Свэрт Бигланд, глава Бакарского отделения Гильдии магов очень не любил, когда его беспокоили дома по служебной необходимости — для этого существовали присутственные часы, когда он принимал посетителей в своем кабинете во Дворце Магов, в строго определенное для этого время — примерно треть звона в день. Основную же часть рабочего дня, можно сказать — львиную долю, он проводил в своей клинике. Расценки в ней были очень большие, но койко — места никогда не пустовали, а наоборот всегда была очередь на госпитализацию.

Дома же он занимался исключительно домашними делами, или же принимал наиболее платежеспособных пациентов, которым потребовалась неотложная медицинская помощь. Все они знали, что прием во внеурочное время оплачивается по тройному тарифу и так очень даже немаленькому и если шли на это, значит причины для этого были, и причины весьма серьезные. Польза от этого была обоюдная: пациенты получали избавление от страданий, а Свэрт — золото, которого никогда много не бывает.

Как уже было отмечено выше, глава Бакарского отделения Гильдии магов очень не любил, когда его беспокоили дома по служебной необходимости, но еще больше он не любил, если такое происходило во время завтрака. Если бы составить рейтинг того, чего он не любит, то прерывание завтрака точно бы вошло в десятку… а может даже — пятерку. Тихий семейный завтрак, когда он мог спокойно побыть вдвоем со своей третьей женой — третьей не потому что глава Гильдии магов был многоженцем и имел несколько жен, хотя никакими писанными законами Акро — Меланской Империи это не запрещалось, а потому что первые две умерли естественной смертью от старости, а сам Свэрт, благодаря особенностям своего магического дара, продолжал активную жизнедеятельность, да и выглядел при этом неплохо, и было бы странно если бы он оставался один без подруги.

Так вот — совместный завтрак с молодой, умной и красивой Джовитой, во время которого за столом не было ни вопящих детей, ни многочисленных домочадцев — это было святое. Потом начнется бесконечная череда пациентов, посетителей, просителей, родственников и каждому что-то будет нужно от него, но этот утренний час только для него и любимой жены. И для того чтобы побеспокоить его, у дворецкого должны были быть веские основания… очень веские! Поэтому не удивительно, что на деликатный стук в дверь, Бигланд рявкнул:

— Уши оборву, выкидыш ослицы, если еще раз постучишь! — казалось бы, после подобной отповеди желание беспокоить господина пропадет раз и навсегда — ан нет! За дверью началась какая-то возня и она внезапно с треском распахнулась — хорошо если не пинком.

— Ну все! — заорал Свэрт, — готовь уши! — и вскочил из-за стола. Однако вместо дворецкого в обеденный зал шагнул высокий худой человек с властным и жестким лицом — боевой маг Велиус Домитэн, дежуривший нынешним утром в приемной Дворца Магов.

— В чем дело, Велиус!? — грозно спросил Глава Гильдии, непроизвольно хватаясь за огромный изумруд, висящей на массивной золотой цепи у него на шее. В артефакте хранилось боевое плетение «Гнев Саламандры», способное превратить наглеца, нарушившего покой четы Бигландов в горсточку пепла. Такая реакция со стороны Свэрта Бигланда на появление Домитэна была вполне объяснима — они с ним, мягко говоря — не очень ладили, а если называть вещи своими именами — были врагами. Не смертельными, но — врагами. Домитэн считал, и своего мнения не скрывал, что начальствовать над магами должен только боевой маг, а не какой-то там маг — лекарь, но магическое сообщество Бакара его в этом не поддерживало, справедливо полагая, что укокошить любой дурак может, а ты попробуй вылечи… Вот и выбрали главой Гильдии того, от которого, по большому счету, все зависели — не было в Бакаре, да пожалуй и на всем юге империи, целителя более умелого и опытного. Незваный гость, разумеется, рассмотрел приготовления хозяина дома к бою, но в ответ только презрительно дернул щекой — при необходимости тот уже давно был бы покойником и все присутствующие это прекрасно понимали.

— Не позавтракаешь с нами? — улыбнулась Джовита, разряжая обстановку.

— Спасибо, нет, — улыбнулся в ответ Велиус, ибо не ответить на улыбку этой милой женщины было невозможно, однако она тут же исчезла с его лица. — Убит Тион Антан… — он удовлетворенно усмехнулся, глядя как меняется выражение лица главы Гильдии и продолжил, — во Дворце тебя дожидается Дож Эмидус Флакс… кстати, его каменный ублюдок тоже убит.

— Кто?!

— Северные Лорды…

— Подожди меня в приемной, сейчас я соберусь и поедем.

* * *

Уютно устроившись в своем тронном кресле с высокой спинкой, глава Гильдии приказал секретарю:

— Пусть войдет!

Кроме Свэрта Бигланда в его кабинете во Дворце Магов присутствовали еще двое чародеев: уже упоминавшийся Велиус Домитэн и срочно вызванный маг — эмпат Индис Карвах. Они сидели по правую и, соответственно, левую руку предводителя. Перед столом находился неудобный колченогий табурет, предназначенный для посетителя.

— Защиты и справедливости! — с порога завопил богато одетый, но несмотря на это выглядящий как-то жалко, высокий, дородный мужчина, лицо которого, некогда красивое, портили следы излишеств в еде, питье и прочих занятиях не сильно полезных для здоровья. Щечки его горели склеротическим румянцем, а глазки, заплывшие жиром, испуганно бегали. В сочетании с дорогой одеждой и осанистой фигурой это вызывало у присутствующих когнитивный диссонанс.

— Кончай орать! Не на базаре! — грубо прервал его Велиус. Расскажи Грандмастеру, то что говорил мне.

— Садись Дож, — вежливо, в отличие от своего грозного подчиненного, предложил Свэрт, — и успокойся. — Спустя некоторое время, видя что Эмидус Флакс более — менее пришел в себя, он улыбнулся: — Рассказывай.

Минут через пять глава Гильдии магов остановил рассказчика. Тот вошел во вкус, найдя благодарного слушателя, и как пенсионер на приеме у участкового терапевта грузил его всякими животрепещущими подробностями типа: … у меня бессонница… я как чувствовал… колени ныли и поясницу ломило…

— Итак, — подняв ладонь, Свэрт Бигланд остановил неудержимый поток, заставив Дожа заткнуться на полуслове. — Если я тебя правильно понял, ночью, к твоему дворцу подъехал экипаж, управляемый одним из Северных Лордов. Он привязал его к ограде, а подоспевшей охране велел передать, что это тебе подарок от Северных Лордов Атоса и Арамиса, и что они утром еще зайдут — есть о чем поговорить… Так?

— Да — да! — мелко и быстро, как китайский болванчик, закивал головой Эмидус. — Все правильно.

Глава Гильдии молча повернулся к магу — эмпату.

— Пока не врет, — лаконично отозвался Индис Карвах.

— Давай дальше, — перевел взгляд на Эмидуса Свэрт Бигланд. Через несколько минут история повторилась и фонтан красноречия был заткнут. — Так — так — так… — задумчиво побарабанил пальцами по столу Грандмастер. — Будить тебя слуги не решились, проверять, без команды, что находится в карете, тоже, и только утром, сунувшись туда ты обнаружил ужасное зрелище: труп и отдельно голову мага Тиона Антана, окаменелый труп твоего Душителя, тоже без головы…

— Цверга Пантелеймона, а не… — позволил себе перебить главу Гильдии Дож, но был остановлен Велиусом:

— Заткнись! — боевой маг был в ярости от того, что расследование смерти его не сказать, что друга, но — старого приятеля, затягивалось и вместо того, чтобы доставить этих северных выродков сюда и сжечь, или же поехать к ним на корабль и сжечь их там, этот слизняк — так называемый, глава Бакарского отделения Гильдии магов, слушает разглагольствования этого жирного ублюдка, да еще позволяет перебивать себя, затягивая время. Он был готов уже сам отправиться к северным варварам и совершить справедливое возмездие, но самосуд Гильдией не одобрялся и это могло сыграть решающую роль на следующих выборах главы Гильдии, где Велиус надеялся получить этот пост, который по справедливости должен был принадлежать ему, а не этому лекарю!

Свэрт Бигланд ласково улыбнулся помертвевшему от страха Дожу и продолжил:

— Кроме того, ты обнаружил четыре зловонных трупа.

— Да — да! — истово закивал головой Эмидус, а глава Гильдии снова посмотрел на эмпата.

— Говорит правду.

— Хо — ро — шо… — задумчиво протянул Свэрт, — а

— Не знаю! — быстро ответил Эмидус, неимоверно при этом кося глазами влево.

— Врет! — немедленно отозвался Индис Карвах.

— Это плохо… — мягко проговорил Грандмастер и также мягко продолжил: — Давай договоримся так, Дож — если ты еще раз соврешь, хоть единым словом — аудиенция будет закончена и ты останешься со своими проблемами один на один. Договорились? — Несчастный Дож Эмидус Флакс снова закивал. А с другой стороны — а что ему еще оставалось делать? — Итак, спрашиваю еще раз: почему Лорды привезли коляску с трупами именно к твоему дворцу? — Дож, скукожился, передернулся — было видно, как ему не хочется отвечать, но… надо Федя! Надо!

— Я их послал за мечом…

— Каким еще мечом? — удивился Свэрт Бигланд. Он был по складу характера скорее ученым, чем политиком, жена его Джовита тоже была умна, знатна, богата, поэтому чета Бигландов могла себе позволить не участвовать в светской жизни Бакара, интересоваться только тем, что было им действительно интересно, жить в свое удовольствие (по мере сил) и не следить за тем что волновало и заставляло шуметь «весь Бакар». Поэтому дуэль между Титом и Денисом прошла мимо внимания главы Гильдии, как проходит мимо сознания профессорской семьи, где муж преподает квантовую термодинамику, а жена — гистологию, такое резонансное событие, как, например, дерби «ЦСКА — Спартак», а может даже и «Ман Юнайтед — Ман Сити», о котором «знают все вокруг», а они даже не в курсе о чем, собственно, идет речь… — непересекающиеся плоскости. Поэтому Эмидусу пришлось рассказывать всю историю с самого начала, начиная с судьбоносной ссоры на причале, где впервые встретились Тит с Денисом. Свэрт выслушал Дожа не перебивая, а когда тот закончил задумчиво покивал головой:

— Так — так — так… Тит применил запрещенный меч крови, ты решил этим воспользоваться и заполучить его, чтобы иметь доказательства бесчестного поведения семьи Арден и, имея на руках такой козырь, окончательно прибрать к рукам Талиона, шантажируя его… Правильно?

— Да… — выдавил из себя Дож.

— Хорошо… Твои люди отследили, что несмотря на попытки заполучить меч… а пытался это сделать не только Талион Арден, но и дежуривший в тот день на арене Алфеос Хармах, меч остался у северных варваров. Так?

— Да.

— После этого ты собрал команду из четырех арбалетчиков, Каменного Душителя… — при этих словах Дож дернулся, но промолчал, почувствовав взгляд, который искоса бросил на него бледный от злости Велиус Домитэн, а глава Гильдии невозмутимо продолжал, — и тесно сотрудничавшего с тобой боевого мага Тиона Антана… Правильно?

— Да.

— Ты был уверен в успехе. Да и любой другой на твоем месте был бы уверен… — и вот тебе раз! А утром эта парочка заявилась к тебе во дворец и потребовала деньги…

— Д — д-да… пятьдесят тысяч золотых! Эти грабители назвали это вирой! Представляешь какие мерзавцы! — выкрикнул Дож, сжимая в ярости кулаки — от злости он даже забыл о страхе!

— Действительно… — усмехнулся Свэрт Бигланд, — ты всего лишь послал к ним убийц, а они — нахалы этакие, требуют с тебя деньги! Совсем охамели эти северные варвары… — эти слова подействовали на Эмидуса, как ушат холодной воды, он снова скукожился и стал затравленно поглядывать на магов.

— Вопрос не в том, кого и куда послал этот жирный боров! — рявкнул Велиус. — А в том, как скоро ты собираешься покарать убийц мага Тиона Антана!

— А с чего ты решил, что я собираюсь кого-то карать? — удивленно поднял бровь глава Гильдии, — Тион выполняя задание Дожа, напал на северян и был ими убит при самообороне. Любой суд будет на их стороне.

— Вот значит, как ты заговорил! — не произнес, а скорее прошипел уже совсем белый от ярости Велиус, — небось если бы убили кого-нибудь из твоих любимчиков: лекарей, артефакторов и прочей шелупони, ты бы всех на ноги поднял, чтобы достать убийц! — Он задохнулся от гнева и был вынужден прерваться, чтобы набрать воздуха. — А если убит мой товарищ — боевой маг, так любой суд оправдает!!! Так! Да!?!

— Мои любимчики, как ты выразился, — демонстративно хладнокровно отозвался Свэрт Бигланд, — по ночам не занимаются убийствами честных людей, а спят по домам… — Чем бы закончилась эта дискуссия неизвестно, потому что ее прервало появление секретаря:

— Грандмастер! В приемной Северные Лорды Атос и Арамис, они сказали, что явились с официальным визитом и требуют немедленно их принять. И еще они сказали, что это вопрос войны и мира!

— Отлично! — глаза Велиуса загорелись красным, — сейчас и восстановим справедливость!

Свэрт Бигланд отреагировал мгновенно, он резко повернулся к боевому магу и негромко, но очень веско произнес:

— Не вздумай ничего делать без моего разрешения, — в ответ Велиус стиснул зубы и только что не зарычал, а глава Гильдии все так же — абсолютно безэмоционально — так говорят с пациентами психотерапевты, продолжил. — Если что — пойдешь под Трибунал, а потом на костер! Ты меня знаешь — я добьюсь.

Боевой маг в ответ только молча скрипнул зубами, видимо исчерпав на этом свой протестный ресурс. Разобравшись с буйным подчиненным, Свэрт повернулся к секретарю:

— Отведи этого, — он кивнул на съежившегося на табуретке Дожа, — куда-нибудь неподалеку, — и видя, что секретарь взяв, совсем ошалевшего от калейдоскопа происходящих событий, Эмидуса Флакса под руку, собрался вести его через приемную, где дожидались гости с севера, воскликнул: — Ну, от тебя-то я этого не ожидал! Куда ты их ведешь?!

Секретарь смущенно улыбнулся и с виноватым видом развернул Дожа к другой двери. Спровадив туда Эмидуса, он быстренько вернулся в приемную, где дожидались приема Шэф и Денис. Через секунду он появился обратно в кабинете уже не один, а в сопровождении компаньонов. Выглядели те вполне импозантно — никакой курортной расхристанности и небрежности в одежде — наоборот: камзолы, белоснежные кружевные рубашки, с алмазными заколками и запонками — в арсенале бывшего капитана «Арлекина» и не такое можно было найти, кожаные штаны, тяжелые ботфорты, боевые перчатки с крагами, шпаги, кинжалы, шляпы, размерам и представительности которых позавидовал бы любой мексиканец, любитель сомбреро и в дополнение высокомерные, холодные лица, казалось бы несущие на себе отпечаток грозного Севера.

Войдя, компаньоны несколько секунд брезгливо рассматривали кабинет, табуретку перед столом, сам стол, магов, собравшихся за ним, а затем, с выражением на лице, какое бывает у иностранцев, впервые посетивших привокзальный туалет «типа сортир», синхронно развернулись и молча покинули помещение. Маги, сидевшие за столом, от непонятного действа, представленного им северными варварами, пришли в некоторое замешательство и тоже стали молча обмениваться взглядами. Даже буйный Велиус Домитэн слегка попритих, не зная как реагировать на происходящее. Первым, как и ожидалось, взял себя в руки Свэрт Бигланд:

— А ну-ка, верни их живо! — приказал он секретарю, который опрометью бросился в приемную, а спустя несколько мгновений, так же опрометью влетел обратно — общее правило всех времен, миров и народов: паны дерутся, а у мужика лоб трещит. И хотя лоб у секретаря пока что не трещал, но бегать ему приходилось больше всех и выслушивать ото всех тоже…

— Северные Лорды приказали передать, что они не собираются стоять, когда кто-то сидит.

— Да я сейчас этих варваров!.. — приподнимаясь со своего места, начал было Велиус Домитэн, но, поймав внимательный взгляд главы Гильдии, был вынужден усесться обратно.

— Обеспечь! — строго приказал Свэрт и секретарь снова был вынужден бежать. Через пару минут он появился в сопровождении двух слуг, с трудом волокущих здоровенные, помпезные кресла. Вместилища для седалищ были установлены, и повинуясь взгляду руководства, заметно вспотевший, за эти несколько минут, секретарь рванул в приемную за «дорогими гостями».

Второе пришествие северных варваров закончилось иначе, чем первое. Они так же брезгливо, как и в первый раз, осмотрелись, но на сей раз все-таки остались. Усевшись в кресла, с прямыми спинами — будто аршин проглотили, они холодно уставились на главу Гильдии, который под их ледяными взглядами с удивлением для себя — давненько он такого не испытывал! — почувствовал себя как-то… скажем так — неуютно. В кабинете повисло тяжелое молчание, которое, не выдержав напряжения, первым нарушил боевой маг:

— Ну! Говорите быстрее, раз приперлись! — рявкнул он. — А то потом вам будет не до разговоров! Будете только кричать! Знаете как кричат сгорающие заживо?! — усмехнулся он, причем такой мерзкой ухмылкой, что менее подготовленные люди тут же на месте, грубо говоря, стали бы скорбеть медвежьей болезнью, а мягко говоря — обосрались.

Свэрт Бигланд от услышанного не смог сдержать нервное подергивание щеки, в отличие от компаньонов, которые в ответ на выпад и ухом не повели, а Шэф холодно, но вежливо обратился к главе Гильдии:

— Я полагаю, что ты — глава Гильдии Магов Бакара Свэрт Бигланд? — После утвердительного кивка он представился: — Я — Атос, Лорд Великого Дома «Морской Дракон», вместе со мной мой брат — Арамис, Князь Великого Дома «Полярный Медведь». — Свэрт снова кивнул, показывая, что информация принята к сведению. Шэф помолчал, а потом внезапно усмехнулся: — Скажи пожалуйста, Свэрт Бигланд, разве в твоей Гильдии, низшие могут открывать рот без разрешения высших? — Взгляд командора, до этого просто холодный, сделался тяжелым — физически тяжелым, и он пристально — в упор, уставился в глаза Велиуса Домитэна, сильно покоробленного эпитетом «низший» и собравшегося по этому поводу снова встрять в беседу. Однако игру в гляделки он проиграл и был вынужден проглотить заготовленный спич, а главком тут же добавил масло в огонь: — Если ты еще раз позволишь себе говорить с Северными Лордами в подобном тоне, то я вызову тебя на дуэль и убью… — произнеся это, главком зевнул, что произвело на собравшихся сильное впечатление, — если ты конечно аристократ… а если нет — то просто убью. — И не дожидаясь ответа от взбешенного Велиуса, Шэф снова повернулся к Свэрту: — Сегодня ночью против нас был совершен ничем неспровоцированный акт агрессии. — Он сделал паузу, чтобы до присутствующих дошла вся тяжесть содеянного — На них! На Северных Лордов! Внезапно! Без объявления войны! Было совершено вероломное нападение! Шэф тяжело оглядел присутствующих и под его взглядом все они — маги! включая боевого мага, почувствовали определенный дискомфорт. Присутствовала в командоре Сила и они ее почувствовали. Кстати, не надо думать, что Денис все это время только молча надувал щеки — отнюдь! Он тоже, по мере сил участвовал в спектакле — сдвинул точку сборки в положение «Смерть» и бесстрастно, по очереди, разглядывал оппонентов, стараясь поймать их взгляд. Конечно, такого эффекта как от взгляда Шэфа не получалось, но и он свою лепту вносил — это как действие крейсеров после работы главного калибра линкоров — подбитым кораблям противника может и этого хватить! — Теперь главное! — Шэф не мигая уставился на главу Гильдии. — В нападении участвовал маг. Тион Антан. Я очень надеюсь, что он действовал по собственной частной инициативе и что Гильдия не имеет отношения к инциденту. — Командор сделал выверенную, хорошо рассчитанную паузу. В комнате повисла физически ощущаемая, тяжелая тишина. — В противном случае, это означает войну. — Слово прозвучало резко, как выстрел. — Главком снова оглядел магов и воспользовавшись сколь случайной, столь и гениальной находкой Дениса показал им армаду миноносцев идущих строем пеленг, со скоростью тридцать узлов, вспахивая белыми бурунами гладь моря. Картинка впечатление произвела. Даже на боевого мага, когда он не на словах, а печенкой ощутил, что это такое — боевые дракары северян. — Нам очень нравится ваш город, — неожиданно мягко сказал командор, — и нам совершенно не хотелось бы… — он не закончил, но все присутствующие прекрасно его поняли.

— Хочу вас официально заверить Лорды, — слово «официально» Свэрт Бигланд выделил, — что нападение было личным делом Тиона Антана и Гильдия Магов никакого отношения к нему не имеет.

— Это очень хорошо! — неожиданно широко улыбнулся Шэф. — Мы в Бакаре провели всего несколько дней, но… успели полюбить ваш замечательный город. И мы рады, что власти Бакара не имеют отношения к инциденту. А с бандитами, — он кинул острый взгляд на Велиуса Домитэна, — мы и сами справимся… — При этих словах главком вернул магу его ухмылку, которую тот послал компаньонам, когда обещал их сжечь. При этом мерзопакостность главкомовской значительно превосходила исходную — это смог бы подтвердить любой независимый наблюдатель, окажись он поблизости. Велиус тоже понял, что проигрывает по части ухмылок и совсем уже было собрался рявкнуть в ответ что-нибудь грозное, но передумал — все-таки дрался он значительно лучше, чем говорил — это признавали все, знающие боевого мага. Он, кстати, тоже это знал, но никаких комплексов по этому поводу не испытывал, руководствуясь надежным правилом: сила есть — ума не надо! И до сих пор это жизненное кредо его не подводило. Не подведет и на сей раз, решил Велиус — разберусь с северными ублюдками позже, а сейчас нечего зря языком молоть. Шэф, не дождавшись ответа боевого мага, снова повернулся к главе Гильдии: — Недоразумение разрешено, — он снова широко улыбнулся, — на этом позволь откланяться, — с этими словами главком, а вслед за ним и Денис начали приподниматься из своих кресел, но были остановлены Свэртом Бигландом:

— Лорды! — звучно обратился он к компаньонам, приподнимая ладонь. — Я попрошу вас детально описать, как было дело, — и в ответ на вновь сделавшийся колючим взгляд командора, с любезной улыбкой пояснил, — мне это понадобится для доклада на Совете. У нас… — он сделал крохотную паузу, — к счастью, демократия, — при этих словах глава Гильдии чуть заметно поморщился — явно врал! Только не понятно было в чем: то ли, что демократия, то ли, что — к счастью. Но врал однозначно. — Не то что у вас на Севере, где вы полновластные хозяева в своих Домах… — Чтобы исправить впечатление от ноток зависти, прозвучавших в последнем предложении, Свэрт Бигланд изобразил Капитана Очевидность: — И это есть нехорошо! — назидательно поднял он палец. — Любая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно! — В ответ Шэф только беззлобно ухмыльнулся:

— Но, позволь! У каждого свои функции: есть овечье стадо — народ, есть овчарки, охраняющие стадо от волков — армия, есть пастух — Глава Великого Дома. Пастуху нет нужды советоваться с овчарками, а тем более с баранами, — улыбнулся командор. Видя что Свэрт собирается возразить, главком поднял руку. — У вас так принято, — примирительно сказал он, — у нас по — другому, но давай оставим сравнительную политологию на другой раз и перейдем непосредственно к теме, которая тебя интересует.

— Давай, — согласился глава Гильдии.

— Та — а-а — к… — задумчиво пробормотал Шэф, — с чего бы начать… Ага! — принял он решение. — Все началось на арене «Поля Чести». Арамис выигрывал поединок и все шло к концу. Убивать Тита он не собирался, он хотел измотать его, отобрать меч и уйти… и к этому все и шло, как вдруг внезапно все изменилось — Тит обмакнул лезвие в свою кровь и с этого мгновения стало казаться, что не младший Арден управляет мечом, а меч — Титом. Стало ясно, что меч — порченый! После этого ни о каком мирном исходе поединка речь уже не шла — чтобы не позволить себя убить, Арамис был вынужден отрубить Титу голову…

— … то есть, — тихонько, как бы себе под нос, но так, что все услышали, пробубнил Свэрт, — Лорд Арамис выиграл поединок у человека с мечом крови…

— А что тебя удивляет? Он же — Лорд! Северный Лорд! — пожал плечами Шэф с таким видом, будто Денису уложить пару — другую сотен бойцов, вооруженных такими мечами, как два пальца переслать, ну — у… или — как два байта об асфальт. — Глава Гильдии обменялся быстрым взглядом с эмпатом и убедившись, что ему говорят правду, кивнул главкому:

— Пожалуйста, продолжай.

— Итак… — Шэф сделал вид, что забыл на чем остановился. — А — а! — «вспомнил» он после ощутимой паузы. Все это время маги заворожено дожидались продолжения «сказок Шахерезады» — умел таки главком завладеть вниманием аудитории! Ну что тут сказать? — Профессионал! С большой буквы «П»! — По условиям поединка победитель забирал оружие проигравшего. И тут выяснилось, что этот меч нужен многим людям…

— Каким именно? — тут же насторожился глава Гильдии, но командор его аппетиты поумерил:

— Не будем отклоняться от основной линии в сторону, — твердо сказал он и хотя Свэрт Бигланд был против, но взглянув в глаза главкому, с сожалением был вынужден признать за ним право вето на свои резолюции. Конечно, можно было бы попробовать надавить, а то и применить силу — вряд ли во «Дворце Магов» северяне смогли бы одержать военную победу и все присутствующие это прекрасно понимали, но… последствия таких шагов были непредсказуемы, а глава Гильдии был умен и осторожен… — собственно, благодаря именно этим качествам он и был главой Гильдии, поэтому он с понимающей улыбкой согласился с тем, что: «не будем отклоняться…», а Шэф продолжил: — Мы договорились с Талионом Арденом, что он выкупит у нас этот меч. Согласно договоренности мы повезли меч к нему на виллу. По дороге к нам пристроилась большая черная карета… она ехала следом за нами, а потом обогнала и умчалась вперед, будто за ней черти гнались, — при этих словах маги переглянулись — то ли удивились, что кто-то смог обогнать таких лихих драйверов, как Северные Лорды, то ли услышали незнакомое слово и сверяли впечатления — всем ли оно незнакомо. — В — о-о — о-т… едем мы едем, как вдруг из темноты летят в нас арбалетные болты и появляются лихие люди, чтобы нас добить, а меч изъять — это мы по их разговорам поняли… Мы выскакиваем, чтобы покарать, они бросаются наутек и бегут прямо к этой самой карете… Тут из нее появляется этот ваш маг и начинает петь песню нижнего мира…

— Что начинает делать!? — не смог сдержать удивления маг — эмпат Индис Карвах. До этого, с самого появления компаньонов в кабинете главы Гильдии, он рта ни разу не открыл, а тут, почему-то, не выдержал.

— Наши шаманы называют этот звук песней нижнего мира, — любезно пояснил Шэф, а Свэрт Бигланд, бросив недовольный взгляд на подчиненного, прервавшего плавное течение главкомовской речи, хмуро пояснил:

— Вой Кали…

… смотри ты! и здесь Кали!..

— А — а-а — а… — пришло понимание к эмпату.

— Вот. Чтобы он не убил нас, пришлось отрубить ему голову… — логически безупречно, подытожил Шэф.

— Я смотрю у вас это что-то вроде национального вида спорта, — хмыкнул глава Гильдии. В ответ командор молча скорчил гримасу типа: ну уж, что не футбол — это точно.

— Еще какой-то карлик под ногами мешался, — продолжил детективное повествование главком, — пришлось и его… — он чиркнул себя по горлу. — Вот, в принципе, и все. Мы узнали у Талиона, кто хозяин всей этой шайки, отвезли к нему карету, а сегодня утром навестили и объявили размер виры. Все! — твердо сказал Шэф. — Больше не чего рассказывать. — Произнеся это, он взглянул на Дениса и они поднялись из кресел. Никто их не останавливал, но когда компаньоны уже подошли к дверям, к ним обратился глава Гильдии:

— А что будет, если виновник не заплатит виру. — При этих словах, Шэф остановился, развернулся и пристально посмотрел в глаза Свэрту Бигланду:

— Если до полуночи вира не будет выплачена, то утром мы будем обсуждать ее размер с его наследниками! — Видимо глава Гильдии ожидал чего-то подобного, потому что ничего уточнять не стал, а сразу задал следующий вопрос:

— Меня еще интересует, как вы спаслись от «Воя Кали» и… — дослушивать что еще интересует Свэрта командор не стал:

— Прости. У нас нет времени, — непреклонно, но в тоже время вежливо и доброжелательно произнес Шэф. — Если ты хочешь побеседовать, приходи на «Арлекин» — вечером мы всегда там. Мы тебя приглашаем. — С этими словами компаньоны покинули кабинет главы Гильдии Магов.

— Почему ты их отпустил!? — рявкнул Велиус Домитэн, как только дверь за компаньонами закрылась.

— А что я должен был делать? — искренне изумился глава Гильдии… или же очень хорошо сыграл удивление.

— Ты! Должен! Был! Их! Задержать! Посадить! Под! Стражу! И! Отдать! Под! Суд! Трибунала! — как будто выплевывая каждое слово, медленно выговорил боевой маг.

— Чтобы Трибунал их оправдал… — усмехнулся Свэрт Бигланд. — А я выглядел в глазах трибунов идиотом. Ты этого хочешь?

— Я хочу, чтобы убийцы мага были наказаны! Смертью!

— А ты не забыл, что Тион Антан участвовал в разбойном нападении? — неприятно прищурившись, поинтересовался глава Гильдии. — И был главарем нападавших… Ведь никто не поверит, что командовал кто-то из людишек или этот каменный болван Эмидуса… Кстати, где этот страдалец? — поинтересовался Свэрт у секретаря, скромно пристроившегося в сторонке, на колченогом табурете.

— Привести? — вскочил он, но его вопрос остался без ответа, потому что снова взял слово неугомонный Велиус Домитэн:

— А может они все наврали! — с вызовом уставился он на главу Гильдии.

— В смысле? — не понял тот.

— Эти грязные северные варвары первыми напали на поджидавшего их Тиона! Тион — жертва, а не преступник!

— Ты сам себе противоречишь, — попытался достучаться до его рассудка Свэрт, — если Тион со своими арбалетчиками и Душителем поджидали Лордов — значит собирались напасть — так?

— Так… — был вынужден согласиться боевой маг.

— Значит, по — твоему, получается так: Лорды едут мимо кареты Тиона, где он затаился со своими душегубами, те сидят тихо, никого не трогают, а Лорды, кстати, не подозревая, что ждут именно их, внезапно останавливаются и без малейшего на то повода, нападают на Тиона и его команду… Так?

— Именно так! — твердо ответил Велиус Домитэн, грозно сверкнув очами. Вот тут-то Свэрт Бигланд, считавший, что неплохо знает всех членов своей Гильдии и имеет адекватное представление об их интеллектуальном потенциале, понял, что глубоко заблуждался… по крайней мере в отношении некоторых отдельных членов. Но, надежду достучаться до мозгов Велиуса он все-таки не оставил — уж больно не любил свары и склоки во вверенном его попечению коллективе, а то что уязвленный и не смирившийся Велиус начнет на каждом углу поносит главу Гильдии, упрекать во всех грехах, а особенно — в неспособности решительно карать убийц магов, было очевидно.

Тут самое главное было первым поднять волну, а кто прав, кто нет — это дело десятое. Когда волна уляжется и Гильдия попробует беспристрастно разобраться в обстоятельствах дела, репутации Свэрта Бигланда будет причинен значительный ущерб. И, честно говоря, до встречи с Лордами, он не собирался особо мудрить и пытаться объективно разбираться, что именно привело к гибели Тиона Антана. Глава Гильдии предполагал поступить предельно просто: убит маг — убийц на костер! Но… Опять это пресловутое «но». Пообщавшись с Лордами он всей своей магической интуицией явственно почуял, как пламя костра, на который надо отправить северных варваров, лижет и его пятки! Свэрт интуиции доверял, себя любил и поэтому с отправкой наглых пришельцев на костер решил повременить — как бы себе дороже не вышло! Поэтому он попытался зайти с другой стороны:

— А давай послушаем, что скажет Индис Карвах. Как ты прекрасно знаешь — утаить от него ложь невозможно. — При этих словах боевой маг насупился и очень хмуро уставился на эмпата, который тут же невозмутимо озвучил свой вердикт:

— Ни слова лжи за все время. — Велиус Домитэн только крякнул от досады.

— Все равно! Я этого так не оставлю! — запальчиво пообещал он. Это-то замечание и явилось точкой бифуркации, предопределившей дальнейшую судьбу смутьяна.

«Ну — у… что ж… — недовольно подумал глава Гильдии, — вынужден перейти к запасному плану…»

— Приведи Эмидуса! — приказал он секретарю.

Дож за время вынужденной «отсидки» несколько пришел в себя и выглядел более уверенно, чем вначале, когда вломился в кабинет главы Гильдии с воплем: «Защиты и справедливости!». Свэрт сухо кивнул ему и он, немного повозившись, устроился в одном из кресел, оставшихся стоять в кабинете после встречи с Северными Лордами.

— Итак… чего ты конкретно хочешь от Гильдии? — холодно поинтересовался глава этой уважаемой организации.

— Как чего?!.. — слегка оторопел Дож. — Защиты и справедливости!

— Защиты и справедливости… — Свэрт Бигланд неторопливо покатал эти слова на языке, как глоток выдержанного коньяка. А потом, совершенно неожиданно, предложил Дожу: — Можешь смело перебивать меня, если заметишь логические противоречия в моих словах… — Услышав такое, Эмидус Флакс только молча выпучил глаза. — Итак, — после небольшой паузы продолжил Свэрт. — Давай еще раз восстановим последовательность событий. Ты послал шайку грабителей, с целью захвата меча крови, принадлежащего Северным Лордам. При этом, почти наверняка, они должны были быть убиты во время грабежа, ибо вряд ли такие люди добровольно расстались бы со своим имуществом… Так? — Он взглянул на Дожа, который нехотя покивал головой, подтверждая, что — именно так. — Но, — неторопливо продолжил глава Гильдии, — северяне оказались весьма расторопными ребятами и ограбить себя не позволили, а наоборот — перебили нападавших, привезли их тела к твоему дворцу и потребовали с тебя отступных… Так? — Свэрт, дожидаясь ответа, пристально уставился на обильно потеющего от волнения Эмидуса и тот, хоть и с трудом, но все же выдавил из пересохших губ:

— Д — да… Но… — возражения Дожа глава Гильдии выслушивать не стал, а продолжил развивать свои тезисы:

— Хорошо… Значит ты просишь защиты и справедливости… — задумчиво повторил он ключевую фразу, с которой началась их сегодняшняя встреча. При этих словах Эмидус истово закивал. — Ну что ж… А позволь полюбопытствовать, а в чем ты видишь здесь несправедливость?.. — Дож угрюмо молчал, начиная понимать, что дождаться сочувствия от главы Гильдии будет не проще, чем любви от крокодила. А Свэрт продолжил: — И наконец… защиты от чего ты просишь?

— Как от чего!?! — вскинулся Дож. — Они сказали, что если я до полуночи не заплачу пятьдесят тысяч золотых, то дальше сдерживать йохаров они не станут! — От переполнявших его чувств Эмидус задохнулся и был вынужден замолчать, чтобы набрать воздуха. — А еще они сказали, — продолжил он, — что даже хорошо будет, если я не заплачу , мол с наследниками договориться будет гораздо проще! Представляешь, какие мерзавцы! — попытался надавить он на жалость.

— А кто такие йохары? — заинтересовался глава Гильдии, полностью проигнорировав всю остальную информацию, доведенную до его сведения.

— Я откуда знаю!? — разражено, несмотря на терзавший его страх, отозвался Эмидус.

— Ну ладно, знаешь… не знаешь — неважно. В любом случае охрана — это не по нашей части. Гильдия этим не занимается. Обращайся в полицию, — с серьезным видом произнес Свэрт. Пользы от такого совета было не больше, чем от тайной мудрости сгинувших сверхцивилизаций, типа: Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным!

— Какую полицию!?! — завопил Дож. — У меня утром было тридцать охранников, а эти дети Тьмы прошли сквозь них, как нож сквозь масло! И я уверен — если бы солдат было в десять раз больше, результат был бы таким же! Зачем мне еще неуклюжие полицейские! Мне нужны боевые маги!

— Ничем не могу помочь… Гильдия не имеет лицензии на охранные и посреднические услуги в хозяйственных спорах между аристократами, — бесстрастно отозвался на этот вопль души глава Гильдии. После этого в кабинете повисла гнетущая тишина, которую нарушил попытавшийся схватиться за соломинку Дож Эмидус:

— А они разве аристократы?!

— Еще какие — главы Великих Домов… — На Дожа было больно смотреть и Свэрт Бигланд сжалился. — Хотя… можно кое-что попробовать…

— Давай попробуем! — вернулся к жизни Эмидус Флакс. — Что ты имел в виду?!

— Официально, как я уже сказал, Гильдия не может принимать участия в этом деле, но… ты можешь нанять каких-то магов частным образом, — он бросил выразительный взгляд на Велиуса Домитэна.

* * *

Повторно Свэрт Бигланд и маг — эмпат Индис Карвах встретились уже после обеда, в клинике Свэрта.

— Нашел что-нибудь интересное? — сдержанно поинтересовался глава Гильдии. Ничего экстраординарного он не ждал, но жизнь полна неожиданностей, и он, как маг — лекарь, знал это лучше всех. В его практике было несколько случаев, когда он исцелял больных, которых, по всем канонам, никак нельзя было вылечить, а были и обратные, очень неприятные примеры, когда не удавалось спасти пациентов, которым, согласно все тем же канонам, ничего фатального не угрожало. Эмпат с утра где-то пропадал, пытаясь добыть информацию, а раз он не поленился заглянуть в клинику, хотя сегодня работы по его профилю не было, а собственных дел на стороне тоже хватало, значит какие-то результаты его поиск дал.

— Ну — у… ты же знаешь, некромантов у нас нет…

— А жаль… — криво усмехнулся Свэрт, — многие проблемы исчезли бы…

— Появились бы другие… — высказал мудрую мысль Карвах. Оба мага были умными людьми и хотя друзьями не были — среди магов это вообще большая редкость, но были добрыми приятелями и общались между собой достаточно откровенно (в известных пределах).

— Но, я вижу, что-то интересное ты раскопал. Я прав?

— Да — а… — эмпат помолчал, собираясь с мыслями, но Свэрт перебил его:

— Давай сначала я расскажу. Когда ты ушел, я вызвал Эрхана Эстрапана. Ты знаешь — он конечно не некромант, но… — маги понимающе переглянулись — Эрхан был темной лошадкой и чем занимался в своей лаборатории было большим вопросом, но раз светлые братья — мир и процветание этим столпам Церкви, им пока не интересуются, то и Гильдии наплевать, а вот если заинтересуются, да еще предъявят официальные обвинения, то будут неприятности. Правда у «Братства Света» тоже будут. И, пожалуй, побольше, чем у Гильдии. Гильдия, согласно Устава, за своими членами не следит. Главное, чтобы никто не регистрировал свою деятельность как «некромантия» — этого нельзя ни в коем случае. А чем там занимается официально зарегистрированный маг никого не касается, пока он не накосячит, причем сильно, так чтобы общественность разволновалась и магическая и обычная. А вот светлые братья — другое дело — это их прямая обязанность. Следовательно это именно они — проморгали… позволили у себя под носом… несоответствие занимаемой должности… выговор с занесением… лишение премии… заговор некромантов! — ротозеи! А может вообще — предатели! А не поменять ли этих заплывших жиром близоруких кротов на Братьев, с честью выполняющих свой Долг в страшных болотах Западного Предгорья!.. Так что опасаться особого рвения с их стороны, не приходилось, но… беременная лосиха может разродиться и медвежонком… правда редко. — Так вот, — продолжил глава Гильдии, — он посмотрел и увидел атакующего человека — судя по описанию Лорда Атоса, в окружении четырех мешков, — эмпат понимающее кивнул — после применения плетения «Вой Кали», незащищенные люди превращались в кожаные мешки, заполненные всяким дерьмом, бывшим до этого их внутренними органами. Поэтому, жертвы «Воя» на профессиональном жаргоне так и назывались. — А как ты сам видел, магии в Лордах нет ни капли — так что непонятно… — Индис Карвах понимающе покивал — обычный человек не мог остаться в живых после применения этого плетения, а магами Лорды не были. — И еще, — продолжил глава Гильдии, — как они отсекли голову этому каменному болвану тоже непонятно. — Эмпат снова покивал — многие пытались, однако безуспешно. — Мутные они, какие-то, непонятные… — Оба синхронно вздохнули. Оба мага, а в особенности, конечно же Свэрт Бигланд, были довольны своей жизнью. Состоятельные пациенты шли к нему косяком, из столицы приезжали, за три декады записывались, а Индис при нем ассистировал, занимался духовным здоровьем, помогал диагнозы ставить, ну и так — по мелочи, и своими пятнадцатью процентами был премного доволен — доход немаленький и стабильный! — чего еще желать уважаемому немолодому человеку. Поэтому любых перемен, эта парочка, боялась как огня, а ситуация сложилась неоднозначная — шаткая такая сложилась ситуация. — Ладно… — вздохнул Свэрт, — а что у тебя?

— Помнишь морскую ведьму? — задал неожиданный вопрос эмпат.

— Ореста Элата?

— Да — а… Мне тут рассказали, что она бросила практику и усвистала в неизвестном направлении.

— Странно… мы ее не трогали… светлые тоже отстали… странно.

— Ты сейчас еще больше удивишься, — хмыкнул Индис Карвах, — перед тем, как все бросить, к ней пришли на прием два человека и во время гадания у нее лопнул Шар!

— Лопнул Шар!? — не поверил глава Гильдии.

— Лопнул!

— Ты хочешь сказать… — медленно начал Свэрт, и эмпат закончил за него:

— Да. Это были наши Лорды… Тьма с ними обоими. — Маги ошеломленно переглянулись. — Но и это, к сожалению, далеко не все. Я поговорил с Хранителем Знаний, он мне такого порассказал… — здесь Индис подробно пересказал Свэрту всю ту пургу, которую несли компаньоны во время визита к Элаю Иршапу. Глава Гильдии мгновенно выделил из текста главное: йохаров и что бывает с врагами кланов.

— То есть… если все это правда… — начал глава Гильдии, — или хотя бы та часть, что относится к демонам — хранителям, то связываться с Лордами очень не хотелось бы… — Полученная информация в корне меняла взгляд Свэрта на сложившуюся ситуацию. Раньше он полагал, что даже в самом крайнем случае — начале военных действий между северянами и Акро — Меланской Империей, лично он, если и пострадает, то всего лишь материально. В случае самого пессимистического сценария — захвата Бакара, пришлось бы бежать бросив дом, но маг — целитель его уровня (да и вообще — любой) без куска хлеба с маслом и икрой не останется, так что даже это было не критично. За долгую жизнь глава Гильдии научился относиться к материальным ценностям именно так, как они того заслуживали — с уважением, но безо всякого трепета. Информация же, сообщенная Индисом Карвахом, переводила проблему в совершенно иную плоскость — в плоскость прямой и непосредственной угрозе жизни!

— Не исключено, что это блеф, — задумчиво проговорил эмпат, — чтобы…

— Для чего — понятно! — несколько раздраженно перебил его глава Гильдии, — но проверять не хотелось бы.

— Естественно, не хотелось бы — потому что, с тем же успехом, все это может быть и правдой…

— А если правда, — подхватил Свэрт, — то в случае конфликта, нам будет грозить серьезная опасность! — «Не нам, а тебе», — подумал эмпат, но озвучивать мысль, конечно же, не стал, а наоборот — выразил взглядом полную солидарность с главой Гильдии — мол, они вместе навсегда! и он — маг — эмпат Индис Карвах своего старого товарища на произвол судьбы не бросит никогда и будет сражаться вместе с ним, прикрывая спину, до последнего вздоха! Поверил ли ему Свэрт Бигланд неизвестно — он был умным человеком, а умные люди излишней доверчивостью не страдают, но то, что ему было приятно увидеть поддержку в глазах Индиса — это факт. — Но в принципе, — продолжил глава Гильдии, — пока все складывается неплохо. Этот болван — Велиус Домитэн, подрядился-таки охранять жирную свинью Эмидуса, да еще трех приятелей прихватил.

— Из муфлонов? — уточнил Индис. Муфлонами они, между собой, называли группу боевых магов, отличавшихся повышенной дурковатостью, твердолобостью и стремлением решать любые проблемы только силовым путем. Сходство этих товарищей с горными козлами, на взгляд Свэрта и Индиса, заключалось в том, что муфлоны, когда скачут по скалам, гасят инерцию лбом, втыкаясь со страшной скоростью в гранит, или же базальт, или еще какой не сильно мягкий материал… и ничего — лбу хоть бы что! — кость очень толстая и крепкая, а мозгов нет.

— Ну, не из артефакторов же, — усмехнулся глава Гильдии, а вслед за ним и эмпат, — так вот, если Лорды, или их демоны покрошат этих придурков, то и ладно… формально северяне будут правы, а если кто захочет отомстить — это его личная инициатива, Гильдия к ней отношения не имеет.

— А если муфлоны изжарят северян, — подхватил эмпат, — то на Совете ты выдашь это за свою инициативу по защите магов от всяческой скверны, посмевшей поднять руку на святая святых — жизнь мага! — Индис ухмыльнулся. — А если демоны северян потом уничтожат победивших муфлонов, мы будем точно знать, что йохары — это не блеф! — При этих словах Свэрт и Индис синхронно улыбнулись и на этом маленькое совещание было закончено.

* * *

Не успели компаньоны показаться в дверях, как к парадному крыльцу Дворца Магов лихо подлетел Брамс. Шэф с Денисом не торопясь, вальяжно уселись в свой шарабан и карета медленно покатила по гладкой брусчатке. Проехав метров пятьдесят, экипаж остановился возле небольшой коляски, в которой сидели двое матросов с «Арлекина» — креатуры Брамса, используемые в качестве наружки.

Необходимо отметить, что нынешний рабочий день компаньонов взял старт отнюдь не во Дворце Магов, куда они явились подать ноту протеста на противоправные действия мага Тиона Антана, аффилированного с Дожем Эмидусом Флаксом. Засучив рукава, они принялись за работу гораздо раньше.

Сегодняшнее утро началось для них с «визита вежливости» во дворец Эмидуса. В ходе напряженных переговоров на Королевской набережной, консенсус достигнут не был, платить контрагент отказывался напрочь и стало ясно, что сразу же после окончания «круглого стола», клиент побежит жаловаться и просить помощи. Хотя это было достаточно очевидно, все же, для принятия собственных контрмер, требовалось достоверно выяснить, куда он направит свои стопы. Ключевое слово здесь — «достоверно».

Хотя сам собой напрашивался Дворец Магов, но существовали и другие потенциальные адреса, куда Эмидус мог навострить лыжи: Совет Дожей, Морская Ведьма, неизвестные компаньонам ведьмы и некроманты — ведь если был один, то почему не взяться и еще? Короче говоря, Дворец Магов был наиболее вероятной, но не единственно возможной целью путешествия.

Через некоторое время окончательно стало понятно, что стопы Дож направляет во Дворец Магов, чтобы наябедничать. Дальнейшее нам хорошо известно. Проводив «обиженного олигарха» до Дворца, компаньоны подождали минут пятнадцать, чтобы он успел выговориться и пожаловаться на несправедливую судьбу, и сами двинулись следом на встречу с главой Гильдии.

Вот и сейчас, после аудиенции у главы Бакарского отделения Гильдии магов, они повторили тот же незамысловатый маневр — немного отъехали и остановились в сторонке. Их ожидание было вознаграждено появлением Эмидуса в компании грозного боевого мага Велиуса Домитэна. Только на этот раз, когда роскошная карета Дожа тронулась в путь, вслед за ней отправилась не карета компаньонов, а неприметная коляска с матросами. Обусловлено это было тем, что немедленных действий, в отличие от утренних событий, не требовалось, а нужна была только информация, добыть которую можно было и без участия «черных демонов».

— Решил не платить, сук-ка! — пришел к закономерному выводу Денис.

— Каждый человек сам творец своего несчастья… — меланхолично отозвался Шэф. — Придется его навестить после полуночи.

— Поедем маячки ставить?

— Зачем? — удивился главком.

— Ну — у… как зачем — прыгать же в темноте придется… да еще со мной на закорках, — ухмыльнулся Денис.

— Не. Не будем прыгать. Поедем, как белые люди — на шарабане.

— Шэф… я чего-то не догоняю. Не поспеваю, так сказать, за полетом твоей мысли. Поясни, плиз.

— Чего тут неясного — операция будет не тайной — с невидимыми йохарами, исчезающими бесследно и возникающими из ничего, а наглой и демонстративной — подъедем на нашей коляске, вломимся через ворота и пойдем вразумлять неразумных хазаров.

— А смысл? Невидимками проще будет… да и страшнее для хазаров.

— Согласен. Невидимки больше жути нагоняют, но… в этом случае нас будут только бояться…

— Что и требуется!

— Не совсем. Мы ведь собираемся сделать Бакар нашей постоянной базой на Сете… — тут Шэф, лукаво, с этаким ленинским прищуром, взглянул на Дениса, — да ты бы, наверно, не отказался обосноваться здесь на пээмжэ, после окончания контракта? — В ответ Денис только неопределенно пожал плечами — мол, рано об этом толковать. Доживем — увидим. — Так вот, — продолжил главком, — если нас будут бояться — это хорошо. Но еще лучше, если нас будут уважать и бояться. А для того, чтобы уважали, народ должен знать своих героев, видеть их, так сказать — в деле. Сегодня ночью, около дворца Дожа Эмидуса, шпионов всяческих будет больше, чем проституток на ленинградке и надо показать товар лицом: на Северных Лордов наехали — Северные Лорды разобрались с наехавшими!

— А получится в лобовую? — засомневался Денис. — Наверняка там не один боевой маг будет…

— И что? — пожал плечами Шэф. — Мы же — уртаху! Убийцы магов. Ты что — забыл?

— Ничего я не забыл… надо будет дыроколы проверить.

— Проверить конечно надо — оружие всегда должно быть в полном порядке, но сегодня ночью они не понадобятся.

— В смысле!? — сделал большие глаза Денис. — А как без дыроколов-то!?

— Когтями, дружочек, будем работать. Черными когтями.

— Почему!?!

— А потому, чтобы был у нас резерв главного командования — дыроколы и режим невидимости. Насколько я знаю жизнь… а знаю я ее хорошо — рано, или поздно, но обязательно — этот резерв понадобится.

Услышанное заставило Дениса крепко задуматься.

— А у меня получится… несколько неуверенно начал он, — без дырокола против боевого мага?..

— У тебя же будет шкира, — удивился вопросу Шэф. — А вообще-то, я дрался с боевыми магами и без шкиры и без дыроколов… и ничего, — ухмыльнулся он, — жив, как видишь.

— Так то — ты…

— Ничего. И ты научишься. Когда-то же надо начинать. Вы в армии, или кто, товарисч?

* * *

— Ну — у… к — о-о — тик… вы опять уходите на ночь глядя, — надула прелестные алые губки красавица Адель. Ее стройная миниатюрная фигурка, вьющиеся каштановые волосы и огромные голубые глазищи навевали ассоциации с феями, дриадами и прочими представительницами сказочной флоры и фауны, типа царевен — лягушек, Дюймовочек, принцесс на горошине и прочих Белоснежек. Денис оторвался от нее с огромным трудом, можно сказать — наступил на горло собственной песне.

Уже на второй день… вернее — вторую ночь, общения с Северными Лордами, группа поддержки продемонстрировала невиданную коллективную мудрость. Причина этого явления осталась для компаньонов непонятной. То ли дело было в том, девушки, как ни крути (а крутить их, кстати говоря, было одно удовольствие… хотя, пожалуй, даже что — и не одно!) были не землянки, а жительницы другого мира и не исключено, что или нейронов у них было или побольше, или поменьше, чем у земных красавиц, или синаптические связи не так связывали, а может все было проще — группа такая: «Умницы Красавицы» подобралась случайным образом — в жизни все бывает, но чтобы не устраивать склок и скандалов, которые, как они справедливо рассудили, снизят как общую привлекательность всего коллектива, так и очарование каждого члена группы в отдельности, барышни пришли к тому, что в районных поликлиниках называется живая очередь. Каждая из девушек, в порядке этой самой живой очереди, в определенный вечер имела как бы больше прав на предмет их общей любви, чем остальные, которые, конечно же крутились рядом, но на рожон не лезли, позволяя «обладательнице номерка» претендовать на львиную долю внимания Северного Лорда. Что характерно, никаких предпочтений у группы поддержки не было. Не существовало фанаток Лорда Атоса, или же Лорда Арамиса — все стояли как бы в двух очередях, типа к ЛОРу и к гинекологу, а коллизий, когда какой-нибудь счастливице достались бы одновременно два «номерка» на одну ночь, пока не случалось — все было тихо, мирно и благопристойно.

— Адель… да тут пустяковое дельце… надо просто поговорить кое с кем… скоро будем. Ты даже не успеешь соскучиться, — улыбнулся Денис широкой и, как он полагал, беззаботной улыбкой, но девушку, которая не то что любит, а просто испытывает сильную симпатию, обманут трудно — практически невозможно.

— Ты врешь… береги себя… пожалуйста… — прошептала она, отчего Денис почувствовал себя героем дешевого женского романа, но последовавшие за этим словами объятия и поцелуи начали превращать фарс в трагедию и могли бы затянуться на неопределенное время, если бы не деликатное покашливание проходящего мимо Шэфа, который уже завершил свою процедуру расставания и теперь двигался в направлении трюмного люка. Делать было нечего, и мурлыча сквозь зубы мотив, который, на непритязательный слух, отдаленно напоминал марш «Прощание славянки», Денис, в свою очередь, скорым шагом двинулся вослед любимому руководителю.

Компаньоны спустились в трюм, где под надежной охраной защитного поля фархана теперь хранились и одновременно заряжались их драгоценные шкиры. Главком отключил защиту и они принялись споро переодеваться: сапоги, штаны, камзолы, рубашки, трусы, носки скинули, шкиры натянули, сапоги, штаны, камзолы снова одели. Рубашки, трусы и носки, в компании с векселями Банка Гильдии Магов, остались под надежной охраной, вновь включенного защитного поля. На лица капюшоны не натягивали, камзолы были наглухо застегнуты, а руки были в перчатках. Для стороннего наблюдателя, который видел компаньонов перед тем, как они спустились в трюм, а затем имел счастье лицезреть их после возвращения оттуда, внешне ничего не изменилось. Внешность вообще обманчива, а уж в случае с компаньонами, да еще облаченными в шкиры — неизмеримо обманчива! Все эти нехитрые манипуляции делались для того, чтобы не разряжать по дороге батареи — ресурс, много которого не бывает — типа боеприпасов в бою — чем больше, тем лучше. Времени на все про все потребовалось менее двух минут, чем Денис, нисколько не отставший от любимого руководителя был немало горд.

— С такой скоростью одевания я бы и в армии не пропал! — хвастливо заявил он. На что Шэф только скептически ухмыльнулся:

— Деды бы нашли за что тебя в пол вогнать… — а когда Денис открыл было рот, чтобы возразить, уточнил: — по самые яйца!

— Да ладно… — не поверил Денис, круче которого теперь были только вареные яйца, которые он припомнил по ассоциации, ну и… командор, конечно.

— Дэн, я серьезно. Просто ты кое — чего не понимаешь, как человек сугубо штатский, не нюхавший ни пороху, ни портянок.

— Это я-то не нюхал!? — возмутился Денис, припомнив все битвы, в которых он принимал участие… вместе с любимым руководителем, конечно же — никто и не спорит, но главком слушать его не стал:

— Чего спорить? Как учит нас главный вождь всех времен и народов, товарищ Ленин… — Шэф строго взглянул на оппонента, — надеюсь слыхал о таком?

— Слыхал — слыхал… — буркнул Денис.

— Так вот, как учит нас вождь мирового пролетариата… Кстати, а как ты относишься к пролетариату? — главком сурово уставился в глаза Дениса.

— Профессор… Я не люблю пролетариат, — не сплоховал старший помощник, на деле показав, что круг его чтения не ограничивается журналом «Плейбой».

— Тем более… Так вот, как учит нас товарищ Ленин — практика критерий истины. Поэтому, чтобы наш спор не носил голословный и я бы даже сказал, — командор нахмурился, — умозрительный характер, сделаем так… — Шэф сделал привычную паузу, чтобы заинтриговать аудиторию и продолжил: — Когда вернемся на Землю, ты пойдешь в военкомат по месту прописки и скажешь военкому, что хочешь отдать долг… Ты ведь не служил? — спохватился командор.

— Нет.

— Ну, слава Богу! А то я тут распинаюсь, а ты на самом деле уже отслужил и про себе потешаешься и издеваешься над наивным руководством.

— Да не служил я… — клятвенно заверил недоверчивого руководителя Денис.

— Вот и чудненько! — обрадовался тот. — Значитца, идешь в свой военкомат, находишь главного и говоришь: Так мол и так, шерсть на носу, хочу отдать долг! Когда минут через десять он уразумеет, что ты не ему хочешь отдать долг в твердой валюте, а родине, он придет в… как бы это помягче выразить… а — а-а!.. придумал — в замешательство! Вот тут-то, ты его и добиваешь, заявив, что долг предпочитаешь отдавать в стройбате, и что процент дагестанцев в подразделении тебя не интересует…

— А должен?

— Послужишь — узнаешь, — туманно пообещал Шэф. — Короче, Склифасовский, — продолжил он, — пока за время службы у тебя не опустятся почки, не откроется третий глаз, не прочистятся все чакры и тебя не озарит мистическая догадка, в чем заключается сакральный смысл трех основных истин дзэн — будизма, зашифрованных в изречениях: «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется», «Вы в армии, или кто?» и «Дедовщина, осмысленная и беспощадная — залог наших побед!», считай, что ты — мальчишка, жизни не знаешь и молоко у тебя на губах не обсохло!

— Ну — у… фиг знает… — протянул Денис.

— Тем более!

Блестящую речь командора Денис обдумывал весь оставшийся до кареты путь, а уже поставив ногу на ступеньку, неожиданно произнес:

— А вообще… — это мысль!

— Ты это о чем? — подозрительно осведомился главком.

— А чтобы осесть в Бакаре, когда закончу на тебя батрачить.

— Бакар местечко, конечно, неплохое… — задумчиво протянул командор.

— Но?

— Что, но? — прикинулся валенком Шэф.

— Ты сказал: местечко неплохое… а в конце явно присутствовало «но…» которое ты не сказал.

— Какой ты проницательный! — восхитился главком, но Денис на подколку не повелся, промолчал и дождался продолжения: — Бакар местечко неплохое… но встречаются не хуже… — командор немножко помолчал и добавил: — по крайней мере — не хуже.

Завершение диалога удачно совпало с размещением компаньонов в карете. Куда надо ехать Брамс знал, и как только компаньоны уселись, шарабан двинулся в путь. И путь этот проходил в молчании — все нужные слова для поднятия боевого духа были сказаны Шэфом ранее, Денис все помнил, и повторяться смысла не было — оба это прекрасно понимали. Немножко развеять тревожные мысли, которые наверняка присутствовали у личного состава, главком попробовал. Получилось, или нет — дело другое, но он свой долг выполнил — побалагурил.

Настроение Дениса можно было описать двумя словами: тревожное ожидание. Как ни крути, а без своих любимых дыроколов он с магами еще не воевал, а любое дело, которое делаешь в первый раз, каким бы простым оно не представлялось, вызывает определенные опасения… у людей с мозгами. Это только у безмозглых все просто. Единственное, что его утешало, это наличие мандража. Мандраж был — и еще какой! А как показывала студенческая практика, наличие предстартового мандража — верный признак успешной сдачи. Так что хотя бы с этим было все в порядке. А еще Денис сильно надеялся, что когда начнется, все посторонние эмоции и ненужные мысли исчезнут к… Он даже хотел уточнить, куда, но в последний момент застеснялся и не стал этого делать.

На перекрестке, за которым начинался квартал, где располагался дворец Дожа Эмидуса Флакса, к карете компаньонов подскочил человек, в котором Денис узнал одного из матросиков «Арлекина», и что-то прокричал на бегу. Тут же открылось маленькое переднее окошко и Брамс лихо отрапортовал:

— Господа! Во дворце четверо магов!

— Четверо, так четверо… — отозвался Шэф, а по — русски прибавил: — Нам, татарам, все равно! Пора, — обратился он к Денису. После этого компаньоны споро, правда толкаясь локтями и коленками и сдержанно матерясь сквозь зубы, скинули одежду и остались в черных, отливающих металлом комбезах. Спустя минуту карета остановилась прямо напротив дворца, и в окошке снова показалась физиономия тезки великого композитора, который за время общения с «черными демонами» всякого навидался, ко многому попривык и поэтому при виде двух черных металлических статуй остался вполне себе равнодушен. Брамс в своей многогрешной жизни интуитивно руководствовался мудрым принципом, который будучи облечен в слова, выглядел бы примерно так: Не важно, как выглядит работодатель. Важно, чтобы он вовремя платил и был справедливым. Поэтому компаньоны, в качестве руководства, его вполне устраивали.

— Все помнишь? — строго поинтересовался Шэф.

— Так точно, Господин! Проехать немного вперед, развернуться, так чтобы ворота были на виду, остановиться и ждать. Как только вы покажитесь, мгновенно подать экипаж.

— Маладэц! — похвалил его главком и скомандовал Денису: — Пошли. — Черные шкиры пошли разноцветными пятнами и через мгновение из кареты показались компаньоны, облаченные в штаны, камзолы, ботфорты, краги… короче говоря — Северные Лорды в полном парадном облачении.

Набережная перед дворцом, обычно многолюдная в это время, была подозрительно пуста, хотя отдельные, явно специально обученные люди, имели место быть. Денис почувствовал их благодаря ожившим мелиферам, четко говорящим о повышенном интересе, испытываемом этими самыми, специально обученными людьми, к личности компаньонов в целом и к Денису в частности.

«Шпионы…» — безучастно подумал он, шагая рядом с Шэфом к замершему в ожидании дворцу. Ворота и калитка были закрыты, а сам парк, в отличие от прошлой ночи, был погружен в темноту, в которой угадывалось присутствие большого числа вооруженных людей… — так, по крайней мере, казалось Денису, нервы которого были напряжены до чрезвычайности.

— Работаем! — негромко скомандовал командор и, набирая скорость, бросился к запертым воротам. Главком был в своей стихии — открытое военное противостояние! Никакой дипломатии, никаких рыцарей плаща и кинжала! Как пел незабвенный Владимир Семенович Высоцкий: «Легко скакать, врага видать, И друга тоже — благодать!» — это как будто про Шэфа. Не добегая до ворот метров трех, он легко взмыл в воздух и через мгновение обрушил на них удар двумя ногами такой силы, что сорвал тяжелые чугунные ворота с петель! Путь восставшему пролетариату был открыт! Штурм Зимнего начался!

«Я — непобедимый Северный Лорд! — начал тонкую настройку операционной системы Денис, входя в кадат. — Я — Истинный Лорд! В моих жилах течет кровь Ледяного Огня! Я — Ужас вечной полярной ночи! Трепещите враги! Я вышел на тропу войны!»

Как только они с Шэфом, прогрохотав по лежащим на земле створкам снесенных ворот, ворвались в дворцовый парк, в нем тут же зажглись многочисленные огни, придавая действу оттенок какого-то костюмированного представления о средневековой жизни: солдаты, в блестящих доспехах и белых плащах; офицеры в еще более блестящих доспехах, ярких цветных плащах и шлемах с плюмажами; начальник всего этого многочисленного воинства в доспехах блестящих уже совсем до чрезвычайности, плаще, великолепию которого мог бы позавидовать любой павлин, а не исключено, что и даже сам Филипп Киркоров, и в шлеме, при виде которого директор Эрмитажа Михаил Борисович Пиотровский потерял бы дар речи от восхищения! — в Рыцарском Зале такого не было…

Но, увы… ни о каком представлении речи не шло — все эти многочисленные вооруженные люди собрались здесь, чтобы не дать компаньонам выполнить их священный долг — покарать святотатца, поднявшего руку на Северных Лордов! Убивать простых людей (простых без всякого уничижительного смысла, типа Шэф с Денисом, дескать баре, а это — простые люди. Нет, простых в том смысле, что — не магов), тем более никаким боком не причастных к их разборкам с Дожем Эмидусом Флаксом, компаньоны решительно не хотели, поэтому главком взревел, как раненый медведь гризли, добавив в голос, до кучи, инфразвуковые обертоны, от которых благодарные слушатели и без всякого рева и так еле сдерживались, чтобы не наложить в штаны от ужаса:

— Кто хочет жить, прочь с дороги!!! — заорал главком и, надо честно признать, преградить путь ему (и следовавшему за ним в кильватере Денису) никто не пытался. Как-то не нашлось таких героев…

Но, скорее всего, Дож на это воинство больших надежд и не возлагал, потому что, как только компаньоны появились в саду, мгновенно на балконе третьего этажа показалось двое мужчин, при виде которых мелиферы обдали Дениса кипятком — так, по крайней мере, ему показалось — опасность эта парочка представляла нешуточную и костер подмышками явно на это указывал. Одного из них Денис узнал сразу — это был Велиус Домитэн.

В какой-то момент Денис отчетливо почувствовал, что продолжать бег не надо, а надо наоборот — резко затормозить и прыгнуть вбок и немного назад, что он и не преминул осуществить — и правильно сделал! То место, где бы он очутился, продолжи Денис равномерное прямолинейное движение, через мгновение стало эпицентром маленького вулкана, куда угодил знатный файербол, пущенный кем-то из зловредных колдунов. Душераздирающие крики, раздавшиеся сразу же после огненного удара, показали, что не всем так повезло и кто-то из многочисленных воинов, собравшихся в саду, угодил под раздачу.

«По площадям бьют, суки, — отстраненно подумал Денис, делая очередной прыжок, резко меняющий траекторию его движения и уворачиваясь от толстой ветвистой молнии, — своих не жалеют…» — видимо маги, обстреливающие компаньонов, исходили из принципа: солдатики не лошадки — бабы еще нарожают.

Сколько времени продолжалась эта пляска смерти: пробежка в пару шагов — прыжок в сторону — пробежка… — прыжок… — Денис сказать бы не смог, как его не пытай — может несколько секунд, а может и несколько минут, но только после очередного прыжка, жжение подмышками уменьшилось. Не до конца, но утихло. Он бросил взгляд на балкон и увидел, что людей там прибавилось — их стало трое — третьим был любимый руководитель.

Видимо магам стало не до стрельбы по тарелочкам — Шэф предложил им другое развлечение. А еще через мгновение один из колдунов полетел вниз. То ли сам выпрыгнул, осознав, что близкое общение с командором является чем-то сродни курению — может повредить его здоровью, то ли главком его выкинул. Да это было и неважно, а важно было то, что появилась возможность добраться до этой сволочи. Разбиться он, конечно же, не разбился — боевой маг все-таки, а не хрен собачий, и приземлился он прекрасно, как кот — на четыре лапы, но из ритма боя, хоть на мгновение, а может даже и на два, вывалился, а Денису больше и не надо! Маг начал выпрямлять спину, одновременно вздымая руки — явно готовил очередную пакость, но… не успел — прыжок — взмах «Черным когтем»! И!.. И ничего… — «Черный коготь» двигался как будто в воде… — медленно и печально. Впрочем какой там «в воде» — в патоке… а хорошо если не в гудроне. Не теряя ни мгновения, Денис повторил попытку вторым когтем — с тем же успехом.

Глаза колдуна сверкнули дьявольским огнем, как писалось в старых приключенческих романах, вроде «Похождений Жиль Бласа из Сантильяны», или тех же «Трех мушкетерах». Денис, когда в детстве зачитывался подобной литературой, всегда пытался представить этот блеск, и не получалось. А вот теперь увидел, так сказать — воочию, и блеск этот, ему очень не понравился — по всему выходило, что колдун его из списка живых вычеркивал. Оба «Черных когтя» остановились сантиметрах в трех от шеи зловредного мага и, судя по всему, двигаться вперед не собирались.

Колдун поднял обе руки на уровень шеи, сложил ковшиками — типа излучатели какие, и приготовился к самой зубодробительной, как отчетливо почувствовал Денис, волшбе. По — крайней мере Денис был уверен, что ему будет очень неприятно, а своим предчувствиям, за последнее время, он привык доверять. И тут сработал закон природы, гениально озвученный в «Особенностях национальной охоты» — «Жить захочешь, не так раскорячишься!». В голове молнией сверкнуло: не можешь рубить — коли!

Денис резко отдернул левый коготь назад — маневр этот прошел на ура, безо всякого сопротивления со стороны противника, и нанес резкий колющий удар в солнечное сплетение боевого мага. Но и тут его ждала неудача. Защита колдуна, конечно же, никуда не делась, и когда до вожделенной тушки остались считанные миллиметры, клинок ожидаемо остановился. Система «Денис — Колдун» застыла в неустойчивом динамическом равновесии, которое могло нарушить любое, самое незначительное, событие. Денис, насколько мог, расширил восходящий поток и перенаправив его в «Черные когти» пытался дожать клинки до тела мага, однако безуспешно — маг вполне удачно сопротивлялся этим попыткам — впрочем тоже не без труда — об этом говорило то обстоятельство, что никаких атакующих действий он не производил, а если бы у него были необходимые для этого силы, то наверняка что-нибудь этакое: файербол, молнию, или еще что-то смертоносное, обязательно бы в ход пустил.

И тут произошло это самое событие, которое послужило спусковым крючком — к Денису подскочил один из немногих, сохранивших верность присяге и присутствие духа, офицеров — по всему видать, справный рубака, и нанес ему страшный удар, что-то типа «полета ласточки». Не будь на Денисе его любимой шкиры, быть ему располовиненным. И судя по всему, и маг и рубака именно этого и ожидали. А когда выяснилось, что удар, которым можно срубить голову быку, никакого видимого воздействия на Дениса не произвел, оба на секунду оторопели. Ну, офицер, ладно — как ни крути, а солдафон — человек простой, что с него возьмешь, а вот боевому магу непростительно…

И вот этого-то мгновения Денису и хватило. Сопротивление колющему клинку скачком уменьшилось. Почему колющему уменьшилось, а рубящему нет? А кто ж его знает… — тайна сия велика есть! Честно признаемся, что теоретические аспекты этого явления Дениса конечно же заинтересовали, но, честно говоря — не сильно. Так, промелькнуло небольшое удивление где-то на краешке сознания и все. С другой стороны и удивляться тут нечему — не аспирант он, в свитере с оленями и вытянутыми на коленках джинсами, с кафедры теоретической магии, а самый, что ни на есть практик, которому не сильно важно как, а главное — чтобы работало. Конечно, мелькнуло в голове Дениса первое, что приходит на ум в такой ситуации, а именно, что удельное давление колющего удара намного превышало аналогичное рубящего, но так ли это на самом деле, и в этом ли причина явления, осталось неизвестным. Разумеется, сопротивление уменьшилось не до нуля, но уменьшилось, что и позволило Денису довести дело до логического конца и нанести магу хотя и медленный, но довольно глубокий — сантиметров шесть, укол. Никакой брони на искуснике не было, а солнечное сплетение — оно и в Африке солнечное сплетение — болевой шок обеспечен.

Конечно, если бы у колдуна была пара лишних мгновений, он бы этот болевой шок купировал и какую — никакую, а боеспособность восстановил, но в том то все и дело, что не было у него этих мгновений. Как только силовой купол, или же защитное плетение, или что там еще у него было, исчезло, Денис практически без сопротивления завершил разгром немецко — фашистских захватчиков под Сталинградом, или грузинских агрессоров, науськиваемых янкесами, под Цхинвалом, или непосредственно янкесов во Вьетнаме, короче говоря — кому что ближе, пусть то и представляет — вжжжик! — и пальцы обеих рук, достигшие уровня шеи, вместе с головой мага, проявляя явные сепаратистские наклонности, от туловища вышеупомянутого мага отделились.

Время в бою текло несколько замысловато. Может от того, что в бою, а может от того, что Денис был под кадатом. Обезглавив колдуна, он успел рассмотреть такие подробности, на которые в обычной жизни не только не обратил бы внимания, а просто не успел бы рассмотреть. Хотя нет… один момент, он точно бы отметил — укороченный на голову маг, вернее его голова, раньше скрытая капюшоном, один в один походила на голову Хосе Пинто — запасного вратаря «Барселоны». А тот, в свою очередь, чрезвычайно смахивал как на конкистадора, так и на ацтекского военачальника: иссиня — черные густые волосы, заплетенные в косичку, ястребиный профиль и взгляд, горящий двумя угольками.

В случае с магом, горящий взгляд не был фигурой речи — они у него действительно горели. Не как светодиоды, конечно, но вполне себе явственно. А вот то, на что Денис в обычном состоянии никогда бы не обратил внимания: все пальцы мага, кроме мизинца левой руки, были унизаны перстнями, а вдобавок еще и татуировками. В обычном состоянии Денис на эти детали не обратил бы ни малейшего внимания — ну не интересовали его мужские татуировки и бижутерия. Если бы еще какое пикантное тату у красивой девушки на животике, или там на копчике… хотя и это ему не очень нравилось, но по крайней мере внимание привлекало. А сейчас Денис успел не только рассмотреть, но осознать, что сюжет тату, начинавшийся на мизинце правой руки и заканчивающийся на безымянном пальце левой, был непрерывным, будто мультик и повествовал о злокозненной деятельности какого-то ящероподобного существа — может крокодила, или варана, а может и дракона — иди знай. Деятельность эта заключалась в пожирании мужчин, женщин, детей, младенцев и дополнялась многочисленными эпизодами насилия над прекрасными дамами. То, что это были изнасилования, а никак не по любви, говорили искаженные страхом и болью лица несчастных девушек. И все это Денис узнал и понял, бросив мимолетный взгляд на валяющиеся россыпью пальцы колдуна! Почему-то он нисколько не удивился, получив такую занятную информацию неизвестно откуда и был совсем не прочь получить еще. С этой целью он собрался повнимательнее присмотреться к бижутерии поверженного колдуна, но был остановлен мудрым руководителем:

— Как дела? — раздался в наушниках голос Шэфа.

— Порядок, — лаконично отозвался Денис. Один двухсотый. — Откуда у него в голове всплыл этот термин он и сам не знал. В армии Денис не служил, с военными не общался, книги и фильмы о войнах последнего времени не любил, не читал и не смотрел, а вот подишь ты… — А у тебя?

— Аналогично. Дуй в дом, и повнимательнее — их там еще двое.

Денис, совсем уже было собрался выполнить распоряжение главкома, уже чуть ли не в низкую стойку встал, словно спринтер, как почувствовал, что его снова бьют мечом. Разумеется безуспешно. Отважный рубака, про которого Денис совсем забыл, оказался то ли настолько самонадеян, то ли настолько туп, что повторил попытку. Отойди он в сторонку, не мозоль глаза, Денис бы он нем и не вспомнил, но, видимо, в данном случае, доблесть и глупость шли по жизни рука об руку.

«Каждый сам творец своего несчастья…» — отстраненно подумал Денис, срубая голову храброму придурку. И то ли местный металл был не слишком высокого качества, то ли энергия восходящего потока, прокачиваемая через клинок, была достаточно велика, но только разрубая вскинутый для защиты меч, стальную горловину доспеха и уж тем более нежную человеческую плоть и шейные позвонки, никаких проблем Денис не испытал. Это оказалось не сложнее, чем снести голову беззащитному — после того, как у него исчезло экранирующее поле, магу. Убедившись, что больше его ничто не задерживает, Денис кинулся ко дворцу.

Здесь его ждало небольшое разочарование. Дверь, хоть и не железная, но сделанная из толстых дубовых плашек, стремительному кавалерийскому наскоку не поддалась. Повторить подвиг Шэфа, снесшего входные ворота, не представилось возможным. Как говорится: что положено Юпитеру, то не положено быку! Хотя… в данном конкретном случае, может быть быку было бы наоборот — сподручнее, выносить запертые двери — рога, копыта, масса опять же под тонну! Для очистки совести Денис все же попробовал еще раз — не удалось. Скорее всего, дело было в том, что дверь, в отличие от ворот, открывалась наружу. С другой стороны, будь на месте Дениса главком, не исключено, что он бы вынес и эту преграду, но, история сослагательного наклонения не имеет — надо было искать другой путь для незаконного проникновения в жилище злокозненного Дожа.

И конечно же, этот путь был найден — балкон на втором этаже. Тут возникает закономерный вопрос: а что, через окна первого этажа Лорду западло? Положение не позволяет? Ответ отрицательный: и не западло и позволяет, просто на всех окнах первого этажа имелись массивные решетки, выламывать которые представлялось делом еще более трудоемким, чем выбивать крепкую дверь, открывающуюся наружу.

Но, разумеется, никакой необходимости возиться с дверью, или решетками не было — добраться до балкона особого труда не представляло. Денис расширил насколько смог нисходящий канал и сжал до чрезвычайности восходящий, уменьшив тем самым свой вес до минимально возможного значения. Имеется в виду — до минимально возможного, на данный момент его личной истории. Раньше, до знакомства с каналами, Денис управлять своим весом вообще не мог, теперь немножко научился, а что будет в будущем — неизвестно.

Актуальный вес Дениса (как, впрочем, и любого другого человека) определяется способностью управлять каналами, и теоретически, когда-нибудь, он мог бы научится не только уменьшать свой вес, а вообще сводить его к нулю и даже летать, по — простому говоря — левитировать. Единственная загвоздка в деле левитации заключается в том, что способность расширять каналы хоть и тренируется, но тренируется очень медленно, можно даже сказать — чрезвычайно медленно, так что дожить до дня, когда ты птицей взлетишь в небо, конечно можно, но маловероятно — быстрее коньки отбросишь, или ласты склеишь, или прикажешь долго жить, или приобщишься к большинству… Короче говоря, — как кому на роду написано, так и будет.

И пожалуй, ничего плохого в этом нет. Представьте, что многие люди, процентов так скажем — десять — двенадцать, научились летать. Вопрос: что они сделают первым делом… ну, может быть и не самым первым, но одним из первых, воспарив в лазурную высь?.. Правильно! Нагадят «землянам» на голову, ибо нефиг! — они орлы, а те — «рожденные ползать» и далее по тексту, должны знать свое место! Тогда «земляны» достанут закопанные рогатки и ПЗРК и понеслось… Так что, тьфу — тьфу — тьфу, ну ее нафиг, эту левитацию — дешевле обойдется.

Ладно… уходим от абстрактных теорий и возвращаемся на поле боя. Хотя и не до нуля конечно же, но вполне ощутимо уменьшивший свой вес Денис, белкой взлетел на балкон, где сходу вынес хлипкую застекленную дверь и очутился в большом пустом помещении. Судя по наличию многочисленных стульев, расставленных вдоль всех стен и отсутствию другой мебели, очутился он в бальном зале. Не задерживаясь ни на единое лишнее мгновение, Денис снес следующую «стеклянную» дверь, ведущую в длинный и тоже пустынный коридор, и рванул к главной лестнице, по которой они с Шэфом сегодня утром уже поднимались к несговорчивому Дожу. Судя по грохоту, все основные события происходили на третьем этаже, где и находился кабинет Эмидуса Флакса. Неожиданно одна из дверей открылась и в коридор высыпало несколько бронированных воинов, под предводительством «попугаистого» офицера. Цель их появления осталась неизвестной, потому что при виде несущегося на них Северного Лорда — Ужаса Вечной Полярной Ночи! они опрометью кинулись обратно, но застряли в дверях, образовав кучу — малу. Денис, при виде этого зрелища, только усмехнулся про себя, но задерживаться, разумеется, не стал.

Взлетев по лестнице, Денис увидел то, чего и ожидал увидеть — два боевых мага взяли любимого руководителя в плотную разработку, пытаясь привести его в состояние, несовместимое с жизнью. У одного из них руки, вытянутые на уровне груди в сторону Шэфа, продолжались потоками зеленого огня, довольно плотного на вид — как из пожарного брандспойта. Так вот, этот умелец, по — видимому, не только жег главкома, а еще и пытался душить! Огненные струи заканчивались пальцами, плотно охватившими шею командора. Третий участник «Мортал Комбат» ничего оригинального в процесс не вносил и тупо гвоздил в верховного главнокомандующего файерболами… правда с скорострельностью автомата Калашникова.

Пока все шло по плану… если конечно таковым можно было считать слова Шэфа, произнесенные им в кибитке, непосредственно перед началом операции: «Дэн, я их отвлекаю и, по возможности, мочу. Ты незаметно подбираешься и гадишь исподтишка. Старайся не попадать под раздачу…». В целом, план Денису понравился — была в нем какая-то четкость и определенность, свойственная всем гениальным произведениям человеческого гения, начиная от Давида Микеланджело и заканчивая инструкцией по эксплуатации бензопилы «Дружба».

Но… Как обычно, имело место это гнилое, интеллигентское: «Но!» А конкретно, имелось несколько вопросов, ответы на которые Денису хотелось бы получить до начала операции На закономерный вопрос старшего помощника: «А что делать, если операция пойдет не по плану и возникнут непредвиденные осложнения!?», любимый руководитель только поморщился и ответил неконкретно. Смысл ответа сводился к двум постулатам: первый — «Киса, будут бить — будете плакать!» Второй — заодно и посмотрим, как ты умеешь выполнять смертельный прыжок… в случае чего. Все эти соображения: насчет работы исподтишка и смертельного прыжка мгновенно всплыли в голове у Дениса, при виде открывшейся огненной феерии.

А зрелище действительно было первосортное, не хуже какого-нибудь «Аватара»! Ну — у… насчет «Аватара» может и перебор получился, но что не хуже новогоднего салюта в ЗАО, САО, а может и самого ЦАО — точняк! Шипящие огненные руки, разбрасывающие неправдоподобно красивые зеленые искры, красно — оранжевые файерболы, пролетающие с тихим воем, тлеющие стены и потолок — красота! Однако же, любоваться зрелищем локального Армагеддона времени у Дениса не было — надо было работать — гадить, так сказать, исподтишка.

Ну, а что же Шэф? Изображал неподвижную мишень для огненных шаров и медленно таял в смертельных объятиях зеленого огня? Конечно же нет! Главком сражался с яростью крысы, угодившей в силки. Вот только проку от этого было немного — «огненные руки» прочно фиксировали его на месте и почти все файерболы командор принимал на себя, да еще «Черные когти» никакого вреда «зеленым рукам» не причиняли — с тем же успехом можно было резать воду из брандспойта. Долго это продолжаться не могло — Денис физически почувствовал, как плохо приходится любимому руководителю и как близок, скажем так — предел насыщения, после которого Шэф прыгнет и ему придется расхлебывать кашу в одиночку. В том, что он сможет так же элегантно — по — английски, покинуть поле боя, у Дениса были крупные сомнения, а заниматься проверочными экспериментами ему почему-то не хотелось.

Денис нутром, печенкой осознал, что если не хочет остаться наедине с двумя разъяренными боевыми магами, то надо немедленно, не теряя ни секунды, выручать любимого руководителя. Вот только не надо думать о Денисе плохо… или даже не плохо, а — превратно, что если бы не существовало вероятности, что Шэф, не выдержав огненной пытки, прыгнет и он останется один, то Денис не поспешил бы на выручку главкому. Поспешил бы! — конечно же поспешил, ибо как можно бросить в опасности своего командира, коллегу, напарника, боевого товарища… список можно продолжать и продолжать. Его бы совесть потом замучила. До смерти! Но… совесть — совестью, а если есть еще что-то, еще один стимул — типа очень не хочется оставаться перед лицом этой самой опасности в одиночестве, то это очень хорошо! Чем больше стимулов — тем лучше! Ведь не зря, какой-то умный человек сказал: «Добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем одним добрым словом». И это правильно — два стимула лучше, чем один, что и подтвердилось в очередной раз в ситуации с Денисом, Шэфом и боевыми магами.

Мчась по коридору в сторону схватки, Денис в очередной раз пожалел, что верховный главнокомандующий запретил использовать «дыроколы» и свето — шумовые гранаты. Резоны Шэфа были логичны и понятны — спорить с ними не приходилось, но легче от этого не было. Любимый руководитель исходил из того, что во — первых: — нужно оставить что-то в резерве главного командования на случай форс — мажора. И этим чем-то были «дыроколы» и «Светлячки» — мало ли придется прорываться с боем через плотные порядки противника.

Во — вторых — на глазах многочисленных шпионов, необходимо разгромить охамевших колдунов, без применения любых «технических средств» — только честная сталь против злокозненной магии. Политические выгоды от такой победы было трудно переоценить — Северные Лорды предметно показывали, что будет с безумцами, неважно, магами, или нет, посмевшими встать у них на пути. Следующих «претендентов на титул» придется ждать долго… если они вообще появятся. Но… все это только в случае победы.

О поражении и думать не хотелось. Во — первых, если станет по — настоящему туго, то придется выходить из боя прыжками, и если для Шэфа никакой проблемы в этом не будет, то как пойдут дела у Дениса, одному Богу известно. Не исключено, что плохо пойдут. Дальше… даже если удастся оторваться от противника без особых потерь — тоже ничего хорошего — придется сматывать удочки из Бакара и хорошо, если на «Арлекине», а не пешком, под видом нищих странствующих монахов. А уж если вырваться не удастся и попадешь в цепкие лапы правосудия… — припомнят все: уничтожение консульства Высокого Престола, убийство на дуэли Тита, уничтожение боевого мага Тиона Антана и Каменного Душителя, наезд на почтенных граждан и столпов общества Дожа Талиона Ардена и Дожа Эмидуса Флакса… Все припомнят. И вместо уютной и безопасной тыловой базы, Бакар превратится в место, где земля горит под ногами, причем в самом буквальном смысле, без всяких эвфемизмов. Допустить этого было никак невозможно.

Денис мчался по коридору, выполняя рваную змейку и крича во все горло: «Ур — р-р — а-а — а!!!». До поры, до времени, змейка помогала — по крайней мере, ни один файербол, пущенный щедрой рукой, или чем там их пускали, в него не попал. За секунду — хотя нет — слишком много… за мгновение… — пожалуй, тоже многовато… за какой-то мельчайший квант времени, проходивший после того, как огненный шар срывался в полет, автономный баллистический вычислитель, встроенный в Дениса, определял координаты точки, куда файербол должен угодить, а мозг выдавал команду исполнительным органам, какие мышцы и как напрячь, какие расслабить, чтобы тело Дениса в эту самую точку, одновременно с огненным шаром не попало. Денису главное было не пороть горячку и не заниматься самодеятельностью, что он с успехом и делал.

Но, помимо файерболов, существовали и другие опасности, в частности огненнорукий, который тоже вносил свою лепту в дело охоты на Дениса. Он оторвал одну руку от горла Шэфа и попытался вцепиться в Дениса, правда безуспешно — огненная рука только скользнула по телу и сорвалась. Но, надо честно признаться, что и этого скоротечного контакта Денису вполне хватило — будто обдали из брандспойта кипятком! Ну — у… может и не кипятком, но очень горячей водой — это точно! Денис на секунду представил, что пришлось испытать любимому руководителю и еще прибавил скорость, хотя мгновением ранее казалось, что это невозможно. Возможно! В жизни все возможно… если очень надо!

Не снижая темпа движения, Денис попытался сходу воткнуть свои «Черные когти» в метателя файерболов, который первым оказался у него на пути. К сожалению, неудачно. Повторялась бодяга с первым магом — чем ближе клинки были к телу колдуна, тем больше возрастало сопротивление защитного поля. Через какое-то весьма непродолжительное время система пришла к положению динамического равновесия — черные лезвия застыли в паре сантиметров от кожных покровов мага, но и он ни на какие атакующие действия способен уже не был.

«Сейчас бы «Светлячка» подорвать… — с тоской подумал Денис, глядя боковым зрением, как любимый руководитель медленно, но верно приближается к огненнорукому, преодолевая нешуточное сопротивление пылающих конечностей последнего. — Надеюсь, Шэф чего изобретет…»

И главком не подвел. Несмотря на, видимое даже со стороны, уплотнение огненных шлангов, вырастающих из рук мага и препятствующих продвижению командора, он накатывал на огненнорукого с неотвратимостью разогнавшегося атомного ледокола. Видимо маг неплохо представлял себе, что будет, когда Шэф выйдет на дистанцию, с которой сможет дотянуться до него своим оружием и перспективы эти никак его не вдохновляли, а вовсе даже наоборот. И, судя по всему, огненнорукий пошел в последний и решительный бой! Резкие черты его лица исказились, как бывает у штангистов, берущих неподъемный вес, из горла вырвался какой-то хриплый то ли вскрик, то ли стон, глаза закатились, обнажив незрячие бельма, а огненные руки заискрили, по ним пошла рябь, они рывком увеличили диаметр, распухнув до размеров древесных стволов и со страшным грохотом взорвались!

К счастью для Шэфа с Денисом, этим маневром маг не добился поставленных перед собою целей. Фактически он сыграл ва — банк, выплеснул всю оставшуюся у него энергию — а то, что это было именно так, показал дальнейший ход событий, и единственным приемлемым результатом такого действия, могло бы стать или полное уничтожение противника, или приведение его в небоеспособное состояние, для последующего уничтожения, или же — на худой конец, выведение из строя одного из врагов, для того, чтобы атаковать оставшегося в строю объединенными усилиями.

Ни одна из поставленных задач достигнута не была. Взрыв действительно отбросил атакующего Шэфа шагов на пять назад, бросив на пол и чуть не шваркнув о стену, но этим все негативные последствия для него и были исчерпаны. Командор мгновенно вскочил на ноги и бросился к колдуну, который только яростно щерился на него, даже не пытаясь сопротивляться — энергии не было ни капли, а драться руками, ногами, головой, ножами, мечами, зубами и прочими подручными средствами, он не был приучен — всю жизнь полностью полагался на свои магические кунштюки, на чем и погорел. Шэф подлетел как вихрь и, не тратя ни единого лишнего мгновения, отрубил магу голову. Все произошло быстро, лихо, четко — так хороший хирург удаляет зуб — ошеломленный пациент открывает рот, а в следующее мгновение ему уже демонстрируют вырванный зуб.

Для мага, противостоящего Денису, взрыв тоже сыграл плохую службу. Он находился между эпицентром и Денисом и большую часть энергии ударной волны принял на себя. Конечно же, львиная ее доля была нейтрализована его защитным полем, но и маленькой части этой энергии хватило, чтобы вывести мага из состояния неустойчивого равновесия. Его немного качнуло вперед, но, к несчастью для него, этого «немного» хватило, чтобы «Черные когти» добрались до его тела и не только добрались, а еще и немного углубились — всего-то на пару сантиметров, но эта пара сантиметров была началом конца.

Стала работать положительная обратная связь: появление стали в организме мага… точнее «Карбона-12», что еще хуже — он действует на магов, примерно как истинное серебро на вампиров, вызвало некоторый болевой отклик, который, конечно, можно было бы купировать, но для этого нужно было иметь время и энергию, а ни того, ни другого у колдуна не было. Так вот, цепочка была такая: «Карбона-12» в теле — болевой шок — потеря концентрации — ослабление защитного поля — углубление продвижение «Карбона-12» вглубь организма — усиление болевого шока — еще большое снижение концентрации — нарастание ослабления защитного поля — «Карбон-12» дотягивается до внутренних органов… и по новой! Через несколько секунд обессиленный маг лишился своего последнего достояния — головы. Берлин был взят! Красное Знамя взвилось над Рейхстагом! Победа осталась за нами!

— Ну, что, — очень буднично произнес Шэф, — пойдем потрогаем гражданина Корейко за вымя.

— А мы разве его не… — Денис выразительным жестом чиркнул себя по горлу.

— Экий ты кровожадный, — расстроился мудрый руководитель, — нельзя так с людями. — Это же не наш метод, Шурик! Мягше надо с людями, и тогда они к тебе потянутся!

— А я думал побольше цинизма… — буркнул Денис, которому очень хотелось свернуть голову зловредному Дожу из-за которого пришлось пережить за последние две ночи немало приключений, и не сказать, что особо приятных.

— Дэн, не расстраивайся, — утешил его командор, — если эта сволочь не заплатит — можешь делать с ним что захочешь, но… если ты не забыл, нам нужны деньги. У нас война на носу, так что сейчас не время давать волю своим низменным инстинктам! Потом, когда сломаем хребет фашистской гадине — делай, что захочешь. Хоть всех Дожей в Бакаре перевешай… а пока нельзя.

— Нет, так нет, — покладисто согласился Денис, очень отходчивый по натуре. И добрый. Просто в последнее время он стал об этом как-то забывать.

Не прекращая беседы, компаньоны ввалились в кабинет Дожа Эмидуса Флакса, где уже были с визитом сегодня, а вернее — вчера утром. Вхождение было обставлено очень помпезно и можно даже сказать — церемониально — не утруждая себя открыванием, Шэф выбил дверь ударом ноги. Красивая резная дверь — настоящее произведение искусства! легла под ноги компаньонам, как красная триумфальная дорожка — все было очень торжественно! Фактически Канны! — набережная Круазет! Не хватало только Золотой пальмовой ветви, но чувствовалось, что и за этим дело не станет.

Эмидус, бледный как полотно, сидел в окружении нескольких человек гражданской и военной наружности — по всей видимости своего штаба по чрезвычайным и кризисным ситуациям — советники там, секретари, начальство различного уровня и прочая шушара. Компаньоны, не сговариваясь, перевели точки сборки в положение «Смерть» и холодно — мягко говоря, осмотрели присутствующих. Их душевное состояние, после этого демарша, больше всего напоминало таковое у колонии белых лабораторных мышей, в вольер которых попали две разъяренные гадюки. Вокруг обреченного Дожа мгновенно образовалась полоса отчуждения. Денис даже усмотрел в этом действии какой-то мистический аспект — некоторые сумели отодвинуться от своего обреченного руководителя не вставая с кресел и не делая никаких движений — единственно силой мысли и несгибаемого намеренья! Воистину, в жизни всегда есть место мистике! Если сильно припрет.

— Ну что, — бесстрастно поинтересовался Денис у Шэфа, — как обычно? Разрежем живот, привяжем кишки к забору и пусть разматывает? — Верховный главнокомандующий немного помолчал, прежде чем ответить, чутко вслушиваясь в гробовую — в полном смысле этого слова, тишину, воцарившуюся в кабинете.

— Долго, — скривился он, — пока он размотает, пока навоз ему туда затолкаем, пока он сдохнет… а я спать хочу! Вторую ночь из-за этого скунса валандаемся, вместо того, чтобы отдыхать!

— Ну, и что ты предлагаешь? — холодно осведомился Денис. — Кстати, а с этими что делать? — он кивнул в сторону оцепеневшей от ужаса челяди. — Пособники, как никак. Надо бы и их… отблагодарить. — В ледяных глазах командора на мгновение как будто открылась шторка и там мелькнуло: «Браво, Киса!» В слух же Шэф задумчиво произнес:

— Давай не будем с кишками связываться… Посадим на кол, или повесим на воротах… — он сделал крохотную паузу, как бы обдумывая варианты и предложил: — или на рее «Арлекина»… Опять же сжечь можно, но пока костер приготовят… — После последних слов командора, в воздухе ощутимо потянуло дерьмецом — кто-то обкакался. Предположительно — Дож. Хотя не исключено, что и еще кто-то — за компанию.

— А — а! Делай, что хочешь! — махнул рукой Денис. — Мне уже все равно. Лишь бы побыстрей — действительно спать хочется.

Получив карт — бланш, Шэф вытащил из своего бездонного кармана шнур, самого зловещего вида, споро завязал петлю и ловко накинул ее на шею пребывающего в прострации Дожа. Последнее действие и вывело его из ступора.

— Пощады! — неожиданным басом взревел Эмидус и после того, как в комнате воцарилась настороженная тишина, фальцетом добавил: — И справедливости!

Все присутствующие в комнате бывшие сторонники Дожа, бывшие потому, что они всеми, доступными им, невербальными способами: выражением лиц, дистанцированностью от кресла низложенного и низвергнутого предводителя, верноподданническими взглядами, бросаемыми на компаньонов и прочими незаметными глазу, но очень заметными подсознанию способами, давали понять, что не имеют ничего общего с этим мерзавцем, умудрившимся навлечь на себя гнев таких уважаемых людей, как Лорд Атос и Лорд Арамис — мир и благополучие с ними обоими! — а в комнате оказались по несчастливому стечению обстоятельств и готовы покинуть помещение по первому же знаку, поданному Высокими Лордами!

Так вот, в ответ на наглое заявление Дожа, с требованием пощады и справедливости, они закатили глаза, зацокали языками и начали оживленно перешептываться, поражаясь наглости Эмидуса, посмевшего открыть рот в присутствии, можно смело сказать — коронованных особ, да еще и не постеснявшегося выдвигать какие-то смехотворные требования! Все присутствующие единогласно осудили такое поведение Дожа, примерно как Евросоюз и Штаты возвращение Крыма на историческую родину, то есть очень горячо и эмоционально.

— Так. Всем заткнуться! — прервал это фиглярство Шэф, а после мгновенно наступившей тишины, обратился к непосредственному виновнику торжества: — Дык, милый! Вот насчет чего — чего, а насчет справедливости можешь не сомневаться ни единой секунды. Справедливость восторжествует! — Слово Северного Лорда! Мы сюда, собственно, за этим и явились! — Недоверия во взгляде Дожа не заметил бы только кот Базилио и то только, будучи в своих темных очках, и при условии, что ему за это заплатили. Эмидуса гложили самые темные подозрения, что справедливость, в его случае, не будет проявлена, а если и будет, то окажется не такой справедливой, как бы ему хотелось. И нужно честно отдать долг его прозорливости — тяжелые предчувствия его не обманули. — Ты послал боевого мага и своего каменного истукана, — возобновил свое обличительное выступление Шэф, словно прокурор Руденко на Нюренбергском процессе, — чтобы они нас убили и забрали меч… Так? — Видимо, отвечать на риторические вопросы, Дож считал ниже своего достоинства, потому что никакого ответа главком не получил и был вынужден продолжать свой монолог, так и не ставший диалогом. — Мы, как добрые люди, даже не стали убивать тебя на месте, а предложили разумный компромисс — выплатить виру. Всего-то пятьдесят тысяч золотых… — Прозвучавшая цифра подействовала на присутствующих по — разному. Лицо Дожа приняло какое-то грустное и даже — скорбное выражение. И что характерно, в этой грусти присутствовала даже какая-то значительность, монументальность и можно сказать — величавость! Примерно с такой миной мог бы наблюдать шведский король Густав Второй Адольф, как при первом выходе в море тонет военный корабль «Ваза», в проект которого он лично внес множество дуболомных изменений, которые и привели к катастрофе, но, к сожалению, он в это время находился в Пруссии, а жаль… На лицах же челяди появился нездоровый румянец, а глаза лихорадочно заблестели — они представляли себя на месте Эмидуса и были уверены, что уж они-то такой глупости, как сначала связаться с со страшными северными варварами, а потом отвергнуть их по — царски щедрое предложение — откупится, и решить дело миром, никогда бы не сделали! Что тут можно сказать? Только одно — «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». — И что мы получили в ответ? — скорбно поджал губы командор. — А в ответ, вместо денег, мы получили следующую попытку нас убить… — Все присутствующие, кроме Дениса и Дожа, тоже поджали губы и принялись кидать на Эмидуса осуждающие взгляды, солидаризируясь с основным докладчиком. Подобные картины можно было раньше наблюдать на закрытых партсобраниях, а нынче на съездах «Единой России». — Поэтому, мы тебя, голуба, даже мучить не будем. Времени нет — очень спать хочется, — доверительно сообщил Шэф.

— Атос! Кончай бодягу! — подал голос молчавший до этого Денис. — Вздернем его на балконе и домой! Ни к воротам не надо тащить, ни на «Арлекин»! — очень удобно.

— Это мысль… — задумчиво потер подбородок Шэф.

— И останетесь без денег! — неожиданно твердо заявил Эмидус. Сложившаяся ситуация ярко иллюстрировала тезис: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!» Рассчитывать ни на кого, кроме как на себя, Дожу не приходилось и он, закатав рукава, рьяно взялся за дело спасения утопающих. В данном конкретном случае — себя, любимого.

— Почему? — пожал плечами командор. — Наследники заплатят. Вряд ли, при виде тебя, — он неприятно усмехнулся, — они будут сильно торговаться.

— НИ — ФИ — ГА! — отчеканил все так же спокойно Эмидус.

… интересно… что он сказал на самом деле?..

— Поясни! — приказал Шэф.

— Завещания нет, а без завещания они смогут распоряжаться деньгами только через год!

— Так в чем проблема? — хищно ощерился Денис. — Сейчас и напишешь!

— НИ — ФИ — ГА! — повторился Эмидус. — Завещание Дожа может быть заверено только дежурным магом и только во Дворце Магов! — Компаньоны переглянулись.

— Не врет, сука… — несколько растерянно прокомментировал слова Эмидуса Шэф.

— Тогда вешаем и все! — решительно рубанул воздух Денис. — Не могу уже видеть этого скунса вонючего среди живых!

— Я заплачу ! — подал голос Дож, посчитав уместным принять участи в дискуссии и наоборот — неуместным, сокрытие своей позиции по данному вопросу.

— Что ты имеешь в виду? — холодно уставился на него Шэф. — Сколько заплатишь?

— Как сколько? — растерялся Эмидус. — Как договаривались — пятьдесят тысяч золотых. — Озвучивание суммы далось ему с трудом, но он справился. Жажда жизни и инстинкт самосохранения творят еще ни такие чудеса.

— Пятьдесят тысяч… — пробормотал главком как бы про себя. — За эти деньги мы можем только отрубить тебе голову… — чтобы не мучился. Пятьдесят тысяч было утром. А сейчас…

— Сколько?! — вырвался хрип из разом помертвевших губ Дожа.

— Сто тысяч. Или… — командор немного натянул веревку, накинутую на шею Эмидуса. Дож немного помолчал, пожевал сухими губами, а потом как будто выплюнул:

— Согласен.

Главком оглядел притихшую аудиторию и негромко приказал:

— Быстро сюда воду… можно холодную, тазик, или лоханку какую… чистую одежду. Надо вымыть и переодеть этого деятеля, чтобы не вонял. — И глядя на недоуменно хлопающих глазами и не трогающихся с места, клевретов опального Дожа, внезапно рявкнул так, что часть из них обмочилась, а оставшаяся часть повторила конфуз, произошедший с их предводителем и работодателем — обосралась! — Ну — у-у!!! — взревел Шэф, щедро добавив в звук инфразвуковые обертоны. — Если через пять минут он не будет сиять, как яйца у кота, всех повесим на воротах! Время пошло, сучьи дети! Здесь вам не тут! — Сочетание непонятных терминов, неизвестных идиоматических оборотов и инфразвука, подействовало на присутствующих двояко. С одной стороны, как уже отмечалось — расслабляюще, а с другой — мобилизующее. Висеть на воротах никому не хотелось.

И вот что значит качественный менеджмент — буквально через пять минут комната наполнилась многочисленными слугами, служанками, лоханками, ведрами с горячей и холодной водой, а также многочисленными вешалками и манекенами с развешанной на них самой разнообразной одеждой. Причем, что характерно, никого из ранее присутствующих, в кабинете не наблюдалось. Да и черт-то с ними — не очень-то и нужны — главное, что дело сделали. Обслуживающий персонал свое дело знал туго, и еще через пять минут чистый и благоухающий Дож предстал перед глазами компаньонов.

Ощущение телесной чистоты, комплект свежего белья и верхней одежды, а самое главное — замена фатального исхода денежным штрафом, вернуло ему присутствие духа, совсем уже было потерянное. Заработала природная сметка и самое главное для политика качество, без которого невозможно пробиться наверх — умение подстраиваться под любую ситуацию и выжимать из нее все возможное, то есть — выходить из нее или с минимальными потерями, или с максимальной прибылью.

— Можно было так не торопиться, — вальяжно произнес Эмидус, барином развалившись в своем высоком кресле, похожем на трон. — Банк ночью не работает, так что вы пир… в смысле — Лорды, лучше отправляйтесь-ка к себе на корабль, а утречком, заезжайте за мной после завтрака… я высплюсь… приведу себя в порядок… чтобы никаких вопросов в Банке не возникло… — он бросил хитрый взгляд на компаньонов, как бы говоря: — «А то ведь могут и не санкционировать выплату… Что делать-то будете?»

— Ага — ага… — негромко пробормотал про себя Денис, которого душила такая ярость, которой он от себя никак не ожидал, — тебе надо принять ванну… выпить чашечку кофе… Будет тебе и ванна, будет тебе и кофа, будет и какава с чаем!

«Шэф запретил его убивать!» — встревожился внутренний голос.

«А я и не собираюсь…» — усмехнулся Денис.

— Стоп! — приказал он слугам, собравшимся выносить большую лоханку с грязной водой. — Сдвиньте стулья и поставьте корыто сверху. Никому не уходить! — добавил он. Испуганные слуги быстро и четко выполнили приказ: составили вместе шесть стульев, и установили сверху корыто. Дож, обладавший хорошо развитой интуицией, также совершенно необходимой для любого действующего политика, наблюдал за происходящим с нарастающей тревогой, а главком, догадываясь о предстоящем действе только криво ухмыльнулся и сказал по — русски:

— Только не переборщи… Как скажу — сразу прекращай.

— Не извольте сомневаться, Христофор Бонифатьевич, усе будет у лучшем виде! — Денис за ерничаньем пытался скрыть душившую его злобу, боясь как бы любимый руководитель не прервал процесс. Получилось, или нет — неизвестно, но больше никаких ЦУ главком не давал. Ярость Дениса была вызвана тем простым обстоятельством, что все исполнители, причастные к нападению на компаньонов, включая четверку магов, взявшихся охранять Эмидуса Флакса, были уничтожены, а главный заказчик выходил сухим из воды, отделываясь выплатой виры, а это было несправедливо. А для русского человека, несправедливость, это как еж в штанах, — вот Денис и ярился.

— Вот тебе завтрак! — негромко проговорил Денис, подскакивая к Дожу и отвешивая ему такую оплеуху, что тот повалился на замызганный пол вместе со своим тяжеленным креслом. — Вот тебе ванна! — последовал удар ногой в обширный Эмидусский живот. — Вот тебе кофа! — по почкам. — Вот тебе какава с чаем! — по печени.

От экзекуции, проведенной молниеносно, профессионально и жестоко, Дожа прочистило с двух сторон: он и харч метнул и привычно уже обделался — оказывается было чем! Не все запасы были растрачены в первый раз, когда он сделал это от испуга, когда в кабинет вошли компаньоны и стало ясно, что на защиту грозных боевых магов можно уже не рассчитывать. А так как эти северные варвары разделались с магами, то и Дожа они не пощадят — вот сфинктер и не справился с психологической нагрузкой. Теперь же работала чистая физиология, но, хрен редьки не слаще! Однако, бедный Эмидус даже не догадывался, что испытания, только что выпавшие на его долю — это еще цветочки, ягодки были впереди! Все-таки, незнание будущего — это благо, как ни крути. Конечно, если знать где упадешь и подстелить туда соломки — вроде бы неплохо, но… кто гарантирует, что в новом варианте будущего ты не сломаешь шею, вместо того, чтобы сломать ногу?

Денис без труда — вот что делает состояние аффекта, поднял довольно-таки тяжелого Эмидуса за шиворот, подтащил к корыту, в котором его отмывали от дерьма, завернул руки за спину и сунул головой в грязную воду. Дож дергался и пускал пузыри, но что характерно, никакой жалости и сострадания к нему, Денис не испытывал.

«Звереешь понемножку…» — грустно констатировал внутренний голос.

«С волками жить… — отозвался Денис, с трудом удерживая дергающегося Эмидуса, после чего констатировал: — сильно жить хочет, гад!»

— Дэн, — негромко произнес Шэф и Денис моментально вытащил Дожа на поверхность. Дав ему отдышаться, он повторил процедуру еще трижды, прежде чем главком сказал: — Хватит.

— Хватит, так хватит… — покладисто согласился Денис, швыряя Эмидуса на пол. Когда тот пришел в себя и смог понимать, что ему говорят, Денис наклонился над ним, перевел точку сборки в положение «Смерть» и глядя в глаза, бесцветным голосом пообещал: — Еще раз вызовешь мое неудовольствие — пожалеешь. — Судя по тому, что Дож обделался еще раз — он Денису поверил.

— Так, — вмешался в процесс Шэф, обращаясь к слугам, — быстренько отмывайте этого скунса и переодевайте, а то он опять, как из выгребной ямы выполз. — Шестеро слуг моментально подхватили лохань за специально приделанные ручки и потащили к дверям. — Куда!? — изумился главком.

— Вылить… — удивленно пояснил один из них, поражаясь, что такие знатные господа не знают таких простых вещей. А то, что господа были очень знатные было очевидно — ТАК обращаться с одним из самых могущественных аристократов Бакара могли только очень знатные господа!

— На пол выливай! — распорядился командор. — Некогда.

Через десять минут он накинул веревку на шею чистого, опрятно одетого, но очень бледного и напуганного Дожа Эмидуса Флакса.

— Ты в Бога веришь? — поинтересовался Шэф, когда они спускались по лестнице.

— В Единого! — мгновенно доложил Эмидус, останавливаясь и вытягиваясь по стойке смирно.

— Не тормози, — дернул за веревку главком и процессия, состоящая из компаньонов и Дожа, продолжила движение. — Это хорошо, — продолжил командор, — молись ему, чтобы не было никаких эксцессов… ибо терпение наше на пределе. — При этом он так сверкнул глазами, что если бы у Эмидуса было чем, с ним бы снова произошел конфуз, но, к счастью, было уже нечем.

Когда Дожа, словно дворняжку на веревочке, вели по двору, ни одна собака… в смысле — никто из многочисленного воинского контингента, кучковавшегося в саду при начале операции, на свет и так не показался — попрятались все по щелям, как тараканы. И никто их за это не осудит — кому охота с рогаткой переть на БТРы? — Никому. А местные военные, после уничтожения Лордами четверки боевых магов и походя снесенной головы своего лучшего, но безбашенного бойца, примерно так соотношение сил и представляли. А как же присяга, спросите вы, воинский долг и прочее, что заставляет солдата жертвовать собой, но стоять в битве до конца? А дело вот в чем — есть только две силы, которые могут заставить стоять насмерть на отведенном тебе рубеже. Первая — заградотряд пулеметчиков НКВД за спиной. Вторая — четкое осознание, что за твоей спиной любимый город, или проселочная дорога, уходящая в неведомые дали, как казалось тебе маленьким пацаном, или речка, на берегу которой ты первый раз поцеловался, а самое главное — старенькая мать, больной отец, любимая девушка, маленькие братья и сестры, боевые товарищи, закрывавшие тебя от пуль своею грудью и что кроме тебя некому их защитить от смерти и поругания. Все остальное: деньги, награды, чины и звания — пыль! Как только костлявая дама с косой замаячит в непосредственной близости, работают только эти две движущие силы. Правда есть еще фанатики различных идей, заканчивающихся на «изм» — коммунизм, фашизм, национал — социализм и прочая ботва, но мы имеем в виду нормальных людей. А в дворцовом саду собрались наемники, которые посчитали, что никакой, даже самый большой, гонорар их бесценные (для них) жизни не окупит. Короче говоря, никаких попыток отбить плененного Эмидуса предпринято не было. Правда, похоже было на то, что он как политик — то есть человек более — менее адекватный, на это и не рассчитывал. Оно и к лучшему — лишние жертвы компаньонам были ни к чему.

Брамс свое дело знал туго и подал тарантас без малейшей задержки. Дож осмотрел экипаж с выражением явной брезгливости на лице, что в его случае, можно было считать высшим проявлением фронды. И вот на этом вы передвигаетесь!? — было написано на его жирной физиономии. И вы хотите, чтобы и я ехал на этом!?! Аналогичные чувства могло бы вызвать у наших олигархов предложение проехаться в каком-нибудь «Рено Логан», или «Ладе Приоре». Жестокосердный Шэф, не обращая ни малейшего внимания на расстроенные чувства Эмидуса, коротко приказал:

— Лезь на козлы! — и видя, что местный олигарх колеблется, кинул веревку в руки Брамсу со словами: — Помоги забраться пожилому человеку…

Дальнейшее вызвало в памяти у Дениса «Золотого теленка», которого он читал множество раз и знал, практически, наизусть: «Шура, голубчик, восстановите, пожалуйста, статус — кво. Балаганов не понял, что означает «статус — кво». Но он ориентировался на интонацию, с которой эти слова были произнесены. Гадливо улыбаясь, он принял Паниковского подмышки, вынес из машины и посадил на дорогу». Так и здесь, Брамс, ориентируюсь на интонацию командора, с такой же гадливой улыбкой, как у Шуры Балаганова, втянул, захрипевшего от затянувшегося «поводка», Дожа на свое рабочее место. Денису этот процесс живо напомнил ловлю крупной рыбы, когда какого-нибудь тунца, под сто килограмм веса, после долгой выводки вытягивают на борт катера. Что-то похожее он видел тысячу лет назад по ящику, в какой-то передаче про Кубу.

— Помнишь, где живет этот жук — банкир гильдейский, как его… — Шэф защелкал пальцами, пытаясь припомнить, как зовут жука. — Ну — у… ты с ребятами еще его отслеживал… — Брамс в ответ только состроил виноватую мину.

— В темноте не найду, Господин…

Судя по всему, главком мысленно обратился к «тельнику», потому что в голове Дениса внезапно прозвучало: «Карст Итал», и это не было его мыслью, потому что следующее сообщение от боди — компа было: «Улица Медных Щитов, дом три». И если имя этого хлыща Денис, в свое время слыхал, и по идее мог вспомнить, то адрес точно слышал в первый раз. Шэф вытащил свою замечательную, интерактивную карту Бакара и невнятно ругаясь сквозь зубы принялся прокладывать маршрут. Через пару минут он смог внятно донести до Брамса алгоритм движения, типа: три квартала прямо, поворот направо, два квартала прямо, поворот налево, четыре квартала прямо, а там смотри большой трехэтажный дом…

«С башенкой!» — съехидничал внутренний голос.

«Ага — ага, — поддержал его Денис с непроницаемым видом, — навигатор, блин!»

«Глонасс!» — продолжил резвиться внутренний голос, но на этом веселье было прекращено, так как командор приказал грузиться и трогаться.

Устроившись в тесной карете, компаньоны быстренько натянули одежду и отключили активный режим своих шкир — режим экономии ресурса батарей никто не отменял. Некоторое время путь проходил в молчании, а потом Денис вспомнил вопрос, который не давал ему покоя во время боя, а потом благополучно вылетел из головы и вот теперь опять всплыл:

— Шэф, а почему эти пидоры не навалились сразу же вчетвером, все вместе… Могли бы нас и положить… вполне.

Главком сразу отвечать не стал. Он довольно долго молчал, хмуро глядя в переднюю стенку кареты и только потом заговорил:

— За стопроцентную достоверность ручаться не могу… — сам понимаешь, что творится в их кривых мозгах… — он поправился: — творилось… знали только они. Могу только предполагать. — Сделав это заявление командор снова замолчал, но Денис, хорошо знающий любимого руководителя, торопить его и задавать наводящие вопросы не стал, молча дожидаясь продолжения. И дождался. — Во — первых — типичный боевой маг, это как боец без правил — то есть существо в достаточной степени отмороженное, привыкшее полагаться только на себя и на свою силу и не склонное ни к каким компромиссам. К коллективным действиям не приученное и считающее их занятием никчемным, которым занимаются разные ботаны вроде артефакторов, лекарей и прочей шушеры. Во — вторых — спеси и гонору в них столько, что польской шляхте далеко… Следовательно? — он бросил острый взгляд на Дениса, но тот прикинулся шлангом и Шэфу пришлось продолжить самому: — Следовательно, нападать на нас — двоих неодаренных, вчетвером, было им западло. — Он криво ухмыльнулся. — Братва бы не поняла. Вдвоем и то было… — главком защелкал пальцами, подыскивая нужные термины, — ну — у… было бы неудобно, если бы кто из своих узнал. Как если бы мы с тобой, в шкирах, вышли против двоих малолетних гопников…

— Понятно… — пробормотал Денис.

— Ну, а потом уже поздно стало.

— Понятно…

К месту назначения — большому трехэтажному дому, сложенному из крупных красных кирпичей, раза в два превосходящих по размеру стандартные земные, прибыли минут через пятнадцать. Оставив Брамса и прикомандированного к нему Эмидуса в тарантасе, компаньоны выбрались наружу и подойдя к массивной входной двери, оббитой металлом, принялись барабанить в нее специальной колотушкой, представлявшей собой львиную морду, держащую в зубах массивное металлическое кольцо. На неудобства, доставляемые при этом мирным обывателям, проживающим по соседству, такими их действиями, прямо скажем — хулиганскими, компаньонам было наплевать. Нехорошо конечно, но — из песни слово не выкинешь. Даже Денис, от природы человек застенчивый и совестливый, за время проведенное рядом с любимым руководителем, сильно душевно огрубел и страдания местных жителей, лишенных законного права на отдых, никакого сострадания в его душе не вызывали. Как верно заметил бородатый Карла: «Бытие определяет сознание». И минут через пять им удалось перебудить весь квартал, но несмотря на то, что в домах напротив и рядом распахнулись окна и оттуда послышались гневные крики, обещающие немедленный вызов отважной и доблестной полиции славного города Бакара и последующие вслед за этим разнообразные кары разбойникам, не дающим отдыхать мирным, законопослушным гражданам, сам трехэтажный особняк, подвергшийся «атаке», никаких признаков жизни не подавал. Его обитатели затаились и притихли.

— Ну что ж… — громко и отчетливо произнес Шэф, — похоже тут живут глухонемые… — он сделал паузу, — придется дверь выбивать. — И здесь мгновенно выяснилось, что обитатели дома, сложенного из красного кирпича, глухонемыми вовсе и не были, потому что в двери немедленно приоткрылось маленькое окошко и из него послышался грозный бас. Правда надо честно признать, что его грозность несколько портили истеричные нотки, отчетливо в него вплетенные:

— Кто смеет нарушать сон мага Карста Итала!?!

— О — о-о! — обрадовался Шэф. — И года не прошло. Послушай… как тебя там. Передай хозяину, что если он хочет заработать тысячу золотых, пускай немедленно спускается. Ждать до морковкиного заговенья мы не собираемся. Кто не успел — тот опоздал! — В наступившей тишине было отчетливо слышно, как клацнули зубы обладателя грозного баса, когда он с треском захлопнул распахнутый от удивления рот. Но, видимо, мажордом, или домоуправ, или кем он там был, свое дело знал хорошо, потому что моментально пришел в себя и вопросил:

— Как прикажешь доложить?

— Северные Лорды Атос и Арамис.

Здесь надо отметить, что густой поток брани и угроз, несшийся из многочисленных открытых окон, стих сразу же после начала диалога Шэфа с управдомом — всем было интересно узнать, в чем там дело. А уже после того, как главком озвучил имена ночных посетителей, окна, как по команде, стали стремительно закрываться — видать кое — какой информацией о северных варварах, а главное — об их нравах, местное население обладало. И это знание подсказало им самую правильную линию поведения — притвориться спящими.

Современному человеку такая информированность обитателей окрестных домов могла бы показаться, мягко говоря — неправдоподобной. Мол, откуда эти мещане, не вхожие ни в высший свет, ни в магическое сообщество могут быть наслышаны о грозных северных варварах, при этом еще в условиях отсутствия не только электронных, а даже допотопных — печатных СМИ. Так вот — Карст Итал входил! Но! Даже если бы это было не так, то во — первых — откуда мы знаем, что больше никто из соседей не был вхож ни в высший свет, ни в магическое сообщество? — может кто-то и вхож. А если хоть у одного из обитателей квартала появилась интересная информация — значит она появилась и у всех остальных жителей. Это — раз. А два, это то, что не обязательно быть вхожим самим — главное быть знакомым с вхожим, а такие обязательно найдутся. Так что информация в средневековом Бакаре распространялась достаточно быстро. Конечно, о сегодняшних подвигах компаньонов во дворце Эмидуса Флакса, здесь еще не знали, но про уничтожение его боевого мага Тиона Антана, а главное — Каменного Душителя, знали все. И кто это сделал тоже прекрасно знали.

Минут через семь, на лице Шэфа на секунду появилось какое-то отрешенное выражение и он громко произнес, обращаясь к закрытой двери дома, где проживал знатный банкир Карст Итал:

— Ну — у, давай уже выходи… А то притаился там… прям детский сад какой-то — штаны на лямках!

… да — а-а… блин… внетелесная разведка — это круто!..

… надо учиться… а где время взять, блин!?..

… то путешествуем, то режем кого-то, блин…

… тут не до учебы, блин… а жаль, блин…

Через несколько мгновений дверь со скрипом отворилась и на пороге появился несколько смущенный, но пытающийся всячески это скрыть молодой банкир. За власть над его лицевыми мускулами боролись сразу же несколько сильных чувств. Первым, и одним из самых сильных, было желание никогда не видеть северных варваров вблизи… да, пожалуй, что и издалека, тоже. Ну, это понятно — первая встреча компаньонов с банкиром оставила у последнего не самые приятные воспоминания, а если называть вещи своими именами, то «не самые приятные» просто являются эвфемизмом купания в выгребной яме. Вторым чувством был страх. И это тоже понятно. Карст четко осознавал, на уровне звериных инстинктов, что этим северным головорезам, что его пришибить, что муху прихлопнуть — разница небольшая, а этому, который помоложе и который ему сразу не понравился, еще при первой встрече — Лорд Арамис, вроде, и который тоже Карста невзлюбил с первого взгляда, ему еще и в удовольствие будет бедного волшебника замочить! Третьим, и самым сильным чувством, была жадность. Тысяча золотых были той суммой, ради которой банкир, хоть и с трудом, но преодолел и отвращение и страх. Справившись, по мере сил, с обуревавшими его эмоциями, и придав лицу более — менее пристойное выражение, Карст Итал обратился к главкому, делая вид, что не замечает, буравящего его, не самым приветливым взором, Дениса:

— Слушаю. — Поначалу, когда он только принял решение о согласии на переговоры с северными варварами, Карст хотел начать разговор с выговора о недопустимости подобного поведения в приличном районе в ночное время, но интуиция, свойственная всем одаренным, начатки логического мышления, имевшиеся в наличии, а самое главное — инстинкт самосохранения, подсказали ему иную — более сдержанную, линию поведения. Командору понравился лаконичный стиль общения, предложенный банкиром и он ответил не менее лапидарно и информативно:

— Нужно получить должок с клиента, — Шэф кивнул на облучок, где с веревкой на шее, с несчастным видом, притулился Дож Эмидус Флакс. — Немедленно. — С ответом банкир не спешил. Выслушав условия сделки, где гонораром была тысяча золотых — деньги, прямо скажем, немаленькие, он глубоко задумался, перебирая варианты, чтобы и в горку влезть и не поцарапаться, но по всей видимости ничего подходящего не нашел — везде присутствовал нешуточный риск получить от начальства скажем так — взыскание, по самые не балуйся, потому банкир, с видимым огорчением, произнес:

— Боюсь, что прямо сейчас не получится… Приходите с утра. — Карст блефовал. Для него не существовало труда проникнуть в здание Банка Гильдии Магов в любое время суток — он был штатным сотрудником и имел на это право. Другое дело, что факт посещения хранилища во внерабочее время будет зафиксирован и в случае каких либо косяков, типа жалобы от Эмидуса, которого он сразу же узнал, поднимется большой шум, но… для себя Карст уже все решил — кто не рискует, тот не пьет шампанского! Молодому, растущему организму деньги нужны всегда. И чем больше — тем лучше! — слишком уж потребностей много. Юный банкир просто хотел увеличить сумму гонорара… втрое! Ну — у… или вдвое, или в… Короче, — увеличить и все!

— Ну, не получится — так не получится, — равнодушно отозвался главком. — Поищем кого-нибудь еще, кому нужны деньги. Хотели дать тебе заработать, по старой памяти, но — видать не судьба. — Шэф тоже блефовал — никого другого не было, но Карст, естественно, об этом не знал. Да и вообще, состязание в блефе между начинающим банкиром и главкомом напоминало шахматную партию между любителем из шахматного кружка и международным мастером, если вообще не гроссмейстером! Командор повернулся к Денису: — Поехали! — И компаньоны, дружно развернувшись, сделали шаг к своему тарантасу, в смысле — карете. Шэф уже поставил ногу на ступеньку, уже взялся рукой за дверцу, когда сзади послышалось:

— Подождите… — В ответ на вопросительные взгляды компаньонов, Карст, с видимым неудовольствием, произнес: — Я согласен. Поехали. — После чего попытался проникнуть внутрь экипажа, но был остановлен Денисом:

— Куда это ты намылился? Здесь место только для двоих, так что — лезь на запятки! — Посылая туда Карста он испытал двойное удовольствие: во — первых, не пустил заносчивого хлыща в карету, а во — вторых — отправил его на лакейское место!

— Я на запятках не поеду! — решительно заявил банкир. — Сейчас я прикажу заложить свою карету и поеду на ней!

— Некогда, — с ледяным спокойствием протянул Шэф. — Или ты едешь, или мы найдем другого банкира. Решай, только быстро… — Ну — у, где любителю тягаться с гроссмейстером? Тысяча золотых — это та сумма, ради которой гордый, но бедный… вернее — небогатый, волшебник, хотя и скрепя сердцем, но наступит на горло собственной спеси. И осуждать его за это никак невозможно, ибо Карст уже мысленно не только получил тысячу золотых, но даже распланировал, как их потратить, да и вообще — уже потратил! Поэтому нехотя и медленно, всем своим видом показывая, какое громадное одолжение он делает северным варварам, банкир прошел к «багажнику» и забрался на запятки, после чего, а особенно в темноте, стал неотличим от лакея.

— Ну вот, — громко, чтобы услышали все заинтересованные лица, прокомментировал создавшуюся ситуацию Денис. — Теперь хоть по — людски можно передвигаться. Полный комплект — есть сменный кучер и лакей! — Шэф в ответ не сказал ничего и только укоризненно посмотрел на разошедшегося старшего помощника, как бы говоря: — «Да погоди ты! Вот получим деньги — можешь резвиться сколько захочешь, а пока потерпи. Как ребенок, честное слово!». После этого, сверившись со своей картой, обратился к Брамсу:

— Два квартала вперед, поворот налево, три квартала прямо, потом поворот направо и прямо до упора. Упрешься в банк. Все понятно?

— Так точно!

— Гони.

Некоторое время ехали в тишине, а потом Денису это надоело:

— Шэф, — обратился он по — русски к любимом руководителю, — а к чему такая спешка, чего до утра не подождать было? Посидел бы этот хрен Эмидус в трюме, подумал о делах своих скорбных. Чего ты такую волну поднял?

— Да понимаешь, в чем дело… — раздумчиво начал главком, — как ты заметил, Дож сука еще та… его на голое постановление не возьмешь…

— Типа — Полыхаев, — уточнил Денис.

— Типа — да. Если кругом будет много народу, он вполне может поднять крик, что его грабят, насилуют и убивают…

— Защиты и справедливости! — ухмыльнулся Денис.

— Что-то вроде того, — согласился верховный главнокомандующий, — а сейчас…

— … будет только Карст — лицо заинтересованное… — довел мысль мудрого руководителя до логического конца Денис.

— Именно.

— Понятно…

Командор закрыл глаза, в надежде подремать пару минут, но не тут-то было:

— Шэф, этот, который с горящими руками, когда до меня дотронулся… было очень неприятно. Похоже шкира не выдержала.

— Ошибаешься. Как раз таки — выдержала. Если бы не она, этот деятель испарил бы нас за пару миллисекунд.

— Ни фига себе! — присвистнул Денис. — Сильный, гад!

— Очень сильный, — подтвердил главком. — У него в каждой руке было по Днепрогэсу! Так что, если бы не шкиры, мы бы уже там, — Шэф кивнул наверх, — получали новые инкарнации… по разнарядке. И быть тебе рыбой, мерзкой и скользкой!

— Обещали котом! — округлил глаза Денис.

— Недостоин! — отрезал главком.

— Слушай, а вообще, где самые сильные маги, на Тетрархе, Маргеланде, Сете, или еще где? — продолжил любопытствовать Денис. В отличие от Шэфа спать ему не хотелось, а наоборот — хотелось потрепаться и лучше всего на какую-нибудь абстрактную тему, типа: есть ли жизнь за МКАДом, чего в России больше — дураков, или плохих дорог, или же о сравнительной силе магов различных миров.

Объяснялось это тем, что он устал гораздо меньше любимого руководителя, которому досталась львиная доля работы по уничтожению враждебных магов, а еще тем, что у него наступил откат от пережитой, чего уж там греха таить — смертельной, опасности. Уничтожение магов — занятие по опасности сопоставимое с ловлей ядовитых змей, причем в варианте, когда нужно просунуть голую руку в гнездо и хватать на ощупь. У Шэфа, в связи с привычкой к такой деятельности, никакого отката не было. Было просто желание покемарить, а у Дениса откат выражался в излишней болтливости — тоже, если разобраться — не самый плохой вариант.

Главком задумался и, судя по выражению лица, решал для себя один, но важный, вопрос: послать ли Дениса сразу с его трепом, или же чуть погодя, когда он даст для этого весомый повод. Как показал дальнейший ход событий — победила вторая точка зрения, но все равно, прежде чем ответить, Шэф, где-то с полминуты, помолчал:

— Ты понимаешь… так вопрос ставить нельзя, — неторопливо начал командор. По всей видимости, он надеялся, что Денис его перебьет и тогда можно будет на голубом глазу послать его подальше и продолжить отдыхать, но старший помощник тоже поднаторел в таких играх и поэтому молчал, как рыба об лед, дожидаясь продолжения банкета. Видя такое дело, Шэф тяжело вздохнул и заговорил: — По моему, мы это как-то уже обсуждали? — Нет? — Он вопросительно уставился на Дениса. Надо честно признать, что этим вопросом он поставил старшего помощника в затруднительное положение, называемое в шахматах цугцванг — когда любой ход ведет к ухудшению позиции. Ответь Денис: «Да — а… вроде уже обсуждали», последует ответ: «Так нечего тогда зря языком молоть, если ты все равно ни черта не помнишь!» после чего Шэф, с чистой совестью продолжит дремать, если же Денис ответит: «Нет. Не обсуждали», то любимый руководитель, со все той же, чистой совестью возразит: «Нифига! О чем-то похожем был разговор еще на Маргеланде!» и возразить будет нечего — что-то подобное в памяти Дениса вертелось. Поэтому старший помощник выбрал третий путь — он молча распахнул глаза пошире и преданно уставился в глаза любимому руководителю, полагаясь на его мудрое и справедливое решение! Шэф только крякнул от такой подставы, но делать было нечего — лекцию он продолжил: — Рассказываю последний раз… для тех, кто в бронепоезде! — он строго посмотрел в глаза Дениса, но не найдя там ничего, что можно было бы интерпретировать, как повод для прекращения ликбеза: скрытую сонливость, излишний тупизм, рвение не по уму и все такое прочее, скрепя сердцем продолжил: — Магов уровня Ларза я не знаю. Видимо он такой один. Вроде Эйнштейна — рождается раз в сто, или сколько там лет. Пожиже, но сильных — хватает, причем во всех мирах. Никакой зависимости от места рождения нет. Кстати, — этот хрен, с горящими руками — он по уровню гораздо выше среднего… не удивлюсь, если он какая-то местная звезда… — Командор криво ухмыльнулся, — был. Так что, никакой зависимости силы мага от места его рождения нет! — рявкнул он. Видимо главком решил быстренько закруглить беседу, потому что ниоткуда из его речей, такой вывод сделать было невозможно. Предваряя соответствующее возражение Дениса, уже начавшего открывать с этой целью рот, он прибавил: — По — крайней мере, насколько мне известно! — Это был сильный ход и крыть тут было нечем — не знает Шэф ничего о различиях в магической силе представителей различных миров и все… — поди докажи обратное. А если докажешь — значит сам разбираешься в этом вопросе и комментарии главкома тебе нужны, как мертвому припарки… Что ни говори, а на конкурсе схоластов, любимый руководитель явно попал бы в призеры. — А вот теперь, ты мне скажи! — с нажимом обратился мудрый руководитель к Денису. Видимо тот своими разговорами вывел его из дремотного состояния, и теперь начальство жаждало крови: — Вводная такая, — продолжил Шэф, пристально глядя на старшего помощника. — Имеются три мага, абсолютно одинаковой силы, с Сеты, Маргеланда и Тетрарха… На каждого нападает толпа обкуренных зомби. Кому из них придется труднее всего? — Шэф злорадно усмехнулся. — На размышление одна минута. Время пошло. — Когда, по мнению главкома, назначенное для обдумывания время истекло, он приказал: — Отвечай!

— Всем одинаково… — пожал плечами Денис.

— Почему?

— А потому что от этих зомбей, как я понимаю, можно отбиться только грубой силой — файерболами пожечь, молниями там… или клинками воздушными, ледяными и водяными руки — ноги — головы поотшибать. Вроде так получается…

— Хорошо… — неохотно согласился Шэф. — Ну, а теперь их атакует танковая колонна. У кого будет преимущество?

— Досрочный ответ! У тетрархского!

— Поясни.

— Ну — у… он не будет в лоб бить файерболами и молниями — фиг знает, прожжешь броню, или нет. Он им боеприпасы подорвет!

— А эти ребята с Маргеланда и Сеты тоже с порохом знакомы — тоже могут подорвать. К тому же, давай усложним задачу — боеприпасы бинарные и по — простому их не подорвать. У кого будет преимущество?

— По — прежнему у тетрархского. Он много пакостей может устроить без особых энергозатрат, а этим деятелям все равно придется пулять файерболами и молниями — надолго не хватит.

— Поконкретней, каких пакостей?.. Низкозатратных.

— Да миллион! Масло загустить, чтобы движки встали… или вообще абразивов туда добавить. Микроволновым излучением электронику пожечь… Выхлопную трубу забить… Еще чего можно придумать, если поднапрячься.

— Все правильно… — Раздумчиво согласился Шэф. — Какой вывод?

— Чем выше развитие мира, тем сильнее маги… — после небольшого раздумья сформулировал Денис.

— И это правильно… — с интонациями Каа, приглашающего бандерлогов на рандеву, резюмировал Шэф. — Так какого ж х… хрена, ты не дал мне поспать, если сам все знаешь!?! А — а-а!?!?! — загремел он. И тут, на счастье Дениса, в салон просунулась голова Брамса:

— Приехали, Господа!

— Вот видишь, за интересной беседой время в пути прошло незаметно! — не удержался Денис от шпильки вслед любимому руководителю, уже покинувшему салон. В ответ главком, не вступая в прения, просто послал его по известному адресу, прибавив: — Ничего — ничего, будешь хотеть спать, я тебя тоже развлеку приятной беседой!

— Стойте на месте. Подойдете, когда я скажу, — бросил на ходу Карст Итал, направляясь к монументальной двери Банка Гильдии Магов. Но, честно говоря, предупреждение это было совершенно излишним — приближаться к двери, светящейся нездоровым зеленоватым светом, какого-то гнилушечного оттенка, да еще с проблескивающими по гладкой поверхности фиолетовыми искрами, размерами с небольшую молнию, дураков не было.

Банкир, в отличие от компаньонов и продолжавшего безучастно сидеть на козлах Эмидуса, смело приблизился к непростой двери учреждения, сотрудником которого являлся. При его приближении свечение усилилось, а когда он оказался на расстоянии вытянутой руки, дверь сменила гнилушечный цвет на тревожно красный и стала мигать в режиме автомобильной сигнализации, впрочем без душераздирающего воя, свойственного земным автоохранным системам. Кроме изменения цвета, с дверью Банка Гильдии Магов произошла еще одна метаморфоза — на ней проявились два отпечатка ладоней черного цвета. К ним-то и приложил свои розовые ладошки Карст Итал и сразу, как по мановению волшебной палочки, или по нажатию кнопки на брелке, тревожное мигание прекратилось, дверь погасла и, где-то в ее глубине гостеприимно щелкнул механизм замка. Банкир молча шагнул в открывшуюся дверь, за которой сразу же вспыхнул уютный желтый свет магического освещения, за ним двинулся Шэф, а Дож продолжил сидеть, вперив угрюмый взор в лошадиный зад.

— Ну, чего сидим, кого ждем? — угрюмо обратился к нему Денис. Враждебные чувства, испытываемые им к Эмидусу никуда не делись. Они напоминали покрытый тонким слоем пепла костер, который, если его немного пошевелить палкой, вспыхнет с новой силой. — По водичке соскучился? — осведомился старший помощник с самой гнусной ухмылкой от которой Эмидуса заметно передернуло. — Ну, дай мне только повод, сс — ук-ка — нахлебаешься вволю… — искренне пообещал Денис и, что характерно — Эмидус ему сразу же поверил, потому что неожиданно резво соскочил на землю и припустился догонять ушедших вперед Шэфа с Италом. Вслед за ним, вразвалочку, зашагал Денис.

— Итак, не будем терять время впустую, — собранно, деловым тоном, обратился Карст Итал к присутствующим, когда все подтянулись в «операционную комнату». Надо отметить, что как только банкир оказался в привычной обстановке, на своем рабочем месте, он превратился в другого человека. Вместо неуверенного в себе рохли, явственно опасающегося непредсказуемых северных варваров, которого заставил связаться с ними только негасимый и обладающий гипнотической силой блеск золота, перед компаньонами предстал уверенный в себе, полный чувства собственного достоинства, профессионал.

«Ну, ничего… спесь-то мы с тебя собьем, — холодно подумал Денис, — ежели чего. Хлыщ поганый…»

«Ты какой-то злопамятный стал… — расстроился внутренний голос, — нехорошо это…»

«Ничего не злопамятный! — огрызнулся Денис. — Просто, память хорошая!»

— Какую сумму предполагает снять со счета Дож Эмидус? — продолжил Итал, вполне справедливо полагая, что Эмидус будет платить северным варварам, а никак не наоборот. На этот вопрос, вместо Дожа, ответил Шэф:

— Надо снять сто тысяч двадцатью векселями по пять тысяч и одну тысячу тебе.

— Мне тоже векселем, — мгновенно отреагировал банкир.

— Договаривались только на сто… — глухо, не глядя на окружающих, с тщательно, но безуспешно, скрываемой ненавистью выговорил Дож. Люди подобного склада, когда дело касается финансовых потерь, причем — значительных потерь, становятся смелыми до безумия. Нечто подобное происходило сейчас с Эмидусом — он уже забыл обо всем: и о том, что едва не расстался с жизнью, и о водяной пытке, устроенной ему Денисом — в его разгоряченном мозгу крутилась только одна мысль: — этим выкидышам Бездны мало ста тысяч, которые они у него похитили. Да — да! — ограбили его на сто тысяч! — так и этого им мало! — еще тысячу подавай! Вернул его к реальности голос Дениса, который не был похож на человеческий, а больше смахивал на шипение. Шипение очень большой, очень ядовитой и очень разъяренной змеи. Поначалу Денис хотел ограничиться сакраментальной фразой: «Торг здесь не уместен!», но бешенство совсем задушившее его, заставило выразится по другому:

— Где ссссдесссь вода!? — прошипел он, одновременно хватая Эмидуса за шиворот и полностью перекрывая тому поступление воздуха. — Поторговаться решил!? Ну — ну… поторгуйся в последний раз!

Отсутствие кислорода и убедительные доводы, представленные Лордом Арамисом, мгновенно перевели Дожа в просветленное состояние сознания, в котором он сумел оперативно, объективно и беспристрастно оценить реальное положение дел.

— Не надо воды! — захрипел он, предпринимая тщетные попытки вырваться из железного захвата. — Я согласен! Сто одна тысяча!

— Арамис… — негромко сказал Шэф и только после этого Денис, нехотя, отпустил покрывшегося холодным потом и бледного от пережитого ужаса Эмидуса.

— Жаль ты быстро согласился… — огорченно сказал Денис, — но ничего… — многообещающе прибавил он, после чего повернулся к банкиру у которого при виде этой, честно признаемся — безобразной сцены, несколько поубавилось чувство собственного достоинства… процентов так на девяносто — девяносто пять, а после того, как северный варвар уставился ему в глаза немигающим взором, настолько же снизилось и чувство уверенности в себе. Но, все же — дома и стены помогают, поэтому Итал взял себя в руки и продолжил руководство операцией:

— Прошу Дож, — сказал он и кивнул на «Верификатор».

Эмидус возложил обе руки на светящийся камень и с горечью в голосе произнес:

— Я, Дож Эмидус Флакс снимаю со своего счета сто одну тысячу эмаров двадцатью пятитысячными векселями и одним тысячным векселем Банка Гильдии магов.

После этого возложил руки на «Верификатор» и заговорил банкир:

— Я, Карст Итал, дежурный оператор Бакарского филиала Банка Гильдии магов, младший ученик полного мага Ардана Ураза, свидетельствую снятие с его счета и получение Дожем Эмидусом Флаксом сто одной тысячи эмаров двадцатью пятитысячными векселями и одним тысячным векселем Бакарского филиала Банка Гильдии магов.

Как только эти слова были произнесены, волшебный прибор изменил свечение, подтверждая завершение транзакции. Карст сунул руку в тумбу своего стола, извлек оттуда и протянул Шэфу увесистый замшевый кошелек. Командор развязал его и высыпал на стол двадцать одну золотую пластинку.

— Ищи свою, — приказал он банкиру, что тот и не преминул сделать. Профессионала в своем деле видно сразу — не прошло и полминуты, а Итал уже выцепил из кучки одну пластинку. — Дай-ка сюда, — протянул руку главком, и банкир хотя и нехотя, но мгновенно протянул ему вексель, мысленно уже распрощавшись с гонораром — это было заметно по выражению лица. Но все оказалось не так страшно, как показалось Италу. Шэф просто сравнил текст и изображение на векселе, который держал в руке — предположительно пятитысячном, потому что все, которые он сверил, имели идентичный текст и изображения, и были все основания считать их пятитысячными, с текстом и изображениями на векселе, переданном банкиром. Здесь обнаружились разночтения, что позволило сделать вывод, что Карст не мухлюет и не попытался под шумок хапнуть пятитысячный вексель.

— Держи, — главком протянул золотую пластинку откровенно обрадованному этим фактом Италу, который после разборок Дениса с Эмидусом уже ни в чем не был уверен, в том числе и в получении обещанного гонорара. Завершив расчеты с операционистом, Шэф неторопливо, внимательно разглядывая каждую пластинку — на всякий случай! — береженого Бог бережет! собрал все компаньонские векселя в замшевый мешочек. — С нами поедете? — обратился он Дожу и банкиру. — Или своим ходом? Если с нами, то пошли, — закончил он вставая.

— С вами, с вами, — откликнулся Карст Итал, отключая «Верификатор» и тоже поднимаясь из-за стола, а Дож ничего не ответил — он переживал утрату ста одной тысячи не меньше, чем Ромео потерю Джульетты… или наоборот Джульетта — Ромео. Короче говоря — очень сильно переживал и ему сейчас было не до низкой прозы жизни, вроде того, как он доберется до разоренного родового гнезда по ночному Бакару. Путь от Банка Гильдии Магов до Королевской набережной проходил по далеко не самым криминальным районам, но мегаполис есть мегаполис вероятность найти приключения на свою голову была ненулевая… далеко не нулевая. И все же, какую-то связь с реальностью Эмидус сохранял, потому что когда маг и компаньоны покинули комнату, он тоже, хотя и в каком-то сомнамбулическом состоянии, как лунатик, глядя вдаль ничего не понимающими глазами, двинулся вслед за ними.

«Ишь, как тебя корежит, падлу!» — с незатихающей злостью подумал Денис, глядя на страдающего Эмидуса.

«Да что это с тобой? — удивился внутренний голос, — чего никак не успокоишься?»

«Сам не знаю…» — после небольшого раздумья, несколько смущенно отозвался Денис.

Первого завезли домой Карста — было по пути. Уже подойдя к двери дома, он обернулся и с почти что искренней улыбкой сказал:

— Рад был сотрудничать. Обращайтесь, если что…

— Всенепременно! — вежливо откликнулся Шэф, а Денис посмотрел на банкира молча и безразлично — негатив, накопленный по отношению к «хлыщу», незаметно иссяк, а никаких добрых чувств не появилось — в сухом остатке наличествовало лишь холодное равнодушие, чего никак нельзя было сказать про Дожа Эмидуса Флакса — клокочущая ненависть по — прежнему переполняла Дениса.

Когда карета компаньонов подкатила к его дворцу, следы учиненного разгрома уже не так бросались в глаза: расторопные слуги умудрились навесить выбитые ворота обратно, стекла на балконе, где Шэф сражался с двумя магами, были вставлены, трупы со двора убраны, но… все равно какая-то тревога висела в воздухе — смерть четырех боевых магов несомненно накладывала на место их гибели какой-то отпечаток. Эмидус этого еще не осознал, но его убытки не ограничивались сто одной тысячей эмаров. Не говоря уже про репутационные потери, его главная недвижимость сильно скинула в цене за эту ночь — вряд ли удасться получить настоящую цену за дом с разгневанными полтергейстами, затаившими лютую злобу на все живое, а исправить положение мог бы только опытный некромант, которых извели, как класс…

— Постой, — окликнул Дожа Шэф, когда он направился к воротам. Эмидус остановился, некоторое время постоял не оборачиваясь и только потом оглянулся.

— Чего еще? — буркнул он. В его глазах серой болотной водицей застыла ненависть, которую он уже не мог, да и не пытался скрывать.

— Больше не шали, — улыбнулся главком, но видимо Дож правильно понял командора, или углядел чего, но… ненависть в его оловянных плошках сменилась ужасом.

— А может его… — Денис не договорил, но Эмидус уже боком, по — крабьи, быстро двинулся наутек.

— Пока нет… — лениво отозвался главком, — может еще пригодиться. Поехали! — приказал он Брамсу.

Через некоторое время тишину в салоне нарушил Денис:

— Шэф… — несколько смущенно начал он, — что-то странное творится…

— А именно? — поощрительно поинтересовался главком.

— Какую-то необъяснимую злобу испытываю к Эмидусу… фактически ненависть… Непонятно с чего… Вроде за плечами уже много чего… Руки по локоть в крови…

— Как у израильской военщины, — ухмыльнулся командор.

— Типа того… Даже к Настару такого не испытывал… — наоборот, потом благодарен был… И потом, с кем бы не сражался, не было такого… Ни с людьми, ни с магами…

— Элементарно, Ватсон! — хмыкнул мудрый руководитель. — Ты же как дрался? — «Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза», — очень даже похоже напел Шэф, — с такими же, скажем так — бойцами, как сам. А Эмидус, — заказчик! Мы всех его магов и бойцов положили, а он штрафом отделался. Вот тебя от этой несправедливости — что заказчик вышел сухим из воды и колбасит… Правда, — добавил главком, — так обычно и бывает — закон природы, однако.

— Нет, насчет заказчика — это понятно… Я думал, может, что еще… А то уж очень! — Денис неопределенно пошевелил пальцами, но Шэф его понял:

— Нет! — твердо заверил он. — Все дело только в несправедливости.

— Понятно…

— После обеда поедем налаживать контакты с Церковью, — продолжил главком, — так что постарайся хоть немножко выспаться.

— Без проблем! — улыбнулся Денис, но как вскоре выяснилось, проблемы по этой части имелись, и серьезные — Адель отнюдь не пребывала в объятиях Морфея, как можно было ожидать, учитывая позднее время, а вовсе даже наоборот — со стоицизмом жен декабристов, о которых, разумеется, не имела ни малейшего представления, но, видимо, была выкроена по тем же лекалам, терпеливо дожидалась Дениса, чтобы очутиться в его объятиях… и дождалась! А уж после этого взяла свое сполна — имела право! Поэтому ни о каком «выспаться» и речи не могло быть!