Доставить домой!

После своего памятного выступления в Риге 11 ноября 2006 года Ричард П. Блокхэд с особыми почестями был отправлен на историческую родину. Сгоряча United Kingdom в духе старой традиции высылки неугодных ей личностей подальше от метрополии, хотело было отправить его в дар Австралии, но та отказалась, напомнив, что окончательно прекратила принимать подобные подарки еще в 1868 году, тем более, что у нее будто бы своих блокхэдов хватает, и потому Риччи из аэропорта под конвоем доставили на почти необитаемый полуостров озера Loch Ness, откуда он, оказывается, был родом.

Рик вынужден был дать властям обещание, что из глубинки Шотландии без крайней надобности в обжитые цивилизацией места выезжать не станет. А если по какой-либо срочной надобности придется отлучиться, то больше минуты ни у одного памятника не задержится.

В центральной части Северо-западного нагорья в Шотландии – озеро Лох-Несс

 

В родовом замке

В заброшенном родовом поместье Блокхэдов на берегу озера в замке Аркарт (Urquhart Castle), Ричард стал жить практически безвылазно, и вообще избегал встреч с кем-либо. Он как камень, брошенный в воду, вызвал волнение на поверхности, а сам пошел в глубину. Только здесь, в изгнании Рик почувствовал, какое это утомительное занятие поддерживать репутацию пристойности и добропорядочности. Но одиночество подобно тайне, которое долго хранить еще труднее и потому рано или поздно человеку неудержимо захочется как-то дать знать окружающим об оберегаемом им сокровище, намекнуть о своей особенности.

Съемка из космоса со спутника озера Лох-Несс и части полуострова с замком Urquhart Castle

И все же, первое время Рик жил в полном уединении, пытаясь понять, что же произошло на самом деле и как могло случиться, что его перформанс стал символом новых идеалов и освобождения от удушающих оков культуры. И сам себе ответил: нет сегодня героев. Нет святых. Есть умельцы, а святых и героев нет. Значит, задел он душевные струны современников.

Размышляя над часто слышимым утверждением: «свобода одного заканчивается у кончика носа другого», Риччи подумал, что в последнее время у слишком многих людей выросли чересчур длинные носы, и потому окружающая жизнь стала походить на непроходимую чащу. Говорят о свободе, а на деле шага в сторону ступить не дают. Это как же?! Выше нос и крутись на месте, как хочешь!?

Некоторые сделали на носу пирсинг с колокольчиками

Душа в невесомости – вот имя человека, думал Дик, и она хочет чувствовать себя ничем не обремененной и ни перед кем обязанной. Он считал, что душа, несмотря на ее происхождение, дана людям не в «аренду», с условием посвятить свою жизнь чему/кому бы то ни было – душа самоценна своей свободой. Однако, поразмыслив еще немного, он пришел к выводу, что у большинства людей она находит себе подходящее тело, устраивается в нем и живет по его законам, и выйти за его пределы не осмеливается. Их жизнь – не более, чем желудочно-кишечное существование. Они рождаются как вещи и живут как вещи, и этим подталкивают других относиться к ним, как к вещам. А в теле Риччи жизненная сила, свободная от самообвинений, бурлит, вихрится сознанием и вырывается через край.

Поэтому для тех, кто ненароком окажется на территории замка, Рик вывесил на воротах свой девиз – «Person – those who can be anyone» (Человек – это тот, кто может быть любым), чтобы не заблуждались, с кем здесь имеют дело, и что от хозяина можно ждать все, что ему заблагорассудится. А на калитке, там, где хозяева предупреждают: «Осторожно, злая собака», у него табличка:

«Уважаемые гости! Напоминаем, что на территории замка запрещены какие-либо законы, за исключением специально предусмотренных для них мест » [72]

– чем известил всех, что порывает с цивилизацией. За пределами его владений пусть подчиняются кому хотят, а на территории своего поместья все каноны культуры объявил «nоn grata».

Время от времени Рику нравилось «выходить из себя», хотелось стать непохожим на всем привычного – ему вообще наскучивало долго быть «самим собой», а наблюдая за спорщиками, часто возникало желание встать то на одну, то на другую сторону. Иногда даже хотелось стать чужим для тех, кто считал его своим, и посмотреть, как к нему станут относиться, долго ли будут удивляться, возмущаться и проклинать, или все же примут таким, каким еще не знали.

И о других Рик не старался узнать больше того, что видел сам – ведь как не интересен становится человек, когда узнаешь его прошлое! Поэтому каждый раз, встречаясь с друзьями, ему хотелось знакомиться с ними заново.

Он часто задумывался: а что, собственно, ему мешает быть другим, что заставляет оставаться одним и тем же в глазах окружающих, ведь уродился бы в другое время – и был бы другим?! И ответом оказывалось, что все сводится к привычке или нежеланию огорчать близких, но главное – неизвестность и страх остаться в одиночестве. А последнее время Рик вообще стремился быть незаметным, потому что, когда узнавали, начинал чувствовать себя мишенью.

Мрачный замок Блокхэдов Аркарт на озере Лох-Несс

Как бильярдный шар, он, столкнувшись с другими, убегал в другую сторону, чтобы удариться снова и лететь дальше – от себя, будто бы опознанного. Чтобы никто не мог сказать: «мы его знаем! Он – это…». Он не «это»! Все, что другие узнавали о нем – это не более чем следы его касаний с окружающими, тем более что его угол столкновений с чем-либо никогда не был симметричным: с чем столкнулся – оттуда-туда и покатился. Куда? – это зависело от того, что он при этом подумал.

А почему бы ему не быть другим?!

Ему часто приходилось слышать, что человек должен «определиться», или, как иногда говорят, «самоидентифицироваться» – политически, религиозно, национально, сексуально, или еще как-то…, но для себя твердо решил, что не будет ни с чем себя надолго «идентифицировать», иначе свяжешь себя обязательствами, и тогда ты уже почти не человек, а подобие вещи с кем-то заданными свойствами. Ведь свободен лишь тот, кто не стал частью чего-либо другого.

Но особенно его удивляло, да и настораживало – почему так получается, что каждая встреча, любая жизненная ситуация в этом мире, готова была устроить его судьбу. И ничто не подсказывает – какая только для него, и своим ли он делом занят. Что бы это значило? Неужели только то, что человек живуч и ко всему приспосабливается?! Или это к тому, что всегда можно остановиться, покончить со старым и начать новое. Видимо, поэтому Рик опасался подолгу придерживаться даже самых прекрасных идей, чтобы не превратиться в «человека на дистанции», который на бегу уже мало что замечает. Ему больше нравилось двигаться туда, куда вдруг потянет, потому считал, что жизнь – это непрерывное узнавание самого себя.

Прослышав из газет о рижском подвиге Блокхэда и его неожиданном появлении в здешних местах, некоторые, особо любопытные сограждане пытались было нанести ему визит и высадиться на остров, но всякий раз, когда лодки «с большой земли» пытались приблизиться, их начинала тянуть вспять неведомая сила. Часто у гребцов оказывались сломанными весла, и они с трудом добирались обратно, а на катерах был обгрызен гребной винт.

Случалось, лодки неожиданно переворачивались. Стали говорить, что Рик установил личный контакт с чудовищем Несси ( Nessy the Loch Ness Monster ) – она периодически посещает его, и не иначе как Лоханесса контролирует доступ к Блокхэду. Но смельчаки, готовые рискнуть, чтобы своими глазами взглянуть на еще одно чудовище, не переводились и кому-то удавалось незаметно добраться до острова вплавь. Вернувшиеся оттуда своими рассказами об увиденном еще больше будоражили местное население.

С появлением на острове молодого хозяина озеро в разных местах время от времени стало пускать огромные пузыри, которые взлетали в воздух и лопались в вышине с жутким треском. Лохнессологи считают, что это чудовище, выпуская газы из глубин озера, готовится к встрече с Ричардом и скоро прибудет к нему в замок.

От туристов в любое время года и раньше отбоя не было, а теперь и вовсе столпотворение, и потому, чтобы увидеть сразу двух монстров – Loch Ness Monster и Peeing Briton – сюда едут со всего света.

 

Чехов на острове

А тем временем Ричард, увлекся историей острова и, разбираясь в старых бумагах библиотеки замка, наткнулся на неизвестные страницы биографии знаменитого писателя А. П. Чехова. В заросшей пылью книге почетных гостей ему попалась на глаза запись, свидетельствующая, что некий русский Mr. Tczechov в 90-х годах 19-го века приезжал сюда на лечение целебными лохнесскими источниками от чахотки и познакомился здесь с прадедом Риччи, который незадолго до этого вернулся из Англии, нахватавшись там идей преобразования всего и вся. Мистер Блокхэд-старший повстречался тогда с Чеховым случайно на процедурах, где сам лечился от подагры и других недугов, а когда выяснилось, что рядом с ним лечится знаменитый писатель и чихающий доктор из России, то зазвал его погостить к себе в имение, чтобы поболтать с чужеземцем о болезнях и судьбах человечества.

Антон Павлович появился здесь вовсе не случайно – во время своего путешествия на Сахалин – «остров каторжников», он услышал древнюю легенду айнов о том, что на другом конце света, в Шотландии, наоборот, есть цветущий «остров свободы», который они называли «Остров сакуры» и которым правит добрая чуда-юда (Yewdo the Wonder).

Несмотря на то, что Антон Павлович считал, что «искатель приключений и тоже литератор» англичанин Б. Говард, говоря об иудейском происхождении айнов, погорячился, написав в своей книге «порядочный вздор об айнцах», намерение посетить загадочный остров его не оставляло. Прошло долгих 10 лет, пока он смог, наконец, тайно посетить Cherry Island. Трудно сказать, что больше тянуло Чехова на остров – история и родовые корни гонимых отовсюду «айнов», чудо-юдо-рыба-кит или мечты о свободе.

Но все это, как мы теперь знаем, ушло на второй план, когда он стал свидетелем споров арендаторов имения с вернувшимся хозяином о будущем вишневого сада. Разворачивающаяся на его глазах трагедия настолько увлекла драматурга, что зародила у него замысел написать комедию «Cherry garden» – «Вишневый сад», хотя, как сам писал жене: «я еще сам не понимаю, какая она, что из неё выйдет, и меняется она каждый день».

Оказывается, раньше на острове был вишневый сад (оттого он и получил свое название), но появившийся здесь старик приехал с новомодной идеей – построить в этой заповедной зоне дачки и сдавать их жителям здешних промышленных поселков – «Настроим мы дач, – убеждал он, и наши внуки и правнуки увидят тут новую жизнь. Все города, даже самые небольшие, окружены теперь дачами. И можно сказать, дачник лет через двадцать размножится до необычайности».

«Вишневый остров» – единственный остров Лох-Несса, который виден в юго-западной стороне озера, расположенный в нескольких милях от городка Fort Augustus

Но для этого надо было бы вырубить большую часть садовых деревьев, и постояльцы стали отговаривать его от этой затеи. Все в один голос, наперебой увещевали:

– Вырубить? Милый мой, простите, вы ничего не понимаете. Если во только всей губернии есть что-нибудь интересное, даже замечательное, так это наш вишневый сад. В прежнее время вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили.

– И в «Энциклопедическом словаре» упоминается про этот сад.

– Неужели с каждой вишни в саду, с каждого листка, с каждого ствола не глядят на вас человеческие существа, неужели вы не слышите голосов… Как же вы не слышите и не видите?!

– Да, – отвечал старый Блок, не слышу и не вижу, а все потому, что мой папаша был мужик, идиот, ничего не понимал, меня не учил, а только бил спьяна, и все палкой. В сущности, и я такой же болван и идиот. И такими же будут мои дети и правнуки.

Ему говорят: – Да кто же в нашу глушь поедет?! Только понаехавшие в наши края черномазые лебеди иногда наведываются, да и то потому, что их отовсюду гонят – не к добру они. Вон и сейчас один вдалеке показался.

Издалека «чудовище» и впрямь можно было спутать с черным лебедем

Провинциалы ошибались – из воды показывался не «черный лебедь» – в озере Лох-Несс обитали последние из оставшихся на планете плезиозавров (лат. Plesiosauria – вроде бы ящер), которые, ненамного высовываясь из глубин, изображали плывущих по водной глади лебедей. Эти «лебеди», появление которых считалось дурным знаком, в конце концов, и отпугнули потенциальных дачников, сорвав планы нового латифундиста. Поэтому, несмотря на то, что многие деревья повырубили, старик не успел до конца реализовывать свои идеи.

К тому же его совсем замучила подагра, и к концу жизни стал вообще плохо соображать, что происходит вокруг. Уходя из жизни, в полузабытьи он бормотал: «Иной раз, когда не спится, я думаю: „Господи, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, и, живя тут, мы сами должны бы по-настоящему быть великанами… И душа моя всегда, во всякую минуту, и днем и ночью, была полна неизъяснимых предчувствий. Я предчувствую счастье, я уже вижу его…“»

«Вишневый сад» from Cherry Island on Loch Ness

Антон Павлович в гостях у Блокхэда-старшего

Эта встреча с обитателями острова так растрогала Антона Павловича, что он немедленно взялся за написание знаменитой теперь пьесы «Вишневый сад» в память о своем пребывании на острове, в которой только названием намекнул о тайном посещении Cherry Island на британских островах, и совсем не упомянул о своем возможном участии в вырубке сада.

Раньше территория острова была гораздо большей, но когда вишневого сада не стало, он стал оседать в воду, и сейчас от него мало что осталось. Блокхэды пытались было поддержать утопающий остров, вбивая вдоль берега длинные сваи, но толку от этого было мало.

Молодой Блокхэд, продолжая копаться в архивах о пребывании на острове именитых посетителей, наткнулся на пожелтевшую фотографию и запись в гостевой книге, где, рядом с пометкой «Дочь Альбиона», упоминалось, что Mr. Tczechov любил выходить с мисс Уилькой Чарльзовной Тфайс на берег озера порыбачить или просто подышать с ней лохнесским воздухом и позабавить своими рассказами о нравах российской жизни.

Антон Павлович на Вишневом острове всматривается в озерную даль, надеясь увидеть «рыбу-кит» Несси. Эта старая фотография, очевидно, сделанная местным папарацци, неопровержимо доказывает, что Чехов любил творчество передвижников, особенно картину В. Г. Перова «Рыболов», и потому знал, как должен стоять рыбак во время поклевки.

 

Тайна Лохнесского чудовища

В фолиантах старинной хроники Аркарта Дик нашел сообщения о том, что появившиеся здесь в первом веке римляне видели на скалах пиктограммы с изображениями странного животного, с вытянутой мордой, которого из-за размеров сравнивали с китом или слоном.

Самую первую запись о «Лохнесском чудовище» лохнессоведы относят к 565 году от Р. Х., когда Св. Колумбан – настоятель монастыря с шотландского острова Иона, явился сюда к королю племени пиктов, чтобы призвать местное население к христианской вере. В его жизнеописании рассказывается о загадочном существе, обитающем в озере Лох-Несс и о победе святого над «водяным зверем», когда однажды увидел, как местные жители хоронят человека, который был искалечен Нисагом – так здесь называли чудище. В другой раз он увидел зверя, когда его ученик поплыл через пролив, чтобы пригнать лодку с другого берега, но вдруг из воды поднялось нечто «наподобие гигантской лягушки, но это была не лягушка». Помолившись, Св. Колумбан приказал монстру: «Прочь отсюда как можно быстрее!», и тот поспешил убраться в глубины озера, подальше от миссионера, который, как утверждают старинные хроники, приходился правнуком предводителю ирландских разбойников.

Святой Колумба спасает ученика. Озеро Лох-Несс, 565 год н. э.

Но через полвека зверь появляется снова, который «страшным ударом» убил человека и собирался убить еще одного. Однако тут появился аббат Адамус и крестным знамением приказал разъяренному чудовищу: «И не думай об этом! Не смей прикасаться к нему! Сгинь, змеиное отродье!», и зверь до времени снова отступил. Это чудесное спасение видели многие и, как пишет очевидец, все «поспешили восславить Господа».

На некоторых эмблемах Англии можно увидеть не только крест святого Георгия, но и расположенного в самом центре покоренного им врага

В этот же период здесь возникает культ святого Георгия. Поэтому неудивительно, что в еще одной старой книге, которую открыл Рик, говорилось о легенде, утверждавшей, что Nessie – потомок древнего рода кровожадных драконов, одного из которых будто бы пронзил в самое сердце Св. Георгий, избавив британские острова от расплодившегося тут драконьего племени. С тех пор Св. Георгия почитают заступником Англии.

 

Риччи из рода покорителей драконов?!

В связи с рижским подвигом Блокхэда, а также его непонятными отношениями с Несси, возникли слухи, что будто бы Ричард П. Блокхэд – потомок, хотя и очень-очень дальний, но того же рода, что и Св. Георгий. Какие бы странные или даже сомнительные личности не заявляли о родственных связях с чудотворцем, но ведь факт остается фактом – прославление Св. Георгия связано именно с побиением дракона, с которым Несси имела кровное родство, и если отвергать эту «чудовищную» идею о генетических корнях Блокхэда, то как тогда объяснить, что Несси именно перед храбрецом Риччи опустила голову? Мыслимое ли дело, чтобы драконесса склонилась бы перед кем-либо, если бы не учуяла в нем отзвуки той георгиевской силы, что некогда покорила их змеиный род?!

У Несси «стокгольмский синдром»?!

Возможно, кто-то скажет, что это совершеннейший абсурд, но Несси-то узнала его – доверилась и, конечно, неспроста – кому как не ей помнить чудесную силу укротителя змей. И не случайно же наш Ричард родился в год Дракона (1976 г. р.) – это зафиксировано в полицейском протоколе задержания Richard’а P. Blochead’а в Риге! Не хочется с порога отрицать эту шокирующую версию – она заслуживает внимания историков, даже если только в малой степени соответствует истине. И пусть линия Блокхэдов, как говорится, десятая вода на киселе славному витязю, так ведь проблема отцов и детей существовала всегда. Как уж потом славу отцов сохранят последующие поколения – никто не предскажет, ведь и в семье праведника Ноя оказывались очень разные дети.

К тому же, нельзя исключать, что драконы из кровожадных существ со временем, как пишут в былинных хрониках, превратились в почти ручных зверюшек – обессиленный и укрощенный змей-дракон по молитве святого падает к его ногам, и спасенная девица ведет его в город на поводке «как послушнейшего пса» (см. рисунок выше). Значит, иссякли силы в драконьем племени и потому все, кто не ушел «в затвор», утратили первоначальный облик и теперь они обычные пресмыкающиеся.

Но Несси была затворницей из редкой породы «ужасных ящеров» – Dinosauria (некоторые палеонтологи, вероятно, отнесли бы ее к умнейшему семейству Stenonychosaurus inequalis), которые практически не умирали, потому что, когда тело дряхлело, они просто сбрасывали его с себя, как ящерицы в случаях опасности расстаются со своим хвостом. Из их брошенных шкур рыцари делали накидки и облачались в них для устрашения врагов – таких называли «витязь в драконовой шкуре». Впоследствии люди, ничего не подозревавшие о драконовском обновлении, сочинили героические легенды, в которых воспевались их битвы с чудовищами, ведь в доказательство своих подвигов рыцари предъявляли «трофейные» шкуры.

На протяжении миллионов лет Несси многократно возрождалась внутри самой себя – «реинкарнировалась», но после поражения в битве со Св. Георгием из чудовища превратилась, в общем-то, в безобидное существо. Некоторые драконы ее рода стали друзьями витязей, которые их холили, кормили, водили в ночное, а те, в свою очередь, помогали им и не только участвовали в их ратных делах, защищая рубежи родины, но в мирное время пахали землю, ходили на заготовку дров, сбор ягод и грибов и многое другое.

«Богородичные змейки» у чудотворной иконы

Змеи с черными крестиками на головах на праздник Успения Богоматери заползают в церковь и стремятся прикоснуться к чудотворному образу. На греческом острове Кефалония их называют «богородичные змейки»

А их родственники – змеи, обзавелись черными крестами на головах, стали церковными «прихожанами» и теперь по великим праздникам ходят, вернее, ползают в церковь и прикладываются к иконам. Небось, отмаливают первородный грех своих сородичей.

В семейном фотоальбоме Блокхэдов сохранилось изображение, на котором можно видеть, как в праздничный день странствующий рыцарь, верхом на прирученном драконе демонстрирует горожанам его удивительную способность регенерации отсеченной головы, а те аплодируют им и криками «Браво!» просят повторить чудо. Эксперты полагают, что это, несомненно, этюд с натуры, настолько точно и достоверно выписаны детали всех персонажей картинки.

Витязь Славный Сильный и Храбрый Еруслан Лазаревич едет на Чудо Великом Змее

Еще одним бесспорным доказательством реальности происшедшего стал генетический анализ образцов краски с изображения крови дракона на картине и слюны Несси – он показал их почти стопроцентное совпадение.

 

Чудище морское в ожидании героя

После каждой новой реинкарнации за Несси долго следили ее многочисленные родственники, чтобы какой-нибудь заморский птеродактиль не испортил прекрасный экземпляр породы. Такое раньше, увы, случалось и потому вместо грозных и огнедышащих драконов стали рождаться, трехголовые гидры и аспиды-каракатицы.

Когда она подросла и превратилась в стройную амфибию, то разные водоплавающие стали подолгу крутиться вокруг нее и приглашать на шумные вечеринки в дальние омуты озера. Но в ее сердце уже жило предчувствие скорой встречи с Блокхэдом и потому, посматривая в сторону замка, Несси всегда им отвечала, что ей «надо подумать», и в конце концов, они от «этой дуры» отстали.

Чтобы предстать перед Ричардом своего сердца во всей красе, Несси периодически устраивала себе гигиенический осмотр и для этого полностью раздевалась. И на сей раз она, ухватившись за губы, аккуратно сняла с себя и свернула в рулон комбинезон своей кожи, а затем, расстелив на берегу, скребла, очищая от образовавшихся наростов и разглаживала озерными булыжниками появившиеся кое-где морщинки. Потом принялась за мышцы – снимала их с шеи, живота, спины, чтобы растереть соком глубоководных водорослей. Завершая профилактику, она левую ягодицу за что-то отшлёпала, а правую, не удержалась и ущипнула.

Несси занята гигиеническим осмотром своей фигуры

К своим внутренним органам она относилась не менее заботливо – осторожно вытягивала их гирлянду наружу, с каждым здоровалась, называя по имени (как это принято в медицинских атласах), кого приветливо похлопает по одному боку, кого прижмет, кого-то подбодрит ласковым словом, а затем, разложив на траве и облизав, разминала и массировала. И наконец, оставшись только в скелете, обмазалась целебной озерной грязью, и продолжила снимать онемевшие косточки, оставляла их на часок отдохнуть от вечной привязанности к позвоночнику.

Если бы кто застал ее в таком виде, то наверняка бы подумал, что сошел с ума, посчитав это совершенно невозможным. Но особо удивляться тут не стоит, ведь сила воли Несси была такова, что все части тела, когда слышали ее команду «Разойдись!» – расставались друг с другом, а по команде «Ко мне!» – собирались вместе как солдаты на плацу. Одного взгляда ей хватало, чтоб отдать команду.

Когда коршун в вышине видит зайца – тот бежит быстрее

Они слушались ее беспрекословно, и лишь иногда сигналили: «Ой, больно!» (больше-то им сказать было нечего) – и приходилось с ними считаться и изредка давать поблажку.

Когда все части туловища были вымыты и высушены, она собирала их заново, и только после этого бралась за голову – вынимала челюсти, глаза, уши, промывала их и смазывала устричным соком. черепную коробку полировала мелким песком, ноздри прочищала морскими ёжиками. Прикладывала свою ушную раковину то к левому, то к правому полушарию, стараясь уловить степень согласованности пения нейронов. Тщательно пересчитывала количество извилин – не добавилось ли или, не дай бог, убавилось. Удостоверившись, что с головой у нее все в порядке, чудовище придирчиво осматривало себя в зеркале озера. Наконец, прежде чем нырнуть в воду, Несси до блеска начищала коготки на лапах так, что те сверкали как пуговицы на мундире – только после этого можно было идти купаться.

И по суше Несси передвигалась замечательно – если никуда не торопилась, то, бывало, как павлин распускала свой роскошный хвост и помахивая им как опахалом, прогуливалась по берегу. Когда же спешила по какой-то надобности, то перепрыгивала с места на место как кенгуру, так, что за один прыжок запросто могла преодолеть пару десятков метров – прыгучесть у нее была хорошая.

А еще Несси могла выворачиваться наизнанку, и в теплые летние дни перед сном она, бывало, в таком виде тайком выходила на вечернюю прогулку, наслаждаясь прохладным ветерком. Тогда взору влюбленных парочек, уединявшихся на противоположном берегу, являлся огненный столб причудливых очертаний, который перемещался по дорожкам замкового парка. Те, кто наблюдали вспыхнувший на острове огонь, говорили, что это пляшут шаровые молнии или огни Святого Эльма. Правы они были только отчасти, потому что не могли предположить, что это пылала душа Несси и светилось ее сознание.

Так она и жила в ожидании верного друга – подрастала, прыгая и выворачиваясь то наружу, то обратно в себя, кружила вокруг острова, пока тут, наконец, не появился уже прославленный Ричард.

 

Они узнали друг друга

К моменту возвращения Рика в замке постоянно уже никто не проживал, Поэтому Несси очень обрадовалась появлению хозяина и, высовывая из воды только голову, старалась привлечь его внимание. И однажды, когда тот пошел купаться, Несси издали робко поклонилась и подплыла к нему, и предложила покататься на ней по озеру. Дик, утомленный ежедневным сиденьем в библиотеке, сразу согласился. Он сбегал в сарай, нашел там что-то из сохранившейся амуниции для верховой езды и, забросив на спину Несси седло и взяв в руки поводья, трижды сплюнув назад через левое плечо, похлопал животное по чешуйчатым бокам – мол, давай, трогай!

Это было удивительное зрелище – чудовище, оттолкнувшись от берега и пофыркивая, поплыло по озерной глади – недаром очевидцы утверждают, что у Несси лошадиная морда.

Одни говорили, что Риччи просто катался на сколоченной им лодке, другие, что Несси иногда принимает вид катера, а золотая рыбка изображает рулевого

Так состоялась их долгожданная встреча. Ведь еще 15 лет назад, в конце лета достопамятного 1991 года, когда даже до озера Лох-Несс стали доходить вести о каких-то переменах на восточном фронте, Несси, услышав отчаянные вопли на берегу, решила высунуться на поверхность, чтобы посмотреть, не ведутся ли уже бои на подступах к Форт-Августу.

Но оказалось, что шум и гам, разбудившие ее, были не сражения за город Август и не донесшиеся раскаты взорвавшегося тогда же Созвездия Сознающей Себя Радости (СССР), а крики ватаги бойскаутов, прибывшей сюда с целью выследить зверя, чтобы получить за него обещанные Британским цирком награду в 20 тысяч фунтов стерлингов. Правда, здесь поговаривали, что «циркачи», появлявшиеся тут как-то ранее с той же целью, были агентами MI-6, выполнявшие тайную миссию по ликвидации Несси, которая, по мнению Secret Intelligence Service, могла стать символом независимости Шотландии. Loch Ness Monster, действительно, с подозрительной регулярностью замечали на глади озера как раз во время народных волнений.

В тот день из прибрежных зарослей она увидела только как пятнадцатилетний лоботряс в поисках чудовища носится по берегу, кидает в воду камни и палки и выкрикивает грязные ругательства – Fucking сherry! Kiss my ass! – и тому подобные приветствия, вызывая ее на поединок. Но мудрая Несси понимала, что последний факт, который становится известен о человеке, вовсе не означает, что он готовился к нему всю жизнь. К тому же она была глубоко тронута тем, что Ричард, повзрослев, отомстил за ее давнее унижение на Рижском взморье, когда прибыла сюда просто погостить и отдохнуть.

Тогда Риччи еще не мог понять, почему он так, по-мужски, отметил День Лачплесиса (между прочим, медвежьего сына) у Памятника Свободы рядом с его барельефом – видимо, инстинкт душевного самосохранения подсказал, ведь, как уже говорилось, Ричард родился в год Дракона.

Лачплесис – герой народного эпоса, избивает безоружного Дракона в Юрмале

Несси шлет воздушный поцелуй Блокхэду и в знак вечной дружбы установила радугу между собой и его замком

С распростертыми объятьями и тоже воздушным путем Рик посылает Несси ответный привет

А Риччи, вспоминая тот случай детской охоты на Несси, теперь испытывал к ней чувство благодарности и доверия – те, кто не обижались за его выходки, всегда казались ему бесконечно щедрыми и благородными. До нее никто успешно не проходил его жестоких испытаний на верность.

И снова Несси сердечным радаром узнала своего героя, выйдя ему навстречу. Она была счастлива потому, что теперь, как ей казалось, они были готовы вместе пройти новые испытания на пути к свободе.

 

Ens est esendo или Божественное недоразумение

[84]

Долгими вечерами Несси, расположившись под деревом в саду замка, рассказывала удивительные истории, очевидцем которых она стала за свое многомиллионнолетнее существование. Вся земная история разворачивалась перед ее глазами, так что трудно было найти более надежного свидетеля, который мог бы лучше, чем кто-либо другой знать, как тут все на самом деле происходило. Правда, рассчитывать, что она припомнит все подробности важных событий, конечно, не приходится. За долгие годы память могла дать осечку, одно могло наслоиться на другое – здесь правда переплелась с действительностью, и с этим историкам придется считаться.

Несси начала свой рассказ с того, что призналась, что на небе у нее мозгов не было – только сознание достоинства своего имени, и раскрыла Рику его тайну. Несси, сказала она – это уменьшительное от Агнесса (чистая и непорочная – она вроде как невинный агнец) и происходит от Агни – божественная сила, свет мудрости и огонь «внутреннего осознавания», который Несси несла в мир людям. За что, подобно Прометею, пострадала.

Она считала, что ее история и последующие перерождения начались с того, что Бог решил создать свое подобие, ведь Всевышнему присуще творчество и значит, обязательно должен был наступить момент, когда пожелает создать что-то «самое-самое».

Риччи, слушая ее, раскрыв рот, тоже задался вопросом: а может ли кто-нибудь, обладая невообразимой творческой силой, удержаться от того, чтобы проявить себя в максимально возможной степени? Вряд ли. Уж он-то точно бы не удержался. Несси уловила ход его мыслей и вдруг трижды подряд на старолатинском языке издала звук:

– «Э-э» «Э-э» «Э-э» («Е E E»).

Рик истолковал эти звуки как начало слов, извещающих о мировом законе: Сущее существует существуя – Ens est essendo, рассудив, что, если некое сущее вообще есть, то оно как-то действует, т. е. существует существуя.

– Значит, если существование здесь, нуждается в существовании чего/кого-либо там, то создание мира и вся его история доказывает, что существование там нуждалось в существовании здесь.

И Несси кивнула ему – так и есть.

Вообще-то, Несси говорила на странном наречии – как бы языком иероглифов, а не рассыпаясь буквами, но она дала Риччи пожевать какой-то сушеной водоросли, и он, не отрывая от нее глаз, стал все прекрасно понимать.

Платон тоже не знал английского – и ничего

А было все так – чудовище продолжало свой рассказ. – Представь себе, что ты абсолютно свободен что-то сделать или не сделать – тогда твоя свобода постоянно будет подталкивать делать или не делать.

– Как это?!

– Ну, если ты свободен – можешь делать, а можешь не делать – что выберешь? Если свободен?

– Ничего не буду делать!

– Но ты же свободен – можешь же делать, а не не делать.

– Ну, тогда буду делать!

– Зачем? Ты же свободен? Можешь ничего не делать.

– Буду делать, что захочу.

– А чего ты хочешь – делать или не делать?

– Не знаю.

– Вот, так и «Дух Божий носился над водою» – носился, метался туда-сюда, не находил себе места, колебался, не мог решить – делать или не делать.

– Если ничего не хочешь, то все равно – делать или не делать.

– Почему же все-таки захотел делать?

– Потому, что «Аз есмь Сущий», а сущее существует существуя, т. е. отказываясь от неопределенности свободы в пользу свободы делать, что хочешь, и не делать, чего не хочешь. То есть избыток творческой силы однажды побудил свободу уступить первенство творчеству – И сказал Бог: да будет! И результатом Творения стало создание еще одного светоносного существа – Люцифера.

– Да, но это означало, что тогда же Небесная Иерархия нарушилась!

– Ну, да!

– Как же так?!

– «Тайна сия велика есть» – сказала она. Непостижимый Господь назвал Свое имя: «Вот имя Мое на веки» – היהא דשא היהא (ehyeh asher ehyeh) – Аз есмь Сущий – Я есть Тот, Кто Есть – «I am that I am». То есть было сказано, что Бог вовеки равен себе самому. Но что означает для Создателя равен себе самому – навсегда останется для нас тайной. И не является ли это тайной для Самого Бога?

Все, услышанное от Несси, Рик собственноручно записал в Гостевой книге замка, и теперь то, что он из этого понял можно в ней прочитать. А там написано, что Бог и Люцифер отличались между собой только одним невидимым свойством: Бог сам причина самого себя, а творение – нет, но увидеть это отличие Люцифер не мог. Свое присутствие в мире он считал ни от чего не зависящим, поскольку не мог допустить возможность своего несуществования, подобно тому, как ни один человек не может представить, что мог бы вообще не появиться на свет. Ведь в сознании нет никакого знания о самом сознании и его происхождении, потому Люцифер был уверен, что появился ниоткуда и был всегда.

Трудно верить в то, что само нуждается в вере

И вскоре между ними возник спор – кто же из них Бог. Создатель пытался еще увещевать Люцифера и предлагал вместе продолжать творение мира, но все было тщетно. Разочарование своим лишь внешним подобием с Богом так потрясло его и повергло в смятение, что он стал чувствовать себя обманутым. Он самый прекрасный и светлый – «печать совершенства», а абсолютной свободы у него нет. К тому же, еще требуют подчиниться какому-то глиняному Адаму! Спор, нарастая, перешел в противоборство, а дальнейшее сопротивление Великому давало ощущение собственной силы. Сознание Люцифера – «Аз есмь» уже никогда не оставляло его, и обратилось в неудержимое стремление к независимости.

Но настало время, когда Создатель решил вытеснить упрямца с небес, а вместо ангельского Себе подобия создать другое, из праха, земное – Адама и Еву, чтобы таких недоразумений больше не случалось, а Люциферу повелел быть им прислугой. Люцифер попытался было воевать – очевидцы говорили, что Люцифер был похож на молнию, и треть ангелов последовала за ним, за что позже поплатились (когда оказались в образе динозавров), понеся кару от крокодилов, которые признали волю Всевышнего и стали служить Адамам. А «печать совершенства», «сын зари» был сброшен с вершин мироздания на землю, и стал Сатаной.

Соперничество исказило первоначальную природу Люцифера и не дало ему существовать таким, каким был задуман Создателем. Люциферово братство стало распадаться, мельчать, множиться, так что, в конце концов, они совсем запутались – кто они и откуда взялись. Постоянно раздваиваясь, их характер совсем испортился, они все время спорили – кто главнее-первее, ссорились между собой, и вскоре совсем огрубели. А некоторые вовсе тянулись к хаосу или пустоте.