Лабораторный комплекс «Нео-Век» разительно отличается от научных бункеров предыдущего поколения. «Нео-Век» — достаточно большой, расположился на территории бывшего склада стройматериалов вблизи села «Разъездное» в урочище «Разъездные горы». Место выбрано не случайно — большое количество аномальных образований в окрестностях, хорошая защита от выброса, вдали от баз сталкерских кланов. Создавался комплекс как международный исследовательский, но западные учёные неохотно его посещают, предпочитая проводить свои исследования где-нибудь на окраинах периметра под усиленной охраной военных.

От самого склада ничего, кроме забора и мусора, а так же частично разрушенной подстанции не осталось. Но, несмотря на свой внешне плачевный вид, она была отремонтирована и сейчас используется практически по прямому назначению — там стоят генераторы и силовые установки собственной конструкции на базе артефактов электрической природы, питающие комплекс электричеством. Другие здания на территории склада были снесены и из их остатков были сложены латки для забора. Получился прочная и высокая ограда первого контура безопасности, попасть за которую просто так не получится. Кроме забора, по углам периметра стоят охранные вышки со стрелками из вольнонаёмных сталкеров и работников частных охранных предприятий. Второй охранный контур — это металлический забор с колючей проволокой под напряжением. Благодаря всему этому, комплекс «Нео-Век» издали больше напоминают военную базу, чем научно-исследовательский центр.

Все объекты на территории имеют форму восьмигранника с наклонными плоскостями стен — так обеспечивается наилучшая защита как от выбросов, так и от физического нападения на комплекс. В отличие от предыдущих поколений научных комплексов, которые представляли собой бункер с совмещёнными функциями лаборатории и жилого помещения, в «Нео-Век» всё располагалось отдельно: два модуля собственно лабораторно-исследовательских отсеков, жилой модуль, хозяйственный модуль и три ангара-хранилища. Модули располагаются близко друг от друга в виде квадрата, а соединение обеспечивает промежуточный фильтр-модуль, где перед входом в лабораторные отсеки сотрудники проходят дезинфекцию, а после выхода — устранение последствий контакта с аномальными образованиями.

Все модули комплекса — блочные, выполненные из лёгких полимерных плит каркасной сборки. Все используемые материалы разрабатывались в американских, немецких и российских институтах. В штатах был создан уникальный полимер, по весу легче алюминия, но по прочности не уступает броневой стали танков, в Германии разработан материал на подобии плексигласа, используемый в качестве окон и защиты внутри лабораторных модулей, а в России разработана конструкция и каркасный материал для строительства. Всё это доставлялось сюда на грузовых вертолётах, где корпус монтировался в течение двух дней.

Лабораторные модули различаются не только номерами, но и направленностью. В лаборатории номер один проводятся исследования биологического материала Зоны — растения, животные, а в модуле номер два — исследования артефактов и аномалий. Соответственно и ангары-хранилища, располагавшиеся слева от модулей, имеют соответствующие направленности.

Справа от лабораторий находятся соединенные между собой хозяйственные и жилые модули, в которых располагаются комнаты сотрудников, столовая, прачечно-хозяйственные блоки и медицинский центр. Во всём комплексе предусмотрена система кондиционирования, ионизирования и вентилирования, а так же создания избыточного давления внутри помещений. Медицинское оборудование позволяет в условиях Зоны проводить практически любое лечение, за исключением самых сложных хирургических операций. Для этого вызывают транспортный вертолёт и на нём нуждающихся доставляется на «большую землю». В общем, комплекс «Нео-Век» — небольшая крепость в Зоне. Таким оборудованием не могут похвастаться ни «Долг», ни «Свобода», разве что старая база «Чистого Неба» могла хоть в чём-то сравниться с «Нео-Век», если бы группировка сохранилась…

* * *

На прикроватной тумбочке зазвенел будильник, возвещая о том, что уже семь часов утра и через час пора идти и снимать показания с датчиков. Из-под одеяла, словно змея, высунулась длинная жилистая рука и схватила часы, невпопад нащупывая кнопки и стараясь выключить ненавистный звук. Следом за будильником ПДА заиграл «пионерскую зорьку».

— Ладно, ладно, уже встаю, — одеяло откинулось.

Для Сергея со сталкерским прозвищем Скелет, научного сотрудника лаборатории аномальной активности, так начиналось каждое утро: будильник, умыться, одеться, снять показания с приборов датчиков сканирования, завтрак, разбор показаний…

Щёлкнул выключатель и на потолке, моргая, постепенно стали загораться лампы дневного света. Небольшая комнатка в жилом модуле уже почти два года была Скелету как родной дом. С тех пор, как он попал к учёным, то был сначала на подхвате, а потом его зачислили в штат Московского Института Аномальных Исследований, сокращённо МИАнИ лаборантом. То есть обычная должность из разряда «принеси-подай, брысь отсюда не мешай». За необычную аббревиатуру и технологичность исследований сотрудников этого института иногда называли японцами. А уж когда в Зону приехали два японских профессора — Синдзи Нагароки и Асура Наото, то вопросов, на какую базу они поедут, практически не возникало. В отличие от военных, учёные в Зоне между собой сотрудничали, конечно, если вопросы не касались военных разработок и исследований.

А тут недавно Скелета повысили, и теперь он стал научным сотрудником. Теперь и сам постепенно втягивается в исследования. Поначалу ему не доверяли никаких важных заданий, но он занял одну из пустующих доселе ниш — исследование подводной части Зоны. На базе в его распоряжении было самое последнее оборудование для подводного плавания, а так же несколько экспериментальных образцов, созданных с использованием артефактов или последних синтетических и полимерных разработок.

На потолке загорелись все лампы, и мерцание одной их них перестало резать заспанные глаза. Обычно Сергей просыпался легко, но не сегодня. Вчерашний выброс выбил его из колеи, особенно учитывая усталость после последнего погружения в оросительные каналы колхоза «Первопроходец» со стороны «Разъездного». Вода была тёплой, прозрачной, но, похоже, что район каналов подвержен слабому пси-излучению, которое не регистрируют датчики.

Потерев сонные карие глаза, он похлопал себя по щекам и взъерошил волосы. Голова жутко болела и очень сильно хотелось пить.

— Вроде не пил, а как с бодуна… — сам себе сказал Скелет, растирая правой рукой затылок.

Он покрутил шеей…. Хрустнула пара позвонков…. Всем сотрудникам в комплексе положено было ходить в спецодежде, сшитой по заказу МАГАТЭ для всех учёных, пребывающим на территории Зоны. Это серо-зелёная одежда из тонкой ткани, больше похожие на обтягивающие спортивные костюмы конькобежцев. По мнению МАГАТЭ-шных исследователей, эти костюмы препятствуют не только радиационному облучению, но и пси-воздействию, а так же ещё от кучи всяких там воздействий. Споры о том, действительно ли эти костюмы так эффективны, идут до сих пор, однако несмотря на тонкую ткань, он всё же чертовски удобный и теплоизоляционный — зимой не холодно, а летом не жарко. Скелет воспринимал этот наряд как термобельё, которое очень удобно одевать под прорезиненные комбинезоны для ныряния. Тем более что на его высокую и худощавую фигуру этот серо-зелёный костюм налезал без особого усилия.

Быстро натянув это термобельё, он накинул поверх белый халат, обул такого же серо-зелёного цвета «бокоши» — обувь, больше напоминающих нечто среднее между резиновыми колошами и кедами. Официальное название «ОСН-1475-У», а за такое сходство с кедами или ботинками с калошами их «бокоши» и прозвали.

Положив ПДА в карман халата, Скелет поднёс к сканеру на стене свой электронный чип-пропуск. Сканер утвердительно пискнул и дверь поднялась вверх, выпуская обитателя комнаты в залитый матовым светом коридор. В коридоре никого не было, впрочем, это и не удивительно — до завтрака ещё два часа и почти все обитатели жилого модуля ещё мирно спят. Даже в хозяйственном блоке ещё было тихо.

Пошаркивая, он прошёл по коридору, открыл дверь в фильтр-модуль и поздоровался с сидящим там за столиком дежурным, поставленным там «на всякий случай».

— Петрович, доброе утро!

— Ага, — вздохнул сидящий за столиком уже далеко не молодой служащий хозяйственного блока, — кому доброе утро, а кто всю ночь здесь сидел…

— Да не вздыхай, сейчас спать пойдёшь, а у нас, — Скелет покосился на жилой модуль, — рабочий день только начнётся.

— А ты всегда — ранняя пташка, все ещё спят, а ты уже на крыле, — Петрович откинулся на спинку стула и застучал пальцами по столу, — не надоело в Зоне работать?

— Не знаю, — Сергей почесал затылок, после вчерашнего погружения он хоть и проходил дезактивацию, но голову тщательно не мыл, — не задумывался пока…. Ну, ладно, не скучай! — и открыл дверь в хозяйственный блок.

Блок делился на пять частей — столовая с кухней, комната отдыха, медицинский центр, хозяйственный блок и банно-прачечное отделение. Вход в последнее отделение находилась в самом конце коридора, заканчивающегося большим окном в полный рост, напротив двери в медицинский центр. Дверь открылась абсолютно бесшумно — с правого боку стояли раковины с зеркалами, где можно было умыться, а завернув слева за угол, попадаешь в душевые с тремя кабинками, вешалкой для одежды и шкафчиком с чистыми полотенцами, которые после каждого применения сдаются в стирку.

…

Прохладный душ бодрил, заставляя окончательно проснуться. Жёсткое хозяйственное мыло упорно не хотело пениться, но другого в Зоне не предусматривалось — несмотря на все исследования, ничего лучше, чем хозяйственное мыло так и не придумали. Наскоро помывшись, Скелет вытерся чистым вафельным полотенцем и, скомкав, бросил в корзину для грязного белья.

Голова, несмотря на прохладный душ, упорно не хотела проходить, и Скелет решил заглянуть в медицинский блок — попросить какую-нибудь таблетку от головной боли. Он накинул халат и остановился у двери в блок. Занеся руку перед звонком, всё же остановился и думал, стоит ли будить в столь ранний час по такому делу. Но ему сейчас предстояло выходить на снятие замеров, так что Сергей всё же решил позвонить и нажал на кнопку. За дверью трелями соловья запел звонок, и послышались быстрые лёгкие шаги. Дверь открыла заспанная, но уже одетая медсестра с чёрными растрёпанными волосами.

— Привет, Танюш, — виновато улыбнулся Скелет, — я тебя не разбудил?

— Привет, Серёга, — медсестра стала собирать свои густые длинные волосы в пучок, — я уже не спала…. Что случилось? — и вернулась в прихожую блока.

Скелет шагнул за ней. Медицинский блок был светлый и весьма практичный. Слева от входа были три комнаты врачей и медсестёр, прямо — дверь в приёмный кабинет, а с права — операционная и два карантинных изолятора. Просто, удобно, технологично…..

— Да с утра голова просто раскалывается, а мне сейчас на приборы выходить…. Дай чего-нибудь, а с меня шоколадка.

— Если б ты приносил шоколад каждый раз, как обещаешь, — Таня открыла дверь в кабинет, — я б уже магазин здесь открыла…. Заходи, давай давление тебе смеряем…

— Сегодня точно принесу, — Скелет сел на стул, — вернусь с выхода и принесу.

— Ага, — медсестра достала электронный тонометр и надела манжету ему на руку, — где ты её здесь возьмёшь? В магазин сбегаешь?… Всё, не шевелись и не говори…

Прибор начал измерение и вскоре на сером экране высветились цифры.

— У тебя давление пониженное, — она убрала тонометр обратно на место, — ты где вчера пропадал?

— В оросительных каналах плавал, — Скелет опустил рукав, — а у тебя как дела?

— Устала я от всего, — Таня села на стул, — сегодня не спалось, всю ночь кошмары снились — кровососы, морфозы, снорки… Как мне здесь надоело…

— Контракт ещё надолго? — Скелет встал со стула.

— Ещё на восемь месяцев и две недели… Единственное, что меня здесь держит — платят хорошо, — Таня встала и открыла дверь.

Сергей уже хотел выйти, как она повернулась и тихим голосом сказала:

— Пошли чаю попьём…

…

В столовой никого не было, но чайник всегда стоял на буфетной стойке — так что любой желающий мог прийти и сделать себе кипяток. Рядом с чайником стояла ваза с пакетиками разового чая и сахарница, впрочем, сахар там очень редко бывал, так что все работники «Нео-Век» уже давно привыкли пить чай без него.

Пластмассовых столов было немного, не больше десятка, — общая площадь не позволяла иметь большое количество, да и не так уж много и работников в комплексе, так что все помещаются без особых проблем.

Скелет всегда садился за столик у большого окна. И сегодня он не стал изменять своей традиции и предложил Татьяне расположиться там, а сам пошёл заваривать чай. Солнце только стало всходить и первые его лучи, пробиваясь сквозь утренний туман, наполняли столовую золотистыми оттенками. Таня села и устремила свой взгляд куда-то за окно, в её усталых карих глазах мелькнул огонёк нарождающегося утра. Она даже не заметила, как Скелет подошёл с подносом.

— О чём задумалась? — спросил он, ставя перед ней на стол чашку, а так же тарелку с сухарями.

— Да так, — она аккуратно взяла чай двумя руками и сделала маленький глоток, — странно всё…

— Что, всё?

— Да вот это, — она вновь посмотрела за окно, — вот так смотришь и не веришь в то, что здесь твориться. Такое же солнце, такой же туман, такой же ветер…

— Зона есть Зона, не мы её создавали, мы можем только изучать её.

— Ты изучаешь, а я — смотрю на последствия. Там, на большой земле, таких ужасов нет…. И что сюда людей тянет как магнитом?

— Не знаю, — Скелет неспешно потягивал из чашки, — кому-то здесь нравится, кто-то скрывается, кто-то деньги зарабатывает.

— Не понимаю, как может здесь кому-то нравиться? — она вопросительно посмотрела на Сергея. — Под каждым кустом какая-нибудь тварь сидит, которая так и ждет удобного момента, чтоб вцепиться в горло…. А если не тварь, так очередная аномалия или выброс добьёт, или ещё хуже — зомби станешь. Не жив и не мёртв, бродишь потом в поисках непонятно чего. Но самый страшный враг в Зоне, это сам человек.

— Что верно, то верно, мутант не пристрелит из-за угла за артефакт….

* * *

Расставшись в коридоре с Татьяной, Скелет пошёл в лабораторный модуль номер два. Перед входом — обязательная процедура дезактивации и дезинфекции в предварительной камере. Дверь в лабораторный комплекс беззвучно поднялась. Длинный коридор шёл вдоль правой стены и заканчивался входом в ангар номер два. Левая стена коридора представляла собой сплошную прозрачную стену из немецкого плексигласа с дверью вовнутрь рядом с входом в ангар, поэтому из коридора было видно всё, что происходило в самой лаборатории. Дальняя стена её была уставлена шкафчиками-контейнерами для артефактов — часть была полной, однако большая часть шкафчиков пустовала в ожидании ещё не найденных образцов. В основе этих контейнеров лежал вакуумный принцип в сочетании с электромагнитным полем удержания артефактов в подвешенном состоянии для недопущения контакта с поверхностью.

Рабочие столы с чертежами располагались вдоль боковых стен, а посреди лаборатории стояли стенды с экспериментальными макетами различных установок и устройств. Сейчас в лаборатории было всего два человека — те самые японские ученые-инженеры Синдзи Нагароки и Асура Наото в своих ярко-оранжевых комбинезонах. Они разрабатывали новый прототип энергетической установки, работающей от артефактов «вспышка» и «бенгальский огонь». Предыдущий их образец успешно работает для выработки электричества для всего комплекса, однако у него есть один большой недостаток — повышенный радиационный фон, излучаемый электрическими артефактами. Над устранением этого недостатка сейчас и работают японцы. Сквозь стекло Скелет смотрел, как Нагароки с отвёрткой ковырялся внутри нового прототипа, а Наото стоял рядом с блокнотом и что-то говорил напарнику.

Ему нравилось наблюдать за работой этой неуёмной парочки. Те всегда были настолько увлечены своими разработками, что порой не замечали течения времени. Вот и сейчас, скорее всего, спать они так и не ложились, а работали здесь всю ночь. Наото заметил Сергея и приветственно помахал рукой, в которой был зажат карандаш. Скелет помахал в ответ, но долго задерживаться не стал и направился в ангар.

В ангаре хранилось всё необходимое оборудование — начиная от различных детекторов и заканчивая огромными ящиками с невесть каким оборудованием. Что в этих ящиках — он не знал, хоть и очень хотелось. Но уровень доступа не позволял открыть электронные замки и удовлетворить своё любопытство. Всё было старательно разложено по своим полочкам и ящичкам. На каждом ящике — замок, открывающийся единым чип-пропуском сотрудника. В зависимости от доступа, открывались те или иные ящики, и сотрудник брал нужное ему оборудование.

Он подошёл к боксу хранения скафандров и защитных костюмов, и поднёс свой пропуск к сканеру замка. Тот утвердительно пискнул, и в боксе зажёгся свет. Скелет потянул за ручку — дверь с шипением открылась, зажужжала система автоматической подачи, и из глубины бокса на вешалке выехал экспериментальный КПСУ-3М, по внешнему виду напоминающий нечто среднее между сталкерской «Зарёй» и скафандром космонавта.

Этот экспериментальный «костюм подводный специальный универсальный — 3 модернизированный», сокращённо КПСУ-3М, ещё не имел собственного имени и являлся детищем инженерной мысли конструкторов и учёных МИАнИ. Полностью герметичный водонепроницаемый комплект с защитой от радиации, химического, биологического, электрического и пси-воздействий. Для использования под водой в нём предусматривалась установка кислородных баллонов с запасом воздуха на три часа. Плотная ткань с прорезиненной и кевларовой прокладками обеспечивала приличную защиту от механического воздействия, однако защиту нельзя было делать очень прочной, иначе вес костюма переходил предельные нормы для подводного плавания. В общем, КПСУ-3М — компромиссный вариант между аквалангом, бронежилетом и костюмом общей защиты, и в целом подходит для условий Зоны.

Повесив халат и бокоши на вешалку, Скелет стал одевать КПСУ — блестящий «скафандр» плотно облегал тело даже поверх «термобелья». Открыв ящик дополнительного оборудования под вешалкой — там лежали ласты и кислородный баллон.

— Хорошо, что сейчас их тащить не придётся, — подумал он и закрыл ящик.

Каждому научному сотруднику в ангаре был положен шкаф с личными вещами, Сергей не был исключением — на дверце шкафа красовалась его фотография в акваланге, сделанная много лет назад во время одного из отпусков у моря. Открыв дверцу, он стал собираться — детектор аномалий, счётчик Гейгера, берцы, рюкзак, бинокль, контейнеры для артефактов. Правда в последние пару месяцев ему так и не попалось ни одного нового артефакта — но два контейнера у него всегда были с собой — на всякий случай. Ну и, конечно, контрольно-измерительный КИСНВЧ — записывать показания флеш-карт с датчиков.

Здесь же в шкафу было и его личное оружие — полуавтоматический дробовик Вепрь-02-А, внешне похожий на автомат Калашникова. Там на «большой земле» — оружие поддержки министерства внутренних дел. В Зоне особого распространения не получил — из-за габаритов и веса, однако Скелет предпочитал именно его за универсальность — восемь патронов двенадцатого калибра в магазине, причём боеприпасы могут быть как 70-мм с гильзой, так и 76-мм Магнум без дополнительных регулировок. Длина же с разложенным прикладом — один метр тридцать сантиметров. Для удобства использования — оснащается тактической рукоятью. Ещё один большой плюс — большая убойная сила. В качестве личного оружия самообороны от всяких нежданных гостей — «Вепрь» Сергея вполне устраивал. Когда предстоит какая-нибудь серьёзная вылазка в Зону или поход больше чем на пару часов, то научные сотрудники выходят только в сопровождении либо из числа наёмных сталкеров, либо из ЧОП-ов, охраняющих периметр «Нео-Век».

Сейчас выходить особо далеко не предстояло — обойти урочище, где стоят два датчика электромагнитных волн, и дойти до окраины Разъездного — там стоит датчик пси- и дельта- излучений. Пока эти датчики не заменят на более новые, которые сами раз в сутки сбрасывают показания на терминал слежения — кто-нибудь должен приходить и забирать данные самостоятельно.

Если в районе урочища обстановка довольно тихая и спокойная, то на окраине села бывает неспокойно — сказывается наличие поблизости бывшего склада химических удобрений, который облюбовали мутанты как укрытие от выброса. Но охрана без дополнительной оплаты категорически отказывается сопровождать учёных к окраине Разъездного.

Разместив все детекторы и оборудование на поясе, Скелет рассовал две заряженных обоймы в боковые карманы, а запасную упаковку двенадцатого калибра кинул в рюкзак. Повесив «Вепря» на шею, он закрыл шкаф и вышел с ангара. Японцев в лаборатории уже не было, поэтому Сергей сразу пошёл на выход.

* * *

— На замеры? — Петрович безучастно окинул взглядом Скелета.

— Дядька, а то ты не знаешь… — ответил тот, закрывая защитное стекло гермошлема.

— Ну, удачи, — Петрович сладко зевнул и потянулся.

Входная дверь промежуточного модуля зашипела и медленно исчезла в потолке — за ней был шлюз-коридор и ещё одна дверь, которая уже и выходила наружу.

Гермошлем включился — тихонечко зажужжала система фильтрации скафандра, синими буквами экрана на стекле стартовала система автономного жизнеобеспечения и информации, сокращённо САЖИ, выводя параметры окружающей среды, состояния скафандра и биометрические данные самого Сергея. Пока САЖИ загружалась, Скелет успел пройти по коридору и выйти на улицу.

Восходящий диск солнца отсвечивал верхушки деревьев, выходивших из серебристо-молочной дымки ночного тумана. Покрытая росой трава блестела под ногами тысячами мелких алмазов, а редкие для Зоны цветы в ожидании дневного тепла раскрыли свои бутоны. Стая ворон чёрной тучей поднялась над урочищем и взмыла высоко в небо.

— Красота, — подумал Скелет, — сегодня должно быть спокойно…

За воротами комплекса раскинулась большая поляна, изрезанная тропинками, расходившиеся от ворот в разные стороны. Эта поляна хорошо просматривалась и простреливалась с вышек.

«Вы покинули пределы лабораторного комплекса «Нео-Век» — красными буквами на стекле безразлично констатировала система. Но Сергей уже давно не обращал внимания на это предупреждение — далеко не в первый раз покидает комплекс. Он вышел на знакомую тропинку, ведшую прямо в урочище. САЖИ регулярно измеряла показания и отображала их на стекле гермошлема в виде таблички из двух колонок: показатель — значение. Пока все показатели были в норме и отображались зелёными цифрами, лишь один был слегка оранжевым — уровень радиоактивного излучения — немного выше нормы, но до критического уровня ещё очень далеко. Пока что только это напоминало Скелету о том, что за пределами скафандра всё же Зона со всеми её «прелестями».

Первый датчик, чьи показания нужно было снять, находился недалеко от базы — на другой стороне урочища возле гравитационной аномалии, от силы двадцать минут средним шагом. К нему-то Скелет и направился напрямик через холм.

В общем, место спокойное — небольшой лесной массив из редких деревьев раскинулся на вытянутом вдоль полей холме. До катастроф в этом урочище местные жители собирали грибы, ягоды, водилась мелкая дичь, а оросительные каналы прилегающих полей были полны всякого рода рыбы. А сейчас — это просто скопление деревьев посреди заросших полей.

Знакомая тропинка шла между деревьями, огибая участки сильной радиации. Их Скелет видел и без счётчика — в первом «фонящем» пятне трава совсем пожухла, во втором — приобрела чёрно-фиолетовый цвет, в третьем — наоборот, очень густая растительность излишне сильно выделялась на общем фоне мелкой травы, редких деревьев и кустарников урочища. Самый большой радиационный фон — в двести рентген был по краям первого пятна, наверное, поэтому там и не было никакой жизни. Сколько было в центре его — никто не решался проверить.

В этом почти идеальном круге радиусом метров двадцать, да и вокруг него, стояла воистину гробовая, могильная тишина. Любые его фотографии были больше похожи на снежную бурю — радиация оставляла свои смертельные следы в виде белых точек на плёнке, а цифровая съёмка была очень нечёткой и смазанной. Долго находиться вблизи этого радиоактивного пятна без специальной защиты было смертельно опасно — подхватить критическую дозу радиации можно было за час, а то и раньше. А уж пытаться зайти вовнутрь даже в костюме с самой высокой защитой было сродни самоубийству — стоило сделать три-пять шагов от края, как счётчик Гейгера начинал показывать астрономические уровни. По предположениям, в центре этого пятна лежит осколок графитового стержня с взорвавшегося энергоблока. Подтвердить или опровергнуть никто не решался.

При приближении к первому радиационному пятну САЖИ немедленно отреагировал, и показания радиоактивного излучения резко начали краснеть, цифры побежали вперёд, а счётчик на поясе предупреждающе затрещал. Сергей добавил шаг, чтоб покинуть опасную зону и очень скоро счётчик умолк, а яркий уровень радиации посветлел и снова стал бледно-оранжевым, даже с некоторыми оттенками зелёного.

Второе и третье радиоактивные пятна особой опасности не представляли, а в третье — можно было даже без опаски войти — уровень радиации показывал не более четырёх рентген. В нём жизнь Зоны кипела. Буйная растительность поражала своим разнообразием и метаморфозами. Листья травы были в несколько раз крупнее своих собратьев, но самый большой интерес вызывали ягоды «вороний глаз», выраставшие до размера хорошего яблока. Скелет каждый раз, проходя мимо этого третьего пятна, останавливался и рассматривал это очаровывающее зрелище — посреди высокой травы виднелись огромные чёрные ягоды с мясистыми листьями вокруг. Эти ягоды не вяли даже зимой — у него есть фотографии, где из-под белой снежной шапки выглядывали чёрные шары «вороньих глаз».

На вершине холма тропинка переходила в небольшую поляну, с которой очень удобно было рассматривать окрестности. Скелет поднял защитное стекло — лёгкий прохладный ветерок тут же окутал освежающим потоком уже начавшее потеть тело. Сверху открывался красивый, если так можно назвать Зону, пейзаж. Между деревьев был виден лежащий в долине лабораторный комплекс — восьмиугольные здания казались футуристическими и больше походили на базу Землян где-нибудь на другой планете. Светло-серебристое покрытие модулей играло солнечными лучами, а ходившие по территории люди в защитных костюмах разных цветов, напоминали космонавтов.

В хорошую погоду с этого холма можно было рассмотреть даже огромные антенны ЗГРЛС «Дуга», именуемые ещё как «объект Чернобыль-2». Это старые антенны станции раннего обнаружения пуска баллистических ракет с территорий вероятного противника.

Чёрными призраками на берегу речки Мытьяновки стояли заброшенные дома небольшого села «Разъездное», сиротливо ожидая своей незавидной участи — сгнить, сгореть, разрушиться от очередного выброса…. А может и стать могилой очередной жертве Зоны, попавшей на зуб злобному плотоядному мутанту или сгинувшем под выбросом. Поросшие бурьяном поля, заброшенные сады с проглядывающими чёрно-серыми листами ломающегося шифера на крышах и обсыпающимися кирпичными трубами.

Впереди, куда шла тропинка, были две птицефермы — «Песчанка» и «Задорошня». Большие пустые цеха с ещё целой крышей чётко просматривались с вершины холма. Туда и предстояло идти Сергею, к старой водонапорной башне недалеко от цехов. Возле неё была гравитационная аномалия, где и стоял первый датчик электромагнитных волн. Несмотря на обилие аномалий в урочище, артефакты в них появлялись редко, поэтому сталкеры не считают район привлекательным для поиска.

Осматриваясь, шаг за шагом, Скелет не торопясь, стал спускаться с холма в сторону птицеферм. Песчаная тропа плавно переходила в земляную, вперемешку с мелкими и не очень камнями. Спускаться было труднее: в некоторых местах тропинка уходила вниз под резким углом и, чтоб пройти и не упасть, проходится держаться за ближайшие деревья.

* * *

Спустившись, Скелет остановился у большого, поросшего толстым слоем зелёного мха, валуна, одиноко лежащего у подножия холма. Тишина…. За овражком, в выросшей чуть ли не до пояса траве, остатки деревянного забора вокруг, разбросав возле себя полусгнившие доски, сиротливо и безуспешно всё ещё пытались отгородить от непрошеных гостей некогда людные и наполненные квохтаньем кур фермы. Тропы мутантов, не обращая никакого внимания на этот забор, проходили прямо через дворы мимо разрушающихся кирпичных стен с облетевшей штукатуркой. Деревянные ворота с покосившимися створками и тёмно-коричневыми от ржавчины петлями поскрипывали от порывов утреннего ветра. На большом щите над воротами был прибит лист металла с наваренными поверх буквами «Песчанка».

Скелет шёл вдоль забора к водонапорной башне, которая, окруженная молодой зелёной порослью, возвышалась над полем в паре сотен метров от ферм. Выйдя на поле, он остановился и передёрнул затвор «Вепря» — так спокойнее. Чем выше и гуще трава, тем шанс встретить в ней мутанта возрастает. Сначала эту тропинку выкашивали шириной метра в полтора — так лучше видны мутанты и есть шанс среагировать, но трава стала расти быстрее, чем успевали её убирать, и потом стали просто приминать. Вот и сейчас, Скелет осторожно шёл по самому краю протоптанной тропинки, которая больше уже напоминала просёлочную дорогу, отвоёвывая у Зоны очередные сантиметры. Трава послушно ломалась под берцами и ровным слоем ложилась на землю. Он шёл небыстро, постоянно осматриваясь по сторонам и время от времени переключая режимы — обычный, тепловизор, ультрафиолет. Пока по близости никого не было, но расслабляться не стоило — в поле наверняка есть норы, в которых живут мутанты.

В ультрафиолетовом свете гравитационная аномалия недалеко от башни была хорошо видна — огромные, высотой больше человеческого роста воронки и пузыри, изламывали свет и пространство вокруг себя, и, пульсируя, раскачивались из стороны в сторону. Пузыри то «лопались», раскидывая гравитационные волны вокруг, то вновь «надувались» и чем больше они становились, тем большему искривлению подвергался свет и пространство около и внутри пузырей. Воронки, подобно маленьким смерчам, закручивали гравитационные лучи, «всасывая» в себя всё — если что-то или кто-то попадёт в гравитационную аномалию, то воронки и пузыри сделают своё дело.

Первый датчик электромагнитных волн был в железном ящике для мотора рядом с башней. Естественно, что никакого мотора там уже давно не было, так же как и не было и проводов, ведущих к нему от покосившихся столбов ЛЭП. Зато этот пустой корпус защищал датчик от дождя, ветра и частично от выбросов.

Дверцы когда-то синего моторного ящика были скреплены проволокой вместо давно уже отсутствовавшего замка. Облетевшая краска под ногами захрустела как свежевыпавший снег. Скелет развязал проволоку и с усилием открыл одну дверцу. Там, в глубине ящика, в земле была выкопана небольшая яма, в которой и стоял датчик — небольшая серая металлическая коробка с двумя ручками по бокам. Скелет шагнул вовнутрь и присел возле этой серой коробки. САЖИ выдала на стекло надпись — «Вы находитесь рядом с ДЭМВ».

— Без тебя вижу, надоел уже, — раздражённо под нос пробормотал Сергей.

Он нажал на небольшую чёрную кнопку на крышке коробки, и та открылась, открывая доступ к самому датчику — небольшому чёрному приборчику с тремя группами светодиодов на внешней стороне, выстроенных «дорожками», несколькими кнопками и гнездом для флеш-карты. Первая дорожка светодиодов показывала заряд аккумулятора — больше половины.

— Должно ещё на неделю хватить, — подумал Сергей.

Следующие две дорожки светодиодов показывали уровни снимаемых показаний. Скелет нажал на кнопку рядом с гнездом для флеш-карты. «Дорожки» снятия показаний погасли и из гнезда выехала планка с флеш-картой, а светодиод рядом с гнездом сменил цвет с зелёного на красный. Он вынул карту с планки и вставил её в свой КИСНВЧ. Прибор запищал, показывая на экране процесс считывания информации с флеш-карты, закончив считывать, он выдвинул её назад. Скелет вставил флеш-карту обратно в планку датчика и ещё раз нажал на кнопку рядом с гнездом. Планка с картой опустилась обратно. Светодиод заморгал оранжевым цветом, информируя о попытке считать карту, а потом загорелся бледно-зелёным — карта принята. Следом засветились «дорожки» снятия показаний — ДЭМВ возобновил работу. Закончив таким образом с первым датчиком, Сергей захлопнул крышку, а затем вышел из моторного ящика, закрыв за собой дверцу и завязав проволокой.

Скелет осмотрелся вокруг — ничего подозрительного не заметил. Тогда он переключился на ультрафиолетовый режим и ещё раз взглянул на аномалию. Там, в её центре, начал надуваться огромный пузырь, словно на земле стояла гигантская палочка для мыльных пузырей, под которой работал огромный вентилятор. Этот пузырь медленно, но уверенно расширялся, поглощая более мелких собратьев и небольшие вихри, и очень быстро разросся до половины аномалии. Такого зрелища Сергей ещё не видел. Он переключил шлем в обычный режим — картина была не менее интересной: огромный гравитационный пузырь был заметен, переливаясь радугой по краям и покачиваясь из стороны в сторону, словно гигантская лупа, преломляя свет и пространство.

Хоть Сергей и находился в двух десятках метрах от аномалии, но детектор пискнул, регистрируя повышение активности.

— Ничего себе! — подумал он, — разрастается, — и снова переключил режим шлема на ультрафиолетовый.

Гравитационный пузырь разросся до размеров всей аномалии и теперь, как шапкой, накрывал всю её площадь. Детектор начал пищать все чаще и чаще, и Скелет почувствовал, что его начало тянуть. По мере роста гравитационного пузыря, его притяжение только росло, а детектор пищал всё быстрее и всё сильнее.

…Бежать, а то засосёт… — понял Скелет.

Куда бежать?… Только назад, подальше от аномалии… Скелет развернулся и бросился бежать, но притяжение всё возрастало и ему удалось сделать всего пару шагов — дальше не смог…. Прерывистый писк детектора стал одним сплошным звуком. Сергей сопротивлялся изо всех сил, но ничего не выходило — как бы он не старался уйти от притяжения — ничего не получалось, его неумолимо тянуло к аномалии…. Охватил ужас…. Никак себе он не представлял того, что конец его жизни будет таким и его судьба быть раздавленным гравитацией.

….

Он упал на землю лицом вниз, и его потянуло в аномалию. Шлем бился о камни, а руки и ноги в отчаянии пытались хоть за что-то уцепиться или упереться…. Моторный ящик заскрежетал и немного наклонился. Проволока лопнула, не выдержав нагрузки, и дверца с грохотом распахнулась. Застонали старые прогнившие петли…. Краем глаза Скелет увидел распахнувшуюся дверцу и схватился обеими руками за уголок, служивший ребром жёсткости, прижавшись лицом и грудью к мечущейся из стороны в сторону грохочущей железке.

Сергея оторвало от земли, и теперь он висел в воздухе словно флаг, держась руками за уголок. Моторный ящик ещё больше наклонился, грозя в любое мгновение сломаться и сбросить с себя висящего человека, оставив один на один с печальной участью. За спиной «Вепря» отчаянно тащило в аномалию и его лямка сдавливала горло и грудь…. Стало трудно дышать, от недостатка кислорода в глазах помутнело. Руки от напряжения затекли, а впившихся в металл пальцев он уже практически не чувствовал…. В воздухе проносились камни, щепки, палки и взрывались, попадая в гравитационный пузырь… Скелет с ужасом смотрел на аномалию…. Пузырь рос во все направления…. С другой стороны, истошно пища, кувыркаясь и отчаянно дрыгая лапами, в него летело несколько тушканов… Удар… Кровавые брызги даже не разлетелись, а, сжавшись в одну небольшой алый комок, втянулись вовнутрь и упали на дно, всё больше и больше сжимаясь…. Такая же участь ждала и Скелета…. Где-то в центре аномалии что-то засверкало ослепительным блеском….

Вторая дверь шкафа, сорвавшись с одной петли и едва держась на другой, больно била по рукам, в конце концов, и вторая петля не выдержала — она сорвалась, и, ударившись о колени, стремительно полетела в аномалию…. Раздался мощнейший хлопок, словно реактивный самолёт перешёл звуковой барьер прямо над головой. Притяжение тут же исчезло, но от аномалии пошла ударная волна, которая подхватила уже начавшее падать тело…. Скелета развернуло, ударив спиной о боковину, чуть не сломав «Вепря»…. Руки не выдержали, он сорвался…. его откинуло на пару метров назад…. САЖИ отключилась…. Поднялась туча пыли…

Дышать стало легче, но всё тело заныло от боли. Болели пальцы, болела грудь, болели колени, спина, горло… Сергей с трудом сел и опёрся на одну руку. Огромного гравитационного пузыря не было — в аномалии были привычные небольшие вихри и пузыри не больше человеческого роста….

* * *

Скелет с четверть часа приходил в себя — руки дрожали, в горле пересохло, а всё тело было словно ватное. Пыль осела, САЖИ включилась и начала проверку систем скафандра, выводя на экран результаты тестирования: небольшие повреждения в системе фильтрации воздуха, а в остальном — состояние было нормальным.

Он посмотрел на накренившийся моторный ящик.

— Ну, спасибо тебе, спас меня, — как живого поблагодарил его Скелет.

Поднявшись на ноги, он стал осматривать себя — вроде все приборы на месте, ничего не потерялось. Но тут его взгляд поймал блеск, пульсирующий в траве в десятке шагов от водонапорной башни. Сбивая пыль с примятой травы, он пошёл на этот странный, но чем-то завораживающий блеск… Он уже почти вплотную подошёл к этому блеску, как внезапно поднялся уровень радиации — затрещал счётчик Гейгера, и цифры на стекле гермошлема медленно поползли вверх, постепенно меняя окраску. Уровни были некритическими — показатель колебался в районе одного рентгена.

— Не страшно, — подумал Скелет, глядя на показания.

Присев в полуметре от этого чего-то блестевшего, он руками аккуратно раздвинул бурьян и в глаза тут же ударил яркий ослепительный свет. САЖИ автоматически подстроила светопропускаемость стекла до приемлемого — в траве, на расстоянии вытянутой руки, переливался и разбрасывал искры артефакт, похожий на большую круглую сушку размером с блюдце, густо обсыпанную серебрянкой. «Сушка» зависала в воздухе на секунду и, упав на землю, снова подпрыгивала в воздух и замирала.

— А это что-то новенькое, — подумал Сергей, — как раз контейнер и пригодится.

Он снял контейнер и нажал на кнопку рядом с индикатором. Контейнер зашипел, втягивая в себя воздух, крышка легко отвинтилась. Скелет положил открытый контейнер в траву рядом с собой и осторожно потянулся к «сушке».

На ощупь артефакт был твёрдым, но гибким. Попав в руку, он стал выпрямляться и от неожиданности Скелет бросил его на землю и отпрыгнул на полшага назад. На какую-то долю секунды цифры радиации стали ярко-зелёными. Артефакт снова свернулся в кольцо и продолжил свои «подпрыгивания». Глубоко вздохнув, Сергей опять придвинулся ближе и потянулся к «сушке». Взяв в руку артефакт, он преодолел страх, опять возникший, когда тот начал выпрямляться. И тут же САЖИ зафиксировала значительное падение уровня радиации — цифры стали тёмно-зелёными и стремились к нулю.

— А это уже интересно…

Сергей ещё подержал артефакт в руке — тот выпрямился полностью, и уже был похож не на сушку, а на прямой железнодорожный костыль с двумя заостренными концами. Скелет аккуратно опустил его в контейнер и закрыл. В контейнере артефакт начал опять скручиваться в кольцо, но, ударившись о стенку, снова выпрямился. Пробыв в прямом состоянии пару мгновений, артефакт вновь начал скручиваться, но уже в другую сторону.

— Да ты прям как червяк, — сказал Скелет, смотря на безуспешные попытки артефакта скрутиться в кольцо.

Он снова нажал на кнопку возле индикатора и встроенный в крышку мини-насос выкачал весь воздух из контейнера, образуя внутри вакуум — «Червяк» выпрямился и застыл в таком положении.

— Нужно показать его японцам, пусть посмотрят.

Убрав контейнер в рюкзак, Сергей отряхнулся. От ударов тело ныло, идти куда-то очень не хотелось, но замеры нужно было снять. И он, заставляя себя, всё же пошёл ко второму датчику.

С каждым шагом боль постепенно переходила в усталость. Скелет шёл обратно по примятой траве. Он ещё несколько раз оглянулся назад на аномалию — не зря он называет её «жернова». Гравитационные пузыри свойственны «Воронке», а вихри — «Карусели», а в этой аномалии — и пузыри, и вихри. Сначала втягивает, потом перемалывает, словно огромные адские жернова. В аномалии было всё тихо, спокойно, вернее, как всегда — двухметровые вихри плавно покачивались из стороны в сторону, постепенно перемещаясь по аномалии, а пузыри то надувались, то лопались, словно кипящее масло в огромном невидимом котле Люцифера.

Свернув с «дороги», Скелет шагнул через забор на территорию птицеферм. Между двумя большими цехами, вдоль забора, стояли бетонные столбы ЛЭП с остатками проводов, ведшие к водонапорной башне. Столб в поле давно свалился и скрылся в густой траве.

…

«Песчанка» приветствовала Сергея поскрипыванием ржавых петель на цеховых воротах. Он шёл вдоль кирпичного цеха по поросшим травой бетонным плитам. Трава, кроша бетон, пучками росла из всех трещин и стыков. В некоторых местах дикий плющ зелёным ковром полностью скрывал плиты и уже залез на стены фермы. И такая картина до самого входа с противоположной стороны: пучки травы из всех щелей и разрастающийся во все стороны плющ.

Дойдя до угла, Сергей остановился и осторожно заглянул во внутрь цеха через пустой дверной проём. Внутри, возле ржавых бочек, на старых покрышках друг против друга сидели два «старых» зомби. Рваная потрёпанная одежда свисала грязными клочьями, обнажая чёрно-коричневую давно мёртвую плоть. Один зомби держал, словно гитару, большой кусок доски, неуклюже дрыгая рукой по воображаемым струнам и издавая при этом хриплые неразборчивые звуки, больше похожие на мычание коровы. А второй так же медленно и неуклюже пытался хлопать в ладоши, аплодируя исполнителю.

Сначала Скелет даже испугался зомби и хотел бежать, но страх почти сразу прошёл — любопытство взяло верх, и он остался смотреть за этим «концертом». Зомби не обращали на него ни малейшего внимания и Сергей, почувствовав безопасность, облокотился на дряхлый косяк.

— А ведь ничто людское им не чуждо, — думал он, смотря за этими двумя, — ещё не всё забыли, пытаются быть людьми…

Неизвестно, сколько бы продлился этот воображаемый концерт — гнилой косяк не выдержал веса Сергея и с шумом обвалился вовнутрь, увлекая за собой кирпичи с кусками штукатурки и подняв тучу пыли. Скелет от неожиданности потерял равновесие и упал вместе с этим косяком.«…Звиздец, попал…» — промелькнуло у него в голове.

Зомби замолкли. Скелет уже начал подниматься, как встретился взглядом с тем, кто «играл на гитаре». Почерневшие глаза с еле различимыми краями радужной оболочки уставились прямо на Скелета. Сергей медленно поднялся и потянулся за дробовиком. Второй зомби тоже повернулся, и теперь уже две пары пустых мёртвых, задеревенелых от радиации и пси-воздействия, глаз «сверлили» невольного гостя на «концерте». «Игравший» протянул руку и стал что-то пытаться говорить своим гнилым языком, но вместо слов у него вырывалось всё то же мычание. Скелет поднял дробовик и, взяв на прицел зомби, начал пятиться назад.

— Только вас мне сегодня и не хватало, — думал он про себя.

Зомби начал вставать, но неудачно — его задеревенелый глаз вывалился из глазницы и покатился по бетонному полу. Зомби отвлёкся от Скелета и, едва удержавшись на ногах, резко повернулся и «побежал» за своим глазом. Второй зомби «бросился» ему на помощь…. Со стороны это уже было смешно: два ходячих мертвеца, еле-еле перебирая ногами и «мыча», пытаются поймать катящийся по полу глаз. Наконец, глаз застрял в выбоине в полу и остановился…. Зомби с вытянутыми руками, шатаясь из стороны в сторону, «добежали» за глазом одновременно и, присев, столкнулись головами….

Скелет шагал назад, не сводя с мертвецов прицела. Когда те, присев, столкнулись, Скелет развернулся и бросился бежать…. Сталкиваться с зомби ему сейчас не хотелось.

* * *

Отбежав от птицеферм, Скелет остановился и повернулся назад — в проёме двери стоял зомби и смотрел ему вслед, а потом развернулся и исчез в глубине цеха. «Пронесло» — облегчённо вздохнул Сергей и пошёл дальше, к другому датчику.

Небо со стороны станции постепенно начало затягивать пока ещё прозрачными облаками и САЖИ зафиксировал небольшое повышение уровня пси-излучения.

— Значит, выброс будет….

Нужно было торопиться — когда начнётся выброс, точно сказать можно не ранее часа до его начала. А впереди ещё два датчика для съёма показаний.

Он шёл вдоль холма урочища. Второй датчик размещался на самом краю этого холма в десяти минутах ходьбы от птицеферм, если, конечно, ничто не помешает спокойно добраться до нужного места.

У подножия было небольшое кладбище старой техники — несколько брошенных БТРов и МТЛБ ржавели в канаве вдоль догори, ведущей к Разъездному. Между этой бронетехникой, во вкопанной бочке с крышкой, и стоял второй детектор, снимавший показания? — излучений. Повышенный радиационный фон от брошенной техники способствует фильтрации? — излучений от других частот и прочих излучений, что повышает достоверность показаний.

Из-за избытка эмоций, до второго датчика Сергей дошёл очень быстро — перепрыгивая через высохшие русла оросительных каналов и огибая участки с подозрительно высокой травой. Он сбавил шаг только тогда, когда вышел на дорогу. Старый асфальт был весь в трещинах и ямах. Во многих местах уже успел раскрошиться под натиском травы и попусту исчез в зелёном ковре. Мелкий кустарник по обе стороны от дороги уже образовывал живую изгородь, которая со временем отвоюет пока что ещё покрытые асфальтом участки — так что выход с тропинки на дорогу нужно было регулярно прорубать.

По ту сторону дороги, за оврагом, буйно разрасталась лесополоса, за которой была бывшая база химических удобрений для окрестных полей. Старая часть лесополосы была сплошь из высоченных сосен вперемешку с лиственными деревьями, а в новой — частенько попадался непонятный молодняк, в которой с одной стороны можно узнать сосну, а с другой — берёзу и частично даже тополь: высокий мощный смолянистый ствол с кожурой, по цвету и составу очень напоминавший бересту, толстые игольчатые ветки направлены вверх под очень большим углом.

Первый МТЛБ, разбросав рваные гусеницы, стоял на самой обочине, накренившись носом в канаву. Практически вся начинка в нём сохранилась — «фонящий» металл не привлекал охотников за хабаром. Единственное, чего на МТЛБ не хватало — это пулемёта, но, скорее всего, сняли его ещё сами военные, когда бросали технику.

В большой канаве стояли ещё два МТЛБ и один БТР-70 со спущенными колёсами. Трава и поросль практически полностью скрывала поржавевшие машины. Как и в МТЛБ на обочине, в них практически полностью сохранилась начинка, кроме снятого вооружения.

Здесь стоило быть гораздо внимательнее, нежели у водонапорной башни. Подобного рода места очень привлекательны для мутантов. Сергей снял дробовик с предохранителя. Зоркие глаза, выискивая опасность, рыскали по траве, технике и не зря. Из открытых задних люков тягача с лаем выпрыгнули три слепых пса и, оскалив жёлто-коричневые зубы, бросились на Скелета. Пара выстрелов быстро остудила пыл мутантов: одному псу заряд попал точно в шею и теперь он валялся на дороге, заливая асфальт вонючей чёрно-красной кровью и всё ещё дёргая лапами в предсмертных судорогах. По второму псу Сергей немного промазал и дробь лишь скользнула по его мускулистому боку. Но и этого было достаточно, чтоб нападавший мутант ретировался, пытаясь на ходу зализать драную рану. Третий же оказался достаточно умным и после первого же выстрела бросился прочь. Атака была отбита.

…

Чем ближе Скелет подходил к брошенной технике, тем больше возрастал уровень радиации от неё — эти машины участвовали в ликвидации аварии на четвёртом энергоблоке в 1986 году и приняли на себя большую дозу радиоактивных осадков, и дезактивировать их не было либо времени, либо смысла. Её просто бросили здесь, так же как и много другой техники, особенно той, которая работала непосредственно на «промплощадке» у самых стен ЧАЭС — куски графита, зараженная пыль и грязь — всё набивалось в гусеницы, труднодоступные места, где дезактивировать было невозможно.

В непосредственной близости от техники уровень радиации доходил до двадцати рентген. САЖИ информировала об этом покраснением цифр в показаниях радиоактивного излучения.

Между техникой была протоптана тропинка, ведущая к вкопанной в землю бочке. «Надеюсь, хоть здесь никого не будет» — подумал Скелет, спустился по тропинке вниз и остановился возле бочки. На ней, в качестве крышки, лежал люк с МТЛБ — тяжёлый, но поднять и сдвинуть — можно было. Взявшись обеими руками за ручку, Сергей сдвинул люк, отрывая доступ к ящику с датчиком? — излучений. Ящик был точно такой же, как и в моторном у водонапорной башни. САЖИ сухо констатировал: «Вы находитесь рядом с датчиком? — излучений».

— Что-то ты опоздал, — Сергей издевался над САЖИ, — я уже успел крышку открыть.

Он нажал на чёрную кнопку открытия крышки — внутри датчик немного отличался от предыдущего, но только немного. Внешне они смотрелись практически одинаково — только здесь было не три, а две «дорожки» светодиодов — уровень заряда батареи и интенсивность? — излучения. Скелет оценил заряд и сделал вывод:

— Здесь тоже на неделю ещё хватит.

Стандартная процедура — кнопка возле разъёма, флэш-карта в КИСНВЧ, копирование данных, вставить флэш-карту обратно, запуск датчика. Все эти простые действия доведены до автоматизма и давно уже стали обыденной рутиной.

Закрыв ящик с датчиком, он не без усилий закрыл бочку….

— А что если… — подумал Скелет и достал контейнер с «червяком».

Он вытряхнул «червяка» себе на ладонь. «Червяк» попытался скрутиться в «Сушку», но Сергей успел сжать его. Тот выпрямился и стал жёстким — счётчик Гейгера перестал суматошно трещать, а показания уровня радиации на стекле гермошлема поползли вниз, пока не достигли отметки практически полного нуля.

— Ага, интересно, — Скелет засунул «червяка» в контейнер, и уровни радиации снова резко возросли.

Зажужжал ПДА, пришло новое сообщение. Долго стоять в радиоактивном пятне Сергей не собирался и побыстрее выбрался из канавы на дорогу. Только после этого он прочёл пришедшее сообщение:

«8:25. «Макар Игнатьевич»: — Сергей, ты далеко?»

Скелет потянулся — мышцы затекли — и, осмотревшись, вытащил «зубочистку» из ПДА.

«8:29. «Сергей»: — Я на технике, только закончил снятие. Осталось к деревне сходить и всё».

Скелет убрал «зубочистку» в ПДА и стал выбирать маршрут к деревне, но ПДА вновь зажужжал:

«8:32. «Макар Игнатьевич»: — быстро возвращайся на базу. Потом в деревню сходишь».

Это сообщение озадачило. Макар Игнатьевич, будучи его непосредственным руководителем, всегда очень строго следил за сбором показаний с датчиков, а сейчас сам прерывает его работу и вызывает обратно на базу. Но, начальство есть начальство, приказы не обсуждаются — придётся возвращаться.

На базу можно было вернуться тремя путями: либо пойти назад к фермам и там — обратно через холм, либо дойти почти до «Разъездного» и там свернуть вправо, и вдоль холма дойти до базы, либо здесь, у техники, уйти в лес и, пройдя по кромке, выйти на дорогу к базе.

— Раз срочно нужно, значит, буду срезать, — решил Скелет и спустился по тропинке обратно.

За последним БТРом трава становилась не такой густой и высокой, а молодая поросль уходила в лес холма. Сергей иногда ходил этим путём на базу — вдоль холма и на дорогу. Так можно сэкономить несколько минут.

Ноги проваливались в сырой перегной из опавшей листвы и многолетних трав, словно в грязь. Но вязкие места быстро закончились, и начался твёрдый каменистый грунт. Молодая поросль осталась позади, начался бор.

Скелет поднял стекло шлема и полной грудью вдохнул приятный хвойный запах, от которого даже немного закружило голову. Здесь, в ельнике, мало что напоминало Зону, только видневшиеся сквозь кроны деревьев ржавые останки боевых машин молчаливо не давали забывать о том, где находишься.

Скелет шёл по ельнику с открытым стеклом. Лёгкая утренняя дымка, окутавшая овраг и все низменные места близи урочища, таяла под солнечными лучами, пробивавшимися сквозь толщу крон. Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, но яркий свет постепенно рассеивался в надвигающихся тучах, которые уже начали затягивать горизонт со стороны станции.

Тело ныло и требовало отдыха. Усталые перенапряжённые мышцы упорно не хотели работать, места ударов болели всё сильнее, а «Вепрь» за спиной казался неподъёмным.

Довольно приветливую картину урочища испортили оставленные на мягком грунте следы кабанов, пересекавшие тропинку двумя дорожками. Скелет остановился и присел возле них.

— Свежие, судя по глубине — под полтонны, пара кабанов пробегала, — измерил он глубину следа.

Но это было не всё — в примятой траве посредине между копытами кабанов была ещё одна пара следов. Сергей на корточках, чтоб не потерять из виду, осторожно приблизился к ним. Две параллельные вмятины длинной порядка полуметра — с дальней стороны широкая, размером со среднюю тарелку, почти круглая вмятина как от огромной пятки, а со стороны тропинки — чёткие следы парных копыт, причём размер копыта больше кабаньих раза в три.

— А ты что ещё за чудовище? — подумал Скелет, глядя на эти отпечатки.

Он встал и подошёл к странным следам сзади и присел возле «пятки». Одна «пятка» была поверх толстой, почти с человеческую руку, раскрошенной ветки, целые части которой лежали по обе стороны от следа. Скелет поднял одну часть — крепкая свежая ветка ели, упавшая с соседнего дерева. Покрутив ветку в руках, он положил её на землю и встал на неё обеими ногами — ветка едва прогнулась, даже и не намекнув на то, что сейчас сломается. Холодный пот градом хлынул у Скелета со лба — такого мутанта он ещё не знает и не слышал, а в этих краях как раз и бродит это чудище. Сергей стал искать ещё подобные следы и нашёл их уже с другой стороны тропинки. Такая же пара параллельных следов между двумя дорожками кабаньих. Он замерил расстояние:

— Нихрена себе, четыре метра, — а вот тут он испугался уже не на шутку, — пойду-ка я отсюда, да побыстрее, с меня на сегодня приключений хватит…

* * *

«Нео-Век» неторопливо просыпался. Хмурые заспанные охранники с автоматами наперевес неторопливо бродили по территории, раз в час меняясь с теми, кто нёс дежурство на охранных вышках. Три лаборанта в белых халатах курили между жилым блоком и подстанцией под деревянным «грибком», который когда-то был песочницей в каком-нибудь детском саду или на детской площадке возле какого-нибудь жилого дома.

Не обращая никакого внимания на собравшихся, Скелет зашёл в комплекс. Дверь в фильтр-модуль была открыта для проветривания, поэтому приготовленный чип-пропуск не понадобились и Сергей убрал его назад.

Петрович уже сменился, и за столиком в фильтр-модуле уже дежурил Василий, ещё один сотрудник из хозяйственного блока. Он вальяжно развалился на стуле и читал глянцевый журнал с полуобнажённой моделью на обложке.

— Я вас категорически приветствую, — сказал Скелет, поравнявшись со столиком, — Петрович уже всё, на боковую пошёл?

Василий небрежно оторвал взгляд от журнала.

— Здарова, коль не шутишь. Петрович уже, чай, пятый сон видит, — и снова уткнулся в яркие страницы.

— А Макар Игнатьевич где, не проходил в лабораторию?

— Не, ещё у себя или в кабинете…

Скелет ещё пару секунд постоял с ним рядом, но потом махнул рукой и пошёл к начальству.

— Э-э-э! — раздался у него из-за спины голос Василия. — Ты куда собрался со стволом-то? А?

Но Сергей даже не обернулся, а, открывая дверь в жилой модуль, процедил в ответ:

— Макар Игнатьевич срочно вызывает, так что потом сдам…

В коридоре жилого модуля никого не было, и Сергей прямиком направился к кабинету начальника, находившемся в самом конце. От мыслей о том, зачем же он так срочно понадобился, что его даже оторвали от утренних съёмов информации, Скелет не заметил, как у одной из комнат открылась дверь и вышла лаборантка Надя, работавшая с профессором Снегирёвым над исследованиями артефактов. И они едва не столкнулись. От испуга и неожиданности Надя схватилась за сердце.

— Ф-ух, Серёга, ну ты меня и напугал….

— Прости, не заметил, — Сергей сам чуть не подпрыгнул, — кстати, привет.

— Привет, привет…. Ты теперь так всегда будешь здороваться? — Надя глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание.

— Не, я к Игнатьичу спешу, срочно вызывает, — Скелет обошёл её и хотел, было, пойти дальше, но остановился и обернулся, — кстати, ты у себя будешь?

— Да, а что? — Надя скрестила руки и вопросительно посмотрела на него. — Обещанную шоколадку принесёшь?

— Та, блин, — Скелет хлопнул себя по бокам, — забыл…. Принесу, но у меня кое-что для тебя поинтереснее, заскочу чуть позже…. Ладно, я побежал…. - и пошёл к кабинету начальника.

— Ага, жду, заходи….- ответила ему в след Надя и неспешно пошла по коридору. — Стойло и мешок овса сразу готовить?!

— Лучше чаю, — добавил Скелет ей вдогонку.

Сергей остановился у двери в кабинет Заболотского Макара Игнатьевича и постучал.

— Войдите, — послышался изнутри голос начальника базы.

— Вызывали? — заглянул Сергей.

Кабинет был небольшим, насколько позволяли размеры жилого модуля, и скромно обставлен. В центре стоял Т-образный стол, вершиной к окну в стене, а «палочкой» — к двери. Два офисных стула по бокам, да несколько ручек и карандашей, валявшихся на столе. На всю левую стену от пола и до потолка раскинулся стеллаж, уставленный бесчисленным числом папок отчётов, записей, лотков с документами и прочей бумажной работой, а в посредине правой стены висел прикрученный ЖК-монитор для прямой видеосвязи с руководством института и прочими ведомствами по всему миру.

В большом кресле, обитом светло-коричневой кожей, за своим рабочим местом сидел Макар Игнатьевич. Крупный полный мужчина с аккуратно зачёсанными назад почти седыми волосами, с первого взгляда создающий впечатление большого начальника. Если б он был актёром, то с лёгкостью смог бы сыграть даже Президентов или очень крупных и солидных бизнесменов, одним росчерком пера ворочающих миллиардными капиталами или судьбами целых государств.

— Да, присаживайся, — Заболотский показал на стул, — почему оружие не сдал?

— Вы ж сказали, срочно, — Скелет снял дробовик и поставил его в угол.

— Ладно, сначала к делу, потом всё остальное… ты присядь, в ногах правды нет.

Скелет устроился на стуле и попытался расслабиться, но это не слишком выходило — места ударов ныли и горели, «Лишь бы переломов не было» — думал он.

— Как замеры прошли? — Макар Игнатьевич скрестил ладони и облокотился на стол.

— Да ничего так, более-менее, — Сергей не стал рассказывать о случившемся у «жерновов», — ещё один датчик не успел пройти в «Разъездном».

— Не проблема, другие сходят, я уже послал туда Степана, а у тебя будет особое задание.

Скелет удивился и Заболотский это заметил.

— Не удивляйся, утром мне позвонил начальник департамента проектов и разработок МИАНИ Жебрицкий, у него есть задание специально для тебя.

— Для меня? — Скелет удивился ещё больше, — но почему?

— Потому что ты у нас единственный дайвер в команде… — Заболотский замолчал и уставился на стол.

Было видно, что он задумался. Сколько б так просидел Заболотский, не известно.

— Макар Игнатьевич…. — Сергей прервал размышления начальника.

— Да…. Всё, можешь идти, но через, — он посмотрел на часы, — двадцать пять минут жду тебя здесь, Жебрицкий видеоконференцию устроит, — и кивнул на монитор.

* * *

Пройдя через дезактивацию, Скелет снова оказался в лабораторном модуле. За перегородкой работа кипела — профессор Снегирёв проводил эксперимент взаимодействия «грави» и «каменного цветка» в специально разработанной для таких целей капсуле, а Надя сидела за пультом управления. Артефакты, расположенные в центре капсулы, подвергались различным воздействиям — радиационным облучением, электрическим, химическим, магнитным — в зависимости от условий Снегирёв внимательно следил за показаниями измерительных приборов, фиксировавших малейшие изменения в свойствах испытываемых артефактах. Основной целью его научной деятельности было поиск комбинаций для различных условий, прежде всего радиационной и пси-защите. В Зоне, пожалуй, никто не знал о свойствах артефактов больше, чем профессор Снегирёв. Японцев в лаборатории не было, но с их установкой работали другие сотрудники — очевидно, проводили предстартовые работы.

Скелет прошёл дальше, в ангар. Разложив всё своё оборудование по местам, он сел на лавочку возле личных шкафов и взял контейнер с артефактом. «Червяк», изредка помигивая, тускло светился бледно-голубым светом. Вокруг него в вакууме то и дело возникали искорки, которые тут же гасли, так и не успев набрать силу.

— Что же ты такое? — думал Скелет, рассматривая артефакт. — А ведь как живой.

Но тут ему в памяти вспомнился момент, что перед самым взрывом аномалии, в «жернова» попали тушканы, которых просто смяло и втянуло в самый центр. И он стал прикидывать, а могло ли такое стечение обстоятельств — рост аномальной активности, наличие в центре живой плоти в самый её пик — привести к образованию этого артефакта?

— А почему нет? — решил он. — Если артефакты могут формироваться из чего угодно, то почему бы и не из плоти?…. Да что я мучаюсь, отдам Наде — пусть дальше со своим профессором с ним и разбираются.

Но любопытство всё же взяло верх, и Сергей взглянул на счётчик Гейгера: на циферблате стояли одни нули, радиация отсутствовала вообще, даже природная норма. Положив контейнер в карман халата, а КИСНВЧ прицепив на пояс, он вернулся в лабораторию.

…

Капсула гудела как пылесос — работала система нагнетания охлаждающего контура. Пол возле аппарата был уложен резиновыми ковриками, посыпанными белым, напоминающим сахарную пудру, изоляционным порошком. К капсуле подходил толстый гофрированный шланг с десятками проводов внутри, а так же воздуховод, подающих воздух температурой минус семьдесят пять градусов по Цельсию из стоящей рядом криоустановки в контур охлаждения главной камеры. Происходящая внутри реакция воздействия электрических разрядов на сочетание «грави» и «каменного цветка» сопровождалась выделением колоссального количества тепла, которого хватило бы для обогрева многоэтажного дома, но эта реакция проходила крайне нестабильно, и если б не магнитное поле внутри, то подобный эксперимент мог стать неконтролируемым и закончится весьма плачевно.

Профессор Снегирёв полностью погрузился в работу — держа в руках планшет, он расхаживал вдоль капсулы, внутри которой, словно в небольшом грозовом облаке, мелькали молнии. Он смотрел то внутрь через толстое стекло, то подходил к монитору и, глядя на цифры, что-то записывал. За пультом управления сидела Надя и внимательно вслушивалась в слова профессора и поправляла регуляторы по мере поступления указаний от Снегирёва. Заметив приближающегося Скелета, она приветственно помахала ему рукой.

— О, Сергей, рад тебя видеть, — отвлёкся от своей работы пожилой профессор, когда тот подошёл почти вплотную.

Лабораторный халат Снегирёва был давно уже не белый — серые, протёртые края, замасленные рукава, испачканные ручкой и карандашом карманы — только на спине халат ещё более-менее сохранил изначальный цвет. Сам же профессор Снегирёв был среднего роста и телосложения, с большой залысиной на голове и недельной щетиной на морщинистых щеках. Но его глаза всегда светились блеском при работе, даже сквозь толстые стёкла круглых очков, — он, как и любой другой учёный, полностью посвятил себя своему любимому делу, делу всей жизни — науке.

Надя к науке не имела практически никакого отношения. Она один из немногих вольнонаёмных сотрудников в этом комплексе, если, конечно, не считать персонала вспомогательных служб вроде медицинского блока. Надя попала в Зону вместе с медсестрой Таней, так как были закадычными подругами. Татьяна получила заманчивое приглашение поработать на базе «Нео-Век», а по случайности узнала, что набираются вольнонаемные работники на вспомогательные должности. Кроме сталкеров, охотников ехать в Зону особо желающих нет, а срок заключаемых контрактов — один год. Таким образом — по контракту — Таня и Надя попали в Зону. По прибытию Надя получила распределение к профессору Снегирёву, чей предыдущий помощник лаборант из числа сотрудников МИАНИ за неделю до этого исчез в Зоне. Снегирёв сначала долго упирался, возмущался, что ему не нужны неучи и тем более девушки, но Надя очень быстро освоила поставленные задачи и уже по уровню знаний и подготовке не отличалась от институтских работников, трудящихся на базе. Теперь же Снегирёв иногда обмолвливается, что ему было бы «очень трудно без моей красавицы».

— Добрый день, Пётр Михайлович, — Сергей протянул руку, — как Ваши успехи?

Профессор пожал протянутую руку.

— Ну, как вам сказать, молодой человек, успехи — понятие растяжимое. Отсутствие отрицательного результата, в некотором роде можно назвать успехом. Но положительных результатов пока мало, что не может не огорчать. Изучаемый мною симбиоз крайне нестабилен, а его полезные стороны весьма незначительны… — профессор поправил очки. — А у вас как дела в ваших научных изысканиях? Надя, — он взглянул на свою лаборантку, — говорила о том, что вы теперь занимаетесь замерами?

— Не совсем замерами, конечно, — Скелет даже задумался на мгновение, — но уже не только плаваю по оросительным каналам, Макар Игнатьевич поручил мне снимать показания с датчиков.

— Ага, вот оно в чём дело, ну что ж, тоже весьма нужное и полезное занятие. Кстати, я давно не выходил из комплекса, как там, снаружи?

— Всё по-прежнему, профессор, кстати…

Но профессор уже не слушал, а вернулся к наблюдению за показаниями на широком мониторе, на котором в бесчисленном числе рядов мелькали цифры, проценты….

— Всё, он работает, — сказала Надя Скелету, — сейчас с ним говорить бесполезно… Шоколадку принёс?

— Лучше, — Сергей подошёл к Наде, — у меня для вас кое-что лучше есть! — и вынул торчащий из кармана контейнер с артефактом.

— Ух ты!.. — Надя привстала и не сводила глаз с контейнера. — Артефакт раздобыл?

— А?!.. Что?!.. Где?!.. — Снегирёв краем уха услышал слово «артефакт» и это его тут же отвлекло от работы.

Заметив в руках Сергея контейнер, профессор окончательно забросил всё.

— Наденька, останови воздействие, похоже, у нас сегодня более интересная работа появилась.

Сергей с Надей переглянулись, и она тихонечко засмеялась, видя разгорающееся у Снегирёва щенячье любопытство к артефакту. Лаборантка перевела на пульте управления все выключатели в положение «выключено»: гудение нагнетателя стало стихать, электрические разряды прекратились, а артефакты на механических держателях плавно разошлись в стороны.

— Молодой человек, что ж вы не сказали, что у вас есть артефакт? — профессор едва не выхватывал контейнер из рук Скелета, но тут же забыл о сказанном и просто засыпал вопросами. — Весьма любопытно…. Что это? Я такого ещё ни разу не видел? Где вы его взяли? Какого происхождения?

— Происхождение, скорее всего, биологическая масса в мощном гравитационном поле, — Скелет отдал контейнер профессору, — сегодня в «жерновах» нашёл…

— Где-где? В каких ещё «жерновах»? — недоумевал Снегирёв.

— В гравитационке возле птицеферм….

— А, — профессор не спускал взгляд с артефакта, бледно-голубоватый свет из контейнера призрачно отражался в стёклах его очков, — понятно, из гравитационной аномалии…. А какие у него свойства?

— Я только успел заметить, что он радиацию поглощает, Гейгер возле него полный ноль показывает…

— Рассказывайте подробно, я хочу знать всё…. - у Снегирёва разгорелся нешуточный азарт, который может быть только у очень увлечённого человека.

Скелет посмотрел на время — отведённое Заболотским время почти истекло.

— Простите меня, профессор, но мне пора, Макар Игнатьевич меня ждёт…

— Да, да, конечно, я сегодня же напишу представление на вас руководству за этот чудесный образец…

Сергей посмотрел на Надю, та поняла его озабоченность — в таком состоянии Снегирёв явно не напишет ни одной бумажки, так как весь день, а то и больше, не будет отходить от артефакта ни на шаг и забудет всё на свете, даже принять свои таблетки. А подобное представление очень сильно может помочь ему в его карьере и заработке.

— Я прослежу, — успокоила его Надя, — …но про шоколадку я не забуду.

— Ладно, — улыбнулся Сергей, — я тоже не забуду…

* * *

Заболотский сидел у себя в кабинете, задумчиво перебирая отчёты за вчерашний день, и когда вошёл Скелет, то он, не проронив ни слова, указал на стул, мол «присаживайся». Сергей устроился на стуле и снял с пояса КИСНВЧ.

— А с ним что мне делать? Васильева на месте не было….

Макар Игнатьевич отложил в сторону бумажки:

— Оставь мне, я его сам найду, — Заболотский взял пульт и включил монитор, — тебя уже ждут.

Монитор включился. Сначала высветилось окно старта видеосвязи и вызова последнего клиента конференции. После сообщения о готовности начать конференцию, Макар Игнатьевич нажал кнопку старта связи.

На экране появился просторный кабинет, в котором за столом сидели двое мужчин в белых халатах. Ни одного из них Сергей не знал, хотя догадывался, что это — высокое руководство из института.

— Ещё раз доброе утро, Макар Игнатьевич, — начал один из них.

— Доброе утро, профессор, — ответил Заболотский, — позвольте вам представить, — и он указал на своего сотрудника, — тот самый Сергей, которого вы разыскивали.

— Доброе утро, — поздоровался Скелет.

— И вам тоже… Меня зовут Жебрицкий Александр Дмитриевич, я начальник департамента проектов и разработок МИАНИ, а это, — Жебрицкий представил соседа, — Николай Павлович, сотрудник…. - и тут же запнулся, заметив на себе его косой взгляд, — наш сотрудник, который будет дальше вместе с Макаром Игнатьевичем курировать твою новую работу на базе «Нео-Век». Сейчас он введёт тебя в курс дела.

— Благодарю, — сухо ответил Николай Павлович, — а теперь к делу. В районе урочища, где вы проводите свои работы, есть небольшое озеро вблизи от окраины села Косогород, вам оно знакомо? — на стене за спиной у сидящих засветилась карта с проектора, в которой Скелет узнал местность.

Николай Павлович встал, подошёл к стене и указал пальцем не большой водоём вблизи юго-западной окраины Косогорода. Глядя на эту карту, Скелет невольно поймал себя на мысли, что карта имеет очень хороший масштаб и гораздо точнее, нежели те, которыми пользуются на базе.

— Да, знакомо.

— Хорошо, — Николай Павлович сел на место и карта со стены исчезла, — тогда ваша новая работа будет заключаться в исследовании этого водоёма.

— А что именно я там должен исследовать?

— Всё необычное — аномалии, обитателей, странности, останки — всё что встретите. Ежедневный письменный доклад вашему руководству будете сдавать не позднее двенадцати часов следующего дня. При необходимости, мы с вами свяжемся, — Николай Павлович замолчал, — … а теперь передаю слово вашему… э-э-э, Александру Дмитриевичу.

— Макар Игнатьевич, — Жебрицкий обратился к Заболотскому, — мне бы хотелось переговорить с вами наедине.

Заболотский посмотрел на Скелета.

— Зайдёшь ко мне через час, нам нужно подготовить для тебя программу работы.

— До свидания, — Сергей попрощался с теми, кто был по ту сторону монитора и вышел в коридор.

— Да уж, вот что не гадал, так не гадал, — думал Скелет, — какой-то он странный, этот Николай Павлович, не похож на учёного, слишком сухо говорит. Напоминает старого вояку…

Сергей гнал прочь подобные мысли, очень он не хотел верить в то, что его новый куратор не учёный, а какой-нибудь полковник или генерал. Но у него был час свободного времени, и Скелет решил всё же позавтракать…

Хоть в столовой и не любят опоздавших, но его всё же накормили обычным для таких условий завтраком — каша, хлеб с маслом, чай. В столовой особого разнообразия и разносолов не подавали — не те условия, особенно с доставкой продуктов. Припасы доставляли грузовым вертолётом раз в месяц, иногда, когда к «Нео-Век» летел вертолёт с оборудованием, могли положить чего-нибудь для разнообразия — свежие фрукты, сладости, спиртного…. Но хлеб — пекли сами. На кухне стояла собственная хлебопечка, поэтому хлеб на базе был всегда свежий и удивительно вкусный, испеченный по собственному рецепту шеф-повара Антонины Федоровны. И как бы всем не было жаль, но срок контракта Антонины Федоровны закончится через три недели, и уже почти месяц Заболотский ходит к ней каждый день и уговаривает продлить контракт и остаться здесь…. После завтрака, он снова пошёл в медицинский блок. Переломов не было, просто сильные ушибы.

— В принципе, ничего серьёзного, но болеть ещё будет долго, — осмотрела его Татьяна.

* * *

Запасшись продуктами и прочим на несколько дней, сталкеры покинули «Скадовск». Старое судно попрощалось эхом шагов Бороды, спускающегося обратно в свой бар. Охранник внимательно следил, как Тень с Вампиром по настилу из досок перебрались со «Скадовска» на катер, а потом и на землю. Вампир остановился и поменял местами автомат с дробовиком.

— Потом заряжу, а здесь, — он перевесил дробовик через плечо, — лучше с ним.

Вампир помахал рукой охранникам, следившими за ними — но серьёзные лица тех так и не показали ни малейшего намёка на улыбку. Густые джунгли прибрежной растительности скрыли их от посторонних глаз. Вампир угрюмо раздвигал камыши.

— Ну, что, доволен? — спросил идущий позади свободовец.

— Чем доволен?

— Ну…. Тем, что мы сделали, ты сделал…

— Давай потом об этом поговорим, — он посмотрел на небо, — а то сейчас, малость, не место для разговоров…

— А где «место»?

— Давай выберемся из этих зарослей и поговорим в спокойном месте…

— А что для тебя «спокойное место»? — допытывался свободовец.

— А вон, видишь? — Вампир показал рукой вперёд. — Ты, наверное, там не был. Старый склад при порте. Несколько крупных, но добротных боксов осталось, да и контора целая — там можно поговорить.

— Хорошо, там — значит там, а почему туда идём?

— Ты наверх смотрел?

— Нет… А что?

— Глянь, если любопытно.

Свободовец посмотрел на небо — его начало постепенно затягивать тучами, идущими со стороны станции.

— Думаешь, выброс будет? — спросил он у Вампира.

— Думаю да, суставы ныть начинают.

— Тогда, может, на «Скадовск» вернёмся?

— Не хочу, надоело мне там сидеть… — сквозь зубы процедил Вампир.

— Ну, не хочешь — как хочешь, пошли туда…

Сталкеры поднялись наверх, на старую портовую дорогу, ведшую от бывшего погрузочно-разгрузочного терминала на склады. Вообще район затона — один из самых тихих и спокойных уголков Зоны, по местным меркам практически курорт. Находясь на первом краю Зоны, этот высохший грузовой терминал не так сильно облюбовали мутанты, аномалии здесь редки и стабильны, а места, где можно переждать выброс — на расстоянии максимум в двадцать минут друг от друга. Так что сталкеры всех мастей любили затон за его спокойствие. Ну и конечно бар на «Скадовске» тоже был местной достопримечательностью — конечно, не «100 рентген», но всё же.

Сквозь потрескавшийся асфальт торчали пучки зелёной травы, а порой и небольшие деревца. Особенно хорошо и густо на старых дорогах затона росла дикая чернобыльская черёмуха. Эта тоже не стала исключением из правил — из всех крупных трещин, помимо травы, густой щетиной росла и черёмуха. По бокам ржавые отбойники, местами погнившие и отвалившиеся, сплошь и рядом поросли всякими вьющимися растениями из местной как обычной, так и аномальной флоры.

До портового склада дорога поворачивала в горку почти на сто восемьдесят градусов, а потом выходила на обширную площадку, где и стоял старый склад. Раньше на дороге часто бандиты устраивали засады и сталкеры не рисковали ходить по ней меньше чем вшестером, но теперь же, после разгромы Султана и его банды, здесь было тихо и спокойно.

Дорога упёрлась в опущенный шлагбаум. Склад обнесён хорошо сохранившимся забором из бетонных плит. Лишь некоторые плиты из всего периметра были не на своём месте, проделав в сплошном заборе зияющие дыры. За шлагбаумом стояла будка контрольно-пропускного пункта с пустыми окнами во все стороны и выбитой дверью, которая догнивала неподалёку на асфальте двора. Сталкеры остановились у шлагбаума.

— Что-то тихо, подозрительно тихо, — осматривался свободовец.

— Вечно тебе всё не так, — проворчал Вампир и смело прошёл мимо шлагбаума, — то слишком тихо, то слишком громко, то слишком быстро…

Тень проверил автомат — он был заряжен:

— Осторожность лишней не бывает, — и пошёл вслед за Вампиром.

Сталкеры неторопливо шли по двору склада. Справа — пустые разгрузочные боксы с распахнутыми настежь воротами и разбитыми грузовиками внутри, слева — подсобная постройка, некогда бывшая небольшим собственным производством консервы из привозимой сюда рыбы.

Трёхэтажное здание конторы было в хорошем состоянии и, если не считать нескольких разбитых стёкол в окнах и выбитые входные двери, оно ещё весьма неплохо сохранилось. Сталкеры зашли вовнутрь. Тусклый свет едва освещал пахнущую сыростью и плесенью проходную. Из проходной на верхние этажи шла лестница, а на входе в помещения первого этажа был пост вахтёра и два турникета типа «трёхрогая вертушка». За турникетами начинался длинный коридор: распахнутые настёжь белые двери по обе стороны, вдоль стен лежали кучи обвалившейся с потолка штукатурки, а свисавшие сверху дранка и провода делал коридор похожим на логово гигантского паука.

— И это ты называешь спокойным уютным местом? — оглядывался Тень.

Его слова эхом разносились по пустому зданию и исчезали в открытых кабинетах.

— Это только в коридоре так, — ответил Вампир и, взяв дробовик на изготовку, пошёл вперёд, — здесь есть помещение без окон — что-то вроде архива, там спокойно, там выброс и пересидим.

Свободовец пошёл след в след за Вампиром — сказывалась привычки идти по безопасному пути. За висящим на стене между дверьми пожарным щитом, на котором не осталось ни одного инструмента, Тень остановился.

— Что? — спросил у него Вампир.

— Да вот, интересно… — свободовец рассматривал висящий на стене стенд.

— Что здесь? — подошёл Вампир.

На стене висел стенд с инструкцией, что необходимо делать при аварии на АЭС. На светло-синем фоне были рисунки с надписями, изображающие станцию, индивидуальные медицинские комплекты, противогазы, респираторы, марлевые повязки с размерами и способом завязывания на лице, инструкции — что необходимо делать при радиационном заражении.

Тень долго рассматривал этот стенд, будто сам не знал, что делать при попадании в очаг радиации. Этот стенд словно переносил назад, в то далёкое прошлое, когда не было ещё катастроф, когда по этим коридорам ходили люди, в речном порту кипела работа, ходили суда, все эти ныне ржавые машины со спущенными колёсами ещё не были такими, а возили грузы….

Свободовец, не обронив ни слова, пошёл дальше по коридору и заглянул в открытую дверь очередного кабинета. Мебели в нём не оказалось, но на полу, покрытые толстым слоем пыли, стояли сбитые из досок с десяток ящиков, а рядом с ними грудой навалены старые армейские противогазы вперемешку с кусками брезента, битыми кирпичами, бутылками. Длинные шланги с большими фильтрами на конце, словно огромные змеи, застывшие между почти человеческими лицами. От нападавшей со стен и потолка штукатурки и пыли — все они казались серыми, лишь банки фильтров всё ещё сохранили своей тёмно-зелёный цвет. Свободовец вошёл, раздвигая ногами этих безмолвных свидетелей тех жутких событий, и, присев, поднял с пола один противогаз. В дверном проёме появился Вампир.

— Что ищёшь? — спросил он.

Тень стряхнул с противогаза всю грязь, протёр окуляры и как бы надел его на руку.

— В таких же снорки бегают? — спросил он не оборачиваясь.

— Похоже на них, а что?

— Да так, ничего, просто интересно…. Были людьми, старались защититься, а стали мутантами… — он встал и положил противогаз на место, — где тут архив?

— Там, — Вампир махнул рукой дальше по коридору, — за углом архив.

— Ну, пошли, а то уже башка гудеть начинает, — свободовец потёр виски.

Посредине коридора был закуток, в котором и находился архив. Вампир потянул за ручку — тяжёлая, оббитая листом нержавеющей стали, дверь, открылась с трудом и жутким скрипом. Внутри не было ни одного окна — царил мрак.

— Ну и как мы тут будем сидеть? — Тень скептически отнёсся к помещению, — меня в темноте что-то не втыкает.

— Да погодь, сейчас будет светло, — Вампир включил фонарь.

Луч света скользнул по пыльным полочкам стеллажа и остановился на объёмистой коробке.

— Там свечи есть, так что будем со светом, — Вампир улыбнулся.

— А ещё лучше — со Светой, — добавил Тень.

— Вот ты, ёлки драные, опять о бабах думаешь… — ухмыльнулся одиночка, доставая из коробки несколько больших свечей.

— Ну не буду ж я о тебе думать, ты не в моём вкусе…. - съехидничал свободовец в ответ.

— Ладно, хорош мозг пудрить, думаешь, тебе одному тут без женщин тоскливо?

Вампир поджёг три свечи и расставил их на металлические пластины, — две лежали на сложенных в стопку кирпичах вдоль облупившейся левой стены, а одна — на столе. Неяркий дрожащий свет неровно раздвинул кромешную тьму и свободовец смог внимательнее рассмотреть это убежище. Глубокий металлический стеллаж в четыре полки стоял у задней стены архива от стенки до стенки и от пола до потолка. На его полках лежали груды связанных бумажными верёвками папок, старых газет, просто канцелярских бумаг, книг. Перед стеллажом, прижатый к левой стене стоял стол — скорее всего притащенный сюда из какого-нибудь кабинета, рядом со столом — два деревянных стула с мягкими матерчатыми сидениями.

— Да будет свет, сказал монтёр… — Вампир снял рюкзак и аккуратно примостил его на полку.

— Ага, и руку фосфором натёр… — перебил его Тень.

— Заходи, гостем будешь, — Вампир сел на стул.

— Спасибо, дорогой хозяин, — свободовец положил рюкзак с оружием рядом с вещами Вампира и сел на другой стул. — Да я смотрю у тебя здесь всё цивильно, — оглядывался он.

— Ну, так, контора всё ж, должно тут быть хоть что-то нормальное. Этот стол, — он постучал по крышке, — из соседнего кабинета притащен, там же и стулья взял. Не пропадать же добру.

— Ладно, давай к делу, — Тень скрестил руки и откинулся на спинку стула.

— Погодь, я сейчас, пока не забыл…

Вампир встал и вынул из своего рюкзака мешок, что дал ему Борода, поставил его на стол и раскрыл — в нём лежали три пустых автоматных рожка и россыпь патронов. Открыв один из ящиков стола, Вампир достал пустую банку из-под тушёнки.

— Вот пепельница, чтоб на пол не стряхивать…. Давай сначала покурим, а потом уж и к делу приступим, — он вынул из кармана пачку сигарет и взял две штуки.

Сталкеры курили молча, думая каждый о своём. Затушив окурок, Тень снял с пояса флягу с водой и сделал из неё несколько больших глотков. Уже по привычке начав закручивать крышку назад, но тут же опомнился и протянул её Вампиру — тот отказался.

— Ладно, а теперь о деле, — Вампир взял пустой рожок и начал заряжать в него патроны, — идём на болота. Там нужно найти некоего Петера Шлёссера, когда-то в МАГАТЭ работал как раз на этом самом объекте. Он в курсе про ключ какой-то, без которого на объект не попасть. Твои предложения? — Вампир посмотрел на свободовца.

— Мои предложения…? — Тень провёл рукой по шершавой щеке с колкой щетиной. — Мои предложения…. Нам нужен спец по болотам…. А так — по месту разберёмся. На болота — значит, на болота, где наша не пропадала.

— Я тоже так подумал, — и они хитро переглянулись, — ты думаешь о том же, о ком и я?

Вампир взял в руки ПДА и, вытащив «зубочистку», начал набирать сообщение. Едва он успел его отправить адресату, как оба ПДА — его и свободовца — начали разрываться женским голосом о приближении выброса.

— Вовремя успел отправить, — улыбнулся Вампир, — пора закрывать дверь.

Дверь нехотя, с трудом, но закрылась. Сталкер задвинул металлический засов изнутри, и теперь дверь была заперта. Начинался выброс….