Письмо сэра Энтони Хопкинса Брайану Кренстону (исполнителю главной роли в телесериале «Во все тяжкие»)
Уважаемый господин Кренстон!
Я хотел написать вам это письмо, так что позволил себе связаться с вами через Джереми Барбера — мне известно, что нас обоих представляет UTA. Кстати, великолепное агентство.
Только что я пересмотрел «Во все тяжкие», с первой серии первого сезона до последней шестого (последний сезон я скачал на Амазоне). Две недели исключительного удовольствия.
Доселе не приходилось смотреть ничего подобного. Браво! Ваша игра в образе Уолтера Уайта — лучшее, что я видел за всю свою жизнь. В этой индустрии так любят пускать пыль в глаза и так много откровенного дерьма. До последнего момента моя вера в нее была потеряна.
Но этот фильм оказался чем-то поразительным и совершенно ошеломляющим.
Потрясающий профессионализм всех, кто вовлечен в проект. Сколько там? Пять или шесть лет производства? То, как продюсеры (и вы, как один из них в том числе), сценаристы, режиссеры, художники… каждый отдел — кастинг и т. д. сподобились поддерживать порядок и организацию от самого начала до самого конца — нет слов. То, что началось как черная комедия, превратилось в лабиринт из крови, разрушения и ада. Это было подобно якобианской, шекспировской или греческой трагедии.
Если вам удастся — пожалуйста, передайте мое почтение всем — Анне Ганн, Дину Норрису, Аарону Полу, Бетси Брандт, Эр-Джею Митте, Бобу Оденкирку, Джонатану Бенксу, Стивену Мигелю Квезаде — всем — всем, кто показал нам мастерство высшей пробы… Список можно продолжать бесконечно.
Спасибо вам. Подобный уровень мастерства крайне редок, и когда подобное все-таки случается, как в этом великом фильме — вот что возвращает уверенность в завтрашнем дне.
Вы и ваши коллеги по фильму — лучшие актеры, когда-либо виденные мной. Возможно, мои слова звучат как очковтирательство. Спешу вас заверить, что это не так. Сейчас полночь в Малибу, и я ощутил своим долгом написать это письмо.
Примите мои поздравления и глубочайшее почтение. Вы воистину великий, великий актер.
10 вещей, которые вы не заметили в сериале «Во все тяжкие»
В киноиндустрии есть такое понятие как «пасхальные яйца». Их могут заметить только самые внимательные телезрители. Эти «пасхальные яйца» можно назвать еще и подсказками, по которым можно догадаться о последующих событиях в сериале. Сериал «Во все тяжкие» просто «напичкан» такими подсказками, которые не сразу замечаешь.
1
Помните Krazy 8, дистрибьютора мета и главного антагониста первой половины первого сезона? Он любил сэндвичи без корочек (1 сезон, 3 серия).
После его убийства, в открывающей серии третьего сезона Уолтер сделал такой же сэндвич — это как раз отсылка к упомянутому персонажу.
2
Вспомним сцену из «Бешеных псов» Тарантино: мистер Белый (White), который направил оружие на полулежащего мистера Розового (Pink). А теперь сцена из «Во все тяжкие», когда Джесси узнает, что Брока отравил Уолтер: он (Пинкман — Pinkman) тоже приставляет пушку к своему подельнику (Уайт — White), и актеры находятся практически в идентичном положении.
3
Сильнейший момент из «Крестного отца»: Майкл Корлеоне (в исполнении Аль Пачино) говорит предавшему его старшему брату Фредо: «Я знаю, это был ты. Все это время — это был ты. Ты разбил мне сердце!».
И «награждает» его мафиозным поцелуем смерти. Похожая конфронтация случилась и в пятом сезоне «Во все тяжкие», когда Хэнк наконец догадался, что его свояк Уолтер — это и есть Хайзенберг, и у них была невероятно накаленная сцена выяснений отношений в гараже.
4
В первом сезоне Уолтер вынужден удушить Krazy 8, партнера по бизнесу, которого привел Джесси. А в пятом, в самом конце сериала — Джесси душит Тодда, партнера по бизнесу, которого привел Уолт. Круг замкнулся.
5
В общей совокупности в сериале «Во все тяжкие» — 62 эпизода.
Если обратиться к таблице химических элементов, которая, к тому же, присутствует в начальных титрах, 62-м элементом таблицы является Самарий, который используют для лечения онкобольных пациентов: он убивает раковые клетки. Зная Винса Гиллигана, вряд ли это случайное совпадение…
6
Символический момент с искусственными зубами убитого гангстера-психа Туко Саламанка. Хэнку дарят эти зубы, запаянные в стеклянный куб, и он хвастается подарком перед Уолтером.
Хвастаясь, Хэнк подносит их к лицу свояка, и они странным образом идеально вписываются в ротовую полость Уайта, если смотреть в перспективе. Это тонкий намек на то, что Уолтера все больше затянет в трясину им же построенного образа Хайзенберга — и он станет не меньшим психом, чем Туко при жизни.
7
В четвертом сезоне, в одном из флэшбеков нам показывают, каким образом Густаво Фринг попал в наркобизнес. Кое-что пошло не так и Макса, партнера Густаво, убивает лидер картеля — Гаса вынуждают лечь на землю и наблюдать за последними секундами жизни своего близкого друга и напарника. В пятом сезоне, в эпизоде «Озимандия», Уолтер падает на землю в той же позе и с тем же выражением лица, в момент, когда банда неонацистов убивает его свояка Хэнка Шредера.
8
В названиях четырех серий второго сезона зашифровано секретное послание. Если сложить вместе кажущиеся бесмыссленными заголовки эпизодов, в начале которых был черно-белый тизер с плавающим в бассейне медведем, то получится фраза «Seven Thirty-Seven down over ABQ» («Семьсот тридцать седьмой разбился над Альбукерке»). Это прямой намек на шокирующий финал второго сезона: авиадиспетчер, приведший к катастрофе самолета, окажется безутешным отцом подруги Джесси Пинкмана, которую мог спасти от передоза Уолтер, но не стал этого делать.
9
GPS-координаты (34 N, 59 ‘, 20 «, 106 Вт, 36», 52 «) того места, где Уолтер Уайт закопал свои бочки с миллионами долларов, в реальной жизни обозначают местоположение ABQ Studios в Альбукерке, где снимали «Во все тяжкие».
10
И наконец, в недавнем фильме «Годзилла», в самом начале (примерно на 50-ой секунде), можно обнаружить упоминание Уолтера Уайта в титрах рядом с именем Брайана Крэнстона, поучаствовавшего в съемках картины.
Кодекс Уолтера Уайта
Я бесполезен даже сам себе. (Уолтер Уайт)
Скайлер Уайт: — Пошел хоронить трупы?
Уолтер Уайт: — Грабить поезд.
Он ведет бизнес, а я веду его. (Уолтер Уайт)
Хэнк Шрэйдер: — Головастые парни… А нет, беру свои слова обратно.
Уолтер Уайт: — Они что, тележку спереть не догадались?
Хэнк Шрэйдер: — По земле катите, балбесы, это же бочка — она катится, е-мое!
Уолтер Уайт: — Извини, Майк, всего этого можно было избежать.
Майк: — Да закрой рот! Дай мне спокойно умереть.
Уолтер Уайт: — Я уже принял много неверных решений и не могу принять еще одно.
Густаво Фринг: — А почему ты их принимал?
Уолтер Уайт: — Ради моей семьи
Густаво Фринг: — Значит, решения были верными! Для чего нужен мужик, Уолтер? Для того, чтобы обеспечивать семью.
Уолтер Уайт: — Ты полагаешь, что у меня разыгралось чувство собственничества по отношению к моей формуле? Или, возможно, чрезмерная гордость, как тебе кажется, просто захлестнула меня? Или помутила разум?
Густаво Фринг: — Разве не так?
Уолтер Уайт: — Конечно же нет. Просто я уважаю химию. Химию надо уважать.
Мусор мы не делаем. Мы производим химически чистый и стабильный продукт с гарантией эффекта. (Уолтер Уайт)
Скайлер Уайт: — Черт возьми! Почему было так круто?!
Уолтер Уайт: — Потому что незаконно.
Сол Гудман: — Езжай и сделай это, надо опередить федералов.
Уолтер Уайт: — И что конкретно с ним делать? То есть он… эм… там все дело в том, что он… размером… Он размером с дом на колесах! Где можно избавиться от такой громадины? Я же не Дэвид Копперфильд.
Джесси: — Там километрах в четырех здоровый такой коровятник, но людей я не видел.
Уолтер Уайт: — Коровятник?!
Джесси Пинкман: — Ага. Ну где они живут, коровы. Да забей, братан! Ну че, блин, варим здесь?
Уолтер Уайт: — Коровятник. Господи, помоги…
Джесси Пинкман: — Это какой химический элемент?
Уолтер Уайт: — Проволока?!
Джесси Пинкман: — В химии ты, может, и сечешь, но ты ни хрена не понимаешь, как торговать.
Уолтер Уайт: — Но я способен увидеть недостаток мотивации. Примени творческий подход, придумай, как нам продавать товар оптом.
Джесси Пинкман: — В смысле, продать дистрибьютору?
Уолтер Уайт: — Да, вот что нам нужно. У тебя есть такой?
Джесси Пинкман: — Был, пока ты его не грохнул.
Моя жена ждет моей смерти. Теперь у меня остался только бизнес, только он, а ты хочешь его отобрать. (Уолтер Уайт)
Майк: — Она думает, что если нам будет казаться, что за ее складом следят, мы перенесем бизнес в другое место.
Уолтер Уайт: — И она права. Мы перенесем бизнес в другое место сразу после того, как я сброшу ее в канаву.
Даже если бы я был богат, бесплатно — всегда хорошо. (Уолтер Уайт)
Прошлого не изменить. Что было, то было. Надо отвечать за свои дела, но судить себя за них. Быть судьей, присяжным и палачом самому себе — не выход, ведь чаще всего такой суд ведет только к повторению наших действий. (Уолтер Уайт)
О хороших парнях никогда не пишут столько, сколько о плохих. (Уолтер Уайт)
Я понял, что страх — это самое худшее. Это — настоящий враг. Так что вставай, выходи в реальный мир и врежь этому ублюдку по зубам так сильно, как только сможешь. (Уолтер Уайт)
Уолтер Уайт: — Чего-то все же не хватает.
Джесси Пинкман: — Может, души?
Уолтер Уайт: — Души? Мы лишь набор химических элементов, не более.
Что лучше: женщина или алмаз? И женщина, и алмаз состоят из одного и того же вещества. (Уолтер Уайт)
Я один должен ощутить последствия моего выбора, и никто другой. А те последствия все ближе. Хватит оттягивать неизбежное. (Уолтер Уайт)
Эти врачи все чешут насчет выживания. Год или два. Будто важнее всего именно жить. Но какой смысл жить, если я не смогу работать, наслаждаться едой, заниматься любовью? Сколько бы мне ни осталось, я хочу прожить эти дни дома, спать в своей кровати, а не давиться 30–40 таблетками в день и терять волосы, и валяться, не в силах встать с постели, и с такой тошнотой, что головы не повернуть. (Уолтер Уайт)
Можно вопрос? Куда ушли чистые бизнес-отношения? Почему только я один продолжаю вести себя профессионально? (Уолтер Уайт)
Когда я узнал, что болен раком, я задал себе вопрос: «Почему я?» Но вот теперь, когда я почти здоров, у меня ремиссия и у меня есть большие шансы выжить, я задался тем же вопросом. (Уолтер Уайт)
Если мы делаем что-то во благо, то нам не о чем переживать… и нет блага выше, чем семья. (Уолтер Уайт)
Кто-то должен защитить эту семью от человека, который защищает эту семью. (Скайлер Уайт)
Скайлер, я делал это все для себя. Мне это нравилось, я был в этом хорош. И знаешь… я чувствовал себя живым по-настоящему. (Уолтер Уайт)
Я делал это для себя. Мне это нравилось. (Уолтер Уайт)