Не помню, когда это было. Может, давно, а может, и недавно. Но это случилось с кубанским казаком Игнатом. Случилось, как со многими случается. Влюбился казак.

Гарный хлопец был, хотя хлопца-то он, пожалуй, давно перерос. Уже три войны за плечами, награды «за храбрость» на груди, да и недавно в офицеры его произвели за отличия в битве с горцами. Хорош собой казак – чуб тёмный вьется, глаза голубые, стройный, широкоплечий, да и шашка в его руках чудеса творила.

Как-то его пяток турок окружили, так он их всех порубал, а на самом – ни одной царапины. Сколько девушек по нему сохли! Все бы хорошо да ладно, а вот в любви ему не повезло. Не к той сердце прикипело. Ему же не укажешь.

Влюбился он в юную казачку с тёмными, чуть раскосыми глазами, длинной золотой косой и белозубой, сверкающей улыбкой. Вроде любит, а вроде и не любит она Игната. Заодно и с другими ухажерами перемигивается. Бросить бы её да найти девушку попроще, зато любящую, дак нет же – не получается у казака.

Прикипел, как будто приколдовали его. И жизнь ему не мила. Что он только ни делал, чтобы любовь красавицы заслужить, а она опять то поманит, то становится безразличной. А потом вроде и любовь завязалась у них, да сорвался как-то казак, войны сказались да нрав крутой и ревнивый. И все – как отрезало у них всю зарождавшуюся любовь. Что он только после этого ни делал, чтобы загладить ссору, но всё напрасно.

Не выдержал казак, стал мечтать о войне, чтобы сложить голову в лихом бою, только чтобы так не мучиться. Иссушила его любовь тоской-кручиною. А девушка теперь только смеялась. Иногда, правда, грустила и казалась такой родной и близкой. Даже общалась с казаком, но недолго длились эти минуты…

Как-то собрался казак с духом, перекрестился да пошёл к девушке, да всё ей про любовь свою сказал, ошибки признал. Но только вновь рассмеялась красавица и произнесла: «Нет!»

И больше не стало жизни у казака. Извела его тоска-кручинушка. Иногда даже подумывал о том, как руки на себя наложить, но тут же сам себя и одёргивал – страшный грех это для православного.

…А тут началась все-таки очередная война с турками. Грех это, конечно, но Игнат ей обрадовался, как долгожданному подарку. И понесло его по верстам войны. Смерти искал он, кидаясь в самые отчаянные схватки, брался за самые опасные задания.

Сто раз погибнуть мог, но не брала его смерть. Будто посмеивалась, что ты там ещё придумаешь, чтобы сложить свою буйную головушку. Зато геройство его не осталось незамеченным. Вот уже и есаулом стал казак, да и награды его не обошли. А счастья не было, и тоска всё так же изводила лихого казака.

И вот как-то командир отправил его с отрядом казаков на разведку, чтобы выяснить, нет ли в одном селенье турецкой армии. А это было болгарское село.

Тихо пробиралась казачья полусотня, вышколенные казачьи кони не ржали и не храпели в пути. Добрались до селения к рассвету. А там сполохи, хаты горят, люди кричат. Турецкие солдаты народ в кучу сгоняют, а кого уже ятаганами порубили или из ружей постреляли. Люди кричат, плачут.

Не выдержало сердце Игната, и хоть турок раз в десять больше было, но бросился он на помощь людям во главе своей полусотни.

Сначала молча скакали казаки, а потом, когда уже ворвались в село, загикали, засвистели. Увидели их турки, всполошились, да поздно. Ворвались казаки в село и принялись рубить турок.

Испугались турки, не поняли, что против них сражается вдесятеро меньший отряд. Им он, наоборот, показался громадным русским войском. Как известно, у страха глаза велики! Да и сражаться с казаками – это совсем не то, что мирных жителей забижать.

На площади турецкий офицер пытался организовать сопротивление, сбивал в кучу солдат. Игнат понял, что если турки смогут сгруппироваться, а потом ещё поймут, что казаков мало, то нападающим несдобровать.

Долго не раздумывая, направил он своего верного коня в самую гущу турок, казалось, никто бы не уцелел на его месте, но опять судьба хранила отчаянного смельчака, пули свистели рядом, иногда дырявя черкеску, но не задевая самого казака, сабли и ятаганы не достигали его тела. И опять смерть не тронула есаула.

Прорубился он к турецкому паше и срубил тому буйну голову. И тогда турки прекратили всяческое сопротивление – кто бросил оружие и молил о пощаде, кто пытался спастись в паническом бегстве.

Когда с врагами было покончено, казаки принялись освобождать от пут крестьян, которых турки собирались угнать к себе. Освобожденные люди истово благодарили спасителей.

Один старик пробился к Игнату и упал перед ним на колени.

– Благодарю, господин есаул! – по-русски с лёгким акцентом заговорил он. – Вы спасли мою любимую внучку от рук злобных турок! За это я хотел бы отблагодарить вас!

– Не стоит благодарности! – улыбнулся казак, отнесшись беспечно к словам старика, да и не хотел он ничего. Разве что любви недоступной красавицы, но это никакого смысла здесь не имело. – Я выполнил то, что должен был сделать!

– Зря ты меня недооцениваешь, казак! – теперь в свой черед улыбнулся старик. – Я не воин, но многое могу.

– Ничего мне не надо, – покачал головой есаул. – То, чего бы я хотел, никому недоступно!

– Кто знает? А хочешь, я угадаю, что за грусть тебя гложет?

– И как ты угадаешь? – не поверил Игнат.

– Это не сложно, – старик по-доброму взглянул на есаула. – Таких сильных людей может ранить только одно, да так, чтобы и смерть была не страшна. А я видел, как ты бился, ища смерти. Только несчастливая любовь может победить такого удальца! Но есть и противоядие против этого!

– Какое? – невольно вырвалось у казака.

– Непростое. И мне непосильное…

– Ха… – есаул грустно усмехнулся.

– Но я знаю легенду, которая рассказывает про волшебную статую богини любви, к которой стоит прикоснуться, и она тогда непременно выполнит любое твоё любовное желание. Захочешь, чтобы в тебя влюбились, – только пожелай, прикоснись к статуе, и сразу сбудется. Захочешь разлюбить – только пожелай. Любое желание, связанное с любовью, будет исполнено. И твоя красавица полюбит тебя больше жизни.

– Неужто такое бывает? – засомневался Игнат.

– Бывает, – серьёзно сказал старик, – только спрятана эта статуя высоко в горах. В потайной пещере. И трудно ее найти.

– Похоже, бесполезен твой совет. Как же я её отыщу?

– А я могу проводить. Но только опасно это. И турок кругом много шастает, и всякое колдовство и ведовство охраняют подступы к статуе. Если не забоишься, то пойдём. Должен я тебе помочь. Долг платежом красен. Если бы не ты, то не только бы я головы лишился, но и все мои родные и близкие. Я обязан тебе помочь, иначе не будет мне спокойствия.

– Не верится мне, что можно разрешить мою проблему.

– А это всё от излишней образованности. Слов учёных понахватался, задумываться о смысле жизни часто стал, поэтому и страдаешь. Другой бы шашкой рубанул и забыл всё, а ты страдаешь. Держись, готов я помочь тебе в рискованном деле. Если сумеешь до статуи добраться, то и любовные страдания все пропадут.

– Ты знаешь, дед, я готов с тобой хоть куда последовать, чтобы избавиться от любовной боли, что гложет меня уже столько времени. Даже если ты меня и обманываешь.

– Не обманываю. Про страхи в пути говорить не буду. Ты есаул, кроме неудачной любви, ничего не боишься, как я погляжу. Странная штука – жизнь: герой, боец, рубака отчаянный, а девка тебя сломала! Пристыдил бы, но ты такой не один!

– Ладно, я готов идти на поиски статуи, чего бы это мне не стоило. Казаков своих оставлю охранять ваше село, а сам пойду с тобой. Бог не без милости, а казак не без счастья!

– Я тайную тропу знаю, так что быстро дойдём, к следующему утру уже вернёмся, даст Бог!

И не удержался казак, не смог не рискнуть. И пошёл в горы вместе со стариком, чтобы найти статую богини любви и навсегда разрешить свою любовную проблему. Пошёл один, не захотел, чтобы из-за его несчастной любви другие казаки жизнью рисковали. Хотя многие казаки не хотели отпускать есаула одного.

– Турки кругом, разъезды башибузуков так и снуют во все стороны! – говорили они.

– Я осторожненько и только на ночь, – отвечал им есаул. – До утра село проохраняете, а там и я вернусь.

– Если вернёшься… – с сомнением сказал хорунжий.

– Вернусь! Вспомните, из каких передряг я всегда выбирался! – с уверенностью сказал Игнат. Его сейчас тревожило только то, что он нарушает дисциплину и оставляет подчиненных без присмотра. Одно успокаивало, что хорунжий и сотник у него казаки опытные, жизнью битые, к службе привычные, за молодыми присмотрят, жителей села в обиду не дадут.

– Пойдем, казак, что ли! – подергав за рукав, позвал его старик. – Надо поспешать, особливо, если хочешь к утру вернуться. Только оружие надо будет всё время держать наготове! Дорога хоть и короткая, но полная опасностей. Но больше духовных, чем осязаемых. Преодолеешь – добьёшься того, чего желаешь…

И пошли они на пару – старый сгорбленный старик и доблестный есаул. Старик хорошо знал дорогу, пробирались они козьими тропами, незаметными в темноте дорожками, но зато враги им нигде не встречались. Где-то вдали разок раскатисто щелкнул выстрел. И всё. Далее все протекало тихо.

Старик, несмотря на темень, шёл уверенно, не спотыкаясь, на ходу посохом ощупывая дорогу перед собой. Шли они так несколько часов подряд. Вначале всё было спокойно, никаких опасностей не встречалось, не замечалось.

«Неужели любовь так легко завоевать?» – думалось казаку, не терпелось ему к статуе прикоснуться, да и избавиться от смертной тоски, что изглодала его.

– Ещё не все препятствия преодолены! – сказал тут старец. – Чем ближе будем подбираться, тем страшнее будет становиться. Так что ты не поддавайся видимому спокойствию. Все ещё впереди! Тут многие твои качества подвергнутся проверке на прочность!