«Я думаю, что искусство может привести к Богу. Это главная цель всего. Если искусство не выполняет этой задачи, то чем оно занято? Уводит в сторону или ведет в никуда?».

Боб Дилан (Bob Dylan)

«Христианство пережило Христиан на две тысячи лет. И напрашивается мысль: «Значит, что-то в нем есть?».

Ти-Боун Барнэп (T-Bone Burnett)

«Когда мы записывали «Святую землю» («Hallowed Ground»), я думал, не скажут ли люди через несколько лет: «Помните группу Вайолент Фаммз? Они действительно круто играли госпелы».

Гордон Гано, Вайолент Фаммз (Gordon Gano, Violent Femmes)

Тем, кто до сих пор следит за нашим рассказом, покажется примечательным, что вплоть до 80-х годов христиане даже не пытались внести свой вклад в рок-н-ролл. Ни один из музыкантов уровня Джона Леннона, Мика Джаггера, Вана Моррисона и Пита Тауншенда не вынес евангельскую весть о спасении на большую сцену.

В христианство обратилось немало рок-музыкантов, но с одними это происходило после того, как они уходили со сцены (Барри Макгуир (Barry McGuire), Пол Стуки из группы Питер, Пол энд Мери (Noel Paul Stookey, Peter, Paul and Mary), Бёрни Лидон (Bernie Leadon) из группы Иглз (Eagles), Роджер Макгуинн из Бёрдз (Roger McGuinn, Byrds). Другие в своем творчестве четко разграничивали светскую и евангельскую музыку (Клифф Ричард (Cliff Richard), Джонни Кэш (Johnny Cash), Литтл Ричард (Little Richard), Филип Бэйли из Эрc и Уинд энд Фаейр (Philip Bailey, Earth, Wind & Fire). Третьи сосредоточились исключительно на духовной музыке, оставляли шоу-бизнес, становились знаменитостями христианского мира.

Христианство против рок-н-ролла

Почему же в те времена, когда в эфире звучали важнейшие для христианства вопросы — отпадение от Бога, необходимость обновления личности, поиск любви, желание вернуться в утраченный рай, — христиане оставались в стороне от рок-н-ролла?

Вернемся к Джерри Ли Льюису (Jerry Lee Lewis). Он одним из первых исполнителей рок-н-ролла стал видеть в роке музыку дьявола. Уверовал, что играть ее — значит рисковать спасением. Когда Льюис спрашивал: «Можете вы себе представить, как Иисус поет «Языки пламени» («Great Balls of Fire»)?», он лишь выражал мнение христианского духовенства о том, что рок-н-ролл и госпел несовместимы. Спасение, о котором говорит Библия, не может быть обретено через ритмы африканской музыки.

Этот аргумент жив и сегодня. Так, в Америке Боб Ларсон сделал себе карьеру, сочиняя книги против рок-н-ролла («Рок-н-ролл: дьявольское извращение», «День, когда умерла музыка», «Рок и Церковь»). В Британии же один из протестантских священников по имени Джон Блэнчерд поднял вопрос о неуместности рок-н-ролла как средства благовестия. Эти люди старались собрать максимум отрицательной информации о поведении известных рок-исполнителей и на ее основании судили о самом феномене рок-н-ролла. Но в точности так же можно осудить и всех евангельских христиан, исходя из фактов сексуальной распущенности отдельных телепроповедников! Часто их информация недостоверна. Например, группа Блэк Саббат (Black Sabbath) никогда не устраивала на сцене черных месс, а песня Роллинг Стоунз (Rolling Stones) «Суп из козлиных голов» («Goats Head Soup») не была записана на церемонии вуду. В подтверждение своих слов они цитируют всю ту ерунду, которую несут музыканты во время интервью.

Что с того, если Джон Оутс (John Oates, Hall & Oates) как-то заявил, что «рок-н-ролл на 99 % состоит из секса», а Фрэнк Заппа (Frank Zappa) говорил, что «рок-н-ролл — это секс»? Джон Блэнчерд сваливает в одну кучу Оливию Ньютон-Джон (Olivia Newton-John), Принца (Prince), Джэтро Тал (Jethro Tull), Пинк Флойд (Pink Floyd), выставляя их образчиками декаданса и сексуальной распущенности. Его книга «Поп и Евангелие» («Pop Goes the Gospel») пестрит неточностями, ошибками в написании имен, цитатами из крайне сомнительных источников.

Кто отрицает, что некоторые звезды рока ведут отталкивающий, разрушительный и эгоцентричный образ жизни? Но для христиан важны вопросы: «Является ли подобный образ жизни обязательным для рок-музыкантов и главным условием создания рок-музыки? Нужно ли непременно нарушить все Десять заповедей, чтобы стать выдающимся рок-исполнителем?». Христиан слишком часто вводила в заблуждение грубость молодых исполнителей и их пресс-агентов, которые прекрасно понимают простую вещь: что ненавистно родителям, нравится детям.

Еще один упрек в адрес рок-н-ролла — его ритмика. С самого начала рок невзлюбили за то, что он якобы будит в человеке животные страсти. Его называли музыкой джунглей, которую не пристало слушать цивилизованному подростку. В середине 50-х годов население Америки было объято страхом, что белые дети попадают под влияние не только африканской музыки, но и самих чернокожих — Чака Берри (Chuck Berry) и Литтла Ричарда (Little Richard).

С тех пор аргументы несколько усложнились, обросли «научными» доказательствами. Но по-прежнему бытует представление, что «гипнотический» ритм рок-н-ролла либо зомбирует людей (идея заключалась в том, что рок-исполнители управляют своей аудиторией, внушая ей мысли на уровне подсознания), либо вызывают у слушателей сексуальное возбуждение.

В книге «День, когда музыка умерла» Боб Ларсон уделяет особое место вопросу о сексе. Он говорит, что низкие частоты замедляют пульсацию спинномозговой жидкости, а это усиливает работу половых желез. «Из-за чрезмерного выделения гормонов, — пишет он, — половые железы начинают работать активнее, но сексуальная энергия не находит выхода. Выброс сексуальной энергии происходит чуть позже — на заднем сидении автомобиля после танцев либо в бесстыдных движениях танцующих».

Другие авторы убеждены, что определенный ритм приводит человека в состояние транса, делает его беззащитным перед бесами. Было немало шума и вокруг идеи о «замаскированных» строках песен, становящихся слышными лишь при проигрывании записи «задом наперед». Считалось, что подсознание улавливает и хранит эти послания.

Подобные теории не делают различий между 14-летними подростками, нюхающими кокаин в партере на концерте Ганз энд Роузез (Guns'n Roses) и 35-летними людьми, которые слушают Вана Моррисона (Van Morrison) через наушники кассетного плеера. Обычные люди, посещающие рок-концерты, в расчет не принимались. На деле определяющим фактором поведения толпы служит вовсе не громкость звука и не четкий ритм, а настрой слушателей перед концертом.

Сорок лет назад абсолютно безобидное звучание свинга Билла Хэйли (Bill Haley), передаваемое через небольшие динамики, даже без всяких световых эффектов доводило аудиторию до конвульсий. Сегодня подобное выступление вызовет лишь жидкие аплодисменты людей средних лет и оставит подростков полностью равнодушными. Музыка не менялась, изменился социальный контекст. В 1955 г. дети, рожденные во время Второй мировой войны, видели в рок-н-ролле символическое освобождение от родительской опеки. Не ритм сам по себе доводил их до конвульсий. Вызывающее поведение было порождено не ритмами, а значением этих ритмов.

«Иисусов рок»

Аргументы Ларсона и Блэнчерда заставляли христиан держаться подальше от рок-н-ролла. Когда же христианские музыканты наконец взяли в руки электрогитары (акустические были предпочтительнее), то не смогли создать ничего, кроме «Иисусова рока», отличавшегося полным непониманием традиции, из которой он вышел. Практически ни один из исполнителей «Иисусова рока» (получившего свое развитие в 60-е годы) не потрудился усвоить язык рок-н-ролла. Им не хватило смелости преобразить уже имевшуюся музыку. Они лишь неуклюже пытались начинить рок-н-ролл христианскими ценностями. Музыка отошла на второй план. Христианская «идеология» выбилась вперед. Родился «беззубый рок»: никаких апелляций к подсознанию, никакой загадки, каждая песня обязана быть про Иисуса Христа. Казалось, что эти люди и не желали оставлять следов в истории музыки, а лишь пытались использовать рок-н-ролл как Троянского коня, чтобы в один прекрасный момент выскочить из него, потрясая Библиями.

«Иисусов рок» не оказал серьезного влияния на основные направления рока. Его писали прихожане церквей для своих верующих собратьев. У христианского рок-н-ролла появились собственные студии звукозаписи, свои музыкальные журналы и концертные программы. После «Вудстока» устраивали даже фестивали Иисуса. Но читатели американского журнала «Роллинг Стоун» и британского «Нового музыкального экспресса» («New Musical Express») остались глухи к таким исполнителям как Рэнди Мэтьюз (Randy Matthews), Чак Жирард (Chuck Girard), Лав Сонг (Love Song), Овцы (Sheep) и Резерекшен Бэнд (Resurection Band).

Нарушители табу

Появление самых первых групп «Иисусова рока» было вызвано интересным явлением: светский рынок как раз стремился «приручить» Иисуса. К тому времени вышло два сногсшибательных мюзикла «Годспелл» («Godspell») и «Иисус Христос — суперзвезда» («Jesus Christ Superstar»), авторы которых не были верующими. Однако они импонировали поклонникам мюзикла «Волосы» («Hair»). Норман Гринбаум (Norman Greenbaum) вошел в первую десятку хитов с песней «Дух в небесах» («Spirit in the Sky»), которую можно было бы исполнить в честь любого божества, если бы в ней не упоминался «друг во Христе». Джэймс Тэйлор (James Taylor) с его «Огнем и дождем» («Fire & Rain») — песней о героиновой ломке — молил Иисуса сжалиться над ним.

В это время в роке произошли значительные сдвиги: до этого имя Христа в коммерческой светской музыке находилось под строгим запретом. Когда Пол Саймон (Paul Simon), работая над звуковой дорожкой для фильма «Выпускник» («The Graduate»), вставил в песню «Миссис Робинсон» («Mrs. Robinson») (1968 г.) строчку «Иисус любит тебя больше, чем ты можешь себе представить», он знал, что нарушает табу. За два года до этого подобное проделали Бич Бойз (Beach Boys), выпустив сингл «Одному Богу известно…» («God Only Knows»).

«Никто не произносил до нас имени Иисуса в светской песне, — рассказывал Саймон. — Люди думали, что Его имя нельзя употреблять в поп-музыке. Песню отказывались играть на радио. Сегодня имя Иисуса вошло в современную музыку, но, когда мы выпустили «Миссис Робинсон», «Коламбия Рекордз» держала пальцы крестиком».

Ларри Норман (Larry Norman)

Ларри Норман

Ларри Норман был одним из немногих музыкантов «Ииусова рока», кто имел четкие представления об идее спасения. Родом из Калифорнии, он начал играть в группе Пипл (People) в Сан-Франциско. Он искренне любил рок-н-ролл, восхищался Битлз, Роллинг Стоунз и Бобом Диланом. Нормана считали вспыльчивым и непредсказуемым человеком: у него на лице не было «дежурной» христианской улыбки. Он шокировал корреспондентов, заявляя, что не будет говорить с ними на тему религии. Правда, ему сейчас же начинали задавать вопросы про его песни, и тогда, конечно, приходилось говорить про религию.

Он мог без тени смущения писать песни-агитки «Почему бы вам не обратиться к Иисусу?» и «Почему вся хорошая музыка должна принадлежать дьяволу?» (эта песня предвосхитит христианские песни Дилана лет на шесть, но подход будет тот же), а затем разразиться тремя альбомами, в которых последовательно рассказывал историю спасения от грехопадения («Давным-давно в саду» — «So Long Ago in the Garden») через всю жизнь («Гость на планете» — «Only Visiting this Planet») к раю («В другой стране» — «In Another Land»).

На этих альбомах Норман столь же туманно говорил о вере во Христа, как и Пит Тауншенд (Pete Townshend) о своей вере в гуру Баба на альбоме «Томми» («Thommy»). Норман пытался пропустить историю грехопадения сквозь призму человеческих эмоций, не ограничиваясь богословскими толкованиями библейской истории. Песни, полные одиночества и смятения, с альбома «Давным-давно в саду» даже породили слухи о том, что он отрекся от веры и живет в колонии нудистов на каком-то греческом острове. На обложке альбома он изображен в виде нагого Адама, из груди которого выходит Лев-Христос. Но символика не спасла положение.

«В песнях нет готовых ответов, — говорил Норман в свою защиту. — Христиане не воспринимают их сразу как «религиозный продукт». Альбом не укладывается в привычные категории, усвоенные ими за последние двадцать лет. Эта музыка более близка неверующим ди-джеям, чем христианам «со стажем».

Боб Дилан

Боб Дилан (Bob Dylan)

В доме Нормана в Голливуде собиралась небольшая группа по изучению Библии, превратившаяся потом в церковь «Виноградник». Туда-то в 1978 г. и привела Боба Дилана чернокожая христианка Мэри Элис Артс. Она сама недавно вернулась к Богу и попросила священников Ларри Мейрса и Пола Эсмонда поговорить с Диланом, с которым тогда встречалась.

Результат этой встречи потряс весь рок-н-ролльный мир. Дилан рассказывал: «Я почувствовал, что Иисус — реальность. Я жаждал этой реальности. События накладывались друг на друга, пока я наконец не ощутил, не увидел, не познал перемен. Я родился свыше, если хотите так это назвать. Избитая фраза, но она отражает суть произошедшего».

Однажды Дилана спросили, что означает «рождение свыше». Он ответил: «Рожденный в первый раз рожден по плоти, в нем живет человеческий дух. Рожденный свыше рожден от Духа Божьего — эти два рождения вовсе не идентичны друг другу».

Окрыленный пережитым, Дилан пять дней в неделю на протяжении трех с половиной месяцев посещал «Школу учеников Христовых», изучая жизнь Иисуса, принципы духовного роста, Нагорную проповедь. Результаты его занятий мир услышал на альбоме «Медленный поезд» (Slow Train Coming) — сборнике госпелов, каждый из которых основывался на определенных строках Евангелия.

Такого альбома от Дилана не ожидали. Песни были слишком прямолинейными. Сам Дилан выступал в роли обвинителя. Поклонникам больше нравились альбомы в духе «Джон Уэсли Хардин» («John Wesley Hardin») 1968 г., который Дилан назвал первым библейским рок-альбомом, да и песни с него можно было истолковывать по-разному. Не сам ли Дилан хвалил двусмысленность? В 1966 г. он говорил: «Всякий может излагать мысли ясно и однозначно. Я не утверждаю, что говорить менее ясно и однозначно — сложнее. Я лишь хочу сказать, что в мире нет ясности и однозначности».

Дилан симпатизировал дзен-буддизму, который учит, что истину невозможно систематизировать. В песнях вроде «Баллады о тонком человеке» («Ballad of Thin Man»), «Любовь минус ноль» («Love Minus Zero») прослеживается мировосприятие дзен-буддизма. Он восхищается идеальной женщиной, которая говорит, «словно тишина», которая слишком много знает, «чтобы судить или спорить». Он высмеивает рационалиста с «неизменным карандашом в руке», вечно обеспокоенного вопросом «Зачем?».

Песни Дилана как раз и привлекали своей неоднозначностью. Писатель Стефан Пикеринг называл его «иудейским мистиком хасидской традиции». Аллен Гинсберг (индуист, перешедший в дзен-буддизм), когда его спросили, не продался ли Дилан поп-музыке, перейдя на акустическую гитару, ответил: «Если и продался, то Богу». Ирвинг Силбер заявил в журнале «Пой» («Sing out»), что песня «Возвращение на Хайвей 61» («Highway 61 Revisited») доказывает: Дилан — приверженец философии экзистенциализма. Стивен Голдберг в статье для «Сэтердей Ревью» («Saturday Review») утверждает: «С 1964 г. песни Дилана проникнуты мистическим опытом, в котором все противоречия сливаются в одно бесконечное».

«Медленный поезд» («Slow Train Corning») был и остается христианским, хотя кое-кто пытался убедить себя, что в песнях этого альбома просто-напросто проявилась давнишняя любовь Дилана к Библии или что о необходимости перерождения певец говорил в некоем общем смысле. Но в стихах Дилана больше не было загадки, допускавшей произвольное толкование. На смену тайне пришли рекламные тексты, агитирующие за Евангелие Иисуса Христа.

Этот альбом и последовавший за ним «Спасенный» («Saved») очень навязчивы. Дилан как будто спешил рассказать всю правду о нужде в покаянии («Измени мое мышление», «Change my way of thinking») и спасении. Причем совершенно однозначно, ибо Второе пришествие Иисуса Христа было, по его мнению, не за горами.

Альбом «Спасенный» (на котором две песни посвящены идее спасения) был очень слаб в музыкальном отношении, битком набит расхожими христианскими клише, от которых морщились даже сами молодые христиане. Создавалось впечатление, что Дилан положил на музыку свои конспекты из библейской школы. Только в песнях «Я верю в тебя» («I Believe In You») и «Драгоценный Ангел» («Precious Angel») можно почувствовать переживания автора. А в песнях, подобных «Спасенному» и «Крепкой Скале» («Solid Rock»), Дилан лишь делился информацией.

Рок-критик Грэйл Маркус в статье для журнала «Нью Вест» («New West») сказал об альбоме «Медленный поезд»: «На протяжении всей карьеры Дилана библейские аллегории были его вторым языком. Темы духовного изгнания, возвращения домой, спасения личности и нации занимали важное место в его лирике. Сейчас певец использует религиозный язык иначе: не для того, чтобы высветить проблемы мира, а для того, чтобы «продать пакет доктрин», которые ему кто-то внушил».

Вполне понятно, почему Дилан сделал все это. Он сам только что обратился к Богу. У него было что сказать своей аудитории. Его захлестнул поток новых истин, но они еще не успели просочиться из головы в сердце, изменить его жизнь и поступки. Его концертная аудитория была обеспокоена. Клише, сколько бы истин в них ни содержалось, воспринимались исключительно как «религиозная агитация». Они не будоражили воображение слушателя, как его предыдущие композиции.

Музыкальный критик из «Сан-Франциско Трибьюн» («San Francisco Tribune») выразил мнение многих поклонников, когда после первого христианского концерта Дилана (в театре Уэфилд в ноябре 1979 г.) написал: «Спустя полчаса слова в его песнях стали повторяться. Они больше не трогали меня. Возможно, потому, что раньше Дилан писал о проблемах и сложных ситуациях, ставил вопросы, заставлял слушателей искать ответы. Теперь же в каждой песне звучал один и тот же ответ».

Впоследствии Дилан признавался, что пытался все сделать «в один удар». «Я высказал свою позицию и не думаю, что можно было сделать это более однозначно. Но после того, как я все сказал, у меня не было желания повторяться».

В интервью в 1983 г. Дилана спросили, не жалеет ли он о том, что выпустил альбом «Медленный поезд». «Мне не жалко рассказывать людям о спасении души. — ответил Дилан. — Кому нужно было услышать — тот услышал».

Критиков также раздражали слова Дилана о том, что гнев Божий падет и них самих, если они не покаются. Прежде он обличал других, а слушатели лишь довольно кивали головами. О спасении было приятно слушать лишь до тех пор, пока речь шла о славном будущем спасенных. Дилан же принялся размышлять над судьбой людей, отвергнувших Иисуса Христа.

Его богословие было совершенно ортодоксальным, однако ортодоксальное христианское богословие с его предостережениями об аде для тех, кто пренебрегает собственным спасением, всегда запускало в ход механизм гордыни. Но можно ли тактично объяснить такое: «Если ты умрешь, не примирившись с Богом, то так и проведешь остаток вечности без Него?». Витиеватость в этом вопросе лишь осложнила бы восприятие. Да и сама тема была многим неприятна.

Чарльз Шар Мюррей писал в «Нью Мьюзикл Экспресс» об альбоме «Медленный поезд», что ему было бы приятнее услышать о Боге, лишенном святости, чуждом справедливости, об этаком беззубом старце на небесах, который разрешает делать все, лишь бы мы не очень шумели. «Дилан же говорит о наказании, а не о свободе, говорит желчно, по-эстетски, — пишет Мюррей. — Если не хочешь говорить о Боге любви, то лучше вообще о Нем не говорить».

Недостатки «Медленного поезда» и «Спасенного» сошли на нет ко времени выхода альбома «Выстрел любви» («Shot of Love»). На нем Дилан, по-прежнему придерживаясь евангельской вести, начал смотреть на мир глазами верующего человека. Он пел хвалу Ленни Брюсу, американскому комику, который высмеивал общественное лицемерие в 1950–1960 годах, несмотря на то что Брюс говорил много оскорбительного и о христианах.

Завершает альбом песня «Каждая песчинка» («Every Grain of Sand»). В ней Дилан говорит о произошедших с ним переменах, не пытаясь при этом использовать лексику учителей воскресной школы. Теперь он смог сказать и о собственной греховности, перестав указывать пальцем на «сучки в чужих глазах».

В 1981 г. Дилан попытался рассказать о своем творчестве: «Мне просто остается надеяться, что в некотором смысле та музыка, которую я играл всегда, целительна. Если же нет, то ее и играть не надо. Существует достаточно «нездоровой» музыки. «Нездоровые» люди сочиняют ее и играют другим «нездоровым», умножая болезни мира. Если я не играю такой музыки, которая говорит людям: «Какова бы ни была твоя болезнь (а все мы больны), ты можешь исцелиться, встать в полный рост», то уж лучше мне не музыкой заниматься, а плавать на лодке и ходить в турпоходы».

Сегодня альбомы «Медленный поезд», «Спасенный», «Выстрел любви» считаются трилогией Дилана, посвященной «рождению свыше». У многих возникает вопрос, не предал ли Дилан свою веру? Гадать бессмысленно, поскольку сам певец ничего не говорит об этом. Сказать можно лишь одно: в своих более поздних альбомах «Помилуй» («Oh Mercy») и «Под красным небом» («Under the Red Sky») Дилан продолжает петь о всезнающем Боге, а песни, подобные «Придется кому-то служить» («Gotta Serve Somebody»), «Я верю в Тебя» («I Believe in You»), «В саду» («In the Garden»), до сих пор звучат на его концертах.

Дилан отошел от горячих песен-проповедей 1981 г., в которых пел о конце света. Он старается, чтобы журналисты не величали его «рожденным свыше». «Какой бы ярлык на вас ни вешали, он всегда ограничивает ваш контакт с людьми», — говорил Дилан в интервью журналу «ЮЭсЭй Тудэй» в 1989 г. Он заявил, что трилогия вовсе не была религиозной и что песни основаны на его личных переживаниях. Они рассказывают о том, с чем человек сталкивается каждый день, о его отношении к миру. На первый взгляд это был нонсенс. Как мог Дилан утверждать, что песни об Иисусе, спасении, в которых даже звучат библейские цитаты, не были религиозными? Но на деле Дилан говорит нам именно то, что думает: Иисус пришел в мир не для того, чтобы основать новую религию, а для того, чтобы Бог стал частью человеческой жизни. Если смотреть на вещи таким образом, то Дилан действительно не пел о религии. Он пел о своем мировосприятии. Просто так случилось, что Иисус Христос стал частью его повседневной жизни. «Стоит назвать что-либо религиозным, как люди не желают иметь с этим дело, — говорил Дилан в 1985 г. — Скажут, что это им не поможет».

Тем, кому интересны подробности, связанные с обращением Боба Дилана в христианство, можно порекомендовать 4-часовой фильм «Ренальдо и Клара», материалом для которого послужили американские гастроли Дилана в 1976 г. под названием «Американское турне «Раскаты грома» («Rolling Thunder Tour of America»). Мы видим: по кладбищу, на котором похоронен Джек Керуак, идут Аллен Гинсберг и Боб Дилан. Каждая их остановка посвящена одной из остановок Христа на Его крестном пути. Гинсберг спрашивает маленького мальчика, как выглядит Бог. Играет ли Он на гитаре? На обратном пути в автобусе музыканты начинают петь госпелы. За окном мелькает сцена: проповедник-фундаменталист стоит на крыше мини-автобуса, а соперник пытается стащить его на землю.

После этих гастролей несколько музыкантов при разных обстоятельствах стали христианами. У Роджера Макгуина (Roger McGuin) были, как он сам говорил, «болезненные духовные переживания». «Дух Святой заставил меня осознать, насколько я нуждаюсь в Боге и помощи Иисуса Христа», — объяснял он. Арло Гарти (Arlo Gurthrie), сын Вуди Гарти, вдохновившего Дилана на творчество, стал монахом-францисканцем. Дэвид Мэнсфилд (David Mansfield), Стивен Соулз (Steven Soles) и Ти-Боун Барнэтт (T-Bone Burnett) создали Альфа Бэнд (Alpha Band) и посвятили первый альбом «Триединому Богу».

Ти-Боун Барнэтт (T-Bone Burnett)

«Ума не приложу, что произошло на этих гастролях, — вспоминает Барнэтт, который выступил в роли продюсера у Элвиса Костелло (Elvis Costello), Лoc Лобос (Los Lobos) и Каунтинг Кроуз (Counting Crows). — Интересно, что после гастролей очень многие либо обратились в христианство, либо вернулись в церковь». Сам Барнэтт известен тем, что, будучи христианином и рок-музыкантом, добился признания критика журнала «Роллинг Стоун» Кена Такера, назвавшего его в 1982 г. «лучшим автором и исполнителем США». «Его творчество уходит корнями в фольклор, — говорил Такер. — Он настойчиво утверждает, что знает, что хорошо, а что плохо. Это дает ему возможность сочинять музыку, которая не похожа ни на одну композицию, добирающуюся сегодня до первой десятки. Тем не менее он настоящая звезда».

Попытка Барнэтта совместить веру с музыкой сильно отличается от того, что делал Дилан на альбомах «Медленный поезд» («Slow Train Coming») и «Спасенный» («Saved»). Барнэтт считает себя не евангелистом, но художником, который сочиняет талантливые, добротные песни, основанные на наблюдениях за поведением человека. Барнэтт черпал вдохновение не в «Иисусовом роке» и не в музыке госпел, а в творчестве католической писательницы Флэннери О'Коннор, поэта-англиканина Томаса Элиота и католика Гилберта Честертона.

Он вспоминал, что Клайв Льюис, оксфордский дон и апологет христианства, однажды сказал: «Я верю в Бога, как верю в солнце. Верю не потому, что вижу Его, а потому что в Его свете вижу все остальное». В 1980 г. в интервью «Эл Эй Уикли» («L.A. Weekly») Барнэтт отметил: «Если Иисус — действительно Свет миру, то можно писать только две разновидности песен: о Самом Свете и о том, что благодаря этому Свету видишь. Это я и пытаюсь делать. Ищу Свет».

Такие песни Барнэтта, как «Мэдисон авеню» («Madison Avenue»), «Дом зеркал» («House of Mirrors»), «Хэфнер и Дисней» («Hefner and Disney»), написаны о всевластии иллюзий над современным миром. Чтобы искать духовные истины, человек должен прежде отказаться от своих иллюзий. «Мы боремся, — говорит Барнэтт, — со всякой обманчивой фантазией, со всем, что мешает человеку истинно познать Бога, как пишет об этом апостол Павел во 2 Коринфянам 10:4–5».

Барнэтт поет, что и ему приходится бороться с самообманом:

В песне «Преступники» («Criminals», 1992 г.) Барнэтт пишет о собственной греховности:

Некоторые христиане упрекали Барнэтта в том, что он забыл о своем христианском долге и ставит вопросов больше, чем дает ответов, чаще поет о «силе любви», не называя имени Бога. Но именно его вопросы, рассказы о его внутренней борьбе привлекали музыкальных критиков. Один из них писал: «Песни Барнэтта не бьют слушателей по голове именем Иисуса. Барнэтт поет о том, что чувствуют люди, обеспокоенные проблемами человечества — теми проблемами, которые оно само себе создает».

Барнэтт никогда не считал, что позволительно писать плохие песни, лишь бы они доносили до слушателей вечные духовные ценности. В 1982 г. он говорил в интервью журналу «Роллинг Стоун»: «Цель каменщика — выложить крепкую стену, которую не размыл бы дождь и не повалил бы ветер. То, что вы напишете на стене имя ИИСУС, не сделает ее крепче».

Брюс Кокберн (Bruce Cockburn)

Брюс Кокберн

В 80-х годах стали появляться и другие музыканты-христиане, придерживавшиеся подобных позиций. Это Мария Макки (Maria McKee) из группы Лоун Джастис (Lone Justice), Майк Питерс (Mike Peters) из Аларм (Alarm), Гордон Гано (Gordon Gano) из Вайолент Фэммз (Violent Femmes), Питер Гарретт (Peter Брюс Кокберн Garrett) из Миднайт Ойл (Midnight Oil), Рики Росс (Ricky Ross) из Дикон Блю (Deacon Blue). В Британии был организован Гринбелтский фестиваль, который собирал каждый год до 25 000 тысяч слушателей. В его программу входили лекции по духовным и социальным вопросам, концерты христианских исполнителей. На нем выступали Денис Уильямс (Deniece Williams), сестры Кларк (Clarke Sisters), Мария Малдар (Maria Muldaur). В 1981 г. Ю-Ty (U2) отыграли на нем незаявленный концерт, а лет через шесть Боно посетил фестиваль, переодевшись в «стража порядка».

Гринбелтский фестиваль был обращен прежде всего к музыкантам, способным совмещать духовную веру с заботой об обществе. К таким относится канадский музыкант Брюс Кокберн, известный своими острыми политическими выступлениями, а не только обилием христианской лирики в песнях. В 1970-х годах вышли его альбомы «Круги на воде» («Circles in the Stream») и «Радость найдет дорогу» («Joy Will Find a Way») и снискали ему славу счастливого мистика. В 80-х годах увидели свет его альбомы «Кража огня» («Stealing Fire») и «Важные обстоятельства» («Big Circumstances»), посвященные проблеме прав человека и охраны окружающей среды.

Это была не смена имиджа, а практическое следствие его веры. Он заботился о бедных, потому что Бог заботился о бедных. Он выступал за охрану лесов, потому что Бог насадил леса. «Моя вера определяет мое мировоззрение, — говорил Кокберн. — Вера влияет на мои песни. Но я не считаю музыку прикрытием для насаждения веры. Мне такой подход не нравится. Я не думаю, что это правильно. Песни лишь выражают то, что я чувствую и вижу, то, что меня трогает. А потому моя вера входит в песни опосредованно. Она определяет мое отношение к тому, что я вижу и чувствую».

Джонни Кэш

Джонни Кэш (Johnny Cash)

Вплоть до выхода в свет альбома «Американские записи» («American Recordings») (1994 г.), считалось, что Джонни Кэш — автор песен и певец — исполняет госпелы лишь изредка. В 1973 г. он записал двойной альбом «Дорога Евангелия» («Gospel Road)», посвященный жизни Христа. Себе на жизнь он зарабатывал сочинением песен о трудной жизни и несчастных временах. И вот на альбоме «Американские записи» ему удалось блестяще свести вместе обе темы. Песни о предательстве, одиночестве и разгульной жизни тонко сочетались с композициями о прощении и надежде. У каждой песни была своя роль. Так, греховный вопль Ника Лоу «Зверь во мне» (Nick Lowe, «The Beast In Me») как бы переходит в покаянное «Почему я, Господи?» Криса Кристофферсона (Kris Kristofferson, «Why me, Lord?»). Полная противоречий «Птица на проводе» Леонарда Коэна (Leonard Cohen, «Bird on a Wire») перекликается с песней «Добраться поездом» Тома Уэйтса (Tom Waits, «Down There by the Train»). Краеугольным камнем альбома стала песня самого Кэша «Искупление» («Redemption»), в которой он смело пользовался библейской лексикой, рассказывая, что истинная духовная свобода была дарована нам крестной смертью Христа.

Легендарный авторитет Кэша давал ему право говорить без обиняков о сути прощения. Он не рисковал потерять своих слушателей. Большую часть из 40 лет, посвященных року, он потратил на поиски спасения в разгуле. Когда ему исполнилось 62 года, он позволил себе немного попроповедовать. «Тема моего альбома — грех и спасение, — сказал он на фестивале в Гластонбери (1994 г.). — Благодарю Бога за спасение! Если бы не Он, меня бы сегодня не было с вами».