В студии «Первого канала», тем временем, начался выпуск новостей.

— А теперь новости политики, — сообщила диктор ровным звонким голосом. — Как мы узнали из достоверных источников, российский Президент Иван Дерябенко — не кто иной, как международный преступник Борис Мазуров, ареста и выдачи которого ждет более двадцати государств, среди которых такие страны как Испания, Норвегия, Польша, Израиль, Пакистан и многие другие…

На этом месте диктор сбилась и ошарашенно посмотрела на табло суфлера. Естественно, там она увидела совершенно другой текст. С испугом она взглянула на листок — что заняло доли секунды — и, видимо, любопытство пересилило профессиональный долг, после чего она продолжила читать импровизированные новости:

— Борис Мазуров, он же Иван Дерябенко, долгое время занимался подготовкой международных террористических актов в составе специального подразделения под кодовым названием «Группа Б».

После того, как Борис Мазуров был объявлен в международный розыск, он полностью изменил внешность. Затем, воспользовавшись поддельными документами и помощью спецслужб, начал активную политическую деятельность в России. К продвижению Бориса Мазурова на российской политической арене причастны лица в самых высших эшелонах власти. Целью заговорщиков стал государственный переворот…

Больше дикторша ничего не успела сказать. К ней уже неслась охрана телестудии — впрочем, арестовывать бежали не диктора. Искали тех, кто подсунул диктору листки с речью. То есть нас. Пока шла рекламная пауза, охрана опрашивала находящихся в студии людей относительно того, не было ли посторонних незадолго до передачи.

Мы с Ирочкой в это время шли по коридору к выходу, стараясь сохранять максимальное спокойствие.

Мимо нас пробегали люди, мы же, практически незамеченные, вышли из здания и уселись в наш неизменный фургончик ожидать результата наших действий.

— Они сейчас наверняка ищут установленный нами гипнометр, — сказала я испуганной Ирочке. — Это будет полный кошмар, если они сейчас его отключат, а потом дадут опровержение по другому каналу.

Вся наша затея пойдет насмарку.

— Что же делать? — Развела руками моя помощница.

— Что делать, что делать. Вернуться и забрать первый гипнометр, — пробурчала я.

Меня очень беспокоило, что я не находила ни Пети, ни Жени. Где они могли быть? Я сильно нервничала, подозревая самое худшее.

— Ирочка, на твоем месте я бы поехала домой. Твоя миссия завершена, а если тебя кто-то опознает как человека, входившего в телестудию, тебя тут же арестуют, — предложила я ей.

Долго уговаривать Ирочку мне не пришлось. Она сама тряслась от страха как осиновый лист.

Покорно позволив повязать на себя платок и надеть черные очки, поковыляла ловить попутную машину.

А я, проводив Ирочку, поковыляла обратно в сторону Останкино. Чуть не доходя проходной, я вдруг неловко попала каблуком в щель и споткнулась.

— Ой, мамочки! — Взмахнула я руками и отклонилась назад.

В ту же секунду что-то срикошетило от железной опоры рядом с проходной и больно ударило мне по плечу. Я недоуменно посмотрела на место удара и увидела, как по руке расплывается бурое кровавое пятно. Ко мне прямо на всех парах торопился какой-то мужчина. Где-то поодаль по направлению к входу бежали еще какие-то люди.

— А вот теперь, милая, тебя точно пытаются убить! — Сказала я себе и тут же почувствовала, как меня валят на землю и наваливаются сверху. Я взглянула вверх. Мужчина, который меня преследовал, был не кто иной, как Леонов.

Внезапно нахлынувший ужас тут же придал мне энергии. Я яростно отпихнула его от себя, словно змея вывернулась и устремилась к двери. Леонов схватил меня за ногу, я со всего размаха ударила его шпилькой по голове. Он охнул и осел. Этого хватило, чтобы я успела влететь на проходную. Показав пропуска недоумевающим охранникам, я бросилась к лифту. Леонов поднялся и побежал за мной.

Двери лифта закрылись буквально у него перед носом. Я перевела дыхание и нажала кнопку третьего этажа.

Выскочив из дверей открывшегося лифта, я пустилась удирать, что есть мочи. Вот только с этажом я переборщила. На третьем были скользкие плитки, и я то и дело спотыкалась и скользила по ним своими туфлями. Двери распахнулись, и в коридоре появился силуэт Леонова. Он бежал несколько быстрее меня, поэтому силы были неравны — и в конце коридора он, наконец, настиг меня, с размаху прижав к стене и закрыв рот рукой.

Я завыла, пытаясь его укусить. Он прижал меня к стене еще крепче.

— Молчи, если хочешь остаться жить, — шепнул он мне на ухо.

Я замолчала, и только мои расширенные от страха глаза изображали собой немой крик. До меня дошел смысл его слов. Я перестала трепыхаться. Он отжал руку.

— Ничего не говори, — быстро произнес он. — Дай мне руку, скорее за мной. Я знаю, куда бежать.

Я растерялась, продолжая стоять у стены. Сергей схватил меня за руку и потащил за собой:

— Поторопись. За нами гонятся другие люди. Они скоро будут здесь. Тебя убьют… Нас убьют, — поправился он.

Обернувшись, Сергей вплотную приблизился ко мне, наши глаза встретились. Его холодные серые зрачки завораживали меня, словно удав кролика. Я не могла сопротивляться. В этот момент я думала только о том, что я могла бы полюбить этого человека. И собиралась это сделать. И очень жаль, что он оказался врагом.

— Доверься мне, — сказал он, будто отозвавшись эхом. — Я не враг…

После этого он снова потащил меня за руку. Мы побежали по коридору. Сзади доносился приближающийся гулкий топот сразу нескольких преследователей.

Мы выскочили на лестничную клетку черного хода и понеслись по ней вверх. Преодолев ступеньки, мы влетели на пятый этаж и помчались прочь от лестничного проема. Я слышала, как гулко бьется мое сердце, задыхалась с непривычки от такого бешеного кросса.

По дороге Леонов проверял, не открыты ли какие-либо кабинеты. Мы пронеслись мимо операторской, нескольких телестудий, кастинг-классов, гримерок. Наконец, в дальнем конце коридора Леонов повернул ручку какой-то двери, и мы вбежали в тесную темную каморку.

Дверь закрылась, Леонов щелкнул выключателем. Зажегся свет. Сергей отошел к столу и, тяжело дыша, уселся на него, жестом приглашая меня сделать то же самое. Я уселась рядом с ним.

— Послушай меня, — сразу заговорил Леонов. — Евгений Нежин — сотрудник «Группы Б». Он выкрал гипнометр для Дерябенко. Это сделал он.

— Что? — Я не верила своим ушам. — Как такое возможно? Откуда ты знаешь?

— Потому что я тоже на них работаю, — коротко ответил Леонов. — Точнее, работал долгое время, но мои желания изменились. Хотя для таких подразделений понятие «бывший сотрудник» равносильно смерти…

— Я ничего не понимаю…

— Выслушай меня, — Леонов очень торопился вывалить всё на меня. — Нежину очень легко было похитить гипнометр, потому что он везде ходил за тобой, а ты работала с «Техникс ЛТД». В «Техникс ЛТД» очень хорошая служба безопасности, и если бы это сделал кто-то из сотрудников, его быстро бы вычислили. Нежин был абсолютно вне подозрений — он охранял подрядчика. Он вообще был посторонним лицом. И в то же время он знал все ходы и выходы в «Техникс ЛТД».

Я пораженно слушала, не веря своим ушам. Сергей продолжал.

— Я знал о том, что готовится операция по захвату прибора. Но я поначалу не знал, что Игнатьева хотят убить сразу же после презентации. Я помог ему бежать, как только выяснил это.

— Убить, но зачем? — Недоуменно бормотала я.

— Как раньше в феодальную эпоху делали, знаешь, — пояснил Леонов. — Мастеров, которые строили храмы для князей и императоров, потом убивали. Чтобы они не могли воспроизвести нечто подобное для кого-то еще…

— Боже, — застонала я. — Рассказывай.

— Игнатьева планировали убить после того, как прибор презентуют, и он пройдет испытания, — повторил Сергей, — и эту операцию поручили мне.

— Господи…

— Прости. Я действительно мерзавец, ничего не попишешь, — наклонил голову Сергей. — Но сейчас не об этом речь. Я просто помог Виталию скрыться, потому что он как человек был мне очень симпатичен. Во-вторых, я очень хорошо представляю себе людей, которые пришли к власти. Это абсолютно беспринципные алчные скоты, которые готовы на людских несчастьях сделать себе имя и состояние.

— Так было во все времена, — отозвалась я. — Так все делают. Что же тут удивительного…

— Ничего удивительного, — подтвердил Сергей. — Но когда-нибудь эта веревочка должна перестать виться.

— Что дальше? — Спросила я.

— Да ничего, — ответил Леонов. — Моя жизнь повисла на волоске, пока руководство разбиралось, что да как вышло с Игнатьевым. В «Техникс ЛТД» ничего не знали. Руководство «Группы Б» всерьез полагало, что именно Петя организовал Игнатьеву побег, за Петей следили. А ты вообще очутилась под ударом, поскольку случайно оказалась в курсе биографии Дерябенко. Женя следил и за тобой, и за Петей.

— Так вот, почему нам так легко удалось уехать из страны, — протянула я. — А ведь именно Нежин предложил мне обратиться к тебе за помощью на выезд из страны.

— Именно, — засвидетельствовал Сергей.

— Но вы за нами гнались. До Останкино, — протестовала я. — Стреляли в нас. Как ты это объяснишь?

— Во-первых, не в вас, а по колесам, — заметил Сергей, — это большая разница. Я немного испугался, думал, что Нежин решил взять вас всех заложниками или сдать по приезде в Останкино…

— А кто с тобой был там, в машине? — Спросила я.

— Это один мой хороший друг, — улыбнулся Леонов. — Мы с ним вместе уже лет десять, заодно увлекаемся гонками по бездорожью.

— Я знаю, — засмеялась я. — Мне Петя говорил про твое странное хобби.

— И ничего оно не странное, — обиделся Сергей. — Очень хорошо развивает водительские навыки.

— Не сомневаюсь, — задумчиво проговорила я и вдруг чуть не подпрыгнула. — Гипнометр! Гипнометр ведь у них!

— Да… — Кивнул Сергей. — К сожалению. Второй экземпляр тоже у них. Евгений сходил в студию и снял его.

— Получается, что передача вышла в эфир просто так, без ничего?

— А она вообще не вышла в эфир, — объяснил Леонов. — Это была подстава. Розыгрыш.

— То есть все эти дикторы, телекамеры и прочая — это было ненастоящее? — Застонала я, кусая губы.

— Ну, диктор и оператор были настоящими, но съемок не было, — кивнул Леонов.

— Что же теперь делать? — Вот теперь я по-настоящему испугалась.

— Я знаю, где установлен первый гипнометр, — серьезно сказал Сергей. — Нам нужно его включить и выйти в прямой эфир.

— Каким образом мы это сделаем? — Прошептала я.

— Надо переждать, — попросил меня Сергей. — Придется пересидеть всю эту перепалку. Когда они немного успокоятся и всё уляжется, мы сможем выйти отсюда.

— Долго ждать? — Переспросила я.

— Не меньше суток, — заявил Сергей. — Сейчас они начнут обыскивать помещения, потому что выходящими из здания нас не видели.

Я даже не представляла себе, что стану участницей такого жуткого политического детектива.

— Нас найдут! — С ужасом констатировала я. — Нас же найдут, что мы будем делать?

— Не надо бояться, — успокоил меня Сергей. — Они начнут осматривать кабинеты один за другим. Первую партию будут обыскивать особенно тщательно. Чем больше времени и чем меньше результат, тем они будут менее внимательны. Наш кабинет находится где-то в чертовой заднице. Поэтому мы просто как следует спрячемся и переждем. Выхода у нас нет. Если мы не доберемся до гипнометра, то нас попросту убьют.

Меня обуревали противоречивые чувства. Все эти шпионские страсти, политические интриги, а затем еще и угроза для моей собственной жизни, попросту сбивали меня с ног. Еще недавно я была просто менеджером, просто пиарщицей, просто предпринимателем. Теперь я втянута в смертельную игру из которой выход только один — победить. В этот момент до меня вдруг дошли слова Сергея: «И что, так всю жизнь и будешь стоять с уоки-токи в руке»?

Действительно, если вдуматься, все это было настолько мелко и мелочно. Я всегда чувствовала себя частью некой богемы, элиты, что ли. Вокруг меня политики, звезды, и я вроде бы как причастна к ним. И в один миг всё встало на свои места. Я — никто вообще. Пустое место. Это они — творят историю, живут своей жизнью, да и просто живут. Они хоть что-то делают, для себя ли, для страны ли, для людей. А я просто у них прислуга. Я обслуживаю их прихоти, выполняю их желания, освещаю их деятельность. И все мои мысли относительно того, что я вкупе с ними тоже очень важная персона — это всего лишь иллюзия.

На фоне всего этого то, что предстояло нам с Сергеем совершить в ближайшее время — это и было то немногое хорошее, что мы могли сделать не для себя и не потому, что какой-то важной персоне так захотелось. А потому что справедливость должна восторжествовать. Вот, почему.

«А вдруг Сергей меня обманывает, и он всё-таки враг?»

Я совсем запуталась.

Я посмотрела на Сергея. Он сидел, серьезный и усталый, чуть свесив голову. Пододвинувшись к нему поближе, я доверчиво склонила голову ему на плечо. Он улыбнулся, потрепал меня по волосам, притянул к себе и крепко обнял.

— От тебя всё время пахнет какой-то ванилью, — тихо засмеялся он, вдохнув запах моих волос. — Такой чудесный запах, так кружит голову. — И он коснулся мягкими губами моего виска.

— Скажи, а что ты подумал, когда увидел меня в первый раз? — Спросила я, утыкаясь носом в его шею.

— Не знаю, — шептал он, сжимая меня в объятиях и легонько целуя моё лицо. — Я вообще-то действительно обычно думаю в таких случаях. Но когда увидел тебя, мне просто захотелось подойти и заговорить. А потом, когда я унюхал эту самую ваниль, мне вообще мозги полностью отказали. Я нес какую-то чушь и вообще ничего не соображал. Мне просто очень не хотелось тебя отпускать. Мне и сейчас не хочется…

Внезапно он надавил мне на больную руку, я вскрикнула.

— Что случилось? — Обеспокоенно спросил Сергей.

— Больно, — скривилась я. — Меня ранили на входе в Останкино. Ерунда, там царапина совсем. Но больно просто.

— Дай посмотрю, — предложил Сергей.

Я сняла пиджак и показала ему правое плечо, откуда нехотя сочилась кровь. Сергей чуть пощупал руку и объявил:

— Я вижу, что кость не задета. Ну, ничего, до свадьбы доживет. С боевым крещением тебя! Давай перевяжу…

Он рванул меня за рукав блузки и соорудил импровизированную повязку.

— Вот так, хорошо, — затянул он узелок.

Я улыбнулась и снова обняла его.

— Мне было так страшно. Я даже плакала, — искренне сказала я. — Когда началась вся эта истерика с гипнометром, а Петька мне объяснил, что ты гад и сволочь. Я поверила. Испугалась. Петьке можно доверять.

— Ну, со своей стороны он прав, — возразил Леонов и вздохнул. — К сожалению, не все свои поступки я могу оправдать, и я действительно гад и сволочь. Я много чего сделал неправильного в своей жизни.

Боюсь, что исправить это уже нереально… Но я знаю только, что ты мне очень дорога. Очень.

И он взглянул на меня своими бездонными серыми глазищами.

Остаток времени мы провели, целуясь, как сумасшедшие. Может быть, нам и пришло в голову что-то более откровенное — и наверняка пришло — но чувство опасности и понимание, что если нас «застукают», нас ждет нечто более серьезное, чем насмешки коллег, вынудило отложить все эти чудесные пьянящие мысли на более подходящий момент.

Устав от ласк, мы забились в дальний угол, где стоял небольшой шкафчик, и устроились там таким образом, чтобы угол шкафа надежно прикрывал нас обоих. Залезть же в него не представлялось возможным, он был слишком узкий для нас двоих. За окном потихоньку темнело. Мы уселись прямо на пол, я склонила голову Сергею на колени и даже не заметила, как уснула, пока он нежно гладил меня по волосам…

Проснулась я от какого-то шороха и яркого света, который полыхнул мне прямо по глазам.

Вздрогнув, я чуть было не вскочила, но Сергей крепко зажал мою голову и рот, чтобы я не могла вскрикнуть.

Это была милиция. Нас искали, обыскивая каждое помещение, как и говорил Сергей, одно за другим.

Свет включили, стражи порядка принялись прохаживаться между столами. Угол, в котором стоял шкаф, выглядел таким образом, словно шкаф полностью придвинут к стене, хотя там был проем — тот самый, в котором мы укрылись. Я сжала кулачки и тихо молилась Богу, чтобы вошедшие не заметили этот проем.

Свет погас.

— Никого нет! — Закричал кто-то из участников облавы. — Пошли дальше!

Шаги глухо затопали по коридору, удаляясь, и, наконец, затихли.

— Подождем еще, — шепнул мне Сергей и чмокнул в ухо. — Спи дальше, чудо…

Я снова склонила голову ему на руки и задремала.

… Когда я проснулась, уже рассвело. Я подняла голову и увидела, что Сергей тоже дремал. Он сидел, откинув голову к стене, и в его лице было что-то очень нежное, домашнее. Я дотронулась рукой до его лба и потянулась к губам.

— Доброе утро! — Прошелестела я, коснувшись его поцелуем.

Сергей открыл глаза и посмотрел на меня.

— Первый гипнометр установлен в телестудии «Вести», — тотчас же начал он, без предисловий. — Нам нужно попасть туда и выйти в эфир.

— Но как мы это сделаем? — Меня живо интересовал этот вопрос, поскольку по Останкино, судя по всему, ходили вооруженные люди.

Сергей задумался.

— Скажи, у тебя мобильная трубка с собой? — Спросил он.

— Да…

— Криптофон? — Уточнил он.

— Ну да, конечно, я ей всегда пользуюсь…

— Давай позвоним Пете, выясним, где он находится, — предложил Сергей.

— Это опасно. Он может находиться где угодно. Например, его арестовали или вообще застрелили, — пояснила я. — Кроме того, рядом с ним может быть Евгений, что нам совершенно некстати.

— Да, ты права, — задумался Сергей. — В таком случае, придется обходиться своими силами. Давай ты сразу напишешь то, что должна будешь произнести в прямом эфире.

— Хорошо, — согласилась я. — А ручка? А бумага?

— Ручка вот, — Сергей достал небольшую ручку из внутреннего кармана. — А бумаги здесь навалом, вон плакаты какие-то валяются, — показал он на пол, где валялись обрывки каких-то постеров и газет.

— А я пока подумаю, как нам половчее добраться до «Вестей».

Сергей достал пистолет, вытащил из него израсходованный магазин и, вынув из кармана другой, заменил его. Я устроилась на столе и углубилась в написание спича. Закончила я довольно быстро.

Сергей к этому времени тоже что-то нарисовал на клочке бумаги.

— Вот смотри, — пояснил он. — Сейчас мы просто выйдем из комнаты, пройдемся по коридору. Думаю, что до телестудии «Вестей» мы дойдем без особых приключений — народу по Останкино ходит много, а мы вполне прилично одетые люди, на нас никто не обратит внимания…

— А дальше что? — Поинтересовалась я.

— Дальше-то? — Сергей усмехнулся. — А дальше как раз и начнется боевик. Мы ворвемся в студию с криками «Не с места!», ты побежишь к телеведущей, выхватишь у нее микрофон и быстренько скажешь всё в прямой эфир…

— Смешной какой, — иронично заявила я. — А телекамеру в это время отключат. Или гипнометр, наоборот, вырубят.

— Гипнометр включен там постоянно, — пояснил Сергей. — «Вести» являются новостным телеканалом, поэтому всё, что оттуда произносится, проходит обработку и внедряется в мозги нашим гражданам. Отключить прибор просто не успеют, ибо не сообразят. Наш с тобой расчет — на внезапность…

— Поняла тебя, — кивнула я. — Что ж, «Вести» — достойный выбор для установки гипнометра. Он работает круглосуточно, а смотрит его Россия и некоторые зарубежные страны. Одна только у нас с тобой нестыковка, Сергей. Все дело в том, что в тот момент времени, пока мы будем находиться с тобой в студии «Вестей», не так уж много людей увидит эту передачу. Это будет очень маленькая доля. Этого недостаточно.

— Есть возможность замкнуть сразу несколько каналов в единый пучок, — задумчиво произнес Сергей. — «Вести» ведь принадлежат одной и той же телекомпании «Мир». У «Мир» есть еще около шестнадцати телеканалов, в том числе спутниковых, а также свой собственный телепередатчик. Если настроить его так, чтобы он передавал сигнал только из одной телестудии, то мы добьемся гораздо большего эффекта. По всем каналам будет показываться одно и то же.

— Как можно организовать подобный аппаратный сбой? — Спросила я. — Суть-то не в том, чтобы устроить замыкание. Суть в том, что мы не можем одновременно следить за передатчиком и работать в телестудии.

— Не знаю, не знаю, — снова задумался Сергей. — Ларис, нам всё-таки придется позвонить Пете. А вдруг он всё-таки на свободе, и с ним всё в порядке?

Едва он это произнес, как мой мобильный затрещал, принимая звонок. Я посмотрела на определитель.

Это был Петя:

— Петя, привет, ты где? — Тут же отреагировала я, обрадовавшись ему, как ребенок сладкой конфетке.

— Я недалеко от Останкино, — прошипел в трубку Петя. — Меня ищут. Нежин оказался предателем. Пришлось снова удирать от погони. Я здесь недалеко во дворе припарковал фургон и ветками загородил, стою.

— Да, про Нежина я уже знаю, — кивнула я трубке. — Петь, нужна твоя помощь.

— Какая? — С готовностью отреагировал Петя.

— Надо найти телепередатчик компании «Мир» и замкнуть все его телеканалы на «Вестях», — попросила я.

— Это возможно? — Осторожно уточнил Петя.

— Я не знаю. Позвони Игнатьеву, пожалуйста. Проясни с ним этот вопрос, — отозвалась я. — Очень нужно.

— Ладно, я наберу тебе минут через пять, что-нибудь придумаем, — озабоченно сказал Петя и повесил трубку.

— Все в порядке, Петя рядом с Останкино, — сообщила я Сергею. — Он перезвонит нам минут через пять. Скажет, что можно сделать с телепередатчиком, и вообще реально ли это.

Через пять минут Петя действительно перезвонил:

— Ларис, привет еще раз, — бодрым голосом оповестил он меня. — Игнатьев сказал, что попробовать можно. Он сказал, что из передатчика, который у нас в фургоне стоит, можно сделать небольшой дистанционный коммутатор. Он будет фокусировать на себе все частоты, на которых работают телеканалы «Мира». Коммутатор будет маленький, его мощности хватит буквально на несколько минут — эффект получится типа сбоев в сети. Но вам должно хватить.

— Отлично! — Обрадовалась я и обратилась к Сергею. — Петя с Виталиком всё сделают нам, представляешь?

В моей душе все бушевало и клокотало. Откровенно говоря, все происходящее я воспринимала как какой-то сон, абсолютно нереальный и, вместе с тем, захватывающий. Мне всё еще не верилось, что это происходит со мной. Я лукаво посмотрела на Сергея:

— Слушай, Леонов, мы ведь здесь одни, — намекнула я ему.

— Да, правда? — В тон мне ответил он и приблизился к моему лицу. — И что ты предлагаешь?

— А ты что думаешь? — Ответила я, обнимая его за талию.

— Сейчас я тебе покажу, что я думаю, — рыкнул он и сжал меня пониже спины.

Два часа пролетели просто как сон. Когда мы, наконец, разомкнули объятия, оказалось, что Петька звонил мне уже дважды. А я ничего не слышала и трубку не брала. Я перезвонила ему:

— Ну, где ты там бродишь? — Недовольно буркнул Петр. — Уже всё готово. Я под чутким руководством Игнатьева всё сделал. Правда, я не уверен, что всё это работает, потому что я вообще-то не техник. Так, в юности увлекался немного. В общем, теоретически сигнала хватит ненадолго, минуты на две-три. Вам нужно успеть всё, что надо, сказать в эфир. Вы где вообще, уже в телестудии?

— С ума сошел? — Ощетинилась я. — До телестудии еще дойти надо.

— Ну, когда дойдете туда, дайте мне знать, — попросил Петя. — Просто номер мой набери, можешь ничего не говорить. Я пойму по твоему звонку, что нужно включать прибор.

— Хорошо, — согласилась я.

Сергей молча слушал наши с Петей переговоры.

— Ну, что, пойдем? — Вздохнул он и подал мне руку, приглашая выйти из комнатки. — Собралась с духом, чудо?

— Собралась, — буркнула я. — Честно говоря, боюсь немного.

— Это нормально, — улыбнулся Сергей. — Если бы ты не боялась, я бы счел тебя сумасшедшей.

Страшно. Страшно было не то, что я выйду в эфир и на всю страну объявлю Дерябенко преступником. Я боялась, вдруг мы не дойдем. Только бы дошли! И тогда будет уже ничего не страшно — я знала, что поднимется такой нешуточный скандал, что на нас с Сергеем никто даже руку поднять не посмеет. Нужно было только добраться, только добраться…

Мы вышли из комнаты.

— Предлагаю зайти умыться, — посмотрел на меня Сергей. — Ты в дамскую комнату, я — в мужскую. Видок у нас несколько потрепанный с тобой.

Я недоуменно посмотрела на него и, глянув вниз, на свою немного помятую клетчатую юбку, прыснула со смеху. Умывшись и причесавшись, я почувствовала себя несколько бодрее. Я глянула на себя в тусклое зеркало, висевшее в туалете. Как следует стерев платочком косметику со своего лица, я достала из висящей через плечо сумочки косметику — заново подвела глаза, накрасила ресницы, губы.

Немного припудрилась. Набрала на мобильнике Петин номер и оставила его в режиме ожидания. Чтобы позвонить, нужно было всего лишь нажать на кнопку «Вызов». Вздохнув, я вышла из уборной.

— Совсем другое дело, — одобрительно приветствовал меня Сергей, который уже ждал меня в коридоре. — Ну, что ж, мы готовы!

И снова мы отправились бродить по коридорам Останкино. Как мы и предполагали, спешащие куда-то поутру работники телецентра попросту не обращали на нас внимания. Завидев поодаль охрану, мы тут же сворачивали в какой-то смежный коридор — ибо чего-чего, а уж коридоров в Останкино было превеликое множество.

Наконец, мы были у двери телестудии «Вести». Сергей толкнул дверь и пригласил меня внутрь. Шли съемки. Обернувшаяся дама неопределенного возраста, с пучком на голове — видимо, редактор или помощник редактора, неодобрительно зыркнула на нас и прошипела:

— Вам чего здесь надо? Выйдите, здесь съемки идут!

В ответ на это Сергей достал пистолет и громко объявил:

— Не двигаться! Всем лечь на пол или я буду стрелять!

В это время я нажала на заветную кнопку мобильника, вызывая Петю, и тут же опрометью бросилась к столу телеведущей.

В зале зашумели. Напуганные люди разлеглись живым ковром по телестудии. Оператор было хотел щелкнуть каким-то рубильником, но Сергей направил на него пистолет и рявкнул:

— Стоять! Ничего не трогай или я пристрелю тебя!

Оператор испуганно моргнул и попятился.

В это время я оттолкнула трепещущую телеведущую и, усевшись в кресло, объявила:

— Дорогие сограждане! Президент Иван Дерябенко является международным преступником, членом спецподразделения под кодовым названием «Группа Б», которое занимается организацией государственных переворотов. Настоящее имя Ивана Дерябенко — Борис Мазуров, и эта персона в данный момент находится в международном розыске. Имеются неоспоримые доказательства того, что Иван Дерябенко и Борис Мазуров — это одно и то же лицо.

Я волновалась и «глотала» некоторые буквы:

— Дорогие сограждане! К власти пришли преступники, которые нарушают ваши конституционные права и насаждают скрытый террор. Из-за этих людей многие из вас потеряли крышу над головой, работу, доходы. Кто-то лишился родных и близких. А сейчас вас вынуждают покидать обжитые места и переселяться в дальние сибирские регионы, куда во все времена силком свозили поселенцев, неугодных правящему режиму. Мы призываем вас оказать сопротивление и передать этих людей в международный трибунал. Россияне! Ваше будущее в опасности!

Находящиеся в студии люди ничего не понимали, так как действие гипнометра на них не распространялось. Однако сама по себе информация была настолько шокирующей, что никто не посмел приблизиться ко мне.

В зал вбежала охрана. Сергей оглянулся, потом посмотрел на меня. В следующее мгновение он прицелился куда-то в дальний угол и выстрелил. Что-то треснуло, посыпался сноп искр.

После этого Сергей спокойно отдал оружие и дал скрутить себя по рукам и ногам. Ко мне шли вооруженные люди. Молча наблюдая за Сергеем, я тоже ждала, что же произойдет.