…Для того, чтобы сделать женщину счастливой нужно большее, чем просто любить ее…

Расставшись с Петром, Лена через месяц вышла замуж. И стала женой.Не гражданской, а настоящей.То есть, подтверждающей свой статус такой серьезной вещью, как документ на гербовой бумаге с водяными знаками, которые просматриваются сквозь шрифт, когда бумагу смотрят на свет.Очень ответственной бумагой.Похожей на ваучер.

…Свадьба прошла, как очередное событие в ее жизни, оставив на память фотографии и надежды. То, что после развода со своим первым мужем, она быстро нашла себе спутника, Петра, позволило ей думать, что близкого человека найти легко.Удача ценится дешево, если приходит сама…

…Уйдя к Владимиру, Лена, как-то незаметно для себя, изменила свое отношение к интимной жизни. Теперь она шла домой к мужу.А не к мужчине…

…Лена помнила все. Она просто не могла не помнить. Слишком большая часть жизни прошла у нее под знаком художника.Но вся ее персональная, женская логика противилась этой памяти. Признавать то, что она сделала ошибку, расставшись с Петром, Лена не могла.И не хотела.И, без всяких усилий, сделав ошибку, она бросила все свои силы на то, чтобы доказать себе, что никакой ошибки она не сделала.Простая мысль о том, что чтобы не делать новые ошибки, нужно, прежде всего, признавать старые, стучалась к ней, но Лена эту мысль не пустила.Забаррикадировалась от нее.А, может, Лена поступила так, как поступают страусы в рассказах тех, кто страусов никогда не видел.

Да, и вообще, это еще вопрос – кто кого создает: человек – свои ошибки или ошибки – своего человека?..

…Однажды, месяца через полтора после их разлуки, Петр приснился Лене. Не смотря на то, что рано или поздно приходится просыпаться, сон – это честнейший обман в природе.Наверное, потому сны легко забываются.Иначе, люди не могли бы заснуть.

Петр был во всем черном, но Лене не показалось это страшным. Наоборот.Торжественность вида художника вызвала ее раздражение – последний аргумент, когда аргументов уже нет.

Умная женщина всегда сумеет сыграть женщину. Умная женщина, сделавшая глупость – тем более.Даже во сне:– Ты поставил нас в условия, при которых мы так и не стали семьей, – в ответ на эти слова Лены, Петр просто пожал плечами, но это не остановило ее:– Ты захотел, чтобы мы встречались всего два раза в неделю.А мне нужен был человек, который был бы рядом каждый день.Пришедший в Ленин сон Петр, ответил ей спокойно и меланхолично:– А мне казалось, что это ты поставила нас в такие условия.Я все время говорил, что мне не хватает этих встреч.Не хватает тебя.И перестал с тобой спорить потому, что не хотел терять эти встречи – именно оттого, что мне ты нужна была всегда.– Да, говорил, – признала Лена.Во сне.

Потом, когда она проснулась, ей никак не удавалось вспомнить о том, когда же она уже слышала, как Петр говорил таким странным голосом. Голосом вялым, безразличным, сквозь который пробивалась ирония.Неуверенная.Покачивающаяся, как пьяница, по дороге домой.

И еще, в этом голосе звучало презрение…

…Почему интонации художника были такими знакомыми, Лена вспомнила через несколько дней. Таким тоном Петр разговаривал со своей женой, в тот день, когда Лена вышла на работу во вневедомственной охране в последний раз.Или в первый раз, когда он поцеловал Лену.

«Так разговаривают с женщинами, которых еще любят, но уже презирают,» – подумала она, а потом сделала самое простое, чисто женское добавление к этой мысли, позволяющее ей обмануть себя и оставить правоту себе: – Вот, мерзавец.Потому, что чтобы сохранить уважение к себе, ей больше ничего не оставалось сделать.

Перед тем, как проснуться, Лена еще успела сказать Петру: – Ты вел себя как неразумный, – и услышала ответ, прозвучавший хотя и грустно, но как-то безличностно.Неосуждающе:– По-моему, разум в любви – это очень большая глупость…

…На утро, жаря на кухне яичницу своему мужу, Лена отметила: – Что-то рано мне начали сниться такие сны, – и тут же отмахнулась от этой мысли, движением, напоминающим смахивание непрошеной слезы.

Придя на работу, Лена рассказала Лике о том, что ей приснилось. Лика помолчала, а потом тихо проговорила:– …Дура ты, Ленка.– Ты подозреваешь меня в глупости? – спрсила Лена.Лика сказала на это без обиняков:– Не стоит подозревать человека в глупости, когда его глупость очевидна.– Это не твое дело! – Лена ответила Лике резко, но эти четыре слова исчерпали ее уверенность, и следующие слова, она произнесла уже тихо, – Мой муж меня любит.– А твой муж умеет любить?– А что, тот умел?Да и вообще, любил ли он меня?– Мужчина шесть лет дарил тебе цветы, а ты так и не поняла, что он тебя любит.

– А, может, он просто обманывал меня? – Это вряд ли, – вздохнула Лика.– Почему?– Потому, что не интересно обманывать человека, который не понимает не только, когда ему врут, но и когда ему говорят правду.

– В конце концов – это мое решение! – Лена защищалась так, как могла. – Да, ответила ей Лика, – Это только твое решение.А потом тихо, чтобы подруга не услышала в ее голосе скрытой зависти, смешанной с разочарованием, добавила:– Ни одна другая женщина такого глупого решения принимать не стала бы…

Этот разговор происходил у зеркала в женской комнате, куда все сотрудницы отдела торговли заходили перед началом рабочего дня поправить прическу, подкрасить губы и просто так, поговорить о том, о чем в кабинете говорить нельзя. И после слов Лики, они обе отправились за свои рабочие столы.

День был не приемный, и посетителей не было, если не считать старикана по имени Иосиф Леонидович, ведущего специалиста из отдела информации, который с утра до конца рабочего дня пил чай в отделе торговли. Лена включила компьютер.Но последние слова Лики не выходили у нее из головы. В конце концов, она не выдержала:– Лика, пойдем, покурим.Лика курила, Лена – нет.– Что это с вами, Елена Захаровна, вы, что курить начали? – удивленно поднял глаза на Лену старикан, наливавший к этому времени уже вторую чашку.– Не ваше дело! – впервые грубо ответила ему Лена, и, увлекая за собой Лику, вышла из кабинета.

– Что это с нашими дамами? – поинтересовался Иосиф Леонидович, не обращая внимания на то, что ему только что нагрубили, – Почему я ничего не знаю? – Иосиф Леонидович, – ответила ему одна из оставшихся в кабинете сотрудниц, некая Татьяна, специалист первой категории и ничья подруга, – Кто не знает любви – тот не знает ничего.Иосиф Леонидович помолчал, потом проговорил, тихо, но спокойно и задумчиво, словно вспоминая что-то:– Кто знает любовь – тот не знает ничего кроме…

– …За что ты со мной так? – спросила Лена Лику в коридоре. – За что ты так сама с собой?

– Теперь уже поздно что-то менять. – Почему – поздно? Позвони ему.– И что попросить?– Если не знаешь, что попросить, у человека, которого ты предала, – так слово «предатель», Лена услышала в первый раз, – Попроси, чтобы он приснился тебе снова…

…Петр приснился Лене через месяц. За месяц, в течение которого, многое в жизни Лены переменилось.И, она сама не заметила – как?

Он приснился. Еще раз.Предпоследний.Эта встреча во сне оказалась совсем короткой…

…После очередной выволочки, устроенной ей мужем из-за какой-то ерунды, вроде опоздания с работы домой на пятнадцать минут, Лена легла спать еще злой, но уже запуганной, и сразу набросилась на появившегося во сне Петра, стоявшего под руку с какой-то молодой женщиной, державшей в руках гитару: – Что? Уже нашел себе другую?! Не долго ты переживал! Не долго же ты хранил мне верность! – Петр внимательно посмотрел ей в глаза, потом пожал плечами и спокойно ответил:– Давай лучше поговорим о верности демократическим преобразованиям…

…Лена проснулась, и тут же услышала в темноте, рядом с собой, ровное, глубокое дыхание мужа, и невпервые ей не захотелось спрятаться за это дыхание, не захотелось прижаться к его телу, и уберечь себя от мыслей. Пришедших к ней не гостями, а захватчиками.Оккупантами.

Потом, на утро, Лена вспомнила эти мысли, но не призналась себе в том, что это была просто зависть. К кому?К той женщине с гитарой, лицо которой, она даже не рассмотрела.

Зависть, не имеющая лица, превращает человека в ничто…