Я долго думал, что с людьми нужно поступать так, как хотел бы, чтобы они поступили с тобой.
Потом засомневался в правоте этой мысли и подумал: может с людьми нужно поступать так, как они поступают с другими…
…Первого выстрела я не слышал. И не почувствовал боли в руке. Вертолет, грохоча двигателями, шум которых смешивался со свистом вращающихся винтов, завис на высоте полуметра, и мне пришлось прыгать в снег метрах в ста от чума оленеводов.Так, что было не до таких вещей, как выстрелы и ранения.Тут бы под собственные шасси или задний винт не попасть.Зато второй выстрел я не только услышал, но даже увидел вспышку пламени вырвавшегося из мелкокалиберного ствола.А моя правая рука словно наткнулась на какую-то невидимую преграду.Как оказалось, это была уже вторая пуля в моей правой руке.Уже лежа на снегу, в темноте полярной ночи, разбавляемой только отсветом луны от белесого снега, я ощутил боль, а вокруг того места, где моя рука коснулась снега, очень быстро стало расходиться черное пятно.Кровь прошла сквозь белье, свитер, полушубок и теперь выливалась на снег.Моя кровь.Что было вслед за этим – помню довольно смутно, но зато отлично помню все, что было до и после этого.
Дело в том, что я приехал в поселок Новый порт на Ямале для того, чтобы поработать промысловиком. В общем-то, Новый порт это разновидность Края земли. Во всяком случае, все, что южнее него километров на тысячу, местное население называет Большой землей.С большой буквы.Вот я и приехал туда для того, чтобы посмотреть – чем живут люди?Ничего, оказалось, живут: удивляются – как можно жить в других местах?Вот только с промысловичеством у меня не сложилось.Оказалось, что на ближайшие много-много километров, я был единственным человеком с высшим образованием. И меня отправили, вместо промысловой бригады, преподавателем в местный интернат.Потом я узнал, что это такая форма отлова кадров для народного образования. Года за два до меня так же поступили с другим художником – и я совсем не удивился, что тем художником был Петр Габбеличев, с которым я познакомился позже, уже в Москве.Впрочем, Петру повезло больше – ему не пришлось собирать детей в интернат.А мне пришлось.Правда я не знал, что всеобщее среднее образование, гарантированное гражданам конституцией, за Полярным кругом воспринимается аборигенами – ненцами, хантами и еще кем-то, кто живет в тундре – весьма своеобразно.Мелкокалиберной пулей.Объективности ради, надо признать – не всегда.Иногда – картечью.Мне об этом рассказывали.И-то, что тут сказать, зимой каждая пара рук и ног в тундре на учете – зимой оленей гонять надо, а не штаны просиживать за партой.Эти две пули в моей правой руке – мой вклад во всеобщее среднее образование.Единственный.И так уж вышло, что моя правая рука подвергалась всевозможным истязаниям довольно часто.Через полгода, в Тазовской губе, на ее северном берегу, где я ловил рыбу в бригаде местного рыбозавода, волчонок-молокосос – мать-волчицу охотники убили в полном соответствии с бытовавшей в то время инструкцией для промысловиков: «Охотник – убей волка!» – волчонок, которого я попытался выходить в пятилитровой банке, из-под огурцов врытой в снег, разодрал мне кисть правой руки у основания среднего пальца.А зубки-то у него были не больше спичечной головки.И я кормил этого волчонка из самодельной соски порошковым молоком, в которое добавлял оливковое масло.Видимо, ему не нравилось молоко, а может, ему не нравился я.
Через несколько лет, в эпоху дефицита, ускорения и гласности, я, вытачивая раму для картины «Три распятых», отпилил циркулярной пилой первую фалангу большого пальца той же самой правой руки. Отпиленная часть пальца у меня до сих пор иногда побаливает, а картину я подарил районному прокурору.Очень красивая была женщина.
Теперь, она областной прокурор, и картин ей я больше не дарю.
Так вышло, что я, как и моя страна в двадцатом веке, нес самые большие потери не в то время, когда боролся с противниками, а в перерывах между этой борьбой. Когда занимался самым мирным делом – учил детей, придавался творчеству, защищал окружающую среду.
При этом, моя правая рука работает на много лучше левой. Хотя дискуссии по этому поводу не ведутся – при росте метр восемьдесят семь и весе девяносто два килограмма, у меня «черный пояс», и со мной, вообще не ведется никаких дискуссий по поводу рук.Причем «пояс» у меня действующий, не смотря на мой возраст – сорок шесть лет.Правда, на последнем открытом первенстве Москвы мне не повезло – еще в одной восьмой, я столкнулся с Шапиро, чемпионом Европы.Шапиро оказался отличным парнем, и потом, уже в раздевалке, сказал:– Вообще-то, бой был почти равным. Просто судьи не захотели «выносить» чемпиона Европы так далеко от финала.Я предложил подвести его на моем «Ленд-ровере», но он поблагодарил и уехал на своем БМВ.
Да, так уж вышло, что «Ленд-ровер» у меня есть. Сорок девятого года выпуска.Он достался мне от отца, генерала, служившего в Германии.Как «Ленд-ровер» оказался в Германии, я не знаю, а в СССР его перевезли воинским эшелоном.Машина долго стояла в гараже какой-то части, пока я не подрос и не отремонтировал ее.Теперь это отличная, безотказная мощная машина, вызывающая зависть некоторых «новых русских» склоненных к чему-то старому.Особенно, всем бизнесменам почему-то нравятся тиски на переднем бампере – наверное, страсть какая-то ко всему первобытно-железному у тех, кто ни за что тяжелей мобильника не берется.Мне не раз предлагали его продать, но я этого не делаю, не потому, что богат.Просто, не продаю и все.Говорят, что таких «Ленд-роверов» в Москве всего два.Один у меня, другой – нет.Другой – кого-то другого.
Что касается того, как я зарабатываю деньги, то делаю я это мастихином – это такая маленькая лопаточка, которой я кладу краску на холст. Так, что, в определенно смысле, я гребу деньги лопатой.Только, лопата у меня маленькая…
Почему я об этом думал, когда зазвонил телефон, я не знаю. Я вообще, в отличие от многих моих современников, очень многого не знаю.И совсем не на все вопросы у меня готов ответ…
Звонил мой товарищ, Андрей Каверин, и то, что он мне сказал, стало началом страшной истории. Страшной, даже для меня – человека, испугать которого, не так-то просто…