Мой член так напряжён, что ему тесно в джинсах. Физически больно. Матерь божья, Рейган… она – самая эротичная из всех женщин, которых я когда-либо видел в своей жизни. Такая отзывчивая, такая соблазнительная, прекрасная и так преступно не подозревающая об этом. Рейган сводит с ума, потому что потрясающе великолепна, трудолюбива, терпелива, добра и щедра. Она не закомплексована, не застенчива – кроме отношения к шрамикам, что у неё на животе. Но они её совсем не портят. Они – часть её. И Рейган, с головы до пят, самая сексуальная девочка из всех и она, чёрт возьми, - грёбаная фантазия! Время от времени Рейган использует всякие грязные словечки, и мне это нравится. Я люблю, когда женщина говорит мне непристойности, всякие неприличные пошлости и ругательства. Когда я своими ласками заставляю её кричать, то становлюсь таким твёрдым и жаждущим, что готов спустить себе в джинсы, как какой-нибудь тринадцатилетний пацан, который в первый раз увидел сиськи.

Кстати, о её сиськах: их вкус так хорош, они такие мягкие в моих руках, такие нежные на моих губах! У неё третий размер, если я не ошибаюсь, а вообще это не важно, потому что они, как и всё в Рейган, идеальны. Достаточно большие, чтобы держать, сжимать, мять и переполнять мои руки. Мягче, чем шелк или сатин. Упругие. Плотные, чувствительные соски, окруженные пышными темно-розовыми ареолами.

Она задыхается подо мной, делая отчаянные вдохи, когда приходит в себя после двух интенсивных и таких музыкальных оргазмов, а я просто смотрю на Рейган, впитывая её красоту, запоминая каждый дюйм. Её бёдра светлокожие и сильные. Выступающие тазовые косточки с мягкими изгибами. Её попка круглая, высокая и упругая. И… боже, её киска. О, эта киска. Такая тугая, влажная и чувствительная. Каждое прикосновение моего языка сводило её с ума. Расслабить её, убедить, заставить потерять контроль, было не просто – это было делом чести! Это было поклонение её телу, её гладкой, глубокой киске, розовым нежным губкам и маленькому, жёсткому, чувствительному клитору.

Я целую её рот, Рейган выдыхает мне в рот, отстраняясь и держа меня за голову, смотрит на меня своими бледно-небесно-голубыми глазами, горячими от страсти, накрашенными, воодушевлёнными желанием, ищущими меня, проникающими в душу, влажными от эмоций и тающими от благодарности. Она целует меня, подавшись навстречу, а потом снова ложится на спину. Её руки на моих ушах, она ведёт ладонями к щекам, останавливается на челюсти. Одна рука – на моей щеке, другой Рейган ерошит мои волосы, лаская затылок и основание шеи кончиками пальцев так нежно, что мне хочется раствориться в этом ощущении, хочется мурлыкать, как кот, и просить рассказать Рейган, как ей ещё угодить. Это очень мягкий, душевный жест, слишком пьянящий, совершенно обезоруживающий меня.

Она приподнимается, выгибая шею, как я думаю, чтобы поцеловать меня, но нет. Не для поцелуя. Её язык прикасается к моему подбородку, потом к моей верхней губе. Рейган целиком облизывает мой рот, и, черт подери, это горячо. Очень горячо.

Она вцепляется в мою рубашку:

— Много… слишком много проклятой одежды.

Нетерпеливо вытаскиваю её из штанов, Рейган тянет рубашку вверх, через голову, которая застревает в горловине, и моё лицо торчит из этого отверстия. Я Корнхолио! Эта шутка проносится в моей голове, но я молчу. Стаскиваю с себя рубашку и отбрасываю в сторону.

— Так лучше? — спрашиваю у неё.

Рейган трясёт головой:

— Нет. Хм-м-м. М-м-м-м… Не лучше. Не совсем, — она суёт между нами руку, шарит по моей молнии. — Штаны. Никаких штанов.

Мне нравится эта Рейган – требовательная, ненасытная самка с горящими глазами. Я чувствую, что сломал внутри неё какую-то стену, прорвался сквозь её заслоны, страхи, переживания или что-то ещё, снёс эти преграды, выпустив наружу оголодавшего сексуального монстра.

Я тянусь к застёжке джинсов, но я недостаточно быстр для Рейган. Она толкает меня, опрокидывая на спину. Встаёт рядом на колени и дёргает мои джинсы вниз. Я поднимаю задницу, и Рейган стягивает их с меня. Я спецназовец, а она задыхается, пыхтит, вздыхает, в то время как я лежу голый перед ней. Мне нравится этот стон, этот звук благодарности, то, как ее глаза зажигаются, ноздри раздуваются, а губы изгибаются в улыбке при виде моего жесткого члена. Я по-прежнему лежу, понимая, что если поднимусь, то схвачу её на руки, поставлю на колени перед собой и ворвусь в неё всей своей силой.

Это скоро случится. О, да… Мы на сене, под нами одеяло, её грудь покачивается, а сладкая попка широко раздвинута для меня, плотные мышцы вагины упруго сжимаются, принимая меня по самые яйца в её тугой киске. Я буду нагибать её над её кроватью, и прислонять к задней стене амбара, где впервые мы ласкали друг друга до оргазма. Я буду иметь её везде и всюду.

Но теперь? Здесь и сейчас? Решает она. Не я. Мне важно показать Рейган, что я, чёрт побери, не могу дышать из-за того, как хочу её. Что её желания, её потребности, её отчаяние – это всё, что меня сейчас волнует. И что моя единственная цель – дать ей то, чего хочет она, что ей нужно. Что она стоит всего этого грёбаного мира, даже если всё, что я могу ей предложить – моя ёкнутая личность…

Поэтому я лежу неподвижно, на грани самообладания, ведь Рейган такая горячая! Её губы распухли от моих поцелуев, они блестящие, влажные и приоткрыты. Её грудь висит тяжёлой, пышной, сочной ношей, а бёдра раздвинуты достаточно, чтобы открыть моему взгляду дразнящий вид её киски и завитков волос на лобке, и я рад, что Рейган совсем их не сбрила. И я всё ещё лежу и жду, когда она возьмет то, что хочет.

Рейган нерешительно тянет руку, взгляд прикован к моему члену, кончик языка облизывает нижнюю губу.

— Все, что угодно, — говорю я. — Бери. Пользуйся. Я здесь, и я твой. Хочу, чтобы ты была счастлива.

Рейган моргает и смотрит мне в глаза.

— Я разрываюсь. Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Я хочу кончить, пока ты внутри меня, — мой член дергается, потому что я так чертовски сильно хочу это почувствовать. Но я продолжаю молчать и слушать. — И я хочу, чтобы ты испытал такое же удовольствие, которое получила я.

Она обхватывает рукой мой член и проводит большим пальцем по головке. Я напрягаюсь, закрываю глаза, сжимая мышцы.

Раньше я всегда мог сдержаться, пока не позволял себе выплеснуться. Почти полностью контролировал процесс. Сейчас, к сожалению, так уже не могу. Такого рода контроль, он из серии – используй или потеряй. Я пытаюсь быть уверенным и контролировать действия Рейган, потому что она хочет забыться, отдаться на некоторое время чувствам, и я могу ей это организовать. Но и для меня сейчас это слишком, как нечто совершенно новое. По многим показателям. С тех пор, как я испытывал что-то подобное, прошло очень много времени. Полтора года в Афганистане, и это был чертовски засушливый период. Конечно, был отпуск. Воля и всё такое. И пара цыпочек на нашей базе, само собой. Но командование не одобряло подобных встреч, поскольку от них часто бывали проблемы, которые я и наблюдал, видя, как парни путаются с девочками из своего круга или с новенькими, и когда происходили неизбежные мелкие ссоры, всё это дерьмо вылезало наружу. Поэтому я избегал тесных знакомств с военнослужащими девушками, что для меня в этом вопросе было редким проявлением сдержанности. А что касается местных талантов? Нет. Они остались за бортом. Просто нет. Это слишком опасно, если вообще возможно. Итак, было долгое воздержание, плюс три года в плену и эти три месяца в центре реабилитации. Я настолько голоден сексуально, что могу быть опасным для человечества.

Я изменился. Это больше всего другого является проблемой. Я уже не тот парень, что уезжал в Афганистан. Раньше я коллекционировал девочек, помечал их. Брал от них, что хотел, и сваливал. О, я был внимателен к тому, как чувствует себя девочка подо мной, потому что приятнее и интереснее, когда участница согласна и нетерпелива в своем желании. Заставить её словить кайф – это самому словить кайф. И я был хорош в деле доставления невероятного кайфа. Сейчас же? Я боюсь, что недостаточно хорош для такой чертовой богини как Рейган. Переживаю, что потерял свою чувствительность. Волнуюсь, что мне может помешать какое-нибудь воспоминание или неожиданный психический взрыв, и я всё испорчу.

Все эти переживания внутри.

Снаружи я пытаюсь оставаться спокойным.

В это время она двигает по моему члену рукой вверх-вниз. Раз. Второй. Ее маленькая, но сильная рука скользит вниз, упираясь в корень. Ползет вверх. Ладонь скользит легким прикосновением, обхватывает куполом головку, сжимается и кружит по ней. Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть, и эта фигня – наблюдать за тем, как она трогает меня – чертовски эротична. В её миниатюрной руке мой член кажется больше, чем есть на самом деле. Обхватывая ствол, пальчики Рейган еле сходятся. Уже участвуют обе её руки, обхватывают член одна над другой, а он всё ещё торчит сверху. Рейган водит так руками по члену вверх-вниз, и мне чертовски нравится это. Нравится, как скользят ее руки, эти постоянные прикосновения, давление.

И я мычу. Сжимаю руками одеяло, чтобы сдержаться. Потею, стараясь выдержать ее кулаки.

— Тебе лучше прекратить так делать, или всё закончится прежде, чем начнется, — в конце концов, мне приходится это произнести. — Я пытаюсь сдерживаться, но… боже, мне так хорошо!

— Ты доставил мне огромное удовольствие, Дерек. Мне было так кайфово! Это было… слишком хорошо. Я еле смогла это вынести.

— Хоть что-то я сделал правильно.

Она игнорирует моё замечание.

— Я так давно делала что-то подобное тому, что делаю сейчас... Но я хочу, чтобы ты тоже словил свой кайф.

— Нет, всё для тебя, Рейган.

Рейган качает головой, остановив руки, держащие мой член, из которых торчит только луковица головки:

— Нет. Я хочу… Дерек, я хочу, чтобы всё это было для нас.

Рейган бросает на меня взгляд, одаривая застенчивой улыбкой. Опять начинает ласкать своими кулачками, и я должен снова сосредоточиться, думать не о том, как бы отлично было кончить, и не смотреть на неё, а размышлять о небе, о деревьях…

Не-а. Не получается. Одной рукой она берет мою мошонку, нежно обхватывая, перекатывая в пальцах, осторожно сжимая, массируя. Средним вытянутым вниз пальцем спускаясь между яиц, массируя там… Бля… я не смогу сдержаться.

— Рейган…

— Ш-ш-ш-ш-ш… — она скользит сжатой в кулак другой рукой по всей моей длине. Вверх и вниз. Накачивая. Неумолимо. — Дай его мне. Отдай мне его, Дерек. Я хочу его. Позволь мне его увидеть.

— Что?

— Твой оргазм.

— Бля, Рейган, я кончу прямо сейчас. Я уже не могу сдерживаться. Не смогу остановиться… — задыхаюсь, я полностью под её контролем.

Хочу кончить. Мне это нужно. Сейчас я сделаю всё, что о чём она попросит – только бы она разрешила мне кончить.

— Отлично. Это то, чего я хочу, — она замедляет движение кулака. — Твоя очередь.

Рейган тянет мой член к себе, поднимая его над моим телом. Плотно обхватывает, полируя пальцами по всей длине, и я рычу. Открываю глаза, и я рад, что это сделал. Рейган такая прекрасная. Такая горячая. Волосы цвета чистого меда ниспадают на плечи, загорелая и безупречная кожа, грудь раскачивается, когда она наклоняется ко мне.

И, о боже, она придвигается ко мне… Господи, я надеюсь, она это сделает! Я эгоистичен, такой эгоист! Хочу ее рот на своём члене. Я не должен этого хотеть: слишком рано ей делать для меня что-то подобное. Но, когда Рейган склоняется надо мной, и её шелковистые сиськи скользят по моей грудной клетке и животу, прижимаясь ко мне, потому что она прижимается лицом к моему бедру, у меня нет самообладания, чтобы остановить Рейган. Она наблюдает за тем, как доводит меня до оргазма.

— Ты так чертовски сексуален, Дерек… Правда. Я надеюсь, ты в курсе, что ты не просто красив, то есть, и это тоже, но ты ещё и сексуален. Ты великолепный, — её рука движется медленно, удерживая вытянутый член, чтобы растянуть удовольствие, скользя вверх и вниз так, что это сводит меня с ума. Но я слушаю. И слушаю внимательно, потому что мне действительно важно ее услышать. Чтобы ещё раз убедиться в серьезности ее намерений. — Не знаю, можно ли мне использовать это слово между нами, но… я люблю твой член. Мне нравится, как он чувствуется. Как выглядит в моих руках – такой большой, такой толстый. Он сильно напряжен, не так ли? Не больно?

Рейган изгибает шею, чтобы взглянуть на меня.

Я задыхаюсь, мне трудно глотать.

— Да, тяжко.

— Ты хочешь кончить?

Я киваю:

— Бля… чёрт, да. Боже… Рейган. Какого черта ты делаешь со мной? Я так сильно хочу кончить…

— Я делаю, надеюсь, то, что ты делал со мной, — она берет мой член обеими руками и водит ими вверх-вниз, жестко и быстро, всё еще оттягивая его от моего тела. — Куда? Куда, Дерек? Куда ты хочешь кончить? Скажи мне.

— Куда угодно.

— В меня? На меня? — я смотрю в ее глаза. Она получает кайф от всего этого; ее зрачки расширены, а дыхание учащается.

— Как… — чёрт, чёрт, я так близко! — Как я могу решать?

Рейган замедляется, смещается ближе ко мне. Я чувствую ее дыхание на моем члене.

—Так?

— Ты… если ты хочешь… — это то, что я хочу, очень сильно, но я бы не стал ее просить.

Раньше я всё время предлагал девочкам сосать мой член, и они это делали, но Рейган… она заслуживает лучшего, большего. Права считать её чертовым золотом. Она вправе получать, что хочет, чтобы сделать себя счастливой.

Ее щека на моем животе, над моим пупком, а изящные маленькие ручки Рейган обёрнуты вокруг моего члена и движутся так медленно, что я серьезно подумываю умолять ее позволить мне кончить, потому что я еле сдерживаюсь и больше не могу. Боже, да. Да! Рейган опускает член к моему животу. Одной рукой берет мои яйца в нежную теплую ладонь и массирует их. Другой быстро и жестко ласкает головку и верхнюю часть члена – короткими сильными движениями, и я сдаюсь.

— Рейган, боже, Рейган…

— Ты кончаешь?

— Да….

— Сильно?

— Черт… очень.

Она стонет с урчанием, приподнимая лицо. Я кончаю, внутри меня взрывается фейерверк, я дрожу, содрогаясь и рыча. Чувствую, как изнутри меня бежит влага, выплескиваясь мне на живот. Рейган поднимает мой член и берет его в рот, захватывая второй выплеск, и движения её руки не жесткие, а мягкие, медленные, нежные ласки всей моей длины. Между губ Рейган только головка члена, и это слишком хорошо, чтобы поверить, что она это для меня делает.

— О, боже, Рейган, бля… Боже мой…

— М-м-м-м-м-м…

И затем я вне её рта, моему члену, влажному от ее слюны и моей спермы, прохладно, а Рейган всё еще водит по нему рукой, от основания до головки, размазывая наши соки и поглаживая его, пока я, не в силах сдержаться, почти сворачиваюсь и выгибаю спину, толкая бедра вверх и постанывая. Чувствую третью струйку, выплескивающуюся из меня, и смотрю, как она покрывает ее пальцы, как капли спермы стекают на костяшки её пальцев. Рейган вновь в жёстком захвате проходится до основания члена, берёт его в рот, сосёт, пока я снова не ощущаю сокращения, и отпускает мой член с третьим, последним выплеском.

А потом она скользит вверх по моему телу, укладывая голову мне на грудь и всё ещё легонько поглаживая мой член:

— Надо же, сколько ты из себя выплеснул…

— Сделай что-нибудь со мной, — говорю я ей. — Ты сводишь меня с ума. Я безумно твердею от тебя.

— То же самое ты делаешь со мной, — она прячет лицо у меня на груди. — Поверить не могу, что сделала это…

—Что?

Она сжимает мой член.

— Это. Своим ртом. Я не собиралась. Не думала, что захочу. Или… или не думала, что готова. Но я чувствовала тебя, как ты был близок, и мне это нравилось. Нравилось осознавать, что я могу заставить тебя так себя чувствовать. И мне понравился вид твоего члена. Понравилось трогать его. Пробовать на вкус, — она хихикает мне в грудь, потом поворачивает голову, чтобы ее было слышно. — Я вспомнила, как было горячо, когда ты кончил в моих руках там, за сараем, и я подумала, может быть… Я нервничала. Было заметно?

— Это было необязательно, — говорю я ей. — Всё должно было быть для тебя, делая тебя…

— Это не было обязательством. Я так хотела, — она смотрит на меня. — Похоже было, что я нервничала?

Я качаю головой:

— Нет. Всё, что я понимал – как чертовски офигительно всё это ощущается. И какая ты горячая штучка.

И сейчас, по неизвестным мне причинам, больше нет слов, которые нужно было бы нам друг другу сказать. Одна ее рука на моей груди, вторая – у основания шеи. Я прижимаю Рейган к себе, глажу спину, талию, попу. Вынимаю из-под головы другую руку, нахожу ее ладошку. Мы переплетаем наши пальцы, держа руки на моей груди, и слушаем пение птиц, шелест ветра и наше сердцебиение.