Корабль заметно вздрогнул.

«Стыковка. Переходный модуль. Началось».

– Всем оставаться в своих каютах! Никакого движения! Повторяю: никакого движения! – раздалось по внутренней системе связи.

Для меня эти слова означали начало операции. Тело напряглось, нервы натянулись как струны, мне уже сейчас хотелось, чтобы все поскорее закончилось. В коридорах челнока раздался тяжелый грохот солдатских башмаков абордажной команды линкора.

– Команде и членам делегации! Всем собраться в кают-компании! Команде и членам деле…

В этот миг помощник-референт по экономическим вопросам – под такой должностью я числился в списке делегатов – исчез из транспортного челнока, доставившего на орбиту правительственную делегацию.

Место, где я возник, оказалось удачным вдвойне. Как в плане неожиданности, так и в тактическом плане. Очутившись за спинами ничего не подозревающих людей, излишне напряженный, готовый стрелять во все, что движется, я запросто мог совершить ошибку, убив не того, кого надо, а так в моем распоряжении оказалось несколько драгоценных секунд, давших мне возможность разобраться в обстановке и определить цели. Первыми среагировали на меня телохранители командующего эскадрой, но, будь они хоть трижды профессионалы, куда им было тягаться со мной, когда ствол легкого пулемета смотрел в их сторону, а палец лежал на спусковом крючке. Оставалось только нажать, что я и сделал. Глухое короткое чавканье перечеркнуло их жизни в первые же секунды.

«Есть!» – это был запоздалый отклик сознания на мой переход. Искра радости вспыхнула и тут же погасла. Работа еще только начиналась.

– …поэтому планировать атаку в этом ракурсе можно только…

Последующие слова седого человека в адмиральском мундире повисли в воздухе, как только он обернулся на странные звуки. И замер, не веря своим глазам. Его собеседник, в звании вице-адмирала, развернулся вслед за своим начальником, чтобы так же замереть, как Савиньи. Как я их понимал. Увидеть распростертые на полу трупы охранников и неизвестного типа, взявшего их на мушку, – это вам еще то зрелище! Особенно если осознать, что взяться ему здесь вроде неоткуда. Пока они в молчаливом удивлении пытались понять, что произошло, офицер-звездолетчик, сидевший за контрольным терминалом, по молодости лет решил изобразить героя. Предупреждающе вскинутый ствол не помог, он так и не оставил попытки вытащить из кобуры оружие. Не понял предупреждения – сам виноват! После естественного отбора из пяти присутствующих на мостике осталось только двое. Адмирал и его первый помощник. До того как вскочить на ноги, они сидели в мягких креслах перед виртуальным большим экраном, следя за действиями абордажной команды на челноке, параллельно обсуждая какой-то маневр из военной тактики.

«Теперь им есть о чем поговорить, помимо военной тактики. Как-никак, стали свидетелями чуда». Я невольно усмехнулся, глядя на растерянные лица обоих адмиралов. Окинув взглядом оставшееся за мной поле боя, сделал два шага вперед и вздернул ствол на уровень груди адмирала. Мой угрожающий жест не только вывел их из ступора, но и странным образом побудил к действию. Савиньи начал было разворачиваться к командному терминалу, как короткая очередь в пол заставила его вернуться в прежнее положение. Лицом ко мне. Несколько секунд мы все трое изучали друг друга, пока я не решил, что для знакомства этого вполне хватит.

– Адмирал, мне от вас нужна сдача корабля. Быстро и без излишнего шума. Во избежание лишних жертв.

Голос был громкий, звучный, с командными нотками.

– У меня мало времени, адмирал, так давайте же не будем тратить его на пустяки. И бросьте играть в героев. Так да или нет?

– Как вы себе представляете захват корабля? В команде линкора более трехсот человек. Да тебя в пыль разотрут наши парни!! Ты понимаешь… – наконец прорезался голос у первого помощника.

– Заткнись! – резко оборвал я его, после чего снова обратился к командующему: – Да или нет?

Он словно не слышал моего вопроса, но в глазах чувствовалась напряженная работа мысли.

– Что ты себе позволяешь?! Ты!.. – вице-адмирал все еще не мог угомониться, хотя тон резко сбавил.

Разговор, похоже, зашел в тупик. Не видя другого выхода, я дал короткую очередь поверх их голов. Первый помощник непроизвольно втянул голову в плечи, адмирал же только прищурился. Затем на его лице появилась презрительная усмешка.

– Итак?

– Нет. И еще раз нет, – ответ командующего был жестким и категоричным.

– На нет и суда нет. – Сказав это, я подошел к терминалу оперативного контроля и управления, возле которого лежало тело дежурного офицера. – Так, что тут у нас?

Не успел я сделать вид, что внимательно изучаю панель терминала, как в следующую секунду они оба бросились на меня. Атака была отчаянной, но сумбурной и тактически неправильной. Удар стволом в область живота согнул адмирала вдвое. Даже его гордость не могла заглушить боль, поэтому протяжный стон был слышен явственно. Первый помощник, получив от души прикладом по ребрам, рухнул на пол, вторя своему начальнику, но делая это в более низкой тональности.

– Теперь за дело. Нажимаем это, это и это. Теперь то. И то. Кажется, все делаю правильно.

Мои пальцы продолжили прыгать по сенсорам и кнопкам, превращая единое целое пространство боевого корабля в отдельно запертые отсеки, в камеры заключения для экипажа. Одновременно блокировалась связь и видеосообщение. Закончив, бросил взгляд на часы, потом на своих пленников. Адмирал все еще сидел на полу с бледным и напряженным лицом. Помощник же пытался встать, опираясь на кресло и одновременно держась за бок.

– Просил же вас не играть в героев. Так нет же… Адмирал, прислушайтесь к моим словам: сдайте корабль.

Адмирал, преодолев боль, медленно встал:

– Нет! Вы мерзавец и убийца! Можете взорвать его! Уничтожить! Можете убить меня, но принудить сдать корабль – никогда! Слышите: никогда!!

– Глупо, адмирал. – С этими словами я включил свой коммуникатор, настроенный на волну «псов», и произнес условный код: – Ату их, псы! Ату!

Пока они оба смотрели на меня как на сумасшедшего, я бросил взгляд поверх них на информационное поле объемного экрана, разбитое на полтора десятка видеоокон, на которых продолжал идти показ внутренних помещений челнока. Я не знал, откуда появятся «псы», так же, как не знал, схватит ли камера слежения момент их появления, но мне повезло: не успела появиться картинка с очередной коридорной развилкой, как в потолке открылся люк.

«Началось!» Сердце на какую-то долю секунды замерло, чтобы потом застучать быстро и часто. Я бросил взгляд на пленников.

– Хватит таращиться на меня, господа. Лучше смотрите на экраны. Наслаждайтесь спектаклем, благо билеты у вас в первом ряду.

В моем голосе, видно, слышалось нечто такое, что заставило их повернуться и успеть увидеть первую пролившуюся кровь в начавшейся схватке за линкор. Первыми жертвами стали два солдата абордажной команды, выскочившие из-за угла. Миг растерянности стал для них смертельным. Командир без замаха метнул нож, затем, почти одновременно, – второй. Первый клинок вонзился в глаз солдата, уйдя почти на всю глубину. Лезвие другого ножа вошло в горло второму патрульному. Пока первый солдат медленно оседал, скользя спиной по переборке, ко второму ринулся Макс, сумев подхватить его в последнюю секунду. Положив тело, Макс замер, прислушиваясь, после чего заглянул за угол. Жест рукой. «Путь свободен».

Один за другим спрыгивая из люка и тут же сбиваясь в группы-стаи, «псы» стремительно растекались по всем направлениям. Неожиданность дала натасканным на убийство наемникам большую фору. Смерть бесшумной поступью прошлась по коридорам челнока, собирая кровавую жатву. Но вот прогремел выстрел, затем прогрохотала очередь, за ней другая. Шум пальбы то звучал залпами, то дробился на отдельные выстрелы или одиночные очереди. Дополняя звуки войны, бился неумолкаемый человеческий вопль, рвущийся из десятков глоток злобных и озверевших от крови людей.

Звездная пехота сражалась умело и отчаянно, но не в полную силу, рассчитывая на помощь линкора, наемники же знали, что они смертники, поэтому рвали чужие глотки, как самые настоящие псы. Им хватило девяти минут, чтобы покончить со Звездной пехотой. Правда, не полностью. Четверо солдат, сумев забаррикадироваться в одном из технических отсеков, продолжали отбиваться с отчаянием обреченных, о чем свидетельствовали лежащие перед баррикадой трупы трех «псов». Подходы к отсеку были заблокированы группами наемников. Рядом с одной из них на картинке я увидел командира, дающего последние наставления готовящимся штурмовать последний очаг сопротивления. Только я попытался предположить, как будут развиваться события, включилась внутренняя камера забаррикадированного отсека. С каким-то жадным любопытством я стал вглядываться в лица солдат, которым было суждено умереть через несколько минут. Прав оказался в свое время Макс: мое отношение к смерти изменилось. Нет, она не стала для меня обыденностью, но и чем-то особенным быть перестала. Глядя в лицо одного из смертников с лейтенантскими нашивками, я испытывал лишь легкую жалость. Совсем молодой парень.

«Ты труп, парень, только еще не осознаешь этого, – подумал я, бросая злой взгляд на адмирала. – И все благодаря твоему тупому адмиралу».

А с адмиралом происходило явно что-то неладное. Лицо как-то болезненно напряглось и застыло, превратившись в гипсовую маску. Я не видел выражения его глаз, но они явно были прикованы к лицу лейтенанта.

«В чем дело?»

Вопрос еще только успел сформироваться, как ответ уже пришел. Он заключался в сдавленном стоне, вырвавшемся из горла адмирала. Нескольких секунд хватило на принятие решения, несколько больше времени ушло на то, чтобы успокоить свою совесть.

– Командир, останови атаку, – проговорил я в коммуникатор.

– В чем дело, сержант?

На одной из картинок было видно, как несколько бойцов, только что начавших движение под защитой из трех переносных силовых щитов, неожиданно замерли в недоумении.

– Командир, этих солдат… – я говорил, одновременно вглядываясь в профили двух парней, напряженно замерших с начала моего разговора с командиром.

Они ждали и надеялись, веря и не веря одновременно в то, что может произойти. Я намеренно затягивал паузу. Наконец адмирал не выдержал, повернул ко мне голову. Его лицо было настолько искажено душевной болью и ненавистью, что на какой-то миг я даже испугался. Но не Савиньи, а самого себя, того садиста и убийцу, которого сейчас изображал перед адмиралом.

– …надо взять живыми. Адмиралу мало просто крови. Он жаждет зрелищ! Как насчет вспоротого живота или выколотых глаз, а, адмирал?

Командующий флотом и его заместитель, до этого еще державшие себя в руках, после моих слов как-то сразу обмякли, сгорбились, мгновенно превратившись в стариков.

– Это возможно, командир?

– Раз хочет, значит, получит, – зло отчеканил командир и отдал приказ к атаке.

«Псы» атаковали быстро, молча, решительно, но, даже несмотря на жесткий приказ Жано, в живых повезло остаться только двоим: лейтенанту и рядовому. Не успели они понять, что проиграли, как оказались раздетыми догола и распятыми на переборках. Озверевшие от пролитой крови наемники столпились вокруг них, сдерживаемые только железной волей Жано. Правда, была еще одна причина, заставлявшая их оставаться на месте. Между ними и жертвами стоял Макс. Неофициальный палач. Не знаю, что видели несчастные в глазах Макса, но, судя по выражению ужаса на лицах бедняг, мне нетрудно было представить холодную, резиновую улыбку на его губах и мертвые глаза. Я знал, почему он не начинает. Он ждал моего слова. Я был противен самому себе, но дороги назад уже не было, к тому же распаленная толпа наемников могла в любой момент выйти из-под контроля.

– Солдата.

Слово камнем упало на сердце, мерзко стало на душе. Макс сделал шаг к назначенной жертве. Солдат, поняв, что выбрали его, начал дико кричать и дергаться, не обращая внимания на боль в вывернутых руках. В ответ раздался звериный рев жаждущих крови наемников.

– Ну что, адмирал, будем смотреть дальше?

Тот словно не услышал моего вопроса, продолжая смотреть на экран. Ни один мускул не дрогнул у него на лице. Вскоре мольбы и крики солдата слились в сплошной вой, уже не принадлежавший человеку. Я мог не смотреть, но не мог заткнуть уши. Когда крик перешел в пронзительный животный визг, а затем неожиданно оборвался, я понял, что меня бьет нервная дрожь. Мысли скрутились в жесткий клубок, это схлестнулись в схватке совесть и разум. Борьба с самим собой заставила меня на какие-то мгновения выпасть из окружающего мира, и тут закричал Савиньи. Быстрый взгляд на видеоокно. Макс, залитый кровью и поигрывавший ножом, теперь стоял перед лейтенантом. При виде этой картины у меня похолодело в груди. Отведя глаза, увидел, как командующий пытается встать с кресла. Не сумел удержаться на подгибающихся ногах и рухнул обратно. Вице-адмиралу было не лучше, судя по белому как мел лицу и рукам, мелко подрагивающим на подлокотниках кресла.

«Как бы не перегнуть палку…»

Но додумать мысль мне не дал неловкий жест адмирала. Неужели сломался?! Тот снова поднял дрожащую руку, явно привлекая мое внимание, затем махнул ею в сторону экрана.

– Что это значит, адмирал? Продолжить? Или прекратить?

– Остановите, – адмирала говорил хрипло и прерывисто. – Прошу вас, остановите. Это мой… внук.

– Где ты был раньше, адмирал?! Где?!! За что умирали эти парни, чьи-то сыновья и внуки?! Твоя гордость обошлась в сорок жизней!! Как тебя понять?!!

Я орал на него не потому, что хотел унизить или оскорбить, нет, таким образом я выпускал из себя напряжение, боль, страх. Минуту или две я надсаживал глотку, пока не услышал в коммуникаторе голос командира:

– Хватит, Дэвид. Нас ждет работа.

Я перестал кричать. От пережитого вновь начало трясти. Сглотнув тягучую слюну, спросил:

– Сдаете линкор?

– Да. – Голос командующего эскадрой был так тих, что я едва его расслышал.

– Командир, отбой! Адмирал сдает корабль!

Командующий, убедившись, что внуку оказана медицинская помощь, откинулся на спинку кресла. Я сделал к нему пару шагов, чтобы узнать, не нужно ли ему чего, как из своего кресла рассерженной змеей прошипел его помощник:

– Не смей приближаться к нам! Палач! Убийца!

«Не нужно так не нужно».

Отойдя от них, я подошел к терминалу контроля и начал постепенное разблокирование корабля. Не везде захват проходил гладко, встречались попытки сопротивления, но решительные и жесткие действия наемников пресекали их в зародыше. Как только системы защиты и нападения линкора попали под контроль «псов», адмиралу пришлось выступить во второй раз, теперь уже с обращением к остальным капитанам кораблей, после чего было послано сообщение о захвате линкора на Фальстафе. Оставалось ждать результата переговоров правительства с новым командующим эскадрой, командиром второго линкора. Благодаря успешно проведенной операции переговоры, проскочив военную стадию, перешли сразу в руки политиков.

На линкоре тем временем шла сортировка пленных, которых партиями загоняли в отсеки челнока для отправки на Фальстаф. Как только тот оказался полностью забит, последовал старт. После отлета челнока экраны автоматически переключились на мониторинговую систему линкора. Теперь я мог наблюдать работу различных служб корабля, движение групп захвата. Везде, где еще оставались члены экипажа, стояли «псы», настороженно наблюдая за работой своих подопечных.

Наконец мое одиночество подошло к концу. Дверь-переборка ушла в сторону, открывая дверной проем. Ствол пулемета, автоматически развернувшийся в ее сторону, в следующую секунду пошел вниз. В проеме двери стоял Жано в сопровождении одного из своих бойцов. Без боевого шлема-сферы, с короткоствольным автоматом в руках. На бедре темнело большое пятно, но, судя по его бодрому шагу, кровь была явно не его. Он взглянул на неподвижно застывших пленников, затем на пару минут задержал взгляд на экранах, после чего повернулся ко мне:

– Хорошая работа, Дэвид.

– Старался, командир.

Он кивнул, после чего бросил через плечо бойцу, пришедшему с ним:

– Луис, забери адмирала и его помощника. Поосторожнее с ними. Ценный товар. Выполняй. И еще. Пришли кого-нибудь убрать здесь трупы.

– Будет сделано, командир.

Некоторое время мы смотрели, как медленно и неуверенно, поддерживая друг друга, уходят адмирал со своим помощником. Как только за ними закрылась дверь, Жано усмехнулся:

– Береги нервы, Дэв. Все закончилось. И закончилось хорошо.

Я так не думал, но спорить не собирался. К тому же он был явно возбужден.

«Последствия боя? Да видел я его в бою. Так в чем же…»

– Удивляешься, Дэвид? И это только начало, парень!

С командиром явно что-то происходило. Я не знал, что и думать. Его голос аж звенел от возбуждения, а в глазах плескалось злое веселье. Жано, сурового и волевого командира, просто подменили. Тот, прежний, не имел привычки тратить себя на эмоции.

– Командир, с тобой все в порядке?

– В порядке, Дэвид. Я в полном порядке. Не можешь поверить в то, что видишь. Да, Дэв? Поверь, парень, и мне не чуждо ничто человеческое. А теперь поговорим о другом. О главном. Слушай меня внимательно. Господа, пославшие нас сюда, посчитали, что если «псы» выживут, то возьмут добычу в зубы и отдадут ее охотникам. А вот и нет. Оказалось, помимо их тщательно разработанного плана по захвату линкора есть еще один план. Своего рода дополнение, но довольно существенное. Непонятно? Удивляешься? Тогда разрешите представиться: Даниэль Шарль Дефур, в прошлом флаг-майор военного звездного флота Земли, а ныне командир этого линкора. – Слова прозвучали веско и торжественно. – Моя последняя должность – первый помощник командира крейсера, а начинал я лейтенантом в абордажной команде. Был точно таким, как этот сопливый мальчишка-лейтенант, внук адмирала. Мой стаж – шесть биологических лет в космосе. В свое время был лишен, разжалован и сослан. Спорить не буду, у них были для этого веские причины. Думал, что останусь прикованным к земле навсегда, но есть все-таки Бог на небе! Он внял мне, вернул мне космос!

Он не мог сдержать обуревавшие его чувства. Глаза горели. По губам скользнула почти настоящая улыбка. Когда все стало на свои места, я знал, о чем пойдет разговор дальше.

– Ты умный парень, Дэвид. По глазам вижу, ты все понял. Из группы захвата осталось тридцать четыре человека, а было сорок два. Этими минимальными потерями мы обязаны тебе, Дэвид Сакс. Ты уже второй раз спас наши с Максом шкуры. Мне не хотелось бы, чтобы это вошло у тебя в привычку!

– Командир, я…

– Привыкай к моим шуткам, Дэв! Теперь к делу. Из тридцати четырех парней шестеро служили на космическом флоте. К тому же к нам только что стартовал челнок с пополнением. По моей личной просьбе. С еще двадцатью «псами» и тридцатью специалистами по управлению кораблем. Для смены экипажа на ключевых постах. Как тебе все это, парень?

– Впечатляет, командир.

– Для управления кораблем подобного типа требуется по меньшей мере тридцать человек. И они у меня будут. Может, даже больше, так как вербовкой экипажа занимается Макс. Теперь подведем итоги. Есть красавец-линкор. Группа специалистов для его управления. Отлично вышколенная абордажная команда, а также командир корабля и его первый помощник. Как ты думаешь, что они собираются сделать?

– Покинуть клетку, командир.

– Ты попал в самую точку, парень! Кстати, у меня есть вакантная должность второго помощника. Да и для специалиста твоего профиля найдется уйма работы. Ведь ты же никогда не был в глубоком космосе, Дэвид?

– Нет, командир. Но на звезды мне нравится смотреть с земли. К тому же у меня Шер.

– Почему-то я так и подумал, – задумчиво произнес командир. Помолчав, спросил: – Как ты собираешься решать свои проблемы, парень?

– Есть у меня один план… – несколько уклончиво начал я, но Жано резко меня оборвал:

– Есть план лучше. Как раз для тебя.

– Это как?

– Ты спрячешься в тайнике челнока, где до этого прятались мы. Потом, когда челнок сядет, прыгнешь – и был таков! А когда линкор будет готов уйти в глубокий космос, я заявлю, что ты присоединился к нам. Для большей убедительности покажу твое изображение, заранее записанное на информационном кристалле. Как тебе это?

– Вполне. Даже если кто-то и не поверит, это будет его личное, а не официальное мнение.

– Подойдешь к Максу. Он все сделает, а мне нужно осваиваться на капитанском мостике. Буду привыкать к своей мечте. Прощай, Дэвид.

– Прощай, Даниэль.