Бекки обрадовалась Яве и поразилась ее гористости. Тропические леса, как и океан, казались сверху волнистыми смушковыми завитушками. Бекки увидела на склонах гор ступеньки. Это были поля, устроенные террасами, одно ниже другого. Но где же бесчисленные кампонги этого самого населенного в мире острова? Ведь здесь на одном квадратном километре живет до восьмисот человек, а средняя цифра плотности населения составляет четыреста человек. В Соединенных Штатах, где плотность населения на квадратный километр составляет семнадцать человек, с самолета видно больше населенных пунктов.

Кампонгов не было видно, они прятались в тени рощ. Зато большой город Джакарта был заметен издалека. Бекки увидела маленькие домики окраин, каналы, европейские дома центральной части города.

Самолет начал снижаться. Бекки увидела два больших судна, входящих в гавань со стороны океана. На рейде стояло много судов. Среди них выделялись эсминцы и линкоры. Дула орудий были направлены на остров.

Бекки не могла сдержать радостную торопливость, переходя из гидроплана в моторную лодку и мысленно посылая Яна Твайта ко всем чертям.

На пристани их ждал большой роскошный «бьюик» белого цвета. Шофер сообщил, что если они немного подождут, то с минуты на минуту должны приехать на машинах все друзья мисс Анны. Бекки испугалась: такая встреча не предвещала ничего хорошего. Надо было спасаться от друзей Анны.

— Я больна и сейчас же поеду. А вас, Ян, попрошу встретить всех и извиниться.

Но Ян возразил, что обещал старику Ван-Коорену доставить ее лично в дом, и поручил полицейскому извиниться перед встречающими.

Вскоре восьмиместная машина, мягко покачиваясь, везла Бекки по городу. Как ни настаивал Ян, чтобы отправить Тунга с дурианом в такси, Бекки настояла на своем, и китаец ехал рядом с шоферам.

Больше всего Бекки боялась встречи с Ван-Коореном. Сейчас, в машине, она старалась обдумать все возможные варианты встречи с ним. К этой встрече она была не подготовлена и всячески хотела ее избежать, и вот все же не удалось. Сейчас уйти было почти невозможно. Она решила действовать применительно к обстоятельствам. У нее было немало шансов. Во-первых, головная боль требовала для больной темной комнаты; во-вторых, она могла отказаться от встречи, как больная…

Ян Твайт открыл дверцу машины и, поддерживая Бекки под локоть, помог ей выйти. Она сняла платок со шлема, но вуаль оставила.

Бекки испытала вдохновение артистки. Кто-то как будто помимо ее воли сделал широкий жест ее правой рукой, в которой был зажат стек, и Бекки услышала свой голос. Собравшаяся толпа слуг приветствовала возвратившуюся госпожу. Бекки слегка кивала головой, чуть-чуть улыбалась и вправо и влево, ласково дотрагивалась своим стеком до плеч. «Мой спаситель», отрекомендовала она Тунга, показав на китайца стеком.

Решимость Яна Твайта сдать Анну с рук на руки Ван-Коорену поколебалась в вестибюле. Даже сюда доносились резкие голоса спорящих. Большое количество шляп и зонтиков не требовало пояснений. Пожилой, важный слуга, которого Ян назвал «спена», то есть домоправитель, бросился открывать двери перед Бекки. Он улыбался, кланялся, не сводя с Бекки удивленного взора. Затем он, пятясь задом, побежал к двери в глубине комнаты.

«Надо уходить, и поскорее», — решила Бекки.

— До свиданья, — сказала она и протянула руку Яну.

Тот почтительно поцеловал ее и спросил, когда они встретятся.

— Очень скоро, — обещала Бекки.

— А знаете, вы очень, очень изменились! — вдруг сказал Ян.

Бекки нетерпеливо махнула ему рукой и повернулась спиной. Едва только за Твайтом закрылась дверь, Бекки пошла к выходу. Позади послышались торопливые шаги и возглас: «Благодарение богу!» Бекки вынуждена была обернуться и увидела седовласого жестикулирующего мужчину. Нет, он никак не походил на Ван-Коорена с фотокарточки. «Кто же это? Родственник? Знакомый? Как держаться?»

— У меня ужасно болит голова, — прошептала Бекки-Анна, поднося руку ко лбу и так прикрывая часть лица.

— Вы больны? Этого надо было ждать. Я сейчас же пришлю врача. Боже мой, мы вас так ждали! Господин Ван-Коорен очень волновался.

«Ага! Это не родственник, судя по обращению», — облегченно вздохнула Бекки.

— У нас здесь такое… я вам потом расскажу… Вы себе представляете, что Ван-Коорен не смог не только сам поехать вас встречать, но даже послать меня, секретаря! Ну и дела! Голова идет кругом… На бирже паника! Многим грозит полный крах… решается судьба многих состояний… Сейчас господин Ван-Коорен говорит с Лондоном… Беру на себя смелость посоветовать вам принять ванну. Положение такое, что я даже не решился сообщить ему о вашем приезде. Но если вы прикажете…

— Нет, нет! — решительно возразила Бекки. — Я ужасно себя чувствую, я должна что-то принять… страшная слабость и голову просто раскалывает…

Секретарь вдруг приблизился, жестом руки приказал спена отойти и испуганно прошептал:

— А может быть, вам дали какой-нибудь яд медленного действия? Впрочем, ведь у вас множество всяких противоядий… Но если склянки сдвинуты в вашем шкафу, не пугайтесь: господин Ван-Коорен приказал врачу Гаафзейгеру взять из вашей аптечки какой-то медленно действующий яд.

— Этого еще недоставало! — сказала Бекки.

— Срочно понадобилось!

— Для кого?

— Ну, этим американским летчикам. Это был единственный шанс получить согласие американского советника на их освобождение из тюрьмы в обмен на вас. Но после освобождения из тюрьмы они не захотели ехать на обмен и послали письмо с просьбой считать их обмененными.

Дверь кабинета распахнулась, и кто-то позвал: «Стильман!»

— Иду! — отозвался секретарь. Он побежал к двери. На мгновение он обернулся и сказал: — Отец будет рад, очень рад, что вы наконец вернулись!