Глава 38

— Открой глаза.

Женский голос звал ее откуда-то издалека. Луиза не могла поверить, что ей снова снится тот же сон. На этот раз ей не хотелось открывать глаза. Она решила больше не просыпаться.

— Открой глаза, — настаивал мелодичный голос.

Теперь он звучал как-то иначе, в нем были знакомые теплые нотки.

— Луиза, пожалуйста, открой глаза.

При звуке своего имени глаза у Луизы сами открылись.

— Мама?

Мистер и миссис Ламберт склонились над Луизой, хмурясь от беспокойства. Миссис Ламберт своей ласковой рукой гладила ее по щеке. Серо-голубые папины глаза смотрели с тревогой.

— Детка? Ну слава богу. Как ты себя чувствуешь, любовь моя?

— Мама? — повторила Луиза с облегчением, не веря своим глазам при виде лиц родителей. — Папа? Что… что случилось?;

— Кажется, жар наконец спал, — с ласковой улыбкой сказал мистер Ламберт, прикладывая ко лбу Луизы влажную прохладную салфетку.

На нем была обычная для выходных одежда — брюки цвета хаки и синяя рубашка с закатанными рукавами.

— Ура! — раздался с другого конца спальни девчоночий голос.

Брук, соскочив прыжком из кресла-качалки, подошла к Луизиной кровати.

— Брук все время была с тобой рядом, — сказала миссис Ламберт.

Луиза улыбнулась, и вдруг ей показалось, что Брук на кого-то похожа. Перед ней была будто копия юной Анны.

— Спасибо, — только и смогла произнести она.

— Было бы за что, — пожав плечами, сказала Брук. — Мы на самом деле волновались за тебя. Просто я рада, что ты наконец очнулась. К тому же я не сказала бы, что мне тут было скучно. Твоя мама рассказывала такие крутые истории про твою двоюродную бабушку Элис.

— Какие? — спросила Луиза, садясь в постели.

— Такие. Она была знаменитой актрисой и плыла первым классом на «Титанике»! Просто как в кино. Поверить не могу, что ты об этом молчала.

— Она была на «Титанике»? — ахнула Луиза, пытаясь связать все воедино.

Она чувствовала себя как Дороти, которая пришла в себя в Канзасе, вернувшись из страны Оз.

— Да, милая. Когда тебя лихорадило, я рассказывала вам с Брук о приключениях Элис в открытом море, — пояснила миссис Ламберт.

— Но почему ты раньше мне ничего не рассказывала? — спросила озадаченная Луиза, мысленно возвращаясь к старому портрету своей двоюродной бабушки, что висел в их столовой.

— Я сама впервые услышала эту историю неделю назад, когда была в Лондоне. Дочь Элис рассказала о ней только на смертном одре. Ее мать была очень закрытым человеком. Я обязательно как-нибудь еще раз расскажу тебе все это.

— Что со мной было? — спросила Луиза.

— Ты потеряла сознание в том самом салоне на винтажной распродаже, куда тебе так хотелось попасть, — сказала миссис Ламберт, цикнув при этом, что должно было означать: «Я же тебе говорила». — Брук и эти две приятные дамы доставили тебя домой.

— Марла и Гленда? — спросила Луиза.

— Да, мы.

Луиза испуганно ахнула. Марла примостилась, как кошка, на краешке дубового туалетного столика. Луиза только что ее заметила.

— Вау! — Луиза недоверчиво покачала головой. — Вы настоящие.

— Конечно настоящие, — сказала миссис Ламберт, обеспокоенно взглянув на Луизу.

Рядом с Марлой, прислонясь к стене, стояла Гленда, и ее внушительный рост казался еще более впечатляющим с Луизиной постели. Неужели она все время была там?

— Ну вот, моя дорогая миссис Ламберт, мы же говорили вам, что она поправится, — проворковала Гленда, потрепав Луизу по голове.

— Но почему я упала в обморок? — спросила Луиза, потому что по-прежнему ничего не понимала.

— Доктор Джейкобс считает, что, возможно, из-за пищевого отравления. Высокая температура, внезапное расстройство желудка… Ты не помнишь, ты ничего такого не съела? — спросил ее папа.

Луиза вспомнила, что пробовала загадочный зачерствевший крабовый крем, и почувствовала, как в животе что-то повернулось.

— Да… — При мысли о нем ее снова затошнило. — Наверное, это был крабовый крем.

— Давайте не будем торопиться с выводами, — вскользь заметила Марла, с удивительной ловкостью спрыгивая с туалетного столика.

Миссис Ламберт неодобрительно покачала головой.

— Испорченный майонез. С уксусом такого не случается. Я никогда не доверяла майонезу. И эта желатиновая масса…

— Может, не будем сейчас об этом? — спросила Луиза, хватаясь за живот.

— Проехали, — сказала Брук. — Откроем клуб противников майонеза. Луиза, ты будешь президентом.

Все засмеялись, за исключением двух известных особ.

— А дискотеку я пропустила? — спросила Луиза, вдруг вспомнив об их предвыпускном вечере.

— Не волнуйся, дорогая, до нее еще несколько дней. Ты лежала в жару всего пару часов. Хотя вечер еще могут отложить, — сказала миссис Ламберт, поправляя салфетку.

— Да, там такое… В школе прорвало воду. Затопило весь спортивный зал, — пояснила Брук.

Луиза услыхала, как Марла (или Гленда?) потихоньку фыркнула.

— Думаю, мы все же успели выбрать тебе подходящее платье, — с довольным видом заметила Марла.

У Луизы перехватило дыхание. Розовато-алое платье Люсиль, то, что она примеряла в магазине, в котором она была во сне на «Титанике», висело напротив двери в ее чулан — немного помятое, но сухое и с той же заметной прорехой на подоле.

— Хмм, вообще-то я могла бы надеть что-нибудь другое, — пробормотала она.

— Ерунда, — вмешалась Гленда, — доверься нам. Это платье прекрасно подойдет для твоего вечера в средней школе Фэрвью. То есть если, конечно, именно туда влечет тебя твое сердце.

— О, туда, клянусь, — сказала с улыбкой Луиза.

Теперь не было места, куда ей хотелось бы больше.

— Мы так и подумали, — подмигнула ей Гленда.

— Ты не знаешь, Тодд кого-нибудь пригласил? — как можно беспечнее обратилась к Брук Луиза. — Я о том, что со мной он вряд ли теперь об этом заговорит.

— Ну неужели ты думаешь, что после того, как ты сбежала от него на глазах у всего седьмого класса, он пойдет приглашать другую, — сказала Брук, пряча улыбку. — Судя по всему, ты у него в списке одна. Я уверена, что он придет один.

Луиза с облегчением вздохнула:

— По-моему, я кое в чем ошибалась.

Брук подняла идеально выщипанную бровь.

— Между прочим, ты была права. Кип в итоге пригласил меня.

Луиза рассмеялась. Мир возвращался в нормальное состояние.

— Что ж, нам пора. Надеюсь, моя дорогая, ты замечательно проведешь время на этом вечере. Ты, безусловно, это заслужила. Заглядывай как-нибудь к нам, — сказала Гленда.

И с этими словами Марла с Глендой моментально исчезли.

— Должна сказать, весьма своеобразные дамы, — заметила миссис Ламберт, качая головой. — Что ж, Брук, родители заждались тебя. А Луизе нужно немного поесть. Сейчас принесу чаю и масляный тостик с малиновым джемом. А на столике у тебя есть вода и сок.

— Рад, что тебе уже лучше, цыпленок, — сказал папа и взъерошил Луизе волосы. Она улыбнулась, счастливая: пусть ее называют как угодно, хоть цыпленком, только не мисс Бакстер. — Мне пора заняться работой, но в офис я поеду позже, так что еще загляну к тебе. Отдыхай.

Мистер и миссис Ламберт поцеловали дочь в щеку и вместе вышли из комнаты, а оставшаяся в одиночестве Луиза, измученная и теперь вполне довольная, свернулась калачиком под бабушкиным лоскутным одеялом.

Она взглянула на висевшее в дверях платье и улыбнулась. Какой же удивительно интересный, и страшный, и печальный сон ей приснился. И подумала: неужели у каждого из ее винтажных платьев есть своя история?

Дотянувшись до тумбочки, чтобы глотнуть воды, она увидела бледно-лиловый конверт, прислоненный к ее радиобудильнику.

С боязливым любопытством она взяла конверт, на котором уже знакомым почерком было написано ее имя:

Она перевернула конверт задрожавшими руками и увидела уже знакомую кроваво-красную печать.

Миссис Ламберт дважды стукнула в дверь спальни и, не дожидаясь ответа, внесла серебряный поднос с горячим чаем и горкой тостов. Луиза быстро сунула конверт в ночной столик, под свой дневник. Потом закрыла ящик и, откинувшись на подушку, спокойно улыбнулась матери.

 

Глава 39

Каждый раз, стоило Луизе закрыть глаза, ей чудилось, будто ее кровать качается на волнах, словно спасательная шлюпка в неспокойном море. Было почти половина третьего ночи, а она все боялась уснуть и оказаться на «Титанике». В конце концов она смирилась с тем, что не уснет, и включила прикроватную лампу. Ее трясло, и она села в постели, обхватив руками колени. Боль в животе была настоящей. И все остальное тоже было не сном и не галлюцинацией, вызванной отравлением. Уж слишком живыми были переживания.

В доме было тихо и темно, когда Луиза, завернувшись в бабушкино одеяло, перебралась к компьютеру. Ей хотелось узнать историю «Титаника». Компьютер с легким жужжанием ожил, и, войдя в поисковик, Луиза набрала: «Крушение „Титаника“».

«К.П.Ф. ТИТАНИК» — пассажирский лайнер класса «Олимпик», печально известный тем, что 15 апреля 1912 года столкнулся с айсбергом и при трагических обстоятельствах затонул. На то время «Титаник» был самым большим в мире пассажирским судном. Капитаном этого судна был 62-летний Эдвард Джон Смит. Судно считалось вершиной кораблестроения и технологических достижений и «практически непотопляемым». Во время своего первого рейса (из Саутгемптона, Англия, в Шербур, Франция; затем в Квинстаун, Ирландия; затем в Нью-Йорк) «Титаник» столкнулся с айсбергом и затонул всего за несколько часов, расколовшись надвое по сварочному шву в кормовой части. Для своего времени «Титаник» был непревзойденным судном по комфортности и необычности оформления. Это было первое судно с плавательным бассейном с подогретой морской водой, ультрасовременным гимнастическим залом, библиотекой для каждого пассажирского класса и элегантным рестораном первого класса с превосходной четырехзвездной кухней. Главным украшением интерьера судна была большая лестница, шедшая наверх от палубы «Е», с дубовой обшивкой и позолоченными балюстрадами, венчал ее узорный купол из стекла и металла, который служил для естественного освещения.

В список пассажиров первого класса, отправившихся первым рейсом в плавание на «Титанике», входили самые богатые и самые выдающиеся в мире люди. Среди них были миллионер Джон Джейкоб Астор IV и его жена Мадлен; промышленник Бенджамин Гуггенхайм; владелец сетевого универмага «Мейси» Исидор Штраус и его супруга Ида; модельер леди Люсиль Дафф-Гордон и ее супруг и деловой партнер сэр Космо Дафф-Гордон; процветающий менеджер и продюсер Генри Бакстер со своей племянницей и протеже, звездой английского немого кино Элис Бакстер…

Луиза была потрясена.

— Боже мой, — прошептала она. — Значит, все на самом деле так и было. И Элис не иначе как моя двоюродная бабушка. Наверное, это и есть та история, которую пыталась мне рассказать мама.

Она на самом деле была. Тут ей в голову пришел вопрос, ответ на который очень хотелось узнать. Остался ли жив мистер Бакстер? И Анна? Луиза взмокшей ладонью взялась за мышку и медленно прошлась по странице.

Поздним вечером 14 апреля «Титаник» столкнулся с айсбергом и спустя три часа, 15 апреля 1912 года, затонул. По результатам расследования, проведенного сенатом Соединенных Штатов, сообщалось, что в этой катастрофе погибло 1517 человек.

У Луизы заколотилось сердце, когда она напечатала в поисковой строке: «„Титаник“. Список погибших». Через несколько секунд он появился — список всех, кто погиб в ту ночь. При каждом новом имени Луиза чувствовала стеснение в груди, которое усиливалось по мере того, как она продвигалась по списку: Дж. Дж. Астор, Ида и Исидор Штраус, капитан Смит… Она так ясно представляла себе их лица. Теперь этот список никогда больше не будет для нее просто перечнем чужих имен. «Титаник» перестал быть гламурной, киношной историей — впервые в жизни Луиза поняла, что все это произошло на самом деле, потому что теперь знала людей, которые там были. Луиза просмотрела весь список почти до конца, когда наткнулась на имя, которое боялась увидеть. Хотя, в конце концов, она все равно не смогла бы его спасти. Она кликнула мышкой по имени «мистер Бакстер».

Свидетели говорят, что мистер Бакстер и мистер Бенджамин Гуггенхайм оделись в свои лучшие костюмы, налили по стакану благороднейшего шотландского виски и спустились в курительную комнату, чтобы умереть как джентльмены. По словам его осиротевшей племянницы Элис, ее дядя и мистер Гуггенхайм отказались сесть в шлюпку, зная, что на всех женщин и детей не хватало мест. В своем единственном интервью по поводу этой катастрофы, которое Элис дала газете «Геральд трибюн», она сказала:

— Он был моим дядей, моим импресарио и самым дорогим другом. Он был истинным джентльменом, и нам будет его очень не хватать. Вспоминать ту ночь слишком больно. Вероятно, моя память блокирует эти воспоминания, потому что я мало что помню о том, что тогда происходило на борту, но я этого никогда не забуду.

Луиза открыла новое окно и напечатала: «„Титаник“. Рассказы тех, кто выжил». Она кликнула на первую строку.

Леди Люсиль Дафф-Гордон и сэр Космо Дафф-Гордон сели на «Титаник» во Франции в Шербуре под вымышленными именами — мистер и миссис Морган, — дабы по прибытии в Нью-Йорк не привлекать к себе нежелательного внимания прессы. При первых признаках бедствия они сели в первую спасательную шлюпку, теперь известную под позорным прозвищем «лодка миллионеров», вместе со своей секретаршей Лаурой Мейбел Франкотелли. В шлюпку сели еще девять человек, в основном члены команды. Лодка была рассчитана на сорок пассажиров.

Делалось немало предположений относительно того, не подкупил ли сэр Космо команду, не желая возвращаться и подбирать тонущих людей из страха, что они начнут осаждать лодку. На самом деле документально подтверждено, что он действительно выписал чеки всем матросам, которые отплыли вместе с ним, однако сам он утверждает, будто бы это был жест доброй воли, чтобы помочь им продержаться до следующего фрахта. По воспоминаниям леди Дафф-Гордон, один из членов команды, также оказавшийся на борту шлюпки номер один, испытывая отвращение к поступку миллионеров, сказал посреди самого страшного кораблекрушения в новейшей истории: «Пропало ваше прекрасное кимоно».

Охваченная дурным предчувствием, Луиза кликнула по следующей строчке.

Многие пассажиры, бывшие на борту «Титаника», отказывались от интервью. Некоторые рассказали свои истории лишь десятки лет спустя, порой на смертном одре. Но хотя «Титаник» стал воплощением одной из самых бесславных в истории трагедий на море, многие свидетельства говорят также о большом героизме людей, о силе и альтруистической природе человеческого духа.

Луиза с широко раскрытыми глазами читала эту страницу и вдруг наткнулась на имя своей подруги:

Анна Хард, 17-летняя горничная пассажирки первого класса мисс Элис Бакстер, стала символом истинного героизма, рискуя жизнью ради спасения других людей. В интервью, которое она дала газете «Геральд трибюн» по возвращении в Англию вскоре после катастрофы, мисс Хард, впоследствии миссис Брэди, поскольку вышла замуж за мистера Кристофера Брэди, одного из членов команды «Титаника», сказала, что сумела сохранять спокойствие и взять на себя руководство эвакуацией, тогда как остальных охватила паника, лишь потому, что предчувствовала это бедствие. Она помогала матросам сажать в лодки женщин и детей, в то время как в других частях корабля матросы спускали некоторые шлюпки на воду полупустыми, не осознавая своей роковой ошибки. Почти никто в полной мере не понимал всей серьезности положения, не понимал, что «непотопляемое судно» уже идет ко дну и каждое пустое место в лодке означало, что человек, не занявший его, погибнет вместе с «Титаником». Мисс Хард, как и мисс Бакстер, села в одну из последних лодок с чистой совестью, однако страдая оттого, что не могла спасти всех, хотя, судя по ее словам, «чувствовала неотвратимость близившейся трагедии».

Луиза с полными слез глазами улыбнулась от гордости за свою отважную подругу. Но Анна не собиралась оставаться старой девой! Теперь Луиза набрала: «Свадьба Анны Хард и Кристофера Брэди», и на экране выскочило объявление из газеты «Лондон таймс».

Мисс Анна Хард, 17 лет, и мистер Кристофер Брэди, 19 лет, в это воскресенье сочетались браком в церкви «Грейс Корт». Юные супруги встретились при исключительных обстоятельствах на борту «Титаника» во время его первого и последнего рейса. Она была личной горничной актрисы мисс Элис Бакстер, а он был старшим рулевым команды под началом капитана Смита. Сообщалось, что они оба спасли в тот вечер много человеческих жизней, помогая усаживать пассажиров в спасательные лодки. Мистер Брэди руководил посадкой в одну из последних шлюпок, с мисс Хард и мисс Бакстер на борту, и затем, сидя на веслах, ловко миновал водоворот, образовавшийся, когда расколовшееся судно ушло под воду. «Она все время была убеждена, что „Титаник“ обречен, — сказал мистер Брэди нашему репортеру. — В следующий раз, когда у моей жены появится какое-либо предчувствие, будьте уверены, я к ней прислушаюсь!»

Что, если она, Луиза, все же хоть немного повлияла на прошлое? Хоть что-то и хоть немного, но изменила!

Луиза принялась кликать на картинки, теперь все ей странным образом знакомые: рисунки и наброски внешнего вида корабля, Большой лестницы, гимнастического зала с его механическими «верблюдами», затем на несколько кадров из фильма с Кейт Уинслет и Леонардо Ди Каприо и наконец дошла до черно-белых газетных фотографий. Она нашла нечеткий групповой портрет, где несколько изысканно одетых людей с бокалами шампанского в руках стояли на палубе на фоне громадных труб. Луиза увеличила изображение. Это были мистер и миссис Астор, а также Ида и Исидор Штраус! И… как это может быть? Она снова кликнула по лупе и внимательно пригляделась к девушке, стоящей третьей слева. Луиза вскрикнула от удивления: это была она!

Луиза прочла подпись: «12 апреля 1912 года, „К.П.Ф. Титаник“, палуба „А“. Слева направо: Джейкоб и Мадлен Астор, неопознанная пассажирка первого класса, Ида и Исидор Штраус…» Господи. Луиза увеличивала изображение до тех пор, пока оно не превратилось в сплошную точечную мозаику. Несомненно, это была она — ее глаза, ее нос, вьющиеся волосы, поджатые в улыбке губы. Она и есть та самая неопознанная пассажирка. Значит, она в самом деле была там! Теперь у нее было доказательство.

Луиза осторожно взяла в руки розовое платье, с новым, неведомым ей прежде уважением к его прошлому. Она повесила его на виду, поверх перекладины с платьями. Это была самая старая вещь в ее коллекции.

Вдруг она вспомнила о лавандовом конверте, который сунула в тумбочку. Он так и лежал там, где она его положила, под ее дневником в кожаной обложке. Чувствуя от волнения холодок под ложечкой, Луиза взломала восковую печать и извлекла лист плотной почтовой бумаги.

Она нетерпеливо развернула его и прочла написанные красными чернилами первые строчки.

Луиза словно услышала хрипловатый голос Гленды. Щурясь, Луиза поднесла письмо ближе к лампе и начала читать письмо:

Луиза отложила письмо, обдумывая прочитанное.

— Так стилисты вы или философы? — шепотом сказала она в темноту пустой спальни.

— Какая разница? — донесся из ниоткуда хрипловатый голос Гленды.

Луиза готова была поклясться, что ей не послышалось. Она снова сунула руку в конверт и вытащила открытку. Луиза улыбнулась во все свои брекеты. До тринадцатилетия Брук оставалось еще три недели, и Луиза точно знала, где для такого случая найти идеальное платье.

 

Благодарности

Приношу свою глубочайшую благодарность родителям, чья постоянная поддержка и любовь помогли появлению на свет этой книги (и всего остального). А также блестящему и бесценному Роберту Джозовичу за тот разговор, который он завел однажды, когда я утром появилась за завтраком в белом шерстяном пиджаке миссис Бакстер; этот день изменил для меня все. А также Джулиану Шнебелю за то, что учил девочку из Коннектикута всему понемногу: искусству, жизни, великодушию, — и за то, что на собственном удивительном примере показал, что возможны путешествия в другие миры. Благодарю Алекса Фуллера Брэдена за его экспертные советы на общественных началах. Два билета на премьеру ждут его в почте. Спасибо Нэнси Ши и Тодду Лайэну из магазина «New Haven Fashionista» за то, что будоражили творческое воображение и пробуждали красавиц во многих и многих своих покупательницах. Эта книга и моя коллекция винтажа без вас не были бы такими.

Приношу также благодарность моим Странствующим Модницам: моему потрясающему агенту Элизабет Уид и гениальному редактору Синди Игэн. Элизабет, я всегда буду благодарна за поддержку. Твой юмор и оптимизм сделали возможным и это путешествие, и спасибо за знакомство с Синди. Мне невероятно повезло, что вы обе были со мною рядом. Искренне благодарна вам обеим.