Комиссар Шоппенхауер не знал, что уже в течение нескольких часов его личность находится в центре внимания, но даже если бы и предполагал это, ему было бы в высшей степени безразлично. После того, как в кабинете начальника уголовной полиции ему дали понять, что его воспринимают как свалившуюся на их головы помеху, он спустился в подвал, где размещался архив, и уютно расположился в старом кресле. Здесь терпко пахло бумажной пылью, но зато не чувствовалось жары, царившей наверху. Уже около трех часов Шоппенхауер, казалось, выжидал чего-то. Лежавшие перед ним на столе документы перестали интересовать его. Лишь одна папка лежала раскрытой. В верхнем углу листа была приколота фотография секретаря полиции Шмидта, сотрудника отдела Драхвитца. Когда Шоппенхауер впервые переступил порог районного отдела полиции Рендсхагена, ему бросился в глаза этот человек. Он отчетливо помнил утро своего первого визита к советнику уголовной полиции Драхвитцу, и там, в приемной, почувствовал, что никогда бы не смог подружиться с этим Шмидтом. Из его биографии Шоппенхауер почерпнул не очень-то много, в папке черным по белому было написано лишь, что Шмидт являлся заслуженным человеком времен второй мировой войны.

Большая стрелка электронных часов, висевших на стене, с громким щелчком перепрыгнула на отметку девятнадцать часов двадцать минут. В этот момент дверь в архив распахнулась, и на пороге появился секретарь полиции Шмидт.

— Занавес опустился, коллега! — самодовольно произнес он. — Сюда прибыли трое из Киля, и они ждут-не дождутся познакомиться с комиссаром Мегрэ!

Трое из Киля! Шоппенхауеру очень хотелось узнать, что они скажут ему. Он даже почувствовал, как весь внутренне напрягся.

— Это приказ! — услышал он голос Шмидта.

— Так, так. В таком случае он нужен мне в письменном виде.

— И, наверное, в двух экземплярах, — ухмыльнулся Шмидт, но затем лицо его исказилось. Он увидел перед Шоппенхауером свое личное дело. Схватив папку, он подошел к барьеру и швырнул ее работнице архива на стол.

— Почему вы впустили его сюда? — спросил он резким тоном. — И кто разрешил выдать личные дела?

Женщина испуганно схватилась за очки.

— Я думала…

— Ну, хватит! — прервал ее Шмидт. — Вы не имели права выдавать дела этому человеку!

— Я очень сожалею, что у вас из-за меня возникли неприятности, — дружелюбно промолвил Шоппенхауер, обращаясь к женщине. — До свидания!

Она ничего не ответила и лишь испуганно посмотрела ему вслед.

Шоппенхауер и Шмидт поднялись наверх. Когда Шмидт отворил дверь в кабинет своего начальника и комиссар заглянул туда, он сразу же заметил, что ситуация после обеда существенно изменилась. С довольно подавленным видом советник уголовной полиции Драхвитц стоял у окна, а за его письменным столом сидел другой человек. Новый сотрудник был относительно молод, где-то под сорок, и этот факт обнадежил Шоппенхауера. У него было широкое, несколько грубоватое, но симпатичное лицо. Фигура, и особенно руки, спокойно лежавшие на столе, были широкими и неуклюжими. Одет он был с особой тщательностью.

— Итак, вы комиссар Шоппенхауер? — Сидевший за столом мужчина внимательно посмотрел на комиссара.

— Да, это я.

— Я часто слышал о работе вашей комиссии по убийствам, и всегда только положительные отзывы.

— Благодарю за комплимент!

Мужчина изогнул губы в легкой улыбке:

— А я — старший советник уголовной полиции Поль из земельного управления в Киле.

Шоппенхауер слегка поклонился. При этом он уловил нежный аромат мужских духов.

— Это вы опознали труп частного детектива в Фёрдорфе?

— Я был там сегодня утром с адвокатом Фреезе, — ответил Шоппенхауер.

— Хорошо. Мы тоже послали туда своих сотрудников. Благодарю за помощь, но ваша работа здесь закончена. Я разговаривал по телефону с вашим начальником. Он ждет Линдберга и вас на доклад.

Вот оно что! Этот господин из земельного управления полиции не имеет привычки долго церемониться!

«Нет, — подумал Шоппенхауер, — сейчас самый неподходящий момент для доклада у шефа. Он может закончиться неприятностью».

— Чего же вы ждете? — спросил Поль. — На вашем месте я не стал бы злоупотреблять терпением шефа.

Шоппенхауер скривил рот:

— К шефу я хожу всегда с превеликим желанием, поэтому постараюсь не опоздать. Итак, до встречи!

— С удовольствием, — улыбнулся Поль. — Но только не в этом городке.

Комиссар осторожно прикрыл за собой дверь и тут же заторопился. Перепрыгивая через ступеньки, он бегом бросился к выходу и понесся к ближайшему телефону-автомату. Быстро бросив в щель несколько монет, Шоппенхауер набрал помер.

— Районное отделение полиции Фёрдорф, — донесся из трубки голос.

— Это комиссар Шоппенхауер из Гамбурга. Соедините меня с Винклером из «уголовки», и, если можно, поскорее.