Однажды в 1978 году отец попросил меня приехать к нему в Тирлби.
— Джим, — сказал он, — я хочу тебя спросить кое о чем.
Я всегда знал, когда отец собирался завести речь о важных вещах. Он говорил медленно и тихо, с легким оттенком неуверенности в голосе.
— «Майкл Джозеф» хочет выпустить альбом с фотографиями тех мест в Йоркшире, которые получили известность благодаря моим книгам. Под фотографиями будет текст, написанный мной. Они хотят назвать ее «Йоркшир Джеймса Хэрриота».
Он смотрел мне прямо в глаза и продолжал:
— Как тебе эта идея? Как ты считаешь, людям интересно будет читать мои подписи к фотографиям?
Я почувствовал себя польщенным, что этот признанный, успешный писатель спрашивает мое мнение, но удивлен я не был. Хотя отец и верил в свои силы, но всегда спрашивал совета — до конца дней полагая, что он просто «любитель в писательском деле».
Я немного подумал.
— Нет, пап. Я не думаю, что это хорошая идея.
— Почему?
— С какой стати кто-то, скажем, из Калифорнии, станет рассматривать какой-нибудь богом забытый уголок в Суэйлдейле? — с уверенностью ответил я. — Эти места пробуждают приятные воспоминания у нас, но для других они ничего не значат. Забудь об этом. Книга не будет продаваться.
— Ты так думаешь?
— Да.
— Возможно, ты прав.
Он погрузился в свои мысли и оставил тему.
Должно быть, он прислушался ко мне, потому что сказал издателям, что у него есть серьезные сомнения относительно проекта. Однако их убедительные доводы одержали верх, и Альф согласился. Эта прекрасно иллюстрированная книга, вдохновенный замысел Алана Брука, тогдашнего шеф-редактора в издательстве «Майкл Джозеф» (его полностью поддержала редактор Альфа Антея Джозеф), стала грандиозным бестселлером, намного обогнав все предыдущие книги Альфа. Она стала «постоянным спутником» тысяч поклонников, приезжавших со всего мира, чтобы посмотреть на эти «богом забытые уголки» Йоркшира, которые, по моим уверенным предсказаниям, никому не могут быть интересны.
Шестнадцать лет спустя я получил еще одно наглядное подтверждение своей недальновидности. В 1995 году, через четыре месяца после смерти отца, мы с Рози принимали участие в передаче Би-Би-Си об активном образе жизни, которая называлась «Тропинки». Часть этой еженедельной программы была посвящена любимым местам знаменитостей, и в качестве любимого маршрута Джеймса Хэрриота мы выбрали верховье Суэйлдейла.
В йоркширском альбоме много снимков этого островка дикой, первозданной природы. Альф любил его за красоту и уединение, но в тот раз мы недолго оставались одни. Я с изумлением наблюдал, как из автобуса выгрузилась толпа американских туристов. Они уверенно прошествовали мимо нас, и многие сжимали в руках «Йоркшир Джеймса Хэрриота»! Прошло шестнадцать лет после издания книги, а она до сих пор пользовалась популярностью у его поклонников.
Книга вышла в 1979 году и является полностью документальной. Она имела такой успех, что стала родоначальником публикаций подобного рода.
Великолепные фотографии для альбома «Йоркшир Джеймса Хэрриота» сделал внештатный художник Дерри Браббс. Это была его первая книга, и благодаря ее успеху он сделал себе имя.
Дерри был выбран несколько странным образом. Сегодня у фотоагентства потребовали бы портфолио его крупных клиентов, но в 1978 году все происходило по-другому. «Майкл Джозеф» решил, что для этой работы больше всего подходит фотограф из Йоркшира — по вполне очевидным причинам: он или она находится поблизости, к тому же хорошо знает особенности йоркширского климата. Муж секретарши управляющего директора фирмы Виктора Моррисона — талантливого оформителя, который руководил производством книги, — был внештатным фотографом. Он посоветовал начать поиски с телефонного справочника Йоркшира под заголовком «Фотографы». Виктор Моррисон так и поступил и составил список. Дерри Браббсу повезло: его фамилия начиналась с буквы «Б», поэтому ему позвонили первому. На этом поиски фотографа закончились.
В альбоме «Йоркшир Джеймса Хэрриота» много чудесных фотографий, на которых запечатлены места, пробуждавшие счастливые воспоминания. Пейзаж Уэнслидейла вызывал в памяти первые трудные годы работы, когда, помогая своему старому другу Фрэнку Бингэму, Альф впервые увидел волшебную красоту йоркширских холмов. Фотография снабжена текстом с описанием отдыха на молодежных турбазах, когда мой школьный друг Йен Браун и я вместе с моим отцом пешком пересекли Уэнслидейл и Суэйлдейл. Книга пользовалась такой популярностью, что наш поход повторили множество людей, а тропа стала именоваться «Путь Хэрриота».
Красочные фотографии окрестностей Тирска, откуда берут начало большинство его рассказов и где прошло наше детство, имели для отца особое значение.
Не были забыты и вересковые пустоши Северного Йоркшира и Йоркширское побережье. Снимки старой гостиницы «Гранд-отель» в Скарборо вызывали у отца дрожь, когда он мысленно возвращался во времена службы в ВВС, муштры на пляже и холодных, продуваемых комнат. Более приятные воспоминания навевает Харрогит, его убежище, куда он сбегал каждый четверг в те дни, когда работал днем и ночью.
Каждая глава книги пробуждала воспоминания, среди них были и грустные, и веселые, но все они были счастливыми. «Но отчетливее всего я вижу на своей карте, — писал Альф в предисловии к книге, — маленькую полоску густой зеленой травы на берегу реки, где я разбивал лагерь или устраивал пикник со своей семьей. Я вижу золотистый пляж, где мои дети строили свои замки на песке. В этих местах мои дети были еще совсем маленькими, и они, словно ожившие картинки, проступают на цветных снимках. Когда я смотрю намой Йоркшир, именно эти уголки вызывают милые образы в памяти».
«Йоркшир Джеймса Хэрриота» — это книга воспоминаний успешного автора. Для его семьи она имела более серьезное значение. Она помогла почувствовать его счастье в те дни, когда мы были детьми.
К 1979 году было продано свыше 12 миллионов экземпляров книги, и Альфу больше ничего не нужно было доказывать своим издателям, но писательство стало его образом жизни, ив 1981 году вышла седьмая книга его рассказов. На эту книгу, «Всех их создал Бог», у него ушло больше четырех лет, но для этого были свои причины. Во-первых, он писал текст для «Йоркшира Джеймса Хэрриота» после выхода в 1977 году последней книги рассказов «Ветеринар в панике», к тому же новая книга была намного больше. Она предназначалась прежде всего для американского рынка с его ненасытной жаждой «толстых» книг, и «Сент-Мартинз Пресс» смогло выпустить «Всех их создал Бог» одновременно с британским изданием. Естественно, они не издавали «Жаль, ветеринары не летают», дожидаясь выхода «Ветеринара в панике», чтобы выпустить их одним большим томом — «О всех созданиях — мудрых и удивительных».
Новая книга моментально стала бестселлером по обе стороны Атлантики. Популярность Джеймса Хэрриота в Соединенных Штатах была настолько велика, что одного только издания в твердом переплете было продано больше полумиллиона экземпляров.
Хотя я и многие близкие друзья отца больше всего любили его ранние произведения, в этой книге много чудесных историй, и, как всегда, в ней оживают новые удивительные персонажи.
В главе 15 Альф рассказывает о лечении собаки с демодекозом, принадлежавшей сестре Розе. Прообразом этого персонажа послужила сестра Анна-Лилли из Фрайариджской больницы соседнего Норталлертона. Она принимала непосредственное участие в деятельности любимого отцовского Благотворительного фонда Джерри Грина для животных и содержала несколько собственных приютов для собак. Альф испытывал к ней глубокое уважение. У истории печальный конец: Золотинка, очаровательная охотничья собака, к которой в жизни очень привязался Альф, умирает. «Всех их создал Бог» — еще одна книга, рассказывающая не только о победах, но и о несчастьях, которые пунктиром проходят через всю жизнь каждого ветеринарного врача.
Действие книги было смещено во времени, и в нее вошли истории обо мне и Рози, — отец сохранил наши настоящие имена. Бесчисленные газеты и журналы печатали отрывки из книг Джеймса Хэрриота — в основном в Британии и Америке, — но одна глава из «Всех их создал Бог» пользовалась особой популярностью.
Это рассказ о том, как Джеймс Хэрриот побывал на концерте, в котором участвовал его маленький сын. Мне было лет восемь, когда я выступал на концерте в методистской часовне Соуэрби, организованном моей учительницей музыки мисс Стенли. Ученики декламировали стихи, и все шло превосходно, — пока на сцену не вышел я. Я дважды безуспешно начинал играть небольшую пьесу под названием «Танец мельника» и исполнил ее только с третьей попытки под оглушительные аплодисменты собравшихся родителей. Эта сцена оказала опустошительное воздействие на нервную систему моего отца.
Я много раз перечитывал веселую историю и понимаю, почему она пользуется такой популярностью. Многим родителям хорошо знакомо чувство нервного напряжения во время публичного выступления их чада. Душераздирающие переживания Джеймса Хэрриота, наблюдающего, как его ребенок превращает милый маленький концерт в фарс, снятся в кошмарах многим родителям.
Много лет спустя отец спросил, помню ли я тот случай. Я ответил, что вряд ли был настолько напуган. На что он сказал: «Ну, может, тебя это и напугало немножко, но меня чуть не убило!»
Я всегда чувствовал себя немного виноватым из-за того, что с неохотой занимался музыкой и отец напрасно тратил деньги на мои уроки, но, по крайней мере, он получил сюжет для главы, которая стала самой популярной из всего, что он написал.
Я читал рукопись до передачи в печать и, как всегда, от души смеялся, особенно когда Хэрриот, спасая свою жизнь, колотил по морде разъяренного быка искусственной вагиной. Но его творчество, разумеется, сводится не только к этому. В книге «Всех их создал Бог» в очередной раз проявляется проницательный взгляд Джеймса Хэрриота на человеческую природу, — это произведение не только о животных и ветеринарах, а об обычных чувствах, которые испытывает каждый.
Грандиозный триумф «Йоркшира Джеймса Хэрриота» не прошел незамеченным для Ассоциации «Ридерз Дайджест». Они выпустили большинство работ Джеймса Хэрриота в сокращенном варианте по обе стороны Атлантики, продав миллионы экземпляров, и теперь предложили издательству «Майкл Джозеф» издать иллюстрированный сборник избранных рассказов из уже напечатанных книг Джеймса Хэрриота. Алан Брук, шеф-редактор «Майкл Джозеф», и Дженни Дерхем, занявшая место Антеи Джозеф после ее мучительной смерти от рака в начале 1981 года, приехали в Йоркшир вместе с представителями «Ридерз Дайджест», чтобы уговорить отца на издание этой книги. Он быстро сдался. Книга, опубликованная в 1982 году, называлась «Лучшие рассказы Джеймса Хэрриота».
За исключением предисловия, Альфу не пришлось много работать с книгой. Это был сборник его рассказов, и Альф просто утвердил содержание. Рассказы в книге переплетались с главами, посвященными Альфу, Йоркширу и профессии ветеринара. Великолепные иллюстрации к этим главам представляли собой смесь исторических фотографий тех мест, о которых он писал, цветных снимков непревзойденных йоркширских пейзажей и карандашных рисунков. Читатель нашел в этой книге все — и послевоенный прибор для вливания лекарств корове, и суэйлдейлскую овцу, и лабиринт каменных стен сухой кладки.
Альф всегда восхищался этой книгой, считал, что она превосходно издана и настоящий кладезь информации для любого поклонника Джеймса Хэрриота.
— Ты только посмотри на нее! — сказал он, получив свой первый экземпляр. — Это же отличный подарок. Уверен, она будет хорошо продаваться!
На этот раз я воздержался от высказывания своего мнения. Он оказался прав. Книга стала еще одним бестселлером — которым отец особенно гордился.
В конце 1970-х и в самом начале 1980-х Джеймс Хэрриот достиг зенита своей славы. Это были золотые годы, и все, что он делал, приносило ошеломительный успех. Он написал восемь книг, завоевавших мировую популярность, благодаря телевизионному сериалу его имя вошло в гостиные миллионов домов, и к тому времени он добился прочного финансового положения. Для человека, который начал практически с нуля, это был грандиозный успех.
Однако благополучие семьи и друзей значило для него гораздо больше, чем материальные достижения, поэтому несколько печальных событий, которые произошли в тот период, на какое-то время заслонили собой его литературные успехи.
Отца глубоко потрясла смерть его шумливого, но очаровательного маленького пса Гектора. В возрасте четырнадцати лет Гектор стал испытывать трудности при еде. Подозревая рак пищевода, Альф отвез пса на консультацию к Дентону Петту, и тот подтвердил его самые худшие опасения. Дентону ничего не оставалось, кроме как усыпить Гектора. Задыхаясь от слез, Альф вышел из клиники Дентона, сел в машину и в полном опустошении отправился в долгий путь домой. Дентон, видя отчаяние друга, предложил похоронить Гектора в своем саду, расстроенный Альф охотно согласился. Маленький песик до сих пор покоится в саду Евы Петт в деревушке Альдборо.
Оборвать жизнь горячо любимого питомца — одна из самых трудных задач ветеринара. Это может нанести травму и хозяину, и ветеринару. Альфу впервые в жизни пришлось принимать это нелегкое решение в отношении собственного четвероногого друга. Оказавшись в незавидном положении своих клиентов, которым он не раз оказывал эту деликатную услугу, он стал еще лучше понимать их чувства.
Смерть Гектора стала одним из самых тяжелых переживаний в жизни Альфа, но кончина его маленького друга не означала, что он остался без собаки. У него был Дэн, черный лабрадор, который изначально принадлежал мне. Когда я вернулся в Тирск в 1967 году после работы в Стаффордшире, я привез с собой Дэна, и они с Гектором сразу поладили. Вскоре они стали неразлучными друзьями и повсюду сопровождали отца.
Как и Гектора, Дэна часто фотографировали. Он появлялся на снимках во многих журналах и газетах в годы популярности Джеймса Хэрриота. Это он выжидательно смотрит на Альфа на обложке альбома «Йоркшир Джеймса Хэрриота». Это была типичная поза для Дэна: он обожал бегать за палками и приносить их отцу, и на той фотографии он напряженно смотрит на прут, который Альф держит в руке. По всей машине были разбросаны игрушки Дэна, и этот большой черный пес прошел с Альфом много километров с палкой в зубах.
Он очень отличался от Гектора по характеру и всегда хранил гордое молчание, сидя на пассажирском сиденье и обозревая окрестности с аристократическим безразличием. Правда, однажды Дэн показал совершенно иную сторону своего характера.
К Альфу приехал журналист с Востока, чтобы взять интервью для журнала. Они покатались по округе с Дэном на заднем сиденье и заехали пообедать в паб. Вернувшись, они в ужасе обнаружили, что Дэн разорвал в клочья записи журналиста, которые тот оставил в машине. Такой поступок был совершенно не в его характере, — единственный раз за всю жизнь Дэн проявил склонность к разрушению. Может, он знал, что в некоторых странах Востока люди едят собак? И таким образом выразил свой протест? Никогда больше Дэн не вел себя подобным образом.
Дэн был большим утешением после смерти Гектора, но не прошло и четырех лет, как Альфу вновь пришлось пережить потерю собаки. Однажды в 1981 году после нескольких мучительных недель он принял нелегкое решение и попросил меня усыпить Дэна. У старого пса был прогрессирующий артрит тазобедренных суставов, и он слабел с каждым днем. Альф перепробовал все в попытке помочь Дэну, но его время пришло. Дэн похоронен на поле за домом моего отца.
Многие утверждают, что, однажды потеряв любимца, невозможно найти ему замену. Альф, который, не теряя времени, приобретал другого питомца, придерживался другого мнения. На разных этапах жизни у него было много собак.
Каждая обладала собственным неповторимым характером, и каждая оставила о себе особую память.
С середины семидесятых огромный вклад Джеймса Хэрриота в повышение престижа профессии ветеринара получил официальное признание. Его творчество приносило радость миллионам людей, и вскоре на него посыпались почести. Все награды Альфа перечислить невозможно, но некоторые имели для него особое значение.
Вся семья испытывала необычайную гордость, когда 30 декабря 1978 года мы увидели в газете новогодний список кандидатов на получение наград. Мы заранее знали, что отцу должны вручить орден Британской империи в качестве признания его заслуг в литературе, но все равно пришли в сильное волнение, увидев его имя в списке.
В конце следующего февраля на торжественной церемонии в Букингемском дворце принц Уэльский вручил награду Альфреду Уайту. Это было незабываемое впечатление. Глядя на отца, я мысленно перенесся на двадцать лет назад, когда он начал писать рассказы просто потому, что всегда хотел этим заниматься. Кто мог представить, что эти непритязательные, но прелестные истории из жизни далекого Йоркшира приведут к тому, что Джеймс Альфред Уайт будет пожимать руку принцу Уэльскому?
Вечер накануне церемонии тоже врезался в память. Издательство «Пан Букс» устроило великолепный прием для нас — и для всех, с кем был связан отец в издательском мире. Выпитые залпом бокалы шампанского, которые мгновенно наполнялись снова, помогали завязать дружбу с незнакомцами, и я, помню, тогда подумал, как здорово быть сыном такого знаменитого отца.
Он мало говорил об этой награде, но очень ей гордился. Однажды много лет спустя, выписав очередной чек на гигантскую сумму для налогового управления, он сказал нам: Кажется, я знаю, почему меня удостоили ордена Британской империи. Оставаясь в стране и выплачивая огромные налоги, я поддерживаю платежеспособность правительства ее величества!
Однако отец получил некоторую компенсацию. Как-то утром в октябре 1979 года ему вручили изящный конверт. В письме из Букингемского дворца, написанном на не менее изысканной бумаге, говорилось, что ее величество королева просит Альфреда Уайта оказать ей честь и приглашает его на обед. Помню, я, онемев от изумления, таращился на приглашение, а отец просто сказал:
— Вряд ли я могу отказаться, да?
Естественно, вся семья хотела услышать все в подробностях и после возвращения из дворца забросала его вопросами.
Я поинтересовался, сидел ли он рядом с королевой.
— Нет, — ответил отец. — Между мной и ее величеством впихнули какую-то мелкую сошку.
— Кто же это был? — спросил я.
Он широко улыбнулся.
— Председатель правления Банка Англии.
Альф обедал в величественной столовой, где за каждым стулом стоял навытяжку ливрейный лакей, и в его памяти возник образ нищего молодого ветеринара, сидящего в крошечной машине среди йоркширских холмов и жующего бутерброд с сыром.
Пятьдесят лет назад он запивал свой скудный обед чистой водой из родника, бьющего посреди вересковой пустоши. Но в этот раз он отведал лучшие вина. Альф старался пить поменьше, и это оказалось мудрым решением, потому что после обеда его вызвали на частную аудиенцию к королеве. Она показалась ему дружелюбным и очаровательным человеком с тонким чувством юмора и заразительным смехом. Ее величество сказала ему, что его книги входят в число немногих, над которыми она «смеялась в голос».
Понятно, почему ей понравились книги Джеймса Хэрриота. Ее привлекал в них не только юмор. Она, конечно же, искренне любит животных.
На выходе из дворца Альф обратил внимание, что остальные гости садятся в лимузины с шоферами. Он собирался остановить такси, когда перед ним остановился один из этих шикарных автомобилей, и его предложили подвезти. В машине сидела та самая «мелкая сошка», которая в действительности оказалась сэром Робертом Кларком, председателем правления «Хилл Самьюэл». Этот необычайно приятный человек обеспечил отцу достойное завершение памятного дня.
На следующий вечер мы с отцом и два его приятеля-фермера, Билли Белл и Гордон Бейнбридж, пили пиво в тирской гостинице «Три бочки». Мы говорили на многие темы, но он ни разу не упомянул об обеде в Букингемском дворце. Джеймс Хэрриот, писатель, снова был Альфом Уайтом, ветеринаром.
В июне 1981-го он вновь оказался в обществе особ королевской крови. Его с Джоан пригласили на частный прием, который устраивали Дик и Мэри Фрэнсис в честь королевы-матери. Альф хорошо знал Дика Фрэнсиса, автора большого количества бестселлеров о мире лошадиных скачек. Он поддерживал связь с этим скромным очаровательным человеком, с которым они практически одновременно поднимались по лестнице славы. Оба издавались в «Майкл Джозеф» и «Пан Букс»; редактором обоих была Антея Джозеф, а потом Дженни Дерхем.
В июле 1979 года Эдинбургский университет Хериот-Уотт присвоил отцу почетную степень доктора литературы. С этой церемонии он вернулся просто оглушенным. «Я чувствовал себя не в своей тарелке, — рассказывал он нам, — среди всех этих интеллектуальных гигантов. Я, простой сельский ветеринар!»
Почти через пять лет, в марте 1984 года, Альф получил особую награду Британского управления по туризму за «помощь в ознакомлении всего мира с достопримечательностями Великобритании». На церемонии, проходившей в Лондоне, сэр Генри Маркинг, председатель БУТ, сказал: «Имя Джеймса Хэрриота известно всему миру, его можно встретить в каждом доме — на книжной полке и на экране телевизора… Уверен, Джеймс Хэрриот никогда не думал о себе как о пропагандисте туризма, тем не менее „Страна Хэрриота“ прочно обосновалась на туристической карте мира, не уступая в популярности „Стране Шекспира“ и „Стране Бернса“. Своим творчеством Джеймс Хэрриот способствовал процветанию великой страны с богатым литературным наследием, страны, славящейся своей историей и красотой».
Альфред Уайт, безусловно, поддерживал экономику Северного Йоркшира. Так велика была его слава, что мелкие фирмы стали использовать его имя. Повсюду, как грибы, росли кафе, пансионы и гостиницы под названием «Хэрриот», они получали хорошие прибыли благодаря обилию туристов. Отца особенно позабавила реклама одной гостиницы. В проспекте говорилось: «Добро пожаловать в „Страну Хэрриота“, родной дом самого известного ветеринара в мире… Вход с животными запрещен».
Альф получал огромное удовлетворение от подъема туристического бизнеса. Многие местные жители не особенно радовались тому, что их земля оказалась в центре внимания, и с неприязнью смотрели на чужестранцев, оккупировавших их территорию, однако Альф часто говорил: «Я набил деньгами многие карманы, и это хорошо».
Другие с ним соглашались. В апреле 1984-го Альф стал первым обладателем Йоркширского Подноса, — его присуждали за заслуги перед Йоркширом и его жителями. Награду ему вручили на церемонии в Лидсе в знак признательности за «внесение Йоркшира на карту мира и развитие туризма, промышленности и создание рабочих мест».
Альф Уайт гордился этими наградами, но самыми ценными для него были награды от ветеринарии. Еще в 1975 году ему присвоили звание почетного члена Британской ветеринарной ассоциации, а через семь лет, 8 июня 1982 года, он стал членом Королевской коллегии ветеринаров. Он всегда гордился своей принадлежностью к этой профессии, и признание коллег значило для него очень много. В своей речи президент Коллегии Питер Хайнет сказал:
«Профессия ветеринара в большом долгу у Альфа Уайта… не только потому, что он создал образ заботливых и неравнодушных мужчин и женщин в глазах общественности, но еще и потому, что он ни разу не пожертвовал уважением коллег ради славы. Профессия гордится им и его поведением в ситуации, которая многим вскружила бы голову».
В 1984 году Ливерпульский университет присвоил Альфу Уайту почетную степень доктора ветеринарии, вновь подчеркнув его вклад в повышение престижа профессии.
Колоссальный рост популярности его профессии сразу отметили ветеринары США. Американская ветеринарная ассоциация признала заслуги Альфа Уайта еще в 1975 году, и ему особенно приятно было читать рецензии на его книги, написанные профессором Эриком Уильямсом из Ветеринарного колледжа при университете штата Оклахома.
Профессор Уильямс до эмиграции в 1961 году был практикующим ветеринаром в своем родном Уэльсе. Он подчеркнул один аспект в сочинениях Джеймса Хэрриота — достоверность его рассказов о жизни ветеринара. Ветеринары всего мира могли подтвердить подлинность его слов. В рецензии на книгу «О всех созданиях — мудрых и удивительных» профессор Уильямс писал:
«Это блестящее, честное, понятное описание побед и минут отчаяния ветеринарной практики, которая не прекращается ни днем, ни ночью… Откровения Джеймса Хэрриота — словно глоток чистого воздуха, они дают надежду миру, который, похоже, сошел с ума, в котором мы каждый день сталкиваемся с преступлениями, скандалами и безнравственностью. Я счастлив, что мой коллега столь замечательно рассказывает о доверии и дружбе между ним и его клиентами, что является основой успешной профессиональной жизни… Это превосходная работа по ветеринарной практике для увлеченных ветеринаров».
Эрик Уильямс оставался верным почитателем моего отца и его влияния на профессию. Многие годы он был редактором «Бовайн Практишнер» («Коровий доктор»), официального журнала Американской ассоциации ветеринаров крупного рогатого скота. В 1982 году Альф стал первым почетным членом этой ассоциации. Он был очень горд, что удостоился такой чести, но, как мы и предполагали, отказался поехать в Америку на торжественную церемонию, — однако она все же состоялась. Делегация от ассоциации, включая Эрика Уильямса, приехала в Йоркшир и торжественно произвела Альфа в почетные члены в тирской гостинице «Три бочки».
Альф чудесно провел время в тот вечер. Он обменивался опытом со своими коллегами с другой стороны Атлантики и слушал рассказы о победах и поражениях, которые случаются у всех ветеринаров в любой стране мира.
Альф получал бесконечные предложения со всего мира приехать и получить присужденные ему награды и почести, но к началу 1980-х известность стала его утомлять, и он либо вежливо отказывался, либо получал награды заочно. Он даже отказался появиться на обложке влиятельнейшего журнала «Тайм», — а ведь в этом случае его слава достигла бы еще более головокружительных высот. Альф отделался свои обычным заявлением, что он «на один процент писатель и на девяносто девять процентов — ветеринар».
С 1980 года персонал практики Синклера и Уайта состоял из пяти человек. С уменьшением рабочей нагрузки у Альфа появилось много свободного времени, и, если бы он захотел, он мог бы поездить по миру, повышая свой престиж. Он решил, что с него достаточно, и в этом заключалась истинная причина его отказов. Он устал от известности и просто хотел, чтобы его оставили в покое. Ему удавалось сохранить свой привычный образ жизни, и именно поэтому он был счастлив, несмотря на обрушившуюся славу, которая легко могла его раздавить.
Теперь Альф Уайт, тихий семейный человек, принял решение, которое расстроило миллионы его поклонников. В 1981 году он объявил, что больше не будет писать книги.
Ему все труднее становилось уклоняться от света прожекторов. Каждый знал его в лицо. Толпы туристов осаждали клинику, письма от поклонников с трудом вмещались в почтовый ящик. На одном конверте стоял адрес: «Джеймсу Хэрриоту, Дарроуби, Шотландия»; его, как и другие, благополучно доставили этой знаменитости поневоле.
В июле 1981 года, вернувшись из утомительного рекламного тура по Великобритании после выхода «Всех их создал Бог», Альф сделал следующее заявление в газете:
«Я чувствую, что должен остановиться. Мне скоро шестьдесят пять, и я просто хочу немного покоя. Я никогда не любил привлекать к себе внимание, и сейчас я хочу только одного — вернуться к нормальной жизни. Я хочу больше времени проводить с внуками. Я хочу снова получать удовольствие от работы в саду и пеших прогулок. Я хочу снова делать то, что умею лучше всего, — работать ветеринаром. В данный момент от одного упоминания о писательстве мне хочется кричать».
Обрушившийся на него огромный литературный успех наполнял Альфа чувством глубокого удовлетворения, но сопровождающая его известность стала для него тяжелой ношей. Жизнь дома, среди родных и друзей и рядом с фермами Северного Йоркшира — вот что было ему по душе.
Альфред Уайт высоко ценил преимущества, которые получил благодаря своим литературным успехам, но твердо знал одно: он был счастливым человеком задолго до того, как в его жизнь вошел Джеймс Хэрриот. Он, безусловно, был благодарен Джеймсу Хэрриоту за все, что тот для него сделал, но пришло время выпроводить его за дверь.