Аромат черного чая с фруктовым вкусом вырвал Мезенцева из пучины сладостной дремоты. После обеда ему всегда хотелось спать — естественная реакция организма, что уж тут поделать, но сегодня это желание было во сто крат острее. Лишь терпкий ни с чем несравнимый запах горячего напитка держал сознание Григория на плаву, отгоняя сон.

Мезенцев отхлебнул раз, другой, смакуя вкусовые ощущения, закрыл глаза, откидываясь на спинку кресла. Обед — время святое, когда не надо пялиться в монитор и изображать из себя старательного работника.

— Ну, расскажешь, наконец, о чем вы там так мило болтали? — идиллическую беседу с самим собой самым наглым образом прервал вездесущий Алексей, который донимал Григория этим вопросом уже второй день.

Молодой человек улыбнулся, но глаз не открыл и с места не пошевелился.

— Лех, а ты в детстве врачом стать не хотел? — в свою очередь спросил Мезенцев.

Алексей намека не понял, поэтому отвил честно:

— Не собирался. Космонавтом, пожалуй, потом моряком, но не врачом. А что?

— А то, что тебе цены в реанимации не будет. Ты ж своей настойчивостью мертвых поднимешь.

Слышавший это Денис заржал во все горло, но на Алексея предложение Мезенцева не произвело никакого впечатления.

— Опять издеваешься? Ты же обещал.

— Напомнить тебе, сколь обычно ждут обещанного?

— Да ну тебя, — рассердился Алексей, — к тебе как к человеку, а ты…

— Да ладно, я ж прикалываюсь, — посерьезнел Григорий.

Весь сыр бор разгорелся из-за вчерашнего невероятного происшествия. Точнее невероятность его распространялась только на этот офис. С момента той памятной вечеринки, когда у всех на глазах представители ФСБ умыкнули Мезенцева, прошел уже месяц. В стране и в мире во всю властвовало лето, начало которого в средней полосе Российской Федерации выдалось вполне обыденным, то есть с небольшими осадками и умеренной температурой воздуха. Григорий привычно работал, ловя на себе все больше заинтересованных взглядов как мужской, так и женской половины коллектива. Начальство вопросов по поводу его дел с госбезопасностью не задавало, а ребятам он рассказал ту легенду, которой его снабдили. Врать было противно, но Мезенцев отыграл роль на уровне заслуженного артиста России, поэтому ни у кого не возникло лишних вопросов и подозрений.

Все шло своим чередом. ФСБ о себе никак не напоминало, да и геройствовать молодому человеку как-то больше не приходилось. С возросшей популярностью он быстро сроднился и не обращал на нее внимания. В общем, жизнь, казалось, вернулась в привычное русло, как вдруг вчера с ним приключилось такое, чему он до сих пор не мог найти разумного объяснения.

С ним заговорила красавица Виктория, причем сама! И ладно б, это касалось работы, но ведь нет. Взбалмошной девчонке приспичило поболтать с Григорием просто так, о том, о сем, при этом ее глазки как-то уж больно подозрительно горели и стреляли в его сторону, а в голосе то и дело проскальзывали интонации неприкрытого соблазнения.

Мезенцев после обеда мыл в туалете посуду, и как только вышел из двери, попал в жаркие и цепкие объятия очаровательной Вики. Алексей стал свидетелем этих жарких диалогов и с тех пор не давал Мезенцеву прохода.

— В принципе, ничего такого и не было, — начал рассказывать Григорий, — подошла, поинтересовалась, как дела, как работа…

— Про твои приключения спрашивала?

— Ну, а как же. Я ей честно поведал, зачем понадобился сотрудникам ФСБ.

— И все? — спросил Денис, разочарованный такими скупыми подробностями.

— А что ты хотел? Чтобы она предложила мне пойти с ней на свидание?

— Ну, хотя бы…

— Во-первых, я всего лишь внештатный сотрудник ФСБ, всего лишь, — Мезенцев подчеркнул последнее слово, — во-вторых, мне не очень-то надо идти с ней на свидание. Мне не интересен человек, который любит статус, а не его обладателя.

Григорий, мягко говоря, слукавил. Он был бы не прочь пойти с Викторией куда-нибудь, но понимал, что даже сейчас у него нет на это никаких шансов. Хотя почему никаких? Что-то же заинтересовало в нем девушку, так почему бы не попробовать развить успех. Можно ведь, на худой конец, воспользоваться собственными способностями, исключительно в разведывательных целях. В конце концов, на благо других он их использует, так почему бы не попробовать применить их для себя? Ведь это не будет считаться насилием над личностью. Он просто посмотрит, о чем думает девушка, как она к нему относится и все. Не будет приказов, не будет внушения. Ничего такого не будет…

Мезенцев размышлял подобным образом несколько минут и понимал, что с собой он не до конца честен. Стоит ему хоть раз воспользоваться паранормальными способностями в личных целях, и потом подобное уже будет не остановить. Каждый раз он будет придумывать себе все новые оправдания, пока, наконец, не превратится в того, для кого оправдания собственным поступкам уже будут не нужны.

Перспективы стать монстром Мезенцева совершенно не радовали. Но ведь так хочется заглянуть в чужую голову…

Трудно сказать, кто бы одержал верх в этом внутреннем противостоянии доброго и злого Григориев, если б не звонок на мобильный. На экране сотового телефона горел незнакомый номер.

— Слушаю, — заголосил в трубку Григорий, приготовившись к неприятным сюрпризам.

На том конце какое-то время молчали, после чего человек, безотказным тоном фактически приказал:

— Через пол часа за тобой заедет машина «Ауди А8», госномер которой содержит цифры 343. В машине будут двое, это сопровождение. Они отвезут тебя по нужному адресу и дадут необходимый минимум информации. Не опаздывай, это чрезвычайно важно.

И все. Неизвестный не поздоровался и не попрощался, просто повесил трубку. Ну что за бестактность! И вообще, Мезенцев же на работе! Как они себе представляют, что он уйдет? Кто будет решать вопросы с директором, в конце концов? И почему с ним обращаются так бесцеремонно, как с вещью? Он не их собственность!

Видимо все переживания разом отразились на лице Григория, потому что Алексей, разом усмехнувшись, молвил:

— Лучше сейчас послать их куда подальше, пока окончательно не засосало.

— Думаешь? — неуверенно произнес молодой человек.

— Уверен. Это же хищники, которые заботятся лишь о своих интересах и собственных кошельках. Все они, так или иначе, участвуют в борьбе за власть, а простым пацанам, таким как мы с тобой, в ней участовать не престало.

Алексей мыслил конструктивно, да и говорил правильно, однако до сих пор Мезенцев участвовал лишь в правильных делах, которые никак не были связаны с борьбой за власть. Коллега по работе руководствовался той информацией, которой с ним поделился Мезенцев, поэтому немудрено, что он настолько не доверял этим людям.

А Григорий? Доверял ли он этому голосу в трубке? Вряд ли. Но, у него был козырь в рукаве, и не один, поэтому стоило прислушаться к предложению фсбшника и последовать его совету.

С директором вопросы улаживать не пришлось, поскольку того просто не обнаружилось на рабочем месте. Секретарь сказала, что он в разъездах, решает какие-то особо важные дела.

— Ну и пес с ним, — буркнул себе под нос Григорий, спускаясь на улицу.

В обозначенный час та самая черная «Ауди» с проблесковыми маячками прибыла к парадному въезду в офисный комплекс, и Мезенцеву ничего не оставалось делать, как проследовать в ее шикарный салон. Двое молчаливых сопровождающих, одетых как всегда строго и по моде из коллекции «шпионы начала двадцать первого века», видимо, были несклонны к разговорам, и на все вопросы молодого человека предпочитали отвечать односложно или же вовсе отмалчиваться. Так Мезенцеву не удалось узнать, куда они едут, и зачем он им понадобился.

— Скоро увидишь, — буркнул один из сопровождающих и всем своим видом дал понять, что на этом расспросы лучше прекратить.

Что ж, прекратить так прекратить. Григорий вовсе не собирался спорить с дюжими мордоворотами, хотя с некоторых пор к нему пришло ощущение, что причинить ему умышленный физический вред будет очень даже сложно.

Машина выехала на МКАД, как всегда забитую до предела, включила мигалки, которые ей, вообще-то, не полагались, и начала с упорством голодного носорога пробиваться вперед. Миновав шестиполосную общемосковскую стоянку для машин, «Ауди» съехала на Варшавское шоссе и понеслась в сторону области, сразу прыгнув в крайний левый ряд.

— На рыбалку что ли едим? — высказал Григорий собственные мысли вслух.

По обыкновению ему никто не ответил.

Спустя сорок минут автомобиль с тремя пассажирами свернул на малое автомобильное кольцо, добрался по нему до старой раздолбанной Каширской дороги, вновь помчался по направлению от Москвы, но спустя километр повернул направо.

— Почти приехали, — соизволил сообщить пассажиру один из мордоворотов.

На деле оказалось, что им пришлось ехать еще минут пятнадцать, пока наконец правительственная «Ауди» не завернула на участок леса, огороженный глухим зеленым металлическим забором. Точнее это был не совсем лес, что-то вроде его опушки. Сосны и ели росли здесь вперемешку и совершенно в хаотичном порядке.

— Станция конечная, — типа пошутил один из фсбшников, выпрыгивая из автомобиля.

Григорий последовал его примеру, выполз на улицу и огляделся. Участок весьма сильно прореженного леса оказался чьим-то частным владением общей площадью в несколько гектаров. В периметре, огороженном трехметровым глухим забором, среди росших здесь деревьев находился весьма представительного типа дом, еще несколько строений поменьше, чьи предназначения могли варьироваться от банальной бани до хранилища садового инвентаря, а так же персональная вышка сотовой связи или что-то наподобие того. Быстро оглядев дом, построенный из дерева, Мезенцев обнаружил на нем несколько антенн тарельчатой формы, а на самом участке то тут, то там, показывались бравые молодцы в краповых беретах и с автоматами за плечами.

— Не отставай, — довольно грубо приказал один из федералов и направился прямиком к центральному строению.

Григорий дабы лишний раз не злить серьезных людей проследовал за ним.

Шикарный дом внутри оказался не менее красив и представителен чем снаружи. Большая прихожая, лестницы, уносящие гостей наверх, охотничьи трофеи, развешенные то тут, то там и явно не абы как, а со знанием дела, довольно большое количество искусно выполненных картин, а так же коллекционное оружие, причем не только российское, но и европейское. Так Мезенцев обнаружил здесь висевший на стене фламберг, а рядом с ним клеймор. Судя по их внешнему виду, это были не современные реконструкции, а самые что ни на есть военные реликвии минувших эпох. Стоить такая коллекция должна была целое состояние.

— Интересуешься? — раздался голос из-за спины, и Григорий мгновенно обернулся.

Перед ним стоял невысокий крепкого телосложения человек лет шестидесяти, коротко и аккуратно постриженный, с интеллигентной бородкой и внимательными все замечающими глазами. Одет незнакомец был в военно-полевой костюм пятнистой расцветки без знаков различия и мог оказаться кем угодно, хотя в это, конечно же, мало верилось. Даже без привлечения своего паранормального резерва Мезенцев понял, что перед ним хозяин всего этого великолепия.

Интересно, и зачем ему понадобился Григорий? Точнее не он сам, а его способности. Уж не настал ли тот момент, когда его дар начинают потихоньку использовать в грязных подковерных играх?

— Всегда любил оружие, но не современное, к нему я отношусь равнодушно. — Мезенцев проследил за реакцией хозяина особняка, после чего добавил: — Мечи, шпаги, топоры, доспехи меня привлекают куда больше, хотя, конечно, наверное, не на столько, чтобы собирать из них коллекции. На это у меня не хватит ни сил, ни времени. Да и некуда, в общем-то, собирать. Квартира, знаете ли, не позволяет. Иное дело здесь…

— Ну, квартира — дело наживное, не так ли, молодой человек?

— Это конечно, — согласился Мезенцев, пытаясь понять, к чему клонит незнакомец. Так ли просто он заговорил о квартире, или всего лишь решил поддержать диалог?

— Меня зовут Петр Григорьевич, и я весьма наслышан о твоих… эм… способностях. Они, видишь ли, уникальны.

— Григорий Мезенцев, — в свою очередь представился молодой человек, хотя и понимал, что хозяину дома про него наверняка известно очень и очень многое.

Петр Григорьевич протянул Мезенцеву руку, дождался ответного рукопожатия, после чего продолжил:

— Я человек, который не ходит вокруг да около и предпочитает везде, где только это уместно, начинать сразу с дела. Сегодняшний случай исключением не станет, поэтому не буду тянуть кота за причиндалы и скажу, что хочу предложить тебе работу.

— Банки грабить? — пошутил молодой человек.

Пока ничего нового Григорий не услышал. Естественно, ему должны были предложить какое-то дело, зачем же тогда вызывали. Не полюбоваться же на него.

— Не совсем, — улыбнулся Петр Григорьевич. — Это слишком мелко для тебя, да и я не банальный уголовник, знаешь ли. Понимаешь, в чем закавыка…, в мире давным-давно уже в цене такой ресурс как уникальность. Мы продаем ее, покупаем и при этом не все, далеко не все понимают, что это такое. Когда один человек ищет работу, он предлагает работодателю свои навыки, которые, возможно, понадобятся ему в дальнейшем. Казалось бы, при чем здесь уникальность? Все просто. Даже в рамках определенных обязанностей ценится тот сотрудник, который обладает чем-то особенным, даже если это будет банальная выносливость, лучшая память, знание не одного иностранного языка, как у всех, а нескольких, продвинутая коммуникабельность, желание работать и зарабатывать не только на бумаге, но и на деле. Что уж говорить о настоящей уникальности и наличии у определенного индивида таких особенностей, которых больше ни у кого нет? Таким людям нужно дать шанс стать чем-то большим, дать возможность творить что-то особенное, не подвластное остальным. Я прав?

Мезенцев почесал голову, совершенно не понимая, к чему клонит хозяин особняка.

— Наверное…, не знаю. Я пока не очень понимаю, к чему Вы все это говорите.

— А к тому, что банки грабить могут и другие. Для этого в нашем несовершенном социуме есть соответствующие профессионалы. У нас есть военные, которые могут то, чего не могут другие. Есть спортсмены, чьи достижения рядовому гражданину любой страны никогда не повторить, если конечно он не станет усиленно тренироваться и не окажется более талантливым, чем те самые спортсмены. Есть музыканты, поэты, писатели, художники. Их трут — штучен, их товары — бесценны. Нет, человеческое общество всему придумало цену. Даже у любви есть цена, что уж говорить о картинах или шедеврах музыкального искусства. Но…, во всем есть но. Если слесарей, сантехников, рабочих вокруг навалом, квалифицированных футболистов, хоккеистов, волейболистов уже меньше, а число талантливых музыкантов и художников совсем уж невелико, то людей, обладающих такими способностями как у тебя, считанные единицы. Если их количество приблизится к десятку, я буду очень рад. Осознаешь цифру?

Мезенцев судорожно сглотнул, замотав головой.

— Н-не очень…

— Не беда, это приходит с возрастом. Ты ведь инженер и должен понять масштаб. Чтобы было более доходчиво, скажу так: ты такой один примерно на семьсот миллионов человек. Как тебе подобное сопоставление?

До сего момента Григорий как-то не задумывался над тем, насколько же его дар уникален, и вот теперь, после того как Петр Григорьевич озвучил ему эту, прямо сказать, впечатляющую цифру, в голове Мезенцева начали роиться всякие разные хорошие и не очень мысли. Кто же он теперь? Человек? Сверхчеловек? Почему именно он? Почему судьба вверила ему в руки такие способности? Чем он это заслужил?

— Если ты уникум, и твой дар можно использовать, то и применение уникального таланта должно быть соответствующим, то есть уникальным. Вот почему я хочу предложить тебе дело, с которым больше никто не справиться.

— Почему? — невольно вырвалось у Мезенцева.

— Потому что, есть вещи, которые другим неподвластны. У них нет необходимых навыков, чтобы выполнить то, что нужно. А у тебя есть.

— А с чего Вы взяли, что эти навыки есть у меня? Даже я до конца не знаю, на что способен. Еще каких-то пару месяцев назад я и представить не мог, что могу вот так запросто приказать человеку что-то сделать помимо его собственной воли. Если честно, я понятия не имею, к чему все это приведет, и кем я в дальнейшем стану.

Петр Григорьевич как-то хитро улыбнулся, повернулся к Мезенцеву в пол оборота, сделал рукой приглашающий жест.

— Прошу за мной. Поговорим в моем кабинете.

Кабинет хозяина дома отличался монументальностью и солидностью. Здесь все было завязано на функциональности. Книжный шкаф, забитый до отказа, шикарный чайный сервиз, панель телевизора в углу на стене, широкий стол, выполненный в форме буквы «Т», несколько мягких кресел для гостей, телефон и ноутбук, причем не абы какой. Мезенцев готов был дать руку на отсечение, что корпус ноутбука мог выдержать очередь из автомата в упор, затопление и взрыв.

— Присаживайся, — Петр Григорьевич указал своему гостю на одно из кресел. — Чувствуй себя как дома.

— Спасибо, — сухо ответил Григорий, присаживаясь в первое попавшееся кресло.

— Чай, кофе, что покрепче?

— Нет спасибо.

— Ну и славно. Итак, твоя собственная эволюция — это единственное, что тебя беспокоит или есть еще что-то?

Григорий не стал ходить вокруг да около и ответил честно:

— Я согласен на любую работу, лишь бы она не имела злого умысла.

Петр Григорьевич понимающе кивнул.

— Вот оно в чем дело. Хм, молодой человек, а Вы меня не разочаровываете. И что же в Вашем понимании есть злой умысел?

Мезенцев и подумать не мог, что ему придется объяснять такие простые истины этому умудренному жизнью человеку, но вот пожди ж ты, пришлось.

— Если Вы прикажете кого-то убить, и при этом он не будет являться плохим человеком… — Мезенцев почувствовал, что его объяснения, мягко говоря, похожи на детский лепет, но отступать не стал: — Убийцы, террористы, маньяки, прочие антисоциальные элементы…, по ним я согласен работать.

Петр Григорьевич откинулся в кресле, удовлетворенно хмыкнул:

— Не волнуйся. Никого убивать тебе не придется. Твоя задача, даже в чем-то противоположная.

— Вы хотите, чтобы я попытался кого-то излечить? — с жаром выпалил Григорий, совершенно не обратив внимание на то, что перебил Петра Григорьевича.

— Нет, на это есть лекари и доктора. Я хочу сказать, что тебе придется отыскать одного очень важного человека.

— Важного для кого?

— Не для меня. Она мне никто…

— Это девушка? — Григорий вновь посмел прервать своим вопросом речь хозяина особняка.

— Да. Молодая и очень красивая. Показать тебе ее фото?

Мезенцев судорожно кивнул в знак согласия.

Петр Григорьевич щелкнул клавишей на своем защищенном ото всех катастроф ноутбуке, после чего развернул его экраном к гостю. Мезенцев присмотрелся и покачал головой. На него с экрана ноутбука смотрела очаровательно улыбающаяся молодая особа лет двадцати трех или что-то около того. Фотография была сделана в полный рост очевидно в одном из модных ночных клубов. Типичная блондинка с шикарными, ухоженными волосами, длинными, красивыми, стройными ногами была одета в обтягивающее и совершенно не скрывающее всех достоинств голубое платье чуть выше колен и щеголяла в изумительной красоты туфельках на высоком каблуке. Эти каблуки добавляли отнюдь не низенькой девушке еще сантиметров десять роста и превращали ее в настоящую королеву любой вечеринки. Красавица явно любила и умела фотографироваться, точнее позировать. Располагала она, скорее всего, и солидным кошельком, на что указывали дорогущие серьги в изящных ушках и шикарные кольца на изящных пальчиках. В общем, штучка типа Виктории. Из одного теста сделаны.

— Налюбовался? — вырвал Мезенцева из медитативного состояния голос хозяина особняка.

Тот оторвался от экрана ноутбука, перевел дух. Что и говорить, девушка ему понравилась, разумеется, чисто внешне.

— Что с ней? Ее похитили? — поинтересовался Григорий, пытаясь понять, что и кому понадобилось от этой красотки.

— Нет, — замотал головой Петр Григорьевич. — Эта особо, как ты, наверное, уже успел подметить, натура взбалмошная, к тому же не обделенная в финансовом плане. Очень не обделенная, прошу заметить. Сама она, естественно, и гроша не заработала, а вот папино добро проматывать научилась очень даже хорошо. К тому же ее отец… эм, видный политический деятель, причем из когорты правящих. Кто он, не имеет значения, важно лишь то, что девушку необходимо найти. Мариночка в поисках приключений на свое мягкое место умудрилась пристать к компании, которая решила провести отдых на дикой природе, но не как все, а чтоб эксклюзивно, чтоб воспоминаний побольше осталось. И не долго думая, группа молодых и не очень людей, конечно же, за большие деньги улетела в тайгу. В принципе в этом нет ничего необычного и страшного, поскольку никто из них не собирался существовать там подобно заброшенным на ученья по выживанию бойцам спецназа. Для комфортного, но экзотичного отдыха была выбрана охотничья заимка VIP-уровня, которая не то чтобы славилась на всю округа, но ей часто пользовалась элита. Понимаешь, о ком я говорю?

Мезенцев утвердительно кивнул.

— Отлично, — продолжил Петр Григорьевич, — продолжу. Насколько мне известно, все шло нормально. Компания благополучно прибыла частным самолетом, приземлилась на военный аэродром, где была встречена чуть ли не военизированным кортежем, который сопроводил всех на точку. Однако вскоре ни с кем из этих любителей экстремального отдыха связаться стало невозможно. По какой причине горе-туристы не выходят на связь, мне не ведомо, но то, что ситуация складывается, мягко говоря, странная, руку даю на отсечение.

— Почему? — спросил Григорий, слушавший рассказ Петра Григорьевича едва ли не раскрыв рот. Он чувствовал, что назревает нечто необычное, причем настолько необычное, что все последующие события перевернут его жизнь вверх тормашками. Хотя, казалось, куда уж дальше.

— Потому что папаша, вспомнив о нерадивой дочке, послал в тот район профессионалов, наподобие тех, кого ты мог лицезреть у меня на территории. Так вот, связь с этими профи прервалась спустя одиннадцать часов после того, как их самолет сел на той злополучной ВПП. До сих пор, а прошло уже три дня, никто из команды поисковиков или туристов не вышел на связь.

А вот это было уже серьезно. Мезенцев был не дураком и два плюс два смог сложить быстро. Кто попало его бы не вызвал. Уж коль скоро он помогал спецназу в операции по ликвидации террористов, то уровень нынешнего задания должен был быть никак не ниже предыдущего. Да, искать какую-то девчонку в тайге — удовольствие ниже среднего, но вот попутно разобраться в причинах ее исчезновения очень даже заманчиво, поскольку тут крылась какая-то тайна, и Мезенцев это хорошо чувствовал. В самом деле, что могло приключиться сначала с группой туристов, наверняка хорошо обеспеченных, а потом и с группой профессионалов, посланных за ними? Взбесившиеся медведи, волки и прочие звери? Как минимум интересно, ведь такому поведению животных наверняка есть достоянная причина. Неизвестные виды существ, охотящиеся на людей? Еще интересней. Тут, возможно, назревала масштабная заварушка в духе «Хищника». Григорий, конечно, не чувствовал себя железным Арнольдом, но тоже кое-что мог, в своей области. Что еще? Неизвестная группа лиц, хорошо подготовленная и обеспеченная, настолько хорошо, что смогла угрохать партию профессионалов? Хороший вариант, достойный, хотя бы потому, что необходимо выяснить, а что вообще эта группа там делает, ее мотивы, цели и планы.

Но у всего этого была и другая сторона медали. А что если причины, какие бы они ни были, заставившие людей исчезнуть, настолько серьезные, что он с ними попросту не справится? В самом деле, такого варианта же никто не отменял. Кто вообще сказал Мезенцеву, что он самый сильный? Петр Григорьевич же говорил, что таких как он, с уникальными возможностями, с десяток наберется, ну, вот, почему бы не предположить, что там, в этой тайге ему в качестве противника встретится кто-нибудь из этой десятки? Где гарантии, что он сможет его или их одолеть и вернуться живым?

— Любопытно, — наконец произнес Мезенцев, обдумав сказанное его собеседником. — Очень любопытно. Но, Петр Григорьевич, один я вряд ли справлюсь с этой проблемой. Отыскать девушку, ведь, пол беды, так?

Петр Григорьевич нахмурился, и Григорий тут же понял причину недовольства хозяина дома.

— Нет, нет, я Вас не читал, просто мыслил логически. Марина сама пропасть не могла, так же как и поисковики, значит, в причинах всего этого безобразия разбираться придется тоже мне.

— Верно мыслишь, — согласно кивнул Петр Григорьевич. — И работать тебе одному не придется. У тебя будет напарник, который возьмет на себя устранение всех возможных неприятностей силовым способом.

— Один? — неподдельно изумился Григорий. А как же было не удивиться услышанному, если ему на выполнение такого сложного задания давали всего одного человека? Мало того, что в этой богом забытой тайге сгинула целая группа подготовленных профессионалов, так им, вдобавок ко всему, предстояло столкнуться с опасностью, о которой они ровным счетом ничего не знали. Неужели такой человек, как Петр Григорьевич не понимает всю абсурдность своего предложения?

Видимо все вопросы и переживания отразились у Мезенцева на лице, поскольку хозяин кабинета, довольный производным эффектом, улыбнулся, после чего нажал какую-то кнопку на телефоне и проговорил:

— Ксюшенька, будь добра, хорошая моя, пригласи к нам гостя.

— Минутку, господин генерал, — мгновенно отозвался телефон мелодичным женским голосом.

— Господин генерал? — робко произнес Мезенцев, не столько даже обращаясь к человеку напротив, сколько пытаясь прочувствовать эти слова.

— Именно, — отозвался Петр Григорьевич. — Генерал-полковник Суворов Петр Григорьевич.

Генерал-полковник — это было серьезно. Этот человек обладал не малой властью, хотя, скорее всего, ее у него было гораздо больше, чем давало это звание.

Додумать свои мысли о том, как хорошо быть генералом, Мезенцев не успел. Дверь кабинета генерала Суворова распахнулась, и в нее вошел человек, одетый в строгий деловой костюм, сидевший на нем идеально. Лакированные начищенные до зеркального блеска модные остроносые ботинки, великолепный покрой брюк, рубашки и пиджака — не броско, без лишних понтов. Все в облике незнакомца буквально кричало о его серьезности, однако Мезенцев отчего-то понял, что вся эта одежа не более чем ширма, что если вот прямо здесь и сейчас вошедший разденется до трусов, то ощущение его серьезности и значимости никуда не денется. Мало того, оно не уменьшится ни на йоту.

— Михаил, садись, знакомься, — скороговоркой проговорил Суворов и от того, как это было сказано, Мезенцев понял, что генерал-полковник элементарно побаивается этого человека.

Становилось все интересней и интересней. Сначала это задание с пропавшей девушкой и неизвестной угрозой, теперь человек, которого боится сам генерал.

— Григорий, — обратился к Мезенцеву Петр Григорьевич, — это Михаил Кондратьев, спец…

— Специалист по решению неразрешимых проблем, — перебил генерала человек в деловом костюме.

— Мезенцев Григорий, — представился молодой человек, — в некотором роде тоже специалист, только я, как бы это сказать, решаю проблемы, видимо, несколько другими методами.

— А ты знаешь, как их решаю я? — тут же спросил Кондратьев.

— Понятия не имею, хотя… генерал Суворов говорил, что Вы способны воздействовать на неприятности силовыми методами.

— Что за канцелярский язык, — недовольно покачал головой Михаил. — Решение проблем силовым методом. Говорили бы прямо и не морочили парню голову. Короче, — обратился Кондратьев непосредственно к Григорию, — я убийца. Профессиональный киллер на службе государства. Спецназовец, диверсант, разведчик, ликвидатор — всего понемногу. Меня с самого детства этому учили, поэтому с некоторых пор считается, что там, где не способна эффективно действовать рота, нужно задействовать меня. Вот так. Коротко и ясно.

Мезенцев краем глаза заметил, как генерал Суворов недовольно поморщился, но ничего не сказал. Что ж, открытость Михаила с одной стороны радовала, с другой заставляла задуматься. Если он практически в открытую ни во что не ставил генерал-полковника, то что же он мог выкинуть непосредственно на операции?

Впрочем, Григорий считал, и не без оснований, что у него еще предостаточно времени, чтобы изучить своего напарника и, в случае чего, быть готовым ко всему.

Мезенцев широко улыбнулся и сказал:

— Коротко и ясно, говорите? Что же, тогда и я представлюсь коротко и ясно. Паранорм.