Вспомнилась мне одна старая история…
История совершенно реальная, но при том – абсолютно фантастическая. Случается с делами минувших дней такое – разумом понимаешь: да, да, было, и документы в архивах остались, и свидетельства очевидцев, и статьи на пожелтевших, хрупких страницах старых газет… И все равно – фантастика. Не бывает.
Вот и эта история – самая настоящая НФ. Твердая. Твердокаменная, как большевик старой ленинской гвардии. Сравнение не случайное – как раз с пламенной речи большевика-ленинца все и началось.
Звали пламенного партийца Николаем Ивановичем Бухариным. Фигура широко известная и масштабная: член ЦК, человек из ближайшего окружения Ленина, главный редактор «Правды» – газеты номер один на шестой части суши. «Любимец партии», – так характеризовал его Владимир Ильич. «Бухарчик», – ласково вторил Иосиф Виссарионович.
При всей своей твердокаменности был Николай Иванович весьма увлекающимся человеком. С богатой фантазией. И порой его заносило далеко в сторону от генерального партийного курса. Кончилось это в конце концов плачевно… Но не будем забегать вперед – весной 1923 года любимец партии находился на вершине власти и в зените славы: портреты висели повсюду, школы, улицы и пароходы называли его именем, и даже, по слухам, собирались переименовать в честь Бухарина город Ростов – не тот, что на Дону, а тот, что Великий…
Свою знаменитую речь Бухарин произнес на всесоюзном расширенном совещании партийного актива. Выступали там и другие вожди, но те больше про мировую революцию: глава Коминтерна Зиновьев доложил про революционную ситуацию в Англии, нарком Троцкий вновь поклялся омыть копыта красных коней в водах Атлантики… А Бухарчик о нашем, о родном: о промышленности и сельском хозяйстве.
Помните, у Ильфа и Петрова: «Стальной конь придет на смену крестьянской лошадке!» – оттуда, из той речи, долго гуляла по стране крылатая фраза, в тридцатые став анонимной – поминать вслух имя ее автора стало небезопасно. Очень увлекла в то время Николая Ивановича проблема тракторостроения… И явно был он в тот вечер в ударе. Перспективы нарисовал фантастичнейшие: сто тысяч железных коней пашут бескрайние поля (ну и боронят, сеют, жнут, разумеется, – при помощи соответствующего навесного и прицепного оборудования). А трудовое крестьянство, освободившись от изнуряющего труда, обогащается и материально, и духовно – знаниями, культурой, передовыми идеями марксизма, – и становится вровень с самым развитым классом, с пролетариями. Идиллия, одним словом. Четвертый сон Веры Павловны.
Не знаю уж, присутствовал ли первый секретарь Кичкасского уездкома ВКП(б) Титов на расширенном совещании – как раз таких и собирали, районного уровня партбоссов, но всех, естественно, в один зал вместить не смогли. Может, и не присутствовал, а прочел бухаринскую речь в «Правде». Но так или иначе с ней ознакомился. И воспринял фантазии любимца партии как руководство к действиям. Немедленным и активным. Последствия оказались самые фантастические…
А теперь отвлечемся на время от больших и малых партийцев. Поговорим о ней, о любимой нашей фантастике.
Недаром говорится, что хорошая литература – всегда о людях. Фантастика не исключение, даже самая ортодоксально-научная. О людях – не о технике, раздвигающей горизонты до галактических пределов. Причина проста: в основе любого сюжета лежит конфликт (неважно, внешний или внутренний, имеющий место лишь в душе персонажа). А из столкновения научных и технических идей много сюжетов не начерпаешь. Например, Жюль Верн, патриарх НФ, выжал-таки один роман – «Робур-Завоева-тель» – из многолетней распри сторонников двух технических концепций, двух подходов к завоеванию воздушного океана: на аппаратах легче или тяжелее воздуха надлежит это делать? Один роман. На большее плодотворной идеи не хватило… Для сравнения: сюжеты скольких книг основаны на конфликте поколений? Или на конфликте мужчины и женщины?
Однако в правилах случаются исключения – некий технический конфликт служил и исправно служит писателям-фантастам, и даже целых два направления в фантастике произрастают из него… Ну, может и не конфликт, но весьма серьезное противоречие.
Противоречие между научной идеей или техническим изобретением – и материальной базой для их воплощения.
Помните бесподобный эпизод у Гаррисона?
«Кто-то вошел в дверь, и я сжался, приготовившись к схватке. Это оказался всего лишь робот, но производивший такой лязг и грохот, что впору было испугаться. Князь приказал этому чудищу принести выпивку, и, когда тот повернулся, я увидел, что сзади у него торчит труба. В воздухе явственно чувствовался резкий запах угольного дыма.
– Этот робот что, работает на угле? – хихикнул я.
– Да, – сказал князь.
Я вытаращил глаза на извергаемые клубы дыма и следы ржавчины и угольной пыли на корпусе…»
По-моему, из этого гаррисоновского робота-парохода и выросло такое направление в современной фантастике, как паропанк (или стимпанк, если англоманам так удобнее его называть): все эти паровые автомобили, паровые дирижабли и паровые самолеты, и даже чудовищный шагающий паровой монстр из «Дикого, дикого Запада».
Дизель-панк основан на том же противоречии, лишь материальная база чуть более развита…
Обыгрывать подобное допущение можно как угодно. Изобрести, например, планету, где нет нефти – лишь уголь, не повезло бедолагам… А цивилизация развивается, а прогресс идет – все как у нас, только нишу, занятую двигателями внутреннего сгорания, там занимают паровые, все более совершенные и экономичные.
Можно взять да и втащить этот прием в антураж фэнтезийного романа; и вот уже средневековые оружейники у Бушкова вручную тачают пулеметы и патроны к ним – работа медленная, штучная, кропотливая, готовый продукт на вес алмазов ценится… Зато как весело: из пулемета-то да по рыцарской коннице! Да пульками-то бронебойными со стальными сердечниками! Дилетант марк-твеновский янки со своим кольтом…
Но, естественно, допускать подобные противоречия можно лишь при столкновении двух цивилизаций – разделенных как минимум парой уровней технического развития. Не обязательно они должны развиваться на разных планетах – роль барьера вполне успешно может играть океан. Или малозаселенный континент – тайга, болота, пустыни не хуже Большой Воды изолируют цивилизации…
Сколько анекдотов ходило в свое время про китайцев: запустили, дескать, первый спутник, потери полмиллиона человек, не успели вовремя отпустить резинку, ха-ха-ха…
Досмеялись. Китайцы бурно развивают свою пилотируемую космонавтику, причем начали с наших же древних наработок, с «Союза» цельностыренного. А мы… А мы на МКС, с американцами под ручку – не то партнеры, не то халявщики. Но под присмотром Большого Бледнолицего Брата.
Те анекдотики… Не бывает дыма без огня, а анекдотов без причины. Много веков Поднебесная поглядывала на Европу свысока. Очень издалека, но свысока: у нас, мол, древняя культура, а вы длинноносые западные варвары… Длинноносые варвары о таком отношении не подозревали и развивали свою культуру, делая куда больший упор на технику и прикладную науку. И, естественно, считали варварами китайцев. На одной планете, даже на одном материке – два совершенно разных типа цивилизации. Можно на живом примере изучать излюбленную фантастами тему контакта…
Контакт «инопланетян», прямое и плотное столкновение, произошло в девятнадцатом веке и стало для китайцев шоком. Военное столкновение, естественно – и тогда, и сейчас техническое превосходство надежнее всего доказывается при помощи оружия. Попробуйте-ка убедить человека, готовящего пищу на живом огне, что вытащенный из микроволновки гамбургер куда прогрессивнее…
А началось все с невинного напитка. С чая. Англичане в девятнадцатом веке «плотно подсели» на чай, выражаясь современным сленгом. Он стал чуть ли не национальным напитком – массово и ежедневно употребляемым, и, соответственно, требовавшимся в огромных количествах.
Одна беда – на Британских островах чай не рос. И в колониях английских не рос – плантации в Индии появились позже. Эксклюзивным мировым производителем и поставщиком чая был Китай.
Но, удивительное дело, странные узкоглазые люди отчего-то хотели получать за свой товар деньги. Никак не соглашались на бартер, столь излюбленный колониальными торговцами: не интересовали их ни стеклянные бусы, ни ярко окрашенные ситцы. И стальные ножи, и даже огненная водане находили спроса. У самих, дескать, есть не хуже, платите серебром, глупые длинноносые варвары.
Ах, так? Не хотите приобщаться к прогрессу? Ну, тогда у нас найдется еще кое-что… Не откажетесь. Не сможете отказаться.
И хлынул из Британской Индии в Китай поток опиума. Действительно, отказаться трудно… Разок-другой попробовав – трудно.
Нынешние наркодельцы и мечтать не могут о тех оборотах. Еще бы, под патронажем такого государства… Плантации мака в Бенгалии росли и ширились – самый выгодный бизнес. Из Китая в Европу неслись на всех парусах прославленные чайные клиперы – рассекая океаны все быстрее и быстрее, устанавливая рекорд за рекордом. А из Индии в Китай – другие клиперы, опиумные. Такие же белопарусные красавцы, и рекорды тоже были, но о них не вспоминают – после того, как наркобумеранг описал круг и полетел обратно в Европу, не с руки как-то стало…
Китайский император и его чиновники не пришли в восторг, когда обнаружили, что подведомственная нация стремительно превращается в огромное скопище наркоманов. И прикрыли порты для опиумных клиперов. И преследовали разгружавшихся вне портов контрабандистов…
Святое право на свободу торговли Великобритания утвердила силой оружия. Три «опиумных» войны. Армия девятнадцатого века против феодальных ополчений. Нарезные штуцера против фитильных мушкетов. Дальнобойные пушки против медных бомбард, не имевших каких-либо прицельных приспособлений.
Потери в боях и сражениях обычно соотносились как один к тысяче, к двум тысячам, к трем… Пушки колесных пароходов издалека, с безопасного расстояния, топили военные джонки китайцев, громили береговые батареи и укрепления. Высаженные десанты подавляли уже остаточное сопротивление – тоже издалека, не давая приблизиться на расстояние выстрела из лука или примитивного мушкета.
Естественно, что китайцы были в шоке.
Но любой шок достаточно быстро проходит, а если чересчур затягивается, то носит другое название. На смену первому потрясению пришло страстное желание: хотим такое же!
Но…
Но можно захватить в бою нарезной казнозарядный штуцер. Можно купить новейшую пушку у сребролюбивого офицера, случались подобные сделки. Даже севшие на мель пароходы пару раз попадали к китайцам. Они, надо полагать, разбирали трофеи по винтику и вполне способны были сообразить, что и как работает—нация дотошная и сметливая. А вот скопировать… Тут, извините, материальная база нужна. Самые разные технологии, много лет постепенно совершенствовавшиеся. Станки, оборудование. Персонал, много чего знающий и умеющий.
Поэтому легко понять, как изумился командовавший английской эскадрой адмирал Паркер, когда 16 июня 1842 года в одном из очередных морских «сражений» (по правде говоря – избиений) навстречу выплыли колесные военные джонки. Адмирал протер глаза, протер подзорную трубу… Мираж не рассеялся. Здоровенные гребные колеса у бортов, точь-в-точь как на британских пароходах. Только труб отчего-то не видно.
Шокированные моряки Его Величества не стали топить одну джонку, взяли на абордаж. И обнаружили внутри…
Уже догадались? Уже смеетесь? Ну да, именно так. Спутник, запущенный в космос из большой рогатки…
Внутри сидели китайцы, много китайцев. И приводили гребные колеса в движение. Вручную.
Встреча двух цивилизаций… Сюжет для фантаста. Для Гаррисона – ну чем хуже его парового робота?
Однако вернемся в Советский Союз двадцатых годов прошлого века – его цивилизация, надо сказать, тоже весьма отличалась от всех остальных, уцелевших к тому времени на третьей планете Солнечной системы.
Отличалась, кроме прочего, безграничной уверенностью в собственных силах: нет такой крепости, которую не могут взять большевики! И ведь брали, что удивительно… Крепость могла выглядеть по-разному. Как укрепления Перекопа, например. Или как техническая проблема, при заданном уровне техники не решаемая даже в принципе…
Вдохновленный речью товарища Бухарина, уездный партийный босс товарищ Титов пригласил к себе в кабинет руководство завода «Красный прогресс» – крупнейшего промышленного предприятия в Кичкасском уезде Запорожской губернии.
Пригласил и поставил задачу: стране нужны тракторы. Много. Необходимо наладить производство в самые сжатые сроки.
А сейчас надо оговориться: старой, дореволюционной технической интеллигенции в руководстве завода не осталось. Ее вообще на заводе не осталось. Революции и гражданские войны даром не проходят… Кто-то из «бывших» угодил в заложники и в расстрельный подвал, кто-то эмигрировал от греха подальше, кого-то кровавый вихрь гражданской занес на другой конец страны… В общем, ни одного старорежимного инженера. «Красный директор» Ремпель – на партийной работе после четырех классов реального училища и в чертежах не силен. Главный инженер – бывший цеховой мастер, опыт большой, образования никакого. Начальники цехов – тоже из работяг…
Однако – нужны трактора! Идите и работайте! О результатах докладывать еженедельно!
Работяги поскребли в затылках. И осторожно поинтересовались: а что это такое, трактор? Как примерно выглядит и для чего предназначен?
Ну да… Не производились в царской России трактора в таких количествах, чтобы быть известными всем и каждому, – единичные, опытные экземпляры. Конского поголовья хватало. И закупались за границей считанные единицы – ни одна из тех единиц до Кичкасса не доехала.
Заводик (не так давно именовавшийся «Южным заводом общества А. Копп») после военной разрухи только-только задышал, спасибо нэпу – и сложнее корпусов для керосиновых ламп и станин для швейных машинок пока что ничего не производил. А тут сразу трактор…
Товарищ Титов в вопросах тракторостроения был более подкован – он трактор, по крайней мере, видел. Один раз. Мельком. В кинохронике. Объяснил, как умел, словами и жестами.
Понятно, покивали работяги. Сделаем.
Проект, чертежи, расчеты? Ах, оставьте! Нам, как говаривал лесковский Левша, мелкоскопы ни к чему, у нас глаз пристрелямшись…
И они сделали! Без чертежей и мелкоскопов!
За две недели до назначенного срока на заводском дворе стоял трактор, получивший гордое имя «Запорожец». Опытный экземпляр – концепт, как принято ныне говорить.
Вид концепт имел самый фантастичный. И не менее фантастично был устроен… Хотя к стимпанку отношения не имел: двигатель стоял все-таки не паровой, – внутреннего сгорания. Но и в дизель-панк никак не вписывалась чудо-машина – про детище Рудольфа Дизеля товарищ Титов ничего не рассказывал запорожским левшам. А то бы они сделали, не сомневаюсь…
Как известно, двигатели внутреннего сгорания делятся на два класса: карбюраторные и дизельные. Ни к той, ни к другой категории стальное сердце «Запорожца» не относилось. Как так? А вот так. Ноу-хау. Уникальная разработка. Прототипом послужил сломанный одноцилиндровый двигатель «Триумф», десять лет ржавевший на заводском дворе и лишившийся многих деталей. Изобретать утерянное заново кичкассцы не стали, упростив конструкцию до предела.
Не дизель – там воздушно-топливная смесь воспламеняется сама, от сжатия, здесь же имело место внешнее воспламенение (каким именно способом – отдельная песня). Но и не карбюраторный – карбюратор как таковой напрочь отсутствовал. И топливного насоса не было – горючее самотеком поступало из высоко расположенного бака и смешивалось с воздухом прямо в цилиндре.
Какое именно горючее? А вот попробуйте угадать.
Керосин? Мимо…
Дизельное топливо, в просторечии солярка? А что это такое, спросили бы левши, слыхом не слыхавшие о Рудольфе Дизеле.
Мазут? Не то, но уже теплее… Кто сказал «Аи-92»? Двойка!
«Запорожец» работал на нефти. На сырой. Ни крекинга, ни очистки – что из скважины течет, то и в бак. Дешево и сердито.
Про дизайн кабины рассказать? Не стану. Кабины не было. Кабина, по большому счету, излишество, никто еще от дождя не растаял. Жесткое металлическое сиденье под открытым небом, вынесенное далеко назад, тракторист сидел на нем, как птичка на жердочке, – ничего, работать можно. Ни одной педали – ни газа, ни сцепления, ни тормоза, – штурвал, и все.
Все-таки недаром говорили древние, что имя – знак судьбы. Автомобиль «Запорожец», созданный десятилетия спустя, спартанской простотой и презрением к комфорту очень напоминал тезку-трактор. Нет, я понимаю, что названия многим автомобилям в советские годы давали по месторасположению автозаводов: «Волга», «Москвич», «Жигули»… Все так, но некая мистическая связь имен и судеб все же имеется.
Однако склепать механического уродца, ничего не смысля в технических дисциплинах – лишь начало. Но попробуйте-ка заставить заработать свое детище – поехать, поплыть, полететь.
Так вот – ЭТО работало! ЭТО вполне бодро ездило – и ездило, и ездило, и ездило, и ездило… Потому что остановиться не могло. Никакого намека на коробку передач и на сцепление – вал двигателя наглухо соединен с колесами, вернее, с одним ведущим задним колесом, ибо «Запорожец» был трехколесным. Хочешь остановиться – перекрой топливный кран и заглуши мотор, других штатных способов нет. Но завестись будет ох как непросто… Зато удобно—заправка на ходу, и трактористы-сменщики на ходу сменяют друг друга, благо скорость всегда одна и та же – чуть меньше четырех километров в час. Для того и сидение вынесено назад, за пределы трактора, – чтобы, сменяясь, не угодить невзначай под колесо. И никаких простоев техники.
Вечно пашущий трактор – с одного поля на другое, третье, четвертое, а там уж и плуг пора менять на борону, затем на сеялку… Почти вечный двигатель.
Как завестись, если вдруг заглохнет? Да, это непросто… Стартера с аккумулятором нет, понятное дело; вообще нет никакой электрики (фары – на основе керосиновых ламп). Но и заводную ручку придется крутить не сразу. Если трактор хоть чуть-чуть постоял, и двигатель немного остыл, надо разводить костерок и докрасна раскалять на нем запальную головку (обычный болт). Раскалить – и быстро-быстро ввинтить в цилиндр, а уж затем вращать ручку. Так что без крайней необходимости лучше не останавливаться.
Фантастика… Бластер, скованный феодальными оружейниками. Глайдер, выпорхнувший из стен каретной мастерской.
А ведь среди них был гений – там, на Кичкасском заводе. Гений, имя которого мы никогда не узнаем…
Потому что у гениев есть – среди прочего – две особенности: невероятная, прямо-таки мистическая интуиция и не менее мистическая удачливость.
Дедал и его полет… Миф или отголосок реального события? Примитивный планер или дельтаплан вполне можно было построить в средние века, и даже раньше, в античности, – материальная база позволяла. И строили, и прыгали с обрывов и колоколен, и ломали ноги, и разбивались насмерть… Успешно полетел Лилиенталь – понятия не имея об аэродинамике и множестве других необходимых для полета дисциплин. Интуиция и удачливость. Гениальность…
Был гений и на «Красном прогрессе», иначе не выкатился бы «Запорожец» с заводского двора. Даже с места бы не тронулся.
На испытаниях новорожденный трактор показал тягу на крюке аж в шесть с половиной лошадиных сил.
И не надо смеяться – в сравнении с надрывающейся на пахоте клячей уже неплохо. К тому же цифра условная, полученная в результате примитивного перетягивания каната: шесть лошадок «Запорожец» осилил, добавили седьмую—пополз назад.
Но известно, что даже средних кондиций лошадь, как ни странно, развивает тягу в полторы-две лошадиные силы. А элитные першероны-тяжеловозы – и в четыре… Не знаю уж, какую лошадь приняли за эталон, разрабатывая эту внесистемную единицу измерения. Шотландского пони, наверное.
Так что реально трактор был мощнее. Товарища Титова, по крайней мере, он вполне удовлетворил. И поступил новый партийный приказ: запускаем в серию!
Это тоже фантастика… Какие только странные устройства не породила за века человеческая фантазия. Однако – на бумаге, в чертежах. В лучшем случае – пара опытных экземпляров. Но чтобы десятками, сотнями… Не бывает. Фантастика.
Но запустили! И наклепали за три года несколько сотен!
Более того – не разорились, невзирая на весь волюнтаризм затеи! Продукция исправно находила сбыт, спрос даже превышал предложение – как-никак «Красный прогресс» стал всесоюзным монополистом. И сельхозартели, и товарищества по совместной обработке земли, и сельские коммуны (колхозов еще не было) желали приобрести чудо-технику. И даже зажиточные крестьяне, проще говоря, кулаки, наивно надеялись, что бухаринский призыв «Обогащайтесь!» относится к ним тоже – и записывались в очередь на приобретение заветного трактора.
Не думаю, что покупка кого-либо разочаровала. Во-первых, сравнивать было не с чем. Во-вторых, управиться с «Запорожцем» было лишь чуть сложнее, чем с кувалдой: получасовой предпродажный инструктаж – и рули, пока нефти хватит. Наконец, исключительная надежность – при отсутствии сервисных мастерских и магазинов запчастей качество весьма важное. А поломки, которые все же случались, мог устранить любой сельский кузнец. Нынешние автомобилисты, морально и материально измученные автосервисом, хорошо могут представить, каково ездить на машине, где сломаться ПРОСТО НЕЧЕМУ Мечта…
И вот ситуация: в стране идет подготовка коллективизации и индустриализации, Госплан верстает планы первой пятилетки. В числе первоочередных задач не забыта механизация сельского хозяйства. Идут переговоры с лидерами американского тракторостроения, компаниями «Форд» и «Катерпиллер», закуплены опытные образцы—технические специалисты (настоящие, высокого уровня) их вдумчиво изучают, проводят полевые испытания, прикидывают, лицензию на производство каких машин купить для Краснопутиловского завода в Ленинграде. Все обстоятельно, все по плану.
А тут весть из глухой провинции, из задрипанного Мухосранска: а мы трактора вовсю уже делаем! И по всей стране продаем!
Технические специалисты и причастные к делу ответственные товарищи из Тракторной комиссии ВСНХ, мягко говоря, удивились. Не поверили, но весть подтвердилась. Отправили гонца на «Красный прогресс»: ну-ка, товарищи прогрессивные новаторы, что вы тут наизобретали? Может, ну их, капиталистов-кровососов, обойдемся своими силами?
Так вот же он, трактор, по двору катается! Гонец впал в легкий ступор, не поверил: трехколесное ЭТО – трактор?! Трактор. Пашет, сеет, жнет. Покупать будете? Да нет, нам бы пакет технической документации для изучения… Ась? Что за пакет? Зачем он нам? Мы по первому образцу все делаем, размеры – вот они, измеряйте, записывайте…
(На самом деле серию лепили не по первому образцу, а по второму. Первый торжественно отправили в подарок Ильичу, в Горки. Неизвестно, дошел ли дар по назначению, не до тракторов тогда было умирающему вождю.)
Легкий ступор гонца сменился глубоким шоком…
Хотите верьте, хотите нет: никакой проектной документации после двух лет производства НЕ БЫЛО! Даже минимального комплекта чертежей – не было!
В архивах сохранился письменный запрос краснопутиловцев, не поверивших гонцу. (Да и как в такое поверить?! Запил в провинции по-черному, не иначе…) Пришлите, дескать, товарищи, чертежи для изучения. И гордый ответ «Красного прогресса»: нам чертежи с мелкоскопами ни к чему, у нас глаз пристрелямшись…
Что было потом? Потом ответственные товарищи из Тракторной комиссии остановили свой выбор на тракторе «Фордзон», купили за немалые деньги лицензию и наладили производство. Потом – пятилетки, конец нэпа и относительно свободного рынка: выпуск «Запорожца» свернули волевым начальственным решением. В планах нет, так и нечего тут…
Потом были вновь построенные или перепрофилированные тракторные гиганты – Сталинградский завод, Челябинский, Харьковский… Была плеяда отечественных, оригинальных тракторов, переплюнувших западные аналоги. А трудяги – «Запорожцы» так и пыхтели на своей сырой нефти до самой войны, а кое-где и после нее – чему ломаться, если ломаться нечему? – но в конце концов все попали в переплавку. Ни одного экземпляра для музея не осталось…
Осталась легенда. Несколько сотен машин на огромную страну – капля в море. Мало кто видел первый советский трактор воочию, мало кто на нем работал. И рассказы про вечно пашущий трактор со сменяющимися на ходу трактористами передавались из уст в уста, обрастая самыми фантастическими подробностями…
Даже другой легендарный трактор – ХТЗ-Т2Г, детище пятилетки – не породил столько слухов, хотя тоже был машиной фантастической, воплощенной небывальщиной…
Пожалуй, лишь один-один единственный проект за всю историю советской техники побил рекорды трактора «Запорожец» в качестве объекта народного фольклора, но это совсем другая история, и не о ней речь…
Нет!!
Нет, делайте что хотите, но я все же помяну ту историю, очень уж фантастична. А пока я ее перескажу, точнее, лишь обозначу, коротко, конспективно, – загадка для знатоков, играющих в «Что-Где-Когда». Вот какая: харьковский трактор ХТЗ-Т2Г был безотказной рабочей лошадкой, с его помощью пахали, боронили, сеяли, косили, возили тяжело груженые прицепы… Но жатку к нему никто и никогда не прицеплял. Хозяйства, владевшие лишь этим трактором, убирали хлеб по старинке – жаткой на конной тяге, а то и вручную, серпами. Вопрос: почему?
«…Представьте себе сбитый из неструганных реек и обтянутый грязным брезентом дельтаплан, дико завывающую бензопилу «Дружба», которая стреляет дымом и плюется маслом, Быкова и Юрковского в драных ватниках, героически пролетающих над вышками и вертухаями…»
Хоть автор приведенной цитаты и фантаст, но авторская его фантазия здесь отсутствует. Персонажи – братьев Стругацких, а ситуация… Описанная ситуация – то, что принято именовать «бродячим сюжетом».
Бродил он по стране много лет в самых разных ипостасях. Дельтаплан превращался в вертолет, вертолет – в фантастический ранцевый аппарат, менялись обстоятельства и место действия: Сибирь, Коми, Мордовия, Урал… Неизменным оставалось одно: пила и побег. Бензопила «Дружба» и побег с ее помощью из зоны – вернее, побег с помощью летательного аппарата, приводимого в движение двигателем бензопилы.
Рассказывалось все как быль, как реальный случай… Но милицейские чины—уже во времена гласности, естественно – в один голос твердили: не было, не было такого за всю историю ГУЛАГ/ГУИН. Инженеры подтверждали: не бывает, фантастика. Слишком слабый движок – не поднимет с земли ни мотодельтаплан, ни вертолет с пассажиром, не говоря уж о полетах на манер Карлсона – с чем-то ранцевым на спине.
Много лет меня интересовала эта загадка. Какой случай дал толчок для создания легенды? Неужели нашелся новый Левша, непризнанный гений—и совершил-таки невозможное? Или дым без огня? Мечта о свободе, претворившаяся в красивую сказку?
Ответ мелькнул неожиданно – фотография в старом техническом журнале, небольшая статья… Был, был летательный аппарат с двигателем от «Дружбы»! Правда, не с одним – сразу с шестью. «Летающая платформа», некая разновидность вертолета, созданная не профессиональными авиаконструкторами (те бы уж подыскали более подходящий мотор), но школьниками, в кружке при Доме пионеров.
Оригинальная конструкция попала в Москву, на ВДНХ – и красовалась в павильоне два года, 1974-й и 1975-й…
Наверняка среди многочисленных посетителей ВДНХ нашлись люди, побывавшие на зоне, на лесоповале. Наверняка опознали хорошо знакомую «Дружбу» и вздохнули: эх, вот нам бы… Отсюда до зарождения легенды – полшажка.
Впрочем, всего лишь версия… Не настаиваю.
Ну что, господа эрудиты, разгадали загадку про трактор ХТЗ-Т2Г?
Ладно, не надо терзать энциклопедии и поисковые системы Интернета. Все очень просто: на жатве вокруг много сухой соломы. Одна искра – и заполыхает. А этот трактор искр разбрасывал вокруг очень много, ибо работал… на дровах! Именно так. Проектировался он для северных губерний, где леса много, а до бакинской нефти далеко (другой у нас в те годы не было). Охапку полешек в топку – поехали! Стимпанк, говорите? Ну-ну…
А напоследок позвольте дать волю фантазии. Устал от сухих исторических фактов… Фантаст я или нет, черт возьми?
Потому что не дает мне покоя одна фантастическая идея, один несбывшийся, но возможный поворот рассказанной истории…
Представьте себе: что, если бы увлекающегося товарища Бухарина занесло в той речи чуть в другую сторону? Например, прочитал бы он накануне роман Толстого «Аэлита» – по срокам и датам вполне возможная вещь. Прочитал бы, и впечатлился, и вспомнил бы другой роман старого партийного товарища Богданова – «Красную звезду», и сказал бы с высокой трибуны о космических полетах, и о необозримых межпланетных и галактических перспективах победившего пролетариата…
И товарищ Титов, как и в истории с тракторами, принял бы фантастические перспективы, нарисованные любимцем партии, за конкретное руководство к действию…
И кичкасские работяги, скребя затылки, поинтересовались бы: а что это такое, планетолет? Как примерно выглядит и для чего предназначен? И товарищ Титов объяснил бы, помогая себе жестами и поминутно сверяясь с романом «Аэлита».
И, знаете – верю! После трактора «Запорожец» – верю! Сделали бы! Смогли бы! Эти – смогли бы! А может…
Может, правы те, кто утверждает – Вселенная так велика, так необъятна, что где-то и когда-то непременно осуществилось или осуществится все, что мы, фантасты, ни придумаем?
Тогда… Тогда где-то и когда-то на заводском дворе стояла (или будет стоять?) не странная трехколесная конструкция, отдаленно напоминающая трактор, но еще более странный аппарат: выкрашенный революционной красной краской планетолет с надписью не «Запорожец», а, например, «Наркомвоенмор товарищ Троцкий»… И поднимутся (поднялись?) по трапу отважные советские межпланетные путешественники во главе с товарищем Титовым, и взвоют невиданные, запорожскими левшами изобретенные и сработанные двигатели, и устремится «Наркомвоенмор товарищ Троцкий» к Марсу или к другой, очень похожей на него загадочной красной планете.
А с другой стороны – из иного мира, из иной несбывшейся для нас вероятности – подлетит к загадочной планете интерпланетонеф «Святой равноапостольный князь Владимир» под командой лейб-гвардии Семеновского полка штабс-капитана Гагарина, тоже князя.
И встретятся они, князь и партийный работник, – там, среди древних каналов и разрушенных городов, и вместе сядут у слабо тлеющего костерка, и будут слушать напевный рассказ Аэлиты о нашествии свирепых магацитлов…