Солнце озаряло золотистый песок, белую кружевную кромку воды, синеву моря и множество кораблей, окруживших остров. С кораблей непрерывно взлетали планеры. Помимо небольшого отряда пауков, которые занимались тем, что выносили на берег разрозненные части оборудования с «Террагара», никакой наземной активности не отмечалось, зато не прекращалась воздушная бомбардировка.

Теперь планеристы не брали на борт пассажиров, а нагружали планеры соответствующим грузом камней, поднимали их на высоту метров в двести и оттуда сбрасывали на медпункт. Чаще всего они промахивались, но для того, чтобы некоторые из этих примитивных снарядов не повредили хрупкие постройки и не поранили пациентов, пришлось включить противометеоритное поле. Пока все пребывали в безопасности, но время поджимало.

Еще один жаркий бой – но словесный – шел между пациентами-пауками и другими обитателями палаты для выздоравливающих. В бою этом участвовали все, кроме Найдрад, которая, отключив свой транслятор и недовольно поводя серебристой шерстью, следила за показаниями медицинских мониторов, дабы не допустить, чтобы у кого-нибудь из пациентов давление превысило допустимые пределы. А в коммуникационной комнате шло другое, более сдержанное словесное сражение между остальными медиками и капитаном Флетчером и его подчиненными.

– Мы можем понять, почему вы склонны к ожиданию, доктор, – сказал капитан, выразившись сдержанно, поскольку все разговоры записывались, – но энергии для поддержания противометеоритного щита у нас хватит еще на двадцать один час. Оставшись без энергетического резерва, потребного для того, чтобы приподнять «Ргабвар» на прессорных гравилучах над районом моря, свободным от кораблей, мы будем вынуждены совершить весьма недружественный взлет с помощью главных двигателей. Тогда растительность на половине острова, не говоря уже о пауках и их парусниках, будет поджарена. Пожалуйста, объясните эти научные и жизненные факты Ирисик и пришедшему в сознание планеристу. Понимаю, доктор, нам с вами предстоит принять тяжелое решение, но мы не можем пожертвовать экипажем «Ргабвара» и пациентами-троланнцами, позволив шайке непонятливых пауков укокошить всех нас.

Затем капитан заговорил мягче, и несмотря на разделявшее их расстояние, Приликла ощутил, как старается капитан, чтобы его решимость поборола сострадание к эмоционально-чувствительному другу.

– В нынешней ситуации командование принадлежит вам, доктор, но я готов в этом усомниться и поспорить с этим. Так что втолкуйте вашим шестипалым пациентам настолько мягко, но решительно, насколько вы умеете, что их никто не съест, но что они должны убраться восвояси и увести свои корабли, чтобы не поджариться в том огне, который вспыхнет при нашем отбытии. Прооперированного планериста можно уложить на носилки с автономным жизнеобеспечением и включить на них режим безопасного самоуничтожения, чтобы эта функция сработала вскоре после того, как пауки вернутся на корабли.

Для представителей вида, обитающего в докосмическую эру, этим паукам уже по горло хватило знакомства с совершенной техникой.

– Друг Флетчер, – мягко проговорил Приликла, – вам не стоит так переживать из-за того, что вы пригрозили лишить старшего медика права командования в чрезвычайной медицинской ситуации. Не принимайте поспешных решений. Ирисик – всего лишь недоверчивая паучиха, и я предполагаю – вернее, я почти уверен, что она не станет верить ничему из того, что говорю ей я, потому я ей ничего говорить не буду.

Пусть с ней разговаривают другие, которых она считает, как и себя, источниками пропитания. Прошу вас, подождите, понаблюдайте за тем, что происходит в палате, и послушайте…

Найдрад только что закончила обход пациентов и свернулась калачиком в гамаке перед дисплеями мониторов, когда ее отдых прервал один из офицеров с «Террагара».

– Сестра, – заявил он, – я сейчас умру от голода.

– Тот диагноз, который вы себе сами поставили, – заявила кельгианка, – не подтверждается показаниями мониторов.

Учитывая тот факт, что вам удалены нижние конечности и что ваши потребности в питании соответственно снижены, наступление вашей смерти от недоедания может произойти только в том случае, если вы будете лишены поступления пищи и жидкости в течение двадцати стандартных суток. Через три часа вам дадут второй завтрак. А до этого расслабьтесь и постарайтесь думать о чем-нибудь красивом.

– А он не может думать ни о чем красивом, – вступил в разговор другой офицер с «Террагара», – и я, между прочим, тоже, потому что патофизиолог Мэрчисон сюда уже почти три дня не заходит. А мне нравится, когда она здесь, даже при том, что из-за пауков нас не купают в море…

Остальные земляне при этих словах излучили одобрение и легкое разочарование, сопроводив эти чувства непереводимым свистом.

– …так почему бы, – закончил свою мысль офицер, – ей не зайти и поговорить с нами?

Неспособная лгать, Найдрад предпочла промолчать.

– А вот у нашего народа, – впервые за день подала голос Ирисик, – считается недопустимым вести долгие разговоры с тем, кого скоро съедят, если только это не близкий родственник и не возлюбленный. Это может плохо сказаться и на чувствах, и на пищеварении. А это существо к вашим чувствам относится с пониманием и благосклонностью. У вас отрезаны ноги, а вы все-таки не питаете враждебности к той, что их съела. Может быть, таковы ваши верования? Может быть, вы знаете о том, что пожертвованная вами плоть позволит части вашей сущности обрести бесконечное будущее?

– Да нет же! – воскликнул офицер с «Террагара», излучая раздражение и нетерпение. – Ничего тут нет религиозного! И она не питается разумными существами…

– Но разум есть у всех живых существ, – возразила Ирисик. – Ты хочешь сказать, что она ест только растения?

– Нет, – ответил другой офицер. – Она ест и мясо, но редко, и только тогда, когда оно принадлежит существам с очень низкоразвитым умом.

– Вроде вас? – презрительно проговорила Ирисик и, немного помолчав, продолжала:

– А кто определяет степень ума перед поеданием? Про вас все-таки не скажешь, что вы такие уж тупоголовые. Поэтому я так думаю: наверное, вас чем-нибудь травят, чтобы вы отупели, или зубы заговаривают, чтобы вы не думали, что вам отведена роль съедобной живности. И наверное, зубы вам здорово заговаривают, если у вас уже ноги сожрали, а вы все еще защищаете вашу пожирательницу.

Меня так легко, – заключила она, – не проведешь. По крайней мере мой сородич меня бы точно не надул.

– Но мои ноги никто не ел, черт побери! – заспорил другой офицер. – Может быть, они были, так сказать, поджарены, но уж точно их никто не ел. Я точно знаю, потому что все видел.

– Пожалуй, эти существа похожи на друулов-переростков, – вступила в диспут Кит, – но мы знаем, что они не питаются другими существами. Они их чинят.

– А может быть, вы просто верите, что это так, – продолжала упорствовать Ирисик, – потому что вас напичкали разными отравами. Разумные существа склонны утаивать жестокую правду от тех, кого намереваются съесть, чтобы те не размышляли понапрасну о той жалкой участи, которая выпала на их долю, и оставались довольными жизнью до самого последнего мгновения. – Она повернула голову к троланнке. – Очень важно, как выглядит плоть перед поеданием. Так что это очень даже разумно – залечить раны у того, кого собираешься съесть.

Тогда пища останется свежей и вкусной. Зачем заставлять живое пропитание напрасно страдать?

Приликла ощутил краткую вспышку страха и неуверенности со стороны двоих троланнцев. На счастье, они сумели быстро побороть эти чувства. Джасам, лежа на носилках, вяло проговорил:

– Когда шайка огромных друулов пыталась присоединиться к нашему поисковому скафандру и проникнуть внутрь него, мы тоже так думали. Но другие, которые пришли потом, подвергали себя огромной опасности, извлекая из пострадавшего корабля тела своих сородичей, а потом они учились разговаривать с нами и обрабатывали наши раны. Нет, они явно слишком рисковали для того, чтобы только пополнить свои запасы продовольствия. Мы очень переживаем за выживание своего народа, а эти друулоподобные создания и другие, которые прилетели еще на двух кораблях, обещали помочь нам решить все наши проблемы. Но мы совсем не боимся за себя. И тебе бояться не стоит.

Ирисик немного помедлила перед тем, как ответить.

– Вы говорили, что вы и те, что взяли вас в плен, странствовали по лабиринтам между звездами на кораблях настолько прочных, что их части не надо были выращивать и плести.

Говорили вы и о том, что все вы знаете, как изготавливать множество чудесных орудий и как ими пользоваться, чтобы строить и чинить эти корабли, как исцелять существ, которые летают на этих кораблях. По вашим меркам мы, крекстики, необразованные. Но я знаю, какая разница между умом и ученостью. Но знаете, и ученого можно сожрать и переварить.

Кит утратила терпение.

– А я знаю, – сказала она, – что нежелание принимать многое на веру считается признаком большого ума, но это глупо. Ты – паучиха-мореплаватель, и не веришь тем, кто плавал между звездами. Нечего попусту тратить время на то, чтобы пытаться прочистить тебе мозги, потому что прочищать нечего. Твой разум накрепко законопачен.

Нарастающее раздражение и волнение, исходившие от троланнцев, не до конца заслонили более спокойное и более сложное излучение, исходившее от Ирисик. В сознании крекстиканки зашевелились первые сомнения.

На миг Приликла задумался о том, не войти ли ему в палату и не поучаствовать ли в беседе, но он сразу передумал. Ему припомнилась фраза, как-то раз оброненная главным диетологом госпиталя, Гурронсевасом, и касавшаяся приготовления пищи. Приликла был склонен дать Ирисик немного повариться в собственном соку. Он чувствовал, что ее неуверенность нарастает, что она хочет задать вопросы, но решил подождать. Ирисик должна была сама задать эти вопросы.

Кит встала с носилок и быстро направилась к пострадавшим офицерам с «Террагара».

– Мы с Джасамом, – взволнованно проговорила она, – должны вам кое-что сказать. Мы хотим принести вам извинения за то, что из-за того, как действует система защиты нашего поискового скафандра, вы обгорели и лишились конечностей. Мы не могли поверить в то, чтобы кто-то, так похожий на друула, мог захотеть помочь нам. Но мы ошиблись. Мы просим простить нас, и если мы когда-нибудь вернемся на Троланн, мы могли бы помочь вам снова обрести утраченные конечности. У нас богатый опыт по совмещению органических материалов с неорганическими. Ваши металлические конечности будут подсоединены к соответствующим нервным волокнам, и вы сможете обрести все те ощущения, которые испытывали прежде. Пусть эти ощущения будут не такими острыми, но зато ваши новые конечности никто не сможет отличить от прежних. Ваши коллеги с «Ргабвара», которые хорошо знакомы с устройством нашего поискового скафандра, подтвердят, насколько высокоразвита наша пластическая техника. Если только у вас нет никаких религиозных или психологических возражений по этому поводу…

– Возражений нет, – ответил один из офицеров.

– А нельзя ли сделать так, чтобы ноги получились дюймов на пять длиннее прежних? – поинтересовался другой. – Всегда мечтал быть не только красавцем, но и высокого роста.

Третий офицер издал сдавленный звук, который транслятор отказался перевести. Постепенно разговор перешел на более общие темы, приобрел серьезность и оживление. Кит, Джасам и офицеры с «Террагара» говорили о своем будущем.

Когда Ирисик пыталась вступить в беседу, ее намеренно игнорировали. Приликла с удовлетворением отметил, что эмоциональное излучение крекстиканки превратилось в странную смесь нерешительности и нарастающей уверенности.

– …Я понимаю, что эти ваши друулы – ребята несимпатичные, – сказал один из офицеров с «Террагара», – но Федерация не станет…

– Несимпатичные? – прервала его Кит. – Они злобные, хитрые, безжалостные твари, которым бы только убивать, да пожирать всех и вся, кто не друул. Между прочим, они не побрезгуют и своими заболевшими сородичами и не станут тратить силы и время на то, чтобы их вылечить. Их нужно истребить до последнего.

– …Так вот, я хотел сказать, – продолжал землянин, – что власти Федерации ни за что не дадут Корпусу Мониторов приказа истребить весь вид поголовно только потому, что вам этого хочется. Мало того, они понимают, что мы не станем этого делать, даже если получим такой приказ. Тогда мы бы уподобились нецивилизованным дикарям, какими, как вы утверждаете, являются друулы. Нет, вместо этого власти Федерации отдадут распоряжение наблюдать за друулами, изучать их и…

– А может быть, вы питаете к ним сострадание? Родственные чувства? – излучая внезапную подозрительность, осведомился Джасам. – Ведь они так на вас похожи. Любые существа испытывают сочувствие к зверушкам или куклам, являющимся их уменьшенными подобиями. Испытывают до тех пор, пока эти уменьшенные подобия не становятся злобными. А за этим дело не встанет, уж вы нам поверьте.

– Я вам верю, – сказал другой офицер. – Но здесь мы ведем речь о разумных существах. Мы не имеем права уничтожать их. Федерация проведет тайное социологическое и психологическое обследование друулов. Если они настолько слепо антисоциальны, как вы утверждаете, они будут, безусловно, подвергнуты изоляции на своей родной планете, где будут вынуждены выживать в меру сил. Может быть, они перебьют друг дружку, а может быть, со временем докажут нам, что обрели здравый смысл и встали на путь, ведущий к истинной цивилизации. Тогда мы будем готовы помочь им точно так же, как собираемся помочь вам.

Супруги-троланнцы молчали. Они были сердиты, разочарованы, но более тонкие из чувств Приликла прочесть не мог, потому что к общей картине примешивалось нарастающее по силе и сложности излучение, исходящее от Ирисик. Но она тоже молчала, а офицер Корпуса Мониторов продолжал развивать начатую мысль.

– Ваш народ также будет подвергнут оценке, – говорил он, – но при том, что вы уже владеете космической техникой, оценка будет носить чисто формальный характер. За последнее столетие мы обнаружили несколько планет, которые настолько же первозданны и чисты, как эта, и где нет разумных местных жителей. Учитывая то, что у вас на Троланне осталось не так много сородичей, с эвакуацией жителей и личного багажа проблем не будет…

Чувства гордости и энтузиазма яркой дымкой окутали слова землянина. Он продолжал:

– Мы располагаем крупнейшими звездолетами имперского класса. С технической точки зрения, это военные суда, хотя в таком качестве они не использовались со времен Этланской войны. С помощью лучевого оружия, имеющегося на их борту, можно расчистить большие участки почвы для строительства и сельскохозяйственных работ. Для вашей эвакуации будут выделены особые транспортные корабли. Особые специалисты будут консультировать вас при переселении на новую планету. Мы будем помогать вам и на первых порах, когда вы начнете там обосновываться, но не слишком долго, потому что это не годится с психологической точки зрения – посягать на вашу самостоятельность. Между прочим, это один из основных пунктов доктрины Федерации относительно первых контактов. И вы сможете забыть о друулах. Если они не будут проявлять никаких признаков цивилизованного поведения, они не тронутся с места.

– Но погодите, – внезапно растревожился Джасам. – Вы говорите о переселении целого народа. Для этого вам понадобятся очень большие корабли.

– Не переживайте, – заверил его другой офицер. – У нас есть очень-очень большие корабли.

За время их беседы эмоциональное излучение Ирисик достигло той интенсивности, когда разрядить его можно было только за счет произнесения пылких слов. О том, что крекстиканка заговорит, Приликла знал на долю секунды раньше, чем это случилось.

– Вы разговариваете и вообще ведете себя так, будто меня здесь нет, – яростно проговорила она. – Мне нелегко об этом говорить, потому что я в своем рыбацком клане имею особое положение и вес, но мне все-таки кажется, что я прежде чего-то недопоняла, и теперь хочу сказать об этом.

– А может быть, никто с вами и не хочет говорить, – заметила Найдрад, когда пауза затянулась. – Да и слушать вас тоже.

Тут впервые подал голос крекстик-планерист, еще слабый после операции, но в остальном чувствовавший себя довольно сносно.

Медленно, еле слышно он проговорил:

– Ирисик – жена крититкукика нашего клана, нашего главного капитана и командующего флотом. При таком положении ей редко приходится перед кем-либо извиняться, но сейчас она пытается это сделать. Она так независима, обладает такой силой воли и умом, что наверняка это для нее нелегко.

– Странствующий между тучами, – резко проговорила Ирисик, – ты говоришь без подобающего уважения. Умолкни, а не то я тебе голову отгрызу.

– Клянусь молчать, – тихо ответил планерист.

Приликла испытывал сильнейшую радость. Судя по эмоциональному излучению Ирисик, ей действительно крайне трудно было извиниться – трудно, но не невозможно. Ему пора было включиться в разговор и рассказать пациентам-крекстикам о законах Федерации и поведать им неприятную правду – пожалуй, гораздо более неприятную, чем те страхи, которые они испытывали из-за опасений быть съеденными. Правду о нынешнем положении дел. Но крекстиканка пришла к очень важному решению, и Приликла, основываясь на показателях эмоционального излучения, догадывался о том, что это за решение. Он медленно, довольно размахивая крыльями, направился ко входу в палату для выздоравливающих, когда из динамика коммуникатора послышался взволнованный голос Флетчера.

– Доктор, – сообщил капитан, – прибыла, так сказать, тяжелая артиллерия. Три крейсера Корпуса Мониторов, корабль со специалистами по контактам «Декарт» и флагманский корабль маршала сектора Дермода – «Веспасиан», никак не меньше. Маршал понимает нашу ситуацию, но говорит, как это ни прискорбно, что мы не должны омрачить успешно развивающиеся отношения с троланнцами за счет их гибели наряду с другими пострадавшими из-за осложнений нашего контакта с крекстиками. Маршал сектора говорит, что мы ни при каких обстоятельствах не должны жертвовать нашими согражданами и двумя представителями высокоразвитой цивилизации. Еще он сказал, что решение далось ему не без труда и колебаний, но он его принял. Нам приказано переправить всех пациентов на «Ргабвар», предупредить пауков о последствиях и срочно взлетать.

Приликла пару мгновений пометался из стороны в сторону, затем выровнял полет и ответил:

– Именно сейчас это было бы крайне неактуально, друг Флетчер. Пожалуйста, скажите маршалу сектора, что наш второй контакт, контакт с крекстиками, продолжает развиваться и пребывает на той деликатной стадии, когда его нельзя прерывать поспешной эвакуацией. Напомните ему, будьте так добры, что мы имеем дело в основном с чрезвычайной ситуацией медицинского порядка, со всеми вытекающими из этого последствиями – Но такого нельзя говорить, черт подери! – взорвался капитан. – Уж точно такого нельзя говорить маршалу сектора!

– А вы подипломатичнее, – посоветовал ему Приликла и полетел дальше.