Королевство Ллойярд, Восьмой Позвонок

Шел дождь.

С тоской вспоминая засушливый климат Бёфери, Огги Рутфер дежурил под стенами замка волшебников, стараясь не упустить того момента, когда нанятый специалист доложит об успехе поисковой операции. Купив у разносчиков жареную рыбу, Рутфер подкармливал очередную бродячую кошку, вернее, целую дюжину тощих созданий, сбежавшихся ради бесплатного угощения. Животные, не веря своему счастью, с жадностью глотали еду; особенно усердствовала чья-то курсовая работа — большой кошачий скелет, добросовестно перемалывающий зубами куски рыбы. Пристроившийся следом полосатый блохастик не гнушался подобрать столь специфическим образом измельченное пропитание, и даже подбадривал покровителя жадным мявом: не стой, не лови блох, ешь, скелятина, а то я пока жевать не научился!

Дождь шел всю ночь, и Огги Рутфер дважды посылал за добавкой услужливо-безропотных слуг Восьмого Позвонка. Его щедрость не осталась безнаказанной. Наоборот, у молодого человека появился повод гордиться своей предусмотрительностью, когда под утро рядом с ним стали кружиться весьма подозрительные летучие мыши. Кот-скелет бесстрашно выгнулся (хотя больше, казалось, некуда), зеверещал-задребезжал челюстями и первым бросился на защиту благодетеля. Остальные, вздыбив шерсть и прижав уши, также выразили свое фу: здесь кормят их, а чужие кормушки пусть располагаются в каком-то другом месте.

К утру пошел снег. Противно-мокрый, ничуть не лучше льющейся с неба воды. Опять же спасибо кошкам — без них, прильнувших со всех сторон, у Огги к утру обязательно случилась бы простуда. А так — переночевали, и бесплатно, и почти комфортно… А ты, костяной, не лезь. Как тебя гладить, пальцы за ребра цепляются?

Только Рутфер собрался стучаться в ворота замка, идти проверять, что там делает его консультант, как створки ворот распахнулись и похожий на грустного пса волшебник явился сам.

— Знаю!! — заорал мэтр Лео.

Выглядел волшебник совершенно безумно: красные от недосыпания глаза, всклокоченная шевелюра, у груди — книга, зажатая побелевшими от напряжения, сведенными судорогой руками.

— Я теперь всё знаю!!! — повторил волшебник. — Я знаю, как оно прячется! Теперь оно от меня не скроется! Вперед!!!

И спешно начал что-то колдовать.

Кот эту мажью породу разберет, — решил Рутфер, осторожно пристраиваясь в радиусе действия телепортирующего заклинания. — Может, книга и в самом деле дурная, вон как подействовала… Однако ж гонорар задохлик принял, пусть отрабатывает.

Через минуту Огги передумал. Мало того, что телепортировался волшебник в какой-то забытый богами маленький городок, так еще и медведи здесь по улицам шастают…

— Вперед!! — азартно повторил Лео, забираясь на спину мохнатому «коню». — Без нас они его не раскроют!..

Рутфер вздохнул. Ведь знал же, что самым большим риском его профессии является переборщить с оплатой вспомогательного персонала. Но раньше он думал, что это правило касается в основном брави и большого количества легкодоступной выпивки. А тут… интеллигентный с виду молодой человек, всего-то одна книжка, хоть и толстая. А такое разрушительное воздействие…

 

Талерин

17-й день месяца Гусыни

К утру Цогобас смирился с неизбежным. Оно, это самое неизбежное, оставалось загадкой, но загадкой, у которой может быть не бесконечное множество ответов, а вполне даже конечное. Два-три варианта, не больше. Или карлика осудят за грабеж (который он, увы, не успел совершить), или за незаконное проникновение во дворец. Арестовавшие Цогобаса стражники что-то говорили о недуге короля, и эти речи заставили кожу на голове карлика пойти морщинками: ой-ой… Вот только не надо все совершившиеся в Королевском Дворце преступления взваливать на узкие плечи господина Цогобаса! Я не знаю, с чего ваш король надумал помирать! Понятия не имею, о каких краденых драгоценностях идет речь! И вообще, я оказался здесь случайно, меня Кот принес!

У-уу, скотина черно-белая…

Так или иначе, сейчас главный хранитель Замка в Кёр-Роэли, самый преданный помощник Госпожи и ее верный слуга сидел в подземелье, с забитыми в колодки руками, и не имел возможности ни сбежать, ни оправдаться. Сбежать — потому, что до татуировки, нанесенной на верхней части груди Цогобасу дотянуться не удалось, хотя он старался. Извивался, как гнолл, охотящийся на ворон. А оправдаться — потому, что догадывался: ему никто не поверит.

Уж он бы, застав кого-нибудь за кражей в кабинете Госпожи, ни за что не поверил, что преступник оказался в этом месте случайно.

Вполне возможно, что если бы Цогобас вел себя иначе, то и обращение с ним было более гуманным и уважительным. Увы, карлика сгубил избыток артистизма. Он так хорошо изобразил, что готов насмерть загрызть любого, кто до него дотронется, что всех, трен кайхай, покусает и живыми в землю заколдует, что стражники перепугались и навешали на него столько железа и нюртанга — троллю впору.

«Теперь они позовут какого-нибудь сморчка, из тех, которые постарше и помогущественнее. Кого, интересно? Пугтакля, селитры ему в корешки, или кого помоложе найдут? Да какая разница — всё равно, это будет один из тех, кого я грабил по приказу Госпожи. А между прочим, и не грабеж то было! Просто Кёр-Роэли мир маленький, а Госпоже для ее волшебства предметов и веществ нужно о-оочень много. Отдавали бы задаром, я б не воровал. И вообще…» — всхлипнул Цогобас, вдруг преисполнившись жалости к себе. — «Я ми-иирный…»

Увы, холодные сырые стены темницы были глухи к жалобам узника. Оставалось только ждать, гадать, на кого он сейчас больше похож — на распятую лягушку, или на распяленное кусанное молью рукоделие, — и надеяться на лучшее.

Последнее получалось хуже всего.

За тяжелой, обитой железом дверью послышались шаги и голоса.

— Вы уверены, что мне сюда нужно? — спрашивала женщина.

— А то! — отвечали ей громыхающие связкой ключей стражники.

— Нет, вы не поняли, уважаемый: вы уверены, что именно мне нужно сюда идти? — не сдавалась женщина.

— Не боись, твоя ученость, — лихо цыкнул зубом первый страж. Мстительный Цогобас от души пожелал, чтобы зубки у дядьки болели, и почаще, почаще… — Оно связанное. В железа забито, а кусаться начнет — ты нас зови, мы ему по мордасам треснем!

Карлик зашипел от бессильной ярости. Эх, не успел я использовать запонки! Узнали бы вы тогда, кто кого «по мордасам»!

Но здешний люд — ученый. Первым делом Цогобаса обыскали на предмет артефактов. Всё забрали, гады! Хорошо еще, под рубашку не заглянули, а то и кожу бы срезали.

Дверь заскрипела. Один стражник внес фонарь, второй — низкую табуретку. Потом, подобострастно кланяясь, пригласили войти «ее ученость».

Мэтресса Далия, стараясь двигаться так, чтобы случайно не коснуться стен, потолка, или, да спасите боги, местного воздуха, вошла в камеру.

— Э-э… Я всё прекрасно понимаю — тюремный колорит, давление на психику преступников, возможно даже — вы именно так понимаете слово «романтика», но лучше предупредите сразу — крысы здесь водятся?

— Да с чего бы? — удивился первый стражник. — Оно ж еще не сдохло, что им здесь есть?

У алхимички подогнулись колени. Хорошо еще, что второй тюремщик оказался посообразительнее и, чтоб успокоить даму, громко постучал по углам. Что-то зашуршало и скрылось. Хвала богам! Только практической зоологии Далии сейчас не хватало для полного счастья…

— Ну, ежели чего — вы орите, — заботливо подсказал стражник.

— Обещаю, — Далия была совершенно искренна. — Обязательно.

— Ну, мы, стал быть, пошли…

— Далеко не уходите! — попросила алхимичка.

Устроившись на колченогом табурете, она откашлялась и приступила к первому в своей жизни допросу.

(Чувствуя себя последней идиоткой. Почему она согласилась на авантюру министра Ле Пле? Это его обязанность — допрашивать преступников. А что их поймали в покоях придворного алхимика — так не Далии в том вина!)

— Значит, вы…э-э… тот самый человек… э-э… гном…Хмм, — растерялась мэтресса Далия.

Цогобас поднял голову и уставился злым тяжелым взглядом на пришедшую женщину.

— Тот самый мужчина, который забрался в мои комнаты, — наконец, нашла беспроигрышное определение Далия. — Ой, а я вас знаю! Летом вы чуть не украли у моей подруги свинью-копилку!

В маленьких глазках карлика, полыхающий оранжевой яростью, мелькнул признак узнавания.

— Вы еще кольцо нюртанговое разыскивали и заплатили Напе за его хранение!

— Кольцо было из чистого нюра, — точности ради поправил Цогобас. — Совершенно верно!

— Что ж вы опять на кривую тропку встали? И не совестно вам? С виду вроде бы порядочный чело… мужчина, — посетовала Далия. — Или колечко продали, деньги прокутили, ничего не осталось?

— Клянусь вам, не крал я! — взвыл Цогобас. Вся его решимость быть стойким и непреклонным чудесным образом испарилась. — Не крал! Я всего лишь хотел книжку полистать!

— Вот как? — не поверила Далия. Произнесенная с правильной интонацией и чуть поднятой правой бровью эта фраза позволяла валить на экзаменах самых матёрых школяров. Что — школяров! Даже коллеги, в том числе и мэтр Никант, профессор истории, и сам ректор пасовали, когда госпожа сапиенсологиня задумывала пытать их сомнением!

На измученного ожиданием и моральным унижением карлика вопрос подействовал, как красная тряпка на быка.

— Да чтоб вы знали — я никогда ничего по собственной воле не крал! — (чистая правда: Цогобас всего лишь выполнял приказы леди Кёр). — В жизни за медной монетой, коли не моя, не нагнулся! — (За медью-то? Пффф…) — Живу трудами праведными, ночей не сплю, не доедаю!.. — (Ага. Зачем доедать, если можно швырнуть остатками каши в пробегающего мимо Дьёмиаса? Ведь напрашивается, паршивец!) — Я самый честный на свете карлик! — кричал, обливаясь слезами, Цогобас. — А меня никто не любит…

Далия всполошилась, достала из кармашка носовой платок. Присела рядом с узником и принялась утирать ему слёзки.

— Никто моих трудов не ценит, — всхлипывал карлик. — Госпоже некогда, пажи не понимают, Тия Мизар, правда, сочувствует, но у нее других проблем полно… Так и живу, непонятый!.. Грууууустно…

— Очень грустно, — согласилась Далия. — Вы поэтому и решили ограбить мэтра Фледеграна?

— Сказал же — невиноватый я! — возмутился Цогобас. — А всё кот, паршивец! Сколопендра четырехлапая! Повадился воровать у Госпожи кристаллы, а мне — отвечай! Один раз она мне ухо в слоновье превратила, — пожаловался он. — А Господин, тот вообще — грозился четырежды повесить…

— Погодите. Вы сказали — кот? Какой такой кот?

— Большой, черно-белый, — заложил стервеца Цогобас. — Пушистый, глаза золотые, и на убежденного каторжника очень похож.

Далия не была удивлена. Ничуточки. Она, между прочим, давно догадывалась…

— Значит, вы утверждаете, что этот самый Черно-Белый Кот…

— Он появился у нас в Замке и явно пробирался в лабораторию Госпожи. Я, разумеется, попытался его остановить! А он как побежит, как побежит…

— Постойте, — с педантизмом бывалого экзаменатора Далия остановила поток признаний. — Вы утверждаете, что упомянутый вами зверь умеет проходить сквозь стены?

— Ха! «Сквозь стены»! — возмутился Цогобас. — Он между мирами шастает, как мышь по родному амбару, а она говорит — «сквозь стены»! Это вообще не Кот, а воплощенный Хаос! Его бы к Госпоже на вскрытие, чтоб она достоверно разобралась…

— Прекрасная идея, — одобрила Далия. — Значит, вы вовсе ничего не крали, а оказались в башне случайно, из-за действий магического животного?

— А я о чем толкую! Занесли меня, о стенку стукнули, на произвол судьбы бросили! Я и этим сказал, — качнув головой в направлении двери, продолжал Цогобас. — Только они мне не поверили.

— Не сердитесь. У них служба такая, недоверчивая, — попросила алхимичка. — Знаете, лично я склонна вам верить, только… только… Можно вас попросить? Посидите, пожалуйста, здесь еще немного. Я должна с кое-кем поговорить.

— Посижу, — буркнул карлик. — Но только не за просто так. Книжечку почитать одолжите — на денек, не больше. А на полдня? — закричал он, так как женщина, похоже, его не слышала. Она о чем-то размышляла, шепча и пощелкивая пальцами. — Ну, хоть на часок?

— Вы сбиваете меня с мыслей, — упрекнула Далия узника. — Книгу я, так и быть, вам одолжу. На час.

— А колодки снять?

— Ну уж нет, — возразила алхимичка. — Министр Ле Пле приказал держать вас в оковах, пока компетентный волшебник не вынесет вердикт о вашей непричастности к покушению на короля. Я, конечно, выскажу свое мнение, но насчет колодок не обольщайтесь. Есть, знаете ли, целесообразность, а не только человеко… гномо… хмм… мужчинолюбие.

О том, что произошло в Королевском Дворце в течение нескольких ближайших часов, достоверных сведений не сохранилось. Известно только, что госпожа придворный алхимик прочитала популярную и убедительную лекцию о пользе свежего воздуха, а затем выгнала старшую и младших принцесс совершать променад.

— О чем они разговаривают? — спросила Мелориана Тирандье у своей подруги.

Донна де Неро пожала плечами. Хотела бы она знать…

Шел снег, и в маленьком дворцовом саду царила совершенно особенная атмосфера зимней сказки. Анна и Дафна разрумянились и несказанно похорошели; сейчас девочки с визгом гонялись за мелкими Штрудельгольцами и Желоренами, стараясь попасть в них рыхлыми снежками. Чуть поодаль прогуливались принцесса Ангелика и графиня Синтия Росинант; Элоиза, чем-то опечаленная, украшала отпечатками сапог ближайший сугроб. Маркиза Ле Штанк о чем-то шушукалась с госпожой Пионой Джиобарди и ее двумя наиболее вменяемыми родственницами. А самая ярая поклонница свежего воздуха, то бишь злокозненная и нахальная мэтресса Далия, выгуливала генерала Громдевура. Они прохаживались с такой скоростью, что пожелай Мелориана услышать их разговор, пришлось бы скакать галопом.

Фигурально выражаясь, разумеется.

Кассандра-Аурелия прислушалась. До нее донеслось:

— … как утверждал инспектор Клеорн, вышеуказанный способ использовался в сорока процентах операций Министерства…

— Меня волнует риск… — пророкотал генерал Громдевур. И прибавил шагу.

— Может быть, пристроимся следом? — предложила Мелориана.

— Нет, — прикидывая возможные варианты, отказалась Кассандра. — Тут гулять негде, сейчас они дойдут до конца дорожки и повернут в обратную сторону.

И действительно. Через пару минут послышалось возмущенное алхимическое:

— Вы думаете, я собираюсь книгой рисковать?! Как же! Два ха-ха четыре раза! Ему страницы тюремщик будет переворачивать. И не беспокойтесь, без соответствующих магических пассов…

Конспираторы опять удалились.

— Книга? — прищурилась Кассандра. — Мы должны узнать, о какой книге идет речь. Иди и подслушай!

— Но почему — я? — возмутилась Мелориана. На что ее суровая подруга прошептала какое-то короткое иберрское ругательство и подпихнула девушку в сторону генерала и алхимички. — О, ваше благородие… ваша ученость…

— Чего вам, ваша светлость? — с милой крокодильей улыбкой поинтересовалась Далия.

— Я тут услышала, — захлопала глазками Мелориана. — Вы говорите о какой-то книге. Случайно, не о той самой, которая… которую… — Герцогиня обернулась, моля Кассандру о моральной поддержке. Та, коварная, сделала вид, что увлечена созерцанием заснеженных деревьев. — Которую мне обещал одолжить мэтр Фледегран.

— Вот как? — удивилась алхимичка.

— И что это за книга? — мягко поинтересовался Громдевур. — Может быть, свод законов о престолонаследии?

— Э-э… — «А папеньке пригодится,» — вдруг сообразила Мелориана. — Да!

— Немедленно распорядитесь доставить рукопись герцогине Тирандье, мэтресса, — приказал Октавио.

— Уже бегу, — поджала губы Далия. Однако же она отнюдь не побежала исполнять прихоть юной герцогини, а продолжила марш с генералом. — Причем тут престолонаследие? Коротышка пытался стащить книгу о магических перемещениях!

— И пусть его. Сами же меня агитировали за «ловлю на живца».

— А, так вы не просто девушке голову дурите, а уже работаете, — сообразила Далия. — И что, Тирандье у вас в подозреваемых?

— Не только он. Думаю, вы должны «по ошибке» отправить аналогичное чтение графам Росинант и графине Желорен. Кстати, вы не видели Роскара?

Далия задумалась, а не рассказать ли генералу Октавио о проблемах заколдованного принца?

С другой стороны… Она еще не успела выяснить, кто Роскара заколдовал. Сам ли чернокнижник дошел до мысли такой, или действовал в чьих-то интересах?

Например, в интересах очень близкого родственника его высочества. Практически брата.

«Вот тебе и „ловля на живца“, — подумала Далия. — И вообще, кто придумал эту безобразную, лживую метафору? Разве может сравниться с настоящей рыбалкой копание в грязной, вязкой тине!» — И не стала говорить Громдевуру правду.

— Последний раз, когда мы виделись, его высочество высказывал намерение пропустить кружечку пива. И пойти, извините за цитирование, начистить рыла каким-то гидрам.

— В этом весь Роскар! — проворчал генерал. — Ну и леший с ним. Как вы думаете, можно ли уговорить охотников за новостями из «Талерина сегодня» с нами сотрудничать? Или, может, глашатаев обязать распространить нужные нам новости?

— Нет ничего проще. Сейчас берем за жабры госпожу Пиону, и через два часа нужную информацию будет знать вся столица. А к вечеру — всё королевство.

«А теперь,» — решила Далия, завершив совещание с временным регентом Кавладора, — «К Напе, и начинаю ее терроризировать насчет ЧБК. Как же объяснить ей, что Кот опаснее чумы? Потому как чумой гномы, если и болеют, всё равно не умирают, так, страдают по мелочи — получают долгоиграющую язву самолюбия из-за обращения к ненавидимым магам. А если кто-то вдруг каким-то неведомым образом доберется до содержимого свиньи демонской, и обнаружит там улики по десятку преступлений… Ох, чует мое сердце, знаю я, кто воровал драгоценности по всему миру! Только уверенность и интуитивные догадки — это одно, а обладание точными, проверенными фактами — другое. Поэтому, во избежание столкновений с Уголовным Кодексом, делаю вид, что ничего не знаю и к копилке клятой, с ее охрененно-накопительной системой, не приближаюсь.»

Выстроив план действий, Далия поднялась к себе в Башню.

— Как дела? — бодро спросила она у Напы. — О, госпожа маркиза! Какой приятный сюрприз!

— Я тоже бесконечно рада вас видеть, — с таинственными интонациями ответила Сюзетт. Маркиза Ле Штанк вся просто лучилась от счастья; Напа же, исполнявшая в отсутствии Далии обязанности хозяйки и угощавшая гостью чаем с плюшками, наоборот, выглядела испуганной и встревоженной. — Мэтресса, вы слышали последнюю новость?

— Какую из них? — осторожно уточнила Далия. И в самом деле — мир слишком велик, чтобы один отдельно взятый алхимик знал все его тайны!

— Министр Рудженти слёг с воспалением вилочковой железы! — радостно объявила Сюзетт.

— Вот как? Вы уверены, что не с дисфункцией ложечковой серебрянки? — невесело пошутила Далия.

— Уверена. Министра осматривала Камюэль. А еще я получила надежные сведения, что министр Ле Пле не планирует появляться во Дворце до завтрашнего вечера. Он собирается отсыпаться за все те дни, когда был вынужден ловить преступника и отдыхать по полчаса в сутки.

— Это тоже сообщила Камюэль?

— Нет, эти сведения я получила от госпожи Пионы Джиобарди. Ее экономка — родная сестра кухарки в доме министра, так что сведения вполне надежные и заслуживающие доверия.

— Вот как, — вежливо согласилась алхимичка. «Чего-то госпожа маркиза желает,» — размышляла она. «Вот только чего? И почему она решила, что получит желаемое здесь, на моем рабочем месте?»

— А моя дражайшая подруга Ангелика сказала, что ее муж планировал завтра с утра ехать проверять гарнизоны на южной границе. Прекрасная новость, не правда ли?

«Проверка гарнизонов» как раз и была одним из пунктов «ловли на живца», организовываемой Громдевуром. Предполагалось, что его отсутствие должно спровоцировать преступника, если только он еще располагается поблизости от Королевского Дворца, на решительные действия.

Но причем здесь Сюзетт Ле Штанк?!

— Ни министра Спокойствия, ни министра Золота, и даже единственный ныне обретающийся при дворе высокопоставленный военный куда-то уезжает! — радостно подытожила маркиза. — По-моему, это идеальная ситуация для переворота!

Далия поперхнулась чаем. Грхрм… переворота?!! В поисках поддержки и объяснений она обернулась к Напе.

Гномка ответила выразительным пожатием плеч.

Сюзетт истолковала обмен взглядами по-своему:

— Не волнуйтесь, мы можем говорить совершенно откровенно — я уже завербовала госпожу Кордсдейл в наше политическое движение. Думаю, мы должны более активно сотрудничать с женским населением гномьих общин! У наших меньших сестер мы можем многому научиться — уж они-то знают, как достичь истинного равноправия. Вот, например, вы знали, ваша ученость, что на десять подвод скобяных изделий, изготовленных гномами, доля продуктов женского труда составляет не менее пуда гвоздей, восемнадцати сотен замков и еще шести тысяч запасных ключей к ним? А если взять мастерские шорников, в том числе и изготавливающих элитную продукцию, то мы увидим, что именно золотые ручки бородатых тружениц обеспечивают данной отрасли доход и процветание!

Опознав в речах маркизы «Отчет о прибылях Триверна» столетней давности, классический труд по подземной экономике, который она собственными руками выдала для домашнего изучения принцессам Анне и Дафне, Далия задумалась. Версия, что смерть короля Гудерана может быть по каким-то причинам выгодна Брабансу, хоть и хромала на все четыре ноги, была где-то как-то состоятельна. Но вот что убийство поручено маркизе Ле Штанк…

Представив, как Сюзетт, зацепив юбки за пояс и нанеся на лицо маскировочные полосы губной помады, забивает каблуки туфелек в стену, чтобы с их помощью тайно проникнуть во вражескую крепость, Далия была вынуждена закусить губу, чтоб не расхохотаться в полный голос.

— … И я решила, что надо воспользоваться болезнью его величества, чтобы поднять женское население Кавладора на восстание, — бойко продолжала Ле Штанк. — Жаль, конечно, что Везувия так близко к сердцу приняла проблемы своего мужа. Если бы удалось привлечь на нашу сторону королеву Кавладора, половина трудностей отпала бы сама собой. Но мы и так справимся…

Брабансская дива извлекла из рукава туго свернутую бумажку, лихим движением ее расправила и начала озвучивать подробный план захвата Дворца, телепортационных станций и трех Министерств столицы.

Оказывается, везде у маркизы Ле Штанк были «свои люди», а местами даже и гномихи. Эту бы энергию, да на зарядку артефактов…

Слушая Сюзетт, Далия допивала чай и внимательно-внимательно рассматривала лежащую на краю блюдца серебряную ложечку.

«Какая красивая, но, в общем-то, мало полезная вещь,» — неторопливо текли мысли в голове сапиенсологини. — «Как и маркиза Сюзетт. Но ключом к сколь многому числу возможностей она может стать! Кого-то может спровоцировать на грабеж — кстати, где наш Котик? До сих пор спит, надеюсь. Не зря же я его вчера валерьянкой подпаивала…

К демонам Кота, продолжаем аналогию Сюзетт и предмета сервировки.

Ложкой можно прокопать подземный ход. Если у вас есть вечность в запасе.

Ею можно в кого-нибудь запустить. Можно вообще убить! Если, конечно, вы личный телохранитель цинского императора, и специально учились убивать ложками, ходить на руках и дышать правой ноздрей через соломинку. Какая жалость, что я — всего лишь обычный алхимик, с весьма средними физическими кондициями, и мне придется не убивать Сюзетт, а объяснять ей, насколько она неправа!

Хотя научиться дышать через соломинку было бы проще.»

— … и в итоге мы провозглашаем Кавладор первой в мире женской республикой. Конечно, придется сложновато, но при вашем участии и поддержке, уважаемая Далия…

Алхимичка подпрыгнула. Этого еще не хватало!

— Мы на вас рассчитываем. Не забудьте — завтра к десяти утра, форма одежды — парадно-боевая, пароль — «Фильдеперс».

— Что такое фрдпс… — пискнула придавленная значимостью речей маркизы Напа.

— Спросите у госпожи Пионы, ее племянник вычитал в какой-то умной книге, — величаво ответила Сюзетт, поднимаясь и направляясь к выходу. — Не забудьте, мэтресса, мы доверяем вам главную роль в заговоре!

Далия приложила прохладную ложечку ко лбу. Какая прелесть! В заговорах, да еще организуемых иностранной резиденткой, ей участвовать еще не доводилось!

Если раньше у алхимички было ощущение, что, скрывая подцепившую золотую лихорадку Напу, вороватого Кота, свинью, наверняка доверху набитую краденными ценностями, малолетнего принца, второго принца, находящегося под действием Магии Крови, трусовато сбежавшего Фледеграна, она жонглирует доверху наполненными подожженным спиртом чашками, то теперь…

Теперь она поняла, что жонглирует ими на пороховом складе. Эх, и весело же будет, когда вся летающая конструкция рухнет!

— Далия, — гномка осторожно потянула за рукав задумавшуюся подругу. — Далия, а что, она правда собралась революцию устраивать?

— М-м?.. Да кто ее знает… Ты лучше скажи, сделала, что я просила?

— Сделала, — кивнула Напа. — Как ты и велела — ошейник из нюртанга, и повесила его на шею моему Котику. Только, кажется, он не слишком доволен.

— Так чего ж ты стоишь?! — притворно рассердилась алхимичка. — Срочно иди, чеши ему загривок! А я велю подать устриц, чтоб наш Котинька почувствовал себя счастливым! Чтоб ему этими устрицами подавиться, — добавила она, когда Напа бросилась выполнять поручение. — Фактор, понимаете ли, воплощенного Хаоса! На вскрытие его, на вскрытие!.. А мне, помимо ловли антимонархического заговорщика, теперь придется и феминисток нейтрализовывать…

 

Чудурский лес, Башня

Теперь в Башне, и так мало приспособленной к потребностям среднестатистического человека, повсюду летали пробующие крылышки воронята, а примирившиеся после долгих споров дон и мэтр шумно праздновали единение душ. С целью выпытать возможный заговор капрал Брык возложил на алтарь служения Кавладору свою печень. К вечеру он шумно храпел в углу, мешая застольной беседе мага и вора. Принц добросовестно выполнял полученное от мэтрессы Далии домашнее задание. Наблюдая, как его высочество азартно разбирает завалы волшебных безделушек, скопившихся у забывчивого мэтра, Клеорн дал себе слово попенять алхимичке за то, как вольно она распоряжается потенциально опасными предметами. Правда, вот уже третий час мальчик заинтересовался действием Тройного Оракула и, вооружившись гномьей отверткой, пытался узнать, какой секрет хранят внутри себя нефритовые крокодильчики. Оракул вырывался, пытался убежать, но тщетно — любопытство юности преследовало его с настырностью гончего пса.

Единственными обитателями Башни, кто продолжал трудиться, как ни в чем не бывало, были еноты, белки и секретарь мага, господин Фриолар. Возведя вокруг себя стену из словарей, он уточнял написание магических терминов, которых в монументальном труде мэтра Вига было употреблено достаточно, и правил текст. Иногда — отвлекаясь на разговоры с таинственной госпожой Касси, предположительно призраком. Учитывая, что во всех прочих делах, не касавшихся монографии и привидений, мэтр Фриолар был на редкость адекватен, Клеорн волей-неволей пришел к выводу, что Касси, скорее всего, не выдумка, а реально существующая девушка.

Вернее, реально существовавшая — пока ее не убили.

Очевидно, было за что, — догадывался сыщик, — энергии девицы достаточно, чтоб устроить цунами в Великом Западном Океане. Морали и высоких принципов за ней не замечено, вполне могла пойти по дурной дорожке. Дело житейское, — как понимал Клеорн. В конце концов, даже он сам, если бы не был так одурманен идей служить Короне, в молодости рисковал свернуть на путь неправедный.

И, чтобы избежать риска узнать о лишних преступлениях, совершенных теперь уже мертвой ответчицей, Клеорн делал вид, что полностью поглощен чтением. Он в который раз изучал записи, вновь и вновь классифицируя собранные материалы относительно Убийцы со Стилетом.

Вот группа преступлений, в которых вероятным мотивом является выгода. Самая большая стопка записок.

Убийства, совершенные явно впопыхах, практически на глазах свидетелей. Включая смерть Лека-Притворщика, четыре казуса. Хмм… что примечательно, две жертвы из четырех — маги со способностями к Магии Разума, и один хиромант, прославившийся умением предсказывать судьбу.

В третью группу Клеорн, после долгих колебаний, отнес преступления, имевшие первопричиной любовные отношений. Ну, мало ли. Хотя… Может быть, магэсс из Чумовой Четверки убили вовсе не потому, что они были прекрасными женщинами? И, если подумать, обстоятельства смерти господина Ломаса тоже достаточно двусмысленны, мало вероятно, чтобы истинной целью убийства была дама, которая в тот злополучный день сопровождала министра. Но…

Ладно. Перекинем убийство Лаэнмифь и Ранцуэльмарэ в стопку преступлений ради выгоды, и тогда смерть Эйло Ломаса остается в одиночестве.

Если вспомнить, что господин министр лично занимался поисками Убийцы со Стилетом, то вырисовывается весьма интригующий мотив — самозащиты и запутывания следствия. А значит, Ломас знал, или, как минимум, подозревал кого-то конкретного. Эх, была бы у Клеорна возможность изучить все материалы дела! Увы, за три с лишним века оно наверняка сгинуло, растворилось в желудках архивных мышей.

Впрочем… в расследовании частенько приходится действовать наугад. Очень редко преступники настолько любезны, что запирают себя вместе с потенциальными жертвами в труднодоступных местах, нет, они сбегают с места преступлений, и хорошо, если пешком, любезно оставляя отпечатки сапог или лоскуты одежды. Конечно, приятно, что часть преступлений совершают дилетанты — Клеорн, признаться, весьма любил милые семейные забавы в виде отравлений, вовремя падающих с лестницы тяжелых тупых предметов или престарелых родственников, «случайных» выстрелов или «откуда-то появившихся оборотней». Но есть и наемники. Когда в преступлении появляется «звено-посредник», как и случилось с мэтром Фотисом, вывести на чистую воду злоумышленника чрезвычайно сложно. Надо ловить одновременно и исполнителя, и заказчика. Кинуть приманку и осторожно, затаив дыхание, ждать, кто на нее клюнет.

Ага… Осененный идеей Клеорн лихим росчерком пера набросал в блокноте стилет, пронзающий слово «Кража». Инспектор наконец-то понял, как должен действовать.

Золото. Или другие эквивалентные ценности. Преступник неоднократно убивал ради обладания большой суммой, и просто не удержится, если предоставить ему подобную возможность. Вопрос: где раздобыть сокровище, достаточное, чтобы соблазнить хитрую, изворотливую и наверняка осторожную бестию? Хмм… Будем думать.

Снова и снова Клеорн возвращался к описанию убийцы Чумовой Четверки, к своим воспоминаниям о смерти Шилы, к записям о кончине мэтрессы Луизы. Три с половиной века… Ключевой вопрос: как смог преступник прожить три с половиной века? А если убивали разные люди — то почему обстоятельства смерти жертв так похожи? В чем же секрет?

Финал попыткам Клеорна разобраться в деле Убийцы со Стилетом был положен оглушительными воплями, нарушившими покой обитателей Башни. Вернее, сначала долетающие до Клеорна и прочих господ звуки были совершенно невнятными, еле слышимыми, но их все-таки различил Оракул-чуткое-ухо.

— Слышу!!! — закричал он, уползая от отвертки Ардена. — Слышу глас пробирающегося через заснеженные кущи! К нам идет, весть несет!

— Дыханье страсти затаив, бредет гонец неугомонный; раздумьям вечность посвятив, храпит мудрец за той колонной… — взвыл второй крокодильчик, отчаянно вырываясь из детской ручонки.

— Сонет «Радости жизни», автор неизвестен, предположительно первая треть Кленового Века, — автоматически уточнил Фриолар.

— Эльфы? — приоткрыв глаз, уточнил дон Текило. Мэтр Виг, всхрапнув, оживился, застрекотал, что «я не сплю, не сплю», и послал эльфов подальше. Эльфийки гораздо лучше. — Верно, — причмокнул иберрец. — Они гораздо красивее. Кстати, я рассказывал, как однажды пытался грабануть священный кристалл из ихней рощи, а меня тамошние девки-охранницы поймали? Нет? Сейчас расскажу, веселуха будет. Значит, только я руку протянул, гляжу — с кроны святилища спускается одна, дозорная…

Дон Текило нарисовал руками нечто изящное.

— Вся такая зелёненькая и глазастенькая. Глаз этак полсотни, ей-ей, не вру! На лице-то всего две штуки, а остальные — здесь, здесь, здесь, — рассказчик принялся обхлопывать себя по рукам, ногам и туловищу. И все глазки блестят, на меня смотрят, строго так. Я перепугался — думаю, как же я соблазнять ее буду, от такого наблюдения стеснение пополам со смущением образуется… И не заметил, что следом за первой еще дюжина эльфок появилась, все с луками, и все в меня целятся! — сочно захохотал иберрец. — Вот умора!

Громкий голос дона заполонил всю гостиную. Клеорн поморщился, а Арден тут же спросил.

— И как же вы спаслись, господин Альтиста?

— Как? — дон Текило почесал начинающее лысеть темечко. — Пришлось согласиться, что они меня поймали, ведут по очкам, и вообще эльфы — самые крутые ребята, даже когда в некоторых местах девчонки. Уговорились, что завтра с утра они дают мне два часа форы, а потом начинают охоту — всё по-настоящему, боевые стрелы, каждое попадание засчитывается, а если мое тело в итоге окажется бездыханным, то потом может использоваться учениками целителей в качестве подсобного материала. Только — чистая охота, без всяких там магических штучек.

— И что же? — оживился принц. Он отставил крокодильчика в сторонку, и Тройной Оракул, пользуясь шансом на спасение, в двенадцать лап пополз прочь.

— На ночь они меня в клетку посадили, а сами вокруг клетки свои луки-колчаны развесили и спать легли. Сторожили в пол-глаза, типа, уверены, что не сбегу. Я, не будь дураком, достаю пузырёчек — его мой друг Лео у кого-то из гномов стащил, да мне в карты проиграл. Из пузырёчка капаю в колчаны, на луки — главное, тихо, чтоб никого не разбудить. А потом настало утро. Меня, значит, вывели на бережок, демонстративно отвернулись, кое-кто даже уши заткнул, чтоб, значит, от охоты себе удовольствие не портить. Я в речку — раз; под водой проплыл, ну, в тине побарахтаться пришлось, конечно… И выплываю опять к священному древу. Там, разумеется, охраны уже никакой, все по берегу озера стоят, собираются смотреть, как меня из луков расстреливать будут. Я кристалл — хоп! И дёру! Они, конечно, потом сообразили, погнались, луки натягивают, а они — крак! Ломаются! Ой, и повеселился я! — дон Текило вытер выступившие от смеха слезы. — Потом, разумеется, добежал до дупла, где спрятал телепортирующее колечко, да и смотался. Вот и всё.

— Нет, не всё! — закричала возмущенная Касси. — Как ты смеешь?!

— Смею — что? — опешили Текило и Арден.

— Присваивать чужие подвиги! Ах ты, обманщик! Прохиндей! Лжец!

— Я — дон Текило Альтиста, — выпятил грудь благородный дон. — Врать — вру, скрывать не стану, а обманывать вообще моя профессия, но вот присваивать чужую славу мне еще не доводилось. Мне, уважаемая сеньорита, и своей довольно.

— Историю о том, как похитили Священный Сапфир из сан-тиеррской Рощи, мне рассказывал дедушка! О своем прадедушке! О том, что он был самый лучший вор всех времен и народов! А не о каком-то напыщенном самозванце!

— Вообще-то, история о похищении Сапфира записана в хрониках клана Серебряной Звезды и стала основой для пьесы «Стрелы Рока», впервые поставленной на сцене Талеринской Оперы шестьдесят лет назад, — подлил масла в огонь педантичный зануда Фриолар. — Сеньорита Касси, вы уверены, что ваш дедушка не поддался, ради прославления чести рода, соблазну плагиата?

— Что?! — вспылила Касси. — Что бы Альваро де Неро лгал?!! Да никогда такого не было! И не будет!

— Что вы кричите, — проворчал, поднимаясь из блюда с остатками закуски, мэтр Виг. — Как маленькие… Ну, допустим, все вы правы. Тогда ты, — волшебник ткнул в иберрца, — кристалл слямзил, твой дед, — палец мэтра повернулся в сторону Касси, — его потомок, а ты, — Виг указал на Фриолара, — слишком умный, я давно это заметил.

— ЧТО?! — закричали хором предположительные родственники.

— Точно! — осенило Ардена. — Вы же говорили, мэтр, что слышать духов могут либо те, у кого есть способности, либо родичи! Дон Текило, сеньорита де Неро — как хорошо, что вы нашли друг друга! Ой, только жалко, что госпожа Касси немножко мертвая…

Дон Текило снова почесал темечко. Однако! Фриолар растерялся — он никак не мог сообразить, что полагается говорить в подобных ситуациях. Выражать сочувствие, поздравлять, — вот только кого и с чем?

— Везет же вам, — громко позавидовал Виг. — У всех родня… А я, несчастный, единственную пропавшую внучку не могу вернуть! Кто бы помог, а?

Но прежде, чем дон Текило подрядился совершать очередной подвиг (а он даже успел сделать половину кивка), дверь распахнулась, и в уютную гостиную ввалился мэтр Лео.

Он был по брови в снегу; нос волшебника являл признаки значительного переохлаждения, а боевой дух, напротив, полыхал, как адское пламя.

— Знаю!!! — заорал Лео во всю глотку. Он извлек из-под мантии книгу в черном переплете, со стуком положил ее на стол и еще раз возвестил: — Теперь я всё знаю!!!

Прислонившись к притолоке, Огги Рутфер остановился на пороге и вслушивался в сбивчивые объяснения молодого волшебника. Похоже, не зря он бежал через лес, утопая в сугробах и подозревая в каждом кусте недружелюбных медведей…

От дружелюбного мишки, того, который довез мага, пелаверинец тоже был не в восторге — уж слишком резво тот двигался. Огги из сил выбился, пытаясь не отставать от гарцующего наездника больше, чем на дюжину тролльих шагов.

— Сперва я не понял, почему имя мне кажется таким знакомым, — вещал мэтр Лео. — Ондари и Ондари, а потом меня осенило — это ж один из Чумовой Четверки! Теперь-то я знаю, чем эта компания занималась вдали от чужих любопытных глаз — они пытались придумать, как победить смерть, как стать бессмертными! И результаты их исследований заключены здесь, — маг торжественно положил руку на обтянутый черной кожей том.

— Какой из способов они пробовали? — не слишком почтительно спросил Виг. Он был единственным, на которого патетика мэтра Лео не произвела никакого впечатления. — Эликсир молодости сварили? Пересадка гипофиза молодого тролля? Что, не слышали разве — верное средство! Правда, только на троллей действует.

— Мэтр Бруно (я думаю, что именно он, дипломированный некромант, был автором всей затеи) предложил ритуал, позволяющий переселять души из одного тела в другое.

— Слышал, слышал, — на сей раз откровенно брезгливо отозвался Виг. — Способ работает, но уже через неделю начинаются споры — какая из душ в теле хозяин, а там и до безумия недалеко.

— Вы не понимаете! — возмутился Лео. Теперь он обращался непосредственно к хозяину Башни и, кажется, готов был драться до тех пор, пока тот не прекратит уводить объяснения в сторону. — Изначальная душа изгоняется, человек как бы умирает, и новая становится полной хозяйкой.

— Выходит, этот ритуал сродни убийству? — спросил Клеорн.

— В том-то и дело! Точно рассчитанный удар и используемые в ходе ритуала порошки и мази гарантируют, что вызванное состояние клинической смерти будет легко обратимо! Более того, здесь приводятся схемы… вы только посмотрите на них! — с восторгом продолжал Лео, лихорадочно перебирая страницы. — Сам ритуал занимает всего несколько минут, он прост, хорошо структурирован…

— Дай-ка сюда, — выхватил книгу Виг. Арден и дон Текило пристроились у волшебника за спиной, пытаясь разобрать столь потрясающе интересный текст.

— Теперь-то вы понимаете, чего хотела Четверка? — восторженно спросил Лео у сыщика. — Они хотели продлить жизнь мэтру Бруно и Ондари-Из-Далека. Когда они состарились, их души продолжили бы жить в новых телах!

Рассевшиеся на мебели воронята одобрительно закаркали. Надо же! Вот чудеса!

— Вам не кажется, что указанный способ не вполне соответствует законам морали? — нахмурился Фриолар.

— Не в этом дело! — замахал руками Лео. — Дело в том, что мы не знали, можно ли объединять преступления, совершенные в разные десятилетия — вот вам ответ! Убивает один и тот же человек, только прыгает из одного тела в другое!

— Аааааа!!! — заорала Касси. — Я ведь говорила, говорила! Тот гад украл мое тело, а вы меня не слушали!!! Я говорила!

Впрочем, призрака никто не услышал. Снова. У живых были свои проблемы:

— Не слишком удачная идея, — высказался Виг. — Судя по всему, изобретенный способ не гарантирует сохранения волшебных способностей. Начистил бы я рыло тому, кто говорит, что магия — способность тела… Недооценивают они наши души, ой, недооценивают. Но если вот здесь заменить кровь саламандры на кровь единорога, а вот тут — толченый зуб дракона на… Чего? — волшебник с подозрением посмотрел на подошедшего секретаря.

— Некромантия — не ваш профиль, мэтр, — твердо заявил Фриолар, пытаясь извлечь книгу из цепких рук Вига.

— Ну и что, что я не некромант. Может, еще подучусь? — упирался маг.

Споры закончились, когда Лео выхватил предмет спора и вручил ее Клеорну. Сейчас волшебник как никогда был похож на пса — гордо положившего перед хозяином придушенную крыску.

— Смотрите. Вот ответ на все вопросы! Почему преступления похожи? Да потому, что их совершает один человек! Зачем он убил Лека-Притворщика? Тот слышал мысли окружающих и наверняка заподозрил, что кто-то скрывает свою истинную натуру! А может, преступник чем-то себя выдал, и Лек заметил. Почему убили старуху-травницу? Она торговала сырьем для магических зелий, которые, в свою очередь, были нужны для проведения ритуала! Всё взаимосвязано, всё вполне объяснимо!

— И если отбросить подобные случаи убийства из осторожности, мы получаем главный мотив — ограбление. Он убивает ради золота… — пробормотал сыщик.

— Забавно придумано, — фыркнул дон Текило. Все удивленно посмотрели на иберрца. — Ничего не хочу сказать — кроваво и грязно, я б на такую мерзость никогда не согласился, но придумано толково. Как, интересно, вы будете искать убийцу, если в любой момент он может перепрыгнуть в чужое тело?

— Нет! — заверещала Касси. О, как она жалела о том, что тумаки, которые она отвешивала Фриолару и дону Текило, были призрачными, как и она самое! — Вы меня, меня должны искать! Он в моем теле обретается!

— Четыре дня назад убийца называл себя Кассандрой-Аурелией де Неро, — подал голос Огги Рутфер.

Наконец-то замеченный хозяивами дома, пелаверинец отвесил поклон и коротко извинился за вторжение. Дверь, понимаете ли, была открыта…

— Нет! Кассандра-Аурелия — это я! — закричала Касси. — А он — обманщик, сволочь, гад первостатейный!

— Так вот вас почему убили, — задумчиво протянул Арден.

— Погодите! Прекратите болтать все одновременно! — рассердился дон Текило. Его вопль прозвучал тем более неожиданно, что все прочие, включая его высочество, и не думали разговаривать. Наоборот, молчали, глубокомысленно подкручивая кончики усов (Клеорн), бороды (Виг) или потирая челюсть (Фриолар). — Прекратите! Я должен во всем разобраться. Значит, ты — моя дочь? Или, вернее, внучка?

Обиженная тем, что иберрец указывает не на нее, а на пустое пространство над обеденным столом, Касси сложила руки на груди. Не помогло — предположительный предок, во-первых, ее не видел, и во-вторых, чихать хотел на какие-то девичьи капризы.

— Данную информацию легко проверить, — вмешался Фриолар, хронически не способный оставить вопрос без ответа. — У вас, как я понял, была семья, дон Текило. В каком городе жили ваши родственники?

— Лучше спроси, в каком городе родичи этого особо активного многоженца не жили, — захихикал Виг.

— И какой-то … (Арден охотно выучил новое слово) тебя убил? Ради чего? Чтобы спрятаться в твоем теле?! Дайте мне нож! — подвел черту под рассуждениями Текило. — Дайте мне что-нибудь, чтоб я разобрался с ним по-мужски, или я придушу его, как последнюю змеюку! Раздавлю, как блоху! Дайте! — и иберрец набросился на похрапывающего в углу Брыка. Торопливо обхлопав карманы, он извлек пистолет — и отшвырнул, не доверяя предстоящее смертоубийство огнестрельным хлопушкам. Горячее сердце южанина требовало чего-нибудь настоящего — стального, остро заточенного и готового искупаться в крови.

Кистень? Нет, слишком грубо! Мужчина должен смотреть в лицо своему врагу, а не уворачиваться от брызжущих в разные стороны мозгов. Кроме кистеня и пистолета у капрала больше ничего не нашлось. Кочерга? Енот? Тьфу ты, целая Башня барахла, а нормального кинжала не найдешь!

Нужная вещь нашлась у мальчишки. Тот отцепил от пояса нарядный, небольшой, рассчитанный на детскую руку кинжальчик и с совершенно серьезным, понимающим видом протянул сеньору Альтиста.

— Спасибо, малец, — хрипло поблагодарил дон Текило.

Шокированный новостями Клеорн тоже предпочел бы, чтобы мэтр Лео сообщал информацию частями, а не вываливал со щедростью. Пытаясь разобраться в новых фактах, он пристально следил за иберрцем… а потом снова вернулся к записям.

Соединил стрелками даты преступлений, дорисовал желобки на лезвии стилета. Вычеркнул Лека-Притворщика, под именем Шилы написал «магич. припасы», а в стороне, совершенно неожиданно для себя, добавил еще одно слово — «Месть».

Глупо, конечно же, — отругал себя Клеорн. Касси де Неро, судя по имени и некоторым обрывочным фактам биографии, потомок обедневшего дворянского рода, распылившегося по южным землям Кавладора и северным провинциям Иберры. Фактов, утверждающих, что Стилет обладает горячим темпераментом южанина, нет никаких…

Но Клеорн нутром чувствовал, что без мести тут не обошлось.

Возможно, он ошибался.

 

Талерин, ресторация «Алая роза». Точное время неизвестно

Открыв глаза, Роскар поспешил снова зажмуриться. Свет был чересчур ярок и немилосерден.

Хотя, казалось бы, единственная свеча на весь зал — это немного.

Через некоторое время Роскар, ощущая невыносимую жажду, попробовал повторить подвиг. Здесь он с удивлением обнаружил, что скован. Ах да, он же сам попросил гнома приковать его к стене, потому как боялся, что снова падет жертвой приступа безумия и, не допустите боги, отправит кого-нибудь за Порог.

А что сделал гном? — напряг память принц. И сам себе ответил: — гном, тот, с царапиной на носу, из Кордсдейлов, предложил выпить. И кажется, Роскар на это предложение согласился.

Потому как чувствовал настоятельную необходимость сдобрить хорошей порцией спиртного разговор, состоявшийся с госпожой придворным алхимиком. Мэтресса Далия убеждала, что его высочество ни в чем не виновен — то есть, конечно же, виновен, в незаконном похищении некоего вещества и введении его в организм старшего брата, но данный поступок был совершен в бессознательном состоянии, а потому подлежит оправданию. «Вас заколдовали, ваше высочество,» — грустно поведала алхимичка, хлопая длиннющими ресницами, — «Вас заколдовали, и поэтому вы себя не помните. Ради всех богов, ради душевного благополучия ваших родных, умоляю — дайте мне время выяснить, как вас расколдовать. Потому как если мы вас расколдуем — будет ясна линия защиты, когда настанет час обнародовать вашу вину. Главное — вычислить чернокнижника…»

«Меня заколдовала Джоя,» — глухо ответил Роскар.

«Глупости,» — недовольно отрезала алхимичка. «Подобные выверты совершенно не укладываются в характеристику ее психотипа! Она любит помечтать, насладиться переживанием несчастья, но чтобы сознательно делать несчастными других, сводить их с ума… Такое не в ее стиле. И не спорьте, вы оскорбляете сапиенсологию в моем лице!»

Роскару вспомнилось другое лицо, бледное, в облаке шелковистых черных волос, голубые глаза, затуманенные печальной тайной, нежные очертания губ…

И, как по заказу, радушный хозяин ресторации грохнул перед Роскаром наполненную доверху кружку.

Определившись с воспоминаниями, его кавладорское высочество предприняло еще одну попытку проснуться.

Вокруг него лежали гномы. Вернее будет сказать, что они валялись, как рассыпавшиеся после попадания пушечного ядра бревна. Один из коротышек вообще стоял вверх тормашками у стены, вонзившись острием шлема глубоко в пол. И только успел Роскар, громыхая цепями, схватиться за голову и запаниковать, за что он так взъелся на подземных мастеров, как гномы, дружно, будто по команде…

Р-раз!

… дружно всхрапнули…

И два!

… а потом с присвистом выдохнули.

Принц почесал в затылке. Одна из цепей, звеня, потянулась к ближайшему бородачу. Не просыпаясь, тот принялся наматывать цепь на кулак, мешая Роскару подняться.

— Куда? Сидеть! Эй, гном!

— Я!

— Я!

— !!! — не размыкая глаз, бодро отозвались его соплеменники.

— Дылдучему прынцу наливай! — и легонько стукнул ближайшего соседа.

Тот пихнул следующего. Тот — третьего. Передача тактильного сигнала продолжалась, пока легкую оплеуху не получил самый последний, лежащий поперек порога кухни гном. Он приподнялся и открыл кран у бочонка, который использовал вместо подушки. Запах и звук льющегося вина заставил гномов несколько оживиться. Нет, просыпаться они и не подумали, зато дружно зачмокали, одобрительно закряхтели и расплылись в младенчески-счастливых улыбках.

Вино тем временем собралось… нет, не в кружку, а в заботливо подставленную мозолистую гномью ладонь. Эксперт по бочонку жадно припал губами к живительной духмяной влаге, и тут Роскар не выдержал.

С усилием, поднапрягшись, разогнул стальной браслет, освободился и, стараясь не наступить на кого-нибудь из гостей, пошел к бочонку. Кружки не нашлось, да, собственно, и не нужна она была.

Немного взбодрившись, Роскар попробовал найти выход. Это потребовало значительных умственных усилий, так как все двери, выходящие из обеденного зала и из кухни, почему-то оказались крест-накрест забиты крепкими досками. И от чего могла понадобиться подобная защита? Предоставив раздумывать над загадками макроэргического пространства реальности кому-нибудь другому, Роскар выбил кухонное окно и выбрался наружу.

Постоял, облокотившись на стену. Зачерпнул горсть снега и умылся.

Холодно. Хорошо.

Но слишком холодно. Проверив себя на предмет плаща и не обнаружив его, Роскар побрел туда, где, вероятно, была возможность разжиться теплой одеждой.

Он выбрался на мощеную, относительно широкую улицу. Квартал прекрасно освещался — желтыми огоньками свечей, закрепленных в фонарях под крышами домов, плюс очень ярким магическим фонарем, возвышавшимся на перекрестке напротив Университета. С молодым, с виду приличным человеком вежливо раскланивались почтенные мэтры, спешащие по своим делам, женщины, мальчишки, разносящие газету…

— Последние новости! Самые свежие сенсации Талерина в газете господина Бронна! Покупайте «Талерин сегодня», и вы узнаете, чем будет жить столица завтра! Сенсация! Пойманный в Королевском Дворце преступник сознался в покушении на короля и будет казнен через два дня! Покупайте «Талерин сегодня»!

Бросив мальчишке мелкую монету, Роскар получил экземпляр новостного листка и остановился у фонаря. Строчки мигали и прыгали, возможно, поэтому из всего сообщения его высочество уловил лишь общий смысл. Но и его хватило.

Роскар смял страницу с такой силой, что напечатанные руны врезались в его ладонь.

А в городской тюрьме тем временем широко практиковались пытки и издевательства.

— Ты зачем страницу перевернул? — зло прищурившись, спросил Цогобас. — Тебя кто, криворукого, просил страницу переворачивать? Верни назад!

Стражник, путаясь в руках и предметах, попробовал перевернуть книжную страницу обратно. Не получилось — пальчики тряслись, пергамент прилипал к вспотевшей ладони, и вообще…

Карлик зашипел. Учитывая, что в полутьме каземата глаза Цогобаса и так светились оранжевым, гладкая лысая голова отливала бледно-голубым, а закованные руки, казалось, извивались бесчисленным количеством суставов, ничего удивительного, что нервы стражника не выдержали.

Он с воплем отскочил, опрокинул табуретку и с шумом рухнул на солому.

Во все стороны порскнули крысы.

— Ха-ха-ха! — демонически расхохотался Цогобас. — Уверен, когда твоя хозяйка узнает, как ты обращаешься с магической литературой, она превратит тебя в подушечку для булавок. И знаешь, что?

— Что? — дрожа челюстью спросил стражник.

— Я подскажу ей, как такие превращения делать без помощи магии! — и снова расхохотался.

— В-ваша милость… не губите!! — взмолился терроризируемый субъект.

— Так и быть, пока подожду, — величественно пообещал Цогобас. — Садись и переворачивай дальше. Читать буду… И смотри у меня!

Содержание недопохищенной книги стоило того, чтобы воспринимать его в условиях физического неудобства. А, пустое! О неудобствах вообще можно забыть! Утреннее отчаяние, излеченное дозой сочувствия, благополучно кануло в прошлое. После визита госпожи Далии Цогобаса нормально покормили, позволили умыться и заковали в более легкий вариант оков. Уже проверено — с трудом, еле-еле, но дотянуться до знака с заклинанием возвращения домой можно. Значит, в любой момент карлик Цогобас может пожелать темнице счастливо оставаться. Только книгу дочитает…

Трактат повествовал о способах магических перемещений. Вообще-то, Цогобас считал себя экспертом в подобных вопросах, может быть, не такого уровня как Кот или Госпожа Кёр, но всё же. Практикой он обладал достаточной.

Первые две сотни страниц карлик просмотрел вскользь — так, общие сведения о телепортации и опасностях межпространственных путешествий; следующую сотню даже смотреть не стал — приведенные там заклинания требовали сложной адаптации под возможности расы Цогобаса. А вот последние пятьдесят страниц…

— Как ты ее держишь! — зашипел Цогобас. — Держи ровнее! Поверни, мне последний абзац не видно! Что ты дышишь? Что дышишь, я спрашиваю? Растолстел, разжирел на дармовых харчах, и теперь смеешь дышать в моем присутствии!

В последних главах автор с патологической дотошностью приводил примеры ритуалов, позволяющих перемещаться между мирами. Двенадцать клинков вонзить в труп врага — если недруг кровный, а клинки идеально подобраны, откроется Путь. Девять деревянных посохов — ах, старый добрый эльфийский способ! Посохи взывают к силам Природы, проникают корнями в Недра Мира, выстреливают побегами к Астральным Сферам, как-то замысловато эволюционируют и тем самым открывают Путь. Наложение Звезд… Червоточина… Шаг в Пламя — брр, и как демонам подобные штучки удаются… Теория равноценного обмена? Не слышал «Возьмите золотоволосую принцессу с великим будущим и бросьте ее в бездну. Если сделаете это в урочный час, возвратится из бездны герой, наделенный правом…» — нет, это вообще как-то невнятно. Ага, а вот и то, что может получиться!

Трижды и даже четырежды Цогобас прочитал длиннющий список артефактов. Кое-что было способно искажать пространство, кое-что усиливало воздействие планет и прочие колебания Астральных Сфер, но главное…

— Брось потеть! — рыкнул Цогобас. Стражник от неожиданности уронил том, за что и получил порцию проклятий на свою голову. Ах, как любил карлик народную забаву Кёр-Роэли «Пни коротышку»! Здесь главное определиться, кто ниже ростом. И уж он-то, хранитель Замка и главный помощник Госпожи, твёрдо знал: в подобных играх отнюдь не размер имеет решающее значение.

Уфф… универсальное средство от депрессии — попинать кого-нибудь, кто просто напрашивается на выговор!

Итак, к делу. Заинтересовавший Цогобаса способ открытия Пути предполагал не только использование «конденсированной» энергии артефактов, но и особые условия, предполагающие вмешательство на высоком уровне. Точнее — Очень Высоком Уровне. Не божественные сущности, но близко, близко… Люди в таких случаях говорят о Судьбе.

А вот карлики сразу вспоминают времена Черной Луны.

Что, если попробовать? Попытка — не пытка, надо всего лишь попробовать…

Убедить Госпожу отпустить Джою с каждым днем всё менее и менее реально. А если она задумала возродить Господина Айлеруэ… бр-р, тот вообще никогда не расставался с тем, что единожды попадало в его руки. А здесь — маленький фокус-покус, и Джоя исчезает из Замка также самостоятельно, как и появилась в нём. Никто не виноват, никто никого не обвиняет… А если что, у Цогобаса алиби — сидел в тюрьме соседнего мира, арестованный за покушение на имущество местного алхимика.

Звучит, правда, немного стёбно, но потерпим.

Осталось только разомкнуть кандалы. У Цогобаса почему-то сформировалось убеждение, что если он попробует переместиться в закованном состоянии, то вместе с ним в Кёр-Роэли попадет и ближайшая стена. В таком случае настаивать на алиби будет затруднительно.

— Слышь, ты.

— Да, господин? — трепеща подбородком, отозвался тюремщик. Цогобас усмехнулся — приятно чувствовать себя половиной Айлеруэ…

— Когда меня велено отпускать?

— Простите, вашество, отпускать вас не велено. Сторожить, не чиня особых увечий — это да, а вот отпускать — ни-ни.

— Завтра с утра отправишься к госпоже Далии и спросишь, как да что, — сказал Цогобас. Впрочем, не слишком уверенно; десятым чувством предугадывая, что с упомянутой дамой поиграть в «Пни коротышку» можно единственным способом — пав под ее ножки ковровой дорожкой. — Ясно тебе? А теперь переворачивай страницу, я желаю…

Дверь резко распахнулась.

Увидев вошедшего, ростом напоминающего тролля, а телосложением — двух, Цогобас подавился очередной фразой.

Перепуганный тюремщик подскочил, не зная, то ли отвешивать принцу поклон, то ли застыть в неподвижности, то ли пасть ниц и возвестить о явленной благодати. Роскар, пригнувшись, вошел в камеру и знаком велел стражнику убираться вон.

Поправив лампу, чтобы светила ровнее, Роскар внимательно посмотрел на заключенного.

Тот был на редкость уродлив — большая лысая голова, густые рыжие брови, острый длинный нос, маленькие глазки. И испуган. Очень, очень испуган.

— Не бойтесь, сударь, — хрипло проговорил принц. — Ничего не бойтесь. Я приложу все усилия, чтобы вас оправдали.

— Э-э… Вот как?

— Я знаю, что вы невиновны в покушения на короля.

— Покушении — на кого? — Цогобасу показалось, что он ослышался. — На коро…крхых…ааагхрх!!!

Трен кайхай! Он ведь знал, догадывался, что нельзя верить женщине, которая говорит, что верит ему! Предательница, обманщица, одно слово — алхимик! Она его обманула! Обнадежила, а сама подставила!

Чтобы помочь карлику справиться с истерикой, Роск осторожно похлопал его по щекам.

— Успокойтесь, сударь. Вас никто не казнит.

— Конечно же, — ядовито подтвердил Цогобас. — Я не такой дурак, чтобы позволять так с собой обращаться! Но как я мог ей поверить?!. — Забыв обо всем, карлик дергался, пытаясь освободиться.

Со скрежетом Роскар вытянул железные кольца из стены и помог узнику избавиться от оков.

Шокированный неожиданным освобождением еще больше, чем известием о составе преступления, Цогобас посмотрел на своего избавителя с большим удивлением. На первый взгляд громила громилой, а ведет себя… как Госпожа Кёр! Только она — да, может быть, иногда Джоя, — на памяти карлика вела себя так, будто в мире нет ни богов, ни демонов, а есть только она сама и цель, почитаемая как главный смысл бытия.

— Вы можете идти, куда угодно, — торжественно объявил Роскар.

— Э-э… — растерялся теперь уже свободный карлик. — И куда же?

Устраиваясь на соломе, принц пожал плечами. Ему какая разница? Он сделал то, что должен. Если о чем-то и жалел, так это о том, что не поймал злодейку, подтолкнувшую его на путь преступлений. Конечно, недостойно истинному рыцарю иметь недобрые устремления против женщины, но…

Сегодня Роскар не ощущал себя рыцарем. Нисколько.

— Благодарю вас, мой господин, — наконец, определился с ответом Цогобас.

Он отвесил своему освободителю глубокий поклон, после чего тихо исчез.