© Тутов А., 2014

© Успенский Б., 2014

© Издательский дом «Сказочная дорога», оформление, 2014

 

1. И небо рассыпалось мириадами звезд…

Мир менялся, становился иным, во многом непонятным, но захватывающим и непредсказуемым, как и сама жизнь. К завершению XXII столетия христианской эры была покорена Солнечная система. Населены Марс, спутники Юпитера. Венера стала центром химической промышленности, а Плутон – совершенным космодромом, плацдармом для будущей космической экспансии. В системе Сатурна развилось машиностроение, а лучше, чем жители Марса, никто не разбирался в электронике.

Изменилась и сама Земля, ставшая столицей Солнечной Системы. Как и положено столице, планета преобразилась, лишившись промышленности, став культурным и политическим центром. После долгих дебатов с представителями религиозных направлений было решено ввести новое летоисчисление, космическую эру, первым годом которой стал 1961 год христианского летоисчисления, а Новый год решено праздновать 12 апреля. Впрочем, религиозные деятели не успокоились, и на протяжении более чем трехсот лет годы считались по двум системам. На заре пятого столетия космической эры известный марсианский ученый Арес Никополидис не только разработал, но и провел успешные испытания на верфях Каллисто двигателя, с помощью которого можно достичь скоростей, близких к скорости света. На горизонте сознания забрезжила надежда, что межзвездные полеты станут реальностью в ближайшем времени.

В 440 году к. э. (к. э. – космическая эра) был построен первый звездолет и его старт в 448 году положил начало пока еще робкой экспансии человечества в дальний космос. Естественно, что первая экспедиция отправилась к Проксима Центавра, ближайшей звезде. Круг поисков расширялся, сначала до радиуса шестнадцати световых лет, потом до пятидесяти. Примерно к 600 году наступил кризис. Время. Оно неумолимо, а «парадокс близнецов» никто не отменял. Экспедиции отправлялись в неизвестность. Анабиоз использовался как средство, чтобы экипаж не прибыл к цели путешествия дряхлыми стариками, а вот относительно обратной связи были проблемы. За все время лишь удалось получить обрывочные сведения, что одна из экспедиций основала колонию в системе Эпсилон Индейца. Судьба даже первой экспедиции осталась неизвестной, а уж о десятках других и говорить не приходилось.

Примерно около 630 года некто Чань Ляо основал политическое движение, которое собрало под свои знамена всех недовольных космическими исследованиями. Вначале на это смотрели с известным юмором, но после диверсии на космодроме Плутона нашлась работа и для тайной полиции, а на Меркурии была создана колония строгого режима для политических заключенных.

При содействии Тайной Полиции было создано подразделение «Черные Ангелы», призванное выполнять силовые задачи по поддержанию порядка в Солнечной системе и за ее пределами. Наиболее серьезным было восстание на заводах Ганимеда, но его удалось подавить, а Чань Ляо покончил с собой, став, в некотором роде, «мучеником» за свободу убеждений. Так родилось политическое течение «чаньляонство», ставшее со временем разновидностью религии.

Каждому изобретению свое время. В 768 году исследовательский центр на Плутоне сообщил, что группе под руководством академика Педро Родригеса удалось решить проблему перемещения и свести «парадокс близнецов» к минимуму. Испытания устройства были окончены к 770 году, и уже на 801 год был запланирован первый старт экспедиции к Эпсилон Индейца, призванной проверить состояние колонии землян в этой системе. Экспедиция завершилась успешно. Более того, были установлены дипломатические отношения с колонией, что положило начало создания Лиги Миров. Уже совсем скоро, начиная с 815 года, начали осуществляться регулярные рейсы лайнеров, а курорты Эпсилон Индейца стали модным местом отдыха политической и деловой элиты.

К 1302 году Лига расширилась и постепенно приобретала черты галактической империи. В системе Канопуса была создана военная база «Черных Ангелов», регулярных войск и подразделения «Звездных Рейнджеров». Здесь же были основаны военный университет и академия для подготовки армейских специалистов.

Научные экспедиции находили руины древних цивилизаций, большинство из которых были не гуманоидного типа. Целый ряд археологических находок послужил толчком к развитию космической техники. Более того, когда вернулась экспедиция из системы Беги, ее участники прожили не долго, а все сведения были в срочном порядке засекречены. После этого были увеличены ассигнования на развитие боевой техники и подготовку специалистов. Подразделения «Звездных Рейнджеров» и «Черных Ангелов», выведенные из армейской структуры, теперь были в личном подчинении президента Лиги. Это произошло в 1538 году космической эры.

Примерно около 1500 года появилось движение «Космической Вольницы», лихих пиратов, нападавших на мирные планеты. «Рейнджеры» и «Ангелы» не остались без работы, ибо даже жестокие расправы с разбойниками не уменьшали их число, а иногда создавалось впечатление, что, скорее, наоборот, они плодились все больше и больше. Казалось бы, что рабство осталось в далеком прошлом, но именно пираты возродили этот древний промысел. Общественность возмутилась, когда командор рейнджеров, Николай Цепыш, сделал рейд на пиратскую базу Новая Тортуга и приказал посадить на кол пять тысяч пиратов. По приказу правительства Лиги командор был разжалован и казнен (есть подозрение, что на самом деле казнь не состоялась, а Николай сменил имя, фамилию и облик, продолжая служить Лиге в отдаленных просторах космоса). Пираты затихли и не совершали крупных набегов до 1590 года.

Снова подняли восстание чаньляонцы, захватили в 1593 году систему Альфы Геркулеса и удерживали ее до 1616 года с помощью пиратов, пока не были разгромлены «рейнджерами» и «ангелами». Пленные были отправлены на радиоактивные рудники Стикса, где прожили весьма недолго, пополнив список мучеников за веру. Чаньляонцы с этого времени отмечают День Покаяния Пятисот Геракулесианских Мучеников.

Лидер чаньляонцев, Бань Ху XI, обратился к президенту Лиги с просьбой выделить отдельную планету для последователей Чань Ляо, и парламент одобрил эту просьбу, предложив им осесть в системе Бета Скорпиона. Великий исход начался в 1699 году и продолжался до 1711 года. По завершении исхода чаньляонцы торжественно уничтожили все космические транспорты и наложили запрет на любые исследования космического пространства. По договоренности с Лигой на планете Бета Скорпиона-3 была оставлена база Рейнджеров для патрульной службы и экстренной связи с Лигой. Бань Ху XI отказался устанавливать любые дипломатические отношения с Лигой. К 2003 году на планете чаньляонцев сложилось аграрное общество, опустившееся на уровень феодального хозяйства раннесредневекового Китая земной истории.

Летописи подразделения «Черных Ангелов» не велось, но в документации после 2138 года часто встречается имя Ксан Гривс, причем количество взысканий, полученных им, было рекордным. Точных сведений об этом спецназовце не имел даже полковник Гришко, назначенный начальником особого отдела и заместителем генерала Пейна в 2128 году, а о своем прошлом молодой человек предпочитал особо не распространяться. На самом деле он был потомком русских националистов-антиглобалистов и даже входил в одну из молодежных группировок, называемую «Лимоновцами» в честь древнего русского философа Лимонова. Там он много чего натворил, так что вынужден был скрываться и скрывать свою биографию. Его настоящие родители также отличились в различных политических акциях и тоже где-то прятались. Но Ксану Гривсу, а на самом деле Александру Гривину, долго удавалось грузить окружающих совсем другой легендой, тем более, как впоследствии выяснилось, правители чаньляонцев были очень многим обязаны его родителям, которые на самом деле сами чаньляонцами не являлись.

Сам он никому ничего не говорил, легенды придумывались за его спиной. Что там произошло на самом деле, покрыто средневековым мраком Беты Скорпиона. Это подстегивало фантазии рассказчиков неимоверно. Говорили, что мать Ксана была дочерью правителя Ли Ченя IX, но она ослушалась папеньку, влюбилась в офицера рейнджеров и бежала на Землю. По другим сведениям, красавица применила искусство рукопашного боя против будущего жениха, убила его, но рейнджеры не дали совершить казнь девушки. Может, правда, а может, и выдумка, говорили рассказчики, но отношения аборигенов со спецназовцами испортились надолго. Но русскость Ксана постепенно все равно вылезла на поверхность. Некоторые большие начальники об этом знали. Хотя ему самому приходилось скрывать свою национальность, потому что потомки русских все равно сохраняли планы по воссозданию Российской Космической империи под имперским черно-бело-золотым флагом, а этого многие боялись. Прячась от полиции, но еще и выполняя завет отца, Александр Гривин отправился набираться военного опыта, который будет необходим его будущей Российской Космической империи.

Как бы там ни было, но абсолютно точно известно, что в 2133 году Ксан Гривс поступил на обучение в военную академию Канопуса, которую окончил с блестящими рекомендациями, и в 2138 году был принят в корпус «Черных Ангелов». Ксан Гривс участвовал в рейдах на дальние планеты и заслужил репутацию «везунчика». Чего стоил поисковый рейд на Валхаллу, где в условиях первобытных джунглей удалось спасти археологов, попавших в ловушку космических пиратов. Именно Ксан Гривс одним из первых попал в подразделение, назначенное для поиска развитых инопланетных цивилизаций. В этой программе Гривс принимал участие с 2140 по 2146 год.

Ксан Гривс стал лучшим воином звездного пограничья и из «везунчика» превратился в «любимчика богов», ибо его группы всегда возвращались на базу с минимальными потерями. Разве что при взрыве Сверхновой в системе NGG128973 группа Гривса потеряла половину состава, а те, кто выжил, получили изрядную дозу облучения.

В 2146 году Ксан Гривс получает годичный отпуск и отправляется на Бету Скорпиона, чтобы восстановить здоровье в мягком климате планеты, населенной чаньляонцами. На удивление тех, кто был осведомлен о настоящей национальности Гривина, престарелый Ли Чень IX тепло принял молодого человека и официально признал его своим внуком. Тем не менее, правитель не позабыл заново предать анафеме свою дочь и зятя. На самом деле Ли Чень IX просто хотел отплатить родителям Александра за их услуги и позаботиться об их отпрыске. Он когда-то поклялся Гривиным, что члены их семьи для него святы, и он будет заботиться о них, как о своих родных. Чем занимался «ангел» в этом отпуске, никто не знал, но даже инструкторы впоследствии говорили, что равных Гривсу в рукопашном бою нет никого, как среди рейнджеров, так и «ангелов». А как удивились врачи, когда в 2147 году Гривс вернулся из отпуска без следов лучевой болезни, причем злые языки говорили, что половина дедушкиного гарема плакала, провожая Ксана на Канопус. Молодые проказницы из гарема, излечившие внука правителя от страшного недуга с помощью любовной терапии, самому дедушке давно были неинтересны. Правы сплетники или нет – сказать сложно, но здоровье спецназовца сильно окрепло, несмотря на мрачные прогнозы медиков. Из его бывшей группы только он продолжил службу, а остальные были отправлены в отставку по состоянию здоровья.

Гривс приступил к обязанностям и тут же не замедлил «отличиться» на задании в системе желтого карлика NGG1792518 и за неподчинение начальству был разжалован в рядовые. Только заступничество бывшего ректора академии спасло десантника от трибунала. Гривса перевели в штрафное подразделение и отправили охранять дальнюю базу, расположенную на далеко не курортной планете – Ахерон V, вблизи области, контролируемой пиратами братства «Черной Звезды».

Как бы там ни было, но на исходе 2149 года Гривс был амнистирован, вызван на главную базу «Черных Ангелов» и получил новое задание.

«Лучше бы его не амнистировали!» – потом громко восклицал генерал Пейн, но что произошло, то произошло.

 

2. Штурм

– Ксан Гривс! – рявкнул капрал.

– Я! – каблуки Ксана щелкнули, плечи расправились.

Он весь был преданность и внимание, хотя и считал, что мозг у капрала Доджа не больше, чем у харонского звероящера, а у того, несмотря на его гигантские размеры, мозги вроде бы обнаружить так и не смогли. А, говорят, очень старались…

– Десантник Ксан Гривс, ты удостоен великой чести! Ты примешь участие в операции по освобождению захваченного террористами исследовательского спутника-станции «Тарнаир 1535»! Понял? На сборы пятнадцать минут! Учти, ожидается серьезный штурм! И помни: полная секретность!

Спецназовец, выслушав приказ, спешно облачился в черный комбинезон, защищавший от радиации, бактерий и вирусов, высоких и низких температур, а также от многого другого. Гривс надел десантные ботинки с встроенными в них приспособлениями, застегнул пояс с запасными обоймами для автомата и пистолета, с зарядным блоком для бластера. В дополнение ко всему пошли ножи из сверхпрочных сплавов, лазерный резак, автомат, два пистолета, бластер, передатчик, аптечка и разные мелочи, которые иногда бывают так необходимы. Завершал общую картину шлем, который внешне очень напоминал рыцарский, только отличался материалом, из которого был изготовлен: прочности его позавидовал бы и звездолет, правда, не самого высокого класса. Специальные линзы позволяли видеть в темноте.

Ну вот, кажется, и все. Прошло всего двенадцать минут. Еще оставалось время, чтобы добежать на место сбора. В кают-компании уже собралась солидная толпа. Присутствовал и сам генерал Пейн. Он коротко объяснил задачу.

– Станцию нельзя сильно повредить, – в конце добавил генерал. – Поэтому разрешаю пользоваться только автоматами и оружием для рукопашного боя. Террористов в плен не брать!

Командовал штурмовой группой подполковник Ларнье.

Под его началом оказалось три десятка десантников: майор Дулитл, капитан Карс, лейтенанты Ческ и Шоуз, капралы Додж, Роуз, Айг и Салмит да к тому же еще двадцать один рядовой.

Гривс поймал взгляды своих старых приятелей, Всеслава и Райдера, с которыми не раз попадал в различные переделки. Приходилось отлавливать монстров на Альбе, очищать от ядовитых плотоядных гигантских пиявок Рион, гоняться по Вселенной за космическими пиратами, но сейчас перекинуться даже парой слов они не успели. Капралы погнали личный состав к штурмовому звездолету, там разбили на боевые пятерки и указали посадочные места. Гривс попал в группу майора Дулитла, вместе с «любимым» капралом Доджом, Стивеном, Райдером.

Успокаивало то, что исследовательская станция «Тарнаир» не была оснащена артиллерией. Внешне никто не подавал признаков нервозности, но все относительно. Можно быть спокойным даже при ядерном взрыве, отбросить автомат, завернуться в простыню и без паники выдвигаться на кладбище.

Опытный взгляд сразу уловил едва заметный тик правой щеки Райдера, что говорило о волнении старого соратника. Кто же посмел напасть на станцию? Пираты? Вряд ли эти шакалы космоса осмелились бы на такую операцию. «Чаньляонцы»? Они заперлись на своей планете и радуются жизни в замкнутом псевдосредневековом мирке. Агрессоры иных миров? Это уж совсем было маловероятным событием, разве что все-таки пираты совсем забыли страх, навеянный Николаем Цепышем.

Итак, база. Ксан на ней бывал, и не раз, неплохо знал расположение отсеков. Но какой смысл ее захватывать?

И еще менее он понимал, зачем захватчикам удерживать эту груду железа? Несколько противометеоритных аннигиляторов да пара плазменных направителей для обороны не пригодны и для пилотов штурмового звездолета не представляют проблемы.

* * *

Звездолет «ангелов» вышел из подпространства на расстоянии одной десятой астрономической единицы от базы. Включены планетарные двигатели, и пилоты зашли к базе перпендикулярно плоскости эклиптики. Лихой маневр – и аварийный шлюз станции прочно совместился со стыковочным узлом корабля.

Капрал Айг заложил у входного люка мину направленного действия. Рвануло! Люк снесло. Пятерка лейтенанта Ческа бросилась внутрь станции. Их встретил такой шквал огня из всевозможных видов оружия, что двое были убиты. С уверенностью понять, кто есть кто, под этими шлемами было практически невозможно, но среди погибших оказался и командир группы. Спецназовцы еще пару раз попытались атаковать, но безрезультатно, только потеряли еще одного бойца, да трое получили тяжелые раны.

– Э-э, так мы ничего не добьемся! – нервно ударил кулаком по переборке подполковник Ларнье, и все не преминули с ним согласиться.

Исследовательская станция «Тарнаир 1535» – это пять этажей, множество комнат, подсобных помещений. Настоящий космический дворец. А раз так, то не сошелся же свет клином на главном входном люке. После рассмотрения схемы станции нашли еще две возможности проникнуть внутрь – через люк для отстрела мусора и через люк для выпуска исследовательских зондов.

Две пятерки через запасной ход покинули штурмовой звездолет. Выход в открытый космос всегда был изрядным испытанием (страх, можно сказать, первобытный страх могли преодолеть немногие). Люк для исследовательских зондов был заблокирован, и вскрыть его не представлялось возможным без нарушения герметизации станции, а вот мусорный шлюз оказался в полном порядке, хотя пристыковаться к нему в условиях невесомости было еще той задачей!

Додж «выстрелил» в сторону «Тарнаира» сверхпрочным тросом с присоской на конце, которая непременно присасывалась к любому материалу. Впрочем, подобными свойствами обладали и подошвы ботинок.

Додж прикрепил второй конец троса к звездолету, затем, не торопясь, болтая ногами в космическом пространстве, все равно, что в бассейне, крепко держась за трос руками, стал перебирать ими, продвигаясь в сторону станции. За ним тем же путем двинулись майор Дулитл, Стивен, Гривс, а замыкал цепочку Райдер.

Переправа прошла успешно.

Теперь, когда ботинки крепко держались за матовую поверхность «Тарнаира», можно было перевести дух и попытаться вскрыть мусорный люк. Хоть ботинки и магнитили, идти все же приходилось осторожно: чуть что – и поминай, как звали!

Майор Дулитл уверенно, но без лишней спешки шел впереди, и минут через двадцать цель была достигнута. Пришло время работы Стивена. Он присел на корточки, извлек из прикрепленной к поясу небольшой зеленой сумки черную квадратную коробочку. Это был «электронный взломщик». Оставалось прислонить его к люку для мусора и подождать, пока «взломщик» не найдет контакт с внутренними запорами. Предсказать, сколько это ожидание продлится, было совершенно невозможно. Прошла минута, вторая, третья… И вот на одиннадцатой минуте раздался тихий щелчок, затем створки люка медленно разъехались. Райдер молнией прыгнул в это довольно узкое отверстие. Через пару секунд в «фонах» послышалось: «Тут никого нет! Спускайтесь!»

Все спустились внутрь «Тарнаира» и, чтобы не тянуло обратно в открытый космос, задраили за собой люк. Чтобы выбраться из крохотного отсека, используемого как склад для мусора, потребовалось «распечатать» еще одну дверь, но для «электронного взломщика» это не составило особого труда.

Стены коридоров испускали слабый белый свет, которого вполне хватало, вкупе с линзами, чтобы видеть все, что требовалось. Террористы пока не показывались, но то, что могло ожидать десантников за любым поворотом, за каждым люком и за каждой дверью, предсказать было невозможно. Осматривали по очереди все отсеки, заглядывали за каждую дверь, во все коридоры.

Майор остановился, поднял руку вверх и взял оружие наизготовку. Из-за поворота коридора выскочили двое в похожих, словно на одном складе с «ангелами» получали, комбинезонах и в таких же полностью закрывающих голову шлемах. Отличие было только в цвете формы: у десантников – черная, у их оппонентов – синяя. Куда спешили они? Неужели решили избавиться от лишнего мусора? Это верно, чистота и порядок – залог боеспособности, как гласит устав. Этакая, слегка нервозная, шутка!

Шустрые ребята и профессионалы, каких мало. Среагировали быстро, но не настолько, чтобы увернуться от лучевого оружия спецназовцев. Перестрелка продолжалась не более пяти секунд, и то потому, что пришлось повозиться с персональными отражателями лучевого оружия. Вот уж удивили террористы! Такой штукой обладали только подразделения специального назначения Лиги. То, что некогда было террористами, лежало окровавленное, исковерканное, изувеченное, а десантники продолжили выполнение своей задачи.

– Пора перебираться на другой этаж, – коротко, тоном, не терпящим возражений, приказал майор.

Оставалось лишь выбрать наиболее безопасный путь. Самый простой – это, конечно лифт, но зато и самый опасный. Прикинув, все-таки решили рискнуть подняться цивилизованным методом, а не прочищать корпусом вентиляционную шахту. Во-первых, вряд ли ожидают, что «ангелы» находятся внутри станции, во-вторых, подъем лифта – это секунды. На счастье спецназовцев, у него не существовало дверей. Иначе единственный террорист, находившийся в предлифтовом отсеке, положил бы всех пассажиров. Стивена не спас даже личный отражатель, а ткань комбинезона тем более. Захлебнувшись кровью, он сполз на желтый пластик пола. Ответный залп размазал террориста по белой стене. Едко запахло горелым пластиком.

Стивену уже ничего не могло помочь. Оставив тело, десантники побежали в сторону отсека управления станцией. Побежали… Легко сказать! Скользкий металлопластиковый пол напоминал каток или, скорее, площадку для акробатического танца Карнеги-холла на Земле. Вспышки лучевого оружия заставляли совершать балетные «па», прямо шоу «балета на льду», при этом еще и отстреливаться. Сопротивление неожиданно прекратилось, словно террористы окончательно обессилели, либо начали срочную эвакуацию.

Дверь в отсек управления заклинило, то ли в результате боевых действий, то ли так было предусмотрено конструкторами станции, но ничего страшного. Лучшего ключа, чем плазменная граната, еще не придумали. В помещении находись трое в темно-синих форменных комбинезонах. Начавшаяся было перестрелка стремительно перешла в рукопашную схватку, поскольку заряды не бесконечны, да и бластеры изрядно перегрелись и, скорее, наносили противнику ожоги, чем реальный урон.

Вот тут-то и пригодилось Гривсу боевое искусство «чаньляонцев», без которого, пользуясь стандартными приемами рукопашного боя, он бы последовал вслед за Стивеном и остальными парнями, погибшими при штурме станции. Помнится, старый гуру все сравнивал молодого человека с его отцом, который владел системой некоего великого мастера русского древнего боя Кадочникова, и ему единственному, за много лет, дал все, что умел, в том числе и «запретное знание», взяв слово, что Ксан обязательно вернется на планету.

Террористы были крутыми парнями. Никто еще не оказывал такого серьезного сопротивления космодесантникам из особого подразделения, перед которым трепетали космические пираты, мятежники и заговорщики всех мастей и рангов. И вот оно, удары по самолюбию, и такие удары, что невольно подумаешь о бренности бытия. Мелькали кинжалы, сверкали ручные плазменные и лазерные резаки, вспышки и искры красного и оранжевого цветов… Удары ногами и руками, прыжки, падения, вопли…

Раздался страшный крик. Это лазерным резаком отсекли руку Райдеру.

Додж сшиб одного из террористов с ног, стал коленом на живот и, взмахнув кинжалом, перерезал тому горло. Фонтанчики ярко-алой крови, брызнувшей из рассеченных сонных артерий, окатили его. Додж довольно захохотал – вид крови всегда приводил его в восторг.

Майор Дулитл нанес такой удар, что переломил противника, как ломают соломинку или ветку. Последний террорист отскочил за пульт управления, выдернул из какого-то ящика бластер и поспешно вставил свежую обойму с зарядами. Десантники бросились в разные стороны, и выстрелы слились в один громкий залп.

Дыра величиной в два кулака образовалась в груди майора Дулитла. Роняя автомат, он опустился на колени, затем медленно завалился на бок, уткнувшись шлемом в обрубок руки Райдера. Его убийца откинулся на пульт управления, дернулся и затих, поскольку тоже получил несколько зарядов в грудь.

Пахло кровью, горелым мясом и жженым пластиком. Стонал Райдер, три мертвых террориста плавали в лужах крови, майор Дулитл тоже был мертв… Гривс усадил Райдера в кожаное кресло, достал индивидуальную аптечку, перетянул кровоточащий обрубок правой руки жгутом, ввел из шприц-тюбика антидот, подобрал отсеченную часть руки, положил ее в специальный пакет. Слава Богу, пришить руку для врачей не составит особого труда. Если, конечно, удастся победить.

Оставив Райдера в командном отсеке, Гривс и капрал Додж поспешили на поиски главного входа в «Тарнаир». Помощь не понадобилась. Пятерка капитана Карса тоже благополучно проникла в тыл оборонявших вход террористов, одновременно пошел в атаку резервный состав с десантного звездолета. Это был ад! Кровь, кровь, кровь…

Подполковник Ларнье стоял посреди этого царства смерти, сняв шлем, и глубоко дышал. Да, почти эпическая картина маслом, в стиле древнего художника Васнецова. Не хватало только замогильного голоса свыше, типа «О, поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?» Настроение у всех было не лучшим, попросту говоря, более чем скверным, но командир был упоен победой. Неважно, что цена оказалась слишком высокой.

Да, царь Пирр, из прошлого Земли, был в этом плане велик. Он хотя бы сохранил больше половины своей армии, в отличие от бравого подполковника. Из тридцати «черных ангелов» осталось только девять. Кроме Ларнье, уцелели капрал Додж, Гривс, раненый Райдер, Всеслав, капрал Айг да еще трое рядовых – Шеппард, Тайджи и Хоук. Вот и все живые герои этого почти эпического рейда.

Любопытство погубило кошку или иного зверька, кто знает, а на военной службе и вовсе думать не положено. Короче, Гривс таки нарушил устав тем, что задумался над произошедшим. Он сначала подумал, что же за тайное преступление произошло на станции, и что это за враги, с которыми так тяжко было биться, а потом, терзаемый любопытством, потянулся рукой к шлему одного из террористов.

– Что ты делаешь? – неожиданно яростно и вместе с тем с каким-то непонятным страхом заорал капрал Додж. – Рядовой Гривс! Отставить!

Он устремился к подчиненному, но тот уже снял шлем с головы мертвеца. Снял и ужаснулся! Можно было ожидать всего, что угодно, но только не это…

Кларк? Кларк! Они вместе учились в десантной школе, вот только после Гривс, благодаря лучшим итоговым тестам, попал в подразделение «Черные Ангелы», а он в батальон «Межзвездных Рейнджеров». Хорошенькая же оказалась встреча, ничего не скажешь.

И тут… Слабое биение сонной артерии Кларка вывело Гривса из оцепенения. Скорей, надо оказать помощь! Рука автоматически потянулась к аптечке и остановилась: Гривс наткнулся на колючий, недовольный, кровожадный взгляд капрала Доджа. Тот вскинул автомат, и смертоносное жерло оружия смотрело на Гривса и Кларка.

Размышлять было некогда. Рефлексы сработали раньше, чем разум.

Додж начал стрелять на миг раньше, и Ксану удалось ответить лишь единожды, выстрелом с колена. Несколько сильных толчков в плечи и грудь отбросили рядового к стене. Адская боль!.. Прежде, чем потерять сознание, он понял, что выстрел не пропал даром. Додж, изрыгнув проклятье, выронил автомат, принялся зажимать кровоточащую рану в правом предплечье, затем с руганью извлек из-за пояса бластер. Кто-то, мелькнув в воздухе, ударил капрала в бок. Это был Всеслав! Додж, рыча от боли, опрокинулся, и все затихло. Гривс погрузился во тьму.

* * *

Сознание вернулось к Гривсу не скоро, в госпитале на базе, где предупредительные красавицы в белом исполняли роль церберов для выздоравливающих героев, и не только героев.

Как-то, неделей позднее, «инвалиды» собрались в больничной оранжерее. Каких только растений не было в ней: обычные белоствольные березки, алые розы, черные тюльпаны, колючие кактусы, ну и, конечно же, во множестве представители неземной флоры – умопомрачительные инопланетные цветы и деревья, а также такие растения, что словом описать невозможно. И какие краски!..

По словам медиков, в оранжерее были и такие растения, которые испускают полезные для здоровья человека вещества, то есть, отдыхая среди деревьев и цветов, пациенты еще и лечатся. Кажется, это называется фитотерапия. Удивительно другое – сами растения, чудо, от которого отвыкаешь, пребывая в мрачной утробе боевых и разведывательных крейсеров и десантных ботов.

– Как рука? – поинтересовался Ксан у Райдера.

– Неплохо, – улыбнулся он и в доказательство помахал ею и пошевелил пальцами. – Какое-то легкое онемение иногда чувствуется, а так вроде бы все, как надо.

Кларк, самый бледный из нашей троицы, говорил пока с трудом, предпочитая слушать и улыбаться. Самое главное он уже сказал. А то, чего он не знал, объяснил капрал Додж – что словами, а что с помощью мнемографа.

Картина вырисовывалась примерно такая…

Отряду, в который входил Кларк, сообщили, что на станцию «Тарнаир-1535» ожидается нападение террористов, и «Межзвездным Рейнджерам» предстоит защищать важный объект. Вот и пришлось драться лучшим воинам Лиги между собой. Ошибка? Оказалось – нет. Об этом вначале поведал Додж, правда, без особого желания. После него еще четверо вынуждены были сообщить недостающую информацию. В наше время пытки для этого не нужны, достаточно мнемоскопа и парализатора воли.

Ни происков ужасной галактической империи, ни поползновений террористической организации, ни хитрости межпланетной мафии или космических пиратов не обнаружилось. Все оказалось гораздо проще – и гораздо страшнее. Полковник Линден, служа заместителем по финансам в управлении Особого Десантного Подразделения (ОДП), был обеспокоен тем, что Лига Галактических Наций снизила ассигнования на специальные космодесантные части якобы потому, что в межпланетном пространстве наступило затишье. Не вспыхивало военных конфликтов, космические пираты попрятались, давненько не выходя на разбойничью тропу… Требовалось что-то такое, что привлекло бы внимание общественности к ОДП, заставило Лигу Галактических Наций увеличить средства на его содержание. Но ничего не подворачивалось.

И тут майора Харсмита из отдела полковника Линдена осенила идея: если врага нет, то надо его сделать. Были найдены сообщники, как в «Черных Ангелах», так и в «Межзвездных Рейнджерах». Ну, а потом «Межзвездные Рейнджеры» получили сигнал, что на исследовательскую станцию «Тарнаир-1535» готовится нападение террористов, а «Черные Ангелы» в то же время получили сообщение, что террористы захватили «Тарнаир-1535». За полмиллиона капрал Додж поклялся проследить за сохранением тайны этого внутреннего заговора. Не удивительно, что он так взбесился, когда Гривс своим любопытством ненароком покусился на его деньги. Додж всегда отличался супержадностью. Убить в такой ситуации для Доджа – раз плюнуть. И полковник Линден, и майор Харсмит пребывали сейчас в тюрьме, капрал Додж пока еще находился в тюремном госпитале. Что же, вполне приличное место для торговцев жизнями.

Несколькими днями позже те, кто выжил в бою, были вызваны к генералу Пейну. Он сухо поблагодарил непослушного солдата за интуицию, а затем вручил «героям» знаки отличия «Золотой Лев».

Выйдя из приемной генерала, Ксан по старой привычке постоял у неплотно закрытой двери. Обычно самое интересное мнение высказывают о тебе, когда за твоей спиной закроется дверь. И пришлось услышать…

– А я, право, жалею, что затея полковника Линдена не удалась. Если бы мир узнал о подвиге «Черных Ангелов», освободивших исследовательскую станцию от бандитов, мы бы не имели денежных затруднений. А теперь остается ждать комиссию из Лиги, – говорил генерал Пейн своему заместителю полковнику Гришко. – И все теперь пошло прахом из-за какого-то любопытного идиота-десантника! Надо будет поскорей направить его на какое-нибудь задание на глухую планетку, где…

* * *

Инцидент на «Тарнаире» всколыхнул общественное мнение. Информационные каналы просто пестрели рекламой различных шоу, посвященных процессу «гниения» вооруженных сил Лиги. Папарацци пытались пролезть в военный госпиталь, чтобы взять интервью у Гривса, который стал весьма популярной персоной. Выйдя из госпиталя, небывалый случай, десантник попросился на необитаемую планету, чтобы не видеть назойливых журналистов. Дошло до того, что он собственноручно сломал двум репортерам челюсти и обосновался в уютной камере-одиночке. На самом деле такого он никогда не желал, потому что пребывание в камере с ограничением свободы сильно травмирует свободолюбивую душу, а уж пребывание в одиночке вообще бесит. Только тот, кто там никогда не бывал, может кому-то пожелать отдыха в подобном заведении.

Из тюрьмы Гривса вытащил Гришко, уже генерал, ставший им после увольнения генерала Пейна. Гришко тайно переправил Гривса на космодром, вручил приказ о полугодичном отпуске для поправки здоровья и предложил исчезнуть на указанное время. Ксан отправился на планету «чаньляонцев», где поучаствовал в церемонии похорон «деда», а потом короновал малолетнего преемника правителя, который считался сыном Ли Ченя IX.

На самом деле малолетний Ли Чень X был незаконным сыном Ксана. В свой прошлый прилет Гривс изрядно покуролесил в дедушкином гареме. Опять же это – слухи, никем не подтвержденные.

Десантник удалился в горный монастырь к своему наставнику и там совершенствовался в искусстве рукопашного боя, занимался философией и медитацией. Один совершенно безумный журналист отыскал его там, но Гривс с ним побеседовал, после чего «акула пера» срочно покинул планету. Говорят, после этого он забросил журналистику и подался в учителя, преподавать детям литературу.

Приказ о срочном возвращении на базу спецподразделения Гривс получил от рейнджера, приземлившего свой бот прямо на крышу монастыря.

Короче, монахи не нашли вечером Ксана на площадке для медитации и торжественно объявили, что на собрата снизошла святость, и он живьем вознесся на небеса. И святые отцы были не так уж и не правы. Куда же еще мог вознестись «ангел», как не на небеса? Мог, конечно, попасть и в Преисподнюю, но «внуку» Ли Ченя IX там находиться не положено. Хотя настоятель монастыря точно знал, что Ксан Гривс внуком Ли Ченя IX никогда не являлся, он никому об этом так и не поведал.

 

3. Смерть любит ночь

С крыш капало. Но это был не дождь. Просто густой туман, висевший над городом, конденсировался и стекал по стенам и крышам. Густой плотный туман и темная-темная ночь были привычным явлением в этих местах. Несколько тусклых фонарей, расположенных далеко друг от друга, а также единичные освещенные окошки в домах в борьбе с окружающим мраком не помогали.

По улице, пошатываясь, опираясь на мокрые, холодные стены домов, шел коренастый мужчина средних лет в несколько помятом светло-сером костюме.

Он возвращался с пирушки, в голове у него шумело, ноги подкашивались. Бутылок во время застолья было раскупорено немало.

– Охо-хо! – хихикнул мужчина. – Здорово я набрался! И-ик! А та блондиночка-то была ничего!

Тут его вновь повело. Не удержавшись на ногах, он опустился на четвереньки, помотав головой, крепко выругался и попытался встать. В этот миг что-то обрушилось ему на спину. Страшная сила придавила его к земле. Он попытался крикнуть, но не успел…

* * *

– Ну, что вы на это скажете, генерал? – советник из отдела безопасности Лиги Галактических Наций внимательно посмотрел на генерала Гришко, который совсем недавно возглавил особый десантный батальон «Черные Ангелы».

Занимавший до него этот пост генерал Пейн полетел со своей должности из-за крупного скандала, возникшего после инцидента на исследовательской станции «Тарнаир 1535», где погибло четыре десятка десантников из «Межзвездных Рейнджеров» и «Черных Ангелов». Самое страшное – они погибли в бессмысленной схватке между собой, так и не узнав, с кем сражались. Виновные были наказаны и находились сейчас в тюрьме, генерал Пейн отделался понижением в звании и должности.

– Почему же вы обратились к нам? – поинтересовался генерал Гришко. – У нас солдаты, пусть суперсолдаты, но не детективы!

– Если бы это были простые убийства, то, конечно же, на Альдамир отправились бы только детективы, но тут нечто другое, – начал советник отдела безопасности. – Убийства там совершает не человек или, по крайней мере, необычный человек. Необъяснимая сила разрывает тела жертв, следов применения оружия мы не нашли, хотя, может быть, использовалось что-то неизвестное нам. Люди гибнут только ночью. Несколько раз отряды из местных добровольцев устраивали ночные облавы и рейды по городу. Но безуспешно. Хуже того, во время последнего ночного похода трое добровольцев пропали, и лишь кисть руки одного да головы двух других обнаружили на следующий день на задворках недостроенного дома. После этого число желающих отыскать убийцу резко поубавилось. Получив все эти сообщения, мы вспомнили о «Черных Ангелах». Кто же еще сталкивался со всевозможными чудовищами и монстрами, порожденными необъятными просторами Вселенной? Конечно, ваши десантники! Нужны хотя бы десять человек, с ними пошлем двоих детективов.

– Десять человек я выделить не смогу, разве что пятерых. Вы же знаете, мы не так давно понесли большие потери, к тому же основная часть батальона находится на патрулировании. Какя понимаю, ваше задание будет длительным.

– Ладно. Пятеро так пятеро, – кивнул советник.

– Я представлю вам своих парней завтра утром, – сказал генерал Гришко. – За это время, надеюсь, мы сможем подобрать достойных кандидатов.

– Хорошо, в восемь утра я буду у вас, – советник встал и, попрощавшись, вышел.

– Ну и кого же мы туда отправим? – на этот раз в роли спрашивающего выступал сам генерал Гришко.

А отвечать на них предстояло его заместителю, полковнику Пейну. Так вот они поменялись местами – бывший командир Пейн и бывший заместитель Гришко.

– Старшим я бы послал туда Гривса, а остальных пусть подбирает он сам, – сказал полковник Пейн, имевший причины не слишком обожать десантника Ксана Гривса.

– Почему именно Гривса? – поинтересовался генерал.

– Скажу без обиняков. По его милости были разоблачены организаторы заварушки на «Тарнаире», а это стоило мне места. Для вас все, конечно, закончилось благополучно, даже с продвижением по службе. Но скандал еще не утих, а он и вам совсем не на пользу. Многие офицеры тоже косятся на Гривса. Ведь что ни говори, если бы не этот любопытный десантник, наше подразделение получило бы крупную денежную дотацию. В общем, я бы рекомендовал подержать Гривса подальше от центральной базы, глядишь, и страсти к тому времени поутихнут. Да мало ли что может произойти на этом Альдамире?

– Что ж, убедительно, – согласился генерал Гришко.

* * *

Вызов в кабинет начальника был для Ксана Гривса обычным явлением. Он быстро проанализировал свои поступки за последнюю неделю и убедился, что нарушений устава не совершал, а значит получать взыскание не за что. Следовательно, отцы-командиры решили его отправить в очередное место, где сириусийский скунс не валялся, и где появлялся неплохой шанс похоронить с почестями кавалера знака «Золотого Льва».

– Вам повезло, Гривс, – сказал полковник Пейн после того, как кратко изложил смысл предстоящего задания. – Это все равно, что отпуск. Побываете на неизвестной вам планете с превосходным климатом, отвлечетесь от ежедневной рутины – поверок, дежурств, прочего… Сами будете за начальника.

– Спасибо, сэр.

Никогда раньше полковник еще не был так любезен, даже когда вручал Ксану Гривсу знак отличия «Золотой Лев». Новое задание несколько огорошило. Снова в полет, да и к тому же в довольно отдаленный сектор Галактики. Хотя, может быть, это не так уж плохо… Найти еще четверых не составило большого труда. В первую очередь вызвался Всеслав – давний друг, которому Гривс обязан жизнью. Затем Малыш Джеффер – двухметровый здоровяк, имевший странную привычку гладко брить голову, сильный, веселый, особым умом не блиставший, но отличавшийся практической сметкой. Ему захотелось развеяться. Третьим пожелавшим отправиться на Альдамир был Тарх – уроженец планеты Фарнея. Меднокожий крепыш с темно-фиолетовыми волосами, маленькими ушами и ярко-оранжевыми радужками глаз, в остальном был такой же, как десантники земного происхождения. Последним присоединился Райдер. Никто не ожидал, что и он отправится с группой. В недавнем бою на «Тарнаире» Райдер лишился руки. Руку ему пришили, и на первый взгляд действовала она, как и раньше. Однако десантник в критической ситуации должен делать все чуточку быстрее, чем тот, кто ему противостоит. Райдер не мог уже делать все так же стремительно, как до ранения, поэтому после выписки из госпиталя его определили в хозчасть, но, узнав о том, что набирают людей для экспедиции, он попросил взять и его с собой.

Утром десантники прибыли на короткое собеседование к генералу Гришко, где присутствовал и советник из отдела безопасности при Лиге Галактических Наций.

* * *

На грузовом звездолете, надо заметить, лететь было не слишком удобно. Каюты маленькие, плохо оборудованные… В полете удалось познакомиться с двумя детективами, которые следовали на Альдамир, как выяснилось, по тому же делу. Звали их Хейг и Вазилис. Возраста они были примерно одинакового, под сорок.

Хейг был веселым, разбитным, невысоким толстячком с пухлыми щеками, круглым розовым лицом и открытым лбом. Он постоянно рассказывал всевозможные байки, в основном с сексуальными оттенками, частенько прикладывался к пузатой бутылке и не забывал угощать других. Выглядел Хейг для сорокалетнего детектива не слишком солидно, но космодесантникам он понравился.

Вазилис гораздо больше подошел бы в напарники Хейгу в том случае, если бы они выступали в цирке или на эстраде. Он отличался от Хейга почти всем. Как ни удивительно, сочетание таких разных типов не является редкостью. Длинный, худой, с бледным анемичным лицом и тонкими, всегда поджатыми губами, Вазилис был молчуном и рот открывал только изредка, чтобы произнести какое-нибудь язвительное замечание, не отличавшееся к тому же особым остроумием.

Гривс сидел в мягком, сильно потрепанном кресле и просматривал документацию, которую получил в штабе базы перед отлетом. Зарядив информкассету, уставился в экран. Электронный диктор сообщил, что Альдамир-5 является пятой планетой звезды, спектрального класса G7. Климатические условия на планете соответствует среднеевропейской зоне Земли. Населена переселенцами с планет Солнечной системы. Согласно последней переписи, на ней проживает восемьдесят семь тысяч сто тридцать четыре человека, из них большая часть – почти шестьдесят тысяч человек – в главном Городе, остальные – в более мелких поселках, исследовательских лагерях и станциях. Основное занятие населения – добыча полезных ископаемых, среди которых встречаются драгоценные металлы и камни. Некоторые сравнивают Альдамир с Клондайком. Губернатор Бал Карти, женат, двое детей – сын и дочь. Начальник полиции – Жар Деколь, сорока семи лет, его заместитель – Сток Палинт.

Мало приятного поведали видеокадры, посвященные непосредственно таинственным убийствам. Первое убийство произошло тридцать семь дней назад. Всего погибло семнадцать человек – из них пятнадцать мужчин и две женщины. Все происходило ночью. Закономерной связи между погибшими не определялось, кроме того случая с добровольцами, которые ночью патрулировали город. Потом пошла информация о расследовании, которое пытались провести альдамирские полицейские. Свидетелей, как и следовало ожидать, не было, если не считать того, что кто-то слышал какие-то крики или шумы, а одному показалось, что он видел после криков жертвы какую-то неясную гигантскую тень в тумане. Заключение судмедэксперта: конечности оторваны, кости расплющены… Была приложена чудовищная сила. Определенных следов на месте преступления не обнаружено.

Вот тебе и задачка для десантников, которых обучают в первую очередь не размышлять, а действовать!

* * *

Космодром был маленький, можно было бы даже сказать захудалый, если бы не идеальная чистота везде и удивляющие белизной посадочные плиты. Гостей встречали. Торопливо подбежал невысокий плотный мужчина в строгом сером костюме и до блеска начищенных темно-красных ботинках. За ним следовали шесть человек в форме муниципальной полиции.

– Здравствуйте! – голос у мужчины был очень взволнованный и слегка хрипловатый. – Меня зовут Сток Палинт, я заместитель начальника местной полиции. Мы ждем вас с нетерпением!

Он сильно огорчился, узнав, что десантников из подразделения «Черные Ангелы» прибыло всего пятеро. Даже узнав о двух детективах, он не повеселел. Зеленый карр дожидался у выхода с космодрома. Неожиданно выяснилось, что, пока летели сюда, в городе появились новые жертвы.

– Раньше кровавые преступления совершались только на улицах, – нервничая, сообщил Палинт. – А на этот раз смерть проникла в дома, стены для нее уже не преграда. За последнюю неделю погибли две семьи, а это семь человек. Люди в городе до крайности запуганы, вечерние смены срываются, с наступлением сумерек никто носа на улицу не кажет, но и дома не чувствует себя в безопасности. Губернатор кричит, народ волнуется… Я ума не приложу, что делать. Одна надежда на вас. «Черные Ангелы» известны всей Галактике!

Легкий подхалимаж был воспринят с пониманием. Появление десантников в ситуации, в которой находился заместитель начальника полиции, было как нельзя кстати. В случае удачи решались все проблемы, а если не повезет, вполне можно сказать: «Вот видите! Даже у «Черных Ангелов» ничего не получилось!»

– Губернатор и начальник полиции ждут вас с нетерпением, – продолжал Палинт.

Карр быстро летел по узким чистым улицам, минуя невысокие прочные дома из серого известняка и темных камней, иногда с добавками пластика и пенобетона. Довольно типичная картина для отдаленных колоний. Вот только события, происходящие по ночам в этом городе, оказались нетипичными.

Встреча в доме губернатора превзошла все ожидания. Простые солдаты, пусть из спецподразделения, куда зачисляют после колоссального отбора, попали на светский раут. Солдаты – народ диковатый, живут в казармах, в увольнительные ходят по разрешению начальства, на них положено орать капралам, из них выжимают семь потов офицеры…

Десантников принимали, как самых важных чиновников. Это было непривычно, но все-таки приятно. Парни горделиво напыжились, видя, как перед ними расшаркиваются. Один Тарх, как обычно, оставался невозмутимым.

Дорогих гостей провели в просторную, наполненную светом залу, где находился длинный широкий стол, покрытый белоснежной скатертью и густо уставленный всевозможными вазами, тарелками, бутылками, графинами, какими-то непонятными столовыми предметами, назначение коих до сих пор неведомо обычным обывателям. Пахло очень вкусно, особенно после тех концентратов, что поглощались в грузовом звездолете по дороге на Альдамир.

– Прошу к столу! – сказал губернатор, строгого вида мужчина с густой шевелюрой, посеребренной сединой.

Он представил некоторых из присутствующих. Начальник полиции ростом и фигурой напоминал детектива Вазилиса, но в отличие от того являлся обладателем густых пшеничного цвета усов и небольшой круглой лысины на затылке. Как и губернатор, он старался изображать радушие. Но более всего внимание Гривса, о «слабости на передок» которого шутили сослуживцы, приковала девушка с красивыми тонкими чертами лица, приятно очерченным ртом, темными пронзительными глазами и пышными каштановыми волосами. Оказалось, это дочь губернатора. Звали ее Джейн. За столом присутствовала и элегантная, чуть полнотелая жена губернатора с сыном – рыхлым, крупным молодым человеком лет восемнадцати-девятнадцати, совершенно, кстати, не похожим на свою сестру.

Изысканные блюда менялись одно за другим, и казалось, что конца этому изобилию не будет. Согласно уставу гарнизонной и караульной службы, солдату положено поглотить пишу за двадцать минут. Понятно, что такое изобилие съесть за уставное время не реально человеку, а вот вести светскую беседу с набитым ртом вообще особое удовольствие. А тут еще и эти! Журналисты!

Увидев местных папарацци, Гривс недовольно покосился, пожелав, чтобы этих вредителей мысли сожрало ночное чудовище, и сделало это с особым цинизмом, отравилось и сдохло, совершив тем самым благо.

Обед окончен, и десантники перешли в кабинет губернатора, где находилось семейство чиновника и полицейские. Губернатор просил проникнуться важностью задачи, начальник полиции перечислял те немногочисленные дополнительные факты, которые удалось собрать и которые ровным счетом ничего не прояснили. Гривс отвлекся на дочку губернатора. Она была в блестящем серебристом платье до колен и изящных переливающихся туфельках. Может, ее наряд и выглядел несколько провинциально, но Гривсу девушка показалась великосветской дамой.

На руках у Джейн расположилось какое-то серо-черное пушистое создание, напоминающее обычного земного кота, только с шестью лапками, которые завершались почти человеческими пальцами. Хвоста у существа, кажется, не было. Глаза «кота» были зажмурены. Девушка периодически поглаживала его, и, видимо, животному это очень нравилось.

Джейн перехватила любопытный взгляд десантника.

– Это Черш. Его привез папа из одной из своих командировок.

Всеслав толкнул Гривса локтем и вернул к разговору с «отцами» Альдамира.

– Все мои люди в вашем распоряжении, – говорил начальник полиции. – В крайнем случае, привлечем добровольцев.

– Не надо добровольцев, – опомнившись, покачал головой Гривс и пояснил. – Это наше дело, и, похоже, опасное. Не стоит рисковать жизнями мирных жителей. Полицейских еще можно использовать, да и то не всех…

– Мы сумеем найти добровольцев с опытом, у нас всякие есть, – сказал губернатор.

– Все равно не стоит. Человек двадцать из тех полицейских, кто побойчее, могли бы нам помочь. Надеюсь, этого будет достаточно.

– Нам помощники тоже понадобятся, мы, в отличие от «Черных Ангелов», ни от чьей помощи отказываться не собираемся и с удовольствием примем помощь любых волонтеров! – вставил свое слово в разговор детектив Хейг, обиженный, что на него с Вазилисом обращают слишком мало внимания.

– Хорошо, – с готовностью отозвался начальник полиции Жар Деколь. – Все, что в наших силах!

* * *

Коттедж, который стал пристанищем группы, располагался в двух кварталах от дома губернатора и был таким же серым и мрачным, как и окружавшие его строения. Комфорт, конечно, выше, чем в казарме, на уровне гостиницы среднего ранга для коммивояжеров.

Тарх и Райдер направились в полицию отбирать парней покрепче и не обделенных сообразительностью. Гривс с остальным составом группы решил осмотреть места кровавых происшествий.

Вполне логично и правильно, хотя детективной квалификации десантникам явно не хватало.

Вспомнились слова инструктора в Академии, что иногда надо сначала стрелять, а потом интересоваться «кто там?».

– Ты что, собираешься отобрать хлеб у Хейга с Вазилисом? – ухмыльнулся Малыш Джеффер.

– Ага, – согласился Гривс, – чтобы скучно не было. Да и вообще пора ознакомиться с городом. Мы же его, в принципе, и не видели.

Вышли на улицу. Оранжевое солнце приятно пригревало. Кроме него, в небе висели два спутника, примерно таких же, как земная Луна. Говорят, ночью их будет уже три, но из-за тумана все равно не разглядеть. На Альдамире своеобразные приливы и отливы на морях, что весьма качественно использовалось для выработки электричества. Город жил своей жизнью, своеобразной жизнью курортной столицы сектора. Увы, из-за ночных происшествий курортный бизнес терпел убытки, и именно боссы индустрии развлечений спонсировали приглашение «Черных Ангелов» для решения проблемы.

Осмотр местных достопримечательностей был не слишком занимательным. Дома в городе в основном двух– или трехэтажные, большей частью крашенные в белый, серый, реже желтый цвет. Иногда попадались коттеджи на одну или две семьи, чаще же дома были многоквартирные, с узкими окнами, печальными какой-то своей неповторимой нищенской печалью.

Иногда за стеклами окон мелькали любопытствующие лица, изредка раздавались восторженные выкрики типа: «Да здравствуют «Черные Ангелы»!». Но в основном на лицах читались испуг и настороженность, а иногда и открытая неприязнь. Неверие и в то же время надежда…

Чуть ли не в каждом доме на первом этаже находился небольшой магазинчик, кафе или бистро. Солидные магазины встречались крайне редко, а точнее, было всего одно такое заведение, да и то оказалось закрытым. Тротуары ровные и чистые. Техники по городским улицам двигалось очень мало. Часто попадались роботы-уборщики, тихо гудевшие, мерцавшие желтыми и красными лампами на круглых матовых боках.

Людьми улицы тоже не изобиловали, и этим вызывали не слишком приятное ощущение. Основная часть жителей находилась на работе – на рудниках и в исследовательских экспедициях. Редкие прохожие одеты были в одежды, лет на десять-пятнадцать отставшие от моды, что неудивительно, учитывая отдаленность от центра Содружества Галактических Наций. Лица прохожих были мрачны и тоскливы. Вероятно, курортники бы придали городу определенный шарм, но их не было по вполне понятной причине.

– Куда пойдем? – спросил Малыш Джеффер. – Дефилирование по улицам особого толка, думаю, не даст. Вряд ли обнаружим что-либо интересное. Все уже сметено ветром или затоптано ногами.

Гривс погрозил коллеге пальцем и справедливо заметил, что неплохо бы знать те улицы, где, вполне возможно, придется бегать в ночной темноте и без сопровождающих.

– Надо заглянуть в те квартиры, на которые напало неизвестное чудовище, глядишь, за что-нибудь и уцепимся, – обратился Ксан к полицейскому, которого отрядили в качестве проводника.

Полицейский не возражал, но и радости особой не испытал от предстоящей экскурсии по местам кровавой вакханалии.

– Жуткая картина там. Кровь, разорванные тела, разломанная мебель, сероватая слизь на стенах… Бр-р-р! Сосед, который первым на все это наткнулся, до сих пор находится в больнице, оправляясь от нервного потрясения…

– А может, лучше приняться за изучение местной флоры и фауны, как собираются делать Хейг с Вазилисом? Что-то не климатит посещать места преступлений, – Всеслав был в своем репертуаре, и, как всегда, невозможно было понять, серьезно ли он говорит.

– Зачем им мешать? Если они что-нибудь обнаружат, думаю, доведут и до нашего сведения. А пока все же обойдем жилища, в которых произошли эти ужасы. Пока мы летели, совершены новые преступления. Я про них еще не читал.

К первой из квартир добрались за пятнадцать минут. Внизу у входа стоял бледный испуганный полицейский.

Он облегченно вздохнул и почтительно поприветствовал подошедших. Дверь в квартиру была разнесена в щепки так, словно здесь сказочный тролль помахал дубиной в поисках пропитания.

– По крайней мере, не надо ломать голову, каким образом убийца проник в помещение! – проворчал Гривс, отбрасывая носком сапога кусок дерева с гвоздями.

На первый взгляд, картина погрома ничего особенного не представляла, если не считать расщепленной двери. Ковры как ковры, мебель как мебель…

– Наверху вся мебель переломана, – тихо произнес полицейский.

Легкий налет пыли, пара упавших стульев, бурые пятна на розовых обоях. И тишина… Тишина – это было самое неприятное. Мебель наверху действительно переломана, валялись осколки посуды, вещей. Самое страшное уже убрано, контуры обнаруженных частей тел обведены белой краской. Широкие пятна засохшей крови обводить не требовалось, они хорошо выделялись и так. В этой квартире погибли три человека. Вид сломанной детской погремушки в форме дракончика больно кольнул сердце Гривса. Усугубила картину кроватка со сломанными задними ножками и залитой кровью простыней. Высохшая кровь приобрела форму шипастой головы с приоткрытой пастью…

Из покосившегося шкафа вдруг послышалось какое-то шуршание. Все напряглись, ожидая чего угодно.

Всеслав рывком распахнул дверцу…

Маленький серый зверек с раздвоенным хвостиком, круглыми ушами, напоминавший одновременно какого-то микроящера и обычную мышь, весь сжался, а затем резко бросился наутек.

Ловить его не стали.

– Это что за тварюка? – спросил Гривс провожатого.

– Круминг, – пояснил тот. – Некоторые держат их вместо домашних животных. Их много в городе.

– Почти ничего не выяснили! – прогудел Малыш Джеффер, выйдя вместе со всеми на свежий воздух из помещения.

– Как я понимаю, без засад и ночного патрулирования не обойтись! – сказал Всеслав.

– Ты прямо капитан-очевидность, – буркнул Гривс, тоскливо взглянул на вход ближайшего бара и безнадежно махнул рукой.

А пока было решено вернуться на временную базу. Прежде чем разрабатывать план ночных действий, необходимо было отдохнуть.

* * *

У самого входа в коттедж десантников ожидала дочь губернатора, красавица Джейн.

Гривс отправил подчиненных отдыхать, готовиться к ночному бдению, а сам пригласил даму в уютную беседку, где можно было спокойно поговорить, не опасаясь любопытных взглядов и советов сослуживцев.

– Еще раз здравствуйте, Ксан! – смущенно сказала девушка, явно делая вид, что вспоминает имя собеседника. – Вы не можете уделить мне время?

Разве можно отказать такой красивой девушке? Впрочем, после одичания в казарме порой и кобыла покажется невестой. Джейн весьма мило улыбалась, и душа десантника растаяла.

Вначале говорили о всевозможных вещах – о Земле, Альдамире, космических путешествиях, а потом как-то совершенно неожиданно принялись целоваться. Порой для таких отношений даже слов не надо, достаточно взгляда, едва уловимого жеста.

Можно ли в этой ситуации образумиться?

Можно, если начать думать головой, а не «нижними извилинами».

«Это тебе не развлечения в дедушкином гареме, – подумал Гривс. – Одно неловкое движение, и от брачной церемонии ничто не спасет».

Гривс представил пытку бракосочетания и благоразумно отдернул руку от талии собеседницы.

– Ты мне сразу понравился, – нежно сказала Джейн.

Эти слова медом пролились в душу, можно сказать, бальзамом. Пороком скромности Гривс никогда не страдал, но все же как здорово все это услышать со стороны!

– Рад слышать, – лицо десантника осталось невозмутимым, на первый взгляд.

– Я столько слышала всяких историй про «Черных Ангелов»! Чего только не рассказывают!

– И что же такого говорят? Что мы злобные чудовища, на завтрак едим женщин, в обед постимся, а на ужин закусываем невинными младенцами?

– Ой, таких страстей не слышала! «Черные Ангелы», рассказывают, практически непобедимы, об их супертренировках, тестах на выживание, силе, ловкости, смелости, геройских подвигах рассказывают в школах на уроках по истории Лиги. Правда, что вас без оружия и без пищи сбрасывают в джунгли Хорхоны, где вам в одиночку требуется прожить две недели, и лишь после этого зачисляют в подразделение?

– Ну, не совсем, чтобы так…

В джунгли Хорхоны десантников действительно забрасывали, правда, всего на два дня, и не совсем безоружных, а с лазерным резаком и парой кинжалов. Но и двое суток – это слишком для джунглей, где любое живое существо норовит съесть тебя. Там растения жгутся или источают яд, насекомые грызут кожу, пытаясь отложить в подкожную клетчатку яйца или поселить своих личинок. А животный мир сильно напоминает времена земных динозавров. Бывало, что не все испытуемые возвращались на базу. У Гривса под левой лопаткой на память о Хорхоне остался не слишком красивый шрам, память об общении с чересчур голодным обитателем джунглей.

– А ты убивал? – вдруг спросила она.

– В смысле?

– Ну, не животных, не чудовищ, а себе подобных.

– Любишь же ты задавать вопросы! – нахмурился Ксан.

«Что ответить? Что только однажды стрелял в человека на поражение, да и тот был капралом "Черных Ангелов"»?

Зато по всяким монстрам палить из разных видов оружия ему приходилось немало.

– К счастью – нет!

– Нет? – она выглядела разочарованной. – А я думала, что «Черные Ангелы» борются с пиратами и прочими бандитами!

– Боремся, но зачем же убивать? Я предпочитаю обезоруживать и брать в плен.

Опасаясь, что Джейн задаст еще какой-нибудь неприятный вопрос, Ксан заглушил в себе внутренний голос и заключил девушку в объятия с поцелуем. Ох, видел бы это все губернатор Альдамира!

* * *

Двадцать полицейских, отобранных Тархом и Райдером, представляли собой весьма забавное зрелище, этакая мини-экспозиция кунсткамеры: маленькие и верзилы, худые и с довольно солидными животиками, молодые и в возрасте… А чего, спрашивается, можно было ожидать от провинциальных полицейских, многие из которых даже не прошли курса молодого бойца в армии Лиги? Имеем то, что имеем, а то, что имеем – лишняя головная боль для спецназовцев.

Гривс размеренной походкой прошелся вдоль строя, изобразил понимание в силу своих непрофессиональных актерских способностей и взглянул на Тарха так, словно его одарил в порыве щедрости годовым жалованием.

– Какие уж есть орлы, выбор не особенно богатый! – развел руками Тарх, перехватив взгляд командира.

– Ночь, между прочим, приближается, – заметил Всеслав, – а ночью очень сложно искать черную кошку, особенно если ее уже съели.

– Да-а. Разобьемся на пять групп, пусть каждый возьмет четверых из этих «гвардейцев»! – вздохнул Ксан. – Философ! Всеслав, ты где находишься? Ты в армии! А в армии философствовать по уставу не положено! Помнишь, что по этому поводу говорят отцы-командиры? Тебе повезло, что я тоже философ! Но… Ничего разумнее, чем малоприятный ночной обход города, я не придумал. Есть другие идеи? Думать я разрешаю! Какие есть мысли у армейских гигантов?

– А детективы ничего не раскопали? – спросил с плохо скрытой надеждой Райдер.

– Не знаю! Джеффер! Свяжись с начальником полиции!

Через несколько минут выяснилось, что Вазилис с четырьмя местными полицейскими агентами поехал на вездеходе по лагерям исследователей и стоянкам старателей, чтобы от них узнать, не встречалось ли на этой планете что-либо, что могло бы угрожать жизни людей.

Хейг же в это время сидел в гостинице. Чем он там занимался, неизвестно. Попытки связаться с ним завершились неудачей: номер не отвечал.

– Ладно, сделаем проще. Во время обхода заскочим к Хейгу. Тогда и побеседуем, – последовало резюме начальника по поводу сложившейся ситуации.

Всеслав разложил на столе новенькую хрустящую карту Города, которую сегодня получил от заместителя начальника полиции Стока Палинта. Намечен маршрут движения групп, определены условные сигналы. Оставалось совсем немного времени, чтобы собраться с мыслями, поужинать и перекурить, если того требовал организм.

* * *

Начинало темнеть. Конечно, при трех лунах полной темноты никогда не бывает, но дневная жара отошла прочь, с моря подул свежий ветерок, насытив воздух едва уловимым ароматом морской соли. Было не холодно, но достаточно неприятно. Даже комендантского часа не требовалось. Обыватели и так спешили по домам.

За последний месяц фирма «Железный Капут» по продаже бронированных дверей получила изрядную прибыль, но на прошлой неделе хозяин фирмы умер не своей смертью ночью в собственной постели, и его хоронили с почестями. Дверь производства его фирмы уцелела, но вот с окном вышла неприятность. Филиал по производству окон явно выпустил бракованную продукцию.

Полицейских звали Блейк, Чаррик, Спирроу и Стропов. Блейк, худощавый, среднего роста человек, лет около тридцати, представлялся самым надежным из этой четверки. Автомат он нес легко, уверенно, не озирался по сторонам, как остальные, а спокойно оглядывался.

Стропов тоже казался неплохим парнишкой, но был излишне молод, излишне худ, нескладен, рыжая шевелюра и веснушки не добавляли серьезности его облику, к тому же все происходящее вызывало у него какое-то восторженное настроение, можно было подумать, что он собирается поиграть «в войнушку». За ним надо будет следить, чтобы не наломал дров.

Чаррик, крупный, но какой-то рыхлый, поминутно вытирал холодный пот со лба, его постоянно потряхивало от внутреннего напряжения.

Что же касается Спирроу, то до него вообще многие слова доходили с трудом, и чудилось, что его жидкие белесоватые волосы на голове то и дело встают дыбом. Он был какой-то бесцветный и невзрачный…

На улицах вспыхнули фонари, но вместе с этим густой, плотный, серый туман стал заполнять пространство между домами. Видимость резко ухудшилась, да и дышалось уже не так легко. Особенно тяжело задышал Чаррик.

– У меня хронический бронхит, – смущаясь, пояснил он.

С наступлением сумерек и появлением тумана люди совсем исчезли с улиц. Казалось, город вымер, и лишь мертвящий туман царствует в этом мире мрака и теней.

Если бы не спецкомбинезон, Гривин бы еще и продрог, так же, как и его спутники. Сердце стучало значительно чаще, чем обычно. Сверху на щеку упало несколько крупных капель, затем еще.

– Дождь? – с сомнением произнес Гривин.

– Нет, – ответил Блейк. – Это туман конденсируется. На стенах и окнах домов действительно висело множество полупрозрачных капель, капли оседали и на одежде.

– У вас часто такой туман?

– Каждую ночь, – усмехнулся Блейк.

Было тихо, даже как-то слишком тихо. Каждый шаг гулко отдавался в тишине, многократно повторяясь и сливаясь со звуками других шагов. Создавалось неприятное ощущение, будто кто-то крадется за ними. Чтобы проверить это ощущение, они иногда останавливались и ждали, внимательно вслушиваясь.

Ни одного звука не доносилось даже из окружавших домов – то ли жители были так запуганы, что боялись пикнуть, то ли надо говорить спасибо строителям за отличную звукоизоляцию. А капли падали все чаще и чаще.

Подошли к гостинице. Это было типичное провинциальное здание, невысокое, тоскливое и какое-то угрюмое. Лишь несколько окон светились в завесах тумана, и выглядели они очень одинокими. Поднялись по ступенькам, двери оказались закрытыми. Надавили на кнопку звонка.

Довольно долго никто не открывал, и никаких звуков за дверью не возникало, затем послышался испуганный старческий голос.

– Кто там?

– Откройте! Полиция! – произнес Блейк, доставая полицейский жетон.

Камера, висевшая над дверью, мигнула, после чего щелкнули запоры, и гостей впустили.

Седой дед с длинной окладистой бородой в одежде швейцара держал в правой руке старинный пистолет, прямо-таки рыжий от ржавчины. Вглядевшись, он с облегчением опустил свою «пушку».

– О, даже, как я гляжу, «черный ангел» среди вас! – произнес он с уважением. – Чем могу быть полезен?

– Всех гостей с пистолетом встречаете? – поинтересовался Гривин и покачал головой.

– Да ночи уж больно страшные, в газетах такое пишут! И вообще, у моей внучатой племянницы жениха, когда он от нее шел, на части разорвали, а кто – неизвестно! С полчаса назад кто-то возился под дверью, я зашумел, пистолетом пригрозил – так все стихло, а на душе все равно боязно. Хорошо еще дверь из крепчайших сплавов, никакой силой не выбьешь, а то бы… – старик попался словоохотливый.

– У вас тут детектив Хейг поселился, что по особому заданию прибыл. В каком номере он проживает?

– Сейчас посмотрю, – старик подошел к столу, достал из ящика регистрационную книгу, принялся ее листать. – А вот, нашел! Номер 327-й!

– Это на каком этаже? – уточнил командир десантников.

– На третьем, у нас, изволите видеть, всего четыре этажа, – пояснил дед.

Оставив Спирроу и Чаррика отдыхать в мягких зеленых креслах в холле, Ксан с остальными поднялся в лифте на третий этаж. Весь пол на этаже был покрыт мягкими, пушистыми коврами из какой-то невиданной шерсти. По ним бегали волнами искры и огоньки, иногда сливающиеся в бурные потоки. Волны были то бирюзовые, то золотые, то отдавали серебром или пурпуром. Краски постоянно менялись. Ступать по такому ковру десантными ботинками показалось кощунством, но выбирать не приходилось.

– Хейг, это Ксан Гривс из «Черных Ангелов», откройте, пожалуйста!

– А может, не зря не видно дежурной по этажу? – засмеялся Блейк.

Такое предположение относительно Хейга вполне допустимо. Недаром большая часть его рассказов во время полета на грузовом звездолете к Альдамиру посвящалась сексу во всех его проявлениях.

– Похоже, действительно так, – Гривсу пришлось согласиться с Блейком. – Пойдем!

Уже сделали два шага к лифту, как услышали сдавленный всхлип Стропова. Он был белый, как полотно.

– Т-та-ам-м! – произнес он трясущимися губами, дрожащей рукой указывая на низ двери номера Хейга.

Из-под двери струйкой, с каждой секундой расширяющейся, вытекала темно-красная жидкость, кровь. Не дожидаясь ключей, снесли дверь.

В комнате царил легкий полумрак, горел только ночник в виде голубоватого неизвестного цветка, что располагался над широкой кроватью.

Постель была смята, одна из подушек валялась на полу. Кровь явно была свежей, она даже не успела свернуться.

В том, что это убийство, сомнений не оставалось. На столе стояла полупустая бутылка дорогого вина, рядом два бокала, лежала недоеденная плитка шоколада. Стекло в окне было выдавлено.

– Убийца не мог далеко убежать, – прошептал Блейк.

– Осмотреть все! – приказал Гривин и в первую очередь подбежал к окну, но ничего, кроме тумана, не обнаружил.

В ванной пусто… С замиранием сердца открывали дверцы, заглядывали под кровать, но ничего и никого не нашли. Темно-бордовое платье вместе с кружевным бельем лежало на кресле, под ним стояли синие почти новые туфли на высоком каблуке, рядом на кушетке валялась, как попало, одежда Хейга. На кровати обнаружили золотую сережку, вырванную вместе с мочкой уха.

– Как же это? – испуганно прошептал Блейк.

– Смыкайте кольцо вокруг гостиницы и будьте начеку! – четко и достаточно холодно приказал Гривс. – В случае явной опасности стрелять сразу, без предупреждения и предупредительного выстрела вверх. На поражение! Всем понятно? Вот и славненько, дорогие мои герои.

Оставив Стропова и Блейка в номере, начальник спецназовцев торопливо спустился в холл, в двух словах сообщил о случившемся, приведя в ужас и старика-швейцара, и Чаррика со Спирроу. Спирроу чуть в обморок не упал.

– Это ч-человек? – сглотнув, спросил Чаррик.

– Нет! – последовал ответ.

Чаррик побледнел еще больше. Звонок по видеофону начальнику полиции был принят четко и вовремя. Деколь обещал выслать помощь.

– Чаррик! Остаетесь здесь, будьте осторожней!

– Есть! – ответил тот и спросил. – А вы?

– А я обойду гостиницу вместе со Спирроу.

На лице Чаррика отразилась нерешительность, он взвешивал, где же будет безопасней – в гостинице или за ее пределами?

Не сумев ничего решить, вздохнул и крепче стиснул в руках автомат. За порогом Спирроу вдруг схватился за грудь, судорожно хватая ртом воздух.

– Ладно, – презрительно усмехнулся десантник, – возвращайся в холл к Чаррику и жди меня там.

Ему сразу стало легче, и он не преминул воспользоваться предложением геройски провести рейд в четырех стенах. Ксан медленно и осторожно пошел вокруг здания гостиницы. Вроде все тихо, и тварей, как реальных, так и потусторонних, не наблюдалось. Дорожка, что шла вокруг гостиницы, была, как и все в этом городе, чистой, без единой трещины или выбоины. Шаги давались с трудом. Трава по краям дорожки то и дело принимала вид червей, змей или чьих-то щупалец, по счастью, при более близком рассмотрении это все оказывалось той же травой или цветами. Шаг, еще шаг… Боже милосердный, что это? На садовой дорожке, плохо различимое в клубах тумана, лежало тело Хейга. Точнее, его верхняя обнаженная половина. Внутренности расползлись гигантскими червяками в разные стороны, оголенные, сломанные ребра высовывались сквозь распоротую кожу. Кровь, казавшаяся черной, траурно окаймляла это разорванное какой-то чудовищной силой тело.

Стекленеющие глаза Хейга были устремлены в небо, а рот скривился то ли в гримасе боли и ужаса, то ли в злобно-иронической усмешке.

Мороз по коже побежал. Совсем рядом с останками Хейга обнаружилась кисть руки. По ее форме, крашеным ногтям нетрудно было догадаться, что рука женская.

– Что случилось? Ксан, что произошло? Почему молчишь? Отзовись! – послышался в наушниках встревоженный голос Всеслава.

Сообщение потрясло сослуживцев. Даже в наушниках Гривс услышал четкие команды Всеслава, щелканье затворов, топот ног.

– Держись, мы скоро будем! – послышался голос друга. – Конец связи.

Тут почудилось какое-то подозрительное шевеление за спиной. Ксан стремительно обернулся, но, кроме колышущегося тумана, ничего не заметил. Однако ощущение угрозы не оставляло. Вскинул бластер, настороженно всматриваясь в пелену тумана. И в этот момент что-то обрушилось сверху, страшная сила придавила тело к бетонной плите. Но бластер был в руке, и гашетка была нажата раньше…

Яркие вспышки разорвали туман и темноту. Раздался дикий нечеловеческий вой, что-то острое, словно лезвием, ударило по спине, но комбинезон выдержал.

Со всех сторон бежали друзья вместе с полицейскими. Прозрачная сероватая слизь медленно сползала с рукава комбинезона. Первым подбежал Тарх, за ним остальные.

– Что это было? – скривившись от мерзкого ощущения, спросил Гривс.

– Мы не разглядели, – сказал Райдер, и даже зоркий Тарх отрицательно покачал головой.

– Я успел разглядеть лишь какую-то крупную тень, метнувшуюся в сторону гостиницы, но кто или что это, я не разглядел. Слишком густой туман, – пояснил Тарх.

– Вроде бы оно ранено, – опять недовольно буркнул Гривс, с омерзением вытирая ветошью слизь с комбинезона.

– Похоже, оно укрылось рядом, – высказался Всеслав. – Гостиницу мы уже окружили.

– Это нечто, судя по всему, легко ползает по стенам. Как бы оно не влезло кому-нибудь в окошко. И вообще, пора тварь обезвредить!

И тут как будто в подтверждение этих слов на втором этаже послышался звон разбитого стекла, а затем дикие крики.

– А-а-а-а-а! На помощь! Помогите! А-а-а!.. – крик прервался, захлебнувшись.

– Скорее внутрь! – рванулся к дверям гостиницы командир группы, распахнул их и тут же был встречен выстрелом и не одним. Стрелял, правда, далеко не «ворошиловский стрелок», и потому пули весьма качественно изрешетили дверной косяк. Чаррик смущенно разводил руками, испуганно втянув голову в плечи. Это он пальнул со страху, за что и получил кулаком в челюсть от Тарха. Всеслав с Джеффером помчались по лестнице вслед за Гривсом, позабыв про лифт, в то время как Райдер с Тархом и полицейскими блокировали гостиницу. Никто из полицейских не рискнул присоединиться к спецназовцам в этом отчаянном подъеме. По коридорам второго этажа метались полуодетые, встревоженные люди, раздавались взволнованные вскрики.

– В номере в конце коридора что-то случилось! – подбежал испуганный мужчина в красном халате и только одном тапке.

Малыш Джеффер отступил на пару шагов, затем ринулся на дверь, как бык на красную тряпку. Дверь, слетев с петель, рухнула. Джеффер не удержался и полетел вслед за ней. В номере было темно, но инфракрасные линзы помогли увидеть нечто здоровенное, грозно возвышающееся над изуродованными человеческими останками. Формой оно напоминало прямоугольное одеяло с множеством щупалец разной длины и толщины, которые непрестанно извивались, хватали и рвали все, что попадалось. Клочья человеческого мяса с брызгами крови летели во все стороны.

– Стреляй! – заорал Джеффер.

Но, увидев «охотников», чудовище, одним ударом тела проломив стену, рванулось в соседний номер. Монстр, издав звук, напоминающий визг собаки, скрылся в проломе. Всеслав принялся стрелять в пролом.

Дверь соседнего номера вышибить не успели, она вылетела сама, так сильно ударив Ксана, что, вскрикнув от сильнейшей боли, он кубарем покатился по коридору. Малыш Джеффер сползал по стене, оставляя на ней кровавый след. А по коридору удалялось темно-серое «одеяло»… И еще два человека, не успевшие убежать, лежали в лужах крови, сокрушенные ударами щупалец, изломанные и исковерканные… Пламя бластера ударило прямо в монстра. Он ужасающе заревел и, достигнув конца коридора, метнулся на лестницу. Внизу сухо хлестнули пистолетные и автоматные выстрелы, тонко, по-бабьи, закричал Спирроу. «Ангелы» выскочили в холл. Спирроу сидел на полу и пытался облегчить боль в изуродованной, окровавленной руке.

– Я-я с-стрелял, с-стрел-лял, а оно уш-шло, – еле выговорил он.

Хуже всего пришлось швейцару. Дед лежал, раскинув руки, лицо, превращенное в кровавую кашу из костей, мозга, кожи и мышц, глядело почти вытекшими глазами в потолок, старенький ржавый пистолет валялся у его ног.

А теперь стреляли уже на улице, щелкали одиночные пистолетные выстрелы, шипели бластеры, автоматы дробно выпускали одну очередь за другой. Тарх и Райдер, перекрывая грохот, отрывисто отдавали приказания.

В холл спустились Стропов и Блейк. Побежали на звуки выстрелов, по дороге попалось два изувеченных тела в полицейской форме. Догнали Райдера.

– Так вот ты какой, мерзкий монстр! Мы пытаемся преследовать его, но здорово мешает темень и туман, – сообщил он, отирая пот со лба.

– Оборотень, язви его за одно место! Обыкновенные пули не действуют, а заговоренным серебром поиздержались! Освятить некому! – выругался Всеслав. – Ни у кого в роду шаманов не было? Сплясать с бубном перед нечистой силой! А лучше всего святой водой запастись!

Погоня всегда была для десантников особым развлечением, пробуждавшим охотничьи инстинкты далеких предков. Что бы там ни говорили проповедники чаньляонцев, а человек по своей сути всегда был хищником. Как оказалось, монстр отступал в сторону особняка губернатора, словно тварь и, правда, решила закончить ночную пирушку фуршетом в виде бифштексов из семейства местного правителя. Светало. Предутренний туман поредел, чтобы рассеяться с первыми лучами дневного светила.

Тварь стала выглядеть четче и представляла собой просто великолепную мишень. Всеслав стал на колено, проверил параметры штурмового бластера, прицелился и промазал, хотя считался очень недурственным стрелком. Чудовище метнулось в парк, окружавший дом губернатора, чтобы раствориться в зарослях диковинных растений. И кто теперь стал охотником, а кто дичью?

Шум, пальба, крики взбудоражили весь город, в том числе и обитателей губернаторского особняка. Проснулись даже начальник и заместитель начальника местной полиции, причем не только проснулись, но и разбудили три десятка своих подчиненных, похожих на стадо зашуганных барашков. Деколь был бодр, смел, либо старался таковым выглядеть, деловито осмотрелся и недоуменно пожал плечами, увидев штурмовой бластер в руках Всеслава.

– Вы говорите, потеряли монстра здесь? – спросил он и встревожился. – А если он проник в дом губернатора?

Губернатор вначале крепко испугался, увидев такое количество вооруженных людей, затем спешно распорядился препроводить всех домочадцев в гостиницу под охрану полицейских. Жена губернатора появилась первой, она была бледна, встревожена, но сохраняла достоинство светской дамы. За ней вбежали сын губернатора, потом несколько перепуганных горничных и слуг и, наконец, юная леди Джейн. Подчеркнуто спокойная, девушка несла на руках своего любимца, кажется, он звался Черш.

– Ты почему опоздала, Джейн? – строго спросил губернатор.

Она смерила взглядом Гривса, потного, окровавленного, грязного, словно кабана, вывалявшегося в лесной луже, нервно фыркнула, как дикая кошка, и закрыла нос надушенным платком. Обыск дома и прочесывание парка ничего не дали. Монстр исчез, растворился в воздухе, дематериализовался при свете дня. Короче, что оно такое – не известно, но, без всякого сомнения, материализуется ночью и будет очень голодным.

* * *

Настроение было хуже некуда. А почему ему, собственно, быть хорошим, когда ночь забрала девятнадцать жизней, включая жизнь Малыша Джеффера. Райдер, пытаясь всех утешить, предположил, что, может быть, это чудовище издохло от полученных ран. Гривсу, тоже попадавшему по нему из бластера, почему-то не верилось в подобный исход.

Ксан мрачно выпил «тоника» из армейского пайка, плеснул туда немного рома и выпил, хотя не любил спиртного даже в таких мизерных количествах.

– Я буду в своей комнате! Всем отдыхать! Это приказ! Райдер! Я сказал спать! Всеслав, ты что-то прошептал там? Можешь меня послать, можешь помолиться в углу, поплясать с бубном, но после этого тоже марш спать!

Гривс молча скинул сапоги, устало, не раздеваясь, плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Сон не приходил, а питаться успокоительными таблетками не хотелось. И так всякой химии в организме хоть отбавляй. Мысли путались, усиливая головную боль. Военным всегда больно думать, а вот анализировать ситуацию можно, даже если «соображалка» исчерпала моторесурс после столь бурной ночи.

«Что мы имеем или кто имеет нас? Тьфу, явно мозги от усталости повернули мысли не в ту степь. Разумен ли этот монстр? Грамотно уходит, прячется лучше заправского рейнджера, разве что только не разговаривает, вернее, не имеет речи в привычном человеческом понимании. В просторах Галактики, говорят, встречается всякое.

Странно, почему жертвой оно избрало именно Хейга? Из всех находящихся в городе выбрало именно его, детектива, который приехал разбираться в здешних кровавых и страшных происшествиях? Как это получилось? Совпадение? Скорее всего… Но подобные совпадения всегда наводят на мысль о закономерностях, которые надо проверять.

Скажем, Хейг откопал такое, что напугало кровожадного убийцу, за что и поплатился. Что же такое мог успеть сделать и узнать Хейг за один, да и то неполный день? Начнем по порядку. Утром прилетели на эту планету. Затем прием у губернатора.

Потом десантники ушли, а Хейг с Вазилисом еще долго там оставались. Вазилис уехал на вездеходе к старателям, а Хейг вернулся в гостиницу и больше оттуда не выходил, соблазняя весь вечер дежурную по этажу и, на горе той, удачно. Следовательно, в гостинице узнавать о его последних часах не у кого. Разве что побеседовать с Джейн? Хейг довольно долго с ней разговаривал, сыпал комплиментами. Может, она что-нибудь запомнила?»

Это была последняя здравая мысль, а потом Гривс забылся тяжелым, без сновидений, сном на несколько часов.

* * *

Джейн обрадовалась, увидев командира десантников, гладко выбритое, чистое лицо которого вызывало гораздо больше доверия в этот момент, нежели на поле сражения. Как и в предыдущие встречи, на руках у девушки находился неизменный Черш. Вот только когда они с ней целовались вчера, зверька поблизости не было. Джейн села на мягкий, обтянутый светло-коричневой обивкой диван, указав грациозным жестом на место рядом с собой, куда Ксан не замедлил усесться. Слуга, или как он там называется на этой планете, принес по коктейлю. Гривс вскользь упомянул о ночных событиях, но даже беглого рассказа хватило для того, чтобы Джейн ахала, всплескивала руками, раздражая при этом домашнюю зверушку, которая недовольно шипела и скалила острые клыки.

– Джейн, ты случайно не помнишь, о чем с тобой разговаривал Хейг?

– А зачем это? – удивилась она. – Он весьма галантен.

– Еще сам толком не знаю. Но вдруг это натолкнет меня на какую-нибудь дельную мысль?

– Каким образом? – ее недоумение росло. – Вы изучали уголовное право и психологию преступлений?

– Трудно сказать, чего я не изучал, но нас, «черных ангелов», ко всему прочему учат мыслить ассоциациями и абстракциями, – сочинял Ксан и, надо отметить, не без успеха. – И твой рассказ может меня на что-нибудь этакое натолкнуть!

– Ну ладно, если уж так надо, – не очень довольным тоном произнесла Джейн, предпочитая более романтическое общение с симпатичным, мужественным космодесантником, и задумалась. – Постараюсь вспомнить! Вообще-то ни о чем серьезном мы с ним не говорили. О каких-то пустяках. Хейг сыпал комплиментами, рассказывал анекдоты, всякие истории из своей жизни, интересовался нашими порядками, расспрашивал об освоении планеты, про Черша спрашивал, о том, откуда отец его привез, о погоде, нашем зверинце на окраине Города. Подробней не помню.

– Хм, – ожидаемого прояснения рассказ девушки не принес. – А с кем он еще разговаривал?

– С отцом, с начальником полиции, может, еще с кем-то, я за ним не следила! Уже уходишь?

– Да, и так задержался. Дела, сударыня, они даже на этой забытой планете дела. Но без поцелуя я уйти не смогу, сразу надорвусь на работе без этой моральной поддержки!

И Джейн сразу оттаяла.

Минут десять выйти от нее Ксан все-таки не мог.

Да и не сильно хотел, но воинский долг заставил.

* * *

Так как никаких новых идей не появилось, оставалось одно – опять ночное патрулирование.

Монстр практически каждую ночь выходит на охоту, так что шанс встретиться достаточно высокий.

Не надо быть учеником Нострадамуса, чтобы разобраться в причине резкого уменьшения числа добровольцев среди полицейских.

– Некоторым оказалось проще положить на стол свой полицейский жетон, чем решиться на ночной поход по городу, – размышлял вслух начальник полиции Жар Деколь.

– Да разве можно чувствовать себя в безопасности даже дома в этом проклятом городе? – мрачно отозвался Гривс. – Дверные засовы не преграда для этого монстра-убийцы! Трястись целую ночь в ожидании возможной гибели!

– И все же, несмотря на страх, сидеть дома значительно легче, чем идти в ночь и туман навстречу смерти. О да! У нас давно не было преступлений, и полиция просто расслабилась. Любителей повоевать осталось совсем немного, да и часть этих героев уже распростилась с жизнью во время ночных облав. А свою жизнь все остальные ценят очень высоко и не желают ею жертвовать ради нескольких строчек в отчете и эпитафии золотыми буквами на кладбище. Боюсь, что скоро начнутся массовые побеги с планеты.

– Ну и сколько человек все-таки придет к нам на помощь? Если придут, конечно. Мы не против быть охотниками, но по законам жанра охотникам нужны грамотные загонщики.

– Семь смельчаков все же сыскалось, а для лучшего распределения по группам к ним добавится и мой заместитель. Он не откажется, вот это гарантирую, – ухмыльнулся Деколь. – А малое число добровольцев объяснимо. Кто же виноват, что ваш ночной поединок закончился столь плачевно?

Прав, тысячу раз прав начальник полиции. В этом мире, конечно, никто не совершенен, но допускать ошибки, повлекшие за собой столько смертей, недопустимо. Да, редко кому удавалось так уесть десантника, причем по делу ткнули в грязь, абсолютно по делу.

Хотя, если задуматься, то вины «черных ангелов» в этом почти не было. Их просто бросили в бой без особой помощи и подготовки. Это разведка боем, а она всегда чревата потерями, но Ксан продолжал себя винить в гибели Малыша Джеффера.

– Ты думаешь, та мразь цела? – лицо Райдера светилось слабой надеждой на возможный положительный ответ.

– Думаю, да! Клянусь рисовыми плантациями чаньляонцев. Похоже, оно еще и обладает скоростной регенерацией, наверно, сейчас у него даже ничего не болит!

– Слушай, Ксан, мне страшно, – признался Райдер.

– Думаешь, из меня храбрость так и прет? Наверное, лучше было сидеть в монастыре и питаться кузнечиками, чем искать приключений на этой убогой планете. Но от судьбы не уйдешь!

Появился нервный Сток Палинт, героического настроя ему явно не хватало. Из семи полицейских, пришедших вместе с заместителем начальника полиции, двое Гривсу были знакомы. Это Стропов и Блейк, с которыми пришлось вышибать дверь в гостиничном номере Хейга.

– Есть ли толк во всем, что мы собираемся делать? – спросил, сомневаясь, Всеслав. – Четырьмя группками по три человека обходить весь город. Мы не знаем, где возьмет и появится эта кровожадная гадость, которая без особых хлопот расправлялась и с большим количеством вооруженных людей!

– Вазилис вернулся, – вдруг сказал Сток Палинт.

– И что откопало это светило криминального сыска? – заинтересовался Тарх.

– Он прокатился без пользы, не добавив ни грамма информации, которая могла бы ускорить расследование. Узнав о гибели Хейга, он страшно испугался и тут же снова уехал в старательский поселок. Похоже, в ближайшее время он предпочтет не возвращаться в город, усиленно изучая животный мир планеты, – криво усмехнулся Палинт, желая Вазилису, как минимум, чирий на задницу.

И это было тем более понятно, что тот сбежал, а самому Стоку Палинту предстояло идти в ночь, искать встречи с ужасающей неизвестностью, а то и со смертью. Чем меньше времени оставалось до наступления темноты, тем сильнее было чувство собственной неуверенности.

Неуверенность. Хорошо это или плохо? Для процесса самокопания во время отсидки в одиночной камере анализировать собственные страхи весьма полезно, да и время бежит быстрее. А вот устраивать умственное самоистязание на задании вредно, это может повлечь за собой печальные последствия. Вот и сейчас, к чертовой матери это самокопание! Пора выводить людей на ночную охоту.

За окном небо тускнело. Горожане в страхе ожидали приближения ночи, запирали двери на многочисленные засовы, баррикадировали двери и с тревогой прислушивались, не идет ли их смерть. Прошлой ночью десантники так и не сумели избавить обывателей от животного страха. Гибель Малыша Джеффера, такого жизнерадостного, такого сильного и здорового, не только вызвала горечь, но и усилила боязнь, которая свойственна всем людям, у которых не атрофировано чувство самосохранения.

А вот женщины… Они часто являются анестезией для чувства самосохранения, но их любят не только за это и в основном не за это. Гривс достал из кармана радиофон и набрал номер Джейн.

Девушка не отвечала достаточно долго, но все-таки через некоторое время в динамике послышался явно встревоженный голос красавицы.

– Приветствую самое очаровательное создание этой планеты! – стараясь изобразить светский тон, говорил Ксан. – Мы тут собираемся на ночную прогулку по городу. А как там у вас дела?

– Папочка приказал забаррикадировать все двери, заделать все окна, собрал для охраны чуть ли не всех полицейских вместе с начальником полиции. Прямо смешно!

– Неужели сударыня не боится?

– Нет… Ну не совсем, чтобы не боюсь, но с такой охраной, я думаю, ничего не случится. Мог бы во время ночных хождений по городу заглянуть и в наш дом, проведать меня.

– Постараюсь, – неуверенно произнес десантник, – если путь пройдет поблизости от вашей резиденции.

– Во сколько появишься? – хитро спросила Джейн, а потом таинственно прошептала, – я хочу тебя!..

– Постараюсь быть поблизости около полуночи.

Разговор окончился как-то совсем эротично, и Ксану стоило изрядных трудов усмирить плотские желания и вернуться к обязанностям боевого командира. На этот раз в группе с Гривсом шли Блейк и невысокий крепыш по имени Харди. Оба настороженно водили дулами автоматов по сторонам. Ночь была такой же, как и прошлая: плотный густой туман вокруг, тусклый свет фонарей и призрачное мерцание окон, ни черта не видно уже в пяти шагах, даже свои руки можно разглядеть с трудом. Самое обидное и неприятное, что линзы, помогающие видеть в кромешной тьме почти так же, как в ясный день, в этом царстве тумана оказались бессильными. «Чок! Чок!» – отдавались шаги, эхо металось испуганной птицей между стенами домов. Блейк и Харди старались держаться поближе к командиру, отдавая дань подготовке космодесантника из спецподразделения «Черные Ангелы» и еще бластеру, по сравнению с которым автоматы – просто детские игрушки.

Стали мерещиться то какое-то мельтешение за завесой тумана, то странные запахи, то подозрительные звуки. К тому же не покидало чувство, будто чьи-то внимательные пронизывающие глаза неотрывно следят за каждым шагом Ксана Гривса, за каждым его движением. От этого ощутимее появлялся холодок между лопаток, и неприятное предчувствие перехватывало дыхание. Один раз Блейку что-то почудилось, и он полоснул очередью по черно-серой мгле из автомата, вызвав панику среди жителей этого квартала. Где-то сразу же погасили свет, где-то, наоборот, зажгли.

– Ты чего? – испуганно спросил Харди Блейка.

– Показалось, – виновато пояснил тот.

Движение продолжалось. Ксан взглянул на часы, но для этого их пришлось поднести почти к самым глазам. Оставалось всего сорок пять минут до полуночи. Вспомнив об обещании, данном Джейн, решил свернуть в сторону губернаторского дома. Подумал о том, что губернатор вместо заботы о людях его планеты трясется лишь за свою шкуру, закрывшись в особняке вместе со сворой полицейских. А впрочем, Бог ему судья! В своих действиях он мало чем отличался от большей части чиновников своего ранга. Это некоторые люди начинают презирать со временем свой страх. Невозможно же столько часов кряду трястись в трусливой лихорадке! И уже хотелось просто расслабиться, забыться. Но предчувствие подстерегавшей опасности не покидало, и следовало быть таким же осторожным, как и в начале патрулирования.

До особняка губернатора оставалось совсем немного. Трехэтажное здание с широкими, ярко освещенными окнами возвышалось над слившимися в сплошную массу деревьями и кустами и даже среди ночной тьмы и густого тумана, пусть и нечетко, его можно было разглядеть с более далекого расстояния, чем другие дома. Подошли к украшенным причудливыми виньетками воротам темного парка, они оказались открытыми.

Что-то зашуршало в траве, но шорох очень быстро стих и более не повторялся. Темные массивные деревья шатром накрывали дорогу, создавая причудливый эффект сказочного тоннеля. Их широкие стволы и раскидистые кроны, полускрытые туманом, представлялись телами и щупальцами фантастических животных. Здесь в отличие от улиц города царило полное безмолвие, даже шагов не было слышно. Все звуки поглощались растениями.

Неслышно из-за деревьев возник жуткий силуэт уже знакомого монстра, который стремительно понесся навстречу. Одновременно с криками ужаса Харди и Блейка начал стрелять и десантник. Ствол бластера изрыгнул ослепительный огонь, желто-зеленым вспыхнула пара деревьев, раздавшийся после этого пронзительный визг чудовища чуть не разорвал барабанные перепонки. Монстр, как-то сразу съежившись, метнулся под защиту мощных стволов парковых деревьев. Опомнившись, вдогонку ему послали автоматные очереди Блейк и Харди. Но и на этот раз убийце удалось скрыться, зато этой ночью никто не погиб.

* * *

Разбудил командира Райдер, точно такой же не выспавшийся, злой, но информация, полученная из центра, не давала времени на просмотр сновидений.

– Пришел ответ на наш запрос, – сказал он. – Вот, посмотри!

Чтобы восстановить мыслительные способности, Ксану пришлось спешно пойти в ванную комнату, принять душ, затем проглотить две тонизирующие таблетки. После этого можно и обдумать информацию: «На ваш запрос отвечаем. Существ, сходных по описанию с вашим, в каталоге не зарегистрировано. Но среди проверенной компьютером информации выявлен случай, который может вас заинтересовать.

Шесть месяцев назад (11/4) патрульным крейсером Звездного Флота "Орион" был обнаружен в 17-м секторе транспортный звездолет "Атлант". Звездолет не отвечал на запросы и казался неуправляемым. Капитан «Ориона» принял решение обследовать звездолет и высадил на него десантную партию. На "Атланте" обнаружены многочисленные пятна крови, оторванный мизинец, следы борьбы: стены звездолета местами оплавлены, судя по всему, выстрелами из бластеров и огнеметов. Тела членов экипажа, их убийц или убийцы не найдены.

Из кассеты бортжурнала, стертой по какой-то невыясненной причине, эксперты сумели выжать несколько обрывков фраз. В основном это не несущие информационного смысла слова, но ближе к концу проскочило следующее: "…Похожий на прямоугольное одеяло с щупальцами". По мнению специалистов, не исключена связь случившегося на транспортном звездолете "Атлант" с событиями, происходящими на Альдамире. Отчет подготовлен сотрудником Центра Реем Ткаченко».

Ксан отложил сообщение в сторону и задумался. Смутные подозрения приобрели реальные очертания.

– Райдер! – закричал Гривс. – Срочно передавай в Центр! Мне нужно знать…

* * *

До наступления сумерек оставалось еще два часа. Ксан бормотал под нос любовную песенку и торопливо направился к дому губернатора. Открывший дверь привратник сообщил, что губернатора с женой пока нет дома, но примерно через полчаса они должны вернуться.

– Ничего. Поговорю с их дочерью.

– Может, лучше с сыном? – поинтересовался привратник.

– Нет, с леди Джейн, – настоял десантник и погрозил слуге кулаком в боевой перчатке. – Я не привык, чтобы мне перечили, когда я на работе. Ясно?!

Спорить дальше с «черным ангелом» привратник не решился и покорно провел в гостиную.

– Извините, придется минутку подождать, пойду сообщу о вас леди Джейн, – привратник вышел, оставив гостя рассматривать убогие картины в тяжелых золоченых рамах да большой темно-коричневый стол с резными позолоченными стульями вокруг.

Ознакомление с гостиной закончилось с появлением Джейн. Как и ожидалось, у нее на руках был неизменный Черш, как всегда пушистый и полусонный. Наверно, Джейн дома почти никогда с ним не расстается.

– Рада видеть! – мило сказала Джейн.

Гость галантно поклонился, поцеловал даме руку, и девушка в ответ шутливо присела в изящном реверансе. Дочь губернатора указала на мягкие кресла, стоявшие возле столика, и знаком приказала горничной принести легкий тонизирующий напиток.

– Знаешь, Джейн, мне нужно выговориться. Это, наверно, нахальство с моей стороны, но надеюсь, ты станешь моим слушателем!

– Что ж, – пожала она плечами, – согласна побыть твоим исповедником. А на какую тему ты собираешься выговариваться?

– Да все о ночных происшествиях.

– О, это интересно! Я готова внимательно слушать! Весь город в связи с последними событиями превратился в клинику для умалишенных. Когда же это все закончится?

– Как бы начать?.. – растерянно потер переносицу спецназовец, а это был явный признак, что Гривс действительно нервничал. – Понимаешь, мне показались чересчур разумными действия этого кровожадного хищника. Посуди сама! Стоило нам прилететь, как один из прибывших, а именно детектив Хейг, погибает в первую же ночь. Именно на него, единственного, нападает монстр. Конечно, может быть и совпадение. Всякое происходит в нашем мире! Но на следующую ночь нападают уже на меня. И создается впечатление, что нападение произведено из заранее подготовленной засады. Нас было трое в парке, атаковал же монстр именно меня. Случайность? А если нет? Но возникает другой вопрос: почему нападения были совершены именно на Хейга и меня, а не на Вазилиса или моих друзей? Что же спровоцировало эти атаки? Может быть, мы на что-то натолкнулись и тем самым невзначай напугали убийцу? Но мы ничем похожим не занимались, вот только я и Хейг перед тем, как на нас нападал монстр, беседовали с тобой, Джейн!

– Ты хочешь сказать, что я – то чудовище, которое по ночам убивает людей? – засмеялась девушка с еле скрытой долей негодования и недоумения.

– Подожди, не перебивай. А ночное нападение на меня произошло именно в то время, в какое я пообещал тебе подойти…

– Не понимаю! У тебя… – хотела возмутиться Джейн, но как-то осеклась на полуфразе.

– Как Черш попал к твоему отцу? Вспоминайте, мисс. Это очень важно.

– Отец как-то рассказывал, что подобрал его в космопорту планеты Гелеи… Это что, так важно?

– Именно туда был доставлен транспортный звездолет «Атлант» после обнаружения патрульным крейсером. Знаешь, что за вопрос я послал в Центр? Я спросил, обнаружили ли хоть какое-нибудь живое существо на его борту? И что, ты думаешь, мне ответили? На борту «Атланта» было найдено маленькое пушистое существо, напоминающее земного кота с шестью лапами. Это существо сидело в капитанской каюте, спрятавшись в шкафу. Оно случайно потерялось в космопорту Гелеи. Кого тебе напоминает это описание?

Джейн, ошеломленная, молчала. Такое маленькое забавное существо не может быть монстром. Даже промелькнула мысль, что десантник недоспал и, вероятно, сильно ударился головой о дерево во время ночной погони.

– Можешь не отвечать. И так понятно. Именно Черш находился на твоих руках, когда ты разговаривала с Хейгом. Хейг тогда еще спросил, откуда взялось это забавное животное. Черш испугался: ему показалось, что после твоего рассказа Хейг сможет его разоблачить. Не удивляйся – Черш разумен и понимает человеческий язык. И он покончил с Хейгом. На следующий день пришел я и стал расспрашивать, о чем Хейг говорил с тобой. Как всегда, на твоих коленях лежал Черш, который уже восстановился от ран, полученных ночью. Черш услышал наш разговор и заволновался, похоже, он боялся меня больше, чем Хейга. Позже, как всегда находясь при тебе, он узнал из нашего видеофонного переговора о том, что около полуночи я приду к особняку. Поэтому и была подготовлена засада в парке. Но на этот раз я оказался быстрей, и он нарвался на залп из бластера.

– Ты сума сошел! Этого не может быть! – прошептала Джейн, с ужасом глядя на меня. – Маленький Черш…

– Да, он действительно маленький, но только днем. А вот в темноте он может совершенно измениться, вырасти, стать огромным и страшным… Я не могу точно сказать, зачем ему нужны убийства, наверно, он просто плотоядный. Не знаю также, откуда он вообще взялся…

– Я не верю! Скажи, что ты шутишь! Этого не может быть! – Джейн вскочила, опрокинув стул, а Черш мягко прыгнул с ее колен на стол.

«А что, если это действительно ошибка?» Ксан расстегнул кнопку кармана на комбинезоне и извлек оттуда черный пакет. Но черным он был только снаружи, внутри же пропитан ярко светящимся составом. Пропиткой пакета в течение получаса занимались Райдер и Тарх, сами придумавшие рецепт изготовления этого вещества. «Ангел», не переставая пристально смотреть на Черша, извлек из кобуры бластер. Черш стоял на столе с вздыбленной шерстью и затравленно глядел на странные приготовления.

– Ну, а ты, дружок, пойдешь сейчас в этот мешок!

– Прекрати немедленно! Опусти бластер!

Девушка прыгнула на обидчика своего питомца, как дикая кошка. Черш, пользуясь заминкой, стрелой метнулся со стола, зацепив лапой вазу, которая опрокинулась, покатилась, полетела со стола и, ударившись о пол, разлетелась фейерверком белых осколков. Освободившись, может, несколько грубовато, от цепких рук Джейн, Гривс бросился за Чершем, который скользнул за дверь. Сзади что-то кричала Джейн. Черш бежал быстро, но пружинящие подошвы ботинок помогали Гривсу не отстать в этой весьма экзотичной погоне. Приходилось быть очень осторожным, чтобы при неудачном прыжке не сломать ноги, не свернуть шею или не оставить трафарет головой в стене. Расстояние между охотником и дичью стало неуклонно сокращаться. Они пронеслись по лестнице мимо изумленной горничной, которая, взвизгнув, уронила серебряный поднос вместе с кофейником и чашками. Черш влетел в совершенно темную комнату. Эта комната, похоже, была предназначена для занятий атлетической гимнастикой и не имела окон. Черту нужна была темнота. Это потом, когда он превратится в жуткого монстра, ему будет не страшен свет.

Картина превращения милого, пушистого Черша в жуткого монстра потрясла спецназовца Гривса, хотя и ожидалось нечто подобное, в стиле превращения полутора метров колючей проволоки в плотоядный гибрид ужа и ежа. Зверек начал раздуваться, беловатые пузыри пошли из его пасти. Он весь мелко затрясся, глаза налились кровью, тело становилось плоским и увеличивалось в размерах, обильно покрываясь сероватой слизью, которая слабо поблескивала. Пальцы на всех шести лапах принялись с легким потрескиванием удлиняться, превращаясь в зеленоватые щупальца. Пасть расширялась, желтые громадные клыки заставили Гривса содрогнуться.

План для захвата этой твари живьем провалился окончательно. А как вроде бы все гладко шло! Ксан отлично понимал, что убедить губернатора в том, что пушистый любимец его дочери и есть монстр-убийца, будет невозможно. Представьте сами – убийца в доме губернатора! Не зря разумный Черш не трогал своих хозяев – надежней прикрытия не сыщешь.

Щупальца, извиваясь, алчно потянулись к шее и застыли, словно хищник раздумывал о том, как совершить убийство элегантно, быстро и с пользой для своего желудка. В таком деле думать не положено, ибо можно философски умереть, причем именно философски, чтобы твою последнюю мысль тысячелетия искали гиганты разума. Условные рефлексы владения оружием сработали гораздо быстрее мысли. Огненный луч ударил туда, где находилась прожорливая пасть чудовища. Жуткий вой, запах горелого мяса, брызги вонючей слизи, ошметки тела… Тварь съежилась и стала оседать от пламени. Жар становился нестерпимым, на полу замелькали язычки пламени. Еще мгновение – и лишь кучка пепла напоминала о кровавом и беспощадном ночном убийце. Послышался странный пугающий шорох. Кусок зеленоватого щупальца, извиваясь, пытался отползти, но луч бластера испепелил и его. Вот и все…

Из соседних дверей показалась Джейн. Увидев десантника, она замерла.

– Т-ты… уб-бил… Черша?

– Да, – ответил Гривс.

– Негодяй! – воскликнула девушка, плюнула в лицо «спасителю» и убежала прочь в свои покои, залившись слезами, сквозь которые слышались виртуозные проклятия в адрес бессердечных солдафонов.

* * *

– Ты вот что, Ксан Гривс, – сказал губернатор. – Запомни хорошенько: не было в моем доме никакого Черша! Понял? Ты убил монстра еще ночью в парке! Ясно?

– Почему?.. – начал было говорить десантник, но был прерван.

– А то вот заместитель начальника полиции Сток Палинт сообщил мне, что ты очень часто и чересчур вольно разговаривал с моей дочкой. Я поговорил с Джейн. Она мне и рассказала, как десантник Ксан Гривс пытался ее соблазнить. А ведь ей еще нет восемнадцати! Так вот, если ты не будешь держать язык за зубами, то попадешь под статью о совращении несовершеннолетних.

– Зачем этот цирк?

– Дурак, скоро новые выборы, и я собираюсь остаться на второй срок. А тут, представь себе, выплывет, что в доме губернатора находился кровожадный хищник, погубивший множество граждан! Да еще сам губернатор привез его в обход правил, запрещающих перевозить неизвестных и неисследованных животных без разрешения Службы биоконтроля. Конечно, твоим измышлениям никто не поверит, да ничего тебе и не доказать, но от нелепых слухов может пострадать моя репутация. Ну, а если это останется между нами, тогда совсем другое дело…

– Я так и думал. Чего уж тут непонятного, да и бой с монстром на лоне природы выглядит более эпично, чем в чулане губернаторского дома. Кристалл с информацией я получил, чтобы мы говорили одно и то же, а то мне ведь надо составлять отчет для своего начальства. Верно?

Губернатор расплылся в улыбке и был сама любезность. Извиваясь, словно ужик или иное пресмыкающееся, секретарь протянул Гривсу увесистый пакет с билетами банка «Астрокредит». На эти купюры, конечно, не воскресить Малыша Джеффера, но и отказываться от них не стоит, и этой суммы точно должно хватить на лечение от чрезмерной любвеобильности.

* * *

Улетали в более комфортабельном звездолете по сравнению с тем, на котором неделю назад прибыли на Альдамир. Люди планеты провожали десантников, как героев. Впрочем, почему как? Планету спасли, по статье о совращении малолетних Гривс все-таки не залетел, вознаграждение получено, а жуткое чудовище наказано. Были цветы, музыка, торжественные речи…

Малыша Джеффера похоронили на местном кладбище. По давней традиции «черных ангелов» старались хоронить на той планете, где они погибли. Только погибших в космосе доставляли обратно на базу подразделения. Над его могилой соорудили красивый памятник из черного минерала с вкрапленными серебряными звездами и черной фигуркой ангела на верхушке.

Звездолет стартовал. Гривс лежал на койке в одноместной каюте. И было так тоскливо, что хотелось плакать…

* * *

Звездолет прибыл в указанное время в космопорт Канопуса. Группу быстрого реагирования встречали без оркестра, фанфар и букетов квазиживых цветов, зато подали бронированный флайер, который скрыл спецназовцев от любопытных папарацци. Разве что на базе начальник караула поздравил с выполнением задания и отметил в донесении сведения об успешном возвращении отряда быстрого реагирования «Канопус-32/5».

Ксан Гривс написал подробный отчет, изумивший генерала Гришко до глубины души, а вот представитель службы безопасности биоконтроля достаточно язвительно отнесся к этому шедевру эпистолярного жанра. Можно сомневаться в правдивости сведений сколько угодно, но руку, намазанную мылом, удержать не просто, особенно если это самое мыло из банка «Астрокредит». Короче, при разборках в комиссии биологов, Гривс сразу сказал, что он не имеет соответствующего образования, от природы глуп, туп и именно по этой причине нашел свое место в армии. Оно и понятно, если губернатор перед заседанием биологической комиссии передал через своего человека пластиковую бумагу с рожицей за решеткой.

Получив краткосрочный отпуск, Гривс слетал на Землю, проведал своих настоящих родителей, которые в это время находились в состоянии перемирия с правительством, так как оно пошло на определенные уступки русским сепаратистам, и в Котласском отделении банка «Астрокредит» открыл счет, не забыв перевести каждому из участников операции деньги. Через нотариальную контору перевел долю Малыша Джеффера его отцу, поскольку говорить лично с престарелым человеком не мог, не хватало моральных сил.

Вернувшись в расположение части, Ксан сразу был вызван полковником Пейном. Расписавшись в приказе о присвоении звания фельдфебеля, десантник получил под командование отряд для участия в карательной операции против пиратов.

Последующие события сделали Гривса героем и, одновременно, негодяем, убийцей и человеконенавистником.

Стало известно, что в одной из удаленных систем GSC03793–01994 на планете, вращающейся у оранжевого карлика класса F5V на расстоянии почти тысячи световых лет от Земли, пираты из братства «Лохматой Руки» организовали работорговческий рынок. Но с этим могли справиться и силы региональной обороны, а вот то, что пираты выкрали с Меркурианской колонии одного ученого-преступника, гениального исследователя в области направленных мутаций, взволновало правительство Лиги. Разработки в области создания совершенных киборгов могли оказаться у преступников, а лоботомию ученому сделать не успели. Короче, в этой системе десантники вместе с флотом рейнджеров нанесли мощный удар по силам противника и по негласному приказу пленных не брали. Ученый погиб при штурме дворца лидера пиратского братства, и его труп был уничтожен в плазменной печи. Журналисты и прочие защитники требовали суда над садистами, которые не оставили возможности оступившимся людям осознать свою вину. То, что бывшие рабы были иного мнения, никого не интересовало, но именно для них Гривс и командор рейнджеров Рэй Косински стали истинными героями.

Как бы там ни было, но генерал Гришко снова получил головную боль на предмет того, куда бы отправить «героя», чтобы потом чудное надгробие украсило Аллею Славы на базе «Черных Ангелов»…

На месяц Ксан Гривс был отправлен на ускоренный курс обучения при институте Практической Истории. Гривс упирался, говорил о своей тупости и врожденном слабоумии, но ехидный полковник Пейн заставил пройти умственный тест, который показал, что с IQ у младшего лейтенанта все в полном порядке. Даже зашкаливало, что необычно для простого вояки.

Они ж не имели данных, что выученик русской гимназии Александр Гривин проявлял блестящие способности еще в Архангельской гимназии имени Ломоносова. После обучения Гривс был срочно вызван в кабинет начальника для душевного разговора и получения нового задания.

 

4. Проклятый замок

Перед центральным офисом спецподразделений на Канопусе бушевала стихийная демонстрация. Особенно ретивые представители «народной совести» публично сжигали очередные чучела Рэя Косински и Ксана Гривса, требуя возмездия для мясников и кровавых убийц. Десятка полтора жен убитых пиратов устроили плач, перед которым завывания пожарной сирены были мелодичным звоном, можно сказать, шедевром музыкального творчества. Особенно старались Верховные Шаманы и Колдуны, собранные со всех планет Лиги, читавшие страшные заклинания над восковыми фигурами Косински и Гривса, при этом втыкая иглы в самые интимные места, а не в мозг, поскольку считалось, что у военных эта часть атрофирована по определению.

– Какая к нам невянущая народная любовь! Вы не находите, коллега? – криво усмехаясь, произнес адмирал Дорриани, командующий корпусом «Звездных Рейнджеров». – И все из-за кучки негодяев, получивших по заслугам. Хотите сигару, коньячку?

– Пожалуй, от коньяка не откажусь, – согласился генерал Гришко. – Черт побери, но мои ребята явно перестарались при штурме дворца. Неужели так зверствовали? Насколько я помню, у моего Гривса пунктик по поводу человеколюбия. Он старается не убивать гуманоидов до последнего. Только в самом крайнем случае.

– Полноте, дружище! Все было разыграно, как по нотам. А могло быть еще хуже для преступников, если бы мы из-за осечки на Тарнаире не лишились одного из лучших капитанов звездного флота, Диего Борхеса.

– Погиб?

– Да нет, ушел в отставку, а нынешний командир крейсера «Тень Воителя» ни Богу свечка, ни черту кочерга. Дибор был лихим капитаном и, говорят, дальний родственник командора Цепыша. Так что тут не так выли бы, как сейчас. Я гарантирую, что он бы посадил на колья тысяч двадцать мерзавцев и, заметьте, был бы полностью прав. Наши крючкотворы из юридического отдела подняли документ, принятый лет за сто до начала космической эры. Так вот, согласно ему, если пираты были пойманы с поличным, то капитан имел право их казнить без суда и следствия. Короче говоря, вздернуть на рее. Причем, скажете вы, тут времена парусного флота на Земле? Отвечу. Данный документ не отменен и до сих пор формально не потерял своей силы. Именно благодаря этому документу нашим адвокатам удалось оставить на плечах головы лучших бойцов, и их не постигла участь славного Цепыша. А я всегда говорил, что у нашего правительства вместо голов задницы! Все больше склоняюсь к мысли, что республику следует менять на монархию, причем желательно абсолютную. Вся проблема в том, чтобы найти достойного монарха, а не глисту в обмороке, типа нашего президента – тряпка, слизняк, тупое животное, больное политкорректностью! Берите шоколад, великолепный продукт. Давайте послушаем это стадо ослов, ревущее перед офисом. Надеюсь, вы уже определили, куда сбагрить с глаз долой Гривса?

– Конечно, у меня есть просто замечательное дельце для него. А что с Рэем Косински? – несколько опешил Гришко, услышав откровения адмирала. – Мысль о монархии интересная, но, увы, не реализуемая.

– Добавлю, что времена меняются, и мы меняемся вместе с ними! Мы лишились еще одного командира, причем командира не крейсера, а одной из эскадр. Даже ума не приложу, кого ставить вместо него. Приказал найти Борхеса, но он отказался и пригрозил, что выпорет любых посланников, независимо от пола и звания, а потом устроит им экзамен по химии, доцент хренов! Рэй подал в отставку, уехал на планету чаньляонцев, и там стал монахом в одном из горных монастырей.

А перед зданием разыгрывался очередной акт пьесы, начавшийся исполнением симфонии местного композитора и певца Апполинария Гейского. В этом своем творении он пытался заклеймить мракобесов-натуралов Ксана Гривса и Рэя Косински. Произведение оборвалось на самой высокой ноте, когда «полицейский ансамбль» резиновых дубинок, сопровождаемый арией «слезоточивого газа», внес явный диссонанс в работу музыкантов.

* * *

Остановившись перед дверью кабинета генерала Гришко, десантник секунду помедлил, поправил портупею, протер платком фельдфебельские нашивки и осторожно постучал в дверь.

– Входи, Гривс! – немедленно отозвался генерал.

Ксан вошел, сделал три шага и остановился перед столом из матового пластика, за которым сидел начальник.

От предстоящей беседы трудно было ожидать теплоты и уюта, а скорее благосклонного разрешения самому выбрать место, где можно свернуть шею и тем совершить благо, избавив окружающих от своего присутствия. Кое-какие заслуги имелись, но из-за упрямого характера, несдержанного языка и полного отсутствия желания прогибаться отношение начальства к этому конкретному «ангелу» не отличалось благосклонностью.

Старая дева, секретарь генерала, как-то напившись на фуршете, сказала, что во сне генерал разрабатывает сценарий торжественных похорон Ксана Гривса с вручением, посмертно, звезды-кометы Героя Лиги.

Так что в душевной доброте генералу трудно было отказать.

– Так вот что, Гривс, от комитета безопасности Лиги Галактических Наций я получил приказ. И как ни крути, для выполнения полученного задания придется использовать тебя. Ты хорошо освоил историю, старинные виды оружия, неплохо соображаешь. Бойцов среди «черных ангелов» я, конечно, могу найти и лучше, но тут надо уметь думать. Да! Да! Я получил от историков великолепную характеристику твоих успехов. Отставить возражать начальству! Я начальник, а ты умный дурак! Ясно?

– Так точно, Ваше Превосходительство!

– Хороший мальчик! Не дождусь, когда ты сдохнешь! Чтобы не портил нервы окружающим, – усмехнулся генерал. – Прости за откровенность, но я буду очень рад, если ты будешь жив и правильно изменишь свой характер, хотя бы внешне. Я знаю, что ты никогда не будешь прислуживаться, но уважь человека, который старше и по возрасту, и по званию. Ты прекрасный боевой командир, но усмири червей в своей голове или хотя бы сделай так, чтобы они копошились в нужном направлении. Итак, ты совершишь экскурсию в средневековое общество и выполнишь там важную миссию.

– Где это? – удивленно пробормотал Гривс. – Все, что могу, но у меня…

– Отставить возражать начальнику! Ты летишь на Эскол, как называют свой мир аборигены, – махнул рукой Гришко, прекрасно понимая, что своими откровениями нанес подчиненному «удар ниже пояса» в области самолюбия. – И отправиться тебе придется одному. Предупреждая вопросы, поясню. Планета находится далеко, развитие культуры почти полностью соответствует земному Средневековью. Там в одном из своих замков герцог Пантинг создал нечто вроде Академии, где собрал наиболее талантливых ученых, художников и литераторов. У нас нет дипломатических отношений с Эсколом, лишь несколько тайных наблюдателей от Лиги Галактических Наций следят за происходящим на планете. Недавно от наблюдателя, находящегося в замке герцога Пантинга, пришло срочное сообщение в комитет безопасности. Кто-то убивает людей в замке, жизнь талантов и гениев, как и самого наблюдателя, под угрозой. Их гибель приведет к резкому торможению прогресса на планете. Мы не вмешиваемся в ее внутренние дела, но такого допустить не можем. В облике рыцаря ты, Гривс, отправишься в замок и… разыщешь убийцу! Ты же у нас герой! Вот и очередная возможность совершить подвиг! Пойдешь к майору Даунингу, он тебя проинструктирует и выдаст необходимое снаряжение, дополнительные сведения получишь в комитете безопасности.

* * *

Патрульный фрегат «Альфа-3» покрывал парсек за парсеком в направлении Эскола. Экипаж, состоявший из рейнджеров, был неразговорчив, хмур и ответом на любой вопрос был не живой голос, а металлическое скрипение электронного гида. Начальство, конечно, умное, но после Тарнаира отношения между «ангелами» и рейнджерами изменились далеко не в лучшую сторону. Каждая из сторон воспринимала друг друга как необходимое зло, с которым надо сотрудничать, не более того.

Настроение было препоганое. Лететь одному, черт знает куда, для того, чтобы изображать сыщика. Несколько месяцев назад пробовали, и воспоминания об этом далеко не лучшие. И все же на Альдамире было проще, поскольку там были верные друзья. Нет ничего страшнее одиночества. Впереди неизвестность…

Представитель службы безопасности почти ничего не объяснил: «Время торопит. Надо срочно вылетать. Там, на Эсколе, каждый день кто-то погибает! Мы не можем там светиться, поэтому и посылаем такого человека, который сумеет и за себя постоять, и мозгами пошевелить. На тебя указал компьютер». Потом провел инструктаж по оборудованию, нагрузив багаж всяким псевдосредневековым барахлом, которое просто обязан на себе носить не менее псевдоблагородный рыцарь.

Кольчужная рубашечка радовала душу, не стесняла движений и сверкала благородным серебром, как и положено одежде ангела. Оно и понятно, что после армейского бронежилета высшей степени защиты это просто элегантный фрак, который вряд ли смогли бы прорубить топор или проткнуть копье, даже если кто-то будет долго стараться.

В шлеме-саладе, не менее прочном, чем кольчуга, было вполне комфортно. В головной убор встроены передатчик, бинокуляры с тридцатикратным увеличением, линзы ночного видения, пеленгатор и даже радиомаяк.

Меч был просто шедевром мастеров особой лаборатории. Этот самый шедевр мог так же просто рассечь камень или железо, как нож разрезать масло. В рукояти меча располагался лазерный резак, из рыцарских перчаток при желании вылетали плазменные бомбочки, бластер поместили в кинжал, а сапоги снабдили антигравитонами, что позволило бы в случае надобности запрыгнуть на балкон седьмого этажа или на крепостную стену. Сопутствующие товары в виде реактивов, лекарственных веществ, стимуляторов можно даже не перечислять. Тем более это трудно сделать, когда не знаешь тонкостей процесса и имеешь только инструкции, что с чем и в какой последовательности смешивать, чтобы получился требуемый эффект.

Эскол – это планета типа Земли, что подкреплялось порцией цифр в информатории фрегата, указывавшей стандартные планетологические параметры. На ней четыре материка, множество островов. Самое развитое и большое государство – Арнаир. Там только стали выбираться из анархии феодальных междоусобиц, на дорогах еще неспокойно, часты эпидемии различных заболеваний. И в это же время благородный человек – герцог Пантинг пытается, собрав в своем замке всех талантливых людей, основать Академию. Самого герцога в настоящее время в замке нет, он, являясь полководцем короля, воюет на севере страны – подавляет выступление мятежных баронов.

В Артдаге жили до недавнего времени пятьдесят девять ученых, литераторов и художников. И вот неожиданно умер один из них – алхимик Брозе. Ничего необычного в его смерти не заподозрили. Потом умер второй, затем третий. Каждую ночь в замке кто-то умирал. Часть ученых и прислуги разбежались кто куда. Если это будет продолжаться, Академию ждет гибель. Страх царит в замке.

«Ну что же, весьма любопытно будет взглянуть на местную разновидность "собаки Баскервиллей", доктора Хайда или графа Дракулы». «Наблюдатель вам все расскажет в подробностях», – только и ответили в особом отделе.

Ну что же, боги космоса им судьи. Гривс включил гипнокурс обучения эсколианскому языку и заснул до утра по бортовому времени, или до тех пор, пока не прозвучит команда о высадке на планету.

* * *

Десантник старался устроиться в узкой кабинке удобней, и ему это после некоторых телодвижений даже удалось. Закрыл люк, расслабился. Через пять минут тряхнуло: звездолет отстрелил капсулу по направлению к Эсколу. Вскоре снова тряхнуло – это раскрылся парашют, загудели тормозные двигатели, выдвинулись надкрылки. Посадить капсулу не представляло особого труда, хотя место на краю болота было не лучшим вариантом для импровизированного космодрома. Короткая возня с приборами, и вскоре капсула стала выглядеть замшелым каменным останцем, совсем не напоминая летательный аппарат.

Гривс появился из недр «булыжника» и при наличии достойных зрителей мог бы породить целую кучу легенд о рождении героя из камня. Зрителей не было, разве что болотные насекомые набросились на добычу, но очень быстро, благодаря репелленту, выяснили, что данная пища не пригодна для употребления. Тишина и спокойствие. Прямо блаженство для измученной души. Стоп! Сказано же, души, а не плотских желаний!

Где это видано, чтобы благородный рыцарь облачался без помощи оруженосца? Непорядок. Об оруженосцах начальство не побеспокоилось – это минус, хотя очаровательная блондинка, которую пленит злобный дракон, способна пробудить невиданное геройство – это плюс. Стоп! Блондинки по уставу не положены, можно сказать, на них предусмотрен полный мораторий, до окончания операции.

Кольчуга плотно облегала тело, железный пояс на талии уравновесили кинжалы, перевязь с мечом придала десантнику не ангельский, а вполне свирепый вид. Так, в Средневековье уж точно не ходили в армейских ботинках, и потому элегантные сапоги с металлическими накладками придали достаточно экзотичности доблестному рыцарю.

Шлем и небрежно наброшенный на плечи плащ должны были сказать, что этот воин угрюм, голоден и очень зол на всех, включая себя.

А если скажут, что принцессу украл дракон? Ну, местного дракона пусть спасают местные герои, а не ангелы с небес. Впрочем, этот вопрос можно будет обдумать…

Итак, где этот чертов Артдаг? Посмотрим по индикатору биополя наблюдателя. Индикатор. Ну, кто так изобретает? Это у Гривса, по мнению генерала, черви не туда шевелятся? Да по сравнению с головными червями разработчиков оборудования черви Ксана прямо ходят строем, хотя, конечно, и не в ногу. Так, идти на северо-восток, основное направление тридцать ноль. Идти. Не могли лошадь или иное животное дать в качестве транспортного средства. Конечно, смерть в болоте избавит начальство от лишних хлопот по поводу строптивого подчиненного. Это один вариант. Второй – это негласная статья армейского устава: «Подчиненный должен выполнять задание не быстро, не лучше, не в срок, а так, чтобы задолбался на полную катушку!»

Надо сказать, что чистый воздух, насыщенный болотными миазмами, просто «располагал» к здоровому моциону в полном вооружении. Мох пружинит под ногами, мелодично гудят насекомые, из болотных окон булькает, по выражению одного из военных химиков, «пердогаз», создавая неповторимую экзотику окружающего пейзажа. Мелкие мошки радостно приветствуют тебя и лезут, сволочи, не взирая на репеллент, в нос, уши, глаза и даже… Об остальных местах лучше не думать. А это еще что такое? Увидев жабоподобную тварь, открывающую пасть, Ксан на всякий случай побыстрей ударил ее ногой, словно футбольный мяч, и существо, жалобно вякнув, плюхнулось в болото.

В чаще пришлось использовать меч в качестве мачете, что естественно, позор для благородного оружия, но выбираться на дорогу как-то надо было. Стало заметно суше. Под ногами перестало «чавкать», и Гривс палкой счистил налипшую на сапоги грязь. Легкий ветерок отогнал насекомых, и обстановка стала достаточно комфортной.

А вот и дорога. Это дорога? Да на ней точно конь не валялся, зато свиньи поработали на славу, прорыв пятачками глубокие колеи. С другой стороны, здесь явно не было деревьев, и дорога, даже такая безобразная, должна вести к некоему конечному пункту назначения. Идти, естественно, стало легче, но не намного. Ладно, дорога паршивая, так хоть бы камень какой поставили с указателем. И написали бы аборигены инструкцию в камне. Направо пойдешь – коня потеряешь, налево пойдешь – добро потеряешь, прямо пойдешь – сдохнешь сразу.

Дорога становилась достаточно узкой, деревья ее прикрывали, словно шатром, да и завал впереди, довольно свежий, наводил на мысли о засаде местных разбойничков, потрошителей кошельков и животов зазевавшихся путников. Листва не жухлая, и стволы явно подрублены, судя по опилкам на обочине дороги. Изумительно, просто замечательное стадо бегемотов расположилось в засаде. Заждались бедняги, вон как хрустят веточками под ногами от нетерпения. И чего, спрашивается, сопеть? Давайте уже, выходите и грабьте странствующего рыцаря.

Разбойники, одетые в лохмотья, вооруженные тем, что случайно попалось под руку, с улюлюканьем выскочили из засады. Красавцы, как на подбор, грязные, лохматые, толстенькие и явно не обиженные силушкой при рождении. Силушкой-то не обижены детинушки, а вот умишком явно поиздержались в полной мере. Иначе на такого рыцаря бы не полезли.

Ксан вооружился мечом и кинжалом, оценил оружие противника и прошептал несколько молитв, выученных в монастыре во время отпуска. Древние слова не то, чтобы придали сил, но помогли отбросить то лишнее, что не должно волновать воина в бою. Короткий удар мечом – и двое бродяг изумленно взглянули на огрызки оружия в руках. Разворот, круговой блок оружием и еще двое, бедненькие, упали на землю, корчась от боли в причинных местах. Конечно, это больно, но разве родители в детстве не говорили, что заниматься гоп-стопом на дорогах плохо? Окружили, подонки, рыцаря, перегаром дышат. Опять же, пить в таких количествах тоже плохо, как показывает житейский опыт. Хотя при такой работе лучший допинг найти сложно.

А вот и местные гвардейцы с большой дороги, здоровые мужики, на некоторых были надеты кольчуги, но большинство облачены в кожаные рубахи с нашитыми медными бляхами. Расправиться с ними не составило бы особого труда, но не хотелось никого убивать, а это осложняло ситуацию.

Гривс попробовал вразумить их словом, поскольку воспитание оружием всегда успеется. Впрочем, береженого Бог бережет. Гривс сделал шаг назад, подпрыгнул и обезопасил спину, устроившись у большого плоского камня на обочине дороги.

– Господа, что это вы такие нервные? На прохожих бросаетесь! Может, лучше скажете мне, сколько осталось пути до замка Артдаг? И разойдемся мирно?

– Мы тебе сейчас такую дорогу покажем! – прорычал лохматый рыжий бородач, похоже, главарь шайки, и замахнулся секирой.

И бандиты бросились на рыцаря толпой, мешая друг другу. Дикий народ. Как известно, с волками жить – по-волчьи выть. Воспитание никогда не было благодарным занятием, но ведь муки физические гораздо лучше очищают мозги, нежели муки моральные.

Для начала разбойники были обезоружены, и всякие топоры, грубые мечи, копья стали напоминать груду металлолома с дровами. После этого началось воспитание приемами рукопашного боя, в результате которого вольные добытчики лежали в грязи с переломанными руками, ногами, отбитыми пикантными частями тела. Двое лежали явно с сотрясением мозга, что было полной неожиданностью. Надо же – мозги, оказывается, у них имелись! Бывает, что и битому врагу неймется. Главарь подполз ближе. Попытался ударить кинжалом, но промахнулся, и Ксан с педагогической целью потоптался у него на руке, раздробив пальцы так, что с полгода лечиться придется. «Чего возмущаются еще? Эх, не ценят здесь душевную доброту».

Взглянув на стонущее, кричащее и копошащееся под ногами поле битвы, оценив состояние здоровья – никто помереть не должен, доблестный рыцарь отправился искать дорогу в замок самостоятельно, так и не найдя спокойного, в меру словоохотливого спутника.

* * *

Замок представлял собой не совсем ровный четырехугольник, на каждом конце которого возвышалась башня. Ров вокруг, как и положено по системе средневековой обороны, подъемный мост из добротных бревен, обшитых металлом. Ров, следует отметить, был вычищен от грязи и ила, что говорило о том, что сенешаль замка не зря ест свой хлеб. Часовые на башнях зорко следили за всем происходящим вокруг, слышались четкие команды, переклички часовых, что живо напомнило Гривсу заштатный армейский гарнизон пограничья Лиги.

Ворота, вернее, привратную калитку, открывали достаточно долго, поскольку пришлось ожидать начальника караула, ушедшего проверять несение службы на одном из дальних форпостов. Ксан, воспользовавшись временем ожидания, лихорадочно вспоминал свою легенду и нащупал в кошеле на поясе свиток, удостоверяющий его личность. Все на месте, что не могло не радовать.

– Кто таков? – раздался четкий командный голос. – Кого это носит во владениях доблестного герцога? Рыцарь?

– Мое почтение, – поклонился путник. – Я рыцарь де Брас с письмом от сиятельного герцога Пантинга. Сеньор прослышал о бедах в замке и лично попросил меня разобраться во всем происходящем.

– Покажи грамоту!

Рыцарь достал свиток, протянул его начальнику стражи и тот при свете факела удовлетворенно кивнул, узнав печать своего господина.

– Почему я должен верить, что ты не присвоил грамоту?

– Взгляни, любезный, и хватит меня держать на входе! – топнул ногой Ксан, показывая перстень на пальце, точную копию герцогской печатки. – Удовлетворен?

– Извините, господин, но в стране не спокойно. Проходите! Эй! Кто там свободен? Ага! Быстро сообщить сенешалю замка, что прибыл посланник от герцога. Тэр! Распорядись, чтобы там дворецкий приготовил гостевые покои для гостя. Господин может отдохнуть. Вас проводят в комнату. Не возражаете, если я лично передам грамоту сэру Ларку?

– Ничуть! – усмехнулся десантник, довольный тем, что достаточно убедительно отыграл свою роль странствующего рыцаря на герцогской службе, по крайней мере, первую ее часть.

Комнату сэру Брасу отвели чистую, просторную и довольно светлую. В центре красовалось устланное шкурами ложе, в углу камин с горевшими поленьями, грубо сколоченный стол с кувшином местного пойла, гордо именовавшегося вином. Рыцарь сбросил плащ, тут же подобранный служанкой, курносой белокурой девушкой лет пятнадцати, снял с себя оружие, кольчугу, шлем, оставив на поясе только кинжал, поскольку рыцарям совсем без оружия ходить не полагалось. Из сумки достал синюю тунику дорогого сукна и торопливо ее надел, чтобы избежать лишних вопросов о странной одежде под названием «комбинезон». Вполне себе получился средневековый щеголь, как это показывали на голограммах в институте Практической Истории.

– Что-нибудь еще нужно благородному рыцарю?

– Нет, пожалуй, нет, – пробормотал Ксан, а потом добавил. – Герцог с таким удовольствием мне рассказывал о своей библиотеке, что мне бы очень хотелось ее осмотреть и, может, у себя в замке сотворить нечто подобное. Думаю, что мастер Калар мне поможет добрым советом.

– Не знаю, я сейчас позову Харта. Он все здесь знает и всегда оказывает услуги важным гостям, – ответила девушка и торопливо выбежала из комнаты.

Чего, спрашивается, испугалась? Ксан потрогал лицо и там клыков не обнаружил. Хвоста тоже не наблюдалось, что говорило о том, что спецназовец пока человек или, во всяком случае, вполне человекоподобное создание. Хотя по дороге в комнату рыцарь ощущал на себе встревоженные взгляды обитателей замка, и еще казалось, что каждый камень пропитан страхом, ужасом, скрытым Их Величеством Неизвестностью. Отлично, а вот и местный распорядитель пожаловал.

– Харт? Я долго жду!

– Ваша милость, занят был! Не гневайтесь! Спешил, как только мог. Что изволит, ваше рыцарство?

– Я бы желал ознакомиться с замком и осмотреть библиотеку как главное достояние владений благородного герцога.

– Извольте, ваша милость, я все вам покажу, – выразил готовность Харт, – ибо нет в государстве большей обители мудрости, чем этот замок. Прошу! Следуйте за мной и вопрошайте, что пожелаете.

Замок как замок мрачного Средневековья. Именно таким и представлял родовое гнездо, феодальное поместье, Ксан. «Да уж, не жарко тут и веет такой сыростью, что можно и бронхит заработать. Спросить Харта о бане? Да нет, им еще до гигиены и чистоты топать лет триста или даже четыреста. Дыра, короче, дырой, с их бронзовыми светильниками, чадящими факелами и неповторимым ароматом множества немытых тел. Где, спрашивается, дорожки на ступенях, какие-нибудь росписи на стенах для красоты? Пещерный век! И это обитель знания? Можно представить, как здесь выглядит обитель тупости, прости Господи».

На нижнем этаже донжона расположилось множество комнат с разноцветными дверями, говоривших о наклонностях их мудрых обитателей. Вообще, соответствие цветовой гаммы характеру человека – достаточно интересный философский подход, который, впрочем, мало интересовал десантника, не приученного к метафизическим изыскам.

– Невесело сейчас тут, – поеживаясь и озираясь по сторонам, сказал Харт. – Прогневали мы чем-то Создателей, прокляли они замок: за последние две недели умерло десять человек. Чуть ли не каждое утро в комнатах находят по окоченевшему телу. Страшно! И как это только у вас, господин хороший, смелости хватило приехать со всем этим разбираться?

– Таково было распоряжение моего сюзерена, можно сказать, принятый мной рыцарский обет, – достаточно высокомерно, но вполне дружелюбно, ответил Ксан. – А сколько сейчас человек в замке? Считать-то ты умеешь?

– Считать-то я умею, на мне недаром лежит обязанность пересчитывать бочки в винном погребе и столовое серебро в буфетной. Я скажу точно. Осталось тридцать семь ученых мужей, сенешаль замка сэр Ларк, баронесса де Партьи, ее свита из пяти дам, пажа и секретаря, сорок девять слуг, отвечающих за самое разное, шестьдесят солдат во главе с капитаном Ларни, двенадцать рыцарей со своими оруженосцами, две монахини, управляющий замком Стиплз… Ну, вот вроде бы и все!

«Да, хорошая память у малого, прямо позавидовать можно. Это вполне объяснимо, поскольку не то что слуги, а большинство господ были безграмотны, поэтому страдать провалами в памяти было чревато последствиями. Тяжеловато будет найти среди такого количества публики подозреваемых или подозреваемого. Баронесса с пятью дамами! Боже, хоть бы сдержаться, а то еще жениться заставят на средневековой даме, которую гложет не менее средневековое чувство ревности. Впрочем, разговор с Каларом может прояснить если не все, то очень многое».

Харт соловьем пел в рыцарской зале, на стенах которой висели картины благородных предков рода Пантинтов, и долго объяснял, кто это такие, ударяясь в историю герцогов. Ксан с трудом подавлял зевоту, притворяясь внимательным слушателем, не забывая тщательно запоминать все проходы и переходы, закоулки и лестницы.

– Я бы хотел ознакомиться с библиотекой, – наконец заявил рыцарь, решив, что для начала подобной ознакомительной экскурсии достаточно.

– Извольте, милостивый господин, – с готовностью отозвался Харт, прервав рассказ о прабабке нынешнего герцога, которая то ли отравила кого-то, то ли пыталась отравить, вот только кого, так и осталось не известно.

Харт повел гостя по полутемному коридору, свернул в проход направо, потом они поднялись по узкой лестнице наверх и оказались перед крепкой, окованной медными полосами дверью. За дверью находилась просторная комната, заставленная деревянными шкафами с разнокалиберными книгами и свитками. У одного из шкафов с толстенной книгой в руках стоял невысокий плотненький человек с круглой лысоватой головой, облаченный в серый, похожий на рясу, балахон и кожаные сандалии.

– Это наш библиотекарь Калар! – представил его Харт. – Я еще нужен господину? А то столовое серебро не чищено, а к вечеру надо многое сделать.

– Дальше сам разберусь, если что – то библиотекарь поможет, так что – ступай!

Харт подобострастно поклонился, поцеловал руку доброго господина и, пятясь, вышел из библиотеки.

– Ну, здравствуйте, Черный Ангел! – улыбнулся библиотекарь, откладывая на пюпитр книгу, в которую надо было внести правку.

Если честно, то десантник несколько разочаровался, увидев наблюдателя. Он представлял себе более солидного человека, а не человекоподобную версию не особо любимой в детстве каши-размазни. Но что есть – то есть!

Усевшись за стол, заваленный книгами и древними манускриптами, они принялись обмениваться информацией, которой, если честно, выдали очень мало, можно сказать вообще не выдали, хотя и поставили задачу найти то – не знаю что.

– Информации, в общем, немного, – начал Калар, отхлебнул горячего напитка из глиняной чаши и продолжил. – Я бы с удовольствием убежал отсюда подальше – все происходящее наводит ужас. Первым умер алхимик Брозе, он достиг весьма неплохих успехов в химии. Это был еще совсем не старый, крепкий мужчина. Он лег спать и не проснулся. Все жалели о нем, но никто ни о чем плохом тогда не подумал. Жизнь и смерть – это цепь случайностей. Через день нашли мертвым в своей постели поэта Аланса, и тогда еще не возникло особых подозрений. Лишь я почему-то забеспокоился. И когда точно так же скончался историк-летописец Франзони, я проник в комнату, где лежало его тело, и внимательно осмотрел его. Вы, конечно, слышали земные легенды о вампирах?

– Что? – растерялся молодой человек. – О вампирах?

– О вампирах. Их родимых. Самым известным из них был граф Дракула, – подтвердил Калар.

– Разумеется, слышал. А при чем здесь вампиры? Уж не хотите ли вы сказать…

– Сонная артерия Франзони была прокушена! Я вначале пытался объяснить себе это какими-либо другими причинами, но когда смерть сразила скульптора Транта, и на шее у него тоже оказались следы укуса, то сами понимаете… Почему-то, кроме меня, на шеи жертв никто не обращал внимания. Далее смерти последовали одна за другой. Тут уж запаниковали все обитатели замка. Стали говорить, что замок проклят. Но вот что странно: умирают только те, кто должен был войти в состав образуемой Академии, пока смерть не коснулась никого из слуг или солдат…

– То есть опасность гнездится именно в этой башне замка, так как слуги и воины размещаются на ночлег отдельно?

– Выходит, так, – согласился Калар. – Некоторые ученые и слуги стали разбегаться из замка, но в основном все они попали в лапы шайки разбойников, орудующей в окрестностях. Беглецов ждала мучительная смерть, кое-кого удалось выкупить обратно.

– Я, похоже, столкнулся с этими разбойниками. Они уже никого не обидят, бедные калеки, а все потому, что «ангелам» грубить вредно. Это чревато неприятными последствиями и членовредительством.

Калар с удивлением воззрился на рыцаря, согласно кивнул и осенил себя местным символом веры.

– Комендант Ларк после этого строго-настрого запретил кому-либо без особого дозволения покидать замок, а я поспешно запросил помощь из Центра, и вот вы здесь! – продолжал библиотекарь. – Будем надеяться на то, что провидение нас не оставит своей милостью.

Его рассказ вызвал изрядное уныние.

Приходилось опасаться, что детективных способностей спецназовца окажется маловато для такого щекотливого дела.

С вампирами-то сталкиваться не приходилось, так что опыта не хватало!

– У вас есть какие-нибудь соображения или подозрения? Ну хоть какая-то зацепка там, мелкий штрих! Черт! Лучше еще раз, но в одиночку разнести логово пиратов, чем разгребать эту средневековую белиберду.

– Нет, мой друг, – Калар покачал головой. – На Эсколе в ходу странные истории о людях-кровососах, подобные нашим легендам о графе Дракуле и других вампирах. Но насколько правдивы эти истории? И имеют ли они отношение к происходящему в замке? Кто знает?

– Немного же вы мне рассказали!

– Расследование убийств никогда не входило в мою компетенцию! Я – простой наблюдатель! – слегка обиделся библиотекарь.

– Кстати, и в мою тоже! – огрызнулся Ксан. – Если вы помните, «черные ангелы» обычно выполняют несколько другие задачи. Просто на этот раз в Центре посчитали, что опасность для обычного детектива слишком велика, поэтому решили послать меня. Почему они так уверены, что сыщик сильно рискует?

– Ах, вы не знаете! – упавшим голосом произнес Калар. – Они ведь уже присылали детектива. Он выдавал себя за звездочета. Его тоже нашли мертвым!

«Вот это номер! А опасность, похоже, действительно велика, вряд ли детектив из Центра был лопухом. Наверняка его подготовка мало отличалась от подготовки в спецподразделениях! Прямо не задание, а именины сердца и праздник души».

Попрощавшись с Каларом, Гривс решил сам найти дорогу в свою комнату, и это ему удалось, хотя и с некоторым трудом. Он запер дверь, разделся, спрятал комбинезон в походную торбу и вытащил оттуда уже полный комплект одежды, в которую следовало облачиться перед встречей с высоким обществом. Спецназовец блаженно растянулся на мягком ложе и занялся тяжелой работой, а именно, стал обдумывать полученные сведения, даже если это грозило головной болью. Итак, вампиры! Мышки летучие, которые в пещерах сосут кровь невинных обитателей, не интересны. А вот всякая мифическая дрянь вполне подходила для раздумий о бренности бытия.

Сведения по этому вопросу особой глубиной не отличались, более того, не могли быть глубокими по причине того, что армейская жизнь окончательно стерла впечатления детства. Но, тем не менее, все легенды говорят о некоей общности в поведении вампиров, королей ночи. В принципе, в космосе может быть все, что угодно, даже вампиры. Прилетели из космоса упыри, и все, – вампир приходит к вам на пир.

Взять хотя бы ночного монстра-убийцу с Альдамира. По всем легендам и сказаниям об упырях выходит, что они не любят света, не отражаются в зеркалах, пьют кровь только ночью, их жертвы либо умирают, либо становятся вампирами… Против них обычно использовали осиновые колья, святую воду, а то и огонь. Огонь и костры инквизиции – хорошее средство, но устаревшее, а вот против плазменных бомб или бластера им не устоять. Надо послать запрос в Центр, может, они сообщат дополнительную информацию обо всех любителях крови. В космосе встречается всякая живность. Мало ли кто и что про них слышал.

Ясно пока одно: если где и искать местного Дракулу, то именно в этой башне. И понятно, помощи Ксану ждать не от кого – Калар не помощник, разве что как связной и источник информации о местном обществе. Ну, а теперь пора сходить на ужин к сэру Ларку, сытно покушать, побеседовать о жизни, а может, и не только о жизни.

* * *

За столом восседал сам сэр Ларк – огромный мускулистый мужчина с рыжей лопатообразной бородой, темными глазами и приплюснутым носом на красноватом лице. Комендант отличался громогласностью и раскатистым хохотом, он много ел и пил, пересыпая застолье солеными шуточками. Его веселье на фоне общей мрачности и уныния несколько раздражало. Хотя показное веселье – тоже своего рода оружие против страха.

Кроме сэра Ларка, на ужине присутствовали капитан Ларни, управляющий замком Стиплз и около десятка маловоспитанных суровых рыцарей, даже за столом не расстающихся со своими доспехами. Конечно же, нельзя было обойти вниманием баронессу де Партьи – юное, прелестное, златокудрое создание, обладающее таким шармом и изяществом, какие никак не ожидалось встретить на этой грубой планете. За ее спиной стоял хрупкий мальчишка-паж, бледный, словно смертушка.

– Сэр де Брас, – обратился к Гривсу комендант, – как поживает наш славный герцог? Расправился ли он с мятежниками?

– Еще нет, хотя положение бунтовщиков безнадежно, не пройдет и недели, как с ними будет покончено.

– А как поживает любимый сын герцога?

– Нормально, – ответил рыцарь коротко, боясь сказать какую-нибудь нелепицу, и откусил кусок сочного ароматного мяса.

А Ларк не унимался, продолжая расспрашивать о различных полководцах, настроениях в армии, о здоровье короля, королевы, о прошедших сражениях. Сэр Брас выкручивался, как мог, не забывая в душе перемывать кости инструкторов, не снабдивших его полной информацией.

Любопытство публики было удовлетворено в достаточной степени, и настало время ответного хода в обмене информацией, хотя даже простенький вопрос о событиях в замке заставил сенешаля замяться с ответом.

Ларк затянул пространную речь о гневе Создателей, о древнем проклятии, лежащем на замке. Это кто-то из предков нынешнего герцога вызвал негодование богов своей жестокостью. Комендант также пообещал всяческое содействие в деле, которое поручил герцог Пантинг доблестному рыцарю. Но это было, в сущности, и все. Ни он, ни другие больше не сообщили ничего ценного. Вот только баронесса смотрела на гостя как-то особенно, как будто хотела что-то сказать, но не нашла нужных слов.

Благородная публика была унылая до предела, угрюмо поглощала пишу, сдабривая ее изрядными дозами алкогольной кислятины. Красавцы, местные герои и сердцееды, пошлых анекдотов не рассказывали и не хвалились рыцарскими подвигами. Даже красноречиво молчать не умели, а так, сидели, словно восковые фигуры, которые умудрился оживить пьяный волшебник.

Капитан Ларн, угрюмый человек с бледным лицом и повисшими усами, много пил, почти не притрагиваясь к еде. Худой, сморщенный, стареющий управляющий замком Стиплз что-то медленно жевал, зорко рыская глазами по сторонам. Рыцари довольно косо посматривали на гостя, словно горели желанием затеять ссору.

Была еще одна странность. Замок, пристанище передовой мысли ученых, а вот этих самых ученых как раз на ужин и не пригласили. Можно сказать, что это вопиющее безобразие, но со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Устроили бы диспуты, как это было в Средневековье, чтобы все желающие могли взглянуть на местные передовые умы.

Ужин закончился, о чем сообщил дворецкий и в качестве финала устроил концерт волынщиков. Сэр Ларк предложил остаться и сыграть в какую-то игру, название которой ни о чем не говорило, но Ксан вежливо отказался, сославшись на усталость. Разве что баронесса де Партьи мило улыбнулась и прошептала, что не прочь послушать вечером в своих покоях рассказ о подвигах сэра Браса на полях сражений.

* * *

Переодевшись в доспехи после ужина, на всякий случай, поскольку именно случаи бывают разные, благородный рыцарь решил почтить своим присутствием скромного библиотекаря. Конечно, снимать доспехи, когда тебя ждет в постели томная красавица, довольно хлопотно, но в Средневековье весьма модны кулуарные убийства из-за угла. Именно поэтому ходить в обычной одежде было почти также опасно, как нагишом прыгать в открытый космос. Почему бы благородному рыцарю не зайти в библиотеку?

Калар сидел за столом и при свете трех свечей, установленных на медном подсвечнике, читал какую-то книгу. Увидев гостя, он вздрогнул и закашлялся.

– Из Центра сообщений не приходило?

– Нет, – ответил смотритель и шмыгнул носом.

– Что с вами? Простыли? – поинтересовался Ксан, усмехнувшись. – Надо вести здоровый образ жизни, а не торчать в подвале над свитками.

– Да. Где-то просквозило. В горле першит, кашель поганый, из носа течь начинает… Паршивое состояние!

Гривс рассказал ему об ужине у коменданта, сообщил о таинственном приглашении баронессы (при этом даже захотелось мяукнуть, как коту в марте).

– Не знаю, стоит ли идти к баронессе. Не скомпрометирует ли это вас как посланника герцога? Но, если не боитесь, рискните! Баронесса одинока! – и библиотекарь подробно объяснил, где проживает баронесса де Партьи.

– Ладно. В ожидании полуночи я познакомлюсь с кем-нибудь из будущих членов Академии. А то побывать в храме науки и не испить из источника знания не пристало благородному рыцарю.

Расставшись с Каларом, сэр де Брас направился по темному, тускло освещенному коридору в сторону комнаток, которые сильно напоминали монашеские кельи. Там проживали алхимики, астрономы, философы, литераторы, художники и ваятели, архитекторы и историки-летописцы. В этот час замок казался пустынным, не видно было ни одного из его обитателей, даже слуги куда-то все исчезли, по всей вероятности попрятавшись по комнатам и запершись на все ключи и засовы. Тишина, изредка нарушаемая легкими шорохами или подозрительными поскрипываниями, окружала одинокого путника. Вдруг показалось, что за спиной промелькнула какая-то тень и исчезла за мраморной колонной. Но тень и есть тень. В средневековом замке положено жить привидениям, они источник фольклора и пища для литераторов будущих поколений.

Вот и подходящая дверь с цветастым орнаментом, за которой наверняка сидит ученый муж, можно сказать, кладезь знаний, неиссякаемый источник умственного наслаждения.

Ксан осторожно постучал.

– Кто там? – отозвался за дверью мужчина, нотки испуга промелькнули в его голосе.

– Посланник герцога – рыцарь де Брас!

Человек за дверью, похоже, размышлял, открыть дверь или нет. Наконец, засов звякнул, и гостя впустили в келью. Жильцом этой маленькой, бедно обставленной комнаты оказался среднего роста, слегка полноватый человек. Внешность его хоть и не отличалась красотой, располагала к себе, вызывая доверие и уважение. Лайк, так его звали, посвятил свою жизнь изучению истории и философии.

– Вы все время запираетесь на ночь? – начал свои расспросы рыцарь, без разрешения усаживаясь на кособокий табурет, как и положено высокородному хаму.

– Теперь все время. Правда, и это не всем и не всегда помогает!

– Вот как? С этого места подробнее. А то герцог в полном неведении о событиях в замке и весьма сильно озабочен сложившейся ситуацией.

– Люди все равно умирают, их не защищают замки и засовы. Только те, кто не боится гибели, не закрывают вечером дверей.

– Почему никого из представителей будущей Академии сэр Ларк не приглашает к себе на ужин? Меня это весьма удивило.

– Мы для него люди низшего сорта! – горько усмехнулся Лайк, исподлобья следя, как де Брас прореагирует на его слова. – Он считает, что люди не должны много думать, изобретать, писать какие-то книги. Грамотность для него скорее порок, чем достоинство. Он об этом прямо не говорит, но это не сложно понять…

– Как вы считаете, отчего умирают люди в замке?

– Потому что они должны умереть! Ибо ничто и никто не вечен в этом мире. Все имеет свой конец и свое начало, – заметил философ. – Благородный рыцарь мог ко мне не зайти, но он зашел. Обычный камень, как и слиток золота, не в состоянии остановить поток бытия, даже если они лягут поперек течения вечной реки. Вы еще не женаты, молодой человек? Женитесь и познаете философию во всех ее тонкостях.

Философская истина навеяла скуку, пробудила некоторую боль в спинном мозге, и де Брас поспешил откланяться, поскольку до встречи с прекрасной дамой оставалось совсем немного времени.

* * *

Обдумывая разговор с Лайком, доблестный рыцарь готовился навестить баронессу. Побрился с помощью замкового брадобрея, причесался и даже тайно совершил омовение в замковом рву и освежился дезодорантом. Кольчугу после долгих раздумий пришлось оставить в специальном сундуке, который никто не смог бы открыть, кроме хозяина. Чтобы его разбить, потребовался бы, как минимум, ядерный заряд или мощный лазерный резак. Конечно, в кольчуге спокойнее, но не идти же в доспехах к даме. До полуночи оставалось пять минут, когда страждущий ловелас вышел из своей комнаты.

Вход в покои светской красавицы долго искать не пришлось. Рыцарь коротко стукнул три раза, как и было условлено, и стал ожидать начала романтической встречи. Дверь открыла молоденькая русоволосая девушка в просторной красной тунике.

– Госпожа ждет вас, – поклонившись, произнесла служанка. – Прошу вас.

Комната представляла собой просторную гостиную, пол которой был покрыт широким пушистым ковром, испещренным знаками, напоминающими иероглифы. На стенах висели гобелены, изображавшие сцены охоты и турниров, несколько удобных мягких кресел расположились вокруг резного невысокого столика. В углу под прозрачным балдахином находилось ложе, покрытое рыжими лохматыми шкурами. В углах комнаты стояли золотые курильницы, источавшие сладковатый, приторный аромат. В общем, обиталище благородной дамы обладало известным шармом, непривычным для темных времен этой планеты. Но вот сама баронесса явно не спешила на встречу, очевидно, собираясь поразить гостя чем-то необычным.

– Где же сиятельная баронесса? – спросил рыцарь у девушки, выдержав положенную паузу.

– Госпожа делает макияж. Скоро придет, просила немного подождать. Угодно ли благородному рыцарю вина, фруктов или мальчика, чтобы скрасить ожидание?

– О нет! Я пожалуй… Посижу у камина, а то в замке довольно сыро.

– Как будет угодно благородному воину, – присела служанка в глубоком реверансе и удалилась в комнату для прислуги.

Ожидание сиятельной дамы было не то чтобы долгим, но появилась она не быстро, а, как и положено этикетом, через некоторое время. Приближение дамы Брас ощутил по запаху, легким движениям портьер, едва слышным шагам, еле-еле уловимому дыханию. Казалось, что желания этой дамы обладали невероятной силой, противиться которой было почти кощунством, ересью, противоестественным стремлением.

Прекрасная обольстительница вошла в опочивальню, словно прекрасное видение, неуловимое, но в то же время из плоти, молодой, страждущей и невероятно красивой. Дама легко, словно сама соткана из легкого ветра, подбежала к рыцарю, опустилась на колени и улыбнулась.

– Благородный рыцарь! – горячо прошептала она. – Сколько раз я видела тебя во сне, ты являлся ко мне и в мечтах! Как я ждала этой встречи, как верила в то, что ты когда-нибудь придешь! Я так хочу тебя любить! Люби же и ты меня!

Ошарашенный столь яростным напором сэр Брас молчал, не зная, как себя вести. Легкие движения изящных женских рук заставляли снять тунику, шальвары, чтобы не томить красавицу ожиданием.

Что естественно, то не безобразно. Плотские желания едва не подавили разум, затуманили взор, и желание обладать юной красавицей стало сильнее желания жить. Хотелось ее взять, чтобы умереть на верху блаженства.

Но тут внутренний голос включил инстинкт самосохранения и – дивные дела твои, Господи! – голосом генерала Гришко скомандовал: «Отставить! Бабы – это зло! Фельдфебель Гривс! Смир-рно! Делай раз! Делай два!»

И делать надо было быстрее, чтобы рыцаря не настиг бесславный конец выполнения благородных обетов.

Ух ты, какая симпатяшка! Из алых губ томного ротика пробились сначала изящные, а потом уже вполне боевые сверкающие клыки, глазки, милые глазоньки, засветились кровавым огнем, страстным, голодным, желающим теплой дымящейся жидкости, напитка проводов жизни.

Шипение, боже, ну нельзя было избрать более мелодичное выражение эмоций, и клыки потянулись к сонной артерии жертвы.

Зубки очаровательного вампира не дотянулись до сонной артерии, скользнули по металлическому ошейнику и оцарапали плечо жертвы. «Нельзя так нервничать, милый кровососик». Блокировка, уход корпусом – и гибкое изящное тело покатилось по ворсистому ковру опочивальни. Рыцарь прыгнул к даме, вернее, уже не к даме, а исчадию преисподней, и зафиксировал правую руку на болевой прием. Баронесса вывернулась, лягнула ногой в пах обидчику, точнее, попыталась лягнуть, и подобно неуловимой тени выскользнула за дверь.

Преследовать ее рыцарь не стал. Сбросил лохмотья одежды и, как есть, помчался по замковым переходам к келье Калара.

Весьма странно выглядел благородный воин, мчавшийся по коридорам в одной набедренной повязке с обнаженным кинжалом в руке. Длинные тени на стенах плясали в свете факелов. И еще был чей-то хохоток, мерзенький, издевательский, раздававшийся при каждом шаге.

Дверь оказалась не закрытой. Калар, судя по всему, спать еще не ложился и корпел над какими-то свитками.

– Сэр Брас? В таком виде? Входите быстрее!

– Я только что от баронессы де Партьи! Она – вампир! Она пыталась прокусить мне горло!

– Не может быть! Уму непостижимо! Такое милое создание, – прошептал библиотекарь, словно боясь быть услышанным кем-то посторонним.

Тут Гривс рассмотрел, что горло библиотекаря перевязано подобием шарфа.

– Что у вас с горлом?!

– Ангина, – хрипло выдавил Калар, шмыгая носом, как и несколько часов назад. – В самый ответственный момент привязалась, проклятая!

– Ясно, бывает, – зевнул Ксан.

Человечишка медленно поднялся с постели, воровато оглянулся, взял со стола подсвечник и с минуту любовался мерцающим пламенем, а потом сжался и стал как бы еще меньше, словно высох в одно мгновение. Неуклюжий прыжок этого подобия человека был встречен прямым ударом в челюсть. Он попытался было подняться, но от второго удара по затылку потерял сознание и не приходил в него до тех пор, пока не был связан прочным нейлоновым шнуром по рукам и ногам.

«Только те, кто не боится смерти, не закрывают вечером дверь!» – вспомнились слова местного философа, а Калар дверь на ночь не закрыл.

Короткий обыск в келье – и тайник обнаружен. Там хранилось ненужное монаху оборудование и самое главное – аптечка спецназначения. Вскрыть ящик не представляло проблемы. Шприц-тюбик с зельем номер пять, подавляющим волю, был не тронут. Внутримышечная инъекция заставила Калара затихнуть и прекратить сопротивление. Сейчас самое время для допроса.

– Дорогой друг! – строгим голосом обратился к нему рыцарь. – Кто прокусил вам горло?

– Капитан Ларни! – простонал библиотекарь. – Я не ожидал!

– Я кто? Ангел! Верно? Как ты посмел покуситься на посланника небес? Быстро отвечай!

– Я получил приказ.

– От кого? Надеюсь, не от сатаны?

– Не знаю, не знаю… – захныкал Калар. – Этот голос звучит внутри меня!

Большего от него добиться не удалось, а на детальную промывку мозгов не было ни времени, ни оборудования.

* * *

Дабы не пугать окружающих чрезмерно натуральным видом, Гривс зашел к себе в комнату, оделся надлежащим образом и отправился на повторное свидание к баронессе. Не по-джентльменски получилось, ибо не дал даме себя укусить, лишил очаровательное создание порции крови и плотского утешения. Нехорошо. Следовало свидание довести до логического завершения.

Дверь была заперта изнутри, а это невежливо. Десантник видит цель и никогда не видит препятствий. Именно поэтому хлипкая преграда из толстых досок, обшитых бронзой, не выдержала и слетела с петель. Какая встреча! А это кто, конкурент? Ах, это сэр Ларк! Оказывается, баронесса весьма популярная особа, ничего не скажешь.

Госпожа де Партьи вздрогнула и выронила хрустальный бокал, до краев наполненный кровью.

– Как поживаете? Приятного аппетита. Ах, извините, что по моей вине вы уронили бокал с кровью. Какая досада, верно?

– Как вы нас нашли? – наконец спросил сэр Ларк. – Значит, я не ошибся. Вы из тех! По счастью, я принял меры!

В комнату вошел капитан Ларни, а за ним дюжина рыцарей. По приказу коменданта они с обнаженными мечами устремились на ослушника, посмевшего не поделиться с баронессой кровью. Удар мечом, еще один, и оружие врагов сломалось у рукояти. Выпад и клинок пронзил одного из противников навылет. Бесполезно. Откуда такая живучесть? Отрубленная кисть прыгала по полу, пытаясь схватить Браса за ноги. Схватила, и пусть висит.

Прыжок, блок, удар, и голова капитана Ларни отделилась от тела, кувыркаясь, покатилась под стол, но безголовое тело продолжало воевать, ища жадными руками горло.

– Сетку на него набрасывайте! Сетку! – истошно кричал сэр Ларк.

Метко брошенная сеть из металлических колец накрыла Гривса, и он, запутавшись, упал на каменный пол.

– Ф-фу! – выдохнул Ларк. – Заставляешь нас волноваться! Не зря я опасаюсь инопланетчиков! Я вас чувствую издалека. Я сразу догадался, что ты не посланник герцога. Герцог не мог тебя послать, являясь нашим слугой. Я подумал вначале: а вдруг ты шпион короля? Но в беседе за ужином ты показал полное неведение о происходящем в стране. И я понял, кто ты такой! Мы проследили, как ты общаешься с библиотекарем. Харт подслушал ваши беседы. Баронесса, правда, не справилась с поручением… Но ничего!

– Как получается, что одни после ваших укусов умирают, а другие, как библиотекарь Калар, превращаются в вампиров? – деланно вяло поинтересовался де Брас.

– Не в вампиров, а в их слуг. Тем, кто становится слугами, кое-что вводится в кровь, а у остальных кровь просто пьется. Не все, к сожалению, воспринимают вещество, превращающее их в наших послушных слуг, – заулыбался Ларк. – Любопытствуешь перед смертью?

– Конечно. А то так и умру неграмотным, обидно будет.

– Да ты, я вижу, шутник! Ну, ничего, скоро тебя не будут волновать всякие мелкие проблемы никчемной жизни.

– Вы думаете, что баронесса убежала от меня просто так? Я успел воткнуть в ее прическу микрофон, так что с этого момента все ваши разговоры были мне известны, как и место сбора! – усмехнулся Ксан Гривс.

– Ого! Да ты не просто шутник! Ты опасный шутник! Пора прекратить твои шуточки! – сэр Ларк не обрадовался рассказу космодесантника.

– Точно. Пошутили, однако, и хватит! – бластером, встроенным в кинжал, рыцарь прожег кольца сети.

Плазменные бомбочки, выпущенные из перчаток, мгновенно превратили шестерых вампиров в кучку пепла. Бластером в доли секунды уничтожены остальные. А вот пленные нужны. Пусть биологи получат благодарный материал для опытов. Баронесса и сэр Ларк вполне подходящие экземпляры для вивисекции.

Они были в таком шоке, что даже не сопротивлялись, дали себя связать и вколоть инъекцию «парализатора воли».

* * *

Они рассказали все. Вампиры явились на Эскол с другой планеты. Уничтожив там, где жили, все население, они стали умирать от голода сами. Но тут планету посетил разведывательный звездолет. Ничего не подозревающий экипаж вступил с упырями в контакт как с представителями планеты. Контакт завершился для бедных звездолетчиков либо смертью, либо превращением в слуг вампиров.

На захваченном звездолете с помощью пилота, который стал их рабом, они отправились на поиски новых источников крови. Так они оказались на Эсколе. Теперь вампиры строили другие планы. Они не имели желания вновь искать новую планету, когда выпьют кровь у всех жителей этой. Такие путешествия небезопасны, а гибнуть вампиры не хотели. И тогда Ларк предложил поработить страну, сделать из ее жителей вынужденных доноров, которые бы сдавали в обязательном порядке часть крови. Тогда бы не умирающие естественной смертью упыри смогли бы жить долго и без забот.

Ларк превратил герцога Пантинга в своего слугу, после чего решено было собрать выдающихся людей в замке Артдаг под предлогом образования Академии и превратить их в послушное орудие пропаганды. Тут неожиданно выяснилось, что не все становятся слугами, как хотели Ларк и его соратники. Многие творческие люди не пожелали расстаться со своей свободой, вводимые им подавляющие волю вещества инактивировались. И тогда вампирам приходилось их убивать вместо того, чтобы делать своими помощниками. Пользуясь тем, что его все знали как коменданта замка, Ларк приходил к представителям будущей Академии, а потом он и его помощники расправлялись с жертвами.

«Никогда не думал, что буду радоваться, что меня старались именно убить! – улыбнулся про себя Ксан Гривс. – Значит, мою волю им подавить бы не удалось!»

Прилетевший модуль забрал Гривса вместе с Каларом, баронессой и Ларком. Крейсерский звездолет Ударного Флота Лиги взял курс на Канопус.

* * *

Вернувшись с Эскола, Гривс был произведен из фельдфебеля в лейтенанта подразделения «Черных Ангелов», с чем его лично поздравил генерал Гришко. Герою полагался внеочередной отпуск, и он его получил, проведя время с известной пользой. Шумиха вокруг расправы над пиратами улеглась, и только представители «желтой прессы» продолжали обсуждать глобальные проблемы человеколюбия. По некоторым слухам, боссы пиратских братств обещали солидный гонорар за головы Гривса и Косински, но это лишь вызывало ироническую усмешку даже у рядовых обывателей на задворках Лиги. Как говорили спартанцы: «Придите и возьмите!»

Гривс отдохнул на курорте, прокутив проценты со своего банковского счета. Парочка курортных романов существенно подняла настроение господина лейтенанта, хотя и пришлось срочно прервать отдых. Муж одной из дамочек оказался важной шишкой в парламенте Лиги, а нанятый им частный детектив поймал парочку на горячем. Не сносить бы ловеласу головы, если бы, не прервав отпуск, срочно не смотался снова в часть, понимая, что все хорошее, в том числе и отпуск, подходит к логическому завершению. И лейтенант Гривс вернулся на базу подразделения на Канопусе.

 

5. Машина для убийства

Неприятности начались почти сразу после возвращения из отпуска. Неприятности, понимаете ли, мягко сказано, очень даже мягко. С одной стороны, здесь не было происков врагов, набегов космических пиратов, попыток свержения правительства, но сводки новостей были одна страшнее другой, словно в одночасье разразилась межпланетная война. В корпусах «Черных Ангелов» и «Звездных Рейнджеров» были отменены все увольнительные и отпуска, а личный состав приведен в полную боевую готовность.

Эпидемия страшной болезни, напоминающая давно уничтоженную на Земле чуму, охватила сразу три планеты. Тела заразившихся покрывались синюшными язвами и струпьями, температура зашкаливала за «сорок», люди быстро впадали в беспамятство и через два-три дня умирали. Болезнь оказалась исключительно заразна, многих врачей и медсестер постигла участь спасаемых ими пациентов. Эпидемия вместе с круизными звездолетами перекинулась еще на несколько планет, и карантинная служба временно запретила постоянное пассажирское и транспортное сообщение, оставив только чартерные рейсы по спецразрешению. Эпидемиологи работали сутками, ища способ спасения. Профессор Арзумов нашел возбудителя заболевания и стоял теперь на пороге синтезирования спасительной сыворотки. Об этом радостно известили средства массовой информации. Общественность с облегчением вздохнула, хотя для решения проблемы еще нужно было время.

* * *

Срочный вызов по селектору застал Ксана в офицерском кафе, где он ужинал и смотрел последние новости по стереовизору. Начальник на то и начальник, чтобы не тратить лишнее время на ожидание, но офицер нарочито медленно допил какао с гренками, расплатился и направился в административный корпус.

Секретарь, старая грымза с майорскими нашивками, недовольно потянулась к селектору и сообщила, что прибыл лейтенант Гривс. Теперь уже Гришко заставил ждать подчиненного минут десять, сославшись на срочный разговор с президентом Лиги по каналу правительственной связи.

– Вы все хорошеете, госпожа майор, – усмехнулся молодой человек, которому этот карманный цербер показался старым вампиром, которого не покормили кровью.

– Стараюсь, красавчик, стараюсь, – хихикнула дама. – Я до пенсии побываю на твоей панихиде или нет?

– Не дождетесь, госпожа майор! Говорят, у вас очаровательная дочь. Познакомите? Я бы такую тешу с удовольствием…

– Иди к генералу! Надеюсь, что он тебя отправит туда, откуда возвращаются только в цинковом ящике.

– Спасибо, мадам! Я вас тоже обожаю, – поклонился молодой человек, открывая дверь генеральского кабинета.

Кроме Гришко, в кабинете присутствовали еще двое в штатском, хотя обычная одежда на них висела, как балахон на свинье. Хотят выглядеть, как штатские – их дело.

Ксан откозырял командиру и стал ждать дальнейшего развития событий. Просто так, почти перед отбоем, в кабинет генерала Лиги не вызывают.

– Это лейтенант Ксан Гривс, с которым вы желали познакомиться. Рекомендую. Весьма способный боевой командир, хотя и со своеобразным характером. Гривс! Это сотрудники Службы Галактической Безопасности, господа Родни и Вольфганг.

Лейтенант внимательно взглянул на тайных агентов, отметил про себя солидную комплекцию Родни, который был крупного телосложения, и худощавость Вольфганга, то и дело протиравшего маленькие старомодные очки. Впрочем, внешность обычно обманчива. Например, если вспомнить наставника из монастыря «чаньляонцев», то там был хлипкий дедушка, слегка горбатый, но он мог запросто уложить пару десятков молодых бойцов и даже не запыхаться. Дедушка за свое умение постоянно возносил хвалу Мастеру Кадочникову.

– Вы, Гривс, конечно, слышали о профессоре Арзумове и возникшей в наших колониях эпидемии? – начал Вольфганг, предупреждающе подняв руку, видя, что лейтенант хочет ответить. – Дело в следующем. Эти эпидемии возникли не случайно. Это результат применения бактериологического оружия врагом.

– Каким врагом? – растерялся десантник. – Мы же ни с кем не воюем!

– Есть такая цивилизация – зарги. Они чем-то похожи на черных богомолов. Очень развитая, очень агрессивная цивилизация. Они только начинают проникать в нашу Галактику. По данным разведки, они стремятся либо уничтожить, либо превратить в рабов всех представителей других цивилизаций. Мы не хотим пугать людей, поэтому это закрытая информация. Есть большой риск того, что зарги попытаются помешать синтезированию сыворотки. То есть попытаются убить профессора Арзумова, уничтожить лабораторию. Мы, конечно, предприняли все меры защиты. Вокруг Ахиллеса-7 курсируют патрульные крейсера, планету облетают разведывательные спутники. Сама лаборатория находится на острове, доступ куда крайне ограничен. Попасть на планету без спецразрешения практически невозможно. И все же у нас слишком необычный противник. Нам нужны еще лучшие бойцы для охраны профессора, которые не испугаются любого возможного противника. Кроме «черных ангелов», такого уровня специалистов не найти.

– А почему именно я? – пожал плечами Ксан.

– Вы недавно отличились, помогая нашему ведомству. И к тому же вы русский, как и профессор Арзумов. А мы много наслышаны о загадочной русской душе. Вам будет легче общаться с профессором, находить с ним общий язык. Вы же, говорят, гордитесь, что вы – русский!

– Горжусь. Но как вы узнали о моей национальности?

– Это дело техники. Это другим вы можете внушать, что являетесь потомком чаньляонцев, но мы все знаем и про вас, и про ваших родителей. Они, кстати, благословили вас на это задание. Надеюсь, вы его достойно выполните. Тем более, вам будет легче общаться с профессором, чем кому-то другому. Он ярый патриот всего русского. Хотя между мирами все настолько перемешалось, что очень немногие гордятся первоначальными корнями.

– Сколько человек будет со мной? – обратился Гривс к генералу Гришко.

– Возьмите шестерых, – сказал Гришко, – капрала Шермана, рядовых Гонсалеса, Фрея, Петерса, Шварца и Хитча.

– А Всеслава и Райдера?

– Они будут задействованы в другом месте. Лучше друзей с собой не брать.

– Вполне разумно, – кивнул Родни. – Вы будете находиться на острове в качестве ассистента профессора. Официально охраной будет руководить капрал Шерман. А ваша задача – наблюдать, но так, чтобы никто этого не знал. Выглядите вы достаточно интеллигентно, так что проблем будет не так много.

– А профессор? Как бы не рассекретил меня.

– Его придется предупредить. И учтите, что от вас будет зависеть, может, даже судьба всей нашей цивилизации. Помните, что за разглашение секретной информации вас не будут хоронить с почестями, а просто пристрелят в ближайшей подворотне.

– Разрешите идти? – щелкнул каблуками лейтенант, проигнорировав слова про подворотню.

– Вольно! Идите! – кивнул генерал и вместе с агентами углубился в изучение подробной карты Ахиллеса-7.

Гривс вышел из кабинета, галантно поклонился секретарю и пообещал, что вернется с задания живым и здоровым, а она пусть отравится собственным ядом. Но вторую половину пожелания он произнес про себя.

* * *

Всю дорогу к Ахиллесу лейтенанта терзали мрачные мысли, да и сны приходили один кошмарнее другого. Раздражало отсутствие оружия, спецсредств. Но он обладал навыками рукопашного боя, приобретенными в монастыре. Пусть Шерман теперь бряцает железом, а Гривсу только и осталось, что медитировать и размышлять о противнике.

Конечно, старый наставник всегда говорил, что победа и поражение удел воина, что надо себя поставить на место врага, мысленно стать им, в какой-то мере полюбить своего визави.

Итак, надо определить врага, и этот враг, вне всякого сомнения, будет человеком, внешне не отличимым от окружающих. В виде зарга, огромного таракана или богомола, будет весьма проблематично пройти охрану, но кто сказал, что противник настолько глуп? Но ведь ничто так не туманит разум, как ненависть. Стоп! Ненависть и прочие чувства характерны для гуманоидов, а кому ведомы тайны мышления разумных богомолов? Философия, язви ее за ногу, добавила еще больше тумана и грозила окончательно запутать лейтенанта. А что может в таком случае предложить старый добрый устав? Итак, рассмотрим вариант захвата планетарной базы. О противнике и их вооружении не известно ничего, что является минусом, можно сказать, брешью в обороне. С другой стороны, зарги не будут раньше времени ворошить осиное гнездо под названием «Лига». Следовательно, возможность крупномасштабных десантов противника, бомбежек, налетов боевых вражеских звездолетов исключена.

Остается вероятность проникновения одного-двух, даже скорее только одного суперубийцы-диверсанта. Будет ли это гуманоид-наемник, зарг, не гуманоид, киборг, предположить сложно. И ладно, время покажет.

Ксан вышел из позы «лотоса», удовлетворенно потянулся и сделал несколько кат. Плохо. Очень плохо, медленно, и нет концентрации. Молодой человек потрогал мышцы и покачал головой. Да за такую «растяжку» работать макиварой до конца дней.

Значит, надо привести единственное оружие, боевое искусство, в надлежащий порядок. Мышцы потянуть, а вот думать при этом никто не запрещает, хотя для военных этот процесс является разновидностью садомазохизма.

Группу Шермана никто анализировать не собирался, поскольку с этими ребятами Гривс был при штурме дворца пиратского барона и видел их в деле. А вот остальная публика, хоть и проверена соответствующими органами, нуждается в личной оценке. Прямо не звездолет, а Ноев ковчег, каждой твари по паре.

Самый старший – профессор-бактериолог Харамото. Вроде бы очень известная фигура в научном мире, но десантнику его фамилия мало что говорила. Эпидемиолог Скорняков Илья Андреевич, коренастый, разлапистый, с окладистой бородой. В общем, свой, коренной русак, простой в общении и смелый в суждениях.

Гюнтер Фольке – микробиолог, лет сорока, с пышными рыжеватыми усами, красноватым, в прожилках, носом, сильно лысеющий, любил по вечерам в одиночестве тянуть мелкими глотками шнапс. Батси Чак – специалист по медицинской электронике, маленький, пухленький, короткостриженый, все возможное время тратил на изучение философских трактатов.

Самым приятным, точнее, самой приятной в этой компании оказалась Джуди Ханис – лаборант-эпидемиолог. Представьте себе двадцатилетнюю стройную, длинноногую блондинку, с шикарным бюстом и лучезарной улыбкой, открывавшей ровные ослепительно белые зубки, красивое, правильное лицо, пухлые губы и зеленые глаза. Звезда, да и только! Все вились вокруг Джуди, а она лишь холодно улыбалась на любые попытки ухаживания. «Стоп! Стоп! Ты еще не сел на шпагат, а мысли о блондинках совершенно не совместимы с тренировкой в боевых искусствах. За такие вещи наставник посадил бы на месяц питаться одними ягодами, чтобы на женщин не оставалось никаких сил. Так, а это что такое?» В дверь каюты осторожно постучали, и Ксан понял, что растяжка до уровня «шпагата» на данный момент является несбыточной мечтой, ибо за дверями каюты стояла именно Джуди Ханис. Неужели его флирт достиг успеха? Да простит святой Чань Ляо такое попрание древнего искусства, но воин монастыря проиграл одной лишь улыбке этой девушки.

* * *

Звездолет еще на подлете к Ахиллесу подвергся тщательному контролю. Патрульные крейсера при приближении к планете составили почетный эскорт. Они же через некоторое время пристыковались к транспортному звездолету, и сотрудники безопасности провели первый досмотр. Чувствовалось, что работают профессионалы, даже «Черных Ангелов» во главе с капралом Шерманом заставили пройти не только досмотр вещей, но и персональное сканирование. К тому же, все прошли проверку на мнемоскопах. Хотя это несколько наивно, так бойцы из суперэлитных подразделений проходят соответствующую подготовку, дабы не выдать своих мыслей. А если это могут воины Лиги, то должны уметь и агенты заргов.

Утомительная проверка позади, и быстроходный флайер вместе с пассажирами покинул стоянку возле космопорта. За окном мелькали возделанные поля, ухоженные рощи и посадки, маленькие уютные домики ферм. На горизонте, в зыбком горячем воздухе, виднелись небоскребы мегаполиса, местного административного центра, славящегося производством парфюмерии и фитопрепаратов. Ради Джуди Ксан хотел попросить водителя свернуть к ближайшему магазину, чтобы купить девушке духи, но охранник категорически возражал, ссылаясь на инструкцию.

Уютный университетский городок проскочили на большой скорости, и вскоре в салоне отчетливо запахло морем, ароматом гниющих водорослей, выброшенных на берег недавним штормом.

Море простиралось до самого горизонта. Слышались крики мелких летающих рептилий, рев морских бегемотов. Гривс тоскливо взглянул на фешенебельный пляж и представил себя там вместе с Джуди. Мечты пока оставались только мечтами.

Флайер притормозил возле причала местного яхтклуба, и охранник жестом указал на большую крейсерскую яхту под белыми парусами. «Меркурий» был создан на местных верфях и принадлежал начальнику региональной полиции. Хорош кораблик, ничего не скажешь. Сделанное из современных материалов, но замаскированное под «старину», суденышко было просторным и вполне подходило для дальних круизов, увеселительных прогулок. Паруса были не парусами в полном смысле этого слова, а солнечными батареями, питавшими мощные электродвигатели. В случае, если небо в тучах, а аккумуляторы исчерпали свой ресурс, паруса можно было использовать, собственно, как паруса.

С момента появления исследовательской лаборатории в этом секторе планеты запрещалось использование любых летательных аппаратов (за этим зорко следила служба ПВО). Яхта была единственным средством связи с внешним миром, и передвижение суденышка четко контролировалось морской полицией, а также Галактической Службой Контроля с помощью встроенного маяка и биоиндикатора жизнедеятельности экипажа.

Экипаж яхты состоял из трех человек. Капитаном был угрюмый Хегельсен, потомок древних викингов. Ксан представил его в рогатом шлеме, с двуручным топором в руках, в кольчуге и усмехнулся. На Эсколе он смотрелся бы явно гармоничнее лейтенанта войск спецназначения. Матросы Шуцман и Картер более логично вели бы себя в облике прокуренных и пьяных боцманов из таверн Порт-Ройяла, чем жителей космической эры и, подобно капитану, напоминали оживший анахронизм.

Яхта отчалила от берега, развернулась и направилась в открытое море. Ксан стоял на корме, смотрел за борт и удивлялся невероятно чистой, прозрачной воде, сквозь которую виднелись растительность, камни, мелкая живность. Красиво. И эту красоту совершенно не волнуют зарги, вампиры, пираты и прочие неприятности из глубин Вселенной.

– О, Джуди! Только не это! – Ксан даже застонал, увидев девушку в купальнике, который казался чужеродным образованием на прекрасном теле. – Вы бывали в кораблекрушениях?

– Нет! – рассмеялась красавица. – У нас просто умница капитан, и яхте ничего не грозит.

– Джуди, немедленно уйдите от бушприта на корму, дабы не отвлекать внимание экипажа, – не удержался профессор Скорняков. – Я, право, не понимаю, зачем вы вообще надели купальник?

– Но, профессор, – усмехнулась девушка, – должна же в женщине быть какая-то загадка!

Чтобы скрасить вынужденное безделье, Гривс попросил сопровождающего представить его странным людям в черных комбинезонах и поинтересовался, не киборги ли это? «Узнав», что это солдаты из спецподразделения, Ксан начал восторгаться «Черными Ангелами», чем привел Шермана в состояние ступора. Актер из капрала был еще более бездарный, чем из лейтенанта. Младший командир воспринимал высказывания Гривса с серьезным видом, а вот в глазах его подчиненных так и мелькали смешливые искорки. Пока лейтенант изображал восторженного обывателя, Хитч и Петерс, пристроившись поближе к Джуди, принялись подбивать к ней клинья, правда, без особого успеха, но их это не смущало. «Черные ангелы» вообще отличаются упорством и целеустремленностью. Хотя полковник Пейн как-то высказался, что солдат и блондинка – это несовместимые понятия, ибо тогда возникает критическая масса обоюдной тупости и происходит взрыв, сравнимый с взрывом тактического термоядерного боеприпаса.

Подумав, что если не поспешить, то можно и опоздать, Ксан подсел ближе к Джуди. На Хитча и Петерса это произвело не лучшее впечатление, хотя они и пользовались тем, что имели законную возможность не соблюдать табель о рангах. Бравая троица, к которой периодически присоединялся профессор Скорняков, пыталась привлечь внимание девушки, а та достаточно спокойно, иронически улыбаясь, вела ровный диалог со всеми.

Лань, она, конечно, лань, понесет – не остановишь, но уж больно холодна. Как бы там ни было, но Джуди отлично владела собой и грамотно умела держать «воздыхателей» на должном расстоянии.

Гривс на мгновение представил, что именно Джуди является агентом заргов, и от этого сразу стало грустно. Логика – упрямая вещь, и, по идее, именно такая красавица лучше всего подходит на роль диверсанта. Если учесть сложившийся стереотип о блондинках (сексапильные формы тела и совершенное лицо), то лучшее оружие подобрать не реально.

* * *

Островок, сравнительно небольшой, покрытый сочной зеленью, был окружен песчаными отмелями, сквозь которые можно пройти, только зная фарватер.

Яхта, проделав свой путь без приключений, причалила к пирсу, пришвартовалась. Капитан перебросил трап, чтобы пассажирам было удобно сойти на берег.

На острове вновь прибывших сотрудников встречали представители местной службы безопасности и администратор института Олаф Сигурдсон – рослый светловолосый и скучно-тоскливый. Но, наверно, в подобном заведении и нужен такой администратор. В самом деле, не клоуна же с дрессированными зверями держать в научной конторе, решавшей важные задачи галактического масштаба. Сухо приняв документы, дождавшись, пока сотрудники безопасности выполнят свою работу, Сигурдсон указал коттедж, отведенный для проживания сотрудников.

Гривс по достоинству оценил свои апартаменты, просторные, светлые, можно сказать, уютные. Вибромассаж, водный и ионный душ, компьютер для работы и современный визор для развлечения могли удовлетворить самый привередливый вкус. Десантника в данный момент больше всего интересовал синтезатор пищи, ибо ничто так не стимулирует аппетит, как морские прогулки.

Поглощая аппетитную еду, Ксан о работе думал мало, а вот за десертом, наслаждаясь ароматным чаем, изрядно погрустнел. Все хорошо начиналось, но вот без нужного образования изображать из себя даже лаборанта в серьезной лаборатории было достаточно проблематично. Неужели во всем корпусе рейнджеров и «ангелов» нет людей с медицинским образованием? Врачи спецподразделений проходят одинаковую подготовку с боевыми отрядами, но, видите ли, компьютер соответствующих органов просто воспылал любовью к лейтенанту Ксану Гривсу.

Аватара компьютера услужливо сообщила, что профессор Арзумов срочно желает видеть Александра Гривина для начального инструктажа на рабочем месте. «И как себя прикажете вести? Раскрыться сразу или изображать из себя необразованного осла?» Изображать! Тут изображать ничего не надо. Оставалась надежда, что сотрудники Органов Безопасности, ни дна им ни покрышки, выполнили свою работу и провели с профессором разъяснительную беседу.

По дороге к лабораторному корпусу лейтенанта никто не останавливал, но он чувствовал, что за ним наблюдают со стороны.

Аллея, ведущая к корпусу, была просто замечательной, насыщенной ароматом цветов и запахом хвои. Дышалось легко. Вход охраняли два боевых кибера, которые не пропустили внутрь до тех пор, пока не просканировали зрачки посетителя.

Кабинет профессора находился на третьем этаже, рядом с микробиологической и биохимической лабораториями. В коридорах чистота и порядок, тишина и безмолвный истукан-охранник в каждом коридоре. А вот и кабинет профессора. Разрешения войти было мало. Сканер проверил не только сетчатку глаза, но и отпечатки пальцев, после чего отключил охранные лазеры.

Арзумов сидел перед экраном компьютера, седоватый, сухощавый, с небольшими усами, серыми пытливыми глазами, среднего роста – с первого взгляда он вызвал симпатию. Правда, он не слишком походил на профессора. Ученой степенности не наблюдалось. Такой, скажем, любитель компьютерных шарад и ребусов.

– Здравствуйте, Александр, – сказал Арзумов, – очень рад видеть своего земляка в своей лаборатории. Давно не встречал никого из России, а тут вы, да еще и Скорняков. Вы где получили медицинское образование?

– В Архангельской медицинской академии, – соврал десантник, вспомнив единственное учреждение подобного рода в родном городе, который отец выбрал для проживания, когда вышел в отставку из корпуса «Звездных Рейнджеров».

– Ого! – приятно удивился Арзумов. – Я сам там учился! Как академия? Давненько я там не бывал!

– Да ничего, – последовал осторожный ответ, ибо не надо быть Нострадамусом, чтобы предвидеть расспросы о преподавателях, предметах и прочей мишуре. – Извините, профессор, я должен вам честно признаться…

Инструкторы просто гении, чтобы их покусали эскольские вампиры, сообщили данные о преподавателях, но забыли упомянуть, что сам Арзумов окончил эту академию. Надо, выходит, раскрывать свое инкогнито, пока не поздно.

– Что вы на самом деле не медик Александр Гривин, а спецагент Александр Гривин – по-вашему – Ксан Гривс. Я получил сообщение. Догадаться, кто это – вы или Скорняков – было совсем не трудно. Единственное, что вы обманули мои ожидания. Я так хотел послушать, как бы вы выкручивались, сочиняя о своей учебе в Архангельской медакадемии, рассуждая о медицине. Но вы оказались более сообразительным и не доставили мне такого удовольствия. Я надеюсь, что если вы и не медик, то все-таки – русский?

– В этом можете не сомневаться!

– И то слава богу! – усмехнулся Арзумов.

– Теперь, когда вы все знаете, необходимо обговорить вопросы безопасности, – решил быстрей перейти к делу Александр. – У каждого своя работа, а я больше приучен бить физиономии тем, на кого укажут, чем заниматься персональной охраной столпов науки.

– Давайте. Хотя все эти предосторожности довольно забавны. Какая опасность может угрожать лаборатории? Кроме, разумеется, самой болезни. Но уж противоэпидемические мероприятия у нас на уровне, да и не службе безопасности в них лезть!

– Я вообще-то не из службы безопасности, а из «Черных Ангелов». Конечно, в вопросы эпидемиологической защиты лезть не собираюсь. Моя задача – защитить лабораторию, и вас в том числе, от диверсий и нападения противника.

– Забавно. Неведомый зловещий противник, которого никто в глаза не видел, но все военные уже заранее боятся. Даже если он и существует, то как он доберется до острова?

– Мы должны исключить любой риск, – угрюмо сказал телохранитель, которого несколько насмешливый тон профессора раздражал. – От результата вашей работы зависит жизнь людей на многих планетах. Может быть, и высокопарно звучит, но есть силы, которые отдадут все, чтобы вакцина не была создана. Большего я сказать не вправе, даже вам.

– Прошу прощения, просто не очень приятно иметь постоянно за своей спиной жандарма! – извиняющимся тоном сказал Арзумов. – Неприятно, когда следят за тобой даже на пути из сортира в умывальню.

– Я не жандарм! – окрысился Гривин. – Меня люди волнуют, которым нужна сыворотка, над которой вы работаете! И я сделаю все, чтобы вы успешно довели работу до конца!

– А вы, молодой человек, с норовом! Всегда ценил людей с характером. Ладно, я готов выслушать и исполнять все ваши инструкции.

Профессор вздохнул и покорно приготовился слушать. А что ему еще оставалось делать?

* * *

Чтобы кто-нибудь другой не догадался, кто такой на самом деле помощник профессора, его перевели в компьютерный центр для работы над общим потоком научной информации.

Центр находился на одном этаже с кабинетом Арзумова, а нужное оборудование позволяло следить за объектом даже при закрытых дверях.

Капрал Шерман с парнями регулярно обходили помещения лаборатории. Все это проводилось с тщательностью, присущей «черным ангелам». И все-таки через несколько дней в глазах бойцов при исполнении этих рутинных обязанностей засквозила тоска. Оно и понятно. Одно дело сражаться с явным противником, другое – ждать неизвестно кого или чего.

Александр заканчивал работу одновременно с профессором и стал достаточно частым гостем у него в коттедже. Охранник должен видеть все, слышать все.

Итак, на острове обосновалось тридцать пять человек, но пока никто из них не подходил на роль возможного агента заргов.

Куда еще можно пойти вечером в замкнутом обществе, как не в конференц-зал, чтобы поболтать, поиграть в различные игры – от карт до многомерных шахмат, полюбезничать с женщинами.

Любителям флирта приходилось нелегко, так как, кроме Джуди, на острове находилось всего семь женщин, причем три из них в весьма почтенном возрасте. Но тем сильнее был азарт завоевать сердце красавицы Джуди.

Вот и сейчас Гривин вошел в зал, заказал у бармена тонизирующий напиток и устроился за столиком недалеко от Джуди.

Девушка пила кофе и – о боже, полная аномалия! – играла в шахматы со Скорняковым, убеждавшим красавицу в том, что для старого профессора она не более чем красивый пейзаж.

– Даже так? – смутилась девушка. – Очень мило. А помощник профессора? Для него я тоже пейзаж?

– О нет, – усмехнулся врач, – вы для него дичь. Взгляните, как он прислушивается к нашему разговору. Если бы взглядом можно было есть, от вас бы остались только обглоданные косточки. Весь вопрос в том, сможет ли гепард догнать легконогую лань?

– Вам шах, почтеннейший! А через два хода – мат.

– Вы так считаете, миледи? – покачал головой Скорняков. – Взгляните на белую королеву. Она уже мертва, хотя и стоит еще на доске. Спасение было так близко, но лань не успела к заветной реке. Вам мат.

– Вы просто бесподобны. Разве можно так играть в шахматы? Это же за гранью разумного. Если я лань, то вы кто? Гепард?

– Ошибаетесь снова, моя девочка. Я преподаю почти сорок лет, имею свою практику в клинике, и все это время я обязан тренировать разум. Профессор, не умеющий играть в шахматы, – это как снайпер, не умеющий стрелять. Я гепард? Вряд ли! Скорее, старый лев, берущий не скоростью, а опытом. Вот Александр – настоящий гепард! Александр! Присаживайтесь к нам, а то свернете шею и создадите хирургам лишнюю работу.

Гривин недовольно встал, вежливо поздоровался и добродушно улыбнулся, присаживаясь за столик.

– Интересное размышление из мира животных.

– Вы находите, мой молодой коллега? Все мы в этом мире хищники, желающие настигнуть свою цель. Настигнув добычу и остановившись, хищник умирает, если не делает прыжок за новой жертвой. Я вот думаю: а не вколоть ли моему коллеге Арзумову зелье, чтобы он проспал минуток шестьсот земных и отдохнул?

– А что, все так серьезно? – пробормотал лейтенант. – Конечно, человек устал, но ведь и задача не требует отлагательств.

– Вы правы, конечно, но любая проблема решается быстрее, если мозг отдохнул. О, какие люди! К нам господин Арзумов пожаловал собственной персоной. Держу пари, что он сюда пришел не для того, чтобы играть в шахматы.

Руководитель проекта взошел на подиум и попросил внимания. В зале наступила полная тишина.

– Ну что, дорогие коллеги, похоже, наши мучения завершаются. Завтра мы получим вакцину. Знаете, когда спасаешь целую Вселенную, тут есть чем гордиться!

И тут лейтенант понял, что через сутки задание закончится, хотя это будут самые тяжелые сутки. Легкое, почти незаметное движение запястьем левой руки – и Шерман получил сигнал о приведении личного состава в полную боевую готовность.

* * *

Весь день Гривин, как всегда, старательно изображал кипучую деятельность, старательно присматривая за лабораторией профессора. Шерман пришел с проверкой в вычислительный центр и потребовал данные о контроле исходящей информации. Это был повод, удобный для того, чтобы уточнить задачи по нейтрализации возможного противника.

– Встряхни парней, – четко говорил капралу Гривс. – Если что и случится, то только сейчас. Постарайтесь до завтрашнего вечера не расслабляться. Завтра к вечеру сюда налетит множество боевых кораблей. Информация, как производить вакцину, разлетится по Галактике. Если враг попытается помешать, то у него остается совсем мало времени для этого.

– Не волнуйтесь, лейтенант, – протянул капрал. – Пусть только попробует сунуться на Остров! Али мы не «черные ангелы»?!

– Смотри у меня, ангелочек, как бы крылья не опалило, а я не люблю запаха жженых перьев. Так, а теперь отставить отдых. Расставить людей по местам.

– Есть, лейтенант! Разрешите выполнять?

– Бегом! Упадет хотя бы один волос с головы профессора – сгною на тумбочке возле склада с дерьмом! Профессор пока работает, поэтому не мешать, но охранять.

Вокруг лабораторного корпуса лениво прохаживались Шварц и Хитч. Гонсалес развалился на скамейке у входа. Фрей и Петерс в это время отдыхали, а капрал Шерман расположился перед входом в кабинет профессора. Пели какие-то местные пичуги, их пение больше напоминало стрекот кузнечиков.

Проверив караулы, офицер направился в столовую. Там находилось семь человек – Фольке, Скорняков, Чак, профессор Харамото, Джуди, молодой эпидемиолог Шарль Блинто и лаборантка Кларисса. Все пили кофе, Скорняков и Фольке добавляли в него коньяк. Основной темой для разговора являлось предстоящее окончание работы над вакциной.

Неприятно удивило близкое соседство Джуди и Гюнтера Фольке. Кто бы мог подумать, что этот рыжеволосый, сильно лысеющий невзрачный человек найдет подход к сердцу девушки? Самолюбие сердцееда в погонах было уязвлено. Проиграть, да еще такому! Набросив на лицо маску безразличия, телохранитель прошел к столику, присел, налил кофе и сделал пару больших глотков.

Фольке и Джуди, пошептавшись, встали и вместе вышли из столовой. Такого он не ожидал, даже коньяк показался безвкусным.

«Чем же это он ее купил? Ладно, надо думать не об этом. Караулы следует проверять, чем чаще, тем лучше».

В запястье от браслета безопасности ощущалось легкое покалывание.

«Не к добру это, совсем не к добру. Собачья работа, даже от ананаса с коньяком не получаешь удовольствия!»

Капрала Шермана почему-то на месте (у кабинета профессора) не оказалось. Странно. Если бы даже он захотел отлучиться по надобности, то обязан был вызвать на временную замену кого-то из парней. Он не должен был оставлять кабинет профессора без присмотра.

Дверь кабинета – совсем уж непорядок – была распахнута. Все оборудование в кабинете разгромлено. Сам профессор Арзумов лежал на полу у стола, уткнувшись лицом в покореженную компьютерную панель. Между лопаток у него торчал кухонный нож.

Во рту мгновенно пересохло. «Враг здесь, и действует! Срочно распинать своих «черных ангелов», все привести в состояние боевой готовности. Но кто? Кто же? Никто из посторонних не мог проникнуть ни на Остров, ни тем более в лаборатории. Значит, убийца-шпион кто-то из сотрудников, имеющих прямой доступ в лабораторию. "Черные Ангелы" вне подозрений, да и проверены не раз, не два и даже не десять. Скорняков? Гюнтер Фольке? Басти Чак? Профессор Харомото?»

Сильно захотелось, чтобы этим убийцей оказался именно Гюнтер Фольке. Тогда очень легко объяснялось, как он смог окрутить Джуди. Все дело в сверхъестественных способностях супершпиона. «Да, ловко он провел все охранные службы. А Шерман? Как он мог прозевать убийцу?» Нехорошее предчувствие овладевало все больше и больше.

В коридоре было тихо… Двери в вычислительный центр взломаны. Только этого не хватало! Привалившись спиной к шкафу, сидел капрал Шерман. Глаза его застыли, а в шее торчал стальной штырь.

«А где остальные? Бегом дальше!»

Первое, что бросилось в глаза на выходе из лабораторного корпуса, это окровавленное тело Гонсалеса, лежащее на скамейке. Чуть дальше, среди густого кустарника, – труп Шварца. Подобрав переговорное устройство, лейтенант стал торопливо вызывать оставшихся бойцов.

– Хитч, срочно к входу, в лабораторию! Капрал Шерман, Гонсалес и Шварц убиты!

– Лейтенант, вы? – прозвучал растерянный голос Хитча из передатчика. – Что вы сказали? Не может быть! Бегу!

– Нет, блин, мой потусторонний голос! Шевелись!

«Где же Фрей и Петерс? Почему не отзываются? Они должны быть на отдыхе в коттедже. Голову оторвать мало, если бойцы живы и не отвечают!» Подбежал Хитч. Увидев тела товарищей, он чуть не взвыл от горя и ярости.

– Мы здесь! – тут отозвался в микрофоне Фрей. – Что случилось? О, кто к нам пришел!

В наушниках захрипело, истерично закричал Петерс, и наступила полная тишина, а потом только глухой шум в наушниках.

– О боже, что это? – простонал Хитч.

– Смерть! Зарги заслали на Остров машину для убийства, которая должна уничтожить всех, чтобы и следа не осталось от вакцины и от всех, кто хоть что-то про нее знает.

– Нужно срочно вызвать помощь! – прокричал, почти сбиваясь на истерику, Хитч.

– Помощь появится не раньше, чем через час. За это время нас всех успеют прикончить. Но вызвать ее все-таки необходимо. Вызывай, но прежде нам надо позаботиться о безопасности сотрудников лаборатории. За мной, Хитч! Я вновь лейтенант «Черных Ангелов», а не медлаборант. Биться головой о стену и раскисать будем потом, если, конечно, уцелеем. Людей необходимо собрать в одно место, пусть это будет конференц-зал. Никого близко к себе не подпускай, особенно Гюнтера Фольке. Любой из них может оказаться убийцей. Понял? Выполняй!

– А вы, лейтенант?

– Я буду рядом. Быстрее давай! Триста чертей тебе в одно место!

Десантники заскочили внутрь лабораторного корпуса. Объяснить ситуацию сотрудникам оказалось не слишком простой задачей. Ничего не подозревающих людей согнать в одно помещение оказалось еще сложнее. Правда, удалось достучаться до мозгов работников службы безопасности. С их помощью дело пошло быстрее. Особенно старался помочь администратор Сигурдсон.

Когда почти все были собраны в конференц-зале, Гривс приказал Хитчу с несколькими воинами внутренней охраны присмотреть за остающимися в зале учеными. Взяв с собой четверых охранников, лейтенант отправился на поиски недостающих сотрудников.

Пока не нашлись Гюнтер Фольке, Шарль Блинто, Басти Чак и Джуди. Офицер спецназа тоже жутко боялся, но в отличие от остальных научился лучше скрывать свои чувства. Оружие держали наготове. Сильно смущало то, что до сих пор не знали, как выглядит враг.

Необходимо было осмотреть жилые коттеджи, а их было три, подвальные помещения, окрестности Острова. Не так уж и мало, а если еще учитывать, что опасность может прийти с любой стороны. Спустились в подвал, освещенный лампами, излучавшими молочно-белый свет, вызывавший внутреннее раздражение и тревогу. Многочисленные коридоры, маленькие и большие подсобки, трубы, шкафы, нагромождение ящиков, стеллажей с колбами и ретортами превращали подвал в трудный для обследования объект. Виварий с лабораторными крысами не улучшал состояние затхлого, подвального воздуха.

Лбы обследователей покрылись каплями холодного пота. Особенно они нервничали, когда приходилось открывать стенные шкафы либо перерывать ящики и рулоны. Одна из дверей настенного шкафа, до которого дошла очередь, долго не поддавалась. Но грубой силе не может противостоять какой-то шкаф. Дверь щелкнула и раскрылась. Под ноги свалилось тело Шарля Блинто. Шея у него была свернута.

– Ничего себе силища! – сглотнув, выдохнул один из охранников.

– Так, искать осталось всего троих, – заметил Гривс.

– Как мы справимся с таким врагом?! – процедил другой охранник, вытирая пот с лица. – Полная жуть!

Дальнейшее обследование подвала результатов не дало. Больше там никого не оказалось.

* * *

Фрей и Петерс, как следовало ожидать, оказались мертвы. У Фрея в груди торчал стальной штырь, точно такой же, как и у капрала Шермана. У Петерса были сломаны шейные позвонки. В другом коттедже никого не оказалось. Зато в третьем, в спальне, обнаружили труп Гюнтера Фольке. Вот уж полная неожиданность! У него тоже сломаны шейные позвонки, выражение недоумения застыло на его лице.

«Дьявольщина! Неужели убийца – Чак? Или кто-то там еще? А экипаж яхты-то не проверили?» Гривс понимал, что защитить всех практически не реально, да и моряки имеют такое же отношение к медицине, как свинья к балету. Группа вышла из коттеджа и остановилась. Размышляли о дальнейших действиях. Определить убийцу было необходимо. Ломая кусты и крича, на гаревую дорожку, где стоял отряд, выскочил Басти Чак.

Его волосы взлохматились, глаза горели, а руки сжимали крепкую суковатую палку.

– Помогите! – хрипло выдавил он.

– Осторожней! – раздался крик Джуди, выскочившей из-за угла коттеджа. – Он убийца! Он убил Гюнтера!

– Не верьте ей! – вскричал Чак. – Это она…

Тут Джуди сделала неуловимое движение, и железный штырь угодил сотруднику службы безопасности в глаз. Не успели опомниться, как ударом кулака она сломала шейные позвонки еще одному. Следующий миг наполнился лаем автоматов. Но странное дело, пули не брали девушку. Она вырвала автомат у одного из стрелявших и ударом приклада размозжила ему голову.

«Джуди! Вот кто оказался убийцей! Кто бы мог подумать?» И тут лейтенант оплошал, с кем не бывает, опростоволосился, а ведь полковник Пейн предупреждал, что блондинки – зло! Подвела реакция и чувство самообладания.

Слишком долго дамский угодник Гривс не мог поверить в то, что Джуди, та девушка, за которой долго ухаживал, к которой испытывал чувство влюбленности, оказалась убийцей, посланной заргами для уничтожения лаборатории.

Сокрушив последнего сотрудника службы безопасности, Джуди направилась к Чаку и Гривсу. Пули лишь слегка испортили на ней платье.

– О Ксан, – девушка подходила все ближе, улыбаясь, – ты мне всегда нравился!

– Чак, беги, предупреди людей в конференц-зале! – опомнился лейтенант. – Постараюсь задержать эту стерву!

Одной рукой офицер вскинул бластер, другой попытался отмахнуться палкой от метнувшейся в атаку бестии. Сильнейший удар, слегка пригашенный ответным ударом палки, опрокинул, сбил с ног.

Тем не менее, хватило сил подняться, увернуться от следующего удара, но бластер был потерян безнадежно, сломавшись о голову Джуди.

– С тобой я разберусь позже, – бесстрастно сказала Джуди, – после их всех!

– Стоять! Тебе ведь нужно уничтожить все данные о вакцине! А они сохранились только у меня!

– Что? – Джуди стремительно повернулась.

– Вот на этом лазерном кристалле! – и десантник показал маленький сверкающий кварцевый шарик. – А теперь поиграем в любимую детскую игру «А ну-ка догони! А ну-ка отними!»

Гривс бросился бежать так, как еще ни разу не бегал, ни от одного человека. А кто сказал, что Джуди – человек? Конечно, насчет информационного кристалла была полная ложь. Шарик, завалявшийся в кармане у «лаборанта», был девственно чист: он использовал его в качестве тренажера для пальцев.

Без оружия много не набегаешь, но кое-какой план все же удалось составить в голове. Спецназовец бежал к яхте. Сигнал тревоги дошел и до ее экипажа. Мотор работал, капитан стоял за штурвалом, а матросы деловито сновали по палубе.

– Все за борт! – проорал Гривс, прыгая с причала на корму судна.

– Пошел ты! – ругнулся матрос Шуцман.

– Я сказал – все за борт! – снова приказал лейтенант, отталкивая капитана и давая яхте «полный ход».

– Да мы тебя сейчас!.. – Экипаж яхты готов был наброситься на негодяя, посмевшего посягнуть на кораблик.

Но тут на отходящую яхту прыгнула Джуди.

Матросу Шуцману, попавшемуся ей на пути, она рывком сломала позвоночник и отбросила тело прочь.

– А-а-а! – заорали в страхе Хегельсен и Картер.

– За борт, придурки! Прыгайте, пока не поздно!

Яхта все дальше уходила от берега.

Картер благоразумно прыгнул за борт. Хегельсен попытался оказать сопротивление, но в мгновение был убит. Правда, этого времени хватило Гривсу, чтобы спуститься в трюм. Там на случай вражеского десанта хранилось несколько плазменных мин: если уж придется отступить с Острова, то предварительно уничтожить лабораторию. В возможность десанта никто не верил, но все-таки мины находились на яхте. Код бронированного сейфа знали только трое.

Джуди чуть задержалась, обследуя палубу яхты.

Гривс открыл сейф. А достать мины и запустить их – дело нескольких секунд.

…Оставалось две минуты до взрыва.

– Ну где ты там, дорогой Ксан?! Твоя рыбка ищет тебя! – ворковала Джуди.

Теперь Гривс думал об одном: как выбраться самому? Погибать с этой машиной для убийства не хотелось. На носу яхты также имелся трап, ведущий к каютам.

Оставалось всего семьдесят секунд до взрыва.

– Постой! Куда ты спешишь?! – недовольно говорила девушка. – Это не честно!

– Я что-то к тебе сильно охладел! – отозвался Ксан, перемещаясь по яхте и отсчитывая секунды до взрыва.

Джуди торопилась за ним. Она уже почти догнала его, когда осталось две секунды до взрыва.

Александр прыгнул за борт.

Плазменные бомбы взрываются почти бесшумно. Легкое, короткое шипение, вспышка – и ничего не остается. В буквальном смысле ничего. Яхта «Ахиллес» перестала существовать.

Вынырнув, десантник увидел, как что-то белеет на поверхности моря. Андроид-убийца успела прыгнуть до взрыва, но взрыв достал ее в полете. От Джуди остались лишь голова, шея и часть правой верхней конечности. Странный, напоминающий резиновую губку, материал впитывал воду и начал постепенно погружаться.

* * *

– Молодец! – все обнимали лейтенанта, жали руку, женщины целовали, плакали.

Генерал Гришко, прилетевший на планету спецрейсом, а также представители службы Галактической Безопасности сыпали комплименты и обещали всяческие награды.

– Самое главное, – сказал виновник торжества, перебивая славословие, – что вакцина готова!

– Это уж точно! – согласился профессор Арзумов. – Если бы не ты, не было бы и вакцины. Считай, тебе человечество обязано!

Да, и все-таки хорошо, что лейтенант перестраховался. Профессор Арзумов вместе с результатами исследований и оборудованием был спрятан в тайнике, а на место профессора была посажена копия-биоробот, которая и получила удар ножом между лопаток. Идея с роботом принадлежала Александру («А почему против их киборга не выставить своего?»), а спровоцировать убийцу предложила служба безопасности, порекомендовав Арзумову громко заявить об окончании работы по созданию вакцины. А все последствия от заявления пришлось расхлебывать Гривину и его людям.

А настоящую Джуди Ханис вскоре отыскали на одной планете, где она томилась в плену у аборигенов. Увидев ее по визору, Александр Гривин вздрогнул (что-то теперь заставляло нервничать его при виде пышногрудых блондинок). И желания познакомиться с красавицей совсем не возникло.

* * *

Вернувшись с задания, Гривс получил целый ряд поощрений, которые, впрочем, лишь отменили прошлые взыскания. Лига ликовала, ибо вакцина спасла от гибели множество планет. Праздники, выборы президента, снова праздники усиливали чувство эйфории. И никто из обывателей даже не догадывался, что постепенно разгорается самая настоящая галактическая война. Пограничье было уже охвачено пламенем. Такого еще не было. Ряд пиратских братств торжественно объявили о прекращении войны против Лиги и запросили помощи, ибо столкнулись с врагом куда более страшным.

В составе ударной эскадры рейнджеров Гривс отправился со своим отрядом помогать – кто бы сказал – не поверил бы… – пиратам! Увы, помогать было некому. Уже некому. Большинство пиратских баз были мертвы, опустошены, а разбойничьи эскадры в виде кучи обломков вращались на орбитах планет.

После возвращения эскадры быстрого реагирования с этого рейда генерал Гришко и адмирал Дорриани потребовали от президента немедленной мобилизации, усиления гарнизонов пограничных секторов и особых полномочий командующим спецподразделений.

Не было никаких сомнений, что зарги начали первый этап своей агрессии. Однако на это требование было наложено президентское вето, поскольку его сочли политически не корректным, а адмирала и генерала обвинили в сговоре, попытке получить лишнее финансирование.

Сказать, что начальство было в бешенстве, – не сказать ничего.

Гривс старался как можно меньше показываться на глаза окружающим, предпочитая сидеть в информатории, просматривая рекламные проспекты медицинских вузов. Все-таки происшествие на Ахиллесе оставило свой след в душе.

Еще раз пришлось вернуться на Эскол, но уже в составе группы зачистки, чтобы окончательно избавить планету от вампиров, и не только от вампиров.

На полюсах были установлены датчики для контроля появления заргов, первым признаком которого является вспышка эпидемии «Черного Мора».

После выполнения задания Гривс вернулся на Канопус и на полгода был отправлен в учебный центр по подготовке личного состава, ближайшего армейского резерва.

Во время этой командировки Гривс опять отличился на любовном фронте, едва не женившись на дочери бывшего пиратского барона, но друзья, Всеслав и Райдер, выкрали жениха прямо со свадьбы.

Командировка завершилась, а Гривс еще долгое время был предметом шуток сослуживцев.

Но новое задание не замедлило себя ждать.

Приключения в космосе могут длиться до бесконечности. И всегда можно куда-либо послать подчиненного…

 

6. Morituri те salutant!

Король Клодер возвращался из успешного похода: враги были разбиты, сотни попали в плен и подгоняемые бичами охранников плелись теперь, понурив голову, в обозе. Мерной поступью маршировала королевская панцирная пехота, за ней с веселыми и изрядно пошлыми песнями вышагивали арбалетчики.

– С такими парнями я готов сразиться с любым противником! – гордо сказал Клодер своему кузену Борди, сидевшему в повозке рядом.

Тот не преминул согласиться. Ничто не омрачало радость победителя. Даже небо было безоблачным. На неожиданное появление множества черных точек в зените вначале никто не обратил внимания. Их появлялось все больше, они приближались и становились крупнее. Первыми их заметили полковой священник Кардье и оруженосец Тин.

– Божье знамение! – вскричал Кардье. – Звезды сходят с небес!

– Но почему они черные? – поразился оруженосец Тин.

– Неужто порождения дьявола? – встревожился священник.

Но никто больше ничего ни сказать, ни сделать не успел. Черные точки, превратившиеся в огромные шары, выплюнули струи пламени на армию короля Клодера. Вспыхнула земля. Закричали люди. Дико заржали лошади.

Черные шары приземлились. Обожженный умирающий священник Кардье приподнял голову и увидел, как из чрев этих страшных шаров выходят такие же черные, похожие на насекомых существа с серебристыми трубочками. Эти существа были страшны, как сама смерть, как жуткие порождения ада.

– Дьяволы! Дьяволы! – прошептал Кардье и закрыл глаза. – Господи, спаси нас!

Так началось вторжение неизвестных пришельцев на Аркас. Кто они были, никто не знал, но ведь с небес приходит не только добро.

* * *

…Она была невероятно красива, выполняла все желания и – боже, какое блаженство! – называла Гривса своим повелителем. Сейчас она разденется, а придворный колдун дернет за волосок, и весь гарем будет выть от восторга… «Ты зачем меня дергаешь за плечо? Я…»

Гривс раскрыл глаза и недовольно взглянул на сержанта Хопкинса.

– Лейтенант Гривс! Проснитесь!

– Да проснулся уже. Какого дьявола тебя принесло среди ночи? Совсем страх потеряли, черти?

– Вас срочно вызывает генерал Гришко! – откозырял дежурный по казарме.

– Какой генерал в три часа ночи? Что за спешка?

– Г-Гриш-Гришко! – пролепетал Хопкинс. – Точно не знаю, сэр, но генерал приказал вас вызвать срочно!

– Ладно. Сейчас буду. Свободен! Не в кальсонах же идти к начальству?

Ксан быстро оделся, потрогал щетину на лице, но на бритье не было времени. Настроение – кислое: все спешные вызовы генерала всегда приводили к неприятным заданиям.

Генерал Гришко определенно недолюбливал подчиненного и, может, поэтому постоянно подсовывал одно невыполнимое задание за другим.

Однако служба есть служба.

Лифт доставил лейтенанта на этаж, где находилась приемная генерала. Секретаря не было, а на его месте сидел крепко сложенный дядька в камуфляже, вооруженный до зубов. Он косо взглянул на посетителя, сверил удостоверение с каким-то списком, кивнул и указал на дверь кабинета.

Боже! И куда это занесло бедного лейтенанта? Чинов-то сколько важных, что аж в глазах рябит от звезд, аксельбантов, орденов и прочей мишуры, присущей офицерам высшего ранга. И все шумят, нервничают, кроме адмирала Дорриани. Он спокоен, как слон после купания. Надо сказать, что генерал Гришко тоже особо не волновался, разве что барабанил костяшками пальцев по столешнице.

– Им и недели не продержаться! Всем грозит либо уничтожение, либо самое жестокое рабство! – говорил чиновник из отдела внешней разведки.

– А вот и наш герой! – заметил подчиненного Гришко. – Господа, вот это тот самый лейтенант Ксан Гривс!

Среди старших офицеров – странный гул…

Все это выглядело подозрительно.

«Они что, лейтенантов не видели?»

Заметив замешательство молодого офицера, генерал Гришко усмехнулся.

– Не удивляйтесь, Гривс, вниманию к своей персоне. Просто вы один из немногих, кто сталкивался с заргами. Это, если не ошибаюсь, произошло на Ахиллесе? Верно? Да, и вы получили допуск к секретной информации высшего ранга. Так что, господа, можете свободно говорить в его присутствии.

– Да, но я столкнулся там не с самими заргами, а с их биомеханизмом, – последовало уточнение, – а самих заргов я никогда не видел.

– Их вообще мало кто видел, – вступил в разговор седоволосый мужчина в маршальском мундире. – Из тех, кто остался жив, разумеется! Перейдем сразу к делу, сынок. Зарги напали на Аркас. Жителям планеты грозит полное уничтожение. Они нуждаются в помощи, но это надо сделать так, чтобы они не узнали о нашем существовании. На Аркасе сейчас нечто подобное нашему раннему Средневековью. Как мне сообщил генерал Гришко, вы уже выполняли задание на одной из средневековых планет, отлавливали упырей, так что задание не будет вам в новинку. Вы возглавите отряд «Черных Ангелов», который мы срочно отправляем для борьбы с заргами. Это очень рискованное задание, но я надеюсь, вы справитесь. По легенде, вы будете принцем, приплывшим из-за моря, дабы спасти людей от дьявольского войска. Вооружим мы вас по последнему слову военной техники, но одеваться придется по тамошней моде. И помните: заргам в плен лучше не сдаваться. Разведчики донесли, как они поступают с захваченными жителями Аркаса.

– И как же?

– Они их используют как живое хранилище для похожих на тараканов жуков, которые убивают людей медленно и мучительно, потихоньку выгрызая их внутренности. А сами зарги, кажется, этих жуков едят. Так что лучше им не попадаться!

– Не волнуйтесь, господин маршал! – откозырял Гривс, слегка взбудораженный своим богатым воображением. – «Черные ангелы» не сдаются и товарищей не бросают!

– А ты от скромности не умрешь! – улыбнулся маршал и обратился к генералам. – Господа, я прошу вас выйти, мне необходимо переговорить с лейтенантом один на один!

Когда все вышли, он пристально посмотрел в глаза собеседнику. Прошелся по кабинету, вытер платком пот со лба и продолжил:

– Я вижу, тебе не нравится задание. Почему? Ведь «черным ангелам» не привыкать рисковать жизнью! Генерал Гришко рассказывал мне, что ты с норовом, но просто приказать я не хочу. Задание слишком серьезное. Так что же тебе не нравится?

– Хорошо, господин маршал, я скажу. Мне не нравится, что на мои плечи вновь пытаются взвалить ответственность за целую планету. Говорят, что зарги очень сильны, почти непобедимы, а отправляют меня с одной ротой «черных ангелов», чтобы победить целую армию врагов. Что же, у нас больше не существует солдат, современного мощного оружия? Или я что-то не понимаю?

– Ладно, лейтенант, можешь не продолжать. Я правильно решил, что с тобой лучше играть с открытым забралом. Задание твое очень рискованное. Дело в том, что у нас, кроме тебя, нет никого, кто бы, столкнувшись с заргами, выжил. Мы слишком мало знаем о них, донесения разведчиков основаны больше на слухах. Мы не знаем, чем они вооружены, не знаем их возможностей, силы, манеры ведения боя. Мы не можем рисковать простыми солдатами, не выяснив, что их может ждать. Единственный выход – разведка боем. У каждого «черного ангела» в шлем будет встроена передающая камера. Мы проанализируем полученную информацию и тогда, надеюсь, сможем подготовиться к адекватным мерам. Мы обязаны победить заргов. Тогда будет надежда, что они не обрушатся на наши поселения. Шансы уцелеть у вас невелики, мне советовали не говорить тебе об этом, но я считаю, командир обязан знать все. Но бойцам говорить ничего нельзя – это приказ. Для них это обычная операция. А теперь, лейтенант, идите, готовьтесь к отлету! Будем надеяться, вы прорветесь через патрульные звездолеты заргов! Вопросов не надо!

Гривс вышел из кабинета в полном угнетении.

«Новый враг, серьезный враг, а чего ты хотел? Ведь именно за этим многие столетия готовили боевые межзвездные подразделения».

* * *

Десантный корабль стартовал. Настроение было препоганое, хуже некуда. Задание надо выполнить и выжить, несмотря ни на что. Кроме того, что лейтенант вместе со ста тремя бойцами летел к дьяволу в пасть, так ему, ко всему прочему, не удалось отговорить от полета друзей – Всеслава и Димку Савельева. Хорошо, хоть Райдеру из-за бывшего ранения на космической станции «Тарнаир» удалось отказать.

В голове вертелись мысли о гладиаторах, которые, выходя на арену, приветствовали императора: «Аве, Цезарь! Идущие на смерть, приветствуют тебя!»

«Идущие на смерть… Неужели действительно так? Я понимаю, что жизнь конечна, но чтобы вот так – скоро! Нет, не может быть! Отобьемся! Из каких только ситуаций ни выбирались!»

Вспомнилось, как пил чай в монастыре с наставником, и старик, предки которого столетия назад жили в Китае на Земле, рассказывал весьма поучительную историю. Жил много веков назад один великий полководец. Он был не только велик, но и мудр. Так вот он давал указания перед боем, вручал конверты с письменными указами командирам, и все время сражения под двенадцатью зонтиками пил чай. И армия никогда не проигрывала, поскольку, если полководец спокоен, то и солдаты верят в победу. Спокойствие. А где его взять? Именно его как раз и не хватает. Попробовать воззвать к своему родному православному Богу! «Не в силе Бог, а в правде!» – говаривал Александр Невский, идя на врага.

– Лейтенант! – прервал тоскливые размышления второй пилот. – Чтобы не нарваться на вражеские звездолеты, придется выходить из гиперпространства у самой поверхности Аркаса. Будут очень тяжелые перегрузки. Я прошу, чтобы вы еще раз предупредили солдат. Каждый по сигналу должен опустить защитный колпак над сиденьем. Иначе… И молитесь, чтобы нас не заметили!

Гривс кивнул и отдал необходимые распоряжения. После чего сам прошелся, проверяя, все ли выполнили приказ. Вернулся на место и опустил колпак сам.

Защита от воздействий окружающего мира была прочна, но как защититься от самого себя, от мыслей, нагоняющих уныние?!

– Лейтенант Гривс! – послышалось в наушниках. – Через минуту начнутся перегрузки, через четыре мы выскочим из гиперпространства, а еще через две приземлимся. У вас на высадку пять минут. Иначе нас заметят и уничтожат!

Вскоре начались обещанные перегрузки.

Давненько такого не испытывал Гривс! Хорошо – недолго. Потом – команда на высадку, и в две минуты борт опустел. Командир десантного корабля не ожидал такой четкости. Но ему это не слишком помогло.

Десантный корабль оторвался от земли. Но, как выяснилось буквально через несколько секунд, удача нужна была ему куда больше.

В небе показался черный яйцеобразный летательный аппарат, из которого вырвался яркий желто-зеленый луч. Десантный корабль, не успевший уйти в подпространство, видно, получил повреждение и, пытаясь спастись, пошел на снижение. Он горел. Еще мгновение – и он рухнул примерно в километре от места высадки.

– Всеслав! Разбить лагерь прямо здесь, в лесу, окопаться, установить огневые и артиллерийские системы по периметру, быть готовым к нападению. Я со взводом Кастанеды – к месту падения корабля. Может, кто уцелел.

– А не лучше ли смотаться туда мне или Димке? – попытался возразить Всеслав на правах старого приятеля.

– Отставить! Зарги могут послать туда группу. Я просто обязан присутствовать при первом столкновении с врагами. А почему, пока не объясню. Живее, я хочу к возвращению застать здесь укрепленный лагерь.

* * *

Лес редел. Наконец показался и десантный корабль. Он приземлился на поле. Весь левый борт был разворочен, искорежен, оплавлен.

Десантники поспешили к звездолету. Разумеется, осторожно. И только осторожность спасла их: в небе появился черный яйцеобразный аппарат заргов. Залегли в траве. Ракетомет был приготовлен, и, как только аппарат заргов приземлился, последовал залп из всех видов оружия.

Аппарат резко треснул, раскололся, и куски от него полетели в разные стороны. Взорвался без вспышек и грохота, но трава в месте падения обломков тут же вспыхнула. Похоже, это был разведчик: большое «яйцо», сбившее десантный звездолет, превосходило его раз в десять. Теперь следовало ожидать силы посолиднее.

Возможно, зарги пока в легкой растерянности и не совсем понимают, откуда на планете взялись летательные аппараты и опасное для них оружие. Этой заминкой надо было воспользоваться. Смущало одно: а что если их логика отличается от нашей логики? Тогда размышления, согласно боевому уставу войск Лиги, не только бесполезны, но и вредны. Это не слишком радовало, но успокаивало: задание казалось не абсолютно бесполезным.

Пока бойцы занимали круговую оборону, Джек и Ион подбежали к входному люку десантного корабля. Люк не открывался.

Ион прикрепил к люку кругляш ограниченно-направленной плазменной мины. Пшик! Вместо люка – почти идеально круглая дыра. Джек впрыгнул внутрь, за ним Ион. И только потом вошел Гривс. Да уж, луч заргов наворочал так, что жутко было смотреть, во что превратились внутренности звездолета: все перекорежено, будто было сделано из пластилина, который местами помяли, а местами нагрели, и он оплавился.

Экипаж – четыре человека – был в антигравитационных креслах. Трое без сознания. Второй пилот не подавал признаков жизни. Кажется, его звали Мэшем. Время поджимало. Взвалив на себя оставшихся в живых, «ангелы» поспешили к выходу. На воздухе капитан Дан Питерс очнулся и застонал.

– С возвращением, господин капитан!

– Живы! – выдавил Питерс. – Как ребята? Уцелели?

– Вроде да, кроме Мэшема.

– Лейтенант, смотрите! – подбежавший капрал Кастанеда указал на небо.

С десяток черных точек приближались стремительно, увеличиваясь в размерах.

– В лес! – приказал Гривс.

Зарги открыли огонь. Взметнулась в воздух земля, огненные лучи оплавили землю. Джек с бесчувственным штурманом на плечах вспыхнул, в мгновение ока пламя охватило обоих, и они превратились в серый прах. Ракетомет, прикрывавший отход, выплюнул несколько ракет. Два аппарата заргов взорвались, рухнули вниз, и волна огня накрыла устройство вместе с расчетом.

Отстреливаясь из бластеров, отряд продолжал отступать к лесу. Удалось сбить еще одну машину заргов. Вот и опушка. Выучка «черных ангелов» давала о себе знать: несмотря на потери, взвод отступал слаженно.

Черные аппараты кружили над лесом, полосуя его огненными клинками и одновременно подставляя свое брюхо бластерам. Разозленные космодесантники сбили один за другим еще три вражеские машины, после чего зарги предпочли прекратить преследование.

От взвода осталось семь десантников из пятнадцати вместе с капралом Кастанедой, да двое спасенных с корабля – капитан Питерс и первый пилот Чанг.

– Ну как? – Всеслав подбежал к командиру.

Рота успела подготовить лагерь, создать из пенобетона доты и блиндажи. Ракетометы и тяжелые бластеры были расставлены, разведботы – собраны. Выставлено боевое охранение, а несколько техников собирали мелких роботов-разведчиков.

– Сам видишь. Раненых нет. Пшик – и от тебя остается удобрение для полей в виде пепла.

– И что дальше, ваша светлость, сиятельство или кто там?

– Что? А точно! Правильно! Я не понял, что за свинюшник? Навести порядок в лагере! С местным населением надо поработать, вернее, это, ну… Прибыть к местному правителю с официальным визитом. Далее, на отделение раздать по одному портативному гипноучителю. Чтобы завтра знали здешний язык так, словно здесь родились! Командиры взводов! Определить наряды и ко мне в блиндаж на совет! Савельев! Расставить внутренние караулы! Ты сегодня дежурный по роте! Всеслав, как смонтируют внешнюю систему наблюдения, проверить и доложить о выполнении. Свободному личному составу отдыхать и учить язык.

Ксан удовлетворенно крякнул, увидев, что блиндаж начальника был обставлен даже с шиком, а большой деревянный стол накрыт синтетической тканью, которая сверкала подобно дорогой парче. Всеслав позаботился и о кровати, на которой уже расстелен спальный мешок. Впрочем, было не до сна. Еще никогда Гривс не был верховным главнокомандующим, а на этой захудалой планете придется, видно, испытать и эту роль.

* * *

На планете, охваченной войной, в одиночку ходить можно, а порой это единственно возможный способ передвижения. Учитывая же, что в средневековом мире значимость феодала определялась количеством свиты, Гривс решил явить себя аборигенам с известным шиком, собрав отряд из сорока десантников. Капитан Питерс не имел боевой должной подготовки, но вот логично мыслить умел, потому и изображал из себя весьма мудрого советника. Главным в лагере остался Всеслав. Он, конечно, рвался в бой, но надежные тылы – самое главное. И еще. Ксан был уверен, что даже если его отряд погибнет, у Всеслава останется достаточно сил для решения боевой задачи, которую он выполнит, несмотря ни на что.

Отряд погрузился в разведботы и в походном порядке покинул лагерь. Сравнительно быстро отыскалась дорога, обычная фунтовая дорога, подразбитая и истоптанная множеством ног. Да, дикое Средневековье не располагало к строительству дорог, благоустройству передвижения и прочему путевому комфорту.

Летели сравнительно недолго, и вскоре из-за верхушек деревьев показались шпили башен ближайшего замка.

Десантники высадились на опушке леса, поскольку разведбот при всем желании нельзя выдать за гужевой транспорт. В поросшей кустарником балке транспорты замаскировали и оставили до поры до времени под присмотром караула.

– Отряд! Стройся! В колонну по трое! – скомандовал Савельев. – Ваша милость! Личная охрана готова к действию!

– Вольно! – кивнул Ксан. – Напоминаю, что хоть вы и изображаете из себя средневековых прохвостов, но расхлябанности не потерплю! Разрешаю идти не в ногу, поскольку здесь пока не изобрели строевой подготовки. Я для всех здесь – ваш сеньор, барон!.. Это для меня слишком мелко, принц де Брас! Капитан Питерс – мой советник. По дороге придумать себе титул и удобоваримую биографию! Савельев – для всех ваш непосредственный командир, начальник моей гвардии! Димка, ну и физиономия у тебя! Хвосты тебе лошадям крутить, а не строить благородного дворянина, но ничего страшного. Вопросы есть? Вопросов нет! Я не понял, а ну отрядить мне пять телохранителей! Живо! Сенешаль, командуй!

Отряд открыто направился к замку. В этом была известная доля риска, но командование уверяло, что эта область пока находится вне контроля заргов.

«Удивительно, как это жителям Аркаса удается сопротивляться грозному нашествию? – думал Гривс. – Ведь не из луков же они подбивают боевые машины заргов? Конечно, богомола, таракана-букашку можно подстрелить из лука или арбалета, хотя тоже еще вопрос».

Караульную службу в замке несли исправно, и потому приближение отряда было замечено сразу. На стенах началась суета, слышалось пение боевых труб, грохот барабанов. Значит, в замке находились люди, а не членисточленистые насекомые. И замок вполне в боевом состоянии: ров в порядке, котлы с водой и смолой кипят, что говорит о наличии толкового командира, пусть и средневековых стандартов.

– Снять шлемы! Пусть видят, что мы люди, а не тараканы! – приказал Гривс, а потом спохватился, поскольку такой приказ должен был отдать Савельев, согласно средневековой табели о рангах. – Димка! Доложи о моем приходе!

– Кто такие? – спросил чернобородый воин с высоты надвратной башни.

– Благородный принц де Брас прибыли из-за моря, чтобы выполнить святой обет по уничтожению демонов! – объявил Савельев и приказал развернуть знамя, состряпанное ночью в карауле.

Нарисованный серебристой люминесцентной краской на зеленом фоне, несколько рахитичный единорог выглядел весьма внушительно и явно произвел впечатление на защитников замка.

– А я комендант Ульрих, – назвался бородатый. – И если то, что вы говорите, правда, мы рады будем вас принять. Похоже, демоны готовятся к нападению. Так что любая помощь будет к месту. Но сначала наши священники вас проверят, вдруг вы посланники демонов.

Из ворот вышли два священника – оба худощавые пожилые, серьезные, темноглазые и светловолосые в одинаковых хламидах. Ничего подозрительного не обнаружили, и отряд принца вошел в замок. Правда, внешний вид гостей вызвал некоторое удивление: странные доспехи, непонятное оружие. Однако мало ли, как и что там за морем!

Местные бывалые солдаты скептически рассматривали экипировку, несколько опасливо косились на сверкающий металл, но потом в голову кому-то пришла счастливая мысль выкатить из подвалов пару бочек местного пива, и стена отчужденности рухнула, словно ее и не было вовсе.

Учитывая, что напиваться при выполнении задания в спецподразделениях Лиги было не принято, десантники сами, без понукания командиров, приняли антидот, нейтрализующий все виды наркотиков и ядов. Мало ли что может произойти в любой момент.

* * *

Оказав почести светлейшему принцу, его провели в часовню, где пришлось выслушать весьма длинную проповедь, почтить местные святыни и совершить причастие, дабы происки нечистой силы не смущали благородную душу. Священник не забыл окропить святой водой оружие и доспехи воинов, и, по крайней мере, нечистый дух был посрамлен.

Оставив капитана Питерса присматривать за личным составом и в непринужденном разговоре за бокалом пива собирать сведения о противнике, благородный принц в сопровождении начальника своей гвардии отправился на незамедлительно собранный военный совет.

Совет проходил на верхнем этаже донжона, откуда отлично просматривалась местность. Ксан несколько минут, пока собирались местные воеводы, любовался полями, широкой рекой, сверкающим гладью озером.

Красиво, но на озере – никого, ибо во время войны рыбачить не положено. Поля вытоптаны, и урожай собирать было некому, да и охотники в лес за дичью больше не ходили. Война – она везде война и имеет свое, весьма жестокое обличье во все времена.

На совете присутствовали, кроме неожиданных союзников, чернобородый комендант Ульрих, седой, весь покрытый шрамами старый воин Хаген, молодой парень Кен, у которого еще и усы толком не росли, пухлый священник по имени Кларенс и Дарн – лохматый крепко сколоченный мужик из мастеровых. Их сиятельство де Брас был самым титулованным, а, следовательно, как гласит средневековый закон, – самым умным.

Тут дверь отворилась, и вошла стройная черноволосая девушка в пластинчатом доспехе поверх черной кожаной куртки, в кожаных штанах и коротких белых сапогах. Все присутствующие поднялись со своих мест, склонившись в глубоком почтительном поклоне.

– Принцесса! – вскричал комендант Ульрих. – Вы? Здесь?

– А где же я могу быть, когда королевство, да и весь мир в опасности? – горячо воскликнула девушка. – Эти исчадия тьмы погубили моего отца? Я желаю сражаться! Я желаю мщенья!

– Ваше желание – закон! – склонил голову комендант. – К нам прибыл из-за моря дорогой гость и союзник – принц де Брас с дружиной! Прошу любить и жаловать!

Надо было видеть, как она изумленно взглянула на гостя, несколько смутилась, но быстро взяла себя в руки, стараясь выглядеть властной дамой. Красивое создание, милое, но за стенами война, где нет места любовным утехам. Появление принца просто даст ей право передать военную власть сеньору, который стоит на феодальной лестнице, как минимум, не ниже хозяйки замка. Даже в такой ситуации она не имела права нарушать законы общества.

Принцесса заняла место в голове стола, присела и жестом приказала начинать совет. Вначале священник весьма пространно говорил о жестокостях пришельцев, как те выжигали небесным огнем целые армии, испепеляли деревни и города, и сделал вывод, что во всем виновато безбожие паствы. Комендант упомянул о безумно храброй атаке королевских гвардейцев на черные машины: все гвардейцы сгорели в огне, извергаемом адскими созданиями, но ни один не отступил. Кругом воцарялись страх, смерть и запустение… И никакой надежды не то, что на победу, даже на спасение. Священники молились день и ночь, и Господь таки озарил разум благородного принца, сказав, как изгнать демонов преисподней обратно в ад.

Совет длился около часа. Благородный принц – как же иначе? – сразу взял на себя общее руководство. Никто не возражал против такого поворота. Комендант даже обрадовался, что на кого-то можно переложить ответственность. А принцесса решила довериться в этом деле мужчине.

Их высочество весьма красноречиво объяснили, что на стенах замка, согласно божьему провидению, поставлено божественное оружие, которым ангелам положено изгонять демонов под землю. От всей этой военной мудрости, щедро сдобренной церковными канонами, у лейтенанта изрядно разболелась голова, но по-другому местная публика ничего бы не поняла.

Совет окончен, и командиры поспешили на стены, чтобы геройски встретить врага, а заодно и посрамить дьявола.

Принцесса осталась в зале, устало взглянула на принца и откровенно расплакалась. Здесь не было ее подданных, и никто не будет говорить, что видел слабость молодой правительницы. И здесь условности, море условностей, но смерть не разбирает чинов, званий.

Расспрашивать девушку о местных обычаях, политике королевства было не с руки, и они просто молчали, ибо зачастую взгляд красноречивее любых слов.

– Ком!.. Ваше Преподобие! Твое Высочество! – вбежавший Дмитрий был взволнован. – Зарги!

– Иду! Да хранит вас Господь, сударыня! Нам пора!

Десантники поспешили на крепостные стены. Принцесса секунду-другую подумала и поднялась на верхнюю площадку донжона, чтобы оттуда наблюдать за сражением. Вдали, у края горизонта, виднелось множество черных точек, стремительно приближавшихся к замку.

Десантники успели расставить на башнях и крепостных стенах плазменные пушки, тяжелые бластеры и многозарядные ракетометы широкого спектра действия. Расчеты стояли, готовые к бою. Сразу было видно, что это «черные ангелы»!

– Приготовиться! – скомандовал де Брас, отмечая, как туземные защитники замка готовят баллисты и катапульты.

Особенно поражала отвага лучников и арбалетчиков, также изготовившихся к бою. Аркасцы во все глаза рассматривали незнакомое оружие, особенно Дарн – местный создатель баллист и катапульт.

Дожидаться приближения летательных аппаратов заргов не следовало: они могли открыть огонь, а к чему это приведет, лучше было не знать. Зашипели бластеры и плазменные пушки, коротко хлопнули ракетометы. Черных точек в небе сразу поубавилось. Но аппараты заргов неумолимо приближались, сверкнув в ответ огненными лучами. И начался ад.

Все грохотало, вспыхивало… Стены рушились, в небо летели осколки камней. Вопли, стоны… Кругом все горело.

Черные аппараты заргов на огромных скоростях носились вокруг замка, постепенно превращая его в руины. Голоса никто не слышал, а в наушниках стояло шипение, словно в разворошенном змеином гнезде.

Наводчика основного ракетомета оглушило выбитым из стены камнем. Гривс сам стал у панорамы, навел на приближающийся аппарат заргов и четко поразил корпус вражеской машины, которую разметало в клочья.

Тут же появился второй истребитель (или как еще назвать эти летающие яйца?), прицелился – и по спине Гривса пробежал неприятный холодок. Ракеты закончились!

Бздям-м-м-м! Катапульта Дарна всадила в бок вражескому аппарату грубоколотый камень. Поврежденный аппарат рухнул, сметая ракетомет. Из вражеской машины выбрался зарг. Он действительно напоминал черного богомола в человеческий рост с длинными и острыми клешнями. Увидев противника, зарг, возбужденно стрекоча подобно кузнечику, двинулся на лейтенанта, сразу поняв, что именно это двуногое здесь главный воевода.

Принцесса – вот уж не сидится на месте молодым красавицам, пороть их некому! – выскочила из-за спины де Браса с обнаженным мечом.

«Господи, покажи мне того наставника, который учил так держать оружие! Плюнуть в морду и выпороть на конюшне вместе с принцессой!»

– Умри, нечисть! – взмахнула мечом принцесса, довольно неумело ударила, словно мухобойкой, но острая сталь перерубила одну из зарговых клешней.

Зарг не ожидал подобного, зашипел, второй клешней выбил оружие из рук дамы, перехватил меч и метнул его в грудь ближайшего воина, бросившегося защищать госпожу. Грамотно метнул, с достаточной силой, чтобы пронзить толстый кожаный панцирь.

«Принц» в этот момент думал не о даме, а о насекомом, посмевшим обладать разумом. Плазменный резак сверкнул так, что девушка от страха зажмурилась, ибо недостойна грешница смотреть на ангельское пламя, и в воздухе завоняло паленым хитином. Плазма разрезала плоть зарга, превращая ее в нечто бесформенное и мертвое. Лапки еще дергались некоторое время, а потом и они стали напоминать высохшие ветки.

Бой продолжался, но недолго. Потеряв еще несколько летательных машин, зарги развернулись и отступили, провожаемые выстрелами из плазменных пушек и радостными криками аркасцев, все еще не верящих, что над грозным и доселе непобедимым врагом одержана первая победа.

«Черные ангелы» потеряли троих, семеро были ранены осколками камней.

* * *

Прошло четыре часа после боя, а зарги не появлялись.

Потеряв примерно две дюжины летательных аппаратов, они, похоже, испугались нежданно появившегося противника и теперь выжидали.

Вечерело. Как выяснилось, в темноте зарги не нападают. Почему – ни Дарн, ни комендант Ульрих, ни принцесса сказать не могли, но за все время ни одного ночного нападения заргов не было. Разве что священник говорил, что ночью демоны улетают к Сатане с докладом.

Вполне разумное объяснение с точки зрения Средневековья и неплохая тема для вечерней проповеди.

С наступлением темноты в крепости все затихло, разве что на кухне повара стряпали неприхотливую пищу, слышались окрики часовых, удары барабана, отбивавшего караульное время.

Выставив посты у боевой техники, десантники устроились на отдых в одном из крепостных казематов, а их командир, пожелав спокойной ночи принцессе, поднялся на смотровую площадку донжона для связи с Всеславом.

– Тысяцкий! Вас вызывает князь! Прием!

– Тысяцкий на связи! Прием!

– Ну что там у тебя? Тихо? Как народ, не сильно расслабился?

– Ксан! Все путем! Смонтировали систему наблюдения, мышь не проскочит. Уже заколебались выковыривать ночную живность из ловушек. Как у тебя? Грохот стоял такой, что можно было оглохнуть. Потери большие?

– Пока отбились, выжили. Не расслабляйтесь там, мне может понадобиться помощь в любую минуту. Конец связи.

Ксан подошел к парапету, оперся на него, достал флягу и сделал пару глотков тонизирующего напитка, полагавшегося офицерам согласно уставу. Навалившийся было сон отступил. Лейтенант снял с себя вооружение, обнажился до пояса и принял упор лежа. Сделав малый комплекс упражнений, Гривс пружинисто подпрыгнул, подозвал беднягу часового, посчитавшего, вероятно, что принц спятил, и заставил держать перед собой ростовой щит. Удар ногой в плоскость щита заставил воина отлететь к стене и на мгновение потерять сознание.

– Ваша милость! Светлейший принц! – прокряхтел упавший. – Достойно ли это вам? Захотели ударить кулаком по роже – бейте! Ударили – и сломали челюсть в назидание, а то, прости Господи, лягаетесь, как лагерная девка перед случкой.

– Бери щит! Кулаком так кулаком.

Тройную серию ударов защитное устройство не выдержало и треснуло на две половины. Солдат упал на колени, стал целовать руки принца, говорить о возвращении древнего героя в облике заморского принца. Силу и боевое умение в этом мире ценили, помнили, а истории об удали великих бойцов передавались из уст в уста. Будет что рассказать парню, если, конечно, выживет в этой войне.

На смотровой площадке появился Савельев в сопровождении капрала Джонса. Увидев картину почти божественного почитания своего командира, едва сдержался от смеха, но промолчал.

– Я занят, ибо на меня снизошло божественное озарение! Чего надо? – громко и недовольно, как положено феодалу, проворчал принц де Брас, взглянул на аборигена и добавил. – Докладывай на языке Лиги, а не на местном наречии.

Дмитрий согласно кивнул, но не отказал себе в удовольствии поупражняться в средневековом слогане, да еще прыгал, словно папуас перед капитаном Куком на вертеле. Ему бы в цирке выступать, стал бы великим человеком.

– Сержант заметил человека. Он приближается к замку. Идет тихо. Что предпримем? – спросил Дмитрий.

– Пусть подойдет, а там разберемся! На всякий случай не спускайте с него глаз! Мало ли кто это может быть.

Никто и предположить не мог, кем может оказаться этот человек, но взглянуть на него следовало. Гривс оделся, взял оружие и вместе со своими людьми спустился с донжона.

В крепостном дворе было тихо, разве что у костра грелись замковые стражники и неторопливо обсуждали дневной приступ. Лейтенант поднялся на площадку надвратной башни и взглянул на ночного гостя.

– Мэшем? – сдавленно воскликнул капитан звездолета Дан Питерс. – Живой! Не может быть!

Питерс не мог поверить своим глазам. Но это действительно был второй пилот его экипажа. Питерс, забыв обо всем, бросился к привратной калитке, предназначенной для экстренных ситуаций, когда ворота открывать долго и опасно.

– Что ж вы, парни, бросили меня в звездолете? – укорял Мэшем. – Я еле спасся! Эх, вы!

Капитан Питерс отодвинул тяжеленный засов. Все произошло очень быстро и неожиданно. Питерс втащил Мэшема в замок, обнимая товарища и приговаривая: «Ты жив! Как здорово, что ты жив! Мы были уверены, что ты погиб!» Но ведь все помнят, что Мэшем был мертв, четко помнят. Сразу вспомнилась Джуди на Ахиллесе.

– Стоять, Питерс! Отставить! – крикнул со стены Гривс, но было поздно.

Человеческая оболочка стремительно сползла с Мэшема, и перед изумленными защитниками крепости предстал зарг. Он щелкнул челюстями, и окровавленное тело Питерса рухнуло на землю. Зарг выставил вперед клешню и ракетомет разлетелся на мелкие части, словно был сделан из картона. Ситуацию спас Савельев. Он почти в упор разрядил в зарга бластер, но Питерса уже было не спасти.

* * *

Новый налет зарги совершили ранним утром. Продолжался он недолго, аппараты заргов подлетели и произвели залп. Защитники ответили, сбив один летательный аппарат. Зарги улетели. Но скоро вернулись и повторили налет. Потом еще раз и еще… От замка остались одни руины. Погибло множество его защитников и девять «черных ангелов».

«Еще несколько налетов и больше не отбиться», – думал Гривс. И тут безрассудная мысль пришла ему в голову: «Надо атаковать лагерь заргов, стоянку их летательных аппаратов».

Когда-то Леонид, царь спартанцев, будучи окруженным со всех сторон огромной персидской армией при Фермопилах, сказал горстке своих соратников: «Нам ничего не остается, как пойти и убить царя персов!» Какова дерзость! Спартанцев вместе с феспийцами оставалось несколько сотен, а персов было несколько сотен тысяч. Спартанцам, конечно, не повезло, но у них не было такого оружия, как у солдат Лиги. Да и заргов меньше, чем тогда персов. И, похоже, действительно ничего не остается, как атаковать базу противника. Вот только где она?

Ближе к полудню, после скорого завтрака, поскольку зарги создания бессовестные и утром совершенно не дали возможности перекусить, принц сидел у разваленной стены и мрачно размышлял о том, как этот каменный завал привести в некое подобие оборонительного сооружения. Инженерная мысль не пробуждалась, а крепко спала летаргическим сном по причине отсутствия нужного образования.

Принцесса, неловко пробираясь через камни, подошла к Гривсу и учтиво поклонилась.

Лейтенант вскочил, сбросил с плеч плащ и расстелил его на ровной плите для дамы. Девушка улыбнулась, присела и некоторое время молча наблюдала за принцем, который уже стал больше, чем героем.

– Как здоровье досточтимой принцессы?

– Спасибо, хорошо, – вздохнула красавица. – Сколько мы еще выдержим? Этот замок построил мой прадед, а теперь он разрушен. От замка останутся хоть камни, а от нас даже памяти не будет, только пепел.

– К чему такой фатализм? – скорее размышлял, чем любезничал, Ксан. – Победа и поражение – удел воина. Если бы знать, откуда взлетают демоны, можно было бы обернуть поражение победой, но дьявол затуманил взор, а Бог занят своими, иными, божескими делами. Посылать лазутчиков опасно, да и нет времени на это. Мертвым знание о враге не нужно, а враги не будут нам петь погребальные песни.

– Не знаю, но незадолго до вашего прибытия, принц, я была в соседнем замке, первым принявшем бой с демонами. Мы не успели на помощь моему дяде. Застали только груду развалин и горящие камни. Это было страшно. Так вот, я видела, как на опушке леса за озером взлетали и садились дьявольские яйца. Я знаю то место. Там была у отца охотничья усадьба. Там же есть древние развалины и большое каменное поле перед ними. Я могу провести твоих воинов туда…

– Сударыня! Не иначе, на вас снизошло озарение ангелов небесного воинства. Мне надо помолиться перед сражением и попросить о помощи своего небесного покровителя. Оставьте меня на некоторое время, ибо молитва не терпит мирской суеты.

Девушка поднялась, учтиво поклонилась и направилась к развалинам часовни, видно, собираясь также помолиться перед сражением. Видно святые хранили место своего почитания. Бомбардировкой были разрушены стены, но алтарь с золотой фигуркой местного святого уцелел, и статуэтка ярко сверкала в лучах дневного светила. Это был свет прощения или надежды, кто знает, но исповедующий по примеру родителей православную веру десантник торопливо озарил себя крестным знамением.

Ксан проводил взглядом хозяйку замка, а когда принцесса удалилась на почтительное расстояние, достал радиостанцию и нажал кнопку экстренной связи с Всеславом.

– Тысяцкий! Князь на связи! Срочно! Прием!

– Прием! Тысяцкий на связи! Что случилось?

– Подъем по тревоге! Лагерь оставить на киберов, а со всем личным составом выдвигайся к замку! Быстро! С собой иметь полный боекомплект, и пусть захватят запасные боеприпасы, а то мы совсем поиздержались. Через час по независимому времени жду! И там, Всеслав, без фантазий и сигнальных ракет, а то мне только здесь средневековых истеричек не хватало. Знаю я тебя, чертяку полосатого! Отбой связи!

Ксан поднялся с колен, словно показывая, что весьма качественно помолился, и лениво пошел к остаткам донжона – единственной башне в замке, что еще имела некоторое подобие строения.

* * *

И все-таки Всеслав без лишних театральных эффектов не мог обойтись.

Отряд прибыл строем, чеканя шаг, под развернутым знаменем, распевая на местном языке наскоро сочиненную строевую песню со словами, что-то типа «…Куда де Брас ведет, там дьявол пропадет!». Слава богу, что не было барабанного боя, иллюминации с применением тактического светомузыкального представления. Как ни странно, такое бравое появление отряда подняло у защитников настроение и стимулировало открытие еще парочки бочонков с пивом, поскольку подвал замка ничуть не пострадал во время утренних приступов.

– Выпорю на конюшне! – погрозил пальцем Всеславу командир.

– А тут есть конюшня? Хватит тебе нудить! На последнем сеансе связи с базой на Канопусе генерал всем передал большой привет и сказал, что мы превзошли самые смелые ожидания генерального штаба. Говорят, что с нашей помощью выявили немало слабых мест у заргов. И, возможно, через пару дней прибудет эскадра боевых крейсеров.

– Вот только нам два дня не продержаться. Нам остается только одно – пойти и разгромить заргов.

– Всего-то и делов! – хмуро усмехнулся Всеслав. – Ты прямо образец оптимизма. А ну, прохвосты! Хватит жрать пойло из бочки! Строиться! Светлейший принц поведет нас к славе, а на небесах ангелы уже готовят праздничные столы!

Десантники хихикали, вертели пальцем у виска, считая, что их командиры, как по команде, одновременно все сошли с ума. И только, когда Савельев употребил «малый петровский загиб» и присовокупил к нему грязное местное ругательство, личный состав пришел в адекватное состояние.

Отряд четким строем вышел из замка через остатки ворот, с развернутыми знаменами, под грохот замковых барабанов. Принцесса шла вместе с войском, не пожелав остаться в замке. Гривс тяжело вздохнул и приставил ей охрану во главе с Савельевым, что давало шанс красавице выжить в будущей «мясорубке».

Смущало то, что принцесса нравилась лейтенанту все больше и больше. Влюбленность могла в любую минуту сыграть злую шутку, особенно в ситуации, когда потребуется холодный расчёт. Но, с другой стороны, разве не ради женщин совершаются любые безумства, в том числе и это?

Дорога к озеру была пустынна, да и было бы удивительно увидеть на ней оживленное движение.

На берегу валялись пара скелетов, остатки рыболовной лодки и явно источенный кислотой ржавый котел с заплесневевшей кашей.

– Далеко еще, Ваше Высочество? – спросил Ксан у принцессы, подавив в себе явное желание обнять ее и целовать, пока не надоест.

– Нет! Входим в лес, подходим к ручью. Справа будут развалины селения древних лесных людей, слева охотничья усадьба, а прямо каменистая равнина. Вход на нее охраняют каменные истуканы.

– Понятно! Орлы! Включить на сапогах антивибраторы! – достаточно громко, чтобы все слышали, приказал лейтенант. – Савельев, сооруди походные носилки!.. И вас, леди, понесут!

– Я и сама ходить умею! Я!..

– Делай, что тебе говорят, и обойдемся без истерик! – топнул ногой «принц» и пригрозил пальцем.

– Командир, думаю, это лишнее… – начал было Всеслав, но был прерван.

– Что за манера обсуждать приказы?! – раздраженно топнул ногой лейтенант. – Зарги – это насекомые, большие, кровожадные, обладающие разумом, но они глухие, как пробки! Зато слышат чье-либо приближение по вибрации почвы, пола, деревьев, веток подлеска. Биологию надо было учить в школе. Совсем в армии отупел и хорошо, что вспомнил хоть это. Вступаем в лес! Выставить боевое охранение!

В лесу было прохладно, невероятно тихо. Ветер гулял где-то в вершинах деревьев, а внизу не шевелился ни один листик, ни одна веточка. Журчание ручья показалось симфонией, грохочущим водным потоком, нарушившим первозданную тишину.

Десантники казались призраками, бесшумно скользящими над дорогой, причем ощущение было настолько реальным, что девушка то и дело осматривала свои руки, проверяя их на предмет телесности. Привидением ей становиться совсем не хотелось, да и потом, призракам положено летать по замкам, а почти все замки были разрушены заргами. Что за война? Даже привидениям жить негде.

Командир авангарда остановился и поднял руку вверх. Как и говорила принцесса, справа виднелись остатки древних каменных жилищ, слева догорали столбики охотничьей усадьбы, а вот прямо два огромных истукана охраняли вход на плато. Каменные лица словно усмехались воинам, говоря своим видом, что пришла расплата за смерть тех, кто им поклонялся. Лейтенант осторожно подошел к статуям, раздвинул ветки, и глазам открылось каменное плато, на котором располагалось более сотни летательных аппаратов. В отдалении, подобно символу незыблемости цивилизации заргов, покоился звездолет, похожий на яйцо насекомого, огромный в сравнении с истребителями.

– А вот это наша главная цель, – указал лейтенант. – Савельев! С первым взводом обойти плато со стороны развалин. Всеслав! Со вторым взводом атаковать со стороны усадьбы. Третий взвод – со мной! Сигнал к атаке – красный плазмоид! Приоритетная цель – базовый звездолет! Огонь на поражение! Пленных не брать! Готовность десять минут! Сверим часы! Время пошло!

Тишина. Казалось, что мир затих, даже стрекотание заргов, возившихся около аппаратов, казалось странной мелодией, прелюдией сражения. Гривс достал из кобуры ракетницу и смотрел, как секундная стрелка подбирается к заветной черте. Пора!

С шипением вылетела плазменная ракета, зависла над плато и стала расти, превращаясь в красный горящий шар. Сверкающая сфера вытянулась в длинную кровавую колбаску согласно электромагнитному полю, и медленно поплыла к звездолету. Плазмоид коснулся металлического корпуса и взорвался, парализовав все системы связи и навигации космического корабля. Взвыли сирены, насекомые засуетились, не понимая, что происходит. А не надо тут ничего понимать, когда приходит «санэпидемслужба» Лиги.

И тут начался ад, ну не рай же? Демонам положено жить в преисподней, а ангелам положено их туда отправлять. Ракетометы и плазменные пушки открыли огонь, четко и планомерно, согласно канонам артиллерийского искусства. Начало было успешным, десятки аппаратов взорвались и рассыпались в прах. «Черные ангелы», паля из тяжелых бластеров, ринулись на поле. Зарги заметались в панике.

Паника – это лучший друг лихого командира.

Принцесса, видя все это, пряталась за спиной де Браса, и эта спина ей казалась самой надежной защитой. Ксан приказал развернуть боевой порядок в цепь и сосредоточить огонь в центре плато. Несколько аппаратов пытались взлететь, но столкнулись в воздухе, взорвались и рухнули вниз. От тошнотворного запаха горелой плоти и хитина комок застрял в горле, но десантники не обращали на это внимания.

Но тут открыл пальбу из всех видов оружия звездолет «матка». Струи пламени сносили все – и летательные аппараты, и мечущихся заргов и космодесантников.

Кругом все горело, дым застилал глаза. «Черные ангелы» не ожидали, что тараканы будут себя так вести. Они стреляли по своим соплеменникам, по всему, что имело наглость шевелиться, ходить или ползать на плато.

Неожиданное решение принял Савельев, и ни остановить, ни отговорить его было некому. Над головами молнией промчался космобот, взлетел вверх, свечой завис в воздухе и в наушниках неожиданно раздался голос: «Ребята, прощайте!» Космобот врезался в главный звездолет заргов. И рвануло так, что…

* * *

Взрыв звездолета полностью выжег равнину и все живое на ней. Семнадцать десантников уцелели только потому, что находились на краю плато, и деревья, древние развалины и даже истуканы погасили взрывную волну.

Принцесса сидела и смотрела на заморского рыцаря, ставшего для этой планеты легендарным героем, преданными глазами.

Она, уже не стесняясь, плакала, как обычная девчонка, не боясь, что ее подданные обвинят госпожу в слабости и, не приведи господи, несоблюдении этикета.

У самого Гривса слезы стояли в глазах… Димка, старый друг, спас их всех… И вот его нет, а они с ним дружили еще с России…

Подошел, прихрамывая, Всеслав. Взрывом его отбросило в лес, слегка контузило, но остался жив. Он скептически взглянул сначала на командира, потом на принцессу и ладонями изобразил ангельские крылышки.

Юмор, конечно, хорошо, особенно в такой ситуации, но старый друг на купидона явно не тянул при всем своем желании.

– Из штаба сообщили, что скоро будет патрульный корабль. Не раскисай, Сашка, мы же все-таки победили.

– Ага, конечно! Но какой ценой? И самое главное – больше нет Димки.

«Зарги могут вернуться, – думал Гривс. – И сможем ли мы тогда устоять, почти без оружия, с мизерным отрядом?»

Люди готовили позицию к обороне, не думая ни о чем, поскольку лишние мысли – балласт тяжелее свинцовых плит. Была лишь одна-единственная цель – продержаться до прибытия патрульного корабля. Ожидание продлилось до глубокой ночи, но зарги так и не появились.

Утром прибыл патрульный звездолет и приземлился на опушке леса.

А еще через несколько месяцев Александр увидел в новостях по визору, что на Аркасе принято решение проводить гладиаторские бои в честь спасителя – Принца Из-за Моря.

* * *

Возвращение отряда Гривса было не то, чтобы триумфальным, но благодаря ему акции спецподразделений существенно поднялись, и правительство не поскупилось выкроить в бюджете часть суммы, нужной для развития элитных частей.

Несколько раз Гривс выступал в генеральном штабе с подробным отчетом о проведенной операции.

Один генерал из ведомства внешней разведки пытался узнать причину отступления заргов, но получить внятный ответ не мог по причине того, что понять негуманоидный мозг сложно профессиональным биологам, не то, что военному.

Дмитрий Савельев – командир отряда, давшего первый бой захватчикам, посмертно получил Комету Героя Лиги.

Информационные агентства распространили короткое сообщение, что отряд «Черных Ангелов» обезвредил силы заговорщиков, готовивших убийство президента Лиги.

Требование Гришко и Дорриани привести военные силы в повышенную боевую готовность было отвергнуто во избежание «брожения умов» и нагнетания милитаристской истерии.

Разведывательные крейсера Лиги постоянно проводили рейды по пограничью, но зарги словно испарились, словно их не было вовсе.

Тут и там вспыхивали эпидемии «Черного Мора», но их удавалось погасить, а с инопланетными захватчиками болезнь не связывали.

Жизнь шла своим чередом, и пока ничто не нарушало мира и спокойствия межзвездного государства.

Как бы там ни было, но генерал и адмирал договорились о взаимодействии и на ряде пограничных баз начали подготовку к войне.

Адмирал Дорриани лично посетил базу рейнджеров вблизи планеты «чаньляонцев», встретился с постригшимся в монахи Рэем Косински и уговорил его если не вернуться на службу, то хотя бы стать консультантом командира местной эскадры, а в случае войны принять на себя командование.

С Диего Борхесом он поступил проще: согласно законодательству Лиги, отправил бывшему капитану уведомление, что в случае вступления государства в войну он призывается из запаса. Диего Борхес в этом случае получает звание командора.

А что же Ксан Гривс? Герой, он, конечно, герой, но даже получение звания капитана и командование ротой не улучшило характер боевого командира.

«Черви» в голове по-прежнему не ходили строем и создавали полный сумбур в мыслях. Это же уму непостижимо, чтобы офицер спецподразделения сел за учебники и стал готовиться к вступительным экзаменам в гражданский вуз!

Проблема заргов несколько отошла на второй план, а вот восстание на Элайе сразу стало главной новостью информационных агентств.

Президент планеты отказался вступить в Лигу и объявил о независимости. Территориальные войска Лиги потерпели поражение, а часть подразделений и полицейская эскадра космофлота открыто перешли на сторону восставших. Совет Безопасности при президенте Лиги решил бросить в бой элитные части.

Эскадра «Звездных Рейнджеров» блокировала все подходы к Элайе, разгромив флот повстанцев, а корпус «Черных Ангелов» готовился к десанту на планету.

 

7. Десант

Десантный корабль завис над экваториальной областью Элайи, и надсадно загудели сирены, призывающие к готовности высадки на планету. Командиры рот, в том числе и капитан Гривс, призвали подчиненных к порядку, чтобы послушать речь генерала Гришко.

– Солдаты! Десантники! – взревел генерал. – Через час мы высадимся на планете Элайе, власть на которой захватил жестокий тиран. Народ Элайи стенает под его властью. Мы должны свергнуть тирана и освободить бедных элайцев! Будьте стремительны и мужественны, на вас смотрит вся Объединенная Галактика! Нашему корпусу предстоит захватить дворец тирана.

Слушая командира батальона по каналу экстренной связи, Гривс проверял свою амуницию, амуницию подчиненных, пару раз уточнил задачу роты.

– Парни, – сказал майор, подошедший лично к роте Гривса, и все посмотрели на его изборожденное шрамами лицо. – Мы должны захватить вражескую батарею, которая прикрывает подступы к дворцу правителя. Дверей там нет, лишь вентиляционные люки. Бросок до батареи – и быстро по вентиляционному ходу внутрь. Может быть, многие из вас погибнут, но помните, что вы погибаете за правое дело! За свободу народа Элайи! А теперь всем в десантный бот!

Снаряжение боевого космодесантника весит немало, но благодаря этому можно выжить в самых неприятных ситуациях. Автомат, два лучевых пистолета, ручной лазерный резак, дюжина маленьких кругляшей плазменных гранат, множество запасных обойм, кинжал, в рукав вделан индивидуальный дозиметр, в воротнике передатчик, в подсумке противогаз с аптечкой давали уверенность в победе. Десантные костюмы из просвинцованной искусственной кожи, под курткой пуленепробиваемый жилет, на голове сферическая каска, которая часто заменялась черным беретом. На ногах пружинящие ботинки с антигравитонами, позволяющие прыгать до десяти метров в высоту.

Если учесть, что противник в своем развитии дальше винтовок и пушек не шагнул, хотя по данным разведки и проскочили сообщения о появлении первых подобий лучевого оружия, то превосходство сил Лиги было подавляющим.

Десантные боты один за другим стали отделяться от транспорта и стремительно уноситься к поверхности розовой планеты Элайи.

* * *

Элайцы открыли огонь из своих орудий и пусковых ракетных установок, когда до поверхности планеты оставалось чуть более километра. Преодолеть это расстояние было делом десяти секунд. Пушки ботов открыли ответный огонь, посыпались бомбы, полетели ракеты…

Город заволокло дымом. Один из десантных ботов все же зацепило, он дернулся и задымил, однако пилоту удалось его посадить. Бот, в котором сидела рота Гривса, слегка тряхнуло, люки со всех сторон распахнулись, десантники, как горох, посыпались наружу.

Бетонная громада батареи возвышалась над укрепрайоном, как некая ритуальная пирамида, жерла трех десятков орудий глядели в небо. Пушки палили без перерыва по несущимся в небе космоботам. Перед серо-белой бетонной стеной были отрыты окопы, около сотни людей в синих мундирах стреляли из электрошоковых винтовок. Кто-то из десантников вскрикнул, схватился руками за окровавленное лицо и грузно осел на землю.

Перекатываясь, прыгая, кувыркаясь и паля изо всех видов оружия, рота продвигалась к батарее. Окопы элайцев уже наполовину опустели, несколько ракет взорвались в них. Подожженная огнеметом пылала почва. Дико кричали горящие люди, пахло горелым мясом. Приблизившись, спецназовцы пустили в ход плазменные гранаты. От взрыва их в радиусе пяти метров не остается ничего живого, да и вообще ничего не остается.

Передовой взвод ворвался в окопы и добивал уцелевших защитников. В разгоревшейся рукопашной схватке элайцы не имели никаких шансов. Десантники, обученные всем приемам суперсовременного рукопашного боя, размахивающие лазерными резаками, разваливающими людей на части, были неудержимы. И вот окопы очищены от врага, с десяток пленных гонят к космоботу.

Из бойниц палят из винтовок, в ответ гремят ракетометы, летят гранаты, фыркают огнеметы. Для усиления атаки садится еще один десантный бот. Из него тут же выскакивают десантники и тоже бегут к батарее. Пользуясь антигравитонами, взлетают на бетонные стены бойцы Лиги. Отчаянная группка элайцев встречает их там, но схватка скоротечна, и они уже мертвы. Бело-серый бетон густо забрызган красными пятнами крови.

Десантники прыгают в вентиляционные люки. Это самый опасный момент боя. Из первой пятерки погибают трое: им пришлось прыгать прямо под выстрелы, а элайцы знали, как можно до них добраться.

Но двое уцелевших «ангелов» уже подавили возможность прицельного огня. Передовой взвод, потеряв еще двоих, оказался внутри. Одно за другим замолкают орудия элайцев, их расчеты гибнут в жестоких схватках. Черный дым заполняет помещение. То тут, то там вспыхивают красным гранаты, мелькают разноцветные лучи, из рассеченных артерий брызжет алая кровь… Наконец смолкает последнее орудие.

Но отдыхать некогда. Рота спешит к дворцу тирана. О народ Элайи, ты скоро будешь освобожден!

Улицы засыпаны щебнем, обломками кирпича, валяются стреляные гильзы, стоят горящие автомобили. Некоторые дома по сторонам улицы разрушены до основания. Из окон вырываются красно-желтые языки пламени. Из-под обломков торчит посиневшая голая нога.

На тротуаре лежит старик. От его лица почти ничего не осталось. По седой бороде, местами ставшей красной от крови, еще можно определить возраст.

А рота продвигается по улице. Солдат противника нет, да и не может уже быть после такой резни. Все стреляют.

Какой-то штатский пытается выскочить из горящего дома, но, споткнувшись, падает и скребет ногтями асфальт.

Над телом лежащей около крыльца женщины в желтом платье плачут двое ребятишек – мальчик и девочка, ему лет семь, ей около пяти. Тут кто-то из подчиненных на бегу выпустил по ним очередь из автомата. И капитан остановился…

* * *

Генерал Гришко нервно ходил по своему кабинету, раздавливая ботинками остатки чайного сервиза на полу. Секретарь испуганно заглянула в дверь и тут же ее закрыла. Фарфоровая ваза для цветов рассыпалась на мелкие кусочки о массивную створку.

Глядя на все это, капитан Ксан Гривс стоял, не шелохнувшись, словно это не он был причиной гнева начальника. Массивное пресс-папье просвистело над ухом и отскочило от бронированного оконного стекла под ноги генералу.

– Это что такое, я спрашиваю? Совсем нюх потерял, пацан?

– Это рапорт об отставке, согласно законодательству Лиги, я отслужил положенное время после окончания армейского учебного заведения и имею право уволиться. Вам же легче, господин генерал, меньше головной боли, неприятностей и прочего.

– Не твоя забота о моей головной боли, слизняк! Ах, какие мы нежные! Увидели трупы на Элайе и сразу слезы пустили о несправедливости в этом мире. Да?

– Я думаю, что…

– Молчать! Кто тебе вообще позволял думать? Вот тебе твой рапорт! – куски пластиковой бумаги полетели в лицо офицера. – Застрелись, и мы тебя с почетом похороним на Аллее Славы как боевого командира!

– Как вам угодно, но не дождетесь! – усмехнулся Гривс и из папки достал очередной экземпляр документа. – Я их заготовил предостаточно! Примите сердечные капли и поставьте автограф.

– Да ты! Ты!.. – генерал прошипел нечто невнятное, лицо побагровело, и почтенный военачальник сполз на ворсистый ковер.

– Позовите врача, – выглянул в коридор Гривс, – генералу совсем плохо!

Секретарь, причитая, вскочила, оттолкнула капитана и сообщила о ситуации полковнику Пейну. Не прошло и пяти минут, как в кабинет вбежали врач с фельдшером, перенесли генерала на кушетку и сделали пару инъекций.

– Давай сюда свою писульку, скотина! – топнул ногой полковник Пейн. – Катись к черту, дьяволу, куда сам знаешь! Боже, да я поставлю свечку в ближайшей церкви, что мы наконец-то избавились от такого кретина, как ты! Ты даже на конкурсе кретинов занял бы второе место, потому что кретин в квадрате! Сдать командование ротой капитану Мак-Грегору! Я тебе напишу такую характеристику, что и в тюрьму не примут!

– Премного благодарен, господин полковник! – откозырял Гривс.

Уже отставной, капитан вышел из кабинета, учтиво пожелал секретарю счастья в личной жизни, не забывать протирать мрамор генеральской могилки, и направился в канцелярию, чтобы решить бюрократические формальности.

* * *

Уволившись в отставку, Ксан Гривс вернулся на Землю, получил паспорт на имя Александра Гривина и благополучно провалился на вступительных экзаменах в Архангельскую медицинскую академию. Это был серьезный удар по самолюбию. Жить на что-то надо было, хотя счет в банке и офицерская пенсия давали возможность не бедствовать, по крайней мере, первое время.

Александр не отказал себе в удовольствии отдохнуть на Багамских островах, насладиться ничегонеделанием и вернуться домой с изрядно опустевшим кошельком. Безделье – страшная штука, которая расслабляет, грозя свалить в пропасть, из которой мало кто выбирается. В свою бытность десантником Александр вечно ворчал, что начальство его посылало на задания, где легко можно было отправиться в иной мир. Теперь же, откровенно говоря, именно подобной адреналиновой деятельности не хватало для полного счастья.

Чтобы как-то провести время с пользой, бывший десантник подал документы на заочные подготовительные курсы академии и попытался устроиться телохранителем в частных агентствах. Найти место работы оказалось не просто, поскольку генерал Гришко создал весьма качественную антирекламу бывшему подчиненному.

 

8. Бойтесь подвала

Отставному офицеру просыпаться совершенно не хотелось, но пришлось пересилить себя, словно перед подъемом в казарме. Молодой человек волевым решением заставил тело подняться и почти с закрытыми глазами направиться в ванную комнату. Как говорится, поднять подняли, а разбудить забыли. Душ взбодрил, и в сон больше не клонило. Одевшись, Александр уселся в кресло и включил визор.

Новости не отличались разнообразием. «Пловные» губы нового президента Элайи произносили слова присяги на верность Лиге. Парламент ликовал, президенты приняли военный парад и прямо на главной столичной площади начался концерт лучших артистов. Тоскливое зрелище, и Александр выключил «зомбоящик», по которому приличных программ до вечера не предвиделось.

Неожиданно в дверь позвонили. Гостей он не ждал, да мало кто знал про обычного безработного Гривина в этом городе. Александр спокойно открыл дверь, бояться-то тоже было некого.

В дверях стояли трое мужчин в дорогих респектабельных костюмах. С первого взгляда можно было понять, что один из них «босс», а двое других «шестерки» – телохранители. «Босс» смотрелся внушительно: суровое, словно вытесанное из камня лицо, сердитые умные глаза, хищный рот, седоватые зачесанные назад волосы, слегка располневшая крепкая фигура, манеры потомка древнего аристократического рода.

– Вы Ксан Гривс? – высокомерно спросил новолиговский бизнесмен.

– Да, – сухо ответил хозяин квартиры.

– Вот вы мне и нужны! Разрешите пройти? Джуд Баларт, – представился гость.

«Ого, один из самых богатых людей планеты! Говорили, что этот банкир и деляга держит в жилетном кармане половину Галактики. И чего это его принесло в такую глушь, в этот северный заштатный городок Земли?»

– Проходите, – сказал Гривин. – Извините, что не убрано, но горничной пока не обзавелся.

Вальяжно усевшись в кресло и подождав, пока телохранители сделают беглый осмотр квартиры, мультимиллионер Баларт принялся объяснять причину своего появления.

– Я навел о вас справки. Вы – бывший космодесантник из спецбатальона «Черные Ангелы», участвовали во многих операциях, имеете награды, были офицером, пока не ушли в отставку. Оставили службу месяц назад, находитесь в финансовой яме, пока неглубокой. Так?

– Предположим, – кивнул Александр.

– Выглядите вы вполне интеллигентно, хотя мне казалось, что «черный ангел» должен быть мощнее, крупнее, бронебойнее, что ли. Правда, ваш вид внушает доверие, а это именно то, что нужно!

– То есть? Уж какой есть. А в чем, собственно, проблема?

– Все дело в том, что у меня есть дети. Дочь Мари и сын Бинги. Ей – восемнадцать, ему – шестнадцать. Так вот подружки по колледжу подбили мою дочь провести каникулы на Аэлле. Эту планету с недавних пор превратили в модный курорт. Бинги напросился лететь туда вместе с сестрой. Детям в их желании я отказать не могу. Но я не могу и не позаботиться об их охране, а они заявили мне категорически, что не желают видеть рядом с собой никаких телохранителей. Такого я не допущу, они все-таки дети, но и ссориться с Мари и Бинги не хочу. Я решил организовать тайный присмотр за ними. Для этого требуется воспитанный, интеллектуальный человек, который способен будет защитить их от любой возможной опасности и не выдать себя. И мне рекомендовали вас. «Черные ангелы» считаются лучшими бойцами в Галактике! Короче, я предлагаю вам стать сопровождающим моих детей во время отдыха на Аэлле. Вы молоды, вполне можете завязать с ними дружеские отношения и, пользуясь этим, всегда находиться поблизости. Согласны на такую работу? Вам же нужны деньги?

– Да, я собираюсь поступить на медицинский факультет, – кивнул отставной военный.

– Тем более, – удовлетворенно произнес Баларт. – Оплату обучения я вам гарантирую. По рукам?

– Согласен, – после минутного раздумья кивнул Александр.

– И еще. Извините, конечно, но я должен лично убедиться в ваших способностях, – сказал Баларт и усмехнулся.

Его телохранители мерзенько засмеялись. Будучи выше Гривина почти на голову и шире в плечах, они с долей презрения посматривали в его сторону, недоумевая, зачем это такой доходяга понадобился их шефу. На вид хозяин квартиры – обычный человек немногим выше среднего роста. Баларт щелкнул пальцами, и обрадованные «гориллы» бросились на жертву.

Драться Александру не хотелось, но подобные действия вызвали острую ярость. Этих неповоротливых битюгов удалось уложить на пол в бессознательном состоянии буквально через секунду, нанеся каждому по одному удару пальцем в нервный центр, как учили в монастыре. Их грузные тела распластались на полу. Александр удержался, чтобы не заехать промеж глаз Джуду Баларту.

– Я доволен вами, – торопливо сказал Баларт. – Вот чек, такую же сумму получите по возращении с Аэллы. А вот и билет на пассажирский звездолет, он стартует послезавтра утром с космодрома на Луне в кратере Коперника. Вот, к слову, билет на шаттл в Селена-сити, отправляющийся с космодрома в Джакарте.

– Хорошо, – кивнул Гривин.

Когда нежданный работодатель со свитой удалились, Александр достал из-под дивана армейский рюкзак, вытер его от пыли и стал методично собирать вещи, так называемый курортный набор.

* * *

До этого Гривину приходилось летать только в армейских транспортах, о комфорте в которых можно было только мечтать. После тесных, пусть и суперскоростных, десантных крейсеров просторные каюты, ресторан, бары, танцзал и прочие атрибуты шикарной жизни казались чудом, сказкой в реальности. Бывший десантник пытался выглядеть как можно более естественным на фоне этого богатства и великолепия. По счастью, это пока удавалось, в основном, благодаря тому, что Александр устроил себе добровольное затворничество в каюте.

В апартаментах напротив по коридору расположилась Мари Баларт с двумя подругами, а в каюте рядом проживал ее брат Бинги. Мари оказалась красивой девушкой с длинными светло-русыми волосами, тонкой талией, высокой грудью и очаровательной мягкой улыбкой. Платья она носила смелые, с широкими разрезами и глубокими вырезами. Ее брат – самодовольный юнец, здорово смахивающий на родителя, был, можно сказать, рыхлее, жиже фигурой. Похоже, дети Баларта были ужасно избалованы, испорчены вседозволенностью и большими деньгами, которые им щедро давали на карманные расходы.

Чтобы упростить присмотр за подопечными, следуя совету работодателя, Гривин решил познакомиться с ними поближе, благо, разница в возрасте не особо ощущалась. Самым удобным местом для этого, на первый взгляд, была танцевально-концертная площадка. В зале обычно собиралось около сотни пассажиров, в основном сопливые юнцы, но были и вполне солидные люди. Сверкали разноцветные огоньки на стенах и потолке, по полу пробегали зигзаги радужных молний, звучала громкая музыка, танцующие дергались в такт музыке, звучавшей, казалось, отовсюду. Дождавшись медленного танца, Александр подошел к Мари, приветливо улыбнулся и галантно поцеловал руку девушки.

– Разрешите пригласить?

Она внимательно посмотрела на кавалера, придирчиво оценивая предложение, но, вроде бы, осталась довольна и выразила согласие. Очень приятная ненавязчивая мелодия, казалось, наполняла собой все пространство. По сравнению с девушкой, Александр сам себе казался неуклюжим медведем, которого дрессировщик вывел на арену и заставил танцевать под дудку. Музыка располагала к разговору, да и девушка явно не отказывалась пофлиртовать с кавалером, который начал беседу с банальных комплиментов по поводу ее искусства в танцах.

Прошло не слишком много времени, как удалось вызвать Мари на ответный разговор. Она уже искренним смехом отзывалась на не всегда удачные шутки, излишне старательно демонстрируя свои ровные белые зубы. Мари, без сомнения, очаровательная девушка, но умной ее назвать можно было бы с огромной натяжкой. Ну да это редко кого волнует в данной ситуации. Она спросила, откуда у такого элегантного мужчины столь глубокий и грубый шрам на лбу. Это несколько смутило Гривина, и он, подумав, представился разведчиком дальнего космического поиска. Закрутил лихую историю об освоении открытой экипажем планеты, очень отдаленной от Земли, но таящей в себе несметные богатства. А также расписал схватку с тамошним драконообразным монстром.

Мари представила нового знакомого своим подругам – Рэе, Клэр и Иветте. Девушки с интересом, особенно Клэр, рассматривали столь необычного собеседника. После чего Мари, как истинная хищница, не желавшая делиться добычей, увлекла молодого человека в другой конец зала. Весь вечер тайный охранник и подопечная провели вместе. Вечер окончился на удивление быстро, девушка стала откровенно зевать и попросила провести в каюту.

Александр изо всех сил старался вести себя осторожней, поскольку завязывать амурные отношения с дочкой своего работодателя всегда опасно. Да и у такого папеньки всегда найдется тазик с пенобетоном, в который можно упаковать ноги нежданного жениха. Мари, разгоряченная коктейлями, не возражала бы продолжить вечер в интимной обстановке, но пришлось сослаться на экстренный разговор с начальником, который и в отпуске не оставлял в покое. Целоваться с красивой девушкой, может быть, и неплохое занятие, но на работе, которая обещала принести порядочную сумму, это было чревато последствиями. Причем очень печальными.

Пока все шло благополучно. Самое главное – удалось добиться нужного эффекта. Теперь можно смело появляться рядом с Мари, не рискуя вызвать подозрения. Бинги достаточно неровно дышал в сторону Иветты, которая совсем не обращала внимания на любовные переживания подростка. Парень был на два года моложе предмета своей «любви», и это не могло не вызывать усмешку красотки, уже считавшей себя светской львицей. Он в присутствии Иветты краснел, пытался сказать что-либо значительное, смотря себе под ноги, украдкой косясь на бедра девушки.

А вот другие знакомства Бинги откровенно не радовали тайного охранника. Парень завел знакомства с компанией Батча, предводителя компании тинейджеров, отправлявшихся на отдых в поисках острых наслаждений. Была уверенность, что поиски увенчаются успехом, но это уже скорее забота полиции, а не персонального охранника детей Баларта. Компания не отличалась высокими моральными качествами, поэтому общение с ней отпрыска Баларта требовало пристального внимания. Этого Батча, похоже, кроме алкоголя и секса, ничего не интересовало. Вообще-то, если призадуматься, то раннее совращение Бинги не должно бы волновать наемника, а вот семейный врач вполне мог получить работу. Но вот, наконец, и Аэлла – цель путешествия. Звездолет на пару часов завис над планетой, и все желающие могли в салоне насладиться не только красивой панорамой иного мира, но и послушать лекцию навигатора корабля об этом удивительном уголке Вселенной.

Аэллу открыли сравнительно недавно. Планета поражала тишиной и спокойствием, голубым небом и ярко-зелеными сочными травами. Реки, моря и озера отличались кристальной чистотой и почти отсутствием живых организмов. Такая бедность фауны на планете удивляла – всего лишь несколько малочисленных видов насекомых и птиц, да в океанах на самых глубинах можно встретить кое-каких существ, напоминающих мелких рыб и рачков. Но зато в изобилии имелись превосходные природные песчаные и галечные пляжи, да к тому же полностью отсутствовала какая-либо серьезная угроза для человека. Никаких хищников! И постоянно ровная теплая погода. Загорай и купайся!

Первым подумавшим о превращении Аэллы в курорт был дальний родственник одного из космонавтов-первооткрывателей. Обладая солидным капиталом, он подбил принять участие в своем предприятии еще парочку фирм. А затем пошла планомерная подготовка. Широкая рекламная компания принесла свои плоды. Побывавшие на Аэлле за счет «Крюгер и К» всяческие знаменитости взахлеб рассказывали о ее красотах, нежных, живительных лазурных морях и прозрачных реках, золотых песках, изумрудных травах, о легких ласкающих бризах.

За какие-то два-три года Аэлла превратилась в модный, престижный курорт для избранных, потом ажиотаж несколько поутих, и отдыхающие стали более разношерстными, но неизменным оставалось одно – наличие у них тугого бумажника. В общем-то, набор услуг и развлечений особо не отличался от других планет-курортов, но тут совсем непредвиденно возник всплеск популярности, связанный с открытием на Аэлле Подвала.

На Подвал наткнулись совершенно случайно. Один из подвыпивших плейбоев решил устроиться со своей подружкой в небольшом гроте, на который они набрели, прогуливаясь вдоль моря.

Зайдя в грот, этот плейбой прислонил подружку к стене, и его рука случайно зацепила какой-то выступ. Стена вдруг разъехалась, открыв вход, ведущий вглубь.

Несмотря на хмельной туман в голове, гуляка и его приятельница, увидев темный провал, не рискнули туда сунуться. Утром поспешили рассказать обо всем администрации курорта.

Представители администрации спешно вызвали специалистов, и вскоре космические археологи приступили к обследованию скрытого в недрах Аэллы огромного лабиринта, созданного в незапамятные времена, по крайней мере, с десяток тысяч лет назад. Работа у космоархеологов продвигалась медленно, сказывались денежные затруднения, администрация не торопилась расставаться с деньгами. Ей нужен был шум вокруг лабиринта, захватывающая дух тайна, загадка.

Истина волновала значительно меньше. Лабиринт археологи в шутку окрестили Подвалом, и как-то очень быстро это название прочно закрепилось за ним.

Лекция окончена, и до приторности любезный голос капитана пригласил пассажиров переместиться в комфортабельные челноки для высадки на планету.

* * *

Да, совсем неплохо получать деньги за отдых, присматривая краем глаза за малолетними сорванцами. Погода на Аэлле изо дня в день была превосходной – тепло, солнечно. Все шло своим чередом: с утра до вечера – пляж, бары, купание в море и речках, рестораны и дискотеки. И так каждый день.

У Гривса, находившегося в компании приятелей Мари, были все возможности присматривать за ней и Бинги. Казалось бы, все шло отлично, но утомляло столь безумное времяпрепровождение (не привычна для отставного десантника спокойная, размеренная жизнь).

Круг интересов богатых деточек, с которыми ему постоянно приходилось общаться, особым разнообразием не отличался. Да уж, золотая молодежь космического века не намного отличалась от сверстников прошлого, но уступала в утонченности сибаритам древности.

На пляже Александр случайно познакомился с Борисом Горовым. Он сидел на песочке, и его тощее бледное тело резко отличалось от загорелых тел остальных отдыхающих.

Отрешившись от всего мира, этот тощий писал что-то в пухлой тетради с зеленой кожаной обложкой. Здесь же шатались три мускулистых юнца и, судя по всему, немалое количество спиртного приняли они в это утро, можно сказать, дошли до кондиции подвига.

В одном из парней Гривин признал Батча Линкера, которого помнил еще по полету на Аэллу. Поигрывая мышцами, юнцы приставали к девушкам.

Но тут их внимание привлек тощий, незагорелый человек интеллигентного вида.

– У-у-у, писатель! – прогудел Батч, подходя к интеллигенту, и заржал.

– Умник паршивый! Очкарик! – юнцы окружили тощего и стали изощряться друг перед другом в остроумии.

Самым здоровым среди них был Батч, похоже, именно он и руководил компанией. Кто-то из парней ногой выбил из рук «ботаника» тетрадь, брезгливо взял ее в руки и дурацки захихикал.

– Перестаньте! Испарились отсюда быстро, шакалята! – лениво, но достаточно повелительным тоном сказал Гривин, приподнимаясь с лежака.

– Что? – парни, сжав кулаки, повернулись на голос.

– Гуляйте-ка отсюда, ребятки! Выпейте холодной водички, примите таблетку от алкоголя и спатеньки в постельку.

– Да мы сейчас тебе все мозги повышибаем за такие наглые слова! – злобно прошипел Батч и первым нанес удар, как и положено «королю курорта».

Александр легко уклонился, кулак просвистел мимо, а хулиган не удержал равновесие и подался вперед, получил пинок под зад и носом развалил песочный домик, выложенный детишками.

Потом, разорвав плавки неудачливого бойца, Александр как можно бережнее связал его «козлом» на золотистом песке, чтобы не покалечить и одновременно заставить задуматься над своим поведением.

Компаньоны «голого короля» попытались было продолжить начинание своего лидера, но очутились на песке рядом с ним. Парни попались упрямые, и каждый кувыркнулся по ровной поверхности пляжа раза по три, прежде чем успокоиться и под громкое улюлюканье публики убежать восвояси. Местные полицейские, радостно потирая руки, подхватили Батча и унесли, вероятно, для составления протокола и оформления штрафа за беспорядки в общественном месте.

– Спасибо вам! – сказал тощий интеллигент и представился.

Борис был космоархеологом, специализировавшимся на древних неизвестных или почти неизвестных языках. На Аэлле он изучал открытый недавно лабиринт.

– В Подвале мы нашли множество непонятных знаков, несомненно, это какие-то записи. Язык неизвестен, но знаков у меня скопилось множество, и если они имеют хоть какую-нибудь логическую зависимость, я расшифрую их, – рассказывал новый знакомый о своих изысканиях.

Подвал они пока не обследовали из-за денежных затруднений в Академии, да и разрешения на полномасштабные раскопки Полевой Комитет пока не давал.

– Меня манит и пугает Подвал, – говорил Борис. – Какая-то страшная тайна скрыта в нем. Почему планета так пустынна? Почему из всех следов пребывания на ней представителей иного неведомого разума мы за все время обнаружили только многоярусный каменный лабиринт? Подвал, без сомнения, – творение разума, причем высокоразвитого разума. Чтобы как-то приблизиться к разгадке, необходимо работать и работать. К тому же, осторожно и тщательно. А что получается на самом деле? Я слышал, Крюгерт, заплатив кому-то в Академии, собирается превратить Подвал в аттракцион для отдыхающих. Как можно?

Действительно, нечто подобное можно было услышать в программе местного ток-шоу на котором Крюгерт был частым гостем.

Именно на последнем представлении была высказана идея пробного шоу с розыгрышем призов, романтической встречей влюбленных пар.

Предполагалось даже устроить аукцион за право участия в «адреналиновом путешествии».

– Этого нельзя допустить! – Борис стал спешно одеваться; торопясь, он никак не мог попасть своей тощей ногой в шорты из грубой ткани. – Я немедленно иду к администрации! Им надо все объяснить! Они не понимают, что делают!

Стоило ему убежать, как подошла Мари, вся в переливающихся капельках воды на бархатистой загорелой коже.

– И о чем ты говорил с этим сумасшедшим? – спросила, улыбаясь, девушка.

– Почему с сумасшедшим?

– Конечно, сумасшедшим. Здесь всем, кроме тебя, известно, что он псих. Мне говорили, что он в детстве ударился головой и с тех пор не вылечился. Не завидую я его личному врачу.

– Что-то не заметил. Вроде вполне адекватная личность, хотя немного и странноватая, как и все ученые.

– Ты вообще многого не замечаешь, – и она призывно подалась всем телом к Александру. – И правильно! Для тебя теперь существую только я!

Ее совсем не напрягало, что Гривин был на десяток лет ее старше.

* * *

«Все в Подвал! Вас ждет увлекательное шоу! Танцы, музыка, каскады света, казино, бары! Торопитесь, таинственный Подвал ждет вас! Ночь среди загадок! Всего за 500 кредитов!» – плакаты, световые надписи, визоры гласили только о грядущем развлечении. Отдыхающие сходились во мнении, что 500 монет – это дороговато, но тут же добавляли о своем намерении все-таки посетить Подвал. Обычные развлечения были слишком известны и тривиальны, а Подвал манил, хотя и вызывал некоторую нервную дрожь. «Будет потом что вспомнить!» – говорили курортные зеваки и в чем-то были правы.

Мари с Клэр и Иветтой с самого утра обсуждали, как бы им экстравагантней одеться для вечернего похода в Подвал, да и везде только об этом и были разговоры. Девушки решили стать «амазонками», но вот никак не могли сойтись в выборе нарядов. Посыльный из ближайшего магазина карнавальной одежды раз десять возвращался в гостиницу, зато в один день смог продать новейшую коллекцию нарядов и получить щедрые чаевые за расторопность.

Александр вышел на главную лестницу отеля, осмотрелся вокруг и устроился в кафе на открытом воздухе, заказав сок со льдом. Было забавно наблюдать за реакцией обывателей на новинку. Адреналина им не хватает? Устроить им «элайское шоу»?

А вот это уже совсем плохо. Взгромоздившись на парапет фонтана, светловолосый и толстомордый Батч Линкер, с крупным золотым перстнем-печаткой на указательном пальце левой руки, о чем-то с жаром вещал группе малолеток, в которую входил и Бинги.

Александр попытался прислушиваться, но толком ничего не разобрал из-за городского шума. Речь шла о какой-то истории, связанной с Подвалом, явно из коллекции курортного фольклора.

После беседы с Борисом Горовым Гривину тоже совсем не нравилась затея администрации с Подвалом, который ему-то уж никак не казался ни интригующим, ни тем более привлекательным. Слишком многое пришлось повидать во время службы в «Черных Ангелах». Чувство тревоги по мере приближения вечера нарастало, точнее, это была не тревога, а нечто вроде смутного беспокойства. Интуиция – вещь серьезная, ею пренебрегать нельзя!

Несмотря на отсутствие всякого желания спускаться в лабиринты Подвала, идти туда Гривсу все равно пришлось, дабы не оставить без внимания отпрысков щедрого работодателя.

– Ксан, ты идешь? – заглянула в комнату Мари, поправила замысловатую прическу и добавила. – Поторопись, надо успеть вовремя и занять лучшие места.

– Да, сейчас! Подождите меня у входа, мне надо срочно отправить электронную почту, – ответил Гривин, засовывая бластер во внутренний карман черной кожаной куртки (по укоренившейся привычке брать с собой оружие, когда испытывал беспокойство).

Этот бластер был получен в награду за успешное выполнение задания на одной из планет, где пришлось выявлять убийц-вампиров в старинном мрачном замке.

Конечно, Александр сомневался, что на Аэлле может возникнуть ситуация, когда не обойтись без столь мощного оружия. И все же лучше подстраховаться, если в душе неспокойно. Вложил в подошвы ботинок легко гнущиеся, но остро заточенные лезвия.

Эти ботинки входили в комплект обмундирования «Черных Ангелов» и, надо заметить, совсем не выглядели, как армейские башмаки. Легкие, мягкие, с пружинящей подошвой, они могли вызвать зависть у любого денди, завсегдатая светских салонов.

Мари поджидали Клэр и Иветта со своим приятелем Лином – стройным симпатичным парнишкой со светлыми волнистыми волосами и слегка вздернутым носом.

По направлению к Подвалу шли и шли толпы людей, оживленных, говорливых, смеющихся, беззаботных. Многие вели с собой детей.

– Стойте, люди! – внезапно послышался крик.

Перед входом в Подвал на груду желтых пластиковых ящиков взобрался взъерошенный человек – Борис Горов.

– Не ходите туда! Мы еще ничего не знаем о Подвале, он до конца так и не исследован. Он несет в себе неразгаданную тайну прошлого, а прошлое, если его неосторожно потревожить, может жестоко наказать. Бойтесь Подвала! Не для развлечений он создан!

Люди реагировали по-разному. Кто-то не слушал, двое-трое задумались, а кое-кого он разозлил.

– Гоните этого ненормального! – послышался раздраженный голос. – Да что вы его слушаете? Ему надо в больнице лечиться! Долой болтуна!

Несколько человек подскочили к Борису и столкнули его с ящиков. Удовлетворенная толпа начала спускаться в Подвал.

* * *

Гроодх крепко спал…

* * *

Подвал внутри совсем не выглядел мрачным и темным. Его электрифицировали, украсили разноцветными лентами и плакатами, расписали яркими переливающимися красками. Помещения и коридоры лабиринта превратились в бары, казино, бильярдные, площадки для танцев и номеров стриптиза, залы для всевозможных игр, как для детей, так и для взрослых.

Всюду звучала музыка, суетились размалеванные клоуны в чудных одеяниях. Кто-то танцевал, кто-то устроился у стойки бара, решив усилить ощущения изрядной дозой горячительных напитков. Бинги с приятелями расположился у игрального автомата, пытаясь выудить из того призовые жетоны, но, похоже, автомат оказался хитрее. Мари с подругами устремились в бар, желая выпить шампанского. Александра же пригласила танцевать Клэр. Клэр так тесно прижималась к партнеру во время танца, что Александр на какое-то время потерял из виду своих подопечных.

Когда танец закончился, Бинги куда-то исчез, что грозило неприятностью. В пещере упасть в каменную промоину, даже несмотря на ограждения, было вполне реально, более чем реально, особенно в драке подвыпивших подростков. Извинившись перед Клэр, Александр подошел к стойке бара.

Там Бинги не оказалось. За столиком в углу сидели лишь Мари и Иветта, потягивая из тонких хрустальных бокалов коктейль рубинового цвета.

– Мари, ты Бинги не видела? – спросил Александр.

– Нет, – коротко ответила она, похоже, обиженная его танцем с Клэр.

Вместо Мари отозвалась Иветта.

– Они вместе с Батчем Линкером собрались осмотреть Подвал и его возможные достопримечательности, – сказала она.

– Экскурсия, что ли? Что тут рассматривать? Комнаты для игр, танцзалы, казино, бары и вновь они же, ну да еще толпы народа… А вы чего не пошли?

– Вот еще! – передернула плечами Мари. – Шляться тут!

– Иветта, а сколько их? Все неймется, ищут приключения на свою голову.

– Кажется, человек десять, я не считала, – пожала плечами Иветта.

Трудно объяснить почему, но неприятный холодок пробежал по спине. Батч Линкер довольно противный тип, и вполне можно ожидать от него любой пакости.

– Я кого-нибудь знаю из этой компании искателей знаний? Назови их, пожалуйста!

– Ну, там Рея с Лином, Крукс, Георгий и Макс, да кто-то вроде еще, – пожала плечами Иветта и заказала мороженое.

Подошла Клэр. Мари злобно взглянула на нее, потом на Гривина, продолжала сидеть молча.

– Зря ты так, Мари! – смущенно выдавила Клэр.

Та только хмыкнула, но продолжала строить из себя оскорбленную любовь, грозящую утонуть в сосуде со слезами.

– Не ссорьтесь, дамы! – улыбнулся Александр, отходя от столика.

Надо было искать Бинги, который из-за стадного чувства мог вляпаться в историю, которую папа-бизнесмен уладит, а вот телохранителю может и не поздоровиться в недалеком будущем.

* * *

Музыка гремела где-то за спиной, гулко отражаясь от каменных стен. Было не то чтобы темно, но достаточно сыро и неприятно, хотя разгоряченный алкоголем мозг это ощущал слабо, как, впрочем, и притупившееся чувство самосохранения пребывало в состоянии глубокой анестезии. Компания подростков жаждала приключений, эмоций. Их мало интересовало то, что они могут заблудиться, сорваться в пропасть, наконец, просто быть ограбленными такими же, как и они, любителями острых ощущений.

Конечно, опасные места были ограждены.

Возле них выставлена охрана, но это было лишь дополнительным стимулом пройти куда-либо мимо бдительного ока полицейских.

– Может, не пойдем, Батч? А? – испуганно зашептал Макс.

– Чего ты трусишь? – вскипел Батч. – И кто еще такой же слабак, как он?

– Там же полицейский охраняет проход! – настаивал на своем паренек.

– Он уже пьяный в стельку валяется на полу, – Батч Линкер хохотнул. – Я постарался, чтобы напиток в его фляжке оказался как можно крепче!

– Да что там искать?

– Я почти уверен в том, что древние, построившие Подвал, оставили там огромные сокровища! – в глазах Батча сверкнул алчный огонек.

– И все-таки лучше не стоит туда лезть! – упорствовал Макс, выпивший горячительных напитков меньше всех.

– Ну, если у тебя очко заиграло, можешь уматывать! Но только попробуй кому трепануть! Убью! – Батч схватил Макса за воротник и крепко встряхнул. – Проваливай, слизняк!

Макс, оглядываясь, торопливо пошел прочь. Батч плюнул ему вслед. Когда парень скрылся, оставшиеся осторожно и торопливо скользнули за ограждающий барьер, на котором крупными буквами светилась надпись: «Проход запрещен. Штраф 50000.»

А веселье продолжалось. Пьяные во множестве шатались по коридорам Подвала. Александр ходил среди этих толп, пытаясь отыскать Бинги. Но пока все тщетно. В игровой комнате резвились и смеялись дети. Их было десятка три. На курорты Аэллы редко прилетали с детьми, да и сейчас их свели в одну комнату, дабы не мешали взрослым развлекаться.

В ряде небольших гротов играли в разные азартные игры, пили, плясали. Три девицы на импровизированной сцене, составленной из столов, под сладострастную музыку показывали зажигательный стриптиз. Здесь Александр задержался на какое-то мгновенье, заинтересовавшись пикантным зрелищем.

Случайно оглянувшись, Гривин заметил идущего неверным шагом по коридору смуглого парня. Это был Макс, из той компании, в которую входили Бинги и Батч Линкер.

С долей сожаления оставив привлекательное зрелище, охранник поспешил за ним. Спина, обтянутая серой рубашкой, мелькала среди снующих в разные стороны людей.

– Стой, Макс!

Он вздрогнул и съежился. Остановившись, Макс оглянулся на голос и как-то успокоился.

«Кого он боялся? Приятеля сестры Бинги?..»

– Чего нужно? – нахохлился Макс.

– Бинги где?

– Какой такой Бинги? Ничего не знаю! – дернулся Макс. – Не видел я никого!

– А ну-ка отойдем! Чего ты мне баки забиваешь? Я же тебя видел в одной компании с Бинги и с этим мерзавцем Батчем.

– Ну и что? – угрюмо отозвался Макс.

– Чего ты боишься? – спросил Гривин, пристально глядя ему в глаза.

Макс как-то сразу обмяк, стал меньше, словно в одночасье был превращен в маленького гномика.

– Батч прибьет меня, – прошептал он.

– Я тебя всегда от него прикрою. Ты, может, видел или слышал, как я Батча и пару его приятелей отделал на пляже, накормив до отвала песочком?

Макс кивнул.

– Так вот! Батч тебе ничего не сделает, я это обещаю. А вот если ты не ответишь сейчас мне на все вопросы, то я лично отверну твою глупую курчавую голову!

– Хорошо, я расскажу все… – покорно сказал Макс.

* * *

Каменная тропинка за ограждением стала немного уже, полого спускалась к небольшой площадке, вокруг которой на стенах виднелись полустертые барельефы древних изображений. Воздух был затхлый, пахло гнилью с примесью чего-то пряного, словно подгорела в печи сдобная булка с начинкой.

– Люк какой-то, – растерянно произнес Крукс.

– Вот туда мы сейчас и спустимся, – уверенно сказал Батч, победоносно осматривая своих подельников.

– Туда? – со страхом произнес Георгий.

– А чего пугаться? Наверняка это и есть путь к сокровищам. Я уверен, – Батч выглядел решительным. – Давай, Крукс, поднимай!

Крукс, крепкий, коренастый короткостриженый парень, наклонился и попытался выполнить распоряжение. Люк не пошевелился.

– Не за что уцепиться! – пожаловался здоровяк.

– На, держи! – Батч бросил ему какой-то цилиндр.

– Зачем это? – удивился Крукс.

– Поставь цилиндр на люк, и мы сейчас укроемся за углом.

– Что это за штуковина? – замирающим голосом спросила Рэя.

– Это маленькая плазменная бомбочка направленного действия! Сейчас вы познакомитесь с принципом ее действия! – хихикнул в ответ «король курорта» своей свите.

– Откуда она у тебя? – поразились все.

– Неважно. Пошли быстрей за угол, – махнул рукой предводитель.

Они скрылись за каменной защитой. Батч достал из кармана небольшую коричневую коробочку с синей кнопкой. Нажал на кнопку. Короткое змеиное шипение раздалось в гнетущей тишине.

– Ну, вот и все, – удовлетворенно заключил Батч, – люка больше нет!

Люка действительно не было. Лишь темнел округлый провал, ведущий в жутковатую бездну.

– А как же мы спустимся? – спросил Бинги.

– Сейчас посмотрим, – Батч крохотным, но очень ярким фонариком посветил вниз. – Ну вот, вопрос и решился. Крукс прыгай! До дна метра два, не больше!

– Почему я?

– Поторапливайся и не спорь со мной, а то я разозлюсь! Это тебя убедит, надеюсь! – Батч вытащил из-за пояса пистолет и повертел им перед носом Крукса. – Сувенир от пьяного полицейского.

Крукс покосился на ствол пистолета, выругался, но покорно прыгнул вниз.

– Ну, как? – спросили его сверху.

– Нормально, – отозвался Крукс. – Тихо! Такой же лабиринт!

– Ладно, мы тоже спускаемся! – хмыкнул Батч и прыгнул вниз.

За ним попрыгали и остальные, кроме Георгия. Подростки принялись светить фонарями во все стороны.

– Те же стены! – разочарованно протянул Джимбо и пригладил рыжеватые волосы на затылке.

– Конечно, стены, среди них и надо искать! Скоро у нас будет куча бабла. Не зря я вас сюда повел, цените!

– Откуда в тебе такая уверенность? – недовольно ворчал Крукс.

– Я забирался в жилье местных археологов. Они кое-что обнаружили в Подвале и перевели некоторые надписи. Список переведенных записей лежал на столе, и там я обнаружил такой перевод: «В глубине лабиринта находится ОНО…»

– А зачем ты забрался к археологам? – наивно спросил Бинги.

– Да так, – усмехнулся Батч, – хотел одолжить деньжат, а их, увы, дома не оказалось. Ладно, хватит разговоров, приступим к поискам!

Батч, Крукс, Бинги и Джимбо пошли вдоль тоскливого каменного коридора, освещая путь фонарями. Рэя и Лин сначала шли вместе со всеми, затем, переглянувшись, незаметно свернули в один из проемов в стене и оказались в небольшой квадратной комнате.

– Пускай без нас поищут, – хихикнула девушка.

– Да и нет здесь никаких сокровищ! Очередная бредовая идея Батча! – уверенно заключил Лин. – Один пустой Подвал!

– Мы найдем занятие интереснее, – прошептала Рэя, Лин только улыбнулся в ответ.

Он осветил «комнату». Помещение было пусто, лишь в самом углу расположился кусок сиреневатой то ли слизи, то ли плесени не больше метра в ширину.

– Фу, какая гадость! – сморщила носик красотка.

– А, ерунда, – махнул рукой Лин, протягивая оранжевый продолговатый плод. – Хочешь?

– Кислятина! – скривилась она, отшвырнув плод в сторону.

Он стукнулся о пол, подскочил и закатился в слизь. По ее сиреневой поверхности проскочили красные и серебристые искры. Но ни Лин, ни Рэя этого не заметили…

* * *

Чем дольше Александр шел по коридору, тем меньше попадалось людей. Редкие пьяные, сжимая в трясущихся руках разнокалиберные бутылки с пестрыми этикетками, куда-то брели, шатаясь и падая. Серый пол устилало разноцветное конфетти, окурки, пластиковые стаканчики, пустые банки из-под пива, тонизирующих напитков и чего-то еще…

Далее коридор был освещен совсем уж тускло. Остановился для того, чтобы вставить в глаза специальные линзы, позволявшие видеть в темноте. Привычка носить их с собой сохранилась со времен службы. Вставить линзы удалось не без некоторых проблем из-за неподходящей обстановки, но все-таки справился, хотя в левом глазу появилось легкое ощущение довольно-таки неприятной рези.

Наконец показалась железная решетка с предупредительной табличкой, на которой четко выделялись буквы: «Проход запрещен. Штраф 50000». Найдя раздвинутые прутья решетки, пробрался в этот лаз. Пробежав по коридору, за поворотом обнаружил мертвецки пьяного полицейского. Сидя в удобном кресле, он громко храпел и пускал пузыри изо рта. Около ножек кресла валялись две пустые бутылки.

«Охрана, тоже мне! Блюститель порядка!» Гривин взял одну из бутылок и стал брезгливо рассматривать этикетку.

Полицейский, пьющий виски на работе? Бывает и не такое в этом мире.

* * *

Гроодх не знал, кто он такой и откуда взялся. Ему казалось, что он существовал всегда. Он помнил, как когда-то был очень большим. Его студнеобразное тело в те времена стремительно росло. Росло и ело, ело и росло. Потом пищи на планете стало мало, а затем она исчезла совсем. Проходили годы. Гроодх уменьшался, уменьшался с каждым днем. Он медленно отступал в лабиринт, из которого когда-то и вырвался на поверхность планеты. Отступал, пока не стал совсем маленьким, плеснеобразным ошметком сиреневатого цвета. И с той поры время остановилось.

Он спал, и сон казался бесконечным… Внезапно он ощутил какое-то беспокойство: вблизи от него очутились два существа. Гроодх смутно припоминал, как когда-то поглощал им подобных. Он и сейчас страстно желал наброситься на этих двух, но не мог. Не хватало сил. Но тут что-то упало на Гроодха. Разбуженные нечаянным подарком судьбы, клетки принялись торопливо делиться. Теперь Гроодх мог дотянуться до пришедших…

Лин притянул Рэю к себе и поцеловал. Она страстно ответила на его поцелуй. И вдруг Лин ощутил какое-то движение за своей спиной, он обернулся и вздрогнул…

Из сгустка сиреневой слизи в углу помещения выскочили многочисленные щупальца, жгутики обрушились на влюбленных.

* * *

Около круглого отверстия в полу сидел на корточках белобрысый паренек. Он был в одной компании с Бинги, но имени Александр не помнил.

– Привет, приятель!

Парень затрясся, как в лихорадке.

– Я… я… я… – только и повторял он.

– Остальные внизу?

Он сумел лишь кивнуть в ответ.

– Ну-ка, подвинься! – произнес Александр, прежде чем спрыгнуть вниз.

* * *

Поиски пока не увенчались успехом. Каменные переходы вызывали тоску. Хмель стал выветриваться из головы.

– Пусто! – заключил Крукс, когда они уткнулись в глухую каменную стену. – Тупик!

– Сам вижу! – разозлился Батч. – Пойдем теперь осмотрим все с другой стороны.

– Интересно, а где Рэя с Лином? – сказал Бинги, оглядываясь по сторонам.

– Небось, тискаются в каком-нибудь закоулке! – хохотнул Джимбо.

– Найдем на обратном пути и их! – сказал Батч и зло сплюнул.

Они пошли в обратном направлении, иногда покрикивая: «Эй, Лин! Рэя!» Никто не отзывался, а слова гулко отражались от стен.

Совсем неожиданно из бокового коридора выплеснулась, как вода из таза, сиреневая слизь и охватила идущего последним Крукса. Он дико взвыл, на глазах его ошеломленных товарищей у него лопнула и растворилась кожа, мышцы, а затем Крукс и вовсе исчез, растаяв, как сосулька на огне, скрытый слизью. Там, где только что был он, пенилась сиреневая мерзость.

Не давая людям опомниться, слизь потекла к опешившему Бинги. Он завизжал, и все, громко крича и зовя на помощь, бросились к отверстию, через которое спускались на этот этаж Подвала. Джимбо, проклиная свою полноту, отставал от товарищей все больше и больше. Собрав всю свою волю, он попытался ускориться и споткнулся. Упал, разбив в кровь колени…

А слизь неуклонно приближалась к нему.

* * *

Спрыгнув вниз, Гривин внимательно огляделся по сторонам, прикидывая, в каком направлении могли отправиться эти чертовы искатели сокровищ. Но размышлять особенно долго не пришлось. Топот ног, вопли, полные ужаса, послышались справа.

Навстречу выскочили один за другим сначала Батч Линкер, следом его «шестерка» Крукс, а затем Бинги. Увидев знакомое лицо, Бинги закричал, указывая назад: «Там!»

«И что же могло так напугать этих малолетних уродцев? Да уж, всыпать бы им ремнем по филейной части, так, чтобы с неделю спали только на животе. Глядишь, и ум бы просветлел после такой экзекуции». Александр с бластером в руке быстро шагнул вперед, свернул за угол…

Над полным, рыжеватым парнишкой нависла сиреневая студнеобразная масса. Парень жалобно скулил, не отрываясь, глядя на приближающуюся сиреневую волну. Полного рыжеватого парнишку почти накрыла сиреневая масса, когда бластер плюнул огнем. Слизь вспыхнула, как вспыхивают волосы или шерсть от поднесенного факела, по смрадному воздуху полетели черные «паутинки». Сиреневая масса, сжавшись, отхлынула.

Гривин схватил парня за шиворот и потащил за собой, ноги у того были как ватные и почти не повиновались. Слизь тут же выбросила нечто напоминающее щупальце, и получила в ответ еще один импульс оружия. По воздуху вновь заметались черные паутинообразные «ниточки», пока не напоролись на огонь бластера. Нечто сгорало, потрескивая, издавая запах, сходный с паленым рогом. От этого запаха кашель раздирал легкие, воздуха не хватало.

Спинной мозг «ощутил опасность». Из узкого извитого коридора слева неслись три слизистых сиреневых щупальца. Удалось их сжечь, прежде чем они достигли жертвы. Но подобные щупальца стали вылетать из разных проходов со всех сторон. Под ногами барахтался, подвывая от страха, толстенький Джимбо. Видно, даже с помощью бластера со всей этой гадостью не справиться.

– Бежим! – крикнул Александр Джимбо и пришпорил его коленом под зад.

Тот, как испуганный зверек, поспешил за спасителем. Добежали до отверстия, ведущего на верхний этаж. Там уже была слизь, которая, как волна во время морского прибоя, накатывала на испуганных «плейбоев» Бинги и Батча. Пришлось расчищать путь огнем бластера, который раскалился в руке, но до отверстия в потолке лабиринта теперь можно было добраться относительно спокойно.

– Быстро выбирайтесь! Мне долго не продержаться! Живее, остолопы!

Первым поспешил выбраться Батч.

За ним Бинги и Джимбо. Последним прыгнул Гривин. Пружинящая обувь не подвела: он мгновенно проскользнул через отверстие в потолке, чудом избежав метнувшихся следом щупалец. Наверху поджидали лишь Джимбо и Бинги, остальные удрали, бросив товарищей на произвол судьбы. Закрыть отверстие было нечем: Александр понял, что с люком расправились плазменной миной. Удивляться тому, где ее взяли и как умудрились применить, было некогда.

– Бегите! Предупредите людей! Бегом, отсюда! Я постараюсь продержаться и как можно дольше не выпускать это сиреневое желе.

Тут как бы в подкрепление к словам в отверстии принялся вздуваться сиреневый пузырь. Пламя бластера заставило его на время скрыться.

– А как же вы? – спросил осипшим голосом Джимбо.

– Обо мне не беспокойтесь, не в первый раз. Идите скорей! Не задерживайтесь, от вас зависит жизнь многих и многих! На Батча надежды мало!

Они, нерешительно оглядываясь, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее побежали прочь. Не прошло и полминуты, как из темного провала отверстия, словно дрожжевое тесто из кастрюли, пенясь и тихо урча, полезла сиреневая гадость. Ствол бластера изрыгнул желто-алое пламя. И неожиданно зарядный блок кончился, раздался тихий щелчок, и боевое пламя иссякло. Гривин заменил блок на запасной, но этой секунды хватило, чтобы проклятая слизь заполнила комнату почти целиком. Гривину пришлось бежать, очень быстро бежать, изворачиваясь от мечущихся щупалец. Казалось, что за спиной раздается рев накатывающейся биомассы, хотя на самом деле смертоносные сиреневые потоки двигались почти бесшумно.

Александр выскочил в помещение, где на полу, обняв ножку коричневого кресла, валялся пьяный полицейский. Следом стремительно ворвались пузырящиеся волны. Прежде чем бывший спецназовец успел что-либо предпринять, слизь покрыла лежащее тело полицейского. Тот так и не успел проснуться. Сиреневой слизи как-то сразу стало заметно больше. Несомненно, она росла, увеличивалась, поглощая людей, точнее, все органическое. Она росла постоянно и неукротимо!

Попытки сжечь эту сиреневую мерзость, остановить ее оказались почти бесплодными. Слишком много проходов, ответвлений, различных коридоров Подвала разбегались в разные стороны, где-то соединялись вновь и вновь делились на множество путей. Слизь расползалась по ним, продвигаясь все ближе и ближе к веселящимся людям.

Не веря в то, что еще жив, Александр отступал. Отступал с боем. Со слабой надеждой на Бинги и Джимбо, которым, может быть, удалось обратить внимание отдыхающих на приближающуюся опасность.

* * *

Нет ничего страшнее паники. Это сродни стихийному бедствию, которое укротить порой тяжелее, чем ураган. Люди кричали, в ужасе метались из стороны в сторону, расталкивая друг друга, ломились к выходу из Подвала.

Сиреневая пенящаяся и сверкающая бледно-желтыми и красными огоньками слизь неотвратимо втекала в одну комнату за другой, поглощая жадно всех, кто там находился.

Гроодх был доволен. Пищи попадалось много. Гроодх поглощал ее и стремительно рос, рос, рос…

Он скоро вновь займет всю планету, как когда-то, очень давно, вновь станет безраздельно большим, великим. Все шло как нельзя лучше. Лишь одно существо доставляло беспокойство. Это двуногое создание кидалось огнем, причиняло боль, мешало питаться, спокойно делиться клеткам и также спокойно расти. Гроодху никак не удавалось поглотить его. Существо непонятным образом ускользало.

* * *

Это было невыносимо страшно. Подобного ужаса Александр не испытывал за всю службу в «Черных Ангелах», хотя еще вчера мог бы спокойно заявить о том, что видел ад наяву. Но тут… Люди гибли, их опрокидывала, облепляла с головы до ног сиреневая студнеобразная масса. Ее уже было чудовищно много. Она, казалось, заполняла весь лабиринт, каждый закоулочек Подвала.

Иссяк и второй зарядный блок бластера, в запасе остался всего один.

– Саша! – крикнул кто-то.

Краем глаза Гривин заметил фигуру археолога Бориса, прибежавшего на каменную площадку входа в Подвал.

– Что делать? – спросил Горов.

– Найди людей посмелей! Сделайте баррикаду у выхода, используйте все, что горит. Эта мерзость не любит огонь!

К Борису присоединился Джимбо. Затем безнадежная схватка заставила забыть обо всем, пока полные тоски и отчаяния крики не проникли в сознание.

– Помогите, ну кто-нибудь! – голосила женщина.

Она куда-то рвалась, и двое пожилых мужчин пытались ее удержать.

– Там, в игровой комнате, дети! Они погибнут! – кричала она.

Действительно, игровую комнату уже окружило гибельное, сиреневое, пузырящееся море. Но слизь еще не влилась в проход, ведущий в комнату с детьми, она пока лишь приближалась, поглощая мечущихся во все стороны людей.

Сжигая подкатывающие волны голодного пудинга, вылетающие из общей массы слизистые щупальца и нити, изворачиваясь, падая, что-то крича, Александр все ж таки добрался до игровой комнаты.

Сиреневый поток, опаленный бластером, отхлынул на время, вновь собираясь для атаки. В игровой комнате, забившись в угол, взобравшись на столы и стулья, находилось почти пять десятков дрожащих детей различного возраста и три молоденьких воспитательницы.

Чьи-то ноги гулко стучали по каменному полу за спиной. Совсем исчезли звуки так недавно все заглушавшей музыки. Теперь пространство заполнили шорох ползущей сиреневой слизи да крики и визг людей, которых становилось меньше и меньше.

Подбежали запыхавшиеся Борис Горов и Джимбо.

– Вы? – поразился Александр.

– Мы решили помочь, – еле выдохнул, утирая пот, Джимбо.

– Ну, спасибо! Как вы живы остались?

– Не знаю, – устало пожал плечами Борис.

– Ладно, некогда разговаривать, надо выводить детей. Я с помощью бластера постараюсь задержать эту пакость. Баррикады готовы?

– Готовы, чего уж там смогли, то и сделали, – кивнул Джимбо.

– Отходите к ним, ведите детей! – приказал Александр, выскакивая из детской комнаты, веером посылая огонь, чтобы расчистить дорогу.

Борис, Джимбо, воспитательницы, взяв самых маленьких детей на руки, торопливо побежали в сторону выхода из Подвала. Но не все дети могли бежать быстро. Александру приходилось еле пятиться, дабы дать им уйти достаточно далеко. Слизь рвалась за детьми вслед. Ее Александр жег и жег, она отступала, чтобы затем броситься вновь.

Кончился зарядный блок бластера.

– Ну, все! Приплыли! – вздохнул «отставной ангел», вставляя последний зарядный блок.

Если иссякнет и этот, то лучше сразу ложиться и умирать. В борьбе с сиреневой гадостью не помогут приемы рукопашного боя. Один полицейский попытался остановить сиреневую слизь, стреляя по ней из пистолета. Его захлестнуло в долю секунды, превратив в составную часть желеподобного бушующего сиреневого океана.

Но не только сама слизь представляла опасность, было что-то или кто-то еще. Какое-то интенсивное постоянное давление на голову, словно, все кровеносные сосуды вдруг резко уменьшились в своем диаметре. Какая-то странная апатия постепенно начинала овладевать телом, просто хотелось на все наплевать, упасть на пол и заснуть. Голова кружилась, подкатывали приступы тошноты… Александр еле держался.

– Скорее! – вывел из подступавшего оцепенения голос Бориса. – Саша, дети за баррикадой!

Перед самой грудой, состоящей из всевозможных легковоспламеняющихся предметов, Александра остановил властный голос: «Стой!»

«Повернись!» – приказал все тот же голос.

Потеряв всякую способность сопротивляться, Гривин послушно обернулся. Было ли дальнейшее на самом деле, или это являлось порождением воспаленного воображения – сказать трудно.

Из прожорливой сиреневой слизистой массы вынырнула голова с тремя круглыми желтыми глазами, клювовидным зубастым ртом, короткой, выходящей прямо из слизи, чешуйчатой шеей. Клювовидный, усаженный острыми зубами рот раскрылся, и скрежущий, глухой голос пронзил мозг: «Это я повелеваю тебе! Я – Гроодх! Тебе пора прекратить мешать мне! Успокойся! Тебя ждет вечное спокойствие! Иди же ко мне! Слушайся! Иди быстрей! Не заставляй ждать! Спеши!»

Не в силах противостоять воздействию голоса, Александр сделал шаг навстречу этой дьявольской голове.

Чужая злая воля была потрясающе сильна и велика. Но она все-таки не смогла полностью подавить человеческое упрямство.

– Саша, очнись! Что с тобой! – закричал Борис, не зная, как поступить, он бросил в собеседника записной книжкой, которая угодила в затылок.

Бывший космодесантник мотнул головой, словно стряхивал наваждение завораживающего, властного голоса. Выдернув из кармана куртки складной нож, даже не раскрыв его, метнул в адскую голову.

Развернувшись, сделал отчаянный прыжок и перескочил импровизированную баррикаду.

Уже находясь за баррикадой, внимательно окинул взглядом поверхность сиреневой слизи. Никакой змееподобной головы! Только склизкая масса кругом… Почудилось?

– А-а-а-а! – завопил экс-десантник, залпом из бластера поджигая баррикаду.

Столы, стулья, скамейки, плакаты, какой-то мусор и бутылки из легко воспламеняющегося пластика разом вспыхнули, жаром пламени заставляя потоки слизи отхлынуть назад.

* * *

Пожиратель биомассы бесновался за стеной огня. Но дерево и пластик горят быстро, и преграда грозила очень скоро прекратить свое существование.

– Что будем делать дальше? – спросил прерывающимся голосом Борис, глядя на пылающую баррикаду. – Когда наша баррикада догорит, склизкая мерзость рванет вперед.

– Мы, конечно, можем при старании успеть покинуть Подвал. Это уже успели сделать все, кто уцелел, но сильно сомневаюсь, что ворота удержатся достаточно долго под напором твари! – устало ответил Александр.

– Да, похоже, ее ничто не удержит, – согласился Борис. – Теперь я более чем уверен, эта прожорливая слизь уже выбиралась на поверхность планеты, поэтому-то так и бедна фауна на Аэлле. Значит, даже если мы и выберемся на поверхность Аэллы, мы все равно погибнем, так как всем мест в дежурном звездолете не хватит, а других в ближайшее время не предвидится. И на самой удаленной точке планеты не отсидеться, не хватит гравилетов, чтобы упорхнуть туда. А в первую очередь нужно будет спасать детей и женщин! Я вот что хотел сказать… – Борис облизал пересохшие губы. – Во время обследования подвала мы отыскали комнату, центр управления лабиринтом. Я не совсем уверен, но, по-моему, там есть рычаг самоуничтожения. Если его повернуть, то уничтожится Подвал вместе со всем содержимым! Конечно, погибнем и мы…

– Но это лучше, чем стать омлетом для этого студня! – вырвалось у Гривина.

– Ворота все равно закрыты снаружи, и нам не выйти, – тихо произнес Джимбо. – Когда все выскочили, я сказал, чтобы они закрывали выход.

Баррикада постепенно догорала. Слизь, смелея, начала медленно придвигаться ближе.

– Хорошенький расклад! Делать нечего! Но выбирать не приходится, погибнуть, так уж с этой дрянью! Что же ты раньше молчал, Борис? Веди быстрей! Бежим!

Баррикада почти совсем догорела, пока герои решались на самоубийство.

Сиреневая слизь принялась перебираться через дотлевающие угли.

Все побежали туда, куда повел Борис. Бегун из Горова оказался неважный. Вымотался.

– Сюда! – крикнул археолог, сворачивая в узкий коридор.

Еще секунда – и небольшой отряд был у двери. Она оказалась закрытой. Висевший замок недолго сопротивлялся бластеру и был спален в считанные секунды.

Дверь успели захлопнуть, когда сиреневая мразь находилась всего в трех шагах от входа. Борис спешно задвинул засов. Дверь тут же содрогнулась от мощного удара, но прочная сталь выдержала.

– Неужто это древние хозяева Подвала сделали двери и засовы? – спросил Джимбо, переводя дыхание.

– Нет, – с трудом улыбаясь, сказал Борис, – это мы – археологи! Чтобы посторонние не ползали!

Очередной удар опять заставил двери затрястись.

Вздрогнул и Джимбо.

– А ты чего с нами сунулся? – спросил его Гривин, кисло усмехнувшись. – Жить надоело?

– Нет, не надоело, – пожал плечами Джимбо, – как-то само собой получилось…

– Что-то сильно жить хочется… Странно даже, – мрачно пошутил Гривин.

– У нас же нет выбора, – удивительно, но для подобной ситуации Борис был слишком спокоен.

Стараясь унять упорно подступающую дрожь, ветеран космического спецназа оглядел центр управления. Кругом серый, мрачный камень. Около шести черных рычагов белели непонятные знаки, напоминающие иероглифы.

– Ну и какой уничтожит Подвал? – угрюмо спросил Александр, шепча одну из молитв, выученных некогда в монастыре.

Борис указал на длинный рычаг.

– А остальные?

Археолог пожал плечами.

– Остальные надписи мы не смогли расшифровать.

Дверь вновь содрогнулась от напора гигантской силы и, кажется, чуточку подалась.

– Интересно, почему тогда в те времена жители планеты его не дернули? – спросил Джимбо.

Александру подумалось о странности человеческого характера: до смерти остаются едва ли минуты, а любопытство сохраняется.

– Вероятно, не успели, – тихо сказал Борис. – Они выращивали эту сиреневую смерть для врагов. Но одних врагов для нее оказалось мало. И она поглотила заодно и своих родителей!

Как мог Борис довольно спокойно рассуждать, остается лишь удивляться.

– Но обычно предусматривается какой-то выход для тех, кто дергает за такой рычаг. На службе приходилось сталкиваться с подземными лабораториями… Может, один из этих рычагов как раз и открывает подобный выход, – со слабой надеждой предположил Гривин, берясь за рычаг, который должен был уничтожить Подвал и находящуюся в нем сиреневую смерть.

– Может быть, – оживился Борис, и на бледном лице Джимбо промелькнуло слабое чувство надежды.

– Попробуем! – рванул один из рычагов бывший военный.

Раздался треск, скрежет, и каменный потолок стал медленно опускаться.

– Ого! Похоже, наша гибель будет отличаться разнообразием.

– Дергай рычаг самоликвидации! – в панике воскликнул Борис, теряя остатки самообладания. – А то мы погибнем раньше! И эта мразь погубит все живое на планете!

– Рви! – тонким, срывающимся голосом крикнул Джимбо.

– На! – рванул рычаг на себя Александр.

Дверь трещала под напором разрушающей силы. Образовалась узкая щель, сквозь которую проникли одинокие сиреневые капельки. Застучало громко, звук шел со всех сторон, напоминая приглушенные удары медного церковного колокола. Но взрыв пока не раздавался.

– Дается время, чтобы покинуть Подвал!

Сглотнув слюну, Гривин сжег из бластера образовавшуюся у дверей сиреневую лужицу, которая уже пыталась образовать слизистые щупальца. Потолок все опускался к головам тех, кто не испугался чудовища, и оставалось совсем немного – ширина детской ладони. Повинуясь какому-то внезапно возникшему порыву, руководствуясь лишь интуицией, Александр резко повернул ближайший к себе рычаг. Сначала вроде бы ничего не произошло, затем совсем неожиданно в противоположной от двери стене раскрылся проход шириной около полуметра.

– За мной! – и Александр скользнул в образовавшееся отверстие.

Ход вывел на поверхность. Хотелось упасть и зарыться лицом в невысокую пушистую траву. Но…

Метров двести отделяли спасителей планеты от выхода из Подвала… Почва содрогнулась… Трясло долго. Когда все прекратилось, поняли, что Подвала больше не существует!

* * *

Мари и Бинго, а также множество других отдыхающих после всех жутких событий торопливо собрались, решив быстрее покинуть Аэллу.

Гривин, разумеется, улетел со своими подопечными.

У отставного «черного ангела» дела теперь шли не так уж и плохо, а денег, полученных за сохранность чад миллиардера Баларда, хватило с избытком на учебу в лучшем медицинском вузе конфедерации.

А с Горовым и Джимбо они стали настоящими друзьями, хотя их и разделили огромные пространства Галактики.

И еще Александр запомнил слова Бориса: «Бойтесь Подвала!» В прошлом надо копаться очень осторожно.

Иначе…

* * *

Вернувшись с курортной планеты, Александр Гривин испытывал не самые лучшие чувства, но зато оценил пухлость своего счета, да и рекомендации бизнесмена значили очень многое. Сразу несколько охранных контор предложили работу с хорошей оплатой. Казалось бы, что тебе еще надо? Можно заниматься охраной, подставлять свою голову под всякие неприятности, но для этого совсем не обязательно было уходить со службы.

Происшествие на Аэлле привлекло внимание журналистов, ток-шоу разрывались от описаний ужасов очевидцами. Судебные представители вначале обвинили во всем археологов, которые не предупредили об опасности. Возражения Горова о том, что они предупреждали, долго никто не хотел слушать, и пришлось вмешаться Академии Наук, которая обратилась в спецслужбы. Председатель Полевого Комитета привел доказательства невиновности ученых, и хозяева курорта оказались под следствием. Окончилось все тем, что бизнесмены разорились, выплатили компенсации тем, кто уцелел, и солидную страховую сумму семьям погибших. После тщательной биологической зачистки планеты бизнес на Аэлле был продан с молотка на аукционе.

Посмотрев на приглашения агентств, Александр выбросил их в мусорное ведро. Совершенно случайно по визору удалось увидеть рекламу о дополнительном наборе в Архангельскую медицинскую академию.

На выбор своего будущего не пришлось тратить много времени. Короткий звонок Арзумову решил проблему с поступлением, и маститому ученому не пришлось краснеть за своего протеже. Гривин учился очень охотно, а учеба давалась на удивление легко, хотя и пришлось изрядно попотеть, чтобы избавиться от «мозгового застоя», приобретенного за время службы в армии. Очень быстро Александр стал не только хорошим студентом, но и тренером команды вуза по «экзотическим единоборствам», что позволяло не терять спортивную форму.

Успешно сдав сессию, молодой человек со своей однокурсницей Мэй решил отдохнуть в каком-либо экзотическом уголке Лиги. Эх, студенческие годы! А главное, в Академии было такое изобилие красивых девушек, что будущий врач серьезно опасался сделать пару-тройку неловких движений, чтобы случайно не стать отцом. Каникулы, каникулы! Нет более сладкого слова для студента!

 

9. Узники счастья

Вернувшись с межвузовских соревнований, Гривин стал задумываться, где и с кем провести первые каникулы. Вопрос «С кем?» отпал сразу после пирушки по поводу окончания первого курса и бурной ночи с Мэй, красивой светловолосой девушкой. Приключения на Аэлле привили стойкую интоксикацию к модным курортам, да и что там может быть интересного, кроме издевательств над своим кошельком? Хотелось чего-нибудь экзотичного, давно забытого. Может быть, полететь на Счастье, планету, что крутилась вокруг желтого карлика HIP 97336, спектрального класса G5? Мысль показалась Александру достаточно любопытной.

Мэй постучала в дверь комнаты в общежитии требовательно, словно была хозяйкой окрестностей. Пришлось открыть. Хозяин комнаты торопливо натянул шорты, протер пальцем глаза и мрачно взглянул на гостью.

– Саша! Что у тебя за беспорядок? Не можешь убрать все сам, закажи робота-уборщика у коменданта общежития!

– Мэй! Ты меня разбудила в самый неподходящий момент…

– Что-о? С кем ты там мне изменяешь во сне? Счастье, говоришь? За тобой нужен глаз да глаз. Мало ли какое там счастье! И что ты там забыл? Нет уж, дорогой! Если счастье покусится на твою тушку, то я ему выцарапаю глаза, чтобы предмет счастья был слепым.

– А без ревности нельзя?

– Застели постель! – топнула ногой девушка и бросила в парня подушу. – Живо! Одевайся приличнее, побрейся, и сходим в ресторанчик на берегу Двины.

Сборы были недолгими.

Сидеть в ресторанчике, пусть и летнем, не хотелось, и Александр предложил подруге романтическую прогулку на речном прогулочном катере. Предложение было благосклонно принято, и молодые люди взошли на палубу суденышка первыми, чтобы занять лучшее место в кормовом кафе. Заказ сделан и, пока официанта не было, прохладное пиво существенно улучшило настроение Мэй. Можно сказать, что «жидкий хлеб» оказался великолепным средством лечения приступа ревности.

Играла тихая мелодия, слышался смех, хрустальный звон бокалов за соседним столиком, торопливые шаги официанта.

– Так почему это Счастье, а не Аэлла или там чего-то на Эпсилон Индейца? Тебе что, со мной счастья мало?

– Это давняя история, – сказал Александр, – ностальгия по старым приключениям.

– И куда этот козел с заказом запропастился? – прошипела Мэй. – Ладно, молчаливый герой, расскажи, что ли? Мне ужасно интересно. Люблю слушать байки об армии. Не будь букой, а то вместо того, чтобы поцеловать – укушу!

Это была действительно давняя история, начавшаяся еще в то время, когда Ксан Гривс, он же Александр Гривин, был бравым «черным ангелом».

– Хорошо, слушай, дорогая, а то уже некоторые меня укусить пытались. Это были самые настоящие вампиры!

– Не может быть! И что?

– Да ничего, сидят в уютной клинике и над ними издеваются злобные вивисекторы. Так вот, все началось с того, что…

…Как-то ранним утром наше отделение подняли по тревоге и погрузили в суперскоростной десантный звездолет «Амальгама». Лишь в звездолете нам сообщили, что, собственно, произошло.

Оказывается, с Дэрна были получены сигналы SOS. «Помогите! Мы подверглись нападению…» – передал радист, после чего связь прервалась.

Дэрн – небольшая зеленая планета с довольно сносным климатом и вполне пригодной для дыхания атмосферой. На ней находилось только одно поселение с тремя сотнями колонистов, пытавшихся обустроить общество, в котором все должны были стать счастливыми.

Что там у них получилось – неизвестно. Но сейчас главное было не в этом.

Кто мог напасть на поселенцев? На Дэрне водилось несколько видов хищников, способных справиться с безоружным человеком. Но чтобы весь поселок находился под страшной угрозой? Это не поддавалось осмыслению. Неужели разведчики, обследовавшие планету, что-то пропустили? Правда, не исключена вероятность угрозы из космоса. Такое тоже бывало. У меня еще были свежи воспоминания об охоте за заброшенным из глубин космоса кровожадным монстром на Альдамире.

Лейтенант Крайс, летевший с нашим отделением, распорядился подготовить десантную капсулу.

– В разведку сначала пошлем двоих, – сказал, усмехаясь, лейтенант. – Я не имею права рисковать всем отделением. Первыми полетят, – он окинул нас взглядом, – Гривс и Райдер – наши альдамирские герои, да к тому же большие любители приключений.

В последнее время меня постоянно заставляли прокладывать дорогу для остальных «черных ангелов», похоже, с плохо срытой надеждой на то, что я где-нибудь сверну себе шею. Нелюбовь некоторых офицеров ко мне продолжалась с трагической гибели десантников на исследовательской станции «Тарнаир». Тогда мне случайно удалось выяснить, что это была не ошибка, а преступление, в котором оказались замешаны некоторые высшие офицеры.

Итак, я и мой друг Райдер забрались в десантную капсулу, которая через пять минут понеслась к зеленой поверхности Дэрна. Мы приземлились в лесу, на поляне, покрытой ярко-синими цветами. Райдер, держа в правой руке бластер, а в левой короткоствольный автомат, первым выбрался из капсулы. За ним последовал я. Опасности никакой. Тихо…

До поселения колонистов было около полутора километров. По дороге мы не заметили ни птиц, ни животных, только мелькали в траве некрупные и на вид неопасные разноцветные насекомые, похожие на шестиногих пауков, да летали многокрылые бабочки.

К поселку добрались спокойно, словно и не было из этих мест истовых призывов о помощи. Но тишина обмануть нас не смогла. Кто-кто, а мы-то знали, как легко такое спокойствие оборачивается смертельной опасностью, когда приходится отчаянно сражаться за жизнь. Генератора силового поля у колонистов не имелось, он слишком дорог, так что поселок окружала каменная стена, представшая перед нами проломленной в нескольких местах, будто ее обстреляли из мощных орудий. В проломах виднелись приземистые домики из светлого пластика, в большинстве своем превращенные в руины. Я и Райдер переглянулись. Хватит ли силы наших бластеров в случае столкновения со столь могучим неведомым врагом?

Обойдя почти весь поселок, мы не отыскали даже останков поселенцев, хотя некоторые пятна на песке и пластике были очень похожи на следы крови. Среди развалин домов валялась всякая всячина – от посуды до книг и катушек микрофильмов.

Райдер передал сообщение об увиденном на «Амальгаму». Лейтенант Крайс выслушал и распорядился продолжать поиски.

Александр замолчал. Открыл еще по бутылке пива.

– Так, и где наш заказ! – заворчал он. – Я чертовски хочу есть.

– Я прослежу за едой. Что было дальше? – взмолилась Мэй. – Что было дальше? Ура! Несут! Сейчас я накормлю моего хищника. Ну?

– Как скажешь…

…Я услышал шорох в груде обломков пластика и подал условный знак Райдеру.

– Кто там? – негромко спросил я.

Из-под обломков торопливо выбралась грязная, небритая личность с ввалившимися темными глазами, одетая в изорванный серо-коричневый комбинезон.

– Люди! – человек узнал нашу черную с серебром форму. – «Черные ангелы»! Я и не надеялся…

Его звали Роман Харлин.

– Мы хотели, чтобы все были счастливы, – сбивчиво рассказывал он. – Все шло неплохо, может, не без шероховатостей, но мы работали… И вдруг началось… Такого страха я не забуду! Вы, конечно, видели в лесу шестиногих паучков?

– Да. Неужели они? – усмехнулся Райдер.

– Ну, не совсем, но похожие, во много-много раз больше, чудовищной силы. Я теперь думаю, что те, которые в лесу, просто новорожденные, а потом они долго растут где-нибудь в пещерах, которых полно за озером.

– Так что случилось? – нетерпеливо перебил его Райдер, облизывая пересохшие губы. – Если я правильно понял, на вас напали гигантские пауки?

– Да, – кивнул Роман и затем с дрожью в голосе продолжил. – Пауки напали неожиданно, в нескольких местах пробив стену. Мы отвыкли от опасностей, поэтому ничего не успели предпринять. Чудовищные пауки принялись крушить наши дома, крепкими челюстями хватали разбегающихся в панике людей. Меня засыпало обломками дома, и я потерял сознание. Когда очнулся, то никого не было. Ни пауков, ни людей… А ведь мы так хотели построить здесь общество счастливых людей!.. С тех пор я прячусь. Вы появились, когда я почти потерял надежду…

Мы связались со зведолетом и вкратце передали услышанное. После непродолжительной паузы лейтенант Крайс известил нас о своем решении: звездолет пока пару дней покружит над планетой с исследовательскими целями, выявляя другие возможные следы жизни, а затем заберет нас. Ну, а что делать с планетой и ее кровожадными гигантскими пауками, пусть решит Лига Галактических Наций. Потом.

– А если на нас нападут арахниды? Что тогда? – угрюмо спросил я.

– Разве вы не «черные ангелы»? Отобьетесь! – жизнерадостно заявил лейтенант.

– Спасибо, сэр! – огрызнулись мы, отключая передатчик.

– Скотина! – выругался я. – Он явно желает нашей гибели!

– Капрал Додж, который с твоей помощью угодил в тюрьму, всегда ходил в ближайших подручных Крайса! – мрачно напомнил Райдер.

В течение двух дней мы вынуждены были внимать рассуждениям Романа Харлина о счастье. Он представлял собой законченного идеалиста. Надо было слышать, как он, грязный, измученный, заросший, восторженно рассказывал об обществе, где каждый счастлив. Его слова даже чем-то пленяли меня.

Утром третьего дня, когда до возвращения на звездолет оставалось меньше пяти часов, на развалинах поселка появилась дюжина паукообразных гигантских монстров. Черные фасеточные глаза плотоядно глядели по сторонам. Или нам это от волнения казалось? Чудовища двинулись в нашу сторону.

Мы с Райдером принялись палить из автоматов, но пули, похоже, не причиняли гигантам особого вреда, они стремительно приближались. Тогда в ход пошли бластеры. Жгучие красные лучи устремились к чудовищам. Один за другим вспыхнули и рассыпались в прах четыре паука.

– А, гады, не нравится! – закричал Райдер.

Мы спалили еще трех, но оставшиеся все-таки добрались до нас. Я еле успел присесть, как надо мной щелкнули мощные челюсти. Я вскинул бластер, изо всех сил давя на гашетку. С треском лопнул фиолетово-желтый панцирь… Райдер, прыгая зайцем и изворачиваясь от когтистых лап и хищных челюстей, лазерным резаком развалил на две половины еще одного. Еще одна тварь гналась за ним, не давая прицельно стрелять.

Двое оставшихся монстров пытались разделаться со мной. Жесткая когтистая лапа опрокинула меня на землю, в падении я успел-таки спалить ее обладателя. И тут последний паук, мотнув головой, челюстями вышиб бластер из моих рук. Я остался безоружным.

Смерть приближалась… Вдруг паукообразный монстр вспыхнул и рассыпался. Я увидел Романа с моим бластером в руках. Подбежал запыхавшийся Райдер. Он покончил со своим противником, но ко мне на помощь не успевал. Если бы не Харлин…

Так мы подружились с Романом Харлиным. После мы неоднократно встречались, особенно часто, когда я ушел из спецбатальона космодесантников. Он все носился со своей идеей общества счастливых людей. Потом надолго пропал, и я ничего не знал о нем, пока не пришло письмо. Он сообщал, что сейчас полностью счастлив и проживает на искусственной планете, которая так и называется – Счастье. Приглашал к себе, чтобы и я смог изведать это удивительное чувство. К возможности приобщиться к всеобщему счастью я отнесся скептически, но желание повидать Романа и его осуществленную мечту не оставляло меня. И вот, наконец, я решился.

– Забавно, – кивнула Мэй, поглощая отбивную с салатом. – Герой ты герой, но почему не ешь? Ой, уже показалась пристань. Давай еще немного покатаемся?

Гривин кивнул, подозвал официанта, оплатил еще одну прогулку и заказал десерт.

* * *

В первый же день каникул влюбленная парочка решила-таки совершить романтическое путешествие.

Суета в Селена-Сити на Луне, рейсовый планетолет к Плутону, откуда комфортабельный лайнер доставил в систему 94CetA класса F8V оранжевого карлика, вокруг которого вращалось с десяток планет, из них две с модными курортами.

Толпа жаждущих отдыха на пляжах покинула звездолет, а Александр долго искал чартер к Счастью. Нашел-таки, договорившись с капитаном транспорта, который выполнял заказы жителей отдаленных планет, не желавших по тем или иным причинам устанавливать постоянное сообщение.

Полет был не то чтобы некомфортным, а скорее, немного стесненным, но это не мешало Александру и Мэй проводить время с пользой и даже опробовать любовные игры в невесомости, когда на корабле вышел из строя генератор гравитации.

Планета Счастье показалась не таким уж и райским уголком. Ну, скажите, разве может быть райским уголком обычный булыжник размером с Луну, лишенный атмосферы и жизни? Местная служба планетарного контроля долго интересовалась целью путешествия, но как только речь зашла о личном приглашении Романа Харлина, лишние вопросы отпали сами собой.

Лифт доставил на нижние жилые этажи достаточно быстро и вполне комфортно, не прошло и десяти минут. В холле гостей встретили улыбающийся Роман Харлин и еще пятеро незнакомцев. Они все счастливо улыбались.

– Привет, Роман! – воскликнул Александр. – Познакомься, это Мэй!

– Я очень рад вас видеть! – Роман прямо-таки лучился от удовольствия и указал на своих спутников.

– Это мои друзья: Тоус, Рим, Игнат, Старди и Оук!

– Мы тоже очень рады! – почти хором, радостно улыбаясь, отозвалась свита правителя.

– Пойдемте ко мне, – пригласил Роман, – что же мы тут стоим?

И он, торжественно шествуя, словно король, повел гостей по освещенным переходам. По пути иногда попадались люди, все на вид счастливые, с широкими улыбками. Гривин про себя отметил, что все они одеты в одинаковые светло-серые рубашки с короткими рукавами, длинные шорты и легкие тапочки.

На кармане рубашки у каждого имелась табличка с фамилией и номером. Женщины встречались значительно реже, чем мужчины. И все улыбались, никто не печалился, никто не хмурился.

– Вот мы и пришли! – сказал Роман.

Жилище его представляло собой маленькую скромную комнату, в которой стоял круглый пластиковый стол и низкая кровать.

– Небогато! – скептически окинул взглядом жилище Гривин.

– Я доволен, меня вполне устраивает, – заверил Роман.

– Мы все здесь хорошо живем! – поддержал его один из приятелей, кажется, Рин.

Катя перед собой столик на колесиках, в комнату вошел коренастый человек в коричневом комбинезоне. Столик был уставлен тарелками с зеленоватым желе и невысокими светло-розовыми кувшинчиками.

– Ешьте на здоровье! – сказал человек и принялся выставлять посуду на стол.

На его лице Александр увидел выражение не столько счастья и довольства, сколько злорадного торжества. Показалось, что он ухмыляется.

Крепыш вышел, но неприятное предчувствие не оставляло бывшего «черного ангела».

– О! – громко сказал Гривин, стараясь скрыть свое состояние и обдумывая, как себя вести. – Вам еще и еду на дом приносят. Или это ты заказал к нашему прилету?

– Нет, раньше не приносили, а заказывать мне было некогда. Ну, да и ладно, раз так все хорошо получилось! – безмятежно ответил Роман, и его улыбка почему-то показалась не счастливой, а бессмысленной. – Прошу к столу!

Роман первым взял кувшинчик с напитком и восторженно провозгласил тост.

– За моего друга Ксана Гривса!

Все радостно подняли кувшинчики. Хотелось удержать Мэй, которая поддалась общему порыву, но не удалось. Она уже сделала глоток, когда рука спутника ухватила ее за запястье.

– Ты что, Ксан? – удивилась Мэй.

– Не пей!

– Да ну тебя! – улыбнулась девушка. – Попробуй, как это здорово!

Все больше и больше зрело подозрение, что это все не зря. На лице у Мэй появилась такая же безмятежно-счастливая улыбка, как и у Романа с его приятелями.

– Как я счастлива! – радостно сказала Мэй. – Как все прекрасно!

«Может, действительно, все хорошо, и излишне запугивать душу нелепыми подозрениями? Нет, что-то было не так!» Интуиция, развитая еще в «Черных Ангелах», многократно выручала, никогда не подводила, и сейчас Александр не мог отмахнуться от тревожного предчувствия. Все в комнате улыбались, твердили о том, как все хорошо, здорово, будто других тем для разговора и не существовало. Что-то не нравилось бывшему десантнику в этой безмятежности.

Дверь отворилась, и вновь появился крепыш в коричневом комбинезоне. Он подошел к столу, убедился, что все кувшинчики опорожнены. Конечно, и у Александра пустой кувшин (его содержимое он выплеснул под стол). Крепыш внимательно огляделся, словно хозяин наркоманского притона, проверяющий кондицию клиента.

– Как здесь хорошо! Как здорово! Какое счастье! – глупо улыбаясь, словно актер провинциального театра, говорил за компанию со всеми Александр.

– Отлично! – хмыкнул крепыш. – Полку счастливых идиотов прибыло!

Никто не обращал на него внимания. Он достал передатчик из нагрудного кармана и начал сеанс связи.

– Шеф, гости приобщились к братству счастливых!

– Хорошо, – отозвался из передатчика как будто знакомый Александру голос.

Через пять минут в комнату вошли четверо: трое в коричневых и один в золотистом комбинезонах. Они были вооружены автоматами и пистолетами. Экс-капитан еле сдержался, когда увидел лицо человека в золотистом комбинезоне. Лейтенант Крайс, бывший командир, который так ненавидел и желал гибели Ксана Гривса!

– Ну, здравствуй, старый знакомый! – сказал Крайс, изображая подобие улыбки. – Ты рад меня видеть, Гривс?

– Конечно, господин лейтенант! Очень рад! Как это великолепно, что мы вновь встретились! – улыбаясь лейтенанту, словно он был любимым героем из детской книжки, говорил Гривин.

– Эйфории действует превосходно! – сказал Крайс своим подчиненным. – Спасибо профессору Прайту! А теперь пора поработать! Гоните их быстрее! Покажите новичкам, что им нужно делать! И так они слишком много отдыхали. Счастливы полностью, козлики?

– Нам нравится работать! – в один голос заговорили все.

– Ну, и ладненько, – усмехнулся Крайс. Изучающе глядя на бывшего коллегу, добавил: – А с тобой, Гривс, я еще сегодня побеседую!

…Это был длиннющий конвейер, вдоль серебристой полосы его стояли люди. Они что-то собирали. Похоже, их обучили только одной манипуляции, которую они непрерывно повторяли, как роботы, продолжая при этом счастливо улыбаться. Иногда кто-нибудь падал в изнеможении с той же улыбкой на устах. Их оттаскивали менее улыбчивые здоровяки в коричневых комбинезонах.

Мэй, как неподготовленную работницу, отправили заниматься уборкой мусора, что она с радостью приняла, как дар свыше. Ее спутник перетаскивал готовую продукцию на склад. И тогда-то выяснилось, что собирали на конвейере. Плазменные бомбы! Страшные штучки!

Благословенная планета Счастье оказалась обыкновенным космическим военным заводом! С дармовой, всегда и всем довольной рабочей силой, которую пичкают всякой дрянью.

«Имеют ли спецслужбы отношение к этому, или это частная инициатива Крайса, но в любом случае подобные действия запрещены Лигой Галактических Наций. Что ж, пора действовать…» – решил Гривс.

* * *

Крайсу не терпелось поболтать со своим бывшим подчиненным. Охранник доставил вновь прибывшего работника к нему в кабинет. Крайс сидел за светлым деревянным столом, развалившись в мягком кресле.

– Как тебе нравится у нас, Ксан Гривс?

– Я просто счастлив здесь находиться! – ответил будущий врач и постарался улыбнуться как можно шире.

– Гляжу я на тебя, и сердце радуется. Такой ты раньше был неуправляемый и не поддающийся воспитанию, начальство не уважал, а сейчас прямо образец для подражания! – сказал Крайс.

– Я очень рад, что вы мной довольны! Вы все еще лейтенант, сэр?

– Нет. Я, как и ты, оставил армию. Сейчас занимаюсь частным бизнесом, вот уже несколько лет возглавляю фирму, производящую оружие.

По всему видно было, что Крайсу очень хотелось поразглагольствовать.

Пусть, зачем мешать человеку во время приступа «словесного поноса», в такие минуты можно много узнать интересного.

– Я ведь дарю людям счастье, вот и тебе подарил, – продолжал Крайс. – Я удовлетворяю многовековую человеческую мечту. На этой планете нет несчастливых! Я думаю, вполне справедливо, если в благодарность за это люди помогут мне стать чуточку богаче!

– И как удается сделать их счастливыми? – спросил Александр в лоб, надеясь, что он ответит.

– Очень просто. Чуточку эйфорина в питье, и человек будет всем доволен и счастлив, его устроит все. Даже лежа в дерьме, он будет восхищаться своим состоянием, – пояснил Крайс. – Как я обрадовался, когда узнал, что к нам прибыл искатель счастья Харлин. Я помнил, что он твой приятель, а сделать послушного исполнителя из тебя, Гривс, я хотел со времен службы в «Черных Ангелах». Когда Харлин тоже стал счастливым, я посоветовал ему написать тебе письмо и пригласить сюда. Все получилось. Но, гляжу, эйфории как-то слабо на тебя действует, ты задаешь слишком много вопросов.

– Я всегда отличался любознательностью!

– Дьявольщина! – прорычал Крайс. – Ты, Гривс, всегда слишком много думал и слишком многим интересовался. Я не зря не очень-то поверил в твои улыбки! Ты не выпил смесь, как я понимаю! Ты слишком догадлив! Ничего, ты выпьешь эйфории сейчас, иначе тебе нечем будет думать, умник! – Крайс щелкнул тумблером. – Хурд, срочно ко мне и прихвати колбу с эйфорином!

– Да, ты, Крайс, прав, я всегда думал, прежде чем решиться на какое-то действие. Но уж если решался, то…

Качнувшись всем корпусом, Ксан опрокинулся назад вместе со стулом. Падая, поддел ногами стол, за которым располагался Крайс. Стол подлетел, подбив руку бывшего лейтенанта. Грянул выстрел, но пуля ушла в потолок. Кувыркнувшись через голову, Гривин выкатился в коридор. Вскочил на ноги, как раз когда в коридор вступил Хурд, держа в руке колбу с голубоватой прозрачной жидкостью. Он никак не ожидал наткнуться на недовольство в этом рае. Гривин стукнул его ребром ладони по шее, забрал его пистолет.

«Может, вернуться, чтобы попробовать разобраться с Крайсом?» Но на стенах замигали красные лампочки, и десяток пар ног застучали по пластику пола.

Послав Крайса подальше, Александр решил сначала отыскать лабораторию, где готовили эйфории, или склад, где он хранится. Ну а уж потом будет время подумать о Крайсе и его боевиках. Да и гул работающего производства неожиданно смолк.

Конвейер временно не работал. Рабочие, выстроившись в длинную улыбающуюся очередь, подходили к окошку, получали розовые кувшинчики и с жадностью выпивали содержимое. Раздачей занимался упитанный детина в коричневом халате. Он не успел выхватить пистолет из кобуры, как Гривин, оттолкнув несколько человек, кошкой прыгнул в раздаточное окно, сбил детину с ног и хрипло спросил:

– Где лаборатория с эйфорином? Где он хранится? Ну! Говори, а то убью!

– 3-за эт-тим п-поворотом, в т-триста сор-рок т-тре-тьей к-ком-нате! – трясясь, как студень во время землетрясения, и запинаясь, ответил «кашевар».

Нажав на парализующую точку, Александр отправил его отдыхать часа на два, может, на три. Очередь смотрела на происходящее безмятежно-счастливо. Не задерживаясь, Гривин выбрался из раздаточного отсека.

К нему бежали двое в коричневых комбинезонах, стреляя на ходу. Пуля обожгла плечо.

Один человек из очереди, задетый шальной пулей, взмахнул руками и сполз на пол и – страшное дело – продолжал счастливо улыбаться.

Не удержавшись, Александр выстрелил несколько раз по преследователям, стараясь попасть в ноги. Оба, завывая, покатились по полу, схватившись за простреленные лодыжки. Свернув за поворот, добежал до двери с номером 343, ударом ноги распахнул ее и ворвался в лабораторию.

Там находились гигантский пульт управления и высоченные ряды стеклянных трубок, по которым текла голубоватая жидкость. Что-то гудело, потрескивало. Два человека в белых халатах внимательно наблюдали за процессом. Они вздрогнули, увидев незнакомца.

– Где профессор Прайт?

– У себя… на Венере, – испуганно ответил один из людей, выглядевший респектабельным ученым с довольно заметным животиком.

– Кто здесь занимается эйфорином?

– Я, – бледнея, ответил он же.

– Тут весь эйфории?

– Да, – отозвался второй, – а какое вам, собственно, дело?

– А это аппаратура для получения эйфорина? – указал Гривин пистолетом на пульт с множеством кнопок и батареей стеклянных трубок. – Тогда отойдите в сторону! Вон отсюда!

В лабораторию ворвался охранник. Но получил удар в пах. Одновременно Александр отвел рукой ствол его автомата. Охранник скорчился, Гривин схватил его оружие. Автомат пришелся очень кстати, значительно облегчив работу.

Выстрелы по стеклянным колбам и пульту управления, по ящикам с уже готовым эйфорином совершили «светопредставление» в масштабе одной лабораторной установки. Сверкали искры, с грохотом раскалывалось стекло, разлетался пластик, лилась голубоватая жидкость, пахло горелым. С лабораторией было покончено.

«Эх, если бы связаться с патрульным крейсером!» Но в этот сектор очень редко заглядывали корабли корпуса Рейнджеров.

Из лаборатории «экс-ангел» вырвался с боем: пятеро охранников ждали у выхода, но они, судя по всему, плохо представляли себе, что значит спецназовец, хоть и бывший. Через несколько секунд все пятеро лежали в самых разнообразных позах без сознания, а Гривин решительно направился в сторону конвейера.

Конвейер возобновил движение – серебристая лента плавно скользила, но работников было мало. Основная масса людей, так и не получив кувшинчиков со «счастьем», стояла у окошка, и лица их не казались безмятежно счастливыми, как раньше.

Похоже, на Мэй эйфории уже не действовал.

– Что это, Саша? – испуганно воскликнула она. – Что со мной было? Что происходит?

– Не волнуйся! Оставайся здесь! Я скоро вернусь!

– Я с тобой! – она крепко ухватила за руку своего однокурсника.

– Нет, Мэй! Я же сказал, что скоро вернусь!

Она обиженно отпустила руку, всхлипнула и отошла в сторону, спряталась в подсобном помещении.

Появился Крайс с подручными. Они не стреляли, боясь попасть в плазменные бомбы на конвейере, но зато размахивали длинными сверкающими тесаками. В такой ситуации не устоять и против одного Крайса. С голыми-то руками…

– Роман! – со слабой надеждой крикнул Александр. – Люди, помогите!

Никто не отозвался. Роман стоял и тупо смотрел по сторонам, не понимая, что происходит. Мэй вышла из укрытия и, завизжав от страха, ударила шваброй по затылку подручного Крайса, неосторожно ставшего к ней спиной. Тот, охнув, упал, а Гривин стал обладателем тесака. Это чуточку повысило его шансы на успех. Оставшиеся «шестерки» не решались приближаться к столь странному сопернику, и вперед выступил сам Крайс. Зазвенели тесаки, высекая искры. Соперники не уступали в мастерстве друг другу. Но тут один из боевиков Крайса метнул в Александра тесак. Гривин вынужден был совершить уход корпусом, и на какой-то миг Крайс выпал из зоны внимания. Этого было достаточно, чтобы пропустить удар ноги в голову. В голове зазвенело. Александр опрокинулся на бок.

– Вот и все, Ксан Гривс! За то, что ты хотел лишить людей счастья, ты умрешь! Сколько беспокойства ты опять причинил! – осуждающе, со злобой произнес Крайс.

Он замахнулся, и… захрипев, повалился навзничь. Роман Харлин, сжимая в руках окровавленный тесак, виновато прошептал:

– Он ведь мог убить тебя, мне ничего не оставалось!..

Люди стонали, плакали… Ощущение счастья ушло.

Мэй, как могла, помогала Гривину.

– Это было не мое счастье! – говорил Роман. – Мое счастье – строить счастливую жизнь. А это… – он махнул рукой.

Оба химика в белых халатах и более дюжины подручных Крайса, связанные, сидели на полу.

Последователь профессора Прайта, тот, который солиднее, окликнул виновника всех бед.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Ксан Гривс, а что?

– Я хочу вам кое-что сказать. Вы, Гривс, думаете, что совершили подвиг? Вы глубоко заблуждаетесь! Вы лишили множество людей счастья, пусть и искусственного! Они были счастливы, они не испытывали мук и лишений, страха перед будущим, угрызений совести за прошлое! Вы понимаете, что они будут ненавидеть вас? Не-на-ви-деть!

Спорить было бессмысленно. Александр просто криво усмехнулся. Он ждал патрульный крейсер.

* * *

Жизнь шла своим чередом. Догуляв каникулы на одном из земных курортов, Александр вернулся в Архангельск и целиком погрузился в учебу. Второй и третий курсы оказались намного сложнее первого. Даже на женщин не хватало времени, а Мэй все порывалась отправить друга к психиатру. Несколько раз девушка намекала, что пора бы узаконить отношения, но у Александра всегда находился повод, чтобы отложить данный вопрос на потом.

Несколько раз в год Гривин ездил на соревнования со студенческой командой, выигрывал даже кубки, но переходить в профессиональный спорт отказывался. Занятия наукой под руководством одного из учеников Арзумова заставили иначе взглянуть на жизнь и свое будущее.

Тем не менее, жизнь, весьма загадочная особа, готовит порой загадочные повороты судьбы.

 

10. Я убью тебя, Гривс!

Уже прошло два года, как служба в «Черных Ангелах» осталась позади, как кошмарный сон. Если не считать опасного путешествия на искусственную планету Счастье, заставившую Гривина вспомнить годы службы, то студенческую жизнь можно было бы назвать вполне спокойной. И, казалось, ничто не могло ее потревожить. Жизнь, как в тихом уютном монастыре, если, конечно, женщины не нарушают душевного спокойствия.

Но спокойствие могут нарушать не только женщины, а и прошлое, которое у Гривина было достаточно бурным.

…Александр пришел из учебной лаборатории, поел и, развалившись на кровати, смотрел по визору программу новостей. В руке было письмо в сером конверте из пластиковой бумаги, на котором изображен «Веселый Роджер», символ пиратства древних времен.

«Забавно. И кто это хочет пошутить?»

На мятом конверте не имелось обратного адреса. В послании обнаружился рваный кусок бумаги со словами: «Я убью тебя, Гривс! Жди!» Почерк был неуверенным, словно мышка прошлась хвостом, вымазанным в чернильнице, но до боли знакомым. «Кто это мог быть?»

В это время диктор по визору сообщил, что на днях из колонии строгого режима на Меркурии сбежал опасный преступник, бывший капрал спецподразделения – Додж. Сообщались приметы беглеца, демонстрировались его голограммы и транслировался скандальный репортаж об убийстве караула на базе планетолетов. Додж. Тут стало не до сна. Неужели он решил свою угрозу сделать реальностью? Додж, тот самый капрал Додж, которому Гривс помешал заработать кучу денег, сорвав провокацию на космической станции «Тарнаир», где погибло немало хороших парней.

Еще тогда арестованный Додж прокричал на суде: «Я выберусь из тюрьмы! Ты меня еще увидишь! Я убью тебя, Гривс! Убью!»

И сразу вспомнилось все.

И окровавленные тела в синих и черных комбинезонах, бледное лицо Кларка, капрал Додж, целящийся в голову, Всеслав, бросающийся на капрала…

Александр поднялся с кровати, выключил визор, оделся и, как ни хотелось поваляться, отправился в ближайшее полицейское управление. Достаточно поздно, но на улицах было много народа, все, такие празднично одетые, спешили на концерт Арктурианской поп-звезды с неудобопроизносимым именем. «Точно! Ведь Мэй хотела туда пойти, совсем из головы вылетело».

Ближайшее отделение полиции располагалось в небольшом уютном домике из бетона и пластика, как бы приглашая посетить этот уголок.

Приглашением пользовались редко, разве что в экстренных случаях, как у Гривина. Слегка зевающий часовой проводил взглядом посетителя, который прошел в холл, где за конторкой сидел дежурный офицер.

– Разрешите, господин офицер, проконсультироваться с вами?

– Да, слушаю! Что случилось: ограбление, хулиганские действия?

– Нет! Взгляните на это послание. Получил вечером сегодня.

Гривин передал письмо полицейскому, и служитель закона долго рассматривал бумагу.

– Детские шалости?

– Возможно, но это почерк бывшего капрала Доджа, разыскиваемого органами правопорядка как беглого преступника. Мы одно время служили вместе.

– Правда? – удивленно смерил взглядом собеседника полицейский. – Примем меры! Вы же сами знаете, что один из «черных ангелов» стоит сотни, а то и более полицейских. Лучшей защиты для вас, чем вы сами, не найти.

– То есть, как я понял, Додж сейчас вне закона, и если я ему сверну шею – мне ничего не грозит? А то, знаете ли, я только начал устраивать жизнь после службы, получаю образование и сидеть за решеткой по обвинению в превышении необходимой обороны нет никакого желания.

– Думаю, что вы зря волнуетесь. На Додже еще висит десять убийств и даже, если его возьмут живым, его ждет полное стирание личности и работа на радиоактивных рудниках Бетельгейзе. Так, проверим. Александр Гривин, говорите, – офицер пару минут получал информацию в базе данных полицейского управления. – Огнестрельное оружие, наградное, с разрешением на ношение и применение для самообороны. Холодное оружие имеется также. Хм, учитывая вашу выучку и наличие домашнего арсенала, вам бояться надо меньше всех полицейских Архангельска. Тем не менее, если обнаружите этого фрукта, потрудитесь сообщить в дежурную часть, старшему детективу Криминального Отдела – Мигелю Козловскому.

Конечно, Александру очень помогло бы отделение «Черных Ангелов», испытанных бойцов.

Вот тогда обязательно бы удалось отловить Доджа…

Но использовать людей из спецбатальона на подобные пустяки? Защищать чуть ли не дезертира, доведшего генерала Гришко до предынфарктного состояния, никто не будет, а полковник Пейн за попытку подобных действий точно посадит под арест.

* * *

Прошло несколько дней, но Додж не появлялся. Как назло, объявили выходные в честь праздников, и Александр откровенно скучал, поскольку друзья разъехались.

Мэй отправилась к родителям, потому приходилось скучать у визора в пустынных коридорах общежития.

Ожидание было утомительным. Александр вскакивал посреди ночи от каждого шороха. Идя по улице, каждую секунду ожидал нападения. Додж не появлялся. Духовная пытка, которую придумал Додж, затянулась. Трудно было думать об учебе, ходить на вечеринки. Чудился взгляд чьих-то глаз, внимательно следящих за каждым движением. Гривин был уверен, что это взгляд Доджа. Зная натуру бывшего капрала, можно было предположить, он наверняка попытается психологически сломать противника. После умственной экзекуции выберет подходящий момент и постарается взять живым, чтобы перед тем, как убить, вволю поиздеваться. Сидя в тюрьме, он точно долго прикидывал способы мести, наслаждался, можно сказать, жил ею. Поэтому тривиальное убийство в сознании Доджа было сродни безалкогольному пиву – вкус будет, а наслаждения нет.

От полного раскисания Александра удержали воспоминания о далекой юности. Вот что ему вспомнилось…

– Подойди сюда! Ну! – грозно сказал коренастый парень, примерно такого же возраста, как Александр.

Его темные глаза смотрели зло.

– Я? – у Александра внезапно пересохло в горле, и вопрос прозвучал сдавленно и глухо. Пара мальчишек, расположившихся за спиной коренастого, увидев испуг и растерянность Александра, захихикали. Он знал этого коренастого парня. Его прозвище было Дробила. Александру уже дважды приходилось получать от него затрещины, но он тогда это делал как бы межу прочим, проходя мимо. А вот теперь Дробила сам подзывает его к себе и явно не для того, чтобы угостить шоколадкой.

– А кто же?! Именно ты мне и нужен! – Дробила смачно плюнул в его сторону.

Чувствуя слабость в коленках, Александр покорно сделал шаг к нему.

– Побыстрей!

Александр приблизился, сердце испуганно стучало по грудной клетке, словно стараясь вырваться на свободу.

– Это ты с Кэт дружишь? – мрачно спросил он, пристально глядя в глаза.

– Д-да, – заикаясь, подтвердил Александр.

Дробила лениво хлопнул его по левой щеке. Александр вздрогнул, но не решился дать сдачи.

– Так, значит это действительно ты! – он ткнул кулаком в живот, потом звезданул по уху.

Слезы выступили у Александра на глазах.

– За что? – шмыгнул он носом.

Дробила молча пнул его по коленке, затем ударил по лицу.

– Не надо! – взмолился Александр, размазывая по щекам слезы и кровавые сопли. – Прости!

– На колени, – приказал Дробила, – тогда прошу! На колени, я сказал!

И Александр медленно, кляня себя за трусость, опустился на колени.

– Ну, вот то-то! – удовлетворенно сказал Дробила. – И чтоб около Кэт я тебя больше не видел!

Как потом жег Александра стыд за перенесенное унижение. И стыд был с каждым днем сильней. Ложась спать, он вспоминал, как стоял на коленях, как униженно просил о прощении. Сколько раз он представлял, как встретит Дробилу, сначала ударит его под дых, собьет с ног и будет плевать, плевать в его самодовольную наглую рожу. Но этого так и не случилось. Родители Александра, сменив место работы, переехали в другой город, и он, разумеется, вместе с ними.

Исправить, загладить содеянную трусость Александру так и не было дано. И то, что произошло, лежало темным пятном на его душе, сопровождало по жизни, словно привязчивая собачка. Он вспоминал о своем унижении в самый неподходящий момент, например, когда расписывал девчонкам, какой он крутой. Конечно, никто не напоминал о том событии. Дробила и его «шестерки» ему так никогда и не встретились. И все-таки именно та трусость помогла ему в дальнейшем бороться со смертельными опасностями, с новыми проявлениями трусости. Он не хотел, боялся еще раз пережить подобный стыд…

* * *

Александр вернулся с прогулки, открыл ключом дверь в комнату и с интересом посмотрел на записку, лежавшую на столе. Очень любопытно.

Роботы-уборщики записок не пишут, только жалуются коменданту общежития, составляя список нарушений при пользовании жилым помещением.

Зеленые буквы, сложившись в слова, заставили вздрогнуть: «Твоя девка у меня. Если не хочешь получить ее голову по почте, то поторопись. Жду тебя в шесть часов вечера на заводе Маршалла в главном корпусе. Оружие брать не рекомендую. И поторопись! Твой старый боевой друг, капрал Додж».

«Мэй! Как только ее угораздило? Она же, вроде, уехала на праздники к родителям. Ты ее все равно не спасешь! Додж убьет и ее, и тебя!» – зашептал внутренний голос.

Бывший десантник тряхнул головой, отбрасывая эти жалкие мысли.

* * *

Завод Маршалла располагался на пустынной окраине города. Он, по слухам, лет сто, как не работал и теперь стоял пустой, мрачной и серой громадой, наводящей тоску даже в солнечную, ясную погоду.

Додж знал, что выбирать для театральной сцены мести. Да, в нем точно умер великий режиссер. Поколебавшись, Гривин двинулся к зданию главного корпуса, внимательно осматриваясь. Кругом ни души! Ни единого движения…

Тяжелая, заржавевшая металлическая дверь открылась с трудом. Внутреннее помещение главного корпуса представляло собой заброшенный цех. Здесь царил сумрак. Пол покрывали полузасыпанные пылью и трухой стружки, какие-то железки, детали полуразвалившихся станков.

Гривин чихнул. Чихание, отразившись от высоких стен, громко отозвалось под сводами цеха.

То ли птица, то ли летучая мышь испуганно метнулась в глубь здания.

У противоположной стены сидела девушка, привязанная к какому-то устройству. Кусок пластыря залеплял ей рот.

Доджа пока не видно, но капрал должен был находиться где-то рядом.

– Додж, ты где? «Где-где…» – откликнулось эхо.

– Я пришел! «Шел-шел…»

– Я здесь! – раздался насмешливый голос за спиной. – Брось оружие!

– У меня нет оружия, я ничего не взял с собой! – ответил отставник, досадуя, что позволил противнику оказаться позади себя.

– Весьма похвально! – ствол пистолета уткнулся в спину между лопаток.

Додж тщательно обыскал «дорогого гостя», потом довольно засопел и даже замурлыкал под нос одну фривольную песенку кабаков Канопуса.

– Точно, ничего! Повернись!

Когда Александр развернулся, Додж резко ударил по лицу. Кровь из треснувших губ заструилась по подбородку, но Гривс устоял на ногах.

Тогда Додж ударил коленом в живот. Боль, разорвавшая внутренности, затмила все. Мир исчез, была только боль, одна боль и ничего, кроме боли.

– Ну что, Гривс? Больно? – заботливо спросил Додж и пнул по ребрам.

– М-м-м-м! – последовал ответ.

Додж ударил еще и еще…

– Это тебе за меня! Это за тюрьму! Это за лейтенанта Крайса! Это за мои деньги! – приговаривал Додж, пиная и пиная, а потом заорал: – На колени, дерьмо! Ползай у моих ног, проси о пощаде, о милости! Тогда я, глядишь, и разжалоблюсь! По крайней мере, пока ты мне будешь лизать сапоги, я тебя не ударю! Будешь лизать мне сапоги?

– Буду! Только не бейте!

Додж захохотал.

– Я всегда знал, что ты трусливая мразь, Ксан Гривс! Сопливый интеллигентствующий слюнтяй! – он подставил сапог к лицу. – На, лижи, ублюдок!

Он был так в этот момент похож на Дробилу из детских воспоминаний. Капрал упивался унижением.

Пошатываясь, Гривин встал на колени перед ним.

– Давай, поторапливайся, скотина! – усмехался Додж.

Он никак не ожидал, что Гривс рванет его за ноги…

Додж рухнул на запыленный бетон, ударившись со всего маху затылком. Пистолет отлетел далеко в сторону. Но вот Додж пришел в себя.

Противники поднялись одновременно. Боль пронизывала все тело Гривина, боль в ребрах не давала вздохнуть, но, похоже, и Доджу пришлось не сладко. Кровь из разбитого затылка капала на его комбинезон.

Он зарычал, кидаясь на жертву. Уклонившись в сторону, Александр нанес удар по бедру. Похоже, что тюремное заключение сказалось на бойцовских качествах капрала не в лучшую для него сторону. Раньше он сделал бы из Гривса котлету в несколько секунд.

Додж снова кинулся вперед, нанес пару чувствительных ударов. Следующий удар сбил Гривина с ног. Он грохнулся в груду металлолома, разодрав одежду сразу в нескольких местах о торчащие железяки.

Додж торопливо подскочил к валяющемуся в пыли пистолету. Рука Александра наткнулась на острый стальной обломок арматуры.

Додж поднял пистолет.

И тут стальной штырь угодил ему прямо в правый глаз. Капрал дернулся, судорожно нажал на спусковой крючок пистолета.

Пуля выжгла кусок бетонного пола под ногами. Капрал упал навзничь. Беглый уголовник был мертв.

Шатаясь, Александр подошел к Мэй, развязал ее. Она без чувств упала на грудь. Сил хватило лишь на то, чтобы выбраться с ней из здания и в изнеможении опуститься на землю. Дул легкий ветер.

Мэй открыла глаза и, увидев Александра, залитого кровью, заплакала.

– Дай фон, если он, конечно, цел, – прохрипел Гривин, сплевывая кровь.

Девушка кивнула, пошарила руками в карманах и протянула переговорное устройство спасителю. Александр с трудом разбитыми пальцами набрал номер дежурной части Криминальной Полиции.

* * *

Полицейские прибыли достаточно быстро, причем, проблем с законодательством у студента Гривина точно не возникло, разве что пришлось вести Мэй к психологу.

Нервы у девушки совсем расшатались, но небольшая профилактика в студенческой клинике привела здоровье в порядок.

Учеба продолжалась с переменным успехом.

Уже на втором курсе в соавторстве с руководителем Гривин опубликовал первые научные работы, и гонорар за них, хоть и мизерный, был морально ценнее денег, полученных за охрану отпрысков миллионера. Научное сообщество отметило успехи подающего надежды молодого ученого, профессор Арзумов на симпозиумах и конференциях знакомил Гривина с учеными Лиги.

И снова каникулы, снова отдых, снова хотелось впечатлений. Победа команды Академии на турнире, проходившем на планете Аэлла, очень сильно подняла рейтинг Александра как тренера. А призовой фонд подвигнул провести будущие каникулы как можно экзотичнее. Мэй не возражала, познакомила своего бойфренда с родителями, и Александр понял, что еще чуть-чуть – и «Марш Мендельсона» положит конец свободе. Но пока речи о свадьбе не заходило, а предстоящая практика позволяла проверить свои знания, как медика, да и научный руководитель сказал, что практику не заменит ни одна научная лаборатория.

…Время течет незаметно. Казалось, что совсем недавно Гривин довел до сердечного приступа генерала Гришко, а уже позади не только «студенческий экватор», но и четыре курса учебы. С этим знаменательным событием Александра поздравил профессор Арзумов и пожелал успехов на стезе изучения медицины.

 

11. Медпрактика

Архангельская медицинская академия готовила специалистов, способных работать в экстремальных условиях космоса, оказывать помощь как на комфортабельных круизных лайнерах, так и в экспедициях по исследованию новых планет, научных станциях и других объектах дальнего и ближнего Космоса.

Увидев список распределения на практику возле деканата, Александр расстроился, а однокурсники откровенно завидовали «блатному» месту. А куда еще, спрашивается, определять одного из лучших студентов, имеющего научные публикации, капитана сборной команды Академии по единоборствам? Короче, руководство решило поощрить Александра практикой на круизном лайнере «Эллада», чтобы можно было спокойно отдыхать и выполнять капризы экзальтированных богатых матрон, которые от скуки находят у себя симптомы всех болезней, известных в Галактике.

Однокурсник Эдди все хихикал и советовал запастись контрацептивами. Выслушав этот, вне всякого сомнения, «мудрый совет», Александр пригрозил собеседнику, что если он поделится своими мыслями с Мэй, то станет суперэкспонатом анатомического театра.

Следует отметить, что угроза подействовала, и Эдди отправился практиковать на исследовательскую станцию в дальнем космосе, а Александр полетел на Эпсилон Индейца, откуда стартовали круизные лайнеры в свои развлекательные путешествия.

* * *

Путешествие на лайнере действительно было по карману только очень богатым туристам, для чего, собственно, и строился этот звездолет.

Каких только развлечений тут не было: корты, сауны, бассейны, рестораны со стриптиз-шоу, салон кибер-секса и многое другое. Провести время было где, причем удовлетворить можно было любой вкус, как самый утонченный, так и невероятно извращенный. Владельцы лайнера хотели открыть салон эротики, но надзор по нравственности поставил свое «вето», а ведь уже готовилась программа турне как для гомосексуалистов, так и сторонников традиционных сексуальных отношений. Это хозяев не сильно огорчило, и они анонсировали целый ряд шоу, приносящих стабильный доход.

Сам экипаж «Эллады» состоял из тридцати двух человек, кроме того, почти сотня обслуживающего персонала обеспечивала комфорт тысячи размещавшихся на борту пассажиров.

Во время двухмесячного рейса предполагалось посетить наиболее экзотические планеты. Особенно планеты-курорты. Правда, после Аэллы все планеты-курорты вызывали у Гривина дискомфорт в душе, а о Подвале не хотелось даже вспоминать, но от собственных мыслей не убежать никому еще не удавалось.

Александр немного осмотрелся на палубе, тихо выругался по поводу мелких роботов-уборщиков, копошившихся под ногами, и попытался найти каюту капитана.

Это оказалось непросто в таком летающем «дворце», но администратор, бойкий мужчина лет сорока, помог в этом нелегком деле.

Александр постучал в дверь, забыв даже о том, что существует переговорное устройство. Естественно, капитан стука не услышал. Воспользовавшись приспособлением, практикант получил приглашение, и створка бесшумно отъехала в сторону.

Крепкий, слегка полноватый седеющий Петр Иванович Шмелев командовал «Элладой» с самого первого круиза. Приятное, располагающее к себе лицо и ровный уверенный голос обрадовали студента.

– Просто замечательно, – сказал он, пожимая руку собеседника, – и, похоже, что мой земляк.

– Да. А откуда вы знаете?

– Смотрел личное дело. А чего ж тебя так странно зовут – Ксан Гривс?

– Да так, армейский псевдоним. Я ведь не сразу после школы попал в Академию. Пришлось изрядно колесить по космосу, был и падшим ангелом и святым демоном.

– Романтика молодости? Понимаю, – задумчиво произнес капитан. – Что же, рад приветствовать на борту нашей «Эллады». Сейчас старший помощник отведет вас в медицинский отсек и познакомит с коллегами. Потом мы еще побеседуем, а сейчас – желаю удачи!

Старший помощник капитана Донроу оказался высок, худ, молчалив. Идя по просторным коридорам космолайнера, он коротко пояснял, что находится по сторонам, но от более пространных комментариев воздерживался.

Медотсек состоял из десятка комнат – кабинетов для приема, процедурных, лаборатории, небольшого лазарета, операционной и реанимационной. Конечно, догадаться, что медики на развлекательно-туристическом звездолете работой не завалены, было не трудно. Но случись непредвиденная ситуация – принять меры, особенно при таком медоборудовании, можно всегда, и на должном уровне.

Возглавлял медицину на «Элладе» старший доктор Конрад Больк, кроме него работали еще два врача, двенадцать медсестер и два лаборанта. Кроме портативных медицинских компьютеров типа «Панацея-17», имелось и два больших «Гиппократа» самых последних моделей. Больк расспросил об учебе в медакадемии, о предметах, которым отдавалось предпочтение, а потом сообщил, что куратором будет доктор Шенье, тут же с ним и познакомил. В отличие от пышноусого рослого, поджарого Болька, Шенье был пухл, невысок и розовощек, без следа растительности на лице. Если не считать жидких ресниц, так как брови также отсутствовали. Его напарник – смуглый доктор Сингх тоже не отличался высоким ростом. В общем, люди как люди, доктора как доктора.

Медсестры на «Элладе» в основном делились на две категории – молодые стройные красотки и полные, выглядевшие совсем по-домашнему почтенные дамы. Гривин успел отметить, что вызвал у первой группы определенный интерес, об этом красноречиво говорили взгляды этих дриад и наяд от медицины. Да и вторая группа медсестер отнеслась к новичку вполне благосклонно.

– Ну вот, – окончил вводный инструктаж Шенье, – распишитесь в журнале по технике безопасности, получите инструкции и пока свободны. Можете погулять по кораблю. Хотя это сплошной лабиринт. Эвели, познакомьте молодого человека со звездолетом, а то мы завтра отправляемся в путь. Нехорошо, если наш коллега не будет заранее осведомлен о месте своей практики хотя бы в общих чертах. А то, не дай Бог, заблудится, выполняя свой медицинский долг!

Девушка, слегка зардевшись, кивнула. Гривин подумал, что она хороша собой, и, наверное, если бы предложили выбирать провожатую самому, то выбор бы все равно пал именно на эту кандидатуру.

Экскурсия обещала быть долгой, что и неудивительно – очень велика «Эллада». Отсек за отсеком… Молодые люди легко нашли общий язык.

– Ну и как здесь работается? Сильно устаешь, выслушивая стоны «умирающих» миллионерш?

– Да ну их! Я довольна. Зарплата высокая, тяжелой работы немного, развлечений и отдыха хватает, не работа – курорт. Вот только ловеласы-туристы достают. Постоянно кто-нибудь да пристает. Ну да ничего, ко мне не очень-то подступишься!

– Вот как? Красота – страшное оружие, сверкнешь глазками – и все, куча трупов. Осторожнее надо с оружием массового поражения.

– Я не только этим владею. Занималась и занимаюсь рукопашным боем! – гордо сказала Эвели.

– И как? Успешно? Покажешь какой-нибудь приемчик? – прикинулся восхищенным дилетантом бывший спецназовец.

– Почему бы и нет. Мы здесь почти каждый день ходим в спортзал тренироваться, могу брать с собой, кое-чему научишься!

На всем корабле только эти двое молодых людей, похоже, не занимались в этот момент серьезным делом. Кругом же шла активная подготовка к завтрашнему отлету. Техники проверяли оборудование, в ресторан и бары завозили продукты и выпивку, танцовщицы репетировали номера, многократно снимая и надевая свои эротические костюмы, роботы-уборщики выискивали последние затаившиеся пылинки.

Всего не перечислишь…

– Привет, Эвели! – окликнул высокий, крепкого телосложения парень лет двадцати пяти, мускулистый, выглядел он довольно устрашающе.

– Привет, Кид!

– Кто это с тобой?

– Это практикант из медакадемии. Я его знакомлю с «Элладой».

– А-а-а! – протянул Кид, во взгляде его сквозила неприязнь, похоже, рожденная ревностью. – Чем ты занимаешься вечером? Может, посидим, выпьем чего-нибудь легонького?

– Нет, я сегодня занята, завтра отлет. Надо подготовиться.

– Ну как знаешь! – Кид отошел, вновь бросив взгляд, полный неприязни.

– Ухаживать за мной пытается, – усмехнулась медсестра. – Тут еще шестеро таких монстров работают в охране. И откуда таких динозавров откопали?

– Бывает. А что наши коллеги? Не сильно мучают умными советами?

– Я, признаться, не слишком хорошо их знаю. Для меня самой-то это всего лишь второй круиз. Медперсонал у нас часто меняется, кого берут просто на один рейс, кто сам уходит… В этом рейсе из медсестер новенькая только одна – Кларисса. Держит себя чересчур гордо, прямо королева, а сама ни рыба ни мясо. Зато доктор Шенье очень добродушный человек, грамотный специалист, придирками особо никого не мучает. Правда, страдает от недостаточного женского внимания, безуспешно ухаживает за лаборанткой Моникой. Шенье работает на «Элладе» несколько лет. Доктор Сингх – великолепный хирург, он тут временно, чтобы заработать денег для открытия хирургической клиники на Флэре. Для него и для старшего доктора Болька этот рейс третий…

– А что за специалист – старший доктор? Какой-то он безликий, что ли? Даже не могу подобрать подходящее сравнение.

– Пациенты его хвалят. Им нравится его внимание и педантичность при осмотре…

Но тут увлекательный разговор был прерван ее личным передатчиком, сообщавшим, что доктору Шенье понадобилась медсестра Эвели.

* * *

Космолайнер «Эллада» стартовал ровно в полдень по местному времени. Когда проблемы, связанные с перегрузками на старте и набором скорости, прошли, автоматика звездолета заработала, создавая наиболее комфортабельные условия для пассажиров – в первую очередь, ликвидировав невесомость. Люди тут же поспешили заполнить бассейны, бары, рестораны и прочие развлекательные заведения. Благо было, что заполнять в этом космическом дворце.

Наиболее мнительные, озабоченные своим здоровьем направились в медицинский отсек, чтобы проконсультироваться у местных «эскулапов». Этот процесс повторялся с каждым рейсом, и врачи переносили испытание стойко, воспринимая процесс общения со страдальцами как неминуемое зло, присутствующее в каждой работе.

– Готовься, – сказал доктор Шенье, – и, мой юный коллега, дежурная улыбочка на устах должна лучиться, как свет полной Луны.

– К чему готовиться? – замялся Александр, увидев ехидную усмешку Эвели.

– Ходить по вызовам, – поднял палец вверх руководитель практики. – Обычно ничего серьезного не бывает, просто туристы, особенно туристки, таким образом развлекают себя… Выслушаешь, осмотришь, дашь какие-нибудь рекомендации да назначишь укрепляющие процедуры. Но главное – выслушай! Им, в первую очередь, надо выговориться!

– Все понял. Постараюсь, но я неважный психолог.

– Значит, надо стать психологом. Это не менее важно, чем владение скальпелем. Сколько у вас по психологии?

– Уровень «В» – «хорошо», – буркнул Гривин.

– Отличное знание предмета, а вы мне мозги компостируете. Получите дежурную аптечку у старшей медсестры и не забывайте нацепить на физиономию обаятельную улыбочку.

Доктор Шенье как в воду глядел. Скоро действительно стали поступать вызовы. На первый раз практиканту их досталось сравнительно немного – пять. Собрав необходимый инструментарий, отправился в поход по каютам. В основном пациентками оказались пожилые, ярко накрашенные дамы в париках. При нынешних достижениях медицинской косметологии определить их возраст на глаз было сложно. И хотя мало-мальски серьезных проблем со здоровьем нельзя было обнаружить у них при всем желании, времени на каждый визит уходило достаточно много.

Дело в том, что люди любят поболтать. Интересовались же они практически всем: самим Гривиным, капитаном корабля, различными разделами медицины, устройством космических приборов, планетами, которые «Эллада» должна посетить во время турне…

Но, в общем, с пожилыми пациентками проблем не возникало. Они провожали взглядом, говоря вслед: «Какой приятный молодой человек».

Чуть труднее было Гривину с последней, пятой, пациенткой – женщиной бальзаковского, или около того, возраста, хорошо сложенной, но с несколько вульгарным лицом и слишком томными глазами. Вся в золоте, бриллиантах и жемчугах, она жаловалась на чувство непонятного жара в груди. Говоря об этом, она все время клала руку на колено собеседника, а раздевалась для осмотра так, как будто это был номер стриптиза.

Потом она предложила посидеть, выпить шампанского, послушать приятную музыку… Сославшись на работу, будущий врач отказался. Александр, слегка осоловевший с непривычки от такого общения, вернулся в медотсек, присел на диван и минут пять тупо смотрел в потолок.

– Как отработалось? – спросил доктор Шенье, просматривая какие-то хирургические данные на голографическом мониторе.

Во время отчета руководитель удовлетворенно кивал, улыбался комментариям и, не без чувства юмора, уточнял сведения медицинского характера.

– Что ж, молодец, – похвалил Шенье, – можешь пойти развлечься! Наши сотрудники обслуживаются бесплатно, только в несколько особо элитных заведений бесплатный вход недоступен. Таких, впрочем, немного…

Расслабиться никогда не мешало, поэтому Гривин решил внять совету доктора Шенье. Не слишком весело развлекаться одному в практически неизвестном, пусть и шумном, месте. Стало грустно. Кругом веселились туристы, пили, целовались, танцевали, купались в бассейнах, играли в азартные игры, устраивали гонки в невесомости…

…Медсестру Эвели Гривин увидел за столиком в одном из маленьких уютных баров. На ней был уже не медицинский халат, а короткое облегающее фигуру платье.

Внимание привлекли и золотистые туфельки на высоких каблуках из хоринита – материала, который был обнаружен только на Дэйне. Одни каблуки от таких туфелек могли стоить целое состояние. «Интересно, откуда такие денежки взяла простая медсестра? Или это бабушкино наследство? А, в принципе, какая разница?»

– Привет! – учтиво поклонился практикант, подсаживаясь за столик к Эвели.

– Привет! – вначале радостно ответила девушка, сделала глоток коктейля.

Но вдруг на лице ее появилась «маска» полного безразличия.

Гривин хотел осведомиться, отчего так резко изменилось ее настроение и потускнели глаза, но тут все разъяснилось и без вопросов.

Тяжелая рука опустилась на плечо Гривина.

– Привет, парень! – раздался хриплый голос.

Возле столика стоял господин Кид из службы безопасности.

Он был не то чтобы навеселе, но возбужден изрядно, что не удивительно, учитывая его род деятельности.

– Добрый вечер! – не очень радостно отозвался Ксан.

– Что-то я стал вас слишком часто видеть вместе, – Кид гневно смотрел то на Эвели, то на ее собеседника.

– Мы случайно встретились, – попытался объяснить Александр.

– А тебя не спрашивают! – отмахнулся Кид, предпочитая допрашивать растерявшуюся девушку. – Заигрывать с молодым эскулапом вздумала? Так я вам обоим ноги повыдергиваю!

Устраивать сеанс рукопашного боя очень не хотелось, раньше на службе напрактиковался, да и на соревнованиях последних такого удовольствия было с избытком. Однако, похоже, попытки оправдаться и как-то сгладить ситуацию Кид принял за проявление трусости и слабости и стал вести себя до предела нагло. Предстать же в глазах девушки в образе запуганного сморчка Гривину не хотелось, да и как-то не привычно. Эвели, правда, увидев вспыхнувший в его глазах огонек ярости, прошептала:

– Не связывайся с Кидом! Он тебя изувечит!

Потная ладонь на плече надоела, да и запах от нее был неприятный… Гривин качнулся в сторону – рука Кида соскользнула с плеча, а сам он, неожиданно потерявший опору, загремел на пол. Он даже не понял, отчего упал. Люди в баре не смогли сдержать смешков и ухмылок.

Кид вскочил и ударил «наглеца» кулаком в лицо. Вернее, попытался это сделать, но вот проблема: лицо куда-то исчезло. Не попал он и со второй попытки. Кид откровенно смутился.

Эвели изумленно наблюдала за происходящим.

Сообразив, что представителю службы безопасности не пристало устраивать драки в барах, Кид остановился, презрительно плюнул на пол.

– Если ты такой смелый, то пойдем, выйдем! Побеседуем!

– Куда? – задал наивный вопрос Гривин. – Я еще очень неважно знаю корабль.

– Не все ли равно? Лучше в тренировочный зал. Не будем зря нервировать публику. Туристы должны отдыхать! Я тебе быстро покажу, что такое баночки, скляночки, ржавый пинцет.

– Пойдем, – спокойно кивнул бывший спецназовец, понимая, что другим путем конфликт уладить не удастся.

Кид из тех, кто думает не головой, а мышцами. Словами его не убедишь, а вот телесная экзекуция, как правило, просветляет разум лучше процедур в любой психиатрической клинике.

– Я с вами! – вскочила Эвели с места. – А то откинете копыта, а мне потом ассистировать при операции. Боже, ну почему все мужики имеют гены баранов! Лишь бы подраться! В баре недавно поставили новые двери, нормальный заменитель ворот, бились бы лучше лбами в нее, да и публика будет в восторге от такого шоу.

Александр подумал, что девушка и дальше будет против поединка, попытается примирить, а то и постарается вызвать начальство. Однако было видно по глазам, что она предвкушала забавное зрелище. Наверняка она из тех женщин, которые просто получают удовольствие от дуэлей за обладание ею, любимой.

От этого уважение к Эвели несколько уменьшилось, но, с другой стороны, ведь никто не отменял первобытные инстинкты. Они, эти самые инстинкты, притупившийся атавизм механизма естественного отбора. Эх, Дарвин, зачем ты придумал свою теорию? Пускай и неправильную, но не во всем же!

– Идем, – согласно кивнул ей Кид, гордясь собой, – посмотришь, какую отбивную я сделаю из твоего сопливого студента, который после этого никогда не станет доктором.

Он с гордо поднятой головой пошел к выходу из бара.

Делать нечего, пришлось встать и идти за ним, благо тренировочный зал оказался совсем рядом. Из чувства любопытства с ними пошел еще один человек, Мацуро – напарник крупногабаритного охранника.

– Ну, держись! – выдавил Кид, встав на «борцовский» ковер.

Он набросился на Гривина сразу, молотя массивными руками и ногами. Эта машина для убийства могла сломать кого угодно, но далеко не всякого. Он так ни разу и не попал по цели. А когда, запыхавшись, чуть снизил темп, капитан в отставке легонько ударил его в шею. Ноги Кида подкосились, и он в беспамятстве рухнул на мягкое покрытие арены. Эвели взвизгнула.

– Ах ты, гад! – увидев падение напарника, Мацуро выхватил шоковый пистолет, но выстрелить не успел.

Оружие непонятным образом вылетело из руки, а удар коленом под зад заставил отлететь на несколько метров его недавнего обладателя.

– Ну, мы до тебя доберемся! – простонал он сквозь зубы, однако не решаясь на какой-либо серьезный поступок.

– Да пошли вы, пока еще раз не отшлепал! – злости на них у Александра не было, разве что безразличие. – Эвели, ты со мной?

Она заколебалась, бросая взгляды то в одну сторону, то в другую. Такого исхода она никак не ожидала.

Александр махнул рукой и пошел один, считая, что времени на будущее общение будет предостаточно.

Настроение из-за драки испортилось. Грустно было так начинать практику.

Немного посидев в баре, выпив сухого вина, Гривин отправился к себе в каюту. По визору при всем изобилии программ ни одна не подходила под настроение, и экран пришлось выключить и попытаться заснуть.

* * *

Неожиданно среди ночи в дверь постучали. Непонятно, почему постучали, а не нажали кнопку вызова? Но на это полусонный Гривин не обратил внимания, когда вставал с кровати. Экран обзора тоже не включил, поскольку это занимает время, а вот именно времени у медиков порой не хватает при срочном вызове.

Створка едва успела отъехать в сторону, как в помещение ворвались четыре гориллоподобных туши. Остатки сна слетели моментально. Кида Александр узнал сразу. Его ни с кем не перепутаешь, даже спросонья. Чувства растерянности не было. Конечно, бравада лихих операций осталась далеко позади, но даже воспоминания о прошлом не защитят от боевого бластера. Одно неосторожное движение – и дырка размером с футбольный мяч вряд ли украсит грудь ветерана спецподразделений.

– Именем закона ты арестован! Руки вверх! Лицом к стене! Или я открываю огонь! – крикнул человек в форме лейтенанта службы безопасности.

Все-таки разумнее будет смириться.

Возможно, этот лейтенант действительно дурак, а им, как известно, закон не писан.

А вот выступать против представителя закона не слишком-то хорошо.

«Да, Гривс, у тебя просто феноменальный талант притягивать к себе неприятности».

– Пожалуйста! – Гривин поднял руки и отошел к стене. – Только объясните, по какому праву вы врываетесь ко мне посреди ночи? Угрожаете каким-то арестом?

– Скотина! – кинулся с кулаками Кид. – Это ты убил, гад, моего напарника Мацуро!

– Кого? – вот уж неожиданность.

– Не притворяйся! – вопил Кид, брызгая слюной. – Еще и голову отрезал, негодяй и мразь!

– Не понимаю, о чем речь, господин офицер. Похоже, этот обвинитель просто спятил! – пожал плечами практикант, обращаясь к лейтенанту, видя, что с Кидом общаться бесполезно.

– У вас была ссора с охранниками Кидом и Мацуро. И после этого, где-то с час назад, в подсобном помещении тренировочного зала обнаружили обезглавленное тело Мацуро. Что вы можете сказать в свое оправдание?

– Я его не убивал. Зачем мне это нужно?

– Ссора с последующей дракой – достаточный повод. Представим, вы случайно встретились вновь, опять драка и как следствие – убийство! А голову вы отрезали в состоянии аффекта.

– Или для пополнения коллекции! – угрюмо усмехнулся подозреваемый в циничном убийстве. – Зачем же все-таки мне могло это понадобиться?

– Да потому что ты – садист-маньяк, извращенец! – прошипел Кид.

– Господин лейтенант, прошу оградить меня от оскорблений этого истерика! Я могу обвинить его в убийстве с не меньшим основанием!

– Что-о-о?! – взревел Кид, замахиваясь потрескивающей голубовато-зеленым светом дубинкой. – Убью, сволочь!

Никто даже не понял, не успел понять, не должен был понять, почему вдруг Кид опрокинулся на лейтенанта, а боевой бластер перекочевал из рук офицера службы безопасности в руки «преступника». У всех четверых визитеров разом пересохло во рту, они оглядывались в ожидании смертоносного залпа.

– Вот что, джентльмены! Мне надоели ваши угрозы и бессмысленные обвинения! Пойдемте, прогуляемся к капитану корабля, пожелаем ему доброй ночи, и там попытаемся во всем разобраться! Господин лейтенант, вы же офицер! Постройте это стадо, и пусть строевым церемониальным шагом идут к каюте господина Шмелева.

Странный цирковой номер разворачивался в пустынном коридоре лайнера. Охранники вместе с Кидом тянули ногу, как на параде. Зрелище было не для слабонервных зрителей, а инструктор по строевой подготовке из Академии Канопуса точно бы получил инфаркт от смеха, если бы не выпил сразу грамм двести водки перед этим или, в крайнем случае, сразу после этого. Это было шоу, достойное стать в один ряд с выступлением клоунов-эксцентриков или стриптизом из программы местного ресторана. За этой процессией вышагивал злой и полусонный тип в плавках с боевым бластером в одной руке и электрошоковой дубинкой в другой.

Капитан лайнера мирно почивал и далеко не сразу ответил на вызов. Впрочем, об экстренной ситуации Шмелева уже поставили в известность, поскольку он открыл дверь, будучи в форме и даже гладко выбрит, разве что глаза были явно не выспавшиеся. Зрелище было оценено по достоинству, аплодисментами.

– Гривин! Прекратите этот обезьяний цирк! Кид, свободен! Убирайся со своими лоботрясами. Александр, вы же будущий врач, интеллигенция, элита! Отдайте начальнику охраны его инструмент, да и лейтенанту вернуть бластер не помешало бы, а то люди на работе все же. Господин Славчек и Гривин, ко мне в кабинет, а остальные работать, а то я еще не так ходить заставлю!

Кид удрученно махнул рукой, что-то сказал своим подчиненным и вся компания, словно свора побитых псов, направилась в ближайший бар.

– Присаживайтесь, господа! Думаю, что по чашечке крепкого кофе нам не повредит. Кофейник на столе, чашки там же. Эх, лейтенант! Нашли, к кому приставать! Этот медик не один десяток таких, как вы, «вылечить» сможет! Обвинения в его адрес я снимаю!

Лейтенант нервно покашливал: за последние двадцать минут он успел арестовать, попасть сам в плен и вновь оказаться на свободе. Понятное дело, что даром для психики это не прошло.

Александр же сказал, что кофе давно не пьет – контузии сказываются, а предпочитает зеленый чай.

– Вот что, лейтенант, – продолжил капитан, пододвигая гостям печенье, – почему вы вдруг решили арестовать парня?

Лейтенант попытался говорить о ссоре с Кидом и Мацуро, но его версия была, мягко говоря, сбивчивая и не убедительная.

Конечно, в академии риторику не изучают, но нельзя же быть настолько косноязычным.

– Ладно, хватит, – прервал лепет капитан, – у нас нет времени выслушивать версию, которая не может соответствовать истине хотя бы потому, что жалкие наезды не выведут из состояния равновесия «черного ангела». Убийство Мацуро – это действительно жуткое ЧП, но впадать в панику нам нельзя. Мы отвечаем за огромное количество людей. А теперь лучше послушайте, что расскажу я. Вот вы, Ксан, не удивились, что попали на такую престижную практику?

– Признаться, да, – почесал затылок Александр. – Это место для профессорских сыночков, а не для меня.

– Я лично людей по положению в обществе не разделяю, – продолжил Шмелев. – Да, и к распределению студентов на практику обычно не имею никакого отношения. В этот раз же впервые пришлось подсуетиться. Все дело в том, что я получил письмо, которое сообщало: «Рекомендуем отложить отлет «Эллады» минимум на месяц. Иначе в полете вас будет ждать слишком много неприятностей». Подписи, разумеется, не было, да и само письмо в долю секунды пожелтело, съежилось и рассыпалось в прах. Я заявил в службу безопасности, там все сочли за шутку и попытались уверить меня, что незачем беспокоиться. Я почти им поверил, но пришло второе послание: «Не стоит больше дергать службу безопасности. Напоминаем об отсрочке отлета «Эллады», иначе этот круиз станет последним». Они продолжали угрожать, да к тому же проведали о моем обращении в службу безопасности. Отложить круиз я не мог, это грозило громадными убытками компании. Я понятия не имел, как поступить. Что-то подсказывало мне – эти предупреждения сделаны теми, кто в силах их осуществить. На службу безопасности надежды не оставалось. Да мне и предъявить им оказалось бы нечего, писем, и тех не сохранилось, второе рассыпалось так же, как и первое. Я нанял двух детективов из самого прославленного частного агентства, но они, получив предупреждающие письма с угрозами от неизвестного адресата, предпочли отказаться от работы, тем более, что супергигантской суммы за работу я заплатить им не могу. И когда я почти отчаялся, на помощь пришел мой лучший друг. Он декан факультета космической медицины. Да-да, ваш, Гривин, декан. Я не рассказывал ему всего, но сказал, что опасаюсь за безопасность предстоящего межзвездного круиза. И тогда он вспомнил о бывшем «черном ангеле», который учится у него на факультете и собирается на медпрактику. Обычно данные о службе в «Черных Ангелах» скрываются, но у декана имеется особый допуск к досье. Он и предложил помочь организовать вашу практику на моей «Элладе». Я представляю, что такое «Черные Ангелы». Самое суперэлитное спецподразделение космических десантников. Я, правда, еще ни разу не слышал, чтобы кто-то в столь еще молодом возрасте покидал «Черных Ангелов», разве что ногами вперед, да еще и шел в медицину. Хотя, что мы можем знать о «Черных Ангелах»? Увидеть кого-то из этого подразделения намного сложнее, чем какую-нибудь «звезду» эстрады. Как сказал ваш декан, вы добровольно покинули армию?

– Да, – кивнул Гривин, наслаждаясь бодрящим напитком.

– Почему?

– А не все там нравится, – Александру не хотелось расписывать то состояние, которое возникло после штурма Элайи, из-за чего и пришлось оставить армейскую службу.

– Ладно, ваше дело. Сейчас главное не в этом. Необходимо узнать, что за враг или враги находятся на «Элладе». Людям угрожает опасность. Я надеюсь, что вы, Александр, не откажетесь от участия в расследовании.

– Я же не детектив…

– Из досье удалось узнать, что в расследованиях вам приходилось принимать участие. И достаточно успешно. За одно дело вам даже присваивали офицерское звание, – Шмелев слишком много знал.

«Это какой же надо иметь доступ к военным секретам, чтобы выведать такие подробности?»

А капитан «Эллады» решил окончательно добить Гривина своей осведомленностью, но на полуфразе запнулся.

– Так вот, – продолжил он, – кроме меня и лейтенанта Славчека никто не будет осведомлен о вашей прошлой службе. Главным для вас все также останется практика. Связь со мной или с лейтенантом. Кого и как искать – вам решать самому. Враг уже нанес первый удар и, боюсь, не последний. Совместными усилиями мы должны его обезвредить. Иначе круиз действительно будет кровавым, как меня и предупреждали. Знать бы еще, для чего неизвестному противнику это нужно? Чем мы ему мешаем своим путешествием?

– А кому это может понадобиться, чтоб не улетели либо не долетели? – поинтересовался до этой минуты молчавший лейтенант Славчек.

– Хрен его знает! Какие-то конкуренты? Не похоже! Месть? За что? Маньяк? Психопат? – капитан Шмелев терялся в догадках, а гадать можно до бесконечности. – Еще вот что: пассажиры не должны прослышать об убийстве, не хватало только паники на корабле! Славчек, проследи за этим!

Славчек послушно кивнул.

Молодые люди еще долго говорили с капитаном, перебирая всевозможные версии. Определенной картины преступления не складывалось. Идеи выдвигались одна невероятнее другой, но постепенно усталость брала свое.

Было решено разойтись на отдых. Ведь была еще ночь, а может, раннее утро…

Время хоть и корабельное, но биологические часы – штука достаточно точная.

* * *

А с утра все пошло, как обычно. Народ либо не знал, либо делал вид, что не знает о ночном убийстве. Похоже, и правда, его удалось скрыть. Вот только надолго ли?

В мед-отсеке начинался обычный рабочий день, обычный день практики. Эвели готовила какие-то растворы, доктор Больк просматривал медкарты, доктор Шенье сидел у компьютера, доктор Сингх вел прием пациентов.

В ответ на приветствие наиболее живо Александру откликнулась Эвели, и ему подумалось, а не известно ли ей о судьбе Мацуро? По крайней мере, Кид мог проговориться.

Потом была пространная речь доктора Шенье, который отчитал за опоздание на пять минут, а затем дал список пассажиров для имитации медицинского обхода. Всего на этот раз было семь вызовов.

Получив задание, Александр отошел к своему рабочему столу, дабы собрать необходимый инструментарий.

Эвели, проходя мимо, загадочно улыбнулась.

– А ты крутой! Не ожидала!

Гривин пожал плечами, гордиться было особенно-то нечем, да и ночное убийство с последовавшим затем арестом и беседой у капитана звездолета к хорошему настроению не располагали. Больные больными, а вот задача, которую попросил решить Шмелев – поиск убийцы, представлялась чем-то из разряда теоремы Ферма. Внешне следовало казаться беспечным и вести себя, как всегда, короче, детективная работа под прикрытием. Поэтому, собрав все необходимое в медицинский чемоданчик, помахал весело Эвели, вызвав некоторое недовольство у доктора Шенье и косые взгляды других медсестер, направился к выходу. Но тут старший доктор Больк предупреждающе поднял палец.

– Послушайте, молодой человек! – сказал он. – Вы мне еще не рассказали, как прошел первый рабочий день! Да и поздравить мы вас с этим событием как-то не успели! Нехорошо… Поведайте-ка своим коллегам о вчерашних событиях поподробнее! А то мы будем обижаться на доктора Шенье, он-то весь ваш отчет выслушал!

Александр внутренне напрягся, показалось, что не о работе расспрашивает Больк. Откуда вдруг такая заинтересованность? Плюс несколько странно звучащие фразы… А потом дошло: ведь кто-то из медиков должен был осматривать труп Мацуро. Кто же, как не заведующий медотсеком? Выдавать это он, конечно, не будет, но скрытую заинтересованность может проявить. Но, может, и он подозревает практиканта в причастности к убийству?

Александр неторопливо повторил отчет, как и кого навещал во время обслуживания вызовов, кому и какой диагноз поставил, что назначил. К Больку подошел изъявивший намерение послушать доктор Сингх. Он первым похвалил работу, отметив правильность назначений.

– Дельно, – кивнул и Больк, после чего практикант был волен отправляться на вызовы.

Эх, если бы только вызовы являлись основной проблемой! Попробуй, вычисли убийцу среди тысячи человек – пассажиров, обслуживающего персонала и экипажа. Даже результаты медицинской экспертизы не представили, а дедуктивному методу в Военной Академии не обучают, вот и ищи то, не знаешь что. Правда, Шмелев обещал сегодня к вечеру предоставить все данные, которые известны на данный момент. И на том спасибо.

Пассажиры, как всегда, веселились в барах, отплясывали на непрекращающихся дискотеках, развлекались в ожидании предстоящих посадок на планеты. Видимо, никто даже не догадывался о ночном убийстве. Тайну пока удавалось сохранять.

Следовало разобраться в главном: кому это выгодно? Размышлять приходилось между посещениями пациентов.

Первой была солидных лет дама с бирюзовыми волосами, страдавшая от бессонницы. Затем слегка опухший тип неопределенного возраста, перебравший горячительных напитков в баре. Антипохмельная инъекция решила проблемы со здоровьем. Он так быстро почувствовал себя хорошо, что тут же пожелал отметить это событие. Вольному – воля!

Все пациенты не забывали напомнить, что очень желают чувствовать себя здоровыми к высадке на первой по маршруту планете, дабы насладиться ее красотами.

Первой по списку ожидалась планета Архайр. Говорили, что она чуть ли не полностью выложена из хрусталя, который искрится и переливается при свете звезд и даже, чудилось, напевает тонким, мелодичным голоском при любом, пусть и совсем легком дуновении ветерка.

Тут, кстати, впервые пришла мысль проанализировать маршрут «Эллады».

Предстояло посетить несколько планет, с пяток астероидов, а затем уж направиться в обратный путь.

«А не связаны ли эти планеты со всеми происходящими событиями?»

По дороге в медицинский отсек Гривин зашел в бар и заказал легкий завтрак. Наслаждаясь ароматным зеленым чаем, принялся листать рекламный проспект путешествия, который лежал на каждом столике в кафе.

«Интересно, а вдруг убийство охранника не имеет отношения к посланиям, которые получал капитан Шмелев?»

Кроме Архайра, туристам предстояло посетить еще семь планет. Следующим по очереди стоял Машарх – планета, поверхность которой почти вся покрыта водой. Она привлекала туристов своей богатой морской живностью. Все население – сотни три океанологов и работников турбаз, плюс члены периодически меняющихся экспедиций.

Затем остановка – Полидевк. Красивая планета. Атмосфера, правда, оставляла желать лучшего, но зато какие великолепные виды кристаллических и металлических гор и холмов всех расцветок и форм! Там работало около сотни лучших специалистов в Галактике по минералам. Геологов, изучающих полезные ископаемые, больше пускать не будут. Говорят, что из минералогического музея планета рискует превратиться в гигантский рудник.

Следующая планета, предназначенная для посещения, оказалась в системе той же звезды, что и Полидевк, и звалась Кастор. Грустная планета. Когда-то там была цивилизация, а теперь от нее остались лишь непонятные каменные сооружения, развалины поселений.

Ученые-археологи предполагают, что, вероятно, жители Кастора не особо походили на землян. Исчезла цивилизация несколько миллионов лет назад, отчего это произошло – пока не выяснено.

На другой планете – Филомене – проживали во множестве дружественные туземцы, красивые и многочисленные обряды которых более всего и притягивали туристов. Когда-то этих гуманоидных туземцев пытались поднять до уровня земной цивилизации, но ничего из этого не вышло. По счастью, у кого-то хватило ума отказаться от этой идеи, поэтому туземцы до сих пор хорошо относятся к пришельцам с Неба.

Далее Стигия – это планета, славная своими игровыми и развлекательными комплексами. Гигантские аттракционы на обоих ее материках занимали сотни и сотни километров.

Гиппократом звалась планета-лечебница. Выбор для санаторного лечения просто великолепный.

Целебные источники, грязи, курорты, теплые моря, а особенно огромные черные камни, испускавшие целебные лучи, убивавшие злокачественные клетки в организме человека, предоставляли известную широту в выборе лечения. Не зря все так стремились побывать на этой планете.

Позавтракав, Александр направился с отчетом о проделанной работе.

Еще один рабочий «день» остался позади.

* * *

Вечером Александр получил приглашение от Эвели на дискотеку и не смог отказать себе в удовольствии потанцевать с этой прелестницей.

Молодые люди обосновались в баре на верхней палубе, куда на экран транслировалась голографическая панорама звезд. Зрелище было очень красивым, а спецэффекты позволяли на танцплощадке «попирать» звезды ногами.

Эвели танцевала просто великолепно, словно актриса балета, легко и непринужденно.

Гривин ощущал себя рядом с ней дрессированным медведем, старался попадать в такт музыке, но все тот же «виртуальный медведь» оттоптал слух и чувство ритма всерьез и надолго.

Да и тревожные мысли не оставляли его. Да и мог ли он веселиться, зная о судьбе Мацуро, которая неожиданно оказалась связана с его судьбой?!

Об этом Александр думал, всматриваясь в лицо Эвели. С другой стороны, а какое ей, собственно, дело до участи сотрудника охраны? Не друг, не сват, не брат… Маска безразличия патологоанатома была явно к лицу неунывающей медсестре.

На значительном удалении несколько раз промелькнул Кид, но не подошел. Его хмурое лицо выражало угрюмую покорность судьбе.

Видимо, начальство провело с охранником разъяснительную работу.

С ним был новый напарник – молодой, коротко стриженый крепыш.

Музыка закончилась, и парочка вернулась к столику, который был уже сервирован расторопным официантом согласно заказу.

– Ты что такой серьезный? – улыбнулась Эвели, сделала глоток коктейля и принялась рассматривать маникюр при сиянии люминесцентных ламп.

– Устал. Слишком много рассказов о болячках наслушался, – неуверенно ответил Гривин. – Это пройдет. Я ведь еще очень неопытный медик, не успел покрыться броней безразличия.

– Пройдет, пройдет… – усмехнулась девушка и послала воздушный поцелуй.

Похоже, Эвели от дружеских встреч собиралась перейти к более серьезным отношениям. Проблема! На первом месте сейчас – расследование. Впрочем, а когда этих проблем у Гривина не было? Хотя многие решались сами собой.

Сейчас ангелом-спасителем стал доктор Шенье, потребовавший, чтобы практикант срочно вернулся на рабочее место.

* * *

Шенье обрадовал молодого коллегу известием, что предстоит бессонная ночь: надо отдежурить по медицинскому блоку под его чутким руководством.

До начала дежурства оставалось время, и Гривин решил нормально поужинать.

Ближайший бар находился совсем рядом с медицинским отсеком. Повар там обладал известной фантазией и готовил такие мясные блюда, которые пробуждали аппетит уже одним своим видом. Да и вкус их виду соответствовал.

Народ развлекался по барам и танцзалам, поэтому в коридорах почти никого не было. Неожиданно, уже почти на самом подходе к бару, погас свет.

Чувство опасности сработало раньше разума: Гривин лег на металлопластиковый пол, откатился в сторону.

Что-то тихо щелкнуло, затем еще раз.

Потом вспыхнул свет.

Кроме Гривина никого в коридоре не было.

В полу, в том месте, где студент остановился перед тем, как погас свет, торчали два металлических штыря, похожие на арбалетные болты.

Александр взглянул вверх и скептически хмыкнул: «Да, убийцам в фантазии не откажешь. Работали явно профессионалы и эстеты своего дела в одном флаконе».

Двухзарядное механическое стрелковое устройство было вмонтировано в потолок. Хорошо еще, что неизвестный террорист использовал такой средневековый способ убийства, а не применил плазменный распылитель или автоматический лазерный резак. Хотя, с другой стороны, использование подобных приспособлений на космическом корабле чревато непредсказуемыми последствиями.

«Эта ловушка готовилась специально? Или случайно именно сотрудник медицинской службы оказался мишенью? Если специально, то, вероятно, искомый враг проведал, кто такой этот «практикант». Причастен ли к этому доктор Шенье?» Думая об этом, Александр аккуратно завернул в пленку острые штыри – будет чем заняться анализирующему компьютеру, – и, делая вид, что ничего не произошло, добрался без приключений до входа в бар, чтобы поужинать с явной надеждой, что в еду и питье не подмешают экзотического яда.

Его, старого вояку, трудно вывести из равновесия и лишить аппетита угрозами для жизни.

* * *

Исследование арбалетных болтов и стрелкового механизма, из которого они вылетели, ничего существенного не дало, что удивительно при оборудовании космической эры. Как будто все устанавливал не человек, а робот.

Вариант любопытный, вот только какой робот на «Элладе» смог бы такое сделать?

Боевых роботов на туристическом звездолете не имелось, а у остальных масса контролирующих программ, дабы не причинить людям вреда.

С разрешения капитана удалось просканировать «память» у всех роботов космолайнера, причем, с полным отрицательным результатом. Оператор-робототехник только головой качал, не в силах понять причин, побудивших «лекаришку» копаться в базах данных.

Время летело почти незаметно, а после первой остановки и вовсе стало некоей незаметной субстанцией.

Детективное расследование добавило головной боли, но ни на шаг не приблизило к решению загадки убийства, покушения, угрожающих писем.

Круиз проходил согласно графику. Хрустальные гроты Архайра оставили в душе незабываемое ощущение сказки, хотя пресыщенная жизнью публика осталась не очень довольна. Гривин потратил на обходе часа три, чтобы успокоить одну даму, заявлявшую, что из-за игры света и тени у нее разыгралась мигрень. Один богатый рантье требовал, чтобы доктор Шенье выгнал из каюты «сверкающего шуршунчика». Дело дошло до того, что пришлось клиента связывать смирительной рубашкой и срочно вызывать катер из ближайшей психиатрической клиники.

Время летело, и очень скоро звездолет завис над Машархом, планетой-океаном. Зрелище было очень красивым, и Гривин с удовольствием послушал в местном планетарии лекцию об этом удивительном мире. Вся его суша – только с десяток небольших островков, возвышавшихся над поверхностью гигантского зеленого океана. А вот в самом океане красот хватало, как, собственно, и подводных хищников.

Забавно было рассматривать восторженные лица обывателей, возомнивших себя исследователями, но ведь именно за впечатлениями отправляются в круиз.

Портные местного салона мод просто сбились с ног, предлагая экзотические купальные костюмы дамам. Корабельные бассейны на какое-то время стали шоу-ареной местных кутюрье.

Эвели воспользовалась возможностью и в свободное время заработала неплохие деньги на показе купальников, хотя на такой девушке и конская попона смотрелась бы как шедевр швейного искусства.

Не всякий космопорт мог принимать звездолеты такого класса, как «Эллада», но Машарх как раз обладал такими возможностями. Было забавно видеть волнение пассажиров. Для большинства из них встречи с иной планетой являлись редкой сказкой. Это же не замученные постоянными высадками на неизвестных и известных планетах космодесантники.

Основная часть экипажа «Эллады» и почти все туристы поспешили покинуть борт звездолета. Первым и наиболее интересным местом, которое им предстояло посетить, был Подводный город. Это целый ряд прозрачных куполов на шельфе, где находилось большинство учреждений планеты, так как на поверхности не хватало места. На космодроме дорогих гостей встречал глава администрации планеты Гаутино Перес. Играла музыка, гремели залпы салюта. Звездолеты на Машархе появляются не так уж часто, так что для планеты это значительное событие.

Среди множества высыпавших из «Эллады» туристов внимание Александра привлекла стайка детей лет пяти-семи под присмотром двух строгого вида тетенек средних лет.

– Эвели, а что это за детишки без родителей? – покачал головой Александр, покупая у местного торговца мороженое.

– Это из сиротского приюта. Капитан Шмелев любит меценатство, поэтому у нас на борту постоянно кто-то совершает путешествие за счет благотворительности, – пояснила девушка.

То, что дети были в явном восторге от всего происходящего, не вызывало сомнений.

Самая главная экскурсия по Подводному городу, конечно же, экскурсия в подводный океанариум.

Он представлял собой длинный-предлинный подводный туннель с прозрачными стенами. Было немного жутковато находиться в этой трубке, зная, что тебя окружают метры и тонны воды. Но экскурсовод рьяно убеждал, что никакого риска не существует, что прочность материала, из которого изготовлены стены, может выдержать и не такую нагрузку.

Пейзажи за прозрачными стенами впечатляли. Земные моря не менее многообразны и красивы, правда, только там, где не произошло глобальных экологических катастроф. Хорошо еще, что вовремя спохватились. Не дали загубить океаны и моря на Земле окончательно.

Но богатые жизнью участки морей и океанов отыскать не так-то просто, поэтому, наверно, и тянет туристов посмотреть, а как бы мог выглядеть подводный мир на родной планете.

Экскурсоводы подробнейше расписывали туристам то, что те видели сквозь прозрачные стены. А так как мимо постоянно проплывало очередное чудо-юдо рыба-кит, то тем для рассказов хватало.

Туристов в первую очередь волновали даже не самые красивые обитатели подводных глубин, а самые хищные и опасные. Оказывается, таких экземпляров было с избытком. Это приятно щекотало нервы любителям острых ощущений. Вот как раз зубастое страшилище, похожее на акулу, но с парой десятков щупалец, грозно продефилировало рядом с прозрачной стеной. Несколько наиболее чувствительных дам взвизгнули.

Александра, тем не менее, не покидало чувство тревоги, и виной этому были далеко не морские хищники. Приходилось внимательно присматриваться к туристам и размышлять, кто же из них может оказаться убийцей. А кто-то вполне может вскоре стать жертвой…

Экскурсия подходила к завершению. Основная часть туристов выбралась из прозрачного тоннеля, спеша в ресторан, поскольку подобного рода экскурсии весьма неплохо возбуждают аппетит.

И тут что-то негромко рвануло. Затем в туннель хлынула вода. Автоматика сработала мгновенно, отгородив пробоину переборками.

Кругом закричали.

Экскурсоводы, с трудом борясь с всевозрастающей паникой, спешно выводили экскурсантов.

– А-а-а-а-а! Помогите! Там дети остались! – кричала воспитательница из приюта.

Там, где находился участок, отгороженный переборками после взрыва, вода кружила два детских тельца, мальчика и девочку. С момента взрыва прошло секунд пятнадцать.

Дети должны быть еще живы.

Гривин схватил за плечо убегавшего экскурсовода.

– Как попасть туда? – указывая на детей, крикнул Александр.

– Что? Вы рискуете, – прошептал экскурсовод, но, подогнанный взглядом и пинком, спешно направился к маленькому, едва заметному пульту на стене.

За спиной опустилась прозрачная переборка, отгораживая Гривина от оставшихся как бы в другом мире людей, которые, сломя голову, бежали прочь.

Главное – не думать об опасности, а думать о том, что необходимо сделать. Сильный удар волны, после того как убралась переборка, сбил с ног, закружил… Детские тела оказались рядом, и захватить их не представляло проблемы, а вот вернуться обратно к переборке было достаточно сложно. Воздуха в легких не хватало, в мозгу бешено пульсировало. Еще немного – и детей будет трудно спасти. Но ни переборка, которая должная вновь перекрыть пробоину в стене, ни тем более та, к которой прильнул Гривин, не спешили открываться.

Но судьба все-таки хранит героев. Переборка неожиданно исчезла, и молодого человека с детьми выкинуло наружу.

Пострадавших экскурсантов срочно увезли в госпиталь.

Гривин сидел на мокром полу. Эвели оказывала ему первую помощь. Из носа все еще текла кровь, а в ушах стоял шум, сквозь который голоса были частью фона.

– Спасибо, Эвели! – тихо, как казалось ему, сказал Гривин, хотя на самом деле это был почти крик.

Именно Эвели спасла спасителя и спасаемых из ловушки: вместо сбежавшего в панике экскурсовода переключила защитные переборки в океанариуме, иначе пришел бы конец.

Не торопясь, пострадавшие выбрались на поверхность острова. Появился запыхавшийся капитан Шмелев.

– Как дети? – сразу поинтересовался Гривин.

– Все нормально. Будут жить. Ты успел вовремя. Их уже привели в сознание. Через пару часов переведем в медблок на «Элладу». – Шмелев посмотрел на Эвели. – Ты бы, девочка, пока погуляла. Нам надо кое о чем поговорить.

Эвели хмыкнула, но возражать капитану не решилась. Неторопливо встала и, гордо вскинув голову, ушла.

– Вот что! – медленно начал Шмелев. – Это ведь кто-то из неизвестных камикадзе подорвал и себя, и подводный тоннель. Похоже, решил нам помешать даже ценой своей жизни. От террориста-самоубийцы только кровавые ошметки остались. А стену-то сколько-нибудь серьезно повредить не смог – слишком крепкая стеночка, и сделана надежно. Да и защит там немало подготовлено на различные случаи. Надеюсь, что теперь мы будем жить спокойно. Только вот зачем убийце это было надо? Маньяк, наверно, какой-то! Кто это был, мы скоро узнаем, лишь туристы вернутся на корабль.

– Больше никто не погиб? – спросил Гривин.

– Нет. Только один. Сам террорист. Ну, а детей ты при помощи подружки спас.

– Хорошо, если так. Но что-то подсказывает мне – расслабляться рано. Не очень я верю в маньяков в таких ситуациях. Хотя ничего утверждать не возьмусь. Особенно сейчас, когда так сильно гудит голова.

– Пойдем на «Элладу». Отдохнешь, подлечишься. А мы тем временем выясним, кто этот психованный террорист.

Поразительно, как устроена нервная система человека.

Среди туристов не было ни паники, ни уныния.

Так как обошлось без жертв, все воспринимали происшедшее скорее как приключение. О нем можно будет рассказывать друзьям и подругам, разумеется, добавляя цветастости к произошедшим событиям.

Не успел Александр переступить трап, как сразу же попал в цепкие руки Эвели.

– Тебе нужно обязательно обследоваться и подлечиться! – твердо сказала она. – Нельзя так безответственно относиться к своему здоровью. Ты же сам медик!

Вялое сопротивление Александра было подавлено, поскольку приятно все же, когда о тебе так заботятся. В медотсеке герой и спаситель детей попал в руки доктора Шенье и лично старшего доктора Болька.

Доктор Сингх в это время находился в лазарете, где занимался спасенными детьми.

Больк какое-то время понаблюдал за работой Шенье, потом, решив, что тот справится и один, ушел.

– Эвели! Взгляни, как там дети? – пробормотал Александр.

Он был очень обязан девушке, без вмешательства которой детей бы не спасти.

Она кивнула и вышла.

Пострадавшего же тем временем продолжал осматривать доктор Шенье.

– Удивительно! – сказал он вскоре. – Дай-ка я еще проверю тебя на компьютере. Да у тебя, парень, очень крепкий организм!

– На мне всегда все заживает, как на собаке. Хорошая наследственность от родителей досталась.

– А ты, Ксан, случайно к дальней косморазведке никакого отношения не имел? – Шенье пристально смотрел в глаза Гривину.

– Я просто тренировался много. Мечтал когда-то стать космодесантником, – попытался пояснить доктору практикант.

– Хм, – похоже, доктор Шенье не поверил, а потом добавил. – Я раньше был хирургом в центральном госпитале ОКП.

ОКП – это особые космические подразделения. В ОКП входил и батальон «Черные Ангелы».

Райдеру именно там пришивали руку, отсеченную в рукопашной схватке при штурме космической станции «Тарнаир-1335».

Может, доктор Шенье и видел там нынешнего студента, когда тот навещал находившегося на излечении друга? Сам-то Гривс при ранениях в центральный госпиталь не попадал, особо сложных травм не случилось.

– А что такое ОКП?

– Не знаешь? – доктор Шенье вновь пристально взглянул на молодого коллегу. – Ладно, не знаешь так не знаешь. Хотя твоей реакции позавидовал бы любой космодесантник. Это я могу сказать точно. Медицинский компьютер не врет. Выходит, зря ты не стал космодесантником!

– Я и сам жалею. Но не повезло. Зато скоро исполнится моя другая мечта – стану врачом.

К счастью, вернулась Эвели, и удалось перевести разговор в иное русло.

– Как там детишки?

– Уже хорошо, можно не волноваться. В сознании. Доктор Сингх сказал, что через два-три дня выпустит их из лазарета.

– Навестить-то их можно? – вяло улыбнулся Гривин.

– Ты ж сам медик. Чего спрашиваешь? Да конечно, можно!

– Доктор, вы меня отпускаете? Я больше не нужен?

– Иди, – сказал он. – Но пока особо не перетруждайся. На два дня освобождаю тебя от работы. Сам по вызовам похожу. Отдохни пока.

При каждом шаге слегка «штормило», но самочувствие существенно улучшилось после процедур.

Изолятор находился не так уж и далеко, в тихом отсеке, куда не доносился грохот музыки.

Светлая палата лазарета была напичкана всевозможным оборудованием. Приборы следили за работой всех систем организма, постоянно поставляя данные о составе крови, состоянии сердечно-сосудистой и мозговой деятельности, о процентном соотношении газов во вдыхаемом воздухе и о многом-многом другом.

Дети не спали. Лица пока еще бледные, глаза красные от слез – страшно ведь, но уже не очень-то лежится. Ужасно хочется бегать, играть.

– Привет!

– Здравствуйте! – ответили оба.

– Дети, – сказала Эвели, – это тот дядя, который вас спас!

– Спасибо, – серьезно сказал мальчик, а девочка поспешила за ним повторить благодарность.

– Да ладно, – Александру захотелось перевести разговор. – Вы бы, ребятки, лучше сказали, как вас зовут.

– Меня Тина, – сказала девочка.

– А меня Коля, – ответил мальчик.

– Чьи ж вы такие?

– А мы приютские, – серьезно сказал мальчик. – Ни у меня, ни у Тинки никого нет.

– А чего ж так? – участливо поинтересовалась Эвели.

– У нас родители погибли на Аэлле. Там какая-то страшная катастрофа была, – пояснила девочка. Она выглядела лет так на семь, восемь. – Родители полетели туда отдыхать, – она вздохнула, – и не вернулись. Мы тогда еще совсем маленькими были.

Аэлла! Эхом отозвалось это название. Пять лет с тех пор прошло…

Страшный Подвал, который принес гибель многим беспечным курортникам. Да, слишком хорошо помнил Александр, как всепоглощающая слизь накатывала на людей, превращая их в часть самой себя. Не самые приятные воспоминания!

«Интересно, как там сейчас Борис Горов? – подумал Александр. – Он ведь собирался дальше изучать тайны Подвала. Вот и я сейчас пересекся с прошлым – спас детей, чьи родители когда-то погибли на Аэлле».

– Вы брат и сестра?

– Ага, – кивнул Коля.

– Я старшая сестра, – гордо заявила Тина.

Эх, не научила армейская жизнь общению с детьми. Любовь к ним Гривин чувствовал, хотел помочь, развеселить, а вот как – не умел. Не имел опыта и поэтому терялся, даже не зная, что сказать.

А они на Александра смотрели пытливыми глазенками и, лишенные родительской ласки, инстинктивно тянулись к взрослому дяде, уже сделавшему для них что-то хорошее. И тут вспомнились любимые сказки, которые в раннем детстве рассказывала мама.

– Хотите, я вам буду рассказывать сказки?

– Хотим! Хотим! – запросили Коля и Тина.

И будущий врач стал рассказывать, порой сочиняя продолжение историй на ходу.

Его голос звучал несколько глухо, монотонно…

Коля и Тина скоро заснули, а ведь сон сейчас был для них лучшим лекарством.

* * *

Расследование продвигалось достаточно вяло.

Цели и задачи террористов были не ясны, не говоря уже, что личность «кукловода» так и оставалась невыясненной. Конечно, взяв образцы тканей из того, что осталось от преступника, удалось по карте генотипа установить личность, благо у лейтенанта Славчека был код допуска к базе информации тайных служб Лиги.

Шмелев пригласил Гривина и Славчека к себе в каюту, чтобы поинтересоваться ходом следствия, понять, а может, и предугадать следующий ход преступников.

– Террористом оказался Ромарио Санчес, научный сотрудник Института анабиоза, сорока двух лет от роду, разведен, ранее не судим. Летел один. Никаких грехов за ним не числится, – докладывал лейтенант Славчек. – Странно все это! Ничего не понимаю! Идти на самоубийство без малейшего на это повода. Да не просто на самоубийство, а на террористический акт! Чертовщина какая-то, да и просто идиотизм.

– Всякое бывает, – сказал Шмелев. – Должно быть, крыша поехала. С учеными такое случается. Вот и решил помешать полету «Эллады». Ну да сейчас неважно, зачем все это ему понадобилось. Главное, у него ничего не вышло. Теперь хоть можно вздохнуть свободно и дальше спокойно продолжать полет!

– Если, конечно, у него не было сообщников, – несколько испортил настроение капитану Александр, у которого, впрочем, тоже свежих идей пока не было.

– Да ну… – не совсем уверенно протянул Шмелев. – Ну и проверяй тогда сам.

– А это в сферу моих обязанностей не входит, альтруизм мне, признаться, поднадоел. Я здесь вообще на медпрактике.

– Ты прав, – неожиданно согласился Шмелев. – Будешь получать зарплату. А то, как я понимаю, ты сейчас работаешь совсем бесплатно?

– Именно так. Я же практикант. Мне даже в бар сходить не на что. От стипендии уже почти ничего не осталось. Как я буду проверять версии и возможных подозреваемых, если мне во многие заведения и не зайти!

– Хорошо, – кивнул Шмелев. – Я как-то не подумал. Деньги тебе дам сам, чтобы не прознали, что ты деньги получаешь. Возникнут лишние подозрения у врагов. Если эти самые враги, конечно, остались.

Капитан достал вполне пристойных размеров пачку кредиток и бросил Гривину, который лихо – как же иначе? – поймал упаковку.

– Порядок. Это, как я понимаю, аванс?

– Хм, аванс, – Шмелев покачал головой. – А в твоей характеристике отмечено, что не жаден.

– А я и не жаден. Это все из принципа. Лейтенант Славчек за зарплату работает. И мне не грех поправить финансовое положение. Кстати, когда будет очередная планета? И как она называется?

– Полидевк. Прибудем на него дня через три. Она сильно похожа на Архайр, – пояснил Шмелев.

– Капитан! – усмехнулся Славчекпо поводу денежной проблемы и ее решения. – Вспомните, какие у вас были трения и с кем. Может, боссы преступных синдикатов тут проводили турне или нагрубили барону космических пиратов. Каждая мелочь имеет значение.

– Да нет вроде, – пожал плечами Шмелев. – Ничего такого не было. Налоги плачу исправно, технический осмотр прохожу регулярно, в банковских операциях «серыми» делишками не занимаюсь. Знаете, я не молод, и хочется спокойно встретить старость, купить домик на курортной планете и организовать филантропическое общество звездолетчиков-пенсионеров.

– Похвально! Да вы просто образец для подражания, – хмыкнул Гривин и потянулся к вазочке с конфетами. – Пираты отпадают сразу. После некоторых событий, о неразглашении которых я давал подписку, пираты почти исчезли как класс, а несколько уцелевших братств образовали нечто вроде «Звездного Казачества», приняли подданство Лиги и исправно несут пограничную службу в дальних секторах. Контрабанда преступных синдикатов не является поводом для терактов, скорее наоборот, лишний шум в этом деле даже вреден. Будем думать.

– Хорошо! Держите меня в курсе, – кивнул Шмелев. – На сегодня окончим прения.

На том и разошлись. Гривин направился в магазин сувениров, чтобы купить Тине и Коле подарки. Пусть дети порадуются. Нагруженный коробками, Александр пришел в лазарет, и детской радости не было конца и края. Коле очень понравился разноцветный управляемый голосом звездолет, который летал, высаживал отряды космодесантников, запускал спутники-разведчики…

Тина же увлеклась набором кукол, состоявшим из мамы, папы, двух детишек и целой своры всевозможных домашних животных. Этих животных, похоже, свозили из различных звездных систем, некоторых из них даже бывший космический бродяга никогда не видел. Или это так изощренно поработала богатая фантазия кукольника?

* * *

Круиз проходил достаточно спокойно. Гривин навещал больных, выписывал всякие процедуры, помогавшие скорее психологически.

Реальных болезней почти ни у кого не встречалось, просто есть категория людей, для которых поболеть – это способ развлечься. Или просто проявление ипохондрии.

В интересах расследования Александр стал завсегдатаем баров, где собиралась «золотая молодежь». Кид старался на глаза не попадаться.

Нагулявшись, практикант, а по совместительству следователь, садился за компьютер, пытаясь проверить возникшие версии. Нужные для работы программы были поставлены с разрешения Славчека корабельным специалистом в области системотехники.

Вот и сейчас Александр долго мучился с «виртуальным образом» преступника, без параметров которого найти оного злодея было проблематично. Ситуация до смешного курьеза доходила. Просто ввел свои данные, и программа выдала, что Гривин с вероятностью девяносто процентов является злобным рецидивистом. Сделал запрос в корабельную базу данных, введя пароль и логин, зарегистрированный по разрешению Шмелева, и пока аватара компьютера в поте своего пиксельного лица сортировала информацию, решил навестить детей.

Большая каюта воспитанников детского дома встретила визгом, шумом и детским смехом. Старшая воспитательница, солидная дама средних лет, строго смерила взглядом гостя, но промолчала. Она явно не одобряла подобного рода посещения, считая это жестоким попранием принципов педагогики.

На этот раз посещение было недолгим, поскольку сигнал пейджера известил, что компьютер окончил работу.

Вернувшись в каюту, Александр только почесал затылок. Под потенциального преступника с достаточно высокой долей достоверности никто не подходил. И тогда, вспомнив свои встречи с заргами, в том числе и военную операцию, Александр ввел виртуальный образ разумного насекомого. Результат надолго заставил задуматься. Да, и, как ни странно, именно доктор Шенье получил достаточно высокий процент «преступной вероятности».

Александр открыл информацию, отсортированную аватарой, и задумался. В компьютере сомнительных данных на врача не содержалось, поскольку он имел высокий коэффициент надежности.

Враг не может быть столь наивен, если он умен. А в глупость возможного противника нельзя верить, пока, конечно, не убедишься в обратных фактах.

Ну, пускай у этого Ромарио Санчеса крыша поехала. Всякое бывает, но откуда он достал столь мощную взрывчатку, к тому же умудрившись пронести ее на звездолет, миновав сложнейшую и совершеннейшую аппаратуру системы безопасности звездолета. У Ромарио Санчеса никакой подготовки в спецчастях не было и быть не могло. Поэтому и взрыв оказался таким неудачным. В смысле удачным для возможных потенциальных жертв. В общем, не верилось в будущее спокойствие на «Элладе». Что-то будет… А пока можно и поспать.

…Когда в каюте противно запищал зуммер видеофона, Александр понял, что худшие опасения сбылись.

Затем на экране видеофона возникло изображение Шмелева, из-за его плеча высовывался лейтенант Славчек. Как-то сразу стало ясно, что сегодня сон станет невероятной роскошью часа на два-три, не больше.

– Убийство? И что на этот раз?

– Д-да, – выдавил Шмелев.

Лейтенант Славчек держался еще хуже, трясся, словно в лихорадке, и прятался за спиной капитана.

– Кто убит?

– М-мой ст-тарший помощник Донроу – капитану не хватало воздуха. – Т-там жуть чт-то т-творится! С-срочно ко мне!

– Сейчас, – кивнул Александр, мигом оделся и выскочил из каюты.

Бежал осторожно, опасаясь какого-нибудь подвоха от неведомого врага.

Но ничего тревожного не случилось.

Появление бывшего десантника Шмелев воспринял так же, как утопающие зайцы лодку деда Мазая.

Вцепившись в руку Гривина, он простонал (нервы были явно не в порядке):

– Чудовищно! До жути страшно! Этот жуткий маньяк хочет перебить нас всех!

Лейтенант Славчек ввел «коллегу» в каюту старшего помощника капитана. Тело Донроу лежало на кровати, красной от крови.

Из вспоротого живота вывалились петли кишок, а отрезанные нос и одно ухо валялись на полу под рабочим столом.

Второе ухо, как выяснилось, подбросили к дверям капитанской каюты.

Все тело истыкано похожим на стилет оружием.

А на стене убийца начертал кровью жертвы: «Возвращайтесь на Землю! Иначе всех ждет смерть!»

«Если об этом узнают пассажиры, начнется паника, – с тревогой подумал Гривин. – Необходимо все тщательнейшим образом убрать, причем с помощью робота-утилизатора, а то только стюардессы тут не хватало».

– Полная секретность – никому ни единого слова! – Шмелев пытался держаться с достоинством старого космического волка. – Эта сволочь пытается меня запугать, но это совсем не так просто сделать!

– Капитан, – морщась от неприятного запаха, сказал Гривин, – убийство произошло в каюте вашего старшего помощника ночью. Вряд ли Донроу впустил бы в такое время совсем уж незнакомого человека. Открыть двери снаружи почти невозможно, если только не иметь специальный код главного корабельного компьютера. Такой допуск, как я понимаю, имеется лишь у ограниченного числа членов экипажа. Или пришедший придумал какой-то серьезный повод, заставивший Донроу открыть дверь.

– Слушай, Гривс, – Шмелев вцепился в плечо собеседника, – ты должен отыскать убийцу! Должен!

– Эх, опять я кому-то должен! Что за жизнь? Я постараюсь, капитан, но даже над ангелами есть более высокая инстанция в виде архангелов и верховного сюзерена, Господа Бога!

Александр подождал, пока робот-утилизатор начнет свою работу, оставил его под надзором Славчека, а сам отправился к себе, чтобы продолжить прерванный сон.

Не выспавшийся следователь – это плохо, а не отдохнувший врач страшнее атомной войны.

* * *

Теперь можно с полной уверенностью сказать, что все преступления – дело рук совсем не маньяка. Убийца старался запугать, вызвать дрожь, организовать панику, дабы заставить прервать круиз.

Он желал вернуться на Землю. Но зачем? Зачем? Вот на этот вопрос пока не было ответа. Не хватало какой-то малости, чтобы ухватиться за нужную ниточку для распутывания клубка загадок.

Теперь приходилось опасаться другого процесса запугивания. Убийца действовал избирательно, пытаясь вначале повлиять на капитана «Эллады», убивая членов экипажа. Это, похоже, желаемого эффекта не дало.

И убийца вскоре в этом убедится.

Следовательно, следующими жертвами станут беспечные пассажиры. И тогда страх захлестнет корабль… Паника – вещь, плохо поддающаяся управлению.

Связавшись со Шмелевым, Александр поведал о своих размышлениях.

– Ты меня совсем доканываешь! – простонал капитан. – Что мне делать?

– Ну, либо пойти на соглашение с врагом и повернуть обратно…

– Вот уж нет! – покачал головой капитан Шмелев.

– Либо бороться с ситуацией. Хотя, если честно, я бы не стал рисковать жизнями людей. Но это ваше дело. В общем, так. В первую очередь – накачать стимуляторами службу безопасности, чтобы не спали, и отправить всех в ночное патрулирование пассажирских блоков и отсеков. Далее – вмонтировать больше видеокамер в проходах, а также во всех роботов-уборщиков вделать визоры внешнего обзора. Да и вообще всех роботов снабдить контролирующими системами. Никто не должен сновать по звездолету незамеченным!

– Все бы хорошо, но у нас почти ничего нет. Конечно, механики кое-что пособирают, однако наблюдательных систем хватит разве что на полдюжины роботов, а это крохи для такого громадного звездолета…

Но часть предложений была выполнена. По крайней мере, «безопасники» засновали по звездолету, да кое-каких роботов удалось подключить к наблюдению. К сожалению, боевых и патрульных киберов на «Элладе» не оказалось, как, впрочем, и андроидов-киборгов. Десяток пластиковых андроидов-официантов хоть и получили задание следить за всем подозрительным, но для полицейской службы не очень-то годились.

Гривин после некоторых размышлений взял под свой контроль детей – тех, за кого переживал больше всего.

Коля, увидев своего кумира, радостно завопил и с разбегу запрыгнул на руки. Тина вела себя более сдержанно, но тоже обрадовалась.

Сначала поиграли управляемыми роботами-космодесантниками, причем Александр изображал армию злобных негуманоидных инопланетян, а Коля с Тиной – геройских землян.

– Это «черные ангелы»! – воскликнул Коля, и медику еле удалось скрыть улыбку.

– Ты бы хотел быть «черным ангелом»? – спросила Тина.

– Я – да! – прокричал Коля. – Когда вырасту, я пойду служить в «Черные Ангелы»!

Тема игры приняла для отставного офицера несколько неприятный оборот. Грустные воспоминания, короче говоря. Поэтому вскоре игра перешла в безобидную логическую игру на бытовом компьютере.

Александр никогда раньше не думал, что можно так сильно к кому-нибудь привязаться. «А не усыновить ли Колю и не удочерить ли Тину?» – размышлял он, хотя понимал: кто доверит детей непутевому студенту, проживающему в общежитии и имеющему о семейной жизни весьма смутные представления?

Очередной день близился к концу. Воспитательница принялась загонять детей спать. Разумеется, никто из них спать не хотел, за исключением одной упитанной девочки. Попытка поддержать детей в этих настроениях не увенчалась успехом. Гривину пришлось выслушать лекцию воспитательницы о том, как надо вести себя с детьми. И что медику стыдно потакать детским поступкам, ведущим к нарушению режима. И так далее, и так далее…

– А можно, я подежурю вместе с ночной воспитательницей? Помогу, если что!

Детей без присмотра оставлять никак не хотелось.

– Зачем это? – строго спросила суровая дама-воспитательница.

– Для отчетности по практике нужно. А то могут не зачесть, – придумал версию Александр, не моргнув глазом.

– Ладно, – смилостивилась воспитательница, – сегодня ночью дежурю я. Но чтоб никаких там штучек!

– Что вы! Я совсем не так воспитан.

– Все вы не так, как надо, воспитаны, – сказала она, поджав губы.

Коля и Тина перед сном выслушали сказку, а потом, когда их глазки закрылись, «сказочник» уселся в мягкое кресло, стоявшее в углу помещения.

Все спали.

Только с полдюжины маленьких ночничков испускали слабый молочный свет.

Воспитательница улеглась на кровать в небольшом кабинете за стеклянной дверью.

– Я пока почитаю, – сказала она, а минут через пять практикант услышал ее похрапывание.

Усмехнувшись, он устроился поудобнее и принялся ждать возможные опасности, с надеждой, что ожидания ни к чему не приведут.

Хотелось спать.

Вообще-то «совы» обычно могут не спать сколько угодно долго, вот только потом просыпаются сложно.

Несколько раз «клюнул» носом. Достал упаковку спецстимулятора, который хранился еще со времен службы в «Черных Ангелах».

Его выдавали перед особо серьезными операциями. Стимулятора оставалось мало, приходилось беречь, так как пополнить запасы было уже неоткуда. Да и для здоровья прием его считался не слишком полезным.

Спать вскоре расхотелось. Пожалел, что ничего не захватил почитать. Вспомнил Мэй. Интересно, чем она сейчас занимается на Земле? Хотя она тоже должна быть где-то на практике. Может, тоже сейчас дежурит. Но такова уж судьба, которая постоянно подсовывает различного рода развлечения, более достойные все того же «черного ангела», а не студента-медика. Тут пришлось отвлечься от размышлений, так как замигал зеленоватый огонек у дверей. Кто-то интенсивно подавал сигналы, стоя за дверью. Так как воспитательница, продолжая спать, на сигналы не реагировала, пришлось к дверям подойти охраннику. Вспыхнул небольшой экран, показывая стоявшего по ту сторону двери человека. Это был один из туристов – отставной полковник Стамп. Приходилось с ним сталкиваться в медотсеке. Он лечился по поводу проявлений гипертонической болезни. Этакий бравый, подтянутый, крепкий семидесятилетний мужчина, всегда серьезный, малоразговорчивый.

«Зачем он сюда явился?»

– Меня послал капитан, – сказал Стамп, – он просил передать эту коробку.

Действительно, у него в руках была коробка из серого пластика. Коробка как коробка. Гривин открыл дверь, вышел в коридор. Стамп не мигая смотрел на собеседника. Что-то в его позе заставило Александра насторожиться.

– Ну что ж, давайте вашу коробку.

Стамп молча открыл коробку и извлек из нее лазерный резак. Ослепительная полоса неминуемо распорола бы грудь, если бы рефлексы не заставили броситься на пол.

Ох и трудно с голыми руками против лазерного резака! Его луч так и сверкал, оставляя следы на полу и стенах. С трудом увернувшись в очередной раз, Ксан сорвал с руки часы и метнул Стампу в лоб.

Отставной полковник пошатнулся. Этого вполне хватило, чтобы, перехватив руку с лазерным резаком, опрокинуть Стампа приемом навзничь и нажатием большого пальца на определенный участок шеи «выключить» его на полчаса. Тут же необъяснимое чувство заставило броситься в детскую спальню.

Воспитательница не спала. Она подходила к детским кроваткам, держа в руке большой нож с широким лезвием. Гривин, взмахнув лазерным резаком, снес лезвие ножа. Воспитательница развернулась и мутными, невидящими глазами посмотрела на «наглеца». Затем, выхватив из-за ворота длинную булавку, сделала несколько стремительных шагов.

Тут произошло непредвиденное. Она не напала на бывшего «ангела», а вонзила булавку себе в сердце. Остановить этот удар не удалось.

Гривин сразу вызвал Шмелева, Славчека, чтобы поставить их в известность о ситуации. В «детском» отсеке выставили дополнительную охрану, а кибер до утра заблокировал дверь. «Следователи» заперлись в «кабинете» службы безопасности для разбора «полетов». Стамп ничего не говорил. Смотрел непонимающими глазами, пытался возмущаться, злился и проклинал все и вся. Воспитательница же, которую звали Джоанна Роуз, находилась в реанимационной палате. Компьютер выдал по Стампу и Роуз достаточно подробную информацию. Ничего не говорило о том, как эти двое могли стать преступниками. Ну пусть полковник! Военная служба иногда сказывается, может быть, от контузий «крыша» съехала? Ну а воспитательница?

Туристский космолайнер – это не полицейский звездолет. Нет ни «сыворотки правды», ни компьютера «Истины», ни сканера памяти, ни прочих полицейских приспособлений для развязывания языков. А время неумолимо шло. «Эллада» была уже на подлете к Полидевку.

* * *

Шмелев, кажется, успокоился. Как же, преступники обезврежены. Хотя до сих пор не ясна цель их преступлений. Капитан «Эллады» долго хлопал Александра по плечу.

– Молодец! Вот молодец! Ну, парень, ты заслужил премию!

– Спасибо. Но пока еще рано успокаиваться.

– Как? Опять рано? А теперь-то чего опасаться? Сколько же этих паразитов еще может быть?

– Пока не знаю. А так как не знаю, то и успокоиться не могу.

Простившись с капитаном Шмелевым, Гривин отправился в медблок выполнять свои прямые обязанности, а заодно и разобраться с состоянием Джоанны Роуз.

Дежурила Эвели. Увидев коллегу, она заулыбалась.

– Привет!

– Привет самой очаровательной медсестре Дальнего Космоса.

Молодые люди обнялись, поцеловались, и минут десять влюбленная парочка была занята исключительно своими амурными делами.

– Ты чего вдруг появился? – спросила Эвели. – Доктор Больк на дежурство отправил?

– Просто по тебе соскучился!

– Неужто? Я просто в восторге! Вернемся из рейса, познакомлю с родителями, – словно большая кошка, промурлыкала медсестра.

– Точно-точно. Ах, родители! Видно, очень старались, что сотворили такую леди. К слову, а как там Роуз? Забавный случай.

– А, вот в чем дело! Чем тебя заинтриговала эта психопатка-самоубийца? Надо же – выдумала себя булавкой закалывать, да еще и прямо в сердце! И чего это ей в голову взбрело?

– Женщины – это состояние психики. Эвели, я даже не знаком с твоими родителями, но сцены ревности уже в наличии. Может, случайно напоролась, либо в голове случился вывих у воспитательницы?

– Упаси Бог от подобных случайностей! – усмехнулась Эвели. – У старой девы просто крыша поехала. Доктор Больк до сих пор не уверен, выживет ли она.

– Будем надеяться на благоприятный исход. Дай мне ее историю болезни посмотреть. Надеюсь, можно?

– Бери, если хочешь. Она на пятом кристалле.

Кристалл лег в привод, и на экране появилось изображение. Состояние воспитательницы было достаточно тяжелым, но отнюдь не безнадежным. Хотя можно с уверенностью заключить, что до посещения Полидевка побеседовать с ней не удастся. А жаль… Тут появился доктор Больк и следом за ним доктор Шенье.

– Чем вы там занимаетесь, Гривин? – спросил заведующий.

– Да вот просматриваю историю пациентки Роуз. Пополняю запас практических знаний, – чистосердечно признался практикант.

– Ну что ж, пополняйте, – сказал Больк. – Может, и выводы какие-то сможете сделать?

– Пока рановато… Я только открыл файл.

– Ну-ну… – Больк прошел к себе в кабинет.

Шенье подошел к койке, на которой лежала Роуз. Он осмотрел больную, выяснил, какую информацию дают на экран датчики, что-то шепнул на ухо Эвели, отчего та смущенно хихикнула. Затем Шенье подошел к своему подопечному.

– Вот что, Алекс, давно пора нам организовать собеседование по теме неотложной терапевтической помощи, заодно проверить твои практические навыки. Так что отправляйся-ка сейчас повторять, потому что завтра мы день должны будем провести на Полидевке. Значит, придется все делать сегодня. Вечером ты мне отчитаешься за терапевтическую «неотложку», а послезавтра проверим твои практические достижения. Ясно?

– Ясно, – покорно ответил студент, нехотя отрываясь от компьютера.

– Поторопись, жду тебя через четыре часа, – и доктор Шенье направился к своему рабочему столу.

Через пару минут пришлось отключить компьютер, вернуть дискету Эвели и направиться в каюту готовиться к собеседованию по неотложной терапии.

* * *

«Эллада» начала снижение. Пока она опускалась на Полидевк, Александр вспоминал, как вчера вечером пришлось попотеть на собеседовании у доктора Шенье. Мысли его были далеко от терапии, слишком уж детективная деятельность влияла на медицинские обязанности. Что и дало возможность куратору замучить вопросами до полусмерти. Попытки сосредоточиться к особому успеху не привели. Хорошо хоть раньше приходилось не раз сдавать подобные предметы, так что «удовлетворительно» все же вышло.

До приземления или, точнее, до приполидевкивания оставалось около двадцати минут. Полидевк – довольно известная планета, хотя и открыта совсем недавно. О ней слышали почти все, а вот видели лишь единицы. Самую первую экспедицию на Полидевк возглавлял Сергей Расторгуев, и уже одно это заставляло обратить внимание на вновь открытый мир.

Исследователю глубин Космоса Сергею Петровичу Расторгуеву не было равных. О нем постоянно твердили все средства массовой информации, его знали в лицо чуть ли не все граждане Лиги. О нем ходили легенды.

Вот и на Полидевке исследователи открыли залежи всевозможных драгоценнейших минералов. Эти минералы образовывали на планете исключительной красоты холмы, горы и пещеры, переливающиеся всеми цветами радуги.

Открыв Полидевк, Расторгуев, очарованный не поддающимися описанию пейзажами, сам вызвался серьезнее обследовать планету. Уже год, как он находился на Полидевке, лишь изредка присылая отчеты о результатах своих исследований.

Расторгуев и капитан «Эллады» Шмелев были близкими друзьями, поэтому-то и идея посещения земляками Полидевка, высказанная когда-то турагенством, нашла свое воплощение в практике индустрии туризма.

«Эллада» вышла на связь с Полидевком. Звездолет мягко опустился на широкое взлетное поле космопорта Полидевка. Вскоре пришедший в себя после перегрузок народ зашевелился, предвкушая экскурсию по интригующей и манящей многих планете. Загадочные сообщения, родившиеся статьями папарацци, о найденных кристаллах с необычными свойствами будоражили пассажиров «Эллады».

Несмотря на многочисленность экспедиции, работающей на Полидевке, у входа в небольшое, но выразительных пропорций здание космопорта туристов встречали не больше десятка крепких мужчин в ярких комбинезонах да столько же роботов-андроидов.

На Полидевке состав атмосферы был такой, что всем приходилось находиться в скафандрах. По счастью, никаких серьезных радиоактивных излучений, токсических веществ и прочей гадости не наблюдалось, поэтому скафандры были сравнительно легкими.

От группы встречающих отделился человек. Он произнес приветственную речь. Ее, разумеется, можно было услышать только при помощи переговорных устройств. Кто произносил речь – сам ли Расторгуев или кто-то другой, было не понятно, так как шлем не давал рассмотреть лицо.

Сразу принять всю массу туристов члены экспедиции не могли, поэтому пассажиры «Эллады» разделились на группы, которые по очереди должны были знакомиться с миром Полидевка. Первую группу повели в конференц-зал, откуда туристы после инструктажа отправятся к разведботам. Разведботы повезут их на экскурсию по планете.

Сам же капитан «Эллады» Шмелев со штурманом Иванеску и парой парней из экипажа направились к жилищу Расторгуева. Шмелеву не терпелось пообщаться со старым другом. Немного подумав, Гривин увязался за ними.

Резиденция начальника экспедиции располагалась неподалеку – в полукруглом одноэтажном домике из спецпластика. Около здания стояло два вездехода и два десантных бота.

Даже здесь, где особых, по местным меркам, залежей минералов не наблюдалось, твердь под ногами состояла из голубоватых, красных и желто-зеленых кристаллов. А ведь были на Полидевке и целые горы, холмы, гроты, пещеры, образованные минералами. Настоящая планета-сокровище, одна гигантская пещера Али-Бабы.

Даже не слишком сентиментальную душу отставника зацепили местные красоты. А ведь их довелось пока увидеть совсем чуть-чуть.

Зайдя в здание, гости почти сразу оказались в главном административном кабинете. За столами, вперив глаза в различные экраны и датчики, сидели четыре человека в легких скафандрах. Лиц их за затемненными стеклами шлемов разглядеть не удавалось. «Почему это они сидят в шлемах? – подумал Александр. – Неужели до сих пор не смонтировали установку по созданию и поддержанию нормальной атмосферы в помещении?»

Одетые в скафандры люди, встав из-за стола, пошли навстречу, широко распахнув руки для объятия.

– Привет, дорогой Сергей! – радостно восклицал Шмелев, похоже, так и не понимая, кто из присутствующих в комнате его старый друг Расторгуев.

– Привет, дружище Петр! – отделившийся от группы человек в скафандре подошел к капитану Шмелеву и стал крепко жать ему руку.

– Что с тобой, Сергей?! Голос чего-то охрип… – легкая растерянность прозвучала в словах Шмелева.

– Устал. Вчера пришлось пошуметь на своих оболтусов, вот голос и сорвал, – неуверенность прозвучала и в голосе знаменитого исследователя Космоса.

– Да? – Шмелев насторожился. – А чего-то ты в плечах высох и к тому же явно подрос. Это местная природа на тебя так действует?

– Ага, – тушевался Расторгуев под напором вопросов Шмелева.

– А чего же вы шлемы-то не снимаете? – вмешался в разговор штурман Иванеску. – По датчику видно, что атмосфера внутри помещения нормальная.

– Это мы так, а вдруг разгерметизация… – растерянно говорил «Расторгуев».

– В этом помещении тройная система защиты! – хихикнул Иванеску.

– Где Расторгуев? – вдруг спросил капитан Шмелев. В его руке, словно материализовавшись из воздуха, возник боевой мини-бластер, направленный на собеседника.

– Извините, – струсил тот, – начальник срочно вынужден был уехать на одну из наших баз. Попросил меня принять гостей, а я решил вас немного разыграть.

– Ладно, пусть будет так. Розыгрыш не прошел, поэтому свяжите меня с Расторгуевым, и быстрее. Не может же он быть без связи!

– С-сейчас, сейчас, – засуетился неудачливый любитель розыгрышей.

– И шлемы-то снимите! – сказал штурман Иванеску.

У него в руках теперь тоже находился бластер.

У двух других членов экипажа имелось по лазерному резаку и пистолету. Эта четверка вела себя довольно уверенно среди десятка крепкого сложения хозяев.

Гривин стоял несколько в стороне, словно случайный посетитель.

Шлемы сняты. Теперь можно было рассмотреть исследователей планеты. Лица как лица. Молодые и не очень, приятные и не совсем, а то и совсем неприятные. Кожа светлая, темная, у двоих серо-зеленая, как у уроженцев Эдевла.

Тот, кто изображал из себя Расторгуева, выглядел крепким светловолосым мужиком лет сорока, с глубоко посаженными карими глазами, густыми усами и узким носом с тонкими ноздрями. Действительно, с такой внешностью Расторгуева можно было изображать только в закрывающем лицо шлеме.

– Соединяй с Расторгуевым, быстрей! – напомнил ему Шмелев.

– Что-то связи нет, – вскоре сказал Лжерасторгуев, пощелкав какими-то тумблерами.

– Связи нет? – с усмешкой переспросил Шмелев. – И похоже, не будет! Куда вы дели Расторгуева, сволочи? А ну все к стене!

Хоть оружие имелось у всех хозяев здешних мест, но они понимали, что выхватить его не удастся. Два боевых бластера испепелят всех в одно мгновение.

Нет, не ожидал студент такой прыти от Шмелева. Что-то во всем этом даже смущало. Похоже, откуда-то капитан обо всем проведал заранее.

– Если не скажете, куда дели Расторгуева, всех горсткой пепла сделаю! Всех! Я не шучу! – Шмелев был действительно грозен в этот миг.

Вырвавшееся из жерла бластера пламя опалило волосы стоявшим пленникам и оплавило пластик над их головами.

И сразу несколько пленников дрогнули и начали «колоться».

– Он с остальными в подвале «четвертого» корпуса, – заговорили они, перебивая друг друга. – Мы им ничего худого не сделали!

– Давно бы так, – удовлетворенно сказал Шмелев. – А вы откуда здесь взялись, господа авантюристы?

– Нас наняли найти ламиний, – это произнес переставший запираться Лжерасторгуев.

– Кто нанял?

– Трент. Он сейчас на космодроме с вашими туристами.

– А кто такой Трент?

– Мы не знаем, – пожали плечами допрашиваемые, – деньги платит и ладно.

– Много вас здесь? Живее! – щелкнул предохранителем Шмелев. – А то я нервничаю, могу случайно и на гашетку нажать!

– Сто сорок восемь, считая нас.

– И все здесь, у космодрома? Ну?

– Нет. Здесь только пятьдесят семь, остальные на базах и приисках.

– Сколько добыли ламиния, старатели вы мои клондайковые?!

– Около двенадцати килограммов, но это мало. Так, крохи! Мы…

– Когда собирались улетать? – топнул ногой Шмелев.

– Месяца через три.

– Когда захватывали космогеологов, убили кого-нибудь?

– Мы нет. А вот Трент…

– Что Трент? Языки в одно место затянулись? Что-то опять палец немеет, может случайно коснуться гашетки.

– Убил семерых. Они не хотели подчиняться…

– Пока все, – остановил свои расспросы Шмелев, потом приказал своим людям, – свяжите их, да покрепче! Бандитов осталось на территории космопорта еще сорок семь человек. Надо решить, как их обезвредить. У кого какие предложения?

– У меня вопрос!

– Какой, Саша? Отвечу если смогу.

– Откуда вы проведали о возможных врагах на планете?

– Догадался, – попытался уйти от прямого ответа Шмелев.

– Лучше ответьте честно, если желаете видеть в моем лице помощника.

– Все дело в том, что месяц назад Сергей Расторгуев прислал мне зашифрованное послание. Он сообщал, что обнаружил на Полидевке ламиний. Кстати, ты представляешь себе, что такое ламиний?

– Нет, – мотнул головой медик.

– Это вещество с гигантскими энергетическими возможностями. Одного грамма его достаточно, чтобы наша «Эллада» летела на предельных скоростях больше года без перерыва. Кроме того, у ламиния множество других возможностей и преимуществ. И вот этот-то ламиний содержится на Полидевке в некоторых кристаллах. До Полидевка за все годы ламиния не обнаружили и одного миллиграмма. А тут залежи. Какие баснословные богатства они сулят! Вот и нашлись желающие прибрать их к рукам. В своем сообщении Расторгуев рассказал о том, как неведомые противники пытались сорвать экспедицию, как угрожали ему, как подстраивали ловушки. Сообщил он и о том, что не исключает возможности нападения на Полидевке, и неизвестные стали угрожать, предлагая работать на них…

– А почему он не обратился к Галактической Службе Безопасности, к своему руководству, наконец?

– Ну… – замялся Шмелев.

– Просто Расторгуев не сообщил им, что обнаружил ламиний. Ведь так? – усмехнулся Гривин. – Сами вначале решили попользоваться?

Шмелев покраснел, но промолчал, похоже, предположение попало в точку.

– У нас бы все пошло на дело, на пользу людям. А что, лучше бы, если бы нажились наши воры-администраторы? А так хоть что-то перепадет людям!

– Людям… Хотелось бы верить. А пока, похоже, именно ваши секреты стоили кое-кому жизни на «Элладе». Да и мне самому удалось уцелеть с трудом. И чем все еще закончится, неизвестно. Эх, капитан, нехорошо вы поступили.

– Ишь ты, моралист нашелся! – огрызнулся Шмелев.

– Ладно, некогда тут с вами препираться. Надо решать, что делать будем. Как справиться с бандитами. И быстрее! – руководство пришлось взять на себя бывшему спецназовцу.

У входа в четвертый корпус стояли два крепыша с бластерами на поясах. Они лениво переговаривались, посматривая в сторону космопорта. Праздных туристов они не опасались. Путника они заметили издали, но восприняли спокойно. На нем, как и на них, был легкий комбинезон и закрытый гермошлем.

– Как дела? – спросили они, когда человек подошел к корпусу.

– Все идет, как надо.

Если их и насторожил незнакомый голос, то это уже не имело значения. Обезвредить их не составило труда. Почти незаметные движения – и два тела мягко опустились на ступени здания. Раньше, чем через час они не очухаются. Все-таки не обошлось без шума. Из дверей высунулся громила в темно-синем комбинезоне. Высунулся и замер. В живот ему уперлись сразу два бластера.

– Медленно выходи. И становись на колени лицом к стене!

Тот послушно выполнил распоряжения.

К зданию уже подбегали Шмелев, Иванеску и один из звездолетчиков с «Эллады», второй остался охранять пленных в здании управления.

– Сколько человек в здании, кроме пленников, разумеется? – спросил Александр, щелкая предохранителем бластера над ухом.

– Пятеро, – неохотно ответил тот.

– Смотри, если у тебя проблемы с математикой, то худо будет! – предупредил его Иванеску.

– Я правду сказал, – похоже, он действительно предпочел не геройствовать, а все рассказать.

– Джек, – приказал Шмелев парню с «Эллады», – свяжи их всех и жди нас здесь!

Четвертый корпус не отличался большими размерами, но имел три этажа, да еще подвал, где и должны были находиться пленники. За дверями их никто не ждал. Неширокая лестница вела наверх, в узкий коридор, вдоль стен которого располагалось с десяток дверей без надписей и знаков.

– Лотерея, – вырвалось у Гривина.

– Чего? – переспросил штурман.

– Да так, – объяснять было некогда, обида на Шмелева не прошла. – Вы, капитан, держите лестницу под прицелом, чтобы кто-нибудь не спустился не вовремя. А мы со штурманом попытаемся проникнуть в подвал.

Конечно, можно расспросить пленного громилу, но это не особо упрощало ситуацию, так как если кто-то и сидит на первом этаже, то его просто необходимо обезвредить.

Начали проверять комнаты. Иванеску прикрывал, а Гривин врывался внутрь. За первой дверью последовала вторая, затем третья, четвертая… В комнатах никого не было, только приборы да различные ящики и коробки с оборудованием.

За пятой дверью оказался бородатый загорелый мужчина. Он сидел за столом на выдвижных ножках и поглощал какую-то слизеподобную пишу, причем с большим аппетитом. Сопротивляться он не рискнул, только грустно смотрел на пластиковую тарелку с едой, когда его связывали и укладывали на пол.

Шестая и седьмая комнаты были пусты, там даже вещи отсутствовали. Восьмая дверь вела в подвал, но, прежде чем спуститься, было решено проверить две оставшиеся комнаты. Девятая комната оказалась заполненной стеллажами, уставленными всевозможными колбами и ретортами. Похоже на химико-минералогическую лабораторию. Открыли десятую дверь, и тут…

Опальный «ангел» успел упасть под ноги противника, так что пламя, обдав жаром даже через термостойкий комбинезон, прошло мимо. Иванеску обожгло плечо, он, вскрикнув, уронил бластер. Рванув стрелка за ноги, Гривин опрокинул его на пол, ударом ноги выбил бластер из руки.

Вскочили одновременно. Враг был повыше ростом, но уже в плечах. Это оказался не профан, но все-таки не «черный ангел». Александр ушел от маха вражеской ноги, перехватил руку, «змейкой» заплел рукой, рванул. Враг взвыл, опускаясь на колени. Хлопок раскрытой ладонью по физиономии отправил бандита в глубокий нокаут. Иванеску слегка постанывал, держась за раненую руку.

– Как ты? – спросил его медик.

– Больно! Зараза! Ну, ничего, смогу левой рукой стрелять, – он пытался держаться молодцом.

У подвала слышалось шипение бластеров. Это Шмелев принял бой с пытающимися спуститься с верхних этажей бандитами.

– Помоги капитану! – сказал штурману «Эллады» Ксан.

Тот кивнул и побежал к Шмелеву. Больше всего приходилось опасаться, что о нападении уже знают и все остальные бандиты на Полидевке. И чем тогда все кончится, одному Богу известно. Правда, Шмелев предупредил Славчека, чтобы тот организовал оборону «Эллады». Вот только как там туристы, что находятся на территории космопорта? Их же превратят в заложников.

Охранник в подвале оказался всего один. Он вскочил, выхватывая бластер. Совсем молодой парень, лет на пять-шесть моложе своего оппонента.

– Брось оружие! И тебе ничего не будет! Обещаю! Иначе я все равно успею выстрелить раньше! И тогда от тебя останется лишь кусок обгорелого мяса. Зачем тебе погибать из-за этого маньяка и дурака Трента, который подставил всех вас? – грозно сказал Гривин.

Он размышлял недолго, на глазах выступили слезы, губы задрожали, и бластер полетел на пол. Теперь оставалось только открыть дверь, за которой находились пленники.

Освобожденных было двадцать семь человек, один в очень тяжелом, почти агонизирующем состоянии. Они представляли собой довольно жалкое зрелище – оборванные, истощенные сверх всякой меры, давно немытые, небритые, с ввалившимися глазами. Многие геологи даже не могли говорить, не то, что передвигаться.

Трент, главарь бандитов, особо о пленниках не заботился. Их кормили не чаще одного раза в день, а иногда и этого не было. За месяц умерло одиннадцать человек. И, похоже, появись помощь неделей позже, остальных ждала бы та же участь. Расторгуев выжил. Хотя в этом полускелете почти невозможно было узнать довольно полного розовощекого кумира Земли и ее многочисленных планет-колоний. Великий космонавт-исследователь не смог даже без помощи подняться на ноги.

Стало совсем грустно. Ни один из спасенных не годился для борьбы с бандитами. И теперь Гривин, да и Шмелев тоже, отчетливо поняли, что совершили ошибку. Надо было сначала спасти туристов в космопорту. Увести их от опасности, найти среди них помощников, а уж потом освобождать Расторгуева с товарищами.

Шмелев с Иванеску за это время сумели разделаться с двумя оставшимися бандитами. Причем обоих подстрелил капитан. У него не имелось доброй привычки сохранять противнику жизнь.

Капитан Шмелев, возбужденный перестрелкой, рвался в бой. А вот сообщить на ближайшую базу рейнджеров о проблеме никто не подумал: с бандитами разбирался бы патрульный крейсер. И не пришлось бы рисковать жизнями сотен ни в чем не повинных людей. Шмелев на «секретной» волне связался с «Элладой».

Оказывается, «Эллада» тоже подверглась нападению. Однако, несмотря на стремительность атаки, заранее предупрежденный лейтенант Славчек отбил ее. Бандиты, потеряв тринадцать человек, отступили. Вскоре они прислали ультиматум, что если «Эллада» не сдастся через два часа, то они начнут каждые пять минут убивать по два захваченных ими в космопорту туриста.

Сам лейтенант Славчек получил ранение и находился в медотсеке. Руководили обороной «Эллады» Кид как сержант службы безопасности, и второй помощник капитана Дэйв Джексон. В лапах бандитов оказалось более двухсот заложников.

– Остается только сдаться, – упавшим голосом произнес Шмелев.

– Вы видели, капитан, как обращаются с пленниками эти сволочи, – криво усмехнулся бывший офицер, указывая на спасенных геологов. – Не стоит торопиться. Сдаться мы всегда успеем. Бандитов здесь осталось всего двадцать шесть. Остальные на базах. Планета большая. Все быстро подтянуться не успеют. Надо в оставшееся время попытаться освободить заложников, вырваться с планеты и вызвать патрульный крейсер.

– Славчек уже связался с «Гераклом», но он сможет появиться лишь через три дня. Столько времени нам не продержаться. Лучше сдаться, а через три дня «Геракл» нас освободит, – боевой дух капитана «Эллады» окончательно упал.

– Тогда у бандитов будет более тысячи заложников. Сомневаюсь, что они захотят сдаться.

– А что ты предлагаешь?

– Я пойду парламентером.

– И ты надеешься перестрелять всех бандитов? Герои умирают по пятницам, а сегодня, как раз, пятница.

– Если бы даже и надеялся, то не могу рисковать жизнями заложников… В помещении космопорта искусственная атмосфера, как во всех помещениях, поэтому бандиты ходят там без шлемов. Так вот, в этом здании есть химлаборатория. Я ее успел слегка осмотреть. Но и этого мне хватило, чтобы заметить загнанный под давлением в колбу газ ДСН. А этот газ обладает наркотическим эффектом, вызывая при вдыхании мгновенный сон с множеством приятных галлюцинаций. Правда, при передозировке можно никогда не проснуться. Я это все хорошо знаю, немало раньше пришлось поохотиться за поставщиками наркотиков. Короче, придя на переговоры, разобью колбу. Все сразу уснут. Ваша задача – зайти потом в шлемах, связать негодяев, поскорей прочистить атмосферу внутри помещения и быстро переправить людей на «Элладу».

– А ты как же? Или у тебя это, как его, иммунитет? Хотя, черт его разберет, чем тебя шпиговали в армии.

– Я же буду знать, поэтому просто задержу дыхание. Все до безобразия просто. Эх, капитан, сообщили бы вы мне все тогда! – сказал Гривин и пошел в химико-минералогическую лабораторию, которая, вполне вероятно, последнее время представляла собой лабораторию по производству наркотиков.

Нужная колба удобно пристроена под мышкой справа, крепко прижатая к телу, она не привлекала внимания. Сдавить покрепче, и все – газ вырвется наружу.

Дорога до космодрома показалась такой длинной!

* * *

Почти три десятка бандитов держали под прицелом испуганных, жавшихся друг к другу людей. Богатые бабушки и дедушки, шикарные дамы и импозантные мужчины потеряли всегдашний лоск.

Они боялись шевельнуться, сказать лишнее слово.

Страх – дело гнусное, гнуснее не придумаешь.

Когда появился молодой медик, их лица осветились надеждой. Практиканта узнали почти все. Защитник здоровья, приходивший в трудную минуту. Бандиты встретили насмешками, улюлюканьем, непристойными жестами.

– Эй, Трент, это к тебе. Парламентер! – хохотнул один из громил, обращаясь к широкоплечему слегка седоватому мужчине лет сорока пяти с осанкой аристократа и улыбкой маньяка.

– Как понимаю, вы решили принять мои предложения? – осклабился Трент.

– Приходится. Я – представитель самой мирной профессии, поэтому и послан к вам на переговоры.

Волновало другое: двое из бандитов так и не сняли шлемов. А это означало, что газ на них не подействует.

– Это хорошо. Но вы слишком долго тянули со своим решением, поэтому я вынужден пристрелить в качестве наказания двоих заложников, – он поднял бластер и нацелился в сторону сбившегося в кучу народа, выбирая жертв.

Раздались всхлипывания и крики.

«Пора!» – не стал ждать выстрела Александр, сдавил колбу под мышкой. Осколки впились в тело.

Трент не успел выстрелить, мгновенно заснув. Стали падать и остальные заснувшие бандиты, на их лицах застыло блаженное выражение. Но двое в шлемах не заснули.

Как трудно изворачиваться от выстрелов, задерживая дыхание! Хорошо, что у врагов не хватило ума направить оружие на людей.

Они стреляли по «парламентеру», который уже поднял бластер Трента. Щадить врагов нельзя, слишком высокая цена – жизнь. Если станут инвалидами, то по своей вине. И Александр полоснул по противникам прицельно. Они громко закричали, прижимая к животу обуглившиеся конечности… И все…

Сдерживать дыхание он более не сумел, вдохнул… Действительность разом ушла, но это было невозможно понять, ибо иллюзии заняли место реальности.

* * *

Сознание возвращалось медленно, словно ему надоели фантазии, и захотелось снова ощутить серую реальность.

– Очнись, Ксан, очнись!

Александр с трудом открыл глаза.

– Молодец, сынок, – Шмелев плакал, что совсем не вязалось с обликом капитана «Эллады». – Все, мы победили.

Александр сел, тряхнул головой. Поднялся.

– Мы же еще не нашли главного убийцу на самой «Элладе»!

– Ничего, Трент все расскажет, – Шмелев показал на связанного главаря бандитов, который еще не очнулся от наркотического воздействия, лежал и улыбался во сне.

На «Элладу» переправляли измученных членов экспедиции Расторгуева, раненых, пленных бандитов. Опасались появления бандитов с баз, раскиданных по Полидевку.

Под звездолет преступников на космодроме заложили мину, но взрывать пока не торопились.

Появившийся было бот с бандитами быстро повернул назад. Похоже, там заметили, как пленных бандитов переправляют на «Элладу».

Александр задумался. Что рискнут предпринять оставшиеся на Полидевке гангстеры, сказать трудно. Тем более, они не ведают, какой противник им противостоит. «Эллада» – звездолет огромный. А издали понять, военный он или гражданский, не легко. Главное сейчас – быстрее покинуть планету, а там пусть десантники «Геракла» сами разбираются с бандитами.

У трапа звездолета «отряд» поджидали Кид и второй помощник Джексон.

– Вот это главарь местной сволочи – Трент. Он, думается мне, расскажет немало интересного, – сказал Шмелев, подталкивая Трента к трапу.

На сходнях возникла фигура лейтенанта Славчека, покинувшего по непонятным причинам медотсек.

– Славчек, немедленно обратно в лазарет! Лечиться! Не надо излишнего рвения! – капитан Шмелев вновь вспомнил, кто главный на «Элладе».

– Есть, капитан! – сказал Славчек, а потом неожиданно вскинул руку, выстрелил в Трента и закричал: – А, сволочь! Вот тебе за все!

Никто не успел ему помешать. Трент рухнул.

– Что вы делаете, Славчек?! – и капитан, и Кид, и Джексон бросились обезоруживать лейтенанта безопасности.

Но он успел выстрелить второй раз. На этот раз в Гривина. И попал. В плечо.

Радовало лишь то, что это был не бластер, а пистолет. Боль жгла, сил почти не оставалось.

Обезоруженного Славчека Кид и Джексон потащили внутрь «Эллады».

– Кто бы мог подумать, – воскликнул Шмелев, – что этой дрянью окажется лейтенант Славчек?! Начальник службы безопасности на «Элладе»! А я ему так доверял.

– Да, никто подумать не мог!

Увидев, что молодой человек истекает кровью, Шмелев срочно вызвал медпомощь.

Появились запыхавшаяся Эвели и доктор Сингх.

– Немедленно в госпиталь! – распорядился Сингх.

Раненого героя срочно потащили в операционную.

Там все уже было приготовлено. Эвели и вторая медсестра, Маргарет, стояли у операционного стола.

В глазах Эвели блестели слезы. Доктор Сингх остался в предоперационной. Доктор Шенье возился с другими ранеными, в основном с бандитами.

Заниматься раной практиканта собрался сам заведующий – доктор Конрад Больк.

Он появился такой энергичный, подтянутый.

– Что, парень, не повезло? Ничего, все будет в порядке. Зато враги все обезврежены!

– К сожалению, не все. Пока не все. На «Элладе» еще скрывается самый главный убийца.

– Да? – удивился Больк. – А как же тогда быть? Его надо поймать!

– Поймаем!

– Будем надеяться, но пока необходимо заняться вашей раной. Эвели, шприц! – распорядился доктор Больк. – Когда вы проснетесь, то уже все будет в порядке!

Оттолкнув его руку со шприцем, Ксан сел на операционном столе.

– Не надо уколов.

– Да вы что? – возмутился Больк. – Эвели, Маргарет, держите его! У него после ранения реактивная истерия!

– У меня нет никакой истерии, – спокойно сказал практикант и продолжил. – Это ведь вы, доктор, лечили лейтенанта Славчека!

– И что из этого? – насторожился Больк.

– И это с вашей помощью он превратился в убийцу.

– Что за ерунду ты несешь? – вскипел Больк.

– Совсем не ерунду. Догадаться обо всем было нелегко…

– Он бредит. Сильная потеря крови затуманила мозги. Эвели, Маргарет, держите его крепче. Я сделаю укол!

И то ли медсестры действительно поверили его словам, то ли рабски подчинялись, но они крепко ухватились за больного. Больк пытался улучить момент, чтобы удобнее всадить шприц.

Рана, конечно, мешала, но не настолько, чтобы «черный ангел» не смог оказать достойного сопротивления противнику. А на боль можно не обращать внимания. Вырваться из цепких рук медсестер не составило труда. Больк попытался уколоть жертву шприцем, но короткий, хлесткий удар выбил его из рук. И тут началось…

– Слушайте меня! – выкрикнул доктор Больк, обращаясь к растерявшимся, не знающим, что предпринять, медсестрам. – Моргана! Моргана! Моргана! Это враг! Убейте его!

Маргарет и Эвели, похватав со столика блестящие скальпели, набросились на пациента. Вот уж не ожидал Александр от них такой прыти! Разве что Эвели не так рьяно нападала, лицо ее отражало внутреннюю борьбу, но воздействие приказа оказалось сильнее всего. Мешала рана, мешала все еще сочащаяся кровь, мешала усталость. Но более всего мешало то, что никак не хотелось травмировать прелестных убийц, похоже, не ведающих, что творят.

Необходимо было добраться до точки на их шеях, дабы погрузить на некоторое время в сон, но как раз этого размахивающие остро отточенными скальпелями девушки и не позволяли сделать. Один раз «ангел» промедлил, и скальпель Маргарет чиркнул по левому предплечью.

Перепрыгнув через операционный стол, Александр именно там стал ждать соперниц. Тем временем доктор Больк выскользнул в предоперационный бокс. Медсестры, решив напасть с двух сторон, обогнули стол. Стремительный скачок вправо, а потом влево. Легкие прикосновения кончиков пальцев Александра к их шеям. Сначала Эвели, а за ней почти сразу Маргарет опустились на белый пластик пола.

Перевести дух не удалось, поскольку появился Больк. С пистолетом в руке. Этого только для полного счастья и не хватало!

– А вы шустрый молодой человек, Гривин! – усмехнулся он. – Жаль, что я вас раньше не раскусил. Неужто вы действительно студент-медик? Хотя ваших медицинских познаний не отнять. Не понимаю. Или вы раньше служили в каких-то спецвойсках? Я угадал?

– Угадали.

– В каких же это, если не секрет? Прежде чем умереть, просветили бы своего несостоявшегося коллегу! – ствол пистолета смотрел прямо в лоб.

– Я обычно никому не рассказываю. Но для такого приятного человека готов сделать исключение, – действительно, Гривин мог сейчас говорить сколько угодно, пытаясь хоть как-то выгадать время, поскольку сил, чтобы скакать от пуль, уже не осталось. – Есть такое подразделение – «Черные Ангелы» называется.

– Что? – похоже, ответ поразил Болька. – Не ожидал. Тогда мне понятно, откуда такая крутизна в студенте-медике. Но что-то вы рановато покинули службу!

– А позвольте, доктор Больк, перед смертью полюбопытствовать. Как вы воздействовали на своих пациентов, превращая их в послушных убийц? Ведь не гипнозом же?

– Я вводил в их мозг специальный прибор для управления, – хихикнул Больк и стал серьезным. – Некогда разговаривать! Прощайте, бывший «черный ангел»!

Сухо щелкнул выстрел. Александр попытался сместиться в сторону, как учила школа Кадочникова, пуля чиркнула по левой скуле, брызнула кровь.

– Ловок! – прокомментировал доктор Больк, снова стреляя.

На этот раз пуля прошила левое бедро. Боль заставила Гривина опуститься на пол.

– Что здесь творится? – прозвучал вдруг раскатистый голос.

Это привлеченный шумом в операционную заглянул доктор Сингх.

– Зря вы сюда сунулись, коллега! – прошипел Больк, поворачиваясь на голос.

Но выстрелить он не успел.

Этого мгновения Александру хватило, чтобы подобрать выпавший из руки Эвели скальпель. Бросив его в Болька, пробил ему кисть руки, сжимавшей пистолет.

Пистолет выпал.

Онемевший от увиденного доктор Сингх стоял, не шевелясь. Больк развернулся. Его лицо совсем не отражало боли.

– Мне так легко вреда не причинить! – взявшись за скальпель, торчавший в кисти, Больк легко вырвал его, затем резким движением разрезал себе кожу.

В разрезе обнажилась не кость, а нечто сине-черное семипалое, более всего напоминающее лапку жука…

– Зарг?! – вырвалось у Александра.

– Ты все правильно понял. Не хотелось мне открывать свою сущность, но ты испортил мое покрытие, – проскрежетал тот, кто только что был доктором Больком. – Оно все равно бы через пару минут распалось!

Смысл его слов стал понятен, когда кожа, стремительно темнея, начала расползаться, рассыпаясь в прах. Не прошло и двадцати секунд, как в операционной предстал зарг собственной персоной.

А доктор Сингх продолжал стоять, как вкопанный. Еще бы! Его заведующий вдруг превращается в некоторое подобие жука-богомола и стрекозы. Темно-фиолетовые фасетчатые глаза зарга смотрели на Гривина и доктора Сингха одновременно.

Сингх ведь не представлял себе, кто такие эти самые зарги. Да и вообще, счастливые земляне в подавляющем большинстве своем пока не слышали о них. О заргах знали только несколько высших руководителей Галактического Содружества да столкнувшиеся с ними однажды «Черные Ангелы».

Нет, это не значит, что другим отрядам не приходилось с ними пересекаться, но из тех подразделений не уцелело ни одного человека. Эта агрессивная цивилизация обосновалась на дальних задворках Галактики, постоянно расширялась за счет захватываемых планет, жителей которых они поголовно истребляли – кого сразу, кого используя на изнурительных, губительных работах. О заргах никто больше ничего не слышал. Даже многочисленные спутники-разведчики не находили их следов. Вот где объявился их агент!

А зарг, зашипев, двинулся к жертвам. В рукопашной с ним раненому десантнику не устоять, да и не каждый здоровый спецназовец устоит. Своими мощными лапами и крепкими челюстями зарг в пару минут превратит человека в кровавый бифштекс.

– Бегите, Сингх! Зовите на помощь!

Доктор Сингх вышел из оцепенения.

– Я сейчас! Мигом! – прокричал он, убегая.

А зарг приближался. Кривясь от боли, Гривин поднялся на ноги и стал отходить, используя операционный стол как защиту. Зарг прыгнул вперед, норовя впиться зубастой пастью, но мимо. Зубы прошлись по правой лопатке, оставляя глубокие борозды на коже. Толчок столика с мединструментарием под ноги заргу – и тот, споткнувшись, чуть не упал.

– Алекс, лови! – пришедшая в себя Эвели бросила пистолет, уроненный доктором Больком еще до того, как он превратился в зарга.

Первая пуля выбила заргу правый фасеточный глаз, вторая – левый. Зарг зашатался.

– Моргана! Моргана! Моргана! – проскрежетали его челюсти. – Он враг! Убей его! Отрежь ему голову!

Хитиновые ноги зарга подломились, и он рухнул, чтобы замереть навсегда. Дико завизжав, девушка бросилась на убийцу «хозяина». В глазах потемнело, силы и сознание оставляли… Эвели вцепилась в горло и принялась душить.

Вбежавший Шмелев вместе с сотрудниками безопасности еле смогли оторвать девушку…

* * *

Раны пострадавшему заштопал доктор Шенье. Под местным обезболиванием. Впадать в сон, памятуя о только что происшедших событиях, у Александра Гривина как-то не возникло желания. Шрамы, по обещанию Шенье, будут почти незаметными. Оставалось теперь отлежаться да довести дело до логического конца. А говоря проще, подумать.

Нужно было решить, как поступить дальше. Теперь ему было известно, как выглядят приборчики, с помощью которых зарг управлял людьми.

Внешне они напоминали тонкую иглу, вот только очень тонкую, тоньше любой стереотомической иглы. Их даже невооруженным глазом не рассмотреть. Именно такие вот иголочки зарг, а тогда еще доктор Больк, загонял в головы обратившихся к нему пациентов.

Слово «Моргана» являлось ключом для выполнения приказаний. Естественно, после выполнения приказов люди не помнили, что совершали.

Казалось бы – чего проще. Но ведь зарг сам не убивал на «Элладе». Это делали по его приказу ничего не подозревающие люди. Если это выявится, то все люди с «иглами» в голове будут считать себя убийцами. А ведь это не так! И даже те из них, кто действительно убивал, не могут считаться убийцами. Разве убивает нож или бластер? Убивает тот, кто их использует.

Но вот как будет по закону? Что скажет по этому поводу суд? Ведь убивали руки конкретного человека… Поэтому эти данные про «иглы» Александр предпочел скрыть ото всех, даже от коллеги, капитана «Эллады» Шмелева.

* * *

Оставшаяся часть путешествия прошла спокойно.

Туристы, переволновавшись ранее, теперь отдыхали, расслаблялись. Многие вызывали Александра не в связи с медицинскими проблемами, а для того, чтобы познакомиться поближе.

Давно уже превышен практический минимум.

Оставались последние дни полета. Давно миновала «Эллада» Кастор, Филомену с ее гостеприимными зеленокожими аборигенами, планету-аттракцион Стигию, а вот и оздоровительные курсы на Гиппократе позади.

Хотелось скорей вернуться на Землю, увидеть зеленую траву, голубое небо, белые облака, желтое солнце, а не всякие там разноцветные инопланетные чудеса.

«Эллада» благополучно приземлилась в космопорту Земли. На трапе Гривина дожидались Коля и Тина.

* * *

Приехав с практики и сдав отчет заведующему специальной кафедрой, Александр связался со своим «духовным отцом», профессором Арзумовым, передал ему список пациентов доктора Болька, и ученый лично решил проблему деактивации «игл» с помощью начальника Главной Карантинной Службы Земли.

Практика окончена, и снова каникулы, снова отдых и новые впечатления. Александр регулярно смотрел новости, пытаясь найти новую информацию о заргах, но тщетно. Для народов Лиги этих врагов просто не существовало. Те, кто знал о них, – молчали.

Практика изрядно вымотала силы. Гривин не собирался никуда ехать, разве что хотел договориться с заведующей детским домом, чтобы забрать на месяц Колю и Тину и отдохнуть где-нибудь на островах Карибского моря.

Но жизнь есть жизнь… Однокурсник предложил устроить экзотический отдых у себя на родине.

Почему бы и нет?

Александр принялся в очередной раз собирать свои вещи в армейский рюкзак.

 

12. Беспокойные каникулы

Учился в Академии студент Мбеле, потомок темнокожих колонистов с Земли и не просто потомок, а настоящий принц, сын царя-самодержца, а не наркобарона. Небольшая зеленовато-желтая планета с богатым животным и растительным миром приютила колонистов, и там, в силу традиций, была основана монархия. Планету назвали в честь древнего героя Зулуса Чаки – Зулусом. На многие и многие десятилетия планета эта и ее колонисты потерялись для всего окружающего мира.

На связь они не выходили, жили своей жизнью, забывая постепенно, что прибыли из Космоса.

Когда планету Зулус обнаружили разведчики из Космофлота, то выяснилось, что ее правительство не собирается входить в состав Земной коалиции.

Пришлось организовывать консульство, а потом в качестве общественно-культурного обмена пригласить для обучения сына царя на Землю.

Правительство Зулуса во главе с царем посовещалось и решило принять предложение. Их планете требовались специалисты по медицине, а лечение там являлось царской прерогативой.

Согласно легендам, родоначальник царского рода был на Земле медиком. Вот так Мбеле и попал в Академию, потому что только там готовили врачей для Дальнего Космоса. Короче, именно Гривин взял принца под свою опеку.

Парень оказался неглупый, хотя и не без туземно-аристократических пережитков, которые, впрочем, не слишком сильно раздражали.

После практики Мбеле улетел на каникулы домой.

Но вдруг появился в комнате общежития Александра в компании с Мэй.

Выглядел он испуганным и смущенным одновременно. У Александра даже мелькнула мысль, а не собираются ли он и Мэй признаться, что любят друг друга и больше не могут Гривина обманывать.

Глупая мысль!

Любовь Мэй не могла остыть, а с такими проявлениями чувств не справилась бы и самая лучшая актриса.

– Что случилось, мои друзья? – поинтересовался хозяин комнаты.

В глазах Мбеле стоял ужас.

Темнокожий парень не отличался трусостью, да и рождение в семье самодержца исключало подобный порок.

– Ты знаешь, Саша, у Мбеле возникла серьезная, если не сказать жуткая, проблема, – это Мэй решила взять инициативу на себя.

– Проходите, не в коридоре же о проблемах разговаривать!

Однокурсники прошли в комнату и уселись на диване.

Кончики пальцев Мбеле подрагивали, на висках выступили капельки пота.

Александр знал, что Мбеле не пьет ничего крепче тоника, и нетрудно было понять, что только серьезное потрясение могло так расшатать вегетативную систему организма.

А ведь в Академию Космофлота берут только суперкрепких физически и психологически.

Тут даже поблажки, которые мог получить наследник престола Зулуса, как поступающий на обучение, согласно особым условиям, не помогли бы.

– Ксан, я вынуждена вначале покаяться. Мбеле от меня знает, кем ты был до Академии. Он искал помощь, и мне пришлось рассказать. Ему известно, что ты служил в «Черных Ангелах», что на самом деле тебя зовут Александр Гривин, и что тебе приходилось распутывать немало дел, выступая иногда не только бойцом, но и детективом. Я помню, что ты этого не любишь. Но Мбеле нужна помощь, а обратиться за ней он ни к кому, кроме тебя, не может. Ведь их планета с Землей серьезными дипломатическими отношениями не связана. Поэтому в официальные органы он обратиться не может.

– Погоди, Мэй, ты сказала слишком много и слишком мало одновременно. Пусть лучше Мбеле сам все расскажет. Игра в испорченный телефон никогда ни к чему хорошему не приводила. Мбеле, соберись с мыслями и расскажи все, что тебя тревожит, а я уж тогда решу, понадобится тебе моя помощь или нет. И заодно решу, смогу ли ее оказать. Мне, конечно, не слишком приятно, что Мэй выболтала мою тайну, но что сделано, то сделано.

– Понимаешь, Ксан, я бы никогда не осмелился тебя тревожить, но сейчас речь идет о жизни или смерти. Честь не позволяет мне бежать с моей планеты, но чувство самосохранения не позволяет быть простым наблюдателем. В нашем роду уже многие поколения существует легенда о коаренге – злом демоне, приносящем смерть. Он похож на помесь земного тигра со сказочным драконом – полосатое тело на чешуйчатых когтистых лапах, круглая зубастая голова, длинный раздвоенный язык. Этот коаренге, по преданию, убил несколько человек из нашего рода. Когда-то некая колдунья прокляла одного из наших предков, теперь даже никто не помнит, за что. Никто всерьез не воспринимал эту легенду. Ее считали выдумками выживших из ума стариков. Еще перед моей отправкой на учебу один из придворных сказал, что крестьяне видели коаренге в окрестном лесу. Все посмеялись над этим рассказом. Потом погиб мой двоюродный брат, мне писали, что его растерзал какой-то хищник. Но мало ли хищников на планете! Мы до сих пор мало знаем о своей планете. Сейчас, когда я был дома на каникулах, погибла моя тетя. Ее растерзанное тело нашли в дворцовом саду.

– Почему ты думаешь, что и здесь виновато коаренге или иное легендарное чудище? – спросил Александр, разливая чай в стеклопластиковые пиалы.

– Потому что я сам его видел! – воскликнул Мбеле. – Я пошел с несколькими придворными на охоту в ближайший лес, там водятся птички, напоминающие живших когда-то на Земле птеродактилей. Охота не слишком ладилась – попалась всего одна птица. Один из моих слуг отстал, а потом раздался страшный крик. Мы бросились назад и наткнулись на его изувеченное тело со следами громадных зубов. Пока мы в ужасе взирали на труп, на поляну вышел коаренге! Когда я увидел его и узнал, то так сильно испугался, что бежал, позабыв о королевской чести и достоинстве. После чего улетел на Землю, где столкнулся с Мэй, которая и посоветовала обратиться к тебе за помощью. А теперь скажи, поможешь ли ты мне? То есть, если честно, я хочу тебя пригласить к себе на планету. Чтобы ты на месте разобрался с этим коаренге!

– Интересное предложение! – усмехнулся бывший спецназовец. – Только детективных развлечений мне на каникулах не хватало! Я надеюсь, что королевские условия вы мне обеспечите, ваше королевское высочество? К слову, не мешало бы и лицензию выписать на отлов зверя.

– Ну, разумеется! – расцвел Мбеле. – Все будет по высшему классу!

– А гарем у вас при дворце есть? – шутил Александр, но Мэй тут же заставила пожалеть о шутке.

– Ах ты, чертов бабник! – воскликнула она.

Гривину, по счастью, удалось увернуться от пощечины.

Ох, уж эти ревнивицы! Ведь понимает же, что это шутка, а все равно не может сдержаться.

– И когда же надо лететь? А то надо решить личные проблемы, в банк сходить, купить Мэй успокоительное лекарство, – почесал затылок хозяин комнаты и поцеловал руку девушки. – Даже в гареме ты будешь главной женой!

– Я буду одной и единственной! Понял, кобелина?! Или мне или никому! – топнула ногой девушка. – Вот так!

– Сегодня вечером летим, – огорошил Мбеле, – все будет, как надо! Моя личная космояхта на причале в космопорту! За время полета гарантирую самую лучшую кухню, легконогих танцовщиц и даже эротические игры в камере невесомости.

Оставалось лишь покачать головой и начинать собирать вещи, включая комплект «охотничьих» аксессуаров.

* * *

Полет прошел без эксцессов.

Мэй осталась на Земле заниматься научной работой (требовалось срочно произвести различные опыты). А если бы она полетела, то голографические танцовщицы успокоили бы ее ревнивую душу, поскольку на космояхте не нашлось конкуренток слабого пола, а веселые минуты в невесомости окончательно привели бы девушку в чувство.

Мбеле и Александр за трапезами освоили довольно варварский этикет королевского двора, но без этого не обойтись.

И вот уже королевский дворец. Полет позади, неизвестно, что еще впереди.

После пары месяцев спокойной жизни приходит тоска по риску, приключениям, адреналиновым ситуациям. Риск, тайна, интрига слишком много значили в жизни отставного офицера.

Вечером в день приезда Мбеле организовал королевский прием, на котором предстояло познакомиться с придворными и королевскими родственниками. И тех и других у Мбеле хватало.

А потом появился король Мвале.

Еще не слишком старый, но очень усталый и задерганный, король воссел на трон и промолвил важно, как и положено самодержцу:

– Что ж, познакомьте меня с товарищем моего дорогого сына! Интересно, с кем это он там учится на нашей прародине Земле!

– Вот, отец, это мой однокашник – Ксан Гривс, – тоном благовоспитанного сына начал Мбеле, – он один из лучших студентов и мой хороший приятель!

Король доброжелательно усмехнулся, хлопнул в ладони, и слуги расторопно – как же иначе? – принесли чашу местного шипучего напитка, который следовало отведать согласно этикету.

Питье оказалось весьма легким, тонизирующим, даже слишком. Александру прямо сейчас, на аудиенции, захотелось увидеть Мэй, а она, увы, осталась на Земле.

Изображая почтение к дворцовому этикету, Александр улыбался, жал руки, высказывал какие-то банальности, смеялся, в общем, старался произвести на придворных наиболее приятное впечатление.

Улучив минуту-другую, когда внимание двора к гостю несколько ослабло, Мбеле рассказал о слухе, что коаренге появилось, как божеское наказание за учебу на проклятой когда-то их предками Земле.

Принц старался показать, что учеба – это весьма правильное занятие, и никакое проклятье не может быть помехой в этом благородном деле.

– Это – мой дядя Кванго, – представлял Мбеле.

Дородный, плосколицый негр широко улыбнулся, показав что-то уж слишком много зубов.

Гривин постарался запомнить его лицо, королевские родственники далеко не последние лица в придворных интригах.

Потом гостя познакомили с кузиной Цвацой и двоюродной тёткой Урджули. Еще немного, и мозг Гривина совсем откажется воспринимать эти жуткие имена. И сильно похожие одно на другое черные лица.

Затем был разговор с Эгу Шашуре, являвшимся здесь представителем консульства Земли.

Дипломат был весьма неприятной личностью, самодовольный, противный краснолицый гипертоник, страстный любитель выпить. Землянин-медик ему понравился примерно также, поэтому, не выразив восторга от встречи, они обменялись дежурными приветствиями и больше в этот день не общались.

– А это – малышка Аржела! – расцвел Мбеле, когда появилось чудесное создание с точеной фигуркой, правильными чертами лица.

Вот уж неожиданность, что здесь, в захолустье, можно встретить кандидатку на Вселенский Конкурс Красоты!

«Невеста Мбеле?»

Оказалось, что это любимая сестра, принцесса.

Девушка с любопытством рассматривала гостя.

Люди с других планет на Зулусе редкость, а тут еще соученик брата…

– Как вам у нас нравится? – спросила она.

– Довольно интересно и очень для меня необычно. К сожалению, я еще мало чего видел.

– Я вас могу завтра сводить на экскурсию по нашим окрестностям, познакомлю с природой.

– Буду только рад. Не каждый день приходится гулять с принцессой.

– Осторожней с ним, сестра, – встрял, посмеиваясь, в разговор Мбеле. – Он известный на всю нашу медакадемию ловелас!

– Хорошо, я буду держать ухо востро! – заулыбалась Аржела.

– Ксан, познакомься, это наш первый министр Умбули и верховный жрец Камбебе, – Мбеле познакомил с двумя вновь подошедшими.

Полный, с заплывшими жиром глазками, с трясущимися щеками первый министр Умбули напоминал шоколадный пудинг. Сухощавый, хорошо сложенный, слегка седеющий верховный жрец производил более приятное впечатление. Хотя Мбеле шепнул, что не стоит обращать на внешность Умбули внимание, на самом деле первый министр большой умница и до удивления честный человек.

А Мбеле все представлял и представлял новых и новых людей. Мысли Александра перескакивали с Аржелы на коаренге и обратно. Поэтому внимания придворным Александр уделял немного, дежурно улыбался, говорил, что рад знакомству.

Да и зачем, собственно, их всех запоминать, все равно это не поможет в поимке местной «собаки Баскервиллей» – коаренге.

– Ксан, прошу к столу! Пора и подкрепиться, – принц пытался постоянно находиться поблизости. – Я даже буду не против, если Аржела сядет рядом, и обещаю ничего не рассказывать Мэй!

Шутка Александром была оценена по достоинству.

Гость и придворные, члены королевского семейства, прошли к столу – большому, прямо-таки гигантскому, за который могли усесться сотни придворных и знатных гостей.

Это странное монархическое сообщество удивляло своей смесью монархических и демократических порядков, заведенных непонятно как и кем.

Авторитарное правление не было обеспечено соответствующими церемониями, видно, прилетевшие когда-то колонисты не обладали достаточным знанием истории, а разработать самим чего-то не хватило желания.

На многочисленные и разнообразные блюда на столе приходилось смотреть с опаской, мало ли из чего или кого они приготовлены. Пришлось против своей натуры превратиться в вегетарианца, благо, овощи и фрукты тоже присутствовали на столе. Увидев, что Александр не ест мясо, Мбеле что-то шепнул Аржеле, она засмеялась, потом, повернувшись к гостю улыбнулась.

– Ксан, должна вам со всей ответственностью сказать, что мы не людоеды!

– А я так и не думаю.

Гривин и действительно так не думал, просто привычка туземных племен есть всяческих насекомых и различных препротивных животных пугала. Во время службы в «Черных Ангелах» приходилось иногда есть всякую гадость, но за последние годы удалось все эти походные шедевры кулинарии позабыть, а вспоминать никак не хотелось.

– Вы, Ксан, нас совсем-то дикарями не считайте! – похоже Аржела не на шутку озаботилась этим вопросом.

– Да что вы, Аржела, в самом деле! Свое уважение к вам я готов доказывать ежесекундно и в каких только угодно принцессе формах!

– Ого! – усмехнулась Аржела. – Не зря меня брат предупреждал, вы действительно – ловелас!

– Вы меня завтра познакомите с окрестностями?

– Конечно! Я и брат завтра полностью в вашем распоряжении!

– Слушайте, Аржела, а не пора ли нам перейти на «ты», а то я себя чуть ли не стариком чувствую.

– А надо ли для этого соблюдать земной старинный обычай? Кажется, он назывался – «выпить на брудершафт».

– Точно так, вы не ошиблись, – согласился Александр, – достаточно приятный обычай. Вот только приличествует ли он царскому сану? Будем считать, что мы его выполнили, а все остальные соответствующие этому обряду действия выполним позже в более подходящей обстановке.

Искорки в глазах Аржелы так и сверкали. Обед прошел в заигрываниях и шутках, но Гривину в данных условиях переступать определенную грань не следовало.

Теперь бы надо посидеть вечером с Мбеле и Аржелой и выяснить все, что может помочь в поисках коаренге.

После некоторых размышлений, когда торжественное застолье подошло к своему логическому завершению, решили не сидеть во дворце, а пройтись по дворцовому саду. Вслед за молодыми людьми неотступно следовали пятеро слуг – два телохранителя со старомодными полуавтоматическими винтовками, официант с подносом, уставленным разнокалиберными рюмками с напитками, здоровяк с широким опахалом, постоянно размахивающий им над головами, а также девушка с подносом, полным фруктов и ягод.

– Нельзя ли отослать слуг? Трудно свободно разговаривать при посторонних, – достаточно прямо спросил дорогой гость, которого излишняя почтительность несколько раздражала.

– Этикет придуман не мной, – вздохнул Мбеле. – Но ты можешь говорить на русском языке, они его не знают, а я пойму. Специально учился для общения с тобой, пришлось использовать ускоряющие методики. А Аржеле я переведу. Да ей все знать и необязательно.

Разговор о легендах, о коаренге длился достаточно долго. К мистической стороне отношение прагматика было скептическим, но во Вселенной что только не встречалось. За службу в «Черных Ангелах» схваток с различными монстрами хватало с избытком. Этот коаренге по сравнению с некоторыми другими казался не самым опасным. Но раньше всегда под рукой имелось соответствующее бойцу суперэлитного спецбатальона вооружение, а сейчас Мбеле мог предложить разве что допотопный автомат или пистолет да с полдюжины гранат, ну и для смеха можно в избытке запастись луками, ассегаями и кинжалами.

– Люди опять видели коаренге в близлежащем лесу. Мне об этом сообщил верховный жрец Камбебе в конце трапезы. Все считают это наказанием за грехи моего отца и за связь с вашим миром, то есть и я в числе виновников перед богами и духами. Я даже сам начинаю над этим задумываться, ведь впервые коаренге появился вскоре после визитов представителей Земли.

– Хм, я начинаю подумывать, что этим делом должны заниматься представители службы безопасности. Дело-то может привести к серьезным разногласиям между планетами. Нам только межпланетного скандала не хватало для фуршета, – мрачно заметил Гривин, который во время службы едва касался политики и то чуть без головы не остался.

Александр плохо присматривался к тем, кто находился на обеде, но все же ему показалось, что взгляды целого ряда личностей не отличались дружелюбием. И это, естественно, связано с тем, что гость прибыл с Земли, а возможные межпланетные осложнения не радовали. Глупостью было ввязываться в это дело.

Рисковать в жизни приходилось много, но стать объектом межпланетного конфликта и влезть в дворцовые интриги – это уже слишком, можно сказать, явный перебор. Однако и непутевого Мбеле теперь не бросить, да и Аржела девушка симпатичная.

Жалко их.

Интуиция подсказывала, что этот коаренге возник не случайно.

– О чем это вы разговариваете с такими серьезными лицами? – не выдержала не понимавшая разговора Аржела. – От тоски с такими кавалерами можно с ума сойти! Как будто я не могу догадаться, что вы разговариваете о проклятии нашего рода – коаренге, как будто мне не ведомы гибель наших родственников, что отец так сильно поседел за последнее время, а ты, Мбеле, места себе не находишь. В лучшем случае под давлением жрецов и запуганного народа мы можем лишиться власти, которая мне безразлична, а в худшем – этот монстр доберется и до нас, а я хорошо помню, как выглядела наша погибшая тетя. Вот только чем поможет нам Ксан? На великого охотника он не похож!

– Зато он великий воин! – слова Мбеле прозвучали несколько напыщенно, но, наверно, на Зулусе так принято.

Аржела притихла и доверчиво посмотрела на собеседника.

– Это правда, Ксан, что вы великий воин?

– Ну, как тебе сказать, Аржела, наверно, в чем-то твой брат прав, – замялся гость, – кое-что мне удается вполне неплохо.

– Тогда мы будем надеяться на твою помощь, – Аржела вспомнила, что они перешли на «ты».

– К слову, Аржела, расскажи, как твой народ занесло в эту глухомань? Что там произошло на Земле? Или на этой теме «табу»?

Молодые люди остановились в небольшой ротонде на берегу ручья. Слуги сервировали стол и удалились на почтительное расстояние.

Погода стояла тихая, хотя было не то что жарко, но изрядно душно из-за влажности. Александр, более привыкший к северному климату, не то, чтобы страдал от этого, но хотел чего-либо более комфортного.

– Да нет, почему же, – смутилась девушка. – Брата никогда не интересовали древние истории, а я прочла весь дворцовый архив. Слушайте, если интересно.

– Иногда проблемы настоящего таятся в далеком прошлом, – философски заметил Гривин, надкусывая сочный плод.

– Даже так? Попробую рассказать, как можно подробнее, – усмехнулась принцесса и достала из сумочки миникомпьютер, подаренный братом. – Слушайте тогда. Мбеле! И не вздумай зевать! Согласно летописям, на Земле шел 578 год космической эры. Первые экспедиции уже отправились в Космос, в неведомое, зная, что никогда не вернутся обратно. В это время в Африке, где жил наш народ, вспыхнула эпидемия, с которой никто не мог справиться, кроме мудрого вождя Зулуса. И то он мог остановить болезнь, но окончательно вылечить не удавалось. Правительство планеты поставило народ перед выбором: либо жизнь в марсианской резервации, либо все будет выжжено напалмом. Народ у нас гордый, но против ООН никто не хотел выступать. Часть соплеменников покончили с собой, часть добровольно отправились в резервацию, но очень многие не хотели покидать родные места. Именно с этим временем связана легенда о мудреце коаренге, который во сне явился верховному жрецу и сказал, что поможет советом, но за это само имя планеты Земля должно быть проклято… Зулус согласился, но мудрый советчик сказал, что если запрет будет нарушен, то весь род правителя умрет, и об ослушниках не останется даже памяти.

– Хм, – поднял указательный палец Александр. – Пандемия такого масштаба? Что-то я не помню подобного факта из лекций по истории медицины. Извини, что перебил, просто комментарии вслух.

– Так вот, – продолжила рассказ Аржела, – дальше… Зулус отправился в Нью-Йорк, чтобы выступить перед народами Земли. Причем наш король выступал через стеклянную стену, ибо страх перед неизвестной болезнью был очень велик. Правителя слушали внимательно, но никто из академиков не захотел помочь, ибо в свое время дед Зулуса не захотел поддержать идею единой планеты. И тогда был сделан последний аргумент. Король предложил всех отправить в Космос, навсегда, чтобы найти планету для жизни и не мешать землянам. Желание нашло отклики в Парламенте, и поздней осенью 581 года звездолет «Меч Фузи Вузи» стартовал с Плутона. Полет длился почти пятьдесят лет на скорости девять десятых световой. От болезни не спасли даже анабиозные ванны, но те, кто выжил, получили иммунитет и несколько изменились. Люди стали жить немного дольше, научились если не читать, то понимать мысли других. Сейчас эта способность почти утрачена, но на заре освоения планеты это помогло выжить. Зулус стал первым королем народа в изгнании, а я и Мбеле его прямые потомки.

– Хм, интересно. Так вот, что произошло с шестьдесят девятой экспедицией, – улыбнулся Александр. – Ты очень интересно рассказываешь. Могла бы стать историком или известной писательницей. Надо бы подготовиться к встрече с «советником» короля Зулуса. Я в детстве очень увлекался историей первых звездных экспедиций и знал о них почти все. Только вот о шестьдесят девятой было лишь упоминание, и даже цель не указана.

Аржела хлопнула в ладони, и свита убрала со стола, а служанка получила указание провести дорогого гостя, светлейшего князя Ксана, в гостевые покои. Князь так князь, Гривин не возражал против такой рекомендации. С другой стороны, принцам и принцессам не положено водить дружбу с кем попало.

Разве что на Земле однажды принц дружил с нищим, но из этого ничего хорошего не получилось, кроме скандала в благородном семействе.

* * *

Зашло местное светило. Спутника у Зулуса типа земной Луны не имелось, поэтому на небе сверкали только звезды.

В комнате, отведенной под спальню, шли приготовления к ночному походу. Оружие, предоставленное Мбеле, было допотопным, можно сказать антикварным, достойным занять место в экспозиции любого военного музея. Две осколочные гранаты, тяжелый двадцатизарядный пистолет, короткоствольный мини-автомат.

Самым современным оружием оказался лазерный резак одной из первых моделей, типа той, которую в свое время получил генерал Гришко, будучи курсантом.

От пулемета, пушки и прочих подобных вооружений пришлось отказаться из-за громоздкости и сложности в управлении. Тут надо было действовать как можно незаметней – в первую очередь, для местных жителей.

Одежды, захваченной с Земли для вечерних прогулок по лесам в поисках приключений, было предостаточно. Из медицинского арсенала имелись два шприца со снотворным. Удобно было то, что игла вместе с раствором выстреливалась, и лекарство начинало действовать мгновенно.

– Пожелайте мне удачи! – сказал Александр Мбеле и Аржеле, от помощи которых пришлось отказаться.

Попрощавшись, искатель приключений вышел в ночь. На руках был пропуск, выданный королем для устранения возможных проблем со стражей. Пройдя посты, десантник, словно тень, скрылся в неосвещенных зарослях дворцового парка. За такую работу дворцового садовника надо бы выпороть на конюшне и отдать диким зверям на растерзание. Хоть какая-то польза будет. Ну и живет королевское семейство! Из такого леса, который плавно переходил в парк, не то что коаренге может появиться, а кое-кто и похуже!

Планета колонистами изучена плохо, за все долгие годы ими освоено едва ли три сотни километров. Жители Зулуса не насчитывают и семи тысяч человек, а планета чуть поменьше Земли. «А если этих коаренге проживает на планете многие и многие тысячи? Черт, как одиночество и темнота наводят на философские размышления, как правило, не особо приятные…»

Для начала Александр решил обойти парк вокруг дворца, изучить дорожки и тропинки. Когда «охотник», осторожно пробираясь по парку, услышал шум, то от неожиданности даже присел. Кто-то (не зверь, а человек), стараясь не шуметь, шел по тропинке. Мимо проследовала темная фигура. Присмотревшись, Александр узнал кузину короля Цвацу. «Куда это ее потянуло ночью? Не иначе, как на свидание».

Тут вдруг послышались чьи-то шаги. Кто-то большой шагал по тропинке, тяжело отдуваясь.

Прошел первый королевский министр Умбули. Александр задумался. На возлюбленного гибкой Цвацы он был не похож. Даже, если любовь зла, то на «козла» подобный любовник не тянул, скорее, напоминал сытого борова.

Третьим любителем ночных прогулок стал верховный жрец Камбебе, который куда-то отправился, не захватив приличествующих его сану слуг. Когда же по соседней дорожке величаво проследовала тетка принцев Урджули, Александра едва не потянуло на смех.

Ночью положено спать либо принимать лекарство от бессонницы, а тут в окрестностях дворца просто кипела ночная жизнь. Однако можно было сделать вывод, что «черви» в головах полуночников явно маршировали в одну сторону. Итак, ясно одно – со светлыми мыслями по ночам не ходят, хотя, может, здесь такая традиция, предписывающая ночной моцион для укрепления здоровья.

Кто-то проскочил еще, легко, словно тень. Рассмотреть очередного любителя ночных прогулок не удалось, поэтому, долю секунды подумав, Гривин решил прогуляться в нужную сторону, взглянуть на странный местный обычай. «Неужели они все не боятся коаренге?» Как вскоре выяснилось, отыскать кого-то здесь даже для тренированного бывшего спецназовца оказалось делом совсем не простым. Совершенно случайно удалось обнаружить одинокую лесную хижину. Маленькое светящееся окошко просто приглашало в него заглянуть, приобщиться к тайне, если получится, то и «покамлать» в унисон с любителями, вернее, профессионалами ночного бдения.

Внутри хижины находились двое. Мужчина и женщина. Женщина сидела спиной, но узнать ее не представляло сложности опытному глазу. Это была кузина Мбеле и Аржелы – Цваца, мечта любителя пышнотелых дам. А вот кто ее собеседник, разглядеть не было возможности. Из-за незастекленного окошка доносились негромкие голоса, прямо возбуждавшие «кошачье» любопытство. Вроде бы, беседа была о любви. Интересно только, кто является собеседником Цвацы? Кто покорил сердце этой дамы? Его лицо было в темноте, зато на правом запястье выделялся широкий золотой браслет из толстых извитых нитей. Решив, что, если понадобится, опознавательным знаком станет браслет, детектив-любитель дальше продолжил свободный поиск.

Для этого вновь пришлось углубиться в джунгли. Ночная живность, можно сказать, пела свои ночные и предрассветные шедевры, настраивая на миролюбивый лад. Все-таки в природе есть свой неповторимый шарм, бесконечная красота и не менее бесконечная таинственность.

До утра ничего нового выяснить не удалось, зато приобретенная усталость с первыми проблесками зари заставила вернуться во дворец, чтобы отдохнуть от прогулки.

* * *

Вы наивно полагаете, что благостный сон сполна очистил душу от усталости. Принц бесцеремонно разбудил «дорогого гостя».

«Господи! Что опять-то стряслось в благородном семействе? Очередное убийство? Неймется этой благородной публике прибить своих ближних и дальних конкурентов за место под солнцем. Да, прогнило что-то в королевстве зулусском!»

– Ксан, просыпайся! – Мбеле чуть не плакал. – Коаренге убил Цвацу! Ее изуродованное тело нашли в дворцовом саду!

– Что? – когда до Александра дошел смысл сказанного, он подскочил на постели. – Не может быть! Я же ночью видел ее в лесной избушке! И она там была не одна!

– А с кем же? – спросил Мбеле.

– Если бы я знал! Где тут всех ваших жителей упомнишь, да и честно сказать, лицо его рассмотреть не удалось. Зато я видел браслет на его руке. Очень приметное украшение, массивное из литого золота! Сейчас опишу его хозяина, а ты подумай, вдруг вспомнишь, у кого такой видел.

– Да мне сейчас не до этого! Бедная Цваца! Мы с ней вместе в детстве играли! Какое несчастье! Проклятый коаренге!

– Я все понимаю, но сейчас некогда раскисать, ты же принц, и нечего распускать сопли! События развиваются слишком стремительно. Так, говоришь, нашли только тело Цвацы?

– Д-да, – заикаясь, выдавил Мбеле.

– Во сколько ее нашли?

– Около часа назад.

– А сейчас сколько времени?

Услышав ответ, Александр поразился.

Он спал чуть больше часа.

Нельзя было не заметить коаренге в окрестностях дворца! Что-то не состыковывалось, прямо загадка семи Подземных Королей.

Разумеется, гостя потрясла гибель Цвацы, но не было времени ни на переживания, ни на психологический сеанс с принцем. Тем более, сейчас, когда появились пусть и смутные, но идеи, могущие как-то пролить свет на происходящие кошмары на Зулусе.

Но необходимо кое-что уточнить, поэтому надо срочно привести Мбеле в более спокойное состояние, иначе получить от него необходимую информацию будет слишком трудно. Крепкий подзатыльник чернокожему принцу и изрядная доза местного тонизирующего напитка привели Мбеле в относительно вменяемое состояние.

– Послушай, Мбеле. Все дело в том, что я видел ночью Цвацу. И видел совсем не в дворцовом саду. Зато я видел, как уже говорил, на его руке очень приметный золотой браслет. Я тебе сейчас его опишу, а ты подумай и скажи, у кого может быть такой же.

Описание браслета вызвало у Мбеле интерес.

Похоже, эта безделушка была ему известна и даже очень неплохо.

– Для Зулуса этот браслет имеет особое значение. Он является символом знатности и власти. Таких браслетов всего четыре – у моего отца, у меня, у первого министра Умбули и у верховного жреца Камбебе. Меня там не было, отцу там делать нечего. Остаются первый министр и верховный жрец. Но жреца, вероятно, можно исключить. Трудно представить, чтобы верховный жрец по ночам встречался с женщиной так далеко от храма!

Почтение к местному служителю культа было у Мбеле в крови, зато циничный отставной военный ко всяким жрецам и шаманам относился, наоборот, скорее подозрительно, чем благосклонно.

Именно с него и было решено начать проверку возможных версий.

Уточнив, где находится главный храм, Гривин подождал, пока Аржела распорядится о завтраке…

* * *

Храм, массивное сооружение из черного камня, не блистало красотой. Скорее, оно напоминало бункер управления ракетными установками, чем обитель Высших Сил. Мрачноватое место давило на психику, вызывало неприязнь, а первое впечатление, как известно, самое устойчивое. Конечно, африканские культы Земли не славились человеколюбием, но не до такой же степени? Оказывается, что именно ужас Вечности вызывает покорность и раболепие, по мнению жрецов, не зависимо от социального положения. У входа любого гостя или паломника поджидали две жутковатые статуи непонятных рогатых существ, напоминающих львов и быков одновременно. Они хищно скалились и злобно смотрели на входящих.

Внутри было еще мрачнее, чем снаружи.

Тусклое освещение от пары еле горящих настенных светильников, десяток идолов вдоль стен и плохо различимые фрески с полустертыми изображениями составляли общую картину внутренней обстановки.

Вначале Александру показалось, что в храме нет ни одной живой души.

Но присмотревшись, он разглядел в полумраке полную фигуру жреца. Это был Камбебе. Похоже, он пока не замечал посетителя или делал вид, что не замечает, согласно своему ритуалу поведения.

Гривин подошел к нему, поздоровался.

Жрец вздрогнул, обернулся.

– Вы? – вырвалось у Камбебе. – Что вы делаете в храме? Мы не пускаем сюда жителей других планет! Потрудитесь покинуть помещение храма! Немедленно! Иначе наши боги покарают вас!

Попытка объясниться и хоть что-то спросить окончилась безрезультатно. Камбебе не захотел даже слушать слова оправдания о жажде любопытства.

Пришлось позорно уйти. Не доводить же старика до истерики. Зато удалось рассмотреть на руке уже знакомый браслет. Ну что ж – и это тоже результат!

Не известно, какая сила заставила Александра остановиться. Он уже отошел на значительное расстояние от храма, потоптался на месте в раздумье, повернул назад.

Неторопливо и осторожно пробираясь в обратном направлении, сыщик связался с Мбеле. Тот все еще пребывал в состоянии прострации.

– Ты знаешь, Ксан, – сказал он прерывающимся голосом, – у меня пропал мой браслет! Куда он мог деваться?! Все, что можно, обыскал. Кто из придворных узнает, скандала не оберешься! Это же реликвия! Что делать, Ксан? Выручай!

– Не паникуй, Мбеле! – прервал поток его словоизлияний однокурсник. – Скоро со всем разберемся! Никуда не выходите с Аржелой, ждите меня!

Подобравшись к входу в храм, Александр укрылся среди близлежащего кустарника в ожидании еще не совсем понятно, чего. И ожидания оправдались. В небе появилась темно-серая авиетка, вскоре она опустилась у входа в храм. Из нее выскочил красный от раздражения представитель планеты Земля Эг Шашура. Он торопливо вбежал по ступеням храма. Ничего себе! Местные боги почему-то относились к нему значительно более благосклонно, чем к гостю принца!

Естественное желание услышать, о чем будут говорить земной консул Эг Шашура и верховный жрец планеты Зулус Камбебе, заставило Александра искать лазейку.

Кошку сгубило, конечно, любопытство, но здесь не наблюдалось таких собак, которые могли бы напугать подобного «котика».

Вскоре Гривин сидел у дверей храма и наслаждался весьма любопытным разговором, проистекавшим в стенах обители богов.

По счастью, психовавший Шашура говорил достаточно громко, и каменные стены неплохо усиливали звук его голоса. То, что лепетал Камбебе, разобрать было значительно сложнее. Но и того, что удалось разобрать, хватило, чтобы многое понять. Хорошо еще, что Шашура никого не оставил в авиетке, а то пришлось бы успокаивать охрану с «помощью кулака и какой-то матери».

– Камбебе, вы – дурак! – рычал Шашура. – Ваша идиотская паника может загубить нам все дело! Зачем вы вызвали меня? Вы знаете, что этот Ксан Гривс служил в «Черных Ангелах»? А это крутейшее спецподразделение! Его не зря притащил на Зулус ваш принц Мбеле! А вы вместо того, чтобы запудрить ему мозги, трусливо изгоняете из храма! Это непростительная глупость! Если мы все тут завалим, то фирма нам этого не простит! Слишком высоки ставки!

– Да что такого произошло? – растерянно бормотал Камбебе. – Я любого могу выгнать, особенно чужака. Мне кажется, что вы преувеличиваете опасность. Вот только почему он пожаловал ко мне? Может, просто из любопытства? И мы зря нервничаем?

– Не верю я в случайности! – сказал Шашура. – Слишком уж он непростая фигура. Как бы от него избавиться? Вот только так, чтобы никакой проверки с Земли не прибыло. Нам надо торопиться, подготовь сегодня вечером коаренге. Я думаю, еще одно-два нападения этого проклятия королевского рода, и правители на Зулусе сменятся. Ладно, мне пора бежать. Нежелательно здесь долго находиться. Готовьтесь к вечеру, наступает решительный момент. И еще вот что. Отправьте кого-нибудь следить за этим Гривсом. Но осторожно, чтобы слежка не была обнаружена.

Услышав последние слова Шашуры, Александр спешно скатился с лестницы и укрылся в кустарнике. Когда Шашура отбыл, сыщик поспешил отправиться в королевский дворец. Необходимо было действовать. Надо и местное королевское семейство заставить чуточку поработать для их же собственного блага.

Дорога во дворец прошла без приключений, а стража на пороге даже отсалютовала оружием, поскольку слава о «князе», прибывшем инкогнито, под видом студента, весьма подняла статус гостя.

Местные придворные красавицы провожали друга принца томными, зовущими взглядами.

Да, о князе. Мбеле не так уж и не прав. Ведь мало кто знал, что Гривин был, по земной легенде, самым настоящим внуком императора и сыном принцессы. Другое дело, что все эти монархические тонкости были чужды бывшему десантнику.

Брат и сестра сидели за столом, пытались обедать, но обстановка напоминала застолье в пещере с собакой Баскервиллей или, скорее, у циклопа Полифема.

С аппетитом, похоже, у царских детей были явно проблемы. Сидели с кислым выражением лица.

Вяло ковырялись в тарелках, отвечали невпопад даже слугам. Нервничали. А кто не нервничал бы на их месте?

– Чего меня не подождали? Как работать – так я, а как есть – так они. Дело сейчас принимает очень своеобразный оборот. Мне необходима помощь Аржелы. Аржела, готова спасти государство?

– Для вас, Ксан, я готова на все! – улыбнулась девушка. – А что, собственно, надо сделать? В засаду пойти? Или еще чего?

– Не в засаду, хотя, может, лучше было бы в засаду. Нужно будет пообщаться с земным консулом Эгом Шашурой. И очень осторожно.

Щелчок пальцев – и слуги принесли столовые приборы для гостя, угодливо расставили блюда и удалились на почтительное расстояние, чтобы не мешать трапезе.

Александр присел, съел пару кусочков сочного мяса, сделал пару глотков напитка (разновидность местного пива) и посмотрел на принцессу.

– Зачем с ним говорить? – не поняла Аржела. – Мало того, что он белый, так он еще и противный. Извините, Ксан, вы в отличие от большинства белых совсем не противный! Не нравится мне этот человек. Но если необходимо, ладно, сделаю, что вы просите! Только зачем?

– Сейчас объясню.

Говорить пришлось долго, во многое Мбеле и Аржела поверили не сразу. А потом, когда удалось все объяснить, они какое-то время пребывали в шоке.

Затем Аржела, собравшись с духом, встала и вышла.

Оставалось только ждать.

– Знаешь что, Мбеле! Сегодня вечером я надеюсь погладить вашего коаренге между крутых рожек. Вот будет забава!

– Как это? – разволновался принц. – Объясни!

– Потом объясню. Пока у нас трапеза, а это почти священнодействие, в некотором смысле, конечно.

Слишком посвящать во все Мбеле не следовало. До вечера надо ожидать результат визита Аржелы, а потом уже отправляться в поход.

Ожидать Аржелу было нелегко. Особенно, если не знаешь, как поведет себя Эг Шашура. А, похоже, от этой скотины можно ожидать любых пакостей. Хотя в случае серьезной опасности Аржела должна подать сигнал. Но пока все было тихо. Прошел час, пошел второй.

Принесли десерт, достаточно экзотичный торт, впрочем, сделанный мастерски. Аржела появилась через два часа. Не слишком в радужном настроении, но с улыбкой на лице. Из карманов белых шортов она извлекла компьютерный диск, а потом с совсем уж торжествующим видом достала печально известный золотой браслет.

– Это откуда? – изумился Мбеле.

– Из чемодана земного консула Шашуры! – торжествующе произнесла Аржела. – А что на дискете, я не знаю, но твой заказ, Ксан, я выполнила полностью.

– А как там Эг Шашура? Сильно нервничал?

– Спит благодаря твоему пульверизатору. И что там за крутое вещество? Впервые вижу такую эффективную штуку!

– Это у меня еще со времен службы в «Черных Ангелах» осталось. Немало у нас было различных прибамбасов! Но лучше не тратить время на разъяснения, а просмотреть содержание диска! А то мне скоро в новый поход. И вообще, как Шашура отнесся к твоему появлению, Аржела?

– С некоторым подозрением, но он же всегда был ко мне неравнодушен, – усмехнулась Аржела. – Он и раньше пытался ко мне приставать. Боюсь, что когда он очнется, то сразу попытается со мной разобраться. Если вы меня не защитите, то трудно сказать, чем все кончится!

– Не волнуйся, Аржела! Все решится до завтрашнего утра! Это-то, похоже, я могу гарантировать. Но тебе лучше пока где-нибудь отсидеться вдали от королевского двора и консула Шашуры.

С этими словами Александр удалился к себе в комнату, достал портативный компьютер, вставил в привод кварцевую дискету и углубился в изучение информации. Да, этот консул полный «олень». Разве можно так хранить важные файлы и не защищать их паролем?

* * *

Александру уже в который раз пришлось пробираться к храму. Приходилось следить за происходящим в ожидании душетрепещущего появления жреца Камбебе.

Начинало темнеть.

Жрец, словно по расписанию, изволил появиться на ступенях храма, воровато огляделся и по тропинке отправился в джунгли.

Гривин, как и положено хищнику из кошачьего семейства, осторожно пробирался за служителем культа. Видно было, что нервы не в порядке у жреца. Он постоянно озирается. Непорядок у дедушки в душе, а так и до инфаркта можно дожить или до инсульта. Беречь себя надо на склоне лет, а не интригами заниматься.

В джунглях Камбебе поджидал какой-то плечистый мужик с автоматом за плечами и большим тесаком за поясом.

Извилистая тропа вела все дальше и дальше. Лес становился все гуще и гуще. Появилась боязнь, что этот поход закончится ничем. Возможно, жрец Камбебе отправился в путешествие, не имеющее интереса для расследования, скажем, для сбора каких-либо растений.

Впереди замаячила поляна с деревянным сооружением посередине. Вот в него-то и зашел Камбебе со своим сопровождающим.

Александр подобрался ближе к сооружению. Оно содрогадось от странных блеющих звуков, словно там вивисекторы мучили барашка. Не приведи Господи иметь дело с барашками, которые разрывают человека. Молодой человек не был излишне набожен, но перекрестился, прочитал молитву не только христианскую, но и Чань Ляо помянул на всякий случай. Молитвы молитвами, это для защиты души, а вот пистолет для защиты тела вытащить не помешало бы, что Гривин и сделал быстро, как на тренировках в учебном центре Канопуса.

«Посмотрим теперь на это чудо из чудес…»

Внутри находились жрец Камбебе, его напарник, а также худой и скрюченный дед с клочковатой бородой и… И коаренге! Появление нежданного посетителя произвело эффект свето-шоковой гранаты. Камбебе затрясся, дед забился в угол, здоровяк схватился за автомат. Нельзя так с оружием! Александр покачал головой и весьма красноречиво повертел указательным пальцем у виска.

Вот неймется этой дубине стрелять без всякого толка! Александр едва успел присесть, но одна из пуль зацепила левую щеку, другая задела правое плечо. Последствия не замедлили сказаться! Что такое нервный «черный ангел»? Это стихийное бедствие местного, локального масштаба, а вот все подразделение может устроить по заказу «конец света» в любой точке Космоса. Что такое автомат? Это оружие для поражения живой силы противника огнем, штыком и прикладом. Взрослый человек, а таких элементарных вещей не знает и берется за оружие. Прямо детский сад какой-то.

Короткий удар в причинное место – и здоровяк согнулся, издал мекающий звук и выпустил автомат. Выстрел в филейную часть тела и удар в челюсть прикладом заставили упасть в небольшую лужу, служившую выгребной ямой для коаренге. Как работать штыком, Гривин решил не показывать, итак бедняга вместо благодарности ЗА УЧЕБУ издавал нечленораздельные звуки.

Теперь можно и с дедушкой пообщаться, например, о религии, родовых проклятиях и прочей мистической чертовщине.

Камбебе как-то быстро стал очень разговорчивым и не отказался удовлетворить любопытство молодого человека. Более того, клялся коаренгой, что именно на Александра указали высшие силы как на преемника главного жреца. Впрочем, откровение старика не ограничилось только вопросами теологического характера.

* * *

Тронный зал гудел от возбуждения, слышался недовольный шепот, чье-то ворчание, но приказ есть приказ, особенно если он исходит от короля и принца. Мвале после короткого разговора с детьми решил серьезно отнестись к проблеме, тем более, последние события и его вывели из равновесия. Одной фразы о том, что коаренге не нужно больше бояться, хватило, чтобы вернуть короля к жизни. Он срочно собрал гвардию.

Гвардейцы явились, вооруженные до зубов. Привели жреца Камбебе, притащили его «подельников», пришли придворные, королевские родственники, с некоторым опозданием появился Эг Шашура. Он был мрачен и косо оглядывал тронный зал. Увидев Гривина, он стал совсем мрачным, но, ничего не говоря, сел за свой консульский стол и стал ждать, что последует дальше. Многие собравшиеся не особо понимали, зачем их собрали.

– Сейчас вы все узнаете! – начал говорить Гривин, при этом стараясь соблюдать местный дворцовый этикет. – Я вам обо всем расскажу. Но только вам всем придется набраться терпения. Кое-что вас удивит, но из песни слова не выкинешь.

– Что вы там за бред несете? – вмешался Шашура. Его красная рожа пылала больше, чем обычно.

– Спасибо высокородной принцессе Аржеле. А также спасибо почтеннейшему из почтенных дипломатов Эгу Шашуре, который любит хранить информацию в своем компьютере для пользы окружающих. Спасибо и любителю животных жрецу Камбебе. Именно его любовь к коаренге привела к произошедшим за последнее время трагическим событиям. Будем надеяться, что последним из череды гнусных убийств.

– Что?! – вскинулся король. – Камбебе?!

– Ваше величество, – залепетал жрец, – это гнусная ложь! – тут его взгляд упал на хмурое лицо Гривина. – То есть преувеличение…

– Ложь это или не ложь, вы решите, когда все выслушаете. Вот этот браслет Аржела нашла среди вещей господина Шатуры. Он был похищен у Мбеле. А дело заключается в том, что господин Шашура уже много лет находится на содержании у корпорации «Курмайл». Вы ведь о ней уже слышали, ваше величество?

– Конечно, – на короля это сообщение явно неприятно подействовало. – Они собирались разрабатывать недра нашей планеты, но я не допустил этого. Их представитель еще угрожал мне неприятностями. И теперь я начинаю понимать, какую цепочку они пытались сделать!

– Нарушать Конвенцию в «Курмайле» не решились, поэтому разработали план устранения королевской династии собственно населением планеты. Для этого решили воспользоваться местными суевериями, а именно – коаренге. Его вывели искусственно в одной из лабораторий «Курмайла». Труднее оказалось заставить коаренге нападать на кого нужно. Особенно, когда выяснилось, – тут Александр сделал многозначительную паузу, обвел взглядом присутствующих, – что ужасный коаренге является мирным, травоядным животным! Так что им можно только пугать, но убить никого невозможно. Они убивали и уродовали жертвы сами, сваливая все на коаренге. А браслет они похитили у принца для того, чтобы, если с вами, ваше величество, что-либо случится, Мбеле не смог унаследовать трон. А там они бы решили, кто более удобен и с кем бы всегда можно договориться об использовании недр Зулуса. Жрец Камбебе, пользуясь своим положением, выманивал в лес потенциальных жертв под различными предлогами. Именно он общался в лесной избушке с Цвацой, предлагая ей по заданию Шатуры стать союзницей «Курмайла». Но она стала сомневаться в правильности подобного поступка, поэтому Цвацу убили и изобразили ее гибель от когтей и зубов коаренге.

– Это все ложь! Не докажете! – шипел Шашура. – У меня дипломатическая неприкосновенность! Вам, Гривс, мало не покажется, когда на Земле узнают о вашей провокационной деятельности!

– Не на Земле, а в «Курмайле», – усмехнулся Гривин. – На Земле многое узнают и о вас, господин консул! А «Курмайл» предпочтет от вас откреститься. Неудачники, могущие только повредить престижу фирмы, никому не нужны. А здесь светит громким межпланетным скандалом. А вы, Шашура, слабо защищаете секретную информацию, с дискеты, позаимствованной у вас, удалось скачать массу интересной информации о деятельности «Курмайла». Ваши хозяева будут «чрезвычайно довольны».

Тем временем королевские гвардейцы увели жреца Камбебе. Его подельников потащили на допрос еще раньше.

Здесь проявил инициативу Мбеле. И даже отставной офицер Ксан Гривс поежился, представив, как здесь могут допрашивать, особенно после всего произошедшего за последнее время и после всех страхов, связанных с проклятием коаренге.

– Спасибо, – присела в реверансе Аржела. – Давай, мы устроим этому Шатуре несчастный случай, а то с вашими судами он вывернется и потом будет тебе пакостить.

– Не надо. Не стоит из-за этого урода брать грех на душу. Ему «Курмайл» и так «развеселую» жизнь организует. Мало не покажется.

* * *

Скоро отлет назад, домой, на королевском дипломатическом корабле – как же иначе провожать новоиспеченного князя? Александр усмехнулся – каких только званий и титулов у него не было!

– Что ты с ним будешь делать, со зверем? – спросил его Мбеле, так как Гривин забирал «проклятие королевского семейства» с собой. Коаренге, пусть и травоядный, вызывал нездоровые эмоции, воспоминания и ассоциации на этой планете.

– Продам в зоопарк. Там таких уродцев любят, – улыбнулся Гривин.

Коаренге, подлизываясь, вертелся вокруг нового хозяина, да все подставлял спинку, чтобы его погладили.

Александр угостил зверушку фруктами, и радости мутанта не было конца и края. Старая истина о том, как бывает обманчива внешность, опять подтверждалась.

* * *

Снова потянулись дни учебы. В этой жизни живется легче прагматикам, но без добрых людей было бы совсем тоскливо. Коаренге Александр подарил приюту, где воспитывались Коля и Тина. Можно сказать, что бывшее «проклятие» попало в свой звериный рай, подарив удовольствие и себе, и окружающим.

Учеба после всех событий последних месяцев казалась излишне монотонной, но являлась, несомненно, занятием нужным.

По нескольким предметам Александру пришлось сдавать пропущенный материал, поскольку выезд на соревнования занимал время.

Конечно, тренер команды, выигравшей Кубок Лиги по «экзотическим единоборствам», имел некоторые бонусы в плане вольностей с посещением, но итогом всегда были оценки в зачетной книжке. Да, и эти поблажки не должны в будущем сказаться на здоровье пациентов, в лечении никакой блат не поможет.

Начались специальные дисциплины, которые, собственно, были необходимы для врача, работающего в Космосе. Даже на просмотр новостей почти не оставалось времени.

 

13. Диверсия

С понедельника начался новый специальный курс – санитарная космозоология.

После нескольких дней теории студентов направили на практические занятия, где вместе с таможенниками и Космической санитарной службой – КСС – они занимались тем, что препятствовали провозить всевозможную инопланетную живность на Землю без специальной проверки. Мало ли что может случиться?! Вдруг эти животные опасны: либо являются переносчиками какой-нибудь заразы, либо еще что.

Космическая санитарная служба строго стояла на защите здоровья землян.

Кроме Гривина, в этом секторе КСС были и его одногруппники – Мэй, Стелла, Дик и Стефан. В основном студенты смотрели, как принимают и обследуют возвращающиеся звездолеты, и старались не мешать работе специалистов, а где надо, в меру знаний, помогать. Все шло довольно спокойно, без особых эксцессов.

Кое-кто из проходивших таможенный досмотр космонавтов, конечно, ворчал, недовольный бюрократической процедурой. Но ворчанием все недовольство и ограничивалось.

А чего только ни пытались ввести в качестве сувениров, и добро бы безобидных зверушек, типа коаренге, как любил теперь говорить Александр, а то и хищниками не брезговали. Один слезливый любитель животных пытался провести животное размером с бегемота для охраны дачи. А ведь даже не догадывался бедняга, что этот огромный увалень был периодами чрезмерно кровожадным, мог приспособиться к любым условиям и даже в Антарктиде умер бы не сразу.

Некоторые звери трудно поддавались описанию, напоминали сразу несколько известных и неизвестных животных, издавали различные звуки, сверкали разноцветными огоньками, имели различное количество конечностей – от одной до бесчисленного множества, разное количество голов, не говоря уж о глазах.

Некоторых везли в зоопарки, в научно-исследовательские лаборатории или просто к себе домой, или в подарок знакомым. Пропускали далеко не всех. И тут уже ни уговоры, ни угрозы не помогали.

Практику студенты проходили под руководством санитарного врача Бенджамену Перейре. Худой, маленький седоватый, с небольшой бородкой, очень аккуратно подстриженной, он отличался въедливостью и придирчивостью.

Очень не вовремя сообщили о перехваченной патрульным крейсером контрабанде. Мэй шепнула на ухо, что сейчас изо рта этого Айболита потечет змеиный яд.

Небольшой звездолет, управляемый автопилотом, пытался проскочить на Землю, минуя все кордоны. И того, кто отправил, и кто должен был получить несанкционированный груз, пока не нашли. А на звездолете, кроме обычных контрабандных товаров – редких металлов и кристаллов, оказался и ряд живых существ.

Вот их-то поехали досматривать Александр и Мэй вместе с доктором Перейрой.

Большинство инопланетных животных были знакомыми, и их отправили на карантин, чтобы обследовать, а затем решить их дальнейшую судьбу.

Доктор Перейра в недоумении застыл только над одним предметом. В квадратном «аквариуме», заполненном зеленоватой жидкостью, плавали коричнево-серые то ли рыбки, то ли змееголовастики.

– Не знаю, что это такое, – признался Перейра, – подобных экземпляров раньше не встречал. Придется пока что доставить их в лабораторию. В определителях покопаться надо.

На этом первый день практики и закончился.

Мэй тут же припомнила Александру его отпуск с мулатками на планете Зулус, так как он теперь периодически получал послания от Аржелы с самыми наилучшими пожеланиями, которые пару раз попались на глаза Мэй.

Этого ее женское самолюбие простить не могло. Пришлось повести девушку в небольшой ресторанчик на ужин, чтобы подкрепиться перед ночным дежурством в санитарном приемнике.

* * *

Вечерело.

Студенты оставались дежурить до утра.

Было скучновато, новых звездолетов не прибывало.

Доктор Перейра с задумчивым видом сидел у компьютера, пытаясь выяснить, что за существа плавают в «аквариуме».

И тут появился человек в строгом черном костюме с каменным выражением лица.

Он заглянул в дверь, широко улыбнулся и поинтересовался, кто тут старший.

– Мне бы у вас кое-что получить!

– А, собственно, кто вы такой? – спросил Перейра, отрываясь от монитора.

– Сейчас узнаете, – мужчина, все также широко улыбаясь, подошел к «аквариуму» и произнес: – Я за этим!

– По какому праву вы здесь? – удивился было Перейра, но его перебил незнакомец.

– По праву сильного! – извлек боевой бластер нежданный гость. – И лучше не дергаться.

Это уже относилось к студентам, вскочившим при виде оружия.

Мужчина без видимых усилий подхватил свободной рукой тяжелый «аквариум», развернулся и в мгновение ока покинул лабораторию.

Стоило ему скрыться, как Перейра тут же нажал кнопку вызова службы безопасности. И тут его взгляд упал на экран компьютера: тот завершил работу по определению содержащихся в «аквариуме» рыбок.

– О боже! – воскликнул Перейра. – Зачем они ему?

Гривин подскочил к компьютеру и быстро пробежал глазами: «Ихтиоподацельсиус катамбериус – обнаружена на планете Катамбер. Отличается прожорливостью и быстрым размножением. Поедает любую органику в воде. Представляет опасность для всех живых существ. Вывоз с Катамбера запрещен в связи с опасностью распространения. После попадания в водоемы начинает пожирать все кругом и мгновенно делиться. Прибавление особей растёт в геометрической прогрессии».

– Если он бросит их в воду, нам не избежать катастрофы!

Доктор Перейра был напуган и взволнован.

Александр понял, что опять придется вспоминать навыки, полученные за время службы в «Черных Ангелах».

Мэй тоже все поняла и, никого не спрашивая, потянулась за аптечкой экстренной медицинской помощи.

Похититель, унесший «аквариум», был явно крут: по пути его следования Гривину попалось несколько охранников в бессознательном состоянии.

У самого выхода из здания таможни по оплавившемуся пластику можно было догадаться о возникшей перестрелке. Убитых, к счастью, не оказалось, но двое охранников получили тяжелые ранения. Похитителю же удалось прорваться. По тревоге были вызваны спецчасти.

С минуты на минуту должны были прибыть «беркуты», чтобы схватить преступника. Все это так. Но никто не подумал: а что, если похитителю главное не скрыться, а выпустить содержимое «аквариума» в ближайший водоем? А до речки, протекавшей по городу, всего пять минут ходу.

Вот тут-то Александр, не дожидаясь специалистов, кинулся в погоню и вскоре понял, что не ошибся: впереди замелькала спина похитителя.

С тяжелым «аквариумом» под мышкой бежать труднее, чем налегке. Убегавший преступник заметил погоню, развернулся и пальнул в Гривина из бластера.

Пришлось покувыркаться, чтобы не поджариться и одновременно не отстать. Похититель приближался к парапету набережной.

«Аквариум»-то еще надо было открыть, прежде чем бросить в воду. Он снова выстрелил в сторону преследователя. Пришлось залечь. Под руку попался выщербленный из мостовой булыжник. Проблема неухоженных дорог все еще сохранялась, но в данной ситуации пришлось возблагодарить небо, что одна из двух извечных проблем до сих пор существует.

Похититель уже подбежал к парапету, когда брошенный камень угодил в его плешивый затылок. Он охнул и медленно осел, роняя «аквариум». Тут медик вздрогнул, но прочный «аквариум» не разбился.

Гривин подбежал, в первую очередь подобрал бластер, потом поясным ремнем связал лежащего без сознания похитителя и задумался, как поступить с «аквариумом».

Будучи в «Черных Ангелах», десантник бы ни секунды не сомневался: любая потенциальная опасность для человечества должна быть уничтожена. И чем скорее, тем лучше. А тут бластер под рукой: один залп, и от «аквариума» останется только горстка пепла.

Но сейчас врач сомневался: может, сохранить, чтобы изучить, как бороться с катамберскими «пришельцами»? И пока размышлял, появилась машина, битком набитая полицейскими и спецназовцами. Хорошо, хоть студента за похитителя не приняли.

 

14. Имеет ли окончание бесконечность?

История бывшего спецназовца не окончена, ибо жизнь его не завершена, а только вышла на иной уровень.

Кто сказал, что прошлое можно сбросить в утиль, словно ветхую одежду? Без прошлого нет настоящего и тем более – будущего.

А что же приготовило Александру Гривину настоящее? Он получил диплом медика и предложение, от которого нельзя отказаться: тайные гражданские службы не менее престижны для работы, чем элитные военные подразделения.

Правительство Лиги успокоилось, но было ли это спокойствием здравомыслящих политиков? Скорее, это эйфория страуса, спрятавшего голову в песок.

Адмирал «Рейнджеров» и генерал «Ангелов» пытались расшевелить политическое болото, но это был глас вопиющих в пустыне.

Жалел ли Гришко об увольнении Гривса? Сложный вопрос, но потеря единственного боевого командира, имевшего опыт войны против заргов, не делала чести генералу.

Точно также и адмирал Дорриани стал заложником политических игр.

Он не благодарил политиков за то, что лишился лучшего командира эскадры и лучшего капитана боевых кораблей, но, в отличие от своего коллеги, пытался найти выход из создавшейся ситуации.

А что же обыватели Лиги? Они пили, гуляли, радовались жизни и банковским процентам.

Можно ли их осуждать за это? Наверное, нет, ибо каждый живет так, как хочет, платит налоги, чтобы содержать тех, кто даст отпор любому агрессору и будетумирать за спокойствие все тех же обывателей.

Интересы гуманоидной цивилизации и цивилизации заргов столкнулись, и разумные насекомые на время ушли в тень. Но ведь атака из тени всегда страшнее явной угрозы. Никто не знал, а лишь немногие догадывались, что противник не дремлет, готовит плацдарм для будущей агрессии.

Приближался 2151 год космической эры, о котором говорилось в пророчестве, что он низвергнет величие, чтобы вознести его вновь.

Пророчеству верили и не верили одновременно, но слова давно почившего Чань Ляо породили страх перед неизвестностью…