Мэри замолчала на несколько минут. Она никуда не убегала, но и ничего не говорила, просто смотрела на свои ноги. Я уже хотел сказать: «Только не молчи», но девушка произнесла:

— Я тебе не верю, — Мэри подняла на меня глаза, в которых вовсе не было испуга. — Валентин Моргенштерн мертв, как и его сын. Все об этом знают.

— Отец сымитировал смерть и сжег дом, в котором мы раньше жили. Также туда он бросил кости Майкла Вейланда и его сына в огонь, чтобы все подумали, что это мы сгорели заживо, — раскрыл я чистую правду, удивляясь самому себе.

— Я тебе не верю, — снова произнесла она, мотая голову из стороны в сторону. — Докажи, что ты сын Валентин и что твой отец жив.

— Мне и доказывать не надо, — начал я. — Вскоре все будут знать о том, что Валентин жив и более того готовит войну.

— Ладно, допустим, Валентин действительно жив и ты его сын, — начала Мэри. — Но война… зачем? Из-за чего?

— Я не могу тебе сказать. Я и так рассказал тебе больше чем нужно.

— Если ты мне не скажешь, я не смогу уснуть, пока не узнаю всю правду, — уперто произнесла девушка. — Скажи мне, почему твой отец сымитировал смерть и затевает войну?

— Чтобы ты потом рассказала все Конклаву? Нет уж, извольте, — закончил я, уходя домой.

И снова Мэри, догоняя меня, громко говорила:

— Я поклялась именем ангела Разиэля, что не расскажу тайну, а если я это сделала, значит, мне можно доверять.

— Для многих нефелимов клятва ничего не значит.

— Ложь, клятва превыше крови, — снова подала голос Мэри, перегородив мне дорогу. — И вообще, почему ты мне не доверяешь? Тебе не кажется, что любой другой уже бы тебя выдал или попытался убить, я же осталась здесь.

— Во-первых, тебе бы не хватило сил меня убить, во-вторых, ты осталась здесь не только из-за клятвы, но и из-за того, чтобы побольше выяснить информации, а позже доложить Конклаву.

— Какая омерзительная ложь, — фыркнула Мэри, скрестив руки на груди. — Тебя что ли отец учил не доверять людям?

— Он учил меня многому, а также надеяться только на себя.

— Значит, у тебя и парабатая нет, — догадалась девушка. — Ты не доверяешь людям, совершенно. У тебя хоть были друзья в детстве?

— Нет, друзей у меня не было, — сухо ответил я. — Отец тщательно меня скрывал ото всех также, как и себя. Я знал только одного нефелима моего же возраста — Джейса.

— Понятия не имею, о ком ты говоришь, — подала голос Мэри. — Я не знаю никакого Джейса, но предлагаю тебе завести друга, а точнее подругу, от которой ты уже никуда не денешься.

— Это ты о себе?

— Ясный пень. Конечно о себе. Мэри Сноувайт готова навеки быть вашим другом, — продолжила она, вытянув руку для рукопожатия. — Верь мне, я тебя не выдам.

Спустя секунду размышления я пожал ей руку, ощутив вновь знакомое тепло женских рук. Я не знал, почему Мэри стала для меня человеком, на которого можно было положить целиком, но чувство, что все ее слова были чистой правдой, не покидали меня ни на минуту.

— Я очень рад, что встретил тебя, — произнес я мягким голосом, все еще не отпуская нежную руку Мэри.

Девушка мило улыбнулась и, посмотрев на меня синими глазами, произнесла:

— Я тоже очень рада познакомится с тобой. Кстати, хочу сразу предупредить, что как бы ты там не старался, от меня ты не избавишься, даже не мечтай.

— Это я уже давно понял, — сказал я, еле сдерживая смех, который так и рвался наружу.

— Даже и не думай ржать, я с тобой говорю на полном серьезе…

Все, вот тут меня прорвало. Я сложился пополам от боли в животе, который возник из-за смеха. Мне не удавалось остановиться, а Мэри как назло, делала такие смешные гримасы от недовольства, что я смеюсь.

— Джонатан, прекрати сейчас же, — возмущенно произнесла Мэри.

— Ладно, прости, — произнес я, успокоившись. — Давай я тебя проведу домой, а то уже четыре часа утра, а ты еще и не ложилась. Как ты там говорила твоя фамилия? Сноувайт?

— Да.

— Я знаю, где находится ваше поместье…

— Откуда? — перебила меня Мэри.

— Мне известен каждый дом в Аликанте и неважно кому он принадлежит. — Ответил я, забирая два своих ножа, которые так и остались торчать в дереве.

— Ты же возьмешь меня убивать демонов, верно?

— Ты еще не готова, — снова произнес я те же слова.

— Но ты обещал, — завыла Мэри как маленькая девочка, которой не купили куклу.

— Я же тебе говорю, ты еще не готова, — начал объяснять я. — Мне твоей смерти не хочется, а значит, ты будешь тренироваться дома, а когда будешь готова, я возьму тебя с собой.

— Тогда мне нужна твоя помощь, чтобы подготовится получше, — уперто сказала она. — Отказы не принимаются. Ты поможешь мне, и начнем мы завтра на этом же месте в то же самое время, как и сегодня.

— Я не могу точно сказать, что у меня получится прийти, — начал рассказывать я, идя вместе с Мэри по улицам возле города Аликанте, время от времени поглядывая по сторонам, проверяя, не идет ли кто-то из людей Конклава или возможно инквизитор. — Отец может приказать мне отправиться к королеве Благого двора или снова побывать в логове вампиров…

— Ты был в логове вампиров?

— Да, и если честно, больше никогда не хочу туда возвращаться, — признался я, вспоминая весь ужас их жилища, в котором мне удалось побывать. Мэри попросила рассказать все то, что там происходило и какая на самом деле Камилла.

Оповестив ей все то, о чем она хотела знать, я и не заметил, как уже был совсем близко к дому семейства Сноувайтов. Осталось перейти последнюю улицу, на которой раньше жила семья Вейландов, но увидев знакомое лицо одного из главных лиц Конклава на противоположной стороне, я затормозил, и, спрятавшись вместе с Мэри в темном переулке, произнес шепотом:

— Я дальше не могу идти, а то меня заметят.

— Я понимаю, — так же шепотом произнесла она. — Спасибо, что провел, дальше я сама дойду, мне осталось перейти всего лишь эту улицу и все, я дома.

— Тогда до завтра?

— До завтра, — согласилась Мэри и, обняв меня на прощание, побежала домой.

Я проследил за тем, чтобы она дошла в целости и сохранности до следующей улицы и когда она скрылась за поворотом, я мигом, совсем незаметно и быстро догнал того самого человека из Конклава, который по непонятным причинам застыл у ворот дома Блэкуэлл.

Семья Блэкуэллов уже несколько лет служит Валентину и ни разу не предала Моргенштернов. Нефелим, которого я часто видел, как и в детстве, так и сейчас, был Сэмьюэль. Именно он показал мне, как владеть луком, в то время как отец не считал, что это надежное оружие при битве.

Как бы Валентин не старался приручить меня к мечу, я всегда любил еще и ножи, стилус, ну и конечно рукопашных бой.

Человек, чье имя я так и не знал, давно зашел в дом, в то время как я разглядывал поместье и варианты в него проникнуть.

Дом был небольшим, из-за чего мне не составляло труда залесть на третий этаж, на котором было открыто окно. Легко выполнив эту задачу, я пролез в комнату, по всей видимости, принадлежавшую сыну Сэмьюэля Блэкуэлла, который на данный момент лежал на кровати и тихо посапывал.

Только сейчас я понял, что Майкл Блэкуэлл был жутко похож на своего отца. Та же внешность и те же вкусы на оружия. Это можно было понять по лукам со стрелами, которые были разбросаны по всем уголкам комнаты.

Тихо приоткрыв дверь и спустившись по лестнице на второй этаж, я нашел укрытие в темном углу между шкафом и стеной гостиной комнаты, в которой уже давно член Конклава попивал ромашковый чай, приготовленный супругой Сэмьюэля Блэкуэлля — Элеонорой.

— Как вы правильно заметили, я пришел к вам не просто так, — начал незнакомец. — Конклаву стало известно, что вы до сих пор поддерживаете связь с Валентином Моргенштерном.

— Чушь собачья, Валентин мертв, — уперто врал Сэмьюэль.

— До нас дошли слухи подтверждающие обратное.

Я услышал, что член Конклава встал из кресла и начал расхаживать со стороны в сторону, продолжая говорить:

— Кое-кто, чье имя мне просили не говорить, верно служит Конклаву и соблюдая все правила сразу написал письмо в котором говорилось о том, что на самом деле Валентин сымитировал смерть…

— Лживей этой истории я негде еще не слышал, — громко произнес нефелим, встав лицом к лицу к человеку. — Всем прекрасно известно, что Валентин мертв и даже кости в огне его поместья тому доказательство.

— Также нефелим написал, что некий Сэмьюэл Блэкуэлл вместе с Эмилем Пэнгборном остались верны Валентину и только ждут подходящего момента, чтобы напасть на Конклав с новой армией сумеречных охотников, — закончил незнакомец.

— Передайте тому человеку, кто написал это лживое письмо, что он живет прошлым и, что я всегда буду предан Конклаву, — произнес Сэмьюэль, полностью дав понять, что разговор закончен.

— Надеюсь, что твои слова чисты и правдивы, а если же нет… то ты сам знаешь какую учесть тебе приготовит судьба, — закончил член Конклава. — Не смею вас больше тревожить. Благодарю за теплый прием Элеонора, до скорых встреч, Сэмьюэль.

Незнакомец ушел из дома под сопровождением хозяева, а я, дожидаясь, пока они поднимутся на третий этаж, подслушал еще один разговор между супругами.

— Ты расскажешь Валентину о том, что к нам заходил один из членов Конклава? — поинтересовалась Элеонора.

— Конечно, — быстро ответил Сэмьюэль. — Нет смысла скрывать. Валентин должен знать, что есть предатель на нашей стороне.

— Предательство Валентин не потерпит.

— Я знаю и мне известно, что тот, кто отправил письмо, Моргенштерн убьет голыми руками.

— Как думаешь, кто предатель?

— Понятия не имею, — признался Сэмьюэль. — Но почему то мне кажется, что это Ходж.

Больше ни одного слова мне не удалось услышать, так как Блэкуэллы зашли в другую комнату.

Я быстро спустился на первый этаж и, проходя знакомые улицы, отправился домой. Я посчитал, что не стоит рассказывать отцу о том, что я услышал в доме Сэмьюля, предоставив возможность ему самому рассказать Валентину все завтра, в любом другом случае, это сделаю я.