«Я думаю, что музыка духовна по сути. Пение, игра на музыкальном инструменте — духовны. Это занятие пришло из духовного мира».

Ван Моррисон (Van Morrison)

«Музыка всегда была религиозна. Музыка — это страсть, это средство, помогающее понять, зачем мы живем. Она напоминает о прошлом, о старых обрядах».

Джон Андерсон, Йес (Jon Anderson, Yes)

«Мне всегда нравилось уводить людей в «путешествия». Вот почему музыка — это вещь волшебная».

Джими Хендрикс (Jimi Hendrix)

Духовные вопросы были самыми важными для рок-н-ролла 60-х годов. Ведущие артисты того десятилетия — Битлз (Beatles), Роллинг Стоунз (Rolling Stones), Боб Дилан (Bob Dylan), Бич Бойз (Beach Boys), Ху (The Who), Марвин Гей (Marvin Gaye), Дорз (Doors), Грейтфул Дэд (Grateful Dead), Джими Хендрикс (Jimi Hendrix). Их религиозные искания становились достоянием публики. Они задавались вопросами: «Откуда мы? Почему мы здесь? Куда мы идем?». Благодаря творчеству Битлз древние сакральные тексты зазвучали через колонки современных акустических систем. Благодаря Ху учение индуистских мистиков вошло в рок-оперу. В песнях Боба Дилана звучали вопросы богословского характера: возможность коллективной вины (песня «Кто убил Дэви Мора» («Who Killed Davy Moore?»)) и справедливой войны («Бог за нас» («With God on our side»)).

Музыканты видели в своем творчестве религиозное начало. Они могли пользоваться всеми уловками шоу-бизнеса, однако в их музыке всегда оставалось нечто, связывающее ее с древними религиозными ритуалами. Брайн Джонс (Brian Jones) чувствовал духовное родство с музыкантами марокканских Рифовых гор. Джим Моррисон (Jim Morrison) считал себя технически оснащенным сибирским шаманом, а в концертах Дорз видел церемонию очищения.

Но в 70-е годы мир стал другим. Религия перестала интересовать всех без разбору. Для новых звезд, таких как Элтон Джон (Elton John), Род Стюарт (Rod Stewart), важнее были блеск и веселье. В Британии борьба за освободившееся место в Битлз развернулась между такими группами, как Слэйд (Slade), Бэй Сити Роллерз (The Bay City Rollers), Дэвид Кассиди (David Cassidy) и Осмондс (The Osmonds). После напряженного предшествующего десятилетия наступил период передышки. Наименее стойкие из «поколения Вудстока» к этому времени перестали покупать пластинки: они выплачивали ссуды за дома. Их младшим братья и сестрам хотелось чего-то нового.

Новое сознание

Но для некоторых поиск продолжался. Смерть идеалов 60-х годов одних ввергла в отчаянье, других — в откровенный гедонизм. Но еще оставались идеалисты, для которых наступившие времена стали эпохой переоценки ценностей. Американец Джерри Рубин (Jerry Rubin), известный в те времена студент-активист, участник пресловутой Чикагской семерки (Chicago Seven), в начале 70-х здраво рассудил, что новый образ жизни не возник, потому что его самые ярые проповедники так и не смогли справиться с теми грехами, которые порицали в других.

Нужно сосредоточить усилия на собственном росте, полагал он, чтобы в 80-е годы политика и духовность смогли слиться, дав начало зрелому обществу. «Революция идет так далеко, как далеко готовы зайти революционеры, — говорил он. — Я ожидал апокалиптических перемен, но понял, что и революция должна развиваться эволюционным путем… Люди, не понимающие ни души, ни тела, не способны изменить мир к лучшему».

Рубин одним из первых принял религию «Нового Сознания» («New Consciousness»), или, как ее еще называют, движение «Новая Эра» («New Age»). Между 1971–1975 годами он посещал занятия, способствующие раскрытию потенциальных возможностей человека, в частности, по гештальттерапии, экстрасенсорике, биомеханике, тай-цзи, гипнозу, медитации, контролю сознания и йоге. «По мере того как будет расширяться движение «Новая Эра», — говорил он, — оно естественным образом изменит общество. У нас есть возможность изменить планету».

Учение «Новая Эра» привлекало тех, кто прошел стандартный духовный путь 60-х годов. Оно признавало, что во вселенной есть некая непостижимая сила и что посредством определенных методик ею можно воспользоваться. «Новое Сознание» было призвано обуздать эту силу, а «Новая Эра» виделась в создании гармоничного мира на основе распространения знаний о скрытых силах, которые определяют ход событий. Всякому, кто хоть раз попробовал ЛСД, был знаком с медитацией или занимался магией, это учение было понятно.

Джон Андерсон (Jon Anderson), автор песен и участник группы Иес (Yes) в свое время принимал «кислоту» по примеру своего кумира Пола Маккартни («Она ввела меня в иной мир»), «путешествовал по астральным мирам» (путешествия вне тела), а позднее увлекся учением Парамхансы Йогонанды. Теперь же он смог совместить свои зачаточные знания об индуизме с верой в инопланетных носителей священного знания и доктринами «Новой Эры». Это отразилось на его лирике: концептуальных альбомах с вычурной музыкой и такими названиями, как «Сказания топографических океанов» («Tales from Topographical Oceans»), «К Единственному» («Going for the One»).

В прессе Андерсона часто упрекают за чрезмерную увлеченность космосом, но это нисколько не поколебало его веру в «Новую Эру». «Мы — часть ее, — настаивает он. — Своей песней «Все, что вам нужно, — это любовь», Битлз посеяли семя в души своих слушателей. Эти семена прорастают день ото дня. Я знаю, что новая эра придет. Наше сознание поднимется на новый уровень… Все переменится к лучшему. Для этого нужно лишь немного веры».

Движение «Новая Эра» казалось прыжком в древние времена, когда человек якобы жил в гармонии с самим собой и со своим окружением. Считалось, что он мог так жить, потому что признавал наличие сил природы и благоговейно использовал их. С течением веков этот секрет был потерян. Остались лишь камни, пирамиды, иероглифы, сказки — свидетели Золотого века.

Возобновился интерес к древнему искусству. Исследователи увлеклись геомагнитными зонами, энергетическими каналами, которые якобы пронизывали всю землю и на пересечении которых наши предки строили священные таинственные сооружения, призванные стать «концентраторами» этой силы. Предпринимались попытки проникнуть в тайну религиозных памятников. «В наше время мы утратили связь с тем источником, который вдохновлял людей в былые времена», — писал Джон Мишель в классическом труде о геомантии «Взгляд на Атлантиду» («А View over Atlantis»).

Джими Хендрикс (Jimi Hendrix) и музыка «Нового Сознания»

Для музыкантов были очень важны теории об исцеляющей силе звука. Говорили, что в древности существовали музыкальные формулы, которые доводили людей до экстаза, исцеляли больных или приводили к гармонии со вселенной. Музыкантам тех отдаленных эпох не было нужды петь о «решениях проблем», ибо они сами решали проблемы. С помощью своих музыкальных инструментов они становились врачами, хирургами, священниками, терапевтами, политиками.

Рок-музыкантам не надо объяснять, что музыка способна изменить сознание. Они много раз видели состояние, подобное трансу, до которого доводили себя наиболее рьяные рок-фанаты. Но можно ли использовать это состояние, чтобы научить гармонии с миром, показать суть вещей, убедить в существовании запредельного? Может ли рок-н-ролл нести исцеление и гармонию, если найти нужное музыкальное решение?

Перед смертью Джими Хендрикс изучал оккультную литературу, посещал астрологов. Остались книги с множеством его пометок: «Таинственные качества Льва», «Инопланетяне в Древнем Востоке», «Секреты Анд». В сочетании с употреблением наркотиков такие книги породили у него престранные идеи. Он говорил друзьям, что родился в открытом космосе и был послан со священной миссией на Землю. Он считал, что должен вернуть человечество к изначально гармоничным отношениям с космосом. Он также рассказывал, что его посещали духи-наставники и что он может совершать астральные путешествия.

Джими Хендрикс

Время, отпущенное после «Вудстока», Хендрикс потратил на создание музыки, отвечающей его замыслам. Он мечтал о музыке, которая обладала бы воздействием психоделического наркотика, хотел создать звук, исцеляющий сознание людей, желал открыть глаза человечеству, показать космические силы. Он называл это «чистейшей духовной музыкой», или «электрической церковной музыкой». Он открыто мечтал о передаче звуков гитары на огромные расстояния, чтобы воздействовать на всякого, кто услышит их. Он изучал терапевтические свойства звукового воздействия.

Его эксперименты достигли своего апогея на знаменитом концерте в Рэйнбоу Бридж, организованном в открытом амфитеатре на острове Мауи Гавайского архипелага. Хендрикс рассматривал этот концерт как событие вселенского значения, несущее в себе идею спасения. Он стремился использовать оккультное знание для того, чтобы вернуть свою аудиторию к единению с безымянными силами. Слушателей рассаживали в соответствии со знаками Зодиака. Сам музыкант был одет в наряд индейского врача и перед концертом медитировал в священном шатре хопи, где получал последние напутствия предсказателя.

Перед его выходом на сцену ведущий оглашал цели концерта: перебросить мост между сердцами слушателей и «духовным сердцем планеты». Следовало только слушать и «позволить Джими перевести их через мост». В качестве разогрева всем предложили петь сакральное слово «ОМ». После концерта местные жители «оборвали» телефон местной радиостанции, сообщая о том, что слышали, как поют камни, и видели в небе НЛО.

Грэйтфул Дэд (Grateful Dead)

Грэйтфул Дэд — «благодарные мертвецы» — тоже были заинтригованы возможностью сделать свою музыку служительницей неведомых сил. «Я могу представить себе новый мир, в котором общество будет воспринимать музыку как средство для повышения уровня сознания, — говорил Джерри Гарсия (Jerry Garcia) в 1972 г. — Вот чего мы добиваемся… Чтобы подняться по-настоящему высоко, нужно забыть о себе, а забыть о себе означает понять все остальное. Понять все остальное — значит быть понимающей молекулой эволюции, сознательным орудием вселенной».

За год до этого группа вступила в период, который позднее будут называть «гностическим». Музыканты проглатывали всю доступную информацию о тайнах древности, совершали набеги в магазины оккультной литературы Лондона и Парижа, свозя закупленные книги в Калифорнию. Они даже получили читательские билеты библиотеки Варбургского института, содержащей самое полное собрание книг по магии на английском языке, равно как и сочинения Алистера Кроули.

Грэйтфул Дэд особо интересовались идеей власти и ее абсолютного источника. Давая концерты перед большими аудиториями и будучи при этом под воздействием ЛСД, они испытали то, что потом называли волнами духовных сил, которые могли использовать и пропускать через свою музыку. Ударнику Мики Харту (Mickey Hart) даже удалось прочувствовать облик этой силы. Он называл ее «волком», который появлялся в определенный момент «концерта». «Вот как я это чувствую, — рассказывал он. — Я смотрю вокруг и понимаю, что музыка разрастается — мы сами не смогли бы так сыграть».

Чтение оккультной литературы привело группу к мысли о том, что на земном шаре есть определенные точки сосредоточения энергий вселенной. Они старались представить, что будет, если дать концерт в одной из таких энергетических ловушек. Быть может, они испытают то, чего до них не испытывал ни один рок-музыкант?

В 1978 г. Грэйтфул Дэд привели замысел в исполнение. Они дали концерт в одном из самых заветных для рок-команды мест: в Долине пирамид в Гизе. Никто не знает, почему и как эти сооружения были воздвигнуты в Египте, но они определенно имели большое религиозное значение, да и располагались строго по законам астрологии.

Гитарист Фил Лэш (Phil Lesh) рассказывал:

Грэйтфул Дэд

«Я был одним из тех в группе, кто предложил сыграть концерт в местах сосредоточения космических сил. Эти силы сохранились со времен древнего мира. Пирамиды, вне всякого сомнения, первое, что приходит в голову. В них есть некая сила. Есть особого рода сила — такую же мы получаем от аудитории. Но сила пирамид больше, потому что она древнее. Пирамиды задумывались как сила».

Однако музыкантам Грэйтфул Дэд не удалось добиться желаемого на египетских концертах. «По крайней мере, это было интересно, — комментировал впоследствии Джерри Гарсия (Jerry Garcia). — Пирамида не раскрылась, и из нее не воспарили летающие тарелки, но концерты не стали от этого менее увлекательными». Боб Виэр (Bob Weir) добавляет: «Мы использовали усыпальницу царей как эхокамеру, но по той или иной причине это не сработало. Так что я не совсем уверен в том, что во время представления мы использовали пирамиду по «прямому назначению».

Пирамидомания

Для искателей «Нового Сознания» пирамиды представляли собой ключ к утерянному древнему знанию. В данном случае показательно мнение Джона Мишеля о пирамиде Хеопса: «Пирамиды были построены в магических и сакральных целях как средство выхода из мира материи, путешествий в пространстве и времени, для входа в другие измерения».

Но многие верили, что пирамиды Гизы являются не только проводниками энергии. Считалось, что в их геометрических пропорциях также содержится некая тайна. Лайалл Уатсон (Lyall Watson) в 1973 г. в книге «Сверхприродное» («Supernature») утверждал, что затупившееся лезвие бритвы, помещенное внутрь точного картонного макета пирамиды, вновь становится острым. Утверждал он и то, что тело животного не разлагается в пирамиде.

Музыканты, попавшие под влияние «Новой Эры», довольно быстро сообразили, что к чему. Ник Тёрнер из Хоквиндз (Nik Turner, Hawkwinds) соорудил сценические декорации, практически точно передающие пропорции пирамиды Хеопса («Я играю целительную музыку и думаю, что пирамида направит мои усилия в нужное русло»), В 1976 г. он записал в усыпальнице царей музыкальную партию флейты для альбома «Экситинтудей» («Xitintoday»), основанного на «Египетской книге мертвых».

Сцена фестиваля в Гластонбери (одного из древних оккультных центров в Великобритании) была накрыта пирамидой, воспроизводившей пирамиду Хеопса в масштабе один к десяти. Тодд Рундген (Todd Rundgen), который после затяжного периода приема «кислоты» почувствовал, что «видит все по-другому», стал писать «египетские» фантазии. В 1970-х годах он организовал турне: возил за собой подобную пирамиду и делал эффектный прыжок с ее вершины во время представления.

Ван Моррисон

Даже соул-фанк — группа Эрс, Уинд энд Файер (Earth Wind and Fire) под руководством Мориса Уайта (Maurice White) — некогда консервативного баптиста, увлекшегося буддизмом и уверовавшего в то, что все религии едины, — попала под влияние египтологии. «Группа глубоко прониклась идеями египтологии, — говорил он в 1977 г., объясняя, что группа исполняет особую миссию Творца. — Мы верим в то, что с древнейших времен осталось большое количество тайн, которые не были раскрыты. В наши цели входит создать определенную иллюзию в головах слушателей. Мы пытаемся вновь открыть для них цивилизацию Египта, для того чтобы они могли продолжить самостоятельные поиски и узнать новое о самих себе».

Ван Моррисон (Van Morrison)

Вана Моррисона хиппи всегда принимали хорошо. Его альбом 1968 г. «Астральные недели» («Astral Weeks»), который, по общему признанию, стал одним из лучших рок-альбомов, был очень любим хиппи. Моррисон не применял галлюциногенов («С меня хватало «путешествий» и без наркотиков. Они бы все испортили») и был слишком непостоянен, чтобы прибиться к одному из музыкальных стилей. Хиппи любили его песни и считали Моррисона своим, потому что он признавал мистический опыт и в его песнях всегда звучала мысль о духовном обновлении.

Начиная с «Астральных недель» в его творчестве появилась тема преображения личности через то, что он называл «ощущением чуда», «видением прекрасного» или «мистическим экстазом», «моим вознесением». В его песнях говорилось о земной реальности, но в них всегда присутствовало ощущение иного мира — не менее реального. Он мог начать свою прогулку где-нибудь по Сайпресс авеню в Белфасте, но вскоре уже входил в транс. Он наблюдал за девушками на улице, одетыми «в угоду летней моде», и вдруг обнаруживал, что «ангел воображения раскрыл мне глаза». Его голос также менялся: от высокого блюзового пения он плавно переходил к божественному госпелу.

Песня «Астральные недели» стала клубком, который Моррисон с тех самых пор разматывал. Это практически совершенная песня о спасении. Она начинается с пейзажа Лидбелли, железных ободов, проселочных дорог, красных башмачков и перерастает в желание освободиться от этого странного и чужого автору мира. На земле певец чувствует себя странником. Его настоящий дом «высоко… в другой земле, далеко». Он хочет быть «высоко на небесах, в другое время, в иное место». («Nothing but a stranger in this world», «on high… in another land so far away, way up in the heaven/In another time/In another place»).

Долгие годы в творчестве певца было заметно желание сорвать занавес, отделяющий земной мир от глубин мистической реальности. В детстве Моррисон спонтанно испытывал некие мистические переживания, неожиданные ощущения чуда, о которых много позднее будут написаны песни «Она открыла мне религию» («She Gives me Religion»), «Сайпресс авеню» («Cypress Avenue») и «Мадам Джордж» («Madame George»). В то время ему некому было доверить свои видения, и он не знал, как понимать их. Поэзия Уильяма Блейка и Джона Донна помогла Моррисону осмыслить собственный духовный опыт.

«Не могу припомнить, чтобы я говорил с кем-нибудь о своем детском духовном опыте. Я держал это в себе, потому что не верил, что имею право говорить об этом. Кроме того, мне не очень-то и хотелось».

Будучи классическим аутсайдером по складу своего характера, Моррисон ненавидел уловки шоу-бизнеса и поверхностную поп-культуру. Казалось, ему хотелось разгадать тайну ощущения собственной чужеродности этому миру и понять: что же там, в ином мире? Он изучал буддизм, христианство, индуизм, посещал курсы саентологии. «Мне хотелось лишь одного: понять, как я могу применить свой духовный опыт, осознать его суть».

Моррисон чувствовал, что кто-то направляет его поиски. «Будто я получаю некие внутренние указания, — говорил он. — Во мне есть нечто, что направляет меня, но я не знаю, зачем. Нечто говорит мне, чтобы я работал, изучал религию, изучал все, что касается моего мистического опыта».

Продолжением духовных исканий Моррисона стали поиски в области музыки: ему хотелось музыкальными средствами создать «ощущение вознесения на небеса». В 1982 г. он говорил:

«Теперь очень важно исследовать земные реалии, искать духовного исцеления. Музыка — исцеляющая сила… Я только что закончил исследования и кое-что нашел. Древние знали о воздействии разных тональностей на человека. Грубо говоря, если в древности кто-то заболевал, брали арфу и играли аккорд «до», чтобы исцелить недуг. Это учение по-прежнему бытует у различных сект. Оно было утрачено, но еще можно раскопать его».

Пять лет спустя Моррисон принял участие в конференции, прошедшей в университете в Лафборо под названием «Тайное сердце музыки: сила музыки и изменение сознания». Краткие сведения о Моррисоне, напечатанные в материалах конференции, очевидно, с его одобрения, рассказывали о его видении музыки.

В частности, в них говорилось:

«Его (Моррисона) творчество в настоящее время направлено на создание музыки, которая стимулирует мышление, обладает целительной силой и возвышает душу. На таких альбомах, как «Прекрасное видение» («Beautiful Vision»), «Неразборчивая речь сердца» («Inarticulate Speech of the Heart») и «Ни гуру, ни метод, ни наставник» («No Guru, No Method, No Teacher»), Моррисон признает влияние поэзии Уильяма Блейка, Элиса Бейли и сочинений Кришнамурти. Его попытки объединить мифическое, практически потустороннее мировосприятие кельтов с его собственными поисками духовного удовлетворения через явный гедонизм блюза и соула вылились во вдохновенные, почти запредельные композиции».

Книги Дэвида Тэйма «Тайная власть музыки», Сирила Скотга «Музыка: ее тайное влияние на протяжении веков» вдохновляли Моррисона в его исследованиях музыки как средства для совершенствования сознания. Когда его спросили, какого эффекта он ждет от своей музыки, он сказал: «В идеале — вызывать состояние медитации и экстаза, равно как и заставить людей думать». Он признался, что подобное воздействие в трехлетнем возрасте имели на него записи Махалии Джексон, которые собирал его отец.

Сказать, что Моррисон — представитель движения «Новая Эра», — значит преуменьшить его талант. Он принадлежит к категории художников, наделенных высокой духовной восприимчивостью, которая приносит им много радостей и страданий. Способность угадывать иной мир в чертах привычной нам земной реальности — это дар. Но на владельце такого дара лежит большая ответственность: он должен решить, как относиться к миру иному. «Если вы говорите, что каждый из нас оказался на земле с определенной целью, то я здесь по той же причине. Я пытался убежать от нее, я старался не замечать ее, утаить. Я сделал все возможное, чтобы избавиться от необходимости думать о ней, потому что по временам ответственность, которая ложится на ваши плечи, — это ад кромешный».

Альбом «Закат над Авалоном» («Avalon Sunset») вышел в 1989 г. и содержал ряд христианских концепций. Первая песня альбома «Когда Господь прольет Свой свет» («Whenever God Shines His light») была записана вместе с Клифом Ричардом (Cliff Richard), самым известным христианином в британской поп-музыке. В ней есть такие слова: «Он исцеляет больных и хромых. Ты тоже способен на это во имя Господа». Песня «Когда же я научусь жить в Боте» («When Will I ever Learn to Live in God») рисует Моррисона в редком для него образе кающегося грешника.

В свой двойной альбом 1991 г. «Гимны тишине» («Hymns to the Silence») Моррисон включил два старых христианских гимна: «Ходить с Тобою рядом» («Just a closer walk with Thee») и «Будь моими очами» («Be Thou My Vision»). Однако для Морррисона эти гимны были скорее размышлением о религиозном калейдоскопе собственного детства, чем свидетельством обращения в христианство. «Я хочу знать ортодоксальное и неортодоксальное, — говорил Моррисон корреспонденту «Нью Мьюзикал Экспресс». — Я ничего не принимаю, но и не отвергаю… Я лишь бреду во тьме в поисках луча света».

Когда Моррисон давал мне интервью для этой книги, я попросил охарактеризовать его нынешнее мировоззрение. Он сказал, что «христианский мистик» — самое точное определение для него. Поскольку ранее он говорил, что не в состоянии признать Иисуса Христа Богом, я спросил его, почему он связывает свой мистицизм именно с христианством. «Потому что я не исповедую буддизм или индуизм, — ответил он. — Я появился на свет в христианском окружении, в христианской стране, после Его пришествия. Поэтому я стал христианином».

Но Моррисон по-прежнему искал некую вселенскую силу, которая открывает себя через природу, а также через то, что писатель Колин Уилсон называет «пиковым ощущением». Ныне Моррисон признает, что в 60-е годы пытался создавать музыку, которая стимулировала бы «пиковые ощущения» или «медитативную музыку», но был в отчаянии, потому что в рыночных целях ее пришлось классифицировать как «поп-музыку».

«Тогда не знали, что с этой музыкой делать: на Вудсток не похоже, на рок-н-ролл — тоже. Пришлось отступить, поскольку «проход был закрыт». Но появилось движение «Новая Эра», которое расставило все по местам: теперь люди понимают, что это не рок-н-ролл».

Песня «Новый тип человека» («А New Kind of Man») («Ты часть замысла, в тебе родится новый тип человека») показывает, что Моррисон не так уж близок «Новой Эре». Он далеко не был уверен в том, что новая эра наступила, а песня была названа по заглавию книги о Блейке.

«В этой книге говорится, что Блейк был человеком, мыслящим в духе «Новой Эры», и что идеи, заложенные в его творчестве, могли бы быть очень актуальными сегодня, — говорит Моррисон. — Я думаю, что такая возможность существует, однако это очень сложно, поскольку в настоящее время мы испытываем «шок от наступления будущего», а это очень трудно совместить с учением «Новой Эры». Я читаю журналы движения «Новая Эра». Однако нужно быть очень осмотрительным, в них есть такие же вещи, которые привели рок-н-ролл к гибели… Вполне могут появиться суперзвезды «Новой Эры», у которых будет лозунг: «Секс, наркотики и «Новая Эра»!». Но всегда нужно думать: безопасно ли то или иное учение? Все нужно проверять и перепроверять».

Музыка «Новой Эры»

Пластинки с музыкой «Новой Эры», или «Нью-Эйджа», в основном инструментальной, продают в магазинах, торгующих эзотерической литературой и «здоровой» пищей, хотя они есть и в обычных книжных магазинах. Большинство слушателей этой музыки — «яппи», преуспевающая городская молодежь, или те, кто устал от громкого рок-н-ролла. Однако первоначально она создавалась как музыка для медитации, ею занимались музыканты, знакомые с «трансовым» воздействием музыки.

Взгляд на любой каталог музыки нью-эйдж подтверждает мысль профессора религиозных дисциплин Денверского университета Карла Э. Рашке о том, что «Новая Эра» представляет собой движение хиппи 60-х, достигший своей зрелости. В ней, как правило, присутствуют оккультные образы или образы, взятые из индуизма. Реклама утверждает, что, например, «Трансзаписи» («The Trance Tapes») Ойджа (Ojas) являются катализаторами, помогающими изменить состояние сознания», а «Путешествие вне тела» Дэвида Нейгла (David Naegele, «Journeys out of the Body») идеально для «расширения сознания».

Одна из звезд этого жанра — флейтист, выступающий под псевдонимом Ларкин (Larkin). Они пришел к «Новой Эре» после употребления «кислоты», изучения Хатха-Йоги и корейского буддизма. «Музыка — моя медитация, — говорил он. — В ней я действительно растворяюсь в Едином… Я чувствую, что многие из нас — это инструменты, призванные исцелить планету, вернуть людей к природе».

«Новая Эра» стала мощным фактором, который помог тем, кто был разочарован материализмом общества, кто вместе с поколением 60-х прошел через наркотики, мистицизм и магию. Хотя «Новая Эра» не привлекает такого внимания, как духовные изыски 60-х годов, ее воздействие на развитие музыкальной культуры достаточно глубоко.