1 Глава

– Ну что мазохист… оклемался? – с усмешкой поинтересовался Шэф.

Открывать глаза Денису не хотелось совершенно, но… надо Федя!.. надо! – дальше притворяться спящим было уже невместно. Он давно проснулся, но лежал смежив ясные очи, оттягивая начало неприятного разговора, однако бесконечно это продолжаться не могло и настал такой момент, когда продолжать изображать глубокий сон, стало, грубо говоря – неприлично. Взгляду Дениса открылась незнакомая комната с высоким потолком, светлая и чистая. Постель соответствовала комнате: мягкая, удобная, с бельем пахнувшим свежестью с каким-то ускользающим привкусом, то ли травяным, то ли еще каким из царства флоры, но однозначно не морским, но главное было не в детализации аромата свежести, главное было в том, что просыпаться в такой постели было приятно до чрезвычайности! Голова была ясная и не болела, да и вся тушка была в полном порядке – в этом Денис уже успел убедиться, поерзав под одеялом. Никаких провалов в памяти не было, он прекрасно помнил все предшествующие пробуждению события, правда вспоминать свою службу в качестве стража двери черного хода из Зала Выбора не хотелось совершенно, но видимо придется… Любимый руководитель в покое не оставит, пока всю душу не вымотает.

– Сфига это я мазохист? – хмуро поинтересовался Денис.

– Ну-у… как же… как же… – обрадовался верховный главнокомандующий, – а кто же, если не ты?.. Скажу честно – я с мазохистами встречался не часто, а если быть до конца откровенным – то никогда. Но!.. Если бы меня спросили, нет ли у меня на примете толкового мазохиста, то я – как честный человек, вынужден был бы ответить, что есть. – Мудрый руководитель продолжал резвиться, видимо настроение у него было высший класс. – Сделай мне больно крошка! Да! Да! О-о-о-о! Даст ист фантастишен!

– Чего-то я не въезжаю. Какие претензии? – все так же хмуро отозвался Денис, хотя в глубине души, естественно, догадывался какие именно претензии имеет к нему командор.

– Какие претензии? – переспросил Шэф, делаясь серьезным. – А такие, минхерц… что тебя снова чуть не ухайдакали, причем полностью по твоей вине! Ты что обалдел? – глаза Шэфа сделались жесткими и очень неприятными, – позволив Гроссмейстеру размахивать ручонками возле себя в течении часа… или сколько он там махал… вместо того, чтобы сразу его убить, как только он начал делать непонятные пассы? – Денис подавленно молчал, вспоминая подробности боя с ш’Эссаром и его командой. – Ась? Не слышу… – Шэф даже ладонь к уху приложил, чтобы не пропустить ничего важного, но убедившись, что комментариев не последует, верховный главнокомандующий продолжил менторским тоном. – Тебе повезло, что он не боевой маг, а просто использовал артефакты «Молния» и «Спрут»… иначе… – Шэф безнадежно махнул рукой, как бы говоря, что вообще не понимает, как такие раздолбаи вообще могут жить на свете, не став жертвой несчастного случая или какого-нибудь плохого дяди… или тети.

– Я думал… – начал было Денис, но главком перебил его:

– Ты думал, что шкира – это Доспехи Бога… – командор мягко подхватил оправдательную речь Дениса и судя по всему, хотел плавно перевести ее в свою – обличительную, но внезапная догадка, сверкнувшая как мигалка в пробке, или, как молния в ночи – кому что ближе, пусть то и представляет, заставила его несколько изменить тему: – а кстати… – подозрительно поинтересовался верховный главнокомандующий, – может ты еще думал, что ты – Джеки Чан?.. непобедимый и неуловимый герой Голливуда и его окрестностей?

– Ничего я не думал! – буркнул Денис.

– Вот это плохо, – расстроился Шэф, – думать всегда надо – рекомендую… Ну да ладно – возвращаемся к нашим баранам.

 … уж говорил бы правду – барану… в единственном числе… чего уж там…

Да, шкира – она очень хороша, но… не всесильна, к сожалению. И от давления она защищает, тоже, но! От какого давления? – задал любимый руководитель риторический вопрос. – От локального! ЛО-КАЛЬ-НО-ГО! – повторил он, чтобы лучше дошло. – Когда тебя душат, или пытаются руку откусить… или там ногу. Она перераспределяет локальное давление по всей своей поверхности, поэтому тебя ни придушить, ни ногу откусить… Но! – шкира не глубоководный скафандр. Она не держит давления по всей поверхности, особенно в триста атмосфер, какое на тебя обрушил «Спрут»… Да… кстати – и под лавину лучше не попадать… ну-у… по крайней мере, я – не советую.– По тону мудрого руководителя было непонятно: продолжает он выволочку, или уже прикалывается. Денис решил считать, что – прикалывается, а верховный главнокомандующий взял небольшую паузу и замолчал, чтобы Денис смог лучше оценить степень своего лопухизма. Решив, что старший помощник все осознал, главком продолжил. – Ладно, какой вывод?

Денис немного помолчал и ответил все в той же, хмурой манере:

– Заметил рядом волшбу – мочи колдуна!

– Маладэц Прошка! Соображаешь… хотя и после.

– Русский мужик крепок задним умом… – нашелся старший помощник. – А где мы? – попытался ненавязчиво сменить он тему разговора.

– Не догадываешься? – удивился Шэф.

– Нет.

– У мага-целителя Эсмаила… где же еще?.. Дорого ты мне обходишься…

– Папаша! Любовь в вашем возрасте обходится очень дорого!

– Ну-у… нах-хал! – с некоторым даже, если не восхищением, то уж с одобрением точно, отозвался Шэф.

– А чем все закончилось, во Дворце? – снова увел беседу в сторону Денис, решив что обсуждению его профессиональных, скажем так… – недоработок, и так уже уделили достаточно много времени и пора с этим заканчивать. Видимо главком был с ним согласен, потому что разбор полетов продолжать не стал, а вполне доброжелательно ответил:

– Красные победили. – И видя, что Денис не очень понимает, пояснил: – ш’Эссара убили, ш’Иртан – новый Гроссмейстер, можно спокойно уходить на Сету… если ты здоров…

– Здоров.

– Ну и отлично – на Маргеланде мы все дела сделали… почти… на этот раз…

Может быть верховный главнокомандующий собирался сказать еще что-то, но не успел – дверь без стука отворилась и в комнату стремительным шагом вошел, можно даже сказать – ворвался, Эсмаил.

– Привет… привет! – он окинул Дениса внимательным взглядом и быстренько присел на его кровать.

– Здрасьте… – смущенно поприветствовал целителя Денис, чувствуя известную робость, свойственную всем без исключения пациентам, невзирая на чины и звания, в присутствии лечащего врача, в компетентности которого они не сомневаются.

Эсмаил проверил у Дениса пульс, помял живот, посмотрел высунутый язык, понажимал в разных местах на голову, постучал пальцами по груди и спине, а напоследок откинул одеяло и минуту-другую молча рассматривал его каким-то странным… расфокусированным, что ли, взглядом.

– Здоров! – вынес он вердикт. – Если хочешь есть – поешь, но не переедай… представь, что ты девица на выданьи – фигуру бережешь. – Целитель улыбнулся. – Побудь в их шкуре. Почувствуй на какие жертвы идут юные барышни!

«Интересно, – подумал Денис, – что дословно сказал Эсмаил – ведь «девица на выданьи» – это чисто земной, даже конкретно – русский, идиоматический оборот и наверняка на местной мове он сказал что-то другое, не «девица на выданьи»… а что?» – впрочем досужие мысли занимали его не долго – после того, как «доктор» заговорил о еде, Денис почувствовал, что от голода аж сосет под ложечкой и было странно, что раньше он этого не замечал.

– Мне надо уехать, – продолжил маг-целитель, – у юной графини а’Стернаи роды… их сиятельство бьет копытом и уже трижды посылал за мной… дальше тянуть неудобно, так что распоряжайтесь без меня. Когда вернусь не знаю. – Выпалив все это единым духом, Эсмаил исчез так же внезапно, как и появился.

– Лады… – резюмировал Шэф, – приводи себя в порядок, одевайся и приходи. Я на кухне.

Когда Денис спустился, молоденький поваренок, под мудрым руководством верховного главнокомандующего, уже накрыл завтрак на двоих. Вкусно, питательно, без излишеств: апельсиновый сок; яичница из трех яиц; хрустящая, только что выпеченная булка; масло; сыр; крепкий ароматный кофе – все. Быстренько покончив со всеми блюдами, Денис понял, что мог бы еще… но бросив взгляд на Шэфа понял, что тот нарушать врачебные рекомендации не позволит.

– Сыт? – отдуваясь, поинтересовался любимый руководитель, порция которого была, по крайней мере, вдвое больше.

– Не совсем…

– Это хорошо… Пошли наверх, поговорим… Кстати, – внезапно поинтересовался Шэф, – почему «хорошо»?

– Потому что Эсмаил сказал не переедать.

– Маладэц.

*****

Для беседы компаньоны расположились в малом гостевом кабинете. Денис хотел было занять одно из уютных кресел, стоящих вдоль стены, но Шэф воспрепятствовал этому, сказав, что они предназначены только для того, чтобы в них спать, дремать, медитировать и релаксировать. Поэтому пришлось Денису усесться на жесткий «деловой» стул, пригодный, по словам главкома, именно для какой-никакой, а все же умственной деятельности. Подождав пока Денис умастится и прекратит ерзать, Шэф вытащил из рюкзака и положил на письменный стол тонкую металлическую трубку, длиной сантиметров сорок, оказавшуюся при более внимательном рассмотрении футляром, похожим на те, в которых хранят медицинские термометры, только подлиннее. Если главком предполагал, что Денис немедленно бросится раскручивать маленький тубус, чтобы извлечь его таинственное содержимое, то он ошибся, а если не предполагал – то нет.

Денис инициативы проявлять не стал – видать опыт недавних косяков, когда излишняя неторопливость в принятии решений выходила ему боком, ничему его не научил – не стал спешить он и на сей раз и только вопросительно уставился на любимого руководителя, ожидая разъяснений. Однако, на сей раз подобная манера поведения, судя по всему, оказалось правильной, потому что никаких замечаний от верховного главнокомандующего не последовало. Шэф не стал его интриговать сверх необходимого и ловко свинтив крышку, вытащил из футляра свернутый в трубочку квадратный лист, который мгновенно распрямился и стало ясно, что это не бумага – больше всего материал походил на фольгу, в которую упаковывают шоколадки, правда в отличие от фольги, на листе не было ни единой морщинки – он был абсолютно гладким.

Шэф молчал. Денис тоже молчал, разглядывая блестящий прямоугольник, не пытаясь к нему прикоснуться. В процессе «смотрин», он пришел к выводу, что материал, из которого сделан лист, больше напоминает полированный алюминий, а не фольгу – ощущалась в развернувшемся листе какая-то твердость, никак фольге не свойственная. Спустя некоторое – не очень долгое время, любоваться непонятным артефактом и играть в молчанку Денису надоело и он с деланным безразличием поинтересовался:

– И чё?

– Возьми в руки.

Как только «лист из полированного алюминия» оказался в руках Дениса, с ним (с листом, в не с Денисом) начали происходить чудесные метаморфозы: поначалу «лист» напоминал замерзшее окно, через которое ни черта не видно, а потом, в процессе «оттаивания», но оттаивания аномально быстрого, продлившегося считанные секунды, стали проступать все более отчетливые контуры чего-то непонятного, а закончился процесс тем, что в руках у Дениса оказалось окно, открывшее взгляду объемную картинку, больше всего напомнившую ему виденную когда-то, в «довоенной» жизни, трехмерную модель какого-то кристалла: шарики и соединяющие их стержни.

В подавляющем большинстве, каждый шарик был связан ортогональными связями только со своими шестью непосредственными соседями, но встречались и отдельные, «волосатые», экземпляры, связанные не только с ближайшим окружением, но и с большим количеством удаленных шаров, причем некоторые «волосины» уходили куда-то за границу окна.

Встречались на «картинке» и провалы – там, где по идее, в месте пересечения трех, взаимно перпендикулярных векторов, должен был находиться очередной шарик – была пустота, и наоборот – встречались немногочисленные шары не связанные ни с кем из своих собратьев и гордо, или уныло, в зависимости от точки зрения наблюдателя на жизнь, висящие в пустоте. В целом картинка больше всего напоминала трехмерную сеть с шарами в узлах. Все шарики были близнецами – черного цвета и одинакового размера, за исключением одного, расположенного во втором от поверхности окна слое, в самом центре «экрана». Этот шарик отличался от своих черных собратьев – он был ярко-белым. Ярко – потому что он светился, причем не просто светился, а пульсировал, привлекая внимание – потерять его на «мониторе» было невозможно.

– Ну и что это, по твоему? – поинтересовался главком через некоторое время. Денис ответил мгновенно, не раздумывая, ведь ответ сразу появился у него в голове, как только «окно оттаяло»:

– Схема кристалла.

Шэф, в отличие от него, задумался, прежде чем ответить, и ответ его не был столь категоричен:

– Ты знаешь… может ты и прав… вот только боюсь, что мы с тобой никогда не узнаем: прав ты или нет… хотя-я-я… – на лице верховного главнокомандующего отразились определенные сомнения, которые он впрочем тут же решительно отмел: – и все же нет! – думаю, не узнаем.

– Так все же, чё за хрень? Типа «тельника» что-то?

– Не-ет… не типа «тельника»… «Тельник», скорее всего, из прошлой цивилизации… шесть тысяч лет назад… ну десять… ну двадцать, в конце концов! А это… Это – СХЕМА МИРА!

– Чего-о?! – изумился Денис.

– Смотри: – Шэф показал пальцем на белый шарик. – Это мир, в котором сейчас находится СХЕМА. Куда бы ты ни зашел, всегда мир, где ты находишься, будет отмечаться белым пульсирующим шариком, находящемся в центре второго слоя. Удобно?

– Зашибись! – подтвердил Денис, – очень удобно… Правда, не совсем понятно для чего…

– Студент… – с оттенком сожаления, будто скорбя о недостаточной догадливости старшего помощника, произнес командор, – смотри сюда – здесь будет проистекать!

«Тоже мне, Жванецкий…» – успел подумать Денис, а затем ему стало не до абстрактных рассуждений.

Верховный главнокомандующий ткнул пальцем в белый шарик, который как будто только этого и ждал – сфера начала стремительно расти, расширяться, заполнила весь экран и стало понятно, что это глобус. Изображение было цветным и объемным, глобус медленно вращался, голубой океан и многочисленные моря поблескивали на невидимом солнце; на разноцветных горных вершинах сверкали снежные шапки, соперничая белизной с полярными; зеленели многочисленные равнины; желтели пустыни; в горах и на равнинах были разбросаны жилки рек; за линией терминатора, на ночной стороне, горели огни многочисленных городов – было полное впечатление, что ты любуешься планетой из космоса. Единственное, что говорило о том, что это все же не взгляд с орбиты, было отсутствие помехи в виде атмосферы: никакие облака, вулканический пепел, пыль, мутные испарения мегаполисов и прочие искажающие картинку факторы не мешали наблюдать все красоты и особенности неизвестного мира.

– Глобус Маргеланда? – уточнил Денис.

– Ну, не Украины же, – хмыкнул Шэф.

Затем главком снова ткнул пальцем в экран. В ответ на это, глобус сначала ускорил вращение, а затем остановился. После этого началось стремительное увеличение масштаба изображения – было ощущение, что ты падаешь с большой высоты на землю и тебе открываются все новые и новые подробности ландшафта, скрытые до того. В конце концов, перед глазами компаньонов предстал город, расположившийся в дельте могучей реки, впадающей в океан. Было видно, как река продолжает свое желто-коричневое течение далеко от побережья, сопротивляясь ассимиляции с безбрежным водным простором, но это ее упорство, хотя и достойное уважения, было совершенно безнадежно – по мере удаления от берега, цвета речной струи бледнели, выцветали и неотвратимо принимали голубой цвет океанской воды.

Главной доминантой, притягивающей взгляд в городе, была правильная треугольная пирамида. Поначалу она Денису не глянулась и показалась какой-то маленькой и приземистой, игрушечной что ли… Истинные ее размеры стали более понятны, когда в окне стали видны отдельные деревья, росшие вблизи пирамиды. Если они не были произведениями искусства бонсай, то ребро пирамиды было никак не меньше двухсот метров. Колоссальное сооружение было сделано, или по крайней мере облицовано, чем-то вроде зеленого стекла. В одной из граней правильного тетраэдра отражалось невидимое, но несомненно очень яркое солнце.

– Интересное местечко, – заметил Денис, – а где это?

– Это место, где в данный момент находится Карта. 

– Какая карта?

– Ну-у… надо же как-то эту хрень называть – не говорить же постоянно «СХЕМА МИРА»… – больно пафосно… я ее называю Картой. Правда с большой буквы. И буква эта – «К»… – с подозрительной торжественностью произнес Шэф, причем было непонятно – на самом деле он испытывает такой глубокий пиетет к артефакту, или же, по обыкновению, прикалывается.

– Карта, так Карта, – равнодушно согласился Денис… И тут до него наконец дошел смысл слов, сказанных главкомом. – Постой, постой… ты что-то путаешь, как это – «место где находится карта»? Значит и мы должны находится в этом же месте, а я что-то никаких пирамид вокруг не заметил.

– О-о-о-о! Соображаешь! – довольно констатировал главком, назидательно подняв палец. – Кстати, не помню – я тебе говорил, что ты гораздо умнее, чем кажешься с первого взгляда? – Но Денис на подколку не повелся и только махнул рукой – мол, не томи! – объясняй в чем дело!

Объяснять любимый руководитель ничего не стал, а вместо этого коснулся пальцем левого верхнего угла Карты – изображение мгновенно вернулось к виду кристаллической решетки. После этого он ткнул пальцем в шарик, находящийся от белого на расстоянии двух переходов – один переход влево от белого, а второй вглубь. Шарик плавно превратился в глобус неизвестной планеты, или параллельного мира – впрочем, может отличие и есть, но если разбираться, то в чем разница?

Другой мир, он и есть другой мир и неважно, отстоит он от тебя на сотню световых лет или на что-то эфемерное, не укладывающееся в обыденное человеческое сознание, трехмерное по своей сути. И эта иррациональная грань, проходящая в высших измерениях, разделяет трехмерные миры не хуже, чем космическая бездна – так что, способ проникновения не важен: что дверь, что звездолет – лишь бы мир был хороший! Совсем не исключено, что с Земли можно добраться до, скажем к примеру – Тетрарха, не через дверь в загаженной многоэтажке, торчащей посреди бывшего колхозного поля, а долететь на фотонной ракет с субсветовой скоростью за пару тысяч лет… Однако, возвращаемся к Карте.

Открывшийся вид, с одной стороны, был совершенно Денису незнаком, а с другой ему показалось, что где-то он что-то похожее видел. Единый континент, смутно напоминающий очертаниями человеческий эмбрион, правда с непропорционально длинным носом, скорее подходящим Буратино, украшенный к тому же, некрасивой нашлепкой на самом кончике. Омывал континент безбрежный океан. Снежных шапок на полюсах не было. Все это было смутно узнаваемым, как детская фотография хорошего знакомого – с одной стороны вроде незнакомец, а с другой, взгляд вдруг выхватывает характерные черты, но мозг не доводит до конца процесс опознавание образа – ему не хватает какой-то малости, какой-то ключевой информации и ответ, который уже вертится в голове, ускользает.

– Узнаешь? – полюбопытствовал командор. Денис замялся.

– Нет… но вроде… нет… не знаю.

Шэф, тоном учителя географии, когда он демонстрирует малолетним оболтусам где находится Антарктида, которую они не смогли найти в течении десяти минут, объявил:

– Это Пангея!

– Точно! – Денис от избытка чувств даже хлопнул себя по колену. – Точно! – повторил он, – я даже знал, как называется единый океан, омывавший Пангею – как его там бишь… – что-то типа панталонов…

– Панталасса.

– Точно! – повторил Денис обрадовано, будто встретил старого знакомого. И тут до него дошло. – Постой. Ты хочешь сказать, что Карта… ну то есть СХЕМА МИРА была сделана, когда на Земле вместо нынешних континентов была Пангея?

– Я ничего не хочу сказать, – Шэф был олицетворением спокойствия, – ты сам все видишь.

– Так когда же ЭТО было сделано!? – выдохнул потрясенный Денис, – миллионы лет назад!?

В глазах главкома зажглись ехидные огоньки:

– По современным научным данным… земным… – слова «современным» и «земным» он произнес с едва уловимым, но несомненно присутствовавшим, оттенком превосходства, как бы намекая на только одному ему известную ограниченность знаний современной земной науки и на то, что он имеет более точную информацию на этот счет, но обнародовать ее в данный момент не может, или не хочет, по неким причинам ГОСУДАРСТВЕННОЙ, хотя нет, пардон, какой нахрен государственной, бери выше – ВСЕЛЕНСКОЙ, важности! – Так вот, – продолжил верховный главнокомандующий, – согласно этим данным, Пангея образовалась где-то двести сорок миллионов лет назад, а раскололась на два континента минимум сто пятьдесят, а максимум двести двадцать миллионов лет назад. И ты знаешь, – он сделал многозначительную паузу, – не знаю как ты – а я, этой гипотезе склонен доверять. Из нее следует, – менторским тоном продолжил Шэф, – что Карте минимум – сто пятьдесят, а максимум – двести сорок миллионов лет… разброс конечно довольно большой, – командор привычно ухмыльнулся, – но для наших дел существенного значения не имеющий.

Сказать, что Денис был ошеломлен, значит ничего не сказать – получалось, что двести миллионов лет назад… Стоп, стоп, стоп – давайте медленно, и как говорится членораздельно – ДВЕСТИ! МИЛЛИОНОВ! ЛЕТ! НАЗАД!!! были люди (или нелюди), короче Цивилизация, которая, как минимум, не уступала современной земной… Хотя какой там «не уступала»! – превосходила на порядок… а может на пару порядков, если не больше! Это обстоятельство поразило его не меньше, чем сама возможность ходить по мирам, хотя, как натура увлекающаяся, он искренне верил во всякие уфологические приблуды, щедро рассыпанные по Интернету, всякие там кратеры от ядерных взрывов в бассейне Амазонки, возрастом 30 тысяч лет, черные космические корабли, размером в десятки километров, проносящиеся над Луной со скоростью 600 км/сек, квакеры и прочая, прочая, прочая…. Но! – ДВЕСТИ! МИЛЛИОНОВ! ЛЕТ! было все-таки многовато даже для него!

В какой-то момент у Дениса возникла четкая мысль, что если ТАКАЯ Цивилизация сгинула без следа, то что говорить о человеческой, но особого расстройства не вызвала – это как беспокоиться о том, что солнце погаснет через восемь миллиардов лет. Ну, погаснет, и что? – никто из людей этого не увидит, а те, кто увидят (если таковые вообще найдутся) будут иметь с человеком сходства не больше, чем у нас с сине-зелеными водорослями. А с ними у нас общее только то, что живем на одной планете.

Но всякие абстрактные рассуждения затмевало чувство, которое возникает у человека на необитаемом острове, на котором точно есть сокровища, и это чувство – азарт! Энтузиазм, охвативший Дениса, никак не уступал тому, который охватывает депутатов всех уровней в процессе распила бюджета.

– Шэф, а еще что-то от НИХ осталось?! – с горящими глазами задал вопрос Денис.

Мудрый руководитель понимающе хмыкнул – он и сам переболел лихорадкой кладоискательства, правда давно… очень давно.

– Ты знаешь… кроме Карты мне больше ничего не попадалось… да и как узнаешь? И про нее-то я не сразу врубился… пока Пангею не узнал…

– Круто… двести миллионов лет! – Денис все еще не мог отойти от шока. – Слушай… а может и «тельник» тоже… того… не «довоенный», как ты говоришь… а оттуда!

– Кто знает… – равнодушно отозвался главком, – может и оттуда… впрочем – а не один нам хрен сколько «тельнику» и Карте лет? – главное чтобы работали. Мы же не историки и не археологи – нам статей не писать…

– Да и не поверят все равно… – согласился Денис, – а все же интересно! Ты у «тельника»-то не спрашивал?

– Сам-то как думаешь?

– Спрашивал конечно!

– Угадал…

– Ну! И!?

– Молчит… паскуда.

– Понятно.

Верховный главнокомандующий помолчал, как бы опасаясь нарушить торжественное оцепенение в которое впал Денис от нахлынувшей информации, но потом все же продолжил:

– Управлять Картой проще не пальцем, а мысленно… типа биотоками: смотришь на нужный шар и представляешь, что он переходит в режим глобуса… то же самое для увеличения масштаба и для выхода в «главное меню», просто представляешь кристалл, как ты удачно выразился. Потренируйся.

– Шэф, а по названию можно: Земля там, Маргеланд или Тетрарх?

– Нет. Не понимает.

– А если я представлю Землю…

– Но ты же представишь современную Землю, а не ту которую знает Карта… Не получается – я пробовал… но ты можешь попробовать еще раз, если хочешь.

– Стоп! – внезапно сказал Денис. И повторил: – Стоп! – Какая-то несообразность в рассказе главкома, поначалу неосознанная, но, с каждым мгновением тревожащая все больше и больше, наконец прорвалась в сознание, которое и преобразовало ощущения в слова: – не сходится!

– Что именно?

– Вот смотри… Как выглядит современный ландшафт мира, где она находится, Карта не знает. Согласен?

– Естественно.

– Тогда откуда она берет координаты места, где находится? Сам понимаешь, навигационных спутников нет… по крайней мере сейчас… а может и тогда они были не везде. Значит что?

– Что? – вяло откликнулся главком. Было видно, что поднятая Денисом тема его интересует, мягко говоря – не сильно.

 – А то, что Карта была связана с каким-то супер-пупер-гипер-Вселенским-Интернетом, оттуда она брала и актуальную картинку ландшафта и координаты точки, где она находится… Ведь так?

– Не знаю… – безразлично протянул командор.

– Иначе никак! – горячился Денис. – Это как навигатор, или смартфон: карты изначально залиты в память, а все изменения загружаются из Интернета, чтобы карты оставались актуальными. А то одну дорогу разроют, другую перекроют – поди проедь! А координаты определяются по спутникам, или берутся у мобильного оператора. Нет связи – значит в навигаторе старые, неактуальные карты и отсутствуют координаты точки местонахождения. – Он удовлетворенно прищелкнул пальцами – пасьянс сходился! – Получается, что сейчас, без связи с этой Вселенской Сетью, вид ландшафта Карта берет из какого-то кэша, где он сохранился с последнего раза, когда была связь с тем Супер-Интернетом, или как он там назывался, и связь эта была установлена последний раз двести миллионов лет назад… тогда и загрузили Пангею и прочее… а координаты текущего места Карте взять неоткуда… – Денис сделал паузу, мысленно перепроверяя свои доводы и не найдя нестыковок, продолжил: – С чего ты вообще решил, что она показывает место, где находится?

– Опытным путем.

– Это… как это?

– Ты пока тренируйся, а с этим разберемся потом, – твердо сказал Шэф, тоном не терпящим возражений.

– Лады… – нехотя, с сомнением в голосе, отозвался Денис – уж очень ему хотелось разобраться с механизмом определения местонахождения, используемым Картой, прямо здесь и сейчас – по горячим, так сказать, следам, и окончательно закрыть вопрос, но если главком сказал: «потом» – значит потом. Он взял Карту в руки и принялся тренироваться. Сначала, естественно, ничего не получалось, а потом, минут через десять, шарик на который он смотрел, внезапно увеличился в размерах, заполнил весь экран и превратился в глобус очередного таинственного мира. Вернуться к «кристаллической решетке» труда уже не составило – это как езда на велосипеде – если поехал, уже не разучишься. Денис поиграл еще несколько минут с разными мирами, пока это занятии не прервал любимый руководитель. Он забрал миллионолетнюю игрушку и ткнул пальцем в один из шариков, отстоящих от белого тоже на два перехода, как и Земля, но вправо от Маргеланда.

«А чего не биотоками?» – подумал Денис, но спрашивать не стал – слишком все было необычно и интересно, чтобы отвлекаться на всякую ерунду.

Открывшийся глобус ничем экстраординарным на фоне остальных не выделялся, не было там никакой экзотики типа безбрежного океана, без единого клочка суши, или мира, где вообще не было мирового океана, а был огромный материк от полюса до полюса, с внутренними водоемами типа Каспийского моря. Мир, «открытый» Шэфом, состоял из двух континентов, расположенных в северном и южном полушариях, омывающего их экваториального океана и большого количества островов разного размера.

Один из таких островов Шэф и увеличил до чрезвычайности, открыв взгляду красивый приморский город с высоты птичьего полета (ну-у… не птичьего конечно, а вертолетного). Красивые дома, светлых оттенков различных цветов, но в основном белого, наводили на мысль о жарком климате. Это же подтверждали темные и зеркальные окна, которые стали видны по мере дальнейшего «снижения». Шэф еще увеличил масштаб, и весь экран заполнило светло-золотистое здание, стоящее на берегу моря. Больше всего это сооружение напоминало маковку русской церкви, стоящую прямо на земле. Ни окон, ни дверей видно не было, а вместо креста, на шпиле, располагалась огромная снежинка. Впечатление усиливалось тем, что эмблема сверкала серебром, как елочная игрушка.

– Снежинка? – хрипло выдохнул Денис, ощутив какой-то непонятный, неизвестно откуда взявшийся трепет, для появление которого, казалось бы, не было ни малейших оснований. На душе у него стало «и легко, и тревожно» – как пелось в одной старинной песне. Так бывает в жизни, – нечасто, но бывает. Рок иногда предупреждает тебя о крутом повороте, который ждет впереди. Очень немногие умеют осознанно относиться к таким подсказкам судьбы, большинство же, испытав томительное волнение души, мгновенно забывает о нем, как только оно проходит. Денису повезло – он ничего не забыл, но особой его заслуги в этом не было – просто причина душевного смятения оставалась перед глазами. При виде этого здания, он ощутил не только душевный трепет, но и просто физический зуд – так ему захотелось проникнуть внутрь этой золотой луковички, украшенной серебряной снежинкой.

«Блин, – подумал он, – какая-то несусветная дурь, как в американском боевике – немотивированная тяга к приключениям на свою задницу…»

«Нет, – возразил внутренний голос, который, как иногда казалось, был мудрее владельца, – так мотыльков притягивает огонь…»

– Да. Снежинка. – После мимолетной паузы ответил Шэф. – Так мы ее с Антом и назвали. И здание, и мир.

Несмотря на клокочущее любопытство, Денис молчал, справедливо полагая, что Шэф сам расскажет все, что посчитает нужным, без дополнительных вопросов. А что не посчитает, не расскажет – спрашивай, не спрашивай. Именно так все и произошло.

– Этот мир сейчас необитаем, как он назывался никто не знает, а мы с Антом, стали называть его Снежинка, – главком на мгновение запнулся, видимо вспомнив что-то, а потом продолжил, – мы его часто проходили, как транзитный… – Шэф опять сделал паузу и Денису показалось, что разговор чем-то тяготит любимого руководителя. Ему очень хотелось начать задавать разнообразные вопросы, но все-таки жизнь Дениса немного пообтесала и кое-какой выдержке научила, поэтому он молча ждал продолжения. – Мы попали в метель, заблудились, потом упал туман, а когда он рассеялся, мы увидели Снежинку…

И все-таки Денис не выдержал:

– Внутрь попробовали залезть?!

Шэф улыбнулся:

– А сам-то как думаешь?

– Попробовали!

– Естественно попробовали… но безрезультатно.

– Двери не было?

– Дверь-то как раз была, но, похоже, ее без ключа не открыть…

– А выломать?

– Вы-ло-мать?.. – переспросил Шэф и саркастически хмыкнул, – Гм-м… Дэн… это здание простояло не меньше двухсот миллионов лет, там полностью изменился ландшафт – теперь там горы, а оно выглядит точно так же, как на картинке.

Оба не сговариваясь бросили взгляд на Карту, где золотистая луковка, увенчанная серебристой снежинкой, красовалась на берегу тропического океана, окруженная пальмами и яркими цветами.

– Так что выломать – эт-то вряд ли… – резюмировал верховный главнокомандующий.

– А окна!

– Окон нет.

– А вы внимательно… – начал было раздухарившийся Денис, но поймав ехидный взгляд главкома, решил тему не развивать.

– Смотри сюда, – Шэф взял Карту и повернул ее обратной стороной, – подсознательно Денис чего-то такого и ждал, как дети ждут от фокусника в цирке – немолодого, усталого мужчины с желчным выражением лица, что из его черного цилиндра появится кролик, голубь и прочая ботва. И в своих подсознательных ожиданиях Денис не ошибся – на обратной стороне листа из полированного алюминия, или Карты, кому как приятнее, пусть так и называет сей артефакт, искрилась и сияла Снежинка.

Он восхитился и тут же дотронулся до нее пальцем, но, разумеется, нащупал только лист из полированного алюминия, ну… или Карту.

– Там была дверь, – продолжил рассказ Шэф. – Или я так думаю, что это дверь – арка, метра три в высоту и два в ширину. Ничем не отличалась от стен – на вид металлических, просто на стене как будто нарисована тонкой линией. Никакого зазора не было, – предупредил он вопрос Дениса, открывшего было рот и тут же закрывшего, – и засунуть нож было некуда. А вот снежинка на двери была!

– Как это?

– В центре арки была снежинка, точно такая же, как на Карте. Я тоже, как ты… пальцем потрогал.

– Ну! И?!

– И!.. – ничего.

– То есть – как это: НИЧЕГО!?

– А так, – ты потрогал Снежинку… что-нибудь произошло?

– Нет…

– И у нас тоже нет… – привычно, но как-то грустно, усмехнулся любимый руководитель.

– А приложить Снежинку на Карте к той… на двери, ну-у… то есть на арке, – запутался Денис, – пробовали!?

Командор задумчиво покивал головой:

– Когда в наши руки попала Карта, мы об этом тоже подумали.

– То есть? – не понял Денис.

– Мы сначала наткнулись на Снежинку, которая мир и здание, – главком перевернул Карту и ткнул пальцем в золотую луковку, – а уже потом в наши руки попала Карта.

– Ну так что?! – загорелся Денис, – это же очевидно! Надо туда идти и приложить снежинку на карте к снежинке на двери…

– Мы проверили.

– Как проверили?!?! – разочарованно выдохнул Денис.

– Сходили, когда у нас появилась Карта, – спокойно ответил Шэф.

– И!???

Любимый руководитель только пожал плечами – ответ был очевиден.

– Значит нет ключа?.. – удрученно спросил Денис. Нельзя сказать, что его разочарованию не было предела, но огорчился он сильно – сам от себя такого не ожидал. Казалось бы, на фоне событий, обрушившихся на него за последнее время, ну-у подумаешь: какое-то таинственное сооружение, ну-у не попасть в него – так не повод для расстройства – кругом чудес полна коробочка, одна Карта чего стоит! – ан нет! – зацепила чем-то золотая луковичка с серебряной снежинкой и не отпускает! Однако верховный главнокомандующий влил новое вино надежды в старые и съежившиеся меха. И кстати, новое вино не прокисло!

– Почему? Ключ есть. И именно за ним мы и отправимся.

Денис тут же превратился в одно большое ухо и кажется даже перестал дышать, ожидая продолжения банкета – так захватила его вся эта история, а мудрый руководитель, в свою очередь, томить его не стал:

– Мы с Антом нашли, – он поморщился, – вернее… случайно наткнулись на Снежинку, которая, как мы полагали – ключ…

– А теперь?!

– Что теперь?

– Ну-у – раньше «полагали», а теперь, что – не полагаете?

– Теперь Ант уже ничего не полагает, как ты догадываешься… а я продолжаю так полагать.

– Понятно.

– Хорошо, что понятно… Снежинка, которая ключ, украшает Главное Боевое Знамя Приората Чистильщиков! – Тон, которым сделал свое сообщение главком, явно показывал, какие важные люди владеют теперь этим артефактом. – Я их сокращенно называю «дворниками».

– И где блюдут чистоту тротуара эти почтенные люди?

– Эти «почтенные люди», как ты выразился, к уборке тротуаров, мытью грязных подъездов и лифтов, а так же к любой другой деятельности жилкомсервиса, никакого отношения не имеют… разумеется. Их трудовая деятельность направлена несколько в другую сторону – это святейшая инквизиция Священной Хамгарской Империи мира Антанар.

Это сообщение ввергло Дениса в недолгие, но, судя по выражению лица, интенсивные раздумья, завершив которые он обратился к верховному главнокомандующему:

– Меня терзают смутные подозрения… вернее даже наоборот – определенная уверенность… что этим почтенным людям Снежинка чем-то дорога – типа память о счастливом детстве, или еще что, и потеря ее может их сильно огорчить… Я угадал?

Любимый руководитель в восхищении уставился на Дениса:

– Ясновидец!

– Не… ну правда – задницу нам не надерут за кражу реликвии? А то инквизиция… – это похлеще махачкалинского омона наверное будет… мне так кажется… – Денис сделал паузу, и видя, что любимый руководитель не спешит с ответом, поставил вопрос ребром: – Короче! – это серьезная организация?!

– Да, как сказать… – раздумчиво начал Шэф, – с одной стороны… да – их очень много. В тамошней столице, Ар-Антанаре плюнуть некуда, чтобы не попасть в дворника, в форме или под прикрытием. Методы работы… – тут Шэф запнулся, чтобы лучше сформулировать: – как у стандартного правоохранителя – никого не волнует: виноват, не виноват – главное, чтобы дал бабла, или сознался, а лучше и то, и другое. Так вот… берут произвольного человечка, выдирают несколько ногтей щипчиками, и записывают показания: кто, когда и как оскорбил взглядом ли, словом ли, действием ли, помыслами ли…

– Помыслами?! – поразился Денис. – А как узнать, что ты оскорбил помыслами?!

– Ну-у… ты как младенец. Это же элементарно Ватсон.

– А поконкретнее!

– Да пожалуйста! Например: ты «дворник» и тебе понравилась жена какого-нибудь лавочника… зеленщика там… или горшечника… иди знай. Так вот – у тебя сразу появляются вполне обоснованные подозрения, что этот лавочник оскорбляет помыслами…

– Понятно…

– А так как твои товарищи дворники, которые рангом повыше и принимают решения, тоже когда-то были в твоей шкуре и искали крамолу «на земле», а уже потом перебрались в теплые кельи, то они тебя прекрасно понимают, и всячески поддерживают… И находят неоспоримые доказательства преступных помыслов… – без ногтей, знаешь ли, сразу вспомнишь…

– Понятно… – повторил Денис.

– Так вот, если понятно, – то и помыслами тоже, – невозмутимо продолжил Шэф, – оскорбил единого бога Ара, Бога-Императора Фарасмана II, Безгрешную Императрицу Эвритию, наследного принца Ороза, Приора Чистильщиков Готарза… Короче, склиф, – принцип: «Был бы человек, а статья найдется», он, знаешь ли, универсальный…

– Да-а, – поежился Денис, – серьезные ребята.

– Ничего подобного, – осклабился Шэф, – напоминают ваших ментов.

– В смысле?

– Ну, что «в смысле» – не проходит и пары дней, чтобы в СМИ не появилось что-то вроде: мент пытал задержанного, мент сбил пешехода, мент чего-то спиздел, мент кого-то застрелил, мент кого-то изнасиловал…

– Ну вот.

– Что: ну вот?

– Ты же сам привел примеры – опасные ребята.

– Дэн, ты меня или не слушаешь, или, что гораздо хуже – не понимаешь.

Денис молча придал лицу обиженно-удивленное выражение, а Шэф продолжил.

– Обрати внимание, кого они пытают, бьют и насилуют. Ну, что общего у всех пострадавших? – допытывался мудрый руководитель.

– Не знаю.

– Это мирные, невооруженные люди, которые не оказывают правоохранительным органам, – он саркастически хмыкнул, – никакого сопротивления.

– Нет, но они же и бандитов ловят, – попытался заступиться за доблестные органы Денис.

– Отнюдь. После встречи с настоящими бандитами, причем, как правило, случайной, потому что обычный мент, боится таких свиданий, как монашка сутенера, по ящику предают примерно следующее: при попытке проверить документы у пассажиров подозрительного автомобиля, бандиты открыли огонь, в результате чего был убит сержант Пупкин и тяжело ранен ефрейтор Тюпкин, нарушители скрылись, введенный план «Перехват» результатов не дал.

– Нет, погоди… – не согласился Денис, – по ящику все время показывают, как уничтожают террористов… в Махачкале… ну-у… или еще где-то там… на Кавказе, под Москвой, в Москве… или еще где-нибудь… точно не помню.

– Дэн, не путай божий дар с яичницей. Во-первых – этим занимаются не менты… пардон, пардон – полицаи, а спецназ. Это совсем другие люди. Во-вторых – во время операций, этих спецназовцев там дохрена, гораздо больше, чем бандитов. И в-третьих – обычно у спецназа есть еще и бронетехника. Понятно?

– Подожди… ну-у хорошо, менты, по-твоему, – отстой галимый, но ведь есть еще прокуратура, суд, ФСБ… ну-у… не знаю кто еще… они же борются с преступностью?

– Дэн, – ухмыльнулся главком, – под термином «мент» я подразумевал отнюдь не только полицейских. Я имел в виду их всех: полицейских, прокурорских, судейских, фсбэшных и всех прочих, охраняющих бояр от тяглового быдла. И скажу тебе честно – полиция не главный плохиш в этом списке.

– Шэф… ты меня запутал – инквизиторы, менты… объясни по простому, чего от «дворников» ждать и как себя вести.

– Объясняю: стараешься не привлекать их внимания, а если тебя остановил патруль, вежливо отвечаешь на все вопросы, показываешь то, что можно показывать, а если они требуют показать ненужное – «дырокол», к примеру, или еще что, ну, например, шкиру, вежливо предлагаешь откупиться. Если они оказываются слишком жадными, или слишком принципиальными, или слишком глупыми, и отказываются от денег, и более того говорят: «Пройдемте!» – выхватываешь боевые ножи и…

– А из дыроколов нельзя?.. – а то я ножами как-то… похуже…

– Нет! – верховный главнокомандующий был тверд и непреклонен.

– Почему?

– Некогда будет болты собирать – а болты, это дефицит!

– Понятно… То есть, доставать боевые ножи – это обязательно.

– Конечно нет, – развеселился Шэф, – если ты предпочитаешь пыточные камеры Дворца Правосудия, то флаг в руки и барабан на шею – можешь идти с дворниками, – он помедлил, – но, без меня. Кстати, когда мы были в Ар-Антанаре предпоследний раз, а мы с Антом там нередко бывали, почему-то и Антанар часто оказывался у нас транзитным миром, на базарной площади дворники решили проверить, нет ли в наших рюкзаках свитков запрещенного поэта, хрен знает как его звали, не помню. Мы им говорим: «Десять монет и не открываем ящик». Они: «Приз!» Мы: «Двадцать монет и не открываем ящик». Они: «При-и-з!». Мы: «Тридцать монет и не открываем ящик». Они: «При-и-и-и-з!» и тянутся к ножнам. Ну что ж – приз, так приз. Наверно ребята недавно попали в дворники – выслужиться хотели, да видать не судьба…

– А дальше?

– Народ вокруг стал вопить и разбегаться – за убийство дворника там очень специфическое наказание – сажают в местный муравейник, и, по рассказам осведомленных людей, в нем можно и неделю просидеть, пока отойдешь, а сидеть там неприятно…

– А вы?.. Как вы ушли?

– Тоже стали вопить и разбегаться, – Шэф улыбнулся, – и что характерно, ни введенный план «Перехват», ни «Вулкан-5», результатов не дал.

– А они правда так называются?

– Кто?

– Ну-у, планы эти: «Перехват»… «Вулкан-5».

– Да-а-а… – сочувственно вздохнул любимый руководитель, – а закон-то работает…

– Какой еще, нах, закон? – подозрительно поинтересовался Денис.

– Перехода количества в качество.

– Ты что имеешь в виду?! – с еще большим подозрением вопросил Денис.

– Я имею в виду, что ты себя не бережешь.

– В смысле?

– В прямом – позволяешь слишком много бить по своей голове – вот оно и сказывается…

– Меня не били, – буркнул Денис, – сдавливали.

– Хрен редьки не слаще – результат один.

– Какой?

– Перестаешь соображать. Откуда я могу знать, как конкретно у этих козлов на Антанаре называются их планы?! Я знаю как у ваших, и то случайно. Они одинаково эффективны во всех мирах, где вместо нормальной полиции менты. Ладно, – оборвал сам себя Шэф, – ты понял, как себя вести с дворниками, когда мы будем на Антанаре?

– Да.

– Сформулируй.

– Не попадаться. Если попался – пытаться договориться. Если не получилось – доставать боевые ножи и …

– В общем, все правильно, за исключением одной детали.

– Какой?

– Не доставать ножи, а выхватывать.

– А в чем разница?

– В скорости.

– Понятно.

– Итак, – резюмировал Шэф, – первая наша цель Антанар, там нам предстоит снять с Главного Боевого Знамени Приората Чистильщиков их священную реликвию – Снежинку. – Он выдержал небольшую паузу и продолжил. – После того, как Снежинка – ключ окажется у нас, мы идем в мир Снежинка и пробуем открыть дверь… Все ясно?

– Да вроде все… – несколько неуверенно протянул Денис. – Может потом какие вопросы появятся…

– Лады… Ты себя нормально чувствуешь?

– Да вроде… да…

– Впрочем это неважно – все равно сейчас отправляемся, – ухмыльнулся верховный главнокомандующий.

– Нафига спрашивал? – резонно поинтересовался Денис.

– Как руководитель, я должен проявлять заботу о личном составе! – развеселился Шэф. – Вот я и проявляю!

– Понятно… хотя, да! – вдруг спохватился Денис, несколько невпопад, – есть вопрос.

– Валяй.

– Путь на Снежинку идет через Сету?

– Ну разумеется – если мы до этой свистопляски с Конклавом собирались на Сету, так через что же?

– Ну, теперь вроде все понятно… хотя нет – ты сказал, что покажешь на примере, как Карта определяет координаты текущего местоположения.

– А-а-а… точно. Просто находясь рядом со «Снежинкой», которая здание, мы смотрели, и Карта нам ее показывала, а если находились в другом месте, то показывала другое место… правда совсем непохожее на то, что в реале, – ухмыльнулся главком.

– А может там несколько таких «Снежинок» и… – начал было занудничать Денис, но верховный главнокомандующий этот процесс прервал:

– Короче, Склифасовский! Считаем, что Карта показывает свое текущее местоположение! Понятно!? – грозно вопросил командор.

– Понятно… – уныло согласился Денис.

– Оч-чень рад! Собирайся, через полчаса выходим.

 

2 Глава

Начиналось путешествие тихо и благопристойно: зеленый, можно даже сказать – курортный пригород Дарлана, где располагался дом мага-целителя Эсмаила компаньоны покинули без приключений, и направили свои стопы по направлению к Северной обители. Стопы, разумеется, в фигуральном смысле – как в бородатом анекдоте: мужик заезжает на телеге в село: «Люди! Я вам уголь привез!», лошадка оборачивается: «ТЫ!?..» Естественно, стопы… или точнее говоря – копыта направили лошади, влекущие дилижанс.

Никаких нежелательных встреч и инцидентов на обратном пути не случилось – после разгрома учиненного экс-Гроссмейстеру, некому было охотиться на компаньонов… по крайней мере в ближайшие пару недель. Так охарактеризовал обстановку мудрый руководитель. Никаких оснований не доверять ему у Дениса не было, и поэтому всю обратную дорогу он в основном спал – благо дилижанс это позволял. Водопад опасностей и приключений, обрушившийся на него за последние дни, сильно вычерпал колодец в котором хранился запас душевных сил Дениса, а ничто так не содействует его наполнению, как длительный спокойный сон, поэтому Шэф его не беспокоил и разными каверзами не донимал.

До Эргона добрались уже в сумерках. Прошедшая неделя прошла мимо сознания Дениса – он только ел и спал, поднимался на ноги исключительно на остановках для того, чтобы поесть и наоборот – и все. По-приезду в Эргон, вместо того чтобы спокойно поужинать, переночевать в какой-нибудь гостинице и отправиться в Северную обитель поутру, мудрый руководитель нанял двуколку – точнее не нанял, а взял напрокат у местного мэра. Черный плащ Шэфа, а особенно серебренная руна «Рука» произвели на того неизгладимое впечатление. Выезд был подготовлен в течении десяти минут – так сильно мэр хотел избавить себя от общества Мастера войны, являющегося, к тому же, «рукой» Великого Магистра ш’Иртана – нового Гроссмейстера Ордена Пчелы.

Денис, от природы очень любопытный… или любознательный – хрен поймешь в чем разница, вдруг поймал себя на том, что ему совершенно все равно, как на самом деле называется должность мэра – он этого не знал и знать не хотел. И вообще он вдруг остро почувствовал временность, иллюзорность что ли… всего окружающего, такое чувство обычно испытывают путешествующие на поезде, глядя из окна вагона на какую-то станцию, живущую своей, непонятной и самое главное – безразличной пассажиру, жизнью. Жизнь путешественника и жизнь станции разделена окном вагона и это две разные, практически непересекающиеся жизни – именно такое чувство испытывал сейчас Денис, глядя по сторонам.

Главные ворота Северной обители, по случаю позднего времени, были закрыты.

«Не то что, когда я к мокрецу шел… – со злостью подумал Денис, – иди дорогой! – пообщайся с нечистью! С-сук-ки!» – неизвестно кого мысленно обругал он.

Но в отличие от той ночи, когда ему пришлось столкнуться с одним из ночных исчадий, пространство перед воротами было освещено хотя и колеблющимся, но дающими достаточно света факельным пламенем, да и охрана на сей раз у ворот присутствовала и даже не спала, не пьянствовала, не лежала в отрубе, как тогда, а вовсе даже наоборот – бдительно несла службу.

Пятерка желтопоясников под предводительством «зеленого» командира хмуро уставилась на лихо подкатившую к воротам двуколку. Зеленопоясый командир уже открыл рот, видимо для того чтобы поприветствовать раздолбаев, шляющихся по ночам и тактично порекомендовать им проваливать подобру-поздорову, вместо того чтобы беспокоить уважаемых людей, но процесс этот был прерван не начавшись, так как он сначала разглядел черный плащ Мастера войны, затем лицо этого Мастера и уяснил, что перед ним именно что ш’Эф, заслуживший как за недолгое время пребывания в обители, так и, особенно, за многочисленные страшноватые слухи, дошедшие с Конклава, определенную, но честно говоря, весьма зловещую репутацию – весь личный состав Северной обители Ордена Пчелы четко уяснил, можно сказать – зарубил на носу, что провоцировать его недовольство это знаете ли… чревато… А остолбенел командир патруля уже после того как разглядел руну «Рука», сияющую на груди Шэфа.

– Экипаж утром отправить градоначальнику Эргона, – отрывисто распорядился верховный главнокомандующий,

 … ага… ага… градоначальник называется…

 … хотя… может гравировка на башке адаптирует…

 … а с другой стороны – не один хрен?.. мэр… градоначальник…

– о нашем приезде никому не докладывать, – хмуро продолжил он, – один человек идет с нами. Еще раз повторяю, – он оглядел охранников таким взглядом, что случайно попавший под него Денис поежился, – о нашем приезде НИ-КО-МУ! – Он сделал паузу, давая время стражам на осознание сказанного и коротко завершил инструктаж: – Я ведь все равно узнаю… Разбираться не буду… – убью всех. Так что… – он неприятно усмехнулся, – приглядывайте друг за другом. – Оглядев оцепеневшее воинство и придя к выводу, что его проникновенные слова достигли сумеречных глубин их темных душ, он ткнул пальцем в одного из желтопоясников, и скомандовав: – Идешь с нами! – двинулся вглубь обители, сопровождаемый Денисом и обалдевшим стражем ворот. За все это время со стороны охраны не раздалось ни единого звука, не говоря уже о словах.

Когда проходили мимо столовой, Денис почувствовал внезапный приступ голода: «Странно, – подумал он, – вроде бы плотно пообедали, и не так давно, по идее без ужина можно и обойтись, до утра не должно особо хотеться есть, однако… хочется»

– Может зайдем? – он кивнул на вход, но любимый руководитель сделал вид, что не слышит, а может и правда не слышал – думал о чем-то напряженно.

Шагая по ночной обители, Денис убедился в том, что отсутствие патрулей и праздношатающихся это норма, а не исключение, как ему показалось в ту ночь, когда на него охотился мокрец… или он охотился на мокреца… не суть важно, – важно, что в живых остался именно он, а все остальное так… – фон события.

«Что-то не сходится – ш’Тартак говорил, что территория обители ночью патрулируется… и где же эти долбанные патрули?.. – бардак, блин, как и у нас…»

«А у нас – это где?» – ехидно поинтересовался внутренний голос.

Ответа на этот вопрос Денис не нашел. Его снова посетила та, уже бывшая с ним сегодня, «вагонная» отстраненность, он снова удивился самому себе – совсем недавно, всего лишь дней двадцать назад, он так страдал покидая обитель, так расстраивался, что не продолжит обучение у Мастера войны ш’Тартака, не будет работать в спаррингах с «мальчиками» Хадуда и краснопоясниками, и вот сейчас, расставаясь с Северной обителью Ордена Пчелы и расставаясь по всей видимости навсегда, Денис не чувствовал ничего кроме легкой грусти, которая бывает, когда взрослый человек попадаешь в дорогие своему сердцу места своего детства – к бабушке например, или еще куда… Ты видишь знакомый дом, бывший когда-то родным… в котором сейчас живут чужие люди, видишь как он постарел и покосился, видишь состарившиеся дома где жили твои друзья, понимаешь что и там все чужие и охватывает тебя легкая, а иногда и тяжелая грусть, а бывает что и самая настоящая тоска, и понимаешь ты, что не надо было сюда приходить, что дважды в одну реку не войдешь… Вот такое чувство испытал Денис, быстро шагая по пустынной, будто вымершей ночной обители.

– Знаешь как открывать проход? – обратился Шэф к желтопояснику. Тот в ответ только молча помотал головой, испуганно глядя на верховного главнокомандующего.

«Может он немой?..» – отстраненно подумал Денис.

«Вряд ли… – отозвался внутренний голос, – просто приссал…»

«Согласен».

– Смотри и запоминай, тебе нужно будет потом закрыть!» – с этими словами Шэф уперся двумя руками в какой-то камень, заметно выпирающий из скальной стены и с силой надавил на него. Камень нехотя поддался и пошел вглубь, а когда он полностью утонул в стене, пришел в действие механизм открытия туннеля. После того как горловина полностью открылась, «ключевой» камень бесшумно вернулся на свое место.

– Чтобы закрыть – снова нажмешь. Точно так же. Давить пока не упрется, – продолжил инструктаж Шэф. – Все ясно? – Охранник истово закивал, давая понять, что ему все понятно, что повторять инструкцию не надо, и что он ни в коей мере не является причиной задержки явно спешащего Мастера войны ш’Эфа – Руки Гроссмейстера и Великого Магистра! – Ну-ну… посмотрим, – недоверчиво хмыкнул верховный главнокомандующий и скомандовал: – Пошли! Ты первый! – с этими словами он подтолкнул оробевшего желтопоясника, который с явной неохотой двинулся вперед.

И его можно было понять – открывшийся черный зев, еще более темный чем окружающая темнота, никакого оптимизма не внушал. Но на его счастье, все невзгоды закончились, как только группа выбралась наружу:

– Возвращайся и закрывай проход. Мы посторожим, чтобы никто не просочился. – Услышав приказ главкома, обладатель желтого пояса, опрометью кинулся в черный туннель – только пятки сверкнули, а через короткое время послышался скрежет и проход закрылся, снова слившись со скалой.

– Одевай шкиру, – хмуро распорядился любимый руководитель и принялся сноровисто раздеваться.

«А железный-то Феликс тоже ночных побаивается! – съехидничал внутренний голос. – Кстати… если бы ты не стормозил в ту ночь, напялил бы шкиру – ничего бы с тобой и не было! Не порвал бы тебя мокрец!»

«А что же ты умник не подсказал!? – не остался в долгу Денис. – Тоже мне – советчик хренов!» – На этом беседа завершилась – не найдя достойных контраргументов, внутренний голос заткнулся.

Натянув волшебную цитадельскую броню, Денис почувствовал себя гораздо спокойнее чем до того – наличие неподалеку зоны магического заражения придавало вояжу известную долю пикантности, аналогичную ночной прогулке по Южному Бутово в компании двух не сильно трезвых длинноногих блондинок, оглашающих темные окрестности своим задорным смехом. И в том и в другом случае приключения на собственную задницу не были стопроцентно гарантированы, но, положа руку на сердце – весьма вероятны.

– Парфан доставай, – коротко приказал верховный главнокомандующий, а когда Денис вытащил из рюкзака посеребренный кинжал, протянул ему рукояткой вперед узкий меч – старший брат парфана, до того они были похожи. – Держи парный.

И это было правильно, потому что Мастер войны ш’Тартак учил Дениса драться – в том числе и фехтовать, двумя руками, а так как явно наклевывалась встреча с ночными, то в обеих руках должна была быть посеребренная сталь – самое убийственное, для ночных, сочетание в мире… впрочем для всех остальных тоже.

– Ну, а теперь подождем, – сказал Шэф, усаживаясь на свой рюкзак.

– Кого? – удивился Денис. Он был уверен, что все это было подготовкой к переходу на Сету, а теперь выяснялось, что хитроумный главком придумал очередную военную хитрость.

– Как это кого? – изумился главком, – а тебе разве неинтересно узнать, кто за тобой охотился?.. кто дважды пытался тебя убить? – С этими словами Шэф полез в свой безразмерный рюкзак, пошарил в нем и извлек на свет божий… – в смысле под звездное маргеландское небо, веревку, похожую на ту, которую компаньоны использовали в Центральной обители, но потоньше.

…сколько же у него всякой хрени!..

– Так это ж… – в голосе Дениса прозвучало явное удивление, – люди Гроссмейстера наверное…

– Сомневаюсь… – отрешенно пробормотал мудрый руководитель, напряженно о чем-то размышляя.

– Может дыроколы одеть? – прервал воцарившееся молчание Денис. Он понимал, что верховный главнокомандующий вряд ли о них забыл и если бы посчитал нужным, то непременно распорядился, а так как соответствующего приказа не последовало – значит не посчитал необходимым, но… без них в предстоящей драке он чувствовал себя несколько, скажем так – неуютно.

– Зачем? Те кто выйдут нужны мне живыми – поэтому не вмешивайся – сам управлюсь,

 … ага… ага… как в гостинице…

… не вмешивайся… умный очень…

 … а не стрельнул бы я в мага…

… там бы и полегли, к чертовой матери…

а то еще пришибешь кого… А против ночных дырокол не поможет – наконечники-то не серебряные.

– А бывают серебряные?

– Обычно нет, но можно заказать спецбоеприпас.

– Почему не заказали?

– Мы не собираемся воевать с многочисленными отрядами нечисти, а с одиночками вполне справятся посеребренные мечи и кинжалы. 

– Понятно…

– Ну-у… раз п-о-о-нятно, – передразнил Дениса командор, – усаживайся поудобнее, расслабься и попытайся получить удовольствие.

– Меня будут насиловать?

– А как же – или ты, или тебя… – как карта ляжет. Но сам процесс состоится при любой погоде, как футбол – так что готовься.

– Всегда готов, – буркнул Денис, отдавая пионерский салют и добавил. – Ты умеешь настроить личный состав и внушить ему уверенность в своих силах.

– На том стоим! – ухмыльнулся главком, устраиваясь поудобнее на своем рюкзаке.

Ждать пришлось довольно долго примерно минут сорок, прежде чем скальный проход снова начал открываться.

– Повторяю для тех, кто на бронепоезде! – раздалось в наушниках. – Вмешиваешься только по команде! Без приказа ничего не делаешь!

– Понял. – Отозвался Денис, неторопливая поднимаясь с рюкзака и потягиваясь – за время ожидания он закемарил, и вообще чуть не заснул. А с другой стороны – чего не заснуть? – в шкире тепло, уютно, она дарит ощущение спокойствия и защищенности, да и время позднее, а Денис по ночам спать привык… была у него такая экзотическая привычка.

– Невидимость не включай, – приказал главком исчезая, – поработаешь приманкой… тебе не привыкать, – усмехнулся невидимый верховный главнокомандующий.

«Вот же ж с-сук-ка!» – подумал Денис, но без злости – чисто для порядка.

Никакого волнения, а тем более страха он не испытывал – пообтерся малехо за время общения с любимым руководителем, да и жизнь обкатала – столько приключений сколько он пережил за последние полгода хватило бы на хороший голливудский блокбастер, да еще бы и осталось. Но некоторый, «предстартовый» мандраж все же присутствовал.

«Да выползайте уже, дети греха, мать вашу! – разозлился Денис. – Сколько ж можно идти?! Ползете вы что ли, черви дождевые!?» – и словно откликаясь на его мысль из прохода, одна за другой, показались три черные фигуры, казавшиеся в темноте просто сгустками мрака, более темными чем окружающее пространство.

«Ну-у… – началось!» – подумал вроде даже с какой-то радостью Денис – ждать и догонять хуже нет. В кадат он выходить не стал – решил сполна воспользоваться возможностями шкиры: неуязвимостью и ночным виденьем – а чего экономить-то, все равно при переходе на Сету батарея сядет в ноль.

Поначалу «черные» Дениса не замечали, и не мудрено – тяжело искать черную кошку в темной комнате, даже если она там и есть. Но! – выполняя указание верховного главнокомандующего, а именно – поработать приманкой, Денис зашевелился и даже «приветственно» помахал мечом над головой. 

«Ты бы еще попрыгал, как девки из группы поддержки!» – прокомментировал его действия внутренний голос.

«Молчи грусть! Я – приманко!» – совершенно справедливо возразил ему Денис.

На дальнейшие пререкания времени уже не оставалось, потому что «черные» наконец-таки заметили паясничающего Дениса и начали предпринимать ответные действия. Одна из фигур вскинула руки над головой и явно приготовилась запулить в Дениса чем-то нехорошим: молнией там, или файерболом – иди знай…

 … маг однако… мать его…

… чего Шэф-то ждет… твою ж мать!..

Но верховный главнокомандующий дело свое знал туго – внезапно маг полетел вперед с такой скоростью, как будто в заднице у него был спрятан прямоточный ракетный двигатель, который включился в совершенно неожиданный для обладателя момент! Видимо могучий волшебник при падении крепко приложился о землю, потому что никаких попыток подняться и продолжить боевые действия он не предпринял, а остался лежать, раскинув руки и ноги.

– Дэн, ты не в цирке. Кончай пялиться – займись этими баранами. Только не убивай… пока.

– Йес сэр! – с этими словами Денис шагнул в сторону явно оробевших «черных», которые, как ему показалось, магическими способностями не обладали.

Но, как он уже не раз убеждался, не все является тем, чем кажется. Когда до «черных» осталось два шага, их, до этого момента неподвижные фигуры, как будто взорвались – никакого страха и растерянности в их действиях не было и в помине! Скажем больше – если бы не волшебное, нанотехнологическое изделие цитадельских ученых, инженеров и сборочных роботов, то эта парочка изрубила бы Дениса на куски… не сказать что мелкие, но на куски точно!

Но в жизни сослагательного наклонения не бывает, поэтому атака «черных» никакого вреда Денису не принесла – с тем же успехом византийская панцирная пехота могла бы атаковать какой-нибудь «Т-90» или «Абрамс». Помня о том, что напавшие нужны живыми, а самое главное ни на секунду не забывая, что он в шкире! – следовательно ни капельки не беспокоясь за свою безопасность, Денис никаких оборонительных действий предпринимать не стал – он принял все их удары на себя, и в свою очередь рубанул одному из «черных» по бедру, а второму воткнул парфан в плечо.

На его удивление, полученные раны если и снизили активность нападавших, то не намного! И Денису пришлось пережить еще три яростные атаки, в ходе которых он ударами в ноги все же сумел опустить противников на землю, но и поверженные они пытались ползти в его сторону! Увиденное ему очень не понравилось: Денис вообще не любил фанатиков, а эта парочка вообще смахивала на берсерков! – и если бы не прямой и недвусмысленный приказ любимого руководителя, он бы с удовольствием отрубил им головы, но… нельзя.

Все это время, что он, ну-у… скажем так – «сражался» с «черными», хотя какое это было сражение? – так… избиение младенцев царем Иродом, Денис поглядывал в сторону мага с которым работал Шэф-невидимка. Вот там происходили действительно забавные вещи. Сначала к распростертому телу проплыла по воздуху веревка. Потом мудрый руководитель видимо решил за каким-то хреном экономить заряд батареи и из режима невидимости вышел. Он, проявляя недюжинную сноровку – профессионал! – сразу видно, одно удовольствие наблюдать за работой! – связал пленного, лежащего на животе, таким образом, что ноги того оказались прикрученными за спиной к рукам, а голова, веревкой пропущенной через рот – к веревке связывающей руки и ноги – еще чуть-чуть и главком бы его «колесовал»! Естественно не в каноническом смысле этого термина – просто поза связанного мага стала сильно напоминать колесо. На этом злоключения пленного колдуна не закончились – Шэф извлек из своего рюкзака, неисчерпаемого как шкатулка Пандоры, зажигалку, запалил ее и прижег магу кисти рук, делая особый упор на пальцы.

– Зачем? – равнодушно поинтересовался Денис, наблюдая за беззвучными корчами «черного». То что магу нельзя давать размахивать ручонками и открывать рта он знал, поэтому строгая фиксация, учиненная любимым руководителем колдуну была вполне понятна, но вот зачем прижигать мерзавцу пальцы?

– Про мудры слыхал?

– Да.

– Маг может сделать такую мудру, что мало не покажется… а сожженными пальцами не очень-то поколдуешь…

– Понятно.

«А у тебя ведь раньше все внутри сжималось, при виде крови… а сейчас…» – непонятным тоном произнес внутренний голос.

«Ты предлагаешь мне пожалеть человека… да какой там хрен человека! – существо!.. тварь магическую! которая сначала подослала ко мне мокреца, потом двух убийц, которые меня чуть не утопили, и которое сейчас выползло вслед за нами, видимо чтобы вместе полюбоваться красотами маргеландской ночи!? – так ты представляешь цели этой черной троицы!?.. – взорвался Денис. – То есть, если я тебя правильно понял – ты предлагаешь мне эту нечисть пожалеть!?.. А тебе не кажется, дружок, что они вышли из обители чтобы нас убить?! А!? – Не слышу ответа! Так вот… говорю тебе со всей ответственностью… что и сам бы прижег его без всяких эмоций и дерготни… если бы понадобилось… Ферштейн!?»

 Ответ Дениса был насыщен такой яростью, которую, по правде говоря, он сам от себя не ожидал. Внутренний голос пораженный то ли доводами, приведенными хозяином, то ли его эмоциональной вспышкой, заткнулся.

За время этой короткой, но весьма страстной перепалки, один из обезноженных «черных», оставляя за собой отчетливый темный след, все таки дополз до Дениса и попытался схватить за ногу. Оружие у них Денис давно уже выбил и сейчас бесстрастно наблюдал за беспомощной, но вызывающей уважение, попыткой атаки.

– Добей их, – приказал любимый руководитель, – сразу видно – «куклы», ничего от них не узнаем.

«И ты сейчас хладнокровно… а может даже испытывая удовольствие! убьешь этих беспомощных людей!?» – продолжил гнуть свою линию внутренний голос.

«Без удовольствия… но вполне хладнокровно»

«Ты изменился…»

«А то!»

– Как прикажите, группенфюрер! – с этими словами Денис пинком перевернул неугомонного берсерка на спину и острием меча откинул капюшон с его головы. Юное, белое от кровопотери лицо, было ему незнакомым.

«Видимо белопоясник, – решил Денис, – больно уж молодой…» – еще он подумал, что видимо не по своей воле тот попал в «куклы», но никакой жалости к распростертому врагу не испытал и хладнокровно его добил.

«А может и правда… зверею понемножку… – пришла в голову неприятная мысль, – а с другой стороны… или мы их – или они нас… Так что, лучше уж – мы их!»

Зато второй «черный» его удивил – им оказался тот краснопоясник, Денис даже запомнил его имя – Арсан, которого ш’Тартак попросил поспарринговать с ним, чтобы продемонстрировать на практике возможности кадата – он был первым и единственным курсантом, который проявил к нему какое-то подобие дружелюбия. И вот что оказалось на самом деле…

«Поди ж ты, где довелось встретиться!» – зло констатировал Денис, всаживая ему меч в горло.

– Так, Дэн… собери трофеи и посиди потом в сторонке… отдохни… а мы с этим Гэндальфом поиграем в гляделки… – с этими словами верховный главнокомандующий удобно устроился на своем рюкзаке перед грамотно зафиксированным магом и пристально уставился ему в глаза.

Посиди, так посиди – сбор трофеев много времени не занял и во исполнение приказа любимого руководителя, Денис тоже устроился на рюкзаке, расстегнул капюшон шкиры и подставил разгоряченное лицо ласковому ночному ветерку. Великолепное ночное небо с крупными, разноцветными звездами, теплый воздух, напоенный ароматами трав и цветов, чуть слышный рокот прибоя… – благодать!

Полюбовавшись некоторое время пейзажем, Денис переключил внимание на пару Шэф – маг, но там ничего интересного, по крайней мере внешне, не происходило – любимый руководитель все так же сидел вперив взгляд в красные от лопнувших сосудов буркалы колдуна. Все было тихо и неподвижно. Усталость и сенсорный голод привели к тому, что Денис начал понемногу кемарить. В конце концов он видимо все-таки заснул, его повело в сторону и чтобы не упасть он был вынужден вцепиться в стол.

*****

«Откуда здесь стол!?» – промелькнуло в голове и Денис проснулся.

Он сидел за пустым столом на кухне своей сильно запущенной однокомнатной «хрущобы». Одним из предметов, оживлявшим некогда бежевый стол, была нераспечатанная пачка фенобарбитала; другим – муха, трудолюбиво исследовавшая его (стол) на предмет поиска пропитания. Денис изумленно огляделся. Он не понимал что происходит – он только что сидел на рюкзаке и дремал, Шэф играл в гляделки с пленным магом, над головой висели мохнатые маргеландские звезды, он был облачен в непробиваемую шкиру, они с любимым руководителем собирались уходить на Сету… К реальности его вернула забытая боль в натертых протезами культяпках. Уже не сомневаясь в результате, он наклонился и поддернул штанину – дорогущие немецкие протезы сидели как влитые…

«Вот дьявол!.. – с неописуемой горечью подумал Денис, – значит мне это все приснилось: Шэф, новые ноги, Айшат, Маргеланд, Орден Пчелы, Островная Цитадель, Ларз, Тетрарх, Гроссмейстер, ш’Тартак, ш’Ирван…» – он сгорбился как дряхлый старик и беззвучно заплакал. Его разрывало самое бесполезное чувство которое может испытывать человек – чувство жалости к самому себе. Сколько он так просидел Денис не знал – может пять минут, а может час – он потерял чувство времени, но внезапно в его душе сверкнула безумная искорка надежды – Денис понял что произошло! Все понятно! – его перебросило во времени назад! А что? Если можно ходить между мирами, почему нельзя попасть в прошлое?! Отлично! – сейчас раздастся звонок и в квартиру войдет Шэф! И все будет как раньше! Все будет хорошо! Он вскочил из-за стола… ну-у, вернее скажем так – выбрался из-за стола и поспешил как мог к входной двери, чтобы не заставлять ждать любимого руководителя ни единой лишней секунды.

«Вот! – торжествующе подумал Денис, – я ведь помню, что Шэф – это любимый руководитель, мудрый руководитель, верховный главнокомандующий и главком! Не мог же я это все придумать! Сейчас он придет, а я его огорошу: «Привет, Шэф!» – вот он удивится!» – к Денису вернулось хорошее настроение.

Он принес табуретку с кухни и сел около двери. Прошло полчаса, час, второй, третий… Денис несколько раз выходил на лестницу – ему стало казаться, что Шэф перепутал номер квартиры и надо его перехватить, когда он выйдет из чужой… Сдался он через шесть часов…

«Да-а… – тоскливо думал Денис снова сидя за столом с пачкой фенобарбитала, – на какие выверты подсознание идет чтобы оттянуть… целый роман сочинило… в стихах… А таблеточки-то все равно глотать придется… а жаль… больно жизнь интересная началась… жаль… ну да ладно… долгие проводы – лишние слезы…» – он налил в стакан воды из под крана – еще промелькнула мысль, что надо чищенную, на что Денис только горько усмехнулся и высыпал в ладонь горсть таблеток…

– Дэн!.. Дэн!.. твою мать! Очнись!.. Куда тебя несет!? Блин, да что с тобой?!– зазвучал в голове Дениса слабый голос.

«Глюки продолжаются…» – грустно подумал Денис, поднося ладонь с таблетками ко рту. И тут будто тюнер нащупал канал, и звук, до этого хриплый и едва слышный, сделался громким и четким: сначала прозвучала длинная матерная фраза, заставившая смертоносную ладонь затормозить на полпути ко рту, а затем раздался злой голос любимого руководителя:

– Дэн! Какого хрена!? Ты очнешься или нет!? Что с тобой, блять, происходит!? – крепкая затрещина, пришедшая из пустоты сбросила Дениса на землю.

«На пол… – подумал он, – в квартире земли нет…» – и тут его взгляд упал на травинку упрямо пробившуюся сквозь камни!!!

– Шэф! Шэф!! Как же я рад тебя видеть! – радостно завопил Денис, осознав что сном была именно квартира, где он готовился к смерти, а не вся его новая жизнь с любимым руководителем!

– Ты часом не накурился?.. – подозрительно поинтересовался верховный главнокомандующий. – Эк тебя плющит!.. Видеть меня он видите ли рад!.. Или ты там клей нюхаешь, пока начальство вкалывает в поте лица!? – выдвинул еще одно предположение главком.

– Какое там накурился – слушай! – и Денис сбивчиво, но подробно изложил главкому обстоятельства своего сна, омерзительно похожего на явь.

– Да-а… – озадаченно протянул Шэф, внимательно выслушав эпопею, – никогда про такие атаки не слыхал, но – это явно дело рук кого-то из ночных… – при этих словах Денис мгновенно вышел в кадат и начал внимательно сканировать окрестности.

– Бесполезно… – проворчал главком, – как только я увидел что ты бредешь к обрыву я проверил – все чисто, никого из ночных поблизости не было… это была атака с дистанции… скорее всего из Леса…

– Ни хрена себе! – поразился Денис. – Аж оттуда достали… с-суки…

– Убедился, что здесь надо только с серебряным оружием ходить?

– Так я и не сомневался.

– Сомневался-сомневался… – у тебя на лице был написан вопрос: «Почему не «Черный коготь?» – вот такими буквами! – Шэф руками показал размер букв. Но самое плохое в другом – когда я бросился к тебе, я разорвал контакт с ш’Ытом… – эту фиолетовую суку зовут ш’Ыт… восстановить вряд ли удастся… придется привлекать людей из обители, а это не есть гуд… но другого выхода нет… к сожалению…

Слова верховного главнокомандующего бальзамом вливались в уши Дениса: ш’Ыт… «Черный коготь»… обитель… – только сейчас он понял, как врос в эту новую жизнь с ее опасностями, вечной дорогой, «дыроколами», шкирой, разноцветными поясами, дверьми между мирами и еще огромным количеством материальных вещей, людей, запахов, животных и всяческих других ощущений дающих упоительное чувство настоящей жизни, а не того унылого процесса, имеющего, по какому-то недоразумению, такое же наименование, в котором он участвовал вместе с окружающими людьми в той первой, далекой и почти забытой жизни на Земле. Он понял, что более всего напугало его в этом мерзком сне, индуцированным какой-то тварью из Леса – в душе на секунду вспыхнула дикая ярость – достать бы тварь! – раз-зорвал бы голыми руками! – так вот: в этом сне не страх смерти был самым сильным чувством – самым главным была тоска, что вот эта – настоящая жизнь – только сон… Вот что было по-настоящему страшно!

Любимый руководитель тем временем снова, как во время первого прихода в обитель – по субъективным ощущениям Дениса тьму веков тому назад, принялся чертить на земле, правда теперь не каменным обломком, как в тот раз, а арбалетным болтом, позаимствованным у одной из убитых «кукол». Судя по довольной спине мудрого руководителя, чертить болтом было гораздо удобнее – в прошлый раз спина была гораздо более напряженной. Свое «стило» Шэф извлек из кучи, куда Денис по-быстрому побросал все трофеи добытые в коротком бою. Правда назвать боем скоротечную схватку, в ходе которой были убиты «куклы» и пленен маг, можно было только с большой натяжкой, но все же… – а как по-другому – драка что ли… или может разборка?

В снаряжение «черных», кроме парочки мечей и целого набора кинжалов, входили и арбалеты и почему они ими не воспользовались – причем даже не попытались, Денису было непонятно – сам он считал, что отказ от дистанционного боя может быть вызван только отсутствием боеприпасов или невозможностью зарядить свое оружие прежде чем тебе воткнут что-нибудь заостренное в тушку.

Между тем, закончив «рисование», мудрый руководитель наполовину скинул шкиру, завязав рукава на бедрах, а взамен накинул парадный плащ Мастера войны. В ответ на недоуменный взгляд Дениса пояснил:

– Надо чтобы узнали, а под шкирой не видны надтелесные оболочки… да и анализ крови надо сдать.

– А если пульнут сдуру?

– А вот за этим ты проследишь.

– Понятно.

– Кстати, открой лицо, – приказал верховный главнокомандующий, – чтобы видели, что ты – человек, – а когда Денис принялся было стаскивать капюшон, недовольно поморщился: – Ткни в правую подмышку и скомандуй: «Голова», – что Денис тут же и проделал. В ответ капюшон шкиры стал абсолютно прозрачным и глядя со стороны могло показаться, что голова Дениса ничем не защищена – а это было не совсем так, а точнее – совсем не так! Его голова как была защищена непробиваемой шкирой, так и осталась под ее защитой! Убедившись, что старший помощник стал похож на человека (наконец-то!), командор инициировал процесс вызова охраны обители. 

Денис с тем же интересом, что и в первый раз, разглядывал восьмиконечную звезду, со странными символами у каждой вершины, вписанную в окружность. Правда во второй раз процедура уже не вызывала того ажиотажа, что в первый – а может Денис просто постарел… или поумнел… или просто изменился за те многие тысячи лет, что прошли с момента его первого прихода в Северную обитель Ордена Пчелы?.. – неизвестно. Известно только то, что когда Шэф капнул капельку своей крови на иероглиф в центре октограммы и она сначала вспыхнула, а потом стала медленно гаснуть, то прежнего восторга он не испытал и от этого ему стало печально…

«Куда уходит детство…» – всплыл в памяти грустный мотив, но долго предаваться тоскливым размышлениям ему не позволил любимый руководитель:

– Так! Не мечтай, а по-быстрому цепляй дыроколы и будь готов! – Хотя на языке вертелся стереотипный ответ, Денис воздержался от банального: «Всегда готов!», а вместо этого уточнил:

– К чему, блин?

– Ко всему, блин! – абстрактно, но в то же время емко, пояснил любимый руководитель.

*****

По случаю темного времени суток, численность тревожной группы была удвоена и дежурная шестерка, встречавшая компаньонов во время первого визита в Северную обитель, превратилась в дежурную дюжину, а если учесть командира – в чертову дюжину. Выскочив из туннеля они попытались окружить место побоища, но были остановлены громогласным рыком верховного главнокомандующего:

– Всем оставаться на месте! Работает ОМОН! Я – Мастер войны ш’Эф! «Рука» Великого Магистра ш’Иртана, Гроссмейстера Ордена Пчелы! – с этими словами главком продемонстрировал им руну, серебристо блеснувшую в свете многочисленных звезд.

Отряд из двенадцати желтопоясников под руководством «зеленого» командира замер, но целиться в напарников из взведенных арбалетов не перестал. Кстати говоря, тем же самым был занят и Денис, взяв на мушку «предводителя команчей».

– Повторяю для долбоебов! – видимо слово было аборигенам незнакомо, потому что вызвало какой-то шорох недопонимания в рядах арбалетчиков. – Я – «Рука» Гроссмейстера! Того кто немедленно не опустит арбалет я утром лично повешу на Главных воротах! Ну-у!!! – пламенная речь главкома возымела нужный эффект и хотя и медленно, и неохотно, но арбалетные болты были направлены в землю. Арбалеты при этом остались взведенными… Все это очень не понравилось командиру «группы захвата»: 

– Прошу прощения, – тоном совершенно не соответствующим вежливым словам, заявил зеленопоясый командир, – но я хочу иметь неоспоримые доказательства что ты, – он нагло ткнул пальцем в направлении верховного главнокомандующего, – не глифант!

Обычная, если можно так выразиться – повседневная, ухмылка Шэфа и так действовала расслабляющее на неокрепшие умы, но сейчас любимый руководитель превзошел самого себя – он ухмыльнулся так, что зеленого командира – кстати, тоже не питомца института благородных девиц, передернуло.

– Я… – вкрадчивым тоном, начал верховный главнокомандующий, – сейчас представлю тебе неоспоримые доказательства того, что я не глифант. Но!.. – он сделал мхатовскую паузу, во время которой затаили дыхание все многочисленные зрители, так что стали слышны цвирканья какого-то местного кузнечика, или сверчка, или какого-то другого инсекта, а может и не инсекта – иди знай… – Но! – повторил он и продолжил чуть ли не шепотом, так что всем присутствующим пришлось напрячь слух, чтобы ничего не пропустить. – Если после этого, ты посмеешь возразить мне хотя бы кислым выражением морды… – зеленый передернулся, но смолчал, – я уже не говорю о невыполнении моего приказа… – Шэф сделал паузу и рявкнул: – Я ТЕБЯ УБЬЮ!

С этими словами, он выдавил из ранки на пальце капельку крови и капнул ею на руну «Рука». В тоже мгновение она превратилась в огромную, сверкающую внутренним светом Пчелу, сидящую у него на ладони. Все присутствующие заворожено уставились на басовито гудящий символ Ордена. Доказательств было более чем достаточно всем, кроме зеленопоясного командира.

– Я не считаю… – начал он, но узнать чего он там не считает никому не удалось.

Шэф резко взмахнул рукой и Пчела плавно, но в тоже время очень быстро взмыла с его ладони и приземлилась на голову излишне ретивого карьериста. А может не карьериста… а предателя… а может просто дурака – как теперь узнаешь? Да и надо ли… Через секунду Пчела взлетела, а мертвый командир группы захвата рухнул на землю. Что характерно, во время этого инцидента, никто из отряда арбалетчиков не открыл огонь… в смысле не спустил тетиву и не пустил болт в убийцу своего командира – то ли не любили его, то ли изрядно запугал их Шэф своими полномочиями и грядущими карами за неповиновение, но факт остается фактом – как то, уж больно равнодушно, отнеслись они к гибели непосредственного начальства от рук какого-то пришлого, мутноватого – прямо скажем, человека, объявившего себя наместником главы Ордена! Верховный главнокомандующий подождал пока огненная Пчела не усядется у него на плече, которое она выбрала местом своего временного базирования, и после этого обратился к застывшему строю арбалетчиков:

– Есть еще сомневающиеся в моих полномочиях? – угрюмо поинтересовался он, и не дождавшись ответа продолжил: – будем считать ваше молчание отсутствием таковых… – Шэф немного помолчал, собираясь с мыслями. – Итак. Времени мало – к делу! Ты, – он ткнул пальцем в ближайшего желтопоясника, – бегом к ш’Раму – знаешь кто это?

– Начальник службы безопасности, – лаконично отозвался желтопоясник.

– Точно. Скажешь что его ждет Рука Гроссмейстера Мастер войны ш’Эф. Передашь ему дословно следующее: «Если ты не будешь здесь через двадцать аратов – повторишь судьбу ш’Окара!» – он поймет. Но! Перед тем как опрометью кинуться сюда, он должен арестовать дежурную смену охраны Врат и рассадить их по разным камерам… тьфу ты – сотам… так чтобы они не могли общаться между собой. Пусть его дармоеды немедленно этим займутся. – Шэф задумался – все ли он сказал и вспомнил, что не все: – Да-а… вот еще, совсем забыл – скажешь, что если кто-то из охранников сбежит – это будет последний прокол в его карьере. – «Курьер» только выпучил глаза от ужаса – излагать такой текст начальнику службы безопасности обители – это знаете ли чревато… но, судя по всему, главкома он боялся еще больше… да и горящая Пчела на плече опять же…

… что сделал ш’Окар?..

… и что с ним сделал ш’Эф?..

… и кто такой этот ш’Окар?..

… а впрочем – ни один ли хрен?..

Повтори! – закончил инструктаж главком, и после того как арбалетчик монотонно, но точно воспроизвел послание, барским жестом отпустил его. – Так, теперь ты, – указующий перст верховного главнокомандующего выбрал новую жертву. – Отправляйся к Бельферу, – он сделал крохотную паузу, куда тут же вклинился излишне шустрый желтопоясник:

– Лекарю?

– Да… лекарю… кто тебя учил перебивать вышестоящих? – хмуро поинтересовался мудрый руководитель и арбалетчик заметно взбледнул, а вот по лицам его товарищей пробежали едва заметные ухмылки.

 … высокие… однако…

… высокие отношения…

… товарищеские… блин…

– Скажешь ему, что ш’Эф просит захватить все для допроса и прийти как можно скорее, что ш’Эф очень просит… Все ясно?

– Да.

– Та-ак… ты и ты, – мудрый руководитель ткнул пальцем еще в двух арбалетчиков, – отправляйтесь с ним, поможете лекарю все донести. – Когда троица скрылась в туннеле, главком обратился к остальным: – Вольно. Можете оправиться и закурить. – В ответ на недоуменные взгляды дежурной группы, он только цинично усмехнулся. Ну-у… по крайней мере, Денису показалось, что именно цинично, а что на самом деле вкладывал командор в свою ухмылку осталось тайной, покрытой мраком.

*****

Первым, как и ожидалось, в сопровождении силовой компоненты службы безопасности, состоящей из десятка синих Пчел и одной фиолетовой, к месту происшествия прибыл главный контрразведчик Северной обители Ордена Пчелы. Он посмотрел сквозь присутствующих, будто тут никого и не стояло, сухо поздоровался с Шэфом, демонстративно не замечая горящую Пчелу у него на плече и тут же принялся командовать:

– Трупы в подземный холодильник! Пленного – в допросную пещеру! – и обращаясь к главкому, командным тоном поинтересовался: – Что здесь произошло?

Любимый руководитель выждал несколько секунд, пристально глядя в глаза ш’Раму, заставив того заметно занервничать, а потом гаркнул на синих, уже было собравшихся выполнять распоряжение непосредственного руководства:

– А-атс-сттавить! – и после того, как те замерли на полушаге, вкрадчиво обратился к их главарю: – Ты наверно не заметил… по причине врожденной близорукости… – ш’Рам дернулся, но промолчал, – или косоглазия… – подчиненные главного контрразведчика уставились на Шэфа с таким видом, будто ожидали что сейчас разверзнутся небеса и молния покарает святотатца, но так как ничего похожего не произошло, приоткрыв рты стали ожидать дальнейшего хода событий. – Так вот… раз ты этого не увидел… я воспользуюсь другим каналом передачи информации…

 … может зря он так… зачем позорить этого при подчиненных?..

 … неспроста за ним во всех мирах охотятся… теперь и за мной заодно…

 … а все равно лучше так, чем фенобарбитал глотать!..

акустическим… если это слово тебе о чем-то говорит… – Ш’Рам смотрел на Шэфа с видом: «Папа! Ты сейчас с кем разговаривал?..» – … надеюсь, что твои уши работают лучше, чем глаза и ты услышишь мои слова: Я! – РУКА! ГРОССМЕЙСТЕРА! ОРДЕНА! ПЧЕЛЫ! ВЕЛИКОГО! МАГИСТРА! Ш’ИРТАНА! Я ЗДЕСЬ ГЛАВНЫЙ! И БЕЗ МОЕГО ПРИКАЗА НИКТО НЕ СМЕЕТ РТА ОТКРЫТЬ, А НЕ ТО ЧТО КОМАНДОВАТЬ! ТЫ ПОНЯЛ ЭТО, СВИНЯЧИЙ ХВОСТ!

– Да, но… – попытался возразить начальник контрразведки, но был жестко остановлен верховным главнокомандующим:

– Заткнись!.. Я сказал! – И видя, что ш’Рам все-таки приоткрывает рот для возражения, внезапно спросил: – Хочешь поговорить?

– Да!

– Тогда… для начала назови мне тех, кто пытался его утопить? – Верховный главнокомандующий кивнул на Дениса и сделал паузу дожидаясь ответа, но начальник службы безопасности в ответ только опустил глаза и начал смущенно перетаптываться. – Тогда… – вкрадчивым голосом продолжил главком, – ты может быть назовешь мне имя того, кто провел мокреца через обитель? – Тоже нет… – огорченно констатировал главком через некоторое время.

– Да, но…

– Заткнись… еще раз откроешь рот без разрешения… – и любимый руководитель многозначительно подкинул вверх Пчелу, которая сердито зажужжала, взлетела где-то на полметра, сделала круг вокруг головы командора, и не найдя цель снова медленно опустилась ему на плечо. – Один уже допизделся! – главком кивнул на труп недоверчивого предводителя арбалетчиков.

 … да-а… не успели шага сделать из обители – уже три трупа… что дальше будет?.. 

– И вообще ш’Рам – ты меня знаешь… – я тебе уже два раза приказал заткнуться – третьего не будет! Но ты не переживай. У меня к тебе еще мно-о-о-го вопросов… – многообещающе протянул командор, – ты еще наговоришься вволю… – Сказанное Шэфом видимо очень не понравилось главе контрразведывательной службы, он как-то сник, посмурнел и боком-боком стал продвигаться в сторону своих синепоясных гвардейцев, глядящих на все происходящее квадратными глазами. – Я разве разрешал тебе уходить? – нахмурился верховный главнокомандующий, делая удивленное лицо. – А ну-ка быстро на место! – Дождавшись пока ш’Рам медленно и неохотно вернется, главком скомандовал: – Синие! Выдвинуться на сто локтей в сторону Леса и занять позицию – чтобы мышь оттуда не проскочила! – Синепоясная гвардия дернулась, колыхнулась, но с места не сдвинулась – видимо ожидала подтверждения приказа от своего непосредственного начальства – как говорится: незнание опасности рождает героев!

– Ну что ж… видимо в контрразведке все глухие… или тупые… – Шэф сделал паузу и рявкнул так, что у Дениса зазвенело в ушах. – Я – рука Гроссмейстера Ордена Пчелы Великого Магистра ш’Иртана! Я здесь главный! Следующее невыполнении моего приказа будет наказываться смертью! – Он повернулся к Денису: – Дэн, я сейчас повторю этим тупо-глухим… или глухо-тупым… не знаешь как правильно? – Денис помотал головой. – Ладно… я сейчас повторю этим козлам приказ… и если они хоть на секунду задержатся с его выполнением… – начинай их отстреливать… Только не забудь потом собрать болты.

 … ну-у… если тебе их не жалко – мне тем более…

– Яволь группенфюрер! – рявкнул Денис, старательно придерживаясь стиля главкома. Шэф одобрительно оглядел его и пробормотал что-то типа:

 – Ну-ну… – и в свою очередь рявкнул обращаясь к синим: – Пааав-втаряю! Выдвинуться на сто локтей в сторону Леса и занять позицию – чтобы мышь оттуда не проскочила! – на сей раз команда была выполнена мгновенно и точно.

Напряженную обстановку разрядило появление лекаря в сопровождении трех арбалетчиков, тащивших его многочисленные сумки, мешочки и ящики.

– Мое почтение, Бельфер! Рад тебя видеть в здравии и хорошем расположении духа. – Главком, ко всеобщему изумлению, тепло обнял белопоясника. – Тот однако не был настроен столь же благодушно, и сразу начал брюзжать:

– Не могу тебе ответить тем же – как был шалопаем, так и остался! – проворчал он. – Нет! Надо же – спит человек – так эти врываются! Быстро! Рука Гроссмейстера! Мастер войны ш’Эф! Скорее… скорее!

 … фигасе!.. сколько же ему лет если Шэф для него малолетний шалопай!..

 … Шэф-то сам старый, как мамонт… сколько же лет лекарю?..

 … с виду не молодой конечно… но и не древний же… меня лечил…

 … да-а-а чудны дела твои Господи!.. как главком-то с ним почтительно!..

Он очень сердит, уже убил Орланда – нашего командира! Быстрее!.. – Любимый руководитель, к полному удивлению Дениса и всех присутствующих, слушал брюзжание старого лекаря с умильной улыбкой, которая бывает у взрослых сыновей, уже имеющих своих взрослых детей, когда их распекают старые родители за какую-нибудь ничтожную провинность.

… кто бы мог подумать…

… Шэф и сантименты…

… глазам не верю…

– Извини, по-другому никак нельзя было, – казалось главком был искренне расстроен, что прервал отдых такого уважаемого человека – а может так оно и было на самом деле… – мне надо разговорить этого дятла… а он уже почти сдох, или скоро сдохнет… Я тебя попрошу сделать все что нужно, чтобы я мог с ним пообщаться.

Бельфер внимательно осмотрел «колесованного» колдуна и уже другим, не ворчливым, а наоборот – деловым тоном похвалил мудрого руководителя:

– Грамотно ты его упаковал – молодец! Если бы не выгнул – ушел бы…

– Дык елы-палы – чья школа! – с ярко выраженным оттенком подхалимажа отрапортовал верховный главнокомандующий. 

Денис ушам своим не верил – чтобы главком, который со всеми… ну-у может быть за исключением Ларза, ш’Иртана и еще пары-тройки человек вел себя, мягко говоря – как ландскнехт в борделе, а если называть вещи своими именами, то без мата не обойтись, был настолько вежлив и искренне почтителен со старым белопоясником… – любимый руководитель открылся ему какой-то новой, неизвестной гранью.

– Ты как предпочитаешь – с живым или мертвым? – буднично осведомился лекарь. Шэф задумался на какое-то время, а потом, как-то не очень уверенно ответил:

– Понимаешь… я с ним уже начал работать и почти сломал защиту… у него там такое стоит! – мама не горюй!

– Чего? – удивился Бельфер.

– Ну-у… я имею в виду – мощная ментальная защита…

– Так и говори!

 … фигасе!..

– В случае допроса он должен был умереть… но я помню как ты учил связывать магов – вот и связал…

– Хоть что-то полезное помнишь, а не только мечом махать… – проворчал целитель.

– Вот-вот… боюсь второй раз не получится… – любимый руководитель был искренне огорчен и сконфужен.

– Значит с мертвым. – Подвел итог обсуждению Бельфер. – Я пока все приготовлю, а ты постой в сторонке, не крутись под ногами.

– Отлично! – обрадовался главком. – А я пока поговорю кое с кем. Иди сюда! – приказал он ш’Раму, стоящему в сторонке и тщательно делавшему вид, что не прислушивается к разговору Шэфа с Бельфером. – Кто это? – ледяным тоном спросил он, кивая на упакованного мага, вокруг которого шаманил лекарь.

– Не знаю… Я уже смотрел.

– Ты же главный контрразведчик! – деланно удивился верховный главнокомандующий.

– Я не могу и не должен всех знать! – с вызовом ответил ш’Рам, – и вообще… – но Шэф не стал дослушивать, чего там «вообще».

– Всех не должен… – задумчиво протянул он, – но того кто через пол рата выходит из обители вслед за «Рукой» Гроссмейстера, чтобы убить его… это учитывая, что обо мне знала только дежурная смена охраны Врат… неплохо бы знать… – ты не находишь? – ш’Рам только молча играл желваками, крыть было нечем. – Да-а… кстати, – вроде бы только что вспомнил любимый руководитель, – его звали ш’Ыт, он был фиолетовой пчелой… странно что ты не знал фиолетового… их не так уж много…

– Он недавно появился в обители… я не успел с ним близко познакомиться…

– П-о-о-н-я-т-н-о-о, – использовал Денисовское изобретение Шэф, – не успел… не знал… – как бы про себя пробормотал он и бросил на начальника службы безопасности такой взгляд, что тот вздрогнул и попытался незаметно отодвинуться. – Стой на месте! – жестко приказал главком. – Ну, и еще один вопросик, – охрана Врат арестована?

– Н-нет…

– Почему?

– В тот момент я не имел доказательств, что приказ отдан «Рукой» Гроссмейстера, а не самозванцем! – Шэф задумался, но ненадолго:

– Два человека ко мне! – приказал он отдыхавшим поблизости арбалетчикам. Двое ближних тут же вскочили и мигом очутились перед верховным главнокомандующим.

– Ты, – он ткнул пальцем в первого, – мигом в обитель. Найдешь там Мастера войны ш’Тартака, скажешь что за ним послал Мастер войны ш’Эф – «Рука» Гроссмейстера ш’Иртана. Приведешь его сюда. Все понятно? – Арбалетчик кивнул. – Выполняй! – скомандовал главком и гонец бодрой рысью двинулся в сторону тоннеля. – Та-ак, теперь ты, – командор повернулся ко второму из вызванных порученцев. – Беги к контрразведчикам, пришли мне ш’Орха – он там единственный фиолетовый.

«Это что еще за хрен с горы… ш’Орх… ш’Орх… – не знаю такого…» – подумал Денис.

«А оно тебе надо?» – отозвался внутренний голос.

«Тоже верно… Шэф его знает – и достаточно…»

«Шэф его знает – звучит как ругательство. Не находишь?..» – вкрадчиво подковырнул голос. Денис отвечать не стал, переключив внимание на происходящее вокруг – это было интереснее.

Ш’Орх, вместе с посланным за ним арбалетчиком, предстал перед глазами грозного наместника буквально через десять минут и застыл перед ним, преданно глядя в глаза. Без всяких преамбул и разведения политесов Шэф объявил:

– Я смещаю фиолетовую Пчелу ш’Рама с поста начальника контрразведки Северной обители Ордена Пчелы и назначаю тебя – фиолетовую Пчелу ш’Орха временно исполняющим обязанности начальника контрразведки Северной обители Ордена Пчелы. – При этих словах, волшебная Пчела, сидящая у Шэфа на плече резко усилила свое сияние и одобрительно загудела. – Первое задание, – невозмутимо продолжил верховный главнокомандующий, пока ш’Орх растерянно хлопал глазами, а бывший начальник контрразведки ш’Рам стремительно бледнел и даже как будто становился меньше ростом. – Быстро возвращаешься в обитель и арестовываешь дежурную смену охраны Врат. Всех рассадить по разным камерам… тьфу ты, дьявол – сотам. Если кто-то сбежал – постараться найти. Если арестуешь всех – я лично попрошу ш’Иртана убрать приставку перед названием твоей должности. Все понятно?

– Д-да!.. Н-нет!..

– Что н-нет? – передразнил его, начавший понемногу свирепеть главком.

– Мне нужны люди.

– Так возьми из ваших бездельников. Чего, в Службе людей мало?

– А можно!? – обрадовался ш’Орх.

– Нужно. Исполняй. – Новый начальник бросился исполнять, как наскипидаренный.

Пока происходили все эти пертурбации, лекарь Бельфер времени тоже не терял. Он кооптировал к себе в помощь четырех арбалетчиков и с их помощью сначала уложил на землю тонкую металлическую сетку, по виду серебряную – размерами где-то метр на метр, затем по ее углам вбил в землю четыре металлических штыря, так же где-то метровой высоты и принялся с помощью своих помощников навешивать потолок и стены из аналогичной серебряной сетки.

«Что-то это мне напоминает… что-то знакомое… очень знакомое… – размышлял Денис, рассматривая стройку, одновременно слушая негромкое обсуждение желтопоясниками кадровых перестановок, учиненные мудрым руководителем. – Но что!?»

«Что-что… – пришел на помощь внутренний голос, – клетку Фарадея… элементарно Ватсон!»

«Точно! – мысленно хлопнул себя по лбу Денис, – конечно же – это клетка Фарадея!.. А на хрена?..»

«Экранировать…»

«Да понятно, что – экранировать! – рассердился Денис. – Откуда здесь электромагнитное поле?!..»

«Ну-у-у… фиг знает… – пошел в отказ голос, – может откуда-нить и есть…»

«Стоп! – оборвал его Денис, – а с чего мы решили, что защищаться надо от чего-то снаружи?! – может надо что-то не выпустить изнутри!»

«Точно! – восхитился голос. – Молодец!»

«Сам знаю… – буркнул в ответ Денис, – но… честно говоря – похвала была ему приятна… не часто голос расщедривался на комплименты».

Тем временем арбалетчики затащили «колесованного» ш’Ыта внутрь клетки Фарадея – с трудом, но он там поместился, а целитель, наоборот – из очередного своего мешочка с величайшими предосторожностями вытащил череп… но не обычный череп, а совсем даже необычный – хрустальный!

– Я привез! – прокомментировал появление на свет артефакта любимый руководитель. – Подходят только наши – с Земли.

– Для чего подходят?

– Увидишь.

Бельфер осторожно разместил череп рядом с полумертвым ш’Ытом и закрыл клетку, после этого из большой сумки им был извлечен предмет, назначения которого Денис не знал. Был он похож на огромную двузубую вилку, только тупую, зубцы были не круглые, а квадратные, со стороной около двух сантиметров, длина каждого зубца около полуметра. Длина круглой ножки, тоже диаметром около двух сантиметров, составляла сантиметров семьдесят и заканчивалась она в отличие от зубцов, острием. Лекарь с неожиданной силой воткнул гигантскую вилку в землю рядом с клеткой Фарадея и принялся ввинчивать ее вглубь. Когда она углубилась сантиметров на пятнадцать, он остановился.

– Уходите! – приказал он и такая сила была в этом коротком приказе, что все: Шэф, Денис, ш’Рам и все арбалетчики сразу же двинулись к позиции синих, расположенной в ста локтях от клетки.

– Сейчас будет немного неприятно, – громко сказал Шэф, когда все сгрудились около цепочки синих, стороживших подходы к обители со стороны Леса. – Когда станет невмоготу выходите в кадат. – А Денису, тихонько, чтобы слышал только он, по-русски, добавил: – Ты в кадат не выходи – надо экономить. Когда станет туго – активируй шкиру… должно помочь… я надеюсь.

«Ага… ага… – успел подумать Денис, – все так в кадат, а мне так только шкиру включить… блин как всегда: Дэн – крайний!» – и в это время началось.

Лекарь, за то время, пока сводный отряд добирался от клетки Фарадея до места нынешней дислокации, устроился перед ней в позе индийского факира – заклинателя змей. Возникшей ассоциации способствовало еще и то, что в руках у него тоже оказалась тоненькая дудочка. Он поднес ее к губам и заиграл… – так в первый момент показалось Денису, но буквально через пару мгновений он понял что ошибся – назвать «игрой» то что делал целитель было невозможно – он просто выводил одну ноту, тоскливую, тягучую… и очень неприятную на слух.

«Пока вроде терпимо…» – прокомментировал ситуацию внутренний голос через некоторое время.

«Боюсь, что только пока… насколько я знаю любимого руководителя… – он зря предупреждать не будет» – хмуро отозвался Денис, и как показали дальнейшие события оказался прав целиком и полностью.

Внезапно, рывком, интенсивность звука выросла на порядок – так что захотелось заткнуть уши и бежать отсюда без оглядки. И тут же, сразу, Денис понял что затыкание ушей не поможет – вибрировал не только воздух, вибрировала сама земля – и вообще казалось, что вся Вселенная зазвучала на этой мерзкой, душевыворачивающей, отделяющей мясо от костей ноте.

– Резонатор заработал, – пояснил Шэф, зорко вглядываясь в то, что творилось в клетке Фарадея и рядом с ней.

«Резонатор… резонатор… Точно! – это же камертон! Как я сразу не узнал?» – расстроился Денис.

«Большой больно… – отозвался голос: – вот и не узнал…»

Терпеть не было никакой возможности, да честно говоря и надобности – поэтому истязать себя Денис не стал и как только ему еще немного поплохело, активировал шкиру и тут же мир и благолепие воцарилось в целовецах! – тетрархская супер-пупер-нанотехнологическая броня не подвела! Она работала! Да еще как работала! – шкира надежно изолировала Дениса от вставшего на дыбы мира. Теперь можно было и составить компанию любимому руководителю двинувшемуся в обратный путь к клетке, где бился, грозя разорвать прочнейшие путы, полумертвый колдун.

Единственным, кто кроме верховного главнокомандующего и примкнувшего к нему Дениса, сохранил полное спокойствие в открывшихся обстоятельствах, был Бельфер – он поднялся с земли, куда-то спрятал дудочку и с полной невозмутимостью наблюдал за тем, что творилось в клетке Фарадея. А творилось там следующее: по мере того, как отходил колдун, начинал проявлять активность хрустальный череп – и чем меньше становилась частота и амплитуда дрожи, сотрясающей тело ш’Ыта, тем интенсивнее наливался нездоровым красным светом зловещий кусок хрусталя и усиливались в нем разноцветные пульсации.

«Та-ак… так… так… что же это получается, – размышлял Денис, – а получается что этот чертов резонатор выбивает дух из этого хера… клетка Фарадея не дает надтелесным оболочкам уйти туда, куда там они обычно уходят… а череп их собирает… – прикольно блин!»

«П-Р-И-К-О-Л-Ь-Н-О!!! – впал в негодование внутренний голос. – На твоих глазах осуществляется самая черная волшба… хорошо если не некромантия… про способ убийства я вообще молчу – человека практически колесовали, а теперь выбивают из него дух в самом прямом смысле слова… и что ты при этом испытываешь?.. – ничего… Н-И-Ч-Е-Г-О… Ты раньше крови видеть не мог… – а теперь убил тех двоих – эмоций не больше чем комара прибить… про этого рассуждаешь как на лабе по физике…»

«Кончай придуриваться! – разозлился Денис. – Мы это уже обсуждали! Они шли за нами чтобы убить. Пошли по шерсть а пришли стрижены! – мысленно усмехнулся он. – И вообще – все! Тема гуманности и общечеловеческих ценностей закрыта! Запомни раз и навсегда: толерантность – это болезнь!»

«Да нет… – понимаю я все… понимаю что шли они за нами чтобы убить… но…» – не найдя аргументов в защиту общечеловеческих гуманитарных ценностей, внутренний голос скорбно замолчал.

В какой-то момент колдун вздыбился в последний раз и затих, и в то же мгновение в хрустальном черепе вспыхнул фейерверк, не хуже чем новогодний салют на набережной Сиднея. Все это жутковатое великолепие продлилось секунд пять, а затем череп стал вести себя поспокойнее – он просто стал переливаться разноцветными огнями, уже без предыдущего буйства красок.

– Приступай, – сказал целитель верховному главнокомандующему, – у тебя есть пара аратов… может чуть больше.

Любимый руководитель не стал дожидаться повторного приглашения, он открыл клетку, вышвырнул оттуда одеревеневшее тело ш’Ыта, занял его место, сев на корточки перед черепом и снова закрыл клетку. Все вышеперечисленное он сделал одним плавным движением, показавшимся наблюдавшим за этим зрителям каким-то тягучим, но на самом деле очень быстрым. В тот короткий миг, когда клетка Фарадея оказалась открытой, сияние в хрустальном черепе резко усилилось и как бы перетекло в небольшую область на макушке, но после того как клетка снова захлопнулась, опять распределилось по всему хрустальному объему.

Главком немного поправил череп, чтобы было удобнее, и уставился в пылающие глазницы. Денис был так поглощен происходящим действом, что когда его кто-то слегка похлопал сзади по плечу, чуть не подпрыгнул на месте от… скажем так – неожиданности.

– Привет, – поздоровался незаметно подобравшийся ш’Тартак, а может он и не подкрадывался, а просто Денис изображал тетерева на току и ни черта не слышал и не видел вокруг, завороженный сеансом черной магии, – не знаешь зачем я ш’Эфу понадобился?.. и вообще что тут происходит?

– Зачем понадобился – не знаю… а что происходит… – Денис сделал паузу, соображая, что можно рассказывать наставнику по боевой подготовке, а о чем лучше и промолчать… В результате он поведал Мастеру войны о событиях приключившихся с компаньонами начиная с момента триумфального прибытия к Главным Вратам и заканчивая хлопком по его – Денисовскому плечу. В его рассказе все происходящее выглядело как ловля внутренних, затаившихся врагов нового Гроссмейстера на живца. Про истинную цель их с Шэфом путешествия – дверь на Сету, Денис упоминать не стал. После того как он закончил свою повесть, на лице ш’Тартака отразилось искреннее недоумение по поводу своего срочного вызова, но больше вопросов он задавать не стал и от комментариев воздержался.

Все это время, пока Денис обрисовывал ш’Тартаку обстановку, сложившуюся к его приходу, он не забывал поглядывать на клетку. Ничего интересного там не происходило – главком по-прежнему не шевелясь смотрел в глаза черепу, а тот понемножку, вроде совсем незаметно, но тускнел. Сияние блекло, растворялось в ночи и в какой-то момент исчезло совсем – череп из магического артефакта снова превратился в кусок горного хрусталя.

Никакой гордости по поводу земного происхождения этой вещицы командор не испытывал. Хотя он и был доставлен мудрым руководителем с Земли, но создан череп был при помощи технологий, современной земной науке неизвестных, и кто на самом деле его изготовил, Шэф тоже не знал, а в авторстве всяких инков, ацтеков и прочих тольтеков сильно сомневался.

– Так! – приказал верховный главнокомандующий с хрустом распрямляясь и потягиваясь как кот. – Все ко мне! – Когда его окружил все участники событий, он поинтересовался: – ш’Орх здесь?

– Так точно! – браво отрапортовал тот, вытягиваясь перед главком в струнку.

 … занятно… он правда так ответил, или “переводчик” в башке нашел ближайшее по смыслу?..

– Познакомься, – кивнул верховный главнокомандующий на Денисовского наставника по боевой подготовке, – это Мастер войны ш’Тартак. До возвращения Гроссмейстера ш’Иртана я назначаю его временно исполняющим обязанности Настоятеля Северной обители Ордена Пчелы!

У обоих: ш’Тартака и ш’Орха, глаза полезли на лоб от удивления, а Пчела сидящая на плече главкома радостно загудела и сверкнула желтым, подтверждая назначение.

– А это, – кивнул верховный главнокомандующий на ш’Орха, – временно исполняющий обязанности начальника службы безопасности обители. Попрошу вас обоих в тесной координации обеспечить плодотворное сотрудничество в деле эффективного управления Северной обителью Ордена Пчелы, – при этих словах, лица обоих назначенцев отразили искреннее недоумение. Чем оно было вызвано Денису было непонятно: то ли мудреными словами, то ли их смыслом, а главком, между тем, продолжал: – вплоть до возвращения ш’Иртана, который примет окончательные решение по вашим назначениям. – Закончив кадровые вопросы, командор перешел к оперативным: – В ходе допроса этого, – Шэф кивнул на скрюченное тело колдуна ш’Ыта, было выявлено следующее… – Он сделал паузу и медленно окинул взглядом всех присутствующих.

 Под тяжелым взглядом главкома все вели себя по разному: Денис, ш’Тартак, Бельфер, все арбалетчики и большинство синих безопасников остались совершенно безмятежными, чего нельзя было сказать про парочку синих, а особенно про их уволенного в отставку главаря – ш’Рама. Волновался и ш’Орх, но его беспокойство имело под собой совершенно иную причину, чем у вышеупомянутой троицы. Главком бросил быстрый взгляд на Дениса и тот мгновенно подобрался – он медленно, практически незаметно сместился немного в сторону, но этого хватило чтобы с новой позиции можно было без помех обстрелять рефлексирующую компанию, хотя территориально они были разнесены: ш’Рам стоял немного в стороне от всех, чуть-чуть ближе к Лесу, чем все остальные, а начинающие паниковать синие по-прежнему оставались среди своих товарищей, окружавших верховного главнокомандующего.

– Так вот… – медленно и зловеще продолжил Шэф, – самое главное, что удалось узнать… – он снова сделал драматическую паузу, – это то… – все присутствующие, даже спокойные до этого ш’Тартак, Бельфер, арбалетчики и «безмятежные» синие, не говоря уже о мандражирующей тройке, затаили дыхание, сосредоточив все внимание на главкоме. –

 … блиинн… да не тяни ты уже…

… мастер разговорного жанра…

… рожай давай!..

Выяснилось что, казначей ш’Лыпас – предатель!

В толпе раздался гул, все переваривали услышанную новость. «Безмятежное» большинство отнеслось к полученной информации достаточно индифферентно – предатель и предатель – одним больше, одним меньше – много их было, много еще будет. А вот «нервничающая» тройка испытала ощутимое облегчение, но как выяснилось – преждевременное.

– К сожалению, он не одинок… В обители имеются и другие… – присутствующие снова насторожились, – предатели и тайные пособники ренегата… – здесь народ начал удивленно переглядываться, не очень понимая о чем толкует мудрый руководитель, но когда прозвучало имя: – ш’Эссара! – все стало на свои места. – Есть такие и среди нас… – Шэф снова начал оглядывать собравшихся, а когда его взгляд остановился на очень бледном ш’Раме, изобразил сцену из «Вия», когда тому наконец подняли веки: – Вот он! – завопил главком страшным голосом и показал на смещенного начальника службы безопасности пальцем.

Немедленно выяснилось, что верховный главнокомандующий обладает несомненным талантом в многотрудном деле подбора и расстановки кадров. Его протеже, на должность временного исполняющего обязанности главного контрразведчика Северной обители, ш’Орх сориентировался мгновенно и громовым голосом скомандовал синим:

– Взять предателя! – Приказ был выполнен без малейшего промедления – к низложенному начальнику подскочили двое бывших подчиненных, заломили ему руки за спину и принялись сноровисто вязать.

– И этих тоже! – любимый руководитель кивнул на сладкую парочку синих, пытавшихся затеряться среди своих собратьев по ремеслу, но чем-то неуловимым они выделялись среди сослуживцев – то ли запахом страха… то ли линией какой лишней в ауре… то ли лицами настороженными… то ли еще чем, но остальные синие мгновенно вычислили о ком идет речь и их постигла судьба смещенного командира.

– Я еще нужен? – ворчливо поинтересовался Бельфер, наблюдавший за происходящим с откровенной брезгливостью.

– Спасибо! – Шэф шагнул к целителю, искренне улыбнулся и обнял его. – Большое тебе спасибо! – повторил он, не размыкая рук, – если бы не ты…

– Да ладно… – буркнул старый лекарь, делая вид, что пытается высвободится, но было заметно, что ему приятны как похвала Шэфа, так и его объятия… – Пойду отдыхать…

– Конечно… конечно… возьми людей чтобы все донесли…

– Вот без тебя не сообразил бы… – отмахнулся Бельфер направляясь к арбалетчикам.

– Теперь ты! – Шэф повернулся к ш’Орху и Денис поразился мгновенной смене выражения лица верховного главнокомандующего: вот только что это был любящий сын, зашедший проведать старого и любимого отца, а через мгновение перед вами стоит безжалостный тиран, для которого отправить человека на плаху проще чем сморкнуться в два пальца. – Арестовал дежурную смену!?

– Не всех… – потупился исполняющий обязанности, – один желтый куда-то пропал… – ш’Орх сник и опустил глаза – выдерживать гневный взгляд главкома было трудновато…

– Искать… – страшным шепотом приказал главком, – и найти! – рявкнул он так, что ш’Орх вздрогнул. А мудрый руководитель продолжил: – всех по отдельным камер… тьфу ты пропасть!.. сотам. И выявить всех людей бывшего Гроссмейстера! Всех! Ты меня хорошо понял! – угрожающе поинтересовался он.

– Да… да… хорошо… – истово закивал головой временно исполняющий обязанности начальника службы безопасности Северной обители Ордена Пчелы.

– К возвращению ш’Иртана все предатели должны быть арестованы и предстать перед его судом, – неожиданно спокойным тоном закончил инструктаж мудрый руководитель. – Теперь ты, – он повернулся к ш’Тартаку, безмолвно стоящему рядом. – До возвращения Гроссмейстера, ты в обители главный. Следишь за всем, а особенно за этим, – Шэф кивнул на ш’Орха, – чтобы дров не наломал… а то устроит тридцать седьмой год панимашь… – временно исполняющие переглянулись с обалделым видом и снова уставились на главкома, чтобы не дай Бог чего-нибудь не пропустить, но на этой странной фразе, насчет тридцать седьмого года, наставления личному составу были закончены.

Главком снял Пчелу с плеча, легонько погладил, на что она отозвалась довольным гудением и сказал:

– Обо всем произошедшем расскажи Гроссмейстеру ш’Иртану! – после чего подкинул ее в воздух. Пчела поднялась метра на два, сделала медленный круг вокруг головы Шэфа, а потом в черном звездном небе открылось маленькое сияющее оконце, как будто форточка в полдень, в которое она и скользнула. Через мгновение не осталось ни волшебного окошка, ни волшебной Пчелы, будто бы ничего и не было…

 

 

3 Глава

По дороге к мостику, являвшемуся дверью, больше никаких происшествий не случилось – никто более компаньонов не беспокоил: ни «ночные» из Леса, ни «дневные» из обители – кстати говоря, неизвестно еще кто хуже. Любимый руководитель был хмур и задумчив и лясы точить был явно не расположен, но Дениса это волновало не сильно – его терзали отчетливые подозрения и скрывать их от общественности он не собирался.

Мрачный вид верховного главнокомандующего прозрачно намекал, что дело нечисто и оставлял большой простор для работы яркой и необузданной фантазии старшего помощника. Глядя на главкома, Денис сделал предположение, да впрочем, какое там, к чертовой матери, предположение – он был уверен, что информация полученная командором в ходе нетрадиционного, скажем так допроса, напрямую касалась «основ безопасности жизнедеятельности» – предмет с таким затейливым названием наши школьные реформаторы полагают более нужным детям чем химия, физика и разная прочая математика.

Но в данном конкретном случае его название очень точно описывало направление вектора беспокойства Дениса. Судя по всему, вопрос стоял о целостности шкур компаньонов, поэтому ни о каком такте – чтобы не дай Бог не отвлечь главкома от высоких, или мрачных, или еще каких там дум, речь не шла, и Денис для проформы вежливо кашлянув, задал вопрос:

– Шэф… а чего этот ш’Ыт сказал на самом деле? – после чего в воздухе повисла такая тяжелая тишина, что от нее можно было отрезать куски ножом.

Верховный главнокомандующий бросил на Дениса тяжелый и недовольный взгляд, показывая что сейчас не время и не место, или по крайней мере, что он не расположен давать какие-либо разъяснения – нет желания и нет нужды! – но на Дениса все эти ритуальные действия никакого впечатления не произвели – заматерел он малехо за время общения с верховным главнокомандующим и его «кругом общения», поэтому он продолжил сверлить главкома требовательным взглядом, так что тот, выдержав свою непременную мхатовскую паузу, все же был вынужден ответить:

– А с чего ты решил, что я не все сказал… там…

– А с того, – в тон ему отозвался Денис, – что если бы все узнанное относилось к обители и предателям и это было бы так важно – ты бы остался там и сам наводил порядок… а ты спихнул это на ш’Тартака и ш’Орха, а сам, – он усмехнулся абсолютно в стиле любимого руководителя, – идешь на Сету… причем с очень озабоченной мор… – пардон… пардон лицом. – Денис сделал длинную паузу, ожидая какого-нибудь ответа, но так и не дождавшись продолжил: – Какие же выводы любой здравомыслящий человек должен сделать из этих посылок? – Задав этот риторический вопрос, Денис сам же на него и ответил: – А вот какие! Первое – информация об обители и предателях не была главной, которую ты получил… если она вообще присутствовала… но это так – к слову.

– Это еще почему? – вяло поинтересовался Шэф, продолжая о чем-то напряженно размышлять.

– Ну-у… как почему? – элементарно: про предателей ты им все рассказал, а сейчас, уйдя из обители, ты продолжаешь о чем-то напряженно размышлять… какой из этого можно сделать вывод? – или ты им не все сказал и скрыл какую-то важную, критическую для жизни Ордена Пчелы информацию и сейчас ее напряженно обдумываешь… – такой вариант я рассматриваю как маловероятный… практически невероятный… или же ты получил информацию о грозящих нам напастях… или о том кто нас похитил на Тетрархе и кто охотился за мной здесь в обителе. И я хочу ее знать! – твердо закончил свой монолог Денис.

– А почему ты уверен что за тобой охотились не люди Гроссмейстера? – спросил главком, уходя от главного вопроса.

– Не сходится. Не нужен я им был… ни с какого боку… я много раз думал… крутил и так и сяк… – не сходится… я им нафиг был не нужен. И вообще Шэф… не темни – мы в одной лодке, если ты не заметил… – имею право знать!

Любимый руководитель помолчал с минуту и Денису стало казаться что он так и не ответит, когда тот заговорил:

– Ну что ж… хочешь знать… ладно… – будешь знать… – верховный главнокомандующий привычно ухмыльнулся, но как-то грустновато, без привычного задора… – Многие знания… – многие печали… знаешь ли… Лады… слушай… – он опять сделал паузу. – Человек – животное общественное… – неожиданно заявил он Денису, слегка обалдевшему от этого заявления, – ты в курсе?

– И чё?

– «И чё…» – ничё! Любит в стаи сбиваться… ну-у… или в организации. – Денис по-прежнему не врубался, но мудрый руководитель прояснил: – ходоки не исключение… так вот… есть такая организация – «Контур» называется, если по-русски…

– И этот самый «Контур» за нами и охотится!? – сделал гениальную догадку Денис, вновь подтвердив что логическое мышление – это сила! – типа знания. Верховный главнокомандующий бросил на него косой взгляд и снова ухмыльнулся, на этот раз вполне привычно – ехидно:

– А вот как раз таки и нет!.. К сожалению…

– А почему к сожалению? – спросил ошарашенный Денис, – и тут до него дошло: – А КТО!??

– Вот в этом-то и вопрос… не знаю…

– Как это не знаешь!? – взвился Денис, – Ты же допросил этого хрена! Душу из гада вынул! И не знаешь!?

– И не знаю… – грустно констатировал Шэф.

– Но что-то ты узнал? – продолжил допытываться Денис.

– Узнал… что они не из «Контура»… я был уверен что за всем этим… и на Тетрархе, и здесь стоит «Контур»… – главком замолчал, но Денис чувствовал что он чего-то не договаривает.

– И все?.. – подозрения в голосе любимого помощника не уловил бы только глухой, а любимый руководитель глухим не был.

– К сожалению нет… – слова из главкома сочились подобно последним каплям из иссохшего бурдюка – медленно и печально.

– Шэф… не томи! Рассказывай все – легче будет! Облегчи свою многострадальную совесть! – сделав это в высшей степени неожиданное заявление, Денис победно улыбнулся глядя на изумленное лицо мудрого руководителя.

– Браво киса! Браво! Красиво излагаешь… собака! – по достоинству оценил его эскападу главком. – Ну-у… ладно… Самое неприятное, что этот ш’Ыт не дал прорваться глубоко, там у него все заблокировано… но кое-что я все-таки узнал… так вот… первое – они знали что надо догнать нас до моста… – Шэф замолчал, давая возможность Денису обдумать услышанное.

– Значит они знали про дверь?! – своим вопросом Денис доказал, что для такого маститого логика, сделать подобный блестящий вывод, на основании столь скудной исходной информации, это пара пустяков. А если говорить серьезно, то это было очень неприятное известие – насколько помнил Денис по отрывочным репликам мудрого руководителя – точные координаты дверей были главной тайной любого ходока, ревностно им охраняемой. Надо было кое-что уточнить:

– А кто кроме нас знал, что мостик – дверь?

– Ну-у… думаю таких людей довольно много… в принципе.

– А здесь, на Маргеланде?

– Здесь… здесь… из тех что я знаю… ты… я… ш’Иртан… покойный ш’Урван знал… и… и… – и все.

– Значит… – Денис взглянул на главкома, который продолжил:

– Значит эти ребятишки узнали про дверь от кого-то другого… или же сами через нее пришли…

– Все трое?!

– А черт его знает… определить ходок он, или нет я не смог… а он не сказал… – некоторое время компаньоны прошагали в молчании, которое нарушил Денис:

– А что им было нужно ты не узнал?

– Нет. Но я и так знаю… и «Контуру» и этим ребятам нужны «тельник» и СХЕМА МИРА…

– Уверен?

– На девяносто девять процентов… – больше с нас взять нечего.

– А шкиры… дыроколы…

– Ну… дыроколы – может быть… но не думаю что ради них такую операцию затеяли бы – оружие и оружие… хотя… нет – не думаю! А шкира вообще уникальна – она убьет любого, кроме владельца, который ее инициировал, одев первый раз – красть бесполезно.

– Типа девочка хранит верность дефлоратору до гробовой доски! – ухмыльнулся Денис.

– До гробовой доски всех покусившихся, – уточнил мудрый руководитель и вернулся к основной теме: – Второй вопрос: как они узнали что мы в обители?

– Так ты же сам сказал, что пропал кто-то из дежурной смены охраны Врат – он и стуканул! – удивился Денис.

– Не-ет… это бы я увидел… нет… никто ему ничего не говорил…

– Ни фига себе!.. – присвистнул Денис. – А как же тогда… плохо это…

– Вот и я о том же.

– А чего тогда сбежал этот… – охранник?

– А черт его знает, – равнодушно отозвался главком, – может каким-то боком с людьми бывшего Гроссмейстера был связан, может чего в столовке стырил… – разберутся. Главное, что он с этой троицей никак не связан.

Снова какое-то время компаньоны шли молча, обдумывая сложившуюся ситуацию. На сей раз молчание нарушил мудрый руководитель:

– И третье… – этот ш’Ыт не был Пчелой…

– То есть как?! – не понял Денис. – Ты же сам сказал, что он фиолетовый, то да се… маг к тому же…

– Это я потом… в черепе увидел – он не Пчела… он сумел сделать так что все считали его фиолетовой Пчелой… но он – не Пчела!

– Фигасе!

– И еще… на десерт… – любимый руководитель ухмыльнулся, – ты очень хотел все знать… ну так вот… – когда он уже почти ушел из черепа мне показалось… Шэф угрюмо замолк на несколько секунд, а потом все же продолжил, – … хотя, какой там показалось – было это… промелькнула морда И-Линя…

– Этого что ли… – Верховного Мага-Настоятеля Храма Морских Богов! – неприятно поразился Денис.

– Да.

– Только этого нам не хватало.

– Согласен.

За всеми этими разговорами компаньоны добрались до широкого каменного моста, перекинутого через неширокий ручей. Его основательность и размеры явно диссонировали и с узкой тропинкой, ведущей к нему и с размерами водной преграды. Компаньоны остановились не дойдя до него пары шагов.

– Шэф… они не были ходоками – эти трое.

– Почему?

– Ходокам не обязательно было перехватывать нас до двери, могли бы и после.

– Теоретически да… – задумчиво протянул верховный главнокомандующий.

– А практически?

– Черт его знает… Ладно… всю эту бодягу из головы выкидываем – будем решать проблемы по мере их поступления… – Шэф энергично потер лицо ладонями, будто стирая налипшую паутину, – предчувствия у меня какие-то нехорошие… так что соберись… – он одобрительно посмотрел на дыроколы, закрепленные на руках Дениса – тот их так и не снимал, как надел – без их привычной тяжести Денис ощущал какой-то дискомфорт… – будто не до конца одет. – Ждешь четыре секунды и идешь. – С этими словами любимый руководитель вытащил «Черные когти», шагнул на мост и исчез.

*****

Мост, сделанный из светлого камня, таинственно выделялся на фоне окружающей мглы, а звезды отражавшиеся в речке вообще вносили в пейзаж романтически-ностальгическую нотку, но Денису было не до местных красот – чай не на экскурсии! – он скрупулезно выполнил приказ главкома: – тысяча один… тысяча два… тысяча три… тысяча четыре, – сосчитал он про себя и сделал шаг вперед…

«Предчувствия его не обманули!» – почему-то в памяти всплыла именно эта фраза из мультика с толстым мужиком в костюме зайчика. Видел этот мультфильм Денис давным-давно в счастливом детстве… хотя какой там хрен счастливом… – начиная с первого сентября в первом классе никакого счастья у Дениса и в помине не было, поэтому ближе к истине будет так: в сопливом детстве. Это была первая мысль Дениса после перехода на Сету, и последняя, затем всякие посторонние мысли исчезли, остались только боевые рефлексы – к счастью, намертво вбитые в его подсознание Мастером войны ш’Тартаком и «мальчиками» наставника Хадуда – за что им всем отдельное спасибо!..

Единственное что обрадовало – это то, что солнце оказалось за спиной и не слепило глаз, все остальное было не айс… Хотя нет… ошибочка вышла – было еще кое-что хорошее: в кадат он перешел еще на Маргеланде, перед тем как шагнуть и поэтому смог мгновенно оценить обстановку. А вот обстановка точно – была не сильно хорошая, а если выражаться без экивоков – плохая. В качестве ловушки место было идеальное – небольшой пятачок ровной земли, размером с теннисный корт, окруженный скалами – как говорится: «а куда он денется с подводной лодки?» Но, место – что место? Как правильно говорится, не место красит человека, а человек место. Так вот… – украшений на корте хватало – он был «украшен» большим количеством недружелюбно настроенных вооруженных людей!

То ли кадат подарил Денису такие способности, то ли безо всякого кадата у человека в экстремальных ситуациях открываются неизвестные в мирной жизни таланты и возможности, только его мозг начал функционировать в двухканальном режиме. Первый канал обеспечивал интегральную оценку ситуации – Денису хватило секунды чтобы осознать, что против них выступает боевой маг, в сопровождении не менее сорока тяжелых пехотинцев в кольчугах и пластинчатых доспехах, вооруженных мечами, копьями, дротиками, луками и арбалетами.

Второй канал дробил цельную картину на отдельные фрагменты, сортируя их по степени грозящей опасности. Кадр номер один: ловчая сеть летит к Денису, медленно вращаясь и расправляясь в воздухе за счет вшитых по краям грузил.

Кадр номер два: мужчина в костюме факира провинциального передвижного цирка, в длинном, красном, с крупными серебряными звездами плаще до земли, и в зеленой широкополой шляпе – «Незнайка!» машинально отметил Денис, стоит воздев руки к безоблачному, прозрачному небу и что-то кричит.

Кадр номер три: шесть воинов в длинных кольчугах и островерхих шлемах, отдаленно смахивающих на буденовки, бегут к Денису – двое с короткими, тяжелыми копьями, четверо с мечами.

Кадр номер четыре: Шэф с не до конца накинутой на него сетью яростно отбивается одной рукой от наседающих на него врагов, вторая рука прижата сетью к туловищу и бездействует. Что интересно – больше никого из многочисленных солдат, заполняющих корт, второй канал в число первоочередных целей не включил – видимо непосредственной опасности они пока что не представляли.

Оба канала работали одновременно, можно сказать – синхронно, но друг другу не мешали, а дополняли – первый был чем-то вроде локатора кругового обзора, а второй работал в качестве средства сопровождения и выдачи целеуказаний. Видимо когда сильно приспичит, мозг умеет переходить в режим реальной многозадачности – просто надо чтобы сильно приспичило! – и судя по всему это был именно такой случай. Денис не первый раз дрался в измененном состоянии сознания, но раньше такого раздвоения никогда не возникало – видать не было нужды, а сейчас вот понадобилось…

Но на этом сегодняшние сюрпризы не заканчивались – было и еще кое-что новенькое – спрессованное время. Денис воспринимал окружающий мир в рапиде: открытый в хриплом оскале рот набегающего мечника – у него не хватает двух передних зубов, да и остальные требуют вмешательства хорошего стоматолога… да где ж его взять-то стоматолога… – средневековье-с, судя по экипировке нападающих – тут не до изысков – в лучшем случае вырвут к чертовой матери без наркоза, а в худшем – жди пока выпадут сами; крупная сопля срывающаяся с носа копьеносца – кабель-мачта уже отошла, но команда «Зажигание!» еще не прозвучала и ракета все еще покоится на стартовом столе, но абсолютно ясно, что не долго осталось; красный огонь, горящий в глазах мага, медленно стягивается в точку в центре зрачка… Все эти подробности Денис видел и осознавал одновременно с четырьмя фрагментами «локатора целеуказаний» и большой «обзорной» картинкой. Очень правильно подмечено: «Жить захочешь – не так раскорячишься!» – человеческий мозг, если перед ним поставлена задача по сохранению жизнеспособности, обслуживающей его потребности тушки, становится очень эффективным устройством… чрезвычайно эффективным, знаете ли.

И еще… снова, как в бою с мокрецом Денис не управлял своим телом – он опять «висел» сверху и наблюдал трехмерное «кино»… или трехмерную компьютерную игрушку, а тело все делало само – видимо степень угрозы превысила какой-то порог и кто-то «наверху» решил, что нельзя допускать мальчика к управлению гоночным болидом на горном серпантине. По дороге на дачу – пожалуйста… а сейчас нельзя… никак нельзя!

Кадат выключил эмоции и обострил восприятие «верхнего» Дениса, одновременно он отключил «ручное» управление и перевел «нижнего» Дениса в «автоматический» режим. Кадат обострил внимание, помогая вычленить главное и отбросить второстепенное. Кадат сделал движения «нижнего» Дениса абсолютно точными, быстрыми и экономными. Кадат свел реальный бой с реальными, живыми врагами из плоти и крови – здоровенными, страшными, с горящими ненавистью глазами, провонявшими застарелым потом, дымом походных костров, дерьмом, луком, чесноком, и еще черте чем, а главное – смертью, к компьютерной стрелялке, где ты нисколечко не боишься монстров, наседающих с той стороны экрана и ни капельки их не жалеешь, отправляя к праотцам недрогнувшей рукой.

«Я – берсерк!» – отстраненно подумал Денис, бесстрастно наблюдая за битвой, развернувшейся внизу.

Отражением атаки он занялся в строгом соответствии со степенью опасности, которая в свою очередь была четко выстроена по ранжиру кадрами дробного восприятия, и первым кадром был кадр с подлетающей сетью. Аналогичный инструмент уже был использован против любимого руководителя и его разрушительную силу трудно было переоценить – сеть минимум наполовину, если не больше, снизила боевые возможности главкома. Шэф дрался одной рукой, вторая была прижата к туловищу и он сильно потерял в подвижности, которая была важной составляющей его боевой мощи, но верховный главнокомандующий пока держался, не позволяя обступившим врагам сбить его на землю, где положение командора стало бы вполне себе отчаянным, несмотря на наличие шкиры.

Денис допускал, что нападавшие знали о свойствах этой чудесной брони и смогли бы, плотно зафиксировав верховного главнокомандующего, содрать ее с него, после чего привести мудрого руководителя в состояние несовместимое с жизнью не составило бы особого труда. Казалось бы – надо сломя голову мчаться спасать верховного главнокомандующего, однако первым в очереди на «обслуживание» стоял кадр с подлетающей сетью и тело Дениса занялось именно ею.

«Рожденный ползать получил приказ летать!» – отстраненно подумал Денис глядя на неумолимо надвигающееся серое, неопрятное облачко, в то время как «нижний», которому некогда было заниматься искусствоведческими аллюзиями, а надо было дело делать, первой же стрелой поразил одно из грузил подлетавшей сети, сбив ее с подлетной траектории и она ушла в сторону, опав грязным комком на каменистую почву.

Кадр с летящей сетью исчез из очереди, и одновременно изменился порядок сортировки – освободившееся первое место занял кадр с набегающей шестеркой головорезов, оттеснив кадр с колдуном на второе место.

«Рокировочка…» – хладнокровно отметил «верхний» Денис.

Для уничтожения атакующей шестерки понадобилось шесть стрел, каждая из которых, с неприятным чавканьем, пробила горло неторопливо накатывающегося врага, скользнув в небольшой промежуток между шлемом и верхним краем лат.

«Нам татарам все равно, что водка, что пулемет – лишь бы с ног валило!» – промелькнуло в голове «верхнего» Дениса, сразу после того, как последний, шестой мечник схватился за горло в тщетной попытке вырвать из него дырокольный болт. И тут же, часть своры, до этого занятая Шэфом, бросилась к Денису – как будто получила новый приказ, уж больно синхронно все было выполнено. И в этот же момент «верхний» и «нижний» Денис воссоединились, чему «верхний» был очень даже рад – а то как-то неудобно получалось: «нижний» воюет за себя и за того парня, а «верхний» чуть ли не попкорн жрет в это время. Единственное чего было жаль – из головы исчез как «обзорный» экран, так и «кадры» целеуказаний… но ничего – поработаем вручную, решил Денис и сразу же приступил к реализации намеченных планов.

Естественно, все эти события происходили неизмеримо быстрее, чем были описаны – указательные пальцы Дениса, лежащие на курках обоих дыроколов, двигались со скоростью челнока швейной машинки, а сами дыроколы, ставшие смертоносным продолжением его рук, непрерывно совершали короткие, экономные движения, необходимые для перенацеливания.

Если бы его смог увидеть в этот момент кто-то из землян, то был бы сильно удивлен сходством Дениса, облаченного в черный металлический комбинезон, с терминатором из «жидкого металла», а то что он вытворял и вовсе было «плагиатом» сцены с тем первым, легендарным терминатором – из первой серии, когда тот крушил с двух рук, из автоматов, полицейский участок, оставаясь неуязвимым для ответного огня.

Единственное, но коренное отличие было в том, что терминатор-Шварценегер двигался с чувством собственного достоинства: медленно, равномерно и прямолинейно, как идеальное тело из школьного курса физики, а Денис же, наоборот, пытался повторить поведение летающей тарелки, которая внезапно меняет скорость и направление движения – проще говоря, петлял как заяц.

Кстати говоря, шкальный ответный «огонь», если можно так выразиться в отношении дротиков, стрел из луков и болтов из арбалетов, присутствовал и здесь, не нанося, впрочем, существенного вреда, не совместимого с жизнью или потерей «трудоспособности», хотя разницу между шкирой с включенной батареей и шкирой с выключенной батареей Денис прочувствовал на своей, так сказать шкуре. Разумеется стрелы, болты, дротики, копья и мечи по-прежнему отскакивали от непробиваемой «кожи», но… чего греха таить… – разница присутствовала!

И если попадания стрел, выпущенных издалека, особого вреда не приносили – чувствовался легкий тычок и все, то стрелы выпущенные с близкого расстояния и попавшие не вскользь, ощущались вполне по-взрослому, а уж дошедшие до цели тяжелые удары дротиков, копий и мечей хотя и не травмировали Дениса, но синяки без всего сомнения оставляли, а уж прицел сбивали наверняка, и зачастую отшвыривали на шаг или даже два.

Один раз он даже был сбит на землю мощным ударом двуручного меча, но сумел мгновенно откатиться в сторону, избежав погребения под грудой подбегавших меченосцев, и быстро вскочить на ноги. И это несмотря на то, что Денис ни секунды не оставался на одном месте, а его передвижения были в достаточной мере хаотичными чтобы сбивать врагов с толку, и большинство остро заточенного металла, направленного в него, пролетало мимо.

Поэтому не стоит думать, что Денис расстреливал оппонентов легко и просто, как мишени на олимпийском стрельбище – если бы не его непрерывные перемещения и не убийственная, в самом прямом смысле этого слова, меткость, то враги просто задавили бы его числом, сбили на землю, рано или поздно содрали шкиру и… – в общем, ничто не ново под луной: или ты – или тебя…

… прыжок в сторону… за время полета – от того момента как ноги оторвались от земли, до того как снова утвердились на ней, выпущены четыре стрелы: по две с каждой руки – посадочная полоса для приземления расчищена – Денис даже не целился – просто знал куда должен быть направлен дырокол и в какой момент нужно нажать на курок… приземление… плавный – ну это по ощущениям Дениса, а с точки зрения пехотинцев, быстрый как юла, поворот на триста шестьдесят градусов, во время которого из центра вихря успевают вылететь двенадцать стрел – ни одна в молоко не уходит… резкое ощущение опасности – нестерпимо жгут «Поцелуи Пчелы» в подмышках и вопль Шэфа:

– Колдун!!!

… резкий, на пределе сил и прочности связок на разрыв, прыжок вперед ласточкой, как будто в воду… струя огня над спиной… ощущение нестерпимого жара и одновременно дуновение ледяного ветра оттуда – с Того Света… противоречивые надо признать ощущения… – но одинаково хреновые… следующая секунда – Денис вновь на ногах, мгновенная оценка обстановки – живых в радиусе десяти метров нет… хотя может только раненные – сразу не разберешь – потом рассортируем!.. – главное пока не опасные… надо кончать с Незнайкой! а то… воспоминание о ледяном сквозняке действует мобилизующее, хотя никакого расслабления и недооценки соперника и так не было… семь стрел выпущенные практически одновременно: в голову колдуна, в грудь, живот, руки и ноги, бессильно опадают к его ногам, не долетев пары сантиметров.

Маг делает ладонями такие движения будто лепит снежок… только вот «снежок» этот будет горячим… очень горячим, мелиферы в подмышках просто вопиют о неотвратимой опасности, инстинкт самосохранения орет нечеловеческим голосом, что надо бежать, прятаться, зарываться в землю, улетать, испаряться, свинчиваться, сматывать удочки, исчезать, но Денис дело свое знает туго, он успевает выпустить по колдуну тучу стрел, правда все безрезультатно – они осыпаются к ногам мерзкого чародея, не дотянув до цели пары сантиметров.

Это была воплощенная американская мечта: они несут демократию и права пидорасов в любое место земного шара, где есть нефть, или еще какие полезные (для американской демократии) ресурсы, кстати, не обязательно ископаемые, а ей – американской демократии, за это ничего не будет – в том смысле, что она безнаказанно отсидится за своим противоракетным щитом. Выпустят эти чертовы русские свои допотопные ракеты, которые вообще не должны летать, а они – упс! – разобьются о непреодолимый щит ПРО Соединенных Штатов Америки!

«Всё плохо… – подумал Денис, но через мгновение изменил свою точку зрения: – … хотя нет! – не всё!»

Шэф освободился от ловчей сети и шинкует «бронеподростков» в труху – неожиданно всплывает воспоминание из детства, сильно поразившее воображение юного Дениса: по ящику показывали какую-то очередную передачу с мистическими откровениями, которых (передач) в ту пору было как у дурака стёклышек… так вот – Дениса, с младых ногтей умевшего инстинктивно отделять мух от котлет (хорошие гены – это сила!), поразил один сюжет, сильно отличавшийся от остальной горы гумуса: белых магов; потомственных колдунов, в пятом поколении; баб Нюр, снимающих венец безбрачия, порчу и запор, ну и так далее… – был приглашен на передачу какой-то китаец, приехавший в город в составе своей китайской делегации для показательных выступлений по ушу, и ведущая – нахальная, но очень симпатичная сисястая бабенка, томно придыхая попросила китайца продемонстрировать что-нибудь этакое… – китаец, заворожено поглядывая в низкое декольте, взял тогдашнюю десятку, еще советскую, красненькую такую и почти что без замаха перерубил ею палочку из слоновой кости, диаметром сантиметра полтора… – так что успехи верховного главнокомандующего, рубящего своими «Черными когтями» стальные доспехи, будто они сделаны из фольги, особого впечатления на Дениса не произвели – мол и не такое видали-с! – но это так – мельком, на краешке сознания… главное – колдун!.. а тот наконец закончил лепить «снежок» и сейчас выбирал цель – неизвестно откуда, но Денис твердо знал, может быть даже раньше, чем принял окончательное решение сам Незнайка, что огненный снежок будет пущен в главкома и теперь уже Денис заорал срывая связки:

– Колдун!!! – Шэф делает длинный прыжок в сторону от уничтожаемой им группировки противника и не теряя ни секунды, – следующий, оказываясь у них за спиной – теперь между ним и Незнайкой четыре закованные в сталь тушки, жаль что не в одну линию, но и так – кучкой, тоже неплохо – казалось бы надежная преграда, но нет… – огненный мячик проходит через стальную стену, армированную человечинкой, как горячий нож сквозь масло и любимого руководителя спасает только то, что он снова уходит в сторону, правильно оценив пробивную энергию файербола.

«Мастерство не пропьешь!» – машинально отмечает Денис, снова и снова посылая в мага «дежурные семерки» болтов: в голову, грудь, живот, руки и ноги – результат аналогичный – нулевой… Шэф между тем добивает уцелевших после огненной атаки и тут до Дениса доходит какая-то странность, какая-то неправильность ситуации – чего-то не хватает… и только в следующее мгновение он понимает, что все! – никто его не атакует! – он одним взглядом окидывает поле боя – стоячих броненосцев нет! – все поголовье или убито, или ранено – по крайней мере все на земле! – уже неплохо!.. но и оставшийся в гордом одиночестве колдун это еще тот геморрой, знаете ли…

Маг видимо тоже оценил тот факт, что боеспособных соратников у него не осталось, и уже не боясь зацепить союзных комбатантов… хотя, честно говоря, когда он в последний раз пульнул файерболом, его не сильно обеспокоило наличие своих между ним и Шэфом… от тактики точечных ударов перешел к применению оружия массового поражения. Он вскинул руки над головой, прокричал что-то небу каркающим, вороньим голосом и резко бросил руки вниз. Тут же его окутала какая-то красноватая дымка, которая начала быстро конденсироваться вокруг пояса колдуна, одновременно наливаясь светом и жаром. Когда «пояс» стал напоминать кусочек солнца, обвившийся вокруг волшебника, он снова выкрикнул какое-то непонятное, длинное слово, от которого у Дениса по всему телу побежали мурашки…

«Плохо все…» – успел подумать он, прежде чем раздался крик главкома:

– На живот!!! – Денис мгновенно рухнул как подкошенный, успев заметить что Шэф проделал тоже самое. И в тот же миг огненное кольцо начало стремительно расширяться, сжигая все на своем пути…

Относительная легкость с которой Денису вкупе с любимым руководителем удалось уничтожить несколько волшебников в рамках операции «Гроссмейстер», во время их рейда в Дарлан, сыграла с ним злую шутку – он потерял страх божий и решил, что он кум королю и сват министру! И вот теперь до Дениса стало понемножку доходить – что такое реальный боевой маг! – и знание это сильно ему не понравилось…

Прежде чем огненный вал накрыл его, Денис успел закрыть голову руками… но эта инстинктивная полумера вряд ли спасла бы от чего-нибудь, если бы не любимая шкира – даже с разряженной батареей она доказала, что не зря стоит полтора миллиона цитадельских корон! Как говорится: «Лизинг был… – но популизма не было!» – жарко было… даже очень жарко! но… судя по ощущениям он не только не изжарился, но даже не превратился в один большой волдырь. Как только волна жара схлынула, Денис не шевелясь, ни единым движением не выдавая что он живой, осторожно приоткрыл глаза и с радостью убедился что видит!

Не зацикливаясь на радостных эмоциях он тут же попытался не вертя головой оценить окружающую обстановку, и вот что предстало его взору, ограниченному сектором градусов в восемьдесят – девяносто: закопченные, скрюченные доспехи из которых поднимается к небу какой-то нехороший то ли дым, то ли пар; Незнайка, застывший шагах в двадцати, с потухшими глазами и осунувшимся лицом: «Устал гад» – радостно констатировал Денис; спекшаяся во многих местах земля; закопченные скалы…

«Ни фига себе!» – промелькнуло в голове, но и на этой мысли Денис не задержался – надо было дело делать. Простую и четкую формулировку, озвученную корифеями в начале прошлого века: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!» Денис, естественно, узнал задолго до знакомства с Шэфом, но только плотное общение с любимым руководителем и недолгая, но плодотворная стажировка в Ордене Пчелы, накрепко вбили ее не только в сознание, но и гораздо глубже – в темные пучины подсознания. Денис не знал, жив главком или нет, ранен или здоров, поэтому дожидаться мудрых указаний времени у него не было – надо было начинать спасение утопающих.

Не вставая, из положения «лежа», Денис взялся за старое (любопытная фраза для людей с развитым извращенным воображением) и снова «открыл огонь», выпустив на волю очередную дежурную семерку болтов: в голову, грудь, живот, руки и ноги Незнайки. Эта вероломная акция оказалась для колдуна, вполне обоснованно полагавшего что запеченные в собственном соку компаньоны никакой опасности для него не представляют, полной неожиданностью и привела к тому что все болты успешно достигли поставленных перед ними целей! – маг или не стал возводить защитный купол – если полагал что не от кого, или попросту не успел – огненная атака забрала у него достаточно много сил. Обрадованный Денис решил повторить залп и добить раненного врага… но курки защелкали вхолостую, боеприпасы закончились – все болты из обоих дыроколов были расстреляны… А колдун, между тем, несмотря на полученные ранения был скорее жив, чем мертв.

Незнайка привычно вздернул руки над головой, но на этот раз не издавал никаких звуков: ничего не говорил, не пел и не кричал, но зато начал вертеться вокруг своей оси и занимался этим странным занятием не так уж мало времени – секунд восемь-десять… затем плавно опустил руки, раскинул их в стороны, на ширине плеч, сделал еще пару оборотов и резко остановил вращение. Теперь вокруг него сгустилась не красная а прозрачная дымка, практически незаметная, если не приглядываться, но Денис, имея печальный опыт общения с магами, именно что приглядывался и ее появление и последующая конденсация не прошли мимо его внимания.

– Шэф!.. – предостерегающе крикнул он, и хотел еще добавить насчет дымки, но любимый руководитель его перебил, завопив:

– Держись!..

У Дениса сложилось полное впечатление, что главком не его предупредил, а отдал команду колдуну, потому что как только смолк звук главкомовского голоса, зловредный волшебник атаковал! Волна воздуха, сжатого до твердости стали, подхватила Дениса, легко, будто пушинку оторвала от земли и с угрожающей скоростью швырнула вперед и вверх.

Рядом с ним летели поднятые «взрывной волной» трупы недавних врагов, какие-то непонятные ошметки и камни. Все кругом заволокло пылью. Пролетев метров пятнадцать, Денис со всего размаха врезался в скальную стену. От потери сознания, травм различной степени тяжести, а может и еще чего похуже его спасли две вещи: шкира, – ну кто бы сомневался, и то, что он во время полета все-таки успел сгруппироваться и встретился со скалой не как мешок с гов… ну-у… или – с картошкой – скажем так, а как каучуковый шар.

Еще одной особенностью кадатовского восприятия было то, что он во время полета ни на миг не потерял из виду ни Шэфа, ни колдуна. Наблюдение за магом никаких сенсационных открытий не принесло, чего не скажешь о любимом руководителе: первое что поразило Дениса – «ударная волна» не только не отбросила его назад, но даже не сбила с ног. Верховный главнокомандующий успел подняться после «огненной атаки» и во время «воздушной» остался стоять как стоял – будто врос в каменистую землю, словно вокруг ничего не происходило!

«Восходящий канал, однако!» – успел подумать Денис, заторможено – все-таки приложился он прилично, однако наблюдения за верховным главнокомандующим не прекратил, и главное, чем поразил его командор, случилось чуть позднее.

Глядя на Незнайку, Денис решил что сейчас им точно каюк – тот снова поднял руки над головой и начал проводить ими какие-то мерзкие манипуляции, а никаких средств чтобы контратаковать у компаньонов не оставалось, диспозиция была абсолютно проигрышная: сам Денис лежал около скалы с разряженными дыроколами, не силах даже пошевелиться – так все болело. Ему казалось, что все тело превратилось в один большой синяк поверх ожога… или ожог поверх синяка… – короче: хрен редьки не слаще! А любимый руководитель стоял в гордом одиночестве, на расчищенной колдуном площадке, метрах в двадцати от него и добраться до последнего, прежде чем тот завершит свою смертоносную волшбу, у него не было никаких шансов, и это несмотря на поразительную скорость главкома.

«Пиздец… – отрешенно подумал Денис. – Хорошо что в кадате… – хоть умирать будет не страшно…»

Не успел он додумать эту, прямо скажем пессимистическую, мысль, как расположение участников этой мизансцены изменилось самым кардинальным образом, и если Денис и маг в этом процессе никак не участвовали – оставались на своих местах, то сказать того же о Шэфе был никак невозможно. Любимый руководитель исчез из того места где находился и в ту же секунду возник позади колдуна на расстоянии вытянутой руки.

Волшебник хоть и «принявший на грудь» семь дырокольных болтов, хоть и раненный, остается прежде всего волшебником – то есть существом чьи возможности не идут ни в какое сравнение с возможностями обычного человека. И если от вышеупомянутого обычного человека, в каждой конечности которого, а так же в груди, животе и глазнице торчит дырокольный болт, многого ждать, в смысле двигательной и прочей активности, не приходится, то от мага, даже в таком бедственном положении, можно ожидать любой пакости и считать его недееспособным было бы верхом безрассудства.

Незнайка сразу же почувствовал что-то неладное за спиной и мгновенно начал поворачиваться чтобы покарать дерзкого пришельца… но любимый руководитель в скорости ему, как минимум, не уступал и успел атаковать колдуна сзади – его «Черный коготь» вонзился в спину мага, перерубил ему позвоночник и вышел из живота! Но если вы думаете, что на этом все закончилось, то вы глубоко заблуждаетесь – колдун разворачивался с такой силой что вырвал меч из правой руки главкома… хорошо еще что у последнего было два «когтя» и меч в левой руке оставался при нем.

Руки колдуна со страшными скрюченными пальцами, напоминавшими узловатые корни какого-то неведомого растения, резко метнулись к горлу верховного главнокомандующего и быть бы ему с раздавленной гортанью, но сверкнул темной молнией оставшийся в одиночестве «Черный коготь» и на скалистую почву упали отрубленные по локоть руки и голова зловредного мага…

«Однако Шэф знатный рубака!» – с восторгом констатировал Денис.

«Поживем однако…» – в свою очередь, чуть ли не в рифму, прокомментировал ситуацию внутренний голос.

«Да уж…»

С трудом поднявшись, кряхтя и невнятно матерясь сквозь зубы, Денис побрел к центру площадки где любимый руководитель устало присел прямо на тушку поверженного мага – никаких предрассудков в отношении этого у него не было, впрочем как и в отношении всего остального.

– Дэн, ищи рюкзаки, – немного устало проговорил главком, – а я пока осмотрюсь. Да-а, – вспомнил он, – стрелы собирай заодно. Шэф медленно поднялся, хрустко потянулся и не торопясь побрел к самому высокому месту скальной стены, окружавшей «спортплощадку».

«Тоже досталось…» – подумал Денис бросив взгляд на медленно удалявшегося любимого руководителя и вслед за ним побрел к скальной стене.

Во время «воздушно атаки» проведенной магом, все что находилось на площадке: мертвые и раненные тела его воинов; мусор; камни; Денис; пыль; расстрелянные стрелы из луков, арбалетов и дыроколов; копья, дротики, оброненные мечи; рюкзаки компаньонов, сброшенные сразу после перехода – для этого достаточно было ткнуть в кнопку на груди, где перекрещивались лямки, а так же все-все-все остальное, что на находилось на площадке, окруженной скальной стеной, было к этой самой стене отброшено.

И сейчас Денису в этой мешанине надо был разыскать их с Шэфом рюкзаки и дырокольные болты. И если в отношении рюкзаков задача представлялась хоть и трудной, но решаемой, то с болтами было тяжелее – батарея шкиры была пуста как кошелек бюджетника, и воспользоваться поисковым режимом «Стрелы» возможности не было, а искать боеприпасы вручную можно было долгонько, но… делать было нечего, другого выхода не существовало – надо было начинать поисковую операцию.

*****

За пятнадцать минут, которые прошли в отсутствии любимого руководителя, Денис перевернул десять бронированных покойников, тяжелых как свинцовые гробы и выковырял из них двенадцать стрел – в двух из них по какой-то неведомой причине сидело по два дырокольных болта – как такое могло произойти Денис не знал – каждое попадание было смертельным и как броненосцы сумели после первого подставится под второй выстрел было непонятно. Живых среди них не обнаружилось и «Черный коготь», развернутый в положение «кинжал» применять не пришлось. Рюкзаки обнаружить не удалось и Денис загрустил: если дело пойдет так и дальше, то на поиск и извлечение двухсот стрел потребуется часов пять непрерывной работы – и это в самом лучшем случае, а он уже устал! К тому же, большинство болтов пребывало не в тушках, а изначально валялось на земле, потому что было выпущено по магу и как их теперь искать в груде мусора было вообще непонятно – ни одной свободнолежащей, а не торчащей во вражеском теле стрелы, за эти пятнадцать минут Денис не увидел.

– Садись… отдохни, – вернувшийся главком устроился на одном из броненосцев и кивнул Денису на близлежащего, – покумекаем как жить дальше… – подождав пока Денис усядется, Шэф продолжил: – Мы находимся на острове,

 … блять… только этого не хватало!..

называется Козлиный – ну это в переводе с местного, – усмехнулся он. – Тут есть источники питьевой воды и водятся дикие козы – местные пираты и контрабандисты пополняют здесь запасы воды и продовольствия – охотятся на козлов, отсюда и название… – он замолчал задумчиво глядя на скальную стену.

– И много их тут? – нарушил через некоторое время тишину Денис.

– Кого? Козлов или пиратов?

– И тех и других.

– Навалом… – оба вида в ассортименте, – улыбнулся верховный главнокомандующий.

– А какой у них флаг – тоже череп и кости?

– У местных пиратов своего флага нет, ходят под разными, меняют когда надо.

– Так это что, пираты были? Странные какие-то.

– А ты их много видел, пиратов-то? – ухмыльнулся любимый руководитель. – Хотя, на сей раз ты прав – это не пираты… и это самое странное.

– Чего странного-то? – удивился Денис. – На нас везде охотятся… вспомни: Тетрарх, Маргеланд… вот и на Сете начали… – так что – ничего странного… Странно было бы если бы с оркестром встретили… или вообще не встречали… – Денис запнулся. – Хотя… я наверно ошибся – на Тетрархе и Маргеланде за нами охотиться начали не сразу… а здесь – как будто ждали! Тебе не показалось?

– Не показалось… – задумчиво протянул Шэф, а в ответ на недоуменный взгляд Дениса пояснил: – Я просто в этом уверен… там на внешнем рейде стоят две посудины: одна – бригантина контрабандистов, а вторая – большая и явно не местная – такие здесь не ходят… Короче Склифасофский, чтобы получить обстоятельные ответы на наши вдумчивые вопросы, надо найти мой рюкзак как можно скорее… иначе будет поздно… – несколько туманно пояснил Шэф.

– А через сколько будет поздно? – решил уточнить Денис.

– Ну-у… часа через три, точно будет… – установил временные границы мудрый руководитель, и они с Денисом рьяно взялись за поиски. 

– Шэф! – спохватился Денис, – а если эти… с корабля, десант высадят, пока мы тут копаемся… внезапно…

– Внезапно, не высадятся – за ними «тельник» следит.

– Ты что его там оставил? – Денис кивнул в сторону скалы на которую забирался любимый руководитель.

– Зачем? – удивился верховный главнокомандующий и ткнул себя в грудь, – здесь он, на своем законом месте.

– Понятно…

– Раз «понятно» – ищем там… – мудрый руководитель кивнул на один из мусорных завалов у скальной стены.

– Почему там?

– Мне кажется он там.

Денис хотел посоветовать любимому руководитель креститься, если кажется, но не стал – субординация однако! И, кстати, правильно сделал – искомая вещь была найдена минут через десять под указанным главкомом нагромождением из камней, пыли, хвороста и тел погибших солдат.

– Отлично! – обрадовался командор, – сейчас и сыграем в «Что? Где? Когда?»

– В смысле? – не догнал Денис.

– В прямом – будем задавать глупые вопросы и получать умные ответы… Кстати, пока я тут рисую, притащи голову колдуна.

С этими словами верховный главнокомандующий принялся за работу: он тщательно разровнял, расчистил и вообще подготовил для «рисования» участок земли размером примерно в квадратный метр. Затем мудрый руководитель достал из своего счастливо обретенного рюкзака рулетку и магнитный компас. С помощью этих предметов, он сначала сориентировал будущее произведение изобразительного искусства по сторонам света, затем начертил на земле обломком стрелы пятиконечную звезду, ориентированную своим верхним углом, символизирующим воду, строго на север, и завершая предварительный этап работ – нулевой цикл, так сказать, заключил пентаграмму в круг. После этого он расстегнул шкиру и извлек на свет божий «тельник».

– Покажи схему «мертвого допроса», – попросил он, и после того как древний ИскИн, возраст которого лежал в диапазоне от шести тысяч до двухсот миллионов лет, высветил запрошенную информацию, верховный главнокомандующий часто сверяясь с экраном, стал наносить на рисунок какие-то символы и иероглифы, иногда стирая уже начертанное и переделывая отдельные участки заново. В какой-то момент главком оглядел пентаграмму, еще раз сверился со своим «инструктором», и видимо остался доволен проделанной работой.

Завершив чертежные работы, любимый руководитель вытащил из своего рюкзака пять небольших черных пирамидок и пьезокристаллическую зажигалку. Пирамидки он расположил в углах пентаграммы, а в ее центре разместил голову убитого мага, принесенную Денисом. Белая, плохо выбритая, кожа с каким-то синеватым оттенком, спутавшиеся светлые волосы, вывалившийся багровый язык и черные пирамидки создавали неповторимый колористический антураж предстоящего действа. Денис с какой-то затаенной грустью отметил, что раньше от такого натюрморта непременно метнул бы харч, а уж от предложения принести отрубленную голову мог вообще упасть в обморок, а сейчас… спокоен как мамонт и бесстрастен как сфинкс.

 «В головореза понемногу превращаешься, – вполне ожидаемо занудел внутренний голос, – а ведь когда-то кровь видеть не мог – все внутри сжималось…»

«Дык – ёлы палы! – с наигранной разухабистостью отозвался Денис, – с волками жить…»

«Да все понятно… – или ты, или тебя… но все равно…» – голос только мысленно махнул рукой.

– Дэн… сейчас тут будет не очень аппетитное зрелище… тебе бы лучше отойти… – проявил совершенно неожиданную деликатность любимый руководитель.

 … с чего это вдруг такая забота…

… подозрительно это…

– Ничего, – я потерплю.

– Ну-у… как знаешь – я тебя предупредил.

Шэф последовательно поджег все пять пирамидок, начиная с северной, двигаясь по часовой стрелке. Они мгновенно занялись от довольно большой искры, выстреливаемой зажигалкой, и дружно зачадили, начав коптить безоблачное небо неопрятными, грязными клубами черного дыма. После этого верховный главнокомандующий сел на землю по-турецки, подложив под себя скрещенные ноги, положил руки на бедра, ладонями вверх, задрал голову к небу, закатил глаза так, что стали видны белки, и испустил громкий, протяжный и нескончаемый вой. Лицо его, как тогда, когда он открывал двери во Дворце Пчелы, стало белым и на нем вздулись черные жгуты жил.

К сожалению, в жизни Дениса уже был момент, когда он слышал подобный омерзительный звук – когда похожую ноту выпевал Кар-танг – старший жрец Храма Морских Богов, и положа руку на сердце, надо честно признать, что по уровню мерзостного воздействия на благодарную аудиторию, Шэфский вокал Кар-танговскому нисколько не уступал – если вообще не превосходил, и тому было несколько причин: во-первых – на Маргеланде Денис был без сознания и не слышал… вернее – не воспринимал адскую мелодию, а во-вторых – звук издаваемый мудрым руководителем был еще гаже, чем издаваемый старшим жрецом – он был какой-то липкий, что ли. Денису казалось, что невидимая рука проникла к нему во внутренности и пытается вывернуть его наизнанку. Возник безотчетный страх, все волосы на теле Дениса встали дыбом, кожа стала влажной и липкой – такой же, как вой Шэфа. Во всем теле возникла противная дрожь, а в животе отвратительная, неконтролируемая слабость – Денис почувствовал непреодолимое приближение медвежьей болезни, мышцы сфинктера удерживали содержимое кишечника из последних сил.

В жизни Дениса хватало неприятных минут и его трудно было удивить чем-то на этот счет, но Шэфовское «песнопение» как минимум входило в пятерку! – Денис чувствовал что еще немного и он лопнет – как жаба, попавшая под самосвал. Перед внутренним взором предстала четкая картина раздавленных жабьих потрохов вперемешку с дерьмом и он почувствовал что до харчеметания остался один шаг… – малюсенький такой шажок.

«Зря я Шэфа не послушался!..» – успел подумать Денис, судорожно глотая слюну и собирая волю в кулак, чтобы не сделать этого шажка.

Ужасный звук, заполнивший, как казалось Денису, весь мир и от которого не было никакого спасения, от которого невозможно было ни спрятаться, ни скрыться, был совершенно противоестественным, такого звука не могло существовать на белом свете, он был какой-то гипертрофированно неправильный.

И эта неправильность вызвала дальнейшие неправильности в окружающем мире: дым от горящих пирамидок, до этого клубами уходивший в безоблачное небо, стал свиваться в тонкие жгуты, которые вопреки всем законам природы не уходили вверх, а совсем наоборот – стали стелиться вдоль земли, как черные змеи. Конечной целью змей из дыма была мертвая голова колдуна, в которую они и впились, как пиявки в беззащитную плоть.

Вой прекратился так же неожиданно, как начался – наступившая тишина сначала даже резанула по ушам, но зато потом Денису стало необычайно хорошо: пропал страх, все неприятные ощущения в организме исчезли, как испаряется утренний туман – без следа. Душа пела, и хотелось жить. Жизнь была прекрасна! Но как выяснилось, не для всех. Мертвый колдун втянул обратно в рот свой распухший язык и открыл глаза – в них плескалась мука. Дениса от этого зрелища слегка передернуло, но именно что слегка – попривык он за последнее время к разным кунштюкам, поокунала его жизнь в бочки с дерьмом – ну, вот еще одна… – похоже любимый руководитель по совместительству еще и некромант… пустячок-с… а неприятно… Но! – начальство не выбирают – у кого-то и такое должно быть… наверное…

– Именем Неназываемого и Трех Слуг Тьмы, приказываю! – голос Шэфа был вроде бы обычным… но что-то в нем настораживало Дениса, было в голосе что-то странное – то ли новые обертоны добавились, то ли старые исчезли или изменились, но голос был другой, необычный. – Назови свое истинное имя! – приказал Шэф. Язык, на котором любимый руководитель обращался к мертвой голове, был Денису совершенно незнаком, но лингатамия – это лингатамия, а не интерактивный курс ускоренного изучения английского языка для особо одаренных детей с дефектом речи – «переводчик» выгравированный на черепе работал с точностью лазерного дальномера и никаких проблем с пониманием у Дениса не возникло.

Казалось голова раздумывала, отвечать, или нет, но это только казалось – просто ворочать языком в отрубленной голове не так легко, как в сидящей на плечах.

– Иллиаш, – выдохнул убитый колдун.

– Должность, звание, место работы?! – в голосе Шэфа чувствовался металл. Ощущалось, что методы полевого потрошения знакомы ему не понаслышке.

Денису показалось, что голова недоуменно моргнула на незнакомые слова, видимо Иллиаш не очень хорошо понял, что от него ждет неумолимый допросчик. Осознал свою оплошность и Шэф, потому что досадливо дернул щекой и упростил вопрос:

– Кто ты!?

Вот теперь мертвому колдуну все было понятно, и пожевав разбухшим языком, он браво доложил:

– Я легат Высокого Престола, боевой маг-инквизитор.

Шэф удивленно присвистнул:

– И какого дьявола тебе понадобилось на Козлином острове? – задумчиво вопросил он.

В ответ колдун замолчал, как партизан на допросе (если верить официальной пропаганде о поведении пленных партизан в гестаповских застенках). Впрочем, памятуя некоторую, а если называть вещи своими именами, весьма значительную, тугодумость мертвого колдуна, Шэф тут же упростил вопрос, не дожидаясь фатального «зависания» Иллиаша:

– Зачем ты здесь?

– Капитул Высокого Престола приказал доставить двух демонов, которые выйдут из Щели Скверны, в столицу.

– Живыми?

– Живыми или мертвыми.

Шэф весьма заинтриговался:

– А мертвыми-то зачем?

– В Чаше Истины говорят и живые и мертвые.

Глаза Шэфа нехорошо прищурились, чувствовалось, что колдуну повезло, что он уже мертвый. Через неуловимую (почти что) паузу он продолжил допрос:

– Сколько людей было на острове?

– Сорок два.

– Где лагерь?

– На берегу.

– Напротив рейда?

– Да.

– Кто оставался в лагере во время боя?

– Никто.

– Какой сигнал тревоги? – «Голова профессора Доуэля» проигнорировала вопрос, но Шэфа это не смутило – он видимо знал как общаться с подобными супчиками. – Какой сигнал дневной тревоги?

– Дым от костра желтого цвета.

– Видимо корень аларка используют, – пробормотал главком себе под нос и внятно продолжил: – Какой сигнал ночной тревоги?

– Четыре костра.

– Ладно… пока желтого дыма не видно, – сказал любимый руководитель обращаясь к Денису, – а там разберемся по ходу пьесы, после чего продолжил допрос мертвой головы: – Сколько кораблей возле острова?

– Два.

 … не врет с-сук-ка… два корабля… Шэф говорил…

– На чем ты пришел? – в ответ тупое молчание. Шэф аж сплюнул с досады:

– На чем ты приплыл?

– На трехпалубном галеоне «Эскортер».

– Откуда?

– Из Паранга.

– Бешенной собаке семь верст не крюк… – пробормотал себе под нос верховный главнокомандующий и задал вопрос: – Как называется второй корабль?

– «Морской конек».

– Тип?

– Бригантина, – мертвый колдун оказался неплохим знатоком типов парусников, ну, по крайней мере, два типа точно знал.

– Что с экипажем?

– Я очистил души еретиков.

– Огнем? – равнодушно уточнил Шэф.

– Водой.

– Бригантина цела?

– Да.

По каким-то неуловимым признакам Денис понял, что Шэф начал торопиться, его вопросы стали простыми и лаконичными, чтобы не сбивать Иллиаша с набранного темпа.

– Сколько моряков на бригантине?

– Двадцать.

– Сколько солдат на бригантине?

– Двенадцать.

– Где она стоит?

– На внешнем рейде.

 … Шэф так и сказал… похоже колдун не врет…

– Сколько людей осталось на галеоне? – молчание в ответ. Денису показалось, что Иллиаш стал отвечать медленнее и неохотнее.

– Численность экипажа «Эскортера» после выхода из Паранга?

– Я. Капитан. Два лейтенанта. Двести матросов. Сто солдат.

Внимательно слушая вопросы верховного главнокомандующего и ответы на них мертвого мага – от этой информации между прочим зависела его жизнь, так что он ничего не упускал, Денис умудрялся параллельно размышлять о том, почему на некоторые вопросы Иллиаш не отвечает. Он хорошо помнил вопросы на которые мудрый руководитель ответов не получил: «Должность, звание, место работы», «Какой сигнал тревоги», «Сколько людей осталось на галеоне». Денис пришел к выводу что мертвец отвечал только на те вопросы для которых существовали однозначные ответы – он ничего не уточнял и не переспрашивал. Маг не знал напрямую сколько людей осталось на галеоне – для этого нужно было считать, но он знал сколько их было изначально, он не знал какой сигнал тревоги, потому что его не существовало – были два разных, и уж наверняка он не знал что такое: «Должность, звание, место работы». Между тем допрос продолжался своим чередом:

– Где стоит галеон?

– На внешнем рейде.

 … сходится… значит и остальное правда?..

 … скорее всего – да… хотя…

 … кто знает, на что способна мертвая голова…

– Какой сигнал для подачи шлюпки? – молчание.

Шэф замычал от досады, но тут же взял себя в руки:

– Как на «Эскортере» узнают что демоны захвачены?

– Отряд должен выйти на берег и зажечь три костра.

– Отряд это кто?

– Я, солдаты и закованные в железо демоны. – Шэф досадливо крякнул, бросив тревожный взгляд на тлеющие пирамидки, по большей части уже состоявшие из пепла.

– На «Эскортере» знают, что ты мертв?

– Нет.

– А где знают? – чисто машинально поинтересовался Шэф, и вместо вполне ожидаемого: «нигде», получил обескураживающее: «в капитуле». – Так ладно, – пробормотал про себя главком, энергично потеребив себе загривок, – продолжим. – И уже «официально» обратился к «голове профессора Доуэля»:

– Когда был отдан приказ о поимке демонов?

– В середине амрота.

Шэф растерянно глянул на Дениса, и пробормотав что-то типа: «Ладно, хрен с ним, потом разберемся», – продолжил:

– Кто принял решение о посылке «Эскортера»?

– Епископ Ортег.

– Кто ему посоветовал? – молчание. Шэф задумался, посмотрел на Дениса и предложил:

– Что-то я зациклился… Ничего в голову не приходит. Если есть чего – говори, только побыстрее – время кончается.

– Спроси, были ли у епископа необычные посетители, в середине этого амрота.

– Отвечай, – Шэф уставился тяжелым взглядом на голову Иллиаша, – кто посещал епископа незадолго до вашего отъезда?!

– Епископ Гаташ, консул Ормед… – колдун запнулся, ему было тяжело говорить, но все же продолжил, – человек в чер… – договорить он не сумел, голова Иллиаша, инквизитора Высокого Престола, боевого мага-легата, взорвалась, как граната, заляпав компаньонов мозгами, кровью и прочими малоприятными ингредиентами. Если бы у Дениса не образовалась какая-никакая, но привычка к подобным инцидентам, то его бы наверняка вырвало, а так он сумел уже привычным усилием воли остановить комок на полпути между желудком и горлом, а следующим усилием загнать его обратно. Шэф же, как обычно, остался абсолютно равнодушен к изнанке профессии ходока, справедливо полагая, что ее лицевая сторона вполне компенсирует подобные афронты.

– Вот и сходил за булочкой, – меланхолично резюмировал верховный главнокомандующий окончание допроса, правда – к большой радости Дениса уже нормальным голосом, без демонических обертонов. – Так… так… так… – в задумчивости побарабанил Шэф по зажигалке, которую вертел в руках и тяжело вздохнул, – могло бы и хуже… – … да некуда. – Шэф помолчал. – Ладно, продолжим наши игры…

– В смысле? – уточнил Денис.

– В прямом – будем искать твой рюкзак и стрелы.

– По-нят-но…

– Ну, если «по-ня-я-от-но», – протянул Шэф, – то приступай. Ты оттуда, – любимый руководитель махнул рукой, – а я отсюда.

– Шэф… один вопрос.

– Валяй.

– Шэф… только без обид… и не хочешь… – не говори…

– Не тяни кота за… яйца. – ободрил Дениса главком.

– Шэф… ты – колдун?.. маг в смысле…

– С какого это?.. – искренне удивился любимый руководитель.

– Ну-у… двери открывал во Дворце Пчелы… и сейчас…

Верховный главнокомандующий ответил не сразу – он будто размышлял: отвечать или нет, но все же Денис ответа дождался:

– Не знаю… обрадует это тебя… или разочарует… но… – нет. Я простой человек – не маг…

– А как же… – перебил его Денис, но теперь уже Шэф перебил его:

– Представь человека и… скажем – пса. Пса, который ни в чем не уступает по умственному развитию этому человеку … а может даже превосходит. Так вот, – некоторые вещи, доступные даже дебилу с куриными мозгами, ну-у… не знаю: вскрыть консервную банку ножом, или открыть дверь ключом, или зажечь спичкой газ на кухне… – ничего из этого, пес, который, обрати внимание! – гораздо умнее этого дебила, не сделает никогда – не приспособлен. Этот пес сможет, не без труда, открыть холодильник, дверь в комнату, ну-у… и так далее, а чуть что посложнее – пардон! – лапы, нос и зубы плохая замена рукам. Организм пса для выполнения операций, элементарных для человека, не приспособлен. Конечно, этот пес может чему-то научиться… как сказал Антон Павлович Чехов: если зайца долго лупить, он спички зажигать научится… – мудрый руководитель немного помолчал, собираясь с мыслями, а потом продолжил: – но очень непросто ему будет это делать. Так вот… я – это пес, а маг – дебил… в смысле – человек. Я, путем напряжения всех сил, могу сделать микроскопическую часть того, что может сделать истинный маг, причем без малейших усилий… Ферштейн?

– Ферштейн… Но… получается, что этот супер-пес вполне может убить человека?

– Естественно! Мы что, мало магов завалили?

– Много… Тем более, что мы псы в бронежилетах.

– Маладэц Прошка! – очень правильно подметил! Надеюсь, больше вопросов нет?

– Нет.

– Тогда за дело. – Внезапно Шэф, уже начавший движение к одному из завалов, приостановился. – Кстати… насчет допроса мертвой головы… Это методика проведения экстренных допросов, применяемая в спецподразделениях Островной Цитадели. Для допроса надо всего лишь уметь правильно чертить пентаграмму, со всеми знаками; иметь пять пирамидок из самородного диккита и уметь выпевать ноту послушания. И все… Нет, пардон – надо иметь спички, зажигалку, или уметь добывать огонь трением, короче, надо иметь возможность получить огонь, чтобы поджечь пирамидки. Никаких магических талантов не требуется. Можно научить любого… – тебя, например, если хочешь…

– Нах… – индифферентно и лаконично отреагировал Денис.

– Ну-у… – нах, так нах… – покладисто согласился верховный главнокомандующий.

*****

Поиски рюкзака Дениса и расстрелянных из дыроколов стрел продлились в течении пяти часов. К концу этого срока компаньоны устали как галерные гребцы… хотя… про Шэфа сказать наверняка было сложно, а вот что касается Дениса – то наверняка. Рюкзак был найден в течении первого часа, а все остальное время компаньоны копались в завалах, выковыривая стрелы из тел убитых врагов и собирая их с земли или находя в мусоре.

В процессе поисков, Денис очень хорошо, на собственной так сказать шкуре, осознал разницу между активной шкирой, у которой имелась рабочая батарея с какой-никакой энергией, и пассивной – с пустыми аккумуляторами. Если для активной шкиры достаточно было инициировать режим «Стрелы» и она подсвечивала тебе все выпущенные болты, то от пассивной шкиры такого сервиса было не дождаться и все приходилось делать вручную и на глаз. Чем-то это занятие напоминало Денису сбор грибов – вот кажется что на полянке ничего нет, но сделал шаг, повернул голову под другим углом и внезапно выглядывает гриб… чуть сдвинулся в его сторону – еще парочка… – так и с дырокольными болтами.

Занятие это было весьма специфическое, прямо скажем – на любителя, а если учесть что собирать грибы Денис не любил, как и лес в целом, то он уже после двух часов «сбора урожая» начал намекать главкому, что пора завязывать, что у них есть еще по паре запасных обойм на каждый дырокол, но любимый руководитель оставался неумолим и лишь после того, как в течении десяти последних минут не было найдено ни одного болта, а последний – сорок первый труп панцирного пехотинца был обнаружен двадцать пять минут назад, верховный главнокомандующий приказал поисковую операцию сворачивать.

Компаньоны через узкий пролом покинули поле боя и, не встретив никого живого, выбрались наружу из скального амфитеатра, оставив там разлагаться трупы своих многочисленных оппонентов. О том, что эвакуация с театра военных действий прошла незаметно для противника, говорило отсутствие какой-либо активности на обоих судах, сонно застывших на рейде, а самое главное – отсутствие желтого дыма.

 «Все-таки Шэф – это Шэф…» – с некоторой завистью думал Денис, наблюдая как ловко и быстро любимый руководитель сумел развести костер, который во-первых, давал мощное и жаркое пламя, а во-вторых, почти не дымил. Компаньоны расположились в низинке, на стороне острова противоположной стоящим на рейде судам, и вероятность того, что костер заметят с одного из кораблей, была равна нулю.

Пока костер разгорался , наши «богатыри», которые «одним махом семерых побивахом», искупались в неглубоком и очень холодном ручье, сполоснули в нем шкиры, а после того как костер вышел на проектную мощность, бросили их в огонь на зарядку.

– Дэн, предлагаю сначала покончить со всеми делами, а потом отдыхать на всю катушку.

– А какая альтернатива? – лениво поинтересовался Денис.

– Отдохнуть, потом зарядить дыроколы, потом снова отдыхать.

– Давай заряжать… – с тяжелым вздохом произнес старший помощник.

Место, подходящее для осуществления этой технологической операции должно было обладать двумя свойствами: первое – это должна была быть ровная, достаточно твердая поверхность, площадью около квадратного метра, и второе – рядом с этой площадкой должно было быть что-то, за что можно было бы держаться, чтобы не изобразить ненароком клиента Влада Цепеша, посаженного им на кол.

К достоинствам зарядного устройства можно было отнести только его портативность… больше достоинств у него не было – вся конструкция была подчинена одной цели – обеспечить возможность перезарядки дырокола в полевых условиях при минимальных массогабаритных параметрах зарядника и никакие соображения по технике безопасности и эргономике, при проектировании данного устройства, в головы разработчикам не приходили.

Найдя подходящие места вблизи крупных деревьев, компаньоны приступили к выполнению намеченной операции. Разложив «треногу» зарядного устройства, Денис закрепил в зажимах сам дырокол, а в его стволы вставил пакет стрел из запасной обоймы, после чего сам встал на педали зарядки.

«Да-а… – думал он, нажимая на педали, которые не вращались подобно велосипедным, а ходили вверх-вниз, – … в шкире-то поспокойнее было бы… а то если сорвусь… да еще сяду на него…» – но в отличие от прежних, «довоенных времен», в руках себя Денис держал и котлеты были отделены от мух, а пирожки от котят: мысли – мыслями, страхи – страхами, а дело делалось как надо и через десять минут, буквально через двадцать секунд после верховного главнокомандующего, Денис свой дырокол зарядил. После этого они снарядили стрелами, собранными на поле боя, опустевшие обоймы и на этом их рабочий день был окончен.

Кстати о стрелах – во время боевых действий во Дворце Пчелы ни один болт потерян не был – все они были отысканы Пчелами, командированными на это дело Гроссмейстером ш’Иртаном, и торжественно переданы Шэфу.

– Ну что – насколько я помню ты цитадельские консервы еще не пробовал? – поинтересовался верховный главнокомандующий, вытаскивая из рюкзака коробку с пропитанием, а из нее две «батарейки».

– Бог миловал…

– А чего ты так псисимистичиски… – ухмыльнулся любимый руководитель, – очень неплохая альтернатива жабам, змеям, саранче и прочим дождевым червям.

– Ну разве что… – от усталости Денису совершенно не хотелось шевелить даже языком, а вот «железному наркому» похоже все было нипочем, но все же от одного вопроса Денис не удержался: – А почему нельзя было пробраться в их лагерь и взять там нормальной еды?

– Можно было… – ответил любимый руководитель после секундной паузы, – … но… – он прищурился на один глаз и пошевелил пальцами, – такое чувство… что не нужно.

– По-нят-но…

– Ну, раз «понятно», смотри сюда. – Мудрый руководитель вытащил из рюкзака плоский блин, оказавшийся при ближайшем рассмотрении раскладывающимся тазиком довольно приличного объема, затем он набрал в него воды из ручья и бросил туда таблетки. Пару секунд ничего примечательного не происходило, а затем уровень воды в тазике начал стремительно убывать и с той же скоростью в нем стало расти нечто, напоминающее цветом и пористостью сахарную вату.

Через пятнадцать секунд процесс был завершен и командор кивнул на только что «испеченное» блюдо. – Можно есть. Только не обожгись! – предупредил он. И действительно «вата» оказалась горячей – даже пришлось перебрасывать с ладони на ладонь, как раньше деревенские дети печеную на костре картошку. Истины ради надо отметить, что жонглированием занимался только Денис, верховный же главнокомандующий, в отличие от него, держал свою «пайку» в руках совершенно свободно.

«Как он ее держит? – горячо ведь… чой-тось не пойму я – врет он что не маг… или не врет… а если врет – то зачем?.. а если не врет – как «вату» держит?.. Загадки, блин, однако…»

На вкус «вата» оказалась, если можно так выразиться о вкусе, абсолютно безвкусной… но всем заявленным характеристикам соответствовала – и голод, и жажду утоляла превосходно. Закончив трапезу, Денис поинтересовался у верховного главнокомандующего:

– Ну, и как мы отсюда будем выбираться?

– Морем, майн либер фатер, морем… авиалайнера у меня в загашнике, к сожалению, нет.

– А жаль…

– Мне тоже.

– Шэф, а ты всегда этой дверью ходишь на Сету?

– Да… а что?

– И тебя всегда так встречают? – ухмыльнулся Денис. Если бы он мог видеть себя со стороны, то был бы неприятно удивлен тем, что его ухмылка была точной копией Шэфовской – такой же неприятной.

– Отнюдь, мой друг, отнюдь… так – первый раз. Я думаю – это из-за тебя.

Денис несколько секунд пристально смотрел на любимого руководителя, а потом сказал:

– Хочу анекдот рассказать.

– Старый небось.

– Старый.

– Ладно, валяй, – после праведных трудов и честно заработанной трапезы, главком был настроен благодушно.

– Мужик выходит из комы, жена рядом. Он ей:

«Ты была со мной в самое трудное время. Когда меня уволили, когда избили рэкетиры, когда наехала налоговая – ты была рядом, когда здоровье стало ни к черту – ты опять рядом. Знаешь что я думаю?».

«Что, милый?»

«Я думаю, что ты приносишь мне несчастья!» – Верховный главнокомандующий вежливо хохотнул:

– Смешно… – Он выдержал небольшую паузу, а потом на полном серьезе заявил: – Только в каждой шутке есть доля шутки…

– Поясни, плиз.

– Я действительно думаю, что наши проблемы на Тетрархе и здесь могут быть связаны с тобой… – сказать что Денис был удивлен, значит ничего не сказать – он был ошеломлен.

– Шэф… не пугай меня… эти гады тебя по голове били?.. не сильно?.. я надеюсь… Скажи что ты прикалываешься!

– Дэн, – любимый руководитель изобразил мудрую, всепрощающую улыбку спящего Будды, – я не утверждаю этого со стопроцентной уверенностью, но… до того как я связался с тобой… такого не было… – Шэф был пугающе серьезен.

– После, не значит вследствие… – только и смог выдавить из себя ошарашенный Денис, да и то после длительной паузы.

– Кстати… хотя это ничего не доказывает, но… мокреца ведь на тебя натравили…

– Ну и что!? – взвился Денис. – А тебя сколько раз пытались убить! Не сосчитать!

– Все правильно, – согласился мудрый руководитель, – но… меня-то – за дело! Я, им всем, которые пытались – как кость поперек горла! А тебя-то за что? – На лице Дениса появилось сомнение, но сдаваться он не собирался:

– Так… по запарке… как твоего ординарца…

– Адъютанта, – поправил главком.

– «Адъютант Его Превосходительства» – улыбнулся Денис.

– Смотрел? – удивился любимый руководитель.

– Конечно. А что тебя удивляет?

– Мне казалось, что ты слишком молодой…

– Шэф… я старый солдат… и не знаю слов любви…

– Это понятно… – улыбнулся верховный главнокомандующий, – но я не ожидал, что настолько старый…

– Шэф… а что делать, если вся эта хрень действительно из-за меня? – вернул разговор в серьезное русло Денис.

– Ну-у… из-за тебя, и что? Вешаться из-за этого? Не переживай – мы одна команда. Помнишь сказку про веник и прутик? Вместе мы веник! – с непривычной серьезностью ответил главком. – Пока мы вместе, нас никто и ничто не сломает. Это – коза ностра.

– В смысле? – не понял Денис.

– Ты знаешь, как переводится: «коза ностра»?

– Вроде… – наше дело. Так?

– Именно. Так вот – вся эта свистопляска – наше с тобой общее дело, и неважно, кто или что вызвало ее к жизни. Ферштейн?

– Ферштейн… Шэф… ты правда думаешь, что ЭТО может быть из-за меня?..

Мудрый руководитель ответил практически без задержки – видно ответ на этот вопрос у него был готов заранее:

– Правда… Но никакого практического значения это не имеет – из-за тебя, так из-за тебя. Это как знать, что Вселенная снова сожмется в точку через двадцать миллиардов лет – сожмется и сожмется – от этого знания ни холодно ни жарко… – на этом оживленная беседа завяла и возобновилась только спустя минут десять:

– Кстати, Шэф… все хотел у тебя спросить, а потом забывал, или не до того было…

– А сейчас ты нашел время и место… – ухмыльнулся любимый руководитель.

– Ну-у… типа того…

– Валяй.

– Когда я дрался «Черными когтями»… там… у Гроссмейстера… они у меня застревали… приходилось ногой упираться чтобы вытащить, а ты когда работаешь, они порхают как пропеллеры, не застревая… даже когда глубоко втыкаешь. Я сегодня опять увидел как ты крошил этих… и вспомнил, что забыл спросить. Как ты это делаешь?

– Элементарно, Ватсон – часть восходящего потока направляешь в руку, а из руки в клинок. И все.

– Ага… ага… элементарно блин. А с какого пояса начинают учить этому?

– С зеленого вроде… хотя нет… вру – с желтого.

– Понятно… – Денис сделал паузу, обдумывая информацию услышанную от главкома, – Слушай… – внезапно дошло до него, – ведь так можно делать и во время боя без оружия… направлять энергию в руки… ноги…

– А еще можно ею укутываться… – называется «Плащ Теней»… – неплохо удары держит…

– Блиин… насколько же я мало знаю и умею… – тяжело вздохнул Денис.

– А чего ты хотел, минхерц, ты в Ордене провел меньше трех месяцев, а люди десятилетиями тренируются… развиваются… растут над собой…

– А нисходящий поток используют? – Денис привык если уж разбираться с теорией – то досконально.

– Чтобы ослабить удар?.. – ехидно поинтересовался верховный главнокомандующий, на что Денис только смущенно крякнул – мог бы и сам сообразить.

– Шэф… так что же получается… там во Дворце, когда на меня напал Мастер войны… он этими – «усиленными» ударами меня атаковал?!

– Ну разумеется… а что тебя удивляет?

– Шкира выдержала…

– А я тебе что говорил? – в шкире ты неуязвим… почти.

 … я как краб – с виду грозный…

… клешнями помахиваю…

 … а из панциря выковыряли и…

… тельце нежное… розовенькое … тьфу!..

– Выходит я без шкиры боец еще тот… – как-то потерянно выговорил Денис, – … фуфловый…

– Дэн, не переживай. – Главком был подозрительно благосклонен. Можно сказать – ласков. Как мудрый, старый напарник в американском боевике, беседующий по душам с зеленым новичком и открывающий ему тайные истины, типа, что работать на ПРАВИТЕЛЬСТВО – хорошо, а на наркобаронов – плохо! Командор был любезен до чрезвычайности и это настораживало.

 … судя по всему – худшее впереди…

 … да ладно! – пока мы едины – мы непобедимы!..

 … галантерейщик и кардинал – это сила!..

– За три месяца ты многого достиг – главное сдал «тест на яйца»… а опыт и умения дело наживное. Как только появится свободное время – буду тебя тренировать. – Денис только ухмыльнулся – понятия «свободное время» и их жизнь были параллельными прямыми на плоскости – они не пересекались.

Некоторое время компаньоны молчали. Любимый руководитель просто отдыхал, удобно откинувшись на могучий корень, очень удобно легший ему под спину, а Денис перебирал в памяти прошедший разговор – много интересного было сказано… Наконец он нарушил молчание:

– А когда ты первый раз шел, ты знал что очутишься на острове?

– Самый первый?.. давно это было… теперь уже точно и не помню… но по-моему – знал.

– И как ты отсюда эвакуировался?.. в первый раз? – Верховный главнокомандующий издал сухой смешок, какой обычно издают люди вспоминая армейские будни – по прошествии определенного времени они начинают находить забавным то, что творилось с ними в Великой Армаде… – примерно по такой схеме развеселился и главком:

– Здесь тогда ошивалась морская галера… кажется «Рыба меч»… точно! – «Рыба меч»… они меня захватили в плен и посадили на весла! – продолжал веселиться мудрый руководитель.

– И?

– И… все. Когда пришли в Тараско – ближайший пиратский порт к зюйду, – начав рассказывать о делах давно минувших дней, верховный главнокомандующий незаметно для себя перешел на суровый язык шкиперов, боцманов и компасов… – я вырезал весь экипаж за исключением гребцов и юнги…

– И!?!

– И по тамошним законам стал владельцем галеры и очень уважаемым человеком.

– И никто из кунаков отважного джигита не пытался отомстить?! Не поверю.

– Почему это не пытался?.. – даже как-то обиделся командор, – очень даже пытался… но мстилка у них не выросла Шэфу мстить!.. Короче говоря – дальше проблем с транспортом не было… меня охотно… подвозили… тем более что во время абордажа я лишним не был.

– Понятно… а сейчас как будем выбираться?

– Как выбираться будем… – задумчиво переспросил мудрый руководитель, – … да по-простому – сожжем «Эскортер», а сами уйдем на «Морском коньке».

– Действительно просто, – усмехнулся Денис, – мог бы и сам догадаться.

– Ишь ты умник какой… – ухмыльнулся в ответ главком, – а скажи мне пожалуйста зачем сжигать галеон?

– Элементарно, Холмс… – Денис сделал фирменную, Шэфовскую, паузу, – чтобы он нас не догнал и не пустил на корм рыбам.

– Обидно, – проворчал верховный главнокомандующий, – я был уверен, что ты скажешь: «Чтобы отомстить!»

 

4 Глава

Человек предполагает, а Бог располагает! В справедливости этой простой истины компаньоны убедились сразу же, как только вышли на ночной пляж. Ночь была идеальна для любви, ну-у… точнее говоря, для курортного романа: теплая – почти не растерявшая дневного жара, пропитанная экзотическими южными ароматами и порывами ласкового ветерка, с чудовищных размеров луной, висящей над морем, с лунной дорожкой уходящей прямо от пляжа к двум кораблям застывшим вдали… но для спецопераций такая ночь подходила, как к коньяку селедка – вроде бы и не смертельно – и не тем закусывали, да и не то пивали, разумеется, но… – не комильфо.

Лет через сто, ну может двести, здесь будет фешенебельный курорт, подумал Денис. Наверняка будет, – все ингредиенты наличествуют: труднодоступность, хорошая пресная вода и, самое главное – тропическая природа, словно позаимствованная с рекламы «Баунти», где смуглая красотка производит различные манипуляции эротического характера, то ли с бананом, то ли с кокосом – вид фрукта, используемого красавицей, в памяти Дениса не сохранился – остались только пальмы, белоснежный песок, синее-синее море, гамак и красивая девушка, а так же ощущение сказки – такого места в реальности не должно было быть.

Правда, в рекламе говорилось что-то о Рае на Земле, но Денис рекламе, как впрочем и сказкам, не верил – и вот, подишь ты – такое место нашлось, правда не на Земле. С другой стороны, на Земле Денис практически нигде не бывал, в смысле разных курортов, так что может и дома были такие уголки. 

Наверняка, через эти пресловутые сто или двести лет, какой-нибудь удачливый коммерсант, или бандит, или депутат, прикупит по случаю сей райский островок, понастроит на нем пару десятков бунгало и начнет стричь бабло, сдавая их в аренду состоятельным джентльменам. Причем только состоятельным, и только джентльменам – никаких нуворишей, типа «новых русских», лакейскую суть которых не могут замаскировать никакие деньги, никаких многосемейных, весь год копивших на самую дешевую путевку в однозвездочный отель (если такие бывают) и постоянно занятых куриной возней с сопливыми отпрысками, которые своими играми и воплями способны испортить окружающим весь отдых – короче говоря, никого лишнего – только настоящие хозяева жизни и обслуга.

Денис так ясно представил всю прелесть островной жизни, что остро пожалел, что не является ни удачливым коммерсантом, ни бандитом, ни депутатом, да и вряд ли когда-нибудь в будущем будет; к тому же очень сомнительно, что проживет нужное количество лет, чтобы стать владельцем этого замечательного острова, или, на худой конец, арендатором бунгало, и начать жизнь, наполненную перманентными куртуазными приключениями, включающими в себя купание участниц конкурса «Мисс Мира» в шампанском, председательством, или, по крайней мере, участием в жюри вышеозначенного конкурса и прочими, не менее приятными безобразиями.

Между тем, нынешние островные реалии были далеки от конкурсов типа: «Кто больше выпьет шампанского из бассейна с конкурсантками» и самая «популярная» жидкость, которая должна была здесь пролиться в самом скором времени, была красного цвета, густая и солоноватая на вкус, да и ход мыслей Дениса принял иное направление. Он с сожалением выкинул из головы пленительные картины далекого будущего и вернулся к суровым реалиям сегодняшнего дня… точнее – ночи.

– Шэф, если у них есть хоть один не слепой часовой, нас обязательно заметят… – произнеся эту фразу, Денис с удивлением отметил, что все очарование тропической ночи куда-то исчезло, а райское местечко превратилось в будущий театр военных действий.

– И что ты предлагаешь?

– Фиг знает…

– Можно было бы подождать сутки, до следующей ночи… – задумчиво проговорил верховный главнокомандующий, – но… во-первых кто сказал что следующая ночь будет безлунной… – это раз, а два – никто не гарантирует что завтра днем не высадятся с проверкой – может им чего подозрительным покажется – вот и пошлет капитан людей посмотреть, чего это костер не дымит, завтрак не готовится, чего людишки не слоняются на виду, как обычно… Снова драться придется, а если на «Эскортере» заметят – а они обязательно заметят, потому что на этот раз будут внимательно наблюдать за берегом, могут свалить и сколько потом придется оказии ждать неизвестно… Надо все решать сейчас.

– Понятно.

– Сейчас надуем плотики из рюкзаков и пойдем…

– Пойдем?

– А что тебя удивляет?

– Я думал мы поплывем, а мы оказывается пойдем…

– Дэн, – очень серьезно сказал любимый руководитель, – запомни раз и навсегда – плавает говно и речники! А моряки – ходят!

– А мы моряки?

– Если собираемся передвигаться по морю, то – да!

– Понятно.

«Если бы о нас сняли фильм, – усмехнулся про себя Денис, – меня бы окрестили «Мистер Понятно»…».

Компаньоны скинули рюкзаки на влажную от накатывающегося прибоя гальку и совсем было собрались приступить к трансформации рюкзаков в плотики, как светлую ночь озарил сначала один огонек, возникший где-то в горах, а через некоторое время второй, затем третий, а следом и четвертый…

– Сорок два было без колдуна… Себя он человеком не считал… – озвучил открывшуюся истину Денис, растерянно глядя на горящие в небе огни. Скалы в темноте были видны плохо, они почти сливались с черным небом и далекие костры казались висящими в воздухе.

– Эт-то точно… – согласился главком.

– Напарил нас колдун…

– Не… не напарил – он искренне не считал себя человеком… Людишки это одно, он – совсем другое.

– Чё делать будем? – нарушил воцарившееся молчание Денис.

– Для начала рюкзаки спрячем.

Компаньоны быстро отволокли свои, так и не ставшие плотиками рюкзаки к кустам, росшим метрах в ста от лини прибоя и снова направились к морю.

– А теперь что?

– А вот теперь действительно придется плыть.

– На плотах заметили бы?

– Именно.

– Так и пловцов заметят.

– А мы под водой.

– Понятно…

– Шэф, а как мы потом рюкзаки отыщем, не видно же ни черта! – заволновался Денис, бросив взгляд назад.

– Скажи: «режим поиск», – проинструктировал мудрый руководитель, что Денис и не преминул сделать… и ничего не произошло.

– Не работает.

– Все работает, – проворчал верховный главнокомандующий, – просто надо говорить: «Броня – режим поиск!»

– А я не телепат! – разозлился Денис, – мыслей читать не умею! Нормально можешь инструктировать!? – все же волновался он перед началом операции. Нельзя сказать, что боялся, но волновался точно, и мудрый руководитель, прекрасно все понимающий, заострять внимание, на нарушении субординации, не стал.

– Сейчас включится… – миролюбиво сказал он, а Денис, осознав, как по бабьи выглядел его истерический взбрык, почувствовал, что начинает краснеть – хорошо, что в шкире не видно. Немного помедлив, он сквозь зубы пробурчал:

– Извини… – на что главком даже ухом не повел, сделав вид, что ничего и не было. А Денис отдал приказ шкире: – Броня – режим поиск! – и тотчас в визоре шкиры зажглась зеленая рамка.

– А дальше что?

– Скажи чего ищешь.

– Броня – рюкзак! – обратился Денис к своей второй коже и поисковая рамка немедленно стянулась в точку и замигала, указывая местонахождение искомого объекта.

– А если бы не нашла?

– Замигала бы рамка… Ладно, Дэн – все не относящееся к делу, потом. Сейчас надо сжечь «Эскортер» и захватить «Морской конек».

– Всего-то…

– Это не так трудно, как кажется… А если бы не сигнал тревоги, вообще было бы не работай а развлечением – Центральный парк культуры и отдыха имени Горького, блин! – поплавали на лодочке, поползали по канатику, зажгли спичечку и алес! Но и сейчас не намного сложнее – пойдем под водой, нас никто не заметит… единственно что хуже стало – они будут вертеть головами и пристально глазеть по сторонам, – могут заметить когда вылезем на палубу, придется драться, сложнее будет поджечь, но мы справимся, не сомневайся!

– А я и не сомневаюсь.

 … Славик, че-та я очкую!..

 … уж больно все просто…

 … по словам Шэфа… 

– Единственная реальная опасность, – чувствовалось что верховный главнокомандующий нахмурился, – в том, что они поднимут якоря и смоются… но я надеюсь, что они вышлют на берег досмотровую группу… – капитан же не знает что вся группа захвата… – он осекся, – … почти вся – за исключением одного человека, уничтожена… Надеюсь у него не хватит духу и полномочий бросить мага, не установив точно что произошло… – за всеми этими разговорами компаньоны зашли в воду уже по грудь.

– Ну что, вперед? – спросил Денис, разглядывая прекрасно видимый в лунном свете галеон. У него усилился предстартовый мандраж, знакомый спортсменам и студентам, и чтобы от него избавиться, надо было как можно быстрее приступить к делу. Конечно, никто не гарантировал, что экзамен будет сдан, или старт будет успешным, но мандраж уйдет точно.

– Погодь, – отозвался Шэф, – по дороге мы обязательно потеряемся, поэтому – встречаемся у носового якоря, это первое, и второе – включай «режим глубина».

– Броня – режим глубина, – повторил Денис и с удивлением почувствовал, что у него начинают расти плавники… тьфу ты, не плавники конечно… – ласты! И не у него, разумеется, а у волшебного комбеза тетрархской… точнее – цитадельской работы. Волшебная трансформация завершилась очень быстро – не прошло и минуты, как шкира на ступнях растянулась, зафиксировалась и превратилась в отличные ласты!

– Слушай, а летать в ней нельзя!? – восторженно поинтересовался Денис.

– Дэн, все потом… Слушай дальше – идешь на глубине около метра – и не видно тебя, и кислорода много, не будешь задыхаться… Дальше – через каждые пару минут выныривай и сверяй направление, чтобы далеко не отклоняться… ну вот теперь все… Хотя нет, не все – мало ли потеряешь корабль, тогда ориентируйся по звездам, курс на два часа от Кабана.

– Какого еще нахрен кабана?

– Во-о-он желтая, косматая звезда, – главком указал рукой на небесный объект, резко выделявшийся среди собратьев размером, цветом и какой-то мохнатостью, что ли. – Все вопросы не по делу потом, – нанес упреждающий удар мудрый руководитель, предвидя что Денис собирается открыть рот. Сообразив, что вопросов по делу у него нет, а которые есть, те не по делу – типа: «Почему Кабан?», старший помощник рот закрыл. Выждав небольшую паузу, верховный главнокомандующий поинтересовался: – Есть вопросы?

– Нет.

– Шкиру переведи в пассивный режим и в кадат постарайся не входить, пока совсем не припечет… я уверен что особых неожиданностей не будет… но мало ли чего – нужен резерв главного командования.

– А ласты останутся?

– Останутся. В каком виде была шкира, перед переходом в пассивный режим, в таком и останется.

– Понятно.

– Если понятно – тогда вперед! – с этими словами главком ушел под воду и исчез. Как бы ни была светла лунная ночь, в следующее мгновение подводного пловца на метровой глубине видно уже не было.

– Броня – пассивный режим! – приказал Денис шкире и дождавшись выполнения команды, последовал за любимым руководителем в направлении обреченного (хотелось бы верить) галеона.

Единственная трудность в подводном перемещении заключалась в удержании на заданной глубине. Но Денис достаточно быстро приноровился – когда он незаметно для себя начинал уходить в пучину, то об этом сигнализировало возрастающее давление на уши, а когда начинал незапланированно всплывать – усиливающийся лунный свет.

Практика показала, что изображать самонаводящуюся торпеду у него получалось вполне приемлемо. Скорость движения была гораздо выше, чем при обычном «купании» в бассейне – во-первых за счет ласт, а во-вторых за счет каких-то «недокументированных» свойств шкиры – она почти не оказывала сопротивления воде.

Так что, с учетом неизбежных всплытий «на перископную глубину», для уточнения курса и последующей корректировки этого самого курса, путь до носового якорного троса «Эскортера» занял у Дениса чуть более двадцати минут. Но как ни быстро добрался до финиша Денис, Шэфа ему обогнать не удалось – верховный главнокомандующий был первым на ленточке.

– Устал? – поинтересовался любимый руководитель.

– Да… нет… вроде… – слегка отдуваясь доложил старший помощник.

– Отдых пять минут и работаем.

«Забавно… – думал Денис расслабленно лежа на спине под крутым бортом галеона. Он раскинул руки и ноги, а чтобы его не отнесло в сторону слегка придерживался кончиками пальцев за толстый – в руку толщиной, якорный канат. – Сейчас мы будем с Шэфом вырезать экипаж этого корабля, а потом его сожжем… или сначала подожжем, а потом будем вырезать… короче – будем убивать людей, которые нам ничего плохого не сделали… которых мы никогда раньше не видели, не знали о их существовании… А с другой стороны эти люди, которые раньше нас никогда не видели, которым мы ничего плохого не сделали, приперлись хрен знает откуда, чтобы схватить нас живыми или мертвыми и доставить в какую-то долбанную Чашу Истины, где говорят живые и мертвые… Забавно… А еще забавно, что Шэф называет ЭТО «работой»… хотя, с другой стороны – не развлечение же, в конце концов… А самое забавное, что предстоящая «работа» не вызывает у меня в душе никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных… Может прав мудрый руководитель, и ЭТО – действительно работа?.. Как он тогда выразился на Земле?.. – я убиваю только тех, кто пытается убить меня… а так я – мирный торговец… хе-хе-хе…»

А затем, Денис попытался вдруг представить, что чувствовал бы тот первый – «довоенный» Денис, если бы лежал сейчас на спине рядом с бортом корабля, который надо будет уничтожить собственными руками. И не смог. Нет, умом он понимал, что тот Денис, который хотя и не был тупым, как утка, но плавал точно, как утюг, во-первых, сюда бы не доплыл, во-вторых, даже если бы и доплыл, то сейчас же начал бы тонуть от страха, ярко представив, какая бездна лежит под ним и какие гады морские в ней могут скрываться, а в-третьих, тот – «гражданский» Денис просто не смог бы начать проливать «невинную» кровь, даже если бы от этого зависела его жизнь. Попытка была неудачной – так и не ощутив даже тени эмоций прежнего Дениса, нынешний выбросил пустые умствования из головы и бездумно уставился в распахнутое настежь звездное небо.

Он расслаблено качался на мертвой зыби, а перед его глазами простирался небосвод, совершенно непохожий ни на земной, ни на тетрархский, ни на маргеландский и вид этот был настолько прекрасен, настолько перекликался с Кантом, что на миг Денису показалось, что предстоящее смертоубийство не имеет к нему никакого отношения, что на всем свете есть только Бог, звездное небо и крошечная пылинка по имении Денис, которой даровано счастье приобщения ко всему этому бескрайнему Миру… К действительности, как всегда, его вернул любимый руководитель.

– Убирай ласты! – приказал верховный главнокомандующий.

– А как?

– Режим норма, – пояснил главком и продолжил: – Дэн, как ты думаешь, за что я люблю раннее средневековье? – Оторванный от возвышенных, во всех смыслах этого слова, размышлений и наблюдений, Денис счел вопрос риторическим, рта открывать не стал – промолчал, и как выяснилось в дальнейшем, правильно сделал, потому что мудрый руководитель сам и ответил на свой же заковыристый вопрос: – Да за то, что у них не разработан «Устав противодиверсионной службы по борьбе с боевыми пловцами противника» и еще много чего не разработано… Они прям, как дети – но детишки эти, как ты сам успел убедиться, с большими мохнатыми яйцами и разнообразным колюще-режущим инструментом в грязных, вонючих и, что самое неприятное, умелых и мускулистых руках – так что, не расслабляйся! Работаем!

А Денису и в голову не приходило расслабляться – дорасслаблялся во Дворце Пчелы… – хватит! Да и детьми солдат и моряков с «Эскортера» он не считал, и вообще время сомнений и размышлений прошло и настало время убивать или умирать (в крайнем случае). Шэф коротко повторил базовые пункты инструкции и компаньоны ловко, как две большие черные обезьяны, невидимые в темноте тропической ночи, буквально взлетели по канату на объятый тревогой, обреченный корабль.

Первым, кому не повезло, оказался молоденький солдат, или матрос, может и юнга, кто его разберет, о юном возрасте которого свидетельствовало отсутствие приличной бороды и усов и наличие вместо них жиденькой поросли на щеках. Скорее всего, он возвращался из гальюна для младших чинов, расположенного на носовом свесе. Когда в тусклом свете звезд он углядел две черные фигуры, без лиц, более черных, чем ночь, его, судя по всему, обуял дикий страх. Несомненно, свою долю внес как сигнал тревоги, поданный с берега, так и боевая задача по ловле демонов, о которой наверняка весь экипаж был прекрасно осведомлен. Поэтому он ни на секунду не усомнился в том, КОГО встретил на борту!

Глаза у парня расширились на пол-лица, принявшего совершенно противоестественный белый цвет, будто его присыпали мукой, рот начал мучительно медленно открываться, чтобы через вопль избавиться от накатившего нестерпимого ужаса, но вся эта беззвучная пантомима была мгновенно оборвана боевым ножом Шэфа. Он сделал движение быстрое и короткое, как росчерк крыла ласточки и на горле матросика открылся еще один красный рот, через который на компаньонов обрушился не вопль ужаса, а фонтан крови, которая, к счастью для Дениса, скатилась со шкиры не оставляя никаких следов. Несмотря на кое-какую привычку к кровопусканию, устраиваемую ближнему своему, Денис внутренне передернулся – уж больно молод был убитый мальчишка и как-то безобиден, что ли…

«У нас с Шэфом руки по локоть в крови, как у проклятой израильской военщины» – пришло ему в голову яркое сравнение, всплывшее из глубин подсознания – во всяком случае в сознательном возрасте он ничего такого из СМИ уже не слыхал – значит, это осело в темных глубинах его памяти еще в нежно-бессознательном периоде жизни.

Эмоционально Денису претило хладнокровнее убийство человека, который ничего плохого ему не сделал, и просто оказался в ненужное время в ненужном месте, но в то же время он прекрасно понимал всю безальтернативность данного действия. Если отбросить сопли и эмоции, то любое человеческое существо на борту галеона, начиная от безусого юнги, день и ночь грезящего о прекрасной танцовщице – приме-балерине Театра Моря, но волей неумолимой судьбы обреченного на любовь портовых шлюх, с их доступной таксой, и заканчивая хмурым ветераном абордажной команды, покрытым шрамами, как глобус координатной сеткой – все они имели категорический приказ доставить Шэфа с Денисом в зловонные подвалы с «Чашей Истины», живыми или мертвыми, и все они были врагами, подлежащими безусловному уничтожению.

Честно говоря, Денис удивился самому себе – ведь он своими руками отправил на тот свет огромное количество народа, а последнюю партию, так вообще, не далее, как десять часов тому назад и никаких эмоций по этому поводу не испытал… Может быть дело было в том, что он «работал» дыроколами, дистанционно, так сказать… а может в том что убивал в горячке боя, когда или ты, или тебя, а может в том, что не видел вблизи истекающего кровью врага, не видел глаз умирающего человека, который только что был живой, а теперь раз – и глаза его тускнеют, из них уходит жизнь, они подергиваются смертной пеленой…

На какое-то краткое мгновение Денис почувствовал себя урбанизированным горожанином, привыкшим к мясу в виде сосисок и рыбе, аккуратно нарезанной на дольки, залитой маслом и запечатанной в консервную банку, случайно попавшим на «праздник» Курбан-байрам, где лица, как бы это пополиткорректнее выразится, ну скажем так – нехристи, отрезают головы баранам, предназначенным на праздничные шашлыки. Все мы лицемеры – мясо едим, но видеть как живой баран превращается в баранину; теленок в телятину, ну и так далее по списку, нам неприятно, мы выше этого – этим занимаются специально обученные люди на бойнях. Но, к его чести, следует отметить, что уже в следующее мгновение Денис все эти общечеловеческие ценности из головы выкинул, и снова был готов к труду и обороне!

Эта боеготовность выразилась в том, что он, по примеру Шэфа, подавив в корне все неуместные в данный момент эмоции, хирургически точно вонзил свой «Черный коготь» в солнечное сплетение очередного матросика или солдатика, спешившего в отхожее место.

«Прости брат, не корысти ради…» – грустно подумал Денис, бросив мимолетный взгляд на скорчившееся у его ног тело. Впрочем будучи честен с самим собой, Денис не мог не отметить некоторой фальши и лицемерия этой грусти, потому что он ни на миг не прекращал тщательно сканировать окружающее пространство на предмет появления новых кандидатов в «обиженные», коих несомненно ждала участь скрючившегося.

В многочисленных приключенческих книгах и боевиках, которые Денис прочел в своей прошлой жизни, главные герои – «хорошие парни», никогда не убивали врагов, если только те не успели им как-нибудь «напакостить до чрезвычайности». Да даже когда «плохие» и пакостили, ну очень чрезвычайно – прям до безобразия, и все-таки гибли в конце концов, то и тогда главные герои к их смерти отношения не имели – «плохие парни» срывались с круч, в то время как «хорошие» протягивали им руку помощи, неловко натыкались на свои же ножи, получая смертельные ранения, стреляли в главных героев, вызывая при этом обвалы, камнепады и снежные лавины, под которыми благополучно и гибли, но чтобы напрямую главный герой грохнул «плохого парня», это ни-ни – никогда. Чтоб было более понятно: НИ-КОГ-ДА!

«Хорошие парни» их связывали, заткнув рот кляпом, запирали в разнообразных помещениях, выкидывали в море, недалеко от берега, чтобы те, не дай Бог, не утонули, оставляли в лесу без денег и мобильников – короче говоря, делали все, чтобы осложните себе жизнь в дальнейшем, имея в виду, что освободившиеся от пут злодеи наверняка продолжат свои черные делишки и, по мере сил, будут пакостить и мстить главным героям, а то и покушаться на их драгоценные жизни. Благородство «хороших парней» было лишено всякого смысла и Денис, обладающий строгим, логическим типом мышления, прочитав очередной опус и размышляя о прочитанном, приходил к выводу, что в жизни, скорее всего, все гораздо проще, логичнее и, соответственно, кровавее. Все эти его умозаключения сейчас блестяще подтверждались.

И все же… все же… все же… происходящее Денису не нравилось – претило ему убивать безоружных людей, которые ни в чем еще перед ним не провинились. Конечно, он прекрасно понимал, что если сел на велосипед, то крутить педали придется по-любому – хочешь ты этого, или не хочешь, но понимать и чувствовать – это далеко не одно и то же… А может быть у переживаний по поводу убиенных врагов была другая причина, кто знает? Может быть дело было в том, что раньше Денис «работал» в кадате, который отключал напрочь все эмоции и переживания, причем «работал» с дистанции, а на мечах, причем без кадата, сражался всего лишь один раз – во Дворце Пчелы, да и кончилось это для него плохо – получается что не было у него опыта схваток «ножи в ножи, глаза в глаза», когда в тебя фонтаном бьет кровь поверженного врага – может быть отсюда ноги росли у абсолютно несвоевременных переживаний?

С другой стороны, все эти интеллигентские рефлексии нисколько не мешали Денису выполнять его «работу». Для того чтобы ловко взобраться по якорному канату на довольно высокий борт галеона, а затем хладнокровно убить безоружного человека, ну если быть до конца объективными, то не человека, а врага, Денису даже не понадобилось входить в кадат – он все это прекрасно проделал в обычном состоянии сознания. Тело, совершенно автоматически, выполнило то, чему его так недолго, но надо признать весьма успешно, учил Мастер боя ш’Тартак – нанесло ножевой удар, исключающий малейшую возможность поднятия противником тревоги. Несомненно, хладнокровному выполнению Денисом своих боевых задач в огромной степени способствовали откровения мертвой головы мага-легата Иллиаша об уготованной компаньонам судьбе – у Дениса сложилось стойкое ощущение, что она (голова) их не обманывала.

Разделавшись с врагами (а Денис еще и с переживаниями), компаньоны огляделись. Денисом эта операция была выполнена средствами ночного виденья шкиры, без выхода в кадат, который главком приказал экономить. Больше ни одной живой души на носовой палубе не оказалось – вахтенный, который был обязан бдить, видимо повинуясь стадному инстинкту, переместился ближе к корме, где сейчас кипела жизнь – горели фонари, слышались громкие голоса командиров и невнятный гул голосов рядовых пехотинцев, готовящихся к посадке на двенадцативесельный ялик, принайтованный за кормой. Этот самый вахтенный благополучно проворонил все перипетии явления Шэф с Денисом на «Эскортер» и судьба его хранила, позволив пожить немного подольше. Точную величину этого «немного» знала только она. Убедившись в отсутствии в непосредственной близости дееспособного противника, верховный главнокомандующий приступил к непосредственной реализации своих коварных планов.

– Дуй за фонарем, – коротко бросил Шэф, направляясь к большому деревянному ящику, расположенному на полпути между бушпритом и фок-мачтой, в нем хранились боеприпасы для намертво вмурованной в палубу, чуть ближе к носу, катапульты. Сей «ларец» был густо оббит полосовым железом, а в сечении представлял собой квадрат со стороной около пяти метров, высотой около полутора. Заперт сей внушительный сундук был на висячий замок циклопических размеров.

– А я говорю, размер не имеет значения… – бормотал себе под нос Шэф, ковыряясь в замке какой-то странной металлической штуковиной, напоминающей маленькую метелку для полированной мебели, но с прутьями различной длины и толщины и являющейся, по его словам, «универсальной» отмычкой.

Фонарь требовался компаньонам для того, чтобы поджечь фитили зажигательных бомб, хранящихся в «ларце». Зажигалка верховного главнокомандующего для этой цели не годилась. Фитили были пропитаны каким-то составом, который гореть – горел, но зажигался с большим трудом. Сделано это было для того, чтобы избежать «несанкционированного срабатывания», последствия которого были бы весьма трагичны… весьма. 

Искомый фонарь висевший на нижней рее грот-мачты, освещал только небольшой пятачок палубы под собой, назначение его было непонятно – скорее всего, просто по уставу был положен фонарь, вот он и висел, но когда Денис наконец до него добрался, спокойная жизнь на палубе «Эскортера» для компаньонов закончилась.

Считавший ворон, а точнее глазевший на погрузку десанта, вахтенный все-таки не вовремя оглянулся, а когда в неверном свете фонаря он разглядел страшную, черную фигуру ДЕМОНА БЕЗ ЛИЦА, то естественно заорал, что было мочи: «А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!» Тигриный прыжок Дениса оборвал этот ужасный крик, но дело было сделано – присутствие компаньонов на борту галеона перестало быть тайной, и превратилось в секрет Полишинеля. Эта горькая пилюля была слегка подслащена тем, что к этому моменту верховный главнокомандующий успешно справился с открытием сундука.

Этот вопль, полный леденящего кровь ужаса, привлек внимание всех столпившихся на корме моряков и десантников, еще не успевших спуститься на ялик по штормтрапу, сброшенному с кормы. Погрузка происходила довольно медленно, так как помимо людей нужно было отдельно спускать доспехи и оружие в лодку, «гуляющую» на мертвой зыби. Если массивный галеон почти не реагировал на пологие, длинные волны, то легкий ялик раскачивался на них вполне ощутимо, что создавало дополнительные, хотя и естественные, трудности. Конечно, полностью экипированных и вооруженных солдат можно было бы погрузить на лодку гораздо быстрее, но для любого сорвавшегося с неверной, шаткой верёвочной лестницы c деревянными балясинами, это означало верную гибель в морской пучине, и по «Уставу военно-морского флота Высокого Престола», погрузка солдат с одетыми доспехами и оружием была запрещена.

 Оцепенение среди экипажа продлилось недолго, всего несколько мгновений, после чего из темноты раздался спокойный голос, привыкший повелевать и привыкший, что его повеления выполняются:

– Убить демона!

«Сразу убить! – с нарастающей злостью подумал Денис. – Не взять в плен, а убить!.. Ладно, сучьи дети – вы меня разозлили…» – он активировал шкиру и вышел в кадат.

– Дэн, тащи сюда фонарь, а потом займись ими, – раздался в наушниках голос главкома. – Когда скажу: «Прыгай» – сразу прыгай за борт и плыви к «Морскому коньку».

– Понял.

В следующее мгновение Денис с быстротою молнии метнулся к палубному арсеналу, где передал фонарь в руки верховного главнокомандующего, а затем так же быстро, черная металлическая статуя, вооруженная двумя не менее черными мечами, крайне зловещего вида, оказалась посреди безоружной толпы, скопившейся на корме. Лишь немногие, наиболее опытные войны, успели вытащить мечи из мешков, где они хранились вместе с остальными доспехами.

И доспехи, и мечи, и копья, да и весь остальной инвентарь у каждого солдата был подобран «по руке», как клюшки и ракетки у нынешних спортсменов, но в неверном свете фонарей и факелов далеко не каждый из ветеранов сумел добраться именно до своего мешка, что снизило и так невысокую боеспособность растерянного и напуганного отряда. Лучше всего возникшая ситуация описывается словами: «Волк в овчарне»…

Денис и раньше на память не жаловался, а уж после встречи с любимым руководителем вообще забывчивостью страдать перестал – себе дороже. Приказал мудрый руководитель непрерывно помнить о восходящем и нисходящем потоках, а Денис на минутку забыл… что ж – выражение лица Шэфа, а особенно его глаз, когда он напомнил, навсегда запечатлелось в памяти Дениса – больше не забывает. Намекнул верховный главнокомандующий, что во время «работы» с мечами надо направлять часть восходящего потока в оружие – значит надо направлять! И что характерно, лезвия в разрубленной плоти стали застревать меньше, чем раньше – нельзя сказать, что входили и выходили словно горячий нож в масло, но прогресс был налицо.

Происходящее на корме битвой не было – это было избиение младенцев. Защитой Денис не заморачивался – этим занималась шкира. Он только рубил, резал и колол. Шаг вперед, выпад – правый «Черный коготь» входит в чей-то живот, одновременно взмах левым «когтем», который взрезает руки, животы и грудины, оказавшиеся у него на пути, правый «коготь» возвращается в исходное положение, разворот на месте, шаг влево, выпад, удар в грудь, взмах левым «когтем», правый «коготь» легко скользит обратно из полумертвого тела, разворот на месте, шаг вправо… Неудержимая машина смерти вырезает экипаж «Эскортера», наивно поведшийся на провокационный приказ своего капитана: «Убить демона!»…

Толпу на корме галеона охватывает паника. Это скопище людей уже не является структурированной воинской единицей, это уже не военный отряд, это сборище насмерть напуганных людей. Некоторые, не растерявшие остатков соображения, прыгают за борт, чтобы найти спасение на борту ялика, или, если умеют плавать, на берегу, некоторые ныряют в открытые люки, чтобы спрятаться в самых дальних и укромных уголках трюмов, населенных только корабельными крысами, а большая часть толпы просто бросается в бегство в сторону носа, но там их ждет второй демон… Паника нарастает.

«Интересно… – успевает подумать Денис, преследую бегущего врага и разя его в беззащитные спины, – почему тех, первых двух, был жалко, а этих нет?»

«А потому, балда, – менторским тоном сообщает внутренний голос, – что те не собирались тебя убивать, а эти собирались!»

Ответить Денис не успевает, потому что ситуация резко меняется – убегавшая толпа вдруг останавливается, разворачивается и кидается обратно, грозя растоптать Дениса или же, по крайней мере, погрести его под грудой тел. На него несутся люди, на лицах которых не осталось ничего человеческого: выпученные глаза, без малейшего проблеска мысли; открытые в безумном крике рты со стекающими струйками слюны; сопли, висящие на бородах и усах… Денис успевает убраться с дороги этого стада бизонов, спрятавшись за массивную грот-мачту, а когда выходит из-за нее, нос к носу сталкивается с любимым руководителем, держащем в одной руке «Черный коготь», а в другой факел, зажженный от фонаря, добытого Денисом.

– За мной, – негромко командует главком, направляясь к ящику с боеприпасами для носовой катапульты.

Шэф передал факел Денису, а сам внешне не торопясь, но при этом быстро и ловко, достал из оббитого железом ларя снаряд, представляющий собой глиняный шар с торчащим из него фитилем, сделанным из пропитанной вышеупомянутым хитрым составом, толстой веревки.

– Поджигай! – приказал главком и Денис поднес факел к фитилю. Как только по нему неторопливо побежал синий огонечек, верховный главнокомандующий швырнул снаряд в направлении грот-мачты. Бросок был выполнен из-за головы и живо напомнил Денису ввод мяча из аута во время футбольного матча. Ударившись об палубу, снаряд, что совершенно естественно для изделий из глины, раскололся и из него потекла густая маслянистая жидкость, с характерным едким запахом, напоминающим аромат высокооктанового топлива. Цвет этой, несомненно горючей субстанции, в темноте определить было невозможно – как известно: «ночью все кошки серы».

Соприкосновение горящего фитиля с маслянистой лужицей, образовавшейся на палубе, вызвало вполне ожидаемый эффект – столб гудящего пламени! И надо признать, что произошло это очень вовремя – со стороны кормы показался небольшой, но вполне готовый к бою отряд, разительно отличавшийся от обезумевшей толпы, носившейся по палубе и сметавшей все на своем пути. Подразделение состояло из хорошо экипированных солдат, одетых в легкие, пехотные доспехи, а командовал ими офицер, явно не потерявший присутствия духа даже в филиале преисподней, открывшейся на борту «Эскортера».

Чем отличается мудрый человек от умного? – Мудрый никогда не попадет в неприятную ситуацию из которой умный легко выпутается. Шэф несомненно был мудрым человеком, поэтому второй снаряд он метнул с другой стороны грот-мачты, чтобы полностью обезопасить себя от потенциальных атак со стороны кормы. Теперь обреченный галеон был перерезан пополам огненной стеной и шансов остаться на плаву у него практически не было. Но! – чем отличается киллер профессионал от бытового убийцы? Профессионал всегда делает контрольный выстрел, не оставляя «объекту интереса» даже тени шанса. Главком вытащил очередной снаряд и обратился к Денису:

– После того как подожжешь, сразу прыгай и плыви к носовому якорю «Морского конька». Жди меня там. Если они станут поднимать якорь, пока меня не будет, забирайся на палубу и отвлеки их… но не убивай – нам нужны матросы.

Как только Денис поджег фитиль последнего, третьего снаряда, он бросил факел на палубу и опрометью метнулся к борту галеона. Не задержавшись ни на единое лишнее мгновение, он перелетел через высокий фальшборт и полетел солдатиком вниз, навстречу черной, зловещей пучине. Вынырнув, он вышел из кадата – во время «купания» надобность в нем отсутствовала, определил направление на бригантину, скомандовал шкире: «режим глубина», затем перевел ее в пассивный режим, чтобы зря не разряжать батарею и снова из черного демона – посланца Ада, превратился в самонаводящуюся торпеду.

Верховный же главнокомандующий, как только фитиль занялся веселым огоньком, сделал несколько быстрых шагов к фальшборту и очутился на расстоянии буквально пары метров от него. После этого он поднял глиняный шар на уровень груди, как баскетболист, собирающийся выполнить штрафной бросок, постоял в таком положении пару секунд, собираясь, а затем кинул снаряд в открытый люк ящика с боеприпасами. Как только глиняный шар оторвался от его рук, Шэф молнией метнулся к борту и, не теряя ни единой драгоценной секунды, ласточкой прыгнул вперед, чтобы оказаться как можно дальше от хранилища боеприпасов. И это ему удалось… Столб ревущего пламени, по сравнению с которым предыдущие взрывы представлялись бенгальскими огоньками рядом с паяльной лампой, взметнулся над палубой «Эскортера». Произошло это в тот миг, когда Шэф уже почти полностью вошел в воду и над поверхностью моря оставались лишь его ноги ниже колен. Но, через мельчайший промежуток времени, скрылись под водой и они.

Денис, вынырнув для корректировки курса, был впечатлен масштабом «трудовой деятельности» любимого руководителя, но у него была своя боевая задача и отвлекаться на созерцание величественного зрелища он не мог и снова продолжил свой путь под водой. А между тем, пламя взвилось такое, будто на палубе галеона взорвалась цистерна с напалмом. «Эскортер» из разряда боевых кораблей перешел в разряд плавучих костров.

*****

Появление наших героев на палубе бригантины «Морской конек», стоявшей метрах в шестистах от «Эскортера», прошло совершенно незамеченным. Полураздетый экипаж, столпившийся у фальшборта, тупо любовался величественной картиной сгорающего галеона. Здесь следует отметить, что рядовые солдаты и матросы не были садистами, получающими удовольствие от наблюдения за муками горящих и тонущих сослуживцев, а их командиры – подшкипер Рамсез и десятник Диамид не были полными придурками, не понимавшими, что надо идти на помощь гибнущему флагману своей маленькой эскадры. Все дело было в жесточайшей воинской дисциплине, являвшейся одним из главных столпов, на котором держалась боевая мощь армии и военно-морского флота Высокого Престола.

Согласно Устава, отменить предыдущий приказ вышестоящего командира, мог только новый приказ этого же командира, или же приказ командира более высокого ранга. Предыдущий приказ, который подшкипер Рамсез получил от капитана галеона «Эскортер» гласил: «Встать на якорь в двадцати рефах к восходу от галеона». Не надо считать составителей Устава и командиров ВМФ Высокого Престола идиотами – естественно для всяких форс-мажорных ситуаций существовал сигнал «SOS», как общий по флоту, так и временный, принимаемый командующими экспедиционными эскадрами на время пребывания во враждебных водах. После захвата «Морского конька» и превращения, таким образом, одиночного плаванья «Эскортера» в эскадренный поход, таким сигналом для ночного времени стали четыре огня вдоль борта, начиная с бушприта… а если учесть, что бушприта «Эскортера» уже не существовало – он был уничтожен последним огненным смерчем, а борт галеона превратился в один сплошной огонь, то подать сигнал «SOS» капитану галеона, было трудновато…

Трудновато – это в том случае если капитан был еще жив, а если он и вовсе уже отправился в свою Вальхаллу, или куда там еще отправляются военные моряки Высокого Престола, павшие смертью храбрых во время исполнения своего воинского долга, то отменить последний приказ вообще было некому. Вот такие, не побоимся этого слова – высокие! уставные отношения цементировали военную мощь Высокого Престола. И надо честно признать, что в большинстве случаев безоговорочное выполнение Устава несомненно помогало в достижении поставленных командованием задач, но… для всякого правила существуют исключения. Взять же командование на себя подшкипер Рамсез не мог, потому что если бы он пошел на такой шаг без официального свидетельства о гибели капитана «Эскортера», то он бы автоматически становился военным преступником и любой военнослужащий Высокого Престола был обязан предпринять все возможные меры для его повешенья на первом же столбе или рее – что первым подвернется. Ну и последнее – официальное свидетельство о гибели капитана «Эскортера» должно было быть заверено не менее чем пятью письменными показаниями…

Вот чем объяснялось, кажущееся на первый взгляд странным, поведение экипажа «Морского конька» и его командиров. Несмотря на невозможность оказания действенной помощи, все их внимание было приковано к гибнущему флагману и поэтому высадка компаньонов с противоположного борта прошла совершенно незамеченной, но зато когда они обратили на себя внимание, то это вызвало у экипажа шок, подобный появлению двух черных, голодных, дворовых котов в вольере с белыми лабораторными мышами.

– ГЛАДАР ЭМРИН ЭЛВЖАЙН АТЦКЕГ ХА ВАР ЙКЛЕН! – проревел Шэф таким голосом, что даже у Дениса волосы по всему телу встали дыбом от страха – чего уж говорить про бедный экипаж «Морского конька». Одновременно с наводящим ужас воплем, верховный главнокомандующий сделал длинный, скользящий шаг по направлению к застывшей у борта команде.

«НА КОЛЕНИ СМЕРТНЫЕ ЧЕРВИ ПЕРЕД ПОСЛАНЦАМИ ТЬМЫ!» – услужливо прозвучал перевод в голове Дениса.

Вне всякого сомнения, черные металлические фигуры, на которых мерцали кроваво-красные отблески пламени от сгорающего «Эскортера», могли смутить и более просвещенных людей, чем малограмотные солдаты и матросы, погрязшие в дебрях средневековых суеверий. Дополнительным, отягощающим, так сказать, фактором являлось присутствие магии в их мире, вследствие чего количество всякого смертоносного дерьма превышало земное (в аналогичный исторический период) во много раз.

Но, ужас порожденный явлением черных демонов, встретил в сумеречных душах экипажа бригантины достойного противника – страх перед нарушением Устава военно-морского флота Высокого Престола. Этот страх был вбит во всех военнослужащих, начиная с задрипаного юнги и заканчивая Адмиралом Великого Океана, чуть ли не на генетическом уровне.

Любое более-менее серьезное нарушение Устава влекло за собой неумолимый вердикт Военного Трибунала: «Государственная Измена», а следствием такой формулировки являлась безусловная смертная казнь через повешенье. Никакие апелляции и прошения о помиловании не рассматривались… да и не подавались – по причине абсолютной бесперспективности данных мероприятий. Вот какие могучие силы сошлись в поединке не на жизнь, а на смерть в душах моряков и солдат «Морского конька».

К чести экипажа надо признать, что не все застыли в оцепенении, при трубных звуках Шэфовского голоса – из тридцати двух человек, двое: подшкипер Рамсез и десятник Диамид сделали то, что повелевал им сделать их воинский долг. Они выхватили мечи из рук дежурных караульных, которые как и все остальные, застыли с открытыми ртами и выпученными глазами, и вдвоем, подавая пример остальным, бросились в атаку на исчадий преисподней!

Это был решающий момент операции по захвату бригантины – если бы остальной экипаж поддержал героический порыв своих командиров, то скорее всего компаньонам пришлось бы их всех уничтожить, или же в процессе схватки процент убитых и покалеченных превысил минимум, необходимый для управления судном, и Шэфу с Денисом пришлось бы куковать на Козлином острове черт знает сколько времени.

Очевидно, что Шэф прекрасно осознавал всю опасность сложившегося положения дел, поэтому он действовал решительно и молниеносно – в его руках, как по мановению волшебной палочки, сверкнули два «Черных когтя» и две головы стукнули о палубный настил прежде, чем в головах экипажа возникла мысль о поддержке своих, уже мертвых, руководителей. Это и склонило чашу весов судьбы на сторону компаньонов – рядовые члены команды «Морского конька» рухнули на колени, как подкошенные.

– ЭР КАРТАН АНВАР ДАРТАХ ВЫРВ ПРАНГ ТАЦИХ УКРОТ АНАНГ!!! – любимый руководитель добавлял в свою речь такие обертоны, от которых реально мурашки маршировали по хребту.

«КТО ХОЧЕТ ЖИТЬ, ДОЛЖЕН ПОДПОЛЗТИ И ВЫПОЛНИТЬ ЖЕСТ ПОКОРНОСТИ: ПОЦЕЛОВАТЬ МОЮ НОГУ!!! – «проявился» перевод в голове Дениса, – интересно, – отрешенно подумал он, – количество слов в исходном тексте, и в переводе не совпадает… точно не скажу, но в исходном слов было меньше – это точно».

Некоторое время ничего не происходило, а затем коленопреклоненная толпа зашевелилась: один за другим, моряки и солдаты падали на палубу и ползли к Шэфу… Правда двое, пользуясь возникшей суматохой, кинулись за борт – «наверное плавать умеют» – равнодушно подумал Денис. Между тем, церемония «принятия присяги» шла своим чередом. Желающие приложиться к Шэфовской ноге самоорганизовались, образовали живую очередь и неторопливо ползли к нему. Все это напомнило Денису гигантского удава и, разумеется, восторга у него не вызвало, но… – есть такое слово: «надо»! Поцеловавшие отползали в сторонку и садились по-турецки, угрюмо опустив голову и глядя вниз, не поднимая головы. И их можно было понять – только что они стали государственными преступниками, о возвращении на родину теперь не могло быть и речи – там их ждала петля, а о том, что их ждет на службе демону, они боялись даже подумать. Впереди их ждало самое страшное – неизвестность.

Людям незнакомым с реалиями жизни Высокого Престола могло бы показаться странным отчаянье экипажа «Морского конька» – ну подумаешь, в условиях форс-мажора, ради спасения жизни, пошли на сделку с каким-то черным демоном – делов-то охапка! Потом, при случае, можно будет сбежать и каким-нибудь кружным путем вернуться на родину, раз уж без нее жить невмоготу. А там, как-нибудь подать весточку родным и податься туда, где тебя не знают и жить там припеваючи, в окружении любимой жены и детишек!..

Но… так рассуждать мог только человек никогда не имевший счастья быть гражданином Высокого Престола, а члены экипажа, имевшие это «счастье», знали, что в первую же ночь после их появления на родине, «доброжелатели» косяком пойдут в ближайшее отделение «Охраны покоя» чтобы донести о подозрительном пришельце. А дальше уже все просто: «охранители» выяснят, что пришелец – участник пропавшей экспедиции «Эскортера», его допросят, если решат, что он что-то недоговаривает, допросят с пристрастием, а если и после этого останутся какие-то сомнения в искренности «говоруна», то – Чаша Истины… а в конце концов неизбежная петля. Так что повод для грусти у «государственных преступников» имелся.

– Дэн, придется тебе сгонять за рюкзаками… – в тоне любимого руководителя ощущались какие-то, совершенно ему несвойственные, сомнения и колебания – чувствовалось, что он не до конца уверен в правильности принятого решения, но просто не видит другого выхода из сложившейся ситуации, – я бы сам сплавал, – командор твердо придерживался принципа, что если хочешь, чтобы важное дело было сделано – надо делать его самому, но в данном конкретном случае был вынужден довериться старшему помощнику, – дело в том, что ты на местном говоришь с трудом… пока сформулируешь, как сказать, они уже бунт устроят, и придется их резать, а их и так впритык – меньше тридцати не справятся с парусами… и матросов всего двадцать – придется солдат ставить на паруса.

– Не вопрос, кэп! Считай – я уже в воде!

– Ну-ну… матрос Чижик… поосторожней там, – добавил главком уже в спину летящего ласточкой к воде Дениса.

 «Я – барракуда!» – хвастливо подумал Денис, «отращивая» ласты и набирая ход.

«Ты – креведко! – немедленно отозвался внутренний голос. – Без шкиры давно бы уже отправился на Поля Счастливой Охоты… да и Шэф вместе с тобой!»

«Но ведь не отправился же! – беззаботно отозвался Денис, – и вообще не мешай – я на боевом задании!»

Добравшись до берега, он «втянул» ласты и скомандовал шкире: «режим поиск», а после того как зажглась зеленая рамка, уточнил: «рюкзак». Появившаяся зеленая точка, выполнила роль клубка из русских народных сказок и быстро привела его к месту, где компаньоны оставили свое движимое имущество. Здесь его ожидал сюрприз – не сказать что приятный, но и особого беспокойства Денис не испытал. А с другой стороны, чего беспокоится-то? – он только за сегодня уже отправил столько людей к праотцам, что одним больше, одним меньше – кто их считает?

Мускулистый молодой человек в явно сухой одежде безуспешно пытался вскрыть один из рюкзаков кинжалом. Скорее всего дело было так – убедившись что цифровой замок, на который закрывались рюкзаки, ему не по уму, слишком уж сложным был код на обоих – «000000», воришка решил отбросить хорошие манеры, если они у него имелись и добраться до вожделенной добычи варварским методом, при помощи вспарывания ткани странного мешка кинжалом. Но и здесь его ожидал облом – продукт нетканых тетрархских технологий вполне успешно противостоял попыткам несанкционированного доступа.

«Так, так, так… – подумал Денис, – этот козел явно не из группы ночных купальщиков, которые с «Эскортера»… сухой он… как лист… Значит?.. А значит – это именно та сволочь, которая зажгла четыре костра… Ну что ж – жадность фраера сгубила!»

– Помочь, болезный? – ласково поинтересовался Денис, проламываясь через колючий кустарник. Вопрос он задал по-русски, не утруждаясь переводом, который ему любезно предоставил выгравированный на черепе переводчик.

Увидев жуткую черную фигуру, которой предательское, искажающее суть, лунное освещение, придавало и вовсе инфернальные черты, «проклятый расхититель социалистической собственности» пискнул как мышонок, застигнутый посреди кухни, подпрыгнул в воздух, не меньше чем на метр, и кинулся наутек. Но, это была попытка с негодными средствами. Денису потребовалось всего лишь несколько секунд, чтобы настичь беглеца, обогнать и преградить ему дорогу.

С выпученными от ужаса глазами, в которых не осталось и отблеска мысли, беглец бросился на Дениса, намереваясь пырнуть своим длинным кинжалом, который несмотря ни на что, так и не выпустил из рук. Но и этот кунштюк ему не удался – Денис встретил его ударом ноги, повергшем воришку на землю. Видимо, от сотрясения, к вору вернулось сознание и в его глазах заплескалось отчаянье перемешанное со смертельным страхом – он начал отползать на заднице от медленно приближающегося Дениса – с какой скоростью Денис приближался, с такой тот отползал. Бесконечно это продолжаться не могло и беглец уперся спиной в крупный валун – больше пути для отступления у него не было. Он закрыл глаза и приготовился к смерти.

«Чего ты играешь с ним, как кошка с мышкой? – недовольно поинтересовался внутренний голос. – Хочешь убить – убей. А чего издеваться-то?»

«Из-за этой суки пришлось рюкзаки здесь оставить! Теперь таскайся туда-сюда!» – запальчиво возразил Денис, пытаясь скрыть этой запальчивостью появившееся чувство неловкости за свое поведение.

«Эта сука, как ты изволил выразиться, просто выполняла свой воинский долг – подала сигнал тревоги. А что ты хотел? – а la guerre comme а la guerre!»

«А я о чем! – раз мы на войне, значит с ним как с диверсантом в прифронтовой полосе – к стенке!»

«Так кто бы возражал! Но издеваться-то зачем!?»

«Согласен… – буркнул Денис после небольшой паузы, – зверею от этой работы… надо бы в санаторий съездить, жемчужные ванны попринимать…»

«Лучше в калолечебницу!»

«Куда!?» – изумился Денис.

«Ты разве не знал? – фальшиво удивился внутренний голос, – так по-болгарски называется грязелечебница… Грязь, она нервы успокаивает… хорошо…»

Отвечать на последнюю подколку Денис не стал. Надо было дело делать, а не дискутировать о гуманитарных ценностях и правах человека – время и место для этого были не самыми подходящими. Он молча пихнул ногой военнопленного и тот открыл потухшие, уже мертвые глаза – видимо считал себя уже покойником. Денис пальцем показал на кинжал и понятливый воришка тут же отбросил его в сторону.

Повинуясь следующим указаниям пальца, военнопленный вернулся к рюкзакам – «преступника всегда тянет на место преступления!» – ухмыльнулся про себя Денис, затем, чутко улавливая указания все того же пальца, бесплатная рабсила подхватила один из рюкзаков и с кряхтением потащила его к кромке прибоя. Денис со вторым следовал у него за спиной. Положив рюкзак у воды, пленник с со смесью обреченности и надежды уставился на Дениса. Постояв молча пару секунд, Денис неожиданно заорал нечеловеческим голосом:

– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! – и кинулся к воришке. Тот будто этого и ждал – взвыл в ответ и бросился бежать вдоль моря по влажному, укатанному песку. Через несколько мгновений силуэт военнопленного растаял во мгле.

Денису потребовалось минут десять чтобы накачать ножной помпой оба рюкзака и превратить их в плотики. Он уже закончил все подготовительные работы: затащил оба плота на мелководье, сцепил в спарку с помощью предусмотренных для этой цели карабинов и почти закончил свинчивать весло, когда рядом с ним показались несколько спасшихся моряков с погибшего галеона. Они брели по колено в воде, изможденные, повесившие головы и казалось в них не осталось ни капельки силы, чтобы ускорить их выход на вожделенный берег. Ключевое слово в предыдущем предложении: «казалось»! Как только до них дошло, КОГО им «посчастливилось» лицезреть, с усталыми, обессиленными жертвами кораблекрушения, бредущими из последних сил, произошла разительная перемена. Откуда только силы взялись?! – с проворством сайгаков, удирающих от гепарда, они ломанулись на берег и буквально через десяток секунд скрылись за полосой кустарника, росшего не ближе ста метров от воды!

«Это еще раз доказывает, что когда человеку кажется будто сил у него не осталось – это самообман и иллюзия!» – рассудительно подумал Денис, усаживаясь по-турецки на головной плотик и делая первый гребок в направлении одиноко застывшего на рейде судна. Ошибиться было невозможно – догорающий плавучий костер, присутствующий неподалеку, никаким боком к разряду судов причислен быть не мог.

Через двадцать минут Денис вместе с грузом был на борту «Морского конька», а еще через полчаса, поймав ласковый ночной бриз всеми парусами, бригантина заскользил к выходу из бухты. Бескрайная океанская ширь, подсвеченная алой полоской зари, рождала в душе Дениса восторг, трепет и надежду, что все в жизни будет хорошо, но парадоксальным образом, этот же необозримый простор вызывал смутную тревогу перед его необъятностью и неизъяснимую печаль от осознания своей пренебрежимой малости, по сравнению с ним.

 

5 Глава

Шли третьи сутки круиза. Сразу отметим, что сутки были не совсем сутками – длились двадцать семь земных часов с минутами, да и круиз был не совсем круизом – для полноценного морского отдыха не хватало некоторых существенно важных ингредиентов: перво-наперво чего не хватало – это сводного отряда длинноногих девиц в срамных бикини. Второе, чего не хватало – это разнообразия: девицы должны были быть всех размеров, цветов и фасонов. И третье: они должны были томно возлежать в шезлонгах, или плескаться в бассейне на верхней палубе – и вот бассейна-то и не хватало.

Кроме того отсутствовали услужливые, улыбчивые стюарды и миловидные, веселые официантки, не работали круглосуточные бары в режиме «all-inclusive», не было ночных, слепящих и оглушающих дискотек, но было главное, что отличает морской круиз от любого другого вида отдыха – огромное синее море вокруг, от горизонта до горизонта, соленый, теплый ветер и яркое солнце на безоблачном небе.

Наличие главной составляющей круиза, при отсутствии всех остальных: девушек, баров, дискотек, официанток и обслуги, порождало в душе Дениса когнитивный диссонанс, который, в свою очередь, вызывал какое-то странное томление, какое-то предчувствие того, что судьба, или рок, или кто там еще, кто вытягивает нить нашей жизни из клубка, компенсирует недополученные развлечения, что «повеселится» еще придется.

Первые двое суток плаванья прошли без малейших происшествий: море было спокойным, ветер попутным, экипаж бригантины напуганным и послушным. Компаньоны обосновались на юте, захватив капитанскую каюту и, что характерно, никто против этого самозахвата не возражал. После начала плаванья ни один из членов экипажа не только не болтался в районе квартердека, но и вообще не смотрел в сторону кормы, боясь чтобы ужасный «черный демон без лица» не поймал его взгляд, что грозило «пойманному» неисчислимыми бедствиями (по крайней мере все они были в этом уверены).

Шэф поставил перед экипажем четкую и конкретную задачу – добраться до материка, именуемого автохтонами Восточным, а конкретно до порто-франко Бакар. В случае удачного завершения этого короткого морского квеста, Шэф обещал отпустить несчастных мореходов на все четыре стороны, в любом же другом случае, Шэф обещал им нечто совершенно иное, и надо признать – он умел быть чертовски убедительным.

Юридически Бакар входил в состав Акро-Меланской Империи, славящейся своим драконовским таможенным законодательством, но как следовало из статуса открытого порта, его гостям таможенные поборы не грозили. Местные власти пробили этот статус давным-давно, еще во времена поглощения Великого Княжества Меланского гораздо более мощным царством Акр, и до сих пор успешно отбивали все попытки центральной бюрократии прикрыть их главный источник дохода и перенаправить финансовые потоки в казну Империи.

И министра финансов Акро-Меланской Империи можно было понять! – мимо его рук… тьфу ты, оговорочка вышла, конечно же, мимо Императорской казны, и никак иначе – именно мимо казны, а не мимо кармана министра, чтобы там не клеветали многочисленные недоброжелатели, проходило никак не менее трех десятых процента валового совокупного дохода Империи! Бакар был древним центром пересечения многочисленных торговых путей, финансовой и банковской столицей всего цивилизованного мира, а так же любимым местом пребывания людей, которые за свои деньги желали получить комфорт, роскошь и все мыслимые и немыслимые наслаждения. Сладковатый, с чуть заметным привкусом разложения, запах огромных денег, похоти, разврата, запретных наслаждений и азарта, привлекал в Город бесчисленное множество нуворишей и авантюристов. Первые стремились в Бакар за наслаждениями, а вторые за их деньгами.

Местным властям было наплевать на статус гостей. Им было по барабану, являются ли они джентльменами удачи, или вовсе наоборот – неудачи, главное чтобы вышеупомянутые джентльмены ввозили деньги и материальные ценности, а происхождением оных, равно как и судовыми документами, местная бюрократия не интересовалась – открытый порт, есть открытый порт. Единственное что требовалось от «туристов» – это не нарушать законы Бакара, но так это очевидно – в чужой монастырь со своей паранджой не ходят! Свой навар местная элита, как официальная, так и «ночная», получала от владения крупными объектами сферы обслуживания и логистики. Ей принадлежали фешенебельные гостиницы, дорогие рестораны, модные бары, шикарные бордели, влиятельные торговые дома, ломбарды класса «люкс», роскошные магазины, огромные склады, пакгаузы и перевалочные базы.

Более мелкие объекты, такие как: забегаловки, ночлежки, кабаки, распивочные, нелюксовые бордели, ломбарды и магазины были отданы во владение местного «среднего класса». Не чуралась местная элита и средний класс и такой сферы деятельности, которая на сухом языке Уголовного Уложения Акро-Меланской Империи (для людей с понятием – УУ) именовалась: «Скупка краденного». Они скупали «нажитое непосильным трудом» у многочисленных пиратов и не менее многочисленных контрабандистов. Кроме того, аборигены занимались посредническим бизнесом и другими столь же «левыми» видами предпринимательства. Короче говоря – жизнь в Городе кипела!

Все эти занимательные сведения Денис почерпнул у Шэфа, во время несения вахты. Это было еще одним отличием путешествия от круиза – компаньонам самим приходилось нести вахту за штурвалом. Правда вначале Шэф попробовал использовать для этой цели специально обученных людей, а именно матросов «Морского конька», но эта затея с треском провалилась. Ужас, испытанный первым же «морским волком», от близкого присутствия «демонов», привел к тому, что он банально хлопнулся в обморок рядом со штурвалом.

А вообще, события на борту бригантины развивались следующим образом: сразу же после захвата судна, верховный главнокомандующий волевым решением объявил себя капитаном «Морского конька». Ни у Дениса, ни у экипажа, никаких возражений на этот счет не возникло. Затем Шэф попробовал использовать первого попавшегося под руку матроса в качестве рулевого… – чем закончилась эта затея, сказано выше.

Убедившись, что стоять за штурвалом им придется вдвоем со старшим помощником, безо всякой помощи со стороны, главком подробнейшим образом разъяснил Денису в чем будут заключаться его обязанности во время вахты, а чтобы повысить ответственность Дениса – море не прощает халатности и дилетантизма, обозвал свои наставления Приказом №1, за неисполнение коего пообещал разнообразные кары… вплоть до утопления!

Никакого желания проверять, шутит командор насчет колосника, привязанного к ногам, или же нет, у Дениса не было. Поэтому он потребовал предоставить ему копию Приказа №1 в письменном виде, иначе же брать на себя какую бы то ни было ответственность, за его неисполнение, он категорически отказывался. Кроме вполне естественного желания тщательно проштудировать вышеупомянутый приказ, была у Дениса подспудная надежда, что верховный главнокомандующий не сможет обеспечить предоставления письменной копии, ввиду отсутствия писчей бумаги на борту «Морского конька».

К большому сожалению старшего помощника, ожидания его не оправдались. Главком, для которого тайные чаяния Дениса, скорее всего, были открытой книгой, с глумливой улыбкой вытащил из-за пазухи «тельник».

– Ты слышал приказ? – поинтересовался командор у хитроумного девайса, сделанного чертову тучу лет назад.

– Да, – «тельник» был лаконичен.

– Изобрази пожалуйста. – На экране появился текст, и верховный главнокомандующий с доброжелательной улыбкой протянул «тельник» Денису: – Можешь ознакомиться.

– Нет возможности расписаться, что ознакомлен! – продолжил гнуть свою линию Денис, но и главкома трудновато было провести на мякине:

– А и не заморачивайся, – пожал плечами командор, – приложи палец и скажи: «Ознакомлен!» – и «тельник» запомнит. Не переживай…

– А я и не переживаю, – буркнул Денис, – впиваясь взглядом в экран со следующим текстом:

Приказ №1 по бригантине «Морской конек».

Вступает в законную силу с момента опубликования (объявления).

1. Сутки делятся на три девятичасовые вахты, для выполнения «штурвальной повинности».

2. Первую вахту несет Шэф, вторую Дэн, третью Шэф и так далее.

3. Вахтенный обязан обеспечить:

a. поддержание постоянной готовности судна к любым значительным изменениям оперативной обстановки путем визуального, слухового и технического наблюдения всеми имеющимися на судне средствами;

b. безаварийную работу главных двигателей, механизмов, систем и устройств, обеспечивающих движение судна и выполнение задач по предназначению, постоянную готовность к использованию средств борьбы за живучесть;

c. всестороннюю полную оценку обстановки и риска столкновения с другими судами, касания грунта, посадки на мель или возникновения иной навигационной опасности;

d. обнаружение морских или воздушных судов, терпящих бедствие в море, людей, потерпевших кораблекрушение, затонувших судов или их обломков и прочих опасностей для судоходства.

Детально ознакомившись с приказом, Денис слегка прибалдел, но плотное общение с главкомом в течении довольно продолжительного времени да и прочие события, разнообразившие его жизнь в последнее время, привели к тому, что и его «взять на голое постановление» стало затруднительно. Поэтому он первым делом потребовал получения исчерпывающих ответов на вопросы, которые возникли в процессе ознакомления. В ответ, Шэф только скептически прищурился, а Денис, в свою очередь, очень противно ухмыльнулся – совершенно в стиле любимого руководителя. После чего перешел к вопросам:

– Не будет ли любезен глубокоуважаемый Шэф пояснить…

– Будет… будет… шашлык из тебя будет… – голосом джина из мультика про барона Мюнхгаузена отозвался мудрый руководитель, но закончил вполне серьезно: – кончай придуриваться!

– Кончай, так кончай, – покладисто согласился Денис. – Что означает в пункте 3.a: «техническое наблюдение»? – Он нахмурился и с озабоченным видом огляделся. – Кто-то спер радар, эхолот, бинокли, стереотрубы и приборы ночного виденья!

– Не можешь не дурковать… – тоном мамаши записного школьного хулигана, в очередной раз вызванной к директору школы, отозвался главком. – А подумать? – Денис в ответ только пожал плечами:

– Шэф, я правда не понимаю об чем речь. – Верховный главнокомандующий глубоко вздохнул и горестно покачал головой, как бы скорбя о непроходимой тупости своего штаба.

– «Тельник», Дэн… «тельник»! У нас есть «тельник», если ты еще не забыл… – Тут он осекся, как человек сдуру сболтнувший лишнего. – Дэн… извини меня, это я все время забываю…

– Чего забываешь? – подозрительно поинтересовался Денис, не ожидавший от кающегося главкома ничего хорошего. Какое-то это было противоестественное зрелище – кающийся Шэф – типа волка вегетарианца.

– Тебе же голову сдавливали… – участливо проговорил мудрый руководитель, – так что естественно… – в ответ Денис только тихонько зашипел, но быстро осознав полную контрпродуктивность подобного способа ведения диалога, перешел к следующим вопросам:

– Пункт 3.b: «безаварийную работу главных двигателей, механизмов, систем и устройств, обеспечивающих движение судна»?

– Правда не догоняешь? – участливо спросил мудрый руководитель.

– Правда, – сухо ответил Денис, ожидая очередного подвоха.

– Элементарно Ватсон: паруса, мачты, такелаж, а главное! – матросики, в рот им пометом. Чтоб они были здоровы!

– Ладно… Допустим… А что такое в пункте 3.d: «воздушных судов»? А? Что-то я сомневаюсь в наличии у местных воздушного флота! – Денис победно взглянул на капитана.

– Дэн. – Главком был абсолютно серьезен. Можно даже сказать – пугающе серьезен. – Ты абсолютно точно знаешь, что на Сете нет средств для передвижения людей по воздуху?

– Н-нет… но… – Денис был сбит с толку постановкой вопроса.

– Я не утверждаю что здесь есть самолеты, – продолжил любимый руководитель, – я этого не знаю. Может есть, может нет, то что мы их не видели в прошлые посещения ничего не доказывает. Согласен?

– Ну-у… наверное…

– Идем дальше… аэропланами воздушные суда не исчерпываются. Это могут быть ковры-самолеты, – Денис бросил быстрый взгляд на командора – тот был абсолютно серьезен, – воздушные шары, воздушные змеи, драконы с погонщиками и черт его знает, что еще! Суть приказа в том, что надо внимательно наблюдать не только за морем, но и за небом! Это понятно!? – рявкнул Шэф.

– Понятно… – пробормотал сконфуженный Денис, костеря себя за проявленный тупизм. Вместо того чтобы внимательно проанализировать текст приказа и немножко подумать, начал прикалываться и задавать дурацкие вопросы – вот и получил.

– А раз понятно, поешь и ложись спать.

– Слушаю и повинуюсь!

– Не «слушаю и повинуюсь!», а: «так точно, кэп!», и вообще, вы в армии, или кто?!

– Так точно, кэп!

*****

Все эти дни компаньоны питались цитадельскими консервами, не покушаясь на скудные запасы питьевой воды и провианта экипажа «Морского конька». Сразу скажем, что никакого альтруизма в этом не было, а был голый, и честно признаемся – циничный, расчет. Для подобного пищевого поведения у компаньонов было несколько веских причин. Первая заключалась в том, что протухшая вода и солонина не вызывала у «черных демонов» никого гастрономического интереса. Провизия, которой питался экипаж, сильно смахивала на ту, которая в свое время вызвала восстание на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический», что, в свою очередь, стало первопричиной создания «лучшего фильма всех времен и народов» – вот так затейливо переплетены причины и следствия многих важнейших событий мировой истории.

Вторая причина – вышеперечисленной воды и солонины было мало: из расчета на семь суток (по нормам Военно-Морского Флота Высокого Престола), а путешествие, в лучшем случае, должно было заняло не меньше десяти, в наилучшем случае – девять суток, а скорее всего – одиннадцать-двенадцать. Работа на парусах была тяжелой и матросы, без нормального питания, просто не смогли бы ее выполнять, даже при наличии сержанта НКВД с наганом за спиной, так что покушение на провиант экипажа противоречило здравому смыслу, отсутствием которого компаньоны не страдали.

Третья причина заключалось в том, что раз Шэф с Денисом ничего не ели и не пили из запасов «Морского конька», то это недвусмысленно говорило экипажу о том, что «демоны» питаются чем-то другим, и что слова Шэфа, завершавшие инструктаж, о том, что он «сожрет их мерзкие душонки, если бригантина не доберется до Города» были не абстрактной фигурой речи, а прямой и явной угрозой. Нельзя утверждать, что в разговорах между собой они использовали именно такую терминологию, но за смысл можно было ручаться.

Именно эта самая – третья причина подняла дисциплину на борту бригантины на невероятную высоту – экипаж действовал ловко и слаженно, будто муравейник перед грозой, стремясь к единой цели – побыстрее добраться до Бакара и избавиться от ужасного (в прямом смысле этого слова) начальства.

 «Штурвальная повинность» была нелегким делом, неподъемным для всяких хлюпиков в очёчках, отягощенных излишками интеллекта. К сожалению, в жизни порой встречаются ситуации, где невозможно (или очень затруднительно) возместить недостаток живого веса и мышечной массы за счет гипертрофированно развитого интеллекта, и это был как раз тот случай. Именно из-за тяжести этой работы, за штурвалами парусников, не имевших, как легко догадаться, ни гидро, ни электроусилителей рулевого управления, всегда стояли крупные и физически сильные матросы, а Шэф с Денисом хотя и не отличались особой субтильностью, но и к тяжелоатлетам никак не относились. Но, «жить захочешь, не так раскорячишься!» – как показала практика, восходящий поток, направленный в руки, помогал не только в драках, как обычных, так и на мечах, он помогал еще и вертеть тяжеленный штурвал. К счастью, тяжесть перекладывания рулевого колеса, компенсировалась отсутствием проблем с навигацией – роль компьютеризированного навигационного комплекса прекрасно исполнял небезызвестный «тельник».

В любой момент времени он показывал незамысловатую картинку, состоящую всего из двух элементов: из точки, находящейся в центре экрана, выходили две стрелочки: зеленая и красная. Зеленая стрелочка, указывала расчетный курс на Бакар, а красная показывала истинный курс. Если курсы совпадали, красная стрелочка отсутствовала. В темноте «тельник» подсвечивал картинку. Все ясно и просто – не спи за рулем и парируй отклонения от заданного курса, вызванные непредсказуемой морской стихией, неподвластной человеку.

Естественно, все вышесказанное относится к более-менее благоприятным погодным условиям: отсутствию встречного ветра, умеренному волнению и т.д. В случае же шторма, или еще чего-нибудь похуже, картина была бы совсем не такой благостной. Но пока природа, в отличие от людей, компаньонов баловала и каверз против них не строила.

Так что, в некотором отношении это путешествие было даже лучше, чем настоящий круиз, по крайней мере, по мнению Дениса. Он – который по части отдыха на море, ничего слаще морковки в своей жизни не хавал, теперь вполне реалистично мог воображать себя не только капитаном пиратского фрегата, а даже владельцем океанской яхты – каким-нибудь олигархом, депутатом или министром. И это было хорошо.

 А плохо было то, что девятичасовое дежурство за штурвалом так выматывало Дениса, что под конец он мечтал только о том, чтобы проглотить свой кусок «сахарной ваты» и завалиться спать. Можно сказать, что в некотором отношении, «штурвальная повинность» компенсировала отсутствие девушек в круизе – по крайней мере, после вахты никаких фривольных мыслей в голове Дениса не появлялось… а кстати, – во время тоже. Штурвал прекрасно заменял девушек – знатокам на заметку!

*****

Шел пятый час вахты Шэфа, до подъема Денису оставалось почти четыре часа, когда его вырвало из сна какое-то безотчетное чувство тревоги. Это же чувство заставило его не только проснуться, но и высунуть голову из каюты – уж больно муторно было на душе, немедленно захотелось посмотреть, что творится снаружи.

– Ты бегемот, – радостно поприветствовал его любимый руководитель.

– С чего бы это? – хмуро буркнул не до конца проснувшийся Денис.

– А с того, что человек с нормальной кожей проснулся бы часа два-три назад, а может вообще не заснул.

– С какого перепугу? – продолжил злобствовать не выспавшийся старший помощник.

– А с такого, мон шер, что у нас гости! – Денис быстренько обозрел горизонт по всем тридцати двум румбам, но никаких «гостей» не обнаружил. – На «тельник» взгляни, – посоветовал главком.

А вот волшебный прибор был гораздо зорче Дениса и показывал мигающим крестиком, что за кормой «Морского конька» имеет место быть НПО – неопознанный плавающий объект. Нет-нет, Денис ни на секунду не усомнился в том, что их догоняет какое-то судно, и наверняка парусное, а не корабль зеленых человечков на гравитационной тяге, но Дениса неприятно удивило, что во время его вахты, закончившейся всего лишь пять часов назад, никакого НПО и в помине не было, а сейчас он вот-вот должен был показаться из-за горизонта. И надо честно признаться – факт этот Денису не понравился.

– Можно приблизить? – попросил он у «тельника», и в тоже мгновение весь «экран» заполнило изображение огромного четырехмачтового корабля. Острые обводы, скошенные мачты, огромная парусность – казалось угольно-черное судно не плывет, а летит над водой! Зрелище было завораживающим и грозным.

– Кто это? – растерянно спросил Денис у верховного главнокомандующего, мрачно застывшего у штурвала.

– Это клипер «Арлекин». Самая быстрая океанская гончая на службе Высокого Престола. По наши души… – прибавил мудрый руководитель и выругался. На Дениса, никогда не слышавшего от Шэфа таких заковыристых матюгов, это произвело мобилизующее впечатление. Он ясно осознал, что шутки кончились, что пора седлать коней, прогревать двигатели танков, поднимать в воздух дежурные перехватчики и откидывать колпачок, закрывающий «Красную Кнопку»! Подтверждением послужили следующие слова главкома: – То, что за нами пришел «Арлекин» – это плохо, но, – Шэф сделал театральную паузу, – гораздо хуже, что я увидел его на «тельнике» подозрительно поздно… а ведь «тельник», в режиме сканирования, не уступает, как минимум, главному локатору кругового обзора авианосца «Энтерпрайз», а это тебе не хер собачий! А почему я его не видел? – задал Шэф риторический вопрос, и естественно, сам же на него ответил, – а потому, майн либер фатер, что его прикрывает маг. Очень сильный маг. Гораздо сильнее Иллиаша – в рот ему пометом. – Было не очень понятно, к кому относилось пожелание Шэфа: покойному Иллиашу, вновь открывшемуся колдуну, или им обоим, но было оно очень искренним. – И что же из этого следует? – вновь ударился в риторику любимый руководитель, – а следует из этого, мальчиш, что предстоит нам «не легкий бой, а тяжелая битва!»

– «Мальчиш-Кибальчиш»? – уточнил на всякий случай Денис.

– Ну а какой еще.

– Хорошая книжка…

– Мне тоже нравится, – твердо объявил Шэф, – жаль только, что нам на помощь Красная Армия не придет. Придется самим выкручиваться.

Денис, в отличие от подавляющего числа сверстников, Гайдара, не последнего, похожего на поросенка, дорвавшегося до бочонка со сгущенкой, а того – старого, который писатель, читал, и «Сказку про военную тайну, Мальчиша-Кибальчиша и его твердое слово» любил. Он хорошо помнил, чем кончался рассказ, и прозрачный намек любимого руководителя оптимизма ему не прибавил, но, парадоксальным образом, зажег в душе мрачную решимость: или грудь в крестах, или голова в кустах!

– Что делать будем? – деловито поинтересовался Денис.

– А как обычно, – пожал плечами Шэф, – они полезут нас убивать, мы будем сопротивляться. Все как обычно. Ничего нового… Когда догонят, пойдут на абордаж. Им ведь мы нужны… живыми или мертвыми – так что топить «Морской конек» с дистанции они вряд ли будут.

Жизнь гораздо интереснее, чем наши представления о ней, и она в очередной раз доказала, что даже такие люди, как мудрый руководитель, способны ошибаться! То что главком ошибся, предполагая что топить их с дистанции никто не собирается, выяснилось как только «Морской конек» оказался в зоне достигаемости носовой катапульты «Арлекина».

Бросив очередной взгляд на неумолимо приближающийся кинжальный форштевень клипера, Денис неожиданно разглядел летящий в воздухе пылающий снаряд – брат близнец тех, которыми компаньоны сожгли «Эскортер». Через секунду воющая «комета» с громким всплеском плюхнулась в воду, недолетев метров двадцать до кормы «Морского конька». Прогнозируемой реакцией на это событие стали испуганные крики парусной команды, а непрогнозируемой – застывшее на миг лицо любимого руководителя. Впрочем растерянность верховного главнокомандующего, даже если они и вправду была, продолжалась недолго.

– Одевай шкиру и тащи сюда рюкзаки! – уже в следующую секунду приказал главком, показав тем самым, что у него имеется в резерве план «Б», и что ни малейшего повода для паники нет. Правда Денис и так паниковать не собирался – кончились те времена, когда поводом для волнения мог стать какой-нибудь пустяк вроде «взбесившегося» цитадельского автомобильчика, проход по узкой балке над подземной рекой, или «мальчики» наставника Хадуда.

Следующая «посылка» от «Арлекина» не заставила себя долго ждать, прошло не больше пары минут, как в воздухе сверкнул следующий огненный шар. Вторая «бомба» прошла едва не задев мачту «Морского конька» и вошла в воду метрах в пятнадцати от бушприта бригантины.

– В клещи взяли… суки. – Прокомментировал сложившееся положение капитан-командор, резко перекладывая штурвал влево. – Попробуем немного им прицел сбить. Правда вряд ли поможет… Ты готов?

– Да. – В последнее время Денис стал облачаться в шкиру секунд за двадцать.

– Тогда слушай меня внимательно…

А между тем, «Арлекин» неумолимо вырастал за кормой «Морского конька» во всей своей грозной красе: стометровый, четырехмачтовый красавец, обводами смахивающий на знаменитые чайные клиперы «Катти Сарк» и «Фермопилы», неотвратимо настигал их «утлый челн». Денис с грустью подумал о том, какой красивой может быть смерть: голубое небо, яркое солнце, синее море, черный корабль, летящий под облаком кипенно-белых парусов… а все вместе – смерть! Кстати, все эти философические размышления Дениса, в очередной раз подтверждают великую мудрость, скрытую в поговорке: «Когда коту делать нечего, он яйца лижет». Отсутствие реального дела, каким бы он мог себя занять и породило у личного состава эти гнилые интеллигентские размышления. А если бы нужно было ставить паруса, или пушку наводить, или стрелять из нее, или снаряды подтаскивать, то и думать о всякой хрени было бы некогда.

Но тут же его грустные размышления прервала другая мысль, причем Денису даже показалось, что это не он подумал, а мысль как бы пришла к нему в голову извне, как будто кто-то решил приободрить его, вроде того, как старый боцман хлопает перед боем юнгу по плечу и говорит: «Не дрейфь салага! Прорвемся!».

Мысль сверкнувшая в голове Дениса была проста и понятна, но в то же время и слегка заковыриста, и если выразить ее в словах, то заключалась в следующем: в какое бы хреновое положение тебя ни загнала жизнь, всегда существует фактор, который мог бы и вовсе изменить это твое положение с ахового на безнадежное.

Это, если выражать мысль словами, а на самом деле, Денис вдруг ярко представил, или ему представили, что их преследует не местный клипер, вооруженный несколькими катапультами, а старый, добрый английский фрегат, ранга так пятого, с двумя артиллерийскими палубами. От этой картинки Денис как-то даже повеселел: очень его обрадовало отсутствие на Сете огнестрельного оружия. Носовая катапульта «Арлекина», по сравнению с орудиями фрегата, была тем же, что детский лепет, по сравнению со строительным матом.

Но, детский – не детский, лепет – не лепет, а восьмой снаряд комендоры «Арлекина» в цель положили. Бомба раскололась об палубу, пламя сразу же взметнулось на высоту грота-рея, а горящая жидкость мгновенно растеклась, поджигая все что встретилось ей на пути: палубу, мачту, бухту пенькового троса, матроса, к своему несчастью оказавшемуся в ненужное время в ненужном месте. Пламя с ревом рвануло вверх по такелажу, находя все новую пищу для огня: стеньги, реи, гафели и гики… Для «Морского конька» хватило бы и одного попадания, но после второго, он был обречен.

«Пора…» – подумал Денис. Видимо мудрый руководитель придерживался аналогичного мнения, потому что в ту же секунду его рюкзак оказался у него на спине, а любимому помощнику и вовсе ничего не надо было делать – он и так был готов (как юный пионер): дыроколы пристегнуты и рюкзак надет. Шэф молча поманил Дениса пальцем, а когда тот подошел вплотную, крепко обнял двумя руками. Денис в долгу не остался и тоже заключил любимого руководителя в стальные объятья.

 Из объяснений главкома Денис уяснил, что Шэфу предстояло выполнить очень сложный трюк, доступный считанному числу людей во всех мирах: так называемый тяжелый прыжок – когда прыгун тащит на себе что-то живое, причем перебросить, скажем к примеру: кошку, было ничем не легче чем стокиллограмового дяденьку, ну… или тетеньку. Побочным эффектом тяжелого прыжка был откат, продолжавшийся строго индивидуальный промежуток времени, в течении которого прыгун находился в прострации и был абсолютно беспомощен. Задачей Дениса было сохранить жизнь и здоровье капитана-командора, до того момента пока он сам не сможет позаботиться о себе, ну и разумеется, не допустить попадания в плен ни себя, ни верховного главнокомандующего.

«Хорошо что нас никто не видит!» – ухмыльнулся про себя Денис.

– Эт-то точно! А то прямой путь на эстраду… Готов? – отозвался Шэф.

 … телепат чертов…

 … точно мысли читает…

 … а и хрен с ним!..

– Всегда готов!

Пламя уже полностью обступило компаньонов, и со стороны, в своих угольно-черных, металлических комбезах, они напоминали двух колдунов, сжигаемых на костре бдительными инквизиторами, охраняющими покой мирных обывателей. Ну, а если бы этим самым, пресловутым мирным обывателям, посчастливилось увидеть эту замечательную картину, то они еще больше уверовали в проповеди, где рассказывалось о противоестественных и мерзких способах сношения, принятых в среде ведьм и колдунов.

– Все помнишь? – строго спросил главком.

– Да.

– Пока не скажу, что в норме.

– Я помню.

– Поехали! – Конечно это был плагиат, но не стопроцентный: рукой Шэф не махал.

Как только ключевое слово было произнесено, компаньоны с палубы «Морского конька» исчезли. Можно было бы сказать: «в неизвестном направлении», но в том-то все и дело, что направление исчезновения тайной за семью печатями не было. В ту же секунду они воплотились, или материализовались, или вынырнули из подпространства – кому как удобнее считать, на палубе «Арлекина». 

 

6 Глава

Выбросило компаньонов аккурат между фок и грот мачтой. Целил ли сюда Шэф, или это произошло случайно, науке неизвестно. Нельзя сказать что место это было сильно хорошее, или сильно плохое – ведь если финишная точка выбиралась не главкомом, а случаем, то их, с той же вероятностью, могло швырнуть прямо под ноги колдуну, что было бы мягко говоря неприятно, а грубо здесь не скажешь, ибо это был бы полный афронт… или даже трабл. С другой стороны, игры вероятностей могли закинуть наших героев куда-нибудь в трюм «Арлекина», где любимый руководитель мог спокойно отлежаться до полного восстановления функционала в тиши и неге. Но, произошло именно то, что произошло.

Немного омрачало в целом благоприятную обстановку то обстоятельство, что именно здесь обосновалась абордажная команда, приготовившаяся к зачистке многострадальной бригантины. Команда эта состояла из воинов, скажем так – «в соку». Здесь не было ни безусых юнцов, ни убеленных сединами ветеранов, боевой опыт которых нивелировался возрастом и последствиями многочисленных ранений, неизбежных при их профессии. Все абордажники были крупными мужчинами, в возрасте от тридцати до сорока лет, высокими, мускулистыми и бородатыми. Почему-то именно поголовная бородатость абордажной команды зацепила внимание Дениса в первый момент после «приземления». То что они были одеты в длинные кольчужные рубашки и вооружены короткими мечами, боевыми топорами, луками и арбалетами он тоже отметил, но как-то походя – бороды были на первом месте.

«Кольчуги, чтобы был шанс спастись после падения в воду, – отстраненно подумал Денис, одновременно удивляясь самому себе, о какой ерунде он успевает размышлять в такой опасный момент, – кольчугу можно успеть скинуть, конечно при достаточной сноровке, прежде чем тебя утянет на дно, а вот с кирасой ты обречен…» – все эти наблюдения и размышления промелькнули в его голове за долю секунды, нисколько не мешая мозгу заниматься ментальным обеспечением военных действий, развернутых им на палубе «Арлекина». Подчеркнем еще раз, что абстрактные размышления с «боевыми» никак не пересекались и на эффективности ведении войны никак не сказывались, что еще раз говорит о том, насколько хорошо устроен наш «центральный процессор», обеспечивающий режим реальной многозадачности, несмотря на одноядерную архитектуру.

Приземлился Денис не особенно удачно – набок, но шкира, как обычно, выручила: ни малейшей травмы от достаточно жесткой посадки, ни даже приличного ушиба он не получил. Растерянность абордажной команды «Арлекина» длилась недолго – сказывалась высокая боевая выучка, и колоссальный опыт, но все же несколько мгновений, пока суровые «псы войны» с открытыми ртами и распахнутыми глазами, рассматривали черных демонов, свалившихся им на головы, Денис получил. И распорядился он этим временем, надо честно признать, весьма профессионально.

На то чтобы ткнуть в кнопку сбрасывания рюкзака и вскочить на ноги ему потребовалась доля секунды, а стрелять Денис начал сразу же, как только очутился на ногах. Дело немного осложнялось тем, что он был в обычном состоянии сознания: но ведь для того чтобы не промахнуться по мишеням, когда стреляешь в упор, кадат дальнобойщику не нужен. С другой стороны, он ему не нужен и при стрельбе с дистанции, но в данном случае это не было сознательным и свободным выбором Дениса: дело было в том, что инструктируя его перед прыжком, Шэф приказал в кадат не входить без крайней на то необходимости.

На первоначальном этапе битвы в пользу компаньонов сыграло то обстоятельство, что поле боя оказалось как бы изолировано от всего остального корабля. Детально рассмотреть происходящее с бака мешали поднятые паруса фок-мачты, а с кормы картину надежно скрывали белоснежные громады поднятые на двух грот-мачтах и, разумеется, на бизань-мачте – нашему тандему сильно повезло в том, что «Арлекин» был четырехмачтовым судном. Следствием всего этого стало то, что Денис смог некоторое время методично и безнаказанно расстреливать бородачей, прежде чем на клипере была объявлена общая тревога.

До того момента как забил главный колокол, он успел нафаршировать дырокольными болтами приличное количество абордажников. Их живописно разбросанные тела образовали что-то вроде засеки, не позволяющей оставшимся на ногах бойцам свободно подобраться к компаньонам. Лейтенант, принявший на себя руководство абордажной командой, приказал стрелять в демонов из луков и арбалетов. Взять на себя командование он был вынужден потому что капитана абордажников Денис уничтожил одним из первых: как только разглядел золотую цепь с какой-то бляхой на его груди. Стоит ли говорить, что как только лейтенант проявил повышенную активность, он тут же получил свой болт и отправился, вслед за своим капитаном, на Поля Счастливой Охоты, или же в пиршественный зал, набитый вкусной едой и полуголыми девственницами, или еще в какое место, куда попадают на Сете солдаты, честно выполнивший свой долг и погибшие с оружием в руках.

Через короткое время кольчужники ясно осознали тот факт, что их стрелы против демонов эффективны как мертвому припарки: они отскакивали от черных дьяволов не нанося им ни малейшего вреда. Кроме того им стало понятно, что добраться до исчадий Ада, чтобы схватиться с ними врукопашную, весьма и весьма затруднительно, из-за «баррикады» из тел павших товарищей. К удивлению Дениса все эти обстоятельства нисколько не снижали пыла абордажной команды в попытках взять штурмом неприступную крепость в его лице. Не останавливало бородачей и то обстоятельство, что любая попытка атаки только увеличивала количество жертв в их рядах. Им бы бежать без оглядки с поля боя, где у них не было ни единого шанса против смертоносного потока болтов, извергаемых одним из демонов, ан нет! – фанатичный огонь в их глазах не гас и казалось они просто не замечали убитых соратников, устилающих палубу!

«Может у них инстинкта самосохранения нет… – угрюмо подумал Денис, всаживая стрелу в очередного «клиента», сумевшего продвинуться дальше остальных. – Инициатива наказуема!» – мысленно ухмыльнулся он, но ухмылка эта была невеселой: колоссальные потери в абордажном отряде, которые казалось бы, должны были обратить его в бегство, только увеличивали напор с которым бородачи шли вперед!

Абордажники перли вперед с яростью и бесстрашием берсерков, разве что щиты не грызли, причем, как Денису показалось, только ввиду отсутствия оных в их экипировке. Первая растерянность от блицкрига, учиненного им Денисом, прошла, и абордажная команда «Арлекина» с какой-то нечеловеческой отвагой принялась доказывать, что недаром ест свой хлеб: не считаясь с потерями, бородачи рвались вперед, чтобы добраться до угольно-черных порождений Тьмы, и отправить их обратно туда, откуда они явились в светлый мир Сеты, с намерением полакомиться душами честных людей! Было в их поведении что-то странное и… знакомое! – в голове Дениса молнией сверкнуло воспоминание о том, как себя вели солдаты, пытавшиеся их захватить на Козлином острове.

«Если колдуна не завалим, пиздец нам… – с некоторой тоской подумал Денис. – Интересно, Шэф собирается вставать? А то ведь и поздно может быть…» – и словно для того, чтобы пресечь панические, а может быть даже, не побоимся этого слова – пораженческие настроения, среди рядового состава, в наушниках раздался спокойный голос верховного главнокомандующего:

– Кончай стрелять. Мухой за мной!

Оживший главком взял с места в карьер, и попер вперед как горнопроходческий комбайн через угольный пласт: хотя и не очень быстро, но неотвратимо. Сильно прореженный, стараниями Дениса, отряд абордажников оказывал ожесточенное сопротивление, но против Мастера войны, облаченного в цитадельскую шкиру, на одном ожесточении далеко не уедешь. Как ни крути, а кавалерия против танков – это плохая идея. «Черные когти» Шэфа со свистом выписывали в воздухе разные замысловатые фигуры, и в другое время Денис с удовольствием понаблюдал бы за этими смертоносными эволюциями, но время и место для этого было не совсем подходящим, так как все внимание Дениса было целиком отдано его зоне ответственности. 

В задачу Дениса входило прикрытие флангов и тылов наступающей армии, но работы у него практически не было – уж больно качественно командор делал свою: от его «Черных когтей» не было спасения никому в передней полусфере с радиусом равным длине его руки с мечом. Шэф работал перед собой, и если требовалось – по бокам, а за заднюю полусферу отвечал Денис.

«А перед нами все цветет, за нами все горит!» – сами собой зазвучали в голове Дениса бессмертные строки.

Проломив истончившуюся металлическую стену из тел абордажников, небольшой отряд, возглавляемый Шэфом, вырвался на оперативный простор между первой и второй грот-мачтами. Разгоряченные схваткой, вслед за ними кинулись несколько бородачей, но Денис своими дыроколами мигом пресек эти поползновения, и больше попыток атаковать арьергард их небольшой армии не было. Почему-то остатки разбитой абордажной команды, с такой яростью и отвагой сражавшиеся до этого, преследовать компаньонов не стали. Ну, не стали и не стали – расстраиваться по этому поводу Денис тоже не стал. Если продолжать параллели с горными работами, то продвижение тандема вперед, после прорыва цепи абордажников, можно было бы сравнить с тем, будто горнопроходческий щит после слоя гранита попал в рыхлый песок, сопротивления практически не оказывающий.

Вместо нормально экипированных и вооруженных воинов – причем именно воинов по духу, компаньонам теперь противостояли насмерть перепуганные матросы из парусной команды и немногочисленные солдаты. И в отличии от бойцов абордажной команды, у этих с инстинктом самосохранения все было в порядке. Они порскнули от наступающих демонов, как куры из-под колес мотоцикла. Такое случается, когда в деревню являются на побывку городские родственники, и с грохотом и гиканьем проносятся по главной улице, давно превращенной местными пернатыми в рекреационную зону.

Во время всего дальнейшего наступления, организованного сопротивления компаньоны не встретили. Они прошли победным маршем оставшийся путь между первой и второй грот-мачтами и между второй грот-мачтой и бизань-мачтой. Впереди был квартердек с разместившимся на нем колдуном. Войсковая операция под кодовым названием: «Или грудь в крестах, или голова в кустах», вступила в свою решающую фазу!

*****

В отличие от Иллиаша, маг был облачен в строгий черный плащ и такого же цвета шляпу, без всяких дурацких серебряных звезд и прочих аппликаций. Строгость костюма производила впечатление, да и вообще – от всей фигуры веяло силой, чувствовавшейся даже на расстоянии. Подобные ощущения бывают при приближении к трансформаторной будке с мощным трансформатором, или к высоковольтной линии – никакой видимой опасности нет, но ее ощущение разлито в воздухе. Кроме того, колдуна прикрывали три линии обороны. Первая состояла из нескольких рядов солдат в кольчугах а ля абордажная команда, но у этих еще имелись и кирасы, что делало их хотя и более защищенными, но и в известной степени менее подвижными. Вооружены они были короткими мечами и дротиками, за спинами висели круглые щиты. Видимо предполагалось, что они сначала швыряют в супостата свои короткие копья, затем вооружаются щитом и мечом и идут врукопашную. Вторая линия окопов состояла из лучников, одетых все в те же пресловутые кольчуги.

«Наверно дядя этого черного хрена работает охранником на кольчужной фабрике… вот и шлет их кому не попадя!» – голосом Матроскина прокомментировал ситуацию внутренний голос, а Денис снова удивился о какой ерунде он умудряется думать перед схваткой, исход которой, в лучшем случае – пятьдесят, на пятьдесят.

И тут же, вместо того чтобы подумать о вечном, вероятность встречи с которым была достаточно велика, Денис совершенно неожиданно вспомнил своего студенческого не то чтобы близкого друга и товарища, а так – хорошего знакомого, Володьку Соколова. Володька этот, был внешне субтилен и не особо здоров – болел чем-то хроническим, и это в молодые-то студенческие годы. Но! Он долгое время занимался в какой-то то ли секции, то ли подпольной группе, то ли секте, каким-то боевым искусством, названия которого Денис не знал, да и знать не хотел – был он тогда далек от всего этого. Так вот… возвращаясь как-то зимним вечером после зачета по тэмпу – теории электромагнитного поля, если кто не знает, наткнулись они на «патруль» из четверых гопников. Они вынырнули из-за угла и тут же последовала команда:

– С-с-та-аять!!!

При виде этих крепких ребятишек Денис загрустил. Их лица не были отмечены печатью человеколюбия и толерантности, а вовсе наоборот – выражали твердую решимость доказать этим «интилихентам» примат времяпрепровождения в качалках, на татами и на ринге, перед протиранием штанов в холодных лекционных залах и лабораториях. У Дениса мгновенно стали ватными руки и ноги, а в животе образовалось неприятное расслабление, грозящее непредсказуемыми последствиями. Он уже мысленно распрощался со всеми своими финансовыми активами, в размере ста шестидесяти семи рублей, и старым, но вполне работоспособным, мобильником, и надеялся только на то, что бить не будут – учтут полное раскаянье и добровольное содействие следствию. И вообще, он вдруг ощутил себя ревностным адептом теории Льва Толстого о непротивлении злу насилием.

– Ну чё, ебланы ачкастые, канкретно папали! Выварачиваем карманы быстро и с песнями… гы-гы-гы… – обратился к ним светловолосый атлет. Его соратники весело заржали. То ли им действительно нравился его юмор, то ли и у них, как принято в большинстве организаций, действовало категорическое правило, что шутка начальника непременно должна вызывать смех у подчиненных.

Денис уже полез во внутренний карман за кошельком, когда раздался спокойный голос Володи:

– А может мы пойдем своей дорогой, а вы своей? Разойдемся краями. – В первую секунду все присутствующие: и четверка гопников и Денис, оцепенели. То, что от жертвы можно услышать членораздельную речь, вместо невнятного блеянья, явилось для гопов культурологическим шоком. Не меньшим шоком и для Дениса стали спокойные, без малейших признаков страха, слова приятеля. Первым, как и полагается, опомнился белокурый вожак:

– Ч-чего?!?! Ты чё эта борзый такой А-А-А!? Каз-з-зел!?! – с этим криком души, он ударил Володьку в лицо. Денис оцепенел от ужаса, ярко представив, что сначала убьют Володю, а потом и его – как свидетеля.

Но все пошло не так, как виделось в своем разгоряченном воображении Денису. От удара Володя непостижимым образом увернулся, а потом сам два раза махнул руками и два раза ногами. Что он конкретно сделал Денис не запомнил – до того был напуган, но в результате на тротуаре остались лежать тихо постанывавшие гопники. И вот причуды тогдашней Денисовской психологии – ему было их жалко! Ему было жалко людей, которые чуть было не сделали его инвалидом, если вообще не убили! Про угрозу расставания с материальными ценностями (скудными), можно было вообще не вспоминать – вот такой он был забавный зверек! Когда они уже подходили к метро, Володя спросил:

– Видел по той стороне шли девчонки из тридцать первой группы и Серега Акимов с ними?

– Когда? – удивился Денис, который с момента инцидента так в себя окончательно и не пришел.

– Когда дрались.

 … ты дрался… а я сцал…

– Я… вообще ничего не видел… А как ты смог?! – изумился Денис. Володька только пожал плечами:

– Мой тренер говорит: «Если во время боя, ты не сможешь запомнить номер проезжающей машины – ты не боец, а байбак!»

– В смысле?

– Ну-у… что ты должен драться автоматически, а думать при этом о чем угодно: зачет вспоминать… или по сторонам смотреть…

Денис слова Володи запомнил, но не поверил, а потом забыл и вот сейчас почему-то вспомнил.

«Значит – я байбак! – подумал он. – Я могу только в перерывах… Во время боя не могу…»

Воспоминание это, такое длинное и многословное, если на бумаге, промелькнуло в его голове за один удар сердца, максимум – за два. Но, пора возвращаться на палубу «Арлекина».

Третья – самая малочисленная линия обороны состояла всего из двух людей. Впрочем людей, или не людей – вопрос тонкий, две руки, две ноги и одна голова еще ни о чем не говорили, а подробности были скрыты сплошным доспехом. Вообще эта парочка смахивала на металлические статуи: в их неподвижности было что-то пугающее, нечеловеческое, но Денис за время короткой, но честно признаем – весьма насыщенной разнообразными событиями, службы, под руководством верховного главнокомандующего, насмотрелся всякого и ко всяким врагам: живым, газообразным, или цельнометаллическим относился по принципу: нам татарам все равно, что водка, что пулемет – лишь бы с ног валило. «Личную охрану» мага, Денис разглядывал с холодной решимостью: надо будет завалить этих «железных дровосеков» – завалим!

Казалось, что уже ничто не может отсрочить начало смертельной схватки, но тут на какую-то долю секунды две противоборствующие армии застыли в неподвижности, словно рассматривая друг друга. Время как будто остановилось: паруса окаменели в противоестественном покое, смолкли все звуки, лучники, синхронно натягивающие тетивы своих луков, замерли в таком положении, в котором человек не может находиться, не рискуя заработать травматический радикулит, оцепенел маг, взметнувший свои руки к голубым небесам. Денису даже показалась, что команда «отомри!» не последует никогда, и что он обречен до конца времен видеть перед собой скульптурную группу: Черный Властелин со своей армией, но тут в наушниках раздался голос Шэфа:

– Начали! – который и вывел ситуацию из состояния хрупкого динамического равновесия. Денису даже показалось, что главком скомандовал не только ему, а и всем остальным участникам вооруженного противостояния. Так ли это было на самом деле неизвестно, но стрелы из луков и болты из дыроколов двинулись навстречу друг другу одновременно. И эффект от их использования был одинаковый – никакой. Для шкир стрела из лука, даже выпущенная практически в упор, «это такой пустяк, о котором даже не стоит говорить!» – конец цитаты, а свое воинство колдун прикрыл каким-то невидимым щитом, в котором нанотехнологические изделия цитадельских ученых, инженеров и рабочих вязли как мухи в сиропе.

Проведя разведку боем, Денис тратить боеприпасы впустую прекратил. Тут же его примеру последовали и лучники Черного Властелина. Самостоятельно ли они пришли к такому решению, или же последовало указание руководства, неизвестно, но что характерно, и сам колдун никаких атакующих акций, вроде стрельбы файерболами, или метания молний тоже не осуществлял: или в своей меткости особо уверен не был, или сумел по достоинству оценить защитные возможности шкир, так сказать – «на глаз».

Но думается, что от применения высокоэнергетических действий его скорее всего останавливала боязнь за судьбу корабля – сложно сказать что стало бы с «Арлекином» после попадания сгустка перегретой плазмы, или электрического разряда с энергией в гигаджоуль, но ясно одно, что ничем хорошим для парусника это бы не кончилось. Маг пошел другим путем. Повинуясь его неслышному приказу, лучники и пехотинцы слаженно образовали в своих рядах узкий проход, через который на авансцену начали выдвижение «железные дровосеки». Сходство с соратником Элли и Тотошки усиливал выбор оружия: статуи были вооружены не мечами, как все нормальные люди, а огромными боевыми топорами.

По всей видимости, решение колдуна о начале новой фазы военных действий касалось не только его металлических телохранителей, но и его самого. Наконец-то и он принял в них самое непосредственное участие. Совершенно неожиданно для себя, Денис пристально уставился на мага, хотя за мгновение до этого, совершенно не собирался этого делать. Зачем? – чего он там не видел, скажите на милость. Как оказалось не видел он многого. Лицо мага, все это время остававшееся скрытым в тени от шляпы, медленно поднялось и Дениса передернуло от отвращения – на него смотрели птичьи, аспидно-черные глаза без белков и зрачков, расположившиеся на мучнисто-белом лице, вытянутом, как лошадиная морда. Оторвать взгляд от этих колодцев во тьму Денис уже не смог. Ему казалось, что он смотрит прямо в стволы двустволки, нацеленной в упор. С быстротой диафрагмы старинного пленочного фотоаппарата (для современной молодежи – ровесника динозавров), поставленного на короткую выдержку, колдун моргнул – мелькнула мерзкая защитная пленка, и Денис почувствовал, что не может пошевелить ни ногой, ни рукой. Вырвал его из этого состояния голос главкома:

– Дэн, займись этим металлоломом, – прозвучало в наушниках, и командор исчез. Его голос сыграл роль третьего петушиного крика, который, как свидетельствуют многочисленные очевидцы, помогает освободиться из под власти тьмы, персонифицированной типами вроде панночки, Вия, Варенухи, рыжей ведьмы и прочих малосимпатичных персонажей. Выйдя из-под власти «черноокого» мага, Денис немедленно вышел в кадат.

– Атас! – рявкнул Шэф, и Денис закрыл глаза.

И тут же рванул «Светлячок» – свето-шумовая граната из арсенала Отдельного Отряда Специального Назначения «Морской Змей». Несмотря на то, что спецсредство это было старо как мир, но среди оперативников отряда оно пользовалось заслуженной популярностью и за долгие годы доказало свою эффективность как в борьбе с обычными людьми, так и с магами любой силы и квалификации.

Хотя Дениса защищала шкира с ее звуко и светофильтрами, но и то, в первый момент, когда он открыл глаза, чтобы взглянуть на окружающий мир, почувствовал он себя слегка пришибленным и ориентировку во времени и пространстве на пару мгновений потерял. Как чувствовали себя все остальные очевидцы работы «Светлячка» можно было только догадываться, но то что их боеспособность опустилась ниже плинтуса – это к гадалке не ходи.

«Отлично! – сейчас Шэф уконтрапупит колдуна, а я пока займусь этими металлическими болванами!» – было первой связной мыслью Дениса, после того как он полностью пришел в себя. Однако в реальности все оказалось далеко не так сладко, как Денису представлялось. От встречи с тяжелым и острым металлом, двигавшимся на высокой скорости, его спасло только то, что он уже был в кадате.

Дело было в том, что пока он играл в гляделки с колдуном, а потом с закрытыми глазами и открытым ртом пережидал последствия взрыва свето-шумовой гранаты, сладкая металлическая парочка времени не теряла и вырвалась на оперативный простор, пройдя через позиции своих остолбеневших лучников и пехотинцев. После этого они рывком увеличили темп, и с неожиданной прытью преодолели расстояние отделявшее их от Дениса. У него сложилось стойкое впечатление, что никакого воздействия «Светлячок» на них не оказал – и это, мягко говоря – настораживало, а если без экивоков – вызывало тревогу. Выйдя на ударную позицию, «болваны» нанесли синхронные удары. Атака была очень неприятной: правый «дровосек» нанес косой удар сверху вниз, а левый – параллельно палубе. Если бы Денис не был в кадате и не действовал безупречно, то скорее всего, хотя бы одно из лезвий своей цели достигло. Но он резко ушел назад и вбок и поэтому топор, который летел сверху, вместо головы Дениса врезался в настил палубы, так что только щепки полетели, а тот который двигался параллельно палубе лишь обдал его ветерком, пронесясь в считанных сантиметрах от его тела.

Хорошо было еще и то (если в такой ситуации вообще может быть что-то хорошее), что «шелезяки» наступали единым фронтом. Если бы они действовали тактически грамотно, в стиле «мальчиков» наставника Хадуда, и атаковали с разных направлений, то Денису оставалось бы уповать только на прочность своей шкиры и все время обороняться, а так он получил временной люфт для организации своей контратаки. Его ответные действия были вполне ожидаемы и стереотипны: по три стрелы в каждую из металлических фигур: в голову, в грудь, в пах. Эффект от применения дыроколов неожиданностью для Дениса не стал. Подсознательно ждал он какой-либо подлянки от лейб-гвардии колдуна. Ну не могли стоять рядом с мощным магом, в качестве последней линией защиты охраняемой персоны, которую надо было закрывать своим телом, телохранители в доспехах, которые можно было соплей перешибить… ну-у, не соплей конечно, но все равно – уровень защиты телохранителей должен был соответствовать уроню охраняемого тела. Короче говоря, эффект был нулевой – стрелы отскочили от «дровосеков», не причинив им ни малейшего вреда.

Что еще было хорошо, так это то, что никто из людей колдуна в схватку так и не вмешался – то ли не смогли очухаться после воздействия «Светлячка», то ли приказа не было, потому что абордажная команда, в свое время, перла вперед не считаясь ни с какими потерями, и думается, что если бы маг приказал, то вся его оставшаяся живая сила пошла бы в самоубийственную атаку даже в полуобморочном состоянии. А самоубийственной атака была бы потому, что в гигантской мясорубке, образованной «железными дровосеками» и Денисом, наконец-то вытащившим свои «Черные когти», обычным людям, если они конечно не хотели превратиться в фарш, делать было нечего. Мясорубка хаотично перемещалась по палубе и главной задачей экипажа было в нее не попасть.

К великому огорчению Дениса, хваленые «Черные когти» с доспехами стальной когорты тоже не справлялись. Он сумел нанести несколько приличных ударов, но насколько успел заметить в горячке боя, даже зазубрин не оставил на сверкающем металле. А «дровосеки», меж тем, неутомимо размахивая своими секирами, перли вперед, с неотвратимостью асфальтового катка. Парировать их удары, подставляя под них свои мечи, Денис не рисковал – боялся остаться без оружия, вкупе с растянутыми сухожилиями. Включить режим невидимости и спрятаться он тоже не мог – должен был сковывать силы противника до того момента, пока любимый руководитель не разделается с магом.

Поэтому ему оставалось одно – бегать и увертываться, увертываться и бегать. Денис прекрасно осознавал, что если Шэф в ближайшее время не замочит колдуна и не придет ему на помощь – то все: финита ля комедия. Бесконечно убегать он не сможет – рано или поздно наступит усталость, а вот железные болваны, похоже, ее не чувствовали. Они уже столько набегались в своих тяжеленных доспехах и намахались своими неподъемными топорами, что непременно должны были снизить темп, а этого не происходило.

И все же, несмотря на всю незавидность своего положения, ни страха, ни уныния Денис не испытывал, и даже наоборот – близость косы в костлявых руках лишь обостряла восприятие, ускоряла вбитые в подсознание рефлексы и усиливала ментальную активность – мозг усиленно искал выход из безвыходной ситуации. Скорее всего такое поведение Дениса объяснялось тем, что он находился в измененном состоянии сознания, хотя… не исключено было и то, что он настолько сильно изменился за время общения с любимым руководителем, что мог геройствовать и безо всякого кадата.

В какой-то момент ситуация стала критической. Денис оказался в очень невыгодной позиции: сзади – сантиметрах в тридцати был фальшборт, а «дровосеки» отрезали его от остальной палубы, расположившись справа и слева, на расстоянии удара секирой. Образовался этакий равнобедренный треугольник: в вершине находился Денис, практически касаясь борта, а на дистанции удара – «дровосеки», которых от фальшборта отделяло чуть больше метра. Все застыли. Денис ждал начала движения боевых топоров, чтобы успеть среагировать, а металлические статуи ждали начала его движения, чтобы перехватить на выходе. К огромному сожалению Дениса, никакие конструктивные мысли по поводу организации победоносного контрнаступления в голову ему не приходили. Да что там наступления – даже планов по выходу из котла у него не было. Но, видимо план успешной компании был у «шелезяк»: они синхронно сделали по короткому шажку в сторону Дениса и нанесли свои страшные удары – только завыл раздираемый лезвиями воздух. Удары наносились под небольшим углом к горизонту сверху вниз, и спасения от них не было.

«Включай невидимость!!!» – заорал внутренний голос, но честно признаем – совет этот опоздал.

«Пиз-дец!» – только и успел подумать Денис, как тут же увидел картину боя сверху, с высоты метров трех – его выбило в фар-и-хлайн, как во время приснопамятного боя с мокрецом. Тело окончательно пришло к выводу, что от Денисовского управления пользы не больше, чем от государственной думы, и решило взять дело по спасению утопающих в свои руки.

Удобно расположившись сверху, как VIP-болельщик, в VIP-ложе, «верхний» Денис невозмутимо наблюдал, как «нижний» каким-то невероятным движением, человеческому телу несвойственным, проскользнул меж сверкающих лезвий и оказался в тылу «железных дровосеков». Молниеносно развернувшись, «нижний» сделал длинный, скользящий шаг вбок и оказался точно за спиной одной из статуй. В процессе выполнения этого действия «Черные когти» были отправлены в места постоянного базирования, а именно в спецкарманы шкиры. После этого, с той же невообразимой скоростью, «нижний» Денис сделал то, что является обычным элементом тренировки по, практически всем, видам спорта. Он сел на корточки и просунул голову между ног статуи, одновременно обхватив руками ее за лодыжки. В следующее мгновение, «нижний» встал на ноги со сверкающим грузом на спине. В отличие от обычной тренировки, катать на себе «шелезяку» по спортивному залу, Денис не собирался. Он сделал короткий шаг вперед и отправил «железного дровосека» за борт. Громкий всплеск возвестил о триумфальном завершении операции «Утюг».

Похожую технику используют бойцы спецподразделений для снятия часовых. Они подбираются к несчастному караульному сзади и прыгают, тараня плечом верхнюю часть его ног, одновременно подхватывая за лодыжки. Бедолага летит на землю, не успевая ничего сообразить, а руки с автоматом он инстинктивно вытягивает вперед, защищая лицо от удара о землю. После того, как часовой оказывается распростертым ниц, его добивают ударом в затылок. Шума поднять он обычно не успевает. Главное отличие этого трюка от того, который выполнило тело Дениса, в том, что голова десантника ни в коем случае не должна попасть между ног часового – в этом случае у караульного появляется шанс поднять тревогу, а у спецназовца – попасть на Поля Счастливой Охоты.

– Поплавай, с-сука! – мстительно проворчал себе под Денис, воссоединившись с телом на палубе. Тело болело – все-таки тяжелоатлетом Денис не был и поднятие тяжестей в число его сильных сторон не входило. Как только он пришел в себя, то сразу же рывком разорвал дистанцию между собой и оставшимся «дровосеком», попутно отметив насколько сложнее стало двигаться – ныли все мышцы и связки, испытавшие запредельное перенапряжение.

«Интересно, сколько же весил этот хрен, если все так плохо?» – машинально подумал Денис, оглядывая театр военных действий. Раньше для этого времени просто не было – все внимание уходило на «сладкою парочку», а теперь, когда противник остался в одиночестве, появилась возможность немного осмотреться. Сразу же стала понятна странная пассивность всех остальных войск Черного Властелина. Наверняка, как в схватке с абордажной командой «Арлекина», так и в побоище на Козлином острове, людей мага вело в самоубийственное сражение какое-то заклинание, напоенное его магической силой. Сейчас же, судя по всему, никакой энергии для управления войсками у «черноглазого» не осталось. Вся она, до последней капли, уходила на сдерживание Шэфа, продиравшегося сквозь его оборону. 

Поначалу, сразу после взрыва «Светлячка», верховный главнокомандующий прошел через боевые порядки пехотинцев и лучников, как горячий нож сквозь масло – видимо магическая защита была смята в первый же момент срабатывания свето-шумовой гранаты. Однако на первоначальном этапе анабасиса Шэфа, Черный Властелин еще сохранял управляемость своими войсками – об этом свидетельствовали многочисленные трупы, валявшиеся на траектории движения главкома. Все эти герои, с задурманенными мозгами, бесстрашно кинулись с пистолетами под танки и с улыбкой на устах отдали жизнь за своего господина. Что ж… – флаг им в руки и барабан на шею. Если это был их сознательный выбор – честь им и хвала, если же они были вынуждены так поступить, то жаль – могли бы еще пожить.

Однако проиграв сражение, войну маг еще не проиграл. Он сделал правильные выводы из случившегося и сумел претворить их на практике. Осознав, что изначальная защита разрушена, «черноглазый» не стал ее восстанавливать в прежнем виде, а немедленно уменьшил ее радиус, одновременно значительно повысив плотность. Кроме того, он всю энергию, без остатка, бросил на поддержание защитного купола, чтобы предотвратить угрозу неминуемого прорыва командора к своей драгоценной тушке. Следствием этого стала потеря управляемости войсками, которые тут же, воспользовавшись ситуацией, всяческие активные действия прекратили и перешли в категорию зрителей, боязливо шарахающихся от туманной фигуры, подбирающейся к их предводителю.

На первый взгляд, чисто оборонительная стратегия колдуна могла бы показаться странной – вроде бы никто не мешал ему атаковать компаньонов, но это было не так. Высокоэнергетические атаки, как уже упоминавшиеся файерболы и молнии могли не только повредить, но вообще уничтожить «Арлекин», по этой же причине он не мог использовать всякие воздушные, водяные и ледяные копья. Оставалось ментальное воздействие, жертвой которого чуть было не стал Денис, но против верховного главнокомандующего оно не сработало, и маг оказался в положении человека, дерущегося на борту самолета, на высоте десяти тысяч метров, у которого есть пистолет. Пистолет-то есть, но толку от него мало – любой промах и кабина разгерметизируется, а если еще летчика заденешь, то вообще кранты!

Следует заметить, что было бы величайшей ошибкой считать мага полудурком, выбравшим заведомо проигрышную стратегию. Отнюдь! Он рассчитывал обескровить, вымотать противника, а затем добить разными низкоэнергетическими, но от этого не менее смертоносными заклинаниями. Но, это как футбол – каждый играет настолько хорошо, насколько позволяет соперник, а главком многого позволять колдуну не собирался.

На данный момент, Шэф преодолел половину расстояния, отделявшего его от мага при начале последней атаки. Но на этом его успехи и закончились. Он застыл в положении водолаза, бредущего против сильного течения: ноги сзади, туловище наклонено под углом в сорок пять градусов и как будто лежит на какой-то невидимой подушке. Видимо мощность защитного заклинания, формирующего защитный купол вокруг мага, была такова, что «проявила», сделала немного видимой, шкиру в режиме невидимости, и в данный момент верховный главнокомандующий выглядел как какой-то размытый силуэт – вроде призрака. Ситуация сложилась патовая: колдун держался из последних сил, но и заряд батареи шкиры не был бесконечным. Что произойдет с магом, если главком прорвется через его оборону было понятно, а вот что будет с Шэфом, если шкира из-за отсутствия энергии из активного режима перейдет в пассивный было неясно. Но вряд ли командора ждало что-либо хорошее – пассивная шкира могла и не спасти.

Хорошо известно, что мудрый человек отличается от умного тем, что не попадет в неприятную ситуацию из которой умный легко выпутается. А что делать мудрому человеку, который заранее знает, что с вероятностью близкой к единице, его ждет огромная задница? И что избежать этого попадания нет никакой возможности. Решительно! – никакой возможности. Правильно! – мудрый человек подстелет соломки. В роли соломки должен был выступить Денис. И он в ней выступил!

Денис дождался подхода «дровосека», спровоцировал его на рубящий удар, нанесший очередной урон многострадальной палубе «Арлекина» и отступил к фальшборту. Затем подождал, пока неутомимая «шелезяка» снова не выдвинется на рубеж атаки и повторил привычный финт. Как показал опыт – с обучаемостью у «дровосеков» было плоховато – на собственных ошибках они не учились и покупались на одни и те же фокусы. Вот и сейчас, Денис сделал короткий рывок в одну сторону, куда и последовал зубодробительный удар секирой, а сам ушел в другую и пулей припустил к противоположному борту. Теперь у него появилось время, для того чтобы сыграть роль соломки. Пока железная статуя разворачивалась и набирала ход, он залез в карман шкиры и вытащил «Светлячок».

– Шэ-эф! – завопил Денис. – Кидаю! – с этими словами он бросил «орешек» в сторону мага, закрыл глаза и открыл рот. Именно необходимостью закрытия глаз и открытия рта объяснялся его маневр по созданию максимального расстояния между собой и «дровосеком». Было бы неприятно, если бы «гадская железяка» застала его в таком состоянии, да и еще успела бы рубануть. И тут РР-ВАН-НУ-ЛО!!!

Чуть-чуть перефразируя одну строчку из песни Владимира Семеновича Высоцкого (прекрасно понимая всю опасность и даже можно сказать – кощунственность такого шага в глазах его многомиллионных поклонников, к числу которых относится и автор, но уж больно хорошо ложится…) можно сказать:

«Конец простой, пришел тягач, и там был трос и там был врач, и маг попал куда положено ему…».

Так и в нашем случае: как только Черный Властелин потерял полную концентрацию и ослабил контроль над защитным куполом, наступил простой конец – Шэф прорвался на дистанцию удара мечом и снес «Черным когтем» «черноглазую» головушку напрочь.

Здесь необходимо маленькое отступление. Возникает вопрос: а почему же Шэф сам не воспользовался еще одной свето-шумовой гранатой? Или забыл про нее, или запас гранат иссяк, или не подумал заранее? Ответ: нет, нет и нет. Шэф помнил про «Светлячок», имел с собой несколько штук и все продумал заранее. Но, и на старуху бывает проруха. Сначала, когда он с легкостью прорывался через разбитый щит колдуна, попутно громя его живую силу (и технику), нужды в повторном использовании гранаты не было. Да и про экономию не стоит забывать: запас «Светлячков» – величина конечная и пополнить его, если бездарно растратить, неоткуда. Поэтому главком и тянул с использованием следующей гранаты. А затем и наступила вышеупомянутая проруха: командор решил взять колдуна с нахрапа, недооценил плотность защитного купола, решив, что и дальше пойдет победным маршем, как американцы на Багдад, а вышло как немцы на Москву… – завяз. А когда завяз, дотянуться до кармашка с гранатой возможности уже не было – плотно завяз. Но! – на то он и мудрый руководитель, что предусмотрел возможность фиаско и подстелил на этот случай соломку! Денис, имевший четкие инструкции на случай форс-мажора, роль страховочного троса выполнил с оценкой «удовлетворительно», что и предопределило конечный успех операции.

Следует иметь в виду, что, в данном контексте, оценка «удовлетворительно» отнюдь не является синонимом тройки. При оценке подобных операций не действует обычная вузовская шкала: неудовлетворительно – 2; удовлетворительно – 3; хорошо – 4 и отлично – 5. Спецоперации оцениваются по двухбалльной шкале: «неудовлетворительно» – итоги операции не соответствуют запланированным и «удовлетворительно» – итоги операции соответствуют запланированным. Так что оценка действий Дениса была вполне себе высокая.

Разделавшись с магом, верховный главнокомандующий мгновенно оценил обстановку на театре военных действий и незамедлительно пришел на помощь своему верному союзнику и помощнику. Если четвертование это отсечение рук и ног, то Шэф «шелезяку» пятитовал – он отсек ему ноги, руки и голову! Денис разве что рот не открыл, глядя как командор с одного удара отсекает всё, торчащее из туловища неугомонного «дровосека». Да, да, да! – Шэфу понадобилось на все про все пять ударов «Черного когтя»! Вспомнив все свои успехи в деле борьбы с «железными дровосеками», в результате которых он не смог даже толком их поцарапать, Денис только крякнул про себя, решив что ему еще: «Учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин». Откуда у него в башке сидела эта хрень он не помнил – но вот, подишь ты, – сидела… Много чего хранится в наших головах, если покопаться как следует.

После того, как мудрый руководитель разделался с «металлоломом», выяснилось, что внутри «железных дровосеков» ничего не было. То есть – совсем ничего! Был сплошной металлический доспех, правда очень толстый – раза в три толще обычного, внутри которого был воздух, ну-у… может быть и какой-нибудь иной газ, но в пользу этого предположения ничего не говорило. Даже после расчленения, отдельные части «дровосека» продолжали жить своей прежней жизнью: ноги пытались куда-то идти, руки махать секирой, голова вертеться и только туловище лежало спокойно. С него и начали, побросав все части «тела» за борт.

– Голем? – устало поинтересовался Денис.

– А кто ж… он родимый.

– Я его даже поцарапать не смог… – уныло признался старший помощник.

– Я обратил внимание, – ухмыльнулся мудрый руководитель.

– Восходящий поток надо было лучше использовать?

– Естественно… Конечно, то что ты дальнобойщик – это хорошо, но иногда приходится и мечом поработать и руками. Тренируйся.

– Когда?! – окрысился Денис. – Мы или куда-то едем, или деремся! На одном месте больше дня не останавливаемся! Когда тренироваться-то!? – Но такие аргументы верховный главнокомандующий научился парировать еще задолго до рождения Дениса.

– Спишь много. Встал за часик до подъема и вперед. – По тону главкома было непонятно, прикалывается он или говорит серьезно и Денис решил считать, что серьезно.

– Я и так не высыпаюсь!

– Ну что я могу поделать? Ты сам себе враг… Да, да, да – сам себе враг! – с интонацией лисы Алисы совращающей Буратино на посадку трех золотых сольдо на поле чудес, подвел итоги непродолжительной дискуссии Шэф. – Ладно, – серьезным тоном продолжил он, – надо принимать присягу у золотой роты.

– Опять стращать будешь доверчивых селян? – попытался съехидничать Денис, но Шэф на провокацию не повелся, вступать в прения не стал и зычным голосом, усиленным динамиками шкиры, заорал:

– Кто хочет жить, должен подползти и выполнить жест покорности: поцеловать мою ногу!!! У всех кто этого не сделает я выпью душу!!!

 … прикольно… теперь этот язык как родной…

 … лингатамия форева!..

 … «навсегда» – тут же подсказал выгравированный переводчик…

– А почему именно ногу? Можно было бы и разнообразить… – развеселился Денис.

– Вот когда ты будешь принимать клятву покорности, – выделяя местоимение «ты», отозвался Шэф, – можешь предлагать альтернативные места для поцелуев… если захочешь, а я знаешь ли… по старинке.

– Они что – все верят, что ты это можешь?

– А ты не веришь? – вкрадчиво поинтересовался Шэф. И казалось бы не было в его тоне, ничего особенного, но у Дениса вдруг мурашки проскочили по позвоночнику.

 … пугает гад…

 … а вдруг!..

 … да пошел он!..

– Нет! – твердо отрезал старший помощник.

– Ну-ну… – так и не внес окончательной определенности в этот вопрос верховный главнокомандующий. – Иди пока, собери все побрякушки с колдуна. Тщательно обыщи – на твоем любимом Тетрархе за некоторые большие деньги платят, – не преминул подколоть Дениса Шэф. Но и старший помощник капитана за последнее время сильно обнахалился и за словом в карман не лез:

– Ну конечно… сам такой чистенький, а мародерством пусть Дэн занимается!

– Не мародерством, а сбором трофеев! – менторским тоном поправил его командор. – Мародерство, это когда ты обираешь мертвецов, которых убил кто-то другой, а когда ты их сам, – он провел характерным жестом по горлу, – это сбор трофеев, а не мародерство. Ясно, хорунжий?

– Почему хорунжий? – удивился Денис.

– Похож. Да и вообще… не штабс же ты капитан? Да… кстати – если вдруг откроет глаза и попытается заговорить – воткни ему коготь в глотку.

– Ты серьезно?

– Да.

Пока Денис занимался мародер… тьфу ты – сбором трофеев, Шэф работал Маргаритой на балу у Воланда. Правда вместо колена ему лобызали ступни, да и те прикрытые шкирой, но все равно, под конец ему стало это надоедать – уж больно большой экипаж был на «Арлекине».

Приведя новый контингент к повиновению, главком приказал подойти к плавучему костру, бывшему ранее «Морским коньком» на расстояние двухсот локтей и лечь в дрейф.

– Откуда ты знаешь местные меры длины?

– Запомнил по случаю…

– А-бал-деть!

– Я такой! – горделиво оценил свои обширные познания Шэф.

Как выяснилось, не весь экипаж бригантины погиб во время ураганного пожара. Как только «Арлекин» плавно закачался на океанской зыби, в ста метрах от гибнущего корабля, к нему тут же устремились вплавь несколько человек, которые и были подняты на борт.

– Так… остался финальный аккорд, – издалека начал верховный главнокомандующий и Денис мгновенно почувствовал, что ничего хорошего апофеоз ему не предвещает. А Шэф продолжил будничным тоном, каким обычно начальство ставит перед подневольным народом тривиальную задачу, типа: приварить вон ту хреновину к этой фиговине, или написать пустячный триггерок для СУБД ORACLE. – Надо сжечь колдуна… и расчленить… хорошенько.

– А вот отсюда поподробнее, – сказал ошеломленный Денис, – и вообще: сжечь, или расчленить?.. Шэф, ты уж определись… туда или обратно?

– А то бесит? – ухмыльнулся главком, память которого хранила бессчетное множество бородатых анекдотов, но тут же он опять стал серьезным, – помнишь Киль-аля из Аз-Карсала?..

– Хотел бы забыть эту рожу, да не получается… – Дениса аж передернуло от воспоминаний о мерзком колдуне, накормившем их с Шэфом червем Карпаха – еще более мерзком, чем сам колдун (если такое вообще возможно).

– Так вот… я был сильно удивлен, встретив его в крепости… Дело в том, что много лет назад мы с Ларзом уничтожили весь его клан, сам Киль-аль был убит в бою, а тело его мы сожгли… правда голову поленились отрубить… или посчитали ненужным, не помню – короче, наш косяк… Так что можешь представить степень моего удивления, когда мы снова встретились.

– С трудом… – пробормотал Денис.

– Вот-вот… И я, и что гораздо более удивительно – Ларз, сильно ошиблись в оценке регенеративных возможностей некромантов. Но это, в общем-то и не мудрено – среди легальных магов на Тетрархе, некромантов почти не осталось. А те которые остались, они… – командор защелкал пальцами, подбирая слова, – выхолощенные какие-то… как коты кастрированные. А этому, – Шэф кивнул в сторону мертвого мага, – Киль-аль в подметки не годился. Так что, если не хочешь с ним когда-нибудь встретиться на узкой дорожке, надо его хорошенько укантропупить… качественно. Он теперь знает наши методы, и боюсь в следующий раз приготовит какой-нибудь сюрприз… Неприятный.

– Почему я? – для порядка заерепенился Денис. В принципе он и сам понимал, что оставлять на него «Арлекин», с только что укрощенной командой, небезопасно. Мало ли чего… Взбунтуются ни с того ни с сего, даст он маху от усталости и придется прыгать в воду, и останутся они с главкомом на пепелище посреди океана вместе с трупом беспокойного некроманта. Так что спросил он риторически, никакого ответа от властей не ожидая, но Шэф не поленился ответить, и ответ этот, надо честно признаться, Дениса изумил:

– А с чего ты решил, что ты?

– А кто? – непроизвольно округлил глаза Денис. Хорошо еще что под шкирой это был незаметно.

– Нужно не только его качественно расчленить и сжечь, но мне еще нужен его череп… целый и невредимый. Пригодный для работы.

– Для какой работы? – поинтересовался Денис. При этом он так и не вышел из состояния изумления, вызванного тем, что грязную мясницкую работу любимый начальник не взвалил на его плечи – чего следовало ожидать, а взял на себя. Но видимо Шэф твердо придерживался принципа: хочешь чтобы дело было сделано хорошо – сделай его сам. И похоже, что получение черепа колдуна представлялось главкому достаточно важным делом, чтобы доверить его дилетанту.

– Давай не сейчас… потом расскажу.

– Хорошо, – поморщился Денис, – расчленить – это без проблем. А как ты его жечь собрался на деревянном корабле? Каким образом?

– Подсвечником, блин!

– А серьезно? – хмуро поинтересовался Денис.

– Возьму лодку, несколько зарядов к катапульте, чтобы было чем огонек поддерживать, – усмехнулся командор и продолжил, – котел, чтобы голову варить, котелок поменьше, чтобы воду добавлять…

– Где возьмешь?

– Ты что, думаешь на «Арлекине» камбуза нет?.. И вообще – будешь перебивать, не буду рассказывать.

– Молчу.

– Короче Склифасофский! Ножик у меня есть типа викторинокса… специальный… для таких дел. Тоже возьму. Высажусь на «Конек», тушку мага – в костер. Голову – варить. Если понадобится, добавлю огоньку. Когда прогорит, тушку нашинкую, буду сбрасывать на обратном пути по частям. Кто-то ж и о рыбках должен позаботиться! – ухмыльнулся Шэф.

– И сколько это по времени?

– Часика за два, максимум за три, управлюсь. Ты это… хотя и не должно, но ежели чего – руби без разбору, и главное ори, что души выпьешь! А сейчас иди командуй. Я посмотрю как у тебя получится.

Видимо ужас, внушаемый верховным главнокомандующим, распространялся и на его помощника. А может экипаж «Арлекина» не мог отличить их друг от друга? А может они считали всех демонов одинаково опасными – иди знай? Но главное – все команды Дениса выполнялись четко и молниеносно – рисковать своей бессмертной душой никто не собирался, и через десять минут ялик уже качался рядом с бортом корабля. А еще через десять, полумертвые от ужаса матросы закончили грузить на него страшный груз: колдуна и его голову, да и высадка главкома тоже добавила им седых волос в разных местах – зато будет что внукам рассказать!

Как только верховный главнокомандующий занял капитанское место на кормовой банке за румпелем, шестивесельный ялик с белыми от страха гребцами, обнаженным телом колдуна, его головой и десятью горшками с горючей смесью, отвалил от «Арлекина» и направился к полыхавшему «Морскому коньку». Но прежде чем весла врезались в прозрачную воду, Денис вспомнил вопрос, который не успел задать командору, потом забыл про него, но он все равно вертелся у него где-то в фоновом разделе, доставляя беспокойство и щекотку (интеллектуальную), а сейчас снова всплыл в оперативную память:

– Шэф, – завопил Денис, навалившись на фальшборт, – а почему этот гондон не поднял убитых, если он такой крутой перец!?

– Дэн, во-первых не кричи так громко – связь прекрасно работает, если ты обратил внимание, а во-вторых… когда тебя держат за яйца, трудно уделять внимание прическе. А я его крепко держал…

– Понятно…

 

7 Глава

Свято место пусто не бывает – справедливость этой сентенции была блестяще подтверждена в очередной раз на примере капитанской каюты «Арлекина». Бывшие собственники этого ценного ресурса сгинули в пучине войны, но ресурс недолго оставался бесхозным. Новые владельцы объявились практически мгновенно и это были, как нетрудно догадаться, верховный главнокомандующий вместе со своим старшим помощником.

Каюта, вместе со всем остальным имуществом, которое было на судне, включая и сам корабль, досталась компаньонам по праву победителей – ведь никто не сможет оспорить, что именно Шэф с Денисом уничтожили некроманта и принудили остальной экипаж клипера к миру … ну-у – не весь конечно, а только оставшихся в живых.

Поэтому, с юридической точки зрения, к компаньонам было не подкопаться – право сильного никто не отменял, да, на самом деле, только оно и имеет под собой реальную основу, чтобы претендовать на что-либо в этом мире. Все остальные права это так… блеф, мишура, видимость.

Но, если выйти из правового поля и вернуться к реальной жизни, то и здесь компаньонов подстерегала удача– на их счастье других претендентов на каюту не нашлось. Как-то так получилось, что никто из многочисленного экипажа «Арлекина» не изъявил желания перебраться в капитанскую каюту. Так что, в данном случае, произошло счастливое совпадение желаний и возможностей. В жизни же, они чаще всего не совпадают: хочет человек купить «Бентли», но не имеет возможности. Имеет возможность купить «Ладу-Калину», но не имеет желания… («Кавказская пленница» ©)

Как показал выборочный допрос экипажа (без пристрастия), ранее в каюте были прописаны два человека: некромант и капитан «Арлекина». В гибели колдуна компаньоны не сомневались… правда до известных пределов – «светлый образ» Киль-аля из Аз-Карсала навсегда поселился в их сердцах, заставляя дуть на воду. Что же касается капитана, то среди живых его не было, или он не был идентифицирован – правда компаньоны не особо и усердствовали в поисках – он им и нахрен не сдался, гибель его так же не подтверждалась никакими свидетельскими показаниями, и поэтому было принято единогласное решение считать его пропавшим безвести – как говорится: пропал Никодим и хрен с ним!

Тот же выборочный допрос показал, что и офицеров: трех лейтенантов морской службы, лейтенанта и капитана абордажной команды в числе живых не оказалось. И если в смерти предводителей абордажников Денис был твердо уверен, потому что лично нафаршировал их болтами из дыроколов, то по поводу моряков так же было принято решение считать их пропавшими безвести. Из всего начсостава присутствовал только боцман и больше никого. Не исключено, что такое положение вещей было вызвано драконовскими воинскими уставами Высокого Престола, расценивавшими попадание в плен, как предательство, а за предательство была одна мера – веревка, так что офицерам, что умирать, что сдаваться, было параллельно.

Отсутствие офицеров, компаньонов не очень расстроило, а если говорить начистоту – не расстроило вообще. Путевое задание было доведено до сведения боцмана, ему же были предоставлены все полномочия по поддержанию трудовой и производственной дисциплины на борту, причем эти полномочия простирались достаточно широко – вплоть до вздергивания разгильдяев на рее, и судно взяло курс на Бакар.

*****

Капитанская каюта «Арлекина» отличалась от аналогичного помещения «Морского конька», как люкс пятизвездочного отеля от двенадцатикоечного «нумера» в доме колхозника (удобства во дворе). Роскошь обстановки поражала: огромная кровать с балдахином; два больших дивана; два мягких кресла; пуфики; ковры, полностью покрывавшие все стены и большую часть пола; великолепное оружие, развешанное по стенам; большой стол красного дерева на гнутых резных ножках; шесть стульев, составлявших вместе со столом гарнитур; два резных шкафа – один с одеждой, другой с книгами и картами; маленький резной столик в углу; настенное зеркало в богатой оправе и большой, оббитый железными полосами сундук. Вся мебель, за исключением сундука, выглядела очень органично, дополняя друг друга и составляя слаженный ансамбль. Сундук же выглядел каким-то инородным телом, словно бомж в приемной ООО «Газпром».

Не сговариваясь, ни Шэф, ни Денис пользоваться суперкроватью на постоянной основе не возжелали. Так – каждый повалялся маленько, поцокал восхищенно языком, выспался один раз и все – спать в одиночку на таком колоссальном сексодроме было как-то, неуютно, что ли… не предназначены такие кровати для спанья без компании веселых девиц, ну-у, по крайней мере – одной. А на данный момент таковых девиц, в радиусе пятисот морских миль (земных) не наблюдалось. Вот и выбрали компаньоны себе для сна по дивану, и были очень довольно уровнем предоставленного комфорта.

В данный момент бдил Денис – была его очередь дежурить. В начале своей вахты он распахнул дверь капитанской каюты и оставил ее в открытом положении, закрепив специальным держателем, после чего подтащил к двери одно из кресел, и теперь, облаченный в шкиру, вполне себе комфортно устроился в нем, уложив ноги на высокий комингс. Правда комфорт был несколько подпорчен тем, что шкира не промывалась в проточной пресной воде уже черт знает сколько времени, и одевать ее удовольствие было еще то – примерно как носки недельной но ски, но… а кто обещал что будет легко? Ходок должен стойко переносить все тяготы и лишения ходковской службы! Денис лениво поглядывал на небо, на море и на рулевую команду, суетящуюся у штурвала.

Обязанности у дежурного были необременительные, но скучные: следить по «тельнику», чтобы «Арлекин» не сбился с курса на Бакар и быть готовым в любой момент подавить восстание вооруженного пролетариата (морского), такое же бессмысленное и беспощадное, как русский бунт. Дверь каюты Денис мог бы и не открывать – «тельнику» было по барабану, где находиться, чтобы следить за курсом судна: что на палубе, что в открытой капитанской каюте, что в закрытой, что в трюме, а открыл дверь Денис потому, что просто захотел подышать свежим морским воздухом и полюбоваться бескрайним простором.

«Арлекин», в отличие от «Морского конька», был гораздо более крупным судном, и штурвал имел строенный – в одиночку с такой махиной не справился бы никто, и соответственно, рулевая вахта состояла из семи человек: шести матросов – по два на штурвал и вахтенного навигатора. За все время плаванья, никого кроме этой семерки, «дежурный демон» никогда не видел – никто из команды, по своей воле, на глаза выходцам из Тьмы старался не попадаться… мало ли чего – береженого Бог бережет, или кто там у них еще есть на Сете. Кстати, рулевые вахты менялись каждые два часа и девяносто четыре минуты по тетрархскому времени. Из этого факта можно было сделать далеко идущие выводы о продолжительности местных суток, и Денис, от нефиг делать, решил в этом вопросе разобраться.

Для этой цели он привлек «тельник». Денис сообщил ему о своих наблюдениях – что мол рулевые вахты меняются через два часа девяносто четыре минуты по тетрархскому времени, добавил свои предположения, что в местные сутки, по его скромному мнению, укладываются девять таких интервалов и попросил на основе имеющихся данных вычислить длину суток на Сете по земному времени. Ответ был получен мгновенно – двадцать пять часов девятнадцать минут. Когда ошеломленный Денис робко поинтересовался по какой методике «тельник» все это рассчитал, тот ответил, что просто знал…

После возвращения с плавучего пепелища, в которое превратилась бригантина, Шэф доходчиво объяснил оставшемуся в живых экипажу, куда «Арлекин» должен идти, и что с ними будет, если он туда не дойдет. Если выжать всю воду из эмоциональной речи главкома, то сухой остаток, осевший в головах команды можно было свести к следующему: «Если через шесть, – максимум семь суток, «Арлекин» не ошвартуется в Бакарском порту, то два ужасных черных демона выпьют их жалкие душонки, лишив заслуженного посмертного воздаяния в Небесных замках Орана, объятий прекрасных фери на Лугах Забвения, пирушек с древними героями в Стране Легких Теней… и так далее, и так далее, и так далее…» – короче говоря, каждому было обещано то, чего он больше всего боялся.

Руководствуясь проверенной методикой управления разношерстными человеческими коллективами, Шэф кроме кнута пообещал и пряник – свободу! После того как сходни будут переброшены на причальную стенку, экипаж может проваливать на все четыре стороны. Казалось бы, при таком подходе к делу, беспокоиться было не о чем – ан нет, первый, но что характерно – и последний, бунт случился уже через десять часов после захвата «Арлекина», и пришелся, к счастью для Дениса, на дежурство Шэфа, который растолкал хмурого со сна старшего помощника и приказал тому облачаться в боевой наряд.

– А что случилось?

– Эти пидоры, тихой сапой сменили курс – думают, в сумерках мы не заметим.

– Может случайно?

– На шестьдесят три градуса?

– Понятно. Дыроколы брать?

– Так справимся. Хотя…. Нет, не надо.

Когда компаньоны бесшумно появились возле штурвала, то даже в сумеречном свете, уходящего дня, стало видно, как мертвенно побледнела дежурная семерка.

– Всему экипажу собраться у квартердека!!! – проревел Шэф низким, страшным голосом, от которого даже у Дениса по коже пробежали мурашки.

Когда весь экипаж, нестройной толпой, собрался перед помостом и молча застыл, в ожидании страшного, Шэф тихим, спокойным голосом произнес:

– Боцман, ко мне. – Подождав, когда полумертвый от страха, временно исполняющий обязанности капитана, приблизится, главком все так же спокойно продолжил: – Эта вахта сбилась с курса, – после чего, как будто взорвался: в одно мгновение семь голов были отсечены от туловищ и струи крови ударили в небо черными, быстро иссякшими фонтанами. Толпа слаженно, как единый организм, отхлынула на шаг назад и замерла, парализованная ужасом.

– Останки за борт. Палубу вымыть. Новую смену к штурвалам, – бесстрастно, будничным голосом объявил Шэф. Никакого эффекта приказ не возымел – экипаж застыл в ступоре, и верховный главнокомандующий был вынужден добавить страшные, инфразвуковые обертоны: – БЫСТРО!!! ВРЕМЯ ПОШЛО!!! СЧИТАЮ ДО ТРЕХ!!!

И тут боцман доказал, что не зря носит свою дудку – он первым вышел из оцепенения и не дожидаясь, пока ужасный черный демон начнет свой страшный отсчет, заорал уже сам, и экипаж взялся за работу с энтузиазмом пламенных революционеров на ленинском субботнике (для тех кто, к счастью для себя, не понимает о чем идет речь, поясним – с огромным энтузиазмом).

 «А ребята-то – герои! Не побоялись пойти против демонов за свои убеждения!» – дал о себе знать внутренний голос, отличавшийся либерально-демократическими воззрениями и большой толерантностью.

 «Знали, на что шли» – равнодушно парировал Денис, после чего внутренний голос заткнулся.

А потом ему в голову неожиданно пришла мысль о том, что если доведется вернуться на Землю, то надо бы разыскать человечка, проутюжившего его на остановке, а когда Денис представил, что с ним сделает, когда найдет, то на душе у него стало неожиданно хорошо.

 «Око за око! Если найду конечно…» – радостно подумал он.

«Да!.. Но если бы не этот водитель, ты бы влачил на Земле жалкую жизнь, которую и жизнью-то не назовешь. Был бы типичным офисным планктоном! Не увидел бы другие миры! Не стал бы красной Пчелой! Остался бы той тварью дрожащей, которой был! Ты его должен поцеловать в… – внутренний голос сделал паузу, а потом интеллигентно продолжил: – Ты ему должен быть благодарен!»

«Уж будь спок, – ухмыльнулся Денис. – Отблагодарю по полной! Не сумлевайся!»

Больше попыток контрреволюционных мятежей не было, но… как говорится, «осадочек остался» – ведь на что-то эти инсургенты рассчитывали – не исключено что где-то поблизости болтается еще один «Арлекин», а может и чего похуже, потому что никакой земли в том направлении, куда перенаправили клипер, не было. Насчет исполнительской дисциплины теперь можно было не сомневаться – экипаж после экзекуции сделался очень понятливым и толковым, никаких пояснений и объяснений ему не требовалось: на Бакар – значит на Бакар. Тот, кто спровоцировал рулевых, никак себя не проявлял, а в то, что это был кто-то из дежурной семерки верилось слабо… но разбираться было некогда, да и незачем.

Денис скучал. Шэф все свободное от вахт и сна время проводил в компании с бывшей головой бывшего некроманта. Возился с черепом, как дурень с писаной торбой: протирал его мягкой тряпочкой; что-то подправлял многочисленными пилочками, буравчиками, ножичками и прочими инструментами, имевшимися в «викториноксе таксидермиста», как обозвал специализированный Шэфовский ножик Денис; полировал его кусочком замши – короче говоря, было полное ощущение, что они нашли друг друга: Шэф и череп; череп и Шэф. Вот и сейчас, немного поспав, командор устроился за большим столом, водрузив на него предмет своей тайной страсти и разложив вокруг инструменты и тряпочки.

– Чего ты его все трешь, как кобель сучку? – ревниво осведомился Денис.

– Да-а… тут еще химикаты кое-какие нужны… – невпопад ответил любимый руководитель, ясно показывая, насколько далеки его мысли.

– Шэф! – разозлился Денис, – ты обещал рассказать про череп, а сам только полируешь его и глупо улыбаешься! – Денис рисковал, командор мог и за меньшие провинности, не говоря уже о таком явном и наглом нарушении субординации навешать сами знаете чего, но ему надоело ждать выполнения обещания: обещал рассказать – рассказывай! Конечно, верховный главнокомандующий мог вполне резонно возразить: «Что мол: да – обещал… Но разве говорил: когда!?! – Не говорил! Вот и отстань… пока цел! Не мешай работать!» Но главком, поступил благородно: выполнил обещание. Глаза его сменили мечтательное выражение на осмысленное, он отложил череп в центр стола и повернулся к скандалисту:

– Что тебе рассказать?

– Все!

– Все говоришь…

– Все! – решительно подтвердил старший помощник.

– Допрос ш’Ыта помнишь?.. – задумчиво спросил главком.

– Естественно.

– Что было главным элементом?

– Не понял… – честно признался Денис.

– Ты прав… там все было главным, но… одним из ключевых был хрустальный череп.

– Да-да… Я помню, как резонатор выбил ш’Ыта из тела и засадил в хрусталь.

– Обратил внимание, что он пробыл там недолго и повторно его вызвать было уже невозможно.

– Да.

– А с помощью этого, – Шэф ласково погладил череп колдуна, – и парного ему хрустального, мы сможем вызывать некроманта сколько нашей душе будет угодно, и без всякого резонатора! Простейшее заклинание, капелька крови и – вуаля! – Командор разве что не светился от удовольствия – точно кот заполучивший персонального рыбака.

– А что у него можно будет узнать? – уже почтительно кивнул Денис на неожиданно ценный череп.

– А черт его знает… у меня раньше такого не было… Вот добудем парный и узнаем.

– Понятно… А откуда ты про все это узнал… Ну-у… про парный хрустальный… и вообще?..

– Я много читаю! – ухмыльнулся главком.

– Шэф, я серьезно…

– И я серьезно – на Тетрархе есть Интернет…

– Я знаю, – перебил его Денис.

– Будешь перебивать…

– Молчу!

– Так вот… на Тетрархе есть свой Интернет… – выждав некоторое время, но так и не дождавшись несанкционированной речевой активности Дениса, Шэф разочарованно продолжил, – а у меня есть допуск довольно высокого уровня. А кроме того у меня есть допуск к Базе Знаний «Морского Змея», а там тоже есть много чего интересного. И, как я уже сказал – я много читаю. В процессе чтения, запоминаю прочитанное. А прочитанное анализирую…

На некоторое время в каюте установилась тишина. Денис обдумывал сказанное. Пауза затягивалась и Шэф совсем уже было собрался возобновить свои занятия с черепом, как старший помощник перешел к следующей порции вопросов:

– Что значит: «парный хрустальный»?

– Хм… я уже обрадовался что ты отстал…

– Не дождешься!

– Парный хрустальный, в присутствии первичного, – кивок на череп колдуна, – начинает проявлять какую-то активность… Конечно, не так явно, как при допросе ш’Ыта… – Денис задумчиво кивнул, припомнив как засверкал хрустальный череп, вместив душу колдуна… – но что-то такое чувствуется… А в кадате видно, как между ними искры проскакивают.

– А где мы его возьмем?.. Да и вообще – этот какой-то ненормальный, трехглазый… Может таких хрустальных и нет?

Череп убитого колдуна действительно мало напоминал человеческий: во первых – третий глаз, посреди лба; во-вторых – гипертрофированная затылочная часть. Мутант какой-то… или пришелец. Что интересно: пока он был жив… вернее не совсем так: пока на его голове была кожа, третьего глаза видно не было, его закрывал сплошной кожный покров, а вот когда остался голый череп – тайное стало явным! Был третий глаз – был! Но очевидно работал он не в видимом диапазоне, раз кожа не была помехой для восприятия, а вот в инфра, или в ультра, или в том и другом диапазоне, а может вообще в рентгеновском, или даже еще выше – хрен его знает.

– Где… где… – в Мексике ! – практически стихами отозвался верховный главнокомандующий. – Там этих черепов завались! – начал уже откровенно резвиться командор.

– Вот оно чё Михалыч… – протянул Денис, – а не пытаешься ли ты забить мне баки… Я ведь тоже много читаю, если ты не в курсе, – он ухмыльнулся, а ля любимый руководитель – то есть весьма неприятно, – и помню, что черепов этих то ли двенадцать, то ли тринадцать… и еще штук пятьдесят современных подделок, качеством погрубее… Да! – обрадовался он, – еще помню, что для шлифовки одного экземпляра, если вручную, надо триста лет непрерывной работы! Так что, насчет завались – это к терапевту. Говори правду!

– А я тебя обманывал когда? – удивился командор.

– Пойман не был… – нехотя признал Денис.

– Молодец… что не сказал: «не обманывал»! – расхохотался Шэф.

– Значит обманывал!

– Дело не этом. Мне просто понравилось, что очевидный ответ был «Да», или «Нет», а ты нашел правильный. Ты не сказал: «не обманывал», а сказал: «не был пойман». Кстати, порадуй старика, поясни что ты имел в виду… может я тебя рано похвалил, а ты наугад ляпнул.

– Ничего не наугад. Просто, если бы ты обманывал, а я тебя поймал – и разговору бы не было. Но, ты мог не обманывать, а мог и обманывать, а я тебя на этом не поймал… Значит какой вывод? – задал риторический вопрос Денис, и тут же ответил: Значит сказать: «не обманывал», будет логически некорректно. Правильный ответ: «не поймал»!

– Маладэц Прошка! Я в тебе не ошибся: ты умней, чем кажешься с первого взгляда!

– Шэф, а теперь серьезно – где ты собираешься брать череп, если они все на строгом учете в музеях и частных коллекциях, охраняемых как форт Нокс? Грабить частников будем, или государство?

– Я что похож на грабителя? – возмутился верховный главнокомандующий.

– Ты хочешь честный ответ?

– Нет!

– Да!

– Что: «да»?

– Да – похож на грабителя.

– Я же сказал, что не хочу честного ответа!

– Машинально вырвалось… – сделал вид, что смущен, Денис.

– Нет, Дэн… в данном конкретном случае, – задумчиво протянул начальник экспедиции, – мы никого грабить не будем. Черепов этих конечно, не завались – это я пошутил… но и не тринадцать. Их гораздо больше, просто надо знать места… точнее, людей в нужных местах. Хрустальный череп не проблема. Все что можно купить – это не проблема. Проблема бывает в том, чего купить нельзя.

– Это точно… – любовь не купишь.

– Купи женщину, – равнодушно посоветовал главком, напрочь лишенный душевной тонкости и романтизма.

– Это разные вещи… Здоровье не купишь…

– Почему? В Цитадели – пожалуйста!

– Ну ладно, значит остается только любовь. – Видя, что главком не пытается возражать, признавая неоспоримую правоту Дениса, тот спустился с горних высей, где живет «вечная любовь – тупое знамя дураков», на грешную землю. – А почему именно в Мексике? Больше нигде нет?

– Нигде. Ни на Земле, ни где-либо еще.

– Больше ни в одном мире?! – не поверил Денис.

– Ни в одном!

– А почему?

– Дэн… – командор задумчиво посмотрел на старшего помощника, – а почему у человека сердце одно – а легких два… печень одна – а почек две… и член один! – несколько неожиданно закончил он спонтанный урок анатомии. 

– Не знаю… – признался ошеломленный Денис.

– Вот и я не знаю… почему член один и почему черепа только на Земле…

– Понятно… – прокомментировал анатомические откровения мудрого руководителя Денис, и после небольшой паузы поинтересовался: – Шэф, а почему ты сказал: «у человека один член»?

– А что не так? – удивился верховный главнокомандующий.

– Надо было: «у мужчины один член».

– А-а-а! – обрадовался главком, – ты значит женщину считаешь тоже человеком!

– Ну-у… да!.. А разве нет?

– Есть разные гипотезы… – уклонился от прямого ответа мудрый руководитель. – Кстати о любви. Как ты думаешь, зачем такая койка на корабле, где женщин нет по определению? Это же не кровать, это ВПП международного аэропорта, на него семьсот восемьдесят седьмой «Боинг» принимать можно…

– Ну-у… фиг знает – может господин капитан любил спать раскинувшись… – выдвинул предположение Денис.

– А может капитан и колдун любили спать вместе… – в тон ему продолжил командор.

– Все может быть… теперь уже не спросишь… у шалунов…

– Ладно. О мертвых либо хорошо, либо ничего, – оборвал дискуссию Шэф, которую, между прочим, сам же и затеял. – Скоро Бакар, пора инвентаризацию проводить, чего мы тут наэкспроприировали – все равно, не даешь делом заниматься.

«Делом… черепок полировать… открыл тут шлифовальную мастерскую… панимашь! – сварливо подумал Денис.

«На-экс-про-при-и-ро-ва-ли… ишь как излагает собака! – поддержал его внутренний голос. – Нет бы по-простому: награбили… или там… хотя бы… – вязли на меч, что ли… а то – ишь: наэкспроприировали!.. Еще бы сказал: для нужд революции!..»

«Шэф – пламенный революционер! Гы-гы-гы!» – развеселился Денис.

«Борец за счастье трудового народа!» – поддакнул внутренний голос.

«Ладно… надо делом заниматься… учет и контроль, понимаешь ли… заодно внимательно посмотрим, чё там есть… интересно, однако!» – прекратил веселуху Денис.

 После захвата «Арлекина» и водворения в капитанскую каюту, компаньоны бегло ревизовали содержимое шкафов и сундука и более к этой теме не возвращались, по молчаливому соглашению отложив детальное ознакомление на потом.

Ну, верховный главнокомандующий, ладно – за долгую жизнь наверняка всякого насмотрелся. Отсутствие любопытства с его стороны было вполне объяснимо: представьте прожженного урбаниста из Москвы, Питера, Парижа или Нью-Йорка, приехавшего, по случаю, к родственникам в российскую провинцию. И вот, эти гипотетические родственники, с огромным трудом достают билеты на представление рязанского цирка, гастролирующего в их городке третьим составом, и торжественно приглашают его – мол, аншлаг! А этот урбанизированный тип в свое время на «Цирк дю Солей» не пошел, потому что видел уже пару раз, да и вообще – обрыдло…

А вот что касается Дениса, то ему конечно было бы интересно провести полевые изыскания в«пещере Али-бабы». Еще бы! – такая возможность, которая нормальному человеку вообще никогда в жизни не выпадет: покопаться в сокровищах капитана пиратского корвета (Денис решил считать «Арлекин» пиратским корветом из идеалистических соображений – так было романтичнее! Хотя прекрасно знал, что ни пиратским, ни тем более корветом, он не являлся). Вдобавок к флибустьерским сокровищам, в ассортименте было имущество могущественного некроманта – представляете ажиотаж! Но, ситуация сложилась удивительная – сокровища были, а времени чтобы в них хорошенько покопаться – нет!

Практически, все свободное от вахт и сна время, Денис посвящал тренировкам по направлению восходящего потока в руки и оружие. Приснопамятное сражение с «железными дровосеками» на палубе «Арлекина» оставило по себе неизгладимую память. Денис четко – можно сказать, печенкой осознал, что далеко не всегда удастся утопить разбушевавшегося голема, и что не всегда рядом будет любимый руководитель, чтобы четвертовать железяку… или каменюку… или деревягу… Надо самому научиться уничтожать любого врага. Короче говоря: один хрен из чего будет сделан супостат – надо уметь его укантропупить! Да пусть и не голем, а человек в доспехах… или не человек в доспехах, или просто кто-то особо прочный – надо уметь работать с любым контингентом!

Поэтому тренировкам Денис отдавался с огромным пылом и старанием, справедливо полагая, что сокровища никуда не денутся, а если и денутся, то и черт-то с ними – жил же как-то раньше без них, и дальше как-нибудь проживет, а вот без умения сражаться, можно и не прожить! Поэтому тренировки с восходящим потоком получили безусловный приоритет. Поначалу получалось не очень. Нет, расширить поток – это пожалуйста! Но, кроме увеличения веса это, разумеется, ничего не давало, а вот расширить и направить в руки, а из них в «Черные когти» – с этим не очень-то…

Однако, как справедливо заметил «великий немецкий сказочник» Фридрих Энгельс: «Если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов». В этом случае бородатый основоположник не соврал. У общества, в лице Дениса, ярко выраженная потребность была, и на третьи сутки манипулирования восходящим потоком уже не он стал весить пару центнеров – так что под ним скрипела палуба, а на пробивной способности его оружия это не сказывалось никак, а вовсе наоборот: «Черные когти» стали напоминать по боевой эффективности мечи-кладенцы Ильи Муромца, Добрыни Никитча, Алеши Поповича и Экскалибур короля Артура… вместе взятые, а вес Дениса, при этом, не увеличивался ни на грамм!

Такое быстрое овладение столь сложной техникой, как энергетический удар, за столь короткое время, могло бы показаться, мягко говоря, неправдоподобным, а если называть вещи своими именами, без экивоков – наглым враньем, если бы не одно «но». Самой лучшей аналогией для сложившейся ситуации служит процесс подключения к какому-либо ресурсу, причем совершенно неважно к какому. Возьмем для примера следующие: газификация, водоснабжение, электрификация или телефонизация. Что самое главное в этом процессе (если исключить коррупционную составляющую и рассматривать только технический аспект)? Самое главное, чтобы ресурс был доведен до потребителя, то есть в дом должны быть проложены трубы и провода и по ним должны поступать газ, вода, электричество и так далее. Установка запорной арматуры, выключателей, телефонных аппаратов, счетчиков и тому подобной ботвы – это дело десятое, главное чтобы поступало то, что нужно использовать. Так и в случае обучения Дениса, главное это то, что он давно уже умел контролировать энергию нисходящего и восходящего потока. По нашей аналогии, телефонная линия уже была проведена, оставалось подключить телефонный аппарат, а это дело не сильно хитрое.

Возвращаясь к инвентаризации, следует отметить, что она надежд Дениса не обманула – было на что посмотреть и что подержать в руках. Из одежды, в загребущие лапы компаньонов попало: три богатых камзола, обильно покрытых золотым шитьем; трое кожаных штанов, тонкой выделки; три шляпы из тонкого фетра, украшенных перьями каких-то диковинных птиц; три пары боевых перчаток с крагами и три пары ботфортов. Коллекцию верхней одежды завершали десять шелковых рубах различных цветов.

Оружие было представлено следующими предметами: три шпаги или меча – Денис в этих тонкостях не сильно разбирался – ш’Тартак научил его владеть холодным оружием, и когда оно оказывалось у него в руках, ему было все равно, как оно называется, тем более что в разных мирах и названия разные, а пользоваться им, Денис более-менее умел. Клинки, скорее всего было парадным, об этом свидетельствовали рельефные украшения на эфесе и ножнах, а так же гравировка и воронение на клинках. Ножны, к тому же, были богато украшены драгоценными камнями и позолотой. Осмотрев оружие и подержав его в руках, Шэф объявил, что это канонические двухлезвийные шаги. Кроме шпаг, оружие было представлено тремя, не менее богато украшенными, кинжалами.

– Шпаги парадные, или боевые? – поинтересовался Денис. В ответ верховный главнокомандующий скорчил неопределенную гримасу и пожал плечами:

– Ты понимаешь… для боевых, слишком пафосные эфесы… головки похоже золотые… да и камни явно драгоценные… опять же воронение на клинках… А для парадных… слишком хорошая сталь клинков… Знаешь, есть самолеты учебно-боевые, на них можно и учиться летать и воевать, так вот… эти шпаги: парадно-боевые. Хорошие. И видимо очень дорогие.

– Понятно… А почему всё в трех экземплярах?

– Ну-у… это-то как раз очевидно… помнишь: «Все что нажито непосильным трудом… Портсигар золотой отечественный, магнитофон заграничный, пиджак замшевый… три штуки…»

Интеллектуальная составляющая захваченной добычи была представлена двумя видами печатной продукции. Хотя… печатной, или нет – это вопрос. Все книги, обнаруженные в каюте имели такой вид, будто их или плохо напечатали, или хорошо переписали. С рукописными изданиями их роднили достаточно кривые строки, а с печатными – почти одинаковое начертание однотипных литер. Так что вопрос с технологией изготовления этих инкунабул был открытым.

Вышеупомянутое различие между видами было в следующем: книги первого типа хранились в книжном шкафу, предположительно принадлежавшем капитану «Арлекина», и судя по многочисленным картинкам (а больше и судить-то было не по чему – ни Шэф, ни, разумеется, Денис, местной грамоте обучены не были, а для подключения «тельника» к переводу, особой нужды не имелось), относились либо к навигационной тематике, либо к астрономической, либо к эротико-порнографической. Совсем другими были фолианты, извлеченные из «сундука некроманта» – такое кодовое имя, не сговариваясь, компаньоны присвоили этому предмету обстановки, видимо по ассоциации: «пятнадцать человек на сундук мертвеца…» и далее по тексту.

Так вот… как только командор приподнял крышку, предварительно открыв, своей «универсальной» отмычкой, устрашающего размера замок, как из недр сундука потянуло чем-то очень нехорошим – таким, что сразу захотелось захлопнуть крышку обратно. Это не был запах, это было что-то другое… скажем так – ощущение. Ощущение чего-то склизкого, гнилостно-мерзопакостного, как из холодильника, неделю простоявшего без электричества. К счастью, эта «газо-магическая» атака никакого вреда компаньонам не причинила – оба были в шкирах. Денис потому что дежурил, а Шэф потому что был не только верховным главнокомандующим, но еще и мудрым руководителем, и вот именно потому что «мудрым», он ее и натянул, прежде чем лезть в «сундук мертвеца и бутылку рома». Как только запахло жаренным, в обоих смыслах: прямом и переносном, Денис вышел в кадат. В измененном состоянии сознания сундук с приоткрытой крышкой представлял собой сюрреалистическое зрелище: казалось из него било пламя… темное пламя!

– Шэф… а может ну его нафиг этот сундук… в море выкинем о греха подальше? – предложил Денис. – Дешевле обойдется.

– Дэн, мы с тобой кто? – отозвался главком, открывая крышку до конца и принимаясь энергично шуровать в недрах зловещего ящика.

– Кто? – не понял Денис.

– Мы с тобой, – поучительным тоном сообщил командор, одновременно вытаскивая из недр сундука какую-то штуковину, прямо-таки излучающую это самое мерзопакостное ощущение, – уртаху! Мы этого мага завалили и нам ли бояться его книжек и побрякушек?

– Ну-у… типа да… однако… как-то оно… – попытался сформулировать свое виденье проблемы Денис, но был безжалостно прерван главкомом:

– Достань у меня из рюкзака серебряную шкатулку. – Денис со всех ног бросился выполнять указание руководства и буквально через двадцать секунд уже протягивал Шэфу серебряную коробку, видом и размером смахивающую на старинный стерилизатор, который использовался для кипячения шприцов и игл в эпоху «до одноразовых» (а кое-где используется до сих пор).

– А открыть не сообразил? – полюбопытствовал главком, после чего Денис шкатулку быстренько открыл, а заодно рассмотрел, что за штуковину, извергающую мерзость, мудрый руководитель держит в руке. Штуковиной этой оказалась маленькая, засушенная или сожженная, черная и сморщенная кисть руки. По размерам детская… или обезьянья… или вообще черт знает чья – но, это если смотреть обычным зрением, а если в кадате, то шар, «сияющий» темным пламенем. Что характерно, ни рвотных позывов, ни внутреннего содрогания, ни каких либо других ощущений, однозначно охватывающих настоящего интеллигента при виде таких кунштюков, Денис не ощутил.

«Звереешь, брат…» – с непонятной интонацией дал о себе знать внутренний голос.

«Эт-то точно…» – с каким-то даже, можно сказать, смущением отозвался Денис.

После того как источник «темного пламени» был спрятан в серебряную шкатулку, а шкатулка закрыта, все неприятные явления моментально прекратились.

– А может хоть эту дрянь выкинем?

– А если понадобится чтобы в наших шмотках не копались, а надежно спрятать будет некуда? – вопросом на вопрос ответил командор.

– А от нее не остается… ну-у… как сказать… грязи… что ли?

– Нет.

– Ну-у… тогда конечно…

После того как сундук был «разминирован», верховный главнокомандующий извлек из него книги магического содержания, которые и составили второй тип интеллектуальной составляющей добычи, а так же артефакты непонятно предназначения.

Вопреки распространенному мнению, что обычный человек или не может открыть волшебную книгу, или ничего в ней не увидит, если откроет, или что она вообще сгорит в его руках, или что он сам сгорит, ничего подобного не произошло. Все восемь толстенных книг были открыты и просмотрены – и ничего, никто не сгорел. Понять о чем в них идет речь было невозможно – не было картинок. «Тельник», на сей раз кооптированный в президиум, доложил, что с ходу разобраться не может, необходимо чтобы перед ним пролистали все книги и тогда на основе полученных данных, он займется сначала статистическим, а потом и семантическим анализом текстов, но! – уточнил хитроумный гаджет, сгинувшей цивилизации, – мне нужен перевод хотя бы небольшого куска, ибо язык этот мне незнаком.

– Не вопрос, – успокоил его верховный главнокомандующий, – найдем некроманта, поспрошаем – будет тебе перевод. А ты, – переключился он на Дениса, – на дежурстве все равно ни хрена не делаешь – вот и займешься листанием!

 … конечно… я же черепок не полирую…

Хоть польза от тебя какая-то будет, а то спишь с открытыми глазами, пока начальство руки в кровь стирает!

– Часовой не имеет права отвлекаться на посторонние дела во время дежурства! Это нарушение устава караульной службы! Я под трибунал не пойду!

– Не переживай, – с гаденькой улыбкой отозвался главком, – я тебе письменный приказ напишу. Если что – можешь валить все на меня! – В ответ Денис только безнадежно махнул рукой.

В завершение магической темы, отметим что в «сундуке некроманта» кроме книг хранились многочисленные артефакты и деньги. Про деньги будет сказано ниже, когда будут обсуждаться финансовые аспекты успешного абордажа, осуществленного компаньонами, а сейчас речь пойдет про артефакты, извлеченные верховным главнокомандующим из темных недр зловещего сундука. Все извлеченные предметы делились на три категории.

К первой категории относились ювелирные изделия: перстни, кольца, броши, серьги, кулоны на цепочках, ну и все такое прочее. Выполнены побрякушки были из золота и серебра, а камни, украшавшие их, тоже явно были не поделочными.

– Ну и для чего вся эта бижутерия? – поинтересовался Денис, разглядывая очередную вещицу – золотую цепочку с большим янтарным кулоном, внутри которого навечно застыла какая-то тля (а может мля, или даже бля. Для Дениса все инсекты были на одно – мерзопакостное лицо).

– Хазэ… – лаконично отозвался главком, – при случае попробуем узнать.

– Поймаем некроманта и будем пытать?

– Ну-у… типа того… Конечно, лучше всего было бы оттарабанить все это к Ларзу, но при переходе через дверь они разрядятся и понять что к чему будет невозможно.

– Пробовал?

– Пробовал. 

Вторая категория артефактов представляла собой разнообразную посуду: глиняные, свинцовые, стеклянные, медные и серебряные миски, кувшины и стаканчики. Всю эту утварь сплошняком покрывали разнообразные письмена, причем даже на вид сильно различающиеся между собой. Письменность первого типа была похожа на арабскую вязь, а второго – на руническое письмо. В ответ на вопрошающий взгляд Дениса, Шэф только пожал плечами – мол все вопросы к некромантам, а я честный человек. Часть посуды была пустой, а часть что-то содержала – была герметично закупорена и явно тяжелее, чем полагалось быть порожней.

– Небось, какая-нибудь желчь беременной девственницы? – выдвинул гипотезу Денис, разглядывая маленький, плотно укупоренный кувшинчик, с чем-то желтым, и на вид желеобразным.

– Не исключено… – раздумчиво отозвался Шэф, продолжая копаться в сундуке.

Третья категория артефактов была вообще черт знает чем: какие-то кости и косточки, хрен знает кого, хорошо еще что чистые и не вонючие – без остатков полусгнившего мяса. Одна из костей, смахивающая на куриную, лежала в отдельном серебряном ларчике. За что ей выпала такая честь было абсолютно непонятно, но раз был оказан этой кости такой почет, значит было в ней что-то особенное – кого попало в серебряную шкатулку не положат! К этой же категории «черт знает чего» относились камни, явно булыжного, а не драгоценного, или даже полудрагоценного вида и непонятные деревяшки, опять же сильно исписанные. На камнях, ничего похожего на каллиграфические изыски, обнаружено не было.

Ну, и наконец деньги, самая важная и приятная часть пиратской добычи (а в нашем случае компаньоны выступали именно в статусе пиратов – они захватили судно, следующее в нейтральных водах, и присвоили себе все движимое и недвижимое имущество, находящееся на нем, равно как и сам захваченный корабль). Правда не очень понятно что в данном контексте относилось к недвижимому имуществу, но в любом случае, чем бы это ни было – оно стало собственностью Шэфа и Дениса. Деньги конечно прах и тлен, и посреди бескрайней пустыни от голода и жажды тебя не спасут, но в цивилизованном обществе, очень даже могут. Поэтому простодушная радость компаньонов, при виде награбленного, была вполне понятна и простительна.

Итак, какие же денежные средства были захвачены во время молниеносной операции по принуждению некроманта к усекновению головы? Каков был объем золотовалютных резервов, поступивших в распоряжение компаньонов после завершения экспроприации экспроприаторов? Докладываем!

Первая часть захваченного золотого запаса хранилась в красивой лакированной шкатулке, спрятанной в капитанском книжном шкафу. Величиной денежное хранилище напоминало аккумулятор для легковушки и было наполовину заполнено монетами, по виду золотыми. По размерам эти деньги были неотличимы от современных пятидесятикопеечных монеток, но естественно, были ощутимо тяжелее. На аверсе у них был изображен профиль какой-то бородатой рожи, вокруг которой шла надпись на неизвестном современной науке языке. Реверс выглядел как тонкий мальтийский крест, на который был наложен еще один, повернутый относительно первого на сорок пять градусов. После того как «тельнику» была продемонстрирована одна монета и весь «аккумулятор», он сообщил, что по прикидочным оценкам в шкатулке содержится от тысячи пятисот пятидесяти, до тысячи пятисот семидесяти пяти монет. Так же «тельник» сообщил, что монета называется «эмар», чеканится на монетном дворе Высокого Престола и имеет хождение по всей Сете.

Второй, и к сожалению последней, составляющей финансового могущества компаньонов стали денежные накопления запасливого некроманта, хранившего их, как и подобает любому нормальному человеку не в каких-то бумажках, а в самой что ни на есть твердой валюте – золоте. В его сундуке, кроме всех вышеописанных артефактов и инкунабул, были обнаружены плотные холщовые «колбаски», набитые крупными золотыми монетами. Монеты эти разительно отличались от капитанских сокровищ. Во-первых, они были значительно крупнее – размером с десятирублевую монету, во-вторых, несравнимым было качество исполнения. Если капитанские эмары явно и недвусмысленно указывали на их, ну очень средневековое происхождение, то монеты колдуна, по качеству, ничем не отличались от современных земных.

Эмары из шкатулки зачастую имели не совсем четкое, или вовсе смазанное изображение «рожи» и «солнышка» из двух мальтийский крестов; присутствовала некая неряшливость вырубки, вызванная изношенностью штампа и еще множество мельчайших, неосознаваемых на сознательном уровне деталей, однозначно говорящих – средневековье! И пожалуй что раннее.

И наоборот, на аверсе монет колдуна, с поражающей реалистичностью, был отчеканен ниндзя… а может и не ниндзя, а какое-то другое существо, но персонаж этот ужасно походил на ниндзя из голливудских и гонконгских боевиков. Присутствовали все атрибуты: чуть мешковатый, скрывающий очертания тела комбинезон; головная повязка, оставляющая открытыми только глаза; катана, вздернутая над головой… На реверсе был изображен какой-то очень сложный лабиринт, а может это была микросхема? Иди знай… Не менее интересным был гурт – по ощущениям обоих компаньонов, явно текстовый. Оба, не сговариваясь, пришли к выводу, что это именно текст, а не узор и не шнуровка… Был в маленьких, тщательно исполненных символах смысл… точно был!

На вопросительный взгляд Дениса, верховный главнокомандующий ответил своим, не менее вопрошающим. Привлеченный в качестве независимого эксперта «тельник» ситуацию тоже никак не прояснил – он не знал ни названия данной валюты, ни где ее чеканят. Когда золотые запасы колдуна были «взвешены, измерены и сочтены», было установлено, что в руках компаньонов оказались пятьдесят холщовых «колбасок», в каждой «колбаске» двадцать монет – итого, компаньоны разбогатели на тысячу увесистых золотых дисков, явно не средневековой чеканки. Для определения приблизительной стоимости «новодела», он был помещен на «тельник» вместе с эмаром. После небольшого раздумья, «тельник» выдал вердикт: с учетом более высокой пробы золота, один «ниндзя» стоит чуть больше двенадцати эмаров.

– Дэн… странные какие-то монеты… тебе не кажется.

– Кажется.

– А может это и не монеты… – задумчиво проговорил главком.

– А что?

– Ордена… или медали…

– А может вроде значка… чтобы своих отличить… – тут же выдвинул еще одну гипотезу Денис.

– Может и так…

 

8 Глава

Первое, что могло бы прийти в голову образованному человеку, глядя на Ниволь, были бы слова классиков: «Знойная женщина – мечта поэта!» – как говорится, ни убавить, ни прибавить. Если же взяться за детальную инвентаризацию гениального определения, то расшифровка могла бы выглядеть примерно так: юная богиня с точеной фигуркой, с огромными, сверкающими, бесстыжими, притягивающими серыми глазами, с копной рыжих волос, рассыпавшихся по алебастровым плечам… – детализацию можно было продолжать и продолжать, но классиков не перешибешь – знойная женщина, и все тут! И что отнюдь немаловажно – темпераменту Ниволь могла бы позавидовать сама мадам Грицацуева. Она играючи сумела избавить Дениса от всех излишков сексуальной энергии, накопленной им за несколько месяцев вынужденного воздержания.

В минуты любовного исступления молодые люди теряют ощущение времени, им кажется, что время останавливается, что они выпадают из его течения в какие-то более высокие измерения и исчезают с поверхности нашей грешной земли, но, к сожалению, все на свете имеет свое начало и свой конец, завершилась и эта сладкая битва и Денис, выжатый как лимон, вернулся на Землю… точнее говоря – на Сету, и сейчас мирно спал в объятьях этой, поистине роскошной, девушки. Этим счастливым сном он и завершил свой многотрудный день, который начался общим построением экипажа «Арлекина» перед лицом грозных демонов.

Рассвет только-только позолотил безбрежную гладь океана, дневное светило, именуемое местными Гельт, только-только показало свой краешек из-за линии горизонта, а черный клипер уже бросил якорь на внешнем рейде Бакара. Экипаж выполнил свою часть договора – привел судно к месту назначения и с трепетом ждал, выполнят ли черные порождения Тьмы свою – отпустят их живыми и здоровыми на все четыре стороны, как обещали, или же, как свойственно всем порождениям Мирового Зла, обманут и начнут лакомиться их бессмертными душами прямо сейчас, не отходя от кассы.

– Шэф, и все-таки, нахрена обе шкиры разряжать-то!? – в последний раз вопросил Денис, возобновляя длящийся уже продолжительное время спор. – Мало ли чё… а так хоть я в активной буду… и так батареи почти на нуле!

– Дэн… – терпеливым тоном любящей матери, в сотый раз объясняющей капризному чаду, что сморкаться за столом, а особенно в гостях, нужно в носовой платок, а не в скатерть, отозвался главком, – повторяю еще раз для… – любимый руководитель сделал паузу и не стал уточнять для кого. – Шкиры мы прекрасно зарядим на берегу, а вот страх божий они могут и потерять. Пойми… этот сброд как дети… – верховный главнокомандующий усмехнулся, – глупые маленькие дети… с большими мохнатыми яйцами… Если они увидят, что превращаюсь только я, они не сделают экстраполяцию, как ты надеешься, и не будут считать, что и ты способен это сделать, раз сделал я. У них своя логика – они верят только своим глазам! Понятно!?

– Понятно… но…

– Так. Все. Это приказ.

– Слушаюсь херр полицай!

– Вот так-то лучше. А то устроил тут думу… дума не место для дискуссий! Пошли.

История, породившая этот затяжной спор, началась ночью, незадолго до рассвета, когда, согласно данных «тельника», точка, отображавшая положение «Арлекина», уже почти совпала с финишной отметкой. 

– Шэф… а когда мы причалим… кто-нибудь из местных чинов на борт подымется? – поинтересовался Денис.

– Точно не знаю, я в порто-франко раньше не бывал. Но, думаю… таможня там, налоговая, пограничники какие… должны. А в чем дело? Нам-то не все равно?

– Нам-то все равно, а им может быть и нет… – задумчиво произнес Денис, – когда они черных демонов увидят, могут расстроиться и устроить нам джихад, или крестовый поход… фиг знает, как у них тут война с демонами называется.

– А с чего ты решил, что они увидят демонов? Оденем камзолы из капитанского шкафа, и все. По размерам вполне укладываемся. В чем проблема-то?

– А команда? Увидят нас в гражданском – взбунтуются нахрен! Они только черных и боятся!

– Дэн, елы-палы! Ты что не помнишь, что шкира может транслировать все что душе угодно? От голой монашки до медведя в бронескафандре. Выйдем к ним в шкирах, а потом трансформируемся в эти камзолы, – верховный главнокомандующий кивнул на платяной шкаф, – и все! Они будут уверены, что демоны могут принимать любое обличие!

– Здо рово! – восхитился Денис. Однако тут же нашел определенный изъян в безупречном замысле главкома. – Только не надо вдвоем показ устраивать – шкиры и так почти на нуле – чего их дальше-то сажать? Ты покажешь, и хватит… А то вдруг придется отбиваться на берегу от некромантов каких, или еще от кого, так хоть я в активной буду…

Спор этот, то затихая, то снова разгораясь продолжился до рассвета, до того самого момента, как «Арлекин» бросил якорь. И так как к консенсусу компаньоны так и не пришли – каждый остался при своем мнении, то точку в затянувшемся споре поставил верховный главнокомандующий, объявив свое волевое решение.

– Хорошо, – сдался Денис, – а как это технически сделать? Как ввести в память шкиры меня в камзоле?

Главком только неодобрительно хмыкнул и покачал головой, поражаясь невежеству личного состава. Однако хмыкай не хмыкай, качай не качай, а другого личного состава у него не было, поэтому пришлось инструктировать этот.

– Учись студент! – с этими словами верховный главнокомандующий облачился в шкиру; поверх нее одел рубашку, штаны, камзол; обул ботфорты; натянул шляпу и подпоясался шпагой.

– Шэф… а скажи… – Денис робко взглянул на любимого руководителя и замолчал, будто стеснялся продолжать. Верховный главнокомандующий немного подождал, а потом недовольно буркнул:

– Ну чего там? Не тяни.

– Вот ты говорил: долго живу… видел много… – Денис снова замолчал.

– И чего? – хмуро осведомился командор, нутром чуя подвох со стороны старшего помощника.

– Ты ведь во времена Высоцкого жил?

– Жил.

– Тогда понятно…

– Чего это тебе понятно?!! – прищурился Шэф.

– Понятно, кого он имел в виду… помнишь: «…Тот малость покрякал, клыки свои спрятал – красавчиком стал, – хоть крести».

– И кого же? – тоном не обещающим ничего хорошего, полюбопытствовал верховный главнокомандующий.

– А ты в зеркало взгляни, – наивно хлопая глазками посоветовал старший помощник. Картинка отраженная беспристрастным стеклом могла бы иметь большой успех в деле воспитания трудных подростков и других асоциальных личностей, если бы им твердо пообещали, что их следующим воспитателем будет сущность, отразившаяся в стекле. Скорее всего, эти трудные подростки и асоциальные личности твердо встали на путь добродетели, лишь бы никогда в жизни не встречаться с черноголовым франтом без лица – уж больно неприятная получалась картинка, гораздо хуже, чем когда «черные демоны» были в своем «природном» обличии – без одежды.

– Да я не закончил! – досадливо отозвался главком, отворачиваясь от зеркала. – И вот правильно говорят: дуракам полработы не показывают! – на что Денис только ухмыльнулся (про себя). – И вообще не перебивай, а слушай и запоминай! Понятно!?! – грозно завершил свою короткую речь командор.

– Так точно, кэп! – Денис преданно уставился на верховного главнокомандующего, пожирая его глазами и тому не оставалось ничего другого, как продолжить обучение:

– Броня – активный режим! – скомандовал главком и тут же выдал следующую команду: – Броня – лицо и руки открыть! – и в тот же миг вместо «черного демона» без лица, напялившего на себя камзол, возник обычный молодой человек с абсолютно нормальным лицом и руками, одетый в этот самый камзол. Шкира, закрывающая лицо и руки никуда не исчезла, а просто стала невидимой. – Броня – запомнить облик, название «камзол»! – продолжил командор, и хотя никаких внешних подтверждений тому не было, можно было не сомневаться, что шкира все прекрасно запомнила, что и было подтверждено чуть позже. Завершив эти операции, верховный главнокомандующий быстренько разоблачился и оставшись в чем мама родила – точнее, в одной шкире, приказал ей: – Броня, облик «камзол»! – Как только команда прозвучала, вместо «черного демона» появился любимый руководитель, одетый в шмотки, которые в данный момент были небрежно разбросаны по необъятной кровати.

– Ты специально без перчаток «сфоткался»? – уточнил Денис.

– Конечно, а то всегда пришлось было бы их носить.

– Логишно… логишно… – пробормотал старший помощник, на что главком отреагировал вполне адекватно:

– Кончай там бубнить себе под нос, – приказал он, – и займись делом!

Выполняя приказ руководства, Денис повторил все действия командора со шкирой, верхней одеждой, обувью, головным убором и шпагой. Напялив все это, он «сфотографировался», затем разоблачился до шкиры и проверил, как она его запомнила – с ее стороны, все было сделано профессионально. Можно было начинать дурить голову простодушным матросам «Арлекина».

*****

– Шэф, а мы что, под их флагом, – Денис ткнул пальцем назад, где над грот-мачтой гордо реял желто-красный стяг Высокого Престола, – будем в порт заходить. Как бы какие вопросы у властей не возникли… а то может нас, как пиратов… – Денис сделал характерное движение, как будто пеньковая веревка захлестывает шею.

– Зачем под их? – поднял брови верховный главнокомандующий. – Мы зайдем под своим.

– Под своим?.. – в ответ удивился, вроде бы уже ко всему привычный, старший помощник.

– Ну конечно, – пожал плечами главком, – за каким дьяволом Высоким Лордам Севера – северным варварам Лорду Атосу и Лорду Арамису держать флаг Высокого Престола, когда у них есть свой!

– А-а-а-а! Так мы Северные Лорды… вот оно чё Михалыч. А мужики-то и не знают… – ухмыльнулся Денис.

– Теперь будут знать, – зеркально ухмыльнулся командор. – Конечно можно было бы зайти под флагом Вольных Торговцев, и не исключено, что так и сделаем… я еще подумаю.

– Чё за люди?

– Чё за люди?.. – с укоризной переспросил любимый руководитель. Было заметно, что вопиющее незнание молодой порослью таких уважаемых людей, произвело на него гнетущее впечатление. – Ты не знаешь, кто такие Вольные Торговцы!?.. – Шэф сделал паузу. – Так попроси «тельник»! – он тебе все объяснит: и про торговцев, и про пиратов, и вообще про все на свете… – все-все расскажет. И это… отстань – мне надо делом заниматься.

 … черепушку полировать…

– А он откуда знает? – не обратил внимания на приказ «отстать» Денис.

– Как это откуда? – искренне удивился командор, – он видит и слышит то же, что и мы, ничего не забывает, бывал здесь не раз… Да и вообще, у него есть какие-то свои, недокументированные источники информации, – поморщился мудрый руководитель.

– Какие? – живо заинтересовался Денис.

– А ты у него спроси.

– Тельник, какие у тебя есть недокументированные источники получения информации.

– Уточни вопрос, – отозвался продукт неизвестных супертехнологий.

– Ну-у… кроме того, что ты видишь и слышишь, – несколько смущаясь произнес Денис – все-таки это было непривычно, предполагать наличие органов зрения и слуха у тоненького листика из непонятного материала, – какие у тебя еще есть источники получения информации? – В ответ «тельник» прикинулся шлангом… ну, то есть, безобидным листком формата А4, который, естественно, ни слушать, ни видеть, ни разговаривать не умеет. И если бы Денис знал его немножечко хуже – он бы ему поверил.

– Видишь, – вмешался верховный главнокомандующий, – молчит!

– И что? – не понял Денис.

– А то! Врать впрямую он не может. Запрет у него, вот и молчит. Есть у него какие-то источники информации, про которые он сказать не может, и не может соврать, что их нет – вот и молчит!

– Понятно…

– А если понятно, он тебе все про флаги и расскажет, а я занят. Понятно?

– Да.

Из рассказа «тельника» Денис уяснил следующее: на Сете, на кораблях имелись любые флаги, какие только могли встретиться в безбрежном океане. Не было только одного, такого привычного на Земле – пиратского. Здесь не существовало официальной профессии «пиратство», имеющей свой отличительный флаг, герб и гимн. Пираты были, а пиратства не было – вот такой парадокс! Дело было в том, что каждое судно, в любой момент могло, сменив флаг, превратиться из мирного торговца в пирата, и наоборот.

Причиной этого была многовековая морская традиция: любой корабль, который был слабее твоего, рассматривался как добыча, а любой, который сильнее – как агрессор. Если тебе архиважно было доставить груз по назначению – то собирай большой, хорошо охраняемый караван, иначе – рассчитывай на себя.

Поэтому и выходил галеон из порта, как законопослушный итланский купец, а уже через сутки, под эранийским флагом, атаковал киранский когг. Правда, через неделю уже ему приходится улепетывать во все лопатки от кетрайского фрегата, а еще через пару суток, уже под киранским стягом, брать на абордаж галеон Морского Королевства, и такая игра: «Заяц – Волк» не прекращалась, пока борт снова не ошвартуется в родной гавани, как мирный итланский купец – вот такая, понимаешь загогулина, брат! Каждое судно, в зависимости от обстоятельств, могло оказаться как пиратом, так и его жертвой.

Все это понятно: трудно удержаться от искушения напасть на одиночный галеон с грузом западных пряностей, пусть даже и идущий под дружественным флагом – ведь никто и никогда не узнает почему он не пришел в порт назначения. Равно как никто не проверит, купил ли ты за бесценок девять мешков зеленой корицы у купцов, переборщивших с «дымом богов», или же это карго пропавшего галеона.

Команда захваченного судна, за исключением офицеров и владельцев груза, уничтожалась далеко не всегда. Если они присягали новым хозяевам, за борт их никто не отправлял – избыточной жестокости не было. Опасности, ни они, ни их возможные разоблачения, не представляли. Да и кто будет жаловаться и кому? На всякую устную жалобу какого-нибудь матросика правдоруба, что мол уходили они из гавани Ортана на галеоне «Белый гусь», под командованием капитана эль-Итири, с грузом перца, принадлежащего купцу Ирм Ванаху, а теперь судно называется «Улыбка русалки» и командует на нем капитан Рой Тагран, которому и принадлежит груз, и мол именно этот зловредный Рой Тагран захватил «Белый гусь» и отправил прогуляться по доске капитана эль-Итири, всех офицеров и купца Ванаху, правоохранительные органы, любого порта, кроме Ортана, резонно возразят: мол все бумаги у уважаемого капитана в порядке, все налоги и таможенные сборы оплачены (не говоря уже об обильной смазке правоохранительных органов), так что идите дорогой товарищ лесом, а то можно и в кутузку за клевету… И найдут этого матросика поутру с перерезанным горлом, плавающим кверху брюхом в зловонной канаве. И все будут знать, за что он там плавает.

В случае же с «Арлекином», даже идеальные, как сферический конь в вакууме, честные и неподкупные правоохранители, если они и существуют в каком-нибудь из многочисленных миров, населенных людьми… даже эти мифические существа не смогли бы предъявить компаньонам обвинений в пиратском захвате корабля. Хоть бы весь экипаж, начиная с боцмана и заканчивая последней трюмной крысой, дал письменные показания о факте противоправных действий в открытом море, приведших к смене владельца и тогда бы дать делу законный ход было бы решительно невозможно. Повторимся, мы говорим о мифических, честных и неподкупных правоохранителях, руководствующихся в своих действиях существующим законодательством, фактами и логикой, а не о реальных существах из плоти и крови, заботящихся лишь о собственном кармане.

Дело в том, что перехватить такое судно, как «Арлекин», в открытом море невозможно – корабль уйдет от любой погони, на него можно только устроить засаду на выходе из порта, на глазах многочисленных свидетелей, а это уже совсем другое дело – открытый грабеж и пиратство!

В этом и заключалась одна небольшая ложка дегтя в этой огромной бочке меда. Все моряки должны были совершать действия криминального характера только на условиях полной анонимности и конфиденциальности – не дай бог, если будет доказан факт пиратства, осуществленный экипажем торгового или военного корабля, – в любом порту, невзирая на национальную принадлежность и былые заслуги (если они были), их всех, от юнги до капитана, ждала виселица или плаха. (Если только государства, под флагом которых шли «пират» и «жертва», не были в состоянии войны).

Правда… и тут опасность была скорее потенциальная, чем реальная – пока еще информация о злодеянии официально дойдет до лиц, принимающих решения (территориально сильно разделенных и состоящих на службе разных и часто недружественных государств), пока эти лица издадут соответствующие приказы, пока приказы дойдут до исполнительной власти, в лице стражников разных уровней, пока эти стражники начнут чесаться… Короче говоря: за это время умрет или ишак, или эмир.

Возвращаясь к обладанию многочисленными флагами следует отметить, что если и была польза от их наличия, то очень небольшая. Ну, например: если догоняет тебя шестнадцатикатапультный фрегат Морского Королевства, то подняв, пока не поздно, его зеленый флаг с серебряными рыбами, можно было рассчитывать, что тебя, по крайней мере, не сожгут издалека, а сначала досмотрят, и может быть даже отпустят – если не найдут ничего ценного. И наоборот – если ты встретил пузатый галеон, идущий, к примеру, под итланским флагом, сам поднимай их красно-белый стяг и иди на абордаж – может до самого последнего момента не будут стрелять, воспримут как визит вежливости… хотя, конечно вряд ли… но! – чем черт не шутит.

Некоторую пользу коллекция флагов могла принести во время ведения военных действий. Именно война давала широкий простор для деятельности мореходов, обладающих креативным складом ума – надо тебе, например, пограбить кого-то, идущего под флагом твоей любимой Родины, на виду дружественной эскадры – хоп! – поднимаешь флаг своих заклятых врагов, война с которыми длится, без перерывов, добрую сотню лет – и вперед!.. Правда потом надо удрать от эскадры, но зато – ты не пират, претензий, с этой стороны, к тебе нет.

Несколько особняком, в череде остальных флагов, стоял флаг Вольного Торговца. Если все остальные флаги, пусть и чисто гипотетически говорили о том, что за их носителями стоит мощь соответствующего государства, и что если их обидят, то соответствующее государство ого-го-го что сделает с насильниками, и хотя реальной защиты никто, нигде и никогда не получал (за редчайшим исключением), то в случае с Вольными Торговцами они и де-юре могли рассчитывать только на себя. Поэтому морское сообщество относилось к ним с некоторой настороженностью и опаской, как к людям отчаянным и злым, от которых всего можно было ожидать, раз они не побоялись отказаться от государственной помощи. Ну, а что Вольных Торговцев недолюбливали поголовно все госчиновники, независимо от государственной принадлежности, об этом можно не говорить – козе понятно: кто же полюбит фрондеров, уклоняющихся от уплаты налогов в казну… в смысле в твой карман? Никто!

И уж совсем особняком стояли северные варвары с их флагом сильно смахивающим на натовский, только в черно-белой гамме: черная роза ветров на белом поле. Жили они на многочисленных островах Великого Северного океана. Единого государства у них не было, а была система Великих Домов. Флаг каждого дома как бы дополнял общий – «натовский», например: у Великого Дома Росомаха под розой ветров красовалась росомаха, у Полярного Волка – волк, ну, и так далее.

Каждый Великий Дом владел минимум одним островом и пользовался в своих владениях полным суверенитетом. Дома постоянно враждовали между собой и казалось бы представляли легкую добычу для внешнего врага, но – не тут то было! В случае внешней угрозы, северяне мгновенно объединялись и их бесчисленные боевые дракары громили неприятельские флоты, невзирая на их численность и совокупную мощь катапульт. Южане, за тысячелетнюю историю, не раз раз захватывали отдельные острова, принадлежащие Великим Домам, но каждый раз бывали с них выбиты. Со своей стороны, северные варвары, с завидной регулярностью, грабили прибрежные города утомленных солнцем южан. Особыми зверствами, ни те ни другие, не выделялись – так… пограбят, понасилуют немного и с добычей к себе, на милый север, или же ласковый юг.

Деление на южан и северных варваров сложилось из-за того, что северяне на свои территории чужаков не допускали, в отличие от государств, условно входящих в понятие «южане». Между «южными» государствами существовал интенсивный обмен товарами, идеями и людьми, в то время как северные варвары осуществляли внешнюю торговлю очень дозировано и исключительно своими силами, не допуская в свои порты торговые корабли «южан». Во многом именно из-за этого – из-за торговой дискриминации и возникали многочисленные конфликты, но так как достичь военного преимущества «южанам» не удалось, им пришлось смириться с существующим порядком вещей.

А в «условно мирное» время, когда не было ни набегов северян, ни ответных рейдов возмездия южан (уже несколько десятилетий), Северные Лорды любили потусоваться на изнеженных и теплых курортах юга. Владыки Севера аскетами отнюдь не были, а вовсе даже наоборот – были большими жизнелюбами. Что характерно, без крайней необходимости ни южные власти, ни криминалитет, старались с Лордами на отдыхе не связываться – себе дороже. За каждого убитого соотечественника, не говоря уже о Лорде, его Дом мстил беспощадно – виновных находили всегда. Рано или поздно, это другой вопрос, но обязательно.

Если речь шла о внешнем обидчике, другие Великие Дома, в случае необходимости, всегда приходили на помощь, невзирая на взаимоотношения между ними внутри северных территорий. Непримиримые враги могли бок о бок рубиться с южанами, опрометчиво вляпавшимися в конфликт с северными варварами, а вернувшись домой, с той же энергией и ненавистью продолжать резать друг друга. Плохо было лишь то, что человеческая память коротка и молодые поколения южан стали забывать о необходимости быть сдержанными и корректными в отношении славных сынов Севера.

Сообщив Денису эти, в высшей степени, интересные сведения, «тельник» снова замолчал, прикинувшись экраном радиолокатора, на котором отображалась береговая линия гавани, на берегах которой расположился славный город Бакар.

*****

– Флаг Высокого Престола спустить, флаг Вольного Торговца поднять! – негромко произнес Шэф, подождал несколько секунд, и видя что никто, из застывшей перед квартердеком толпы, не торопится выполнять его приказ, рявкнул так, что даже Денису, облаченному в шкиру захотелось заткнуть уши: – Живо! Косорукие обезьяны! Или вам уже не нужны ваши грязные душонки?!

Этот рык, в очередной раз, подтвердилось правило… вернее даже не правило, а что-то вроде закона, причем закона именно природы, а не написанного человеком для подчинения другого человека. Закон природы отличается от юридического закона неизбежностью своего исполнения – никому еще не удалось нарушить закон всемирного тяготения, закон Архимеда, или какого-нибудь Гей-Люссака, который два разных человека. Этот закон, о котором идет речь, является актуальным для всех флотов, во все времена и во всех мирах, населенных людьми, и суть его заключается в том, что команда поданная негромко, и самое главное без специальных идиоматических оборотов, усиливающих эмоционально-смысловую составляющую, озвученного распоряжения, не доходит до сознания младших чинов экипажа, и соответственно – не выполняется. И наоборот, приказ, высказанный прямо и недвусмысленно, громким командным голосом, а самое главное – подкрепленный вышеупомянутыми идиоматическими оборотами, выполняется быстро, четко и незамедлительно!

Акустические колебания, порожденные ревом верховного главнокомандующего, еще не рассеялись в окружающем пространстве и все еще заставляли вибрировать наэлектризованный воздух, а мудрый боцман уже метнулся к открытому люку, нырнул в него с проворством ласки, преследующей мышь в ее норе и через несколько мгновений вынырнул обратно, с большим голубым полотнищем с золотым якорем. Тут уже настала его очередь командовать, и сделал он это, надо честно признать, нисколько не хуже главкома:

– Вторая парусная команда ко мне! Бегом! Быстрее, щучьи потроха! Быстрее, якорь вам в задницу, морские мандавошки! Что вы ползете, как беременные осьминоги?! Быстрее, гнилозубые черепахи! – надо сказать, что боцман был не совсем прав, костеря парусную команду. Буквально через пару секунд, после того как он начал вопить, его уже окружили шесть матросов, которым он и вручил флаг Вольного Торговца.

– А почему не северных варваров? – лениво полюбопытствовал Денис.

– Понимаешь… все-таки роза ветров для местных сильный раздражитель… не будем дразнить гусей, тем более, что Северные Лорды обычно и путешествуют, как «желтые якоря».

– Желтые якоря?

– На местном морском жаргоне флаг Вольного Торговца.

– Понятно.

Как только в руках парусной команды оказался голубой стяг, вся шестерка бросилась на мачту с проворством упомянутых Шэфом руконогих, тем самым показав, что расставаться со своими бессмертными душами, по крайней мере – по доброй воле, они не собираются. Еще через пару минут вместо желто-красного флага Высокого Престола, на ветру заполоскался голубой стяг Вольного Торговца.

 «Действительно, как дети, – подумал Денис, – или дикари… Понимают только силу и угрозу… Детишки с большими мохнатыми яйцами, – усмехнулся он, – прав был Шэф… ох как прав…»

Дождавшись, пока вторая парусная команда спустится и вновь вольется в нестройные ряды сослуживцев, тихонько галдящих подле квартердека, Шэф, подобно Шахерезаде, продолжил дозволенные речи:

– Бойцы! – рявкнул он и мертвая тишина опустилась на палубу клипера – смолкли все разговоры, покашливания и перешептывания – решалась судьба экипажа! – Как только ошвартуемся у причальной стенки – можете проваливать на все четыре стороны! – ответом ему послужил коллективный выдох – пока главком произносил свою короткую речь, все собравшиеся затаили дыхание. – Но! – продолжил верховный главнокомандующий и снова толпу охватил вяжущий страх – рано мы обрадовались было написано на их лицах – демоны они демоны и есть! – Не забывайте, что все вы… или почти все… выполнили жест покорности! И сейчас мы проверим, как вы исполняете клятву! Ты! – черный, страшный указательный палец выцелил из толпы рябого мужичка, старательно прячущего глаза. – Подойди! – На подгибающихся ногах, не прямо, а как-то по дуге, боком – по крабьи, вызванный приблизился к возвышению, где находились компаньоны. – Кто приказал сменить курс, перед тем, как я казнил рулевых? – тихим, спокойным голосом поинтересовался Шэф, но всем присутствующим, включая Дениса, показалось что прогремел набатный колокол. Мертвая тишина установилась над палубой.

– Я-я-я… н-не… з-зн-зн-аю… – проблеял смертельно напуганный маленький человек, стремительно белея лицом.

 … врет дурак… выгораживает кого-то…

– Ложь. – хладнокровно констатировал верховный главнокомандующий. – Я знаю когда мне врут. – С этими словами, в его руке, как по волшебству, возник «Черный коготь», блеснул в лучах восходящего Гельта туманный полукруг, и рябая голова рассталась с телом. Ударил вверх быстро иссякший кровавый фонтан и вновь мертвая тишина окутала палубу «Арлекина».

– Ты…

К удивлению Дениса, который ждал, что больше дураков не найдется, согласился сотрудничать со следствием лишь четвертый вызванный. Видимо три обезглавленных тела и три отдельно лежащие головы натолкнули его на мудрую мысль, что ответ: «н-не… з-зн-зн-аю…» является неправильным, и нужно отвечать что-либо другое. И он сказал:

– О-о-о-ттт-ец Хр-лл-анг…

– Что еще за: «О-о-о-ттт-ец Хр-лл-анг», – удивился верховный главнокомандующий, и тут «четвертый» смог взять себя в руки и четко произнести:

– Отец Хрланг. – И тут же тишину над палубой нарушил гортанный крик: «Убить предателя! Смерть демонам!»

Как выяснилось, не весь экипаж «Арлекина» был сломлен и покорился мерзким порождениям Бездны. Были в нем еще герои, нашедшие в своих сердцах толику мужества, чтобы ринуться в бой с черными тварями! Расталкивая толпу и вытаскивая мечи, спрятанные под одеждой, к квартердеку ринулись шестнадцать человек. Лица их были искажены яростью и решимостью – то еще зрелище!

– Ну-ка, Дэн, покажи чему ты там научился, – безмятежно произнес Шэф, демонстративно складывая руки на груди и показывая всем свои видом, что вмешиваться в ситуацию не собирается. И Дэн показал.

В кадат он вышел прямо во время прыжка, и в толпу нападавших врезался уже не человек, а Ангел Смерти. Если бы нападавшие обладили даже самыми минимальными начатками мистического слуха, то они непременно услыхали бы величественную музыку труб, призывающую их на Страшный Суд, но так как они подобными способностями не владели, то услышали лишь жужжащую мелодию, выпеваемую «Черными когтями». Хотя для них это было одно и тоже.

В-ж-ж-ж-и-к – с плеч слетает голова главаря повстанцев, призывавшего к расправе с демонами и их пособниками, бьет ввысь кровавый фонтан, окропляющий атакующий отряд, но это ни в коей мере не действует отрезвляюще на остальных восставших – они рвутся вперед, чтобы покарать демонов и «предателя».

«Прямо какое-то кровавое воскресенье… может мы и вправду кровожадные демоны… Хотя вряд ли… Они первыми начали… Не надо было нас трогать… А теперь чего уж…» – отстраненно размышляет Денис, продолжая с умопомрачительной скоростью рубить и колоть повстанцев своими «Черными когтями».

 Мятежников можно было понять – назад им дороги не было, у них имелось только два пути: победить, или умереть. Они прекрасно понимали, что черные демоны попытку восстания им не простят, также они были уверены, что никакого понятия о правах человека и недопустимости смертной казни, в цивилизованном обществе, у порождений Тьмы и в помине нет, поэтому на какое-либо снисхождение бунтовщики не рассчитывали, и это придавало им дополнительные силы для последней яростной атаки.

И будь перед ними какой-нибудь другой враг, у них был бы шанс на успех, потому что если тебе некуда отступать, то иногда получаются успешные атаки на неизмеримо превосходящие неприятельские силы. Но, к глубочайшему их сожалению, против врага, умеющего воевать в измененном состоянии сознания, умеющего входить в это состояние в нужный момент, а самое главное, облаченного в боевой комбинезон, созданный цивилизацией, обогнавшей местную на пару тысячелетий, шансов у нападавших не было. В-ж-ж-ж-и-к – очередная голова валится на палубу… в-ж-ж-ж-и-к – черный меч вспарывает живот какого-то моряка, или солдата – кто его разберет по запарке… в-ж-ж-ж-и-к – «Черный коготь» насквозь протыкает очередного мятежника, и! – что характерно, выскальзывает из пронзенного тела, как будто это 3D иллюзия, а не живая… впрочем уже не живая, плоть.

Восстание было подавлено быстро, жестко и эффектно, в течении скажем так… секунд двадцати, ну-у, максимум – тридцати, и это вызвало правильную реакцию у той части экипажа, которая в волнениях не участвовала – оторопь, ужас и оцепенение.

– Все это дерьмо за борт, на корм акулам. Палубу вымыть, – негромко приказал главком, и видя что толпа продолжает оставаться в полуобморочном состоянии и на голос не реагирует, рявкнул: – Быстро!!! Сучьи дети!!! – и сразу все зашевелились: останки героев революции побросали за борт, откуда-то появились ведра, с привязанными к дужкам веревками, швабры, тряпки и началась авральная приборка. Через пару-тройку минут уже ничто не напоминало о произошедшей трагедии.

– А теперь, приведите ко мне этого папашу! – негромко приказал верховный главнокомандующий.

Видимо, за время приведения палубы в порядок, экипаж настолько проникся мыслью, что черных демонов лучше не раздражать, что на сей раз не понадобилось никаких идиоматических оборотов, придающих обычному указанию начальства силу категорического императива, и даже повышения голоса не потребовалось. Несколько моряков сразу кинулись к люку и через короткое время процессия появилась обратно, конвоируя невысокого, ничем непримечательного человека средних лет. Хотя нет, кое-что примечательное в облике пленного было: в отличие от всех остальных людей, столпившихся на палубе, и излучавших страх так интенсивно, что даже Денис – прямо скажем, не самый лучший сенситив на свете, ощущал его как тяжелое, вонючее облако, накрывшее палубу, пленник был спокоен, хотя не мог не понимать, что ему грозит.

– Имя, должность, звание! – рявкнул командор так, что снова все присели. Все кроме отца Хрланга. Дениса поразил безмятежный взгляд «отца», брошенный им поочередно на него и на Шэфа. Физически ощущалось, что задержанный не боится никого и ничего, и это было странно.

– Я не разговариваю с псами, сбежавшими из преисподней, – без всяких эмоций в голосе ответил пленник.

 … хорошо держится, сволочь…

 … интересно, а я так смогу…

 … когда придет мой черед?..

– Ты – араэлит… – утверждающе произнес главком, на что отец Хрланг невозмутимо промолчал. – Я оставлю тебя в живых, если ты правдиво ответишь на мои вопросы, – продолжил Шэф, – но и на это предложение узник совести не отреагировал. – Ладно… – совершенно неожиданно для всех, и для Дениса в том числе, произнес верховный главнокомандующий. – Я отпущу тебя на свободу… я не воюю с араэлитами.

Последняя фраза, произнесенная Шэфом вызвала в толпе совершенно неожиданную реакцию: в ее недрах стал нарастать гул, с каждой секундой он становился все сильнее и сильнее, и результатом этого шума стал боцман, как будто выдавленный экипажем «Арлекина» из своих рядов. Он несмело приблизился к компаньонам, было видно насколько тяжело ему это дается, и еще более несмело заговорил. При первых же звуках его голоса, на палубе воцарилась полная тишина – все присутствующие затаили дыхание, ожидая чем закончится это безумное предприятие – подход к демонам по собственной воле.

– Господин… – заговорил боцман, не поднимая головы. – Этого человека нельзя оставлять в живых…

– Почему? – деланно удивился верховный главнокомандующий.

– Он прикажет нас всех убить, когда сойдем на берег…

– За что?

– Ну-у… мы не поддержали затею с разворотом «Арлекина»… мы не пришли на помощь его людям сейчас… – Шэф сделал вид что задумался и тишина над палубой стала такой вязкой, что ее можно было резать ножом. Нарушил ее отец Хрланг:

– Ты напрасно беспокоишься предатель, вам не уйти от возмездия братьев. – Высказав эту угрозу, от которой боцмана, да пожалуй и не только его, а весь экипаж слегка передернуло, он снова замолчал, с безмятежным видом разглядывая толпу, с таким видом, будто старался запомнить всех получше.

– Даже не знаю что тебе сказать… – начал командор, повернувшись к боцману, – вроде бы убивать его не за что… – ответом на эти слова стал вздох разочарования и отчаянья, вырвавшийся из сотни глоток. А Шэф, выдержав мхатовскую паузу и доведя нерв эпизода до высшей степени накала, раздумчиво продолжил, – … единственно, что я могу для вас сделать… – толпа прекратила дышать, готовясь выслушать вердикт высшей инстанции, – … это организовать переговорный процесс… круглый стол, так сказать… – боцман, а вместе с ним и все остальные мореходы, уставились на Шэфа в полном обалдении. Никто не мог понять о чем толкует страшный демон, но верховного главнокомандующего это мало заботило: у носорога плохое зрение – но это не его забота! – Возьмите почтенного отца к себе, обсудите возникшие проблемы, найдите точки соприкосновения и придите к консенсусу. – С этими словами главком отвернулся от пленника, давая понять, что можно начинать переговорный процесс.

Боцман, судя по всему, понял командора правильно, он махнул рукой, от экипажа отделились два дюжих матроса, подхватили совершенно несопротивляющегося и продолжающего молчать отца Хрланга под руки, и моментально дотащили его до толпы, которая буквально всосала пленника в свою толщу. Некоторое, очень недолгое, время в ее недрах происходило какое-то невнятное, безмолвное движение, которое так же быстро прекратилось, как и началось. Толпа расступилась, оставив лежать на палубе какой-то неопрятный ком, блеклые цвета которого были расцвечены многочисленными красными пятнами. Повинуясь тихим, неслышным на квартердеке, приказам боцмана, откуда-то был расторопно доставлен тяжеленный балластный камень, окровавленное тело накрепко к нему принайтовано и незамедлительно отправлено в пучину вод, после чего палуба была в очередной раз чисто вымыта.

– Что за араэлиты, и чего все их так боятся? – полюбопытствовал Денис.

– Все байки потом, сначала доделаем, что запланировали, – пресек главком проявления несвоевременного любопытства.

– Вот так всегда… – недовольно пробурчал заинтригованный, но обломившийся Денис, а Шэф, не обращая на него внимания обратился к экипажу:

– Ну что… навозные черви… – усиленный динамиком шкиры, голос его постепенно нарастал. – Вы не оправдали оказанного вам, высокого доверия! – толпа, распаленная казнью главного араэлита, и гомонящая по этому поводу, недоуменно смолкла, подавленная непониманием своей вины и суровостью тона страшного демона. Денис же представил на месте любимого руководителя Мкртичяна – того, который из «Кавказкой пленницы», и чуть было не заржал в голос, но, разумеется удержался, а главком, меж тем продолжил: – Ни один из вас – шелудивых псов, не пришел и не рассказал о подрывной деятельности подпольной террористической организации, направленной на насильственное свержение законно избранной власти! – Верховный главнокомандующий замолчал, а ответом ему послужило гробовое молчание ошарашенного экипажа. Матросы и солдаты ни хрена не поняли по существу предъявленных обвинений, но зато хорошо осознали, что начальство недовольно, и что могут полететь головы, причем в самом прямом смысле этого слова, а не как у нас: губернатор спер половину бюджета какой-нибудь губернии – его за это «ушли» в отставку, а в СМИ начинается ор: полетели головы! – А ведь вы принесли клятву покорности! – громовым голосом закончил читать обвинительное заключение командор.

«Интересно, это клятва предусматривает ответственность за недоносительство, или Шэф хочет слишком многого от незаможного селянства?» – мельком подумал Денис, а мудрый руководитель продолжил, добавив в голос нотки сожаления – типа не хотел он так… но раз не понимаете по-хорошему, то не взыщите: поймете по-плохому.

– Поэтому придется всем вам поставить Печать Низа и повязать Ночную Косынку… – реакция экипажа напомнила Денису поведение людей, которым в трусы засунули змею – они застыли в тех позах, в которых с ними произошло это прискорбное событие, боясь сделать малейшее движение, чтобы не спровоцировать гада. Все присутствующие вытаращили глаза и распахнули, искаженные ужасом рты. Видимо, в отличие от Дениса, они хорошо представляли, что собирается проделать с ними черный демон. Однако дальнейшие слова верховного главнокомандующего показали, что и для экипажа «Арлекина» все сказанное явилось откровением. – Суть заклятия, – негромко пояснил Шэф в наступившем мертвом безмолвии, – проста и понятна даже таким тупым баранам, как вы… – командор взял паузу, вслушиваясь в звенящую тишину. – Любое ваше действие, или бездействие, которое может принести нам вред, – главком положил руку на плечо Дениса, – вызывает безусловную мучительную смерть. – Тишина над палубой стала вязкой, как кленовый сироп – толпа пыталась осмыслить услышанное. Подождав, пока сказанное станет понятым, или по крайней мере, надеясь на это, верховный главнокомандующий продолжил: – Любое неисполнение, любого нашего приказа, вызывает безусловную мучительную смерть.

«Так это ж, он три закона переиначил! – дошло до Дениса. – Плагиат однако… хотя… с другой стороны, лучше чем Азимов все равно не сформулируешь… так что правильно – нечего велосипед изобретать. Молодец Шэф…»

Картина с витийствующим командором и внимающими ему, с открытыми ртами, моряками живо напомнила Денису Каа и бандерлогов: «Слыш-ш-ш-ш-ите ли вы меня бандерлоги!? Слышим, о великий Ка-а-а!»

– Подходим по одному, – коротко приказал Шэф, понизив голос. Он справедливо полагал, что не останется не услышанным – уж кому-кому, а ему грех было бы жаловаться на недостаток внимания со стороны экипажа «Арлекина». Эта плавающая вверх и вниз интенсивность звука, когда командор переходил от шепота к крику и наоборот, оказывала на толпу поистине гипнотическое воздействие.

«Точно, бандерлоги…» – подумал Денис, глядя на выпученные, бездумные глаза матросов.

Экипаж в ответ на предложение главкома «подходить по одному», проявил вполне обоснованную застенчивость и нерешительность, так что верховный главнокомандующий был вынужден вновь повысить голос. Все-таки – так лучше доходило! – Быстро! Порождения греха и ехидны! Сейчас начну резать уши! – Угроза подействовала: из толпы неуклюже выбрался боцман – судя по всему не только формальный, но и неформальный лидер экипажа.

Компаньонам повезло, что во время резни при захвате «Арлекина» он остался в живых – было на кого свалить оперативное управление судном. Вряд ли боцман был доволен свалившейся на него властью, а вместе с ней и ответственностью, но – от судьбы не уйдешь. Конечно, если бы был жив капитан «Арлекина», или кто-то его лейтенантов, то ему бы не пришлось нести это бремя, но он остался единственным человеком на борту, приказания которого нижние чины готовы были исполнять без внутреннего протеста.

Из-за того, что идти ему очень не хотелось, боцман двигался как будто против ветра и шел галсами – по синусоиде. Наконец, он все-таки добрался до места назначения и застыл перед квартердеком, не глядя на компаньонов. Было видно, что он боится.

– Подымись, – приказал командор и боцман кряхтя забрался на возвышение. – Посмотри мне в глаза! – распорядился Шэф и насмерть перепуганный боцман был вынужден поднять голову и посмотреть в то место черной маски, облегающей лицо главкома, где у того, предположительно, должны были находиться глаза. Созерцание черного, безглазого лица, никакого удовольствия ему, естественно, не доставило, но отвести взгляд боцман не посмел.

А верховный главнокомандующий в очередной раз удивил Дениса, продемонстрировав недокументированные возможности шкиры – на его указательном пальце вырос длинный, острый коготь самого зловещего вида. Если даже Дениса это зрелище, мягко говоря, удивило, то можете себе представить какое впечатление это произвело на боцмана.

«Хотя… чему удивляться, – подумал Денис, – если можно вырастить ласты, то почему нельзя вырастить коготь? Коготь даже легче. Наверное…»

Молниеносным движением, в стиле Кар-танга – старшего жреца Храма Морских Богов, командор чиркнул боцмана по щеке, на которой мгновенно вспух кровоточащий рощерк. Денис невольно поежился, вспомнив мерзкую черепахообразную рожу жреца, оставившего на его щеке ничем невыводимую отметину. А Шэф, не терзаясь никакими неприятными воспоминаниями – ведь именно он и убил это богомерзкое порождение близкородственного скрещивания черепахи и гадюки, смочил пальцы в боцманской крови и взял того за горло. Причем крепко взял – так что у боцмана глаза полезли на лоб. Он попытался оторвать руки командора от своей многострадальной шеи, но с тем же успехом можно было бы попытаться открутить голыми пальцами прикипевшие гайки, чтобы заменить пробитое колесо.

– Ставлю Печать и повязываю Ночную Косынку… – специальным, «инфразвуковым» голосом произнес верховный главнокомандующий, «глядя» пустыми черными глазницами в глаза, ошалевшего от всего происходящего, боцмана. Произнеся этот, в высшей степени низкопробный текст, явно попахивающий провинциальными гастролями, перманентным безденежьем и хроническим алкоголизмом всей труппы, главком отпустил несчастного.

В этот момент стало понятно насколько боцман уже немолод и нездоров: перед компаньонами предстал типичный российский пенсионер, отстоявший многочасовую очередь на почте за пенсией и выбравшийся наконец на свежий воздух. Присутствовали все атрибуты: бледное лицо, оживленное склеротическим румянцем; выпученные, безумные глаза и подгибающиеся колени. Денис даже был вынужден поддержать старичка, чтобы тот не грохнулся на палубу. Правда от такого близкого контакта с черным демоном ему поплохело еще больше, но вины Дениса в этом не было: он свой, общечеловеческий долг выполнил – а дальше, хоть трава не расти! К сожалению для боцмана, его злоключения на этом не закончились. Ему еще повезло, что Шэф садистом не был и немного подождал, давая ему прийти в себя – что правда, то правда – секунд тридцать он бедному старику не докучал, но затем внимательно посмотрел в глаза, и пришел к выводу, что боцман уже в состоянии понимать о чем ему говорят, и продолжил экзекуцию:

– Знаешь ли ты, червь, что за нарушение клятвы, Ночная Косынка доделает то, чего не доделал сейчас я, и задушит тебя? – все тем же замогильным голосом вопросил верховный главнокомандующий.

– Д-да… Г-господин… – дрожащим голосом ответил боцман.

– Отвечай правдиво на мои вопросы, инсект, и берегись, если я услышу ложь!

 … Шэф похоже специально незнакомые слова употребляет…

 … наверно это пугает народ еще больше…

 … зря он ничего не делает… надо запомнить…

– Ты – араэлит?! Учти! Я вижу ложь! Быстро отвечай! Уши оторву! Беременная жаба! Говори!

– Н-нет… Г-господин… н-нет… н-нет я н-не ар–ра-аэлит… нет, Господин! Н-нет!..

– У тебя есть знакомые араэлиты!? Говори!!!

– Нет, Господин! – неожиданно твердо заявил боцман – видимо пришел в себя, а так как человек он был бывалый, на свое веку много чего повидавший, то и смог взять себя в руки, справедливо решив, что худшее позади – если бы черный демон хотел его убить, то не ставил бы Печать и не налагал Косынку, а просто убил бы, и все.

– Ты хочешь стать араэлитом? – абсолютно спокойным тоном поинтересовался Шэф, наверняка уловивший психологическую перемену, произошедшую с боцманом.

– Нет, Господин!

– Ты прошел испытание! Становись там, – и Шэф кивнул в сторону. – Следующий! – рявкнул он в сторону боязливо жмущейся толпы, которая прекрасно видела и слышала все происходящее. Добровольцев не нашлось.

– Дэн, иди наведи там порядок.

– Слушаюсь, Группенфюрер!

Денис не мудрил – за шкирку выдернул «следующего» из толпы, и процесс сразу же пошел: на протяжении пары часов со стороны квартердека были слышны только стереотипные вопросы верховного главнокомандующего: «Ты – араэлит?!» и не менее стереотипные ответы: «Н-нет… Г-господин… н-нет…». Чтобы уменьшить непроизводительные издержки – это если по-научному, а если по-человечески – чтобы меньше заморачиваться самому, Денис, после трех-четырех «выдергиваний», автоматизировал это дело: организовал из хаотичной толпы упорядоченную очередь, и только наблюдал за тем, чтобы никто не увиливал от аудиенции у главкома.

«Таа-аак… так… так… когти значит выращиваем… а мы чем хуже? Надо и нам попробовать… – решил он, как только освободился от рутинных забот по назначению «следующего». – Броня, когти! – скомандовал он мысленно, и… нифига. – В чем дело?.. в чем дело... в чем дело… не понятно…» – интенсивные размышления результата не давали, пока Денис чуть было не хлопнул себя по лбу – он пытался командовать пассивной шкирой!

«Шкира! Активный режим. Шкира, когти!» – подумал Денис и появление когтей на всех десяти пальцах обрадовало его, как программиста радует код, заработавший после исправления ошибки. Причем ошибка была такой… скажем так – «детской», как будто с урока информатики. Поэтому радость была с легким оттенком смущения, но смущения все же было значительно меньше, чем радости.

Немного полюбовавшись когтями и приведя толпу в еще больший трепет, Денис скомандовал:

 – Шкира, когти втянуть, активный режим отключить!

Вернувшись в исходное состояние Денис заскучал. Делать ему было решительно нечего: процесс шел в ламинарном режиме, и когда показалось, что «равномерное и прямолинейное» движение матросов и солдат от Дениса к Шэфу так и будет продолжаться без происшествий и эксцессов, произошло событие, нарушившее мирный ход «принятия присяги». Разглядывая, от нечего делать, своих подопечных, Денис обратил внимание на одного человека: высокого, худощавого, вертлявого, с неприятным, узким и каким-то топорообразным лицом. Вертлявый проявлял явные признаки нервозности: он все время выходил из очереди, пытался заговаривать с рядом стоящими товарищами, которые хмуро смотрели вниз и вбок, не проявляя ни малейшего интереса к общению, прищелкивал пальцами, и вообще… вел себя как-то не так, как все остальные. Когда он заметил излишнее внимание, проявляемое к нему черным демоном, нервы его не выдержали: громко проорав что-то непонятное, он кинулся к борту, перепрыгнул через него, и бомбочкой сиганул в воду.

Денис, подсознательно ожидавший чего-то подобного, не теряя ни мгновения кинулся в погоню. Он вихрем промчался по палубе и хорошенько разогнавшись, ласточкой прыгнул в море. Беглец плавал неплохо, но соревноваться с краснопоясником ему, конечно же, было не под силу – Денис нагнал его очень быстро. Вертлявый вытащил нож и попытался пырнуть Дениса, но был мгновенно обезоружен. Тогда он решил покончить жизнь самоубийством, прихватив с собой заодно и черного демона – наверно он полагал, что за это с него снимут штрафные очки (если не все, то очень много), когда придет черед новой инкарнации. «Топор» обхватил Дениса руками и ногами, оплел так, что невозможно было ни вздохнуть, ни… скажем так – выдохнуть и ринулся в глубину.

Но, то что для вертлявого было подвигом, для Дениса было рутинным упражнением, выполненным сотни раз в бассейне, где белопоясники с ожесточением топили друг друга. К тому же не стоит забывать, что Денис был в шкире, позволявшей дышать на небольшой глубине. Не погрузившись и на пять метров, он разорвал «смертельные» объятья вертлявого, затем несколькими ударами в солнечное сплетение, по почкам и по печени вразумил его, показав ху из ху, а когда тот хлебнул соленой водицы и обмяк, потащил «топора» на поверхность.

Потом Денис отбуксировал вертлявого к борту, продел его в предусмотрительно сброшенный зрителями толстый канат, с петлей на конце, и приказал поднимать. Сброшенным ему штормтрапом он решил не пользоваться, а вместо этого еще немножко попугать экипаж «Арлекина» дополнительными спецэффектами. Наблюдая за действиями любимого руководителя и за поведением толпы, Денис пришел к твердому выводу, что чем больше «эти» будут бояться компаньонов, тем меньше вероятность какой-нибудь пакости с их стороны. Когда тело беглеца пошло вверх, он нырнул, вдоль борта добрался до каната носового якоря и белкой взлетел на палубу. Никем незамеченным он добрался до толпы, столпившейся у борта и пытавшейся разглядеть: куда подевался черный демон. Наверняка в некоторых, особо тупых головах начала вызревать безумная надежда, что порождение Тьмы или само пошло на дно, или же его утащил дружественный экипажу водяной, или русалка. Надежды эти похоронил звук Денисовского голоса, раздавшийся у них за спиной:

– Вы куда разбрелись!? Бараны! – Денис решил не менять стиль общения, введенный главкомом. – Вам что – уши отрезать?! Беременные тараканы! В очередь, сукины дети! – припомнил он Шарикова. – В очередь! – Экипаж «Арлекина», деморализованный еще больше, чем до этого происшествия, мгновенно самоорганизовался, восстановив, существовавшую до инцидента очередь. Денис подошел к мокрому беглецу, медузой распластавшемуся по палубе и брезгливо пошевелив его ногой, приказал:

– Откачать! – к вертлявому тут же бросились два человека, стоявших ближе всего, и принялись проводить интенсивные реанимационные мероприятия, закончившиеся полным успехом: из утопленника полилась вода, он начал надрывно кашлять и через несколько мгновений открыл глаза. Некоторое время он оглядывал окружающих непонимающим взглядом, а потом в его глазах вспыхнул огонек понимания, плавно переросший в огонь ненависти.

– Оклемался болезный? – ехидно поинтересовался Денис. – Тогда поднимайся. – Вертлявый на это предложение только презрительно поджал губы – мол мне этого не надо, а вам надо – вы и поднимайте!

…на быструю смерть нарывается…

… разозлить хочет…

… молодец… не сдается до конца…

– Отнесите его, – приказал Денис и четыре человека, схватив беглеца за руки и за ноги, оттарабанили его под светлые очи Шэфа, со скоростью чертей, волокущих грешника в ад.

– Араэлит? – равнодушно поинтересовался главком, и не получив ответа, все так же невозмутимо обратился к толпе, «принявшей присягу»: – он ваш. Через очень короткий промежуток времени, истерзанный труп вертлявого с привязанным грузом, ушел за борт, а Денис еще успел подумать:

«Интересно, как они сумели так его разлохматить за пару минут…» – и тут же к Денису обратился внутренний голос:

«Я не узнаю тебя… – в голосе голоса (пардон за тавтологию) ощущалась горечь, – … это ведь у тебя все сжималось внутри при виде крови… а сейчас у тебя на глазах убили человека только за то, что он какой-то там араэлит… и тебе наплевать на это…»

«Предлагаешь пожалеть?»

«Да, нет – я все понимаю: эта свора, вся, до единого человека была бы счастлива заполучить вас живыми, или мертвыми… и доставить в свой пыточный центр… они все враги… и араэлиты эти долбанные, конечно же враги, но…»

«Что но?»

«Ты изменился… сильно…»

«Я знаю…»

«Не известно только к добру, или к худу…»

«И я не знаю…»

Когда весь экипаж «Арлекина» заполучил Печать на щеку и прошел «собеседование», верховный главнокомандующий приказал всем построиться перед квартердеком.

– Первый приказ, – начал он негромким голосом, – никому и никогда не рассказывать ни о нас, – он сделал паузу, – ни о том, как мы захватили корабль и убили колдуна. Если встретите людей, которые знали некроманта и капитана, говорить им, что они ошиблись, а вы всю жизнь плавали на «Арлекине» под командованием северных варваров: Лорда Атоса и Лорда Арамиса. Обо всех таких встречах докладывать незамедлительно. Все ясно?

– Да, Господин… – ответил за всех боцман и в воздухе повисла пауза. Чувствовалось, что его мучает какой-то вопрос, но перебивать черного демона он не осмеливается.

– Ты хочешь что-то спросить? – пришел ему на помощь Шэф.

– Да-а… Господин… – повторил он, – а что делать с араэлитами?..

– В смысле? – не понял главком.

– Они как крысы… Господин… как тараканы… они – везде… Они станут спрашивать: где отец Хрланг… где остальные братья… они будут убивать нас, чтобы им сказали правду…

И вот тут до компаньонов, занятых до этого, решением исключительно своих проблем, внезапно дошло, между двух каких огней оказался несчастный экипаж «Арлекина»… хотя почему двух? – меж трех огней! – не надо забывать о родных властях Высокого Престола! Да-а… положение хуже губернаторского: соврешь араэлитам – зарежут, как свинью; скажешь правду – задушит Ночная Косынка черных демонов; сумеешь сбежать домой – так в Чаше Истины говорят и живые и мертвые… и куды податься крестьянину? Лица всех членов экипажа сделались удивительно похожи. Объединяло их выражение смертной тоски, исказившее индивидуальные черты и приведшее к общему знаменателю. Страх и тоска повисли над палубой.

– Так посылайте их к отцу Хрлангу, – невозмутимо посоветовал командор, одновременно принимая облик несгибаемого руководителя араэлитов. Ответом ему послужил коллективный то ли вдох, то ли выдох сотен глоток. В этом вздохе смешалось все: и ужас от новых, неисчерпаемых зловредных способностей черных демонов, и облегчение от того, что с араэлитами будут разбираться не они, а эти самые черные демоны – побери их Свет, и робкая надежда, что все еще будет хорошо, и страх, что все будет плохо, и еще десятки самых разнообразных надежд и опасений. – А уж мы с ними найдем общий язык! – усмехнулся верховный главнокомандующий. – Так что, кроме нас вам бояться некого. А мы своих слуг в обиду не даем и наказываем исключительно самостоятельно! Ясно!?

– Да… да… д-да… – послышался в ответ нестройный хор голосов.

– Как вы наверно догадались – мы можем принимать любые облики, – с этими словами командор продемонстрировал собравшимся весь набор, памятный Денису по первому знакомству со шкирами и дыроколами у полковника Грега, в арсенале Отдельного Отряда Специального Назначения «Морской Змей»: монашка, сисястая девица, угрюмый мужик, ботан, а завершился показ Шэфом в капитанском камзоле – благодарная аудитория внимала разыгрывавшемуся костюмированному представлению с широко открытыми ртами. Особое восхищение, судя по восхищенным взглядам, вызвала – естественно, кто бы сомневался, сисястая девица. Денис, показавшийся экипажу «Арлекина» только в камзоле, такого ажиотажа не вызвал, но свою порцию уважительных взглядов получил. Закончив «демонстрацию мод», демоны вернулись к своему природному, черному облику.

– Какой вопрос вы мне теперь должны задать, – продолжил верховный главнокомандующий, – чтобы доказать, что ваши черепные коробки не представляют собой монолитную кость? – Смущенный непонятными терминами зрительный зал молчал и главкому пришлось прибегнуть к положительной стимуляции: – Кто первым задаст правильный вопрос получит золотой! – и он подбросил в воздух ярко блеснувшую на солнце монетку. Ловко поймав ее, Шэф посмотрел какой стороной она легла в ладонь, что выпало: орел или решка? Этим действием он напомнил Денису футбольного судью. Правда причина любопытства мудрого руководителя осталась ему непонятной – никаких ворот, не то что футбольных, поблизости не наблюдалось, не говоря уже о мяче, следовательно проблема выбора: половина поля или ввод мяча в игру, отсутствовала как класс (имеется в виду не ООП, а марксистско-ленинская философия, хотя… пожалуй будет верно и в том, и в другом контексте).

В толпе начался гул и бурление, но вся эта имитация бурной мыслительной деятельности никаких реальных плодов не принесла – ни одной версий выдвинуто не было. Ну, по крайней мере, ничего не было озвучено, а насчет выдвижения сказать точно нельзя – может чего и выдвигалось, но только для близкого, так сказать, круга единомышленников, а не для широкого распространения. Как обычно, ответственность взял на себя боцман. Он выбрался из толпы соратников, сделал шаг по направлению к компаньонам и сказал:

– Просим прощения, Ваша Милость… ежели чего не так… мы люди темные… необразованные…

– Короче, Склифасовский, – оборвал его главком, – неправильная версия тоже имеет право на жизнь. Излагай. – Скорее всего, боцман из заявления Шэфа воспринял только: «Имеет право на жизнь», эта сентенция его явно ободрила и он продолжил «дозволенные речи»:

– Вот я и говорю, Господин… а как нам узнать, что это именно ты, а не скажем… к примеру: просто девка срамная… или еще кто…

– Маладэц, Прошка! – в воздухе сверкнула монетка, ловко пойманная боцманом и как по волшебству исчезнувшая в недрах его одежды. – Итак слушайте пароль! – Голос Шэфа окреп и на чистом русском языке прозвучало широко распространенное матерное выражение, в котором до собеседника доводилась информация, что он мог бы быть сыном, ну-у… или там – дочерью, говорящего. – Запомнили? – поинтересовался верховный главнокомандующий.

Ответы слушателей были противоречивыми: кто-то твердо говорил: «да», кто-то так же твердо: «нет», кто-то колебался, но любимый руководитель положил конец разброду и шатаниям, твердо пообещав:

– Ничего, как услышите – узнаете, – и прибавил: – если жизнь дорога. – На что экипаж ответил неопределенным гудением, а Шэф продолжил, обратившись к боцману: – Как тебя звать, служба?

– Хатлер я, Ваша Милость Господин…

– Хатлер, так Хатлер. А скажи-ка братец, сколько ты получал денежного содержания. – Боцман замялся, хотел было приврать – было это заметно, но вид черных демонов, к тому же обладавших, правда по их словам – никто не проверял, способностью чуять вранье, к экспериментам не располагал.

– Эмар в три десятидневки, Господин.

 … интересно… второй мир и тоже нет месяцев…

 … декады… десятидневки… а луна есть… непонятно…

– Хорошо… поднимаю ставку вдвое – будешь получать два эмара. Но! – командор слегка повысил голос, – за мельчайший косяк спрошу! Учти!

– Нешто мы не понимаем, Ваша Милость Господин! – забормотал боцман, изображая дикую радость и верноподданнический восторг. – Мы завсегда!

 … придуривается… явно придуривается…

 … не прост боцман… ох, не прост…

– Лады. Сколько денег получали матросы? – продолжил допрос верховный главнокомандующий.

– Дык… это… эмар в шесть десятидневок… как положено…

– А солдаты?

– Этого я не знаю, Господин. Они с нами не очень-то якшались… белая кость… им-то паруса не ставить, вахты не стоять… – в голосе боцмана слышались отголоски давних ссор и обид.

– Ладно, черт с ними. Вот тебе первые задания: пришвартоваться и подобрать человек двадцать, покрепче и поумнее, платить им будем эмар в три десятидневки. Все ясно?

– Ясно-то все, Ваша Милость, только… – вся дурковатость из облика и голоса боцмана исчезли, и на поверхность вылез справный мужичок, себе на уме.

– Что «только»?

– Швартовка-то денег стоит… галеры, они бесплатно швартовать не будут…

– Сколько обычно стоит?

– Дык… – снова подпустил дурака боцман, – … это смотря где…

– Ладно, поднимай флажки, или что там еще у вас, и приступай. Когда дойдет до денег, позовешь нас. Все ясно?

– Да, Господин!

– Приступай!

*****

Когда компаньоны возвратились в капитанский «люкс»… Кстати, насчет капитана – с ним получилась какая-то темная история. После захвата судна, Шэф захотел познакомиться с командным составом «Арлекина» и потерпел в этом деле фиаско: ему были предъявлены мертвые тела четырех лейтенантов морской службы и тела командира и лейтенанта абордажной команды – все эти офицеры пали смертью храбрых во время скоротечного боя. А вот тела капитана не было обнаружено ни среди живых, ни среди мертвых. Денис предположил, что он с горя утопился, а главком никаких гипотез, которые невозможно проверить, измышлять не стал. Нет капитана – и черт с ним! Не очень-то и хотелось. Но это так – к слову.

Так вот, возвратившись в каюту, компаньоны первым делом экипировались: стянули капюшоны, открывая лица, надели поверх шкир камзолы, принадлежащие пропавшему без вести капитану «Арлекина», натянули ботфорты, подпоясались роскошными шпагами, одели перчатки и приготовили шляпы, чтобы были под рукой. Теперь они были готовы к высадке на берег – от местных аристократов их было не отличить… по крайней мере так полагал мудрый руководитель, а оснований не доверять ему, у Дениса не было.

В то время, как компаньоны меняли имидж черных демонов на облик вполне себе респектабельных аристократов, на палубе царила рабочая суета: кто-то куда-то бежал, раздавалась начальственная брань боцмана, кто-то забирался по вантам, чтобы вывесить сигнальные флажки – все нужные люди были при деле, каждый знал свой маневр и присутствие бывших демонов только помешало бы делу – никто не любит, когда у него стоят над душой, пока он работает.

Компаньоны удобно развалились в креслах – настало время вопросов и ответов:

– Так все же, кто такие араэлиты? – вернулся к больной теме Денис.

– Ара-эли-ты! – точный дан приказ! Ара-эли-ты! – зовет отчизна нас! – задумчиво и немелодично, безбожно перевирая мотив, пропел, а точнее пробурчал себе под нос верховный главнокомандующий. – Начинать надо с другого конца… не с них… – туманно пояснил он.

– Так начинай! Я уже повесил свои уши на гвоздь внимания… – Денис ухмыльнулся в стиле любимого руководителя, – … или ты хочешь, чтобы я их еще и прибил?..

– Неплохо бы… – раздумчиво протянул главком и продолжил, – Дэн… как ты наверняка заметил – я не теолог…

– Я обратил внимание! – съехидничал Денис, а Шэф, наоборот, не обращая на ехидство ни малейшего внимания сказал:

– Поэтому излагаю, как сам понимаю… не исключено, что не совсем правильно… Так вот, у них тут есть несколько монотеистических религий… все они верят в Единого Творца, и в то, что он время от времени присылает своих Посланников, чтобы те проверяли как тут идут дела… не шалят ли людишки… не хулиганят ли исчадия Низа, типа нас… – главком усмехнулся, – … ну-у, и все такое… – Денис понятливо покивал головой, показывая, что пока ему все ясно, но вопросы, по причине природной дотошности, у него все же возникли:

– А в чем разница между религиями? – Шэф поморщился, показывая всем своим видом, что для теологических изысканий место и время не совсем подходящие, но отмалчиваться не стал, правда ответил вопросом на вопрос:

– А в чем разница между разными христианскими конфессиями? – вопрос застал Дениса врасплох. Он немножко замешкался с ответом, но все же сумел довольно быстро сформулировать свое виденье проблемы: 

– Да ни в чем!

– Ты прав и не прав… – раздумчиво отозвался командор, – прав в том, что базовая основа у всех одинакова, а не прав – что непримиримых отличий нет. Эти различия есть – их всех наглухо разделяет протокол. Все они возводят протокол в ранг сакральной ценности… если ты крестишься не справа налево, а слева направо, значит Бог тебя не услышит, и уж тем более, твоя молитва не дойдет до адресата, если служба не на латыни…

– Эт-то точно, – отозвался Денис, – с сервером можно связываться только по их протоколу тисипи айпи, и не коем случае не по эзернету, или не к ночи будь упомянуто – токен рингу! Всё, что кроме тисипи айпи – кощунство и ересь.

– Ну-у… где-то так, – улыбнулся верховный главнокомандующий, – политику партии понимаешь…

– Какой еще партии? – удивился Денис. – Педро?

– Что еще за Педро? – в свою очередь удивился Шэф.

– Партия единая Россия.

– А-а-а… нет – я имел в виду капээсэс, а твоя Педро, это ее выкидыш. Знаешь выражение: на детях гениев природа отдыхает?

– Слыхал.

– Капээсэс конечно никаким гением не была, – ухмыльнулся командор, – но на ее выкидыше природа точно отдохнула.

– Однозначно!

– Ладно, возвращаемся к… основной теме. Короче говоря, с местными религиями все тоже самое – несколько практически одинаковых, с разными протоколами. Базовые заповеди у всех тоже примерно одинаковые… ну-у… как обычно: не убий, не укради, не возжелай, и далее по тексту… – Шэф задумался, вспоминая, не упустил ли чего важного? – и вспомнил – ведь действительно не озвучил один из базовых постулатов: – да-а, совсем забыл важный момент: в каждой есть заповедь, из которой ежели выжать воду и привести к общему знаменателю, звучит как: «Любая власть от Бога». Поэтому все эти религии идут рука об руку с мирскими властями, проповедуя, может и не явно, но вполне отчетливо: Бунтовать против начальства?! – Ни-ни! Грех!.. Будешь наказан! – и указывают пальчиком наверх. И вот здесь мы плавно переходим к араэлитам.

– И года не прошло!

– Я могу помолчать, если тебе не интересно.

– Интересно, интересно! Молчу… как рыба об лед!

– Тьфу ты… сбил меня… еще раз перебьешь – за информацией к «тельнику»! Понятно? – сверкнул глазами главком.

– Понятно… – кротко отозвался Денис, кляня себя за излишнюю развязность и длинный язык.

– Некоторое время назад, – сухо произнес Шэф и сделал паузу, настороженно поглядывая на Дениса, ожидая повода, чтобы передоверить его просвещение «тельнику», но так и не дождавшись, продолжил: – Некоторое время назад, среди низших слоев общества: рабов, нищих, крестьян, солдат, моряков… ну-у, понимаешь о чем идет речь, – он взглянул на Дениса, а тот, чтобы не давать повода, ничего говорить не стал и только покивал головой. Главком усмехнулся: – Ну-ну… сдержанный ты наш. Так вот… среди этих людей возник слух, очень быстро распространившийся повсеместно, что сошел на Сету новой Посланник и зовут его Араэл. И что говорит он, будто все люди равны, и если у секретаря магистрата две жены, а ты дрочишь по три раза за ночь, потому что нет денег даже на козу, то это неправильно, что Творец такого не завещал, и что местные власти, вместе с церковниками обманывают народ… Так же, по слухам, говорил Араэл, что если у купца закрома ломятся от зерна, а твой младший брат уже опух от голода и не сегодня-завтра умрет, то и это неправильно, и что и этого Творец тоже не завещал… Знакомые песни?

– Взять и поделить? – не удержался от ответа Денис.

– Точно. Как сам понимаешь идея очень привлекательная для тех, у кого ничего нет, а таких большинство. Когда власти спохватились и стали душить, было уже поздно, если уж рукописи не горят, то идеи – тем более. Ну-у… вроде все сказал. Вопросы есть?

– Чего они на нас-то взъелись? Мы вроде не… – Денис замялся, подбирая нужные слова.

– Представители эксплуататорских классов? – пришел ему на помощь мудрый руководитель.

– Шэф! Ты наверно доктор философских наук! – изобразил восхищение во взоре Денис. Командор бросил на него косой взгляд и ухмыльнулся:

– Мелкий подхалимаж свидетельствует о здоровой обстановке в коллективе… А вообще-то, да – столько всякой хрени в голове сидит… и не выкинуть никак… Ладно, возвращаемся к нашим баранам – я не понимаю, чего они вдруг на нас поперли, как на буфет вокзальный.

– Может демонов сильно не любят? – высказал предположение Денис.

– Может и так… – с сомнением в голосе ответил верховный главнокомандующий, – а может и нет, чего сейчас говорить. Теперь мы тоже враги араэлитов.

– А как они про нас узнают? Мы же вроде всех… а экипаж, по идее, должен молчать – сами замазаны…

– Дэн, мой опыт свидетельствует, к сожалению… что такая информация всегда всплывает… рано или поздно. Так что надо просто быть к этому готовым – не расслабляться!

– Понятно.

Глаза Шэфа на мгновение сделались пустыми и тут же он вернулся из «дозора»:

– Пошли, у нас гости.

*****

«Оба-на! Какой типаж! Не узнаю вас в гриме!» – промелькнуло в голове Дениса. Крепкий мужчина, лет сорока, стоящий рядом с боцманом, произвел на него сильнейшее впечатление: он точь-в-точь походил на пирата, каким себе его представлял Денис по многочисленным книгам и фильмам: бандана неопределенного цвета: скажем так – грязно-зеленого; относительно чистая, белая рубашка; ярко-красный матерчатый пояс; синие штаны; черные, до колен сапоги. За поясом у «пирата» имелась пара кинжалов и кривая сабля – по виду, самый что ни на есть, настоящий ятаган. Завершали облик незнакомца густые черные волосы, собранные в конский хвост и такого же колера усы и борода.

«На Карабаса-Барабаса, похож…» – поделился своими наблюдениями внутренний голос.

«Точно! – согласился Денис, – только борода покороче и плетки не хватает. Хе-хе-хе!»

Пока компаньоны двигались от капитанской каюты к месту переговоров, между «пиратом» и боцманом шла нешуточная перепалка, сопровождавшаяся криками и размахиванием руками с обеих сторон. Несколько матросов наблюдали за происходящим, стоя в сторонке – близко никто не подходил. Казалось еще чуть-чуть и торги, а это были именно торги насчет величины вознаграждения за швартовку «Арлекина», непременно перерастут в потасовку, но оба участника переговорного процесса, были мастерами своего дела и словно виндсерфингисты на гребне волны, удерживались на тоненьком лезвии бритвы, отделявшем условно «мирные» переговоры от оскорбления действием. «Пират» дождался подхода компаньонов, замолчал и с достоинством поклонился. Шэф, а вслед за ним и Денис, ответили ему тем же, но более сдержанно. Над палубой на короткое мгновение воцарилась тишина, которую нарушил боцман:

– Господин! – горячо заговорил он, бросая гневные взгляды на «пирата», – это акулье отродье требует за швартовку сто монет!

– Лоцман Алхан! – еще раз поклонился «пират», – к вашим услугам, пир!

 … общая форма обращения к незнакомому аристократу…

 … да-а… все же хорошо иметь толмача на башке!.. вырезанного…

– Лорд Атос! – дотронулся до краешка шляпы главком, даже не делая вид будто пытается ее приподнять. Денису ничего не оставалось, как последовать примеру верховного главнокомандующего:

– Лорд Арамис!

«Карабас» поочередно бросил пристальный, тяжелый взгляд на обоих и придал лицу почтительное выражение, которое все же плохо маскировало его корыстные намеренья. Через легкую вуаль почтительности как бы приоткрывалось истинное лицо чернобородого корсара, на котором аршинными буквами было написано: Лорд там, или не Лорд – это дело десятое. А цену придется заплатить! И все! И точка!

«Тертый калач. Тяжело будет Шэфу с таким торговаться…» – решил Денис, но главком в очередной раз посрамил маловера.

– Ваша цена, почтеннейший? – с барственной улыбкой обратился верховный главнокомандующий к Алхану. «Карабас-Барабас» сразу отвечать не стал, выдержал приличествующую важности момента паузу, и только потом огладив двумя руками, на восточный манер, свою пышную бороду, степенно ответил:

– Сто монет… Лорд. – Боцман возмущенно засопел и уже было открыл рот, чтобы высказать все, что он думает по поводу мироеда, но командор остановил его легким движением руки.

– Серебренников? – безмятежно полюбопытствовал Шэф. И тут впервые с того момента, как Денис увидел «пирата», он уловил на его невозмутимом лице признаки некоторого волнения. Казалось внезапный шквал возмутил зеркальную, до этого, водную гладь.

– Сто золотых. Лорд. Сто золотых. – Веско проговорил «Карабас» и дерзко уставился своими горящими, черными глазищами в холодные, серые глаза верховного главнокомандующего.

– Сто золотых… – меланхолично пробормотал главком, как бы про себя, а потом встрепенулся, будто его посетила какая-то неожиданная мысль, – а почему не сто пятьдесят, любезнейший?.. Или двести? – он улыбнулся Алхану «специальной» улыбкой, от которой того, несмотря на очевидно богатый, и наверняка весьма специфический, жизненный опыт, слегка передернуло. – А может ты хочешь триста полновесных золотых монет, за то, чтобы твои опухшие от пьянства, ожиревшие бездельники, слегка пошевелили веслами? – взревел Шэф.

И тут по выражению лица «пирата» стало понятно, что он начал сомневаться, что мысль явиться на борт «Арлекина», со своим нескромным предложением, была удачной. Похоже, до него стало доходить, что он слегка переборщил, а самое главное – не на того нарвался.

«Умеет же Шэф вселить почтение в девственные души, не то что я…» – с завистью подумал Денис.

«Какие твои годы?..» – утешил его внутренний голос.

«Будем надеяться…» – с некоторым сомнением подумал Денис.

«Не боись! – научишься!» – твердо пообещал внутренний голос, бросив тем самым лучик надежды в душу владельца. Такая поддержка дорогого стоила, потому что надежда – важнейшая составляющая жизни человека. И даже трудно сказать, какое из высказываний более правильное: «Человек живет, пока надеется», или «Человек надеется, пока живет»? А может быть оба правильные? Короче говоря, внутренний голос свою задачу по поддержанию душевного равновесия Дениса, выполнил с честью.

– А какую цену хочет предложить Высокий Лорд? – продемонстрировал готовность к диалогу чернобородый.

– Высокий Лорд… – медленно заговорил командор, – хотел бы сначала поджарить тебе пятки, а потом вздернуть на рее! – «Карабас-Барабас» от этих слов ощутимо побледнел: он отчетливо понял – печенкой прочувствовал, что Высокий Лорд нисколько не шутит – верховный главнокомандующий умел быть чертовски убедительным, когда это требовалось. Денис обратил внимание, что борода «пирата» стала казаться не просто черной, а иссиня-черной, по контрасту с белым цветом щек и лба. Боцман в этот момент бросил на него восхищенный взгляд, как бы говорящий: «Учись студент!»

«Учусь… куда ж я денусь… – мысленно ответил боцману Денис, – даже если бы не хотел, все равно пришлось бы…»

Выждав время, достаточное для того, чтобы лоцман хорошенько проникся и осознал, главком продолжил:

– Шучу… шучу… – проговорил Шэф таким тоном, что даже последнему дураку стало бы ясно, что шутить он и не думал, а лоцман Алхан, судя по всему, дураком не был. – Не буду скупиться, – продолжил верховный главнокомандующий, – и дам настоящую цену! – слово «настоящую», командор выделил тоном, показывая, что фантасмагорическое предложение лоцмана никто всерьез рассматривать не собирался. – Пятнадцать эмаров!.. – произнес он. – Пятнадцать полновесных золотых монет! – командор чуть глаза не закатил от восторга, предлагая «Карабасу-Барабасу» тоже визуализировать такую колоссальную гору золота, сосредоточенную в одном месте, и получить от созерцания этого зрелища неземное наслаждение! – И по рукам! – Как только «пират» услышал такое предложение, весь его страх за свою жизнь и здоровье испарился, вытесненный куда более сильным страхом, не получения запланированной мзды, тяжесть которой он уже физически ощущал в кошельке на своем поясе.

– Пятнадцать золотых!!! – завопил чернобородый так, будто его уязвила гадюка в самые чресла. – Да за пятнадцать монет мои ребята задницы не оторвут от скамеек в борделе, а не то что выйдут в море! – Он хотел добавить еще что-то про величину вознаграждения, но осекся под суровым взглядом главкома.

– А скажи-ка пожалуйста… Синбад-мореход… – неожиданно ласково и вкрадчиво начал Шэф, совершенно сбив с толку «Карабаса-Барабаса» незнакомым идентификатором и мягкостью тона, – а разве кроме тебя никто не занимается таким доходным промыслом, как швартовка большегрузов? – «Карабас» ошарашено уставился на командора, чем-то напомнив очкарика, остановленного поздно вечером в проходном дворе троицей гопников, поинтересовавшихся у него насчет мобилы. Лоцман смотрел на командора, как ботан на предводителя гопоты, произнесшего сакраментальное: «А если найду?», в ответ на его клятвенные заверения об отсутствии у него искомого предмета. А верховный главнокомандующий не унимался, он видимо решил добить соперника, и так уже лежащего на лопатках: – У меня что-то со зрением… – доверительно сообщил он чернобородому, и в ответ на его непонимающий взгляд, пояснил: – Я что-то не наблюдаю очередь из судов ожидающих швартовки и жаждущих воспользоваться твоими услугами… видимо у меня что-то с глазами… – ты видишь эти корабли, а я – нет!.. Так что у тебя, – тон главкома снова стал жестким, как асфальт для плохого велосипедиста, – есть альтернатива: или ничего не заработать, или получить пятнадцать монет! Полновесных, золотых, желтых кружочков!.. – тоном змея искусителя произнес он, – или ничего… Выбор за тобой!

– Так… эта-а-а… – начал было «пират», но ничего конструктивного сформулировать так и не смог, и инициативу снова взял в свои руки Шэф:

– Так… эта-а-а… – передразнил он чернобородого, – я сейчас велю спустить ялик и отправлю боцмана на берег, поспрошать кто сколько берет за швартовку, и клянусь яйцами Великого Кракена, найду швартовщиков за двадцать монет!

– Высокий Лорд! – возопил лоцман Алхан, – конечно же, этот ушлепок Тахир согласится и на тридцать монет, но у него только две галеры, а для нормальной швартовки нужно три! Он разобьет твой корабль о причальную стенку, а не ошвартует! – высказав все что он думает о подозрениях главкома в своей финансовой нечистоплотности, чернобородый замолчал с видом оскорбленной невинности.

– Терзают меня смутные подозрения в правдивости твоих слов, мореход… – негромко проговорил Шэф, пристально глядя ему в глаза.

И тут «Синбад-мореход» доказал, что не зря ест свой хлеб, и что его подельники… тьфу ты – сослуживцы, знали кого отправлять на переговоры. Что ни говори, а «Карабас» был мастером своего дела! Он воздел руки к небу и с грустью, которую человек с «улицы» в жизни не сыграет – для этого надо иметь природный талант и закончить, как минимум, цирковое училище, а лучше Институт Театра Музыки м Кинематографии, или что-то еще в этом роде, воскликнул: – Высокое Небо свидетель, что я пытался этому помешать… но не все в моих силах… и я ухожу… После этого с видом: делай что хочешь: хозяин – барин… и если тебе не жалко твое судно, то я умываю руки и отправляюсь восвояси, «пират» очень правдоподобно изобразил, что больше его ничего на борту «Арлекина» не интересует и направился к штормтрапу, дабы прекратить эту бесполезную дискуссию, и покинуть место, где его благородные порывы по оказанию бескорыстной помощи людям были так бессовестно оболганы, а сам он выставлен рвачом и стяжателем. Мудрый руководитель, конечно же, на эти дешевые, фокусы не купился, но все же дал возможность «Карабасу» сохранить лицо, остановив его буквально в последний момент, когда тот уже готовился перебросить свое жилистое тело через фальшборт:

– Твоя цена лоцман? – услышав вопрос, «пират» с проворством чертика из табакерки вернулся за «стол переговоров»:

– Восемьдесят монет!

– Двадцать две! – парировал Шэф, сохраняя на лице невозмутимость и загадочность сфинкса.

– … семьдесят пять!.. акульи потроха и якорь всем в глотку! – разгорячился чернобородый.

– … двадцать четыре!.. и то, только потому что мне нравится твой хвостик! – это заявление главкома сильно насторожило «Карабаса-Барабаса», но сбить себя с толку он не позволил и продолжил азартно торговаться:

– Семьдесят пять!.. Дешевле только трахнуть пьяную русалку!..

– Двадцать пять!.. Акулий плавник тебе в гланды!..

– Семьдесят!.. себе в убыток, но уж больно корабль красивый… жаль если криворукие уроды разобьют его об причальную стенку…

– Ты разорить меня хочешь!?.. – грозно набычился командор. – Двадцать семь!.. осьминожью мочу тебе вместо пива!..

 … здорово Шэф торговаться умеет…

 … и ругается тематически…

 … капитан Врунгель, блин!..

 … интересно, где научился?..

– Это ты меня хочешь пустить по миру!.. у меня одних гребцов шестьдесят человек!.. а у всех дети… – маленькие засранцы!.. и жены – тюленьи задницы!.. Шестьдесят пять! И не медяком меньше!

– А чего так мало-то? – глумливо удивился верховный главнокомандующий. – Набрал бы сто дармоедов… селедкам хвосты крутить!.. Хер моржовый!.. Двадцать восемь!.. И не медяком больше!

– !!!… шестьдесят пять!.. сучья икра!..

– !!!… тридцать!.. выкидыш медузы!..

– … !!!...

Через десять минут криков, ругани и взаимных оскорблений, высокие договаривающиеся стороны устало смахнули пот с вспотевших лбов и пришли к консенсусу, остановившись на тридцати пяти золотых. И все равно, уже после того как ударили по рукам, лоцман время от времени бросал на Шэфа такие взгляды, как будто не мог понять, как это он так обмишурился, согласившись на такую цену. Было у него во взгляде, скажем так – некоторое обалдение. Но! – договор есть договор, и перефразируя цитату из одного замечательного фильма, можно было бы сказать: «Договор окончательный, и обжалованию не подлежит!» Сразу же после его заключения, главком отправил Дениса в каюту за деньгами, а «пират» распорядился чтобы были подняты пять сигнальных флажков: три красных, белый и зеленый.

– Деньги вперед! – попытался он хоть в такой, абсолютно ничего незначаще мелочи, настоять на своем, но был сражен сакраментальным ответом верховного главнокомандующего:

– Утром стулья – вечером деньги!

Несмотря на колоссальную культурологическую пропасть, разделяющую авторов бессмертного романа и бригадира швартовщиков с Сеты, лоцман идиому прекрасно понял и невесело усмехнулся. Все складывалось не так, как надо: самое главное, что было «не так» – это то, что он рассчитывал получить за швартовку минимум пятьдесят монет. Ми-ни-мум! Даже не так – минимум миниморум! Не говоря уже о том, что работая с кораблями такого класса, как «Арлекин», его только однажды «уторговали» на семьдесят пять золотых, а обычно меньше девяноста не бывало… и тут на тебе – тридцать пять!.. А предоплата? – А что предоплата? – получит он свои деньги. Молодой капитан, расплатится как договаривались – вряд ли ему нужны какие-то неприятности на берегу. Просто хотелось хоть немножко улучшить паршивое настроение – и то не получилось. Тьфу!.. И тут вдруг Шэф, который оказывается в глубине души был белым и пушистым, чтобы немного подсластить пилюлю и приободрить совсем скисшего «Синбада», распорядился:

– Денис, выдай товарищу аванс… – и в ответ на вопросительный взгляд Дениса уточнил: – пятнадцать золотых!

Получив первый транш, «Карабас», неизвестно от чего, значительно повеселел. Он даже крикнул матросам, загоравшим на доставившем его парусном ялике, который болтался на якоре рядом с «Арлекином», чтобы они отправлялись поторопить этих беременных черепах. Но, к радости экипажа маломерного судна, делать этого не потребовалось – из бухты показались три небольшие галеры, взявшие курс на «Арлекин».

С них были поданы буксировочные концы и под умелым командованием «Карабаса-Барабаса», «Арлекин» двинулся вперед, влекомый тройкой «рысаков». Когда вся конструкция, состоящая из четырех судов, набрала приличную скорость, а до причала осталось не большее восьми кабельтов, чернобородый отдал новый приказ. Согласно ему, моряки на «Арлекине» отдали буксировочные концы двух «присяжных», идущих по краям, после чего они резко увеличили скорость и ушли в стороны, пропуская сцепку, состоящую уже всего лишь из двух кораблей, вперед. Затем они догнали «Арлекин» и буксировочные концы были поданы уже на корму. Когда до причальной стенки осталось не более двухсот метров, тягловая галера осушила весла и сцепка продолжила движение по инерции. За сто метров до финиша, кормовые галеры начали слегка табанить, понемногу гася скорость «Арлекина», а завершилась швартовка филигранной по точности обратной греблей кормовых галер, остановивших «Арлекин» ровно в тот момент, когда его форштевень мягко коснулся причальной стенки.

Подошедший за окончательным расчетом лоцман выглядел грустным. Не развеселили его и оставшиеся двадцать золотых, немедленно выданных Денисом. Чернобородый пересчитал их, и молча направился к сходням, расторопно установленным швартовой командой «Арлекина».

– Постой… – окликнул его Шэф, а когда «Карабас» обернулся, главком протянул ему тугой полотняный мешочек, чем-то плотно набитый.

– Что это? – безразлично поинтересовался Алхан, не ожидая от жизни в целом, и от Шэфа в частности, ничего хорошего.

– Посмотри.

Когда «Карабас» увидел золото, глаза его полезли на лоб от удивления.

– За что!? – встревожено поинтересовался он, подозрительно оглядываясь. Умом он понимал, что никакой опасности нет, что никто не собирается отнимать деньги, которые только что сами же и выдали, но…

– Доплата. – Лаконично пояснил главком.

Растерянное состояние «Синбада-морехода» было вполне объяснимо. С ним произошло тяжелое зависание и полный разрыв шаблона – в его картине мира вероятность события, когда один человек дает другому деньги, когда его ничто к этому не вынуждает, была равна нулю, или – другими словами, такое событие было невозможно в принципе, а события, в принципе невозможные, называются чудом, а чудес на свете не бывает. Волшебство, чаще всего враждебное человеку, встречается на каждом углу, а чудес не бывает, к сожалению… Деньги – это эквивалент жизненной силы, их можно или получить за что-то, или отнять, третьего не дано! Разумеется, Алхан, думал в иных терминах и не было у него такой четкости формулировок, но знал он только одно – такого быть не может!

– За что?! – растерянно повторил он, не пытаясь сложить золото обратно в мешочек и упрятать его подальше в свой замечательный красный пояс (привет от Незнайки).

– Я убедился, что швартовка стоила гораздо больше тридцати пяти золотых, – пояснил главком, доброжелательно глядя на растерянного лоцмана. – А так как я не привык ходить в должниках, то и доплатил разницу, чтобы все было по справедливости. – «Карабас» уставился на командора, как дон Жуан на его ожившего тезку. Без ужаса конечно, но с огромным удивлением.

– И я больше ничего не должен сделать для тебя за эти деньги? – по-прежнему настороженно спросил чернобородый.

– Ты имеешь в виду что-то вроде: зарезать главу магистрата… или как тут у вас называется городской глава?

– Генерал-губернатор.

– Ага…ага… или поджечь главную церковь… как она называется?

– Собор Воздвижения.

– Ты думаешь, что от тебя за эти деньги потребуется зарезать Генерал-губернатора и сжечь Собор Воздвижения?

«Карабас» ничего не ответил, но по выражению его лица можно было догадаться, что ничего фантастического и невыполнимого в предположениях верховного главнокомандующего он не видит, и что все это вопрос цены.

– Нет, – улыбнулся главком, – это действительно доплата за швартовку… А если мне действительно что-нибудь понадобится еще…

– Трактир «Ржавый якорь», – перебил его лоцман, – недалеко от порта. Если меня там не будет, скажите хозяину – Фастушу Перейре, что Алхана ищет Лорд Атос… или Арамис, и я непременно появлюсь!

– Договорились! – улыбнулся Шэф. – Кстати, подскажи пожалуйста, как знаток местных реалий, – «Карабас» почтительно уставился на верховного главнокомандующего, явно отдавая должное его богатому лексикону, – где здесь найти повозку… крытую… чтобы перевезти сундук, – он показал руками, как у нас принято, размеры сундука, – и чтобы для людей места сидячие были.

– Я пришлю.

– Спасибо.

Когда чернобородый скрылся в густой толпе, снующей на берегу, командор обратился к Денису:

– Ну, и почему ты не спрашиваешь, зачем я выбрасываю денежки на ветер?

Денис в ответ только пожал плечами:

– Элементарно Ватсон. Отдал всего лишь золото. А приобрел… не скажу друга, но приятеля точно. А это дорогого стоит… особенно в незнакомом месте.

– Маладэц Прошка!

Увидев, что начальство освободилось, к компаньонам немедленно подвалил с докладом боцман:

– Господин!.. Так стало быть, эта… людей я подобрал… двадцать человек…

– Ну, и?

– Так эта… стало быть… – боцман снова прикинулся темным лаптем, – … аванс бы…

– Аванс!? – грозно рыкнул главком, а когда боцман испуганно сник, внезапно заулыбался и мягко продолжил: – Конечно… о чем речь! – боцман в ответ только стер, а вернее размазал грязным рукавом, пот, обильно выступивший у него на лбу после рыка верховного главнокомандующего. – Зови! – приказал ему командор. Он бросил беглый взгляд на Дениса и тот понятливо направился в капитанскую каюту за деньгами.

«Такими темпами скоро с голой жопой останемся! – сварливо заявил внутренний голос, когда Денис вскрыл шкатулку и, не считая, ссыпал в карман камзола пригоршню монет. – Швартовщику этому, Шэф хрен знает сколько золота отвалил… теперь новые дармоеды в очередь…»

«Да черт с ним, с золотом! – беспечно отозвался Денис. – Надо будет, еще достанем – не проблема!»

«Не про-бле-ма! – передразнил его внутренний голос. – Дос-та-нем! – продолжил он занудничать. – Небось, ограбите кого-нибудь…»

«Не без этого…» – согласился Денис направляясь к выходу из каюты.

Выдача аванса происходила следующим образом: от группы «товарищей», возглавляемой боцманом, отделялся один человек и несмело приближался к компаньонам.

– Имя!? – сурово вопрошал командор. Следовал ответ. Может быть главком и запоминал все, что ему говорилось, но Денис на такое явно был не способен. Впрочем, по началу, он честно пытался, но убедившись в полной бесплодности этой затеи, прекратил. Затем Денис лез в карман, выуживал оттуда очередной эмар, и вручал его очередному матросику с видом Главвоенмора Троцкого, награждающего особо отличившегося бойца красными, революционными шароварами. 

– Служи честно! – напутствовал вновь испеченного наемника, Денис. – Не посрами честь эрвээсэн!

– Почему эрвээсэн-то? – удивленно поинтересовался Шэф, во время короткого промежутка, когда один моряк уже получил свой золотой, а следующий еще не подошел.

– Больно фильм дээмбэ нравится… – признался Денис, – а там эрвээсэн.

– Понятно… – широко ухмыльнулся Шэф, использовав зарезервированное слово.

Боцман, последним получивший свои два золотых, преданно уставился на верховного главнокомандующего, пожирая его глазами с видом: Чего угодно-с Ваше Сиятельство!

– Значится так, Шарапов, – озадачил его главком, – первое! – он поднял вверх палец, показывая особую значимость задания, – организация круглосуточной охраны судна! Чтобы ни одна… – здесь Шэф немного запнулся, подыскивая емкое и однозначное определение для всей номенклатуры нежелательных лиц (как людей, так и нелюдей) проникновение которых на борт «Арлекина» должно было быть безусловно пресечено. Не подобрав необходимое определение, он поинтересовался у боцмана: Ну, ты понял, надеюсь?! – ответ старого морского волка, не мог его не обрадовать:

– Все ясно, Господин! Ни одна сволочь на борт, без твоего разрешения, не проникнет! Даже крысы! – последнее заявление боцмана показалось Шэфу излишне самонадеянным, но заострять на этом внимание, он не стал.

– Второе, – продолжил верховный главнокомандующий, – единственное, что я знаю про Бакар, это то, что здесь беспошлинная торговля… то есть, по идее, таможенники трясти нас вроде бы не должны… но кто-то же придет за деньгами… Ты знаешь – кто?

– Какой-нибудь чин из регистра… я думаю, чтобы получить деньги за стоянку… ну и еще чего-нибудь.

– Все ясно. Отдыхай пока.

– Господин! А что делать остальным?

– Каким остальным? – удивился Шэф.

– Ну-у… которые не на службе в эрэс… эсэнэр… эрэнэв… ну-у… там где сказал Господин… – боцман при этом покосился на Дениса.

– А чего хотят, пусть то и делают. Мне-то какое дело? – пожал плечами верховный главнокомандующий. – Мы как договаривались? – вы доставляете нас в Бакар, и можете проваливать на все четыре стороны. Пусть проваливают. – Боцман почесал затылок.

– Господин… а те кто не хочет уходить… им можно остаться на «Арлекине»?

– Порядок на борту гарантируешь? – вопросил главком, грозно сдвинув брови. Дождавшись уверенного кивка боцмана, добавил: – Под твою ответственность…

Разговор прервал вахтенный, доложив что к трапу прибыла какая-то повозка и что возница божится, что это заказ капитана «Арлекина». Прибывшее транспортное средство напоминало пикап – у него была тесная кабина, в которой без всяких удобств могли разместиться четыре человека и довольно вместительный открытый кузов.

– Не совсем то, что хотелось бы… – прокомментировал командор, – … но да ладно – сойдет. Если не торопишься, подожди, – обратился он к вознице, – мы пока ехать не можем – надо дождаться портовое начальство.

– Подожду… – буркнул угрюмый волосатый амбал, после чего закрыл глаза и мгновенно захрапел.

*****

Чиновник портовой службы – толстый, обильно потеющий господин, прибыл где-то через полчаса в сопровождении двух немолодых стражников, страдающих от жары в своих суконно-пластинчатых доспехах. Толку от «бригантин» – так на Земле назывались такие доспехи, не было никакого – если начнется серьезная заваруха, то они ни отчего не спасут – это ведь не шкиры, а если не начнется (имеется в виду заваруха), то они тем более не нужны, но! – noblesse oblige: положение обязывает! Толстяк и его команда с видимым трудом вскарабкались по сходням и были вежливо препровождены в капитанскую каюту, заранее предупрежденным вахтенным матросом. Своим людям чиновник велел дожидаться его снаружи, не заходя в каюту, чему они были только рады – лучше постоять в тенечке под ласковым ветерком, чем париться в душной каюте.

– Присаживайся пир… – верховный главнокомандующий был воплощением любезности, – к несчастью не знаю твоего имени.

… похоже у местных нет обращения на «вы»…

… не стал бы Шэф тыкать незнакомому чиновнику…

– К несчастью, я не пир, – в тон ему отозвался вновь прибывший, тяжело отдуваясь и промакивая лоб огромным платком, название «носовой» для которого было бы явным оскорблением, если бы только не имелся в виду нос корабля водоизмещением килотонн так пятнадцать – двадцать.

– Благородному человеку титулы не нужны! – продолжил гнуть свою линию главком, но чиновника, собаку съевшего на своем многотрудном поприще изымания денежных средств из кармана ближнего, на мякине было не провести, и на лести, начиная от грубой, как дерюга и заканчивая тонкой, как шелк, тоже.

– Я – инспектор морской палаты, Гай Грапас, – представился толстый.

 … ага… ага… а наш боцман… как его… Хатлер…

 … и этот шкипер… в смысле – лоцман… Алхан…

 … назвали только одно имя… а может фамилию…

 … а этот имя и фамилию… почему те не назвали?..

 … может у них, бедненьких нет фамилий?..

 … обделили сироток?.. или не всем положено?..

 … имя-то у каждого должно быть… мне так кажется…

 … впрочем – хрен с ними обоими!..

– Лорд Атос, капитан «Арлекина».

– Лорд Арамис.

– Брат? – безразлично-вежливо поинтересовался чиновник, окидывая Дениса внимательным взглядом.

– Двоюродный, – тем же безразлично-вежливым тоном отозвался главком.

– Похожи, – констатировал инспектор, разглядывая каюту. Было видно, что богатое убранство ему понравилось.. – Ладно, господа – к делу. Необходимо провести замеры для определения водоизмещения.

– С какой целью? – полюбопытствовал Денис.

– Как это с какой? – удивился Грапас. – А как узнать сколько вы должны заплатить за стоянку? – Он удивленно взглянул на Шэфа, как бы спрашивая: «Как это ваш братец не знает таких очевидных вещей?» В ответ командор скорчил гримасу, долженствующую означать что-то среднее, между: «В семье не без урода» и «Он у нас с детства на голову слабенький». Денис пантомиму, разыгранную Шэфом и инспектором, прекрасно понял и надулся. В основном, чтобы подыграть верховному главнокомандующему, а отчасти всерьез. Ведь фактически Денис провел разведку боем, вызвав огонь на себя, чтобы главком ценой его позора вызнал важные сведения, а тут на тебе: «на голову слабенький» – обидно… Но! – дело превыше всего!

– Приступим, господа, – с этими словами Гай Грапас выбрался из кресла и направился к двери. Компаньонам ничего не оставалось делать, как последовать вслед за ним. Выйдя на палубу, инспектор приказал своим людям: – Начинайте!

И тут выяснилось, что несмотря на отягощавшие их бесполезные доспехи, явно не юношеский возраст, лишний вес и одышливость, стражники свое дело знали туго. Они споро повытаскивали из глубин своего обмундирования что-то похожее на рулетки и с проворством дрессированных обезьян принялись измерять какие-то, только им ведомые параметры, негромко перебрасываясь друг с другом совершенно непонятными для окружающих терминами. Время от времени, они зычными голосами сообщали инспектору результаты своих исследований, которые он записывал карандашом в толстую тетрадь, извлеченную из кармана камзола.

Минут через двадцать все было закончено. Грапас занес последние результаты вычислений в свой гроссбух и закрыл его с видом человека хорошо поработавшего, и теперь готового пожинать обильные плоды собственного труда. Его стражники прекратившие свои измерения минут за пять до этого мгновения, снова нежились в тенечке, как до начала своей бурной деятельности.

– Ну что ж… – обратился Грапас к Шэфу. – Я все рассчитал… стоимость стоянки «Арлекина» составляет пятьдесят риалов в сутки.

– А как соотносится стоимость риала и престольского эмара?.. – после небольшой паузы спросил главком.

– Ну-у… эмар немного дороже…

– Насколько? – инспектор задумался:

– Это зависит от менялы… в среднем на десяток медяков… – услышав ответ, Шэф молча нахмурился, делая вид, что обдумывает слова инспектора. Через некоторое время Гай Грапас не выдержал: – Итак, на какое время, ты собираешься арендовать причал, Лорд Атос? Решай быстрее, а то у меня еще много дел… – насчет множества дел чиновник явно врал. Никакого изобилия вновь пришвартовавшихся судов вокруг не наблюдалось, да и за все то время, пока «Арлекин» болтался на внешнем рейде, мимо него никто в порт не проследовал.

– А знаешь пир… – задумчиво протянул командор, … я тебя не задерживаю…

– Не понял!? – заволновался инспектор. – А арендная плата!?!

– А я не собираюсь арендовать причал по таким грабительским расценкам, – спокойно пояснил главком, с удовольствием наблюдая как меняется в лице, невозмутимый до этого, Грапас.

– Как это не собираешься!? Ты уже стоишь у него!!!

– Правильно… стою… но сейчас я прикажу поднять паруса и уйду на внешний рейд! Благо и ветер попутный!

– Как это уйдешь!? Как!? – завопил уже всерьез разволновавшийся инспектор – мзда уходила из рук! – А плата за вход в порт, за выход из порта, за сутки стоянки – это уже семьдесят пять риалов!

– Пусть вам лешие попляшут, попоют! – в свою очередь заявил верховный главнокомандующий, намекая, что в гробу он видел эти платежи, причем вместе с инспектором морской палаты Гаем Грапасом.

 … любит Шэф Высоцкого… любит…

– Кто попляшет? – растерялся инспектор.

– Неважно! – отрезал главком и закричал маячившему неподалеку боцману: – Готовьтесь поднимать паруса!

– Слушаюсь, Господин! – отрапортовал Хатлер, глядя на Грапаса с глумливой улыбкой.

Инспектор морской палаты пребывал в явной растерянности. В обыденной жизни, обычному, среднестатистическому человеку, редко приходиться сталкиваться с неизвестной ситуацией, в которой он не знает, как себя вести. Чаще всего, за время детства, отрочества и юности он набирает достаточный набор стереотипов поведения в разнообразных ситуациях, которым с успехом потом и пользуется всю оставшуюся жизнь.

Некоторые люди, которым повезло, или не повезло – это зависит от точки зрения, продолжают пополнять свой набор стереотипов сверх обыденной нормы, например попадая служить в войска специального назначения и проходя различные горячие точки. Набор стереотипов поведения у таких людей шире, чем у среднестатистических, но нам важно другое: и клерк из «Буквоеда» – любитель боевиков, и его ровесник из «Альфы», перерезавший больше глоток, чем клерк о них прочел, и ворюга министр и бессребреник депутат (или наоборот) – все они пользуются в жизни своим набором стереотипов, а если попадают в ситуацию, которой нет в наборе, то теряются. Иногда надолго, иногда нет, но в любом случае, в незнакомой ситуации, некоторое время человек не знает что ему делать. Время это сильно зависит от конкретики: спецназовец быстрее, чем депутат, выберется из горящего борделя, а министр быстрее, чем клерк из «Буквоеда», сумеет договориться с сомалийскими пиратами о выкупе из плена – может еще и себе какой откат выторгует, но, в любом случае, некоторое время, все они: и спецназовец, и министр, и клерк, и депутат, будут в растерянности.

Простой пример: если на улице к вам подойдет мятый, дурнопахнущий человек и попросит мелочь на поправку пошатнувшегося здоровья, то ваша реакция может быть любой: вы можете его не заметить; можете брезгливо сунуть ему несколько рублей, стараясь не дотрагиваться; можете послать; можете стукнуть, если совесть и физическая форма позволяют – короче говоря, такая ситуация имеется в вашем наборе стереотипов. А теперь представьте этого же мужичка, который подходит к вам, снимает с головы дырявую шляпу, делает элегантный поклон и говорит слегка грассируя: – Месье, же не манж па сис жур! И какова будет ваша реакция? – вашей реакцией будет растерянность, потому что, скорее всего, такого стереотипа в вашей коллекции нет.

Отдадим должное инспектору морской палаты: хотя с таким необычным противником… или партнером по переговорам – хрен редьки не слаще, он еще в своей жизни не сталкивался, растерянность его продлилась недолго:

– Так дела не делаются!!! – завопил он. – Мы же цивилизованные люди!!! Давайте договариваться, а не пороть горячку!!!

– Давайте, – легко согласился главком.

 … интересно… похоже обращение на «вы» все же есть…

 … или это просто множественное число?.. фиг знает…

– Нам лучше пройти в каюту, – предложил инспектор, заметив с каким интересом прислушиваются к разговору его стражники и праздношатающиеся матросы.

– Логично, – не мог не признать его правоты верховный главнокомандующий.

Денис в каюту не пошел – торговаться он не умел и проку от него там не было бы никакого, а так хоть на ветерке постоит – все не так жарко будет.

«Сейчас бы искупаться… – подумал он, – позагорать, девочек каких-нибудь снять для…»

«Культурного времяпрепровождения!» – встрял внутренний голос.

«Ну-у… типа да… – усмехнулся про себя Денис, – … если только мы имеем в виду одно и тоже…»

«Не сомневайся! – успокоил его голос. – А какая вообще может быть альтернатива?!..»

«Ну-у…черт его знает… Хотя некоторые любят с ними в театры ходить… в кино… рестораны всякие…»

«Это просто предоплата!» – отрезал внутренний голос.

«Согласен… В принципе… всем людям от них нужно только одно…» – после мимолетного раздумья пришел к консенсусу с голосом Денис. На этом их интересный диалог прервался, так как из-за приоткрытой двери стали доноситься отзвуки другого диалога, происходящего в капитанской каюте.

– …!!!..

– … распоряжение господина суперинтенданта!... не меньше сорока золотых!!!

– …!!!..

– … плевать с высокой башни!... не больше пяти риалов!!!

– …!!!..

– … и на начальника порта!!??.. тридцать пять золотых!!!

– …!!!..

– … на суперинтенданта!.. на начальника порта!.. на губернатора!.. и на весь ваш драный Бакар!.. семь риалов!!!

– …!!!..

– … а ремонт причалов после осенних штормов!!??.. тридцать золотых!!!

– … а ремонт провала не надо оплатить!?.. восемь риалов!!!

– Какого провала?!

– Неважно!!! Короче!!! Десять эмаров в сутки, или мы уходим на внешний рейд!!! – В каюте воцарилась нехорошая тишина. Мертвая какая-то.

– Согласен… – раздался после длительной паузы хриплый голос инспектора морской палаты. И хорошо, что вообще раздался, а то многочисленным слушателям стало казаться, что ответа в принципе не будет, что с инспектором случилось что-то нехорошее, не к ночи будь упомянуто!..

Когда Шэф с Грапасом показались на палубе, у инспектора был такой вид, будто он побывал в парилке, причем парился прямо в одежде – не раздеваясь, а банщик ни пара, ни веников не жалел, у главком же был привычный, невозмутимый вид.

– Пошли, – приказал инспектор стражникам, изумленно уставившимся на него – видать не часто им приходилось видеть руководителя в таком расхристанном виде: камзол расстегнут, рубаха тоже, на потной шее видны какие-то темные потеки… короче – не комильфо. – Чего уставились!?.. Я не портовая шлюха, чтобы меня разглядывать!.. Бездельники!!! – Оцепеневшие было стражники подхватились, как вспугнутые куры и вся троица, с крайне недовольным видом, резво покинула борт «Арлекина». 

– Ну что… как я понимаю, таможня дала добро? – ухмыльнулся Денис, глядя вслед «группе товарищей», неуклюже пробирающейся по сходням.

– А то! – с гордостью в голосе отозвался верховный главнокомандующий, демонстрирую внушительного вида бумагу, явно официальную, с многочисленными разноцветными печатями – разрешение на стоянку! Все чин по чину!

– И дешево?

– Ну-у… не совсем задешево… но почти в пять раз меньше, чем хотел этот упырь.

– Здорово! – восхитился Денис, – … но разве ж так можно, должна же быть официальная ставка какая-то… а то как-то… – он пощелкал пальцами, выражая этим свое непонимание и неодобрение местных порядков.

– Естественно такая ставка есть, как не быть, но она зависит от водоизмещения пришвартовавшегося судна… и вот здесь-то и возникает коррупционная составляющая, потому что измерения и расчеты проводят люди.

– Слаб человек и велики беси! – прокомментировал слова главкома Денис, за что удостоился от того одобрительного взгляда.

– Воо-от… эти беси сначала наше реальное водоизмещение сильно завысили… а потом немножко занизили.

– Намного?

– Завысили раза в три… а занизили в полтора… может чуть больше.

– Занизили завышенное, или исходное?

– Исходное разумеется, иначе получилось бы, что они все равно завысили в два раза.

– Понятно… Еще какой официоз остался?

– Да вроде бы нет…

– И что теперь делаем?

– А чего тебе чего больше всего хочется? – вопросом на вопрос ответил любимый руководитель.

– Вымыться! – не задумываясь ответил Денис. – А тебе?

– Аналогично, но… сперва одно небольшое дело.

– Какое?

– Сначала едем в банк, оставляем там сундук – сдается мне, что содержимое его сильно дорогое, не стоит на борту держать… мне так кажется.

– Крестись, – ухмыльнулся Денис, но Шэф внимание на подколку не обратил и невозмутимо продолжил:

– Потом в баню, или еще куда, где можно нормально помыться, потом снимаем нумера в гостинице и отмечаем приход в порт назначения грандиозным кутежом, плавно переходящем в оргию.

– План неплохой, – степенно признал Денис, но сразу уточнил: – а что в нумерах, ванн нет?

– Насколько я помню… правда к Бакару это не относится, не бывал я здесь раньше, ванн нет. Если захочешь помыться, приносят в номер большую лохань, потом долго наполняют ее горячей водой, и вперед. Может здесь не так – посмотрим, но я все-таки настраиваюсь на баню, чтобы смыть все что накопилось, а то грязь скоро отваливаться начнет.

– Северные Лорды, а воняет, как от бомжей! – озвучил свое виденье проблемы Денис, и сразу же полюбопытствовал: – А банк здесь точно есть?

– Банк есть.

– Гномий наверно… во всех фэнтезях, что я читал, есть гномий банк.

– Вынужден тебя разочаровать: миры, где есть другие разумные существа, кроме человека, крайне малочисленны – по пальцам можно пересчитать.

– Почему?

– Почему?.. – переспросил верховный главнокомандующий, и в свой черед озадачил Дениса вопросом: – Скажи пожалуйста, как люди относятся к другим людям, которые отличаются о них, ну-у… скажем… языком… способом креститься… да формой носа, наконец?

– Плохо, – лаконично ответил Денис.

– Во-о-от! Все правильно говоришь. А теперь представь, как люди отнесутся и что сделают, или попытаются сделать, с намного отличающимися от них нелюдями? – слово «намного» главком выделил.

– Представил…

– Поэтому, чтобы выжить в мирах, где есть люди, всем нелюдям… которые сумели выжить, – уточнил Шэф, – пришлось стать еще более страшными существами, чем человек.

– А люди страшные? – удивился Денис.

– А чему ты удивляешься? – в свою очередь удивился мудрый руководитель, – припомни все ужастики, все охотничьи истории: всегда человек куда-то припирается – в заброшенный дом, в сельву, в джунгли, в глухой лес… еще куда, и уже там на него кто-то нападает, или он там начинает охотиться… обрати внимание – никто не приходит в людские селения, чтобы на человека поохотиться, а вот он в чьи-то – приходит!

– Ты знаешь, никогда не смотрел на это под таким углом… – смущенно признался Денис.

Шэф только кивнул в ответ и продолжил:

– Поэтому нелюди, сумевшие уцелеть в тех мирах, где есть люди, существа в высшей степени опасные. Их меньше и для того чтобы выжить, им нужно быть более сильными, более быстрыми, более умными, более хитрыми, а самое главное… Что самое главное? – Шэф неожиданно переадресовал вопрос Денису. Тот немного подумал и недоуменно пожал плечами:

– Не знаю…

– Более жестокими! Они должны отбить у человека желание охотиться на себя… А для этого, за каждого убитого гнома, эльфа, или… не знаю там… орка, или гоблина, они вырезают целые деревни… и города. Поэтому и живы до сих пор.

– Да-а… получается, что самое опасное существо – это человек! – Денис только покачал головой.

– А я тебе уже давно говорил об этом, – невозмутимо подтвердил верховный главнокомандующий, – просто ты ни черта не помнишь. Память девичья.

– Странно… – смутился Денис, – вроде бы не жаловался никогда… – и тут он вспомнил! Действительно говорил такое Шэф. Говорил! Когда они подходили к Северной обители Ордена Пчелы и Денис испугался каких-то летающих ящеров.

– Ладно, возвращаемся к делам финансовым. Есть тут банк. Обычный человеческий банк, не гномий. Правда держит его местная Гильдия магов…

– И какой процент годовых?

– Поясни, что ты имеешь в виду? – прикинулся шлангом командор.

– Как это что? – поразился Денис. – Они берут наши денежки, прокручивают их, навариваются и должны поделиться – сагласна законов гастэпрэымства! Так, брат!?

– Нэт брат! Ашыбаэшса! Они просто берут наши деньги… или другие ценности, на сохранение. И все. Никакой прокрутки.

– А за счет чего они живут? – Денис был в недоумении. – Аренда, зарплата сотрудникам, то да се…

– Не волнуйся за них, – ухмыльнулся Шэф, – они берут десятину.

– То есть, мы им еще и платим!?! – снова поразился Денис. – Отдаем наши денежки и еще и платим? Высокие! Высокие отношения!

– А чего ты хотел? Это не кредитно-сберегательное учреждение, как у нас, а чисто сберегательное. Банк Гильдии никого не финансирует, он только добросовестно сберегает, и за счет этого неплохо живет. Филиалы во всех крупных городах по всей Сете… за исключением нашей родины – северных территорий. Репутация у него железобетонная – не было случая, чтобы сданные ценности пропали, или не были возвращены законному владельцу… или его наследникам, – добавил командор после небольшого раздумья.

– А почему они не занимаются кредитованием? Могли бы больше зарабатывать.

– Дэн, здесь же средневековье… и то не повсюду. Кое-где, – рабовладельческий строй… какое, нахрен, кредитование? Для этого капитализм нужен… ну, или социализм, на худой конец, – усмехнулся верховный главнокомандующий.

– А чего, королям, царям всяким, деньги не нужны разве? Войну затеять или еще чего… крепость построить?

– Согласен… власть любит взять у разных банкиров, ростовщиков… да просто у богатых людей, взаймы, без отдачи… Но здесь такое не пройдет: с Гильдией не забалуешь… а раз придется отдавать – нафига брать? Логично?

– Да вроде бы да… Кстати, а это единственный банк, других нет?

– Насколько я знаю, нет.

– Странно… если занятие доходное, должны появиться конкуренты.

– Откуда? Если бы конкурирующий банк держали обыкновенные люди, то просуществовал бы он недолго – или какой-нибудь нехороший волшебник грабанул… или наместник «взаймы» взял… или король.

– А конкурирующая Гильдия?

– Нет. Тут одна Гильдия, с отделениями повсюду.

– А в других странах?

– Там свои Гильдии… или что-то наподобие… наверное. Я в деталях не разбирался, нужды не было.

– Постой, постой, постой! Если в других странах есть свои Гильдии – значит у них должны быть свои Банки! – дело больно уж доходное!

Шэф только пожал плечами:

– Дэн, в тех странах через которые мы проходили всегда встречались филиалы Банка Акро-Меланской Гильдии магов… других я не помню… хотя это не говорит, что их не было… но я не видел.

– Понятно… А как же черные, белые, некроманты, целители… и кто у них есть еще там?

– За абсолютную точность не ручаюсь – сам понимаешь, меня это все мало интересовало – мир-то транзитный, но вроде бы при Гильдии есть отделения всякой специализации: воды, воздуха, некромантии, земли, огня, черта лысого… и вообще… хрен знает чего – нам все это параллельно… было.

– А сейчас?

– А сейчас не уверен. – Верховный главнокомандующий замолчал, а потом неожиданно спросил: – Тебе понятно, почему этим Гильдия занимается, а не какой-то конкретный колдун, или «группа товарищей»? – Денис пожал плечами:

– Банк этот, похоже, сильно доходное предприятие… Чтобы жаба непричастных не задушила… а то еще драться начнут между собой из-за бабла… а так делят как-то… по-братски, – предположил он после короткого раздумья.

– Все так и есть, – констатировал Шэф, – ладно, пошли затаримся, и вперед, нас ждут великие дела.

– Граф, – добавил Денис.

– Лорд, – поправил Шэф.

Вернувшись в каюту, командор вывернул на стол пригоршню золота из капитанской шкатулки. Разделив ее на две кучки, компаньоны принялись за подсчеты наличности. Инвентаризация выявила наличие одной тысячи трехсот шестидесяти семи эмаров. Тридцать семь взял себе верховный главнокомандующий, тридцать Денис, а остальные были возвращены в шкатулку. Затем Шэф по-братски разделил с Денисом двадцать золотых кругляшей с «ниндзей», из распотрошенной холщовой «колбаски». После того как деньги были спрятаны в глубокие карманы камзолов, компаньоны выбрались на палубу и главком приказал маячившему неподалеку боцману:

– Хатлер! Сундук из каюты перетащить в эти дровни! – Шэф показал пальцем на повозку со спящим амбалом.

После завершения погрузо-разгрузочных работ, командор приказал построить всю команду, присутствующую на борту, причем именно всех: как поступивших на службу к компаньонам, так и вольноопределяющихся. Когда указание было выполнено, он обратился к морякам:

– У меня для вас две новости: хорошая и плохая. – Негромкий гул стих и на палубе воцарилась тишина. – Начну с хорошей – от жажды и голода вы не умрете… Хатлер. – Обратился Шэф к боцману. – Отправь людей на базар… или куда там еще, пусть еды купят… вина… пива… ну-у… сами знаете чего, и тащат на корабль, – боцман и матросы выдохнули и синхронно закивали головами в такт словам главкома. – Всех накормить. Свободные от вахты могут выпить. Но! В меру! – Верховный главнокомандующий взял паузу и дождавшись тишины, продолжил: – Теперь вторая новость – плохая. На борту никаких драк и прочих инцидентов! С зачинщиками – по законам военного времени! А если поймаю пьяного вахтенного, голову отрежу сразу. – Матросы снова закивали, но… как-то нерадостно, что ли. – Командуй! – с этими словами Шэф отсчитал Хатлеру пять золотых эмаров. – Мы сейчас уезжаем, когда вернемся неизвестно, чтобы на борту был порядок! – Главком оглядел притихших матросов и добавил: – Надеюсь вы помните, что пока нас нет на борту, боцман – главный! Слушаться, как меня!

– Господин! Не изволь сомневаться! – верноподданнически отрапортовал Хатлер, на что верховный главнокомандующий покачал головой.

– Неправильно. Ответ должен быть стандартным. Или: «Так точно!» или: «Никак нет!»… в зависимости от контекста… – прибавил главком. Зачем он сделал это уточнение, науке неизвестно. Зато известно, что после этой дефиниции, и Хатлер, и все остальные участники митинга, и так-то не сильно понимавшие о чем идет речь, и вовсе впали в ступор. – Понятно как отвечать? – сохраняя остатки надежды поинтересовался Шэф, хотя и так все было ясно: на палубе воцарилась такая тишина, что стали слышны крики чаек и виртуозная ругань грузчика, которому, метрах в двухстах от стоянки «Арлекина», коллеги уронили на ногу бочку. 

Первым, как и следовало ожидать, вышел из оцепенения многомудрый боцман. Сначала он промычал что-то невразумительное, но затем все же взял себя в руки и довольно молодцевато отрапортовал:

– Так точно! – и на всякий случай прибавил: – Господин! – на что верховный главнокомандующий отреагировал благосклонной улыбкой.

– Вас это тоже касается, – обратился он к матросам, по-прежнему безмолвно стоявшим вокруг с открытыми ртами. В ответ служивые снова покивали.

– Так, а мы берем рюкзаки и вперед, – по-русски обратился командор к Денису.

 

9 Глава

Здание Банка Акро-Меланской Гильдии магов выглядело так, как и должно было выглядеть банковское здание, в представлении Дениса: помпезно, надежно и солидно. Конечно же, это не был шестидесятиэтажный, облицованный алюминием небоскреб Чейз Манхаттан Банка и даже не угловатый головной офис Сбербанка – у местного деньгохранилища было всего три этажа, но эта малоэтажность впечатления не портила: черные гранитные стены; узкие, высокие окна, напоминающие бойницы; мощная металлическая дверь – все как положено.

Над дверью сияла золотом большая пиктограмма, напомнившая Денису что-то очень знакомое – он почти поймал нить, ведущую от образа к названию, но той, вильнув хвостом, все же удалось в последний момент скрыться в глубинах подсознания и идентификатор, почти что угаданного изображения, остался закрытым, а вот литеры, раскинувшиеся под пиктограммой затейливой вязью, были Денису точно незнакомы. И надпись и стилизованная картинка сверкали на солнце так, что казались сделанными из золота… а может и правда из золота? – иди знай… Золото на черном выглядело очень стильно.

– Не знаешь, что на рисунке? Вроде что-то знакомое, но никак не пойму…

– Весы, – верховный главнокомандующий был лаконичен, а Денису захотелось хлопнуть себя по лбу – как можно было не понять что это весы? Ведь точно такие же держит в руках Фемида! – и как можно было не сообразить!?!

– Это от жары… – попробовал оправдаться Денис в ответ на ехидный взгляд любимого руководителя, но главком только хмыкнул:

– Когда боги хотят наказать человека, они лишают его разума!

– Ты просто знал! А когда первый раз увидел, наверняка тоже не допер! – перешел в контратаку Денис.

– Знал… – не стал упорствовать главком, а обвинение насчет «недоперания», оставил без комментариев, тем самым косвенно подтвердив догадку Дениса.

Весь этот оживленный обмен мнениями, естественно, шел на русском языке, после чего командор перешел на местную мову: 

– Так ребята, – скомандовал Шэф шестерке «тягловых» матросов, сидящих в кузове «пикапа», – осторожненько спускайте сундук. – В пути морякам пришлось довольно тяжело – в кабине места не было, а в кузове их тощие задницы пересчитали все выбоины на тряской, булыжной мостовой, но – никто и не обещал, что будет легко. – А ты жди здесь! – приказал верховный главнокомандующий заволновавшемуся было насчет оплаты волосатому амбалу. – Еще понадобишься! – Возница хотел было затребовать аванс, но студеный взгляд главкома заморозил это желание, как новокаин больной зуб.

Убедившись, что груз в целости и сохранности оказался на земле, командор распорядился тащить его в банк. Матросы, покряхтывая и неразборчиво матерясь сквозь зубы, поволокли тяжеленный сундук по направлению к высокому банковскому крыльцу. Шэф быстренько обогнал их и возглавил процессию, Денис хотел было последовать его примеру, но после секундного размышления пришел к выводу, что ему лучше остаться в арьергарде и прикрывать караван с тыла – на всякий случай… Достигнув ступенек, верховный главнокомандующий пулей взлетел наверх, чтобы открыть дверь и не задерживать, и так еле плетущихся «грузчиков», но его вмешательства не потребовалось: как только он оказался на верхней площадке, дверь немедленно распахнулась. Отсутствие фотоэлементов и разных прочих электроприводов вполне успешно компенсировалось наличием магии. Сразу же за входной дверью находился большой круглый зал с колоннами по периметру, куда и был доставлен ценный груз.

Зал в целом, а так же его пол, потолок и колонны несомненно представляли собой произведения прикладного искусства. Если бы дело происходило на Земле, то с полной уверенностью можно было бы сказать, что внутренняя отделка зала выполнена в помпезном стиле «сталинский ампир»: мрамор, бронза, керамика, хрусталь, черное и красное дерево, позолота. Все сияло, сверкало и вызывало ощущение надежности и богатства, но больше всего помещение напоминало…

– Метро! – первым облек ощущения в слова верховный главнокомандующий.

– Точно… следующая станция «Новокузнецкая»!

– Скорее… «Автово» в Питере… – задумчиво сказал главком, неторопливо осматривая помещение.

От этого занятия его отвлек молодой человек, незаметно вынырнувший из-за колонн. Был он высок, строен, с приятным, четко очерченным лицом, украшенным щегольскими усиками. Его густые каштановые волосы мягко поблескивали в ярком свете огромной бронзовой люстры, свисающей с куполообразного потолка на четырех мощных цепях. Одет незнакомец был в легкую светлую одежду и красивые сандалии на босу ногу. При виде его, Денис сразу ощутил грязную, черт знает сколько времени не мытую шкиру, тяжесть камзола, в котором можно было перезимовать в средней полосе и вонючие ботфорты. Денису незнакомец сразу же, категорически не понравился.

«Секс-символ… блять… – зло подумал он. – Любимец женщин и Рабиндраната Тагора!.. С-сука!..»

«Хлыщ!» – коротко высказал свою позицию по данному вопросу внутренний голос.

«Точно!» – согласился Денис.

В какой-то момент времени – точную дату Денис, естественно, назвать бы не смог, у него появилось то, что во всяких эзотерических практиках называют по разному: то «Внутренним наблюдателем», то «Смотрителем», то еще как. Скорее всего, первоначальным толчком для рождения Смотрителя послужил категорический приказ Шэфа заниматься расширением восходящего и нисходящего канала двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Для того чтобы выполнить этот приказ, нужно было, как минимум, о нем помнить. А чтобы помнить, нужно было время от времени спрашивать себя: не забыл ли ты? И вот для этого-то и понадобилось рождение Смотрителя, а если человеку что-то по-настоящему требуется – то оно у него появляется. Рано или поздно. Так или иначе.

Короче говоря, Внутренний наблюдатель у Дениса появился. Постепенно Смотритель расширил свои функции, и если поначалу контролировал только работу с каналами, то со временем начал отслеживать любые странности в мироощущении Дениса. И вот сейчас он высказал ему свое удивление остро-негативной реакцией на незнакомого человека, который ничего плохого Денису не сделал? По-крайней мере пока…

 Осознав вопрос, Денис призадумался. Вырисовывалась интересная картина: после того, как он покинул Орден Пчелы и начал свой бесконечный квест в сопровождении верховного главнокомандующего, ему пришлось убить множество народа, руки его были по локоть в крови – и это не было фигурой речи, а констатацией факта и при всем при том, никакой злости, не говоря уже о ненависти, он к своим врагам не испытывал. Как говорится: ничего личного – работа такая: или они его, или он их! А вот жгучую ненависть он испытал по отношению всего лишь к двум людям: приснопамятному Настару, который на самом деле оказал ему бесценную услугу, запустив процесс трансформации чмо в мачо, и вот сейчас к этому хлыщу. И если причина ненавидеть Настара очень даже была, то что могло вызвать подобное чувство по отношению к незнакомцу, было непонятно. Конечно, было бы неплохо во всем этом разобраться, но время и место для занятий самоанализом было не совсем подходящим и Денис, привычным усилием воли, загнал внезапно возникшую ярость туда, где ей и положено было находиться – в пузырь внизу живота.

 – Чем могу быть полезен пирам? – любезно улыбнулся молодой человек, окидывая компаньонов брезгливым взглядом. Вербально он был любезен до чрезвычайности, а истинное отношение к «грязным дикарям» выдавал его взгляд. Впрочем слово «выдавал» не совсем уместно в данном контексте – хлыщ и не собирался как-то маскировать свое отношение, но по работе ему следовало быть любезным – вот он и улыбался. Ярким образчиком такого поведения является реакция продавца, или как они сами любят себя называть – менеджера по продажам, какого-нибудь элитного салона меховых изделий на появление в торговом зале пришельцев из-за МКАДа, для которых и овчинный тулуп является предметом роскоши. 

Дениса внутри аж перекорежило от этого взгляда, но внешне он остался невозмутим.

«Молодец!» – похвалил его внутренний голос.

«Стараюсь…»

А хлыщ продолжил любопытствовать:

– Прибыли издалека… я полагаю? – снисходительно-небрежно предположил он.

– Так точно-с! Северные варвары мы! Лорд Атос и Лорд Арамис! К твоим услугам досточтимый пир начальник банка! – Денис бросил изумленный взгляд на главкома: сейчас хлыщ за такое явное ерничанье прикажет выставить их вон и на этом банковскую операцию можно будет считать завершенной, а следствием этого станет таскание за собой по мирам неподъемного сундука. Но еще больше его поразило то, что «банкир» принял все за чистую монету и уже не пытаясь изображать любезность ответил:

– Запомни… лорд! – слово «лорд» он как будто выплюнул, словно раскусил во рту что-то горько-кислое. – Я – не пир! Я – искусник! Запомнил!?

– Так точно-с! Пир – Искусник! – с воодушевлением отозвался верховный главнокомандующий, преданно пожирая хлыща глазами.

 … интересно… чего это Шэф дурака валяет?..

 … значит нужно… просто так не стал бы…

– Тьфу ты! – «банкир» и в самом деле чуть не плюнул от досады на мозаичный пол, но решив, что чем быстрее отделается от варваров, тем больше нервов сбережет, решил не углубляться в тонкости этикета и продолжил:

– Ящик свой, – кивнул он на сундук некроманта, – хотите оставить?

– Так точно-с! – по ошарашенному виду командора было понятно, что он до глубины души поражен прогностическими способностями хлыща, сумевшего вот так – сходу, угадать причину появления его вместе с Лордом Арамисом в здании Банка Гильдии магов, и что он будет много раз вспоминать этот удивительный случай ясновиденья – ведь как же так?! – человек впервые увидел их с Лордом Арамисом, и на тебе! – догадался что они хотят оставить на хранение сундук! В клане Белой Медведицы… да что там Медведицы… они все немного туповатые… правда сильные – что есть, то есть, так вот, даже люди из клана Полярного Волка и Росомахи, отличающиеся дьявольской хитростью и изворотливым умом, не смогли бы повторить такое! Это ж надо! – только увидел, и сразу же догадался! Вот что значит маг! Это тебе не хрен моржовый! На лице Шэфа крупными буквами было написано, что Лорд Атос никогда не забудет явленное ему чудо, что не раз еще расскажет о нем многочисленным благодарным слушателям, греющимся вокруг костра в его пещере, длинной зимней ночью. К величайшему удивлению Дениса, хлыщ съел и это!... причем не поморщившись!

– Ладно… – с видом величайшего одолжения произнес «банкир», – пошли… только! – внезапно спохватился он, – стоить это будет не менее ста золотых! – Он подозрительно взглянул на Шэфа, явно сомневаясь в его платежеспособности. В ответ на это верховный главнокомандующий истово закивал головой и даже состроил наивно-хитрую рожу: «Что, мол, свои, мол, хау ду ю ду!» – типа не извольте сумлеваться ваше высокоблагородие!

«Артист!» – с долей восхищения подумал Денис.

«С погорелого театра!» – тут же внес скептическую ноту внутренний голос.

«Почему?» – удивился Денис.

«Переигрывает!» – твердо заявил внутренний голос.

«Ну-у… пипл же хавает…» – вступился за любимого руководителя Денис. На этот тезис, контраргументов внутренний голос найти не сумел и замолчал.

В это время верховный главнокомандующий, абсолютно не подозревавший о театроведческой дискуссии, вызванной его «выступлением», прищелкнул пальцами и указал «тягловым» матросам, прослушавшим его монолог с открытыми ртами, на сундук, с целью дальнейшей транспортировки. В свою очередь хлыщ, будто передразнивая главкома, тоже небрежно щелкнул пальцами и в зале появились два молодца, статью напоминавших электропогрузчики.

«Големы что ли…» – удивленно подумал Денис разглядывая жлобов, с легкостью подхвативших вдвоем сундук, который до этого с большим трудом волокли шестеро, не самых слабых на свете мужиков, привычных к тяжелой работе с парусами.

«А черт его знает…» – отозвался внутренний голос.

– Ждите нас на улице! – приказал Шэф, а сам поспешил вслед за «банкиром» и его жлобами, волокущими сундук некроманта с такой легкостью, как будто он был пустым. Денис же, в свою очередь, уже привычно, передвинулся в арьергард, замыкая процессию.

Ничем не выделяющаяся из множества себе подобных, дверь в офис «банкира» находился сразу же за рядом колонн, окружающих зал. Сам офис представлял собой большую, практически пустую комнату, площадью никак не меньше тридцати квадратных метров, а может даже и поболее того. Возле дальней стены, напротив входной двери, располагался большой двухтумбовый письменный стол; вдоль стен стояло шесть стульев, по три с каждой стороны, и все – больше никаких излишеств. Единственным украшением девственно чистого стола служил массивный, слабо светящийся камень, размером с коробку из под туфель. Гладкими стенками и округлыми краями магический артефакт напоминал огромную гальку. Хлыщ удобно устроился в кресле за своим столом и царственным жестом разрешил компаньонам присаживаться. Жлобы же остались стоять рядом с сундуком, из чего Денис заключил, что все же они големы, ибо какой живой человек будет стоять, если есть возможность присесть? И наоборот – кто будет сидеть, если есть возможность полежать? – никто.

«А обстановочка-то типа “Гей, славяне!”» – переиначил Денис, всплывшую в памяти, бессмертную фразу, после того как еще раз рассмотрел спартанскую обстановку кабинета, но тут же его внимание переключилось на заговорившего «банкира».

– Итак, ты хочешь хранить этот ящик в Банке Гильдии магов? – повторил хлыщ свой дурацкий вопрос, на что главком подобострастно ответил:

– Так точно-с, пир-искусник! – Хлыщ поморщился, но ничего не сказал, а верховный главнокомандующий продолжил: – И еще деньги положить… если можно-с…

– Да можно, можно… – барственно махнул рукой хлыщ, – сколько там у тебя?

– Шэф опрометью кинулся к сундуку, извлек оттуда капитанскую шкатулку и подобострастно поставил ее на стол.

– Так, так, так… – блеснул глазами хлыщ, окидывая взором золотую кучку, – и сколько здесь? – небрежно поинтересовался он.

– Так… эта… посчитать надо пир-искусник… – сконфуженно произнес главком, пребывая в явном затруднении, и «банкир» не замедлил прийти ему на помощь. Он вытащил из тумбочки своего стола какой-то аппарат, смахивающий на мясорубку. Работал прибор просто: в верхнюю горловину засыпались монеты, из нижней они вываливались в приемный лоток, а в процессе перемещения – подсчитывались. Через пару минут хлыщ объявил результаты подсчета:

– Ровно тысяча. – Командор с восторгом смотрел на «банкира» – это ж надо так быстро, и главное – так точно! посчитать такую кучу денег. «Такое Искусство дорогого стоит!» – как бы говорили восхищенные глаза верховного главнокомандующего. – Если это все, то можно завершать транзакцию, – произнес хлыщ, лоснясь от удовольствия, – я сейчас вычту из этой суммы сто риалов за хранение сундука, итого остается девятьсот, десятая часть вычитается за хранение и в итоге у тебя на счете, лорд, будет восемьсот десять риалов, которые ты сможешь получить полностью или частями – как тебе будет угодно, – он дежурно улыбнулся: видимо что-то сработало на уровне инстинктов, – в любом нашем филиале! А вот сундук можно будет забрать только здесь, – «банкир» развел руками, как бы сожалея о таком изъяне в их, в целом безупречном, сервисном обслуживании. – Итак, это все?

– Нет, пир-искусник, надо сделать еще одно дело – поменять незнакомые монеты… Они нам достались… по случаю… цену им мы не знаем… хотим поменять на привычные… – с этими словами верховный главнокомандующий извлек из кармана медаль «ниндзя» и протянул хлыщу. Если при виде золота из шкатулки, лицо «банкира» только слегка залоснилось от предвкушения финансовой удачи, то теперь оно стало напоминать обильно смазанный маслом блин. Хлыщ взял монету и осторожно положил ее на светящийся камень. На какой-то краткий миг характер свечения изменился и «банкир» объявил результаты лабораторных исследований:

– Девять риалов! – В ответ Шэф радостно потер руки, восхищенный услышанной новостью. – И сколько у вас их? – стараясь говорить небрежно, поинтересовался «банкир».

– Это мы точно знаем… считали… пятьдесят без одного, – сообщил главком, вытаскивая «колбаску» из сундука, – таких мешочков… в каждом двадцать монет…

– Итого девятьсот восемьдесят… Выкладывай! – приказал хлыщ. – Компаньоны с готовностью принялись вытаскивать из сундука и выкладывать на стол сокровища некроманта. Каждую «колбаску» «банкир» прикладывал к светящемуся камню и с удовлетворенным видом откладывал в сторону. Денис не понимал, почему Шэф позволяет в наглую себя обманывать, но виду не подавал: «жираф большой – ему видней!» Раз верховный главнокомандующий строит из себя идиота – значит так надо!

– А… эта… разрезать не будем? – держа в руках последнюю» колбаску» спросил главком, преданно глядя на «банкира», на что тот только небрежно махнул рукой: мол, не боись деревня – у дяди все под контролем!

– Итого, девятьсот восемьдесят на девять… будет… будет… – восемь тысяч восемьсот риалов!

– Сколько?!.. Сколько!?.. – прошептал севшим голосом Шэф.

– Восемь тысяч восемьсот реалов, – небрежно повторил хлыщ, с видом человека, который такую сумму оставляет каждый вечер в ресторане. – Плюс те девятьсот реалов… всего будет: девять тысяч семьсот реалов… В итоге, у тебя на счету будет девять тысяч семьсот минус девятьсот семьдесят… восемь тысяч семьсот тридцать риалов.

– Благодетель! – чуть не бухнулся в ноги «банкиру» верховный главнокомандующий, – назови свое имя! Чтобы мои дети, внуки, правнуки и их дети и внуки… – Шэф готов был продолжать, но хлыщу это быстро надоело и он прервал монолог главкома:

– Карст Итал!

– Благодетель! Карст Итал! Повтори пожалуйста сколько у меня будет на счету!?

– Восемь тысяч семьсот тридцать риалов, – с пренебрежительной ухмылкой, которую и не пытался спрятать, повторил «банкир». Такое пренебрежение всегда испытывает мошенник к облапошенной жертве, но в большинстве случаев вынужден его скрывать. Хлыщ же считал, что скрывать не обязательно – обойдутся!

– Отлично! – потер руки Шэф. – А скажи-ка мне дружок… – «банкир» дернулся как от удара хлыстом: перед ним стоял другой человек. Деревенский лапоть, не умеющий считать куда-то испарился, а на его месте возник очень неприятный тип, с хищным прищуром жестких глаз. – Что, по-прежнему Бранг Касал председатель комиссии по этике Гильдии магов?

– Ч-что? – хлыщ никак не мог прийти в себя, ему показалось будто он спит, что ему снится кошмар и надо просто проснуться, но реальность никак не желала возвращаться и кошмар продолжался. Приятный, сродни эротическому, сон, где он без малейших усилий, за несколько минут заработал увесистую пригоршню золота, в какое-то неуловимое мгновение превратился в кошмар, в котором где-то на периферии, на краю сознания, еще не видимый, но уже ощущаемый, появился ужасный Бранг Касал – гроза всех нарушителей Уложения.

– Ч-что? – повторил Карст Итал.

– Что… что… а сам не понимаешь, исс-кусс-сник… – насмешливо спросил главком, – знаешь на сколько ты сейчас нагрел Гильдию?

– Н-на-н-нагрел? – переспросил ошеломленный хлыщ, но Шэф, не обращая внимания продолжил:

– Итак первое: в шкатулке была не тысяча риалов, а тысяча триста эмаров, и счетчик это ясно показал. – «Банкир» открыл было рот, чтобы что-то возразить, но взглянув в глаза командору, сразу же его закрыл. – Второе, – безжалостно продолжил верховный главнокомандующий. – Цена медали не девять риалов, а двенадцать эмаров. – На хлыща было больно смотреть, но это постороннему человеку, Денис же, разглядывая «банкира», испытывал что-то схожее с чувственным наслаждением: вместо приятно пахнущего, чистого! – черт бы его побрал, наглого, красивого, ухоженного, уверенного в себе хлыща, презирающего всё и вся, и в частности его – Дениса! перед ним находился совершенно другой человек – иных в гроб краше кладут: цвет лица бледный, чуть ли не белый; кожа на вид какая-то влажная и липкая; глаза затравленные – кр-расота! А командор продолжал свою обвинительную речь, будто какой-нибудь прокурор Вышинский: цена девятисот восьмидесяти медалей – одиннадцать тысяч семьсот шестьдесят эмаров! – «Банкир» что-то невнятно захрипел:

– Ээээ-хр… – но Шэф перебить себя не позволил:

– Итого, тебе… исс-кусс-сник… а кстати, с каких это пор на должность младших клерков ставят искусников? Наврал небось, – с презрением в голосе продолжил он, – в лучшем случае подмастерье… если не ученик… Ладно, хрен с тобой, исс-кусс-сник, – «банкир» в очередной раз вздрогнул: разгромленное ощущение собственной важности доставляло физические страдания. – Итого ты получил от нас тринадцать тысяч шестьдесят эмаров, и десятина Гильдии магов должна была составить одну тысячу триста шесть эмаров, вместо насчитанных тобой девятисот семидесяти риалов! Грустно девушки… грустно… Насколько я знаю и за меньшее можно вылететь из Гильдии… А тут… – в комнате воцарилась гнетущая тишина.

– Ээээ-хр… – попытался взять слово Карст Итал, но вместо этого снова заговорил главком:

– А тут… обман клиента, дискредитация Гильдии, причинение финансового вреда Гильдии, обман Гильдии… на костер тебя может и не отправят, – с ноткой сожаления произнес главком, – но… – командор сделал паузу, ожидая услышать от хлыща если не доводы в свою защиту, то хотя бы ругань, или угрозы, или… ну не знаю… чтобы он пукнул от страха, что ли, но так и не дождавшись никакой осмысленной реакции со стороны оппонента, продолжил: – Ну что ж… мне осталось приложить руку к Верификатору, – Шэф скосил глаза на светящийся камень и сказать: – «Защита и Справедливость».

– Н-не… н-не н-н-надо! – сумел выдавить из себя что-то похожее на осмысленную речь бывший хлыщ.

– Надо Федя… надо… – сакраментально отреагировал верховный главнокомандующий, и вот тут-то «банкир» все-таки сумел взять себя в руки:

– Я все возмещу! – неожиданно твердо заявил он. – И тебе и Гильдии!

– Воз-мес-тишь? – уставился на него Шэф. – И все!?!

– А что еще? – сделал вид, что не понимает о чем идет речь бывший хлыщ.

– Так ты, бедный… не понимаешь?.. – сочувственно поинтересовался главком.

– Н-нет.

– А штраф?

– К-к-какой ш-штраф?

– Какой штраф?.. – тихо переспросил верховный главнокомандующий, – а такой сволочь! – внезапно заорал он, заставив Карста вздрогнуть. – Попытался нас напарить гнида, а теперь спрашивает какой штраф!?! – Шэф сделал вид, что задыхается от ярости. – Ты, сук-ка наверно тупой, как сибирский валенок! – Глаза «банкира» округлились от удивления. – В вашем драном Бакаре давно не было Лордов Севера и вы навозные черви позабыли, что бывает с теми, кто заслужил гнев сынов Борея! Нам насрать, маг ты или канарейка – ответишь по понятиям, дятел! Вряд ли Гильдия будет портить отношения с Великими Домами из-за такой гниды как ты! – Главком сделал паузу и тихо закончил: – Или ты, падла, сполна заплатишь мне за свои фокусы, или я…

– Не надо. – Как только разговор из области юриспруденции, связанной с наказаниями за нарушение «Устава Гильдии Магов», перешел в финансовую сферу, где «банкир» чувствовал себя намного более уверенно, к нему вернулась твердость, необходимая для ведения финансовых переговоров, или выражаясь по-научному: для торговли! – Сколько?

– Ну вот… наконец-то… слышу голос не мальчика, а мужа, – пробурчал Шэф. – Много не возьмем… мы же не звери… заплатишь за медали по пятнадцать эмаров и все!

– Ты с ума сошел северянин!!!.. Где я возьму такие деньги!?!.. Бездна тебя побери, лапоть деревенский!!! – в свою очередь заорал маг-недоучка, ошеломленный величиной накладываемой контрибуции. Величина суммы, которую ему предстояло выложить из своего кармана, заставила его позабыть страх и вернула способность мыслить здраво.

– А действительно… чего я к тебе привязался с этими деньгами?.. – тихо, как бы про себя, пробормотал Шэф, – надо просто вызвать Контролера и все… – я получу свои законные деньги, по двенадцать эмаров за медаль… а ты, сволочь, пойдешь на костер… – он бросил на «банкира» такой яростный взгляд, что того перекорежило. – Все! – спокойным тоном и негромко закончил верховный главнокомандующий. – Я не торгуюсь. Мое последнее слово: пятнадцать эмаров за медаль. Решай: да, или нет. – После непродолжительного молчания, Карст Итал угрюмо ответил:

– Да.

– Итак, девятьсот восемьдесят умножить на пятнадцать, будет…

– Четырнадцать тысяч семьсот, – подсказал Денис, давно уже произведший в уме требуемые вычисления (интересно, многие ли сегодняшние школьники и студенты смогли бы повторить этот трюк?).

– Четырнадцать тысяч семьсот плюс тысяча триста – итого шестнадцать тысяч эмаров. Минус сто эмаров за хранение сундука – пятнадцать тысяч девятьсот эмаров, десятина – тысяча пятьсот девяносто эмаров, значит на счету должно быть… четырнадцать тысяч триста десять эмаров… Согласен?

– Да.

– Приступай… да вот еще – владельцами счета будем мы оба.

Банкир-неудачник возложил обе руки на светящийся камень, резко усиливший при этом свое свечение, и произнес:

– Я, Карст Итал, дежурный оператор Бакарского филиала Банка Гильдии магов, младший ученик полного мага Ардана Ураза, свидетельствую получение от Лорда Атоса и Лорда Арамиса денежной суммы в размере шестнадцати тысяч эмаров. Сто эмаров из этой суммы учтены за услугу хранения сундука, вышеупомянутых лиц. После размещения остатка вышеуказанной суммы в Бакарском филиале Банка Гильдии магов, с учетом удержанной десятины, вышеуказанные вкладчики, Лорд Атос и Лорд Арамис, хранят в Бакарском филиале Банка Гильдии магов, сумму в четырнадцать тысяч триста десять эмаров, которую могут получить, частями или полностью, в любом филиале Банка Гильдии магов.

Произнеся эту, в высшей степени замечательную речь, он угрюмо кивнул Шэфу, который, по его примеру, возложил руки на светящийся камень.

– Я, Лорд Атос, свидетельствую и подтверждаю сдачу на хранение, в Бакарский филиал Банка Гильдии магов, сундука и денежных средств, в размере шестнадцати тысяч эмаров. Я согласен с тарифом на хранение сундука и размерами десятины, и согласен, что после всех необходимых вычетов, в моем распоряжении остается четырнадцать тысяч триста десять эмаров, которые я могу получить, частями или полностью, в любом филиале Банка Гильдии магов. Дополнительно: сундуком и денежными средствами я владею совместно с Лордом Арамисом. Сундук и денежные средства могут быть востребованы нами, как совместно, так и каждым владельцем по отдельности.

Волшебный прибор подтвердил изменением свечения полномочия верховного главнокомандующего. Вслед за ним эту же процедуру проделал и Денис. Когда он положил руки на камень, тот показался ему теплым, и тут же, после резкого усиления свечения, руки Дениса ощутили ледяной холод, который сразу же сменился ощущением теплоты. Аналогичным образом был запечатан сундук: младший ученик заклеил его чем-то вроде липкой ленты, мерзкого розового цвета, а магически запечатали компаньоны, по очереди приложившись к «волшебному скотчу», и снова: тепло – холод – тепло. Как только сундук был опечатан, големы, безучастно простоявшие все это время, его куда-то поволокли.

– Да-а… кстати, – осклабился Шэф, – медальку-то мою верни… а то небось зажилить хотел… исс-кусс-сник… – «банкир» снова дернулся, как от электрического разряда, – хотя… – задумался главком, – разменяй-ка лучше на серебро… по курсу десять риалов… – он ехидно улыбнулся, – надо же и тебе что-то заработать на бедность.

Бледный от бессильной ярости Карст Итал дотронулся до Верификатора и сквозь зубы произнес:

– Десять риалов серебром. – Волшебный камень на мгновение увеличил интенсивность свечения и снова вернулся к обычному фону. Дежурный оператор сунул руку в тумбу своего стола и извлек оттуда увесистый мешочек. Чувствовалось, что больше всего на свете ему хотелось швырнуть кошелек в лицо командора, но хорошо развитый инстинкт самосохранения проделать это ему не позволил, и бывший хлыщ просто кинул кошелек на стол.

– Еще увидимся! – многообещающе прошипел он в спины компаньонов, когда они уже стояли в дверях.

– Упаси тебя Бог! – добродушно улыбнулся ему в ответ Шэф и после крохотной паузы прибавил: – хотя… не исключено.

*****

– Та-ак ребята… – раздумчиво произнес главком, внимательно оглядывая шестерку матросов, дожидавшихся компаньонов возле «кареты». После короткого раздумья, он принял решение: – Тебя как зовут? – обратился верховный главнокомандующий к невысокому светловолосому крепышу, с довольно-таки плутовской физиономией.

– Брамс, Господин!

– Композитор, что ли?.. – ухмыльнулся Шэф, на что светловолосый лишь неопределенно пожал плечами и сделал такое выражение лица, что мол, он не пробовал, но чем черт не шутит… Реакцией блондина на свои слова командор остался доволен и продолжил: – Если бы тебе надо было проследить за этим франтом, чтобы узнать где он живет, что бы ты сделал?

– С усиками? – уточнил Брамс.

– Нет, блин, с хвостиком на лбу.

– И конечно незаметно?

– Ну-у… можно ему показаться… – улыбнулся Шэф, – чтоб он тебя в крысу превратил… или еще в кого.

– П-о-о-нятно-о… – протянул светловолосый, а компаньоны, ухмыльнувшись, переглянулись – словечко пользовалось популярностью!

– Ну, так что? – поторопил блондина главком.

– Я бы… нанял четырех извозчиков… посадил в них ребят, – Брамс кивнул на матросов, – и поставил сторожить на перекрестках вокруг банка… и… так эта… мимо кого он пройдет… или проедет… проследит… и все…

– Назначаешься руководителем операции! – торжественно объявил верховный главнокомандующий, – развязывая кошелек с серебром. Он отсчитал десять увесистых серебряных монет и протянул их Брамсу. – Дерзай! – напутствовал он своего сыскаря и добавил: – Как только узнаешь адрес – сразу на «Арлекин». Нас не будет – доложишь боцману. Все ясно?

– Да, вроде да… – неуверенно протянул светловолосый.

– Тьфу ты! – сплюнул Шэф. – Почему не по форме отвечаешь!? Ты что спал, когда я Хатлеру объяснял, как надо отвечать?!

– Н-нет… – перепугался «композитор», но тут же отмазался: – мы в карете сидели и ничего не слышали!

– В карете они сидели… уши не моете – вот и не слышите ни черта!.. – Командор тут же, по извечной привычке всех начальников, перевел стрелки с больной головы на здоровую, – вроде да… – передразнил он Брамса, – вроде нет… Вы в армии или кто, поручик!? – «Композитор» и остальные матросы в изумлении уставились на главкома, а тот продолжил инструктаж: – Никаких вроде да… вроде нет… и прочей штатской расхлябанности. Ответ только по форме: или: «Так точно!» или: «Никак нет!» Все ясно!

– Так эта… так точно! – довольно быстро сообразил, что от него требуется блондин.

– А без «так эта…»!

– Так точно! Господин!

– Молодец. Службу понимаешь! – поощрил «композитора» Шэф. – И еще… присмотри сколько стоит закрытая карета… или повозка – главное, чтобы закрытая, и к ней пара лошадей. Все ясно?

– Э-э-э… вроде… Так точно! Господин!

– Работай.

– Так точно!.. Господин!

Шэф усмехнулся и покачал головой.

– Говоря: «Так точно» или «Никак нет» ты отвечаешь на вопрос. А если я, или он, – верховный главнокомандующий кивнул на Дениса, – отдает тебе приказ, в котором нет вопроса, ты отвечаешь: «Есть!» и опрометью кидаешься его выполнять. Понятно? – на лице Брамса отразились мучительные раздумья, а остальные матросы, до этого внимательно слушавшие диалог Господина с любимцем фортуны, возвысившимся неизвестно за какие заслуги, и уже получившим десять серебряников, от последних слов верховного главнокомандующего просто зависли и уставились на командора глазами, в которых не было ни малейшего проблеска мысли.

И вот тут, «композитор» еще раз подтвердил наличие у главкома безупречной интуиции, заставившей, вроде бы случайно, именно Брамса выбрать временно исполняющим обязанности старшого. «Композитор» сумел самостоятельно выйти из зависания, и не дожидаясь принудительной перезагрузки, задал осмысленный вопрос:

– Что есть, Господин!?

– Не понял… – честно признался командор.

– Шэф, – по-русски обратился к верховному главнокомандующему Денис, – мне кажется он воспринимает «есть», как «кушать».

– Точно… блин!

– Ладно, – обратился главком к Брамсу, – отвечаешь: «Так точно» и «Никак нет», и все. Понятно?

– Так точно! Господин!

– Молодец! – повторил командор, и уже Денису: – Поехали. – Когда компаньоны устроились в «салоне», Шэф скомандовал вознице: – Трогай!

– Так эта… как насчет оплаты, пир? – угрюмо поинтересовался амбал-извозчик.

 … у них «так эта», как у меня «понятно»…

 … может мне тоже на «так эта» перейти?..

 … и Шэфу опять же приятно – единообразие… как в армии!..

– Рассчитаемся в конце смены.

– А это когда? – все так же хмуро продолжил любопытствовать волосатый ямщик.

– К ночи точно отпущу. Получишь золотой… – глаза заросшего кучера, при этом сообщении, алчно блеснули, – … если не будешь задавать дурацких вопросов. А если будешь задавать, получишь вот что: – с этими словами главком свернул кукиш и поднес его прямо к носу недоверчивого извозчика. – Понятно? – в ответ волосатый молча покивал. – Вот и отлично… – резюмировал верховный главнокомандующий. – Поехали! – «Карета» с места не сдвинулась. – Ну! Чего стоим? Кого ждем?

– Куда?

– А черт!... Действительно, полетное задание в бортовой компьютер не введено… – пробормотал Шэф. – Мой косяк… – честно признался командор и плавно сменил тему разговора: – Кстати, как тебя зовут, Шумахер? – полюбопытствовал он, – а то все забываю спросить. Нехорошо получается.

– Авлос я… пир.

– Авлос, так Авлос… нам татарам все равно. А скажи-ка, мил человек Авлос, У вас есть бани? – продолжил свои расспросы Шэф.

– Так эта… – усмехнулся волосатый амбал, как бы намекая, что более дурацких вопросов он давненько не слыхал, – … а как же мы сами-та моемся-то?

– Ну-у… может в речке, – встрял в разговор Денис, – или ждете пока грязь засохнет, а потом отвалится… монголы вон, вообще не мылись… – разные варианты есть. – В ответ извозчик только зло зыркнул глазами и нахохлился.

– Да шутит он, шутит… – приятным голосом произнес Шэф, делая Денису страшные глаза.

 … вот дьявол!.. только рот открыл... и сразу оскорбил человека…

 … блин… ну я и коз-зел!.. нашел кого подкалывать…

 … он небось целыми днями вкалывает, чтобы на жратву заработать…

 … может ему помыться нормально некогда… или дорого…

 … а тут такой барин… блин… шуткует… нехорошо получилось…

– Шутит… ишь, шутник-то… будто мы грязнули… засранцы черноногие… – похоже было на то, что Денис своим дурацким подколом разбередил в душе волосатого амбала какую-то старую рану. Главком снова укоризненно покачал головой, не глядя на Дениса, и тот почувствовал себя полным придурком. Но, моральные терзания старшего помощника были его личным делом, а ведь могло пострадать и общее! Лишаться ценного источника информации об особенностях местной жизни было крайне нежелательно, это могло значительно затруднить процесс врастания в инфраструктуру аборигенов, но похоже было на то, что ямщик сильно обиделся, замкнулся, и ушел в себя. По крайней мере внешне, он теперь напоминал большую, черную, скукожившуюся под дождем птицу. Как исправить ситуацию Денис не знал, но на помощь пришел мудрый руководитель – он незаметно сунул ему в руку серебряную монету.

– Извини, Авлос, не со зла сказал, по дурости… – честно признал свою вину Денис, протягивая возчику монету. Амбал монету взял, осмотрел ее с хмурым видом, но видимо стоимость серебра превысила оценочную стоимость нанесенной обиды, потому что он, судя по всему, извинения принял, оттаял и продолжил общение с компаньонами:

– Так эта… я ж и говорю! Где ж как не в бане мыться-то!? А?.. – сурово оглядел он компаньонов, как бы предлагая делать новые оскорбительные предположения. Видимо такой способ заработка – на защите чести и достоинства, пришелся ему по душе. Но больше дураков, задевать его национальные и религиозные чувства, не нашлось.

– Авлос, гони в лучшую баню… заодно и помоемся! – приказал верховный главнокомандующий.

*****

После того, как «карета» вышла на заданную траекторию, главком, со своими вопросами, от возницы временно отстал, и Денис решил, вклинившись в эту паузу, кое-что для себя прояснить:

– Шэф… а ты эта… – главком усмехнулся, оценив… – палку не перегнул?

– В смысле?

– Ну-у… с этим банкиром хре новым… врага нажили из-за денег… Может стоило по-тихому уйти… Взяли бы сколько он насчитал, и все… Я так думаю, нам на жизнь вполне хватило бы… мы же здесь проездом… или нет?..

– Проездом-то… проездом… Но! – Верховный главнокомандующий сделал паузу, а потом неожиданно спросил: – Так ты думаешь, я устроил этот цирк из-за денег?

– Ну, да, – недоуменно ответил Денис, – а из-за чего же?

– Видишь ли в чем дело… Дэн… Действительно, Сета транзитный мир… ничего интересного для нас, в нем вроде бы нет… и мы всегда его проскакивали по-быстрому: входили в дверь на Козлином острове, не теряя темпа добирались до нужной двери, в частности на Антанар, и уходили… Поэтому много денег, как ты правильно заметил – на жизнь, и не требовалось.

– Ну, а я о чем!.. – Главком в ответ укоризненно взглянул на Дениса и тот прервал недозволенные речи.

– Обычно, никаких инцидентов, заслуживающих внимания, на Сете не случалось… То, что произошло с нами… – такое в первый раз… и я чувствую, что это не случайно. Будет продолжение… Поэтому надо подготовиться.

– Деньги собрать?

– При чем тут деньги!? – сморщился, как от лимона верховный главнокомандующий. – Что ты заладил: деньги… деньги…

– Так объясни уже наконец! – в свою очередь разозлился Денис.

– А самому не допереть?

– Нет!

– Элементарно, Ватсон – если придется здесь что-то мутить, может понадобиться выход на Гильдию… хоть какой. Теперь он у нас есть. – Денис ошеломленно уставился на главкома. Некоторое время он переваривал услышанную новость, а потом к нему вернулась способность к членораздельной речи:

– То есть… – нерешительно начал он, – ты хочешь сказать… что то… – он пощелкал пальцами, подбирая слова, – то, что ты проделал с этим говнюком, это была вербовка!?

– Да.

– И как ты себе это представляешь? На чем ты его держишь? Не понимаю…

– Дэн… у нас теперь есть общая неприятная тайна. Он хотел нагреть и нас и свою Гильдию на деньги. Мы же, со своей стороны, заставили представителя Гильдии… хоть и мелкого, выплатить нам лишку…

– То есть сами нагрели Гильдию на деньги! Что, по-моему, не есть гуд.

– Нет, – покачал головой Шэф, – Гильдия денег не потеряла, хмырь заплатит из своего кармана, мы просто заставили его потерять лицо… а Гильдия такое тоже не приветствует… сам понимаешь – хоть и сукин сын, но свой! Поэтому, ни ему, ни нам шум не нужен. И если нам понадобится какая-то информация… мелкая услуга, там… подчеркиваю! – мелкая… он нам ее окажет. Уяснил?

– Уяснить-то уяснил… – сомнения в голосе Дениса не уловил бы только глухой, – а почему бы ему, вместо сотрудничества, не отомстить нам? Причем, не дожидаясь когда мы к нему придем, а самому разыскать? Думаю, это не так трудно.

– Ну, разыщет, а дальше?

– Устроит пакость какую-нибудь…

– Официальную не станет – любое разбирательство ему не нужно, а неофициально… а что он может? – нанять хулиганов, чтобы нас побили? – командор усмехнулся.

– Чтоб убили.

– Во-первых, кишка тонка – я это чувствую… а во-вторых, убийство – это уже шум, опять-таки ему не нужный. Он противный, но умный – во вред себе ничего делать не будет.

Денис взял паузу, но ненадолго:

– Хорошо… А если бы нам попался не этот хлыщ, а нормальный человек… в смысле маг. Мы бы просто обменяли деньги, оставили сундук и ушли?

– Да.

– То есть… ты хочешь сказать, что придумал весь этот цирк на ходу, как только его увидел?!

– Как только увидел, как он на нас смотрит, – уточнил главком. – Ну-у… и тест со шкатулкой окончательно показал – клиент созрел… пора подавать дичь.

– Ладно… допустим… а откуда ты заранее знал, как пугать засранца этим… как его… ну-у… который присматривает… забыл как зовут.

– Ты имеешь в виду Бранга Касала, председателя комиссии по этике Гильдии магов?

– Да-да.

– Ну-у… Дэн, я же не первый раз на Сете, откуда-то запало в память… не помню уже. Не боись! – ухмыльнулся верховный главнокомандующий. – Гипс снимем без шума и пыли. Усё будет у порядке, шеф!

Больше аргументов у Дениса не осталось, а сомнения к делу не пришьешь, поэтому он был вынужден капитулировать. И хотя контраргументы главкома его до конца так и не убедили, но логических противоречий в них не было, да и принципа единоначалия в армии никто не отменял.

Выяснив у любимого руководителя все, что он хотел выяснить, Денис, как и по дороге в банк, до самого конца поездки бездумно любовался видами Бакара, открывавшимися из окна «кареты»: разноэтажными белоснежными домиками – в массе одноэтажными, но встречались и двух и даже трехэтажные; узкими улочками, источавшими всю гамму ароматов: от изысков средиземноморской кухни, до запаха свежих фекалий; крикливыми домохозяйками и их чумазыми детьми, игравшими прямо посреди улицы черт знает во что, черт знает чем; маленькими площадями, все, как одна, являвшимися базарными; великолепными виллами, наподобие древнеримских, укрывавшимися в глубине тенистых садов; праздношатающимися и занятыми разнообразными делами людьми, в легких светлых одеждах, и еще многим, многим и многим, что встречалось по пути…

 

10 Глава

Знатоком и ценителем бани Денис никогда не был. Как-то так получилось, что мылся он всегда под душем, или в худшем случае, когда отключали горячую воду, поливался в ванной из чайника. Сравнивать местные «Сандуны» ему было не с чем, и может быть поэтому, а может из-за высокого качества местного банно-прачечного обслуживания, Бальские бани ему понравились. Бани – потому что это было не одиночное здание, а целый архитектурный комплекс, окружавший большое озеро с пресной и относительно чистой водой. В озеро впадала средних размеров речка, обеспечивая приток, а за сток отвечали аж целых три водотока, идентифицировать которые было бы затруднительно: до рек они не дотягивали, а для ручьев были великоваты. Относительная чистота воды обуславливалась тем обстоятельством, что Бальские бани располагались на южной окраине Бакара и все крупные канализационные стоки находились ниже по течению. Конечно, до чистоты альпийских ручьев вода не дотягивала – встречались и островки навоза и дохлые крысы, но именно что – встречались, а если сравнивать речку Баль, откуда и пошло название бань, с Невой, или там Москва-рекой, то она была, как выкупавшаяся перед первой брачной ночью невеста, по сравнению с бомжихой.

Внутренняя структура комплекса напоминала стадион с его секторами, каждый из которых имел свой, закрытый доступ к озеру. Каждый «сектор» представлял собой отдельно стоящее здание, стены которого продолжались и в воде, надежно отгораживая обитателей различных секторов друг от друга и давая возможность тем, кто этого хотел, поплескаться на открытой воде без помех, в виде назойливого внимания окружающих. Общего архитектурного решения у комплекса не было, а была замечательная эклектика. Замечательная тем, что все было разнообразно и красиво. Денис представление об архитектурных стилях имел самое поверхностное – что-то он знал, как любой культурный человек, но так как его жизненные интересы и направленность образование были далеки от архитектуры, он просто отметил, что все здания построены в разных стилях, и что ему это нравится. Никакой гендерной дискриминации не наблюдалось – все сектора делились внутри на мужские и женские отделения, как принято у нас. А вот сами сектора сильно дифференцировались по цене, в зависимости от близости к устью реки, впадающей в озеро – чем ближе, тем дороже.

Горячая вода готовилась в закопченном здании котельной, находящейся за пределами банного комплекса. Из реки туда поступала холодная вода, которую водоподъемным колесом, вращаемым осликами, подавали в огромный железный котел, под которым горел огонь. После того, как управляющий процессом технический специалист считал, что вода достаточно нагрелась, открывался кран и часть горячей воды сливалась в другой котел, откуда уже она по подземным трубам доводилась до конечных потребителей во всех секторах, а в нагревательный котел доливалась холодная.

Кроме обеспечения клиента горячей и холодной водой, а также моющими средствами и полотенцами, что являлось как бы базовым пакетом, Бальские бани предоставляли целый спектр дополнительных услуг. Скажем, для улучшения качества мытья, ну-у… чтобы там спинку потереть или еще чего, можно было заказать банщика, или банщицу – кому что нравится. И в этом нет ничего странного, ведь помывочными услугами пользовались не только почтенные отцы семейств и их сыновья, братья, племянники и все прочие особи мужского пола, но и их не менее почтенные жены, дочери… ну и так далее. Так вот согласитесь, было бы странно, и даже можно сказать – противоестественно, если бы почтенная вдовствующая матрона захотела бы воспользоваться услугами банщицы, если она, за практически те же деньги, могла подставить свою нежную спину крупному, волосатому банщику, который, вне всякого сомнения, гораздо лучше справился бы с поставленной задачей, надраивания вышеупомянутой спины.

Правда, среди горожан упорно циркулировали лишенные всяких оснований слухи, что услугами банщиков пользуются не только вдовы, а банщиц не только вдовцы, но оставим этот вздор на совести распространителей подобных нелепиц.

 Всю эту, в высшей степени, познавательную информацию сообщил компаньонам Авлос. Кстати, он и был одним из распространителей этих нелепых слухов про банщиков и банщиц, причем он пошел гораздо дальше в своих домыслах, уверяя что услугами банщиков пользуются не только почтенные матроны, но даже их юные дочери… если их конечно оставить без присмотра. Оставив все эти россказни на его совести, а его самого дремать на облучке, компаньоны направились ко входу в здание, расположенное непосредственно около устья, и омываемого, по этой причине, наиболее чистой речной водой.

– Счастлив приветствовать досточтимых пиров в Царской Купальне! – На пороге здания, чем-то напоминавшем сказочный теремок, перед компаньонами предстал крупный, черноволосый и чернобородый человек в белом хитоне, или в простыне обмотанной вокруг тела… иди знай – ни Шэф, ни Денис не были экспертами в области высокой моды и однозначно определить простыня это, или хитон, им было затруднительно. Для себя, Денис решил считать это – хитоном.

– А уж как пиры-то счастливы! – осклабился в ответ Шэф. – Любезный…

– Ставрас, я, – ласково улыбаясь на удивление белозубой улыбкой представился чернобородый, – распорядитель…

 … ишь зубища какие… прямо Голливуд…

 … а в основном народец гнилозубый…

 … что и неудивительно – средневековье-с…

 … дефицит стоматологов… мать их!..

– Это замечательно, уважаемый Ставрас! – не менее ласково улыбнулся верховный главнокомандующий. – Что ты можешь предложить двум усталым, грязным путешественникам? Северным… – он сделал паузу, – так сказать… варварам.

– Не испытывающим материальных затруднений? – вкрадчиво поинтересовался бородатый.

– А это зависит от расценок… – не менее вкрадчиво отозвался главком. После этого ответа, командор и распорядитель уважительно улыбнулись друг другу, словно два профессионала, обменявшихся подачами, или ударами, или уколами, – не важно чем. Важно, что каждый почувствовал руку такого же мастера.

– Прошу! – Ставрас сделал широкий жест сеятеля, приглашая северных варваров проследовать внутрь купальни.

После осмотра «местных достопримечательностей», Шэф выбрал один из «люксов». Главным его достоинством было, кроме двух огромных мраморных ванн, наличие выхода к реке. Без этой дополнительной опции было бы невозможно качественно вымыть шкиры – непременным условием для этого была проточная пресная вода.

– Стирать сами будете? – полюбопытствовал Ставрас, окидывая опытным взглядом запыленные камзолы и штаны путешественников, а так же выразительно поводя носом – что правда, то правда фиалками они не благоухали. Вины компаньонов в этом не было, – судя по всему, одежда не стиралась с момента пошива, а особой тяги к чистоте прежний владелец, скорее всего не испытывал, и уж болезненно чистоплотным точно не был. И опять же, можно ли поставить это ему в вину? – Вряд ли. Средневековье в целом, а уж быт моряка в частности, даже такого высокопоставленного, как капитан «Арлекина», особых возможностей, а если говорить прямо – то никаких, для соблюдения современных гигиенических норм, не предоставлял. Правда, капитан не пренебрегал парфюмерией, – для того она и была создана, – чтобы перешибать неприятные запахи, но как справедливо заметил мудрый руководитель, когда они с Денисом впервые извлекли «парадные мундиры» на свет Божий: «если говно полить духами, то будет не запах духов, а запах говна политого духами… а это еще хуже…»

– Не сопрут? – с интеллигентной улыбкой поинтересовался Шэф, на что управляющий сделал лицо типа: «Раньше небо упадет в Дунай, чем русские возьмут Измаил!» – Ну-ну… отвечаешь! – продолжил верховный главнокомандующий уже серьезно, и видимо он на секунду показал чернобородому свое истинное лицо, потому что тот сразу как-то подобрался, и если раньше его почтительность была какая-то несерьезная – театральная что ли… чувствовалось, что он играл в почтительного управляющего заведением, то теперь он глядел на Шэфа с полным уважением, безо всякой игры.

«У меня так не получится…» – с завистью подумал Денис.

«Учись, студент!» – то ли подколол, то ли всерьез посоветовал внутренний голос.

 – Банщицы?.. – то ли спросил, то ли предложил Ставрас. Причем спросил таким нейтральным тоном, чтобы в любое мгновение можно было как обратить предложение в шутку, если клиент знатный пуританин и спит только с законной супругой и то в кальсонной паре, так и услышать в ответ: «Банщики!»

– А как же! – подмигнул ему Шэф, как бы говоря, что не стоит принимать его так уж всерьез, но бородатый, судя по всему, был человек опытный, повидавший виды, и взглянув на мгновение в глаза командора чуть глубже, твердо решил что этого клиента надо принимать именно, что всерьез… целее будешь.

– Каких предпочитаете: толстых, худых, рыжих, брюнеток…

– Приводи всех, на месте разберемся. – На секунду у Ставраса возникло желание сказать, что так не делается… не положено мол… не принято так в Царской Купальне, но взглянув в улыбчивое лицо главкома, он только молча кивнул. 

Как только чернобородый распорядитель скрылся за дверью, компаньоны достали денежки из карманов своих камзолов и убрали в рюкзаки, а верховный главнокомандующий достал свое «волшебное» нанотехнологическое колечко.

– За каким?.. – удивился Денис, увидев что Шэф натягивает на палец перстенек из светлого металла, украшенный невзрачным черным камнем.

– За таким! Сейчас повожу у них между ног… у которой будет синий цвет – можно! Красный – нельзя! Ясно?

– Клево! – восхитился Денис. – Где взял?

– Ларз подарил.

В ответ, Денис только завистливо покачал головой.

Ставрас привел восемь молодых, достаточно привлекательных, девиц, одетых в пресловутые простыни-хитоны. Шэф, ничтожно сумняшеся, произвел незаконный осмотр, под хихиканье вышеупомянутых тружениц банно-прачечного треста. Результаты тестирования были неутешительными – восемь красных «карточек».

– Ты что, заразить нас решил? – нехорошо прищурившись, спросил командор у побледневшего распорядителя Царской Купальни, после того, как ласковыми шлепками выпроводил девиц за дверь. А побледнел Ставрас вот от чего… Он не был коренным горожанином, происходил из маленького клана, – скорее даже просто большой семьи, кочевавшей среди множества себе подобных в Великой Степи.

Горожанином он стал уже в юности, но это другая история, к нам отношения не имеющая. Так вот… будучи совсем еще мальчишкой, лет шести – семи отроду, за каким-то дьяволом, то ли пописать-покакать, то ли внимание его что-то привлекло, – короче говоря: отошел он от стоянки метров на сто – сто пятьдесят… и наткнулся на отдыхающего степного льва, а степной лев – это хищник из породы кошачьих, в холке метра полтора, – безжалостный убийца. Лев отдыхал в низинке, в высокой траве и увидеть его заранее не было решительно никакой возможности. Маленький Ставрас, можно сказать, чуть не наступил на него. Лев поднял голову и взглянул прямо в глаза застывшему метрах в четырех мальчишке.

Сколько продолжалась эта игра в гляделки, Ставрас не знал, – время остановилось. Он не мог точно сказать, что отошел от отцовской кибитки именно по нужде, но то что справил ее, причем как маленькую, так и большую, не снимая штанов, – в этом он был уверен. С жизнью он простился сразу же, как только поймал этот отрешенный, лишенный любых эмоций взгляд желтых глаз. А затем произошло странное… Ставрас часто думал потом, как такое могло произойти, но ответа не находил: лев, вместо того, чтобы растерзать добычу, явившуюся к нему своим ходом, добычу, за которой не нужно было не то что бежать, или даже идти – к ней можно было не торопясь подползти, положил голову на могучие лапы и закрыл глаза, а он вышел из оцепенения и начал пятиться… пятиться… пятиться… Когда лежащий лев исчез из поля зрения, Ставрас развернулся и припустился бежать. В стойбище он никому про Хозяина не сказал. Получил от матери розг за испачканные штаны и, не проронив ни слезинки, улегся спать, вернее думать с закрытыми глазами.

По всему выходило, что такого быть не могло. Несмотря на нежный возраст, маленький Ставрас хорошо знал обитателей Великой Степи, – человек всегда хорошо знает свою среду обитания, – если ты живешь в городе, то ты знаешь, что хмурый дядька, торгующий на ближайшем углу свежей рыбой, несмотря на свою внешность, – добрый человек, а улыбчивого, симпатичного Эрика, по кличке Блондин, лучше обойти за версту, – может покалечить ни за что, просто так, – все с той же приятной улыбкой. Так и в степи, – Ставрас знал, что даже сытый степной лев, никогда не откажется от того, чтобы перекусить нежной человечинкой, – трое людей из их рода пошли на обед Хозяину Степи… Почему лев подарил ему жизнь Ставрас не знал, поначалу он часто вспоминал про этот случай, потом воспоминание подернулось дымкой забвения, но вот сейчас он снова увидел глаза, встретившегося ему в детстве, степного льва. И хотя цвет был серый, а не желтый, но Ставрас дал бы руку на отсечение, что это те же глаза! Вот и взбледнул немножко…

– Нет пир… как можно… такие клиенты!.. как ты мог подумать… да никог…

– Ты видел, что камень менял цвет на красный? – прервал его главком.

– Да-а…

– Это означает, что они больны…

– Я не знал… я бы никогда…

– Верю. Еще есть? – хмуро поинтересовался верховный главнокомандующий.

– Есть… но… – бородач изобразил лицом и пальцами, что есть-то есть, но… – не то, – явное не то…

– Веди всех. Разберемся.

На этот раз распорядитель притащил шестерых девиц, единственным достоинством которых была молодость. Они явно уступали в привлекательности предыдущей партии, причем в хитонах из них были только две, остальные четыре – в грязных платьях и передниках – складывалось впечатление, что их привлекли на кастинг прямо с кухни, или еще откуда… Это предположение подтвердило отношение «безхитонных» к тестированию – они принялись визжать и остановил их только суровый окрик чернобородого. Результат осмотра был не то что бы совсем провальный, но-о… скажем так – не сильно удачный: четыре красных карточки и две синих. Причем в «финал» вышли именно те две «кухарки», которые наиболее интенсивно визжали в процессе незаконного осмотра.

– Это все? – спросил Шэф с таким видом, что с приплатой, он так и быть разрешит этим замарашкам остаться и начистить сапоги, – больше они ни на что не сгодятся.

– Все! – твердо ответил Ставрас, демонстрируя в ответе, что колодец вычерпан до дна! Ресурсы исчерпаны! Не хочешь, не бери – дело хозяйское. Остались только банщики… или козы. Выбирай!

– Ладно, – махнул рукой главком, оставляй этих, и он показал пальцем на «золушек», проскочивших на синий.

– Делать все что прикажут господа! – грозно сверкнув очами, начал инструктаж чернобородый. – Если они пожалуются…

– Ставрас, мы сами разберемся… – мягко остановил его Шэф, – лучше скажи, кто будет стирать?

– Я сам заберу, и сам принесу чистое, – с этими словами бородач протянул главкому большой мешок. – Сложите сюда что нуждается в стирке и поставьте за дверь. Командор внимательно взглянул на него, как бы спрашивая: «Осознает ли он меру ответственности?» Ответным взглядом Ставрас дал понять, что мол: «Не извольте беспокоиться ваше высокоблагородие!» После этого он скрылся за дверью в сопровождении своих четырех помощниц, не прошедших кастинг.

– Ну-у… давайте знакомиться, – обратился верховный главнокомандующий к оробевшим девицам, которые молча теребили края своих фартуков, опустив глаза. – Лорд Атос, северный варвар.

– Лорд Арамис, оттуда же.

– Ада я, господин, – несмело улыбнувшись, стрельнула глазками в Дениса одна из девиц.

– А я Геля… – представилась вторая.

– Так барышни, набирайте горячую воду и мойтесь, – распорядился главком, начиная разоблачаться. – Когда помоетесь, наберите чистой… мы скоро.

– Интересно… а сапоги они вычистят… – задумчиво пробормотал Денис, раздумывая совать обувку в мешок, или нет.

– Вычистят, господин, вычистят! – отозвались девицы хором. Все их смущение куда-то делось и сейчас они, весело переговариваясь и хихикая, ждали когда ванны наполнятся.

«И на хрена было визжать?» – с усмешкой подумал Денис.

«Для порядка-с!» – важно ответил внутренний голос, поражаясь бестолковости хозяина.

«Вот бы я без тебя не догадался!» – ухмыльнулся Денис, беззастенчиво разглядывая Аду и Гелю, сбросивших свои лохмотья и готовящихся сигануть в воду.

Ну-у… что можно было про них сказать, – молодые пышки. Обе невысокие, полненькие, коротконогие… не модели однозначно, но… на безрыбье… Как говорится: от судьбы не уйдешь! Дело было в том, что в той, далекой, «довоенной» молодости на Земле, Денис чем-то интриговал девушек определенного плана: мечтательных, не очень красивых и пухлых. Почему мечтательные, не очень красивые девушки, которые хотели с ним спать, были поголовно пухлыми, осталось для него загадкой. Сам он никогда, никаких, телодвижений для сближения не предпринимал и этим «тургеневским барышням» приходилось придумывать самим способы для знакомства.

Особым разнообразием эти способы не отличались – он был умный, хорошо учился и надо было просто прикинуться дурочкой, или не скрывать этого приветствуемого в девушках качества, и просить помощи в учебе. Денис никому не отказывал, он был добрый, и когда его укладывали в постель, не сопротивлялся, чтобы не обижать людей. Он считал девушек людьми, и за это на Страшном Суде ему многое скостится! Определенное удовольствие он конечно получал, – кто бы спорил, но нравился ему совершенно другой тип девушек: высокие, стройные и красивые. Подойти первым, к понравившейся ему девушке, отвечающей вышеупомянутым критериям, он боялся, ожидая отказа и насмешек. Может и напрасно, кто теперь знает… Короче говоря – не имея гербовой, пользовался простой. Все они, как-то незаметно, исчезали из его жизни, а их номера в мобильнике он стирал… и вот, на тебе! – снова появились!

Чтобы привести в порядок шкиры, много времени не потребовалось, – промыл с лицевой стороны; вывернул, – промыл с изнанки, – все! Никаких моющих средств и усилий для этого не требовалось, – на Тетрархе умеют делать качественные нанотехнологические изделия. Покончив со «стиркой», компаньоны немножко потусовались в прохладной воде и вернулись в баню, где в ваннах их ждали теплые, упругие мочалки, шершавыми у которых были только ладони и пятки, а все остальное мягким и нежным.

Обслуживанием напарники были вполне удовлетворены, – так прямо они и сказали Ставрасу, принесшему выстиранную одежду. Аду и Гелю никто ни о чем не спрашивал, но по их счастливому виду можно было предположить, что и они остались не менее довольны. Напоследок девушки получили по серебряной монете, ласковому шлепку по попе и с радостным хихиканьем покинули помещение.

– Сколько с нас? – поинтересовался верховный главнокомандующий. Чернобородый на секунду замялся, а потом твердо сказал:

– Пять серебряников. – Шэф порылся в рюкзаке и протянул ему золотой эмар. – Я сейчас принесу сдачу, – сказал распорядитель Царской Купальни, убирая монетку куда-то в глубь хитона.

– Не надо работать себе в убыток… нам действительно понравилось.

– Спасибо за добрые слова.

Завершающим штрихом банного праздника жизни стало облачение в чистое белье, и легкие, ненадеванные, брюки, рубашки и мокасины, из стандартного полевого комплекта бойца отряда специального назначения «Морской Змей». Оценить степень блаженства, испытываемого компаньонами в этот миг, может только тот, кто сам неделями ползал в разных не сильно приятных местах, не снимая пропотевшего комбеза. 

*****

– Так, Шумахер…

– Я Авлос!.. господин… А кто такой Шумахер?

– Самый быстрый возница у нас… – главком сделал паузу, – … на севере.

– Тогда ладно… – зови Шумахер! – разрешил Авлос, но разрешение запоздало: пока кучер обдумывал услышанное и внутренне соглашался идти на компромисс, Шэф решил обойтись вообще без обращений:

– Короче, нам нужна гостиница, где в номерах есть печи. – Авлос ошеломленно взглянул на командора:

– Вы мерзнете?!

– Да.

– Вы же с севера!!!

– Полярник жара не боится! – это туманное утверждение Шэфа, Авлоса добило окончательно и он задумался, – и судя по наморщенному лбу – глубоко.

– Нет таких! – твердо сообщил он после продолжительного молчания.

– Не может быть! – не менее твердо заявил верховный главнокомандующий. – Вспоминай!

– Ну-у… может…

– Ну… Ну! – поторопил его главком, – рожай!

– Так… эта… если только в «Империуме»…

Денис хотел было влезть в разговор со своим стереотипным: «Чё за хрень?», но по зрелому размышлению воздержался, – может такая лексическая форма опять оскорбит религиозные, или патриотические, или еще какие чувства Авлоса, и придется снова платить… – нет уж, – нафиг-нафиг… – пусть лучше Шэф с аборигенами сам контактирует, – он привычный.

– Что за «Империум»?

– Так эта… лучшая гостиница в Бакаре! – с величайшим удивлением, что кто-то может не знать этого общеизвестного факта, уставился на командора кучер. 

– Гони! – приказал верховный главнокомандующий.

Часть пути к широко разрекламированному отелю пролегала по Королевской набережной. Домов в привычном понимании этого слова на ней не было, – была сплошная линия дворцов. Некоторые стояли впритык друг к другу, выходя фасадами прямо на набережную, как например дворец Белосельских-Белозерских, соседствующий с Домом великого князя Сергея Александровича на Невском, другие же скрывались в глубинах дворцовых парков, отгородившись от улицы великолепной решеткой, как Шереметьевский дворец на Фонтанке. Все здания, на вид, были как новые: ни грязи, ни потеков, ни облупившейся штукатурки.

«Да-а-а… – завистливо подумал Денис, – похоже на этой улице сумели-таки решить проблему ЖКХ…»

«…путем массового геноцида неэффективных менеджеров…» – высказал свою точку зрения на сей феномен внутренний голос.

«Думаешь?..» – засомневался Денис.

«Ну-у… или может каким магическим путем…» – выдвинул, казалось бы, более реалистичное предположение сторонник решительных мер, но Денис был уверен, что эту гипотезу голос выдвинул только для того, чтобы скрыть свои истинные взгляды. Надо честно признать, что голос был приверженцем методов, широко используемых в свое время, в практике работы «Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР», но Денис его сдерживал, развернуться не давал, и все попытки применить их на практике, пресекал.

Широкие тротуары по обеим сторонам проезжей части были выложены разноцветными каменными плитками. Низкий бордюр из светлых, гладко обтесанных камней, отделял тротуар от песчаного пляжа, протянувшегося вдоль всей набережной, – чем-то все это напомнило Денису Капокабану, которую он видел много жизней назад по зомбоящику. В отличие от тротуаров, мостовая была выложена крупной брусчаткой и безрессорный, «эконом-класса» экипаж Авлоса трясло изрядно, но этот факт не мог испортить прекрасного впечатления от набережной. Дополняла картину праздничная пестрая толпа на тротуарах и густой поток гужевого транспорта на мостовой.

Движение было правостороннее, что с понятным удовлетворением отметили компаньоны. Зато наоборот – с неудовольствием они отметили, что их рыдван резко отличался от транспорта, снующего по Королевской набережной. Он выделялся, как «Москвич-412» на Рублевке. В районе порта и даже в окрестностях Банка Гильдии магов, не выделялся, а здесь выделялся, – и сильно. Но испортить праздничного настроения Дениса этот прискорбный факт не мог. Как только они въехали на Королевскую набережную, его настроение, бывшее до этого хорошим, стало просто отличным! Есть такие места, попав в которые, человеку становится хорошо на душе, и несомненно Королевская набережная в Бакаре на Сете, относилась именно к таким местам. Про настроение Шэфа сказать что-либо определенное было затруднительно – уж больно непроницаемым было лицо у верховного главнокомандующего, прям как у деревянного индейца в табачной лавке.

Но больше всего поразило Дениса то обстоятельство, что пляж отнюдь не был пуст, как можно было бы предположить зная, что находишься в самом что ни на есть, настоящем средневековьи. И присутствовали на нем отнюдь не только мужчины всех возрастов и размеров, одетые в смешные купальные трусы до колен, но и почтенные матроны, дамы приятные во всех отношениях, молодые женщины и даже юные девушки! Правда купальникам лучшей части пляжного сообщества Бакара было далеко до стрингов и мини-бикини их земных сестер… или же это стрингам было далеко до закрытых купальников местных прелестниц, – черт знает как правильно сказать… но главное в другом: никакого намека на земное средневековье с его инквизицией, удушением греховной плоти и прочими гадостями, в славном городе Бакаре не наблюдалось, и это очень сильно обрадовало Дениса, последний раз тусившего еще на Тетрархе, в обществе коварной красавицы Айшат!

А еще Дениса обрадовало, что значительный процент из общего числа всех встреченных особей женского пола, составляли красивые молодые девушки. Этот процент был никак не меньше, чем на улицах русских, белорусских и украинских городов, – что обычно так поражает иностранцев, впервые попадающих туда и привыкших, что красавицы бывают только в Голливуде и на телевидении. Единственной каплей дегтя в этой бочке меда было то обстоятельство, что пляжи были раздельные… увы и ах! – но между мужским и женским пляжем пролегала невидимая, но от этого не менее строгая граница.

– Неплохое такое средневековье! Мне нравится! – поделился своими впечатлениями с мудрым руководителем Денис.

– Да-а… средневековье с человеческим лицом… – констатировал Шэф.

Но!.. Всему на свете бывает конец – пришла пора и нашим путешественникам покидать Королевскую набережную и сворачивать на одну многочисленных улочек, выходящих на нее. Кстати говоря, из-за интенсивности трафика, осуществить этот маневр оказалось не проще, чем сделать левый поворот с Тверской, через две сплошные. Улица на которую свернул Авлос называлась «Короля Морехода». На закономерный вопрос главкома:

– Что за король такой? – возница дал исчерпывающий ответ:

– Так эта… король такой… мореход… – при этом посмотрел на верховного главнокомандующего как-то странно. Денису это напомнило ответ дедушки Козьмы Пруткова на вопрос: «Как правильно говорить: горячий кофий, или же горячее кофа»? Дед ответил: «На дурацкие вопросы не отвечаю!»

Ну что сказать… не подкачал «Империум»! Компаньоны издалека поняли, что это, – он! Если уж кто имел право называться «Империумом», то несомненно этот пятиэтажный дворец, расположенный в собственном небольшом парке, на улице Короля Морехода, – одной из самых фешенебельных улиц Бакара, выходящих на Королевскую набережную.

Вообще, название должно соответствовать содержимому, а то иногда направляется человек в какой-нибудь «Интер Континенталь», или скажем «Жемчужину Адриатики», навоображает себе черте-что, в приступе мечтательности, а приедет… и хоть святых выноси: в лучшем случае это «Готель Національ» в Жмеринке, а в худшем – и сказать противно. Так вот, отель «Империум» своему имени соответствовал целиком и полностью. Он чем-то неуловимо напоминал парижский «Shangri-la», – по крайней мере, так сказал Шэф.

Оснований не доверять мудрому руководителю у Дениса не было, хотя он сам в Париже и не был, но мнению главкома доверял, – если тот говорит, что похож – значит похож! Денису и самому «Империум» очень понравился: весь такой чистенький, праздничный, то ли белый, то ли светло-кремовый, с балкончиками, статуями, лепниной, зелеными козырьками над окнами, для защиты от солнца, короче говоря, – мечта!

Тем большим было разочарование компаньонов, когда они неторопливо, все из-за того же плотного трафика, проследовали мимо дворца-мечты и через некоторое время свернули на улицу, идущую параллельно Королевской набережной, но далеко не такую шикарную, как она и даже не такую элегантную, как улица Короля Морехода. К тому же, как выяснилось, это была даже не улица, а переулок, – Перекупной переулок!

– И чем здесь спекулировали? – безразлично поинтересовался Шэф, заранее уверенный, что удивить его Авлос не сможет. Предчувствия его не обманули.

– Так эта… Тут эта… – перекупали! – доходчиво объяснил Шумахер.

– А-а-а! Ну, так бы и сказал…

– Я… эта… так и сказал! – насупился возница.

– Ладно… проехали… ну, и где этот твой… Дворец Шахерезады? Долго еще будешь из нас душу вытряхивать!?

– Так эта… – несколько нервически произнес водитель кобылы, – вот он! – Авлос указал пальцем на довольно-таки невзрачное шестиэтажное строение.

– Вот это вот, – «Империум»!?! – грозно вопросил верховный главнокомандующий, на что возница только испуганно покивал. – Ну-у… смотри, сын греха! – Шэф сверкнул очами. – Если только в номерах нет печек!.. – он погрозил Авлосу пальцем. – Жди здесь! – приказал он ямщику, ловко спрыгивая на землю. Авлос открыл было рот, чтобы справиться, когда же ему наконец выплатят обещанное вознаграждение, но под тяжелым взглядом главкома вопрос проглотил, а рот захлопнул. Денис, в свою очередь, вопросительно взглянул на командора и тот, коротким кивком велел ему следовать за собой.

– Рюкзаки? – коротко поинтересовался Денис. – Ответ Шэфа был так же лаконичен:

– Здесь побудут.

Денис молча кивнул. Он был солидарен с главкомом в том, что они ничем не рискуют: из-за длиннющей пробки, скорость движения гужевого транспорта по Перекупному переулку была гораздо ниже скорости пешехода, – мостовая была забита каретами, колясками, фаэтонами и прочими ландо, – поэтому, если бы Авлос попытался умыкнуть имущество компаньонов, то далеко бы не ушел.

Управляющий, или дежурный администратор, а не исключено, что и сам владелец «Империума», – приветливый пожилой господин с обманчиво простодушным лицом, встретил гостей с широкой улыбкой. Он не поленился выйти из-за стойки регистрации, сделать несколько шагов навстречу компаньонам и проводить к ней Шэфа с Денисом, ласково взяв под локотки. Из этого факта, недоверчивый Денис сделал вывод, что с постояльцами в отеле не то чтобы очень хорошо. Дальнейший ход событий опроверг это его предположение. Просто Клеон, кстати говоря, – именно что хозяин гостиницы, а не управляющий и не дежурный администратор, работу свою любил и делал на совесть. Этим он напоминал погибшего во время взрыва биотермической «куклы», Эрта Нолкса – хозяина гостиницы «Утренняя Звезда» в Хазрете.

– Меня зовут Мак Клеон. Я хозяин этой гостиницы и счастлив приветствовать в «Империуме» Высоких Пиров… – здесь он сделал выжидательную паузу.

– Лорд Атос.

– Лорд Арамис.

– Мы северяне, – уточнил главком.

– О-о! – восхищенно отреагировал отельер.

 … тяжеловато будет Шэфу с ним торговаться… 

– Нам нужен номер с печью, – сразу взял быка за рога верховный главнокомандующий.

Как только эта фраза была произнесена, негромкий гомон, стоявший в фойе, смолк, как будто кто-то нажал на кнопку «Пауза». Немногочисленные постояльцы, до этого занятые своими разговорами и несколько слуг, точивших лясы в ожидании чемоданов, сумок, тюков, сундуков и прочей поклажи, которую надо будет занести в номера, или вынести оттуда, застыли с открытыми ртами, как дети, играющие в какую-то дурацкую игру, где надо замирать в любом положении, в котором тебя застигнет команда ведущего.

И надо честно признать, что основания для такой реакции у них имелись, – температура в тени, в этот день, в Бакаре, была никак не меньше тридцати пяти градусов, – по Цельсию, разумеется, и все помыслы жителей и гостей порто-франко были направлены только на то, как спастись от жары! Единственным человеком сохранившим в этот момент присутствие духа, трезвость ума и настоящий профессионализм, был хозяин гостиницы. Он отреагировал, ни на секунду не замешкавшись и ни на йоту не изменив приветливого выражения лица, как будто всю жизнь проработал санитаром в сумасшедшем доме. Мак Клеон развел руками и сочувственно произнес:

– К сожалению, у нас есть только камин… в гостиной розового люкса. Но…

– Он занят?

– Нет-нет… просто… три золотых… – сделал смущенное лицо отельер: мол он все понимает, – дороговато… но что он может поделать? – бизнес…

И тут верховный главнокомандующий проявил себя знатным психологом. Проявил, без всякого преувеличения, – во всей красе. Он молча вытащил из кармана горсть золота, медленно отсчитал десять золотых эмаров и протянул эту горстку хозяину гостиницы, которую тот, неосмотрительно, и принял. Как только деньги оказались в руках Клеона, командор озвучил встречное предложение:

– Четыре дня… для начала… а там посмотрим. – Рука отельера рефлекторно дернулась, чтобы вернуть деньги, но заставить себя разжать ладонь он уже не смог. Хозяин гостиницы уважительно посмотрел на Шэфа, показывая что он отдает должное достойному сопернику, и молча кивнул головой.

Молчание, воцарившееся в вестибюле, в тот момент, когда Шэф озвучил свое требование к номеру, продолжилось и во время дальнейших переговоров главкома с Клеоном, и у Дениса сложилось впечатление, что присутствующие так и не «отмерли», и даже позабыли дышать. Видимо аналогичное впечатление сложилось и у Шэфа, потому что он пояснил вроде бы отельеру, но на самом деле остальным зрителям:

– Мы огнепоклонники с крайнего севера… и в нашем жилище всегда должен гореть живой огонь! – Как только это было произнесено, в фойе раздался вздох всеобщего облегчения, – у загадки появилось внятное объяснение, мир не перевернулся и жизнь продолжалась!

Когда компаньоны, в сопровождении двух гостиничных носильщиков, обряженных в зеленые курки, украшенные какими-то замысловатыми вензелями, появились возле «кареты» Авлоса, из груди последнего вырвался вздох облегчения, – он понял что близок вожделенный миг получения обещанного щедрого вознаграждения, ухода на заслуженный отдых и завершения праведных трудов (по крайней мере на этот день).

– Где тебя найти, если понадобишься? – спросил его Шэф, протягивая обещанный эмар.

– Так эта… возле ворот… – сказал Авлос и замолчал. Видимо он счел, что сообщил всю необходимую информацию. Как говорится: умному – достаточно!

– В порт? – уточнил непонятливый главком.

– Так эта… а куда еще?..

– И еще, – прибавил командор, – сообщи боцману на «Арлекине», что мы остановились в «Империуме».

– Ну-у… так эта… скажу конечно… чего не сказать-то…

*****

 «Да-а… – думал Денис, лежа на боку и разглядывая спящую подружку, – похоже от «пышечного проклятия» наконец-то удалось уйти!..» 

«Так давно уже… – напомнил о себе внутренний голос, – Айшат тоже красоткой была, да еще какой!»

«Не напоминай никогда! – нахмурился Денис, – с ее стороны это «служебный роман» был… приглядывала она за мной…»

«А мне кажется, нравился ты ей…»

«Крестись, если кажется!» – отрезал Денис и внутренний голос обиженно умолк.

Утро начиналось замечательно – лучшего и пожелать невозможно, но… все же… все же… все же… – как бы ни нравилась Денису Ниволь, в ее появлении в его постели крылась определенная загадка. Денис твердо помнил, что когда они вчера вечером отправились с Шэфом на поиски приключений, то он твердо решил снять стройную, длинноногую «модель», – тем более, что недостатка в подобных типажах на Королевской набережной и в многочисленных открытых заведениях общепита не наблюдалось, да и в благосклонных взглядах, которыми «модельки» одаривали Дениса, читалось однозначное: «ДА!.. ДА!!.. ДА!!!.. ДА!!!!..» – и вот на тебе… Конечно… кто бы спорил… – Ниволь прекрасная девушка… и он даже помнит, как ее зовут, – а это кое о чем да говорит! Она роскошная, прелестная, красивая, знойная женщина – мечта поэта! – но один недостаток у нее точно есть, – не модель она длинноногая… не модель… миниатюрная она… и чуть-чуть-чуть-чуть полненькая… правда это ее нисколько не портит, а даже наоборот… еще бы вспомнить, как они познакомились…

 Начало вечера прекрасно сохранилось в памяти Дениса: они с Шэфом долго фланировали по набережной, любуясь морем, звездами, девушками, дворцами, разноцветными фонариками, красивыми экипажами и наслаждались общей атмосферой карнавала, царившей на Королевской набережной. Настроение было замечательное, можно даже сказать, – приподнятое! Потом они обосновались в открытом ресторанчике, привлеченные негромкой музыкой и соблазнительными запахами, – все это Денис помнил хорошо. Потом хозяин, – смуглый весельчак с огромными усами, узнав что они «северяне», угостил их фирменной настойкой… – «с мухоморами, наверно!» – подумал Денис, и с этого момента воспоминания теряли четкость и стройность…

«Ладно… – решил он, – … не помню, и не помню, – черт с ним! Нам рано жить воспоминаниями! – всплыла в памяти услышанная когда-то песня, – надо жить настоящим!» – твердо решил он, и словно отвечая на его мысли, Ниволь открыла глаза и сладко, словно большая кошка, потянулась всем телом. Она бросила на Дениса озорной взгляд и о ее мифических недостатках он как-то сразу позабыл, явственно разглядев реальные достоинства… Чем закончилась такая инвентаризация, догадаться не трудно. Как только любовники в сладком изнеможении оторвались друг от друга, не раньше и не позже, – словно по заказу, раздался стук в дверь и голос Шэфа:

– Дэн, спускайся. Жду в ресторане. У нас много дел.

– Встаю-встаю… – отозвался Денис бодрым голосом. Визит верховного главнокомандующего был как нельзя более кстати, – наступал деликатный момент, когда нужно было расставаться с подружкой, с которой провел замечательную ночь, но на которую никаких дальнейших планов у тебя нет. Искусство расставания, – а это именно настоящее искусство, не менее сложно, чем искусство обольщения. Непросто затащить красавицу в постель, но не менее сложно вытурить ее оттуда, когда надобность в ней отпадает. Разумеется, имеется в виду не откровенная грубость, а тонкая игра, суть которой заключается в том, чтобы прелестница ушла безо всяких обид и сохранила о тебе самые теплые воспоминания… но при этом не имела бы на тебя никаких видов и не строила никаких иллюзий.

Нет, конечно есть отдельные извращенцы, которые проведя ночь с незнакомой девушкой, начинают вести себя навязчиво, пытаются узнать, как ее зовут, сообщают свое имя, предлагают обменяться телефонами, аськами и скайпами, и вообще ведут себя неадекватно, но мы имеем в виду нормальных, среднестатистических особей мужского пола, которых после очередного приключения тянет на новое, а не в ЗАГС. Так вот, – этим видом любовного искусства Денис владел слабо, – на троечку по десятибалльной шкале, но в данном случае, на его счастье, все сделал за него любимый руководитель, а ему оставалось только без особой фальши исполнить пантомиму: мол, прости детка, – дела!.. – неотложные дела… – начальство вызывает! Мне самому бесконечно жаль, и если бы не дела, то мы бы с тобой…

Ниволь была умной девочкой, – она талантливо изобразила, что безоговорочно верит спектаклю двух актеров, разыгранному специально для нее (а может и взаправду поверила… а может это был и не спектакль вовсе, а суровая правда жизни?.. – кто ж его знает…) Впрочем, в любом случае, если бывает театр одного актера, то почему бы не быть спектаклю для одного зрителя? Короче говоря, она быстренько привела себя в порядок, оделась, чмокнула Дениса и выпорхнула из номера, предоставив ему возможность вернуться к холостой жизни, что он, с радостью, и сделал.

– Шэф, – поинтересовался Денис спустя двадцать минут, потягивая местный аналог кофе после сытного завтрака, – у меня какая-то хрень с памятью… ты вчерашнее все помнишь?

Компаньоны удобно расположились на открытой террасе ресторана и наслаждались теплом южного утра, вкусной едой, кокетливыми взглядами молоденьких официанток и прочих представительниц прекрасного пола, завтракающих в ресторане, – женским вниманием напарники обделены не были, – обстановка была самая, что ни на есть, – курортно-сексуальная. 

– Всё! – твердо ответил верховный главнокомандующий и при этом как-то, скажем так, блудливо ухмыльнулся. Ухмылка любимого руководителя Денису не понравилась, содержался в ней намек на некие не известные ему, но зато хорошо известные командору обстоятельства, характеризующие Дениса не с самой лучшей стороны. Обычно, с такой ухмылкой, малопьющие сослуживцы рассказывают, на следующий после корпоратива день, своим сильно и среднепьющим коллегам разные забавные истории из их жизни, приключившиеся с ними во время этого самого, пресловутого, корпоратива. Удивительно то, что чем больше веселится рассказчик, тем угрюмее становится слушатель, являющийся главным героем саги. Это еще раз подтверждает гениальность Эйнштейна: все в нашем мире относительно!

– Ну… и?

– Что: «ну… и»? – прикинулся шлангом главком.

– Расскажи… как дело было…

Отвечать командор не спешил, он сначала подозвал официантку и заказал еще кофе, тщательно объясняя какой крепости должен быть напиток и лишь затем соизволил уточнить:

– С какого момента?

– Как этот… усатый… начал нас угощать своей наливкой… – Денис на секунду запнулся и уточнил: – из мухоморов…

– То есть ты еще помнишь, как мы пригласили за свой столик Наоми, Клаудию и Линду?

Задав свой неожиданный вопрос, главком зевнул, деликатно прикрывая рот ладошкой. Было заметно, что и он не сильно выспался этой ночью.

– В смысле?!.. – вытаращился на верховного главнокомандующего Денис.

– В прямом, – снова ухмыльнулся Шэф, – через столик от нас сидели три девушки: вылитые Клаудиа Шиффер, Наоми Кэмпбелл и Линда Евангелиста… ну почти… по крайней мере фигурки один в один… Мы их пригласили к себе за столик.

– И!?!

– Они, естественно, тут же пересели… И ты, тут же облапил Наоми и Линду, и начал убалтывать на l amour a trois…

 … любовь втроем, – пояснил выгравированный переводчик…

 … а то я без тебя, блин, не знал!.. – огрызнулся Денис…

– Я-а-а?.. – изумился старший помощник.

– Ну не я же… – сделал постную физиономию командор, – я чинно, как старый бюргер, пошел танцевать с Клаудией… ее, кстати, Эмой зовут… отсутствовали мы минут двадцать. Возвращаемся, моделей нет, а у тебя на коленях сидит девушка… ну-у, эта, – которая у тебя была ночью…

– По-нят-но… пробормотал ошарашенный Денис. Никаких подробностей из рассказанного Шэфом бразильского сериала в памяти не всплывало. – Слушай! А куда модели-то делись!? Эти… Наоми и Линда?!..

– Меня это тоже заинтересовало… – ухмылка Шэфа стала напоминать шириной, улыбку чеширского кота. – Мы с Эмой поинтересовались у тебя… – он сделал паузу.

– Не тяни, – попросил Денис.

– Ты сказал, что от судьбы не уйдешь и что твой крест, – пышки. – На этом моменте любимый руководитель прервал свое занимательное повествование, чтобы сделать глоток кофе. – К чему ты это сказал, – продолжил он, – я не понял… эта твоя рыженькая…

– Ниволь.

– Неважно. На пышку совершенно не похожа…

– Шэф, не томи! – взмолился крайне заинтригованный Денис. – Куда манекенщицы-то делись?! – Мудрый руководитель только пожал плечами:

– На все наши с Эмой попытки узнать, куда делись ее подружки, ты только туманно пояснял: что мол – туда им и дорога! Что это должно было означать мы так и не поняли.

– Да-а-а… – Денис в задумчивости поскреб затылок. – А ты не врешь?

– Может мне еще землю съесть, чтобы ты поверил? – поинтересовался верховный главнокомандующий, правда не предпринимая ни малейшей попытки проделать вышесказанное.

– А съешь! – ухмыльнулся в свою очередь Денис, приходя, непонятно от чего, в великолепное расположение духа.

– Ага… щаз…

– Слушай, Шэф, а все-таки какое-то странное здесь средневековье… – сказал Денис, оглядывая постояльцев гостиницы, постепенно заполнявших террасу и зал ресторана. Веселая толпа мало чем отличался от такой же где-нибудь в Турции, Греции, Черногории или Испании, в разгар туристического сезона: открытые легкие платья, шорты, майки, шлепки… Единственным отличием было то, что почти все мужчины были с оружием. В основном с декоративным, вроде парадных кортиков, но некоторые, включая и наших джентльменов, с самым что ни на есть боевым. Отдельные особи смотрелись весьма прикольно, например мужчина за соседним столиком: шорты, майка, шляпа типа «панама», деревянные сабо, волосатая грудь, очень волосатые руки, ноги, степень волосатости которых не поддается определению, – практически это был мех, красная рожа и тяжеленный палаш на боку! Командор пожал плечами:

– А какое должно быть? – Денис задумался.

– Ну-у… мрачное какое-то… мне так кажется… по книгам… фильмам… и возьми Маргеланд опять же…

– Ты знаешь… мы здесь всегда бывали, – Шэф улыбнулся, – проездом… Внимания на местную жизнь обращали мало… но такой обстановки, как здесь, – в Бакаре, я не встречал на Сете больше нигде… Может это местная специфика… не знаю.

– Хорошо здесь… – мечтательно улыбнулся Денис в ответ на обольстительную улыбку молоденькой кареглазой девушки, стрельнувшей в него глазками.

– Согласен.

– А вообще-то, многое непонятно. Вот смотри, – Денис незаметно кивнул на молодую пару, только что прошедшую рядом с их столиком и устроившуюся неподалеку. – Возьмем хотя бы их… я их хорошо рассмотрел, пока они протискивались, – столики в зале были расставлены довольно плотно, оголодавший за ночь народ выбрался на завтрак и свободных мест уже практически не было, поэтому маневрирование в ресторане было сильно затруднено, – вновь прибывшим приходилось медленно пробираться между столиков, – так вот, оба одеты в хлопок, причем хорошей выделки. Такую ткань вручную не сделать, насколько я понимаю, нужны ткацкие станки, причем не примитивные, а такие… продвинутые… слегка. Но дело даже не в продвинутости, – станки должны крутиться, а если у них есть паровые машины, то это уже не средневековье, а… черт знает что! А если есть паровые машины, то должны быть броненосцы… паровозы… крейсера всякие… а их вроде нет. Значит и тканей такой выделки здесь не должно быть! Откуда здесь такие ткани? Загадка!

– Ну-у… эту страшную тайну я тебе открою. Есть здесь, почти что на экваторе, как кстати и Бакар, княжество Таранг, так во-о-от… – главком прихлебнул кофе, – там во-первых, растет хлопок, во-вторых, имеются гидроресурсы, – быстрые, горные реки, – Таранг расположен в предгорьях Исполинских гор, – название такое, пояснил он в ответ на недоуменный взгляд старшего помощника, – а в третьих, тамошний князь обложил их налогами не по детски, – так что у местных альтернатива простая: эмиграция, или заплатить все налоги и спать спокойно…

– А ты откуда все это знаешь, если всегда проездом? – подозрительно прищурился Денис.

– А оттуда, геноссе Штирлиц, что был у меня знакомый, родом оттуда. Рассказывал. Так вот, эмигрировать им влом, – очень они родину любят… ну-у, в смысле: природу, воздух, могилы предков, виды из окошка… ну, и все такое. Тоскуют они на чужбине и впадают в депрессию. Поэтому населению пришлось напрячь мозги и мускулы и придумать, где деньги взять. И что они придумали, как полагаешь?

– Передавать крутящий момент с водяных колес на ткацкие станки! – ни на секунду не задумавшись, снисходительно пояснил Денис, – козе понятно! – Шэф в восхищении закатил глаза:

– Профэссор… вилитый профэссор! А в этой кэпочке так ваще акадэмик! – компаньоны заржали, как молодые жеребцы, привлекая благосклонный интерес прекрасной половины человечества, находящейся в зале и не менее интенсивное, но с обратным знаком, внимание сильной его половины. Некоторые «меченосцы» нахмурились, а краснорожий обладатель палаша даже позволил себе вызывающе уставиться на Шэфа. Но надо честно признать, что как только верховный главнокомандующий, в ответ, одарил его «специальным взглядом», краснорожий тут же сделал вид, что разглядывает гобелен, висящий на дальней стене, а вовсе не командора. Это говорило о том, что несмотря на обезьяноподобную внешность, начатки интеллекта у него присутствовали… хотя, с другой стороны, это могла быть и хорошо развитая интуиция, присущая многим животным. – Но жители княжества Таранг пошли дальше, – отсмеявшись продолжил главком, – они не стали продавать ткани, а стали шить из них одежду и продавать уже ее…

– То есть, – это не наши педрилы, – уточнил Денис, – которые продают ресурсы, вместо…

– Что, не ваши педрилы, – перебил его главком, – так это точно.

– Похоже на промышленную революцию в Англии… – блеснул знанием истории старший помощник.

– Да, – подтвердил Шэф, – типа, промышленная революция, только там она на базе парового движителя, а тарангийцы воспользовались гидроприводом. – Но есть и отличия, – англичане завалили мир дешевыми фабричными товарами и этим задушили конкурентов, а тарангийская одежда, во-первых – дорогая, а во-вторых – дефицит, – на всех не хватает, поэтому доступна она только богатым аристократам и разным прочим нуворишам. Обратил внимание в какие дерюги народ одет… и на «Арлекине» и здесь в бедных кварталах? И камзолы капитанские какой отстой, по сравнению… – он кивнул в сторону разодетой публики.

– Нет… – признался Денис. – Не обратил, – я ведь, блин, не модельер какой… Дольче Габана! Кстати, что здесь имя, а что фамилия?

Верховный главнокомандующий задумчиво взглянул на Дениса:

– Дэн… ты в вообще-то в курсе, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс, – это не четыре разных человека, а Слава Капээсэс, – вообще не человек?

– Шэф, я в высокой моде не разбираюсь вааще, в лицо знаю только Славу Зайцева, – видел по ящику, а про этих, что ты сказал, никогда не слышал, и слышать не хочу, – все равно забуду. Ты мне другое скажи: что, – соседи не пытались окучить эту курочку, несущую золотые яйца?

– Как это не пытались!? – удивился командор. – Конечно пытались… но тарангийцы хорошие солдаты, – храбрые, умелые… так что вышел у соседей облом пару раз… а потом смирились. Хотя тяжело это, – видеть как сосед хорошо живет, богатеет, – не по-людски это получается, – хочется ему шины проколоть… ну-у… или хотя бы почтовый ящик поджечь.

– Кстати, насчет войны. Интересно, почему здесь не изобрели порох и ту же паровую машину? По идее должны бы…

– Насчет паровой машины не скажу… может где и есть… я, правда, не видел, а порох здесь давно известен. 

– А почему не используют? – поразился Денис.

– Дэн… ты опять забываешь, что Сета, – мир магический. И вражескому колдуну, уничтожить отряд с порохом на порядок проще, чем без оного, – сдетонировал дистанционно все боеприпасы и алес твоему отряду…

– Точно… забываю… – кивнул Денис. – Хотя постой… а чем эти горшки с горючей смесью отличаются от пороха? В принципе одно и тоже. Можно дистанционно поджигать.

– А вот и нет. Жидкость это какая-то очень хитрая, и магическим воздействиям не подвержена – поэтому и используется.

– И на суше?

– Везде.

– Понятно…

Эта, крайне содержательная, беседа компаньонов была прервана показавшимся неподалеку хозяином «Империума» Маком Клеоном:

– Господин Клеон! Присаживайтесь к нам, – окликнул его Шэф, – посидите с северными варварами!

Ломаться и чиниться тот не стал:

– Ну-у… – раз Высокие Лорды приглашают! – вежливо улыбнулся он, и направился к их столу.

– Конечно приглашаем! – Шэф вежливо привстал и указал рукой на свободное кресло. – Чем вас угостить?

– Спасибо… я уже завтракал. А между завтраком и обедом я ничего не ем… – грустно вздохнул отельер, – и так толстый, боюсь еще больше поправиться.

– Хорошего человека должно быть много! – безапелляционно заявил верховный главнокомандующий с видом главного диетолога областной клинической больницы. В ходе последовавшей вслед за этим утверждением, короткой, но бурной дискуссии о принципах здорового питания, собеседники пришли к выводу, что рюмочка-другая местного коньяка повредить организму никак не сможет, в вот помочь – вполне!

Минут через десять, заполненных светской болтовней о погоде, видах на урожай, трудностях и рисках туристического бизнеса, связанных с нестабильным курсом риала и тому подобной чепухой, хозяин гостиницы осторожно поинтересовался:

– А что… Высокие Лорды ожидают нападения? – услышав этот неожиданный вопрос, главком мгновенно подобрался, правда внешне это никак себя не проявило.

– Почему уважаемый господин Клеон так решил? – сделал он удивленные глаза.

– Но… ведь вы, – отельер взглянул на молчавшего Дениса, – постоянно ходите с боевым оружием… вот я и подумал…

– Но ведь не мы одни… – уже по-настоящему удивился Шэф, показывая взглядом на краснорожего с палашом.

– А-а-а… – махнул рукой хозяин заведения, – деревня необразованная… этикета не знает… а в вас сразу чувствуются люди утонченные… одежда ваша опять же… – он замолчал, видимо предполагая, что сказано достаточно и что никаких уточнений не требуется. – Ладно, – сказал он, делая попытку подняться, – не буду злоупотреблять вашим вниманием… да и мои дела за меня никто не сделает.

– Господин Клеон! – Шэф положил ладонь ему на руку, заставляя усесться обратно в кресло, – мы с Лордом Арамисом люди интеллигентные, как ты точно подметил… но простые… и ты нас очень обяжешь, если расскажешь обо всех тонкостях, которые нам надо знать, чтобы не выглядеть белыми воронами. – При этих словах отельер удивленно вытаращился на главкома. Что его так поразило: утверждение верховного главнокомандующего, что они с Денисом люди интеллигентные, или же то, что простые, или же словосочетание: «белая ворона» – неизвестно. Вполне вероятно, что его сомнения вызвала интеллигентность компаньонов, а может быть их простота, и совершенно не исключено, что на Сете вообще нет ворон, а тем более, белых… но главком, не дожидаясь дальнейших вопросов, тут же, с ходу, дал надлежащие пояснения, несомненно удовлетворившие Мака: – У нас, на севере, так принято говорить!

В ответ хозяин «Империума» покивал головой с таким видом, будто северная специфика все объясняет. Поверил ли он сообщению Шэфа на самом деле, или нет – неизвестно… да, по большому счету и неважно.

– Мы прекрасно понимаем, – продолжил Шэф, – сколь дорого твое время… и сколь бестактно было бы с нашей стороны требовать потратить его на нас, и поэтому готовы предложить тебе скромную компенсацию… – с этими словами он протянул хозяину гостиницы золотой эмар, который исчез с такой скоростью, как будто дематериализовался. При этом никаких резких движений отельер не делал, – просто был эмар в руках у главкома, а в следующее мгновение его нет! Денис с уважением посмотрел на Мака Клеона – он уважал высокий профессионализм в любых его проявлениях.

– Ну что ж… – начал отельер. Как вскоре выяснилось, наблюдательность, ясность мышления и умение четко формулировать свои мысли у него были или врожденные, или благоприобретенные, но присутствовали несомненно. К тому же, эти замечательные качества дополнялись богатым жизненным опытом. Через несколько минут неторопливой беседы стало понятно, что облик компаньонов порождает у окружающих, как бы это попроще выразиться… – когнитивный диссонанс.

Представьте такую картину: теплый летний вечер, около входа в Московскую консерваторию, где в Большом зале скоро должно начаться выступление Вюртембергского камерного оркестра города Хайльбронн, стоит толпа нарядно одетой музыкальной интеллигенции – курит, сплетничает, расхаживает туда-сюда, раскланивается со знакомцами, себя показывает, других рассматривает, короче говоря – тусуется. И тут подкатывает шикарный лимузин… скажем – «Rolls-Royce Phantom Coupe» цвета Белая Арктика – пока ничего неожиданного – в Москве этих купе, как собак нерезаных. Выскакивает шофер в ливрее, мухой кидается к правой задней двери, открывает, и на свет божий показывается шикарная блондинка, в не менее шикарном вечернем платье – снова ничего неожиданного – таких блондинок в Москве, как, ну… выше уже говорилось. А вот теперь начинается неожиданное! – блондинка открывает шикарную вечернюю сумочку, извлекает из нее пакетик семечек и начинает лузгать! Так вот, у постояльцев «Империума» компаньоны вызывали такие же чувства, как блондинка у завсегдатаев консерватории.

Дело было вот в чем: богатые, родовитые аристократы, – как местные уроженцы, так и гости Бакара непременно одевались в одежды тарангийского производства, а из оружия у них при себе имелось что-либо маленькое и декоративное, типа того же кортика, – только для обозначения статуса. Такая, казалась бы, несерьезность в деле защиты, жизни, чести и достоинства была полностью обоснована, – по закону Бакара «Об оружии» от восьмого дня двадцатой десятидневки три тысячи восемнадцатого года, находиться вне дома вооруженными могли только аристократы. За этим строго следила многочисленная стража, патрулирующая «чистые» районы города-курорта.

И получалось, что таскать на себе лишнюю тяжесть под палящими лучами экваториального светила не было никакого резона: если бы на тебя напал обезумевший от жары простолюдин, безоружный, или же в лучшем случае, вооруженный ножом из низкокачественной стали, то аристократу, с младых ногтей обучавшемуся фехтованию, отбиться от него с помощью пусть и декоративного кинжала, не составило бы никакого труда. Также не стоило опасаться и своего брата аристократа, – в случае какого-либо конфликта последовал бы вызов на дуэль, а не уличная поножовщина.

Единственно, кто мог бы представлять реальную опасность для знати на улице, были киллеры «Союза», – так называлась местная ночная гильдия. Но, несмотря на то, что борьба с «Союзом» никакого успеха не имела и носила чисто символический характер, а как поговаривали, многие отцы города были с ним непосредственно связаны различными финансовыми интересами, то за убийство аристократа, обязательно последовали очень жесткие ответные меры, которые нанесли бы значительный ущерб финансовым интересам всех заинтересованных лиц. Поэтому, и с этой стороны никакой опасности, для фактически безоружных аристократов, не было. Так что истинного аристократа можно было узнать по дорогой одежде, не менее дорогой изящной безделушке, болтающейся у него на поясе и безмятежному выражению лица.

«Понаехавших» было так же легко распознать, – они могли бы одеты не хуже, а зачастую даже лучше, «истинных» аристократов, которые, кстати, могли быть беднее их во много раз, но понаехавших выдавало наличие настоящего, боевого оружия на боку, а самое главное, – отсутствие на лице подлинной безмятежности, и наоборот, – присутствие какой-то настороженности и даже свирепости.

Исходя из всего вышесказанного, ни сам Мак Клеон, ни его благородные постояльцы никак не могли определить: что же представляют собой компаньоны. С одной стороны их великолепная одежда, равной которой им встречать не приходилось и безмятежные, веселые лица истинных аристократов, с другой, – тяжелые боевые шпаги, хотя и очень дорогие. Короче говоря: когнитивный диссонанс!

Компаньоны внимательно выслушали хозяина гостиницы, покивали головами, а когда он закончил, Шэф задал следующий животрепещущий вопрос:

– Мак, скажи пожалуйста, где бы нам найти хорошего некроманта? – В ответ отельер бросил на главкома внимательный взгляд, пожевал губами и только после этого ответил, причем вопросом на вопрос:

– А почему Высоких Лордов интересует… – он пощелкал пальцами, подбирая слова, но тут верховный главнокомандующий пришел ему на помощь:

– Такая странная тема?

– Да-а… – ни на ученых, ни на магов вы с Лордом Арамисом как-то не похожи… и обычно высокородных такие темы не интересуют… они всё больше по другой части…

– Женщины, выпивка, оружие, лошади! – ухмыльнулся главком.

– Ну-у… в целом да… просто иногда меняется порядок, – ухмыльнулся в ответ Мак Клеон, – у некоторых это выглядит как: выпивка, лошади, оружие, женщины.

– Ты наверно опасаешься, – улыбнулся Шэф, – что нам нужен некромант, чтобы поднять ближайшее кладбище и захватить власть в Бакаре…

– Ну-у… – хозяин гостиницы неопределенно пошевелил пальцами, как бы давая понять, что он этого не говорил, но… раз такое предположение озвучено, то почему бы и нет…

– Дело в том, – подавшись вперед, доверительно сообщил ему Шэф, – что узнав про нашу поездку в Бакар, наш шаман… – главком задумался, подбирая слово, – скажем так… попросил нас купить у некромантов кое-какие книги. Знаешь… бывают такие просьбы…

– Которым невозможно отказать, – понятливо покивал отельер.

 … во всех мирах одно и тоже – мафия бессмертна и непобедима…

– Вот именно… Так вот – я интересуюсь: если мы начнем искать некромантов, нас не потащат сразу на костер?.. А то, не хотелось бы… А так у нас обычные интересы, – ухмыльнулся командор: – Женщины, выпивка, оружие, лошади…

Прежде чем ответить, Мак Клеон задумался, и думал довольно долго. Но, любые процессы, включая наши земные инкарнации (к сожалению) и даже существование нашей Вселенной (согласно современной научной парадигме), имеют свое начало и свой конец. Подошло к концу и раздумье хозяина «Империума»:

– Дело вот в чем… – нерешительно начал он, на что Шэф понятливо улыбнулся и полез в кошелек, но на сей раз верховный главнокомандующий ошибся, потому что Мак отрицательно замотал головой и даже выставил вперед ладони, показывая, что его колебания связаны отнюдь не с размером вознаграждения, а с совершенно иными причинами. – Я не особо хорошо знаю внутреннюю кухню Гильдии Магов – скорее даже плохо, но… вроде бы… по слухам… некромантов в Бакаре нет… официально.

– А неофициально?

– Вот в этом-то все и дело…

Было видно, что хозяину «Империума» говорить не хочется и главкому пришлось чуть ли не силой засунуть в его сжатый кулак очередную золотую монету. И тут произошло неожиданное событие, столь же редкое, как встреча Земли, или еще какой планеты, с астероидом – вроде случается, но… крайне редко… очень, очень редко… практически, – никогда! Монета не исчезла в ладони отельера, как судно в Бермудском треугольнике – то есть, бесследно. Отнюдь! Она снова очутилась на столе, нарушив тем самым все законы природы, как физические, так и метафизические.

– Единственно… – продолжил мямлить Мак Клеон, – насколько я знаю… – он пожевал губами, словно собираясь плюнуть. «Хорошо бы не в меня!» – встревожено подумал Денис, но хозяин гостиницы, к счастью, так и не осуществил предполагаемого акта вандализма и продолжил: – где вам могут что-то сказать на этот счет… – это трактир «У трех повешенных».

 … забавное должно быть местечко…

Выдавив из себя эту информацию, отельер быстро поднялся и со словами: – Мои Лорды! Прошу простить, – дела! – покинул компаньонов.

– Ну, что скажешь? – поинтересовался Шэф, когда отельер скрылся где-то в недрах своей гостиницы.

– Он явно знает больше, чем говорит.

– Козе понятно… а поконкретнее чего? – Денис надолго задумался, а потом начал излагать:

– Ну-у… некроманты в Бакаре есть… неофициальные… которые не в Гильдии… – в ответ Шэф сначала беззвучно поаплодировал, а потом прокомментировал:

– Браво! У тебя наверняка есть эстонские корни… ты пришел к такому блестящему выводу всего-то за шесть часов! Браво! – повторил он.

– Я еще не закончил, – невозмутимо парировал Денис, – может ты не знаешь, но спешка нужна только при ловле блох и в ночное время… – верховный главнокомандующий только крякнул, а Денис неожиданно поинтересовался: – Откуда цитата?

– Не помню, – буркнул главком.

– И я не помню… но дело не этом. Я продолжу излагать, если ты не возражаешь? – в ответ Шэф только ухмыльнулся, мол: ну потяни время… потяни… – Так вот, реакция Клеона говорит о том, что местные некроманты связаны с местными ночными… ну-у… с этим… «Союзом».

– Обоснуй.

– Дык… эта… козе понятно… – Денис сделал паузу, ожидая реакции любимого руководителя, но тот безучастно молчал, глядя куда-то вбок и ему пришлось перестать резвиться и перейти к содержательной части своего сообщения: – Исхожу из того, что хозяин знает про некроманта… или некромантов, но боится говорить об этом в открытую. Почему? Боится, что колдун пришлет к нему, за разглашение парочку зловещих мертвецов? – вряд ли… Если бы местные некроманты так себя вели – давно попали бы на костер, или еще куда…

– Согласен… – пробормотал Шэф, как бы про себя, а Денис продолжил:

– Значит Мак боится говорить про некроманта не потому, что тот – некромант. А почему?.. – задал вопрос Денис и сам же на него ответил: – а потому, как мне кажется, что некромант, или некроманты или состоят в «Союзе», или крышуются им.

– Ну и что? Чего боятся-то? Крышуются или состоят… из-за чего нервничать-то? Скажи, что их нет, и дело с концом.

– А-а-а! Вот тут-то и загвоздка. Здесь-то собака и порылась! Не может он этого сказать.

– Почему?

– Ты высказался в том смысле, что от общения с нами гипотетический некромант может получить немножко денег, а учитывая что мы небедные, безбашенные северяне, то – много денег! Если Мак просто скажет, что некроманты в Бакаре отсутствуют, а мы, – Денис ухмыльнулся абсолютно в стиле любимого руководителя – то есть неприятно, – поверим ему на слово, проверять не будем и съедем из Бакара, нахрен, так и не встретившись с представителями этой почтенной профессии, то некроманты теряют потенциальную выгоду. А если они потом об этом прознают, то будут его требушить.

– Ну так выведи нас на них и не парься…

– Ага… выведи… а если что пойдет не так. Кто будет виноват перед некромантами и ночными? – Мак и будет. Вот он и мнется. Ну… что скажешь?

– Аналогично.

– Что аналогично?

– Я тоже так считаю.

– Ну-у… слава Богу… правда не ожидал от тебя… Я тебе не говорил? Ты гораздо умнее, чем кажешься с первого взгляда… – ухмыльнулся Денис.

Шэф посмотрел в глаза Дениса долгим взглядом, но заставить того опустить взгляд так и не сумел.

– Ладно… – сказал он после долгой паузы, – раз так, то больше помогать тебе выпроваживать баб я не буду – выпутывайся сам… умник.

 – Шэф! Я пошутил! – тут же заюлил Денис, осознав степень угрозы, но главком был неумолим:

– Сам… сам… там и посмотрим, какой ты остроумный! А то взяли моду – подъёбывть начальство! Вы в армии, или что, где, когда?

– В армии… – покаянно признал Денис.

– Ладно… – смилостивился верховный главнокомандующий, – пошли скинем шпаги и наденем парфаны – чтобы не выделяться, да смотаемся в порт, посмотрим что да как.

– А если?..

– Возьмем когти.

– Понятно.

– Кстати, Дэн… ты, почему-то, не рассмотрел еще один вариант…

– Какой это?

– Вывести некромантов на нас… тогда и дергаться нечего – сообщил местному «участковому» от «Союза», что мол так и так – гости города интересуются… и все – никаких проблем – ты свой патриотический долг выполнил…

– Действительно… – расстроился Денис. И впрямь получалось нехорошо: если уж взялся подкалывать мудрого руководителя, так будь добр сам не подставляйся…

– Но, видимо, по каким-то неведомым причинам, непосредственный выход на «Союз» для Мака невозможен… или неприемлем… так что – в целом ты прав… Просто в следующий раз будь повнимательнее… – тоном любящей бабушки, пеняющей юному балбесу за то, что тот забыл снять штанишки перед посадкой на горшок, не удержался от подколки Шэф. От продолжения экзекуции Дениса спас один из матросов «Арлекина», показавшийся на веранде.

– Господин! – поклонился он Шэфу. – Господин! – аналогичный поклон Денису и снова поворот в сторону верховного главнокомандующего – видимо инстинктивно посыльный чувствовал, ху из ху, и кто – Главный Господин. – Там… пытаются прорваться на «Арлекин»…

 

11 Глава

Бакарский порт встретил компаньонов буйством запахов и красок. Причем и те и другие покрывали весь возможный спектр. Краски были от бледно-бледно красных, до ядовито-фиолетовых, а запахи: от невыразимо омерзительных, типа гниющих рыбьих потрохов, до самых обворожительных, источники которых остались неизвестными. Но долго наслаждаться атмосферой тропического праздника жизни Шэфу с Дэном не пришлось: возле трапа «Арлекина» бурлила небольшая толпа, состоящая из стражников и нескольких хорошо одетых господ, явно непролетарского происхождения. Они пытались проникнуть на борт, но их до поры до времени успешно сдерживала палубная команда во главе с боцманом. Выпрыгнув из двуколки, на которой они добирались от гостиницы, верховный главнокомандующий рявкнул так, что Денису захотелось присесть и закрыть уши руками:

– Всем стоять! Работает махачкалинский ОМОН! Руки за голову! Лицом к стене! – Первым следствием главкомовского рыка стала полная остановка вялого штурма «Арлекина», а так же выпученные глаза и открытые рты всех участников этого действа, как со стороны штурмующих, так и обороняющихся. Еще одним следствие прибытия компаньонов и сольного выступления командора стало то, что количество зевак, наблюдавших за скандалом, по меньшей мере удвоилось, по сравнению с их количеством до того. Но, разумеется, верховный главнокомандующий на этом не остановился – пока что было выиграно только сражение, а далеко не война. Надо было продолжать наступление на деморализованного противника.

– Начальник стражи ко мне! Бегом! – продолжил разоряться Шэф, оглядывая поле боя с самым суровым и грозным видом.

От группы стражей, потеющей в тяжелой броне, отделился самый маленький, самый толстый воин в доспехах, украшенных геральдическим изображением, смахивающим на битву Георгия Победоносца со змеем. Он, сохраняя достоинство, медленно приблизился к компаньонам и вызывающе уставился в глаза командора, демонстрируя всем своим видом непоколебимую уверенность в себе, которой на самом деле не ощущал.

– Представься, страж! – тоном не сулящим стражнику ничего хорошего, приказал Шэф. Но представитель местных правоохранительных органов тоже был не лыком шит и ощущая за спиной молчаливую поддержку, подкрепленную пятью мечами и закованную в стальные латы, дерзко ответил:

– А хто ты собссно, такой… – тут он немного сбавил обороты и на всякий случай прибавил: – пир! – но дальше вернулся на стезю порока и с вызовом закончил: – шобы я тебе представлялся!? А?! – При этом он продолжал мужественно буравить главкома своими поросячьими глазками. И в этом-то и заключалась его главная ошибка, которой немедленно воспользовался верховный главнокомандующий.

Командор тут же вышел в кадат, при этом его глаза, как обычно и бывает, стали пугающе пустыми, нечеловеческими, так сказать… Смотреть в такие глаза неподготовленному человеку, мягко говоря – неприятно, а если говорить честно – страшно. Но на этом мудрый руководитель не остановился и сдвинул точку сборки в положение «Смерть». Он не отрываясь, в течении секунд десяти, продолжал смотреть в глаза предводителю полицейского отряда и в конце этого срока в воздухе ощутимо потянуло дерьмецом.

Маленький стражник испугался, он отчетливо понял – спинным мозгом почуял, что сейчас умрет. Что ему не поможет ни собственное оружие, ни собственные доспехи, ни оружие «боевых соратников», ни их доспехи, ни то, что он лицо официальное, при исполнении… – ничего ему не поможет. В его голове уже закрутилась пестрая лента финального перепросмотра, где он увидел себя несмышленым малышом, выкалывающим глаз маленькому, беспомощному котенку и ужаснулся от этого… ОН! УЖАСНУЛСЯ!?! Он, который без зазрения совести отбирал последние медяки у вдов и сирот, обрекая их, в лучшем случае, на панель, а в худшем – на мучительную смерть от голода. Начальник патруля животом ощутил сколько мерзостей понаделал в жизни, и как страшно придется за это расплачиваться, а лента все раскручивалась и раскручивалась, заставляя содрогаться от нестерпимого ужаса его маленькое, жирное тело. 

Денису, наблюдавшему со стороны за мастер-классом, выдаваемым Шэфом, оставалось только безмолвно восхищаться и мысленно рукоплескать любимому руководителю. Никакого секрета в том, что проделывал сейчас верховный главнокомандующий, для Дениса не было. В свое время, ш’Тартак его тоже обучил этому «фокусу», пояснив, что для того чтобы бескровно и не вступая в драку укротить толпу «селян» – ну-у… то есть людей не обученных настоящему боевому искусству и не обладающих определенной твердостью духа, совершенно не обязательно обнажать оружие и даже просто махать руками и ногами.

Всего-то что и надо, войдя в кадат стать Смертью! И все! – на неокрепшие умы действует, как пурген на запор –предельно расслабляющее. Пристальный взгляд в глаза «селянину» надолго, если не навсегда, отбивает у того охоту ерепениться и бунтовать. Но это все теория, на практике же все зависит от исполнителя, как например в футболе – в него играет неимоверное количество народа, умеет играть гораздо меньшее число, а настоящих звезд раз-два, да и обчелся – Роналдо, да Месси, ну-у… может еще братья Березуцкие… ну-у… – Кержаков… и все!

Так вот – Шэф был настоящей звездой! Когда он наконец оторвал свой леденящий взгляд от несчастного полисмена и начал обводить им толпу, никого не пропуская, то по запарке посмотрел и в глаза Дениса, и надо честно признаться, что ничего приятного старший помощник при этом не испытал и даже наоборот – ледяные мурашки проскочили по хребту. Что чувствовали все остальные оставалось только догадываться. На пирсе воцарилась такая тишина, что стал слышен тихий шорох, с которым волны набегали на берег.

– Имя! Должность! Подразделение! – тихо, но с какими-то душевыворачивающими обертонами вопросил Шэф у начавшего немного приходить в себя, после того, как командор отвел от него взгляд, правоохранителя. Эти простые вопросы снова ввергли бедного стража в ступор. – НУ-У-У!!! – рявкнул верховный главнокомандующий и обосравшийся жандарм наконец заговорил:

– Кач Валет! Сержант! Береговая охрана! – он немного подумал и добавил: – Пир!

– Какой еще нахрен пир!? – брезгливо поморщился Шэф. – Я Лорд Атос! С севера! За моей спиной сто двадцать боевых дракаров Великого Дома «Морской Дракон»! Двенадцать тысяч бойцов, каждый из которых стоит всей вашей поганой Береговой охраны! – Спич Шэфа не остался без отклика – в ответ на это заявление, Кач икнул.

– Да что ты распинаешься Атос?! – Денис решил, что пришло и его время поучаствовать в разборке – роль статиста без слов ему надоела. – Чему нас учит Великая Книга? – задал он риторический вопрос, оглядывая притихшую толпу пустым, «смертельным» взором – он тоже, по примеру любимого руководителя, сдвинул точку сборки в положение «Смерть». И, естественно, сам же на него и ответил: – Не мечите бисер перед свиньями! Сейчас вздернем свиней не рее – и вся недолга!

– Лорд Арамис! – представил его сержанту и всем остальным присутствующим Шэф. – Князь Великого Дома «Полярный Медведь»! Под его рукой сто восемьдесят дракаров! – Сержант еле слышно застонал, а все остальные просто прекратили дышать.

– Кстати… – обратился Денис к сержанту, – ты аристократ?

– Н-нет… пир Ара…

– Что-о-о?!

– В с-смысле: Лорд Арамис!

– Жаль… – задумчиво протянул Денис, – так бы я мог вызвать тебя на дуэль… и убить как благородного… а так придется вздернуть на рее вместе с остальными… – и он сделал плавный жест, охвативший как группу стражников, стоявших вперемешку с непонятными «господами», рвавшимися на «Арлекин», так и толпу «зрителей».

– Браво, Киса! – с непроницаемым выражением лица, отреагировал командор. Естественно по-русски. А потом продолжил, негромко, мягким тоном, обращаясь к сержанту: – Кач!.. А скажи, пожалуйста… – он сделал паузу и взревел, будто ему слон на ногу наступил: Какого дьявола тебе и твоим ублюдкам понадобилось на НАШЕМ корабле!?!!! А!?! – в ответ сержант ничего не ответил и только негромко пукнул.

– То есть… – зловещим тоном, но тихо – почти что шепотом, продолжил Денис, – этот смерд знал, что это НАШ корабль… и посмел…

– Я не знал! – пискнул в ответ представитель правоохранительных органов. – Меня попросили… – тут он понял, что ляпнул что-то не то и мигом поправился: – … в смысле обманули!

– Кто!?! – взревел на Шэфовский манер Денис. В ответ, сержант неопределенно махнул рукой себе за спину.

Компаньоны переглянулись и главком просительным тоном обратился к Денису, как-то незаметно ставшему «злым полицейским»:

– Арамис… а может не будем вешать стражу… они же люди подневольные… мне кажется их обманом втравили в эту авантюру…

Сержант слушал главкома очень внимательно. Когда слышал непонятные слова, вздрагивал, потел от страха, но нити разговора не терял и как только представилась удобная возможность, тут же сделал, практически твердым голосом, официальное заявление:

– Нас обманули!

– Так проваливайте сучьи дети!!! – взревел Шэф, перехватывая у Дениса инициативу по части «злобности» и оставляя тому гораздо менее интересную роль «доброго полицейского». – Пока я вам не отрезал последнее висящее! – добавил он, глядя в спины быстро удаляющейся с пирса стражи. Вместе с ними попытались покинуть «поле боя» и «гражданские специалисты», пытавшиеся проникнуть на борт «Арлекина», но были вовремя остановлены бдительным Денисом.

– А вас, господа, я попрошу остаться! – произнес он, преграждая им путь к отступлению. При этом слово: «господа», он произнес так, что им сразу стало понятно, что слово это ругательное и что рассчитывать им собственно не на что. Осознав на уровне спинного мозга, что терять им нечего, трое «господ» обнажили свои смешные, карнавальные кинжалы и попытались пойти на прорыв, но были скручены в бараний рог подоспевшей дежурной сменой, тут же и доставившей их на борт «Арлекина», куда они, до этого, так стремились.

«Странные люди, сами не знают чего хотят! – начал ерничать внутренний голос. – Их не пускают на «Арлекин» – недовольны! Их на руках заносят на «Арлекин» – опять недовольны!.. Козлы!»

«Точно!» – подтвердил Денис.

А Шэф, пока старший помощник напару со своим внутренним голосом болтали, перемывая косточки «гостям» корабля, вместо того, чтобы заниматься каким-нибудь полезным делом, вовсе наоборот был занят важной работой – он медленно обошел всю толпу зевак, скопившихся на пирсе за время разыгрываемого «представления», заглядывая каждому в глаза. К уже имевшейся, «смертельной» составляющей, главком добавил еще один ингредиент, и теперь никто из зрителей не сомневался, что Смерть запомнила его. Дав каждому из зрителей возможность «насладиться» «смертельным» взглядом и искренне поверить, что он каждого запомнил, верховный главнокомандующий бесцветным голосом произнес:

– Кто будет болтать – отрежу язык. – Доведя до сведения собравшихся эту – в высшей степени интересную и можно даже сказать – жизненно важную для них информацию, он не спеша направился к трапу. Уже взойдя на борт «Арлекина», где под охраной Дениса и дежурной смены, его дожидались незваные гости, Шэф поймал себя на ощущении, что что-то не так… Что-то важное он упустил, когда заглядывал в глаза зевакам на пирсе… Какая-то мысль пыталась пробиться из подсознания, но безуспешно.

*****

– Я консул Высокого Престола Хан Карум! – заявил хотя и помятый, но не потерявший аристократического лоска, предводитель незваных гостей. – А это мои офицеры! – он кивнул головой на двух своих клевретов. У связанного по рукам и ногам консула, только голова оставалась единственной частью тела, сохранившей несколько степеней свободы (в механическом смысле), чем Хан Карум с успехом и воспользовался. – И требую немедленно освободить меня и моих спутников! – видя, что верховный главнокомандующий безмолвно и с интересом внимает его речам, он и вовсе воодушевился: – Я требую впредь уважать наш дипломатический статус! Я и мои офицеры являемся бенефициарами дипломатического иммунитета! Я требую наказать всех виновных в попрании нашей дипломатической неприкосновенности! А самое главное, – он набрал в грудь побольше воздуха, – требую немедленно допустить нас в капитанскую каюту «Арлекина», чтобы мы могли изъять Марку «Арлекина», неоспоримо доказывающую принадлежность судна Высокому Престолу!

«Чего изъять?» – не понял Денис.

«Марку какую-то…» – не очень уверенно отозвался внутренний голос.

«Чё за хрень?»

«А я знаю!?.. Купчая может какая… или техпаспорт…»

Денис бросил быстрый взгляд на Шэфа, но по непроницаемому лицу главкома было не понять: знает он что-нибудь о предмете, интересующем консула, или нет.

Закончив свою небольшую, но яркую речь, консул победно оглядел матросов, плотной толпой окруживших «дипломатическую миссию» – по причине довольно раннего времени, на борту присутствовала не только дежурная вахта, а почти весь экипаж, причем не только моряки состоящие на службе у двух черных выходцев из Бездны, но и большое число «вольноотпущенных». Свободные от вахты матросы как раз продирали глаза и выползали на свет божий, подставляя живительным солнечным лучам свои опухшие от вчерашних возлияний, морды… в смысле – лица.

Весь личный состав, вываливший на палубу «поприветствовать дорогих гостей», встретил речь законного представителя своей далекой родины хмурым молчанием. И людей можно было понять – если законные власти Высокого Престола узнают про их, скажем так… не вполне благовидное поведение при отражении атаки черных демонов, позволившее последним захватить «Арлекин», то ничего хорошего на этой самой родине их не ждет – а ведь каждый в глубине души надеялся рано, или поздно обнять своих близких: жен, невест, родителей, детей, котов, коров, собак, ну-у… и так далее.

– Ты все сказал? – с какой-то даже грустью, поинтересовался у консула верховный главнокомандующий.

– Ну-у… начал было тот, решив, видимо, развить успех, достигнутый в ходе переговоров, но закончить не сумел – главком отвесил ему звонкую оплеуху с левой, и тут же, не давая Хану опомнится – с правой.

«Смотри ты! – удивился внутренний голос. – А Шэф-то – настоящий христианин!»

«В смысле?» – не понял Денис.

«Ну-у… если тебя ударили по правой щеке – подставь левую…»

«Так это ж не давать, а получать…» – засомневался Денис.

«А не один хрен… в философском смысле?.. – продолжил гнуть свою линию внутренний голос. – Ведь если кто получает, значит кто-то должен давать! – не так ли?»

«Ну-у… фиг знает…» – дипломатично ушел от окончательного ответа Денис.

Тем временем, будучи не в курсе теистических взглядов главкома, консул попытался заорать, и даже издал первоначальный звук, что-то вроде: «А-а-а…», но тут же смолк, потому что Шэф коротко ткнул его пальцем куда-то в живот, вследствие чего Хан Карум мгновенно метнул харч, полностью изгваздав свой дорогой костюм. Следствием этих, честно признаемся – абсолютно противоправных действий командора стало то, что полный внутреннего достоинства взгляд, которым перед началом экзекуции взирал на него консул, сменился у последнего жалким и испуганным – примерно так, в детских садах, смотрят наложившие в штаны дети на приближающуюся нянечку.

 – Обрати внимание, – обратился по-русски Шэф к Денису, – этот перец привык считать себя лицом неприкосновенным, причем во всех смыслах: дипломатическом и физическом и сейчас его картина мира сломана, шаблон разорван – его можно брать голыми руками… А если бы мы имели дело с профессиональным разведчиком, внутренне готовым ко всему – то пришлось бы действовать совершенно иначе…

– Как?

– Будет случай – увидишь… а на словах… – это не то… видеть надо.

– Понятно…

– Так… – распорядился верховный главнокомандующий, – тащите сюда бочку, – он для наглядности показал руками высоту и диаметр сосуда, – когда припрете – наполните морской водой до краев. И поживее! Считайте, что у вас зачет по пожарной тревоге! – Точного значения этих слов дежурная смена, естественно, не поняла, но двигаться стала быстрее. – А эти пусть пока подумают о делах своих скорбных, – Шэф кивнул на пленников, пребывающих в полуобморочном состоянии: консул от того, что над ним был совершен гнусный акт ничем неприкрытого и ничем неспровоцированного насилия, а его офицеры от того, что стали живыми свидетелями (интересно, бывают ли мертвые?) этого страшного злодеяния. 

После того, как бочка была доставлена и наполнена морской водой, главком обратил свой взор к личному составу «дипмиссии», так сказать – главным действующим лицам, разыгрываемой трагедии… ну-у трагедии – это если смотреть на происходящее с точки зрения дипломатов Высокого Престола, а если со стороны компаньонов, то… – что не трагедии точно, но и не драмы с комедией… короче – черт его знает – спектакль и спектакль.

Выбранное командором место было очень удобно для проведения всяческих противоправных действий, находящихся вне рамок юридического поля – все участники: Шэф, Денис, незаконно удерживаемые дипломаты, матросы, используемые на вспомогательных работах – типа: принести бочку, наполнить бочку, скрутить пленных, подтащить пленных и т.д., были надежно укрыты от любопытных глаз спущенными парусами и высокими бортами, так что свидетелями происходящих событий были только чайки, но им все происходящее было до фонаря.

– Значитца так… ребята, – доброжелательно обратился Шэф к несчастной троице, пожиравшей его глазами, и в высшей степени ласковым тоном продолжил свое выступление: – Я человек не злой… я наоборот – добрый человек… это все могут подтвердить… – он бросил мимолетный взгляд на матросов и по тут же раздавшемуся одобрительному гулу, дипломаты, если бы они не потеряли всяческую способность к логическому мышлению, должны были бы понять, что да – Лорд Атос очень добрый человек! – Но! – Он поднял палец, останавливая верноподданнические возгласы и возвращая на палубу тишину. – Я очень не люблю, когда меня обманывают. Очень… – верховный главнокомандующий сделал расстроенное лицо, как бы скорбя о несовершенстве мира, в котором встречаются люди, пытающиеся его обмануть и тем самым нарушить высшую, не всеми, к сожалению, осознаваемую гармонию этого мира. – Поэтому сделаем так… – «дипмиссия» уже немного пришла в себя и смотрела на командора более-менее осмысленным взором, – я задам вам всем некоторые вопросы… и если ответы будут одинаковые – я вас отпущу… А если хоть на один вопрос ответы будут разные… – Шэф сделал мхатовскую паузу, во время которой даже чайки прекратили орать, – … я вас утоплю…

– Но послу… – залепетал консул Хан Карум, однако договорить ему верховный главнокомандующий не дал:

– Как честный человек, я должен предоставить вам возможность ознакомиться с тем, что вас ждет – чтобы ваш выбор был осознанным и осмысленным… да и помыться кое-кому не мешает… – он щелкнул пальцами и два здоровенных матроса, прекрасно понимавших чего от них требуется, подтащили главу «дипмиссии» к бочке. Взаимопонимание, возникшее между верховным главнокомандующим и матросами, когда не требуется никаких лишних слов, не является столь уж редким делом – вспомним хотя бы Остапа и Шуру Балаганова в эпизоде с мятежным Михаилом Самуэлевичем, когда Шура ориентировался только на интонации голоса своего командора – и при этом ни разу не ошибся!

Ювелирную операцию по удержанию головы консула в этой самой бочке ниже поверхности воды, Шэф не передоверил никому – сам все сделал – тут нельзя было ни переборщить, ни недоборщить – клиент не должен был захлебнуться, но в тоже самое время, должен был оказаться на самой границе царства Аида, чтобы доподлинно осознать, чем ему грозит вранье.

Честно скажем – Денису происходящее не нравилось. Не нравилось, хотя он прекрасно понимал, что делает это Шэф не для развлечения, а для пользы дела, что никакого удовольствия от пытки – если называть вещи своими именами, командор не испытывает, но все равно смотреть на пускающего пузыри и сопли беспомощного человека ему было неприятно.

«То есть, мясо жрать мы любим… а вот свинку заколоть или бычка зарезать – это пусть другие… а мы чистенькие останемся… – так что ли?» – каким-то неприятным тоном поинтересовался внутренний голос.

«Да прекрати ты… – все я прекрасно понимаю… что Шэф делает грязную работу за меня… – тут Денис запутался: – ну-у… не то чтобы за меня, а… ну-у… если бы не он… пришлось бы мне… – допросить-то этих все равно надо…»

«Тогда откуда это интеллигентское чистоплюйство: нравится… не нравится…» – сурово осведомился внутренний голос.

«Отвянь!.. Я все прекрасно понимаю… Но может мне это не нравиться!? Вон, рыбий жир – жуть какой полезный, а на вкус противный! Так и здесь: я не говорю, что не надо этого делать… Я говорю, что мне это не нравится! Может мне это не нравиться!?.. А!??»

«Может…» – после ощутимой паузы согласился внутренний голос, и на этом дискуссия была завершена.

Между тем «водные процедуры» продолжались, и после того, как аналогичная экзекуция была проделана с консульскими офицерами, командор велел бросить их в трюм, а сам принялся допрашивать пришедшего в себя консула. От былой спеси и гордого достоинства у Хана не осталось ничего – он был готов отвечать на любые вопросы и открывать любые секреты.

– Что тебе понадобилось на борту «Арлекина»?

– Марка, подтверждающая, что судно является собственностью Высокого Престола.

– А она есть?

– Да. Хранится в тайнике в капитанской каюте.

– Где именно?

– В столе есть секретный ящик.

– Пойдем, покажешь! – приказал главком и вся троица: Шэф, Денис и развязанный Хан Карум направилась в сторону кормы. Матросы, которые до этого подтаскивали несчастных пленников к бочке, тоже было сунулись за ними, но верховный главнокомандующий бросил на них короткий взгляд, и добровольные помощники палача как будто приросли к палубе. Что характерно, боцман, во время допроса находившийся рядом и казалось бы имевший некоторые основания, чтобы последовать за «черными демонами» и их пленником – как никак, а фактически – старпом и должен быть в курсе всего, что происходит на борту, так вот – он даже бровью не повел в сторону капитанской каюты – вот что значит житейский опыт, подкрепленный врожденной мудростью! – или же мудрость, подкрепленная опытом.

Попав в вожделенную капитанскую каюту «Арлекина», куда он так стремился и попадание куда, в конечном итоге не доставило ему никакой радости, а вовсе даже, наоборот – одни огорчения, консул робко, как-то боком, приблизился к столу и неуверенно произнес:

– Нужно повернуть верхнюю часть одной из ножек…

– Так в чем же дело, – ободрил его Шэф, – вперед!

– Я не знаю которой…

– Пробуй все, – вполне логично подсказал ему командор. 

Денис покосился на главкома:

– Может сами? – тихо, по-русски поинтересовался он.

– Не надо…

– Ты что, боишься отравленной иглы, или еще чего такого?..

– Не то, чтобы боюсь, но-о…

– Понятно…

На судорожные усилия консула Высокого Престола поддалась только третья по счету ножка. Все они были фигурные, резные и представляли собой произведения плотницкого… или столярного? – черт их разберет, искусства, а видом походили на рояльные от какого-то весьма дорого инструмента типа «Bechstein», который кроме того, что звуки издает прекрасные, так еще и собой очень красив. Консул с остервенением, вызванным неопределенностью своей дальнейшей судьбы, вцепился в навершие ножки, имевшее квадратное сечение и рванул что было мочи, как уже два раза до этого… а может быть даже и еще сильнее.

Количество шансов на благоприятный исход дела неумолимо таяло, что изрядно нервировало Хана и заставляло его работать, скажем так – с огоньком… правда и до этого он не филонил, но сейчас сложилось твердое впечатление, что этот, довольно-таки субтильный аристократ, с корнем вывернет тяжеленную деревянную конструкцию из удерживающих ее пазов. К счастью этого не произошло: ножка скрипнула, провернулась на девяносто градусов и с резким треском из боковой поверхности толстой столешницы выскочил небольшой ящик, обнаружить который до этого не было никакой возможности – так он сливался с фоном.

Добившись положительного результата, консул застыл рядом с открытым ящиком тяжело дыша и свесив натруженные непривычной физической нагрузкой руки. Он явно посчитал свою миссию выполненной, однако у верховного главнокомандующего было на это счет иное мнение:

– Выкладывай все на стол, – приказал он, – чего застыл?

Тяжело вздохнув, консул вытащил из очень узкого ящика, рассчитанного на хранение чего-то явно плоского, скорее всего документов, или каких других бумаг, формата, так скажем… А3, пластину из золотистого металла и… и больше ничего. Ящик был явно предназначен только для хранения этой пластины. На ней был выгравирован, или вытравлен – хрен знает, какой-то замысловатый текст, или орнамент, сильно смахивающий на арабскую вязь. Скорее всего, это был именно текст, а никакой не орнамент, потому что, так глубоко прятать имело смысл только документ, а вряд ли документ будет вместо текста покрыт замысловатыми узорами. Так, или примерно так рассуждал Денис, твердо решив считать находку документом. В пользу этой гипотезы свидетельствовало то, что над всей поверхностью пластины были хаотически разбросаны прозрачные звезды, от которых явно попахивало магией. Что характерно, звезды находились именно над Маркой, а не на ней.

«Водяные знаки…» – решил Денис.

«К гадалке не ходи!» – поддержал его внутренний голос.

Ну, а последним доводом в пользу «документного» предположения о назначении пластины, являлась большая красная печать с изображением какой-то неприятной рожи, тоже парящая над ее поверхностью. И если от звезд, разбросанных по тексту, попахивало магией, то от печати – просто воняло! Кроме текста, пластина содержала еще и графику – в самом верху было расположено очень реалистичное изображение «Арлекина», напоминающее высококачественную черно-белую фотографию, а под ней что-то вроде чертежа, дающего изображение судна в трех проекциях, причем кроме вида сверху и сбоку, присутствовал вид не только с носа, но и с кормы. 

– Читай! – приказал главком, и Хан с обреченным видом принялся делать то, что ему было велено. Сразу скажем, что до мастеров художественного слова, вроде Ираклия Луарсабовича Андроникова, ему было как до Воронежа пешком. Смысл текста он конечно передавал, но делал это таким монотонным и бесцветным голосом, что начал вызывать у Дениса зевоту, буквально после первых пяти предложений. Похожим образом разговаривают провинциальные гипнотизеры, пытаясь ввести пациентов в гипнотический сон и бесплатные «говорилки», монотонно озвучивающие электронные тексты.

– Эйсхалт первого ранга «Арлекин» был заложен…

«Что еще за эйсхалт?» – удивленно подумал Денис.

«А я знаю?..» – ворчливо отозвался внутренний голос.

 … клипер… – с некоторым запозданием отозвался выгравированный на черепе «переводчик» – … наверное…

«Будем считать, что – клипер!» – подвел итог короткому совещанию Денис.

– … был заложен, – продолжал консул, – в седьмой день двадцатой десятидневки триста семьдесят седьмого года от Основания Высокого Престола…

– Стоп! – перебил его командор. – Давай сначала, и води пальцем там где читаешь.

Просьба была более, чем странная, но Хану было уже все равно: с ним произошла крайне неприятная вещь, называемая по-научному – смена парадигм. Картина мира, где он обладал дипломатическим иммунитетом и физической неприкосновенностью, был гордым аристократом, почитающим унижение хуже смерти, была уничтожена. Взамен утраченного явился новый, чудный мир, где его жизнь ничего не стоила… – вернее, ее цена соответствовала одному несовпадению в ответах на вопросы, которые задает этот ужасный человек… а впрочем – человек ли?!.. назвать этого монстра человеком, язык не поворачивался!

Подобные ощущения мог бы испытать мэр какого-нибудь российского города, или депутат, попавший по ошибке в ментовку, где ему для начала пересчитали ребра дубинкой, потом натянули на голову полиэтиленовый пакет, а в довершение всего стали бы шить дело о растлении малолетних, распространении наркотиков и осквернении могил. Причем, именно в этих конкретных злодеяниях он не был замешан ни сном, ни духом, а все его грехи сводились к банальной коррупции. Сломленный и потерявший лицо, консул Высокого Престола, ничему не удивляясь и не задавая никаких вопросов, начал свою монотонную декламацию сначала:

– Эйсхалт первого ранга «Арлекин» был заложен в седьмой день двадцатой десятидневки триста семьдесят седьмого года от Основания Высокого Престола, на второй Главной верфи Военно-Морского Флота Высокого Престола. На воду эйсхалт первого ранга «Арлекин» был спущен в третий день двенадцатой десятидневки триста семьдесят девятого года от Основания Высокого Престола…

… быстро однако… меньше двух лет, и такой корабль отгрохали!.. молодцы…

– … главные размерения судна, – продолжал бубнить Хан, – суть таковы…

… почему «размерения»? – по-русски «измерения»… вроде бы…

– … высота борта – семнадцать локтей… осадка… длина по конструктивной ватерлинии… бла-бла-бла… – Денис почувствовал, что начинает засыпать с открытыми глазами.

– … владельцем эйсхалта «Арлекин» является Военно-Морской Флот Высокого Престола…

– … капитан корабля: навигатор открытого океана Лам Орфин…

– … порт приписки: Тандалия – якорная стоянка Тяжелого флота Зимнего Океана…

– … дата создания Марки эйсхалта «Арлекин»: седьмой день пятнадцатой десятидневки триста семьдесят девятого года от Основания Высокого Престола…

– … Марка заверена печатью Архимага Ола Пребена и подписью Адмирала Флота Высокого Престола Ура Мельтропа.

Очнулся Денис от того, что стало тихо – Хан закончил дозволенные речи.

– Так-так-так… – задумчиво пробормотал Шэф, а потом, уже в полный голос, обратился к пленнику: – а скажи мне, пожалуйста, откуда ты узнал, что «Арлекин» зашел в Бакар? Ведь насколько я понимаю, специально за портом у тебя в консульстве никто не следит… или я ошибаюсь?

– Ты ошибаешься. У нас есть договоренность с администрацией порта… – консул запнулся, из чего Денис предположил, что договоренность эта неофициальная.

– Понятно… – протянул верховный главнокомандующий, – … то есть с твоей стороны это банальный шпионаж… – и видя, что Хан пытается что-то сказать в свое оправдание, миролюбиво поднял руки. – Это твое дело – все посольства этим занимаются, но… со стороны администрации порта это коррупция и измена родине… – очень тихо, почти шепотом закончил Шэф, а потом неожиданно рявкнул так, что подпрыгнул не только консул, но и Денис: – Имя контакта! Живо!

– С-с-с…

– Что-о-о-о с-с-с!!!? Ты чего тут сссыкаешщь? А-а-а!? Имя! Должность! Быстро! – и тут консул Высокого Престола Хан Карум сумел доказать, что кровь – не вода, а аристократ – это аристократ, а не какой-нибудь свинопас! Он сумел взять себя в руки и почти не заикаясь оттарабанил:

– С-старший контролер Марк Фартаж…

– Хорошо… – задумчиво произнес Шэф, – но ты чего-то не договариваешь… не врешь – а не договариваешь… Колись гнида! – снова завопил он, переходя от шепота к крику, но на сей раз застать врасплох ему удалось только Хана – Денис такой кунштюк предвидел и даже не вздрогнул.

«Матерею!» – с некоторым оттенком самодовольства подумал он.

«Ну ты – вааще герой! – съерничал внутренний голос. – Даже не обоссался!» – Денис вступать в полемику с наглецом не стал и только презрительно хмыкнул.

– И еще… – начал консул, но опять замолчал с видом человека, который сболтнул лишку и мучительно пытается скрыть это от окружающих, но тем самым еще больше себя выдает.

– Ты что ж это… буржуйский выкормыш… с чрезвычайкой шутить вздумал!.. Ладно – придется тебе искупаться… в последний раз! – мрачно пообещал Шэф. В ответ на это многообещающее заявление, консул издал какой-то странный то ли вздох, то ли всхлип и вдруг быстро заговорил, словно захлебываясь словами. Видимо перспектива последнего в жизни заплыва, причем строго по вертикали, подействовала на него расслабляющее.

– Это Тар Гливар приказал… маг… на самом деле он здесь главный… я делаю, что он приказывает… а сам, что по мелочи… он главный… у него утром связь с Капитулом была… внеочередная… еле успели его в городе найти… иначе бы… выскочил из переговорной сам не свой… орет… видать накрутили его… а я что… приказал прорваться в каюту… или обратно отправит в Паранг… а там… хорошо если в отставку… или в изгнание… а то могут… приказал изъять марку любыми средствами…

– Какими это интересно, средствами? – остановил этот бурный поток верховный главнокомандующий.

– Войти в каюту вместе со стражниками и изъять…

– Понятно… – протянул Шэф, и тут в его мозгу будто молния сверкнула – он понял, что не давало ему покоя с того момента, когда он пугал зевак, скопившихся на пирсе. Дело было в том, что один из них нисколько его не боялся, а просто талантливо изображал. Правда главком уже тогда что-то такое почувствовал, но из подсознания эта мысль пробилась только сейчас. А может он просто Воланда вспомнил… хотя у того вроде правый глаз был черный, а левый зеленый… или наоборот?... – Высокий, худощавый брюнет, лет сорока… глаза разноцветные: один желтый, другой зеленый. Он!?

– Да.

Командор задумался, помолчал несколько мгновений, а потом продолжил допрос в быстром темпе – было видно, что он торопится.

– Этот… как его… – Тар, обладает дипломатическим иммунитетом?

– Нет.

– Поэтому и в налете не участвовал? – ухмыльнулся главком.

– Да.

– Входит в списочный состав консульства?

– Нет.

– Он типа наемный работник?

– Да.

– Где живет?

– Не знаю. – Шэф пристально уставился на сникшего консула и по каким-то своим критериям определил, что тот не врет. – Он сам приходит, когда что-то надо…

– А если срочно найти, как сейчас?

– Курьеры ищут в ресторанах… на базаре… ну-у там, где он часто бывает… мы эти места знаем… костер зажигаем на крыше – днем дым виден, ночью огонь… все…

– Ты кому врать пытаешься… сволочь высокопрестольная… – ласково пропел главком, а после небольшой паузы привычно рявкнул: – За борт захотел муфлон тонкорунный!!??!? А-а-а-а!!! Так сейчас пойдешь, пузыри пускать!!!

Денису было жалко Карума – его облик точно описывался выражением: «Мокрая курица» – от блестящего аристократа, которого встретили компаньоны на пирсе, не осталось ничего – мокрая курица и есть мокрая курица… В тоже время, жалость эта была какой-то немного ненастоящей, виртуальной что ли, а виртуальность эта заключалась в том, что если бы Шэф приказал ему, скажем… – жечь пятки консула, для получения информации, то Денис без всяких колебаний сделал бы это со своим врагом, не переставая жалеть его как страдающего человека.

«Вот какая ты тонкая, противоречивая натура!» – зло усмехнулся внутренний голос.

«Да перестань ты… – устало отмахнулся Денис, – … при чем тут это? Ну не люблю я, когда людей пытают… унижают… Хотя понимаю и признаю, что без этого не обойтись… Но! НЕ ЛЮБ-ЛЮ! Ясно!?»

«Ясно… А если бы ты был один, без Шэфа, и надо было расколоть этого перца, чтобы ты делал, жалостли вый ты наш?»

«То же, что и он…»

«Хорошо хоть себе не врешь… Молодец!»

– Быстро говори, как экстренно вызвать колдуна!? – продолжал драть глотку верховный главнокомандующий. – Быстро, сучье семя!.. Пока я не рассердился… а я уже сержусь! – Судя по его виду, терять консулу было нечего. Понуря голову и глядя в пол, он произнес:

– Надо зажечь специальную свечу перед Связным Шаром… но это делается только по приказу из Паранга… из Капитула.

– Сегодня жгли?

– Да.

– Так-так-так… а скажи-ка мне, мил человек… а чего это вдруг, колдун ваш, который главный, не в штате, не дипломат неприкосновенный, – тут Шэф усмехнулся, – а изображает из себя черт знает что? Диверсии небось всякие готовит, Джеймс Бонд хренов?

Смутить и подавить консула Высокого Престола Хана Карума больше, чем он уже был смущен и подавлен, было невозможно, поэтому он не обращая никакого внимания на необычные слова и термины, тут же перешел к ответам по существу:

– Как в штат? – искренне удивился он. – Тар Гливар некромант… а здесь с этим… – он пошевелил пальцами, – не любят в Бакаре некромантов… это раз. А самое главное, согласно Арайской конвенции о дипломатических представительствах в порто-франко Бакар от триста пятьдесят восьмого года от Основания Высокого Престола, наличие магов в составе консульских представительств запрещено.

– Ясненько… а скажи, пожалуйста…

Внезапно, эта в высшей степени интересная беседа была прервана… хотя пожалуй что не беседа, а диалог – беседа, это когда несколько людей разговаривают, а диалог, когда двое, а Денис хоть в каюте и присутствовал, участия в разговоре не принимал, так что правильнее будет так – внезапно, этот в высшей степени интересный диалог был прерван тактичным стуком в дверь и вежливым голосом боцмана:

– Господин! Тут это… – Шэф бросил короткий взгляд на Дениса и направился к двери, оставив старшего помощника и консула наедине.

Когда дверь за верховным главнокомандующим закрылась, Хан, проводив его печальным взглядом, прошептал себе под нос что-то неразборчивое и понуро уставился в пол. В каюте воцарилась вязкая, гнетущая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием консула, так до конца и не отошедшего от «водных процедур». Денис от природы был добрым человеком и несмотря ни на что продолжал им оставаться – ему не нравилось доставлять страдания ближнему, который лично ему ничего плохого не сделал. Другое дело, что после определенных событий, эта природная, так сказать – врожденная доброта, сильно сузила свою сферу влияния на его поступки. Теперь Денис четко отделял мух от котлет, а пирожки от котят.

Хороший урок, преподанный ему экс-Гроссмейстером Ордена Пчелы ш’Эссаром, наглядно показал к чему приводят на войне попытки дистанцироваться от боевых действий, которые, вроде бы, напрямую тебя не затрагивают, попытки не заляпаться кровью в мясорубке, попытки встать над схваткой, попытки остаться чистеньким, купаясь в дерьме. Если бы не этот драгоценный опыт, Денису наверняка захотелось бы эту тишину разрушить – не нравилась она ему, он наверняка сказал бы консулу что-нибудь ободряющее. Но, урок от покойного Гроссмейстера Денис усвоил хорошо, и этот интеллигентски-чистоплюйский порыв подавил в зародыше, справедливо рассудив, что раз допрашивать пленника он не собирается, то и нарушать тишину причины нет, и тем более нет резона разрушать сложившуюся в каюте атмосферу – определенно мрачную, очень подходящую для допроса, а особенно для допроса с пристрастием. Такая атмосфера для пыточного каземата – первое дело! – вот только создать ее непросто, если обходиться лишь психологическими методами, без рукоприкладства, а уничтожить очень легко, сказав что-нибудь неподходяще – как говорится: не то, не там и не вовремя. Однако, тишину нарушил сам консул:

– Он меня убьет… – тихо и обреченно сказал Хан.

– Лорд Атос? – уточнил Денис.

– Нет… Тар Гливар…

От тоски и безысходности, звучащей в словах консула, Денису стало просто не по себе. Нет, умом он прекрасно понимал, что этот человек враг, что он с противоположной стороны баррикад, что он заодно с теми, кто пытался убить их с Шэфом на острове и утопить в океане, но вот было ему жалко этого немолодого, сломленного человека, и все тут… Скорее всего это иррациональное чувстве было вызвано тем, что консул, до того как попал в цепкие лапы верховного главнокомандующего и не потерял своего неброского лоска, очень походил на его школьного историка – хороший был мужик, справедливый, а может быть присутствовало и еще что – уже совершенно неосязаемое, но он совсем уже было открыл рот, чтобы сказать что-то позитивно-бессмысленное, типа – мол: все будет хорошо! – но тут, на его счастье, распахнулась дверь каюты и на пороге показался Шэф, предотвратив тем самым, совершение старшим помощником должностного преступления. Верховный главнокомандующий бросил цепкий взгляд на мизансцену, мгновенно оценил ее, по обыкновению ухмыльнулся и молча поманил Дениса пальцем. Когда дверь в каюту закрылась, лишив консула возможности подслушать разговор, Шэф произнес:

– Дэн, там отряд стражников пришел освобождать наших гостей. Придержи их минут пять, мне надо договорить с консулом, да и боцман пока извлечет офицеров из трюма и попробует привести их в божеский вид.

Денис молча развернулся и направился к сходням, с тревогой отметив, что с пирса уже доносятся разнообразные крики и лязг железа.

– Постарайся без кровопролития, – добавил в спину Шэф, – но пять минут – по-любому!

«То есть… если пойдут на прорыв раньше времени… то доставать когти и драться? – я правильно понял?» – хмуро поинтересовался внутренний голос.

«Похоже, что так…» – не менее хмуро отозвался Денис.

«Как это у нас квалифицируется? – сопротивление сотрудникам при исполнении… воспрепятствование отправлению правосудию…»

«Посягательство на жизнь сотрудника при исполнении…» – дополнил скорбный список Денис.

«Еще и без шкиры…»

«Ладно… альтернативы все равно нет – пять минут по-любому…» – подытожил Денис, подходя к трапу. С этого момента времени на внутренние диалоги с умным собеседником не осталось – пришло время действовать.

Ситуация у трапа, который защищала дежурная смена, сложилась неприятная: по нему еще не поднималась штурмовая группа, но весь пирс уже был оккупирован отрядом очень решительно настроенной стражи. В отличие от предыдущих правоохранителей, наряженных в тяжелую броню, играющую скорее сакрально-ритуальную роль проекции Власти наружу из места ее зарождения, чем выполняющую защитные функции – сражаться в этих доспехах было крайне неудобно, эти были облечены в удобные кольчуги, не сковывающие движений, и вооружены короткими мечами, наподобие римских гладиусов и круглыми металлическими щитами. Головы воинов защищали шлемы, смахивающие на каски вермахта времен второй мировой войны, а шею и горло прикрывала все та же кольчужная сетка. Метрах в пяти от трапа стоял щеголевато одетый молодой человек лет тридцати с аристократическим кинжальчиком на поясе. Вся его фигура дышала властностью и уверенностью в своих силах.

«Плохо дело… – ОМОН подогнали!» – угрюмо прокомментировал сложившуюся ситуацию внутренний голос. Денис ничего отвечать не стал – и так все было ясно.

Я жду еще одну терцию

 … минуту… наверное… примерно…

и начинаю штурм! – громко объявил щеголь, весело поглядывая на столпившуюся у борта, перед трапом, дежурную смену «Арлекина». В рядах матросов чувствовалось напряжение, готовое вот-вот перерасти в панику. Допустить этого было решительно невозможно, и Денис раздвинув моряков прошел к борту, где молча и пристально уставился в глаза предводителя «омоновцев».

Такой взгляд, как уже отмечалось, всеми самцами, не исключая человеческих, расценивался как вызов. Вне всякого сомнения он быт именно так расценен и щеголем. Он отвесил Денису издевательски глубокий поклон, не принятый между аристократами, вызвавший веселое оживление в рядах своего воинства, и весело заговорил:

– Наконец-то! Я уже не надеялся увидеть кого-нибудь из грозных повелителей Севера! – эта фраза вызвала у его солдат уже не сдержанное оживление, а самый настоящий глумливый смех. – Прошу простить, – не унимался щеголь, – не узнал в лицо. – Он повернул голову и улыбнулся своим воинам, откликнувшимся ритмичными ударами в щиты. Звук получился достаточно грозный и внушал уважение. – Ты Лорд Атос, Князь Великого Дома «Полярный Пингвин», со ста восьмьюдесятью драконами за спиной? Или же Лорд Арамис, за спиной которого сто двадцать боевых драконов Великого Дома «Морская Корова»! И у которого двенадцать тысяч бойцов, каждый из которых стоит всей нашей поганой Береговой охраны! – в последних словах щеголя проскочили нотки ярости, которые он тут же замаскировал искренним весельем. – Так кто ты все-таки? Представься! Или у тебя, язык провалился в задницу? – Немудреная шутка командира снова вызвала взрыв хохота среди подчиненных. – Или ты от страха разучился говорить? – продолжал веселиться начальник местного ОМОНа.

Матросы ждали, чем же ответит «черный демон» наглому человечку… или не ответит… Денис печенкой почувствовал напряжение нарастающее у него за спиной.

«Плохо дело – подумал он, – теряю лицо… Ладно – двум смертям не бывать…»

Нос «Арлекина» возвышался над пирсом метров на восемь, поэтому никто из участников разворачивающегося действа: ни матросы дежурной команды, ни солдаты, заполнившие пирс, ни их веселый командир, не могли предвидеть того, что произошло в следующую секунду после того, как щеголь закончил свой, с позволения сказать – юмористический монолог.

Денис прыгнул. За то короткое время, что продолжался полет, он успел выйти в кадат, обнажить «Черные когти» и привести их в положение «меч». Для окружающих это выглядело так, будто с борта «Арлекина» стартовала ракета, которая через мгновение оказалась на пирсе, на расстоянии шага от командира омоновцев.

Денис положил когти на плечи щеголя таким образом, что черные зловещие лезвия и его голую шею разделяли даже не миллиметры, а модные сейчас нанометры и негромко заговорил, повернув голову к застывшему в оцепенении отряду омоновцев. И хотя говорил он негромко, в противоестественной тишине, воцарившейся на пирсе, все что Денис сказал было услышано всеми без исключения, даже в последнем ряду.

– Всем застыть. Про шевеление я даже не говорю. Хоть один звук: кто-то перднет… скрипнет ремнем… или брякнет щитом – я сначала отрежу ему голову, а потом убью вас всех. – Текст этот, Денис произнес ровным, бесстрастным голосом, каким просят передать деньги за проезд, или взвесить во-о-о-н тот кусочек мяса.

– Имя? Должность? – тем же тоном обратился Денис к заметно взбледнувшему щеголю.

– Но послушай!.. – начал было тот, но после того как Денис молча, с непроницаемым выражением лица, слегка – на долю пресловутого нанометра, сдвинул когти, отчего шею юмориста обдало ледяным ветерком преисподней, быстро ответил: – Тит Арден. Командир особой стражи.

– Послушай меня, Тит Арден, командир особой стражи. – Денис впился в зрачки щеголя, предварительно сдвинув точку сборки в положение «Смерть». В сочетании с кадатом это действовало отрезвляюще на неокрепшие умы, о чем наглядно свидетельствовал страх, заплескавшийся в глазах предводителя спецотряда. – Я – Лорд Арамис! Князь Великого Дома «Полярный Медведь»! Под моей рукой сто восемьдесят дракаров!

Тут в голову Денису пришла одна мысль – раз в кадате можно быть кем угодно, то почему бы не попробовать стать кинопроектором? Попытка – не пытка, а польза могла быть. Как-то раз, он по ящику видел документальный фильм о Великой Отечественной Войне, где показывали действия немецких, то ли торпедных катеров, то ли миноносцев – его тогда поразила картина: десятки кораблей, мчащихся на бешенной скорости строем пеленг, вздымая белые буруны… – хотя и враги, но красиво, а главное для его целей – явственное ощущение военной мощи. Так вот, эту картинку он и попытался протранслировать предводителю омоновцев и судя по его дернувшемуся лицу, попытка удалась.

– Запомни… Тит Арден, командир особой стражи, Я – Князь Великого Дома «Полярный Медведь», а не «Полярный Пингвин» и не «Морская Корова»… Запомнил?

– Д-да…

– Повтори. – Приказал Денис все тем же бесстрастным тоном. Командир омоновцев очень не хотел этого делать – повтор означал потерю лица и капитуляцию, но Денис протранслировал ему взрыв водородной бомбы на Новой Земле, причем наложил картинку на панораму Бакара, переведя тем самым свой приказ в категорию: «от которых невозможно отказаться».

– Ты – Князь Великого Дома «Полярный Медведь»…

– Молодец… Хорошая память способствует продлению жизни, – очень серьезно произнес Денис. – Теперь запомни: наши корабли, которые ты видел, называются не драконы, а дракары. Запомнил?

– Да.

– Повтори. – На этот раз ничего показывать омоновцу не пришлось, хребет сопротивления был сломан.

– Ваши корабли называются дракары.

– И последнее… если ты еще раз что-то перепутаешь, я вызову тебя на дуэль и убью. Хотя… ты точно аристократ?.. не простолюдин?

– Я-а… – начал было щеголь, но договорить ему Денис не дал:

– Отвечай коротко: да, или нет. Ты – аристократ?

– Да.

– Хорошо. Значит если ты еще раз ошибешься – вызову на дуэль и убью… – на губах Дениса заиграла усмешка, еще более неприятная, чем обычно – ведь он был в кадате, да еще с точкой сборки, сдвинутой в положение «Смерть». – Но если ты меня обманул… – повешу на рее «Арлекина», без всяких вызовов… Ты все запомнил?

– Да. – Командир омоновцев принял правила игры, предложенные Денисом и отвечал четко и лаконично – сразу было видно, что человек имел понятие о воинской дисциплине. Если кто-то осуждает его за трусость, то зря – присутствие острой стали у горла живо сдувает всю наносную шелуху: спесь, гордыню, чувство собственной важности и всякую другую ботву, оставляя только чувство самосохранения и прочие базовые инстинкты… Конечно, все вышесказанное относится лишь к нормальным людям, а не отморозкам, фанатикам и разным прочим маньякам.

Убедившись, что Тит Арден вполне осознал меру ответственности за провалы в памяти, Денис сложил «Черные когти» и молниеносным движением убрал их в карманы. У всех зрителей сложилось полное впечатление, что они сначала, когда он выпрыгнул с палубы «Арлекина», как чертик из табакерки, просто выросли у него в руках, а теперь – исчезли. Произведя эти манипуляции, Денис развернулся и развинченной походкой уличного хулигана направился к трапу. Далась ему эта беззаботность, прямо скажем, нелегко, но он сумел удержать спину ненапряженной, хотя и ожидал каждую секунду, пока шел и поднимался на борт, что в его беззащитную, такую уязвимую и не побоимся этого слова – слабую плоть, воткнется хладное железо, но Бог миловал – омоновцы, во главе со своим веселым предводителем были в шоке. Следует еще отметить, что весь этот процесс проистекал в гробовой тишине, что придавало ему некий мрачный шарм, а не исключено что и – драматизм.

Не успел Денис подняться на палубу, как у борта нарисовался крайне довольный Шэф. Его лицо изнутри освещалось блудливой… не то чтобы улыбкой, а скажем так – ухмылкой. Именно так – блудливой ухмылкой. Такая ухмылка, кроме как на лицах людей частенько бывает на кошачьих мордах, когда им удается какая-нибудь особо изощренная шкода. Не банальная пакость: написать в ботинок, или порвать обои, а что-нибудь выдающееся: подцепить когтем кусок мяса с раскаленной сковородки и сбросить его остывать, заныкать в своем лотке брелок с ключами от машины, или еще что-нибудь такое же нетривиальное. Кошки, по своей природе не меньшие пакостники, чем люди – делят с нами первое-второе место. Так вот, именно такое пакостно-довольное выражение было на лице верховного главнокомандующего.

– Арамис! Ты не в курсе, что нужно всем этим грозным воинам? – с наигранным удивлением обратился к Денису Шэф. Неестественность его удивления превышала даже неестественность игры актеров в современных сериалах, а это знаете ли – ого-го-го! Чтобы добиться такой неестественности талант нужен! Всем присутствующим: и матросам «Арлекина» и омоновцам и их щеголеватому командиру и самому Денису эта фальшь была очевидна, но так же было очевидно, что командор прекрасно понимает, что его фальшь очевидна омоновцам и их командиру, что каким-то непонятным образом показывало всем присутствующим, кто в доме хозяин. И так выходило, что хозяин этот, отнюдь не омоновцы и не их предводитель. Это был явный сигнал матросам, что бояться нечего, что ситуация под контролем у «черных демонов», и что самое главное – они не ошиблись с выбором, принеся им присягу.

– А черт его знает, – с полным равнодушием, совершенно искренне отозвался Денис.

– Уважаемый предводитель воинов! – с улыбкой, еще более фальшивой чем предыдущий вопрос, обратился главком к щеголю. – Я, Лорд Атос, капитан и совладелец этого судна. А это, – он плавно указал на Дениса, – мой старший помощник и второй совладелец «Арлекина» – Лорд Арамис. Соблаговоли же назвать себя, предводитель этого грозного отряда, чтобы мы могли обращаться к тебе с должным уважением! – Вежливость перемешанная с издевкой, но не открытой, а тщательно замаскированной и вроде бы издевкой не являющейся, хотя она очевидна всем окружающим, это еще тот коктейль! Типа коктейля Молотова – очень взрывоопасный. Щеголь гневно сверкнул глазами, но бросив взгляд на Дениса, безмятежно глядящего куда-то сквозь него, характер попридержал и ответил достаточно вежливо:

– Я – Тит Арден, командир особой стражи… – он чуть помедлил и добавил в голос железа: – У меня есть приказ освободить консула Высокого Престола Хана Карума и его офицеров, незаконно удерживаемых на борту «Арлекина»! И если консул не будет немедленно освобожден, я отдам приказ о начале штурма! – Звуки собственного голоса и отряд омоновцев за спиной, казалось бы вернули Ардену уверенность в себе, утраченную было в процессе общения с Денисом, когда «Черные когти» неприятно холодили его шею, но именно что казалось бы… Стоило Денису сфокусировать взгляд и еще разочек показать щеголю торпедные катера кригсмарине, как тон его разом смягчился и закончил он довольно миролюбиво: – Но я надеюсь, что до этого не дойдет и вы сами освободите консула.

– О каком освобождении идет речь? – всплеснул руками Шэф, словно кумушка у колодца, узнавшая с кем ночевал кузнец на сеновале. – Как можно освободить гостя? – Главком уставился на Дениса и сделал изумленные глаза, тот в ответ только пожал плечами – мол, азия-с… ни хрена не понимают-с…

– То есть, Лорд Атос, ты хочешь сказать, что консул Карум у тебе в гостях? – недоверчиво переспросил щеголь.

– Именно! Именно это я и хочу сказать! Хан Карум был у нас на борту с неофициальным дружественным визитом! – с этими словами Шэф помог появившемуся у борта консулу ступить на трап. – Да он тебе и сам подтвердит! – обратился верховный главнокомандующий к Хану. – Ведь так? – В ответ консул Высокого Престола пробормотал что-то неразборчивое, боком, по крабьи, спускаясь вниз. Следом за ним, так же неуверенно, двигались его офицеры. – Вас ввели в заблуждение, уважаемый Тит Арден, с мягкой улыбкой продолжил главком, – но это заблуждение могло очень дорого стоить не только лично вам, – голос командора начал крепнуть, из него исчезли веселые нотки и появились грозные, низкочастотные обертоны, – а всему Бакару… – Он сделал паузу и добившись стопроцентного внимания всех присутствующих, продолжил: – Ибо вооруженное вторжение на борт корабля, принадлежащего Великим Домам «Полярный Медведь» и «Морской Дракон» означает объявление войны этим Домам… со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Арден хотел что-то сказать в ответ и уже открыл для этого рот, но слушать его Шэф не стал. Высказав все, что считал нужным, он повернулся спиной к пирсу, демонстрируя, что все происходящее его больше не интересует. Денис же продолжал смотреть сквозь омоновского руководителя, заставляя того безотчетно нервничать. Поэтому, как только Хан Карум и его офицеры оказались на свободе, омоновцы, во главе со своим командиром, дружно пирс покинули. Компаньоны еще некоторое время нежились в тенечке, обдуваемые ласковым ветерком, а потом главком, безмятежно глядя в даль, негромко приказал:

– Хатлер, ко мне.

У Дениса сложилось полное впечатление, что голос верховного главнокомандующего еще продолжал звучать, что акустические колебания, порожденные им, еще не угасли и заставляли вибрировать воздух, а боцман уже материализовался рядом с главкомом.

«Старая школа!» – уважительно подумал он, глядя на Хатлера, вытянувшегося по стойке смирно.

– Слушаю, Господин!

– Проследи… – Шэф небрежно кивнул в сторону пирса.

– Уже, Господин!

– Молодец! Надо узнать все, что можно…

– Люди стараются, Господин.

– Молодец! – повторил главком, протягивая ему золотой. – Поделись с исполнителями.

– Так точно, Господин!

– Ладно… Пришли Брамса и можешь быть свободен.

– Так точно! Господин! – с этими словами боцман исчез, а его месте стремительно занял тезка великого композитора. Скорость, с которой эти персонажи появлялись, исчезали и меняли друг друга, могла бы заставить человека менее образованного чем Денис, поставить под сомнение один из краеугольных постулатов современной научной парадигмы, гласящий, что ничто в мире не исчезает бесследно, и не возникает из ничего.

– Проследили? – лаконично поинтересовался главком.

– Так точно! У банкира особняк. Улица… – начал было докладывать Брамс, но был остановлен командором.

– Потом. Есть срочное задание: нам нужен некромант. – Мудрый руководитель полез в карман и выудил оттуда два золотых. – Держи. – Он протянул деньги «композитору». – Привлеки кого надо, заплати кому надо, не жадничай. Нужен быстрый результат. Разузнай, где его можно найти. Быстро найдешь – получишь еще столько же.

Брамс замялся, было видно, как ему не хочется этого делать, но все же со словами:

– Трактир «У трех повешенных». Господин, – он протянул золото обратно. Шэф деньги не взял и Брамс остался стоять с протянутой рукой, в которой были зажаты два золотых эмара. Компаньоны переглянулись с изумленным видом, а верховный главнокомандующий потребовал подробности:

– Откуда знаешь?

– Так эта… – завел старую песню «композитор», но Шэф перебивать его не стал, чтобы не запутать и тот сумел сформулировать мысль достаточно четко: – Мы ж в Бакаре не первый раз… обчались с людьми… в кабаках там… то да се… вот значит… все знают…

 … зря хозяина гостиницы напрягли…

– А поконкретней?

– Есть здесь такой район… веселый… Грибное Поле называется…

– Грибное Поле? – удивился командор.

– Ну-у… да – Грибное Поле, по-простому: Страх. Там этот трактир – «У трех повешенных» и стоит.

– Понятно… – вставил в беседу и свои пять копеек Денис.

– Ну-у вот… стража заходит в Страх только днем… и то по большим праздникам… а как стемнеет в этом самом трактире собирается всякий интересный народ… вот там могут помочь насчет некроманта…

– Точно!?

Брамс неуверенно пожал плечами:

– Так эта… Никак нет! – вспомнил он правильный ответ.

– В смысле? – удивился мудрый руководитель.

– В смысле – что неточно! – браво отрапортовал «композитор», – просто, как-то обчались с местными, речь зашла, что у нас некроманты правят – бить нас хотели – мол, мы все мертвяки ходячие… а потом, когда подрались… помирились потом, а один грит, что и у них есть… зайди мол к повешенным, коль соскучился… а никто и не скучает…

– Ладно, – прервал его Шэф, – подробности в газетах. – Он бросил взгляд на побелевшую руку «композитора» – с такой силой тот сжимал два золотых. – Деньги оставь себе – ты же быстро нашел некроманта… – улыбнулся главком. – А я обещал. Везучий ты парень! – Глаза Брамса вспыхнули от радости, а на лице воцарилась радостная улыбка до ушей. 

– Так… поехали дальше. Экипаж присмотрел?

– Так точно!

– Сколько стоит?

– Десять золотых! – не задумываясь отрапортовал Брамс, но тут же пошел на попятный: – Правда можно и за восемь найти… – он немного помялся и совсем уже грустно закончил: … а если чего попроще, то и за семь сторговать… – Он прекрасно помнил, что страшный «черный демон» умеет отличать правду от лжи и вовсе не собирался обманывать Господина, но язык сам повернулся не в ту сторону, назвав сумму в десять золотых, подведя тем самым хозяина языка под монастырь и теперь Брамс усиленно потел, ожидая высокого вердикта – это если использовать эвфемизмы, а если называть вещи своими именами, без экивоков – то приговора, справедливого, но отнюдь не мягкого. Как разбирается «черный демон» со своими оппонентами, намертво засело в его памяти, а вот язык, будь он трижды неладен, подвел. Не зря говорится: язык мой – враг мой!

«Хорошо, если только деньги отберет…» – уныло размышлял «композитор».

– Ладно, – усмехнулся Шэф, выдержав паузу, необходимую для вразумления прыткого Брамса, – будем считать, что оговорился… на первый раз приговор тебе – расстрел с конфискацией будет условный, но больше моего терпения не испытывай. – Купишь коляску, как можно быстрей – она нужна уже сейчас. И сразу назад. Все ясно?

– Так точно! – бойко отрапортовал бойкий порученец и попытался тут же испариться, но был остановлен верховным главнокомандующим.

– Постой, еще не все. Поручишь толковому матросу купить лодку и фонарь. Он должен будет пристать к берегу неподалеку от дома консула… или ближайшей улицы, ведущей от его дома к морю. Найдет?

– Найдет.

– Это хорошо… а то я и сам пока не знаю, где его дом находится. Проследишь, где он бросит якорь. Учти, тебе его в темноте искать… – Шэф сделал многозначительную паузу, чтобы Брамс сам придумал, что с ним сделает «черный демон» в случае какого-либо форс-мажора.

– И еще. Раздобудь гладкую деревянную, или каменную плиту, размером… – главком руками показал в воздухе квадрат со стороною сантиметров шестьдесят, – и мел, чтобы на ней писать. Доску и мел погрузи в лодку, не забудь фонарь… кстати, такой же фонарь прикупи для кареты. Условный сигнал – три круга. Как матросик увидит, пусть сразу зажигает свой фонарь и тоже крутит. Все понятно?

– Так точно! – Брамс снова сделал попытку к бегству.

– Стой! Твою ж мать! – не сдержался верховный главнокомандующий, который хотя и не любил выражаться, но излишняя резвость порученца его все-таки допекла. – Пока не скажу: можешь выполнять! – стой на месте! Понятно?! – сурово вопросил он, грозно глядя на съежившегося Брамса, все еще не до конца отошедшего от прокола с ценой на карету.

– Так точно!

– Ладно… – буркнул Шэф, – забыл, как у вас называют странствующих монахов… или послушников… которые ходят в таких длинных серых плащах с глухим капюшоном?

– Свидетели…

– Иеговы? – ухмыльнулся Денис.

– Нет… просто Свидетели… – принялся объяснять Брамс, но Шэф недовольно зыркнув на него и на Дениса, восстановил тишину.

– Мне нужен такой плащ. Найдешь?

– Найду! Но…

– Что: «но»?

– Свидетели строго наказывают тех… – начал было Брамс, но Шэф оборвал его:

– Ты обо мне заботишься, или о себе?

– О тебе, Господин.

– Это хорошо… но можешь не волноваться. Ты мне другое скажи – плащ добудешь?

– Да.

– Можешь выполнять! – услышав долгожданный приказ, позволявший удалиться от «черного демона», который мог и передумать, насчет условности наказания, «композитор» сделал было три шага, но остановился.

– А я все жду – когда же ты вспомнишь? – С этими словами, верховный главнокомандующий отсчитал Брамсу десять золотых. – Или ты бы все сделал на свои? Может я только зря деньги трачу? – в ответ Брамс сделал неопределенное выражение лица, которое можно было толковать двояко: с одной стороны – будто он для любимого руководства и даром землю перевернет, в лепешку расшибется, но все сделает, а с другой стороны – будто все тоже самое, но вот только без денег никак нельзя… вернее можно… но с деньгами лучше. Сыграв эту пантомиму он немедленно испарился.

– Шэф, можно вопрос?

– Валяй.

– А нафига все это: ночь, улица, фонарь, аптека…

– Лодка, – добавил главком.

– Да-да, и лодка?

– Все объясню чуть позже, а пока пошли в каюту, надо кое-что сделать.

 

12 Глава

Когда Тар Гливар задернул черную кожаную шторку, надежно разделившую карету на две части – так в современных лимузинах закрывают окошко, отделяющее «господскую» часть от «людской», и они остались с консулом наедине, выражение лица последнего мгновенно изменилось, как будто с него спала одна маска, а взамен ее появилась другая. Вместо поникшего, напуганного, сломленного пожилого человека, миру явился подтянутый, уверенный в себе мужчина неопределенного возраста. В ответ на вопросительный взгляд разноглазого помощника, Хан Карум только покачал головой:

– В каюте сундука нет.

– Жаль… – огорченно протянул Гливар, но тут же продолжил гораздо более оптимистично: – Экселенс! Ты уже придумал казнь для этих людишек?

– Не о том думаешь, Тар – когда дойдет до воздаяния убийцам Базефа уж я что-нибудь да изобрету… или ты сомневаешься? – он искоса взглянул на помощника и тот как будто принял стойку «смирно», причем сделал это сидя, да еще на мягком каретном диване.

– Не сомневаюсь, экселенс! – четко, по-военному отреагировал разноглазый, пожирая начальство преданным взглядом.

– Вот и прекрасно, а пока давай-ка к делу. Что ты успел узнать?

– Они остановились вчера в гостинице «Империум», номер люкс.

– Уже послал людей?

– Нет. Ждал твоих указаний.

– И это правильно… – задумчиво протянул Хан Карум, – спешить некуда – теперь никуда они от нас не денутся. Но! – консул поднял палец, – и медлить тоже нельзя! Для начала надо выяснить, где сундук, потом тщательно разработать план операции, а затем молниеносно ее осуществить… А когда мы вернем сундук, тогда можно будет подумать о наказании самозванцев… – при этих словах консул улыбнулся такой мерзкой улыбкой, одной которой вполне хватило бы для наказания обычного, так сказать – «гражданского» человека. – Этот… второй из них, как его… Лорд Арамис, меня поразил – он искренне меня жалел! Ты представляешь?! Никакой магии… я чуть-чуть сдвинул точку сборки… – и он поверил! – В ответ Тар Гливар только изумленно покачал головой. – Правда первый – Лорд Атос, какой-то мутный, но они оба обычные люди! Я в этом полностью уверен. Обычные людишки… И эти людишки убили Базефа и захватили «Арлекин»!.. Ничего не понимаю… Но пойму! – зловеще прибавил он. – Обязательно пойму!

– Экселенс, а не могли они перепрятать сундук в трюм?

– Могли… они могли сделать все, что угодно. Бери своих людей и разыщи сундук. Докладывай, как только появится что-то важное. Исполняй.

– Выслушал. Понял. Исполняю! – с этими словами разноглазый помощник консула выскользнул из кареты на ходу, а Хан Карум приоткрыл шторку и коротко приказал своим офицерам, сидящим на «людской» половине:

– Домой.

*****

– Первым делом надо откорректировать Марку, – сказал Шэф, как только компаньоны снова очутились в каюте. С этими словами он расстегнул рубаху и содрал с груди «тельник», по обыкновению притворявшийся куском обычной человеческой кожей. Со стороны это выглядело актом самого зловещего мазохизма, и на впечатлительные натуры могло оказать неизгладимое впечатление. К счастью, таковых в каюте не наблюдалось.

– В язык врубился? – поинтересовался главком у боди-компа сгинувшей сверхцивилизации, одновременно накладывая его поверх лежащей на столе Марки.

– Да, – лаконично отозвался «тельник», сменивший телесный цвет на белый и от этого ставший неотличимым от обычного бумажного листа формата А4.

– Откорректировать сможешь?

– Попробую… – с явственным сомнением в голосе отозвался «тельник».

– А где уверенность в голосе, гардемарин? – сурово вопросил верховный главнокомандующий. – Запомни, корнет – нэт таких крэпостэй, каторых бы нэ взали балшевики!

– Магическая защита сильная… – отозвался «тельник», и после мимолетной паузы добавил: – и я не большевик…

– А вот это плохо, товарисч, – огорчился Шэф, но тут же снова стал серьезным: – Сможешь?

– Надо просунуть меня под печати.

– А это возможно?

– Иначе никак, надо сделать.

– Ну-у, надо так надо…

– Просунуть нужно в то место, где будем менять текст, – уточнил «тельник».

– Это где про владельца и капитана – так что командуй.

– Справа снизу. Лучше проталкивать сбоку, так чтобы нижний край был посередине печати. Оставь снаружи сантиметров пять, чтобы можно был меня вытащить, иначе придется уничтожить Марку, если я застряну.

– Все понял.

С этими словами, главком взял «тельник», вмиг сделавшийся жестким, как стальной лист, и через силу стал запихивать его между поверхностью Марки и магическими печатями, висящими на некотором расстоянии от серебристого листа. Продвижение шло туго. Денис даже решил, что у любимого руководителя ничего не получится, однако через какое-то время дело сдвинулось с мертвой точки. Фронтальная кромка «тельника», вдвигаемая в промежуток между поверхностью Марки и ее магическими печатями, приняла цвет раскаленного докрасна железа и медленно поползла вперед. За этот успех пришлось заплатить немалую цену – лицо верховного главнокомандующего покрылось крупными каплями пота и одновременно осунулось.

Но это было только начало – через короткое время пот высох, а кожа на лице любимого руководителя потрескалась и покрылась глубокими морщинами так, что стала напоминать глиняный такыр, рассохшийся от нестерпимого солнечного жара. Денис, поначалу собиравшийся предложить свою помощь в деле пропихивания «тельника», ясно осознал, насколько не по плечу ему эта задача и промолчал, чтобы не отвлекать командора.

Борьба Шэфа с магическими печатями продолжалась не более пяти минут, прежде чем «тельник» сказал: «Хватит», но судя по его виду (командора, а не «тельника»), сил у него осталось не больше, чем у футболиста английской премьер-лиги после матча «Манчестер Сити» – «Манчестер Юнайтед», учитывая что в этой лиге не принято ходить по полю пешком и беречь ноги, а вовсе наоборот – принято выкладываться в играх полностью, а уж в таких дерби – втройне.

– Что меняем? – деловито поинтересовался «тельник».

– Что… что… – эхом отозвался Шэф. Он сидел на стуле с закрытыми глазами, и выглядел так, что если бы его завернуть в бинты и оставить открытым только лицо, то неангажированный эксперт из Каирского музея вполне мог принять его за мумию. – Как там написано про владельца?

– Владельцем эйсхалта «Арлекин» является Военно-Морской Флот Высокого Престола.

– А про капитана?

– Капитан корабля: навигатор открытого океана Лам Орфин.

– Исправляй везде на Лорда Атоса.

– С владельцем плохо получается.

– В смысле?

– Исходная запись намного длиннее откорректированной, пробелы будут бросаться в глаза, а передвигать весь текст… – судя по тону «тельника», передвигать весь текст ему хотелось меньше всего.

– Что предлагаешь?

– Добавить во владельцы Лорда Арамиса, тогда новый текст хорошо ляжет.

– Без проблем… Зажигай.

– Мне кажется надо еще кое-что исправить… – с долей неуверенности произнес «тельник».

– А именно?

– Порт приписки.

– А сейчас как?

– Порт приписки: Тандалия – якорная стоянка Тяжелого флота Зимнего Океана.

– Да-а… как-то не в тему… Что предлагаешь?

– Любой незамерзающий порт Великих Домов «Морской Дракон» и «Полярный Медведь».

 … ну «тельник»!.. – голова!.. – акадэмик блин!..

– Какой самый большой?

– Норхэйм.

– Его и берем. Еще есть узкие места?

– Юридически нет, но для понимающих людей будет странно, что одна из главных военных верфей Высокого Престола два года работала над заказом частных лиц, причем с Севера. Отношения у них не очень…

– Плевать. Главное что в Бакаре будут вынуждены признать, что «Арлекин» наш… А больше никуда мы на нем и не пойдем – больно приметный.

– Тогда я начинаю?

– Давай. – Шэф так и не открыл глаза во время уточнения техзадания. Как закрыл их, когда без сил плюхнулся в кресло, так и сидел с закрытыми. Но в себя понемножку приходил: исчезли трещины на коже, да и цвет лица стал больше походить на нормальный – человеческий, а не черт знает на какой.

«Тельник» между тем, активно взялся за дело – он начал искрить, причем интенсивность свечения искр не уступала электросварке. Сначала искры равномерно распределялись по всей поверхности хитросделанного боди-компа, потом они начали сползаться к нужному месту и когда их концентрация, по мнению «тельника» достигла нужной величины, область заполненная «сконденсированными» искрами засияла не хуже маленького солнца. Денис, внимательно наблюдавший за всей этой процедурой, был вынужден отвести глаза.

«Судя по всему энергия для корректировки Марки требуется нешуточная, – думал он, – а откуда «тельник» ее берет? Ведь собственной у него вроде бы нет, раз он вынужден заряжаться от телесного тепла. Или есть?.. Или он заряжается не от тепла, а от энергии надтелесных оболочек?.. А если от оболочек – то от какой именно?.. или каких – их там туева хуча…» – додумать эту мысль он не успел, потому что его отвлек любимый руководитель:

– Когда ты ушел разбираться со стражниками… кстати, – забыл тебя похвалить: Мададэц Прошка! – не открывая глаз, начал главком, – консул сообщил мне, где часто бывает этот… – Тар Гливар. Ничего секретного, так… несколько общепитовских точек, официальный адрес, который он сообщил в консульство… публичный дом, где он бывает чаще всего и прочая мелочевка… Немного, но для начала достаточно. У тебя есть минут десять, пока работает «тельник», обдумай все, что произошло и доложи свои соображения, а я пока отдохну.

Через двенадцать минут, ровно через секунду после того, как «тельник» погасил свои электросварочные огни и снова прикинулся бумажным листом, формата А4, верховный главнокомандующий открыл глаза и посмотрел на Дениса. Выглядел Шэф более-менее прилично, вернее даже – совсем прилично, если не обращать внимания на тени в глубине глаз и выражение усталости на лице.

– Излагай! – сухо приказал он, – видимо на обычные ухмылки и подколки сил пока не было.

– Итак… известные нам факты, – начал Денис, – консульство Высокого Престола через своего агента в портовой администрации узнает о заходе в порт «Арлекина». Дальше… по каналам связи – какой-то Связной Шар, если я правильно запомнил, колдун-нелегал, прикомандированный к миссии… или миссия к нему, фиг знает…

– Не балагурь, – прервал его главком, – у нас не очень много времени, надо быстро решить, что делать… и самое главное не ошибиться.

– Так вот, я и говорю: колдун-нелегал получает приказ из центра, вернуть корабль, захваченный пиратами. Для этого надо раздобыть Марку «Арлекина» и предъявит ее местным властям. После этого корабль возвращается законным владельцам, а пираты попадают в местную тюрьму… или куда еще здесь сажают.

– Все правильно… – медленно проговорил командор, – но… тебя ничего не смущает?

– Смущают два обстоятельства, – признался Денис. – Первое: почему колдун не участвовал в прорыве на «Арлекин»? – и сам себе ответил: – но тут может быть логичное объяснение: не хотел светиться – судя по всему, некромантов здесь не жалуют, а скрыть участие, видимо, было бы трудновато…

– Вполне логично, – одобрительно отреагировал верховный главнокомандующий. – А второе?

– И во-вторых: если уж прорываться в капитанскую каюту, надо было брать в подмогу не тех писарей из канцелярии береговой охраны, а хотя бы этих омоновцев, что пришли их вызволять, и действовать надо было гораздо решительнее – сметать наши заслоны, к чертовой матери, и прорываться в каюту… Да, и третье – я забыл сказать – надо было брать с собой местных законников, чтобы сразу демонстрировать им спрятанную Марку и расставлять все точки над i. Вроде все.

Шэф несколько мгновений молчал. а потом поинтересовался:

– Значит, по-твоему, они допустили ошибку и намеченного результата не достигли?

– Да-а… вроде – да, – несколько растерянно отозвался Денис, лихорадочно соображая: что же он упустил? –потому что вопрос главкома таил в себе именно это предположение.

– Хорошо… и какой план дальнейших действий?

– Ну-у… дожидаемся когда они с местными судейскими, полицией и адвокатами снова явятся чтобы забрать «Арлекин» – ведь консул уверен, что Марка осталась в целости и сохранности…

– Стоп, – прервал Дениса мудрый руководитель, – гораздо логичнее с нашей стороны было бы уничтожить Марку: утопить… или не знаю там – закопать… расплавить, или еще что… чтобы не было никаких материальных улик против нас. Консул говорит, что «Арлекин» их, а мы – что наш, а Марки нет. Только их слово против нашего. Мне кажется, что он наоборот – уверен, что мы уничтожим Марку. С чего ты решил, будто Карум рассчитывает, что Марка так и останется лежать в тайнике? – Вопрос поставил Дениса в тупик, но ненадолго:

– Хорошо… а вдруг такая Марка должна быть на каждом судне и ее отсутствие ясно говорит, что с нами не все в порядке? Может, если Марки нет, нас сразу объявят пиратами, и точка!

– Допустим… – согласился командор после некоторого раздумья. – Излагай дальше, исходя из предположения, что консул думает, будто Марка «Арлекина» по-прежнему находится в тайнике.

– Ну-у… – продолжил слегка сбитый с толку Денис, – позорим их в глазах местной правоохранительной системы и начинаем с развязанными руками охоту на некроманта – ведь ты его видел, знаешь, как он выглядит и у нас есть координаты мест, где он пасется. Ловим, заставляем перевести кусок достаточный для обучения «тельника» и… и все! – дальше переводчиком работает «тельник».

На сей раз верховный главнокомандующий молчал немного дольше, прежде чем ответить:

– В принципе… – все правильно… но требуется уточнить пару моментов… Да-а, кстати, а почему ты сказал про колдуна: «ты его видел, знаешь, как он выглядит»? Ты его тоже прекрасно видел и знаешь, как он выглядит.

Денис смутился:

– Шэф… я на пирсе не обратил внимания на зевак… – мой промах…

– При чем тут пирс? – удивился главком, – консула-то ты прекрасно рассмотрел… я надеюсь. Он и есть колдун.

Сказать, что Денис был удивлен – значит ничего не сказать! Он был уязвлен в самую печень!

– Но ведь… а как же… не может быть! Ты шутишь!?

– Нисколько.

– А когда ты догадался?

– Начал догадываться, что дело нечисто, когда макал консула в бочке: он не страдал – он изображал страдания… и он ничего не боялся.

– А ты мне сам по-русски сказал: что типа канцелярская крыса, а если бы был разведчик… 

– Ну и что? – равнодушно пожал плечами командор. – Как нас учит товарищ Розенбаум? – Стрелять, так стрелять! Летать, так летать! Играть, так играть! Надо чтобы все верили… Вот ты, например – принял весь этот спектакль, что с моей стороны, что с консульской, за чистую монету?

– Принял…

Главком весело хмыкнул:

– Надеюсь я натурально передернулся, когда узнал о некроманте на пирсе – полагаю консул поверил…

– Да-а… лоханулся я… – сконфуженно признался Денис.

– При чем тут лоханулся? Если б ты был голубой Пчелой, то да – обязан распознать мага по-любому. Не сумел – твой косяк, а так… – верховный главнокомандующий пожал плечами. – Нельзя же сказать про пятиклассника, что он лоханулся, если он не может решить дифуры в частных производных.

– Еще скажи: детсадовец… – буркнул Денис, недовольный сравнением с недорослем, но главком вступать в дискуссию не стал.

– А теперь, если не возражаешь, я изложу свою версию событий и план действий. – Вопрос был риторическим и ответа не подразумевал, но Денис успел-таки проворчать: – Не возражаю… – прежде чем Шэф начал говорить дальше. Командор на его брюзжание никакого внимания не обратил – понимал расстроенные чувства опростоволосившегося старшего помощника. – Но прежде надо кое-что сделать… Прикажи боцману принес два самых простых меча, полностью металлических, чтобы эфес без дерева, кости, камней… – короче, чисто металлические мечи. Не найдет таких, пусть тащит кинжалы, или, на худой конец, ножи, но! – чисто металлические. Пусть найдет и подгонит к трапу экипаж, но не Авлоса – чего-нибудь поприличнее… да и поговорить с ним захотят – пусть говорят! – усмехнулся мудрый руководитель. – И все мухой! – и мечи, и карету!

Вернувшись в каюту, после выполнения приказа Шэфа, Денис застал главкома в ходе извлечения «тельника» из промежутка между колдовскими печатями и поверхностью Марки «Арлекина». Действо было в самом разгаре и судя по спокойному виду главкома, особых трудностей не представляло. Он медленно, но неотвратимо вытаскивал «тельник», словно лист бумаги из зажевавшего его принтера, разве что чуть помедленнее. Если судить по лицу, командор полностью восстановил силы, щедро растраченные при просовывании «тельника» туда – под печати, а обратный процесс такого напряжения сил не требовал. Не прошло и пары минут, как боди-комп был извлечен и возвращен на свое привычное место на груди верховного главнокомандующего. После этого, в свое хранилище была возвращена Марка «Арлекина», и повинуясь молчаливому кивку главкома, Денис прокрутил в обратную сторону навершие «ключевой» ножки, после чего, с деревянным стуком, ящик встал на свое место, полностью слившись со столешницей, так что обнаружить его, даже зная, что он там есть, было совершенно невозможно.

Завершив все действия по приведению каюты в тот вид, который она имела до начала эпопеи, связанной с Маркой «Арлекина», Шэф совсем было собрался продолжить прерванный разговор, как раздался осторожный стук в дверь и послышался голос боцмана:

– Господин! Я принес.

– Заходи Хатлер.

Доставленные боцманом мечи вид имели, прямо скажем – убогий. Лезвия из дешевой стали, примитивные гарды из коряво приклепанных полосок все той же плохой стали, но верховного главнокомандующего они удовлетворили.

– Гадидзэ! – улыбнулся Шэф, – грузинская фамилия, – пояснил он боцману, с заметной тревогой ожидавшему реакции «черного демона» – уж больно неказисто выглядело оружие. На сердце у Хатлера отлегло и он тоже довольно заулыбался. – За каретой послал? – поинтересовался командор.

– Выполняя приказ Господина! – боцман вытянулся по стойке смирно…

– Не мельтеши… – махнул рукой главком, – давай без этой… без экзальтации…

– Так точно! – рявкнул Хатлер и после небольшой задержки, чуть тише добавил: – Господин.

– Тьфу ты… – верховный главнокомандующий хотел было начать дисциплинарный разнос, но его опять прервал стук в дверь:

– Карета для Господина!

*****

– На Королевскую Горку! – приказал командор кучеру, сидящему на облучке, прежде чем занять место в транспортном средстве. Вслед за ним молча просочился, пребывавший в дурном расположении духа Денис. Карета оказалась громоздкой снаружи, тесной внутри и очень душной, но верховный главнокомандующий остался долен. Он по-хозяйски расположился на диване, хмыкнул каким-то своим мыслям и обратился к хмуро глазевшему в окно Денису:

– Все! Сеанс самобичевания закончен. Вешай свои уши на гвоздь внимания и слушай, что я буду говорить. – Но Денис на такой расклад согласен не был, точила его одна загадка, на которую он был обязан получить ответ.

– Шэф… никакого самобичевания нет… Я просто кое-что не понимаю…

– Только кое-что? – весело удивился главком. – То есть в принципе тебе все ясно, но надо прояснить кое-какие несущественные детали… – усмехнулся командор. – Все чем могу… – Он радушно развел руками, демонстрирую, что готов поделиться с старшим помощником всеми известными ему секретами мироздания, ничего не скрывая за пазухой. – И что же это за «кое-что» такое?..

– Объясни мне, пожалуйста, один момент… у меня подмышками вытатуированы мелиферы… ну-у… – поцелуи пчелы.

– Ты будешь удивлен, – осклабился верховный главнокомандующий, – но я в курсе, знаешь ли.

– Так вот… – не дал сбить себя с темы Денис, – они должны сигнализировать о враждебных намереньях… магических воздействиях… Так?

– Естественно.

– Почему я ничего не почувствовал.

– Потому что консул не оказывал на тебя магического воздействия и не имел в отношении тебя враждебных намерений!

– Интересное кино! – не оказывал! А как же он скрыл, что это именно он – маг, да еще и некромант?

– Он ничего не скрывал, – пожал плечами верховный главнокомандующий. – Он просто сдвинул точку сборки в положение обычного человека… и стал обычным, испуганным человеком. Дэн – он профессионал с большой буквы.

– Пэ…

– Вот именно! – поднял палец главком.

– Понятно… А как же ты его разглядел? – с ощутимой ноткой ревности вопросил Денис.

– Дэн, ты в курсе, что на обычных радарах стелс не виден?

– В курсе… – буркнул Денис.

– А ты в курсе, что есть радары на которых он виден?

– В курсе.

– Ну-у… вот видишь – просто у нас разные радары.

Денис хотел стереотипно ответить: «Понятно», но удержался и промолчал. И тут, совершенно неожиданно, в его памяти всплыл эпизод из страшно далекой, первой, гражданской жизни, причем из самой младшей ее части, когда он был школяром первого класса. В тот день они проходили умножение на десять и Денис пришел в совершеннейший восторг от простоты этого действа, с одной стороны, а с другой, от его скрытого могущества – приписывая ноль в конце любого числа ты его удесятеряешь! – человеку, с легкостью освоившему такую волшебную математическую операцию, было чем гордиться и Денис гордился. По дороге из школы домой он долго хвастался маме своими успехами в области математики, а под конец, ободренный ее восхищенным вниманием, самоуверенно заявил, что теперь может переходить сразу в десятый класс.

На этом месте, мама, неожиданно резко оборвала его похвальбу и заявила, чтобы он перестал говорить глупости. Конечно, она тут же обняла его и поцеловала – мир был восстановлен, но, как говорится – осадочек остался, и в дальнейшей жизни Денис пустой похвальбой и бахвальством не занимался. Кстати, уже учась в десятом классе, он вспомнил этот случай, причем воспоминание пришло именно на том месте, где он десять лет назад занимался самопиаром. И надо же, снова, через столько лет наступил на те же грабли – решил, что может учиться в десятом классе, не закончив первый.

– Никакой ошибки, – продолжил Шэф, – консул не совершил, вовсе наоборот, он достиг всех намеченных целей.

– А именно?

– Он должен был проверить на месте ли сундук, или нет и посмотреть на нас вблизи – ведь как ни крути, а это именно мы с тобой захватили такое замечательное судно, как «Арлекин» и убили корабельного колдуна… и судя по тому, как всполошились в Высоком Престоле – не самого последнего в их конюшне. Кроме того, он должен был убедиться, что Марка «Арлекина» лежит в положенном месте и должен был взглянуть на нее, чтобы убедиться, что там все написано правильно, а то мало ли что… такие упыри, как мы, могли и подчистить чего, – он весело улыбнулся.

– То есть, в принципе, он мог предъявить свои права на корабль, как только спустился на пирс?

– Еще и раньше. Он мог подать какой-то знак и солдаты пошли бы на штурм. Надеюсь понимаешь, что даже ты с матросами надолго их не задержал? – Шэф сказал это абсолютно серьезно, безо всякой подколки и Денису очень понравилось прозвучавшее, как бы между делом, но на самом деле очень даже выделенное: «ДАЖЕ ТЫ!»

– Ну, и почему он не захватил «Арлекин»?

– А потому что он не знает где сундук! Видимо сундук представляет не меньшую, если не большую, ценность чем корабль!

– Вот оно чё Михалыч…

– А ты думал!

– И что он будет теперь делать?

– А сам как думаешь?

Денис ненадолго задумался, глядя в пол, а потом заговорил:

– А людей у него много?

– Я думаю хватает… равно, как и денег.

– Тогда… я бы, пустил ищеек в порт и через пару часов, когда они выйдут на Авлоса, знал, что сундук в Банке Гильдии магов, а мы живем в «Империуме».

– Все?

Денис опять задумался – он чувствовал что упускает какую-то важную деталь, но вот какую?.. Шэф молчал и подсказывать не собирался. И тут в голове сверкнула… нет, на молнию это озарение не тянуло, будем честны перед собой – загадка была не сложнее, чем: «Два кольца, два конца…» – так что в голове, скажем так, зажглась хиленькая лампочка.

– Еще, меня страшно заинтриговало бы, за каким хреном у нас в номере разожжен камин!

– Во-о-от! – Главком важно поднял палец. – Маладэц Прошка! Догадался. Что дальше?

– Нашел бы опытных домушников, чтобы влезли и посмотрели.

– Все правильно, и что мы покажем?

Денис снова призадумался. Вырисовывалась проблема: с одной стороны, ни в коем случае нельзя было показывать консулу шкиры – это не подлежало обсуждению; с другой стороны, пустой камин наверняка насторожит Хана Карума – на дурака он никак не похож и начнет рыть глубже, а там неизвестно чего еще накопает. И тут Денис припомнил странную прихоть верховного главнокомандующего.

– Железные мечи?

Шэф довольно осклабился:

– Укрытые под глубоким слоем пепла.

– Карл Брюллов «Последний день Помпеи», однако…

– Ну-у, ты блин, ваще – искусствовед! – восхитился командор познаниями старшего помощника в истории живописи и глубине его ассоциативных связей. Денис внимания на сомнительный комплимент не обратил и продолжил:

– И еще – я бы нас плотно обложил – шпики следили бы за каждым чихом.

– Зачем?

– Точно не могу сформулировать, но нутром чую – надо!

– Все правильно… – меланхолично отозвался верховный главнокомандующий, – я бы поступил точно так же… Ладно! – оборвал он себя, возвращаясь к главной теме. – Что бы ты стал делать дальше, когда сложилась более-менее ясная картина?

Денис задумался и думал достаточно долго – карета успела покинуть обширную территорию порта и въехала в протяженный предпортовый район, так сказать – прослойку, перед фешенебельной частью города.

– Кто может забрать сундук из банка, кроме нас?

– Никто.

– А если привести нас в банк и заставить его забрать пытками или угрозами?

– Решительно невозможно – именно для того, чтобы исключить подобные случаи и был создан Банк Гильдии магов. Правда, есть одно исключение: если будет юридически доказано, что вещь краденная, то при наличии вора и хозяина, руководство банка не препятствует хозяину оказать на вора воздействие, необходимое для возврата украденной вещи, помещенной в Банк Гильдии магов!

– Ты юрисконсультом нигде не подрабатываешь? – ухмыльнулся Денис, совершенно в стиле любимого руководителя.

– Ага… ага… – грустно сказал главком, – мы его подобрали, обогрели, а он нам фигвамы рисует.

– Нет, правда Шэф, ты как по писанному шпарил, вот я и подумал…

– Подумал он… – проворчал командор, – а не подумал, что это просто «тельник» подсказывает? Тоже мне мыслитель… Марк Аврелий, блин. Ладно, – верховный главнокомандующий снова стал серьезным. – Излагай дальше!

– Я бы на месте Хана, собрал толпу, не знаю, как по местному называются, ну-у… судейских всяких, прокуроров там, магов парочку – для солидности, депутатов прикормленных, ОМОН бы вызвал и нагрянул на «Арлекин». – Шэф кивал головой, как профессор, слушающий любимого ученика на экзамене, а воодушевленный Денис продолжал. – Извлек бы Марку «Арлекина» и стал юридическим хозяином, а мы, автоматически – юридическими ворами.

– Когда?

– Как можно быстрее.

– Сегодня успеет?

– А черт его знает… – признался Денис после некоторого раздумья.

– Сегодня не успеет! – весело сказал главком.

– Почему?

– Потому что уважаемые люди: судейские, прокурорские, депутатские и прочая сволочь, после обеда не работают – они отдыхают-с… устают очень от трудов праведных. Кроме того, надо с каждым лично переговорить, заинтриговать… в смысле – заинтересовать, согласовать время начала операции, договориться, чтобы прислали ОМОН, ну и все такое прочее. А передоверить переговорный процесс шестеркам из аппарата никак невозможно-с – не поймут-с – Азия-с! Уважение должно быть оказано. Я это все так себе представляю. Так что, завтра с утра, консул, высунув язык, помчится обивать пороги разных кабинетов, и в лучшем случае нагрянет на «Арлекин» послезавтра утром. Но! Мы ему этого шанса не дадим, потому что отрежем ему голову уже сегодня ночью – Аннушка уже пролила масло.

– Для этого надо знать где он живет и иметь хоть какой-то план помещений… – Денис немного подумал и добавил, – численность слуг… ну-у… посты охраны где… и все такое прочее.

– Дэн, не парься, что можно узнать не заходя в дом, Хатлер и Брамс со товарищи разведают – толковые они, а чего не разведают, мы и сами увидим по ходу пьесы.

– А почему не дождаться, пока он не явится на судно и не обосрется со своими претензиями – ведь Марка «Арлекина» исправлена и мы юридически законные владельцы?

– Я не хочу, чтобы с «Арлекином» был связан какой-нибудь скандал и темные слухи – нам его еще продавать.

– Продавать?!

– Ты что? – собрался на нем путешествовать?

– Ну-у… да… а что?

– Дэн, Высокий Престол не последнее государство на планете, и в каждом более-менее крупном порту у них имеется консул, а где нет консула, есть нелегалы – Сета не самое мирное место во Вселенной – здесь каждый следит за каждым, а падающего не только подтолкнут, а еще и вцепятся в горло.

– Мне это кое-что напоминает… – задумчиво протянул Денис.

– Мне тоже, – кивнул Шэф, – так вот, возвращаясь к нашим баранам – оставив «Арлекин» себе, мы получим крупный геморрой в каждом порту, куда будем заходить. Поэтому его надо сбагрить с рук – для этого и понадобилось подделывать Марку, а не для того, чтобы качать права. Права штука тонкая… – здесь у нас прав нет, только обязанности.

– Какие это? – насторожился Денис.

– Как это какие? – удивился главком такому недопониманию личным составом текущего момента, – перерезать глотку каждому, кто бросит на нас косой взгляд!

– А-а-а-а! Так это понятно. Я думал может еще чего, – ухмыльнулся Денис, – а это мы завсегда, ваше высокоблагородие!

– Молодец! – похвалил его верховный главнокомандующий. – Службу понимаешь!

– Служу России! – рявкнул Денис, пытаясь сесть по стойке смирно.

– Да ты что!? – изумился Шэф. – А кому конкретно, позволь полюбопытствовать, коррумпированной верхушке, или так называемому, простому народу, позволяющему себя грабить?

– Да-а… блин, – смутился Денис, – это я погорячился. – И тут же решил сменить тему: – Шэф, ты местных пугал, что мы эти… Лорды из Великих Домов, а если они правду узнают?

– Что значит: «правду узнают»? – главком принял вид английской королевы, которой во время файф-о-клок заварили чай из пакетика. – Я и есть самый настоящий Лорд Атос, с севера, а за моей спиной сто двадцать боевых дракаров Великого Дома «Морской Дракон»!

– Шэф, кончай прикалываться.

– Никто и не прикалывается… Просто, как-то раз пришлось иметь с ними дело…

– Расскажи!

 – Долгая история… потом как-нибудь.

 … это значит – никогда…

Так вот, меня приняли в Дом… вроде как усыновили. Так что я самый настоящий Морской Лорд. Это ты у нас самозванец, но об этом никто не узнает.

– Почему?

– Да по многим причинам, юноша: во-первых, в Великих Домах с бюрократией напряженно – нет там архивов, где хранятся личные дела с фотографиями тамошних Лордов. Там все проще – есть у тебя на пальце кольцо Морского Короля – ты Лорд, нет – пошел на фиг. Это, как я уже сказал – раз, а два – это то, что нет у Домов никакого аналога министерства иностранных дел, куда бы местные сомневающиеся могли послать запрос о наших личностях. Это – два. Три – это то, что если бы каким-нибудь фантастическим способом местные власти и смогли донести свою озабоченность до Совета Лордов Великого Дома «Морской Дракон», то их просто послали бы подальше – не царское это дело, отвечать на дурацкие вопросы всяких сухопутных мозгляков. – Главком сделал паузу и продолжил. – Достаточно аргументов?

– Вроде да… Но!.. – встрепенулся Денис.

– Что но?

– Если до Великих Домов так далеко, так чего их бояться местным? Какое им дело сколько дракаров за нашими спинами?

– А вот здесь, пардон! Северные варвары, к числу которых мы с тобой имеем честь принадлежать, славятся бесстрашием, – Денис кивнул с важным видом, подтверждая наличие указанного качества, – отменными бойцовскими качествами, – снова кивок, – и мстительностью, – кивка не последовало, так как Денис не мог достоверно сказать: мстителен он, или нет. А командор продолжал: Если где-то убивают северянина, входящего в Титульный Лист Великого Дома…

– А мы входим? – быстренько поинтересовался Денис.

– Входим… входим… не перебивай, – ворчливо отозвался верховный главнокомандующий, – все Лорды входят… Так вот, если где-то убивают Титулованного северянина, не говоря уже о Лорде, это место рано, или поздно, но обязательно – без всяких исключений, предается огню и мечу. И обязательно уничтожают всех причастных к смерти этого северянина.

– А если виновник уже умер?

– Дети, внуки… короче – кровная месть.

– Высокие… высокие отношения!

– А ты думал почему местные зольдатики так лояльно отнеслись к нашим выгибонам?

– Уважают, однако… Хорошо… а если в Бакар, именно сейчас, зайдет дракар, и именно Великого Дома «Морской Дракон»?

– И что? – пожал плечами Шэф.

– Как что? Капитан этого дракара тебя не знает – вот что!

– Дэн… у меня есть самое настоящее кольцо Морского Короля – я Лорд Атос из Великого Дома «Морской Дракон»!

– А если капитан дракара выразит сомнение?

– Вызову на дуэль и убью.

– Логишно… логишно… как я сам не догадался?

– Тормоз. А я тебя еще хвалил за сообразительность…

Но последнюю реплику – насчет сообразительности главком сказал так… – для красного словца – что присутствовало в арсенале у Дениса, то присутствовало – с фактами не поспоришь, что и было доказано им сию же минуту:

– Шэф, тогда ты сам себе противоречишь!

– Это в чем же?

– Ты сказал, что у нас здесь нет прав, только обязанности, а получается, что кое-какие права все же есть… Так?

– Ну-у… я просто немного преувеличил нашу слабость… – чтобы тебя не расхолаживать.

– Понятно. А план у тебя есть?

– Ну-у… в общих чертах.

– И можно ознакомится, или он до рядового состава не доводится – секретный сильно?

– Доводится… доводится… – проворчал верховный главнокомандующий, – в общих чертах так: сейчас забрасываем мечи в камин, потом забираем наши рюкзаки и едем в порт, там дожидаемся какой-нибудь информации и дальше решаем, что делать.

Денис обдумывал услышанное недолго – секунд десять, а потом высказался со всей присущей ему прямотой:

– Шэф, ты наверняка раньше служил при штабе – чувствуется стратегический размах и талант к планированию!

– А предложи лучший! – не остался в долгу главком. – Критиковать каждый может, а ты предлагай! Предлагай!.. Вот тот то и оно…

– Да нет, я серьезно – отличный план!

– Ты у меня доприкалываешься! На губу пойдешь!

*****

Королевская Горка была невысоким холмом, возвышавшимся посередине, скажем так – «курортной зоны», включающей в себя Королевскую набережную и прилегающие «дворцовые» кварталы. Несмотря на естественный дефицит свободного места в центре города, никаких строений на ней не было, а совсем наоборот – была Королевская Горка покрыта густым лесом, совершенно неожиданным для вполне себе урбанистического пейзажа Бакара.

Конногвардейский Бульвар, по которому прибыли компаньоны, упирался в Горку и на сем заканчивался – пробраться к вершине на карете было решительно невозможно, туда вели только многочисленные «козьи» тропы, проложенные многочисленными романтическими парочками, использующими Королевскую Горку, в темное время суток, разнообразными способами, начиная от наблюдения за лунной дорожкой и заканчивая черт-те знает чем…

– Жди нас здесь! – приказал Шэф вознице, а когда они с Дэном немного отошли, прибавил таинственным шепотом, который был слышен гораздо лучше, чем нормальный приглушенный голос и наверняка должен был достичь ушей кучера: – Надеюсь всё на месте! – а в ответ на недоуменный взгляд Дениса он только ухмыльнулся.

Альпинистской подготовке компаньонов могли бы позавидовать даже шерпы, поэтому восхождение, на которое обычному молодому, физически крепкому человеку потребовалось бы не менее получаса, заняло у них чуть более десяти минут. С вершины открывался прекрасный вид и на Королевскую набережную, и на «Империум» и на балкон шикарного люкса, занимаемого компаньонами. Честно говоря, балкон был неплохо виден и с того места, где остался стоять наемный экипаж, но прыгать на глазах у извозчика Шэф не собирался – конспирация!

– Жди здесь! – приказал верховный главнокомандующий старшему помощнику и исчез. Обратно он появился буквально через минуту, навьюченный рюкзаками компаньонов.

– А по-простому, через дверь, западло? – поинтересовался Денис.

– При чем тут!? – возмутился главком. – Во-первых, когда будут расспрашивать кучера… – он кивнул в направлении кареты.

– А будут?

– Не сумлевайся, милая… Так вот, когда его будут расспрашивать, он расскажет, что мы забирали что-то из тайника на Королевской Горке, а к гостинице и близко не подходили… мне хочется чтобы Хан Карум поломал себе голову над мечами в камине – давно там лежат, сильно волшебные однако…

– Понятно… Хотя нет – не понятно. А как ты сумел так быстро прийти в себя в номере… да и здесь был как огурчик – никакого обморока?

– Дэн, ты о чем? – не понял Шэф.

– Ну-у… когда прыгали на «Арлекин», ты был какое-то время без сознания.

– А-а-а! Вот ты про что… ладно, по дороге изложу теоретические основы.

Спустившись к карете, компаньоны разыграли еще одну маленькую сценку, предназначенную единственному зрителю. Денис с озабоченным лицом, негромко проговорил:

– А остальное когда возьмем? Еще наткнется кто-нибудь…

– Да там кроме влюбленных парочек никого не бывает, – беззаботно отозвался верховный главнокомандующий, – а им лишь бы потрахаться. Да и вообще – завтра все заберем. – Глаза возницы, вне всякого сомнения расслышавшего этот, в высшей степени, интересный диалог, блеснули дьявольским огнем, ясно показавшим, что деза дошла до кучера, явно вознамерившегося самому поучаствовать в раскопках – мало ли… всякую бесполезную дрянь прятать не будут… В том, что она дойдет и до конечного адресата, тоже можно было не сомневаться – об этом свидетельствовала неприметная кибитка, тащившаяся за их каретой от самого порта, а сейчас скромно притулившаяся в сторонке.

– В Банк Гильдии Магов! – приказал Шэф и карета тронулась.

– Ну, не томи – рассказывай, как прыгают профессионалы! – взмолился Денис, когда обитые железом колеса загрохотали по брусчатке, исключив любую возможность подслушивания конфиденциального разговора компаньонов. – А то у меня как-то случайно получилось…

– Дэн, – голосом генерала Иволгина, степенно отозвался Шэф, – прыгают обезьяны в зоопарке, а Пчелы выполняют прыжки! Чувствуешь разницу?!

– Чувствую! – быстренько отозвался Денис, чтобы командор не дай Бог не передумал и не отложил этот занимательный рассказ на потом, которое «никогда».

– Ну-у… раз чувствуешь… – важно продолжил главком, но надолго его не хватило и он привычно ухмыльнулся, – ладно, слушай: считается, что Пчелы первых четырех поясов: красного, оранжевого, желтого и зеленого прыгать не умеют, а если и умеют, то об этом не знают и соответственно – не прыгают.

– Чего-то больно мудрено…

– Ничего не мудрено. Даже для того чтобы совершить инстинктивный – смертельный прыжок, как это сделал ты в бассейне, надо многое уметь, – верховный главнокомандующий немного помолчал. – Как тебе это удалось сделать, никто не понимает. И я не понимаю, – ответил он на молчаливый вопрос в глазах Дениса. А вообще-то давай зайдем с другой стороны…

– Давай, – покладисто согласился Денис.

– Практиками этого дела считается…

– А теоретиками? – невежливо перебил верховного главнокомандующего Денис и тут же об этом пожалел.

– Дэн, – бесстрастно сказал главком, – еще раз перебьешь и… – он внимательно взглянул в глаза старшего помощника и убедившись, что договаривать не надо, продолжил: – Считается, что существуют следующие типы прыжков: смертельный – это когда при угрозе неминуемой гибели удается прыгнуть в безопасное место… ну-у, насчет этого ты в курсе. – Шэф бросил быстрый взгляд на Дениса, а тот в ответ молча кивнул. – Вопросы есть?

– Нет.

– Хорошо. Следующий тип – обычный. Это прыжок в пределах прямой видимости. Пример такого действа я только что продемонстрировал. – Видя, что Дениса распирает от жажды задать вопрос, командор смилостивился: – Ну?

– Мы так прыгнули на «Арлекин»?

– Нет – это был тяжелый прыжок.

– Точно! – Денис со смущенной улыбкой развел руками. – Склероз, Группенфюрер! – А Шэф продолжил:

– Следующий тип прыжка – длинный. Это прыжок из любой точки в заранее заданную. И, наконец, последний тип – тяжелый. Это прыжок с живым грузом… ты должен помнить, – с непроницаемым лицом подпустил шпильку главком, а Денис снова смущенно улыбнулся. – Так, здесь вроде все… ага! – опять заходим со стороны цветовой дифференциации штанов…

– Ку-у! – автоматически выпалил Денис и только потом осознал грозящие ему кары, но главком, на его счастье, только прищурился и раздувать эпизод, грозящий красной карточкой, не стал, ограничившись пристальным, многообещающим взглядом:

– Итак, как я уже сказал, в число обязательных умений младших Пчел, до зеленых, включительно, умение прыгать не входит. Но! – Шэф поднял палец. – Чтобы получить голубой пояс, ты должен выполнить смертельный прыжок. И, кстати, это одно из самых опасных Испытаний в карьере Пчелы.

– Почему? – удивился Денис, – а разве… – но командор слушать его не стал и продолжил:

– Потом поймешь, когда я все расскажу. А пока представь типичное Испытание: зеленую Пчелу, которая решилась сдавать на голубой пояс, оставляют в деревянном срубе, без окон, с одной дверью. Дверь эту хорошенько заколачивают и сруб поджигают…

– А если у него не получится прыгнуть?..

Шэф в ответ только развел руками:

– А как ты его оттуда вытащишь? – горит-то на совесть… – Денис зябко передернул плечами и покачал головой – воображение у него было хорошее, но на рефлексии времени не было – верховный главнокомандующий продолжал: – Для получения синего пояса, соискатель, в числе разных других тестов, должен выполнить обычный прыжок, в пределах прямой видимости. Особой опасности он в себе не таит, в худшем случае не удастся прыгнуть, и всё… правда, очень редко, но случаются смертельные исходы – человек сгорает, даже кости иногда сгорают, а одежда остается нетронутой. На Земле это явление известно, как спонтанное самовозгорание, правда от чего оно происходит, не знают. Но! Повторюсь – такие случаи крайне редки, так что тест на обычный прыжок дело практически безопасное. В той же степени безопасен тест на длинный прыжок, который надо выполнить, если хочешь стать фиолетовой Пчелой. Исполнение несложное: выбираешь финишную точку, уходишь или уезжаешь куда-нибудь, откуда эта точка не видна и прыгаешь. Удалось – получаешь фиолетовый пояс, не удалось – остаешься синей Пчелой. Ну и последнее – тяжелый прыжок, когда с живым грузом прыгаешь… Это только Мастера войны могут… и то очень немногие. Вопросы?

– А как с грузом? Сколько можно на себе перетащить?

– Ну-у… для неживого груза – разных там шмоток, оружия, амуниции и всего такого прочего, это строго индивидуально – целиком и полностью зависит от способностей конкретного человека.

– А ты сколько?

– Сколько подниму…

– А в килограммах?

– Я не взвешивал, – пожал плечами Шэф.

… что-то он часто плечиками пожимает…

… врет?.. может и не врет…

… но недоговаривает точно…

… и правильно делает…

… как выяснилось, я не партизан…

… отнюдь не партизан…

… и на допросах не молчу…

… а чего не знаешь, того и не разболтаешь…

– Понятно… А что с живым грузом?

– А с живым грузом… считается что прыгать нельзя.

– Это как? – не понял Денис, – ты же прыгаешь!

– Дэн, – усмехнулся верховный главнокомандующий, – официальная точка зрения в Ордене Пчелы, да и у всех остальных организаций и индивидуумов, причастных к этому искусству, такова, что перебрасывать живое никак невозможно.

– А-а-а! – Бюрократы от науки! Блин, и здесь есть!

– А чего бы ты хотел? – Сделал удивленное лицо мудрый руководитель. – Как официальная наука на Земле реагирует на золотую цепочку в куске каменного угля, возраст которого сотни миллионов лет, или же на отпечаток подошвы такого же возраста? – задал он риторический вопрос: – Раз в официальную парадигму такие факты не вписываются – значит они не существуют!

– Да-а… везде одно и тоже, – огорчился Денис, – я думал только на Земле так.

– С чего бы это? Люди везде одинаковы, что на Земле, что на Маргеланде, что на Сете: истина мало кого интересует, гораздо важнее не потерять свое теплое местечко под солнцем. – На этом верховный главнокомандующий закончил лекцию, немного помолчал, давая Денису время обдумать услышанное, и повторил: – Вопросы?

– Вопросы… вопросы есть… – задумчиво повторил Денис, – ладно, давай по порядку… первый вопрос: – Денис стал очень серьезен, – я уже получается сдал на голубой пояс, раз выполнил смертельный прыжок?

– С чего бы это вдруг, – холодно взглянул на него главком, – ты разве умеешь… – он на секунду задумался припоминая, – да хотя бы элементарно отводить глаза?

– Нет… – был вынужден признать Денис.

– Да там еще чертова куча навыков и умений, которыми должна обладать голубая Пчела – так что не зарывайся. Да и вообще, – ты уверен, что в следующий раз у тебя получится? – неожиданно жестко спросил Шэф и не дождавшись вразумительной реакции, нахмурился: – Вот то-то и оно… Синепоясники гарантированно умеют выполнять смертельный прыжок. Разницу улавливаешь?

– Улавливаю, – хмуро буркнул Денис. Он снова почувствовал себя хвастливой первоклашкой, освоившей умножение на десять – снова жизнь щелкнула его по носу, но в данном случае не вполне справедливо – в вопросе Дениса никакого хвастовства не содержалось – он действительно просто интересовался: сдал, или нет, безо всякого подтекста, типа: остальным вон сколько времени требуется, а я – р-р-раз и в дамки! Не было в его вопросе такого, в вот подишь ты, для Шэфа прозвучало… Правда Денис очень быстро взял себя в руки, мудро рассудив, что справедливости в мире нет, не было и не будет, и что искать ее – только время терять. Поэтому он плавно перешел к следующему вопросу: – Обычный прыжок… все прыгают на одинаковое расстояние, или есть различия?

– Тестовый прыжок у всех одинаковый, около полукилометра приблизительно… а там все от природных данных зависит, от тренировок… кто-то на два метра в высоту прыгает, а кто-то и на полметра не подскочит.

– А у тебя сколько… – Денис сделал паузу, – можно даже и не спрашивать?

– Мудреешь… – ухмыльнулся Шэф, – раньше обязательно спросил бы… Или ты и сейчас спросил? – Денис подколку оставил без внимания и целенаправленно продолжил допрос:

– Сколько раз подряд можно сделать обычный прыжок?

– Опять же, все зависит от человека и от упорства в тренировках: кто-то один раз отжаться от пола не может, а кто-то десять тысяч раз отжимается…

– Сколько?! – не поверил Денис.

– А чему ты удивляешься? – пожал плечами любимый руководитель. – Я читал, что какая-то девочка несколько десятков раз отжалась на большом пальце одной руки и при этом держала ноги в воздухе!

– Брехня-я! – прокомментировал информацию Денис.

– А вот черт его знает… – не согласился командор, – человек на многое способен… да ты и сам в курсе. – Он немного помолчал и продолжил. – Матери вытаскивают детишек из-под грузовиков, бабушка – божий одуванчик при пожаре здоровенный шкаф вынесла… Так что – я допускаю, насчет отжиманий, что может быть правдой.

– Понятно…

– Ну слава богу, а то я уже испугался, что больше не услышу. Ан нет – живы традиции! Молодец!

– Стараюсь… – хмыкнул Денис и с подковыркой поинтересовался: – На вопрос: сколько надо отдыхать после обычного прыжка, ты споешь ту же песню?

– Ясновидец! – восхитился верховный главнокомандующий! – Кассандра! Хотя что я говорю!? Бери выше – Глоба! Вылитая Глоба!

– Ну, Глоба – так Глоба, как скажешь. Резюмирую, по обычным прыжкам. – Денис задумался ненадолго и выдал: – Получается, что при наличии определенных способностей и упорно тренируюсь, можно проскакать от Москвы до Питера – шестьсот километров, делая скажем так… десять километровых прыжков в минуту, за час. Так?

– Ну-у… если кто-то сможет сделать шестьсот прыжков в течении часа, то так… но я таких удальцов не встречал…

– А каких встречал?

– Дэн, а почему тебя так интересует конкретика? Что для тебя изменится, если ты будешь знать, что какой-нибудь Абдул Исафсон может прыгать на десять километров, сто раз подряд, или же, что Кристиано Пупкин прыгает на семьсот метров и тут же выходит из строя на сутки?

– Как это что? – удивился Денис. – Если между нами будут контры, то зная это, я буду спокоен на расстоянии километра от Пупкина и не буду чувствовать себя в безопасности в Москве, если Абдул будет в Питере.

– Ты все правильно изложил, – пожал плечами Шэф, – и сам знаешь ответ на свой вопрос.

– То есть, все держат в секрете свои ТТД?

– Маладэц Прошка – все правильно понимаешь!

– Понятно… Ладно – тогда переходим к длинным прыжкам. Сколько у тебя финишных точек ты конечно не скажешь…

– Почему не скажу? Скажу – девять. – Денис поднял на главкома удивленные глаза, а тот только пожал плечами. – Дэн, в количестве прыжков никакого секрета нет. Секрет в координатах финишных точек. В том, где они расположены. Здесь полная аналогия со стратегическими подлодками: все, всё знают друг о друге: и количество лодок, и их скорость, и их глубину погружения, и количество ракет, и сколько боеголовок на каждой, и даже имеют акустические паспорта… единственный секрет – это позиция лодки, когда она вышла на боевое патрулирование. Если ее не обнаружили, она выполнит свою задачу, если не дай Бог, придется… а если обнаружили – утопят, как Герасим Муму…

– А как на длину прыжка влияет, если скажем без груза – на километр, то с мешком килограмм на пятьдесят, сколько будет?

– Столько же и будет – наличие груза на длину прыжка не влияет.

– Вот оно чё… – удивился Денис.

– Но это все про неживой груз, – уточнил верховный главнокомандующий.

– Это понятно. А с живым как?

– С живым, как я тебе уже говорил: это – тяжелые прыжки.

– В каком смысле тяжелые?

– В самом, что ни на есть, прямом… ощущения что поднимаешь штангу килограмм на двести, или такой же мешок перетаскиваешь.

– Поэтому почти никто и не может?

– Да.

– Понятно… А как мне начать тренироваться?

– Опасное это дело…

– Я знаю… ш’Тартак говорил.

– Ну, вот видишь!

– Что видишь-то?! – разгорячился Денис. – Учи и все! – а там разберемся! – Он тут же пожалел о своей вспышке, вполне справедливо ожидая, что сейчас Шэф пошлет его нахрен, и на этом все обучение прыжковой технике будет закончено. Складывалось полное впечатление, что ни ш’Тартак, ни Шэф не горели особым желанием обучать его премудростям выполнения прыжков, однако ничего подобного не произошло.

– Ну-у, что ж, – прищурился Шэф, – как я понимаю, тренировать смертельный прыжок ты не горишь? – Денис представил себя, сидящим в объятом пламенем помещении, из которого нет выхода и внутренне согласился, что он не горит. – Полагаю, что ты хочешь начать с обычных прыжков?

– Да.

– Хорошо… Вспомни, пожалуйста, как ты прыгнул, когда тебя топили и подробно опиши мне. – Воспоминание было, мягко говоря, не из самых приятных, но… раз надо – значит надо! – и Денис медленно, с паузами, заговорил:

– Вспоминать-то особо нечего… Когда совсем уже захлебнулся и показалось, что все, – кранты, сознание самопроизвольно вышибло в кадат и я очутился на поверхности… сначала показалось, что вынырнул… потом осознал, что нет – тело-то осталось внизу… стало очень его жаль, и я как-то подтянул его к себе наверх… все.

– Все как по писаному… – задумчиво протянул верховный главнокомандующий. – Пчелы первых четырех поясов учатся выходить в кадат, уводить сознание как можно дальше от тела, и потом на Испытании на голубой пояс делают смертельный прыжок – подтягивают тело к сознанию, а не наоборот, как обычно… ты так и сделал.

– А почему не начинать с обычных прыжков? Безопаснее…

– При смертельном стимуляция выше, – усмехнулся командор, – не захочешь, а прыгнешь!

– А кстати, много Пчел гибнет на Испытании?

– Ты не поверишь – на моей памяти никто.

– Почему не поверю… жить захочешь – не так раскорячишься.

– Логично… ну, ладно – возвращаемся к нашим баранам: тренируешься уводить сознание подальше от тела, потом подтягиваешь тело к сознанию – все просто… правда можешь сгореть… но трудности не пугают юных ленинцев! Я прав?

– Ты, блин, всегда прав, – хмуро отозвался Денис.

*****

Банк Гильдии Магов встретил компаньонов кондиционированной прохладой, словно пятизвездочный отель в южных краях, и после уличного пекла это было просто замечательно.

«Магия однако!» – уважительно подумал Денис, подставляя лицо под дующий откуда-то сверху ветерок.

Дежурный оператор на приснопамятного хлыща – Карста Итала, был совершенно непохож: этот был средних лет, небольшого роста, с ощутимым животиком, а на голове имел приличных размеров залысины и, что характерно – никакого негатива не вызывал, по крайней мере у Дениса. Что же касается Шэфа, то ему было абсолютно по барабану: что тот оператор, что этот.

– В вашем распоряжении Лорды, – сообщил оператор, после того, как Шэф дотронулся до светящегося камня, – четырнадцать тысяч триста десять эмаров, которые вы можете получить, частями или полностью.

– Нет-нет, – вежливо улыбнулся главком, – полностью нам не надо. Нам надо два кошелька по сто пятьдесят эмаров золотом и два кошелька по пять эмаров серебром. В результате, если я конечно не ошибаюсь, у нас останется ровно четырнадцать тысяч эмаров.

– Лорд не ошибается, – невозмутимо объявил безымянный оператор, извлекая из тумбы своего стола четыре кошелька. Выдав компаньонам наличность, банкир возложил обе руки на светящийся камень, резко усиливший при этом свое свечение, и произнес стандартную формулу:

– Я, Эрвин Адал, дежурный оператор Бакарского филиала Банка Гильдии магов, подмастерье полного мага Ила Скорта, свидетельствую выдачу Лорду Атосу, в присутствии Лорда Арамиса, денежной суммы в размере трехсот десяти эмаров. Триста эмаров из этой суммы выданы золотом, десять – серебром. После проведения данной операции, вышеуказанные вкладчики, Лорд Атос и Лорд Арамис, хранят в Бакарском филиале Банка Гильдии магов, сумму в четырнадцать тысяч эмаров, которую могут получить, частями или полностью, в любом филиале Банка Гильдии магов.

Отбарабанив свой текст, Эрвин Адал кивнул Шэфу, который не замедлил возложить руки на светящийся камень.

– Я, Лорд Атос, свидетельствую и подтверждаю выдачу мне, в присутствии Лорда Арамиса, денежной суммы в размере трехсот десяти эмаров. Триста эмаров из этой суммы выданы золотом, десять – серебром, и согласен, что в нашем распоряжении остается четырнадцать тысяч эмаров, которые мы можем получить, частями или полностью, в любом филиале Банка Гильдии магов.

Светящийся камень подтвердил штатное завершение транзакции, и разбогатевшие компаньоны покинули гостеприимное здание Бакарского отделения Банка Гильдии магов.

– Знаешь, где здесь торгуют бумагой для письма? – поинтересовался Шэф у возницы, дожидавшегося их у входа.

– Если хороший магазин, так это… на набережной есть, а если чего попроще – к чернильницам…

– Каким еще чернильницам, нахрен? – полюбопытствовал Денис.

– Квартал при управе… – солидно сообщил кучер, – там все чернильные души обретаются: нотариусы, судейские… все кто от чернил кормится… там лавок с бумагой завались.

– Гони! – резюмировал верховный главнокомандующий.

– Куда? – не сообразил возчик.

– К чернильницам, – уточнил главком, – мы не настолько богатые люди, чтобы покупать бумагу в бутиках. – Насчет бутиков усач на козлах остался в непонятках, но общий смысл приказа был предельно ясен и карета двинулась в путь.

Насчет количества лавок с канцелярскими товарами, кучер нисколечко не обманул – их было море в квартале тружеников пера и через короткое время компаньоны стали счастливыми обладателями пачки бумаги, прекрасной выделки, не уступающей земной мелованной. Единственным недостатком этой бумаги была цена – за сто листов с них содрали полновесную серебряную монету! Правда не исключено, что можно было и поторговаться, но Шэф заниматься этим не стал.

– Гони в порт к «Арлекину», – приказал он и добавил, – когда будем проезжать по набережной, притормози у магазина, где торгуют такой же бумагой.

– Хочешь цены сравнить? – поинтересовался Денис, когда экипаж тронулся.

– Да.

– Зачем?

– Сам не знаю… может когда пригодится… Знания лишними не бывают.

– Это точно.

И кстати, – не зря командор решил посетить дорогой канцелярский бутик – наверняка сработала его хваленая интуиция – прикупил, правда задорого – отдал целый золотой, замечательную, подробную карту Бакара. Замечательна она была тем, что когда плоский бумажный лист разворачивался, то он из плоской схемой превращался в рельефный макет, и кроме того, если пристально всматриваться в какое-либо место, оно становилось видно в увеличенном масштабе, показывая незаметные ранее подробности, чуть ли не проплешины на садовых лужайках! – Магия-с!

– Гугл мэпс, – прокомментировал покупку Денис.

Добравшись до стоящего у причала «Арлекина», Шэф карету не отпустил, велев ждать, а сам собрал на палубе небольшое совещание, с участием боцмана Хатлера.

– Нужно кое-что сделать, – обратился к нему главком, – держи, – он отсчитал пять серебряных монет и протянул их боцману. – Отправишь десять человек на Королевскую Горку. Когда там появится этот, – командор кивнул на кучера, неторопливо прохаживавшегося у своего экипажа, – или любые мужские компании, без женщин… – верховный главнокомандующий задумался, подыскивая правильные слова. – Выводить из строя, – нашелся он.

– Но не убивать, – понятливо уточнил боцман.

– Именно. Нам не нужны лишние проблемы с властями. Пусть дежурят до рассвета, даже если уже никого не будет… Хотя нет… когда все разойдутся, пусть и они возвращаются на корабль, но оставят пару человек потолковей – могут понадобиться… Так, еще… когда стемнеет, зажжешь красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый фонари на корме – именно в такой последовательности, чтобы были видны со стороны моря… Сможешь? Все цвета есть на борту?

– Так точно Господин! Не изволь сомневаться!

– Хорошо. Мы в каюте, как только появится Брамс, немедленно доложить. Пока все. Хотя нет… Через склянку дай вознице, – Шэф протянул боцману серебряную монету, – и пусть катится ко всем чертям. Выполняй.

– Проследить?

– Не надо. Вопросы есть?

– Никак нет Господин!

 

13 Глава

– Надеюсь, он хоть грамотный, этот чертов некромант, – проворчал командор, вытаскивая «тельник».

– А что бывают неграмотные маги? – удивился Денис.

– Да нет… – это я так… от волнения – больно уж операция неподготовленная – вот и нервничаю… – это заявление любимого руководителя до того потрясло Дениса, что он не нашелся, что ответить и продолжил молча наблюдать за действиями главкома.

– Печатай обложку и первые несколько листов, какой-нибудь книги из сундука, – приказал верховный главнокомандующий боди-компу.

– Какой именно? – уточнил «тельник».

– На твой выбор.

– Самую тонкую, – проявил самостоятельность представитель сгинувшей цивилизации, но тут же попытался переложить бремя выбора на Шэфа: – а сколько листов печатать?

– Тебе переводить, – не дал сбить себя с толку главком, – решай сам…

– Двадцать хватит, – принял окончательное решение «тельник».

– Пардон, не понял… – влез в разговор Денис

– Чего именно?

– Как двадцать напечатанных листов помогут ему, – Денис кивнул на «тельник», – с переводом?

– Дык, елы-палы, Дэн, чего здесь непонятного – нам переведут эти двадцать листов и «тельник» получит билингву… Надеюсь, что такое билингва, тебе объяснять не надо? – съехидничал главком.

– Не надо, – идентичный текст на двух языках.

– Маладэц!

– Шэф, – не дал сбить себя с толку Денис, – Не надо мне втирать про билингву – с билингвой любой дурак переведет. Вопрос в том, откуда она возьмется. У тебя что – переводчик есть? Кто переводить-то будет? – консул? Так это вряд ли… да и вообще – мы же его собираемся…

– Дэн, там посмотрим… – уклонился от прямого ответа верховный главнокомандующий. – Не торопись… будет день – будет пища… Сколько грамотных некромантов надыбаем, столько переводчиков и задействуем.

На этом главком счел объяснения исчерпывающими и затем молча, в течении нескольких минут, Шэф, Денис и «тельник» имитировали работу принтера: главком укладывал боди-комп на очередной лист бумаги, через мгновение на листе появлялось изображение очередной страницы колдовской книги, затем главком переворачивал бумагу чистой стороной вверх, а «тельник» печатал следующую страницу. На долю Дениса осталась укладка отпечатанных листов в аккуратную стопку. Но и во время этого увлекательного занятия, он от главкома не отставал:

– Шэф, а к чему такой ажиотаж с переводом? На Тетрархе переведут, если чё.

– К чему говоришь… Тебе не кажется, что играя в карты, хорошо бы знать, что у тебя на руках? А то представь: играешь в дурака и не знаешь ни мастей, ни названия карт, ни старшинства, и что в результате? – задал командор риторический вопрос, и сам же на него ответил: – А в результате, ты всегда остаешься в дураках… – Он немного помолчал и продолжил: – Но, это так сказать – теория, а на практике, мы же не собираемся оставлять эти книги себе, мы же не маги, мы их будем продавать и поэтому желательно знать их истинную цену. Может это единственный экземпляр «Истинных Книг Тьмы» и цена их зависит только от платежеспособности покупателя, а может это просто сборник воспоминаний знаменитых некромантов и цена ему, как полному собранию сочинений Владимира Ильича Ленина.

– И какая цена этого собрания сочинений? – полюбопытствовал Денис.

– Даром не надо, – лаконично объяснил Шэф.

– Понятно…

Слаженная команда, состоящая из Шэфа, Дениса и «тельника» уже заканчивала печать, когда в дверь каюты постучали и раздался голос боцмана:

– Господин! Все готово.

– Это хорошо! – отозвался Шэф, – подожди секунду. – Он приладил «тельник» на место штатного базирования, застегнул рубаху и крикнул: – Заходи!

После того как дверь открылась, выяснилось, что нужно было говорить не «Заходи», а «Заходите», потому что на пороге стояло три человека: Хатлер, Брамс и незнакомый компаньонам щуплый матросик.

Никто из них в капитанской каюте никогда не был, и поэтому посетители стали с естественным интересом озираться, разглядывая шикарный интерьер, но, разумеется, долго тешить свое любопытство главком им не позволил:

– Идите к столу и показывайте, где логово консула и где этот чертов трактир «У трех повешенных».

Боцман легонько подтолкнул щуплого в спину:

– Господин, это Пепе – он знает, где консульство – проследил.

– Молодец, – обратился командор к щуплому, – показывай.

Тот некоторое время внимательно разглядывал макет Бакара, пока не нашел «печку» от которой можно было начинать танцевать:

– Ага… ага… вот они, – удовлетворенно сказал он, ткнув в карту пальцем, – овечьи ворота…

– Овечьи? – удивился Денис.

– Так точно, Господин! Через них скот на скотовозы гонят… – он было вознамерился продолжить рассказ об особенностях мясомолочного экспорта Бакара, но был остановлен верховным главнокомандующим.

– Не отвлекайся, – попросил Шэф.

Пепе принялся водить пальцем по карте, время от времени задерживаясь в каких-то, одному ему ведомых местах. Остановившись, он приближал изображение, некоторое время разглядывал подробности, затем удовлетворенно хмыкал и продолжал «путешествие». Наконец палец его замер.

– Вот! – торжественно провозгласил он, удерживая палец на макете.

– Что конкретно? – осведомился Шэф.

– Дом консула.

– Замечательно… – с этими словами, верховный главнокомандующий приблизил изображение и некоторое время разглядывал шикарный трехэтажный особняк, с немаленьким садом, окруженный высоким каменным забором.

– И забор такой? – поинтересовался он у Пепе.

– Точь-в-точь!

– Ладушки… Значитца улица Каменный Мост, дом номер семь.

– Так точно, Господин! – улица Каменный Мост, дом номер семь. Хотя никакого моста там нет – я проверил.

– С одной стороны дом хорошо расположен, – продолжил размышлять вслух верховный главнокомандующий, – недалеко от района дворцов… а с другой плохо – район центральный, освещение должно быть хорошее…

– Так точно, Господин! – много фонарей. Густо стоят… хотя может не все горят… – высказал предположение щуплый, чтобы сделать приятное начальству.

Главком в ответ только махнул рукой, как бы говоря: «Черт с ним, с освещением – пусть это будет последним нашим горем!»

– Что со шлюпкой?

– Здесь будет стоять на якоре! – и Брамс показал пальцем на то место в море, где улица Каменный Мост, много раз сменив название, после очередного перекрестка, упиралась в побережье.

– Тут промахнуться нельзя… – задумчиво протянул командор, – … послушай-ка Хатлер…

– Готов служить, Господин! – Боцман вытянулся по стойке смирно.

– Смотри, – верховный главнокомандующий, ткнул пальцем в то место на карте, где должна была стоять лодка. – Представляешь, где это?

– Так точно, Господин!

– Дело вот в чем… Брамс кому ты поручил подогнать лодку?

– Штыру, Господин! – услышав имя, Хатлер утвердительно покивал, соглашаясь с выбором «композитора».

– Надежный человек, Господин, – подтвердил он свое мнение акустически.

– Ни капельки не сомневаюсь в тебе и в твоем выборе, Брамс, – поднял обе руки Шэф, – но… дело критически важное, поэтому, Хатлер, проследи, чтобы лодка была… И без обид, – прибавил он, глядя на расстроившегося Брамса. – Если что-то пойдет не так, пострадают все. Поэтому, – обратился он к боцману, проверь, если что… – найди другую, но чтобы к ночи лодка стояла в этом месте, – он ткнул в карту. – В лодке должны быть: фонарь, деревянная, или каменная доска, – главком показал руками размер, – и мелки, чтобы рисовать на доске. Сигнал с берега – три круга фонарем. После этого лодка зажигает свой фонарь и причаливает. Все ясно? – обратился командор к боцману.

– Так точно, Господин!

– Иди работай.

Со словами:

– Слушаюсь господин! – Хатлер вместе со щуплым направились к выходу из каюты. Когда они уже стояли на пороге, Шэф кое-что припомнил:

– Э-э-э… как тебя… Пепе… – матросик живо обернулся. – Держи! – и мудрый руководитель кинул ему серебряную монету, которая была ловко поймана. Подождав пару секунд и убедившись, что продолжения «золотого дождя» не будет, щуплый вслед за боцманом покинул пределы каюты.

– Так, а мы продолжим наши игры, – повернулся верховный главнокомандующий к Брамсу, – показывай, где этот чертов трактир.

«Композитор», как и его щуплый предшественник, долго водил пальцем по макету, сопел, пришептывал, но в конце концов просиял:

– Вот, Господин!

– Вот и ладненько… – констатировал главком, приблизив изображение. – Площадь широкая… – незаметно не подберешься и не уберешься… – с удовольствием отметил он, – а вот эта улица, – он приблизил изображение, – Гнилая… – интересная здесь топонимика, отметил командор, – а уж топология будто для нас и создана… Ладно, – повернулся он к Брамсу, – тащи сюда плащ Свидетеля, а потом возвращайся в карету и жди. Мы скоро.

*****

Следуя мудрым указаниям верховного главнокомандующего, Брамс остановил их экипаж сразу же, как узрел вдалеке знаменитый, в определенных кругах, трактир «У трех повешенных». Остановка произошла на углу улиц Гнилая и Старая Канава, за два квартала до Зеленой площади, на которой и располагался приснопамятный трактир. Чем было обусловлено такое, близкое сердцу каждого гринписовца, название, неизвестно, ведь в радиусе километра от трактира ни одного зеленого насаждения не наблюдалось.

Выезд, приобретенный «композитором», Шэфу понравился, а Денису, не сильно разбиравшемуся в особенностях всякого рода карет, фаэтонов и прочих ландо, было и вовсе параллельно: верховного главнокомандующего устраивает – замечательно! – значит и ему подходит. На карету, «этот достойный представитель славной семьи гужевого транспорта» не очень походил, а скорее смахивал на рессорную бричку – по крайней мере, Денис именно таким представлял себе транспортное средство Чичикова. Экипаж представлял собой кожаную будку, отделявшуюся от возницы кожаными же занавесками с маленькими окошечками. В роли дверей выступали все те же кожаные занавески, но уже расположенные по бокам. Кучер размещался на открытых козлах и был подвержен всем превратностям непогоды, но раз Брамс выбрал такой вариант – значит его все устраивало… да, по правде говоря, самое страшное, что ему грозило в тропическом климате Бакара, это был теплый ливень, который по степени воздействия на организм, никакого сравнения с русскими метелями не выдерживал. Диван, в отличие от кареты был только один. На этом описание транспортного средства компаньонов можно завершить, осталось только добавить, что бричка приводилась в движение двумя лошадиными силами, и вид имела пристойный: не вызывающе роскошный, и не затрапезный – что-то наподобие «Ford Focus», или «Skoda Octavia».

Исходя из вышесказанного, совершенно очевидно, что появление такого экипажа в любом «приличном» районе Бакара никакого ажиотажа не вызвало бы, – другое дело Страх.

– Сейчас здесь появятся любознательные аборигены, чего-нибудь спереть, открутить… – так ты особо не лютуй… попугай маленько. А я пошел работать. – Денис понял, что сейчас любимый руководитель прыгнет и поспешил обратиться с вопросом, справедливо полагая, что инструктаж был далеко не полным:

– Шэф… Шэф, я не понял, а что мне делать, когда я разберусь с местными?

– Ничего.

– А если?..

– Не дождешься, – ухмыльнулся главком. – Жди! – с этими словами человек в сером плаще Свидетеля, надежно скрывавшем как фигуру, так и лицо, исчез из салона «кибитки»…

Личность с более мистическим складом ума, чем Денис, вне всякого сомнения пришла бы к выводу, что верховный главнокомандующий определенно является ясновидящим! А иначе, чем можно было объяснить, что его прогноз о появлении аборигенов с очумелыми ручками сбудется с такой пугающей точностью буквально через несколько минут!?

Первым, как полагается, появился разведчик. В этой роли выступил невысокий, щуплый мальчуган, лет двенадцати на вид, грязный, плохо одетый, с вытянутым лицом, делающим его похожим на крысу – для полного сходства не хватало только усов и хвоста.

Лазутчик сделал несколько широких кругов, не приближаясь к бричке, а затем его траектория приобрела вид сужающейся спирали, как у атакующих акул, или самонаводящихся торпед. Оказавшись, в конце концов, позади экипажа, он вытащил короткий, но бритвенно-острый нож и попытался проделать им отверстие в задней стенке кареты, чтобы полюбопытствовать насчет чего спереть. Этот процесс был прерван Брамсом, неслышно подобравшимся к диверсанту, потерявшему необходимую бдительность, жизненно необходимую при его роде занятий. Щелкнул кнут и провалившийся разведчик, тихонько взвизгнув от обжигающего удара, покинул место преступления и скрылся в ближайшей подворотне.

Скорость, с которой он это проделал, заставила бы завистливо потупиться лучших спринтеров Земли. И здесь возникает закономерный вопрос – то ли мальчик был так хорош, то ли тренировочный процесс на Земле не так эффективен, как об этом принято полагать? Как бы то ни было, но стремительное отступление юного шпиона послужило детонатором для последующей цепи событий, разыгравшихся непосредственно вокруг кареты компаньонов.

Прошло не более полуминуты с того момента, как обезвреженный террорист скрылся в известном направлении, как из этого самого места, а именно из подворотни, явили себя миру силы возмездия в количестве десяти единиц. Десять аборигенов, обуреваемых жаждой справедливости и наживы, построившись «свиньей», выдвинулись на улицу. Скорость, с которой был сформирован отряд народных мстителей, навевала на мысль о хорошей выучке личного состава и заранее подготовленных планах местного генштаба, предвидевшего именно такое развитие событий.

Головой «свиньи» и скорее всего руководителем отряда являлся мужичок лет сорока, небольшой рост которого компенсировался чрезвычайной шириной плеч, а также гигантским объемом груди и живота.

«Никак гном… твою мать!» – удивленно подумал Денис.

Еще одной особенностью «предводителя дворянства» являлась буйная растительность, начинавшаяся на макушке, а затем плавно спускавшаяся вниз и уходившая куда-то под ворот широкой рубахи неопределенного цвета, украшенной какими-то подозрительными пятнами. Из-за густых, черных с проседью, усов и бороды, мелкие черты лица атамана были неопределенными, зато на лице выделялись три доминанты: нос и горящие бешенством голубые глаза. В руках командир держал здоровенную палку, чуть-чуть не дотягивающую до статуса бревна и вид имел самый что ни на есть свирепый. Короче говоря, такой тип запросто мог бы переодеть толпу спартаковских фанатов в голубые зенитовские шарфики, ну-у… или в цээсковские.

Во втором ряду, сразу же за вожаком, следовала, судя по всему, «гвардия»: два крепко сбитых мо лодца неопределенного, но не старого возраста, уже не таких волосатых и бочкообразных, как лидер, но вполне себе мускулистых и, судя по решительным выражениям лиц – боеспособных. Вооружена была «гвардия» дубинками, сильно смахивающими на бейсбольные биты.

В третьем ряду «свиньи» была собрана, скажем так – регулярная армия, собранная по призыву и состоящая из трех человек – ничем не примечательных, самого обычного вида и телосложения. На их лицах было написано угрюмое спокойствие второго эшелона, уверенного в том, что войну выиграют и без них. Вооружены они были достаточно внушительно, хотя и разнородно: у первого был обычный плотницкий топор, еще у одного – вилы, а у последнего – коса.

«Ему бы длинный плащ с капюшоном, как у Свидетеля – была бы вылитая Смерть!» – отметил Денис.

Четвертый, и последний ряд «свиньи» представлял собой ярко выраженное «народное ополчение», состоящее из четырех человек. О боевом потенциале ополчения судить было трудно, исходя из качества контингента, но определенный боевой дух в его рядах явно присутствовал и носителем его, во многом, являлся раненный… ну, в смысле – стегнутый кнутом «лазутчик», пострадавший за правое дело и горящий благородной жаждой мести. И его можно было понять: «ничего не сделал – только зашел!», а они стегать!

Всю эту картину, на описание которой ушло столько времени, Денис оценил за один краткий миг, окинув ее беглым взглядом, тоже самое проделал и Брамс и картина эта ему явно не понравилась. С криками: «Господин… Господин…», он заглянул в салон кибитки и обомлел – там никого не было! Решив, что его бросили на произвол судьбы, он совсем было приготовился спасаться бегством, как был остановлен шумом раздавшимся у него за спиной.

Его глазам предстала удивительная картина: первая метаморфоза, поразившая Брамса, произошла с носом предводителя колонны – внезапно он смялся, и как бы это поточнее выразиться… да, так будет правильно – расплющился! Нос, до этого гордо выпиравший из лица, внезапно расплющился и как бы приник к этому самому лицу. Вполне естественно, что из этого многострадального носа тут же хлынула кровь, а его владелец выронил свою бревнообразную палку и простер свои длани к лицу – это если выражаться высоким штилем, а по-простому – попытался схватиться за разбитый нос. Но и в этом начинании «гном» не преуспел – с такой же, если не с большой силой, чем по носу, последовал удар ему в промежность. Последствия такого деяния хорошо известны всем лицам мужского пола, игравшим в футбол или участвовавшим в боях без правил на улицах больших и малых городов, поселков городского типа и сельских поселений нашей необъятной Родины. Известны ли эти ощущения гражданам развитых демократий, неизвестно, но думается, что – да.

Выведя из строя фюрера, неведомая сила взялась за остальных членов «свиньи». Никто не ушел обиженным – получили все! Правда, как уже отмечалось, справедливости на этом свете не было, нет и не будет – получили-то все, но по разному: некоторые полноценную порцию, состоящую из удара в нос и в пах, а некоторые – раньше других пришедшие к мысли о спасительном бегстве, только что-то одно, а ловкий пострел «лазутчик» так и вообще был награжден только дружеским пенделем, так как он уже был пострадавшим от советской власти. Последним поле боя, как капитан гибнущего корабля, покинул «предводитель дворянства», и хотя отступал он как-то боком, по-крабьи, но делал это с достоинством, говорящем о силе духа и твердом характере, вызывающем уважение даже у врага. Победа была полной и окончательной, как и в предыдущем случае на Чудском озере. И в Ледовом побоище и в нашей битве, строй «свинья» принес организаторам одни огорчения.

*****

 Шэф материализовался в пятистах метрах от точки старта, находящейся на диване принадлежащего компаньонам экипажа, прямо у входа в трактир «У трех повешенных». Никто из немногочисленных прохожих внимания на появление Свидетеля из ниоткуда не обратил и он, не привлекая ненужного внимания, открыл тугую дверь. По всем законам жанра, криминальный кабак должен быть плохо освещенным – ведь в полутьме легче творить темные делишки, грязным – ведь в нем обделываются грязные делишки, а обслуживающий персонал должен вызывать, как минимум страх, а желательно еще и отвращение: трактирщик должен быть из бывших пиратов и по его одноглазой роже должно быть видно, что для него человека зарезать, как чихнуть; вышибалы должны быть неотличимы от неандертальцев как внешне, так и по сути, а официантки проворством и внешним видом должны напоминать макак.

Действительность оказалась далека от этого стереотипа. Ресторанный зал… да-да-да! – именно ресторанный, потому что назвать это помещение трактиром язык не поворачивался, оказался просторным, чистым и светлым – освещенным ярким светом многочисленных магических фонарей, весьма, кстати, недешевых. Вышибала… хотя какой там вышибала… – швейцар! – вылитый швейцар, напоминал внешним видом пиратского адмирала, а манерами лорда из палаты пэров… или пэра из палаты лордов – черт их там разберет, этих англичан, но напоминал! Размерами и обликом он сильно смахивал на Филиппа Киркорова в концерном костюме и у Шэфа в голове даже промелькнуло: «Е-е-е-дин-ственная м-а-а-а-а-я-а!...». «Филипп» услужливо, но в тоже время с чувством собственного достоинства, придержал тугую дверь, позволив тем самым главкому проникнут внутрь.

Едва командор уселся за свободный столик – а народу в зале, рассчитанном человек на сто – минимум, набралось не более двух десятков, как к нему подлетела молоденькая, симпатичная официантка и с приветливой улыбкой осведомилось, что господину будет угодно заказать. Единственное, что отличало ее от товарок по ремеслу, работающих в гораздо более фешенебельных ресторанах, расположенных в «чистых» районах Бакара было то, что она ничем: ни дрогнувшим мускулом на лице, ни глазами, распахнувшимися шире обычного, короче говоря – ничем, не дала понять насколько удивлена появлением в зале такого, мягко говоря, странного посетителя.

Ее изумление, выраженное каким-либо способом, было бы вполне объяснимо – ведь Свидетели никогда не вступали в контакт в с внешним миром, но школа, есть школа! – и внутреннее удивление внешне никак не проявилось. Тоже самое можно сказать и о посетителях – если с появлением Шэфа ровный гул голосов на секунду стих, то через пару мгновений жизнь вошла в свою обычную колею, где проявлять излишний интерес к соседу было чревато… Среди постоянного контингента заведений, подобных трактиру «У трех повешенных», нет людей страдающих досужим любопытством – жизнь быстро отучает их совать нос в чужие дела, а тот кто не отучается, рано или поздно, заканчивает свою жизнь под заброшенным причалом, или в сточной канаве, или еще в каком-нибудь не сильно приятном месте.

– Милочка… мне нужно поговорить с хозяином, – глухо прозвучало в ответ из-под низко опущенного капюшона, скрывавшего черную голову черного демона, затянутого в черную, неактивированную шкиру.

– Одну секунду пир! – снова улыбнулась официантка и что самое удивительное – улыбка была искренней! Ну-у... для особо недоверчивых (к которым, кстати, относился и Шэф) скажем так: улыбка была с трудно различимой фальшью. Улыбнувшись, официантка быстро двинулась в направлении стойки, откуда на них, время от времени поглядывал, бросая косые взгляды, высокий брюнет в ослепительно белой рубахе.

«Интересно, – подумал главком, – а что “переводчик” имел в виду под секундой? Какое слово она назвала? Насколько я помню, здешние сутки составляют около двадцати шести земных часов. Местные делят их на четыре тетра, а каждый тетр на четыре эстетра… – Шэф призадумался. – Итого… если я не ошибаюсь, а я вроде не ошибаюсь… – в эстетре примерно девяносто семь минут… А как они их делят дальше? – а черт его знает… Надо будет при случае разузнать…»

Между тем официантка о чем-то быстро переговорила с брюнетом за стойкой. Он на секунду скрылся в комнате, находящейся за баром, а вышел оттуда уже не один, а с молодым парнем, который и занял его место за прилавком. Сам же белорубашечник неторопливо направился к столику с сидящим за ним верховным главнокомандующим.

– Гастон Атинье, – представился брюнет и выжидательно уставился на Шэфа.

 … откуда здесь французы?.. а ведь и правда похож…

– Свидетель… просто Свидетель, – отрекомендовался главком и не давая собеседнику, удивленно поднявшему бровь, перехватить инициативу в разговоре, продолжил: – У меня к вам вот какое дело… мне нужно встретиться с некромантом. Срочно.

В первое мгновение трактирщик не поверил своим ушам – он решил, что ослышался, но когда понял, что органы слуха его не обманывают и что он услышал то, что услышал, лицо его, до этого безмятежное, исказила гневная гримаса. Он медленно поднялся и не сказал, а скорее прошипел:

– А ну пошел отсюда вон, выродок!

И трактирщика можно было понять. Если свести предложение главкома к современным российским реалиям, то это выглядело так, будто к владельцу какого-нибудь ночного клуба подвалил незнакомец, при этом тщательно скрывающий свое лицо, и попросил продать ему кило героина. И если даже у этого клубовладельца рыльце было в пушку и в заначке у него имелось пятьдесят килограммов чистейшего порошка, то не то что мысль о продаже не пришла бы ему в голову – намек на эту мысль, да что там намек – тень намека… – уж больно ситуация смахивала на провокацию со стороны госнаркоконтроля. Первое, что пришло бы в голову владельца клуба (и порошка), что или чел новую звездочку выхаживает у начальства, или взятку крупную хочет получить за отказ от возбуждения дела.

Негромкий гул, стоящий в зале, немедленно смолк и в нем установилась тяжелая, гнетущая тишина. Вспыхнувшие мелиферы однозначно свидетельствовали, что на главкома нацелено четыре арбалета, и это не считая ножей и кинжалов, готовых в любую секунду вынырнуть на свет из мест, скажем так – скрытого ношения. Не меняя позы и не поднимая головы, надежно укрытой капюшоном, Шэф бесцветным, глуховатым голосом произнес:

– Выслушай до конца, а потом уже будешь решать, выгнать меня, или здесь порезать на кусочки. Ты ничем не рискуешь, – командор едва заметно качнул капюшоном в сторону зала, где сидели сподвижники трактирщика, – без твоего разрешения я отсюда не уйду.

 Верховный главнокомандующий, разумеется, лукавил – он ушел бы из трактира без разрешения Гастона, даже в том случае, если бы обеденный зал был забит под завязку, а главком был бы без шкиры, но так как трактирщик знать всего этого не мог, то слова Странника он принял за чистую монету (как это сделал бы любой другой на его месте), поэтому успокоился и чуть погодя все же отошел от пережитого шока, вызванного, мягко говоря – неординарным предложением Шэфа. Немного поколебавшись, бармен снова уселся за стол и настороженно уставился на командора.

Не теряя времени, мудрый руководитель вытащил на свет титульный лист колдовской книги, напечатанной «тельником» и положил на стол перед белорубашечником.

– Что это? – с подозрением спросил Гастон, даже не пытаясь взять лист в руки – было в вязи символов и иероглифов, покрывавших его, что-то неприятное, тревожное что-то… – будто вышел к ровной площадке, где-нибудь в южных горах, а заходить на нее не хочется – ноги не идут, и только потом знающие люди расскажут, что кобры любят устраивать гнезда в таких местах…

– Это не важно. – Шэф сделал паузу, ожидая возражений, но их не последовало и он продолжил: – Важно другое. У любого некроманта… – он снова сделал паузу, подчеркивая значимость своих слов, но трактирщик, заворожено уставившийся на магическую бумагу, и не думал его перебивать. – У любого некроманта, – повторил главком, – увидевшего эту бумагу, возникнет страстное, ничем не оборимое желание познакомиться с ее владельцем. А если он узнает, что кто-то мог устроить эту встречу, но не устроил… а он обязательно узнает, – вновь последовал едва заметный кивок капюшона в сторону зала, – то он будет весьма огорчен… и затаит на этого человека обиду… сильную обиду. – Намек был прозрачен, как кристалл горного хрусталя и никакого альтернативного выхода Гастону не оставлял:

– Жди здесь, – неприязненно буркнул он, вставая и забирая опасную бумагу, – но учти… – Сделав паузу, трактирщик замолчал и досказывать угрозу до конца не стал, потому что был человеком опытным и как опытный человек явственно ощутил, что Свидетель его уже не слушает и поэтому пугать его – только время терять, ну а Шэфу, в свою очередь, оставалось только одно – ждать.

Следует отметить, что когда чего-то ждешь, время течет по разному, в зависимости от того, чего ты ждешь: если прихода любимой девушки, то оно тянется, как разбитые дровни по заброшенной лесной дороге, и два часа тебе кажутся сутками, а вот если ты ждешь плановой госпитализации, чтобы лечь под нож хирурга, то время летит, как болид «Формулы-1», и месяц пролетает, как неделя.

Но в любом случае, ожидание является томительным, независимо от того летит время, или же ползет. Очень правильный термин – «томительное ожидание». Он полностью отражает суть этого процесса. И во время этого, томительного ожидания, твой мозг вместо того, чтобы заниматься какой-либо полезной деятельностью типа: разрабатывать Единственно Верный План Спасения РОССИИ от жидов, коммунистов, олигархов, едросов, пидорасов и др. (нужное подчеркнуть), или обдумывать стратегию подката к той стройной шатеночке с параллельного курса, или оптимизировать запрос к базе данных, выполняющийся семнадцать часов, занят тем, что бесконечно пережевывает одну и ту же жвачку, состоящую из прокручивания повторяющихся сюжетов, причем пользы от этих прокруток нет ни уму, ни сердцу. Твое тело напряжено, тебя бросает то в жар, то в холод – короче говоря, неправильное ожидание изматывает гораздо сильнее, чем предстоящая схватка, как обычная, так и любовная, ну-у… или что там тебе еще предстоит. И наоборот, правильное ожидание – это настоящее искусство.

Так вот – Шэф ждать умел. Он был чемпионом мира по этому делу… или, по крайней мере, входил в тройку призеров. Он уселся поудобнее, расслабил мышцы и сделал то, что в некоторых эзотерических практиках называется «Остановка Мира» – прекратил внутренний диалог. Он оставил бодрствовать только что-то вроде сторожевых щупалец, чтобы обезопасить себя от неприятных сюрпризов, а сам исчез из этого пространственно-временного континуума.

Гастон вернулся спустя, примерно, час. Он выглянул из комнаты за баром, оглядел обеденный зал, Шэфа, дремлющего за обеденным столиком, вздохнул – чем-то вся эта история ему не нравилась, хотя ясно объяснить причину он не смог бы даже самому себе, резко выдохнул, чтобы придать себе уверенности, которой не ощущал и направился к Свидетелю.

– Следуй за мной! – приказал он излишне резко и внутренне поморщился. Трактирщик был тертым калачом, самообманом не занимался и отдавал себе отчет, что эта резкость вызвана как раз неуверенностью в себе, которую он давно уже не ощущал – даже забыл, когда чувствовал в последний раз. Гастон поначалу хотел пригрозить этому мутному Свидетелю, ожидающими его карами, если… но вовремя остановился, понимая, что эти угрозы опять будут данью внутренней неуверенности.

Из комнаты за баром начинался длинный коридор с множеством дверей, одну из которых трактирщик и открыл, пропуская Шэфа вперед – как даму, ухмыльнулся про себя главком. Перед командором открылось, не очень большое – метров двадцать, практически пустое, квадратное помещение. Обстановка в комнате была самая, что ни на есть спартанская: стол и два стула, стоящие в центре пустого квадрата. На одном из них, лицом к двери, сидел человек самой заурядной наружности: лет сорока, скромно одетый, с ничем не примечательным лицом.

«Ему бы в наружке работать… – снова ухмыльнулся под капюшоном командор, – цены бы не было. Только отвернулся – сразу забыл, как выглядит!»

Незнакомец сделал приглашающий жест и верховный главнокомандующий уселся на второй стул. Шэф сразу отметил, что его предположение о возможности работы нового знакомца в группе наружного наблюдения было ошибочным – не смог бы там работать его визави – глаза подвели. Очень уж приметные глаза были у человека, сидящего напротив. Серая радужка была заключена в кольцо Тьмы! – это если выражаться высокопарным слогом, а если по-простому, то вокруг серой радужной оболочки глаз колдуна располагалось тонкое черное кольцо и это приводило к тому, что забыть такой взгляд было, мягко говоря, трудновато. Некоторое время за столом царило молчание – никто не хотел первым начинать разговор – это как в трековых гонках, когда соперники могут неподвижно стоять рядом друг с другом на своих велосипедах черт знает сколько времени, потому что тот, кто первым стартует, обычно проигрывает. Стартовый раунд выиграл Шэф, потому что первым заговорил некромант. Он коротко приказал:

– Сними капюшон!

Верховный главнокомандующий спорить не стал и медленно, как опытная стриптизерша, сделал то, чего от него потребовали. Реакция «черноглазого» явилась полной неожиданностью для трактирщика, оставшегося стоять за спиной Шэфа, после того, как они вошли в комнату. Гастон привык к полной невозмутимости некроманта вне зависимости от того что происходило вокруг, а тут колдун как-то сипло крякнул и начал краснеть. Трактирщику из-за спины главкома было не видно того, что увидел маг и что его так потрясло, а тот увидел… самого себя, глядящего на него с наглым прищуром. Но маг есть маг и он быстро сумел взять себя в руки:

– Метаморф? – отрывисто спросил он, уставившись на Шэфа колючим взглядом, но главком пришел к выводу, что пора брать инициативу в разговоре в свои руки. Он так же медленно, как снимал, натянул капюшон на место и, игнорируя вопрос «черноглазого», поинтересовался:

– Как к тебе обращаться?

Маг продолжил сверлить командора таким взглядом, от которого девять человек из десяти поседели бы на месте, но для верховного главнокомандующего это было, как с гуся вода – видал он взгляды и похуже, и ничего – жив пока. Не дождавшись ответа на свой, в известной степени, риторический вопрос, некромант решил, в свою очередь, проигнорировать любопытство главкома и продолжить дорос:

– Откуда у тебя эта бумага? – грозно вопросил он, но командор продолжил гнуть свою линию:

– Ну, не хочешь говорить – не говори. Буду называть тебя: некромант. – Разговор стал напоминать диалог двух глухих и на несколько секунд в комнате воцарилась тишина, которую нарушил Шэф:

– У меня есть конкретное предложение: я отдаю тебе первые двадцать страниц этой книги. За это ты читаешь мне их вслух и переводишь. Так же с тебя тридцать свечей призыва и заклинательный коврик.

– Что-о-о!?! – реакция некроманта была вполне ожидаема. Аналогичным образом отреагировал бы типовой браток из начала девяностых: здоровенный, коротко стриженный, распальцованный, увешанный золотом, как новогодняя елка и в малиновом пиджаке, если бы ему предложили потрепанные «Жигули» по цене «Ягуара»! – Ну-ка, в погреб его! Живо! – приказал он кому-то невидимому Шэфом, но прекрасно им ощущаемому. – Посмотрим, что ты там запоешь, когда я пущу на тебя быстрою проказу! Ме-та-морф! – будто выплюнул последнее слово «черноглазый».

Как только прозвучал недвусмысленный приказ некроманта, трактирщик набросился на Шэфа сзади, а в комнату хлынули бойцы, таившиеся, правда неизвестно от кого, в коридоре и за еще двумя потайными дверьми в самой комнате.

С такой группой захвата, да еще в помещении, в ограниченном пространстве, где нападавшие больше мешали, чем помогали друг другу, справился бы и Денис, если бы не одно «но» – присутствие некроманта. С бандитским спецназом Денис бы справился на раз, даже без шкиры, но со спецназом усиленном магом, пожалуй что нет… даже в шкире. Наличие мага намного усиливало боевые возможности атакующих, но так – с другой стороны, противостоял им, не только что получивший красный пояс неофит, а Мастер войны! Да еще какой Мастер!

Если бы Орден Пчелы воспользовался опытом почившего в бозе Советского Союза, то градацию «Мастер войны» можно было значительно уточнить – ведь мастер мастеру рознь! В СССР для оценки спортивных успехов на высшем уровне существовали следующие звания: кандидат в мастера спорта – КМС; мастер спорта – МС; мастер спорта международного класса –МСМК и наконец заслуженный мастер спорта – ЗМС. А в Ордене, фигурально выражаясь, и КМС и ЗМС, обзывались одинаково – Мастер войны. Так вот – если подходить к оценке боевых возможностей Шэфа объективно, то он был Заслуженным Мастером войны, если вообще не Заслуженным Мастером войны Международного Класса – правда такого звания в природе не существовало, но…

В сложившейся ситуации, главной задачей была нейтрализация колдуна, остальное было делом техники и Шэф, не откладывая это самое дело в долгий ящик, рьяно за него взялся. Как только прозвучал яростный приказ мага, сводившийся, если отбросить всю шелуху, к короткой команде: «Фас!», Гастон Атинье, находившийся ближе всех к главкому, сделал шаг вперед, чтобы захватить его в крепкий замок, однако его руки плеч командора не нашли. Верховный главнокомандующий резко наклонился, а потом так же резко встал. В процессе подъема, его голова вошла в соприкосновение с подбородком трактирщика, который, если использовать боксерскую терминологию, провалился и оказался над поднимающимся командором. Результатом контакта стал глубокий нокаут Гастона.

Колдун тоже времени даром не терял, и пока главком поднимался со стула, попутно перемножая на ноль, как боевую единицу, трактирщика, он успел сложить пальцы на обеих руках в какую-то заковыристую мудру и открыть рот, чтобы затеять нечестивые песнопения, но не успел. Командор взмыл над столом и нанес некроманту сильный удар ногой в лицо. Убивать мага в намеренья Шэфа не входило и поэтому его удар был сколь точен, столь и дозирован – он только сломал волшебнику его волшебный нос. Болевой шок, хлынувшие сопли, слезы и самое главное – кровь, вывели некроманта из строя минимум на минуту, а главкому нужно было гораздо меньше времени для нейтрализации группы захвата. Убивать их, по крайней мере – пока, главком не собирался, поэтому оружия не обнажал и действовал исключительно руками и ногами, но этого было вполне достаточно, чтобы все шесть агрессоров остались лежать на полу неряшливыми кучками.

Вся эта процедура, по принуждению к миру, заняла от силы секунд десять и у верховного главнокомандующего осталось еще, как минимум, пятьдесят секунд, чтобы «обиходить» колдуна. Шэфу очень нравилось словечко «обиходить» – когда-то давным-давно он то ли по радио, то ли в кино, то ли по ящику, который тогда уважительно именовался «телевизионным приемником», услышал выражение: «Марфа, обиходь порося!» и оно накрепко запало ему в душу. Главком с тех пор часто его использовал… правда мысленно. Процесс «обихаживания» заключался в том, что главком сначала накрепко связал беспомощному некроманту руки и ноги шнурами, извлеченными из-под балахона Свидетеля, затем привязал его к стулу, а потом, когда маг был крепко принайтован к сиденью и обездвижен, извлек из под балахона, где хранились отнюдь не только шнуры, некие приспособления, напоминавшие по виду серебряные перчатки.

Эти перчатки, с негнущимися пальцами, широко использовались в практике спецподразделений Тетрарха при борьбе с колдунами, шаманами и прочими одаренными людьми с Окраины. Они позволяли жестко зафиксировать пальцы пленного мага и надежно отделить их друг от друга. Делалось это для того, чтобы лишить задержанного возможности проводить всякие нехорошие плетения, направленные на причинение вреда, или даже уничтожение «хороших парней», пришедших к нему с миром с другого конца планеты, для того чтобы обучить началам демократии.

И вот эти самые, можно сказать – демократические перчатки, Шэф и использовал в своей благородной борьбе со зловредным некромантом, фактически являющимся, по цитадельской классификации, местным реакционным элементом, понятия не имеющим о демократических и общечеловеческих ценностях, не говоря уже о гуманизме и правах человека.

Окинув мельком поле боя: распростертые тела группы захвата и обвисшего на стуле колдуна, главком почувствовал определенное удовлетворение от дела своих рук. Такое же чувство испытывает любой профессионал, глядя на результаты своего труда. Программист, написавший компактный и быстрый код, летчик, посадивший многотонную машину ночью на «носовой платок», токарь, выточивший какую-нибудь сложную деталь, врач, вылечивший тяжелого больного – все они испытывают подобные эмоции. Иногда, под настроение, Шэф задумывался, а что испытывает депутат, глава районной администрации, прокурор, судья, или мент, ощущая во внутреннем кармане плотно набитый конверт с валютой? Или биржевой брокер, только что сделавший миллион из воздуха, или акционер ООО «Газпром» – командор не исключал, что и они испытывают аналогичные радостные переживания. Ну что ж, это в очередной раз доказывало, что одной и той же цели можно достичь совершенно разными путями.

Однако чувства – чувствами, а надо было работать дальше. Шэф ласково похлопал колдуна по щеке, но никаких последствий это действие не возымело. Ну что ж – нет, так нет, добрая воля была проявлена, а раз мягкие методы не подействовали, нужно было переходить к более радикальным пробуждающим средствам. Командор примерился и легонько щелкнул по кончику многострадального носа колдуна. В ответ раздался рев, в котором в равных долях были перемешаны боль и ярость. Верховный главнокомандующий был уверен, что подобный звук должен был призвать в «допросную» весь, до сих пор, не задействованный контингент посетителей трактира.

Приготовившись встретить новых гостей во всеоружии, он обнажил «черные когти», но, к его удивлению, на вопль некроманта никто так и не явился – или же комната обладала прекрасной звукоизоляцией, или в факте вопля посетители трактира не видели ничего особенного – так и должно было быть, если некромант и белорубашечник беседуют с мутным Свидетелем, а может была еще какая причина – теперь уже не узнаешь, но на крики никто не явился, чему главком был только рад. Командор подождал некоторое время, а затем еще раз внимательно оглядел пленного. Видок, конечно, был не ахти, но глаза мага горели, как два уголька – он явно был в сознании и, следовательно – можно было продолжать переговорный процесс.

– Предложение остается в силе, – дружелюбным голосом начал Шэф, – ты читаешь и переводишь двадцать страничек, с тебя тридцать свечей призыва и заклинательный коврик, а я отдаю тебе эти страницы.

Судя по последовавшей реакции, некромант к конструктивному диалогу готов еще не был:

– Я тебя проклин… – яростно заорал он, но договорить не сумел: один «черный коготь» оказался у него во рту, причем не повредив ни зубов ни гортани, а это было, со стороны главкома, проявлением большого, можно даже сказать – высокого искусство! Второй же оказался прямо напротив правого глаза, заставив колдуна крепко-накрепко зажмуриться и инстинктивно отклонить голову назад настолько, насколько позволяли веревки, удерживающие его на стуле, и гибкость шеи.

– Ты не понял, – все так же спокойно и доброжелательно продолжил командор, – мое предложение окончательное и обсуждению не подлежит. Если ты не выполнишь все мои требования, полностью и безусловно… я тебя убью. Медленно и больно. – Он сделал паузу и слегка, можно сказать – невесомо, дотронулся острием клинка до зажмуренного глаза, заставив мага зажмуриться еще сильнее, хотя мгновением ранее казалось, что это физически невозможно. Совершив этот акт вандализма, верховный главнокомандующий убрал «Черный коготь» от лица некроманта. – Открой глаза! – резко приказал Шэф. Дождавшись, когда приказ будет выполнен, он с удовлетворением убедился, что от ярости в глазах колдуна не осталось и следа – она сменилась даже не испугом, а самым настоящим ужасом. Убедившись, что клиент созрел, мудрый руководитель продолжил: – Если ты согласен на мои условия, мигни левым глазом три раза, если нет… – верховный главнокомандующий не договорил, потому что некромант интенсивно замигал. – Тебе надо знать еще кое-что… – продолжил главком, – я умею определять ложь. За первую попытку солгать я отрежу тебе палец, за вторую – выколю глаз, за третью… – некромант уловил усмешку из-под капюшона, – обычно третей не бывает, но все в мире бывает в первый раз, так вот: за третью попытку солгать – выколю второй глаз, а за четвертую – убью. Теперь ты знаешь все, что нужно знать. – С этими словами, Шэф вытащил кинжал изо рта мага.

– Итак, для начала, скажи-ка мне любезный вот что… Во время чтения книги ты сможешь прочесть какое-либо заклинание, которое навесит на меня проклятье, быструю порчу, болезнь, или что-нибудь иное, могущее нанести мне какой-нибудь вред, или даже убить? – Некромант помолчал некоторое время, потом нехотя признался:

– Нет.

– Почему?

– Потому что для активации заклинания нужны еще и руки…

– А зачем же ты начал меня проклинать, – удивился Шэф, – если это было бесполезно?

– Пугал, – все так же неохотно выдавил из себя колдун.

– Не врешь, – с удовлетворением отметил главком. – Ладно, поехали дальше. Читай. – И раздались мерзкие звуки темных заклинаний и зазвучал не менее мерзкий их перевод. Процедура шла по накатанной, и командор держал перед глазами некроманта уже шестой лист, когда плавное течение процесса было прервано Шэфом:

– Стоп. Врешь. – С этими словами он стащил серебряную перчатку с левой руки мага, в воздухе мелькнул «черный коготь», раздался звериный вой колдуна, и на пол шлепнулся отсеченный мизинец. – Не забудь, следующим будет глаз, – флегматично напомнил верховный главнокомандующий, извлекая из-под балахона зажигалку, чтобы прижечь рану – надо же было остановить кровотечение. Следствием этого действия стал новый вопль, после чего главком напялил серебряную перчатку на место. – Продолжай! – приказал верховный главнокомандующий и некроманту ничего не оставалось делать, как продолжать.

Его подвела природная недоверчивость – колдун привык не верить никому и ничему, чего не проверил лично. Вот и сейчас недоверчивость взяла верх над осторожностью – он убедил себя в том, что Свидетель обманывает его, утверждая что способен распознать ложь. Результатом неудачного эксперимента стала потеря мизинца. Тут можно сказать только одно – настоящее Знание стоит дорого… очень дорого, но зато теперь маг знал наверняка – без тени сомнения, что в результате следующей ошибки лишится глаза, и вследствие этого он сделался не просто честным, а прямо-таки – патологически честным. Рисковать глазом некромант не хотел.

– Так, с этим закончили, – удовлетворенно констатировал Шэф после того, как была прочитана и переведена последняя, двадцатая страница. – Кого пошлем за свечами и ковриком?

– Гастона… слуги поверят только ему. Но…

– Что еще за «но»?

– У меня нет тридцати свечей.

– А сколько есть?

– Пять…

– Это плохо. Но ты не врешь… Хорошо, сделаем так – трактирщик приносит пять свечей и коврик, а остальные свечи ты отдашь при следующей встрече, после чего я отдам тебе книгу. Согласен?

– А у меня есть выбор? – сварливо поинтересовался колдун.

– Нет.

– Так зачем ты спрашивал мое согласие?

– Согласно Гаагской конвенции о гуманном обращении с военнопленными.

– Чего-о-о?! – изумился некромант.

– Ладно, проехали. Почему ты уверен, что трактирщик вернется, даже если ему дадут свечи и коврик? Какой ему смысл рисковать собственной шкурой и возвращаться сюда, где я могу убить его в любой момент?

– Потому что без меня он проживет недолго. У него есть могущественные враги, которых сдерживаю только я.

 … оптимист… в настоящем времени…

– Лады. Все равно альтернативы у нас нет. – С этими словами, Шэф попытался привести трактирщика в чувство, но успеха на этом поприще не добился – нокаут был глубоким. – Ничего не поделаешь, – резюмировал главком, – пробуждение томным не будет, – с этими словами он вытащил из-под балахона зажигалку…

Все то время, что некромант ставил перед ним задачу, Гастон Атинье с мученическим видом потирал виски, осторожно трогал прижженный подбородок и бросал удивленные взгляды на распростертых на полу соратников.

– А если твой долбанный ученик не даст свечи и коврик? – угрюмо спросил он после завершения инструктажа.

– Скажешь ему: черный кот умеет лаять!

«Не врет… – мельком подумал главком, – за глаз опасается. Зря.»

Трактирщик отсутствовал около часа. Все это время верховный главнокомандующий спокойно сидел на стуле, привычно выскользнув из этого мира. Что при этом чувствовал и о чем думал некромант – неизвестно, история об этом умалчивает.

– Вынимай по одной свече, – приказал командор Гастону, когда тот развязал мешок с подарками, а ты говори, повернулся он к колдуну: – Это настоящая свеча призыва, а не бесполезная подделка.

Когда все свечи были проверены и их подлинность была удостоверена, аналогичная процедура верификации была проделана с заклинательным ковриком.

– Ну что ж, благодарю за службу, – весело произнес Шэф, после чего выхватил «черные когти» и молниеносным движением отсек головы некроманту и трактирщику. Сделано это было так быстро, что ни тот, ни другой не успели ничего понять. Объективности ради заметим, что это не самая плохая смерть, бывает и похуже. Затем верховный главнокомандующий добил остальных бандитов, так и не пришедших в сознание и вышел в обеденный зал, где с его появлением установилась абсолютная тишина. Командор спокойно прошел через все немаленькое помещение к выходу – что характерно, никто не пытался его остановить, вышел наружу и прыгнул.

*****

Отключив невидимость и вернув шкиру в нормальный режим, Денис попытался с комфортом развалиться на узком каретном диване, однако сделать это ему не удалось – то ли диван был предназначен для сна людей значительно меньших размеров, проще говоря – лилипутов, то ли фигура у Дениса не отвечала стандартам, использовавшимся производителями каретных диванов, то ли еще что, но привольно развалиться не получалось, пришлось просто сесть и уже в этом положении закрыть глаза. А что? – приказ руководства о восстановлении конституционного порядка с минимальными жертвами среди местного населения выполнен? – выполнен! Мы на войне? – на войне! А на войне надо использовать любой момент для полноценного отдыха – неизвестно когда в следующий раз удастся нормально поспать и поесть. Размышляя подобным образом, Денис медленно проваливался в полудрему, а последней связной мыслю, неожиданно промелькнувшей у него, прежде чем он окончательно закемарил, была: «Не зря на Тетрархе все бледнеют, когда рядом работает подразделение “Тень”, ох не зря…»

А вот проснулся Денис мгновенно. Одно биение сердца назад он еще спал глубоким, без сновидений, сном, а сейчас, не открывая глаз, уже сканировал окружающее пространство. За последнее время он здорово изменился, тут наложились многие факторы: и новое тело, полученное в Генетическом центре, и сам процесс выдирания Дениса из старого, умирающего тела, и недолгое, но такое плодотворное пребывание в Ордене Пчелы, и приобщение к таинству кадата… много чего наслоилось, чтобы превратить его в достаточно эффективную боевую машину. Не такую, как Шэф, конечно, но тоже вполне ничего себе, особенно если сравнивать с пузатыми стражниками, или же солдатиками, набранными в армию с помощью все тех же пузатых стражников.

Какая-то из многочисленных надтелесных оболочек Дениса зафиксировала изменение в окружающем пространстве. Она не знала, опасное это изменение, или нет – ее дело было засечь и передать дальше, что она, с успехом, и сделала. Затем отработала следующая оболочка, потом еще и еще, пока донесение не попало в подсознание, а как известно, путь из подсознания в спящее сознание гораздо короче, чем в бодрствующее, что и было блестяще доказано на данном конкретном примере.

– Открывай глаза, не спишь уже, – раздался голос главкома. – Денис продрал заспанные очи, потянулся, а командор приподнял переднюю занавеску и обратился к Брамсу, нисколько, кстати, не удивленному, как таинственным исчезновением Господина из кареты, так и таким же его таинственным возвращением – черный демон! – чего же вы хотите?

– Поехали, – приказал верховный главнокомандующий, – посмотрим, что там с лодкой. – После этого снова повернулся к Денису: Снимай шкиру и переодевайся в гражданку, до ночи больше не воюем.

Когда повозка тронулась, Денис попросил:

– Рассказывай.

Любимый руководитель – это вам не капризная примадонна, поэтому он долго ломаться не стал и коротко, но не упуская ни одной существенной детали поведал старшему помощнику все перипетии произошедших событий.

– Да-а… круто… – прокомментировал рассказ Денис, когда верховный главнокомандующий замолчал. После этого, некоторое время компаньоны ехали в тишине, которую нарушил Денис: – Шэф, несколько вопросов, если не возражаешь.

– Валяй, – милостиво согласился главком.

– Зачем ты убил колдуна?

– Ага-ага! То есть вопрос только по коту, – ухмыльнулся командор.

– По какому коту? – не понял Денис.

– Ну-у… старинный анекдот: парень хочет вступить в ку-клукс-клан, ему говорят: «Хорошо, но надо убить пять негров и кота», парень: «А кота-то за что?» Так и ты – вопрос только по колдуну, а зачем остальных тебе понятно, – Верховный главнокомандующий сделал паузу и продолжил: – И это правильно!

– Шэф, не путай божий дар с яичницей, – ухмыльнулся в ответ Денис, такой же наглой ухмылкой, как у верховного главнокомандующего, я не спросил: «за что», я спросил: «зачем» ты убил колдуна.

– И в чем разница? – искренне удивился главком.

– Разница в том, – объяснил Денис, причем тоном терпеливой учительницы младших классов, в сотый раз объясняющей первоклашкам тайны счета на палочках – тоном, который он с успехом перенял у любимого руководителя, – что вопрос «за что» не стоит – они напали на тебя с целью пытать, убить или покалечить – значит сами автоматически стали объектами уничтожения и…

– Маладэц, Прошка! – пербил его Шэф. – Красиво излагаешь, надо будет записать! – но заметив недовольную гримасу на лице Дениса, тут же примирительно поднял руки: – Пардон! Пардон! – Молчу!

– И главное… – ты же меня сам учил: не оставлять живых врагов за спиной. Как опять же, именно ты, абсолютно правильно отмечал: мы не литературные герои – нам лишние приключения на собственные задницы не нужны, а оставленный в живых враг, которого можно было убить – это стопроцентный геморрой в будущем.

– Все правильно, – очень серьезно сказал командор, – очень хорошо, что ты это осознал.

– Так вот, вопрос: «за что» не стоит. Меня интересует, зачем ты убил колдуна, ведь ты хотел получить с него еще двадцать пять этих свечей? Зачем же было убивать?

– Понятно… – использовал Шэф фирменную Денисовскую примочку. – Дело в том, что реально нам сейчас нужны только пять свечей – чтобы вдумчиво поговорить с консулом после… А остальные это так – факультатив… неплохо иметь запас на будущее, но главное, я хотел использовать такое нереальное предложение: перевод, тридцать свечей призыва и заклинательный коврик за двадцать страниц текста, просто чтобы начать торговлю. Я даже изобразил метаморфа, чтобы он не лез на рожон, а попытался договориться. Но… некромант оказался слишком самонадеян… да и глуп, пожалуй.

– То есть, изначально, ты не собирался его убивать?

– Нет конечно. Зачем? Лишний контакт в этой области никогда не помешает.

– А что ты собирался отдать ему взамен на самом деле?

– Текст всей книги, откуда эти двадцать страниц.

– А не опасно? Вдруг бы он стал каким-нибудь супернекромантом!

– И что?

– Ну-у… фиг знает, – признался Денис.

– В том то все и дело. Некроманты Высокого Престола этой информацией владеют. Одним больше, одним меньше… – Шэф махнул рукой. – Тем более, что в Бакаре некромантия под запретом, здесь особо не развернешься, а уезжать куда-то, бросая все нажитое непосильным трудом… – Главком сделал паузу. – Короче, некромант сглупил – мог остаться в живых с новыми знаниями, но… каждый человек сам творец своего несчастья.

В разговор неожиданно вмешался «тельник». На памяти Дениса это был первый раз, когда он проявил инициативу – обычно боди-комп откликался на обращение к нему, а тут вступил в беседу первым:

– Нужен перевод еще пятидесяти страниц, – внезапно прозвучало в головах компаньонов.

– Это в честь чего?! – подозрительно осведомился Денис.

– В честь нашей встречи, мадам! – ехидно отозвался верховный главнокомандующий голосом Жванецкого, но затем все же обратился к возмутителю спокойствия:

– А правда зачем?

– При анализе озвученного и переведенного двадцатистраничного текста выяснилось, что некоторые лексические структуры имеют разное звучание и смысл в зависимости от контекста. Для корректного озвучивания и перевода всего объема имеющейся информации, необходимо получить данные по озвучиванию и переводу подобранных мною пятидесяти страниц.

– Они содержат все темные комбинации? – поинтересовался Денис.

– Да. И варианты перепроверки.

– Понятно…

– Погнали! – резюмировал Шэф, открывая переднюю шторку и обращаясь Брамсу.

 

14 Глава

Лодка обнаружилась там, где и ожидалась. Она стояла на якоре в створе проезда выводящего улицу Каменный Мост к морю. Матросик, имени которого Денис не знал, но визуально знакомый, голый по пояс, то ли спал с удочкой в руках, то ли рыбачил, то ли изображал рыбака. Шэф, при виде этой буколической картинки, довольно покивал головой и приказал Брамсу:

– В гостиницу!

В холле сразу дали знать о себе мелиферы в подмышках. Денис осторожно, не привлекая внимания, огляделся и понял, что Поцелуи Пчелы, скорее всего, указывают на двух неброско одетых мужчин, неприметной внешности. Казалось бы, что на фоне разряженных постояльцев фешенебельной гостиницы они будут кидаться в глаза, как воробьи среди попугаев, ан нет! – их присутствие выглядело абсолютно естественно и внимания не привлекало, а если бы даже кому-нибудь пришло в голову начать присматриваться и задумываться, то их можно было принять за слуг, носильщиков, водопроводчиков, короче – за обслуживающий персонал, и смотрелись они в сутолоке ресепшена так же органично, как чемоданы на вокзале. Шэф негромко спросил Дениса:

– Чувствуешь что-нибудь?

– А как же!

– Хорошо.

После того как компаньоны поднялись в свой люкс, главком первым делом проверил мечи в камине. Результатом проверки явилась широкая улыбка, появившаяся на его лице.

– Чего? – поинтересовался Денис.

– Сам посмотри, – порекомендовал любимый руководитель.

Денис посмотрел… потом посмотрел внимательнее, потом пристально вглядывался некоторое время, но причины веселья командора так и не понял. Бросив это бесполезное занятие, он вопросительно уставился на мудрого руководителя.

– Ничего не заметил? – удивился верховный главнокомандующий.

– Нет.

Главком только покачал головой, как бы скорбя о прогрессирующей бестолковости личного состава: 

– Мечи другие, – пояснил он, с жалостью поглядывая на старшего помощника.

Денис только пожал плечами – убогие мечи, валявшиеся под толстым слоем пепла, на его просвещенный взгляд, были неотличимы от тех, которые припер боцман. А уж по каким, только ему ведомым признакам, командор определил, что «гости» у них в номере побывали и клинки заменили, одному Богу было известно. Денис же, нисколько не ставя под сомнение квалификацию любимого руководителя, как опытного шпиона, все же поинтересовался – ему было крайне любопытно, на основании чего Шэф сделал такие выводы:

 – Ты что, нитки что ли привязывал сигнальные, или прутики раскладывал, или пыль подсыпал, или что? Как ты конкретно определил, что здесь кто-то был и заменил наши железяки?

– Ничего не привязывал, не раскладывал и не рассыпал, – последовал лаконичный ответ, – я просто помню, как все здесь выглядело когда я уходил – сейчас есть изменения. Небольшие, но есть.

– А что конкретно?

– Конкретно то, – что мечи другие!

– Понятно… – вздохнул Денис. – Теперь что будем делать?

– Часик отдохнем, пока не стемнеет по-настоящему и пустимся во все тяжкие… Надо, чтобы нас хорошенько запомнили на Королевской набережной.

– Алиби, – понятливо покивал Денис.

– Типа того… но не совсем.

– Что значит не совсем? – не понял старший помощник.

– Алиби – понятие юридическое, а нам если все пройдет как надо, оправдываться будет не нужно и никакое алиби не понадобится.

– А если не как надо?

– Тем более. Не знаю, как ты, а я связываться с местной правоохранительной системой не собираюсь… Придется быстро сматываться – значит и алиби не понадобится.

– Я тоже не собираюсь… – задумчиво протянул Денис и тут же прибавил, – а зачем тогда куролесить на набережной? – нет-нет, я не против, – быстро добавил он, – но в чем смысл?

– А чтобы никому и в голову не могло прийти связать наши честные имена с трагическими событиями в консульстве Высокого Престола. А если кому-то и придет, чтобы он держал свои досужие домыслы при себе, чтобы не предстать в глазах прогрессивной общественности полным придурком.

– Понятно… Хотя нет – не совсем. Весь этот цирк мы устроим вечером, а чем мы будем заниматься ночью никто не знает и повод для подозрений останется.

– Ничего подобного, мы заявимся в гостиницу в дупель пьяными, с двумя… или, сколько их там будет, прелестными девушками, а утром, с этими же очаровашками выйдем к завтраку.

– То есть придется изображать пьяных, да еще и девиц вовлекать… а они проговорятся, рано или поздно, – нахмурился Денис.

– Да ни боже ж мой – мы будем действительно в стельку, как и наши подруги. Будем как жена Цезаря – вне всяких подозрений.

– Не понимаю… Как мы пьяными будем работать? Да и нет никакой гарантии, что девушки не заметят нашего отсутствия. На всех алкоголь по-разному действует.

– Все правильно говоришь, – одобрительно отметил верховный главнокомандующий, – но не забывай, что у нас есть полевые аптечки отряда специально назначения «Морской Змей», а там всякой химии, и чтобы протрезветь, и чтобы наоборот – спать, а потом ничего не помнить, что было перед тем, как заснул – до-хре-на!

– То есть, мы, фактически, будем клофелинщицами… – сделал скорбное лицо Денис.

– Фактически – да. – Грустно подтвердил Шэф, после чего компаньоны дружно заржали.

*****

«Ну вот, нормальные же люди, – думал Мак Клеон, глядя на пьяных в дым компаньонов, ввалившихся в холл «Империума» в компании двух, на первый взгляд, не менее пьяных девиц, – а то некромантов им подавай…»

В руках у славных сынов севера, помимо вышеупомянутых девиц, имелись две здоровенные бутыли с гордостью местного виноделия: «Крепкой Вишневкой». Как разъяснил Шэф, в начале банкета, эта штуковина была ничуть не хуже настоящего семидесятиградусного «Шерри Бренди».

– Хоз-зя-ин!.. ик… а в сем-мнадцатый шаймпанскаго! – потребовал Денис, делая сложный пируэт и чуть не падая при этом, – для дам-с, – пояснил он, будто и так было непонятно, что компаньонов этой газировкой не возьмешь!

– Прошу простить!? – отозвался Клеон, ни черта не понявший ни в заказе, ни в координатах его доставки.

– «Солнечное Игристое» к нам в номер, – пояснил Шэф, сохранивший чуть более адекватные отношения с реальностью.

– Поднимайтесь к себе пиры, сию секунду все будет доставлено!

Провожая взглядом четверку, с трудом одолевающую пологую лестницу, владелец гостиницы то ли осуждающе, то ли завистливо покачал головой и поцокал языком, но, разумеется, сделал это мысленно – на лице его как была, так и продолжала оставаться доброжелательная улыбка, адресованная всем гостям «Империума», включая северных варваров и их боевых подруг.

Через двадцать минут омерзительно трезвые компаньоны стояли на балконе своего люкса. Хотя южная ночь была восхитительно теплой, Дениса все еще пробирала дрожь, вызванная действием «адского протрезвителя», как он окрестил препарат, который скормил ему верховный главнокомандующий. Он с завистью смотрел на главкома, которому, как казалось, были нипочем любые микстуры и пилюли. Глядя на зябнувшего старшего помощника, командор с ехидцей в голосе процитировал Владимира Семеновича:

– Ну, а на меня – как рвотное то зелье приворотное! – и добавил ободряюще: – Это только первые двести раз тяжело – потом привыкнешь.

– Надеюсь… – проворчал Денис.

– Ладно, – уже абсолютно деловым тоном продолжил верховный главнокомандующий, – повтори задачу после прыжка.

– Приказать Брамсу двигаться к вилле консула. Охранять тебя, пока ты полностью не придешь в себя. Если ты будешь долго очухиваться, остановиться за два квартала от цели.

– Все правильно. Ну… давай что ли обнимемся, сынку, – ухмыльнулся Шэф.

– Чой-тось мы часто обниматься стали, – проворчал Денис, – как бы в привычку не вошло.

– Точно… какая-то тенденция получается… нехорошая, – разделил его тревогу главком. – Сам переживаю…

Денис шкиру не активировал и сознание в кадат не поднимал – от него никаких специфических действий, в данный момент, не требовалось – прыгал Шэф, выполняя тяжелый прыжок с живым грузом, в качестве которого собственно и выступал Денис. А вот верховному главнокомандующему, наоборот – надо было хорошо видеть точку финиша, поэтому он вошел в кадат, обострил зрение в целом, и ночное виденье в частности, и хорошо разглядел их карету, замершую в трех кварталах от гостиницы.

Эпицентр тусовочной жизни Бакара, как дневной, так и ночной, находился, – кто бы сомневался, в районе Королевской Набережной и ее ближайших окрестностей. Район этот включал в себя и Перекупной переулок, где разместилась достославная гостиница «Империум». Густой поток ночных гуляк, фланирующий по ярко освещенным улицам, требовал исключительно высокой точности попадания в цель – нужно было уподобиться высокоточному боеприпасу, влетающему в форточку. Никто из праздношатающихся жителей и гостей города-курорта не должен был обратить внимания на то, что карета, за мгновение до этого пустая, в следующую секунду пополнилась двумя пассажирами.

Любой зевака, бросивший случайный взгляд на экипаж компаньонов, не должен был заметить ничего необычного – репутация компаньонов должна была оставаться безупречной, как у жены Цезаря – ни единое темное пятнышко не должно было уродовать девственно-белоснежные покровы! Это как двоичная функция, не знающая промежуточных значений. Все четко! – никаких компромиссов – или «да», или «нет» – третьего не дано. Или компаньоны уходят из своего люкса никем не замеченными, и так же незаметно возвращаются обратно, или их реноме оказывается серьезно подорванным.

Если алиби не будет безупречным, так чтобы комар носа не подточил, то все заинтересованные лица неизбежно придут к выводу, что к буче в консульстве Высокого Престола имеют отношение северные варвары, и даже если не смогут доказать этого официально, то все равно слушок пойдет… а этого компаньонам хотелось бы в последнюю очередь. Не то что внимание «прогрессивной общественности» и властей, а даже слух, сплетня, тень сплетни – все это могло сильно осложнить продажу «Арлекина», если вообще не сорвать эту, и так в высшей степени деликатную, сделку.

И это еще при более-менее благоприятном развитии событий, в случае же совсем неблагоприятного варианта, придется прорываться из города с боем и переходить на нелегальное положение. Не смертельно конечно, но – неприятно. Дополнительным ограничением и ужесточением ситуации являлось то, что отложить, или перенести операцию было невозможно, потому что утром консул неизбежно начнет свою игру. Имена Лорда Атоса, Лорда Арамиса, Хана Карума и «Арлекина» окажутся неразрывно связаны и любой скандал, не говоря уже о физическом устранении консула, перечеркнет ближайшие планы компаньонов жирной чертой. Короче говоря – у Шэфа и Дениса был только один шанс и упустить его было никак нельзя.

Ну что ж… – все что зависело от компаньонов сделано: они трезвые, готовые на все, в заряженных шкирах, стоят на исходном рубеже. Все что зависело от их кучера тоже сделано: экипаж стоит под нужным углом, с дверцей, открытой с нужной стороны – Брамс четко следовал полученным инструкциям – надо начинать!

– Поехали! – скомандовал главком Денису, а может и самому себе, и прыгнул.

На этот раз Шэф дольше приходил в себя, чем после памятного прыжка на «Арлекин», но когда до расчетной точки – в двух кварталах от дома, где обитал Хан Карум, оставались считанные мгновения езды, он все же открыл глаза.

– Не тормози! – приказал главком Денису, уже открывшему рот для соответствующего приказа Брамсу и карета проскочила расчетную точку с хода. Командор полежал еще несколько секунд, затем резко сел, сделал несколько энергичных движений и упруго потянулся.

– Ты как? – спросил Денис, пряча тревогу за безразличным тоном.

– Все! – готов к труду и обороне! – хищно улыбнулся Шэф своему старшему помощнику и строго спросил: – Все помнишь?

– Все.

Верховный главнокомандующий отдернул шторку и не менее строго обратился к тезке великого композитора:

– Все помнишь?

– Все Господин!

– Работаем! – коротко приказал Шэф и операция вступила в свою активную фазу.

*****

Арнест Ингеворт – привратник, дежуривший в эту ночь на воротах особняка, занимаемого консульством Высокого Престола, был сильно удивлен – Тар Гливар, который по наблюдениям стражника не покидал резиденцию этим вечером, барабанил в калитку снаружи. Ингеворт ошеломленно уставился на позднего визитера, не зная что предпринять: молча пропустить, начать расспрашивать об очевидных странностях визита, или бежать к начальнику охраны – Яну Гвинденосу с докладом, для получения необходимых инструкций. Формально, стражник Гливару не подчинялся – тот был начальником службы безопасности, а Арнест Ингеворт служил в полусотне охраны – совершенно отдельном структурном подразделении, но…

Каждый из вариантов наряду с очевидными плюсами имел свои, не менее неоспоримые, минусы и привратник оказался в роли Буриданова осла, только уже не с двумя, а с тремя мешками овса перед мордой. Выбрать правильную стратегию поведения было затруднительно. Да посудите сами! – с одной стороны сам Хозяин – консул Хан Карум, предупредил весь персонал диппредставительства – не только военных, но и гражданских слуг, начиная с начальника полусотни охраны Яна Гвинденоса и заканчивая последним поваренком, о повышенной бдительности. С чем это было связано он не объяснял, но приказал обо всех странностях немедленно докладывать начальнику охраны – заметьте! – не начальнику службы безопасности Тару Гливару, а начальнику отдельной полусотни охраны Яну Гвинденосу!

Казалось бы, чего тут раздумывать – беги и докладывай Гвинденосу о появлении второго Гливара, и будет тебе счастье, любовь начальства и ценный подарок к Празднику Основания Престола – могут даже десяток золотых подарить (на зависть сослуживцам)! Но… – это с одной стороны. С другой, – разноглазый подручный консула вполне мог покинуть территорию миссии, пока Арнест еще не заступил на пост и тогда ситуация приобретала совершенно другую окраску – о бешенном нраве Гливара Арнест знал не понаслышке – успел получить разок в ухо, причем ни за что – просто попал под горячую руку после того, как консул устроил разноглазому выволочку за какой-то косяк.

Охрана, за исключение ее начальника, Гливара не любила – каждый мог припомнить эпизод аналогичный тому, который произошел между разноглазым и ухом Арнеста Ингеворта, зато Гливар и начальник стражи – Ян Гвинденос были дружками, не разлей вода. Никого это не удивляло – Гвинденос был таким же дерьмом, как разноглазый – перед консулом лебезил и раболепствовал, а простых стражников держал за бессловесную скотину и обращался соответственно.

В воинских частях, участвующих в реальных боевых операциях, такого обычно не бывает, а если и бывает, то недолго – рано или поздно такого командира находят после атаки, что своей, что неприятельской, с пулей в голове… или со стрелой – чем подчиненные вооружены, с тем и находят. В девяносто девяти случаях из ста, найти виновника не удается. Но, – это в боевых частях, а в таких коллективах, как отдельная полусотня охраны консульства – сплошь и рядом. Ни в каких боях полусотня не участвовала, служба была необременительная, зато оплачивалась по высшему разряду и попасть в ее ряды без протекции и блата было невозможно. Вот поэтому и приходилось терпеть всякие неуставные отношения – вылететь из списка личного состава было раз плюнуть, а найти такую же синекуру – это вряд ли. В этом и заключался еще один нюанс сложившейся ситуации – идти стучать на Тара Гливара его закадычному дружку – начальнику стражи, было как-то… скажем так – не с руки.

Следует честно признать, что выработать оптимальную стратегию поведения, да еще в условиях острого дефицита времени, смог бы разве что какой-нибудь яйцеголовый аналитик по кризисным ситуациям откуда-нибудь из недр Пентагона, или нашего Генштаба, а Арнест Ингеворт, признаемся не менее честно, титаном мысли не был… – отнюдь.

Этим и объясняется состояние ступора в которое он впал. Как показывает практика, большинство людей при попадании в критическую ситуацию, требующую незамедлительного принятия решения, довольно часто это решение принимает под влиянием совершенно незначительного фактора или события. В нашем случае таким камушком, вызвавшим сход лавины, явилось то, что Тар Гливар сурово сдвинул брови и грозно осведомился:

– Долго собираешься меня мурыжить, ослиный выкидыш!?! – и хотя раньше такого выражения от разноглазого Арнест не слышал, но в целом оно было очень в духе правой руки консула и подвигло привратника на принятие решения. Честно скажем – неправильного решения. А если называть вещи своими именами – гибельного решения. Арнест Ингеворт открыл калитку.

Открыл он ее нешироко – чтобы только-только протиснуться одному человеку – этого требовала инструкция по несению караульной службы в ночное время. Эта же инструкция недвусмысленно приказывала немедленно закрывать калитку после прохода посетителя. А вот как раз этого-то Арнест сделать и не смог – только он сунулся за спину разноглазого, чтобы захлопнуть калитку и запереть ее на внушительную щеколду, как нос его взорвался! Это был последним ощущением привратника перед тем, как он потерял способность адекватно воспринимать окружающую обстановку из-за болевого шока. И ладно бы дело ограничилось только носом, но Денис, выступающий в роли безжалостного человека-невидимки, действовал по методике отработанной на перекрестке улиц Гнилая и Старая Канава – поэтому окончательно из списка действующих бойцов Арнеста вычеркнул точный, но сильный удар в пах.

Разумеется, если бы на территорию консульства Высокого Престола можно было пробраться как-нибудь тихо и незаметно: например перелететь через ограду, или проползти подземным ходом, или еще как-нибудь исподволь просочиться, то барабанить в калитку компаньоны бы не стали, но увы и ах, внимательный осмотр хитрого плетения, наложенного на весь периметр, показал, что кроме как через калитку, или ворота, другого пути на землю обетованную не существовало.

Собственно говоря, сложную структуру защитного плетения, состоящую из разноцветных жгутов, видел только верховный главнокомандующий, Денису же магический барьер представлялся неярко поблескивающим маревом, плотно укутывающим глухую каменную стену. А главком видел зеленые и желтые жгуты сигнальных заклинаний, начинавшиеся от самой земли и плотным слоем покрывавшие всю ограду до двухметровой высоты, где им на смену приходили светящиеся тревожным красным цветом боевые «лианы», заботливо обвивавшие ограду консульства до самого верха.

Денис подумал, что если бы к стене была проложена тартановая дорожка, в руках у него был фибергласовый шест, и в добавок он еще умел бы с ним прыгать, то перемахнуть ограду было бы несложно – всего-то метра четыре с половиной – женщины выше прыгают! Настоящая проблема была бы только в приземлении – неизвестно на что упадешь! – … но очевидно, что не в яму с поролоном.

Абсолютно не исключено, что проломиться через ограду в шкирах было вполне себе возможно, но сделать это незаметно – нет. Цветомузыкальные эффекты при взломе периметра были бы конечно поменьше, чем во время концерта группы «Red Hot Chilly Peppers» на Красной площади, но ненамного, а привлекать излишнее внимание многочисленных соседей консула к операции, в планы компаньонов не входило. Поэтому пришлось применять план «Б» – открытое проникновение, сопровождающееся неизбежным избиением младенцев. Роль царя Ирода отводилась Денису – зловредному человеку-невидимке, а в качестве несчастных младенцев выступали все, оказавшиеся на пути черных демонов. 

Освещения на большом дворе консульской виллы хватало. Волшебных фонарей (волшебных по способу работы, а не по принадлежности к китайской традиции) – очень дорогих, но зато не уступающих по яркости электрическим, имелось достаточное количество, чтобы осветить весь двор, и поэтому происшествие у калитки не осталось без внимания многочисленных охранников, несших свою вахту по охране консульства. Поначалу им показалось, что Тар Гливар просто попенял привратнику за нерасторопность, но появившийся на крыльце разноглазый, в сопровождении консула (хотя, скорее всего – наоборот), придал ситуации подлинный драматизм – с Гливарами получался явный перебор! Если бы стражники, заполнившие двор, могли каким-то непонятным способом посмотреть фильм «Иван Васильевич меняет профессию», то наверняка во дворе раздался бы вопль: «А Гливар-то не настоящий!». 

Но тут консул доказал, что не зря ест свой хлеб дипломата и мага – он мгновенно оценил сложившуюся обстановку и лаконично распорядился:

– Взять его! – приказал он, указывая пальцем на верховного главнокомандующего, скрытого под личиной разноглазого.

Все многочисленное воинство, скопившееся во дворе, кинулось выполнять распоряжение своего предводителя. Казалось бы у псевдоразноглазого, так неосмотрительно ввалившегося во двор консульства Высокого Престола, нет ни единого шанса на то, чтобы сохранить свободу. Но это только казалось – на маленькую армию Хана Карума обрушился внезапный мор!

Ни один из его воинов до дерзкого пришельца, спокойно продвигавшегося к крыльцу, не добрался и никакого вреда ему не причинил, чего нельзя было сказать об атакующих – прежде чем волна атаки захлебнулась, а потом и вовсе откатилась назад, многие из них получили ранения разной степени тяжести, а несколько человек уже валялись на земле, истекая кровью и зажимая руками глубокие раны. Консульская армия, и так-то не очень боеспособная, была деморализована вконец.

Постоянные, упорные тренировки по направлению восходящего потока в руку, а из руки в клинок принесли свои плоды. Денис на практике убедился, что его «Черные когти» нигде не застревают и с легкостью пронзают человеческую плоть. А охрана консульства наоборот – к серьезному бою была не готова – большинство толпившихся во дворе были без доспехов, а кольчуги были только на дежурной пятерке, которая первая и кинулась выполнять приказ консула и первая же и полегла под беспощадными ударами невидимого Дениса – местная хладная сталь оказалась плохой защитой от невидимых клинков из «Карбона-12», находящихся в умелых, а главное – невидимых, руках.

Все происходящее: бесславный разгром своей армии, а особенно – неумолимое приближение двойника разноглазого к крыльцу, очень не понравилось консулу и он принял необходимые меры для перелома ситуации. Некромант воздел руки над головой, щелкнул пальцами и… каркнул! – так, по крайней мере, показалось Денису. В ту же секунду он стал видимым – контуры Денисовского тела заиграли мириадами поблескивающих звездочек и он стал походить на большую елочную игрушку.

– Займись им! – приказал некромант разноглазому, все это время продолжавшему спокойно стоять рядом с хозяином. В то же мгновение, как по волшебству, в руках Гливара появились мечи, украденные из люкса компаньонов, на что Денис только ухмыльнулся. Тут, истины ради признаем, что эта была первая и последняя ухмылка, проскользнувшая у Дениса во время боя с Таром Гливаром – все дальнейшие действия разноглазого никакого веселья у него уже не вызывали.

Начальник службы безопасности консульства Высокого Престола одним прыжком, причем с места, причем, как казалось, и особо не напрягаясь, преодолел расстояние, отделявшее его от Дениса – метров семь на вскидку и тут же обрушил на него град ударов. Его ничуть не смутило, что «волшебные» мечи компаньонов тут же разлетелись на куски – он отпрыгнул вбок и вытащил свои, как оказалось намного боле крепкие. Денису, которому до этого момента казалось, что он исполняет роль забойщика скота на бойне, и которого это несколько, скажем так – смущало, сразу перестало так казаться – даже креститься не пришлось! Наступило время настоящего дела.

Нет-нет, он и до этого работал в полную силу, со всей ответственностью, прекрасно осознавая, что если бы оказался на консульском дворе без любимой шкиры, то в роли бессловесной скотины оказался бы он сам и его бы тоже никто не пожалел, но все равно, было как-то не очень приятно резать стражу, не оказывавшую никакого сопротивления, и вот – вечер переставал быть томным. Поначалу он даже обрадовался, что можно будет поработать с достойным противником. Правда, тут имелся один немаловажный нюанс: Денис ничуть не сомневался в своей конечной победе, справедливо полагая, что против шкиры – его последнего довода, у противника вряд ли найдется контраргумент.

Как рачительный хозяин, он тут же вывел шкиру из активного режима – чтобы не разряжать батарею, и выскользнул в кадат – до появления на поле боя разноглазого в этом необходимости не было, а сейчас она явно появилась – уж очень быстр и умел был этот противник.

– Помогайте Гливару, чернозадые бакланы! – приказал маг своему воинству, опасливо жмущемуся к крыльцу, а сам перенес внимание на Шэф, которому оставалось до крыльца всего ничего – метров пять, правда три метра их этих пяти представлял собой живой щит из тел охранников, но видимо Хан Карум полностью рассчитывал на свои силы, раз приказал стражникам помогать разноглазому, а не прикрывать ближние подступы к крыльцу.

«Чернозадые бакланы… – видать ругательство местное… надо будет запомнить…» – успел подумать Денис, прежде чем все завертелось по-настоящему! То что происходило до этого, было так… увертюрой – если говорить по простому, а если по научному – то прелюдией, предварительными ласками, так сказать.

Но выполнить директиву своего руководителя консульская армия не смогла. Верховный главнокомандующий не позволил провести перегруппировку сил, направленную на массированную атаку Дениса. Как только консул отдал свой приказ, честно скажем, не являвшийся вершиной стратегического мышления, как Шэф немедленно это самое воинство и атаковал, полностью сковав его силы и не позволив думать ни о чем, кроме обороны.

Командор тоже, по примеру старшего помощника, отключил активный режим своей шкиры – маскироваться дальше не было нужды, и перед магом и его солдатами предстали два «черных демона». Если бы Хан Карум мог пообщаться со своими собратьями, павшими от рук этой парочки на Козьем острове и на палубе «Арлекина», он смог бы реально оценить степень грозящей ему опасности и попробовать сбежать, но к своему несчастью, этой возможности он был лишен.

Кстати, в способности живого некроманта пообщаться с коллегами, находящимися на Той Стороне, куда и мы все, рано или поздно, отправимся, не было ничего фантастического, или невозможного. Некроманты, знаете ли, большие специалисты по общению с обитателями Другой Стороны, но вот некоторые манипуляции, проведенные компаньонами, с головами потенциальных собеседников консула, после того, как они были отправлены Туда, делали это общение грубо говоря – затруднительным, а мягко говоря – невозможным.

Для того чтобы не складывались подобные ситуации, и руководство консульства не оказывалось в информационном вакууме, и была создана и казалось бы, должна была сказать свое веское слово разведывательно-контрразведывательной служба и лично ее руководитель Тар Гливар – ан нет! Служба безопасности свою миссию по добыче достоверной и оперативно-значимой информации полностью провалила – до сведенья консула Хана Карума не была доведена информация о крайней опасности этой самой парочки, захватившей «Арлекин». А не была доведена информация потому, что и у самой службы безопасности ее не было.

Консул, после короткого, но от этого не менее неприятного, общения с главкомом и его старшим помощником, вынес твердую уверенность, что магическими способностями компаньоны не обладают. Из этой правильной посылки он сделал в корне неверные выводы о том, что и особой опасности эта парочка не представляет. Рассеять это опасное заблуждение могли бы агентурные сведения, но как было сказано выше, служба безопасности консульства лопухнулась.

Под началом Гливара было четверо кадровых сотрудников и огромное количество агентов из местных, привлекаемых время от времени, для решения конкретных вопросов. И казалось бы, задачу перед подчиненными, начальник службы безопасности поставил правильно. Он приказал: первое – выяснить, для чего противнику понадобился открытый огонь; второе – выяснить, что противник спрятал на Королевской Горке; третье – войти в контакт с матросами «Арлекина», болтающимися по бакарским кабакам и выудить у них всю полезную информацию; четвертое – установить постоянное наблюдение за противником и сообщать ему лично о любых его перемещениях, в любое время дня и ночи – круглосуточно.

Теоретически операция была подготовлена правильно, и никаких ошибок при планировании начальник службы безопасности консульства Высокого Престола не совершил, но вот в жизни… в жизни Старый Лис, зубы съевший на подготовке и проведении тайных операций его переиграл, и как показала практика, которая критерий истины – ошибки все же были.

Первая, и самая важная ошибка Гливара заключалась в том, что он был уверен, будто пьяные компаньоны развлекаются с барышнями в своем люксе, в то время как они направлялись в консульство, которое он должен был охранять.

Вторая – в том, что он клюнул на обманку в виде двух корявых мечей, греющихся в камине и приял их за магические артефакты. Впрочем, львиную долю ответственности за этот прокол несет консул – ведь он маг, а не его начальник службы безопасности, и именно Хан Карум должен был насторожиться, осознав, что магии в мечах не больше, чем рыбы в джакузи.

Третья – в том, что основные силы внештатных сотрудников были отвлечены на прочесывание Королевской Горки, на которой ни черта не было, вместо того, чтобы массово ловить пьяных матросиков и пытаться их разговорить.

И наконец, четвертая – в том, что Гливара не сильно насторожил тот факт, что ни один из матросов «Арлекина», с которым внештатникам удалось установить контакт, ни слова не проронил ни о деталях захвата судна, ни о судьбе пропавших мага и капитан, ни о ситуации, сложившейся на корабле после его захвата. Матросы трепались о чем угодно: о бабах, портах, устройстве такелажа, ценах на пеньку и лен, и так далее, и тому подобное, но стоило угощающему осторожно перевести стрелки на интересующую его тему, как объект разработки угрюмо замолкал, нервно оглядывался вокруг и замолкал, а если от него не отставали, норовил дать интервьюеру в морду. Причем сценарий разговора был одинаковым вне зависимости от степени опьянения интервьюируемого. 

Однако пора возвращаться во двор консульства Высокого Престола. «Черные когти» главкома, двигающиеся со скоростью вертолетных пропеллеров, очень быстро сократили число боеспособных охранников до уровня неприемлемых потерь и даже ниже. Теперь, по всем прикидкам выходило, что выиграть войну малой кровью и на чужой территории не удастся – наступило время вводить в бой авиацию и танки – пришла пора действовать самому магу-консулу!

И действительно, после того, как Денис, исполняющий роль царя Ирода, перебил младенцев… тьфу ты – охрану консульства! – конечно же охрану (при минимальном участии командора) и ввязался в бой с разноглазым безопасником, сковав его, все подготовительные действия и отвлекающие маневры закончились и началась основная часть операции – противостояние: верховный главнокомандующий – некромант!

Хан Карум конечно был слегка обескуражен тем, с какой скоростью была разгромлена его маленькая армия, однако никаких пораженческих настроений это малоприятное событие у него не вызвало – консул Высокого Престола в Бакаре, один из самых талантливых учеников легендарного Архимага Салтазара Бравага был уверен в своих силах, а слуги… что слуги… – бабы еще нарожают. Да к тому же, свое главное предназначение отдельная полусотня охраны консульства выполнила – дала ему время подготовиться к схватке.

Это только в сказках что-то делается по «щучьему велению», в реальной жизни за все приходиться платить, а бесплатный сыр бывает только в мышеловках. Чем выше убойная мощь оружия – тем больше времени требуется для приведения его в боевое положение: нож, или пистолет можно выхватить практически мгновенно, а представьте сколько времени надо для того, чтобы ввести в бой, например, танк – его нужно заправить соляркой, загрузить боекомплект, вывести из бокса, проверить ходовую часть… еще больше времени требует подготовка вылета боевого самолета, а уж о выходе из базы ударного авианосного соединения и говорить нечего. Естественно, речь идет не о технике стоящей на боевом дежурстве, в готовности номер один, а об обычных строевых частях, матчасть которых находится в ангарах и боксах.

Единственное оружие, которое выбивается из этого правила – это стратегические ракеты с термоядерными боеголовками, способные стереть с лица Земли целый континент – они находятся в состоянии постоянной боеготовности и могут быть применены через считанные минуты после получения соответствующего приказа. Но никакого противоречия здесь нет – это проявление в реальной жизни диалектического закона о переходе количества в качество… а может просто исключение из правил… но нам всем, что в лоб, что по лбу – один черт, закон это, или исключение… если не дай Бог применят…

Магия не исключение – мгновенно войти в боевой режим невозможно, для этого требуется время. Некоторым, очень немногим Искусникам, типа Ларза Котена, которые рождаются раз в тысячу лет, а то еще и реже, требуется для этого совсем немного времени – они практически мгновенно переходят из обычного в боевой режим, причем их боевая мощь сравнима с ракетно-ядерным оружием. Кстати, это еще один пример перехода количества в качество, остальным же – «простым смертным», если это выражение применимо по отношению к магам, для этого требуется вполне ощутимое время – для всех разное. И это время Хан Карум получил, а остальное – несущественные детали – взамен павших солдат пришлют новых – свято место пусто не бывает, желающих служить в консульстве десяток на место… – жалко только, что опять пришлют болванов с протекцией, а не хороших воинов.

Впрочем, способ повысить мобильность применяемых защитных и атакующих заклятий существовал – артефакты! Многие маги, знакомые Хана Карума, ходили увешанные ими, как содержанки драгоценностями – с ног до головы, но, как говорил его учитель – благословенной памяти Архимаг Салтазар Браваг: «Артефакты – путь в никуда! Маг и в бане должен оставаться магом!».

Здесь следует уточнить, что магическое сообщество на Сете и на Тетрархе вкладывало в понятие «Архимаг» совершено разный смысл, и если на Тетрархе так называли гипотетического супермага, превосходящего истинного настолько, насколько истинный маг превосходил обычного, то на Сете это звание было просто очередной ступенькой на сложной бюрократическо-иерархической лестнице – типа генерал-майор, или что-то подобное, и этих Архимагов имелось достаточное количество.

Стать Архимагом мог любой Одаренный, обладающий беспринципностью, жадностью, умом, хитростью, изворотливостью, тягой к карьерному росту, талантом к подковерным интригам и прочими качествами, необходимыми для того, чтобы пробиться наверх в любом обществе. У нас такой индивид вполне мог бы выбиться, при некоторой доле везения, или при наличии тугой мошны, или волосатой лапы, или всего вышеперечисленного сразу, в депутаты или министры. Конечно, чтобы стать Архимагом необходимо было обладать определенным Даром, но никакого отношения к количеству Силы, которой оперировал маг, это звание не имело. На Сете встречались маги не имеющие никаких званий, значительно превосходящие по боевой мощи Архимагов… впрочем, было множество и обратных примеров. 

Так вот, возвращаясь к нашим баранам, следует отметить, что Архимаг Салтазар Браваг с пренебрежением относился к Одаренным, использующим магические побрякушки, допуская их использование только людьми без Дара.

«Маг должен надеяться только на самого себя, – не раз повторял Учитель во время их многочисленных вечерних посиделок за рюмочкой «Черного Нектара», – а не на свой обвес, иначе это не маг, а базарный фокусник!». Хан Карум и после смерти Учителя сохранил свое брезгливое отношение к «девушкам», как он презрительно называл, как в глаза, так и за глаза, сторонников артефактной магии и это не могло не иметь своих последствий. Как только должность Архимага занял Ол Пребен – ярый сторонник артефактного пути, как Хан Карум вылетел из Совета, как сокол из гнезда, и отправился в почетную ссылку в Бакар.

Однако, против использования артефактов простыми – бесталанными людьми, если это шло на пользу дела, консул ничего не имел. Впрочем, он ни на мгновение не усомнился в способности начальника своей службы безопасности расправиться с любым врагом, не имеющим магического Дара, безо всякой артефактной поддержки, а уж с помощью «Темного кота», тот должен был совладать и с не самым последним волшебником, правда если тот не был полноценным боевым магом.

Хан Карум был уверен, что разноглазый уже завершил свою схватку с человеком-невидимкой – ведь тот не был магом, и уже прикидывал, как использовать безопасника, чтобы побыстрее прикончить, или захватить второго нападавшего, как его там… а-а-а – Лорда Атоса! Однако беглый взгляд в сторону показал, что дела у Тара Гливара шли не так хорошо, как ожидал некромант – схватка была в самом разгаре. Тут и ему стало не до наблюдений – в битву пришлось вступить уже самому.

*****

Самым неприятным оказалось то, что разноглазый не уступал Денису ни в скорости, ни в силе. Хотя нет… пожалуй самым неприятным оказалось то, что за первую минуту боя Денис должен был умереть раз десять, если бы не шкира. С другой стороны, а что тут было нового, или особо неприятного? – практически во всех серьезных схватках Денис выезжал за счет своей волшебной брони, сотканной угрюмыми троллями в сумрачных подземельях… тьфу ты, пардон-пардон – созданной гением и руками тетрархских ученых, магов, инженеров, рабочих и промышленных роботов. И все же, кое-что действительно очень неприятное имело место быть. Самым неприятным было то, все удары, нанесенные Денисом разноглазому, никакого эффекта не имели, и вот это-то и было обстоятельством по-настоящему обескураживающим.

Нельзя сказать, что Денис сознательно пренебрегал защитой, полностью полагаясь на свою непробиваемую шкиру, нет – отнюдь. Навыки, накрепко вбитые в подсознание во время обучения фехтованию у Мастера войны ш’Тартака и закрепленные во время многочисленных учебных боев с бело и краснопоясниками, заставляли его отрабатывать в защите по полной – на все сто процентов, и то, с какой легкостью Тар Гливар прошивал его оборону – заметим, не самую худшую в мире, настораживало. Умом понимая, что навряд ли это так, Денис на чувственном уровне, втайне, с апломбом неофита, полагал, что на какой-то там долбанной Сете едва ли найдутся соперники, способные устоять против красной Пчелы! Жизнь с треском опровергла это заблуждение.

Но, защита – защитой, а самые серьезные проблемы обозначились в нападении. До встречи с разноглазым, Денис напоминал сборную Бразилии по футболу, девизом которой было: «Вы нам забьете сколько сможете, а мы сколько захотим!». По большому счету, Денису было наплевать на пропущенные удары – этим занималась шкира, его дело было нанести ответные и никогда с этим заминки не было – враги получали столько, сколько нужно было для победы. И вот сейчас этот принцип не срабатывал: в ответ на многочисленные, мощные и точные удары, наносимые Гливаром, Денис, как обычно, наносил свои, не менее многочисленные, мощные и точные. И если все атакующие усилия разноглазого разбивались о несокрушимую Денисовскую броню, то почему пропадал втуне все контратакующие усилия самого Дениса, было совершенно непонятно.

Выглядело это так: «Черный коготь», направленный твердой рукой Дениса, куда-нибудь в грудь Гливара, внезапно уходил в сторону, когда до цели оставались считанные миллиметры. Похожий эффект можно наблюдать, пытаясь соединить одноименные полюса двух магнитов. Конечно, если магниты слабые, а сил у экспериментатора много, то соединить можно, но если экспериментатор – слабосильный хиляк, или магниты достаточно мощные, то –извините!

Единственное отличие заключалось в том, что в случае с магнитами, сила противодействия начинала действовать на дистанции, правда пока расстояние было велико – действовала практически незаметно, возрастая пропорционально квадрату расстояния между полюсами, а в случае же взаимодействия: Гливар – «Черный коготь», сила отталкивания возникала непосредственно у поверхности тела разноглазого, никак не проявляя себя на расстоянии.

Хотя… если иметь соответствующие приборы, и провести эксперимент по убиению разноглазого в чистых, лабораторных условиях, замеряя напряженность соответствующего (черт его знает какого) поля в разных точках, при этом доводить до тела Гливара оружие разного веса, разной заточки, с разной скоростью, под разными углами и тщательно все фиксировать, затем статистически обработать результаты, то, наверное, можно было бы обнаружить еще какие-то интересные закономерности, но… есть существенные сомнения в согласии Тара Гливара поучаствовать в подобном эксперименте, а дублер здесь не подойдет.

В какой-то момент, практически одновременно, бойцы пришли к выводу, что если оружие не работает, то надо переходить в рукопашную – причем рукопашную в исходном, каноническом смысле этого слова, без всяких подручных предметов, типа кольев из забора, засапожных ножичков и прочих полезных гаджетов. Первым свой ход сделал Денис – после того, как «Черный коготь» в очередной раз обогнул тело неуязвимого начальника службы безопасности консульства, он разжал кулак, крепко сжимавший оружие, меч выпал, Денис мгновенно сжал кулак обратно и нанес разноглазому свой любимый уракен. Как можно было бы предположить заранее, эффект от этого действия оказался прежним – нулевым. Кулак Дениса обогнул нос Гливара, точно так же, как ранее это проделывал «Черный коготь». Разноглазый, в свою очередь, попытался придушить Дениса, предварительно сбив его с ног и оседлав, но долго оставаться наверху какому-то местному гопнику красная Пчела, естественно, не позволила. Денис ловко выскользнул из-под Гливара и сам занял положение сверху, после чего уже он попытался придушить разноглазого, но достиг успехов на этом поприще не больше, чем оппонент. Ситуация складывалась патовая.

Враги вскочили на ноги, с ненавистью глядя в глаза друг другу… Вернее в глаза смотрел Денис, а Тар Гливар просто смотрел на безликую черную маску. Вальяжное настроение, с которым вступил в схватку Денис испарилось, как утренний туман, в нем клокотала ярость и желание разорвать ненавистного врага на мелкие кусочки, да вот незадача… – руки были коротки! Наверняка аналогичное желание испытывал и разноглазый, тоже столкнувшийся с проблемой недостаточной длины рук.

Сколько времени враги разглядывали друг друга, не предпринимая никаких активных действий, неизвестно, но наверняка не очень долго, если судить с точки зрения стороннего наблюдателя. В бою время течет по разному для участников и зрителей. Об этом косвенно свидетельствует тот факт, что даже боксер любитель за время трехраундового поединка теряет в весе столько же, сколько профессиональный футболист за девяносто минут матча.

Первым на активные действия пошел Гливар. Денису в первое мгновение показалось, что вся фигура безопасника покрылась какой-то рябью – будто он смотрел на него через волнистое стекло. В следующее мгновение лицо разноглазого вытянулось вперед, превращаясь в крайне неприятную морду, причем совершенно непонятного зверя: волк… – не волк; лев… – не лев; тигр… – не тигр; короче говоря – вместо лица, и так-то довольно противного, между нами говоря, появилась звериная морда непонятной этиологии, но со здоровенными клыками, выпирающими изо рта.

«Блин! Американский оборотень в Лондоне! Мать твою! Вот уж не думал встретить!»– успел мельком подумать Денис, быстренько подбирая «Черные когти». Вряд ли они доберутся до шкуры разноглазого в зверином облике, раз уж не добрались в человеческом, но драться голыми руками с омерзительным созданием как-то не тянуло.

– Ты как? – раздался в наушниках хриплый голос верховного главнокомандующего.

– Да так… не очень… – честно признался Денис, отступая под бешенным натиском вервольфа. Он решил для простоты считать обращенного Гливара вервольфом – надо же было как-то обозвать для себя эту собаку бешенную, так чего выдумывать – пусть будет вервольф, хотя на волка начальник службы безопасности походил не более, чем бегемот на носорога. – Его когти не берут и вообще – он оборотень, – доложил Денис.

– Держись… – ободрил главком, после некоторой паузы, – разберусь с колдуном – помогу.

– Есть альтернатива?.. – выдохнул Денис, безуспешно пытаясь воткнуть «Черный коготь» в глаз оборотню, вцепившемуся ему в руку. Глаз вервольфа нисколько от этого действия не пострадал, впрочем как и рука Дениса.

– Нету, – констатировал командор, затем посоветовал: – Долби! – и отключился.

*****

В тот страшно далекий день, когда юный Шэф, которого тогда звали совершенно иначе, впервые вышел в кадат, его охватило чувство восторга. Он не умом, разумеется, а на уровне каких-то глубоких, исходных, звериных по сути, инстинктов, понял, что кадат это та сила, оседлав которую можно вырваться, фигурально выражаясь, со дна зловонного болота в бездонное небо к сияющим звездам. «Per aspera ad astra!» – несомненно воскликнул бы он, если бы знал звонкую латынь, но Шэф тогда не знал ни то что латыни, а даже русского! Но дело не в словах, дело в чувствах, испытанных им. Подобную эйфорию пережил, наверное, Архимед, выбираясь из ванны. Затем, в течение долгого, очень долгого времени Шэф постигал кадат, а кадат постигал Шэфа.

Есть старинное и очень мудрое выражение: если долго вглядываться в бездну, то бездна начнет вглядываться в тебя. Если в нем заменить слово «бездна» на слово «кадат», то от этого оно станет еще мудрее. Считать, что кадат сводится только к изменению состояния сознания так же наивно, как полагать, что работа электричества ограничивается притяжением шерстинок к натертому куску янтаря.

Длительное взаимодействие с энергией кадата изменило Шэфа. Изменило его физическое тело и изменило надтелесные оболочки. Он не стал магом, но и не остался обычным (в биологическом смысле этого слова) человеком. Что характерно, определить в чем конкретно заключались эти изменения не мог никто – ни один из магов, включая такого продвинутого, как Ларз Котен.

Несомненно Ларз что-то чувствовал, и не исключено, что именно флер тайны, окутывающей Шэфа, был основой их, не побоимся этого слова – дружеских отношений. Людей всегда тянет к непознанному, к тайне, и маги в этом отношении не исключение. И если бы не терминальное, прямо скажем – патологическое, свободолюбие Шэфа, он мог бы занять высокое, очень высокое положение в иерархической структуре отряда специального назначения «Морской Змей», а значит и во всей властной структуре Островной Цитадели, а следовательно и всего Тетрарха, но…

Но, главная доминанта характера любимого руководителя Дениса имела название: «волк одиночка»… а пожалуй даже, что: «кот, который гуляет сам по себе» – ведь волки все-таки чаще живут стаей, а главная особенность характера главкома не позволяла ему надолго стать, пусть даже на самых привлекательных условиях, частью какой-нибудь организации, где его свобода была бы ограничена чем-либо. Поэтому Шэф всегда работал один, или с напарником, которому Шэф приказывал, что делать, а никак не наоборот. Но жизнь штука сложная, а в случае с командором еще и длинная, и нет в ней правил без исключений и случалось верховному главнокомандующему послужить и в качестве подчиненного, в частности у Ларза, но всегда это было недолго, и всегда Шэф, параллельно с целями организации, преследовал какие-то свои собственные, достичь которых было проще, образно выражаясь, надев мундир.

Это лирическое отступление было сделано с одной единственной целью – хотя бы по минимуму, показать насколько непростым человеком был, есть и надеемся еще долго будет верховный главнокомандующий, главком, командор и любимый руководитель Дениса. Однако, лирика – лирикой, а суровая правда жизни заключалась в том, что среди многочисленных, экзотических навыков Шэфа, приобретенных им за долгую жизнь, было одно полезнейшее свойство, которое можно назвать… скажем так: короткое предвиденье. Хотя… может быть это просто срабатывали какие-то инстинкты, позволявшие главкому в последний момент уклониться от опасности, избежать которую, казалось бы, не было никакой возможности.

Возвращаясь к ответу дона Хуана, что он не пойдет по той дороге, где ему на голову упадет кирпич, можно сказать, что если бы Шэф был вынужден идти именно этой дорогой, вследствие того, что все другие были бы для него закрыты, то он непременно споткнулся, или ускорил шаг, или остановился завязать шнурок, или еще что, но под кирпич не попал. Короткое предвиденье не прокручивало в голове главкома страшные картинки за секунду до наступления времени «Ч», нет – оно просто заставляло его за миг до этого самого события сделать что-то, чтобы время «Ч» не наступило. Именно короткое предвиденье позволило командору ускользнуть из гостиницы «Утренняя Звезда» за мгновение до того, как его должен был сжечь огненный шторм.

Вот и сейчас, не меняя темпа своего неспешного движения, главком сначала сделал «змейку» – шаг влево, шаг вправо, а затем неожиданно резко, ломая ритм, снова ушел влево. То, что его нехитрые маневры не были вызваны приступом паранойи, а имели под собой достаточно веские основания, было тут же доказано огненным шаром, пролетевшим в том месте, где мгновение назад находился верховный главнокомандующий.

Применение Ханом Карумом банального файербола, а не какой-нибудь хитрой некромантской приблуды не должно вызывать удивления. Ведь некромантами не рождаются – некромантами становятся! Становление мага очень напоминает подготовку врача. Сначала будущие медики обучаются общей терапии – как лечить что-то вроде гриппа, бронхита, или воспаления легких, а уже потом начинаются разные специализации, где анестезиолог и стоматолог имеют очень приблизительные познания в чужих профессиональных областях.

Так вот, боевая магия – это «общая терапия», которая является предметом обязательным для всех: и для будущих стихийников, и для некромантов, и для целителей, и для боевых магов, короче говоря – для всех одаренных. Естественно, навыки и таланты у всех разные и профессиональный боевой маг гораздо лучше и быстрее сумеет укантропупить врага, чем маг-целитель, но и целитель имеет некоторое представление о боевой магии. Почему боевая магия является базой на которой стоит вся остальная? – ответ очевиден: во-первых она проще остальных: ломать – не строить! Во-вторых… а может и во-первых, она жизненно необходима. Как сказал, при всем неоднозначном к нему отношении, не самый глупый политический деятель в истории – Владимир Ильич Ленин: «Только такая революция чего-нибудь стоит, которая может себя защитить!» – и это очень правильное замечание. Точно так же можно сказать о магах, да и вообще обо всех людях.

В следующие пару десятков секунд, характер событий, происходящих во дворе консульства Высоко Престола не менялся: маг пулял в Шэфа различными высокоэнергетическими субстанциями: файерболами, молниями, воздушными, водяными и ледяными копьями, имеющими твердость оружейной стали и прочими, малоприятными для главкома, штучками, а он, в последнее мгновение, уклонялся от контакта. Но бесконечно продолжаться в таком виде, когда колдун атакует, а Шэф только уворачивается, это противостояние не могло. А не могло потому, что главком медленно, но верно сокращал дистанцию и вскоре неизбежно должен был наступить момент, когда «Черные когти» будут способны дотянуться до консула, чего тот решительно не желал!

Запас энергии у любого живого существа лимитирован… разве что у Бога нет таких ограничений, но Он в наши игры не играет. Консул Богом не был, и бесконечным запасом энергии не обладал. В какой-то момент, из-за опасного сближения с главкомом, Карум был вынужден часть оставшегося резерва направить на построение защитного барьера, снизив тем самым, и причем значительно, «скорострельность» своих атак, а это, в свою очередь, привело к тому, что командору стало легче продвигаться вперед и консул снова был вынужден укрепить щит за счет меча и так несколько раз. Подобная практика привела к тому, что вскоре наступил неизбежный момент, когда всю, имеющуюся у него энергию, колдун был вынужден направить в щит – яркий пример работы положительной обратной связи, гибельной для системы.

Противостояние переходило в новую фазу – некромант был вынужден уйти в глухую оборону. Здесь несомненно пригодились бы дыроколы в умелых Дэновских руках, чтобы помочь вскрыть кокон, но на этот раз Шэф решил обойтись без них. На это были серьезные резоны. Лимитирующим фактором было время. Вернее, его отсутствие на поиски затерявшихся стрел. И главная причина неприменения дыроколов была даже не в ценности одной ненайденной стрелы, хотя их осталось уже не так много – дело было в другом – в обеспечении безусловного отсутствия материальных улик! Всплеск магической активности в районе консульства Высокого Престола наверняка будет засечен магами Гильдии, которые вне всякого сомнения поинтересуются причиной этого явления. И одно дело, если они найдут живых или мертвых свидетелей, которые покажут, что безобразие устроил начальник службы безопасности консульства Тар Гливар… другое дело, что допрос мертвой головы безопасника докажет, что он тут ни при чём – ну, так это уже дело компаньонов не допустить этого допроса.

И совсем другое дело, если будет найдена материальная улика – болт от дырокола. Главком не верил в абсолют, он был твердо уверен, что несмотря на все страшные клятвы и страх перед «черными демонами», правда (или ее осколки) о событиях на борту «Арлекина» рано или поздно станет достоянием «прогрессивной общественности» и тогда дырокольная стрела, найденная в консульстве, напрямую свяжет Лордов Атоса и Арамиса со смертью консула Высокого Престола. Данный факт наверняка осложнит международные отношения между Высоким Престолом и Акро-Меланской Империей, а как следствие между компаньонами и властями Бакара, и если на Высокий Престол Шэфу было наплевать, то ссорится с властями Бакара в частности, и Акро-Меланской Империи в целом, в его планы не входило. Пока.

Как называется на Сете защитное укрепление, построенное Карумом, Шэф не знал. На Тетрархе, это плетение присутствовало в «Едином Классификаторе» под именем «Щит Генда» и имело максимальную мощность до пяти тысяч единиц по шкале Эвальда.

«Матерый…» – подумал главком о противостоящем ему консуле. Мысль командора была абсолютно бесстрастной, то есть не имела никакой эмоциональной окраски: ни испуга, ни раздражения, ни тем более – восхищения, или удивления. Верховный главнокомандующий просто констатировал тот факт, что противостоящий ему маг был достаточно силен – быстро построить плетение подобной мощности было под силу лишь первой сотне истинных магов Тетрарха.

Для обычного неодаренного человека, не имеющего магических способностей и не умеющего входить в кадат, «Щит Генда» выглядел как большой радужный пузырь, наподобие мыльного, переливающийся всеми цветами радуги. Выглядело это достаточно красиво и опасно, и если насчет красоты возразить было нечего, то насчет губительных свойств «мыльного пузыря» все было не так однозначно. «Щит Генда» не сжигал, не замораживал, не испепелял молниями и не производил еще множества разрушительных действий – он просто не пропускал через свою тонкую, эфемерную оболочку материальные тела. Звук пропускал, излучения пропускал, газ пропускал, а вот материальные тела – не пропускал.

Колдун выбрал такую форму защиты по двум причинам. Во-первых из-за того, что после создания, это заклинание требовало меньше энергии, для поддержания, чем другие защитные плетения аналогичной мощности. Вторая причина выбора «Щита Генда» заключалась в том, что Хан Карум не предполагал наличия у Лорда Атоса – чтоб ему пропасть в Бездне навсегда, наличия боевых лазеров, инфразвуковых излучателей и отравляющих газов. Однако, поставить это ему в заслугу было решительно невозможно, потому что консул не представлял наличия у командора этих зубодробительных вещичек не от большого ума, или же от невероятной проницательности, а просто потому, что даже не догадывался об их существовании в природе. Но, победителей не судят! – не предполагал, и правильно делал. Ничего подобного в арсенале Шэфа не было. Но, консул не учел кое-чего другого… он не учел наличия у верховного главнокомандующего обширных познаний в области теоретической магии и неких особых умений…

Стороннему наблюдателю могло показаться, что ситуация сложилась патовая: консул не мог атаковать мерзкого северянина из-под купола, но и северный варвар не мог до него добраться. В том, что консульство подверглось агрессии со стороны Лордов Атоса и Арамиса – чума на оба эти дома! – некромант ни на секунду не усомнился и был готов поделиться своими подозрениями с представителями Гильдии Магов, которые окажутся здесь с минуты на минуту – нерегламентированный всплеск магической активности наверняка был засечен соответствующей службой.

Здесь-то и крылась ошибка гипотетического стороннего наблюдателя – ситуация для некроманта была совсем не патовой – она была выигрышной для Карума, правда преимущество было небольшое, очень небольшое и чтобы его реализовать надо было дождаться местных магов, а «черные демоны» вполне еще могли скрыться, сведя партию вничью. Именно так рассуждал консул, отсиживаясь за своим переливающимся щитом.

Точно так же рассуждал и Шэф, медленно обходя купол и внимательно вглядываясь в мерцающую завесу. Единственное отличие его рассуждений от рассуждений Хана Карума было в том, что он не считал, что дотянуться до консула невозможно – он знал как добраться до полномочного представителя Высокого Престола.

Главком любовался установленным «Щитом Генда» вовсе не из эстетических соображений – вовсе нет, хотя тот был действительно красив. Командор видел щит совершенно иначе, чем переливающийся мыльный пузырь. Представьте Эйфелеву башню, или радио-башню на Шаболовке, только в виде купола. Оба этих сооружения имеют ячеистую структуру, и точно такую же структуру имело плетение «Щит Генда», только ячейки были совсем крошечные. А внимательно разглядывал купол верховный главнокомандующий затем, что тот имел одно очень неприятное, для построителя, свойство – «Щит Генда» был подобен бронестеклу, подобен в том смысле, что имел мертвую точку, легкий удар в которую полностью разрушал как стекло, имеющее прочность стали, так и плетение мощностью пять тысяч единиц по шкале Эвальда.

Главная, и единственная загвоздка была в том, что найти эту точку, в мерцающей ячеистой структуре, было не легче, чем иголку в стоге сена. Конечно, можно было попробовать проломиться по простому – шкира есть шкира! – как во Дворец Пчелы через «Огонь Тьмы», у которого мощность была даже побольше, чем у «Щита Генда» – единиц на пятьсот, минимум, но… Шэф не знал актуального уровня заряда шкиры – это во-первых, во-вторых – он никогда не слышал, чтобы кто-то смог проникнуть через «Щит Генда», а в третьих – это самое его «короткое предвиденье» очень не советовало лезть через «щит»… даже не так: очень-очень-очень-очень не советовало… а чертова точка все никак не находилась:

«Еще пара минут – решил командор, – и план «Г»… – придется отступить не солоно хлебавши…» – они с Денисом оговорили и такой вариант – в жизни все бывает, тем более, что времени на подготовку операции не было совсем и проводилась она, фактически, экспромтом, а экспромт хорош только тогда, когда он заранее детально подготовлен.

Он бросил быстрый взгляд в сторону хаотически перемещающегося клубка тел, состоящего из Дэна и вервольфа – там тоже сложилась патовая ситуация.

«Ладно, как-нибудь отцепим волчару, если что…» – решил верховный главнокомандующий и снова сосредоточил сто процентов внимания на ячеистой структуре «Щита Генда».

Командор до рези в глазах вглядывался в мерцающую сеть, но желанная точка никак себя не обнаруживала, и он почти уже решил трубить отступление, как Бог, пользуясь своим псевдонимом – случаем, показал на чьей он стороне! Шэф внезапно углядел узловую точку мерцающую необычным бледно-красным цветом, когда вся остальная сеть искрила желто-зелеными оттенками. Не раздумывая – на автомате, главком сделал длинный выпад и ударил в мишень «Черным когтем». В ту же секунду, с негромким звуком, защитный купол схлопнулся, что явилось полной неожиданностью для укрывавшегося под ним, Хана Карума.

И вот здесь некромант проявил себя во всей красе. Несмотря на абсолютную внезапность разрушения своей защиты и неизбежную растерянность, он не потерял ни единого мига – вскинул руки над головой, переплетя пальцы самым заковыристым образом и выкрикнул какое-то слово, состоявшее, на слух, из одних согласных.

В ту же секунду он словно оказался в эпицентре взрыва, но взрыва особенного – бесшумного, без огненной вспышки и без ударной волны. Вернее, волна была, но специфическая – во все стороны от застывшей, словно статуя, фигуры некроманта стала стремительно распространяться смерть. Мгновенно пожухла, пожелтела и превратилась в серый прах декоративная трава, покрывавшая двор консульства и делавшая его похожим на ровный английский газон, который регулярно подстригают в течении ста пятидесяти лет. Лучшие футбольные стадионы Земли могли бы позавидовать травяному покрытию консульского двора, но, понятное дело – только до того, как была применена «Черная Жатва». После того, завидовать было нечему.

Одной травкой дело, разумеется, не ограничилось. Не избежали этой печальной участи и все остальные живые объекты, оказавшиеся в радиусе тридцати метров от некроманта: разнообразные инсекты – всякие разные жучки и паучки, жившие в этой траве; две маленькие птички, пролетавшие над двором, ниже тридцати метров; три большие собаки, сидящие на цепи и по этой причине не участвовавшие в драке; не успевшие скончаться от ран, солдаты, охранявшие консульство Высокого Престола; слуги, оставшиеся в доме и оказавшиеся внутри сферы смерти; дождевые черви, кроты и землеройки, окопавшиеся под землей. Короче говоря – все, в ком ярко горела, или тускло тлела искорка жизни, внутри сферы диаметром шестьдесят метров, в центре которой находился Хан Карум, превратились в прах.

Как уже было отмечено выше, никого из живых не миновала чаша сия. Во дворе консульства Высокого Престола из живых не обратились в тлен только трое: две черные демонические фигуры и сам некромант. Все остальные люди, находившиеся во дворе и не успевшие умереть до того, как была инициирована «Черная Жатва», лежали теперь на земле, внутри своей одежды и доспехов, заполненных однородной, серой пылью, в которую превратилась живая плоть. Кое где этот прах еще сохранял очертания тел, но под действием неумолимой гравитации, тела эти неспешно, но неумолимо оплывали, превращаясь в безликие холмики.

Верховный главнокомандующий, от природы любопытный… или любознательный – это зависит от того, как к нему относится, полагал, что копить надо только знания – все остальное бесполезно. Поэтому, в свое время, он очень внимательно читал «Единый Классификатор», а так как на память не жаловался, то знал, что плетение «Черная Жатва» не только убивает все живое, в радиусе тридцати метров, но и накачивает инициатора всей витальной энергией, высвобожденной во время смерти жертв.

И вот сейчас, всю эту, скажем так – позаимствованную энергию, Хан Карум собрался обрушить на голову главкома. Но, не успел. Он был хорошим магом, а уж некромантом просто великолепным, но вот профессиональным боевым магом, к счастью для компаньонов, он не был. Главное отличие боевого мага от профессионала в любой другой магической области, это – скорость. Боевой маг действует быстро и у него всегда наготове есть плетение, которое он может в любую секунду, практически мгновенно, напоить энергией и выплеснуть наружу. Ровно так же обстоят дела и в немагическом мире: боксер гораздо лучше и быстрее даст в морду, в случае чего, чем молодой, физически крепкий врач, учитель, или программист.

А вот Шэф – успел. Он начал двигаться в то мгновение, когда рухнул «Щит Генда» – не потерял ни мгновения и оказался на боевом расстоянии от консула в тот момент, когда волна смерти, вызванная «Черной Жатвой» еще даже не достигла тридцатиметровой границы. Хан Карум еще только начал принимать хлынувшую на него энергию, захлебываться в ней, а уже сверкнул «Черный коготь» и многогрешная голова консула отделилась от его не менее многогрешного тела. Объективности ради надо отметить, что не только голова консула покинула место своего постоянного базирования – на серую землю упали еще и руки некроманта, отрубленные по локоть. А что вы хотите? – каким бы виртуозом не был главком, но отсечь голову и не затронуть при этом вздернутые над ней руки, причем с переплетенными пальцами, это знаете ли… – затруднительно!

*****

Гораздо более тяжелый оборотень подмял Дениса под себя, схватил зубами за горло и рвал ему грудь, совсем не по волчьи когтистыми, лапами – таких когтей не постеснялся бы и тигр, весом килограммов триста пятьдесят – четыреста, а уж обычный вервольф и подавно! Денис же, в ответ, ужал свои «Черные когти» до размеров боевого ножа – иначе было неудобно, и непрерывно гвоздил ими мерзкую тварь. Однако, несмотря на все использованные боевые средства: шестисантиметровые когти и пятисантиметровые клыки с одной стороны и «Черные когти» с другой, урон, который противоборствующие стороны нанесли друг другу во время всей этой компании был минимальным, а если называть вещи своими именами – нулевым.

Ну, если с Денисом все было понятно: шкира – есть шкира! – последнее достижение научной и магической мысли Островной Цитадели, то чем объяснялась неуязвимость предводителя службы безопасности консульства Высокого Престола было ясно не совсем. Точнее – совсем не ясно.

«Вот же сволочь! – думал Денис, неустанно, с упорством парового молота, продолжая выполнять наказ верховного главнокомандующего: «Долби!», – ничего этого гада не берет! Что же делать!?»

«Утопить…» – отозвался, молчавший до этого внутренний голос. Денис призадумался – совет был, по крайней мере, небезынтересный.

«Где?» – коротко осведомился он, продолжая безуспешно гвоздить вервольфа «Черными когтями».

«Метрах в двадцати, слева, я заметил бассейн…»

«Молодец. Сейчас попробуем!»

План созрел мгновенно. Он был прост, как правда и примитивен, как мечты блондинки. Необходимо было высвободиться из захвата оборотня, добежать до бассейна, спрыгнуть в него, дождаться тварь, подмять ее под себя и утопить! Всего и делов-то! Но, привести в исполнение свои коварные замыслы, Денис не успел.

Он совсем уже собрался приступить к выполнению первого пункта плана – высвобождению, Денис уже сжался, как стальная пружина, он уже готов был в следующее мгновение рывками корпуса в разные стороны начать сбивать с себя оборотня, как его очередной удар, вместо того, чтобы плавно обогнуть бок «собаки бешенной» провалился в пустоту! В ту же секунду исчезло не опасное, но раздражающее давление гигантских челюстей на горло.

Оборотень исчез! Вместо него на Денисе лежала его статуя из серой пыли, да изодранная в клочья одежда, пострадавшая, как в процессе обращения – зверюга был побольше человеческой ипостаси, да и конфигурация тел не совпадала, так и от бесчисленных ударов «Черных когтей», дырявивших обмундирование Гливара за милую душу.

Тесное общение с верховным главнокомандующим, в целом, и стажировка в Ордене Пчелы, в частности, дорогого стоят. Будь на месте нынешнего Дениса тот гнилой интеллигент, которого Шэф принял под свое крыло на Земле, то он бы минут пять отходил от всего произошедшего – рефлексировал бы, блин! Не то, что нынешний! – не медля ни секунды, полностью готовый к труду и обороне, Денис вскочил на ноги. По мере подъема, с него посыпался прах безопасника, а в процессе схода пылевых лавин, краем глаза, он заметил какой-то отблеск, чем-то зацепивший его внимание. Денис совсем уже было собрался заняться археологическими раскопками, чтобы найти предмет, так ярко блеснувший в свете волшебных фонарей, но был остановлен главкомом:

– Собирай его шмотки и тащи ко мне! Быстрее!

Денис принялся рьяно выполнять приказ командора, четко осознавая, что любое промедление, или самодеятельность, в условиях боевого выхода, чреваты… Или враги укокошат во время боя, или верховный главнокомандующий после. И кстати, – будет прав! Но ему повезло. Во время сбора обуви и тряпья начальника службы безопасности, с которым произошла такая удивительная метаморфоза, причем дважды! – сначала из человека в зверя, а потом из зверя в пылевую статую, Денис наткнулся на предмет, привлекший его внимание. Он быстро сунул его в карман шкиры, решив детально рассмотреть позднее, в более подходящий для этого момент и в более подходящей обстановке.

– Так, складывай сюда, – приказал главком, подошедшему Денису, открывая пластиковый мешок, в котором уже лежала голова Хана Карума. После того, как безо всякого пиетета к усопшему, в место, где покоилась его голова, были спешно закинуты шмотки его наперсника, командор отдал новое распоряжение: – Помогай запихивать! – С этими словами он извлек из кармана своей шкиры еще один пластиковый мешок, гораздо большего размера.

«Запасливый ты наш!» – уважительно подумал Денис.

«Как завхоз на даче Сталина!» – поддержал его внутренний голос.

Тихонько и неразборчиво матерясь себе под нос, компаньоны споро затолкали обезглавленное и обезрученное тело консула Высокого Престола в большой пластиковый мешок. Вслед за телом последовали и отдельно лежащие руки.

– Не потеряй! – с этими словами, верховный главнокомандующий вручил Денису пакет с головой консула, а сам, легко подхватив мешок с телом Карума, быстрым шагом, чуть ли не бегом, направился к выходу со двора.

– А-а… – начал было Денис. Он хотел спросить: «А мне, что делать?», но Шэф дослушивать его не стал:

– Жди у калитки! – коротко скомандовал он, после чего кинул мешок с телом возле ворот и исчез со двора. Следует отметить, что перед тем, как появится на улице, главком снова из «черного демона» превратился в начальника службы безопасности консульства Высокого Престола Тара Гливара.

«Одни оборотни кругом!» – ухмыльнулся про себя Денис, успевший отследить волшебные изменения облика верховного главнокомандующего.

«Бестиарий, блин!» – добавил внутренний голос.

Оказавшись на довольно-таки неплохо освещенной улице – фешенебельный район, однако! – Шэф быстро, но внимательно осмотрелся. Не обнаружив ничего подозрительного, он снова проскользнул обратно на территорию консульства, а когда, через несколько мгновений, снова появился на улице, в руке у него был фонарь, позаимствованный во дворе. Главком сошел с тротуара на проезжую часть и принялся подавать световые сигналы, размахивая светильником в строго определенной последовательности: слева – направо, справа – налево, сверху – вниз, снизу – вверх, и все по новой. Не успел командор и двух раз повторить эту кодовую последовательность, как цокот копыт и характерные поскрипывания показали, что его старания не остались незамеченными.

Не прошло и минуты, как у ворот материализовалась карета, управляемая Брамсом. Появиться так быстро он смог потому, что в точности выполнил указания Господина и не стал уезжать особо далеко, а расположился в ближайшем тихом переулке, встав так, чтобы никому не мозолить глаза, не говоря уже о том, чтобы мешать. Внимательно наблюдая за воротами и калиткой консульского особняка, он мгновенно отреагировал на заказ такси и незамедлительно подал экипаж!

– Пошли! – скомандовал Шэф, подхватывая мешок с телом некроманта и протискиваясь в предупредительно открытую Брамсом дверцу кареты. Денису, последовавшему вслед за ним с со своим мешком, места в салоне практически не осталось и только гибкость и ловкость, приобретенная им во время тренировочных занятий в Ордене Пчелы, позволила компаньонам, вместе с грузом, все-таки разместиться в их маленьком экипаже. При этом мешок с телом Хана Карума лежал у них на коленях, а мешок с головой на мешке с телом.

«Акробатический этюд, блин!» – прокомментировал ситуацию внутренний голос.

«Не-а… – банка со шпротами!» – не согласился с ним, на этот раз, Денис.

– Гони! – приказал верховный главнокомандующий и карета тронулась к морю.

 

15 Глава

С трудовой и исполнительской дисциплиной на «Арлекине» все было в порядке. Правда не исключено, что заоблачных высот она достигла только после того, как контрольный пакет этого ЗАО перешел в руки «черных демонов»… – кто знает? Но главное заключалось в другом – главное было то, что дисциплина наличествовала и выражалось это в безусловном и точном исполнении приказов Господина… ну, или Господ. Правда, иногда при этом имело место излишнее рвение, но вызвано оно было лишь бескорыстным энтузиазмом масс.

Компаньоны убедились в этом, когда спустя недолгое время, без происшествий, не привлекая ненужного внимания, выбрались на темный берег моря. Расторопный Брамс тут же зажег фонарь, сделал им три круга в воздухе, на что незамедлительно последовал отклик, в виде такого же сигнала, и буквально через пять минут, подошедшая лодка зашуршала днищем о гальку рядом с каретой. Одним из проявлений вышеупомянутого гипертрофированного энтузиазма масс и инициативы снизу стало то, что лодка оказалась неожиданно большой – четырехвесельной и наличествовали в ней четыре отважных морехода! – по одному на весло. Судя по всему, Хатлер, лично проинспектировал приготовленную для компаньонов лодчонку и пришел к выводу, что «черным демонам» будет западло садится в эту плоскодонку, чуть превышающую по водоизмещению тазик для ног, и сменил ее на более представительную – четырехвесельную.

– Они бы, блин, еще шестивесельный ялик подогнали, или гребной катер… – неразборчиво пробурчал себе под нос верховный главнокомандующий. Дело было в том, что никаких свидетелей предстоящего действа главкомом не предусматривалось, и ворочать тяжеленной посудиной компаньонам предстояло вдвоем. Но, предъявлять претензии можно было только самому себе – командор при постановке задачи не акцентировал внимание на размерах плавсредства – лодка и лодка…

«Ну, что ж… – в следующий раз надо быть повнимательнее, потщательнее, так сказать…» – решил главком, осматривая здоровенный челн. Денис же, свою позицию внятно не сформулировал, и только поцокал языком, а вот внутренний голос, более раскованный в своих оценках, прокомментировал ситуацию сколь нелицеприятно, столь и загадочно: «Волюнтаризм!» – что он при этом имел в виду, Денис не понял.

Брамс, вместе с выбравшимися из лодки матросами, шустро перетаскали в нее все пожитки компаньонов, если так можно назвать мешки с телом некроманта, его головой и еще одним маленьким мешочком с гадательным ковриком, свечами призыва и отпечатанными страницами колдовской книги, после чего моряки застыли в ожидании дальнейших указаний руководства.

– Молодцы! – похвалил верховный главнокомандующий свое воинство, протягивая однофамильцу великого композитора золотой, а безымянным матросам по большой серебреной монете. Подразделение расплылось в довольных улыбках. – Сейчас столкнете нас, – поставил перед подразделением новую задачу главком, – и сразу возвращайтесь на корабль. Надеюсь поместитесь все, – Шэф с сомнением окинул взглядом маленькую карету. – А ты, – обратился он к Брамсу, – потом жди в карете, никуда не отлучайся. И не болтать. – Сказано это было обычным тоном, безо всякой угрозы, но по исчезнувшим улыбкам, общей подтянутости и фанатичному блеску в глазах, тут же появившемуся в глазах краснофлотцев, было ясно, насколько близко к сердцу они приняли распоряжения руководства.

Столкнув лодку на глубину, матросы помогли компаньонам развернуть ее носом в сторону открытого моря. При этом они, естественно, промокли до нитки, что не помешало им, а может наоборот – помогло, набиться вчетвером в двухместную карету, после чего экипаж растворился в тревожной ночной мгле – как было принято писать в приключенческих и авантюрных романах девятнадцатого века… хотя чего в ней такого уж тревожного? – мгла, как мгла. Компаньоны же принялись ворочать тяжеленными и неудобными веслами, так и норовящими выскользнуть из рук.

«Зачем ты не смазал уключины маслом!?» – навязчивым рефреном звучал в голове Дениса голос профессора Лебединского, все то время, пока лодка уходила мористее. К счастью, заниматься физическим упражнениями на свежем воздухе пришлось недолго и отошли компаньоны от берега недалеко – на пару кабельтов, не более.

– Суши весла, – скомандовал главком, что и было незамедлительно сделано.

«Пиздец! – сказал отец, – и дети положили ложки!» – развеселился внутренний голос.

«Не ложки, а весла, – рассудительно поправил его Денис, – и не дети, а мы с Шэфом. И вообще, не отвлекай, сейчас здесь такое начнется…»

Денис не ошибся – началось. Шэф разложил на узкой каменной плите, надыбанной где-то подчиненными, заклинательный коврик, добытый им лично в логове местной организованной преступности. В центр тщательно вычерченной, чуть ли не типографским способом, пентаграммы он установил голову Хана Карума.

«Что характерно – никаких эмоций. Нет ни жалости, ни торжества, ни желания блевать…» – равнодушно подумал Денис, разглядывая специфический натюрморт. 

«Становишься закоренелым циником!» – тут же уколол внутренний голос.

«Да нет… привык просто – человек ко всему привыкает…»

Главком, меж тем, продолжал свою предосудительную деятельность. Предосудительную потому, что Призыв был официально запрещен на всей поверхности Сеты, во всех государствах, включая Высокий Престол – вотчину некромантов. Любой маг, в отношении которого существовали неопровержимые доказательства о проведении им этого ритуала, подлежал немедленному и безусловному сожжению на костре! Ключевое слово здесь: «официально»! Да вспомните сами сколько вещей официально находится под запретом: коррупция, педофилия, распространение наркотиков, рэкет, не говоря уже о банальном воровстве и убийствах – список можно расширять и расширять, но… – опять все тоже пресловутое «но». Так и с Призывом – его никогда не делали те, кто не умели, а те кто могли выполнить процедуру – здесь было сложнее… Скажем так – те кто умели, никогда не исполняли Призыв, если без него можно было обойтись.

Мудрый руководитель расставил свечи призыва в вершинах пентаграммы, вытащил свою замечательную зажигалку и поджег их по часовой стрелке. В прошлый раз, когда он занимался этим богомерзким делом, он начинал с северной свечи. Сейчас же, по прикидкам Дениса, Шэф начал с запада, и он подумал было уточнить откуда надо начинать, но спросить не решился – больно уж мрачный и сосредоточенный вид был у командора. Плавная мертвая зыбь процессу совершенно не мешала, но будь погода чуть посвежее, а волнение чуть побольше, то вряд ли бы все ингредиенты совершаемого действа: мертвая голова и свечи призыва, удержались на заклинательном коврике. Что называется – погода благоприятствовала любви.

Как ни готовился Денис к этому моменту, как ни успокаивал себя, что мол это только первый раз так… а потом будет пофиг, но как только верховный главнокомандующий уселся по-турецки на дно лодки перед заклинательным ковриком, внутри у него все сжалось. Слишком яркими оказались воспоминания о первом сеансе допроса мертвой головы и, положа руку на ногу, или на сердце – кому как привычнее, надо честно признать – это были одни из худших воспоминаний в его жизни.

Дениса стало тошнить сразу же, как только Шэф начал свою вокальную партию. Главком задрал белое, страшное, изрезанное жгутами черных, вздувшихся жил, лицо к небу и закатил глаза. Мерзкий звук, выпеваемый командором, смешивался с чадящими, грязными клубами черного дыма от свечей призыва, образуя зубодробительный коктейль, типа музыкального фонтана – только наоборот.

Как ни удивительно, но кое в чем Денис оказался прав, хотя в своих рассуждениях и тыкал пальцем в небо, безо всяких на то логических оснований – во второй раз переносить процедуру допроса оказалось полегче, чем в первый. Денису уже не казалось, что невидимая рука проникла к нему внутрь и пытается вывернуть наизнанку. Не было безотчетного страх, волосы дыбом не стояли, кожа не стала влажной и липкой, не было противной дрожи во всем теле, не было обострения медвежьей болезни – было просто гадко.

Когда дым от горящих пирамидок, до этого клубами уходивший в звездное небо, стал свиваться в тонкие жгуты, Денис обрадовался – эта метаморфоза означала скорое окончание «концерта по заявкам», где вокальная партия была закреплена за одним исполнителем – верховным главнокомандующим. Как только дымные змеи впились в голову мертвого некроманта, душераздирающий вой, издаваемый Шэфом, мгновенно прекратился.

«Ну, слава Богу! – подумал Денис, – еще немного, и я бы начал подпевать в унисон!»

Внутренний голос, совсем уже было собравшийся высказать свое мнение на этот счет, сделать этого не успел, в связи с тем, что времени, для бесед на отвлеченные темы, не осталось – подготовительные действия были закончены, и начался непосредственно допрос – ради чего, собственно говоря, весь огород и городился. Мертвый некромант открыл глаза.

– Именем Неназываемого и Трех Слуг Тьмы, приказываю! – начал Шэф другим, необычным голосом. – Назови свое истинное имя!

Как и в первый раз, Денису показалось, что голова раздумывала, отвечать, или нет, но как и тогда это объяснялось тем, что ворочать языком в отдельно стоящей голове не так легко, как в сидящей на плечах.

– Шафарх, – сообщил мертвый некромант.

Повторять собственную ошибку и выяснять: должность, звание и место работы, командор не стал. В принципе, он и так это знал, но порядок – есть порядок! Поэтому он все же спросил:

– Кто ты!?

– Я консул Высокого Престола в Бакаре, маг-экзекутор.

– А кто выше: маг-инквизитор, или маг-экзекутор? Иллиаш вроде был инквизитор… – влез с вопросом Денис, но Шэф только досадливо отмахнулся и снова обратился к голове:

– Шафарх! Именем Неназываемого и Трех Его Слуг! Повелеваю и приказываю внятно, без ошибок прочесть вслух текст, который я тебе покажу и без ошибок и искажений перевести его, сообщая, по ходу, все дополнительные сведения об этом тексте, известные тебе. Произнеси слово подчинения!

– Слушаю и повинуюсь Господин! – медленно, и как показалось – торжественно произнес бывший консул.

 … тысяча и одна ночь, однако!..

– Читай и переводи! – с этими словами, верховный главнокомандующий предъявил Шафарху первый лист из пятидесяти.

Денису показалось, что освещения от звездного неба будет недостаточно и придется как-то подсвечивать консульской голове озвучиваемый текст, но выяснилось, что Хан Карум, или Шафарх – черт его разберет, видит в темноте нисколько не хуже их с Шэфом. Потянулась нудная и тягучая процедура. Когда был прочитан и переведен примерно тридцатый лист, в головах у компаньонов раздался голос «тельника»:

– Достаточно.

– Уверен!? – недоверчиво уточнил главком.

– Да.

– Нет уж, милый мой, – после некоторой паузы решил командор, – неизвестно когда у нас будет следующий переводчик… и будет ли вообще. Так что – слушай. – «Тельник» в ответ ничего не сказал и процесс продолжился.

Когда перевод был завершен, Шэф приказал Денису сжечь все бумаги к чертовой матери, а сам обратился к мертвому колдуну: 

– В капитуле уже знают, что ты мертв?

– Да.

Главком нахмурился и продолжил:

– А теперь расскажи все, что тебе известно про то, почему Капитул Высокого Престола заинтересовался двумя демонами, которые выйдут из Щели Скверны. – Никакой реакции. Консул молчал, вперив невидящий взор перед собой. Впервые с начала допроса, ответом была тишина.

– Ладно… давай от печки. Когда был отдан приказ о поимке демонов?

– В середине амрота.

Шэф с Денисом переглянулись – информация подтверждалась.

– Кто отдал приказ?

– Епископ Ортег.

– Кто ему посоветовал? – Шэф задал вопрос, на который, в свое время, не получил ответ от Иллиаша, но с тем же успехом. Ответом было молчание.

– Кто необычный посещал епископа в последнее время? – молчание.

– Ладно… Что ты слышал о необычных посетителях Епископа Ортега в последнее время? – Казалось, что некромант о чем-то мучительно думает. После ощутимой паузы он заговорил:

– Человек в чер… – договорить он, как и его коллега Иллиаш, не успел. Голова некроманта взорвалась, как граната, заляпав компаньонов – хорошо еще, что в шкирах, а попади такое на цивильную одежу – беда!

Компаньоны несколько секунд молча рассматривали получившуюся картину, но предаваться размышлениям о бренности всего земного, времени особо не было, и Шэф прервал это буколическое занятие, запихав загаженный заклинательный коврик в мешок с обезглавленным некромантом. Затем он скомандовал: – Помогай! – и с помощью Дениса плотно утрамбовал мешок с телом Шафарха под среднюю банку. При таком способе погребения, вероятность того, что распухшее тело сможет самостоятельно выбраться из места последнего приюта и всплыть на поверхность, была крайне низкой, а того что могила некроманта не будет обнаружена никогда, наоборот – очень высокой.

– А по ауре… излучениям всяким разным… они не найдут? – поинтересовался Денис, имея в виду конечно же не доблестные правоохранительные органы Бакара, а гильдейских магов.

– Соленая вода экранирует все, – лаконично, но предельно информативно пояснил главком, одобрительно осматривая дело своих (и Денисовых рук). И неожиданно поинтересовался: – «Арлекин» видишь? – Денис вгляделся в ту сторону, где по его расчетам должен был находиться порт и растерялся – среди многочисленных разноцветных огней, ни черта было не разобрать. Выяснилась неожиданная проблема – их гирлянда терялась на фоне остального фестиваля. Весь порт сиял и поблескивал, как новогодняя елка. К тому же, задача поиска и распознавания осложнялась тем, что до ближайшей – южной оконечности порта было километра четыре, причальная стенка тянулась километров на шесть, а лодка компаньонов ушла в море, хорошо если метров на четыреста. Следствием этого было то, что панорама порта открывалась под очень узким углом.

– По-простому не видно… – признался старший помощник. – Попробую техсредства. – С этими словами, Денис включил «бинокль» шкиры и начал методично осматривать район порта.

– Дэн, у нас мало времени, – поторопил его через некоторое время верховный главнокомандующий.

– Не нашел, – недовольно буркнул Денис через минуту, отключая «оптику».

– Восток-северо-восток… может чуть-чуть восточнее, на пол градуса.

– Шэф, ты сейчас с кем говорил? – за развязным тоном Денис попытался скрыть охватившее его смущение.

– Да-а-а… – тяжело вздохнул главком, – темный ты чел. Непрошаренный. Вон. Смотри. – Шэф ткнул пальцем в темноту, но сколько Денис туда не вглядывался, даже используя «бинокль» шкиры, заветных огней он не разглядел.

– Черт с ними, с огнями, – не выдержал главком, – маяк видишь?

– Да.

– Целься на тридцать градусов левее и все.

– Понятно.

– А вообще-то… – Шэф на секунду задумался и принял решение, – у нас дефицит времени. Искать и ждать тебя будет некогда, так что… – он вытащил из бездонного кармана своей шкиры тонкий линь. – Обвязывай вокруг пояса.

– Да не потеряюсь я… не переживай… – бубнил Денис, споро обвязываясь, но главком его похоже, вообще не слушал, думая о чем-то своем. Дождавшись Дениса и обвязавшись сам, он еще раз внимательно оглядел лодку – не забыл ли чего. Убедившись в том, что никто не забыт и ничто не забыто, Шэф торжественно произнес:

– Ну, пожалуй все, пора открывать кингстоны, – с этими словами, командор вытащил «Черный коготь», пробил днище лодки и быстренько вырезал в нем здоровенную дыру.

Отрастив ласты, компаньоны еще минут пять барражировали над тем местом, где ушел в пучину их челн, так недолго, но весьма плодотворно им послуживший и убедившись, что никаких крупных, могущих представлять хоть какую-то ценность для гипотетического следствия, обломков на поверхности не появилось, отбыли восвояси.

Шэф, мешок с головой Шафарха … вернее с тем, что от нее осталось, в пучину не бросил, а вовсе наоборот, потащил с собой, и Денис решил было, что любимому руководителю мало одного полированного некромантского черепа и что командор решил пополнить свою коллекцию. Но все оказалось проще и прозаичнее – через короткое время, рядом с компаньонами появилась какая-то тень, а когда Денис активировал режим «Контур», то оказалось, что эта тень очень смахивает на акулу, вполне приличных размеров, описывающую вокруг ночных купальщиков сужающуюся спираль.

И вот, на очередном витке, когда подводный монстр приблизился на значительно более близкое расстояние, чем хотелось бы Денису, командор ловко вытащил голову некроманта из мешка и кинул прямо в морду акуле. Не стерпев подобного фамильярного обращения, ужас глубин проглотил нежданный подарок и тут же вознамерился атаковать компаньонов, но не тут-то было! Шэф ему что-то показал, от чего шестиметровая живая торпеда тут же вильнула хвостом, очень напоминавшим хвост современного истребителя, и ушла в глубину. В дальнейшем она своим присутствием больше не докучала… да и вообще, – никто не докучал.

Эпизод с акулой поставил жирную промежуточную точку… вернее – точку с запятой – активная фаза операция «Ы» была успешно завершена, все основные задачи поставленные перед комсомолом Партией и Правительс… тьфу ты дьявол – поставленные перед компаньонами самой жизнью, были решены и оставалась сущая малость… по крайней мере по сравнению с тем, что уже было сделано – скрытое возвращение на базу. Все концы были надежно спрятаны в воду, болтаться в море дальше не было решительно никакой надобности и компаньоны взяли курс на невидимый в темноте «Арлекина». Вернее, курс взял Шэф – он знал куда надо двигаться, а Денис выступал в роли баржи, следующей за буксиром. Правда, справедливости ради, надо заметить, что баржа была самоходной и тащить ее необходимости не было – она двигалась своим ходом.

*****

– Группенфюрер, ты как к подъему тяжестей относишься? – нейтральным тоном поинтересовался Денис.

– Хреново. – Верховный главнокомандующий был верен себе – он в высшей степени лапидарно выразил свое отношение к этому занятию.

Компаньоны, вяло шевеля ластами застыли у причальной стенки, рядом с уходящим ввысь крутым бортом «Арлекина». Денис сумел опознать его сигнальные огни: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый, только метров за триста до финиша и для него осталось загадкой, как Шэф сумел найти их в сверкающем великолепии Бакарского порта с дистанции минимум в четыре километра. Все корабли, застывшие вдоль почти что шестикилометрового причала, да и вся береговая линия порта, напоминали набережную Рио-де-Жанейро во время карнавала – огни, огни, огни! – причем разноцветные. Так что навигационные способности любимого руководителя были выше понимания Дениса. Сам он, даже под страхом смертной казни, «Арлекин» бы не нашел. Если бы ему пришлось действовать в одиночку, он бы подплыл к причалу и тупо пошел бы вдоль, пока не увидел заветные сигналы, а Шэф почти что не рыская по курсу… так, пару раз сменил направление градусов на пять-шесть и вывел точно куда надо! Фантастика! И никаким кадатом, и никакой чудо шкирой этого не объяснишь…

«Видимо, врожденный талант!» – с завистью подумал Денис.

«А нюх, как у соба-а-а-ки, а глаз, как у орла!» – страшно фальшивя пропел внутренний голос, но Денис мелодию все-таки угадал… правда с восьми нот. 

Кстати о кадате… – именно полной исчерпанностью его запасов во время эпической битвы с могучим и неуязвимым волком-оборотнем, страшным вервольфом, ужасом-таящимся-в-ночи, и все это, между прочим – один и тем же человек! и объяснялся интерес Дениса к взаимоотношениям между главкомом и тяжелой атлетикой – самостоятельно форсировать трехметровую, почти что вертикальную, влажную, причальную стенку Денис был не в состоянии. Даже учитывая, что она снизу довольно сильно обросла ракушками.

– Это тебя так этот карликовый пинчер измотал? – деланно удивился Шэф. И если бы Денис знал его немного меньше, то вполне мог бы впасть от этого вопроса в растерянность, а может даже и в уныние – мол, страшный, злобный зверь с огромными клыками и когтями, на самом деле – карликовый пинчер, а он – Денис, воображая, что сражается с драконом, дрался с ветряной мельницей! Но, старший помощник только ухмыльнулся под маской, благо шкира была по-прежнему на нем и сварливо подтвердил:

– Этот, этот! Только не карликовый пинчер, а гигантский питчер!

– Хорошо, что не катчер… – пробормотал верховный главнокомандующий, быстро, как большая черная кошка, взлетая по причальной стенке. Он добрался до верха, и осторожно, как солдат из окопа, выглянул. Увиденное Шэфа не обрадовало – по пирсу сновала толпа праздношатающегося народа – не Невский конечно, во время белых ночей, но вполне себе какая-нибудь Тверская, или Пикадилли. Незаметно пробраться к карете, в которой кемарил верный Брамс возможности не было.

– Включай невидимость, – приказал главком, испаряясь, и через несколько секунд невидимый Денис оказался наверху рядом с невидимым Шэфом. Если бы какой-нибудь внимательный прохожий обратил внимание на висящую в воздухе веревку, то был бы сильно озадачен тем, что сначала она висела в воздухе сама по себе, причем ее концы ни к чему не крепились, а потом и вовсе исчезла. Но, к удовольствию компаньонов, таких внимательных прохожих среди полу и полностью пьяной публики, слонявшейся по Главному Причалу в поисках приключений и развлечений, не нашлось. А внимание трезвых и внимательных наблюдателей, которые в силу профессиональных навыков могли бы обратить внимание на это странное явление природы, было приковано к карете Брамса, палубе «Арлекина» и трапу, перекинутому с него на пирс.

Этих наблюдателей было четверо и сидели они в карете, припарковавшейся неподалеку от «Арлекина» – ну-у, как «неподалеку»… относительно неподалеку – метрах в шестидесяти, рядом с громадным галеоном «Царь Морей». Такая диспозиция объяснялась тем, что покойный оборотень в погонах – Тар Гливар, приказал им не отсвечивать и быть крайне осторожными, чтобы их не вычислили – ему была нужна точная и достоверная информация обо всех передвижениях злокозненных Лордов и их приспешников.

Если бы четверка шпионов знала о судьбе своего нанимателя, то никакая сила не удержала бы их в порту. Дело было в том, что они боялись своего работодателя, как дачники плодожорку – один раз он предстал перед ними в звериной ипостаси, а потом в красках рассказал, что сделает с ними за некачественную работу. При всем при этом он не злоупотреблял административным ресурсом, хотя, честно говоря, вполне бы мог – тайные агенты готовы были исполнять его приказы и забесплатно, но Гливар труд их всегда оплачивал. Не щедро и не скупо – по средневзвешенному тарифу.

Так вот, эти работники плаща и кинжала, если бы узнали, что Лорды за которыми они наняты следить, убили… точнее говоря – поспособствовали гибели их грозного патрона, которого они считали непобедимым Черным Властелином и боялись до расслабления в животе, то бежали бы от них, как черт от ладана, но они этой информацией не владели. В их оправдание надо сказать, что и никто во всем множестве миров – ни одна душа, за исключением компаньонов, этого не знала.

Это может показаться странным, но жизнь довольно часто дарит нам… или подкидывает, примеры того, как хорошо, можно даже сказать – профессионально выполненная работа, приносит исполнителю не материальное вознаграждение и восхищение в глазах руководства и прекрасных дам, а сплошные убытии и геморрой. 

Вот и в нашем случае, профессионализм и бдительность соглядатаев сыграли с ними злую шутку. Проворонь они момент, когда дверцы кареты внезапно открылись с обеих сторон, причем безо всякого внешнего повода, а потом так же беспричинно захлопнулись, то целее бы были. Но, человек предполагает, а Бог располагает; жизнь не терпит сослагательного наклонения; знать бы где упадешь, соломки бы подстелил и так далее, и тому подобное – человечеством придумано много банальностей по данному поводу, но объединяет их всех одно – крепость задним умом: знать бы заранее, а уж тогда… С другой стороны, если бы данное таинственное происшествие осталось незамеченным подглядывающими, то начало движения кареты компаньонов, наверняка бы привлекло их внимание, так что добавим еще одну банальность: от судьбы не уйдешь!

– Королевскую Горку знаешь? – поинтересовался Шэф у Брамса, который остался совершенно индифферентен к чудесному появлению своих работодателей в салоне, вверенного его попечению, экипажа. И его спокойствие было вполне обосновано – от «черных демонов» можно было ожидать черте знает чего, а уж незаметное проникновение в карету это такой пустяк, о котором не стоит даже говорить.

– Знаю.

– Поехали.

Через несколько минут, когда карета, ведомая тезкой великого композитора, покинул пределы Бакарского порта и готовилась выехать на широкий и прямой Конногвардейский бульвар, ведущий в требуемом направлении, верховный главнокомандующий, сверившись со своей замечательной, можно сказать – интерактивной, картой, дал новую вводную:

– В следующий переулок, направо! – Брамс в точности, как автопилот, управляемый GPS-навигатором, выполнил приказ главкома. – Налево! – продолжил командовать Шэф, – Направо и прижмись к обочине! Стой! – Карета замерла, а Шэф скомандовал уже Денису: – Включай невидимость и за мной!

Компаньоны успели только спрыгнуть на землю и сделать пару шагов назад – в ту сторону откуда приехали, как из-за поворота появилась карета с соглядатаями. Им бы проехать мимо и раствориться на ночных просторах Баккара, ан нет – если уж не везет, так не везет. Ситуация сложилась точь-в-точь, как в одной популярной (правда неизвестно среди кого) песне:

«Динь, динь, динь, и тройка встала,

Ямщик спрыгнул с облучка.

Красна девка подбежала

И целует ямщика…»

Единственное отличие был в том, что ямщика, а точнее говоря – четырех «ямщиков», никто целовать не собирался, а совсем даже наоборот.

– Поаккуратнее там… – прозвучало в наушниках старшего помощника, – нам трупы не нужны.

– Как скажешь, командир! – отозвался Денис, выволакивая из кареты ближайшего к нему «сотрудника». Шэф за это время успел «обработать» двоих и принялся за последнего – четвертого. Через несколько секунд все было закончено – четыре бессознательных, но живых тела, были небрежно скинуты в обмелевшую канаву, заросшую какой-то неприятной на вид травой. Опасность утонуть «секретным агентам» не грозила и через некоторое время они должны были прийти в себя, чтобы своим ходом покинуть место происшествия – лишние трупы были никому не нужны: ни компаньонам, ни доблестной полиции Бакара. А так: нет трупа – нет дела, а жаловаться в полицию неудачливые шпионы вряд ли будут – наверняка их там знают, и знают не с самой лучшей стороны, так что светиться лишний раз перед местными правоохранительными органами резона у них нет. Как говорится: и волки целы и овцы сыты!

– Брамс, – проинструктировал верховный главнокомандующий штатного кучера, – мы поедем впереди на этой карете, ты едешь за нами. Все понятно?

– Так точно!

– Молодец. Выполняй.

Шэф с Денисом устроились вдвоем на широких козлах и когда кортеж, возглавляемый захваченным экипажем, тронулся, Денис поинтересовался:

– Нафига нам еще один тарантас? Чтобы у каждого был свой выезд?

– Отнюдь… – вскользь пояснил главком, не отрываясь от изучения карты – ехать по хорошо освещенному и людному Конногвардейскому бульвару было опасно – кто-нибудь наверняка обратил бы внимание на две зловещие черные фигуры без лица, так что он прокладывал маршрут по слабо, или вообще неосвещенным проездам. К счастью, таковые имелись в достаточном количестве, что давало ему определенную свободу маневра. – Нашу карету надо качественно уничтожить. Оптимальный вариант – сжечь, а для этого надо отъехать далеко за город. А как Брамсу возвращаться? – для этого и нужен второй экипаж.

– Понятно… Хотя, нет – не понятно. А кто поведет вторую карету? Или на буксире?

– На буксире… – Шэф усмехнулся, – вот что значит свежий, незамыленный взгляд на проблему.

– А что? Почему бы нет?

– Человеку, имеющему хоть какое-то понятие о гужевом транспорте такое бы в голову не пришло… хотя… попробовать конечно можно, но… не сейчас.

– Нет гарантии, что сцепка доедет?

– Маладэц! Ты точно умнее, чем кажешься с первого взгляда.

– Для меня очень лестна такая высокая оценка моих умственных способностей, – Денис ухмыльнулся, совершенно в манере своего любимого руководителя, – особенно из уст такого интеллектуала, как вы командор! – он сделал паузу, ожидая реакции верховного главнокомандующего, но не дождавшись продолжил, – но не кажется ли вам, что мы возвращаемся в исходную точку.

– Кажется, – весело подтвердил главком.

– И?

– На горке должны болтаться люди с «Арлекина» – давить однополые пары… Кто-нибудь да найдется, кто поведет. – На несколько мгновений воцарилось молчание, которое нарушил Денис:

– А не придавят ли они заодно и кого-нибудь из местных мирных пидоров?

– Может и придавят, – абсолютно равнодушно отозвался Шэф, – жалко что ли… Мы же не во Франции, или Голландии, или где там еще их венчают в церкви.

– Тоже верно, – рассудительно отозвался старший помощник. После этого оживленного обмена мнениями, весь дальнейший путь – минут пятнадцать, проходил в молчании, которое не было тягостным или натужным, а было вызвано тем, что после довольно-таки напряженной работы, компаньоны немного расслабились и сейчас попросту отдыхали. Да и тем, требующих незамедлительного обсуждения для оперативного принятия решений, не было, а для простого трепа, чтобы побалагурить, не было настроения.

При подъезде к Королевской горке, когда освещения стало побольше, да и народа гуляющего прибавилось, Шэф поставил новую задачу:

– Пора включать маскировку – не надо светиться в черных шкирах. Люди могут не понять.

– А как? Я умею только себя показывать в камзоле.

– Командуешь: «Показать облики» – она тебе покажет, что есть в памяти, а дальше корректируй, если надо.

– А как корректировать?

– Словами. Говоришь, что изменить и как… но не советую. Поначалу это не очень получается – навык нужен. Выбери что-нибудь стандартное, а я подстроюсь.

– В смысле?

– В прямом. Если ты будешь женщиной, то я мужчиной. И наоборот. Не надо привлекать внимания… особенно наших борцов против однополой любви – могут побить.

– Понятно, – сказал Денис верховному главнокомандующему, а шкире приказал: – «Броня – Показать облики»! – Перед глазами, как живой, появился здоровенный негр в смокинге. – Следующий! – скомандовал Денис и на смену негру-баскетболисту пришел тип латинской наружности в джинсовом костюме и сомбреро, затем пухлая блондинка, похожая на Ларису Долину, затем Денис хотел снова скомандовать: «следующий», но передумал и приказал: – Мексиканец в джинсе!

Приказал и тут же понял, что шкира его не поймет – откуда ей знать, кто такой мексиканец и что такое джинса, но шкира, управляемая биотоками, прекрасно поняла своего владельца и в следующее мгновение, вместо безликого «черного демона», на козлах возник слащавый латинос, смахивающий на молодого Бандераса. Шэф бросил на своего старшего помощника скептический взгляд, но ничего не сказал и мигом оборотился сексапильной блондинкой в вызывающем наряде – красном, коротком и открытом. Выглядела девица так привлекательно, что Денис даже поежился, представив на миг, что они с любимым руководителем тут не одни такие специалисты и вполне можно нарваться на такую красотку…

«Магия! – мать ее ити! – раздраженно подумал Денис. – Хотя… не только магия, тут вообще ядреная смесь: магия плюс технология… даже нанотехнология!»

«Гарри Потер и Чубайс в одном флаконе…» – подытожил внутренний голос.

То, что вечер удался, подтвердил обалделый вид Брамса, в целом, и его вытаращенные глаза, в частности. Он как увидел новую ипостась Господина, так больше и не смог отвести взгляда от его (или все-таки ее?) роскошной груди. Его культурологический шок усугубился, когда он услышал привычный голос Шэфа, отнюдь не высокий и не нежный:

– Найдешь старшо го, скажешь, что тебе нужен человек, умеющий управлять этой колымагой, – Шэф кивнул на захваченную карету. – Если такого нет – возьмешь любого. Выедете подальше за город, сожжешь свою карету. Дотла! – Командор сделал паузу, чтобы его слова как можно глубже впечатались в сознание и подсознание Брамса. Все понял?

– Так точно!

– Еще раз повторяю – сжечь дотла! Лошадей отпустить. В город вернетесь на этой, – главком кивнул на карету, в которой компаньоны прибыли на Королевскую Горку. – Оставите где-нибудь, где она не будет бросаться в глаза, а сами пешочком на «Арлекин». Утром пошлешь кого-нибудь потолковее купить примерно такую же коляску и лошадок, пусть пригонит к кораблю. Как только он вернется с каретой, тут же садишься и едешь в «Империум», становишься и ждешь нас. Все ясно?

– Так точно!

– Учти, все сделать как я сказал. Эту – верховный главнокомандующий показал пальцем, – сжечь. Эту – оставить в городе! Не вздумайте чего-нибудь продать! – Шэф был знаком с человеческой натурой не понаслышке и знал, где таятся подводные камни миссии, порученной тезке великого композитора. – Проверю, имей в виду! – Он сделал паузу. – В последний раз спрашиваю: все ясно?!

– Так точно!

– Выполняй! – С этими словами главком протянул Брамсу кошелек.

Дисциплина есть дисциплина и стряхнув с себя оцепенение от несколько, скажем так – непривычного вида Господина, «композитор» бросился выполнять распоряжение руководства, а компаньоны, хорошо что не взявшись за руки, отправились вверх по склону холма. Брамс все же не удержался, оглянулся и еще раз окинул одобрительным взглядом круглую попку верховного главнокомандующего.

Никаких неожиданностей, на пути к точке старта, Шэфу с Денисом не встретилось – все было вполне себе ожидаемо – влюбленные парочки под каждым кустом. Это создавало определенные трудности для скрытного исчезновения компаньонов. Дело было в том, что не с любой точки маршрута открывался вид на «Империум», и соответственно на балкон арендуемого им люкса, а там, где этот вид открывался, открывался еще и вид на эти чертовы парочки, занимающиеся черте чем! – а если компаньоны видели эти парочки, занимающиеся черте чем, то и парочки видели компаньонов… ну, или по крайней мере могли видеть. Но! – кто ищет, тот всегда найдет! – пелось в одной старой песне и это правда.

– Обними меня любимый… – прошептал Шэф. Если бы кто-то мог увидеть нашу парочку со стороны, то несомненно девушки позавидовали бы Шэфу – Бандерас, есть Бандерас! А мужики Денису – уж больно хороша была блондинка – вылитая Милен Демонжо в «Трех мушкетерах» – тех… настоящих – французских! Денис хотел ответить что-то в силе: «Милая, давай не здесь! На нас смотрят!», но все же промолчал и они с главком крепко, по-мужски, обнялись – со стороны это выглядело очень романтично. В следующее мгновение главком прыгнул.

Очутившись на балконе, Денис сразу же – от греха подальше, затащил бесчувственного командора внутрь. И только теперь, когда операция «Ы» была полностью завершена, он почувствовал насколько устал. Ему казалось, что у него остались силы только на то, чтобы доползти до своей кровати и рухнуть в нее – только на это. Через пять минут, любимый руководитель пришел в себя, они побросали шкиры в горящий камин и медленно, шаркающей стариковской походкой, разошлись по своим комнатам. Впрочем, если быть до конца объективным и беспристрастным, то надо признать, что все же шаркал один Денис. Шэф выглядел пободрее, но… опять же – честно говоря – ненамного… совсем ненамного. Однако, когда Денис кряхтя улегся в свою койку, а к нему прижалось упругое девичье тело, выяснилось, что он себя недооценивал – оказалось, что силы все-таки остались… и немаленькие!

*****

– Что нужно сказать, когда девушки уходят? – расслабленно спросил Шэф, глядя вслед покинувшим их прелестницам. Девушки грациозно пробирались между столиками, покачивали крутыми бедрами и задорно улыбались всему миру, давая насладиться ему их молодостью и красотой. Мир, в лице многочисленных мужчин, синего неба, яркого солнца и моря, прячущегося неподалеку, улыбался им в ответ. Юные дамы составили компаньонам компанию за завтраком, – простите за тавтологию, очень его оживили милым щебетанием и юной красотой, а теперь, подкрепившись, и взяв с Лордов твердое обещание встретиться вечером в «Прибое» – замечательном открытом ресторанчике, где они и познакомились, отбыли в свою гостиницу чистить перышки.

– Очень жаль?.. – выдвинул гипотезу Денис, вопросительно глядя на командора. Главком выдержал гроссмейстерскую паузу и только после нее, соизволил лениво ответить:

– Как вариант… – почему бы и нет, но мне ближе: Слава Богу!

В ответ Денис только хмыкнул – его истинное отношение к этому событию лежало ровно посередине между мнением Шэфа и тем которое он сам же и озвучил. На самом деле, он не испытывал ни грусти от того, что очаровательницы их покинули, ни радости от этого события – ему было по барабану. Слишком много красивых и доступных девиц тусовалось в районе Королевской набережной и ее окрестностей, чтобы ограничивать себя каким-то одним вариантом, хотя, надо честно признать – неплохим… очень даже неплохим.

«Чой-тось ты зажрался мил друг! – ворчливо заметил внутренний голос, – такая девка видная, а ты даже не запомнил, как ее зовут! На Земле о такой и мечтать не мог…» – и действительно, его ночная гостья была олицетворением его юношеских прыщавых грез: стройная, гибкая, красивая, высокая, с выпуклостями и впуклостями именно там где надо, и именно тех размеров какие нужны, короче – блондинка, девяносто-шестьдесят-девяносто с подиума конкурса красоты…

«А действительно – не запомнил… – смутился Денис, – как же, блин ее…» – и он попытался вспомнить.

Но, вместо списка имен, в памяти Дениса стали всплывать приятно-пикантные, или же пикантно-приятные – черт его знает, как правильнее, подробности прошедшей ночи, как вдруг, безо всяких на то оснований, перед внутренним взором возникла рыжая Ниволь – Денис даже вздрогнул от того, как явственно увидел ее лицо. Он помотал головой и очумело уставился на Шэфа.

– Привидение увидел? – так же лениво поинтересовался верховный главнокомандующий.

– Почти… – приходя в себя, отозвался Денис.

– Киса, вам надо лечится электричеством.

– Хорошо, что не грязью.

– К нам гости, – внезапно объявил командор. Внешне он остался расслаблен и вальяжен, тон голоса не изменился, но Денис почувствовал, что главком в любой момент может начать работать. Подобрался и он, надеясь, что внешне это не очень заметно.

– Молчи, только надувай щеки, – предупредил командор.

– Заметано, Остап Ибрагимович!

К их столику пробирался, явно чем-то взволнованный, Мак Клеон, в сопровождении какого-то незнакомого господина средних лет, одетого явно дорого, но не слишком модно – вернее даже не то чтобы не слишком модно, а просто не в том молодежно-курортном стиле, как было принято у богатых горожан и гостей Бакара, а более официально, что ли. Незнакомец сильно смахивал на Шерлок Холмса в исполнении Василия Ливанова – не хватало только трубки и клетчатой двухкозырьковой шляпы, а так – вылитый знаменитый сыщик.

 «Вот и полиция… – подумал Денис, – или частный детектив? – больно уж морда умная для полицейского…»

«Стопудово полиция – трезво оценил диспозицию внутренний голос, – частникам мы без надобности».

«Быстро они подсуетились, однако…» – отозвался Денис.

«Ничего не быстро – мы первые подозреваемые. С кем вчера у консула был конфликт, о котором знает весь город? – вот то-то и оно…» – поставил под сомнение его комплимент внутренний голос.

– Высокие Лорды! – начал хозяин «Империума», но его остановил незнакомец:

– Благодарю Мак, – он улыбнулся, – дальше я сам. – Я – Орст Уршан, начальник полиции Бакара! – не убирая с лица вежливой улыбки представился незнакомец. – Вы позволите присесть? – Он застыл рядом со столиком с таким видом, будто без разрешения компаньонов не то что присесть, какое там… – вообще не сможет заниматься правоохранительной деятельностью.

«Артист!» – с нарастающим уважением подумал Денис.

– Прошу, – Шэф не менее любезно указал рукой на свободный стул. После этого начальник полиции Бакара и компаньоны еще некоторое время соперничали в любезных улыбках, пока Уршан не прервал эту пантомиму вопросом:

– Высокие Лорды, служебная необходимость вынуждает меня задать вам несколько вопросов. Скажите пожалуйста, действуя подобным образом, я не нанесу, вольно, или невольно, какого-либо урона вашему статусу, и не будет ли мой интерес квалифицироваться вами, как оскорбление вашей чести и достоинства? – Начальник полиции уставился на компаньонов, ожидая их вердикта, как приговоренный, королевского помилования. Ответ верховного главнокомандующего был не менее куртуазен – он умел быть очень вежливым и приятным собеседником… когда хотел:

– Пир Уршан… – вы позволите так обращаться, или лучше: пир начальник полиции? – поинтересовался главком, а в ответ глава правоохранителей Бакара только развел руками: мол, какие церемонии между своими – мол, как хотите, так и называйте, хоть горшком, только в печь не ставьте. – Пир Уршан, – продолжил Шэф, – мы с Лордом Арамисом, являемся гарантами законности в наших Великих Домах!

 … кто бы сомневался, блин…

 … всех резали на абсолютно законных основаниях…

Поэтому помогать поддерживать законность и порядок в тех местах, где мы бываем – это наш долг! Прошу, задавайте все вопросы без малейшего стеснения. В свою очередь гарантирую, что все наши ответы будут честными и подробными!

– Ну-у… что ж, – после мимолетной паузы, начал допрос Шерлок Холмс, – у вас есть какие-либо предположения о причинах моего визита?

– Есть! – твердо ответил верховный главнокомандующий, – ты пришел извиниться за недостойное поведение своих подчиненных! – Если полицмейстер и был ошарашен этим сообщением, то он никак этого не показал, по-прежнему взирая на Шэфа с благожелательной улыбкой.

«Профессионал!» – продолжил восхищаться Денис.

«Да-а… уж – поддержал его внутренний голос, – мастерство не пропьешь!»

– Вот-вот-вот! – оживился Орст Уршан, – точку зрения своих подчиненных на этот прискорбный факт я знаю, а теперь хотел бы выслушать вашу версию событий. – И он взглянул на компаньонов с такой надеждой, будто эта информация и есть последнее недостающее звено для создания Философского Камня!

– С удовольствием! – искренне обрадовался Шэф.

 … еще один артист…

 … можно будет бродячий театр открывать…

 … труппа практически уже есть…

– Мы уже сами собирались обратиться к властям Бакара, чтобы разобраться в этом прискорбном инциденте, а тут такая удача – начальник полиции сам приходит к нам!

– Я – весь внимание! – отозвался Шерлок Холмс, преданно глядя на главкома.

– Итак… – начал свою скорбную повесть верховный главнокомандующий, с надеждой глядя в глаза начальника полиции Бакара, а надеялся он, как очевидно каждому, на понимание и справедливость. И надо сказать, что взгляд Орста Уршана – немножечко, самую капельку, усталый и сильно мудрый, внушал определенный оптимизм в деле объективного рассмотрения конфликта. – Итак, приезжаем мы вчера с Лордом Арамисом в порт, подъезжаем к своему судну и что мы видим?! – главком сделал большие глаза и, как опытный оратор, взял паузу.

– Что!? – не выдержал полицмейстер… а скорее всего, сделал вид, что не выдержал.

– А видим мы, как отряд береговой охраны штурмует «Арлекин»!!!..

– Кто командовал? – четким деловым тоном поинтересовался полицмейстер и на секунду из-под маски Шерлока Холмса показался папаша Мюллер, правда мгновенно скрывшийся, и на авансцену снова вышел лучший сыщик всех времен и народов.

– Сержант Кач Валет! – наябедничал Шэф, и тут же, как по волшебству, в руках Уршана оказалась записная книжка, в которой он что-то записал – видимо имя нарушителя спокойствия, после чего книжка тем же магическим образом исчезла.

– Я во всем тщательно разберусь, – пообещал полицмейстер, – и если… – тут он бросил взгляд на закаменевшее лицо главкома и мгновенно поправился: – когда вина указанного сержанта будет доказана, он понесет заслуженное наказание. А теперь, прошу – продолжайте.

– Тут мы замечаем, что руководит этой банд… – тут уже Шэфу пришлось поправляться после вскользь брошенного взгляда Орста Уршана, – … руководит этим отрядом, отнюдь не сержант, а какие-то гражданские, которые его наняли!

– Так-так-так… – быстро проговорил полицейский, – и что дальше?

– А дальше, мы этих подозрительных типов доставили на борт, чтобы детально разобраться в картине происходящего, – несколько витиевато пояснил главком.

– И?

– И выяснилось, что этот штатский, по его словам – консул Высокого Престола Хан Карум, что он явился на корабль с беспрецедентно наглым заявлением, что «Арлекин» принадлежит Высокому Престолу, а не является нашей с Лордом Арамисом собственностью! – задыхаясь от сдерживаемого гнева сообщил командор, яростно сверкая очами.

– И каковы были ваши дальнейшие действия, если не секрет?

– Да никакого секрета, – буркнул Шэф, постепенно отходя от бешенства – по крайней мере, именно это он талантливо изобразил. Поверил полицмейстер, или нет – это другой вопрос, но главком старался. – Сначала мы хотели повесить мерзавцев, а потом решили этого не делать – не хотелось ссориться с властями Бакара – мало ли, может он действительно консул. – Орст Уршан понятливо покивал головой, как бы соглашаясь, что такая наглая провокация в адрес таких уважаемых людей, как Лорд Атос и Лорд Арамис несомненно заслуживала смертной казни через повешенье, и спросил:

– И все же, что было дальше?

– Да ничего… показали ему Марку «Арлекина», где ясно написано, кто его настоящие владельцы, да и вышвырнули на набережную… – Шэф сделал маленькую паузу и продолжил: – Кстати, на выручку этому консулу, или Тьма его знает кому, явился отряд особой стражи, под командованием Тита Ардена. – На сей раз, разыгрывать сценку с записной книжкой полицмейстер не стал, а впившись, враз ставшими колючими глазами, в верховного главнокомандующего, быстро спросил:

– В Марке «Арлекина» в качестве законных владельцев указаны Лорд Атос и Лорд Арамис, а не Военно-Морской Флот Высокого Престола?

– Ну разумеется, – тоном оскорбленной невинности отозвался Шэф, а Уршан без задержки задал следующий вопрос:

– Можете ее продемонстрировать?

– Конечно… – несколько растерялся Шэф. Но тут же растерянность сменилась удивлением: – А за каким дьяволом, собственно, я должен это делать!? А!?

– А за таким… – полицмейстер запнулся, пытаясь припомнить незнакомое слово, но плюнул на это дело и ровным тоном продолжил: – … что консул Высокого Престола Хан Карум был убит этой ночью! Теперь понятно за каким!? – повысил он голос – политесы были отброшены и перед компаньонами предстала новая ипостась начальника Бакарской полиции – неподкупный и беспощадный страж закона – ну, прям, судья Дредд, блин!

– Теперь понятно… – верховный главнокомандующий стал абсолютно спокоен, но спокойствие это было предгрозовое и Орст Уршан прекрасно это почувствовал. Он откинулся на спинку своего стула и с деланной небрежностью произнес:

– Без фокусов. Гостиница окружена, а вон там, – он качнул головой, – боевой маг. Так что – без глупостей, – повторил полицейский. – Медленно встаем и следуем за мной. – Произнеся это, начальник полиции Бакара стал приподниматься из-за стола.

– Сядь, – приказал Шэф с сахарной улыбкой на устах, но ледяным тоном, и Уршан, похоже, что несколько неожиданно даже для самого себя, а особенно для Дениса, уже приготовившегося к началу боевых действий, плюхнулся обратно. – Так-так-так… решил провести арест по-тихому, не привлекая внимания… – как бы про себя пробормотал главком. – Ладно, поговорим начистоту… А кстати – почему бы тебе не провести арест с шумом и помпой – нагнать солдат, магов… журналюг… – последний термин был главному полицаю Бакара незнаком, это сбивало его с толку, но калачом он был тертым и сразу же попытался отыграть утерянную инициативу и показать, кто в доме хозяин:

– Здесь вопросы задаю я! И вообще я не позволю… – чего он не позволит осталось загадкой, потому что Шэф перестал улыбаться и рывком перевел точку сборки в положение «Смерть». Видеть лицо главкома в этом состоянии было, скажем так – неприятно, даже человеку вроде Дениса – подготовленному и неплохо его знающему, а уж о впечатлении, производимом командором на неподготовленный контингент, можно было только догадываться. Уршан заткнулся, побледнел, а лицо его покрылось крупными каплями холодного пота. Наверняка солдаты уже вскинули свои арбалеты, намереваясь атаковать компаньонов, а маг уже начал вздымать руки, готовясь шарахнуть чем-нибудь убойным. На часах было уже 23:59:59, но Шэф сумел остановить термоядерный конфликт:

– Командуй отбой с-сука, если хочешь жить! – не сказал, а прорычал он каким-то низким, страшным голосом, от которого в животе у Дениса неприятно шевельнулись кишки, 

 … инфразвук… однако…

а Уршан, дернулся и с видимым трудом, подняв правую руку, пошевелил пальцами – видимо подал своим людям знак – по крайней мере, об этом свидетельствовало то, что ни града арбалетных болтов, на файербола, в компаньонов не полетело.

– Слушай меня внимательно гнида и молчи, если перебьешь хоть раз – убью, – предупредил полуобморочного жандарма верховный главнокомандующий.

 … Шэф бывает иногда чертовски убедительным…

– Итак, почему же ты не устроил костюмированного «маски шоу»? – как бы у самого себя поинтересовался командор. Казалось, что его совершенно не заботило, понимает его Орст Уршан, или нет, но Денис почему-то был уверен, что полицмейстер прекрасно понимает главкома – если не буквально, то уж смысл – однозначно. – А не устроил ты спектакль по нескольким причинам… – все так же задумчиво и негромко продолжил верховный главнокомандующий, и хотя голос был тихий, но ужас внушал по-прежнему – было в нем что-то нечеловеческое. Страшное. – И среди этих причин есть две несущественные, а одна существенная. – Шэф улыбнулся полицаю такой улыбкой, что Денису, даже учитывая серьезность момента – солдаты, боевой маг, прочая головная боль из-за Уршана, на секунду стало его жалко – он даже сам себе удивился, а главком, между тем, размеренно продолжал: – Первая причина это то, что у нас есть алиби – много людей, включая хозяина гостиницы, могут засвидетельствовать, что мы провели ночь в своем номере… Но! Как я уже сказал, эта причина несущественная. Вторая неважная причина это то, что у нас нет мотива убийства – консул убедился, что все документы на «Арлекин» оформлены правильно и удалился не солоно хлебавши – нам незачем было его убивать… Так что, есть алиби и нет мотива. Правда тебе наплевать на эти очевидные доказательства нашей невиновности – тебе надо прикрыть свою задницу… Ведь так? – задал риторический вопрос командор и, не дожидаясь ответа, продолжил, – тебе надо что-то представить комиссии из столицы, а что может быть лучше двух иностранцев у которых был конфликт с консулом? – Ничего не может! Взять гадов, попрессовать в подвале, чтобы они подписали протоколы допросов, а потом при попытке к бегству… – Шэф чиркнул ладонью по горлу. – Так? – Та-ак!.. Тебе плевать, что мы невиновны. Но!.. Есть третья причина не устраивать цирк с арестом, чтобы можно было в случае чего отработать назад, и эта причина существенная… – Ты до конца не уверен, стоят за нашей спиной триста боевых дракаров, или нет… А проверить можно только ценой собственной жизни… А страшно. Кстати, если ты считаешь, что твоя главная головная боль это убийство консула Высокого Престола, то ты ошибаешься. Сильно ошибаешься… я бы сказал – смертельно. Ну что тебе грозит? – в худшем случае уйдешь в отставку без пенсии – так ты столько наворовал, что тебе эта пенсия, как милостыня. Скажу больше, твоя главная беда даже не в том, что Я – Лорд Атос!.. С севера!.. Высокий Лорд!.. И что за моей спиной сто двадцать боевых дракаров Великого Дома «Морской Дракон»! И двенадцать тысяч бойцов, каждый из которых может голыми руками убить полярного волка! – Верховный главнокомандующий сделал паузу и продолжил. – И даже не в том, – кивок на Дениса, – что он – Лорд Арамис! Князь Великого Дома «Полярный Медведь»! и под его рукой сто восемьдесят дракаров!.. – тишина на террасе стала вязкой и какой-то влажной. – Твоя главная беда, – продолжал размеренно вещать Шэф, в том, что ты осознанно готовился обвинить в преступлении честных людей,

 … эт-то точно… невиноватая я!..

 … он сам пришел!..

заведомо зная, что они непричастны к инкриминируемому им деянию…

 … браво Киса!..

– Шэф не мигая смотрел в глаза обер-полицаю. Денису это сильно напомнило мультик, где Каа тиранил бандерлогов. – Твоя главная и настоящая беда в том, что за участие в этой мерзости я готов объявить тебя личным врагом кланов «Морской Дракон» и «Полярный Медведь», и сам не знаю, что меня пока удерживает от этого шага… А ты знаешь, что это такое, стать врагом клана? – в своей любимой манере задал командор риторический вопрос: – Уверен, что не знаешь, иначе бы ты лучше повесился, а не пришел сюда со своими тухлыми обвинениями! – Полицмейстер потел, молчал и внимательно слушал – Шэф в его лице нашел весьма благодарного слушателя! – Так вот, чтобы ты правильно понимал, что тебя ожидает после того, как я объявлю тебя врагом клана, я, как честный человек, – главком сделал такое лицо, что стало абсолютно понятно, что самого главного полицая он из этого числа решительно вычеркивает, и тот уже практически личный враг клана… – Я расскажу, что тебя ждет… – Кстати, не надо думать, что Орст Уршан сдался на милость победителя и не пытался сопротивляться – отнюдь нет! Он даже приоткрыл рот, чтобы что-то возразить, но мудрый руководитель добавил немного северного льда в свой взгляд, и так не сильно теплый, и полицай рот закрыл, а Шэф продолжил свой блестящий монолог: – Личный враг клана становится врагом всех северян. Даже если какие-то кланы враждуют между собой, все равно – личный враг враждебного клана, не северянин, конечно, – уточнил он, холодно сверкнув очами, – становится и их врагом. Еще ни одна южная сволочь… как-то даже не сказал, а прошипел Шэф, добавляя жути, – не ушла от ответа. – Он улыбнулся начальнику полиции так, что того стало ощутимо бить нервная дрожь, а ведь – обратите внимание, это был не гражданский тип, которого можно взять на простое постановление, а видавший виды дядька, сам умевший нагнать страх на криминальный элемент. – Ни одна! – возвысил голос Шэф. – Где бы беглец не спрятался, рано или поздно, он будет найден и пойман, а затем доставлен на Поляну Одина.

 … где его шандарахнут молотом Тора… хе-хе-хе…

Если кто-то умудрится умереть до этого, личным врагом клана станет его старший сын. Умрет сын – внук, не будет прямых потомков, не беда – в ход пойдут племянники и каждый из казненных будет знать, кому обязан таким счастьем. За тебя будут держать ответ все потомки мужского пола, как прямые так и косвенные, до двенадцатого колена. – Верховный главнокомандующий подождал пока заинтересованные лица осмыслят полученную информацию, а таких лиц, на удивление, было не одно, а два – Денис тоже с огромным интересом слушал всю ту пургу, которую гнал главком, а самое главное – верил во все сказанное! – вот что было особенно удивительно! А командор, меж тем, не унимался и продолжал сеанс массового гипноза, а ля Кашпировский. – А теперь я расскажу, как казнят пойманных врагов клана: тебе вскроют живот. – Снова тщательно выверенная пауза, вызывающая интенсификацию процесса потения у начальника полиции славного города Бакара, хотя казалось бы куда же больше – столько и жидкости-то не могло быть в человеческом теле, ан нет – оказывается могло! – Вскроют живот. Привяжут кишки к осклизлому столбу и заставят ходить вокруг, подгоняя горящим факелом. – Дождавшись, когда, судя по застывшему взору, Орст Уршан представит картинку в деталях, не исключено, что и в HD-разрешении, главком продолжил: – А после того, как ты намотаешь свои кишки на столб, тебе набьют живот землей и бросят в яму… Догадываешься, какие проклятья обрушит на тебя твой сын, или внук, если ты сумеешь сдохнуть раньше, чем тебя поймают? – командор усмехнулся так, что даже Дениса передернуло. – На этом разговор окончен, – подвел итог беседе верховный главнокомандующий, – придешь после обеда на «Арлекин» с уважаемыми свидетелями – оформим протокол, что Марка «Арлекина» выправлена надлежащим образом… – он сделал паузу, – или мы арестованы? – тогда подожди секунду – я громко объявлю тебя личным врагом кланов «Морской Дракон» и «Полярный Медведь» – чтобы свидетели рассказали нашим людям. – Начальник полиции молча поднялся и уже сделал шаг в сторону выхода, когда главком негромко бросил ему в спину: – Забыл тебе сказать. За наезд на Высоких Лордов Севера налагаю на тебя виру. В чем она выражается узнаешь позже. – Спина Уршана не дрогнула, с шага он не сбился и по внешним признакам было не понять: услышал он последние слова командора, или нет, но Денис был уверен – услышал.

– Шэф! – заговорил Денис, дождавшись когда Орст Уршан вместе со своим боевым магом и прочими бронеподростками, в смысле – солдатами, скроется из вида. – Тебе конечно – респект и уважуха! НО! Я НИ-ЧЕР-ТА НЕ ПО-НИ-МА-Ю! Ты так все изложил этому пидору, что даже я поверил, в свою невиновность и в то, что я, блин, Северный Лорд и что за моей спиной плавно колышутся на теплых зеленых волнах Северного Ледовитого Океана эти пресловутые дракары! Но! Ладно я – я не в курсе местных реалий и могу допустить, что все рассказанное тобой о том, какие мы крутые, и что находится за нашей спиной – правда. Но! Почему поверил этот гуй с хоры?! Он же местный, должен что-то понимать насчет всех этих северных лордов, дракаров, непобедимых викингов, – Денис ухмыльнулся, – в рогатых шлемах – причем рога растут из головы… Он-то должен хоть капельку разбираться во вкусе лапши, которую ты ему повесил на уши. Он-то почему поверил?!?.. А!?

Главком некоторое время холодно рассматривал своего главного помощника, словно энтомолог какую-ту хитрую букашку, так что Денис даже почувствовал некоторое смущение, и только после этого соизволил ответить:

– Дэн, я тебе уже сто раз говорил: Каждому по вере его! – это закон природы, не менее непреложный, чем закон всемирного тяготения, или сохранения энергии, а ты опять: как, почему…

– Не… я все понимаю… закон там… по вере… но все-таки почему мы с полицаем тебе поверили?!

– Тьфу ты, бестолочь! – рассердился командор, – Я! Я сам верил во все, что говорю! Чтобы тебе поверили, ты должен сначала верить сам себе, а люди, обычно, когда врут, не верят в то, что говорят – кто же им поверит?

– Понятно… – покивал головой слегка растерянный Денис, – значит ты можешь любому внушить, все что захочешь?!

– Отнюдь. Человек должен быть готов поверить: люди верят в то, во что хотят и в то, чего боятся – «Первое правило волшебника» Терри Гудкайнд.

– То есть, в глубине души, полицай допускал, что мы Великие и Ужасные Северные Лорды и что за нас ему чего-нибудь будет?

– Именно. Причем он знал, чего бояться: здесь действительно на севере имеются Великие Дома, связываться с которыми – что руку в гадючье гнездо совать… Северяне отличные воины, их начальники носят титулы Лордов – так что я практически и не врал…

– Так чего же он приперся, если знал с кем связывается?

– А что он комиссии скажет? – Почему не допросил главных подозреваемых?

– Понятно… – Денис задумался. – А проверить, что мы не те, за кого себя выдаем?

– А как?

– Ну-у… я не знаю… у знатоков спросить… погуглить… запрос сделать в МИД о северных варварах…

– Вот ты и ответил на свой вопрос – ДОСТОВЕРНУЮ информацию получить неоткуда, или на это уйдет неприемлемо долгое время, а недостоверная даром не нужна, потому что цена ошибки…

– Смерть, – закончил за Шэфа Денис и продолжил: – Да-а… хорошо работать в слаборазвитых мирах. На Земле бы такой фокус точно не прошел.

– Почему? – искренне удивился верховный главнокомандующий. – Ваши менты и следаки часто отпускают задержанных кавказцев, и далеко не всегда за взятку – они боятся. Их предупреждают, что они станут кровными врагами тейпа, или еще чего, я не знаю, и все… – кому охота рисковать головой? А чаще всего дают денег и пугают – гарантия сто процентов, если только СМИ не успевают поднять шум, тогда тяжелее, но все равно как-то выкручиваются.

– Но в слаборазвитых все же проще! – не сдавался Денис.

– Кто бы спорил, – миролюбиво согласился верховный главнокомандующий. – Ладно, переходим к обсуждению наших дальнейших планов.

– А чего обсуждать-то? – сделал большие глаза Денис. –У нас что, глобальные планы изменились, мы не идем на Снежинку?

– Идем.

– А если идем, значит наша ближайшая цель – дверь на Антанар, если я ничего не путаю.

– Ты все абсолютно правильно излагаешь… Но! – есть одна загвоздка.

– Какая? – Денис вопросительно уставился на верховного главнокомандующего.

– Один раз – случайность, два – совпадение, а три – закономерность. Ты не находишь?

– Это ты про наезды на нас?

– Именно! Умница! – сразу уловил суть проблемы, – развеселился главком. – И тогда, к тебе следующий вопрос: если на нас все время нападают, то мы кто?

– Обороняющаяся сторона, – немного поразмыслив, озвучил свою версию Денис. Командор поморщился:

– Ну-у… можно и так сказать, но в глобальном плане, все живые делятся на охотников и жертв. Причем этот статус очень динамичный: сегодня ты охотник, завтра – жертва, и наоборот. Так вот… жертвой я быть не люблю, и практически не бываю. Из этого следует что? – задал риторический вопрос верховный главнокомандующий и, разумеется сам же на него ответил, – пора разобраться с Высоким Престолом.

Сказать, что Денис был удивлен – значит не сказать ничего – он опупел!

– Шэф… я не понял, ты что – собираешься воевать с ГОСУДАРСТВОМ!?

– Именно, Дэн! Именно! Через Сету проходит много путей, нам предстоит здесь часто бывать, и оставлять этот геморрой, который может в любой момент обостриться, не намерен.

– Понятно… – вздохнул Денис, – насколько я разбираюсь в медицине – я буду операционной медсестрой.

– Отнюдь. Сначала попробуем терапевтические методы. Скипидарная клизма с патефонными иголками, три раза в день, натощак, – патентованное средство! Всегда помогало и сейчас поможет! – заверил его Шэф.