К месту поединка – так называемому «Полю чести», где бакарская аристократия эти самые вопросы чести и решала, и следует отметить, при полном попустительстве властей – никаких эдиктов о запрете дуэлей и в помине не было – режьте друг дружку на здоровье! – не было на них кардинала Ришелье, компаньоны прибыли загодя, чтобы спокойно все осмотреть. Находилось это самое «поле» на восточной окраине Бакара и представляло собой что-то вроде центрального корта Уимблдона, но, естественно, без убирающейся крыши – до этого местные строительные технологии еще не доросли. Были и другие отличия: «корт» был не прямоугольный, а квадратный, трибуны были покруче и повыше – чтобы вместить побольше народа, ну и еще кое-что, по мелочи, но в самом главном – в великолепном травяном покрытии, «Поле чести» и Уимблдон совпадали. Была ли высота травы ровно восемь миллиметров, осталось для компаньонов загадкой, но по ощущениям было похоже. Сразу скажем, что ни Шэф, ни Денис, никогда на центральном корте Уимблдона не были и по его великолепной травке не расхаживали, но почему-то были уверены, что высота травы на «Поле чести» и на центральном корте идентичны. Откуда бралась такая уверенность неизвестно. И кстати – сторона квадрата «Поля чести» тоже примерно соответствовала длинной стороне корта – где-то метров двадцать пять, на глаз.

А начался этот длинный день с того, что проводив роскошную карету, увозящую последнюю участницу «группы поддержки», Шэф неожиданно предложил:

– Поехали в «Империум», позавтракаем, да заодно перстенек тебе сделаем. – Неожиданность предложения состояла в том, что позавтракать остатками ужина можно было прекрасно и на «Арлекине», причем не только компаньонам, а всей команде, что команда с удовольствием и делала, да и Шэф с Денисом не брезговали.

Утреннее поедание вчерашних деликатесов было наглядным примером сочетания приятного с полезным. Имеется в виду экипаж, а не компаньоны. Матросы были бы очень удивлены, если бы узнали, что они не просто завтракают, а делают благое дело – сами того не ведая, льют воду на мельницу партии «зеленых», или партии «защиты животных», или вегетарианцев – короче говоря – кого-то из этих. Дело было в том, что не позволяя провизии заветреться, протухнуть и в конечном счете – пропасть, что в условиях отсутствия холодильного оборудования было делом неизбежным, они сберегали жизни коз, кур, коров, овец и прочих представителей этой братии, которые неминуемо бы пошли под нож, если бы рядовой плавсостав не питался остатками с барского стола. Остатками не в обидном смысле, а в том, что первоначально эти блюда для потребления рядовым составом не предназначались.

– Нах? – лаконично поинтересовался Денис. – Разумеется, его вопрос относился не к завтраку, насчет которого у него никаких вопросов не возникало, а к перстню.

– Да есть у меня предчувствия, что понадобится… – туманно пояснил главком.

– Ну-у… раз есть – так поехали.

Завтрак проходил под перекрестным огнем знойных взглядов, которыми обстреливали компаньонов все особи женского пола, оказавшиеся на открытой веранде ресторана «Империума». Все они поголовно были в курсе предстоящих событий и Шэф с Денисом ощущали себя, как участники номинации на «Оскар», проходящие по красной ковровой дорожке… ну, или, по крайней мере – как соискатели какого-нибудь «Сезара», «Золотого глобуса», или, на худой конец – «Ники», или «Золотого орла».

Позавтракав, компаньоны направились в свой люкс, где Шэф выступил в новой для себя роли, а именно – ювелира. Он вытащил из-за пазухи «тельник», а затем извлек из своего рюкзака брусок истинного серебра, приобретенного еще на Тетрархе. Представителя давно сгинувшей суперцивилизации командор положил на стол, предварительно расчистив оный от накопившегося барахла, путем смахивания его (барахла) на пол, а сверху, на «тельник», положил серебряный слиток.

– Та-а-а-к… – задумчиво протянул главком, – ты у нас кто? – ты у нас…

– …Князь Великого Дома «Полярный Медведь»! – великосветски приподнял бровь Денис, неприятно удивленный неосведомленностью командора. – Такие вещи надо знать геноссе!.. когда с князем общаешься!

– Какой ты нахрен князь!? – засомневался мудрый руководитель. – У князя перстень есть из истинного серебра. А у тебя перстень есть? – Нету у тебя перстня. И документов у тебя нету. Самозванец ты! – вот ты кто! – закончил обличительную речь главком.

– Есть у меня документы! – не сдавался Денис.

– Ага… ага… – усы, лапы, хвост…

– Ну-у… типа того…

– Ладно, – прервал веселье главком и обратился к «тельнику»: – Задача понятна?

– Сделать Перстень Северного Лорда для Князя Великого Дома «Полярный Медведь» Лорда Арамиса.

– Маладэц Прошка! Поработай Фаберже.

И «тельник» поработал. Сначала он заискрил, да так, что Денис испугался, как бы он пожар не устроил, затем засветился каким-то зеленоватым светом, а потом со слитком серебра, лежащим на «тельнике», стали происходить волшебные изменения. Сначала металл на торце бруска оплыл, затем превратился в небольшой шар, наподобие ртутного, после чего шар этот отделился от основного слитка, чтобы тут же расплыться небольшой жидкой лужицей. Такой процесс видел практически каждый, нагревая олово паяльником, только здесь вместо олова было серебро и не было паяльника, а температура плавления серебра выше, чем у олова, раза в четыре. Дальше из сверкающей лужицы начал быстро-быстро формироваться перстень и буквально через минуту на «тельнике», вновь притворившимся безобидным листком бумаги, лежал Перстень Лорда Великого Дома «Полярный Медведь» и, немного потерявший в весе и размерах, слиток серебра – остаток от завершившегося технологического процесса. Такая технология, попади она в руки нашим ювелирам, наверняка была бы благополучно похерена, несмотря на все свои очевидные достоинства, ибо не предполагала никакой усушки, утряски и прочего угара и лекажа.

– Круто! – выдохнул Денис, наблюдавший за процессом, как выяснилось, затаив дыхание.

– А то! – горделиво ответил Шэф с таким видом, будто он собственноручно сварганил такой замечательный перстень – фактически маленький шедевр ювелирного искусства.

Денис осторожно потрогал перстень – опасался обжечься, но тот оказался обычной комнатной температуры, даже слегка прохладный.

– Спасибо! – обратился Денис к «тельнику», одновременно натягивая перстень на указательный палец левой руки. Ювелирный шедевр сидел, как влитой – не давил и не соскальзывал, будто «тельник» предварительно снял мерку… а может и снял? – кто его «тельника» знает.

– Не за что, – отозвался боди-комп уже с груди командора.

*****

На «Поле чести» компаньоны прибыли где-то минут за сорок до предполагаемого начала поединка – разумеется никакой точности в этом вопросе быть не могло – у местных наручные часы отсутствовали, как класс, а по колокольному звону, раздававшемуся восемь раз в сутки с колокольни Церкви Единого особо точно не сориентируешься.

Первое, что приятно удивило Дениса, была четкая организация мероприятия – их карету, как только Брамс подъехал к «Полю», встретил очень вежливый и очень деловитый молодой человек приятной наружности. Как он распознал их экипаж среди десятков других и молниеносно пробился сквозь густую толпу было непонятно, но, видимо в любом деле есть виртуозы и он был одним из них.

– Высокие Лорды! Позвольте поприветствовать вас на «Поле чести». Меня зовут Эбрэхэмус. Я помощник главного распорядителя и буду вашим советчиком и проводником на все время вашего пребывания на «Поле чести».

– Советчиком и проводником… – ухмыльнулся Шэф. – У нас, на Севере, это называется: консультант… – объявив свой вердикт насчет названия должности, командор ненадолго задумался, а затем продолжил: – да и имечко у тебя – язык сломаешь. Будешь – Эб! – решительно объявил он.

– Хорошо. Я согласен называться «консультант» и «Эб», – улыбнулся юноша. Было видно, что он умеет ладить с людьми.

«Интересно, – мимолетно подумал Денис, – его взяли работать консультантом из-за того, что он такой доброжелательный, или же он вынужден быть таким няшкой потому что он консультант?» – но эта мысль тут же исчезла у него из головы, потому что «советчик и проводник» начал объяснять дальнейшую процедуру:

– Сейчас вы и сопровождающие вас лица… – тут Эбрэхэмус оглянулся по сторонам, в поисках этих самых лиц и не найдя таковых растерянно уставился на компаньонов.

– Мы вдвоем, – невозмутимо отозвался главком, чем ввел консультанта в некоторую оторопь, но мастерство – есть мастерство. Оно или есть, или его нет, а у советчика оно было и он быстренько взял себя в руки.

– Сейчас я провожу вас в вашу раздевалку. Там имеются фрукты, прохладительные напитки, удобное ложе, где можно отдохнуть до начала поединка…

– В лимонад и фрукты небось слабительное подсыпали? – с улыбкой поинтересовался Денис. Ответная реакция консультанта его поразила – тот из доброжелательного и улыбчивого юноши превратился в строгого молодого человека с холодным взглядом, способным превратить любого шутника в кусок льда:

– Высокие Лорды! Администрация «Поля чести» головой отвечает за то, чтобы здоровью дуэлянтов и сопровождающих их лиц не было причинено никакого вреда до начала поединка! – отчеканил он и продолжил: – За всю историю существования «Поля чести», а это без малого…

– Стоп! – прервал его Денис. – Я пошутил. Неудачно пошутил. Прости, пожалуйста.

Видимо осознание того, что Северный Лорд! – сам Северный Лорд! – а земля слухом полнится и о похождениях наших друзей знал практически весь Бакар, просит у него прощения, так подействовала на Эбрэхэмуса, что он сбился с мысли и замолчал. После ощутимой паузы он продолжил:

– Ну и конечно, в раздевалке нужно будет переодеться перед боем, ведь по условиям поединка вы с Титом Арденом будете сражаться голыми.

Здесь уже Денис несколько разволновался:

– Но ведь не совсем голыми? В трусах я надеюсь?

– Да, конечно. Просто, так говорится. Есть поединки в одежде, когда на дуэлянтах может быть одето все, что угодно, кроме доспехов… – тут консультант запнулся, сообразив, что вводит Северных Лордов, пусть и невольно, в заблуждение, и быстренько поправился: – да и те могут быть по взаимной договоренности. И голыми – в набедренных повязках и сандалиях.

Последнее уточнение Денису не понравилось:

– Что значит в набедренных повязках и сандалиях? Мне их что – выдадут? Грязную тряпку и сандалии с грибком? Я не согласен. Я буду сражаться в своих трусах и в своих кроссовках!

– Конечно-конечно! – замахал руками консультант. Это просто фигура речи. Перед выходом на арену твое оружие, одежду и обувь проверит маг, чтобы не было никаких артефактов, и чтобы оружие не было заговоренным – а так, никто и никогда не пользуется чужим оружием, обувью и одеждой – только своим.

– Ну то-то же… – буркнул Денис. – Ладно, Вергилий, веди нас в свою преисподнюю. – На последнее замечание Эбрэхэмус только удивленно распахнул глаза, но ничего уточнять не стал – Северные Лорды… что с них возьмешь? – еще и не такое могут отмочить. Он молча направился к служебному – скорее всего, входу, потому что вся толпа двигалась другим путем и похоже через билетные кассы, а вслед за ним двинулись и компаньоны, причем в роли оруженосца выступал Шэф.

Согласно предварительной договоренности с Дамиром, предполагалось, что бой будет дистанционным, но по «Правилам защиты чести и достоинства», с которыми успел ознакомиться еще утром Шэф, каждый из дуэлянтов должен был… вернее, – мог иметь, кроме арбалета, меч и кинжал. И хотя Денис был уверен, что гарантированно нафарширует Тита, лишенного магической поддержки, арбалетным болтом и что другого оружия ему не понадобится, Шэф высказался в том смысле, что в жизни всякое может быть – раз в год и палка стреляет, поэтому кинжал и меч надо взять. Немного поразмыслив – секунд пять, примерно, Денис признал правоту мудрого руководителя и согласился с его точкой зрения целиком и полностью. Вопрос был только в том, какое именно оружие брать: «Черные когти» или обычное. Проведя недолгое совещание, компаньоны пришли к консенсусу, решив, что светить «Черные когти» как-то не хочется, поэтому в качестве холодного оружия был выбран парфан – на случай, если Тит окажется нечистью, типа мокреца (шутка) и одна из роскошных парадно-боевых шпаг из коллекции сгинувшего без следа первого капитана «Арлекина». Шпага эта оказалась достаточно хорошо сбалансирована по руке Дениса – конечно не как заказная, но вполне себе приемлемо, поэтому с выбором кинжала и меча проблем не возникло.

Второе, что приятно удивило Дениса этим вечером, была раздевалка – чистое, светлое, хорошо проветриваемое помещение, в котором не ощущалось никакой атмосферы казармы, или конюшни, свойственной мужским раздевалкам. Обставлена она была несколькими большими, удобными креслами и кушеткой, застеленной хрустящим постельным бельем. Кроме предметов мебели на которых можно было сидеть и лежать присутствовал еще один, напрямую для этих целей не предназначенный, хотя, при необходимости, его можно было использовать и для сидения и для лежания, но его изначальная функциональность заключалась в другом. Этим предметом был большой, овальный, уже накрытый стол, уставленный фруктами, соками, несколькими видами сыров и прочей снедью. Кроме той двери, через которую Эбрэхэмус привел компаньонов, имелись еще три: одна вела на арену, а две других в туалет и ванную. Там тоже все было на высоте: чистенький сортир и большая ванна с горячей водой. Не раздевалка, а номер люкс!

– Что дальше? – полюбопытствовал Денис у консультанта, плюхаясь в одно из кресел.

– Можешь сидеть здесь – отдыхать, можешь прогуляться, посмотреть на зрителей.

– А начало спектакля не пропущу? – усмехнулся Денис.

– Нет. – Улыбнулся Эбрэхэмус. – Ни в коем случае. Я тебе скажу, когда нужно будет начинать переодеваться, затем к тебе зайдет главный распорядитель, вместе с магом, проверят твою одежду и оружие, напомнят условия поединка, скажут сколько денег тебе причитается… – так что не волнуйся – не опоздаешь.

– Каких денег? – заинтересовался Шэф.

– Как это каких? – удивился Эбрэхэмус, но тут же же вспомнил с кем имеет дело – и действительно, откуда Лорды с далекого и страшного Севера могут знать тонкости организации дуэлей в славном городе Бакаре? – На твой поединок с Титом Арденом продано много билетов. Треть вырученной суммы получает администрация «Поля чести», и по трети каждый из дуэлянтов.

– Вот оно чё, Михалыч… – удивленно пробормотал Денис.

– А ты думал! – ухмыльнулся Шэф. – Будешь пользу приносить. Мы еще из тебя ездовую собаку сделаем!

Перспективы открывались не совсем радужные – таскать нарты, или какую другую тележку, но и до них еще нужно было дожить, поэтому Денис легко согласился с предложением главкома:

– Ладно… но пока не сделали, пойдем глянем чего как…

Эбрэхэмус предупредительно распахнул дверь и компаньоны, пройдя небольшим коридорчиком, оказались прямо на арене. Трибуны, к моменту их выхода, были заполнены примерно наполовину, а это ни много, ни мало – несколько тысяч человек! и народ все подходил и подходил. В смысле: подъезжал и подъезжал – публика была вся поголовно знатного происхождения и пешком не передвигалась, да простолюдинов и не пропустили бы многочисленные патрули, ибо – нехрен!

Публика встретила компаньонов, показавшихся из «подтрибунного помещения», весьма бурно: криками, свистом, улюлюканьем, топотом, размахиванием руками, флажками и еще черт знает чем – чуть ли не танцами!

– Ну-у, блин… «Зенит» – «Спартак», – привычно ухмыльнулся Шэф, – сейчас фаеры начнут жечь, а ОМОН их будет дубасить!

– «Зенит» – «Спартак»… – презрительно скривил губы Денис. – Бери выше! – Эль-Класико! – «Реал» – «Барселона»!

– Да у вас батенька, мания величия!

– Хорошо, что не преследования…

Несмотря на то, что общались между собой Шэф с Денисом на русском и понимать их Эбрэхэмус, естественно, не мог, его следующее замечание удивительно точно легло в контекст беседы:

– Лорд Арамис, за тебя болеет много народа.

– С чего ты взял? Меня здесь никто не знает, я – чужак, – не поверил ему Денис, посчитав, что консультант сказал так из вежливости. Но уже следующая фраза советчика и проводника заставила Дениса усомниться в том, что его армия «тиффози» мала и слаба:

– Зато знают Тита Ардена… – с непроницаемым лицом пояснил Эбрэхэмус.

– А-а-а-а! Это другое дело. Но все равно: они болеют не за меня, а против Тита.

– А в чем разница? – поинтересовался Шэф.

– Ну-у… – фиг знает.

Одновременно, можно сказать – параллельно, со светской беседой, которую вели Эбрэхэмус, Шэф и Денис, двое последних внимательно изучали окружающую обстановку.

– Слушай, Эб, а чего так странно трибуны заполнены? – полюбопытствовал Денис.

– Действительно непонятно, – поддержал его главком. Чего это, южная и северная пусты, а западная и восточная забиты под завязку.

Эбрэхэмус немедленно удовлетворил любопытство компаньонов, пояснив, что половинная заполненность трибун вызвана соображениями безопасности, чтобы арбалетный болт, предназначенный кому-то из дуэлянтов, которые как раз будут располагаться напротив пустых трибун, не попал в совершено постороннего человека. Пока не будет продано последнее место на безопасных трибунах, билеты на северную и южную продаваться не будут. Если же безопасных мест не хватит, то желающим будут продаваться билеты на «простреливаемые» места, но под их личную ответственность.

Покупатель должен сам позаботиться о своей безопасности – иметь щит, или какой подходящий защитный амулет – это будут его проблемы, а администрация ответственности за его жизнь и здоровье не несет. Все это прямо и недвусмысленно будет написано на билете, чтобы потом не было никаких претензий. Почему организаторы «шоу» не использовали очевидный и прямо напрашивающийся способ защиты зрителей – деревянные щиты, он не знал – этот вопрос был вне сферы его компетенции. Все это было очень интересно, но раздумать об этих организационных странностях компаньонам стало не с руки – их внимание привлекла многочисленная делегация во главе со вторым главным героем сегодняшнего вечера – Титом Арденом, показавшаяся из своей раздевалки на противоположной стороне поля.

Любители… чуть было не вырвалось – футбола, нет-нет, конечно же, гораздо более захватывающей игры, где на кону стоят не три очка и даже не деньги – пусть и очень большие, а жизнь… или, в лучшем случае, – здоровье, встретили появление «команды» Арденов не менее шумно, чем компаньонов, из чего Денис сделал вывод, что несмотря на недоброжелателей, которых у каждого полицейского, во всех мирах, хватает, болеть за Тита будет достаточно народу. 

Тит стоял вроде бы вместе со своими, но в то же самое время в одиночестве – в паре шагов от своей празднично разряженной свиты, в которой выделялся строгой темной одеждой и мрачным видом его папенька Талион Арден. Мага Дамира нигде не наблюдалось, что с удовольствием отметили компаньоны, памятуя о, мягко говоря – неприятных ощущениях, доставленных Денису зловредным колдуном, в придорожной забегаловке.

Две «противоборствующие армии» принялись разглядывать друг друга. Шэф с Денисом делали это бесстрастно, а вот взгляды противной стороны четко делились на три типа. Взгляды первого типа – презрительно-надменные, позволяло себе большинство команды Арденов – шестерки. Их спесь объяснялось природной дурковатостью и подавляющим численным перевесом их делегации, в силу чего им казалось, что их команда настолько же сильнее компаньонов, а Тит Дениса. Ну, что с убогих возьмешь? – Бог им судья. Такие взгляды обычно кидают ура-патриоты в первые дни войны, когда еще не пошли с фронта эшелоны с ранеными, когда можно нацепить красный, или белый бант, или еще какую-нибудь хрень и расхаживать с оружием, ловя восхищенные женские взгляды, когда еще крепка уверенность, что белых, красных, япошек, или гермашек – нужное подчеркнуть, мы шапками закидаем…

Количество членов делегации, не смотрящих на компаньонов взглядом первого типа, было невелико. Их было двое – отец и сын. Талион Арден смотрел на компаньонов мертвым взглядом – он не ждал от предстоящей схватки ничего хорошего, как бы она не завершилась. В его глазах застыла холодная обреченность, а вот глаза Тита Ардена заливала такая же холодная, как обреченность в глазах Талиона, ненависть, которую прекрасно ощутили и Шэф и Денис.

Человек предполагает, а Бог располагает. Денис никогда не сомневался в справедливости этой мудрости, но иногда забывал о ней и тогда, если что-то шло не так, как было запланировано, или как ему хотелось, начинал дергаться – когда сильней, когда слабей – по разному, в зависимости от важности мероприятия, ход которого отклонялся от намеченного плана. Он по-черному (или по-белому… интересно в чем разница? – главное, что очень сильно) завидовал мудрому спокойствию и невозмутимости верховного главнокомандующего в любых обстоятельствах – причем не наигранной, для публики, а внутренней – для себя, сознавая, что с наскока этому не научишься – для этого необходимо время, годы и годы. Вот и сейчас он не смог избавиться от нахлынувшей досады – по виду Тита было понятно, что ни о каком компромиссе, на который он втайне рассчитывал, несмотря ни на что, и речи быть не может. Они переглянулись с командором, и тот облек ощущения в слова:

– Похоже он оставил себе только два выхода… – Шэф взял секундную паузу и добавил, – А тебе вообще – один. Догадываешься какой?

– Йесс сэр! – молодцевато заверил его Денис, пытаясь за бравадой скрыть подступившую тревогу: все было как-то не очень хорошо – во-первых, и это самое главное – ему по-прежнему не хотелось убивать Тита Ардена – ведь по сути что? – мальчишка решил выпендриться перед своей девочкой и вот к чему это привело… во-вторых – сосредоточенный, какой-то отрешенный, вид Тита, пустота в его глазах, лучше всяких слов говорили о его намереньях, и как ни хотелось Денису решить дело миром, но жить ему хотелось еще больше… так что, хочешь, не хочешь, а придется поработать охотником на крупную дичь – Денис был так уверен в себе, что ни на секунду не допускал, что может промахнуться. Эти двойственность раздражала и заставляла не то чтобы волноваться – нет, но нервничать – это точно, да и вообще… – было что-то такое в воздухе – нехорошее…

Внезапно Денис понял, что именно не давало ему покоя последние минуты – он не волновался за исход боя! Совсем не волновался. Это был очень нехороший признак. А самое неприятное, что практически безошибочный. Если Денис, в студенческие годы, испытывал «предстартовый мандраж», то запись в зачетке обязательно появлялась. Не важно, был ли это скромный «удав», или же «отл», но появлялась – «неудов» не было никогда. И совсем другое дело, если мандража не было – гарантированная пара! Как бы Денис ни знал материал, как бы ни был готов, итог был один: «встретимся на пересдаче»! Ни одного исключения за все пять с половиной лет. Осознав это, он почувствовал нарастающую тревогу, но и тревога была какой-то неправильной – не за то, как будет проистекать дуэль, а за то, что нет мандража, а это, согласитесь, не одно и то же.

Невеселые раздумья Дениса прервал резкий звук. Из подтрибунного помещения северной трибуны, а компаньоны находились около восточной, а отряд Тита, соответственно, около западной, появились новые действующие лица: пестро и богато одетый представительный человек, среднего возраста, в сопровождении двух, еще более пестро разодетых, трубачей и двух, не менее попугаистых, барабанщиков. Вся эта процессия, под фанфары, промаршировала к центру арены, где и остановилась.

– Главный распорядитель, – коротко прокомментировал Эбрэхэмус.

– На тропических птиц похожи, – политкорректно, чтобы невзначай не обидеть консультанта, прокомментировал появление бродячего оркестра Шэф.

«Говорил бы прямо – на попугаев!» – подумал Денис, но озвучивать свои соображения не стал – помнил, что уже пришлось разок извиняться – хватит – хорошенького помаленьку.

А на арене события шли своим чередом – главный распорядитель резким, отрепетированным движением заставил оркестр замолчать, выдержал гроссмейстерскую – не хуже, чем у Шэфа, паузу, дождался тишины на трибунах и заговорил, причем голос его ничем не уступал роскошному голосу знаменитого ринг-анонсера Майкла Баффера.

«Сейчас скажет: Let’s get ready to rumble!» – усмехнулся про себя Денис, на что немедленно отреагировал выгравированный на черепе переводчик: «Приготовьтесь к драке!»

«Спасибо кэп! – поблагодарил его Денис. – А теперь внимательно слушаем!» – завершил он внутренний диалог, чтобы ничто не отвлекало от того, что говорит ринг-анонсер – как-никак, а Дениса это тоже некоторым образом касалось.

– Дамы и Господа! Леди и Джентльмены! Товар-рищи! Пир-ры!.. – загремел местный Майкл Баффер. Его голос, то ли магически усиленный, то ли от природы мощный, как иерихонская труба, достигал самых удаленных уголков «Поля чести». Как говаривали глашатаи в Бухаре, объявляя волю эмира: «Слушайте и не говорите, что не слышали!»

«Какие еще дамы и товарищи!? – изумился внутренний голос. – Какие, нахрен, господа и леди?!!.. Здесь же только пиры… вроде бы?!»

«Да-а… действительно непонятно… – согласился с ним, тоже сбитый с толку, Денис. – Ладно… смысл понятен, а с деталями потом разберемся – не к спеху…»

– Сегодня, на «Поле Чести», – оба слова из названия арены шоумен произнес явно с большой буквы, – состоится смертельный поединок между Лордом Арамисом – Князем Великого Дома «Полярный Медведь»… – в ответ на эти слова стадион – а почему бы и нет? – гладкое травяное поле есть, трибуны есть, раздевалки есть, публика есть, билеты продают – стадион в чистом виде! Так вот, объявление титулов Дениса стадион встретил радостными воплями, свистом, улюлюканьем и аплодисментами, еще больше напомнив какую-нибудь земную спортивную арену.

Отрекомендовав «боксера в синем углу ринга», распорядитель взял небольшой тайм-аут, чтобы набрать воздуха и в возникшую паузу немедленно вклинились громкие вопли:

– Слава югу! Мочи северян!

«Причем в сортире…» – ухмыльнулся Денис.

«Стадион должны оштрафовать за расистские выкрики и баннеры!» – поддержал его внутренний голос. А ринг-анонсер продолжил:

– Вторым участником поединка, бросившим смертельный вызов Северному Лорду… – продолжить доморощенный Майкл Баффер не смог, он должен был переждать восторженный рев трибун, охваченных единым патриотическим порывом – ну как же, обычно северяне всем дерут задницу, а тут такой случай поквитаться! Каждый из вопящих ощущал себя благородным рыцарем, сражающимся на стороне Света против Тьмы!

– Мочи северян! Слава югу! – неслось со всех сторон.

Денис почувствовал себя неуютно. Никакой охраны, отделяющей «футболистов от болельщиков», на местном стадионе не наблюдалось.

«Разорвут, если что…» – возникла липкая мысль и от нее стал медленно холодеть живот.

«Толпа… мать ее! – озабоченно отозвался внутренний голос. – Опасно…»

Положение, как обычно, спас любимый руководитель:

– Не переживай, – спокойно сказал он, – если что, мы их тут всех вырежем! – И такой непоколебимой уверенностью веяло от его слов, что Денис тут же успокоился – раз Шэф сказал: «Вырежем!» – значит вырежем!

А главный распорядитель, дождавшись относительной тишины продолжил:

– Вторым участником поединка, бросившим смертельный вызов Северному Лорду, – повторил он, – является Тит Арден. – Он сделал паузу, выделяя следующие свои слова: – Командир особой стражи. – И снова приветственный вопль, заставил ринг-анонсера замолчать. Дождавшись момента, когда его слова будут услышаны, «Майкл Баффер» объявил: оба участника дуэли приглашаются на арену, для возможного примирения… – вполне ожидаемой реакцией на эти слова стал вопль негодования, причем гораздо более сильный, чем все слышанное до этого. И людей можно было понять! – представьте: вы платите немалые деньги за билет, продираетесь сквозь пробки до спортивного зала, полчаса ищите, где припарковаться, протискиваетесь, теряя пуговицы и человеческое достоинство, на свое место, устраиваетесь в кресле, и тут боксеры примиряются! – вы б не взбесились? – Взбесились! – И не важно, что вопрос насчет примирения является просто данью традиции, протоколом, так сказать – все равно публика вопила так, будто реально опасалась за свои денежки и моральный ущерб. Дождавшись неизбежного снижения интенсивности звука, вызванного то ли интерференцией, то ли ограниченным запасом воздуха, в легких вопящих, то ли еще чем, главный распорядитель, в свою очередь, проорал: – И объявления окончательных условий поединка! – он все-таки перекричал толпу! – Профи, есть профи!

Видя, что компаньоны не трогаются с места, Эбрэхэмус тихонько продублировал указание своего начальства.

– Лорды, вам нужно подойти к главному распорядителю.

– Надо – так надо! Пошли Арамис, – и наши друзья, вразвалочку, направились к центру арены, куда так же неторопливо двигались отец и сын Ардены. К ринг-анонсеру обе пары подошли практически одновременно и застыли друг напротив друга. Над ареной воцарилась тишина. Зловещая, как показалось Денису.

– Готов ли ты, Л-л-л-о-о-о-о-рд А-а-а-р-р-р-а–а-а-а-мис-с-с, помириться с Ти-и-и-и-том А-а-а-а-рден-н-н-ом!? – рокочущим голосом осведомился главный распорядитель.

– Готов… – пожал плечами Денис. – Его голос достиг ушей всех присутствующих – наверняка без магии не обошлось. Тишина, висевшая над ареной, продержалась еще пару мгновений, пока до публики и самого ринг-анонсера доходил смысл сказанного, после чего началась акустическая вакханалия: свист… вой… проклятья… нечленораздельные вопли… членораздельные вопли: долой!.. трус!!... смерть поганцу!!!... мочи северян!!!... дерись сук-ка!!!... ну, и так далее и тому подобное… В начале этого звукового взрыва Денис снова немного занервничал, но глядя на безмятежного главком, как-то быстро успокоился.

«Похоже не будет у меня больше группы поддержки…» – промелькнула грустная мысль, но долго кручинится времени не было – надо было следить за происходящим.

 Главный распорядитель, ошарашенный ответом Дениса, в себя до конца еще не пришел. За долгие годы работы, это был первый случай, когда один из дуэлянтов пошел на попятную в самый последний момент. Обычно, если кто-то не хотел драться, все решалось в «досудебном», так сказать. порядке. А тут… представьте состояние какого-нибудь пастора, или дамы из Дворца бракосочетания, когда на вопрос: «Согласен ли ты взять в жены…», или «Согласна ли ты выйти замуж…», в ответ слышишь: «Скорее нет, чем да…», или еще что-то подобное. Но ринг-анонсер был тертый калач и мастер своего дела. Нужно было спасать положение, а не таращится, в ступоре, на обезумевшую публику и он, как истинный профессионал, взялся за дело:

– Мо-о-о-о-л-чать!!! – заорал он так, что у Дениса зазвенело в ушах. Тут же, гвалт на трибунах начал стихать, а после повторного вопля: – Мо-о-о-о-л-чать!!! – над «Полем чести» вновь воцарилась тишина. «Майкл Баффер» медленно поворачиваясь вокруг своей оси, оглядел притихшие трибуны, а когда пауза стала нестерпимой, задал свой вопрос второму главному герою сегодняшнего спектакля: – Готов ли ты, Ти-и-и-и-т А-а-а-а-рден-н-н, помириться с Л-л-л-ордом А-а-а-р-р-р-амис-сом!?!

Наверняка Тит ощущал нерв момента, его драматизм – страшный спрут, с тысячью голов и щупалец, жаждущий крови и зрелища, оцепенел в ожидании его ответа, который мог бросить это порождение бездны, как в пучины разочарования, так и к вершинам восторга. Командир особой стражи выдержал паузу, насладился ей и коротко бросил:

– Нет.

Восторг публики, ее реакция на это, вроде бы и ожидаемое, но как оказалось, далеко недетерминированное событие, оказалась не менее бурной, чем на ответ Дениса, но с обратным знаком. Тит Арден в единый миг стал любимцем всего стадиона. У его противника, выказавшего себя неизвестно кем и чем, чуть ли не патологическим трусом, болельщиков не осталось… Хотя, нет. Один преданный болельщик… ну-у… не болельщик конечно, а человек истово желавший, чтобы на арене восторжествовал пацифизм, все-таки имелся, вот только жаль, что от его желания ничего уже не зависело.

– Ну, что ж… Дож, – глядя в глаза Талиону Ардену произнес Шэф, – мы этого не хотели. – Тот ничего не ответил и молча отвернулся. У Талиона, в отличие от хладнокровного и уверенного в себе Тита, был вид человека, присутствующего на собственных похоронах. А ринг-анонсер, между тем, не обращая внимания на этот мимолетный эпизод, продолжал заниматься своим делом:

– Пир-ры-ы-ы! – раскатами грома поплыл над толпой его голос.

 … хорошие шоумены всюду в цене…

 … Ургант и Якубович и здесь бы не пропали…

– По взаимной договоренности сторон, правила проведения сегодняшнего поединка между Ти-и-и-и-том А-а-а-а-рден-н-н-ом и Л-л-л-ордом А-а-а-р-р-р-амис-сом будут отличаться от стандартных! – Для публики это не было таким уж секретом – публика, в общих чертах, была в курсе, но одно дело слухи, а другое – официальное оглашение. Трибуны затихли и навострили уши. – Во-первых! – главный распорядитель сделал паузу, набрал в грудь воздух и открыл присутствующим секрет Полишинеля: – Основным оружием поединка является арбалет! – Трибуны ответили на это сообщение недовольным гулом, в котором различалось: «… нарушение традиций… северные варвары… оружие трусов… мочить в сортире…» и прочая дребедень. Дождавшись тишины, «Майкл Баффер» многозначительно продолжил: – Второе! – поединок считается завершенным, только после того, как победитель покинет арену с оружием проигравшего! Оружие проигравшей стороны является трофеем победителя! – На практике это означало, что поединок – смертельный. Победителю надо было просто дождаться, когда его противник умрет, или истечет кровью и только после этого выйти за пределы поля – в аут, так сказать. – Третье! – Кроме арбалетов, дуэлянты: Ти-и-и-и-т А-а-а-а-рден-н-н и Л-л-л-орд А-а-а-р-р-р-амис могут взять с собой стандартное оружие для такого рода поединков – меч и кинжал, для того, чтобы продолжить дуэль, если ее не удаться решить при помощи основного оружия – арбалетов.

 … удастся-удастся… не переживай…

 … хрен вам! – а не барабан!..

Главный распорядитель замолчал, дождался полной тишины и выдал: – И последнее! Ти-и-и-и-т А-а-а-а-рден-н-н и Л-л-л-орд А-а-а-р-р-р-амис будут сражаться голыми! – Ответом на это сообщение стал радостный вопль, причем преимущественно – женский. Завершив публичную часть своего выступления, главный распорядитель обратился к «брачующимся» совершенно обычным, нормальным голосом: – Пир Арден, Лорд Арамис, ступайте в свои раздевалки, вас пригласят.

*****

– Я, Орпан Такул – артефактор Гильдии Магов, – поприветствовал Шэфа, Дениса и Эбрэхэмуса немолодой, мрачный человек, появившийся в раздевалке. – Я должен проверить Лорда Арамиса на предмет наличия артефактов, спрятанных на теле, оружии и одежде… – в ответ на гневный взгляд обоих «северян», он только развел руками: – таков порядок пиры… в смысле – Лорды! – поправился он.

– Делай, что велит твой долг, искусник! – гневно сверкнув очами, произнес командор, демонстрируя высшую степень охватившего его гнева – Их! Северных Лордов! Атоса! и Арамиса! Подозревать в попрании рыцарской чести?!!! А главное! – Проверять!!! Он бросил на мага взгляд в котором явно читалось: «Ну, погодите жирные южные черви! Во время следующего набега мы припомним вам и это тоже!»

Маг прекрасно понял пантомиму, исполненную главкомом, и тяжело вздохнув, еще раз развел руками – мол ничего личного – работа такая. Он попросил Дениса, развалившегося в кресле, встать и поднять руки. Денис проделал требуемое совершенно бесстрастно – безразличное и бездумное спокойствие, владевшее им все последнее время, никуда не подевалось, превратившись чуть ли не в апатию. Согласитесь – несколько странное состояние для человека, выходящего на смертный бой, в котором ты должен победить, или умереть.

Даже если ты полностью уверен в себе, предстартовый мандраж присутствует всегда – это могут подтвердить артисты и профессиональные спортсмены… если они конечно мастера, а не ремесленники. Как бы ни был слаб твой соперник, как бы много раз ни играл ты роль, всегда существует, хоть и мизерная, возможность ошибки, провала, фатальной неудачи и подсознание реагирует на это, повышая уровень адреналина в крови и заставляя волноваться без видимых причин. Денис прекрасно осознавал все это и тревожился, но… на холодном сознательном уровне, не испытывая никаких эмоций. Причем тревожился не по поводу предстоящей схватки, а по поводу отсутствия этой самой тревоги.

«Не к добру это как-то…» – отрешенно подумал он, дожидаясь окончания «профосмотра».

«Еще бы взвешивание провели!» – попытался развеселить его внутренний голос, но безуспешно.

Закончив с Денисом, Орпан Такул некоторое время водил руками над его оружием, причем, когда дошел до парфана, взглянул на Дениса несколько удивленно:

– Вы предполагаете?..

– Нет, – ответил за него Шэф, – но… береженого Бог бережет.

– А какой именно? – живо заинтересовался маг, – кто у вас на севере бережет воинов? – бог войны, удачи… или может быть, какой-нибудь другой?

– Бог один! – веско произнес Шэф и на этом теологическая беседа как-то сразу увяла.

– Ну что ж – все в порядке. Следуйте за мной, – с этими словами артефактор Гильдии Магов направился к двери, ведущей на арену. Вслед за ним потянулись и компаньоны с Эбрэхэмусом. Практически одновременно с ними – наверняка осмотр занимал строго определенное время и проводился параллельно, из дверей противоположной трибуны, появились отец и сын Ардены. По причине вынужденного отсутствия Дамира, роль секунданта взял на себя Дож Талион. Их сопровождал какой-то молодой человек, видимо такой же помощник главного распорядителя, как Эбрэхэмус и высокий, худой – можно даже сказать тощий, человек в темном, чем-то неуловимо смахивающий на журавля. Сходство с птицей ему придавал выдающийся, во всех отношениях, нос и голенастость. Судя по всему это был такой же маг-артефактор, как Орпан Такул. Появление обеих «команд» стадион встретил радостным ревом, по интенсивности не уступающим аналогичному на «Маракане», при выходе сборных Бразилии и Аргентины – публика была сыта и остро нуждалась в развлечениях – девиз «хлеба и зрелищ!» универсален во всех мирах и во все времена.

«Крови хотите, суки! – с неожиданной злостью, пришедшей на смену апатии, подумал Денис. – Вот бы и выходили сюда, на арену, и резали друг дружку. Так нет! – самим страшно. Лучше с трибуны посмотреть. Патриции хер-ровы! Коз-злы!» – Но, эмоции – эмоциями, а нужно было заниматься делом, ради которого он появился на поле. Для начала надо было выбрать оружие.

В центре площадки стоял стол с арбалетами, а около стола тусовался главный распорядитель со своей музыкальной командой. Арбалеты были небольшие, слабенькие – организаторы вполне справедливо полагали, что для такой короткой дистанции и такие сойдут, и Денис был с ними полностью согласен. Никакого зарядного устройства, даже примитивной «козьей ножки», к оружию не прилагалось, да и широкая тетива прозрачно намекала, что заряжать придется руками.

«Руками, так руками… – подумал Денис, – нам татарам все равно!»

– Выбирай, Лорд! – обратился к нему первому, как к вызванному на дуэль, ринг-анонсер, но инициативу, на правах секунданта, взял на себя Шэф. Он тщательно осмотрел оба механизма, взвесил на руке, прикидывая вес, после чего вынес вердикт:

– Практически одинаковые.

Денис молча взял ближний к себе арбалет, а оставшийся достался Титу. Затем главный распорядитель, с помощью мерных шнурков, проверил соответствует ли длина мечей и кинжалов обоих участников принятым стандартам. В область допустимых значений уложились оба. Да и трудно было не уложиться: длина меча варьировалась от метра до полутора, а кинжала от тридцати сантиметров до полуметра – не кинжал, а фактически гладиус. После выбора арбалетов и проверки холодного оружия, слово взял ринг-анонсер. Его голос загремел над ареной, легко перекрывая фоновый шум:

– Сейчас Ти-и-и-и-т А-а-а-а-рден-н-н и-и-и Л-л-л-орд А-а-а-р-р-р-амис выйдут на исходные позиции, после этого они зарядят свои арбалеты и положат их на землю. По сигналу гонга они могут стрелять. Продолжить сражение они смогут имеющимися у них мечами и кинжалами. – «Майкл Баффер» выдержал паузу и рявкнул: – Начинайте пир-р-р-р-р-ы-ы-ы-ы!

Вот подан знак – друг друга взглядом пепеля,

Коней мы гоним, задыхаясь и пыля.

Забрало поднято – изволь!

Ах, как волнуется король!..

Но мне, ей-богу, наплевать на короля!

Билось в голове у Дениса, пока они с Шэфом, несшим шпагу и кинжал, шагали на свою сторону поля.

– Ну, давай – ни пуха! – пожелал командор, складывая холодное оружие на землю.

– К черту! – механически отозвался Денис, приступая к привычной работе. При обращении с незнакомым оружием самым главным было не перекосить тетиву, иначе стрела полетит не туда, куда ты целишься, а к чертовой матери, как в анекдоте про царских сыновей: младший попал себе в руку, а старший среднему в жопу. Он опустил оружие вниз, встал ногой на стремя арбалета, а приклад упер в живот. После чего аккуратно – двумя руками взял тетиву и повел ее к замку. Затем, когда щелкнул замок, так же аккуратно вставил болт и осторожно положил заряженный арбалет на траву, «дулом» к Титу. Оставалось дождаться сигнала.

*****

Бам-м-м-м-м! Звук еще висел над «Полем чести», когда Денис одним плавным движением подхватил арбалет с земли, упер приклад в плечо, навел на мишень – в данном конкретном случае на Тита, который тоже успел приготовиться к стрельбе, и нажал на спусковой крючок. Так как мелиферы подмышками молчали, сигнализируя тем самым, что никакой опасности ответный выстрел Тита не несет, то и выполнять какие-либо «противоракетные маневры» Денис не стал – а то еще отпрыгнешь в сторону и словишь болт, который должен был пройти мимо. В том же, что он не промахнется, Денис не сомневался ни секунды. Он и не промахнулся… правда радости от этого не испытал никакой, потому что его точный выстрел никакого урона Титу не принес. То ли это произошло случайно – а значит Бог был на стороне Тита, то ли сам Тит так подгадал, но попал Денис точнехонько в приклад его арбалета, который спас своего владельца от смерти, или тяжелого ранения. Ну что ж… вечер переставал быть томным – пришла пора позабавить почтенную публику по-настоящему! Денис отшвырнул за линию поля бесполезный арбалет и поднял с земли шпагу и кинжал. Вооружившись, он неторопливо двинулся к центру арены.

С момента инцидента, случившегося возле «Арлекина», когда Лорд Арамис сумел напугать его и вышвырнуть с пирса, как обгадившегося кутенка… вернее с того момента, как он полностью осознал свой позор и вплоть до этого мига, когда они, наконец, сошлись с северным Лордом «…лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза…», душу Тита Ардена сжигала ненависть. Ненависть эта была в равной степени направлена на двух людей – на Лорда Арамиса и на самого себя. Причем Тит не смог бы сказать кого он больше ненавидит, но скорее всего – себя. Он не был дураком и прекрасно понимал, что сам во всем виноват, но… выхода у него не было – он должен был убить, или быть убитым – третьего не дано. Жить одновременно с Лордом Арамисом он физически не мог – им бы на двоих не хватило воздуха! Иногда у него мелькала мысль, что даже смерть ненавистного северянина ничего не решит – ведь от себя не убежишь, но он гнал ее.

Тит был уверен в победе и имел на то все основания – в Бакаре он был одним из лучших фехтовальщиков – первый свой меч, чуть длиннее столового ножа, он получил в подарок от Талиона в возрасте трех лет и с того же возраста у него появился свой учитель фехтования, а Лорд Арамис, похоже, был с фехтованием не в ладах, раз выбрал арбалет – это конечно очень странно для аристократа… но это его проблемы! С другой стороны, даже если бы Тит Арден смог узнать, что противостоит ему хоть и красная, но! – Пчела! и объективно бы представлял боевой потенциал, с которым ему предстоит сразиться, это ни на йоту не изменило бы его решения. Победа, или смерть!

Денис же, в свою очередь, тоже ни на миг не сомневался в своей победе. Гражданский (а всех не Пчел он как-то незаметно для себя стал считать гражданскими, причем не вкладывая в это определение никакого уничижительного смысла, а просто констатируя факт), против Пчелы! – я вас умоляю! Вот такие непростые ребята сошлись в центре «Поля чести» с мечами и кинжалами в руках.

«Судя по тому, как он жаждал моей крови, сейчас попрет, как Тузик на грелку!» – подумал Денис, приближаясь к Титу Ардену застывшему в середине поля античной статуей. 

Но, вопреки ожиданиям, Тит атаковал очень сдержано – не ринулся крушить ненавистного противника очертя голову, а повел бой по всем правилам воинского искусства. Денис тоже никуда не спешил. Некоторое время дуэлянты обменивались легкими ударами, прощупывая оборону друг друга, как внезапно Тит резко взвинтил темп и бросился в настоящую атаку. Публика восприняла это с большим энтузиазмом, приветствуя его подбадривающими криками, свистом, вскакиванием с мест и прочими болельщицкими телодвижениями. Тит был в своей стихии, но и для Дениса она была не чужой – примерно, как вода для белого медведя.

Единственную плохую службу для Дениса играло то обстоятельство, что сражаться он привык в шкире, а это никак не способствовало оттачиванию техники защиты, поставленной ему Мастером Войны ш’Тартаком и отточенной в боях… пардон-пардон – в спаррингах, с мальчиками наставника Хадуда. Однако, стоит еще раз вспомнить очень правильное высказывание одного из классиков марксизма-ленинизма, господина Энгельса: «Если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов». Как только до Дениса на уровне ощущений дошло, что принимать удары хладного и острого железа будет не шкира – бронированная и непробиваемая, а его собственная шкура – теплая, нежная, мягкая и очень даже пробиваемая, как все навыки, вбитые в него ш’Тартаком, моментально вернулись. А чему удивляться? – общество почувствовало потребность… 

В ответ на ускорение Тита, Денис адекватно увеличил темп, отбил его атаку и, перехватив инициативу, начал свою. Какое-то время он даже погонял его по арене, вызвав массу отрицательных эмоций у зрителей, которые после его попытки решить дело миром и таким образом лишить их оплаченного зрелища, поголовно болели за Тита Ардена. Однако Тит не собирался все время убегать и отсиживаться в обороне – выждав момент он перешел в решительную контратаку, заставив уже Дениса немного побегать.

Зрители, а особенно зрительницы, были в восторге! – звон оружия, молодые красивые атлеты – рыцари без страха и упрека, отважно пытающиеся нашинковать друг друга этим оружием, струйки пота, стекающие по их безупречным телам (Тит ни в чем не уступал Денису по части телесной красоты, а тот, между прочим, был генетически безупречен!), горящие глаза… – представьте финал чемпионата мира по футболу и умножьте эмоции болельщиков на сто, и вы получите некоторое представление о страстях, захлестывающих трибуны «Поля чести». Не хватало только крови. И она появилась! Отбив длинный выпад Тита, Денис, за счет того, что был все-таки быстрее и резче своего соперника, сумел чиркнуть его парфаном по предплечью. Не то чтобы сильно ранил, скорее так – царапнул, но кровь исправно полилась. Начало было положено.

«Отлично! – подумал Денис. – Он и так уставал больше меня, а сейчас, с кровью, процесс пойдет быстрее… еще пару раз его зацеплю и минут через десять он ляжет… заберу оружие и уйду… пусть живет, засранец…»

Следуя выбранной тактике, Денис взвинтил темп до максимального и принялся гонять Тита по арене, не давая тому не то что перейти в контратаку, а даже хоть как-то восстановить сбитое дыхание. Его хриплые и свистящие вдохи и выдохи стали слышны даже на трибунах. Происходило это в те короткие мгновения, когда на «Поле чести» вдруг наступала относительная тишина, вызванная тем, что предыдущий коллективный вопль уже сошел на нет, а новый еще не начался – на переполненных стадионах такое редко, но случается. Раньше в таких случаях говорили: милиционер родился, а что говорят сейчас, после переименования, неизвестно. Недовольные зрители принялись свистеть и улюлюкать – любовь толпы дама капризная и изменчивая – вот она есть, а вот ее и нету.

Тит прекрасно понимал замысел Лорда Арамиса – довести его до изнеможения и взять тепленьким. Причем ему было безразлично – убьет его северянин, или подарит жизнь – принимать такой подарок он не собирался. За время боя он сумел оценить насколько физподготовка северного Лорда превосходит его собственную, а фехтовальная если и уступает, то ненамного, и никаких иллюзий насчет исхода дуэли уже не питал. Но это отнюдь не означало, что он собрался сдаваться на милость победителя. У него в запасе был план «Б». Правда, до начала поединка, он сильно надеялся, что прибегать к нему не придется, но… повторимся в очередной раз: человек предполагает, а Бог располагает.

Денис сумел зацепить его еще несколько раз и кровотечение у Тита стало вполне себе обильным. Движения его потеряли былую силу и быстроту и по всему чувствовалось, что до конца поединка осталось совсем немного, как вдруг Тит ускорился, разорвал дистанцию и остановился метрах в шести от Дениса тяжело дыша, глядя на него каким-то странным взором – вместо холодной ненависти, во взгляде Тита снова появилась какая-то отрешенность, как тогда, когда он приезжал делать вызов.

«Камикадзе…» – промелькнуло в голове у Дениса, но он тут же выбросил постороннюю мысль из головы и бросился к Титу, чтобы завершить дело.

Но на этом странности в поведении Тита отнюдь не закончились, а только начались. Вместо того, чтобы встретить противника, как подобает мужчине – лицом к лицу, он бросился бежать, а когда отбежал на достаточное расстояние, затеял вообще что-то непонятное: провел плоскостью своего меча по самой кровоточащей ране, на плече, как будто смазывая меч кровью, а после этого перевернул его и смазал другую плоскость. Как только Тит совершил этот странный ритуал, всем многочисленным зрителям, собравшимся на трибунах «Поля чести», чтобы приятно скоротать вечерок, а также самому близкому к месту происшествия наблюдателю – Денису, показалось, что силы, совсем уже было покинувшие Тита, вернулись к нему… точнее, не вернулись, а удесятерились и он ринулся в атаку, как бык на тореадора. Своим натиском он, честно признаемся, Дениса неприятно удивил – ведь тот уже праздновал победу. Правда, в душе. Но праздновал… Но как показала жизнь – рановато.

«Пора в кадат!» – решил Денис, глядя на несущегося на него Ангела Смерти – именно так он воспринял преобразившегося Тита, но провести решение в жизнь не успел – его просто-напросто выбило в фар-и-хлайн и уже в следующее мгновение его сознание, срочно покинувшее тело, наблюдало за схваткой из персональной «Королевской ложи», расположившейся метрах в трех-четырех над полем, непосредственно около места событий, откуда открывался великолепный вид на поединок. А посмотреть было на что!

Денису казалось, что внизу крушат друг друга лопастями два вертолета – с такой скоростью его тело, оставшееся внизу, обменивалось ударами с существом, прикинувшимся Титом Арденом. Соперники ни на миг не разрывали дистанции и непрерывно кружили вокруг гипотетического центра системы, образованной их телами. Во время этого танца смерти они медленно и непредсказуемо хаотично сдвигались от того места, где начался последний акт «Мерлезонского балета». Происходящее очень напоминало торнадо, когда линейная скорость передвижения «хобота» на порядок уступает скорости ветра внутри воронки.

«Однако, забористая у него травка!» – думал Денис, глядя на совершенно дикие трюки, исполняемые Титом. До этого момента он считал, что такое можно увидеть только в гонконгских боевиках и в фильмах про матрицу! – Ан нет! – Жизнь посрамила маловера! – при удачном, или неудачном – это зависит от точки зрения действующего лица, стечении обстоятельств, можно вляпаться в такие приключения, которые и представить заранее никак невозможно.

Размышлял обо всем этом Денис совершенно бесстрастно, как за экраном монитора, глядя как твой аватар сражается с очередным монстром. Умом он понимал, что внизу Денис сражается за жизнь – за его жизнь, но никаких эмоций при этом не испытывал, справедливо полагая, что раз уже его выбило наверх, то от его присутствия внизу никакого толку бы не было. Сейчас от него ничего не зависело, все зависело от «нижнего» Дениса, так что и для дерганья «наверху» не было ни малейшего повода.

«Вот бы так спокойно ко всему относится и без кадата… – здорово бы было … – пришло в голову Дениса и тут же, следом, пришла другая мысль: – Если кадат кончится раньше, чем Тита отпустит, то пиздец…» – но и эта мысль тоже была абсолютно без эмоциональной окраски. Так… – констатация факта.

А внизу Тит теснил Дениса… вот он, извернувшись вопреки всем законам биомеханики, пропустил мимо плеча парфан, а ответным ударом задел руку Дениса… вот он наносит удар мечом, который чуть не вспарывает брюшину Дениса… вот он снова цепляет левую руку Дениса… вот он… – короче говоря, Денис схватку проигрывал. Тит после ритуала нисколько не уступал ему в скорости, а сил у него, казалось, было бесконечное количество – конечно, в действительности такого быть не могло, но… казалось. Да и кровоточил Денис теперь ничуть не меньше Тита – это тоже сказывалось. Противники не то чтобы истекали кровью – ручьями она с них не лилась, но были покрыты ее разводами с потом полностью – зрелище еще то, но судя по восторженным женским воплям, многим это нравилось.

И тут словно мигающий транспарант «Пожар на борту», в голове Дениса замелькало: «Кадат заканчивается»… «Кадат заканчивается»… «Кадат заканчивается»…

«Ну, вот… теперь действительно пиздец…» – с легким оттенком грусти подумал он, отметив, что некое подобие эмоций все же присутствует… а именно – легкая грусть.

 «Не боись! Прорвемся! Ты же главный герой!» – внезапно прозвучало в голове у Дениса и в следующий миг он ощутил себя стоящим рядом с обезглавливаемым Титом Арденом. Время как будто остановилось. Застывший меч Дениса еще только-только вышел из шеи Тита, и было полное впечатление, что клинок все еще касается шеи своей задней кромкой, но тут раздался резкий звук, похожий на звук гонга, возвестившего начало этой злосчастной дуэли и время ринулось вперед наверстывать упущенное. Оптическая иллюзия исчезла. Все! – буйная головушка Тита Ардена уже не соприкасалась с его не менее буйным телом. А еще через мгновение голова Тита мягко упала на зеленую траву стадиона «Поля чести», а затем туда же рухнуло его, фонтанирующее кровью, тело.

Ну вот все кончено – пусть отдохнут поля,

Вот льется кровь его на стебли ковыля.

Король от бешенства дрожит,

но мне она принадлежит –

Мне так сегодня наплевать на короля!

Снова запел в душе Дениса Владимир Семенович, и хотя не было никакого короля и никакой ее, но строки эти удивительно соответствовали его состоянию…

 «Ты – молодец!» – внезапно прервал песню внутренний голос.

«Я знаю… – без ложной скромности отозвался Денис, – … хотя тело все само делало… сам знаешь…» – все же самокритично прибавил он.

«Да я не про то! – отмахнулся голос. – Молодец, что сказал: Не боись! Прорвемся! Ты же главный герой!.. – а то я уже чуток дергаться начал… А по правде говоря – даже не чуток…» – несколько сконфуженно признался голос.

«Это не я… – растерялся Денис, – я думал – это ты…»

И тут в диалоге возникла очень длинная пауза, после которой голос отозвался растерянно и без обычного ехидства и ерничанья.

«Нет… не я…»

*****

Лежа в горячей воде, Денис, через открытую дверь ванной комнаты, лениво наблюдал за общением Шэфа с главным распорядителем. В данный момент он уже мог позволить себе посибаритствовать, но до этого момента нужно было еще дожить! Сначала Денис, с помощью любимого руководителя и местных моющих средств, смыл с себя пот, кровь и грязь – почти что "Кровь, пот и слёзы", но в данном конкретном случае слез не было, затем воду расторопно поменяли, раны, вернее – глубокие царапины, смазали чем-то вроде зеленки и теперь он наслаждался жизнью, отмокая в горячей воде.

Сказать, что у него не осталось сил после боя – значит ничего не сказать. После того, как он, чуть ли ни на крачках, покинул арену, добраться до раздевалки без помощи командора он бы не смог – тот буквально притащил его на себе, помог вымыться, затем поддерживал пока меняли воду… – Денис чувствовал себя, как кислородный баллон из которого выпустили газ – внешне все тот же, а внутри пустой.

Но постепенно силы… вернее – тени этих самых сил, возвращались к нему. Этому процессу в немалой степени способствовали яства, которыми был уставлен столик, стоящий возле ванны. Поглощая орехи и запивая их гранатовым соком – настоящим гранатовым соком, терпким и вяжущим, который можно добыть только из плодов, выращенных под беспощадным южным солнцем, Денис от общей пустоты, царящей в теле и башке, и абсолютной невозможности думать о чем-либо по-настоящему важном, задумался: как такой столик называется? Если возле кровати, то тут все ясно – прикроватный. А если возле ванны – приванный? – вроде нет такого слова. А как? Туалетный? – тоже, вроде бы не в тему. Эти досужие размышления были прерваны приходом главного распорядителя, притащившего увесистый кожаный кошель.

– Ваша доля, Лорды! – произнес он, протягивая мешочек Шэфу.

– Сколько здесь? – небрежно поинтересовался главком, принимая кошелек.

– Тысяча золотых! – браво отрапортовал ринг-анонсер, чуть ли не вытягиваясь в струнку. Судя по всему, победа Дениса над взбесившимся Титом произвела впечатление на неокрепшие умы.

– Чего так мало-то? – взял его на пушку командор.

– Почему мало!? – разволновался тот, – Зачем мало!? – ровно треть, после вычета накладных расходов.

– А разве накладные расходы не за счет организаторов? – продолжал упорствовать Шэф.

 … чего он Ваньку валяет?..

– Как можно!!? – воспрял духом главный распорядитель. – Откуда у тебя такие сведенья, Лорд?! Всегда доля участников составляла треть от выручки с учетом накладных расходов!

– Значит меня ввели в заблуждение… – лениво проговорил Шэф, развязывая тесемку и извлекая из кошеля горсть золотых монет.

– Конечно, Лорд Атос! Конечно ввели! – с горячностью подтвердил ринг-анонсер. Эта горячность навевала на определенные мысли, но беседа, так интересно протекавшая, неожиданно была прервана появлением на авансцене еще одного персонажа.

Дверь, ведущая на арену, без стука отворилась и на пороге возник высокий, тощий тип, который сопровождал Талионов при выходе на арену. Не говоря ни слова, он быстро пересек комнату и взялся за рукоятку меча, которым сражался Тит. Он поднял его на уровень лица и принялся внимательно разглядывать.

– В чем дело милейший? – холодно поинтересовался Шэф, откладывая в сторону кошелек. Не отрываясь от своего увлекательного занятия и не поворачивая головы, «журавль», а это был именно он – тот, который сопровождал Талионов при выходе на арену, равнодушно произнес:

– Именем Гильдии Магов, я конфискую этот меч.

– А кто ж тебе разрешит? – мягко поинтересовался главком, и не повышая голоса, но очень студено, произнес: –Я, Лорд Атос, повелеваю: положи на место!.

– Что-о? – поднял голову голенастый пришелец и впервые с момента появления в раздевалке взял на себя труд обратить внимание на присутствующих. Похоже до этого он принимал их за мебель. «Журавль» уставился на командора глазами полными изумления. – Ты не понял, Лорд, – произнес он таким тоном, каким говорят с душевнобольными, или с маленькими детьми, – Гильдия не нуждается в разрешениях и согласии. Я забираю меч. – С этими словами он сделал шаг к двери. Шэф, в свою очередь, внешне неторопливо, но очень быстро поднялся с кресла и шагнул ему наперерез, преграждая путь. – Ну, что ж… – поморщился маг, – я не хотел… – с этими словами он положил меч на кресло, а освободившимися пальцами правой руки покрутил колечко на мизинце левой.

В ту же секунду, Денис уже выбравшийся из ванны, почувствовал онемение, мгновенно охватившее все его тело и мягко осел на кафельный, мокрый и холодный пол. При попытке вдохнуть, ему показалось, что на грудь ему уселся слон, или что он оказался на огромной глубине. Получить глоток воздуха, в таких условиях, удалось с огромным трудом и Денис отчетливо понял, что следующего не будет. С холодной ясностью Денис осознал, что долго так не протянет. По всему выходило, что костлявая все-таки протянула ему руки для страстного объятья.

«Блин… с арены унес ноги, так здесь достала!» – со злостью подумал он. Привыкший к наличию Внутреннего Смотрителя, Денис с удивлением отметил, что страха смерти не было, не было этого: Жить! Жить!! Жить!!! Жи-и-и-и-и-ть!!!! выметающего из мозга все остальные мысли и чувства и оставляющего только одно желание – найти лунку и вырваться из под черного льда обратно в сияющий, наполненный живительным воздухом, мир. Было только чувство огромной несправедливости, что его вот так – походя, можно сказать – мимоходом, отправят в лучший мир. И кто?! – даже не настоящий боевой маг, а какой-то вшивый артефактор из задрипаного магического мира! Денис хорошо, на своей шкуре, ощутил каково приходится обычному, простому человеку при взаимодействии с магом! Дикая ярость охватила Дениса и она же помогла сделать следующий слабенький вдох.

Остальные участники этих событий, присутствовавшие в раздевалке, отреагировали на колечко колдуна по-разному: Эбрэхэмус и главный распорядитель, точно так же, как и Денис, мешками осели в креслах, в которых сидели, а вот верховный главнокомандующий – кто бы сомневался, остался на ногах, как ни в чем не бывало.

Изумление в глазах мага, при виде неуязвимого Шэфа, сменилось яростью, он схватился за кулон, висевший у него на шее и начал было открывать рот, чтобы вызвать из своего арсенала что-то, уже совершенно зубодробительное, и размазать наглеца, но не успел. Шэф коротко ткнул его пальцем куда-то под ребро и «журавль», согнувшись пополам, рухнул на пол, захлебываясь в собственной блевотине. Как только он оказался в позе эмбриона, онемение и тяжесть, душившие Дениса, исчезли. Заворочались в своих креслах и остальные участники мизансцены.

Дождавшись окончания процесса очищения желудка, командор прихватил мага, находящегося в полубессознательном состоянии, за шкирку и держа на отлете, чтобы не запачкаться, отволок в ванную комнату. Там он его прополоскал. Сделано это было не из человеколюбия, а опять же для того, чтобы не запачкаться. Сочтя санитарное состояние «журавля» удовлетворительным, главком содрал с его рук многочисленные колечки и браслеты, а с шеи сорвал несколько кулонов. Затем он обшарил его карманы и извлек оттуда еще несколько подозрительных предметов, коие и присовокупил к конфискованному. После этого Шэф собрался было приступить к допросу задержанного, но некоторое происшествие ненадолго задержало начало этой процедуры.

Дело было в том, что к этому моменту, мышцы Дениса обрели некоторую силу и упругость. В ознаменовании этого события он, опираясь на ванну, с трудом поднялся, примерился и отвесил голенастому магу такую оплеуху, что того вынесло через открытую дверь в раздевалку. Командор, глядя на это, только укоризненно покачал головой, как бы осуждая негуманное обращение с пленными.

Надо отметить, что к этому моменту Эбрэхэмус и главный распорядитель, тоже пришедшие в себя, использовали возвращение былой подвижности для того, чтобы подобраться к двери ванной комнаты и воочию, так сказать, понаблюдать за происходящим – люди так же любопытны, как кошки. Вот любопытство их и сгубило – вылетающий маг сбил их, как шар сбивает кегли в кегельбане, и вся троица оказалась распростертой на полу. Но долго отлеживаться «журавлю» не позволил Шэф. Он снова сгреб его за шкирку и подтащил к ванне. После этого он обратился к Денису:

– Арамис, я тебя очень прошу! – не мешай! Дай мне спокойно допросить этот мешок с дерьмом, а потом можешь делать с ним, что хочешь. Хочешь – повесим… – тут командор начал вертеть головой, как бы подыскивая подходящий сук, а не найдя продолжил: – Хочешь – утопим. Хочешь… – закончить перечисление вариантов он не сумел, потому что его перебил пленный колдун, слегка пришедший в себя и восстановивший способность к членораздельной речи:

– Мерзавцы! – взвизгнул он фальцетом. – Да знаете ли вы на кого поднимаете руку!?!.. – он хотел продолжить обвинительную речь, но Шэф ему этой возможности не дал. Привычно и четко он погрузил голову колдуна в воду, а чтобы он не сучил ручонками, Денис ловко заломил их у него за спиной. Причем сделал это с удовольствием. Подержав мага под водой точно выверенное время, чтобы он бедолага, с одной стороны – не захлебнулся, а с другой – хорошенько осознал, что его ждет, командор дал ему возможность вдохнуть и пристально глядя в выпученные, как у рака, глаза колдуна, холодно осведомился:

– Успокоился? Или еще хочешь? – в ответ маг истово закачал головой, показывая, что мол, да – успокоился, больше не надо, готов к сотрудничеству.

– Если хоть раз соврешь, утоплю с-с-с-ук-ка! – мстительно пообещал ему Денис, на что Шэф только укоризненно покачал головой.

«Тоже мне – добрый следователь!» – со злостью подумал Денис, глядя на главкома, понимая в то же самое время, что он неправ, что командор все делает правильно, но черная ненависть к магу, заставившего вплотную пообщаться со старухой с косой, продолжала клокотать у него в груди.

– Ладно, к делу. Имя, звание, должность. – приступил Шэф к допросу. – И учти. Я умею определять когда мне лгут… – многообещающе добавил он.

– Алфеос Хармах, маг-артефактор второго ранга.

– Должность? – повторил командор.

– Я не служу. У меня своя мастерская по производству артефактов. Мое имя широко известно…

– Заткнись! – приказал командор. – Как ты оказался на «Поле чести»?

– Подрабатывал дежурным магом… – сделав это признание, он стыдливо замолчал, как двоечник перед доской. Чувствовал, гад, что расследование вступило на зыбкую, болотистую почву, где можно и провалиться, и не исключено, что с головой.

– И стало быть, ты – сволочь, сначала не разобрался с тем, что из себя представляет меч Тита, а потом решил спрятать концы в воду? – Маг молчал. – Ну, что ж… – зловеще проговорил Шэф, снова беря его за загривок, но дожидаться продолжения экзекуции Алфеос не стал и выдавил из себя, с видимым трудом:

– Д-да… – Правда, тут же он попытался оправдаться: – Это меч работы Ушедших, никто бы не смог определить, что он зачарованный, пока он не глотнет крови! – с горячностью выговорил колдун.

– Понятно… – протянул Шэф, на что Денис мысленно ухмыльнулся. – И ты решил одним выстрелом добыть двух зайцев… – ответом ему был удивленный взгляд мага. – Чего?

– Кто такие зайцы? – этим вопросом Хармах показал, что отошел от первоначального шока и пытается превратить допрос в научную беседу, но Шэф все-таки соизволил ответить:

– Звери такие… на севере. Не отвлекайся! – строго добавил он. – Итак ты решил погнаться за двумя зайцами – и ценный артефакт изъять и улику, заодно, скрыть? – маг молчал. На этот раз командор не стал его уговаривать и молча притопил. Когда голова колдуна, после довольно долгого промежутка времени, снова показалась на поверхности, он опять был готов сотрудничать со следствием.

– Да! Да! Да! – заорал он. – Хотел скрыть свою оплошность и, заодно, забрать меч…

– Сколько он стоит? – перебил Алфеоса Шэф и тот уже было открыл рот, чтобы ответить, но успел снова захлопнуть, пока предательские звуки не вырвались наружу. – Ну-ну… – с нехорошей ухмылкой протянул командор и маг тут же выпалил:

– Тысячу золотых!

– Врешь! – хором заявили компаньоны, после чего Шэф повернулся к Денису:

– Еще раз соврет – можешь медленно открутить ему яйца, – на что старший помощник счастливо улыбнулся, глядя на побледневшего, как полотно, колдуна. – Итак… – повернулся командор к магу, – твой последний шанс. Сколько? 

– Самое малое три тысячи.

– А самое большое?

– Какого покупателя найдешь… можно и за десять отдать.

– Хорошо. Не врешь. Поехали дальше. Какие у тебя были юридические основания для конфискации?

– Никаких…

– То есть, все это: Именем Гильдии Магов…

– Да… – я блефовал. Никто из местных не посмел бы сопротивляться, а я не принял во внимание, что вы иностранцы… упустил…

– Значит ты – сук-кин сын решил взять нас на арапа!? – Маг ошеломленно уставился на Шэфа, услыхав новое, никогда не слышанное, явно северное выражение. – Нас! – продолжал бушевать главком. – Северных Лордов!

– А что такого? – окрысился Алфеос. – Никого убивать я не собирался. Забрал бы меч, да и отключил «Малую медузу», а пока бы вы все приходили в себя, я был бы уже далеко…

– Ты-ы! – завопил Шэф. – Сын греха и ехидны! Ты что!? – даже не знал, что связываешься с Северными Лордами и что тебе за это грозит!?

– Нет… – пожал плечами колдун. – Иностранцы и иностранцы… а что такое? – Услыхав такое командор только тяжело вздохнул.

– Ладно… хотя незнание законов не освобождает от уголовной ответственности, – он сделал многозначительную паузу, хмуро глядя на мага, который наверняка не был знаком с этим юридическим термином, однако же проникся судьбоносностью момента и заметно скукожился.

– Я не знал! – тут же сообщил он, но главком только отмахнулся:

– Так вот, повторяю: хотя незнание законов и не освобождает от уголовной ответственности, на первый раз убивать мы тебя не будем…

– Почему это!!!? – завопил Денис. Причем завопил так, что все присутствующие, включая Шэфа, вздрогнули. – Этот ледовый скунс совершил акт неспровоцированный агрессии против Главы Великого Дома! – При этих словах командор едва заметно, уголками губ, ухмыльнулся, как бы говоря: «Браво киса! Снимаю шляпу!», – и ты обещаешь ему жизнь!!!??? – Произнеся этот незамысловатый, но очень эмоциональный текст, Денис принял стойку «Держите меня семеро!» и сделал вид, что хочет добраться до горла побелевшего от испуга мага.

Такое поведение могущественного мага могло бы показаться странным. Как это? – маг испугался до расслабления мочевого пузыря каких-то двух неодаренных? А все очень просто: во-первых – маг был, честно говоря, не очень-то и могущественный – так, серединка на половинку. Во-вторых, хотя основы боевой магии изучают все Искусники, но изучают по-разному – кто-то лучше, кто-то хуже, а Алфеос Хармах, от природы, был человеком мирным, спокойным и изучение обязательного боевого раздела воспринимал, как обузу, отнимающую время от действительно важных дисциплин, таких как алхимия и артефактостроение. В-третьих – применение боевых арканов требует какого-то да времени для их подготовки – меч и тот, мгновенно из ножен не вытащишь, время надо.

Боевые маги, на то и боевые, они это делают практически мгновенно, а артефакторы на то и артефакторы, что действуют медленно, да и без своих висюлек, колечек и прочей ботвы мало, что могут. В-четвертых – маги, как наши менты, привыкли к тому, что наличие ксивы в кармане и пистолета в кобуре действует на оппонента расслабляющее. А теперь представьте состояние этого самого среднестатистического мента, отнюдь не героя, который не «служить и защищать», а «брать и подбрасывать», когда после предъявления удостоверения, человек не дает требуемые бабки, а наоборот – дает в морду, забирает пистолет и начинает интенсивно допрашивать. Представили? Вот в таком же психологическом состоянии, как этот гипотетический мент, находился маг-артефактор Алфеос Хармах.

– Я не знал!!! – в свою очередь завопил маг, осознав всю глубину пропасти, разверзнувшейся перед ним.

Денис уже почти добрался до горла зловредного мага, когда Шэф обнял его и нежно увлек чуть в сторону, удостоившись за это от колдуна взгляда полного признательности… Да что там признательности! – в его взгляде мелькнула самая настоящая любовь к своему спасителю! Аналогичные сценки можно увидеть на футбольных полях, когда товарищи по команде оттаскивают разъяренных игроков от судей, предъявивших им карточки различных цветов. Разумеется, если игрок искренне считает, что такой карточки не заслуживает. Ключевое слово здесь – «искренне». Надо сказать, что и Денис почти не играл, и если бы ему представилась возможность безнаказанно придушить мага, он бы его придушил. И Алфеос Хармах это прекрасно чувствовал.

– Ступай, пока я его держу, – кивнул командор в сторону двери и маг тут же, не заставляя повторять дважды, на плохо сгибающихся ногах направился по указанному направлению. Когда он уже находился в дверях, главком остановил его: – Постой! – приказал он и маг хотя и нехотя, но выполнил приказ, он повернулся и уставился на командора взглядом в котором уже начинали понемногу разгораться злобные огоньки. Пепел пережитого позора и упущенной выгоды уже начинал стучать в его сердце. Правда, пока, понемногу. – Ты вот что… милый, – широко улыбнулся Шэф, одновременно смещая точку сборки в положение «Смерть» – сочетание получалось зубодробительное, – перед тем, как соберешься мстить, а мстя твоя ужасна, – он ухмыльнулся так, что Алфеоса, оправившегося было от пережитого ужаса вновь заколотила нервная дрожь, – зайди сначала к полицмейстеру и расспроси его о личных врагах клана… и о том, что их ждет… – колдун смотрел на Шэфа, как кролик на удава – было все-таки что-то неуловимое в облике верховного главнокомандующего, что заставляло трепетать нестойкие души. – После этого обязательно навести Дожа Талиона Ардена и попроси, чтобы он поведал тебе про ужасных демонов-хранителей Северных Лордов… Он не захочет, но ты скажи, что действуешь именем Лорда Арамиса и, что он приказал открыть тебе эту тайну… – У Дениса стало складываться впечатление, что маг впал в какой-то мистический транс слушая разглагольствования мудрого руководителя. – И последнее – посети Хранителя Знаний Элая Иршапа и поговори с ним про обычаи северян, про их шаманов, которым ваша Гильдия в подметки не годится, да вообще обо всем – он много чего знает… И если ты умный человек… – командор сделал паузу и поинтересовался: – Ты ведь умный человек?

– Умный! – подтвердил колдун, для убедительности истово кивая головой.

– Так вот… как человек несомненно умный, получив всю эту информацию, ты с нами связываться не захочешь…

– Не захочу! – с абсолютно честным видом объявил маг и похоже было на то, что не врал.

– Но! – Шэф поднял палец, призывая его к вниманию, хотя это было излишним – вся фигура Алфеоса была олицетворением этого самого внимания. – У тебя может возникнуть соблазн провернуть какую-нибудь пакость чужими руками…

– Никогда! – твердо заявил маг.

– И это правильно, – тепло улыбнулся Шэф, – потому что демоны-хранители всегда настигают заказчика… Какие-то у них свои методы… я не знаю… но заказчика находят всегда. А теперь повтори, – строго, как учитель младших классов двоечнику, приказал он, – кого ты должен посетить?

– Полицмейстера Орста Уршана, его зятя Хранителя Знаний Элая Иршапа и Дожа Талиона Ардена. – отрапортовал маг.

– Молодец! – похвалил его командор. – А о чем с кем говорить помнишь? Каждый из них знает только свою часть знания… кроме пожалуй Элая…

– С полицмейстером о личных врагах клана, с Элаем про обычаи северян, про северных шаманов, про Северных Лордов и вообще обо всем, с Дожем Талионом о демонах-хранителях… – продемонстрировал хорошую память колдун.

– Тогда до встречи! – улыбнулся командор. – Наверняка еще увидимся… – многообещающе подмигнул он магу, отчего того передернуло.

Когда за колдуном закрылась дверь, тут же засобирались восвояси и главный распорядитель с Эбрэхэмусом. Глядя на компаньонов глазами, расширившимися до чрезвычайности, в которых в равных пропорциях смешались ужас и восхищение: ужас от того, как компаньоны вели себя с… вы вдумайтесь только! – с представителем Гильдии Магов магом-артефактором второго ранга Алфеосом Хармахом! и восхищение от этого же процесса, они метнулись к дверям, невнятно бормоча что-то о неотложных делах, не позволяющим им и дальше наслаждаться обществом Северных Лордов.

– На нэт и суда нэт! – в стиле любимого руководителя прокомментировал их поспешную ретираду Денис и добавил: – в свидетели не хотят попасть.

– А ты бы хотел давать свидетельские показания о разборке ментов с какими-нибудь мутными «людьми в черном»?

– Не посадят, так пристрелят! – ухмыльнулся Денис. – Нет конечно. Да я не с осуждением, а с констатацией, – прояснил он свою позицию по исчезнувшим работникам «Поля чести». Уходим, или посидим еще?

– Посидим… куда торопиться.

– Талиона ждем?

– Его родимого.

– Думаешь придет?

– Надеюсь…

И надежды верховного главнокомандующего блестяще оправдались. Минут через пятнадцать раздался вежливый стук в дверь и на пороге показался человек из свиты Арденов. Был он молод, статен, держался с достоинством и пытался демонстрировать уверенность в себе, которой не ощущал.

– Вы позволите? – учтиво поинтересовался он, застывая в дверях и не пытаясь пройти дальше.

«Вежливый какой! – с нарастающей злобой подумал Денис, недобро глядя на пришельца, – а как на арене себя вел, коз-злина! – припомнил он, – смотрел этак с прищуром, надменно… Презрение демонстрировал, гад! А может вызывать тебя, козла, на смертный поединок!? А? Посмотреть как будешь презирать? – что скажешь!?» – посыльный несомненно почувствовал настроение Дениса и явно занервничал – по вискам у него покатились предательские капельки пота.

Многоопытный Шэф, мгновенно оценив ситуацию, тут же принялся изображать «доброго полицейского»:

– Проходи, пир, присаживайся, – он махнул рукой в сторону кресла. – Слушаем тебя.

Пришелец, бросив на главкома взгляд, преисполненный благодарности, быстро прошел к указанному предмету мебели, уселся настороженно на краешке, готовый вскочить в любую секунду и заговорил:

– Лорды! Дож Талион Арден хотел бы выкупить меч Тита. Соблаговолите назвать вашу цену. – Выпалив этот, явно заготовленный заранее и тщательно выученный, текст, он украдкой отер пот, выступивший на лбу и застыл ожидая ответа. В комнате повисла тишина. Шэф, со своей стороны, выдерживал привычную паузу, доводя парламентера до грани обморока. Во время тайм-аута стало очевидно, что посланник боится северян до спазмов в животе – без всякого сомнения, смерть Тита произвела на него, да и не только на него одного, глубокое впечатление, показав какая тонкая грань отделяет бытие, наполненное солнцем, морем, красивыми женщинами, вкусной едой и прочими замечательными вещами от небытия, в котором есть только могильный холод и мрак. Он прекрасно понимал, что стоит только кому-то из страшных Лордов спровоцировать ссору, вызвать его на дуэль и он гарантированно окажется по ту сторону этой тонкой грани. Осознание всего этого хорошего настроения не добавляло. Наконец командору надоело тянуть кота за хвост и он заговорил:

– Ну-у… что ж… голубчик… можно и выкупить… почему ж не выкупить… – при этих словах у Арденовского порученца вырвался вздох облегчения – похоже ему удалось-таки проскочить между Сциллой и Харибдой: и выполнить поручение Дожа и не нарваться на вызов, но обрадовался он рано, и подтверждением этому послужили следующие слова главкома: – Вот только говорить об этом мы будем исключительно с самим Дожем Талионом.

– Да… но… – забормотал парламентер, но был неумолимо прерван командором:

– Ступай и передай Дожу, чтобы он не тянул резину, – изумление во взгляде посыльного стало наградой главкому, хотя и не сказать, что неожиданной, но тем не менее, приятной, – долго ждать мы не будем, – а когда порученец уже был в дверях, добавил: – Да-а… вот еще… скажи ему, что Лорд Арамис сдерживает демона-хранителя из последних сил… – Бросив на Шэфа изумленный взгляд, эмиссар тихонько прикрыл за собою дверь. Когда он скрылся, главком приказал Денису: – Быстро натягивай перстень, а когда Талион явится, сиди и поглаживай его… – Денис ухмыльнулся:

– Талиона?

– Ага. Иногда сжимай и делай вид, что из перстня что-то лезет, а ты удерживаешь из последних сил.

– Яволь мон женераль! – ухмыльнулся Денис, почти восстановивший к этому времени силы и пришедший по этому поводу в хорошее расположение духа. – Усё сделаем у лучшем виде, Христофор Бонифатьевич! Не извольте беспокоиться! Вше-с скобородие-с! – продолжил он резвиться.

– Ну-ну… – недоверчиво отозвался Шэф, скептически глядя на старшего помощника. И тут с Денисом что-то произошло. Он внезапно замер, уставившись в одну точку с видом человека, которому то ли сзади двинули каменюкой по башке, то ли которому пришло в голову новое доказательство Великой теоремы Ферма.

– Э-э-э… что с тобой?! – на полном серьезе забеспокоился главком, опасаясь не получил ли Денис какую-нибудь скрытую черепно-мозговую травму во время боя, которая сейчас дала о себе знать, а когда через пару мгновений Денис вернулся к нормальному состоянию, облегченно хмыкнул: – Падучей не страдаете? – и не дождавшись ответа, выдвинул новую гипотезу: – Может в детстве головкой роняли?.. – Не обращая внимания на подколки командора, вызванные пережитым испугом за его душевное здоровье, Денис очень серьезно сказал:

– Шэф! Я знаю, как заполучить фархан без шума и пыли!

– Излагай! – немедленно потребовал любимый руководитель, а когда Денис закончил, главком помолчал некоторое время, потом задумчиво протянул: – А что… может прокатить. Маладэц Прошка!

Талион намек насчет резины понял правильно и ждать себя не заставил. Он молча, без стука, не спрашивая разрешения, зашел в раздевалку, прошел к столу, где расположились Шэф с Денисом, уселся в кресло, вперил взгляд в пол и глухо спросил:

– Ваша цена, Лорды?

Видок у него был еще тот, как говорится: краше в гроб кладут, и удивляться этому не приходилось – он только что потерял любимого сына, а через двадцать минут после его смерти был вынужден просить об одолжении его убийцу – такого врагу не пожелаешь. И что с того, что сын был сам виноват во всей этой истории, что его убийца давал ему шанс на жизнь, что сын воспользовался на дуэли запрещенным оружием? – сын есть сын и ненависть, сжигавшую Талиона, он удерживал внутри только постоянно напоминая себе, что у него еще остались любимая женщина и дочь. Иначе…

Но сейчас надо было отдать сыну последний долг – спасти честь мертвого Тита, раз уж не удалось спасти его самого – все видели, как он «поил кровью» свой меч, а если этому найдется материальное подтверждение в виде «проклятого меча» – оружия запрещенного для проведения дуэлей как писанными законами, так и неписанными правилами поведения аристократов – людей чести, то имя мертвого Тита Ардена будет покрыто несмываемым позором. Дож всей душой хотел избавить сына хотя бы от этого.

Командор с ответом торопиться не стал, а принялся молча разглядывать Дожа. Наконец тот не выдержал и поднял глаза. Встретились два взгляда: горящий ненавистью взгляд Дожа Талиона и холодный, бесстрастный, наводящий ужас взгляд Шэфа, точка сборки которого была сдвинута в положение «Смерть». Борьба этих взглядов напоминала извержение подводного вулкана, в котором огненная стихия всегда проигрывает водной. Смерть заморозила ненависть. Талион отвел глаза. После этого главком тихо, чуть ли не шепотом, заговорил:

– Ну что… старая сволочь, – при этих словах Дож вздрогнул, как от удара, – скажешь, что не знал, какой меч взял Тит?.. А-а-а!? – внезапно заорал Шэф, – чего молчишь сук-ка!!?? Не знал!!!?

– Знал… – бесцветным голосом, не поднимая глаз, ответил Дож.

– А раз знал, – снова очень спокойно заговорил командор, – то понимал, что нарушил зарок, назначенный тебе йохаром Арамиса.

– Демоном?

– Демоном-хранителем! – с нажимом уточнил командор. – Посмотри! – повышая голос, приказал он. – Лорд Арамис сдерживает его из последних сил! – Талион, впервые, как очутился в раздевалке, бросил взгляд в сторону Дениса и вид того, как дрожала его рука, охватившая перстень, произвела на Дожа впечатление. – Если он вырвется, то разорвет твою жену и дочь на куски… – после этого сообщения, в котором, впрочем, ничего нового для Талиона не прозвучало, ненависть в его глазах сменилась темной тоской, – и виноват в этом будешь ты, а не мы! – с некоторым, можно даже сказать, пафосом продолжил главком. – Мы, Северные Лорды с женщинами и детьми не воюем! Мы, Северные Лорды слово держим. А ты! – болотный слизняк, слова не сдержал! Йохар предупреждал тебя, что будет, если поединок не будет честным? – задал риторический вопрос Шэф и ответил на него, – Предупреждал! Ты промолчал – значит согласился! Если ты не собирался держать слово – надо было сказать об этом йохару, он бы убил тебя на месте и дело с концом! Но ты промолчал! Значит принял условия! И не выполнил их! Значит заслуживаешь наказания! – Командор закончил свою обличительную речь и гневно уставился на Талиона, словно прокурор Вышинский на врагов народа. – Не понимаю… – как будто самому себе задал вопрос главком, – ты же понимал на что идешь… почему ты разрешил Титу выйти на арену с таким мечом?.. Почему не запретил?.. – И Дож заговорил:

– Я запретил… Тогда он вынул меч, вложил рукоять в мою руку, а острие приставил к своей груди и сказал, чтобы я его убил, а если я этого не сделаю, то он выйдет драться с этим мечом… Я не смог… Я виноват… Я один… Делайте со мной что хотите… только прошу не трогайте Рему и Марину…

– А это от нас не зависит… – раздумчиво отозвался Шэф. – Удержать своего йохара в перстне может только Арамис… Но, как только у него иссякнут силы…

– А может маги?.. – перебил его Талион, глядя на командора безумно заблестевшими глазами.

– Ваши маги – дерьмо! – отрезал главком. – Они ведь тебе сказали, что через защитную сферу не сможет проникнуть никто. Так?

– Ты говоришь о «Пирамиде Света», что стоит в беседке на крыше? – уточнил Дож.

– Ну, разумеется, – брезгливо поджал губы Шэф.

– Д-да… Свэрт Бигланд сказал, что граница непроходима… 

– Вот видишь… – с некоторым даже сочувствием, произнес командор, как бы входя в бедственное положение Дожа, – а йохар ее прошел почти не напрягаясь… он так нам сказал. Так что ваши маги…

– Но есть же какой-то выход!? – возопил Талион, с ужасом глядя на дрожащую руку Дениса.

Никакого ответа не последовало. В комнате воцарилось гнетущее молчание, которое нарушил Денис:

– Какой диаметр защитной сферы? – спросил он, хмуро глядя на Талиона.

– Восемьдесят локтей, – быстро ответил Дож, в глазах которого затеплился крохотный огонек надежды – раз Лорд спрашивает – значит ему что-то пришло в голову!

– Мог бы у меня спросить, – по-русски сказал Шэф, – метров шестьдесят. А зачем тебе?

– А затем, – так же по-русски отозвался Денис, – что я придумал, как не только бесплатно заполучить фархан, а еще и сделать Дожа нашим должником… не в материальном плане, на вечные времена. – Тут он перешел на местный язык и обратился к Талиону: – Диаметром сферы можно управлять?

– Да! От… – Дож развел руки сантиметров на сорок, – до восьмидесяти локтей… – тут он начал понимать замысел Северного Лорда и его глаза вспыхнули такой радостью и надеждой, что Денис даже почувствовал угрызения совести за свой блеф. Правда справился он с ними довольно быстро, просто припомнив свои ощущения от встречи с магом Дамиром в придорожной кафешке, когда тот его протестировал.

… на войне, как на войне…

– Пошли кого-нибудь за «Пирамидой света», пусть доставят сюда. Проверим, может и сработает…

– Сюда нельзя, – нахмурив брови произнес Шэф.

– Почему?! – одновременно подняли брови и Денис и Талион.

– Пирамида дорогая? – обратился командор к Дожу.

– Очень.

– Вот вам и ответ… как только станет известно, что пирамида у нас, ее попробуют украсть… – главком хищно ухмыльнулся, – правда воры об этом скоро пожалеют, но йохару хватит времени, чтобы вырваться на свободу…

– … а если мои враги узнают, что я отдал вам «Пирамиду света»…

– … вот именно! – многозначительно добавил Шэф. – Поэтому, действовать будем так…

Когда тщательно проинструктированный, с просветленным от появившейся надежды лицом, Дож покинул компаньонов, командор длинно потянулся, напомнив сытого кота и сказал:

– Ну, что ж… раз начало везти… тьфу-тьфу-тьфу чтоб не сглазить, – он постучал костяшками пальцев по столу – естественно деревянному и естественно некрашеному, – подождем немного…

– Веришь в сглаз?.. – ухмыльнулся Денис.

– Верю – не верю… а хуже не будет, – туманно пояснил главком, – и вообще: Я сделал это не в интересах правды, а в интересах истины!

– Кого позвать? – поинтересовался в ответ Денис и компаньоны радостно заулыбались, довольные друг другом.

Прогностические способности верховного главнокомандующего, в очередной раз, блестяще подтвердились – не успели Денис с Шэфом уговорить и по маленькому стаканчику великолепного шерри, презентованному главным распорядителем после боя, как раздался очередной стук в дверь – очень вежливый и осторожный.

– Не заперто, – буркнул Денис, и в проеме показался маг-артефактор второго ранга. В отличие от своего первого визита, на сей раз он был олицетворением вежливости. Командор бросил на Дениса победный взгляд, типа: «Учись, студент!» и компаньоны вопрошающе уставились на нового старого посетителя.

– Высокие Лорды! – «Ишь ты… – промелькнуло в голове у Дениса, – мы уже не северные варвары, а Высокие Лорды! Это тебе не хрен собачий!». – А Алфеос Хармах продолжил: – К огромному сожалению, вынужден вас еще раз побеспокоить – я тут забыл кое-какие свои вещички… – он смущенно улыбнулся, как бы приглашая компаньонов вместе с ним посмеяться над его рассеянностью, свойственной высоким умам, занятым исключительно научной работой, и забывающим обо всяких повседневных житейских мелочах.

– Эти что ли? – глумливо улыбнулся Шэф, вытаскивая из кармана горсть артефактов, добытых с тела колдуна во время допроса. Его улыбка очень не понравилась магу – было в ней что-то, заставляющее сильно сомневаться в том, что ее обладателю близки такие понятия, как всепрощение, доверчивость и сострадание. Причем, как ко всему человечеству в целом, так и магам-артефакторам, в частности.

– Да-да! – радостно улыбнулся Алфеос, – как удачно, что они не потерялись! Верните мне их пожалуйста! – глядя на его открытую улыбку, в его добрые, честные глаза, в которых царила любовь ко всему миру, начиная с крохотного зеленого листочка и заканчивая жирной мохнатой козявкой, хотелось тоже верить в разумное, доброе, вечное! Но… К величайшему своему сожалению, чувствовал маг, что не на тех напал. К глумливой улыбке командора добавилась не менее издевательская ухмылка Дениса. Они переглянулись и весело засмеялись, а говоря по правде – заржали.

– Ой, не могу!.. – хлопал себя по ляжкам командор, – он забыл…

– Вежливый какой! – отирал слезы Денис.

Глядя на эту безобразную сцену, в душе бедного мага-артефактора боролись два чувства: ненависть и страх, страх и ненависть, но страх превалировал. Пятым, шестым и прочими, недоступными простым смертным, чувствами ощущал Алфеос Хармах, что зря он ввязался в эту историю, что ошибка его, с определением запрещенного артефакта, а самое главное – с попыткой замять эту ошибку, дорого ему обойдется, но… способностью поворачивать время вспять, чтобы исправить содеянное, он не обладал, да и никто не обладал – так что придется ему терпеть и изворачиваться, изворачиваться и терпеть…

– Значит, хочешь вернуть свои вещички? – внезапно становясь серьезным, будто бы это не он секунду назад искренне веселился, как школяр, подсунувший товарищу кнопку под седалище, строго поинтересовался главком, глядя на колдуна, как Ленин на буржуазию. Для нынешней молодежи, изуродованной нынешним школьным образованием, вынужден пояснить: глядя очень нехорошо. Оч-чень!

– Да-да! – снова подтвердил свое желание маг-артефактор, при этом его улыбка, долженствующая изображать радость и открытость, стала выглядеть откровенно дурацкой. Будучи неглупым человеком и осознавая это, Алфеос попытался спрятать улыбку и с ужасом понял, что не может – она будто приклеилась к лицу. – «Ну и Тьма с ней! – в отчаянии подумал он. – Хуже уже не будет!» – и не ошибся. Компаньоны от издевательств перешли к практическим переговорам.

– Десять тысяч золотых, – небрежно, как кассирша в супермаркете, бросил Шэф. Колдун поначалу онемел и способность к членораздельной речи восстановил только через определенный временной промежуток:

–С-с-сколько!?!? – не поверил он своим ушам.

– Десять тысяч золотых, – повторил командор, доброжелательно глядя на Алфеоса.

– Да ты с ума сошел, полярный мародер!!! – завопил маг, в душе которого непомерность затребованной сумы напрочь уничтожила страх и оставила только ненависть. – Да я тебя, ледяное отродье!!! – заорал он, вздымая скрючившиеся руки.

Тяжело вздохнув, верховный главнокомандующий ввел режим контртеррористической операции и перешел к восстановлению конституционно порядка. Когда через несколько минут мокрый и измученный колдун вновь предстал перед глазами Дениса, ничто не говорило о том, что этот немолодой, усталый человек способен на такие душевные порывы, какие он недавно продемонстрировал.

– Вот видишь! – по-отечески попенял ему Шэф, – а ты мне не верил, что захочешь отомстить. Да ты азартен, Парамон! – Алфеос, нахлебавшийся в очередной раз воды, смотрел на командора очумелым взором, постепенно приходя в себя. – А ну-ка повтори мне братец, что ты должен проделать прежде чем возьмешься за мщение? – Ответом главкому была тишина. – Ну-у!!! – гаркнул он, видя, что маг не торопится выполнять приказ. Гулко откашлявшись, колдун заговорил:

– Палиц-хмейстера… х-хранителя шнаний и доша Талиона – прохрипел маг, еще не до конца оправившийся от «водных процедур», – навештить.

– Дальше! – ледяным тоном потребовал командор.

– У Элая узнать о Лордах, об обычаях северян, о их шаманах и вообще обо всем, у Дожа Талиона о демонах-хранителях, у полицмейстера о личных врагах клана, – уже совсем четко отрапортовал пришедший в себя колдун.

– И?..

– И только после этого думать о мщении…

– Ну вот… все же прекрасно знаешь, – грустно констатировал Шэф, – и на тебе! – он махнул рукой, как учитель, чей любимый ученик, прекрасно знающий предмет, по непонятной причине оконфузился на экзамене. Проделано это было так мастерски, что Алфеос Хармах почувствовал некоторое смущение – как это самый ученик, не оправдавший надежд Учителя. – Ладно! – закончил резвиться главком. – Что ты можешь предложить за свои побрякушки? – и видя, что маг уже открывает рот, несколько осадил его: – Взятые в качестве трофея… – Видя, что маг захлопнул рот, командор решил окончательно поставить его на место, добавив: – И не забудь про моральный ущерб…

В ходе дальнейших переговоров выяснилось, что Алфеос Хармах маг-артефактор второго ранга, человек небогатый и суммы отступных, предлагаемые им за столь любимые им побрякушки, ничего кроме смеха у компаньонов вызвать не могут. Так же выяснилось, что никаких артефактов, представляющих для них интерес, у него не имеется. А еще выяснилось, что без своих прибамбасов колдун работать не может – они для него средства производства, вроде как лобзик и рубанок для столяра, или плотника! Переговоры зашли в тупик.

– А «Пирамида света» у тебя есть? – устало поинтересовался Денис, когда молчание стало невыносимым.

– Ты с ума сошел, Лорд! – устало отозвался маг и обреченно махнул рукой. – Ты хоть знаешь, сколько она стоит?.. – задал он риторический вопрос и в раздевалке вновь установилась тишина.

– Интересно, а бывают копии таких пирамид? – небрежно поинтересовался Шэф.

– Смотря что ты понимаешь под копией, Лорд? – оживился колдун, печенкой почуяв, что переговоры сдвигаются с мертвой точки.

– Прозрачная пирамида. Выглядит, как «Пирамида света», переливается разными цветами и огоньками, но настоящей «Пирамидой света» не является… Но каждый, кто ее увидит, решит, что это «Пирамида света». – А что еще можно понимать под копией? – удивился командор.

– Ну-у… неважно… – увильнул от ответа колдун, – но ты должен понимать, что обмануть можно только неодаренного, любой Искусник сразу распознает фальшивку.

– А есть такие копии, чтобы можно было обмануть мага? – Как бы вскользь полюбопытствовал Денис, но пристальность с которой компаньоны уставились на мага-артефактора второго ранга, ожидая ответа, ясно показали колдуну, что значимость вопроса велика, и что отвечать надо честно… если он конечно не хочет снова «купаться». Было заметно, как Алфеосу не хочется отвечать на этот вопрос – его аж корежило, как ведьму перед распятьем, но «купаться» ему хотелось еще меньше.

– Есть… – выдавил он, – только стоит она две тысячи золотых…

– Вот и ладушки! – пришел в благодушное настроение Шэф. – Ты нам – эту мандолину, мы тебе – твои побрякушки. И расходимся краями. – К удивлению Дениса, Алфеоса слово «Мандолина» не заинтересовало – или ему уже все было пофиг, или же на Сете «мандолина» заменяла собой «шнягу» – для обозначения всего на свете. Наперед скажем, что загадка эта так и осталась неразгаданной.

– Хорошо… я завтра утром зайду к Эолусу…

– Никаких завтра! – перебил его Шэф. – Сегодня, и мухой! Ждать до второго пришествия мы не намерены!

Тяжело вздохнув, маг-артефактор направился к двери.

*****

Весь последний час, в голове у Дениса бацала корпоративчик Агата Кристи. Естественно не та, которая поджарая старушка детективщица, а та которая два мужика, поющие свои песни. Но бацала как-то очень уж однообразно: постоянно исполняла одну и ту же композицию:

… Пока ты чистый, пока ты прёшься по борьбе,

любая кукла умрёт от счастья на тебе…

Барабанило в голове у Дениса. Его опасения, что «группа поддержки» отвернется от него после его демарша с согласием на примирение, не подтвердились. То ли его эффектная победа заставила их забыть его неуместные на средневековой Сете пацифистские телодвижения, то ли, наоборот – миротворческие потуги Дениса зажгли еще больший огонь обожания в девичьих сердцах, но «группа поддержки» даже увеличилась – некоторых нестойких резидентов нахальные и настырные подружки уговорили взять их с собой на «праздник жизни» и теперь квартердек «Арлекина» представлял собой, к немалому удовольствию компаньонов, самый настоящий вертеп… или гарем… или… короче то место о котором только могут мечтать мужики с нормальной сексуальной ориентацией: много спиртного, много вкусной еды, много музыки, много красивых девушек, а самое главная – любая! из них мечтает! отдаться тебе не отходя от кассы – рай да и только!.. правда не наш, а какой-то скандинавский, типа Вальхаллы – сначала смертный бой, затем пиршественный стол, ну а потом прекрасные девы ублажают всю ночь. Вот только время для того, чтобы предаться всяким нехорошим излишествам еще не наступило – надо было еще кое-что сделать этой ночью…

А поначалу ничто такого хеппи-энда не предвещало. Когда компаньоны появились наконец на «парковке», на ней сиротливо притулился только их шарабан с голодным и несчастным по этому поводу Брамсом, да еще пара «карет» аналогичного класса – видимо «развозка» обслуживающего персонала «Поля чести» – и больше никого – все разъехались.

«Ну что? – съехидничал внутренний голос, – доволен? Ты же устал от всех этих девиц. Хотел отдохнуть, а то достали. Отдыхай теперь, на здоровье! Никто не мешает…»

«Чего надо?! – огрызнулся Денис. Хотелось послать паршивца, но привычка быть честным… по крайней мере с одним замечательным человеком, а именно – с самим собой, взяла верх и он нехотя признал: – Был неправ. Кокетничал…»

– Ну что, Бонч-Бруевич, придется тебя наградить красными революционным шароварами! Заслужил! Носи! – прервал его невеселые размышления Шэф.

– Почему это, сразу – Бонч-Бруевич!? – насторожился Денис. – Почему не Энрико Ферми… или же Нильс Бор, какой?

– Не-е… Бонч-Бруевич лучше… это я в каком-то фильме видел… каком правда не помню, но! – Шэф назидательно поднял палец, – понравилось мне. Да и вряд ли Ферми с Бором такой награде обрадовались бы… а Бонч вполне мог бы… ну-у… по крайней мере изобразить, а то с Реввоенсоветом шутки короткие: не обрадовался – к стенке!

– А я тоже не обрадовался! – храбро заявил Денис.

– Это ты сейчас такой смелый… – грустно протянул главком, – а пришли бы чекисты, в кожанках с маузерами, вручать шаровары – натянул бы быстро и с песнями… да еще бы благодарил… искренне. – Он немного помолчал, а потом продолжил: – А если серьезно, когда ты успел все детали продумать?

– Ничего не продумывал, никаких деталей… Просто, когда ты сказал нацепить перстень и тереть его… – Денис хмыкнул, – как кобель сучку… как-то сразу само сложилось…

– Вообще-то про кобеля и сучку я не говорил… – машинально отвел надуманные обвинения командор, одновременно думая о чем-то другом. – Так говоришь: как-то сразу само собой сложилось?

– Да.

– Инсайт. – Веско резюмировал главком. – А вообще здорово получилось. Как только ты сказал, что скорее всего, интенсивность защитного поля «Пирамиды света» обратно пропорциональна квадрату радиуса защитной сферы и что на минимальных значениях можно попробовать удержать йохара внутри – все! Талион наш с потрохами. Ты подарил ему надежду и обосновал ее красивыми и непонятными научными словами. А самое главное – сам верил тому, что говоришь.

– Может мне в проповедники податься?.. Чего там отец Федор проповедовал?

– Он призывал птиц публично покаяться и склонял их к лютеранству.

– Точно… Буду склонять бакарцев к чему-нибудь…

– Ну-у… насчет бакарцев не знаю, а бакарок ты склонял к одному… – Шэф цинично усмехнулся.

– Боюсь больше некого будет склонять, – вздохнул Денис.

– Ну, некого – так отдохнешь побольше, – «обрадовал» его главком – видать сговорился с внутренним голосом.

Но, на сей раз, командор ошибся. Как только тарантас компаньонов подкатил к «Арлекину», из многочисленных карет, стоящих поблизости, как горох из стручка, посыпалась «группа поддержки», да не простая, а усиленная! При виде этого зрелища, на лице Дениса расцвела широкая, правда, честно признаемся – несколько глуповатая, улыбка, командор же только скептически ухмыльнулся, как бы говоря: э-э-эх… молодо – зелено.

Девицы наперебой, хором и по отдельности стали убеждать компаньонов, что никакой вины их нет, что они ждали-ждали у «Поля чести» и! – никого!.. и они испугались, что проворонили, и рванули всем скопом сюда, к «Арлекину», и здесь никого! – они перепугались и расстроились и стали ждать-ждать-ждать, и наконец дождались! Ур-р–р-р-ааа!!! И какой герой Лорд Арамис! и какой герой Лорд Атос! И вообще жизнь прекрасна!.. А я – Сесиль, а я – Марлета, а я…

«Жизнь удалась!» – мелькнула в голове Дениса самодовольная мысль.

«Так что – больше не кокетничай!» – одернул его внутренний голос.

«Не буду!» – радостно согласился Денис. После этого он, по совершенно непонятной причине, вдруг вспомнил, что по рассказам бывалых людей, переживших клиническую смерть, у них перед глазами вся прошедшая жизнь разворачивалась, как кинолента, в мельчайших подробностях. И тут же понял, почему он это вспомнил – с блудливой улыбкой Денис представил, как пересматривает кадры бакарской хроники и настроение его еще улучшилось, хотя мгновение назад казалось, что дальше некуда – ан нет! – оказывается есть!

Но! – опять это пресловутое «но» – предаваться разврату и разгулу было рано. Надо было сперва дождаться Алфеоса Хармаха, мага-артефактора второго ранга, а затем смотаться на виллу Талиона. Поэтому к пиршеству компаньоны приступили осторожно, по крайней мере, Денис – очень уж ему не нравился цитадельский протрезвитель – препарат конечно сильный, функцию свою исполняющий на сто процентов, но… по типу: «Спробуй заячий помет! он - ядреный! он проймет!»

Где-то через час после начала банкета появился Хатлер и доложил, что у трапа Господ Лордов спрашивает какой-то пир Хармах – какие будут указания?

– Пусть поднимается и ждет около трапа, – приказал Шэф и обратился к «группе поддержки»: – Барышни! Неотложные дела заставляют меня с Лордом Арамисом покинуть вас! – ответом ему стал гул разочарования. – Но! Ненадолго! – уточнил командор и гул сменил тональность на оптимистичную. – Быстренько смотаемся туда-сюда и вернемся, – продолжил главком, а потом откровенно соврал: – И больше никогда вас не покинем! – Гул стал откровенно радостным – легко обманывать девушек, когда они хотят обмануться.

Обменяв у мага-артефактора его же побрякушки на имитатор фархана, компаньоны захватили порченый меч Тита, кликнули Брамса, который, под шумок, пристроился с самого краешка пиршественного стола, где вполне успешно занимался как насыщением своей ненасытной утробы, так и охмурением близрасположенных девушек, и судя по взрывам хохота, доносившимся оттуда – вполне успешно, и направили свои стопы – вернее копыта лошадок, запряженных в их карету, к «Империуму», чтобы переодеться в шкиры. Казалось бы, что предстоящая операция никакой опасности не предвещает, но, руководствуясь очень правильным принципом: береженого Бог бережет, а самое главное своими ощущениями, они, не сговариваясь, решили «забронироваться».

– Ведут нас. Чувствуешь? – нахмурился Шэф.

– Да.

– Сколько?

– А черт его знает… просто чувствую сзади… попробую уточнить, – с этими словами Денис встал на колени и принялся вглядываться в крохотное заднее оконце, решив что визуальное наблюдение сможет помочь в уточнении численного состава шпионов. Что же касается их местонахождения, то оно и так загадки из себя не представляло – они передвигались в большой, уродливой карете, тянувшейся за тарантасом компаньонов, как на привязи. По идее, ничего подозрительного в этой карете не было и двигалась она в общем потоке, и отделяли ее от их выезда три экипажа, но мелиферы четко указывали на нее, как стрелка компаса на север. – Вроде бы… шесть человек, – озвучил свои неуверенные выводы Денис.

– Что еще можешь сказать? – полюбопытствовал главком. В ответ Денис только пожал плечами и придал лицу виноватое выражение. В его оправдание надо сказать, что он действительно ощущал некоторое смущение – была в ощущениях мелиферов некоторая необычность, но интерпретировать ее он не мог, а судя по выражению лица любимого руководителя – был должен.

«Ничего особенного, – попытался успокоить себя Денис, – типовой конфликт между желаниями и возможностями, – у всех случается».

Но смущение все же присутствовало. Выждав некоторое время, но так и не дождавшись уточняющего ответа старшего помощника, командор продолжил:

– Что шесть – это правильно, но ты не сказал самого главного… – Он снова замолчал, давая Денису шанс исправиться, но тот им не воспользовался и главком был вынужден озвучивать очевидные истины сам: – среди них маг. Правда не боевой.

– А как ты определил?! – вытаращился на него Денис.

– Как я определил – неважно. Главное! – ты запомни свои ощущения.

– Постараюсь…

– Старатель… – пробурчал Шэф себе под нос и видимо хотел еще что-то добавить, но сдержался. – Поторопились они тебе красный пояс давать, – продолжил он ворчать, – это все ш’Тартак – либерал мягкотелый… жаль меня тогда не было – хрен бы ты получил, а не красный пояс!

 … фигасе… если ш’Тартак – мягкотелый либерал…

 … то Шэф тогда кто?!..

 … может и правда повезло…что ш’Тартак учил, а не он…

– Ничего не знаю! – Денис решил бороться за свои права – чай в демократическом государстве живем, а не в банановой республике. – Госкомиссия выдала диплом установленного образца, и точка!

– Выдала-выдала… они там кому ни попадя дают… – продолжал брюзжать командор, но было видно, что делал это механически, так как мысли его были заняты другим. – Ну, и что ты себе думаешь по этому поводу? – вполне ожидаемо обратился он к Денису, давно уже ожидавшему вопроса и имевшему, в связи с этим, готовый ответ.

– Присутствовали на представлении, обратили внимание, что меч гнилой, отследили, что маг и Талион ушли с пустыми руками, теперь следят за нами, чтобы хапнуть меч, – отбарабанил он на одном дыхании.

– Зачем он им?

– Первый вариант – деньги. Хотят экспроприировать выкуп, – тут Шэф бросил на Дениса уважительный взгляд, как бы говорящий, что не подозревал за ним знание такого богатого слова, но рад, что ошибся, – который мы получим за меч. Второй вариант – средство давления на Талиона. Или он пляшет под их дудку, или весь Бакар узнает, что Тит дрался бесчестно – позор на всю семью, с далеко идущими последствиями. – Денис замолчал, но видя, что главком ждет продолжения, добавил: – О номере варианта узнаем после нападения: если нападут по дороге туда – им нужен меч, если обратно – деньги. Все!

– А может они хотят взять меч и сами потребовать деньги с Талиона?

– Я уже думал. Вряд ли. Для чего им ссориться с Дожем, если можно взять деньги чисто, без заморочек?

– Ну-у… что-о… если бы ты не прокололся с детектированием колдуна, я бы сказал: маладэц Прошка! А так, просто снимаю с тебя выговор без занесения… Но, ты особо не радуйся – вопрос о квартальной премии еще остается открытым… – сурово закончил главком. На этой, печальной для Дениса, ноте их шарабан и подрулил к «Империуму».

Велев Брамсу дожидаться, компаньоны, захватив меч и коробку с фарханоимитатором, поднялись в свой роскошный люкс. Там они быстренько скинули камзолы и натянули шкиры, успевшие в пламени камина немного подзарядиться – не под завязку, конечно, но вполне себе прилично – для предстоящей операции, достаточно. Они упаковали одежду и начищенные до зеркального блеска ботфорты в непромокаемые мешки – компаньоны были в образе суровых северных Лордов, презирающих южные «тряпки для женоподобных извращенцев» – этот маскарад очень нравилось «группе поддержки».

Вообще, в тяге прекрасного пола к мужчинам в форме есть что-то иррациональное. В связи с этим, вспоминается эпизод из стародавних времен: Ялта, вечер, август, переполненный бар, заполненный потрясающе красивыми (в массе) девушками в мини-юбках, шортиках, открытых футболках, босоножках… – остальное дорисовывайте в воображении сами, как кому нравится и молодыми людьми, тоже одетыми в соответствии с модой и погодой: джинсы (огромный дефицит по тем временам – теперь и слово-то такое, имеется в виду «дефицит», забыто…), шорты, летние замшевые туфли, сандалии… – короче говоря, все одеты очень легко и очень модно, по тем временам. Юноши отчаянно топорщат перья перед девушками, те хихикают, кокетничают и ни за что не соглашаются идти купаться голышом (хотя потом, конечно же, соглашаются) – все как всегда, во все времена и в любом месте на Земле… И вот! В бар заходит лейтенант морпех… В глухой черной форме, из под которой виднеется тельняшка, в лихо заломленном черном берете с красной звездой, в черных полусапожках – хорошо еще, не кирзачах! Выглядит абсолютно инородным телом, как ворон – не путать с вороной! среди попугаев. Протискивается к стойке, берет без очереди коктейль и пристраивается в уголке. Не делает никаких попыток флирта. И что вы думаете? – через пятнадцать минут вокруг него тусуется стайка девчонок, причем далеко не самые худшие экземпляры. Они отчаянно строят ему глазки, напропалую флиртуют, смеются каким-то его шуткам, а еще через пятнадцать минут морпех покидает бар в сопровождении ослепительной красавицы… А будь он без формы, как все, тоже пришлось бы распускать перья и лезть из кожи вон, чтобы добиться подобного результата. Так что «группу поддержки» очень даже можно понять.

Прихватив поклажу, Шэф с Денисом покинули номер. Теперь к их багажу, состоящему из порченого меча и коробки с фарханоимитатором, прибавились два внушительных пакета, а у шпионов прибавилось головной боли – что же находится в этих мешках? – ведь для внешнего наблюдателя компаньоны по-прежнему остались одетыми в свои роскошные, тяжелые камзолы, совершенно неуместные в тропическом климате Бакара и доставляющие «носителю» огромные неудобства – практически мучения! Это еще раз показывает на какие жертвы способны мужчины ради своих любимых женщин. Причем, чем значительнее число этих самых любимых женщин, тем на большие жертвы готов пойти мужчина!

– Держи, – Шэф протянул Брамсу серебряную монету, – никуда не уходи, посиди часок в ресторане, а потом возвращайся на корабль.

– Сколько посидеть?! – изумился «композитор», но главком только махнул рукой:

– Половину «звона»… может чуть меньше.

– А-а-а-а! – теперь понятно. А разве…

– Нет. Мы сами, – ответил на незаданный вопрос командор.

*****

Компаньоны покидали вещички в карету, уселись вдвоем на козлы и тронулись в путь. Район элитных ночных гульбищ был перегружен транспортом, как Краснопрудная в час пик. Разнообразные экипажи, этих самых ночных гуляк, сновавшие, как тараканы, в самых разных направлениях, создавали такой плотный трафик, что некоторое время им пришлось плестись со скоростью пешехода, а то и медленнее, и только вырвавшись на относительный простор они смогли прибавили скорость. По мере удаления от Королевской набережной, уличное освещение стремительно слабело, а как только сошло на нет, компаньоны отключили активный режим своих шкир и слились с ночною мглой.

Если бы на месте Шэфа с Денисом были другие люди, с менее крепкими нервами, то сложившаяся ситуация могла бы произвести крайне негативное впечатление на их неокрепшие умы. Представьте: ночь, звезды, полная луна, неверный свет которой не помогает разглядеть, что творится вокруг, а скорее наполняет душу трепетом, пустынная улица с одноэтажными домишками, вокруг ни души, а сзади не отстает, не приближаясь и не удаляясь какой-то угрюмый, смахивающий на автобус-катафалк, рыдван черного цвета! Мрачный драндулет продолжал двигаться, как приклеенный, но как только экипаж компаньонов свернул на дорогу, ведущую к вилле Дожа Талиона, резко увеличил скорость, обогнал их, и погнал вперед с такой скоростью, как будто за ним черти гнались.

Обгон был произведен крайне нагло и опасно – экипажи едва не сцепились колесами, но «гонщиков» тоже можно было понять – метрах в пятидесяти дорого резко сужалась и никакой возможности для обгона не оставляла – как говорится: сейчас, или никогда! И преследователи выбрали – сейчас!

– И все-таки меч… – пробормотал Денис, а Шэф только невозмутимо кивнул. – А почему здесь не напали? – продолжил Денис, – вокруг никого, да и хрен, что разглядишь в такой темноте.

– Я полагаю, хотят напасть около виллы Талиона, чтобы заодно и его скомпрометировать.

– Похоже… Кому выгодно? – Талиону. И разбираться не будут.

– А разбираться и так никто не собирается, – пожал плечами Шэф, – чего разбираться-то? Погибли два иностранца, причем мутных каких-то, от которых одни неприятности, а что рядом с виллой уважаемого Дожа – так то случайность. Это – с официальной точки зрения…

– А с неофициальной, – подхватил Денис, – весь Бакар… ну-у… не весь конечно, – поправился он, – а многие на трибунах видели, что Тит сражался порченым мечом. Слухи об этом поползли уже сегодня, а завтра, наверняка, об этом будет говорить весь город. Но, слухи к делу не пришьешь, нужны вещдоки… Значит что? Значит Талиону надо, кожа мехом…

– Как-как? – оживился командор. – Как ты сказал? Кожа мехом?

– Ну-у… да, – удивился Денис, – а ты что – никогда не слышал такого выражения?

– Никогда! – дал требуемые заверения главком.

– А говорил: долго живу… много знаю…

– Точно без квартальной премии останешься! – прищурился Шэф, но все же сменил гнев на милость и буркнул: – Продолжай.

– Так вот… Сбил ты меня! – нахмурился Денис, но быстренько восстановил утерянную нить: – Талиону, кожа мехом, надо спрятать концы в воду – поэтому он договорился с Лордами о выкупе меча, а потом жаба задушила – вот он и прикончил их по дороге, чтобы и меч прихватизировать и денежек не платить!

– Репутационные потери колоссальные, – резюмировал Шэф, – на семье можно ставить крест. Конкуренты ликуют.

– Эт-то точно!

– Но, потери Талиона – это хрен-то с ним. Главное, кто-то решился поднять руку на Северных Лордов! На Лорда Великого Дома «Морской Дракон» и Князя Великого Дома «Полярный Медведь»! – ухмыльнулся в темноте Шэф, но Денис как-то это увидел, или почувствовал… – Поэтому, когда начнется, никого не убивай – надо будет вдумчиво побеседовать.

– Яволь, группенфюрер! Буду резать аккуратно, но больно.

– Уж постарайтесь… партайгеноссе.

На этом беседа сама собой усохла и дальнейший путь проходил в молчании, вплоть до того момента пока опять подмышками не заныли мелиферы. Место для нападения было выбрано тактически правильно. Дорога, тянувшаяся до этого по лугам, покрытым невысокой – ниже колен травой и чахлым кустарником, втягивалась в небольшую рощу, в которой можно было спрятать не то что шарабан убивцев, а усиленную танковую роту.

– Что скажешь? – поинтересовался Шэф. Денис немного помедлил, перепроверяя ощущения, а потом решительно доложил:

– Справа и слева от дороги по два человека… такое чувство, что забрались на деревья… откуда-то сверху тянет… Еще два человека… вернее человек и маг на дороге… нет… не человек и маг, а маг и кто-то мутный… не пойму кто… прямо под этими, которые на деревьях. Наверно маг и мутный остались в карете, а снайперы заняли позиции… Все!

– Маладэц Прошка! Я тоже не понимаю, кто этот мутный, но ничего – разберемся! Не забывай – всех живыми!

Денис хотел ответить: «Я помню!», но не успел – щелкнули тетивы арбалетов и каждый из компаньонов получил по два болта, а учитывая, что стреляли профи, и стреляли с близкого расстояния, то если бы не шкиры, то напарники, такой же неразлучной парочкой, уже были бы на полпути к Полям Счастливой Охоты, или к Вальхалле, или еще в какое место, куда попадают такие типчики, как они. Но! История не знает сослагательного наклонения, хотя… знатоки Пространства Вариантов утверждают обратное, но мы, в первом приближении, будем считать, что не имеет.

В плотном, трехмерном мире Историю нельзя переделать – ее можно только переписать. Это все к тому, что шкиры были! А с другой стороны, не было бы шкир и Шэф с Денисом вели бы себя по-другому – не сидели бы мишенями, а спешились заранее, да и подобрались бы к засаде с флангов, или еще что придумали. В конечном итоге не шкира красит человека, а человек шкиру!

Шэф слабо вскрикнул и бесформенным кульком вывалился с облучка. Денис последовал его примеру, издав для убедительности хриплый стон. Некоторое время ничего не происходило, а затем послышались осторожные шаги и негромкие голоса: … чисто завалили… тоже мне северяне… козий жмых, а не северяне… из такого же дерьма, как все… а страху-то было… железку отдадим, а все остальное наше!.. ишь доспех блестит!.. черный… все не как у людей… тьфу!

«Интересно… а как они нас разглядели в темноте? – промелькнуло в голове Дениса. – Шкира черная, ночь темная, луна разве что…» – но время для абстрактных размышлений было неподходящим и он выкинул посторонние мысли из головы.

С момента завершения поединка с Титом прошло уже более четырех часов, но кадат у Дениса так и не восстановился – видать были исчерпаны все запасы, да и из НЗ кое-что было прихвачено, по всей видимости. В принципе, можно было бы активировать шкиру, но туманные силуэты врагов и так были, хоть и смутно, но видны, и Денис решил поберечь заряд батареи… мало ли что – вдруг приспичит по-настоящему, а она сухая… как лист.

Сигнал к контратаке подал верховный главнокомандующий. Он взмыл с земли, как ракета, и принялся нещадно колоть, оторопевших от этого зрелища, врагов. Пока Денис вскакивал… точнее говоря – со скрипом поднимался, Шэф успел уязвить каждого из приблизившейся четверки. Если бы перед командором стояла задача уничтожить нападавших, все бы они были уже мертвы, но такой задачи как раз таки и не стояло и главком, если быть точным в дефинициях, действовал не как боец, а как хирург – наносил разрезы в точно намеченных местах и строго заданной глубины. Денис же принять участие в «избиении младенцев» просто не успел. Ему и на пике формы было до любимого руководителя, как до Луны, что уж говорить про текущий момент – бой с Титом высосал из него все силы: физические, духовные и кадатовские. А еще надо честно признать, что даже находясь в оптимальном состоянии, Денис вряд ли сумел бы сделать больше одного-двух «надрезов», так что его неучастие в битве на ее ходе и исходе сказалось мало.

К тому моменту, как Денис, чуть ли не с кряхтением, поднялся, командор уже успел обратить агрессоров в бегство. А кто бы на их месте не побежал? «Убитый» враг, получивший два добрых, надежных, армейских болта с двадцати локтей, враг про которого и так болтают всякое, мутный такой враг, внезапно вздымается, как демон могил, и начинает с быстротой молнии наносить удары! Шок и трепет! Буря в пустыне! Свистать всех наверх! Спасайся, кто может!

И они побежали, вернее – поковыляли, потому что это исчадие Тьмы успело уколоть каждого в оба бедра и царапнуть голени, не говоря уже о более серьезных ранах, доставшихся плечам, предплечьям и кистям рук. Полученные травмы превратили нападавших, во-первых – в пацифистов, потому что держать оружие израненными руками они уже не смогли бы, даже при наличии жгучего желания, а во-вторых – в инвалидов по части опорно-двигательного аппарата.

Главком гнал их не наобум – куда бог пошлет, а к намеченной цели – мрачной колымаге, на которой они и прибыли на место происшествия. Замысел верховного главнокомандующего состоял в том, чтобы прикрыться от возможных пакостей со стороны мага телами его бойцов. Разумеется, Шэф не сильно рассчитывал на то, что маг пожалеет своих «братьев по оружию», если его сильно припрет, но… шанс был, и его следовало использовать. В бою нельзя пренебрегать ничем для достижения победы… иначе судьба, или рок, или кто там заведует этим делом, накажет. Непременно накажет. Глядя на отступление «превосходящих сил противника», а если называть вещи своими именами – их паническое бегство, Денис пришел в самое приподнятое расположение духа, посчитав, что победа – полная и окончательная, уже достигнута.

«Блицкриг, однако! – подумал он, а еще через мгновение: – Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит!»

«Не говори гоп…» – проворчал внутренний голос и будто накаркал.

Дверца карета распахнулась и на ее пороге появилось новое действующее лицо, которое спрыгнув на землю, тут же вступило в бой. Деталей в темноте было не разобрать, Денис разглядел только силуэт. Силуэт этот принадлежал высокому, гибкому человеку, который, вытянув руки со скрюченными пальцами в направлении приближающейся группы, состоящей из четырех раненных соратников и преследовавших их компаньонов завыл… а точнее говоря – ЗАВЫЛ!!!

При первых же мерзких звуках, Денису показалось, что плоть его сейчас же отделится от костей, ставших в тот же миг какими-то мягкими и студенистыми. Больше всего ему хотелось зажать уши руками, чтобы никогда больше не слышать этой ужасной вибрации, раскалывающей мозг и превращающей тело в студень, но уши были не при чем – звук был вокруг, его воспринимало все тело и не было от него спасения! Вернее, не так – не было бы от него спасения, если бы не шкира, которая автоматически перешла в активный режим, после чего душевыворачивающие вибрации сразу прекратились. «Умная броня», не дождавшись команды «охраняемого лица», приняла самостоятельное решение и, к счастью, вовремя. Последствия изматывающего боя с Титом сказывались до сих пор – тормозил Денис, тормозил…

«Ну! Соловей-разбойник, хренов… погоди!» – успел подумать Денис, а события, между тем, замелькали с калейдоскопической быстротой: израненная четверка, которую не пощадил собственный маг, осела на землю бесформенными холмиками, Шэф прорвался к магу на дистанцию удара, а карета пришла в движение и, набирая скорость, покатила по дороге.

Ситуация была предельна проста и понятна и не требовала никаких управляющих сигналов от руководства. И руководство и личный состав прекрасно знали свой маневр: Денис бросился за удаляющимся экипажем, а командор тем временем приступил к принуждению мага к миру.

Дальнейшие события показали, что Денис не был так плох, как ему казалось и как показали первые мгновения боя – карету он догнал и сумел довольно элегантно заскочить на облучок, где сидел возница. Возница был какой-то странный: маленький и какой-то корявый – то ли карлик, то ли ребенок калека. Пока Денис раздумывал, как ему поступить с «ребенком» – не бить же, в конце концов! тот терять время даром не стал – нанес удар страшной, абсолютно не ожидаемой в таком маленьком теле, силы, который выбросил «философа» на землю. Приложился Денис прилично, но сознания не потерял, а лишь разъярился.

«Ну, погоди, ублюдок!» – промелькнуло в голове, на что внутренний голос не преминул съехидничать:

«Повторяешься, брат!»

Денис в полемику вступать не стал, а занялся реальным делом – преисполненный яростью, которая заменила утраченные силы, снова достаточно легко догнал, набравшую вполне приличный ход, карету и опять вскочил на облучок. Возница встретил его полностью отмобилизованным и готовым к бою, но помогло это ему, как мертвому припарки. Денис незамедлительно вернул должок, пробив карлику в голову с ноги. И хотя месть вполне себе удалась и теперь уже тот целовался с землей, но и для Дениса акт мщения безнаказанным не остался – у него заныла стопа. У Дениса сложилось полное впечатление, что ударил он не по маленькому живому существу, а по надгробному камню, весом в полтонны. Частным подтверждением версии с надгробьем послужил глухой звук, раздавшийся в момент соприкосновения дьявольского отродья с землей – люди (или нелюди) при падении такой звук не издают. Такой звук бывает, если сбросить бетонную плиту метров с двух-трех…

Остановив карету, Денис спрыгнул на дорогу и вразвалочку направился к лежащему на земле и не подающему признаков жизни то ли карлику, то ли ребенку. «Черные когти» он не доставал – велено брать живым, так зачем, спрашивается? И снова карлик поразил его. Когда не доходя до него пары метров, Денис остановился, недомерком как будто выстрелили в Дениса. Словно невидимая гигантская пружина, или такая же стелс катапульта, метнула неожиданно тяжелое тело ему в грудь.

От удара Денис оказался на спине, а маленький урод, сидя на нем, принялся душить Дениса, непропорционально большими, жилистыми и узловатыми руками. Карлик был неожиданно, прямо скажем – чудовищно тяжел и силен. Единственное хорошее, что было в создавшемся положении (а в каждом положении надо находить позитив!), было то, что вот тут-то Денис и смог хорошенько рассмотреть своего противника. Прямо скажем – назвать его красавцем не смог бы даже известный правдоруб барон Мюнхгаузен. Морщинистое, стариковское лицо, длинные, неопрятные патлы, мощные надбровные дуги, за которыми прятались маленькие, горящие бешенством глазки, длинный нос, с торчащими из ноздрей волосами, мохнатые, непропорционально большие уши… брр-рр!

Видя, что с удушением ничего не получается, карлик сменил тактику и принялся лупцевать Дениса своими, поистине, каменными кулаками. И хотя никакого ущерба маленький урод причинить Денису не мог – шкира пока вполне успешно нейтрализовывала поступающую кинетическую энергию, ему надоело изображать из себя учебное пособие для практикующих маньяков, и так как руки у него были свободны, он тоже съездил «красавчику» по уху, сначала с правой, а потом с левой. После этой акции у Дениса сложилось полное впечатление, что он отрабатывал ударную технику на каменных валунах. С тем же успехом можно было бить по камням – и рукам больно, и камням пофиг – карлик казалось и не заметил, что его бьют.

После этого фиаско, снова нахлынула, угасшая было, ярость. Собрав все силы, Денис, качнул гаденыша сначала влево, затем вправо, затем снова влево, потом опять вправо, затем прессом и ногами качнул тварь вперед, затем назад, и проделав этот «комплекс» еще пару раз, сбросил карлика в сторону, вскочил на ноги и обнажил «Черные когти». Мерзкая тварь, почувствовав, что дело принимает неожиданный и не очень хороший (для нее) оборот, бросилась наутек. Но, несмотря на обезьянье проворство, коротенькие ножки есть коротенькие ножки и уйти в отрыв ей не удалось. Денис догнал маленького мерзавца и от души рубанул по плечу. Сказать, что он не ожидал подобного эффекта, было бы неправильно… – в глубине души ожидал. Эффект был нулевым. Ну-у… что поделаешь – десант не справился. Пришла пора вызывать авиацию и танки. Денис уже открыл рот, чтобы вызвать подмогу, но не успел – командор вырос, как из под земли, как почувствовал, что без него не обойдется. Он мгновенно разобрался в обстановке (правда – чего тут было особо разбираться?) и материализовался на пути отступающего карлика.

Мерзкий ублюдок сумел в очередной раз, за коротенький промежуток времени, удивить Дениса – он давно уже так часто не изумлялся – последний раз в цирке, классе во втором-третьем… а после – никогда! Карлик мерзко завизжал – так что захотелось заткнуть уши, а следует учитывать, что уши находились внутри гермошлема активированной шкиры! и начал быстро вращаться, погружаясь при этом в землю! Конечно, уходил он в землю не так быстро, как ныряльщик в воду, но тоже вполне себе быстро! К чести Дениса надо сказать, что глядя на это противоестественное зрелище он не растерялся и снова, со всей дури рубанул по «малышу» – теперь уже совсем по-простому – сверху по голове. Если кто-то не угадал результат этого действия… – значит он недогадливый. 

– А ну-ка отойди, – приказал Шэф спокойным голосом, но по каким-то неуловимым признакам: хрипотце, обертонам, еще чему-то, не поддающемуся логическому анализу, Денис понял, что любимый руководитель не так спокоен, как хочет показать, и это ему не понравилось. Очень не понравилось.

Командор выхватил «Черный коготь», взялся за рукоять двумя руками – чего никогда раньше не делал, вскинул над головой, секунду постоял в таком положении, а потом рухнул на одно колено и с резким выдохом нанес удар параллельно земле. К этому времени карлик ушел в довольно таки твердую почву уже по пояс – еще немного и странный уродец стал бы недостигаемым! Но, Шэф – есть Шэф! Голова «каменного гостя» хотя и осталась на плечах, но с шеей больше не соединялась. Об этом свидетельствовали два признака: первый – Денис пинком сбил ее на землю, второй – тело карлика прекратило вращаться и погружаться в землю.

Правда, если строго придерживаться хронологической последовательности, то все обстояло ровно наоборот – сначала гадкий гном прекратил вращаться и геологическим буром уходить в землю, а уже потом Денис от всей души долбанул ему по башке, как по мячу. Что характерно, ни крови, ни какой-либо иной жидкости, при этом не появилось, да и звук, который издала голова при соприкосновении с почвой, был в точности такой, как от упавшего кирпича.

– Чё за тварь? – устало поинтересовался Денис у командора. В ответ тот пожал плечами, немного помолчал и только потом ответил:

– Могу ошибиться… никогда раньше не встречал, но… по некоторым признакам – это каменный цверг… существо сугубо сказочное и в природе не встречающееся…

– На Земле сказочное? – уточнил Денис.

– Да нет… везде… и здесь, на Сете, тоже. В ответ старший помощник только присвистнул:

– С какой только херней не приходится встречаться!

– Эт-то точно! – подтвердил главком, – работа такая… Ладно, трепаться некогда, давай вытаскивать этого деятеля.

– За каким? – удивился Денис. – Он же весит, как из гранита сделанный! Пусть остается здесь, памятником… – он ухмыльнулся, – типа Венеры Милосской… она без рук, он без головы – близнецы блин! Потом археологи найдут…

– Нет, – покачал головой Шэф, – покажем Талиону, он должен знать, чей зверек.

– А головы не хватит? – с надеждой в голосе, которой на самом деле не ощущал, спросил Денис. Не дождавшись от главкома ответа, он тяжело вздохнул и взялся за уродца, за которого, с другой стороны, уже взялся любимый руководитель. Сдавленно матерясь, компаньоны в течении нескольких минут играли в русскую народную сказку «Репка». Ну, там где: бабка за дедку, дедка за кепку, тянут-потянут и… хрен! Промучившись некоторое время без видимого результата, они решили сменить тактику и перейти от фронтального напора к более гибким методам. Начало этому процессу положила реплика Шэфа:

– Балшывыки нэ сдаюцца! – несколько задушливо произнес он.

«Укатали сивку крутые горки! – с нескрываемым злорадством констатировал Денис, – а я предупреждал!..» – вслух же усомнился:

– А мы разве большевики?

– Балшывыки! – заверил его командор, после чего озвучил свой план: – веревка нужна, крепкая.

В том, что в их карете ничего подобного нет Денис был уверен. Оставался единственный шанс, найти что-либо подходящее в колымаге преследователей. Видимо, главком пришел к аналогичным выводам, потому что сказал:

– Пойду посмотрю у них, а ты отдохни пока, – после чего, прихватив голову цверга, растаял в темноте. Появился он минут через пять и не с пустыми руками – Шэф притащил целую связку каких-то веревок, оказавшимися запасной упряжью и лопату. Не привлекая Дениса к земляным работам – понимал конечно же, насколько тот устал, он живенько окопал неподатливую «репку», ловко обвязал безголовую «статую» и, накинув петлю себе на грудь, на манер Репинских «Бурлаков», приготовился к извлечению ее на свет божий.

– Давай вдвоем… – сказал Денис, с кряхтением поднимаясь. Неудобно ему было прохлаждаться, видя, как руководство корячится. Как выяснилось, предусмотрительный главком, неплохо разбирающийся, помимо много чего прочего, и в психологии, заранее приготовил вторую петлю, которую Денис и накинул себе на плечи – обратите внимание: добровольно и с песнями! – Вот так и должен работать грамотный менеджер. Добыв «репку», компаньоны передохнули пару минут и потащили ее к черному драндулету. Тащили даже не матерясь – силы берегли. Было тяжело, но они справились, а как затолкали каменного карлика внутрь – это вообще отдельная песня, но затолкали!

– Нэт такых крэпастэй, катторых бы нэ взали балшывыки! – резюмировал главком, сидя на земле, опершись спиной на подножку кареты.

– Заранее надо было предупреждать! – сварливо отозвался Денис, бессильно привалившись к колесу.

– О чем? – уточнил командор, – о том, что – большевики, или о том, что – нет таких крепостей.

– О том, что ты большевик.

– И? – приподнял бровь Шэф.

– И я бы подумал: связываться с тобой, или нет!

– А у тебя был выбор? – ухмыльнулся командор.

– Нет.

– Тогда, какие претензии, мон амур? Что бы изменилось?

– Я бы подумал…

– И?..

– И принял твое предложение… – Денис сделал паузу. – Но сначала подумал!

– Понятно… – Шэф использовал запатентованное слово. – Ладно, ты как? Встать можешь?

– Могу лечь.

– Отлично. Пошли таскать остальное дерьмо.

– А может лучше таратайку к дерьму подгоним? – внес рацпредложение Денис, с трудом отлепляясь от колеса.

– А как ты ее развернешь? Деревья кругом.

– Задним ходом.

– Ага… Чтобы ноги лошадкам переломать.

– Понятно… – вздохнул Денис. – Пошли.

На полянке, где компаньонов и четверку отступающих убивцев накрыл акустический удар неизвестного мага, стоял тяжелый трупный запах. Пришлось даже накинуть капюшон шкиры, который Денис откинул, чтобы немного остудить под ночным ветерком разгоряченное лицо.

– Чой-т больно быстро? Тебе не кажется? – обратился он к любимому руководителю.

– А ты присмотрись к ним повнимательнее, – посоветовал Шэф и Денис присмотрелся.

И хотя нынешний Денис не был склонен к харчеметанию при виде людей и прочих существ, погибших насильственной смертью – сказывалась привычка и фильтры шкиры, которые не пропускали запахов, но комок к горлу у него подкатил. Трупов в привычном понимании, на полянке не было. Были мешки с жидким дерьмом, которые нестерпимо воняли. Акустический удар размягчил кости и превратил внутренности людей в однородную, омерзительно воняющую субстанцию.

И хотя вместо мешковины у «мешков» была человеческая кожа, которая по части гидроизоляции хотя и ненамного, но превосходила эту самую мешковину, но самые легкие фракции дерьма сквозь капилляры просачивались, да и состояние самой «мешковины» оставляло желать лучшего… Все то время, которое понадобилось, чтобы перебросить останки нападавших в их же карету, на которой они и прикатили, Денис истово благодарил Бога, за шкиру. Запахов не пропускает! – это раз. «Вещество», просочившееся через «мешковину» и попавшее на шкиру, легко стряхивается не оставляет на ней никаких следов, и наоборот – оставляет ее девственно чистой! – это два. Что еще нужно интеллигентному человеку на такой работе? – Ничего!

После четырех «мешков», на сладкое остался колдун. У него тоже были свои особенности, но, скажем так – безвредные. Он, во-первых – не вонял, а во-вторых, кто бы сомневался, зная воззрения Шэфа на этот счет – был без головы, которая скромно возлежала у него между ног. Устроив буйную головушку на такой же буйный (по всей видимости) живот, компаньоны взяли мага за руки, за ноги и быстренько отволокли к мрачной карете, и раньше-то напоминавшей катафалк, в чем теперь решительно не было никаких сомнений.

– Давай его снаружи оставим – чтобы не провонял, – предложил командор, – а там посмотрим, что с ним делать.

На этом и остановились: главком уселся на козлы трофейного экипажа, рядом с ним притулился безголовый чародей, голова которого покоилась в ногах командора – чтобы не потерялась, а Денис направился к их карете. Через пару минут он подъехал и странный кортеж, возглавляемый черным катафалком тронулся в путь.

*****

Дож Талион Арден нервничал. Северяне запаздывали. Правда они предупредили, что не все зависит от них, что они приедут сразу же, как только у них в руках окажется, как они его называли – имитатор, но Дож все равно нервничал – уж больно много всего свалилось на него за последнее время: необдуманный, но как поначалу показалось не катастрофический, поступок Тита, вызвавшего Лорда Арамиса на смертный бой; переход от полной уверенности в благополучном исходе поединка, гарантированной поддержкой Дамира, к ясному осознанию предстоящей катастрофы, после визит йохара; яростная попытка заставить Тита отказаться от самоубийственного боя и не использовать пр о клятый меч, закончившаяся неудачей; Тит, предлагающий убить его этим самым мечом; смерть Тита и позор Тита, использовавшего бесчестное оружие на дуэли, которое заметили многие; предстоящая гибель Дома и дела всей жизни, если меч попадет в чужие руки и многочисленные враги получат материальное доказательство позора, который Тит навлек на семью, а самое главное – жизнь и смерть Ремы и Марины полностью зависящие от того, сможет ли «Пирамида Света» удержать внутри демона-хранителя, обуянного жаждой смерти…

Полностью замороченный, свалившимися на него невзгодами, Талион сначала не понимал, зачем нужен имитатор, но старший из Лордов – Атос, доходчиво объяснил, что польза от него будет всем: во-первых, никто из посторонних не узнает, что «Пирамида Света» сменила хозяина и соответственно не будет попыток умыкнуть ее у северян, что, в случае удачной кражи, наверняка позволит йохару вырваться наружу, а во-вторых, никто, сдуру, не полезет на виллу Дожа, зная что непреодолимая сфера по-прежнему ограждает его жилище. И все же Талион нервничал. Он сидел на ступеньках крыльца, вглядываясь в ночь и горько и тоскливо было у него на душе. Дож был один – собаки заперты в своих вольерах, охрана сидит внутри виллы, слуги спят, девочки тоже спят, по – крайней мере Марина…

Скрип колес и смутные очертания повозок, появившихся у ворот, заставили его насторожится. Заранее это не обговаривалось, но как само собой разумеющееся предполагалось, что Лорды прибудут в своем экипаже, а сейчас перед воротами стояло две кареты.

«Зачем две? – тревожно подумал Талион. – Привезли своих людей, чтобы захватить виллу?.. Она им даром не нужна… Убить его и девочек?.. Зачем? – они вменяемые люди. – Он понял это немного пообщавшись с северянами. – Да они и вдвоем смогли бы это сделать… А может это и вовсе не они?.. Надо посмотреть!» – он решительно поднялся и зашагал к воротам.

– Доброй ночи, Лорды, – сказал Дож, вытаскивая из-за пазухи массивную золотую цепочку, можно даже сказать – цепь, которой не побрезговал бы даже самый новый, из всех новых русских, с висящим не ней кулоном, в виде маленького, светящегося спокойным зеленым светом, цилиндра, размером чуть меньше губной помады. Он нажал большим пальцем на торец, раздался чуть слышный щелчок, после которого цилиндрик погас, а защитное поле, прикрывавшее виллу исчезло.

– Заходите, – пригласил Талион.

– Нет, лучше уж вы к нам, – ухмыльнулся Шэф. Дожа смутило непонятное словечко «вы», на лице его отразилась некоторая растерянность и даже, можно сказать – смятение, но он тут же взял себя в руки, справедливо решив, что если бы северяне хотели с ним что-нибудь сделать, то для этого не надо было выманивать его из поместья – могли бы, с тем же успехом, и внутри.

– Взгляни, – главком, с видом фокусника Акопяна, достал за волосы голову мага и предъявил Дожу, – не знаешь, часом, кто это?

Реакция Талиона была, скажем так – парадоксальная! Он побледнел, мгновенно извлек, спрятанный за пазуху кулон, управляющий фарханом, или по-местному – «Пирамидой Света», шагнул, вернее даже – прыгнул обратно за ворота и воскликнул:

– Быстрее сюда! Надо включить пирамиду! Где-то здесь Душитель Эмидуса!

– Не горячись, – попытался успокоить его Шэф, но безрезультатно. Дож судорожно нажал кнопку на «помаде» и отгородился от компаньонов защитным магическим щитом, продолжая при этом вглядываться в ночь с нескрываемым ужасом.

Во время этого короткого диалога, Денис времени не терял – он открыл дверцу «катафалка», еще раз поблагодарил шкиру за ее фильтры и достал голову цверга.

– Этот? – предъявил он трофей Талиону. Глаза Дожа расширились до пределов, природой, казалось бы не предусмотренных. Некоторое время он как бы не верил свои глазам, внимательно разглядывая, честно признаемся удивительно мерзкие черты, а потом все-таки взял себя в руки и отключил «Пирамиду Света».

– Прошу простить… – глухо произнес он, пряча глаза. Физически ощущалось, как ему было стыдно за проявленное малодушие. – Но встречу с этой парочкой, – он кивнул на голову мага, не отрывая взгляда от каменной башки карлика, – мало кто переживал – считай никто…

– Ты их знаешь? – небрежно осведомился Шэф.

– Их все знают, – видимо окончательно взяв себя в руки, твердо ответил Талион: – Это маг Дожа Эмидуса Флакса Тион Антан и его Каменный Душитель…

– Мага, или Дожа? Чей душитель-то? – ухмыльнулся Шэф.

– Дожа.

– Понятно… – Денис решил расставить точки над i: – То есть никто, кроме Дожа, как его там… Эмпидуса Флокса, эту банду прислать не мог?

– Эмидуса Флакса… машинально поправил Талион, а потом удивленно вскинул брови: – Банду? – Видимо для него слово «банда» ассоциировалась с отрядом более многочисленным, чем две боевые единицы.

– Там еще четверо арбалетчиков… – небрежно махнул рукой Шэф в сторону катафалка, и уточнил: – Обычные люди.

– Можно посмотреть? – попросил Дож. Полная луна, вышедшая из-за облаков, давала достаточно света и его желание было вполне объяснимо.

– Можно конечно… – с сомнением в голосе отозвался главком, – … но я бы не советовал… – Талион его совету не внял и через несколько секунд горько об этом пожалел. Во-первых – у него не было шкиры, а во-вторых – он не так давно плотно поужинал… что и продемонстрировал компаньонам.

– Пойдемте… – хрипло сказал он, закончив процесс освобождения желудка и первым тяжело зашагал к дому.

*****

Фархан пылал чистым желтым пламенем, ежесекундно меняющим свои оттенки. В его недрах каждое мгновение рождались и умирали мириады разноцветных искр и молний, плавно накатывали и разбивались о волноломы граней цветовые волны, порождая новые звезды и галактики, танцевали светлячки… – единственное с чем можно сравнить действующий фархан – это полярное сияние… а уж что красивее – это дело вкуса тех счастливцев, кому удалось в своей жизни увидеть оба этих явления. 

Компаньоны и Дож, устроившись за столом в беседке на крыше виллы, молча любовались фантастическим зрелищем. Каждый знает, какое мистическое удовольствие доставляет наблюдение за огнем… если конечно этот огонь не угрожает вашей жизни, или же имуществу, нажитому непосильным трудом. А теперь представьте: наслаждение, от вида пылающего фархана, на порядок, а может даже и больше, превышало аналогичное от созерцания обычного открытого огня… Магия, она магия и есть!

– Давайте к делу! – прервал очарование момента Шэф. – Я думаю, фархан заряжен процентов на семьдесят пять – восемьдесят, – обратился он к Денису, – надеюсь хватит.

– Посмотрим, – лаконично отозвался старший помощник и посмотрел на Талиона: – уменьшай радиус, но осторожно, понемножку, чтобы по нам не проехаться… – о том, что шкиры выдержат соприкосновение с защитным экраном, он распространяться не стал. Мало ли… – меньше знаешь, крепче спишь.

Дож принялся медленно поворачивать против часовой стрелки колпачок на цилиндрике, управлявшем «Пирамидой Света». Огненная стена дрогнула и защитная сфера стала медленно уменьшать свой радиус, приближаясь к наблюдателям.

– Стоп! – внезапно воскликнул Денис. Шэф с Талионом недоуменно уставились на него. – Мы идиоты, – самокритично объяснил он.

– А поконкретнее? – ласково попросил главком, но было в его тоне что-то такое… не нежное.

– Можно и поконкретнее… – уменьшая радиус, – Денис руками показал, как сжимается сфера, – защита пройдется по всему живому, что есть во дворе и в доме… – судя по бледности, охватившей Талиона и по смущенному виду любимого руководителя, до них дошло сразу. Главком даже крякнул. – Можно, или отойти куда подальше, – продолжил Денис, – или же выключить пирамиду, уменьшить защитный радиус до предела, а потом включить… Но без гарантии.

– Отойдем! – решительно сказал Талион и компаньоны с ним согласились.

Прихватив «Пирамиду Света», для транспортировки которой имелся прекрасный замшевый футляр, компания удалилась от виллы метров на двести и эксперимент был продолжен. Талион активировал артефакт и поворачивая колпачок «губной помады» принялся сужать защитный периметр, а если выражаться предельно точно – защищенный объем, потому что фархан формировал защитную сферу. Когда радиус уменьшился метров до трех, магическая сфера стала видимой и для обычного человеческого зрения. Компаньоны и Дож оказались внутри идеально круглого шатра со светящимися красным светом стенами.

– Выключай и отходим, – скомандовал Денис. А после того, как вся компания отодвинулась от фархана метров на семь-восемь… так – на всякий случай – мало ли что может быть при включении… приказал: – Включай! – Он опасался, что управлять «Пирамидой Света» извне будет невозможно, но опасения оказались напрасными – защитная сфера зажглась как миленькая, а Талион продолжил уменьшать ее радиус уже снаружи. Когда радиус пылающей сферы уменьшился до одного метра, забеспокоился уже Шэф, хорошо представлявший какая энергия заключена в маленьком светящемся артефакте.

– Смотри, не разрушь пирамиду! – бросил он встревоженный взгляд на Дожа. Но беспокоился главком зря – в системе управления фарханом была предусмотрена защита от дурака и после восьмидесяти сантиметров (естественно не точно, а примерно – на глаз), дальнейшее уменьшение радиуса оказалось невозможно.

– Теперь так, – распорядился Денис, – отключай пирамиду. Я кину туда перстень, а ты после этого, сразу же включай. Все ясно? – Талион только кивнул. Для него наступил момент истины – если «Пирамида Света» не сможет удержать мстительного йохара, жить ему больше незачем – демон-хранитель обещал, что если он допустит нечестную дуэль, то ответят его любимые девочки, а самого Дожа он оставит в живых – в этом и заключалась изощренная месть демона. А зачем Талиону жить, если из-за него погибнут Рема и Марина? Чтобы каждую секунду казнить себя?

С трудом сдерживая дрожь в руках, он нажал на кнопку – сфера погасла. Денис торопливо сдернул с пальца перстень, блеснувший в свете луны, каким-то, как показалось Талиону, зловещим блеском и бросил его на траву рядом с пирамидой. Талион снова нажал на кнопку – сфера зажглась. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом внутри огненного периметра возникла какая-то смутная черная тень, она стала плотнеть, наливаться тьмой, а потом с яростным воем от которого кровь застыла в жилах у всех присутствующих (ну-у… по крайней мере у Талиона – точно), бросилась на огненную стену, да так, что та даже прогнулась! Лицо, стилизованное под маску «Крик», прижалось к огненной ограде, высматривая кого-то в ночи…

«Ай да «тельник»! Ай да сукин сын! – ухмыльнулся про себя Денис. – Не стал велосипед изобретать, лентяй – пошел по пути плагиата и наименьшего сопротивления, но… Впечатляет! На неокрепшие умы должно действовать расслабляющее!»

Черный демон еще побился в своей огненной камере какое-то время, а потом начал бледнеть, таять и вскорости совсем исчез. Талион взглянул на Дениса с такой надеждой, что тому даже стало несколько стыдно за этот спектакль и только вовремя подоспевшее воспоминание о том, как Дамир «тестировал» его перед поединком и делал это, кстати говоря, по прямому приказу Талиона, несколько снизило градус самобичевания – примерно так, до нуля.

– Отключай! – коротко распорядился Денис и как только защита отключилась, быстренько цапнул перстень и одел на палец. После этого Дож, чуть ли не со слезами на глазах, снял с себя золотую цепь с управляющим цилиндриком, встал на одно колено и склонив голову, протянул Денису. Тому ничего не оставалось делать, как принять подношение и повесить его на шею.

«Типа ключи от города!» – съехидничал внутренний голос.

Денис ничего не ответил, но чувствовал он себя при этом скверно. Все-таки не нравился ему этот спектакль, который они разыграли для одного зрителя, точнее говоря – развели этого зрителя, как последнего лоха, и развели, кстати, с его – Денисовской подачи. Умом понимал, что «надо Федя, надо…», но ощущения при этом были, как при переноске трупов арбалетчиков.

«Но-но, крошка! – построжал голос, – ты не в рыцарском романе! Ты в реальной жизни! На войне, как на войне!»

«Да все я понимаю! – отмахнулся Денис. – И если ты обратил внимание – играю свою роль, как Станиславский и Немирович-Данченко!» – в кино он был последний раз черт знает когда, фамилий артистов и раньше-то не запоминал, а теперь в голове у Дениса остались только эти два мастодонта рампы и кулисы, их и припомнил.

«Ты – застенчивый воришка Александр Яковлевич! – прокурорским тоном объявил внутренний голос. – Он крал и ему было стыдно… Вы уж определитесь мадам – туда, или обратно? А то бесит!» – начал он откровенно резвиться.

«Чего определяться-то? – очень серьезно ответил Денис. – Делаю, что должно, молча, но при этом… жалко мне этого гада… Сына его сегодня убил, сейчас оставляю его семью без защиты… Ведь если он купил фархан, а сколько он стоит – сам знаешь – значит были причины… – Он почувствовал, что сейчас его перебьют и быстренько продолжил: – Но я развел его на фархан… не один, конечно… а сейчас буду разводить на бабло за меч… хотя мне это и противно…»

«Экий вы чистоплюй, батенька!» – подпустил очередную шпильку внутренний голос и на этом диспут завершил.

Пока Денис вел сам с собою душеспасительные беседы, компания, не теряя времени, добралась до кареты компаньонов. Шэф уложил в нее футляр с фарханом и извлек из ее недр очень похожий футляр с имитатором, который и вручил Талиону, со словами:

– Поднимайся в беседку, мы сейчас подойдем туда с мечом, заодно обсудим все это… – он кивнул на катафалк.

– Цена меча? – коротко спросил Дож.

– Ну-у… мы пообщались, как ты знаешь, с этим магом-артефактором, не помню точно, как его зовут, – соврал главком на голубом глазу, – так вот, он сказал, что цена такого меча от сотен золотых, до десяти тысяч… Мы хотим пять.

– Хорошо, – с этими словами Талион направился к дому.

Подождав пока он отойдет на дистанцию, гарантирующую конфиденциальность переговоров, хотя вид Дожа не оставлял сомнений, что его мало что интересует во внешнем мире, но мало ли что… Денис поинтересовался у любимого руководителя:

– Батарея садится?

– Ага. У тебя тоже?

– Да. Только что сообщила, что на исходе. Камзолы поверху надеваем? – уточнил Денис, – или снимать шкиру? – Шэф немного задержался с ответом – думал, а потом вынес вердикт:

– Поверху.

– Предчувствия нехорошие? – зыркнул на него Денис.

– Да… нет… но разденемся на «Арлекине».

– Понятно…

Компаньоны скинули капюшоны, быстренько натянули штаны, рубахи, камзолы, ботфорты, перчатки, шляпы и стали неотличимы от тех образов, которые их шкиры транслировали Дожу Талиону Ардену все это время. Захватив порченый меч и «интерактивную» карту Бакара они направились к вилле.

*****

Сияние фарханоимитатора ничуть не уступало феерии красок и света от настоящего фархана, но… Денису чудилась в нем какая-то фальшь. Скорее всего, если бы он не знал, что фархан не настоящий, то ничего бы и не чудилось, но так как он знал, то… Короче говоря, правильно сказано: многие знания – многие печали, или же: меньше знаешь – крепче спишь!

«А как же: кто владеет информацией, тот владеет миром!?» – снова вылез внутренний зануда, но вступать в дискуссию Денис не стал – за столом беседки шел очень интересный разговор и пропустить что-либо в нем, препираясь с внутренним голосом, было бы в высшей степени дурацким поступком.

Первым делом, после того, как компаньоны устроились на скамейке в беседке, где их уже Дожидался Талион, он молча протянул Шэфу, с первого взгляда определив в нем старшо го, небольшой кожаный кошелек, а в ответ на недоуменный взгляд главкома развязал шнурок и вытряхнул из кошелька на стол пять пластин, по виду золотых:

– Векселя банка Гильдии магов, – пояснил он, – просто я не держу дома много денег, только векселя, но если вы желаете монеты, то завтра…

– Нет-нет, – перебил его командор, – нас это вполне устраивает. – Он взял вексель и принялся разглядывать. Его примеру последовал и Денис. Металлическая пластинка явно была золотой. Конечно, документально подтвердить это мог бы только химический, или еще какой – спектральный, например, анализ, но взяв в руки пластину, размерами схожую с пластиковой карточкой, Денис четко и однозначно почувствовал – это золото. Поверхность векселя, с обеих сторон, была плотно покрыта текстом, без примеси графики – только литеры. Над текстом, так же как на Марке «Арлекина», висели «водяные знаки», кроме того на обеих сторонах присутствовали большие малиновые печати.

«Серьезная защита, – подумал Денис, – но… наверняка «тельник» сможет что-нибудь придумать, если понадобится…» – он бросил мимолетный взгляд на любимого руководителя и по блеснувшим на мгновение глазам и туманной ухмылке, промелькнувшей на губах, догадался, что и Шэфу пришла в голову та же мысль.

– А что, векселя бывают только на тысячу? – небрежно поинтересовался командор, складывая «золотые кредитки» обратно в кошель и пряча его куда-то в недра камзола – он руководствовался мудрым правилом: подальше положишь – поближе возьмешь!

– Почему? – пожал плечами Талион, – какие закажешь… Просто я пользуюсь тысячными… удобно в случае чего… – и не много, и не мало. – Денис хотел в ответ на это сказать: «Понятно», но колоссальным усилием воли удержался и промолчал, а слово взял Шэф:

– Как я понимаю, – сразу взял быка за рога командор, – Дож Эмидус Флакс, или сам присутствовал… – Шэф запнулся, чтобы не озвучивать лишний раз название места, где Талион потерял сына, – или же кто-то ему подсказал, что можно заполучить материальное доказательство… – он опять запнулся, не желая сыпать соль на раны, – и с его помощью тебя шантажировать. Так?

– Да.

– Старый враг?

– Да.

– Давай подробности. Это в твоих же интересах! – прибегнул главком к положительной стимуляции, видя что Талион угрюмо уставился в стол и особого интереса к разговору не проявляет, а в ответ на его вопросительный взгляд, слегка пожав плечами пояснил, как нечто само собой разумеющееся: – Он напал на Северных Лордов! Пытался нас убить! Неужели ты думаешь, что это останется безнаказанным!?

– Эмидус один из самых влиятельных в Совете Дожей… пожалуй – самый влиятельный, – после небольшой паузы уточнил Талион. – По-крайней мере, он самый богатый – это точно. – Он снова замолчал и Шэф, видимо, пришел к выводу, что рассказчик Талион никакой и придется задавать ему простые и конкретные вопросы, чтобы получить простые и конкретные ответы:

– На чем основано его влияние?

– Деньги. Сила мага Тиона Антана. Каменный Душитель.

– Ну-у… первое понятно. Бабло побеждает зло! – в ответ на недоуменный взгляд Дожа, главком любезно пояснил: – У нас на Севере так говорят. – И продолжил: – А чего такого особенного было в этом его маге и каменном придурке? Маг, как маг, – пожал плечами Шэф. – А эта каменная обезьянка и в подметки не годится горному троллю, а мы с Арамисом их заваливали… Не без труда, конечно – самокритично добавил командор, – но и без титанических усилий…

 … вот оно чё, Михалыч…

 … а мужики-то и не знают…

– Тион – один из лучших боевых магов… Был. – После долгой паузы ответил Талион – видимо только сейчас до конца осознал, с какой легкостью эти проклятые северные варвары разделались с отличным боевым магом и Ужасом Бакара. Денис поймал его косой взгляд, в котором явно читался страх, который Талион скрыть не сумел. Но, Дож был тертый калач и долго рефлексировать не собирался – взяв себя в руки, он продолжил: – А Душитель… Он приходил в любое место, как бы его не охраняли… я из-за этого и купил «Пирамиду Света», и убивал того, на кого укажет Флакс… Его многие пытались уничтожить, но безуспешно – Душитель всегда уходил безнаказанно, его не брало ни оружие, ни заклинания…

– А в полицию обратиться, или еще куда там: в генеральную прокуратуру, или в президентский совет по правам человека… – удивился Денис правовой беспомощности местной аристократии. – Дож внимательно посмотрел на Дениса, пытаясь разобраться в потоке незнакомых терминов, а потом плюнул на это дело и, вычленив из сказанного главное, ответил:

– Высший свет полиции неподсуден. Издревле заведено, что аристократ сам охраняет свой дом, свое имущество, своих женщин, слуг и все остальное… от равных. А если не может – значит владеет всем этим не по праву…

– Слабый – пища. – По-русски сказал Шэф, весело глядя на Дениса. – Тетрархская пословица… но, думается, она универсальная для всех миров. – Талион замолчал, вслушиваясь в звуки незнакомого языка, и молчал, пока главком его не поторопил: – Продолжай.

– Флакс, со своим Душителем, вообще наводил страх на все высшее общество Бакара, пока после очередного убийства неугодного Флаксу аристократа с ним не поговорил лично Свэрт Бигланд – глава Бакарского отделения Гильдии магов и не пообещал, что еще одна таинственная смерть среди знати, и следующей жертвой будет он сам.

Денис решил было поинтересоваться, а почему бы не вызвать зловредного Дожа на дуэль и там укантропупить, но вовремя остановился, вспомнив, что в доме повешенного не говорят о веревке. Его тактичность была тут же вознаграждена, потому что Талион и сам все объяснил, без неделикатных вопросов:

– Его конечно можно было бы вызвать на дуэль, но, по нашим законам, вызванный может выставить вместо себя поединщика – другого человека, согласного защищать его интересы. А поединщиком у Флакса был Тион Антан. Кроме того, что он боевой маг… Был, – с нехорошей ухмылкой поправился Талион, – он еще и был… – Дож с видимым удовольствием посмаковал во рту слово: «Был», – … был отличным фехтовальщиком. Да и вообще… среди знати мало желающих рисковать своей драгоценной жизнью… – тут лицо его дернулось – наверняка вспомнил о Тите, но сразу же сумел взять себя в руки – в политике без этого умения – наступать на горло собственным эмоциям и включать холодную голову, делать нечего. А найти дурака, который бы согласился сразиться с боевым магом, правда обычным оружием, было затруднительно… А если он и находился – бывали случаи, то все кончалось очень быстро. И со временем, ни за какие деньги… даже за очень большие деньги, дураков не находилось… – И здесь Денис не выдержал и все-таки вставил:

– Понятно…

– Получается, что мы оказали тебе неоценимую услугу? – небрежным тоном, предполагающим такой же небрежный ответ, поинтересовался Шэф, но Талион – стреляный воробей, прекрасно понимал цену слова, которое будет им сейчас произнесено. Он тяжело задумался. Его никто не торопил, но все присутствующие за столом понимали, что ответ должен прозвучать, и что тянуть с ним до бесконечности не удастся, а лучше всех понимал это сам Талион. «Да» – и он должник, и неизвестно еще, что потребуют северные варвары в счет долга… «Нет» – и северяне воспримут это, как обиду, или, что еще хуже – как оскорбление… и будут правы – они на самом деле оказали ему, да и многим другим, неоценимую услугу… Да, или нет?.. Нет, или да?..

– Да… – с трудом разлепив пересохшие губы произнес Дож: – вы оказали мне неоценимую услугу.

Шэф кивнул, принимая этот акт о полной и безоговорочной капитуляции и вернулся к утвержденной повестке дня:

– А кто были эти люди, ну-у… – те четверо, не знаешь?

– Слуги, – равнодушно ответил Талион, сумев показать тоном, – что крайне удивлен интересом таких уважаемых людей, к таким незначительным, можно даже сказать – пренебрежимо малым, деталям, – а может кто из «Союза»… не знаю, – добавил он.

– Хорошо, с этим, вроде разобрались… – хмыкнул главком, – тягловых людишек не жалко – бабы еще нарожают, да и кто их считает, разве что – десятками. – Озвучив это, в высшей степени неполиткорректное мнение, командор балагурить закончил и вперил в Дожа требовательный взгляд, – а скажи-ка мне мил человек, как Гильдия относится к убийству магов обычными людьми, ну-у… в смысле аристократами, типа нас с Лордом Арамисом? – В ответ Талион только пожал плечами:

– Не знаю.

– То есть, как это: не знаешь? – насторожился Шэф.

– Очень просто, – равнодушно пояснил Талион, – на моей памяти, никто из бесталанных: ни из аристократов, ни из, тем более, простолюдинов, магов не убивал, поэтому я и не знаю, как Гильдия относится к таким вещам.

Главком задумался, переваривая полученную информацию, но, к его чести – ненадолго.

– Хорошо… переходим к последнему акту Мерлезонского балета, – ухмыльнулся он, доставая интерактивную карту Бакара. Реакция Дожа была вполне предсказуема – Талион и ухом не повел, услышав новые незнакомые слова – видимо он их просто отфильтровывал, справедливо полагая, что смысл сказанного ухватит и без них. – Где находится дворец Дожа Эмидуса Флакса? – Талион немедленно показал требуемое, ткнув в карту пальцем.

– Хорошо устроился, сука, – прокомментировал Денис, – на Королевской набережной!

– Отлично! – обрадовался Шэф, – по дороге. – По дороге куда, ни Денис, ни Талион не поняли, но уточнять не стали. Талиону было безразлично все, не относящееся к спасению своих девочек и хотя бы посмертной чести Тита, раз уж не удалось спасти его самого… по крайней мере безразлично сейчас – может по прошествии времени все изменится, но в данный момент было именно так, а Денис совершенно справедливо полагал, что обязательно все узнает по ходу пьесы. Спешить некуда. – Мы уже почти закончили, – приятно улыбнулся Дожу главком, понимая, как Талиону хочется наконец избавиться от них и остаться одному. Улыбка эта вызвала нешуточное удивление у Дениса и породила немой вопрос: «Он и так умеет!?» – артист! – Где принимает посетителей глава Гильдии магов? – продолжил выпытывать из Талиона информацию командор.

– В своем особняке, – Дож после некоторой заминки, вызванной разглядыванием карты, ткнул пальцем в нужное место, или же в Дворце Магов, – последовало еще одно движение указательного пальца.

– Отлично! Теперь последнее… – Шэф весело взглянул на Дожа, с недоверием покосившегося на него. – Действительно последнее! – еще раз подтвердил главком. – У тебя будут интересоваться насчет йохара разные люди…

– Он запретил говорить ! – перебил Дож командора. И этот крик души ясно показал, насколько сильно напугал Талиона «черный демон».

– Мы, Северные Лорды, Господа и Повелители йохаров, разрешаем! – веско произнес Шэф, – и даже приказываем! – На Талиона было больно смотреть. Он напомнил Денису робота, у которого вступили в конфликт два закона робототехники. – Без подробностей. – Продолжил инструктаж командор. – Говори всем так: Я видел йохара и меньше всего на свете хочу увидеть его еще раз! Все понятно?

– Да.

– Прощай.

*****

«Итак, что мы имеем, – размышлял Денис, сидя на козлах их кареты и пристально вглядываясь в ночь, чтобы ненароком не въехать в зад «катафалка», который двигался первым, под управлением любимого руководителя. – А имеем мы следующее: мы разосрались с аристократией Бакара… по крайней мере, с одним из могущественных Дожей, но это хрен-то с ним. Главное, что мы разосрались с Гильдией, убив одного из ее членов… И Гильдия это так не оставит. Их не будет интересовать, кто прав, кто виноват – главное, что убит маг! И кем?! – обычным человечишком! На кол его! Или на костер!.. или куда еще тут убивцев магов определяют… Что делать? – Бежать! Бежать… А бежать-то и не хочется – уж больно в Бакаре хорошо… – Тут мысли Дениса свернули в сторону «группы поддержки», но он, титаническим усилием воли вернул их в деловое русло – надо было вспоминать не групповые прелести, а искать выход из этого исхода… – Мы начинаем войну с Высоким Престолом, а для войны нужны деньги и нужен надежный тыл, где бы мы могли жить и чувствовать себя в безопасности, и идеальным местом для этого представлялся Бакар… пока мы не завалили мага… Итак, что же делать? – Бежать! А бежать-то и не хочется…» – мысли Дениса пошли по кругу на второй заход. Вывел его из этого процесса мудрый руководитель, правда черт знает на каком круге.

– Тормози! – раздался зычный голос Шэфа. Денис натянул вожжи, а когда из темноты вынырнул главком, поинтересовался:

– Чего?

Причина остановки была неясна – мелиферы помалкивали, вокруг не души, пейзаж вокруг неинтересный – ровный как стол – как говорится: степь, да степь кругом.

– Тут рядом ручей, пойдем шкиры прополощем.

– Откуда знаешь? – удивился Денис.

– Видел… когда туда ехали.

– Понятно…

Когда, через несколько минут, мокрые и чистые компаньоны облачались в свои камзолы, мудрый руководитель поинтересовался:

– Ну, и что ты там себе надумал? 

Ответ Денис дал не сразу, помолчал, в последний раз прокручивая в голове все то, что крутил до этого. Отвечать не хотелось – не нравился ему ответ, который у него был, но другого у него не было:

– Бежать…

– Бежать… – задумчиво повторил Шэф. – А почему собственно? – Денис привел ему свои соображения, но на главкома они особого впечатления не произвели. – Ты хочешь покинуть Бакар и перейти к партизанской жизни на лоне природы, питаясь подножным кормом, вытирая жопу лопухами и укрываясь вонючей попоной? – задал командор прямой вопрос и получил такой же прямой ответ:

– Нет!

– Тогда зачем? – удивился Шэф.

– Но, ведь они нас… – начал было Денис, но верховный главнокомандующий жестко прервал его:

– Дэн, ты опять забыл… вернее – ты не веришь, что мы Северные Лорды! Что из-за нас тут может начаться полномасштабная война, если нас обидят! Сколько можно повторять одно и тоже: каждому по вере его! Но если ты сам себе враг… – Мудрый руководитель сокрушенно покачал головой, как бы скорбя о бестолковости и пенеобразности доставшегося ему в подчинение личного состава. – Ладно! – решительно сказал Шэф, – если ты так боишься Гильдию, вот тебе деньги, – он протянул Денису кошелек, полученный у Талиона, – уезжай куда-нибудь в захолустье… или в лесу шалаш поставь, будешь, как Ленин в октябре, – ухмыльнулся главком, – а я скажу всем, что ты отбыл с моим поручением в столицу – пусть там тебя ищут. – В ответ Денис вскипел:

– Шэф! Если ты собрался воевать со всей Гильдией – ради Бога! Я буду драться рядом с тобой! Но это – самоубийство!

– Вот дурья башка! – разозлился, в свою очередь, командор. – Да сколько ж можно повторять!? Не пойдут они на вооруженный конфликт с Северными Лордами! Не пойдут! – Он сделал паузу. – Если ты, конечно – Северный Лорд! Князь Великого Дома «Полярный Медведь»!.. а не петушиная какашка!

И тут Денис почувствовал, как поднимается в нем жгучая волна гнева, гнева направленного не на кого иного, как на себя самого и после того, как она схлынула, он понял, что в нем что-то изменилось, что-то стало по-другому, почувствовал недоумение и смущение из-за того, что он… ОН! Князь Великого Дома «Полярный Медведь»! Северный Лорд! Мог опасаться мести жалких южных колдунов! Ему стало нестерпимо стыдно. Глаза Дениса как-то необычно сверкнули и он очень серьезно, пристально глядя в глаза верховного главнокомандующего, произнес:

– Я! – Князь Великого Дома «Полярный Медведь»!.. а не петушиная какашка.

Шэф откликнулся незамедлительно:

– Следующая остановка у дворца Дожа Эмидуса Флакса. По машинам!

*****

Дворец был роскошный – трехэтажный, спрятанный в глубине небольшого парка, освещенного огнями магических светильников. Учитывая стоимость земли на Королевской набережной, наличие парка говорило о многом. Шэф на «катафалке» свернул прямо к роскошным кованым воротам, не уступающим красотой, как отметил Денис, воротам Михайловского сада в Санкт-Петербурге. В свое время они поразили его своей железной вычурностью. А вот ограда и в подметки не годилась ограде Михайловского сада – так… на троечку с плюсом по десятибалльной шкале. Когда главком почти закончил привязывать лошадок к закрытым воротам, с той стороны решетки показалось несколько бронированных стражников, предводительствуемых высоким худым типом с усами, в расшитой золотом ливрее.

– В чем дело!? – грозно вопросил он с той стороны решетки. – Ты знаешь, что это дворец Дожа Эмидуса Флакса!? – еще более грозно, хотя казалось, что дальше некуда, продолжил он, сверкнув черными очами. Неизвестно на какую реакцию рассчитывал усатый, но Шэф его надежд, по всей видимости, не оправдал: не побледнел, не стал униженно кланяться, умоляя простить за ошибку и вообще, не стал делать ничего такого, что по мнению усатого следовало бы делать в сложившихся обстоятельствах, а вовсе даже наоборот – как будто даже обрадовался сообщению.

– Ну, слава богу, а то я, грешным делом, чуток сомневался – тот дворец, не тот… первый раз все-таки… а этих Дожей у вас, как собак нерезаных, того гляди напутаешь… – доверительно сообщил главком усатому и приблизившимся стражникам. – Значитца так… милейший, – обратился он непосредственно к потерявшему дар речи от такой наглости «предводителю дворянства»: – Здесь подарок твоему Дожу от Северных Лордов Атоса и Арамиса, – при этом известии усатый как-то дернулся и уставился на командора гораздо пристальнее, чем до того, причем во взоре страх явно преобладал над злобой, которая до этого превалировала. – Передашь ему, что мы завтра зайдем. Есть о чем поговорить. – Ласково улыбнувшись на прощание всей честной компании, оторопело взиравшей на него из-за ограды, Шэф вразвалочку направился к дожидавшейся его карете.

*****

– Ишь чё северные кр-роли твор-рят! – поддатый матросик, разодетый как павлин, обернулся к своими не менее ярким товарищам, пестроте одеяний которых мог бы позавидовать сам Филип Киркоров. Товарищи эти, обнявшись, заворожено покачивались, уставившись на ярко расцвеченный волшебными огнями квартердек «Арлекина», откуда доносилась разухабистая музыка, женский смех и другие непотребные звуки, вызывающие яркий отклик в незрелых душах и неокрепших умах.

– Эт-то все нас-стойка! – с важным видом обронил один из раскачивающихся.

– Шо за настойка… ик-к? – заинтересовались остальные.

– Нешто не знаете? – удивился «знаток». Компания, переглянувшись, придала лицам соответствующее выражение, подтверждающее, что да – не знают. Шэф с Денисом, проходившие мимо, немного притормозили, тоже слегка заинтригованные. Толпа вокруг докладчика увеличивалась с каждым мгновением. – Так эта… – продолжил лекцию «доцент», – у ихних шаманов… северных к-которые… нас-стойка есть… – Он икнул, но сбиться с мысли себе не позволил. – Так вот… эта… хто хрен этой нас-стой-йкой намажет… – Докладчик сделал паузу, шумно высморкавшись, но благодарная аудитория такие пустяки просто не замечала. Внимание присутствующих, включая компаньонов, достигло апогея. – Дык… я и грю… хто хрен смажет… да даст какой девке лизнуть… – все! – Говорящий резко взмахнул рукой, едва не съездив по уху одному из слушателей и сам при этом чуть не растянувшись.

– Што все!?.. што?.. – загомонила публика, подступая к лектору вплотную с явно читаемым на лицах желанием получить ясный и недвусмысленный ответ.

– Дэк… эта… кака девка лизнет – все! – «Доцент» снова попытался закончить свое выступление взмахом руки, но присутствующие не позволили, сдавив его со всех сторон и он был вынужден довести доклад до логического конца: – Все! Девка его нав-веки!.. На друг-гих и смотреть не могё т! О-о-о как! – Он наставительно поднял палец, на который окружающие благоговейно и воззрились.

– Вот оно чё, Михалыч! – изумленно уставился на Шэфа Денис.

– Ага, – ухмыльнулся главком, – а мужики-то и не знают! – Заржав, как два молодых жеребца, компаньоны направились к трапу «Арлекина».

Взойдя на борт, прихватили Хатлера, мигом оказавшегося рядом – у хорошего служаки имеется шестое, или седьмое, или еще какое – двадцать седьмое, чувство, позволяющее ему оказываться рядом с начальством, как только начальство начинает испытывать в нем реальную нужду, и наоборот – будучи на глазах у начальства, мгновенно испаряться, прямо телепортироваться, если возникает такая же реальная возможность получения пиздю… ну-у… скажем так – замечаний и выговоров, и начали спускаться в трюм. Никакого освещения там, естественно, не было – использовать факелы, или масляные лампы было нельзя из соображений пожароопасности, а магические светильники для матросов были непозволительной роскошью, но несколько таких – волшебных фонарей, на борту имелось для экстраординарных обстоятельств, и одним из них боцман и освещал теперь путь.

– Стоп! – прервал Шэф нисхождение, – чего-то я к ночи совсем плохо соображать стал. День был трудный, – пояснил он Хатлеру. – Совсем из головы вылетело, – чего два раза туда-сюда шастать. Нам нужно в конце трюма выгородить отсек… локтя четыре… квадратный. Дверь со щеколдой, щеколда снаружи. Наверно надо сразу плотника взять и доски, гвозди… ну-у… еще чего там. Так что, полезли наверх.

– Господа! – обратился к компаньонам боцман, как только вся компания выбралась на верхнюю палубу. – А может вы отдыхать пойдете… – Хатлер кивнул в сторону кормы, откуда доносились призывные звуки, – а мы сами, сей момент все организуем, а как будет готово – я сразу доложу.

– Тоже верно, – согласился Шэф. – Только быстро! Я тебя очень прошу!

– Не изволь сомневаться Господин! – с этими словами боцман буквально растаял в воздухе, вызвав тем самым изрядное удивление Дениса.

– Старая школа. Высокий класс! – прокомментировал произошедшее главком.

На квартердеке компаньоны застали не только группу поддержки, но и несколько бойких матросиков, во главе с Брамсом, скрашивающих, по мере сил, досуг брошенных на произвол судьбы барышень. И если последние встретили появление компаньонов ликующим воплем, можно сказать – бросились на грудь с радостным лаем, то матросики, наоборот – порскнули в разные стороны, как мыши от веника.

– Я требую продолжения банкета! – объявил Денис, и понеслось!

«Сераль! – расслабленно думал он, двадцатью минутами позже, сытый и пьяный, зажатый между двумя парами упругих грудей, неторопливо потягивая превосходный коньяк. – Можно сказать – поймал птицу счастья!» – некоторое время спустя, окончательно сформулировал свое отношение к происходящему Денис.

 «За длинный волнистый хвост!» – огрызнулся внутренний голос и, к сожалению, паршивец оказался прав – счастье долгим не бывает – закон природы! «Когда дошло веселие до точки», явился Хатлер с докладом, что все готово.

– Девочки! Мы буквально на пять минут! – улыбнулся Шэф, поднимаясь из-за стола. С небольшой заминкой последовал его примеру и Денис, нельзя сказать, что с огромным, но определенно – с сожалением, отрываясь от прижавшихся к нему подружек.

– А минута – это сколько? – совершенно трезвым голосом поинтересовалась девушка из вновь прибывших – миниатюрная брюнетка, с непропорционально большой грудью, что, кстати – только добавляло ей шарма. Денис совсем уже было собрался что-то ответить, как глаза ее подернулись дымкой и стало ясно, что она в дупель пьяная. На этом вопрос исчисления времени был закрыт.

 Отсек, или скорее – выгородка, на нижней трюмной палубе, в самом ее конце, практически под капитанской каютой, размерами три на три метра, Шэфа полностью устроил.

– Молодец! – похвалил он Хатлера. – Отмечаю тебя в приказе. По итогам работы за квартал можешь рассчитывать на премию в размере оклада! – В ответ боцман вытянулся по стойке смирно и молча пожирал начальство глазами. – А теперь дуй отсюда, – продолжил главком, – да-а… и скажи всем, что сюда заходить нельзя – опасно для здоровья. Все понятно?

– Так точно! – с этими словами, Хатлер развернулся через правое плечо – так уж было принято на флоте Высокого Престола – не переучивать же! и направился восвояси.

Кадат у Дениса уже восстановился, поэтому исчезновение вместе с боцманом еще и фонаря, проблем для него не составило – изображение присутствовало, хотя и черно-белое. Командор, между тем, расстелил на полу шкиры, распаковал фархан и установил его так, чтобы он соприкасался с обеими.

– Включай! – приказал он. Денис извлек «помаду» и нажал на кнопку. Засветилась восьмидесятисантиметровая полусфера. После этого компаньоны вышли из отсека и Денис осторожно увеличил радиус охраняемого периметра так, чтобы защитный экран буквально касался стен отсека, не доходя до них считанных сантиметров.

– Держи, – протянул он «пульт управления» любимому руководителю. – Пусть будет у тебя.

– А почему не у тебя? – удивился командор. – Ты, практически в одиночку, добыл фархан и было бы справедливо…

– Шэф, – перебил его Денис, – пока ты жив, могут снять с тебе этот кулончик против твоей воли?

– Эт-то вряд ли… – ухмыльнулся командор.

– Вот и я о том же… а с меня могут… теоретически.

– Ну-у… разве что теоретически.

– Во-о-о-т… и получается, что если кто-то снял с тебя этот кулон, то я уже, к этому времени, гарантированно дожидаюсь тебя в Вальхалле и застолбил нам местечко на вечеринке у Одина… Логично?

– Логично, – не стал спорить главком.

– С фарханом быстро будут заряжаться? – кивнул Денис на шкиры, лежащие под пылающей пирамидой.

– За ночь полная батарея.

– Понятно…

Вернувшись, компаньоны еще немного посидели за столом, а потом вся банда отправилась спать, благо колоссальная кровать в капитанской каюте это позволяла – «никто не ушел обиженным». Сначала Денису показалось, что заснуть в подобном положении он не сможет – одна прелестная головка лежала у него на левом плече, вторая – на правом, третья и четвертая – вообще где-то на бедрах – было несколько неудобно, но чертовски приятно! Однако усталость брала свое и уже проваливаясь в сон он подумал:

«Я в шоколаде!»

«Смотри не обожрись сладким – жопа слипнется!» – буркнул внутренний голос.

«Это-то ладно… лишь бы диабета не было…»