Цитадель, внутренний двор Приказа Совести.
Сны теперь к Хранителю Ума приходили часто. Почитай, что каждую ночь. Странные, волнующие смутностью недоступных для понимания и толкования образов, но всегда - теплые и ласковые. Приходили с тех пор, как…
- Здравствуй, Ум! - бодрый голос Владыки разбудил дремавшего в госпитальных покоях Хранителя. - Я тебе тут подарочек принес
- Утешить калеку пришли, Владыка? - спросонья сипло ответил слепец. - Спасибо за внимание, конечно… но - когда сдавать дела?
- Не торопись пока, - на смену бодрости пришла уверенная деловитость, - решение по тебе не принято. Официально, ты все еще занимаешь свой пост.
- Это-то как раз и понятно, если я в сознание пришел два дня назад. - "Если лекарь мне не врет…" - Кого на мое место поставите? Дело-то не на один день.
- Хм-м-м… - с нарочитой задумчивостью хмыкнул повелитель. - Есть у меня на примете один мнительный Адепт, склонный к унынию…
- Уныние - грех перед Триадой, - непроизвольно, почти не задумываясь, ответил Верховный Хранитель Ума.
"Видимо, теперь уже бывший… Интересно, никогда не слышал, чтобы пост одного из Адептов Триады кто-то покидал не иначе как вперед ногами. Первым, видать, буду!"
- А что за подарок, Владыка? Пара новых глаз? Лучше прежних? - горький сарказм переполнял слова и почти выплескивался через край.
- Ты угадал, и ирония здесь неуместна…
Шорох ремней, звяканье расстегиваемой пряжки, скрип сухой лозы - богатство звуков, которые не замечал раньше… Полагаясь на зрение не замечал. А теперь, лишившись глаз, жадно ловил, мысленно представляя происходящее и рисуя в сознании невидимую взглядом картину.
Раздался стук откинутой крышки…
"Корзина? Подарок - в корзине!" - догадался Ум.
… и не слишком довольное кошачье шипение, перешедшее в короткий возмущенный мяв. Впрочем, тут же оборвавшийся после хорошо различимого шлепка по чему-то мягкому.
"Кот? Зачем?"
- А вот за тем! - Владыка словно читал невысказанные мысли слепца. - Держи! - И увесистое животное шлепнулось на живот Хранителю. Шлепнулось и как-то странно затихло, но ненадолго.
Через несколько мгновений, кот переместился на грудь раненого и стал еле слышно урчать. Низко, захватывая возникающей вибрацией все тело лежащего на подушках Ума.
- Руку на голову ему положи. Да, между ушей. Просто положи, и жди…
- Сколько ждать?
- Ты поймешь, ты умный - сухой старческий смешок, шелест накидки, и вот уже в покоях никого нет. Как и не было.
Только Хранитель и урчащий на его груди кот.
Через какое-то время в сознании Ума возник свет… Нет, не так… Возник СВЕТ! Поначалу жемчужно-серый, наполненный нечеткими тенями, он постепенно усиливался и вот уже перед внутренним взором слепца появился квадрат окна, забранный частой решеткой переплета оконной рамы.
Как Адепту удалось не заорать в первый момент, не знает никто. Да и кому знать? При отсутствии свидетелей? Не считать же таковым наглое рыжее животное, чье отражение в зеркале вдруг зевнуло, высунув острый язык и обнажив немаленькие клыки и, казалось, подмигнуло само себе.
"Или это он мне подмигнул? Вот ведь… животное! Так и с ума сойти недолго…"
Человек и его новые глаза, весьма увесистые и пушистые, кстати сказать, привыкали друг к другу не слишком долго. Кого благодарить - мастерство Владыки или собственное огромное желание вновь видеть - Хранитель так и не решил. Поэтому возносил хвалы и тому и другому. Впрочем, повелитель при следующей встрече быстро пресек попытки Адепта бухнуться на колени. Пресек короткой фразой:
- Будешь изображать пиктийского раба, останешься без кота. Мне такие товарищи не нужны.
"Товарищи? Он считает меня равным себе?" - изумлению Ума в тот момент не было предела. Но, со временем, поводов для удивления стало столько, что… короче, он привык и начал принимать образ и манеры "нового" Владыки как данность. Если постоянно изумляться на работу времени не хватит. Не так ли, товарищ Хранитель?
Беспокойство вызывали только сны, да и то - в первые после пробуждения моменты. Потом, под грузом дневных забот, ночные образы истончались, прятались по закоулкам памяти, и любая попытка вызвать вновь то неведомое, что приходило в часы ночного покоя, оборачивалась для Ума внезапными приступами головной боли. Да еще недовольным шипением кота, чувствовавшего состояние хозяина, и яростно протестовавшего одним из немногих доступных ему способов.
"Обратная связь, будь она неладна!" - думал Хранитель, и на какое-то время оставлял попытки докопаться до сути странных ночных видений. Проходил день, второй… и все начиналось снова: день, заполненный заботами и напряженным трудом; почти под утро - краткий сон, дарующий отдых телу, но будоражащий разум…
"Остается смириться с непонятным, отложить на потом попытки "разъяснить" происходящее и… почему-то не возникает желания поделиться с Владыкой. Может, потому что эти мелочи недостойны его внимания? Или здесь что-то другое?"
Нет ответа.
Да и время ли для поиска скрытых смыслов, когда пиктийские драконы уже кружат почти над самой Цитаделью? А из южных и восточных ворот третий день как уходят обозы с беженцами и имуществом эвакуируемых учреждений и мануфактур. Большая часть сотрудников Приказа Ума, не задействованная напрямую в оборонных проектах и работах, должна завтра покинуть столицу… Ибо со дня на день, самое позднее - через седьмицу, по данным разведки, ожидается прибытие основных сил дракониров, вслед за которыми, подобно стае саранчи, тащится глорхийская орда.
"Одних "головожопых" для правильной осады мало, для понимания этого факта не нужно быть Зерцалом Чести, да и держатся пока наши фланги, не давая замкнуть кольцо вокруг столицы", - с этой мыслью Хранитель провожал взглядом, принадлежащим сидящему на его плече коту, выносимые из здания архива Приказа тяжелые ящики, битком набитые рукописями и фолиантами. На боку каждого деревянного "монстра", призванного сохранить записанные знания от воздействия природы и времени красовалась яркая надпись - номер фонда, описи и прочие архивные реквизиты.
"Фонд стола лекарских исследований понесли… Только тот, кто знаком с его содержимым, может сказать, чего стоило собрать статистику по распространению эпидемий и решить вопрос с внедрением прививок. Тысяч часов… и сотен жизней - это если считать только лекарей санитарных отрядов. Вот ведь, сотня лет всего прошла, а о многих болезнях даже старики не помнят… ни о "брусничной лихорадке", ни о "воробьином безумии"…"
Вслед за лекарскими архивами понесли ящики с документами языкознатцев. Тоже нелегкий труд, пусть и бессмысленный с точки зрения крестьянина или ремесленника. К чему им знать, после какого Замещения в обиход вошли те или иные слова? К какой сфере деятельности они относились… если тщательно все записать, да осмыслить, так можно догадаться, кто - мудрец или воитель - обогатил язык Владыки, а заодно и роденийского народа.
"Вот так- то… а это что за раритет тащат? Хоть бы от пыли оттерли, лодыри!"
Коротким жестом остановив пыхтящих под тяжестью древнего, даже на вид, ящика младших конторщиков - "А где прикажете грузчиков нанимать? Не армейских же дуболомов задействовать?" - Хранитель приказал им опустить ношу чуть поодаль от назначенной для эвакуации подводы.
Цифры и буквы на боку "раритета", обитого по швам потускневшей бронзой, почти не читались под слоем пыли.
Тут же подскочил старший бригады импровизированных грузчиков, начальник языкознатческого стола:
- Разрешите доложить, - молодцевато и как-то по-военному начал докладывать он, - данный ящик обнаружен под стеллажами в четвертом хранилище. Обнаружен в закрытом виде… - тут, похоже, "уставные" слова у него кончились, и окончание доклада вышло скомканным как неудачный черновик. - Я… это… приказал грузить… ну, на всякий случай. Раз уж он лежит в нашем архиве, и запакован опять же…
- Инвентарный номер проверяли? - Хранитель опустился на корточки и смахнул рукавом накидки пыль и кусочки краски с номера на боку ящика…
- Никак нет! - совсем уж грустно, в ожидании разноса за невнимательность, ответил начальник языкознатцев. И тяжело вздохнул.
Ум, внимательно рассмотрев выписанный старинным полууставом, полустертый, в том числе и его усилиями, номер, так и замер в неудобной позе, а кот на его плече выгнул спину дугой и встопорщил шерсть. Увидавшие такую реакцию, конторщики в страхе отпрянули в сторону, обоснованно опасаясь начальственного гнева, ибо слухи о том, что кот на плече Начальника Приказа демонстрирует истинное настроение куда лучше своего хозяина, давно уже обросли подробностями. Порой - при передаче из уст в уста - так и вовсе жутковатыми.
"Фонд: ноль, опись: ноль, дд.:…"
Надпись завершал маленький символ Недреманного Ока вписанного в два треугольника наложенные друг на друга.
Решение пришло мгновенно: пара взмахов ладони, и вот уже остатки надписи осыпались мелкими чешуйками, открывая потемневшее от времени дерево.
Хранитель распрямился и, как ни в чем не бывало, негромко отдал распоряжение:
- Этот ящик - ко мне в покои, - и, нехорошо усмехнувшись, добавил чуть громче: - Рысью, марш-марш!
Перед внутренним взором его представали строки "Кодекса утраченных единиц хранения Приказа Ума", где в самом конце, в разделе "Апокрифы", имелась запись о мифическом, с точки зрения составителя, "нулевом" фонде архива. Состоявшем, по слухам, из собственноручных записей Владыки и переложения древнейших легенд… "О жизни и нечестивых деяниях Эрлиха, прозванного Белоглазым", "О многомудром и достославном Коте-Воркоте", "О напасти и погибели драконьей". Существование большинства из перечисленных легендарных текстов само по себе воспринималось как древнейшая "городская" легенда, имевшая хождение многие сотни лет назад, и сейчас известная лишь паре-тройке специалистов-языкознатцев… и каждому новому Начальнику Приказа Ума.
"Кодекс", существовавший, кстати, в единственном экземпляре, заканчивался припиской на полях, сделанной рукой самого Владыки:
"Аще кто изыщет сии пергамены, да убоится тот письмен, коими начертаны они…"
И знак Недреманного Ока, поверх шестиконечной звезды.
Древний символ, обозначавший Эрлиха Белоглазого.
Символ ужаса и неотвратимой гибели.
"И да, кстати, - вспомнил Ум, - следует позаботиться о свидетелях. Думаю, Недреманное Око, - тут он недобро хихикнул, - не откажет товарищу в такой малой и незначительной, особенно в свете обстоятельств, просьбе?"
Хранитель отряхнул испачканные пылью и облетевшей краской руки, вытер их о подол накидки, и твердым шагом отправился обратно, в свои покои. Вслед за бледными конторщиками, семенящими с опасным ящиком на плечах.
Покои Владыки, за несколько дней до того
Совместный доклад Чести и Совести о состоянии партизанского движения Владыку не впечатлил. Ну, что толку от сотни перехваченных обозов и пары тысяч зарезанных во сне и застреленных из засад глорхийцев? Когда снабжение вторгшейся армии обеспечивают тысячи команд фуражиров, а глорхийскую орду такими темпами можно истребить минимум за десять лет?
Для внутренней пропаганды, да, конечно, события почти эпохальные…
"Партизанский отряд, под командованием товарища М. уничтожил в районе города Бздова пеший эскадрон глорхийских оккупантов, захватил пять подвод с продовольствием и три - с конской упряжью. Согласно показаниям пленного - заместителя командира эскадрона (со странным для роденийского слуха именем Эссгей Эсс) - противник испытывает большие трудности со снабжением и транспортом…"
Еще бы! Пиктийские дракониры отправляют на корм своим тварям во фронтовой полосе глорхийских скакунов… Потому что весь захваченный скот, которого, кстати, почти и не сыщешь в полосе наступления, тут же забивается и съедается доблестными головожопыми союзниками.
Плевать хотели аристократы на нужды кочевого "мяса". Если придется - будут использовать детей степи как "консервы", без различия должности. Прецеденты уже случались…
"По сообщениям командира отдельного пластунского манипула Эн-ской бригады дальней разведки, товарища Х., в прифронтовых районах отмечены случаи "подпитки" пиктийских дракониров за счет вспомогательных отрядов глорхийской Орды. Так, неделю назад, возле деревни Марищи, передовым дозором манипула обнаружено до десятка мумифицированных трупов ордынцев со следами проведения пиктийского ритуала "питания". Согласно обнаруженным вещественным доказательствам, убитые принадлежали к одной из многочисленных фуражирских команд, составляемых командирами Орды из числа временно небоеспособных и увечных воинов…"
Но пропаганда пропагандой, а без современного вооружения толку от партизан чуть больше чем от тех же пиктийцев, не менее целенаправленно прореживающих наземные части кочевников.
"Массовой казнью закончился отказ командира тумена Горбатой Горы предоставить своего жеребца одному из рядовых дракониров, в качестве питания для его дракона… Самого тумен-баши, и десять его помощников, предварительно посаженных на колья из ежиного дерева, заставили наблюдать за децимацией тумена, поддерживая в них жизнь на всем протяжении экзекуции…"
- А как обстоят дела с местным населением? - голос Владыки, до того ни разу не перебившего докладывавшего Начальника Главного Штаба, прозвучал негромко. Но интонация вопроса не оставляла сомнений: у него есть свои источники информации, и теперь он хочет проверить, насколько официальный доклад соответствует реальному положению дел.
- Плохо обстоят, товарищ Верховный Главнокомандующий, - ответил Око Совести, поднявшись с места. - Мы рассчитывали на массовую поддержку партизанских отрядов со стороны оставшихся на временно оккупированных территориях жителей, особенно в деле обеспечения продовольствием… Но, просчитались. Вину готов взять на себя, поскольку именно мой Приказ готовил аналитическую справку о настроениях населения…
- Вину он готов взять… ишь, ты… - Владыка усмехнулся и покачал головой. - Виноват, значит, в том, что наши граждане больше боятся врага, нежели своей роденийской совести! - Фраза прозвучала предельно двусмысленно, и Оку не оставалось ничего иного, как отвечать. Предельно искренне отвечать, если уж на то пошло.
- Да, действительно, мы ожидали массовой поддержки и помощи со стороны наших граждан. Но, как следует из донесений командиров партизанских отрядов, местное население откровенно боится помогать партизанам, и причиной тому - террор развязанный оккупантами. Людей казнят по малейшему подозрению, а иногда - просто по прихоти… - Совесть взял со стола несколько листов бумаги. - Вот, одно из последних сообщений:
"После оставления района нашими войсками, в деревню Малое Урочище вошли передовые отряды глорхийцев, сразу же начавшие грабить местное население, отбирая не только продукты питания, но и все мало-мальски ценное с их точки зрения. Все попытки сопротивления или уклонения от реквизиций подавлялись с особой жестокостью. Так, была зверски убита почти вся семья крестьянина Круты, попытавшаяся укрыть продовольствие в заранее выкопанной яме…
Старший сын, упомянутого крестьянина, находившийся в тот момент за пределами деревню, узнав о смерти родственников поклялся отомстить. Той же ночью он убил трех глорхийцев, стоявших на постах на окраинах деревни…
На следующий день в Малое Урочище прибыло патрульное звено одного из пиктийских полков огневой поддержки. Узнав о нападении на союзников, командир звена приказал согнать всех жителей деревни в общинный амбар. После этого, поднявшись в воздух на своем драконе, сжег его…
В результате, жители соседних с Малым Урочищем деревень, опасаясь за свои жизни отказываются от контактов с нашим отрядом, говоря: "Сегодня мы вам крынку молока или краюху хлеба, а завтра нас, как соседей, всех в амбарах пожгут…"
- И такой случай был не единичным… - прочитав еще несколько сообщений, Око остался стоять, ожидая реакции Главнокомандующего.
- И что вы предлагаете, товарищ Совесть? - заинтересованно спросил Владыка.
- Предлагаю принять решение по каждому случаю отказа местного населения в сотрудничестве с партизанами. Рано или поздно, мы вернемся и уж тогда будем разбираться, кто жизни не щадил, а кто за свою шкуру трясся… - взгляд Недреманного Ока буквально светился от праведного гнева.
- А вот я считаю, - твердо возразил повелитель, - что в сложившихся условиях, мы не вправе думать о наказании тех, кто беспокоится за свою жизнь и жизнь своих близких. Конечно, добренькими мы будем не со всеми. Надеюсь, случаю прямого предательства и активного сотрудничества с оккупантами фиксируются вашим ведомством?
Совесть молча кивнул. Таких фактов уже набралось почитай, целый воз и маленькая тачка, не успевали заводить дела. С туманной, правда, пока перспективой.
- Предатели и пособники не уйдут от ответственности… - Владыка сделал паузу, о чем-то задумавшись, -… если, конечно, доживут до нашей победы. Вы поняли меня, товарищи?
На этот раз Честь и Совесть кивнули синхронно. Чего уж там непонятного! Предателей и пособников следовало уничтожать наравне с оккупантами, не дожидаясь суда. Соответствующие приказы были разосланы уже по всем партизанским отрядам, с которыми поддерживалась устойчивая связь.
- Однако, есть еще один вопрос, требующий уточнения, - жестом приказав Совести присаживаться, продолжил Главнокомандующий. - Насколько мне известно, на оккупированной территории действуют не только партизанские отряды прямого подчинения. Есть и вполне самостоятельно образовавшиеся группы, некоторые из которых даже имеют средства связи, достаточные, чтобы поддерживать контакт непосредственно с Цитаделью…
Око и Зерцало нервно заерзали на своих местах.
- Да-да, я говорю об отряде под командованием товарища Барабаша, - Владыка чуть повысил голос, - том самом, который ваши подчиненные поначалу объявили провокацией. Дескать, коварные пиктийцы затеяли зловещую игру, с целью выведать секреты и снизить накал партизанской борьбы путем подрыва доверия к самой идее… и тому подобные благоглупости. Подозрительность на войне хороша, - повелитель назидательно поднял указательный палец вверх, - но до определенного момента.
"Да, уел так уел…" - мелькнула мысль у кого-то из Адептов, а может быть - у обоих сразу.
- Если уж отряд, в который вошли пилоты особой эскадрильи, смог построить передатчик из авиационных переговорников, то, может быть, товарищам стоит доверять? Если бы это и в самом деле оказалась провокация маго-аристократов… - Главнокомандующий лукаво усмехнулся, - многие из них способны управляться с предметами, несущими частицу нашей, роденийской магии? То-то же!
Адепты промолчали. И правда, что говорить, когда оказываешься неправ, а оправдания неуместны? То-то же!
- Кстати, переданные товарищем Барабашем отчеты о боевых действиях отряда получили подтверждения? А то доверие доверием, а старой солдатской мудрости: "чего их, супостатов, жалеть, пиши больше!" никто не отменял. Уж больно удивительные вещи он сообщает…
- Исключительно косвенные, - Совесть вновь встал с места, - но близкие к тому, чтобы считать сведения товарища Барабаша соответствующими действительности и заслуживающими полного доверия. Теперь заслуживающими…
"И все- таки, кто-то из подчиненных, и у Чести, и у меня напрямую докладывает Владыке, а тот и не скрывает наличия независимых источников… Зачем? Показывает осведомленность? Вряд ли. Он выше этого. Скорее, таким образом высказывает доверие, но все-таки, непривычно как-то…"
- А теперь товарищи, мы должны обсудить с вами вопрос о подготовке и состоянии системы противовоздушной обороны столицы. Вопрос жизненной важности, перед лицом угрозы массовых налетов…