Совещание в личных покоях Владыки продолжалось уже несколько часов. Вызываемые для докладов наместники провинций, младшие и старшие воеводы, управляющие оружейных мануфактур - все они тихо появлялись, вполголоса докладывали о сделанном и том, что пока не удалось, и так же тихо покидали покои. Правда, стоит отметить, что некоторые персоны из числа явившихся по приказу Владыки, покидали его покои в компании молчаливых людей со стилизованным изображением Недреманного ока в уголках отложных воротников форменных накидок. Но таких оказалось меньшинство, в целом недостойное внимания собравшихся.

Все эти часы неизменным оставался только узкий состав совещания - сам Владыка, Зерцало Чести, Око Совести и сидящий в самом темном углу Хранитель Ума. Четыре стороны света и четыре времени года? Наверное так - число участников должно хоть что-то символизировать. Облеченные властью и обремененные ответственностью за страну и народ, они представали перед входящим в покои, превратившиеся даже не в рабочий кабинет, а скорее - в спешно организованный полевой штаб. Со всеми его атрибутами: заляпанными дорожной грязью курьерами, вымотанными гонкой за временем порученцами и прочей секретарской братией - с бледными лицами и красными, что у тех кролей, глазами.

- … План эвакуации населения городов, оставляемых нашей армией, не может быть реализован в полной мере из-за отсутствия, во-первых, нужного количества транспорта…

- … Вверенное мне в управление объединение скобяных мануфактур выполнило задание по наконечникам копий и арбалетных болтов полностью, но более сложные изделия пока не освоены - не хватает умелых и опытных работников. Все призваны в действующую армию… Молодежь не владеет должным мастерством, и я не могу гарантировать незаживляемость нанесенных нашим оружием ранений.

- … На временно оставленных нашей армией землях остались и казенные продовольственные склады, на которых скопилось не менее трети годового урожая зерна, в пригодном для хлебопечения качестве…

- … Из-под самого носа пиктийцев удалось вывезти в тыловые районы оборудование и станки не менее полусотни оружейных мануфактур, но по половине из них не указаны места нового размещения. Все вывезенное складировано под открытым небом, и велика опасность порчи ценного имущества…

Лицо Владыки мрачнело от доклада к докладу, Око Совести бледнел и играл желваками, Честь недобро щурился и ругался про себя последними словами, достойными лексикона пехотного десятника с полной выслугой. Только Ум в своем темном углу оставался бесстрастен и недвижим - являя разительный контраст с другими адептами Триады.

Но был пятый неотлучный свидетель происходящего и лишь немногие из пришедших могли разглядеть его - большой рыжий кот, что неподвижно устроился на коленях Верховного Хранителя Ума. Присутствие скрытого в густой тени животного изредка выдавал блеск зеленых глаз, внимательно наблюдающих за происходящим.

"Две недели всего прошло, а кажется, что два года… - Честь заворочался в неудобном кресле, пытаясь незаметно размять затекшие от долгого сидения ноги, но не преуспел. Да и как это сделать, если тело покрыто доспехом, предательски звякавшим в ответ на малейшее шевеление. - Вот незадача, велики стали латы. Болтаются, как на пугале… придется к ночи звать оружейного мастера, чтобы ремни переставил. Иначе так и буду звенеть, как коровий колокольчик".

Потерянные в сумасшедшей гонке последних недель фунты лишнего веса не слишком беспокоили Зерцало - скорее радовали, возвращая забытое за давностью лет молодое ощущение легкости движений. Беспокоило другое. Бешеный темп событий, заданный внезапным пиктийским вторжением, заставшим не только роденийскую армию, но и всю управленческую верхушку государства врасплох, скрадывал перемены, произошедшие - "Хрена с два! Все еще происходящие!" - в поведении так до конца и не обретшего молодое тело Владыки.

Да что там поведение! Ну ладно, он стал иначе двигаться, иначе смотреть, изменился цвет его глаз, манера речи, в конце концов - это можно объяснить новым опытом, обретенным в ходе не совсем удачного ритуала и изменениями в медленно омолаживающемся организме… но личные привычки, известные, казалось всей Родении от мала до велика, совсем не напоминали прежнего Владыку!

Эти вкрадчивые шаги за спиной сидящих Адептов, пристальный взгляд прямо в глаза… - "Смотреть ему прямо в глаза никогда не было легким делом, а теперь он просто душу выворачивает наизнанку!" - с ними можно мириться, притерпеться, приспособиться наконец. А как приспособиться к висящим в покоях клубам табачного дыма? Хотя, кто его знает? Может, такова реакция Верховного на продолжающую ухудшаться день ото дня обстановку на фронте?

"Закуришь тут, когда легионную сигну спи… хм… пролюбили военным способом, короче…" - древний армейский анекдот, пришедший на ум Зерцалу Чести, как нельзя лучше отражал смысл происходящего.

Владыка в который уж раз набил трубку крепким табаком, привезенным с Южного хребта, и разгладил чубуком носогрейки, приличествующей разве что небогатому селянину, короткие рыжеватые усы.

"Вот еще новость! Сколько себя помню - брился он гладко, как и принято в городах, а тут, ни с того ни с сего, решил растительность на лице завести…" - но это был едва ли не наименьший повод для удивления Зерцала. Гораздо больше удивляла та энергия, с которой еле живой Владыка взялся за бразды управления.

За прошедшие две недели все структуры государственной власти были перетряхнуты, тщательно рассмотрены на просвет, после чего снова перетряхнуты. Первым делом, Владыка выяснил, кто отвечает за организацию и планирование военных действий против пиктийцев, неумолимо отжевывающих от Родении провинцию за провинцией… вспышка величественного гнева, последовавшая за ответом на этот вопрос, стоила Чести клока седых волос, а трем великим воеводам одноименного Приказа - головы. Отделенной, к слову сказать, самим Зерцалом прямо в присутствии Владыки. Не то чтобы он просто выполнил приказ… после того, как прозвучали честные и добровольные ответы на поставленные вопросы, воеводы сами вычеркнули себя из списка живых.

Кровавые лужи с пола вытерли деловитые и незаметные слуги, а Хранитель сразу же, без драматических пауз, преклонив колени, просил отправить его на фронт. Пусть тысяцким, пусть сотником… да хоть рядовым! Лишь бы попробовать исправить, загладить, искупить.

И тут Владыка рассердился вторично, в результате чего Приказ Чести был преобразован в Главный Штаб Роденийской Народной Армии, совещание приобрело наименование Государственного Комитета Обороны,а Верховным Главнокомандующим стал… догадайтесь, кто?

"С одного раза догадаетесь?"

Из трех старших Приказов наименьшей встряске подверглось ведомство Ума, пришедшего в себя только на третий день после "явления Владыки народу", и то - исключительно заботами и искусством лекарей. А на пятый день, он вышел из госпитальной палаты, а рядом с Верховным Хранителем - "Кто сказал: бывшим? Башку оторву, и скажу что так и родилось безголовым!" - неспешно шествовал и очень непочтительно, насколько это возможно, ухмылялся большой рыжый кот.

Кота этого Зерцало Чести видел не в первый раз, но сумел подавить неосознанное желание наподдать, как уже было однажды, латным сапогом под хвост наглой зверюге. Посмотрев же коту в глаза, он стиснул зубы от боли бессилия что-либо исправить, и поклонился… тому, чьими глазами стал матерый мышелов.

Стряхнув коротким движением головы все еще ощутимый, несмотря на прошедшие дни, кошачий взгляд, Честь понял, что упустил момент, когда в покои Владыки вошел невзрачный, будто мелкой пылью присыпанный, человечек в серой накидке. Лицо его, совершенное в своей обыденности, выдавало принадлежность носителя пыльной накидки к немалым чинам Приказа Совести.

С недавних пор, согласно распоряжению Владыки, сотня (Или две? Но никак не меньше!) таких "человечков" были приставлены к воеводам фронтовых частей и соединений. Как гласило распоряжение: "Для полного и всеобъемлющего контроля за точностью и своевременностью исполнения приказов Верховного Главнокомандующего и Главного Штаба…", ну и так, на всякий случай. А случай, как известно, он разный бывает.

"Пыльный" положил на стол походный футляр для бумаг и, встав навытяжку, что-то негромко докладывал Владыке и главе своего Приказа. Волей-неволей Зерцало прислушался…

- … на основании поступившего сигнала была проведена проверка, установившая что младший воевода, товарищ Ксаверий Рокош действительно сожительствует по доброму согласию с упомянутой особой, состоящей в чине младшего воннлекаря при корпусном госпитале…

"Как звучит: "товарищ младший воевода"… странно немного, но даст Триада - привыкнем. Как начинаем притираться к новому, изменившемуся Владыке. Как привыкаем к тому, что настало иное время, когда нет старых правил: ни в войне, ни в чем другом. Как вчера написали в Приказе по действующей армии: "Вся Родения превратилась в единый военный лагерь"? Страшно это - к войне привыкать, но иного пути нет. Разве что бежать от войны. Можно, но не очень долго. Она обязательно догонит. Она такая".

- … фактов пренебрежения прямыми обязанностями со стороны младшего военлекаря не установлено. Начальник корпусного госпиталя предоставил по первому нашему требованию исключительно положительную аттестацию. Вот, собственно, и все.

Повисшую паузу прервал Око Совести:

- Ну, что будем делать с младшим воеводой? А, товарищ Честь? - и так недобро зыркнул исподлобья, что у "товарища Чести" аж тошнотный ком в горле встал.

- Я скажу, что будем делать, товарищи… - внезапно вмешался Владыка, жестом приказав "пыльному" покинуть помещение, и продолжил уже только для "своих": - Я скажу… завидовать будем, товарищи!

И лукаво улыбнулся в усы.

Совесть в ответ натянуто улыбнулся, а Зерцало облегченно расхохотался в голос. Но не успели раскаты его смеха смолкнуть под сводами покоев, как Владыка резко переменил тему разговора.

- Как следует из донесений командиров фронтовых соединений, участились случаи выхода в их расположение разрозненных остатков разбитых частей нашей армии и отдельных бойцов и командиров. Многие из них, прорываясь через временно оккупированную врагом территорию, вели активные боевые действия… Активные и результативные, да… но не как регулярные подразделения, а скорее как… - тут Владыка замялся, подыскивая слово.

- Комитаджи, - прозвучал негромкий голос Хранителя Ума. - Иррегулярные части из числа бывших военных и местного населения. Известны со времен Второй и Третьей Хиллирийских компаний. Благодаря их действиям, пиктийские оккупационные силы в течение двух лет носа не высовывали за пределы укрепленных лагерей и захваченных крепостей…

- Комитаджи? - недоуменно переспросил Владыка. - Да, комитаджи… также именуемые партизанами…

"Странно, отчего Владыка вспомнил именно это слово? Энейское, кажется?" - недоумение, посетившее Зерцало Чести, промелькнуло и исчезло, не оставив следа.

- Так вот, считаю необходимым суммировать и изучить имеющийся на сегодня опыт партизанского движения и максимально быстро внедрить его. В первую очередь, создавая партизанские отряды на тех территориях, которые неизбежно будут оставлены нашей армией, - говоря это, Владыка мерил шагами покои, подчеркивая наиболее значимые места своей речи короткими движениями чубука трубки. - Костяк таких отрядов должны составлять бойцы и командиры пластунских подразделений, оперативные работники Приказа Совести и местные жители, особенно из числа отставных военных и бывших сотрудников органов государственной безопасности. Предложения, а фактически - программа первоочередных мероприятий, должны быть подготовлены главами Старших Приказов и начальником Главного Штаба в недельный срок. Все всем понятно?

Честь и Совесть синхронно кивнули, а из темного угла, где обосновался Ум, раздалось еле слышное: "Понятно!", а вслед за ним - короткий утвердительный мяв.

- У товарищей есть еще вопросы? Предложения? - Владыка недвусмысленно давал понять, что сегодняшнее совещание близится к концу и продолжить его может только нечто совсем уж экстраординарное.

У Зерцала и Ока вопросов не осталось, чего нельзя сказать о делах, которых предстояло столько, что, кажется, и одной жизни мало. И времени всегда не хватает, и рабочих рук, несмотря на немаленькие, скажем прямо, аппараты их Приказов.

Внезапно прозвучал голос Хранителя Ума:

- Смею напомнить уважаемым товарищам о критическом положении с производством кристаллов всех видов и пополнением их энергией. Несмотря на идущую быстрыми темпами эвакуацию находящихся в полосе пиктийского наступления кристалломастерских и постройку новых в глубоком тылу, мы способны обеспечить требования фронта не более чем на четверть. Причина одна - недостаток сырья. Даже полное прекращение отпуска кристаллов для личного пользования, предпринятое неделю назад, не способно решить эту жизненно важную, без преувеличения, проблему.

- А как обстоит дело с добычей кристаллов? С разведкой новых месторождений? - Владыка сразу ухватил суть вопроса и заострил его. - Кажется, это ваш Приказ отвечает в том числе и за добычу кристаллического сырья?

- Все верно, товарищ Верховный Главнокомандующий… - Ум глухо закашлялся и продолжил, - разведанные месторождения есть. И не одно. Но их выход на промышленную добычу возможен не ранее чем через полгода, и то, если удастся дотянуть до них дорожную сеть и обеспечить рабочими руками. И это не самая главная проблема…

- Что еще? - резко и раздраженно спросил Владыка.

- Главная проблема заключается в том, что недопоставки кристаллического сырья в условиях переполнения аккумулирующих энергию емкостей в существующих мастерских приведут к катастрофическим последствиям… - следующие слова Хранитель произнес очень тихо, на грани слышимости, - если вы помните…

Верховный, похоже, вспомнил сразу. Непонятно выругавшись вполголоса, он так сжал трубку в кулаке, что не только сломал пополам чубук, но и раздавил чашку. Стряхнув с руки обломки и пепел, хлопнул ладонью по столу, и переспросил Хранителя Ума:

- Сколько у нас осталось времени?

- Не более трех недель… до первого взрыва. И это будет столичная мастерская. Если мы не сможем решить вопрос с сырьем, эвакуацию населения и учреждений нужно начинать прямо сейчас, иначе не успеем. Здешнее хранилище одно из самых больших и радиус заражения составит не менее полусотни миль…

Прогноз развития ситуации, озвученный Хранителем Ума, заставил Зерцало Чести вздрогнуть… и вспомнить картину, виденную единожды в жизни, но оставившую глубокий след в памяти. Глубокий и болезненный…

Вид лощины, в которой еще вчера располагалась опытная мастерская по созданию больших кристаллов для тяжелых огнеплюев, не то чтобы поражал, скорее - подавлял. Опаленная на всем протяжении, - "Тут же не меньше восьми миль!" - лишенная деревьев и кустарника, когда-то густо обрамлявших пологие склоны, она была похожа на кусок преисподней. Черная, оплавленная до гладкости стекла, земля; перекрученные и вырванные с корнем стволы вековых дубов; руины, в которых еле угадывались остатки построек - все говорило о буйстве вырвавшейся из-под контроля человека энергии.

Старший возничий, командир экипажа тяжелого "Левиафана", тронул Зерцало, приникшего к командирскому дальнезору, за плечо, и обреченно сказал:

- Если будет приказ, я поведу машину дальше. Но гарантировать целостность техники и ваше здоровье не смогу. Местность заражена…

Словно подтверждая его слова, маленькая синяя ящерка, сидевшая в клетке, закрепленной в чреве огромной боевой машины, прекратила посвистывать, постепенно повышая тональность, и начала истошно верещать и биться всем телом о бронзовые прутья.

- Да, пожалуй, приказа на продолжение движения не будет. Все и так ясно. Вот и тварюшка с ума сходит. А она в чем-то чувствительнее нас с тобой. Поворачивай назад, в расположение, похоже - ветер в нашу сторону подул…

После того случая, прямым распоряжением Владыки все армейские мастерские были спешно переведены в подчинение Приказу Ума, а Зерцалу Чести строго-настрого запрещено проведение каких бы то ни было опытных работ без согласования с ведомством Хранителя.

"Как он меня тогда в гневе не прибил, не представляю! Вот теперь нужно найти выход любой ценой. Любой!"

- А что, если изъять имеющиеся на руках у населения запасы кристаллов? На какое-то время их должно хватить, а там, глядишь, и решится вопрос… - озвучил Честь первую пришедшую в голову идею.

- Это представляется нам неправильным и вредным шагом, - Владыка уже набивал новую трубку. - Во-первых, потому, что разовое изъятие у населения кристаллов спровоцирует недовольство нашей политикой. Во-вторых, потому, что широкое применение кристаллов в быту делает обыденную жизнь наших сограждан очень зависимой от них. И пока мы не найдем и не произведем замены всех этих печек, светильников и прочего - на образцы не использующие принцип накопления энергии - любое лишение населения жизненно важных удобств будет расцениваться как прямое и неприкрытое вредительство!

- По моим сведениям, поставки кристаллического сырья по контрабандным каналам от наших восточных соседей невозможны. У них сейчас идет очередная династическая война, и добыча большинства видов интересующего нас минерального сырья приостановлена по причине отсутствия добытчиков, - кратко и исчерпывающе сформулировал невеселую информацию Око Совести.

Верховный бросил быстрый взгляд на сидящего в тени Хранителя Ума.

- Владыка, я не нашел пока решения проблемы. И, боюсь, не скоро смогу его найти. Нужно время… - этими словами Ум признал свое бессилие.

Несколько минут прошли в напряженном молчании. Владыка вновь набил трубку, Адепты пытались думать, но… попав в воронку принятия решений, они - чем дальше, тем больше - сужали пространство выбора, пока, наконец, не уткнулись в настоящее игольное ушко. Непреодолимое для живущих, согласно мудрости Владыки. И именно он первым прервал молчание.

- А скажите-ка мне, товарищ Хранитель, вы в школе учились? - и лукавая усмешка озарила лицо Верховного.

- Да… - прозвучало из тени столь недоуменно, что Честь едва сдержал неуместную сейчас улыбку.

- Тогда скажите мне, что будет, если растворять соль в стакане с водой до полного предела?

- Насыщенный раствор…

- А если потом опустить туда еще одну небольшую крупинку? На ниточке?

- Начнется образование… кристалла! - тень человека в темном углу чуть не подпрыгнула в кресле, вызвав неодобрительное шипение кота. - Но он же будет маленьким…

- А если взять не стакан, а горшок?…

- Зачем горшок? Есть же специальная лабораторная посуда! - Хранитель возбужденно вскочил с кресла. Кот, сидевший до того на коленях Ума, извернулся, обиженно мявкнул и ловко вспрыгнул на плечо хозяина, всем своим видом выражая неодобрение людской суетливости.

- К тому же обычная соль - каменная или морская - может оказаться хрупкой и недолговечной. Значит, будем пробовать разные растворы: купорос, серу, сахар, наконец!

Владыка ободряюще кивал в ответ на рассуждения Хранителя Ума, настолько захваченного размышлениями над новой идеей… могущей дать, если не окончательное решение сложнейшей проблемы, то отсрочку катастрофы - по крайней мере. Забывшись, Ум сыпал специальными терминами, даже пару раз поспорил сам с собой. Вид его - похудевшего, с темной повязкой на месте сгоревших глаз, мерившего широкими шагами, будто циркулем землемера покои Владыки - завораживал. Непрерывная скороговорка - гипнотизировала, словно рокот шаманского бубна.

"Вот ведь как оно повернулось, - думал Зерцало, и на душе его от дум становилось тепло и спокойно. - Скажи мне кто месяц назад десятую часть тех слов, что я сам сегодня говорил, да от товарищей выслушал - принял бы того за блаженного или иноземца, с языком непонятным. А нынче и сам…"

Честь поднял глаза и увидел, что Ум снова сидит в своем кресле, а в центре покоев стоит Владыка, и трубка в его руке уставилась указующим перстом в потолок.

- Я думаю, мы поручим товарищу Хранителю Ума детально проработать все вопросы, связанные с организацией производства искусственных кристаллов имеющимися в распоряжении его Приказа силами. Но если потребуется, мы обеспечим ему любую поддержку, не жалея сил и средств. Потому что мы чуть было не подвели нашу страну и нашу Народную Армию. Мы не смогли выпустить нужное количество кристаллов. Кристаллы нужны нашей Народной Армии теперь как воздух, как хлеб! И кстати, товарищи, обзовите их хоть как-нибудь, а то не заседание ГКО, а митинг воспитанниц Смольного института, боящихся произнести вслух слово "хрен". Ну а ответственным за поименование мы назначим… да, товарищ Хранитель, вы правильно догадались…