Вторник. Утро, 6.45.

Как ни странно — трупов не было. Ни у них, ни у нас.

Захрустело стекло — Миша. И мужик с «гайкой». Уже с автоматом.

— Саныч, — обойдя фигуру в труселях, он протянул лапу.

— Дима.

— Пойдем, договорим, — мотнул головой он. Точно — тертый дядька.

— Эй, Махмуд, — крикнул Саныч, подходя к избитому арабу.

— Он Сирхаб, — напомнил Миша.

— Насрать, — мотнул головой Саныч. — Урод, тебя еще разок отоварить? Или просто ляжку прострелить?

Посеревший араб раскололся до жопы. Сбивчивый трехминутный рассказ укладывался в две фразы: ночью захвачены порядка пятнадцати поселков на побережье. И самое главное — в Санталии шли уличные бои.

Вторник. 06.50.

Заперев гостя в подсобке, мы вернулись в бар. Остаток ракии, которой поливали Сирхаба прикончился за один «проход».

— И куда нам бечь? — прервал затянувшуюся паузу Михаил.

Саныч вытащил мобильник и посмотрев на экран, убрал назад.

— Связи нет.

— Интересно, что будет когда «шуганутые» добегут до начальства? — «зашел» с другого ракурса Миша.

— Ничего хорошего.

— Валим к нам в отель, — гостеприимно отозвался я, — Там, кстати, и пулемет был, полчаса назад.

Саныч оживился. — Какой?

— Большой, — максимально честно ответил я.

— Очуменно. Короче, давайте сваливать…

Договорить не дали. По зданию прошла вибрация отозвавшаяся испуганными возгласами. Со стороны фасада, на улицу посыпались обломки кирпичей. Вибрация перешла в прерывистый гул и кирпичи, вперемешку со стеклом, лавиной хлынули на асфальт, подняв серое облако. Пыль шустро вползла в холл, погрузив все в едкий, кашляющий туман. Суматошные тени, крики, отрывистый вой пожарной сигнализации.

Не понимая что происходит, наощупь схватив автомат я побежал в глубь гостиницы. Ушибив плечо о приоткрытую дверь и едва не протаранив головой стену, я влетел в пустую комнату. Несколько секунд ушло на опознание типового интерьера туалета.

Вибрация прекратилась, возобновившись после короткой паузы. Подскочив к окну, я опустил ручку, открывая открывая вид на собственный отель. На балконах торчали зеваки, пялившиеся на верхние этажи нашего здания. Покрытый известковой пылью, матерясь и кашляя, я перелез через подоконник и спрыгнул в кусты. Опять! Мат, новые царапины. Несколько раскрошенных кирпичей просвистели рядом. Поспешно выдравшись из колючих объятий и отбежав от стены, я задрал голову. Балкон четвертого этажа выстрелил дублем дымных фонтанов, обернувшихся дырами в стене и падающими вниз обломками облицовки.

— Бум-бум, — глухо донеслось сверху.

Новым фонтаном вылетело окно. Кусок стены.

Дошло — обстрел. Арабы добежали до своих. Продолжая смотреть, я попятился. Дыры продолжали пятнать верхние этажи, окна сочились пылью и дымом, газон пестрел пятнами битой штукатурки.

Прекращение обстрела застало меня посреди газона. Из отеля валили люди, с верхних этажей — дым. Пожар занимался медленно, но верно.

Вычленив взглядом из хаотично расползающейся толпы фигуру с грязными коленками, я замахал руками.

— Веди всех в наш отель.

— А ты?

Готового ответа у меня не было. Только смутные мысли основанные на опыте прошлой жизни.

— К дороге схожу.

Огибая дымящее здание я кинул последний взгляд на маленький апокалипсис. Демонстрация мощи достигла своего — несколько сот перепуганных людей разбрелись по пустырю, не понимая что делать и куда идти.

Вторник. 7.20.

Свернув, я остановился, не веря глазам — часа хватило, что бы сделать неузнаваемым уютный уголок. Утерявшая холеный вид, мятая «живая ограда», заваленная битым кирпичом площадка, поседевший от пыли асфальт и выбитые оконные проемы. Сверху — жидкая дымная пелена с верхних этажей. Бриз относил ее в сторону суши, постепенно раскочегаривая маленькие язычки огня. Смысл выражения «Мамай прошел» налился пониманием и смыслом.

Как в кошмарном сне пройдя площадку, я направился к дороге, оставив сюр за спиной.

С обочины дорога просматривалась метров на четыреста-пятьсот, в обе стороны. Я добросовестно просмотрел — никого и ничего. Пора сделать паузу.

Вытащив сигареты я присел на высокий бордюр и засмолив, поглядывая на окрестности и размышляя, просидел минут пять.

Похоже, дурацкое сопротивление дало первые плоды — за несколько минут перекура — ни одной машины. Желание кататься мы отшибли. Человек тридцать гражданских, за те же пять минут, вразнобой прошмыгнувших через дорогу говорили, что туристы в меру сил, разбегались.

Добивая чинарик, я переключился от частного к общему — если Сирхаб не соврал, у его соратников хватает дел. На кону две ладьи — город-миллионник и туристический край. Кадровый резерв, как у всех — не безразмерный. И наверняка — жесткая нехватка квалифицированных кадров. При изобилии неопытных долбо…обов. Именно вторую категорию, по идее, должны были кинуть на туристов — зашел, пальнул в потолок — даже идиот справится.

Опять-таки — заложников наверняка выше головы. Возиться с отдельно взятым, строптивым отелем сейчас просто недосуг.

Волки придут, когда освободятся от важных дел.

Власти, думается, сейчас займутся самым ценным имуществом — городом. У них тоже кадровый голод.

Кто победит — хрен знает, но день-два относительно спокойной жизни наверно есть. Если я не ошибся в раскладе. А потом…

Конкретные ребята в зеленых повязках… или — зеленых касках. Вопрос — что хуже?… учитывая квалификацию местных военных…

Мысль о горном схроне посетила вторично. Додумать не успел — машина. Точнее — две.

Вот и шанс проверить теорию практикой. Я начал привыкать к высокому ценнику проверок. Выкинув бычок, без спешки и мандража я улегся за ближайшим деревом, рассматривая светлый пикап шедший первым.

Машины не торопились. Подумав, я перевел рычаг на одиночные, усадив мушку на лобовое стекло. Первый выстрел. Пикап вильнул, открыв обзору вторую машину. В нее пошел следующий. Визг тормозов, грохот — пикап подпрыгнул, в развороте наехав на высокий бордюр. Легковушка визгнула тормозами, врубая заднюю. Вихляя, она шустро сдавала назад, к повороту. Я успел сделать еще один выстрел, прежде чем она укрылась за деревьями. Пикап еще раньше обогнал ее по обочине, исчезнув там же. Спустя две секунды и три выстрела дорога была девственно пуста.

Такие же лохи как и я. Или боятся лезть под пули.

Оглянувшись в сторону поселка и не увидев ничего интересного, я на всякий случай отошел метров на десять и снова присев, закурил еще одну. Тучки на небе потихоньку рассасывались, намекая на дневную жару. Где-то неподалеку подали голос горлинки.

На чем я остановился? Пересидеть в горах. Десять дней голода и холода. Наверно можно, при наличии одеял и колбасы.

Минусов имелось два. Первый — если верх возьмут боевики?

Второй минус мог показаться и менее и более, весомым. Как смотреть. Свалить — бросить всех. Конечно я никому ничего не должен. Но эта логика однажды уже завела в тупик — мне так и не удалось наплевать на мнение окружающих.

А иметь совесть, по нынешним временам — запредельная роскошь. Пропуск в рай, точнее — срочный вызов.

На трезвую голову такое не решить. Я откупорил стеклянную фляжку, но глотнуть не успел — идиллию нарушил грохот скорострелки. Трассеры прошли над кронами, вонзившись в многострадальный отель. Похоже, все что ниже им просто не видно. Поставив коньяк на бетон, я привстал, пытаясь понять, где расположилась скорострельная дура.

Примерно поняв где, я припал к коньяку, продолжая пикник на обочине.

Горячие арабские парни, с перерывами, долбили отель минуты две. За это время я успел допить и принять решение — не стоит плевать против ветра. В прошлой жизни из меня ни хрена не вышло. Рискну начать новую.

Осталось понять — с чего? Я задумался…