Шесть дней спустя, в пятницу, Лейк быстро шла по Гринвич-Виллиджу к маленькому итальянскому ресторану. Было опять около двадцати пяти градусов после двух более прохладных дней, но в воздухе уже пахло осенью. Она посмотрела на часы. Двенадцать двадцать. Еще рано, спешить нет необходимости, но ноги сами несли ее вперед.

Лейк не увидела Арчера в ресторане, но когда она назвала его имя хостесс, та пригласила: «Сюда, пожалуйста» — и провела ее в сад, огороженный деревянным частоколом и оформленный розовой геранью. Арчер сидел за стоявшим в тени зонта столиком и работал с айфоном. Одет он был повседневно — в джинсы и выцветшую пурпурную рубашку поло, которая выглядела так, будто ее много лет сушили на перилах крыльца.

— Привет! — Он приподнялся со стула, когда она садилась напротив него, и широко улыбнулся ей: — Я едва узнал тебя без грязевой маски, которую тебе пришлось нанести в субботу вечером.

Лейк улыбнулась ему в ответ:

— Думаю, она пошла на пользу моей коже.

— Как рана на голове?

— Лучше. Но мой доктор сказал, что у меня, возможно, было сотрясение мозга.

— Ну, надеюсь, тебе можно пить — я заказал бутылку розового вина, чтобы отпраздновать наши успехи.

Лейк кивнула. Им действительно было что праздновать. Как только новости о смерти Рори дошли до окружающих, один из лаборантов клиники запаниковал и направился в полицию с признанием, что яйцеклетки и эмбрионы некоторых пар подсадили без разрешения другим пациенткам. И теперь в клинике велось расследование. У Лейк тоже были хорошие новости. Предварительные тесты показали, что на дне чашки, из которой она пила, имелись следы седативного средства, что подтвердило ее версию событий. А Мэделин узнала от друга из Нью-Йоркского департамента полиции, что, согласно записям об оплате за пользование платными дорогами, Рори приезжала на Манхэттен в своей машине той ночью, когда был убит Китон, и покинула этот район после трех утра.

Арчер достал бутылку из стоявшего у столика ведерка со льдом и налил Лейк вина в бокал.

— Предлагаю тост за то, что ты выжила, — сказал он, поднимая бокал. — Я продолжаю думать, что ты бывший член спецназа ВМС США и именно поэтому умудрилась спастись в бушующей реке, сбежать от убийцы и…

Лейк ухмыльнулась:

— …и выскочить из морозильника?

— Именно так.

— Думаю, я обязана всем этим выбросам адреналина и тому обстоятельству, что опасалась больше не увидеть своих детей. Но конечно, каждый раз, когда вспоминаю о погибшем ребенке Рори, мне становится очень грустно.

— У меня есть кое-что, способное отвлечь тебя от этих мыслей, — и еще один повод отпраздновать. Мой продюсер сказала, что это доктор Хосс раскололась, желая спасти свою задницу. Она признала, что Левин нанял преследовавшего тебя парня, того самого, который напал на тебя в Дамбо. Мелани, очевидно, дала Левину знать о твоем звонке, и он послал вслед за тобой того типа. Хосс утверждает, будто он должен был просто напугать тебя. Как бы то ни было, это похоже на правду, а значит, ты теперь в безопасности. Как только полиция его задержит, ты сможешь его опознать.

Лейк с облегчением вздохнула. Получалось, изнуряющих допросов больше не будет, не будет и сомнений в том, что она рассказала полиции. И никто не станет брать анализ ее ДНК.

— Хосс действительно погрязла во всем этом, — сказала Лейк. — Она отлично знала о махинациях в лаборатории. А как насчет Шермана? Он тоже имел к этому отношение?

— Вероятно, да.

— А помощники и медсестры? — спросила она, боясь услышать ответ. — Я беспокоюсь о парне, который порекомендовал меня, о Стиве Салмане.

Арчер отрицательно покачал головой:

— Нет, непохоже, чтобы дело зашло так далеко. По крайней мере так считает полиция.

Хотя Стив не оказал Лейк поддержку, ей была невыносима мысль о том, что его жизнь может быть разрушена. Он был братом ее подруги, в конце-то концов.

— Меня интересует еще кое-кто, — сказала она. — Психотерапевт Гарри Клайн. Он не участвовал в этом, не так ли?

Арчер поморщился:

— Похоже, нет. Если это тот парень, о котором я думаю, то он даже помогал следствию. Я слышал, Клайн был изрядно шокирован.

Она подумала об истории Гарри и его дочери, которую рассказала ей Рори. В воскресенье, лежа в постели и восстанавливая силы, она решила, что в этой истории должно быть зерно истины. Китон, возможно, флиртовал с дочерью Гарри — а не она с ним, — и Рори, похоже, стала рассматривать ее как соперницу. Она, вероятно, пошла к Гарри и заявила, что Китон увивается за девушкой. И Эллисон отстранили от работы. Гарри на этой неделе оставил сообщение для Лейк, но она не хотела отвечать ему, пока ее собственные проблемы не уладятся.

— В результате клинику закрывают, — сказал Арчер, вторгаясь в ее мысли. — Поскольку в деле замешано руководство, нет никакой возможности оставить все как есть.

Лейк печально улыбнулась:

— Конечно, это не поможет Алексис Хант. У нее по-прежнему нет прав на своего ребенка.

— Знаю. И как сказал копам один из лаборантов, эмбрионы по меньшей мере еще тридцати пар были подсажены другим женщинам обманным путем. Кроме того, значительное число эмбрионов продали для исследования без разрешения.

— Когда это выйдет наружу, многие бывшие пациенты встревожатся, — сказала Лейк. — Это просто ужасно.

— Подумай только о том, что ты совершила, Лейк, — сказал Арчер. — Ты спасла от подобной судьбы немало людей.

— Так уж вышло. Я буквально споткнулась о правду.

— Ты сделала больше, и знаешь это. Кстати, есть одна любопытная деталь. Лаборант раскололся так быстро, вероятно, потому, что Китон недавно задал ему несколько наводящих вопросов о некоторых процедурах. И лаборант испугался.

Это могло объяснить, почему имя Мелани Тернбулл было записано Китоном, поняла Лейк. Он догадался, что ему следует копать в этом направлении, хотя некто, вероятно, никогда не узнает, как он пришел к этой мысли.

— А у тебя есть что-то новенькое? — спросил Арчер.

— Я уже говорила об анализах. Анализ ДНК ребенка Рори тоже скоро будет готов.

— Мэделин сказала, ты прекрасно держалась, разговаривая с нью-йоркскими копами.

Одно упоминание об этом привело к тому, что Лейк вновь охватила тревога. Встреча с Халлом и Маккарти была ужасна — но по крайней мере Мэделин находилась рядом и готова была броситься в бой, если кто-то из них переступит черту.

Лейк изложила им свою версию, повторив то, что рассказала полиции ранее, а также Арчеру в машине той ночью. Она беспокоилась, что ее показания кажутся слишком уж приглаженными, но если Халл и Маккарти и подумали так, то ничем не выдали этого. Возможно, у них просто не было интереса к делам в клинике и к картам, привезенным Лейк, — все это представлялось им скучным. Они хотели больше узнать о Китоне и о том, почему Рори его убила. Когда Лейк добралась до той части истории, когда ей пришлось солгать, ее голос немного дрогнул. Халл устремил на нее тяжелый взгляд, и она забеспокоилась.

Детективы забросали ее вопросами об убийстве Китона, но Лейк сказала, что ей нечего добавить. Рори утверждала, будто у нее ребенок от Китона, что она сделала дубликат ключа — вероятно, оригинал взяла из стола Мэгги, — и что она убила его. И ничего больше.

Потом Лейк упомянула о случае в Бруклине, на чем настояла Мэделин, и это им совершенно не понравилось.

— Вас загнали в Ист-Ривер, пригрозив ножом, а вы даже не сподобились набрать 911? — Маккарти не скрывал того, какой тупой она ему кажется.

— Я испугалась, — пояснила Лейк.

— Испугались? — Он нахмурил свои огромные брови. — На вашем месте я бы побоялся не позвонить.

— Все дело в том, — мягко сказала Лейк, — что у меня, как я рассказывала, когда вы приходили ко мне, очень трудная ситуация с опекой над детьми. Мой муж мог использовать это против меня.

— Теперь он, наверное, будет цепляться к каждой мелочи, — сказал Халл, ухмыляясь.

— Это не имеет отношения к делу, детектив, — тут же вступила Мэделин. — Моя клиентка должна была оставаться сегодня в постели из-за нанесенных ей травм, но по доброй воле согласилась поговорить с вами и оказала вам содействие. А теперь, если у вас все, я бы хотела, чтобы она отправилась домой.

Двое мужчин просто сидели и молчали. Маккарти просматривал последнюю страницу записей, а Халл вертел в руках карандаш. Наконец Халл заговорил:

— Существует одна деталь, которая беспокоит нас. — Его глаза заблестели. — Надеюсь, вы нам поможете.

Лейк молчала и просто ждала, пытаясь дышать ровно.

— Распечатка телефонных разговоров миссис Дивер свидетельствует о том, что вы беседовали с ней несколько раз. Можете сказать нам, о чем были эти разговоры?

— Конечно, — с облегчением кивнула Лейк, поскольку могла легко ответить на этот вопрос. Ее уже спрашивали об этом. — Как я упоминала раньше, она позвонила мне в субботу днем сказать, что забрала карты домой. Я вызвалась приехать к ней взглянуть на них. А потом мы разговаривали несколько раз, так как я задержалась в лагере, где отдыхают мои дети.

— А как насчет более раннего звонка? — поинтересовался Халл.

— Что вы имеете в виду? — спросила Лейк. Неужели он вновь начал свои игры?

— Она звонила вам в ночь, предшествовавшую убийству Китона. — Голос Халла звучал сурово. — Если быть точным, то в два пятьдесят семь.

Лейк невольно открыла рот, не веря услышанному. Так, значит, в ту ночь об Уильяме ее спрашивала Рори. Ну конечно! Она же в подвале сказала Лейк, что беспокоилась о том, спит ли она с Китоном.

Лейк почувствовала, как Мэделин легонько пошевелилась на стуле рядом с ней — ей явно не понравился ход разговора.

— Да, мне той ночью звонили, — призналась Лейк. — Я спала, и звонок разбудил меня. Но я не смогла понять, что говорит мне этот человек, а потом трубку повесили. Я думала, кто-то ошибся номером.

— Почему миссис Дивер сделала это, как вы считаете?

— Я… я понятия не имею.

Она хотела было сказать, что Рори просто сумасшедшая, но прикусила язык. «Не говори ничего лишнего», — одернула она себя.

К ее удивлению, полицейские сказали, что она свободна.

— В этом сюжете есть еще одна интересная побочная линия, — сказал Арчер, вновь отвлекая Лейк от ее мыслей.

— Она имеет отношение к клинике?

— Нет, к Рори Дивер. На момент смерти никакого мужа у нее не было. Полиция разговаривала с Колином Дивером — тот ушел от Рори несколько месяцев назад. Я до сих пор пытаюсь узнать детали, но мне кажется, это случилось потому, что он знал — Рори беременна не от него.

Лейк задумалась.

— Вообще-то, — сказала она, — на подсознательном уровне я понимала, что муж от нее ушел. В доме не было никаких следов его присутствия.

— Что меня действительно удивляет, так это возвращение Китона в клинику. Зачем ему возвращаться, если у него была проблема с Рори?

— По словам Рори, тогда она еще не говорила ему о ребенке, — сказала Лейк. Она ступила на опасную почву разговора о Китоне, понимая, что если игнорировать подобные разговоры, то это покажется странным.

— Но неужели он не заметил, что у нее не все дома?

— Вполне возможно. Мэгги сказала мне, когда она заглядывала в его квартиру в марте, то обнаружила, что кто-то побывал там ночью. Это могла оказаться Рори, и Китон, вероятно, догадывался об этом. Но затем он уехал в Лос-Анджелес и решил, что одержимость им Рори сошла на нет. Довольно скоро Левин попросил его вернуться, предлагая партнерство. Китон снова начал консультировать и решил, будто все идет хорошо. Беременная Рори казалась счастливой. Она, конечно же, делала вид, что у нее есть любящий муж. Возможно, она даже хотела выбросить Китона из головы и убедить всех, будто ребенок от мужа, но, увидев Китона, снова на нем зациклилась.

— Китон, должно быть, ужасно запаниковал, когда услышал о ребенке, — предположил Арчер. — Я не верю, что он хотел работать в клинике.

— Возможно, все так и было. — Лейк отвела взгляд в сторону, почувствовав, что Арчер изучающе смотрит на нее.

— Он не делал намеков на то, что хотел бы заняться тобой? — спросил он.

«О Боже, — подумала Лейк, — неужели Арчер что-то подозревает?» Ей пришлось приложить все силы к тому, чтобы посмотреть прямо на него.

— Нет, — сказала она. — Я едва знала его.

Какую-то долю секунды ей хотелось поделиться с Арчером своими секретами. «Может, когда-нибудь это и произойдет», — подумала она и удивилась. Она впервые позволила себе признать, как сильно он ей нравится — его ненавязчивый юмор, естественность и даже эти безумные волосы. Он помог ей, когда она оказалась в опасности, и, как ни удивительно, ей было легко просить его о помощи. Захочет ли он общаться с ней и дальше, когда все кончилось? Или исчезнет, получив нужный ему сюжет?

— Кстати, как идет работа над репортажем? — спросила Лейк, меняя тему.

— Отлично, — ответил Арчер. — На этой неделе прошло всего несколько коротких сообщений, потому что это были горячие новости, но мы обязательно сделаем большой материал. Надеюсь, ты дашь нам интервью. Ты ведь должна получить хоть какую-то выгоду со всего этого.

Лейк улыбнулась и покачала головой:

— Я польщена, но, думаю, мне лучше остаться в тени. Кроме того, я просто хочу, чтобы моя жизнь опять вошла в нормальную колею. О, кстати, — добавила она, прежде чем он попробовал бы настаивать. — Разгадана тайна пропавшего в тот день консьержа. Он решил, что у него сердечный приступ, и рванул на такси в больницу, не поставив никого в известность. Оказалось, у него была паническая атака.

— А как твой кот? — спросил Арчер. — Что, на твой взгляд, произошло с ним?

— Думаю, это было просто совпадение, — сказала она, беря из корзинки хлеб. — Наверное, его побрили какие-то подлые подростки. — Она не могла сказать, что Рори призналась в содеянном, иначе у Арчера возник бы вопрос, почему Рори прицепилась к Лейк, — и в итоге он вышел бы на Китона. Лейк надеялась, Арчер забудет о кошачьей мяте и не станет спрашивать о ней.

— Тебя также взволновал ночной звонок в дверь.

— С этим просто, — ответила Лейк. — Я видела на нашем этаже незнакомую девушку. Думаю, у моего соседа Стэна с ней интрижка, пока его жена проводит лето на побережье. Возможно, в нашем доме будет еще один развод.

К удивлению Лейк, Арчер взял ее руку и сжал в своих ладонях. К ее щекам прилила кровь.

— Мне не хотелось бы выведывать твои секреты, но той ночью ты говорила, что у тебя тяжелая ситуация с опекой.

— Да, — вздохнула она. — Но самое худшее, кажется, позади.

И это было правдой. Хочкис позвонил в понедельник и сообщил новости. Во время уик-энда кто-то видел, как Молли и Джек порхали вместе по Манхэттену, и Хочкис сообщил об этом адвокату Джека. Затем во вторник вечером Молли появилась в квартире Лейк и призналась не только в романе с Джеком, еще когда он был женат, но и в том, что поддерживала отношения с Лейк, желая знать о намерениях Джека. Лейк немедленно сообщила об этом Хочкису. Тот сказал — это как раз то, что им было нужно. На следующий день Джек согласился на совместную опеку.

— Прекрасно, — произнес Арчер, выслушав все это. — Послушай, я не знаю, как тебе положено вести себя в подобной ситуации, но мне хочется пригласить тебя на ужин — в самом ближайшем будущем.

Удовольствие, которое она испытала, услышав его слова, удивило ее.

— С большим удовольствием, Кит, но это немного рискованно до подписания окончательного соглашения. А пока ты не согласился бы на несколько обедов в милой, непринужденной обстановке?

— С радостью, — сказал он, улыбаясь.

К ним подошла официантка, чтобы принять заказ. Когда она удалилась, Лейк снова посмотрела на Арчера. Ей хотелось поговорить о чем-то, не связанном с клиникой, но нужно было задать еще один вопрос.

— Как думаешь, детективы поверили бы, что Рори убийца, если бы она не напала на меня?

— Возможно. Насколько я знаю, они предполагали, что Китону перерезала горло женщина.

Лейк взяла бокал и повертела в пальцах.

— О, тогда, наверное, поверили бы..

— Конечно, остается неразгаданной еще одна маленькая тайна, — сказал Арчер.

— Тайна? — переспросила она.

— В ту ночь, когда Китон погиб, он занимался сексом с какой-то женщиной, и не похоже на то, что это была Рори Дивер, перерезавшая ему горло. Та женщина исчезла из его квартиры очень вовремя. Выходит, как я уже говорил, где-то на свете живет очень удачливая женщина.

— Да, очень удачливая. — Лейк улыбнулась, встретившись с ним взглядом.