Если император Наполеон Бонапарт был уверен, что на штыках можно прийти к власти, но на них нельзя усидеть, то начальник Серого Цеха Эргюст Вир придерживался диаметрально противоположного мнения. Весь его колоссальный жизненный и криминальный опыт не то что говорил, а во весь голос кричал о том, что придя к власти на ножах и духовых трубках своих соратников, можно прекрасно эту власть удержать.

Единственной причиной по которой он не стал бороться за пост главы «Союза», а лишь имитировал борьбу, была необходимость личной встречи с Северными Лордами. Не то, чтобы он не доверял их слову, но… береженого бог бережет. В этом отношении, Эргюст был полностью солидарен с царем Соломоном, который считал, что лучше быть живой собакой, чем мертвым львом.

Но, если быть предельно точным, то надо сказать, что эта самая главная причина – нежелание встречаться с северянами, была глубже, а не исключено даже, что и шире, чем желание избежать одной единственной встречи с мстительными хозяевами черных демонов. А в том, что они мстительные, Эргюст не сомневался ни мгновения. Каждый судит по себе, и он искренне полагал что люди, а может и нелюди – грат их разберет, обладающие таким могуществом, отнюдь не склонны к всепрощению и подставлению задницы под пендель, если им зарядили правым хуком в челюсть.

Так вот, главная причина добровольного отказа от борьбы за место нового главы «Союза» была в том, что Эргюст тщательно проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что новый руководитель Ночной Гильдии будет, во-первых, фигурой несамостоятельной, так как незримая тень Северных Лордов будет всегда маячить у него за спиной, а во-вторых, что следовало из во-первых, ему предстоят достаточно регулярные контакты с этими самыми Лордами – провались они назад в преисподнюю, откуда и заявились в славный город Бакар!

И вот этого-то – перманентных встреч с повелителями Севера и владельцами черных демонов йохаров, он хотел меньше всего на свете. Не стоит гладить тигра, даже сытого. Неосторожно вырвавшееся слово, взгляд, который Лорды могут интерпретировать, как косой, любая мелочь: натертая мозоль, несварение желудка, насморк, размолвка с любовницей, короче говоря – все, что угодно, любая непредсказуемая причина, может вызвать из глубин памяти северян поток воспоминаний о том, что он – Эргюст Вир, принимал самое деятельное участи в избиении их людей. А что последует после этого одному Богу известно. Так что не нужен ему пост главы «Союза». Обойдется должностью начальника Серого Цеха. Раньше жил как-то, и дальше проживет.

Выборы нового главы «Союза» прошли тихо и спокойно в камерной обстановке. Раньше, при советской власти, так проходили выборы из одного кандидата – никакой предвыборной борьбы, никаких ушатов помоев на соперника – ведь, лить-то не на кого, соперников-то нет, все чинно и благопристойно – пришел, отметился, получил бюллетень, сунул в урну – свободен. А если не пришел, придут домой, будут выспрашивать почему не пришел, нет ли каких пожеланий, или упаси бог, претензий к любимой советской власти, и не мытьем, так катанием уговорят проголосовать, чтобы процент не портить.

Так и с выборами нового главы Ночной Гильдии. Сначала было два кандидата: начальник Серого Цеха Эргюст Вир и начальник Таможенного Цеха Бенигнус Клитемнестр. Но, Мельник, выполняя распоряжение Эргюста, конфиденциально переговорил со всеми начальниками Цехов и очень убедительно попросил их не голосовать за своего патрона. Те подивились, но перечить не стали, тем более, что большинство и так склонялось к кандидатуре Слона.

Клитемнестр был предпочтительней потому, что если есть возможность выбирать между звериным оскалом капитализма и военной диктатурой, так уж лучше звериный оскал. Примерно так рассуждал истеблишмент Ночной Гильдии и неожиданное предложение Эргюста, озвученное Мельником, было встречено с нескрываемым одобрением. Эргюст такому ходу событий нисколько не удивился, но запомнил. И запомнил не потому, что был злопамятным, а просто потому, что память у него была хорошая. Таким образом, выборы нового руководителя бакарского преступного сообщества прошли в стиле приснопамятных советских выборов, что полностью устроило всех участников процесса. Все формальности были завершены к шестой склянке и «выборщики» потянулись на выход, когда их остановил вновь испеченный глава «Союза».

– Пиры! – обратился он к собравшимся. – Попрошу всех начальников Цехов собраться здесь к седьмой склянке.

Ответом Клитемнестру послужило гробовое молчание – охотников встречаться с глазу на глаз с северными отморозками, сумевшими завалить Зме я, а до кучи угробить еще двадцать элитных бойцов Серого Цеха, было мало. Точнее говоря, их не было вообще. Никакие соображения шкурного свойства, типа того, что участие в совещании в верхах и получение критически важной информации из первых рук позволит опосредованно увеличить доходы их подразделений и их собственные, не могли пересилить страх, идущий из глубины души, перед черными демонами Северных Лордов – Тьма их всех побери, и Лордов, и их йохаров! 

Кроме приснопамятного Трюма, немало членов «Союза» были свидетелями ужасной расправы в «Империуме», и их рассказы, полные живописных подробностей и самого отчаянного вранья и преувеличений, заставляли трепетать сердца всех, без исключения, сотрудников этой организации, включая и самых высокопоставленных – жить-то всем хочется. 

Однако, порядки в «Союзе» были такими же, как в любой организации со строгой иерархической структурой: армии, полиции, ФСБ, ФБР, ГРУ, ЦРУ и им подобным – приказы начальства не обсуждаются, а исполняются. Поэтому, незадолго до того момента, как пробили седьмые склянки, за столом в большом обеденном зале таверны «У трех повешенных» уже сидели все главари бакарской организованной преступности. Никто не посмел манкировать прямым приказом нового руководителя Ночной Гильдии. Как говорили в свое время умные люди: «Прогонять казенного курьера – это, знаете ли, чревато!». Поэтому и начальник Серого Цеха, как бы ему ни хотелось быть в это время в любом другом месте, ну-у… за исключением Старой Королевской Тюрьмы, из которой никто и никогда не выходил и еще нескольких подобных мест, был вынужден присутствовать за столом. Отсутствие Старика сразу же бы поставило жирный крест на его карьере. Таких вещей в «Союзе» не прощали.

Бесшумно открылась входная дверь, немедленно приковав к себе напряженные взоры всех присутствующих, но тревога оказалась ложной – фальстарт, так сказать. Просто, один из приближенных нового главы Ночной Гильдии, карауливших у входа, просунул голову, чтобы доложить, что колокола на Церкви Единого отбили седьмые склянки – внутри их слышно не было. Напряжение в зале нарастало – вот-вот должны были появиться Великие и Ужасные северные Лорды Атос и Арамис! Однако, мгновения таяли, а ничего не происходило.

– Может, вообще не придут, – робко предположил Перегрин Фрументий, бывший первый заместитель начальника Таможенного Цеха, а ныне его начальник, прозванный за тучность Доходягой. В принципе, начинать прения должен был самый старый и уважаемый член собрания, но Старик сидел, как в рот воды набрав и по его виду было понятно, что говорить он не собирается, вот слово и взял Доходяга, как правая рука Клитемнестра, и вообще – как особа приближенная к телу нового начальства. Народ отнесся к этому с пониманием – у любого руководства любимчики были, есть и будут.

– Это вряд ли… – вздохнул Грач.

– Почему? – живо заинтересовался Домнин Уалент по кличке Евнух, начальник Сладкого Цеха. Главный бакарский сутенер всегда лично проверял качество вновь поступившего живого товара, чем и заслужил свое погоняло. Внешность Домнин имел вполне благообразную, не противную, мужеложством и педофилией не занимался, зазря никого не наказывал и имел репутацию порядочного человека, коим, в принципе и являлся, правда, с одним утонением – настолько, насколько позволяла должность.

«А потому, – поджав сухие губы, мысленно ответил Евнуху Эргюст Вир, – что теперь Лорды командуют в Гильдии. Как скажут – так и будет! И новым хозяевам обязательно надо посмотреть в глаза холопам, понять, кто будет честно горбатиться на дядю, кто груши околачивать, а кто и скотину может травануть, а то и красного петуха пустить. Так что, обязательно придут. Промурыжат немного, для порядка, и придут!» Разумеется, озвучивать свои мысли Старик не собирался и по-прежнему молча восседал на своем месте.

– Может забыли, – поддержал Евнуха Флор Тивуртий по кличке Граф – начальник Цеха Воров. Кличку свою он получил за внешний лоск, выражавшийся в умении модно и дорого одеваться и вести себя в аристократическом обществе. Тонкие, можно даже сказать – благородные черты лица и общее изящество фигуры позволяли ему без труда втираться в доверие к приезжим толстосумам и облегчать их возмутительно раздутые кошельки.

– Забыли… – скептически хмыкнул Мартиниан Тивуртий – начальник Игорного Цеха, удостоенный погоняла Кости, за виртуозное владение этим игровым инструментом. – Как же. Жди!

– Да уж… – выразил общее мнение Клитемнестр. – Чую, попьют они еще нашей кровушки! – Что характерно, высокое собрание было полностью солидарно в этом вопросе со своим руководителем.

Конец этой, в высшей степени, интересной дискуссии положил насмешливый голос Лорда Атоса, прозвучавший с торца стола, противоположного тому, где разместился новый руководитель «Союза»:

– Ну-у… пиры разбойнички, это вы уже загнули! Прямо каких-то вампиров из нас сделали. А мы, с Лордом Арамисом, ведь люди совсем не злые – мухи не обидим… – Шэф сделал привычную паузу, с удовольствием разглядывая впавших в оцепенение главарей бакарского преступного сообщества. И их можно было понять – подойти к столу можно было только войдя в таверну через главную дверь, выходящую на площадь, или же со стороны бара, где начинался черный ход. Оба этих направления прекрасно просматривались и все присутствующие могли дать головы на отсечение, что ни оттуда, ни отсюда гратов Лорд не появился. А откуда!?.. Вопрос… – Так вот, – ухмыльнулся Шэф, – я и говорю, что мы мухи не обидим, если она конечно же, – веско уточнил он, – не лезет в наши котлеты. А уж отделять мух от котлет мы умеем, – улыбнулся он. Судя по взглядам собравшихся, они в этом и не сомневались.

В принципе, обалдевать элите Ночной Гильдии было не с чего – подобные фокусы изредка проделывал и покойный Змей. Он внезапно появлялся неизвестно откуда и так же внезапно исчезал неведомо куда. И если эти темные Лорды – мать их сколопендра, сумели его уконтрапупить… Его! – державшего в ежовых рукавицах всю Гильдию, державшего так, что никто не мог ни вздохнуть, ни пёрднуть без высочайшего дозволения, а все недовольные быстро успокаивались на морском дне, то следовало ожидать и от страшных северян подобных кунштюков – так что ничего удивительного в появлении Лорда Атоса не было. И все же, все же, все же…

Согласитесь, что одно дело понимать на уровне сознания, а совсем другое почувствовать на уровне ощущений, когда появляется слабость в коленках, расслабление в животе и струйки холодного пота на спине. Не очень-то приятно осознавать, что тебе могут перерезать горло в любой момент, а ты сможешь угасающим взором увидеть киллера только тогда, когда он будет вытирать окровавленный нож о твой сюртук, или во что ты там одет. Причем кровь на ноже, что особо неприятно, будет именно твоя. 

– Надеюсь, что вы простите Лорда Арамиса, – весело осклабился Шэф, – за его отсутствие. Он очень хотел со всеми вами познакомиться… прямо жаждал, – ухмыльнулся командор, – но я его отговорил. Вы, конечно же, спросите почему? – задал он риторический вопрос, и хотя ответ никого из присутствующих не интересовал – им вполне хватало и одного Северного Лорда – не к ночи будь упомянут, а два и вовсе были бы перебором, но Шэф их все же просветил: – Я всегда считал американские боевики верхом идиотизма, – доверительно сообщил главком. Сделав это заявление, командор внимательно оглядел высокое собрание в надежде найти поддержку своей точки зрения, но вылупленные глаза собравшихся и их приоткрытые рты ясно дали понять, что сочувствия такой мировоззренческой позиции он здесь не найдет. Печально вздохнув, командор продолжил: – И все же, в них имеется рациональное зерно. Я имею в виду доброго и злого полицейского. Так вот… в нашей паре я добрый полицейский, – широко улыбнулся Шэф, – и если бы я не отговорил Лорда Арамиса от визита, то, скорее всего, он бы сначала выпустил вам кишки, а уже потом перерезал глотки.

«Кто бы сомневался…» – промелькнуло в голове у начальника Серого Цеха.

– Хотя… черт его знает, – деланно задумался главком, – Арамис, он такой выдумщик, мог бы и еще чего-нибудь придумать. Очень уж он переживает за наших людей… – Все присутствующие, за исключением Эргюста, с огромным трудом удерживались от акта самопроизвольного мочеиспускания, а некоторые и от акта самопроизвольной дефекации. На Старика слова Шэфа особого впечатления не произвели – он и так знал, на какой тонкой ниточке подвешены их жизни, а какой смысл страшиться неизбежного? Речь Лорда Атоса лишь подтвердила правильность его решения об отказе от поста главы Ночной Гильдии.

«Главное пережить сегодняшний вечер, – думал он уткнувшись взглядом в стол, – а потом, хрен они меня найдут!»

А командор прекратил улыбаться и оглядел собравшихся потяжелевшим взглядом. Резкий контраст между юным лицом и глазами старца Мафусаила, но не того – библейского, а какого-то другого, который все девятьсот шестьдесят девять лет занимался интенсивным истреблением, как ближних, так и дальних, заставил впечатлительного Доходягу испуганно подумать:

«Точно вампир! Как есть вампир! Они же живут гратову уйму лет!»

Эргюст, в свою очередь, решил, что северянину лет не меньше, чем ему и позавидовал его юношескому виду, а все остальные просто перепугались еще больше. Шэф, между тем, продолжил свое сольное выступление:

– Ладно пиры, побалагурили и хватит, – очень серьезно произнес командор.

«Интересно, кого ты имел в виду, песий сын, говоря «побалагурили» – подумал начальник Серого Цеха. – По-моему, ты один балагурил, все остальные молчали в тряпочку!»

– Все мы люди деловые, – продолжил Шэф, – а у деловых людей, время –деньги. Так что не будем терять время. Как говорится: куй железо, не отходя от кассы, – весело улыбнулся командор. – Я вас собрал не для того, чтобы познакомиться, – главком перестал улыбаться и ухмыльнулся так, что всех собравшихся, включая Эргюста, передернуло. – Мне все равно, кто из вас кто, и если все будет проистекать в штатном режиме, то видеться с вами мне ни к чему, если же нет, – командор сделал привычную паузу, – то имена покойников мне уж точно не нужны. – Судя по резко осунувшимся лицам, до всех присутствующих наконец-то дошло знание, которым изначально владел начальник Серого Цеха – насчет тонкой ниточки. Понимание было достигнуто несмотря на то, что значение некоторых терминов, употребленных Лордом Атосом, было им неизвестно. Этим бакарские мафиози напоминали умных животных – собак, кошек и прочих, которые прекрасно понимают смысл человеческой речи, когда им это нужно. Причем и те и другие – имеются в виду бакарцы и животные, а не разные представители животного мира, значения многих слов не знают, но это нисколько им не мешает. А Шэф, убедившись, что понят правильно, перешел к конкретике: – Мне надо, лишь одно – чтобы Гильдия добросовестно исполняла те обязательства, которые я на нее наложу, – доброжелательно пояснил главком.

«Началось…» – одновременно пронеслось в головах у всех участников симпозиума, а Шэф довольно осклабился, глядя на вытянувшиеся лица гильдейских.

– Итак, пиры, – всяческое веселье из глаз командора исчезло и на элиту бакарского преступного мира смотрело воплощение Смерти, – от вас требуется немного, а именно: каждую десятидневку класть на наш с Лордом Арамисом счет в банке Гильдии Магов пятьсот золотых. Кроме того, пятьдесят золотых на счет Делии – приемной дочери покойного Гистаса Грине. – Кстати говоря, если бы при разговоре присутствовал Лорд Арамис, то он был бы против такой щедрой субсидии… или стипендии… или пособия – черт его знает, как назвать такие выплаты. Змееныш ему активно не понравился и он потребовал бы ограничить выплаты пятью, ну-у… в крайнем случае – десятью золотыми. Однако, история не знает сослагательного наклонения – Дениса здесь не было и ограничить аппетиты командора было некому, и Шэф, разошедшись, продолжал: – По одному золотому выдавать всем обитателям дома, где раньше жил Змей. – Главком обвел тяжелым взглядом, тоскливо переваривающих полученную информацию, разбойников и веско добавил: – Теперь это наш дом. Ну, и напоследок мелочи, – он весело улыбнулся, приглашая собравшихся разделить его веселье, но ответного отклика не нашел. Мафиози сидели со вполне себе смурными выражениями на лицах и Шэф, вздохнув от такого недопонимания, продолжил список репараций: – Будете оплачивать хозяйственные расходы обитателей нашего дома, – он выделил тоном слово «нашего». – И самое последнее, – на собравшихся снова смотрела Смерть. – Если с обитателями нашего дома, или матросами «Арлекина», произойдет какой-нибудь неприятный инцидент, я останавливать Лорда Арамиса больше не буду, а даже совсем наоборот – соглашусь с его точкой зрения. – Командор сделал паузу и был за это вознагражден – дождался вопроса, которого ждал. Иначе пришлось бы задавать его самому, а это, скажем так – было бы не айс.

– А какая точка зрения у Лорда Арамиса? – не выдержав напряжения, робко поинтересовался Грач – начальник Цеха Нищих. И не надо считать его дурачком – он прекрасно знал, какой точки зрения придерживается Лорд Арамис. Лорд Атос прекрасно довел ее до сведения всех присутствующих в начале своего выступления. Просто, когда на тебя выжидательно смотрит высокое начальство, и не обыденное, заурядное начальство, которое может, в худшем случае, уволить тебя без выходного пособия, а в девяносто девяти случаях из ста просто лишить квартальной премии, а смотрит совсем другое начальство, которое в девяносто девяти случаях из ста может лишить тебя головы, то язык сам и поворачивается, чтобы сказать то, чего от тебя ждут. Грач, обладавший самым слабым психотипом из всей мафиозной верхушки, первым и поплыл, что неудивительно.

Понимающие люди могут возразить, что, мол, начальник Цеха Нищих не кисейная барышня, чтобы так раскисать – мол с самого раннего детства, как только глаза прорезались, прошел такую школу, что не дай Бог каждому! – мог запросто чикнуть ножиком по горлу, если припрут к стене, причем безо всяких эмоций. Все правильно, не поспоришь, но только ведь и перед ним сидел не законопослушный полицейский из американского боевика, к слову говоря – фантастического – на самом деле их копы такие же, как наши, просто следят за ними получше. Перед начальником Цеха Нищих восседал не американский коп, который (в кино) сначала зачитает тебе твои права, потом затолкает в машину, да так, чтобы ты, упаси Господи, не ударился головой, а потом, в отделении, даже не побуцкает тебя по почкам, а будет грозно стучать кулаком по столу. Перед Грачом сидел человек, который убил Зме я! Зме я, которого сотрудники Ночной Гильдии боялись до медвежьей болезни. А раз он это сделал, значит он еще хуже бывшего главаря «Союза» – такие вещи людьми, имеющими определенный жизненный опыт, ощущаются на уровне спинного мозга – вот Грач и расслабился. Не он, так нашелся бы кто-нибудь другой. А сиди за столом лишь Шэф, да Старик, так и Эргюст бы заговорил. Так что не надо…

– Да самая простая у Лорда Арамиса точка зрения, – недобро ухмыльнулся командор и от частного перешел к общему: – Предать всю вашу Воронью Слободку огню и мечу! – Ответом ему послужило гробовое, в полном смысле этого слова, молчание. – Да ладно! – весело улыбнулся Шэф, снова превращаясь в милого юношу. – Не будем о грустном – не будете косячить – все будет хорошо. Вопросы есть? – поинтересовался он. Вопросов у присутствующих не нашлось. – Может имеются какие пожелания, – главком снова ухмыльнулся, на этот раз беззлобно, – в плане увеличения выплат, раза так в два? Встречный, так сказать, план. Нет? – деланно удивился он, глядя на оторопевших мафиози. – Жаль… – вздохнул он. – Вот нет в вас энтузиазма строителей первых пятилеток… скучные вы. – Все присутствовавшие, как приоткрыли рты в начале выступления главкома, так и продолжали сидеть с открытыми. Повода закрыть не было – уж больно диковинные вещи рассказывал Лорд Атос – не к ночи будь упомянут. – Ну, что поделаешь, – начал закругляться главком. – Как у нас на севере говорят: на нэт и суда нэт! Тогда я, с вашего разрешения, – Шэф заговорщицки подмигнул начальнику Серого Цеха, – исчезаю. – И исчез.