Члены и президенты Комитета двенадцати яростно спорили. Каждый защищал свои интересы. Мак-Манти долго слушал, нервно перебирая своими сухими пальцами четки. Наконец он не вытерпел.

— Что здесь делается? — необычайно тихо спросил он. Это было так неожиданно, что все сразу замолкли. Не дожидаясь ответа, он продолжал: Надо организовать наш общий фронт против коммунистов, а вы?

«Старик не дурак», — мысленно одобрил Пирсон.

— Почему вы не можете мирно пастись на отведенных вам жирных пастбищах? — Мак-Манти беспокойно посмотрел на Пирсона, тот ободряюще подмигнул.

Мак-Манти все быстрее и быстрее перебирал четки. Это было признаком, что старик начинает нервничать. Пирсон больше всего боялся «сюрпризов», хотя до сих пор старик говорил то, что заранее подсказал ему Пирсон.

— Атомная и водородная бомбы перестали быть американской монополией, продолжал Мак-Манти. — То же будет и с кобальтовой… Но есть одно средство!

Теперь все с интересом смотрели на старика.

— Не подмигивайте мне, Сэм! — раздраженно заметил Мак-Манти. — Я могу обойтись без суфлеров и знаю, что говорю! Зачем вы меня сбили… с мысли?.. Да… Может быть, я несколько забегаю вперед, но, видит бог, мы с Морганом хотим спасти мир от анархии, и бог нам подсказал сломить сопротивление безбожников во всем мире рукой голода… Мы должны контролировать… да, контролировать… — Мак-Манти беззвучно зашептал, морща лоб, и вопросительно посмотрел на Пирсона. — Ну, Сэм, что же вы молчите?

Пирсон сейчас же подсказал:

— Контролировать не только производство, сбыт, но и потребление продуктов.

— Да, да, именно это я и хотел сказать… Мы пойдем на большие жертвы… именно на жертвы, учреждая Международный синдикат пищевой индустрии и сбыта.

Это как раз и было то, что должен был провозгласить Мак-Манти, один из старейших членов комитета. Пирсон облегченно вздохнул. Приманка брошена: рыба должна начать клевать.

Два Пи многозначительно засвистел. Ламмот хитро улыбнулся.

Меллон вскочил, перекрестил Мак-Манти и истерически воскликнул:

— Да благословит бог ваши усилия!

— Теперь мне понятна, — сказал Два Пи, — деятельность вашей группы по захвату акций консервных и прочих пищевых предприятий, некоторых патентов, земель и хлебной биржи в Чикаго. Да, голод может явиться неплохим регулятором настроений и убеждений и поставить на колени многих…

— Мне тоже все стало понятно! — резко сказал старик Гобсон и, встретив вопросительные взгляды, пояснил: — Понятна заинтересованность Пирсона в крупных ассигнованиях из государственного бюджета под флагом борьбы с сельскохозяйственным кризисом. Эти деньги пошли вам, Пирсон, за то, чтобы земли пустовали и цены на продукты повышались. А также понятна ваша заинтересованность в огромных ассигнованиях на «Коммодити кредит корпорейшн», государственную организацию по закупке запасов пшеницы, кукурузы, хлопка, масла, сыра, яичного порошка и прочей сельскохозяйственной продукции. Значит, вы давно уже создавали себе эти запасы под флагом «Коммодити кредит корпорейшн»?

— Мы должны помочь миру освободиться от неполноценности, — вместо прямого ответа сказал Пирсон и понюхал сигару.

— Бог поможет нам достичь в этом деле взаимопонимания, — поддержал его Меллон.

— Назовем вещи их именами, — сказал Два Пи отдуваясь, что служило у него признаком большого волнения. — Вы хотите стать монополистами в области сельского хозяйства? Ну?

— Но вы, вы, — вдруг рассердился Мак-Манти, протягивая высохший кулак в направлении Два Пи, — вы получили с нашего согласия монополию на производство атомных бомб и управление всеми научно-исследовательскими центрами в области изысканий атомной энергии! А группа Рокфеллера? С согласия комитета она применяет флот и армию, дипломатов и гангстеров для захвата всех нефтяных источников и рынков мира…

— Одну минуту! — прервал Пирсон излишне горячившегося старика. — Да, мы организуем Международный синдикат пищевой индустрии и сбыта. Дело новое, сложное, и я даже не предлагаю вам рисковать и участвовать в этом деле. Пирсон сделал паузу, с удовлетворением наблюдая растущую заинтересованность. — Правильно сказал мой шеф господин Мак-Манти об этом деле, как о жертве с нашей стороны.

Два Пи внимательно слушал Пирсона и старался сообразить, насколько выгодное предприятие тот затеял. Он слишком хорошо знал Пирсона, Мак-Манти и им подобных, чтобы поверить в пышные фразы о жертвах. Химические заводы фирмы «Дюпон» производили витамины и почти монополизировали торговлю витаминизированными кормами, и фирма «Дюпон» влияла на торговлю мясом. В интересах Два Пи было, чтобы капиталы конкурирующей группы Моргана Мак-Манти завязли покрепче. А если учесть, что химические предприятия Дюпона могли бы со временем выпускать конкурирующую глюкозу, то организация такого синдиката для повышения цен на продукты устраивала Два Пи.

«Пусть организовывают, — решил он, — а там мы перехватим».

— В наших церквах, — объявил Меллон, — молятся о засухе в Европе и России.

Старик Гобсон выразил сомнение в успехе такого мероприятия и сказал:

— Молитвы о засухе — плохой регулятор сельскохозяйственного производства.

Остальные директора Комитета двенадцати не заинтересовались вновь организуемым синдикатом. Это обеспокоило Пирсона. Он кашлянул, стараясь привлечь внимание Мак-Манти, чтобы тот «пошел с козыря».

— Микробы и бактерии! — восторженно воскликнул Мак-Манти, как бы отвечая Гобсону. Он самодовольно оглядел всех собравшихся, наслаждаясь эффектом.

— Кэмп Дэтрик? — быстро спросил Гобсон. (Кэмп Дэтрик — центр производства микробиологического оружия в Америке.) Он сразу сообразил возможные выгоды синдиката, если найдется могущественное оружие для уничтожения сельского хозяйства других стран и их запасов продовольствия. Гобсон был недоволен тем, что его чуть-чуть не обвели вокруг пальца.

— Микробы и бактерии, — повторил Мак-Манти. — И не ожидая военной интервенции, а теперь же, в экономической войне, методом диверсий.

Пирсон с подчеркнуто сердитым видом закурил сигару, что было у него признаком необычайной ярости.

— Старик проболтался! — негромко сказал Два Пи и хихикнул. — О, теперь я вспоминаю! — весело продолжал Два Пи. — Начальник военно-химической службы армии генерал Альден, связанный с нами по производству ядовитых газов, неоднократно говорил мне не только о повышенном интересе нашего общего друга Сэма Пирсона к работам по изучению средств биологической войны в Кэмп Дэтрик, но и о его руководящей роли в этом деле. Биологические средства, Сэми, всегда будут менее эффективны, чем атомная и водородная бомбы, и менее эффективны облаков, зараженных радиоактивными газами и льющими ядовитый дождь на грешную землю. Кроме того, я утверждаю, что, рассеивая с самолета легкие таблетки фосфора, произведенные нашими химическими фабриками, на поля созревшей пшеницы, ячменя и других культур, весь урожай на многих десятках тысяч гектаров легко сжечь.

Два Пи, расхваливая свои средства уничтожения, выступал как конкурент, и Пирсон не мог больше молчать.

— Атомная бомба, — сказал Пирсон, — уничтожает не только людей, но и заводы, и фабрики, и сырье, а применение микробов скоротечной чумы, холеры, тифа, сибирской язвы и других оставляет нам нетронутыми огромные промышленные богатства. Не правда ли, господа?

— Еще в библии написано, что сам господь бог посылал проказу на нечестивцев, — поддержал его Меллон.

— Я за сохранение фабрик, заводов и шахт на вражеских территориях, сказал Гобсон, — раз они попадут к нам.

— Я не уверен в эффективности биологических средств борьбы, — заметил Фуггер. — Солнце быстро убивает микробов.

— Были пробы… и, знаете, неплохие, — намекнул Пирсон.

— А если поточнее? — заинтересовался Два Пи.

— Мы начали пробы давно, — сказал Пирсон. — Потом позаимствовали кое-что у японцев. Они применяли это значительно раньше.

— Как известно, результаты не дали ожидаемого эффекта, — возразил Два Пи.

— Это были только пробы, — запротестовал Пирсон. — Впрочем, вам об этом известно из хабаровского процесса, организованного советским правительством над японскими военными, подготовившими биологическую войну. Я имею в виду деятельность японских отрядов N 731 и N 100. К счастью, материалы центральной японской бактериологической лаборатории и ее филиалов, бывших на территории Японии, у нас в руках. Мы проделали весьма успешные опыты с чумой на эскимосах — это было на крайнем севере Канады. Наша экспедиция медицинской помощи пострадавшим обследовала последствия эксперимента. Вспыхнувшая эпидемия скоротечной чумы дала огромные результаты. Конечно, отдельные индивидуумы уцелели. Теперь мы можем использовать в качестве микробоносцев некоторые виды мух, летучих муравьев, москитов и так далее…

— Вы забываете, Сэми, — сказал Два Пи, — что, применяя чуму, тиф, туляремию и прочее, вы можете пострадать от своего же оружия. Никакая страна, как сказал микробиолог профессор Розбери, не может надеяться на монопольное обладание этим оружием.

— Конечно, это так, — согласился Пирсон, — но не забывайте, что, кроме бактерий, вирусов и злокачественных плесеней, у нас есть яд битумин, один грамм которого может убить семь миллионов человек. Но ведь мы сейчас говорим в первую очередь о средствах уничтожения зеленых растений и запасов продовольствия, чтобы создать голод, который явится тайной диверсией для покорения стран.

— Я против! — решительно объявил Два Пи.

Пирсон потребовал объяснений.

— Я объясню, — волнуясь, сказал толстяк и, налив из сифона воды, жадно выпил. — Меня беспокоит затоваривание атомных бомб. Я приветствую биологические методы экономической войны, но я требую гарантий, что мне не грозит сокращение производства наших атомных бомб.

— Повторяю: мы еще не подготовили армий вторжения для военной интервенции, хотя и бряцаем оружием, — сказал Пирсон. — Вам я могу сказать откровенно: солдаты французских, английских, испанских, итальянских и других армий ненадежны в войне против Советского Союза и стран народной демократии. Вот почему мы приняли на конгрессе известный вам секретный «план X». Мы готовим тайные армии, и они уже действуют. За мою прямоту меня упрекают в цинизме, но мы должны трезво оценивать положение: американский солдат не устоит против советского солдата, и американский танк не устоит против советского. Более дешевый способ заключается в том, чтобы организовать в странах коммунистического востока убийства видных коммунистов, диверсионные акты с целью разрушения промышленности и сельского хозяйства. И в этой экономической диверсионной тайной войне наше микробиологическое оружие сделает больше, чем атомные бомбы. А когда настанет время, мы все постараемся, чтобы атомный залп состоялся.

— Все это так, — согласился Два Пи. — Но дайте мне гарантию, что ассигнования на производство атомных бомб будут увеличены и вы не поддадитесь нажиму масс и не прекратите производство вооружения!

— Не только вы — группа Дюпона — заинтересованы! — ворчливым тоном сказал старик Гобсон. — Мы делаем огромные линкоры, тратим массу металла, платим рабочим и получаем гроши. А вы, Питер, черт знает сколько дерете за атомную бомбу!

— Здесь не митинг друзей мира, — насмешливо возразил Два Пи, — чтобы жаловаться на малые заработки на военных кораблях. Вы повысили цены. Вы берете за линкор тридцать миллионов долларов, за авианосец — одиннадцать миллионов долларов. Другие берут за бомбардировщик около трех миллионов долларов. Даже те, кто берет за ручной пулемет шестьсот сорок долларов, зарабатывают десятки миллионов. И я требую прекратить спор о ценах. Платит государство, вернее — налогоплательщики, и пусть платят! Если бы не военные заказы, у нас давно бы разразился кризис. Мы должны поскорее применить атомную бомбу.

— Пока мы применяем атомный шантаж, — сказал Пирсон. — Никто не требует сокращения производства атомных бомб. Расширяйтесь!

Пирсон сообщил о предполагаемом выпуске акций Международного синдиката пищевой индустрии и сбыта. Меллон тотчас же предложил, чтобы пятьдесят один процент управляемых акций остался у основателя синдиката, а сорок девять процентов были распределены среди всех присутствующих, во-первых, пропорционально их заинтересованности, а во-вторых, по самым льготным ценам.

— А разницу между нормальной и льготной ценой возместить синдикату тотчас же за счет военного бюджета, — внес поправку Пирсон.