Глава 1

До запуска осталось пятнадцать минут. Все системы готовы, — известил монотонный компьютерный голос.

— Наружные шлюзы?

— Герметичны.

— Анабиотические камеры?

— Готовы.

— Центральный космопорт?

— На связи.

— Удачи вам! — послышался в рубке голос маршала.

— Спасибо, бернторн.

Бортовой компьютер получил последний приказ от капитана корабля и приготовился осуществить старт. Чтобы внести ясность в ход происшествий, мои дорогие читатели, пока этот космический корабль готовится к взлёту, расскажу немного об его экипаже, о цели их полёта и о событиях, косвенно имеющих отношение к этой экспедиции.

Несколько столетий тому назад, а точнее, в 1997 году, в космос для исследования звёздного пространства был отправлен летательный аппарат «Кассини», — который должен был облететь всю солнечную систему за 11 лет. Время, данное машине, истекло, но она не вернулась на Землю. Спустя несколько веков некий экспедиционный корабль, обнаружив его в небесном пространстве, доставил в научный космический центр для исследования. Записи робота потрясли всё человечество. «Кассини» обнаружил новый мир и разумные создания.

Гифы, существа, населявшие планету Эриданус, абсолютно не были похожи на человеческую расу. Головы и руки их напоминали огромного морского осьминога, туловище и ноги были покрыты толстым слоем чешуек, а по формам имели сходство с человеческой фигурой. Гифы показались людям уродливыми и примитивными, однако после первой экспедиции их мнение совершенно изменилось. Эти существа не только превосходили землян в техническом прогрессе, но и имели такие умственные способности, что, узнав об этом, человечество взбудоражилось и стало готовиться к обороне своей планеты. Земляне не ошиблись в своих предположениях. Гифы не стали долго раздумывать и в конце 24 века армада с планеты Эриданус окружила голубую планету — Земля. Свирепая война разразилась на нашей планете. Вполне возможно, земляне победили бы в этом противоборстве, если бы не внутренний раскол сил сопротивления, который сыграл решающую роль в этой битве. Шпионы со стороны Эридануса делали своё дело четко и проворно. Способность гифов перевоплощаться в человеческий облик поставило всю оборону Земли в затруднительное положение. Теперь земляне не знали, где свои, а где враги. К тому же и физические способности гифа намного превосходили человека, поэтому людям пришлось надеяться только на силу разума и на смекалку. Земляне для защиты своей планеты создали воинов — киборгов. Однако вскоре управление роботами перешло в руки гифов и защитники людей стали их противниками. После очередного провала единственным для человечества шансом выжить осталось покинуть Землю, сдав её осаждающим.

Некий Нестор Дьюлайт, который в то время возглавлял сопротивление землян, предложил гифам обменять Землю на несколько космических кораблей и обеспечить неприкосновенность всех её пассажиров. Чтобы спасти свою расу, земляне решили поселиться на другой планете. Глава эриданусцев Мар-ин-ра принял его предложение и выполнил свою часть соглашения. И все-таки оставлять свой дом кровожадным эриданусцам люди не думали. В день отбытия землян все жители Эридануса прилетели на своё новое местожительство. Новая планета имела большие преимущества по сравнению с их прежним местом обитания. Несмотря на все невзгоды, выпавшие на долю Земли, она всё так же была прекрасной и обвораживающей. Как только космические корабли с людьми отдалились от голубого шара на далёкое расстояние, самый сильный взрыв в истории человечества потряс планету. Да, люди победили гифов, но лишь повергнув свою планету на опустошение и гибель. Теперь на некогда прекрасной Земле не было ни воды, ни растительного, ни животного мира. Величественные горы сравнялись с землёй, моря и океаны испарялись. Планета стала похожа на огромный паровой шар. Назад пути землянам не было, а посему люди стали искать новое убежище. Их новой обителью стала планета Виона. Для человечества началась новая эра возрождение!

Спустя два столетия десант потомков землян, оснащённых лучшими экипировками, высадился на родину предков — на Землю. Она была такой, какой и ожидали они увидеть её, — пустынной и мёртвой. Экспедиция приложила неимоверные усилия, чтобы вернуть планете прежний облик, но всё было попусту.

Тогда человечество решило заселить прародину своими новыми творениями. Геноконцентраты — это были человекоподобные существа из биологических тканей, в основе которых лежали эукариоты тринадцати старейшин учёных с планеты Виона. Они были наделены всем арсеналом разумной жизнедеятельности и уже через несколько недель могли вести активный образ жизни. В отличие от киборгов они мало чем отличались от человека. Но сила интеллекта, физические возможности и преданность геноконцентратов своим творцам были наивысшим достижением человека. Геноконцентраты могли существовать вечно, но при этом не имели права на браки, близость друг с другом и биологически не были способны к продолжению рода. Они беспрекословно подчинялись людям и были созданы с единственной целью — служить человечеству. Главным предназначением их было исследование, восстановление биосферы Земли.

Прошло ещё две сотни лет, и новая генерация геноконцентратов численностью достигла нескольких тысяч. Они построили огромный город, располагающийся под землёй и на её поверхности. Отныне Земля была их родной планетой, во спасение которой они работали не покладая рук.

За несколько недель до событий, описываемых в начале этой главы, в научный центр на Земле поступил сигнал о помощи. Исследовав поступивший по радиоволнам сигнал учёные-геноконцентраты на галактической звёздной карте вычислили координаты источника сигнала. Это была необитаемая планета Криптоний, подавляющий объём которой занимала водная масса. По необъяснимым причинам тщательному исследованию с Земли она не поддавалась, поэтому, получив у вионийских старейшин разрешение, геноконцентраты стали готовить экспедицию. Эта вылазка требовала предельной осторожности. Именно по этой причине в поход отправились не только учёные-геноконцентраты, но и немало хорошо обученных воинов этой расы.

 

Глава 2

Тихий щелчок в капитанской рубке космического корабля «Центури» известил об остановке режима «охлаждение» в анабиотическом отсеке. Затем автоматически включились кнопки «слив» и «кислород». Прошло ещё несколько минут, и экипаж корабля ожил, выйдя из состояния анабиоза.

— Через час мы будем на орбите Криптония, — доложил торн штурману корабля.

— Хорошо, — довольно кивнула штурман Рун-Ди. Сэли посмотрела на офицера охраны, стоящую рядом с ней. — Вам плохо, капитан-майор? — видя состояние той, спросила она.

— Нет, Рун-Ди. Всё хорошо, — заверила её та. — Если увидите что-нибудь необычное, вызывайте меня немедленно. Я буду у себя в каюте, — сказала Зей-Би.

Выйдя из отсека управления, сэли зашагала по длинному, хорошо освещённому коридору в направлении своей каюты. Её внимание привлёк бортовой вид на космос, открывающийся из иллюминатора. Мириады переливающихся, мерцающих звёзд являли прекрасный пейзаж. Космос всегда очаровывал Зей-Би, но сегодня даже эта чарующая картина не могла поднять ей настроение.

«Как сложилась дальнейшая судьба братьев Мельсимор? Кого избрали спутницами жизни? Раскаялся ли Герман в своих обвинениях по отношению ко мне?» — вот какие мысли не давали Зей-Би покоя.

Рядом прошёл торн в солдатском комбинезоне и остановился у сэли за спиной.

— Капитан-майор, разрешите доложить! — обратился он к Зей-Би.

— Докладывайте, — всё ещё не сводя глаз со звездного пейзажа, сказала она.

— У нас проблемы в анабиотическом отсеке.

— По техническим вопросам корабля обращайтесь к штурману Рун-Ди, — сухо ответила она.

Солдат умолк на мгновенье.

— Но к штурману Рун-Ди я не питаю такой слабости, как к вам, — сказал он неожиданно, и капитан-майор, рассердившись на такую неуставную вольность, резко обернулась, собираясь преподать урок рядовому. Но, встретившись с ним лицом к лицу, она растерялась.

— Кто вы? — не сразу вернулся к ней дар речи.

— Ну что, дорогая, не узнала ты меня в моей новой форме? — вытянувшись в струнку, отозвался тот.

— Нет, у меня, очевидно, галлюцинация… — встряхнув головой, промолвила Зей-Би.

«Это, наверное, побочное действие от анабиоза, — решила она и, опираясь на стены корабля, стала медленно двигаться в направлении своей каюты. — Сейчас я прилягу, приму какую-нибудь капсулу и мне станет легче».

— Да что с тобой, милая?! Так-то ты встречаешь меня? — преследовал солдат свою начальницу.

Однако Зей-Би продолжала свой путь.

— Да остановишься ты, наконец, или нет?! — рядовой преградил ей путь.

Зей-Би всмотрелась ему в лицо. Солдат был как две капли воды похож на Германа.

«Возможно, ген этого торна происходит от одного из потомков Германа», подумала сэли.

— Я не привидение, — улыбаясь, говорил тот. — Неужто всего за один день ты успела меня позабыть? — обиженно спросил он.

— Разве мы с вами знакомы?

— Знакомы ли мы? — поглаживая свою бритую голову, он стал нервно ходить. Так, значит, моя любовь к тебе ничего не значила? Не могу поверить, что ты всё забыла…

Его манера поглаживать голову, походка, жесты — всё напоминало Германа Фридриха Мельсимора. Но при всём том он говорил на вионийском языке, причём без акцента.

— Кто вы? Как вас зовут?

Рядовой, положив руки на плечи Зей-Би, посмотрел ей в глаза.

— Я Герман, — прошептал он. — Я Герман, — медленнее повторил он.

Зей-Би молчала, поражённая услышанным.

— Это невозможно…. Этого не может быть… — качала сэли головой.

Солдат приблизился к ней вплотную и страстно поцеловал её в губы. Всё тело геноконцентрата пронзила дрожь.

— Теперь ты мне веришь? — спросил человек улыбаясь.

— Герман… — опьянённая поцелуем, пролепетала она и упала в его объятия.

Юноша на радостях так крепко прижал сэли к себе, что её «распределитель» на поясе стал громко тикать.

— Но Герман… как это возможно, что ты здесь?

— Ты помнишь транстаймер Марк-Сона? Те, с которыми ты прибыла в моё время? — спросил он.

— Как не помнить…

— Гарольд исправил их и отправил меня в твоё время…

— Как же так? Он ведь дал слово, что никогда не будет пытаться их починить, — разозлилась сэли.

— Думаю, с отчаянья он и не такое бы сотворил…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Помнишь тот вечер… когда у смертного одра Гарольда мы поссорились? опустив глаза виновато, спросил он.

— Для меня это было вчера…

— Ах да! — не поднимая глаз, продолжал он. — После смерти Гарольда и ссоры с тобой мир рухнул для меня. Я не хотел больше жить… и в ту ночь распрощался с жизнью…

— Что это значит?

— Я просто умер от горя…

— Но…

— Как я остался жив? — опередил юноша вопрос сэли. — Благодаря Марк-Сону и Ким-Бергу. Гарольд починил транстаймер, — продолжал он, — написал три письма одно тебе, другое Марк- Сону, а третье мне… и послал меня в это время.

— Но как он смог точно рассчитать нужное время? — восхищённо спросила Зей-Би.

— Рассчитать-то он рассчитал, — крутя рукой по часовой стрелке, молвил юноша, — да только не совсем точно. Я прибыл в ваше время за три месяца до твоего отбытия в наше и к тому же оказался не в квартире Марк-Сона, а у его соседа Ким-Берга.

— Удивительно! — повторяла сэли.

— К моему великому везению, этот торн обратился именно к Марку, а не к кому-то другому. Представляешь, зайти к себе домой и увидеть в гостиной… он хотел сказать: «мертвеца», но придержал язык.

— Почему же Марк-Сон ничего мне не сказал?

— Потому что ты не должна была знать своего будущего. Ведь, увидев меня, и узнав, откуда я, ты вряд ли согласилась бы отправиться в прошлое… — изъяснил он Зей-Би то, что Марк-Сон три месяца безустанно внушал ему.

— Ты прав…. Но почему он не рассказал мне об этом после моего прибытия?

— Мы решили сделать тебе сюрприз.

— О нет! — закачала Зей-Би головой. — Марк не мог так поступить со мной. Этот полёт — не развлекательная прогулка. Гомоген на борту может испортить все наши планы, — проговорила Зей-Би. — Как мог Марк так подвести меня? Как он мог посадить гомогена в экспедиционный корабль?

— Надо полагать, под «гомогеном» значусь я? — иронично заметил Герман.

— Дело не в тебе… Вопрос в принципе…

— Ну, ну. Не стоит так сердиться на Марка. Он не виноват…

— Не виноват? — резко прервала его геноконцентрат.

— Поверь мне, Марк ни в чём не виноват. Это я вынудил его сделать это, признался Герман.

— Вынудил? — переспросила сэли.

— Я ведь человек, — подчеркнул он последнее слово.

— Нет, — усмехнувшись, покачала та головой. — Я слишком долго жила среди людей, чтобы клюнуть на эту удочку… Меня тебе не провести. При всём моём добром отношении к тебе… мне придётся отправить тебя назад…

— Куда? — не понял Герман.

— Обратно на Землю! А ещё лучше на Виону! Пусть старейшины сами разбираются с тобой, — категорично высказалась капитан-майор. — Пойми, я при исполнении служебных обязанностей…. И не могу отвлекаться… на личные эмоции… Ведь тебе нужна неусыпная забота… здесь… в неземном пространстве…. На мне лежит ответственность…

— Не могу поверить в твои слова, Зей-Би! — воскликнул Мельсимор. — Я три месяца мечтал о нашей встрече, грезил тобой…. А ты? Ты обращаешься со мной как с обузой!..Неужели я тебе совсем не дорог?

— Именно потому, что ты мне дорог, я отправлю тебя назад. Пойми, на экспедиционном корабле не место человеку! Уясни же ты это, в конце концов! пыталась Зей-Би вразумить неожиданного пассажира.

— Но ведь ты здесь…

— Я, — повысила она голос, — я — геноконцентрат и со мной ничего не произойдёт. А ты — гомоген… должен быть там, где твоё место, на Вионе! Если ты прибыл в наше время, так будь добр соблюдать законы нашего времени.

Зей-Би зашагала по коридору.

— Идём! — бросила она через плечо.

— Куда?

— Ступай за мной, солдат. Это приказ! — сказала Зей-Би и продолжила свой путь.

Мельсимор поплёлся за ней.

— Зей-Би, прошу тебя, не отсылай меня обратно. Я постараюсь быть полезным…

Сэли была неумолима. Наконец, его терпение лопнуло.

— Да что же это такое, чёрт побери?! — вскипел он. — Если я чего-то не хочу, то никто не сможет заставить меня сделать это против моей воли! Ни ты, ни кто другой!

— Твоего мнения здесь никто не спрашивает, — отрезала она.

— Но… — хотел было человек возразить.

— Молчать! — крикнула Зей-Би. — Ты сделаешь то, что я скажу и без пререканий…

— Капитан-майор Зей-Би, вас срочно вызывает штурман Рун-Ди, — послышался из динамиков голос бортового компьютера.

Приказав Герману следовать за ней, она направилась в капитанскую рубку.

— В чём дело, штурман? — спросила Зей-Би, как только дверь в помещение автоматически открылась перед ней.

— Посмотрите-ка сюда, капитан-майор, — кивнув на экран, взволнованно молвила Рун-Ди.

В огромном звёздном пространстве рядом с синей планетой Криптоний было несколько космических кораблей.

— Когда вы их заметили? — не сводя глаз от экрана, спросила Зей-Би у штурмана.

— Они появились, как только мы вошли на орбиту Криптония.

— Так значит, мы уже на орбите планеты?

Сэли сердито посмотрела на Германа, который стоял по правую руку от неё.

— Да, уже две минуты с лишним, — подтвердила штурман. — Затем приборы известили о приближении неопознанных летающих объектов.

— Пытались с ними связаться? — осведомилась капитан-майор.

— Пока ещё нет.

Доступ к бортовому компьютеру имели только штурман корабля и капитан-майор охраны, вернее, только им был известен пароль — имя компьютера.

«Вояджер», — мысленно произнесла Зей-Би имя бортового компьютера.

— Да, Зей-Би, — послышался в рубке тихий монотонный голос.

— Пошли неизвестным объектам мирное приветствие, — приказала капитан-майор.

«Вояджер» выполнил требование. Прошли мучительные три минуты ожидания, но в отсеке управления была гробовая тишина.

— «Вояджер». Повтори послание, — приказала Зей-Би.

Ответа не последовало.

— «Вояджер», ты уверен, что послание дошло? — спросила офицер охраны.

— Абсолютно, — убежденно ответил борткомп.

— Может быть, это мёртвые корабли? — предположила Рун-Ди. — «Вояджер», проверь, исходит ли от этих кораблей энергоизлучение? — спросила штурман.

— Да, — не замедлил комп с ответом.

— Присутствует ли биологический компонент?

— Нет, — отрицательно ответил «Вояджер».

Зей-Би и Рун-Ди удивлённо переглянулись. Это сообщение означало, что на объектах не было живых существ. Но внезапно на дисплее перед штурманом стало быстро протекать сообщение. Оно было от «чужаков».

— «Вояджер». Расшифруй записи, — приказала Зей-Би и нагнулась поближе к экрану, чтобы прочитать следующее.

«ВЫ НАРУШИЛИ ГРАНИЦУ КОСМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА НАШЕЙ ПЛАНЕТЫ. ЛЮБОЙ, КТО ПЕРЕШЁЛ ЕЁ ГРАНИЦЫ, ДОЛЖЕН БЫТЬ УНИЧТОЖЕН… УНИЧТОЖЕН… УНИЧТОЖЕН…..»

Это сообщение встревожило всех присутствующих.

— Что будем делать, Зей-Би? — наконец нарушил тишину голос штурмана.

— Попробуем уладить всё мирно.

Бортовому компьютеру был дан ответный текст. В послании упоминалось о сигнале помощи, полученном от этой планеты, и об истинной причине экспедиции «Центури» на Криптоний. Также там говорилось о мирных намереньях их экспедиции и желании наладить контакт между двумя цивилизациями. Напоследок на борт «Центури» приглашался представитель «хозяев».

Однако ответ оказался неизменным:

«ВЫ НАРУШИЛИ ГРАНИЦУ КОСМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА НАШЕЙ ПЛАНЕТЫ….»

— Ну и ну! — нахмурилась Зей-Би. — Они настроены круто… Не думаю, что мы сумеем с ними поладить. «Вояджер». Свяжись с центральным космопортом и вызови на связь главнокомандующего.

Компьютер, с минуту помолчав, ответил.

— Это невозможно. Наши радиоволны заглушают корабли чужаков.

— «Вояджер». Выясни всё о технике чужаков и постарайся взять под контроль их бортовой компьютер.

Рун-Ди с непониманием смотрела на свою начальницу.

— Корабли чужаков приближаются к «Центури», — неожиданно известил «Вояджер».

— Сначала они лишили нас связи, а теперь атакуют! — заключила капитан-майор.

— «Вояджер», объяви всеобщую тревогу! Вызови мне лейтенанта Гор-Ди, скомандовала Зей-Би.

— Слушаю вас, бернсэли, — услышала она из динамиков голос лейтенанта.

— Гор-Ди, объяви полную боеготовность! Раздели солдат на три группы и расставь их у каждого шлюза.

— Что ты решила предпринять? — спросила штурман.

— Готовлюсь отразить атаку, а если понадобится, первой начать бой.

— Но этого нельзя делать! — возразила Рун-Ди.

— Это почему же?

— «Центури» — не военный корабль, у нас на борту нет такого оружия, чтобы противостоять нападению. По-моему, лучше уйти, воспользовавшись гипердвигателями.

— Позволь не согласиться… — ответила Зей-Би. — У нас на борту есть такое оружие, которое тебе и не снилось. Эта информация была секретной, заявила капитан-майор и положила руку на прозрачный датчик. Тонкая полоса прошла вниз, и бортовой компьютер, выполнив идентификацию личности Зей-Би, дал доступ к оружейному отсеку.

Капитан-майор села в своё кресло напротив пульта управления и велела Рун-Ди последовать её примеру. Та заняла кресло рядом.

— Поверни корабль на 30 градусов влево, — велела Зей-Би штурману.

«Центури» стал медленно поворачиваться влево и открыл бойницы. А неприятельские корабли тем временем всё также стремительно приближались к ним. Вот один из ближних кораблей чужака ударил своими синими лазерными лучами в бок «Центури». Защитное поле корабля вспыхнуло красным свечением и отразило удар. Теперь сомнений не было, чужаки решили «уничтожить нарушителей границы». Следующий огонь был сделан с «Центури». Выстрел был точным и один из шести вражеских кораблей разлетелся в щепки по всему космическому пространству.

Корабли убавили скорость, поняв, что перед ними грозный противник. Вскоре они и вовсе остановились. Казалось, неприятель обдумывал следующий маневр своего плана атаки. Так оно и было. Через несколько минут вражеские корабли вновь двинулись веером по направлению к «Центури» и окружили его, взяв в центр единого круга. «Центури» ударил всеми орудиями по осаждающим. Дым рассеялся, и увиденное поразило всех присутствующих в рубке. На кораблях противника не было ни единой царапины. Капитан-майор усилила мощность излучателей и повторила залп. Однако и на сей раз враг остался невредим. Теперь ход был за атакующими.

— Рун-Ди, немедленно включай гипердвигатели! — скомандовала Зей-Би, но чужаки в своих действиях были более скоры, чем экипаж «Центури».

Со всех кораблей разом вспыхнули синие лучи и экспедиционный корабль землян содрогнулся от силы удара. Тем не менее, защитный экран «Центури» выдержал, но поражающая сила их орудий была чрезмерно большой. Вражеские лучи стали постепенно разрушать защитный экран «Центури». Гипердвигатели космического корабля землян работали на полную мощность, но блокада была непреодолима.

Вскоре лазерное облучение, разрушив последнее защитное поле, достигло обшивки экспедиционного корабля. Однако целью нападавших было не уничтожение «Центури». Это Зей-Би поняла, как только синие лучи вражеских орудий погасли, не повредив сам корабль. Очевидно, он им нужен был целым и пригодным для своих целей.

Капитан-майор пыталась задействовать бортовой компьютер. Но «Вояджер» молчал. Тогда Зей-Би перевела управление корабля на ручной пульт. Однако и на этот раз ничего не получилось. «Центури» не слушался команд. Теперь всё было ясно — противник захватил управление их кораблём. Один из кораблей стал приближаться к правому борту «Центури».

На экране дисплея возле Зей-Би стала протекать информация. Она исходила от чужаков. Так как «Вояджер» был полностью в подчинении врагов, переводом занялся Алекс. Конечно же, для этого ему понадобилось больше времени, чем борткомпьютеру. Закончив задание, он передал смысл сообщения на все мониторы в рубке.

«ВЫ ОКРУЖЕНЫ! ВАШ БОРТОВОЙ КОМПЬЮТЕР В НАШЕМ ПОДЧИНЕНИИ… СИСТЕМЫ КОРАБЛЯ УПРАВЛЯЮТСЯ НАМИ… БЕЖАТЬ ВАМ НЕКУДА… СОПРОТИВЛЕНИЕ БЕСПОЛЕЗНО! СДАВАЙТЕСЬ!!!»

— Ну, уж нет! — сверкнула глазами капитан-майор. — Размечтались! Не видать вам «Центури» как своих ушей! Рун-Ди, — обернулась Зей-Би к помощнице, — я иду к восточному шлюзу, а ты постарайся разобраться с бортовым компьютером. Если удастся, свяжись с Землёй и извести о происходящем. Держи связь через нейрокомпьютеры. За мной, солдат! — сказала она Герману.

На ходу переговорив с лейтенантом Гор-Ди по нейрокомпьютерной связи, она извлекла своё лазерное оружие и протянула человеку.

— Возьми. Надеюсь, ты умеешь с ним обращаться?

— О да! Пользоваться оружием я научился ещё в 17 веке, — грустно усмехнулся человек. — Я был самым лучшим стрелком…

— Послушай! — Зей-Би замедлила шаг. — Твоего героизма мне тут не надо. Оружие я тебе даю только для самообороны. Ты видишь, какое сейчас положение, поэтому прошу тебя, не доставляй мне лишних хлопот.

— Ну, раз уж я здесь, позволь тебе помочь. Я ведь тоже кое-что смыслю в военном деле.

— Нет! — категорично ответила капитан-майор. — Никакой помощи! Тебя здесь вообще не должно было быть. Мне не удалось отправить тебя обратно на Землю, но будь уверен, как только выдастся такая возможность, я сделаю это не раздумывая, — решительно проговорила Зей-Би. — Ты поможешь мне, если не будешь путаться под ногами.

Герману пришлось проглотить горькую пилюлю.

 

Глава 3

Они дошли до восточного шлюза корабля. Около сотни хорошо вооружённых геноконцентратов ожидали распоряжений капитан-майора. Навстречу Зей-Би вышел торн. Это был лейтенант Гор-Ди.

— Принесли передвижной лазерный излучатель? — спросила сэли.

— Так точно, — ответил Гор-Ди. — И уже подключили к главному генератору.

— Молодцы, — похвалила сэли. — Теперь нацельте его лучи в промежуточный отсек шлюза.

Зей-Би изложила лейтенанту свой план обороны и контратаки. Затем вместе с Германом они укрылись в безопасном месте. Как только корабль чужаков приблизился к их кораблю, капитан-майор приказала открыть внешний шлюз и впустить корабль неприятеля в промежуточный отсек «Центури». Теперь оставалась самая сложная часть замысла. Поразить лазерным оружием вражеский корабль и вышвырнуть его с ударной волной в открытый космос.

По команде капитан-майора дверь в промежуточный отсек открылась, и так как внешний шлюз всё ещё был распахнут, сильные воздушные потоки ворвались во внутренний отсек «Центури». Излучатель изготовился для выстрела, оставалось только нажать на кнопку, но внезапно генератор, питавший весь корабль и подававший энергию в оружие, вышел из строя и «Центури» погрузился во мрак. Автоматически включились сенсоры ночного виденья каждого геноконцентрата. Затем послышался пронзительный звук. Он исходил от неприятельских кораблей. Нейрокомпьютеры отключили слуховые нервы землян.

— Закрыть вход во внутренний отсек! — скомандовала Зей-Би.

Сэли огляделась и только сейчас заметила, что Германа рядом с ней нет. Она обнаружила человека на полу. Он, схватившись за голову, неистово кричал.

— Герман! Герман, что с тобой? — сэли наклонилась к нему.

— Алекс, что с ним? — спросила она у компа.

— Звуковая атака, Зей-Би…. Ведь у него нет нейрокомпьютера, — ответил он.

Капитан-майор стиснула сонную артерию человека и тот отключился.

— Лейтенант Гор-Ди, — позвала она торна.

Тот немедленно подошёл.

— Пошлите кого-нибудь из солдат в оружейный отсек корабля. Пусть принесёт энергокристалл для излучателя, — быстро скомандовала капитан-майор.

— А с ним что такое? — увидев на полу одного из солдат, спросил лейтенант.

— У него нейрокомпьютер забарахлил…. Вели кому-нибудь из ребят отнести его в мою каюту, — приказала Зей-Би.

— Куда? — переспросил тот.

— В мою каюту, — повторила сэли.

— А может, лучше в медпункт? — заикнулся лейтенант.

— Делайте, что вам говорят, лейтенант! И не обсуждайте приказ!

Через несколько минут человек лежал в спальной камере в каюте капитан-майора. Лазерный излучатель был дозаряжен.

— Открыть отсек! — скомандовал Гор-Ди, получив приказ от своей начальницы. — Огонь!

Мощный луч прошил обшивку патрульного корабля, а взрывная волна смела его в открытый космос.

— Закрыть внешний шлюз! — приказала капитан-майор.

Команда тотчас была выполнена. Зей-Би связалась с бортинженером:

— Как продвигается работа по восстановлению генератора?

— Пока никак, — огорчённо ответил бортинженер. — У меня есть предположение, что наш генератор вывели из строя чужаки.

— Значит, наладить энергоснабжение на корабле будет невозможно?

— Скорее всего, да…

— Лейтенант, оставайтесь здесь и ждите дальнейших распоряжений, — сэли быстро зашагала по коридору.

Несколько минут спустя она была уже в своей каюте. Герман всё ещё был без сознания.

«Что же мне делать с тобой, Герман? — раздумывала сэли. — Отправить обратно я не могу. Даже если ты сможешь улететь отсюда в спасательной шлюпке, то тебя непременно собьют чужаки. А вынести предстоящий бой ты будешь не в силах. Остаётся только…» — Зей-Би нашла выход из положения.

Геноконцентрат включила бицепсы рук и взвалила человека на спину. Осматриваясь по сторонам, чтобы не натолкнуться на кого-нибудь в коридоре, сэли вышла из своей каюты. Пройдя через несколько пустых отсеков, добралась до запасного отсека анабиоза. Уложив человека на пол, подошла к приборам. Они не функционировали. Казалось, что «Центури» был мёртв.

«Как же мне быть? — задумалась Зей-Би. — Ах да…конечно же…»

Приказав Алексу достать из «уменьшителя» свой бластер, она извлекла из него многогранный кристалл изумрудного оттенка — мощная микробатарея. Затем вложила кристалл в ячейку возле дисплея и поочерёдно нажала на несколько кнопок. Приборы ожили и в круглой стеклянной кабине в человеческий рост, находящейся напротив Зей-Би, загорелся свет. Эта анабиотическая камера, в отличие от других, была расположена вертикально. Запасная кабинка предназначалась для проштрафившихся солдат, их здесь было несколько, но силы кристалла хватало только на работу одного из них.

— Зей-Би, — услышала она голос Алекса. — На связи штурман Рун-Ди.

— Соедини, — приказала она и, подхватив бесчувственного человека, поместила его в стеклянную камеру.

— Капитан-майор, неприятель прекратил звуковую атаку, думаю, они поняли, что этим нас не одолеть, — послышался голос штурмана.

Тут внезапно по всему экспедиционному кораблю загорелось освещение.

— Бортинженеры починили генератор?

— Это не мы…. Всё это делают чужаки, — заявила Рун-Ди.

Сообщение насторожило офицера охраны.

— Я скоро буду в рубке управления, — предупредила Зей-Би и прервала связь.

Она закрепила на теле Германа контакты системы анабиоза. Последним Зей-Би зафиксировала зонд на шее человека. Тут он, почувствовав чьё-то прикосновение, очнулся.

— Зей-Би? — Герман открыл глаза. Увидев на себе непонятные путы и проводы, он попытался высвободиться.

— Что это значит?

— То, что полагается… — ровным голосом ответствовала та.

— Я не хочу засыпать снова в анабиозе!

— Не всё здесь по твоему хотению, дорогой, — ласково провела она рукой по его лицу. Сэли дотронулась пальцами его губ и не смогла преодолеть соблазна поцеловать их.

— Зей-Би, прошу тебя, не усыпляй меня снова, — молил человек.

— Прости, Герман, но я делаю это во благо тебе, — сказала она и, выйдя из анабиотической камеры, заперла за собой стеклянную дверь.

— Зей-Би! — отчаянно взывал «невольник», но геноконцентрат не слушала его.

Подойдя к приборам управления анабиотической камеры, она включила систему. Прозрачная жидкость с сильным напором стала поступать вовнутрь стеклянной кабинки. За считанные секунды она достигла самого верха камеры. Охлаждающие моторчики задействовали, и анабиотическая камера вмиг обледенела.

Зей-Би поспешно вышла из отсека. Она была уже в коридоре, когда почувствовала лёгкий толчок. «Центури» стал смещаться с курса. Прибавив шаг, сэли устремилась в рубку управления.

— Что тут происходит? — спросила она. — Они вернули нам «Центури»?

— Нет, — озабоченно ответила штурман. — Скорее, решили его присвоить, Рун-Ди показала на обзорный экран.

Впереди экспедиционного корабля летели четыре чужих корабля. Они вели «Центури» на буксире к синей планете.

— Они увозят нас на Криптоний, — всматриваясь в космическое пространство, верно предугадала Рун-Ди. — Теперь мы их пленные.

 

Глава 4

— Вызываю экипаж корабля «Центури»… Вызываю экипаж корабля «Центури»… — повторял торн-диспетчер с космопорта на Земле. Но на его призыв отвечала лишь пустота эфира.

— Ну, как? Есть какие-нибудь вести с «Центури»? — подошёл к диспетчеру главнокомандующий.

— Нет, бернторн. Уже два дня, как мы не получаем от них вестей.

— Каким было последнее сообщение? — спросил маршал уже в который раз.

«ОТ „ЦЕНТУРИ“ В КОСМОПОРТ ЗЕМЛИ. ПОЛЁТ ПРОТЕКАЕТ НОРМАЛЬНО. ИЗ АНАБИОЗА ВСЕ ВЫШЛИ БЕЗ ТРУДНОСТЕЙ. ЧЕРЕЗ ЧАС БУДЕМ НА ОРБИТЕ КРИПТОНИЯ», — повторил диспетчер послание.

Последним он зачитал дату сообщения и координаты «Центури» в звёздном пространстве.

— Странно, — произнёс руководитель космического флота Земли Дик-Мон. Говорите, и радары не могут их обнаружить?

— Так точно, бернторн, — подтвердил диспетчер лейтенант Пар-Ки.

— Не испарились же они в космосе?

— Никак нет, бернторн…

— Тогда где же они?!

— Это-то мы и пытаемся выяснить, господин маршал Дик-Мон.

— Хорошо. Вы продолжайте поиски, а я пойду поговорю со старейшинами, решил он и удалился из диспетчерской.

Выйдя из здания космопорта, маршал направился в Научный центр, где находились его рабочий кабинет и резиденция «Высших умов» города. Пройдя через многочисленные кодовые охраны здания, он вошёл внутрь. Сев в лифт, Дик-Мон нажал на кнопку «одиннадцать» ниже уровня земли. Уже через мгновенье двери открылись на нужном этаже. Он вышел в коридор и направился в «говорильную комнату». Как только двери этой комнаты закрылись за ним, торн зашагал к середине помещения. Геноконцентрат сконцентрировался и мысленно вызвал старейшин Вионы.

— Маршал Дик-Мон вызывает старейшин Вионы.

— Мы тебя слушаем, Дик-Мон, — откликнулись с другой планеты.

— Регент Нестор, — почтительно начал он. — У нас возникли некоторые проблемы. Вот уже два дня мы потеряли связь с «Центури». Ни радары, ни наши экстрасенсы не могут связаться с ними. Я вызвал вас, чтобы получить разрешение послать за ними спасательный корабль.

— Ты говоришь, два дня? — переспросил один из тринадцати старейшин.

— Да, старейшина, — подтвердил торн.

— Но это очень малый срок, чтобы начать беспокоиться.

— Надо дождаться известий, — узнал Дик-Мон голос главного старейшины регента Нестора. — Не предпринимайте никаких поисковых вылазок. «Центури» сам сообщит о себе, — было его последним словом. Старейшины прервали связь.

— Ох… ой… — послышались стоны из темноты.

— Ну, наконец-то ты очнулся, — услышал стонавший чей-то голос рядом.

— Кто тут? — вздрогнул он.

— Тот, кого бы ты хотел увидеть в первую очередь, — ответила сэли и приподняла ему голову.

— Зей-Би, — не сразу узнал Герман её голос. — Как я рад слышать тебя, вздохнул он с неимоверным облегчением. — Эти… они… — заикался юноша от волнения, — …они чуть не убили меня…

— Всё уже позади, — обняла она Германа за плечи. — Теперь, когда ты рядом со мной, я не позволю им дотронуться до тебя.

Сейчас он был не один. Воцарилось молчание. Герман первым прервал тишину.

— Что теперь с нами будет?

— Не знаю, — пожала сэли плечами. — Но если они до сих пор не убили нас, значит, им пленники нужны живыми… для определённых целей, — предположила она. — Остаётся только ждать.

— Значит, мы теперь пленники неизвестной расы? — всё ещё не веря, спросил Мельсимор, пытаясь встать.

— Боюсь, что да, — помогая ему, вздохнула Зей-Би.

— Здесь так темно. Я ничего не вижу, — протягивая руки в пространство, посетовал он.

«Ах, Марк-Сон, — думала о своём Зей-Би. — Зная, что эта экспедиция — не развлекательная прогулка, преподнёс мне „сюрприз“…».

Она подосадовала на Марк-Сона, однако, после недолгого раздумья сэли решила, что всё к лучшему и появление Германа в этом времени, при всех осложнениях, её радовало.

— Зей-Би, ты своими сенсорами видишь в темноте. Скажи, эта камера очень маленькая? — неизвестно для чего поинтересовался человек.

— Не очень.

— Тогда, возможно… — Герман не успел договорить, как в камере включилось освещение.

Свет был настолько ярким, что был похож на дневной свет. Человек зажмурился.

— Вероятно, сейчас что-то будет, — опасливо предположил Мельсимор.

Так оно и случилось. Одна из четырёх белых стен раздвинулась и узники очутились лицом к лицу со своими врагами. Это была тюремная охрана. По телосложению они были похожи на людей. Чёрная, блестящая при свете униформа, похожая на комбинезон, шлемы того же цвета на голове, скрывающие их лица. Охранников было двое, и они были вооружены. По решительному виду стражников геноконцентрат поняла, что визит их ничего хорошего не предвещал. Один из них, шагнув через порог, вошёл в камеру. Его взгляд остановился на Германе. Охранник приблизился к нему и схватил его за запястье. Зей-Би пыталась пресечь это движение. Однако реакция стража была такой же молниеносной. Он резко отстранил её, что значило, что ему нужен был только Герман. Геноконцентрат, набравшись сил, сделала ещё одну попытку заступиться за человека, но на сей раз стражник попросту оттолкнул сэли и она, оступившись, упала на пол. Мельсимор, озлобленный грубым обращением, изо всей силы ударил обидчика по лицу. Но тот не сдвинулся с места, казалось, удар человека абсолютно не причинил ему боли. Сам же Герман пострадал больше него. Покрытие на шлеме охранника разодрало ему кожу на руке и из раны потекла кровь. Стражник повернулся к выходу и потащил за собой юношу. Тот стал упираться, стараясь высвободить свою руку из мёртвой хватки. Но всё было тщетно. Они были уже у выхода, когда Зей-Би, незаметно включив бицепсы рук, кинулась на верзилу сзади и сжала ему горло. Геноконцентрат наращивала усилие, но тот не выказал ни малейшего беспокойства, и только сейчас сэли догадалась, что эти инопланетяне устроены по-другому и не дышат воздухом. Тут внезапно ожил и второй страж. Выхватив своё оружие, он выстрелил в пленницу. Из чёрного дула его оружия извергся синий пылающий сноп и попал Зей-Би в грудь. Сила луча заставила пролететь её до противоположной стены помещения. Охранник убрал руку с курка. Сэли рухнула на пол. Герман решил, что Зей-Би мертва.

— Зей-Би, — вскричал он неистово. И кинулся на громилу в шлеме, колотя ногами и раненой рукой, но всё было тщетно, его удары не причиняли никакого вреда. Их раздражала лишь непокорность пленника. Тогда охранник с лазерным пистолетом, изловчившись, стиснул ему сонную артерию и Герман без чувств свалился с ног.

Германа разбудила знакомая речь. Вокруг него всё было белым, прозрачным и лишь маленькие огоньки различались в этой белизне. Мельсимор попытался шевельнуться, но…. Он лежал на чём-то твёрдом с крепко связанными руками и ногами. Над ним висело что-то светящееся огромного размера. Лучи этого светильника медленно шарили по его телу. Он услышал речь, которую не смог бы спутать ни с какой другой на свете. Говорили двое, вернее, первый спрашивал, а второй поддакивал.

— Вы уверены, что это не ошибка? — спросил первый по-английски.

— Да, сэр, — ответил другой.

Непродолжительное молчание.

— А вы сравнили его результаты с другими пленными?

— Да, сэр, — ответил монотонный голос.

— И что же?

— Их результаты неидентичны.

— Впустите меня к нему. Я хочу сам осмотреть его.

И дверь быстро исчезла, будто испарилась.

Герман притворился спящим. В помещение, где он лежал, вошёл человек в тёмных очках. Он был невысокого роста и довольно стар. Резкие черты его лица выдавали в нём сурового человека. Продолговатое морщинистое лицо обрамляли ниспадающие до плеч седые волосы. Герман исподволь на миг приоткрыл глаза и успел разглядеть просторную белую одежду, седые волосы и тёмные очки. Если бы Герман увидал этого старца в своём времени, то непременно решил бы, что это слепой бродяга, но, находясь в ином времени, да ещё и не на Земле, он не знал, как правильно оценить ситуацию.

«Что этот человек делал на Криптонии? Как он сюда попал? Была ли эта планета постоянным местом его проживания? Есть ли здесь ещё люди? Почему он говорит на старом английском языке, а не на языке людей с Вионы? Зачем они связали и обследуют его — Германа? Что собираются они вообще делать с узниками? Расправиться? Казнить? Проводить опыты?» — он терялся в тревожных догадках.

Человек с Криптония подошёл к пленнику. Рука старца поднялась вверх, и юноша почувствовал холодные пальцы на своём лице. Криптониец щупал его скулы, дотронулся до носа и губ. Казалось, старик был слеп и как бы разглядывал пленного не глазами, а пальцами. Затем он протиснул палец юноше в рот и стал ощупывать его зубы.

«Как лошадь на торгах», — подумал Мельсимор.

Когда палец криптонийца оказался между коренными зубами, Герман сильно сжал челюсти. Старик взвыл от боли и стал шлёпать пленника по лицу. Герман резко открыл глаза и уставился на старикана злым, ненавидящим взглядом. Однако старик ничуть не испугался. Он был только изумлён тем, что узник в сознании. Юноша плюнул ему в лицо, ожидая бурной реакции. Криптониец медленно провёл рукавом своей одежды по лицу. Герман ожидал хотя бы пощёчины, однако этот человек был или слишком воспитан, или же задумал более коварный план расплаты. Криптониец повернулся и молча ушёл. Мельсимор, перебирая в памяти самые жестокие пытки своего времени, мысленно приготовился выдержать любую телесную боль. Он верно предугадал действие старика. Однако месть была намного болезненней, чем предполагал пленный. Сильный продолжительный разряд тока ударил в него. Он корчился, пытаясь высвободиться…. Сила разряда нарастала, причиняя человеку ужасную боль. Герман взвыл. Вдруг сердце его затрепеталось и остановилось. В глазах померкло, и уже не было ничего — ни боли, ни света…

 

Глава 5

— Введите ему двойную дозу LN 15, — скомандовал голос в микродинамиках.

Приказ был исполнен тотчас. Старик снова вошёл в «лабораторию Х», служащую для «исследований». После изрядной дозы LN 15, Герман пришёл в сознание, а вернее, вернулся к жизни. Он открыл глаза и увидел перед собой ненавистного старика.

— Теперь ты понял, кто здесь главный? — надменно спросил криптониец.

Пленник беззвучно зашевелил губами.

— Что ты сказал? — нагнулся мучитель к пленному.

— Пошёл… ты… к чёрту! — повторил тот более внятно.

Старик опешил. Он был удивлён не только его словам, но и языку, на котором тот произнёс их.

— Ты владеешь английским языком? — уставился на пленника криптониец.

— В совершенстве, старый хрыч!

— Но этого не может быть! — всё ещё изумлялся старик, пропустив «хрыча» мимо ушей.

— Это твоё рождение было невозможным… Знала бы твоя мать, что родит на свет дьявола, ещё беременной распорола бы себе брюхо, — с отвращением выругался Герман.

Но старик ничуть не рассердился. Скорее, он радовался, что пленник знал его родной язык.

— Наконец-то появился хоть кто-то, с кем я смогу поговорить, — прошамкал старик.

— У тебя в плену сотни таких, — язвительно напомнил Мельсимор.

— Нет, они не такие, — покачал старик отрицательно головой. — Они не люди, а ты… ты человек!

— Ты заблуждаешься, старик. Я такой же, как и все они, — попытался он внушить тому. — Возможно, твои приборы устарели, как и ты сам, поэтому не способны дать истинный результат.

— Н-е-е-е-т, — улыбаясь, протянул старик. — Меня не проведёшь. Даже без этих тестов я смог бы различить тебя средь тысяч лжелюдей. Твоё упрямство и гордыня, твой темперамент делают тебя истинным человеком. Твоя…

— Рассказывай эти сказки своей бабушке, — перебил он криптонийца. — Я знаю нескольких геноконцентратов поупрямее меня, — неожиданно заявил он.

— Как ты их именуешь? Геноконцентраты… удивительное прозвище для лжелюдей…. Но сколь бы они ни были совершенны, им далеко ещё до человеческой расы…

«Очевидно, старикан помешался на величии рода человеческого», — усмехнулся Герман в душе.

— Раз ты так высоко ценишь эту расу, то может, всё же пойдешь мне на уступку и освободишь меня? — испытующе спросил житель 17 века.

— О да! Конечно же! — поспешно согласился криптониец и, подойдя к стене с многочисленными кнопками и датчиками, нажал на некоторые из них.

Путы отпали с пленника. Он спрыгнул с лежанки.

— Так-то лучше, — разминая мышцы, проговорил он вслух.

Криптониец подошёл к нему и Герман лишь сейчас заметил, что по сравнению с ним тот был очень мал ростом.

— Позвольте представиться, — вежливо обратился старик к Герману. — Доктор Джоханс Лоран.

— Герман Фридрих Мельсимор, — назвался молодой человек и протянул руку, как это полагалось при знакомстве.

Лоран удивился его жесту, но ответно протянул свою руку, дабы не обидеть человека. Они пожали друг другу руки, как это делалось несколькими столетиями назад.

— Надеюсь, мы будем друзьями? — спросил криптониец.

— Возможно, — уклончиво ответил другой.

Старик, ничего не ответив, лишь пристально посмотрел на него. Герману показалось, что тот пытался прочесть его мысли, поэтому он усилием воли вызвал в себе энергетическую волну, активизирующую биополе и препятствующую экстрасенсорному проникновению. Этому нехитрому методу он научился у Марк-Сона, который обучил его не только вионийскому языку, но и контрэкстрасенсорным приёмам самозащиты. Мысли другого были интимной сферой и незаконное проникновение в сознание каралось правовыми нормами.

«Возможно, здесь это не столь тяжкий проступок», — мелькнула у юноши мысль.

— Ты что-то хотел спросить? — поинтересовался Мельсимор, смутив тем самым старика.

— Нет, нет, — пробормотал тот. — Пойдем, я покажу тебе моё хозяйство, предложил доктор Джоханс. Герман безмолвно следовал за ним.

Доктор Лоран не стал показывать юноше все свои владения, лишь самую малую часть. Они побывали в исследовательском корпусе и вскоре дошли до комнаты, где криптониец решил поселить своего гостя. В помещении кроме лежанки и стола со стулом, ничего не было.

— Ты прости, я не ждал гостей. Возможно, здесь ты не найдёшь всех тех удобств, к каким ты привык, но всё же это лучше, чем ничего, — извинился хозяин.

— Ничего, не такое ещё видели, — бросил Герман. Перешагнув через порог, он вошёл в своё новое пристанище.

— Я зайду за тобой позже, — заявил старик на прощание, и дверь автоматически закрылась перед ним.

Герман вздохнул облегчённо. Теперь он был наедине с самим собой и мог не торопясь подумать о происшествиях минувшего дня. Он подошёл к подобию кровати и лёг на твёрдую поверхность. Эта комната, как и все остальные, была вся белой. Потолок, пол, стены, дверь и даже предметы в комнате были окрашены в один цвет.

«Как в сумасшедшем доме», — усмехнулся он про себя.

Герман закрыл глаза и перед ним встал образ Зей-Би, вспомнил про то, как тюремная охрана умертвила его возлюбленную. Он открыл глаза и вскочил с кровати.

— Негодяи! — крикнул юноша в ярости и кинулся к двери.

«Этот сумасшедший старикан ответит мне за всё!» — твёрдо решил Герман.

Он провёл большим пальцем правой руки, как это делал криптониец, по коробке реле, расположенной у двери. Однако дверь не отворилась. Человек несколько раз повторил это действие. Увы…

— Ах ты, подлый старикан! — закричал он, дубася кулаками по двери. Провёл меня как наивного мальчишку….

Вскоре он понял, что криками делу не поможешь.

— Мне надо придумать план побега, — стал он размышлять. — Но как отсюда выбраться? Даже если дверь откроется, мне спасенья нет. Я на другой планете, вокруг этого логова сплошь отравленная вода, и к тому же я даже не знаю, как управлять подводной лодкой, не говоря уже о космическом корабле.

Герман заметался по комнате.

— Если бы у меня был нейрокомпьютер, я смог бы поговорить с кем-нибудь из команды «Центури»….

Он взглянул на квантовые часы, подаренные ему некогда Ким-Бергом, соседом Марк-Сона. Часы показывали три часа пополудни земного времени. Время приёма жизненно важных капсул. Поочерёдно вставив их в «распределительный» пояс, изобретённый Марк-Соном специально для человеческого организма, Герман сел на стул и положил ноги на стол, как он это любил делать в своё время после обеда. Ему показалось, что после приёма капсул голова стала лучше работать. Злость отошла на второй план, теперь он думал, как бы перехитрить старика криптонийца. Если… когда-нибудь ему ещё доведётся увидеть того. Возможно, его заточение в этой комнате было не временным, а пожизненным. От этой мысли ему стало не по себе.

«Нет… нет… только не отчаиваться… отчаянье — верная смерть…» внушал он себе. По всей вероятности, чужаки именно этого и хотели — сломить его волю и покорить его себе.

«Чёрта с два! Не дождётесь! Никогда! — Герман ударил кулаком по столу и вновь стал кружить по комнате, как лев в клетке. — Надо подумать… пораскинуть умом… Я не должен превратиться в безропотную тварь… Они не сумеют сломить меня!» — твердил он себе.

Прошло две недели.

Герман лежал на кровати и, уставившись в потолок, напевал грустную песенку, памятную с детства. Одиночество не пугало его, но заточение на чужой планете у враждебных и психически неуравновешенных инопланетян могло поколебать стойкость любого человека. Даже сон не шёл в глаза из-за страха быть убитым во сне…

Прошло два месяца.

Герман, забившись в угол комнаты, лихорадочно дремал. Он оброс бородой и волосами, лицо осунулось, под глазами появились синяки. На лбу была рана, оставшаяся после истерических самоистязаний. Он перестал принимать жизненно важные капсулы. Мысль о вечном одиночестве сокрушала его надежду…

Спустя несколько часов.

Мельсимор лежал на полу своей камеры заключения. Его лицо касалось пластикового покрытия пола. Медленно проводя пальцем по белоснежной плоскости, он уже в который раз читал эти стихи, некогда услышанные им в детстве.

Строки поэта-соотечественника во многом отражали душевную смуту Германа… Последние строки: «Но как тебя покинуть, милый друг!» вызвали воспоминания о Зей-Би, и слёзы обожгли ему глаза. Он всё ещё не верил, не мог смириться с мыслью о её гибели…

«Сумей достойно прожить свою жизнь и умри с честью, как истинный Мельсимор»…. - вспомнил Герман предсмертные слова своего отца.

Его взгляд был прикован к двери.

— Я сокрушу эту дверь!

Мельсимор подхватил стул и направился к преграде. Несколько раз ударил стулом о дверь, но она не поддавалась. Тогда юноша посмотрел на кодовый замок возле дверного проёма.

«Возможно, разломав замок, я смогу выбраться отсюда», — подумал Герман и набросился со стулом на приборы в стене.

— Не думаю, что это наилучший выход, — услышал юноша чей-то голос в комнате.

— Кто тут? — испуганно спросил в пустоту, никто ему не ответил.

«Я, наверное, схожу с ума», — решил он и с ещё большим остервенением накинулся на кодовый замок.

— Разве, сломав замок, ты сможешь выбраться? — вновь раздался тот же голос.

— Кто ты? — уронив стул, тихо спросил Герман.

— Уж точно не твоя совесть, — ответил он.

— Что ты хочешь от меня? — пройдя на середину комнаты, он стал озираться вокруг.

— Хочу увидеть твой разум, — неожиданно ответил голос.

— Хочешь раскроить мне череп, так давай, чего же ты медлишь? — взъярился узник.

Донёсся хохот.

— Если бы я хотел увидеть твои мозги, я сделал бы это намного раньше того, как ты попал в «комнату мыслителя».

— «Комната мыслителя»?! — переспросил Герман.

— Именно, — подтвердил неизвестный. — Здесь ты должен был закалить свой разум и дать ему выбраться из этой комнаты…. без тебя. Ты же потерял его.

— Ты ещё больше безумен, чем этот псих доктор… как его там зовут… Как, по-вашему, я могу выбраться отсюда, все также оставаясь здесь? Ведь я одно единое целое, и душа и тело.

— К сожалению, ты не выдержал экзамен, — вновь заговорил некто.

— Экзамен? Я сейчас покажу вам, как следовало бы его сдать! — пригрозил он и, взяв с пола стул, побежал к двери.

Удар! Ещё удар! Треск и грохот, и замок разломался в куски. Что-то заискрило. Искорка попала на синтетическую обшивку, дверь задымилась. Дым клубами окутал всю комнату. Герман почувствовал удушье и потерял сознание.

 

Глава 6

— Введите ему двойную дозу LN 15, - снова скомандовал голос в микродинамиках.

Через несколько минут человек, лежавший на белой лежанке, открыл глаза. Перед ним стоял тот же старик с длинными седыми волосами.

— И долго я буду по твоей милости томиться в «комнате мыслителя»?

— Я ничего не понимаю, — неожиданно признался старик. — Никакой «комнаты мыслителя» в этом центре нет.

Его слова и жесты были настолько убедительны, что Герман стал сомневаться в своей правоте. Он опустил голову на лежанку и напряг память. Каждый мучительный миг, проведённый в одиночестве; стресс, страх, истерики, боль, затем чей-то незнакомый повелительный голос, неистовое желание сломать замок и его последствие — пожар…

— Ты лжёшь мне, старик! Я всё прекрасно помню.

Криптониец, почёсывая подбородок, задумался.

— Возможно, это негативная память из-за перенесённого шока, — наконец заговорил он вновь.

— Какого ещё шока?

— Понимаешь ли, — старик помедлил, — когда разряд тока начал повышаться, твой организм не выдержал и ты умер.

— Да ну? — иронически спросил пленник.

— К сожалению, да, — всерьёз подтвердил криптониец.

— Значит, я и сейчас мёртв? — с сарказмом произнёс молодой человек.

— Нет. Теперь ты жив.

— Но ведь ты пытался убить меня, — неугомонно твердил Герман.

— Я бы никогда не убил единственного человека на этой планете, — с гордостью заявил старик. — Не считая меня, конечно же, — добавил он и подошёл к приборам в стене.

Нажав несколько кнопок, криптониец освободил юношу и, подойдя к нему, помог встать.

— Отныне мы должны быть как одна семья, — встав напротив Германа, проговорил он. — Ты и я… мы будем отличной командой, — взволнованно объявил он. Старик умолк и, указав на дверь, жестом руки велел юноше следовать за ним.

Они вышли из комнаты пыток, и криптониец молчаливо поспешил по коридору в неизвестном направлении. Герман неотступно следовал за ним. Как бы доктор Джоханс ни был обходителен со своим новым «другом», человек из прошлого времени Земли не мог ему довериться. Чувство тревоги не покидало его. Мельсимор решил быть осторожным и перепроверять каждое слово чужака. Вся эта история с негативной памятью никак не укладывалась у него в голове, и Герману казалось, что его просто водят за нос. Однако юноша решил помалкивать, ведь прежде чем решиться на что-то, он должен был всё хорошенько обдумать, а для этого ему нужно было уединённое место и время.

Наконец, пройдя немалое расстояние по хорошо освещённому коридору и миновав небольшие, смежные друг с другом помещения, старик остановился перед очередной дверью. По тому, как он долго возился с кодом замка, Герман понял, что именно сюда криптониец так стремился попасть. Доктор Лоран стоял спиной к юноше, заслонив собой кодовый циферблат, но криптониец не подумал, что разница в росте не скрывает от его гостя цифр, набираемых им. Внимательно следя за каждым его движением, Герман запомнил всю комбинацию цифр.

Компьютер дал доступ, и дверь исчезла в стене. Приятный аромат из помещения ворвался в коридор.

— Проходи, — вежливо предложил криптониец.

— Нет. Думаю, лучше будет пропустить хозяина вперёд, — подавляя в себе тревогу, возразил тот.

Старик, ничего не ответив, вошел. Гость последовал за ним. Помещение было намного просторнее всех остальных, какие существовали на этой подводной станции. Интерьер заворожил юношу всей своей живостью и изысканной красотой. Он увидел самую чудесную оранжерею в своей жизни. Огромный зал, наполненный множеством растений, каждое из которых отличалось неповторимыми цветами, плодами, окраской, формами. Казалось, в этом зале были собраны все растения вселенной. Посередине этой громадной оранжереи был ограждённый бассейн, источник которого находился в глубине зала, там, где сплетались восходившие до самого куполообразного потолка тёмно-зелёные ветви неизвестного растения. Воздух там был насыщен озоном и пропитан ароматами цветов.

Старик подошёл к фиолетовому шару, лежащему у бассейна. Он сел на этот предмет как на стул и тут шар медленно взлетел в воздух. На фиолетовой сфере не было ни кнопок управления, ни видимых примет двигателей.

Криптониец облетел свой чудесный дендрарий и приземлился возле гостя.

— Ну как, понравилась тебе моя оранжерея?

— Она превосходна!

— Это самое лучшее из всех моих творений, — гордо продолжал хозяин. — На её реставрацию мне понадобилось десятки лет.

— Реставрацию? — переспросил Герман. — А разве это не ты создал этот райский уголок? — изумился он.

— Нет, не я, — признался криптониец. — Вот уже два столетия, как я нашёл эту планету и этот заброшенный научный центр…

— Два столетия? — не поверил Герман своим ушам. — Сколько же тебе лет? засмеялся он.

— Намного больше, чем ты можешь себе представить, — рассердился старик его тону. — Твоё невежество простительно, но я не потерплю насмешек…. Даже от тебя! — ткнув пальцем юноше в плечо, сердито предупредил долгожитель.

— Прости, я не хотел обидеть тебя.

— Прощаю, — снисходительно буркнул он.

— Хочешь покататься на шаре? — неожиданно предложил тот Герману.

Доктор Лоран решил не возвращаться больше к прежней теме разговора, поэтому лучшее, что он мог придумать, — это отвлечь внимание гостя своим изобретением. Герман нехотя кивнул в знак согласия, хотя и опасался лететь на неизвестном аппарате, тем более, что это было собственностью криптонийца. Однако своим отказом он мог вновь обидеть хозяина. Старик подвёл фиолетовый шар к гостю и велел тому «оседлать» его.

— Но я не знаю, как им управлять.

— Ничего, я научу тебя, — хмыкнул криптониец и первым сел верхом на шар.

Герман изумленно приподнял брови. Старик, усевшись сам, лишил того возможности занять место. Но не успел юноша заикнуться, как неожиданно шар вырос в размерах, предоставив место и Герману.

«Сколько ещё чудес я здесь увижу?» — промелькнуло у землянина в голове.

Шар медленно взлетел.

— Знаешь, как называется этот шар? — вдруг спросил старик.

— Нет.

— «Универсал»! — воодушевленно провозгласил тот. — А знаешь почему?

— Нет.

— Потому что он принимает любые формы и движется в любом направлении. Достаточно только моего хотения…

— Чего? — не понял его юноша.

— Хотения. Ну, то есть, желания, — повторил хозяин. — Это значит, что лишь моё желание движет шар в нужном направлении. Ты понимаешь то, что я говорю?

Мельсимор отрицательно покачал головой.

— Я покажу, — старик указал рукой на самый верх оранжереи. — Взлетаем вверх! — решительно произнёс он, и фиолетовый шар взмыл до самого потолка. — А теперь вон туда, — старик указал туда, где росли большие яркие цветы. Шар плавно переместился в нужном направлении.

«Как птица», — подумал Герман.

— Теперь понятно? — вновь спросил криптониец.

— Понять-то я понял, только не уверен, что у меня получится.

— Получится, — добродушно заверил старик. — Возможно, не сразу, но обязательно получится.

Шар опустился. Хозяин помолчал, взирая на чудеса своей оранжереи.

— Ну, я пошёл, — повернувшись к двери, сказал он.

Внезапное решение чужака насторожило юношу.

«Что ещё придумал этот старый дьявол?»

— Можно, я ещё немного побуду здесь? — попросил гость, чувствуя, что в оранжерее он будет в большей безопасности, чем снаружи.

— Если ты так хочешь, — уклончиво ответствовал хозяин и, нажав несколько кнопок на кодовом замке, открыл дверь. — Ах да! Чуть не забыл! Если захочешь искупаться в бассейне, можешь смело сделать это. Вода чистая, — осведомил он, и тонкие губы расплылись в подобии улыбки.

Дверь оранжереи закрылась.

— Ну, слава богу! — облегчённо вздохнул Мельсимор.

Он подошёл к бассейну и, нагнувшись к кроваво-красной воде, стал принюхиваться к ней. Она была без запаха, а попробовать на вкус он побоялся, памятуя о «комнате мыслителя». И кто знает, что ещё замышлял этот коротышка старикан.

«Лучше я займусь этим шаром», — решил человек про себя и подошёл к «универсалу».

Герман сконцентрировал своё внимание на шаре, как учил делать это Ким-Берг и изъявил свою волю в словах. Фиолетовый круг внезапно растёкся, как вода из сосуда, и снова вырос в той форме, которую Герман пожелал, выговорив сие слово вслух.

— Невероятно! — воодушевленно вскрикнул тот.

Перед ним стояла кровать фиолетового цвета. Он приблизился к предмету и дотронулся до него пальцем, чтобы удостовериться в его реальности. Кровать действительно стояла перед ним. Герман сначала сел, и затем лёг на своё новое ложе. Изобретение криптонийца могло менять физические свойства. Мельсимор сплёл пальцы на затылке и положил ногу на ногу, так ему лучше думалось.

«Вот было бы здорово, если эта вещичка ещё и взлетела бы», — подумал он, и «кровать» тут же оторвалась от пола.

— Ну и чудеса! — воскликнул человек, смотря вниз.

Герман сосредоточился, и «кровать» стала медленно набирать высоту. Вскоре он настолько освоил это чудо-изобретение, что летел на своей «кровати», как на сказочном ковре — самолёте.

— Приземляемся! — крикнул юноша, и «кровать» резко полетела вниз.

Крутой поворот лишил Германа равновесия, и он упал с «универсала». По чистой случайности он не разбился вдребезги, — под ним был бассейн и он врезался в кроваво-красную водную массу. Герман был отличным пловцом, но глубина засасывала его. Он нашёл в себе силы всплыть и добраться до края бассейна и уцепился за его ограждение. Выплёвывая попавшую в носоглотку воду, Герман выбрался из бассейна. Сдавалось, что все тревоги были уже позади, когда внезапно он почувствовал неимоверную слабость в организме. Окружающие предметы стали расплываться в глазах…

 

Глава 7

— Мартин, Мартин, — звал голос из темноты.

Молодой человек, лежавший на большой и мягкой кровати, открыл глаза. Рядом с ним сидел старый человек с длинными седыми волосами в темных очках.

— Ну, наконец-то ты очнулся! — радостно воскликнул старик.

Юноша смотрел на него в недоумении и растерянности.

— Кто вы?

— Кто я? — возмутился старик. — Я твой отец!

— О-т-е-ц?!

— Сынок, — присев поближе, заговорил старик — как же ты не помнишь меня своего отца? — старик умолк на мгновенье и продолжал, но на сей раз более агрессивно. — Я знаю, это всё геноконцентраты и их неизвестное нам оружие. Это они лишили тебя памяти. Я не должен был отпускать тебя на наших военных кораблях, — «отец» заходил по комнате, говоря скорее с самим собой, чем с «сыном». — Это дело солдат, а ты… ты мой сын! Тебе не подобает воевать наравне со своими подчинёнными.

— Подчинёнными? Военные корабли? — бормотал Мартин.

— Ты вспомнил?! — обрадовался «отец».

— Нет, — ответил молодой человек. — Я ничего не помню.

— Ну, ладно, — взяв его за руку, мягко промолвил мужчина. — Скоро ты всё вспомнишь, и я помогу тебе в этом. А теперь вставай. Нам пора…

— Куда? — тяжело поднявшись с ложа, спросил Мартин.

— Править и властвовать, сын. У нас много пленных и с ними со всеми один я не справлюсь, — заявил доктор Лоран.

Юноша встал с кровати и приблизился к зеркалу, которое стояло возле его «отца», чтобы поглядеть на себя. Мартин был мускулистым молодым человеком лет двадцати пяти. Кожа его была белой, но с заметным солнечным загаром. Светло-карие выразительные глаза, прямой нос и твёрдый сжатый рот. Белые короткие волосы и брови того же цвета диссонировали с молодым волевым лицом. Белый балахон опускался до самых пят, имел длинные рукава и был подпоясан золотым ремнём. На ногах лёгкая обувь того же цвета.

Мартин всё вглядывался в своё отражение в надежде вспомнить хоть что-нибудь о себе и о жизни, которую прожил. Однако прошлое выпало из памяти. Его как бы и не было.

— Не горюй, — похлопывая «сына» по плечу, успокаивал старик. — Скоро ты всё вспомнишь, — уверенно сказал он.

Мартин ничего не ответил.

— Пойдём, — бросил доктор Джоханс и, нажав на кодовый замок, открыл дверь. «Сын» молча последовал за ним.

Прошло две недели. Мартин постепенно привыкал к новому образу жизни. Но вспомнить о себе и о своём прошлом ему так и не удалось. «Отец» целыми днями пропадал в своём исследовательском центре, и «сыну» одному приходилось управлять своими подчинёнными. Говоря управлять, мы чуть преувеличиваем, так как «их народ», как выразился доктор Лоран, были лишь воины-киборги. Все они были на одно лицо и в одинаковой униформе. Правда, среди них были и простые работники, служащие центра, такие же киборги, как и воины. Они только и умели, что поддакивать и беспрекословно выполнять приказы. Так что вскоре Мартину надоела эта однообразная обыденность, и он решил занять себя другим. Но самое любопытное, он начал воспринимать старика доктора Лорана как своего отца. Хотя и не помнил ни младенчества, ни детства своего, никаких сокровенных и милых сердцу подробностей, которые сопутствуют жизни под родительским — отцовским и материнским призором…

— Отец, — обратился он к старику, шедшему с ним по длинному лабиринтообразному коридору, — что ты скажешь, если я выкажу тебе своё желание заняться исследованиями, как и ты? — посмотрев на старика, спросил Мартин.

— Что я скажу? Скажу, что буду рад тебя видеть в нашем центре.

— Спасибо! Я так боялся, что ты мне откажешь. Вот уже несколько дней хотел попросить тебя, да вот никак не мог решиться…

— Что плохого в том, что человек стремится познать истину, многозначительно изрёк новоиспечённый отец.

— Тогда я зайду к тебе завтра? — радостно спросил сын.

— Да хоть сейчас! — засмеялся криптониец.

Отец и сын направились в отсек исследований и экспериментов. Мартин не догадывался, что отец в душе был не таким, каким он всячески старался показаться сыну. С жестокостью, бездушным хладнокровием доктора Джоханса не могло сравниться ни одно живое существо во всей вселенной. Тем не менее, Мартину эта ипостась отца была неизвестна. Юноша даже не подозревал, что его отец в своём исследовательском центре занят не столько научными исследованиями, сколько пытками и насилием. Боль и муки пленных, в частности, геноконцентратов, доставляли старику удовольствие. Он наслаждался их неистовыми криками и страхом. Конечно же, время от времени он проводил эксперименты, изучая неизвестную для него расу, но его страстью было упиваться страданиями других.

Доктор Джоханс Лоран, встав у кодового замка двери исследовательского отсека, положил правую ладонь на датчик. Тонкая полоса света прошла по датчику, перепроверяя каждый маленький штрих его ладони. Компьютер, удостоверившись в том, что это была рука именно доктора Джоханса, открыл дверь. Они медленно обходили помещения этого сектора и старик, останавливаясь около каждой двери, стал объяснять значимость приборов в комнатах. Чем дальше они продвигались, тем меньше юноша понимал назначение всей этой аппаратуры, да и всего центра. Он стремился понять логику пристрастия новоявленного отца к жестоким «опытам».

— Зачем ты их пытаешь, отец? Не легче ли будет просто перебить всех пленных? — спросил как-то Мартин.

— Понимаешь ли, сынок, я не убийца, а доктор-исследователь. То, что тебе кажется пытками, я именую экспериментами.

— По-твоему, вырвать глаз у пленного, находящегося в сознании — это научный эксперимент? — пытался молодой человек нащупать в этой заскорузлой, дремучей душе зачатки жалости и милосердия.

— Конечно же, да! — воскликнул старик. — Ведь этих человекообразных существ я встретил впервые. Прежде я даже не знал об их существовании.

— Если ты встретил их впервые, не лучше ли было бы… наладить с ними контакт… подружиться с ними? — предложил Мартин.

— Подружиться?! — разозлился доктор Лоран. — Разве ты забыл, что они прилетели на нашу планету, чтобы уничтожить нас? — попытался он освежить память сына.

Юноша промолчал.

— Когда кто-то пытается разрушить твой дом, твой мир, понятия о дружбе, доброте, милосердии летят к чёрту, остаётся одно — уничтожить их, — указывая в сторону одного из пленных, пылко разглагольствовал криптониец.

«Врагу пощады нет, не надо жалеть никого. Если ты не уничтожишь, то уничтожат тебя» — таковы были уроки, преподанные доктором Лораном. К жестокости, с которой он обращался с пленными, Мартин стал относиться как к неизбежной, неотвратимой реальности… как свыкаются с будничной обыденностью. Увы, юноша со временем стал не только зрителем, но и соучастником планирования методов пытки. Безусловно, доктор Лоран поощрял его интерес, но, порой приглядываясь к нему, даже этот закоренелый каннибал с научным реноме пугался того монстра, который угадывался в его питомце.

Мартин стал вести дела в исследовательском центре, занимаясь не исследованиями, а пытками, оставив «научную мишуру», как он выражался, на попечении наставника.

Но медленное разрушение души, незамечаемое, неуследимое в угаре дневных «опытов» с криками и стонами жертв, дало о себе знать кошмарными видениями по ночам…. Вот уже третью ночь один и тот же сон будил его, лишая покоя. Образ неизвестной женщины, молящей его о помощи, преследовал Мартина по ночам.

Кто была эта особа с зелёными глазами? Почему она просила его о помощи? И самое странное в этом сне было то, что Мартин не помнил эту незнакомку, но смутно чувствовал, что знал её и довольно хорошо.

Ещё одна ночь, ещё один кошмар, он проснулся в холодном поту и больше не смог уснуть. Дождавшись с нетерпением шести часов утра, юноша оделся и, выйдя из своей комнаты, направился в исследовательский центр.

— Ты уже здесь?

Он и не заметил вошедшего в комнату доктора Джоханса. Мартин, облокотившись, сидел в кресле и уставился отсутствующим взглядом куда-то в пространство. Его мысли были всецело поглощены кошмарным видением.

— Я с тобой говорю, Мартин! — повысил старик голос и он встрепенулся.

— А?…Что?… — оглядевшись по сторонам, растерянно спросил Мартин.

— Ты неважно выглядишь. Ты плохо себя чувствуешь? — участливо спросил отец.

— Нет, со мной всё в порядке.

— Ой ли? — не поверил доктор.

— Что у нас намечается сегодня? — встав с кресла, Мартин переменил тему. Вернее, не что, а кто? — поправил он себя.

— Вчера один из солдат проговорился, — осведомил старик. — Теперь мы знаем, кто из них был главным на корабле, — осматривая приборы, поведал доктор Лоран.

— А разве ты ещё не «обработал» капитана? — удивился юноша.

— Обычно капитана не осведомляют об оружии на корабле. Этим занимается другой офицер, — заметил доктор и включил освещение комнаты, где должны были пройти сегодняшние «опыты».

Доктор Джоханс прикоснулся к зелёной светящейся кнопке на пульте.

— Диатермия? — удивился Мартин, так как к этому методу отец прибегал очень редко.

— Да, — кивнул другой. — Мне нужны результаты, — не сводя глаз с пульта, ответил старик. — Хватит жалости к этим существам.

Доктор нажал на кнопку селектора в отсеке тюремных камер и приказал охранникам привести пленную 2105. Уже через несколько минут её, то есть Зей-Би, ввели в комнату пыток. За всё время пребывания в плену сэли не раз подвергали мукам, исследовали и проводили различного рода эксперименты. Однако дух геноконцентрата нелегко было сломить. Но сегодняшний день для неё должен был быть особым. Доктор Лоран давно пытался узнать главнокомандующего на «Центури». Немало сил и времени старик потратил, чтобы раздобыть эту информацию. И вот, добившись успеха в одном, криптониец стремился выведать другие секреты. Ему нужен был доступ к оружию пришельцев. Несколько месяцев старик ломал голову над этой проблемой. К кодовым ловушкам и преградам, встроенным в оружейный отсек корабля невозможно было подобрать «ключ». Даже взломать их не удавалось. Пытая всех подряд, доктор Лоран желал выбить нужную ему информацию, но ни солдаты и ни экипаж корабля ничего не знали. Секретный код, дававший доступ к орудиям «Центури», знала только Зей-Би, а сэли, что бы с ней ни случилось, не намеревалась выдать эту тайну. Её стойкость и преданность делу были одной из причин, побудивших старейшин назначить именно её главнокомандующим на «Центури».

Охранники киборги подвели пленную к стеклянной кабинке и, втолкнув её туда, включили электрооковы на её теле. Зей-Би напряглась, предчувствуя, что сегодняшний день и сегодняшняя пытка не будут похожи на предыдущие муки. Один из стражников прикрепил к её лбу и к затылку круглые пластыри с тонким проводом, идущим от аппаратов, стоящих в той же комнате.

Перед Зей-Би в стене был встроен огромный экран. Доктор Лоран и его сын Мартин стояли по ту сторону экрана и наблюдали за пленной.

— Что на сей раз желает узнать доктор Джоханс Лоран? — неожиданно заговорила сэли. — Какую ещё информацию вы хотите услышать от меня? Я рассказала вам всё, что знала.

Мартин удивленно посмотрел на отца. Он ещё никогда не видел, чтобы пленный так разговаривал с ним.

— Если ты вновь здесь, Зей-Би, — заговорил старик в микрофон, — значит, ты не всё поведала нам. К примеру, только вчера я узнал, что ты была первым офицером на корабле «Центури», — заявил он.

Зей-Би стиснула зубы. Кто-то из экипажа корабля, не выдержав истязаний, проговорился.

— Я знаю, какая информация вам нужна, — после небольшой паузы вновь заговорила пленница. — Но будьте уверены, доктор Джоханс, что вы её не получите, — твёрдо заявила она.

— Посмотрим! — разозлился криптониец и нажал на кнопку «пуск».

Слабый разряд тока стал поступать в голову Зей-Би. Постепенно сила разряда стала расти, причиняя ей неимоверную боль. Ткани лобной доли головного мозга сэли стали прогреваться. Нейрокомпьютер был бессилен блокировать эту жестокую энергетическую агрессию в организм. Контактный пластырь с проводом, прикреплённый к затылку геноконцентрата, нарушил систему биологической структуры. Электроразряд, возрастая с каждой минутой, накалял хрупкую нервную ткань, угнетая жизненно важные участки мозга. Ситуация вышла из под контроля Зей-Би. Всё её тело тряслось от мучительной боли. Способность трезво мыслить терялась с каждой долей секунды. Сэли, крепко сжав зубы, стала рычать, пытаясь сдержать свои вопли. Применяя этот метод, доктор Джоханс действовал наверняка. Он готов был уже торжествовать, когда геноконцентрат опровергла его надежды. Сработали защитные ресурсы организма, и энергия, проникающая в её организм, была перенаправлена в предохранитель, и включились контризлучатели…. Два луча, будто молнии, изверглись из её глазниц. Лучевой удар пришёлся на экран. Стекло разлетелось вдребезги, и осколки полетели не в ту комнату, где находилась пленница, а в параллельную. Мартин молниеносно заслонил доктора собой. Осколки стекла повредили приборы, подающие энергию в комнату пыток; нарушенная изоляция вызвала короткое замыкание, задымились пластиковые покрытия…

Удушливый запах от тлеющей пластиковой массы окутал всю комнату. Мартин, задыхаясь, взвалил старика на себя и потащил из комнаты. Доктор Джоханс был в полуобморочном состоянии. Мартин, усадив его в холле, подбежал к аварийному селектору в стене коридора. Торопливо нажав на кнопку, он позвал персонал центра на помощь.

 

Глава 8

— Тебе уже лучше? — спросил Мартин у отца и сел на стул рядом с его кроватью.

— Полегче… — вздохнув, ответил старик. — Работники потушили огонь? поинтересовался он.

— Да, — молодой человек отвёл глаза. Это не ускользнуло от внимания доктора Джоханса.

— Что-то случилось? — насторожился тот.

Последовала пауза.

— Отвечай, когда тебя спрашивают!

— Пленная…. не выдержала испытания…

— Что ты хочешь сказать?

— Ваша диатермия… едва не убила её…

— Что?! — вскрикнув, вскинулся доктор в постели. — Надо немедленно ввести ей LN 15. Зей-Би не может… не должна умереть!

Юноша не сдвинулся с места.

— Я уже приказал ввести ей этот твой LN 15.

— Ну и?…

— Отец, позволь мне самому заняться этим делом, — нерешительно предложил Мартин и, поднявшись со стула, оперся за его спинку. — Тут твои методы бесполезны.

— Что, что? — не понял его отец.

— Если хочешь победить врага, стань ему другом, — парадоксально выразился Мартин.

— Ты предлагаешь мне подружиться с пленницей? — усмехнулся доктор Джоханс.

— Не тебе, отец, — Мартин вновь сел на стул. — Я имел в виду себя. Дай мне несколько дней, и я раздобуду нужную тебе информацию.

— Ну что ж, — неохотно согласился криптониец. — Даю тебе… три дня.

— Я не подведу тебя, отец, — поблагодарил Мартин и вышел из покоев.

…Мартин, сидя в кресле, осматривал оранжерею доктора Джоханса. Из микродинамика послышался голос охранника-киборга. Юноша позволил тому войти. Входное препятствие в оранжерею открылось, и два охранника вошли туда, придерживая между собой пленную.

— Оставьте нас одних, — властно скомандовал хозяин, и охранники молча удалились.

Зей-Би осталась одна с завязанными глазами. Её руки и ноги были окованы автоматическими наручниками цвета стали.

Мартин повернул кресло лицом к сэли.

— Да что это такое?! — возмутился он, увидев её в таком виде. — Я прошу извинить моих подчинённых. Я приказал им доставить вас ко мне, но не распоряжался предпринимать таких мер предосторожности, — он показал на наручники.

Мартин приблизился к Зей-Би вплотную.

— Думаю, вы не станете предпринимать попыток к бегству и не подведёте меня… Поэтому я выключу наручники и развяжу вам глаза.

— А вы уверены в этом? — отозвалась сэли.

— Абсолютно, — ровным голосом ответствовал Мартин, хотя в душе он остерегался этой пленной.

Он выключил автоматические оковы и протянул руку, чтобы дотронуться до непроницаемой повязки. Чёрный кант в мгновенье ока собрался в крохотный прямоугольник. Мартин снял повязку с лица пленной, и сэли увидела стоявшего перед ней молодого альбиноса. Человек отпрянул, встретившись глазами с Зей-Би. Конечно же, он узнал её. Эта была та, которая преследовала его в кошмарных снах. Сэли была удивлена не меньше него.

— Герман! — крикнула она радостно и кинулась ему на шею.

Мартин был настолько ошеломлён, что не мог вымолвить ни слова. Прошло немало времени, прежде чем оба пришли в себя.

— Я так рада, что ты цел и невредим… — первой прервала молчание сэли. Я так боялась, что этот уродливый старикан измучит тебя своими пытками, взволнованно говорила она.

Мартин хранил молчание…

— Вот уже несколько дней я пытаюсь связаться с тобой, но не могу найти тебя, — Зей-Би умолкла, перехватив отстранённый взгляд юноши. — Что с тобой произошло? Почему ты так одет? Где твой комбинезон и «распределительный» пояс? И что это за седые волосы? — Геноконцентрат погладила рукой его волосы. — Я убью этого старого урода! — Зей-Би была уверена в том, что всё это было делом рук доктора Джоханса. — Герман…

— Прекратите звать меня Германом, — вернулся дар речи к юноше. Он резко убрал её руку со своего лица. — Меня зовут Мартин, и этот старый урод, как вы посмели его назвать- мой отец, — гневно заявил тот.

Геноконцентрат отпрянула.

— Нет. Этого не может быть! — качая головой, твердила она скорее себе, чем стоящему перед ней. — Ты… вы не можете быть Мартином… такого сходства не может быть!

— Возможно, никакого сходства нет! Всё это вымысел вашего больного воображения, — сухо заметил он и, повернувшись к сэли спиной, направился к фиолетовому шару у края бассейна.

Юноша пожелал изменить форму шара, и он вмиг растекся и вновь вырос в огромное кресло, похожее скорее на трон. Человек сел на него и подозвал сэли. Зей-Би подошла к нему.

— Я вызвал вас сюда не за тем, чтобы выслушивать ваши глупости.

— А зачем? — она гордо выпрямилась. — Зачем вы вызвали меня? Что вы хотите узнать ещё? — уверовав в то, что перед ней действительно не Герман, она держалась подчёркнуто холодно.

— Зачем же вы так грубо? — ровным голосом спросил Мартин. — Я хочу стать вашим другом.

Зей-Би рассмеялась.

— Волк не может стать другом агнцу… — процитировала сэли слова, некогда сказанные Германом.

— Я не знаю, кто такие волк и агнец, но по вашему тону понимаю, что другом мне вы не хотите стать…

— Вы очень понятливы. По сравнению с вашей откровенностью это уже кое-что.

— Ваша ирония неуместна.

— Тогда зачем же этот фарс? К чему весь этот спектакль? — Зей-Би повысила голос. — Вы думаете, я совсем дура? Думаете вы хитрее всех на свете? Войдя в моё доверие вы хотели бы выудить у меня ту информацию, которую ваш отец не смог выколотить из меня пытками….

Юноша смутился. Она попала не в бровь, а в глаз.

— Вы слишком уж умны для нелюдской расы, — признался хозяин.

— А ваша чванливость как раз подстать вашей расе, — ответила она той же монетой.

Мартин с неприязнью посмотрел сэли в глаза.

— Ну что ж, если вам нравятся пытки, думаю, нам больше не о чём говорить, — резко заявил тот и, подойдя к двери, открыл их. Охранники стояли у входа.

— Уведите её в камеру.

Стражники поспешили связать Зей-Би наручниками и повязали ей глаза.

— Прощайте, Зей-Би, — с издевкой бросил Мартин ей вслед.

Геноконцентрат резко остановилась. И, уже не видя, повернулась в сторону голоса.

— Мартин Лоран, более гнусного человека, чем вы, я ещё никогда не видела в своей жизни. Истинный сын своего отца мерзавца! — вскрикнула Зей-Би. — Только слепец мог сравнить вас с джентри Германом Фридрихом Мельсимором. Вы и мизинца его не стоите… Чудовище… — было её последним словом, электрошоковая дубинка прервала её проклятья.

Её выволокли из оранжереи.

— Ну что, сынок, не вышло? — спросил с сарказмом доктор Джоханс, увидев расстроенного Мартина в своём центре.

Юноша покачал головой.

— Я так и знал. С этими тварями по-другому невозможно. Но ты не горюй, сын, рано или поздно капитан-майор расколется, — уверил старик. — Ещё несколько сеансов диатермии, и она сама станет умолять нас выслушать её секрет.

Прошла неделя. Доктор Лоран каждый день терзал Зей-Би средствами диатермии, но не мог добиться своего. Мартин же терзался от ночных кошмаров. В последнем кошмарном сне юноша увидел себя в качестве подопытной жертвы в руках доктора Лорана.

— Н-е-т!!! — выл Мартин, как в бреду. — Не надо… прошу тебя, отец… не мучай меня…

Он корчился во сне, чувствуя почти реальную боль. И вновь очнулся в холодном поту. Вытер лицо, огляделся вокруг и, осознав, что пережитое было всего лишь сном, почувствовал облегчение. Вот уже который день он видел один и тот же сон. Внезапно ему в голову пришла дикая мысль, которая показалась ему выходом, спасением — уничтожить причину своих кошмаров. Поспешно одевшись, Мартин выбежал из комнаты.

Было около трёх часов ночи, в коридорах ни души. Вопреки строгому запрету, пройдя в кабинет, где его отец разрабатывал и придумывал свои ядовитые вакцины и инъекции, Мартин включил свет, осмотрел препараты, ампулы с непонятными названиями, взял одну наугад.

«Теперь со всем этим кошмаром будет кончено!» — он вложил ампулу в маленький шприц.

Выйдя из лаборатории, никем не замеченный, выбрался из исследовательского центра. Нажав на кодовый датчик указательным пальцем, он открыл очередную дверь. В помещении, куда он вошёл, тотчас включилось освещение. В маленькой комнате, на полу, скрестив ноги под собой, сидела геноконцентрат. Её глаза были закрыты, она пребывала в трансе. Мартин подкрался к ней и, вытащив шприц, содержащий смертоносный яд, протянул руку, чтобы ввести его в тело Зей-Би… но… не открывая глаз, она схватила его за запястье. Юноша отпрянул и в панике бросился к дверям.

— Что же вы так быстро уходите, Мартин Лоран? — почувствовал человек близкое тёплое дыхание Зей-Би.

Он резко обернулся и остолбенел, увидев сэли рядом с собой.

— Не думала я, что вы заглянете ко мне, — с издевкой бросила сэли. — Это что, дружеский визит? Или… — она показала на руку юноши, в которой он держал шприц. — …Или пришли успешно завершить начатое вашим отцом злодеяние?

— Это не то, что вы думаете, — еле выговорил тот.

— О! Простите! Вероятно, я не самая умная из моей расы, если ошиблась в предположениях…

Он молчал.

— Что ж вы сегодня такой неразговорчивый, да ещё и без своей свиты? скрестив руки на груди, Зей-Би прислонилась к соседней стене. — Вас сюда послал доктор Джоханс?

— Нет, — ответил Мартин. — Я сам… отец ничего не знает, — подавленно признался тот.

— Не знает? — изумилась пленница. — Смотрите, как бы и вас не постигла моя участь. — Он побледнел, и это не скрылось от проницательных глаз геноконцентрата. — В чём дело? Вы испугались моих слов?

Мартин колебался, не зная, как сказать о своём зловещем сне. Всё же набрался смелости и рассказал о кошмаре.

— Так вот оно что! — усмехнулась Зей-Би и подошла к нему.

Взяла его за запястье и подняла руку, в которой тот держал шприц, принюхалась.

— Хм, и этим вы хотели меня убить? — рассмеялась она.

Мартин покраснел.

— А что… это не яд?

— Яд, — резко выхватив у него из рук шприц, ответствовала та. — Только он безвреден для моего организма, а вот для твоего… — она подвела шприц к его горлу. — Если хочешь покончить со своими кошмарами, не лучше ли будет решить эту проблему наедине с собой?

В зелёных глазах сквозила холодная ярость. Он стоял, как вкопанный. Потянулся рукой к кодовому дверному блоку, нажал на кнопку. Дверь не открывалась.

— Каким бы мерзавцем вы не были, я не убью вас, — Зей-Би убрала руку от его шеи, отошла на шаг.

Пройдя на середину камеры, села на пол и предложила юноше последовать её примеру. Он подчинился.

— Хотите избавиться от ночных кошмаров? — неожиданно спросила сэли.

Мартин кивнул.

— Тогда помогите мне и моим людям беспрепятственно покинуть вашу планету на «Центури», и я помогу вам решить вашу проблему.

— Нет, я не могу этого сделать!

Мартин вскочил и направился к двери.

— Спокойной ночи, Мартин, — с сарказмом бросила геноконцентрат. И добавила, как бы хватившись: — Ах да! Думаю, это вам пригодится ещё в сегодняшнюю ночь, — сказала она, протягивая юноше шприц.

Мартин помедлил у двери и вернулся назад.

— Хорошо. Я помогу вам…

— Я рада, что здравый смысл взял верх…

Мартин примостился на полу возле Зей-Би. Они стали обговаривать план побега. Мартин не знал всё о том центре, в котором был, так сказать, правой рукой хозяина.

— Остаётся ещё одно, — напоследок сказала Зей-Би. — Вы должны будете найти одного из пассажиров «Центури». Без него со всем нашим планом можно будет распрощаться, — неожиданно заявила она.

Юноша посмотрел на неё в упор.

— Это без Германа вы не хотите уезжать?

— Да, — уверенно ответила та.

— Тогда, думаю, ваш побег придётся отложить и, возможно, навсегда, заявил Мартин.

— Вы что-то знаете о Германе?

— На днях я спросил у отца об этом вашем пассажире, — неуверенно пробормотал он. — Поначалу он отрицал, что вообще знаком с ним, но потом признался мне, что этот геноконцентрат утонул в бассейне оранжереи…

— Что?! — вскрикнула пленная так громко, что человек вздрогнул. — Этого не может быть!

— К сожалению, это правда.

— Нет, этого не может быть! — повторила сэли. — Герман не мог умереть! Я бы это почувствовала сразу. Я знаю, что он жив, — твердила она. — Веди меня в эту вашу оранжерею! — потребовала Зей-Би.

— Сейчас? — переспросил Мартин.

— Немедленно! — настояла она.

— Но скоро наступит утро, и весь центр оживёт.

Зей-Би схватила человека за горло:

— Если не хочешь, чтобы это утро было последним в твоей жизни, немедленно веди меня в оранжерею.

 

Глава 9

Было семь часов утра, когда Мартин, сидя у бассейна в оранжерее отца, всматривался в его пурпурные воды, пытаясь разглядеть сэли. Прошло больше часа с тех пор, как Зей-Би погрузилась вглубь этого водоёма в надежде отыскать своего возлюбленного. Пора было бы уже и возвращаться, однако сэли не было видно.

Мартин прождал её ещё с двадцать минут, но пленница так и не появилась.

— Может… так-то оно и лучше… — мелькнула у него дьявольская мысль. Пусть бы оставалась там, на дне… и никаких проблем…

Он встал и подошёл к фиолетовому шару. Предмет растёкся и затем принял желаемую им форму.

— Один утопленник это хорошо, — усмехнулся он, — а два утопленника ещё лучше, — без тени жалости добавил он и расположился на «универсале», принявшем форму шезлонга.

Вода в бассейне всколыхнулась, вздыбилась волной. Мартин вскочил. Из взбаламученной пучины вылетела Зей-Би. Двигатели её гипербот работали на полную мощность. Сэли опустилась на край бассейна.

Она вытерла с лица красные пятна жидкости и огляделась вокруг. Юноша притаился за деревом в ожидании грозы. Сэли сразу же обнаружила его.

— Где же ваш утопленник, Мартин?

— А разве его… там нет? — пролепетал он.

— Не знаю, кто здесь кого водит за нос, вы меня или отец вас? рассердилась сэли не на шутку. Вот что, даю вам два дня. Или вы найдёте Германа…

— Или?…

— Или вас доконают кошмары… — зловеще предрекла пленница.

— Но вы требуете от меня невозможного.

— Нет ничего невозможного! — Она взглянула на свои квантовые часы. — Уже полвосьмого! Мне надо немедленно вернуться в камеру.

Зей-Би направилась к двери, и, не дожидаясь хозяина, нажала на циферблат кодового замка.

— Вы ещё долго будете прохлаждаться в тени? — спросила она напоследок.

Мартин, ничего не ответив, медленно приблизился к датчику, приложил ладонь к зелёному экрану. Дверь тотчас открылась. Мартин проводил пленную в камеру и тишком вернулся к себе в комнату.

В этот день доктор Лоран оставил Зей-Би в покое. У него были более важные дела. Сын же его провел остаток дня, копаясь в списках пленных с корабля «Центури». В файлах несколько раз упоминалось имя того пассажира, из-за которого капитан-майор ставила под угрозу жизнь всех оставшихся в живых геноконцентратов. Мартин пытался проследить данные о Германе, но они исчезали со второй стадии неизвестного для него эксперимента. Остальная информация была скрыта под грифом «секретно». Сколько он ни пытался проникнуть в эти файлы, всё было тщетно. У него не было квалификации для расшифровки таких компьютерных замков. Чтобы найти пароль и доступ к загадочным файлам, нужна была помощь специалиста, а лучше самой капитан-майора Зей-Би этого не смог бы сделать никто.

На следующую ночь Мартин снова отправился в тюремный изолятор центра. Вызволив оттуда Зей-Би, он проводил её в информационный сектор. Геноконцентрату не пришлось долго возиться с разгадыванием пароля секретного файла. Своим названием он удивил обоих, но главным было то, какая информация была скрыта в этом файле. Это были записи скрытой камеры. Они были обрывистыми, словно её собрали в одно единое целое из множества других. Записи привели в ужас обоих.

— Это невероятно! — подавленно проговорил Мартин.

— Они сидели напротив друг друга у него в комнате. Зей-Би внимательно разглядывала собеседника.

— Уму непостижимо, — также подавленно отозвалась она.

— Значит, я это не я, — запутавшись, развёл юноша руками. — А отец говорил, что это вы виноваты в потере моей памяти.

— Он тебе не отец! Ты ведь видел на записях, что с тобой произошло после того, как ты упал в бассейн? Ты принадлежишь не этому миру. Ты такой же, как и мы…

— Значит, я тоже геноконцентрат?

— Нет! Ты человек! — твёрдо ответила Зей-Би.

Он недоверчиво уставился на эту странную «женщину».

— Есть только один выход из сложившейся ситуации, — раздумчиво произнесла сэли. — Надо как можно быстрее восстановить твою память.

— Но как? Как я могу вспомнить всё, если не помню даже своего имени.

— Положись на меня. Но сегодня уже слишком поздно. Завтра мы продолжим наш разговор. Проводи меня до камеры.

Он тотчас встал и последовал за ней. По дороге они вернулись к разговору о побеге. Мартин сообщил сэли, что на «Центури» им не удастся улететь, так как его днём и ночью охраняют солдаты.

— Только на одном из кораблей криптонийцев можно покинуть эту планету.

— Но «Центури» нельзя оставлять в руках врагов. Рано или поздно доктор Джоханс разгадает секрет замка оружейного отсека, и тогда мы сами породим для себя грозного противника. Нет, тогда уж лучше уничтожить «Центури»…

Мартин, плохо разбираясь в этих межпланетных распрях, не возражал. Он предложил сэли: лучшее время для побега наступит через три дня. Именно в этот день станция на Криптонии на восемь часов переходила в зону активных космических возмущений, и в течение этого времени радары не могли уловить в космическом пространстве ни единого передвигающегося объекта. Времени к тщательной подготовке побега было мало, однако это «окно» было единственным шансом прорваться сквозь радарное слежение.

Мартин ненадолго задержался в дверях камеры, пока сэли сверила время своих квантовых часов с его часами. Сообщники условились встретиться на следующий день в два часа ночи, и Мартин отправился к себе.

— Тебя никто не заметил? — спросила Зей-Би, когда они вновь встретились.

Геноконцентрат тревожно осмотрелась по сторонам. В коридоре никого кроме них не было. Она была сильно взволнована, так как сегодняшней ночью ей предстояло «вернуть» юноше самого себя. Малейшая оплошность или неосмотрительность могли расстроить все их планы. Сообщники благополучно достигли комнаты Мартина и, заперевшись в ней, стали кропотливо работать над планом спасения землян. Все детали были оговорены. Зей-Би предложила человеку приготовиться войти в состояние транса. Юноша разделся, лёг на кровать и закрыл глаза.

— Возможно, ты проспишь до утра, поэтому если не увидишь меня рядом с собой, не пугайся. Я уйду в тюремный изолятор, чтобы поспеть до пробуждения охраны, — прикрывая его одеялом, предупредила Зей-Би и села рядом с ним.

Она положила пальцы ему на виски и велела ему расслабиться.

— А если у тебя ничего не получится Зей-Би? — спросил он.

— Не бойся, — улыбнулась сэли. — Если я, Зей-Би, говорю, что всё будет хорошо, значит, так тому и быть.

Человек закрыл глаза и, расслабившись, погрузился в глубокий транс. Через несколько минут перед его глазами всплыли видения его прошлой жизни. Зей-Би внушала ему всё то, что некогда прозревала в его же сознании. Теперь юноша вспомнил своего родителя, брата, сестру, тетю, племянницу, друзей и врагов, свой прежний образ жизни. Геноконцентрат убрала руки, но он всё равно продолжал видеть фрагменты из своей жизни. Сэли ещё некоторое время просидела рядом с ним и, убедившись, что всё идёт как надо, бесшумно удалилась, оставив Германа спать сладким сном.

Уже несколько недель он не спал так крепко и безмятежно. Наконец, он проснулся и долго ещё нежился в постели. Он присел на кровати и внезапно схватился за голову. Все происшествия его жизни выстроились в последовательную цепь, а воспоминания последних месяцев, проведённых в «комнате мыслителя», чуть не лишили юношу рассудка. Сейчас он знал всё о своём мнимом отце коварном докторе Джохансе Лоране. Ему стало не по себе при мысли о «занятиях» криптонийца, но ещё ужаснее было осознание совершённых им самим инквизиторских «опытов» над пленными геноконцентратами, одну из которых он всё ещё безумно любил. Он возвращался к себе. Он осознавал себя Германом, обманутым, заблудшим, ожесточившимся по злой воле, несчастным Германом…

Его взору попались настольные часы необычной формы. Они показывали десять часов утра. Он поспешно оделся и пулей вылетел из комнаты. Он не мог поверить, что проспал столь долгое время. Доктор Джоханс любил точность, поэтому сейчас, восседая в своём кресле в исследовательском центре, он недовольно поглядывал на часы, ожидая прихода вымышленного им же сына.

— Я знаю, я опоздал, и ты будешь прав…

— Во-первых, — прервал старик поток извинений, изливающихся из уст Германа. — «Здравствуй, отец». Во-вторых, ты забыл надеть свой золотой пояс. И уже, в-третьих, я жду от тебя аргументированных объяснений причины опоздания.

— Я проспал, — потупился питомец.

— Проспал? — повторил криптониец, не веря своим ушам. — Ну, что ж, если причина только в этом, думаю, я прощу тебя, — разыгрывая добродушного отца, молвил старик. — Сегодня я много думал о нашей оранжерее, — переключился он на другую тему. — Ты нехорошо смотришь за ней.

— Но… — юноша запнулся, когда по привычке хотел произнести слово «отец». — Стараюсь…. Если есть небольшие неполадки, думаю, этими вопросами занимаются твои киборги.

— Твои???… — не ускользнуло это слово от ушей доктора. — С каких это пор ты стал ставить различие между моим и твоим? Может, есть что-то, что ты скрываешь от меня?

— Ах да! — воскликнул Герман. — У меня есть… было неотложное дело… «отец», — заставил он себя закончить своё прощание именно этим словом.

Вечером того дня они вновь встретились. Мельсимор старался меньше говорить, дабы не вызвать подозрений. Было два часа ночи, когда Герман украдкой пробрался в тюремный изолятор. Освободив Зей-Би от пут, он отправился с ней в свои покои.

— Всё готово. Радары перестанут улавливать сигналы завтра в два часа ночи. Этот период продлится до десяти утра.

— Этого времени хватит для того, чтобы отлететь на довольно- таки большое расстояние от Криптония, — размышляла капитан-майор вслух. — Нам сначала придётся держать ложный курс, чтобы сбить преследователей. И только после того, как мы уверуем в то, что нас больше никто не преследует, мы возьмём курс на Землю.

— Ты уже сообщила всем геноконцентратам? — спросил он.

— Да, вчера ночью я передала им посредством нейрокомпьютера план побега. Ты достал то, что я просила? — поинтересовалась Зей-Би.

— Да. Вот, погляди, — сказал Герман и вытащил из-под кровати большой чёрный чемодан.

Внутри лежало дюжины две предметов.

— Но это не наши бластеры!

— Я знаю. Это местные транквилизаторы. Я с трудом сумел их выкрасть. Ваше же оружие находится под строжайшим надзором. Я не смог их взять.

Зей-Би внимательно осмотрела оружие.

— Когда нет ружья, сойдёт и палка, — процитировала Зей-Би слова, некогда услышанные ею в прошлом времени. — А как насчёт взрывчатки? — кладя оружие обратно, озабоченно поинтересовалась она.

— С этим проблем не будет, — уверенно молвил Герман и извлёк из того же чемодана маленький пульт. — Я уже установил взрывчатку на «Центури», и как только будет нажата вот эта кнопка, с чудо-техникой Земли будет покончено, сказал он и положил пульт обратно.

Он сел рядом с Зей-Би и тяжело вздохнул.

— Надеюсь, всё пройдёт гладко.

— Дай Бог! — взяв Зей-Би за руку, он с нежностью заглянул ей в глаза, и на сэли впервые за долгое время нахлынуло чувство смущения. — Возможно, завтра наш план провалится и мы больше никогда не увидимся, — прошептал он. — А если это наша последняя ночь?

— Чему быть, того не миновать, — отозвалась Зей-Би и грустно улыбнулась.

Герман приблизился к ней вплотную и нежно поцеловал ей губы. Сэли ответила ему, и блаженство радости от ощущения близости за долгое время разлуки отуманило их разум. В порыве страсти юноша стал целовать её шею и плечи. Крохотные мурашки пробежали по её спине. Герман прижимал её к себе всё сильнее и сильнее. Дыхание участилось и волнение охватило обоих. Однако этого чувства человеку было мало, он жаждал большего. Обнял сэли и мягко уложил на кровать. Оторвав уста на мгновенье от своей возлюбленной, Герман внимательно посмотрел ей в лицо. Желание близости росло в нём с каждой минутой. Всё существо Зей-Би затрепетало от пламенных прикосновений любимого. Её тело горело в ожидании испытать наслаждение. В порыве охвативших её чувств она обвила шею Германа и притянула его к себе. Возбуждение взяло верх, и сэли пылко поцеловала его, выказывая желание отдаться и ощутить экстаз. Зей-Би закрыла глаза, чтобы предать себя в руки горячей человеческой любви. Герман, поняв желание своей партнёрши, не заставил её ждать…

 

Глава 10

Было шесть часов утра, когда в комнату Германа с криками ворвался доктор Джоханс с двумя солдатами-киборгами:

— Мартин! Мартин! Капитан-майор Зей-Би сбежала из заключе…

Старик запнулся, увидев нечто, что поразило его. Криптониец как вкопанный стоял и, вытаращив глаза, смотрел на молодых.

— Капитан… майор… Зей-Би? — растягивая каждое слово, пробормотал старик. — Что вы тут делаете? — насупил тот гневно брови.

Зей-Би встала и, стянув с кровати простыню, укрыла им своё обнажённое тело.

— А как, по-вашему, доктор Джоханс? — медленно приближаясь к нему, с вызовом спросила она.

— Какая неслыханная наглость! — взъярился «благочестивый» садист.

Герман подбежал к криптонийцу.

— Отец, позволь мне всё объяснить… — вымолил землянин, стоя перед доктором.

— Объяснение этому я и сам знаю, сынок…

— Нет, это не то, что ты думаешь…

— Мне и не надо думать. Я всё вижу, — грубо оттолкнув Германа, ответил старик. — Взять её! — скомандовал доктор солдатам.

Зей-Би не успела с помощью компьютера облачиться в свою одежду. Один из солдат в мгновенье ока оказался перед пленной, схватил сэли за талию. Зей-Би, включив бицепсы со всей силой ударила киборга по лицу. Тот отлетел. Второй воин оказался проворнее своего собрата. Увильнув от удара Зей-Би, он скрутил ей руки сзади.

— Не трогай её! — Герман кинулся на солдата.

Киборг, сделав лёгкое движение рукой, отшвырнул юношу и выхватил пистолет-транквилизатор.

— Нет! — крикнул старик. — Стреляй не в него, а в неё!

Стражник подчинился. Успокоительные капсулы подействовали молниеносно. Зей-Би упала.

— Унесите её в исследовательский центр, — скомандовал доктор Джоханс. Одевайся! Пойдёшь со мной, — повернувшись к Герману, бросил старик.

Молодой человек чувствовал, что всё рушится и надвигается беда. С тех пор, как память вернулась к нему, он не раз задумывался о причинах, побудивших криптонийца пойти на этот изощренный обман. Было ли это просто желанием иметь сына-наследника или за этим скрывалось нечто большее, Герману так и не удалось узнать. Однако он был уверен в том, что убивать его криптониец не намеревался.

Солдаты унесли Зей-Би.

— Я жду объяснений, — войдя в рабочий кабинет, потребовал старик.

Герман молчал, обдумывая лучший вариант лжи.

— Ну!

— Она мне нравится… — не поднимая глаз, пробормотал «сын».

— Правда? — хмыкнул криптониец с издевкой. — Как тебе может нравиться эта нелюдь? Эта синтетическая кикимора!

— Но это не так, отец, — подняв голову, смело возразил юноша.

— Не так? — взъелся старик. — Может, ты ещё попытаешься меня убедить в том, что эти человекоподобные… изделия способны и чувствовать?

— Я не стану ни в чём убеждать тебя, — с трудом держа себя в руках, спокойно произнёс Герман. — Я уверен, что доброты у них намного больше, чем у меня с тобой, — показывая рукой в сторону тюремного изолятора, пылко высказался он.

Старик удивленно приподнял брови.

— Как же она окрутила тебя? Они ведь не из нашего оптиона…

— Не из нашего оптиона? А кто здесь, на всей этой станции, из нашего оптиона? Эти твои кибернетические роботы? Или твои полуживые растения? Я человек и нуждаюсь в общении с подобными мне людьми. По-твоему, это нормально, что мы живём как в заключении, не видя никого, кроме одноликих роботов — слуг, которые только и умеют, как поддакивать на каждое слово! Нет, ты не можешь заставить меня измениться! Я свободный человек, а не холоп! Если бы ты был действительно любящим отцом… — Герман, заметив невозмутимо-пристальный взгляд на себе, прервал свою патетическую тираду.

«Он всё равно не поймёт…»

Доктор Джоханс медленно прошёл за стол и погрузился в кресло. Криптониец был настолько спокоен, что Германа это насторожило.

«Как перед штормом…»

— Значит, ты хочешь, чтобы отец подарил тебе эту «игрушку»?

Мельсимор молчал.

— Ну что ж, я отдам её тебе, — неожиданным было его решение. — Только… если ты выполнишь одно моё условие.

Забрезжила надежда освободить Зей-Би из рук живодёра, и Герман не мог не воспользоваться шансом.

— Что я должен сделать?

— Пойдем, — старик направился с ним в свою лабораторию, вошёл в свой кабинет и вскоре вернулся с пузырьком в руке.

— Следуй за мной.

Землянин еле поспевал за своим «отцом». Они дошли до изолятора, где находилась Зей-Би.

— Вот, возьми это и вложи в её «распределительный» пояс, — сказал доктор Лоран, протянув ему неизвестную капсулу.

Герман испуганно уставился на старика.

— Ты думаешь это яд? — рассмеялся криптониец. — Глупец! Стал бы я убивать её, когда она нужна мне живой!

— Если это не яд, то что же?

— Ты хотел, чтобы я освободил её? Так делай то, что тебе говорят. Вложи эту капсулу в её «распределитель», и сам прими вот эту жидкость.

Герман застыл в растерянности, держа в одной руке капсулу, а в другой пузырёк. Он не знал, что и подумать, но терять ему было уже нечего.

«Даже если это яд, хуже пыток ей не будет…» — подумал Герман и шагнул в комнату, где находилась сэли.

Это помещение было схоже с остальными комнатами, единственным отличием было то, что здесь не было никаких приборов для «опытов». На большой лежанке, закованная силовыми наручниками, лежала Зей-Би. На глазах у пленной были лученепроницаемые очки. Это было последнее изобретение доктора Лорана, которое он использовал после грозной мести, учиненной капитан-майором в диатермической камере. Теперь геноконцентрат не могла выплеснуть из своих глазниц сокрушительную и страшную энергию. Любая такая попытка могла кончиться роковым исходом для неё самой.

Герман медленно приблизился к сэли, дрожа от страха, — страха не за себя, а за свою возлюбленную. Он чувствовал себя загнанным в капкан. Юноша осторожно вложил капсулу в «распределительный» пояс Зей-Би. Она встрепенулась, как только капсула, растворившись, растеклась по её телу. Удостоверившись в том, что сэли жива, Герман и сам выпил снадобье из пузырька. Как только он сглотнул последнюю каплю, у него начался жар. Сознание затуманилось, и он стал видеть то, чего не было в реальном мире. Радужные огни замелькали перед глазами. Герман встряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Жар постепенно спал, но видения не исчезли. Теперь он очутился посередине своей комнаты, той, которую оставил на Земле в 17 веке. Все предметы казались ему реальными, и Герман мог даже дотронуться до них.

«Неужели я дома? — переполненный радостью, подумал человек. — Нет, этого не может быть! — Он не только видел и ощущал предметы, но также и слышал пение птиц. — Неужели этот сумасшедший коротышка придумал чудное снадобье, которое перемещает человека во времени и пространстве?»

Мельсимор подошёл к своей кровати и от удивления попятился назад. В его постели, прикрывшись полупрозрачной простынёй, лежала Зей-Би. Увидев юношу, она улыбнулась ему самой ласковой улыбкой. Её длинные медно-красные вьющиеся волосы мягко лежали на воздушных подушках. Сэли поманила его к себе…

 

Глава 11

Когда Герман открыл глаза, то сэли рядом уже не было. Да и окружавшие его предметы не были похожи на обстановку его родного очага. Он встряхнул головой, протёр глаза, осмотрелся. Это был центр доктора Джоханса на планете Криптоний. О том, как он туда попал, юноша не имел понятия. Да и последние события были будто бы стёрты из памяти. Единственное, что Герман смутно припоминал — было то, как он пил данное ему доктором снадобье.

Он посмотрел в сторону двери.

«Побег!» — вспомнил Герман.

Квантовые часы показывали половину шестого утра.

«Чёрт! Я должен был быть в тюремном изоляторе в два часа ночи, — вспомнил он о плане, намеченном капитан-майором. — Я опоздал на три с половиной часа…. Но, возможно, ещё не всё потеряно!» — решил он и, вскочив с постели, подбежал к двери.

Набрав код и приложив руку к датчику, подождал. Однако дверь не открылась. Герман вновь и вновь перебирал циферблат кодового замка, но тщётно.

— Старый плут! — он сообразил, что криптониец сменил код замка.

«Как же мне быть? — в отчаянье думал он. — Неужто всё пропало?!»

В приступе ярости Герман стал рушить всё, что попадало ему под руку.

— Работай головой, а не руками, — послышался чей-то тихий голос.

— Кто здесь? — испуганно спросил Мельсимор.

— Неважно, кто я, важно, кем мнишь себя ты, — ответил тот же голос.

— Кто тут? Покажись!

— Я бы показался, если бы был тут, — загадочно отозвался незнакомец.

— Доктор Джоханс, это вы? — он решил, что это именно старик издевается над ним.

— Не произноси при мне имя этого коварного злодея! — разозлился странный невидимка.

— Ну, раз вы не доктор Лоран, то кто же тогда?

— Мы — криптонийцы, прежние обитатели этой планеты, — провозгласил неизвестный.

— Кто это «мы»? И что значит «прежние обитатели»?

— Мы — это я и тысячи моих собратьев, — ровным голосом проинформировал незнакомец. — А о том, что мы, аборигены, всё ещё находимся здесь, не ведает даже этот старый вампир…

— Если вы здесь, тогда почему же не покажетесь? — допытывался человек.

— Понимаешь ли, Герман, мы здесь, но мы не материя, а дух… — попытался объяснить голос.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — удивился человек.

Незнакомец тихо рассмеялся.

— Мы не только это знаем о тебе, — сказал другой, более тонкий, очевидно, женский голос.

— Но сейчас это не самое главное, — произнёс первый незнакомец. — Тебе надо идти спасать Зей-Би и остальных геноконцентратов.

— Так вы и Зей-Би знаете? Невероятно! — воскликнул юноша.

— Мы знаем всё, — вновь заговорил женский голос. — Тебе надо торопиться, к десяти часам утра станция выйдет из зоны космического возмущения… — пыталась она расшевелить юношу.

— Но я не могу выбраться отсюда. Доктор Джоханс изменил комбинацию цифр кодового замка, — проговорил Герман в пустое пространство в надежде, что его услышат и помогут.

Отзвука не последовало… Он лихорадочно размышлял в поисках выхода и взгляд его задержался на «универсале». Это фиолетовое чудо-изделие покоилось на парапете у бассейна.

— Вот именно! — воскликнул он вслух и подошёл к магическому шару.

Землянин пожелал, чтобы шар увеличился в его рост и стал проницаемым. Он шагнул вперед, и фиолетовый круг поглотил его. Герман свернулся в нём калачиком. Затем шар по его команде вновь уменьшился до обычного размера, скрыв при этом человека в себе.

— Помогите! Помогите! — стал Герман неистово кричать, чтобы привлечь внимание охраны.

Уловка удалась. Дверь открылась, и один из стражников ворвался в оранжерею. Тут шар внезапно взмыл в воздух и с невероятной скоростью пролетел сквозь дверной проем, чуть не сбив с ног второго охранника. Фиолетовый шар, неся в себе юношу, будто пёрышко летел по коридорам станции. Но вот он резко остановился и опустился у прежней комнаты Германа. Человек вышел из шара и подошёл к датчику в стене. Он приложил указательный палец к прибору, и дверь, к его огромной радости, открылась. Криптониец ещё не успел сменить код этого замка.

Герман подошёл к шкафу в стене и достал оттуда небольшой свёрток. Положив пакет на кровать, расстегнул на нём застежку. Внутри лежал его комбинезон с распределительным поясом. Это была его старая одежда, которую он нашёл в кладовом отсеке исследовательского центра. Землянин переоделся. Организм перестроился на новый режим биологического функционирования, запрограммированный «распределительным» поясом — блоком жизнедеятельности. Вслед за тем Мельсимор вытащил из-под кровати большой чёрный чемодан и удостоверился в сохранности лежащих внутри предметов.

«Значит, доктор Джоханс ещё не пронюхал о нашем плане побега», — подумал он.

Часы показывали шесть утра. До начала работы центра осталось два часа.

Шар полетел, неся на себе человека с чёрным чемоданом и за считанные секунды достиг тюремного изолятора. Набрав нужную комбинацию цифр, Герман открыл дверь камеры.

— Зей-Би! — окликнул он сэли, но вместо неё обнаружил другого геноконцентрата.

Это был лейтенант Гор-Ди.

— Лейтенант Гор-Ди?! — он узнал своего прежнего начальника.

Торн подошёл.

— Рядовой Гер-Ман?

— Что вы тут делаете? Где капитан-майор Зей-Би?

— Её тут нет…

— А где же она?

— Я только что говорил с ней посредством нейрокомпьютера. Вы опоздали на четыре часа.

— Я не мог прийти раньше, — коротко объяснил юноша. — Что сказала Зей-Би?

— Нам надо уходить, пока на станции все ещё спят, — продолжал Гор-Ди.

— Хорошо. Найдём Зей-Би и отправимся в путь.

— Нет, нам надо отправляться немедленно, — твёрдо заявил лейтенант.

Молодой человек, уловив в его голосе тревогу, насторожился ещё больше.

— Что-то случилось, Гор-Ди?

Торн отвёл глаза.

— Капитан-майор…

У человека ёкнуло сердце.

— Что с ней? Отвечайте, когда вас спрашивают!

— Капитан-майор… приказала улететь без неё…

— Но почему? Почему она так решила?

— Вчера доктор Лоран применил к ней стереотаксический метод…

— И что же? — не понял Герман.

— Но и не только это, — добавил Гор-Ди. — Не знаю, правда, как он сумел видоизменить в её мозге нейроны эпифиза и гипоталамуса…

— И что же, чёрт побери, это значит? — вспылил несведущий землянин семнадцатого века.

— Это значит, что капитан-майора нам спасти уже не удастся. Даже если мы перебьём всю охрану и вызволим её из барокамеры, ей всё равно не выжить.

Герман был в шоке от услышанной новости.

— Без Зей-Би я никуда не уйду, — наконец очнулся он от состояния оцепенения.

Набрав код у двери, вышел из камеры.

— Куда вы? — устремился Гор-Ди за ним.

Герман внезапно остановился.

— Вот, — протягивая тому чемодан, произнёс он, — здесь есть всё, что вам необходимо для побега.

Торн взял чемодан и, положив на пол, откинул крышку.

— Возьмите. Здесь записаны коды всех замков от камер тюремного изолятора, — добавил человек, отдавая ему маленький чип.

Герман взял себе одно оружие из чемодана.

— Надеюсь, капитан-майор сообщила вам, в каком отсеке находится приготовленный к отбытию корабль?

— Да.

— Прекрасно. Сейчас пятнадцать минут седьмого, — посмотрев на свои часы, проговорил он. — Если через полчаса я не появлюсь в том отсеке, можете улетать и без меня, — было его последним словом.

Гор-Ди освободил всех геноконцентратов и они дошли до шлюзового отсека станции. Лейтенант посмотрел на часы. До истечения оговоренного времени оставалось шесть минут.

Герман добрался до отсека, где находились барокамеры исследовательского центра. Охраны у дверей не было. Пробравшись поближе к прибору в стене, он набрал нужную комбинацию цифр. Дверь открылась. В отличие от всех остальных помещений станции, стены этой комнаты были окрашены в серый цвет. Здесь царил полумрак, рассеиваемый слабым отсветом барокамеры. Именно там и лежала Зей-Би. Юноша подошёл к барокамере и заглянул внутрь. Сэли спала глубоким сном. Он удивился, увидав её опять облачённой в бронированный комбинезон.

«Значит, этот дьявол завершил свой эксперимент, если позволил ей надеть свой комбинезон», — с тревогой подумал человек.

Мельсимор положил ладонь на прозрачную поверхность барокамеры, и только сейчас ощутил, что она вибрировала. Он подошёл к пульту управления герметической камеры. Долго ломал голову, высматривая нужный механизм. В конце концов, решился и надавил на предполагаемую клавишу, но ничего не произошло. Тогда землянин нажал на вторую возможную кнопку открытия крышки камеры. Неожиданно свет в барокамере погас и Герман услышал лёгкую вибрацию от открывающейся стеклянной крышки. С трудом ориентируясь в темноте, действуя наощупь, он отыскал входное пространство в герметическую камеру.

Его рука коснулась тела сэли. Она была необычайно горячей. Обычная температура тела геноконцентрата была несколькими градусами ниже человеческой, и её повышение могло свидетельствовать о нарушении функций терморегулятора.

— Зей-Би, Зей-Би, — тихо позвал Герман.

Геноконцентрат не отвечала. Он ещё несколько раз окликнул сэли, и только потом её веки разомкнулись и он увидел зелёные светящиеся глаза. Сэли что-то прошептала.

— Что ты сказала? — нагнулся он к ней поближе. — Почти без пятнадцати семь, — ответил Герман на её вопрос.

— Так… почему же ты… ещё здесь?

— Я вернулся за тобой…

— Зря. Я ведь… приказала лейтенанту Гор-Ди… не пускать тебя… Если доктор Джоханс узнает… тебе не миновать… — она с трудом ворочала языком.

— Никто не может стоять у меня на пути, если этот путь ведёт к тебе.

Геноконцентрат вздохнула.

— … мне всё равно не выжить… а ты вместе со мной губишь и себя…

— Не говори так. Всё будет хорошо.

Герман бережно подхватил её, извлёк из камеры и, держа на руках обессиленное тело, повернулся в сторону, где должна была быть дверь.

— Оставь меня… спасайся сам…

Но Герман был настроен решительно.

— Если ты действительно хочешь спасти меня, — наконец ответил он на её увещания, — то помоги мне выбраться из этой комнаты. Я не могу найти дверь, признался тот.

— Иди правее, — подсказала она, прекрасно видя в темноте. — Теперь сверни налево… ещё пять шагов… — она одновременно включилась в контакт с Алексом.

Нейрокомпьютер снабдил геноконцентрата нужными капсулами, и она поочерёдно вставила их в «распределительный» пояс.

— Остановись! — резко скомандовала Зей-Би. — Опусти меня на пол.

— Но ведь ты…

— Не волнуйся, я смогу сама ходить, — заверила сэли. — А теперь скажи мне код замка и протяни руку вперёд.

Герман поднял руку, и сэли положила его ладонь на опознавательный датчик. Преграда медленно исчезла в стене, и яркий свет в коридоре на миг ослепил глаза. Но увиденное вскоре не обрадовало беглецов. За дверью стояли две дюжины солдат-киборгов. Они были вооружены, и на сей раз не транквилизаторами, а смертоносным оружием. Неожиданно сэли кинулась к Герману и, выхватив у него из рук транквилизатор, встала за ним. Зей-Би приставила оружие к виску человека, изображая заложника и захватчицу.

— Отойдите в сторону, не то я прострелю ему голову! — решительно заявила она.

Солдаты в недоумении переглянулись. Один из них доложил доктору Лорану о происходящем и так как этот безумный криптониец дорожил жизнью своего вымышленного сына, он приказал им не предпринимать ничего, что могло бы вредить «Мартину». Солдаты подчинились и отошли в сторону, дав захватчице беспрепятственно пройти. На всякий случай Зей-Би незаметно включила защитный щит, предохраняющий от лазерных лучей.

Медленно ведя «заложника», сэли направилась в первый шлюзовый отсек станции. Солдаты пристально наблюдали за ними, готовые в любую минуту применить силу. Герман волновался как никогда, а Зей-Би больше беспокоило поджимающее время.

— А что, если они уже улетели, Алекс? — подала она мысленный импульс нейрокомпу.

— Мне связаться с лейтенантом Гор-Ди? — спросил комп.

— Да, свяжись сам с его нейрокомпьютером и сообщи о ситуации… или же нет, ничего лучше не говори, — передумала она. — Пусть лучше готовятся к отбытию, а мы, надеюсь, поспеем вовремя.

Зей-Би была уже в конце коридора, когда из-за угла показались ещё четверо солдат-киборгов. Было очевидно, что их послал сам доктор Лоран. Геноконцентрат резко остановилась и оперлась спиной к стене, дабы защитить себя с тыла. А тем временем и первый отряд солдат обступил их. Они были в кольце врагов.

— Что будем делать, Зей-Би? — прошептал юноша на вионийском языке.

— Молчи! — ответила сэли. — Если они услышат твою речь, то первым после нашего повторного пленения старик уничтожит тебя! — И обратилась к солдатам:

— Я хочу переговорить с доктором Лораном!

Киборги остановились. Не прошло и нескольких секунд, как акустическое устройство в стене напротив Зей-Би зажужжало, и криптониец сам заговорил с захватчицей.

— Отпусти моего сына, презренный геноконцентрат! — были его первые слова. — Не то, клянусь, я препарирую тебя на мелкие куски!

— Кто здесь кому ставит условия? — вспылила Зей-Би. — Выслушай мои требования. Я хочу, чтобы ты позволил мне и всем остальным геноконцентратам беспрепятственно покинуть эту планету, причем на нашем экспедиционном корабле «Центури».

Старик рассмеялся, и раскаты от его смеха разнеслись по всему коридору.

— Ты считаешь меня дураком? Да я скорее отсеку себе правую руку, нежели позволю тебе и твоим дружкам покинуть мою планету. Попавший сюда живым не уходит. Отдать «Центури»? Да этот корабль самая большая находка в моей жизни….

— Ну, если она дороже вам чем сын, то можете распрощаться со своим отпрыском! — пригрозила Зей-Би.

— Убить Мартина? Ты думаешь, я поверю в то, что ты причинишь ему боль? Последовала пауза. Затем прозвучала команда: — Доставить их ко мне, а если геноконцентрат будет сопротивляться, убейте её на месте!

Надежды пленных, похоже, рушились…

 

Глава 12

— Капитан майор Зей-Би, вы в порядке? — раздался голос лейтенанта Гор-Ди.

Небольшая группа землян поспела именно в ту минуту, когда Зей-Би в порыве отчаянья выстрелила в предводителя из отряда киборгов. Заметив своих соплеменников, она приказала Герману лечь на пол и прислонила его защитным щитом. Со стороны геноконцентратов жертв не было, да и киборги были всего лишь усыплены. Путь к свободе был открыт.

— Вы в порядке, капитан-майор? — вновь спросил Гор-Ди, видя, что сэли шатается на ногах.

— Да…. Всё нормально Гор-Ди, — солгала она.

Действие обезболивающих капсул прошло, и от дикой головной боли у Зей-Би туманились глаза.

— Надо уходить, пока доктор Лоран не послал на нас новых солдат! предупредила сэли.

Лейтенант отдал приказ немедленно всем отступать.

Через несколько минут все геноконцентраты были уже на корабле чужаков, который был давно готов к отбытию. Его строение, мощность двигателей и оснащение значительно уступали «Центури». Но выбирать не приходилось.

— Лейтенант Гор-Ди! Остался ли кто-нибудь в живых из экипажа «Центури»? поинтересовалась Зей-Би.

— Только Бар-Тон, помощник штурмана Рун-Ди, — доложил тот.

— Сообщите Бар-Тону, что командование корабля переходит в его руки, решила капитан-майор.

Лейтенант удивился приказу сэли, но не посмел расспрашивать и уж тем более противоречить. Бар-Тон взял на себя обязанности капитана.

— Где пульт управления, Герман? — спросила Зей-Би.

— Ах да! — сообразив, о чём она говорит, воскликнул молодой человек.

И вскоре вернулся с нужным для сэли предметом.

— Делай своё дело! — приказала она, огорчённая потерей лучшего корабля земного флота.

Человек нажал на кнопку пуска, и стал ожидать результатов.

— Я не слышу взрыва! — удивился Мельсимор.

— А его и не было, — подтвердил Гор-Ди.

— Может, ты что-то не так присоединил? — предположила капитан-майор.

— Нет. Я сделал всё так, как ты велела.

— Возможно, охрана заметила взрывное устройство и вовремя обезвредила её, — высказался лейтенант.

— Скорее всего… — согласилась с ним сэли.

— Что же нам предпринять? — Герман встревоженно взглянул на неё.

— Будем действовать по плану В, — решила капитан-майор. — То есть, улетим на Землю и вернёмся за «Центури» позже. Ты ступай, Герман, а я кое о чём переговорю с лейтенантом и присоединюсь к тебе позже, — велела Зей-Би.

Мельсимор, ничего не ответив, повернулся, чтобы уйти. Капитан-майор подняла руку, в которой держала пистолет-транквилизатор и нажала на курок. Человек без чувств упал. Гор-Ди удивлённо посмотрел на свою начальницу.

— Так надо, лейтенант, — опередила она его вопрос. — Я не в состоянии выслушивать его пререкания.

— Пререкания? Но в чем? — в недоумении развёл тот руками.

— Я не могу улететь и оставить здесь смертоносные орудия «Центури». Возможно, пока мы долетим до Земли, доктор Лоран разгадает код и получит доступ в оружейный отсек и тогда нам не победить столь грозного противника.

— Но «Центури» не единственный наш корабль на Земле, есть и другие, напомнил Гор-Ди.

— Знаю, лейтенант, но за этот корабль отвечаю я. Я должна остаться здесь и постараться уничтожить «Центури». Мне нужны добровольцы из команды, — заявила сэли.

— Но, капитан-майор, может быть, мы вернёмся за ним позже? — торн не мог смириться с самопожертвованием Зей-Би.

— Нет, лейтенант. Позже может быть слишком поздно, — решительно ответила она. — И, кроме того, не думаю, что я смогу пережить этот полёт. Мой организм не выдержит ещё одной баротравмы, поэтому не надо отговаривать меня. Мои часы и так сочтены. Не теряйте же времени, лейтенант, идите и сообщите геноконцентратам мой приказ.

Гор-Ди, подавленный услышанным, ушёл поговорить с командой. Зей-Би, превозмогая боль, подошла к Герману и, подхватив того под мышки, оттащила к стене. Присев возле Германа, посмотрела ему в лицо. Она знала, что видит его в последний раз. От этой мысли ей стало не по себе. Судьба распорядилась обречь их на разлуку и на сей раз вечную. Геноконцентрат была уверена, что их любовь — несбыточная иллюзия, но в глубине души она надеялась хотя бы на дружбу человека. Теперь же и это было неосуществимым.

Герман спал, не подозревая, что в этот миг решается его будущее. Геноконцентрат дотронулась до лица юноши и ласково провела рукой по его коротким белым волосам.

«Как он изменился с нашей первой встречи», — подумала она, разглядывая его. Теперь он был ей как никогда близок и дорог. И мысль о том, что она больше никогда его не увидит, мучительно угнетала её. Одно лишь утешало сэли это то, что жизнь Германа будет спасена. У каждого в этой жизни своя миссия, и на долю Зей-Би выпало умереть, исполняя служебный долг.

Она извлекла из «уменьшителя» голограммный браслет и, нажав на запись, сделала несколько заметок. Теперь весь доклад о случившемся с экспедиционным кораблём «Центури» был завершен. К этому времени подоспели и добровольцы. Капитан-майор встала и подошла к ним. Их было семеро, не считая лейтенанта Гор-Ди.

— Мы готовы, капитан-майор, — доложил тот.

— Мы? — удивилась Зей-Би.

— Да, бернсэли. Я решил остаться с вами….

— Нет!

Торн вздрогнул от неожиданности.

— Ты остаешься на корабле за главного, лейтенант, — заявила Зей-Би.

— Но, бернсэли…

— Никаких но, — перебила она. — Это приказ!

Зей-Би отвела лейтенанта в сторону.

— Гор-Ди, — начала она, — мы с тобой дружим уже более десяти лет, именно поэтому из всей команды я могу довериться только тебе. — Зей-Би протянула руку, в которой держала микрочипы и незаметно для остальных вложила их в руку торна. — Это мои личные записи микровидеочипа и чипа с докладом о происшедшем. Отвезёшь это старейшинам…. Вели капитану Бар-Тону держать курс на Виону…

— Куда? — насторожился торн. — На Виону?

— Именно.

— Но, капитан-майор, вы ведь знаете, что на Виону нам, геноконцентратам, лететь не дозволено.

— Если бы причина была только в этих чипах, я бы не стала подвергать вас такой опасности. Но ваш полёт туда обязателен. Место человека на Вионе, а не на Земле! — процитировала она из «Меморандума об ареале человечества».

— Я ничего не понимаю, — развёл лейтенант руками.

— Гор-Ди, вы должны доставить его на Виону целым и невредимым, — показывая на Германа, поручила Зей-Би.

— Рядового Гер-Мана?

— Он не рядовой Гер-Ман, — поправила капитан-майор. — Его имя Герман Фридрих Мельсимор, и он самый настоящий человек.

Торн вздрогнув, попятился назад. Он в страхе посмотрел в сторону лежавшего.

— Этого не может быть!

— Представьте себе.

— Но ведь он был рядовым в моём отряде…. Как я мог не заметить того…

— Не кори себя, Гор-Ди. Самое главное, чтобы он невредимым добрался до Вионы.

— Да, да. Конечно же, — изъявил готовность лейтенант. — Но откуда он взялся? Как попал на Землю?

— Боюсь, что я не смогу ответить тебе на эти вопросы. Эти сведенья конфиденциальны и разглашать их я не вправе, — пресекла Зей-Би дальнейшие расспросы и посмотрела на свои квантовые часы. — Нам пора, — решила капитан-майор, — да и вам тоже.

Сэли подошла к семёрке геноконцентратов, ожидавших её у выхода.

— Я полагаюсь на тебя, Гор-Ди.

— Я не подведу вас, капитан-майор! — вытянувшись в струнку, ответил торн.

Зей-Би посмотрела на Германа и мысленно сказала ему последнее «Прощай!». Не смея задерживать дольше ни группу добровольцев, ни корабль беглецов, сэли вошла в промежуточный отсек. Дверь плавно опустилась, закрыв проход на спасательный корабль.

— Бегом к «Центури»! Прежде чем они взлетят! — приказала капитан-майор, и первой помчалась по коридору, увлекая за собой «обречённых на смерть».

Через несколько минут они были у дока с их экспедиционным кораблём…

Тем временем капитан Бар-Тон отдал приказ занять всем свои места и открыть внешние шлюзы отсека. «PG-7» — так звали корабль инопланетян, стала со всех сторон окружать ядовитая океанская вода планеты Криптоний. Станция криптонийцев была построена на самом дне, и давление за пределами центра было чудовищно высоким. «PG-7» медленно тронулся с места и выплыл из промежуточного отсека станции. Корабль сочетал в себе качества субмарины и летательного аппарата. После всплытия на поверхность воды «PG-7» стартовал в космос. Этот комбинированный механизм реактивных и гидровинтовых двигателей существовал и на «Центури», но экспедиционный корабль землян, в отличие от «PG-7» не был рассчитан на столь большие глубины.

Часы показывали без пятнадцати девять.

— Нельзя ли ускорить всплытие, капитан Бар-Тон? — взволнованно спросил лейтенант у торна.

— Нет, лейтенант Гор-Ди. Если я увеличу скорость, мы рискуем погибнуть от баротравмы.

Гор-Ди и сам знал это, и наивное пожелание объяснялось нервозным возбуждением. Спустя двенадцать с лишним минут корабль беглецов готовился стартовать в открытый космос. Бар- Тон перевёл корабль на режим реактивного движения и «PG-7», плавно поднимаясь, стал набирать высоту. Не прошло и получаса, как корабль с геноконцентратами преодолел зону гравитации зловещего Криптония и взял курс на Виону, планету их создателей.

Тем временем Зей-Би и остальные геноконцентраты персолазерами прожигали дверь, ведущую в пятый ангар подводной станции. Наконец, они проникли внутрь помещения. Освещение включилось автоматически, раскрыв им страшную истину. В доке не было ни бомбы, с которой геноконцентраты собирались уничтожить «Центури», ни самого экспедиционного корабля, лишь сотни солдат — киборгов, вооружённых до зубов, поджидали их.

 

Глава 13

Минуло двое суток, прежде чем успокоительные средства из транквилизаторного оружия киборгов потеряли своё воздействие и Герман очнулся. Розовый дымчатый свет окутывал его со всех сторон, а приятный аромат одурманивал. Сделав усилие, он приподнялся на локтях, всмотрелся в окружавшую обстановку. Это место не было похоже ни на квартиру Марк-Сона, где он прожил три месяца, ни на квартиру его соседа Ким-Берга, ни на другие знакомые места. Он вспомнил о планете Криптоний и подумал, что он опять очутился там. Но обстановка опровергла его догадки.

«Я не могу быть на Криптонии, — подумал он, — у этого сумасшедшего доктора пристрастие окутывать всю комнату во всё белое. Да и мебель здесь инородного происхождения. — Герман лёг обратно на мягкое ложе. — Или я всё ещё сплю, или же…»

Мельсимор закрыл глаза и постарался вспомнить последние происшествия.

— Зей-Би! — вскрикнул он и вскочил на ноги. Голос его истаял в пустоте.

Розовый туман застилал окружающее.

— Зей-Би, — вновь позвал Герман, но на его призыв снова никто не ответил.

Он пошёл куда глаза глядят — лишь бы выбраться из этого жуткого, как ему показалось, места. Впереди в нескольких шагах проступила стена. Опираясь руками об неё, он добрался до угла и направился вдоль другой стены комнаты, надеясь отыскать выход. Пересчитав пять углов, Герман понял, что у комнаты, в которой он находился, не было двери.

«Тогда как же я сюда попал?»

Герман опустился на четвереньки и начал прощупывать пол в надежде найти выход, но и это предположение оказалось ложным. Вернулся и сел обратно на своё мягкое ложе. Его душила бессильная злость. Однако гневался он не только на тех, кто запер его в этой душегубке, но и на Зей-Би, которая бросила его на произвол судьбы. Эта мысль больше всего взбесила человека, и он кинулся дубасить стены и рушить всё, что попадало ему под руку.

— Эй вы! Я знаю, что вы слышите меня! — орал он, пытаясь разглядеть в потолке обзорные камеры. — Вы не имеете права держать меня тут как какое-то животное! Я требую, чтобы меня освободили!

В комнате неожиданно зазвучала тихая мелодия и в ноздри ударил мягкий аромат. Он был настолько приятен, что действовал успокаивающе.

«Они пытаются меня одурманить… но у них ничего не выйдет. Не спи, Герман! Не спи!» — внушал он себе.

Однако одной силы воли здесь было недостаточно.

— Это всё? — спросил регент Нестор Дьюлайт у стоящего перед ним геноконцентрата.

— Да, сэр, — не поднимая головы, смиренно ответил лейтенант Гор-Ди.

— Хорошо. Будешь стоять здесь и во время просмотра комментировать события, — приказал человек.

Торн ничего не ответил. Не оттого, что ему нечего было сказать, просто он до смерти боялся раскрыть рот перед своими творцами. Нестор отдал микрочип стоящему рядом с ним человеку и распорядился включить экран для всеобщего обозрения. Через несколько секунд в комнатном воздушном пространстве засветились края объёмного экрана. Кроме регента Нестора в комнате присутствовали и остальные двенадцать вионийских старейшин.

Доклад геноконцентрата Зей-Би 327, капитан-майора экспедиционного корабля «Центури». — Увидели они лик сэли на воздушном экране. — 25 сентября 2889 год. Первый день полёта… — это были записи микрочипа голограммного браслета.

К великому счастью Гор-Ди, у старейшин было очень мало вопросов относительно доклада капитан-майора. Но как только подключили к экрану личный микрочип видеозаписи Зей-Би, старейшины, просматривая кадры, засыпали лейтенанта вопросами.

— Почему нет записи в ночь с 30 на 31 декабря?

— Не знаю, сэр.

— Дай нам свой микровидеочип, — приказал регент.

Торн подчинился, и на обзорном экране воспроизвелась запись из его персонального микрочипа. Запись в ночь с 30 на 31 декабря существовала. Последним, что запечатлелось на личном микрочипе капитан-майора в ту декабрьскую ночь был разговор сэли с Германом в его комнате о транквилизаторах и пульте управления взрывного устройства, установленного на «Центури». Дальше шла запись следующего дня. Старейшинам показалось, что недостающая запись была чрезвычайно важной.

— Какие нейроны мозга у сэли видоизменил доктор Джоханс Лоран? — спросил регент.

— Эпифиза и гипоталамуса, сэр, — ответил геноконцентрат.

Старейшины, возмущённые услышанным сообщением, зашептались между собой.

— Приведите к нам человека, вернувшегося с Криптония, — велел регент стоящему рядом с ним адъютанту.

— Он всё ещё спит, регент Нестор…

— Разбудите его!

Адъютант, ничего не ответив, удалился. Войдя в узкую стеклянную кабинку, он нажал несколько кнопок на её двери. В мгновенье ока человек рассыпался на миллионы атомных частиц, а затем вновь собрался в единое целое, но уже в другой, точно такой же кабинке, расположенной в здании научного центра. Данте — так его именовали, выйдя из кабинки, направился в кабинет управляющей центром. Получив разрешение войти, он подождал, чтобы стена, являющаяся в то же время и дверью, исчезла, вошёл и доложил управляющей распоряжение старейшин.

— Так скоро? — удивилась привлекательная блондинка. — Но инкубационный период ещё не прошёл. Что за спешка?

— Я не знаю, Тина, — развёл порученец руками. — Регент Нестор был чем-то очень расстроен, я бы сказал, разгневан.

— Разгневан? — изумилась женщина. — Впервые слышу, чтобы регент разгневался. Очевидно, причина этому чрезвычайно важная. Ну что ж, тогда не будем заставлять его ждать, — решила Тина и поспешила выйти из своего кабинета. Данте следовал за ней.

— Освободите пришельца, — приказала управляющая одному из работников центра.

— Освободить? — удивился тот. — Сейчас? Мы ввели ему успокоительные препараты, воздействующие на экстероцепторы. У него произошёл нервный срыв и повысилось раздражение в среде интероцепторов.

— Но почему? Что вдруг случилось?

— Мы не знаем, — пожал служащий плечами. — Он вдруг пробудился и начал ощупывать стены и пол. Затем он взбесился и стал крушить всё в комнате.

— Хм, очень странное поведение, — задумчиво промолвила женщина. — От такого человека можно ожидать всего. Правильно ли будет, если мы отпустим его на волю? — спросила она у стоящих рядом с ней коллег.

Данте опередил их.

— Я знаю одно, если я сейчас же не доставлю его к старейшинам, то меня ждёт серьёзное наказание. Да и не только меня одного, но и всех нас, — добавил он.

Управляющая согласилась с ним и приказала служащему открыть дверной проём в комнату, где находился Герман. Тина вошла первой, за ней последовал Данте. Узник смиренно сидел на полу. Он не сразу заметил появление посторонних.

— Вы сможете сами ходить? — наклонившись к нему, спросила женщина.

Землянин медленно повернул голову в сторону голоса и чуть приободрился, увидев перед собой женщину приятной внешности.

С виду ей было лет тридцать, не больше, однако реальный её возраст был в десять раз больше кажущегося. Длинные золотистые волосы, серые выразительные глаза, пухлые губы и гладкая белая кожа. Женщина была облачена в длинное белое платье с широкими рукавами. Этот бесхитростный наряд подчёркивал её красоту. Увидев перед собой столь очаровательное создание, Мельсимор подумал, что это ангел.

— Вы сможете самостоятельно ходить? — повторила незнакомка свой вопрос.

Он ничего не ответил, не потому, что он не понял её речь, просто успокоительные препараты воздействовали на него так сильно, что он не мог даже шевельнуть языком.

— Логн, — обратилась управляющая к оператору, находящемуся за стеной. Отключи рецепторный успокоитель. Ты, кажется, превысил дозировку.

Розовый дым в комнате постепенно рассеялся, музыка умолкла, и густой аромат прекратил своё одурманивающее воздействие. Через несколько минут узник пришёл в себя.

— Пойдёмте, вас хотят видеть старейшины.

Тина положила его руку на своё плечо и помогла встать. Герман неуверенно стоял на ногах.

— Данте, ты поможешь мне? — посмотрела женщина в сторону адъютанта регента.

— Конечно же, — кивнул тот.

Тина отстранилась от Германа, но тот не упал. Какая-то невидимая сила удерживала его на ногах. Это Данте ввёл в действие свои телекинетические способности. Виониец повёл Германа за собой. Данте попрощался с управляющей научным центром и первым вошёл в кабинку для перемещения в пространстве. Управление человека некоторое время перешло к Тине. Как только адъютант регента исчез в стеклянной кабинке, женщина отправила туда и Германа. Через несколько секунд тело землянина собралось в единое целое, но уже в другой кабинке, находящейся в центре управления. Данте ожидал его там. Проводив Мельсимора в помещение, где восседали вионийские старейшины, он усадил землянина.

Герман очутился в середине комнаты напротив стола, за которым восседали все тринадцать старейшин. В помещении было темно, и юноша с трудом различал их лица. Данте доложил регенту Нестору о произошедших событиях. Старейшина, ничего не ответив, лишь жестом руки приказал тому держаться рядом.

— Узнаешь ли ты присутствующего здесь человека, лейтенант Гор-Ди? прозвучал голос старейшины, сидящего во главе ареопага.

— Да, сэр. Это рядовой моего отряда Гер-Ман.

Только сейчас Мельсимор заметил там присутствие торна.

— Ты свободен, Гор-Ди, — жестом руки приказал регент геноконцентрату удалиться из комнаты.

Торн ушел, и человек, — пришелец остался наедине с грозными на вид вионийцами. На вид любому из них было не более тридцати лет, так же, как и Тине, но звание старейшин они заслужили не почтенным возрастом, а благодаря интеллектуальным достоинствам. Эту почётную ступень в иерархии планетарного управления не мог занять никто из людей, живущих на Вионе. Этих почтенных мужей избрали в самом начале эры возрождения человеческой расы на новой планете. И с тех пор они в неизменном составе правили на Вионе. У каждого из старейшин был свой народ, который он представлял в ареопаге старейшин. Ни единого несогласия и недовольства никогда не было ни со стороны народов к своим правителям, ни между членами Совета Высших Умов. Да и геноконцентраты беспрекословно подчинялись своим создателям, посему мир и порядок царили на этих двух планетах. Действия враждебных правителей планеты Криптоний могли омрачить жизнь не только геноконцентратов, но и людей с Вионы. Вот почему совет старейшин был встревожен инцидентом с их экспедиционным кораблём «Центури».

— Будете отвечать на наши вопросы коротко и внятно, — начал допрос с предупреждения один из старейшин. — Вы — человек?

— Хм. Разумеется… — усмехнулся Герман.

— Да или нет? — виониец не придал значение бестактному тону.

— Да, — проговорил тот.

— С какой вы планеты? — спросил тот же голос.

— А как вы думаете? — Герман не скрыл раздражения.

— Вопросы здесь задаём мы. Вам дано лишь право отвечать, — сделал старейшина замечание. — С какой вы планеты? — повторил он свой вопрос.

— С Земли.

Старейшины зашушукались между собой.

— С какой Земли? — допытывался старейшина Наин.

— С той самой, которую некий Нестор Дьюлайт обрёк на вымирание, неожиданно заявил человек.

Вионийский ареопаг ощетинился и разлился возмущенными репликами.

— Я сам допрошу его! — утихомирил всех регент Нестор Дьюлайт.

— Откуда вы знаете о Несторе Дьюлайте? — спросил он сам.

— Я знаю не только о нём, но также имею сведения обо всей истории войны между эриданусцами и землянами.

— Откуда, позвольте спросить? — не мог регент понять информированность пришельца.

— С той самой же Земли, — ещё больше удивил человек их своим ответом.

— Значит, вы утверждаете, что вы землянин?

— Так точно, сэр.

— Как же вы попали на Землю?

— Я не попал туда, я родился там, — с достоинством ответил допрашиваемый.

— Родились? — протянул старейшина Наин. — И вас родила женщина?

— Не обезьяна же, чёрт побери! — не выдержал Мельсимор.

— Не следует так кричать, — ровным голосом обратился к Герману старейшина Кёрк, который сидел по правую руку от регента. — От вас требуется только точно отвечать на наши вопросы.

— Так задавайте же правильные вопросы, тогда и получите точные ответы, процедил Мельсимор сквозь зубы.

— Когда и где вы родились?

— Я родился на Земле 23 марта 1599 года.

— Какого года? — в один голос переспросили старейшины.

— Девяносто девятого.

— Нет, нет. Какое число предшествует этому? — спросил за всех Нестор.

— Тысяча пятьсот, — не колеблясь, ответил юноша.

— Вы шутите над нами, молодой человек? — насупился главный из старейшин.

— Отнюдь нет. Вы хотели, чтобы я отвечал вам честно, вот я и ответил.

— Но это не может быть правдой! — категорически высказался Кёрк.

— Да что же это такое?! — разозлился Герман и вскочил на ноги. — Мне надоело, что после каждого моего слова вы ставите вопросительный знак. Правда ли это, не правда ли это? Может ли быть, не может ли быть? Что за инквизиторская подозрительность?! Я не понимаю, я арестован, задержан или же уже обвинён в том, чего никогда не совершал? — выпалил возмущённый землянин. Почему вы обращаетесь со мной, как с преступником? Ведь я такой же человек, как и вы, а посему имею полное право не отвечать на ваши нелепые вопросы! заявил пришелец и зашагал в предполагаемую сторону дверей.

— Куда это вы? — возмутился регент вольному поведению строптивого пришельца.

— Домой! Обратно на Землю! — бросил тот через плечо, но какая-то неведомая сила сковала его и заставила вернуться обратно.

— Что вы хотите услышать от меня? — понимая, что своевольно уйти он никогда не сможет, безнадёжно спросил землянин.

— Всю правду, молодой человек. Всю правду, — проговорил Кёрк с плохо скрытой угрозой.

— Но что делать, если вы мне не верите? Как бы вы поступили, окажись на моём месте?

— Я бы вескими доводами доказал свою правоту, — смягчив тон, посоветовал старейшина Кёрк.

 

Глава 14

— Как ваше полное имя? — спросил регент Нестор.

— Сэр Герман Фридрих Мельсимор.

— В какой части Земли вы родились? — был очередной вопрос.

— Я родился 23 марта 1599 года на острове Британия близ города Олдем в родовом поместье Мельсиморов — в замке «Голден Сиид», некогда принадлежащем моему отцу.

— Вы знаете, как звали ваших родителей?

— Разумеется. Отца — Тристан Мельсимор, а мать — Катрина Аннабел Росс Мельсимор.

— Вы единственный их ребёнок?

— Нет, сэр. У меня есть… была старшая сестра Одетта Эмили и брат-близнец Гарольд Родрик.

— Что значит брат-близнец? И как понимать значение слова «была»? Разве у вас их больше нет? — в недоумении спросил Нестор.

— Брат-близнец — это человек, который родился со мной в один и тот же день, от одной матери и к тому же чертовски похожий на меня, а слово «была» я употребил, потому что они давно умерли, — говоря эти слова, Герман почувствовал тяжесть на душе.

Регент Нестор продолжал расспросы. Вионийский старейшина пытался из слов пришельца построить некую картину, чтобы представить себе образ жизни неизвестного человека.

— Всё, что вы говорите, очень похоже на правду, — наконец заключил Нестор. — Только одно мне непонятно. Вы сказали, что родились в 1599 году?

Юноша кивнул.

— Тогда вам должно быть сейчас 1291 лет. В чём же секрет вашего долголетия и молодости? И, в конце концов, как могли вы пережить смертоносный взрыв на Земле, находясь в это время на планете?

Герман оказался перед трудным выбором.

— Вы что-то скрываете от нас? — прервал затянувшуюся паузу старейшина Кёрк.

«Если я не расскажу им о транстаймере Марк-Сона, — подумал Мельсимор, — то они сочтут меня лжецом, а то ещё хуже — безумцем».

— Мне двадцать пять лет и я человек из прошлого Земли, — признался он, но вионийцы его не поняли. — Я прибыл… ну то есть очутился в вашем времени по непредвиденным обстоятельствам… в силу эффекта транстаймера, изобретённого одним из ваших созданий — геноконцентратом Марк-Соном… — это признание потрясло всех собравшихся в зале.

— Транстаймер Марк-Сона? — переспросил Кёрк.

— Да.

— Почему же мы не знаем об этом? — возмутился Нестор. Регент был генотипом Марк-Сона, то есть, его отцом. Каждый старейшина управлял не только своим народом на Вионе, но и нёс ответственность за поступки геноконцентратов, генотипом которых он являлся. — Хорошо, — регент совладал с накипавшим гневом. — Только я не пойму, как транстаймер попал в ваши руки?

— Его подарила моему брату Зей-Би, — признался пришелец.

— Зей-Би? — не зная о ком идёт речь, спросил Наин.

— Капитан-майор экспедиционного корабля «Центури», — уточнил Герман.

Это сообщение ещё больше взбудоражило всех.

— Но это невозможно! — развёл руками Наин. — Как она могла передать вашему брату транстаймер, не воспользовавшись им…

— Она воспользовалась им, хотя и случайно, — подтвердил землянин резонное замечание. — Зей-Би полтора года прожила в моём времени…

— Полтора года? — задыхаясь от злости, повторил Нестор. — Почему же мы, вионийские старейшины, ничего не знаем об этом? Это же вопиющее самоуправство!.. Предательство!.. Неподчинение!..

— Но это совсем не так, — пытался Герман оправдать своих друзей.

— Молчи, примитив! — прорычал Нестор.

— При-ми-тив?! — Германа больно задело это слово. — Вы забываете, с кем говорите!

— Вызовите мне на связь Марк-Сона! Немедленно! — велел регент.

За считанные минуты связь была установлена.

— Я слушаю вас регент, Нестор, — показался образ торна на экране видеосвязи.

Геноконцентрат не ожидал столь внезапного вызова. Он находился в своей квартире, когда его известили о включении связи с самими старейшинами. Конечно же, Марк-Сон был удивлён, но тревоги в его голосе было больше.

— Как продвигается работа с твоим проектом таймтрасфера? — спросил регент ровным голосом.

— Пока никак, регент Нестор. Для доработки моего изобретения не хватает некоторых деталей, но вскоре транстаймер будет готов, — не поднимая опущенной в знак почтения головы, сообщил тот.

— Лжец! — крикнул регент, ударив рукой по столу. — Я знаю, что ты завершил работу! Твой транстаймер не только готов, но и применён!

— Но, регент Нестор… — проговорил торн, подняв голову и тут он на своём видеоэкране увидел, к своему ужасу, находящегося в зале Германа… — теперь отпираться было бесполезно.

— Всё, что вы сказали, это чистая правда, регент Нестор, — признался торн. — Но у меня были веские причины, чтобы умолчать о происшедшем, — попытался он оправдаться. Марк-Сон рассказал о непредумышленном проступке Зей-Би, повлекшем за собой необратимые последствия.

— Почему ты не предупредил нас? — спросил Кёрк.

— Я хотел вас известить после того, как нашёл сэли, но невероятные злоключения, происшедшие с Зей-Би, помешали мне сообщить вам о случившемся. Я решил промолчать… чтобы не огорчать вас…

— Ты можешь замолчать надолго, Марк-Сон, — пригрозил Нестор.

Торн буквально содрогнулся.

— Где старый микровидеочип Зей-Би? — ледяным голосом спросил регент, поняв, что чип перед отлётом на Криптоний сэли заменила на новый.

Марк-Сон повернулся к своему письменному столу и извлёк из ящика микрочип.

— Вот он, сэр, — показал он его старейшинам.

— Подключи его к нашему обзорному экрану и исчезни с глаз моих! С тобой мы позже разберёмся, — были последние слова регента, обращённые к геноконцентрату.

На обзорном экране ожидали кадры микровидеочипа.

Комментарии Германа были как нельзя кстати. Так как сэли включила запись намного позже того дня, когда прибыла в их время, многие происшествия пришлось пересказывать Герману. Как он ни пытался оправдать поступки Зей-Би, ничто не могло смягчить её участь. Список наказуемых нарушений, начиная со случайной оплошности, перенёсшей её в далёкое прошлое земной истории, рос с каждой минутой.

«Изменение временного континуума, вмешательство в события прошлого времени, незаконное управление сном, чтение мыслей, заимствование человеческой энергии, спасение человека, дуэль с землянином, изменение имени, управление разумом человека — его поведением и словами; убийство человека…»

Даже за одно из этого списка правонарушений грозила смертная казнь. Однако это было ещё не всё. Самым тяжким преступлением в этом длинном списке была интимная близость с человеком. Человеку старейшины простили этот проступок, ссылаясь на неведенье сущности партнёрши, а вот с геноконцентратом всё было иначе. Она делала это умышленно, — так решил вионийский ареопаг.

На время просмотра микрочипа памяти сэли землянина для первоначальной адаптации поселили в научном центре, где он не только отдыхал после очередного трудного дня, но и черпал информацию о планете, на которой ему предстояло жить дальше. Герман с первых дней ладил с управляющей научным центром, и уже спустя несколько дней, можно было сказать, что они стали друзьями.

Было раннее утро, когда Мельсимор, проснувшись в отведённой и специально оборудованной для него комнате, предался грустным размышлениям. Его мысли были далеко от этой комнаты, да что там комнаты, от этой планеты и этого чужого и странного времени. Он вспоминал просмотренные записи микрочипа памяти Зей-Би. На них было много того, чего не мог он в своё время понять и объяснить. Однако спустя несколько месяцев, увидев собственными глазами происшедшие события, юноша понял, насколько был несправедлив к Зей-Би. Тогда, в тюрьме города Дадли, когда сэли была задержана за убийство человека, в камере предварительного заключения она рассказала ему всю истину, а он в слепой злобе грубо оскорбил её и унизил. Но, несмотря на это, Зей-Би, рискуя собственной жизнью, спасла его от публичного сожжения на площади города Дадли. И это был не единственный случай. Геноконцентрат спасла его от стилета Жана Луиса Броме, разбойника из шайки Брауна Бельчмана, кровного родственника и злейшего врага братьев Мельсимор. Сэли сообщила Герману об урагане. В тот день, поставив свою жизнь под угрозу, воздвигнув защитное поле, она спасла не только его и все плантации Мельсиморов, но и сотни работников. За один лишь этот самоотверженный поступок, будь Герман присяжным на суде вионийских старейшин, он простил бы Зей-Би все её прегрешения. Тем не менее, старейшины сочли её подвиг за преступление, усмотрев «незаконное вмешательство в события прошлого времени». Многое из вменяемых ей «преступлений» Герману представлялось проявлением отваги и мужества, однако с его мнением никто не считался.

Герман посмотрел на часы и решил, что пора вставать. Сегодня был седьмой, последний день просмотра записей микрочипа.

«Сколько же ещё собак навешают ей на шею? — с горечью подумал он. Возможно, сегодня старейшины вынесут ей обвинительный приговор. Мне надо быть более убедительным и настойчивым… Я не должен допустить её осуждения. Даже если всю вину за случившиеся происшествия мне придётся взять на себя, я добьюсь оправдания Зей-Би!»

Мельсимор встал, наспех облачился в одежду вионийцев, любезно предоставленную ему Тиной, и вышел из комнаты. Дойдя до устройства, перемещающего человека в пространстве, он вошёл в стеклянную кабинку и закрыл за собой дверь. Герман, зная расположение кнопок для перемещения в здание Управления, нажал на них. Через считанные секунды человек был уже в нужном ему пункте. Он вышел из кабинки и направился к залу, где восседали вионийские старейшины. Его никто не встречал и не сопровождал. Он научился сам всё делать: и открывать двери, похожие на обычные стены, и перемещаться в пространстве посредством стеклянной кабинки, и многое другое. Этот мир очень отличался от жизни на Земле и Криптонии. Виона оказалась необычной, а порой и странной планетой. В частности, поведение живущих на ней людей невозможно было объяснить. Даже доктор Джоханс Лоран временами казался Герману более постижимым и предсказуемым, хоть и был неслыханным злодеем. Чиня насилие над пленными, он воспринимал это за «эксперимент», а вионийцы, не осознавая своей бесчеловечности, винили в этом других. Их «законы и уставы», написанные для геноконцентратов, предполагали кабальное послушание и покорство. Даже древний раб имел больше прав, чем разумные создания человека. Геноконцентраты беспрекословно подчинялись своим творцам, не смея им перечить ни в чём. Они никогда не помышляли взять власть над Землёй в свои руки. Однако стороннему человеку, побывавшему в этих двух мирах, стало очевидно, что люди опасались своих творений. Регламентируя их поведение и устанавливая бесчисленные цензы и табу, люди хотели утвердить, а вернее удержать своё первенство. Новая раса, по их предубеждению, в будущем могла оттеснить человеческую расу и стать полноправным правителем не только Земли, но многих галактик. Они превосходили человека по многим физическим данным и интеллектуальным параметрам. Возможно, лишь одно останавливало их. Как известно читателю, геноконцентраты были бессмертны, если не считать насильственного уничтожения, однако воспроизводить самостоятельно своё потомство они физически не были способны. Люди держали в строжайшей тайне процесс геноконцентретизации — секреты воссоздания геноконцентратов, но даже если бы запретная информация стала бы известной землянам, без человеческих эукариотов, которые являлись биологической основой существования новой искусственной расы, геноконцентраты не могли бы самовоспроизводиться.

Герман вошёл в зал и осмотрелся. Старейшин ещё не было. Он подступил к столу и, пройдя к его середине, сел в кресло регента.

«Хм, — усмехнулся он пор себя. — Восседая здесь, каждый возомнит себя правителем».

— Но не каждый сможет справедливо властвовать, — услышал он чей-то голос.

Герман вскочил и тревожно огляделся. У дверной стены стоял старейшина Марио. Это был единственный старейшина из тринадцати, который, унаследовав власть над вионийским народом, был лишён возможности править геноконцентратами, воссозданными из своего эукариота. Его ген не отвечал всем требованиям биологических тканей, используемых для возрождения новой расы. Все происходившие от него геноконцентраты были слабыми физически и неразвитыми умственно и умирали в раннем возрасте. Некогда Марио был регентом на планете Виона, но из-за этого своего недостатка ему пришлось уступить верховную власть Нестору Дьюлайту. Но тем не менее, у Марио, несмотря на его генетическую болезнь, был всё ещё жив единственный отпрыск, геноконцентрат, носивший его эукариот — это был Цер-Бер, первое создание новой расы. Характером сей вионийский старейшина был куда добрее и справедливее любого из тринадцати мужей в совете, оттого его уважали и любили не только его сонародники, но и люди других национальностей, правителями которых были остальные старейшины.

— Ты думаешь, всё так легко, Герман? — продолжил он свою мысль.

Старейшина степенной поступью приблизился и погрузился в своё кресло. Марио сидел по левую руку от регента. Так получилось, что его место оказалось по соседству с креслом, самовольно занятым Германом.

— Почему ты такой дерзкий, Герман? — тихо спросил Марио. Он был единственным из ареопага, который осмелился встать на защиту человека-пришельца. Мельсимор это знал, поэтому проникся к вионийцу доверием и особым почтением.

— В чём вы видите мою дерзость, старейшина Марио?

— Во всём. В каждом твоём движении, слове, поступке.

— То, что вы называете дерзостью, я предпочитаю именовать чувством собственного достоинства. Я люблю свободу…

— Значит, для того, чтобы чувствовать себя свободным, надо обязательно совершать ошибки? — так истолковал старейшина слова собеседника.

— Все мы не безгрешны, — ответствовал землянин.

— Но не старейшины, — поправил его виониец.

— Все, без исключения, — повторил Мельсимор.

— Интересно, — подняв удивлённо брови вверх, промолвил Марио. — В чём же, позволь спросить? — И сам опередил ответ: — Не говори! Я сам знаю, неожиданно сказал он. — Тебе кажется, что мы несправедливы по отношению к нынешним поселенцам Земли. Но это вовсе не так. Не будь мы к ним строги, так они нас сживут со света… — высказал он опасения всех вионийцев. — Если темп их развития по-прежнему будет так стремительно расти, то человеческой расе не избежать гибели. Я не удивлюсь, если вскоре услышу, что геноконцентраты сумели оживить и мёртвого человека…

Герман ничего не ответил, хотя и был уверен в том, что сегодняшний показ микрочипа памяти, как никогда, удивит Марио. Ведь Зей-Би, возвращаясь в своё время, реанимировала его брата-близнеца. Эти кадры были, бесспорно запечатлены на чипе памяти. Юноша предвидел, что этот день будет не только необычным, но и решающим. После разговора с самым добродушным из старейшин Мельсимор понял, что смертного приговора Зей-Би и Марк-Сону не избежать. Сколь бы Марио ни был терпимым и рассудительным, в сущности своей он был таким же суровым и строгим, как и остальные члены совета. И это открытие не оставило у землянина надежд на спасение друзей.

Боковая стена в зале исчезла и в помещение чинно прошествовали остальные двенадцать старейшин. Герман поспешно направился в середину зала и сел на место, предназначенное для него.

 

Глава 15

Края демонстрационного экрана замерцали красным светом и запись с микрочипа памяти Зей-Би ожила на нём. Вчера старейшины приказали остановить показ на том месте, когда Зей-Би прилетела вместе с Германом из города Дадли. В утро того рокового дня Мельсимора-старшего приговорили к сожжению за сговор с колдуньей. Сегодняшние же кадры начались с эпизода, когда Зей-Би, обманув нагрянувших в замок солдат, переместила раненого в комнату Мельсимора-младшего. До сих пор всё шло нормально, но старейшины буквально взбесились, когда увидели подробности путешествия Зей-Би с Гарольдом в подсознание другого человека. Регент никак не мог успокоиться, просматривая эти кадры. Да и самому Герману стало не по себе. Ведь его затаенные мысли, его личная жизнь были самой сокровенной тайной и не должны были подвергаться огласке. И вот теперь о нём знали всё не только его брат и возлюбленная, но и все присутствующие в зале.

Громкий крик брата на экране вывел Германа из состояния оцепенения.

— Успокойся, Гарольд, — говорила геноконцентрат, удерживая юношу от самоистязания.

— Это невероятно! — воскликнул регент, приказав остановить кадр на экране. — Занесите в протокол ещё три пункта обвинения: «Незаконное вторжение в подсознание человека», «Принуждение человека к соучастию в преступлении», «Умышленное побуждение человека к действиям, чреватым смертельной опасностью», — продиктовал Нестор.

Перечень обвинений разбухал, соответственно гасла надежда землянина спасти Зей-Би.

Последующие шесть месяцев, проведённых геноконцентратом в «Голден Сиид», не представляли для вионийского совета никакой значимости, но для Германа они были наиболее важными. Каждый раз, когда он видел на экране Зей-Би рядом с братом, он с напряжённым и ревнивым вниманием вслушивался в каждое их слово и вглядывался в каждое движение. Брата он знал как облупленного, поэтому сразу же заподозрил, что тот, воспользовавшись его беспомощностью, решил приударить за его возлюбленной. Гнев душил Германа.

Очередной кадр: Зей-Би принимала ванну в утеплённой комнате «Голден Сиид». Выйдя из воды, она направилась к вешалке, где висели полотенце и её одежда. Сэли приложила полотенце к лицу, чтобы обсушить влажную кожу. Послышался тихий шорох, но этот звук расслышал только Герман. Старейшина Нестор приказал перемотать запись, чтобы не терять оставшееся время для просмотра.

— Нет, подождите, — остановил их человек-пришелец.

Данте вопросительно посмотрел на регента, так как только он мог приказать продолжить показ записи. Нестор искоса посмотрел на Мельсимора и, неизвестно о чем подумав, дал своё согласие.

Тихий шорох, который вспугнул Зей-Би, исходил со стороны противоположной стены.

— Что ты тут делаешь, Гарольд? — спросила сэли, увидев стоящего у стены юношу. Тот молчал. — Что-то случилось?

— Нет, — ответил человек.

— Тогда зачем ты пришёл сюда? — подозрительно посмотрела она на него.

«Вот именно! Зачем?» — заскрежетав зубами от злости, подумал Герман.

— Чтобы созерцать тебя, — не скрывая, ответил Гарольд и, отойдя от стены, медленно приблизился к сэли.

— Думаю, у тебя найдутся более важные дела…

— Нет, — приблизившись к ней вплотную, произнёс тот. — Важнее тебя у меня дел нет!

Гарольд прикоснулся рукой обнажённой груди сэли и нежно провёл указательным пальцем по её распаренному от воды соску.

Германа трясло. Ревность к Зей-Би и ненависть к брату терзали его душу. Марио приблизился к регенту и, указав кивком головы на пришельца, шепнул тому на ухо несколько слов. Нестор дал понять сидящим старейшинам, чтобы они наблюдали за реакцией землянина.

Зей-Би пристально посмотрела Гарольду в глаза. Вот она отстранила от себя его руку.

— Держите руки при себе, сэр Мельсимор-младший, — сухо произнесла она, если не хотите вновь пережить сердечный приступ.

«Ну что, мерзавец, получил своё?» — обрадовался Герман.

Его мысли услышал не только Марио, но и остальные старейшины, наделённые экстрасенсорным даром.

Гарольд сузил глаза и с укором посмотрел на геноконцентрата.

— Чем я хуже него?

— Ничем, — повернувшись спиной, ответила Зей-Би. Она взяла с вешалки своё платье.

— Тогда почему же ты отвергаешь меня? — не отставал Гарольд.

«Каков наглец!» — воскликнул мысленно Мельсимор-старший.

— Только глупец совершает одну и ту же ошибку дважды, — отрезала она и облачилась в одежду. — Не будем портить нашу дружбу из-за минутной слабости, не оборачиваясь, бросила сэли. Гарольд, огорчённый, остался стоять на месте.

Это происшествие случилось за день до отъезда Германа в Германию, куда, как читатель помнит, по вине Брауна Бельчмана тот не доехал.

— Я скоро вернусь, — внезапно вскочив с места, заявил человек-пришелец, и не дожидаясь ответа со стороны старейшин, стремительно покинул зал. Он побежал по коридору к кабинке для перемещения в пространстве. Наспех закрыв за собой дверь, он дрожащими пальцами нажал на кнопки. Через несколько секунд Герман был уже в здании научного центра и помчался в свою комнату. Найдя в уменьшительном шкафу свои вещи, он отыскал среди них «распределительный» пояс.

«Для Зей-Би», — прочитал он надпись на конверте письма, которое вместе с ним Гарольд послал в будущее. Это письмо Герман собирался вручить Зей-Би ещё на «Центури», но сложившиеся обстоятельства помешали сделать это. А потом он и сам позабыл об этом послании. Однако сегодня просмотрев кадры микрочипа памяти, он решил не отдавать сэли письмо, а самому ознакомиться с его содержанием. Герман нетерпеливо вскрыл конверт и, раскрыв лист бумаги, присел.

«Дорогая Зей-Би!

Пишу тебе это письмо, не зная, дойдёт ли оно до тебя когда-нибудь. Но если ты прочитаешь его, значит, все мои старания были не напрасны. Прежде чем описывать тебе события, происшедшие после твоего ухода, я бы хотел извиниться перед тобой за все неприятности и обиды, которые я когда-то причинил тебе. Особенно я прошу тебя простить меня за тот злосчастный мартовский день, когда Браун Бельчман со своей шайкой головорезов осадил наш замок. В порыве гнева и отчаянья я наговорил тебе столько ужасных слов. Нет, злился я на тебя не из-за пленения брата. Истинной причиной моего гнева было то, что ты отвергла меня… Я всей душой надеялся, что после отъезда Германа ты обратишь на меня внимание. И только теперь я понял, как был несправедлив к тебе. Возможно, не все геноконцентраты способны любить, но ты не такая, как все. Встретив свою любовь, ты не изменила ей. Да, я признаю, что пытался разлучить тебя с Германом, но делал я это не из зависти или ненависти к брату, а из-за любви к тебе. Каждый раз, видя тебя рядом с Германом, я замечал, с какой любовью ты смотрела на него и с какой нежностью ухаживала за ним в дни его болезни. Меня одолевала ревность, она, как ядовитая змея, жалила моё сердце. Возможно, я не сразу понял, что третий между двумя любящими лишний. Поверь, что я ещё никогда не испытывал ни к одной женщине столь нежных чувств. И я прошу у тебя прощения за то, что огорчал тебя своей безумной любовью… Я заставил себя… я превозмог эту любовь… Это было свыше моих сил, но тем не менее, я осознал свою ошибку.

Вернувшись домой после нашего прощания, я застал ужасную картину: Герман покоился мёртвым в моей комнате. Не могу описать тебе, что я пережил, увидев бездыханное, окровавленное тело брата. Но поверь, оплакивая невосполнимую утрату, я вновь думал о тебе… Я не мог позволить брату уйти из жизни вот так, поэтому прости, что изменил слову, данному тебе. На исправление транстаймера ушло несколько дней, в течение которых я прятал тело брата. Я уж было потерял надежду, но вскоре тот долгожданный день наступил. Мастер, которому я передал часы на починку, принёс мне их спустя неделю, и я, написав три письма, отправил тело брата в будущее время. Одно из этих писем я адресовал тебе, второе Марк-Сону, а третье Герману. Я лелею надежду, что ты сможешь оживить моего брата и вы заживёте там более счастливо, чем здесь.

За эти дни я выяснил, что служанка Нанси оказалась предательницей. Она была любовницей Вульфа, то есть Брауна Бельчмана и сама выдала Германа в руки этого разбойника. Эта изменница замышляла, выйдя замуж за Бельчмана, стать хозяйкой в „Голден Сиид“ после того, как её любовник — разбойник, расправился бы с нами обоими. Но ты убила Брауна, а она в отместку прикончила Германа, перерезав ему горло. Ты была совершенно права, когда говорила, что никому нельзя безоглядно доверять.

На этом я кончаю своё письмо с обещанием, как говорил мой отец:

„Достойно прожить свою жизнь и умереть с честью как истинный Мельсимор!“

Искренне любящий тебя друг

Джентри Гарольд Родрик Мельсимор».

Ниже стояли подпись и дата.

Герман смял письмо, но потом вновь развернул, вновь перечитал. Злость и ненависть, которые он испытывал к брату, истаяли, и ему стало до боли жаль Гарольда.

«Где же ты сейчас, Зей-Би? Зачем ты оставила меня одного?…»

Мельсимор резко встал и, разорвав письмо в клочья, выбросил в урну. Теперь с прошлым было покончено.

«Обратно домой пустить тебя мы не можем!» — всплыли в памяти слова, сказанные регентом на днях.

Он взглянул на свои часы. Вот уже больше двадцати минут, как вионийцы ожидали его. Герман спрятал свою одежду обратно в шкаф и торопливо вышел из комнаты.

— Простите меня, старейшины, — войдя в зал, почтительно склонил пришелец голову.

И почувствовал на себе пронзительные, казалось, всепроникающие взгляды, видящие насквозь.

На экране ожил день, когда Мельсимор-старший отправлялся в сопровождении служанки Нанси в Германию. В комнату Гарольда вошла Зей-Би, чтобы попрощаться.

Герман помнил всё, что он наговорил сэли в тот день. Однако этот разговор был настолько неприятным, что юноша солгал старейшинам, уверив их, что ничего значительного в их с сэли прощании не было, поэтому он смутно помнит суть их разговора. Затем присутствующим предстала осада «Голден Сиид».

— Ну? Теперь что ты скажешь? — увидев брата в руках разбойников, гневно спросил Гарольд у Зей-Би. — Ты же у нас всесильный геноконцентрат. Пойди и убей их всех!

У стола старейшин поднялся недовольный шум.

— Неслыханная наглость! — воскликнул регент Нестор. — Ну, если она совершит и это, то нам придётся покончить со всей расой геноконцентратов раз и навсегда!

— Ты ведь знаешь, что я не могу этого сделать… — был ответ геноконцентрата на призыв человека из прошлого времени.

Герман, услышав её ответ, вздохнул с облегчением. Ропот среди вионийцев утих.

«Что же будет, когда они увидят, как Зей-Би оживила Гарольда?» — с тревогой подумал землянин.

— … Ах да! Ваше безупречное будущее может измениться…. Да мне наплевать на ваше будущее, если я не имею права жить так, как хочу, в настоящем! — выпалил Гарольд. — Будем драться до последнего!

— Погоди, Гарольд…. Позволь мне переговорить с Брауном, — попросила сэли.

Последовал разговор геноконцентрата с главарём разбойников.

— Хорошо, я согласен, — крикнул Браун Бельчман, и Зей-Би устремилась бегом куда-то.

Герман прекрасно знал, куда так спешила сэли — в конюшню.

Геноконцентрат переоделась, запрягла коня и поскакала к подъёмному мосту, по дороге чуть не сбив Гарольда.

Повторилась сцена, когда Зей Би вызвалась стать заложницей в обмен на пленного Германа.

Всё, что случилось после, думаю, читатель всё ещё помнит, ну, а если нет, то позвольте вкратце напомнить вам, а заодно и добавить некоторые обойдённые подробности.

События развернулись так, что Браун Бельчман некогда вошёл в доверие Гарольда и попросился в его подручные. Тот его принял, думая, что этого человека зовут Вульф. Вскоре Вульф по желанию Гарольда нашёл приют в замке «Голден Сиид», где он не только познакомился поближе со своими кузенами, но и попытался узнать все лазейки и выходы замка. Однако это величественное здание, да и прилегающие к нему пристройки были настолько хитроумно спланированы, что никакой надежды на взятие замка штурмом у главаря бандитов не осталось. Тогда, чтобы достичь своей цели, он прибегнул к другим уловкам. Окрутив одну из служанок, Нанси, в которой Мельсиморы души не чаяли, Вульф стал выуживать у неё сведенья, в которые, при всём своём доверии, Гарольд не посвящал своего служащего.

Как вы помните из предыдущей части книги, Германа Фридриха Мельсимора обвинили в сговоре с ведьмой. Как вы думаете, кто приложил руку к этому неслыханному обвинению? Конечно же, сам Браун Бельчман. Это он послал письмо окружному прокурору, с которым водил давнюю дружбу. Он даже поехал в город Дадли, чтобы собственными глазами увидеть расправу над законным хозяином «Голден Сиид». Браун был ошеломлён и раздосадован, увидев, что нечто сверхъестественное спасло его злейшего врага. Однако позже он узнал, что этим спасителем была именно Зей-Би. Вот почему, не раздумывая, он согласился на выдачу пленного в обмен на сэли.

На экране ожили кадры, когда Гарольд, смертельно раненный своим врагом, в предсмертных муках лежал у Зей-Би на коленях. Изображение на экране внезапно расплылось, и старейшина Марио воскликнул, поняв причину плохой видимости.

— Невероятно! Геноконцентрат плачет!

Остальные вионийские старейшины были изумлены не меньше. Но лицезрение умирающего повергло в слёзы не только Зей-Би, но и Германа, который сидел напротив экрана.

Старейшины этого не сразу заметили. Регент Нестор приказал остановить просмотр записи.

 

Глава 16

— Ему уже лучше? — спросил старейшина Кёрк, разговаривая по телекоммуникативной связи с Тиной, управляющей научным центром.

— Я не знаю, — ответствовала та. — Он заперся у себя в комнате и со вчерашнего дня не выходил оттуда. — Вы просмотрели запись до конца? — прорезал затянувшуюся тишину вопрос женщины.

— Да.

— И что?

— Ничего значительного. На записи нет кадров отбытия геноконцентрата. Сэли отключила запись микрочипа памяти, когда узнала, что Марк-Сон прибыл в то далёкое время за ней.

— Ну что ж, если это всё, — вздохнула Тина. — Надеюсь, ты ничего не скрываешь, брат? — с подозрением спросила она своего ближайшего родственника.

— Конечно же, нет, Тина, — разозлился старейшина и женщина, видя на экране лицо рассерженного брата, решила больше ни о чём не допытываться.

Прошло две недели. Германа перевели жить в дом управляющей научным центром. Старейшины решили, что домашний очаг поможет пришельцу приспособиться к тамошним обычаям и обстановке. Герману выделили комнату и обставили её так, чтобы землянин не чувствовал себя скованно или неуютно. Тина сама попросила вионийский совет приютить пришельца именно в её доме, так как была неравнодушна к Герману.

Мельсимор-старший ко всему происходящему вокруг относился с холодным равнодушием. Для него все это не представляло ни малейшего интереса. Его мысли были заняты совсем другим. Зей-Би — вот кто занимал все его думы. С тех пор, как они улетели с Криптония, от сэли не было никаких вестей. Это тревожило и лишало его покоя. Как-то Герман спросил у старейшины Марио об их приговоре по отношению к Зей-Би, но старейшина заявил, что это конфиденциальная информация и не подлежит разглашению. Землянин не раз просил, чтобы в случае возвращения Зей-Би на Землю ему позволили увидеться с ней. Однако совет старейшин наотрез отказался принять во внимание мольбы пришельца. Теперь он — Герман был лишен не только своего дома и прежнего образа жизни, но и малейшей надежды когда-то вновь увидеть свою возлюбленную.

Мельсимор сидел у окна в своей комнате и наблюдал за игрой вионийских детей. Их необычная и резвая игра успокаивала его напряженные нервы. Вот уже два часа как он не отходил от окна. Он смотрел на детей и вспоминал своё детство.

«Каким оно было счастливым и беспечным», — подумал землянин.

Он отошёл от окна и решив, что ему в данный момент необходимо с кем-нибудь поговорить, вышел из комнаты. Пройдя по коридору, он дошел до домашнего кабинета управляющей. Вионийка говорила со своим братом по телекоммуникативной связи. Он стал ждать окончания разговора, стоя в коридоре.

— Так быстро! — воскликнула Тина. — Я и не думала, что за такой короткий срок спасательный корабль будет готов.

— Это не спасательный корабль, сестра, — возразил Кёрк. — Это «Дестроер» — военный космический корабль. Что такого значимого осталось на Криптонии, чтобы его ещё и спасать?

— А как же капитан-майор Зей-Би? Ведь она осталась на Криптонии. Что будет с ней? — из чистого любопытства спросила блондинка.

— Ты ведь знаешь, что смертный приговор совет старейшин ей давно уже вынес, — с полным равнодушием напомнил мужчина. — Так какая же разница, где и как умрёт этот геноконцентрат…

— А как же «Центури»? — беспокоясь больше за экспедиционный корабль, нежели за жизнь сэли, спросила Тина.

— Этот вопрос мы тоже решили. Новый корабль «Дестроер» способен разрушить не только станцию на Криптонии, но и «Центури», — разъяснил тот способности нового шедевра. — Они незаметно войдут на орбиту Криптония, когда космический эфир будет взбаламучен очередной бурей. Радары не смогут предупредить об их приближении и «Дестроер», пользуясь своими орудиями, не совершая посадки на планете, уничтожит всё оставшееся там. Так одним выстрелом мы покончим со всеми проблемами, — изложил Кёрк план, одобренный старейшинами.

— Впечатляюще! Но что вы скажете Герману?

— Ему необязательно знать про наши планы, а то ещё, чего доброго, выкинет что-то и нам придётся вновь расхлёбывать…

— А что будет, если он всё же узнает о гибели Зей-Би?

— Он не узнает, — уверенно сказал тот. — Если, конечно, ты не проболтаешься…

— От меня он ничего не узнает. Будь уверен! — похоже, Тина даже обиделась на брата.

Герман буквально оцепенел. Подождав с минуту и убедившись, что его никто не заметил, он, бесшумно ступая, направился в свою комнату. Закрыв за собой дверь, Герман прислонился к ней, не в силах шевельнуться. В памяти его всплыло каждое слово из разговора вионийцев, и он всё ещё не мог поверить в реальность готовящейся расправы.

«Значит, старейшины лгали мне, когда говорили, что Зей-Би скоро вернётся на Землю», — подумал он.

Герман отошёл от стены и рухнул на диван. Закрыв глаза, он перебирал в памяти подробности прощания с сэли.

«Это Зей-Би усыпила меня, чтобы я не воспротивился её решению, — наконец, дошло до Мельсимора. — Но как? — задумавшись, спросил он самого себя. — Ах да! Мой транквилизатор… — он вспомнил, как отдал своё оружие сэли. — Зачем? Зачем ты осталась там?» — в отчаянии вопрошал он.

Мельсимор встал и подошёл к окну.

«Я должен что-то предпринять! Если я не помешаю им, то они уничтожат станцию на Криптонии, а вместе с ней и Зей-Би. Если, конечно же, Зей-Би ещё жива…»

Взывать к милосердию старейшин и попытаться их переубедить было гиблое дело. Искать помощи у старейшины Марио? Нет, и эта мысль показалась Герману обречённой и заведомо бесполезной.

«Даже если Марио согласится со мной, что он может сделать один против двенадцати остальных старейшин?»

Часы на руке у юноши зажужжали, оповещая его о времени приёма капсулы, питающей организм, и человека осенила внезапно пришедшая в голову превосходная идея:

«Марк-Сон! Он поможет мне!»

Но забрезжившая надежда вновь сменилась отчаяньем. Ведь вионийские старейшины запрещали ему общаться с жителями Земли, а значит, и выйти на связь с Марк-Соном было невозможно.

— О Боже, помоги! Помоги спасти ту, без которой я не могу жить, — молил он Всевышнего. У дверей его комнаты стояла Тина.

— Герман, я ухожу в город. Не хочешь ли немного пройтись со мной? спросила она.

Мельсимор не колебался — ему показалось, что это именно Господь указует ему путь к выходу из мрака.

— Я сейчас. Подожди меня.

— Ты в порядке? — видя печальное выражение лица землянина, спросила вионийка.

Он молча кивнул, опасаясь что-то произнести, так как чуткий слух Тины мог уловить в его голосе ноты тревоги.

Они направились к кабинке для перемещения в пространстве. Блондинка указала землянину кнопки, на которые тот должен был нажать, чтобы очутиться там, куда она первой собиралась попасть. Герман последовал за ней и уже через считанные минуты они шли рядом друг с другом по улицам города Вэрна. Это было первой вылазкой Германа с тех пор, как он попал на Виону.

Горожане, наслышанные о новом человеке — пришельце из прошлого Земли, с любопытством взирали на Мельсимора. На улицах к нему подходили, чтобы поздороваться, а некоторые причудливые вионийцы останавливали их только для того, чтобы поглазеть на землянина, а то и дотронуться до него.

— Ты вывела меня в город, чтобы похвастаться знакомством со мной, или же прогуляться? — спросил Герман.

Тина сразу же почувствовала в его голосе обиду и укор.

— Не злись, Герман, — мягко проговорила она. — Я и не думала, что вионийцы такие любопытные, — призналась женщина. — Но их любопытство можно простить. Ведь в нашей жизни так мало событий. Однообразие угнетает….

Она ещё долго говорила, приводя примеры и вспоминая некоторые интересные случаи из своей жизни. Однако Герман не слушал её. Его мысли витали далеко от этой планеты. Землянин думал о своей возлюбленной, чей образ ни на секунду не покидал его.

Они дошли до большого сооружения.

— Где мы? — оглядываясь по сторонам, спросил он у Тины.

— Это грузовой космопорт, — ответила она. — У меня тут неотложные дела, заявила она. — Я отлучусь ненадолго, а ты, если хочешь, можешь прогуляться на территории.

Герман остался один. Прохаживаясь, он забрёл на посадочную полосу космопорта, который занимался транспортировкой продукции пищевого комбината. Тут было несколько космических кораблей, ничем не похожих на те, которые Герман видел на Земле. Они были меньше размерами и своими формами походили больше на контейнеры, чем на летающие объекты. Мельсимор приблизился к одному из таких контейнеров; внутри находились два робота — рабочих. Они загружали космический корабль небольшими чёрными герметичными ящиками. Он подошёл поближе к одному из роботов.

— Что в этих ящиках? — спросил человек.

— Капсулы питания, — ответил робот монотонным голосом.

— А куда их везут? — поинтересовался человек.

— На Землю.

— Кто будет сопровождать корабль? — у Германа назревала идея.

— Никто. Система доставки капсул питания автоматическая, — как по-заученному, проговорил робот.

Герман узнал день и час отправки корабля и время, за которое летающий контейнер достигал Земли. К великой радости человека, космический контейнер с капсулами отправлялся через двадцать минут.

«Это же превосходный шанс, чтобы убраться из этой чёртовой планеты!» осенило Германа.

Решив не терять времени, он быстро зашагал к зданию управления комбината, где всё ещё находилась Тина. Пробравшись внутрь, он застал её за оживлённой дискуссией с управляющим комбината.

— Тина, — окликнул Герман, не приближаясь к ним.

Блондинка резко обернулась.

— Что-то случилось? — удивилась она.

— Нет, ничего… Я бы хотел вернуться домой, — неожиданно заявил он.

— Сейчас? — изумилась женщина.

— Если можно, да, — твёрдо проговорил он.

— Прости, но сейчас я не могу с тобой возвратиться домой, — искренне сожалея, объяснила Тина. — Я ещё не всё обговорила с управляющим.

— Если ты не можешь вернуться обратно, — обрадовался Герман такому стечению обстоятельств, — не беда. Я сам доберусь до дома…

— Ты уверен? — беспокойно спросила вионийка. — Может, ты подождёшь немного? Я кончу разговор, и потом мы вместе вернёмся, — предложила она.

— Нет-нет, — сделав вид, что он ничуть не обижается, ответил Мельсимор. Ты оставайся, а я пойду, — сказал он и повернулся уже, чтобы выйти из кабинета, но голос управляющего комбинатом остановил его.

— Так, значит, это вы — человек с Земли?

Он ничего не ответил.

— Герман, позволь представить тебе Жозе, — проговорила Тина.

Управляющий производил впечатление чопорного человека. Грубая лепка лица, атлетическая фигура и проницательные умные глаза.

— Очень приятно, — учтиво отозвался землянин.

— Жозе, а это… — хотела Тина представить пришельца управляющему, но тот остановил её жестом.

— Я знаю. Герман Фридрих Мельсимор, — пробасил мужчина.

— О-о! — протянул землянин. — Кажется, молва обо мне намного опережает меня самого, — посмотрев на Тину, иронически проговорил он.

Вионийка смутилась.

— Позвольте спросить вас, Жозе, — произнёс Герман. — Что вы ещё знаете обо мне, кроме моего имени и места, откуда я прибыл? — неожиданно спросил тот.

— Всё, — неосторожно ответил мужчина.

— Более конкретно, пожалуйста, — не отставал пришелец.

— Я знаю имена всех ваших родственников, до мельчайшей точности осведомлён про ваше детство, образ жизни и причины, побудившие вас прибыть в наше время. А также, что вы ради какой-то сэли согласились стать солдатом в войсках геноконцентратов. И ещё…

— Хватит! — перебила Тина.

Мельсимор пристально посмотрел на вионийца.

— Как я вижу, ваш оповестительный центр работает на полную катушку, язвительно бросил юноша. — Надеюсь, они известили всю планету о моих отношениях с капитан-майором Зей-Би? Может быть, старейшины также позволили просмотреть всем микрочип памяти Зей-Би?

— Да, отчасти, — с заметной издевкой ответил тот.

— Тогда вы, наверное, знаете и про мои интимные отношения с геноконцентратом Зей-Би? — вспылил землянин.

— Признаюсь, я был шокирован, — ответил Жозе. — Это было, извините, отвратительно…

Мельсимор схватил обидчика за грудки.

— Отвратительным будет твоё лицо, когда я размажу его по стене! — процедил он сквозь зубы.

Жозе, направив на него биоэнергетический импульс, оттолкнул землянина от себя. Герман с трудом удержался на ногах. Человек-пришелец с презрением уставился на вионийца. Он понял, что одолеть Жозе в схватке ему не под силу. Мельсимор резко повернулся и направился к выходу.

— Куда ты? — удержала его за руку Тина.

— Не волнуйся, я не убегу на Землю, — грубо отдернул он руку. — Да и как убежать из этой чёртовой планеты, если за мной установили надзор, как над каким-то недоумком? Я иду домой. То есть, к тебе в дом, — добавил он раздражительно и покинул управление.

— Отчего он так вспылил? — подойдя к Тине, спросил управляющий комбинатом.

— Ему нелегко привыкнуть, — глядя вслед Герману, ответила она, пытаясь оправдать поступки пришельца.

— Привыкнуть к чему? К новой обстановке или к отсутствию его нимфы? усмехнулся Жозе.

— И к тому, и к другому.

— Думаю, ему понадобится, по меньшей мере, пятьсот лет, чтобы привыкнуть к этой планете и стать таким же, как мы, — заключил виониец.

— И ещё больше, чтобы забыть свою любовь, — добавила Тина.

 

Глава 17

Герман вошёл в комнату, отведённую для него. Распахнув шкаф, он достал оттуда свой старый комбинезон и гиперботы, подаренные ему геноконцентратами. Поспешно переодевшись, посмотрел на часы. У него оставалось четыре минуты, чтобы добраться до космопорта.

Войдя никем не замеченным в стеклянную кабинку перед зданием, он закрыл за собой дверь, дрожащими руками набрал нужный код и через несколько секунд очутился в такой же кабинке на территории пищекомбината. Оттуда украдкой проник в космопорт. Корабль был всё ещё там. Прокравшись к контейнеру с грузом, не замеченный никем, проскочил внутрь. Ему повезло. Шлюз корабля автоматически закрылся, как только он вошёл в корабль. До взлёта оставалось меньше минуты. Сердце землянина затрепетало от волнения и радости. Никаких удобств на борту корабля не было, лишь огромные ящики с капсулами. На этом странном корабле он не увидел даже кабины пилотов. Вся техника была вмонтирована в его корпус. «КА-12» — так именовали этот космический грузовик, напоминал огромный склад. Герман плохо переносил перегрузки в космическом корабле, но сейчас все эти страхи и тяготы захлёстывала надежда на встречу с Землёй.

Он примостился на полу, прислонился к корпусу корабля и обхватил колени руками. Начинался самый страшный и мучительный для него период. Загрохотали двигатели, корпус прохватила вибрация, и корабль медленно оторвался от пусковой площадки. У Германа потемнело в глазах, тело налилось свинцовой тяжестью. Было очень холодно. Температура в контейнере со взлетом стала понижаться и опустилась ниже нуля. У Германа зуб на зуб не попадал от дрожи. Он посмотрел на часы. До приземления оставалось полтора часа. Он чувствовал, что коченеет.

Его стало клонить ко сну. Это был верный признак обморожения. Тряска прошла, и корабль лёг на заданный курс.

«Я не должен спать, — убеждал себя человек. — Если я усну, то обреку себя на верную гибель!»

Шатаясь, он поднялся на ноги.

«Нет, я не замёрзну! — повторял он себе под нос, бегая по длинному проходу между ящиками. — Нет, я не должен замёрзнуть! Не должен!»

Прошёл час и Мельсимор, стуча зубами, всё ещё пытался согреть себя. До посадки оставалось 29 минут. Силы его были на исходе. Теплее от пробежки ему всё равно не становилось, он дико потел, а солёная влага тотчас застывала у него на теле. Его брови, волосы заиндевели, пальцы одеревенели. Ему грезились видения старой земной жизни: уютный камин… чашка чая… бокал доброго бургундского вина…

Часы показывали без пятнадцати пять вечера вионийского времени. В это время у него дома готовились к чаепитию. Юноша с горечью вздохнул, поняв, что прошлого ему никогда не вернуть. Он снова побежал, но не для того, чтобы согреться, а просто потому, что был зол. Нет, досадовал он не на брата, по вине которого очутился в этом времени, не на Зей-Би, ради которой он сел в этот летающий холодильник. И уж тем более не на Марк-Сона, который вернул его к жизни… Человек был зол на свою судьбу, которая играла с ним в жестокую игру. Злой Рок ниспослал ему геноконцентрата Зей-Би, а вкрадчивый Амур довершил начатое дело.

Корабль затрясло и Мельсимор понял, что «КА-12» входит в околоземную орбиту. Шум двигателей приобрёл другой характер. До посадки оставалось двенадцать минут. Герман сел в углу. Тряска стала увеличиваться, и вскоре этот огромный холодильник совершил посадку на Землю. Двигатели умолкли и он приблизился к наружному шлюзу. Мельсимор знал, что за грузом никто сразу не придёт, у него были считанные минуты, чтобы убраться с корабля.

Дверь плавно поднялась вверх и яркий дневной свет ворвался внутрь, ослепив глаза. Прощупав руками проход, он спрыгнул с борта и направился прочь от корабля. Розовый свет защитного купола, который окрашивал всё небо в этот цвет, напомнил ему закатный свет далёкого родного края.

Это был неизвестный ему космопорт. Ничто не было схоже с тем местом, откуда он отправлялся в экспедиционном корабле на Криптоний. Но в том, что это была Земля, сомнений у него не было. Он включил двигатели своих гипербот и по огням автострады сориентировался: дорога должна была вести в город Дейлингборт. Через полчаса он достиг перехода в подземный город. К великой радости, неузнанным он добрался до квартиры Марк-Сона.

Герман постучался в дверь, но никто не отозвался. Тогда человек нажал на кнопку у проёма и дверь тотчас отворилась. Войдя в прихожую, он повернулся к датчику возле двери и назвал своё имя, как учил его в своё время Марк-Сон. Дверь в квартиру резко захлопнулась, а монотонный компьютерный голос стал повторять одно и то же слово: «Самозванец!». Человек отпрянул от датчика. Внезапно дверь в прихожей также захлопнулась, закрыв проход в остальные комнаты квартиры, и из стен начал валить едкий дым. Он стал задыхаться…

— Герман…. Очнись, Герман… — позвал его чей-то голос из темноты.

Кто-то вложил в его «распределительный» пояс неизвестную капсулу. Через несколько секунд силы вернулись к нему и он увидел перед собой торна. Внимательно приглядевшись, он узнал в нём Ким-Берга, соседа Марк-Сона. Человек зашевелил губами, но не смог издать ни единого звука.

— Он всё ещё слаб, — посмотрев куда-то в сторону, произнёс торн.

— Будет знать, как незаконно проникать в чужие квартиры, — ответил тонкий женский голос.

— Каким ветром тебя занесло сюда, Герман? — спросил торн после того, как незваный гость пришёл в себя. Они сидели на надувном диване в квартире у Марк-Сона.

Гость осмотрелся по сторонам. Интерьер квартиры был тот же.

— Я думал, это квартира Марк-Сона…

— Была, — ответила сэли, сидевшая напротив него в кресле. — Теперь это мой дом.

— Правда? — удивился Мельсимор. — А где же теперь живёт Марк-Сон?

Торн переглянулся с сэли, будто спрашивая: «Стоит ли рассказывать всё человеку?»

— Лучше расскажи нам, почему ты не на Вионе? — не ответив, тот сам задал вопрос.

— Какая разница — почему?! — воскликнул Герман. — Мне надо срочно увидеться с Марк-Соном.

Геноконцентраты молчали.

— Скажите мне, в конце концов, где он?! Или мне придется, стуча в каждую дверь, расспрашивать о нём?

— Вион-Ти проводит тебя, — показав на сидящую напротив сэли, неожиданно заявил Ким-Берг.

Сэли, торн и юноша вышли из квартиры. Сэли задержалась у дверей.

— Ничего не рассказывай ему. По возможности, вообще помалкивай, предупредил Вион-Ти сосед.

Та молча кивнула и последовала за человеком. Вион-Ти его повела малолюдными улицами.

— Зачем мы пробираемся закоулками? — не понял Герман её чрезмерной осторожности. — Я ведь одет как вы…

— Одеваясь, ты явно забыл посмотреться в «отражатель». Когда ты в последний раз смотрел на свою голову?

— А что, у меня на голове выросли рога? — сделав серьёзный вид, пошутил он.

— Я не знаю, что такое рога, и не имею представления, в какой сезон они у тебя вырастают и опадают, — парировала Вион-Ти. — Однако если бы даже они и выросли, ты бы всё равно ничего не заметил.

— Не заметил бы? Это почему же?

— Конечно же, из-за твоих волос, — наконец внесла она ясность. — Ты оглянись вокруг, — показывая кивком на прохожих, произнесла сэли. — У кого ты видишь тут такие патлы?

Герман всмотрелся в случайных прохожих. Его спутница была совершенно права. Геноконцентраты отличались от людей не только манерой одеваться, но и своим внешним видом. Закон старейшин запрещал землянам, то есть своим созданиям, отращивать волосы, так они были из ядовитых волокон, которые могли навредить атмосфере Земли. Теперь Мельсимор понял причину чрезмерной осторожности сэли. Герман был больше похож на человека с Вионы, переодевшегося в местную одежду, нежели на геноконцентрата.

Они свернули за угол. Геноконцентрат подошла к наружной двери неизвестного для Германа здания и, встав у оповещающего устройства, назвала имя Марк-Сона. Через несколько секунд динамик ожил и человек услышал голос своего друга.

— Здравствуй, Вион-Ти, — заговорил торн первым.

— Здравствуй, Марк-Сон, — поприветствовала она. — Я бы хотела поговорить с тобой. Не мог бы ты подняться к выходу?

— Что-то не так с квартирой? — поинтересовался торн.

— Нет. Дело совсем в другом.

— Я тут один, Вион-Ти. Можешь говорить мне, что захочешь. Никто не станет подслушивать.

— Нет, Марк. Думаю, лучше будет, если ты поднимешься наверх. Я жду тебя.

Торн не заставил себя долго ждать. Через несколько минут дверь в здание открылась и в проёме показалась статная фигура Марк-Сона. Он был в своём сером комбинезоне. Ничто не изменилось в этом геноконцентрате со дня их с Германом последней встречи. Те же самые холодные глаза, суровое выражение лица и задумчивый отрешённый вид, как у самого обычного изобретателя. Торн подошёл к Вион-Ти, не заметив рядом с ней человека.

— В чём дело, Вион-Ти?

Геноконцентрат молча кивнула в сторону юноши. Марк-Сон перевёл взгляд на стоящего рядом и, узнав в нём Мельсимора, отпрянул.

— Герман?! — воскликнул он. — Как ты попал сюда? Ты ведь должен быть на Вионе?!

— Я сбежал оттуда, — улыбнулся землянин.

— Сбежал?… С Вионы?… Но как?… Как они не могли заметить твоего отсутствия?

— Возможно, скоро заметят, но им и в голову не придёт искать меня на Земле, — ответствовал беглец.

Марк умолк, на минуту разглядывая юношу. Он всё ещё не верил своим глазам.

— Марк, я понимаю, что ты очень рад видеть этого гомогена, — прервала Вион-Ти молчание, — но думаю, что после всего случившегося небезопасно встречаться с ним здесь на улице.

— Да, да. Ты права, — будто очнувшись, согласился Марк. — Я бы пригласил вас к себе… но у меня тоже будет небезопасно…. А до твоей квартиры, Вион, нам далеко идти…

Марк-Сон, поразмыслив, вспомнил, что в этом районе города неподалёку жил его друг.

— Райд-Эр? — переспросила Вион-Ти, выпучив глаза. — Ты хочешь, чтобы гомоген пошёл к нему в дом?

— Он не проболтается, — уверенно сказал Марк. — Мы довольно давно с ним дружим.

Вион-Ти пожала плечами.

— Ну, если ты так ему доверяешь…

— Пойдёмте. Нам нельзя терять ни минуты, — поторопил их Марк, и, включив двигатели гипербот, полетел первым.

Спутники через несколько минут достигли дверей здания, где жил достопочтенный Райд-Эр. Войдя в кабину лифта, Марк-Сон нажал на кнопку, и через несколько секунд они были на нужном этаже. Выйдя из лифта, торн свернул направо и, пройдя до конца коридора, остановился у двери, нажал кнопку оповещения. Хозяина дома не оказалось.

— Ничего, не беда, — промолвил Марк и, открыв дверь, вошёл.

— Нет, Марк-Сон! Не входи! — всполошился Герман.

Но было уже поздно. Дверь захлопнулась за Марк-Соном и, спустя мгновенье, вновь открылась.

— Ты жив? — удивился человек, увидав геноконцентрата в проёме.

— Конечно же! Входите!

— Нет. Лучше я постою здесь, — вспомнив про ядовитый газ в бывшей квартире Марк-Сона, отнекивался Герман.

Вион-Ти подтолкнула упрямца и буквально силой втащила его внутрь. Марк закрыл дверь.

— Что это с ним? — удивился торн, впервые видя Германа в таком состоянии.

— Он проник в мою квартиру, думая, что она ещё твоя. Сработала защитная техника, установленная тобою, и парализующий газ лишил его чувств, пересказала сэли о происшедшем казусе.

— Сколько времени прошло с тех пор? — беспокойно спросил торн.

— Где-то около двух часов.

Марк-Сон, предвидя дальнейшую реакцию человека, подбежал к нему. Герман заметался, пытаясь выйти из квартиры.

— Успокойся, Герман! Успокойся! — повторял тому Марк, но юноша никак не мог утихомириться. Вион-Ти испуганно взирала на человека, она ещё никогда не видела, чтобы кто-то так странно себя вёл.

Торн, не видя иного выхода, усыпил Германа, крепко сдавив ему сонную артерию. Марк-Сон оттащил его в гостиную и бережно уложил на диване, затем подошёл к рабочему столу Райд-Эра. Раскрыв полку «Уменьшитель», геноконцентрат стал искать нечто, о чём знал только он.

 

Глава 18

— Теперь всё будет хорошо, — произнёс Марк после небольшой терапии, проведённой над человеком.

Торн встал и приблизился к сэли.

— Т-а-к, — протянул он. — Теперь рассказывай-ка всё по порядку. Как ты с ним познакомилась? — скрестив руки на груди, спросил он, кивком показав на Германа, который всё ещё пребывал в забытьи.

— Это невозможно даже назвать знакомством, — сказала Вион-Ти. — Прихожу к себе домой, открываю дверь и вижу на полу чьё-то тело. Я растерялась и выбежала в коридор. К счастью, в этот момент Ким-Берг выходил из своей квартиры. Ну, я и попросила его зайти ко мне и осмотреть непрошеного визитёра.

— А он?

— Он, увидев этого, — указав рукой на человека, продолжала сэли, — велел мне закрыть дверь и никому не сообщать о случившемся.

— Почему Ким-Берг не сделал ему георгенацию? — удивляясь легкомыслию своего бывшего соседа, спросил торн.

— Не знаю… Он попросил меня дать ему обезболивающую капсулу D, вложил её в «распределитель» этого субъекта и после того, как тот очнулся, переговорив с ним, велел мне проводить его к тебе.

— Только капсулу D? — повторял Марк-Сон, поражаясь безответственности Ким-Берга. — А что, если пароксизм начался бы у него на улице? — спросил он скорее у себя, чем у сэли. — Тогда его точно обнаружили бы. Ведь такого рода реакция на парализующий газ бывает только у гомогенных.

— Возможно, он торопился, поэтому не смог провести необходимую терапию, попыталась Вион-Ти объяснить столь опрометчивый поступок торна.

— Это не оправдывает его, — возразил Марк.

Герман постепенно стал приходить в себя. Он зашевелился и тяжело поднял веки. Глаза ещё несколько секунд беспорядочно блуждали по сторонам, разглядывая предметы в комнате. Однако вскоре пелена, окутавшая его взгляд, рассеялась, и он отчётливо стал видеть окружающее.

— Это Райд-Эр помог мне реанимировать Германа, — говорил торн. — Я бы один не справился. Ведь тело гомогена уже начало разлагаться, когда он попал в наше время, — рассказывал Марк-Сон.

— Да? И как же вам удалось восстановить его организм? — спросила Вион-Ти.

— А как ты думаешь? — многозначительно проговорил геноконцентрат.

— Н-е-т, — опровергла она напрашивающуюся догадку. — Только не говори мне, что вы использовали для этих целей физиобиологические волокна. Допустим даже, это так. Но откуда вы смогли достать эти ткани? Ведь центр по выработке этих волокон располагается только на Вионе… — она неожиданно запнулась. Цер-Бер?! — прошептала она так тихо, что Герман с трудом расслышал.

Марк-Сон рассмеялся.

— Много будешь знать, быстро состаришься, — произнёс он поговорку, некогда услышанную от Мельсимора.

«Или вовсе отправишься на тот свет», — подумал Герман и резко поднялся с дивана.

Его неожиданное движение обеспокоило Марк-Сона. Он решил было, что у человека возобновился пароксизм. Но, увидев, что всё в порядке, облегчённо вздохнул.

— Я рад, что ты, наконец, очнулся.

— Я и сам этому рад.

Геноконцентрат сел в кресло.

— Ну, рассказывай. Зачем ты удрал с Вионы? — задал торн свой первый вопрос.

— Ты должен помочь мне, Марк, — начал без обиняков человек. — Я прошу тебя как друга. Это вопрос жизни и смерти.

— Что тебе нужно, Герман? — спросил геноконцентрат.

— «Дестроер», — был его ответ.

— Нет, — ответил торн.

— Но, Марк….

— Нет, — резко повторил торн. — Я не могу позволить себе совершить одну и ту же ошибку дважды.

— Марк… но ты ведь клялся когда-то, что будешь помогать мне во всём, напомнил человек.

— Помогать — да! Но я не могу помочь тебе совершить безумство!

— По-твоему, спасти Зей-Би от верной гибели — это безумство?! — с укором проговорил Герман.

— Мы с тобой ничего не можем сделать, — ровным голосом заявил Марк. Приговор ей старейшины уже вынесли. И, к сожалению, это смертный вердикт. Поэтому бессмысленно бросать жизни тысяч геноконцентратов на спасение одной.

— Но это ведь несправедливо, — запротестовал Герман с ещё большей настойчивостью. — Она не знала, что транстаймер может сыграть такую злую шутку…. Если всё происшедшее можно так назвать. А транстаймер создал ты! Это уже было похоже на обвинение.

— Из-за легкомыслия Зей-Би и я пострадал, — уязвлённый обвинениями человека, проговорил торн. — Я лишился работы, лишился места в коллегии Высших Умов, лишился своей квартиры, и теперь я простой рядовой солдат, и к тому же не знаю, останусь ли в живых по возвращении с Криптония…

Мельсимор понял, что хватил через край. Но он подавил в себе мимолётное смущение и дал волю всей накипевшей неприязни к этому чуждому немилосердному миру.

— Ну ладно. Если по-хорошему не получается, придётся мне заставить тебя уступить моему желанию.

— Зас-та-вить? — не веря своим ушам, протянул Марк. — И как же ты собираешься это сделать? — иронически спросил он.

— Если ты не поможешь мне спасти Зей-Би, то я расскажу старейшинам всё — о том, как ты реанимировал сначала Гарольда, а потом и меня. Не думаю, что им понравится эта новость.

Геноконцентрат выпучил глаза. Потом разразился сардоническим смехом.

— Ты… слышала… Вион-Ти? — обратился он к молчаливо стоявшей рядом сэли. — Этот гомоген, примитив 17 века, шантажирует меня гипергеноконцентрата 29 века!

В это время дверь открылась и в прихожей показался хозяин, Райд-Эр.

— О, Марк-Сон! — воскликнул он, приближаясь к гостиной. — Не ожидал тебя увидеть. Над чем это ты так громко смеялся? — войдя в комнату, спросил хозяин.

— Над своей злой участью, — ответил Марк. Райд-Эр увидел у себя дома ещё двух незнакомцев. — Ты прости, что мне пришлось проникнуть в твою квартиру без уведомления, но дело было срочным, — объяснил Марк-Сон своё самовольное вторжение.

— Ничего, — отмахнулся тот. — Тебе я всегда рад, и если присутствующие тут твои друзья, то и им тоже, — радушно молвил хозяин.

Райд-Эр был немного ниже ростом Марк-Сона, и внешностью отличался от него. Широкие плечи, чуть выпячивающиеся подбородок и скулы, русая щетина волос и светло-карие глаза. Отличительный ромбообразный кристалл на лбу был фиолетового цвета и говорил о высокой должности, занимаемой торном в коллегии Высших Умов города.

Хозяин подошёл к ним ближе.

— Это Вион-Ти. Нынешняя хозяйка моей бывшей квартиры, — представил Марк ему сэли.

Райд-Эр учтиво кивнул.

— А это… — хотел торн представить человека, но Райд-Эр остановил его речь жестом:

— Позволь мне самому догадаться…. Ах да! Это же тот самый гомоген из прошлого.

— Да, тот самый примитив, — презрительно подтвердил Марк.

«Да, а это те самые преступники», — подумал Герман.

— Но почему же примитив? — заступился хозяин за землянина. — Возможно, он о многом знает куда лучше нас. И может быть, даже научит нас некоторым своим фокусам, — без иронии добавил он.

— О да! — буркнул Марк-Сон. — Методам шантажа, например…

— Шантажа?! — переспросил Райд-Эр. — Нет, — протянул он, — этого не может быть! Ведь вы друзья.

— Были, — прервал его Герман, — до сих пор.

— Что это значит? — озадаченно спросил хозяин. — Вы что, поссорились? посмотрел он на Марка. — Из-за чего?

— Из-за сэли.

— Из-за нашей гостьи? — кивнув в сторону Вион-Ти, удивился Райд-Эр.

— Нет, из-за той, что осталась на Криптонии.

— А-а… — протянул хозяин. — Ну-ка, выкладывай всё по порядку, — Райд Эр уселся в кресло.

Торн подробно пересказал обстоятельство этого дня. И когда он поведал другу о шантаже человека, хозяин повернулся к Герману:

— Какая наглость! Да как ты посмел угрожать тому, кто подарил тебе вторую жизнь!

— Я его об этом не просил, — высокомерно бросил воскрешённый.

— Какой же ты неблагодарный! Марк-Сон из-за тебя лишился всего, а ты платишь ему такой чёрной монетой!

— Я бы не стал его шантажировать, если бы он помог мне, — без тени смущения заявил Мельсимор.

— Какого же рода помощи ты ждёшь он него?

— Марк-Сон знает.

— Герман, — проговорил Марк более спокойно. — Я знаю, что ты сморозил эту глупость насчёт доноса сгоряча. Не думаю, что ты способен на такое. К тому же мне нечего терять. Ладно. Забудем. Но, ради всего святого, выкинь эту блажь о спасении Зей-Би из головы! Я ведь сказал тебе, что Зей-Би уже ничем не помочь.

— Но ведь я не смогу жить без неё! — пытался Герман объяснить свои чувства.

— Опять ты со своей призрачной любовью! — выйдя из терпения, воскликнул Марк. — Я не понимаю, почему ты не полюбил гомогена из своего же оптиона?

— Лично я считаю, — вмешался хозяин дома, — что капитан-майор Зей-Би сделала правильный выбор, оставшись там. Она поставила свою работу и долг выше каких-то никчёмных чувств. За этот самоотверженный поступок я зауважал её.

Герман, глядя на геноконцентратов, понял, что они не только не хотят помочь ему, но и всячески попытаются отговорить его от принятого им решения.

— Ну что ж, — прервал он первым затянувшееся молчание, — если вы не хотите мне помочь, возможно, Цер-Бер согласится.

Услышав имя этого геноконцентрата, Райд-Эр изменился в лице. Он переглянулся с Марк-Соном и знаком велел ему избавиться от лишней свидетельницы предстоящего разговора. Вион-Ти не возразила, хотя недовольство было написано у неё на лице. Марк-Сон закрыл входную дверь и вернулся в комнату.

— Откуда ты знаешь про Цер-Бера? — Райд-Эр впился в него глазами.

Мельсимор и не думал, что это имя так взбудоражит присутствующих в комнате торнов.

— Я услышал его имя в беседе Марк-Сона с Вион-Ти, — признался он.

Райд-Эр изумлённо посмотрел на друга.

— Я ничего не рассказывал ей про Цер-Бера, — попытался тот оправдать себя. — Правда, она, пытаясь выудить у меня сведенья, упомянула его имя.

— Не нравится мне эта сэли, — нервно прохаживаясь по комнате, молвил Райд-Эр. — Зачем ей понадобилась такого рода информация? Я ведь предупреждал тебя, Марк-Сон, чтобы ты был осторожней в выборе друзей. У тебя их слишком много.

Марк-Сон молчал, потупившись.

— Вот возьми, к примеру, меня, — продолжал хозяин свои нравоучения. Почему, ты думаешь, я никогда не попадаю ни в какие истории? Потому что у меня нет постоянных друзей, у меня только постоянные интересы, — ответил торн на свой же вопрос. — Я сам себе друг! — провозгласил Райд-Эр.

— Если бы я не знал, что ты геноконцентрат, — прервал Герман поток сентенций Райд-Эра, — я бы сказал, что ты высокомерный и чопорный гомоген…

— Если бы я не был уверен, что ты гомоген, я бы сказал: ты придурковатый и никчемный геноконцентрат! — не замедлил Райд-Эр ответить юноше в том же тоне.

— А разве я ещё гомоген? — разведя руками, спросил Герман. — Вашими усердными стараниями, достопочтенный Райд-Эр, я уже и не знаю, кто я? Гомоген или геноконцентрат? Ни рыба, ни мясо, как говорят у нас, «примитивов»…

Райд-Эр осуждающе посмотрел на Марк-Сона. Тот виновато опустил голову.

— Ну, так что, вы поможете мне спасти Зей-Би? Или же?…. — Герман не договорил, дав возможность геноконцентратам самим сообразить последствия их несговорчивости.

— Зачем я только решил оживить его? — спросил Марк-Сон скорее у себя, нежели у стоявшего рядом торна.

— Ещё не поздно исправить ошибку, — ответил Райд-Эр, и в его глазах сверкнула недобрая искорка.

О том, что замышлял хозяин дома, Мельсимор сразу понял. Единственным шансом, чтобы выжить, было — доиграть игру до конца. Герман посмотрел на свои квантовые часы.

— О-о! — протянул юноша. — Наверное, Тина уже вернулась домой. И уж точно заметила моё отсутствие.

Геноконцентраты усекли: с этим «гомогеном» не так-то просто разделаться.

— Ну… Я не расслышал вашего ответа. Так вы поможете мне или нет?

— Герман, — миролюбиво начал Марк, — даже если бы мы горели желанием помочь тебе, мы всё равно ничего не смогли бы сделать. Я ведь сказал тебе, что больше не имею доступа к информации такого рода. Все планы, касающиеся полёта военного корабля «Дестроер», скрыты под грифом «совершенно секретно».

— Ты, возможно, нет, — прервал его Герман, — а он может и постараться, кивком головы указал юноша на Райд-Эра, который кружил по комнате, как орёл, упустивший свою добычу.

— К сожалению, и он не может, — ответил Марк за друга.

— Ну, ладно. Допустим, — согласился Мельсимор. — А вот Цер-Бер точно смог бы…

— Да что ты заладил Цер-Бер?! Цер-Бер! — вскипел Райд-Эр. — Не могу же я по каждому поводу бежать к нему за помощью!

Герман испытующе уставился на стоящего перед ним торна.

— Что ж, вероятно, это было вашим последним словом.

Человек направился к двери.

— Куда ты? — удивлённо спросил Марк-Сон.

— В путь-дорогу…. Обратно на Виону, — бросил тот через плечо. Поговорить с вионийскими старейшинами о будущем Земли…

— Постой!!! — догадываясь о скрытом зловещем смысле, кинулись оба геноконцентрата к двери.

— Вероятно, ещё что-то можно придумать, — взволнованно затараторил Марк и переглянулся с «сородичем».

— Но я ничего не могу гарантировать, — заранее предупредил другой. — Всё будет зависеть от решения Цер-Бера.

— Позволь мне самому переговорить с ним. Возможно, я смогу его убедить, попросил Мельсимор.

Райд-Эр вопросительно посмотрел на друга, тот пожал плечами.

— Ну что ж, если тебе так хочется…

Герман обрадовался.

— Пойдём прямо сейчас?

— Да, — кивнув, ответил хозяин дома. — Только при одном условии…

— Каком?

— Ты должен пообещать нам, что в случае его отказа помочь тебе, ты добровольно вернёшься на Виону и забудешь всё, что здесь когда-то видел и слышал, — проговорил Марк внятно условия их соглашения.

Человек поклялся, что сдержит своё слово.

 

Глава 19

Пролетев на своих гиперботах немалое расстояние, гомоген и геноконцентраты достигли здания на окраине города. По формам и структуре строения оно удивляло своей необычностью. Это был самый первый дом, построенный людьми с Вионы в подземном городе на Земле. Здесь и жил Цер-Бер, самый первый геноконцентрат, созданный гомогенами с Вионы. Его дом, как и полагалось, был под неусыпным надзором вионийцев и тщательно охранялся самыми совершенными геноконцентратами и новейшими системами безопасности. Геноконцентраты боялись Цер-Бера, также люди с Вионы испытывали к нему необъяснимый ничем, суеверный пиетет.

Пройдя к одному из торнов охраны, Райд-Эр изъявил желание видеть Цер-Бера. Охранник подошёл к оповещающему устройству и сообщил другому торну из охраны, который находился у датчика в квартире Цер-Бера, о визитёрах. Прошло несколько секунд. Динамик вновь зажужжал. Цер-Бер согласился принять Райд-Эра и пришедших с ним спутников.

Райд-Эр пошёл вперед, чтобы показать дорогу. Марк-Сон был наслышан о Цер-Бере, но никогда ещё в своей жизни не виделся с ним. Уровень его знаний был намного ниже, чем у Райд-Эра, поэтому Марк-Сона одного никогда не впустили бы к «самому первому». Всю дорогу Марк объяснял Герману, как тот должен себя вести в присутствии Цер-Бера, чтобы нечаянной оплошностью не огорчить почтеннейшего геноконцентрата. Торн рассказал человеку о невероятных способностях «самого первого», о его немыслимом умственном развитии, равному, а возможно, даже превосходящему способности самого регента Нестора.

— И самое главное, — выйдя из лифта, добавил Марк-Сон, — если не знаешь, как правильно выразиться, лучше помолчи, тогда хотя бы будет намёк на то, что ты умеешь вообще думать, — так завершил он свои наставления «примитиву» из прошлого.

У дверей апартаментов «самого первого» стояли два охранника.

«О Господи! — подумал Мельсимор. — Что же в этом Цер-Бере такого святого, если его охраняют, как самый драгоценный алмаз?»

Посетители вошли в комнату, куда их проводила единственная сэли, встретившаяся им в этом здании.

— Достопочтенный Цер-Бер сейчас примет вас. Располагайтесь, — указывая на надувную мебель, велела та и удалилась из комнаты.

В необычайно просторной комнате стояло шесть кресел, обращённых к одному большому, более солидному и благолепному креслу. Это было место, где восседал «самый первый». Гости уселись. Прошло больше получаса, а хозяина дома всё ещё не было. Торны тихо говорили о чём-то непонятном для Германа. Юноша посмотрел на часы. Было девять часов вечера. Мельсимор тяжело вздохнул и встал.

— Куда ты?! — одновременно спросили торны.

— Немного пройдусь. У меня ноги затекли…

— Ну, хорошо, — неохотно дал Райд-Эр согласие. — Только не выходи из этой комнаты.

Торны продолжили свой незаконченный разговор, а Герман, сложив руки за спину, стал кружить по комнате, как лев в неволе. Геноконцентраты и не заметили, как их подопечный непоседа проскользнул через дверной проём и вышел в смежную комнату. Здесь интерьер завораживал своей живостью и окрасками. Герман ещё никогда в жизни не видел такой изысканности вкуса. Подходя к каждому изделию мебели и фигурке, которые имели причудливые формы и необычный для глаз цвет, он стал до всего дотрагиваться руками, как бы желая удостовериться в их реальности.

— Нет, до этой не прикасайся! — услышал Мельсимор чей-то голос и резко обернулся.

Перед ним стоял геноконцентрат. Его переливающийся в различные цвета комбинезон светился в полумраке. Черты лица торна Мельсимор не мог разглядеть. Однако по его хрупкой фигуре и более тонкому голосу он понял, что перед ним ещё несовершеннолетний торн. Герман был немало удивлён, так как все новоиспечённые геноконцентраты обитали и проходили подготовку в уникле, располагавшемся в другом городе, соседствующем с Дейлингбортом.

«Вероятно, этот пригляделся самому Цер-Беру и он решил взять его к себе на воспитание», — предположил человек.

— Цер-Бер никогда никого не берёт на воспитание, — ответил нуцеторн мысленно Герману.

Человек, поняв, что тот читает его мысли, пришёл в раздражение.

— Ах ты, прохвост! Кто тебе позволил читать мои мысли?! — он протянул руку, чтобы дёрнуть нуцеторна за ухо.

Но тут Марк-Сон и Райд-Эр вбежали в смежную комнату.

— Нет, Герман! — крикнул Райд-Эр и, направив на него биоэнергетический импульс, повалил человека с ног.

Марк-Сон стал отчитывать его:

— Ты что, спятил? Нашёл на кого руку поднять!

Герман, озадаченный такой реакцией торнов, растерялся. Нуцеторн куда-то исчез.

«Очевидно, этот нуцеторн очень дорог Цер-Беру, раз эти недоумки так накинулись на меня», — решил человек.

Торны ничего не успели объяснить, так как в смежную комнату вошла сэли и объявила, что Цер-Бер ждёт их. Марк-Сон, схватив человека за руку, потащил его за собой. В гостиной на своём месте, как на троне, восседал «самый первый». Райд-Эр насильно опустил голову Германа, как преклоняются перед самим королём.

— Простите нас, «Первейший», — с извинениями начал Райд-Эр. — Простите его, он не знал… он не знал, что это были вы…

Цер-Бер ничего не ответил. Сэли удалилась, и Райд-Эр облегчённо вздохнул. Это обстоятельство означало, что «Первейший» их простил.

— Райд-Эру не подобает стоять на ногах в моём доме, — наконец заговорил Цер-Бер.

Торн послушно прошёл к креслу напротив трона.

— И Марк-Сону тоже, — добавил Цер-Бер. — А тот, третий среди вас, пусть постоит, — распорядился «Первейший».

Это решение Цер-Бера обескуражило визитёров.

— Почтеннейший Цер-Бер, — начал Райд-Эр. — Наш визит к вам чрезвычайно важный, а наша просьба столь необычная, что не знаю даже, как и изложить её.

— В чём же заключается твоя просьба, Райд-Эр? — поинтересовался «Первейший».

— Думаю, о ней может лучше рассказать наш незадачливый спутник, — Райд-Эр сделал паузу. — Этот гомоген убежал с Вионы и пришёл просить у вас помощи…

— Гомоген? — изумился Цер-Бер. — Почему же я не заметил этого?

«Хм, очевидно он просто слеп», — подумал Герман, не поднимая головы.

— Да. Цер-Бер не видит, — услышали они мысли «Первейшего». — Цер-Бер не слышит и не может говорить, но его разум выше всех этих чувств.

Герман поднял голову и обомлел, увидев лицо «Первейшего». Несмотря на свой возраст, Цер-Бер выглядел как несовершеннолетний геноконцентрат. Черты его лица были уродливы, а кожа смуглее, чем должна была бы быть. В его раскрытых глазницах не было ни цилиарного тела, ни цветной радужки и зрачков, одна лишь белая склера. «Первейший» не имел голосовых связок и общался лишь посредством мысленного контакта. И только теперь человек из прошлого понял, что в смежной комнате тот нуцеторн был не кто иной, как сам Цер-Бер.

— Я не опознал в нём гомогена, потому что не чувствую в нем вионийца, откровенно признался хозяин.

— Возможно, это потому, почтенный Цер-Бер, что этот невежественный гомоген, — тот самый примитив из прошлого, которого мы оживили, — пояснил Райд-Эр.

— А-а…. Сам Мельсимор-старший пожаловал ко мне в гости.

«Да — а… — хмыкнул Герман, — …как жаль, что знаменитым я стал только после воскрешения…»

Конечно же, Цер-Бер услышал его мысль, однако не подал вида.

— Ну что ж, если твоя грубость связана только с твоим неведеньем, то думаю, я готов простить тебя, — великодушно промолвил нуцеторн и предложил гостю сесть.

Мельсимор воспрянул духом.

— В чём же заключается твоя просьба? — поинтересовался «Первейший».

Человек подробно пересказал разговор Тины с братом, старейшиной Кёрком. Упомянул обстоятельства побега с Вионы, но основная забота его была направлена на план спасения Зей-Би. Цер-Бер внимательно его выслушал и погрузился в думы.

— Я, конечно же, поражен такими пылкими чувствами гомогена к геноконцентрату — обратился он мысленно к визитерам. — Возможно, в природе иногда бывают такие парадоксы.

Герман хотел было что-то сказать, но вспомнил строгий наказ Марк-Сона: «Никогда не перебивать „самого первого“ и говорить только тогда, когда он тебя сам попросит!»

— Признаюсь, впервые в жизни я слышу о таком случае, и, думаю, будет несправедливо обрекать столь пылкие чувства на медленное угасание…

Герман почувствовал, что «лёд тронулся». Цер-Бер согласился помочь человеку, поставив при этом одно условие: ему был нужен в целости и сохранности экспедиционный корабль «Центури». В подробности плана спасения Цер-Бер не стал вдаваться, заверив человека, что всем займётся он лично.

— А где ты собираешься жить с сэли? — неожиданно спросил нуцеторн.

Мельсимор об этом ещё не задумывался.

— На Виону вместе с Зей-Би я не могу вернуться, — размышлял Герман вслух. — Старейшины уже вынесли ей смертный приговор.

— Да, но и на Земле вас найдёт «страж закона», — подал голос Марк-Сон.

— Он прав, — согласился Цер-Бер. — Но и эту проблему я тоже решу, немного подумав, ответил он мысленно. — Если вся спасательная операция пройдёт гладко, я отправлю вас на базу «Борн».

Райд-Эр недоуменно переглянулся с Марк-Соном. О базе «Борн», блуждавшей как летающий остров в космическом пространстве, знало считанное количество геноконцентратов, и посылать туда гомогена Райд-Эр счёл опрометчивым шагом со стороны «самого первого». Даже вионийские старейшины не знали о существовании этой базы, а после недавних запальчивых угроз Германа Райд-Эр перестал доверять этому человеку. Однако у Цер-Бера были свои виды на будущее Мельсимора, но говорить о них сейчас он не собирался.

На этом Цер-Бер и закончил аудиенцию. Гостей проводили из дома, и они молча сели в лифт. Было около одиннадцати часов ночи, когда спутники долетели до дома, где жил Райд-Эр.

Райд-Эр открыл дверь и впустил гостей.

— Надеюсь, теперь ты утихомирился? — искоса посмотрел на Германа хозяин дома.

— Теперь да, — ответил человек.

— Тем не менее остаётся ещё одна проблема, — Райд-Эр вздохнул. Оба гостя вопросительно посмотрели на него. — Где ты собираешься жить? Ведь до отлёта «Дестроера» остаётся ещё две недели, — разъяснил торн. — При всём своём желании, поселить тебя в своих апартаментах я не могу. Старейшины в любое время дня могут подключиться к камерам в моей квартире, и если они обнаружат тебя здесь…

— Разразится грандиозный скандал, и все старания Цер-Бера пропадут зря, закончил Марк-Сон.

— Верно, — подтвердил хозяин.

— Но и у меня в военном корпусе он не может остаться. Его могут засечь, добавил Марк.

— И то резонно, — согласился Райд-Эр.

Они умолкли в раздумье.

— А может быть, у Вион-Ти? — пришла неожиданная мысль к торну.

— Нет! — возразил хозяин. — Только не у этой сэли. Я не доверяю ей, а этот, — указал он рукой на Германа, — ещё, чего доброго, ляпнет при ней что-то.

— Но тогда где? — развёл Марк-Сон руками. — Я бы попросил Ким-Берга приютить его на время, но он уехал и неизвестно когда вернётся, — размышлял торн вслух. — Ага…. Как это я раньше не додумался! — неожиданно воскликнул он. — У нас в корпусе есть пустующая квартира и я имею доступ к ней…

— А как же хозяин квартиры? — спросил Райд-Эр.

— О, не волнуйся! Эта сэли в отъезде и, думаю, она не возразила бы, если Герман пожил бы у неё несколько дней, — уверенно заявил геноконцентрат.

— Ну что ж, если проблем с ней не будет, то думаю, это наилучший вариант, — согласился другой и встал. — Пойдём, Герман!

— Куда?

— Как куда? Постричься! Не можешь же ты разгуливать по городу в таком виде.

…Райд-Эр вернулся в гостиную, оставив человека в ванной комнате.

— Ну, теперь скажи, чья это квартира? — сгорая от нетерпения, спросил он у Марк-Сона.

— Конечно же, Зей-Би, — удивился тот недогадливости друга.

— А разве у этой квартиры нет ещё нового владельца?

— Пока ещё нет.

Они прервали разговор. Гомоген вошёл в гостиную.

— Ну что, пошли? — спросил Марк.

— Да, — печально ответил человек, проведя рукой по обритой голове.

Они попрощались с хозяином и, выйдя в коридор, направились к лифту. Спустя некоторое время, путники добрались до казармы. Без проблем миновав охрану внутри здания, торн проводил Германа на нужный этаж. Остановившись у двери, Марк-Сон отпер её и вошёл внутрь. Через минуту он вернулся и пригласил человека.

Это была уютная двухкомнатная квартира не очень больших размеров. В комнате, куда они вошли, были совмещены воедино и гостиная и спальня, это Герман сразу понял, так как «камера и регулятор сна» находились там же. Другая же смежная комната была заперта.

— А что там? — спросил Герман, осматриваясь.

— Туда тебе нельзя! — категорично предупредил торн. — Это лаборатория хозяина дома.

Марк-Сон вскоре ушел, предоставив новосёлу возможность отдохнуть. Герман, переполненный мыслями, ещё долго не мог уснуть, но вскоре усталость сморила его.

Было около полудня, когда Мельсимор, почувствовав чью-то руку на своём плече, вздрогнув, пробудился ото сна. Перед ним стояло нечто чёрное. Герман закрыл глаза и открыл их вновь. Это нечто всё ещё стояло перед ним. Оно зашевелилось, и человек понял, что перед ним живое существо. Мельсимор вскочил на ноги. Напротив него стояла статная человеческая фигура, облачённая с головы до ног во всё чёрное. Даже лицо его было скрыто под чёрным забралом. Незнакомец был очень похож на самого страшного обитателя Земли.

«Страж закона!!!» — подумал Мельсимор в шоке и кинулся к входной двери.

Однако, к его огромному удивлению, пришелец опередил его. Герман заметался по комнате, ища какой-нибудь предмет, чем можно было бы оглушить или даже убить «стража закона», забыв при этом, что это создание было неуязвимым и бессмертным. Существо в чёрном перемещалось с немыслимой быстротой. Бежать было некуда. Герман попал в ловушку.

 

Глава 20

Поняв, что сопротивление бесполезно, Мельсимор медленно приблизился к «стражу закона» и протянул руки, позволив тому пленить себя. Опутав задержанного по рукам и ногам оковами, «страж закона» потащил человека за собой. Выйдя из квартиры, «Ордэрмэн» — так звали существо, облачённое во всё чёрное, повёл Германа за собой в лифт. Смятение охватило душу и разум человека. Все его планы рухнули. Надежда на спасение Зей-Би погасла раз и навсегда. Теперь приходилось думать о собственном спасении.

Выйдя из лифта, «Ордэрмэн» направился к выходу из здания. На улице подземного города собрался весь военный персонал, живущий в этом корпусе казармы. Выстроившись по ранжиру, они ожидали появления «стража закона». Ведя за собой задержанного, «Ордэрмэн» прошёл к середине шеренги. Это устрашающее существо заговорило, и от его металлического баса встрепенулся каждый из представших геноконцентратов.

— Кто привёл этого задержанного правонарушителя в казарму? — показывая на Германа, спросил он.

Мельсимор отыскал взглядом в строю солдат Марк-Сона.

«Молчи, Марк! Молчи!» — умолял он его взглядом.

— Нет, Герман. Я не могу солгать, — обратился торн мысленно к нему.

— Ты и не лжёшь. Только промолчи, — услышал торн мысли человека, — не то все наши планы провалятся в тартарары. Ты единственная надежда на спасение Зей-Би. Сделай всё, что скажет тебе Цер-Бер. Молю тебя как друга, спаси её ради меня.

Ему показалось, что Марк-Сон едва заметно кивнул.

«Ордэрмэн» повторил свой вопрос, вновь оставшийся без ответа.

— Послушай, командир! — набравшись смелости, обратился человек к «стражу закона». — Я желаю говорить со старейшинами!

— Мне приказано отыскать, задержать и отправить тебя обратно на Виону, сухо отрезал «Ордэрмэн». — О разговоре со старейшинами я не получал распоряжения.

— Послушай-ка меня, служака, — произнёс Герман так, чтобы его слова смог услышать только тот, кому они предназначались. — Если ты не хочешь преждевременно уйти на покой, то немедленно доставишь меня в «говорильную комнату» на поверхности Земли.

— Я слушаюсь приказов, данных мне только гомогенами.

— А что ты скажешь, если я просвещу тебя о том, что я гомоген?

— Я слушаюсь приказов, данных мне только старейшинами.

Это уточнение «Ордэрмэна» навело человека на спасательную мысль.

— Как гомоген, я имею право говорить со старейшинами, когда того пожелаю.

Ему показалось, что «Ордэрмэн» издевательски улыбнулся на его слова. «Страж закона» повернулся лицом к геноконцентратам.

— Все свободны.

«Ордэрмэн» велел гомогену включить двигатели гипербот и, когда яркий свет вспыхнул у них под ногами, оба взмыли вверх.

Мягкий розовый свет защитного купола озарял всё вокруг. Задержанный правонарушитель и служитель закона вылетели на поверхность и вскоре достигли одного из наземных зданий. Приземлившись у Научного центра наземного города, они, миновав охранные устройства, вошли внутрь. Герман молча следовал за «Ордэрмэном». Выйдя из лифта, «страж закона» повернул влево и, пройдя до середины коридора, остановился у очередной двери. «Ордэрмэн» открыл её и протолкнул задержанного вперёд. Это была пустая серая комната.

«Страж закона» подвёл юношу в центр помещения, включил связь и вслух позвал вионийских старейшин. Это была знаменитая «говорильная комната», о которой Мельсимор немало слышал от Марк-Сона. В комнату стал поступать белый дым, и человек перепугался, вспомнив о «газовой атаке» в бывшей квартире друга.

— Не суетись! — одёрнул его металлический голос.

Внезапно в пространстве комнаты возникло голограммное видение: зал, в котором восседал совет старейшин. За столом сидели все тринадцать вионийских правителей.

— «Ордэрмэн», зачем ты вызвал нас? — узнал Мельсимор голос регента Нестора.

— Не я вас вызвал, почтенные старейшины, — отвечал тот. — Я в точности выполнил ваш приказ, но задержанный гомоген пожелал говорить с вами, осведомил он. — Так как вионийские власти признали его биполидом Вионы, то у него, как и у каждого вионийца есть право говорить со старейшинами, когда он того захочет, — заключил «Ордэрмэн» свой доклад. Он умолк и Герман понял, что следующее слово за ним.

— Почтенные старейшины, — склонив голову в знак уважения начал человек. Сперва я бы хотел извиниться перед вами за обманутое мной ваше доверие. Я искренне сожалею…

— Хватит! — прервал регент землянина на полуслове. — Если бы ты искренне сожалел и действительно бы нас уважал, то не стал бы самовольно и тайно покидать Виону. Своим побегом ты поставил под удар не только свою жизнь, но и лишил нашего доверия управляющую научным центром. Сегодня в три часа дня по земному времени на космопорте Земли тебя будет ждать космический корабль, посланный нами с Вионы. Ты должен прилететь на нём обратно на нашу планету, туда, где…

— Нет! — запротестовал человек.

— Что? — не понял его глава старейшин.

— Я сказал — нет! — повторил человек. — Я не собираюсь возвращаться на Виону! Мой дом здесь, на Земле, и я никуда не собираюсь улетать отсюда!

Это вызвало ропот и негодование старейшин.

— Но тебе нельзя оставаться на Земле! — услышал Герман голос Наина. Место гомогена здесь, на Вионе!

— Позвольте мне самому решать, где мне жить…

— Нет! Ты не волен принимать самостоятельное решение! — вступил в разговор Кёрк.

— Но почему? — возмущённо спросил Мельсимор. — Почему я должен покидать свою родину, свои владения лишь из-за принятых вами безумных законов и правил?

— Твои владения? — усмехнулся регент. — С каких это пор город Дейлингборт стал твоим владением?

— С тех пор, как умер мой отец и оставил мне в наследство всё поместье Мельсиморов.

— Какое отношение имеет твоё поместье к нынешнему городу? — не мог регент понять логику примитива.

— Самое прямое! — воскликнул Герман. — Здесь в прошлом времени на территории города некогда располагалось моё поместье, и так как её законный владелец, то есть я, жив, по закону оно всё ещё принадлежит мне.

— Но права собственности по нашим законам отменены, и ты не можешь считаться владельцем Дейлингборта, — донёсся голос Кёрка.

— Ну что ж, если право собственности отменили, и если я не смогу получить обратно мои земли, то позвольте мне хотя бы жить здесь…

Старейшины долго молчали, переговариваясь между собой и обдумывая предложение человека из прошлого.

— Хорошо, — не сразу ответил регент Нестор. — Мы позволим тебе остаться на Земле, — таково было решение совета. — Однако, — добавил тот, — мы не можем обеспечить тебя теми удобствами, которые ты мог бы получить на Вионе, предупредил он.

— Это неважно, — ответил человек. — Я согласен даже на ту квартиру в казарме, в которой ваш «чернорубашечник» нашёл меня.

Старейшины переглянулись.

— Но почему именно в казарме и почему именно в этой квартире? подозрительно осведомился регент.

Герман невинно пожал плечами.

— Не знаю, она просто пригляделась мне.

— Ну что ж, — немного подумав, проговорил регент, — бывший хозяин квартиры вряд ли вернется обратно. Поэтому мы не против твоего поселения там. Освободи его от оков, «Ордэрмэн».

«Страж закона» выполнил требование. Герман размял отекшее тело.

— Отныне, — вновь заговорил главный из старейшин, — ты, Герман Фридрих Мельсимор, являешься как полноправным вионийцем, так и биполидом земного города Дейлингборт. Как и каждый землянин, ты будешь обеспечен жильём и ежемесячным довольствием. Ты обязан быть законопослушным подданным не только Земли, но и Вионы. У тебя, как у биполида Вионы, есть право в любое время суток обратиться к совету старейшин за помощью и советом. Так как ты гомоген, — продолжал регент, — ты освобождаешься от несения воинской службы, однако должен быть обучен знаниям, необходимым вионийскому биполиду, чтобы в будущем приносить пользу обществу.

— Это были мои права, а как же обязанности? — спросил ново- подданный Земли.

— Об обязанностях совет решит позже, после того, как ты закончишь обучение.

— Могу ли я спросить вас об одной детали, старейшины? — обратился Герман к вионийцам.

— Спрашивай.

— А когда мне вживят нейрокомпьютер?

Старейшины рассмеялись, услышав нелепый вопрос.

— Нейрокомпьютер вживляют только геноконцентратам, — объяснил старейшина Марио. — Ты же должен пройти обучение, использовать свой разум так, чтобы обходиться без нейрокомпьютера.

— Выходит, мне вновь придётся посещать школу?

— Н-е-т, — мягко поправил Марио. — Даже при всём своём желании ты не смог бы попасть в неё. Ведь она находится на Вионе, а ты категорически отказался от возвращения на нашу планету…. По этой причине мы, старейшины, наделим одного из геноконцентратов правом быть твоим наставником. Выбор остаётся за тобой. Через двое суток сообщишь нам о своём решении.

— Думаю, я уже знаю, кого хочу в наставники, — неожиданно для совета заявил человек. — Цер-Бер, вот кто в силах обучить меня.

Старейшины опешили.

— Но дело в том, что… — начал неуверенно старейшина Наин.

— Я знаю, что «Первейший» никогда никого не берёт на воспитание, опередил землянин его возражение, — но думаю, ради меня он сделает исключение, — уверенно заявил он.

— Герман, — вежливо проговорил регент, — не торопись со своим решением. Возможно, ты делаешь слишком поспешный выбор. Лучше будет, если ты дашь нам свой ответ через двое суток…

— Я уже решил, регент Нестор, — сказал Герман. — Мой ответ через двое суток будет тем же. Я хочу в наставники только Цер-Бера, — настаивал человек.

В ряду старейшин вновь воцарилось молчание.

— Что ты скажешь на это, Марио? — мысленно обратился регент к тому, так как именно этот старейшина был генотипом «Первейшего».

— Что я скажу?… — ответил виониец мысленно регенту. — Пусть Цер-Бер сам решает.

— Хорошо, Герман, — обратился Нестор к землянину. — Если Цер-Бер даст своё согласие, то пусть будет по-твоему.

В «говорильной комнате» появилось некое подобие экрана, на котором предстал Цер-Бер собственной персоной.

— Приветствую тебя, Цер-Бер! — обратился регент к торну. Его обычный снисходительный тон, с каким он обращался ко всем геноконцентратам, исчез.

«Самого первого» чтили и уважали все старейшины совета, как любят первого сына семейства. Однако немного позже Герман понял, что к их отношениям к Цер-Беру примешивалась ревность, подобная той, которая сопутствует родичам престолонаследника.

— Мы, старейшины Вионы, обращаемся к тебе, «Первейшему», затем, что стоящий перед тобой гомоген изъявил желание стать твоим подопечным.

Цер-Бер понял, о ком идёт речь. «Первейший» долго размышлял, прежде чем произнёс своё решение.

— Я согласен.

Ответ изумил всех, даже «Ордэрмэна». Однако ставить под сомнение слова Цер-Бера или расспрашивать его по этому поводу не осмелился никто. Экран, на котором было отображение «самого первого», истаял в клубах дыма, что означало конец связи. После некоторых формальностей Германа отпустили, и тот первым делом направился обратно в казарму, где располагались уже и его «апартаменты».

 

Глава 21

Мельсимор постучался в дверь квартиры, в которой жил его друг Марк-Сон. Дверь открыл сам хозяин.

— Герман! — воскликнул торн и, поспешно затолкав его внутрь, выглянул в коридор.

Поблизости никого не было видно. Марк закрыл дверь и облегчённо вздохнул.

— Как ты смог убежать из рук «Ордэрмэна»? Воистину ты самый смелый из гомогенов, которых я когда-либо знал! — с восторгом проговорил он.

— Возможно, я не самый смелый, однако изобретательности мне всегда хватало, — находясь в хорошем расположении духа и довольный собой, ответствовал другой. — Отныне мы с тобой соседи, — сев на диван, провозгласил человек.

— Как так соседи? — опустившись в кресло напротив, удивлённо спросил другой.

Мельсимор подробно пересказал о случившихся происшествиях.

— Ну, что ты скажешь?

— Не знаю, что и подумать, а уж тем более сказать, — развёл тот руками. Да-а, если уж не смелостью, то даром красноречия ты точно одарён, — заключил Марк.

— Недаром же я «Преемник Диониса», — усмехнулся человек.

— Никогда бы не подумал, что Цер-Бер согласится стать твоим наставником.

— Порой в жизни бывают и не такие чудеса, — улыбнулся Мельсимор. — К примеру, если бы два года назад кто-то заявил мне, что я полюблю творение рук человека, да ещё и сам стану наполовину этим… таким же, как и она, поверь, я бы убил этого прорицателя не раздумывая, — признался он.

— Ты, наверное, слишком горяч характером, — хмыкнул геноконцентрат с непониманием.

— Отнюдь нет. Просто в наше время за клевету и ложь, или оскорбление чести могли вызвать обидчика на честный поединок — дуэль, — объяснил Герман. — И у меня есть один такой на примете…

— Кто же это? — насторожился Марк-Сон.

— Доктор Джоханс Лоран.

Прошло несколько дней, в течение которых Герман многому научился у своего наставника. Цер-Бер был удивлён рвением питомца, быстро овладевающего сферами знаний, доступных лишь развитому человеческому интеллекту. Однако геноконцентрат прекрасно понимал, что его усердие было связано с предстоящим полётом. Пока человек подготавливал себя умственно, физически и морально, «Первейший» занимался другой стороной подготовки, в частности, отбирал верных геноконцентратов для осуществления переворота на военном космическом корабле «Дестроер».

Был полдень, когда Герман, решив немного отдохнуть, вернулся в свою квартиру. Вот уже больше недели он жил там, однако, раскрыть код замка и войти во вторую комнату своей квартиры ему никак не удавалось. Тем не менее, человек решил не сдаваться. Как-то во время своих повседневных занятий он попросил помощи у своего наставника, тот же посоветовал ему искать разгадку больше в себе. Герман не совсем уловил смысл этой загадочной «подсказки».

Мельсимор подошёл вплотную к заветной двери и приложил ладонь к устройству на его поверхности. Дверной замок щёлкнул один раз.

«Ищи разгадку в себе!» — вспомнил он совет Цер-Бера.

— Герман Фридрих Мельсимор, — произнёс он.

Дверь осталась неподвижной. Мельсимор убрал руку и нервно зашагал по комнате.

— Чёрт бы побрал эту дверь! — воскликнул он с досадой.

И тут услышал голос домашнего компьютера из гостиной. Он не расслышал всех слов обращения домокомпа, однако это было не самым главным. Заветная дверь, ведущая в рабочий кабинет прежнего хозяина дома, была открыта! Человек с опаской подошёл к комнате и вошёл внутрь. В помещении царил мрак. Новый хозяин приказал домокомпу включить освещение, и требование тотчас было исполнено. Увиденное не то, чтобы обрадовало человека, а ошеломило. Комната была похожа не на рабочий кабинет, а на ботанический сад.

Высокие застеклённые клумбы с землей, в которых были посажены растения различных видов и семейств, разделяли комнату на несколько маленьких аллей. Температура воздуха там была ниже, чем в соседней комнате. Воздух был насыщен озоном. Он вдохнул полной грудью и почувствовал приятный аромат. Этот запах напомнил ему Олденский лес, который входил во владения поместья семьи Мельсимор. Воспоминания о родном доме отозвались в душе щемящей болью. Он шагнул вперёд к одной из аллей. Осматривая растения сквозь стеклянные барьеры, он обнаружил, что они ему знакомы. На Криптонии в оранжерее доктора Лорана была растительность, которую он никогда не видел в своей жизни. Тут же почти все ростки деревьев и кустарников были схожи с теми, которые росли в Олденском лесу.

«Но откуда они могли взяться здесь? — дивился Герман. — Уж точно не с Вионы. Марк-Сон! Вот кто может дать ответ».

Он пригласил геноконцентрата к себе по телекоммуникативной связи.

— В чём дело, Герман? — спросил тревожно Марк-Сон и, увидев дверь второй комнаты открытой, догадался о причине вызова.

— Тебе удалось открыть дверь?!

— Пойдем, я покажу тебе кое-что, — сказал Герман.

Геноконцентрат ахнул от представшего зрелища.

— Этого не может быть!!!

— Вот и я так думаю.

— Значит… Ей все-таки удалось это сделать! Ей удалось это сделать! зачарованно повторял Марк-Сон.

— Кому ей? Что удалось?

Торн зашагал по аллее, останавливаясь около каждой застеклённой секции.

— Живое…. Живое…. Живое… — повторял он каждый раз, переходя к очередной секции.

— Конечно же, живое, но не стоит тебе так волноваться…

— Нет, ты не понимаешь… ты не понимаешь. Это же триумф! Победа! — кричал торн радостно. — Она сделала это! Она добилась своего! Она спасла всех! торжествующе твердил Марк-Сон.

— Кто? Кто спас всех? — в растерянности спросил Герман.

— Зей-Би…

— Зей-Би?!

— А кто же ещё? — засмеялся геноконцентрат. — Ведь это те самые образцы из былой флоры Земли, которые она привезла с собой, — показывая рукой на комнатный ботанический сад, разъяснил Марк-Сон.

— Образцы из флоры Земли? Но как они могли попасть сюда?

— Так же, как и ты… — напомнил Марк-Сон.

— Я не имел в виду это время. Почему Зей-Би посадила их именно здесь, в этой комнате, в этой квартире?

— Ну, старина, ты меня удивляешь, — рассмеялся другой. — Где же ей их посадить, как не в лаборатории своей квартиры?

Герман изменился в лице. Глаза его влажно заблестели, и он заходил по квартире печально и ласково дотрагиваясь до каждого предмета. Марк-Сон вышел из домашнего «дендрария» вслед за ним. Увидев столь неадекватную реакцию человека, он забеспокоился. Мельсимор сел в кресло, его мысли по-прежнему были далеки от реального мира.

«Вот почему она целыми днями пропадала в лесу… А я-то думал, что она там встречалась с кем-то… думал, что она лазутчица…»

— Я попрошу тебя никому не говорить об этой лаборатории и о том, что находится внутри неё, — молвил Марк-Сон.

— Даже Цер-Беру?

— Ему тем более.

— Но почему? Ведь эта заслуга перед наукой и землянами может спасти жизнь Зей-Би!

Торн отрицательно покачал головой.

— Старейшины всё равно не откажутся от своего плана. Только если Зей-Би будет на Земле, возможно, вионийский совет согласится рассмотреть вопрос об амнистии.

— А причём тут тогда Цер-Бер?

— Как причём? — усмехнулся тот. — Ведь это Цер-Бер организовывает спасательную акцию…

— Ну и что? — всё ещё не доходил до Германа смысл слов собеседника.

— Как ты думаешь, стал бы он спасать сэли, зная, что старейшины склонны помиловать её и ставить этим самым себя под удар?

— Ты прав, — наконец понял человек. — Ведь «Первейшему» нужен только «Центури», а Зей-Би, зная, что её помилуют, никогда не согласится, чтобы корабль перешёл в его распоряжение…

Друзья решили закрыть домашний «оазис» и во избежание неприятностей, забыть на время о его существовании.

Минула ещё одна неделя. Мельсимор постиг азы науки об «Управлении силой человеческого разума». Он научился контролировать свои поступки, принимать и посылать экстрасенсорные импульсы, с помощью биологической энергии передвигать не очень тяжёлые предметы, оборонять своё тело и разум от чужеродных вредоносных влияний, а также некоторой технике собственной умственной атаки на противника. Самым главным же достижением его учёбы было приобретение способности управлять своими чувствительными рецепторами.

Наступил долгожданный день отбытия. Время взлёта было назначено на полдень. Было одиннадцать часов утра, когда Герман, надев свою новую форму, комбинезон солдата, подошёл к отражателю и был приятно удивлён переменой в своём облике. Осанка атлетического тела, волевые черты лица, проницательный взгляд, выражающий умудренность и спокойствие уверенного в себе человека.

Прежде чем отправиться на космопорт, он должен был зайти к своему наставнику, чтобы получить последние напутствия. В последний раз окинув взглядом своё пристанище, он вышел и направился к лифту. Через считанные секунды он был уже в фойе военного корпуса. Прежде чем выйти из лифта, Герман надел на голову шлем с солдатской эмблемой, чтобы скрыть от окружающих свою личность.

Спустя двадцать минут Герман был уже в резиденции «Первейшего».

— Добро пожаловать, гомоген Герман, — поприветствовала его сэли, открывшая дверь. — «Первейший» ждёт вас.

Он отдал ей свой головной убор и быстрыми шагами направился в комнату. Цер-Бер неподвижно восседал на своём троне.

— Приветствую тебя, учитель, — склонив голову в знак почтения, поздоровался человек мысленно с «самым первым».

— Здравствуй, Мельсимор. Я недавно говорил с Лар-Соном. Всё готово к отбытию.

— Будут ещё распоряжения, учитель?

— Да, только не распоряжение, а предостережение…. Если встретишься там с доктором Лораном, не вступай с ним в открытый бой. Я не знаю этого гомогена, но по твоему рассказу понял, что его разум намного превосходит твой. Сойдясь с ним в поединке разумов, ты можешь проиграть, а мёртвым ты никому не сможешь помочь…

Герман пообещал учителю сделать всё от него зависящее, чтобы избегнуть противоборства, и, попрощавшись, торопливо направился в космопорт. Вся команда была уже на борту корабля.

— Почему вы опоздали, солдат… — стоящий у шлюза лейтенант посмотрел на форму Германа.

— … Олд-Вен? — прочёл тот отличительный значок с именем, прикреплённый к груди солдата.

— Объясниться прямо сейчас? — Мельсимор надвинул забрало и изменил голос, дабы геноконцентрат Гор-Ди, лейтенант с экспедиционного корабля «Центури», не узнал его.

— Ладно…. Разберёмся потом. Проходи и садись на своё место, — строго посмотрев на солдата, скомандовал тот.

Герман присоединился к солдатам.

— Что так долго? — спросил Марк-Сон, который также был в рядах простых солдат.

— Потом расскажу, — не снимая шлема, бросил Герман и, сев в свободное кресло, пристегнул ремни безопасности.

— До старта осталось десять секунд, — известил бортовой компьютер, голос которого прозвучал во всех микродинамиках корабля. — Девять… восемь… семь….. один… Пуск! — и лёгкая вибрация засвидетельствовала о взлёте военного корабля.

Прошло четверть часа.

— Анабиотические камеры готовы, — известил голос бортового компьютера из динамиков.

Геноконцентраты расстегнули ремни и, встав со своих кресел, зашагали в направлении анабиотического отсека. Герман подождал, чтобы все солдаты вышли из салона. Последним из них был Марк-Сон.

— Смотри, ничего не перепутай! — дружески похлопав человека по плечу, сказал торн.

Мельсимор кивнул. Он подождал, чтобы все солдаты и экипаж корабля уснули под анабиозом, и только тогда направился в рубку управления.

— Мэрроу, — назвал он кодовое имя борткомпьютера.

— Кто вы? Назовите себя! — потребовал ответа Мэрроу.

— Гомоген, Герман Фридрих Мельсимор, — представился человек.

— Гомоген? Как вы сюда попали? Откуда вы знаете моё имя? — осыпал тот человека вопросами.

— Тебе это необязательно знать, — ответил Герман и сел в кресло капитана корабля. Он придвинул к себе пульт управления.

— Вы сели в кресло капитана корабля! Это запрещено! — строго уведомил борткомп.

— Хватит верещать! — процедил Герман сквозь зубы. — Теперь это кресло моё, — добавил он и набрал нужную комбинацию цифр на пульте управления.

Бортовой компьютер приумолк.

— Представьтесь, — проговорил Мэрроу после небольшой паузы.

— Герман Фридрих Мельсимор, — назвался человек.

— Добро пожаловать на борт корабля, капитан, — поприветствовал юношу бортовой компьютер военного корабля «Дестроер».

— Вот это другое дело, — довольно молвил Герман. — Теперь слушай мою команду, Мэрроу, — деловито сказал он. — Все предыдущие инструкции по полёту отменить.

Борткомпьютер выполнил требование.

— Курс остаётся тем же. Скорость тоже. Меняешь лишь указания, данные после включения анабиоза, — уточнил человек. — После того, как «Дестроер» прибудет на место назначения, включишь лишь те камеры, которые я укажу. Остальные распоряжения получишь позже.

Мельсимор поднялся с кресла и направился в анабиотический отсек. Радость переполняла его сердце. Он чувствовал, что скоро увидится с любимой.

«Ну, доктор Лоран, вот и приблизился час нашей встречи, — с ненавистью думал Герман, подготавливая свою камеру анабиоза. — Пора тебе показать, кто есть кто, — уверенный в себе процедил он сквозь зубы. — Скоро твой сын вернётся к тебе, „папаша“…»

 

Глава 22

Тихий щелчок в рубке управления военного корабля «Дестроер» известил о прекращении режима «охлаждение» в анабиотическом отсеке. В камерах анабиоза, указанных новым капитаном, автоматически включились кнопки режима «слив» и «кислород». Колпаки камер отворились и геноконцентраты, которым предстояло осуществить план спасения, стали пробуждаться. В их числе был также лейтенант Гор-Ди.

— Добро пожаловать в реальный мир, — лейтенант увидел перед собой улыбающегося солдата Марк-Сона.

Торн вяло поднялся, встряхнул головой и огляделся.

— А где же остальные? — спросил он у Марк-Сона.

— В анабиозе, — без эмоций ответствовал тот.

— Как так в анабиозе? — удивился лейтенант, так как все камеры должны были открыться одновременно.

— Планы меняются, лейтенант Гор-Ди. У нас новый капитан, а значит и новые цели полёта, — сообщил торн.

— Новый капитан?… Новые цели?… Что это ещё за фокусы? — поднял он голос.

— Не кипятись ты, Гор-Ди, — послышался голос из-за спины геноконцентрата. Тот резко обернулся.

— Ты-ы??? — в шоке протянул Гор-Ди, увидев Германа.

— Вот — наш новый капитан, — представил Марк-Сон.

Торн взъярился:

— Это же саботаж! Бунт!

— Понимай, как хочешь, — хмыкнул Герман в ответ.

Гор-Ди, не зная, что делать, в отчаянье кинулся к анабиотическим камерам, в которых всё ещё спали остальные солдаты и экипаж корабля.

— Не глупите, лейтенант, — сказал капитан. — Вам не удастся без помощи борткомпьютера разбудить их.

Гор-Ди с раздражением уставился на человека.

— Что вам надо от меня?

— Пойдем, я объясню тебе по дороге, — бросил Герман через плечо и, открыв с помощью борткомпа двери анабиотического отсека, вышел в длинный освещённый коридор.

Лейтенант нехотя последовал за ним. Новоявленный капитан растолковал торну, что от него требуется. Однако он умолчал об уговоре с Цер-Бером о передаче ему «Центури» как награды за его труды.

— Очевидно, ты забыл, что доктор Лоран проделывал с пленными? — пытался возразить торн.

— Риск — благородное дело, — усмехнулся капитан.

— Но это авантюра!..

— Позволь мне самому решать, что авантюра, а что нет, — отрезал Герман.

Надиктовав борткомпьютеру последовательность действий, он подошёл к Марк-Сону.

— Инсталляция закончится через десять минут.

Геноконцентрат сразу понял, о чём идёт речь.

— Который? — спросил тот.

— Первая шлюпка во втором запасном отсеке.

— Понятно, — кивнул Марк-Сон.

— Я присоединюсь к вам позже, — сказал Мельсимор.

Марк-Сон вышел из рубки управления и, ведя за собой с две дюжины солдат геноконцентратов, направился в тот отсек, который указал ему капитан. Лейтенант Гор-Ди был немало удивлён, поняв, что человек не собирается посылать его вместе с остальными геноконцентратами на Криптоний. Герман вновь обратился к Гор-Ди:

— Сейчас на Криптонии около трёх часов ночи. К семи утра по криптонийскому времени управление кораблём «Дестроер» перейдёт в твои руки, Гор-Ди.

— Но почему в мои? — не понимая действий человека, развёл тот руками. Почему ты не прикажешь борткомпьютеру отключить охлаждение анабиотического отсека и освободить хотя бы экипаж корабля? Я не смогу справиться с управлением корабля в одиночку.

— Тебе и не придётся управлять кораблём. С помощью борткомпьютера ты освободишь всю команду…

— Почему бы это не сделать сейчас? Кроме того, надо было бы попытаться договориться с капитаном Тру-Ди.

— Я не намерен с кем бы то ни было заключать соглашение, — категорично высказался Герман. — Мне нужна только уверенность в том, что оружие «Дестроера» не разрушит станцию до семи часов утра. Этого времени хватит, чтобы выполнить нашу миссию.

— А если всё пройдёт неудачно? Если вы не вернётесь к заданному сроку?

Мельсимор не успел ответить. Борткомпьютер оповестил, что корабль вошёл в орбиту Криптония.

— Герман, — лейтенант удержал его за плечо. — Зачем вы всё это делаете? «Центури» не стоит ваших жизней…

Человек рассмеялся.

— В моём времени, Гор-Ди, рисковали жизнью не за груду металлолома, а за спасение других жизней!

— Зей-Би? — спросил тот, наслышанный об их истории любви.

Герман грустно улыбнулся.

— Да, дружище, — положив руки на плечи геноконцентрата, признался человек. — Это мой единственный шанс спасти её.

Гор-Ди открыл рот, чтобы высказать своё мнение на этот счёт, но человек остановил его жестом.

— Не надо пытаться отговорить меня. Я не смогу без неё жить Гор-Ди…. Не смогу!.. Прощайте, лейтенант Гор-Ди, — отсалютовав как солдат, сказал Герман и поспешил к шлюпке, где его ожидали соратники.

— Почему так долго? — встретив его у шлюза, спросил Марк-Сон.

Мельсимор, ничего не ответив, прошёл в кабину управления и сел в кресло капитана. Марк-Сон закрыл внешний шлюз и присоединился к нему.

— Он согласился? — спросил геноконцентрат.

— А разве мы оставили ему выбор?

Мэрроу оповестил об окончании инсталляционного времени и позволил спасательной шлюпке отлететь. Капитан обратился к борткомпьютеру и приказал открыть наружный шлюз того отсека, в котором находилась их спасательная шлюпка. Требование было исполнено тотчас. Вскоре им открылась панорама зловещей планеты цвета кобальта.

Заработали двигатели. «DS-14», — таково было название спасательной шлюпки, оторвавшись от корабля, стремительно понеслась к планете. Пройдя сквозь плотную атмосферу Криптония, спасательная шлюпка достигла поверхности планеты. Но самый тяжёлый этап оставался ещё впереди. Капитан переключил двигатели на подводный режим работы и «DS-14» стал медленно погружаться в воды ядовитого криптонийского океана. Чем меньше оставалось расстояния до станции, тем больше становилось подводное давление.

Ровно через час они достигли подводной станции на Криптонии. Автоматический шлюз отсека открылся и спасательная шлюпка вплыла внутрь станции. Земляне вошли в промежуточное помещение. Доктор Лоран всё ещё не изменил коды на замках отсековых дверей, и Герман, помня их цифровые комбинации, без препятствия стал переходить из отсека в отсек со своими спутниками, пока, наконец, не достиг главного коридора станции. Где искать капитан-майора Зей-Би и «Центури», он не знал. Человек решил прибегнуть к помощи разума и наладить связь с нейрокомпьютером Зей-Би. Наконец, Герман услышал долгожданный ответ.

— Кто вызывает меня? — донёсся сигнал от Алекса.

— Тебя вызывает гомоген Герман.

— Это, вероятно, шутка?

— У меня нет намерений шутить, — ответил Герман. — Я вернулся на Криптоний, чтобы вызволить отсюда Зей-Би. Где она сейчас находится?

— Во втором бароотсеке, — сообщил Алекс.

— А «Центури» и другие геноконцентраты?

— Зачем вам это знать?

— Вопросы здесь задаю я! — пресёк Герман излишнее любопытство «многоопытного» компьютера.

— «Центури» в седьмом ангаре исследовательского корпуса, а другие геноконцентраты… — последовала пауза, — … их больше нет в живых…

— Это правда? — потрясённый Герман не мог найти слов.

— Доктор Лоран успешно выполнил свои эксперименты…. Позвольте спросить о ваших планах, гомоген.

— Думаю, они и так ясны, — не собираясь отчитываться перед кибермозгом, ответствовал человек и прервал связь.

Мельсимор повернулся к стоящим рядом с ним геноконцентратам. Они ожидали дальнейших распоряжений.

— Так… — раздумывая, протянул человек. — Разделимся на две группы. Первая пойдёт за тобой, Марк-Сон. К «Центури». Вторая же, состоящая из шести солдат, включая и меня, направится в бароотсек за Зей-Би.

— Значит, встретимся на «Центури»? — спросил Марк-Сон.

— Нет. Вы улетите на «Центури» и будете ждать нас в зоне недосягаемости радаров станции. Мы же на «DS-14» присоединимся к вам позже.

— Если так, то кто же будет руководить командой на «Центури»? — резонно поинтересовался Марк-Сон.

— Да, с этим надо определиться, капитан, — вставил своё слово сержант Бар-Тон, который в прошлом полёте на Криптоний был помощником капитана Рун-Ди.

— Ну, если так, тогда пусть Марк-Сон возьмёт руководство в свои руки, решил Мельсимор.

Выбор капитана пришёлся не по душе не только самому Марк-Сону, но и остальным геноконцентратам, однако противиться слову гомогена и к тому же питомца «Первейшего» они не решились. Марк-Сон с восемнадцатью солдатами отправился в исследовательский корпус за экспедиционным кораблём, а капитан со своей группой направился туда, где хозяин станции держал в заточении Зей-Би. Герман набрал код на щите кодового замка и дверь в бароотсек открылась. Он вошел внутрь, велев сопровождающим его геноконцентратам караулить у дверей. Он нашёл переключатель освещения, включил его, и всё пространство вокруг приобрело свои цвета и очертания. Найдя среди барокамер ту, которая работала, человек с волнением приблизился к ней и заглянул внутрь. Зей-Би действительно была там. Сердце его сжалось: сэли была в беспомощном состоянии.

Безжизненное выражение лица, опущенные веки, смертельно бледная кожа… Она была похожа больше на мёртвую, чем на спящую. Герман подошёл к приборам у изголовья герметической камеры, нажал на несколько кнопок, и стеклянный колпак стал медленно подниматься вверх. Герман с нетерпением и трепетом приблизился к своей возлюбленной.

— Зей-Би, — нагнувшись к ней, нежно позвал он её.

Однако сэли не слышала его, находясь в глубоком трансе. Раньше Мельсимор не понимал этого состояния геноконцентрата, теперь же он знал об этом почти всё.

«Если геноконцентрат входит в транс, то делает он это либо от усталости, либо от нестерпимой боли», — вспомнил он слова, некогда сказанные Цер-Бером.

Он приложил руку ко лбу сэли и облегчённо вздохнул, почувствовав теплинку.

— Зей-Би, Зей-Би… — позвал он её мысленно.

Сэли, почувствовав чьё-то присутствие, открыла глаза. Она задержала отуманенный взгляд на Германе и снова смежила веки.

— Не время спать, дорогая! — взяв её за руку, мягко прошептал он. — Нам пора домой.

Но сэли молчала.

«Лучше мне не открывать глаза, — уловил человек мысли сэли. — Это, наверное, доктор Джоханс решил доконать меня».

— Нет, это не Джоханс, дорогая. Это я, Герман, слышишь? — воскликнул он и в порыве чувств поцеловал её.

Дрожь пробежала по телу сэли. Она почувствовала тепло и влагу губ своего возлюбленного. Зей-Би открыла глаза.

— Герман… — прошептала она, и он ласково улыбнулся ей в ответ.

— Да, милая, — поглаживая её волосы, ответил Мельсимор.

— Как ты здесь очутился? Ты ведь должен быть сейчас на Вионе?

— Я был там… был и на Земле, но вернулся за тобой…. вернулся, чтобы увезти тебя домой.

— Домой… — как эхо отозвалась Зей-Би. — А где он, этот дом?… печально вздохнула она.

— Я обо всём уже позаботился… Единственная проблема — это твоё самочувствие. Сможешь ли ты сама ходить?

Зей-Би приподнялась на локтях, но вновь опустилась на поверхность барокамеры.

— Ах да! Как же я забыл! — воскликнул Герман и, вытащив неизвестную капсулу из своего «резервуара», вложил её в «распределительный» пояс сэли.

Геноконцентрат, почувствовав прилив сил, повторила попытку подняться. С помощью Германа она выбралась из камеры, выпрямилась и сделала один самостоятельный шаг. Убедившись, что силы ещё не покинули её, воодушевилась:

— Всё в порядке!

— Ну, тогда можем отправляться домой! — воскликнул счастливо Мельсимор.

— И ты вот так уйдёшь, не попрощавшись со своим отцом?…. послышался в помещении чей-то голос.

Мельсимор вздрогнул. Он огляделся по сторонам, но в отсеке, кроме него с Зей-Би, никого не было. Противоположная стена отсека отошла, будто испарилась в воздухе. Пространство расширилось. По ту сторону от проёма стоял сам доктор Джоханс Лоран. Он сделал шаг вперед, и стена вновь заняла своё место.

— Конечно же, нет, папаша… Я собирался тебя навестить, — иронически отозвался Мельсимор.

«Лет так через пятьсот, когда, я думаю, ты уже сгнил бы до мозга костей», — подумал злостно он.

— Не ври! — вскрикнул старик. — Ты-ы…. лгун! Убежал из дома и присоединился к нашим врагам…

— Врагам?… — Герман вскинул голову. — С каких это пор я сам себе враг?

Криптониец сверкнул глазами.

— Не хочешь ли ты сказать, что ты один из них?

— Вот именно! Как ты думаешь, почему твои приборы не смогли сразу распознать во мне человека? Молчишь? Так позволь мне самому ответить. Я наполовину такой же геноконцентрат, как и они, — заявил он.

— Нет! Этого не может быть! — старик вытаращил глаза.

«Да. Это сущий бред», — подумала Зей-Би.

— Это правда… и я… не считаю это зазорным для себя… — с вызовом добавил человек.

Доктор Джоханс отступил на шаг и с презрением посмотрел на того, кого он считал своим сыном. Его взгляд не сулил ничего хорошего.

— Тогда я уничтожу тебя, — сжав зубы, пригрозил старик.

— Ну… Ты уничтожишь не только меня, но и себя и всю свою жалкую станцию, — ответил Мельсимор.

— Если ты имеешь в виду свою жалкую команду спасателей, о них позаботятся мои солдаты. Возвращаясь сюда, ты забыл одну маленькую деталь…

— Что именно? — насторожился юноша.

— Ведь радары сейчас работают… — торжествующе заявил учёный злодей. — Ну что же ты молчишь, примитив? Признайся, что проиграл.

За всё время, проведённое Германом на Земле и Вионе, его не раз называли «примитивом из прошлого», но тон таких эпитетов никогда не был столь обидным и оскорбительным, как сейчас, когда это слово произнёс криптониец. Только за это слово Герман готов был вызвать оскорбителя на дуэль. Старик знал, как побольнее ужалить человека. Однако предостережения наставника в последний день на Земле Мельсимор не забыл. Проглотив горькую пилюлю, он решил проявить гибкость, чтобы спасти свою команду.

— Ты думаешь, я не знал, что станция вышла из зоны космического возмущения? — сказал он с нарочитым смехом. — Эта «жалкая команда», как ты изволил выразиться, прибыла, чтобы спасти своих из плена. И как только мы улетим отсюда, твоя подводная берлога взлетит ко всем чертям!

Криптониец взъерепенился:

— Жаль, что ты этого не увидишь. Я прикончу тебя намного раньше.

Зей-Би побледнела, услышав угрозу старика. Она хотела вмешаться в их разговор, но решила применить свою силу лишь в случае очевидной опасности.

— Убьёшь меня сейчас, покончишь заодно и с собой, — посмотрев «отцу» в глаза, ответствовал Герман в том же тоне.

Старик захихикал:

— Что ты мне можешь сделать, примитив?

— Не сделать, а уже сделал.

— Хм. И что же, позволь спросить?

— Увидишь, когда временной континуум поглотит тебя…

Герман запнулся. Дверь, ведущая в отсек, исчезла в стене. Это геноконцентраты, услышав возбуждённые голоса, ринулись в отсек. Они подоспели вовремя. Завидев чужака рядом со своим капитаном, торны открыли огонь из своих оружий. Однако мишень оказалась проворнее них. Одним рывком подпрыгнув к стене, из-за которой он недавно вышел, криптониец исчез бесследно. Стена вновь воздвиглась на прежнем месте. Геноконцентраты пытались взломать её, однако капитан приказал оставить эту бессмысленную затею. Они должны были успеть убраться с планеты до семи часов утра.

Выйдя из бароотсека, маленькая группа из семи геноконцентратов во главе с гомогеном стала продвигаться в направлении отсека, где они оставили спасательную шлюпку «DS-14».

 

Глава 23

По дороге Герман начал расспрашивать Зей-Би о событиях, происшедших после его отлёта с Криптония. Сэли устало улыбнулась и он понял, что желания говорить на эту тему у неё не было. Когда Герман поведал ей о своих злоключениях, о согласии Цер-Бера взять его в ученики, Зей-Би воскликнула:

— Это невероятно! Цер-Бер согласился стать твоим наставником?!

Герман усмехнулся.

— Но самое удивительное заключается в другом. Представь себе, после разрешения старейшин оставить меня на Земле, они определили меня жить в казарме в твоей квартире…

— В моей? — не поверила сэли своим ушам. — Но ведь я ещё жива.

— Они думали иначе, — истолковал человек решение старейшин.

— А как же мой…

— …ботанический сад? — догадался Герман, понимая, что для его возлюбленной это имело огромное значение.

— Откуда ты знаешь? — изумилась она. — Ты сумел проникнуть туда?

— Да, но об этом после…

— Ну, и как они?

— Кто — они? — не понял Мельсимор.

— Растения!

— Живут…

Она засияла от радости и восторга.

— Ты кому-то рассказал об этом?

— Нет, — ответил он. — Только Марк-Сону.

— Это хорошо, — вздохнув облегчённо, произнесла Зей-Би. — Лучше будет, если я сама представлю экспонаты старейшинам.

— Не думаю, что это будет возможно, — лицо у Германа вдруг помрачнело.

— Почему же? — сэли не знала о приговоре.

— Мы не вернемся на Землю, да и на Виону тоже, — признался человек, но умолчал о вердикте старейшин.

— Ну… если так, то где же мы будем жить?

Человек молчал.

— На базе «Борн» — не сразу ответил он ей мысленно.

— База «Борн»?! — она была наслышана о существовании этого объекта. — А как же «Центури»? Его тоже придётся перегнать на эту базу? — тревожно спросила она.

— Да. Это было единственным условием «Первейшего».

— Условием?… «Центури» принадлежит космическому флоту Земли. Мы не можем распоряжаться им. Это незаконно….

— А ты думаешь, всё, что мы здесь делаем, это законно? — спросил он.

— Но криптонийцу ты сказал, что вас послали власти, — пыталась Зей-Би выяснить истину.

— Это была уловка… заведомая ложь… Власти, конечно же, послали сюда корабль, но лишь за тем, чтобы уничтожить всю станцию вместе с тобой и «Центури», — он умолк, дав возможность сэли осознать сказанное им.

Теперь до Зей-Би дошло всё. Цер-Бер играл в свою игру: брал себе «Центури» взамен на свободу сэли. Однако геноконцентрату трудно было смириться с таким поворотом событий. Ведь всё, чему она посвятила столько трудов и усилий перечеркивалось.

— Стойте! — неожиданно скомандовал капитан.

Все остановились. Герман поднял руку, призывая соблюдать тишину.

— Мне знаком этот звук, — посмотрев на Зей-Би, обратился он к ней.

— Солдаты-киборги! — она также различила тихое дребезжанье, исходившее от роботов. — Они, кажется, у спасательной шлюпки?

— Намного ближе. Оружие к бою! — приказал капитан всем солдатам из своей маленькой группы.

Все немедленно подчинились. Достав из «уменьшителя» два лазерных пистолета, Герман протянул один их них своей спутнице. Мельсимор послал в разведку одного из торнов. Тот вскоре вернулся с тревожной новостью. Киборги находились в промежуточном отсеке на пути к «DS-14». На вопрос капитана об их численности геноконцентрат задумался.

— Около трёх дюжин, — не сразу ответил он.

Это сообщение ещё больше огорчило гомогена. Силы были неравными, и вступать в бой было бы безумием.

— Что будем делать, капитан? — спросил Лар-Сон.

— Возвращаемся на «Центури», — капитан-майор Зей-Би опередила Германа ответом.

— На «Центури»? — удивился торн.

— Она права. Это наш единственный выход, — поддержал человек её идею. Возможно, мы ещё успеем, — прикинув время, за которое «Центури» должен был взлететь, — добавил он.

Но было уже поздно. На противоположной стороне у входа в промежуточный отсек показалась чья-то фигура. Это был вражеский лазутчик.

— Они засекли нас, капитан! — первым увидев киборга, известил Лар-Сон.

— Бегом к «Центури»! — скомандовал Герман.

Однако спасательную группу подстерегала засада. Киборгам был дан приказ вести огонь на поражение. Спасательный отряд, найдя укромное место, притаился.

— Ах, этот старый чёрт! — сердито выругался Мельсимор, поняв тактику криптонийца.

Человек нацелил персолазер и выстрелил в солдата-киборга. Луч сразил киборга. Стражники станции открыли ответный огонь. Хотя силы были неравны, лазерное оружие землян оказалось мощнее и эффективнее. Но пока путь к «DS-14» был перекрыт. К киборгам подходило подкрепление.

— Что будем делать? — глядя на бездыханные тела двух геноконцентратов, спросил Герман у сэли.

— Драться!

Завязалась лазерная битва. Потери росли с той и другой стороны.

— Посмотри, Зей-Би, — подозвал капитан к себе сэли. — Киборги открыли огонь в противоположную сторону.

— Это Марк-Сон! — вскрикнула она радостно. Сэли установила связь с торном посредством нейрокомпьютера. — Они нашли «Центури»!.. — проговорила она вслух, обращаясь к Герману. — Капитаном назначен Бар-Тон…

— Бар-Тон?! Но почему? Я же решил назначить Марк-Сона!

— Не сердись, — сказала сэли. — Он ведь изобретатель, а не пилот!

Его спутница была права. Кроме всего прочего, по сути, в том, что Марк-Сон оказался на Криптонии, да ещё и на положении солдата, была и его доля вины.

— Сколько их… осталось?

— Не знаю, — сэли пожала плечами. — Самое главное, насколько они будут умелыми, — сказала Зей-Би и, вскинув своё оружие, выскочила из укрытия, перебежала к противоположной стене и, укрывшись там, прислонилась к ней.

— Алекс, — обратилась она мысленно к своему нейрокомпьютеру, — ты передал нейрокомпу Марк-Сона мой план?

— Да. Марк-Сон полностью согласен.

Зей-Би подозвала к себе ещё двух торнов, которые стояли у противоположной стены возле своего капитана. Теперь по обе стороны стены расположились по три воина. Ведя огонь по киборгам, горстка пришельцев, состоящая из шести солдат, стала отвлекать врага, в то время как Марк-Сон со своим отрядом ударил в тыл неприятельского строя. Наконец, киборги были смяты и перебиты. Теперь путь был свободен. Однако до «Центури» нужно было пройти немалое расстояние.

Часы показывали половину седьмого утра. До пробуждения команды «Дестроера» оставалось около тридцати минут. За это время они должны были добраться до экспедиционного корабля.

— Скорей к «Центури»!

Пустынные коридоры огласил топот, гулко разносившийся в подводном лабиринте.

— Сюда! — сказал Марк-Сон, показывая дорогу к ангару, где находился экспедиционный корабль.

Торн свернул направо и остановился у закодированной двери, набрал пароль на панели, но релейное устройство не сработало.

— Может, ты набрал не ту комбинацию цифр? — спросил Герман.

— Нет. Я не мог ошибиться… Очевидно, в приборах неисправность.

Марк-Сон повторил попытку, наконец, вспыхнул зелёный сигнальный индикатор, и створки медленно разошлись. Воодушевление ожидавших сменилось смятением: ангар был пуст!

Марк-Сон вбежал в помещение и стал окликать своих соратников, которых оставил здесь. Никто не отозвался…. Торн растерянно уставился на Мельсимора.

— Куда же они запропастились? — Герман тоже был ошеломлён.

— Что же теперь нам делать? — Зей-Би была близка к отчаянью.

— Сдаваться! — послышался из микродинамика голос доктора Джоханса.

Присутствующие переглянулись. Теперь не было сомнений, что хозяин станции знал об их плане.

— Лучше умереть, чем попасть вновь к тебе в руки! — громко проговорила Зей-Би.

— Ну-ну. Тебе ещё рано умирать, — с заметным волнением произнес старик. Не забывай, что ты уже не одна. А ради кучки никчёмных существ не стоит губить себя…

Зей-Би измученным взглядом посмотрела на Германа. Её глаза являли боль и страх. Скольким мучениям подверг он её за последние месяцы. Сколько унижений ей пришлось пережить…

— Предлагаю вам немедленно сложить оружие и сдаться! — повторил доктор Джоханс.

Герман перешёл на экстрасенсорный контакт с соратниками: у Джоханса были «ушки на макушке».

— У нас пятнадцать минут, чтобы успеть убраться отсюда, — мысленно обратился Мельсимор ко всем присутствующим.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Марк-Сон. — Ведь «Центури» был нашим единственным шансом спастись.

— Друг мой, ты забыл, что на станции есть и другие средства для передвижения…

Лар-Сон переглянулся с Зей-Би. Несмотря на прекрасную аттестацию как ученика Цер-Бера, торн всё же не доверял этому гомогену.

— Капитан знает, что говорит, — Зей-Би рассеяла сомнения «сородича».

Голос в динамике прервал их неслышный диалог.

— Я не услышал ответа, «сынок», — иронично подчеркнул Джоханс последнее слово. — Так ты согласен принять моё милосердное предложение?

— Нет, — твёрдо заявил Герман.

— Ну что ж, — тем же тоном проговорил криптониец. — Тогда ты раньше времени встретишься со своими предками…

— Вот и прекрасно! — воскликнул Герман. — Лучше целую вечность пробыть на том свете, чем день рядом с тобой!

Реплика человека ещё больше разозлила старика.

— Ну что ж, посмотрим, чья возьмёт, — огрызнулся криптониец и отключил акустический аппарат.

 

Глава 24

— Лейтенант Гор-Ди, вы слышите меня? — раздался голос в рубке «Дестроера».

Геноконцентрат, сидящий за пультом управления, узнал далёкий голос и взглянул на экран космического слежения.

— Бар-Тон! Вы спаслись?! — воскликнул он.

— Да! Нам удалось вылететь на «Центури». Но капитан Мельсимор, Марк-Сон и остальные четырнадцать геноконцентратов всё ещё на Криптонии.

— Но почему вы их оставили там? — возмутился торн.

— Таков был план. Мы должны были на «Центури» первыми отлететь, а «DS-14» — присоединиться к нам позже. Но на станции пришлось вступить в бой…. Пока группа капитана освобождала Зей-Би, киборги захватили нашу спасательную шлюпку. Марк-Сон пошёл с девятью нашими солдатами им на помощь…

— Тем более вам нельзя было оставлять их в беде…

— Мы выполняли приказ… И действовали строго по плану. Но оказалось, что на Криптонии были оповещены о нашем появлении. Радары засекли нас, ибо станция, как выяснилось, не вошла в зону «глухого эфира»… Доктор Лоран сознательно выждал, чтобы заманить наших на станцию…

— Невероятно! — не веря своим ушам, воскликнул лейтенант. — Но всё же, почему вы, зная всё это, оставили своих собратьев там одних? Ведь теперь, когда их спасательная шлюпка захвачена врагами, они не смогут убраться с планеты к назначенному часу!

— Это уже их проблемы, — с полным безразличием бросил Бар-Тон. — В мои обязанности входило лишь спасение «Центури», а о безопасности остальных я не получал никаких инструкций, — закончил тот.

— Не получали инструкций? — изумился лейтенант. — А разве не гомоген Герман руководил вашей спасательной миссией?

— Мельсимор мелкая сошка в этой большой игре, — ответствовал Бар-Тон.

— Если так, то кто стоит за всем этим? Кто организовал эту сумасшедшую и безнадёжную миссию? — допытывался Гор-Ди.

— Думаю, не стоит произносить имя истинного владельца города Дейлингборт, — уклончиво ответил голос с «Центури».

Однако лейтенант понял всё. Весь этот замысел принадлежал «Первейшему». Цер-Бер прекрасно знал, что это предприятие не кончится благополучно для участников. Но ему нужно было как-то избавиться от человека из прошлого времени. Ведь по закону город всё ещё принадлежал Мельсимору, а терять власть геноконцентрат не собирался. Согласившись на спасательную экспедицию, он хотел убить одним выстрелом двух зайцев. Первое и самое главное — избавиться от своего подопечного гомогена и второе, если конечно, повезёт — завладеть экспедиционным кораблём «Центури», который мог сыграть важную роль в предстоящем восстании геноконцентратов.

Согласившись взять человека в ученики, Цер-Бер хотел поближе узнать своего соперника — врага, а если точнее, дофина земного престола. Войдя в доверие к гомогену, торн узнал о нём много интересного. Однако эта информация таила в себе и нечто устрашающее для «самого первого». Геноконцентрат понял, что недооценил своего противника. Возможно, он и был примитивом, но его интеллектуальные способности и острая восприимчивость обнаружили явное превосходство над многими геноконцентратами. А последнее увещание об осторожности, высказанное Герману в день его отбытия, было лишь показной заботой и лицемерием.

— Куда вы теперь держите курс? — спросил Гор-Ди у нового капитана «Центури».

— Это не должно касаться вас, — сухо ответил сержант Бар-Тон.

— У нас проблема, бернторн, — из рубки послышался чей-то взволнованный голос.

— В чём дело? — отвернувшись от экрана, поинтересовался капитан «Центури».

Внезапно связь оборвалась и изображение исчезло с экрана. Последовавшая яркая вспышка за экраном космического слежения ослепила глаза лейтенанта, и он машинально заслонил их руками. Сильная вибрация охватила военный корабль, и Гор-Ди, не удержавшись на ногах, упал на пол. Всё вокруг затряслось и затрещало. Громкий гул оглушил геноконцентрата. Сработал его нейрокомпьютер и отключил органы слуха. Зрение торна настроилось на свет, озаривший рубку. Вскоре странное свечение исчезло и тряска прекратилась.

Лейтенант встал и осмотрелся. К счастью, в рубке управления ничего не было повреждено. Подошёл к панели управления. Всё было в порядке. Часы показывали семь утра. Динамики зажужжали, и геноконцентрат услышал голос бортового компьютера.

— Здравствуйте, капитан Гор-Ди! Я Мэрроу — бортовой компьютер военного корабля «Дестроер».

— Мэрроу, выясни причину вспышки в зоне следования корабля «Дестроер».

Компьютер умолк ненадолго и через какие-то несколько секунд дал ответ.

— Экспедиционный корабль «Центури» взорвался.

— Что?! — ошеломлённый услышанным известием, переспросил Гор-Ди.

Экспедиционный корабль «Центури» взорвался, — повторил борткомпьютер.

Прошло несколько минут, прежде чем геноконцентрат смог осознать случившуюся трагедию.

— Мэрроу, выясни, какова была причина взрыва.

Пока бортовой компьютер вырабатывал вероятную версию, Гор-Ди включил защитное лученепроницаемое забрало экрана космического слежения. Теперь торн мог отчётливо видеть обломки «Центури», которые хаотично летели в космическом пространстве. Сомнений в правдивости сообщения Мэрроу не осталось.

— «Центури» взорвался из-за бомбы с часовым механизмом, находившейся в двигательном отсеке корабля, — таков был ответ на заданный вопрос.

— Но почему борткомпьютер не обнаружил его? — удивился лейтенант.

— Вероятно, бомба была вмонтирована с таким расчётом, что воспринималась как составная часть оборудования корабля…

— Ах, этот старый негодяй! — не выдержав, выругался Гор-Ди. — Всё же он не упустил своего трофея!

Доктор Лоран установил акустическое устройство на борту «Центури», поэтому отзвук от взрыва экспедиционного корабля услышали также и геноконцентраты в подводной станции.

— Слышишь этот прекрасный гул «сынок»? — издевательски спросил доктор Джоханс. — Ваш «Центури» велел долго жить…

Герман оцепенел, не сводя взгляда от побледневшего лица Зей-Би.

— Ты всё правильно поняла, бывшая капитан-майор? Теперь «Центури» — это всего лишь груда металлолома, обломки которого разметаны по всей галактике. Если он не принадлежит мне, пусть будет тогда ничьим. И если вы всё так же дорожите им, можете отправиться за его обломками на одном из моих кораблей. Я разрешаю вам… — неожиданно закончил он свою торжественную тираду.

Однако в его великодушии Герман глубоко сомневался. Он предчувствовал, что впереди их ожидает нечто ужасное. Предложение хозяина отпустить их было всего лишь новой уловкой, чтобы заманить всех в ловушку. Но выбирать не приходилось. Либо они попытаются улететь отсюда, преодолев немалые препятствия, либо их же соотечественники уничтожат станцию вместе с ними. Шёл уже восьмой час.

— К ангару! Вперёд! — скомандовал Герман.

Терять им было нечего.

— Здесь! — сказал он, достигнув нужного отсека.

Набрав нужную комбинацию цифр на панели в стене, Герман прошёл в ангар, и освещение включилось автоматически. В огромном помещении стояло шесть однотипных космических кораблей, заметно уступавших своей мощностью «Центури». Выбрав тот, который показался поновее, спасательная группа направилась к нему. Пробравшись внутрь корабля, геноконцентраты тщательно осмотрели его. Он оказался вполне приспособленным для дальних полётов. Но они были не настолько наивны, чтобы поверить в добровольную услугу доктора Джоханса. Наверняка, он задумал нечто коварное, которое намеревался осуществить уже во время их космического полёта.

— Нужно вывести из строя радарные приборы, — предложил Марк-Сон, посмотрев на капитана.

— Совершенно верно! Но проблема лишь в том, как это сделать?! Ведь если мы попытаемся взорвать станцию, то и сами не сможем улететь. Взрывная волна может повредить и наши системы управления…

— Тем не менее, если мы опоздаем с отлётом, «Дестроер» обратит станцию в пепел, и уж тогда нам точно не выбраться отсюда, — заметил Марк.

— А если криптониец умудрится взорвать «Дестроер» так же, как и «Центури»? Что же будет тогда? Получится, что мы сами приведём врага на свою планету, вмешалась Зей-Би в разговор. — Нет, мы должны быть уверены, что зло не станет преследовать нас. И для осуществления этой миссии у нас есть один-единственный выход. Нужно воплотить в жизнь твою угрозу, — обратилась она к Герману.

Тот не понял, что она имеет в виду.

— Марк, ты отдал транстаймер старейшинам? — спросила сэли.

— Да.

— А второй экземпляр?

Марк-Сон с опаской осмотрелся по сторонам.

— Они у меня, — тихо ответил он.

— Это же великолепно! Теперь мы сможем отправить нашего дряхлого эскулапа в вечность…

— А разве это возможно? — удивлённо приподняв бровь, спросил Герман.

— Для Марк-Сона нет ничего невозможного!

— Тогда за дело! — Герман двинулся к шлюзу.

Зей-Би подозвала к себе Лар-Сона и сообщила ему о плане.

— Постойте, я с вами! — окликнула сэли идущих впереди.

— А ты куда? — сердито посмотрел Герман на неё.

— Я не могу отпустить тебя одного без защиты.

— А-а… — протянул Герман. — Офицер безопасности отвечает и за жизнь капитана. Ты всё ещё не можешь привыкнуть к безработице?

Геноконцентрат укоризненно посмотрела на него.

— Нет. Я иду с вами не по долгу службы, а потому, что не хочу потерять тебя.

Молодой землянин смутился. Ему было неимоверно приятно слышать это от своей возлюбленной.

— Ну… Мы идём или нет? — поторопил их Марк.

Герман пошел вперёд, показывая дорогу. До энергетического блока, который снабжал всю подводную станцию, оставалось ещё полпути, когда Марк-Сон неожиданно остановился и предостерегающе поднял руку вверх. Откуда-то доносился стук чьих-то шагав. Это было необычно, так как все киборги, да и сам доктор Джоханс ходили бесшумно.

— Что это может быть? — спросил торн у человека, зная, что тот лучше осведомлён обо всех тайнах этой станции.

Но ответ на вопрос уже стоял перед ним. Это было огромное механическое чудовище неизвестной для них конструкции. Оно было безобразным и несуразным. Его формы походили более на неудачно собранную машину, нежели на шедевр техники, вроде его собратьев воинов — киборгов.

Огромная голова робота зашевелилась, рассматривая стоящих перед ним чужаков. Внезапно его глазницы вспыхнули лиловым свечением. Робот, посмотрев в сторону Марк-Сона, извергнул из своих глазниц луч, чем-то похожий на молнию. К счастью, торн вовремя успел отпрыгнуть в сторону. Луч же достигнув стены, у которой стоял геноконцентрат, испепелил преграду.

— Что это такое? — ошеломленный, спросил Марк-Сон у гомогена.

— Не знаю, — пожал тот плечами. — Я никогда его не видел здесь, признался он.

Робот зашевелился, но на сей раз его взор упал на Германа.

— Берегись, Герман! — крикнула Зей-Би и открыла огонь своим бластером по роботу.

Однако лучи её лазерного оружия не могли пробить броню монстра. Глазницы робота вновь засветились лиловым свечением и Герман попятился назад, ища выход из западни. Марк-Сон, прыгнув на робота сзади, стал отчаянно поворачивать его голову.

— Беги, Герман! — крикнул он, безнадёжно борясь с противником.

Но Герман, пригнувшись, сделал прыжок по направлению к роботу, тем самым успев спасти свою жизнь. Нацелившись бластером в брюхо чудища, гомоген стал стрелять в него с ближней дистанции. Но это не произвело никакого эффекта. Робот резко повернулся и скинул торна со своей спины. Теперь его целью была Зей-Би. Но третья попытка механического монстра осталась неудачной. Да, он был неуязвимым и сильным, однако земляне были намного быстрее в своих действиях. Единственное, что могло их спасти, — это было бегство. Осознав это, они перестали бороться с ним и помчались к энергетическому блоку.

Блок представлял собой огромное помещение, скорее похожий на ангар для нескольких космических кораблей. Автоматически включившееся освещение открыло им ошеломляюще красивое и, в тоже время, пугающее зрелище. Огромные прозрачные столбы, хаотично разбросанные по всей площади помещения, светились разноцветными огнями изнутри. Каждый из них был энергоисточником определённого узла станции.

— Ну что, сможем мы осуществить наш замысел? — взглянув на Марк-Сона, тихо спросил Герман.

— Возможно, — уклончиво ответил тот. — Но для начала нам необходимо найти главный энергостолб, к которому присоединены все остальные.

Недолго землянам пришлось искать его. Этот главный столб отличался от других не только цветом, но и огромными размерами. Марк-Сон открыл небольшую дверцу, чтобы проникнуть внутрь главного блок-шкафа. Достав транстаймер, он стал осматривать сооружение.

— Ага! — сказал он, догадавшись, где установить своё изобретение.

После недолгих усилий всё было готово.

— Теперь можем улетать, — сказал Марк-Сон, закончив работу.

Тут неожиданно послышался сильнейший грохот, и всю подводную станцию затрясло.

— Что это? — взбудораженный происходящим, крикнул Мельсимор.

— Похоже на тектонический сдвиг. Землетрясение! — предположил Марк-Сон.

— Ошибаешься, жалкое существо! — послышался откуда-то голос доктора Джоханса.

Вскоре шум и толчки прекратились и в отсеке энергоснабжения показался собственной персоной — доктор Джоханс Лоран.

— Ошибаешься, — повторил он. — Это ваши соотечественники, решив дать дёру без вас, покончили не только с собой, но и уничтожили все патрульные корабли Криптония…

Земляне застыли как громом поражённые. Теперь, когда их единственный шанс к спасению был уничтожен, они оказались в безвыходном положении. Транстаймер был запущен, а остановить его не представлялось возможным.

— Ну что? — с насмешкой проговорил криптониец. — Теперь ваша песенка спета.

— И твоя тоже, — Герман не полез в карман за словом.

Старик вопросительно посмотрел на землянина.

— Посмотри-ка вот сюда, — указав рукой на открытую дверцу главного столба, проговорил Мельсимор.

Криптониец помедлив, заглянул в блок-шкаф.

— Видишь эти часы? — Герман показал на изобретение геноконцентрата.

Старик выпучил глаза, вспомнив об угрозе «сына».

— Вот, вот, — довольный смятением своего врага, молвил человек. — Теперь, думаю, ты понял, что я не блефовал. Вот и наступил конец твоей весёленькой и привольной жизни. Больше ты не сможешь чинить беззаконие и насилие!

Доктор Лоран был просто взбешён. Он потянулся к транстаймеру, чтобы сорвать его с установленного места и Герман, резко толкнув криптонийца, быстро отпрянул назад. Запутавшись в проводах и пытаясь выбраться, злодей замкнул провода. Он неистово завопил и задёргался от боли. Яркие искры, окутавшие его тело, стали разлетаться веером, которые были под большим напряжением. Герман, выскочив из шкафа, захлопнул дверь. Вскоре дикие вопли криптонийца утихли и Герман открыл дверь. Обугленное тело злодея висело на проводах.

— Туда тебе и дорога, — первой заговорила Зей-Би, торжествующе глядя на труп своего мучителя.

— Прощай, «папаша»! — сказал Мельсимор и, захлопнув дверь, запер её на замок.

Теперь их побегу никто не мог воспрепятствовать, но проблема отлёта оставалась всё ещё нерешенной. Не было ни единого средства, чтобы убраться с этой планеты — планеты жестокости и насилия.

 

Глава 25

— Что будем делать, друзья? — вновь посмотрев на часы, спросил гомоген.

— Умирать!!!

Все вздрогнули, услышав свирепое рычание, донёсшееся из главного энергоблока. Входная дверь отвалилась и рухнула на пол. Из проёма выползло огромное чудище.

Туловище и ноги его были покрыты толстым слоем чешуек и походили по формам на человеческую фигуру. Голова с восемью щупальцами напоминала спрута. Но в отличие от осьминожьей, из пасти торчали клыки, а круглые глаза зловеще горели красным свечением.

— Это же эриданусец Мар-ин-ра!!! — не веря своим глазам, произнесла Зей-Би.

— Бежим!!! — крикнул Марк-Сон и кинулся прочь.

Гиф, видя их смятение, разразился гомерическим хохотом. Все трое стремглав понеслись к выходу из отсека. К счастью, преграда после набранного кода исчезла. Земляне невредимыми выбрались из отсека.

— Как быть? — кричал Герман на бегу. — Все корабли уничтожены… транстаймер запущен… и этого взбесившегося чудища ничто не остановит.

— Это уж точно… — Марк-Сон оглянулся. — Слопает… с потрохами.

— Не время шутить, Марк, — укорила его сэли.

— Я и не шучу… Кто бы мог подумать, что доктор Джоханс Лоран — это оборотень… И под его личиной таится самый настоящий гиф?! Вы видели, какие у него клыки? Попадёшь ему в руки и…

Мысли Зей-Би были заняты совсем другим.

— Быстрее, — сказала она. — Единственным нашим шансом остаётся попросить помощи у Эринока….

— У кого? — разом спросили спутники.

— У Эринока, — повторила сэли. — Это предводитель ранее обитавших на этой планете аборигенов…

— Тогда почему же я никогда его не замечал здесь? — удивился Герман.

— Потому что они существуют только как дух… как виртуальная субстанция… — туманно объяснила Зей-Би.

Человек вспомнил о странных привидениях в оранжерее.

— Ты думаешь, эта мистика… спасёт нас? — усомнился Марк-Сон.

— Хватит ерничать! — грубо прервала его сэли. — Если вы хотите быть съеденными гифом, можете оставаться здесь…

Не веря в мифических спасителей, они всё же поспешили за сэли. Эриданусец Мар-ин-ра, преодолев преграду, пытался настичь их. Механическое чудовище-робот, «исчадие» доктора Джоханса, а вернее — самого гифа, также преследовало беглецов. Горстка землян, состоящая из двух геноконцентратов и гомогена, петляла по бесконечному подводному лабиринту.

— Неужели на этого Мар-ин-ра нет управы? Может, у него найдётся какая-то «ахиллесова пята»? — запыхавшись от бега, спросил Мельсимор.

— Его защитное поле не сможет пробить ни одно лазерное оружие, — ответила сэли.

— Только силой разума можно победить гифа, — вмешался Марк-Сон в их разговор.

— Ну, тогда чего же мы драпаем?! — кипятился Герман.

— Разум геноконцентрата недостаточно силён для этого, — пояснил торн и человек ухватился за эту мысль.

— Выходит, только гомоген способен убить его? — догадался Герман.

— Да, — почему-то с неохотой призналась сэли. — Но ты этого делать не будешь, — категорично высказалась она.

— Но почему? — уязвлённо спросил он.

Зей-Би потеряла терпение:

— Если ты проиграешь схватку, тогда гиф завладеет твоим телом, как это было с доктором Лораном.

Тяжёлый топот приближался…

«А если я не убью, нам никогда не добраться до оранжереи», — эта мысль подстегнула Германа, и он резко повернувшись, пошёл навстречу инопланетному чудищу.

Сэли и торн не успели опомниться, как человек очутился в двух шагах от преследователя. Мельсимор сосредоточился и направил во врага мощный биоэнергетический импульс. В ответ гиф исторгнул синие молнии из глазниц. Человека спасло защитное биополе. Биоэнергетическая «дуэль» продолжалась с переменным успехом. Зей-Би посмотрела на часы. До срабатывания механизма транстаймера оставалось восемнадцать минут.

«Почему же это „Дестроер“ всё ещё молчит?»

Тут эриданусец попятился. Казалось, что победа уже в руках землянина, как вдруг, подняв вверх одну из своих восьми щупалец, он нацелил её конечность в сторону человека. Герман, находясь под сильным напряжением, уже не воспринимал отдельных движений со стороны противника.

— Что он делает? — внимательно следя за эриданусцем, воскликнул Марк-Сон.

Внезапно синяя голова гифа покраснела и причину этой метаморфозы Зей-Би сразу поняла.

— Берегись, Герман! — крикнула она и прежде чем гиф изверг смертоносный электрический разряд неимоверной мощности, сэли, оттолкнув человека, уложила его на пол.

Всё произошло молниеносно. Контакт человека с эриданусцем был прерван. Чудище тяжёлой поступью направился в сторону человека. Марк-Сон решил отвлечь гифа.

— Эй ты, головоногий! — окликнул он гифа. Мар-ин-ра в ярости посмотрел на торна. — Я намного вкуснее, чем они вместе взятые, — говорил он, медленной поступью отходя назад.

Эриданусец, посмотрев на свою «добровольную» дичь, плотоядно облизнулся. У Марк-Сона подкосились ноги.

«Куда они денутся?» — подумал Мар-ин-ра о Германе с Зей-Би и нетерпеливой поступью направился к своей добыче.

Геноконцентрат подпустил его близко и когда щупальца готовы были уже дотянуться до него, пустился бежать от людоеда. Убегающая жертва раздразнила гифа, даже разожгла аппетит. Торн бежал по коридору, всё дальше и дальше уводя за собой страшное чудище, тем самым, дав возможность своим друзьям скрыться. Эриданусец преследовал геноконцентрата. Торн свернул на другой коридор и, открыв первую попавшуюся дверь, юркнул туда. Внутри было темно, но присутствие в помещении кого-то постороннего Марк-Сон сразу почувствовал.

«Неужели ещё один гиф?» — с ужасом подумал он.

— Кто тут? — послышалась знакомая слуху торна вионийская речь. — Марк-Сон это ты? — сразу же спросил голос из темноты.

— Да, — растерянно отозвался беглец. Тут сенсоры ночного виденья торна заработали и он увидел перед собой лейтенанта Гор-Ди.

— Гор-Ди! — вскрикнул геноконцентрат.

— Тсс… — предостерёг лейтенант. — А то учует монстр…

— Монстр?

— Да. Этот проклятый робот вот уже битый час не отстаёт от меня…

— Ну, робот — это ещё не так страшно, — отмахнулся изобретатель. — Мы нарвались на гифа-людоеда.

— Гифа? А разве они не вымерли? — вспоминая информацию, вложенную в банк данных, спросил Гор-Ди.

— Выходит, один экземпляр выжил… — нервно ответил Марк. — А, кстати, почему ты на Криптонии? Что случилось с «Дестроером»? Ведь часовой механизм корабля должен был сработать давно.

Гор-Ди тяжело вздохнул.

— Прибор временно приостановлен, так как я должен был вернуться за вами…

— За нами? Но почему?

— После гибели «Центури» я, выключив охлаждение в анабиотическом отсеке, разбудил всю команду. По поручению капитана Тру-Ди я взял одного пилота из состава экипажа и покинул «Дестроер», чтобы добраться до станции и выяснить причину вашей задержки на планете. Однако здесь нас ожидала неудача. Как только мы приземлились, наша спасательная шлюпка взорвалась вместе с остальными вражескими кораблями. Но и это не всё… на нас нагрянул робот-монстр. Увы, Карт-Лону не повезло. Он не успел вовремя отреагировать и попал под луч энергетического удара. Я же чудом спасся…. В надежде найти вас и остальную команду, я стал, как сумасшедший, носиться по коридорам. Даже мой нейрокомпьютер не мог связаться с вами.

— Возможно, это из-за аварии в энергетическом отсеке, — предположил Марк.

— Энергетический отсек? — удивился другой. — Но что вы там делали?

— Вот об этом-то я и хотел рассказать тебе друг, — Марк-Сон посмотрел на свои светящиеся в темноте квантовые часы. — Через пятнадцать с лишним минут со всей станцией будет покончено раз и навсегда.

— Правда? Но каким образом, позволь спросить?

— Я установил транстаймер в главном узле энергоблока…

— Транстаймер? — удивился Гор-Ди. — Но ведь ты отдал изобретение и все микрочипы с проектами вионийским старейшинам!

— Когда что-то создаешь, друг мой, нужно обязательно делать его вторую копию, — заявил изобретатель.

— Но если это станет известно старейшинам, то… — мысль лейтенанта осталась недосказанной.

Из коридора донёсся грохот. Это робот-монстр и гиф столкнулись лицом к лицу. «J-9» — как именовали чудо-технику, не узнав нового облика своего создателя, открыл огонь по эриданусцу. Их схватка была как нельзя на руку геноконцентратам. Одним врагом стало бы меньше. Спустя несколько минут, после дикого вопля эриданусца всё утихло.

— Робот победил его! Победил! — ликовал Марк-Сон.

Подождав ещё с минуту, торн открыл дверь отсека и осторожно выглянул в коридор. Всё было тихо. Однако ни тела гифа, ни робота в коридоре не было.

— Будь осторожнее, Марк-Сон. Мне что-то не нравится это затишье, предупредил его Гор-Ди и, внимательно осматриваясь, пошёл вперёд.

— Быстрей! Нам надо успеть в оранжерею до запуска транстаймера. Вот только… — Марк внезапно умолк.

— Только что? — не понял его Гор-Ди и обернулся. Увиденное зрелище повергло лейтенанта в ужас.

Марк-Сон застыл, опутанный щупальцами огромного чудовища с головой осьминога. Геноконцентрат изо всех сил пытался вырваться, однако все его старания были напрасными.

— Держись, Марк-Сон! — крикнул лейтенант и, направив дуло своего бластера, открыл огонь по чудищу.

Но лазерные лучи его оружия не оставили даже царапинки на теле чудища. Казалось, что гиф даже не замечает их. Гор-Ди был в смятении. В отчаянье он уже собирался идти на гифа безоружным, чтобы сразить неприятеля силой своих бицепсов.

— Остановись, глупец! — услышал лейтенант мысленный импульс от Марк-Сона. — Так ты не спасёшь меня, и себя погубишь!

— Я не оставлю тебя на растерзание этому чудищу! — ответил Гор-Ди.

Мар-ин-ра, скрутив одно из своих длинных щупалец на шее торна, стал душить его, как душат дичь.

— Кинь мне энергопластины своих гипербот! — находясь в безвыходном положении, послал он лейтенанту мысленный импульс.

Гор-Ди немедля снял пластины с подошв, с помощью которых гиперботы работали на энергетических реакторах. Прикрепив их друг к другу, он кинул их Марк-Сону. Геноконцентрат успел поймать их.

— А теперь беги прочь!.. — была последняя мысль изобретателя, обращённая к другу.

Лейтенант инстинктивно отскочил и упал плашмя в ближайший проход коридора. Последним, что услышал торн, это был дикий вопль Марк-Сона, после чего мощный гул взрыва оглушил геноконцентрата. Застыв несколько минут в таком положении, Гор-Ди поднялся и с опаской вернулся в прежний коридор. Увиденное повергло его в ужас. Узкое пространство коридора было похоже на бойню. Море крови и разлетевшиеся останки Марк-Сона и его врага Мар-ин-ра… Погиб лучший из его солдат, хотя и по призванию не был солдатом. Гор-Ди не раз видел гибель геноконцентрата, однако такой смерти торн ещё никогда не видывал. Среди частей расчленённого тела он нашёл голову погибшего. Обезображенное до неузнаваемости лицо и размозженный череп… Человек был бы не в силах вынести это зрелище. Но Гор-Ди имел крепкие нервы.

Нащупав на правом виске вздутие, торн надавил на него, но так как нейрокомпьютер был мертв, ничего не произошло. Лейтенант руками извлёк микрочип памяти погибшего, забрызганный кровью, и вложил его в свой «уменьшитель». Последний раз посмотрев на месиво, которое было лицом Марк-Сона, положил мёртвую голову на пол и поспешил убраться оттуда.

«J-9» уничтожил сам Мар-ин-ра, а с ним покончил отважный новобранец Марк-Сон. Гор-Ди посмотрел на свои часы. До запуска последнего изобретения его трагически погибшего друга оставалось восемь минут.

 

Глава 26

Герман не скоро очнулся. Осмотревшись, увидел лежавшую рядом сэли. С усилием поднялся на ноги. Инопланетное чудище исчезло.

— Зей-Би, ты в порядке? — опустившись рядом с сэли, встревоженно спросил Герман.

Но сэли не подавала признаков жизни. Герман смутно помнил произошедшее. Последнее, что он помнил — щупальца и налитые кровью глаза эриданусца. Человек коснулся руки Зей-Би, она была ледяной.

Вдруг послышались чьи-то шаги. Взяв оружие из рук Зей-Би, он крепко сжал рукоятку в предчувствии опасности. Кто-то прикоснулся к его плечу. Герман, вскочив на ноги, вскинул лазерное оружие.

— Гор-Ди?!

— Рад, что ты узнал меня, Герман… а ещё больше, что не поторопился выстрелить.

— Откуда ты взялся?

— Долгий разговор, — отмахнулся тот. — Что с Зей-Би? — увидав бездыханное тело сэли на полу, лейтенант приблизился к ней.

— Не знаю. Когда я очнулся, она уже была в таком состоянии.

Лейтенант осмотрел сэли и человек заметил тревожное выражение на его лице.

— Плохи дела, — подавленным голосом произнёс он.

— Она умерла? — выдавил из себя гомоген.

— Пока нет… Но если мы вовремя не доставим капитан-майора на «Дестроер», — по привычке он не мог обойтись без упоминания звания, — то, возможно, потеряем её.

— Но нам нельзя возвращаться на военный корабль Земли, — возразил Мельсимор. — Лучше будет, если мы полетим к базе «Борн».

— Ты с ума сошёл! — воскликнул геноконцентрат. — Мало того, что ты ставишь меня под удар перед капитаном Тру-Ди, так и Зей-Би не оставляешь шанс выжить. На базе «Борн» нет того оборудования, которое могло бы спасти ей жизнь и к тому же… — торн не договорил.

— И к тому же?

— Нам нельзя лететь на эту базу. Вряд ли там кто-то вас будет ждать, уклончиво ответил лейтенант.

— Что это значит?

Гор-Ди неожиданно вспылил:

— Если тебе не дорога твоя жизнь, можешь лететь туда хоть сейчас, а меня же с Зей-Би доставь на «Дестроер»!

— Я не понимаю причину твоей злости, Гор-Ди! Ведь я с тобой не играю в загадки! Что же произошло за то время, пока мы не виделись? — с обидой произнёс человек.

— Неужели ты всё ещё не понял, почему Цер-Бер согласился помочь тебе и отправил тебя на Криптоний?

— Нет, — недоуменно ответил другой.

— Ты ведь гомоген из прошлого Земли. Ты законный владетель той земли, на которой построен город Дейлингборт. И он по закону всё ещё принадлежит тебе!

— Ну и что?

— А то, что у одного города не могут быть два владельца!

Только теперь человек начал осознавать истинные намеренья «благодетеля» Цер-Бера. «Самый первый» решил убить его, однако не мог сделать это открыто из боязни к вионийским старейшинам, поэтому он избрал такой способ избавиться от конкурента — отправить его на заведомо гибельную экспедицию.

— Неужели он думал…

— Он не думал, он просто сделал то, что должен был сделать, — отрезал Гор-Ди. — Потому-то и экипаж «Центури» оставил вас на станции. Они даже заранее заминировали «DS-14» на случай, если вы выберетесь живыми с Криптония. Ведь Цер-Бер посоветовал тебе сесть именно в эту спасательную шлюпку, а не в какую-нибудь другую? Единственный твой шанс выжить, — сделав небольшую паузу, продолжил тот, — это вернуться со мной на «Дестроер» и по возращении на Землю просить у старейшин о помиловании, — добавил он мягче.

Было без пяти минут восемь. У них оставалось меньше пяти минут.

— Не будем же терять времени, — вспомнив о транстаймере, заторопился торн. — В оранжерею! Только там можем найти транспорт.

— Откуда ты знаешь? — удивился человек.

— Марк-Сон поведал мне об этом, — печальным голосом ответил тот. — Но я и раньше был осведомлён о существовании там космических кораблей прежних жителей станции.

— Когда же это ты успел? — недоверчиво посмотрев на торна, спросил Герман.

— Я видел их на записях микрочипа памяти Зей-Би, когда старейшины просматривали его, — объяснил лейтенант. — Пошли!

— А как же Марк-Сон? Мы не можем оставить его здесь!

— Придётся… К сожалению, Марк-Сону уже ничем не поможешь.

— Он ранен? — встревожился человек.

Гор-Ди, посмотрев на юношу печальными глазами, покачал головой. Мельсимор и без слов понял мысль торна, но ему не верилось в то, что Марк-Сона больше нет в живых. Геноконцентрат не стал рассказывать о подробностях гибели друга.

— Как же мы донесём Зей-Би до оранжереи? — взглянув на свою возлюбленную, спросил Герман. — Мои гиперботы частично расплавились в энергетическом шкафу.

— Я также лишился энергопластин своей обуви…

— Есть выход! — воскликнул Герман.

Закрыв глаза, он направил биоэнергосигнал в оранжерею. Через считанные секунды фиолетовый «универсал» из оранжереи был уже рядом с ними. По воле человека шар приобрёл форму носилок. Осторожно уложив Зей-Би, спутники поторопились по направлению к оранжерее.

Внезапно Герман остановился. Он напряг слух, прислушиваясь к отдалённому шуму. Гор-Ди также старался понять источник непонятного гула.

— Ты слышишь? — тихо спросил человек. Гор-Ди молча кивнул головой. — Что это может быть?

Неожиданно самая отдалённая стена длинного коридора исчезла, и вместо белой перегородки появилось синее пространство ядовитого криптонийского океана.

— Вот и ответ на твой вопрос… Транстаймер заработал… — добавил Гор-Ди. — Скорей! Бежим! — крикнул он, и они помчались, что было мочи.

«Универсал» неотступно следовал за ними. Они, наконец, достигли оранжереи. Герман дрожащими от волнения руками набрал код замка. Дверь открылась и земляне вбежали в огромное помещение с пёстрой растительностью.

— Прыгай в бассейн! — крикнул торн подбежав к ограде водоёма.

От последнего купания в этом водоёме у Германа остались дурные воспоминания.

— Нет! Туда я не прыгну! — запротестовал он.

— Ты что, сдрейфил? — в ярости выкрикнул лейтенант.

— Я не хочу вновь потерять память…

— Ты и не потеряешь её, — торн схватил его за плечи. — Тебя же учили самозащите!

Шум, доносившийся из коридора, становился всё громче и громче, что говорило о том, что транстаймер, постепенно поглощая отсеки станции, приближается к завершению своей работы.

— Ну, решай тогда сам, — бросил геноконцентрат и, встав на ограду бассейна, изготовился прыгнуть в пурпурную воду.

«Универсал» неожиданно зашевелился и человек понял, что управление перешло к воле торна. Отдав команду нейрокомпьютеру Зей-Би переключить её «распределительный» пояс на режим работы «расщепление», Гор-Ди прыгнул в воду. За ним последовала и Зей-Би в «универсале», преобразившемся в непроницаемую оболочку. Герману ничего не оставалось, как последовать их примеру. Борясь с подводным течением, Мельсимор с большим трудом достиг дна бассейна. В стене было небольшое отверстие. Приложив немало усилий, он вплыл туда и, вскоре завидев над собой освещённое пространство, устремился кверху, чтобы выбраться из воды. Наконец, вступив на твёрдую почву неизвестной местности, огляделся по сторонам и обнаружил сооружение, похожее на тайный ангар. Невдалеке от водного пространства стояло три космических корабля с размером в спасательную шлюпку с «Дестроера». В одном из них был открыт шлюз. Герман торопливо направился к нему, верно предположив, что геноконцентраты находятся уже там.

— Надеюсь, ты всё ещё помнишь, кто я? — усмехнувшись, спросил Гор-Ди, увидев его в проходе.

Мельсимор, ничего не ответив, сел в единственное свободное кресло напротив торна. Перед геноконцентратом в воздухе парил светящийся шар размером с раскрытую человеческую ладонь. В рубке управления этого удивительного по своей конструкции летательного аппарата не было ни кнопок, ни рычагов, ни пульта управления. Лишь тот маленький светящийся шар, неизвестно как висевший в воздухе, возле кресел…

— Чтобы разобраться в нём, понадобится не один час, — высказал человек свои мысли вслух.

— Или целая вечность, — добавил Гор-Ди и нежно прикоснулся пальцами к шару.

Проход, сквозь который вошли земляне в корабль, закрылся, и в рубке управления включилось дополнительное освещение. Гор-Ди посмотрел на человека и довольно улыбнулся. Герман и без слов понял механизм этого устройства. Этот светящийся шар и был пультом управления корабля и функционировал, подчиняясь волевым импульсам и экстрасенсорным сигналам. Как и «универсал», изобретение которого доктор Лоран присвоил себе.

Двигатели заработали, ангар заполнился водой и огромные ворота, ведущие в пучину ядовитого океана, распахнулись, открыв землянам путь к спасению. Неожиданно всё вокруг затрещало и видимость кругом стала расплываться.

— Быстрее, Гор-Ди!

Герман прикоснулся к шару. Двигатели переключились на другой режим и космический корабль, набирая ускорение, как снаряд проскочил через ворота. Теперь самой главной задачей было как можно дальше отлететь от станции. Последние детали станции исчезли во временном континууме, и образовавшаяся временная дыра стала всасывать их корабль на дно ядовитого океана.

— Нужно прибавить скорость, не то мы никогда не вырвемся из гравитации этой злосчастной планеты, — занервничал человек.

— Ты прав, — ответствовал другой и, положив обе ладони на светящийся шар, сообщил ему экстрасенсорную команду.

Включились резервные двигатели. Корабль увеличил скорость и, несмотря на сильнейшие завихрения, притягивающие их ко дну, вскоре достиг поверхности воды. Реакторы автоматически переключились на режим работы в открытом космическом пространстве. Удаляясь от злополучной планеты Криптоний, на которой было потеряно столько жизней их друзей и товарищей, они — земляне, чувствовали не только горе, но и счастье. Теперь всё было позади.

— Где же «Дестроер»? — разглядывая космическое пространство на экране, спросил Герман у лейтенанта.

— Возможно, они оказались за планетой, — предположил торн.

Корабль развернулся и обогнул планету. Но «Дестроера» по ту сторону не было.

— Не понимаю, куда они могли деться? — озабоченно произнёс Гор-Ди.

— А может, они оставили нас умирать на этой планете, а сами преспокойно улетели домой? — предположил человек.

— Но ведь я договорился с капитаном Тру-Ди, что они будут нас ждать.

— Разве можно довериться сэли? — у гомогена сорвалась с языка неосторожная реплика.

Лейтенант сердито насупил брови.

— Слышала бы Зей-Би твои слова…

— Она — исключение, — поправился человек.

«Хотя не раз и сама так опрометчиво поступала», — подумал он про себя.

В капитанской рубке воцарилось молчание.

— Что будем делать? — посмотрев на гомогена, спросил лейтенант.

— Что ж, если нет лодки, будем добираться до берега вплавь…

— Что? — не понял торн.

— Нам не оставили выбора, Гор-Ди. И теперь наш единственный шанс — это добраться до той планеты, которая самая ближняя к Криптонию, — высказал Мельсимор свои мысли.

— Но ведь ближайшей является Виона!

— Вот и ладно!

— Лететь опять на Виону? — со страхом посмотрел геноконцентрат на гомогена. — Нет уж, с меня достаточно и одного путешествия…

— Оказывается, и у геноконцентратов поджилки трясутся? — съязвил Герман, памятуя о призыве к храбрости, высказанном ему у бассейна на Криптонии.

Гор-Ди пропустил шпильку мимо ушей.

— Сколько суток нам предстоит лететь до Вионы?

— Двое, а возможно и трое…

— Трое суток… — почёсывая щетинистую бородку, задумался человек.

Космический корабль большей мощности, вроде «Центури» или «Дестроера» долетал с Земли до Криптония за считанные часы. И это обстоятельство очень огорчило человека.

— Это целая вечность… — вздохнул Герман и, встав с кресла, направился в смежную секцию, где всё ещё без сознания лежала Зей-Би.

Гор-Ди последовал за гомогеном. Геноконцентрат нагнулся, чтобы осмотреть сэли. Прощупал пульс, легонько разомкнул веки. Зрачков не было видно, лишь сплошная белая склера. Это обстоятельство очень насторожило его, но высказать свои предположения и страхи гомогену торн не решился.

— Ты прав, Герман. Промедление смерти подобно…

Вернувшись в капитанскую рубку, продолжил разговор:

— Очевидно, прежние поселенцы Криптония отличались незаурядным интеллектом и техническим талантом, если смогли изобрести этот чудо-корабль. И, вероятно, одних моих умственных усилий недостаточно, чтобы привести в действие гипердвигатели. Но в том, что они существуют, у меня нет сомнений.

— Ты предлагаешь и мне включиться в управление кораблём?

Торн молча кивнул.

— Ну что ж, если нам удастся запустить гипердвигатели, как это у нас получилось на станции, то я согласен попробовать. Тем более, что выбора у нас нет, — добавил он и протянул руки к светящемуся шару.

Они оба закрыли глаза и собрались с мыслями. Теперь всё зависело от интеллекта, воли и способностей землян. Светящийся белый шар постепенно поменял свой цвет и приобрёл красный колор. Всё вокруг застыло, а звёзды на экране космического слежения превратились в сплошную мерцающую пыль.

 

Глава 27

Гор-Ди, опасаясь чрезмерно разогнать аппарат и «проскочить» Виону, засёк время, и через тридцать секунд они убрали руки с шара. Корабль включил резервные двигатели, снижая скорость. Лейтенант посмотрел на экран космического слежения в надежде найти знакомые звезды.

— Есть! — радостно воскликнул он, узнав россыпь звёзд Млечного пути. Теперь нам надо лететь к Вионе не применяя гипердвигателей.

Геноконцентрат, сев в кресло напротив человека, слегка дотронулся до шара управления. Аппарат плавно продвигался в космическом пространстве. Они достигли нужных координат. Торн всмотрелся в экран.

— Странно, — насупив брови, озабоченно произнёс он. — Виона должна быть где-то между этими звёздами.

— А разве ты не знаешь её точных координат?

— Конечно же, знаю! — ответил тот. — Вот только её нет в этом секторе.

— Но, Гор-Ди, как могла планета исчезнуть за двое суток? — в недоумении посмотрел Герман на геноконцентрата.

— Мне и самому хотелось бы это знать, — нахмурился торн и приблизился к светящемуся шару.

Прикоснувшись к этому мини-пульту, он экстрасенсорным импульсом вызвал на связь старейшин Вионы, как это он делал в «говорильной комнате» в здании Научного центра на Земле. Эфир молчал. Торн повторил свой сигнал, однако и на сей раз ему никто не ответил. Лейтенант убрал руку с шара и тревожно посмотрел на Германа. Гор-Ди вновь прикоснулся к шару. Неожиданно раздавшийся откуда-то голос заставил его вздрогнуть, и он резко убрал руки.

— Что это было? — шепотом спросил Герман.

Лейтенант пожал плечами. Он вновь протянул руку и с опаской дотронулся до пульта управления. Голос неизвестного вновь раздался в рубке. Некто монотонно повторял одни и те же слова.

Кат ин ра мар ант…

Его речь была в чем-то схожа с вионийским наречием, однако смысла его слов, а возможно, оповещения или предостережения, как показалось человеку, они не поняли.

— Мы обитатели планеты Земля, — начал Гор-Ди своё обращение на вионийском языке, — держим курс на планету гомогенов — Виону.

Динамики молчали и торн повторил свои слова.

— Мне кажется, они не понимают нашу речь, — предположил Герман.

Неожиданно динамики зажужжали, но на сей раз слова, сказанные инопланетным существом, были более понятны землянам.

— Вы находитесь в зоне планеты Виона. Что вам нужно?

Гор-Ди растерянно посмотрел на человека.

— Я гипергеноконцентрат, лейтенант Гор-Ди с военного корабля «Дестроер», принадлежащего космическому флоту Земли. Со мной на нашем корабле летит также геноконцентрат Зей-Би, бывший капитан-майор с экипажа корабля «Центури» и гомоген Герман Фридрих Мельсимор. Мы спаслись бегством с вражеской планеты Криптоний. Геноконцентрат Зей-Би ранена и находится в критическом состоянии. Мы надеемся на помощь вионийцев и милосердие старейшин…

Им никто не ответил, однако разноголосый шум, донёсшийся издалека свидетельствовал, что их сообщение было услышано, возможно, и понято. Спустя несколько минут в динамиках прозвучал женский голос и Герман сразу же узнал его.

— Комендант медицинского корпуса слушает.

— Тина! Это ты? — обрадовавшись, спросил человек.

— Да. Но кто вы? — не узнала она его.

— Это же я, Герман, — в эфире воцарилась тишина. — Неужто ты забыла меня? Ещё две недели назад я жил у тебя в доме.

— Герман?! — наконец выговорила она.

— Ну, слава богу! — облегчённо вздохнул Мельсимор.

— Нет! Этого не может быть! — неожиданно воскликнула женщина. — Ведь вы… мы думали… погибли на Криптонии… — её голос оборвался.

— Нет, нет. Мы живы и проделали долгий путь, прежде чем достигли вашей планеты.

— Кажется, он был слишком долог…

— Что ты имеешь в виду? — уловив в её голосе не то укор, не то насмешку, спросил человек.

— Знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как «Дестроер» вернулся обратно на Землю?

— Ну… наверное, где-то два часа… — предположил Мельсимор.

— Два часа? — переспросила вионийка. — Да вот уже два столетия!

Герман изумлённо переглянулся с Гор-Ди.

— Транстаймер… — шепотом произнёс торн.

— Тина, — проговорил Герман, не сразу придя в себя после услышанной новости, — мы прилетели на Виону просить у старейшин помощи. Зей-Би ранена и находится в тяжёлом состоянии, и ей нужна…

— Герман, — прервала его женщина на полуслове. — Я рада, что ты нашёл ту, из-за которой в своё время натворил немало глупостей. Но с тех пор многое изменилось на нашей планете. Боюсь показаться чёрствой, но мы не сможем помочь вам…

— Вы отказываете мне? — возмутился человек. — Но ведь я такой же полноправный биполид Вионы, как и вы, — напомнил он указ старейшин.

— Я знаю. Тебе-то мы будем рады, — более мягко проговорила она. — Однако геноконцентратов на нашу планету мы пустить не можем, — твёрдо заявила Тина.

Герман никак не мог понять логику вионийцев. Ведь ещё совсем недавно этих ограничений не было.

— Я хочу поговорить с регентом Нестором, — заявил Мельсимор.

— Боюсь, это невозможно.

— Да что это за крючкотворство! — возмутился землянин.

— Не стоит горячиться, не зная истины, — заметила Тина.

— Истина? — дрожа от негодования, повторил Герман. — В чём же вы, вионийцы, видите её?

— За то время, которое вы отсутствовали, многое изменилось в отношениях между Землёй и нашей планетой. Теперь совет старейшин не управляет Землёй и её обитателями. В 2990 году, именно в том году, когда вы бесследно исчезли, геноконцентраты подняли бунт и, собрав космическую армаду, прилетели на нашу планету завоевать Виону.

Это известие ничуть не удивило Германа и Гор-Ди, так как они и раньше подозревали «Первейшего» — Цер-Бера в подобных замыслах.

— Но, к счастью для нас, старейшина Марио уговорил своего единственного отпрыска не воевать с нами. После долгих и трудных переговоров мы заключили соглашение о мире между нашими планетами. Старейшины отдали всю власть и полномочия в правлении Землёй в руки Цер-Бера. Взамен он обещал никогда не воевать с нашей планетой, да и вообще забыть о нашем существовании…

— Так вот почему Виона стала «невидимкой» для наших локаторов, — высказал вслух свою догадку землянин и Тина, услышав его, подтвердила.

— Теперь вы понимаете, почему мы не можем позволить вам приземлиться на нашей планете? — спросила вионийка.

— Теперь — да, — печально ответствовал Герман.

— Ну что ж, — нарушил затянувшееся молчание голос Тины. — Думаю, пришло время прощаться, потому что большего времени на разговоры я не имею. Удачи вам! — неожиданно ласково пожелала она. — Прощай, Герман!

— Что будем делать? — посмотрев на человека, спросил Гор-Ди.

— Возвращаться на Землю….

— Но ведь Цер-Бер, узнав о твоём возвращении, немедленно прикончит тебя. Теперь уж старейшины не смогут его удержать, — напомнил лейтенант слова, сказанные вионийкой.

Мельсимор тяжело вздохнул.

«Ты допустил неслыханную ошибку, послав меня сюда, Гарольд, — подумал он. — Но тогда у меня не было права выбора, теперь же я сам устрою свою жизнь», решил человек.

— Летим на Землю! — решительно заявил гомоген.

— А как же Цер-Бер? — повторил геноконцентрат.

— С ним я сам… разберусь… — уклончиво проговорил человек.

Гор-Ди понял, что гомоген не хочет посвящать его в свои планы, поэтому не стал допытываться. Аккуратно положив руки на светящийся шар, лейтенант сообщил пульту мысленную команду и аппарат криптонийцев «Джен Си» взял курс на планету Земля.

За всё время полёта спутники не обмолвились ни словом. Облокотившись о кресло, Герман погрузился в думы. Его дальнейшая судьба зависела от его находчивости и умения. Теперь, после того, как он знал истинное лицо «Первейшего» он почувствовал себя вправе расквитаться с ним за жестокость и предательство. Ведь именно Цер-Бер подставил своего ученика и обрёк его на смерть. Но несмотря ни на что, человек испытывал по отношению к «Первейшему» какой-то необъяснимый пиетет. Этот геноконцентрат был настолько могущественным, что его остерегались не только земляне, но и вионийцы. Герман обдумывал варианты соглашения, о котором можно было бы договориться с Цер-Бером, но пришёл к решению, что все варианты иллюзорны и ненадёжны. Он оставил всё на благополучное стечение обстоятельств.

Мельсимор посмотрел в сторону Зей-Би, которая всё ещё без сознания лежала на ложе, сооруженном из «универсала».

«Хотя бы Зей-Би спасётся, — подумал он. — А я?… Мне уже не раз приходилось встречаться со смертью, так что…» — мысли Германа прервал лейтенант:

— Взгляни-ка сюда!

В огромном космическом пространстве впереди них находилась голубая планета.

— Новый сюрприз? — встав с места, подошёл Герман к торну.

— Или ещё одно разочарование, — ответил тот.

Герман, поглядев на планету, повернулся лицом к геноконцентрату.

— И что тут такого, планета как планета… — пожав плечами, высказался он.

— Если бы… — таинственно сказал Гор-Ди. — Она находится именно в том секторе, где должна была быть Земля.

— А может, это она и есть?

— В том, что это не Земля, я уверен на сто процентов, — не сводя глаз с голубой планеты, произнёс торн.

— Одна планета испарилась, — сказал землянин, имея в виду Виону, — другая же….

Его фраза осталась незаконченной, так как со стороны неопознанной планеты показались три летающих объекта, которые по своему угрожающему строению были похожи на патрульные корабли. Спустя несколько минут, они, то есть бежавшие с Криптония, были окружены неизвестными объектами.

Лейтенант пытался связаться с чужаками, чтобы прояснить ситуацию. Контакт был установлен. Он начал диалог, стараясь говорить медленно и внятно во избежание недоразумений. Его сообщение слушали, не перебивая и ни о чём не расспрашивая. Земляне с трепетом стали ожидать ответа. Однако чужаки и не собирались им отвечать. Синие лучи вспыхнули с патрульных кораблей и опутали аппарат пришельцев. Они двинулись и на буксире повели «Джен Си» за собой. Этот конвой показался землянам не просто недружественным, но и открыто враждебным. Беглецы поняли всю обречённость своего положения. Они стали пленными у представителей неизвестной расы на враждебной планете.

— Может быть, нам удастся прийти с ними к какому-нибудь соглашению? тешился надеждой Герман.

— Вряд ли… Они слишком агрессивно настроены. И, кроме того, если даже вионийцы отвергли нас, что уж говорить о чуждой нам расе.

Герман медленно опустился в кресло и с затуманенным взглядом посмотрел на планету, к которой они так стремительно приближались.

— Значит, нам конец? — проговорил он.

— Надежда умирает последней… — попытался ободрить его торн. — Мы всё ещё не знаем всех возможностей «Джен Си», — сказал Гор-Ди.

Герман подумал, что манёвры чужаков — необходимая формальность и, возможно, инопланетные существа были более благосклонно настроены, чем обитатели Вионы. Оставалось запастись терпением.

Спустя несколько минут патрульные корабли вошли в стратосферу неизвестной планеты. Голубое небо, синие океаны, песчаные берега и зелёные леса невольно создавали впечатление мира и согласия на этой планете. Гор-Ди залюбовался ландшафтом, а Герман с ностальгией вспоминал свою прошлую жизнь.

Вскоре на горизонте показалось сооружение, похожее на космопорт.

— Вот и прилетели, — с волнением произнёс лейтенант.

Патрульные корабли с легкостью приземлились и «Джен Си», последовав вслед за ними, очутился на твёрдой поверхности планеты. Теперь предстояло пройти самое трудное — переговоры. От них зависело будущее землян. Синие лучи, опутавшие «Джен Си», истаяли.

— Без нашего дозволения они не смогут открыть внешний шлюз корабля, сказал торн.

В капитанской рубке послышался женский голос. Она говорила на неизвестном языке, поэтому её речь землянам осталась непонятной. Гор-Ди протянул руки к светящемуся пульту, чтобы передать посредством его миролюбивое сообщение чужакам. Только его ладонь прикоснулась к шару, как голос женщины на мгновенье прервался и последовал перевод на вионийском наречии.

— Чудеса! — воскликнул Герман.

Сообщение было такое:

ВЫ НАХОДИТЕСЬ НА ПЛАНЕТЕ ТЕЛУС. ВСЯКИЙ, КТО ПЕРЕСЕЧЁТ ЕЁ КОСМИЧЕСКИЕ ГРАНИЦЫ, НЕЗАВИСИМО ОТ ПРИЧИН, ДОЛЖЕН ПРИВЛЕЧЬСЯ К ОТВЕТСТВЕННОСТИ.

Первая фраза сообщения звучала безобидно. Но следующая не оставляла сомнений в неизбежности наказания.

— Сейчас, — продолжала женщина-информатор, — вы должны будете открыть внешние шлюзы вашего корабля, впустить туда солдат и сдаться им. В случае сопротивления мы будем вынуждены уничтожить вас, — это были последние слова её обращения.

В зоне космопорта никого не было видно. Казалось, этой планетой управляли призраки. Гор-Ди повернулся к Герману.

— Они не знают, что нас здесь трое, — с заметной тревогой в голосе проговорил он. — Когда их солдаты явятся сюда, я вместе с Зей-Би сдамся им, а ты спрячься. Возможно, чтобы выбраться отсюда, нам понадобится твоя помощь, предположил торн.

— Но почему бы нам сразу не рвануть отсюда? Наш «Джен Си» может развить такую скорость, что чужаки не успеют хватиться.

— Да, можно бы и так. Однако, что мы будем делать с Зей-Би? Она в критическом состоянии.

Герман призадумался. Вероятно, чужаки могли помочь ей, а терять этот шанс человек не хотел. Он подошёл к Зей-Би. Её тело было ледяным и лишь тихое пощёлкивание распределителя говорило о том, что она всё ещё жива. Присев на корточки, Мельсимор взял руку сэли и приложил её к своей щеке. Ещё одна разлука со своей возлюбленной казалась ему невыносимой мукой. Но предложение Гор-Ди было резонно. Мельсимор вернулся в капитанскую рубку.

— Думаю, ты прав, Гор-Ди. Но проблема в том, где я смогу спрятаться? Ведь чужаки обшарят все каюты.

— Я предусмотрел уже это.

Геноконцентрат направился туда, откуда только что вернулся человек. Спустя минуту он вернулся с «универсалом» — изобретением прежних поселенцев Криптония. Оно было прекрасным средством для того, чтобы замаскироваться и укрыться.

Герман без лишних расспросов понял ход мыслей лейтенанта. Отдав ряд экстрасенсорных команд, он стал погружаться в расширившийся шар и вскоре скрылся из виду.

— Притаись в какой-нибудь из кают. Они подумают, что это предмет обстановки. Старайся ни о чём не думать, дабы пришельцы не смогли бы услышать твои мысли, — продолжал Гор-Ди свои наставления. — Как только увидишь, что вокруг никого нет, вылетай в шаре наружу, — торн сделал паузу. — А дальнейший план действий будет зависеть только от тебя. Телепатическую связь держать не будем, дабы чужаки не выявили твоё присутствие на планете. Если нам с Зей-Би будет грозить какая-нибудь опасность, я сообщу тебе об этом посредством моего нейрокомпьютера, — Гор-Ди умолк. — До встречи, друг, — с заметной тревогой в голосе промолвил он.

— Надеюсь, увидимся, Гор-Ди.

Фиолетовый шар плавно поднялся в воздух и скрылся в смежной секции. Геноконцентрат отдал команду открыть внешний шлюз.

 

Глава 28

На корабле криптонийцев была абсолютная тишина, когда Мельсимор, решив, что пора уходить, отдал команду «универсалу» лететь к выходу из корабля. Фиолетовый шар плавно поднялся в воздух и устремился к территории космопорта. Снаружи шар был непроницаем, однако Герман прекрасно видел окружавшие его предметы. Подлетев поближе к одному из зданий, человек велел шару опуститься на землю. Выйдя из шара и поместив его в «уменьшитель», он осмотрелся. Солнце ярко светило на безоблачном небосводе, и человек понял, что на планете чужаков был полдень, но как ни странно, в это время дня на улицах не было ни души. Город действительно был похож на город призраков. Мельсимор решил изучить его, двигаясь закоулками. Держа свой бластер наготове, он медленно продвигался вперёд, пристально всматриваясь в окружающее. Нервы его были натянуты. Фантазии о невиданных чудовищах, некогда рассказанные ему няней Клотильдой, всплыли в его памяти, и в сердце закрался безотчётный страх, как в детстве. Неожиданно за углом послышались чьи-то голоса. Герман прижался спиной к стене и, приподняв оружие, приготовился к защите.

Чужаки говорили отрывисто и на неизвестном ему языке. Вдруг голоса утихли. Один из участвующих в беседе ушёл. «Распределитель» на поясе у человека несвоевременно пискнул, извещая своего носителя о времени приёма суточной дозы капсул питания. Послышались приближающиеся шаги.

«Чёрт побери!» — выругался человек, поняв, что инопланетянин услышал звук распределителя. Набравшись духу, человек выскочил из-за угла и вскинул бластер. Дуло оружия оказалось на уровне лица чужака. Инопланетянин застыл. Да и Герман не мог шевельнуться от неожиданности.

— Райд-Эр… — еле слышно произнёс Мельсимор.

Внезапно глаза инопланетянина вспыхнули ярко-зелёным свечением и человек почувствовал, что силы покидают его. Руки стали слабеть и больше не были способны удержать оружие. Райд-Эр протянул руку и беспрепятственно взял бластер из рук чужака. Теперь Герман был безоружным один на один с существом, который как две капли воды был похож на его друга Райд-Эра.

Человек напряг свою волю, чтобы освободиться от невидимых биоэнергетических оков. Усилие Германа удалось, и он почувствовал, что силы вновь вернулись к нему. Мельсимор с неприязнью уставился на стоявшего перед ним. Тот, видя сопротивление чужака, понял, что перед ним непростой противник. Герман собрался с силами и ударил инопланетянина по голове. Тот отлетел назад и, потеряв равновесие, упал. Землянин, подступил к поверженному противнику:

— А теперь отвечай мне, кто ты такой, чёрт бы тебя побрал?

Поверженный медленно и с опаской встал на ноги.

— Лучше ты ответь мне, кто ты такой? — неожиданно заговорил тот на вионийском языке.

— Меня зовут Герман Фридрих Мельсимор, — назвался человек. — Я с планеты Земля…

— Мельсимор с Земли?! — чужак смерил его недоверчивым взглядом. — Но этого не может быть! — воскликнул он.

— Это почему же?

— Потому что этот гомоген давно уже умер. Он погиб во время экспедиции на Криптоний.

«Уж лучше бы это было правдой», — подумал Герман.

— Постой! — неожиданно очнулся он. — Откуда тебе всё известно?

— Мне ли не знать. Он ведь был моим другом, а Райд-Эр никогда не забывает своих друзей.

Последние слова будто током ударили человека. Значит, он не ошибся! Стоящий перед ним был действительно тот геноконцентрат, которого он некогда знал.

— Райд-Эр? — еле проговорил человек. — Так ты действительно Райд-Эр! смешалось его удивление с радостью. Герман осмотрелся по сторонам. — Как же изменился Дейлингборт за какие-то двести лет, — с изумлением проговорил тот. Да что там Дейлингборт! Вся Земля стала неузнаваемо красивой.

— Откуда ты знаешь, каким был Дейлингборт прежде? — с подозрением посмотрев на человека, спросил торн.

— Райд-Эр, неужели ты не узнал меня? — развёл тот руками. — Это ведь я, Герман, — пытался убедить стоящего перед ним в том, что он действительно Мельсимор.

— Это какая-то нелепая шутка… — осматриваясь по сторонам, пробормотал геноконцентрат. Он поднял руку, в которой всё ещё держал бластер Германа и навёл его дуло на землянина. — Отвечай немедленно, кто подослал тебя ко мне с такой нелепой затеей? — грозно уставился он на гомогена.

Герман медленно поднял руки.

— Райд-Эр, я не шучу, — стараясь говорить убедительнее, медленно произнёс человек. — Я действительно Герман…

— Молчи! — прошипел Райд-Эр и приблизился вплотную. — Возможно, меня ты можешь провести, но недолгим будет твой фарс!

Геноконцентрат дотронулся рукой до плеча Германа, и спустя мгновенье здания, окружавшие их, исчезли. Теперь они стояли напротив друг друга не на улице, а в огромной пустой комнате. В царившем полумраке невозможно было что-либо разглядеть.

— Теперь посмотрим, говоришь ли ты правду или нет, — голос Райд-Эра отозвался эхом.

Герман не мог и представить себе, что это было за помещение. На ум приходили самые ужасные мысли о неслыханных пытках.

«Ничто не устрашит меня больше в этой жизни, чем истинное лицо доктора Лорана», — подумал Герман про себя. Он глубоко заблуждался.

Эриданусец Мар-ин-ра был не единственным существом, которое имело два лица. Неожиданно воздух застлал серый туман.

«Неужели они ещё держат связь со старейшинами?» — удивившись знакомому явлению, подумал юноша.

Но туман рассеялся и Герман содрогнулся, узнав голограммный образ «Первейшего». Цер-Бер уж точно бы узнал его. Даже будучи незрячим, он мог видеть то, что обычному глазу было не под силу узреть. Этот геноконцентрат был злейшим врагом Мельсимора. Герман предчувствовал, что сегодняшний день будет последним для него.

— Зачем ты беспокоишь меня, Райд-Эр? — услышали они мысль немого правителя.

Торн склонил голову в знак уважения.

— Цер-Бер, в нашем городе творятся странные вещи. Объявился некто, который выдаёт себя за гомогена Мельсимора…

— Предатели! — прогремел «Первейший» мысленно, будто обретя от гнева дар речи.

— Цер-Бер, этот самозванец сейчас находится здесь, — доложил Райд-Эр.

Человек почувствовал, как некая сила проникла в его сознание.

— Это действительно он, — сразу же узнал геноконцентрат знакомое ему создание.

— Но как это возможно, «Первейший»? Ведь гомоген погиб двести лет тому назад! — Райд-Эр не мог поверить, что перед ним действительно Мельсимор.

Цер-Бер ничего не ответил. Возможно, он знал всю истину. Однако раскрывать кому бы то ни было свои мысли он не намеревался.

— Рад тебя видеть, гомоген Герман, — с нарочитой любезностью проговорил правитель.

Человек не ожидал такого обращения к себе со стороны своего врага.

«Воистину, он искусный лицедей», — подумал Герман.

— И я вас, мой почтенный учитель, — склонив голову, пытался он подыграть Цер-Беру.

— Будь же гостем в моём городе, — играя роль радушного хозяина, предложил нуцеторн. — Хоть Мельсимор не так уж велик размерами, но ты должен чувствовать себя здесь как дома, — заявил тот.

— Мельсимор? — не понял юноша слов «самого первого».

— Так сейчас именуется наш город, — шепнул Райд-Эр гомогену.

Германа словно кипятком ошпарили.

«Вот ублюдок! Мало того, что хотел прикончить меня. Так он ещё решил увековечить своё коварство, дав городу моё фамильное имя…»

— Спасибо за честь, наставник, но я скоро должен вернуться на Виону, солгал человек. — Там уже знают о моём возвращении и с нетерпением ждут, добавил он, чтобы хоть как-нибудь устрашить монарха.

— Правда? — изумился Цер-Бер. — А жаль. Мне бы хотелось, чтобы ты погостил у меня несколько дней, — стараясь казаться любезным, молвил геноконцентрат. Или хотя бы один денёк.

Герман посмотрел на Райд-Эра — тот безмолвно стоял рядом.

— Ну, если только один день, то я согласен.

— Хорошо, — довольно улыбнулся Цер-Бер. — Райд-Эр, проводи нашего гостя в самые лучшие апартаменты.

Серый дым рассеялся, а с ним и образ геноконцентрата. Райд-Эр, дотронувшись рукой до плеча юноши, вновь посредством энергетического трансфера доставил Германа в другое место. На сей раз помещение, в котором они оказались, светлое, уютное, походило чем-то на номер люкс в престижном отеле.

Райд-Эр, не сводя глаз с гомогена, отошёл от него на шаг назад. Гость прочёл в его глазах тревогу и ощущение вины. Действительно, торн чувствовал себя виноватым. Ведь именно он отвёл Германа к «Первейшему». Будь он на сто процентов уверен, что перед ним был действительно Мельсимор, торн никогда бы не поступил так опрометчиво. Райд-Эр был одним из приближённых правителя, и не ему ли знать, как его предводитель ненавидел этого гомогена. Однако совершённую ошибку невозможно было исправить и запоздалое раскаяние не могло изменить участи человека. Геноконцентрат положил оружие Германа на маленький столик, решив, что гомогену он ещё может пригодиться. Торн уже собирался удалиться, но неожиданно вспомнил:

— А как же Марк-Сон? Он тоже выжил?

— Марк-Сон погиб, спасая нашу жизнь, — с горечью ответил человек. — Однако подробностей его смерти я не знаю, — добавил он. — Уверен, что лейтенант Гор-Ди сможет дать более подробную и точную информацию о его гибели.

— Прощай, Герман, — не смея дольше задерживаться, проговорил торн. Его слова прозвучали как последнее сочувствие к приговорённому.

Геноконцентрат исчез, оставив человека наедине с гнетущими мыслями и страхами. Улетая с Земли, по возвращении он ожидал увидеть её такой же. Однако транстаймер не только уничтожил станцию на Криптонии, но и вновь перевернул всю его жизнь.

«Жил себе спокойно, — думал Герман, вспоминая свой прежний образ жизни, никому не мешал. И вот теперь сижу в чужом для меня городе и времени и ломаю голову, как спасти собственную шкуру. Этот тиран не успокоится, пока не уничтожит меня, а вионийцы вряд ли помогут мне. Я стал узником на своей родной планете, на землях, некогда принадлежащих мне. Одно утешение, что Зей-Би и Гор-Ди уже в безопасности».

Голова гудела от забот и бессонницы. Он прилёг. Последний раз Герман спал в анабиотической камере военного корабля, а это было два дня назад, нет, нет, двести лет тому назад. Однако как бы ему ни хотелось спать, чувство опасности не давало ему покоя.

«Единственный шанс — прийти с Цер-Бером к какому-нибудь соглашению…. Думаю, он согласится, если я безвозвратно уберусь с его планеты…. Убраться с Земли…» — при этой мысли защемило сердце.

Это была слишком высокая цена, которую он мог заплатить за свою жизнь. Поселившись на Вионе, Герман терял, в сущности, самого себя, своё изначальное «я», там он был никем, а здесь он чувствовал себя как дома. Такой вариант спасения лишал его прав собственности, а также всех притязаний на возврат своих земель. Но это было не главным для него. Ничто не имело в глазах юноши такой значимости, как разлука со своей возлюбленной. Оставив Землю, он обязан был бы расстаться с Зей-Би и на сей раз навеки. Мысль о разлуке с той, ради которой он столько пережил, не давала человеку покоя. Вионийцы никогда бы не согласились поселить её на своей планете. Их ненависть ко всем геноконцентратам была слишком очевидной, как и презрение «Первейшего» к гомогену.

Прозвучал тихий щелчок «распределительного» пояса, который повторно известил своего носителя о времени приёма ежедневных капсул. В этот раз он не преминул удовлетворить и технику, и свой организм. Поочерёдно вставив в «распределитель» капсулы, Герман почувствовал прилив сил. Присев на диван, он стал до мельчайших подробностей обдумывать свой предстоящий разговор с Цер-Бером, но перед его глазами не исчезал образ Зей-Би, и вскоре колебания в правильности его решения одержали над ним верх.

— Чему суждено быть, того не миновать, — подумал юноша и решил оставить всё на счастливое стечение обстоятельств.

Он снова лёг на диван и закрыл веки, решив хоть на несколько минут расслабить глаза. Юноша и не заметил, как уснул глубоким и безмятежным сном.

 

Глава 29

— Герман! Герман! Вставай! — послышался из темноты чей-то знакомый голос. Но Мельсимор по-прежнему спал. — Герман! Просыпайся! — настаивал этот кто-то.

Веки юноши дрогнули и он неохотно открыл глаза. Сквозь пелену человек разглядел чей-то образ. Протерев глаза руками, Герман наконец-то очнулся.

— Быстрей же, гомоген! У нас нет времени! — торопил его торн.

— Райд-Эр? — наконец узнал он незнакомца.

— Герман, к тебе сейчас придёт «самый первый», — медленно говорил геноконцентрат, чтобы человек понял смысл его слов.

— Собственной персоной? Или его голова? — поинтересовался тот.

— Будь осторожнее, гомоген, в своих словах и действиях. Не доверяй Цер-Беру, — предостерёг его доброжелатель. — А если сумеешь, то беги ни о чём не задумываясь… — его речь оборвалась на полуслове и видимость или же сам торн, чего человек так и не смог понять, исчезли, оставив его в тревоге и смятении.

Герман вскочил и кинулся к двери. Только сейчас он заметил, что в комнате, выделенной ему, не было ни дверей, ни окон. Он стал, как сумасшедший, метаться по комнате.

— Что теперь, Фридрих? — не зная как быть, произнёс он вслух. — Прояви же свою волю! Думай! Думай! — ударяя кулаком себе по лбу, раззадоривал он себя. Воля!

В мгновенье ока в его руке появился «универсал» с Криптония. Он уменьшил предмет до таких размеров, чтобы тот уместился у него в кулаке. Теперь, самое главное, нужно было как можно успешнее пройти испытание или, вернее, «казнь». Мельсимор сел на диван и постарался взять себя в руки. От его хладнокровия зависел результат этой «дружеской беседы».

Вскоре, как и предвещал Райд-Эр, в комнату Германа явился «Первейший». Он был один, без своей обычной свиты.

«Зачем ему свидетели», — промелькнула мысль у человека.

— Приветствую вас, Цер-Бер, — не вставая с места, произнёс человек, решив первым начать атаку.

Конечно же, геноконцентрат удивился развязности и самоуверенности человека, однако не подал виду.

— Рад это слышать, гомоген, — ответил тот, мысленно сделав акцент на последнем слове.

— Чем обязан вашему визиту? — спросил Мельсимор.

— Я пришел, чтобы поговорить с тобой, — ответствовал правитель.

— Надеюсь, не о моих детях? — пытаясь держать себя в руках, подшутил человек.

Цер-Бер скривил свои бледно-розовые губы.

— Нет. Речь будет идти о тебе.

«Самый первый», не спрашивая у Германа разрешения, подошёл к креслу напротив гомогена и уселся в него. Некогда учитель и ученик, а сейчас заклятые враги оказались напротив друг друга на расстоянии вытянутой руки.

— Что ты собираешься делать дальше? Каковы твои планы? — спросил властелин.

Хотя геноконцентрат был слеп, Герману показалось, что тот смотрит на него в упор.

«Т-а-к, — протянул человек мысленно. — Дело принимает непредвиденный оборот».

Я ведь сообщил вам, наставник, что собираюсь полететь обратно на Виону. Меня там ждут…

— Ложь! — воскликнул Цер-Бер, прервав речь юноши. — Я знаю, что тебя там никто не ждёт, — неожиданно заявил он. — Что ты на сей раз придумаешь?

Герман попал в тупик. Он не предвидел, что «самый первый» будет так взбешён его ложью.

— С чего это вы так уверены, что я не полечу на Виону? — стараясь держать себя в руках, спросил гомоген.

— Я связался со старейшинами, и они отчётливо дали мне понять, что не ждут тебя на Вионе.

Такого поворота дел Мельсимор не ожидал. Отныне всё зависело от его смекалки.

— Ну… если они не хотят принять меня, возможно, вы будете великодушны и приютите где-нибудь на своей планете? — пытаясь растрогать правителя, заговорил человек. — Я не хочу ничего сверхъестественного. Если у вас нет возможностей обеспечить меня жильём, я согласен жить в одном из тех лесов, чудно разросшихся на этой земле. Даже ежемесячное капсульное довольствие я готов отработать себе сам. Наймите меня лесничим, ведь никто не знает растительную природу лучше меня…

— Нет! — грубо прервал его Цер-Бер.

— Ну, если не хотите, чтоб я работал лесничим, то, может быть, предложите мне что-нибудь другое?

— Нет! — вновь последовал отказ.

— Не хотите, чтобы я работал?

— Я вообще не хочу, чтобы ты жил! — с презрением послал «самый первый» свою мысль.

— Не хотите, чтобы я жил на вашей планете? Но куда же мне тогда податься? — развёл Герман руками.

— Нет. Ты неправильно понял меня, — отрицательно покачал тот головой. — Я вообще не хочу, чтобы ты жил. Пора поставить конец твоим приключениям, гомогенишка!!!

Внезапно Герман почувствовал, что всё его тело охватил нестерпимый холод. Руки онемели, а сердце сжалось. Спустя мгновенье он стал задыхаться. В глазах потемнело и мысли затуманились. Цер-Бер неподвижно сидел в кресле. Его лицо выражало надменность и безжалостность. И только сейчас человек понял, что всё происходящее с ним было делом рук его врага.

«Ты должен побороть его, — внушал человеку внутренний голос. — Ты должен одолеть Цер-Бера», — пытался голос пробудить в человеке зверя.

«Да я должен сделать это!» — подумал тот, прикладывая неимоверные усилия, чтобы избавиться от психологической атаки врага.

«Убей его! Убей Цер-Бера! — подталкивал внутренний голос. — Ты должен! Ты обязан покончить с тираном!»

Внезапно человек почувствовал, как нечто теплое пробежало по всему его телу. Его разум превозмогал натиск геноконцентрата. Вскоре дыхание нормализовалось, тело стало подвижным, и Герман не медля, встал на ноги. Схватка с Мар-ин-ра закалила разум гомогена и он приучился выдерживать такого рода атаку. Цер-Бер не ожидал увидеть такое сопротивление. Торн также вскочил на ноги. Мельсимор, не сводя глаз с противника, вышел на открытое пространство комнаты, торн последовал за ним.

— Я вижу, ты многому научился со времени нашей последней встречи, заметил геноконцентрат. — Посмотрим, как ты сможешь спастись на сей раз, торн первым атаковал противника, направив в него сильный биоэнергетический импульс.

Удар был неожиданным и сильным. Герман упал.

«Ну нет, урод! — подумал человек. — Я покажу тебе, на что способен Мельсимор!»

Герман встал и, сосредоточившись, нанёс ответный удар. Но это было лишь началом поединка, поэтому человек разумно подумал, что всю энергию не стоит сразу растрачивать. Цер-Бер вновь нанёс удар, однако человек ловко увернулся. Неожиданно Герману пришла в голову мысль: безответно убегать от биоэнергетических ударов противника, для того, чтобы уберечь свои силы. Однако властелин, сочтя поведение гомогена за трусость, стал с ещё большей яростью атаковать его.

«Время!» — подумал юноша и стал постепенно приводить свой план в действие.

Как известно читателю, «Первейший» был слепым, хотя он не нуждался в поводыре и прекрасно мог узнавать личность стоящего перед ним. Именно это обстоятельство решил использовать гомоген ради спасения собственной жизни. Герман раскрыл ладонь, в которой всё ещё держал «универсал» и дал команду: принять форму и структуру огромного зеркала. Послушная материя, приняв овальную форму, повисла в воздухе перед Цер-Бером. Тот, конечно же, не мог видеть всего происходящего. Герман отдалился от «зеркала» и, ступая по мягкой мебели, дабы противник не услышал его шагов, встал позади геноконцентрата. Он создал у противника иллюзию, что его враг находится не позади него, а перед ним. Торн поддался на трюк и обрушил на своего мнимого визави мощный биоэнергетический импульс. «Зеркало» отразило его удар и одновременно Герман поразил его с тыла столь же мощным биоэнергетическим импульсом. Геноконцентрат неистово закричал, поражённый двойным смертельным ударом. Он упал на пол и забился в предсмертных конвульсиях. Вскоре тело правителя Земли перестало дёргаться.

Герман подошёл к «самому первому». Присев на корточки, прощупал пульс у геноконцентрата. Цер-Бер действительно был мёртв.

Неожиданно в комнате появилась чья-то фигура. Это был лейтенант Гор-Ди. Геноконцентрат сменил одежду и приобрёл новый «распределительный» пояс. Увидев бездыханное тело «самого первого» на полу, торн с заметным страхом посмотрел на гомогена.

— Гор-Ди! Как я рад тебя видеть! — воскликнул юноша, не скрывая своих истинных чувств.

— Я опоздал… — вздохнул геноконцентрат. В его голосе Мельсимор почувствовал неописуемое горе.

— Что случилось? — упавшим голосом спросил человек.

— Зей-Би… — с трудом смог вымолвить Гор-Ди.

— Что с ней?

Геноконцентрат потупил голову. Его молчание могло означать только одно, и это человек сразу осознал. Торн, дотронувшись рукой до плеча Германа, посредством энергетического трансфера доставил его в медицинский центр города Мельсимор. Это белоснежное изнутри здание было безупречным в отношении стерильности и покоя.

— Где она? — поторопил Герман геноконцентрата.

Пройдя через многочисленные отсеки, они, в конце концов, достигли нужного им места. Зей-Би неподвижно лежала в стеклянной камере. Её лицо было смертельно бледным. Герман быстрыми шагами приблизился к ней. Нажав на рычаг, он открыл крышку камеры.

— Зей-Би… — взяв её руку в свою, прошептал человек, но сэли была безмолвна. — Зей-Би, прошу тебя, очнись! — трепеща сердцем, молил он. Она лежала неподвижно.

«Остальное было молчание…» — всплыли в его отуманенной голове слова любимого Шекспира.

— Герман, ничего уже не поделаешь, — положив руку на плечо гомогена, печально произнёс торн. — Её уже не вернуть…

— Не вернуть! — в ярости выкрикнул юноша, посмотрев на Гор-Ди. — Нет! Я не могу в это поверить! Ты лжёшь! Вы все лжёте! — неистово вскричал он. — Зей-Би не могла умереть… она не могла оставить меня одного в этом чуждом для меня мире…. Неужели ничего невозможно сделать? Неужели вы — геноконцентраты, поставившие всех вионийцев на колени, не можете оживить одну из вас? — в исступлении взывал он к Гор-Ди.

— Если бы она умерла обычной смертью от раны, мы бы смогли её оживить…

— Тогда чего же вы ждёте?! — выкрикнул Герман со злостью.

— Её умертвили сильнейшим ядом, о котором наши медики ничего не знают, неожиданно заявил торн. — А противоядия у нас нет…

— Кто? — в шоке спросил человек, не ожидая услышать такое. — Кто посмел убить её?

Геноконцентрат прикусил губу в нерешительности.

— Кто? — повторил гомоген.

— Он… — коротко ответил другой.

— Цер-Бер???

Гор-Ди кивнул. Человек похолодел от ужаса случившейся трагедии. Ведь если бы он не убил правителя, возможно Зей-Би спаслась бы. А теперь… Юноша закрыл лицо ладонями от невыносимой боли и горя.

— Боже мой! Что я наделал… что я наделал…

— Не кори себя, — пытался торн успокоить друга. — Ты ведь не мог предугадать случившееся.

— Почему? Почему он её убил? Что она сделала ему? Ведь она была одной из вас, — не мог человек понять поступок «самого первого».

— Она приняла твою сторону и пыталась защитить тебя. Это не понравилось правителю. Он не мог простить то, что его подчинённая приняла сторону его злейшего врага, — торн, сделав небольшую паузу, продолжил. — Забрав у неё всю телесную энергию и, тем самым, сделав сэли бессильной, он вложил в её «распределительный» пояс смертоносную капсулу. Яд подействовал мгновенно…

— Мерзавец! Негодяй! — не выдержав мучительной несправедливости, крикнул человек. Герман посмотрел на сэли со скорбью.

— Постой! — юношу будто бы током ударило. — Как она могла принять мою сторону и защитить меня, если была без сознания? — в недоумении посмотрел он на торна.

— Ошибаешься, Герман. Зей-Би давно пришла в себя и могла действовать…

Эта новость вконец сразила Германа.

— Так значит, это я убил её! Не убей я Цер-Бера, Зей-Би возможно, осталась бы жива! — последние слова юноша произнес, давясь слезами.

— Нет, Герман, не ты… — хотел было торн успокоить гомогена.

— Нет, я! Это я убил её! Я! — голос Германа нервно дрожал, а похолодевшие руки тряслись от неимоверной боли в сердце. Он приподнял на своих руках бездыханное тело Зей-Би.

Слезы горя и скорби потекли по его лицу.

— Прости меня, любимая… Прости… — с чувством величайшей вины молил он.

— Прости и ты нас, Герман, — положив руку на плечо гомогена, с горечью в голосе произнёс Гор-Ди. — Зей-Би мы не спасли… но она осталась в живых…

 

Эпилог

Спустя двадцать лет.

Край закатного солнца залил багровым светом горизонт. Тёплый летний ветер вспенивал волны, и розовые брызги разлетались и хлестали о скалистый берег. На самой вершине утёса, с очарованием наблюдая закат солнца, неподвижно стояла статная человеческая фигура. Длинные каштановые волосы мужчины были аккуратно собраны на затылке. Его загорелая кожа блестела под солнечными лучами, а мускулистые руки были скрещены на груди. Шум прибоя звучал музыкой для его слуха. Он с наслаждением вдохнул воздух, ощущая терпкую солоноватую прохладу. Почувствовав усталость, он сел на скалистую поверхность берега.

Выразительные карие глаза мужчины задумчиво смотрели на закат солнца. Мысли его были далеко-далеко от этой чудной местности, далеко от этой планеты. Он был полностью поглощён своими воспоминаниями о прошлом.

— Я знала, что найду тебя именно здесь! — послышался позади него знакомый женский голос.

Стройная молодая особа с длинными вьющимися медно-красными волосами приблизилась к мужчине. Скрестив ноги, она уселась рядом с ним. Мужчина молчал, и та решила не прерывать его мыслей своими расспросами.

— Не правда ли, здесь очень красиво? — в конце концов, не выдержав затянувшегося молчания обратилась она к сидящему рядом.

— Да, чудесно!.. — всё ещё витая мыслями в прошлом, ответил человек.

— Жаль, что мама умерла, не увидев всего этого, — после небольшой паузы с заметной скорбью в голосе проговорила молодая особа.

Мужчина посмотрел на неё и ласково улыбнулся.

— Ошибаешься, Катрина. Она и сейчас живёт и всё видит, — возразил Герман. — Одна частичка её живёт во мне, — положив руку на сердце, молвил тот, — а другая в тебе. Зей-Би видит всё твоими глазами, а чувствует моим сердцем, сказал он, искренне веря в свои слова.

Девушка улыбнулась и её глаза цвета хризопраза засверкали радостью.

— Ты прав, отец! — согласилась Катрин. — Ты всегда прав.

К О Н Е Ц

Коротко об авторе

Гасанова Лала Адиль кызы родилась в Баку в 1978 году. В 1998 г. успешно закончила юридический факультет Азербайджанского Международного Университета с дипломом бакалавра юриспруденции. Является членом Союза Молодых Юристов Азербайджана. Начала писать с 1994 года под псевдонимом Элизабет Тюдор. «Война времен» является дебютной книгой автора.

Вы можете связаться с Элизабет Тюдор по адресу: