Вечером бар превращался в некое подобие клуба, где наемники пили пиво, обменивались новостями и анекдотами или просто болтали с приятелями. Местная традиция, и не мне ее было менять, поэтому каждый вечер приходилось знакомиться, шутить, пить пиво, но всякий раз я испытывал скованность, находясь среди этих людей. Они представляли собой редкий сплав как хороших, так и плохих качеств. Сила, воля, смелость и тут же жестокость, тяга к насилию.

«Да это не псы… Это просто какие-то собаки бешеные» – такой вывод я сделал после первого вечера.

Мне говорили про специфику их работы, про то, что нельзя ее делать в белых перчатках. В основном все доводы сводились к одной фразе – выжить, убив врага любой ценой. Как я ни старался, я не мог понять их логики, но, с другой стороны, так не бывает, что один прав, а остальные не правы. Конечно, случаются исключения, но они крайне редки. Я уже решил, что попал из огня да в полымя, переведясь к ним. Но хуже всего были их кровавые рассказы. Они хвастались своими подвигами, как дети хвастаются игрушками, делились такими страшными подробностями, что у меня временами мурашки начинали бегать по спине.

Конечно, не все походили на отпетых головорезов, были и нормальные люди, если, конечно, их можно назвать людьми. Как правило, это были технические специалисты, подрывники, связисты и спецы по различным электронным системам. Эти люди отличались от основного контингента, их рассказы порой было смешно и интересно слушать. Встречались даже своего рода сказки. Из одной я узнал, что мой командир – побочный сын президента одной из корпораций, из другой, что Макс – сын генерала. Среди этих историй я сумел кое-что выловить и отложить на память. Например, все считали «бзиком» Жано его личное понимание нашей государственной системы. В слово «система» входила личная и общественная жизнь каждого человека, движение и развитие любого общества, партии, правительства. Он верил, что наша система, какой бы совершенной ни была, является клеткой для любого человека, а вот рейды – это истинное проявление свободы, или жизнь вне клетки. Также он утверждал, что если взглянуть на современное общество повнимательнее, то нетрудно заметить, что программа любой партии, социальная программа или государственные законы самого либерального и демократического государства – не что иное, как прутья клетки. Прутья призваны держать общество, а значит, отдельную личность, за решеткой условностей, которые составляют и направляют отдельную особь по определенной дороге, которая зовется жизнью. Конечно, человек может обмануться, почувствовав себя свободным, и оставаться таким до конца жизни. В конце концов, истинная вера и есть в какой-то степени свобода, но не тела, а духа, однако реальности нашей жизни таковы, что истинному вершителю своей судьбы этого мало. Ему нужно все или ничего. И когда человек поймет это, он сможет пролезть между прутьями и обрести свободу.

Услышав подобное откровение от человека, который, как он утверждал, неплохо знает моего командира и ходил с ним в три рейда, я поежился. Это же настоящий бред параноика, замаскированный под социальную теорию.

«Здесь просто рай для психиатров. Заповедник», – к этим мыслям я пришел на третий день своего нахождения в лагере, а на четвертый день меня самого пригласили к врачу-психологу. И все из-за того, что в лагере появился наемник по кличке Квадрат.

Только я взял стакан сока из рук бармена, как на стойку надвинулась массивная фигура, толкнув меня тяжелым плечом. Сок, расплескавшись, потек по руке. Я недовольно посмотрел на толкнувшего меня. Незнакомое, с квадратным подбородком лицо лучилось непробиваемым самодовольством. Встретив мой взгляд, тип нагло усмехнулся. Ситуация была простой и ясной.

– А извиняться тебя мама не учила? – Я вернул ему наглую ухмылку, изобразив нечто похожее на своем лице.

– Ты это мне?

– Тебе, парень.

А вот здесь я явно не предугадал развития событий, надеясь, что оно будет традиционным. Угрозы, мат и уже только потом… Поэтому движение его массивного тела оказалось для меня неожиданным и, что удивительно, стремительным, но это я понял довольно поздно, после несколько мгновений тьмы и бесчувствия. Когда перед глазами немного прояснилось, оказалось, что я лежу на полу. Приподнял голову, тяжелую, словно с похмелья. Челюсть ныла, отдавая болью в затылке. Провел языком по губам. Так и есть. Кровь. И тут я завелся. Нет, это была не дурная вспышка, когда кровь ударяет в голову и ты бросаешься на обидчика с неистовым криком, ничего перед собой не видя. Меня словно обдало изнутри ведром холодной, почти ледяной родниковой воды, разом охладив все чувства и эмоции. Я встал среди звенящей тишины, облитый спокойствием, холодным и расчетливым, словно броней. Никогда еще мое сознание не было столь ясным в критический момент. Огляделся. Головы всех без исключения были повернуты в нашу сторону.

«Значит, представление? – спросил я их мысленно. – Цирк ходите видеть? Ну что ж, покажем».

Вытер с губ кровь. Посмотрел на нее, размазанную по ладони, и негромко сказал, глядя прямо в глаза Квадрату:

– А как насчет драчки на ножах?

Моего спокойствия, а тем более такого вопроса он не ожидал. Готовый к классическому продолжению драки, он не понимал моего нестандартного поведения и от этого растерялся. Несколько секунд в зале стояла полная тишина.

– На ножах? Сейчас? – Но гонор и сила, которую он знал за собой, быстро помогли прийти в себя. – Нет вопросов. Порежу на ломтики, а потом посолю и употреблю с пивом.

В зале раздались смешки и шутки.

– Два клинка, – кинул он в окружающую нас толпу. – Займемся воспитанием борзого молодняка по второму кругу.

Теперь пришел мой черед показать свою крутость, правда пока на словах.

– Мне не нужно. У меня есть перочинный ножик, которого мне вполне хватит, чтобы вырезать розочки на щеках у этого симпатичного парня.

По толпе снова прошла волна смеха:

– Силен парень! Розочки! Как сказал, а?! Перочинный ножик! Вот выдал! Шутник!

А когда я достал из кармана «Зверя», наемники впали в веселое буйство:

– Ты что, парень, совсем с головой не дружишь?! Квадрат тебя на ломтики порежет!

Но шумели они недолго. Тишина повисла в воздухе, как только мы с Квадратом ступили в круг. Не успел прозвучать сигнал к началу поединка, как Квадрат закружил вокруг меня, перебрасывая из руки в руку клинок. Он явно осторожничал, пытаясь вынудить меня атаковать, чтобы понять, что я из себя представляю. Странновато выглядел я с простым ножом в глазах «псов», в том числе и Квадрата. Я сильно рисковал, сделав ставку на «Зверя». Мы уже с минуту кружили, когда наемник решил попробовать меня на вшивость. Сделав шаг вперед, он выбросил вперед руку с ножом. Сверкнувшее перед самыми глазами лезвие заставило меня усомниться в моем плане, но удача оказалась на моей стороне. Рубанув в ответ почти наугад, я сумел достать невидимым лезвием стальной клинок. И тут на глазах у всех лезвие боевого ножа отделилось от рукояти и с легким стуком упало на пол. Толпа, до этого кричащая и жестикулирующая, оторопела и замерла. Все взгляды скрестились на руке Квадрата, который ошарашенно уставился на обрубок в своей руке. Зато я не стал терять время. Воспользовавшись его растерянностью, я шагнул к нему. Успеваю поймать его полный недоумения взгляд, после чего впечатываю кулак ему в челюсть. Наемник с грохотом летит на пол. Звук падения тела словно разбудил остальных. Послышались заковыристые восклицания.

– Как тебе это? – бормочу я вполголоса, со злорадством наблюдая, как Квадрат медленно отрывает голову от пола, трогает челюсть рукой и морщится от боли.

Я прячу «Зверя» в карман и, видя устремленные на меня со всех сторон любопытные взгляды, начинаю лихорадочно придумывать объяснение чуду, которое только что совершил. Проходит секунда, другая, и я понимаю, что мои объяснения никому не нужны, – наемники, вместо того чтобы броситься ко мне с вопросами, столпились вокруг обрезка клинка и с интересом его рассматривают, комментируя на все лады происшедшее. Обо мне все словно забыли. Смотрю на противника в ожидании его реакции. Но и он, игнорируя меня, с интересом рассматривает срез на лезвии. Не зная, что и думать, отхожу к стойке бара.

– Стакан сока, – говорю я и, наткнувшись на вопросительный взгляд бармена, поясняю: – Апельсинового. Холодного.

Тут же краем глаза замечаю приближающегося Квадрата. Разворачиваюсь к нему, готовый к продолжению «разговора». Заметив мой маневр, «пес» только криво усмехнулся:

– Расслабься. Классный у тебя фокус. Учился этому или как? Или это секрет?

Раскрывать свою тайну я не собирался.

– Да какой секрет, – немного сиплым от напряжения голосом ответил я. – Фокус. Фокусник я.

– Фокус?! – искренне удивился он, а потом неожиданно рассмеялся: – Ха-ха! Фокусник он! Ха-ха! Пива мне! Почему после схватки мне пить всегда хочется? Не знаешь, парень?

Я пожал плечами. Дескать, каждому свое.

– Брось! Не напрягайся! Меня зовут Фрэнки. Квадрат. А тебя, как я слышал, Дэвид?

– Дэвид.

– Будь здоров, Дэвид!

Ухватив со стойки банку пива, он опорожнил ее в три глотка. Потом, похлопав рукой по оттопыренному нагрудному карману, куда он положил обрубок ножа, ухмыльнулся:

– Оставлю на память. Как сувенир. – После чего, развернувшись, направился к «псам», толпившимся в центре зала.

Лезвие пошло по рукам. То один, то другой наемник кидал на меня любопытные взгляды, но никто даже шага не сделал в мою сторону.

«Странные порядки. Никто не поинтересуется, чем я разрубил клинок. Или это тоже относится к запрету на все личное? Хм. Интересно».

И тут меня затрясло. Накатила запоздалая реакция на происшедшее. В безотчетном желании хоть что-то сделать, я ухватился за высокий стакан с соком и, не замечая его вкуса, вытянул до дна. Сразу стало легче. Оказалось, что я тоже зверски хочу пить.

– Еще сока!

На следующий день мое расписание неожиданно изменилось. Отработав с утра свои часы в тире, я после обеда собрался идти на лекцию, но тут запищал коммуникатор внутренней связи. Нетрудно было догадаться, чем вызван неурочный звонок. Впрочем, тут и дураку было понятно, от внимания начальства поединок не ускользнул, но того, что это будет вызов к врачу-психологу, я явно не ожидал. Думал получить нагоняй, а получил направление на медицинское обследование. Второй раз я удивился, увидев, что врач оказался не мужчиной, а женщиной. Почему-то я решил, что постоянный штат базы представляет собой чисто мужской вариант. И это, по-моему, было бы правильно. Лишние страсти здесь абсолютно не нужны. Тут и так маньяков хватает, а если еще сексуальные появятся… Тогда туши свечи! Правда, в ее оправдание можно было сказать, что как женщина она тянула на тройку по пятибалльной шкале. Атлетическая фигура в сочетании с большим ростом и широкими плечами придавали ей мужеподобный вид, и только пышные, густые волосы и большие синие глаза говорили о том, что это все-таки женщина. К тому же у нее был приятный, грудной голос, вот только сама грудь находилась в зачаточном состоянии. Мой оценивающий взгляд она восприняла легко. Было видно, что ей не привыкать к подобным осмотрам. С минуту мы разглядывали друг друга, после чего она начала разговор:

– Дэвид Сакс, сержант, дипломированный специалист. Все верно?

– Все правильно, док.

– Итак, Сакс, как вы оцениваете свое вчерашнее поведение в баре?

– Я должен оценивать? По-моему, это ваша работа. Если я не ошибаюсь, то это вы из нас двоих – психолог.

Мой несколько вызывающий ответ был прямым следствием раздражения, которое я испытывал, получив приказ явиться к врачу, и вызова не просто к врачу, а именно к психиатру. Я всегда считал, что если у меня и будут проблемы со здоровьем, то в последнюю очередь с головой, оттого посчитал подобный вызов личным оскорблением.

– Психолог – я. А кто из нас устроил вчера поединок? Я или вы?

– Если вы так ставите вопрос, то я. Я дрался. Вчера вечером. В баре. Вас это устраивает?

– Уже легче. Поставим вопрос по-другому. Вы легко поддались на провокацию?

– Если вас толкают, причем грубо, то…

– Сакс, я почему-то думала, что вы стоите на более высокой ступени умственного развития, чем большинство моих пациентов. Или вы просто валяете дурака передо мной?!

– Что именно вы от меня хотите?

– Хочу четких ответов на поставленные вопросы. По ним составлю ваш психологический портрет. После чего пойду на доклад к начальству и обрисую перед ними ваш внутренний облик. Надо же им знать, насколько близко ваше внутреннее «я» соотносится с обликом серийного убийцы. Или сексуального маньяка. Этого хватит? Или нужны детали?

Только я начал заводиться от тупости и бессмысленности нашей беседы, как в ее глазах мелькнуло нечто, что явно не соответствовало образу ненормальной докторши. Словно через прорези маски на меня смотрели цепкие и внимательные глаза.

«Это что, такая игра? Или тест? А что, похоже. Когда брали на работу в концерн, нечто такое было. Кину пробный шар, а там посмотрим».

– Оригинальный тест. Чуть было не попался в вашу ловушку. – Я изобразил легкую усмешку.

Она посмотрела на меня с удивлением, потом озадаченно сдвинула брови:

– Почему вы так решили, Сакс?

– Вас выдал взгляд, доктор. Изображаете сердитую женщину, а взгляд внимательный и цепкий. – Я театрально развел руками. – Несоответствие. Отсюда вывод: или у вас, извините, не все в порядке с головой, или это психологический тест. Остановился на втором варианте.

Она задумалась, потом рассмеялась:

– Теряю квалификацию. Ладно. Пойдем дальше. – Она взглянула на развернутый перед ней голографический экран. – Судя по видеозаписи вашего поединка, вы хладнокровный человек. Не жестокий. Хотя чувствуется, что проливать кровь вам не в новинку. Сообразительны. Присутствует логика, также анализ. Значит, помимо диплома, у вас есть мозги. Что ж… Вырисовывается занятый типаж. Мне интересно будет с вами работать.

Заметив, что я напрягся после ее слов, она добавила:

– Не стоит так волноваться, Дэвид Сакс. Это обычный курс психотерапии. Четыре сеанса. У нас все его проходят. Рано или поздно. И даже по несколько раз. Поверьте мне, уж лучше это, чем психбольница. Ну, что вы на меня так смотрите? Вы же умный человек. И должны понимать, что вы все здесь, за редкими исключениями, наши потенциальные клиенты. А если исходить из моего личного мнения… – Тут она резко оборвала сама себя. – На сегодня все. Жду вас завтра в это же время. Насчет расписания не волнуйтесь. Мой курс в него уже внесен. Всего хорошего, сержант.

– Всего хорошего, док.

Еще через два дня к моим занятиям, помимо визитов к психологу, прибавился новый предмет под названием «Виртуальные джунгли». Теперь я, помимо теоретического материала, час в день бродил по созданным в моем воображении джунглям, закрепляя материал на практике.