Глава 1

Он был в пути уже несколько недель.

После трагической гибели родителей юноша принял правление страной, и это в двадцать-то с небольшим лет! Через три дня после похорон, на центральной площади Ярита, столицы Арии, Турина провозгласили новым Государем. Его родина — одно из самых больших государств, со множеством маленьких городов и деревень. С не маленьким населением, о котором надо заботиться. Последнее время дела шли не очень хорошо. Проклятая засуха погубила почти весь урожай зерна — основное средство дохода и пропитания этих земель. Спустя некоторое время после коронации, оставив свой народ на попечение советника, Турин покинул город. Сейчас его волновало одно — необходимо вернуть магический скипетр и сковать Силу, пока беда не расправила крылья.

Юноша снова входил в незнакомый ему городок, которых в Арии насчитывалось великое множество. Базарная площадь была полна народа. Летнее солнце, стоявшее высоко в небе, слепило глаза и припекало. Толстые торговки орали на разные голоса, призывая купить женщин пудры, ремешки, украшения и прочую мелочь. Ремесленники продавали оружие, кухонную утварь, тележные колеса. Многочисленные старухи своими противными, скрипучими голосами предлагали разнообразную выпечку: калачи, ватрушки, румяные караваи. Тут и там слышались крики мясников и удары их тяжелых топоров, разрубающих туши. Турин прошел торговые ряды, не привлекая к себе внимания, и остановился у трактира, дабы послушать, о чем болтают местные жители. Скрыв золотой отлив своих волос черной повязкой из мягкой кожи, он ничем не выдавал представителя знатного рода, и походил на обычного заезжего странника, каковых сегодня в этом населенном пункте с избытком.

Горожане обсуждали слухи об идущей, где то далеко, войне, опасаясь, как бы Хариус, уже получивший прозвище Кровавый, не надумал сунуть свой нос на земли Арии. Слухи о том, как он жестоко разделался с правителем Эдвардом, уже облетели все земли государства. Народ был встревожен тем, что новый молодой король, может начать собирать войско, чтоб отомстить дядьке за убийство родителей, тогда все они попадут под мобилизацию и сложат головы на полях сражений. Спорили мужики и о природе странных вспышек, когда средь бела дня наступала непроглядная тьма, а через миг вновь возвращался свет. Одни утверждали, что это Богиня Тария закрывает глаза на черные дела Хариуса Кровавого, другие говорили, что небеса вот-вот рухнут и мир сокроется во тьме навсегда.

Постояв еще немного, Турин зашел внутрь трактира, откуда исходил сладкий аромат специй. Внезапно его охватило необъяснимое чувство тревоги, как бывало уже не раз. Именно в такие моменты вдруг наступала мгновенная тьма, но тут же возвращался свет. Вспышка — и он оказывался совершенно в другом месте, нежели был до этого. На всякий случай юноша снял со спины щит…

* * *

Первый раз это произошло именно в тот день, когда Хариус убил его семью и освободил Силу. Тогда Наследник Арии находился в далекой Сиберии, где он познавал тайны внутренней энергии школы Иноков. Внезапно, во время занятий, он почувствовал тревогу и почему-то подумал о родителях. Неожиданно наступила непроглядная тьма, а уже через несколько мгновений он, при свете дня, очутился в полях, прилегающих к Яриту. В нескольких часах пути виднелись шпили его родного города, и ничего не понимающий Турин пошел домой. Его исчезновение наделало много шума в Школе Иноков, преподаватели которой в течении двух дней перевернули всю библиотеку, в поисках заклинания, что смогло унести Наследника трона Арии и грозило началом войны двух Великих Государств, но так ничего и не нашли. Турин знал о Светоче Мира, так прозвали золотой жезл его далекие предки, но никогда не вникал в суть его предназначения, и лишь теперь, после смерти родителей, он заперся в книгохранилище, изучая старинные фолианты. Именно здесь он узнал, что только истинный Арий способен освободить Силу или, как называли Её в роду, Седьмую Кровь, так и сковать её.

Читая, юный наследник ужасался с каждым словом. Все ритуалы оказались настолько кровавыми, что не укладывалось в голове, как их можно вообще придумать! Но если учесть, что легендарный Крон, который и создал заклинание, слыл могучим колдуном, а все их заклинания на живой крови были самыми сильными, то в этом нет ничего удивительного. Тот, кто подчинит себе Силу, сможет управлять Временем и Пространством. Именно благодаря освобожденной Седьмой Крови, Хариус получил возможность перебрасывать легионы наемников и переноситься самому куда угодно в мгновение ока, произнеся название места и начертав в воздухе свою огненную руну. Но вот чего никак не мог понять Турин, так это то, как он сам перемещается, причем в произвольные места? Как заклинание, которое он не произносил, влияет на него? Странно…

* * *

На этот раз он оказался прямо в центре какой-то базарной площади. Под ногами была земля да дорожная пыль, хотя еще секунду назад он стоял на грязном, пропитанном жиром полу трактира и вдыхал аромат специй и запах жареного мяса, надеясь утолить голод.

Сложно сказать, что могло произойти в следующее мгновение, если бы Турин не обернулся. То ли внутренне чутье подсказало ему, то ли недоуменный взгляд толстой торговки, что в этот миг стояла перед ним с открытым ртом, но так или иначе, он это сделал. Поворачивая голову, боковым зрением он уловил быстрое движение и в последний момент успел подставить щит, прикрываясь от несущего смерть удара огромной секиры. Продававшие хозяйственный инвентарь бабы и мужики стояли, разинув рты. Покупатели побросали товар на прилавки, отскакивая в стороны. Прямо на их глазах разворачивался жестокий бой.

Мощь секиры, обрушившаяся сверху, уронила Турина на колено. Не обладай он хорошей практикой ведения одиночного поединка, следующий удар рассек бы его надвое. Опередив противника на миг, юноша бросился в сторону, делая кувырок, и, вставая, выхватил меч. Он ударил, наотмашь, не глядя, и повернувшись, уткнулся взором в грудь, стянутую кожаными ремнями поверх кольчатой рубахи. Нападавший был выше его примерно на голову, а уж в плечах шире чуть ли не вдвое.

— Вы меня, верно, с кем-то перепутали! — переводя дыхание, крикнул Турин.

— Нет, никого я не перепутал, ты, недобитый сын своих родителей! — прорычал здоровяк, стирая кровь с раненной щеки, которую оставил вслепую летящий меч юноши.

В следующее мгновение он бросил свое оружие в ничего непонимающего юношу. Секира пролетела прямо перед глазами Ария. Он даже не успел отскочить, просто слегка отклонил голову назад, провожая сверкающий металл взглядом. С глухим ударом она возилась в столб дубовой стойки перед самым носом продавца корзин, вогнав того в оцепенение.

— Сейчас я вспорю тебе брюхо так же, как и твоему папаше, клянусь Кроном!!! — прорычал громила.

«Наемник — пронеслось в голове Турина. — Ох, и жестокий народ, эти любители кровавых, легких денег, а уж из города Крона особенно».

Здоровяк вытащил из-за спины два узких клинка и кинулся на противника.

Каждый удар кроновца отдавался жуткой болью в руках юноши. Клинки с сумасшедшей скоростью и силой обрушивались на него. Он едва успевал защищаться, что уж тут говорить о нападении. Бил, в основном, наугад. И все-таки наемник его достал. Клинок кроновца прошел под щитом. Удар оказался такой силы, что пробил кольчатую рубаху Турина и вспорол плоть. Кровь брызнула на землю. Толкнув юношу ногой, наемник выдернул клинок. Его смех раскатом грома пролетел по площади.

— Я тебе обещал! Жалкий ты боец! Это все, чему тебя научил твой папаша? — и вновь ринулся вперед.

Синий сгусток энергии сорвался с рук Турина и врезался в грудь наемника. Подняв облако пыли, тот влетел в лавку продавца посуды, побив половину товара. У молодого государя появилось время, чтобы перевести дух.

Раздался шквал ругательств. Вылезая из глиняных черепков, наемник крикнул:

— Неплохо, неплохо! Но, как видишь, со мной ничего не случилось. Твои магические штучки не пройдут.

Выброс энергии такой силы свалил бы быка! Он и свалил, но не убил. Возможно, юноше не хватило времени, чтобы подготовить выброс помощнее. Одежда кроновца местами прогорела и дымилась.

— Бесполезно! Побереги силы и умри, как воин. Ни к чему эти бабские штучки, — его клинки рассекли воздух. — Вставай и дерись. Прими смерть достойно, с оружием в руках! Хотя, откуда у тебя достоинство?! ОЙ-ой-ой, как я буду жить без папеньки и без маменькиных пирожков?! — с издевкой сказал громила.

Многолетние тренировки не прошли даром. Хорошо, что с самого детства Турин проводил свободное время с мечом в руках, а не бегал вместе с остальной шпаной по городу и не ловил голубей. Иначе бы он не продержался в этой схватке и секунды! Да и хорошо, что попал-таки в Школу Иноков, где успел постичь кое-какие тайны и научился управлять своей внутренней энергией, концентрируя ее и превращая в опасное оружие. Тренировки тогда казались ему забавой, он и подумать не мог, что в настоящем бою все окажется так непросто! Сердце готово было выпрыгнуть из груди. В висках бешено колотило.

Выброс энергии забрал много сил. Турин поднялся. Мысли смешались в его голове. Вот человек, убивший родителей! Рука отнимается. Наемник невероятно силен. Неужели это все?

На этот раз Арий атаковал первым. Удар мечом по ногам, наотмашь, с разворота, щитом, и мечом сверху! Наемник едва ушел в сторону, отшатнувшись, и один из его клинков едва не лишил Турина головы. Юноша вовремя наклонился. Меч кроновца скользнул по шее, срезал узел повязки и обнажил голову Правителя Арии. Волосы золотом заиграли на солнце. Толпа зевак ахнула. Арий собственной персоной! Здесь и сейчас! Такого никто не мог даже представить себе! А чтоб увидеть…

От неожиданного блика света, отраженного от сияющего гребня, которым были собраны золотистые волосы молодого человека, наемник на мгновение зажмурился. Юный король прыгнул вперед, пытаясь вогнать свой клинок в шею кроновца, но все же в последний миг эта громадина отшатнулась, и удар прошел вскользь. Кровь брызнула в лицо и на волосы Турина. Разъяренный наемник взревел. Молнией он подлетел к тяжело дышащему Арию и нанес удар ногой такой силы, что юношу оторвало от земли.

Время потекло настолько медленно, что показалось юноше вечностью. Будто вдалеке он услышал обреченный вой толпы. Его голова запрокинулась, и взгляд выхватил из разбросанной хозяйственной утвари… борону. Еще мгновение — и её клыки проткнут тело Последнего Ария этих земель. Бесславная смерть.

— Не-е-ет!!! — крикнул Турин и…

Тьма окутала землю. Время остановилось. Спустя мгновение поверженный воин упал на спину, подняв вверх снежную пыль…

 

Глава 2

Солнечный диск лениво закатывался за непролазный, густой, многовековой лес. Ветер гнал по сереющему небу редкие облака, разбрасывающие свои белесые перья, и был подобен невидимому художнику, который небрежно делал мазки на своем холсте, ловко орудуя кистью. Прямо над замком пронеслась стая журавлей, прокричав свое заунывное «курлы-курлы». Но всего этого Хариус, правитель Золии, не видел, просто потому, что не хотел. Его голову занимали совершенно другими мыслями.

Седовласый старик стоял возле окна, глядя, как его огромная армия наемников собирается в боевой порядок, выстраиваясь на бескрайнем поле, что раскинулось под стенами древнего города. Возле самой кромки леса виднелся большой городок, образованный сотнями шатров, служивших домом для тысяч вооруженных людей, которые за деньги готовы на все. Тяжелые, пыльные подкованные сапоги варваров сбивали налитую траву, втаптывая ее в землю. Последние солнечные лучи играли на кольчатых рубах и металлических пластинах их кожаных доспехов. Стальной звон оружия приятно ласкал слух новоявленного тирана, взирающего на все это с высоты своей башни. Расправив длиннополые белоснежные одежды, Хариус оторвался от созерцания своей армии и, довольно улыбнувшись, отвернулся от арочного окна. Сев на массивный деревянный стул, больше напоминавший трон, старик потянулся до хруста костей, потер ладони и подвинул к себе огромное серебряное блюдо, на котором стояла глубокая тарелка с хорошо прожаренным цыпленком, кувшин с вином и высокий кубок.

Закатав рукава, старик резким движением разломил румяную тушку пополам и впился зубами в белоснежное мясо, вдыхая ноздрями еще не успевший исчезнуть аромат дыма. Облизав скользкие от жира пальцы, Хариус плеснул в кубок кроваво-красного вина и сделал три больших глотка. Несколько капель сорвались с уголка его губ и упали на грудь, оставив розовые разводы на одежде. Выдержанный напиток приятно обжег нутро старика, и тот закрыл от удовольствия глаза.

— Хорошо, — прошептал Хариус и разомкнул веки. — Зажги факелы, от этого полумрака у меня начинают болеть глаза! — обратился он к огромному воину, стоявшему возле массивных дверей его покоев и наблюдавшему за своим хозяином.

Наемник неспешным шагом подошел к камину, что потрескивал раскрасневшимися поленьями, вытащил одну пылающую головню и, пройдя по периметру комнаты, зажег шесть факелов, торчавших из углублений в стенах. Присев возле огня, гигант бросил головешку в костер, подняв в воздух мириады искр. Бордовый от жара уголь оставил на ладони варвара глубокий ожог. Наемник всмотрелся в рану. Казалось, он не чувствует ни боли, ни малейшего дискомфорта. Его глаза ничего не выражали, они были мертвы.

— А теперь расскажи, как все прошло, — Хариус обглодал косточку и резким взмахом отправил ее через плечо в окно.

Гигант выпрямился и повернулся к хозяину лицом.

— Я нашел его. Все случилось именно так, как ты…

— Вы, — прервал его старик, — Вы!

Наемник ухмыльнулся.

— Как вы предполагали. Он появился прямо передо мной, но… — Хариус исподлобья посмотрел на воина и нахмурился, подозревая, что следующая фраза огорчит его, — Но он исчез, порази меня Крон! Одно мгновение и его нет! Я почти вышиб из него дух…

— Проклятие! — зарычал старик. Его кулаки опустились на стол, серебряное блюдо подпрыгнуло, опрокинув кубок и пролив вино. Красные ручьи потекли на пол. — Этому молокососу повезло уже второй раз! Одна Тария ведает, что за Сила течет в наших жилах. Чует мое сердце, все эти ритуалы отдадутся еще мне головной болью! Вина? — Он вопросительно посмотрел на варвара. Порыв гнева прошел так же неожиданно, как и наступил. — Выпей, кроновец, не принимай эту неудачу близко к сердцу. В этом нет твоей вины. Мы не столь сведущи в магии, как наши далекие предки, — и старик, встав из-за стола, протянул гиганту кувшин.

Наемник молча принял сосуд и поднес к губам. Терпкое вино заструилось по его подбородку, орошая кожаный доспех, и закончило свой путь на серых от пыли сапогах. Не принимать близко к сердцу?! Да ему плевать! Он покину свой опостылевший город не за тем, чтобы выслушивать бредни какого-то старика, и даже не из-за высокой платы, которой тот своевременно вознаграждал его за службу. Нет, ему это было безразлично. Просто варвару стало тесно и скучно в Кроне, в городе, где не осталось ничего, что могло бы его удержать. Сейчас его влекла жажда крови. Теперь настали времена, когда можно сеять смерть налево и направо, уж что-что, а это делать он умел и любил.

Опустошив кувшин наполовину, кроновец утерся рукавом, поставил сосуд на край стола и посмотрел на хозяина. Тот пристально вглядывался в языки пламени, что лизали догорающие поленья.

— Ну что ж, — старик оторвался из раздумий, — пора показать Арии, кто ее новый Государь! — Он скрылся за небольшой дверью. Ведущей в соседнее помещение. И появился, сменив испачканное вином белое одеяние на длинный, серый балахон, подпоясанный серебряным поясом. — Пошли.

Хариус указал наемнику на двери, пропуская его вперед. Предстоял долгий спуск по крутым, испещренным трещинами, ступеням длинной винтовой лестнице, которая вела из его покоев во двор его крепости, минуя просторные залы и покои прислуги, каковой было не так уж и много. Чтобы спуск не казался совсем унылым, Хариус прихватил кувшин с вином и вышел вслед за гигантом. Старик любил свой серый холодный замок, поэтому никогда не перемещался, пользуясь Силой, а мерил шагами ступени самолично. Причудливые тени плясали на каменных стенах. Языки пламени факелов дрожали под порывами ветра, который гулял по коридорам и узким лестничным маршам, пытаясь прогнать полумрак прочь. В замке царила мертвая тишина, нарушаемая лишь звуком шагов хозяина и его телохранителя.

Глаза Хариуса на миг ослепли, едва он шагнул в открытую дверь, ведущую во двор, обнесенный высокой крепостной стеной. На площади находились несколько деревянных навесов, под которыми располагались сборщики налогов да возницы, пригнавшие телеги с провиантом для многотысячной армии, топтавшей поле за стенами замка. Несколько телег стояли у невысоких строений и два десятка людей, толкаясь, разгружали провизию. Лошади переминались с ноги на ногу и отгоняли своими пышными хвостами слепней, искоса поглядывая на суету вокруг себя.

Уверенным шагом Хариус и его охранник проследовали через площадь. Люди, завидевшие своего хозяина, побросали мешки и в почтении склонили головы. Не обратив на них никакого внимания, старик проследовал к массивным воротам, что отделяли крепость от остального мира. Кроновец махнул рукой двум наемникам, несшим свое рутинное дежурство, и те кинулись поднимать тяжелый засов. Они успели вовремя. Едва хозяин крепости приблизился, тяжелые створы натужно скрипнули и распахнулись, выпуская его из своей цитадели.

— А как тебя зовут? — спросил вдруг старик, не поворачивая головы, обращаясь к гиганту. — У тебя есть имя?

— Может и есть, но я не знаю… или не помню, — ответил тот.

Старик многозначительно поднял брови и остановился. Созерцая свои легионы, выстроившиеся на бескрайнем поле. Едва Хариус показался, вооруженные до зубов отряды замерли и замолчали, уступив место тишине.

— Мои верные воины! — крикнул он. — Сегодня мы раз и навсегда присоединим к моей империи древнейшие земли Арии! И если кто-то решит мне противиться — вы знаете, что делать! — и уже спокойно обратился к гиганту, — Командуй.

Кроновец расправил и без того могучи плечи и гаркнул:

— Ну что, бездельники, вы еще не заплыли жиром?! — и, усмехнувшись, продолжил. — Командирам проверить готовность колонн! Возложить руки!

Легионы зашевелились. Воины подняли правые руки и положили их на плечи впередистоящих. Прошло довольно много времени, прежде чем вернулись командиры варваров. Придерживая бьющее по ногам оружие, они пробегали вдоль колонн, проверяя исполнение приказа. Доложив о готовности, они выстроились в шеренгу, и на их плечи тут же легли ладони воинов, стоящих сзади. Каждый командир, в свою очередь, также возложил свою ладонь на плечо воина стоявшего справа, замкнув тем самым цепь, объединив тысячи воинов в одно целое.

Кроновец повернулся к Хариусу:

— Мы готовы! — и занял место в строю, возвышаясь над остальными воинами, словно горный пик над всей грядою.

Старик подошел к гиганту, опустив левую руку, на которой сверкал в лучах вечернего солнца большой перстень, ему на плечо. Посмотрев на рубин своего фамильного перстня, венчавшим палец правой ладони, Хариус закрыл глаза, зашевелил губами и взмахнул рукой, перечеркивая воздух. Оба драгоценных камня залились розовым сиянием. Эфир вспыхнул полыхающей голубым огнем руной «Х».

Мгновение тьмы, порыв ветра и…

* * *

Несметное полчище варваров, сопровождаемое сильнейшим порывом ветра, появилось возле стен города. Ничего не подозревающие жители Ярита, столицы Арии, закончили все свои дневные дела и готовились ко сну. Лишь свет прогнал внезапно наступившую тьму, смотрящий, дежуривший на стенах города, узрел легион воинов и со всех ног припустил к наместнику, который принял правление из рук Государя Турина.

Сапоги из выделанной мягкой кожи переступали со ступени на ступень. Эхо шагов разлеталось по освещенным факелами коридорам. Смотритель тяжело дышал пробегая пролет за пролетом. Толкнув тяжелые двери, ведущие в покои наместника, он буквально ввалился внутрь и без должной церемонии прохрипел, выпуская воздух:

— Перед замком… появилась… армия! Я видел Хариуса, — Он сглотнул. — Клянусь Тарией это он!

Молодой человек, сидевший за широким столом, поднял взгляд. В его глазах читалась растерянность и обреченность. Он встал, поправил меч, висевший на поясе и, вздохнув, покинул покои, чтобы встретить не прошеных гостей.

— Это плохо, да? — спросил воин, идущий за юношей следом.

— Это гораздо хуже! — кинул тот. — Хорошо, что Турина нет в городе, хотя… Может его совсем уже нет. За мной не ходи, мало ли что.

Воин остановился, не зная что делать. Дальнейший путь наместник проделал в тишине, глядя на свою тень, крадущуюся по пятам. Мысли роились в голове юноши, в висках бешено колотили молоточки тревоги. Сердце было готово вскочить из груди. Не помог даже порыв ветра, ударивший в лицо, когда наместник вышел из душного замка на пустынную площадь. Ему навстречу двигались две фигуры и о чем-то шептались, за ними следовал отряд из шести вооруженных воинов.

«Смотрящий оказался прав: одних из них, несомненно, Хариус, остальные явно наемники, — подумал юноша, положив ладонь на рукоять меча».

— Меня зовут Вартус, — крикнул он, шагая навстречу не прошеным гостям. — Я назначен правителем Арии, Турином, управлять делами в его отсутствие. Позвольте узнать…

Договорить наместник не успел. Варвар, шедший рядом с Хариусом, ударил юношу ногой в живот, заставив того опуститься на колени и жадно хватать ртом воздух. Затем сильнейшим ударом гигант опустил свой огромный кулак на голову Вартусу, вышибая из него сознание.

— В темницу его! — презрительно сказал Хариус, махнув рукой. — Думаю, сопротивления не будет… А жаль, — Он расстроено вздохнул. — Что ж, добро пожаловать в Арию, спасибо, располагайтесь, — сказал сам себе Хариус и улыбнулся. — Ах да, — старик ударил старик себя по лбу и обратился к гиганту. — И приведите его в чувства, если это еще возможно. Я с ним потолковать хочу.

Наемники, шедшие следом за своим хозяином, подбежали к бездыханному телу и подняли на руки.

— Идите за мной, — сказал Хариус и уверенным шагом направился ко входу в замок.

* * *

Поток воды обрушившийся сверху привел юношу в чувство. Когда пелена с глаз спала, Вартус огляделся: он лежал на сером, мокром полу. Прямо перед ним ощерилась своими стальными прутьями массивная решетка.

«Я в подвале, — промелькнула мысль. — И пока живой».

Юноша оперся на руки сел. Голова от боли раскалывалась на части. С той стороны решетки, откинувшись на спинку массивного деревянного стула, сидел Хариус, нервно колотя пальцами по подлокотникам.

— Ну, наконец-то! — воскликнул он и подался вперед. — Бочку воды на тебя перевели! Прости моего наемника, он не рассчитал сил, такой уж он. Кхе… О чем бишь я? Ну да, — старик снова откинулся. — Так ты, говоришь, Турин оставил тебя править? А где же он сам, не подскажешь?

Юноша отнял ладони от лица. Щека припухла, и во рту стоял привкус крови. Сплюнув на пол, он ответил, глядя Хариусу в глаза:

— Иди ты кобыле под хвост!

— Не хорошо! — покачал головой старик. — Грубите старшим, молодой человек. Но… спишем это на шок. У меня есть к тебе маленькая просьба: поскольку до недавнего времени ты тут был главным, то народ тебя послушает. Скажи им, что теперь я правитель всех земель Арии, как и многих других. Пускай не делают глупостей. К чему нам лишние жертвы, да? — Он вопросительно посмотрел на юношу. — А я, так и быть, дарую тебе свободу. Договорились?

Вартус снова сплюнул кровь на пол.

— Я уже говорил, куда тебе надо идти или еще нет?

Старик вздохнул и, оперевшись о подлокотники, встал.

— Как знаешь. Я хотел по-хорошему. Объясните ему, как надо со мной разговаривать, — Он небрежно махнул рукой наемникам, томящимся от безделья возле стены. Те, ехидно улыбаясь, поспешили открыть решетку и зашли внутрь. — Завтра тебя торжественно поднимут на костер в назидание другим, так что… прощай.

Хариус пошел по длинному коридору, оставив Вартуса на расправу озлобленным наемникам…

 

Глава 3

…Турин шел, оставляя следы на снегу. Ярко-красные капли, тянувшиеся за ним мелкими пятнышками, походили на россыпь волчьих ягод, предусмотрительно разбросанных осторожным путником, чтобы не заблудиться и найти дорогу назад. Его волосы, слипшиеся от замерзшей крови и пыли, стали похожи больше на кусок грязи, чем на гордость Рода Ариев. Кольчуга на левой стороне груди была пробита. Плечо саднило так, что ему приходилось останавливаться каждые десять шагов и мысленно просить Тарию дать сил, чтоб хотя бы выбраться из этого леса. Ножны потерялись в схватке, которая вышла ему боком, и теперь меч болтался за поясом и мешал идти. Щит выглядел так, будто не одно поколение Ариев таскало его на все битвы прошлых веков.

А ведь он побывал всего в одной схватке, которая длилась менее пяти минут, но зато какой она была!!!

— Хвала Тарии! — Он сел на упавший вяз, отбросил надоевший щит в сторону и заговорил сам с собой. — Как он меня не убил? А ведь я мог там остаться и умереть, но… Но тогда бы я не сделал ничего, чтобы вернуть все на прежнее место. Как же я устал, — юноша посмотрел на большой перстень на левой руке, дыхнул на красный камень с золотой руной «А» и потёр им о разорванный плащ.

Турин встал. Сидевшая над ним облезлая ворона вспорхнула, и качнувшаяся ветка сбросила налипший снег ему за шиворот, но он не обратил на это внимания. Сквозь голые ветви деревьев проглядывало безоблачное, голубое небо.

Силы его оставляли медленно, но верно. Он шел по лесу уже несколько часов. Или целый день??? В голове все смешалось. Теперь нельзя быть уверенным ни в чем. Юноша остановился и приложил руку к виску, чувство тревоги вновь охватило его. Внезапно мир окутала тьма, заставив встрепенуться какое-то лесное зверьё и… время застыло.

«Опять?! — пронеслось в голове Турина».

Свет пришел так же неожиданно, как и наступившая ранее темнота. Деревья стали расти реже, вселяя в юношу надежду.

— Неужели я вышел? Не может быть! — юноша запрокинул голову и вдохнул полной грудью. Легкие обожгло холодным воздухом, и рана напомнила о себе вновь.

Еще минуту назад, до наступления внезапной тьмы, не было и намека на то, что он вообще выберется из этого, проклятого и забытого всеми Богами, места. В прошлый раз такая вспышка выбросила его из трактира прямо в лапы того самого наемника, который причастен ко ВСЕМУ. А ведь он даже не ожидал такого поворота событий. Хорошо, что он не снял амуницию! Прав был его наставник — никогда не оставляй щит и не выпускай из рук оружие! Иначе лежать ему в грязи, с проломленным черепом…

Лес и не думал заканчиваться. Турин вышел на большую поляну, посреди которой стоял средних размеров бревенчатый дом. Закрыв глаза, он мысленно попытался унять боль, которая разрывала плечо, грудь, руку, все тело. Не помогло. Проваливаясь в глубокий снег выше колен, юноша начал пробираться к дому. Силы были на исходе. Либо он умрет от потери крови и холода, либо предпримет попытку выжить…. Второе привлекало больше. Мороз продирал до костей и чуть-чуть дальше. Ветер словно нарочно свистел, понимал снег и бил в глаза. Опираясь на щит, Турин все ближе подбирался к дому. Белая пелена начала застилать глаза. Надежды, что внутри кто окажется, никакой. Только ненормальный согласился бы жить в такой глуши, где нет ничего кроме снега, будь он неладен. Откуда он вообще взялся?!

С трудом поднявшись по скользкой лестнице, юноша набрал полную грудь холодного воздуха и толкнул дверь.

Ожидания Турина оправдались полностью. Дом оказался пуст. Свет пробивался через замерзшие окна, неприкрытые ставнями. Здесь было чисто. В нос ударил резкий запах сосны. Оглядевшись, юноша сделал вывод, что жилище все-таки обитаемо: не видно и следа паутины. В камине аккуратная пирамидка поленьев. В противоположной стене еще одна дверь. Она открылась так же легко, как и входная. Маленькое помещение под завязку набито дровами. Никого. Оглядевшись в поисках того, чем бы развести огонь, и ничего не найдя, Турин присел возле камина, в надежде разжечь пламя.

На хорошую вспышку сил, конечно, не хватит, но на пару искр вполне должно. Закрыв глаза и вытянув руки ладонями друг к другу, юноша начал шевелить губами. Мелкие искры закружились между ладоней, падая и зажигая сухой мох. И тут он потерял сознание.

Тепло окутывало все тело. Рана в груди пульсировала. Турин пришел в себя, но открывать глаза не спешил. Он вдруг осознал, что лежит не на полу, а… Что-то мягкое обволакивало его. Приятная неожиданность! Значит, убивать не собирались. Пока, по крайней мере. Его размышления прервал спокойный мужской голос:

— Я вижу, ты уже очнулся. Можешь открыть глаза. Только не делай резких движений, рана тяжелая. Голова закружится, а ты сильно измотан. Потерял много сил, да и крови тоже.

Что-то в этом голосе что-то показалось Турину знакомо. Но что? Где он мог его слышать?

— Где я? — не открывая глаз, спросил он.

— Там же, где вчера, и до этого…. - был ответ.

Голос… Голос… Голос…

Турин открыл глаза и тут до него дошло: это же ЕГО голос. Бред? Возможно. Сказывается усталость. И вообще, столько навалилось за последнее время.

— Вставай, — повторил говоривший. — А то пролежни будут!

Скрипя зубами от отдающей в грудь боли, юноша оперся на руки и сел. Сквозь пелену в глазах он видел чей-то расплывчатый силуэт. Арий растер отекшее ото сна лицо, затем оперся на край своего ложа, скинул ноги и внимательно посмотрел на говорившего. Человек стоял к нему спиной и не спешил поворачиваться, плащ и накинутый капюшон, скрывали его от взора Турина.

— Я так понимаю, у тебя есть вопросы? Ты получишь на них ответы, но чуть позже, — камин выплюнул на пол горящую головешку, и хозяин присел, чтоб закинуть ее обратно. — Для начала, мне хотелось бы узнать, кто ты.

— Меня зовут… — Турин слегка помедлил с ответом, а потом, поразмыслив, назвал имя. — Я — Наследник…. Вернее, уже… Правитель Арии. Являлся таковым недавно, по крайней мере.

— Очень интересно! — так и не повернувшись, человек прошел к столу и сел опять-таки спиной к незваному гостю. — И что же такая величественная особа делает в этой глуши, да еще в таком виде? Кстати, если хочешь, можешь поесть. Я уверен, что хочешь. Рядом с тобой, на сундуке. Итак?

Турин огляделся. Действительно, рядом стоял сундук. И как он его не заметил, когда осматривался… вчера(?), хотя, тогда это было не важно. На нем стояла тарелка с какой-то жидкостью, а рядом лежал большой ломоть хлеба. Взяв плошку, Турин одним глотком выпил половину содержимого. Бульон. Отдает травами, но определенно грибной, как не крути.

— Да, честно говоря, — Арий откусил от ломтя и запил бульоном. — Я и сам толком не знаю, как здесь оказался.

То ли сон сказался, то ли бульон, но усталость и боль начали уходить.

— Продолжай, — по дому потянуло ароматом табака. — Не возражаешь? — Спросил незнакомец, по-видимому, только ради приличия.

— Ваше право, — Турин доел хлеб и допил остатки бульона.

Хозяин дома выпустил струю дыма:

— Ты вот так запросто открылся мне. Не боишься?

— Нет. Если бы Вы хотели моей смерти, то я был бы уже мертв, это во-первых, и во-вторых, я не стал бы молить о пощаде, даже знай Вы, кто я такой.

Вытерев руки и лицо полотенцем, лежавшим тут же, Арий продолжил.

— Спасибо. Я сомневаюсь, что вам интересны мои дела. Вы и так сделали много для меня, чтоб вываливать свои проблемы, да, к тому же, они вас ни коем образом не касаются.

— Хм. Как знать… Как знать… — незнакомец скинул капюшон и повернулся к Турину лицом.

Их взгляды встретились. Это казалось невероятным. Турин не мог произнести ни слова. Какие-либо мысли в голове отсутствовали. Пусто. Только недоумение. И всё. Первым тишину нарушил незнакомец.

— Неожиданно, правда? Я, честно говоря, тоже оказался в замешательстве, когда увидел тебя. И, признаться, у меня нет никаких идей по этому поводу. А у тебя?

Арий только развел руками.

— Ну да Тария со всем с этим, — сказал хозяин. — Я живу здесь довольно давно. С рождения. Кто я — не знаю. Меня вырастил дед. Но полагаю, что он не был мне родственником. Он меня воспитывал и учил…

Оцепенение Турина, наконец, прошло.

— Я… Я так и не знаю вашего имени. Как мне вас звать?

— Ну, учитывая все — думаю, это тебя не шокирует. Меня зовут Нирут, а наоборот…

Оба собеседника встали и подошли друг к другу. Их глаза смотрели на точную копию их самих.

* * *

— Присядь, мил человек, и расскажи-ка мне все по порядку. — Нирут вновь сел за стол. — То, что ты какой-то правитель — я уже понял. Осталось выяснить чего именно и каким образом тебя занесло сюда.

Турин опустился на топчан, на котором провел последнее время, пока был без сознания и, подбирая слова, начал говорить.

— Не буду углубляться в подробности. Моих родителей убили. Как это произошло — я не знаю, могу лишь догадываться. Это случилось несколько месяцев назад…

* * *

Правитель Золии, Хариус, двоюродный брат государя Арии, всегда злился, что Светоч Мира хранился не на его земле и просто покрывался пылью, не принося никакой выгоды. Уж Хариус-то знал, как можно использовать его Силу. Артефакт давал возможность владельцу управлять пространством и временем по своему желанию. И когда Хариуса переполнила еще большая жажда власти, он решил забрать Светоч себе и с небольшим отрядом наемников прибыл в Ярит, столицу Арии. В это время здесь проходили гуляния по случаю празднования Дня Государя Арии — Эдварда.

В Тронном Зале, под шум гуляний на улицах города, шла оживленная беседа.

— Эдвард, — голос эхом отражался от стен. — Лето снова выдалось очень засушливым. Весь урожай зерна погиб. Война просто необходима. А ты уперся, как баран в ворота! Повышая налоги и закупая пшеницу и рожь у других, из этой ситуации не выбраться, ты знаешь. Скоро людям нечего будет есть, и он сам начнет набеги. Сначала на соседние деревни, потом города, потом…. А вскоре волей — неволей в войну ввяжется вся Ария. Что о тебе будет говорить народ? — говоривший откинулся на спинку массивного деревянного стула, откинув назад длинные, седые волосы. Солнечный луч блеснул на большом рубине, венчавший золотой перстень.

— Легко говорить, Хариус. Засуха тебя не коснулась. Рыбный промысел в твоих землях процветает, — правитель Арии стоял у окна и смотрел вдаль. — Ты кораблями ввозишь зерно. Я тебе должен уже…

— Брат, война — это не только смерть, но и жизнь. Жизнь твоего народа… и моего. И ты знаешь, как быстро и без особых потерь её начать и выиграть! — говоривший заложил ногу на ногу, постукивая пальцами по подлокотнику.

Порыв ветра, ворвавшийся в Тронный Зал, колыхнул белые полотна, скрывающие серые стены, принеся долгожданную прохладу.

— Даже не думай! — Эдвард Арийский резко повернулся. — Забудь! Я не хочу даже слышать об этом!

— Хелен, — обратился Хариус к сидевшей на одном из трех тронов женщине. — Ну хоть ты скажи ему! — старик снова посмотрел на своего двоюродного брата. — Одари подданных новыми землями, и они будут благодарны и верны тебе по гроб жизни своей так же, как мои наемники верны своему покровителю Богу Крону и моим деньгам, — и он махнул рукой за спину, где стояли шесть воинов, один из которых был неимоверных размеров.

— Хариус, — Эдвард нахмурил брови. — Если ты преодолел сотни лиг, чтобы опять поговорить об этом, то прошу, уезжай! Не омрачай праздника.

— Ну что ж, — правитель Золии хлопнул ладонями по подлокотникам стула и встал. — Ты не оставляешь мне выбора. Жаль такой пол пачкать, но…

Правитель Арии непонимающе посмотрел на Хариуса.

— Прости, брат, — пожал плечами тот. — Эдвард нужен мне живым! — крикнул старик и направился к выходу. — Кроновец, ты пойдешь со мной… — и гигант вышел вслед за хозяином.

Не это хотел увидеть Эдвард перед смертью. Один из наемников мгновенно пустил стрелу арбалета в жену Правителя Арии, пригвоздив ее к трону. Она умерла сразу, не успев издать ни звука. Седовласый Государь, стоявший у окна, не проронив ни слова, дабы не показать горечь утраты и свою слабость, вытащил меч из ножен и приготовился к последней в своей жизни битве.

Медленно пройдя в центр зала, Эдвард смотрел, как его окружали наемники. Хвала Тарии! Эти звери дают ему возможность умереть достойно. Они напали одновременно. Несмотря на свои годы, Эдвард двигался быстро и умело уходил от ударов мечей убийц. Скрежет и лязг стали летал по Тронному Залу. Взгляд Правителя Арии то и дела натыкался на неподвижное тело супруги. Она была с ним до последнего мгновения. Та, что прошла с ним весь его нелегкий путь, которую он любил, смотрела теперь на него холодными глазами. Даже на пороге смерти она осталась истиной государыней!

Тяжело. Наемники, годами практиковавшие мастерство боя в сражениях, были несгибаемы. Отражать атаки пятерых воинов становилось все труднее. Удары сыпались ото всюду. Двоих из них Эдвард сумел ранить, но и сам получил глубокую рану на левом плече, и теперь кровь заливала мраморные полы. Круговорот стали мог бы заворожить стороннего зрителя, но таковых не имелось. Эдвард не жалел только об одном. Его сына сейчас нет в городе, и он останется жив!

Левый наруч измялся от ударов, как лист бумаги. Пытаясь защититься от очередного летящего клинка, Эдвард поднял руку, но наруч предательски слетел, открывая незащищенную плоть. Острая полоса кованой стали со свистом отсекла кисть короля. Эдвард застыл на месте. Взгляд государя упал на культю, из которой изливалась кровь. Следующий удар лишил его правой ноги, и он упал. Острая боль перекосила лицо Эдварда. И в это самое время в зал вошел наемник, едва увидев которого, остальные испуганно отступили от лежавшего противника.

Тот широкими шагами подошел к Правителю Арии и, не сказав ни слова, пронзил живот Эдварда своим мечом. Пробив кольчатую рубаху, клинок прошел сквозь плоть и застрял между мраморных плиток пола. Развернувшись, наемник посмотрел на огромное панно над троном, на котором были изображены Эдвард, его жена и сын, наследник трона Арии. Склонив голову, наемник снял со спины арбалет, заложил болт и вогнал его точно в грудь сына Правителя — Турина…

 

Глава 4

Турин рассказал все, опустив легенду о Светоче Мира.

— Да, весьма интересная история, — подвел итог близнец Ария. — Полагаю, наша встреча не случайная и со временем все встанет на свои места. Но об этом позже. На данный момент надо заняться твоим здоровьем. Ты еще слишком слаб, чтобы продолжить свой путь. Полагаю, сказались в большей степени твои непонятные перемещения, нежели раны, хотя, может, одно наложилось на другое, в результате чего… Короче, лечить тебя будем!

Еще неделю Турин отлеживался, обретая прежнюю физическую форму. Пил какие-то настойки, которые готовил Нирут, мазался пахучими мазями, вышибающими слезу своим запахом. Два раза в день выходил из дома, чтобы проветриться и подышать свежим, морозным воздухом. Особенно Турину нравились короткие прогулки по лесу. Подумать только! Ведь недавно он ненавидел этот лес, а сейчас он не испытывал ничего подобного. Напротив, он с удовольствием проваливался в глубокий снег. Здесь он чувствовал себя в относительной безопасности. Единственный вопрос, который Турин задавал себе, кто на сам деле Нирут: враг или друг? Хотя, будь он специально послан кем-то, то не стал бы с ним возиться, и кости правителя Арии сейчас обгладывали бы лесные звери и вороны-падальщики. Этот странный малый поставил его на ноги, залечил раны. Так что он не враг, точно, но пока и не друг. Уж слишком любознательный. И еще это поразительное сходство?! Вопросов оказалось больше, чем ответов.

* * *

Нирут, выгребал из камина золу, ругаясь себе под нос и неожиданно спросил своего у гостя, в задумчивости смотрящего в окно.

— Твой перстень… Фамильная драгоценность? Симпатичная вещица.

— Да, — Турин задумался. — Все потомки Ариев носят такие. Это знак королевской крови. Они передавались из поколения в поколение. Такой был у моего отца, только он пропал. Я уверен, что его забрал Хариус и теперь у него два перстня. Точно неизвестно, кто их изготовил, но им очень много лет. Их носили наши предки еще во времена Ярита, победителя Крона. Мои отец говорил, что перстни связаны между собой какой-то силой. Он не успел поведать мне все тайны нашего рода, а каких-либо летописей осталось мало. Согласно легендам, Ярит победил могущественного колдуна, а значит и сам являлся не простым человеком, а магом. Хотя, может это только сказки.

— Ага, — почесал нос Нирут, оставив на лице черные, угольные разводы. — Твои перемещения тоже выдумки? — Он закинул в камин несколько сухих поленьев, подложив под них обрывок березовой коры, и высек огнивом сноп искр. Кора мгновенно занялась, показав языки желтого пламени.

Турин вновь устремил взгляд в окно. Снег. Один только снег да непроглядный лес. Юноша вздохнул. Нирут встал из-за стола и подошел к сундуку.

— А знаешь, я удивлю тебя еще раз, — Он поднял большую деревянную крышку, обшитую кованым железом, и достал дорожную торбу.

Вернувшись за стол, он вытащил из нее небольшой серый мешочек и протянул его Турину.

— Достань.

— Что там? — юноша не спешил.

— Не бойся, это не опасно, но невообразимо интересно! — Он бросил торбу на пол.

Арий высыпал на ладонь содержимое, осмотрел и впился взглядом в Нирута. На его ладони лежал точно такой же перстень, как и у него. С большим красным камнем и золотой руной «А». Подделка? Или настоящий? Вот еще один вопрос.

— Откуда он у тебя?! — Турин встал из-за стола и подошел к камину.

Раскрасневшиеся поленья потрескивали и грозили выпасть на пол, что, судя по почерневшим, подпаленным доскам, случалось уже не раз.

— Мне его отдал тот, кто растил меня. Он сказал, это мое. Большего я и сам не знаю.

Турин повернулся.

— Раз он твой, почему же ты его не носишь? Если он у тебя есть — значит, ты тоже потомок Древних Ариев, а стало быть, имеешь право, — И он протянул кольцо Нируту.

Тот подошел, отмерив сапогами из мягкой кожи несколько шагов, и взял перстень, заглянув в глаза своему гостю.

— Ты так спокойно об этом говоришь? Ты, как-будто, не сильно удивлен. Неожиданная реакция. Я ожидал большего.

Турин сдвинул брови и удивленно посмотрел на юношу.

— И чего именно? Что я наброшусь на тебя с криками «Отдай — моё»? Наши предки издавна населяли разные земли, и я не удивлюсь, если ты действительно мой родственник, учитывая наше поразительное сходство. Надень перстень, Нирут.

Тот медленно подчинился.

— Да… Теперь нас вообще не отличить. — Турин протянул руку: — Ну, рад знакомству, незнакомец.

Их ладони встретились.

И в тот же миг перстни окутал невероятно яркий розовый свет. Невесть откуда взявшийся гром прокатился то ли за окном, то ли внутри дома и незримая волна с силой отбросила близнецов в разные стороны, посылая наружу осколки стекла и унося прочь ставни. Нирут ударился головой о бревенчатую стену и сполз вниз…

* * *

… - Ну что же ты, Нирут? — обратился старик к мальчику лет десяти. — Устал?

— Устал. Деда, — мальчик сел на траву. — Я не понимаю, как можно это сделать? Вот объясни мне? Я стараюсь, стараюсь… Но не получается, хоть ты тресни!

Старик засмеялся, подбежал к мальчику, подбросил его вверх и поймал, прижимая к себе.

— Вот лучше бы ты уроки запоминал с такой скоростью, а не мои поговорки!

Летнее солнце грело воздух. Пахло травой и молодой хвоей. Одинокие пчелы носились по полю от одного цветка к другому, бабочки порхали, радуя глаз. Маковки высоких сосен плавно покачивались от легкого ветерка. Старик поставил мальчонку на землю.

— Деда, а откуда у тебя это? — неожиданно спросил мальчик, тыча пальцем ему в лицо.

Старик провел ладонью по шраму, который пересекал его лицо ото лба до шеи.

— Ну, тебе правду сказать или соврать?

— Правду говори! Ты же меня сам учил, что врать нельзя. Ну, то есть иногда можно, если правда не приятная.

— Хм. Тогда слушай, — седой наставник сел на траву.

Малец развалился рядом, положив голову на ноги деда и устремив свой взор вверх, где по голубому небу плыли белые облака, причудливо менявшие форму. То они становились похожими на оленя, которого мальчик видел в лесу, когда ходил за ягодами, то на белку с большим хвостом. Она прибегала к их дому и таскала с крыльца грибы, сушившиеся на солнце.

Он любил смотреть на небо. Это было куда интереснее, чем учиться. Едва только он научился говорить, дед вручил ему маленькую палку, сам взял такую же и стал легонько поколачивать его, выпуская едкий табачный дым, от которого всегда разбирал кашель:

— Подставляй свою палку-то! Вот! Молодец! — приговаривал дед. — А если так? Ага! Давай! Хорошо, Нирут!

Со временем палка становилась все больше и тяжелее. Потом, когда его руки окрепли, к ней добавился сосновый кругляк с ремешками, чтоб удобнее было держать. Да и дед стал бить сильнее, чем раньше. Зачем все это? А теперь еще и это! Старик заставлял его часами сидеть с закрытыми глазами и представлять, как маленькие искры наполняют все его тело, а потом мысленно отдавать им приказ и смотреть, как они собираются все вместе на ладонях. Сначала его раздражала эта бессмысленная трата времени. У него не получалось то, что требовал дед, но потом его начало нервировать то, что это у него не получается. У деда выходит, а у него нет! И он взялся за дело с удвоенным рвением. Он морщил лоб, сильно сжимал губы, пытаясь сосредоточиться. Со временем у него что-то стало получаться. Он стал чувствовать, как тепло приливает к его пальцам, потом добавилось покалывание и, наконец, однажды, на ладонях заплясали те самые искорки, которые он себе представлял…

Потом Нирут часами мог сидеть на крыльце и наслаждаться пляской сияющих искр. Теперь это не казалось ему такой уж сложной задачей. Надо просто очень сильно захотеть!..

— На дворе стояло лето, — вырвал мальчика из воспоминаний старик. — Однажды я взял корзину и пошел в лес. Ночь. — Он развел руками. — Снег валил так, что ничего не было видно.

— Какой же снег летом, деда?

— Вот такое неожиданно плохое выдалось лето. Не перебивай.

— Может все-таки зима? — не унимался мальчик.

Старик глубоко вздохнул.

— Может и зима. Пусть будет зима, так интереснее.

— Тогда зачем тебе корзина? — очередной раз спросил юнец.

— Нирут, если тебе не интересно, то давай заниматься! — вспылил дед.

— Мне интересно деда, рассказывай дальше.

Старик лег на траву и тоже уставился на небо.

— Я ушел очень далеко от дома. Луна не могла поспеть за мной, видимо зацепилась за какую-нибудь высокую сосну. Я шел в полной темноте. Ветки хрустели под моими ногами.

— Снег скрипел, — напомнил мальчик, не поворачивая головы, пялясь на облака.

— Я так и сказал. Снег скрипел под моими ногами. Вдруг слышу, ветка… В общем, что это? — подумал я. — Не иначе, зверь какой! Я огляделся. Смотрю, в стороне два огонька светятся. Ну, думаю, все, конец мне. Или волк, или кабан. Я, ноги в руки и бежать. А куда? Ничего же не видно! Ветки хлестали мне по лицу, корзина… А, я ж ее не брал! Бегу, значит, себе бегу, вдруг, бац! Голова-жопа, голова-жопа… Осмотрелся по сторонам — темнота. Смотрю наверх — ядрена кочерыжка!

— Деда, ты чего ругаешься?! — округлил глаза сорванец.

— Это я от переживаний. Смотрю, а я в яме. Провалился, значит. Ага, думаю… Надо вылезать, а то замерзну к ядрене фене!

— К чему? — спросил мальчик.

— Совсем, значит. Вдруг слышу, рядом кто-то возится. Потом раздалось сопенье, и показалась медвежья морда. Вот такая! — старик развел руки в стороны.

— Таких медведей не бывает!

— Бывает, стану я врать! — дед потрепал мальчишку по голове. — Он ка-а-ак зарычит! Я со страху из берлоги ка-а-ак выскочил и понесся, сломя голову, куда глаза глядят. Аккурат к дому и выбежал. Вот так вот.

— Деда… — малец повернулся на бок и посмотрел на старика. — А шрам-то откуда?

— Шрам-то? — левый глаз старика еле заметно задергался, и из него выкатилась одинокая слеза. — Так это меня веткой полоснуло, когда я сосну на дрова рубил. Знаешь, как больно было?! Давай-ка поедим!

Они встали, дед хлопнул мальчишку пониже поясницы и тот побежал в сторону дома…

* * *

…Ветер гулял по комнате, принося с собой мириады снежинок. Все вещи, что когда-то стояли на столе и полках, теперь валялись на полу. Комната больше походила на место неистового сражения, нежели на некогда уютное жилище.

— Что это было?! — произнес Турин, приходя в себя и поднимаясь с пола, осматривая комнату. У противоположной стены он увидел хозяина дома. — Нирут!

Арий подошел к юноше, находящемуся без сознания, и потряс его за плечи. Хозяин дома открыл глаза.

— Такого выброса Силы я не видел даже на занятиях в школе Иноков! — сказал Арий, стряхивая пыль. — За окном ночь! Не слабо нас приложило! — Он огляделся и развел руками. — Ну и бардак! Кто же убирать-то все это будет?!

— Да уж! — Нирут держался за голову. — Похоже, я чуток попортился. — Он показал Турину окровавленную ладонь. — Ты, похоже, колдун! Я так делать не умею. Моих способностей хватает максимум, чтоб разжечь костер или вызвать маленький шарик. А это… Это раз в сто сильнее!!! — юноша сделал попытку подняться, но передумал, снова схватившись за голову.

— Ты тоже можешь концентрировать внутреннюю Силу? Где ты учился?!

— Дед научил, — Нирут махнул на сундук. — Достань там….

Не говоря ни слова, Турин поднялся, прошел в угол комнаты и открыл сундук. Достав склянку, он плеснул содержимого на полотенце, лежавшее на столе, и протянул Нируту. Тот с изумлением глянул на Ария:

— Я же тебе не сказал, что мне надо. Но ты сделал все правильно… Странно, ты не находишь?

Турин почесал затылок:

— Дык… Я просто будто бы знал, что ты хотел сказать, и знал, где это лежит… Действительно, странно.

Нирут протянул руку к полотенцу. Красные камни колец вновь начали мерцать.

— Ух ты! — выкрикнул он и убрал руку. — Меня аж передернуло! Похоже перстеньки не такие уж и простые знаки наследственности Рода Ариев. Ты был прав. Кажись, они скрывают в себе нечто большее.

— Мне тоже как-то не по себе стало…. — Турин потер ладонь.

— Слушай, — хозяин дома размял затекшую спину. Раздался лекгий хруст позвонков. — Кинь мне тряпку, пока я от потери крови не умер! И завесь чем-нибудь окно, а то мы еще и замерзнем…

* * *

Вечер выдался относительно теплым. Ветер затерялся где-то в лесу и не срывал занавесь, отделяющую людей от морозного воздуха. Похлебка в котле бурлила и источала вкусный аромат. Животы надрывно урчали. Турин сидел у камина и помешивал варево, Нирут вглядывался в дырки на скатерти, которая служила ставнями, и раскуривал трубку. Дым просачивался сквозь маленькие дырки, улетая прочь.

— Шишка размером с приличный булыжник! — Нирут ощупал голову. — Хорошо еще не убило, хвала Тарии! — Он выпустил в потолок длинную струю дыма. — Ну что там, готово ли? Есть охота!

— Да все уже, можно трапезничать. — Турин снял котел и подбросил полено в камин.

Он поставил еще бурлившее варево на стол и разлил похлебку по глиняным мискам. Ароматный пар лез в нос. Кусочки разбухших трав плавали на поверхности.

— Извините, — произнес Нирут, — это, конечно, не королевские чаши и пища не та…

— Да прекрати ты…. Ешь, давай. — Турин сел напротив Нирута. — Хвала Тарии за еду!

— Ага, — произнес Нирут. — И мне немножко…

Они протянули руки, чтоб взять по ломтю хлеба, и перстни вновь засияли розовым светом. Над тарелкой с хлебом взвился небольшой водоворот разноцветных искр. По спинам пробежал холодок.

— Поели! — крякнул Нирут, снимая кольцо и убирая его в карман.

Арий поступил аналогичным образом.

Когда с едой было покончено, решили устроить отдых. Это предложил Нирут, хотя Турин не понял, от чего отдыхать? Они и так уже неделю ничего не делают. И вообще, странный какой-то этот Нирут. Живет в лесу, один. Чем занимается — не понятно, но почему-то вызывает симпатию и доверие.

Вытянув ноги, Нирут сидел перед камином, разглядывал перстень и курил. Свет от огня отражался сотнями бликов от каждой грани красного, как кровь, камня. Руна «А», покрытая мелкими щербинками, притягивала к себе больше внимания, нежели сам рубин.

— А что, твой дядька претендует на трон Арии? — Струйка дыма ушла в потолок. — Какой смысл был, извини, убивать твоих родителей? Потом посылать наемника тебя уничтожить? И почему ты так уверен, что это именно он?

Турин лежал на кровати, покрытой соломой и валенным покрывалом, и тоже крутил в руках перстень:

— Мы… Я и Хариус — последние Арии. По крайней мере, я так думал до сегодняшнего дня. Да никому и в голову бы не пришло такое! Мой отец всегда недолюбливал его. — Он вздохнул. — Я думаю, что у него в мыслях мировое господство.

— Далеко идущие планы. Вот бы эту силу, да в нужное русло, а Турин? — Нирут посмотрел на огонь сквозь красный камень и обернулся. — Иди-ка сюда. Я кое-что придумал.

Он встал с лавки и подозвал Турина. Юноша не торопясь встал и шагнул навстречу неизвестному.

— Надевай перстень, — хозяин дома сморщил губы и поднял брови.

Арий вопросительно посмотрел на него, вспоминая события минувшего дня.

— Думаешь, стоит? Опасаюсь я. Дурная затея!

— Да, брось! Кто не рискует… Не помню, как дальше, но как-то ободряюще.

— Ну-ну, — произнес юноша, надевая перстень. Осмотрев прибранную комнату, Арий сказал: — Может травки подложить?

Близнец ухмыльнулся.

— Ну что, братец, ты готов? — Он был настроен весьма решительно.

— Ну, лишний синяк меня не убьет, надеюсь. Дом не разнесем? — Турин потер нос и посмотрел на Нирута.

— Да… Тария его знает!!! — буркнул тот и надел перстень.

Близнецы шагнули навстречу друг другу.

Воздух будто стал гуще и зазвенел. Дом словно поплыл. Взгляд не мог сфокусироваться на предметах. Арий зажмурился, но все же, постепенно открыл глаза. Синие и икры и голубые туманные потоки неведомой силы обволакивали и вихрем кружили вокруг них, соединяясь с розовым свечением. Воздух уже не звенел. Трещал.

— Готов? — крикнул Нирут. Турин кивнул. — Тогда держи крепче!

Их руки встретились. Перстни залили дом розовым сиянием.

Головы были готовы взорваться. Пальцы начало сводить от невероятной силы рукопожатия. Вены на ладонях юношей вздулись. Боль стала невыносимой и лицо Нирута перекосило.

— Дверь! — крикнул Турин, давая понять, что пора бежать, ибо он чувствовал: ничем хорошим это не кончится. И едва они повернулись в сторону выхода….

Мощный поток энергии вырвался на свободу. Словно невообразимой силы ураган, разорвав хватку ладоней, она разметала все на своем пути. С грохотом обломки двери унеслись в неизвестность, оставив небу дымные следы и сноп ярких искр. Сизое облако от обгорелых бревен заполнил дом. Сквозь проем в стене ошарашенные глаза близнецов увидели широкую полосу растаявшего до земли снега и горящие вдалеке кроны деревьев.

— Это… — Турин задыхался. — Это… Это было… Мощно!!!

— Ага, — констатировал Нирут, оперевшись ладонями в колени. — Теперь точно замерзнем!

Они выскочили на улицу. Ветер развивал их золотистые волосы, снег бил в лицо. Глаза близнецов горели. Стоя на выжженной пламенем земле, они смотрели вдаль, на пылающие ветви могучих сосен. Пар от глубокого дыхания инеем оседал на их потертых куртках.

— Надо тушить, — разбил тишину Нирут. — А то так весь мой лес выгорит! Возьми в дровнице топоры. Работа предстоит серьезная.

* * *

Солнце стояло высоко и немного пригревало, отражаясь от наста и слепя глаза. Турин и Нирут обтирались снегом, смывая пот, после многочасовой работы. Снежинки, превращаясь в прозрачные капли, стекали по мускулистым телам близнецов. Мышцы ломило. Ладони ныли, мозоли лопнули и из них сочилась сукровица. Некогда хорошо точеные топоры затупились, пока выгрызали древесину могучих деревьев, и теперь покоились в комеле, устремив рукояти, испачканные кровью, вверх.

Вокруг лежали не менее двух десятков корабельных сосен. Огонь не успел уйти вглубь леса. Ветер, который дул от леса, остановил пламя, но чтобы уж наверняка не допустить огромного пожара, пришлось свалить деревья, отрезав горевшие от остальных.

— А что, хорошо ли вы поработали? Безусловно! — сам с собой разговаривал Нирут. — Я даже больше скажу, мы не только ликвидировали последствия неожиданного пожара, но и набрались опыта в дровосекоделии и сосновырубании! Не правда ли, Турин?

— О, несомненно, — вступил тот в диалог. — Еще я бы добавил, что мы неплохо размялись и потренировались в нанесении рубящих ударов, что, несомненно, поможет в любой схватке!

— А вот это верно подмечено, друг! Твердая и сильная рука — это главное в бою, но хотелось бы, чтоб это не пригодилось. Так, есть и спать, а то я уже с ног валюсь!

— Не поверишь, — подметил Турин. — Но я тоже. Может у тебя есть какое-нибудь варево для восстановления такого рода сил? Ну, так, вдруг завалялось….

— К сожалению, мой друг, я как-то упустил возможную ситуацию из виду и не подготовился, уж извини. Было б лето — пчелиный яд помог, а так… — сказал Нирут, бросив снежок в Турина, и попав прямо в лоб.

— Ну вот, теперь мне конец! — сказал Арий и упал в серебристый снег.

— Ваше Величество, будьте так любезны, тащите свои телеса в дом, Вам еще дверь делать, — Нирут отвесил клоунский поклон.

— О как. А почему это? Кажется, не я один стал причиной тому, что она исчезла! — ответил Турин вставая. — И вообще, предлагаю снять дверь дровницы!

— Поддерживаю Ваше решение, Государь, — Нирут вновь поклонился.

— Шут!

И они, накинув промокшие от пота куртки и взяв топоры, пошли в дом.

Сняв дверь, ведущую в пристройку, где у Нирута находилась и дровница, и склад и амбар одновременно, они приладили ее вместо входной. Турин разжег камин, подбросил сразу три толстых полена и хотел было позвать Нирута, чтоб тот сообразил что-нибудь перекусить на скорую руку, но обнаружил того уже спящим на топчане, с головой накрывшись одеялом.

— Вот ведь…

Походив из угла в угол, Турин подождал, пока поленья разгорятся и воздух хоть немного прогреется. Потом подтащил свое лежбище поближе к огню, лёг и тут же провалился в глубокий, безмятежный сон.

Нирут встал раньше своего гостя и, посидев немного в одиночестве у угасающего камина, подбросил поленьев и решил разбудить друга.

— Эй, — Он потряс спящего Ария за плечо. — Так чего ты ищешь, я запамятовал?

— Светоч Мира, кото… — Турин резко подскочил.

— Ага, вот оно как. О-о-очень интересно. А что это?

Поняв, что проговорился, Арий закрыл лицо ладонями. Сон, как рукой сняло.

— Зачем тебе это, Нирут? Что ты хочешь узнать? — юноша уставился на пламя.

— Да все! Видит Тария, не зря мы с тобой встретились. Да и я на этом свете недаром, что живу…. Рассказывай. Я же вижу, что ты не все мне рассказал. Чай, не дурак. Я, конечно, могу понять: ты меня не знаешь, я абсолютно не знакомый тебе человек. У нас много общего, это, во-первых, а во-вторых, дальше этого дома твой рассказ не уйдет. В-третьих, тебя это терзает, я вижу. Расскажи, станет легче. Ну, и наконец, может я смогу помочь. Тебе все равно больше не к кому обратиться, так что, давай, выкладывай.

Нирут не оставил ему выбора. Пришлось Турину поведать тайну Ариев со всеми подробностями.

 

Глава 5

— Предания Седьмой Крови свято чтили в моей семье многие века, — Турин сел, скрестил ноги и начал рассказ. — Давным-давно, уже никто не помнит когда, жил колдун. Его звали Крон. И захотел он стать самым могущественным Магом во всем мире. Долгие годы Крон обучался во всех известных Магических школах, собирал знания воедино, придумывал новые заклинания. И вот однажды, когда Крон познал все тайны Магии, он придумал заклинание и смог подчинить себе Время и Пространство, заключив эту Силу в золотой скипетр. Слова заклинания он написал невидимыми рунами на самом скипетре, которые открывались лишь посвященным. Крон знал, что кто-нибудь захочет остановить его, и для того, чтобы вновь скрыть Силу в скипетре и освободить время, придумал другое заклинание. Оба заклинания сопровождались страшным и кровавым ритуалом. Необходимо было произнести текст на древнем, забытом языке, и, используя кровь живого Мага, семь раз наполнить скипетр его кровью. Но чтоб завершить ритуал, требовалось пронзить скипетром сердце мага.

Вот тогда и пришла ему в голову мысль — завоевать весь Мир и править в нем одному. Он кинул клич и собрал в своем городе, носящем его имя, многотысячную армию наемных воинов, воров и убийц. Подчинив себе Время и Пространство, Крон смог мгновенно перемещать свои легионы из одного места в другое. И вскоре он поработил бы весь мир, если бы на его пути не встал сильный Маг Ярит — Магистр Союза Земель. Он вызвал на бой колдуна Крона и в честном поединке смог его одолеть и ценой собственной жизни запечатать Силу заклинанием, которое назвали — Заклинание Седьмой Крови. Когда члены Магистрата нашли Верховного Магистра, он, бездыханный, лежал на полу Церемониального Зала, а вокруг него — шесть небольших лужиц крови. В руке он сжимал окровавленный скипетр. Земли Золии, которыми правил Крон, отошли Арии. И с того момента не случилось ни одной большой войны. Так гласит легенда, — закончил Турин.

— Действительно, искушение велико, — подытожил Нирут, поднимаясь с пола. — Понимаю твоего родственника. Мировое господство — это сильно. Ему бы голову удалить за такие идеи! И руки, чтоб чужое не хапал. И ноги, чтоб сбежать не смог!

— А что останется-то?

Нирут мерил шагами пол, потемневшие от времени доски, которые прогибались и протяжно поскрипывали.

— А зачем чего-то оставлять? Разделить и закатать в разные бочки, дабы спокойнее было!

— Ну, ты кровожаден, братец! — Турин сел за стол. — Даже мой дядька не додумается до такого!

— Подожди, придет время — додумается. — Нирут повернулся к другу. — И я знаю, кто будет в бочке. Ты! Если ты единственный оставшийся в живых Арий, имеющий цель и возможность остановить его и закупорить Силу обратно в бутылку, то будь уверен — тебе крышка. Он будет тебя искать.

— Вот спасибо тебе. Приободрил и успокоил. Даже жить как-то легче стало, задышалось свободнее! — Турин вытащил из кармана куртки перстень и бросил на стол. — Что я могу сделать один? Армии в Арии нет. Войны канули в лету. Символичная стража, да потешный полк. Да и те, поди, разбежались.

— А чего ж ты тогда поперся?! — Нирут сел напротив. — Сидел бы дома! Ел бы сытно, спал бы сладко. Некоторое время… А?

— Знаешь, Нирут, я, все-таки Арий. Кровь! Я должен хотя бы попытаться. Хоть что-то сделать. Мой далекий предок Ярит в одиночку победил Крона… Не хочу, чтоб обо мне говорили, что я трус. Я не такой. Я хочу отомстить за смерть родителей. Вернуть все назад. Остановить зло, которое когда-то остановил мой предок. Но, боюсь, едва я выберусь от сюда, то не протяну и пары дней. Раз меня ищут, то найдут. А с учетом той силы, которой теперь обладает мой дядька — это вообще не подвергается никакому сомнению.

— Ну, ты еще поплачь! — Нирут достал свой перстень и положил его рядом с перстнем Турина. — Я все-таки тоже, вроде как, не деревенская молочница. Может я тоже Арий, кто знает? Да я в этом практически уверен!!! Так что, подберите сопли, Вашество! Сдюжим! И не таких обламывали, как говорил мой дед. Я тебе кто, брат или рядом постоять пришел?! — и он посмотрел Арию в глаза, но тот с непонимающим взглядом таращился на стол.

— Турин, ты вообще слышал, что я сказал?! — взорвался Нирут.

— Не ори! Все я слышал! Спасибо тебе. Я это учту, — юноша почесал затылок.

— Да что стряслось-то? — не унимался хозяин дома.

Турин поднял на него свой взгляд:

— Перстни…

— Что перстни? Ну, перстни и что? — Нирут начинал злиться.

— Да в том-то и дело, что ничего! — и Арий кивнул на стол.

Два символа власти преспокойно лежали рядом, не проявляя ни малейших признаков жизни. Ни искр, ни свечения.

— О как! — сел Нирут и тоже почесал затылок.

— А то! — подтвердил Турин. — Отлично поговорили! А главное — красноречиво!

Наступило долгое молчание. Первым тишину нарушил Нирут:

— Сдается мне, мы их того… сломали! Доигрался бык с козою, лопнула!

Турин засмеялся так громко, что Нирут зажал уши.

— Ты где, отшельник, таких слов нахватался? Тут же кроме лосей да волков нет никого! Я в Арии такого не слышал, — Турин вытер проступившие от хохота слезы и надел перстень. — Да и Тария с ними! Так даже безопаснее.

— Нет, — запротивился Нирут. — Сила-то какая, горы свернуть можно было!

— Ты, брат, странный какой-то, все тебе свернуть, в бочки закатать….

Нирут взял со стола свой перстень и тоже надел.

Они почувствовали это одновременно. Вновь стало казаться, что воздух густеет и начинает звенеть. Камни засияли розовым светом. Над столом вспыхнули еле заметные искры. Улыбка скользнула по лицу Ария.

— А ты говоришь, сломали. Работает! Вот только не понятно как, — и он снял перстень.

Звон в ушах пропал, дышать стало легче. Свечение и искры исчезли. И тогда Турин снова надел перстень. Все повторилось. Сперва звон, затем свечение и искры.

— Сними свой!

Нирут снял свой перстень, и все исчезло вновь.

— О как! — ухмыльнулся Нирут.

— А то! — поддакнул Турин, снимая перстень.

Смех раскатился по всему дому.

— Слушай, — задыхаясь от смеха, сказал Нирут. — По поводу сворачивания гор…. Я что подумал…. Мы же живем в лесу, в горном ущелье. Это такая дыра, про которую, наверное, сама Тария не знает. Сомневаюсь, что и твой дядька тебя сможет здесь отыскать. Еще мой дед говорил, — и он закряхтел, подражая древнему старцу. — Запомни, Нирут! Ни одна живая душа, ни одно око на земле этой не способно разглядеть здесь дитя человеческое. Какими бы силами не обладал ищущий, не узрит он ничего в месте этом кроме пустоты и отрешенности от мира!

Так вот, к чему я клоню. Ты здесь уже не один день и никто за тобой не пришел, а если верить моему деду, то и не придет. Так вот, уж очень меня интересует один вопрос, а именно — что происходит с перстнями и нами. Неужели тебе не хочется узнать? Я просто горю от нетерпения! Надо выяснить суть. Ты со мной? Согласись, что это интересно!

— В кого ты такой прыткий, Нирут? — Турин искоса посмотрел на него. — Опасаюсь я таких экспериментов. Не знаю, зачем в прошлый-то раз согласился.

— Да ты посмотри на себя, — не унимался тот. — Ты и думать забыл, что еще недавно валялся присмерти. Ты был совершенно один, а теперь ты со мной. Уж я-то не такой дурак, чтоб по собственной прихоти с головой расстаться!

— Да? — удивился Турин. — А мне кажется, дело к этому и идет. Ну да Тария с тобой. Согласен. Авось не умрем.

— Эй, Величество, выбрось такие мысли из головы! Какой умирать? Нам еще дядьку твоего охолонить надо! — торжественно произнес Нирут.

— Нам?! Или я чего-то не понял?

— Так, братец, — Нирут принял деловую позу. — Я тебя спас, а значит — несу ответственность за твою жизнь. В конце-то концов, кто я? Брат тебе или…

— Да помню я, — оборвал его Турин. — Или рядом постоять пришел. Ты чего взъелся? Я ж не отказываюсь. Я только «За», но давай, повременим пару дней, хорошо?

— То-то же! — буркнул Нирут. — А то, ишь, Мы, Турин, единственный и неповторимый… — и вышел из дома.

Оставшись один, юный правитель лег на кровать и закрыл глаза. За окном слышалось невнятное бурчание Нирута и завывание ветра. Он провалился в сон и то, что ему снилось, заставляло Ария тяжело дышать и скрипеть зубами.

…Двери Тронного зала распахнулись вновь, и вошел сам Хариус. Сжимая в руке Светоч, он подошел к умирающему Эдварду. Присев рядом, он ухмыльнулся:

— Глупец, ну вот и все. И чего ты добился своим упрямством? Только смерти! Своей, жены, сына…. Да, да… Сына тоже. Не сегодня — завтра мы и его отправим к Великой Тарии, вслед за тобой, старый дурак! Ну что ж, Эдвард, ты всегда противился этому, и я окажу тебе честь стать свидетелем того, что ты так успешно потерял.

Хариус открутил навершие скипетра и вылил содержимое на пол.

— Что это? — Он с усмешкой посмотрел на Эдварда и присел, разглядывая образовавшуюся лужицу и изображая удивление. — Кровь? Всего лишь? Ха-ха! Я-то думал здесь что-то более интересное, — и уже серьезно добавил. — Ну, что ж, надо закончить ритуал и насладиться могуществом.

Наполнив полость скипетра кровью Эдварда, Хариус закрутил навершие и прочел руны, которые были на нем написаны.

Скипетр в руках Хариуса засветился. Мириады разноцветных искр и голубых нитей, перемежаемых десятками глифов, закружились вокруг убийцы. На позолоченном металле стали проступать руны. Старик внимательно начал читать вслух письмена, которыми был испещрен жезл:

— Sevenus sanguinem mittere vobis, sciaena praefectus Zoliya, dominari temporis et spatii, mandare fungantur mihi dum sanguine manus iterum eis non libero nec signa lumen orbem! — и открутив навершие скипетра вновь, вылил содержимое на мраморный пол. Затем он опять наполнил полость кровью и вылил ее на пол. Потом снова и снова, пока Эдварда не окружили шесть багровых пятен. Наполнив скипетр кровью еле дышащего Эдварда, Хариус закрутил навершие, закрыл на миг глаза, и со всех сил погрузил жезл в грудь умирающего.

Яркая вспышка света ослепила всех, кто находился в зале. Перстни на руках Эдварда и Хариуса заиграли розовым сиянием и успокоились.

Хариус выдернул скипетр, и на его лицо брызнула кровь. Стерев кровь ладонью, Хариус провел ею по мраморному полу, выводя руну «Х».

— Ну, вот и все, дорогой братец… Мне пора. Наслаждайся оставшимися секундами теперь уже Моего времени! — Он стянул с пальца его перстень и надел себе.

Жестом Хариус подозвал наемников к себе и вытер о полу плаща перстень с сияющим красным камнем, точной копией того, что только что забрал, и который венчала золотая руна «А».

— Положите руки мне на плечи. Домой! — крикнул Правитель Золии и легким пассом перечеркнул воздух крестом, выжигая синим пламенем руну «Х», и исчез, вместе с наемниками. В ту же секунду, мир окутала тьма. Спустя несколько мгновений вернулся свет…

Проснулся Турин, когда солнце показалось над макушками деревьев. Нирут еще спал. Поленья в камине давно сгорели, а угли перестали светиться. Утренняя прохлада начала побираться в дом. Подкинув дров в камин, Турин присел, протянул руку и, выпустив на свободу поток искр, вновь развел огонь. Пламя вспыхнуло, и сухие поленья затрещали. Погрев над огнем ладони, юноша встал и его взгляд упал на полку над камином, на которой стояли несколько книг. Проведя пальцами по корешкам, он вытащил одну из них и раскрыл в середине.

— Очень интересная книга, у меня дома такая же… — сказал себе под нос Турин.

Он вновь лег на импровизированную лежанку возле камина и углубился в чтение, слюнявя палец и шурша пожелтевшими страницами.

Когда Нирут проснулся, солнце уже поднялось над лесом…

Снег доходил им почти до пояса. Передвигаться было очень сложно и Турин, не привыкший к таким прогулкам, сильно отставал от своего спутника. Нируту постоянно приходилось останавливаться и ждать, пока тот передохнет.

— Так мы с тобой год идти будем! Ты бы пошевеливался.

— Куда ты меня тащишь?! — спросил Турин.

— Понимаешь, нужно проверить ловушки на наличие дичи. Как ты думаешь, где я беру мясо?

— Да у тебя им пол дровницы забито! Куда тебе еще? — Арий обессилено сел в снег.

— Знаешь, запас мешку не порча. Хорошо, когда есть, что есть. Так что, двигай!

Нирут подошел к Турину и потянул за руку.

— Сейчас проверим одну ловушку. Пока я с тобой возился, ее, поди, снегом занесло. Найти бы теперь.

Ветви деревьев гнулись и трещали под тяжестью снега, нависая над ними и грозя засыпать по самую шею. Птичьи следы петляли вокруг деревьев, опавшие хвойные иголки выводили на снегу затейливые узоры.

Они шли еще около часа, и все это время Турин поносил Нирута самыми последними словами. Тот продирался через снег и улыбался.

— Это зимой кажется, что долго, а летом…

Нирут не успел договорить. Раздался треск и он, вскинув руки, почти исчез из виду. Хорошо, что Турин шел следом. Словно молния, он бросился на снег и успел схватить Нирута за запястье двумя руками.

— Ё… — сгуб Нирута сорвалось ругательство, услышав которое, старик Вартус сгорел бы со стыда.

Юноша висел, удерживаемый железной хваткой Турина, над глубокой ямой, которая ощерилась своей хищной улыбкой. На самом дне торчали острые колья, напоминающие гигантские клыки.

— Только не отпускай! — Нирут сучил ногами, пытаясь найти опору.

— Да не дергайся ты так, а то я тебя не удержу! — заорал Турин и Нирут затих. — Давай, потихоньку. Я буду тянуть, а ты упирайся ногами, только меня не стащи!

Через минуту оба валялись на снегу, тяжело дыша.

— Спасибо, — прохрипел Нирут.

Пар изо рта оседал инеем на ресницах.

— Ты бы сделал тоже самое. Дальше пойдем?

— Мы ее и искали. Заболтал ты меня! Вот было бы весело! — Нирут истерично засмеялся. — Пойдем-ка обратно, что-то мне приспичило…

Нирут вытянул перед собой руки. Его ладони тряслись.

— Вот ведь…

* * *

Они сидели на полу перед камином и молчали. Клубы дыма витали по комнате.

— Нирут, расскажи о себе. Что ты помнишь? — спросил Турин.

— Все что я помню, промелькнуло у меня перед глазами полдня назад. Оказывается, я и не пожил толком. У меня воспоминаний раз, два и обчелся. Лес — дом. Дом — лес. Занятия с дедом. То — сё, пятое — десятое…

— Спасибо, очень познавательно!

— Турин, я чуть не погиб геройски! — воскликнул Нирут. — Чего ты ко мне пристал?! Я больше мясо вообще никогда есть не буду!

Нирут вытряхнул истлевший табак о каминную решетку и забил трубку снова.

— Я тебе сказал спасибо? — спросил Нирут, и Турин кивнул в ответ. — Все равно. Спасибо еще раз. А вот если бы тебя не было рядом? Все, пендык мне тогда! Пронесла Тария!

— Хвала Тарии! — сказал Турин. — Я так полагаю, что тренироваться мы не пойдем?

— Вот уж не угадал! Еще как пойдем, но не сегодня. Завтра. Уж к тому времени меня отпустит и перестанет трясти.

— Сейчас бы выпить что-нибудь… — мечтательно произнес Турин.

— О, это как два пальца! — Нирут вскочил, вбежал в дровницу и вышел с глиняной бутылью.

По старой привычке он махнул рукой и закрыл несуществующую дверь.

— Вот ведь…

Нирут сел и поставил бутыль на пол. Турин уже приготовил кружки. Разлив жидкость, Турин потянул носом над кружкой.

— Пахнет очень даже ничего. Что это?

— Настой на травах и ягодах. Бродит на солнце. Мы каждое лето с дедом делали… Жаль старика, — Нирут выпил содержимое своей кружки.

Арий сделал тоже самое и непроизвольно передернулся.

— Хо-хо! Ядреная штука! А чем ты занимался, когда твой старик отдал душу Тарии? Чем тут можно заниматься? — Он призадумался. — Нирут, а ты отсюда вообще никуда не выбирался?

— Нет, так здесь и живу, — вздохнул юноша.

— И никогда не хотел выбраться? Здесь же с ума сойти можно! Сколько ты уже один живешь? — Турин сел на топчан к Нируту.

— Да лет пять уже, а то и больше, — растягивая трубку, сказал Нирут. — Старик умер, и я остался тут один. Он многому меня научил. Охоте, разбираться в травах, владению мечом…. — Он глубоко затянулся, выпустил большой клуб дыма и задумался. — Знаешь, Турин, перед смертью он сказал мне, что придет время, и я покину это место. Не раньше, не позже. Мне кажется, что время это наступило. Мне… — Нирут развел руки, пытаясь подобрать слова. — Мне двадцать пять лет, а что я видел? Что знаю? Ничего! Когда я был маленький, все это казалось мне какой-то игрой. У меня не было никаких забот. Дед делал для меня все. Я тоже хочу быть полезным. Не хочу прожить всю жизнь, сидя здесь, в лесу. Если вокруг такой удивительный, пусть и неспокойный мир, то я просто обязан его увидеть. Я хочу начать новую жизнь. Ты мне поможешь? Я буду делать все, что скажешь. Пойду за тобой хоть на край света, хоть в чертоги Тарии, если будет нужно! Честно говоря, я уже ненавижу этот дом. С тех пор, как мой старик умер, я молил Тарию дать мне шанс покинуть дом, но почему-то боялся сделать это. И если я тут останусь, то умру, скорее, от тоски, нежели от старости…

Нирут на миг замолчал и, положив руку на плечо Турина, сказал:

— Если я сказал или сделал что не так, то не держи на меня зла.

Турин усмехнулся и нелепой шуткой разрядил гнетущую атмосферу разговора:

— Не держи зла — держи топор!

Нирут улыбнулся и посмотрел на свою трубку. Табак опять потух.

— Я возьму тебя с собой. Мы вместе покинем этот треклятый лес. Знаешь, — Турин чуть помедлил. — А ведь я ему благодарен. Не будь этого леса, я не встретил бы тебя. Ты славный малый, хоть и дикий слегка! — Арий толкнул Нирута в плечо и тот завалился на бок.

— Больше всего я хочу узнать — кто я? Старик Вартус мне ничего не рассказывал. Когда я был мальчишкой, меня это не интересовало, а когда повзрослел, то дед старался не касаться этой темы и все время уходил от ответа. Так что, выбор не велик. Тут третьего не дано, или здесь или с тобой. Здесь я не останусь, так что… — Нирут развел руками.

— Давай-ка спать, друг, Турин поднялся и потянулся до хруста костей. — Сон лучшее лекарство ото всего, а завтра… Завтра посмотрим, на что способны наши перстеньки.

— Заметано! — согласился Нирут.

За окном завывал ветер. Далекие звезды казались дырками на ночном небе. Желтая луна медленно плыла по черному океану, освещая лес. Где-то там, внизу, на большой поляне, посреди миллионов елей, сосен, осин и вязов, в небольшом бревенчатом доме языки пламени ласкали поленья, брошенные в камин, согревая двух одинаковых, но таких разных юношей. Какие сны им снятся? Какие мысли одолевают их во сне? Одна Тария ведает о том…

 

Глава 6

Они шли, пробираясь через бурелом и утопая в снегу. Ненавистные вороны каркали, не переставая, чем выводили Турина из себя. Снег падал с веток, попадал за отворот одежд, заставляя ежиться. Над шапками деревьев проплывали сизые облака, гонимые ветром.

— Нирут, а что это за место?

— О, брат, это Великие горы! — ответил Нирут. — Ты же о них слышал? Я вот только кроме них ничего и не видел.

— Великие горы? — удивился Арий. — Так это ж… Золия!!! Я под самым носом у….

— Ну, под самым, да не под самым, — продолжил Нирут. — Из этих гор еще выбраться надо. По словам деда, переход может занять неделю, а если не повезет, то всю жизнь.

— А сейчас-то мы куда идем?

— На плато. Там простора больше и гореть нечему.

— И долго еще? — спросил Турин, поправляя заплечную торбу с припасами еды. — Тяжеловато, да и подмерз я уже.

— Да, нет, — шмыгнул носом Нирут. — Две ночи и три дня. Шучу. Пришли почти.

— Шутит он. Ты своей смертью не помрешь, шутник….

Нирут остановился и посмотрел на друга:

— А я вечно жить и не собирался. Погибнуть в бою — это честь!

— За правое дело — да, а за дурной язык…. Иди, давай! Есть уже охота, — Арий толкнул друга в плечо.

Деревья начали расступаться, открывая вид на плато, окруженное высокой скалистой грядой, над которой возвышался солнечный диск, играя своими лучами на снежных шапках, покрывавших острые клыки гор.

— Нирут, — остановил его Турин. — У меня уже сил нет тащиться по сугробам.

— И что ты предлагаешь? Чтоб я тебя понес?

— Нет, у меня более конструктивное предложение. — И он достал из кармана перстень. — Подходит? Заодно и попробуем, а?

— Я уж думал и не предложишь. Ноги замерзли — пальцев не чувствую. Только давай от леса отвернемся.

Они сняли перчатки, и надели перстни. Воздух загустел мгновенно и начал звенеть. Лес, казалось, застонал.

— Начали? — Нирут переминался с ноги на ногу.

— Ну, пронеси, Тария! — прошептал Турин и обхватил ладонь Нирута.

Близнецы дернулись так, словно тысячи игл пронзили их тела. Пелена начала застилать глаза. Отблеск камней заиграл на снегу, воздух в розовом свечении рождал водоворот синих искр, вытягивая из ниоткуда голубые нити мощной энергии. Боль становилась невыносимой.

— Что дальше? — прокричал Нирут.

Треск эфира заглушал его голос.

— Не знаю, но я больше не вынесу! — сквозь зубы произнес Турин. — Давай туда! — и махнул головой в сторону скал.

Близнецы одновременно обратили взор в сторону гряды, мысленно отпуская боль и ураган силы. Поток энергии вырвался на свободу с оглушающим хлопком, сбивая снег с маковок сосен, и за считанные мгновения, оставив широкую полосу почерневших глыб, поднял вдалеке вверх облако каменной пыли. Грохот прокатился по плато, и, отражаясь от скал, затерялся где-то в лесу, всколыхнув на прощание золото волос близнецов.

Высота снега на плато доходила им до пояса. В воздухе пахло талым снегом и опаленными камнями. Они шли вперед, по широкой полосе каменой дороги, надеясь увидеть результат своих стараний.

Подойдя к подножию гряды, уходящей в облака, они увидели итог своего творения. Глубокая пещера зияла пугающей чернотой и источала резкий запах, режущий ноздри. Дыра, диаметром в полтора человеческого роста, будто манила внутрь.

Турин скинул торбу:

— Мощная штука…. Ну как тебе, Нирут?

— Совершенное оружие, это факт! — развел тот руками. — Еще бы не было так больно…. Меня чуть не разорвало! Таким потоком энергии можно светило небесное успокоить! А знаешь, что странно? — Он повернулся к Турину. — Я не чувствую усталости, совсем!

— Я тоже, брат, но вот голод — волчий!

— Это точно! Давай-ка устроим праздник живота!

Солнце стояло в зените и припекало. Нирут лежал на огромном валуне и пускал дымные кольца в небо:

— А вот интересно, можно сотворить нечто подобное, только слабее, но помощнее боевого выброса? — одно колечко дыма проплыло сквозь другое.

— Надо пробовать, — ответил Турин. — А то я сейчас засну. Разморило меня что-то…

Нирут потянулся и спрыгнул вниз. Мелки камешки захрустели под подошвой его сапог.

— Ну, давай попробуем. Стой тут, а я отойду. Хочу узнать безопасное расстояние до… Как это назвать-то? Ну, ты понял.

Арий кивнул. Нирут отсчитал десять шагов и повернулся к Турину:

— Надевай, — и сам поместил перстень на палец.

Ничего не произошло. И тогда Нирут начал шаг за шагом приближаться к Турину. Лишь когда он подошел к нему на расстояние вытянутой руки, небольшой поток ветра колыхнул их волосы и уши уловили треск. Нирут отступил и все прошло. Затем он засунул руку под куртку и приблизился к Арию вплотную. Ничего.

— Интересно получается, не находишь? Давай так сделаем: видишь валун? — Турин кивнул. — Сразу смотрим на него и… Готов? Раз, два, три!

Нирут вытащил руку и схватил ладонь Турина. Перстни мгновенно залились светом. Головы не успели взорваться болью, но близнецы почувствовали, как волна энергии выплеснулась вперед, разбивая валун и осыпая их мелкими осколками. Нирут моментально спрятал руку.

— И камня на камне они не оставили! — торжественно произнес Турин. — Теперь давай подождем чуть-чуть и попробуем стереть с лица земли вон ту глыбу, побольше. Вытаскивай руку.

Перстни вновь залились розовым сиянием, вызывая извне синий поток энергетических нитей и узоров. Их тела чувствовали, как воздух наливается силой и спустя несколько мгновений предполагаемый противник разлетелся по плато мелкой крошкой.

— Насколько я смекнул, — начал Турин. — Чем дольше — тем больше. Интересно, сколько раз подряд возможен большой выброс?

Нирут пожал плечами:

— Я думаю, пару раз. Просто больше моя голова не вынесет, взорвется. Да и пробовать желания нет. А вот что действительно интересно, так это сможет ли этот энергетический кокон защитить нас? Ну, скажем, от боевого выброса?

— Дорогой Нирут, честно говоря, я не особо горю желанием это испытать. По крайней мере, на данный момент, позже — быть может. А сейчас не пора ли нам домой?

— Да, брат, пошли. Солнце садится…. Разок, на ход ноги? Троекратно!

Встав напротив друга, они будто колыхали воздух пальцами, чувствуя, как незримая сила обволакивает тела.

— Давай! — прошептал Турин. Их ладони соединились, разбрасывая синие искры и источая розовое сияние. Мысленно выпуская силу, они видели, как один за другим, в темноту пещеры, унеслись три небольших переливающихся сгустка энергии, вернув вместо себя только грохот и волну каменной пыли.

— Все, теперь домой! — убирая перстень, сказал Нирут.

* * *

Друзья сидели за столом. Турин полировал рубин своего фамильного перстня, изредка посматривая, как сверкает золотая руна. Нирут, по обыкновению своему, курил. Языки пламени в камине зашлись в дикой пляске, выбрасывая вверх потоки искр.

— Расскажи мне про мир, я ведь о нем ничего не знаю.

Арий посмотрел на юношу и вздохнул, решая, с чего бы начать. Они проговорили весь вечер. Нирут спрашивал, Турин отвечал. Особенно понравились хозяину дома рассказы о кораблях и о море.

— Я хочу увидеть море! Турин, мы увидим море?

— Обязательно увидим, ответил тот. — Золия — морская держава. С одной стороны ее окружают горы, а с другой — море. Правда до него еще надо добраться, а это будет ой как нелегко! Я один могу остановить Хариуса, а он этого явно не хочет.

— А как же я, Турин? Все свидетельствует о том, что мы одной крови! Слушай, я тут размышлял… — Нирут затянулся. — Вот ты говорил, чтоб завершить ритуал, надо пронзить скипетром сердце, так?

— Ага… Чтобы запечатать Силу, а чтоб освободить, достаточно произнести заклинание.

— Так почему у того мага скипетр оказался в руке, а не в сердце, когда его нашли? И почему он не торчал в груди того колдуна? И кто мог описать ритуал, если все отдали Тарии души?

— Вот пристал! Это легенда. Но возможно, так все и было. Когда… — Турин нервно заерзал. — Когда я пришел в замок… Когда обнаружил моих родителей… Отец тоже убит ударом в сердце. Понимаешь?! Хариус убил их из-за скипетра! Думаешь, это не правда?!

Они молчали долгое время, слушая завывания ветра за окном и треск пылающих поленьев.

— Сможешь ли ты сделать это? — Нирут встал из-за стола и подошел к камину.

— Не знаю, но я должен это сделать! Ты ведь мне поможешь? — Турин встал.

— Конечно, брат. Мы теперь с тобой вместе. Везде! Всегда! Слово даю! — Нирут подошел и похлопал его по плечу. — Хватит о грустном, давай поедим. Я люблю повеселиться, особенно поесть! Завтра новый день. Надо придумать план….

— План у меня уже есть. Убить Хариуса, заключить Силу и вернуться домой, — задумчиво произнес Турин.

— А, ну тогда одной проблемой меньше, — с сарказмом сказал Нирут. — Но поесть все равно надо. И спать. Сегодня я на кровати, а то на полу я уже все бока отлежал…. Ты уже поправился. Слушай, а что, магов и колдунов больше нет? Куда ж они подевались-то все? — спросил он вставая.

— Ходили слухи, что Богиня Тария разгневалась на Магов и разрушила Магистериум, погребя под ним всех членов Магистрата. Так или иначе, но больше никто никогда их не видел, — сказал Турин, подложив ладони под подбородок и уперевшись локтями в стол.

— Понятно, что ничего не понятно! — хмыкнул Нирут.

— Дело ясное, что дело темное! — парировал Арий. — Давай уже, готовь еду! Солнце село ниже ели — время… хм, а мы не ели!

— Да ты стихоплет, Вашество! Сей момент! Не извольте беспокоиться. Уже метнулся, — и Нирут начал скакать по комнате, изображая бурную деятельность.

Турин вздохнул и покачал головой, глядя на ужимки друга. Он отодвинул полог окна и посмотрел на ночное небо: на бескрайнем черном просторе стали высыпать звезды, выстраиваясь в причудливые картинки, которые гнались за лениво плывущим рогатым месяцем…

Вдалеке покачивались верхушки сосен, пытаясь сбросить запутавшейся в них ветер. Небесное светило щедро дарило свои лучи. Где-то высоко в голубом, с белыми прожилками облаков небе, кружила одинокая птица. Он расправила крылья, устремив свой взгляд в саму чащу, в надежде увидеть и поймать свой обед. То, что происходило в это время на поляне, возле бревенчатого дома, ее не интересовало.

Сталь блестела на солнце. Капли пота слетали с золотистых волос соперников, переливаясь всеми цветами радуги. Лязг клинков и глухих ударов щитов летал над поляной. Бойцы кружили по утоптанному снегу, осыпая друг друга градом ударов и поднимая вверх снежную пыль. Они не уступали друг другу ни в силе, ни в скорости, ни в мастерстве.

— А ты хорош! — Нирут отбросил в сторону щит и воткнул меч в утоптанный снег.

— Да и ты не плох, братец! Твой старик хорошо тебя выучил, — Турин так же освободился от меча со щитом.

— Да, уж! — крикнул Нирут, нанося сопернику удар ногой в грудь.

Тот резко присел и крутанулся волчком, сбивая близнеца с ног.

— Вот так, братец! — Арий весело скакал вокруг него, размахивая руками.

— Ну, подожди, негодник! — прохрипел близнец, вскакивая и кидаясь на обидчика.

Турин отскочил в сторону и вдогонку ударил Нирута в спину ногой с разворота. Тот оторвался от земли и с оханьем грохнулся в снег. Встав на колени, хозяин поляны крикнул:

— Ну, все! Молись Тарии! Пощады не будет!

Краем глаза Нирут уловил летящий кулак, перехватил руку соперника, схватил его за куртку, поддел бедром и…. Турин взмыл в небо.

Вылезая из сугроба, Арий смеялся, как младенец:

— Хватит! Пора и отобедать. Вода, поди, в котле кипит уже. Надо ополоснуться. Эх, сейчас бы в баньку! Пошли в дом, брат. — И они пожали друг другу руки…

Близнецы сидели за столом, поглощая не хитрую снедь.

— А где ты берешь хлеб? — Турин набил рот ароматным мякишем.

— Как где, с деревьев срываю!

— Не понял? — Арий едва не подавился.

— Ты что, не знаешь? Я, который прожил в лесу всю жизнь, и то знаю. Сею зерно, потом собираю, перемалываю, ну и так далее, — Нирут покрутил в воздухе деревянной ложкой.

— И где? — не унимался Турин.

— Вот пристал! Да вот же, поле вокруг дома. Я здесь живу двадцать с лишним лет. У меня зерна — амбар и маленькая тележка! Вода зимой за окном, летом собираю дождевую. Орехи на орешнике растут, ягоды, грибы…. Или ты думаешь, что здесь вечная мерзлота? — Нирут бросил ложку в миску, расплескав похлебку.

— И не жалко все оставлять?

— Ты что, смеешься? О чем жалеть? Сижу здесь, как… не знаю кто… Я брата нашел и не собираюсь сидеть здесь, как… — юноша замахал руками, пытаясь подобрать нужное слово.

— Не знаешь кто! — опередил его Турин. — Тогда слушай. Я собираюсь завтра уходить…. В смысле, мы завтра уходим. Надо собраться.

— Нищему собраться — только подпоясаться! — Нирут вытер руки о скатерть, закрывающую окно.

— Ты не перестаешь меня удивлять! Тоже дед научил?

— Он самый. Он самый…

Друзья сидели у камина и точили клинки. Табачный дым заполнил всю комнату. Скрежет металла приятно ласкал слух.

— Нирут, какое удовольствие от табака? Дышать же уже нечем! — Турин демонстративно закашлялся.

— Не нравится — иди в поле, — и Нирут выпустил очередной клуб дыма.

— Сам иди, там холодно!

— Тогда терпи, — и, помедлив, добавил. — Когда ты храпишь, я же тебя на улицу не вытаскиваю….

Турин открыл, было, рот, чтоб ответить, но не нашелся.

— Еще бы знать, куда идти… — Арий осмотрел клинок и вновь взялся за првило. — Сгинем в этих горах…

Нирут молча встал и подошел к сундуку. Юноша открыл крышку и начал вываливать на пол содержимое. Достав большой сверток, он вернулся к камину.

— Вот, от деда осталось, — и протянул сверток Турину.

Тот развернул бумагу, и его взору предстала пожелтевшая от времени карта.

— Напрямик, через горы, и выйдем в твою Золию, со знанием дела сказал Нирут.

Турин открыл рот, чтобы задать вопрос, но его опередили:

— Мы где-то здесь, — и Нирут ткнул чубуком в карту. — Откуда я знаю? Отвечаю — дед сказал. Вот то плато, где мы тренировались, — чубук вновь коснулся карты. — Толковый старик был Вартус, упокой Тария его душу!

— У меня друг в Арии остался, его тоже зовут Вартус, тоже толковый малый. До наук охоч и в бою не промах. Обязательно вас познакомлю, если выберемся, — Турин вздохнул и принялся осматривать щит.

— Не если, а когда! — потряс трубкой Нирут. — Так мы совсем раскиснем! Давай-ка я тебе спою. Знаю я одну песню, которой меня научил старик Вартус, — и он запел.

Нирут замолчал. Его трубка погасла, и он разбил тишину, выбивая истлевший табак о решетку камина.

— Да… — Турин встал. — Настроение значительно улучшилось! Надо еду собрать. Как ты думаешь, сколько времени мы будем выбираться? Нирут!

— Извини, брат, задумался, — встрепенулся тот. — Что ты спросил?

— Я спрашиваю, сколько нам идти?

— А что тут идти-то? Всего-то два локтя по карте… — Нирут развернул свиток, посмотрел и закатил глаза, явно что-то считая. — Полагаю, дней семь — восемь…. - и он посмотрел на Турина.

— Вы посмотрите, какой ученый! Семь-восемь. А почему не десять, а?

— Семь — восемь, — настаивал юноша.

— Нет, ну как ты определил? — Турин толкал близнеца в бок.

— Ну вот, смотри, — Нирут развернул карту на полу и прижал ее поленьями. — Видишь плато? А видишь, где горы заканчиваются? До плато мы шли почти полдня. Горы шириной семь раз от сюда и до плато, плюс время на отдых и на всякие сложности, вот! — Он был доволен собой.

— На какие еще сложности? — нахмурился Арий.

— На всякие. Давай спать ложиться. Вставать раньше солнца… — хозяин дома занял почетное место на кровати, предоставив гостю разместиться у очага.

Турин положил щит и пристроился на соломе, рядом с камином:

— Не может быть, чтоб я храпел…

 

Глава 7

Они находились в пути уже много дней. Холод пробирал до костей, ветер выл и днем и ночью, не переставая. Поначалу, ночью, звезды светили ярко и были такими близкими, что казалось, до них можно дотянуться рукой. Днем припекало солнышко и его свет, отражаясь от снежного наста, слепил глаза, но потом все резко изменилось и казалось навсегда.

— Нирут! — Турин скинул огромный мешок и вязанку дров и жердей. — Хоть ты мне и друг, но я тебя точно вздую! — юноша был мрачнее тучи, которая висела над ними уже почти неделю. — Ну и где твои семь — восемь дней? Семь — восемь лет — и то маловероятно!

— Что ты орешь? Ты тоже на счет десяти дней ошибся! — оправдывался тот.

Горы простирались покуда видел глаз, и не собирались заканчиваться. Их острые вершины виднелись на много лиг вокруг. Треклятые тучи заслоняли все небесные светила: и дневные, и ночные, что значительно усложняло задачу, ведь именно благодаря им путники держались правильного направления, и теперь им приходилось двигаться наугад.

— Ошибся в расчетах. Не учел перепад высот. Выберемся. Еды хватит, главное не замерзнуть, — Нирут подышал на замерзшие пальцы.

— Вот! — Турин сел на мешок. — Мне кажется, уже мерзнуть нечему. Я синий, как курица, которая померла своей смертью! Ты мне скажи, зачем ты еды столько набрал, раз по твоим подсчетам нам неделя пути?!

Нирут вздохнул.

— Дед мне говорил: — " Идешь на день — еды бери на неделю!». Есть хочешь?

— Хочу! А еще хочу спать, помыться и…. А-а-а!!! — заорал Турин, что было мочи, но горы похоронили крик Ария.

— Полегчало? Тогда разводи огонь, да поосторожнее с дровами! — Нирут сбросил мешок и хворост.

Турин сложил нодью из поленьев и начал вытягивать извне синие нити энергии, рождая поток голубых искр. Огонь вспыхнул, обдав теплом ладони юноши.

— Давай камни! — Турин был зол.

Нирут достал из мешка три небольших камня и бросил другу. Один камень угодил в костер, разметав поленья и едва не погасив пламя.

— Ты меня убить решил? Ты вредитель какой-то! — сверкнул глазами Арий.

— А-а-а! — крик Нирута также затерялся в горах.

Он взял жерди, воткнул в твердый снег, связал между собой и обернул большим куском мешковины.

— Ваш дворец готов, можете почивать. Турин исподлобья глянул на Нирута.

— Мир?

— Мир! — тот заулыбался и протянул руку.

Ночь выдалась не на шутку холодной. Близнецы жались друг к другу. Камни быстро остыли. Мешковина почти не сдерживала ветер, который так и норовил унести это шаткое строение.

Они преодолевали хребет за хребтом, стирая вкровь руки и обдирая колени. Дров почти не осталось. Ели только утром. Но хоть с водой проблем не было.

К концу третей недели они, изнеможенные, вышли на последний горный хребет. Внизу простиралось небольшое плато, за ним лес, а где-то вдалеке виднелся… спасительный дым.

— Ага! — крикнул Нирут. — Я говорил, что мы выберемся, а ты не верил! — и он начал спускаться.

— Больше в горы — ни ногой! — Турин сбросил мешок и отшвырнул оставшиеся дрова в сторону. Сняв со спины щит, юноша устроился на нем поудобнее, закинул мешок за спину и намотал на руки ремень щита:

— Догоняй! — крикнул Арий и стрелой пронесся мимо Нирута, обдав его снегом.

Нирут не заставил долго ждать, и спустя мгновение мчал вслед за Турином, оставляя позади ненавистные Великие Горы Золии.

Едва ли не бегом продирались они через бурелом, обгоняя друг друга и смеясь, как дети. Снега в этом лесу оказалось значительно меньше, чем в том, где обитал Нирут.

Добраться к объекту своих стремлений им удалось только к вечеру. Каково же было их удивление, когда они увидели то, к чему так спешили.

На лесной поляне стоял дом, такой же, как тот, что они покинули совсем недавно, но с какими-то пристройками. Нирут расстроено вздохнул.

— Перестань! — Турин толкнул его в бок. — Мы в Золии, а это главное! Уж отсюда точно выйдем. Чай не горы…

Пройдя по начавшему таять снегу, они подошли к дому вплотную. Турин прислушался.

— Лошади! Слышишь? — Он повернулся к другу.

— И что с того, я все равно не знаю, что это. Вернее знаю, но не видел ни разу, — Нирут захватил горсть снега и направил ее в рот.

— Смотри, чтоб он желтым не был, — остерег его Турин.

— Чего? Тьфу! Да ну тебя… — сплюнул юноша.

Арий прыснул в кулак и постучал. Внутри дома послышались шаги, и дверь со скрипом распахнулась.

— Кто такие? Чё надо? — перед ними стояла старуха, с огромной кочергой в руке.

— Мы заблудились. Шли через горы и наткнулись на ваш дом, — Турин мялся, как нашкодивший ребенок.

— Верю, — сказала старуха. — Но я спросила: кто такие и чё надо.

— Мы — братья. Я — Турин, а это, — и он махнул рукой, — Нирут. Нам бы поесть, помыться и поспать.

— Не братья вы, хоть и одной крови. Я все вижу! Меня на кривой не обскачешь! — Старуха отвернулась и пошла вглубь дома. — Ну, чё встали? Чай не лето, чтоб дверь нараспашку!

Турин кивнул другу, и они зашли внутрь. Помещение освещалась большой масляной лампой, висевшей под потолком. Тут было очень светло и свежо, не смотря на то, что лампа нещадно чадила, но самое главное — тепло!

— Спать будете в бане. Луна! — старуха истошно крикнула, заставив близнецов дернуться. — Луна, где ты бродишь, Тария тебя возьми?! — снова гаркнула она.

— Да иду я! — раздался голос.

Дверь скрипнула, и в дом зашла темноволосая девушка, запустив в помещение клубы пара.

— Внучка моя. Луной звать. Гости у нас, баню топи! — старуха посмотрела на близнецов. — Ну, чаво замерли? Вот ты, — Она кивнула Турину. — Иди ей помоги, а ты — тута останься, мне поможешь.

Арий с девушкой вышли, и Нирут принял весь шквал причитаний на себя. Казалось, прошла вечность, пока за ним не пришел Турин и не позвал за собой. Они вышли из дома и направились в дальний конец поляны, где стоял маленький бревенчатый домик, из трубы которого валил дым.

— Раздевайся, — сказал Турин, закрывая за собой дверь и скидывая одежду.

Мороз щипал кожу, воздух парил. Близнецы с трудом помещались в маленькой бревенчатой комнатке.

— Чего это я должен раздеваться? — воспротивился Нирут.

— А мыться ты в одежде будешь? Или ты и постираться сразу решил?

— Знаешь что, — сказал Нирут и упер руки в бока. — Ты сначала растолкуй, что это такое, а уж я решу, надо оно мне или нет. Я в горах промерз!

Турин стоял обнаженным, трясясь от холода и вздрагивая каждый раз, когда прислонялся к покрытым инеем бревнам.

— Поверь мне, тебе понравится. Это лучше любого снадобья. Все болезни разом выйдут. Это не опасно. Когда я учился в Сиберии, то проводил подобный ритуал каждую неделю. Давай живо! — прикрикнул Турин, и скрылся за второй дверью, из-за которой повалил пар.

Постояв в нерешительности, Нирут быстро разделся и последовал за Турином. Горячий воздух приятно обжигал нутро. Поначалу юноша вообще боялся дышать и хотел, было, выскочить, но друг удержал его.

— Сейчас привыкнешь! Садись на лавку.

— Ага. Ай! Едрит твою в коленку! Она горяченная! — запричитал Нирут, потирая зад. — Ты меня сварить хочешь?! Я и так уже почти сготовился!

— Тряпицу постели, — Арий кивнул на стену, на которой висели большие вышитые полотна. — То тебе холодно, то горячо… Ты уж определись!

Застелив лавки, Турин и Нирут легли рядом. Жар продирал до костей и чуть-чуть дальше. Кожа начала краснеть и покрылась крупными каплями пота. Воздух нагревался и становился все горячее.

— Усталость как рукой снимет! — сказал Турин.

— Лишь бы кожа не сошла. Чего-то мне плохо, кажись… — прошептал юноша.

— Ничего! Сейчас я тебя подлечу чуток, — Турин соскочил с лавки и взял дубовый веник.

— Это еще зачем? — спросил Нирут, приоткрыв один глаз.

— Сейчас я тебя пропарю, — и Арий взмахнул веником.

Горячий воздух еще сильнее обжег кожу и Нирут взвыл и прогнул спину, пытаясь вскочить с лавки, но Турин его опередил, и сильным ударом веника припечатал обратно.

— Лежать! Лучше расслабься!

Экзекуция, как показалось Нируту, продолжалась вечность. Сейчас он лежал на лавке, тихо постанывая и кляня Турина.

— Убил, собака! Ей богу, убил. Чувствую, как Тария уже зовет меня!

— Хватит причитать. Вставай и бегом на улицу.

— Ты издеваешься?! Я пошевелиться не могу, — взмолился Нирут.

— Давай, сейчас сил прибавится. Опробовано на себе. Вставай уже! — сказал Арий и скрылся за дверью.

Крехтя, Нирут сполз с лавки и вышел вслед за Турином. Едва он ступил за порог, друг столкнул его в сугроб и сам повалился следом. Снег начал таять под разгоряченными телами, пар устремился к звездному небу. Турин встал и закидал Нирута рыхлым снегом с головой.

— Ну как? — молодой государь растерся.

— Все. Это конец. Я уже в чертоге Тарии?

— Типа того. Хватит валяться. Бегом обратно. Надо согреться, потом пойдем в дом.

Нирут тут же вскочил на ноги.

— Ура!

* * *

Чугунок на столе парил и источал такой аромат, что животы близнецов надрывно урчали. Еще бы! Долгий переход через горы заставил их забыть, что такое горячая, домашняя пища.

— Задержались вы, — старуха раскладывала ароматный картофель по плошкам. — Думала уж и не доживу, кхе…

Близнецы, сидевшие за столом, переглянулись.

— Как нам звать-то тебя, бабушка? — спросил Турин.

— А по что тебе знать? — спросила старуха. — Али замуж позвать хочешь? — Она противно засмеялась. — Руза меня звать, кажись.

Хозяйка откупорила бутыль и налила в кружки какую-то пахучую жидкость, от запаха которой и Турина, и Нирута передернуло.

— С дороги, да после бани — самое то, — и старуха подвинула кружки близнецам. — Пейте. Не боись, не отравлю. На травах.

Турин опрокинул кружку, не моргнув глазом. Нирут повертел кружку в руках и посмотрел на товарища.

— Пей, — прохрипел Арий.

Нирут выпил. Его глаза округлились и начали вылезать из орбит, извергая потоки слез. Старуха закатилась противным смехом.

— Ешь, давай, пока не упал, — и она клацнула зубами о ложку.

Близнецы сидели за убранным столом и слушали старуху. Нирут был не в себе, крепкая настойка затуманила голову юноши.

— Я многое знаю, не удивляйтесь. Вижу сквозь время, — и она стала раскуривать большую трубку, набитую табаком со странным запахом. Когда трубка достаточно разгорелась, старуха протянула ее Нируту. Тот глубоко затянулся и протянул трубку обратно.

— Еще раз и сразу не выдыхай, задержи дым, — прошептала хозяйка.

Нирут набрал полные легкие дыма. Руза забрала трубку и протянула ее Турину. Тот собрался было открыть рот, чтоб возразить, но старуха глянула на него так, что он не смог и пикнуть. Медленно обхватив чубук губами, он затянулся и закашлялся.

— Ничего, — шептала старуха. — Давай еще разок.

Турин затянулся снова, на этот раз сдержав приступ кашля. Бабка вытянула сухие руки ладонями вверх и зашептала:

— Дайте свои руки, и друг друга возьмите.

Близнецы подчинились. Сначала ничего не происходило. Но потом вдруг очертания предметов начали расплываться. Тела юношей дернулись, освобождая сознание. Словно в бреду, они увидели нечто. Картинки, появившиеся в их сознании стали меняться одна за другой. Видения казались более чем реальными.

… Нирут обтирал рану Турина, бившегося в лихорадке…

Видение сменилось.

… Юноши стояли на горном плато, в вихревом потоке снежной пыли, окутанные сплошным коконом синих нитей и искр…

… Два человека стоят над обрывом, глядя на бескрайние черные воды. Лиц не видно…

… Какой-то старик, с младенцем на руках, бежит по темным коридорам…

Когда развеялось последнее видение, всех выбросило в реальность.

… Кто-то падал на колени, пронзенный золотым скипетром…

Турин первым пришел в себя.

— Что… Что это? — его голос дрожал.

— Не знаю, — ответила старуха. — Я показала то, что вижу.

— Это были… мы? — Нирут встал, но зашатался и снова опустился на лавку…

— Это была Судьба, а чья — мне не ведомо, — хозяйка встала и крикнула. — Луна! Проводи гостей! — и добавила. — Идите спать, а завтра… Завтра уезжайте.

Турин встал из-за стола.

— Чем нам отблагодарить Вас? — Он подошел к двери и поднял с пола свою дорожную сумку.

— На кой ляд мне твои деньги?! — опередила его старуха. — Что я с ними делать буду, солить?

Турин непонимающе посмотрел на нее.

— Они вам нужнее.

В этот момент входная дверь скрипнула, и с потоками клубящегося пара в дом зашла Луна.

— Пойдемте, — сказала девушка. — Я вам постелила уже.

Турин помог Нируту подняться на ноги, и они покинули дом…

Ария разбудил противный голос старухи.

— Вставайте, хватит бока отлеживать! Солнце встает!

Он растолкал Нирута. Умывшись еще теплой водой из бочки, друзья вышли из бани и по протоптанной тропинке пошли в дом. Солнечный диск лениво выползал из-за деревьев, окрашивая небо розовым цветом. Порывы ветра приятно обдували лицо, заставляя развиваться позолоченные волосы путников.

Старуха суетилась у стола, расставляя плошки и наливая в них похлебку.

— Садитесь уже! — просипела старуха, едва гости вошли в объятый полумраком дом. — Луна, ты тоже иди! Да иди, кому говорю?! — Она явно нервничала.

Девушка подошла и села на стул. Близнецы устроились на лавке по другую сторону стола.

— Ешьте. Путь не близкий, — и старуха вышла из дома.

Они не проронили ни слова. Лишь изредка Нирут поглядывал на девушку. Когда с едой было покончено, дверь скрипнула, и в дом заглянула хозяйка.

— Собирайтесь, лошади готовы. Луна, поедешь с ними, — и она снова скрылась из виду.

Солнце почти полностью вылезло из своего укрытия, даря тепло. Редкие капли со звоном падали с крыши, разбиваясь о порог дома. Чувствовалось приближение весны. Запряженные лошади переминались с копыта на копыто, и возбужденно фыркали.

— Ну, — старуха поцеловала Луну в лоб. — Тария вам в помощь.

Турин помог другу забраться в седло. Кобыла скосила глаз на седока и дернулась.

— Не бойся. Держи поводья. Захочешь остановиться — потяни на себя, — юноша погладил гнедую по боку.

— И все? — Нируту было не по себе.

— Конечно, когда она не видит дороги, то останавливается.

Лошадь под Нирутом начала бить копытом, то пригнулся и обвил шею кобылы руками. Луна, с улыбкой глядя на верх мастерства ночного гостя, впрыгнула в седло, как бывалый наездник, и подняла лошадь на дыбы.

Турин подошел к старухе.

— Спасибо тебе, Руза.

Та протянула ему небольшой узелок.

— Вот, возьми, — женщина кашлянула в кулак и вздохнула, отведя взгляд.

— Что это? — юноша протянул руку.

— Жижа особая, смешанная с угольной пылью. Волосы мазать, а то… в глаза бросаетесь.

— Спасибо, — Турин приторочил узел к поясу, и вставил ногу в стремя. — Спасибо еще раз! — и впрыгнул в седло.

— Арий! — окликнула старуха, и юноша обернулся. — Береги её, слышишь? Береги!!!

Руза смотрела вслед удаляющимся всадникам, которым в спину светило солнце, словно провожая в не легкий путь, и по ее морщинистому лицу текли слезы…

* * *

Несколько часов они ехали молча. Мимо провлывали деревья, утопающие в глубоком снегу. Голые стволы мелькали перед глазами путников, навивая тоску. Солнечные лучи пробивались сквозь заснеженные ветви, но не дарили долгожданного тепла. Весна только наступала. Прогоняя прочь ненавистную зиму. Лошади мирно брели по дороге, которая непонятным образом оказалось пригодной для верховой езды.

Первым прервал тишину Нирут.

— Странное имя — Луна, Как… луна, — Он потер лоб.

— А ты весьма красноречив, — засмеялась девушка. — Меня так бабка назвала. Она вообще с причудами. Всю жизнь кого-то ждала. Говорила Судьба у нее такая — ждать.

— А что, — Нирут привстал в стременах, порядком освоившись в управлении кобылой. — Она и вправду Время видит?

Луна придержала лошадь и поравнялась с юношей…

— Видит. Как ты думаешь, откуда она знала, что вы придете? Время ей сказало.

Турин ехал чуть впереди, не вмешиваясь в разговор. Он думал о чем-то своем.

— А вы братья? — спросила девушка, бросая косой взгляд на одинокого седока.

— Старуха сказала, что нет, но кровь у нас одна. Возможно, родственники, дальние, — Нирут пожал плечами.

— А куда путь держите? — поинтересовалась внезапная попутчица, надеясь получить исчерпывающий ответ.

— Об это тебе лучше Турина спросить. Он у нас генератор идей! — Нирут кивнул на друга.

— Тайна? — Луна пришпорила лошадь, догоняя Ария.

Турин обернулся, услышав приближающийся топот копыт.

— Что-то случилось? — Он натянул поводья.

— Да, нет, — девушка улыбнулась. — Скучно. Утром будем в городе. А ты главный, да? Второй сказал, что ты — реген… нерег… — Она обернулась. — Как ты его назвал?

— Генератор идей, — буркнул Нирут.

— Вот — вот, он самый, — Луна сорвала веточку и бросила в отставшего юношу.

— Слушай его больше, — отмахнулся Турин. — Он тебе такого наговорит…

— А куда мы едем? — не отставала девушка.

— Ты — никуда, — Арий явно давал понять, что разговор окончен. — А мы едем навестить близкого родственника.

— Очень близкого? — не унималась Луна.

— Ближе не куда, — Турин остановил лошадь. — Давай уясним один момент: ты нас провожаешь до города, не более того. Потом — поедешь обратно!

— А бабка сказала, что я должна ехать с вами. А еще она сказала, чтоб ты оберегал меня, я слышала!

— И я слышал! — вставил Нирут.

Взгляд Турина метнул молнии в друга и тот замолчал, якобы разглядывая унылый пейзаж. Попутчик это, конечно, хорошо, но… Что с ней делать? Тут как бы самого к Тарии не отправили, а еще это. Пристала как репей!

— А я не хочу, чтоб ты ехала со мной! — отрезал юноша.

— Ой ли? — Луна заглянула ему в глаза. Арий отвернулся. — Я тоже кое-что вижу. Тогда я поеду с ним! — Она развернула лошадь и направилась к Нируту.

«Вот привязалась! — пронеслось в голове Турина»…

Поленья потрескивали, сияя красно-желтым огнем, который отражался на белом покрывале снега. Лошади топтались неподалеку. Лес пугал трусливых тварей своей чернотой, и от этого они постоянно фыркали, пытаясь оторвать поводья, коими их привязали к дереву. Опустившаяся ночь сверкала яркими точками далеких звезд.

— Знаешь, — сказал Турин, протягивая другу узелок, который дала ему старуха, — с того времени, как мы встретились, не было ни одной вспышки. Почему, как думаешь?

— Чего ты мне его дал? — спросил Нирут, подбрасывая узелок.

— Волосы намажь, а то мы привлечем всех собак Хариуса! — коротко ответил тот.

Луна сидела в стороне и веткой ворошила костер, поднимая в воздух сноп искр. Видимо, это занятие ее увлекало, потому как это продолжалось уже давно.

— Не знаю, Турин. Хотел бы я увидеть эту «вспышку»! — Нирут понюхал глиняную банку, сморщился и стал втирать жижу в волосы.

— Последний раз, когда я ее видел — меня чуть не убили, напомнил Ария, имея в виду свою встречу с наемником.

— А о чем вы говорите? — вдруг вмешалась Луна. Ее тезка медленно ползла по ночному небу.

— Ладно, — выдохнул Турин, понимая что девчонка не оставит его в покое. — Слушай. Это старая сказка, мне ее еще дед рассказывал, а ему, в свою очередь, его дед, — и начал рассказ:

— Давным-давно жил Злой Колдун Крон.

— Ой, а я знаю эту историю! Только бабка говорит, что он не злой вовсе, — Луна захлопала в ладоши.

— Ну, тогда я и рассказывать не буду, раз ты все знаешь! — разозлился Турин. В свете костра его лицо выглядело таким суровым, что девушка выставила перед собой ладони.

— Нет, нет, продолжай. Она моя самая любимая!

— Так вот, — Турин выдохнул. — И однажды придумал он заклинание. — Краем глаза юноша увидел, что Луна вновь открыла рот, чтоб перебить его. Он ткнул в ее сторону пальцем, и она затаилась. — С помощью которого, он подчинил себе Время и Пространство. И стал он переносить легионы воинов своих в те места, в какие хотел, завоевывая все новые и новые земли. Но один Добрый Маг решил остановить его. И сошлись они в честном поединке, и одолел Маг Колдуна и запечатал силу в жезл, но при этом погиб сам. Люди стали называть этот жезл Светоч Мира. Но спустя много веков, появился сумасшедший старик, который решил завладеть Светочем, и захотел управлять Временем. Он убил Хранителя жезла, его жену, но в живых остался сын Хранителя, который поклялся отомстить убийце за смерть родителей. Но когда злодей подчинил себе время, с молодым человеком стали происходить странные вещи. Он вдруг стал исчезать в одних местах, а появляться в других, помимо собственной воли.

Луна сидела и слушала, как завороженная.

— И не мог понять, почему это происходит с ним. Вот такая история, — закончил Турин.

— Очень интересно! Я про сумасшедшего старика не слышала! А что было дальше? — спросила девушка. — Тот, ну, сын Хранителя, он отомстит злодею?

— Хотелось бы в это верить, — ответил Турин и потер лицо ладонями.

— Весь перевозился! — подал голос Нирут, убирая склянку с жижей обратно в узелок. — А сам чего не намазался?

— Успею еще, — ответил Турин, закутался в плащ и закрыл глаза, прислонившись спиной к промерзшему стволу высокой сосны.

— А я тоже знаю одну сказку! — радостно заявила Луна и начала рассказывать.

— Только не это! — подумал Арий и провалился в сон…

… - И когда он пронзал время, тот волей-неволей тоже переносился туда, где находился владелец такого же амулета, — уловил обрывок рассказа Луны, открывший глаза Турин.

— Что ты сказала? — заинтересовался он.

— Ты спишь, что ли?! — Нирут бросил в друга хворостину, достал трубку, набил табаком и прикурил от горящей ветки. — Она тут весьма интересную историю поведала, — Клуб дыма окутал его. — И я, кажись, понял, в чем тут дело! У Хариуса ведь тоже есть перстень?

— Ну, да, он же Арий, — поежился Турин, прогоняя сон. — И что с того?

— А вот что… — Нирут подсел к другу и начал шептать.

Луна навострила уши и обратилась в слух.

— Я думаю, перстни связаны между собой какой-то магической Силой. Они как бы чувствуют друг друга, понимаешь? И когда этот пёс перемещается куда-либо, тебя тоже переносит куда-то. Но поскольку ты не знал этого, вот тебя и кидало, куда попало. А вот если б в момент Вспышки думал об определенном месте, то, возможно, ты бы туда попал. Это в теории.

— В первый раз, когда ЭТО случилось, я подумал о родителях, и попал в Арию, — Турин задумался и протянул замерзшие ладони к костру.

— Вот! Это подтверждает мои догадки! — Нирут выпустил вверх струю дыма. — И ко мне ты попал, потому что у меня есть перстень! Смекай!

Раздался треск, и близнецы увидели, как Луна упала, едва не угодив в костер. Она села на колени и дрожащим голосом спросила:

— Так это был… ты?! Тот, про кого ты рассказывал, это ведь ты, да? Ты сын Хранителя жезла! Вот это да!!! Я думала, это лишь сказки! Я и представить не могла… — Она на четвереньках подползла к близнецам, протянула дрожащие руки и дотронулась до ладоней Турина.

— Что ты делаешь?! — отстранился юноша. — Перестань. Чего ты себе навыдумывала. Это сказка. Нирут, скажи ей! — Он умоляюще посмотрел на друга.

— Давайте спать! — Нирут выбил трубку о бревно.

Юноша пристроился на куче лапника, рядом с Турином. Луна легла последней, но долго не могла заснуть. Она лежала с открытыми глазами и мысли, как пчелы, роились в ее голове. Потом она просто смотрела на далекие огоньки и заснула только под утро.

Путники выехали из леса, когда солнце стояло уже высоко. Перед ними раскинулось широкое поле, а вдалеке, словно вылезая, из весеннего тумана появлялся огромный город.

— Это — Крон! Город наемников и убийц, — и Луна шмыгнула носом.

 

Глава 8

Крон напоминал гигантский муравейник. Жилые здания здесь перемежались с мастерскими и торговыми лавками, не удивительно, что творилась такая неразбериха. Город был полон праздно шатающихся людей. Войны всех мастей сновали туда-сюда, гремя доспехами и оружием. Протискиваясь сквозь толпу, Турин, Нирут и Луна двигались в сторону торговой площади. Там заезжие богатеи нанимали воинов для охраны или для собственных армий. Наемники жестоки, сильны, и, бесспорно, могли запугать и подчинить себе более слабых. Они пользовались спросом. А чем больше монет крутится в городе, тем больше в нем воров.

— Будьте внимательны, — прокричала Луна.

Гомон стоял в городе такой, что спокойно говорить было не возможно. Торговцы и заезжие купцы горланили на разные голоса, стараясь переорать друг друга. Где-то слышалась отборная брань, перемежаемая лошадиным ржанием.

— Смотрите, как бы чего не стащили! Народ здесь ушлый! — предупредила Луна.

И тут же Турин почувствовал, как кто-то пытается сорвать его дорожную сумку. Он обернулся и прорычал:

— Пшел вон, пес!

Маленький и корявый воришка моментально затерялся в толпе себе подобных негодяев, подняв волну брызг и окатив юношу. Грязь под ногами противно хлюпала, и разлеталась на одежду огромными каплями. Похоже, весна здесь наступила многим раньше, нежели в горах.

— Ну, и какие у нас планы? — Нирут вовсю работал локтями, поспевая за Луной.

Не поворачиваясь, Турин ответил:

— Попробуем наняться к кому-нибудь. Но для начала, надо узнать новости. Что вообще творится. — Арий осмотрелся по сторонам.

— Ну, нам-то может еще повезет, а вот девчонке. Какой из нее боец?

— Луна, — крикнул Турин. — Ты в травах толк знаешь? Хотя, чего я спрашиваю, ты ж в лесу жила. А в лечении болезней и ран смыслишь?

— Конечно! — ответила та. — Меня бабка многому научила. Я могу быть вашим персональным лекарем! Мы — могучая троица! Вы сражаетесь, я — лечу.

Поток людей разделился. Путники наконец-то вышли на площадь. Дышать стало свободнее, толкотня прекратилась.

— Мы не лечим, мы калечим! — проорал Нирут и громко засмеялся.

— Кого ты можешь покалечить, щенок?! — раздался рык, и кто-то толкнул Нирута в спину.

Он обернулся и увидел широкоплечего бородача, с лицом, покрытым шрамами. В его левом ухе весела большая серьга, а правого просто не было. На широком кожаном поясе покачивался длинный нож.

— Я… — начал Нирут, но верзила его оборвал.

— Что ты?! Герой? Видать тебе никто и никогда не надирал уши, ну так я сейчас это исправлю! — Он постучал кулаком о кулак.

— А вам, я вижу, это знакомо! — и Нирут показал пальцем на отсутствующее ухо.

— Убью! — прорычал здоровяк и покраснел, как вареный рак.

Нирут едва успел пригнуться, и кулак наемника, со свистом разрезав воздух, снес какого-то бедолагу. Толпа резко оживилась. Десятки голов повернулись в их сторону, желая узнать, что происходит.

— Драка! Драка! — разнеслось по площади.

Толпа мгновенно расступилась, образуя круг, оставляя в центре Нирута и разбойника. Все взоры обратились на них. Такое здесь случалось часто и всегда одобрялось. Заметил это и Турин.

— Ну что ты будешь делать! — Он хотел уже выскочить в круг, но Луна придержала его.

— Не вздумай! Тебя схватят и посадят в тюрьму, если успеют. Но полагаю, толпа забьет вас раньше.

— Как это? — удивился Турин. — Это с какого перепуга?!

— Таковы законы Крона. Нельзя останавливать бой. Его могут закончить только участники. — девушка пожала плечами.

— Но его же сейчас убьют! У него опыта с гулькин нос! — Турина затрясло.

— Не убьют, если сам не захочет, — успокоила его Луна. — Насмерть дерутся очень редко, — Она хлопнула по плечу какого-то горожанина и тот обернулся.

— Ставлю на худого две монеты! — сказала ему Луна.

— Согласен! — тут же ответил мужик и отвернулся.

Толпа улюлюкала и потрясала кошельками. Ставить на Нирута никто не спешил. Бородач был явно сильнее и опытнее, если судить по обилию шрамов на его физиономии. Да он в клочья должен порвать этого выскочку! Но к большому разочарованию гостей и жителей Крона, представление закончилось, не успев начаться.

Раскинув руки в стороны, громила бросился на Нирута, но получив сильнейший удар сапогом между ног, взвыл и рухнул в грязь. Толпа разочарованно загудела и тут же сомкнулась. Каждый снова куда-то заспешил, не обращая на лежавшего никакого внимания. Для многих день оказался безнадежно испорченым. Все, кто ставил на наемника, проиграли. Луна вновь обратилась к горожанину:

— Дядя, гони две монеты!

Тот нехотя залез в карман и положил на ладонь девушки деньги. Напоследок он выругался, плюнул и смешался с толпой. Луна и Турин подошли к Нируту.

— Ну как ты умудрился встрять в неприятности? Мы же только приехали! — Турин развел руками.

— Надо держать язык за зубами. Извини, друг, — Нирут пожал плечами и, чуть помедлив, добавил. — Ну как?

— Не много вульгарно, — сказал Арий. — Но для начала не плохо, добытчик!

— Почему это я добытчик? — юноша прподнял одну бровь.

— Луна на тебе две монеты заработала. Чувствуется она здесь частый гость. Да?

Девушка покраснела, пытаясь отвести взгляд.

— Я сюда езжу бабушкины снадобья продавать. А иногда смотрю бои, интересно же.

— А зачем нам монеты? — поинтересовался Нирут.

— А еду мы на что покупать будем? Ты что, с гор спустился или из леса вышел? — удивилась Луна.

Нирут посмотрел на Турина.

— Вообще-то да. Я первый раз в таком месте. Турин был вторым человеком, которого я увидел за много лет.

— Извини, я не знала! — Луна взяла его за руку. — Без денег в этом мире никуда. На них можно купить все: еду, одежду, воинов, рабов.

— Рабов?! — теперь пришла очередь удивляться Турину. — С каких это пор возобновилось рабство?!

— Ты что, с луны свалился?

Нирут хихикнул и девушка смутилась.

— Да с тех самых, как Хариус Кровавый провозгласил себя единым правителем Золии, Арии и других земель.

— Хариус правит Арией?! — чуть ли не крикнул Турин.

— А что тебя так удивило? Это случилось лет пять назад, а то и больше.

— Сколько?! Да и месяца не прошло, как я из дома уехал, какие пять лет?!

— Вы, вообще, где были? Теперь все принадлежит Хариусу. И, — Она перешла на шепот. — Всех недовольных ждет тюрьма, пытки и прилюдная казнь. Так что, поаккуратнее в выражениях. Однажды на моих глазах одной женщине оттяпали голову. Она возмущалась тем, что должна отдавать половину денег, вырученных за продажу своего товара, и назвала Хариуса неприличным словом. Ее обвинили в измене и…

Турин схватился за голову.

— Тария Всемогущая! Что же происходит — то?! Мне срочно надо домой.

— Давайте сначала устроимся где-нибудь и все обсудим, — предложил Нирут. — Луна, где здесь можно отдохнуть?

— Тут есть один не дорогой постоялый двор. Идите за мной!

Пробираясь сквозь толпу, Турин все никак не мог поверить: Хариус правит его страной, его городом. Да и какие пять лет?! Девчонка явно что-то путает. Надо во всем разобраться! И срочно! Это уже ни в какие ворота не лезет.

Миновав людную площадь, путники прошли вдоль ряда одинаковых двухэтажных, каменных домов. Наконец Луна указала пальцем на нужно сооружение, и трое гостей города зашли внутрь, притворив за собой тяжелую дверь.

Изнутри здание выглядело ничем ни лучше, чем снаружи: та же каменная кладка, такой же холодный воздух. Закопченный деревянный потолок выглядел еще более ужасным в свете чадящих масляных ламп, висевших на стенах. Хозяин постоялого двора, тощий старикашка, встретил их с кислой миной на лице:

— Свободных комнат нет! А если подумать, то есть, но я бесплатно не думаю, — он оперся локтями на стойку и затарабанил по ней пальцами, надеясь на продолжение разговора. Турин потряс перед лицом старика кошельком и настроение хозяина тут же улучшилось.

— Нам комнату. Есть что-нибудь?

Хозяин прищурился и, улыбаясь, спросил:

— С одной, но очень широкой кроватью?

Турин недоуменно посмотрел на него:

— Не понял…

Старик молча кивнул на Луну и ощерился, продемонстрировав свои беззубый рот.

— А… Нет. Нам три отдельных, — сказал Турин, поняв, на что намекал старикашка.

Тот сразу убрал улыбку с лица и нацепил привычный недовольный вид. Бросив на стойку ключи с брелоком, на котором красовалась цифра «8», он указал на правый коридор, проследил взглядом за новыми постояльцами и принялся скучать дальше…

Путники сидели в тесной комнатушке, в которой было только одна кровати и стол, но ругаться с хозяином не хотелось. Тот мог нажаловаться кому-нибудь, наврать с три короба, мол, его грабят или отказываются платить. Ушлый народ эти хозяева ночлежек. Чем все могло закончиться — неизвестно. Поэтому, они молча сидели и слушали рассказ Луны.

— Однажды появился в Кроне человек, который набирал воинов. Он объявил, что каждый, кто пойдет служить Хариусу, Правителю Золии, получит тысячу монет за вступление в армию. Ежемесячное жалование озвучил в сто монет. Желающих собралось за месяц чуть ли не две тысячи человек! Спустя некоторое время, я слышала разговоры, что во время военных походов армии Хариуса разрешили грабить, насильничать и убивать. Так что, спокойной жизни теперь нет нигде. Воины Хариуса берут силой все, что хотят, а иначе он не смог бы так возвысится. Очень многие покинули свои дома, ушли в леса или горы, подальше от бесчинств этого тирана, — девушка шмыгнула носом.

— Вот было бы хорошо объединить всех недовольных в армию и надавать по шее этому Хариусу! — сказал Нирут.

— Все вспоминают о временах правления истинных Ариев, а не этого изувера, — продолжила Луна. — Купцы, приезжающие из других земель, клянут его, на чем свет стоит. Хариус забрал все. Пока Главой Ариев оставался Эдвард, все жили для себя, а не для этой старой крысы! Я много разных разговоров слышала, поэтому знаю все, что происходит.

— Да он занял трон незаконно! — грохнул Нирут. — Турин настоя…

Он не успел договорить. Арий закрыл ему рот ладонью и шепотом произнес:

— Ты что, хочешь, чтобы нас прямо тут обезглавили?! То-то Хариус будет рад! Чтоб его свергнуть, нужна армия и армия не маленькая! — Турин посмотрел в окно, прикрытое выцветшей занавеской. — Одного моего имени не достаточно. Эх, мне бы попасть в Арию. Там наверняка остались верные люди. Вартус уж точно.

— А кто такой Вартус? — поинтересовалась Луна.

— Это мой друг. Очень толковый. Вместе бы мы уж точно что-нибудь придумали бы!

— Ну, попасть в Арию не сложно. Лишь бы добраться до моря. А там наняться матросом или еще кем-нибудь. Я слышала, так многие делали, — вздохнула девушка.

— Море… — мечтательно произнес Нирут. — Луна, а ты сама выбиралась из этих мест?

— Нет, — ответила та. — Но очень, очень хотела бы! Вы ведь не бросите меня, правда? — и она посмотрела на Турина. Оттопырив губу, словно маленький ребенок, выпрашивающий у родителей сладости.

— Конечно не бросим! — ответил за него Нирут. — Как можно бросить такую красивую девушку?!

Луна и Турин удивленно посмотрели на юношу.

— А что я сказал-то? Мы ведь ее не бросим, да?

Турин выдохнул.

— Не бросим. Она все равно увяжется за нами.

Луна подбежала к Турину и обняла его, но тут же отошла, смутилась и залилась краской.

— Я не буду вам мешать. Я буду драться вместе с вами!

Удивлению не было предела.

— Луна, девочка, — спросил Арий. — А ты умеешь драться-то? Это тебе не комаров по лесу гонять!

— Так вы же меня научите. И я не девочка, я взрослая женщина. Мне уже двадцать зим! — взъелась травница.

— Ну, это совсем меняет дело! — съязвил Турин. — А вот научить тебя и правда стоит кое-чему. На площади я видел торговца, продающего деревянные клинки. Сходи и купи два, — юноша вынул из кошеля несколько монет и протянул девушке.

Луна обрадовалась, схватила деньги и выскочила из комнаты.

— Хорошая она, правда, Турин? — спросил Нирут, едва захлопнулась дверь.

Арий внимательно посмотрел на своего друга.

— Угу, когда молчит! Я, смотрю, она тебе понравилась. А, братец?

— Ну, — смутился Нирут. — вроде того. Слушай, долго мы здесь торчать будем? Когда мы уже, наконец, поедем смотреть море и все остальное?

— Завтра попробуем найти какой-нибудь обоз, идущий к морю. Я полагаю им нужно охранять товар, — Турин потянулся и поправил платок, скрывающий его золотистые волосы.

— Да что от сюда можно вести? Это ж край света! Такая же пропасть, как и мой лес.

— Да тех же рабов! — зло сказал Арий. Одна мысль о том, что Хариус узаконил рабство, сводила его с ума. — Можно в армию наняться, а потом сбежать. Просто малым количеством опасно передвигаться. Неспокойно нынче, как я понял.

Наступила тишина. Несколько минут они сидели молча, и каждый думал о своем: Нирут размышлял о том, что наконец-то он вырвался из своего треклятого леса и увидит мир, о котором много слышал и читал в книгах, оставшихся пылиться в сундуке. Он не жалел о том, что отправился с новым и пока единственным другом в путь, который еще не известно чем может закончиться. Это все лучше, чем доживать свой век в одиночестве.

Турин вспомнил своих погибших родителей, которые правили страной, заботясь о жителях со всей душой и любовью. Ведь люди, населяющие древнее государство, были для них словно родные дети. Из далеких уголков памяти юноши всплыли воспоминания о его лучшем друге — Вартусе. Где он сейчас, жив ли? О временах, что в настоящий момент терзали некогда величественные земли, Турин читал только в книгах.

Дверь комнаты распахнулась, отрывая юношей от воспоминаний, и в объятое полумраком помещение влетела взъерошенная Луна:

— Вот, купила! — и протянула Турину два деревянных клинка. — Они мне в одну монету встали! А остальные я потратила… на это, — и из-за ее спины показался изогнутый засапожный нож.

— Ну, ты прямо — Луна — королева воинов! — воскликнул Нирут.

— И транжира, — продолжил Турин. — Давайте поедим, и займемся твоим обучением. Накрывай на стол, красавица!

Луна посмотрела на Ария, и ее глаза заблестели…

Нирут медленно наносил удары, а Луна отбивала. Турин тем временем брал ее за руки и показывал движения, которые она должна делать. Девушка оказалась способной ученицей и схватывала все моментально. Несмотря на хрупкий внешний вид, травница оказалось на удивление сильной.

— И не забывай использовать щит! — прикрикивал Турин. — Это тоже оружие и им можно бить.

— Да он тяжелый, как бадья с водой! Рука уже отваливается! — взмолилась Луна, вновь поднимая руки.

— Ничего, добудем другой, по тебе! — сказал Нирут и нанес удар.

— Луна, не отводи взгляд! Всегда смотри на противника! Даже если необходимо развернуться. Никогда не терять его из виду! Поняла? — Турин был явно доволен ею. — Ну, хватит на сегодня, воительница!

Нирут положил клинок на стол и достал трубку.

— Вот он, верх блаженства! — Он развязал мешочек и понюхал табак. Забив трубку, юноша закурил. Дымные колечки разлетелись по комнате, насышая воздух сладковатым ароматом.

— Надо спать устраиваться, — сказал Турин. — Луна, ложись на кровать. Мы с Нирутом на полу. Завтра у нас дел, как говорит наш лесной житель, амбар и маленькая тележка.

Девушка устроилась на кровати и мгновенно заснула. Нирут тоже покрутился несколько минут и затих. Лишь Турин долго не мог заснуть. Он просто лежал и смотрел в серый, обшарпанный потолок. Он не понимал, что происходит, и не знал, что делать дальше. Сон сморил его уже под утро…

…Солнечные лучи тщетно пытались пробиться сквозь пышные шапки сосен, между которыми шла группа учеников. Босые ноги ступали по сухим ветками, шишкам и пожухлым хвойным иголкам.

— Давайте шустрее! — прикрикнул длиннобородый старик, шедший впереди. — Что вы как сонные мухи?! Солнце поднимается! — дюжина девушек и юношей ускорили шаг.

Турин покрутил затекшей шеей. Он жил в этом треклятом лесу уже несколько месяцев. Если бы юноша знал, что школа Иноков находится в таких дебрях, то ни за что бы ни поддался на уговоры отца отправиться в Сиберию. Владыка Арии не упомянул, что его единственному сыну предстоит жить в лесу, спать на земле в куче лапника, отбиваясь от комаров, и есть то, что сможешь найти!

Все тело чесалось. Проклятые насекомые не оставили и живого места на коже. Одежда не спасала от их укусов, тем более что и одеждой назвать тряпьё, в которое одевались ученики школы, язык не поворачивался: широкие штаны и рубаха с косым воротом продувались всеми ветрами и абсолютно не защищали от холода.

Группа вышла на небольшую поляну, залитую спасительным солнцем. Старик махнул рукой и ученики сели на землю, поджав ноги. В центре поляны стояли две высоких сухих сосны, лишенные кроны, а между ними на высоте в человеческий рост была привязана жердь, толщиной с руку.

— Итак, — начал учитель, поглаживая бороду и прохаживая по поляне. — Сейчас я хочу от вас одного: ваша задача преодолеть вот эту преграду, — Он указал на жердь. — В качестве примера я проделаю это сам.

Старик проковылял к деревьям. Невозможно было определить, сколько ему лет, ибо выглядел он так, словно родился еще во времена, когда жили драконы, но здоровья в нем чувствовалось столько, что хватило бы с лихвой на десятерых! Инок, словно невесомый, взмыл в воздух, будто поднялся по невидимым ступеням, и опустился уже с другой стороны преграды. Ученики ахнули.

— Как-то так, — прокряхтел старик, разведя руки в стороны. — Теперь ты! — и он указал на одного юношу.

Тот, поглядывая на друзей, подошел к жерди, смерил ее взглядом и почесал затылок. Затем отошел назад, разбежался и перелетел через жердь. Совершив на другой стороне поляны кувырок, он встал на ноги.

— Не плохо, конечно, но не то, что я хотел увидеть, — сказал старик под одобрительные выкрики учеников. — Теперь ты, — Он указал на Турина.

Арий, не долго думая, подбежал к препятствию, оттолкнулся ногой от небольшого нароста на стволе сосны и перемахнул на другою сторону.

— Уже близко! — воскликнул старик. Но опять не то!

— Ну не по воздуху же идти! — пробубнила одна из девушек.

Инок резко развернулся и подошел к ней быстрым шагом.

— Именно! — сказал он. — Вы думаете, что это не возможно? Дудки! Все осязаемо, надо просто этого захотеть!..

* * *

Народу на площади, казалось, стало еще больше, чем день назад. Торговцы перекрикивали друг друга, предлагая свой товар, ссорились между собой и орали, привлекая внимание потенциальных покупателей. Серое небо никак не хотело уступать место голубому, пряча за собой солнечный диск, который безуспешно пытался вырваться из плена сизых облаков.

— Луна, иди с Нирутом, — Турин поправил платок на голове. — Поищите какого-нибудь богача и узнайте, не надо ли ему сопроводить груз, и желательно, чтоб он направлялся к морю.

— А ты куда? — удивленно спросил Нирут.

— Пойду, узнаю по чём нынче в армию вступить, вдруг у вас ничего не выгорит. Встретимся в гостинице. И еще, — Он посмотрел на друга, — не вляпайся ни в какую историю, пожалуйста.

И они разошлись.

Турин бродил средь толпы, надеясь увидеть хоть что-то, что было бы похоже на найм воинов, но, ничего не найдя, отправился на место встречи, где просидел в одиночестве довольно долго. Нирут и Луна вернулись много позже. По их глазам читалось, что прогулка не прошла даром.

— И как ваши успехи? — спросил Турин, вставая с кровати. — Потому как у меня ничего…

— А у нас наоборот! — радостно сообщил Нирут. — Луна договорилась с каким-то толстяком. Он везет товар на продажу, и согласился нанять двоих. Каждому по двадцать монет. Луна едет за наш счет. Выдвигаемся завтра утром, так что сегодня можно отдохнуть и набраться сил.

— И поучиться сражаться! — добавила Луна.

— Вот вы этим и займитесь, — Турин встал. — А я еще пройдусь. Развеюсь, так сказать, — с этими словами он забросил за спину щит и покинул комнату.

Арий бродил по улочкам Крона, в надежде услышать что-нибудь о том, что творится за пределами города. Но, похоже, это никого не интересовало. Здесь шла бурная торговля. Наконец Турин наткнулся на харчевню и зашел внутрь. В нос ударил резкий запах табака и дешевого вина. Юноша шагнул внутрь.

— Приветствую, да-ра-гой гость! Проходи, присаживайся! Что желаешь? — тут же подскочил к новому посетителю толстяк в засаленном фартуке, схватил его за рукав и потянул к свободному столу.

— Дай, уважаемый, мне воды. Я долгое время был в дороге, горло пересохло, — Турин сел на лавку.

— Зачем воды? — удивился тот, — У меня отличное вино, всего за одну монету. Сию же минуту поставлю! — толстяк скрылся в клубах дыма, и через мгновение поставил перед Турином кувшин с вином и глиняную кружку. — Одна монета с вас.

Турин бросил блестящий кружок на стол. Хозяин харчевни смел его в карман фартука и удалился. Налив вина, юноша сделал небольшой глоток.

«Ну и кислятина! — подумал Турин и осмотрелся».

Харчевня освещалась одним камином, поэтому в помещении царил полумрак. За столами сидели, в основном, люди с оружием. По-видимому, наемники. Или разбойники, что, в принципе, одно и то же. Обсуждалось лишь одно: к кому бы наняться в услужение и срубить деньжат по легкому: никакой полезной информации здесь узнать не удастся. Посидев еще не много, Турин встал и направился к выходу. Хозяин харчевни тут же подбежал к столу, слил вино из кружки обратно в кувшин и прокричал:

— Кому еще вина? Всего одна монета!

Из-за стола, стоящего в углу, встал мужчина и тоже направился к выходу. Закрыв за собой дверь, он посмотрел по сторонам, увидел уходящего Турина, и пошел за ним следом.

Он старался держаться поодаль. То приседал, то отворачивался, но шел следом, стараясь не попасть на глаза, постоянно оборачивающемуся Турину. Толпа впереди начала редеть и незнакомец прибавил шаг. Он поровнялся с Арием, и улучив момент, втолкнул его в безлюдный переулок. Две каменных стены грубой кладки всего в нескольких шагах друг от друга. Турин слегка опешил и выхватил клинок. Ростом неизвестный оказался на голову выше его самого, и в плечах пошире. Капюшон скрывал его лицо.

— Вы что-то хотите? — спросил юноша.

— По-любому! — ответил незнакомец и, откинув капюшон, показал лицо.

Все встало на свои места. Турин понял, что драки не избежать. Перед ним стоял тот самый здоровяк, которого так унизил Нирут на площади, когда они вошли в город. Наемник был настроен решительно и явно не на дружелюбный разговор. Он выхватил клинок и прорычал:

— Теперь, щенок, тебе не удастся уйти! Сейчас я отрублю тебе все, что болтается! Ты готов к смерти?

Арий оставался на удивление спокоен и лишь медленно пятился назад.

— Я бы на вашем месте поостерегся так разговаривать с малознакомыми людьми! Не ровен час, они вас и покалечить могут.

Клинок бандита со свистом описал круг, и разбойник с рыком бросился вперед. Турин оказался чуть быстрее. Он на спине проскочил под верзилой и вскочил на ноги.

— Видать, из-за старой травмы вы меня не расслышали. Я повторяю, шли бы вы домой, пока можете! — Турин повысил голос и скинул со спины щит.

Громила сделал выпад, но меч не достиг цели. Клинок проскользил по щиту и ушел в сторону. Турин развернулся и нанес удар снизу вверх. Нападавший схватился свободной рукой за голову: сквозь грязные здоровяка пальцы сочилась кровь, а у его ног валялось отсеченное ухо.

— Сожалею, — сказал Турин. — Теперь вам вообще не чем будет слушать советы умных людей! Возможно, вы уже меня не слышите.

Шрамы на лице бандита вздулись и стали пунцовыми. Глаза запылали от злости. Он начал медленно приближаться к юноше, перебрасывая меч из одной руки в другую. Кровь из раны сочилась на плечо здоровяка, но он не обращал на это внимания. Сейчас его целью был молодой наглец. Убить — стучали молоточки в его голове.

— Подумайте еще раз! Надо ли вам это? Я не хочу вас попортить еще больше! — Арий отступал вглубь переулка. Он забросил щит за спину и сформировал на ладони маленький сине-голубой искрящий сгусток энергии. Громила на мгновение замер, но жажда мести взяла верх над разумом, если таковой имелся, и верзила продолжил наступать.

— Меня не запугать какими-то фокусами! — прорычал он и рванул вперед.

Турин оттолкнулся и подпрыгнул. Уперевшись о выступающий из стены камень, он перепрыгнул через громилу и послал ему в спину сияющий шар. Раздался оглушительный хлопок, и разбойник упал навзничь. Юноша тяжело задышал, глядя на результат поединка: плащ наемника дымился, а сам он неподвижно остался лежать в тесном переулке Крона.

— Видит Тария, я не хотел этого! — впервые в жизни Турину пришлось убить человека.

Прошептав молитву и попросив Тарию о прощении, юноша направился в гостиницу.

 

Глава 9

Войдя в тускло освещенную дневным светом комнату, Турин застал друзей за совершенствованием боевых навыков Луны.

— Брат! — взмолился Нирут. — Подмени меня! Нет больше моих сил! Это девчонка — просто зверь! — и он с размаху грохнулся на шаткую кровать, которая затрещала под ним, едва не развалившись.

Луна стояла посреди комнатушки, размахивая бутафорским клинком.

— Ну что ж, есть один прием, — сказал Турин. — Но потом отдыхать, договорились? — и он взял деревянный меч.

Девушка довольно кивнула.

— Нападай прямым ударом! — Арий встал наизготовку.

Луна крутанула мечом и сделала выпад. Турин резко опустил клинок, и ребром своего меча отбил оружие травницы внутрь, а сам, повернувшись спиной, прижался к девушке и упер свой клинок ей в живот. Он посмотрел через плечо и спросил:

— Ну как, поняла?

— Ага! — и та повторила все на воображаемом противнике. — Здорово!

— Конечно, здорово, если не ты на острие клинка! — констатировал Турин.

— А почему внутрь, а не наружу? Так же удобнее и потом, когда тут разбираться где внутрь, а где наружа, убьют ведь! — девушка склонила голову и захлопала ресницами.

— Я нападаю, а ты отражай наружу, — сказал Арий и сделал выпад.

Юная воительница отбила клинок, прижалась к Турину для нанесения коварного укола и замерла. Меч юноши прижался к ее шее.

— Вот почему! — произнес ей на ухо Турин. — А если отбить внутрь, то орудовать клинком будет неудобно, и твоя голова останется на своем месте, а не будет скакать по земле. Поняла? — Луна кивнула. — А теперь корми мужчин.

Юноша отсыпал из кошеля девушке несколько монет, и та, схватив со стула меховую накидку, выскочила за дверь.

— Турин, откуда у тебя кругляки? — спросил Нирут, скидывая сапоги и шевеля пальцами.

— Ты что, забыл, куда я шел? — Турин скинул плащ на пол. — Я запасся деньгами. Но это не значит, что мы не должны брать плату за свои услуги. Лишняя монета карман не тянет! — ответил Арий, подбрасывая кошель на ладони.

— Как прошло твое хождение по городу? Что узнал?

— Только то, что вино здесь отвратительное. Дыра дырой.

Нирут забил трубку.

— Интересно, табак здесь тоже плохой? — и накрыл трубку ладонью. Между пальцев заиграли искры. Нирут раскурил табак.

— Лучшего применения Силе ты не нашел? — Турин сел на кровать.

— Зато, не намокнет, и не потеряешь, как розжиг. Ты сам в горах костер как разводил? — Он выпустил кольцо дыма. — Опять же, тренировка! — и он сформировал на ладони небольшой сгусток. Зажав чубук зубами, он поднес вторую ладонь и увеличил сине-голубой шар. — Слушай, мы же одной крови?

— Ну, да. Вроде как… — помедлил с ответов Турин.

— Значит, ты можешь у меня его забрать? Чисто теоретически? — юноша выпустил клубы дыма.

— Не знаю. Я таких опытов не делал.

— Давай руки!

Турин повернулся к Нируту и осторожно протянул ладони к переливающемуся шару. Нирут убрал руки. Сгусток заколыхался, но остался висеть между ладоней Турина. Нирут снова забрал шар себе.

— Здорово! Попробуй поймать! — и бросил сгусток энергии ошарашенному Арию.

Мысленно представив, что забирает шар, он его поймал. Сгусток засиял, но не взорвался.

— Не делай так больше! Понял?! — воскликнул Турин.

Тут дверь скрипнула, и вошла Луна, держа в руках котомку.

— Ой, а что это? — ее удивленные глаза округлились.

— Ничего! — Турин сжал ладони и шар исчез. — Тебе показалось! Давайте есть, в животе урчит.

— Хм, ну, ладно, — девушка выложила на стол краюху хлеба, ломоть вяленого мяса и поставила пузатую бутыль, в которой плескалась мутная жидкость.

— Что это? — спросил Нирут.

— Медовуха. Вкусная, и силы дает. Правда, в голову немного ударяет, — ответила та улыбаясь.

— Такая же, как у твоей бабки? — Турин ухмыльнулся.

— Нет, — улыбнулась травница. — Эта много слабее.

Они поели и решили лечь пораньше. Рано утром отправляться в дорогу, а делать это с желанием поспать — последнее дело. В конце концов, им охранять купца, а тот может и отказать в последний момент, увидев спящих на ходу стражей.

Едва солнце встало, Луна, Турин и Нирут уже стояли у ворот города и ждали, пока купец осмотрит свой обоз и даст команду к отправке. Небо затягивало серыми облаками: складывалось впечатление, что это обычная погода для этого города. Хозяин торгового каравана, состоящего из четырех груженых телег, расхаживал с важным видов и кряхтел. Его короткие и кривые ноги еле носили толстое тело, укутанное в теплые шкуры.

— Поедите в последней повозке, там товара меньше всего. Деньги отдам по прибытии, а то мало ли что, — сказал толстяк, проходя мимо Луны. — Эй, одинаковые! — обратился он к Турину и Нируту.

Близнецы, стоявшие неподалеку, обернулись.

— Да, уважаемый? — потер нос Арий.

— Ваша задача охранять товар, ежели что пропадет или сбежит кто, будете платить. Ну, тронулись, пронеси, Тария!

Толстяк забрался в крытую повозку и дал знак к отправке. Друзья пристроились на тюках. Луна укуталась в плащ и задремала.

Телеги тряслись так сильно, что казалось, вот-вот развалятся. Дорога оказалось разбитой до безобразия. Копыта лошадей вязли в непонятной жиже, в которую превратилась земля. Город начал оставаться позади, плавно перетекая в поле, покрытое тающим снегом. Утренний ветер залезал под одежду через все дыры, заставляя ежиться и кутаться в плащи. Начал моросить дождь.

В одной из повозок ехали рабы. Их ноги сковывались общей цепью, которая бряцала на каждом дрыжке. Одеты они были совсем не по погоде, потому тряслись от холода и жались друг к другу.

— Да, вот так время настало, — сказал Турин. — Совсем Хариус распустился. Это ж надо, рабство узаконить!

— Так давай отпустим их, а жирному по шапке надаем! — Нирут постучал кулаком по ладони.

— Дело конечно хорошее, но подумай, куда они пойдут? Их же со всего света сюда гонят. Начнут разбойничать. Достанется и простым людям. Подожди, доберемся до Хариуса, все исправим. Они нам еще и помогут. Весь народ встанет против него, только знак дай! Недовольных всяко больше будет. Нам бы лишь объединить всех.

— Ага, да потом клич дать, только как? — Нирут шмыгнул носом, стряхивая с сапога ком грязи, вылетевший из-под колеса.

— Со временем придумаем. Надо верных людей найти. Поднимем народ и разобьем Хариуса!

— Все так просто? — откинулся на тюки Нирут.

— Старик страшен, пока у него Сила. Не будет ее, он станет беспомощным. Либо мы его найдем, либо он нас, но в любом случае кто-то умрет. Ладно, давай, спи. Я буду первым караулить. В полдень — ты. — Турин спрыгнул с телеги и пошел к повозке с рабами.

Шесть женщин и трое мужчин покачивались в такт движениям повозки. Ссадины на лодыжках от оков кровоточили. Пленники бросали на Турина и Нирута ненавистные взгляды. Для них все, кто не был закован в цепи, являлись прислужниками зла, и убеждать их в обратном не имело смысла.

— Животные, будьте вы прокляты! — крикнула одна женщина и плюнула Турину под ноги.

— Откуда, несчастная, ты знаешь, что это уже не произошло? Моя жизнь так же не принадлежит мне, как и твоя тебе.

— Но ты свободен! Давай поменяемся местами?! — крикнула та.

Турин ухмыльнулся.

— Уверена ли ты, женщина, что на моем месте тебе будет легче? Будь сильной! Надейся на чудо!

— Ха! Тебе легко говорить! Твои ноги не сковывают рабские цепи! Я молю Тарию, чтоб все вы подохли, продажные псы! Вместе с вашим хозяином!

Колеса колыхали утренний туман, который насквозь промочил жалкие лохмотья пленников. Арий скинул плащ и протянул его женщине.

— Укройся. Пока это все, чем я могу помочь тебе.

Рабыня схватила плащ. Юноша поежился и двинулся вперед, нагоняя повозку хозяина каравана. Сапоги увязали в хлюпающей жиже, разбрызгивая грязь в разные стороны.

— Уважаемый! — крикнул Турин, — Позволь узнать, куда мы путь держим?

Толстяк откинул полог своей телеги, за которым он скрывался от посторонних взглядов, и выглянул наружу.

— А, это ты. К морю, — хозяин каравана вытер рукавом жир, стекающую по его лицу, и отложил в сторону тушку жаренного цыпленка…

— А потом?

— Если живыми доберемся, я по своим делам, которые тебя не касаются. А куда вы — мне плевать! — Он почесал свой огромный живот.

— Значит, дальше по морю, — Турин задумался. — Не уж-то у вас свой корабль?

— Ага, сейчас! — и толстяк засмеялся. — Денег только — только хватает нанять корабль до Арии, и то в складчину. Свой, вот насмешил!

— А что же здесь есть такого, чего нет в Арии?

— Ты что?! Доспехи и оружие из земель Крона цениться сейчас везде! Многие считают, что оно обладает магической силой, которая помогает в бою! — Он откусил огромный кусок курятины и заработал челюстями.

— Так в повозках доспехи? — удивился Турин.

— Они самые, — толстяк достал из-за пазухи ключ и протянул Турину. — Приведи-ка мне вон ту, помоложе которая, — Он высунул голову и указал на одну из рабынь остатками дичи. — Да, поживее, давай!

Турин взял ключ и пошел к повозке с пленниками. Открыв замок, он освободил указанную женщину от общей цепи, и повел к хозяину обоза. Арий помог женщине забрать в телегу: одной Тарии известно, что творилось в этот момент в голове юноши, но так отвратительно он себя еще никогда не чувствовал.

— Все, свободен! — сказал толстяк, вытирая сальные руки об одежду, и закрыл полог.

Дождь усилился, его капли стали больно сечь, заставляя прикрывать лицо ладонями. Проходя мимо повозки с рабами, Турин задержал взгляд на женщине, которой он отдал плащ.

— Что смотришь? — отрезала она. — Увел бабу для услады этой свинье и рад? Он без чужой помощи свои причиндалы найти не может, чтоб помочиться. Весь жиром заплыл, собака мерзкая, а тут ему еще этого самого подавай! Тьфу! — от отвращения ее передернуло.

Юноша опустил взгляд и заспешил к своей телеге.

Дорога вела вдоль леса. Под колесами противно хлюпало, дождь моросил и не собирался переставать. Небо потемнело еще больше, и просвета не предвиделось. Холодный ветер продувал насквозь, усиливая порывы. Турин задумчиво сидел на телеге и смотрел вдаль. Рядом тихо сопели Луна и Нирут, укутавшись в плащи.

— Эй, наемник! — толстый хозяин высунул голову из повозки. — Уведи её!

Турин соскочил с телеги и направился в голову обоза. Подойдя к повозке, юноша помог рабыне спуститься. Цепь, сковавшая ее ноги, звякнула и погрузилась в грязь. Измученная, иссохшая женщина прижимала к груди кругляш хлеба и кожаный мешок с водой. Возможно, в другой жизни, она была прекрасна, но только не сейчас. Купец протянул Турину ключ.

— Пристегни ее к остальным, да смотри, чтоб накрепко!

Арий велел вознице остановиться. Подсадив женщину, он продел дужку замка через общую цепь и защелкнул его через кольцо на оковах рабыни.

— Извините меня, — прошептал Турин.

— Не вини себя, — ответила ему невольница. — Я вижу, что ты не такой, как он. Это наша судьба. Мы сами позволили этому случиться. Уж лучше быть рабыней, но живой, чем быть растерзанной грубыми наемниками Крона!

— Но…

— А он… — Она кивнула на повозку хозяина. — Терпимо. По крайней мере, он будет кормить нас, да и крыша есть над головой, — Она отломила себе кусок хлеба и протянула оставшийся кругляк другим пленникам.

— Я подыхать буду — с ним не лягу! — подала голос женщина, кутаясь в плащ Турина. — И подачки его мне не нужны! — и тут же отломила себе кусок черствого хлеба.

— Ты же сказала, что тебе не нужны подачки! — возница щелкнул кнутом и ухмыльнулся.

— А это не я заработала, а она. Я бы не взяла.

— Ну-ну, — возница сплюнул и отвернулся…

Унылые, серые поля и не думали заканчиваться. Лишь с одной стороны тянулась мрачная полоска лесного массива, которая никак не смогла бы улучшить настроения. Серые облака, гонимые ветром, неустанно преследовали караван, осыпая путников непрерывным потоком дождя. Турин окончательно промок и растолкал Нирута.

— Подъем, наемник! На пост пора.

Тот сел и протер глаза.

— Погода мерзкая! Брр, — Он поежился. — Чего делать-то?

— По сторонам смотри, да слушай, что толстяк скажет.

Нирут хмыкнул и достал трубку. Зарывшись в полы своего плаща, юноша забил табак и вызвал несколько искр. Клубы дыма сразу подняли ему настроение и даже вызвали легкую улыбку.

Турин лег на место друга, рядом с Луной. Девушка открыла глаза, словно только и ждала этого момента, и прошептала:

— А где твой плащ? Ты же промок весь!

— Отдал… — коротко ответил Арий.

Не говоря ни слова, она прижалась к Турину и накрыла его своим плащом.

— Луна… — начал было юноша, но потом замолчал и провалился в сон…

На ночлег караван свернул с дороги и встал около леса.

Близнецы помогли возницам поставить небольшой шатер для хозяина. А для себя из большого полотна растянули навес между деревьями и разожгли под ним костер. Холод пронизал до костей, а треклятый дождь все лил и лил. Не спасали даже нависающие над лагерем пышные ветви. Листва облетела еще по осени, и настырные капли уныло колотили по подтаявшему снегу. Рабы сидели у огромной ели и жались друг к другу, стараясь укрыться под изрядно облысевшими лапами.

Нирут соорудил небольшой шалаш для Луны, и теперь девушка лежала на кучи лапника и куталась в плащ.

— Наемник! — позвал хозяин.

Турин зашел в шатер. Толстяк возлежал в куче подушек, разбросанных на огромном, с толстым ворсом, ковре. С шеста, что поддерживал шатер от падения, свисала масляная лампа, источающая сладковатый аромат. В блаженной неге толстяк закатил глаза.

— Приведи мне женщину и дай рабам поесть, — Он протянул Турину краюху хлеба и ключ от замка оков.

— Уважаемый, — замешкался Арий, — люди мерзнут. Может у тебя найдется пара накидок? Они могут заболеть, а зачем тебе хворый, не способный ни на что раб?

— А что ты так за них хлопочешь, наемник? Кинь в костер дров побольше и будет с них. Иди, — Он развалился на подушках. — Стой. Спроси у возниц полотна для телег. Дай этим…

— Благодарю, уважаемый, — и Турин вышел.

«Жирный боров! — подумал юноша. — На вертел бы тебя!».

Подойдя к продрогшим пленникам, Турин услышал голос.

— Отведи меня к хозяину! — бросила та самая женщина, которой он отдал свой плащ. — Я не собираюсь тут мерзнуть!

— Ты же говорила, что… — удивился Турин, но рабыня его прервала.

— Да плевала я на тебя и на всех вас! Дура, надо было раньше. Веди меня к нему! Я не собираюсь тут мерзнуть.

Турин снял замок, отвел женщину в шатер хозяина каравана и вернулся к костру. Снег отступил, обнажив небольшой кусок земли. Нирут ворошил прутом угли молчал.

— Хозяин велел дать людям полотна для телег, накрыться, — сказал Турин возницам, сидевшим тут же на сваленных бревнах. Те, нехотя, встали и пошли к повозкам…

Из шатра слышался противный смех толстяка, перемежаемый голосом женщины. Турин, Нирут и Луна сидели возле костра. От Турина валил пар. Намокшая одежда начала подсыхать. Со стороны пленников, ютящихся под полотнами, доносились звуки, похожие на тихие стоны.

— Что там происходит? — прошептал Нирут.

— Ну… — начал Турин и посмотрел на Луну. Та смутилась и залилась румянцем. — От этого никуда не деться. Мужчина и женщина. Время такое. Хм, да.

— А происходит-то что? Может им там плохо! — не унимался Нирут.

— Наоборот, хорошо им, — вступила в разговор Луна и Турин вопросительно посмотрел на девушку. — Я…. Я видела ЭТО. Один раз. В городе. Случайно. Мне та женщина потом сказала, что это… — Она окончательно залилась краской.

Нирут пожал плечами и закурил. Дым поднялся вверх и стал клубиться под навесом.

— Ну, вам виднее, — юноша затянулся. — Идите спать. Я первый наблюдаю. Смотреть по сторонам, если что, кричать. Правильно?

— Правильно, — Турин и Луна встали и пошли в шалаш.

Сон почему-то не шел. Арий лежал с открытыми глазами и думал. Он думал о тех людях, что жались под полотнищем из грубой ткани и отдавались ласкам своих собратьев по несчастью. Ему было жаль их. Но что он мог сделать для них сейчас. Отпустить? Но куда они пойдут, что будут делать? Скитаться. Одна Тария знает, суждено ли им выжить в одиночку в этом мире…. А пока они под присмотром. Может все еще изменится…

Размышления Ария прервал шепот Луны.

— Турин…. — Она тихонько потрясла его плечо.

— Да, Луна? — юноша повернулся к ней лицом.

— Турин, — Она часто дышала. — Я боюсь. А вдруг с нами что-нибудь случится? И мы… Мы не увидимся больше? — Она прижалась к юноше. — Я не хочу. Я… Я чувствую, что… Я кажется люблю тебя! Ты только не смейся!

Ее затрясло мелкой дрожью, и она впилась своими губами в губы Турина…

Солнце стало припекать, едва показалось из-за леса. Сейчас оно стояло высоко, и грело, будто летом. От треклятых туч не осталось и следа, будто их и не было вовсе. Одежда окончательно высохла. Задул теплый ветер.

Пленники ели отсыревший за ночь хлеб, запивая дождевой водой, которая за ночь собралась в разложенных на телегах чашах. Возницы перекрикивались между собой, кляня дорогу и грязь, в которой вязли колеса телег и копыта лошадей, что беспрестанно фыркали и ржали. Турин отсыпался после ночного дозора, заботливо укрытый плащом Луны, а Нирут старательно окуривал девушку табачным дымом.

— Как спалось? — Он выпустил дым из ноздрей.

— Спала, как убитая. Вроде даже что-то снилось.

— Видать, что-то плохое, страшное, — Нирут затянулся и выдохнул, мотая головой. Словно дракон, про которого ему рассказывал дед.

— С чего взял? — девушка уставилась на него, отмахиваясь от дыма.

— Ну, я пока караулил, слышал, как ты, ну, постанывала. Не иначе кошмар. Мне иногда тоже кошмары снятся, вернее, снились. Сейчас ничего подобного не случается, а вот раньше… Однажды, когда я был совсем маленьким, вот таким, — он развел руки в стороны, — мне приснился дракон, стра-ашный такой, просто жуть! Так я подумал, что это взаправду и выскочил спросонья из дома. Меня дед уже у опушки догнал. Во как! А тебе что привиделось?

— Не помню! — отрезала Луна и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

— Ай! — вскрикнул Нирут. Что-то свистнуло около его уха, и он схватился за щеку. — Кровь! А откуда? — юноша посмотрел на ладонь.

Раздался глухой удар и их возница завалился на бок. Из его головы торчал арбалетный болт. Все произошло в одно мгновение: возницы других повозок тоже рухнули замертво, сраженные стрелами. Караван остановился.

— Турин! — взвизгнула Луна и тут же была сброшена Нирутом с телеги в грязь.

Арий моментально проснулся и спрыгнул с повозки. Шальная стрела ударила в щит, и со звоном отскочила в сторону.

— Все прячьтесь за телегой! — крикнул Турин вникуда.

Мужчины и женщины, гремя цепями и верезжа, посыпались вниз. Близнецы сквозь колеса смотрели в сторону леса.

— Ты ранен! — заметил Арий, глядя на друга.

— А, царапина, — отмахнулся Нирут.

— Луна, ты в порядке?! — спросил Турин и, получив утвердительный ответ, скинул щит. — Не иначе разбойники. Вот и приехали! Придется драться!

Нирут толкнул друга.

— С ними? — Он показал пальцем на бегущую толпу вооруженных людей. — Да, их там человек двадцать! Ядрена кочерыжка, вот незадача-то! Нас как капусту порубят!

— Если успеют, — прошептал Турин.

Сформировав сине-голубой шар, он встал в полный рост и послал его в сторону бегущих разбойников. До вопящих головорезов оставалось шагов сто, не больше. Раздался грохот, и в воздух взлетела волна грязи. Троих из нападавших отбросило в сторону и они затихли.

— Луна, не поднимай головы! — приказал Арий и крикнул нападающим, замершим в паническом ужасе. — Стойте!

— Да они и так стоят! — прокомментировал сложившуюся ситуацию Нирут. — О, некоторые даже присели уже! Хе-хе.

Секундное оцепенение прошло, и толпа грабителей, рассредоточившись, снова устремилась к обозу.

— Нирут, перстень! — сквозь зубы сказал Турин и тот не заставил себя ждать, мгновенно разгадав замысел друга.

Близнецы одновременно сорвали шнурки, висевшие у них на шее, и в их ладони легли родовые перстни Ариев. Схватив Луну за шиворот и прикрываясь щитами, они подбежали к дикоорущим пленникам-рабам, и надели перстни.

Турин и Нирут надели перстни и сомкнули ладони. Розовый свет отразился в талой воде. Ветер погнал рябь по мутной жиже, поднимая вверх и кружа мириады синих и красных искр, сплетая невероятный узор голубых и фиолетовых нитей. Воздух трещал как никогда. Закрыв уши ладонями, женщины и мужчины кричали, что было силы. Неведомая доселе боль пыталась разорвать их изможденные тела изнутри.

Стрелы арбалетов, пущенные разбойниками, вошли в магический кокон, окруживший повозку, краем захватив две других, и замерли. Время, казалось, замедлило ход. С восторгом и ужасом в глазах, лежа в грязи, наблюдала за происходящим Луна. Кричать она уже не могла. Словно по команде, близнецы закрыли глаза, и мысленно отпустили Силу на свободу. Защитный кокон исчез и…

Оглушающий хлопок взорвал окружающий мир. Сильнейший порыв ветра и голубого пламени разметал все вокруг, оставляя только сухую, выжженную землю. Нападавшие, отброшенные невидимой волной, вспыхнули факелами, оставив после себя лишь черный дым и оседающий пепел. Дойдя до первых деревьев, волна растворилась в воздухе.

Через мгновение наступила тишина.

 

Глава 10

Оцепенение прошло лишь через несколько минут. Пленники осторожно начали поднимать головы и глядеть по сторонам: выжженная земля чернела большим кругом посреди белого, от снега, поля. Запах гари витал в воздухе. Обгорелые повозки дымились, а уцелевший товар валялся рядом. С остатков головной телеги свисало то, что осталось от хозяина обоза. Он и при жизни источал зловоние, а теперь и подавно. Две стрелы торчали из его груди, цепляясь за остатки телеги и не давая упасть обгорелому туловищу. Некоторых из пленников стошнило. Лошади, тянущие повозку с рабами выжили, но стояли, словно высеченные из камня, и не шевелили даже ушами.

— Все кончено, — сказал Турин, помогая Луне встать.

Женщины и мужчины стали подниматься, озираясь по сторонам, силясь понять, что же произошло. Потоки грязи потекли с их и без того потрепанной одежды.

— Кто вы?! — с ужасом спросила женщина, та самая, что провела минувшую ночь с хозяином обоза.

— Мы — простые наемники, которые должны были охранять караван, — спокойно ответил Турин.

— А что вы сделали с теми, кто напал на нас? Что вообще произошло?! — ее голос сорвался в истерический плач. — Вы колдуны!

— Успокойтесь, — Турин взял женщину за плечи, и та в испуге отшатнулась. — Мы не колдуны. Мы простые люди. Поверьте, мы не причастны к случившемуся. Ваш хозяин вез оружие из Крона, которое по его славам обладало магической силой. Скорее всего, все это случилось из-за него. Но теперь мы этого не узнаем. Забирайтесь на телегу и постарайтесь успокоиться.

Нирут тем временем осмотрел остатки повозки хозяина.

— Турин, иди сюда! — крикнул он. — Смотри, хлеб и мясо, а вот что тут? — и он ткнул клинком в небольшой сундук.

— Потом разберемся, — сказал Арий. — Обыщи то, что осталось от толстяка, у него должны быть ключи, а я посмотрю, что было в нашей телеге.

Нирут глянул на бывшего хозяина обоза и поморщился: зрелище малоприятное.

На земле валялись большие тюки. Из разорванных мешков торчали обрывки кожаной амуниции, одежды и оплавленные клинки мечей. Развязав всю уцелевшую поклажу, Турин разложил их содержимое на обгоревшей земле: кожаные и кольчатые рубахи, плащи, обувь, мечи, щиты.

— Нирут! Нашел ключ от цепей? Надо освободить ра… Пленников. Да не бойся, он уже не укусит! Луна, подойди сюда, — Турин стоял сам не свой.

— Ты что-то хочешь сказать? — спросила Луна.

— Вот, это тебе, — юноша протянул ей небольшой кованый щит. — Подбери себе что-нибудь из одежды.

Нирут тем временем нашел ключ от замка и освободил узников от общей цепи.

— В повозке толстяка несколько мешков с тканями, — сказал Нирут. — Осталось осмотреть только эту… повозку.

— Слушайте меня! — обратился Турин ко всем. — Вы свободны. Я могу вас отпустить, но в кандалах вы далеко не уйдете. Поэтому, хотите вы этого или нет, но вам придется пойти с нами. В ближайшем городе мы найдем кузнеца и снимем с вас оковы. Но в Крон мы возвращаться не будем! Если у кого есть предложения, то я готов выслушать, но сделаю так, как сказал.

Освобожденные все еще никак не могли придти в себя.

— Зря мы в Кроне отпустили лошадей, — с сожалением сказал Нирут. — Сейчас бы они нам очень пригодились! Все мы на одной телеге не поместимся, да еще с товаром.

— Это бабушкины лошади, она их любит, — сказала Луна, прячась за обгорелой телегой.

Она вышла в обновках.

Кожаная шнурованная жилетка, прикрывала небольшую кольчугу с короткими рукавами, одетую поверх черной рубашки. Узкие брюки были заправлены в высокие сапоги, накинутый плащ развивался весенним ветром. Висевший сзади щит надежно прикрывал спину. Завершал боевой вид девушки, прикрепленный на ремне клинок.

— Ты выглядишь…. Великолепно! — заворожено сказал Турин, глядя на Луну.

— Луна, — Нирут раздавал освобожденным пленникам хлеб. — Ты похожа на Тарию, я видел ее картинку в одной книге! Интересно, а богини едят?

— Конечно! Я ужасно голодна! — улыбнулась девушка…

Две кобылы, фыркая, тянули повозку, набитую мешками. Люди, сидевшие сверху, молчали, кутаясь в плащи. Никто из них не хотел вспоминать о случившемся. Луна, взявшая на себя роль возницы, понукала лошадей, на которых восседали близнецы.

— Нирут… — Арий выгляделподавленным.

— Да, Турин?

— Мы с тобой сегодня… — Он сглотнул. — Убили много людей.

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Мне тоже не по себе. У нас не осталось выбора. Или мы, или они, — юноша тяжело вздохнул. — Тебе раньше приходилось убивать?

— Однажды. Не спрашивай как. Но сейчас… Сейчас все по-другому. То, что мы сделали, очень опасно. Мы могли погибнуть все. Это было гораздо сильнее, чем тогда, на плато. Я чувствовал, что мог вытянуть извне еще больше Силы и…

— И ты не чувствовал боли, — перебил его Нирут. — Я ощутил тоже самое, Турин. Я словно видел Силу. Видел, как она шла из земли, из воздуха. Отовсюду. Мне казалось, я способен уничтожить весь мир, но мысленно пожалел лес, и, как видишь, он цел.

— Я только хотел, чтоб они исчезли, — прошептал Турин. — И…. Мне было страшно, Нирут. Я боялся потерять контроль над собой. Надо быть очень осторожными. Давай, больше не будем рисковать?

— Договорились! — сказал Нирут, выпуская клубы дыма.

Пришедшая ночь не отличалась теплотой. Лунный свет тщетно пытался пробиться сквозь затянувшее облаками небо, благо, что дождь решил сегодня не беспокоить путников своим присутствием. Пронизывающий ветер вился между голых ветвей и противно завывал.

Освобожденные мужчины и женщины сидели в обгоревшем шатре и не спешили выходить к костру. После происшедшего, они побаивались своих защитников. Турин, Луна и Нирут сидели у костра и грели над огнем, нанизанное на клинки мясо.

— Что вы такое сделали сегодня? — девушка срезала засапожным ножом кусок мяса и отправила его в рот. — Это было так страшно и так… красиво! Я ведь тоже решила, что вы колдуны. Люди так не могут.

— Человек все может, Луна. Не бойся нас, мы просто защищались. Концентрировать внутреннюю энергию можно научиться, — сказал Турин, и на глазах изумленной Луны в руках близнецов появились и тут же исчезли маленькие светящиеся сине-голубые клубки.

— Но обучение отнимает много сил и времени, — добавил Нирут. — А то, что произошло сегодня, удивило нас не меньше твоего.

— И, давайте, закроем эту тему… — вставил Арий. — Пойду к ра… Тьфу! С людьми поговорю, — Он встал и пошел к шатру.

Дождавшись, когда Турин уйдет, Луна учинила Нируту самый настоящий допрос.

— Нирут, скажи, кто вы? Ведь не простые искатели приключений?

— Ты помнишь сказку, которую рассказывал Турин? — спросил юноша.

— Конечно, но ведь это не совсем сказка?!

— Ну, и он не совсем сын хранителя, — Он обернулся в поисках Турина, и, не увидев, продолжил уже шепотом. — Наверное, я не должен говорить, но… Он — король, или, как там. Истинный правитель Арии!

Луна ахнула, да так громко, что Нирут дернулся. Девушка открыла рот и замерла.

— Эй, с тобой все хорошо? — юноша потряс травницу за плечо.

— А? — Луна встрепенулась.

— Я спрашиваю, все нормально?

— А… Да… Нет… Не знаю… Правитель… — прошептала Луна и закрыла лицо ладонями. Нирут подсел к девушке. — А ты тоже, ну, это? — Она снова подняла взгляд.

— Нет, — Нирут достал трубку. — Хотя, все может быть. Твоя бабка сказала, что мы одной крови. Возможно, я тоже Арий. Быть может тоже какой-нибудь правитель чего-нибудь. Нирут — Правитель… Бурумбии, к примеру! Звучит? — Он тихонько толкнул Луну плечом.

Девушка кротко улыбнулась.

— Звучит. Вы убьете Хариуса?

— Всенепременно! Этот слизняк ответит за все! Я умру, но помогу другу в этом!

— Нирут, я тоже хочу вам помочь! Пусть я девушка, но ведь я умею сражаться! Я все запомнила! — Она вскочила, часто дыша.

— Луна, — юноша выбил трубку о бревно, убрал за пазуху, встал и взял девушку за плечи. — Это очень опасно! Я… Я боюсь за тебя! Смерть близко, она всегда рядом, так говорил мне старик Вартус. Трижды подумай, прежде чем принять решение! Я, правда, его никогда не слушал…

— Я верю, что все получится, не может не получиться! — на ее глазах проступили слезы. — И когда он станет править, быть может, тогда… — Она замолчала…

Турин сидел на куче лапника, источающего сладковатый аромат хвои, в окружении мужчин и женщин. Небольшой костерок внутри шатра, давал больше дыма, нежели тепла и света.

— Я не знаю, откуда вы все, но полагаю, вам есть, куда вернуться, — юноша оглядел освобожденных пленников.

— Интересно, как мы вернемся домой, если есть, куда возвращаться?! — сказал один из мужчин. — Этот изувер разорил все земли, забери его Тария!

— Мы продадим весь товар, и поделим деньги между вами. Если оружие действительно так ценится, как говорил этот торговец, Тария ему судья, то выйдет приличная сумма.

— Конечно, и мы через день снова окажемся в лапах очередного работорговца. — Вступила в разговор недавняя собеседница Турина.

— Ну, это, как судьба распорядится, — выдохнул Арий. — Дальнейшее от меня не зависит. У вас своя дорога, у меня своя. Есть один вариант: мужчины могут переодеться, и предложить себя в качестве наемников. С женщинами сложнее. Или кто-нибудь из вас становится хозяином, а остальные… И таким образом пробовать добраться до дома. По совести сказать, меня это не волнует. У меня своих забот полон рот.

— Не уж-то вам плевать, что с нами будет? — женщины зашевелились. — Вы не можете нас бросить!

— Это почему же? Я вам не хозяин и не родственник. У вас есть свои защитники, — Он кивнул на мужчин. — А у меня дела поважнее, нежели сопровождать вас.

— А вдруг я важная особа?! — встала одна из бывших узниц. Она выглядела моложе других. — Вдруг я похищенная дочь покойного Эдварда Арийского, украденная много лет назад?!

— Сомневаюсь, — улыбнулся Турин, нащупав под рубахой родовой перстень. — У Эдварда был один ребенок, и тот мальчик. Ему сейчас, должно быть, столько же лет, сколько и мне.

— А может я незаконнорожденная?!

— Ну, тогда, где же ваши золотые волосы? Ведь все потомки Ариев рождаются с золотыми волосами, это необъяснимый феномен.

— Вам-то откуда знать?! — фыркнула та и села обратно.

— Сорока на хвосте принесла, — ответил юноша.

— Простите меня, — к Турину подошла женщина, с которой познакомился в первый день путешествия. — Я вижу, что вы хороший человек, добрый, возможно даже благородных кровей. Я умоляю вас, помогите нам! Мы не доберемся сами до Арии!

Турин запрокинул голову и закрыл глаза.

— Вы все из Арии?

— Да, — женщина взяла в руки его ладонь. — Какие из них войны?! — Она кивнула на мужчин. — А вы сильные!

Юноша поднялся с вороха еловых веток и вышел из шатра.

— Они нас не бросят! — прошептала женщина.

Картина, которую увидел Турин, возвратившись к костру, заворожила его. В свете пламени блестели кованые клинки мечей, ударяясь о щиты. Острие клинка Луны едва не коснулось лица Нирута. Танец смерти завораживал.

— И теперь щитом! — крикнул тот.

Луна с разворота выбросила вперед руку. Нирут отклонился назад, и тут же нанес удар и остановил клинок у самой шеи девушки.

— Я что тебе говорил?! Ударила щитом — и тут же возвращай его назад! Подныриваешь под удар — щит над головой и назад, а сама в это время уже разворачиваешься ко мне! Я тебе мог голову отсечь!

— Он правильно говорит, слушай его, — вставил подошедший Турин. — Он боец толковый, хоть и не очень опытный. Дед его хорошо выучил. Про кувырки ей рассказал? — предыдущий разговор тут же вылетел у него из головы.

— А кувыркаться-то зачем? — удивилась Луна.

— В бою всякое бывает! — Арий скинул со спины щит. — Многие полагают, что кувырок надо делать так, — Он упер щит в тающий снег, перевернулся и встал на ноги. — Но я делаю это по-другому. Я использую как опорную руку ту, которой держу меч.

И Турин повторил кувырок, но не встал, а замер в полуприсяде, махнув наотмашь клинком и прикрывшись щитом.

— Таким образом, в процессе кувырка, я прикрываюсь щитом от стрел, ножей и тому подобных мелких, но очень неприятных колющих и режущих предметов. И еще: старайся наносить удары в конкретные места: горло, локтевые и коленные сгибы, в падении старайся разрезать жилы на ногах у стоп. Хорошо помогает рана на лбу — кровь попадает в глаза и мешает обзору. Используй все, что попадется под руку: земля, песок. Бросай в глаза — противник ослепнет. Снег, одежда, ветки урон ему не нанесут, но на мгновение отвлекут. Подцепляй щитом, ногой или руками. Ну, и, пожалуй, самый не хитрый прием: плюешь в лицо, и пока противник от неожиданности закрывает глаза и вытирается, бьешь туда, куда наш Нирут угостил наемника в Кроне. Ноги тоже не слабое оружие. И запомни самое главное правило: ни в коем случае не теряй своего оружия! И щита не бросай, пригодится, проверено на себе! — Турин чуть помедлил. — Я закончил.

— Ну, брат, тебе на площадях выступать! — засмеялся Нирут, и Луна залилась вслед за ним.

— Как дети! — Арий отмахнулся. — От этого жизнь зависит, а вы…

— Извини, — Луна прикрылась ладонью. — Я поняла.

— Ноги тоже не слабое оружие, особенно, в умелых руках! — передразнил друга Нирут, и они снова закатились.

— Да, ну вас, я спать! — Турин забрался в шалаш. — До весны не будить, при пожаре выносить первым! — и притворно захрапел.

В шатре бывших узников наступила тишина и их костер давно потух. На уставших людей навалилась сладкая дрема, пожалуй, лучшая, за последнее время. Нирут с Луной сидели возле своего костра и беседовали в полголоса, чтобы не разбудить Турина. Даже лошади и те перестали фыркать.

— Ему тяжело. Не знаю, чтобы я делал на его месте, — Нирут сидел в клубах дыма и смотрел на горящие поленья.

— Как твоя рана, болит? — Луна была задумчива и неохотно вела разговор.

— Нет, — ответил тот, — Я вот помню, меня в лесу бревном привалило, вот это больно!

— Он ведь совсем один! У него никого нет! Родной дядя хочет его убить. Я бы со страха забилась куда-нибудь и носа не показывала, а он… — Луна подперла подбородок кулаками.

— Иди спать, я покараулю, — Нирут подбросил в костер веток, подняв вверх сноп искр.

Девушка медленно встала и поплелась к шалашу.

— Луна… — окликнул ее Нирут.

— Да? — девушка повернулась.

— Спокойной ночи!

— И тебе, Нирут, — и она скрылась под пологом. Уже через мгновение ее сморил сон…

… - Луна, чтоб тебя! — крикнула старуха. — Ты где есть? Мне вода нужна!

— Я тут, ба, на чердаке. Разбираю хлам. Сейчас спущусь.

Раздался топот. Из щелей в потолке посыпалась пыль, и на ступеньках лестницы, приставленной к лазу, показались босые ноги.

— Ба, я тут книгу нашла. Разбирала коврики и нашла. Я ее еле достала из-под хлама! Во, смотри! — радостно сообщила девушка.

Одной рукой держась за ступени, а другой прижимая к груди толстенную книгу, она начала спускаться. Как только ее ноги коснулись пола, она дунула на темно-коричневую кожу, которой была обтянута книга. Туча пыли поднялась вверх. Луна закашлялась.

— Что она у тебя на чердаке делала? — Она открыла книгу. — А, понятно. Она пустая. Тут все страницы белые. В смысле они желтые, просто чистые. Тут ничего нет. Можно я ее себе возьму?

Старуха буквально подбежала к внучке, чего раньше за ней не замечалось, и выхватила книгу.

— Нет, это очень старая книга. Ее мне оставил один… — Она провела рукой по пыльной коже и тяжело вздохнула.

— Ну, нет, так нет. Я за водой! — крикнула Луна и, обернувшись на пороге, выскочила из дома.

Старуха смахнула одинокую слезу, прошла через всю комнату и положила книгу в шкаф, который стоял прямо напротив двери…

Нирут просидел у костра всю ночь. Курил трубку за трубкой, рисуя на подсыхающей земле руны, которым его научил старик Вартус, и вспоминал старика, пока не задремал, прислонившись спиной к огромному вязу.

… - Деда, а зачем мне эти закорючки знать? — мальчик сидел за столом у окна и рассматривал кляксу, которая красовалась на пожелтевшем листе бумаги.

— Дык… — ответил старик. — Чтоб знал, зачем… Я же знаю, и ты должен! Пиши. Руна «А». Это две линии, верхние концы сведены вместе, а нижние разведены в стороны…

Старик подошел к мальцу и заглянул тому через плечо.

— Ага, именно так. Молодец. Давай дальше.

Он вновь стал мерить шагами комнату, пуская дымные колечки.

— Ага, значит… Теперича рисуй галку посреди этих линий. Будто птица. — Старец издали указал чубуком на бумагу. — Нарисовал?

— Нарисовал, деда. Чего тут рисовать-то… Оп — оп и готово!

Старик нахмурился и потер косой, через все лицо, шрам.

— Ну, покажи, живописец, чего навоял.

Мальчик развернул листок и засмущался.

— Ну как?

Старик ухмыльнулся.

— Молодец. Давай дальше. Руна «Б».

Едва солнце стало вставать, а луна скатилась вниз, утащив за собой звезды, Турин выбрался из шалаша, подкинул поленьев в костер и стал будить друзей…

 

Глава 11

Город Торн стоял на реке Черной, которая сильно петляла, но все же вела к морю. Остатки некогда приличного каравана добрались до него поздним вечером, и путники заночевали у высокой стены, что опоясывала огромный городской массив. Город оказался в несколько раз больше, чем Крон. Ежедневно десятки кораблей заходили сюда и он разросся на столько, что не хватало глаз, чтоб обозреть его. От городских стен расходились десятки дорог в разные концы Золии и вели в такие дали, о которых многие просто не слышали. Торн город мастеров: оружейники, портные, гончарных дел мастера. Кого тут только не было!

Дела решили отложить на утро. Найти кузнеца не составило труда. Тот, не задавая вопросов, снял оковы с пленников, взяв символическую плату. А вот за оружие и доспехи кузнец предложил очень не плохие деньги, и остался доволен неожиданными гостями.

— Наверняка мы получили бы больше, если б продали это барахло на рынке! — сказал Нирут, выходя из кузни.

— Ты будто свое продал, — Турин подбросил увесистый мешок, набитый монетами. — Мы, можно сказать, из воздуха деньги сделали, а ты не доволен.

— Да я еще не привык, что эти кругляшки так много значат в этом мире. Какой теперь план? — юноша с удивлением разглядывал причудливые трехэтажные здания, каковых тут было великое множество. То тут, то там высились шпили башен: богатые купцы могли себе позволить такие постройки, ведь деньги текли рекой в Торн.

— Надо найти корабль, идущий к морю, а там, в Арию, друг мой. Но есть проблема. Эти, — Турин кивнул на кучку мужчин и женщин возле телеги. — Просятся с нами. В Арию им надо. Что думаешь?

— Ты главный, тебе решать. Куда это Луна подевалась? — Нирут поискал глазами девушку.

Та покинула их, едва они ступили в город: кому, как ни ей искать судно, которое отвезет компанию к морю. Луна чувствовала себя в городской суете, как рыба в воде. Она провела большую часть жизни в Кроне и привыкла к общению с подобными людьми, как торговцы и барыги. Турину положение не позволяло общаться с низшим сословием: был не обучен и не опытен, что уж говорить про Нирута.

— Она будет ждать на пристани, — сказал Арий. — За нее не беспокойся, она шустрая. В городе она чувствует себя лучше, чем ты в своем лесу. Ну что, поехали? Нам туда, — и он указал в направлении высящихся корабельных мачт.

Турин и Нирут ехали верхом, остальные сидели в пустой телеге. Чем ближе они подъезжали к пристани, тем большее любопытство одолевало Нирута. Вдалеке высились мачты кораблей, привлекая его внимание. И когда он увидел огромный корабль полностью, во всей красе, то буквально потерял дар речи. Но едва на одном судне подняли паруса, которые наполнились ветром — юноша так широко открыл от удивления рот, что чуть не вывихнул челюсть.

— Я остаюсь здесь жить! — только и смог сказать Нирут. Он крутился во все стороны, разглядывая корабли, стаявшие на якорях широкой полосой вдоль берега бескрайней реки.

— Не сверни шею! А то море не увидишь, там-то кораблей в десятки раз больше, еще надоест, — усмехнулся Турин.

Такого количества снующего народа не было даже на рыночной площади, сквозь которую проскрипела телега. Потоки разношерстных людей текли в разные стороны. Ржание лошадей смешивалось с криками и ором жителей и гостей Торна. Тут и там горланили друг на друга возницы, чьи повозки сталкивались, пытаясь разъехаться в толпе. Шустрая Луна нашла их быстрее, чем они думали. Девушка, как и Нирут крутила головой в разные стороны: она впервые забралась так далеко и впечатления переполняли ее через край.

— Я нашла корабль, который идет к побережью! — буквально прокричала она. — Он такой огромный и красивый, просто жуть! У него такие здоровые эти, — девушка замахала руками, что-то изображая. — Они висят на этих! Запросили по десять монет с персоны и я согласилась. Я правильно сделала? Уф…

— Не мало! — задумался Турин. — Так нам и до Арии не хватит. Ну да, Тария с ними. Выбора все равно нет. Не пешком же идти. Луна, надо избавиться от повозки и лошадей.

— Ну, это запросто! Идите в конец причала, а я вас догоню.

Мужчины и женщины слезли с телеги и поплелись за близнецами. Бывшие пленники теперь выглядели как обычные жители, благодаря вещам покойного хозяина каравана. Казалось бы, им бы тоже разделить радость Нирута с Луной, но их лица оставались хмурыми, несмотря на вновь обретенную свободу.

— Нирут, — спросил Турин, глядя как его друг мучается с сундуком, найденным в повозке толстяка. Видимо, веса он был не малого, если судить по тому, что юноша постоянно охал и менял руки. — Ты чего его таскаешь? Что там?

— Не знаю, — Нирут взял сундук по мышку и прикрыл плащом. — Я ключа не нашел, но, слизняком буду, там что-то ценное!

Луна появилась так же неожиданно, как и исчезла, с той лишь разницей, что ни лошадей, ни телеги при ней уже не оказалось. В руках девушка держала большой мешок, полный припасов. Травница довольно потрясла им перед носом Ария и увлекла всю группу за собой: их судно буквально стояло под парусами, котовое отплыть в любую минуту.

Смотритель баржи разместил последних пассажиров среди множества других людей, желавших попасть к морю, собрав «скромную» плату в десять монет. Места за такие деньги маловато, но выбирать не приходилось.

— Что у тебя там? — Спросил Нирут Луну, кивнув на мешок.

— А есть ты что собирался? Нам плыть дня три, так люди сказали. Вот, на вырученные средства приобрела хлеба, мяса и воды.

— И много прочей ерунды! — срифмовал Нирут и засмеялся.

— Очень смешно! — девушка бросила мешок под ноги, устроившись на длинной, от борта до борта, лавке. Вокруг царила толчей и гомон: пассажиры занимали места. С реки дул прохладный ветер, поднимавший с воды мелкие брызги. Весна приближалась полным ходом. Лед, сковывавший реку, почти сошел. Лишь редкие глыбы проплывали по воде, напоминая, что зима кончилась.

— Ну, вот вы и покидаете родные края, — сказал Турин, убирая за пазуху платежную грамоту, подмигивая друзьям.

Луна задумалась.

— Немного боязно мне. Я ведь дальше Крона и не ходили никогда, — Она вздохнула, кутаясь в плащ.

Нирут ничего не сказал, он так был поглощен созерцанием пейзажа, что ничего вокруг себя не слышал. Через несколько мгновений корабль отчалил, увлекая баржу, забитую пассажирами за собой.

Три дня подряд за бортом баржи проплывал один и тот же пейзаж: то дремучие леса, то бескрайние поля, усеянные ветхими, заброшенными домиками. А ведь когда-то это были шумные деревушки, жители которых на этих самых полях растили хлеба и выгуливали скот. Нынче же все это оказалось заброшенным и мертвым. Люди разбежались кто куда, покинув все, чем дорожили, что накапливали и строили годами, подальше от чужих глаз, от разбойничьих шаек, узаконенных Хариусом.

Крутые берега реки проваливались в темную воду. Тут и там стояли голые ивы, касаясь своими ветвями воды, которая уже освободилась от ледового гнета и вбирала в себя воды талого снега. Медленно, но верно оголялись поля. В некоторых местах уже виднелись огромные черные проплешины земли. Еще немного и начнут пробиваться первые зеленые ростки.

Подмывая берега на крутых поворотах, река вынесла их в один из портов Золии.

* * *

Морской порт произвел на Нирута и Луну такое впечатление, что они от восторга чуть не лопнули. Великое множество кораблей стояло у массивных деревянных причалов: и маленькие, и большие, и просто огромные. Вдалеке виднелась крепость, уходящая шпилями своих башен в небо. Во все стороны уползали каменные дома, в которых располагались гостиницы, постоялые дворы, харчевни и торговые лавки. Едва путники сошли по трапу на берег, начался кошмар: Луна и Нирут, как малые дети, показывали пальцами в разные стороны, перекрикивая друг друга, и тормошили Турина со словами:

— Смотри, какая громадина!

— Глянь, какие люди смешные!

— Что за зверь такой?!

— А что это такое?

— А это что?!

— Перестаньте, прошу вас! — взмолился Турин, уставший слушать стрекот своих друзей. — У меня от вас голова болит! Вы хуже сорок. О, Тария, лиши их возможности говорить! Не расходитесь, держитесь друг за друга, и идите за мной. Не хватало еще потеряться! Мужчины и женщины, запомните, ваша хозяйка — Луна. Мы — ее охрана, если что. Ясно? — обратился он к освобожденным узникам, скопившимся вокруг него.

Все дружно закивали.

— Ну, — выдохнул Арий. — Идем искать судно, которое доставит нас домой.

Тут и там стояли десятки кораблей. К ним и от них текли вереницы повозок и толпы людей. Все огромное пространство порта было утыкано всевозможными торговыми палатками: иной товар распродавался тут же, не успев пройти таможню. Никто не любит платить налог, так зачем отдавать часть своей прибыли неизвестно кому, если его можно сбыть перекупщикам и гори оно все огнем! Все сделки окупались с лихвой, а это главное! Торговцы на разные голоса предлагали свой товар, стараясь переорать друг друга.

— Куда мы идем? — Нирут семенил за Турином.

— К управляющему порта. Все вопросы решает он, а за отдельную плату, может, подскажет к кому обратиться, надеюсь такая должность еще существует, — ответил Арий, протискиваясь сквозь толпу, — Не растягивайтесь!

— Как все сложно, — вздохнул Нирут и поправил сундук, который едва не выскочил у него из рук.

— Да, это тебе не в лесу муравьев гонять! — усмехнулся Турин.

— Слышь, понеси сундук, у меня руки отсохли уже! — Нирут сопел, как разъяренный бык.

— Ты не мог в Торне кузнецу его дать? Он бы открыл.

Молодой государь осматривал окрестности поверх голов снующих людей. Передвигаться в этой толчее крайне тяжело: стоило зазеваться и одним потоком гостей и жителей порта тебя уносило в другую сторону, противоположную той, в которую нужно двигаться.

— Ты сам мне говорил, что за несколько монет убить могут! А вдруг ими сундук набит? Кузнец бы увидел, да и собрал кучу наемников, и… — Нирут споткнулся и налетел на какого-то бедолагу. Тот покрыл юношу отборной бранью и затерялся в толпе.

— Нирут, да нас быстрее за сундук убьют! — Турин обернулся к другу. — Он привлекает к себе больше внимания, чем слон в шапито!

— А что такое слон и шапито? — Нирут перехватил поудобнее сундук.

— Забудь! — отмахнулся Арий. — И под ноги смотри, пока опять не нарвался на драку. Никто не потерялся?! — крикнул он, высматривая семенившую Луну и нечаянных попутчиков, плетущихся следом.

Главное здание порта располагалось в той самой крепости, что виднелась с борта корабля. Сложенная из огромных камней стена, довлела над путниками, проходящими в арочный свод ворот. Из смотровых башен выглядывали вооруженные люди: охрана не дремала.

Пройдя центральные ворота, они попали во внутренний двор крепости, где было полно повозок, людей и животных, при виде которых Нирут выронил сундук и впал в ступор.

— Какие странные лошади!

— Это верблюды, а не лошади! Стойте здесь, я скоро приду, — Турин осмотрелся и пошел в направлении невысокой башни, которая проглатывала нескончаемый поток людей.

Здание оказалось битком забито разношерстным народом. В основном, это купцы, съезжавшиеся сюда со всего света. Кому-то нужно пройти таможенный досмотр, кому-то получить платежную грамоту, кому-то уплатить транзитный налог. Тут было так шумно, что голова Ария едва не взорвалась.

— Уважаемый! — окликнул Турин толстяка, который мчался вприпрыжку мимо него.

Тот обернулся, продолжая протискиваться через толпу.

— Говори быстрей чего надо, дел выше крыши!

— Мне нужен корабль, который отходит в Арию. Мне надо переправить дюжину человек. Не подскажите? — Турин толкался и пыхтел, пытаясь не отстать от него.

— Тария Великая! — простонал старик. — Если б я знал, что такое быть управляющим заранее, умер бы при рождении! Со всякой мелочью идут. Двадцать монет. — И старик пошел дальше, ловко работая локтями.

Юноша поспешил за толстяком, на ходу считая кругляки. Они свернули в маленькую комнату, в которой народу оказалось не меньше, чем в коридоре. Мужик подошел к столу, заваленному бумагами, и упал в деревянное кресло, подставив спину морскому ветру, который задувал в открытое окно. Старик выдвинул верхний ящик стола, достал какой-то листок с вензелями и кивнул Турину на ящик. Быстро сообразив, что от него хотят, Юноша бросил в него двадцать монет.

— Судно «Хариус Арийский». Отплывает завтра днем: по десять монет с носа и привет!

«Да, — подумал Турин, — Напарили Луну в Торне с оплатой».

Толстяк взял перо, макнул в большую чернильницу и, поставив на столе кляксу и стерев ее рукавом, что-то быстро написал на листе и шлепнул печать. Потом, немного подумав, сказал:

— За десять монет могу выписать разрешение на проживание на территории крепости, а это, между прочим, большая экономия! Ночи теплые… — И он вновь выдвинул ящик, в надежде, что туда со звоном упадет еще десять монет, что и произошло. — Значит так…

Он вновь взял перо, обстучав его об чернильницу, во избежание новых клякс, что-то дописал на листе и вручил его Турину. Затем встал и галопом выскочил из комнаты. Арий развернул грамоту: «Предъявителю сей грамоты обеспечить места на данном судне для провоза багажа и челяди, с непременной скидкой в цене не менее пяти процентов от общей стоимости.

Разрежается встать на постой в портовой крепости Крака.

Управляющий портом Фергус Бланш».

Турин ухмыльнулся и поспешил к выходу…

«Хариус Великий», «Хариус Справедливый», «Хариус Мудрый», «Хариус Победоносный»: многие десятки кораблей носили имя тирана. До отплытия Турин оставил мужчин и женщин под навесом на территории портовой крепости, а сам, с Луной и Нирутом, отправился осматривать город, раскинувшийся на берегу порта Крак, самого большого порта Золии.

Еще издали Турин заметил большой разноцветный шатер и повел друзей к нему. Тут количество людей было значительно меньше и идти стало проще. Со стороны шатра звучала громкая музыка. Подойдя ближе, друзья увидели группу музыкантов, играющих на разных инструментах: две женщины играли на лютнях, совсем маленький мальчик звенел бубном, довершали секстет три ярко раскрашенных рожечника. Под звуки музыки разлетался гулкий голос глашатая:

— Всего три дня! Мимоходом! Лучшее представление! Диковинные звери! Могучие силачи! Воздушные акробаты! Не пропустите! Всего за две монеты вы увидите все чудеса мира! Представление вот-вот начнется! Не теряйте времени! Э-э-эх!!!

— Что это такое? — в один голос спросили Нирут и Луна.

— Это, друзья мои, великолепное чудо! — повернулся к ним Турин, — Шапито! Пойдем, представление скоро начнется! — Он резко развернулся и зашагал в сторону распахнутого полога шатра, а Луна и Нирут едва поспевали за ним, локтями распихивая снующих зевак.

— Сколько за троих? — спросил Турин у человека на входе.

— Шесть монет, уважаемый! — ответил тот, раскланиваясь.

Турин отсчитал шесть кругляков, и все трое вошли внутрь. Сотни людей толкались и ругались, рассаживаясь на грубо сколоченные лавки, стоявшие в несколько ярусов. Шатер освещался десятками факелов, арена была засыпана морским песком, из которого торчали кругляши гальки и мелкие ракушки. Спустя некоторое время какие-то люди затушили большую часть факелов в бочках с водой, которые стояли под ними. На арену вышел человек в черном плаще с глубоким капюшоном на голове, полностью скрывающим его лицо.

— Приветствую, вас, собравшиеся в этой цитадели чудес! — крикнул он. — Сегодня вы забудете обо всем, кроме того, что увидите! Итак, уважаемые, мы начинаем!

Из-под купола появился большой шар, покрытый мелкими зеркальными кусочками, и начал отбрасывать блики огня от факелов по всему шатру. Раздался хлопок и вокруг человека поднялись клубы дыма, а когда тот рассеялся — таинственного ведущего уже не было. Зрители взорвались овациями. В ту же секунду на арену выбежали люди в черной одежде и желтыми повязками на руках и начали прыгать, кувыркаться и подбрасывать друг друга вверх. Взлетавшие делали в воздухе головокружительные сальто и стрелой падали вниз, но в последний миг подхватывались своими партнерами.

Затем на арену вынесли полые металлические цилиндры и акробаты, ставя их один на другой, взбирались сверху, и, балансируя, жонглировали ножами и горящими факелами. Под конец выступления на сцену выбежала девушка и раздала акробатам по несколько блестящих колец. Те разошлись по кругу и стали набрасывать кольца на девушку, стоящую в центре. Она ловко продевала в них руки и начинала вращать вокруг себя. И вот, когда вокруг красавицы вращались несколько десятков колец, и ее не стало видно, она резко замерла и обручи со звоном осыпались на песок арены. Зрители восторженно засвистели. Факела потухли, и наступила темнота, но лишь на секунду. Когда огни вспыхнули вновь, на арене не было ни девушки, ни акробатов. В центре стоял все тот же неизвестный в плаще, так и не открывший своего лица.

Вновь зазвучали аплодисменты.

— Надеюсь, вам понравились акробаты! — крикнул неизвестный и в ответ раздались одобрительные возгласы. Казалось, Луна и Нирут улюлюкали и хлопали громче всех. — А сейчас представляю вам, моих любимцев, — продолжил он. — Встречайте!

Ведущий поклонился и задом попятился назад, скрываясь за занавесом. В тот же миг на арену выскочили два огромных медведя. Зал ахнул. Нирут непроизвольно потянулся за мечом.

Звери стояли на песке и плавно покачивались из стороны в сторону. Вслед за ними двое мужчин выкатили две бочки. Потрепав гигантов за ушами, участники представления подвели медведей к бочкам и громко хлопнули в ладони. Свирепые жители леса послушно взобрались на бочки, и, перебирая лапами, стали кататься по желтому песку вперед-назад. Раздался громкий хлопок и медведи спрыгнули с бочек. Один мужчина подошел к одному животному, второй к другому. Одновременно дрессировщики хлыстами ударили зверей. Один из медведей встал на задние лапы, возвышаясь над своим хозяином, и проревел так, что зрители вжались в лавки, а затем, прыжками удалился с арены. Второй же медведь, медленно встав на передние лапы, так же покинул место своего выступления вслед за хозяином. Следующими выступали кугуары, которые прыгали через горящие кольца. Вслед за ними появились свиньи, запряженные в маленькие повозки, и катали по кругу гусей, петухов и прочую живность. Теперь пришла очередь радоваться детям, которых привели на представление родители. Они смеялись и хлопали в ладоши. Луна и Нирут сидели с открытыми ртами.

Когда последняя звериная повозка скрылась за занавесом, на арене вновь появился человек в балахоне.

— А сейчас, встречайте! Самый сильный человек в мире! Титан из титанов! Железный человек — Гаспар!

В центр манежа выбежал огромный малый, раздетый по пояс. Он поиграл своими, ужасающими размерами, мускулами. Пока он это проделывал, другие мужчины поставили рядом с ним на песок большие черные гири. По тому, как они несли их, стало ясно, что веса они немалого. На арену были вызваны несколько добровольцев, чтобы попробовать поднять гири, но это им не удалось: гири даже не пошевелились. Зато гигант с легкостью оторвал их от пола и начал подбрасывать вверх. Снаряды крутились, и силач ловил их. Сначала он проделывал это с одной гирей и ловил ее, то правой рукой, то левой, а то сгибался пополам, и гиря падала ему прямо на шею. Потом он взял вторую гирю и повторил то же самое с двумя. А потом и вовсе стал жонглировать сразу тремя снарядами. Когда гири упали на песок, из-за кулис выбежали артисты и унесли их с арены. Великан помахал зрителям, поклонился, и под звуки аплодисментов и улюлюканье, убежал.

На песке снова появился ведущий.

— То, что вы увидите сейчас — это верх мастерства и бесстрашия. Встречайте, воздушная фея Ноэль!

По краям арены разбежались те самые музыканты, которые играли на улице перед шатром. Зазвучала красивая медленная мелодия, погасли еще два факела, исчез сверкающий шар. Из-под купола широкой полосой слетело красное полотно, по которому скользила точеная девичья фигура. Воздушная фея Ноэль извивалась, обвивая себя полотном, падала вниз под громкий возглас зрителей, но в последний миг останавливалась и повисала в воздухе.

Пока взгляды собравшихся были прикованы к происходящему, на арену вышли еще пять человек. Один из них взял конец полотна и начал вращать его, постепенно увеличивая силу. Ноэль летала над зрителями и крутилась вокруг своей оси. Четверо же других, одетых во все черное с серебряными масками на лицах, стояли, обратив свои взгляды ввысь. В их руках горели небольшие факелы, и когда они подносили их к лицу, вверх вырывались бушующие языки пламени. Ликование зрителей достигло апогея. Все присутствующие поднялись со своих мест и от всей души хлопали в ладоши. Ноэль медленно начала спускаться на арену, и когда она коснулась песка, факелы снова погасли, давая артистам время уйти, и вспыхнули в полную силу уже по всей окружности шатра. Вновь появился владелец черного плаща.

— Ну, вот и подошло к концу наше представление. Но в заключение хотелось бы удивить вас чем-то невиданным вами ранее. Я долго гадал, чтобы это могло быть… — Он принял задумчивую позу и выдержал театральную паузу, подогревая интерес и создавая интригу. — Узрите, жители Золии, гиганта с далекого, жаркого континента, удивитесь мощи и силе ходячей скалы! — и он вскинул руку в сторону занавеса, отходя в сторону. Полог разошелся в стороны, и появилось нечто, до этого момента невиданное здесь. По шатру прокатился ропот зрителей.

От удивления Нирут вскочил и выронил сундук. Вслед за ним поднялся и Турин, но по другой причине: на глазах Ария выступили слезы, и он едва не взвыл от боли, которую ему доставил упавший на ногу груз.

— Вот это гора! Чудовище! — кричали зрители на разные голоса.

Огромная серая туша хлопала огромными ушами и мотала длинным носом. Вдруг животное замерло и издало звук громче, чем городские трубы в праздничный день. Зрители закрыли уши ладонями.

— У кого хватит духу подойти и помериться силой с этим чудом?! — крикнул хозяин балагана.

Турин не успел даже ойкнуть: усердно работая локтями, Нирут протиснулся сквозь толпу и ступил на песок.

— А вот и безумный смельчак! — возвестил ведущий, хлопая в ладоши, заводя толпу.

Юноша подошел к зверю вплотную и дотронулся до шершавой шкуры. Неожиданно гигант повернул голову, обвил его своим длинным хоботом и поднял вверх.

Кто орал громче, Нирут от страха или все остальные зрители от неожиданного действия, не было понятно. Но животное на этом не остановилось. Оно встало на задние ноги и опустилось обратно, подняв песчаную пыль. Нирут заорал еще громче.

— Турин! Сделай что-нибудь! — с ужасом в глазах Луна трясла его за руки.

— Да не бойся ты! Это ж слон! Он и мухи не обидит, если его не злить! — и Арий закатился от смеха.

Тут диковинное животное запрокинуло голову и посадило незадачливого смельчака себе на спину. Нирут вцепился в огромные уши и замер. Зрители затихли.

— Слезайте! — крикнул ведущий и махнул рукой.

— Нет! Высоко! — воспротивился Нирут и замотал головой.

— Да слезайте вы уже! — крикнул мужчина так громко, чтоб его услышали все. — Ни такой уж он и страшный!

— А я и не боюсь! — юноша зажмурился.

— Да мы видим! — развел руками таинственный незнакомец, вновь заставляя присутствующих засмеяться. Он подошел к зверю, хлопнул того по передней ноге, которую он тут же поднял. — Слезайте, он вас просит. Смотрите!

Нирут открыл глаза. Жестом хозяин указал на поднятую ногу и повторил:

— Слезайте.

Юноша съехал по морщинистой спине слона на ногу, затем на песок, и отскочил далеко в сторону, переводя дух.

— Ну, вот и все! — возвестил ведущий, — А теперь поблагодарите еще раз всех тех, кто отвлек вас от забот в этот прекрасный весенний день!

На арену стали выходить все участники представления. Зрители встали и начали хлопать, улюлюкать и топать ногами.

— Эти овации и в твою честь, Турин, — сказал обладатель черного плаща, похлопал Нирута по плечу и скрылся за занавесом…

Поток довольных людей покидал шатер, кто-то в голос делился своими впечатлениями и восторгался, яростно жестикулируя и размахивая руками.

— Забери свой сундук, — сказал Арий, выходя из шатра.

— Это было великолепно! — восторженно произнесла Луна, толкая Нирута в бок, — Скажи?

— Более чем, особенно последняя часть, — ответил тот, беря сундук подмышку. — Давайте присядем где-нибудь!

— А ты не насиделся на слоне? — с издевкой спросил Турин.

— На чем?

— На слоне. Ну, на той громадине, — Арий засмеялся в голос, поправляя головной платок, съехавший на бок.

— Да, иди ты! — Нирут плюнул, а Луна прыснула в кулак.

— Не обижайся, я тоже в первый раз, когда его увидел, испугался, — Турин обнял друзей. — Пора перекусить. Давайте, найдем харчевню и поедим!

— И выпьем! — добавил Нирут. — В горле пересохло, от жары, наверное…

Они сидели за небольшим столом в клубах дыма, которые источал Нирут и другие посетители заведения. Турин же с Луной потягивали остатки вина. Через огромный окна лился солнечный свет, поднимая настроение тем, кто сидел с хмурым видом.

— Я знал, что вам понравится представление. С этим понятно, — Турин кивнул на Нирута. — Он кроме белок и ежей в своем лесу ничего не видел. А ты, Луна, разве не бывала на представлениях? Я думал, в Кроне бывало нечто подобное.

Девушка всплеснула руками.

— Нет, такого не видела. Да и откуда в городе воров? Спасибо тебе! Жила бы и не знала! — Она отхлебнула из огромной кружки и тут же отправила в рот большой кусок мяса.

— Он назвал меня — Турин, — задумчиво произнес Нирут, выпуская очередную порцию дыма.

— Что?! — Турин поставил кружку и недоуменно посмотрел на друга.

— Ну, тот, в балахоне… Когда закончилось представление, он подошел и сказал: «Эти овации и в твою честь, Турин». Я не придал этому значения. Не до того было, а сейчас, вот, вспомнил, — юноша глубоко затянулся.

Арий помрачнел и на мгновение замолчал, нахмурив брови.

— Это либо плохо, либо хорошо. Третьего не дано! — Турин встал. — Бросай курить. Идем в балаган, надо поговорить с этим человеком и узнать, кто он такой. Враг или друг…

Они подошли ко входу в шапито и хотели уже войти, но дорогу им преградил огромный парень, тот самый силач, что так ловко жонглировал пудовыми гирями.

— Куда это вы собрались, любезные?! — зычно спросил он, раскинув в стороны свои огромные ручищи.

— Мне надо поговорить с тем, кто был на арене в черном плаще! — выступил вперед Турин.

— С хозяином?! А кто ты такой, чтоб… — начал здоровяк, но его прервал голос, идущий из-за занавеса.

— Успокойся, Гаспар. Я поговорю с ними.

Полог распахнулся и им навстречу вышел человек в черном плаще, скидывая капюшон и открывая лицо. Густые черные волосы ниспадали на лицо хозяина шапито, разглядывающего непрошенных гостей.

— Это он! — крикнул Нирут, тыча в незнакомца пальцем, отстраняя Луну за спину.

— Ты?! — удивленно спросил Турин.

— Я то — я, — сказал незнакомец и, переводя взгляд то на Турина, то на Нирута, спросил: — А вы-то кто?!