Измир. Июль 201Х+3.
Пальцы Мехмета, узловатые и темные, как старое дерево, ловко сплетали сеть. Ловушка для рыбы выходила на загляденье. Старый турок связал их не одну сотню. Руки вязали узлы, как автомат, а темные глаза исподлобья обшаривали пустую гладь залива. И море и ярко-голубое небо не давали внимательным глазам ни единой зацепки.
Однако, кто ищет — найдет. Наконец, углядев что-то на горизонте пожилой рыбак тягуче сплюнул.
- Если не задалось, то – не задалось. В море и сегодня не пойдем...
-Почему, Мехмет? – неспешно, после паузы спросил второй, парень лет двадцати. - Русские вроде ушли?
- А ты сам посмотри, Яуз. Видишь?
Молодой вгляделся в горизонт. –Нет, – простодушно сознался он.
-А вот я, вижу - несколько больших кораблей на входе в залив…. - пожилой пригляделся. – И над морем летает какая-то дрянь...
Молодой подскочил с камня. - Пойду, старшему доложу, – извиняюще пробормотал он и подхватившись, помчался в сторону города.
Рыбак неодобрительно покосился на спешащего. Проводив парня взглядом, старик вторично сплюнул. - Молодой дурак. Связался с отродьем Шайтана. Утонет ни за что.
Высказавшись, Мехмет опять принялся за сеть, посматривая на море. Дела и впрямь творились интересные.
Четыре пленника и разномастный конвой втянулись в залив. Большая часть судов встала на якорь в миле от города. Четыре рейдера, оторвавшись от остальных направились к порту. Завидев это, большая часть любопытных потянулась на набережную. Взглянуть. Если повезет – пообщаться.
Закопченные надстройки, наскоро залатанные пробоины в бортах... Победители выглядели неказисто. Но в глазах стоявших на пирсе, дыры смотрелись наградами, заслуженными в бою. Поглядывая на черневшие народом причалы, по палубе головного судна, не прекращая беседы, прогуливались двое. Одним из них был Дернек. Не изменяя себе, он щеголял кремовой рубашкой с коротким рукавом и светлыми брюками. Безупречно вычищенные туфли, случайно или нет, совпадали по цвету с открытой кожаной кобурой на бедре. Из кобуры торчала рукоять Беретты. С прошлой весны он не сильно переменился. Только на смену былой самоуверенности пришла спокойная сдержанность, осознавшего свои силы зрелого мужчины. С этой приобретенной уверенностью он вел разговор, иногда кивая на приближавшийся порт. Собеседник, в основном слушал, время от времени кидая короткие реплики. Когда оба дошли до борта и развернулись, любопытные на палубе принялись усиленно изучать окрестности. На второго смотреть не тянуло. При беглом взгляде на это лицо даже по дубленым загривкам команды прокатывался холодок. Навечно застывшая ухмылка - линия рта продолжалась шрамом, терявшимся где-то за ухом. В глазах проскакивали «черти». Смотреть в них никто не рвался. Внушало. Даже собеседник, по возможности, старался не встречаться с ним взглядом.
Бухнули сходни. Движок стух. Дернек, по праву старшинства первым двинулся к трапу. Незнакомец со шрамом шел вторым. Следом потянулись остальные.
Оказавшийся в первых рядах встречающих Яуз, жадно рассматривал людей и корабли. Когда победители начали сходить на берег, толпа собравшихся одобрительно заворчала. Ворчание перешло в восторженный рев, когда первый вступивший, вскинул над головой руку со сжатым кулаком. Победа!
Яуз, не переставая восторженно орать, толкнул локтем соседа.
-Кто он?
- Дернек! Второй человек Стамбула! И первый, в море!
Один за другим на землю перебрались полсотни победителей. Пришельцы держались уверенно. Увешанные оружием, загорелые как черти. Вперед вышел Дернек.
-Салям, братья! Благодаря Аллаху, мы пришли к вам. И не одни - мы привели пленных гяуров! - Дернек махнул рукой в сторону моря, на стоявшие в отдалении океанские сухогрузы. Толпа отозвалась одобрительным ворчанием. Местами – ревом.
– Мы слишком долго смотрели, как ходят по нашему морю корабли неверных. Но они сильны и мы не могли подступиться к ним!
Оратор сделал паузу. Толпа затихла, ловя слова.
-Все меняется! Есть оружие, способное победить их! И там - Рука махнула в сторону моря, - Полно добычи!
Закончив с утверждениями оратор перешел к сути.
- Все присоединившиеся не будут обделены Аллахом! Их семьи не будут нуждаться!
Теперь, вся толпа, без исключения, восторженно орала. Речь Дернека имела оглушительный успех. Добавили энтузиазма и многозначительные слова, брошенные в толпу напоследок. – Поквитаемся с неверными, разорившими наш дом!
Ответом оратору была стрельба в воздух и бешенство в глазах. Дернек задел за живое - тут никто и ничего не простил.
Из задних рядов, в диссонанс с происходящим раздались громкие проклятия. Стрельба и крики смолкли, сменившись недоуменным гулом. Яуз, вместе с окружающими, оглянулся и привстал на цыпочки, стараясь разглядеть поверх голов, причину недовольства. Со стороны города, уверено рассекая толпу, к прибывшим направлялась большая группа людей. Толпа, затихая, начала тихо, но оживленно переговариваться. Первыми шагали телохранители, не церемонясь, расталкивая собравшихся. Оставляя за собой просеку в толпе, они ледоколом шли вперед, расчищая дорогу боссам. Пропуская эту сплоченную целеустремленную группу, толпа смыкалась, замолкая.
В одном из шагавших, здоровяке со злыми глазами и черно-смоляной бородой, Яуз опознал главу Измирского клана. Второй, идущий бок о бок с первым - высокий и худой мужчина, был известен, как представитель Южного братства. Большой острый нос, запавшие щеки. Непроницаемые, глубоко посаженные глаза, зыркали на собравшихся из колодцев глазниц. В решительной и быстрой походке обоих чувствовалась легкая нервозность - слишком быстро шли. Наконец, на пятачке набережной, обе группы сошлись. Умолкшая толпа окружила их с трех сторон, готовая слушать и смотреть, как и о чем будут говорить большие люди.
-Салям, братья.
-И тебе салям, Дернек. - Отозвался измирец. - Зачем пришли?
Голос его был нетерпелив и отрывист. Бородач едва сдерживал себя. Дернек будто не слышал его.
- Позволь брат, представить тебе одного человека. – Он посторонился и из-за его спины выскользнул мужчина со шрамом. Пауза. Оба собеседника, скользнув по тому взглядом перевели вопросительные взгляды на говорящего.
-Все помнят о горстке смельчаков, что год назад вышли с голыми руками на караван неверных?
Кивнули многие.
- А безумно смелого Ага-хана, почти в одиночку добравшегося до горла шакалов?
Бородатый переглянулся с напарником, не до конца понимая, куда гнет Дернек.
- В первый раз, Аллах отвернулся от него... – В голосе говорящего послышалась печаль. Он помолчал и продолжил. – Но, Аллах любит смелых - вторая попытка была лучше.
И не давая опомниться, он положил руку на плечо «усмехающегося» и взревел. – Вот Ага-хан! А за его спиной – долгожданная добыча!
Восторженный вой взмыл вверх. Толпа бесновалась. Перед ней стояла живая легенда. Никто уже не помнил, почему Ага-хан пошел на конвой. Но рассказы о смельчаке, который кинулся на гяуров с горсткой людей и двумя развалинами до сих пор ходили на побережье. Он один, потопил (ну почти потопил!) фрегат и разогнал целый караван торговцев! И этот легендарный пират, сейчас стоял перед ними!
«Легенда» подняла руку. Толпа смолкла.
-Я хотел и сделал! Идите со мной и вы получите все!
Восторженный рев в ответ.
-Старые вожаки жадны и трусливы! – Мощная рука поднялась. Указательный палец уперся в бородача. – Аллах любит щедрых и смелых! А не эту мразь! Убейте их!
Слова кончились. Измирец, яростно смотря на «пришельца», лапал пояс в поисках ствола. В его спину, чуть выше пояса, воткнулось лезвие ножа. Почти по рукоять, за которую держался горячий и торопливый юнец из передних рядов. Паренек отпустил деревянную ручку, растерявшись от собственной храбрости. Секундный столбняк прошел. Чернобородый, чуя в себе сталь заревел.. Юнец выдернул нож и лихорадочно заработал, тыкая мокрой сталью в тело. Рев превратился в визг. Реакция телохранителей запоздала – заполошные пистолетные хлопки, визг рикошетов. Молодой турок, не закончив движения, навалился на жертву. Сползая по ней, он обрушился на асфальт. Упал нож. Ботинки проскребли асфальт. Шатающийся бородач завыл. Держась за залитый кровью, распоротый бок, здоровяк серея рухнул.
Стоящий в первых рядах, высохший турок с бесстрастным лицом перевел темные глаза с двух тел на замершего телохранителя. Прочитав в глазах неуверенность, «сухой» повел вытертым до белизны стволом. Ду-дух! Телохранителя развернуло. Следом швырнуло на асфальт соседа, жилистого мужчину лет тридцати. Турок сузил глаза и повел стволом правее. Упали еще двое. Ожившая толпа, как прилив залила площадку, скопом накидываясь на «бывших». Вопли, хрипение, визг умирающих. Высохший опустил автомат и поглядев как рвут на части старых вожаков, перевел глаза на новых. Заметив взгляд, человек со шрамом одобрительно кивнул. Он видел - «кто и как». «Сухой» вежливо ответил едва заметным наклоном головы, не обращая внимания на свалку. Там все шло как заведено, гиены, падаль - неразлучны. Толпа закончила. Угасли высверки ножей. Мясники, тяжело дыша, ожесточенно пинали пинали десяток неподвижных тел.
Спустя несколько минут невозмутимый Дернек и улыбавшийся Ага-хан лицезрели неровный ряд отрезанных голов, разложенных на выщербленном асфальте. Багрово-красные лужи быстро впитывались в пыль. Южные сделали выбор, в буквальном смысле выдав головы главарей. Дернек закончил разглядывать перемазанные кровью обрубки.
-Хороший выбор, братья. – Его рука легла на плечо Ага-хана.
- Ваш новый вожак. Он лучший воин этих мест! Он щедр! И приведет к богатой добыче! Вы готовы принять его?!!!
Восторженный выдох тысяч глоток - «Да!!!».
Ага-хан, усмехаясь, слушал восторженный рев глядя на тысячи, обращенных к нему, смуглых лиц. Дернек, не меняя выражения лица тихо спросил, адресуясь в украшенное серьгой ухо.
- Зачем ты приказал убить этих баранов прямо здесь?
– Жизнь коротка… – Усмешка стала шире. – …баранов много. Нужно торопиться, коли хочешь успеть.
Два беспилотника паривших на приличном отдалении, вели трансляцию событий на набережной. Смысл происходящего поняли только на Имросе. Для европейцев это было просто местными разборками. Существенным, с их точки зрения, была только сохранность пленников.
Бобков еще раз прогнал запись, задержав кадр на лице Дернека. Надо признать - у Османа отличный нюх на людей. Весьма способные ребята - зайти в чужой порт, с ходу поднять на бунт сотню экипажей. Перебить главарей.
За час с небольшим Осман получил: Измир, выход из проливов и полторы сотни экипажей. Бобков еще разок глянул на монитор и повернулся к штабным.
- Ситуация меняется. «Мраморные» выползли из «бутылки». Есть свежие мысли, господа?