В супермаркете было пусто. Ни единой души. Я с тележкой прогуливалась по рядам, высматривая, что бы такое съесть. Последовательно в корзинку полетели — молоко, творожные сырки, пакет очищенной картошки, сок яблочный, курица, которая была якобы свежей, но на самом деле я отлично знаю, что ее привезли замороженной, а потом просто разморозили и выложили на прилавок под видом «только что убитой».

Как я догадалась? Да очень просто. Если курица «свежеубитая», а тем более наша отечественная, то кожа у нее тоненькая, будто просвечивает, розоватая. И у нее нет такого огромного количества жира, как у откормленных на заморозку монстров. Воистину гигантские жирные курицы с желтым старческим жиром — ужасно…

Я вздохнула. Там же, в корзинке, нашлось место для шоколадок (прощай, диета), потом мне захотелось съесть кекс, сыр и, опять же, я давненько не ела макарон…

Где-то в районе кассы вдруг раздался истошный женский визг, плавно переходящий в жалобный плач.

— Да заткнись ты, дура! — Рявкнул кто-то на весь зал мужским голосом.

Я замерла со своими покупками между рядами и осторожно выглянула посмотреть, что происходит.

Дородная кассирша в голубом халатике с белым воротничком сидела, ни жива, ни мертва, у кассы, а рядом с ней стоял молодой парень — с виду максимум лет двадцать — и держал нож у ее горла. Парень был одет довольно небрежно, на нем были простые коричневые брюки, серый трикотажный свитер с небольшим капюшончиком, поверх чего была напялена джинсовая курточка, на ногах кеды. Ничего особо примечательного. Лица я издалека не видела, могла только, судя по голосу и манере одеваться, предполагать возраст.

Налетчик был не один — с ним была еще пара друзей, которые, воспользовавшись отсутствием охраны, подхватив тележки, принялись шастать по залу, сгребая сюда продукты и спиртные напитки:

— Бухло, бухло бери! — Торопливо говорил своему напарнику товарищ в кепке. Он был высокого роста, плечистый, с тяжелым квадратным подбородком и небольшими свинячьими глазками. Видимо, его взяли специально для того, чтобы в случае драки противостоять стражам порядка.

— Да, ща, — отвечал его гораздо более щуплый товарищ и продолжал складывать еду.

Мне этот парень показался совсем подростком — белобрысый, волосы давно не стрижены и уже почти доросли до плеч. Небольшой рост, какая-то детская неуклюжая одежонка все в тех же серо-коричневых тонах… Парню явно было интересно не столько выпить, сколько что-нибудь съесть. Он хватал с полки еду — всю, начиная от чипсов и полуфабрикатов и заканчивая кексами — и нагружал свою тележку. Туда же полетела фасованная ветчина, маринованные огурцы и сладкий горошек. На ходу схватив с полки шоколадку, парень тут же ее открыл и начал жевать.

Более рослый товарищ устремился к полке с дорогим коньяком. Буквально через минуту в его тележке образовался микс из Hennessy, паленого Chivas regal и русской водки. Вино, тут же стоящее рядом, его явно не интересовало — видимо, в спиртных напитках он больше всего ценил градус, нежели вкус.

«Господи, вот идиоты, ну кто же ищет нормальный виски в дешевых супермаркетах». Впрочем, о чем это я. На халяву даже уксус подойдет.

Я старалась не двигаться и не привлекать к себе внимания. Главное, чтобы они не догадались, что им нужно мясо или курица и не отправились в тот отдел, где я пряталась. Но на мое счастье парни то ли готовить совсем не умели, то ли слишком торопились — сгребя всё в кучу, они заспешили с тележками на выход.

— Э, мужики, а как мы всё это потащим? — Вдруг опомнился щупленький беленький мальчик, любитель чипсов.

— Дурак, у нас же Пашка еще есть! — Рявкнул рослый и кивнул в сторону подельника с ножом.

Я снова выглянула из-за своего стеллажа. Теперь вдвоем — беленький и рослый — рассовывали по пакетам награбленное продовольствие. Операция заняла еще минут пять максимум. Рослый зычно отхаркался и смачно сплюнул на пол. Затем, кивнув кассирше, «молодец, подруга, хорошо себя вела», парни подхватили пакеты и выбежали вон.

Кассирша, обнаружив, что освобождена, наконец, дала волю эмоциям, снова завизжав на всю округу:

— Помогите! Помогите, грабя-я-я-ят!

Я осторожно высунулась из своего укрытия. Кассирша все так же сидела на кассе и орала в пустоту, сунув руку куда-то вниз — видимо, нажимала на тревожную кнопку. Охранника в магазине не было.

Обнаружив, что все ушли, я смело вышла со своей тележкой, и направилась к кассирше. Увидев меня, она еще больше завизжала:

— А-а-а-а!!! Помогите!!! — И стала еще лихорадочнее что-то нашаривать внизу стола.

— Да не орите Вы так, Господи… — Попыталась я ее успокоить. — Вы меня, что, не помните? Я прошла в магазин задолго до ограбления. Выйти просто не успела…

— А, — резко замолкла кассирша и вдруг обмякла, тихо добавив. — Вот сволочи…

— Да, — подтвердила я. — У меня мобильник есть, давайте вызовем милицию.

— Я уже вызвала, — сообщила кассирша. — У меня тревожная кнопка есть.

— Давно? — Осведомилась я и покосилась на ее нагрудную табличку, где значилось «Расстегаева Ангелина Анатольевна».

— Да. Сразу же, как только они вошли, — раздраженно сказала кассирша. — Да разве эти стражи порядка приедут вовремя? Пятнадцать минут… За пятнадцать минут можно на куски кого-нибудь порезать. Вон, у нас мясник тушу коровы за двадцать минут разделывает. Мастер.

— Мнда… — Протянула я. — А охрана-то где?

— Да уволили охрану! — Возмущенно воскликнула кассирша. — У нас тут нанимало начальство агентство какое-то. Охранное. А теперь говорят, мол, кризис, нечем агентству платить.

— А просто посадить вахтера? — Удивилась я. — Дедулечку какого-нибудь, пенсионера. Зато он может на кнопки нажимать. Или тут же сбегать позвонить в милицию.

— Да я не знаю, дочка, глухо доложила Ангелина Анатольевна… Ему же тоже деньги платить надо. А потом, что пенсионер-то сделает? Он как увидит этих, его сразу удар хватит. — Зовут-то тебя как?

— Лариса, — вздохнула я.

— А меня Ангелина, — представилась она.

— А я знаю, — эхом ответила я. — У Вас на табличке написано. Может я, того, расплачусь, и поеду домой? Милиция скоро приедет, наверное… И часто вас так грабят?

— Да я бы не сказала, что слишком уж часто, — ответила Ангелина. — Но вот за последний месяц второй раз уже. И все молодые ребятки шалят. Растут, есть-то им хочется. Они обычно деньги не берут, хватают продукты все с полок — и след простыл.

— А на работу устроиться? — Поинтересовалась я.

— Да где ж ее взять-то, работу, — покачала головой Ангелина. — Я сама тут и кассирша, и продавец — все в одном лице. И счастлива до безумия, что у меня занятие есть. Да и то, постоянно зарплату задерживают. Никогда не знаешь — заплатят в этом месяце или нет. Вон подружки вообще сидят дома.

А у некоторых мужья без работы. И работящие, и сами всё умеют — у соседки муж такие узоры на дачные окна выпиливает, закачаешься! Да никто же ничего не заказывает. Вот и пойдешь тут еду воровать.

— Ясно… — Я погрустнела и сразу вспомнила неоплаченный заказ из «НьюРаша».

— А знаешь, — вдруг сказала кассирша и кивнула на мою тележку, — приедет милиция, я скажу, что эти продукты тоже украли. Так что забирай всё и иди просто так, если хочешь.

— Спасибо, конечно, — задумчиво протянула я. — Но у меня такое правило: если чего-то берешь, то обязательно что-нибудь дай взамен. Иначе неправильно. Давай я тебе дам символично рублей сто. Ну, как бы за курицу заплатила. Ведь курицу эта шайка точно не брала…

— Я бы на твоем месте тоже не брала эту курицу, — доверительно сообщила мне кассирша. — Она мороженая. Ее просто выдают за свежую.

— Да я знаю, — улыбнулась я и махнула рукой. — Ну, кто же в наше время обращает внимание на такие вот мелочи…

Я распихала свои покупки по пакетам и вышла из супермаркета, щелкнув сигнализацией на рядом припаркованную Мазду. Едва я отъехала, как мне навстречу промигали два патрульных Форда, резко затормозивших у магазина. Из Форда повыскакивали люди в милицейской форме и бегом побежали в сторону магазина.

«Поздно, поздно, ребята. Когда вы очень нужны, никогда вас не дождешься».

Вот что толку от того, что ввели комендантский час, спрашивается? Одна показуха. Грабить от этого меньше не стали, а подростки теперь собираются исключительно по подвалам и подъездам. Выйдешь ночью мусор вынести в родном же собственном доме — а тебе по башке бутылкой, и квартиру обчистят.

… Вернувшись из магазина домой, я с наслаждением помыла и разделала «неправильную» курицу, отправив ее в духовку запекаться. Мама уже давным-давно видела десятый сон — только мне не спалось. Я вообще раньше трех ночи никогда не ложусь. Правда, сегодня я побила все рекорды — уже половина четвертого утра, а я все еще жду курицы. Проголодалась очень…

Почитав прессу и заглотив-таки поздний ужин, я улеглась спать. Но до шести утра ворочалась и волновалась, представляя, как всё завтра пройдет.