Выбросило компаньонов аккурат между фок и грот мачтой. Целил ли сюда Шэф, или это произошло случайно, науке неизвестно. Нельзя сказать что место это было сильно хорошее, или сильно плохое — ведь если финишная точка выбиралась не главкомом, а случаем, то их, с той же вероятностью, могло швырнуть прямо под ноги колдуну, что было бы мягко говоря неприятно, а грубо здесь не скажешь, ибо это был бы полный афронт… или даже трабл. С другой стороны, игры вероятностей могли закинуть наших героев куда-нибудь в трюм «Арлекина», где любимый руководитель мог спокойно отлежаться до полного восстановления функционала в тиши и неге. Но, произошло именно то, что произошло.

Немного омрачало в целом благоприятную обстановку то обстоятельство, что именно здесь обосновалась абордажная команда, приготовившаяся к зачистке многострадальной бригантины. Команда эта состояла из воинов, скажем так — «в соку». Здесь не было ни безусых юнцов, ни убеленных сединами ветеранов, боевой опыт которых нивелировался возрастом и последствиями многочисленных ранений, неизбежных при их профессии. Все абордажники были крупными мужчинами, в возрасте от тридцати до сорока лет, высокими, мускулистыми и бородатыми. Почему-то именно поголовная бородатость абордажной команды зацепила внимание Дениса в первый момент после «приземления». То что они были одеты в длинные кольчужные рубашки и вооружены короткими мечами, боевыми топорами, луками и арбалетами он тоже отметил, но как-то походя — бороды были на первом месте.

«Кольчуги, чтобы был шанс спастись после падения в воду, — отстраненно подумал Денис, одновременно удивляясь самому себе, о какой ерунде он успевает размышлять в такой опасный момент, — кольчугу можно успеть скинуть, конечно при достаточной сноровке, прежде чем тебя утянет на дно, а вот с кирасой ты обречен…» — все эти наблюдения и размышления промелькнули в его голове за долю секунды, нисколько не мешая мозгу заниматься ментальным обеспечением военных действий, развернутых им на палубе «Арлекина». Подчеркнем еще раз, что абстрактные размышления с «боевыми» никак не пересекались и на эффективности ведении войны никак не сказывались, что еще раз говорит о том, насколько хорошо устроен наш «центральный процессор», обеспечивающий режим реальной многозадачности, несмотря на одноядерную архитектуру.

Приземлился Денис не особенно удачно — набок, но шкира, как обычно, выручила: ни малейшей травмы от достаточно жесткой посадки, ни даже приличного ушиба он не получил. Растерянность абордажной команды «Арлекина» длилась недолго — сказывалась высокая боевая выучка, и колоссальный опыт, но все же несколько мгновений, пока суровые «псы войны» с открытыми ртами и распахнутыми глазами, рассматривали черных демонов, свалившихся им на головы, Денис получил. И распорядился он этим временем, надо честно признать, весьма профессионально.

На то чтобы ткнуть в кнопку сбрасывания рюкзака и вскочить на ноги ему потребовалась доля секунды, а стрелять Денис начал сразу же, как только очутился на ногах. Дело немного осложнялось тем, что он был в обычном состоянии сознания: но ведь для того чтобы не промахнуться по мишеням, когда стреляешь в упор, кадат дальнобойщику не нужен. С другой стороны, он ему не нужен и при стрельбе с дистанции, но в данном случае это не было сознательным и свободным выбором Дениса: дело было в том, что инструктируя его перед прыжком, Шэф приказал в кадат не входить без крайней на то необходимости.

На первоначальном этапе битвы в пользу компаньонов сыграло то обстоятельство, что поле боя оказалось как бы изолировано от всего остального корабля. Детально рассмотреть происходящее с бака мешали поднятые паруса фок — мачты, а с кормы картину надежно скрывали белоснежные громады поднятые на двух грот — мачтах и, разумеется, на бизань — мачте — нашему тандему сильно повезло в том, что «Арлекин» был четырехмачтовым судном. Следствием всего этого стало то, что Денис смог некоторое время методично и безнаказанно расстреливать бородачей, прежде чем на клипере была объявлена общая тревога.

До того момента как забил главный колокол, он успел нафаршировать дырокольными болтами приличное количество абордажников. Их живописно разбросанные тела образовали что-то вроде засеки, не позволяющей оставшимся на ногах бойцам свободно подобраться к компаньонам. Лейтенант, принявший на себя руководство абордажной командой, приказал стрелять в демонов из луков и арбалетов. Взять на себя командование он был вынужден потому что капитана абордажников Денис уничтожил одним из первых: как только разглядел золотую цепь с какой-то бляхой на его груди. Стоит ли говорить, что как только лейтенант проявил повышенную активность, он тут же получил свой болт и отправился, вслед за своим капитаном, на Поля Счастливой Охоты, или же в пиршественный зал, набитый вкусной едой и полуголыми девственницами, или еще в какое место, куда попадают на Сете солдаты, честно выполнивший свой долг и погибшие с оружием в руках.

Через короткое время кольчужники ясно осознали тот факт, что их стрелы против демонов эффективны как мертвому припарки: они отскакивали от черных дьяволов не нанося им ни малейшего вреда. Кроме того им стало понятно, что добраться до исчадий Ада, чтобы схватиться с ними врукопашную, весьма и весьма затруднительно, из-за «баррикады» из тел павших товарищей. К удивлению Дениса все эти обстоятельства нисколько не снижали пыла абордажной команды в попытках взять штурмом неприступную крепость в его лице. Не останавливало бородачей и то обстоятельство, что любая попытка атаки только увеличивала количество жертв в их рядах. Им бы бежать без оглядки с поля боя, где у них не было ни единого шанса против смертоносного потока болтов, извергаемых одним из демонов, ан нет! — фанатичный огонь в их глазах не гас и казалось они просто не замечали убитых соратников, устилающих палубу!

«Может у них инстинкта самосохранения нет… — угрюмо подумал Денис, всаживая стрелу в очередного «клиента», сумевшего продвинуться дальше остальных. — Инициатива наказуема!» — мысленно ухмыльнулся он, но ухмылка эта была невеселой: колоссальные потери в абордажном отряде, которые казалось бы, должны были обратить его в бегство, только увеличивали напор с которым бородачи шли вперед!

Абордажники перли вперед с яростью и бесстрашием берсерков, разве что щиты не грызли, причем, как Денису показалось, только ввиду отсутствия оных в их экипировке. Первая растерянность от блицкрига, учиненного им Денисом, прошла, и абордажная команда «Арлекина» с какой-то нечеловеческой отвагой принялась доказывать, что недаром ест свой хлеб: не считаясь с потерями, бородачи рвались вперед, чтобы добраться до угольно — черных порождений Тьмы, и отправить их обратно туда, откуда они явились в светлый мир Сеты, с намерением полакомиться душами честных людей! Было в их поведении что-то странное и… знакомое! — в голове Дениса молнией сверкнуло воспоминание о том, как себя вели солдаты, пытавшиеся их захватить на Козлином острове.

«Если колдуна не завалим, пиздец нам… — с некоторой тоской подумал Денис. — Интересно, Шэф собирается вставать? А то ведь и поздно может быть…» — и словно для того, чтобы пресечь панические, а может быть даже, не побоимся этого слова — пораженческие настроения, среди рядового состава, в наушниках раздался спокойный голос верховного главнокомандующего:

— Кончай стрелять. Мухой за мной!

Оживший главком взял с места в карьер, и попер вперед как горнопроходческий комбайн через угольный пласт: хотя и не очень быстро, но неотвратимо. Сильно прореженный, стараниями Дениса, отряд абордажников оказывал ожесточенное сопротивление, но против Мастера войны, облаченного в цитадельскую шкиру, на одном ожесточении далеко не уедешь. Как ни крути, а кавалерия против танков — это плохая идея. «Черные когти» Шэфа со свистом выписывали в воздухе разные замысловатые фигуры, и в другое время Денис с удовольствием понаблюдал бы за этими смертоносными эволюциями, но время и место для этого было не совсем подходящим, так как все внимание Дениса было целиком отдано его зоне ответственности.

В задачу Дениса входило прикрытие флангов и тылов наступающей армии, но работы у него практически не было — уж больно качественно командор делал свою: от его «Черных когтей» не было спасения никому в передней полусфере с радиусом равным длине его руки с мечом. Шэф работал перед собой, и если требовалось — по бокам, а за заднюю полусферу отвечал Денис.

«А перед нами все цветет, за нами все горит!» — сами собой зазвучали в голове Дениса бессмертные строки.

Проломив истончившуюся металлическую стену из тел абордажников, небольшой отряд, возглавляемый Шэфом, вырвался на оперативный простор между первой и второй грот — мачтами. Разгоряченные схваткой, вслед за ними кинулись несколько бородачей, но Денис своими дыроколами мигом пресек эти поползновения, и больше попыток атаковать арьергард их небольшой армии не было. Почему-то остатки разбитой абордажной команды, с такой яростью и отвагой сражавшиеся до этого, преследовать компаньонов не стали. Ну, не стали и не стали — расстраиваться по этому поводу Денис тоже не стал. Если продолжать параллели с горными работами, то продвижение тандема вперед, после прорыва цепи абордажников, можно было бы сравнить с тем, будто горнопроходческий щит после слоя гранита попал в рыхлый песок, сопротивления практически не оказывающий.

Вместо нормально экипированных и вооруженных воинов — причем именно воинов по духу, компаньонам теперь противостояли насмерть перепуганные матросы из парусной команды и немногочисленные солдаты. И в отличии от бойцов абордажной команды, у этих с инстинктом самосохранения все было в порядке. Они порскнули от наступающих демонов, как куры из-под колес мотоцикла. Такое случается, когда в деревню являются на побывку городские родственники, и с грохотом и гиканьем проносятся по главной улице, давно превращенной местными пернатыми в рекреационную зону.

Во время всего дальнейшего наступления, организованного сопротивления компаньоны не встретили. Они прошли победным маршем оставшийся путь между первой и второй грот — мачтами и между второй грот — мачтой и бизань — мачтой. Впереди был квартердек с разместившимся на нем колдуном. Войсковая операция под кодовым названием: «Или грудь в крестах, или голова в кустах», вступила в свою решающую фазу!

* * *

В отличие от Иллиаша, маг был облачен в строгий черный плащ и такого же цвета шляпу, без всяких дурацких серебряных звезд и прочих аппликаций. Строгость костюма производила впечатление, да и вообще — от всей фигуры веяло силой, чувствовавшейся даже на расстоянии. Подобные ощущения бывают при приближении к трансформаторной будке с мощным трансформатором, или к высоковольтной линии — никакой видимой опасности нет, но ее ощущение разлито в воздухе. Кроме того, колдуна прикрывали три линии обороны. Первая состояла из нескольких рядов солдат в кольчугах а ля абордажная команда, но у этих еще имелись и кирасы, что делало их хотя и более защищенными, но и в известной степени менее подвижными. Вооружены они были короткими мечами и дротиками, за спинами висели круглые щиты. Видимо предполагалось, что они сначала швыряют в супостата свои короткие копья, затем вооружаются щитом и мечом и идут врукопашную. Вторая линия окопов состояла из лучников, одетых все в те же пресловутые кольчуги.

«Наверно дядя этого черного хрена работает охранником на кольчужной фабрике… вот и шлет их кому не попадя!» — голосом Матроскина прокомментировал ситуацию внутренний голос, а Денис снова удивился о какой ерунде он умудряется думать перед схваткой, исход которой, в лучшем случае — пятьдесят, на пятьдесят.

И тут же, вместо того чтобы подумать о вечном, вероятность встречи с которым была достаточно велика, Денис совершенно неожиданно вспомнил своего студенческого не то чтобы близкого друга и товарища, а так — хорошего знакомого, Володьку Соколова. Володька этот, был внешне субтилен и не особо здоров — болел чем-то хроническим, и это в молодые-то студенческие годы. Но! Он долгое время занимался в какой-то то ли секции, то ли подпольной группе, то ли секте, каким-то боевым искусством, названия которого Денис не знал, да и знать не хотел — был он тогда далек от всего этого. Так вот… возвращаясь как-то зимним вечером после зачета по тэмпу — теории электромагнитного поля, если кто не знает, наткнулись они на «патруль» из четверых гопников. Они вынырнули из-за угла и тут же последовала команда:

— С — с-та — аять!!!

При виде этих крепких ребятишек Денис загрустил. Их лица не были отмечены печатью человеколюбия и толерантности, а вовсе наоборот — выражали твердую решимость доказать этим «интилихентам» примат времяпрепровождения в качалках, на татами и на ринге, перед протиранием штанов в холодных лекционных залах и лабораториях. У Дениса мгновенно стали ватными руки и ноги, а в животе образовалось неприятное расслабление, грозящее непредсказуемыми последствиями. Он уже мысленно распрощался со всеми своими финансовыми активами, в размере ста шестидесяти семи рублей, и старым, но вполне работоспособным, мобильником, и надеялся только на то, что бить не будут — учтут полное раскаянье и добровольное содействие следствию. И вообще, он вдруг ощутил себя ревностным адептом теории Льва Толстого о непротивлении злу насилием.

— Ну чё, ебланы ачкастые, канкретно папали! Выварачиваем карманы быстро и с песнями… гы — гы — гы… — обратился к ним светловолосый атлет. Его соратники весело заржали. То ли им действительно нравился его юмор, то ли и у них, как принято в большинстве организаций, действовало категорическое правило, что шутка начальника непременно должна вызывать смех у подчиненных.

Денис уже полез во внутренний карман за кошельком, когда раздался спокойный голос Володи:

— А может мы пойдем своей дорогой, а вы своей? Разойдемся краями. — В первую секунду все присутствующие: и четверка гопников и Денис, оцепенели. То, что от жертвы можно услышать членораздельную речь, вместо невнятного блеянья, явилось для гопов культурологическим шоком. Не меньшим шоком и для Дениса стали спокойные, без малейших признаков страха, слова приятеля. Первым, как и полагается, опомнился белокурый вожак:

— Ч — чего?!?! Ты чё эта борзый такой А — А-А!? Каз — з-зел!?! — с этим криком души, он ударил Володьку в лицо. Денис оцепенел от ужаса, ярко представив, что сначала убьют Володю, а потом и его — как свидетеля.

Но все пошло не так, как виделось в своем разгоряченном воображении Денису. От удара Володя непостижимым образом увернулся, а потом сам два раза махнул руками и два раза ногами. Что он конкретно сделал Денис не запомнил — до того был напуган, но в результате на тротуаре остались лежать тихо постанывавшие гопники. И вот причуды тогдашней Денисовской психологии — ему было их жалко! Ему было жалко людей, которые чуть было не сделали его инвалидом, если вообще не убили! Про угрозу расставания с материальными ценностями (скудными), можно было вообще не вспоминать — вот такой он был забавный зверек! Когда они уже подходили к метро, Володя спросил:

— Видел по той стороне шли девчонки из тридцать первой группы и Серега Акимов с ними?

— Когда? — удивился Денис, который с момента инцидента так в себя окончательно и не пришел.

— Когда дрались.

… ты дрался… а я сцал…

— Я… вообще ничего не видел… А как ты смог?! — изумился Денис. Володька только пожал плечами:

— Мой тренер говорит: «Если во время боя, ты не сможешь запомнить номер проезжающей машины — ты не боец, а байбак!»

— В смысле?

— Ну — у… что ты должен драться автоматически, а думать при этом о чем угодно: зачет вспоминать… или по сторонам смотреть…

Денис слова Володи запомнил, но не поверил, а потом забыл и вот сейчас почему-то вспомнил.

«Значит — я байбак! — подумал он. — Я могу только в перерывах… Во время боя не могу…»

Воспоминание это, такое длинное и многословное, если на бумаге, промелькнуло в его голове за один удар сердца, максимум — за два. Но, пора возвращаться на палубу «Арлекина».

Третья — самая малочисленная линия обороны состояла всего из двух людей. Впрочем людей, или не людей — вопрос тонкий, две руки, две ноги и одна голова еще ни о чем не говорили, а подробности были скрыты сплошным доспехом. Вообще эта парочка смахивала на металлические статуи: в их неподвижности было что-то пугающее, нечеловеческое, но Денис за время короткой, но честно признаем — весьма насыщенной разнообразными событиями, службы, под руководством верховного главнокомандующего, насмотрелся всякого и ко всяким врагам: живым, газообразным, или цельнометаллическим относился по принципу: нам татарам все равно, что водка, что пулемет — лишь бы с ног валило. «Личную охрану» мага, Денис разглядывал с холодной решимостью: надо будет завалить этих «железных дровосеков» — завалим!

Казалось, что уже ничто не может отсрочить начало смертельной схватки, но тут на какую-то долю секунды две противоборствующие армии застыли в неподвижности, словно рассматривая друг друга. Время как будто остановилось: паруса окаменели в противоестественном покое, смолкли все звуки, лучники, синхронно натягивающие тетивы своих луков, замерли в таком положении, в котором человек не может находиться, не рискуя заработать травматический радикулит, оцепенел маг, взметнувший свои руки к голубым небесам. Денису даже показалась, что команда «отомри!» не последует никогда, и что он обречен до конца времен видеть перед собой скульптурную группу: Черный Властелин со своей армией, но тут в наушниках раздался голос Шэфа:

— Начали! — который и вывел ситуацию из состояния хрупкого динамического равновесия. Денису даже показалось, что главком скомандовал не только ему, а и всем остальным участникам вооруженного противостояния. Так ли это было на самом деле неизвестно, но стрелы из луков и болты из дыроколов двинулись навстречу друг другу одновременно. И эффект от их использования был одинаковый — никакой. Для шкир стрела из лука, даже выпущенная практически в упор, «это такой пустяк, о котором даже не стоит говорить!» — конец цитаты, а свое воинство колдун прикрыл каким-то невидимым щитом, в котором нанотехнологические изделия цитадельских ученых, инженеров и рабочих вязли как мухи в сиропе.

Проведя разведку боем, Денис тратить боеприпасы впустую прекратил. Тут же его примеру последовали и лучники Черного Властелина. Самостоятельно ли они пришли к такому решению, или же последовало указание руководства, неизвестно, но что характерно, и сам колдун никаких атакующих акций, вроде стрельбы файерболами, или метания молний тоже не осуществлял: или в своей меткости особо уверен не был, или сумел по достоинству оценить защитные возможности шкир, так сказать — «на глаз».

Но думается, что от применения высокоэнергетических действий его скорее всего останавливала боязнь за судьбу корабля — сложно сказать что стало бы с «Арлекином» после попадания сгустка перегретой плазмы, или электрического разряда с энергией в гигаджоуль, но ясно одно, что ничем хорошим для парусника это бы не кончилось. Маг пошел другим путем. Повинуясь его неслышному приказу, лучники и пехотинцы слаженно образовали в своих рядах узкий проход, через который на авансцену начали выдвижение «железные дровосеки». Сходство с соратником Элли и Тотошки усиливал выбор оружия: статуи были вооружены не мечами, как все нормальные люди, а огромными боевыми топорами.

По всей видимости, решение колдуна о начале новой фазы военных действий касалось не только его металлических телохранителей, но и его самого. Наконец-то и он принял в них самое непосредственное участие. Совершенно неожиданно для себя, Денис пристально уставился на мага, хотя за мгновение до этого, совершенно не собирался этого делать. Зачем? — чего он там не видел, скажите на милость. Как оказалось не видел он многого. Лицо мага, все это время остававшееся скрытым в тени от шляпы, медленно поднялось и Дениса передернуло от отвращения — на него смотрели птичьи, аспидно — черные глаза без белков и зрачков, расположившиеся на мучнисто — белом лице, вытянутом, как лошадиная морда. Оторвать взгляд от этих колодцев во тьму Денис уже не смог. Ему казалось, что он смотрит прямо в стволы двустволки, нацеленной в упор. С быстротой диафрагмы старинного пленочного фотоаппарата (для современной молодежи — ровесника динозавров), поставленного на короткую выдержку, колдун моргнул — мелькнула мерзкая защитная пленка, и Денис почувствовал, что не может пошевелить ни ногой, ни рукой. Вырвал его из этого состояния голос главкома:

— Дэн, займись этим металлоломом, — прозвучало в наушниках, и командор исчез. Его голос сыграл роль третьего петушиного крика, который, как свидетельствуют многочисленные очевидцы, помогает освободиться из под власти тьмы, персонифицированной типами вроде панночки, Вия, Варенухи, рыжей ведьмы и прочих малосимпатичных персонажей. Выйдя из-под власти «черноокого» мага, Денис немедленно вышел в кадат.

— Атас! — рявкнул Шэф, и Денис закрыл глаза.

И тут же рванул «Светлячок» — свето — шумовая граната из арсенала Отдельного Отряда Специального Назначения «Морской Змей». Несмотря на то, что спецсредство это было старо как мир, но среди оперативников отряда оно пользовалось заслуженной популярностью и за долгие годы доказало свою эффективность как в борьбе с обычными людьми, так и с магами любой силы и квалификации.

Хотя Дениса защищала шкира с ее звуко и светофильтрами, но и то, в первый момент, когда он открыл глаза, чтобы взглянуть на окружающий мир, почувствовал он себя слегка пришибленным и ориентировку во времени и пространстве на пару мгновений потерял. Как чувствовали себя все остальные очевидцы работы «Светлячка» можно было только догадываться, но то что их боеспособность опустилась ниже плинтуса — это к гадалке не ходи.

«Отлично! — сейчас Шэф уконтрапупит колдуна, а я пока займусь этими металлическими болванами!» — было первой связной мыслью Дениса, после того как он полностью пришел в себя. Однако в реальности все оказалось далеко не так сладко, как Денису представлялось. От встречи с тяжелым и острым металлом, двигавшимся на высокой скорости, его спасло только то, что он уже был в кадате.

Дело было в том, что пока он играл в гляделки с колдуном, а потом с закрытыми глазами и открытым ртом пережидал последствия взрыва свето — шумовой гранаты, сладкая металлическая парочка времени не теряла и вырвалась на оперативный простор, пройдя через позиции своих остолбеневших лучников и пехотинцев. После этого они рывком увеличили темп, и с неожиданной прытью преодолели расстояние отделявшее их от Дениса. У него сложилось стойкое впечатление, что никакого воздействия «Светлячок» на них не оказал — и это, мягко говоря — настораживало, а если без экивоков — вызывало тревогу. Выйдя на ударную позицию, «болваны» нанесли синхронные удары. Атака была очень неприятной: правый «дровосек» нанес косой удар сверху вниз, а левый — параллельно палубе. Если бы Денис не был в кадате и не действовал безупречно, то скорее всего, хотя бы одно из лезвий своей цели достигло. Но он резко ушел назад и вбок и поэтому топор, который летел сверху, вместо головы Дениса врезался в настил палубы, так что только щепки полетели, а тот который двигался параллельно палубе лишь обдал его ветерком, пронесясь в считанных сантиметрах от его тела.

Хорошо было еще и то (если в такой ситуации вообще может быть что-то хорошее), что «шелезяки» наступали единым фронтом. Если бы они действовали тактически грамотно, в стиле «мальчиков» наставника Хадуда, и атаковали с разных направлений, то Денису оставалось бы уповать только на прочность своей шкиры и все время обороняться, а так он получил временной люфт для организации своей контратаки. Его ответные действия были вполне ожидаемы и стереотипны: по три стрелы в каждую из металлических фигур: в голову, в грудь, в пах. Эффект от применения дыроколов неожиданностью для Дениса не стал. Подсознательно ждал он какой-либо подлянки от лейб — гвардии колдуна. Ну не могли стоять рядом с мощным магом, в качестве последней линией защиты охраняемой персоны, которую надо было закрывать своим телом, телохранители в доспехах, которые можно было соплей перешибить… ну — у, не соплей конечно, но все равно — уровень защиты телохранителей должен был соответствовать уроню охраняемого тела. Короче говоря, эффект был нулевой — стрелы отскочили от «дровосеков», не причинив им ни малейшего вреда.

Что еще было хорошо, так это то, что никто из людей колдуна в схватку так и не вмешался — то ли не смогли очухаться после воздействия «Светлячка», то ли приказа не было, потому что абордажная команда, в свое время, перла вперед не считаясь ни с какими потерями, и думается, что если бы маг приказал, то вся его оставшаяся живая сила пошла бы в самоубийственную атаку даже в полуобморочном состоянии. А самоубийственной атака была бы потому, что в гигантской мясорубке, образованной «железными дровосеками» и Денисом, наконец-то вытащившим свои «Черные когти», обычным людям, если они конечно не хотели превратиться в фарш, делать было нечего. Мясорубка хаотично перемещалась по палубе и главной задачей экипажа было в нее не попасть.

К великому огорчению Дениса, хваленые «Черные когти» с доспехами стальной когорты тоже не справлялись. Он сумел нанести несколько приличных ударов, но насколько успел заметить в горячке боя, даже зазубрин не оставил на сверкающем металле. А «дровосеки», меж тем, неутомимо размахивая своими секирами, перли вперед, с неотвратимостью асфальтового катка. Парировать их удары, подставляя под них свои мечи, Денис не рисковал — боялся остаться без оружия, вкупе с растянутыми сухожилиями. Включить режим невидимости и спрятаться он тоже не мог — должен был сковывать силы противника до того момента, пока любимый руководитель не разделается с магом.

Поэтому ему оставалось одно — бегать и увертываться, увертываться и бегать. Денис прекрасно осознавал, что если Шэф в ближайшее время не замочит колдуна и не придет ему на помощь — то все: финита ля комедия. Бесконечно убегать он не сможет — рано или поздно наступит усталость, а вот железные болваны, похоже, ее не чувствовали. Они уже столько набегались в своих тяжеленных доспехах и намахались своими неподъемными топорами, что непременно должны были снизить темп, а этого не происходило.

И все же, несмотря на всю незавидность своего положения, ни страха, ни уныния Денис не испытывал, и даже наоборот — близость косы в костлявых руках лишь обостряла восприятие, ускоряла вбитые в подсознание рефлексы и усиливала ментальную активность — мозг усиленно искал выход из безвыходной ситуации. Скорее всего такое поведение Дениса объяснялось тем, что он находился в измененном состоянии сознания, хотя… не исключено было и то, что он настолько сильно изменился за время общения с любимым руководителем, что мог геройствовать и безо всякого кадата.

В какой-то момент ситуация стала критической. Денис оказался в очень невыгодной позиции: сзади — сантиметрах в тридцати был фальшборт, а «дровосеки» отрезали его от остальной палубы, расположившись справа и слева, на расстоянии удара секирой. Образовался этакий равнобедренный треугольник: в вершине находился Денис, практически касаясь борта, а на дистанции удара — «дровосеки», которых от фальшборта отделяло чуть больше метра. Все застыли. Денис ждал начала движения боевых топоров, чтобы успеть среагировать, а металлические статуи ждали начала его движения, чтобы перехватить на выходе. К огромному сожалению Дениса, никакие конструктивные мысли по поводу организации победоносного контрнаступления в голову ему не приходили. Да что там наступления — даже планов по выходу из котла у него не было. Но, видимо план успешной компании был у «шелезяк»: они синхронно сделали по короткому шажку в сторону Дениса и нанесли свои страшные удары — только завыл раздираемый лезвиями воздух. Удары наносились под небольшим углом к горизонту сверху вниз, и спасения от них не было.

«Включай невидимость!!!» — заорал внутренний голос, но честно признаем — совет этот опоздал.

«Пиз — дец!» — только и успел подумать Денис, как тут же увидел картину боя сверху, с высоты метров трех — его выбило в фар — и-хлайн, как во время приснопамятного боя с мокрецом. Тело окончательно пришло к выводу, что от Денисовского управления пользы не больше, чем от государственной думы, и решило взять дело по спасению утопающих в свои руки.

Удобно расположившись сверху, как VIP — болельщик, в VIP — ложе, «верхний» Денис невозмутимо наблюдал, как «нижний» каким-то невероятным движением, человеческому телу несвойственным, проскользнул меж сверкающих лезвий и оказался в тылу «железных дровосеков». Молниеносно развернувшись, «нижний» сделал длинный, скользящий шаг вбок и оказался точно за спиной одной из статуй. В процессе выполнения этого действия «Черные когти» были отправлены в места постоянного базирования, а именно в спецкарманы шкиры. После этого, с той же невообразимой скоростью, «нижний» Денис сделал то, что является обычным элементом тренировки по, практически всем, видам спорта. Он сел на корточки и просунул голову между ног статуи, одновременно обхватив руками ее за лодыжки. В следующее мгновение, «нижний» встал на ноги со сверкающим грузом на спине. В отличие от обычной тренировки, катать на себе «шелезяку» по спортивному залу, Денис не собирался. Он сделал короткий шаг вперед и отправил «железного дровосека» за борт. Громкий всплеск возвестил о триумфальном завершении операции «Утюг».

Похожую технику используют бойцы спецподразделений для снятия часовых. Они подбираются к несчастному караульному сзади и прыгают, тараня плечом верхнюю часть его ног, одновременно подхватывая за лодыжки. Бедолага летит на землю, не успевая ничего сообразить, а руки с автоматом он инстинктивно вытягивает вперед, защищая лицо от удара о землю. После того, как часовой оказывается распростертым ниц, его добивают ударом в затылок. Шума поднять он обычно не успевает. Главное отличие этого трюка от того, который выполнило тело Дениса, в том, что голова десантника ни в коем случае не должна попасть между ног часового — в этом случае у караульного появляется шанс поднять тревогу, а у спецназовца — попасть на Поля Счастливой Охоты.

— Поплавай, с — сука! — мстительно проворчал себе под Денис, воссоединившись с телом на палубе. Тело болело — все-таки тяжелоатлетом Денис не был и поднятие тяжестей в число его сильных сторон не входило. Как только он пришел в себя, то сразу же рывком разорвал дистанцию между собой и оставшимся «дровосеком», попутно отметив насколько сложнее стало двигаться — ныли все мышцы и связки, испытавшие запредельное перенапряжение.

«Интересно, сколько же весил этот хрен, если все так плохо?» — машинально подумал Денис, оглядывая театр военных действий. Раньше для этого времени просто не было — все внимание уходило на «сладкою парочку», а теперь, когда противник остался в одиночестве, появилась возможность немного осмотреться. Сразу же стала понятна странная пассивность всех остальных войск Черного Властелина. Наверняка, как в схватке с абордажной командой «Арлекина», так и в побоище на Козлином острове, людей мага вело в самоубийственное сражение какое-то заклинание, напоенное его магической силой. Сейчас же, судя по всему, никакой энергии для управления войсками у «черноглазого» не осталось. Вся она, до последней капли, уходила на сдерживание Шэфа, продиравшегося сквозь его оборону.

Поначалу, сразу после взрыва «Светлячка», верховный главнокомандующий прошел через боевые порядки пехотинцев и лучников, как горячий нож сквозь масло — видимо магическая защита была смята в первый же момент срабатывания свето — шумовой гранаты. Однако на первоначальном этапе анабасиса Шэфа, Черный Властnbsp;елин еще сохранял управляемость своими войсками — об этом свидетельствовали многочисленные трупы, валявшиеся на траектории движения главкома. Все эти герои, с задурманенными мозгами, бесстрашно кинулись с пистолетами под танки и с улыбкой на устах отдали жизнь за своего господина. Что ж… — флаг им в руки и барабан на шею. Если это был их сознательный выбор — честь им и хвала, если же они были вынуждены так поступить, то жаль — могли бы еще пожить.

Однако проиграв сражение, войну маг еще не проиграл. Он сделал правильные выводы из случившегося и сумел претворить их на практике. Осознав, что изначальная защита разрушена, «черноглазый» не стал ее восстанавливать в прежнем виде, а немедленно уменьшил ее радиус, одновременно значительно повысив плотность. Кроме того, он всю энергию, без остатка, бросил на поддержание защитного купола, чтобы предотвратить угрозу неминуемого прорыва командора к своей драгоценной тушке. Следствием этого стала потеря управляемости войсками, которые тут же, воспользовавшись ситуацией, всяческие активные действия прекратили и перешли в категорию зрителей, боязливо шарахающихся от туманной фигуры, подбирающейся к их предводителю.

На первый взгляд, чисто оборонительная стратегия колдуна могла бы показаться странной — вроде бы никто не мешал ему атаковать компаньонов, но это было не так. Высокоэнергетические атаки, как уже упоминавшиеся файерболы и молнии могли не только повредить, но вообще уничтожить «Арлекин», по этой же причине он не мог использовать всякие воздушные, водяные и ледяные копья. Оставалось ментальное воздействие, жертвой которого чуть было не стал Денис, но против верховного главнокомандующего оно не сработало, и маг оказался в положении человека, дерущегося на борту самолета, на высоте десяти тысяч метров, у которого есть пистолет. Пистолет-то есть, но толку от него мало — любой промах и кабина разгерметизируется, а если еще летчика заденешь, то вообще кранты!

Следует заметить, что было бы величайшей ошибкой считать мага полудурком, выбравшим заведомо проигрышную стратегию. Отнюдь! Он рассчитывал обескровить, вымотать противника, а затем добить разными низкоэнергетическими, но от этого не менее смертоносными заклинаниями. Но, это как футбол — каждый играет настолько хорошо, насколько позволяет соперник, а главком многого позволять колдуну не собирался.

На данный момент, Шэф преодолел половину расстояния, отделявшего его от мага при начале последней атаки. Но на этом его успехи и закончились. Он застыл в положении водолаза, бредущего против сильного течения: ноги сзади, туловище наклонено под углом в сорок пять градусов и как будто лежит на какой-то невидимой подушке. Видимо мощность защитного заклинания, формирующего защитный купол вокруг мага, была такова, что «проявила», сделала немного видимой, шкиру в режиме невидимости, и в данный момент верховный главнокомандующий выглядел как какой-то размытый силуэт — вроде призрака. Ситуация сложилась патовая: колдун держался из последних сил, но и заряд батареи шкиры не был бесконечным. Что произойдет с магом, если главком прорвется через его оборону было понятно, а вот что будет с Шэфом, если шкира из-за отсутствия энергии из активного режима перейдет в пассивный было неясно. Но вряд ли командора ждало что-либо хорошее — пассивная шкира могла и не спасти.

Хорошо известно, что мудрый человек отличается от умного тем, что не попадет в неприятную ситуацию из которой умный легко выпутается. А что делать мудрому человеку, который заранее знает, что с вероятностью близкой к единице, его ждет огромная задница? И что избежать этого попадания нет никакой возможности. Решительно! — никакой возможности. Правильно! — мудрый человек подстелет соломки. В роли соломки должен был выступить Денис. И он в ней выступил!

Денис дождался подхода «дровосека», спровоцировал его на рубящий удар, нанесший очередной урон многострадальной палубе «Арлекина» и отступил к фальшборту. Затем подождал, пока неутомимая «шелезяка» снова не выдвинется на рубеж атаки и повторил привычный финт. Как показал опыт — с обучаемостью у «дровосеков» было плоховато — на собственных ошибках они не учились и покупались на одни и те же фокусы. Вот и сейчас, Денис сделал короткий рывок в одну сторону, куда и последовал зубодробительный удар секирой, а сам ушел в другую и пулей припустил к противоположному борту. Теперь у него появилось время, для того чтобы сыграть роль соломки. Пока железная статуя разворачивалась и набирала ход, он залез в карман шкиры и вытащил «Светлячок».

— Шэ — эф! — завопил Денис. — Кидаю! — с этими словами он бросил «орешек» в сторону мага, закрыл глаза и открыл рот. Именно необходимостью закрытия глаз и открытия рта объяснялся его маневр по созданию максимального расстояния между собой и «дровосеком». Было бы неприятно, если бы «гадская железяка» застала его в таком состоянии, да и еще успела бы рубануть. И тут РР — ВАН — НУ — ЛО!!!

Чуть — чуть перефразируя одну строчку из песни Владимира Семеновича Высоцкого (прекрасно понимая всю опасность и даже можно сказать — кощунственность такого шага в глазах его многомиллионных поклонников, к числу которых относится и автор, но уж больно хорошо ложится…) можно сказать:

«Конец простой, пришел тягач, и там был трос и там был врач, и маг попал куда положено ему…».

Так и в нашем случае: как только Черный Властелин потерял полную концентрацию и ослабил контроль над защитным куполом, наступил простой конец — Шэф прорвался на дистанцию удара мечом и снес «Черным когтем» «черноглазую» головушку напрочь.

Здесь необходимо маленькое отступление. Возникает вопрос: а почему же Шэф сам не воспользовался еще одной свето — шумовой гранатой? Или забыл про нее, или запас гранат иссяк, или не подумал заранее? Ответ: нет, нет и нет. Шэф помнил про «Светлячок», имел с собой несколько штук и все продумал заранее. Но, и на старуху бывает проруха. Сначала, когда он с легкостью прорывался через разбитый щит колдуна, попутно громя его живую силу (и технику), нужды в повторном использовании гранаты не было. Да и про экономию не стоит забывать: запас «Светлячков» — величина конечная и пополнить его, если бездарно растратить, неоткуда. Поэтому главком и тянул с использованием следующей гранаты. А затем и наступила вышеупомянутая проруха: командор решил взять колдуна с нахрапа, недооценил плотность защитного купола, решив, что и дальше пойдет победным маршем, как американцы на Багдад, а вышло как немцы на Москву… — завяз. А когда завяз, дотянуться до кармашка с гранатой возможности уже не было — плотно завяз. Но! — на то он и мудрый руководитель, что предусмотрел возможность фиаско и подстелил на этот случай соломку! Денис, имевший четкие инструкции на случай форс — мажора, роль страховочного троса выполнил с оценкой «удовлетворительно», что и предопределило конечный успех операции.

Следует иметь в виду, что, в данном контексте, оценка «удовлетворительно» отнюдь не является синонимом тройки. При оценке подобных операций не действует обычная вузовская шкала: неудовлетворительно — 2; удовлетворительно — 3; хорошо — 4 и отлично — 5. Спецоперации оцениваются по двухбалльной шкале: «неудовлетворительно» — итоги операции не соответствуют запланированным и «удовлетворительно» — итоги операции соответствуют запланированным. Так что оценка действий Дениса была вполне себе высокая.

Разделавшись с магом, верховный главнокомандующий мгновенно оценил обстановку на театре военных действий и незамедлительно пришел на помощь своему верному союзнику и помощнику. Если четвертование это отсечение рук и ног, то Шэф «шелезяку» пятитовал — он отсек ему ноги, руки и голову! Денис разве что рот не открыл, глядя как командор с одного удара отсекает всё, торчащее из туловища неугомонного «дровосека». Да, да, да! — Шэфу понадобилось на все про все пять ударов «Черного когтя»! Вспомнив все свои успехи в деле борьбы с «железными дровосеками», в результате которых он не смог даже толком их поцарапать, Денис только крякнул про себя, решив что ему еще: «Учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин». Откуда у него в башке сидела эта хрень он не помнил — но вот, подишь ты, — сидела… Много чего хранится в наших головах, если покопаться как следует.

После того, как мудрый руководитель разделался с «металлоломом», выяснилось, что внутри «железных дровосеков» ничего не было. То есть — совсем ничего! Был сплошной металлический доспех, правда очень толстый — раза в три толще обычного, внутри которого был воздух, ну — у… может быть и какой-нибудь иной газ, но в пользу этого предположения ничего не говорило. Даже после расчленения, отдельные части «дровосека» продолжали жить своей прежней жизнью: ноги пытались куда-то идти, руки махать секирой, голова вертеться и только туловище лежало спокойно. С него и начали, побросав все части «тела» за борт.

— Голем? — устало поинтересовался Денис.

— А кто ж… он родимый.

— Я его даже поцарапать не смог… — уныло признался старший помощник.

— Я обратил внимание, — ухмыльнулся мудрый руководитель.

— Восходящий поток надо было лучше использовать?

— Естественно… Конечно, то что ты дальнобойщик — это хорошо, но иногда приходится и мечом поработать и руками. Тренируйся.

— Когда?! — окрысился Денис. — Мы или куда-то едем, или деремся! На одном месте больше дня не останавливаемся! Когда тренироваться-то!? — Но такие аргументы верховный главнокомандующий научился парировать еще задолго до рождения Дениса.

— Спишь много. Встал за часик до подъема и вперед. — По тону главкома было непонятно, прикалывается он или говорит серьезно и Денис решил считать, что серьезно.

— Я и так не высыпаюсь!

— Ну что я могу поделать? Ты сам себе враг… Да, да, да — сам себе враг! — с интонацией лисы Алисы совращающей Буратино на посадку трех золотых сольдо на поле чудес, подвел итоги непродолжительной дискуссии Шэф. — Ладно, — серьезным тоном продолжил он, — надо принимать присягу у золотой роты.

— Опять стращать будешь доверчивых селян? — попытался съехидничать Денис, но Шэф на провокацию не повелся, вступать в прения не стал и зычным голосом, усиленным динамиками шкиры, заорал:

— Кто хочет жить, должен подползти и выполнить жест покорности: поцеловать мою ногу!!! У всех кто этого не сделает я выпью душу!!!

… прикольно… теперь этот язык как родной…

… лингатамия форева!..

… «навсегда» — тут же подсказал выгравированный переводчик…

— А почему именно ногу? Можно было бы и разнообразить… — развеселился Денис.

— Вот когда ты будешь принимать клятву покорности, — выделяя местоимение «ты», отозвался Шэф, — можешь предлагать альтернативные места для поцелуев… если захочешь, а я знаешь ли… по старинке.

— Они что — все верят, что ты это можешь?

— А ты не веришь? — вкрадчиво поинтересовался Шэф. И казалось бы не было в его тоне, ничего особенного, но у Дениса вдруг мурашки проскочили по позвоночнику.

… пугает гад…

… а вдруг!..

… да пошел он!..

— Нет! — твердо отрезал старший помощник.

— Ну — ну… — так и не внес окончательной определенности в этот вопрос верховный главнокомандующий. — Иди пока, собери все побрякушки с колдуна. Тщательно обыщи — на твоем любимом Тетрархе за некоторые большие деньги платят, — не преминул подколоть Дениса Шэф. Но и старший помощник капитана за последнее время сильно обнахалился и за словом в карман не лез:

— Ну конечно… сам такой чистенький, а мародерством пусть Дэн занимается!

— Не мародерством, а сбором трофеев! — менторским тоном поправил его командор. — Мародерство, это когда ты обираешь мертвецов, которых убил кто-то другой, а когда ты их сам, — он провел характерным жестом по горлу, — это сбор трофеев, а не мародерство. Ясно, хорунжий?

— Почему хорунжий? — удивился Денис.

— Похож. Да и вообще… не штабс же ты капитан? Да… кстати — если вдруг откроет глаза и попытается заговорить — воткни ему коготь в глотку.

— Ты серьезно?

— Да.

Пока Денис занимался мародер… тьфу ты — сбором трофеев, Шэф работал Маргаритой на балу у Воланда. Правда вместо колена ему лобызали ступни, да и те прикрытые шкирой, но все равно, под конец ему стало это надоедать — уж больно большой экипаж был на «Арлекине».

Приведя новый контингент к повиновению, главком приказал подойти к плавучему костру, бывшему ранее «Морским коньком» на расстояние двухсот локтей и лечь в дрейф.

— Откуда ты знаешь местные меры длины?

— Запомнил по случаю…

— А — бал — деть!

— Я такой! — горделиво оценил свои обширные познания Шэф.

Как выяснилось, не весь экипаж бригантины погиб во время ураганного пожара. Как только «Арлекин» плавно закачался на океанской зыби, в ста метрах от гибнущего корабля, к нему тут же устремились вплавь несколько человек, которые и были подняты на борт.

— Так… остался финальный аккорд, — издалека начал верховный главнокомандующий и Денис мгновенно почувствовал, что ничего хорошего апофеоз ему не предвещает. А Шэф продолжил будничным тоном, каким обычно начальство ставит перед подневольным народом тривиальную задачу, типа: приварить вон ту хреновину к этой фиговине, или написать пустячный триггерок для СУБД ORACLE. — Надо сжечь колдуна… и расчленить… хорошенько.

— А вот отсюда поподробнее, — сказал ошеломленный Денис, — и вообще: сжечь, или расчленить?.. Шэф, ты уж определись… туда или обратно?

— А то бесит? — ухмыльнулся главком, память которого хранила бессчетное множество бородатых анекдотов, но тут же он опять стал серьезным, — помнишь Киль — аля из Аз — Карсала?..

— Хотел бы забыть эту рожу, да не получается… — Дениса аж передернуло от воспоминаний о мерзком колдуне, накормившем их с Шэфом червем Карпаха — еще более мерзком, чем сам колдун (если такое вообще возможно).

— Так вот… я был сильно удивлен, встретив его в крепости… Дело в том, что много лет назад мы с Ларзом уничтожили весь его клан, сам Киль — аль был убит в бою, а тело его мы сожгли… правда голову поленились отрубить… или посчитали ненужным, не помню — короче, наш косяк… Так что можешь представить степень моего удивления, когда мы снова встретились.

— С трудом… — пробормотал Денис.

— Вот — вот… И я, и что гораздо более удивительно — Ларз, сильно ошиблись в оценке регенеративных возможностей некромантов. Но это, в общем-то и не мудрено — среди легальных магов на Тетрархе, некромантов почти не осталось. А те которые остались, они… — командор защелкал пальцами, подбирая слова, — выхолощенные какие-то… как коты кастрированные. А этому, — Шэф кивнул в сторону мертвого мага, — Киль — аль в подметки не годился. Так что, если не хочешь с ним когда-нибудь встретиться на узкой дорожке, надо его хорошенько укантропупить… качественно. Он теперь знает наши методы, и боюсь в следующий раз приготовит какой-нибудь сюрприз… Неприятный.

— Почему я? — для порядка заерепенился Денис. В принципе он и сам понимал, что оставлять на него «Арлекин», с только что укрощенной командой, небезопасно. Мало ли чего… Взбунтуются ни с того ни с сего, даст он маху от усталости и придется прыгать в воду, и останутся они с главкомом на пепелище посреди океана вместе с трупом беспокойного некроманта. Так что спросил он риторически, никакого ответа от властей не ожидая, но Шэф не поленился ответить, и ответ этот, надо честно признаться, Дениса изумил:

— А с чего ты решил, что ты?

— А кто? — непроизвольно округлил глаза Денис. Хорошо еще что под шкирой это был незаметно.

— Нужно не только его качественно расчленить и сжечь, но мне еще нужен его череп… целый и невредимый. Пригодный для работы.

— Для какой работы? — поинтересовался Денис. При этом он так и не вышел из состояния изумления, вызванного тем, что грязную мясницкую работу любимый начальник не взвалил на его плечи — чего следовало ожидать, а взял на себя. Но видимо Шэф твердо придерживался принципа: хочешь чтобы дело было сделано хорошо — сделай его сам. И похоже, что получение черепа колдуна представлялось главкому достаточно важным делом, чтобы доверить его дилетанту.

— Давай не сейчас… потом расскажу.

— Хорошо, — поморщился Денис, — расчленить — это без проблем. А как ты его жечь собрался на деревянном корабле? Каким образом?

— Подсвечником, блин!

— А серьезно? — хмуро поинтересовался Денис.

— Возьму лодку, несколько зарядов к катапульте, чтобы было чем огонек поддерживать, — усмехнулся командор и продолжил, — котел, чтобы голову варить, котелок поменьше, чтобы воду добавлять…

— Где возьмешь?

— Ты что, думаешь на «Арлекине» камбуза нет?.. И вообще — будешь перебивать, не буду рассказывать.

— Молчу.

— Короче Склифасофский! Ножик у меня есть типа викторинокса… специальный… для таких дел. Тоже возьму. Высажусь на «Конек», тушку мага — в костер. Голову — варить. Если понадобится, добавлю огоньку. Когда прогорит, тушку нашинкую, буду сбрасывать на обратном пути по частям. Кто-то ж и о рыбках должен позаботиться! — ухмыльнулся Шэф.

— И сколько это по времени?

— Часика за два, максимум за три, управлюсь. Ты это… хотя и не должно, но ежели чего — руби без разбору, и главное ори, что души выпьешь! А сейчас иди командуй. Я посмотрю как у тебя получится.

Видимо ужас, внушаемый верховным главнокомандующим, распространялся и на его помощника. А может экипаж «Арлекина» не мог отличить их друг от друга? А может они считали всех демонов одинаково опасными — иди знай? Но главное — все команды Дениса выполнялись четко и молниеносно — рисковать своей бессмертной душой никто не собирался, и через десять минут ялик уже качался рядом с бортом корабля. А еще через десять, полумертвые от ужаса матросы закончили грузить на него страшный груз: колдуна и его голову, да и высадка главкома тоже добавила им седых волос в разных местах — зато будет что внукам рассказать!

Как только верховный главнокомандующий занял капитанское место на кормовой банке за румпелем, шестивесельный ялик с белыми от страха гребцами, обнаженным телом колдуна, его головой и десятью горшками с горючей смесью, отвалил от «Арлекина» и направился к полыхавшему «Морскому коньку». Но прежде чем весла врезались в прозрачную воду, Денис вспомнил вопрос, который не успел задать командору, потом забыл про него, но он все равно вертелся у него где-то в фоновом разделе, доставляя беспокойство и щекотку (интеллектуальную), а сейчас снова всплыл в оперативную память:

— Шэф, — завопил Денис, навалившись на фальшборт, — а почему этот гондон не поднял убитых, если он такой крутой перец!?

— Дэн, во — первых не кричи так громко — связь прекрасно работает, если ты обратил внимание, а во — вторых… когда тебя держат за яйца, трудно уделять внимание прическе. А я его крепко держал…

— Понятно…