Увидев миссис Оутс в таком состоянии, Элен замерла. Ей показалось, что она переживает кошмар наяву. За несколько часов все изменилось. Не верилось, что она находится в той самой уютной кухне, где еще недавно пила чай.

Сейчас здесь было не только неуютно и грязно, но и темно. Кухню уже не освещали пляшущие языки пламени в камельке, крошки и яичная скорлупа были разбросаны по столу, не покрытому скатертью. Даже рыжий кот покинул свое место на ковре, избрав спокойную атмосферу пустой гостиной.

Но худшей из перемен была перемена в самой миссис Оутс.

Глаза потеряли живость, и губы, всегда плотно сжатые, расплылись в идиотской ухмылке. «Нет ничего хуже пьяной женщины», — подумала Элен. Когда она изложила миссис Оутс последние новости, та приняла их с таким безразличием, что девушка стала сомневаться, поняла ли миссис Оутс, что все их защитники дезертировали.

– Какое безобразие, что ваш муж ушел из дома, — довольно бестактно пожаловалась Элен. — Почему это должно было случиться именно сегодня?

Миссис Оутс визгливо засмеялась.

– Это я сделала, — сказала она хрипло. — Я отнесла пудинг в спальню, когда сиделка была занята с леди Варрен. Я всего-навсего отвинтила крышку у баллона с кислородом, когда ставила тарелку на стол.

– Кто вас надоумил? — выдохнула Элен.

– Вы и надоумили. Вы сказали, что от этого зависит жизнь леди. Но если бы это не сработало, я бы придумала другой способ избавиться от Оутса.

Миссис Оутс осушила еще один стакан, а Элен почувствовала себя совсем подавленной.

– Отдайте бренди! — крикнула она, схватив бутылку. — Как вам не стыдно!

Она поняла свою ошибку, когда на нее обрушилась ярость миссис Оутс.

– Ну-ка положи обратно!

Элен, делая вид, что шутит, побежала к двери. Миссис Оутс преследовала ее.

– Ну, не глупите, — старалась успокоить женщину Элен, крепко прижимая к себе бренди. — Опомнитесь!

Миссис Оутс, задыхающаяся, с покрасневшими глазами, загнала ее в угол кухни, вырвала из рук бутылку и дала пощечину.

Покачнувшись от удара, Элен едва не упала, а миссис Оутс схватила ее за плечи и буквально вытолкнула из кухни.

– Выметайся отсюда, — пробормотала она, захлопывая за ней дверь, — И чтобы я тебя здесь больше не видела!

Элен поняла, что ей понадобится помощь. Она постеснялась обратиться к профессору и отправилась в библиотеку. Мисс Варрен встретила ее не очень любезно.

– Надеюсь, мисс Кейпел, вы оставите меня в покое хоть ненадолго, — сказала она.

– Нет, — возразила Элен. — Это очень важно. Миссис Оутс пьяна.

Мисс Варрен недовольно нахмурилась и посмотрела на часы..

– Ничего страшного, — спокойно сказала она. — Она проспится и завтра примется за работу, как обычно.

– Но она еще не напилась до потери сознания, — настаивала Элен. — Если бы вы с ней поговорили сейчас, то могли бы остановить.

– Я не буду спорить с полупьяной женщиной, — сказала мисс Варрен. — А работа моего брата слишком ответственна, и ему нельзя мешать. Самое разумное для вас — не вмешиваться;.. Такое случалось и прежде.

Чувствуя себя весьма скверно, Элен побрела по коридору в холл. Однако, увидев телефон, она немного приободрилась. Вид аппарата напомнил ей, что дом все же не потерял связи с цивилизацией.

«Я позвоню в бар, — решила Элен. — Надо выяснить, где Симона. А потом позвоню доктору Перри».

Она очень обрадовалась, услышав голос, который с сильным уэльским акцентом уведомил ее, что говорит мистер Вильямс, владелец бара.

Затем мистер Вильямс доложил, что мистер и миссис Ньютон Варрен благополучно прибыли и останутся на ночь в меблированных комнатах. Он добавил, что мистер Райс ушел вместе с собакой сразу же по их прибытии, вероятно, для того, чтобы освободить комнату для молодой леди Варрен.

– Куда же он пошел? — спросила Элен.

– В дом приходского священника. Он сказал, что священник наверняка устроит его на ночь, потому что любит собак.

Затем Элен позвонила доктору. Он немедленно снял трубку. Голос его звучал устало и без особого энтузиазма.

– Только не говорите мне, что у старухи припадок. Имейте совесть. Я только что сел ужинать.

– Хочу посоветоваться с вами. Я могу обратиться только к вам. — Элен изложила свои подозрения.

– Да, веселое дело, — ответил доктор. — Но тут уж вы бессильны. Не дразните больше миссис Оутс.

– Но ведь я совсем одна, — жалобно сказала Элен.

– Вы боитесь?

– Н-нет.

– Если вы боитесь, я немедленно еду к вам.

Как он и ожидал, Элен отказалась. Доктор Перри проголодался, промок и устал, как собака, и, несмотря на его любезное предложение, в данный момент огонь в камине и трубка значили для него больше, чем самые прекрасные глаза.

– Я знаю, что в таком доме не очень-то уютно в бурю. Прочитайте парочку молитв, и все будет в порядке. Конечно, сегодня вечером вы переволновались и, естественно, чувствуете себя одиноко. Закройте все двери и окна и ничего не бойтесь.

– Ладно. — Элен вздрогнула от оглушительного треска, раздавшегося за одним из закрытых окон.

– Помните, если вы почувствуете, что вам страшно, позвоните мне, и я сразу же приеду.

Несколько успокоенная этим обещанием, Элен повесила трубку. Но, оглядев пустой холл, почувствовала, что ее уверенность отступает. Казалось, полный зловещими звуками дом вот-вот рухнет под натиском бури. Громкий рев раздавался из каминной трубы, и девушка словно слышала непонятные слова, смутные угрозы.

Чувствуя, что любой прием со стороны миссис Оутс будет лучше, чем одиночество, Элен снова спустилась в кухню. К счастью, миссис Оутс встретила ее как гостеприимная хозяйка. Уровень бренди в бутылке заметно понизился.

«Нельзя раздражать ее!» — подумала девушка, присаживаясь возле миссис Оутс.

– Мы с тобой друзья, старушка, — сказала она, — Правда?

– Да, — кивнула та. — Оутс сказал: «Смотри за маленькой мисс». Это были последние слова перед тем, как его позвали наверх.

– Ах, не говорите о нем так, словно он умер! — воскликнула Элен и погладила миссис Оутс по руке. — Но как вы сможете смотреть за мной, если напились?

– Я выпила совсем мало, — возразила миссис Оутс. — И я покажу каждому, кто осмелится хоть пальцем коснуться маленькой мисс.

Она встала и, немного покачиваясь, прошлась по комнате, нанося удары сжатыми кулаками воображаемому противнику.

– Я тут сидела, — объявила миссис Оутс, — и думала. Я долго думала. Меня беспокоит эта сиделка. Почему она всегда говорит, когда ее рот полон крошками или хлебными корками, или другой едой?

– Не знаю, — ответила Элен.

– Я сидела здесь, думала и теперь знаю. Она пытается говорить не своим голосом. И ходит не своей походкой. Ну, догадываетесь?

– А вы догадываетесь? — с беспокойством спросила Элен.

– Может быть, она вовсе не женщина, как мы с вами, может быть, она…

Миссис Оутс внезапно остановилась и уставилась на дверь. Оглянувшись, Элен увидела, что в дверном проеме стоит сестра Баркер.