В Мюнхене нас встречала уютная, веселая Германия. Мужчины ходили по улицам в рубашках с белыми воротничками и без шляп: такого нельзя было увидеть больше нигде. Женщины одевались со вкусом. Бугаев особенно радовался знаменитому мюнхенскому пиву. В последующий визит к доктору Штейнеру эта его радость, правда, была отравлена. Пока он еще мог им наслаждаться, посещая вечерами маленькое варьете при ресторане "Папа Бенц", неподалеку от Врат победы. Гвоздем тамошних программ был очень распространенный тогда танец апашей — с девушкой, а затем с куклой. Здесь мы отдыхали после дня, проведенного в упорной борьбе за духовнонаучный образ мира, который мы пытались обрести с помощью рисунков и схем. Над этим рестораном мы нашли для себя очень славные комнаты. "Но ведь это единственное во всем Мюнхене по-настоящему непристойное заведение, — зато знаменитое": с этими словами к нам обратился первый посетивший нас теософ. "Вы не видели ползущего по лестнице дракона? Вам надо уехать отсюда как можно скорее". Так мы переселились в хороший пансион напротив Академии искусств.

Как уже было условленно в Кёльне, по прибытии мы объявились на Адальбертштрассе, где доктор Штейнер жил у фрейлейн Штинде и графини Калькрейт. Вскоре графиня Калькрейт посетила нас. Она появилась перед нами прекрасная, как каменная королева, сошедшая с портала готического собора в чуждую ей действительность. "Доктор Штейнер желает, чтобы вы занимались немецким с фрейлейн Шолль; к вам еще придет одна жительница Прибалтики, чтобы приобщить вас к драмам-мистериям. К нему самому вам надо прийти в ближайшие дни. Вы должны очень быстро прогрессировать: ведь он так о вас заботится". Было трогательным почти детское смирение этой личности, отмеченной как высоким аристократизмом, так и дарами духа. Она дала нам адреса нескольких русских, среди которых Бугаев надеялся встретить старых московских друзей. Однако за этим последовало разочарование. "В Москве мы вас навестили, но там у вас не было для нас времени, — несколько язвительно объяснили нам не знакомые с нами супруги, — а теперь вы пришли к нам. Таково действие кармы". Скоро нас со всех сторон засыпали поучениями, касающимися оккультных новостей. "Завтра вечером вы можете пойти к доктору П.; то, что вы его не знаете, роли не играет: он вас знает уже давно". Какое счастье, что мы познакомились с доктором Штейнером еще до того, как встретили этих людей!

Отдыхом была только милая болтовня с фрейлейн Шолль; правда, немецкая грамматика преподавалась при этом слишком сокращенно. Бугаев после первой попытки также счел излишним перевод драм-мистерий Рудольфа Штейнера: он предпочитал использовать время для собственной работы. Еще в России он был убежден, что хотя Штейнер — великий оккультист, в области искусства он вообще ничего не понимает. Но едва мы подошли к изучению второй картины из "Врат посвящения" — к монологу Иоанна, мне стало ясно, что мы имеем дело здесь с некоей новой, значительной художественной формой, и я убедила его продолжать работу дальше. Одновременно с этим и доктор Штейнер через графиню Калькрейт (которая пригласила нас к нему в один из следующих дней) призвал его не прекращать работы над драмами-мистериями.