– Свежие овощи, – сказал Эдд. – Брокколи, цветная капуста, спаржевая фасоль, андива. Ты когда-нибудь ел настоящий свежий салат?
– Да, конечно, Эдд. Подожди секунду, ладно? Майк крикнул:
– Клайно-вор!
– Ну давай же, Майк, если мы пропустим перерыв, то это потом затянется до бесконечности.
– Знаю.
Команда летучих ящериц трепещущей стайкой вырвалась из раздевалки и повисла на них, треща и повизгивая.
– Сиизи! – заорал Эдд, захлопывая стекло шлема. – Опоздали!
– Это не займет много времени, – Майк достал из кармана скафандра серебряную монету. – Я забыл дать им понюхать это на предмет всяких там саботажных вибраций.
Эдд придвинул свой шлем к шлему Майка и сказал по радио:
– Не сейчас, Майк. Я хочу вернуться назад. А у тебя график тренировочных полетов, не забыл?
Майк взглянул на справочный монитор шлема:
– У меня еще два часа свободных. Клаат'ксы без устали сновали между ними.
– Пошли прочь! – прикрикнул Эдд по громкоговорителю костюма; его голос слабо донесся до Майка сквозь шлем.
Первый люк воздушного шлюза был уже открыт, и Эдд шагнул внутрь, яростно жестикулируя:
– Скорее же, Майк!
Майк еще колебался, и парочка маленьких созданий присела к нему на руку. Они повисли на рукаве, заглядывая сквозь стекло шлема огромными темными глазами.
– Сиизи! Сиизи! – кричал Эдд.
Те нехотя отцепились. Эдд ухватил Майка за руку и втащил его в шлюз. Летучие ящерицы собрались в инструментальном отсеке, переплелись хвостами и оживленно переговаривались. Эдд захлопнул за собой люк и направился к переключателю воздушного насоса.
– Проверь индикаторы скафандра.
– Уже проверил.
Эдд кивнул и нажал кнопку, запуская воздух в вакуум наружной раковины Питфола.
Ближайшая транзитная пушка находилась совсем рядом, на вершине пит-ринга, но Эдд жестом показал Майку, что они двинутся дальше.
– Нужно взобраться повыше, чтобы попасть прямиком в сад.
Майк посмотрел на огни Уоллтауна. За все время пребывания на Питфоле он еще ни разу не проделывал такой путь.
– У них здесь спин-гравитация, да?
– Да, полный набор, от почти нулевой до повышенной.
– Что-то мне не очень хочется подбираться так близко к поверхности внутренней кривизны.
– Поверь мне, Майк, если искривленное поле пропадет, то все это местечко разлетится на кусочки в доли секунды. И каждый на Питфоле почувствует это одновременно с тобой. Если только успеет.
– Ну, если тебя это утешает...
Они перелезли через следующий ринг, который возвышался настолько, что отбрасывал тень на пит-ринг. Когда они проплывали над линией безопасности, Майк снова задумался о клаат'ксах.
– Почему все же ты не хочешь, чтобы я дал им понюхать монету?
– Нам было некогда.
– Это бы не заняло много времени...
– Майк, они в этом не очень сильны. Просто это не их специализация.
Майк не переставал удивляться, почему Эдд оставался таким непробиваемым в этом вопросе.
– Но ничего страшного не...
– Это запутает дело, Майк. Послушай: однажды у меня пропала бутыль салатного масла.
– Салатного масла!
– Не смейся. По какой-то идиотской причине эта дрянь облагается здесь огромным налогом. Каждый раз приходится идти за ним на черный рынок. Как бы то ни было, я потерял целый литр и решил обратиться к моим шустрым маленьким приятелям за помощью.
– Подожди минутку. Они всегда у тебя под рукой?
– Нет, Майк. Но я зову их каждый раз, как мне нужно делать техническую экспертизу. Ну, разумеется, если они не заняты.
– И они всегда откликаются?
– Ну конечно. Хотя у них есть и другие интересы.
– Например?
– Например, балет.
– Не понял?
– Они любят собираться вместе в большом количестве и танцевать в невесомости.
– Ты надо мной смеешься.
– Тебе стоит на это взглянуть. Они раскрашивают крылья аэрозольной краской и летят танцевать.
– Будь я проклят, О'кей. Прости. Вернемся к салатному маслу.
– И вот я попросил их сделать все возможное, прочитать мысли и все такое. И будь уверен, они почувствовали эти неуловимые вибрации, очень определенные вибрации.
– Какие же?
– Это был очень яркий образ меня самого, засовывающего полную бутылку масла в яркую красную коробку.
– И ты стал искать коробку.
– Повсюду. Я даже нашел несколько красных коробок – включая одну, которая была очень похожа на ту, что они изобразили, – но никаких следов бутыли масла. В конце концов я сдался и купил еще одну бутыль.
– В красной...
– В зеленом пакете, – сказал Эдд. – Но когда я пришел домой и собрался спрятать покупку, пакет лопнул. Ну, я собрал осколки и выбросил их. И тут я остановился и посмотрел, что делаю...
– Я знаю!
– Точно. Это и был их образ: я выбрасывал бутылку салатного масла в красную коробку.
– Так значит, они оказались правы!
– Ты не въезжаешь, Майк. Я их спрашивал, где находится первая бутылка, та, что у меня пропала. Они же вместо этого каким-то образом проникли в будущее и уловили картинку, не имеющую ничего общего с той бутылкой. Картинка была похожа на то, чего я от них хотел, но не являлась ответом на мой вопрос. Не знаю. Все это могло быть простым совпадением.
– Но сам ты не веришь в совпадение.
– Когда дело касается этих чертенят, я верю всему – и ничему.
Все это время Эдд поглядывал вверх на свою цель, которая, раскачиваясь, приближалась к ним.
– Возьмем следующую пушку.
Майк тоже взглянул вверх и увидел ярко освещенные зеленые купола.
– Какая там гравитация? Половина g?
– Кажется, чуть меньше. Вот оно, – Эдд ткнул пальцем вверх, градусов шестьдесят над зоной экваториального искривления, отмеченной красными бакенами.
Майк проследил за его жестом и увидел на некотором расстоянии от искусственных солнц сада тусклое кольцо голубых огней.
– Это и есть наша сеть? Что-то маловата.
– Не думал, что ты такой осторожный.
– Когда дело касается свежих овощей, я забываю об осторожности.
– В таком случае, иди первым.
Майк забрался в пушку, и Эдд ввел координаты.
– Теперь это почти над головой, – сказал Эдд, – так что сначала, на старте, ты полетишь немного впереди.
– Хорошо, – Майк принял более удобную позу. До этого он никогда не летал из пушки, но ему не хотелось выглядеть перед Эддом совсем желторотым новичком.
Транзитная пушка была настроена на местный радиоканал, и скрипучий механический голос начал от пяти обратный счет. Гравитационное поле перевернулось, пол отпрыгнул с ускорением в одно g в минуту. Через некоторое время Майк восстановил дыхание и оглянулся, но Эдда сзади не увидел.
– Ты летишь без огней!
– Ты тоже, – отозвался Эдд.
– Черт! – Майк лихорадочно нажал выключатель на ручной панели управления. Не хватало только из-за дурацкого дорожного нарушения лишиться стажерской лицензии.
Он посмотрел вперед и заметил, что освещенный голубой круг сетки, в которую они должны были приземлиться, сдвигается в сторону под действием вращения Питфола, все дальше отклоняясь от их траектории.
– Мы промажем!
– Майк, нам потребуется еще минут шесть, чтобы пересечь пустое пространство перед Уоллтауном, так что наша мишень еще два раза успеет обернуться кругом, прежде чем мы в нее попадем.
– Ах да, правильно.
Привет, желторотик!
Сетка сдвинулась вправо, почти пропав из виду за нагромождением рингов. Майку очень нужно было еще кое-что обдумать за время полета.
– Послушай, Эдд, мы со Спидболом отчистили всю грязь на этой серебряной монете.
– Да?
– Он их коллекционирует или что-то в этом роде. Ты об этом слышал?
– Нет. Я думал, что он только женщин коллекционировал. В прежние времена, разумеется. Майк пропустил это мимо ушей.
– Он говорит, что монета с Земли. Хочет проследить, как она могла сюда попасть.
Майк глубоко вздохнул. Весь обзор заполнили тяжелые, слепящие огни Уоллтауна. У входа в зону экваториального искривления было заметно какое-то движение, это корабли собрались на старте перед заездом. Алмазные вспышки выхлопов осветили зону и внезапно исчезли – корабли скрылись в скрученном кольце позади Питфола.
– Не надо слишком зацикливаться на этой чертовой монете, – сказал Эдд. – У тебя есть работа, помни об этом. Ты должен сконцентрироваться на гонках. Это твой реальный шанс выйти в люди.
– Да... я понимаю.
Некоторое время спустя сеть-ловушка совершила еще один оборот и оказалась под ними, продолжая свое медленное перемещение. Майк чувствовал противную дрожь во всем теле.
Он закрыл глаза и начал считать. Осталось три минуты, всего 180 секунд, чтобы проклятая мишень встала на место. Боже, это никогда не кончится. Майк быстро обернулся, чтобы убедиться в том, что Эдд по-прежнему на той же траектории. Что, если парень ошибся в установке координат? Но тот спокойно летел – во всяком случае об этом говорили его навигационные огни – в сотне метров позади.
Майк снова закрыл глаза.
– Эй, Эдд! Потрясающий вид, правда? Все эти цветные огни мерцают в темноте, словно миллионы созвездий. Все равно, что быть где-то там, понимаешь? Плыть в самом центре пустоты.
«Если только мы не погребены внутри пульсирующей звезды в данный момент...»
Он снова открыл глаза, всего на секунду, и тут же зажмурился. Уоллтаун был совсем рядом, поднимаясь все выше и грозя расплющить их в лепешку, а сетки нигде не было видно.
– Красиво, правда, Эдд? Как ты думаешь? – спросил Майк.
– Не знаю. Я всегда зажмуриваюсь, пока сеть не подаст предупредительный сигнал. «Вот тебе на! А вы говорите!»
Майк открыл глаза как раз в тот момент, когда в шлеме зазвенел сигнал сближения. Он напрягся. И тут, в самый последний момент, сеть вынырнула из ниоткуда прямо под ним, он закувыркался, пойманный в паутину на скорости десять метров в секунду, и отскочил к желобу на выходе. Эдд плюхнулся туда же десятью секундами позже.
– Ну вот, прибыли. Неплохо, правда?
Майк подогнул колени, ощущая силу вращения. Когда он наконец остановился, акселерометр в шлеме показывал значение +0,498 g.
– Пожалуй, да.
Эдд отключил навигационные огни на своем скафандре, Майк последовал его примеру.
– Ну, где эта ферма, о которой ты мне рассказывал? Эдд огляделся, пытаясь сориентироваться во мраке, расцвеченном огнями Питфола.
– Там, – махнул он рукой, указывая на темную узкую улочку.
Они двинулись на юг, гравитация росла с каждым шагом. Вскоре Майк весь взмок от тяжести собственного тела.
– Свободное падение мне понравилось больше.
– На самом деле, гравитация полезнее, – сказал Эдд. – Даже на этой центрифуге, если радиус вращения достаточно велик.
– Почему они не используют гравитационное поле? В этом случае у них была бы одинаковая гравитация по всей стене.
– Потому что гравиполе стоит денег, его надо запускать и поддерживать в рабочем состоянии. А вращательная гравитация – задаром.
– Ну и дыра, – охладитель в скафандре Майка заработал в полную силу.
– В чем дело? Тебе здесь не нравится? Майк глубоко вздохнул.
– Все в порядке. Я просто хочу участвовать в гонках. А если для этого нужно здесь жить...
– Я и сам это местечко терпеть не могу.
– Правда?
– Только не говори Леку, – сказал Эдд, внезапно повернувшись к Майку. На стекле его шлема отражались крошечные огоньки, непонятные и холодные. – Не думаю, что задержусь здесь надолго.
– В самом деле? – переспросил Майк, понизив голос до шепота. Он подумал, что, возможно, стоило бы поговорить об этом внутри, где их разговор не транслировался бы на всю округу. – Но это значит, что твой синдикат не собирается вкладывать деньги в команду?
– Ничего такого это не означает. Просто я хочу жить на планете. Хочу видеть солнце и небо и дышать воздухом. Хочу видеть растения на земле, птиц в небе и мелких ползучих тварей в грязи.
– Когда у тебя день рождения? Я подарю тебе ящик жуков или что-нибудь в этом роде.
Майк тут же пожалел о своей шуточке, представив, как Лек говорит:
«Будь дружелюбным, никого не обижай».
– Ты ведь с Земли, Майк. Ты знаешь, что такое планета.
– Да. Не напоминай.
Они брели еще минуту, и ностальгия жгла сердце Майка, словно кислота.
– Вот мы и пришли, – сказал Эдд. Они стояли возле шлюза, за которым открывался ряд прозрачных пластиковых пузырей. Майк разглядел под ними обширное поле с зелеными растениями и яркими цветами, освещенное десятками искусственных солнц, укрепленных на каркасах. Эддингтон поднес запястье к считывающему устройству, чтобы заплатить за два шлюзовых цикла.
– Тебе там понравится. Майк с трудом сдержал улыбку.
Спидбол и Тайла переговаривались по информационной сети:
ТАИЛА: Спидбол, это ты?
СЕТЬ: Представлено изображение робота с наложенным на него лицом молодого человека.
СПИДБОЛ: Да, привет. Майк попросил навестить тебя. Ты в порядке?
СЕТЬ: Изображение смеющейся Тайлы.
ТАИЛА: Ты такой привык меня видеть?
СПИДБОЛ: Выглядишь неплохо.
ТАИЛА: Надеюсь. Во всяком случае, эта половина тела чувствует себя отлично. Правда, плоти у меня стало поменьше.
СПИДБОЛ: Да, я вижу данные по твоему контейнеру.
СЕТЬ: Колонка данных.
ТАИЛА: Первым делом я тут научилась блокировать информацию.
СЕТЬ: Колонка данных исчезает.
ТАИЛА: Я говорила Майку, что сама себя не вижу, но знаю, что выгляжу ужасно.
СЕТЬ: Изображение Тайлы в контейнере, мигает и исчезает.
СПИДБОЛ: Я тебя всегда вижу только такой.
СЕТЬ: Изображение смеющейся Тайлы.
ТАИЛА: Ты настоящий джентльмен.
СПИДБОЛ: Был им когда-то, мэм.
ТАИЛА: И остался.
СЕТЬ: Изображение лица Спидбола, наложенное на изображение стального робота. Робот тает и исчезает.
СПИДБОЛ: Подожди, пока не выберешься из этого местечка. Я тебе покажу части моего тела, о которых и сам позабыл. СЕТЬ: Изображение колонки данных, темнеет и исчезает.
СПИДБОЛ: Пожалуйста, не напоминай.
ТАИЛА: Я думаю, нет смысла спрашивать тебя, что происходит там, снаружи. Наверное, мне отсюда даже лучше видно. СЕТЬ: Запутанный коллаж из колонок цифр и изображений.
СПИДБОЛ: Знаю, что видно. Жутко, да?
ТАИЛА: Мне нет. Но я боюсь за Майка.
СПИДБОЛ: Знаю.
ТАИЛА: Вот каким он был, когда стоял вчера у моего контейнера.
СЕТЬ: Изображение Майка, испуганного и подавленного.
СПИДБОЛ: Я все знаю. Я его тоже видел. У него виноватый вид.
ТАИЛА: И я знаю, почему. Я подключилась к записям телеметрии. Погляди.
СЕТЬ: Колонка данных.
СПИДБОЛ: Да, я это уже видел.
ТАИЛА: Значит, ты видел, как мигал индикатор неполадок в реактивном двигателе?
СЕТЬ: Данные – реактивный двигатель номер четыре показывает включение сигнала о неполадках восемь раз за полсекунды. СПИДБОЛ: Я все видел. И знаю, что он тебе не сообщил. От этого паренек и выглядит так бледно, да?
ТАИЛА: Но это он зря. Я бы все равно не прервала гонку.
СПИДБОЛ: И я тоже, особенно из-за этого. Но посмотри, что со мной случилось.
СЕТЬ: Изображение корабля «Относительность», разваливающегося на части в фонтане искр.
ТАИЛА: Я не хочу, чтобы Майк считал, что он хоть в чем-то виноват.
СПИДБОЛ: Что ты хочешь сделать?
ТАИЛА: Ты знаешь, как изменить записи данных?
СПИДБОЛ: Зачем?
ТАИЛА: Хочу выбросить оттуда это мигание.
СЕТЬ: Данные – реактивный двигатель номер четыре показывает... ничего...
СПИДБОЛ: Какое мигание?
– Где ты пропадаешь, черт возьми? – спросил Лек Крувен.
Майк вынул изо рта черешок сельдерея.
– Ходил на рынок. Это потрясающе! Тебе надо там побывать. Они там...
– Одевайся. У тебя пять минут.
– Конечно, Лек.
– Мы ведь не можем занимать трассу, когда нам заблагорассудится.
– Я знаю. Я просто позабыл обо всем. Лек огляделся.
– А где Эддингтон?
– Сейчас придет.
– Этот парень тебя изматывает, да? Ты уж извини, Майк.
– Ну, теперь уже недолго.
– Он на что-то намекал?
– Да нет... ничего определенного. Лек кивнул.
– Одевайся. Эндрю хочет, чтобы мы попробовали тактический коммутатор в новом корабле.
Лек посмотрел через плечо Майка и повысил голос:
– Чем это вы оба занимались так долго?
– Да, подзадержались, – отозвался Эдд, который протаскивал большую коробку салата в вакуумной упаковке через воздушный шлюз.
– Ничего страшного, – сказал Лек. Выходя, он подмигнул Майку. – Увидимся на корабле.
– Хорошо.
– Он что, очумел? – спросил Эдд. – Это же моя вина.
– Он любит, чтобы его люди были пунктуальны, вот и все.
– Ну ладно, – Эдд отошел, чтобы положить овощи на стол.
Майк откусил еще кусочек сельдерея, но, услышав лепечущий говорок, перестал жевать. Через мгновение из-за угла выпорхнули летучие ящерицы, хлопая крыльями и вытаращив глаза. Ага, надо воспользоваться шансом. Майк оглянулся и, убедившись, что Эдд не смотрит, вытащил монету и подбросил ее в воздух.
– Склиит?
Зверьки облепили его с ног до головы, возбужденно щелкая и ощупывая монету. Они дергали за изолирующее кольцо между шлемом и скафандром, просовывая ручки сквозь открытый фонарь шлема.
– Эй! Не надо...
Где-то в мозгу вспыхнул свет, и он внезапно увидел бесшумно проплывающий мимо корабль, увидел его обтянутый обшивкой корпус, темные внутренности носового отсека. Затем он разглядел сопла реактивных двигателей, трубопроводы, топливный бак и обмотку контрольного соленоида. Майк мигнул.
Перед глазами заплясали горячие искры, замерцали в темноте контакты, янтарный свет заиграл, отражаясь от блестящей металлической поверхности топливного бака.
И в этом неверном отраженном свете он увидел расплывчатые очертания вытянутой руки с зажатой в пальцах тусклой серебряной монетой; рука прижала монету к контактам, и сноп искр брызнул во тьму. А в отдалении расплывающимся пятном маячило чье-то лицо, искаженное изогнутой поверхностью металлического бака. Это было лицо человека, держащего монету, слишком маленькое и темное, чтобы различить черты – лицо человека, погубившего корабль.
Майк снова моргнул. Он увидел сгрудившихся клаат'ксов, они парили в невесомости, вцепившись друг другу в мех. Они внимательно разглядывали Майка, медленно мигая веками, их глаза были полны темными образами, которые приходили и уходили, словно во сне.
– Майк! – звал его голос из невероятной дали. – Майк! Майк!
– Что? – спросил он наконец, очнувшись и сосредоточив взгляд на лице Эддингтона.
– Ты дал им дотронуться до лица, дал? Боже, я думал, ты никогда не придешь в себя. Что ты видел?
Майк потряс головой, медленно оглядывая комнату. Летучие ящерицы исчезли, по всей вероятности, изгнанные Эддом.
– В этом был какой-то смысл?
– Ты знал, – сказал Майк. – Ты знал, что они что-то видели.
– Майк, они не были уверены. Они даже спорили об этом. Я решил, что это пустяки.
– Нет, ты так не решил.
– Что они тебе показали? Майк глубоко вздохнул.
– Там был кто-то, он забрался в отсек, воткнул монету поперек контактов. Посыпались искры.
– Этого не может быть. Я хочу сказать, электричество было отключено, разве нет?
– Нет.
Лек просунул голову в люк.
– Кончай трепаться, Майк. Пора идти!
– Да, сэр, – откликнулся Майк, но Лек уже исчез. Эдд спросил:
– Ты видел, кто это был?
– Нет, – Майк содрогнулся, припомнив ощущение страха, пронизывавшее видение. – Но в одном я уверен. Кто-то там побывал. И этот кто-то знал, что делает гадость. Это была диверсия, Эдд. Это определенно была диверсия.