Миллион милых шуток и проказ с приспособлениями и без
I
Ты входишь в скобяную лавку, когда хозяин завтракает (или обедает) на своей половине, а за прилавком стоит приказчик.
Ты входишь и с очень серьезным видом, с видом человека, который прекрасно знает, что ему нужно, спрашиваешь:
— Будьте любезны, дайте мне «Избранные сочинения» Леонардо да Винчи в переводе Стаффа.
— Чего?
— Я прошу «Избранные сочинения» Леонардо да Винчи в переводе Стаффа.
— Пардон… Не понимаю-с… У нас тут скобяная торговля…
— Вот я и говорю — в переводе Стаффа, два тома.
— Извиняюсь… Но вы, кажется, не заметили… что лавка-то со скобяным товаром…
— Я знаю, любезный, что говорю! И не надо меня учить. Издание Мортковича, перевод Стаффа, два тома.
— Извольте тогда подождать… Пойду позову хозяина… а то я, ей-богу…
Приказчик идет за хозяином, рассказывает ему о чудном клиенте и его дикой просьбе. Спустя минуту оба появляются в лавке. Хозяин внутренне готов или к скандалу, или к тому, что придется иметь дело с душевнобольным. Смерив тебя взглядом, он довольно грозно спрашивает:
— Ну-с? Чего изволите?
А ты в ответ очень спокойно:
— Да вот гайку зашел купить.
II
Ты входишь в магазин головных уборов, подходишь к прилавку, вынимаешь из кармана блокнот и карандаш и пишешь на листке: «Покажите, мне, пожалуйста, черный котелок». Листочек протягиваешь продавщице. Она читает, с состраданием глядит на бедняжку немого и показывает тебе несколько шляп. Ты примеряешь их, выбираешь одну и снова пишешь на листке: «Эта подойдет. Сколько стоит?»
Растроганная твоим физическим изъяном, продавщица решает, что ты к тому же еще и глухой, и поэтому пишет на листочке цену. Ты читаешь, киваешь головой, делаешь жест, выражающий сожаление по поводу дороговизны, платишь деньги и надеваешь новый котелок. Затем, поклонившись, ты громко и отчетливо произносишь:
— Мое почтение!
И уходишь из магазина.
III
В кондитерской ты спрашиваешь, есть ли в продаже шоколадные буквы: 10 букв «N» и 12 букв «L».
— Сейчас, к сожалению, нету, — отвечает хозяйка, — но если изволите прийти в четыре, они будут готовы.
Уже в три ты в магазине. Ждешь, нетерпеливо расхаживаешь, в общем, делаешь вил, что спешишь. Ровно в четыре услужливая хозяйка показывает тебе 10 шоколадных «N» и двенадцать «L».
Ты таращишь глаза, и кровь бросается тебе в голову от возмущения.
— Позвольте, что это такое? Они какие-то вычурные, завитушки какие-то! Мне нужны простые печатные буквы латинского алфавита: десть букв «N» и двенадцать букв «L». Да-а-а, порядочки у нас!..
Хозяйка сто раз просит ее извинить, вызывает специалиста-кондитера, и вдвоем вы растолковываете ему, что следует сделать из шоколада десять букв «N» и двенадцать букв «L», а не какие-то там другие, и притом без всяких финтифлюшек. Можешь, если хочешь, даже нарисовать кондитеру, что тебе нужно.
Хозяйка просит зайти в шесть.
Заходишь. Буквы готовы.
— Вот, говоришь ты, — эти хорошие.
— Завернуть? — спрашивает предупредительная хозяйка.
— Не надо, — отвечаешь ты, — я их тут скушаю.
1924 г.