«Страсть приближает нас к сумасшествию также, как и убийство»  

- Из записок Икса

Джей

Пятница, 16 августа, 2013. Утро, 10.12.

Впервые за несколько дней я спала, как младенец. Мое тело и разум настолько истощены, что я отключилась за считаные секунды. Должна признать, кровать — само воплощение комфорта. Я не представляю стоимость таких апартаментов со всеми этими удобствами. Икс явно получает все свои деньги, убивая людей. Мне становится интересно, это постоянное его место жительства? Или он переезжает? Есть ли у него дом?

В любом случае, бездельничая, я не выясню ни черта. Я хочу побольше разузнать о нем, прогрызть путь к его сердцу. Мне нужно удовлетворить его. Отвращение равносильно осознанию того, что он — моя защита. Я видела тех, кто пришел по мою голову. Они пришли за нами… за мной… и убили бы в одно мгновение. Икс не решился убить меня, а значит, у него есть скрытые мотивы. Он хочет меня, и значит, я должна использовать это против него. Заставить его желать меня — это шаг номер один. Предать его — окончательный удар.

Плюс, Икс собирается убить тех, кто заказал меня. Я, возможно, и покажусь хладнокровной сукой, но я на его стороне. Их смерть станет моим гарантом того, что Иксу больше не зачем держать меня взаперти. Сейчас эта клетка означает мою свободу. Когда враг будет повержен, клетка больше не понадобится, и я упорхну. Я думаю, Икс это знает, поэтому хочет сломать и подчинить меня перед тем, как закончит свою работу. Просто чтобы я осталась.

О, я стану тем, кем он хочет меня видеть… но только, пока это нужно. А потом я стану свободной.

Я выбираюсь из постели и открываю шкаф. Уборщица оставила чистую одежду, пока я спала. Я выбираю полупрозрачное платьице, больше похожее на наряд куколки, и чулки. На дне шкафа я вижу пару высоченных шпилек в тон платью. Закатывая глаза, я надеваю их и иду к зеркалу в ванной. Отсутствие макияжа превращает мое лицо в полный хаос, и с собой у меня ничего нет. На полке стоит лишь красная помада. Мне ничего не остается, как взять и воспользоваться ею. Цвет — противный, но мне нужно сделать это. Я просто применю на нем свои чары соблазнения. О, я еще совью из него веревки…. Просто нужно подождать… Он хочет сложную девочку? Он ее получит!

Я делаю несколько глотков воды из-под крана. Хочу быть уверенной, что обойдусь без воды еще долгое время. Вряд ли у меня будет шанс попить, когда он вернется домой. Домой. Такое странное слово. Но это не дом. Я не должна даже слова этого допускать в свою голову.

Я возвращаюсь в комнату и глубоко вдыхаю. Я сажусь посереди комнаты, касаясь задницей шпилек, и кладу руки на бедра. Несколько раз я сталкивалась с этой позой. Это знак подчинения. То, чего жаждет большинство мужчин. Но Икс — исключение. Если он увидит меня такой, я увижу в нем слабость. По крайней мере, я на это надеюсь.

Я терпеливо жду. Слышу поворот замка, а потом открывается дверь. Я перестаю дышать, и поднимаю на него глаза. На мгновение он останавливается в дверном проеме, и смотрит на меня. На лице мелькает тень удивления, но быстро сменяется осторожностью. Я слышу его мягкие шаги. Он закрывает дверь ногой, не сводя с меня взгляда. Руки опущены по швам. Только теперь я замечаю красные пятна на руках и рубашке. Под ногтями красная и черная грязь, а костяшки рук полностью покрыты ссадинами и синяками. Бог мой! Кого и за что он пытал на этот раз?

Я проглатываю свой страх, пока Икс приближается еще на несколько шагов. Я боюсь его приближения, поэтому закрываю глаза. Я так и не почувствовала его прикосновения. Я открываю глаза, и вижу, что он поворачивает к ванной. Я слежу за ним. Он моет руки. Холодная вода сдирает с него порочную грязь. Он берет мочалку и оттирает ногти от чьей-то засохшей крови. Челюсти сжаты, рычание временами вырывается из его горла, а потом он с раздражением бросает мочалку в раковину. Я слышу его длинные глубокие вдохи, пока он пытается успокоиться. Ноздри бешено трепещут, пока он закатывает рукава и смотрит на свое отражение. Несколько секунд он просто стоит и смотрит на себя, потом поднимает руки в своему глазу и касается изуродованной кожи. Я чувствую угрызения совести. Жалость. Он переводит свой единственный глаз на меня, и любое сожаление просто испаряется.

Его тяжелые шаги отдаются болезненными ударами в моей груди. Он смотрит на меня, а его глаз словно касается моих изгибов. Он становится напротив меня, возвышаясь надо мной, будто король мира. Я успокаиваю себя, в очередной раз напоминая, зачем я это делаю. Только так он перестанет хватать меня. Только так я заставлю желать меня, пасть на колени ради меня, и даже любить меня. А после, он уже не сможет отрицать мою свободу.

Он постукивает ногой по полу рядом со мной, это заставляет меня нервничать.

— Что это? — произносит он низким голосом, который отдается во всем моем теле.

— Ты сказал, я буду в безопасности, если буду послушной.

Он вскидывает голову, и на его лице появляется полуулыбка.

— Я, правда, говорил это.

— И что так ты не навредишь мне, — мягко добавляю я, пощипывая свои пальцы, и надеясь, что останусь целой и невредимой.

Он развязывает галстук. Каждое движение его пальцев пробуждает во мне странное чувство.

— Ты хочешь быть наказанной? — спрашивает он.

— Нет.

Внезапно его рука впивается в мои волосы, поворачивая мою голову. Он так сильно тянет за корни, что мне становится больно.

— Еще раз.

— Нет, сэр, — исправляюсь я.

Он отпускает меня.

— Я думаю иначе.

— Нет, сэр. С чего мне хотеть? — спрашиваю я, в тревоге покусывая губу.

— Ты любишь боль, — произносит он, крутя галстук в своей руке. — Твоей киске нравится, когда моя рука забавляется с ее плотью. Не смей отрицать этого, шлюха.

Меня передергивает от этого слова.

Он наклоняется, обхватывает ладонями мое лицо и вытягивает губы.

— Что, не нравится слово?

— Я не шлюха, — бормочу я.

— Ты именно шлюха. Ты не трахаешься по любви. Ты трахаешься ради денег. Ради наркотиков. Ради свободы. Ты — грязная, маленькая потаскуха, — пальцем он поглаживает краешек моей губы, медленно продвигаясь дальше с каждым ударом галстука, пока я не обхватываю его губами. — Соси.

Мне хватает лишь одного взгляда на пистолет в его кобуре, чтобы подчиниться и сделать так, как он просит. Я настолько яростно сосу его палец, что его глаз закатывается от удовольствия, и я вижу, как под брюками просыпается его член. Когда он вынимает палец, он обхватывает мое лицо и впечатывается в мои губы обжигающим поцелуем. Он грубый и настойчивый. Он поглощает меня так, будто у нас нет завтра. Яростные, горячие, неконтролируемые движения его языка... Он набрасывается на мой рот, словно неукротимый зверь. Мне едва хватает воздуха.

Его беспощадный поцелуй владеет моими губами, и я позволяю ему все. Я чувствую желание в его губах. Они, как крепкий алкоголь. Они соблазняют меня. Даже если я не хочу что-либо чувствовать, мне это не удается. Эти губы… Я их помню.

Он останавливается, чтобы вдохнуть воздуха. На его лице появляется порочная улыбка, пока он вытирает губы, и размазывает помаду по моему лицу.

— Ты моя маленькая шлюха.

Он снова встает передо мной, и я замечаю выпуклость на его брюках. Он обходит вокруг меня, наматывая галстук на руку, будто боксерскую перчатку. Мне становится больно от одного его вида.

— Лицом в пол, — командует он.

Я опускаю голову и руки.

— Лицом. В. Пол.

Я кладу руки по сторонам колен и опускаюсь лицом на пол. Я ненавижу эту позу — она полностью раскрывает меня для него. А еще меня не устраивает то, что я лежу лицом на полу. Каким-то образом, дерево на полу пахнет, как его сперма. Я содрогаюсь.

— Так ты ждешь, чтобы я приручил тебя. Ты свободно предлагаешь себя мне. Ты умоляешь дать тебе мой член, — он делает паузу. — Ты очень непослушная девочка, если думаешь, что соблазнишь меня таким образом. Ты всего лишь хочешь, чтобы я отхлестал тебя еще раз. Тебе нравится твоя красная кожа, не так ли? Ты видела следы на своем теле, когда одевалась? Видела? — рука Икса спускается на мою ягодицу мягким горячим шлепком. Я визжу одновременно от удовольствия и боли. Его ладонь разливает пламя не только по моей заднице, но и по киске тоже. После первого удара он ласкает кожу, и снова шлепает, только на этот раз ближе к моему входу. Его палец погружается в мои складки, и я издаю глубокий низкий стон.

— Отвечай мне.

— Нет, сэр.

Должна признать, я не смотрела на себя в зеркало. Я нарочно избегала этого. Если бы я увидела следы, это означало бы, что все происходит на самом деле, а значит, и боль тоже.

Он цокает языком.

— Мы явно должны с этим что-нибудь сделать.

Хлопок. Я резко подпрыгиваю от внезапного горячего удара по моей ягодице. Он шлепнул меня, но это была не рука. Когда я смотрю вверх, замечаю, как между его пальцев болтается галстук. Он использовал его, как плеть.

— Попку вверх, птенчик.

Я припадаю грудью к коленям, поднимая зад как можно выше. Я твержу себе, что могу это сделать. Я позволю ему взять мое тело, не затронув душу. Но когда удар галстуком приходится на мою киску, я уже не уверена, что у меня получится. Я шиплю от жжения, но галстук скользит вверх и вниз по моим самым чувствительным точкам. Он играет со мной, зная, что мне противна мысль о капитуляции. Это не борьба за власть. Это борьба за волю. Он не сломит меня. Я не позволю.

— Какая мокрая киска, — протягивает он. Я слышу, как он опускается на колени. — Она просто умоляет, чтобы ей не дали скучать. Ты согласна, Джей? Ты хочешь, чтобы я заполнил твою киску?

Я не отвечаю, потому что ему явно не понравится мой ответ.

Удар, на месте которого должен быть мой ответ, заставляет содрогнуться все мое тело.

— Скажи, что ты — грязная шлюха, Джей. Говори.

— Я грязная шлюха, — вторю я.

— Громче! — он стегает галстуком по моему клитору, и ударяет ладонью по моей ягодице.

— Я грязная шлюха!

— Я знаю это. Твоя скользкая крошка так и жаждет, чтобы ее отделали на всю катушку! Скажи мне, насколько сильно ты хочешь этого. Скажи мне, как сильно ты жаждешь мой член!

— Я хочу ваш член, сэр.

— Хммм… — я слышу басовитое рычание. Я чувствую его ноги у своих бедер, а после — его натянутые брюки. Его член упирается в мой вход, пока он ласкает клитор. Галстук скользит по разгоряченной коже. Странное, но умиротворяющее ощущение.

— Это мое тело? — произносит он.

— Это тело ваше, сэр, — мурчу я, пытаясь скрыть сарказм.

Сжимая мои ягодицы, он раздвигает их.

— Кому принадлежит эта задница?

— Тебе.

Я получаю такой сильный и щемящий удар, что прикусываю язык.

— Еще раз!

— Ваша, сэр. Она ваша.

— Да! Эта киска тоже моя. Ты знаешь, что я делаю с моими вещами? — спрашивает он. Его пальцы блуждают вокруг моей точки G, сжимая ягодицы, натягивая их, раскрывая перед ним мою плоть. Он одобрительно рычит. — Я пользуюсь ими в свое удовольствие.

Без единого предупреждения, он погружает в меня один палец, что застает меня абсолютно врасплох. Он описывает круги внутри меня, водя пальцем туда и обратно, наполняя меня, а потом делая пустой. Внутри разгорается пламя.

— Такая влажная для меня… — его дыхание сбивается, когда он погружает в меня второй палец. Я чувствую его внутри, чувствую, как его пальцы закидывают на меня сети его власти. Его вторая рука крепко удерживает мою задницу, пока его пальцы двигаются во мне. Снова и снова. Его рывки становятся дикими и быстрыми. Мною овладевает необходимость чувствовать его. Я приказываю себе принять тот факт, что это происходит на самом деле. Я даже уже смирилась с этим. Теперь мне остается смириться с тем, что мне начинает это нравиться. Когда я не сопротивляюсь, Икс намного снисходительней, и мне не приходится терпеть боль. Мне не стоит бороться против этого. Это захватывает меня… Возможно, это превращается в наслаждение.

Мгновение, и я больше не чувствую его. Вместо этого я разочарована, даже если мне неприемлема мысль об этом. Но после он касается моих складок и скользит вниз к клитору. Я ловлю воздух. Мне показалось, что мое сердце остановилось.

— Твой клитор пульсирует, словно вулкан, не так ли? — произносит он. — Он набухает и увлажняется от моих прикосновений. Ты так этого хочешь. Твое коварное тело хочет меня больше, чем ты можешь выдержать.

Он яростно щелкает по моему чувствительному узелку. Его большой палец грубо надавливает на него. В этом весь Икс. Он точно знает, как заставить меня извиваться. Особенно когда он замахивается второй рукой, и оставляет на моей заднице увесистый шлепок. С каждым ударом, я содрогаюсь, пытаясь не опустить ноги, но его рука до сих пор на моем входе, поддерживая меня, подымая меня. Его ловкий палец продолжает щелкать по моему клитору. Удар за ударом, пока кожа на месте удара не немеет, и слезы не переполняют мои глаза. Его рычание отзывается на мой визг.

— Не смей кончать, птенчик. Если ты сделаешь это, я накажу тебя. Это не угроза, это обещание.

У меня начинаются проблемы с контролем своего тела. Во мне такой коктейль ощущений и эмоций! Он дразнил мой клитор, подводя меня к краю наслаждения, пока моей заднице доставалась куда более грубая ласка.

И внезапно, его нет. Меня оставляют наедине с моей похотью и безудержным желанием.

Я слышу его шаги, когда он приближается к моему лицу и опускается на колени. Он хватает меня за волосы, дергает мою голову вверх, и произносит:

— Открой рот.

Я подчиняюсь, и он засовывает галстук между моими зубами.

— Попробуй свой вкус, Джей, — говорит он, облизывая губы, — он останется здесь, или у тебя будут неприятности.

Я протестую через ткань, но звуки превращаются в непонятный треп. Я пробую свой вкус, и это странно, но в то же время, возбуждающе. Он отступает, потом становится позади меня, и я начинаю нервничать. Я хочу знать, что будет теперь.

Из меня вырывается стон, когда я снова чувствую его пальцы на своих складках. Он стонет со мной, когда его пальцы погружаются в меня. Затем он снова исчезает.

Я слышу звук молнии. Он разрывает упаковку с презервативом и выбрасывает ее в сторону. Я понимаю, что он раскатывает его по своему члену.

— Ты хочешь большего, птенчик?

— Да… ! Господи, да! — я сильно стону в галстук. Я теряюсь в себе. Исчезаю из этого мира. У меня отняли мое тело, а взамен дали наслаждение, которого я никогда прежде не испытывала. Когда его головка ласкает мой вход, я готова убить, лишь бы он очутился во мне.

— Умоляй меня дать тебе мой член, — произносит он. Голос низкий, темный. Я выплевываю галстук. Слова скатываются с языка, словно эликсир.

— Прошу… Мне нужен твой член.

— Как сильно ты хочешь его?

Тепло от прикосновения его головки отбрасывает меня на край реальности.

— Отчаянно, — хнычу я. Меня предала моя собственная мораль. Я не могу мириться с этим, но и избежать этого у меня не выходит. Он заполучил меня, мое тело, мою свободу, но ему не добраться до моего сердца. Это всего лишь похоть.

Он отклоняется и коротко смеется.

— Хорошая девочка. Наконец, ты признаешь свои желания. Я вознагражу тебя за это. Я оттрахаю тебя до потери пульса.

На задницу опускается шлепок.

— Ты была чертовски непослушной, когда трахала всех своих клиентов в клубе. Я не собираюсь рисковать. Пока хватит презерватива, но ты отправишься к доктору. И когда я удостоверюсь, что с тобой все в порядке, ты по-настоящему узнаешь, что значит «трахаться»! — из его глотки вырывается гортанный смех. — Но сначала я насыщусь своей жадной киской.

Когда его член входит в меня, я громко стону. Я ощущаю его размер, чувствую, как он пульсирует во мне, продвигаясь мучительно медленно. Металл его пирсинга трется об мои стенки, вызывая сладостные стоны. Он полностью вошел в меня, и я обожаю то, что чувствую при этом. Это ощущение полноты. Ощущение насыщенности. То, в чем я сейчас так нуждаюсь, но чего никогда не хотела. Не так. Я продолжаю повторять себе это…

Его движение медленное и мучительное, как он и обещал. С каждым толчком, шарики его пирсинга вызывают во мне новые чувства, отправляя мое сознание прямиком в исступление. Я готова молить его двигаться быстрее, показать мне, на что способен его член, и кончить вслед за этим, но я знаю, что это доставит ему только удовольствие. Он с самого начала хотел, чтобы я умоляла его. И он был прав. Его медленный ритм превращается в агонию, будто он смакует этот момент. Будто хочет удержать меня на краю вулкана, не давая упасть. Он контролирует мой оргазм, и он любит это.

Внезапно он хватает меня за руки и отводит их назад. Его толчки становятся грубее, и он использует мои руки, как поводья. Я дохожу до края, пока он глубоко и жестко вбивается в меня. Из моего горла доносится громкий крик, когда его член касается стенок моей киски. И он выходит из меня, медленно, полностью, пока во мне не остается только его головка. Он снова и снова повторяет свою пытку, толкая меня к оргазму.

— Только попробуй кончить, пока я не дам тебе позволения, — рычит он, с яростью вколачиваясь в меня своим членом. — Эта киска моя, и она кончит, когда я скажу!

— Пожалуйста… — стону я.

Он отпускает мои руки, и я опираюсь об пол. Вместо рук, он хватает мои ягодицы, и использует их, как поводья, пока безжалостно вбивается в меня сзади. Резкие, но жесткие удары, и я не могу себя сдержать. Не могу остановить этого. Волны оргазма накрывают меня одна за другой, разбивая на куски окончательно. Я не могу справиться с этим. Это настолько мощно! Мои ноги разъезжаются, и я просто опускаюсь на пол от его толчков.

Внезапно, он выходит из меня, и шлепает по заднице так сильно, что я падаю на пол плечом.

— Я сказал тебе — не кончать!

— Простите, сэр, — бурчу я.

Он хватает меня за волосы и дергает мою голову.

— Ты заплатишь за это. Стоит показать тебе, что такое дисциплина.

— Прошу, нет, — хнычу я.

Внезапный шлепок по киске вырывает меня из остатков моего оргазма.

— Чья это киска? — рычит он.

— Ваша, сэр.

— Тогда ей лучше делать то, что я говорю, иначе это будет далеко не легкий для нее урок.

Я широко раскрываю глаза. Дерьмо. Это плохо. Почему я не смогла остановиться? Будь он проклят, со мной такого прежде не было.

Я слышу, как он стягивает презерватив. Он становится перед моим лицом, и произносит:

— Широко открой рот.

Чем больше я раздвигаю губы, тем ближе он подходит. Его член буквально перед моим лицом, головка жадно касается губ. Я не решаюсь сделать это, но знаю, что если откажусь, будет хуже. Поэтому я позволяю ему войти.

На этот раз он медлить не стал. Я почти задыхаюсь от его резкого движения.

— Бери, — низко произносит он. — Соси мой член, как маленькая шлюха, который ты и являешься.

Он вынимает его, лишь на секунду давая возможность набрать воздуха, и возвращается назад. Он скользит меж моих губ, снова и снова. Холодные шарики его пирсинга касаются задней стенки моего горла, словно лед. Временами он останавливается глубоко внутри моего рта, из-за чего я задыхаюсь. Перед тем, как я закашляюсь, он вынимает его. Он ударяет головкой по щеке, и возвращает обратно в горло.

— Плохие девочки не заслуживают, чтобы трахали их киски. Плохих девочек нужно трахать в рот, — доносится до меня его рычание.

Из глаз вырываются слезы, когда он запрокидывает мою голову и с силой скользит по языку. От красной помады на его члене появились яркие разводы. Я чувствую его предсемя на языке. Солоноватый привкус возбуждает меня без моего согласия.

— Оближи его, — требует он.

Я поворачиваю язык настолько, насколько могу, чтобы обхватить его член. Я и раньше делала это, но с его размерами это сделать нелегко. Мне кажется, что он наслаждается осознанием того, что использует меня для собственного удовольствия. Только я не понимаю, почему при этом пульсирует моя киска?

— Этот грязный ротик будет наполнен мой спермой.

Его порочные слова превращают мои нервы в хаос из эмоций. Грубый секс становится таким интенсивным, таким сюрреалистичным, что выдергивает меня из этой реальности. Запах мужчины напротив моего лица, пока он трахает мой рот, его темный глаз, который наблюдает за мной сверху, пощипывание на коже от его ударов, солоноватый привкус его предсемени у меня во рту — все это поглощает меня.

Он удерживает мою голову, пока трахает в рот, подталкивая меня в границе. Я чувствую, что могу снова кончить, но он не останавливается. Он толкает его в меня, берет, как не брал ни один мужчина до него. Он забирает у меня то, что так было ему нужно. Я в полном его распоряжении. Его член пульсирует у меня на языке, и он окончательно доводит меня до границы.

— Бл*дь! — рычит он, и его толчки резко ускоряются. Он вбивается в меня последний раз, кончая мне в горло. Я чувствую, как сперма стекает по задней стенке. Я не могу пошевелиться — его руки удерживают меня на месте. Мне не хватает воздуха.

— Держи. Держи! — произносит он, полностью высвобождаясь. — А теперь глотай.

Я пытаюсь сделать все, что могу, но его член на моем языке все затрудняет. В итоге, мне удается сделать то, что он просит. Он глубоко выдыхает, пока я сглатываю все до последней капли. Он вынимает член. Я хватаю воздух. Икс хлопает меня головкой по щеке, растирая остатки спермы по коже.

— Ты съешь все до последней капли, птенчик.

Он позволяет мне сделать всего лишь пару вздохов, прежде чем снова вставить член в мой рот.

— Облизывай.

И я делаю, то что он просит, пока он не остается доволен. Я чувствую себя использованной, но в то же время, внутри меня зарождается пламя, которое я испытала во время оргазма. Чувство, будто я просто делала свою работу. Когда он произносит «Хорошая девочка», я знаю, что у меня это отлично получилось.

Икс отступает назад и смотрит вниз на меня. Его рука тянется к моему лицу. Я борюсь с желанием отпрянуть назад, потому что знаю, что это не в моих интересах. Пальцем он подталкивает меня поднять голову:

— Идем со мной.

А потом он делает невообразимое. Его пальцы нежно следуют вниз по моей руке. Его глаза смотрят только в мои, пока он перелетает наши пальцы. Я давно не испытывала такой интимности. Я перестаю дышать, когда он наклоняется и оставляет нежный поцелуй в ложбинке на моей шее. Губами он прокладывает дорожку поцелуев к моему уху, и шепчет:

— Ты — моя одержимость… Мое пристрастие… Мое порабощение. Ты навсегда связана со мной.