После недолгого прощания с обитателями таверны «Весёлый волкодав» путешественники вновь тронулись в путь. Время уже близилось к полудню. Сенгур выглядел довольно хорошо, не смотря на все вчерашние приключения. Маргарет поводила их до самого выхода из города, оставив таверну на старшего повара, а потом ещё долго смотрела в след уходящей пятёрке людей. Что творилось в её голове — может понять только женщина, для которой существует тот единственный, но внешне оно не проявлялось. Она стояла с непроницаемым выражением лица, лишь только глаза хотели расплакаться. Маргарет была сильная духом и характером, повидавшая многое в жизни, но только с ним, уходящим в даль, она действительно чувствовала себя женщиной с большой буквы этого слова.

Мэлнон шёл впереди, за ним наёмники. Наар перед этим ушел за час до этого на разведку. Мэлнон приказал ему проверить наличие тропы к старой мельнице, если что, то нужно будет менять маршрут, а для этого нужно будет вернуться. Сенгур всё время молчал, на душе у него было тоскливо. Такое чувство у него возникало каждый раз, как он покидал пределы старого форта. В этот раз ему почему-то было особенно грустно. Он задумался о своих годах, о том, что жизнь не вечная и так долго продолжаться не может. Он захотел остаться в старом форте. Сенгур остановился и посмотрел обратно. У ворот виднелась фигура Маргарет, которая всё ещё стояла и смотрела им в след. Сердце его встрепенулась, и вновь перед ним было её сияющее лицо там, в подсобке, когда она вся мокрая и в пене целовала его, потом он вспомнил ночь…. Но, всё, пора идти. Маг уже недовольно посмотрел на Сенгура.

Мэлнон был погружен в свои раздумья. Сейчас он думал о том, что до старой мельницы ещё пол дня пути и хорошо было бы успеть туда засветло. Дело в том, что через полчаса или чуть более дорога повернёт на Фирск, а к мельнице пойдёт тропа через топи. Конечно, многие люди и не только по ней ходят, но всё же смертей там предостаточно. Попадаются лихие люди, которые не прочь и ограбить незадачливых путников, но они не беспокоили старого мага. Единственная мысль, которая его действительно беспокоила — это Сермион. Мэлнон всё ждал очередного появления Сермиона.

Ратик и Ника обсуждали вчерашнее, с рынка переключаясь то на таверну, то на рынок, то на турнир. Они как всегда, были счастливы вдвоём. Женаты они были уже четыре года, но детей всё не было. Иногда они по этому поводу ссорились, Ника очень хотела, а Ратик всё упирался. Перед тем, как отправиться в это опасное путешествие, Ратик дал обещание, что это последнее его приключение и потом они заводят детей. Вот сейчас они и обсуждали имя будущего ребёнка. Не будем вдаваться в подробности их осуждения, потому что на повороте на Фирск стоял Наар. Мэлнон подошёл к нему:

— Ну что, тропа на месте?

— Тропа вроде на месте. Доходит ли она до мельницы — я не знаю, потому что мы ни разу сюда не ходили. Обычно мы возле южных болот со стороны Лемтока ходили. До тропы минут двадцать идти. Я только подошёл, ещё не успел толком отдышаться.

— Ну, хорошо, спасибо за информацию.

Мэлнон попросил всех подойти.

— Так, друзья мои, сейчас мы пойдём через центральные болота. Кто ни будь из вас ходил уже здесь?

— Нет, никто.

— Это плохо. А по болотам вообще ходили?

— Да, не много, на южных болотах.

— Южные болота не опасные, здесь намного хуже. Но я всё же предлагаю идти на мельницу. Есть ещё два пути — уйти по дороге на Фирск, там повернуть к форту магов воды, или так же выйти на их форт, но пройдя по северной тропе через болота. Она более безопасная, но в любом из этих вариантов мы потеряем минимум день времени. Можно ещё обойти болота с востока и выйти к мельнице, но это тоже замёт лишний день. Я, конечно, понимаю, что вам лучше идти по более длинному пути, так как я плачу вам по дням, но мне, нам всем, нужно экономить как можно больше времени. Если бы не вчерашний турнир, то мы пошли бы в обход, а так нам нужно спешить. Главное отличие центральных болот от южных это то, что здесь есть болотные брахусы, не считая всех остальных болотных тварей. Никогда с ними не встречались?

— Нет.

— Тогда слушайте внимательно. Первый признак присутствия брахуса — это невнятное чувство страха. Так как вы люди опытные, то, надеюсь, сможете отличить от прочего страха. Как только почувствовали страх, то тут же бегите в противоположную сторону, но смотрите под ноги. Второй признак — пузыри на поверхности болота и покачивание почвы под ногами, это из-за размеров брахуса, чем больше экземпляр, тем сильнее раскачивается почва. Обычно брахусы появляются вдвоём и заходят с разных сторон. Так сказать, один загоняет, второй поедает. Поразить его обычным оружием нельзя, магией тоже. Мы с вами пойдём по той тропе, где брахусы встречаются реже, чем на центральной, которая идёт напрямки к серому лесу. Есть ещё один способ избежать пасти брахуса — это исчезнуть с его поля зрения, стать невидимым. К сожалению, я не могу становиться невидимым и сделать таковыми вас, однако у меня есть средство, которое поможет нам. Это настой из рога Нарса, он может сделать выпившего невидимым для обитателей этого мира. Однако это яд замедленного действия, — если выпить этот настой и в течение двух часов не принять противоядия, то человек умрёт, а тело его так и останется невидимым, а душа его станет заблудшим на том свете. Заблудшим лучше не становиться. Ну так вот, противоядие у меня есть, но раздать вам я его не могу, так как вы не сможете его принять самостоятельно. Но разовую дозу настоя рога Нарса я вам дам. Используйте её только в случае крайней необходимости.

И Мэлнон дал каждому по маленькому бутыльку с жидкостью тёмно-коричневого цвета. Наёмники бегло осмотрели зелье и спрятали кто куда. Ратик сунул его в нагрудный карман, Наар заткнул за пояс, Сенгур положил в висящий на поясе мешочек, а Ника…. Ну, она же женщина! — расстегнула верхнюю пуговицу кожаной куртки и сунула бутылёк в бюстгальтер. Ратик недоумённо посмотрел на неё, на что та ответила:

— Что? Зато я точно знаю, где он лежит, а вот ты, — и она похлопала его по небольшому пузу, — можешь и забыть про свой флакончик. Между прочим, это лучшее место хранения нужных мелочей у любой женщины.

— Да я ничего, просто ты туда не суй всё подряд, а то ещё поранишь.

Все рассмеялись, и двинулись в путь.

* * *

Болота показались через полчаса. Это было действительно неприятное место. Редкий лесочек, который шёл вдоль дороги стал гуще, куча поваленных деревьев, жуткая вонь и огромные стаи мелких мошек, которые так и норовили залезть во все открытые участки тела. Благо Мэлнон разжёг в воздухе с десяток огней, которые окружали путников, собравшихся в плотную кучку и ступавших след в след за магом. Мэлнон хорошо помнил первую часть тропы. По ней он ходил лет пятнадцать назад, но потом, убегая от брахуса, дорога не столь хорошо запоминалась. Тогда брахус был один, и сбежать от него было легко.

— Ох, и не нравится мне здесь, воняет жутко, — начал Наар.

— Да, весьма неприятное местечко, здесь я с тобой соглашусь, — ответил ему Мэлнон, — кстати, Наар, а ты надел свои наконечники на стрелы?

— Конечно, великий маг, я сегодня утром это сделал, так что у меня теперь полный колчан гномьих стрел.

— Это хорошо, нафитовые наконечники могут нам пригодиться…. Кстати, Сенгур, как твоя голова и рёбра? Я вчера заметил, что во время боя с геранусами у тебя жутко болели рёбра.

— Голова цела, шлем хороший. Рёбра тоже в порядке. Не первый раз ломаю, и думаю не последний. Ещё одно — два таких путешествия и всё, все они будут когда либо поломаны.

— Хочешь, я дам тебе мазь для быстрого заживления переломов?

— Не откажусь, буду весьма благодарен. Давайте, как будет отдых, так вы меня и помажете.

— Хорошо. Кстати, могу вас обрадовать. Примерно через час мы дойдём до островка, где можно будет немного посидеть и отдохнуть, — и тут Мэлнон оступился и провалился в болотную жижу.

Шедший за ним следом Ратик успел схватить его за руку. Наар так же бросился на помощь магу, и они вдвоём вытащили его из болота.

— Отдохнуть, заодно и просохнуть, — добавил Мэлнон, немного отдышавшись.

— Н-да, давненько я здесь не ходил. Раньше топей до островка не было и можно было спокойно пройти, не боясь провалиться.

Вскоре показался островок. Это был настоящий твёрдый кусок земли посреди этих болот, на котором всегда останавливались идущие через болота, чтобы передохнуть. Располагался этот островок примерно посредине между началом болота и мельницей.

Мэлнон раздул огонь, дрова при этом не понадобились, — маг ордена огня мог заставить огонь гореть и на пустом месте. Его ярко-красный плащ высох практически мгновенно, а вот сапоги пришлось снять и поставить возле костра. Солнце уже стало клониться к горизонту, и над болотами повис плотный туман. Видимость постоянно падала, но остановилась в пределах десяти метров. Мэлнон заволновался:

— Идти дальше в этом тумане будет ещё тяжелее. Брахусы любят такую погоду и намного охотнее подплывают к тропам в поиске жертв. Глаза у них намного острее, чем наши, поэтому видят в два раза лучше. Я постараюсь разжечь звёзды на столько, насколько хватит сил. Они помогут нам протии сквозь туман.

Мэлнон прошептал заклинание ночной звезды, и яркая точка вырвалась из его посоха. Она взлетела высоко вверх и скрылась где-то в небесах.

— Так, многовато будет. Сейчас ещё раз попробую, — улыбнулся маг, глядя на наблюдавших за не слишком удавшейся магией воинов.

Вторая звезда повисла на высоте десяти — двенадцати метров примерно так, как хотел Мэлнон, но немного дальше. Тут послышалась песня, которую пел прекрасный женский голос:

Этот куплет всё повторялся и повторялся.

— А это что ещё за кикимора? — спросила Ника.

Это пение начало её раздражать, но ей никто не ответил. Она посмотрела на своего мужа, — тот сидел с закрытыми глазами и, открывши рот, слушал всё повторяющуюся песню.

— Ратик, ты чего? — а в ответ молчание. Она пихнула его, тот никак не отреагировал.

Ника посмотрела на остальных — те тоже находились в таком состоянии, даже Мэлнон, который уже успел одеть подсохшие сапоги, стоял с закрытыми глазами.

— Эй, мужики, вы чего, совсем обалдели? Какая то курица где-то поёт, так вы и заслушались…?

Ей никто не ответил. Мэлнон открыл глаза, они были стеклянно-белые, и неспешно пошёл по направлении к голосу, при этом приговаривая «я иду», Наар встал с бревна, на котором сидел, открыл глаза и последовал за Мэлноном, за ним Сенгур и Наар. Сколько бы Ника не кричала им, не трепала, не пыталась остановить — всё без результата. Очарованные песней они шли по кочкам в сторону бугорка, от которого лилась песня. А четверо мужиков со стеклянно-белыми глазами шли по кочкам, мыча под нос «я иду».

Ника была в ужасе, ей что-то нужно было срочно делать. Звезда стала светить немного ярче, видимо туман стал рассеиваться. В дымке Ника стала ясно различать какое-то шевеление на болоте, то там, то тут стали выползать мелкие существа, похожие на старые коряги и ползти по трясине к бугорку со всех сторон. Чем ближе мужчины подходили к этому проклятому бугорку, тем больше этих существ выползало со всех сторон. Ника побежала за своими мужчинами. Ноги её то и дело пытались увязнуть в трясине, но она всё же выбиралась из неё. Между бугром и Мэлноном оставалось чуть более двадцати метров, то Ника заметила, что скоро кочки кончатся, и начнётся сплошная топь. Они шли на свою верную смерть. Что делать, что делать? Ника стала метаться из стороны в сторону, как вдруг увидела источник этого голоса. С бока от бугра из болота поднималась женская фигура. Она была над водой чуть ниже плеч.

— Ах ты дрянная сирена! — закричала Ника, схватила кинжал с портупеи и швырнула в неё.

Кинжал со свистом пролетел это расстояние и воткнулся в горло сирене. Песня резко оборвалась, сирена захрипела и из раны на горле потекла вместо крови болотная жижа. Секундная тишина прервалась оглушительным свистом — это ринулись на воинов эти мелкие корягоподобные существа, оскалив свои зубы и выпятив когти. Ника вытащила из-за спины свои мечи и ударила первого попавшегося под руку монстра, тот замер и упал. Его тело стало погружаться в болото, хотя ещё мгновение назад Ника спокойно стояла на этом месте. Как только тело монстра опустилось, трава вновь образовала плотный ковёр, на котором можно спокойно стоять.

Как только песня умолкла и раздался свист, Мэлнон пришёл в себя. Долю секунды он соображал, что происходит, но, увидев сквозь туман оскаленные пасти, выставил посох вперёд и крикнул: «Фарус Феа!» — из посоха вырвался огненный шар и с быстротой молнии полетел в заданном направлении. Шар попал в одно из существ, тот завизжал подобно поросёнку и, охваченный пламенем, рухнул в болото. Ратик ловко орудовал своей секирой, пробиваясь назад сквозь полчище болотных монстров, а Наар смотрел по сторонам, не понимая, что происходит, но, увидев бьющегося Ратика, быстро сообразил, что к чему и выхватил свои мечи. Постепенно пробивая дорогу назад, мужчины всё же выбирались из готовившейся для них западни.

Мэлнон то и дело раскидывал в разные стороны огненные шары, а когда сумел добраться до своих охранников, то получил пару секунд передыху. За эти пары мгновений у него хватило времени поставить огненную стену. Монстры, потеряв около трёх десятков сородичей, отступили. Они исчезли так же внезапно в никуда, как и появились несколько минут назад. Путешественники стояли, образовав круг, готовые изрезать не кусочки любого, кто посмеет приблизиться. Огненная стена, поставленная магом, постепенно догорала и сходила на нет. Теперь они могли отдышаться и понять, что же произошло. Начал Ратик:

— Мэлнон, что это было?

— Не знаю, скорее всего, это была сирена, — ответил ему маг.

— Какая такая сирена…??? — Ртиак едва не пришёл в бешенство.

— Если мы на болоте, то болотная сирена.

— Не понял?!

— Есть сирены морские, которые живут в западном море, видимо появились болотные. Ника, что ты видела?

— Я сидела с вами у костра, потом раздалась песня, и вы все попёрлись к тому бугру на болоте, — Ника показала рукой в сторону бугра, — а потом полезли эти существа. Кстати, Мэлнон, а что это за существа, которые нас чуть не сожрали?

— Это ивсы, мелкие болотные хищники-паразиты, весьма опасные, но только когда нападают стаей. А мы были под чарами сирены. Ника, а что ты ещё видела?

— Видела эту самую сирену. Я всадила нож ей в горло, но вместо крови у неё хлынула болотная жижа.

— Кстати, друзья мои, нам всем стоит поблагодарить Нику за то, что мы живы, — успокоившись, сказал Мэлнон, — она не поддалась чарам сирены и вытащила всех из западни.

Ратик обнял свою жену и что-то прошептал ей на ушко, та расплакалась ненадолго, но, прильнув к груди мужа, быстро успокоилась. Освещавшая звезда сместилась в сторону и стала угасать. Мэлнон создал ещё одну, которая поднялась на замену угасающей.

— Ладно, нам пора двигаться дальше. Времени всё меньше. Нужно успеть к мельнице до наступления ночи, ибо на болотах станет не безопасно. Раньше ивсы выходили только по ночам, а теперь ещё и днём, к тому же появились сирены. Я постараюсь, что ни будь придумать против сирен, но пока ничего на ум не приходит. Сфера непроницаемости не может находиться в движении, она защитит наст только когда мы стоим. В принципе её можно ставить на привалах.

* * *

Чем дальше от острова отходили путники, тем гуще становился туман. Даже сопровождавшая их звезда становилась всё бесполезнее. Мэлнон несколько раз разжигал новую звезду, пытаясь угадать с её свойствами. То она получалась излишне высокая, то чересчур тусклая, наконец, удалось настроить звезду так, как оно был лучше всего. Мошкары стало ещё больше, появились комары. Комары особо не докучали благодаря выставленным огонькам вокруг путников. Мэлнон как обычно шёл первым.

— Кстати, Ника, а вот ты заметила, что чары сирены не действовали на тебя?

— Да, наверное, потому что я женщина.

— Именно, здесь ты права.

— Стоит запомнить этот факт. По этой тропе теперь мужчинам в одиночку не стоит ходить. Я ничего не успел сообразить, даже не помню, что было. Сначала мы сидели у костра, потом запела песня, а в следующий момент уже оскаленные пасти ивсов… Странные вещи вообще стали на болотах твориться, ивсы никогда не нападали днём, да и сирен тоже не было. Вот в прошлый раз, помню, до островка я дошёл абсолютно спокойно, ничего со мной не случалось. Потом, правда, пришлось бежать от брахуса, но это не так страшно, как сейчас.

— А сейчас что страшного? Ивсы или сирены?

— Страшно… Брахусы

Где-то с боку спереди булькнуло болото, и небольшая волна пошла в сторону тропы. Сзади стала качаться травяной настил на болоте.

— Бежим! — закричал маг.

И все рванули вперёд. Сзади на поверхности показалась утыканная шипами спина крупного брахуса. Он с ускорением сорвался с места и помчался вдогонку за бежавшими путниками.

— Только… брахусов… нам… и не… хватало, — на бегу кое-как смог сказать Сенгур.

Мэлнон бежал впереди, пытаясь вспомнить дорогу. По бокам от тропы пронеслись стрелы на воде от шипов брахусов и ушли куда-то вперёд. Мэлнон остановился:

— Они нас обходят. Назад!

Не успели все пробежать и тридцати шагов, как Наар, бежавший теперь спереди, резко остановился, а Ратик едва не сшиб его с ног.

— Они там, и их трое.

Сквозь туман под тусклым светом звезды стали просматриваться туши хищников. Как и говорил Наар, их было трое. Столько брахусов за раз Мэлнон ещё не видел:

— Да что они на болоте, совсем с ума сошли? Пять брахусов одновременно это вообще нонсенс. — Мэлнон взял себя в руки — Так, потихоньку двигаем назад.

Но пройти далеко не удалось, с другой стороны ещё два брахуса выбрались на тропинку и теперь хищные клещи стали захлопываться. Монстры явно предвкушали сытный ужин. Мэлнон посмотрел из стороны в сторону и, поняв безвыходность ситуации, распорядился пить настой рога Нарса.

— Вот теперь точно прошло время исчезнуть с глаз.

Дождавшись, пока остальные выпьют свои бутылочки, Мэлнон тоже достал свою и выпил. Странное ощущение стало разливаться по телу. Это ощущение было сродни жжению. Тело стало потихоньку исчезать вместе с одеждой. Сначала ноги, потом руки, потом туловище и, наконец, исчезла голова. Смотреть в таком состоянии было проблематично. Все было, как в очень густом тумане.

Сенгур, исчезнув, сделал два шага и наткнулся на кого-то, он протянул руку и нащупал бороду мага.

— Молодой человек, это всего лишь я, так что держитесь за моё плечо и давайте двигаться вперёд, пора брахусы не поняли в чём дело.

Тут сзади Сенгура кто-то очень сильно ударил. Судя по всему, это был Ратик. Видимо он решил побежать. Так как никого не было видно, то и сориентироваться в пространстве ему тоже было тяжело.

— Кто это? Ты, Ратик? — спросил опешивший Сенгур.

— Да, это я.

— Осторожней, бугай, так и снесёшь меня с ног. А где Ника?

— Держит меня за руку.

— Наар, Наар!

— Чего вам нужно? — раздался сзади голос Наара.

— Ты там где?

— Похоже, что сзади всех.

— Давай начинай двигаться, — сказала Ника.

— Куда?

— Вперёд, или ты хочешь попасть на ужин этим тварям?

Наар сделал два шага вперёд, и что-то острое упёрлось ему в колено.

— Так, что это такое?

— Это мои мечи, — ответила Ника, — сейчас я протяну тебе руку ближе к кончику правого меча, хватайся за неё.

Наар еле нащупал тёплую руку Ники.

— Ну что, все в сборе? — спросил маг.

— Вроде собрались.

— Тогда пошли. Наша задача пройти мимо этих животных и не потревожить их.

Тем временем брахусы, потеряв из виду свих жертв стали потихоньку сползать вводу, время от времени поглядывая на тропу. Догадывались они о том, что жертвы всё ещё здесь или нет — не известно. Однако факт исчезновения ужина явно их огорчил. Глаза перестали светиться хищническим огоньком и они, несолоно хлебавши, стали уходить на свои места ожидания новой добычи.

Мэлнон потихоньку стал двигаться вперёд. До мельницы оставался примерно час пути. Вереница невидимых людей неспешно шла вперёд. Несколько раз птицы, пролетавшие мимо, наталкивались на них и потом, ужасно испугавшись, разлетались восвояси. Одна ворона, ошалев от неожиданно возникшего препятствия в виде щита, ринулась низко над водой и была поймана брахусом, который с большим удовольствием проглотил свой случайный ужин. Только звезда, сопровождавшая путников, указывала на их местоположение. Но брахусы были не столь умны, чтоб догадаться следовать за горящей звездой.

Край болота казался спасительным берегом. Мэлнон остановился, как только они прошли шагов десять по спасительному полю. Никогда раньше Мэлнон так не радовался ступить на твёрдую землю.

— Так, теперь пора вернуться в этот мир.

Он достал другую бутылочку и капнул несколько капель в деревянную ложку, едва не разлив всё содержимое на землю. Этой дозы должно было хватить на то, чтоб вернуть прежний облик. То, что настой был ядом, давало о себе знать. У всех начались судороги и жуткие головные боли. Мэлнон едва сумел попасть ложкой себе в рот. Он очень не любил использовать этот настой как раз из-за его побочных действий.

Маг постепенно начал проявляться, сначала стал виден пищевод мага, потом все внутренние органы, кровеносная система, скелет, мышцы, кожа и, наконец, одежда. Едва сдерживая рвотные порывы, он накапал в ложку ещё:

— А теперь по очереди подходите, и пейте противоядие.

Ложка наклонилась, и содержимое и кто-то начал пить. Это была Ника. После проявления она упала на колени, её тошнило. Потом Ратик, Наар и Сенгур… Как только все проявились, Мэлнон дал волю своим позывам.

— Вот за это я и предпочитаю использовать его только в крайних случаях, — сказал маг, как только его самочувствие немного улучшилось. — Каждый раз, как пьёшь этот яд, сильно тошнит и ощущение недельной попойки в голове.

— Предупреждать нужно, я б тогда не обедал, а так есть опять охота, — сказал Сенгур, чей цвет лица был ещё зелёным, — и много у вас ещё в запасе таких вот снадобий?

— Одно, но оно спасло нам жизнь, — парировал выпад маг, — видишь ли, магия это не столько привлекательная и безопасная вещь, как кажется. Много магов отдали свои жизни, чтобы добиться нужного результата от рога Нарса. Поймать его, чтоб приготовить снадобье и противоядие к нему — весьма проблематичная вещь. Сначала был создан настой, но когда несколько магов умерло, так и не вернувшись в состояние видимости, он был запрещён.

— А откуда он у вас? — спросила Ника, вытирая рот рукавом. Ей пришлось хуже всех…

— Однако я и Каррун не сдались, и чудом изловив живого Нарса, мы сумели приготовить противоядие из его слюны и крови. Нарсы часто сбрасывают свои рога, так что найти рог не сложно, а вот поймать живого — куда более опасное и сложное занятие. Мы с Карруном полтора года выслеживали одного нарса, только хитроумная засада и ловушка дали результат. Когда мы его поймали, то он, естественно стал невидимым. Ещё два дня мы выжидали, пока он объявится. Как только на мгновение он проявился, видимо сильно изголодался, что слюна во рту пересохла, то Каррун его усыпил снотворных из трав, и я сумел собрать некоторое количество слюны и крови. Потом нарс жил в башне в Лемтоке, но умер, так как не смог попасть на тот свет. Побочное действие этого противоядия как раз тошнота и сильная головная боль. Сейчас десятиминутный привал, затем идём к мельнице.

* * *

Время было уже близкое к ночи, и все были жутко измотаны событиями на болоте. На мельнице дверь открыл хозяин Феофан, старый приятель Мэлнона.

— О, какие люди!

— И тебе здравствуй, — маг по дружески обнял мельника.

— Я смотрю, ты не один? — и Феофан кивнул в сторону воинов.

— Это моя охрана.

— А для чего тебе, великому магу, охрана?

— Старым я становлюсь, немощным… — усмехнулся маг.

— И что ж ты не предупредил о своём появлении? Я бы приготовился. Ой, что ж это я вас на пороге держу? Проходите… проходите… Сейчас что ни будь на стол сообразим.

Путники с большой радостью приняли предложение пройти.

Феофан жил один, семьи у него не было. На период посева и сбора урожая он нанимал работников в старом форте или Фирске. Несмотря на свой возраст это был крепкий старичок, весьма красивого телосложения, приятным добрым лицом и голубыми как небо глазами. В период между сбором урожая и новым посевом Феофан промышлял охотой в Сером лесу, да рыбалкой на ещё не заболоченных озёрах, которые были неподалёку от его мельницы. Вообще мельник любил принимать у себя гостей. У него всегда была открыта дверь для путников, которым часто сдавал комнаты на ночь. Всё же какой ни какой, но приработок. Он выручал в неурожайный год. По пути в старый форт иногда у него останавливаются гномы, везущие на рынок свои товары, да и просто путешественники. Больше, конечно, идущих со стороны подземелий Нарэн-Кура и желающих срезать путь.

Усевшись за стол, наёмники практически не сказали ни единого слова, кроме ответов на вопросы, как зовут, чем занимаетесь и поддержанием тостов «за гостей» и «за хозяина», отправились спать: Ника и Ратик попросили комнату, которая была единственная гостевая на мельнице, а Сенгур и Наар пошли на сеновал. Им было всё равно, где спать, потому что все были измучены, а так же первый раз испытали на себе действие настоя рога и противоядие к нему. Первый раз всегда так: чувствуешь себя разбитым до безумия и жутко хочешь спать.

Мэлнон и Феофан остались сидеть вдвоём.

— Друг мой, скажи, а что сейчас за безобразие на болотах твориться? Ивсы стали нападать среди бела дня, появились сирены…??? — спросил маг.

— Да, Мэлнон, что-то очень нехорошее твориться последние дней десять. Недавно, как раз дней десять назад, я пошёл на рыбалку, утром пошёл, только солнце начало вставать. Сижу, значит, с удочкой, вроде рыба нормально клюёт, наловил прилично. Как вдруг пронеслась тень над болотами. Я то грешным делом подумал, может птица какая огромная, или дракон залетный, но нет, в небе никого не увидел. Да вот потом жуткие вещи стали происходить, — ивсы со всех щелей полезли, даже там, где они никогда не появлялись. Брахусы будто из ума выжили. Третьего дня видел одного у себя на поле. Рыскал он что-то. По суше-то он не мастак ходить, но всё же, до болот шагов триста было. — Феофан почесал свой изрядно полысевший затылок — Про сирен слыхом не слыхивал, вернее, слышал, что в море есть такие бабы, что мужиков очаровывают, а потом вроде как съедают, но на болотах — не видал. Боюсь я теперь, Мэлнон, боюсь как бы беды какой не случилось. Старым я становлюсь, помру скоро. А ты, куда путь держишь?

— Не могу я тебе этого сказать, прости. Но дело архиважное, сам видишь, не один иду. Если бы что плёвое было, то ни за что бы с собой никого не потащил, а так… — Мэлнон отвлёкся от темы понимая, что сейчас может сболтнуть лишнего — Что ты говоришь, за тень пролетала над болотами?

— Ну, я ж тебе рассказываю, сижу, значит с удочкой, рыба хорошо клюёт…

— Давай потом будешь свои рыбацкие байки травить, ты про тень говори.

— Ай, да ну тебя, слова сказать не даёшь. — Мельник махнул рукой и замолчал — Пролетала тень, огромная, чья — я так и не понял, но вещи потом стали жуткие твориться, страшные.

— Я тебя понял, — ответил Мэлнон, закуривая трубку.

— Давай хоть выпьем с тобой за нас, наше давнее знакомство и за то, что мы всё ещё живы, — мельник поднял кружку с брагой.

— Ну, за нас, — Мэлнон чокнулся с Феофаном и выпил брагу до дна и поморщился, — хорошая у тебя брага, знатная.

— Да и что-то туманы стали постоянными на болотах….

* * *

Распрощавшись с гостеприимным Феофаном, путники двинулись дальше, через поля мельника, затем многочисленные холмики и ложбинки с озерцами, в которой была пристально-чистая вода. Феофан был щедрым человеком и снабдил провизией столько, сколько сами наёмники не захотели взять. Это был запас примерно на четыре-пять дней. В этих озёрах можно было искупаться, да и просто освежиться и простирнуть одежду, что все с большим удовольствием и сделали.

Остановившись к полудню у озера воины плескались, как малые дети: то весело разбрызгивая воду фонтанами над собой, то плавая на перегонки по озеру. Впрочем, веселье не могло долго продолжаться. Мэлнон сидел на берегу и что-то чертил на песке. При первой попытки Ники, которая не стала лезть в воду, ссылаясь на то, что она холодная, подойти и посмотреть, рисунок был тут же стёрт с песка.

— А что вы рисуете, великий маг?

— Условие номер один: вы не спрашиваете, куда мы идём.

— А, понятно, извините…

— Ничего страшного, я и сам толком то не знаю, куда мы идёт.

«Хм, странно, идём и не знаем куда», подумала Ника, отходя от старого мага.

— Да, кстати, ваши мысли я тоже слышу, — улыбнулся ей в след Мэлнон.

Ника покраснела и поспешила к мужу, который уже выходил из воды.

Благодаря тёплому дню и ярко светящему солнцу бельё высохло очень быстро, даже не снятое с тела. Впереди был путь через серый лес. Быстро перекусив харчами мельника, путники двинулись дальше, к серому лесу.

Серый лес оказался намного мрачнее, чем ореховый. Здесь не было той буйной растительности, которая царила на севере ничейной земли. Деревья были с высокой кроной, что давало собой ощущение закрытого пространства над головой. Зато здесь не было волков, вернее они водились, но не столь большие и свирепые, как в ореховом лесу.

Время тянулось, словно сам серый лес нарочно растягивал свои объятия, не желая отпускать путников. То и дело встречались заросли густого зелёного папоротника, из которых в рассыпную бросались местные лесные обитатели. Один раз даже повстречался единорогий баран, его единственный рог рос вверх и назад, придавая обладателю весьма смешной вид, но ловить этого барана никто не стал. Тем более что не смотря на столь смешной вид, единорогий баран мог очень сильно покалечить любого нападавшего.

Время близилось к вечеру и солнце клонилось к горизонту. Некое ощущение замкнутости присутствовало у всех.

— Мэлнон, а где мы останемся на ночь? — спросил Сенгур.

— Где-то в лесу на тропе есть несколько землянок, выкопанных специально для путешествующих по лесу. Нужно постараться дойти до них как можно быстрее. В них можно переждать ночь, ну а если не найдём, то привал можем в любом месте разбить — лес большой и тихий.

Но долго искать землянок не пришлось. Память не подвела старого мага, и он практически точно вывел путешественников на эти землянки. Особого комфорта в них не было, да и быть не могло в принципе. Всё же это не гостиница и не трактир, а привал для путников. По всему было видно, что гости бывают здесь часто, но мусора не было — все прекрасно понимают, что поддерживать чистоту и ухоженность кроме них самих некому.

Развели огонь и сели перекусить, чем Феофан снабдил. Мэлнон рассказывал байки про этот лес и его обитателей. Ни Сенгур, ни Наар, ни Ратик с Никой никогда не бывали в сером лесу, поэтому большинству рассказов верили, однако относились скептически к моментам, которые не укладываются в понимание.

Вдруг Мэлнон замолчал, встал и оглянулся назад…. Его лицо побелело от ужаса, единственное, что он смог сказать: «Бегите!». Но никто не успел даже с места встать, как из черноты леса появилась фигура в плаще. От неё исходил не просто страх, а ужас, древний как сама земля. Наёмники обнажили своё оружие. Наар выпустил в эту фигуру пару стрел из лука, но они отскочили он неё, как от камня, не причинив никакого вреда.

— Уберите свои железяки, — раздался грубый низкий голос от фигуры, — хотя можете не убирать. Они мне не страшны.

Наёмники опустили оружие, но только потому, что Мэлнон показал жестом убрать его.

— Мэлнон, дорогой мой, я вижу, что ты уже в пути? Это замечательно. К тому же не один, а ещё и со спутниками, — фигура подошла совсем близко и все застыли, никто не мог пошевелиться, — это твои помощники? Или наёмники?

Он обошёл всех, как бы осматривая. Плащ закрывал всё тело. Не видно было ничего, капюшон свисал очень низко, но казалось, что он абсолютно не мешал владельцу видеть сквозь ткань. Остановился возле Сенгура.

— О, старый знакомый! Не ты ли у нас «избранный»? А то очень похож. Не знаю, не знаю, может и ты.

ОН опять подошёл к Мэлнону.

— Ну что ж, вернёмся к нашему делу. Надеюсь, ты его сделаешь? А то времени у меня совсем мало осталось. Я вижу, что ты уже знаешь, кто я, но не знаешь, что ищёшь. Я тоже не знаю, что искать, но тебе придётся это найти. Не забывай обо мне. Скоро увидимся. Надеюсь встретить тебя в добром здравии и с выполненной работой. Вознаграждение будет щедрым.

Фигура исчезла в темноте внезапно, как и появилась. Оцепенение прошло. Сенгур схватил Мэлнона за грудки, прижал к дереву и поднёс к его горлу кинжал.

— А теперь рассказывай, что это было и выкладывай всё без утайки. Я не желаю рисковать своей шкурой неизвестно за что. Мало мне было этого проклятого турнира, теперь ещё и этот кто-то появился и говорил о какой-то работе, порученной тебе, причём стрелы от него отскакивают, и в его присутствии не могу пошевелиться! Вот что ты нас втянул, что вообще происходит, куда мы идём и что мы ищем, и зачем это вообще нужно? — в глазах Сенгура была бесконечная злость, он с лёгкостью мог бы лишить мага жизни, если бы тот отказался отвечать.

— Если ты меня отпустишь и успокоишься, то я расскажу вам всё.

Сенгур отпустил мага и отошёл на несколько шагов назад.

— Давайте присядем и успокоимся, — Мэлнон раскурил трубку, — Это был Сермион.

— Кто такой Сермион? — спросила Ника.

— Демон из их мира.

— Только демонов нам и не хватало, — прошептали все, — что ему нужно?

— Теперь слушайте и не задавайте вопросов, пока я не закончу. Когда-то очень давно в мире демонов была война, погибли практически все, кроме Сермиона и Брадкона. Сермион убил Брадкона и теперь ищет способ возродить своих предков, чьи тела лежат нетленными в их мире. Пару тысяч лет назад Сермион пробрался сквозь проход между нашим миром и миром демонов, но тогда его остановил зерзон, который теперь живёт у фрэ. Я с ним разговаривал, пока вы там все пьянствовали, и он дал мне несколько разгадок к тайне Сермиона. Это не сам демон, это его дух, который может отделяться от тела и путешествовать по нашему миру, но очень ограниченное время. Зерзон запечатал проход проклятьем крови дракона, но раз Сермион сумел выпустить сюда свой дух, то и найдёт способ пробраться в наш мир. Думаю, он ищёт своё прежнее оружие, платиновый меч гигантов, с чьей помощью он в прошлый раз прорубил проход. Однако в этом мире есть ещё одно оружие, способное ему помочь — копьё Урсана. Когда я в первый раз столкнулся с Сермионом, то он показал мне карту, которая очень напоминает подземелья. Вот только чьи это подземелья — Нарэн-Кура или Урун-Кура точно сказать не могу.

Мэлнон взмахнул рукой, и в воздухе повисла дымка, сквозь которую можно было рассмотреть некую карту.

— Такие катакомбы и пещеры есть в обоих горных массивах. Так что я решил идти в подземелье Нарэн-Кура. Из разговора с зерзоном я понял, что цель наша не в Урун-Куре, а в Нарэн-Куре. В подземельях Урун-Кура возможно спрятана эта самая карта, идти туда нет времени. Тем более что я успел более-менее точно её рассмотреть и запомнить. Может гномы нам смогут помочь. Скоро состоится совет глав орденов и приглашённых гостей. Каррун назначил меня на нём председательствовать. Там мы и будем решать, как давать отпор этому демону, но для начала, я должен найти то, что он ищет. Великий Каррун сумел заглянуть в мир демонов и увидеть Сермиона, но он его серьёзно ранил, и теперь его жизнь висит на волоске. Противостоять Сермиону я не в силах, его магия намного сильнее моей. — Мэлнон выпустил клуб дыма и замолчал — …Теперь можете задавать интересующие вас вопросы.

— Как убить этого демона? — спросил Сенгур.

— Убить его можно его же оружием.

— То есть мы ищем оружие, которое способно либо открыть проход между миром демонов и нашим миром и одновременно оно же может убить и Сермиона?

— Совершенно верно.

— Так что же мы ищем?

— Это я сам хотел бы знать.

— Что делать, если мы найдём это оружие?

— Это уже будем решать на совете глав орденов. Ваша задача помочь мне найти его, не более. Как только мы его найдём и принесём в Лемток, то на этом наш контракт будет считаться выполненным.

— Что за артефакт я выиграл на турнире?

— Практически уверен, что это компас лабиринта потерянного времени.

— Зачем он нам?

— Может быть, придётся вам побывать и на том свете. Я не смогу туда пойти, так как я уже раз там был, второй раз живой не может с того света вернуться.

— То есть придётся умереть?

— Нет, не умереть, что вы в самом деле как маленькие, на тот свет можно идти и живыми, — внезапно рассмеялся Маг, несмотря на всю серьёзность разговора.

— А что мы на том свете забыли?

— Пока не знаю, но и Фризих, и Кловлен уверены в том, что придётся там побывать.

— Ну, Фризих — это король фрэ, а кто такой этот Кловлен?

— Бывший глава ордена магов огня. Был проклят, побывал на том свете. Он то тебя и записал на турнир.

— То есть твой друг и предшественник меня подставил? — Сенгур был вне себя от ярости. Если только попался ему сейчас этот Кловлен….

— Тише, успокойся, а то вспылил…. Он мой предшественник, но я о нём даже и не знал. Его имя вычеркнуто из истории ордена и нет ни единого упоминания о нём. Это сейчас он Кловлен и травник в старом форте, а как его зовут на самом деле, я не знаю.

— Иными словами, если мы попадём на тот свет, то тебя с нами не будет?

— Да, меня не будет. Однако у Ники есть её амулет, — и все посмотрели на Нику.

— И что с моим амулетом не так, он же от волков защищает? — спросила она.

— Всё с ним так, но защищает он не от волков, а от хранителей смерти, которые обитают на том свете и являются стражами всех умерших. Как он действует, равно как действует и компас — я не знаю. Но эти артефакты не случайно попали к вам в руки, — воцарилось молчание, — ещё вопросы есть? Я рассказал всё, что знаю. Теперь вы в курсе всего, что происходит. Я не в силах заставить вас помочь мне, потому что вы вольные люди, но от успеха наших поисков зависит судьба всего нашего мира. Сермион не должен вернуться и мы обязаны ему помешать.

Тишина…. Наёмники переглядывались друг с другом, пытаясь осмыслить всё вышесказанное. Первым разорвал тишину Сенгур.

— Мы с вами, Мэлнон. Сколько у нас есть времени?

Старик улыбнулся.

— Думаю, не больше пяти — шести дней. Что будет потом — предугадать сложно.

* * *

Утро началось для путников рано. Все мало спали из-за пережитой вчера встречи с Сермионом. Серый лес, хоть и был мрачным местом, но всё же довольно спокойным. Пару раз на пути встречались мелкие шайки разбойников, которые не рискнули нападать на эту пятёрку. Зверей так же встречалось мало, но на них никто не стал охотиться, потому что запасов Феофана хватало с лихвой. В общем, день прошёл скучно и без приключений.

К вечеру лес стал редеть и в появлявшихся просветах между деревьями появились величественные вершины Нарэн-Кура.

— Это Нарэн-Кур? — Ратик указывал Мэлнону на огромный хребет, пробивавшийся сквозь лесную чащу.

— Да. В частности впереди чуть справа огромная гора, это Нирэн, вулкан. Там обитают огненные драконы, весьма умные, но не любят чужаков. Я знаком с их главой, он ещё и говорящий. Чем мне нравятся огненные драконы — они умеют летать. Ещё в горах Нарэн-Кура обитают каменные драконы. Летают неохотно, практически никогда не летают. У них очень плотная чешуя и счастье тому воину, который сумеет раздобыть этой чешуи и сделать из неё себе доспехи. В них он будет практически неуязвим для противника. Если я сумею договориться с каменными драконами, то они позволят собрать чешую с их сброшенных шкур. Когда умирает глава клана, то избранный дракон сбрасывает с себя коричневую чешую и обрастает жёлтой. Только они её никому не отдают, а закапывают в скалах. Очень сильные животные.

Мэлнон стал рассказывать о привычках, повадках и поведении каменных и огненных драконов. Вскоре лес закончился, и путники вышли к подножию Нарэн-Кура. Небольшие холмы переходили в высокие отвесные скалы, которые были не преступными для человека. Тропа неожиданно закончилась.

— И куда теперь, Мэлнон?

— Где-то здесь должен быть проход в подземелья гномов, вернее, их два. Один проход идёт в действующие подземелья, второй — в заброшенные. Нам нужен второй проход. В действующих нам делать нечего.

Маг остановился и задумался. Где находился проход в действующие подземелья он знал. Это нужно было свернуть вправо и пройти ещё с час вдоль скал. Как только кончится первая непреступная гряда, то в ущелье и будет находиться проход. А вот со вторым были проблемы. Им никто не пользовался больше тысячи лет и о том, сохранился ли он или нет — Мэлнон не знал.

Раздумья Мэлнона прервал появившийся в небе дракон, он летел со стороны центральных болот. Ника увидела его и показала Мэлнону.

— Это огненный летит?

Мэлнон присмотрелся.

— Нет, это не огненный. Это…. Это…. Зерзон?! Что он тут делает? — разглядел шесть лап Мэлнон.

Дракон стал спускаться. И вскоре сел на землю рядом с путниками. Наёмники, раскрывши рот, рассматривали зерзона. Никогда они раньше не видели живого дракона так близко, но этот был не просто драконом: он был огромный, с отрубленным хвостом, шестью лапами — не похож ни на кого.

— Ф-ф-ф-ух, еле догнал вас, — с заметной отдышкой сказал зерзон.

— Но… но…. Что ты тут делаешь? — опешив, ответил ему маг.

— Так я… это… решил помочь вам разобраться со своим старым знакомым. Сначала слетал к горным эльфам Урун-Кура, и те нашли и дали мне карту, которую ты ищешь. У меня на крыле привязана сумка, отвяжи её, — зерзон показал головой на правое крыло.

Мэлнон подошел к нему. И точно, к основанию крыла была привязана кожаная сумка. В ней был свёрток почерневшей кожи. Мэлнон отвязал сумку и достал свёрток.

— Кстати, простите, я забыл поздороваться, я уж много сотен лет практически с людьми не общаюсь и всё время забываю про этот ритуал, — обратился зерзон к наёмникам, — Здрасьте! — и попытался улыбнуться, только у него вместо улыбки получилось только оскалить зубы.

— З-З-З-Здравствуйте…. - хором ответили воины, еле сдерживаясь от страха — мы… это…. с ним, — не отрывая удивлённых глаз от дракона, сказал Сенгур и показал рукой на мага.

— Я так и понял. Я — зерзон, последний зерзон. Мэлнон вам уже рассказал о Сермионе?

— Да, вчера вечером.

— Это хорошо, значит вы в курсе дела. Могу сказать одно, это весьма серьёзно. Я хоть и справился с ним в прошлый раз, но убить не смог, только отобрать меч. Я его куда-то спрятал и потом стёр воспоминания об этом из своей памяти. Видимо зря, не подумал я тогда о том, что он вновь может появиться.

Затем зерзон повернул голову к Мэлнону, который жадно рассматривал принесённую карту.

— Если ты не возражаешь, то дальше мы пойдём вместе?

— Э… да, что ты говоришь? — Мэлнон еле оторвался от карты и, видимо, не слышал слов зерзона.

— Я говорю, что не против ли ты, что я пойду вместе с вами? — и зерзон немного нахмурил свои небольшие брови.

— Нет, конечно, я не против, тем более спорить с тем, для кого ты так, мелкая закуска…

— Вот и славненько. Значит, теперь мы идём вместе. Мэлнон, ты ищешь старый проход в подземелья?

— Да, верно.

— Так он…. - зерзон повернулся к скалам и задумался, — он… э…. где-то здесь…. Проклятый склероз, нельзя столько жить, постоянно всё забываю.

Дракон лёг на пузо, поджав задние и средние лапы под себя и положил голову на передние. Он смотрел на скалы, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. Так прошло минут двадцать.

— А что он, собственно делает? — шёпотом спросил Ратик у своей жены.

— Не знаю, — не отрывая взгляда от зерзона, пожала Ника плечами — но мне кажется, что ищет проход.

Не знаю, сколько бы длилось это вспоминание, но картину прервали летящие со стороны Нирэна ещё два дракона.

— А вот теперь это огненные, — сказал Мэлнон, рассматривая летящую парочку драконов.

Зерзон поднялся с пуза и повернул голову в сторону летящих к ним драконов.

— Это по мою душу. Сейчас будут разборки. В прошлый раз и них ничего не вышло, видать, заметили меня и решили воспользоваться моментом. Только это не оба огненных, — один огненный, а второй каменный. Видать главы кланов летят. Ну что ж, встретим их, культурно поговорим, — усмехнулся дракон.

Через пару минут на поляну рядом с путниками сели два дракона, причём сели метрах в ста от зерзона. Действительно, один был огненный, а второй каменный, который, видимо, очень сильно старался лететь, и по этому сейчас выглядел измотанным.

— Что вам нужно? — обратился к ним зерзон. Он был раза в три или четыре крупнее каждого из них.

— Зерзон? — задал риторический вопрос огненный дракон.

— Да, а что?

— Готовься к смерти, проклятый! Сейчас ты умрешь! — поднявши хвост и расправив крылья, прокричал огненный.

— Да, да, сейчас ты ответишь за своё преступление! — подхватил каменный.

— Ну вот, опять двадцать пять, и эти туда же, — разочарованно пробурчал зерзон.

И драконы ринулись вперёд. Зерзон принял защитную стойку и был готов плюнуть в нападавших кислотой.

Неожиданно для всех Мэлнон, бросив карту Сенгуру, выбежал вперёд зерзона:

— Хватит! Замолчали все! Быстро! — и воткнул в землю свой посох в землю. Земля разверзлась, и вверх поднялся огромный столб огня.

Каменный и огненный драконы от неожиданности остановились в десяти метрах от этого огненного столба. Мэлнон поднял свой посох и аккуратно поставил его рядом с собой. Огненный дракон посмотрел на того, кто осмелился вмешаться в их схватку, и был жутко удивлён:

— Мэлнон? А ты чего здесь делаешь?

— Не время сейчас выяснять, кто прав, а кто виноват две тысячи лет назад был. Если бы зерзон не поставил проклятие крови драконов, которые добровольно принесли себя в жертву, на проход в мир демонов, никого бы сейчас не было в живых, — ни его, ни вас, ни меня! — Мэлнон разгневанно махал посохом из стороны в сторону.

— Так, погоди, о каком проклятии, какого прохода ты говоришь? — на морде огненного дракона появилось некое подобие смущения, хотя по его морде мало что можно было понять…

И Мэлнон с зерзоном рассказали им и про Сермиона, и про добровольное жертвоприношение, и про то, что если бы жертва не была бы добровольной, то проклятие не легло бы на проход, и о том, что Сермион вновь пытается попасть в этот мир.

— И то верно, — как-то разочарованно сказал огненный, — я слышал об этом проклятии, и что оно получится только при добровольной жертве, но как-то выпало из головы, — попытался, видимо, оправдаться перед своим прародителем.

— Может, чем помочь вам? — спросил каменный.

Мэлнон призадумался.

— Пожалуй, вы нам поможете, если покажете где старый проход в подземелье гномов?

— Я знаю, — сказал огненный.

— Проводишь нас туда?

— Запросто. Летите…., - дракон посмотрел на людей, — вернее, идите за мной.

— А я? — спросил каменный, — хотя… — тот поднял голову вверх и в сторону — Я не пойду с вами, у меня для вас есть кое-что интересное и весьма полезное, — добавил он и взлетел, держа курс на восточную часть Нарэн-Кура.

— Куда это он рванул? — спросил зерзон у огненного.

— А кто его знает…. С тех пор, как более-менее научился летать, так постоянно, но куда ни будь, да летает. Вот и сегодня, прилетел час назад, мол, зерзона видели, полетели, отомстим…

Зерзон нахмурился.

— Ну, прости, прости, я просто не могу привыкнуть к той мысли, что всё, что было о тебе рассказано, — не правда, и что ты далеко не злодей, как нам рассказывали предки.

Старый проход в подземелья гномов был в часе ходьбы. Огненный дракон постоянно пытался подгонять людей, забывая, что они не так быстро умеют передвигаться, как драконы. Огненный дракон о чём-то разговаривал с зерзоном всю дорогу, но на драконьем языке, которого не знал даже Мэлнон. Драконий язык состоял из рычаний и пофыркиваний. Но иногда, видимо, когда такого слова не было в драконьем языке, они переходили на человеческую речь. Сто стороны это было даже забавно — сквозь рычание-мычание регулярно проскакивали понятные слова.

По всей видимости, огненный дракон расспрашивал у зерзона историю появления драконов, развитие, да и просто о прошлом. Драконы не ведут летописей, ибо не могут писать, а всю историю передают из уст в уста. Конечно, интересно узнать своё прошлое напрямую от очевидца, а не в пересказах десятка посредников, которые, естественно, рассказывали так, как им казалось правильно. Что-то упускалось, что-то придумывалось.

Вход представлял собой заваленный камнями каньон. Из-за того, что им не пользовались, со временем камни полностью загородили проход. Огненный дракон увидел между скал двух молодых каменных, те были небольшими и сразу видно, что неопытными. Они прятались среди скал настолько неумело, что никому не составило особого труда заметить их ещё с очень далёкого расстояния.

— Эй вы, подойдите сюда! — крикнул им огненный.

— Кто? Мы? — робко ответили те.

— Да, да, или кроме вас там ещё кто-то есть?

— Нет, мы вдвоём. Так это к вам наш глава отправил на помощь?

— Скорее всего, так что спускайтесь и помогите очистить проход.

Каменные быстро спустились со скалы, однако ж ловко прыгая по камням и помогая себе своими небольшими крыльями.

— Что нужно сделать? — спросили они у огненного, искоса поглядывая то на зерзона, то на людей. В их глазах читалось недоумение от увиденной картины. Про зерзона они только слышали, но ни как не ожидали встретить главу клана огненных драконов в компании с зерзоном, да ещё и с пятью людьми.

— Нужно быстренько очистить проход в скалы, так что приступайте, времени у вас в обрез.

— Хорошо, отойдите в сторонку, а то может камнём попасть — ответил тот, который был побольше, и, видимо, старший.

Парочка каменных драконов, благодаря своей силе, быстро стала раскидывать камни в разные стороны, не смотря на их размеры и вес. Остальные стояли в стороне и наблюдали за происходящим.

— Люблю смотреть, как другие работают, — прошептал зерзон своему огнедышащему потомку.

— Это точно, занятная картина. Никогда я ещё такого не наблюдал. Хорошо работают, — улыбаясь, ответил ему тот.

Наёмники, как ни старались сохранять спокойствие, но столько драконов за один день, причём говорящих, да ещё и разных — они просто даже и представить себе не могли, что встретят. Глядя на этих мощных могучих животных, они ощущали себя маленькими и незначительными в этом мире. Как хорошо, что люди и драконы уже не враждуют между собой…

Вскоре в каньоне не осталось ни одного камня. Проход был открыт. На радость зерзона он был большим, так что он мог спокойно, почти не нагибаясь, войти в него.

Сделав своё дело, каменные драконы попрощались и удалились обратно в скалы.

— Ну, всё, теперь путь открыт. Дальше я не пойду с вами, мне нельзя спускаться под землю. Это не моя стихия.

— И на этом спасибо, — ответил ему Мэлнон.

Дракон взлетел, подняв после тучу пыли, и умчался ввысь. Зерзон просто поднял голову над этим облаком, а вот людям пришлось не сладко.

— Кхе, кхе, хоть бы в сторонку отошёл, — ворчал Наар.

* * *

Подземелье и правду было заброшенным. Пустые, затхлые коридоры, залы, галереи — всё пахло заброшенностью и не ухоженностью.

Первый зал перед выходом был просторным, но очень тёмным. Мэлнон достал карту, но было очень темно.

— Подсветить? — спросил его зерзон.

— Пожалуй, — поняв свою глупость смотреть в темноте, ответил Мэлнон.

Зал осветился десятком путеводных звезд, которые вылетели из пасти зерзона.

— Красота! — восхитились наёмники.

Это был огромный зал с большим множеством колонн, статуй и барельефов. Все статуи были высечены из цельных кусков камня и изображали разных гномов. Среди них были и воины, и маги, и кузнецы, и прочие мастеровые. В общем, все великие гномы прошлого стояли в этом зале. Гномы гордились своим прошлым, и оно было у них действительно славное.

Наёмники ходили и рассматривали статуи, пока зерзон и Мэлнон спорили о том, куда им дальше идти. По карте нужно было идти в левую сторону, но туда вели шесть коридоров. Одна из статуй была в честь победителя большого турнира, датированного триста шестьюдесятью четырьмя годами назад. Ратик с Никой остановились возле этой статуи:

— Сенгур, смотри, вот гном, который за триста шестьдесят четыре года до тебя выиграл большой турнир. Значит тогда ещё и гномы могли участвовать.

— У меня здесь более любопытная статуя, — ответил им Сенгур, — кузнец какой-то, но очень богато одет.

Наар уже подошёл к Сенгуру. Статуя этого гнома чем-то выделялась из всех, может богатой одеждой, а может и тем, что это единственный кузнец, который не держит обеими руками молот, а одна рука у него была вытянута куда-то в бок. Все же остальные кузнецы, которые были запечатлены в статуях, обеими руками держали молот.

— Да, великолепная статуя. Даже надписи какие-то на ней… — и Наар потёр камень у ног статуи, там действительно были какие-то руны, — На языке гномов, скорее всего… Кто знает их письменность?

— Я знаю, — отвлёкся от спора с драконом Мэлнон, — а что?

— Да так, здесь статуя какого-то знатного кузнеца, а под ней надписи. И молот он не двумя руками держит.

— Не может быть, у гномов были свои каноны высекания статуй, и по правилам изображения кузнецов, те должны были обеими руками держать молот.

И Мэлнон подошёл к статуе. Так же подошли Ратик и Ника, зерзон пока наблюдал за ними со стороны.

— Мэлнон, сдались тебе эти статуи, просто кусок камня, который и сказать-то ничего не может.

Мэлнон сдул с камня пыль:

— Сейчас, мне просто любопытно, кто же это, — и он начал читать руны гномов.

«Унфас Разэк Синтурал Андиок Новак, нашёл путь к совершенству»

— Что-то я не знаю о таком, — разочарованно сказал Мэлнон.

— Как это не знаешь, — удивился подошедший ко всем зерзон, — прочти первые буквы.

— Урсан?!

— Да, именно он. Я слабо вижу, но я когда-то знал Урсана, он мне полировал и натачивал когти и зубы. — Зерзон опять погрузился в воспоминания — Хороший был мастер, да ещё и маг в придачу. Говорят, будто он сам создавал свою статую и сам поставили её в том месте, на которое он указал. Он же потом и издал каноны вырубки статуй.

Зерзон обошёл статую вокруг.

— Что-то здесь не так, что-то не сходится. Прочти ещё раз, что там написано.

— Урсан, — в этот раз маг не стал читать полное его имя, а сразу сократил до привычного слуху, — нашёл путь к совершенству.

— Всё равно ничего не могу понять. Ладно, Мэлнон, полюбовались на Урсана, но он то всё равно не скажет нам, куда идти, так что нужно что-то решать.

— Постойте, постойте, — засуетилась Ника.

Она медленно обошла вокруг статуи, осматривая её с ног до головы. Потом залезла на неё.

— Ты что делаешь? — спросил, было, муж.

— Спрашиваю у него дорогу, — ответила Ника, куда-то всматриваясь влево, — он «нашёл путь к совершенству», — протягивая руку так же, как и статуя — он и указывает к нему дорогу.

Мэлнон и зерзон переглянулись и вернулись назад к статуе.

— Что ты там про дорогу говоришь?

— Всё просто, смотрите сами, он отличается от всех остальных кузнецов, его правая рука куда показывает?

Рука и в самом деле показывала в один из коридоров. Мэлнон посмотрел на Нику, которая торжествовала своей находчивостью.

— Будем надеяться, что ты права. Ну что ж, в путь к совершенству!

Зерзон поднял глаза к висящим звёздам, и те послушно стали выстраиваться цепочкой и залетать в указанный коридор. Цепочка путников потянулась вслед за звёздами, зерзон шёл последним и постоянно оглядывался, словно ждал чего-то или кого-то, но в остающимся позади зале лишь статуи безмолвно смотрели им вслед.

Коридор оказался довольно длинным. Всюду висела паутина, было много пыли и грязи, пахло жутким запустением и старостью. Сухие камни под ногами сменялись лужами, стены поросли зелёной плесенью

Вскоре коридор закончился, и звёзды вылетели в очередной большой зал. Но это уже был мрачный зал, потому что являлся кладбищем гномов. Очень много старых заброшенных могил, вернее каменных саркофагов, на которых выбиты имена покоящихся в них гномов. Кладбище было многоярусным, саркофаги не только стояли на полу, но и были в выбитых в стенах нишах, некоторые висели на цепях, вмонтированных в стены или потолок зала. Благо он был не слишком высоким, и с помощью небольших лестниц гномы могли дотянуться до потолка.

— Интересно, а как образовываются эти залы? — рассматривая могилы, спросил Наар.

— Гномы находят пещеры, и просто их расширяют, — со знающим видом ответил ему маг — а камни или используют для постройки, или же просто сваливают в какую ни будь расщелину. Это же горы, и бездонных расщелин здесь много. Вообще, гномы великолепные ремесленники по камню и металлам. В этом зале видно, где была естественная пещера, а где её потом начали расширять, — и Мэлнон стал показывать на места явного начала сруба скальной породы, — так что мы видим, что изначально пещера была раза в четыре меньше. Вот насчёт первого зала я не уверен, мои впечатления были такие, что он полностью вырублен.

Потом Мэлнон обратился к зерзону.

— А ты как считаешь, или никогда не бывал в этих пещерах? Покинуты они не так давно, я б сказал лет двести или триста назад, — Мэлнон задумался, пуская клубы дыма — кстати, а что могло заставить гномов покинуть пещеры и начинать прорубать новые?

— Честно, я никогда не бывал в подземельях и тем более не знаю, что заставило гномов уйти. — Зерзон нагнулся близко-близко с одной из каменных усыпальниц, что аж ткнулся в неё носом, и стал читать большие высеченные руны — Если судить по датам на саркофагах, то гномы отсюда ушли, примерно, триста пятьдесят лет назад. — Он ходил от саркофага к саркофагу, утыкаясь в них своей большой головой и рассматривая надписи — Более поздних захоронений я ещё не видел.

Путники ходили между саркофагами, рассматривая барельефы на их боках и крышках. Мэлнон и зерзон не только читали даты, но и тщательно рассматривали все надписи. Большинство надписей последних захоронений гласило, что «покоящийся здесь потерял своё лицо».

— Интересно, чтобы это могло значить — «потерял своё лицо». Не думаю, что гномы так заботились о чести и долге. Обычно они грубые и хамоватые, и нисколько не стесняются такого положения дел. — Зерзон сдвинул крышку с одного саркофага.

— Мэлнон, наёмники, подойдите сюда, что вы видите? А то я или подслеповат уже стал, или ничего не понимаю.

Все собрались возле вскрытой могилы. В нём лежал скелет гнома в доспехах и при оружии.

— В принципе, ничего необычного. — Ратик сделал умный вид. — Скелет как скелет, казнённый. Ему отрубили голову и похоронили тело, положив эту самую голову рядом с её владельцем.

И действительно, череп гнома в шлеме лежал рядом со скелетом, а не являлся его логическим завершением.

— Значит, я не ошибся, а то сразу не поверил своим глазам.

— Да, именно казнённый, а может и погибший в битве, — констатировал Мэлнон.

— Не может быть этого, преступников они не хоронили, а сбрасывали в пропасть, чтобы никто не мог прийти и погоревать на его могиле. Видимо он погиб в битве, тогда почему написано, что «потерял лицо»? Откройте ещё один саркофаг с такой же надписью…. Можно вот этот, который по соседству, — и зерзон направился к указанной им же могиле

Ратик легко сдвину крышку саркофага:

— И здесь та же самая картина, череп лежит отдельно, голову поставили рядом при захоронении.

Тем временем Сенгур и Наар уже сдвинули крышку с ещё одного саркофага с такой же надписью.

— И здесь тоже…. Казнённый.

Зерзон задумался.

— Первый раз случайность, второй раз — совпадение, третий — закономерность. Странно всё это, странно. Ладно, здесь нам делать нечего, так что пойдёмте вперёд, — он обратился к Мэлнону, — далеко нам ещё идти?

— Судя по карте, у нас впереди ещё два зала и три коридора до того места, которое отмечено крестиком.

Повинуясь взгляду зерзона, звёзды вновь полетели вперёд в коридор.

* * *

— Ну и запах, чем-то сильно завоняло, — поморщился зерзон.

— Это запах старости и тлена, — сказал Сенгур.

— Нет, молодой человек, я сумею отличить запах старости от чего-то другого, ведь мне самому уже три или больше тысячи лет, так что я точно знаю, что такое старость.

— Тогда может это от вас пахнет?

— Очень смешно, но я на такие колкости не реагирую. От меня может пахнуть серой и кислотой, а здесь что-то другое…. - зерзон принюхался, — нет, всё равно не знаю этого запаха.

Этот коридор был более длинным, чем предыдущий, и уже более узким и низким. Зерзон уже нагибал голову и старался не очень-то раскидывать свои шесть ног, иначе постоянно спотыкался о стены.

— Вот же гномы, не могли делать свои проходы по-драконьи, а не по-гномьему.

— Ну, если бы они знали, что по их коридорам будет ходить зерзон, то наверняка бы сделали их пошире и повыше, да и то с условием, что ты у них был бы моделью, чтоб было с кого мерку снимать, — пошутил на это Мэлнон, — а так они делали для себя и делали с большим запасом размеров.

— Ну да, я и забыл, что гномы ещё меньше вас.

Коридор вывел путников к третьему залу, он был уже совсем маленький. Ничего примечательного в нём не было. Это была столовая или бар. Каменные столы были разбросаны по всему залу, с одного края было нечто, что напоминало торговую лавку. Мэлнон подошёл к ней, Ратик, Ника и Сенгур последовали за ним.

— Так, если верить карте, то мы на правильном пути. Это была забегаловка, в которой гномы веселились, иными словами сюда приходили пьянствовать. Это ещё те выпивохи, любой гном может выпить десять литров пива и не заметить. Так что никогда не пейте с гномами, — пояснил маг.

— Да тут ещё и водичка есть, — сказал Наар, который отошёл в противоположную от сторону в глубь зала, — похоже на родник какой-то, опять руны, на этот раз рядом с родником.

— Очень интересно, — сказал Мэлнон и подошёл к этому роднику.

Родник представлял собой выбитую в камне чашу, в которую с потолка капала вода. Рядом лежал большой камень, на котором были выбиты руны, похожие на те, которые были на барельефе саркофагов.

— А здесь написано, «пей чаще, чтоб не терять лицо»… Ничего не понимаю, они что, допились до белой горячки, а воду из этого родника использовали как лекарство, чтоб избавиться от похмелья и весёлых видений?

Мэлнон достал из сумки небольшую чашку и зачерпнул в неё воды. Потом понюхал эту воду:

— Вполне чистая вода, я не чувствую в ней никакого зла, — и отхлебнул глоток, — да, отличная чистая вода, может мне удастся сделать из неё хорошее средство от похмелья, тогда Роины будут в очереди за ним стоять.

Ратик закашлялся. Ника стала стучать его по спине, но кашель не проходил. Тогда Мэлнон дал ему чашу с водой из родника:

— На, выпей, полегчает.

Ратик выпил чашу до дна, кашель как рукой сняло.

— Хорошая вода, нужно набрать её, а потом изучить её уже у себя в ордене или у Карруна.

Мэлнон достал из сумки бурдюк и набрал его до краёв из каменной чаши, потом заткнул пробкой и положил обратно в сумку.

— Ну что ж, здесь нет ничего интересного, пора двигаться дальше.

— Дальше я уже не смогу пройти, — огорчённо сказал зерзон, — проход слишком узкий. Придётся вам идти без меня. Я буду ждать вас здесь, так что вперёд…. А вонь-то всё усиливается.

Зерзон улёгся недалеко от входа. Звёзды, повинуясь воле дракона, полетели дальше по коридору, освещая путь людям. Они пошли за ними. Этот коридор, в отличие от остальных, украшен статуями гномов. Словно это было очень важное для них место. Детально рассмотреть изображенных не удалось, никаких надписей тоже не было, но это был самый красивый коридор из всех. Коридор быстро закончился, и показалась дверь.

— Вот мы и пришли, — сказал Мэлнон, рассматривая карту, — это место отмечено на карте.

А вот над дверью был руны. Мэлнон стал их читать вслух: «Лишь избранный найдёт совершенство».

— А о каком совершенстве идёт речь? — спросил Сенгур.

— Не знаю, думаю, что это копьё Урсана. Я уже искал его, но так и не нашёл. Согласно летописям, Урсан или потерял, или спрятал это копье где-то в подземельях. Урсан был не только кузнецом, но и магом. Один раз в пещерах он обнаружил камень с заклинанием бесконечной силы демонов, и выбил его на своём копье. С тех пор это оружие способно не только убить кого угодно, но пробить и камень, и металл. Урсан до сих пор считается лучшим мастером кузнечных дел, никто не может обрабатывать металл так, как это делал он. По устным легендам гномов, лишь избранному жизнью и смертью Урсан скажет, где копьё, и тот сможет найти и взять его в руки. Перед смертью Урсан ни с кем не говорил, он умер молча и был похоронен в этих пещерах.

— Думаешь, оно здесь?

— Надеюсь что да.

— Тогда давай войдём и возьмём его.

Сенгур надавил на массивную каменную дверь, но не смог сдвинуть её с места, тогда Ратик и Наар стал ему помогать. Дверь потихоньку стала двигаться, и вскоре не выдержала напора и распахнулась. Две звезды влетели в открывшийся проём, Мэлнон ринулся за ними, потом, еле прокашлявшись, зашёл Сенгур, а за ним и остальные. Тусклый свет озарил небольшую комнату, Мэлнон стоял посередине неподвижно. В центре стояла большая наковальня, в углу была печь, пара стульев, небольшой стол. Больше в комнате ничего не было.

— Это кузня Урсана, — обречённо сказал он, — её много раз обыскивали гномы, но так ничего и не нашли. Мы в тупике, здесь ничего нет. Отсюда всегда искатели копья начинали свои поиски и возвращались ни с чем.

Внезапно Сенгур, Наар и Ника стали кашлять ещё сильнее, от невыносимой боли в груди они упали на колени. Ратик наклонился к своей жене:

— Ника, что с тобой? — и та повернула к нему своё лицо. Ратик в ужасе попятился назад.

Лицо Ники было зелёным и уже не человеческим, — она становилась троллем. Ника поднялась с пола и с диким воплем бросилась на Ратика. Её зелёные искорёженные руки тянулись к шее мужа. Ратик схватил её и повалил на землю, скрутив руки.

— Мэлнон, что это с ними?

Мэлнон повернулся и увидел эту картину — Ратик прижал к земле тролля в одежде Ники, Сенгур и Наар уже начали зеленеть. Мэлнон выхватил из сумки бурдюк с водой и кинул его Ратику:

— Влей ей воды в рот, живо! — а сам тем временем бросился к Сенгуру, вернее троллю, которым стал Сенгур, и ударил его посохом по голове, Тот отключился.

Наар так же стал троллем, встал и начал вытаскивать мечи. Ратик поймал одной рукой бурдюк и зубами открыл с него пробку, потом перевернул тролля-Нику и влил несколько глотков в оскаленный рот. Тролль глотнул воды и стал переставать дёргаться, затем кожа стала розоветь, нос втягиваться, зубы белеть — в общем, тролль стал становиться Никой, вернее Ника стала становиться самой собой.

Тем временем тролль-Наар уже ринулся на Мэлнона. Ратик схватил щит со своей спины и бросил его в тролля, потом уже с бурдюком подбежал Мэлнону.

— Что происходит?

— Они потеряли лицо, они потеряли лицо!

Мэлнон перевернул лежащего без сознания тролля-Сенгура и раскрыл ему рот, Ратик влил в него воды, потом тоже самое сделали и с троллем-Нааром. Постепенно все стали приобретать человеческий облик:

— «Пей по чаще, чтоб не потерять лицо»! — сказал Мэлнон Ратику, — это болезнь, а вода — лекарство. Я не правильно перевёл, не «лицо» а «облик». Они потеряли облик, стали троллями. Вот что за запах чувствовал зерзон, запах заразы. А кашель — это признак того, что эта зараза на тебя начала действовать. Вот почему гномы покинули эти пещеры.

Ника встала с ужасной болью в груди, голове и руках. Она не поняла, почему лежит на полу в этой комнате. Увидев мужа и Мэлнона, сидящих возле лежащих на полу Сенгура и Наара, она спросила Ратика:

— Что произошло?

Они вдвоём подбежали к Нике:

— Ты как себя чувствуешь?

— Болит всё…. Почему я на полу?

— Ты стала троллем, я тебя скрутил и повалил на пол, — ответил ей муж.

— То есть как это «стала троллем»?

— Обыкновенно, самым обычным троллем, но теперь ты человек.

— А ты тоже был троллем?

— Я — нет, не был. Это всё вода из родника, она помогла мне не стать троллем и вернула тебе и остальным ваш облик.

Поднялся Сенгур, держась за голову, на которой была шишка.

— Что это было?

— Пришлось тебя оглушить, чтоб ты не убил нас, — ответил Мэлнон.

— То есть, убил? Я ничего не делал такого….

— Ты не делал, а вот тролль, которым ты стал — он хотел.

— Какой тролль?

— Долго объяснять, так что пейте воду из родника по чаще.

Поднялся Наар, ему тоже объяснили, что произошло. Потом Мэлнон достал из суки деревянную чашку и налил из бурдюка воды.

— Перед тем, как пойдём назад, каждый выпьет по чашке, чтоб по дороге опять не стать троллем.

Чашка пошла по кругу, сначала Ника, потом Ратик, Сенгур, Наар, Мэлнон. Пока мужчины пили чашки, Ника рассматривала печь.

— Мэлнон, а что здесь написано?

«Всё в руках моих» — прочёл надпись маг.

— Ну, так всё же, похоже, что ничего не нашли, — сказал Сенгур.

— Ты абсолютно прав, мы ничего не нашли, — грустно ответил Мэлнон.

— И что мы теперь делать будем?

— Для начала, выбраться из этих подземелий, а потом…. Потом я не знаю, что делать. Может зерзон вспомнит, где спрятал платиновый меч.