Кто губит отечественную науку

Еще в начале 2008 г. В. В. Путин на расширенном заседании Госсовета говорил: «Единственной реальной альтернативой такому ходу событий (как мы это, собственно, ранее и определяли) является стратегия инновационного развития страны, опирающаяся на одно из наших главных конкурентных преимуществ — на реализацию человеческого потенциала, на наиболее эффективное применение знаний и умений людей для постоянного улучшения технологий, экономических результатов, жизни общества в целом. Но хочу особо подчеркнуть и хочу, чтобы все это поняли: темпы инновационного развития должны быть кардинально выше тех, что мы имеем сегодня. Да, такой путь намного сложнее. Он более амбициозен и требует максимальных усилий со стороны государства, бизнеса, всего общества. Но в действительности выбора у нас никакого нет. Какой может быть выбор между шансом на достижение лидерских позиций в экономике и социальном развитии, в обеспечении безопасности страны — и утратой позиций в экономике, в сфере безопасности, а в конечном итоге и потерей суверенитета?»

К сожалению, с 2008 года наше главное преимущество — человеческий потенциал, о котором говорил Путин, целенаправленно ликвидируется ускоренными темпами, несмотря на протесты патриотической общественности. Причем как физически — путем геноцида государствообразующего русского народа, так и духовно — посредством «реформ» образования, пропаганды нетрудовых способов обогащения, неограниченного потребления алкоголя, разврата, пошлости, наглости и воинствующего индивидуализма. Анализ этих разрушительных процессов представлен выше.

В том же выступлении В. В. Путин выразил тревогу по поводу ситуации в российской науке: «Мы, — говорил он, — занимаем третье место в мире по числу ученых и уже входим в число лидеров по государственным расходам на научную деятельность, по ее результатам мы далеки от передовых позиций. Это прямое следствие слабого взаимодействия научных и образовательных организаций, государства, бизнеса, недостаточного привлечения частных инвестиций в науку».

Однако призывы президента расходятся с реальным положением дел в стране. По данным Организации экономического сотрудничества и развития, Россия занимала в 2012 г. восьмое место (из 37 стран, отобранных для анализа) по абсолютному показателю расходов на НИОКР. Чтобы сравняться с Японией, которая в этом рейтинге занимает третье место, России нужно увеличить затраты на НИОКР в 5,54 раза. Страны-лидеры научно-технического прогресса затрачивали на НИОКР 3–4 % от ВВП, тогда как Россия — 1,12 %. В. В. Путин ставил задачу этот показатель поднять до 1,7 %, но пока у нас он неуклонно снижается, в то время как общемировая тенденция противоположная.

По объему внутренних расходов на НИОКР в абсолютных суммах (по ППС) Россия отстает от США и Китая в 8–7 раз и от Японии в 2,5 раза. В докладе ЮНЕСКО по науке «На пути к 2030 году» (ноябрь 2015 г.) отмечается, что вклад России в мировую науку в настоящее время составляет всего 1,7 %, драматически отличаясь от вкладов США — 28,1 %, КНР — 19,6 % и ЕС — 19,1 %. Общее число научных работников в мире выросло с 2007 г. на 20 % и достигло 7,8 млн человек, тогда как их численность в России сократилась, а относительная доля РФ снизилась с 7,3 % до 5,7 %; число научных публикаций в мире выросло на 23 % с 1 029 471 в 2007 г. до 1 270 425 в 2013 г., доля публикаций российских исследователей в мире уменьшилась с 2,7 % до 2,3 %. В 2013 г. был оформлен 591 российский патент, что составляет всего 0,2 % от общего числа патентов в мире. Основную часть студентов, ориентированных на научную деятельность и обучающихся в докторантуре, принимают США (49 %), Великобритания (9 %), Франция (7 %), Австралия (4,6 %).

Относительно приведенных ЮНЕСКО данных следует заметить, во-первых, резкое несоответствие доли России в количестве научных работников доле их вклада в мировую науку и оформленных патентов. Причины тому требуют глубокого изучения. Во-вторых, использование показателя количества публикаций без учета их качества по большому счету бессмысленно. Это стимулирует увеличение информационного шума и коммерциализации научных издательств. В-третьих, к принятым на Западе методам измерения вклада стран в мировую науку следует относиться критически. Тем не менее увеличивающееся отставание российской науки от лидирующих стран и необходимость резкого повышения ее эффективности — неоспоримые факты.

***

Самая главная беда российской науки — невостребованность ее со стороны государства. Около миллиона ученых и специалистов высшей квалификации были вынуждены искать применения своим знаниям и способностям за границей. В результате экономический ущерб оценивается более чем в 1 трлн долл.

Почему бы для возвращения отечественной науки в мировые лидеры правительству не воспользоваться советским опытом? Высшее руководство страны ставило перед наукой наиболее важные для обеспечения национальной безопасности и благополучия народа задачи, поручало их решение выдающимся в определенной области знания ученым (Туполеву, Патону, Келдышу, Курчатову, Королеву, Лаврентьеву), наделяя их чрезвычайными полномочиями, необходимыми ресурсами и личной ответственностью за решение задач в кратчайшие сроки. Успешное выполнение важнейших заявок правительства, помимо всего прочего, создавало точки прорыва, способствующие продвижению всего фронта советской науки. Восхищающие мир технологические достижения страны опирались на результаты фундаментальных исследований, практическую пользу которых чиновники того времени чаще не понимали, но, в отличие от нынешних «реформаторов», относились к ним с уважением.

В «демократической» же эрэфии медведевы, дворковичи, голодец и сердюковы-котюковы, вообразив себя самыми умными и знающими, безнаказанно добивают полуживую отечественную науку на глазах жалобно протестующих академиков и безмолвствующего большинства народа, на радость всем врагам и недоброжелателям России. Не видит это только нежелающий видеть…

Что это — самонадеянное невежество или злонамеренное вредительство со стороны властей? Скорее всего, и то, и другое, плюс бездумное, безразличное отношение к делу массы исполнителей, озабоченных карьерой, на худой конец, сохранением своего неплохо оплачиваемого рабочего места.

Уже первые два года реформ Российской академии наук показали, пишет вице-президент РАН, председатель Сибирского отделения А. Л. Асеев, что происходит неуклонное, а в некоторых случаях уже почти необратимое, ухудшение ситуации в области фундаментальных и поисковых исследований в России на фоне бурного развития науки в мире, увеличения финансирования в традиционных странах-лидерах (США, Германии, КНР, Японии, Великобритании, Франции), появления новых стран с развитой наукой (Канада, Ю. Корея, Австралия, Индия, Израиль). В ближайшем соседстве с Россией в научной сфере теперь находятся Турция, Иран и Бразилия.

«Мои контакты с учеными и специалистами, — говорит бывший начальник аналитического управления КГБ СССР, научный руководитель ЦИИТ “Интелтек” В. А. Рубанов, — позволяют считать, что основных открытий и научных достижений следует ждать на стыке ядерной физики и оптики, которая получила название плазмоники». Русские ученые в этой области очень сильны. Свыше 20 % мировых публикаций по плазмонике имеют русские имена. Плохо то, что ведущие специалисты в данной области живут сегодня за границей из-за невозможности реализовать свой потенциал в своей стране. Они могут вернуться, если Родина создаст им необходимые условия для творчества.

Мы приобретаем футболистов по мировым ставкам и создаем условия для реализации их способностей. А разве научный талант встречается чаще, чем способный спортсмен? Да и бешеных денег, считает В. А. Рубанов, настоящие ученые не запросят. «Им нужна достойная заработная плата и достойные условия для работы». Для того чтобы новые школы продуктивно заработали, нужно, говорит он, собрать некоторую критическую массу из специалистов высокого уровня. Сегодня наш научный потенциал рассыпан по миру. Его нужно собирать по крупицам почти со всех континентов.

 

Тайная цель «реформирования» науки

Российское правительство пытается повышать эффективность отечественной науки, действуя по накатанному с начала 1992 года бюрократическому алгоритму. Когда в стране возникает какая-либо острая проблема, то для ее решения на госбюжетные деньги создается новая управляющая надстройка с огромным штатом чиновников и массой исполнителей с целью устранения следствий негативных явлений, а не их причин.

Например, для борьбы с коррупцией, угрожающей существованию Российской Федерации, в органах МВД создали структуры внутренней безопасности и даже Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции. Однако эти новые структуры сами оказались наиболее пораженными этим пороком, а руководитель Главного управления — главным коррупционером. Когда возникла ранее неведомая нашей стране проблема наркомании, угрожая физическому и психическому здоровью нации, правительство создало Федеральную службу нарококонтроля (ФСНК) с 40 тыс. наркополиции. Тем не менее, по оценкам ее главы и экспертов, удается задержать и ликвидировать не более 10 % наркотиков, поступающих из-за рубежа и производимых в России. Огромного уважения заслуживают честные сотрудники, которые, нередко рискуя жизнью, борются с коррупционерами и наркомафией. Эффективность их действий невелика потому, что высшее политическое руководство страны направляет их усилия на борьбу со следствиями, а не с причинами преступности, коренящимися в преступном происхождении самой «демократической» власти.

Другой пример: советская система пенсионного обеспечения работала четко, почти автоматически, не нуждаясь в каких-либо огромных управленческих структурах. В результате «рыночных реформ» эту жизненно важную сферу охватил кризис, десятки миллионов престарелых граждан оказались нищими. Чтобы предотвратить социальный взрыв, «демократическая» власть создала так называемый государственный пенсионный фонд с 121 тыс. служащих. Вместе с тем она дала зеленый свет всем желающим делать бизнес, проще говоря, наживаться на предоставлении пенсионных услуг, как это успешно делала, например, Ольга Голодец в бытность управляющей пенсионным фондом «Норникель». Видимо, с ее легкой руки частные пенсионные фонды размножаются, как поганые грибы в дождливую теплую погоду. Количество их в последние годы колеблется от 145 до 250 с общей численностью служащих, видимо, не меньшей, чем в государственном фонде. Однако неразберихи и явной несправедливости в принципах и методах определения размеров пенсий лишь прибавилось.

***

По тому же бюрократическому алгоритму — путем создания новой управляющей надстройки правительство пытается решать гораздо более сложную и тонкую проблему повышения эффективности российской науки. Так появилось Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), которому подчинены все научно-исследовательские организации, и не только. Согласно публикуемым документам, это творение московской бюрократии — федеральный орган исполнительной власти, управляющий Федеральным имуществом, осуществляющий нормативно-правовое регулирование и оказание услуг в сфере не только науки, но также образования, здравоохранения и агропромышленного комплекса. С одной стороны, ФАНО формально подчинено Минэкономразвития и внутри его Госимуществу, которое возглавил некто Д. Пристанков, недавно извлеченный, как и О. Голодец, из «Норникеля» (воистину правительственный круг безобразно тесен). С другой стороны, деятельностью ФАНО руководит не министр, а непосредственно правительство, назначая его руководителя по согласованию аж с президентом РФ.

Противоречивость и неопределенность статуса ФАНО говорят о надуманности и отсутствии объективной необходимости в существовании этого монстра. Тем не менее оно наделено беспрецедентно широкими полномочиями, выходящими за рамки не только своего названия, но даже Минобрнауки. Думалось, что после скандальной истории с назначением Сердюкова В. В. Путин, «обжегшись на молоке, будет дуть на воду» и впредь не допустит подобных ошибок. Но, видимо, в его сознании прочно засела догма «рыночного фундаментализма» о том, что финансист якобы способен эффективно управлять любой организацией, независимо от особенностей содержания ее деятельности.

Поскольку ФАНО все-таки появилось, то, для того чтобы оно было хоть сколько-нибудь полезным, а не вредным, руководить им должны авторитетные ученые, сочетающие глубокое понимание специфики проблем науки с высокими организаторскими способностями. Однако его главой назначен некто М. Котюков — специалист в сфере «финансы и кредит», понимающий в науке меньше, чем Сердюков в военном деле. Под стать ему первый зам. А. Медведев с дипломом по специальности «экономика и финансы» и руководитель Сибирского территориального управления ФАНО А. Колович, набивший руку на управлении госимуществом. Причем все трое из Красноярска. Вполне очевидно, что в вопросах науки они компетентны не больше, а еще меньше, чем даже вышеназванные лица в правительстве. Этот парадокс объясняет второй закон Паркинсона: «чиновники стремятся множить число подчиненных, а не конкурентов». В соответствии с ним ФАНО с начальным штатом 500 чиновников в центре (плюс не меньшее число занятых в региональных отделениях) раздувается соответственно квадрату вреда, причиненного им науке и обществу. В 2015 г. на содержание ФАНО государство затратило 93 млн руб., а в 2016 году — 2,2 млрд рублей, то есть в двадцать с лишним раз больше.

Руководство этой надуманной структуры, по-видимому, в силу физической невозможности в ближайшее время «проглотить» всю подведомственную ему сферу в 2016 году «скромно» заявило следующие приоритетные цели: «1. Обеспечение сохранности и эффективности использования федерального имущества, 2. Структурная модернизация сектора исследований и разработок, 3. Повышение инновационного потенциала научных организаций, 4. Развитие кадрового потенциала научных организаций».

Даже студент понимает, что здесь поставлены не цели, а задачи, решение которых — прямая обязанность Министерства образования и науки. Однако Ливанов, Голодец, Дворкович, проявив явную неспособность с ними справляться, вместо того чтобы подать в отставку, с благословения Медведева подбросили Путину идею создать под эгидой правительства еще одну огромную структуру федерального уровня, чтобы переложить на нее ответственность за последствия «реформирования» российской науки. Очевидно, что нужно было не создавать новую армию чиновников, а, отправив нынешнее правительство в отставку, укомплектовать новый состав вполне компетентными и честными патриотами.

Изначально провозглашалась благая цель — освободить больших ученых от финансово-имущественных забот, чтобы они могли целиком посвящать себя великим открытиям. Однако облеченные чрезвычайными полномочиями Котюков и его команда вообразили, что знают гораздо лучше, чем все вместе взятые академики, как надо повышать эффективность российской науки. Последствия их деяний было нетрудно предвидеть.

Правительство, пишет, например, эксперт Центра Сулакшина А. Басманов, упорно продвигает реформу науки, не обращая внимания на протесты видных ученых, а в результате не только снижается эффективность их труда, но и стремительно тает интеллектуальный потенциал. Утечка научных кадров грозит перейти критическую черту. Согласно исследованиям Сибирского отделения РАН, 70 % молодых ученых не принимают реформу науки, 40 % рассматривают возможность вообще уйти из науки. Условия, в которых существует российская наука, заставляют даже самых мотивированных и преданных своему предмету специалистов уходить из науки. Причем дело здесь не только в материальном положении самих научных институтов, но также в общем политическом тренде российской власти.

***

Вопрос, сегодня задаваемый учеными президенту и правительству: «Будет ли открыта тайна рождения замысла реформ российской науки?» Для ответа следует обратить внимание, что первый пункт «целей» ФАНО: «обеспечение сохранности и эффективности, использования федерального имущества» исходит из ложной посылки о том, что руководство научно-исследовательских учреждений заведомо неспособно решать такие задачи, а потому необходимо поставить над ними армию контролирующих чиновников. Но это — видимость. Немаловажную роль в появлении ФАНО сыграли потребности господствующего класса в устройстве детей, внуков и друзей на «хлебные и непыльные» места. Однако главная причина другая.

«Тайна» рождения замысла реформ науки — в том, чтобы разворовыванию российской «элитой» государственного имущества, закрепленного за научными учреждениями, придать видимость законности путем процедуры «приватизации». Особо привлекательная часть этого госимущества была пожалована Академии наук еще российскими императорами, плюс имущество, созданное и переданное ей советским государством в бессрочное бесплатное пользование и распоряжение ученых. Главная, но негласная задача ФАНО — обеспечить приватизацию имущества РАН в пользу давно положивших на него глаз «очень уважаемых лиц». Не случайно на острие проблем так называемого «реформирования» науки оказался конфликт между РАО и ФАНО. Среди желающих отхватить из академического имущества «кусок пожирнее», по-видимому, и некоторые члены правительства, поведение которых трудно объяснить иначе.

По логике вещей управлять конкретными объектами государственного имущества, обеспечивая их сохранность и эффективное использование, должны конкретные уполномоченные государством люди (директоры, начальники, председатели и т. п.) под контролем определенных министерств. Именно такова мировая практика. Однако самые пронырливые и наглые «реформаторы» во главе с Чубайсом придумали и создали новую огромную структуру, распоряжающуюся всеми объектами государственной собственности независимо от их ведомственной принадлежности, так называемое «Госимущество» (ныне «Федеральное агентство по управлению госимуществом»). Главная задача этой бюрократической надстройки, как убедился случайно и очень недолго побывавший во главе ее честный человек В. П. Полеванов, — обеспечивать разворовывание государственного имущества путем приватизации и организации залоговых аукционов, тем самым создавая условия ускоренного вымирания населения.

На этом поприще «демократические приватизаторы» добились выдающихся успехов: еще недавно самая социалистическая в мире страна стала самой буржуазной. В книге, вышедшей в свет в 2015 г., я писал, что в 2010 г. доля государственной собственности в России составляла 20 % и в Украине 16 %, в США — 32 %, Японии — 35 %, Германии — 48 %, Франции — 52 %, Швеции — 62 %, Китае — 66 %. В Беларуси доля в ВВП продукции, произведенной принадлежащими государству или предприятиями, контролируемыми государством, — около 70 %. Хотя понятие госсобственности как в России, так и в Украине, весьма растяжимо. Например, даже главный телеканал страны — «Первый», который принято считать государственным, принадлежит Росимуществу только на 38 %, совладельцами его являются на 24 % лондонский житель Р. Абрамович и на 25 % — ЗАО «Национальная Медиа Группа», принадлежащая очаровательной А. Кабаевой.

Вполне очевидно, что в результате новой обвальной приватизации в течение последних пяти лет доля государственной собственности в 2016 году, по сравнению с 2010 г., не могла не сократиться. По всей вероятности, она стала меньше, чем в Украине, составляя в 2016 г., согласно некоторым оценкам, менее 3 %, хотя эта цифра весьма сомнительна. По данным председателя совета директоров ПАО «Аэрофлот» К. Андросова, представленным на Гайдаровском форуме, вклад государства и государственных компаний в ВВП Российской Федерации в 2005 году равнялся примерно 35 %, а в 2015 г. может составить около 70 %. Однако последняя цифра явно завышена, о том говорит уже то, что, по данным ОЭСР3, в 2005 году доля одних только расходов госбюджета в ВВП равнялась 34,2 %, а в 2013 году — 38,7 %.

***

Вышеприведенные количественные оценки зависят от методик расчета. Тем не менее все они указывают на еще не замеченный исследователями парадокс: хотя в России доля собственности государственного сектора меньше 20 %, но его макроэкономическая эффективность выше частного сектора, по крайней мере в два раза, и причем увеличивается даже при сокращении принадлежащей ему доли собственности. Следовательно, с точки зрения национальных интересов России необходимо обеспечить опережающие темпы развития именно государственного сектора.

Однако Д. А. Медведев постоянно говорит о необходимости дальнейшего уменьшения доли государственной собственности. Его первый заместитель И. Шувалов заявляет, что власти рассматривают амбициозный план приватизации на 2016–2017 гг., предусматривающий доходы от приватизации в размере 1 трлн руб. за 2 года. Хотя в 2015 г. доходы от приватизации составили чуть больше 5 млрд руб., а ущерб национальной экономике, причиненный этой акцией, тем более от новых, проводимых медведевским правительством, никто не считает.

Почему же руководство страны маниакально стремится любым способом избавляться от госсобственности, которая по Конституции РФ (ст. 3, п. 1) принадлежит, строго говоря, не ему, а народу, являющемуся «носителем суверенитета и единственным источником власти»? «Тайна» этой порочной страсти лежит на поверхности. Как было показано выше, именно дальнейшая «приватизация» и прямое разворовывание общенародной государственной собственности служат главным источником беспрецедентного обогащения «новорусской элиты», включая членов правительства и парламентариев… Даже в условиях обостряющегося с 2014 года экономического кризиса, когда резко ухудшается положение большинства населения, эта «элита», как показано выше, наоборот, умножает свои доходы.

Таким образом, узкоэгоистичные интересы верхушки господствующего класса, одержимой жаждой беспредельного личного обогащения, не совместимы с развитием национальной экономики и лишают нашу страну будущего. Видимо, Шувалов и вся «новорусская элита» полагают, что результаты приватизации будут перенесены в загробную жизнь. В этом отношении они поразительно едины со своими украинскими подельниками, возомнившими себя египетскими фараонами.

В данном случае приходится вновь говорить об общих социально-экономических корнях бедствий, переживаемых нашей страной с 1986 года трагедий, потому что без их учета этих простых горьких истин нельзя понять глубинные причины беспрецедентного разгрома отечественной науки. К середине второго десятилетия XXI века практически все созданные трудом многих поколений богатства оказались частной собственностью немногих людей, которых академик Заславская мягко звала «случайными». В небольшой части государственного имущества, остающейся в распоряжении и пользовании ученых, господствующая верхушка усмотрела золотое дно, которое надо немедленно «зачистить». Захват закрепленного за научными организациями имущества — заключительный акт тотального отчуждения государственной собственности, когда разворовывать, кроме природных ресурсов, по большому счету, уже больше нечего. Борис Березовский задушен петлей, но его заветное дело — приватизация Российского государства близится к завершению.

К сожалению, эту простую истину не понимает, скорее, не хочет понимать большинство ученых. Для того чтобы академики поменьше «возникали», властвующие чиновники ублажили их пожизненной рентой по 100 тыс. руб. ежемесячно. Одновременно они упорно ведут линию на удушение РАН и всей отечественной науки.

***

В июле 2016 г. более ста ученых РАН, в том числе с мировым именем, обратились к президенту В. В. Путину в связи с тем, что решение о реформе РАН было поддержано им и, следовательно, может быть изменено только на том же уровне.

«Российская фундаментальная наука, — отмечают они, — переживает кризис с начала 1990-х годов, и не только вследствие бедственного финансового положения. На протяжении уже многих лет она подвергается беспрецедентному давлению со стороны государственных структур, затевающих все новые и новые “реформы”, результатом которых становится ее последовательная деградация». В 2013 году реформированием Российской академии наук (РАН) академической науке был нанесен почти смертельный удар. Сейчас, считают авторы письма, начался ее новый этап, который непосредственно коснется всех институтов и всех сотрудников. На уровне правительства и от имени Федерального агентства научных организаций (ФАНО) не в меру ретивыми «эффективными менеджерами» выдвинуты и реализуются совершенно нелепые проекты укрупнения институтов путем их интеграции на «междисциплинарной» основе. Делается это по злому умыслу или по недомыслию — вопрос второстепенный, важно то, что до «окончательного решения» судьбы науки в России осталось уже совсем немного. Время политкорректности закончилось, пишут ученые, давно пора назвать вещи своими именами.

Сейчас стало совершенно очевидным, говорится в письме, что последние три года реформы фундаментальной науки в России не принесли никаких положительных результатов. К явно отрицательным ее следствиям относятся: падение авторитета науки в обществе, а российской науки — в мире, полное разрушение системы управления наукой, демотивация и деморализация активно работающих ученых, новая волна научной эмиграции, особенно среди молодежи, резкая активизация бюрократов и проходимцев от науки, подмена научных критериев оценки бессмысленной формалистикой, уменьшение доли качественных отечественных публикаций в мировой науке.

«В результате мы стоим на грани окончательной ликвидации конкурентоспособной научной отрасли — одной из традиционных опор российской государственности. Ситуация стала критической и требует принятия неотложных мер со стороны высшего руководства страны. В этой связи мы считаем, что Федеральному Собранию и Правительству необходимо срочно внести существенные коррективы в программу научных реформ. Главными из них должны стать признание фундаментальной науки самостоятельной и самоценной областью деятельности, включение ее развития в список государственных приоритетов, восстановление единства системы научных институтов и РАН. Без этого невозможно создание современной инновационной экономики в нашей стране».

В качестве первых требуемых шагов авторы письма считают необходимым немедленно прекратить разрушительную кампанию по бессмысленной реструктуризации сложившейся за многие годы системы существующих институтов РАН, проводимой без одобрения научного сообщества и без ясного понимания целей и задач. Вывести академическую науку из-под юрисдикции Минобрнауки, передав его функции воссоздаваемым Министерству образования и Государственному комитету по науке и технике, вернуть РАН права учредителя и научно-методического руководителя научных институтов при кратном увеличении и радикальном пересмотре структуры финансирования академической науки. Обеспечить реальное включение активно работающих ученых, пользующихся доверием научного сообщества и мировым признанием, в систему государственного управления наукой, восстановление академических свобод и демократического самоуправления научных учреждений.

«Все эти меры, — считают авторы письма, — требуют существенного изменения существующей законодательной базы в области управления наукой, что должно быть в числе приоритетных задач нового состава Государственной Думы, Совета Федерации и правительства. Коррекция реформы российской науки должна разрабатываться и проводиться не вопреки, а вместе со всем научным сообществом. Научное творчество должно быть свободным, в том числе и от разного рода целеуказаний людей, ничего в нем не смыслящих. Только ученые могут определить, что в науке актуально, а что нет, чем надо заниматься, а чем нет, и как нужно организовать научную работу. Необходимо признать, что без базовой фундаментальной науки невозможны развитие прикладной науки и обеспечение достойного уровня высшего образования, современной промышленности и обороноспособности страны. Время не ждет, мы находимся на последнем рубеже, и отступать дальше некуда!»

***

Лично я считаю, что ученые должны не смиренно «просить» президента страны и председателя правительства, а настойчиво требовать обеспечить их конституционное право участвовать в принятии государственных решений. Эти вопросы я поставил в письме Председателю Сибирского отделения РАН А. Л. Асееву. Получил ответ от исполняющего обязанности главного ученого секретаря Н. Г. Никулина с разъяснением: «Российская академия наук не имеет полномочий для политической деятельности, так как не является политической организацией (по уставу)». Как известно, «политическими» являются организации, осуществляющие государственную власть и борющиеся за государственную власть (партии, движения). Запрета на политическую деятельность «неполитических» организаций отсюда не следует. Политической называется деятельность, направленная на защиту интересов государства, классов, социально-профессиональных, этнонациональных групп. Ею занимаются чаще всего, не ведая о том, практически все неполитические организации уже потому, что любые социальные проблемы (производственно-экономические, экологические, культурные, правовые, научные, педагогические и т. д.) имеют политическую сторону. В современном мире быть человеку вне политики невозможно. Если не хочешь быть субъектом политики — будешь объектом чей-то политики.

Эту истину понимали еще древние мыслители. Конфуций, например, считал себя рожденным для улучшения мира и потому даже в условиях постоянных феодальных междоусобиц умел практически влиять на решения правителей. Термин «политика» от слова «полис» — так в античной Греции назывались города-государства. Человек — существо политическое, утверждал Аристотель, имея в виду, что гражданин отличается от раба и животного тем, что принимает участие в делах государства и разделяет ответственность за его судьбы. Понятие демократии предполагает, что граждане имеют право не только выбирать государственное устройство, но и влиять на органы власти, на принятие ими решений и контролировать их. Но для реализации этого права они должны выступать не по одиночке, а объединяться с единомышленниками как в политические, так и в неполитические организации. Парадокс в том, что «демократы», свергнувшие правящую Коммунистическую партию Советского Союза в результате предательства ее высшего руководства, запретили заниматься политикой в образовательных и научных учреждениях, а наше научно-педагогическое сообщество с этим покорно соглашается.

Ученые более, чем кто-либо, не имеют морального права быть вне политики. Их прямой профессиональный и гражданский долг — критический анализ политики государства и борющихся партий, всестороннее и конструктивное научное обоснование политических решений, отвечающих нашим национальным интересам. Эффективно защищать результаты своих исследований ученые могут только через свои «неполитические» объединения (академии, ассоциации, ученые советы, научные конференции и т. п.).

Конституция РФ утверждает, что Россия есть демократическое правовое государство и что ее граждане имеют право участвовать в управлении государством. Наши СМИ, научные журналы и книги сегодня переполнены протестами научно-педагогического сообщества по поводу некомпетентного или злонамеренного управления сферой образования и науки. Однако обнаглевшие властвующие чиновники действуют по гитлеровскому рецепту: «с массой нужно обращаться как с женщиной, а женщина любит покоряться силе».

Российская академия наук оказалась неспособной выработать общую научно обоснованную позицию по отношению ко всему тому, что творят «либеральные реформаторы» с нашей страной и народом. Ее руководство лишь иногда горько сетовало на крайне неудовлетворительное госбюджетное финансирование науки, что выделенные средства расходуются на провальные «инновационные» проекты и элементарно разворовываются, что насильственная перекройка отечественного образования по худшим западным образцам резко ухудшает процесс воспроизводства научных кадров. Морально разложившиеся высшие чиновники решили, что с этой академией, как со слабовольной женщиной, можно делать все, что угодно. Погром Российской академии наук происходит потому, что она, приняв всерьез миф о запрете на политическую деятельность, не осмелилась стать политической силой и позволила властвующим наглецам свершить над собой насилие.

 

Надо ли нам такое «Роснано»?

Инвестиции в наноиндустрию, несмотря на кризис, растут небывало высокими темпами: с 10 млрд в 2008 г. до 310 млрд рублей в 2015. Объем нанопродукции за этот период увеличился с 4 до 1019 млрд рублей. Ее доля на мировом рынке выросла с 0,46 % в 2011 г. до 2,13 % в 2015 году.

Столь стремительные сдвиги обусловлены не только обильным финансированием, но в первую очередь тем, что по большинству позиций в сфере нанотехнологий стартовые позиции России близки к ведущим странам мира. Наши ученые создали в этой области к началу XXI века солидный теоретический и экспериментальный задел. При этом только две страны в мире — Россия и США — ведут исследования и разработки по всем направлениям нанотехнологий. В них участвуют более 500 НИИ, вузов и других организаций, объединяющих свыше 30 тысяч российских исследователей. Приводимые выше показатели развития наноиндустрии в денежном выражении требуют критического отношения. Необходимо различать реальную продукцию и услуги по ее созданию, стоимость которых, как правило, многократно завышается, а также «вклад» финансовых спекуляций. При всем том положительные результаты в данном направлении несомненны.

Либеральные «реформы» науки глубоко подорвали ее творческий потенциал, а накопленный задел быстро исчерпывается. Не случайно доля НИОКР (научных исследований и разработок), связанных с нанотехнологиями, в общем объеме отгруженной продукции за 2011–2015 гг. сократилась в два раза. Эта тенденция означает неизбежность снижения эффективности дальнейших финансовых вливаний. При столь беспрецедентно стремительном росте инвестиций в новую научно-производственную область ее достижения могли быть значительно выше. Главное препятствие тому — порочная стратегия, основанная на приоритете финансово-коммерческих структур над научными и производственными.

Реально властвующие российские чиновники и банкиры увидели в нанопроекте прежде всего новые возможности личного обогащения за счет госбюджета и новые синекуры для «своих людей». Они, считают, что, распоряжаясь финансами страны, с помощью высокооплачиваемых «варягов» быстро создадут взамен «устаревшей» отечественной научной элиты новую, подобно тому, как из пронырливых спекулянтов и сутенеров в одночасье сделали министров и всемогущих олигархов.

В любом, тем более столь масштабном, деле решающим фактором являются кадры, особенно планирующие и возглавляющие конкретное дело. Как известно, создание и развитие нанотехнологий опирается прежде всего на результаты фундаментальных и прикладных исследований. Но почему-то госкорпорацией «Роснанотех» поручено управлять не ученым уровня Королева или Лаврентьева, а людям, известным своими грандиозными, но весьма сомнительными денежными махинациями. Сначала ее возглавил некто Л. Меламед — врач по образованию, по призванию «создатель “стоимости в прямом денежном выражении”». Он полагал, что финансист, находящийся вне любой организации (медицинской, учебной, промышленной, научной и т. п.), способен ею эффективно управлять. По-видимому, его точку зрения разделяют В. В. Путин и Д. А. Медведев, ибо иначе невозможно объяснить странности их кадровой политики.

«Мы можем иметь такую наглость, утверждать, что можем создавать стоимость через управление компаниями», — вот кредо Меламеда. К 2007 году он с капиталом 90 млн долл. стал одним из 500 самых богатых российских граждан. Способ его наживы довольно прост — входить в руководство коммерческих компаний (например, мобильной связи МТС) и выжимать из потребителей как можно больше денег. Однако целевая функция больницы — лечить, школы — учить, промышленности — создавать полезный материальный продукт, науки — производить новое знание, а деньги — лишь одно из средств достижения этих целей. Когда же в таких сферах главной целью объявляется прибыль, то деятельность занятых там людей становится аморальной или даже преступной.

***

Уставной капитал корпорации «Роснанотех» составил 112 млрд руб. и 182 млрд — госгарантии. На ее развитие из федерального бюджета выделялось 130 млрд руб., в том числе 30 млрд во второй половине 2007 года. Для сравнения: объем финансирования нанотехнологических программ, реализуемых всеми институтами РАН, составил всего 170 млн рублей. Отсюда следует, что правительство основную роль в развитии российской наноиндустрии возлагает на вновь созданную инновационную госкорпорацию. Оправдываются ли эти надежды?

«Роснанотех» — гигантская государственная корпорация изначально проектировалась как посредническая организация, инвестирующая по своему усмотрению те или иные структуры, занимающиеся разработками нанотехнологий. Причем, получив право заниматься любыми видами деятельности, приносящимися доход, она выведена из-под действия Закона «О банкротстве». Иначе говоря, ей предоставлена полная свобода любых финансовых операций при отсутствии какой-либо ответственности за их результаты. Ни один бизнесмен даже мечтать не мог о столь благоприятных условиях.

По данному проекту в 2007 г. заместителю директора Института прикладной математики РАН Г. Г. Малинецкому предложили выступить в Госдуме на заседании фракции «Единая Россия». Он как серьезный ученый подготовил обстоятельный доклад, в котором была резкая критика проекта, показывались опасности, связанные с нанотехнологиями, предлагалась альтернативная программа их развития. Однако руководители фракции, ознакомившись с предварительно разосланным текстом доклада, отменили свое приглашение автору. Прежде всего он не понравился Л. Меламеду, заверяющему, что уже в 2008 году «Роснанотех» принесет 5 млрд прибыли, а к 2015 году Россия займет 4 % мирового рынка нанотехнологий с годовым оборотом 1,35 трлн руб. Однако специалисты оценивали нарисованные им блестящие перспективы как весьма сомнительные, что подтвердилось уже в 2008 году, когда госкорпорация вместо прибыли понесла сплошные убытки. Однако личные доходы Л. Меламеда существенно выросли, в том числе не менее, чем на 4 млн рублей за счет «Роснанотеха».

Обильное и бесконтрольное госбюджетное финансирование этой организации показалось А. Чубайсу столь привлекательным, что он, воспользовавшись критикой своего давнего подельника Меламеда, уже в 2008 году сменил его на «хлебном» месте. «Инновации» нового главы корпорации состояли в том, что он, следуя своему излюбленному принципу «больше наглости», во-первых, назначил себе «зарплату» 2 млн руб. в месяц — в 5 раз выше, чем у своего «скромного» предшественника. Во-вторых, «стесняющее» название государственная корпорация «Роснанотех» заменил на лукавое ОАО «Роснано». Хотя единственным акционером общества остается Российская Федерация, убыточность которой на одну акцию только с 2011 по 2012 г. увеличилась с 0,4599 до 0,5313 руб. Чубайс же «планировал» в 2012 г. обеспечить выручку российских наноцентров 365 млрд рублей и обещал к 2015 году занять не 4 %, а 3 % мирового рынка. Все эти «планы» не более, чем блеф, прикрывающий беспрецедентное разворовывание государственных денег.

Проверка Счетной палаты РФ показала, что по итогам 2012 года убыток ОАО «Роснано» составил 24,3 млрд рублей, тем не менее члены правления получили 500 миллионов дохода. Причем с учетом непомерных затрат на оплату труда и сверхроскошное существование реальные убытки во много раз больше. И хотя высшие чиновники, санкционировавшие чубайсовые деяния, наоборот, склоны убыток преуменьшать в десять раз, факт провала данной программы отрицать невозможно.

Член наблюдательного совета Э. Набиуллина отмечала парадоксальную ситуацию: «Несмотря на то что проектная компания находится в юрисдикции РФ, ее основным владельцем являются иностранные юридические лица (Курсив мой. — В.Т.). В связи с этим представляется, что ГК “Роснанотех” финансирует на льготных условиях иностранную компанию с частью производства в России, осуществляемого на основе лицензии». Но сия государственная дама сделала весьма странный вывод — предлагала передать «Роснанотех»… в частную собственность Чубайса.

«Не обидел» он и своих подельников, подняв им среднюю зарплату с 65 тыс. до 593 тысяч рублей — больше, чем в 9 раз! В-третьих, произвольно снизил уставной капитал с 112 млрд в 2007 г. до 6,5 млрд рублей в 2012 году. В-четвертых, закрыл 13 ранее одобренных проектов первостепенной медицинской важности. В-пятых, вместо запланированных на 2007–2012 гг. госбюджетных затрат 130 млрд руб. израсходовал более 196 млрд рублей. В-шестых, несколько умерил прогнозы своего предшественника Л. Меламеда, обещая сформировать конкурентно способный сектор нанотехнологий лишь к 2011 г. Факт провала данной программы в июне 2013 т. был вынужден признать сам Чубайс, назвав четыре причины неудач проектов «Роснано». Рассмотрим их по порядку.

«Бизнес растет быстрее, чем управляющая команда». Как известно, эта «команда» получила от государства практически неограниченные возможности роста. Следовательно, отставание обусловлено нежеланием или неспособностью ее членов расти в соответствии с требованиями времени.

«Бизнес-модель ошибочна». Именно на это неоднократно указывали Г. Малинецкий и другие оппоненты, но чиновники и руководители программы игнорировали их выводы.

«Рынок не соответствует ожиданиям».

«Научно-технические риски недооценены».

Что касается третьей и четвертой причин неудач проектов «Роснано», то они свидетельствуют лишь о профессиональной некомпетентности Л. Меламеда и А. Чубайса, заявивших себя специалистами именно в прогнозировании рынков и оценках научно-технических рисков. Хотя на аналитические исследования только в 2010 г. было потрачено 110,6 млн рублей.

Следовательно, действительные причины провала «Роснано», во-первых, в методологической порочности данного проекта, а во-вторых, в вопиющей профессиональной некомпетентности и сверхнаглости А. Чубайса, озабоченного ненасытной жаждой личного обогащения. Так, в 2011 г. он учредил компанию ООО «Девелопменткапитал» по управлению недвижимым имуществом и увеличил за год личные доходы на 23 % — до 260 млн руб., из них доходы от участия в других коммерческих организациях и от ценных бумаг выросли с 43 до 92 млн и на 22,8 млн рублей — за счет «зарплаты» в «Роснано», при убытке данного ОАО более 24 млрд рублей.

Вызывает недоумение, что выросший в органах госбезопасности президент страны В. В. Путин видит лишь «много всего смешного» в том, что Чубайс, будучи первым заместителем председателя правительства России и главой Госкомимущества, вместе с кадровыми сотрудникам ЦРУ подрывал основы российской государственности. «По масштабу совершенных преступлений А. Чубайса нельзя сравнить ни с одним гитлеровским преступником, отправленным на виселицу Нюрнбергским трибуналом, — злодеяния Чубайса страшнее», — к такому выводу приходят люди, изучающие тома официальных документов, сообщений СМИ, исследований известных ученых и публицистов.

В органах государственной власти Чубайс с 2000 года не значится, но почему-то именно ему власть вверяла важнейшую государственную систему РАО ЕЭС, которую он развалил, а затем поручила создавать российскую наноиндустрию. Алгоритм его руководящей деятельности любым предприятием или отраслью разработан еще в 90-е годы американскими советниками: обанкрочивание, разделение на части, приватизация, коммерциализация, распродажа по дешевке иностранцам. Тем самым преследуются далеко идущие политические цели: во-первых, укрепление социальной базы компрадорского капитала «олигархов» за счет увеличения численности средней и мелкой буржуазии и, самое главное, во-вторых, подготовка условий, благоприятных для реализации планов Запада по расчленению России на ряд «независимых» государств. «Он (Чубайс) вирус и разрушитель нашей государственной системы в пользу других государств. Возможно, (власти) его не трогают, потому что “заслуги” его считают положительными. Или они с ним заодно»? — спрашивают наши граждане.

 

Сколково или Скольково?

В современных условиях успешное развитие любой научно-производственной сферы, в том числе наноиндустрии, возможно только в сопряжении со множеством других научно-технических направлений. Д. А. Медведев, заняв в 2008 г. пост Президента РФ, стал форсированными темпам реализовывать свою идею — создать на новом месте бывшей деревни Сколково гигантский научно-технический центр, который должен стать локомотивом всей российской науки. При этом за образец были приняты американские формы организации. Так, высшим органом данного проекта был объявлен «попечительский совет», возглавляемый самим Медведевым и особо приближенным к нему вице-премьером Дворковичем, известным авантюризмом, сверхнаглостью и репутацией американского агента. Принцип приоритета финансово-коммерческих структур над научными и производственными в сколковском проекте доведен до абсурда.

Непосредственное управление создаваемым инновационным центром осуществляет названный на американский манер фонд «Сколково», главой которого назначен В. Ф. Вексельберг («Гора векселей»), известный не научными достижениями, а сомнительными финансовыми махинациями и уникальными яйцами. Одновременно он является председателем совета директоров транснациональной корпорации «Ренова», возглавляет Попечительский совет Еврейского музея и Центра толерантности. Этот олигарх не брезгует любыми способами наживы. Так, здание на Красной Пресне он продал Правительству РФ по цене в 7 раз выше, чем купил. Чтобы американцы не сомневались в том, что их интересы в «Сколково» надежно гарантированы, инновационным фондом управляет на равных правах с Вексельбергом сопредседатель — гражданин США Крейг Барретт — экс-руководитель транснациональной корпорации Intel.

Причем В. Ф. Вексельберг проживает в основном в… Швейцарии — там власти предъявляют к нему серьезные претензии, даже уголовные дела возбуждают. А что? Управлял же Рома Абрамович Чукоткой из Лондона! Другие ключевые фигуры этого «фонда» также вызывают вопросы. Так, от имени Вексельберга заправлял делами «Сколково» некто А. Шторх с журналистским образованием. Главным исполнительным директором этого фонда побывал и Меир Мошиашвли, который часто ездил в Израиль как «консультант по вопросам шоколада», где был там задержан при попытке вывезти алмазы на сумму 300 тыс. долларов. Недолго поработавший в «Сколково» директором кластера информационных технологий А. Туркот покинул этот пост, выразив удовлетворение тем, что успел сделать и, в частности, используя старые связи, создать центр «Израиль-Сколково» во главе с гражданами Израиля. Это — всего лишь некоторые, взятые навскидку сведения из СМИ, но говорящие о многом.

Согласно особому юридическому статусу «Сколково», работающим там иностранцам предоставляются равные, а фактически преимущественные права, по сравнению с российскими гражданами. Предполагается, что туда будут стекаться результаты, получаемые другими научными центрами и учреждениями России. Оппоненты данного проекта справедливо указывают, что при таких условиях наработанные в России идеи и инновационные технологии будут перехватываться зарубежными кампаниями и транснациональными корпорациями (вроде «Intel» или руководимой Вексельбергом «Реновы»), которые будут доводить их до коммерческой стадии в интересах личных и других государств.

***

Однако самую главную опасность критики почему-то не замечают. Как известно, основными направлениями исследований в «Сколково» проектируются информационные, биомедицинские, энергоэффективные, ядерные и космические. Об их стратегическом значении и первостепенной государственной важности говорить излишне. Следовательно, допуск в «Сколково» агентов зарубежных спецслужб и «открывание дверей» иностранным гражданам, тем более из государств, фактически ведущих «ползучую» войну против России, являются актами государственной измены. Взаимовыгодное сотрудничество с зарубежными специалистами, конечно, необходимо, но только при надежном сохранении секретов, необходимых для обеспечения нашей национальной безопасности.

Кроме того, бессмысленно рассматривать данный проект независимо от общей ситуации в отечественной науке. Нет сомнения в том, что развертывание в России исследований по вышеназванным направлениям абсолютно необходимо. В 2007–2008 гг. вопрос стоял только в том, как лучше это делать практически: интенсивным путем за счет увеличения инвестиций в уже имеющиеся в стране научные центры или же экстенсивным путем, направляя основные ресурсы в создание новых. Идея возведения даже одного, тем более супернового научного центра на пустом месте имеет свои плюсы, но простые расчеты показывают, что в таком случае основные строительные работы займут в лучшем случае от 3 до 7 лет, а для формирования научной среды, способной производить в достаточных объемах конкурентоспособный продукт, потребуется не менее 10–15 лет. Потому «отдача» инвестиций в данный проект возможна лишь в довольно отдаленном будущем. Причем, учитывая острый недостаток необходимых материально-финансовых ресурсов, такое решение приводит к существенному ухудшению условий деятельности множества других научных центров. Так, в 2009 году финансирование из федерального бюджета 14 научных центров, имеющих официальный статус наукоградов, составило из федерального бюджета 1,5 млрд руб., а в 2010 году было сокращено в 3 раза. «Сколково» же в том же году вместо первоначально намеченных 4 млрд получило из госбюджета 15 млрд рублей. Его годовой бюджет в 2012 г. оказался больше, чем Сибирского, Уральского и Дальне-Восточного отделений РАН, вместе взятых. Столь крутой финансовый перекос, вне зависимости от будущей эффективности сколковского проекта, представляет явный просчет в стратегии развития российской науки, ибо является проигрышем в факторе времени, имеющем сегодня решающее значение не только с точки зрения конкурентоспособности России, но и обеспечения ее суверенитета.

Д. А. Медведев в защиту своего проекта любит ссылаться на опыт создания Кремниевой долины США. Академик Б. Е. Черток и многие другие известные ученые указывали, что такая «долина» в России уже есть — это Зеленоград, кремниевая электроника которого до сих используется в отечественной космической технике. Поэтому миллиарды, вкладываемые в неведомое Сколково, во всех отношениях было бы гораздо эффективнее направлять на развитие Зеленограда, а также других научных центров, давно и весьма успешно работающих по всем направлениям, которые планируются во вновь создаваемом центре.

Наряду с Попечительским советом и Советом фонда в структуре управления учрежден Научно-консультативный совет (НКС) из весьма авторитетных ученых, сопредседателями которого были приглашены нобелевские лауреаты Ж. Алферов и Р. Корнберг (США). «Однако, — рассказывает Ж. И. Алферов, — Попечительский совет и Совет фонда “Сколково” обходились не только без нас, сопредседателей НКС, но и вообще без высококвалифицированных и реально работающих ученых. …С самого начала возникли сомнения: не пиар ли это и новый способ “распиливать” выделяемые государством средства, которые усилились “по мере участия в работе”, точнее, по мере мягкого недопущения участия в ней. Как тут было не вспомнить, что мне сказал один из самых уважаемых людей в стране, академик Е. М. Примаков после моего согласия стать сопредседателем НКС: “Жорес, они просто используют тебя как декорацию”».

***

Сомнения подтверждают многочисленные проверки по линии СКР, ФСБ и Счетной палаты РФ, которые постоянно выявляют хищения и нецелевые использования госбюджетных средств. Топ-менеджеры установили себе ежемесячные оклады по 600 тысяч руб. и выше, например у Вексельберга он составлял 2 млн рублей. В начале 2013 г. было выявлено, что 3,5 млрд рублей, «прокручивались» через частный банк вексельберговской корпорации «Ренова». Бюджетные деньги использовались также для финансирования «Болотной» оппозиции и Массачусетского технологического института.

По итогам проверок возбуждались уголовные дела на вице-президента фонда «Сколково» А. Бельтюкова, главу финансового департамента фонда К. Луговцова и на ряд других высших должностных лиц, но пока все они глушатся на уровне Правительства РФ. Независимый экономист Н. Вардуль пишет, что «Сколково» в кулуарах правительства заслуженно называют «Скольково». По сути дела, к такому же выводу пришел заместитель директора Института прикладной математики РАН Г. Малинецкий: «Чиновничий аппарат РФ, вливая миллиарды в еще (или уже) не существующие отрасли, просто-напросто собирается разворовывать их под патриотическим предлогом, под прикрытием плана “большого рывка”».

Бюджетные средства в сумме более 24 млн рублей, перечисленные фонду и перенаправленные в «дочку» — ООО «ТФК “Сколково”», вкладывались в улучшение имущества третьих лиц, аффилированных с руководителем финансового департамента фонда Кирилла Луговцева. За 2011 год «Сколково» было перечислено ООО «ТФК “Сколково”» 125 млн рублей, из которых фактически израсходовано 65 млн рублей, в основном на ее содержание. При этом деятельность, для осуществления которой создана компания (возмещение таможенных платежей участникам проекта и оказание им услуг таможенного представителя), в 2011 году не осуществлялась. ООО «ТФК “Сколково”» заключило договор аренды помещения площадью 167 кв. м с ООО «Ника» (фирма, аффилированная с руководителем финансового департамента фонда Луговцевым), расходы по которому составили 20,8 млн рублей. Кроме того, между ООО «ТФК “Сколково”» и ООО «Бау Форвард» был заключен договор подряда на выполнение ремонтно-строительных работ офисных помещений, арендуемых ООО «ТФК “Сколково”» у ООО «Ника» на сумму 3,8 млн рублей. Также были нарушения в виде отсутствия до 10 августа 2012 года реестра договоров, заключенных фондом, отсутствия в большинстве структурных подразделений утвержденных положений о них, нет штатного расписания и приказа о его утверждении, а также коллективного договора, должностных инструкций работников фонда, соглашения или единого локального нормативного акта, устанавливающего систему оплаты труда работников. Средняя зарплата к 500 тысячам рублей почти в 14 раз выше средней по России. Но от этого посредственности и проходимцы талантливыми учеными не делаются. На зарплаты сотрудников «Сколково» ушло почти в 2 раза больше бюджетных денег, чем на все гранты для поддержки проектов. Этих вопиющих фактыхов в медведевской вотчине ни Минобрнауки, ни Минфин почему-то «не замечают».

При этом фондом были заключены договоры возмездного оказания услуг с консалтинговой компаний — ЗАО «РЕ-Финанс» («Ренова-Финанс» — «дочка» компании «Ренова», принадлежащая Вексельбергу) — о постановке и ведении бухгалтерского учета, оказании услуг по управлению кадрами фонда, а также о формировании регистров и ведении управленческого учета и отчетности фонда. На аналогичных условиях были заключены договоры между дочерними обществами фонда и ЗАО «РЕ-Финанс». Общая сумма денежных средств, выплаченных по указанным договорам, составила более 138 млн. Фонд «Сколково» создан для обеспечения свободы творчества и поддержки творческих инициатив. По факту получилась контора для своих, свидетельствует В. А. Рубанов, являющийся, помимо всего прочего, членом экспертной коллегии этого фонда. «Опять как всегда: не вспомогательные структуры для науки, а наука как обоснование для кормления распорядителей бюджетных денег. По факту выходит, что главный в научных разработках в России — опять чиновник, хоть и на зарплате в “Сколково”».

Д. А. Медведев оправдывает такие порядки ссылками на опыт США. Однако в действительности там, говорит В. А. Рубанов, во главу угла ставится не финансист, а ученый, и уже под него создается структура. Там обеспечивают финансирование конкретного ученого с идеей, а не структуры. А чтобы ученый занимался только наукой — ему придаются экономисты и юристы, которые ученому помогают, а не заставляют перед ними отчитываться.

Самая большая проблема отечественной науки — ее невостребованность в «демократической» России. Поэтому масса талантливых молодых ученых, не находя достойного применения своим способностям, уезжает работать в другие страны. Как показывает практика, значительная часть выпускников школ и вузов чурается производительного труда. Это результат 20-летнего культивирования в массовом сознании «мира потребления без производства». Этот глубокий порок невозможно компенсировать путем импорта мозгов за большие деньги, что пытается делать Д. А. Медведев. «О вы, которых ожидает Отечество из недр своих / И видеть таковых желает, каких зовет из стран чужих!» — не к нашей ли молодежи сегодня взывает великий Ломоносов?..