Однажды утром Пятница проснулся от того, что его звал голос Робинзона. Он приподнялся и посмотрел вокруг. Никого! Но это ему не приснилось.

Вдруг прямо у него над головой, в ветвях деревца, под которым он спал, крик повторился:

— Пятница! Пятница!

Он встал, вгляделся в листву и увидел, как оттуда вылетела серо-зеленая птица и с насмешливым криком устремилась к небольшой роще, куда друзья почти никогда не заходили.

Ему захотелось узнать, что там происходит, и он тоже пошел в ту сторону. Пятнице не пришлось долго искать. На одном из красивейших растений, тюльпановом дереве, висели гроздья диковинных плодов, которые на самом деле оказались гнездами попугаев.

После полудня он вернулся туда с Робинзоном. Попугаи на ветках тюльпанового дерева громко загалдели, но тут же притихли, увидев приближающихся людей. Робинзон и Пятница остановились под деревом. Вокруг было тихо.

— Я никогда не замечал попугаев на нашем острове, — сказал Робинзон. — Наверное, они прилетели с какого-нибудь острова неподалеку отсюда, чтобы отложить яйца.

Пятница только открыл рот, чтобы ответить, как его перебила чудовищная разноголосица: все попугаи разом заговорили. «Никогда, никогда, никогда», — кричал один. «Прилетели, прилетели, прилетели», — повторял другой. «Отложить, отложить, отложить», — тараторил третий, и общий гул звенел в ушах: — «Острова, острова, острова». Робинзон и Пятница, оглушенные, убежали к прибрежным соснам.

— Впервые после крушения шум голосов мне мешает, — вскричал Робинзон, вспомнивший годы одиночества.

— Шум голосов, шум голосов, шум голосов, — раздался пронзительный голос из ветвей ближайшей сосны.

Пришлось бежать дальше, к морю, где волны бьются об песок.

С тех пор, стоило Робинзону и Пятнице заговорить, насмешливый голос из ближайших кустов перебивал их, повторяя все слова. Робинзон, озверев, всюду ходил теперь с палкой и, срывая злость, метал ее в голоса. Ни в одного попугая он так и не попал, зато нередко видел, как они удирают с воплями, похожими на издевательский смех.

— На самом деле, — сказал Пятница через несколько дней, — я думаю, это хороший урок. Мы слишком много говорим. Говорить не всегда хорошо. В моем племени, у араукан, человек тем мудрее, чем меньше говорит. Чем больше говоришь, тем меньше уважения. Самые болтливые среди животных — обезьяны, а среди людей — дети и старухи.

Тут, почти у самых его ног, раздался крик «Дети, дети, дети!», но он не дал сбить себя с толку. Он показал Робинзону несколько знаков, которыми можно было высказать самые важные вещи.

Например, этот жест означал:

Я хочу спать.

Этот: Я хочу есть.

Этот: Я хочу пить.

Вот еще несколько знаков, которыми друзья обменивались в тишине:

#_25.png Будет жарко.

#_26.png Пойдет дождь.

#_27.png Внимание!

#_28.png Надо прятаться!

#_29.png Надо уходить!

#_30.png Там пекари.

#_31.png Там птица.

Несколько недель Робинзон и Пятница не разговаривали. Как-то утром, когда птенцы попугаев уже вылупились из яиц и научились летать, на берегу состоялось шумное собрание. Потом, в тот самый миг, когда выглянуло солнце, птицы разом поднялись в воздух, и большое круглое зеленое облако, похожее на яблоко, все уменьшалось и наконец скрылось за горизонтом.

Робинзон и Пятница снова стали говорить. Они были рады слышать звук своих голосов. Но то, что случилось, пошло им на пользу, и часто по обоюдному согласию они замолкали и общались только знаками.