Уже не в первый раз Ирина занималась тем, что вообще-то женщинам удается делать очень редко – смотрела произведения искусства из объятий автора. Это уже само по себе является экзотикой потому, что женщина не имеет в этом генетического опыта.

Экзотика, это и есть – интерес к тому, на что у человека нет безусловного рефлекса.

И, казалось, именно это забирает все ее внимание.

Поэтому, Каверин не ожидал ее вопроса:

– Скажи, Андрей, я для тебя, это подарок судьбы или очередная проблема?

– Мои картины наводят тебя на такие мысли? – несколько озадаченно ответил он вопросом на вопрос.

– Твои картины просто наводят на мысли…

– Почему ты спросила об этом сейчас? – Потому, что это твой дом. И это твой мир.А я не могу понять, какое место в этом мире должна занимать я?– Знаешь, милая, – Андрей задумался лишь на мгновение, и Ирина оценила это, – Все, что я создаю, это спорные произведения искусства. А ты – это бесспорное произведение.И потому, ты не любовница.Ты – любимая.– Я понимаю, какое место я занимаю сейчас.Я не понимаю, какое место я должна занять?– Ирина, ты, особенная женщина. И ты сама определишь свое место.Ведь в некоторых вопросах вы, женщины, сильнее нас мужчин.– Глупенький, это вы, мужчины, сильнее нас лишь в некоторых вопросах…

Единственным, реальным доказательством существования провидения, является то, что оно лишает разума тех, кого собирается наказать. Правда, не совсем понятно то, что оно делает с темя, кого решает наградить – наверное, лишает разума тоже…

– Андрей, тебе не кажется, что наше неравенство заключается в том, что мы всегда встречаемся у тебя? Так бывает, когда один человек стесняется другого. – Я не вижу никакого неравенства. Но, если хочешь, когда-нибудь я зайду к тебе, – предложил Каверин.Самая простая форма проявления отсутствия разума, это потеря элементарной осторожности.Ни Андрей, ни Ирина не знали того, что сделали очередной шаг по пути к страшной развязке в истории с бешеным волком.Пока они еще думали, что гуляют по счастью, но, как и все люди, уже несли секретную свою долю. Потому, что отдохнувшее и выспавшееся время уже пустилось вскачь.

А, может, время и не играет роли, потому, что у времени совсем иная роль…

…Потом, на следующий день, после того, как, подкараулив уход Каверина из квартиры Фронтовых, в спальню Ирины ворвется Алик-франт, и мычащий варвар метнет свое зазубренное копье в античную статую, тварь возомнит себя создателем, солнечный луч закроется уродливым облаком смрада, вор назовет подлость вдохновением, плебей возложит на трон свои немытые чресла – дрянь всех времен возьмет слово, генерал-полковник Иван Иванович Фронтов скажет художнику Андрею Каверину: – Я знаю, почему ты избил Алика. И знаю все, что произошло.И вообще, я знаю все.А потом добавит:– Ты понимаешь, что мне достаточно одного звонка начальнику спецназа ГРУ, и тебя сотрут в порошок прямо в подъезде.Слова Ивана Ивановича, которые он произносил, почти не разжимая губ, звучали не как угроза, а как простая констатация факта. Ответ Андрея звучал такой же констатацией:– Мне впервые угрожает человек, которому я завидую…

– Когда я ударил Алика, я еще не знал всего. Мы встретились во дворе, и он с какой-то трусливой наглостью крикнул: «Не ты один пользуешься этой сукой!» – тогда я и ударил его. И жалею об одном, что ударил слабо. – От него и так, ничего не осталось.– Осталось вот это, – Андрей разжал ладонь и показал маленького человека, разметавшего руки и склонившего в грусти голову, – Наверное, отскочило от крестика.Если хотите, можете его взять.– Такой символ мне не нужен, – ответил Иван Иванович.

– Что с Ириной? – тихо спросил Андрей, не зная, имеет ли он право на знание того, чему сам был, отчасти, виной. Не зная, имеет ли он право спрашивать о здоровье жены у мужа.– Шок, – ответил Иван Иванович, – Я вызывал к ней врача, и он выписал лекарства. Но сказал, что есть один врач – время.

– Где сейчас Алик? – Я навел справки. Он покупал билет на Ярославском вокзале. Направление – Воркута.Алик понял, что мне все станет известно, и, как трус, сбежал.Мне, отцу, очень больно об этом говорить, но его подлость оказалась больше, чем он сам.– Рассказывая мне это, вы понимаете, что я поеду искать вашего сына для того, чтобы его убить? – тихо проговорил Каверин, и после этого вопроса наступило молчание. А потом, не глядя на Андрея, Иван Иванович еще тише спросил:– Тебе нужны деньги на дорогу?..