Если и существовал рай на земле, то для Григория он очень быстро закончился. Четыре дня пролетели как одно мгновение, и безумно приятное времяпрепровождение сменилось рутинными заботами.

Спецназу ФСБ во главе с полковником Костициным удалось, казалось, невозможное: они тайно сумели вывести в сельскую местность родителей Григория Мезенцева, а так же всю чету Ломановых, тем самым, вполне возможно, сохранив ни в чем не повинным людям их жизни. Неведомые силы вовсю старались добраться до Кондратьева и компании. Они ни за что бы не пожалели тех, кто не имел никакого отношения к их грязным делам.

Четыре дня, пока Григорий занимался усиленным восстановлением, он тесно общался с теми, кто был ему дорог. Загородный дом принадлежал знакомому одного сослуживца группы Костицина. Дача, теоретически, была неплохо законспирирована, и должно было пройти достаточно много времени, чтобы противник, кем бы он ни был и какие бы цели перед собой ни ставил, нашел бы ее. Для Мезенцева виновником всех бед был некто генерал Реутов и ведший с ним какие-то свои дела Петр Григорьевич Суворов. Для Долматова и Кондратьева, разбиравшихся в проблеме несколько глубже, все выглядело не таким очевидным. Реутов кого-то прикрывал, и вот тех людей (Удав часто называл их Заказчиками) стоило найти как можно скорее.

– Отдохни, милый, тебе не стоит так сильно нагружаться.

Ласковый, такой нежный и родной голос заставил парня замереть в сладостном оцепенении. Мезенцев занимался восстановительной физкультурой, пытаясь скорее войти в привычную для него рабочую форму. Три дня тому назад он впервые за последнее время сумел самостоятельно встать на ноги. Ребра уже не болели, голова не кружилась, но организм чувствовал себя слабым, вялым и рыхлым. Мезенцев принялся с остервенением выполнять комплекс восстановительных упражнений, который подготовил ему Михаил, и с тех пор по много часов проводил в саду, под сенью яблонь и липы, занимаясь с тяжестями.

– Если я не продолжу заниматься, то пробуду здесь еще долго, – ответил парень, оборачиваясь к девушке. – Конечно, в этом есть и свои плюсы, и это просто огромные плюсы, – довольно улыбнулся Мезенцев, – но у меня есть долг, который я намерен отплатить.

Девушка с нежностью посмотрела на Григория.

– Конечно, я все понимаю, – сказала она, подходя к нему вплотную и беря возлюбленного за руку. – Просто, мне до сих пор кажется, что ты недостаточно окреп. Когда тебя привезли, без сознания, я думала, что с ума сойду. Ты всю неделю спал, а я сидела рядом и мечтала увидеть тебя снова здоровым и радостным. Я так хотела, чтобы ты открыл глаза и посмотрел на меня, но ты спал…, ты лежал словно…

– Я знаю, как это выглядело со стороны, – перебил ее Мезенцев. – Зрелище не из приятных.

Он взглянул в ее роскошные глубокие глаза.

– Я знаю чего ты боишься, – сказал он. – Поверь, милая, я вовсе не собираюсь геройствовать и не собираюсь подставляться, но… так уж сложилось, что каждый из нас троих – уникален, а люди, которые хотят нас убить, от которых нам пришлось вас защитить, очень могущественны. Чтобы нам выжить, следует действовать одной монолитной командой, а команда – это отлаженный механизм, где каждая деталь работает так, как должно. Если меня не будет в команде, ее эффективность упадет в разы. И… меня, к сожалению, некем заменить.

Он обнял Оксану, нежно поцеловал ее в губы, такие сладкие и манящие, такие страстные и нежные одновременно.

– Я буду осторожен, обещаю. Ребята ни за что не подвергнут меня риску, тем более, сейчас, когда я нахожусь не в лучшей своей форме. Но я ни в коем случае не должен быть для них обузой, поэтому мне нужно тренироваться. Иначе наше дело обречено на поражение.

Оксана понимающе кивнула. Взгляд ее ясных глаз красноречивее любых слов говорил, как она забоится и переживает о своем милом и единственном.

И ведь не только она. Родители, которые уж несколько лет жили отдельно от Григория, так же не могли налюбоваться на своего единственного сына. Они не думали, не гадали, что их чадо занимается столь опасными делами, и теперь, порой, глядели на своего отпрыска по-другому, как на серьезного повзрослевшего и вообще серьезного человека.

Солнце уже начало клониться к горизонту, а Григорий, работавший словно одержимый, и не думал заканчивать свою тренировку. Однако его прервали, и на сей раз столь дерзкий поступок совершил ни кто иной, как Макс.

– Пойдем, – буркнул тот.

– Что-то случилось? – окликнул его молодой человек.

Кинетик рассеяно взглянул в глаза псионику, отвернулся.

– Поговорить надо.

Разговор вели в большой комнате, за столом и без посторонних ушей. Кондратьев строго-настрого запретил всем приближаться к входной двери на расстояние пушечного выстрела, и его слово, похоже, никто даже и не подумал нарушать. На суперсолдата поглядывали с опаской, но без враждебности, однако Михаилу на все эти взгляды было ровным счетом наплевать. Его интересовала эффективность и дела, которые сами собой делаться не собирались.

– Гриша, – сказал он, когда вся команда оказалась в сборе, – нам нужно то, что, возможно, хранится у тебя в голове.

По комнате разлилась давящая тишина, а Мезенцев неожиданно для остальных хмыкнул.

– Мне уже это недавно предлагали. Я отказался. – Григорий коротко пересказал свой диалог с неким дознавателем, после чего добавил: – Надеюсь, ваше предложение мне понравится больше.

Макс и Михаил переглянулись.

– Хорошее у тебя чувство юмора, – скромно сказал Долматов. – Одобряю. Да, наше предложение – очень хорошее. Оно заключается в том, что нам необходимо найти генерала Суворова и через него выйти на остальных. Улавливаешь ситуацию?

Мезенцев согласно кивнул.

– Улавливаю, но пока не до конца понимаю, чем я могу вам помочь.

Слово взял Кондратьев:

– Ты же владеешь метальной передачей, так?

– Ну, так…, а что? – спросил Григорий, пока не понимая, к чему клонят его боевые товарищи.

– Все очень просто, – продолжил Михаил. – Ты должен попытаться максимально полно и четко провести трансляцию своих недавних воспоминаний, чтобы мы с Максом смогли раздобыть в них полезную для нашего дела информацию. Пересказ разговора с этим дознавателем – вещь, конечно, нужная, но если бы мы могли слышать его своими ушами, видеть поведение этого человека своими глазами… улавливаешь разницу?

Мезенцев медленно кивнул, соглашаясь с Михаилом.

– Кроме того, – сказал Удав, – крайний интерес представляют воспоминания тех парней, которые были посланы тебя убить. Именно они доказывают вину генерала Суворова. Благодаря им, мы с Кондратом смогли уцелеть. Но этого не достаточно, чтобы отыскать эту крысу. Нужно еще раз все как следует просмотреть.

Григорий вновь согласно кивнул.

– Поможешь нам?

– Естественно, – с готовностью ответил Григорий. – Когда приступаем?

Лицо Михаила тронула кривая усмешка.

– Прямо сейчас, если ты не возражаешь.

– Нет, – мотнул головой Мезенцев.

– Что тебе нужно для… спецмероприятия? – спросил Макс.

Григорий уставился на него с таким выражением лица, как будто только что услышал предложение, состоящие из кучи незнакомых слов.

– Особо ничего, – тем не менее, ответил псионик и кивнул в сторону кровати. – Я прилягу?

– Конечно, – с готовностью сказали сразу оба. – Водички принести?

– Холодной, – согласился Мезенцев. – Кружки хватит.

Долматов вышел в сени и принес полулитровый бокал, наполненный вкусной колодезной водой.

– Сырая, – сказал он, ставя бокал на стол, – не кипяченая. Пойдет?

– Более чем, – ответил ему Григорий.

Псионик лег на спину, устроился поудобней и закрыл глаза.

Сосредоточение пришло не сразу – сказывалось длительное отсутствие практики – но необходимое для ментальной передачи состояние сознания все же было с успехом достигнуто. Мезенцев погрузился в себя, вызывая перед внутренним взором яркие, четкие картины своих и чужих воспоминаний. Генерал Суворов, отдающий приказ проверить реабилитационный центр спецназа ФСБ, группа убийц, стремящаяся уничтожить прикованного к больничной койке псионика, ментальный всплеск, предупредивший Макса и Михаила, дознаватель пытающийся при помощи фармакологии выудить из Григория необходимые ему сведения… Недавнее прошлое приобрело хронологически упорядоченную последовательность, разбилось на эпизоды, которые в свою очередь, организовались в информационные пакеты, приспособленные к ментальной передаче. Мезенцев сосредоточился пуще прежнего, настраиваясь на ментальные сферы Михаила и Макса. Они напоминали ему два фонаря, светящих где-то вдалеке абсолютно темного, огромного по своим размерам помещения. Ментальна сфера Кондратьева светилась золотисто-зеленым светом с проблесками рыжего и черного, в то время как ментальная сфера Удава сверкала кроваво-красным со всполохами ярко-фиолетового, коричневого и черного пламени. Они выглядели абсолютно разными, но каждая из них по-своему кричала об опасности человека-носителя и угрозе, исходящей от него.

Григорий «скопировал» ментальные пакеты внутри своего сознания, разбил их на два независимых потока, как следует прицелился, ориентируясь на две светящиеся сферы, и отправил мысленные импульсы.

Кондратьев, привычный к ментальной передаче со стороны Григория, закрыл глаза, задержал дыхание. Информация хлынула в его голову бурным ручьем, раскрываясь яркими картинами чужого прошлого.

Долматов замер, напрягся. Стороннее вмешательство в его голову хоть и казалось деликатным, несло в себе изрядную долю специфических ощущений, многие из которых показались Удаву неприятными. Ему почудилось, что у него внезапно выросла еще одна голова, которая на краткое мгновение стала для всего организма главной. Он попытался изгнать эти противные ощущения, но в это время ментальная передача закончилась.

Мезенцев открыл глаза, привстал с кровати.

– Получилось? – спросил он, будто изначально не был уверен в своих возможностях.

– Вроде, – хором отозвались его боевые товарищи.

Григорий с интересом посмотрел сначала на задумчивое лицо Кондратьева, затем на напряженную физиономию кинетика.

– Теперь вы должны «вспомнить» то, что я вам передал. Чем тщательнее вы сами покопаетесь в своих мозгах, тем четче будет картинка. Массив информации, который я передал, весьма объемный, так что на все воспоминания может уйти солидное время.

– Сколько? – спросил Удав.

Мезенцев пожал плечами:

– От пары часов до нескольких суток. Все зависит от способности концентрироваться на собственной памяти. У каждого человека она разная. Кроме того, просмотр чужих воспоминаний – это… как перезапись фильмов на кассеты формата VHS. Чем больше записываешь, тем хуже качество. Такой объем информации просто не мог не пострадать, когда переходил из одной головы в другую. Я, конечно, старался, как мог, но…, сами понимаете, в том состоянии, в котором я находился, сделать лучше было просто не возможно…

Кондратьев махнул рукой:

– Не обращай внимание. Ты и так сделал все, что мог. Если мы что-нибудь найдем, обязательно возьмем это в разработку, а если нет…

Макс угрюмо засопел, но ничего не сказал. Ему, похоже, больше всех не терпелось разобраться с предателями.

Ребята решили заняться восстановлением памяти в прохладном месте, для чего оккупировали пару старинных деревянных кресел, располагавшихся в сенях. На улице господствовала июльская жара из разряда «слегка за тридцать» при полном попустительстве облаков на небе и отсутствии сколько-нибудь внятного ветра, поэтому двадцати двух градусный воздух темного помещения воспринимался чуть ли не божественной прохладной. Пряный от всевозможных запахов, витавших окрест, он расслаблял и как нельзя лучше потворствовал активной мыслительной деятельности.

Макс с Михаилом уселись друг напротив друга, практически синхронно осушили по бокалу холодной колодезной воды и закрыли глаза. Чужие воспоминания ворвались в сознание подобно грому среди ясного неба. Перед внутренним взором ребят встали яркие картины недавнего прошлого других людей, из которого необходимо было извлечь максимум полезного. Ни Михаилу, ни Максиму до сих пор не доводилось участвовать в подобного рода экспериментах, поэтому им понадобилось какое-то время, чтобы сосредоточиться, разобраться в собственной голове и начать действовать продуктивно. Поначалу оба бойца просто занимались беспорядочным созерцанием чуждых им воспоминаний, но вскоре поняли, что методику поиска следует кардинальным образом изменить.

– Ручку возьму, – буркнул Михаил и стремглав умчался на террасу.

– Нахрена она тебе? – спросил Максим, когда суперсолдат вновь очутился в своем кресле.

– Записывать буду блоки информации, – улыбнулся Кондратьев. – Потом сверим. У нас с тобой, в конце концов, одна порция воспоминаний. Будет, что обсудить.

Пожав плечами, Удав вновь сосредоточился на исследовании чужеродной памяти. В то время как Михаил постоянно прерывался на то, чтобы внести очередную пометку, Долматов старался сидеть недвижно, ровно, и даже дышать настолько редко, насколько это вообще было возможно.

Мнемонические упражнения длились без малого два часа, после чего ребята решили передохнуть.

– Ну, – пробурчал Максим, косясь на боевого товарища, – что там начеркал? Давай показывай.

Кондратьев смущенно пожал плечами:

– Вообще-то, я ожидал большего.

– Это тебе не видеосалон, – махнул рукой кинетик. – Парень был не в том состоянии, чтобы сканировать сознание сразу нескольких людей, причем целиком. Хорошо, что ему удалось хотя бы что-то зацепить.

Михаил угрюмо кивнул, показывая напарнику исписанный едва ли на треть лист бумаги.

– Итак…, что ж мы тут имеем такого интересного, – проворчал суперсолдат, изучая свои записи. Он провел пальцем по одному ему понятным закорючкам, при этом беззвучно шевеля губами. – Я нащупал пять очень ярких и практически цельных воспоминаний. Сверимся?

– Давай, – пожал плечами Удав.

Кондратьев ткнул пальцем в одну из записей:

– Асфальтовая дорога, обычная двухпутка…, асфальт которой в некоторых местах стоило бы подлатать…

– Поле кукурузы справа, слева лес, – продолжил Макс. – Ты об этом?

– Ага.

– Дохлый номер, – безразлично произнес Долматов. – Сельская местность…, виднеются дома, какой-то водоем после третьего поворота и ни одного указателя. Похоже, самую нужную часть памяти нам и не скопировали. Мы можем хоть месяц сидеть смотреть на эту картину, но точную привязку к местности так и не осуществим.

Кондратьев обвел ручкой несколько пометок, едва заметно кивнул.

– Согласен с тобой, – сказал он. Как насчет подвального помещения, в котором Суворов раздавал свои целеуказания?

Макс кисло усмехнулся:

– Не поможет. Я был в одном таком месте. Обыкновенная оперативно-явочная точка, коих у нас по всей стране разбросано превеликое множество. Списка всех точек у нас нет, и мы вряд ли получим к ним доступ, а без этого списка местность, что мы видели в чужих воспоминаниях – бесполезна. Мы ничего не сможем по ней найти. Вообще ничего.

– Водоем? – спросил Михаил, впрочем в его голосе звучало слишком много скепсиса.

– Дохлый номер, – ответил Удав. – Мы видели либо пруд, либо небольшое озеро. В крайнем случае – это была речушка. Не мне тебе говорить, сколько их подобных существует в одной только Московской области.

Михаил помассировал лоб. Он вовсе не собирался опускать руки, но в тайне надеялся, что процесс исследования чужой памяти принесет куда больше результатов.

– Как насчет салона внедорожника? – спросил он, подчеркивая следующий фрагмент. – Есть, к чему прикопаться?

Долматов хотел было дать моментальный ответ, но что-то заставило его остановиться. Макс поерзал в кресле, устроился поудобней и закрыл глаза. Его лицо сделалось сосредоточенным, задумчивым; лоб подернулся рябью морщин, а губы скривились словно в гневной ухмылке. Напряженное ожидание длилось несколько минут, пока, наконец, кинетик не соизволил «оттаять».

– И тут мимо, – резюмировал он, глухо выдохнув. – На передней панели у водилы есть навигатор, и он вроде бы включен, но ни черта там не видно.

– Отражение? – спросил Кондратьев.

Удав отрицательно замотал головой:

– Нет там никакого отражения. Во всяком случае, я такового не заметил.

Михаил позволил себе смачную тираду, адресованную сразу всем и никому конкретному.

– Все равно, что иголку в стогу сена искать, – сказал он, делая очередные пометки на листе. – Остаются два фрагмента. На одном сельхозтехника едет куда-то в сторону какого-то совхоза или фермы, уж не знаю, как назвать это место, на другом запечатлен мост через небольшой ручей или речку (названия я опять-таки не вижу) и вышка сотовой связи вдалеке.

– Это нам ой как много дает, – зло осклабился Максим. Долматов рывком поднялся с места, налил себе еще бокал холодной воды и залпом осушил его. – Водоемы – без названия, совхозов в округе очень даже в достатке. По какому критерию мы станем осуществлять привязку к местности? По тракторам да косилкам? По мостам через непонятные водные артерии? По вышкам сотовой связи?

Кондратьев тоже привстал, зачерпнул из ведра бокал.

Вода смочила губы. Он аккуратно запрокинул массивную кружку, чтобы разом опорожнить пол-литровый кубок, и застыл словно парализованный.

– Ты чего? – моментом насторожился Удав.

Михаил медленно поставил бокал на стол, развернулся в сторону Макса. Его глаза буквально засияли, словно включились две миниатюрные лампочки. На лице появилась блаженная улыбка.

– Макс, ты гений, – прошептал суперсолдат, бросаясь к ручке и листку бумаги.

Удав, выглядевший озадаченным, тем не менее с любопытством наблюдал за кипучей деятельностью Кондратьева. Михаил вовсю чертил, набрасывал какие-то тезисы. Чистое пространство листа формата А4 стремительно покрывалось закорючками витиеватого почерка.

Наконец Михаил молвил:

– Оперативно-явочных точек по всей стране много, это ты верно заметил. Одни принадлежат Конторе, другие – «Аквариуму», третьи – и вовсе бог знает кому. Уверен, что Суворов обитает как раз в одной из таких. Но не это важно. Не зная точных координат подобных мест, их безумно сложно найти, почти невозможно…, если, конечно, не подойти к проблеме несколько с другой стороны. Вышки сотовой связи! – Михаил поднял ручку вверх, тряся ей словно транспарантном на митинге. – Их месторасположение строго зафиксировано и есть в специфических реестрах, к которым имеют доступ наши хорошие друзья из ФСБ. Если получить доступ к этим реестрам, можно воспользоваться картой расположения вышек операторов сотовой связи, после чего применить некоторые данные из наших воспоминаний. В самом деле, у нас ведь вполне достаточно информации. Посуди сам: есть мост через речку, хоть и махонький, но он есть, и он в любом случае будет на карте, даже на Google Maps; приблизительное время суток, когда там проезжали наши ликвидаторы, ныне покойные, мы тоже знаем, как и направление и расстояние до вышки, которое вполне возможно вычислить. Нам нужно лишь совместить все эти данные, и тогда мы серьезно сузим район поисков. Настолько серьезно, что нам с тобой не составит особого труда отыскать оперативно-явочную точку.

Макс почесал за ухом, помассировал лицо.

– Может, и сработает, – сказал он немного равнодушно, – а может и нет.

– Мы ничего не теряем. Все лучше, чем сидеть просто так и горевать.

– Согласен, – кивнул Долматов. – Значит, подключаем Костицина?

– Угу, – согласился Михаил. – Я поговорю с ребятами. Уверен, они нам помогут. А самое главное, что запрос в базы данных по вышкам со стороны федералов не вызовет подозрения у тех, кто объявил на нас охоту. В нашем положение это очень важно.

– Уж точно.

Договариваться с людьми полковника Костицина пришлось быстро. Никто не собирался тратить драгоценного времени, которое и так безвозвратно утекало, на излишнюю вежливость и никому не нужные прелюдии. Люди вокруг были битые, прекрасно понимали, что вокруг происходит, поэтому согласились помочь без проблем. Вот только в силу разных обстоятельств реальной помощи от спецуры пришлось ждать почти до конца дня.

Шел девятый час вечера, когда к деревенскому дому подкатил микроавтобус Mercedes Sprinter с обыкновенными номерами и тонированными стеклами. Дверь отъехала в сторону, и из нее выпрыгнули два сурового вида джентльмена. Один нес в руках самую обычную спортивную сумку, другой черный чемоданчик. Гости спешно проследовали на террасу, закрыли за собой дверь и минут пятнадцать творили там что-то непонятное, после чего пригласили к себе Кондратьева и Долматова.

Джентльмены всю свою сознательную жизнь занимались кибернетической разведкой, посему им не составило большого труда удовлетворить запросам Михаила и Макса. Фсбшники развернулись по полной программе. В спешном порядке прямо на столе террасы был организован чуть ли не мобильный штаб с переносной спутниковой антенной, кучей кабелей и проводков, каких-то коробочек с мигающими лампочками и тремя ноутбуками. На экране одного из них висела карта Московской области, испещренная множеством точек.

– Ага, вот и наши вышки сотовой связи, – сказал Кондратьев, азартно потирая руки.

– Они самые, – кивнул один из специалистов, представившийся Дмитрием. – Что вас конкретно интересует?

Михаил слегка замялся, пытаясь объяснить ребятам суть дела.

– Нам нужно найти один мост, – сказал Кондратьев.

– Что за мост? – спросил Дмитрий.

– Через речку, – поддержал друга Максим. – Название реки нам неизвестно. Расстояние от моста до вышки сотовой связи составляет приблизительно восемьсот-девятьсот метров, не больше. Направление – северо-северо-запад. Этого достаточно, чтобы сформировать алгоритм поиска?

Дмитрий молча кивнул, пробежался пальцами по клавиатуре одного из ноутбуков.

И секунды не прошло, как компьютер выдал результат. Да такой, что Кондратьев едва не подскочил от радости.

– Вот оно! – воскликнул суперсолдат, тыча пальцем в ноутбук. – Очень похоже, а главное, мы имеем одно единственное совпадение!

– Вполне возможно, – сухо произнес Макс. – Интересно, машинка Google там проезжала?

Дмитрий скромно улыбнулся.

– Проверим, – сказал он и принялся шаманить над техникой.

Ему понадобилось не больше десяти секунд, чтобы вывести на экран еще одного ноутбука изображение, снятое с панорамной камеры автомашины, принадлежащей компании Google.

– Оно? – спросил специалист.

Оба бойца синхронно кивнули.

– Итак, район поисков мы обнаружили, – подал голос второй спец. В отличие от Дмитрия, он не соизволил представиться, поэтому Кондратьев нарек его «меньшим», поскольку тот уступал ростом Дмитрию, причем на целую голову. – Что дальше?

– Разрешите? – спросил Михаил, деликатно заняв место перед центральным ноутбуком.

Пальцы его правой руки так и замелькали над тачпадом. Кондратьев часто начинал что-то делать, не дожидаясь на это разрешения. Несколько минут он сосредоточенно изучал спутниковые изображения окрестностей, пытаясь сопоставить их с картинами из памяти ликвидаторов.

Наконец, он жестом подозвал Удава.

– Смотри, похоже?

Макс молча уставился в изображение. Сервис Google Maps творил чудеса.

– Как будто бы…, – неуверенно ответил Максим.

– Смотри, – Михаил ткнул пальцем в экран, – все на месте. Вон поворот, вон там водоем, озеро, если верить картам, вон и поселение. Точно, это здесь, у меня нет сомнений.

Удав под давлением аргументов вынужден был согласиться.

– Интересно, и где у нас тут оперативно-явочная точка? – поинтересовался он, перемещая «желтого человечка» вдоль дороги.

Панорамное изображение показывало несколько двухэтажных блочных строений метрах в трехстах от дороги, две параллельно стоящие хрущевки, целый коровник и проданный под загородную застройку участок земли возле озера, который уже начал активно застраиваться коттеджами среднего уровня.

– Подходящее место вон в тех домах, – сказал Кондратьев, обводя пальцем двухэтажки. – Удалено от дороги, от глаз скрыто. Рядом ферма, посторонних глаз практически нет. Строения прилегают к полю, шириной всего сто пятьдесят метров, дальше лес. В случае чего пути эвакуации прямо под боком. Да и транспортная доступность отличная. Дорога туда, вон, я смотрю, имеется, хоть и разбитая, но это, скорее всего, средство маскировки – надо же придать сему замечательному месту оттенок заброшенности. Опять же, поле рядом, вертолет, в случае чего, сядет. До трассы федерального значения не далеко, но и не близко. Великолепное место, чтобы устроить точку.

– Согласен, – кивнул Дмитрий.

– Пожалуй, что так, – согласился Максим. – Будем собираться?

– А то как же! – прищурился Михаил. – Но, сперва, нам с тобой стоит прибарахлиться. Мы ж не пойдем к генералу в гости с одними столовыми ножами?

Неожиданно голос подал «меньший»:

– Можем обеспечить спутниковую разведку и кодирование связи. Думаю, время у нас найдется.

Кондратьев с уважением посмотрел на спецов, но вынужден был отказаться.

– Спасибо, мужики, – сказал он, поживая фсбшникам руки, – но мы попытаемся справиться своими силами. Не хочу никого втягивать в наши разборки сверх необходимого. К тому же… разведка у нас будет, довольно специфическая. Да и связь тоже.

Дмитрий коротко кивнул и стал собирать свои вещи.

– Сколько времени займут твои… походы по магазинам? – поинтересовался Удав.

Кондратьев почесал затылок, неопределенно пожал плечами.

– Часов шесть, – ответил он. – Плюс минус.

Макс с задумчивым выражением лица уставился в окно. Солнце клонилось к закату, и ощутимо густой, медового оттенка свет звезды заливал окрестности, превращая их в поистине сказочные края.

– Думаю, – сказал Долматов, – мы с тобой поступим таким вот образом…

Он склонился над столом и принялся излагать Михаилу свои идеи.