Белая чайка стрелой пронеслась в воздухе, едва не задев Эстебана крылом, и с пронзительным криком спикировала на воду. За ней вторая, третья… Только что не было ни одной — и вдруг целая стая. По каким таким невидимым часам птицы определяют, что близится время обеда и со стола, накрытого на палубе, им непременно перепадет кусочек-другой?
Эстебан де Ривера, вытянувшись в шезлонге, любовался причудливо изрезанной береговой линией Красного моря. И удовлетворенно жмурился. Новый курортный городок процветал и разрастался прямо на глазах!
Далеко влево и далеко вправо взгляд не различал ничего, кроме желтого песка, подступающего к воде. А прямо по курсу виднелись владения могущественного чародея, иначе и не скажешь: несколько роскошных гостиничных комплексов в окружении садов, широкая набережная с причалом, где стояли на якоре прогулочные яхты, множество катеров и даже небольшая подводная лодка — одно из любимых туристских развлечений. Чуть поодаль раскинулся аквапарк, не уступающий европейским. У самого берега высилось внушительное здание научно-исследовательского центра, оснащенного самым современным оборудованием. Там изучали флору и фауну Красного моря. И повсюду вокруг, как грибы после дождя, множились жилые дома и постройки. Окрестности заселялись тем более охотно, что новый курортный город предоставлял без числа рабочих мест и возможностей.
Сколько сил, сколько изобретательности, не говоря уже о средствах, пришлось вложить, чтобы отвоевать у пустыни внушительную территорию и превратить ее в настоящий оазис, место отдыха для европейской аристократии! Эстебан имел полное право собой гордиться. К тому же первоначальные его вложения окупались сторицей — на этот факт он, бизнесмен до мозга костей, тоже не собирался закрывать глаза.
Да уж, лениво размышлял Эстебан, немало я сделал за четыре года, с тех пор как в числе всего прочего унаследовал купленный отцом за гроши земельный участок на побережье Красного моря. Ривера-старший, к слову сказать, любил вкладывать деньги в землю, особенно в слаборазвитых странах. Потом на этих участках вырастали элитные жилищные комплексы и отели, музеи и парки развлечений… А проект «Хассам» — так назвали курорт и формирующийся вокруг него городок — стал Эстебану особенно дорог, ведь им молодой человек занимался, что называется, от начала и до конца — от стадии абстрактной идеи до зримого ее воплощения. Это было не просто выгодное вложение денег, как все прочие, нет. Эстебан воспринимал проект как нечто личностно значимое. Дань памяти отца? Возможность показать, на что он способен?..
Итак, курорт принимает уже далеко не первых гостей, исследовательский центр функционирует безупречно. А дальше что? Вот в чем проблема. Последний из четырех гостиничных комплексов, стилизованный под египетскую пирамиду, гостеприимно распахнул двери. Роскошный пятизвездочный отель, где есть все, чего душа пожелает, — и серфинг, и центр подводного плавания, и водные аттракционы, и сауна, и развлекательно-оздоровительный комплекс, и с десяток ресторанов и баров, — работает как часы. В гавани теснятся красавицы яхты, а их владельцы, сплошь богачи и знаменитости, получают за свои деньги все, на что рассчитывали, и даже больше.
А к следующей неделе яхта Эстебана, надолго ставшая ему домом, снимется с якоря и через Суэцкий канал поплывет в Средиземное море, в Испанию, где ему предстоит дожидаться младшего брата Фернандо. Через три недели тот прилетит в Жерону с невестой…
Пора бы и ему двигаться дальше. Только куда? Навсегда вернуться в Жерону, где расположен центральный офис корпорации «Ривера» и вновь оказаться в джунглях бизнеса с их жестокими неписаными законами? Он приподнялся на локте: где-то в глубине души вновь пробудилось смутное беспокойство.
До чего же славная идея — отпраздновать день рождения Хассама!
— Нельзя же, в самом деле, так вот просто уехать и бросить свое детище на произвол судьбы! — донесся из каюты мягкий женский голос. — Нужно поблагодарить всех, кто, себя не жалея, работал над проектом, чтобы мечта стала реальностью, и торжественно попрощаться с городком. Празднества на широкую ногу, с фейерверками, танцами, карнавалом… И пусть день рождения Хассама надолго запомнится местным жителям и станет ежегодным праздником-фестивалем. Чудесная сложится традиция!
Эстебан слушал, улыбаясь краем губ и чувствуя, как томительное напряжение сходит на нет, и сведенные судорогой мышцы расслабляются сами собой. День рождения Хассама… А что, звучит отлично.
Умница Инес! Эстебану было приятно, что Инес рядом — такая спокойная, молчаливая, выдержанная… и такая способная, деловитая. Если он о чем-то просил девушку, она выполняла просьбу, не раздражая его расспросами, не заставляя входить в занудные подробности. Инес идеально ему подходит. Она превосходно настроена на его образ мыслей.
Эстебан почти не сомневался, что когда-нибудь женится на Инес.
Нет, он не любил ее — в любви Эстебан давно разуверился. Но Инее красива, умна, с ней приятно поговорить… и любовница из нее, скорее всего, получится что надо, хотя в этом смысле он к ней еще не подступался. Инес тоже испанка, причем из хорошей семьи, богата, независима и на время его не посягает.
Деловому человеку при выборе жены приходится принимать в расчет еще и это, благодушно размышлял Эстебан. Ведь ему необходима свобода действий, чтобы «Ривера корпорасьон» неизменно опережала конкурентов. Инес Ортуньо принадлежит к тому же кругу, что и семейство де Ривера, она все понимает, она принимает его таким, каков он есть. Она не станет жаловаться, изводить его упреками и будить в нем чувство вины за то, что он работает допоздна… И конечно, же не будет пытаться прибрать его к рукам целиком и полностью, чтобы он днем и ночью только о ней и думал.
Иными словами, Инес Ортуньо станет ему идеальной спутницей жизни.
Есть только одно маленькое препятствие: жена у него уже имеется. А посему, прежде чем подкатываться к Инес с романтическими авансами и предложениями брака, надлежит разорвать юридические узы, связывающие его с нынешней супругой. Хотя тот факт, что они вот уже три года в глаза друг друга не видели, заставляет надеяться, что проблем с разводом не возникнет.
Джасмин…
— Черт подери! — в сердцах выругался он. Недавнего благодушного спокойствия как не бывало.
Эстебан вскочил на ноги и принялся расхаживать по палубе взад-вперед. Не следовало произносить ее имени даже в мыслях. Одного этого довольно, чтобы вывести его из себя. С течением времени он все реже и реже вспоминал о Джасмин, что, к слову сказать, шло ему только на пользу. Но отчего-то имя ее по-прежнему обладало властью переворачивать ему душу. Эстебан взял банку пива, открыл и, хмурясь, уставился на пейзаж, при виде которого улыбался еще минуту назад.
Ведьма, мегера, мрачно думал он. Оставила на нем свою метку — и метка эта не поблекла даже за три года!
Эстебан жадно отхлебнул пива. За его спиной журчал спокойный, мелодичный голосок Инес. Девушка излагала свои соображения по поводу празднества в честь Хассама — как всегда, взвешенно, разумно, компетентно. Стоит ему повернуть голову — и он увидит Инее в дверях каюты. Инес Ортуньо, надо признать, прекрасно вписывается в окружающую обстановку. Глаза темные, миндалевидные, выразительные. Лицо с безупречно правильными чертами. Оливкового оттенка кожа. Элегантный наряд подобран так, чтобы оттенять красоту, а не вульгарно выставлять ее на всеобщее обозрение, как…
Эстебан вновь припал к банке с пивом. Высоко в небе сияло жаркое солнце, немилосердно опаляя обнаженные плечи. Под бронзовой кожей перекатывались мускулы.
Стоило вспомнить о Джасмин — и чувства Эстебана словно вырывались из-под контроля. Вот и сейчас удар пришелся точнехонько в низ живота, где находится эта штука, отвечающая за секс. А в воздухе разлился неуловимый аромат жасмина — верная своему имени Джасмин всегда выбирала только те духи, в букете которых преобладал этот волнующий аромат. Эстебан поморщился, гадая, пожелает ли он когда-либо другую женщину так, как желал Джасмин? И от души понадеялся, что никогда больше не окажется во власти этой первобытной, стихийной жажды.
Они бросились в брак, как в омут, очертя голову, точно два сексуально озабоченных подростка, полюбили друг друга со страстью, что к моменту расставания разрывала каждого из них на кусочки. Он был слишком молод, да и она тоже. Они предавались любви, точно дикие звери, и так же свирепо дрались и боролись друг с другом, пока — что, наверное, было неизбежно — отношения их не стали изломанными и болезненными настолько, что Эстебану оказалось проще забыть о том, что у него есть жена, нежели рисковать повторить все сначала…
Вот и закончилось его пребывание в Хассаме, пора двигаться дальше. Ему уже тридцать один год. Он готов остепениться, обзавестись настоящей женой, а может, даже и детишками…
— Отчего ты хмуришься?
Это Инес неслышно подошла к нему сзади. Повернув голову, Эстебан заглянул в темные ласковые глаза, скользнул взглядом по губам, на которых играла мягкая улыбка… и вспомнил о другой улыбке. Те губы не улыбались, они капризно изгибались — так соблазнительно! И в карих, с золотыми искрами, глазах читалась не ласка, а непримиримый вызов.
— Пытаюсь привыкнуть к мысли, что мне пора уезжать отсюда, — задумчиво произнес Эстебан.
— А уезжать ты не хочешь, — понимающе проворковала Инес.
— Я очень полюбил это место, — со вздохом признался он, вновь окидывая взглядом панораму Хассама.
Оба замолчали. И мысли Эстебана вновь устремились вспять, и вновь в памяти воскресли те годы, в течение которых он прятался здесь, тщетно пытаясь исцелиться и обрести себя. Хассам стал для него прибежищем в пору горьких переживаний и разочарования. Джасмин была…
Легкое прикосновение пальцев Инес к его плечу напомнило ему о присутствии девушки. Молодые люди редко прикасались друг к другу. Отношения их еще не стали настолько близкими. Инес Ортуньо с детства дружила с его сестрой Эльвирой, и честь вменяла Эстебану в обязанность обращаться с ней именно как с подругой сестры, пока она здесь. Однако в ответ на касание прохладных пальцев что-то пробудилось в нем — и тут же улеглось, едва девушка отняла руку.
— Ты же сам все отлично понимаешь, Эстебан, — негромко сказала она. — Думаю, ты пробыл здесь слишком долго. Курортная атмосфера — пусть даже ты этот курорт строил — любого разбалует, сделает лентяем. Так что тебе давно пора возвратиться в Испанию и взять свою судьбу в свои же руки, ты не находишь?
— О, мудрые слова, — улыбнулся Эстебан. У этой девушки чутье просто сверхъестественное: как она умеет настроиться на его волну!
— Не беспокойся, — подмигнул он. — Я твердо намерен после празднования дня рождения Хассама вернуться в Жерону… и, как ты, верно, заметила, взять судьбу в свои руки.
— Вот и славно, — похвалила Инес. — Твоя мама очень обрадуется.
И с этим милым, простодушным замечанием девушка вновь удалилась в каюту. Длинное, строгого покроя белое платье выгодно подчеркивало достоинства ее фигуры. Блестящие черные волосы, уложенные по-старомодному вокруг головы, подчеркивали изящный изгиб шеи.
Инес и не подозревала, что за ее спиной Эстебан вновь мрачно нахмурился. Перед его внутренним взором ослепительно сияли, точно расплавленное золото, длинные, вьющиеся, не правдоподобно светлые волосы, в беспорядке рассыпавшиеся по спине и плечам. Джасмин под страхом смерти не надела бы строгое белое платье, размышлял Эстебан. Она предпочитала мини-юбки, открывающие на всеобщее обозрение потрясающе стройные ноги, и обтягивающие топики, дразняще подчеркивающие ее прекрасную, с упругими сосками, грудь.
Джасмин скорее бы язык себе вырвала, нежели выказала бы заботу о чувствах моей матери, мысленно добавил Эстебан, вновь жадно отпивая пива. Джасмин и члены его семьи сразу не поладили, с самого начала приняли друг друга в штыки, и ни одна из сторон скрывать своей враждебности даже не пыталась.
Инес, напротив, обожала его мать, а та души не чаяла в сеньорите Ортуньо. Закадычная подруга его сестры, Инес всегда маячила где-то на периферии его жизни, однако замечать ее Эстебан научился только сейчас, когда неделю назад она приехала помочь ему с подготовкой грядущего празднества. Поскольку Эльвира, которой надлежало быть на ее месте, с головой ушла в предсвадебные хлопоты брата Фернандо.
Со стороны Инес это было чертовски любезно. Она посвятила ему свое время, взяла на себя массу рутинной работы, бросив Жерону, по которой наверняка соскучилась. Последние четыре года Инес прожила с родителями в Португалии, под Лиссабоном. Воспитанная, учтивая, всеобщая любимица… сколько же у нее достоинств! И лишь один недостаток — так, темное пятнышко, не более, — краткий роман с его братом Фернандо. Ну да это дело прошлое… Разумеется, Инес куда больше подходит ему в качестве жены, нежели златокудрая ведьма с вредным характером.
На этой оптимистичной мысли Эстебан осушил банку с пивом и недовольно нахмурился: человек на причале фотографировал его яхту. Ривера терпеть не мог фотографов, и не только потому, что они бесстыдно вторгаются в чужую жизнь. Его дражайшая супруга этим зарабатывала себе на пропитание. Так они и познакомились. Джасмин нацелила на него треклятую фотокамеру… или, может, на роскошный серебристый «порше», к которому он прислонился? Нет, именно на него. Джасмин заставила его позировать в нужной ей позе и бессовестно с ним флиртовала, пощелкивая затвором аппарата. Вечером того же дня они оказались в постели, а потом…
Нет, он не станет вспоминать, что произошло потом. Он вообще не станет вспоминать о Джасмин. Ей нет места в его мыслях, и пора бы узаконить это положение вещей.
Человек с фотоаппаратом отвернулся. Примеру его последовал Эстебан. И внезапно почувствовал себя куда лучше: да, пора уезжать, пора двигаться дальше. Пора брать судьбу в свои руки.