…Молчание кандидата в депутаты – это было молчание пустоты.

Так молчат не задумавшись, а просто от скуки.

Даже у безразличия есть свой цвет и свой оттенок.

Молчание кандидата в политики было прозрачным.

В том, что я говорил ему, не было ничего сложного или требующего специальной подготовки, и кандидат без труда смог бы разобраться в моих словах. Просто все это было ему не интересно.

И, возможно, владелец пивных заводов и сетей специализированных магазинов был прав в том, что не забивал свою голову вопросами, которые его не интересуют. Правда, при этом как-то исчезал вопрос о том, что если кандидата в депутаты не интересует национальная идея страны, то – нужен ли такой человек в Федеральном собрании?..

…Молчание могло бы затянуться до бесконечной конечности, и, чтобы прервать его, я сказал, сам не понимая – зачем я все это говорю: – Но это – не все.– А что еще вы можете нам предложить? – спросил кандидат, и мне показалось, что он с трудом сдержал зевок.– Ваша партия должна показать, что она не только умнее всех остальных, но еще и умнее своего времени.– А разве можно быть умнее своего времени? – поинтересовался человек, построивший социализм на своем пивном заводе. И мне пришлось ответить:– Я не знаю, можно ли быть умнее своего времени.Знаю только одно – умнее своего времени быть нужно.

– Ну, и?.. – кандидат расстегнул пиджак – видимо, ему становилось душно в клубе современного творчества. И, несмотря на то, что во мне промелькнула мысль: «На кой черт я учу человека, сумевшего сделать то, что никогда не сумею сделать я сам – заработать миллионы?» – я продолжил, сам не зная – зачем я это делаю:– Здесь несколько путей.Прежде всего, нужно найти нерешенную до сих пор задачу, из тех, что реально интересует общество. И решение которой наглядно покажет всем творческий потенциал партии.– И что же это за задача? – спросил кандидат в депутаты, глядя куда-то в сторону. И, на мгновение оглянувшись, чтобы посмотреть на Ларису, я заметил внимательный взгляд начальника охраны.

Теперь я уже не имел права построить из себя дурачка и замолчать. Иногда очень умно выглядеть дураком, но выглядеть придурком глупо всегда.

– Например – вопрос о том, какой памятник должен быть установлен в самом спорном месте России – на Лубянке? – Ну, знаете, – вздохнул владелец сетей специализированных пивных магазинов, – перед выборами никто не даст вам вносить раздрай в общество.Какой бы памятник не установили, полстраны выступит против.А значит, принято правильное решение – вопрос о том, какой памятник установить на Лубянке, нужно оставить следующим поколениям.Вот когда общество успокоится, тогда и примет решение.Пусть потомки решают.– Тогда, – ответил я, – мы должны будем признать, что мы глупее наших потомков.Если даже то, что мы хотели бы увековечить, мы оставляем решать им.

Кандидат вопросительно посмотрел на меня. Потом попытался развить уже произнесенную мысль: – Поймите вы, наше общество разделено.Кто-то думает, что нужно поставить памятник Сахарову, а кто-то уверен в том, что нужно вернуть Феликса.И любой памятник создаст дополнительный раскол.У меня вот на заводах работяги пива насосутся и начинают спорить.Глотки друг другу перегрызть готовы… – кандидат прервал свою речь, видя, что я стал улыбаться:– Что вы, Петр, смеетесь? – а я не смог удержаться от смеха:– Да так… Социализм вы очень точно описали.

– Петр, а ведь все сказанное – верно, – в очередной раз нарушил молчание начальник охраны. – Памятник на Лубянке – это не просто памятник. Это – обязательно спор. Противостояние.И объединения здесь нет.

Я оглянулся на начальника охраны. Посмотрел ему в глаза, и по его глазам понял – чего он от меня ждет.Ответа.И, начав это разговор, я не имел права разочаровать его.Я сказал:– Есть.

И мне показалось, что он вздохнул так, словно своими словами я снял с его плеч тяжелую ношу: – И что же это за памятник?– Это памятник, который наша страна уже очень давно должна была поставить, потому, что, без этого памятника, прошедший, двадцатый век в России не окончен.А следовательно, в двадцать первый век мы идти не имеем морального права.Памятник, установку которого поддержат все – и демократы, и коммунисты, и центристы.Коммунисты и либералы.Красные и белые.И дать ответ на вопрос о том, какой памятник должен быть установлен на Лубянке, должна та политическая сила, которая мудрее местнических расхождений, а значит, мудрее своей эпохи.

– Говорите, Петр, – не выдержал начальник охраны. – Это памятник «Всем жертвам гражданской войны в России».

– По-моему, он должен включать в себя кирпичную стену с барельефами человеческих голов, прострелянных в лоб и в затылок, стелу с часами и метрономом, отбивающим двенадцать ударов сердца в полдень. А главное, надпись, демонстрирующую наше разумное отношение к самим себе: «Мы, не судя, оплакиваем вас всех…»