Когда я положила трубку, у меня тряслись руки. Есть несколько объяснений смерти Райана — самоубийство или оплошность наркоторговца, — при этом не исключено, что его прикончили, когда он вычислил преступника. Брэнди было нечего добавить, полицейские работают над версией убийства. Любой наркоман сможет, если очень захочет, достать чистый героин, хотя это влетит ему в копеечку.

Конечно, никто из моих подозреваемых не мог запрыгнуть в лимузин и отправиться через мост Пятьдесят девятой улицы для расправы над Райаном. Они бы скорее подменили пакет героина, который он хранил в ящике стола. Значит, убийца знал о его пристрастии. К тому же имел доступ в редакцию или единожды получил его.

Я слегка развернулась в кресле, и мой взгляд упал на кабинет Нэша. Душа ушла в пятки. А что, если это он порешил с Моной и Райаном ? Я не спрашивала, с кем он общался на вечеринке, и ему бы не составило труда проскользнуть в редакцию «Базза» так, чтобы никто не заметил. Для него смерть Моны явилась неожиданным выигрышем, как в лотерею. Во-первых, накрылась компрометирующая статья, во-вторых, он занял ведущую должность в издании. Он запросто смог бы подсунуть Райану героин.

Что же мне теперь делать? Не ворваться же в кабинет к Нэшу и начать допрашивать о статьях без имен? Вероятно, Райан умер, откопав главную улику, и мне не стоит подвергать себя опасности. Я и так слишком уязвима и лезу куда не следует. Надо будет попробовать вступить с Нэшем в непринужденную беседу и что-нибудь узнать. В последнее время меня одолевает неуправляемая тревога из-за смерти Моны, нападения на Брайтон-Бич, случая в сауне. Но теперь она перерастает в реальный страх.

Я набрала сотовый номер детектива Тейта, не надеясь связаться с ним. Однако услышала на другом конце голос, заглушаемый звоном чашек: видимо, он находился в кафе.

— Я уже собираюсь уходить и хочу поинтересоваться, нет ли новостей.

— О чем?

— О Райане. Что сказал коронер, каковы результаты медицинской экспертизы?

— Пока информация не подлежит разглашению, — ответил он. — Но постарайтесь быть начеку, хорошо?

— Разумеется. А я должна вам кое-что сказать. Мне доложили, что Райан разговаривал на днях с Катей, той самой уборщицей, что пострадала при нападении на Мону. Кажется, он пытался выудить у нее подробности.

Последовало молчание. На заднем фоне звон и хохот.

— Возможно, он просто брал у нее интервью для своей статьи, — предположил Тейт.

— Нет, для биографического очерка это лишнее. Катя ведет себя странно, она напугана, и при разговоре с ней у меня создается такое впечатление, будто она что-то недоговаривает из-за страха, что с ней расправится убийца. Вполне может быть, что Райан выпытал у нее нечто, а затем предъявил убийце.

Еще одна пауза.

— Хорошо, спасибо. Я рассмотрю этот вариант, — сказал он. — Как зовут человека, который видел разговор между ними?

Я назвала детективу имя редактора отдела красоты, несмотря на чувство вины. Если уж ее привел в трепет поджог накладных локонов, то повторный визит полицейских обескуражит вконец.

— Что-нибудь еще хотите довести до моего сведения? — спросил Тейт.

Тут мне захотелось выложить все.

— Ну, не уверена, что дело стоит упоминания, поскольку вряд ли вообще имеет отношение к убийству, — начала я, — но на прошлой неделе со мной произошло два странных случая.

— Каких?

— Я отправилась в дом Кати на Брайтон-Бич, чтобы взять у нее интервью, и, когда я выходила, за мной погнался человек. Я спряталась под припаркованную машину и вызвала полицию по сотовому телефону. Мужчина убежал, когда на улице появились прохожие. Тогда патрульный сказал мне, что, возможно, между нападением и интервью есть прямая связь.

Тейт пробормотал что-то официанту в кафе, а затем спросил:

— Вы согласны с таким предположением?

— Не исключено, что это так. Преследователь мог наблюдать за квартирой Кати или за мной. Или же он обыкновенный грабитель. Несколько дней спустя, на вечеринке, устроенной для сотрудников «Базза» в доме Тома Дикера, в Ист-Хэмптоне, случился другой инцидент. Я зашла в сауну, а кто-то прислонил к двери полено, замуровав меня внутри. Его убрали, когда я накричалась до хрипоты.

— Кого вы подозреваете?

— Никого. Мне только кажется, что это дурацкая шутка коллег. Однако когда один кошмар следует за другим, становится страшно. Такое ощущение, будто мне дают предупреждение.

— Вы должны быть чрезвычайно осторожны, мисс Уэггинс. Есть тут связь или нет, если произойдет нечто необычное, сразу же звоните мне, ладно? Советую вам взять пару выходных и отложить написание статьи.

— Не могу, — запротестовала я. — Но буду внимательной и сообщу вам, если натолкнусь на важный факт.

Что ж, почти ничего не сказала. Тейт по-прежнему не знает о Нэше. Пока я не уверюсь, что Хиллари говорит правду, нельзя допустить, чтобы полицейские преждевременно затащили Нэша в комнату допроса. Я положила телефонную трубку с едва уловимым чувством вины.

— Ты в порядке? — спросила Джесси. Видимо, я выглядела озадаченно.

— Пока держусь. А ты как?

— Я согласна с Лео: такое творится — мурашки по коже.

— Кстати, я тут спросила Хиллари, что она делала в клубе Дикера. Утверждает, будто бегала под дождем в поиске кого-нибудь на машине.

— Да неужели? Ты ей веришь?

— Она определенно находилась поблизости, когда меня забаррикадировали в сауне. Однако когда я надавила на нее, она ничуть не испугалась. Возможно, Хиллари умеет лгать или же действительно не понимает, о чем я.

— Я продолжу вынюхивать, ладно?

— Спасибо. Я, пожалуй, пойду. Звякни мне на сотовый, если что, хорошо?

— Ты имеешь в виду, если еще кто-нибудь отбросит коньки? Конечно.

Было слишком поздно искать друзей Райана. Остается надежда, что, придя домой после плотного ужина, я увижу ситуацию в ином ракурсе и придумаю новую стратегию. Есть шанс, что Катя передумает и позвонит мне. Или полицейские, с которыми я поделилась своими подозрениями, смогут вытянуть из нее информацию, которая выведет их на убийцу Моны и Райана.

Перед тем как уходить, я проверила голосовую почту: вдруг, пока я суетно занималась поиском истины, Боу оставил мне сообщение? Что-нибудь краткое и приятное, как «Каждый раз, садясь, я чувствую свежие царапины и вспоминаю о тебе. С нетерпением жду следующей встречи». Как бы не так — пусто.

По пути я остановилась у кабинета Нэша. Хотелось взглянуть на него, вдруг увижу его в другом свете, раз уж он попал в мой список подозреваемых. Подойдя к столику с бесплатными брошюрами, я изобразила заинтересованность в использовании запрещенных препаратов роста среди малолетних звезд. За стеклянной стеной находились два заместителя редактора и Нэш, снова в позе капитана корабля «Базз» — ноги на ширине плеч, руки уперты в бока. Он рассматривал варианты обложки. Нэш походил на мужчину, который иногда отрывается на вечеринках и изменяет жене, но трудно сказать, способен ли он в момент отчаяния убить человека.

Когда я ступила в лифт, там стояли двое в синих костюмах с дипломатами. Их приятные лица с квадратными челюстями не выражали ни единой эмоции. Бьюсь об заклад, они работают на Дикера. Очень похожи на тех, кто был на барбекю. Представляю, как они покупают и продают его журналы, прессуя данные, чтобы угодить ему, наплевав, если в процессе пара несчастных редакторов потеряет работу.

И вдруг, словно повинуясь моим мыслям, появился сам Дикер, выскочил в вестибюль из другой кабинки лифта одновременно с нами. Сегодня на нем был плотный полосатый костюм, будто он решил принять участие в продолжении съемок «Ребята и куклы». При виде его мне не захотелось проситься на второстепенную роль. Дикер сразу же меня заметил и, вместо того чтобы проигнорировать, резко остановился и зафиксировал на мне взгляд. На языке тела чертовски богатых и пугающе влиятельных это означает: «Стой, я хочу с тобой поговорить».

— Здравствуйте, мистер Дикер, — поприветствовала его я. Пока произносила эти три слова, в кровь выплеснулся адреналин.

— Я слышал новость! — бесцеремонно выпалил он. — Что вы можете сказать о сотруднике, который умер?

— Вас интересует, знала ли я, что он наркоман? Нет, не знала. Очевидно, никто не знал, — добавила я и осеклась, подумав, что убийца все-таки был в курсе.

— Что, на ваш взгляд, с ним произошло?

Я на секунду задумалась, поделиться с ним моими догадками или нет. Решила выдать ему все и посмотреть на реакцию.

— Вообще-то я навела справки по своим каналам, — произнесла я, понизив голос. — Похоже, что Райана убили.

Лицо Дикера, неизменно искаженное раздражением, вдруг вытянулось и перегруппировалось в выражение тревоги. Только не ясно, по какой причине. От удивления? Или испуга от того, что смерть Райана не несчастный случай и это известно полиции?

— Мне нужно расспросить вас об этом, — заявил он. — Вы сейчас заняты?

— Не так чтобы… — ответила я и почувствовала, как встают дыбом волосы на затылке.

— Тогда следуйте за мной, — велел Дикер. — У меня назначена встреча в ресторане, поедете со мной.

— Гм, хорошо, — согласилась я.

Сопротивление было бесполезно: Дикер уже шагал по вестибюлю. Я на секунду задумалась, не опасно ли это, но уверила себя, что в лимузине посреди города с водителем на переднем сиденье я в безопасности. К тому же накануне я ломала голову, как приблизиться к Дикеру, а тут он сам сдался мне в плен.

Лимузин стоял прямо перед зданием на Шестой авеню. Не дожидаясь, пока выскочит шофер, Дикер открыл дверцу и пропустил меня первой, придерживая другой рукой пиджак, чтобы тот не лопнул. Не успели мы залезть в машину, как у него зазвонил телефон. Очевидно, сработал определитель номера, поскольку его словами были: «Так что им надо?» На несколько минут лицо Дикера застыло в привычном негодовании, он слушал, рявкал в ответ, слушал, снова рявкал что-то о кризисе в типографиях. Я смотрела в окно. Любопытно, куда мы едем?

Пока автомобиль полз по Шестой авеню, я обдумывала, как наилучшим образом воспользоваться сложившейся ситуацией. Играть с Дикером в кошки-мышки будет слишком безрассудно. Лучше рассказать ему все, что знаю, и понаблюдать за его реакцией. Ни в коем разе нельзя намекать на мои подозрения относительно его. Если Дикер убийца, то ему просто интересно узнать, до чего я докопалась.

После десяти минут борьбы с транспортом на Шестой авеню водитель повернул направо, на Пятьдесят шестую улицу, и мы плавно поехали к Пятой авеню, где снова повернули направо на Пятьдесят пятую. Дикер по-прежнему рычал в телефонную трубку, когда машина остановилась перед отелем «Сент-Реджис».

— Черт! — произнес Дикер, наконец-то захлопнув сотовый. Комментарий относился то ли к собственным проблемам, то ли к тому, что ему не удалось со мной поговорить во время поездки.

Он взглянул на часы.

— О, я рано приехал. Почему бы нам не зайти в бар? Я угощаю. Когда прибудет мой партнер, шофер отвезет вас домой.

Я согласилась, Дикер выпрыгнул из лимузина и протянул мне руку, избавив от необходимости выкарабкиваться самой.

«Сент-Реджис» — один из самых дорогих отелей в Нью-Йорке. Дикер взял меня за локоть, когда мы ступили в вестибюль, украшенный позолотой и статуэтками из бронзы. Потолок выкрашен в голубое небо с облаками и пухлыми нагими херувимами. Там было полно баснословно богатых туристов и посыльных в тех круглых фуражках, которые можно увидеть только в кино сороковых. Они идеально сочетались с костюмом Дикера.

Он провел меня налево, мимо ресторанчика в стиле кантри, к темному бару, выполненному из дерева. Над стойкой висела огромная фреска, изображавшая, согласно надписи внизу, Ната Кинга Коула. Дикер выдвинул для меня кожаный стул. Вокруг почти никого не было, если не считать двух стариков, не моложе девяноста лет, и пары женщин с хозяйственными сумками за столиками вдоль стены.

— Что будете? — спросил Дикер.

— Бокал каберне, — сказала я бармену, расстелившему перед нами две салфетки. Я бы предпочла не пить вообще, чтобы лучше соображать, но если заказать минералку, Дикер сочтет меня полной рохлей. К моему удивлению, сам он взял «Том Коллинз».

— Перейдем к делу. С чего вы взяли, что того парня убили? — спросил Дикер.

— Не исключено, что его убили, — поправила я. — Подтвержденных данных у меня нет, но источник надежный. Похоже, ему подложили чистый героин.

— Боже! — произнес он, словно сплюнул. — Нэш знает?

Сложно понять, что происходило с Дикером. Его явно встревожила новость, и, наверное, из-за разоблачения его тщательно спланированного несчастного случая.

— Ох, пока нет. У меня не было шанса сообщить ему. Я сама узнала перед выходом.

— Вот дела, — сказал он и покачал головой. — С вашего позволения, мне надо срочно поговорить с нашим сотрудником по связям с общественностью.

Должно быть, трубку подняла помощница, так как Дикер велел ей «найти Линду и пошевеливаться». В ожидании он глотнул свой напиток и повернул стул так, чтобы оглядеть комнату. За мной трещали языками старики. Речь шла о яхт-клубе компании «Пан Американ» и о том, как им его не хватает.

— Значит, разыщите ее и соедините со мной, — наконец-то сказал Дикер. — Мне она нужна — сейчас же.

Закрыв трубку, он поймал нечто взглядом и кивнул в знак приветствия. Видимо, прибыл человек, с которым назначена встреча. Я инстинктивно повернула голову.

К моему ужасу, в нашем направлении шагал Боу Рейган, а рядом с ним — та размалеванная девушка, что была на барбекю.

Я чуть не поперхнулась. Боу действительно собирался поговорить с Дикером на этой неделе. Почему же я раньше не догадалась, что это может произойти сегодня? И что здесь делает она?! Как он может находиться с ней после всего, что между нами произошло?

Единственным утешением было смущение Боу при виде меня.

— Это мисс Бинки Уэггинс, — представил меня Дикер.

— Бейли, — поправила я, едва вспомнив свое имя.

— А это Боу Рейган и… Джуд, да?

— Да, — подтвердила она.

Такое имечко вряд ли забудешь, тем более при подобной внешности. С близкого расстояния я заметила, что у нее глаза изумрудного цвета. Из-под белого костюма выглядывал розовый бюстгальтер, на плече — сумочка от Луи Витто, которая стоит дороже, чем мой джип. Пожимая мне руку, она оглядела мой наряд — рубашку цвета хаки и черные брюки. Вероятно, я ее не впечатлила.

— Привет, Бейли, — серьезно произнес Боу. — Удивлен тебя здесь видеть.

— Вы знакомы? — спросил Дикер, и Джуд метнула суровый взгляд на Боу. До этого момента она меня не признавала, а теперь, видимо, вспомнила, как мы с ним болтали на барбекю.

— Случайно сюда попала, — уверила я, чтобы Боу не подумал, будто я увязалась за Ликером, зная, что он с ним сегодня встречается.

— Нам надо было кое-что обсудить, — пояснил Дикер.

— И если вам больше ничего не нужно, то я пойду, — сказала я, глядя прямо на владельца «Базза».

— Хорошо, но позвоните мне, когда выясните что-нибудь новое.

Он достал из внутреннего кармана серебряную ручку и написал телефон на салфетке, что лежала под его стаканом. Бумага промокла, и цифры сразу же растеклись по краям.

— Вот мой номер. Звоните в любое время, днем или ночью.

— Конечно, — сказала я, скользнув с кожаного стула. — Приятного вечера.

Достойное пожелание для всей компании, не прощаться же с каждым в отдельности. Когда я проходила мимо столика с женщинами, они тоже неодобрительно посмотрели на мою одежду, словно я шла работать на завод. Так униженно я себя не чувствовала со школы.

Я вылетела из вестибюля с желанием оказаться как можно дальше от Боу Рейгана и отеля «Сент-Реджис». Снаружи стоял лимузин Дикера, шофер перелистывал «Нью-Йорк пост» с опущенным окном, но я не сказала «да» на предложение доставить меня до дома, поэтому решила добираться сама. Потратив десять минут на поиск такси, я пешком дошла до пересечения Пятьдесят третьей улицы с Пятой авеню, где села в автобус.

Во мне кипело так много эмоций, что я не знала, какой из них отдаться сполна. Я злилась на Боу за то, в каком неловком положении оказалась. И как он смеет быть с другой женщиной в тот же день, когда вешал мне лапшу на уши? Да и вообще как ему удается терпеть такую? На барбекю он обращался с ней пренебрежительно. Или просто пудрил мне мозги? Разумеется, он с ней спит. Как известно, Боу готов затащить девушку в постель до первого свидания.

Потом этот странный Дикер. Будь у меня еще несколько минут с ним наедине, я смогла бы интуитивно понять, что с ним происходит. Его изрядно потрясла смерть Райана, только вот неясно почему.

Вместо того чтобы зайти к себе в квартиру, я позвонила в дверь Лэндону. Уже собиралась уходить, но тут услышала, как он шаркает по прихожей. Сосед предстал передо мной без рубашки, в плавках.

— Решил искупаться? — спросила я.

— Нет, я наслаждался вечерним солнцем на балконе и, должно быть, задремал. Хорошо, что ты зашла. Я, наверное, храпел на всю Пятую авеню.

— Можно попросить у тебя совета?

— Конечно. Что-то случилось?

— Нет, ничего особенно. Хотя на самом деле все катится к чертям.

— Ну-ну, заходи. Садись. Постой, я переоденусь. Не заставлять же тебя лицезреть мои ноги.

Лэндон удалился в ванную, а я ерзала на бледно-сером кресле. Мне не сиделось на месте. Я была готова выпрыгнуть из штанов.

— Рассказывай, — сказал Лэндон, вернувшись в брюках цвета хаки и голубом хлопковом свитере под горло.

Я начала с Райана.

— Боже мой! — воскликнул мой друг. — Если так пойдет дальше, то название журнала придется переименовать в «Под угрозой для жизни». Ты не должна там больше работать, ни минуты.

— Не думаю, что я в опасности. Я ведь ничего не знаю. Понимаешь, Райан, вероятно, вычислил убийцу, и я теперь чувствую себя неудачницей. Возможно, он пошел прямиком к преступнику. Покуда я остаюсь в неведении, ничего страшного мне не грозит. Видимо, придется бросить расследование, если я не хочу пострадать.

— Почему бы тебе не сменить тему на пару недель? Разве тебе не дадут писать про всякие сплетни типа «Крах семейной жизни Барбры Стрейзанд»?

— Нашим читателям по двадцать четыре, и их не интересует Барбра Стрейзанд.

— Серьезно, Бейли, ты же не собираешься продолжить тот же очерк?

При всем моем желании у меня ничего не получится. Я зашла в тупик. Опросила всех сотрудников «Базза» и честно не знаю, что делать. Единственная надежда на Катю и друзей Райана, если таковые имеются. По правде сказать, я сама боюсь и обещаю не творить глупостей.

— Поужинаешь со мной? Я иду с другом в ресторан на Джейн-стрит. Он поможет тебя образумить.

— Я бы с удовольствием, но у меня нет сил. Свалюсь по пути.

— Тебя так выматывает работа?

— Не только.

Я рассказала Лэндону о Боу и нашей неожиданной встрече в отеле «Сент-Реджис».

— Какую роль мне сыграть: друга Бейли или адвоката дьявола?

— Конечно, адвоката дьявола.

— Тогда не злись на своего Боу. Он же не знал, что ты будешь там, а значит, не сделал ничего плохого.

— Полагаю, ты прав, — признала я, — но мне от этого не легче. Напоминает о том, как я в прошлом году увидела моего банкира с другой женщиной по пути в ресторан. Но знаешь, что меня больше всего задело? Это была она — глупая, тщеславная модница, которая пользуется кредиткой с пятого класса. Могу поспорить, что единственная мысль, посетившая ее мозги за всю неделю, состояла в своевременном появлении в салоне красоты.

— Значит, ты бы успокоилась, если б он встречался с Мадлен Олбрайт?

— Конечно. Это дело чести.

— Тебя послушать, так тебе все равно, что у него есть другая. Все дело в дурном выборе.

— Верно… Ну, не совсем так.

— Бейли, у меня для тебя нелестный вывод. Мне кажется, ты влюблена в этого Боу.

— «Влюблена» — слишком громкое слово.

— А как бы выразилась ты?

— Мне он искренне нравится.

— Но ты планировала на лето нечто иное, — возразил Лэндон. — Тебе хотелось поверхностного увлечения.

— Не стоит разводить эти две вещи по противоположным полюсам. Мне хотелось увлечься веселым, умным, привлекательным мужчиной, и из этого не следует, что он не должен мне нравиться. Хотя, наверное, ты прав. Я не желаю делить его с другой, пусть даже с Мадлен Олбрайт. Помимо него, мне никого не нужно, и меня обижает, что ему требуется кто-то еще.

— Ты же не знаешь всех обстоятельств, — заявил Лэндон, поднимаясь из кресла. Вероятно, он подыскивал вежливый способ отвязаться от меня, чтобы не опоздать на ужин. — Возможно, у него была причина привести ее с собой. Я хочу сказать, дай ему шанс.

— Если он даст мне шанс, — ответила я. — У меня такое ощущение, что Боу решил, будто я догадалась, что он придет туда вечером, и увязалась за Дикером специально… Что ж, придется подождать и посмотреть, чем все закончится. Как ты сам говоришь, в море много рыбы. Мне нужно выловить одну без сумки с деньгами на брюхе.

Жаль, не получилось закончить на веселой ноте, чтобы не омрачить Лэндону вечер и не создать впечатление, словно ему постоянно приходится утешать меня после любовных неудач и находить пути решения проблем. Честно говоря, вернувшись домой, я чувствовала себя хреново. К тому же было страшно находиться одной.

И лучше мне не стало, когда я обнаружила, что Боу все-таки звонил мне на домашний, около четырех. Ни слова о царапинах на ягодицах, зато упомянул, что ему понравился вечер со мной и он надеется увидеть меня снова в пятницу, если я остаюсь в городе. Просил перезвонить. Непонятно, почему он оставил сообщение на домашнем, а не на сотовом, но по крайней мере теперь я знаю, что наше свидание было не последним.

Хотя что это меняет? Он был в компании той гадюки. Я схватила трубку и тотчас положила на место. Мне надо время, чтобы придумать, как спасти ситуацию. Никаких поспешных действий.

С таким поганым настроением не хотелось заходить в гастроном, поэтому я приготовила блюдо из ничего — макароны без лишних ингредиентов. Смешала грибы с жареным чесноком, подсолнечным маслом, сыром пармезан и добавила немного сушеного чилийского перца. Получается не очень-то вкусно, тем более если сыр уже покрылся плесенью, однако после нескольких бокалов вина можно убедить себя, что вкушаешь божественный ужин.

Поглощая пищу, я гнала из головы мысли о Боу и перечитывала записи в тетради и все взятые интервью. Ни одного прозрения. С самого начала я была в непроходимом тупике. Вероятнее всего, мне больше не удастся получить доступ ни к Кики, ни к Брэндону, ни к Кимберли. Завтра я продолжу искать друзей Райана и загляну в кабинет к Нэшу на разговор «по душам». Однако моя единственная надежда — Катя. Вдруг она передумает и расскажет свой секрет?

Тут я с ужасом вспомнила, что не сообщила Нэшу предварительные данные медицинской Экспертизы. После откровения Хиллари — или ее лжи — я держалась от него подальше. А Дикер уже в курсе. Надо уведомить Нэша, пока меня не опередили. Одиннадцатый час уже, он наверняка ушел из редакции. Я набрала его рабочий номер и выложила все на автоответчик.

Едва положила трубку, как зазвонил телефон. Хоть бы это был Боу. Только бы он молил меня о пощаде. Оказалась Джесси. Услышав ее голос, я поняла — что-то случилось.

— После того как ты сказала, что Хиллари вела себя, будто она ни при чем, я снова подошла к тому мужчине, который видел, как она, вымокшая, носилась по лужайке. Спросила, не из клуба ли она выбежала. Получила жуткий ответ.

— Какой?!

— Нет, Хиллари не выбегала из клуба. Оттуда вышел официант.

— Официант? Что за официант?

— Он не запомнил черт лица. Высокий, худощавый. Вынырнул из клуба перед самым дождем. О, и еще он был лысый. Тебе это что-нибудь говорит?

У меня участилось дыхание, и закипели мозги. Высокий и худощавый, прямо как парень, преследовавший меня на Брайтон-Бич. Я мысленно вернулась на барбекю. Да, на кухне промелькнул официант, подходящий под описание.

— Не совсем, — произнесла я. — Хотя там был такой. Возможно, ему заплатили за ту выходку.

Я поблагодарила Джесси за помощь и повесила трубку. Душа ушла в пятки. С прошлой пятницы меня донимает мысль, что убийца нанял человека следить за мной. И вот тому доказательство. Какая жуть! За мной охотятся, а я не знаю, кто и на кого он работает. Завтра же свяжусь с фирмой, обслуживавшей мероприятие. Только вот одна загвоздка. Придется попросить телефонный номер у Нэша или у Дикера. Если кто-то из них замешан в деле, он поймет, что я обо всем догадалась.

Чтение перед сном не помогло расслабиться. В полночь я решила ложиться спать. Заперла входную дверь на три замка, проверила выход на балкон и окна. Нельзя оставлять их открытыми, как в ночь, проведенную с Боу.

В спальне было душно, но не жарко. Я включила кондиционер на пару минут, разделась и запустила настольный вентилятор, буквально падая на кровать. К счастью, я так вымоталась, что сон не заставил себя долго ждать. В голове крутились мысли, но они улетучились подобно тонкой корочке льда в теплой ладони.

Проснулась я от резкого звука, который взялся непонятно откуда. Когда открыла глаза, стояла тишина, гудел вентилятор, вдалеке проезжали машины. Может, шум ворвался в сон и разбудил своей неуместностью. Что же его произвело?

Я лежала в постели, широко раскрыв глаза, и прислушивалась. Часы на приемнике показывали без пятнадцати три.

Едва я опустила веки, убедив себя, что сражаюсь с эльфом бессонницы, как раздался еще один звук. Глухой и отдаленный, неузнаваемый. Я вскочила. Он проистекал откуда-то снаружи, с дальнего конца балкона, у гостиной.

Я быстро выключила вентилятор, замерла и снова прислушалась. Вдалеке просигналила машина. Ничего.

Затем я тихо прокралась вдоль коридора к залу и застыла. Свет не горел, но на балкон и в комнату падали огни ночного города. Я огляделась. Все на месте. Может, ветер сдвинул кресла на балконе или опрокинул мусорное ведро на крыше рядом с балконом Лэндона.

Я на цыпочках пересекла зал. Безумие какое! От кого я прячусь? Всмотрелась наружу через стекло. Увидела очертания столика, гриль, горшки с красной геранью. «Ничего там нет, — успокоила я себя. — Ты просто как на иголках из-за того, что с тобой произошло».

Прильнув к стеклу вплотную, я вытянула шею и окинула взглядом выступ крыши. Кажется, там тоже пусто.

И тут я заметила дверь в кирпичной надстройке, ведущей на лестницу. Она была широко распахнута, словно ею недавно воспользовались.