1

15 августа, согласно приказу Дымова, экипажи вертолетов Орлова и Зарубина полетели по своим маршрутам на разведку. Секторы определили разные, чтобы не мешать друг другу. Погода была хорошая, на небе ни облачка. Внизу, на земле, простирался осенний пейзаж. Желтые и красные наряды лиственных деревьев и зеленые хвойных складывались в разноцветный узорчатый ковер. В речках и озерах отражалось яркое солнце. Прошло уже больше часа лёта, – и ни одной живой души. Наконец, Крупин оживился.

– Гляди, командир, внизу какое-то жилье.

Действительно, вдоль какой-то реки они увидели ряды землянок, бревенчатых домишек, церквушку. Там же заметили живность: коров, коз, собак, кур. Окружающие поселение поля были засеяны овсом и рожью. На шум вертолета на улицы высыпали местные жители. Но когда увидели вблизи винтокрылую машину и услышали резкий свистящий гул, вновь разбежались и попрятались кто куда.

– Что-то одежонка у людей страшноватая, – заметил Орлов.

– Одеты как бомжи на московских вокзалах. Мужики все бородатые, в длинных рубахах, мятых шапках и лаптях, а бабы – в сарафанах и кокошниках. Дети вообще как беспризорники, во всяком рванье ходят.

– А может, это какие староверы, вроде сибирской Агафьи? – спросил Крупин.

– А хрен его знает. Где мы, кто они, одному Богу известно. Такой крестьянин и сам поди ничего не знает, живет в глуши, и все тут.

Сделав несколько кругов над поселением, распугав людей и скот, Орлов направил машину дальше по маршруту. А штурман Крупин зафиксировал все на карте и сделал видеосъемку.

Подобная ситуация произошла и с экипажем Зарубина. Он тоже обнаружил несколько небольших поселений. Те располагались по берегам различных водоемов. На берегах лежали лодки, женщины на мостках полоскали белье. Строения были от землянок до бревенчатых изб, дымили кузни. Возделаны были и окружающие поля. Видели и местное население. Мужики работали в поле, ловили рыбу, женщины хлопотали по хозяйству. Там и тут сновали повозки и отдельные верховые. Сделав видеосъемку, Зарубин продолжил маршрут.

К ужину обе машины вернулись на полигон. После столовой оба экипажа направились в штаб. Там, в кабинете Дымова уже находились Конев, Бухин и Гришкевич.

– Ну, что, летуны, докладывайте, – обратился к ним полковник.

Орлов и Зарубин, вставив в большой монитор свои флэшки, показали записанный видеоматериал. Каждый из них прокомментировал записи и ответил на вопросы присутствующих. Все пришли к выводу, что этого материала для анализа сложившейся обстановки мало. Было решено с помощью вертолетов и беспилотников продолжить обследование окружающей местности.

На следующий день экипажу капитана Орлова повезло больше. На северо-западе, в 100 км от полигона, на слиянии рек Мсты и Чертохи он обнаружил целый город с крепостной стеной, церковью, торговыми рядами, большими и малыми бревенчатыми домами, кузнями. Чем дальше от центральной части, тем беднее были дома, и заканчивалось поселение землянками. Народ был разнообразный: от крестьян до стражников, торговый люд, ремесленники. Облетев несколько раз городок, сняв его на видео и вновь распугав всех жителей, Орлов полетел дальше по маршруту.

Экипажу Зарубина повезло меньше. Он обнаружил лишь с десяток мелких поселений.

Разбор полетов вновь происходил вечером в кабинете Дымова.

Весь комсостав с интересом рассматривал на экране монитора увеличенный снимок обнаруженного города.

– А что у нас там, на современной карте? – обратился полковник к Напину.

– По нашим оперативным картам, на месте города ничего нет.

– Ну, хорошо, давайте разберемся, что мы имеем, вернее, что из себя представляет этот город?

– Разрешите мне как дипломированному историку? – обратился к полковнику Гришкевич.

– Ну, попробуй, майор.

Вооружившись лазерной указкой, тот с манерами педагога на уроке начал рассказывать.

– Этот город с типичной планировкой древней Руси, стоит на слиянии двух рек, одна из которых является естественной преградой вдоль крепостной стены. Сама крепость сложена из бревен с заостренными верхними концами. Вдоль трех других сторон прорыты рвы, заполненные водой. По углам крепости двухъярусные деревянные сторожевые башни. Имеются еще две башни, в которых сделаны распашные ворота. Смотровые площадки над всеми башнями – с узкими бойницами, закрываются двускатными крышами. Одна такая башня – в строительных лесах, перестраивается в каменном исполнении. В то время во многих городах из-за опасности пожаров и набегов врагов строились оборонительные сооружения, здания, церкви из камня. С четырех сторон города установлены поклонные кресты, которые являются духовной защитой от разных напастей.

В самом городе на возвышении стоит деревянная церковь с трехъярусной звонницей, к которой примыкает главный храм с одноглавой луковичной шапкой купола, на острие которой возвышается крест.

Рядом с храмом княжеский двор с деревянным теремом, с целым комплексом бревенчатых построек, соединенных крытыми переходами, где располагаются сени, горницы, столовая и другие помещения различного назначения. Крыша терема выполнена в виде шатра. Все постройки огорожены забором из тесаных бревен.

По соседству – терема и дворы бояр и знати попроще. Дальше от центра и за крепостной стеной торговые ряды, казармы дружинников, конюшни, кузни, пекарни и слобода ремесленников со своими звонницами и часовнями.

– Ну вот, вроде и все о городе, – закончил Гришкевич, оглядывая присутствующих.

После этого выступления и просмотра видеозаписей, посоветовавшись с комсоставом, Дымов вызвал к себе командира разведроты Симонова. Когда тот явился, то огласил ему приказ: с утра с группой разведчиков на вертолетах выдвинуться на окраину города, где скрытно захватить «языка» из числа каких-нибудь чиновников и доставить его на полигон.

Бухин вручил Орлову, Зарубину и Симонову новые карты.

– Составьте план операции и маршруты. С утра несите их на утверждение, и в путь, – закончил он инструктаж. – Свободны.

Офицеры встали и вышли из кабинета.

– Что у нас, товарищи командиры, с личным составом? Какое настроение у людей? – обратился Дымов к присутствующим.

За всех ответил Конев:

– Мы уже по этому вопросу пообщались, – и показал взглядом на Бухина и Гордеева, – в целом, все нормально. Много вопросов о дальнейшем нашем положении. Отказников и паникеров нет. Продолжаем боевую и специальные подготовки, планы составлены. Просили ничего от них не скрывать. Все надеются на возвращение.

– Ну, в этом желании мы едины, дома всех ждут, – вздохнул Дымов.

– Начальники штабов, – обратился он к Гордееву и Бухину, – в нашей ситуации на этой должности должен быть один человек. Учитывая стаж службы и опыт, им назначаю майора Бухина, а капитана Гордеева – его помощником. Все наши действия надо документировать приказами на случай «разборок» по возвращению домой. Всем командирам также вести подробные ежедневники. Ладно, посмотрим, чем порадуют завтра разведчики. Все свободны. Пошли на ужин, – закончил полковник.

Все офицеры поднялись и направились в офицерское кафе.

Вечером после отбоя, уже в постели, Дымов долго еще с теплотой и нежностью рассматривал в своем телефоне снимки Елены, которые делались во время их встреч. Часть из них была весьма пикантная. Подобный просмотр фото был ежедневным ритуалом не только для командира, но и для других военнослужащих. И хотя сотовая связь не работала, каждый из них держал телефон с драгоценными снимками всегда при себе.

– Эх, Любовь моя! Любил ли кто тебя, как я? – спросил у стоящей мысленно «перед глазами» своей «распрекрасной» Дымов и тут же сам себе, за Елену, с уверенностью ответил:

– Конечно же, нет! – после чего со спокойной душой, уткнувшись головой в подушку, заснул.

 

2

Боярин Калашников проснулся от назойливого жужжания мухи, которая кружилась в изголовье его кровати. Открыв глаза, он бросил взгляд на окно. Солнце уже начало подниматься, разбудив окрестных петухов. То там, то здесь, слышалось их разноголосое кукареканье. Потягиваясь и громко зевая, окончательно прогнал сон. Откинув пуховое одеяло, сел и нащупал под кроватью теплые войлочные туфли. Поглаживая свисающую до пояса бороду, он встал и, потягиваясь, подошел к окну, выходящему во двор дома. Лучи солнца просвечивали через длинную ночную рубаху его суховатое старческое тело.

Шестидесятипятилетний Иван Калашников был из старого боярского рода, который роднился с самим Ярославом Мудрым. Всю свою жизнь он прожил в городе Ветлуг и был самым старшим из местных бояр. Правители города всегда прислушивались к его мнению, за что тот наделялся солидными земельными владениями и имел различные привилегии. Как и другим боярам, Калашникову приходилось совместно с князьями отстаивать свои интересы в переговорах с татарскими ханами и с ливонскими крестоносцами. Благодаря их гибкой политике, город, владения бояр и князя не были разграблены или уничтожены.

15 августа прошел великий праздник – День Рождества Пресвятой Богородицы Девы Марии, который отмечался как празднование конца жатвы. Наступила пора до 14 октября, Покрова дня, собрать подати с купцов, ремесленников, крестьян, для дани Ордынскому наместнику хану Талгату. По просьбе удельного князя Олега, что правил Ветлугом с княгиней Ольгой, этим и занимался боярин Калашников. Вот и сегодня ему предстояло ехать по этому делу в Плашкин острог, к старосте Ерофею.

– Прошка! Эй, Прошка! – сиплым голосом крикнул боярин в открытое окно. – Поди сюда, паршивец эдакий.

Через минуту в его спальню вбежал запыхавшийся молодой парень невысокого роста с копной рыжих волос, подстриженных под горшок на уровне торчащих ушей, и конопушками на лице. Заспанные глаза, припухшее лицо, мятые штаны и рубаха указывали на прерванный хозяином крепкий сон. Склонивши голову перед боярином, он стоял и ждал дальнейших указаний.

– Приготовь открытую повозку с парой лошадей. Накорми их, поедем в Плашкин острог.

– Понял, барин, – ответил с поклоном Прошка и выскочил из комнаты.

– Эй, Клавка! Неси умываться, – не унимался боярин.

В дверях послышалась возня. Зашла девица с длинной косой и в цветастом сарафане, с тазом в одной руке и кувшином в другой. Через плечо у нее висело белое с вышитыми цветами полотенце.

– Ну что уставилась, поливай, – скомандовал хозяин и наклонился к тазу, поставленному на табурет, протянув руки под струю воды.

Ворча на девку, он долго умывался, громко сморкаясь и кряхтя. Наконец, вытираясь полотенцем, велел ей нести одежду и вновь позвал Прошку помочь одеться.

Прошло еще какое-то время, и из дверей своих покоев, в черных яловых сапогах, красной шелковой рубахе, перетянутой кожаным поясом, украшенным золотом и драгоценными камнями, парчовом кафтане вышел боярин и прошел в горницу, где для него был накрыт стол. Ввиду недостатка зубов, ему как обычно, на завтрак поставили тарелку с пшенной кашей, блюдо со стопкой блинов и пирогов, плашки с медом, сметаной и вареньем. Перекрестившись на образ в углу горницы и погладив бороду, Калашников уселся за стол и принялся трапезничать. Пожилая повариха Дунька прислуживала ему и подавала кушанья. Боярин запивал наготовленное из глиняной кружки чаем на травах, заваренных кипятком из большого медного самовара.

Будучи по характеру брюзгой и ворчуном, боярин не уставал по поводу и без всех ругать, наставлять и высказывать недовольство. Все им выговаривалось громко, так как с возрастом он плохо слышал. Зная о непростом характере хозяина и гневе в случае неповиновения, домочадцы с ним не спорили и молча сносили его выходки.

Жена боярина Лизавета уже лет десять как умерла от чахотки. С тех пор он жил один. Здоровьем не блистал и поэтому больше не женился. Ему было достаточно тискать молодых девок и баб в банный день, или по принятому порядку первой брачной ночи у себя в покоях.

День обещал быть без дождичка. Боярин вышел на крыльцо дома и, довольный завтраком, щурился на восходящее солнце. Подошедшая Клавка вынесла ему круглую шапку, подбитую мехом норки, и овчинную длинную доху с высоким воротником. Послышался топот копыт. Это подъехал на повозке Прошка. Надев шапку и подобрав полы дохи, Калашников, перекрестившись в сторону церкви на дорожку, с кряхтением уселся в повозку. Соскочивший с передка Прошка, пропуская мимо «ушей» ругань хозяина, помог ему в этом.

– К обеду не ждите, – скомандовал боярин управляющему хозяйством Демиду, который, держа в руках шапку и склонив голову, покорно слушал хозяина.

– Трогай! – боярин ткнул Прошку своим посохом в спину.

Работники открыли большие тяжелые деревянные створы ворот, и повозка выехала со двора.

Сквозь прищур подслеповатых глаз Калашников смотрел по сторонам. Повозка ехала мимо домов купцов, мастерских ремесленников, кузней, торговых рядов, добротных домов местной знати и хибар бедняков, Всехсвятского храма. Встречный люд кланялся боярину, на что тот, по своему статусу, не отвечал. Наконец, перед строящимися новыми каменными городскими воротами повозка проехала караулки стражников и, миновав деревянный мост через защитный ров, выехала за город.

Застоявшиеся на конюшне и теперь обрадованные свежим утренним воздухом жеребцы почувствовали слабину вожжей и понесли красивой и мерной рысью. Бубенчики в дугах звенели отрывисто и глухо. Дорога ровностью не отличалась, и тряска каждый раз выводила боярина из себя. Отыгрывался он на том же Прошке, которого покрывал отборным матом на каждой кочке. Тому такое обхождение было привычным, и он пропускал словеса хозяина «мимо ушей». Проехав поклонный крест, боярская повозка двинулась по Филиппповскому тракту в сторону Плашкиного острога.

Ругаться боярину на Прошку надоело, и он, сытый и укачанный, задремал. Сон подходил медленно. В голове крутились раздумья о том, как бы быстрее собрать подати для дани и при этом не обидеть и себя. Контроля над ним не было, поэтому знал: без прибытка не останется. За свои хозяйства он не переживал, поставленные им старосты дело свое знали. А вот за княжеские уделы он бы не поручился. Сам князь Олег в хозяйственных делах не разбирался и бывал на своих землях разве что на охоте. Во всем полагался на своего наместника Федота. Тот естественно такой свободой и пользовался, норовил во всем иметь для себя выгоду и при сборе подати для дани многое утаивал.

Солнце подходило к зениту и начинало припекать. Потихоньку сознание боярина покидало, веки тяжелели, и он погрузился в сон.

Прошло еще какое-то время, как вдруг его кто-то крепко схватил за плечи, к лицу прислонили какую-то тряпицу с миндальным запахом, – и все. Больше он ничего не чувствовал и не видел. То же самое произошло и с Прошкой, который, распустив вожжи и согнувшись крючком, задремал. Лошади знали этот маршрут, поэтому, сбавив рысь на ход, спокойно шли в знакомом направлении.

Разведчик Бяков лихо уселся на передок повозки, Прошку пересадили рядом с боярином.

– Давай поезжай на поляну к вертолету, – скомандовал ему Симонов.

Наконец-то им за двое суток наблюдения и ожидания удалось захватить местного вельможу, о чем свидетельствовали его одежда и повозка с парой лошадей. С такой «добычей» можно было и возвращаться домой.

Бяков хлестнул вожжами по бокам лошадей и направил их по перелескам к вертолетам. Остальные разведчики бежали за повозкой.

Увидев разведчиков, Орлов и Зарубин запустили двигатели вертолетов.

– Ездового брать не будем, – распорядился Симонов. – Панин, поставь ему укол снотворного, пускай поспит до возвращения хозяина.

– Есть, – лихо ответил разведчик, доставая из нагрудного кармана аптечку.

 

3

Пленника сразу доставили в свободный кабинет в штабе и посадили перед столом, на котором установили две настольные лампы.

Боярин Калашников как внезапно отключился, так внезапно и очнулся.

Сидел он на мягком стуле в незнакомом помещении. В его лицо ярко светили два непонятных ему светила, от которых резало в глазах и выступали слезы. Он попытался встать, но ноги не слушались его.

– Кто такой? Откуда? – вдруг услышал он незнакомый голос, доносившийся из-за светил.

В голове пленника лихорадочно крутились невеселые мысли: «Где он и что от него надо?» Судя по обстановке, то были не лесные лихие разбойники. Он попытался что-то ответить, но не смог, так как пересохло во рту, язык словно онемел.

– Пить, – лишь с трудом выдавил он из себя.

Послышалось бульканье воды, и боярин увидел перед собой руку с кружкой, наполненной водой. Принял ее непослушными руками и жадно выпил содержимое. Казалось, никогда он такой вкусной воды не пивал. Наконец, немного успокоившись и совладав с собой, с волнением в голосе он начал рассказывать:

– Аз есмь боярин из града Ветлуг удельного князя Олега и княгини Ольги, Калашников Иван Силыч, с земель Великого Новгорода княжества Александра Невского.

– Как ладите с Ордой и рыцарями? – вновь послышался вопрос.

– Татарам-«нехристям» дань собираем каждую осень, а рыцарей-«супостатов» князь Александр на Неве хотя и побил, но все равно они одни или с польскими князьями лезут, то там, то тут разоряют наши земли.

Вдруг яркие светила потухли, и боярину стало легче, правда от этого какое-то время в глазах стояла темнота. Но постепенно зрение восстанавливалось. Проморгавшись и вытерев слезы, он увидел перед собой сидящих за столом четырех незнакомых людей. Боярин с интересом какое-то время рассматривал незнакомцев. Те были одеты в незнакомые ему пятнистые одежды.

Из-за стола поднялся по возрасту самый старший из них и подошел к боярину.

– Я, Дымов Владимир Иванович, старший здесь. Хочу встретиться с князем Олегом. Через три дня ровно в полдень буду ждать его на поляне у поклонного креста. Это от города недалеко, в пределах часа езды. Отказываться не советую. Если что не так, то гром и молния в княжеском дворе будут предупреждением. А вот это, – сменив жесткий тонна добродушный, – подарок от меня князю, – при этом полковник вложил в руки боярина хрустальную вазу, которую где-то раздобыл для этого случая в своих закромах прапорщик Старцев.

Пленнику только и оставалось, как молча кивать головой. Тут опять к его лицу прислонили какую-то тряпицу, после чего он отключился.

– Доставьте боярина туда, где взяли, – отдал распоряжение Дымов Симонову.

В комнату зашли два разведчика и, подняв под руки гостя, вынесли его наружу.

– А не грубовато с ним? – спросил Гришкевич у полковника.

– Да нет, майор. Мы сейчас – в другом мире, где уважают и боятся только силу.

Находившиеся в комнате Конев и Бухин с полковником спорить не стали.

«Может, оно и так», – подумали они.

Отправив боярина восвояси, Дымов распорядился после обеда вновь собрать комсостав.

В заполненный учебный класс к офицерам ровно в 14 часов вошли Дымов, Бухин, Гришкевич и Конев. Послышалась команда «Товарищи офицеры!», после которой присутствующие встали.

– Вольно, садитесь, – распорядился полковник. – Хочу сообщить вам последние новости. По результатам разведки установлено, что мы находимся в XIII веке. Для тех, кому это число ничего не говорит, уточняю, это времена правления Великим Новгородом Александра Невского.

По классу прошел шумок, офицеры переглядывались и пожимали плечами. Было видно, что они не совсем понимали происходящее.

– В связи с этим нам нужна дополнительная историческая информация. Нам известно, что майор Гришкевич историк по образованию, поэтому поручим ему подготовить информацию о той поре. Сколько на это надо времени? – полковник выразительно посмотрел на Гришкевича.

– Покажется странным, – начал поднявшийся с места майор, – но по Великому Новгороду в университете на пятом курсе я делал курсовую работу. Покопаюсь в нашей библиотеке, вспомню былое и думаю, к завтрашнему вечеру смогу подготовить информацию.

– На этом и порешим, – со вздохом облегчения подытожил совещание Дымов. – Завтра здесь же сбор в 17 часов, перед ужином. Товарищи офицеры! Все свободны.

Собравшиеся по команде поднялись со своих мест и стали расходиться.

 

4

Очнулся боярин от мелкой мороси дождя на лице. Открыл глаза и оглянулся. Он также сидел в своей повозке, а на передке сидел с вожжами в руках и спал Прошка. Кони стояли смирно на той же дороге и пощипывали траву.

– Почудилось или приснилось? – подумал боярин. Осмотрел себя, все было на месте. И вдруг у него чуть сердце не остановилось: рядом с собой он увидел в свертке вазу.

– Значит, все это произошло наяву!

У него опять затряслись руки и пересохло в горле.

Боярин в ярости схватил посох и что есть силы ударил им Прошку по плечу.

Тот от неожиданности спросонья встрепенулся и боязливо оглянулся на хозяина.

– Что спишь, собака! Давай разворачивай и гони домой.

Пошевеливайся, невежа.

Прошка с испугу и от барского гнева лихорадочно хлестанул плетью лошадей, которые перетаптываясь, стали разворачиваться и рысью понеслись обратно в город.

На улице уже темнело, когда повозка боярина примчалась к городским воротам. Стражники услужливо их открыли, пропуская с поклоном вельможу. Распугав по дороге встречный люд и домашних животных, весь в брызгах грязи, наконец, боярин подъехал к крыльцу княжеского терема. Спрыгнувший с передка Прошка помог хозяину слезть с повозки и принял от него овчинную доху. Калашников, опираясь на свой посох, стал подниматься на крыльцо, покрывая про себя матом свою поездку, непогоду, голдобины на дороге и встречу с незнакомцами.

В сенях к нему вышли слуги князя и принесли таз и кувшин с водой. Умывшись и утеревшись полотенцем, Калашников проследовал в зал приемов, где обычно заседали бояре во главе с князем. Не успел он сесть на свое законное место на широкой лавке у стены, возле возвышения с троном князя, как к нему из покоев вышел сам князь.

– Что за спешка, уважаемый Иван Силыч? – поздоровавшись, начал князь Олег. – Вы что-то не в себе, бледный, не хвораете случайно?

– Да, нет, князь, со мной все в порядке, а случилось вот что, – и боярин рассказал князю о своих приключениях.

– А ты не шуткуешь, Иван Силыч?

– Как можно, как можно, – заоправдывался Калашников. – Все так и было.

– Как, говоришь, главного зовут?

– Запомнил, что назвался каким-то Владимиром Ивановичем.

– Ну, вроде как по-нашему, церковнославянскому. А с каких он мест? Стоит ли с ним встречаться? Может, это какая ловушка?

– Не ведаю, но он не советовал отказываться от встречи. Пригрозил, что гром и молния в отместку поразят княжеский двор.

– Интересно, как это он сможет сделать? Городские ворота мы закрываем, и стража всегда начеку.

– Ой, ей-богу, не знаю, что и подумать. А как с подарком?

– Да, интересная ваза, дорогущая, из заморских стран. Такие я видел в Великом Новгороде в числе подарков князю Александру от восточных купцов. А на встречу неведомо с кем я не пойду. Мало ли кто этого хочет. Посмотрим, чем это кончится. Так что иди, боярин, а я распоряжусь усилить охрану.

Поклонившись князю, Калашников с неспокойным сердцем вышел из зала, покинул палаты и на своей повозке уехал домой.

Все три последующих дня боярин был не в себе. Из дома не выходил, налегал на медовуху и материл всех домашних по поводу и без повода.

Князь Олег, наоборот, списав россказни Калашникова за старческий бред, занимался отдыхом и развлечениями. Вместе с княгиней и свитой ездили на охоту, устраивали шумные пиры. Признаться, даже забыл о встрече с незнакомцами.

Никто из жителей даже и не догадывался, что днем и ночью над городом летал беспилотник, передавая изображение на штабной монитор.

 

5

Как и было условлено, Гришкевич подготовил информацию для комсостава о временах Александра Невского. Следующим вечером, после отправки боярина домой, офицеры вновь собрались в учебном классе.

– Господа офицеры! Сейчас майор Гришкевич сделает нам экскурс в историю, в которую мы попали, – объявил Дымов присутствующим.

Десятки глаз внимательно смотрели на начальника полигона, всем было интересно: что, как и где все находятся.

– Как уже говорил, я являюсь историком по образованию и в свое время делал курсовую работу по древней Руси и в частности освещал время Александра Невского. Дополнительно я покопался в нашей библиотеке, сопоставил видеосъемку, показания задержанного, и вот мой вывод. Мы находимся в XIII веке, в преддверии битвы Александра Невского с рыцарями на Чудском озере. Что касается вообще того времени, то могу сказать следующее.

Распад Киевской Руси выглядел как раздел ее территории между различными членами княжеской семьи дома Рюрика. Умирая, Ярослав Мудрый разделил территорию державы между пятью сыновьями и племянником от умершего сына Владимира. Между ними была постоянная борьба. Самым богатым городом на Руси в XII веке был Новгород, территория которого была от Ледовитого океана до верховьев реки Волги и от Прибалтики до Урала. С 1136 года князь перестал быть верховной властью в Новгороде, а вся власть была в руках трех десятков бояр. В XIII веке для Руси усилилась угроза с Запада, а именно от крестоносцев Тевтонского ордена и Ордена меченосцев. Все помнят по фильму их белые плащи с черными крестами на левом плече. Один раз в 1234 году новгородцы их побили, после чего в 1237 году эти ордена объединились. Наступление рыцарей особенно усилилось в связи с ослаблением Руси в борьбе с монгольскими завоевателями. В июле 1240 года Новгород захотели завоевать шведские рыцари, которые на кораблях поднялись по Неве до Ижоры. Князь Новгородский Александр Ярославович, которому было 19 лет, со своей дружиной разбил их. С тех пор его и прозвали Невским. В то время Новгородом управляло боярское вече, а князей приглашали, лишь когда надо было возглавить дружину. После победы Александр Невский уехал из Новгорода. Но тут опять напали уже немецкие крестоносцы. Вече опять позвало Александра, который с дружиной отогнал неприятеля и освободил от него несколько городов. Рыцари Ливонского ордена не успокоились, собрали больше войск и вновь напали на Новгородские земли. Александр встретил их на Чудском озере 5 апреля 1242 года и разбил. В дальнейшем он, чтобы не воевать на два фронта, до поры до времени подчинился монголам, у которых был в авторитете. Из-за жадности бояр, Новгородское княжество приходило в упадок, не хотело подчиняться московским князьям. Но в 1471 году новгородское войско было разгромлено московским. Таким образом, Новгородская республика существовала с 1136 по 1478 годы, после чего была присоединена к Московскому княжеству.

– Вот, вкратце, и все, что я вспомнил и мог найти, – оглядывая класс, закончил выступление Гришкевич.

– Ну хоть что-то. Вопросы к докладчику есть? – обратился Дымов к офицерам.

– Прям как в сказке, в тридевятое царство попали, – только и смог добавить Бухин.

– Да-а. Как бы эта сказка нам боком не обошлась. Придется настраиваться на это время по ходу дел, – закончил обсуждение Дымов.

Вопросов вслух высказано не было, но по нарастающему шуму разговоров было понятно, что многое осталось неясным.

– На этом тогда и закончим. Пошли на ужин. Все свободны! – скомандовал полковник.

Офицеры поднялись со своих мест и направились на выход. Этот день тоже не прояснил толком внешнюю обстановку.

Одна была надежда – на встречу с князем Олегом.

В отпущенные тому три дня Дымов либо сам смотрел на мониторе съемку в городе, либо из доклада оперативного дежурного узнавал о тех или иных передвижениях в нем.

– Что-то не видно приготовлений к поездке. А ведь встреча уже завтра, – глядя на монитор, проговорил Дымов.

– Видно, князь не поверил боярину или испугался, – продолжил рассуждение полковника Гришкевич.

Полковник по внутренней связи вызвал Курдюкова.

– Если с утра движений в нашу сторону не будет, то, Сергей Валентинович, подготовьте боевой беспилотник с зажигательной бомбой. Ночью бросим ее на какой-нибудь амбар во дворе княжеского терема. Тем самым напомним о себе. Ну, а дальше, – по ситуации. По большому счету, нам ссориться с князем не с руки. Хоть какое-то общение с внешним миром в его лице надо наладить.

Не произошли изменения и на следующее утро. Дымов до обеда неоднократно подходил к монитору, и, в конце концов, убедился, что князь Олег на встречу не поехал.

– Да, движухи в городе нет, – высказался вслух Гришкевич, когда они с Бухиным, Курдюковым и Симоновым собрались у Дымова в кабинете.

– Ну что же, придется сегодня ночью напомнить о себе. Сергей Валентинович, делайте, как договаривались. Встряхнем эту старину.

– Есть! – ответил на приказ полковника Курдюков.

– Надо, чтобы люди не пострадали, свои ведь, – добавил Бухин.

– Конечно, конечно! Поэтому проведем акцию ночью.

Для Симонова было другое задание. Тому было поручено с разведчиками на вертолете выдвинуться на окраину города и вновь взять «языка», чтобы через него в дальнейшем передать очередное послание князю.

 

6

Ровно в полночь княжеский двор сотряс гром, и изверглось пламя. Стены терема вздрогнули, отчего вылетели в покоях из окон слюдяные витражи. Хозяева терема и вся прислуга соскочили со своих кроватей и увидели зарево во дворе. Большой амбар превратился в сплошной костер, языки пламени которого на осеннем ветру пытались «лизнуть» соседние строения. Очумевший и испуганный народ метался с ведрами по двору, пытаясь не допустить распространения огня. Ржали кони, кричали люди, мычал и визжал домашний скот, нагоняя на всех жути. Тут только до князя дошли слова боярина о предупреждении незнакомцев, если он откажется от встречи с ними. Открыв нараспашку двери, в княжеские покои вбежала в ночной рубашке и сбившемся чепчике на голове княгиня Ольга. Вид у нее был испуганный и растерянный. С ходу она прижалась к князю и завалила его вопросами, на которые и он сам не знал ответов.

– Успокойтесь, княгиня. Идите в свои покои и отдыхайте. Пусть няньки дадут вам чая с травами и медом, – успокаивал князь Олег, как мог, супругу, при этом выпроваживая ее из своей половины.

Гром и яркое зарево напугало и боярина Калашникова, который в одной ночной рубахе в испуге бегал по своей спальне, крестясь на ходу.

Весь город был «на ушах». Никто не понимал, как при негрозовом небе вдруг прогремел гром, а огненная молния разнесла княжеский амбар. К тому же все боялись большого пожара, который пару лет назад уничтожил половину слободы мастеровых в городе.

До рассвета и первых петухов с пожаром было покончено, и все вздохнули с облегчением. Князь стоял, как был, в длинной ночной рубахе в своих покоях и смотрел в окно на обугленные останки амбара. Голова его «разламывалась» от происшедшего и недосыпу. Покою ему не давали вопросы: каким образом все это произошло и что делать дальше? Нужно было успокоить и себя. Взяв с подоконника колокольчик и позвонив, князь вызвал к себе придворного слугу и велел принести ему заморского вина.

Не прошло и пяти минут, как тот вернулся с подносом, на котором были графин с вином, бокал и чашка с яблоками. Отпустив слугу, успевшего наполнить хозяину бокал, князь выпил, смакуя каждый глоток. Пить медовуху или наливку местного пошиба как другой знати, князю было не солидно, поэтому через купцов он снабжался заморским вином.

Князь решил с утра призвать к себе боярина Калашникова и обмозговать дальнейшие действия. Конечно, можно было созвать все боярское вече, но он решил до поры до времени не сообщать всем об опасных соседях. Колокольчиком вновь вызвал к себе придворного слугу.

– Вот что! Беги к боярину Калашникову и передай мое веление быть ему сегодня у меня к завтраку.

Стоявший перед ним придворный слуга выслушал князя и с поклоном удалился.

От выпитого стало легче. Дав распоряжение слуге разбудить его к завтраку, князь улегся на свою большую с навесным шелковым пологом кровать и, укрывшись пуховым одеялом, свернувшись калачиком, уснул.

 

7

В дурном расположении духа, с глубокого похмелья боярин Калашников, повинуясь воле князя, поехал к нему на завтрак. Домашние после отъезда хозяина с облегчением вздохнули. За три дня непробудной пьянки от него не было ни сна, ни покоя, замучил всех руганью и придирками.

Заехав на княжеский двор, боярин и Прошка с интересом рассматривали останки амбара. В воздухе пахло кострищем и горелым зерном. Мужики баграми растаскивали головешки, обильно поливая их водой. Все постройки были осыпаны золой, которой в избытке, вперемешку с грязью, было много и на земле.

С тяжелым сердцем боярин взошел по крутой лестнице в княжеский терем. Встретившие его в сенях слуги помогли ему снять шубу и провели в столовую, где был уже накрыт стол. В ожидании князя боярин стоял у окна и наблюдал за работой мужиков на пожарище. В столовой было прохладно, так как долгое время разбитые окна были не закрыты, но позднее слуги заткнули их подушками. Хлопнула дверь и из покоев в столовую вошел князь. В приветствии оба друг другу поклонились.

– Ввиду тайности нашего разговора, – начал князь, – я приказал слугам накрыть княгине завтрак на ее половине. Прошу, присаживайтесь, уважаемый Иван Силыч.

Усевшись напротив боярина, князь продолжил:

– Вы, должно быть, уже созерцали результат пожара и наверняка слышали ночной гром? Что думаете по этому поводу?

– Что тут скажешь? Чем тебе, князь, грозили незнакомцы, то и получил. Надо все же с ними встретиться. Бог его знает, что у них на уме. Так могут и весь город сжечь. Если у них добрые намерения, то хорошая защита от врагов нам не помешает.

– Ну, а как встретиться-то? Где их искать?

– Надо отправить на встречу кого-нибудь, все осмотреть и разузнать, а мой Прошка покажет дорогу.

– Добро, так и сделаем. С этим делом тянуть нельзя. Завтра с утра пришлю человека, пусть едут. А сейчас Иван Силыч, искушайте со мной.

Обратно Калашников ехал в лучшем расположении духа. Княжеское вино и угощение сделали свое дело. Всю дорогу он наставлял Прошку на завтрашнюю поездку.

Не повезло в этот день только разведчикам. Никто из бояр за крепостную стену не выезжал, а брать кого-либо рангом пониже, например пахаря или дровосека, не хотелось. Симонов доложил в конце дня Дымову о своих планах остаться ночевать в лесу и продолжить охоту на следующий день. Полковник на это «дал добро».

Утром следующего дня Симонов на планшете через беспилотник увидел выезжающую из крепостных ворот знакомую повозку с тем же возницей на передке. Однако самого боярина в ней не было. Вместо него ехал другой человек в остроконечном шлеме с кольчужной сеткой, в кольчуге до колен, с металлическими наплечниками и подлокотниками, в парчовом сером плаще, с клинковым оружием.

Симонов сразу связался с Дымовым.

– Товарищ полковник, едет боярский экипаж, но вместо хозяина там сидит какой-то военный.

Полковник подключил свой планшет к беспилотнику и увидел повозку. Все указывало на то, что она следовала по старому маршруту.

– Угроза сработала, посланник едет сам, – сказал Дымов вошедшему в кабинет Гришкевичу.

Чем ближе повозка приближалась к контрольному месту, тем неспокойнее становилось на душе Прошки. Он боязливо ерзал на передке и озирался по сторонам, вздрагивая от каждого шороха в лесу.

Зато у его пассажира – дружинника Семена было расслабленное настроение. Он до конца не осознавал, зачем послал его князь с этим холопом в лес, кого и что искать, с кем встречаться? Но это все же было лучше, чем сидеть в городе и нести скучную караульную службу.

Капитан Симонов на этот раз решил гостей не усыплять, а просто выйти к ним и поговорить. Такой вариант был им предложен полковнику, и тот согласился. Зачем тащить кого-то на полигон, когда все вопросы можно решить на месте. Оставалось встретить гонца и поговорить с ним.

Повозка приближалась к месту встречи. Непроизвольно Прошка стал придерживать лошадей. Вдруг впереди на дороге появился человек.

– Вон, вон, – закричал Прошка, показывая рукой дружиннику на незнакомца, и остановил лошадей.

Семен поднялся и соскочил на землю. Какое-то время он и Симонов рассматривали друг друга. Семен никакой опасности кругом не увидел, знакомого ему оружия у незнакомца не было. Правда, тот был одет во все зеленое и пятнистое, в какой-то шлем на голове и был с железякой, висевшей на ремне через плечо. Но на всякий случай меч из ножен достал.

Незнакомец, наконец, направился спокойной походкой к повозке. Симонов, конечно, волновался, но знал, что его бойцы начеку, что придавало ему уверенности.

– Кто такой, чего надо? – громко спросил капитан у оцепеневшего дружинника.

– Я, я… посланник князя Олега. Князь просил договориться о встрече, – запинаясь, пробормотал посланный.

– Хорошо, через три дня в это же время на поляне у поклонного креста.

Дружинник, кивая головой, отступил к повозке и, взобравшись на нее, ткнул кулаком Прошку в бок. Тот вскочил с передка на ноги и лихорадочно стал хлестать вожжами лошадей, разворачивая их в обратную сторону. Поднимая дорожную пыль, повозка помчалась обратно в город.

Симонов достал из кармана телефон и вызвал Дымова.

– Товарищ полковник, встреча назначена на 13 часов местного времени через три дня у поклонного креста.

– Понял, капитан, возвращайтесь.

К вечеру князь с нетерпением ждал возвращение посланника. То и дело подходил к окну и смотрел в сторону центральных ворот. Повозка въехала в город, когда уже смеркалось. Послышалось звяканье доспехов в сенях, и вскоре на пороге передней комнаты появился дружинник Семен.

– Ну что? – в нетерпении подскочил к нему с вопросом князь.

Стоя по стойке «смирно», Семен в подробностях пересказал встречу и разговор с незнакомцем. Лишь минут через сорок он, вытирая пот со лба и поклявшись перед иконой не болтать о своей поездке, вышел из княжеского терема.

«А пойду-ка я кружку медовухи хлебну», – подумал в сердцах Семен и направился в питейное заведение, чтобы забыть о том, что видел и слышал.

 

8

На следующий день князь Олег решил собрать боярское вече. После обеда все десять бояр во главе с Калашниковым сидели на лавке в красной палате княжеского терема. Каждый был в высокой папахе, в расшитом, с широкими рукавами кафтане, и с посохом в руке. С противоположной стороны на своей лавке сидели воевода Колчак и митрополит Епифий. Кто-то переговаривался, кто-то поглаживал свою длинную бороду и озирался по сторонам. Все ждали выхода хозяина терема.

Наконец, двери из передней комнаты открылись, и в красную палату вошел князь. Поздоровавшись кивком со всеми, он уселся на свой трон.

Разговор начался о сборе податей. С руганью и перепалками с размером дани все разобрались. Как обычно, никто из знати не хотел делиться своим добром.

– Второй вопрос более сложный и серьезный, – повысив голос, чтобы галдеж прекратился и, обозначив тем самым его значимость, продолжил князь. Он подробно рассказал присутствующим о встрече боярина Калашникова с незнакомцами, причинах пожара в своем дворе и назначенной встрече.

От этой новости все зашушукались, запереглядывались. На удивленных лицах присутствующих читались смятение и растерянность. Наконец, со всех сторон посыпались вопросы:

– Сколько незнакомцев?

– Где находятся?

– Могут ли навредить?

Некоторые поднялись со своих мест и стали рассматривать подаренную князю вазу. Охи и ахи закончились совместным решением, что князь должен ехать на встречу вместе с боярами Калашниковым, Егоровым и Шамариным. Кроме этого, для охраны отрядили воеводу Колчака с полсотней дружинников на конях. Не забыли и о провизии.

– Надобно их князю тоже подарок сделать, – заметил боярин Калашников. – Так сказать, ответить добром на добро.

– Верно говоришь, Иван Силыч, поддержал его князь. – Какие будут предложения?

– Давайте ему шубу бобровую с шапкой сладим, все же зима впереди, – предложил боярин Егоров.

– Кто предложил, с того и шуба, – ехидно скалясь, добавил боярин Шамарин.

– Так тому и быть, – закончил перепалку князь.

Провел совещание в штабе, посвященное предстоящей встрече, и Дымов.

Для этого в кабинете были собраны Гришкевич, Конев, Бухин, Симонов, Орлов, Курдюков, Колесников, Трофимов.

– Я сначала выскажу в общих чертах свои соображения, – начал полковник. – Саму встречу проведем здесь, на полигоне. За гостями отправим к поклонному кресту вертолеты. Сам их встречать не полечу, а доверим это майору Бухину. Капитану Трофимову – выделить по два бойца на каждый вертолет и подготовить взвод почетного караула, в который подобрать здоровых и одного роста бойцов. По прибытии делегации выстроить их перед штабом. Разведчикам капитана Симонова заранее выдвинуться на БМД (боевых машинах десанта) к поклонному кресту и обеспечить скрытую охрану вертолетов. Оставаться там до возвращения делегации. Вам, капитан Колесников, надо подумать о питании личного состава и княжеской свиты. Прошу, товарищи офицеры, высказываться.

Первым поднялся зам по тылу Колесников.

– Интересно, что они едят? Что приготовить?

– Думаю, мы все – русские люди, и кормежка наша им подойдет, – махнув на того рукой, сказал Дымов.

– Еще нужно определиться с какими-нибудь презентами для их знати, – предложил Конев.

– Этот вопрос решайте со Старцевым. В его загашниках много чего можно найти, – посоветовал Гришкевич.

– Летунам, – обратился Дымов уже к Орлову, – подготовить обе машины. Капитану Курдюкову обеспечить наблюдение за делегацией князя. После их выезда из города собрать данные о количестве официальных лиц и охраны. Так, ничего не забыли? Если все всем ясно, то майору Бухину подготовить приказ на данное мероприятие. Все свободны.

Оставшись один, Дымов задавал вопросы уже только себе:

– Как вести себя на встрече? Что предложить? Как наладить добрососедские отношения?

«Ладно, хватит голову ломать. Что будет, то будет», – заключил он. Решил для разнообразия после обеда сходить на стрельбище и пристрелять выданное ему оружие.

Вволю настрелявшись, к ужину Дымов вернулся в штаб.

На полигоне вообще царила рабочая обстановка: проходили утренние построения, разводы. Целыми днями ревели моторы боевой техники, со стрельбища слышались выстрелы орудий и стрелкового оружия. По утвержденным планам проводилась боевая подготовка. Службу чередовали с активным отдыхом. Согласно графикам, поочередно взводы занимались охотой, рыбалкой, сбором ягод и грибов. Время года как раз к этому располагало. Проводились различные соревнования, а местное кабельное телевидение показывало фильмы, концерты и развлекательные программы в записи, работала библиотека.

Все это хоть как-то отвлекало от мыслей о доме, родных и друзьях. Однако после отбоя каждый переносился мысленно туда, домой.

Дымов во время просмотра снимков Елены всегда включал на сотовом песни Михайлова, под которые начались их отношения, слова которых были прямо про них, про их любовь. Особенно памятна была поездка с Еленой в осенний лес, когда они заехали на машине вглубь березовой рощи. Погода была как на заказ, градусов 18 тепла, чистое небо, яркое солнце и слабый ветерок. Землю прикрывал толстый слой листвы, который пружинил под ногами, как персидский ковер. Кроме этого, от дуновений ветра листва с деревьев желтыми большими снежинками осыпала прилегающую местность. Настроение было романтическим, хотелось близости. После жарких объятий и поцелуев страсть охватила обоих. В салоне машины им было тесно, поэтому Дымов снял чехол с водительского сиденья и постелил его прямо возле машины на упавшие листья, после чего влюбленные стали лихорадочно раздеваться. Когда Елена, голая, улеглась на чехол, то у Дымова даже дыхание перехватило от переизбытка чувств. Ее тело было белым пятном на желтом одеяле осенней листвы. Округлые бедра, упругая грудь с родинкой, нежный взгляд и манящие губы не терпели промедления. По просьбе любимой, он сфотографировал ее в таком виде, после чего сама природа помогала воплотить им животные инстинкты. Вот и сейчас, глядя на памятный снимок, он вновь ощущал одурманенный запах ее тела, духов и привкус жарких губ.

Все это было где-то далеко, а сейчас, здесь, шли серые будни военной службы, и никто не знал, будет ли этому конец.

 

9

Утро в намеченный день встречи для обеих сторон было беспокойным. В результате наблюдений за городом с беспилотников, о княжеских сборах и приготовлениях полковник уже знал.

После переклички петухов началась суета в княжеском и боярских дворах.

Растапливались самовары, стряпухи готовили утреннюю трапезу для своих домочадцев и хозяев, конюхи кормили лошадей и готовили к выезду повозки, слуги грузили на повозки провиант. Вся процессия собралась к восьми часам возле Всехсвятского храма. Князь и бояре сходили на заутреннюю службу. Получив благословение от митрополита Епифия и крестясь в сторону храма, с поклонами расселись по своим экипажам и тронулись в путь. Возле строящихся каменных ворот к ним присоединился воевода Колчак со своими дружинниками на конях. Ровно в 9.00 процессия двинулась в путь.

Погода в этот раз не баловала. Серые тучи и резкий ветер наводили тоску и тревожную нервозность. Каждый из знати, закутавшись в меховые дохи, думал о своем и о предстоящей неизвестности. Князю было скучно и неуютно ехать одному, поэтому он, остановив процессию, послал слугу за боярином Калашниковым. Тому тоже одному было не по себе, поэтому он с радостью согласился принять приглашение князя. Дальнейшая дорога для них была в разговорах и рассуждениях о погоде, урожае, охоте, ханской дани и набегах рыцарей.

На мониторе в штабе Дымов увидел, что в 9 утра по тракту выдвинулся целый караван, состоящий из четырех крытых повозок, пяти подвод и пятидесяти всадников. Часть дружинников ехала впереди процессии как головной дозор, а остальные – позади.

За день до этого с полигона на условное место отправились БМД Симонова. Уже к вечеру он доложил, что для встречи все подготовлено.

Дымов и Бухин после завтрака из штаба поехали на вертолетную площадку.

– С гостями, Виктор Иванович, помягче, не напугайте, – повторил инструктаж полковник. – Подбирайте слова, которые им были бы понятны. Каждого в вертолете пристегните ремнями безопасности, бойцы помогут.

Увидев подъезжающую машину, к командирам вышли Орлов и Зарубин. Орлов доложил полковнику о готовности вертолетов к вылету за оба экипажа.

– Вольно! Заводи! – бросил ему Дымов в ответ.

– Ну, с Богом! – сказал про себя полковник, после чего со свистом взревели турбины вертолетов, винты закрутились, рассекая своими лопастями застоялый воздух, и обе машины взмыли в небо.

Через 40 минут они уже садились на поляну вблизи поклонного креста. К вертолетам подошел капитан Симонов и показал Бухину на планшете расстановку своих бойцов.

– Хорошо, капитан. Встречать гостей буду прямо на дороге с двумя бойцами охранения. Смотрите в оба.

 

10

Княжеская процессия приближалась к условленному месту. Передний дозор во главе с воеводой первым увидел на дороге трех незнакомцев, одетых в странную пятнистую одежду, из которых двое были в шлемах на головах. Средний из них, пониже ростом, поднял руку, приказывая остановиться. Колчак подал знак своим людям, которые с пиками наперевес «взяли» незнакомцев в полукольцо.

– Спокойно, спокойно! – громко сказал один из трех. Колчак ничего опасного не увидел. Вскоре на тракте появилась княжеская процессия и остановилась в отдалении от передового дозора. Воевода подъехал к повозке князя, спешился и доложил обо всем увиденном.

– Так, Иван Силыч, вам и карты в руки. Ступайте первым к ним, разузнайте все, а мы здесь подождем, – велел князь боярину.

– Да, конечно, конечно, – с явным нежеланием идти ответил тот. Но делать нечего, и он, тяжело вздохнув, вылез из повозки.

– Прошка! – громко крикнул он своего холопа. – Езжай сюда!

Уже один на своей повозке он поехал к Бухину и его бойцам.

– Колчак, поставь караул. Всем занять вон ту поляну, – князь показал рукой на ближайший пустырь. Получив указание, вся процессия съехала с тракта на указанное место. Тут же слуги забегали, стали разгружать подводы, натягивать шатры, разводить костры.

Первым разговор после обоюдного приветствия начал Бухин, когда боярин слез с повозки и подошел к нему.

– Предлагаю время не тянуть. Передайте князю, что я его здесь жду, – с тоном, не требующим возражений, начал он.

Боярин кивнул и засеменил к своей повозке. Прошка хлестанул лошадей вожжами, и те рванули обратно, к своим.

Вернувшись в свой лагерь, боярин рассказал князю о предложении незнакомцев.

– Может, оно так и лучше, – бодрясь, со вздохом сказал князь. – Я один, с двумя дружинниками, поеду и поговорю, а все остальные ждите здесь.

Экипаж князя в сопровождении двух всадников медленно приблизился к незнакомцам. Разговор со старшим из встречающих был на земле. Бухин предложил князю пройтись, и первым начал разговор специально с явного подхалимства.

– Мы знаем, уважаемый князь, что вы человек смелый и решительный. Предлагаю на нашем транспорте отправиться в наш лагерь для встречи с Владимиром Ивановичем.

Польщенный уважительным к себе отношением, князь Олег согласился с предложением Бухина и, пригласив того в свою повозку, дал команду боярам следовать за ним.

Ездовые засуетились, послышались удары хлыстов, ржание лошадей, и официальная делегация тронулась вслед за княжеской повозкой. Вскоре вельможи увидели две железных больших «птицы» – два вертолета. Повозка князя остановилась недалеко от крайнего, и он с Бухиным вошел вовнутрь. Боярам – Калашникову, Егорову, Шамарину и воеводе ничего не оставалось делать, как проследовать за ними. Встречающие бойцы помогли старцам подняться по трапу, занять места вдоль бортов и застегнуть ремни безопасности, сами же они заняли свои места в другом вертолете.

Когда со свистом заревели турбины моторов, итак взволнованные происходящим, князь со свитой перепугались, заголосили, пытались вырваться с мест. Особенно яро проявили себя, когда вертолеты оторвались от земли и полетели на полигон. Бухин и вышедший из кабины штурман Крупин, как могли, уговаривали гостей успокоиться. Наконец, первый шок у тех прошел. Они увидели спокойные лица незнакомцев, к шуму привыкли и уже с интересом стали смотреть по сторонам и глядели в иллюминаторы. Видя такое дело, Бухин попросил летчиков сделать круг над городом.

– Сейчас пролетим над городом, – прокричал он гостям. Князь, бояре и воевода прильнули к иллюминаторам. Бухин, улыбаясь, наблюдал за ними. Сразу посыпались восторженные возгласы то от одного, то от другого, когда те увидели свои дворы, терема, церковь, торговые ряды и другие постройки города. Особенно их умиляло, что люди выглядели как букашки. Сорок минут лета показались для князя, бояр и воеводы мгновением. После посадки на вертолетную площадку и высадки, гостей с непривычки покачивало, но они держались.

– Удивительно, даже никого не стошнило, – перекинулся с экипажем своим впечатлением Бухин.

На земле их уже ждала пассажирская «ГАЗель», в которую все и уселись. И здесь, по пути в штаб, на гостей было смешно смотреть. Они удивлялись тому, как эта повозка едет без лошадей. Крутили головами на все 360 градусов, крестились до онемения пальцев, крепко держались за поручни сидений, а немного освоившись, с охами и ахами показывали друг другу руками на солдат, технику, строения, которые видели впервые.

Перед зданием штаба князь и бояре увидели строй воинов. Они были как на подбор, одного роста под 180 см, в комплектах «ратник», бронежилетах, касках и с перекинутыми через плечо автоматами. Проходя мимо них к штабу, гостям пришлось даже задирать головы.

Распахнулась дверь штаба, и к делегации навстречу вышел Дымов, который впервые живьем увидел настоящего русского князя.

Князь Олег был одет торжественно. В свои 25 лет он выглядел солидно и по рангу статно. Старили его лишь округлая борода и усы. На нем была светлая льняная рубаха без воротника с длинными рукавами, расшитая золотыми нитями, перетянутая широким поясом с пряжкой, украшенным золотом и драгоценными камнями, серые суконные штаны, заправленные в кожаные с узорами сапоги. Сверху на рубаху одета была расписная туника с длинными рукавами, затем парчовый кафтан с высоким воротом, украшенный золотом и серебром. Наряд довершала узорчатая шуба. На непокрытой голове красовался венец из золота и серебра.

В изысканных и дорогих нарядах были и бояре.

Дымов, глядя на князя, вспоминал кадры различных исторических фильмов о древней Руси и иллюстрации к сказкам. Но приходилось свои мысли одергивать, спускаться с небес на землю и заставлять себя все происходящее воспринимать как реальность. Еще хуже было осознавать, что эти люди давно уже в ином мире, а прах их превратился в труху.

– Возьми себя в руки, – говорил себе Дымов. – Необходимо построить с этими «артефактами» дальнейшие добрососедские отношения.

Что-то подобное крутилось в головах и других свидетелей этой церемонии.

Представители княжеской делегации и сам князь все происходящее воспринимали как встречу непонятно с кем. То были не черти, не боги, а кто-то еще в человечьем обличии. Последний фактор как-то и успокаивал. Да и было непонятно: бояться их или нет.

– Приветствую, князь, и вас, бояре, у нас в гостях! – начал полковник, когда процессия гостей подошла к нему. – Проходите за мной, – и зашел в здание штаба. За ним поспешили все остальные. По ходу гости осматривались, разглядывали диковинные светила на потолке, чудную мебель. Наконец, в просторном кабинете Дымова, где уже находились Гришкевич, Бухин и Конев, заняли предложенные им у стола стулья. Первым разговор начал Дымов.

– Уважаемые гости! Начну с того, что кто мы и откуда, вам лучше не знать. Наше появление в этой местности, на ваших землях, стало для нас с вами неожиданностью, и хочется надеяться, что приятной. У нас никаких агрессивных намерений к вам нет, и вмешиваться в вашу жизнь мы не будем. Наоборот, можете рассчитывать на нашу помощь, если княжеству будет угрожать опасность от кого-либо. Советуем и вам с нами не ссориться. От вас нам ничего не надо. Предлагаю дружбу.

Вступительное слово гости выслушали молча. Когда полковник закончил речь, то бояре с воеводой запереглядывались между собой и затем свой взор обратили к князю. Тот как-то затушевался, ведь нужно было что-то отвечать.

– Я благодарен вам, Владимир Иванович, за эту встречу. Вас мне Бог послал. На дружбу с вами согласен, – скороговоркой «выпалил» князь Олег. Больше слов от волнения он не находил.

– Ну, вот и славно. За это надо выпить. Пройдемте за мной, – произнес Дымов. Все присутствующие поднялись со своих мест и направились за ним в банкетный зал при офицерском кафе.

С большим интересом гости рассматривали блюда, стоявшие на столе. Еда была незнакомой, размещенной в хрустальной, стеклянной и фарфоровой посуде, ложки из неизвестного металла блестящими, бокалы под напитки хрустальными. Все это было для них в диковинку, но великолепные ароматы кушаний, обеденное время и переживания, от которых «подсасывало под ложечкой», клонили бояр и князя к трапезе.

– Усаживайтесь поудобнее и давайте выпьем за дружбу, – повторил Дымов гостям. Те, перекрестившись, в нерешительности сели за стол, но остерегались какого-либо подвоха. Бухин взял со стола бутылку шампанского, ловко без хлопка открыл ее и разлил всем по бокалам.

Дымов с офицерами с бокалами в руках поднялись, и как обычно, приготовились чокнуться с гостями. Гости, глядя на хозяев, тоже взяли бокалы, понюхали налитый им напиток, и с интересом рассматривали пузырьки в нем.

– Не бойтесь, этот напиток называется шампанское, и он очень вкусный, – прервал исследование гостей Бухин.

Хозяева чокнулись бокалами сначала между собой, потом с гостями и выпили. Из-за предосторожности, князь и бояре выразительно посмотрели на воеводу, чтобы тот первым выпил, что он от неизбежности и сделал. Шампанское было холодным и приятным на вкус. Колчак даже «крякнул» от удовольствия. Глядя на его довольное лицо, осушили бокалы и бояре. Последним шампанское испил сам князь. Такого напитка он никогда и нигде не пробовал. Вкус ему понравился. Настроение гостей улучшилось, а напряжение и боязнь отлегли от сердца.

– Может, желаете напиток покрепче? – обратился Бухин к гостям.

С их молчаливого согласия налил всем по рюмке водки. Подняв рюмки «за гостей», присутствующие офицеры первыми выпили.

Как и с шампанским, водку сначала попробовал Колчак, а за ним – бояре и князь. И этот напиток им пришелся по вкусу.

После выпивки и холодных закусок в виде мясных и рыбных нарезок, нескольких видов салатов, у всех разыгрался аппетит. Повара всем на первое принесли по тарелке борща, на второе выставили на выбор мясные пельмени, голубцы, жаркое в горшочках. К чаю вынесли большой слоеный бисквитный торт с розочками из масла. Гости уже не ждали дегустации Колчака и пробовали все, что было на столе.

Обед прошел в теплой и дружеской обстановке.

Вся трапеза продолжалась часа два, после чего сытые и довольные обе делегации вышли на улицу на свежий воздух.

– Уважаемый князь Олег, приглашаю осмотреть наше хозяйство. Увидите много чего интересного, – предложил Дымов, и провел всех в стоящую «ГАЗель». Гости с опаской, но уже смелей, расселись по местам.

Сначала делегация приехала на полковой плац и поднялась на трибуну. К этому времени роты уже стояли на плацу и с интересом рассматривали гостей. Военнослужащие заметили, что те похожи на киношных персонажей. Сам князь походил на князя Гвидона из сказки о царе Салтане, а бояре по бороде и одеянию на Ивана Васильевича – Грозного.

Дымов поздоровался с личным составом, на что ему ответили громким и зычным приветствием. Дальше строевым смотром командовал капитан Конев. Заиграл марш полковой оркестр, и роты строевым шагом пошли мимо трибуны, сотрясая воздух чеканным шагом.

Гости глядели на это все во все глаза. Им явно нравилась выправка солдат.

– Ну, как князь, понравилось?

– Да-а, впечатляет. Ну и силища у тебя. С таким войском все нипочем.

Согласились с его оценкой и бояре с воеводой.

– Теперь посмотрим, что мои ребята могут, – продолжил экскурс Дымов.

В это время перед трибуной выстроилась одна из рот и начала показывать приемы обращения с автоматом, силовые упражнения с битьем руками и головами кирпичей, досок, а закончила элементами рукопашного боя.

Гости были в изумлении от увиденного, и даже позже с охами и ахами подержали в руках кирпичи.

С плаца полковник повез всех на полигон, где выставлены были танк, бронетранспортер, пушка и установка «Град». Кроме этого, на длинном столе лежали образцы стрелкового оружия. Трогать технику руками гости сначала побаивались и тыкали в нее лишь своими посохами, но когда увидели, что Дымов ее трогает и даже залазит на нее, осмелели. Ужас вернулся к ним вновь, когда в технике завелись моторы, а из выхлопных труб вырвались клубы дыма.

По предложению Дымова, гости резво засеменили за ним на смотровую трибуну. Водители танка и БМД показали свое умение на полосе препятствий. Для контроля стрельбы всем были предложены бинокли. Ознакомление гостей с ними было похоже на басню «Обезьяна и очки». Они долго вертели бинокли в руках, пока не поняли, с какой стороны смотреть. Бойцы не подвели, и все мишени поразили, на что гостям только и оставалось, как качать головами.

Нескрываемый интерес вызвали у них и образцы стрелкового оружия. Офицеры каждый образец брали в руки, объясняли его назначение, характеристики и давали подержать. Правда, из всей этой информации гости мало чего поняли, но делали вид, что понимают.

– А какое у вас оружие? – спросил Бухин князя.

– Мечи, копья, палицы, кистени, топоры, луки.

– А на какое расстояние бьет лук?

– 200–250 шагов. Колчак, иди покажи, – крикнул князь воеводе.

Тот лихо достал из колчана стрелу и натянул тетиву своего лука.

– Куда прикажете бить?

– Вон в ту мишень, – ответил за князя полковник, показывая на ростовую мишень для автомата, что была в 200 метрах от них.

Колчак запустил стрелу, которая в мишень не попала. Сплюнув от досады, он вновь запустил стрелу, которая хоть и попала в сам щит, но не поразила мишень.

– Ну, а сейчас я, – сказал полковник и взял в руки автомат с глушителем, специально такой, чтобы не пугать грохотом гостей.

Одиночный выстрел сразу поразил мишень. То же самое произошло с мишенями, выставленными на 400 и 800 метров.

– У нас есть и тихое оружие. Прапорщик Меньших, продемонстрируй.

Тот вышел на рубеж с арбалетом и так же, как полковник, тремя стрелами поразил все три мишени.

– Да-а, вот это сила, вот это оружие, – восхитился князь. – Нам с ним никакая орда или рыцари были бы не страшны.

Ему в этом вторили и бояре с воеводой.

Офицеры закончили показ залпом «Града», что оказало на гостей гнетущее впечатление, особенно когда они увидели вдалеке море разрывов.

После осмотра с полигона все вернулись к штабу.

Время знакомства представителей обеих сторон пролетело быстро, часы показывали уже 17 часов.

– Пора и честь знать, уважаемый Владимир Иванович. Теперь вы должны побывать у меня с ответным визитом. В знак нашей дружбы прошу принять бобровую шубу и шапку. Зима не за горами, пригодится, – сказал князь.

Он крикнул Колчака, который из повозки князя принес шубу и шапку.

– Спасибо, князь. Прими и ты с боярами и воеводой от меня презент, – сказал Дымов и махнул рукой прапорщику Старцеву.

Тот принес стопку бархатных пеналов, в каждом из которых находилось по комплекту столовых приборов из нержавеющей стали на одну персону. Он предположил, что в Древней Руси того времени о нержавеющей посуде еще не знали, поэтому и предложил полковнику комплекты в качестве подарков для гостей.

Князю Олегу два пенала (для него и княгини) Дымов вручил лично, а остальным их раздали другие офицеры. Кроме этого, для княгини повара испекли и передали такой же торт, что давали всем к чаю, но меньших размеров.

Затем все поехали на вертолетную площадку. Бойцы охранения и Бухин помогли боярам и воеводе подняться на борт и пристегнули их ремнями безопасности.

Оставшись наедине, полковник обратился к князю:

– Вот еще что. Вот тебе коробочка с двумя кнопками, красной и зеленой. Называется телефон. Когда захочешь со мной поговорить, нажмешь красную кнопку, и я услышу твой звонок, а при самом разговоре нажимай зеленую. Пусть коробочка на всякий случай будет рядом с тобой.

Князь Олег в недоумении держал коробочку в руке и разглядывал ее.

– Давай проверим. Жми на красную кнопку.

Когда князь нажал кнопку, то из второй коробочки, что была в руке Дымова, послышался гудок.

– Скажи чего-нибудь.

Тот нажал уже зеленую кнопку и стоял, не зная, что сказать.

От неожиданности ничего в голову не шло.

Видя растерянное состояние князя, полковник всю процедуру показал сам.

– Желаю вам счастливого пути, – сказал он по своей трубке. Князь все еще в каком-то ступоре смотрел на свою коробочку, из которой слышался голос собеседника, и не верил своим ушам.

Наконец, и он занял место в вертолете.

Дымов дал отмашку Орлову. Заревели турбины моторов, и две стальные птицы покинули полигон.

– Ну, а мы, господа офицеры, поедем в штаб делиться мнениями и соображениями, – скомандовал всем полковник.

Уже в кабинете Конев не удержался и спросил у Дымова:

– Как странно вы к князю обращались: на ты.

– Не по сану мне, полковнику ВДВ, расшаркиваться и раскланиваться перед ним. Пусть этим его холопы занимаются.

– Ну, а какое мнение о встрече?

– Да все нормально прошло. Ощущение, будто мы в тридевятом царстве каком, а гости были как ряженые или артисты, – отозвался первым Гришкевич. – Жути им, конечно, нагнали.

– Особенно смешно было на них глядеть в туалете при пользовании унитазом и умывальниками, – подхватил Конев.

– К сожалению, смешного мало и с этой реальностью придется считаться и, думается, эта встреча последней не будет, – рассуждал Дымов.

– Да уж. Было бы лучше всю эту историю как сказку по телевизору смотреть, сидя дома на диване с семьей, – со вздохом пробубнил Гришкевич.

– Ладно, не нагоняй тоску, Сергей Александрович.

На столе зазвонил телефон. Дымов поднял трубку, что-то выслушал и ответил: «Понятно».

– Гостей доставили на место, к месту встречи. На этом их приключения закончились, но и нам надо отдохнуть перед ужином. Если нет вопросов, свободны, – произнес он.

Вопросов у присутствующих не было, и все офицеры покинули кабинет.

После их ухода Дымов достал сотовый, открыл фотографию Елены и, вздыхая, какое-то время смотрел в ее глаза.

– Да, действительно, лучше бы сидеть дома на диване с тобой в обнимку перед телевизором, – повторил он слова Гришкевича.

 

11

Когда княжеская процессия вернулась в город, то вся знать сразу разъехалась по своим домам. Повозку супруга, княгиня увидела еще издалека и выскочила на крыльцо его встречать. Ей не терпелось узнать результат поездки. Обнявшись при встрече, тот передал ей подарки князя Владимира. Ничего подобного княгиня ранее не видела. В пенале были столовая, чайная ложки и вилка из блестящего металла, а в бумажной коробке – неведомое кушанье, которое как сказал князь, называлось тортом.

И в этот раз Колчаку снова пришлось быть дегустатором. В княжеской столовой Ольга долго рассматривала и принюхивалась к подарку. Со слов князя, это кушанье было очень вкусным, и она никогда подобного не пробовала. За этими разговорами ей не терпелось быстрей самой попробовать это неведомое кушанье. Воевода, уже не опасаясь, с большим удовольствием съел предложенный ему кусок торта и довольный, вытерев усы, стоял и ждал дальнейших указаний. Только после этого княгиня решилась попробовать торт. Сначала, поддев подаренной ложечкой, съела бутоны разноцветных розочек, а потом пару кусков самого бисквита. Кушанье действительно было вкусным и необычным. Князь и сам «помог» супруге справиться с тортом.

В этот вечер разговоров о незнакомцах было много по всему городу, так как многие их уже видели.

В дальнейшем, рутинные заботы князя и бояр отвлекли их от дум о неожиданных соседях. С грехом пополам была собрана дань, которую, как и было заведено, в первых числах октября передали сборщику, хану Талгату. Во время недельного его присутствия в городе князь прятал подарки незнакомцев и ничего о них самих не рассказывал. А когда ханская делегация уехала, князю захотелось вновь встретиться с новыми знакомыми. На очередном вече он решил посоветоваться с боярами об этом. Назначили день встречи 14 октября – в Покров.

– Я найду способ сообщить о приглашении нашим новым друзьям, – заверил всех князь. Ему не терпелось опробовать загадочную коробочку в действии. Когда бояре ушли, сразу пошел в свою половину терема, где в спальне под периной прятал ее. С охватившим его волнением повертел коробочку в руках, перекрестившись на всякий случай, нажал красную кнопку. Коробочка «ожила». Что-то в ней зашуршало и послышался голос Дымова.

– Приветствую, князь Олег. Молодец, что вышел на связь.

Есть проблемы?

Поборов волнение и нажав зеленую кнопку, князь ответил:

– Нет, Владимир Иванович, все хорошо по воле Божьей. Вот решил опробовать эту штуковину и пригласить тебя с твоими людьми к себе в гости, на Покров день – 14 октября.

– Ну, что же, спасибо. Часов в 10 у поклонного креста устроит?

– Да, конечно. Сам поеду встречать.

– Договорились. До встречи.

Закончив разговор, князь Олег снова спрятал коробочку под перину кровати. До указанной встречи оставалось 5 дней.

 

12

Октябрь выдался холодным и ветреным, чувствовалось приближение зимы. Временами выпадал снег, который при солнечной погоде таял, оставляя за собой прихватившиеся льдом лужи. Всем уже надоел этот безжизненный, не радующий глаз пейзаж с голыми деревьями и окружающей серостью. Другое дело, когда все кругом одевалось в белые снежные одежды. Военнослужащим это давало возможность хоть как-то развлекаться: совершать лыжные прогулки, проводить соревнования в зимних видах спорта, а также боевую подготовку с применением снегоходов и аэросаней.

На очередном совещании командного состава Дымов сообщил о приглашении князя Олега.

– Заманчиво побывать у них, – первым отреагировал Гришкевич. – Все же история. Когда еще выпадет такой случай? Только нужно на всякий «пожарный» все заснять на камеру.

– Да, неизвестно, надолго мы здесь или нет, а то придется дружить до своих последних дней, – парировал Конев.

– Заканчивайте балагурить, – одернул офицеров полковник.

– Давайте ближе к делу. Какие будут предложения по составу, и вообще?

– Думаю, на этот раз мы с Бухиным останемся на «хозяйстве», – первым начал Конев, – а делегировать нужно Гришкевича, Гордеева, Колесникова, Трофимова. Их с командиром отправить к поклонному кресту первым вертолетом, а вторым вертолетом – бойцов взвода охраны на всякий случай. Офицерам, считаю, надо вооружиться табельным оружием. Пара БМД с разведчиками Симонова у поклонного креста тоже не помешают.

– По культурной программе, предлагаю показать им с помощью кинопроектора визит к нам князя и сказку «Морозко», – вставил Колесников. – На подарок княгине повара сделают торт «Птичье молоко». Знати будем презентовать по бутылке шампуня, а то все сплошь волосатые.

На том и порешили.

В ночь на Покров день, как и положено, выпал снег, да так много, что пришлось на полигон на снегоборьбу выгонять технику и личный состав.

Еще с вечера на совещании комсостава проверили готовность к ответному визиту в город. К тому времени разведчики Симонова уже доложили о своем прибытии к поклонному кресту.

В 6 утра все причастные к поездке были уже «на ногах», а в 7 после завтрака, по требованию начальника санчасти, на всякий случай поставили уколы противоядия. В 9 часов, как и планировали, погрузились в вертолеты. Получив разрешение, обе винтокрылые машины взмыли вверх и взяли курс на город Ветлуг. Уже в полете, Бухин связался с Дымовым и доложил, что из города в сторону поклонного креста выдвинулась группа всадников.

– Да, хорошо, сейчас посмотрю, – ответил полковник, включая свой планшет.

Действительно, беспилотник показывал сотню конных дружинников, которых возглавлял князь Олег.

Ровно в 10 часов, на знакомой и уже расчищенной от снега разведчиками поляне приземлились оба вертолета.

Князь Олег и полковник поприветствовали друг друга как старые знакомые. Высокой персоне были представлены и другие офицеры, но по имени-отчеству, так как воинские звания современной армии ему ничего не говорили. Князь заметил, что незнакомцы одеты в утепленные куртки и штаны маскировочного белого цвета и такие же шапки. По-зимнему, в шубы и папахи, были одеты и хозяева.

– Вы, князь, езжайте впереди, а мы на своем транспорте за вами, – сразу предложил Дымов.

Тот посмотрел по сторонам, но ни повозок, ни саней не увидел. Однако согласился.

Когда же замаскированные БМД завели свои моторы и выехали на поляну, то кони дружинников с ездоками в испуге вздыбились и разбежались. Даже сам князь еле совладал со своим конем.

Взяв с собой шесть бойцов охраны, Дымов и офицеры расселись по БМД и поехали вслед за княжеской свитой. По ходу движения колонны, испуганные шумом моторов и видом техники, жители городских окраин прятались по своим жилищам, а домашние животные разбегались в разные стороны. Не доезжая до моста через ров, перед строящимися каменными воротами процессия остановилась. Там уже стояли несколько карет на полозьях, куда пересели князь и гости, а БМД Дымов оставил ждать их под охраной бойцов. Стражники, сняв шапки, с поклоном пропустили процессию в город. На этот раз князь решил показать свой город, и кареты около часа кружили по улицам, проезжая мимо торговых рядов, дворов местной знати, Всехсвятского храма и, наконец, въехали во двор самого князя. Разминая ноги после длительного сидения, гости с интересом оглядывались по сторонам, рассматривая терем с его пристройками.

– Ну, так и есть. Вся архитектура здесь, как нас учили, – снимая на камеру, размышлял вслух Гришкевич.

– Чего бубнишь, майор? – спросил полковник.

– Да вот архитектуру рассматриваю. Бревенчатые постройки, резные конек терема и наличники, слюдяные витражи в окнах, деревянный храм со звонницей. Такое ощущение, будто находишься в этнографическом музее под открытым небом с ряженными под старину сотрудниками.

– Все ничего, но мы действительно находимся в живой истории, – со вздохом вырвалось у Гордеева.

– Так, господа офицеры! Нюни не распускать, не расслабляться, – одернул их Дымов.

– Добро пожаловать, гости дорогие, – сказал подошедший к ним князь и повел всех в свой терем. Наверху высокого крыльца их встречала княгиня Ольга. По возрасту ей было чуть больше двадцати лет, но держалась она величаво, стояла с гордо поднятой головой. Одета княгиня была в цветную, расшитую золотыми и серебряными нитями, шубу с длинными рукавами, подбитую мехом норки. На ее голове была надета круглая шапка с голубым атласным околышем и меховой оборкой, под которой красовался шелковый платок с вышивкой, на ногах – белые кожаные расписные сапоги.

С нескрываемым любопытством она рассматривала каждого из гостей, когда те с уважительным кивком представлялись ей. В сенях слуги приняли от всех верхнюю одежду. Затем гости по крытым галереям обошли переднюю комнату, молельню, мужскую и женские горницы и дошли до «красной» палаты – зала для княжеских приемов и собраний боярского вече. В просторном помещении, кроме боковых лавок, что располагались вдоль стен, посередине на возвышении стоял княжеский трон, за которым в верхнем углу сверкал золотом иконостас. Отштукатуренные и побеленные стены и потолок были расписными, в окнах вставлены цветные витражи. По углам помещения стояли напольные подсвечники, которые в вечернее время использовались для дополнительного освещения.

– Обстановочка для этих времен соответствующая, – вновь втихаря прокомментировал Гришкевич. – Уверен, что в княжеских покоях под пологом большие деревянные кровати с пуховыми одеялами, подушками и перинами. Стены обиты тканями, а на полу – ковры.

– Интересно, где здесь умывальники и туалет? – шепотом спросил Колесников.

– Думаю, умываются над тазом, а туалеты в отдельной пристройке, типа как у нас на дачах, – также шепотом ответил ему Гришкевич.

Наконец, из своих покоев к ним вышли князь с княгиней. Их одежды и венцы на головах были украшены золотыми, серебряными нитями и усыпаны драгоценными камнями.

– А теперь, дорогие гости, пройдемте, перекусим, чем Бог послал, – обратился к офицерам князь и повел всех в свою трапезную. В соседнем просторном и светлом помещении посередине стоял длинный стол, покрытый цветной льняной скатертью, с приставными к нему лавками. Слуги дали всем помыть руки и подали полотенца. Сами хозяева, перекрестившись, сели во главе стола, а остальные расселись на лавках. Тут же, на балалайках, гуслях, трещотках, дудках и бубне скоморохи в дальнем углу заиграли какую-то веселую, раздольную мелодию. Из боковых дверей появились слуги с посудой и подносами в руках. Дымов заметил, что князь с княгиней перед собой положили дареные им ложки и вилки. Остальным же достались деревянные расписные ложки. Посуда, кроме серебряных кубков, была сплошь керамическая и деревянная, но тоже искусно расписанная. По сезону выставлялось и угощение. Тут и квашеная капуста, солености, моченые яблоки, запеканки, вареные яйца, зелень. Горячее было представлено фаршированными судаками и гусями, жареными карпами, молочными поросятами, курами, рябчиками, соленым и копченым салом. В кувшинах по столу расставлены вино, медовуха, квас и ягодные морсы. Князь с интересом стал наблюдать за реакцией гостей на такое изобилие.

– Угодил им, точно угодил, – подбадривал он себя, и первый тост предложил выпить за гостей.

Те в свою очередь против ничего не имели и дружно осушили свои кубки.

Трапеза, с учетом перерывов на туалет и просмотр плясок скоморохов, затянулась на три часа. За это время гостями было все перепробовано, в том числе и напитки. Но принятые на полигоне специальные таблетки держали организмы в норме. Ответный визит одним только застольем не закончился. По обоюдному согласию, решено было в «красной палате» встретиться с городской знатью, куда и проводил всех князь. Там уже больше часа томились в нетерпении бояре, воевода и митрополит Епифий. Все уже упрели в своих длинных шубах и шапках, но интерес, особенно после рассказов боярина Калашникова и других, поборол возникшие неудобства.

– Вроде тоже люди, но как-то чудно одетые, да и бритые, – слышалось то там, то тут на лавке бояр, когда они разглядывали гостей. Князь усадил тех на лавку рядом с Колчаком и митрополитом, а сам представил поименно обе стороны. Затем вкратце рассказал о своих впечатлениях посещения владений своих гостей. Особенно расхвалил подготовку солдат и возможности оружия. Боярам только и оставалось, как чесать свои длинные бороды, да охать и ахать.

С ответным словом выступил Дымов, который вновь повторил свое предложение дружбы и всяческой помощи, на что присутствующие с удовлетворением согласились. Кроме этого, он решил показать всем видеозапись пребывания князя с боярами на полигоне.

– Найдется ли у вас белая простыня? – обратился полковник к князю. – Как говорится в поговорке, «Лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать», поэтому прошу потушить свечи и не пугаться.

– Эй, кто там? Принесите простыню, – крикнул князь слугам.

Вскоре ему принесли белую льняную простыню, которую повесили на стену, куда указал полковник.

Гришкевич выставил напротив лавку и установил на нее переносной видеопроектор. В затемненном помещении голоса присутствующих смолкли, все смотрели на простыню и манипуляции длинного незнакомца.

Вдруг на простыне все увидели князя с боярами и воеводой, подъезжающих к вертолетам.

И тут началось что-то невообразимое. Хозяева повскакивали со своих мест, заметались по помещению, брякая посохами, крестясь на ходу и читая молитвы.

Реакция людей была такая же, как и, по словам очевидцев, в Париже, когда зрители на экране впервые увидели хронику братьев Люмьер – прибытие на вокзал поезда.

Гришкевич, по команде полковника, остановил показ, после чего офицеры начали всех успокаивать, сажать на свои места. Сам князь, хоть и был неробкого десятка, но от греха тоже спрятался за свой трон. Однако увидев улыбающихся Дымова и его людей, успокоился и занял свое место.

– Не бойтесь, это не страшно и не опасно, – показывая на остановленный кадр, разъяснял всем Гришкевич. – Мы хотим показать, как у нас гостили князь с боярами и воеводой.

Кое-как бояре успокоились, с опаской и интересом вновь уставились на простыню. Дымов кивнул Гришкевичу, и тот вновь включил видеопроектор, комментируя происходящее на экране.

На этот раз все обошлось. Во время просмотра то и дело слышалось шушуканье, особенно при виде силовых упражнений бойцов с кирпичами, техники и стрельб.

– А сказки вы любите? – спросил полковник князя, когда видеопоказ закончился.

– Ну, а как же, конечно. Мне и другим няньки в детстве много их порассказывали.

– Тогда одну такую вы можете посмотреть. А называется она «Морозко».

Гришкевич вновь включил аппарат. По ходу фильма уже слышались не тревожные возгласы, а смех, удивление и громкие комментарии.

– Ну, слава Богу, угодили, – подумал про себя Дымов.

Когда фильм закончился, он попросил зажечь свечи, после чего, чтобы окончательно задобрить хозяев, решил вручить им очередные презенты:

– Прошу принять от нас вот эти жидкости для мытья волос.

Он дал сигнал офицерам, которые раздали всем по флакону шампуня и объяснили, как им пользоваться. Флаконы для князя и княгини, а также торт полковник передал князю лично.

Когда начались проводы гостей, князь обратился к полковнику с просьбой помочь в подготовке своих дружинников, на что получил предварительное согласие.

На улице уже темнело. На тех же каретах князь с гостями, в сопровождении конных дружинников, поехали за город к БМД. Там на прощание обменялись рукопожатиями и пообещали навещать друг друга.

Взревели моторы, и БМД рванули к ожидающим их вертолетам.

Весь полет все вспоминали со смехом переполох бояр при показе фильмов и делились впечатлениями о самом городе, княжеских хоромах и особенно об угощениях. Настроение у офицеров было хорошее.

– Ладно, хватит ржать. Ну, темный этот народ, ну и что? На сегодня хватит приключений, а завтра после утреннего развода все ко мне, – дал распоряжение подчиненным полковник.

К отбою вертолеты благополучно прибыли на полигон. Приняв доклад дежурного по части, Дымов, распустив офицеров, ушел к себе в номер.

 

13

Как и было приказано, наутро следующего дня после завтрака и развода комсостав собрался в кабинете Дымова.

– Те, кто вчера не был на мероприятии, посмотрите кино, – сказал полковник и дал команду Гришкевичу показать запись посещения ими города.

Реакция офицеров не заставила себя долго ждать, послышался смех и веселые комментарии.

– Посмеялись, и будет, – пресек веселье Дымов. – Что можно сказать по делу?

– Город, по меркам тех времен, большой, как и само княжество, – начал Гришкевич. – С военной точки зрения, войско у них до 1000 конных, столько же и пеших. Укрепление крепости типичное для их времени. Нам никакой угрозы они не представляют.

– К нам отношение хорошее, но поскольку мы на их землях находимся, то придется соседей оберегать от недругов, – заметил Гордеев.

– Кстати, князь меня попросил помочь в боевой подготовке его дружинников.

– Наше оружие им не дашь, это понятно, – подхватил разговор Бухин. – А вот рукопашному бою и строевой подготовке можем научить. Только как это все организовать? Жить у них нежелательно.

– Я думаю, надо проложить по зимнику дорогу до ближайшей речки, а там на снегоходах и аэросанях «рукой подать». Не все же вертолеты гонять, – заметил Сединин.

– С дорогой – решим, с личным составом и охраной – тоже, а когда начинать? – делая пометки в блокнот, продолжил разговор Бухин. – Лучше, конечно, будет проводить обучение у нас. Пусть десятка два дружинников посылают сюда, а те в свою очередь, полученные навыки передадут потом другим. В город каждый раз не наездишься, да и маячить у всех на глазах – не резон.

– Этот вопрос я с князем решу, мы с ним на радиосвязи находимся.

Прогудел зуммер вызова телефона.

– Легок на помине, – беря трубку в руки, сказал полковник. Разговор был недолгим.

– Князь поинтересовался, как мы добрались и поблагодарил за шампуни и особенно за торт, который им с княгиней очень понравился. Пригласил на охоту.

– Охота это хорошо, – потерев руки, воскликнул Трофимов.

– А вот я не люблю охотиться, хотя и военный. Стрелять в противника всегда готов, а вот животных жалко, – произнес Дымов.

– Ну, это же азарт, кайф, товарищ полковник, – поддержал Трофимова Гордеев.

– Вот вы и будете с князем охотиться. Кто еще у нас из офицеров охотник-медвежатник?

Подняли руки Бухин, Симонов, Ковин и Курдюков.

– Вот, кстати, насчет настоящего медвежатника, – начал Бухин, – могу рассказать одну историю, свидетелем которой был сам. В общем, есть у меня в Перми друг, Голубев Юра. С его слов, он заядлый охотник и много раз на медведя ходил. Пошли мы с ним как-то на футбол, с собой, конечно, взяли бутылочку, да и до игры посидели в кафешке. Погода была осенняя, с мелкой моросью. Холодный ветер за время игры быстро хмель выветрил. Хватились, а денег больше на бутылку нет. Тут Юрка и вспомнил про просьбу своих соседей-стариков «кончить» кролика. У них все лето гостила внучка и выпросила купить ей крольчонка. Осенью та уехала, а кролик остался. За лето его добросовестно выкормили. Держали в коробке из под телевизора на балконе. Вот старики за «магарыч», зная, что сосед заядлый охотник, и обратились к Юрке, но тот все времени не находил. Короче, решили сходить на эту «шабашку». Старик со старухой приняли нас хорошо, накрыли в кухне стол, подали по рюмашке. Нам в тепле вообще хорошо стало. Юрка попросил у деда шило, пояснил, что кроликов убивают шилом, проколом в нос. Тот дал ему инструмент и со старухой закрылся в кухне, чтобы ничего не видеть и не слышать, ну и я с ними до кучи, а Юрка ушел на балкон. И вдруг слышим его рев и отборный мат. Вбегаем в комнату, где балкон, там видим бегающего по комнате кролика и орущего Юрку, у которого из левой ладони фонтаном хлещет кровь. Все кругом залил, ужас. Бабку чуть «Кондрат» не хватил от увиденного. Оказалось, что он левой рукой кролика взял за уши, а правой со всей дури, вместо носа животного, спьяну промахнулся и всадил себе шило в руку. Пришлось «скорую» вызывать. Пока врачи приехали, нам старики бутылку выпоили, хотя это мы должны были проставиться за полученное неудобство. Кролика так и не кончили, и не знаю, что старики с ним потом сделали. Вот какие бывают охотники-медвежатники.

Рассказ майора вызвал смех у присутствующих, но все заверяли, что они-то настоящие охотники.

Решил рассказать свою «байку» и Колесников.

– Как-то осенью мы с бригадой охотников поехали охотиться на уток. Компания собралась человек пять. Как обычно, много взяли водки. Всю ночь пировали на поляне, а под утро, когда другие спали, мы с другом Саней все же пошли к речке. Туман стелился по реке, слышалось кряканье уток. Мы решили проползти последние метры в высокой траве, при этом, как черти, вымокли в росе и грязи. Глядим, невдалеке у камышей три утки плавают. Удивились даже, что не улетают. Ну и с двух ружей, четырех стволов, дуплетом шмальнули по ним. Когда пороховой дым от выстрелов рассеялся, видим, что на воде какие-то «ошметки» плавают. Вдруг слышим матюки и топот ног. Оказалось, что более трезвые охотники выставили чучела этих уток для приманки настоящих, и еще крякали для этого в манок. Пришлось нам «включать» заднюю скорость и также ползком пробираться к своим. Вскоре те мужики подошли к нашему кострищу, искали расстрельщиков, но мы с Саней прикинулись спящими.

И эта история рассмешила и подняла настроение присутствующих.

Всех князю будет лишко, поэтому с бойцами здесь охотой занимайтесь, на благо личного состава, – закончил дискуссию Дымов. – Хватит болтать, давайте все по своим местам. О принятых нами решениях Бухин составит приказ. Все свободны.

Оставшись в кабинете один, Дымов подошел к окну. На улице шел снег.

– Эх, как оно там дома? Как там Солнце мое? – непроизвольно лезли тоскливые мысли в голову полковника. Сразу вспомнились его СМС-ки на снегу под ее окнами, гулянье по вечернему заснеженному городу, барахтанье в снегу. Тяжело вздохнув, Дымов снова сел за свой стол.

В двери кабинета постучался и с разрешения зашел Гришкевич.

– Ну, что еще, Сергей Александрович?

– Да вот мысль одна в голову пришла.

– Излагай уж.

– В городе строят арочные каменные ворота. А что, если нам в кладке оставить капсулу с посланием потомкам? Написать в нем кто и что мы, как попали, что делали, и про князя – тоже. А то, неизвестно, чем вся эта наша история закончится, а так глядишь, когда-нибудь реставрировать ворота будут и капсулу найдут. Нас хоть всех вспомнят, родственникам сообщат. Это единственная возможность хоть как-то заявить о себе.

– А ты прав, майор, зришь в корень. Прикинь текст послания. С самой капсулой тоже подумаем.

Когда Гришкевич ушел, Дымов вызвал к себе прапорщика Старцева.

– Слушай задачу, – обратился полковник к нему, когда тот явился. – Найти какую-нибудь емкость-капсулу, размером с термос, чтобы она не ржавела, плотно закрывалась и не пропускала влагу.

Уже вечером перед ужином Гришкевич принес полковнику черновик послания на трех листах, где отразил все по датам о том какая часть и в каком количестве прибыла на полигон из Перми, список командиров. То же самое о личном составе самого полигона и экипажей вертолетов. Указал координаты и план города, данные князя и бояр, обстоятельства перемещения.

– С заложением капсулы тянуть нельзя, – сказал полковник, одобрив представленный текст. – Пока строители ведут кладку, ее и заложим. Я договорюсь с князем о новой встрече под предлогом его приглашения на охоту.

После ужина к Дымову явился Старцев и принес сосуд, размерами похожий на термос.

– Это пенал из нержавеющей стали для хранения ртутных стержней к дезактиваторам, – начал объяснять прапорщик. – Верхний колпак на резьбе, закрывается плотно.

– Молодец, очень хорошо, свободен.

На следующее утро после развода Дымов собрал комсостав и рассказал офицерам о предложении Гришкевича. Те дружно поддержали эту идею. Здесь же Гришкевич свернул листки послания в трубочку и засунул в сосуд.

– А положу-ка я туда еще свои кварцевые часы. Батарейка в них новая, надолго хватит, – Он быстро снял часы с руки и опустил вслед за посланием.

– Ну, на 500 лет ее не хватит, а так пусть лежат, – согласился полковник. – Осталось дело за малым: заложить капсулу.

Он взял трубку радиотелефона и вызвал на связь князя Олега.

– Приветствую, уважаемый князь, – начал он разговор, когда тот ему ответил. – Спасибо за приглашение поохотиться. Пусть снега побольше навалит и река схватится морозом, а 10 ноября давай встретимся у поклонного креста.

Получив согласие, положил трубку на стол.

– Этот вопрос решен, а что у нас со снегоходами и аэросанями? На ходу?

– Так точно, товарищ полковник, – ответил капитан Сединин, – работают как часы.

 

14

За рутинными заботами, учебными планами и боевой подготовкой время до назначенного дня охоты прошло быстро. Танки, БТРы и БМД во время отработки езды по пересеченной местности «натоптали» дорогу от полигона до речки Чертохи, которую ранние морозы сковали прочным льдом.

10 ноября Дымов, Гришкевич, Гордеев и Трофимов с разведчиками Симонова на трех аэросанях и снегоходах после завтрака по реке двинулись в сторону города. Ввиду отсутствия охотничьих ружей взяли с собой снайперские винтовки.

Князь Олег со своими людьми прибыл на встречу верхом и ожидал прибытия гостей на дороге. Однако был удивлен, когда увидел их, подъезжающих по реке. К шуму моторов он уже стал привыкать, чего нельзя было сказать о дружинниках и мужиках-загонщиках с собаками. Те и другие в испуге метались по поляне и долго не могли собраться и успокоиться. Бояр на этот раз князь с собой не взял, так как те по своему старческому возрасту не охотились, а только ныли и торопили вернуться домой. После приветствий, Дымов решил переговорить о закладке капсулы. Князю эта просьба показалась странной, но он согласился. Не теряя времени, полковник предложил ему пересесть с коня в аэросани и проехать до строящихся ворот, на что тот не возражал. Взяв с собой Гришкевича с капсулой, они отправились в город. Всю дорогу князь крутил головой во все стороны, удивлялся скорости движения и тому, как водитель управлял санями без лошадей. Распугав шумом местный люд, строителей и, поднимая вихри снеговой пыли, они подъехали к самим строительным лесам. Подойдя ближе, увидели, что кладка опорных столбов выполняется из шлифованного бутового камня. Правый столб был выложен уже высотой больше трех метров, а левый около двух. Увидев князя, повылазили из всех щелей как тараканы мастеровые, и, сняв шапки, в поклоне стояли и ждали указаний.

– Вот здесь, возле кованой петли можно сделать полое пространство, куда и заложить капсулу, – показывая рукой, сказал Гришкевич.

– Давайте шевелитесь, бездельники, – прикрикнул князь на мастеровых. Те быстренько схватили готовые камни, тут же стали выкладывать их, оставляя расщелину. Не прошло и получаса, как место для закладки было готово.

– Ушли все! – вновь скомандовал князь, и мастеровые опять попрятались.

Гришкевич достал из-за пазухи капсулу и осторожно засунул ее глубоко в расщелину. Затем подобрал подходящий для «пробки» камень, обмазал его имеющимся в ведре раствором, заткнул им проем и затер швы.

– Левый столб третий камень от петли, – вслух сказал он себе и Дымову.

– Ну, вот и все, поехали охотиться, – с каким-то внутренним облегчением сказал полковник, и они втроем возвратились к аэросаням.

Не прошло и получаса, как они отправились к поклонному кресту, где их уже заждались. К этому времени Гордеев, Трофимов и Симонов на снегоходах объехали ближайший лес и нашли следы кабанов и лосей.

– Так, князь! Посмотрим, какая дичь живет в твоем лесу, – Дымов открыл планшет и осмотрел местность, переданную беспилотником.

– Отправляй, князь, загонщиков с собаками туда, – и показал рукой направление. – Я сам не охотник, поэтому останусь здесь, а ты отправляйся с ними, – и показал на Трофимова и Гордеева. – Лук и стрелы не бери. Ребята покажут, чем стрелять. Поезжайте с Богом.

Князь хоть и не привык к такому обращению и кому-то подчиняться, но Дымов вызывал у него доверие и уважение как старший по возрасту, поэтому спокойно уселся с Гордеевым на снегоход. К тому же ему уже нравилось кататься с бешеной скоростью на этих «ревущих» штуках. В сопровождении Трофимова и нескольких разведчиков охотники на снегоходах уехали в лес. В это время прислуга и дружинники князя натаскали дров, разложили костры и установили княжеский шатер.

Погода благоприятствовала охоте. Небо было пасмурным, стояло градусов 15 мороза без ветра.

Дымов с Гришкевичем, наблюдавшие передвижение охотников по планшетам, увидели, что Гордеев подстрелил лося, а Трофимов, который преследовал семейку кабанов, секача. Не прошло и получаса, как из леса послышался гул снегоходов и вскоре охотники появились на поляне, волоча «на буксире» туши добытой дичи. Лицо князя сияло от счастья, оттого что он впервые участвовал в подобной охоте. Зимой охота организовывалась для него по-другому. Обычно загонщики с собаками выгоняли дичь из леса на находящихся в укрытии охотников, после чего князь или кто-то из его свиты из лука или арбалета стреляли по ней. А тут, на этих бешеных штуках промчались по следам лося, выгнали его на открытое место в метрах 500 от них, а потом тот, которого называли Гордеев, прицелился из своего оружия и выстрелил. Послышался хлопок, и лось упал. Подбежавшим к нему загонщикам оставалось лишь связать его веревками и прицепить к снегоходу. Таким же образом Трофимов справился и с кабаном. Вся охота, которая обычно для князя длилась целый день, на этот раз заняла времени не больше двух часов. Пока слуги князя разделывали туши, сам он попросил офицеров научить его стрелять из снайперской винтовки. Ему, конечно, не отказали, но наблюдать за этим процессом было интересно всем. В качестве инструктора выступил Трофимов, у которого был богатый опыт обучения. Еще будучи молодым лейтенантом и «ходоком» по девушкам, он имел несколько способов их охмурять, одним из которых было обучение стрельбе. Особенно ему нравилось стрелять в положении лежа, при котором можно было девушку легко облапать, прямо как в фильме «Чапаев», когда Петька учил обращаться с пулеметом Анку. Но князь – не девушка, поэтому капитан отнесся к его просьбе со всей серьезностью. Первым делом дал ему бинокль, чтобы тот понял, как обращаться с оптикой. Князь с нескрываемым интересом вертел его в руках и, наконец, приспособившись, с восторженными комментариями озирал окрестности. Затем Трофимов показал правила обращения с самой снайперской винтовкой. Для тренировки в стрельбе, загонщики на разных расстояниях поставили в снег горшки и тарелки. Через несколько «молочных» выстрелов, князь стал попадать по целям.

Пока суть, да дело, слуги князя организовали над костром вертел и жарили часть туши кабана. В свою очередь Трофимов с Гордеевым собрали мангал и замариновали мясо для шашлыка.

Вдоволь настрелявшись, князь пригласил офицеров в свой шатер, где был уже накрыт стол. Медовуху не трогали, зато хорошо «шла» водка. Первые стопки и холодные закуски разогнали аппетит. Слуги принесли куски жареного мяса, которое оказалось на вкус постным и несоленым. «Ответным ходом» офицеров были шашлыки, которые на шампурах приготовил и принес Гордеев.

– Однако вкусно пахнет, сказал князь, рассматривая мясо и принюхиваясь.

Все четверо, как мушкетеры, держали в руках по шампуру.

– На вкус тоже ничего, – парировал ему Гришкевич.

– Предлагаю тост за удачную охоту, предложил Гордеев и налил всем по стопке водки.

– А мы не возражаем, – с улыбкой поддержал его Дымов. Все выпили и стали закусывать шашлыками.

– Да, действительно, вкусно, – произнес князь, съев один из кусков мяса. – Я, пожалуй, велю своему повару научиться их готовить.

– Без проблем. Все покажу и расскажу, – заверил Гордеев.

– Да, многому можно у вас научиться, – начал вслух рассуждать подхмелевший князь. – Про оружие я и не говорю. Солдаты обученные, выглядят – одно загляденье. Вот бы мне таких ратников.

– У вас – своя служба, у нас – своя. А вот кое-чему научить твоих дружинников мы сможем, – предложил Дымов. – Посылай нам на обучение сроком на две недели по 20 человек. За месяц-полтора до нашего Нового года 60 ратников пройдут подготовку. Каждый из них по возвращении в свою очередь подготовит еще по 20 дружинников. Так, общими усилиями твое княжеское войско будет сильнее и опытней других.

– За это предложение – спасибо. Мы обсудим его с боярами, и решение я сообщу по телефону.

Князь с удивлением для себя в обращении с незнакомцами стал употреблять новые слова. Если раньше телефон называл коробочкой, то теперь именно телефоном. Так же в его обиход вошли такие слова, как вертолет, ружье и другие.

В это время у костра по-своему веселились загонщики и дружинники князя. Веселые от выпитой медовухи, некоторые из них хороводили под звуки дудок и бубнов, другие «братались» с десантниками. Разведчикам Симонова, которые были на службе и спиртное не употребляли, было не так весело, но компанию дружинникам в общении они составили. Те и другие пробовали жареное на вертеле мясо и шашлыки и даже нашли общие темы для разговоров. Разведчики с интересом рассматривали мечи и доспехи дружинников, а те обмундирование и оружие наших бойцов. Ну и какая вечеринка у русских людей без драки или борьбы!? До драки дело не дошло, а желающие побороться среди дружинников были. На шум вышли из шатра князь с офицерами.

– А что, капитан, – обратился Дымов к Симонову, – может, и мы свое умение покажем?

– Можем и показать, только я соперников для своих ребят не вижу, – улыбаясь, ответил капитан.

– Коли так, – вспылил в азарте князь, – то я ставлю свой кинжал в серебряных ножнах на дружинника Корнея. Тот сам из кузнецов и любого твоего воина заломает. Эй, Корней, выйди в круг!

Действительно, из группы дружинников вышел здоровенный бородатый детина под два метра ростом, про которого говорили «косая сажень в плечах». Взгляд у него был тяжелый, угрюмый и наводил страх.

– Я, князь, против твоего кинжала ставлю свои командирские часы с браслетом, – при этом полковник демонстративно снял их с руки и всем предъявил. – Кого, капитан, выставим?

– Я бы и сам мог, – ответил Симонов, – но предлагаю Васю Семахина.

Услышав свою фамилию, перед всеми с улыбкой предстал один из разведчиков. Князь, глядя на него, изумился. Этот Вася оказался крепко взбитым коротышом, ростом 160 см, с короткой стрижкой, торчащими ушами и конопушками на лице.

– Если побьешь этого бойца, – объявил Корнею князь, – получишь золотую монету.

От этих слов детина от удовольствия оскалился.

– Вася! Смотри сильно дружинника не помни, – обратился к своему бойцу Дымов.

После этих слов соперники сняли верхнюю одежду. Корней рассусоливать не стал, и, сжав здоровенные кулачища, сразу пошел на Васю напролом. Но уже после первого замаха, получил такой резкий удар с ноги в скулу, что мешком рухнул плашмя на землю, потеряв сознание. Поединок был закончен. Дружинники и князь были в шоке от увиденного. Вася так резко нанес удар, что толком никто из них ничего не увидел. Но факт есть факт, Корней был побежден. Вася, все также улыбаясь, стоял и натягивал на себя одежду, а дружинники, растирая лицо Корнея снегом, приводили его в сознание, после чего под руки увели к костру.

– Да-а! Это впечатляет, – сказал побледневший князь, передавая свой кинжал Дымову. – Но спор есть спор.

– Я думаю, победила дружба, – отозвался полковник, передавая свои часы в руки князя.

– За это надо поднять тост, – предложил Гришкевич, и все вернулись в шатер к столу.

В кругу дружинников вновь заиграли дудки и бубны. Вася, подошел к Корнею, который все еще сидел у костра. Хмуро, исподлобья, тот посмотрел на соперника. Вася с улыбкой на лице, без слов, протянул ему руку для рукопожатия. Корней в нерешительности взял маленькую, но крепкую ладонь Васи в свои клешни и осторожно пожал. Ему и самому все еще не верилось, что тот его уделал. Похлопав Корнея по плечу, Вася подарил ему на память складной перочинный нож. Тут же остальные дружинники окружили своего товарища и, громко обсуждая, стали рассматривать подарок.

Для поднятия настроения, Гришкевич попросил Симонова включить в аэросанях музыку. Специально для этого случая у того в магнитоле стоял диск с русскими народными песнями. Вскоре по поляне разнеслись раздольные звуки песни. А уж песню «Ой, мороз, мороз» офицеры с бойцами с удовольствием и сами подпевали.

Князь Олег был под впечатлением от своих новых знакомых, их оружия, гостеприимства, дружелюбия и красивой музыки. Все ему нравилось.

Этот день пролетел для всех быстро. Уже начало темнеть, когда те и другие засобирались по домам. Прозвучали последние тосты «на посошок», и кони понесли княжескую свиту в город, а аэросани и снегоходы – Дымова с офицерами и разведчиками на полигон. Последние добрались «домой» уже к отбою. Выслушав доклад дежурного по части, Дымов ушел к себе в номер и дал себе приказ: «Спать! Спать! Спать!» После целого дня на свежем воздухе и выпивки навалилась усталость, а принятый душ вообще расслабил. И как только его голова коснулась подушки, к нему пришел крепкий и здоровый сон.

 

15

Через неделю, на очередном боярском вече, князь рассказал о своей охоте, о бинокле, о стрельбе из винтовки, о борьбе, о катании на снегоходе, о красивой музыке и даже о мясе на железных спицах. Бояре слушали его с большим интересом и только качали головами. Многие уже попробовали мыть волосы подаренным шампунем. Отметили, что это жидкое мыло лучше, чем зола или медовая вода с настоем трав. Не обошлось однако и без конфузов, когда кое-кто из них попробовал шампунь на вкус. И теперь боярам хотелось больше знать о гостях. Были среди них и сомневающиеся, но большинство одобряло дружбу с незнакомцами. Здесь же обсудили предложение о направлении отряда дружинников к ним на обучение. Против этого возражений не последовало, но условились, что кто-нибудь из бояр будет их сопровождать. Первым выпала честь быть в гостях боярину Илье Тарханову.

Когда все разошлись, князь по телефону сообщил полковнику о решении их вече.

– Да ради Бога, князь, пусть с сопровождением. Всех примем, научим. Дорога к нам уже накатана, поэтому пусть дружинники добираются своим ходом, – ответил ему полковник.

– Хорошо, так и сделаем. Принимайте первый отряд через три дня.

– Договорились. Какие новости у вас? Как здоровье княгини Ольги?

– Все идет своим чередом. У меня, с Божьей помощью, здоровье хорошее, а вот с княгиней – беда, захворала. Уже несколько дней лежит она в жару. Травницы настоями лечат, монах молитвы читает, но пока не помогает.

– Давай я сейчас же пошлю своего лекаря, он посмотрит, что и как. Пусть его встретят у поклонного креста.

– Благодарю и велю слугам встретить его.

После этого разговора полковник вызвал главврача санчасти Васильеву.

– Вот такая проблема, Галина Васильевна, – сказал Дымов, когда та выслушала его пересказ разговора с князем.

– Ну что же, надо смотреть. Бог его знает, какими болезнями болели люди в то время. Нам бы самим чего от них не подхватить.

– Будьте осторожны и внимательны. С собой возьмите пару санитарок. Идите, готовьтесь к вылету, – закончил разговор Дымов.

Уже через час бригада медиков на вертолете Орлова улетела в город. Приземлились на поляне у поклонного креста, которую князь распорядился каждый день чистить от снега. Там медиков уже ждала карета князя, запряженная тройкой лошадей. Резко в воздухе мелькнула плеть ездового, после чего кони понесли карету в сопровождении отряда дружинников в княжеский терем. На крыльце медиков ждали слуги, которые приняли от них верхнюю одежду и проводили в горницу княгини. Та, с бледным лицом, с закрытыми глазами лежала на своей большой кровати и была без сознания. В ее изголовьях стоял старый монах с образом в руках и читал молитвы. Здесь же суетились две старушки с какими-то зельями в чашках. Пришлось их выпроводить из спальни. Пока медсестры Катя и Валя открывали привезенные специальные чемоданы, главврач начала осмотр больной. Измерив давление, температуру, послушав дыхание и осмотрев зрачки глаз, Галина Васильевна пришла к предварительному выводу, что у княгини чума, распространенная болезнь того времени. Пришлось сразу сделать пару уколов антибиотика.

– Надо срочно княгиню госпитализировать, – сообщила Васильева свое решение и диагноз Дымову по телефону.

Полковник тут же набрал князя.

– Не хочу тебя пугать, но если мы не займемся у себя лечением княгини от чумы, то она умрет. Так что решай.

Эту новость князь выслушал молча. Свои лекари ему уже сообщили о своем бессилии. Он знал, что эта болезнь «косит» народ. Супругу он любил, и все бы ничего, но только та никак не могла забеременеть. За это бояре на нее косились. Княжеский род требовал наследника.

– Будь, что будет, – решил князь. – Забирайте ее, но с ней останутся две няньки.

– Без проблем, готовьте ее к отправке.

Получив распоряжение, слуги переодели княгиню, укутали в пуховые одеяла, положили в карету и укрыли шубами. Васильева устроилась здесь же, а медсестрам с няньками предоставили другую карету. В сопровождении отряда дружинников, процессия отправилась к вертолету.

Не прошло и часа, как княгиня оказалась в отдельной палате карантинного блока медсанчасти полигона. Там же поставили кровати для двух девок-нянек, которых пришлось переодеть в униформу персонала. После экспресс-анализов сразу приступили к лечению княгини, поставив ей несколько уколов и капельниц.

Уже на следующее утро, к большой радости врачей, та пришла в сознание и открыла глаза. Княгиня испытывала незнакомые, непривычные ощущения. Сил хватало только оглядеться. Кругом были белые стены, незнакомые люди в непривычной одежде. Узнала и своих девок. Об этой радостной новости тут же через полковника сообщили князю.

– Ну, слава Богу! Я сам хочу в этом убедиться, – сказал он Дымову. – Прибуду на полигон вместе с первым отрядом дружинников и боярином Тархановым.

– Я за вами с боярином отправлю вертолет, а дружинники пусть добираются на санях.

Когда Орлов подлетал к знакомой уже поляне у поклонного креста, то там уже стояли две кареты и отряд дружинников. Князь и боярин, задрав головы, смотрели на посадку вертолета.

– Вот на такой махине мы полетим к нашим друзьям, дорогой Илья Матвеевич, – глядя с улыбкой на испуганного боярина, сказал князь.

В свои 60 лет боярин видывал всякое, но такое чудо лицезрел впервые. Снежная пыль от работы винтов окатила ожидающих людей и коней, а рев турбин заложил уши.

Как только лопасти остановились, открылась дверь вертолета, и показавшийся в них штурман Крупин помахал знатным людям рукой, приглашая на посадку. Боярин с опаской, оглядываясь, засеменил вслед за князем. Когда они уселись внутри, штурман застегнул пассажирам ремни безопасности. Князь, уже имеющий опыт полетов, был внутренне готов к шуму, болтанке и ощущениям полета. Сейчас же он с интересом наблюдал за реакцией боярина. Тот пока сидел смирно, крепко сжимая руками свой посох и озираясь по сторонам. Но как только послышался ужасный рев турбин, вертолет сначала затрясся и, поднимаясь, закачался, боярина «прорвало». Он, выпучив глаза, выпустив из рук посох, бешено стал креститься и вслух читал какую-то молитву. Так продолжалось минут десять, пока вертолет не набрал высоту и не лег на курс. Боярин только сейчас вспомнил о князе и подозрительно на него посмотрел. А тот сидел спокойно и улыбался.

– Не бойся! Посмотри лучше вон туда, – и князь показал на иллюминатор.

Боярин с недоверием и опаской взглянул в него и обомлел. Внизу он увидел поля, леса, речки. Картина была миниатюрной, но красивой. Наблюдение за землей с высоты птичьего полета боярину явно нравилось, и он всю дорогу не отрывал взора от иллюминатора, уже не обращая внимания на шум и качку. Даже посадка для него прошла незаметно.

На вертолетной площадке их встретили Конев и Гришкевич. Поприветствовав друг друга, все сели в «ПАЗик» и первым делом поехали в санчасть.

За несколько дней интенсивного лечения княгине стало лучше, появился аппетит. Пациентом она оказалась неприхотливым, все требования врачей выполняла. О прибытии на полигон князя ей не говорили. Какую же радость она испытала, когда он предстал перед ней в белом халате.

– Я в раю? – только и произнесла она сквозь появившиеся слезы, впервые после долгого молчания.

– Нет, дорогая княгиня, тебе туда еще рано. Ты на лечении у наших друзей. Глядя на тебя, сегодняшнюю, можно уверенно сказать, что ты скоро поправишься и поедешь домой. Самое главное, во всем слушайся лекарей.

Разговаривая с супругой, князь нежно держал ее за руку. По ее бледному лицу и тихому голосу было видно, что она еще слаба, но это было лучше ее бессознательного состояния дома. Радости у князя не было предела. Боярин, которому тоже пришлось надеть белый халат, с няньками стоял в стороне. Они тоже были рады за княгиню.

Посещение больной продолжалось около часа, после чего князя и боярина попросили выйти из палаты. Уже в коридоре, главврач как могла, рассказала князю о самой болезни, о необходимости продолжения лечения еще на недели три. Князь был согласен на все, лишь бы княгиня поправилась.

Подошедший Конев сообщил о прибытии отряда дружинников. Санный обоз с дружинниками у ворот встречал прапорщик Старцев, который сопроводил их к отведенной им казарме. Сойдя с саней после продолжительной езды, какое-то время прибывшие разминали свои ноги и суставы. Как было ранее оговорено, все они были без оружия и доспехов. В это время к ним подъехали на «ПАЗике» князь, боярин, Конев и Гришкевич. Дружинникам было чудно видеть князя, выходящим из большого короба с колесами и без лошадей.

– Нужно построить прибывших, – вполголоса предложил Конев князю. Тот кивнул головой и дал распоряжение десятнику.

Как и следовало ожидать, те построились в одну шеренгу, но не по росту. Князь обошел строй и велел всем слушаться инструкторов, а боярину Тарханову контролировать их обучение и порядок.

В хорошем расположении духа, князь, боярин и офицеры поехали на обед в кафе, где в банкетном зале для них был накрыт стол.

Другой распорядок был у дружинников. Их как солдат-новобранцев сначала отправили в баню, где в меру еще и подстригли, переодели в повседневную армейскую форму, накормили в столовой и разместили в казарме. Где бы они ни были, чего бы ни видели, все оказалось в новинку. Все, что могли, трогали руками, пробовали на вкус, при этом все бурно между собой обсуждали. Чтобы дружинникам было легче привыкать к учебе, к ним подселили 20 десантников. Весь процесс обучения они должны были проходить вместе.

Боярин без слуг обойтись не мог, поэтому на отдельных санях приехал его слуга Кузьма. Разместили вельможу в офицерской гостинице в 2-х местном номере. Большую комнату занимал он, а маленькую – слуга.

В кафе к офицерам и гостям присоединился Дымов, который с утра был занят боевой подготовкой личного состава.

– Я вижу, настроение у вас, князь, хорошее? – после приветствия спросил он гостя.

– Да, ваши лекари творят чудеса. Княгиня Ольга поправляется, и я даже с ней разговаривал. Правда, сказали, что ей нужно еще три недели провести у вас.

– С врачами или лекарями не поспоришь. Надо, значит надо.

– Давайте выпьем за ее здоровье, – предложил Гришкевич. Присутствующие дружно поддержали этот тост. Князь уже без опаски все ел и пил, чего нельзя было сказать о боярине. Недоверие к любым незнакомцам глубоко сидело в его голове. Он знал много случаев отравления во время пиров, поэтому долго разглядывал и обнюхивал каждое блюдо. Однако, глядя на князя, и после приема «на грудь» водки осмелел и «метал» все без разбору.

Домой князя отправили вертолетом. Через две недели он пообещал вновь прибыть на полигон с новым отрядом дружинников.

 

16

Все две недели среди личного состава полигона «ходили» байки про обучение дружинников. Ведь и правда, было смешно смотреть на строевое занятие бородачей. Ножку тянуть, как это принято, их, конечно, не заставляли. Но научили отличать правую ногу от левой, ходить строем, делать повороты, строиться по ранжиру. Забавны были и их ляпы в быту. Душа в первое время боялись, баловались кранами горячей и холодной воды, не умели пользоваться унитазом, а при смыве некоторые даже выбегали из туалета без штанов. Алюминиевые ложки в столовой поворовали. Пугались и при показе в клубе фильмов.

То же самое происходило и в номере боярина. Долго ему и слуге пришлось привыкать к «хорошему».

Учеба дружинникам давалась тяжело. Если инструкторов поначалу они втайне ненавидели, то в дальнейшем подружились, поняли, что иначе, без строгости, требовать выполнение команд было бы нельзя. Из-за ограниченного времени обучения, «пахать» приходилось с утра до позднего вечера. Хорошо, что для образца и для спарринга были десантники. Каждая из сторон равнялась друг на друга, так было легче заниматься боевой подготовкой. Пришлось дружинников обучать тактике ОМОНа в применении щитов, палок (мечей), подтянуть физическую подготовку и научить приемам рукопашного боя при отражении ударов палками, ножами, цепями и другими поражающими предметами. Наблюдающий за всем этим процессом боярин тоже сначала не понимал требований инструкторов, но когда со временем у дружинников стало получаться, то и он был доволен.

Помимо военной подготовки, дружинников подвергли полному медицинскому осмотру. Всем сделали прививки от чумы, проверили слух, зрение и другие органы. Кое-кого пришлось попутно и подлечить. Даже боярину проверили зрение и выдали очки, чему тот был несказанно рад.

Через две недели за князем с утра вновь отправили вертолет. В его ожидании, боярин Тарханов с Бухиным и Гордеевым прогуливались возле вертолетной площадки. За время нахождение в лагере незнакомцев он многое чего увидел и узнал, но все же соскучился по своим домашним, по своему хозяйству и даже по холопам. Князь привез с собой другого боярина, Кондакова Петра Яковлевича, и представил его офицерам. Тот тоже был пожилой, как и Тарханов, невысокого роста, худощавый, с крючковатым носом и жиденькой бородой.

Первым делом князя повезли в санчасть, где он вновь в белом халате предстал перед княгиней. Ольга хотела супругу сделать сюрприз: встать при нем на ноги. Все это, конечно, было согласовано с врачами.

– Как ты, радость моя? Как здоровье? – начал с вопросов князь.

– Сейчас, сейчас, – ответила она и осторожно сначала присела, а потом, опустив ноги на пол, встала. Все это время он держал ее за руку, помогал ей и поддерживал. По ее внешнему виду было видно, что она идет на поправку. На ее лице уже проявился румянец, голос окреп.

– Да. Результат лечения виден без слов, – только и оставалось заключить князю. – Молодец! Показала, что хотела, а сейчас садись или приляг.

Княгиня присела на кровать, но ложиться не стала. Так и сидели оба друг перед другом, держась за руки. Князь рассказал ей последние новости. Но и княгине было что рассказать. Она впервые попробовала здесь диковинные овощи и фрукты: картошку в разных видах, бананы, киви, финики и многое другое, в том числе пирожные, мороженое, разнообразные конфеты, жвачку. Ей даже поставили монитор и показывали мультики и сказки.

Посещение князя длилось около часа. Вошедшая в палату главврач попросила всех оставить больную и не нарушать установленный ей режим. Уже за дверями, в коридоре, она рассказала князю о состоянии супруги.

– Думаю, недели через две можете забирать ее домой, – заверила Васильева. – Не беспокойтесь, мы поставим ее на ноги, пик болезни пройден, она идет на поправку. Сейчас попрощайтесь, княгине пора обедать.

Князь вернулся в палату к супруге. Та с нетерпением ждала его возвращения, понимая, что разговор с врачом будет о ней.

– Все хорошо, Ольга, через две недели поедешь домой. Я приеду за тобой. Слушайся лекарей и поправляйся.

Сказав эти слова, он нежно пожал ее руку, поцеловал в лоб и вышел из палаты.

Бояре с офицерами ждали князя на улице.

– Ну, что, уважаемые, обратился тот к присутствующим, как тут мои дружинники? Чему-то научились?

– А как же, сейчас и посмотрим, – ответил Бухин и пригласил всех в автобус.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – вторил ему боярин Тарханов.

На полковом плацу, куда они приехали, стоял строй дружинников, а напротив – строй военнослужащих полигона. Все были одеты в армейскую форму и отличались лишь наличием бород у дружинников. Сюда же подъехали Дымов с Гришкевичем. Все руководство и гости поднялись на трибуну.

Зазвонил телефон у Гришкевича. Поговорив с кем-то, он сообщил:

– Мне доложил дежурный, что прибыла новая группа дружинников. Предлагаю их сопроводить сюда, пусть посмотрят и они.

– Я не возражаю, – согласился князь, на что оба боярина только закивали головами.

Вскоре послышался звон колокольчиков и бубенчиков. Это прапорщик Старцев сопроводил тройки с прибывшими дружинниками на плац. Шумной толпой прибывшие вылезли из саней, разминаясь и внимательно смотря по сторонам. Увидев князя, примолкли и ждали от него команд. Десятник построил их возле трибуны, куда указал князь.

– Начинайте, – полковник дал команду инструкторам.

Присутствующим было видно, что обученные дружинники стояли по ранжиру, а не как попало, безошибочно делали повороты и другие строевые упражнения. Взяв щиты, по командам выполняли построения в «коробочку», «клином», «черепахой». В спарринге с десантниками показали приемы рукопашного боя с различными колюще-режущими предметами. Напоследок прошли неплохим строевым шагом мимо трибуны.

Князь и бояре были удовлетворены увиденным. Особенно происходящее поразило вновь прибывших дружинников. Им не верилось, что и они за две недели могут всему этому научиться. При этом они только разводили руками и чесали затылки.

После показательного выступления вновь прибывших увели на санобработку, обед и размещение, а обученных дружинников на обед и переодевание.

Дымов с офицерами и гостями решили прогуляться до кафе. Погода к этому располагала. Ярко светило солнце, легкий морозец щипал лица.

– Хороши, хороши мои дружинники! Побольше бы таких, – все твердил князь, обращаясь к полковнику.

– Я уже говорил, что тебе нужно организовать военные лагеря для подготовки войска. Сейчас каждый нами обученный дружинник сможет передать свой опыт десятку-другому других дружинников. И так каждый из двадцати. К ним еще другие обученные добавятся. Так и пойдет дело.

– Верно, так и сделаю. Времена наступают смутные. Уже есть слухи о нападении на наши земли рыцарей-крестоносцев.

– Ну, в этом деле мы поможем, за свои земли не беспокойся, – ответил Дымов.

Обед прошел в теплой и дружеской обстановке. Выпускники «курса обучения» после показательных выступлений строем направились на обед, где им от князя выдали по стакану водки. В приподнятом настроении они переоделись в свою одежду и долгое время прощались со своими новыми друзьями из числа военнослужащих полигона. Последние завалили дружинников мелкими подарками на память. Наобнимавшись на прощание, те расселись по саням и под звон бубенчиков и колокольчиков, с песнями, тронулись домой, в Ветлуг.

Князя и боярина Тарханова доставили домой вертолетом.

 

17

За две последующие недели состояние здоровья княгини существенно улучшилось. Она уже вставала и ходила. Под опекой медсестер Кати и Вали с большим интересом знакомилась с бытом незнакомой жизни окружающих ее людей. Научилась пользоваться душевой кабинкой, сантехникой в туалетной комнате, которая располагалась в смежном помещении. Девчонки надарили ей различной косметики, сделали маникюр и педикюр. В общем, княгиня не скучала. По телефону она каждый день общалась с князем. Оба с нетерпением ждали встречи.

И такой день наступил.

Как обычно, князь, уже с другим боярином, Потаповым Никитой Михайловичем, с утра на вертолете прибыли на полигон. Встречали их Дымов и боярин Кондаков. Если князь по прилету из вертолета выходил легко и улыбался, то боярин без помощи штурмана Крупина вряд ли смог бы сойти на землю. Лицо его было бледным с испариной пота на лбу, а глаза выпученными. В расстегнутой шубе, шапке-боярке набекрень, с дрожащими руками, крепко держащими посох, он то и дело что-то про себя бормотал и крестился. Понятное дело, ведь это был человек немолодой, за шестьдесят, как впрочем и все остальные бояре.

Поприветствовав друг друга, все сели в ожидавший «ПАЗик» и первым делом поехали в санчасть. По дороге, князь то и дело подтрунивал над Потаповым, который немного успокоившись, с интересом и ужасом смотрел по сторонам.

– А каково, Никита Михайлович, ехать в повозке без лошадей, а?

– Да-а, князь. Это невиданное дело!

– А в штаны не наложил, пока летели? Ангелов случайно наверху не видал?

– Да удержался, утерпел, хотя до сих пор мутит. Все тебе все шутки, князь, а ведь и сам, поди, первый раз испугался.

У офицеров, все эти приколы над боярином вызывали улыбки, которые они скрывали, чтобы не обидеть пожилого человека.

С хорошим настроением, незаметно, как-то быстро приехали в санчасть. На крыльце корпуса приехавших встречала главврач Васильева, которая проводила князя в палату супруги.

– Вот и я, дорогая, – с порога приветствовал он ее. Как здоровье?

– Доброе утро, князь! Все хорошо, – ответила та, встала и пошла навстречу ему. – Уже хожу, все ем и даже поправилась. Лекарей слушаюсь, хочу попроситься домой.

– Очень рад это слышать! Этот вопрос я обсужу с Галиной Васильевной.

Они стояли у окна и держались за руки, с любовью и нежностью смотрели друг на друга. Князь и сам видел, что у супруги опять появился здоровый румянец на щеках, заблестели глаза, голос был звонкий и уверенный.

В этот раз встречу супругов Васильева не ограничивала. Те сами завершили свои разговоры через 30–40 минут, после чего князь вышел из палаты.

– Что скажете, уважаемая Галина Васильевна? – обратился он к главврачу.

– Состояние княгини стабильное, идет на поправку, и пожалуй, можно долечиваться дома. У вашей супруги были и другие проблемы, из-за которых она не могла родить. Мы над этим поработали, так что наследники у вас, князь, будут.

– А вот за это, уважаемая Галина Васильевна, вам отдельное спасибо! Что, можно ее забирать?

– Нет, сейчас ей сделают последние процедуры, затем пообедает, ну а потом уж забирайте.

Обрадованный князь снова вернулся в палату и сообщил супруге радостную весть. Довольные няньки засуетились, стали собирать вещи княгини.

В приподнятом настроении князь вышел из санчасти к ожидающим его офицерам и боярам. Потапов уже «очухался» и держался степенно, как и положено его сану. В это время по телефону Дымову сообщили о прибытии на полигон очередной группы дружинников. Посоветовавшись с князем, он решил показать новобранцам в деле их товарищей, прошедших подготовку. Как и в первый раз, на плацу те продемонстрировали обретенные навыки. «Заказчики», то есть князь и оба боярина были довольны. После этого прибывших дружинников прапорщик Старцев увел в санпропускник, баню и на обед, а «выпускники» строем отправились на обед и занялись подготовкой к отъезду домой. Офицеры, князь и бояре на том же автобусе поехали в кафе перекусить, где пробыли часа полтора. Князь высказал слова благодарности за подготовку его дружинников, а особенно за выздоровление жены, за что подняли несколько тостов.

– Я вот что предлагаю, уважаемые гости, – встав из-за стола, сказал Дымов. – У нас Новый год отмечается в ночь с 31 декабря на 1-е января. В связи с этим приглашаю вас к нам на этот праздник. Будет очень интересно.

– Спасибо за приглашение! Это, действительно, для нас необычно. Мы с боярами посоветуемся и позднее сообщим наше решение, – ответил довольный князь.

– Конечно, конечно. Я думаю, мы успеем позже обговорить все детали.

Офицеры и гости, выпив «на посошок», вышли из кафе на улицу, где их ждал автобус, чтобы отвезти всех на вертолетную площадку.

В это время няньки и медсестры, собирая домой княгиню, накормили ее обедом и переодели в княжеские одежды. Весь медперсонал привык к Ольге и полюбил ее. Та, хоть и была знатной дамой, но в быту не величалась. Ей и нянькам натащили много различных подарков. Если последним достались зеркальца, расчески, платки, то княгине подарили маникюрный набор, массажную расческу, набор косметики, шампуни, крема, нижнее белье и разные другие женские штучки.

Не осталась в долгу и княгиня. Обеим медсестрам она подарила по серебряному браслету с драгоценными камнями, а главврачу – золотую подвеску и кольцо с рубином. Подарками все остались довольны.

Напоследок Васильева передала княгине таблетки и наказала, как их принимать.

Все отъезжающие и провожающие встретились возле вертолета. Пожали друг другу руки и обнялись, после чего князь с княгиней и боярин Кондаков заняли свои места в вертолете.

Заработали турбины двигателей, завертелись лопасти, поднимая вокруг облако снежной пыли, и вертолет, медленно поднявшись, взял курс на Ветлуг. Один только боярин Потапов с тоской смотрел ему вслед.

Уже в автобусе по дороге в штаб Дымов попросил офицеров подумать о праздничной программе на Новый год и предоставить свои предложения в письменном виде. Все уже так привыкли к своим новым соседям, древнерусским жителям, но в их теперешней действительности – «современникам», что никто не возражал против их присутствия на празднике.

 

18

Декабрь выдался морозным и снежным. Боевая подготовка на полигоне шла своим чередом. 15-го числа закончилось обучение последней партии дружинников. Конев, Бухин и боярин Потапов на плацу посмотрели показательное их выступление. После торжественного обеда для тех и других, боярина со слугой отправили домой на вертолете, а дружинников знакомой уже дорогой – на санях.

20-го декабря Дымов с утра сидел в кабинете и читал план проведения Нового года, составленный Бухиным и Коневым. С его разрешения в кабинет зашел Гришкевич.

– Ну как план? – поинтересовался он.

– Да, вроде, все толково. Надо после обеда собрать комсостав и обсудить все детали.

– Хорошо, – Гришкевич поднял трубку телефона и дал распоряжение дежурному по части. – Что-то от князя вестей давно не было. Он не звонил?

– Звонил где-то в первых числах. Обговаривали отъезд последней партии дружинников. Сказал, что они согласны приехать на праздник. Спрашивал, сколько человек можно с собой взять. Думаю, всех бояр с собой не возьмет, так что, около десяти гостей будет.

– Что ж, хотя нам все равно, семь, десять или пятнадцать человек. Угощенья на всех хватит.

После обеда, в два часа комсостав собрался в кабинете полковника, который сразу начал с обсуждения плана.

– План хорош, но нужно прояснить некоторые детали. Кто у нас будет Дедом Морозом и Снегурочкой?

– Я уже это прикинул, – начал Конев. – Снегурочкой будет Петрова Света, наша телефонистка, а дедом – прапорщик Самсонов. Они ранее у нас на полигоне уже ими были, сценарий знают.

– Доставка и установка елки, ее украшение, как обычно, с нас, – подхватил «эстафету» капитан Сединин.

– Я думаю попросить у князя несколько троек с санями, и чтобы одна из них была с белыми лошадьми для Деда и Снегурочки, – предложил Дымов. – Потом пусть личный состав покатается на них.

– Далее, салют и фейерверки – с прапорщика Меньших, музыка – со связистов капитана Тиунова, подарки и застолье – с капитана Колесникова, каток залить капитану Ковину. Думаю, надо сыграть в хоккей на кубок «Командира части», между командами полигона и десантников. Кроме этого, развлекать гостей будем стрельбами, десантированием с вертолета. По ходу покажем мультики, сказки, нашу самодеятельность.

Офицеры еще около часа сидели, уточняли поставленные им задачи и вносили предложения, после чего разошлись.

Ближе к вечеру полковник вызвал по телефону князя.

– Как жизнь, дорогой князь Олег? Какие новости? Как здоровье княгини? – начал он с вопросов.

– Здравствуй, Владимир Иванович! Здоровье княгини по божьей воле и заботами твоих лекарей, хорошее. Поправилась. Скажу больше: мы ждем наследника. У меня самого тоже, слава Богу, все в порядке. Но есть и плохие новости. Рыцари затеяли поход на наши земли. Гонец из Великого Новгорода привез грамоту князя Александра, велено мне со своим войском прибыть к нему после празднования Рождества Христова, после 6-го января. Этими делами сейчас с боярами и занимаюсь.

– Да-а, дела. За княгиню и наследника я разделяю твою радость. Может, нужна от нас какая помощь?

– Помощи, действительно, ждем от вас. Это мы обсудим при встрече на вашем праздновании Нового года. Я предполагаю взять с собой семь или восемь бояр и княгиню. Ее неплохо было бы снова показать, на всякий случай, вашим лекарям.

– Хорошо. 31-го числа, к 10 часам утра за вами я отправлю два вертолета к поклонному кресту. Но и у меня есть просьба: прислать для катания личного состава несколько троек с ездовыми, среди них одну с белыми лошадьми.

– Хорошо, договорились. До встречи.

30-го декабря на плацу была поставлена большая пятнадцатиметровая елка. Бойцы Сединина неделю лазили за ней по лесам, пока не выбрали самую красивую. Целый день ушел на ее установку на плацу и украшение. У прапорщика Старцева для этих целей имелся целый арсенал разнообразных игрушек и гирлянд. Ближе к вечеру Дымову «посыпались» доклады ответственных о выполнении плана подготовки к проведению праздника.

– Ну, что, господа офицеры, все готово! – доложил вечером Дымов находящимся в его кабинете Гришкевичу, Коневу и Бухину. – Завтра к 11 часам, пойдем встречать наших гостей. На сегодня все, идите, отдыхайте.

Отпустив офицеров, Дымов и сам направился в кафе на ужин, а затем в свой номер.

Уже лежа в постели после душа, он представлял, как бы он встречал этот Новый год с Еленой. В голове крутились разные варианты: от ресторана до родительского стола. Каждый из них имел свои достоинства. Мысленно он выстраивал свои разговоры как с Еленой, так и с ее родителями, представлял какие бы подарки им подарил. На душе опять было неспокойно. «Как там Елена? Ждет ли его?» – думал он. При этом, наверно, тысячный раз Дымов пересматривал снимки «распрекрасной» на своем телефоне.

С такими мыслями и надеждой на скорое возвращение домой он и заснул.

 

19

В княжеском тереме тоже активно шла подготовка к посещению полигона. На боярском вече решили оставить в городе из знати бояр Тарханова, Кондакова и Потапова, так как те уже бывали на полигоне. Остальным же не терпелось самим все увидеть, ведь по рассказам очевидцев, разных чудес у незнакомцев было много. Воеводу Колчака с войском тоже оставили, а митрополит Епифий сам от поездки отказался, побоялся на адской машине (вертолете) лететь. С пустыми руками ехать на праздник было неловко, поэтому каждый из бояр, по велению князя, должен был сам, по своему усмотрению решать этот вопрос. Кроме этого, с каждого боярского двора предписывалось отправить тройку лошадей с санями.

31-го декабря уже в 9.30 княжеская знать на санях, в сопровождении отряда конных дружинников во главе с Колчаком, прибыла к поклонному кресту, после чего тройки отправились на полигон. Ждать вертолеты долго не пришлось. При приближении свистящего рокота их турбин ожидавшие подняли головы кверху. Кто-то из бояр крестился, кто-то искал глазами куда бы спрятаться. За всем этим с улыбками наблюдали князь с княгиней. Наконец, на поляну сели две винтокрылые машины, и пока их лопасти крутились, никто не решался приблизиться к ним. Лишь когда штурманы вертолетов Крупин и Киселев открыли двери, все потянулись на посадку. Многие бояре стремились попасть в вертолет вместе с княжеской четой и даже расталкивали при этом друг друга, но гостей все же пришлось разместить по разным машинам. Штурманы пристегнули пассажиров страховочными ремнями и провели подробный инструктаж о поведении во время полета. Но спокойно полет не прошел. Если на борту, где был князь, бояре вели себя более-менее спокойно, то в вертолете Зарубина был какой-то «коллапс». Уже при запуске двигателей старцы заохали, заахали, а при взлете стали кричать, визжать и креститься. Пришлось штурману Киселеву выйти к ним и успокаивать. Как уже было принято, для новых гостей вертолеты сделали несколько кругов над городом. К концу перелета гости уже успокоились, к шуму привыкли и с интересом смотрели в иллюминаторы, перекидываясь между собой впечатлениями.

Через сорок минут обе машины благополучно приземлились на полигоне.

Встречающие с интересом рассматривали прибывших гостей. Штурманам пришлось помогать сойти на землю всем боярам, что нельзя было сказать о князе с княгиней. Те спокойно вышли из вертолета, и сразу подошли к группе ожидавших их офицеров, где были Дымов, Гришкевич, Конев, Бухин и Гордеев, с которыми князь поздоровался по-свойски, за руку. Чета со смехом рассказала им о поведении бояр во время полета. Действительно, вид у старцев был неважный. Большинство из них были с бледными лицами, со взлохмаченными бородами и волосами, в потрепанной одежде, а кое-кого и стошнило. Решено было немного постоять на улице, чтобы бояре пришли в себя. День задался хорошим, ясным. Мороз в градусов 18 без ветра позволял без ущерба для здоровья сделать эту передышку.

Наконец, Дымов предложил гостям занять места в автобусе, где решил объявить программу проведения праздника. Бояре с нескрываемой осторожностью последовали за князем. Последними поднялись в автобус встречающие офицеры. Княгиню же встречала уже знакомая главврач Васильева и увезла ее в санчасть на санитарной машине.

– Значит так, уважаемые гости! – начал Дымов, – сейчас мы поедем на стрельбище, где посмотрим боевую подготовку наших воинов.

Автобус тронулся, что для бояр было непонятным явлением: как такой железный короб движется без лошадей. Теребя бороды и перебирая руками от волнения свои посохи, они внимательно смотрели по сторонам. Дорога вела по заснеженному полю, за окном мелькал скучный пейзаж. Никого и ничего пассажирам не было видно. Вдруг прозвучал громкий хлопок. В поле, вдоль дороги, как из-под земли, появились люди в белых одеждах, балаклавах на головах и окружили автобус.

Видя испуганные лица гостей, Дымов поспешил их успокоить.

– Спокойно, спокойно, – с улыбкой начал он. – Это всего лишь один из этапов подготовки наших бойцов по захвату транспортного средства.

Одному лишь боярину Калашникову этот захват показался знакомым. Его самого так вот захватывали. От нахлынувших воспоминаний он даже поежился.

Тут же к дороге из леса и кустарников, поднимая вихри снежной пыли, выехали несколько скоростных снегоходов, которые, посадив пеших бойцов, стали сопровождать тронувшийся дальше автобус. Вскоре процессия подъехала к стоящим на позициях танкам, БТРам и установкам «Град». Гостям было предложено осмотреть технику и боевые заряды к ней, лежащие в ящиках на земле, что те с опаской и сделали. Бояре, кто посохом, кто руками трогали машины и снаряды, удивляясь их размерам и весом. На возникающие вопросы офицеры давали всем подробный ответ. При этом бояре, мало что понимая, все же с умным видом кивали головами. Князь, который уже был знаком с представленной техникой, решил переговорить с полковником о своих делах, и они отошли в сторону. Он хоть и показывал своим видом радость встречи, но глаза выдавали озабоченность и напряжение.

– Уважаемый Владимир Иванович! Я беспокоюсь о безопасности княжества за время моего отсутствия. Великий Новгород собирается биться с рыцарями, поэтому я не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще. В городе Ветлуг, конечно, будет оставлена часть войска, но…

– Не надо, князь, так мрачно. Вы с князем Александром побьете рыцарей на Чудском озере в апреле, и это точно. За княжество не переживай, мы не позволим чужакам нарушить его покой. Как там, кстати, дела с обучением дружинников?

– Как и предлагалось, я организовал лагеря, где уже около трех тысяч дружинников прошли подготовку. Это уже не просто мужики с кольями, рогатинами, дубинками. В кольчужках, шлемах и с мечами они представляют грозную силу, знают строй, команды и хорошие навыки боя. Спасибо вам за обучение. Кстати, из наиболее подготовленных, человек так из пятисот, будет состоять оставшийся гарнизон города.

– Вот и прекрасно! Давай же справим Новый год так, чтобы ты и другие запомнили его на всю оставшуюся жизнь.

– Да-а-а. Все же странно встречать Новый год зимой. У нас его встречают 14 сентября на Семенов день, – уже более уверенней сказал князь. – Ладно, хватит о грустном, веселиться, так веселиться!

Гостей проводили на смотровую площадку, откуда те наблюдали за вождением танков, БТРов, БМД по полигону, стрельбами по мишеням, а также за залпом «Града». Кульминацией смотра был десант парашютистов из вертолета.

Такого ранее не видел даже князь. Белые купола парашютов в небе бояре поначалу восприняли как явления ангелов. С выпученными глазами они стали лихорадочно креститься и читать молитвы. Однако улыбки офицеров привели их в чувство реальности, особенно, когда Бухин объяснил им происходящее.

Под большим впечатлением гости, вместе с офицерами, на автобусе приехали в кафе на обед, куда уже подвезли и княгиню. Со стороны было занятно смотреть, как бояре, как малые дети, всему удивлялись, и стремились все потрогать руками и даже понюхать. Пока с улицы шли в гардероб, они перещупали покрытие стен, выключатели и розетки. Многие останавливались, балуясь со светом, то включая, то выключая его. Мебель и посуда на столах бояр тоже приятно удивила. Вместо привычных лавок и табуретов, возле столов стояли стулья с мягкими кожаными сиденьями. Деревянной и глиняной посуды на столах не было, а вместо нее стояли фужеры из тонкого стекла, хрустальные бокалы, фаянсовые тарелки, лежали ложки с вилками и ножами из нержавеющей стали. Столы уже были накрыты холодными закусками из мясных, рыбных и овощных нарезок. Общий длинный стол, не договариваясь, поделили пополам. С одной стороны, во главе с князем и княгиней, сидели бояре, а вторую половину, во главе с Дымовым, заняли офицеры комсостава. Настроение у всех присутствующих было приподнятым. Когда все расселись, Бухин с Гришкевичем стали открывать бутылки шампанского. Каждый раз при очередном хлопке пробки бояре в испуге вжимались в стулья, но видя улыбающиеся лица других собравшихся, быстро «отходили» и в дальнейшем быстро освоились. Глядя на довольных князя с княгиней, никто из знати не побоялся пить предложенные напитки и есть закуски.

– Уважаемые гости! – начал, поднявшись с места, Дымов. – Сегодня у нас праздник – встреча Нового года. Знаю, что для вас это непривычно, так как такой праздник вы справляете 14 сентября. Думаю, что лишний праздник встретить с нами вам не помешает. Произносить новогодний тост будем позже, а сейчас прошу выпить за встречу.

Офицеры свои бокалы осушили сразу, как и князь с княгиней. А вот бояре долго еще рассматривали пузырьки в своих бокалах, принюхивались. В конце концов, все же выпили и они. Судя по их довольным лицам, сей напиток им понравился. С обеих сторон «посыпались» тосты за родных, близких, за дружбу, боевое братство и прочее. После первых бокалов шампанского в ход пошла и водка.

Первое застолье, с учетом перерывов, продолжалось около двух часов. Было видно, что старцы устали. Конев предложил всем часа два-три отдохнуть. Присутствующие, согласившись с ним, дружно сели в автобус и поехали в гостиницу. Все, кроме боярина Калашникова, разместились в двухместных номерах. Иван Силыч уже жил в таком и ориентировался в бытовых вопросах, а вот другим боярам пришлось выделять по бойцу, чтобы те показали обращение с бытовыми приборами и сантехникой. Да и у самих бояр столько накопилось впечатлений, что необходимо было с кем-то поделиться. Но уставший организм требовал покоя. За разговорами пришел и сон. Не прошло и получаса, как из боярских номеров послышался дружный храп.

А в княжеском номере на большой и широкой кровати разговоры продолжались дольше. Князь не унимался, все «пытал» супругу о результатах осмотра лекарями.

– Слава Богу, все хорошо, – снова и снова повторяла княгиня. Галина Васильевна проверила все, я здорова. Даже через какую-то штуку смотрела живот, сказала, что у нас будет сын.

– Дорогая Ольга, спасибо тебе. Вот это радость! У меня будет сын, наследник рода! Эх, вернемся домой, закажу митрополиту Епифию праздничный молебен за твое здравие! Чтобы знали старые бояре и весь народ, что княжеский род на мне не закончится.

Оба были рады этим новостям. Обнявшись и прижавшись теснее друг к другу, они уснули.

В это время отдыхали по своим номерам и офицеры. К предстоящим беспокойным вечеру и ночи и им нужно было набраться сил.

Около шести вечера гости и хозяева были уже на ногах. На улице смеркалось, однако территория достаточно освещалась мачтами и фонарями. Конев предложил всем освежиться и посмотреть хоккейный матч. Слово это было для гостей незнакомым, но отказаться не решились. Вновь одевшись, вся компания пешим ходом проследовала к хоккейной коробке. По дороге офицеры объясняли гостям, что это за игра и ее правила. Последним, наконец, захотелось все увидеть своими глазами. На хорошо освещенной площадке разминались игроки, в красных свитерах команда, представляющая ВДВ, а в желтых – полигон. Сама игра не оставила равнодушных. Ее смысл до гостей дошел быстро, и вскоре они, как и другие зрители, что-то кричали, стучали посохами, топали ногами. В перерыве между периодами их напоили горячим чаем с пирогами. После хоккейного матча, площадка была отдана любителям катания на коньках. Гостям предложили ознакомиться с инвентарем игроков. Все бояре и князь подержали в руках клюшки, шайбы, примерили каски и коньки. Встали на коньки и Дымов с Коневым и Гришкевичем. Если бояре отказались попробовать кататься, то князь отдался в руки офицеров. Не отставала от супруга и княгиня, которую утащили на лед ее старые знакомые, медсестры Катя и Валя. Под музыку и с помощью наставников у княжеской четы вскоре стало неплохо получаться кататься.

А кругом шло предновогоднее веселье. Свободные от службы военнослужащие и вольнонаемные, компаниями, с бенгальскими огнями, хлопушками, а кто и в масках, ходили по улицам пели песни, поздравляли друг друга. Часть из них каталась на санях, запряженных боярскими тройками лошадей. Звон бубенцов и колокольчиков разносился по улице, дополняя праздничную атмосферу. Никто из личного состава уже не таращился на старцев, не удивлялся их виду, так как неоднократно их видел, а в такой день в своем одеянии те казались лишь какими-то сказочными персонажами.

Озябшим гостям Гришкевич предложил пройти в клуб, где им и сопровождающим офицерам под водочку и бутерброды показали фильмы-сказки «О царе Салтане» и «Варвара-краса, длинная коса». Бояре уже без опаски глядели на экран «во все глаза» и смеялись, показывая руками друг другу на какие-то смешные моменты. Они не могли поверить, что действующие лица являются актерами и воспринимали их как настоящих. В головах, особенно бояр, уже перепутались явь и вымысел.

Был уже поздний вечер. Часы показывали почти одиннадцать. Дымов с офицерами решили с гостями из клуба до плаца прогуляться пешком. Бояре – дядьки пожилые и дома в это время уже спали бы, поэтому эта прогулка их освежила и прибавила бодрости. Чем ближе они подходили к плацу, тем все больше народу встречали, тем громче играла музыка, шум стоял невообразимый. Поверх их голов, в лучах прожекторов уже виднелась елка, украшенная игрушками и гирляндами. Гостям было непонятно: чего это все стоят возле елки, чего ждут?

– А сейчас, дорогие гости, вы увидите самое интересное, – с загадочным видом объявил всем Конев.

Ровно в одиннадцать часов музыка прекратилась, и народ притих. Вдруг в стороне все услышали звон бубенцов и колокольчиков. Вскоре в луче прожектора появилась тройка белых рысаков, в санях которой ехали Дед Мороз и Снегурочка. Дед Мороз был осанистый, с «волшебным» посохом, розовощекий, с длинной белой бородой и волосами, густыми бровями и усами, в красной шубе с белым воротником, расшитой снежинками, шапке-боярке и в красных рукавицах. Его белокурая внучка Снегурочка красовалась в шубке и шапке голубого цвета.

Их встретили продолжительным радостным гулом.

Князь и бояре, глядя на прибывших, зашушукались между собой, и обратились с вопросами к офицерам. Те и объяснили им, что Дед Мороз и Снегурочка – сказочные герои, которые приезжают к людям в Новый год с поздравлениями и подарками. В это время прибывшие, не сходя с саней, громко поздоровались с народом и начали говорить свои поздравительные тексты. Наконец, все стали требовать зажечь елку, после чего Дед Мороз попросил всех громко произнести: «Елочка, зажгись!». Князь с княгиней, бояре, глядя на участие в этом офицеров, подключились к этому деянию и вместе со всеми прокричали несколько раз данную просьбу. И вдруг, под громкие возгласы собравшихся, под свист и улюлюканье, елка загорелась всеми огнями гирлянд. От иллюминаций на плацу стало светло, как днем. Такого в славном городе Ветлуг, да и Великом Новгороде не видывали. У гостей аж дух перехватило от такой красоты. Вновь громко зазвучала музыка, народ встрепенулся, закричал «Ура!», «С Новым годом!». Веселье продолжилось.

– Да-а! Удивили, так удивили, – наперебой с восхищением восклицали гости, обходя и рассматривая елку. – Чудо, и только!

Дед Мороз и Снегурочка специально подошли к ним и поздравили с Новым годом. Стишки рассказывать или сплясать они не просили, каждому вручили подарки – по цветному пакету с конфетами. Довольные вниманием и почтением бояре, вслед за князем и княгиней прошли в автобус, куда их пригласил Дымов. Вместе с офицерами они вернулись вновь в кафе продолжать праздничное застолье.

Большой, длинный стол был уже накрыт разнообразной едой, которую особенно бояре, видели впервые. Княгиня же порадовалась, когда увидела в вазах диковинные фрукты, в виде ананасов, киви, бананов, гранатов, винограда черного и зеленого, которые она пробовала, находясь на лечении. Мужские же взгляды оценивающе разглядывали различные нарезки, салаты, «горячие» блюда, а особенно спиртные напитки. Перекрестившись, гости сели за стол, как и утром, каждый на своей стороне.

Бухин, Гришкевич и Гордеев, как хозяева, налили для начала всем присутствующим по рюмке водки. Княгиня хотела поддержать компанию, но Дымов, зная ее «интересное положение», посоветовал ей воздержаться. Та спорить не стала, и пока вместе со всеми находилась за столом, пила исключительно соки. До 12 часов все успели выпить по две рюмки. За пять минут до Нового года Дымов велел всем налить по бокалу шампанского, и, поднявшись, произнес тост.

– Уважаемые гости и сослуживцы! Поздравляю всех с наступающим Новым годом! Для наших уважаемых гостей это будет 1242 год, который ознаменуется победой Александра Невского над немецкими рыцарями. Однако домой, с поля брани, к сожалению, вернутся не все. Поэтому пожелаю всем здоровья, счастья, благоразумия, справиться с трудностями, выстоять в боях с врагами! Своим же сослуживцам и товарищам пожелаю встречи со своими родными и близкими!

Он специально при посторонних не стал произносить слова «вернуться домой», чтобы гости не задавали ненужных вопросов, откуда они и когда вернуться. Сами же офицеры правильно поняли слова командира.

Наконец, в громкоговорителе прозвучала запись боя курантов московского кремля. Офицеры поднялись с мест, стали чокаться бокалами, кричать «Ура!», обниматься и поздравлять друг друга с Новым годом. Глядя на них, то же подхватили и гости. Только они осушили бокалы, как на улице все загрохотало и засветилось. Дымов предложил всем выйти на свежий воздух. Все, в чем были, вышли на крыльцо кафе. В небе сверкали сотни разноцветных и разнообразных фейерверков. Княжеская чета и бояре стояли и смотрели на все это, разинув рты. Казалось, небо с оглушительным треском и свистом извергает из себя сверкающие звезды, шары, искры, змейки. Забыв про мороз, старцы не шелохнувшись простояли на улице все пятнадцать минут, пока светопреставление не закончилось.

Вернувшись в зал, все дружно еще раз выпили за Новый год, после чего пришло время подарков. Дымов и офицеры каждому из гостей вручили по цветной коробке, где были по комплекту термобелья, шампунь, массажная расческа, ножницы, стеклянный бокал с блюдцем и ложечкой, 3 коробки разных конфет и литровая бутылка водки. Отдельный подарок был для княгини.

– За это надо выпить! – предложил Гордеев.

Гости, довольные вниманием и подарками, поддержали тост. Усевшись за столы, все дружно выпили по нескольку стопок.

– Мы тоже не останемся в долгу, – произнес князь. Он попросил внести в зал подарки, приготовленные боярами. Дежурившие по кафе бойцы внесли полотняные мешки. Каждый из бояр преподнес свой мешок отдельному офицеру. Дымову же, отдельно от других, подарок вручала княжеская чета.

– Как мы знаем, ты, Владимир Иванович, не женат, – начал «издалека» князь. – Уверены, что супруга у тебя будет, и поэтому хотим тебе сделать вот этот подарок.

После этих слов княгиня Ольга передала Дымову бархатную коробочку. Когда тот ее открыл, то увидел два золотых перстня, усыпанных алмазами разных размеров, грани которых переливались разными цветами. Было видно по размерам, что это комплект для мужчины и женщины.

– Эти перстни родом из Персии. Мне их купцы с Востока привезли. Пусть это будет память о нас с княгиней, – пояснил князь.

– Спасибо! Признаться, у меня есть невеста и планы жениться. Так что угодили с подарком.

– Вот и хорошо! – уже громко сказал князь. – Давайте выпьем за здоровье присутствующих!

– И «обмоем» подарки, – добавил с места Бухин.

Все были довольны принятыми подарками, поэтому рассевшись по местам, продолжили празднование.

У гостей «хватило сил» праздновать лишь до трех часов утра, после чего офицеры всех развели по номерам гостиницы.

– Ну а нам, господа офицеры, желательно тоже отдохнуть, – и полковник распустил всех.

«Очухались» все первого января ближе к обеду. Раньше всех поднялся Дымов и принял доклады дежурных офицеров. Происшествий за новогоднюю ночь не произошло. К одиннадцати часам к гостинице подъехал автобус, чтобы везти гостей на обед. Кое-как те собрались. В кафе их ждал стол с разнообразной выпечкой, большим тортом, пирожными, вареньями, соками, минеральной водой, пивом и, конечно, с несколькими бутылками водки. Подтянулись туда и офицеры. Когда все вновь расселись, первый тост поднял князь Олег.

– Хочу Вас всех поблагодарить за приглашение на ваш Новый год, за подарки, за угощения, за дружеское отношение. Праздник прошел изумительно. Такого я и бояре еще не видывали. Понравились нам наряженная елка и Дед Мороз со Снегурочкой. Думаю, что наши добрососедские отношения продолжатся и дальше. Спасибо вам!

Присутствующие дружно поддержали тост и выпили. С ответным словом поднялся с места Дымов.

– Уважаемые гости! Мы тоже благодарим вас за участие в празднике, за подарки. Я тоже уверен, что мы будем жить дружно. Будьте уверены в нашей помощи, если надо будет защитить ваше княжество от врагов.

И этот тост все с радостью поддержали.

Застолье, на этот раз продлилось не более двух часов. Повара каждому из гостей испекли отдельные торты, а самый большой для князя и княгини. Все это заранее погрузили в вертолеты вместе с подарками. Боярские тройки лошадей уже были отправлены домой. После краткосрочного пребывания в гостях бояре уже осмелели, не пугались шума и вида машин, не сторонились общения с офицерами, жали им на прощание руки, обнимали, и уверенней, вслед за княжеской четой, садились в вертолеты. Однако, на всякий случай, для смелости перед полетом они изрядно «приняли на грудь». Напоследок Дымов договорился с князем, что приедет его провожать, когда тот отправится со своим войском в Великий Новгород.

 

20

Первая неделя нового года пролетела быстро. На 8-е января князь Олег запланировал отъезд в Великий Новгород. В этот день Дымов, как и обещал, с утра вылетел в Ветлуг. С собой он взял Конева, Бухина и Васильеву. У поклонного креста их уже ждала княжеская тройка и десяток дружинников сопровождения. До княжеского двора проехали не без труда, так как все улицы были забиты народом. То там, то тут слышались причитания, плачи, рев детей и баб. Гостей на крыльце встречал князь, и, поздоровавшись, предложил пройти к нему в терем. Одет он был по-военному, в шлем, кольчугу, металлический панцирь, защитные щитки.

Княгиня не отходила от него ни на шаг. Вид у нее был измученный от переживаний и заплаканный.

– Это непорядок, – глядя на княгиню сказала Васильева, и, взяв ее под руку, отвела в сторону от мужчин. – Дорогая Ольга! Вы сейчас в «интересном» положении и вам нельзя нервничать, психовать и убиваться. Это может привести к потере ребенка или нарушению его психики. Нужно надеяться на лучшее, на возвращение князя из дальнего похода и подбодрить своим видом супруга.

Говоря эти слова, Васильева по-матерински, с нежностью, гладила Ольгу по голове, прижимала к себе, успокаивала, как могла. Затем в покоях осмотрела ее, дала нужные рекомендации и лекарства. Только после этого они вместе вернулись в красную палату, где находились князь с гостями.

У мужчин были свои разговоры, в основном о предстоящем походе.

– Что, князь, большое войско собрал? – поинтересовался Бухин.

– С ополчением тыщ пять будет, а пятьсот дружинников с воеводой Колчаком оставляю в городе.

– Вот что, – обратился к нему Дымов, – мы тебе хотим сделать подарок – наш бронежилет, который убережет тебя от стрел и ударов мечом.

– Интересно, интересно, что это за штука? Можно ее проверить?

– Конечно, пойдемте во двор.

Все вновь вышли на улицу. Бухин достал из рюкзака бронежилет и надел его на деревянную чурку возле поленницы дров.

– Пробуйте! – обратился он к князю.

Тот лично, взяв у стоявшего на охране терема дружинника колчан с луком, выпустил с двадцати шагов несколько стрел в бронежилет. Попасть-то он попал, но все стрелы отскочили в сторону.

– Проверять, так проверять, – уже в азарте сказал князь и взял у дружинника копье, которое метнул в бронежилет. И оно отскочило. Наконец, он подошел вплотную к чурке и со всего маху рубанул по бронежилету своим мечом. Бронежилет и это испытание выдержал.

Бухин снял его с чурки, и все убедились, что он цел и невредим.

– Да-а! – не удержался от восторга князь. – С такой защитой мне все нипочем.

Он взял его в руки и еще больше удивился тому, какой тот был легкий.

– Из чего же он сделан?

– Не заморачивайся, князь, это долго объяснять. Давай-ка лучше снимай свой панцирь, – обратился к нему Бухин.

Тот с радостью согласился. Вместе помогли скинуть с него тяжелый металлический панцирь и надели бронежилет.

– Ну вот, княгиня, – обратился к ней Дымов, – оберег князю дали. Чем могли, тем помогли.

На радостях князь пригласил всех в столовую потрапезничать на дорожку.

За первым тостом он поблагодарил гостей за дорогой и такой нужный ему подарок. Кроме этого, лишний раз огласил свою просьбу присмотреть за княжеством.

– Дорогой князь! – с ответным словом поднялся Дымов. – Я уже говорил, немцев вы побьете, это точно. Мы же все желаем тебе вернуться домой живым и здоровым. Ну, а княгиню мы в обиду не дадим.

– Хочу добавить, – поднялась с места Васильева, – у вашей супруги с беременностью все в порядке, только накажите ей меньше реветь и нервничать.

С улицы послышался набат со звонницы храма.

– Все, пора, – со вздохом сказал князь, – сбор войска в поле за крепостной стеной.

Он первым вышел из-за стола и направился на улицу.

Все последовали за ним. Слуги к крыльцу привели за узды оседланного вороного жеребца. Князь поправил на себе амуницию, остроконечный шлем и уселся на коня. Остальные с княгиней разместились на двух снаряженных тройках.

За крепостной стеной было целое столпотворение. На поле в окружении живой толпы стояли полки князя Олега.

– Смотрите-ка, не зря учили, стоят ровными рядами, по ранжиру, – обратился к офицерам Бухин.

Здесь же собралась и вся местная знать в лице бояр, с которыми князь попрощался лично. Митрополит Епифий с кадилом в одной руке и крестом в другой в окружении своих помощников ходили вдоль строя войска с иконами, благословляя дружинников и ополченцев на подвиг и победу над врагом.

Последним получил благословление от него сам князь. Поцеловав крест и напоследок княгиню, он поехал впереди всего войска. Вслед за ним потянулись конные полки дружинников, а за ними и пешие ополченцы. Завершал процессию длинный караван возов, с вооружением и пропитанием для лошадей и людей. Казалось, что все население города провожало войско. Женщины, дети и оставшиеся мужчины долго еще махали ему вслед, пока последние сани не скрылись за горизонтом.

Всю обратную дорогу к вертолету Дымов с офицерами ехали молча. У всех одна мысль засела в голове: «вернется или нет князь после битвы с крестоносцами?» С таким настроением и вернулись на полигон.

 

21

Вот уже и весна пришла. День за днем, неделя за неделей на полигоне проходили в обычном режиме. Дымов, предупрежденный князем о крестоносцах, поручил Курдюкову особое внимание обратить на опасное западное направление. И вот после женского праздника дождались непрошенных гостей.

Дымов после завтрака сидел в кабинете, когда к нему вошли взволнованные офицеры Курдюков, Напин и Бухин. Напин сразу стал расстилать карту на столе.

– Что случилось? – спросил у вошедших полковник.

– Похоже, у княжества «гости» от прибалтов, это километров сто пятьдесят от нас. Вот снимки беспилотников за вчерашнее 10-е марта.

Действительно, на изображениях были видны конные и пешие колонны. Воины были в белых облачениях с крестами и такими же флагами.

– Вот что, начальник штаба, – обратился Дымов к Бухину, – срочно отправьте туда группу разведчиков на вертолетах за «языком». Нам нужно знать из первых уст, что и как. Думаю княгине этого знать пока не надо.

Отпустив офицеров, Дымов нервно прохаживался по кабинету и потирал руки.

– Так, начинается веселенькая жизнь, – сказал он себе вслух. – Придется повоевать, а то что-то засиделись.

Уже через час две группы десантников под командованием Симонова, вылетели к месту обнаружения крестоносцев.

Начало марта было теплым. С учетом того, что и зима была мягкой и малоснежной, то снег лежал лишь в оврагах и ямах. Остальные же открытые места хорошо прогревались солнцем и радовали первой зеленью и подснежниками. Передвижению войск погода благоприятствовала.

Еще на подлете к району обнаружения «гостей», было видно, что в разных местах в небо поднимались черные клубы дыма.

– На улице светло, а эти вояки уже ночные костры развели, что ли? – оглядывая местность, сказал Орлов своему штурману и находящемуся в кабине Симонову.

– Костры таким дымом не горят, – озабоченно вторил командиру Крупин.

Страшная картина предстала перед ними, когда подлетели ближе. Внизу было какое-то поселение. Конные и пешие крестоносцы поджигали жилища, амбары, рубили их хозяев мечами, кололи пиками. Кругом валялись трупы взрослых, детей, домашнего скота.

Орлова по связи вызвал командир другого вертолета, Зарубин, который обследовал другие пожарища. Везде была одна и та же картина, крестоносцы убивали всех на своем пути.

– Вот сволочи, что творят, а?! – с яростью в голосе воскликнул Симонов. – Судя по всему, это дело рук передовых отрядов, – заметил Симонов. Основное войско где-то на подходе. Сейчас нам шуметь не следует, можем их напугать, и гадай потом, где они остановятся. Думаю, на ночь в этом районе, наверно, встанут лагерем, тогда и захватим кого-нибудь.

Вертолеты приземлились на одной из полян в глухом лесу, после чего разведчики ушли на поиск «языка». Свои позиции они заняли вдоль дороги на холме, откуда вся окружающая территория была как на ладони.

Как и предполагал Симонов, ближе к вечеру, в освобожденное от местного населения поселение вошли колонны конных и пеших крестоносцев с обозом. Слуги стали разбивать шатры своим господам, а остальные довольствовались шалашами и укрытиями из подсобных материалов. В округе загорелись сотни костров.

Наблюдавший за противником в бинокль Симонов обратил внимание на один из шатров в центре лагеря. Судя по суете слуг, стоящим рядом коням в богатом убранстве, в нем расположился знатный вельможа. В течение вечера этот шатер посещали военные в дорогих доспехах и белых плащах с черными крестами.

– Однако караульная служба у них на уровне, – заметил про себя Симонов. – Через каждые 10 метров посты, не считая конных разъездов. И тут он заметил выходящего из шатра человека, одетого как местные русские князья. Тот сел на одного из коней и в сопровождении десяти конных крестоносцев поехал по дороге, ведущей через холм.

– А вот это удача, ребята, – воскликнул капитан, обращаясь к своим бойцам. – Цепляйте «глушаки» на автоматы, распределяем каждому по одному конному, а я буду брать главного.

Получив приказ, бойцы заняли позиции.

Не прошло и пятнадцати минут, как на дороге появились конные. Послышалось приглушенное щелканье, и все крестоносцы сопровождения свалились в дорожную грязь, а сопровождаемое, ошарашенное происходящим лицо ноздрями поднимало в луже пузыри. «Язык» был связан. Бойцы спрятали в овраг трупы и на трофейных лошадях отправились на поляну к вертолетам.

О выполненном приказе Симонов доложил Дымову, после чего оба борта поднялись в воздух и взяли направление на полигон.

Полковник решил допросить пленного сразу по прилету, так как ситуация на западных границах княжества была опасная. Нужно было выяснить: или это просто набег на пограничные районы или войсковая операция.

Пленного привели в кабинет Дымова, и, как было с боярином Калашниковым, посадили на стул, ослепив в качестве психологического воздействия двумя настольными лампами.

Дымов, Бухин, Симонов и Гордеев внимательно рассматривали пленного. Был он лет сорока, среднего телосложения, со светлыми кудрявыми волосами, усиками и мелкой бородкой, одет богато, по-княжески. Развязанные руки лежали на коленях. Волнение пленника выдавали дрожащие ладони.

– Кто такой? – громко произнес Дымов.

– Нервно кашлянув, «язык» назвался князем паном Бориславом Гробовским. По-русски он говорил неплохо, но с характерным польским акцентом.

– Что вы затеяли на Новгородских землях?

Гробовский решил не искушать судьбу, так как знал, что новгородцы давно хотят его казнить за предательство, за подсыл к ним вражеских лазутчиков и казнь людей, а с этими незнакомцами жизнь, возможно, можно было бы спасти. Запинаясь и заикаясь со страху, он рассказал, что по велению великого магистра Ливонского ордена Карла фон Роммеля организован военный поход на Великий Новгород. Основное войско крестоносцев сейчас открыто наступает с запада. Тевтонским и литовским рыцарям, совместно с польскими князьями, под командованием князя Рачинского, поручено скрытно и тайно обойти Великий Новгород с юга, и воспользовавшись отсутствием достаточного количества защитников городов и поселений, захватывать и разорять княжьи земли. Чтобы не было слухов об обходном маневре крестоносцев, все встречное местное население уничтожалось.

Затем планировалось с двух сторон ударить по основному войску Александра Невского и разбить его. После чего захватить Великий Новгород и все княжество.

– Сколько рыцарей в вашем обходном войске? – спросил Бухин.

– Всех вместе тысяч семь и в основном конных.

– Уведите пленного, – приказал Дымов бойцам охраны.

Когда за ними закрылись двери, офицеры плотней сели к столу и стали вслух рассуждать.

– Да-а, дело, оказывается, серьезное. Что-то я не встречал в исторических первоисточниках, чтобы было какое-то обходное войско князя Рачинского, – озадаченно произнес Гришкевич.

– Это потому, что мы их побьем, – уверенно заявил Гордеев.

– За то, что рыцари вытворяют даже не на княжеских, а на русских землях, их надо жестоко наказать, – высказался Бухин.

– А что с поляком делать будем? Он ведь такой же каратель! – вставил Симонов.

– Этого пана выдадим княгине с воеводой, пусть они по местным законам решают его судьбу.

– Верно, товарищ полковник.

– Далее, – продолжил Дымов, – нужно выдвинуться ограниченным контингентом навстречу захватчикам. Наш удар должен быть внезапным, резким и эффективным, и с таким же принципом крестоносцев, чтобы ни один из врагов не ушел от справедливого возмездия. По бездорожью колесная техника не пройдет, поэтому будем использовать оружие на гусеничном ходу, это самоходки, огнеметы, установки залпового огня. Личному составу тоже дадим поупражняться в стрельбе, направим туда на «зачистку» роту бойцов на БМД. Ну, а вертолетчикам сам Бог велел наказать злодеев. Обозы и лошадей не истреблять. Думаю, что все это княжеству пригодится. Когда операцию закончим, сообщим княгине с боярами, чтобы отправили людей за трофеями. Тянуть с подготовкой долго нельзя, сами слышали, что они почти все на конях. Командовать войсками на месте и координировать операцию буду я.

Объявляем боевую тревогу завтра в 6 утра. С капитана Курдюкова и его беспилотников – предполагаемый маршрут движения крестоносцев и рекомендации по местам наших позиций, а с майора Бухина конкретные приказы подразделениям. Вроде все, а сейчас всем отдыхать.

 

22

Утро следующего дня, как и планировалось, началось с подъема по тревоге. В ангарах и боксах заурчали двигатели боевой техники, а на улице стоял шум от топота сотен сапог и выкриков команд командиров. Открывались склады боеприпасов, оружейки в казармах, личный состав вооружался. Также были готовы к выполнению боевого приказа оба экипажа и их винтокрылая техника.

Дымов сверил с командирами по картам дислокацию войск и провел последний инструктаж. Решено было нанести удар по крестоносцам утром, по его команде. Первыми с полигона в направлении района соприкосновения с крестоносцами двинулась боевая гусеничная техника и БМД с десантниками. Через час в воздух поднялись вертолеты с десантом. В машине Орлова полетел сам Дымов, а с Зарубиным – Бухин.

Подлетая со стороны солнца к противнику, они увидели, что центр лагеря расположился на месте сожженного поселения. Здесь под охраной пеших воинов стояло несколько больших шатров. Возле каждого развевались знамена Ордена и княжеские штандарты. Тут же находился белый шатер с черными крестами епископа, духовника завоевателей. Обозы и табуны лошадей, к счастью, находились в стороне от лагеря.

Дымов постоянно поглядывал на часы.

– Давай-ка, капитан, – обратился он к Орлову, – осмотрим позиции техники и личного состава. Они должны первыми ударить, а мы – перекрыть пути отхода.

Вертолет Орлова, а за ним и Зарубина, сделали облет местности, окружающей лагерь противника. Было видно, что прибывшая техника заняла удобные позиции, о чем к полковнику стали поступать доклады командиров.

И вот, убедившись, что все готовы, Дымов дал команду открыть огонь по неприятелю. На лагерь крестоносцев обрушился шквал огня и металла. Казалось, что земля вздыбилась, разрывая в клочья убийц и насильников. Адская смесь огнеметов пожирала все, что могло двигаться и шевелиться. Тридцатиминутная артподготовка прекратилась также внезапно, как и началась. Дым, копоть и пыль медленно оседали на землю, сквозь которые стало уже возможно рассмотреть обстрелянную местность. Никаких шатров и укрытий и в помине не было.

– Ну, что ребятки, а теперь пришла и ваша очередь повоевать, – сказал Дымов Орлову.

Оба вертолета взмыли вверх и обнаружили группы убегающих крестоносцев, которые, по-видимому, находились в отдалении от центра лагеря. На бреющем полете, летчики стали из всех видов оружия уничтожать живую силу противника. Не отставали от них и десантники, которые вели стрельбу из открытых иллюминаторов. А внизу, на земле, к делу приступили бойцы Симонова на БМД. Они объезжали все закоулки лагеря, настигая оставшихся в живых крестоносцев.

«Зачистка территории» продолжалась часа два. Контрольные облеты территории показали, что в живых у противника никого не осталось, после чего Дымов дал приказ возвращаться всем на полигон. К отбою личный состав и боевая техника благополучно добрались в места постоянной дислокации.

Дымов с Бухиным на вертолетах вернулись раньше других и теперь собранному командному составу представили видеозаписи проведенной операции. Офицеры, что не участвовали в деле, шумно одобрили действия войск.

– Теперь наши действия, думаю, такие, – подытоживал совещание полковник. – Первое, – я завтра сообщу в город княгине и боярам о тайном походе противника на Великий Новгород, o нашей операции и попрошу, чтобы послали людей за пленными, обозом и лошадьми крестоносцев. Второе, – командирам проверить вернувшийся личный состав, технику, и от моего лица объявить всем благодарность. Если вопросов нет, разойдись!

Лишь через две недели княгиня связалась с Дымовым, поблагодарила за помощь и трофеи.

После этого боевого задания жизнь полигона вновь вошла в свою колею.